Возвращение в Ивто

Размер шрифта: 13

Annie Ernaux

RETOUR À YVETOT

Предисловие к новому расширенному изданию

Десять лет назад муниципалитет города Ивто пригласил меня выступить в местной медиатеке. Приехать в Ивто означало вернуться туда, где с пяти до восемнадцати лет я жила непрерывно, а потом, во время учебы в Руане, бывала наездами вплоть до двадцати четырех лет. Мои детство и юность навсегда связаны с этим городом, тогда насчитывавшем семь тысяч жителей, с его улочками, домами и магазинами, с его социальной топографией, в которой кафе-бакалея моих родителей на окраине занимала незавидное место. Об Ивто я и решила рассказать тогда в медиатеке. Объяснить, каким образом – благодаря какому опыту, связанному с конкретными местами в этом городе, с формирующей его иерархией, – он стал неистощимой почвой, питающей мое письмо.

Я не изменила ни слова в первоначальном тексте, но мне захотелось дополнить его архивными материалами, сделать версию 2012 года более наглядной, более осязаемой. Добавим, например, мой табель успеваемости за пятый класс или сочинение, где я описываю воображаемую кухню – за образец я взяла картинку, вырезанную из журнала «Эхо моды», – нагромождая и смешивая то, о чем где-то читала и что считала признаками хорошего вкуса: кресла, картины, джазовую музыку. Сюда явно не вписывается клеенка – единственная реальная деталь. Сегодня, глядя на этот сюрреалистический коллаж, я понимаю, что никак не могла описать «свою любимую комнату в доме»: для меня это была бакалея, и, очевидно, я считала, что под задание она не подходит. А настоящая наша кухня – узкая проходная комната между кафе и магазином, рядом с лестницей, с тазиком на буфете вместо раковины и без водопровода – не была достойна школьного сочинения.

Я решила, что если покажу фрагменты своей переписки со школьной подругой – я уже как-то упоминала ее домашнюю библиотеку и изумление, в которое та меня повергла, – то смогу пролить свет на свою юность – яркий, но в то же время бережный. С Мари-Клод я общаюсь в легкой и шутливой манере, вероятно, желая ей понравиться и быть на нее похожей. Она живет в новом доме в Ле Трэ, ее отец – судостроитель (на верфях работает всё население этого городка на берегу Сены). Она дарит мне последний роман Франсуазы Саган, дает почитать новинки. Когда я называю прошлогоднюю себя «недотепой и конформисткой», под этим надо понимать, что теперь я всё же доросла до некоторого сходства с Мари-Клод. А первые письма, где лейтмотивом звучит тема скуки и скоротечности времени, подтверждают то, о чем позже я напишу в «Женщине» и под одной фотографией: «Мой подростковый бунт был романтическим, как если бы я росла в буржуазной семье». Когда однажды, уже студенткой, я отказываюсь пойти с ней на танцы, потому что коплю деньги [стипендию] на поездку в Испанию, то сообщаю ей об этом по-английски.

И, наконец, после последнего письма – в котором я высказываю желание «передать послание, то есть иной взгляд на мир, через искусство» – приводится выдержка из моего дневника за 1963-й (в тот год я пишу текст, который издательство «Сёй» не станет печатать). Кажется, на этих страницах сформулировано то, что с тех пор навсегда со мной: дилемма любви и письма, желание «отомстить за своих» и долгое время подавляемая тяга к родительскому очагу. К Ивто – дому, куда я всегда возвращаюсь.

Анни Эрно

Предисловие от муниципалитета города Ивто к первому изданию

Мы искренне рады публикации этой книги, стенограммы лекции, которую Анни Эрно прочла в Ивто 13 октября 2012 года. Рады возможности надолго запечатлеть в памяти местного населения это важнейшее культурное событие, которым стало для нас первое официальное возвращение Анни Эрно в места ее детства. Мы также с гордостью отмечаем значительное количество слушателей, собравшихся в зале в тот осенний день. Публика ясно понимала, что эта встреча носит исключительный, «исторический» характер. Ведь нам посчастливилось не только услышать детские воспоминания писательницы, но и понять, каким образом они превращаются в материал для произведений общечеловеческого значения. Мы сердечно благодарим Анни Эрно за этот уникальный опыт.

Мы также выражаем благодарность Центру изучения наследия нормандского диалекта, книжному магазину «Армитьер», Анни-Эдит Пошон, уполномоченной по культурному развитию нашего города, и Паскаль Лекюйе, директору межгородской медиатеки, без содействия которых это мероприятие не состоялось бы. Мы также благодарим Региональное управление Верхней Нормандии по вопросам культуры и Генеральный совет департамента Приморская Сена за финансовую поддержку.

Жерар Легай, президент союза городов округа ИвтоЭмиль Каню, мэр Ивто, вице-президент областного советаДидье Террье, вице-президент по вопросам культуры и коммуникацииФрансуаза Блондель, муниципальная советница по поддержке местного наследия

Возвращение

С тех пор как почти сорок лет назад вышла моя первая книга, «Пустые шкафы», я ездила на встречи с читателями в самые разные города, как во Франции, так и в других странах. Но в Ивто, несмотря на многократные приглашения, не приезжала ни разу.

Поэтому мне несложно представить, что жители этого города, да и всего региона, могли усмотреть в этом некое пренебрежение, затаенную обиду и, возможно, чувствовали несправедливость. В конце концов я ведь «пользовалась» этим городом, знакомыми местами и людьми, я много взяла из Ивто, где провела детство и раннюю юность, а потом словно не захотела ничего давать взамен.

Конечно, я возвращалась туда в роли племянницы, двоюродной сестры, члена семьи, живущей там постоянно. Я возвращалась как дочь, и чтобы присматривать за могилами родителей и погибшей в семь лет сестры. Однажды, пятнадцать лет назад, я даже вернулась как ученица четвертого класса тогдашнего «пансиона» Сен-Мишель и встретилась с бывшими одноклассницами за ужином в отеле «Шмен-де-Фер». Но никогда еще я не возвращалась туда как женщина, которая пишет и публикует книги. В некотором смысле, очень личном и сокровенном, Ивто – это единственный город мира, куда я приехать не могла. Почему? Попросту потому, что именно это место хранит самые важные мои воспоминания – о детстве и о взрослении, – и воспоминания эти накрепко связаны с тем, что́ я пишу. Я бы даже сказала, связаны намертво. На этот раз, принимая приглашение местного муниципалитета, я тем самым решилась наконец объясниться с самой важной своей аудиторией – с жителями Ивто – и рассказать о том, что связывает мою память об этом городе и мое письмо.

Руины

На протяжении последних тридцати лет во время коротких поездок в Ивто я замечаю в нем изменения и разрушения. Что-то, к моему огорчению, давно исчезло – например зерновая биржа, где располагался знаменитый Зал с колоннами и старый кинотеатр «Леруа». Возвращаясь домой, я больше ни минуты не думаю о городе, в котором только что была – в сегодняшнем его обличии, с новыми магазинами и современными постройками. Реальный город исчезает, не оставляя во мне ни следа, я почти мгновенно его забываю. То же происходит и с домом, где я когда-то жила (теперь его не узнать): едва взглянув на него мельком из окна автомобиля, я тут же его забываю. Память здесь сильнее реальности. Для меня существует лишь город из моих воспоминаний, особое пространство, где я познавала мир и жизнь. Пространство, которое вмещало мои желания, мечты и унижения. Другими словами, пространство, совсем не похожее на реальный нынешний город.

Естественно, это пространство опыта, которым стал для меня Ивто, я делю с другими его обитателями, но не во всем мы совпадаем: прежде всего различается наш возраст, затем – район, где мы жили, школа, в которую ходили, и наконец (самое главное) – социальное положение наших родителей.

Учитывая, что родилась я во время Второй мировой, переехала в Ивто осенью 1945-го и провела там бо́льшую часть так называемого Славного тридцатилетия, то есть периода, когда уровень жизни неизменно повышался и всюду царила надежда на счастливое будущее, очевидно, что моя память об этом городе носит глубокий отпечаток Истории.

Прежде всего – Истории «с большой буквы и большой дороги», как писал Жорж Перек, но то был уже не шум и ярость бомбардировок, которые я пережила в Лильбоне (в 1944-м они гремели над всей Нормандией). Нет, когда я приехала в Ивто, там было странное затишье, немой пейзаж разрухи: центр города лежал в руинах, простиравшихся на сотни гектаров. Ивто был уничтожен дважды: в 1940-м его сожгли при довольно смутных обстоятельствах (народная память винит местную власть и архиепископа; цитата: «Когда пришли боши, эти удрали первыми…»), а в 1944-м разбомбили союзные войска. Представьте на месте всех зданий в центре (им уже по шестьдесят лет, но я называю их «новыми», потому что их возводили на моих глазах) поле, усеянное разнородными обломками и кусками стен, огромные воронки в земле, завалы вдоль линий улиц, пару чудом уцелевших домов, гостиницу (это был «Отель де-Виктуар»), одну-две лавочки, а церкви нет вовсе.

Вот образ того хаоса, который предстал передо мной в день, когда я впервые въехала в Ивто с родителями, сидя у отца на коленях в кабине грузовика с нашими вещами, но хаос усиливался еще и тем, что повсюду беспорядочно бродили толпы людей, загораживая проезд грузовику: был праздник святого Луки и, возможно, первые народные гуляния после войны. Быть может, именно из-за этого сочетания праздника и разрухи такие гуляния – ярмарки, как их называли, – с тех пор всегда одновременно пугали и завораживали меня: и в Ивто, и позже в Руане, где ярмарка занимала весь бульвар Де-л’Изер. Одно я знаю точно: тот образ произвел на меня неизгладимое впечатление.

Продолжить чтение