Одноклассник

Размер шрифта: 13

* * *

Глава 1

– Верочка! Сегодня вы превзошли сами себя! – воскликнула представительная холеная дама лет сорока в ярко-синем костюме, разглядывая в зеркале только что сооружённый на её голове каскад виртуозно закрученных локонов.

– Ну что вы, Анна Эдуардовна! – Вера постаралась скрыть смущение, которое накатывало на неё каждый раз, когда клиенты громко, на весь зал, начинали хвалить её работу.

– Ах, не скромничайте! Вот, возьмите-ка. – Анна Эдуардовна протянула Вере сложенную вдвое тысячную купюру.

– Спасибо, – пробормотала Вера, неловким движением пряча деньги в карман халата.

Чаевые, как известно, составляют львиную долю заработка парикмахера, и всё же Вера каждый раз стеснялась, зная, что коллегам редко достаются такие щедрые подношения. Обычно чаевые составляют сотню-другую. Но Вера, которая за двенадцать лет научилась поистине творить чудеса, превращая дикие заросли на головах в ухоженные сады, пользовалась большой популярностью у многих важных и обеспеченных клиентов, не скупившихся ни на похвалы, ни на чаевые. Конечно же, это вызывало зависть у коллег, но вслух они никогда этого не высказывали, во всяком случае в присутствии Веры. Директор, она же хозяйка салона красоты «Ла Вита», женщина строгая и безапелляционная, ещё при приёме на работу предупреждала каждого, что не потерпит никаких склок в коллективе, в особенности по поводу того, кто как работает и сколько зарабатывает.

Но взгляды порой бывают гораздо красноречивее слов. Вот и сейчас Ольга, девица с ярко-голубыми волосами и серьгой в носу, которую за глаза все, естественно, называли Мальвиной, бросила косой взгляд на Веру, подвигала челюстями и, вытянув губы, надула большой розовый пузырь из жевательной резинки. Пузырь громко лопнул, Мальвина всосала его остатки обратно в рот и вернулась к дремлющей в кресле рыжей с проседью даме, последний раз посещавшей парикмахера, наверное, год назад.

Вера проводила клиентку до кассы и проследила, чтобы администратор-стажёр и по совместительству кассирша, восемнадцатилетняя девушка со странным именем Айрин правильно записала выручку на её имя.

– Спасибо огромное, Верочка, – пророкотала Анна Эдуардовна. – Через пару недель загляну к вам.

– Конечно, – улыбнувшись, отозвалась Вера.

– Кстати! Вы-то когда в мою обитель пожалуете, а? Я вас уже заждалась.

– Ну, как-то не с руки идти в одиночку. А сопровождающего пока не нашла.

– Ищите, Верочка, ищите! Годы летят.

Анна Эдуардовна загадочно улыбнулась, подмигнула Вере и, махнув рукой, выпорхнула из салона, словно ей было не сорок, а максимум двадцать пять.

– Кто это? – шёпотом спросила Айрин.

Вера не успела ответить, потому что в кармане халата завибрировал телефон. Она вытащила мобильник, взглянула на высветившийся на экране номер и тяжело вздохнула.

– Алло… Да, конечно, Елена Владимировна… Во сколько?.. Да, приду.

Вера снова вздохнула и, не обращая внимания на продолжающую ждать ответа Айрин, зашла в расположенную сбоку от стойки администратора комнату отдыха, где на столике между двух видавших виды кресел стояли кофеварка и электрический чайник. Над небольшой мойкой в углу висела сушилка, в которой теснились разноцветные и разнокалиберные чашки и кружки – у каждого сотрудника салона была собственная, принесённая из дома или специально купленная для работы. Вера нашла свою, белую кружку с изображением рябины, налила в неё кофе и сделала глоток. Кофе был чересчур горький и кислый – что ждать от дешёвого? Но он был дармовой, равно как и пакетики чая в коробочке рядом с чайником, – хозяйка считала, что сотрудники её престижного салона не должны тратиться на подобные мелочи. А такой подход встречается нечасто, так что если кто и роптал по поводу качества бесплатных напитков, то только про себя.

– Пойдём покурим! – раздался сзади голос.

Вера обернулась. В комнату отдыха заглянула Марина, коллега и лучшая подруга Веры. А если быть точнее – единственная. Марина выглядывала из-за косяка, не сомневаясь в ответе. Вера никогда не курила, и Марина это знала. Фраза «пойдём покурим» означала выйти на воздух и поболтать, пока Марина будет предаваться вредной привычке, от которой безуспешно пыталась избавиться уже лет пять или шесть.

Они вышли на улицу. Ласковое сентябрьское солнышко щедро делилось теплом, и погода стояла совсем не осенняя – недаром в помещении вовсю работали кондиционеры. Марина вытащила из пачки тоненькую сигарету, чиркнула колёсиком элегантной зажигалки – подарок одного из многочисленных кавалеров – и, прикурив, выпустила изо рта тонкую струйку дыма. Вера отхлебнула из кружки и поморщилась.

– Что, горький? – спросила Марина.

– Как обычно, – ответила Вера.

– Так добавь сахару.

– Ты же знаешь, я сахар не ем.

– Ну, немного-то можно.

– Сначала немного, потом ещё немного. А потом я опять в юбку не влезу. Нет уж, знаем, плавали.

– Наоборот.

– Что «наоборот»?

– Плавали, знаем.

– Да какая разница!

– Ну, в общем-то, никакой. Только кофе от этого горьким быть не перестанет.

– Ну и пусть. Я уже привыкла.

– Ага, привыкла. Только всё ещё морщишься.

– Слушай, ну тебе какое дело, а? Я же не критикую тебя за это. – Вера кивнула на сигарету, которую Марина держала, зажав между указательным и средним пальцами.

– И я не критикую, – ответила Марина. – Я предлагаю не насиловать себя всякой гадостью и не делать вид, что тебе так нравится.

– А я не делаю. Мне нравится, да. Чего ты ко мне привязалась?

– Да не привязывалась я к тебе. Что с тобой сегодня?

– Ничего, – буркнула Вера.

– Ну, я же вижу. Опять Сашка?

Вера не ответила.

– Так я и знала, – сказала Марина. – Надо было сразу догадаться. Что он теперь натворил?

– Подрался с кем-то. Учительница звонила – к директору вызывают.

– Сашка подрался? Да в жизни не поверю! Он и драться-то не умеет.

– А ты откуда знаешь?

– Вообще-то он на моих глазах вырос.

– И на моих тоже. Но я, оказывается, его совсем не знаю.

– Ну, тут уж, подруга, ты сама виновата.

– В чём же я, интересно, виновата? Что, я ему мало времени уделяла, мало заботилась о нём?

– Не в этом дело.

– А в чём же?

– В том, что он вырос. Ему уже двенадцать!

– Ну это я и без тебя знаю.

– Вот только ты никак не хочешь понять, что он уже большой, взрослый…

– Ну конечно!

– Конечно. Вспомни себя в двенадцать. Я вот как сейчас помню – меня жутко бесило, что предки вообще не воспринимали меня всерьёз. А ведь я уже была взрослая, всё знала, всё понимала.

– Скажи ещё, что уже знала, откуда дети берутся, – ехидно заметила Вера.

– Да, знала. И вообще про секс всё знала. А ты думаешь, Сашка твой не знает?

– Вот только глупости не говори.

– А это не глупости. Я, конечно, понимаю – ты росла в пуританской семье…

– Слово-то какое подобрала!

– Да, в пуританской, – повторила Марина. – Если ты до десятого класса не знала, как мужское достоинство выглядит.

– Это я-то не знала?.. Ну и что? Мне это совсем не мешало.

– Потому что ты в деревне жила. А сын твой – в городе. Разницу понимать надо.

– И что, мне теперь ему про женские пиписьки рассказывать нужно?

– При чём здесь это! Я же о другом. Здесь, в городе, жизнь совсем иная. Да и лет сколько прошло – всё изменилось. Вспомни, когда мы с тобой познакомились, почти никто не знал, что такое социальные сети.

– А это тут при чём?

– Люди живут по-другому. Другие интересы, другие способы общения.

– Это как у тебя, что ли?

– Вот только не надо всё сразу на меня переводить. Я понимаю, что ты завидуешь…

– Что? Я?! – воскликнула Вера. – Чему завидовать? Что ты мужиков как перчатки меняешь?

– Ты меня обидеть решила?

– Нет, извини. Но я правда не понимаю.

– Кстати, о мужиках. У тебя когда последний раз секс был? Вот! Поэтому ты такая злая.

– Я не поэтому злая. Я злая, потому что меня опять в школу вызывают. Я только на прошлой неделе там была.

– Тебе надо с сыном контакт наладить, – сказала Марина.

– А то у меня его нет.

– Есть. Но он постепенно ослабевает. Вы же с ним отдаляетесь друг от друга. Неужели ты этого не чувствуешь?

– Нет, не чувствую! – Вера неожиданно всхлипнула и шёпотом добавила: – Да, я чувствую. Но я ничего не могу с этим поделать, и мне от этого очень плохо. И страшно!

– Понимаю!

– Откуда тебе!

– Не надо укорять меня в том, что у меня нет детей, ладно? А то я на тебя действительно обижусь.

– Ладно, прости.

– Я, хоть и не мать, и то понимаю, что у пацана сейчас сложный возраст. К нему особый подход нужен. А он у тебя к тому же без отца растёт.

– Ну, знаешь, это не моя вина.

– Знаю. Но мальчишке нужна мужская забота. Если ты себе мужика никак не найдёшь, чтобы папку ему заменил, то хоть к деду бы сына свозила.

– Даже не начинай.

– Но ведь столько лет прошло.

– Это ничего не меняет.

– Он же твой отец.

– Отцы так не поступают, – заявила Вера.

– Ты опять за своё! Ну хорошо, не хочешь так, тогда попробуй сама найти какой-то особый подход к Сашке. Научись, в конце концов, в компьютерные игры играть, что ли.

– Это ещё зачем?

– Чтобы стать ближе, чтобы он понимал, что тебя тоже может интересовать то, что интересует его.

– А с чего ты взяла, что его интересуют компьютерные игры?

– Он мне сам рассказывал.

– Он? Тебе рассказывал? Когда?

– Ну, ещё год назад, наверно.

– А почему ты мне ничего не сказала?

– Я тебе говорила. Ты просто забыла.

– Правда?

– Правда.

– Чёрт! Похоже, я действительно…

Рядом с крыльцом, на котором они с Мариной «курили», остановился синий пикап, и из него выбрался крепко сложенный светловолосый мужчина с лёгкой небритостью, в чёрной футболке и джинсах.

– О, смотрите-ка, кто приехал! – воскликнула Марина. – Привет, Степан!

– Здрасте, – буркнул Степан, даже не посмотрев в их сторону.

– Вот на кого тебе надо внимание обратить, – шепнула Марина Вере и бросила в урну давно уже потухший окурок.

– Щас! – фыркнула Вера и зашла в салон.

Марина некоторое время наблюдала за тем, как Степан выгружает из пикапа коробки, а когда он понёс их к входу, услужливо открыла ему дверь.

– Что ты нам сегодня привёз? – спросила она просто для того, чтобы что-нибудь сказать, поскольку и так прекрасно знала, что в коробках.

– Как обычно, – ответил Степан, в свою очередь понимая, что смысла вдаваться в подробности нет.

Вера тем временем зашла в тесный кабинетик директора и хозяйки салона, расположенный позади стойки администратора.

– Маргарита Кареновна, у меня ещё два клиента, а потом можно я уйду?

Маргарита Кареновна Балаян, пышногрудая дама с густыми волосами цвета «рубин», давно пережившая период, именуемый бальзаковским возрастом, но по-прежнему привлекательная, с сочувствием посмотрела на неё и с едва уловимым кавказским акцентом спросила:

– Опять Сашка?

– Да, – ответила Вера, вздохнув.

– Ну конечно, иди, – вздохнув в ответ, сказала Маргарита Кареновна.

– Спасибо.

Выскочив из кабинета, Вера налетела на Степана, который только что занёс привезённый товар в находившийся рядом с кабинетом директора склад, а точнее, кладовку, где на стеллажах стояли всевозможные шампуни, лосьоны, гели, лаки и прочие средства, необходимые в парикмахерском деле. Степан как раз вытаскивал из склада пустые коробки, о которые Вера благополучно запнулась, да так, что они разлетелись в разные стороны.

– Поосторожнее можно? – проворчал Степан, нагибаясь подобрать коробки.

– Сам смотри, куда идёшь! – огрызнулась Вера и решительным шагом направилась в зал.

Степан сердито поглядел ей вслед и молча вышел из салона. Айрин, раскрыв рот, несколько секунд смотрела в сторону зала, куда ушла Вера, и наконец фыркнула:

– Ненормальная!

– Что, простите?! – возмущённо воскликнула только что вошедшая в дверь тётенька лет пятидесяти, с богатыми серьгами в ушах и толстыми браслетами на пухлых холёных руках.

– Я говорю, нормальная такая погодка сегодня, да? – спохватилась администраторша.

– Я к Вере, – объявила тётенька.

Сашки дома не было.

«Опять шляется где-то. Ну, я ему устрою!» – подумала Вера, кидая сумочку на пуфик, стоявший возле входной двери.

Резкими движениями стряхнув туфли с ног, она прошлась по квартире, дабы убедиться в своих предположениях. Похоже, Сашка ещё даже не приходил. Видимо, резонно предчувствуя, что его ждёт дома, он решил, насколько это возможно, отсрочить встречу с разъярённой матерью. А Вере было от чего прийти в ярость – чего только она сегодня не наслушалась! И ведь месяц ещё не прошёл, как начался учебный год, а она уже во второй раз вынуждена была прийти в «храм знаний», чтобы получить взбучку от двух отвратительных тёток – директора и классного руководителя. Будто это она набедокурила! И ведь не скажешь ничего в ответ, приходится терпеть и слушать. В прошлый раз Сашка вылепил из пластилина и приделал скелету в кабинете биологии причинное место. Учительница пришла в бешенство, почему-то в качестве аргумента заявив, что они ещё ботанику не прошли, а Сашка уже за анатомию взялся. А теперь Сашка умудрился с кем-то подраться – по словам директрисы, побил сразу троих, – и это уже выходит за все рамки. Придётся сделать ему очень серьёзное внушение, иначе в следующий раз он что-нибудь взорвёт. Если к тому времени его вообще не отчислят из школы. Вот почему она, Вера, никогда не вела себя так? Наоборот – ее всегда ставили в пример другим детям. Ну, то есть поведение у неё всегда было примерным. Да, с учёбой, конечно, были трудности. Особенно с химией. Из-за этого она, собственно, и провалилась при поступлении в университет. Но в целом-то…

Щёлкнул замок. Вера бросилась в прихожую. На пороге стоял Сашка. Под левым глазом у него багровел фингал, губа была разбита, щека расцарапана.

– Ну и как это понимать? – строго спросила Вера.

Сашка молча вошёл в квартиру и бросил сумку на пол. Вера захлопнула дверь и, повернувшись к сыну, крикнула:

– Я с тобой разговариваю!

– Поссорился, – пробурчал он.

– Поссорился? Это так теперь называется?

– Я не виноват, я не…

– Ах, не виноват? А кто же, по-твоему, виноват? Я, что ли?

– Это они…

– У тебя всегда «они»! Всегда кто-то другой виноват, только не ты!

– Но это же правда!

– Хватит врать! Да что же это за наказание такое! Почему у всех дети как дети, а у меня – бандит какой-то.

– Я не бандит.

– Охламон!

– И не охламон.

– Ну за что мне это? Почему я постоянно должна краснеть за тебя?

– А ты не красней.

– Что?! Да как ты с матерью разговариваешь, дрянь такая!

– Я не дрянь! – крикнул Сашка и, забежав в свою комнату, закрыл дверь.

– А ну выйди сейчас же! – приказала Вера, постучав.

Она подёргала за ручку – дверь была заперта изнутри. Некоторое время назад Сашка сам прикрутил себе на дверь щеколду. Вера поначалу не обратила на это внимания, а когда заметила, решила, что в этом ничего страшного нет – ей в его возрасте тоже хотелось иногда запираться в своей комнате, и у неё на двери даже был крючок.

Она снова постучала:

– Саша, открой!

– Не открою! – донеслось из комнаты.

Вере даже показалось, что Сашка всхлипнул.

Сердце вдруг сжалось от сознания того, что она, может быть, перегнула палку. Может, надо было сначала расспросить сына, что и как? Но это длилось всего секунду.

– Не хочешь – не открывай. Сиди голодный, – бросила она и вернулась в свою комнату, которая служила также и гостиной.

Вера подошла к стенке, одну из секций которой занимал книжный шкаф. Она с детства любила читать и пыталась привить эту любовь Сашке. Но, к сожалению, безуспешно. Зато сама Вера уже по нескольку раз перечитала все книги, которые аккуратными рядами стояли по стойке смирно на деревянных полках. Но сейчас не они занимали её мысли. Вера достала толстый фотоальбом в бордовой бархатной обложке. Да, все вокруг уже давно не пользуются обычными бумажными фотографиями. А те, у кого они были, оцифровали их и упрятали в виртуальные альбомы, затерянные в недрах смартфонов или облачных хранилищ Интернета. Вера относилась к электронным фотографиям так же, как к электронным книгам, – категорически не признавала их. Да, она использовала свой телефон как фотоаппарат и периодически что-нибудь щёлкала, но потом обязательно шла в ателье и распечатывала понравившиеся снимки, а остальные удаляла. Поэтому, например, в отличие от Марины, в смартфоне Веры фотографий практически не было. Зато они были в альбоме. Вера привезла его с собой из дома, когда приехала в Рязань поступать в медицинский, и с тех пор вставляла в него только самые-самые фотографии, но и их за годы набралось уже немало, и альбом был почти полон, оставались всего две незаполненные странички.

Вера села на диван и погладила рукой обложку альбома. Только сейчас ей пришло в голову, что она почему-то давно не просматривала его целиком. Вставляла новые карточки, любовалась ими некоторое время и ставила альбом на место. А старые фотографии никогда не разглядывала, словно боялась заглянуть в прошлое. Сашку альбом вообще не интересовал, Марине Вера его показывала когда-то очень давно. А больше и некому было показывать.

Несколько секунд Вера сидела, словно не решаясь открыть альбом, будто под обложкой скрывалось что-то ужасное, опасное и пугающее. Наконец она откинула ворсистую обложку. На первой странице были они – офицер с погонами майора и совсем юная девушка в сарафане. В руках у офицера был крошечный свёрток – некто укутанный в розовое одеяльце, впоследствии выросший и ставший Верой. Она не в силах была долго задерживать взгляд на этой карточке и поспешно перевернула сразу несколько страниц. Теперь на неё смотрела улыбающаяся во весь рот девочка с огромным бантом на голове и букетом в руках. Под фотографией красивым почерком было написано: «Первый раз в первый класс».

Вера очень хорошо помнила тот день. Она страшно волновалась и даже уронила букет. А стоявший позади неё мальчик, Егор, поднял его и подал Вере. С того дня они с Егором стали неразлейвода… Вера перевернула страницу. Вот фотография их класса, здесь им уже по двенадцать лет – столько же, сколько сейчас Сашке.

Вера по-прежнему дружила с Егором, их частенько дразнили «женихом и невестой» и даже придумывали про них всякие небылицы – будто они где-то там целовались и всё такое прочее. Но они привыкли и не обращали на это внимания.

Новая страница и новая фотография. Это девятый класс. К тому времени между ними пробежала кошка. Может, сыграли свою роль бесконечные сплетни одноклассников, их злые подколки, но Вера с Егором прекратили встречаться и даже стали чуть ли не врагами. На этой классной фотографии они даже стояли в противоположных концах.

А вот наконец выпускная фоточка. Одиннадцатый «А» Берёзовской средней школы. После девятого, когда в их с Егором отношениях была чёрная полоса, Вера даже хотела уехать, поступить в какое-нибудь училище или колледж подальше от Берёзова и вообще от Рязанской области. Но мама уговорила её окончить школу и поступать сразу в университет. Вера со скрипом согласилась, а потом даже была несказанно благодарна маме, ибо в десятом классе они с Егором помирились и снова стали дружить. Одноклассники уже больше не дразнили их, потому как сами к тому времени разбились на пары и стали встречаться. А некоторые, поговаривали, даже пошли дальше. Ну, то есть делали «это самое» – как взрослые. Помнится, Вера тоже об «этом» порой думала, и от этих мыслей у неё дух захватывало. Но о том, чтобы заговорить о таких вещах с Егором, а тем более позволить себе такое, даже речи не было. Не так она была воспитана. Вера знала и даже мечтала, что это когда-нибудь произойдёт, но не раньше, чем она окончит школу и поступит в университет. Потому что дома, в Берёзове, Вера ни за что в жизни себе бы этого не позволила. И когда на выпускном, вдоволь натанцевавшись в актовом зале школы, Егор затащил её в пустой кабинет и попытался соблазнить, Вера даже влепила ему пощёчину, отчего тот обиделся и целую неделю не разговаривал с ней.

А потом Вера уехала в Рязань поступать в медицинский, о чём уже давно мечтала. И тогда ей впервые пришлось столкнуться с серьёзными трудностями. Дело в том, что при поступлении в Медицинский университет результаты уже внедрённого тогда в систему образования ЕГЭ не учитывались. И проблемы с химией, которая никак не давалась Вере в школе, в полный рост вылезли на вступительных экзаменах. Иными словами, она с треском провалилась. Некоторое время Вера пребывала в полной растерянности, в состоянии, близком к шоковому. Многие из тех, кого постигла та же участь, сразу бросились поступать в медицинский колледж в надежде после его окончания продолжить обучение в университете и всё-таки стать врачами. Это, конечно, более долгий путь, но для целеустремлённых людей – не преграда. Вера тоже было поддалась такому порыву, однако Марина, с которой она успела подружиться за время экзаменов и которая тоже не поступила, отговорила её. Она резонно утверждала, что в колледже опять придётся сдавать химию, а значит, шансов практически никаких.

– Ты рисовать умеешь? – спросила Марина.

– Ну… так, – неуверенно ответила Вера. – А что?

– Подадим документы в Технологический колледж.

Слово «технологический» Веру напугало. Но Марина успокоила её, объяснив, что там обучают куче всяких специальностей, в том числе и на парикмахера.

В понимании Веры профессия парикмахера была чем-то уж очень примитивным, не то что врач. Но Марина не согласилась с такой трактовкой и привела кучу аргументов за, начиная с того, что учиться после одиннадцатого класса придётся всего один год, а затем можно сразу пойти работать и неплохо, кстати, зарабатывать. У неё была знакомая, которая даже на квартиру сумела себе заработать. Ну и главное, что поступить в этот колледж – пара пустяков.

– Там экзаменов вообще нет. Мы со своим ЕГЭ туда только так проскочим, – заявила Марина.

Из этого разговора Вера сделала вывод, что Марина давно планировала такой манёвр на случай провала на экзаменах в медицинский. Марина была из местных, у неё даже имелась собственная квартирка в Рязани, доставшаяся в наследство от бабушки. Она и пригласила Веру пожить некоторое время у неё. Возвращаться домой с позором было страшно, и потому Вера с радостью приняла предложение Марины. И касательно жилья, и касательно поступления. Они сразу отправились на проезд Гоголя, где находился колледж, и подали документы.

А уже через неделю благополучно прошли вступительные испытания – кое-как нарисовали «башку с охренительной причёской», как выразилась Марина, – и стали студентами Рязанского технологического колледжа. Признаться родителям в содеянном Вера не решилась, а потому ограничилась коротким разговором с мамой по телефону, в котором сообщила, что всё хорошо, она поступила и скоро начнёт учиться. То есть куда она поступила, Вера уточнять не стала, и мама решила, что дочь скоро станет медиком. Вера сказала, что домой не поедет – это дорого, да и дел много, надо подготовиться к учёбе, решить вопрос с общежитием (тут она, конечно, лукавила). Мама немного огорчилась, поскольку сама поехать в город навестить дочь не могла – из-за проклятой болезни она уже тогда с трудом ходила. А отец, к тому времени пенсионер, категорически отказывался оставить жену даже ненадолго, поэтому тоже поехать не мог. Так Верин обман и остался тайной.

Единственным, кто знал правду, был Егор. Ему Вера рассказала всё. Он тоже никуда не поступил, точнее, даже не пытался. В отличие от Веры его аттестат пестрел одними тройками, и Егор прекрасно понимал, что по итогам ЕГЭ его никуда не возьмут, а идти туда, где надо сдавать вступительные экзамены, бесполезно. Всякие там колледжи и училища Егор вообще не принимал в расчёт, считая, что это пустая трата времени: он и так всё знает, всё умеет и ничему новому его там не научат. Поэтому он решил пока где-нибудь поработать. В родном Берёзове ничего подходящего не нашлось, и Егор устроился на какое-то автотранспортное предприятие в райцентре, в Шилове. И даже не разнорабочим, а слесарем, о чём он с гордостью хвастался Вере, демонстрируя первую зарплату.

К слову, в Рязань на свидание с Верой он приезжал почти каждые выходные. Они тайком встречались, гуляли и целовались. О своих отношениях с Егором Вера никому не рассказывала, даже Марине, у которой по-прежнему жила. Марина, конечно, догадывалась, что у Веры кто-то есть, и даже предлагала привести кавалера домой «сама знаешь для чего». Но Вера с возмущением отвергала подобные предложения.

А осенью Егора забрали в армию. Накануне он в последний раз приехал к Вере, и вид у него был такой печальный, что Вера с трудом сдерживала слёзы. Погода испортилась, лил проливной дождь, и гулять было совсем некомфортно. Денег на какую-нибудь кафешку не хватало, и, поскольку Марина была на занятиях в колледже, которые Вера в тот день прогуливала, она решилась привести Егора домой.

Дома они пили вино, предавались воспоминаниям и как-то незаметно очутились на диване, где Егор, лаская Веру, всё же умудрился довести её до такого состояния, что она сама не помнила, как позволила ему то, чего он так долго от неё добивался. Помнится, было больно и немного неприятно, да ещё всё покрывало на диване перепачкали, но Егор выглядел таким счастливым, что Вера поддалась его чувству, и ей казалось, что она в эту минуту тоже самая счастливая девушка на свете. Точнее, уже женщина.

Потом он ушёл. И только через месяц дал о себе знать – прислал эсэмэску. Написал, что у него всё в порядке, принял присягу. Вера в ответ разродилась огромным, полным нежности сообщением, просила дать адрес, чтобы она могла приехать навестить его. Но Егор не ответил и вообще больше ни разу не написал. Исчез. Навсегда. Так и оставшись для Веры первым другом, первой любовью и первым любовником. Вера пыталась разыскать его, но тщетно. Никто про него больше не слышал. Родителей у Егора не было, вырастившая его бабка умерла через год после того, как его забрали в армию. Так что все концы были потеряны. Даже фотографии Егора у Веры не осталось – она почему-то ни разу не догадалась щёлкнуть его за всё то время, что они встречались. Вера надеялась, что Егор пришлёт ей карточку из армии, но он не прислал. Поэтому самой последней его фотографией так и остался тот групповой снимок их выпускного класса.

Глава 2

Звонок в прихожей вывел её из задумчивости. «Кого там ещё принесло?» – подумала Вера и слезла с дивана.

Но Сашка первым выскочил из своей комнаты. Видимо, ему надоело дуться, и вот нашёлся повод выйти из добровольного заточения.

– Это тётя Марина, – доложил он, когда Вера вышла в прихожую.

– Привет, подруга! – с порога крикнула Марина, размахивая бутылкой с бордовой этикеткой. – Гостей принимаешь?

Вера молча кивнула.

– Опять пить будете? – проворчал Сашка.

– Можно подумать, мы с твоей матерью такие уж прямо алкоголики! – усмехнулась Марина и протянула ему шоколадку.

– Можно подумать, я маленький, – фыркнул Сашка, но шоколадку взял.

– Ты сюда брюзжать пришёл? – сердито сказала Вера. – Иди и брюзжи в свою комнату.

– Ну и пойду! – бросил Сашка и скрылся за дверью.

Вера и Марина прошли на кухню.

– Нет, мать, ты не права! – заявила Марина, усевшись за стол.

– В чём это, интересно, я не права?

– Зачем ты с ним так?

– Как «так»?

– Как с маленьким.

– Потому что он по-другому не понимает.

– Да всё он понимает. А вот ты – нет.

– Ты меня учить пришла? – вскинулась Вера.

– Нет, я пришла с тобой вина выпить и поговорить о твоей социализации, – ответила Марина.

– Хватит тебе в своём коконе сидеть. Надо в люди выходить – социализироваться. Больше общения, больше связей…

– То есть ты решила меня вывести в люди?

– Ну да. А что в этом плохого?

– Да так… Ты забыла, чем кончилась твоя прошлая попытка меня «социализировать»?

Это было девять лет назад. Сашка уже пошёл в детский сад. Пока сын был в яслях, у Веры была возможность работать только по сокращённому графику. Теперь она могла работать полный день, и у неё даже появилось немного свободного времени, которое можно было бы потратить на личную жизнь. Но Вера не стремилась её налаживать. Она уже свыклась с судьбой матери-одиночки и не могла себе представить, как это – привести в дом чужого человека, и даже установила табу на всякого рода отношения с представителями противоположного пола, полностью посвятив себя ребёнку и работе.

И всё же однажды Вера изменила этому правилу. Как всегда, ключевую роль в подобного рода событиях сыграла Марина. Именно она уговорила подругу отдать Сашку на пятидневку и однажды вечером затащила Веру на какую-то мутную вечеринку в загородном доме. Там было полно молодёжи, всё было очень весело, все танцевали, много пили и, как потом оказалось, не только. Где-то уже далеко за полночь Вера настолько опьянела, что едва держалась на ногах. И при этом была безумно счастлива, поскольку давно уже так не веселилась. Она даже перестала стесняться своего простенького сарафана – другие девушки на вечеринке, включая Марину, были одеты гораздо богаче. Сама Марина куда-то пропала, а Вера вдруг стала центром притяжения сразу двух симпатичных парней, которые ухаживали за ней, делали комплименты, рассказывали анекдоты и всякие байки. Вера хохотала от души.

В доме было душно, и они втроём как-то незаметно переместились в сад. Тёплый летний воздух и аромат цветов ещё больше опьяняли. В саду было темно, хоть глаз выколи, но они всё же отыскали спрятанные под деревьями лежаки. Вера улеглась и, продолжая слушать весёлые истории своих спутников, незаметно задремала.

Проснулась она, когда почувствовала на своём теле чьи-то руки и обнаружила, что кто-то уже наполовину стянул с неё трусы. В первое мгновение у неё от испуга перехватило дыхание и горло сдавило так, что она не смогла произнести ни звука. Но как только кто-то прикоснулся к её обнажённому бедру, Вера пронзительно закричала. И тут чья-то потная ладонь заткнула ей рот, а руки другого вцепились в неё, удерживая на шезлонге и пытаясь раздвинуть ноги. Со стороны дома послышались громкие звуки – видимо, кто-то открыл дверь, – а затем раздался голос Марины, она звала Веру. Вера изловчилась и укусила руку, затыкавшую её рот. Один из насильников вскрикнул и выругался, а Вера что есть силы завопила, зовя на помощь.

Марина, крича, стала бегать по саду, пока не услышала громкие всхлипывания. Она чиркнула зажигалкой, и слабое пламя высветило из темноты скрючившуюся на шезлонге Веру, с задранным до пояса подолом и болтающимися на щиколотках трусами. Её била сильная дрожь, а по щекам текли крупные слёзы.

С тех пор Вера зареклась посещать какие-либо вечеринки…

– Ну, вспомнила! – фыркнула Марина. – Когда это было?

– Давно, – согласилась Вера. – Я даже почти забыла. Но я не хочу, чтобы нечто подобное повторилось.

– А никто тебе ничего такого и не предлагает. Я же совсем о другом говорю… Ты вино будешь открывать?

– Да, извини, – спохватилась Вера и, достав из ящика штопор, принялась откупоривать бутылку. – Так что ты там говорила?

– Я говорила, что никто тебя никуда тащить не собирается, – сказала Марина. – Сейчас так уже не знакомятся – времена другие.

– Надо же! А я и не заметила.

– Да ты ничего не замечаешь.

– Зато ты всё замечаешь.

– Замечаю. И иду в ногу со временем.

– Главное, этой ногой не вляпаться в очередное дерьмо, – заметила Вера, разливая вино по простеньким стеклянным бокалам.

– А для этого надо смотреть, куда ступаешь. И вообще – по сторонам глядеть, на мир, на людей. А не как некоторые – всю жизнь в шорах.

– Ну, вот только не надо! Это я в шорах, что ли?

– Да, ты. И твой сын тому доказательство.

– А Сашка тут при чём?

– А я тебе скажу. Только давай сначала выпьем.

– Давай, – согласилась Вера, усаживаясь за стол напротив подруги.

Они чокнулись. Марина выпила залпом, будто это была водка. Вера отпила немного и поставила бокал на стол.

– Налей ещё, – попросила Марина.

Вера налила. Отпив примерно столько же, сколько до того отпила Вера, Марина тоже поставила бокал на стол, достала из кармана джинсов пачку сигарет, зажигалку и, не спрашивая разрешения, закурила. Марина никогда не спрашивала разрешения, и Вера уже давно к этому привыкла. Она просто встала и приоткрыла окно. Не то чтобы Вера не переносила запаха сигарет, наоборот, он ей даже нравился. Но только когда кто-нибудь курил. А вот «послевоние», которое оставалось потом в помещении, вызывало у Веры прямо-таки тошноту. Поэтому она всегда открывала окно, когда Марина курила, даже зимой, и та к этому тоже привыкла.

Совершив таким образом ритуальные действия, подруги продолжили разговор.

– Помнишь, я тебе говорила про компьютерные игры? – сказала Марина.

– Да не буду я ни во что играть! – отмахнулась Вера.

– А я и не предлагаю тебе этого.

– Зачем тогда спрашиваешь?

– Это я так подвожу тебя к основной теме.

– Ну, подвела. Дальше что? Что за тема?

– Да всё та же. Социализация… Не перебивай! – воскликнула Марина, едва только Вера попыталась вновь возразить. – Ты же не хочешь до старости прожить синим чулком? Вот. Возвращаясь к тому, с чего я начала, тебе надо выбираться в люди, знакомиться, встречаться. Но в наше время для этого даже не надо выходить из дома.

– Как это? – не поняла Вера.

– Ты про социальные сети слышала?

– Ой, нет! Ни за что! Знаю я, что это такое.

– Ну откуда ты знаешь? Ты хоть раз туда заходила?

– Не заходила и заходить не собираюсь.

– Почему?

– Видела я, как некоторые сидят там. Пишут всякую ерунду. Вон хотя бы наша Мальвина. Какие-то фотографии туда посылает, кривляется перед камерой. Да ну, фу!

– Но тебя же никто не заставляет кривляться. И писать ерунду тоже не обязательно. Можно просто портрет свой там повесить и… общаться, знакомиться.

– Чтобы все кто ни попадя на меня глазели? Да я же буду себя чувствовать, как будто… как будто голая на улицу вышла.

– А зачем же голой фотографироваться?

– Я и в одежде буду себя так же чувствовать. Нет, нет!

– Ну, ты хотя бы попробуй!

– Да не умею я всего этого!

– Ой, подумаешь! Я тебя в два счёта научу. Тащи свой компьютер.

– Откуда у меня компьютер? Нет у меня компьютера, – буркнула Вера.

– А у Сашки?

– У Сашки – Сашкин.

– Ну возьми на время! Он же ему постоянно не нужен.

– А с телефона нельзя?

– Можно, но не нужно, – сказала Марина.

– Почему?

– Потому что тогда ты из этой сети вылезать не будешь и совсем рехнёшься, вон как Мальвина. А так ты только с компьютера будешь время от времени туда заходить. К тому же на телефоне экран маленький. А тебе надо зарегистрироваться, данные всякие ввести.

– Какие ещё данные? Я не хочу ничего вводить.

– Самые простые – имя, фамилия, дата рождения, телефон…

– Чтобы мне потом звонили всякие там?

– Без телефона ты не сможешь идентифицироваться в сети. А номер можно скрыть, чтобы его никто не видел. Тогда тебе только писать смогут.

– Куда писать?

– Туда же – в твой профиль в сети. Личные сообщения, как эсэмэски, и только ты их сможешь читать. Ну, и отвечать, если захочешь. А не захочешь – не отвечай.

– А если он всё равно будет писать?

– Кто он?

– Ну, тот, который напишет, а я не отвечу.

– Да заблокируешь его, и все дела. И он больше не то что писать, он даже видеть тебя перестанет – то есть твой профиль в сети, – как будто тебя не существует. Понимаешь?

– Не вполне. Но…

– Вот и отлично! Тащи компьютер.

– Саша! – позвала Вера. – Что-то не идёт, – сказала она через некоторое время.

– Крикни погромче, – посоветовала Марина.

– Боюсь, что это бесполезно.

Вера встала из-за стола и вышла с кухни. Марина не смогла усидеть на месте и отправилась следом.

Сашка в одежде лежал на тахте в своей комнате. Он был в огромных, закрывавших чуть ли не полголовы наушниках. Глаза закрыты, а подбородок ритмично дёргался вверх-вниз, видимо, в такт гремевшей в наушниках музыке.

– Ну, что я говорила! – проворчала Вера, уперев руки в бока. – Услышит он тут.

Марина подошла к Сашке и дёрнула его за ногу. Сашка пронзительно взвизгнул, подскочил и уселся на тахте, испуганно глядя на мать и на её подругу.

– Ни фига себе! – воскликнула Марина, заметив на его лице яркие следы утренней потасовки. – Значит, всё-таки подрался? Кто же это тебя так разукрасил?

– Никто, – буркнул Сашка.

– Ну, не хочешь – не говори.

– Саша, дай свой компьютер, пожалуйста, – попросила Вера.

– Зачем?

– Нужно. Для дела.

– Да, для дела, – подтвердила Марина. – Проверим, не хранишь ли ты там порнушку.

– Марина! – воскликнула Вера, осуждающе посмотрев на подругу.

– Шучу! Нам ненадолго.

– Да берите! – изобразив на лице безразличие, сказал Сашка и снова натянул на голову наушники.

Расположившись на кухне, подруги раскрыли заметно потёртый ноутбук.

– Он на нём с горки катается, что ли? – спросила Марина.

– Да нет вроде, – не заметив сарказма, задумчиво ответила Вера.

– Ну ладно, в общем, смотри.

И Марина ровным менторским тоном принялась объяснять, что собой представляет социальная сеть, в чём её отличие от сайта знакомств – для Веры это было принципиально, она категорически отвергала всякие брачные агентства и их современные интернет-аналоги. Затем они зарегистрировали Веру и подписались от её имени на страничку Марины, которая, правда, не слишком часто туда заходила – она как раз была активным пользователем сайтов знакомств, причём сразу трёх, и этого ей вполне хватало для общения.

– Какой пароль будем вводить? – спросила Марина.

– Сейчас подумаю, – сказала Вера. – Надо будет куда-нибудь записать, а то я вечно их забываю.

– А надо один иметь, универсальный. Для всего.

– Разве это не опасно? Ведь если кто-нибудь узнает этот твой пароль, он сможет везде к тебе залезть.

– Ой, да кому я нужна! Даже если и узнает, мне прятать нечего.

– Ну и как же такой пароль придумать?

– Да проще простого! Вот у меня, например, с большой буквы: «Марина один, девять, девять, два». Латинскими, естественно.

– А что такое «один, девять, девять, два».

– Ну, приехали! Ты не знаешь, в каком году родилась твоя лучшая подруга?

– А! – догадалась Вера. – Это же и мой год.

– То-то.

– Так просто?

– Вот именно! У меня и в телефоне ПИН-код такой же.

– Но там же вроде только цифры.

– Один, девять, девять, два, – повторила Марина.

– А у меня вообще этого ПИН-кода нет, я его отключила от греха подальше, а то ещё забуду в самый неподходящий момент.

– Вот это ты зря. Не дай бог телефон потеряешь, а какой-нибудь Ахмед найдёт его и начнёт на родину названивать, наговорит тебе на несколько тысяч. А ты потом плати.

– Правда? – испуганно прошептала Вера и, схватив со стола мобильник, протянула его Марине. – А ты можешь мне сделать?

– Какой сделать? – спросила та.

– Давай такой же, как у тебя.

– Готово! – сказала Марина, возвращая ей телефон. – Ну а тут какой пароль вводить будем?

Она ткнула пальцем в экран ноутбука.

– Давай то же: имя и год рождения, – сказала Вера.

Марина резво пробежала пальцами по клавиатуре и объявила:

– Ну вот и всё! Теперь ты полноправная участница этой социальной сети. А сейчас самое главное. Если ты хочешь разыскать какого-нибудь человека… ну, я не знаю… родственника, знакомого. Школьную подругу, например. Тебе для этого всего лишь надо вбить в поисковую строку её имя и фамилию. Поняла?

– Поняла, поняла. Ты думаешь, я бы и так не догадалась?

– Я уж и не знаю, что думать, подруга. Ты же за столько лет не сподобилась ни в одной социальной сети зарегистрироваться. Короче, вбиваешь сюда… Ну, давай вместе попробуем. Назови кого-нибудь.

– Кого назвать? – Вера задумалась. – А вдруг её там нет?

– Вот сейчас и посмотрим. Конечно, здесь не все тусуются… Так как её зовут?

– Ленка Гришина.

– Подруга? – уточнила Марина.

– Да нет, так… Одноклассница. В начальной школе мы вроде дружили, а потом… Приятельствовали, что ли.

В результатах поиска высветилось полторы тысячи Елен Гришиных.

– Ох! – выдохнула Вера.

– Ща, погодь, – успокоила её Марина. – Отсортируем по году рождения и месту жительства. Где она живёт?

– Да откуда ж я знаю?

– Тогда по месту рождения. Она там же, где ты, родилась?

– Наверное.

– Значит, пишем: Рязанская область…

– Шиловский район, – подсказала Вера.

– Шиловский район, – повторила Марина. – Село Берёзово – это я помню. О! Она?

– Не знаю, – растерянно пробормотала Вера, глядя на фотографию дородной тётки, разложившей свои телеса на каком-то пляже.

– Поглядим, что там ещё.

Марина пощёлкала мышкой, покрутила колёсико, и на экране ноутбука возникла целая галерея фотографий.

– Вот эту можно увеличить? – попросила Вера, показав пальцем.

Марина вновь щёлкнула мышкой, и Вера издала нечто среднее между вздохом и визгом. На экране была фотография её выпускного класса, точно такая же, какую она совсем недавно разглядывала в своём альбоме и которая вызвала у Веры массу воспоминаний.

– Ты чего? – испуганно прошептала Марина.

– Это мой класс, – тоже шёпотом ответила Вера.

– А чего это вы тут шепчетесь? – раздался позади голос Сашки.

Обе, и Вера, и Марина, вздрогнули и обернулись.

– А ты чего тут делаешь? – строго спросила Вера.

– Пить хочу. Что, нельзя? – с вызовом ответил Сашка.

– Можно. Только давай побыстрее.

– А если я чаю хочу?

– Начинается! – сердито буркнула Вера.

– И кто тебя только манерам учил, Александр! – поцокав языком, сказала Марина.

– Никто, – буркнул тот.

Марина вернулась к ноутбуку и открыла исходную страницу Вериной одноклассницы, где была фотография дородной тётки.

– Кто это? – спросил Сашка, проходя мимо.

– Никто, – в тон его предыдущему ответу сказала Марина.

– Ну правда?

– Мамина одноклассница.

– Да ладно! Ничёсе! – воскликнул Сашка. – Сколько ж ей лет?

– Столько же, сколько мне, – сказала Вера.

– Реально? Да она ж как бабка.

– Вот! А ты свою маму не ценишь, – заметила Марина. – Видишь, какая она у тебя красавица.

– Угу, – буркнул Сашка.

– А я? Как тебе я?

– Ничё так.

– Что значит «ничё»? А поконкретней?

– Ну… нормальная такая.

– Как? Просто нормальная?

– Что ты к нему пристала? – вмешалась Вера.

– Нет уж, пусть скажет. Я хочу знать, что обо мне думает твой сын. Ну, Сашка?

– Зачётная, – пробормотал Сашка и бросился вон из кухни.

– Эй, а чай?! – крикнула ему вдогонку Марина.

– Ну вот, засмущала парня, – проворчала Вера.

– Ничего, ему полезно.

– В каком смысле?

– В половом. Думаешь, он на девочек не заглядывается?

– Тоже мне девочка нашлась! Уж не собралась ли ты моего сына соблазнить?

– Я до такого ещё не докатилась. Пусть подрастёт.

– Ах ты…

– Ладно, наливай, и продолжим, – сказала Марина и щёлкнула мышкой…

Марина ушла за полночь. К этому времени они допили принесённое ею вино и открыли ещё одну бутылку из загашника Веры. Сашка больше не появлялся, и Вера сама отнесла ему чай и пряник, чтобы хоть как-то задобрить его.

Как только дверь за Мариной закрылась, он высунулся из своей комнаты и спросил:

– Ушла?

– Ушла.

– А можно мне ещё чаю?

– А спать не пора? Завтра же в школу.

– Я быстро. Полчашечки.

– Ну ладно, пошли на кухню.

На кухне Сашка уселся за стол и взглянул на выключенный ноутбук.

– Ма-ам, ты чё, с кем-то познакомиться хочешь? – поинтересовался он.

– Нет, я так… Хочу старых знакомых найти, одноклассников, – ответила Вера. – Может, с кем-то возобновить общение. А то…

– Скучно?

– Бывает.

– Ну да! – Сашка понимающе кивнул. – Всё с ней да с ней. Не, тётя Марина, конечно, хорошая…

– Ты же сказал – зачётная, – напомнила Вера.

– Не, ну… она клёвая, и… – Он снова смутился. – Но ведь хочется, чтобы друзей было много, да?

– А у тебя их много? – спросила Вера, хотя знала ответ заранее.

– У меня их вообще нет, – буркнул Сашка. – Таких, знаешь, настоящих. Как в книжках, чтобы все-все за тебя. Вот как твоя тётя Марина.

– Ничего, будут ещё у тебя друзья, – сказала Вера и погладила сына по голове. – Обязательно! Только ты, пожалуйста, больше не дерись ни с кем, ладно?

– Постараюсь.

– Саша!

– Мам, я ведь правда не первый начал.

– А кто же первый начал?

– Сначала Валерка обзываться стал, сказал, что я… Ну, что у меня папы нет. И про тебя плохо сказал. А потом Мишка тоже начал, как он. Ну, я и сказал им два слова.

– Какие два слова?

– Плохие. Можно я не буду говорить? Ну, матом, в общем.

– Два слова матом? – машинально то ли повторила, то ли спросила Вера.

– Ну, не два, а три. Или четыре.

– И они стали с тобой драться?

– Нет, они сначала Димку позвали – вдвоём побоялись.

– Значит, они напали на тебя втроём?

– А ты?

– Ну, я пытался Валерке сдачи дать. И Мишке тоже. Но их же трое! А потом кто-то крикнул «атас!», и они сразу отстали и сами на пол упали, и кто за живот схватился, а кто за голову. А я-то сразу вскочил и хотел врезать им как следует, а учительница меня за руку схватила. А я не понял – как дёрнул! А тут ещё один учитель – историк наш. Ну и повели меня к директору. А эти сказали, что я на них первый напал. Валерка сказал, что я ему руку сломал. Ну, потом сказал, что не сломал, а просто ударил. Ну, в общем, так. А директриса сказала, чтобы без тебя в школу не приходил. Или чтоб ты сама пришла.

– Я ходила, – сказала Вера.

– Я знаю, я видел, – признался Сашка. – Я у школы ждал, там, недалеко, около соседнего дома.

– А почему ты мне сразу всё не рассказал?

– Я хотел. Только ты…

– Ладно, всё. Ты чай допил?

– Нет ещё.

– Допивай и спать. Мне тоже завтра на работу.

Сашка залпом допил чай и, пожелав матери спокойной ночи, отправился спать. Вера налила себе в бокал остатки вина и вновь включила Сашкин компьютер.

Она просидела в сети до трёх часов. После того как Марина от её имени подписалась на Ленку Гришину, Верину одноклассницу, с которой они последний раз виделись, наверное, на выпускном, Вера нашла ещё трёх одноклассниц и тоже отправила им запрос. Какова же была её радость, когда одна из них сразу же откликнулась и подтвердила «дружбу». А следом отозвалась и Ленка Гришина. Таким образом, у Веры появились в социальной сети уже два «друга», с которыми теперь можно было общаться. Что она и не преминула сделать, тем более что обе одноклассницы прислали каких-то машущих лапками котиков. Отправлять в ответ всяких пушистых чудиков Вера не стала, а просто написала каждой по несколько приветственных слов с надеждой на дальнейшее общение.

Она уже собиралась выключить компьютер, но передумала. Вера вновь кликнула мышкой по поисковой строке и дрожащим от волнения пальцем набрала на клавиатуре «Егор Березин». К счастью, людей с такими именем и фамилией оказалось гораздо меньше, чем найденных ранее одноклассниц, но всё равно отыскать среди пятисот тридцати двух нужного Егора было непросто. Воспользовавшись методикой, которой её обучила Марина, Вера быстро сделала выборку по возрасту и месту рождения и с разочарованием обнаружила, что такого человека в этой социальной сети нет. Ну да, Егор ведь родился не в Берёзове, а каком-то рабочем посёлке на Севере, где трудились его родители. Там потом что-то случилось, о чём даже сам Егор не знал. Но кончилось тем, что родителей не стало, и воспитанием его занималась бабушка, которая и забрала трёхлетнего внука в Рязанскую область.

Вера уже хотела забросить поиски одноклассника и своей первой любви, но что-то заставило её попробовать ещё раз. Она изменила условия поиска, убрав место рождения, оставив только год, и – о, чудо! – социальная сеть предложила ей на выбор всего шестерых Егоров Березиных. У двоих профили оказались пустыми, даже без фотографий. Ещё четверо совсем не походили на её Егора. Но когда Вера, уже почти потерявшая надежду, открыла профиль последнего, она едва не вскрикнула. Даже схватила бокал, не заметив, что он уже пуст, и попыталась сделать глоток.

Вера смотрела на экран ноутбука и боялась дышать. Ей казалось, что если она сейчас выдохнет, то открывшаяся страница соскользнёт и улетит, будто лист, сорванный порывом ветра. С размещённой на странице фотографии на Веру глядел он, Егор. Её Егор. Ну, точнее, бывший когда-то её. Он почти не изменился, только немного огрубел, что ли. И взгляд у него был какой-то очень мрачный. Фотография была сделана давно, на ней Егор стоял возле какого-то кафе. Вера не удержалась, взяла телефон и, включив камеру, сделала снимок с экрана.

Разглядывая, что у неё получилось, она обратила внимание на вывеску кафе, которая показалась Вере знакомой. Чтобы убедиться в своих предположениях, она открыла в компьютере поисковик и набрала на клавиатуре: «кафе в Рязани». И хотя открывшийся список был большой, Вера быстро нашла то, что нужно.

Да, это было оно, то самое кафе – когда-то они с Мариной забредали туда. Стало быть, Егор приезжал в Рязань. Почему же он не попытался разыскать её? Почему не прислал весточку? Конечно, Егор не знал, где она живёт. Но он же мог как-то узнать это. Если бы захотел, конечно. А номер телефона, между прочим, у неё остался прежний, да. Если только Егор не потерял его – всякое бывает. И тем не менее…

– А кто это? – раздалось за спиной, и Вера аж подпрыгнула на табуретке.

Сашка стоял в дверях кухни и тёр глаза. Он был в трусах и в майке. Вера с детства приучала его к пижаме, объясняя, что человек должен спать в специальной ночной одежде. Но в последнее время Сашка категорически этому воспротивился, заявил, что он не желает спать в дурацкой пижаме, как маленький. Вера подумала и решила не настаивать.

– Ты чего не спишь? – спросила она.

– В туалет захотел.

– Я говорила, не пей на ночь.

– А кто это? – повторил свой вопрос Сашка.

– Никто. Одноклассник, – ответила она и захлопнула крышку ноутбука.

Глава 3

– Я чуть не описалась, – пожаловалась Вера на следующее утро Марине. – Представляешь – ночь, тишина, и вдруг: «А кто это?»

Они стояли на крыльце салона красоты и «курили». Точнее, курила, как обычно, только Марина, а Вера держала кружку с кофе обеими ладонями, будто грела их. На улице и в самом деле было прохладно, хотя солнце светило вовсю, в воздухе уже чувствовалось приближение осени.

– Второй раз, – сказала Марина.

– Что «второй раз»?

– Напугал. Помнишь, он вечером тоже подкрался и спрашивает: «Чего вы тут шепчетесь?» Я тогда тоже чуть не описалась. Он у тебя вообще, похоже, любит пугать.

– Ох! – вздохнула Вера.

– Ладно, а что там с этим твоим одноклассником? Ты мне о нём раньше не рассказывала.

– Да нечего рассказывать.

– Ну, не заливай! То-то ты среди всех его искать бросилась. Что? – Марина легонько ткнула Веру локтем в бок. – Первая любовь?

Вера на мгновение замялась, не зная, стоит ли рассказывать подруге о делах давно минувших дней. И наконец решила, что в этом нет ничего такого, чего можно стесняться. Тем более что подробности своего первого сексуального опыта, состоявшегося на квартире у Марины, она всё равно раскрывать не собиралась.

– Да, – ответила Вера, – в школе дружили.

– Просто дружили? – ехидно сощурив глаза, поинтересовалась Марина.

– Гуляли, даже целовались, – сказала Вера и, стараясь удовлетворить любопытство подруги, поведала ей историю о том, как Егор пытался соблазнить её на выпускном, но у него так ничего и не вышло.

– А-а, – разочарованно произнесла та. – Ну и где он сейчас?

– Я не знаю.

– Как не знаешь? Ты же сама сказала, что нашла его.

– Там только одна фотография, сделанная шесть лет назад. И ни одной записи. Как будто он зарегистрировался, повесил фотку и больше никогда туда не заходил. Но самое интересное – где он сфотографировался.

– И где же?

– У нас в городе. Возле кафе «Глория».

– Да ладно! – воскликнула Марина. – Я там только на той неделе была. Так надо сгонять туда.

– Зачем?

– Хотя да, наверное, в этом смысла нет – столько лет прошло… Ну, тогда напиши ему.

– Написать? Нет, я… неудобно как-то.

– Ну ни фига себе! То есть одноклассницам своим писать – это нормально. А однокласснику, с которым у тебя любовь была, – неудобно?

– И что я ему напишу?

– Да всё то же! Типа привет, как дела, и всё такое. Мне тебя учить? Я же не предлагаю тебе восстановить с ним отношения и тем более затащить его в койку. Хотя прикольно, наверное, было бы! Нет, ну если ты категорически не хочешь с ним общаться, тогда – конечно.

– Ладно, я подумаю, – сказала Вера, просто чтобы завершить этот разговор.

Она уже поняла, что Марина с неё не слезет, пока не добьётся какой-нибудь реакции. – Подумай, подумай.

Марина затушила окурок и вошла в салон.

На следующий день был выходной. Проводив Сашку в школу, где он накануне, к великому счастью Веры, не учинил погром, ничего не взорвал и даже ни с кем не подрался, она завалилась спать и продрыхла до обеда.

Кое-как поднявшись, Вера умылась, навела на лице красоту, приготовила себе кофе и уселась за компьютер. Зайдя в сеть, она быстро нашла страницу Егора и долго смотрела на его фотографию. Вера пыталась выудить из памяти что-то новое, какие-то давно забытые приятные моменты, связанные с их встречами, чтобы ещё раз испытать те эмоции, которые обуревали её в далёкие дни беспечной молодости. Но почему-то ничего такого не вспоминалось, а вспоминались лишь те уже многократно прокрученные кинотеатром памяти эпизоды, которые неизбежно завершались исчезновением Егора и последовавшими за этим отчаянием и безысходностью.

И всё же что-то заставило Веру навести курсор на значок «личные сообщения» и щёлкнуть мышкой. Несколько минут она таращилась на пустое белое поле, пытаясь сообразить, что написать, с чего начать это послание в прошлое. И чем больше она об этом думала, тем страшнее ей становилось. Вдруг Егор разозлится и напишет что-нибудь грубое или вообще не ответит? Да и какое она имеет право вмешиваться в его личную жизнь? Прошло столько лет! Они уже совсем чужие люди. Да, она с лёгкостью написала письмо одноклассницам, но ведь это не одно и то же. Он не просто одноклассник, он – мужчина, и её письмо может быть воспринято как-нибудь предвзято. Любая фраза, даже любое слово может быть понято неправильно. А что, собственно, она хочет сказать ему? Что ей от него нужно? Вера и сама никак не могла понять этого. Всё очень-очень сложно.

Она залпом допила кофе и выключила компьютер. Надо всё ещё раз хорошенько обдумать. Маринке легко говорить, она вообще никогда не думает – просто берёт и делает. А уже потом думает. Поэтому у неё всё в жизни просто. Не то что у Веры. Она всегда жила по принципу «семь раз отмерь, один раз отрежь». Народная мудрость. Да уж! Вот только на практике получается так: пока Вера тщательно всё отмеряет, кто-то другой уже отрезал и утащил. А она, как всегда, остаётся ни с чем. И всё же Вера не могла заставить себя поступиться принципами и твёрдо решила «семь раз отмерить». А чтобы это было легче сделать, она намеревалась прогуляться – подышать свежим воздухом, проветрить мозги. Тем более что погода за окном к этому располагала – на смену затянутому тучами небу и холодрыге пришло бабье лето, светило солнышко, а термометр за окном показывал плюс двадцать.

Захватив на всякий случай лёгкую ветровку, Вера вышла из дома и пешком отправилась в сторону центра города. Тёплый ветерок трепал её белокурые волосы, то и дело, будто из хулиганства, подхватывая пряди и накидывая их на глаза. Вера улыбалась, поправляла волосы и щурилась от яркого солнечного света. Погружённая в свои мысли, она неторопливо шагала по тротуару, а ветер снова и снова принимался играть с её причёской.

Прошло, наверное, около четверти часа, когда Вера вдруг обнаружила, что стоит на автобусной остановке. И даже немного растерялась, не понимая, что она тут делает. Но уже через мгновение снова была во власти сладких воспоминаний, и окружающий мир словно перестал существовать. А ещё через полчаса она уже выходила из автобуса на улице Ленина. Миновав памятник Евпатию Коловрату, Вера свернула на пешеходную Почтовую. Именно там, среди множества прочих заведений, и находилось кафе «Глория».

Она приметила броскую вывеску издалека. Летнюю веранду ещё не убрали, и места на ней все были заняты – «Глория» явно была популярным местечком. Вера вошла в полутёмный зал и огляделась. Здесь народу было поменьше, но свободных столиков оказалось всего два: один большой возле окна и один маленький, на двоих, в углу. Подумав, Вера прошла в угол.

– Из напитков что-нибудь сразу закажете? – спросила смазливая официантка, подавая ей меню.

– Кофе, пожалуйста, чёрный, – сказала Вера.

– Американо?

– Да, давайте его.

– Что-нибудь ещё? – поинтересовалась официантка, явно разочарованная таким слабым заказом.

– Я посмотрю, – ответила Вера, кивнув на меню, хотя в этот момент ей совсем не хотелось ни есть, ни пить.

Возможно, это было не самое удачное место в кафе, зато из этого угла был хорошо виден не только весь зал, но и – через окно – летняя веранда. Так что выбранный Верой столик оказался великолепным наблюдательным пунктом. Она сама не могла себе объяснить, что её сюда занесло. Возможно, случайно брошенное Мариной предложение поискать Егора в кафе «Глория», ею же самой и отвергнутое как бесперспективное. Или же какая-то странная глубокая убежденность, что он обязательно должен оказаться здесь, и именно в то время, когда Вера сюда придёт. Глупо, конечно. Но она уже сюда пришла, значит, надо хотя бы просто посидеть и получить удовольствие. Вера забыла, когда последний раз просто так забредала в кафе.

Официантка принесла кофе и вопросительно уставилась на неё.

– Да, сейчас, – спохватилась Вера.

Она полистала меню и не придумала ничего лучше, как заказать бокал белого вина и парочку профитролей. Хмыкнув, официантка забрала меню и отправилась выполнять заказ. А Вера принялась разглядывать посетителей кафе.

Публика тут была самая разношёрстная: и пожилые пары, зашедшие пообедать, и пары помоложе, и даже довольно шумная компания из шести человек.

«Сколько бездельников! – подумала Вера. – Середина недели, и никто не работает».

Она отхлебнула кофе и поморщилась – даже дармовой кофе в их салоне красоты вкуснее.

«Интересно, чем они все занимаются? – продолжала рассуждать про себя Вера. – С пожилой парой всё ясно – очевидно, пенсионеры. Вон та юная парочка, возможно, студенты, с лекции сбежали. А те, им лет по тридцать плюс-минус. Явно уже нигде не учатся и явно не работают. Не могут же все, как я, два через день работать! Значит, бездельники. Или за чей-то счёт живут, или воруют…»

– Ваше вино, – послышался голос официантки, и перед Верой возник большой, слегка запотевший бокал, заполненный вином примерно наполовину.

– Спасибо, – сказала Вера.

Она отпила немного. Вино было откровенно дешёвое, из тех, что обычно называют «домашним»: водянистое, излишне кислое, с неопределённым, размытым вкусом. Ну, какое есть.

Вера сделала ещё глоток и вспомнила, что заказывала профитроли, которые так и не принесли. Она дождалась, пока официантка появится на горизонте, подозвала её и напомнила о заказе. Официантка, сделав недовольную физиономию, буркнула что-то и снова исчезла.

Некоторое время Вера сидела, продолжая разглядывать посетителей кафе. Одни уходили, на их место приходили новые. А Вера всматривалась в лица, ища среди них того, ради которого, собственно, сюда и пришла. Она искала Егора. Но тщетно.

Вера достала телефон и открыла снимок, сделанный накануне с экрана компьютера. И вновь, как заворожённая, она смотрела на фотографию Егора, а в памяти одна за другой всплывали бередящие душу картинки из далёкого прошлого.

– Ваши профитроли.

От неожиданности Вера даже вздрогнула. Она поглядела на равнодушное лицо официантки и вдруг решилась на то, о чём ещё минуту назад и помыслить не смела.

– Простите, – сказала Вера. – Можно у вас узнать?

– Ну? – буркнула официантка.

– Вы, случайно, не встречали этого человека?

И Вера показала ей фотографию на смартфоне. Официантка несколько секунд удивлённо таращилась на портрет Егора и наконец громко хмыкнула.

– Так вы встречали его? – повторила свой вопрос Вера.

Официантка снова хмыкнула и ответила:

– А то!

– И?

– Вообще-то Егор Иванович – хозяин этого кафе.

– Хозяин?

– Ну!

– Понятно, – сказала Вера, хотя теперь ей уже совсем ничего не было понятно.

Если Егор действительно хозяин кафе «Глория», значит, тогда, шесть лет назад, он не просто появился в Рязани, а приехал сюда насовсем. И за это время даже не попытался разыскать её. Рязань, конечно, не деревня, не село и даже не районный городок, но всё-таки и не Москва – всего каких-то полмиллиона населения, чтобы за столько лет они случайно не могли где-нибудь столкнуться. Но они не столкнулись. Возможно, причиной тому была Верина замкнутость, она нечасто выбиралась за пределы своего района, и то в основном с Сашкой, когда тот был ещё маленьким и Вера водила его в театр, в кино или в цирк. Ну, или с Мариной куда-нибудь в центр, посидеть в кафе. Ведь они даже сюда, в «Глорию» как-то забредали.

– А… можно его… увидеть? – спросила Вера, уже совсем осмелев.

– Кого?

– Егора. Ивановича.

– В смысле?

– Просто увидеть.

– Я ж сказала, он – хозяин, а не этот… как его… Он тут не работает, он тут владеет.

– И что, совсем здесь не бывает?

– Бывает, конечно. Когда ему нужно. Вон вчера был.

– А сегодня?

– А сегодня не был.

– И не будет?

– Я откуда знаю, он мне не докладывает.

Вера понимающе кивнула.

– Что-нибудь ещё заказывать будете? – на всякий случай спросила официантка.

– Нет, спасибо. Счёт принесите, пожалуйста. Со счётом официантка долго тянуть не стала и принесла его уже через минуту. Вера сразу расплатилась и принялась за профитроли, аппетит к которым у неё к тому времени почему-то совсем пропал. И всё же было жалко просто так оставлять их, поэтому она через силу запихала в себя эти маленькие пироженки и запила остатками кислого вина, продолжая изучать прибывающих посетителей кафе в надежде всё же дождаться Егора. Теперь она точно знала, что он где-то поблизости и имеет прямое отношение к кафе «Глория». Это придавало ей уверенности в том, что вскоре они обязательно увидятся. Вот только что она ему скажет? Вера пыталась об этом думать, представлять себе, как они встретятся, но даже в мыслях не могла подобрать ни одного слова, которое она скажет Егору. И от этого почему-то делалось жутко.

Официантка тем временем перешёптывалась у стойки с барменом и многозначительно поглядывала на Веру. Бармен тоже не сводил глаз со странной посетительницы. Вера, почувствовав на себе их пристальные взгляды, обернулась. Официантка прыснула и поспешила скрыться на кухне, а бармен принялся усердно протирать бокалы.

Вере стало жарко, щёки запылали. Боже! Что они могли подумать о ней? Что она какая-нибудь случайная любовница? Или вообще – девушка по вызову. Ужас! Нет, это просто невыносимо!

Она подскочила как ошпаренная и, едва не сбив с ног только что отобедавшую пожилую пару, выскочила из кафе. Вера старалась не бежать, но ноги сами несли её прочь, подальше от Почтовой улицы и кафе «Глория». А вдруг эта официантка расскажет Егору, что его спрашивала какая-то… шмара? А как ещё можно её назвать, после того как она припёрлась в кафе лишь затем, чтобы лицезреть… да-да, своего бывшего любовника! И то, как официантка перешёптывалась с барменом и хихикала, явственно говорило, что эти двое о ней думают. Вдруг Егор и вправду частенько встречается с такими женщинами? Вдруг он такой? Столько лет прошло, он ведь мог измениться и стать… легкомысленным, что ли. Ну и что? Какое она, Вера, имеет право судить? У него своя жизнь. И вообще, может, он… женат? Вера почему-то только сейчас подумала об этом. До этого ей даже в голову не приходило, что Егор может оказаться семейным человеком. Тогда всё ещё хуже! Тогда она могла очень сильно подвести его, дать повод всяким сплетням, которые вполне могут дойти до жены Егора и… Господи, как стыдно! И зачем она только потащилась в это дурацкое кафе? Да что бы она ещё когда-нибудь… Да ни ногой!

С этими мыслями Вера села в автобус, следующий по маршруту номер 53, который должен был доставить её обратно на восток, в родной район Песочню, где на последнем этаже девятиэтажного дома на улице Новосёлов вот уже несколько лет она счастливо жила со своим сыном Сашкой в купленной с помощью ипотеки двухкомнатной квартире. И без всяких приключений, ровно до того дня, как, поддавшись на уговоры Марины, она с какого-то перепугу бросилась на поиски своей первой любви, совершенно не думая о возможных последствиях.

Однако через некоторое время, когда привычный городской пейзаж за окном сменился только-только начинающим желтеть лесом, Вера встрепенулась и торопливо огляделась. Полупустой автобус резво катил по широкому Московскому шоссе. Так и есть: она села не в ту сторону. Вот клуша! Вера вскочила. Но, подумав, села на место и вновь уставилась в окно – ведь она, наверное, сто лет не была в этой части города.

Вскоре они переехали через речку, и по левую сторону от шоссе вновь потянулись ряды многоэтажек, а справа, прячась за узким перелеском, замелькали разнообразные домики частного сектора.

Вера проехала ещё две остановки и сошла. Перейдя по пешеходному мосту на другую сторону шоссе, она на мгновение задумалась. Раз уж она здесь оказалась и раз уж погода сегодня такая замечательная, почему бы не прогуляться по бульвару Победы, по которому когда-то давно они часами гуляли с ним?

Лёгкий ветерок трепал кроны деревьев, такие густые, что солнечный свет с трудом пробивался сквозь них, рассыпаясь на сотни зайчиков, весело скачущих по асфальтированным дорожкам. Вера шла вперёд, то и дело пытаясь наступить, поймать ногой очередного зайчика, точно так же, как много лет назад они делали с Егором. Вера подумала, что со стороны это выглядит не так, что она просто идет, а словно бы пританцовывает.

Наконец бульвар закончился, и Вера очутилась в сквере, посредине которого прямо из земли били тонкие струйки фонтана, а за ним на высоченном постаменте пронзал копьём змея Георгий Победоносец. Возле фонтана резвились дети, брызгаясь и визжа. Вера подошла к ним и тоже протянула руки, чтобы ополоснуть их холодной водицей. Если бы не макияж, она бы и лицо ополоснула. А почему бы и нет? Вера машинально оглянулась, будто в этой затее было что-то неприличное, и наткнулась взглядом на приземистое здание с причудливым входом, украшенным аркой и сплетающимися кольцами. А чуть выше и левее – надпись крупными буквами «Дворец торжеств». На широком крыльце у входа весело гудела яркая толпа, человек тридцать.

«Вы-то когда в мою обитель пожалуете, а? Я вас уже заждалась», – вспомнила Вера слова своей клиентки.

Она усмехнулась и подошла ближе к свадебной процессии, которая в это время взорвалась радостными криками – к зданию дворца подъехал белый лимузин, и из него выбрались худощавый жених в костюмчике, как будто бы сшитом на два размера больше, и пышнотелая невеста в роскошном свадебном платье с длиннющим шлейфом.

Дождавшись, пока вся толпа скроется в здании, Вера вошла следом и обратилась к охраннику в чёрном костюме:

– Добрый день! Не подскажете, как мне найти Анну Эдуардовну Десятник?

– Вам лучше выйти на улицу и повернуть направо. Там сбоку – отдельный вход.

– А здесь никак нельзя пройти? – спросила Вера, разглядывая роскошное внутреннее убранство дворца.

– Можно, только вы, скорее всего, заблудитесь.

– Я всё же рискну.

Вера никогда раньше не бывала здесь, и ей не хотелось упустить возможность полюбоваться интерьерами этого известного на весь город заведения, о котором она столько слышала, в том числе и от Марины, бывавшей в нём неоднократно, правда, к сожалению, не в качестве невесты, а в качестве гостьи на свадьбе.

– Ну, тогда поднимайтесь наверх, – охранник показал на широкую мраморную двойную лестницу, ведущую на второй этаж, – там повернёте налево и по коридору до конца. Потом направо и ещё раз налево. А там, через дверь, попадёте в ЗАГС, если не потеряетесь.

– Спасибо, я поняла.

Вера одарила охранника лучезарной улыбкой и поднялась на второй этаж, где за дверями одного из залов уже гремел марш Мендельсона. Дорогу к ЗАГСу по лабиринтам Дворца торжеств она нашла довольно быстро. И так же быстро отыскала нужный кабинет, на двери которого красовалась бордовая табличка с золотыми буквами: «А. Э. Десятник». Вера постучала.

Анна Эдуардовна в больших круглых очках, делавших её похожей на весьма упитанную стрекозу, сидела за огромным столом и читала какие-то документы. Услышав стук, она недовольно поморщилась и властным голосом ответила:

– Войдите!

Дверь распахнулась.

– Здравствуйте!

– Верочка! Какой сюрприз! – воскликнула Анна Эдуардовна, вставая. – Входите, входите. А вы… – Она попыталась заглянуть Вере за спину.

– Я одна, – предугадывая её вопрос, сказала Вера. – Вот, мимо проходила, решила заглянуть.

– И очень хорошо сделали. Вы как насчёт рюмочки ликёрчика?

До дома Вера добралась уже к вечеру. Убедившись, что Сашка сделал уроки, она быстренько приготовила лёгкий ужин и, накормив сына, утроилась перед телевизором, чтобы посмотреть очередную серию какого-то длинного сериала, который последнее время без конца рекламировали. В это время в дверь позвонили.

– Саша! – крикнула Вера.

Но этот обормот, как всегда, ничего не слышал. С трудом заставив себя слезть с дивана, Вера босиком вышла в прихожую и открыла дверь. На пороге стояла загадочно улыбающаяся Марина.

Она шагнула в квартиру и движением фокусника извлекла из сумочки бутылку вина, которая непонятно каким образом там помещалась.

– Привет! – со вздохом отозвалась Вера.

– Опять пить будете? – раздался ворчливый голос Сашки.

– Брысь! – шикнула на него Вера.

– Оно безалкогольное, Сашок, – сказала Марина, хитро улыбнувшись.

– Ага, знаю я, – буркнул тот. При этом он не спешил покидать прихожую, как будто чего-то ждал.

– А что у меня есть! – продолжала Марина и вытащила из сумочки огромную плитку шоколада.

– Спасибо! – сказал Сашка, выхватив у неё из рук шоколадку, и скрылся в своей комнате.

– А поделиться?! – крикнула ему вслед Вера.

– Да ладно, пусть наслаждается, – сказала Марина.

– Слипнется.

– Ну и пусть! Сама, что ли, такой не была?

– Во всяком случае, мне такие подарки не делали. И потом, надо же всё-таки вести себя прилично, делиться с другими. Не так, что ли?

– Ай, да брось ты! У меня ещё есть для девочек, – сказала Марина, демонстрируя плитку горького шоколада с миндалём.

– Ну, это другое дело.

И подруги отправились на кухню. Открыли вино, разлили по бокалам и уселись за стол, как делали это всего два дня назад и как делали это регулярно вот уже на протяжении тринадцати лет.

– Что нового? – спросила Марина, сделав глоток.

– Да… ничего, – ответила Вера, задумчиво глядя в окно.

– Не писала?

– Не писала.

– Ну и зря, – с сожалением в голосе сказала Марина. – Я бы на твоём месте…

– Я ездила туда, – перебила её Вера.

– Куда?

– В «Глорию».

– Когда?

– Сегодня.

– Зачем?

– Просто. – Вера пожала плечами: – Захотелось.

– И?

– Его там не было.

– А я что говорила! – воскликнула Марина. – Какой смысл? Это ж когда было! Ну, сфоткался он там, подумаешь! Это же не значит, что он…

– Он хозяин этого кафе, – вновь перебила её Вера.

– Он – что?

– Хозяин.

– А ты откуда знаешь? – почему-то перейдя на шёпот, спросила Марина.

– Я показала его фотографию официантке.

– Откуда у тебя?

– С компьютера сфоткала.

– И она узнала его?

Вера кивнула.

– Это она тебе сказала, что он – хозяин?

Вера снова кивнула.

– Представляю, что она о тебе подумала! – фыркнула Марина.

– Не говори! Я сама, как только поняла это, сразу пулей оттуда.

– А если она ему расскажет?

– Кому? Егору? Да пусть рассказывает. Можно подумать, я там часто бываю. Я там до этого всего один раз была.

– Вот в этом-то и заключается твоя проблема – ты совсем никуда не ходишь.

– Здрасте! А с кем я в прошлом месяце…

– Вот именно! В прошлом месяце! Знаешь, сколько раз я за это время…

– И знать не хочу!

– Ты всегда так!

– Только не начинай снова, пожалуйста.

– Ладно, не буду.

Некоторое время подруги сидели молча, потягивая вино.

– Тогда тем более надо написать ему, – нарушила тишину Марина.

– Кому? – пребывая в глубокой задумчивости, спросила Вера.

– Ну, этому твоему, Егору.

Вера покачала головой.

– Почему ты такая упрямая, а?

– Я не упрямая.

– Тогда почему? – искренне не понимала Марина.

– Я ведь совсем не знаю его теперь, как он живёт… – сказала Вера.

– Ну и что?

– А если он женат?

– Подумаешь!

– Что значит «подумаешь»? Если у него семья, дети. И тут я вся такая: «Здрасте!» А если его жена увидит эту переписку? Нет, я не хочу никому ломать жизнь.

– Но ты же не знаешь точно.

– Не знаю. Но если есть хотя бы небольшая вероятность того, что я могу принести вред человеку, которого… любила когда-то, между прочим, – я ни за что не пойду на это.

– М-да, – сказала Марина и наполнила опустевшие бокалы. – Остаётся только одно средство.

– Какое ещё средство? – осторожно спросила Вера.

Глава 4

Два следующих дня пролетели незаметно, как обычно пролетают все рабочие дни. Забыв, что на дворе суббота, Вера, к неудовольствию Сашки, разбудила его ни свет ни заря, чтобы отправить в школу. Осознав свою оплошность, она попыталась как-то смягчить ситуацию и предложила сыну сходить куда-нибудь вместе, но в ответ выслушала ворчливую тираду из-под одеяла и вынуждена была оставить его в покое – досматривать прерванный таким бесцеремонным образом сон.

Позавтракав в одиночестве, Вера принялась за домашние дела. Она уже давно собиралась пропылесосить мебель и пол. Сашка всё равно не услышит – его, когда дрыхнет, и пушечным выстрелом не разбудишь. Единственный «будильник», на который он реагировал, – это строгий голос матери и щекотка, к которой частенько приходилось прибегать, чтобы растормошить спящее чадо.

Кроме того, надо было постирать – накопилось много грязного белья и одежды, а заодно кое-что починить, в частности Сашкины рубашку и брюки, пострадавшие в результате недавней драки. Ну и так, по мелочи.

Едва Вера воткнула вилку пылесоса в розетку, лежавший на столе мобильник разразился пронзительной трелью. Звонила Марина.

– Вот человеку заняться нечем! – проворчала Вера и не стала брать трубку.

Через минуту Марина перезвонила, но Вера была непреклонна и включила пылесос, заглушивший своим завыванием все остальные звуки.

Закончив уборку, она достала из-под мойки на кухне пакет с мусором, вышла в прихожую, открыла входную дверь и… Такое часто случается, особенно когда погружён в свои мысли и делаешь что-то на автомате. А тут вдруг перед тобой возникает некто, кого ты совсем не ожидаешь в это мгновение увидеть. И тело реагирует на внезапную преграду, как на удар электрическим током. Вера отшатнулась и едва не упала, успев схватиться за висевшую на вешалке Сашкину ветровку. Раздался треск, и ветровка с оторванной петелькой спланировала на пол.

– Ты чего? – испуганно спросила Марина.

– «Чего, чего»… Это ты чего – пугаешь?

– Это я пугаю? Да ты сама… Я, кстати, тебе всё утро звоню! Ты почему трубку не берёшь?

– «Почему, почему»… Не слышала. И вообще, у меня дел по горло…

– Какие дела? Ты забыла, о чём мы договорились?

Вера на мгновение задумалась.

– Забыла, – наконец ответила она.

– Вот так всегда! – воскликнула Марина. – Договариваешься с ней, отменяешь все свои дела, а она – здрасте тебе!

– Слушай, ну, может, в другой раз, а?

– В какой «другой раз»? Я зря, что ли, на машине сюда припёрлась? Делать мне больше нечего – гонять её туда-сюда. Собирайся давай, и поехали, как договаривались.

– Но у меня Сашка ещё не завтракал.

– Ничего, не маленький. Что, он себе яичницу не пожарит?

– У меня яиц нет.

– Чай с бутербродом попьёт.

– Погода сегодня смотри какая, – продолжала сопротивляться Вера, – ветер, дождь, слякоть – фу!

– Тоже мне дождь! Моросит еле-еле. И ветра никакого нет, не выдумывай.

– Ладно, – наконец сдалась Вера.

Она всё же на скорую руку приготовила Сашке завтрак – заварила чай, сварганила парочку бутербродов с колбасой и бережно накрыла их салфеткой. Оставив Марину на кухне, она пошла в комнату и облачилась в свой единственный выходной костюм – юбку и пиджак оранжевого цвета, который надевала крайне редко, по случаю.

– Ты зачем это напялила?! – воскликнула Марина, увидев её.

– А что? Ты же тоже в костюме.

Марина действительно была в костюме, только в брючном, цвета молочного шоколада.

– Но мой-то неприметный. А твой? Ты хочешь, чтобы тебя за километр видно было?

– Нет, – растерянно пробормотала Вера. – Что, ярко?

– Нет, блин, жарко. У тебя есть что-нибудь не такое броское?

Вера переоделась в коричневое платье с длинным рукавом.

– Так пойдёт? – спросила она.

– Ну вот, другое дело! Теперь мы с тобой почти в одном тоне.

На ногах у Марины были подобранные под цвет костюма балетки. У Веры ничего подобного не нашлось. Поэтому, а может, даже не поэтому, а потому, что, учитывая особенность предстоящей миссии, ей просто хотелось выглядеть как можно более женственной, она выбрала свои лучшие – парадные – чёрные остроносые туфли на шпильках.

Подруги вышли на улицу.

– Ну, что я тебе говорила? – сказала Марина, демонстративно выставив руку.

Дождь, а точнее мелкая морось, окончательно прекратился. Дорожки ещё были влажными, но сквозь бреши в серых облаках уже временами проглядывало солнце, стало быть, скоро всё подсохнет.

Марина открыла дверь своего «рено-логан» цвета «мокрый асфальт» и ловко нырнула внутрь. Машину она купила три года назад, но пользовалась ею нечасто, раза два-три в месяц, потому что особенно ездить было некуда. Просто наличие автомобиля, пусть даже такого простенького, для Марины было необходимым элементом – поднимало её престиж в собственных глазах. Ну и немножко в глазах других, что для неё было немаловажным.

– Чего стоишь? Садись давай! – крикнула она Вере, которая всё ещё сомневалась в разумности того, что они намеревались предпринять.

Вера села в машину.

– Не нравится мне эта идея.

– Опять двадцать пять! Ну мы же уже всё это обсудили! – воскликнула Марина, выводя машину из двора на оживлённую улицу.

– Мы были пьяные и глупые, – заметила Вера.

– Не глупые, а креативные.

– Ага, очень! Это же надо было до такого додуматься!

– А что в этом плохого? Мы же никого не грабим, не убиваем. Мы просто поглядим, куда он ездит, с кем встречается. Если он будет с бабой, ну, значит, облом – так тому и быть. А если у него никого нет, то флаг тебе в руки. Хватай его, пока какая-нибудь коза его не увела.

– У тебя всё так просто!

– А зачем усложнять? Жизнь и так штука непростая, – нравоучительным тоном произнесла Марина. – Если можно хоть что-нибудь сделать проще…

– Зря мы туда едем, – перебила её Вера. – Сегодня ведь суббота.

– И что?

– Выходной.

– Так в кафе не бывает выходных.

– Но он ведь не работает в кафе. Он – хозяин.

– Вот именно! В будни он какими-нибудь другими делами занимается. Ты же не знаешь, может, у него этих кафе… Или он каким-нибудь заводом владеет. Или вообще – банкир.

– Егор – банкир? Да не смеши меня.

– Что, не потянет?

– Да он простой, как… Он автослесарем работал.

– Так это когда было! Может, он теперь большой начальник.

– Нет. Он, конечно, неглуп, но начальником никогда не станет.

– Как же он тогда хозяином кафе стал? Да ещё такого крутого?

– Не знаю. – Вера пожала плечами. – Странно.

– Выходит, ты его совсем не знаешь, – сделала вывод Марина.

– Возможно.

Марина припарковала машину на соседней улице, поскольку Почтовая, где находилось кафе «Глория», была пешеходной. Выбрав небольшое заведение напротив «Глории», подруги заняли столик на открытой веранде, заказали по чашке кофе и по пирожному и приступили к тому, зачем, собственно, сюда и прибыли, – к слежке. Ждать пришлось долго. После двух чашек кофе, большой порции чая и четырёх съеденных пирожных на каждую Вера взглянула часы – половина второго.

– Похоже, сегодня он не появится, – заключила она. – Пойдём уже.

– Да ладно, посидим ещё, – возразила Марина, закуривая очередную сигарету.

– Опять ты на меня дымишь! – Вера замахала рукой перед собой. – Сколько в тебя этой дряни влезает?

– Ты про дым? Так я ж его выдыхаю.

– Но никотин же остаётся.

– Ой, да что там остаётся! Они же лёгкие. – Марина покрутила пальцами сигарету, показывая, что она действительно лёгкая. – Тут и капли не наберётся.

– Да ты уже полпачки засадила.

– И в полпачке не наберётся.

– А ты откуда знаешь? Мерила?

– Капля никотина убивает лошадь, помнишь? А я, как видишь, до сих пор жива.

– Потому что у тебя здоровья, как у трёх лошадей.

– Завидуешь?

– Было б чему… Погоди!

Вера напряглась и инстинктивно втянула голову в плечи, при этом напряжённо глядя на противоположную сторону улицы, где в это время из кафе «Глория» вышли трое мужчин. Один – высокий, солидный, лет пятидесяти, совершенно лысый, на нём был серый деловой костюм и жёлтый галстук. Второй – коренастый, приземистый, стриженный под бобрик, в чёрном костюме, который на нём едва сходился. Третий, стройный шатен с безупречной модельной стрижкой, был в чёрных брюках и синем клубном пиджаке с золотыми пуговицами. И это был он. Вера сразу узнала Егора, у неё даже дыхание перехватило. Марина заметила резкую перемену в подруге и тоже посмотрела туда, куда был направлен застывший взгляд Веры.

– Это он? – спросила она.

Вера молча кивнула.

– Который? – на всякий случай уточнила Марина.

В ответ Вера только фыркнула, даже не удостоив подругу взглядом, – как она вообще могла такое спросить?

– Понятно, – сказала Марина. – Красавчик в синем блейзере? А вон тот, лысый, в костюме, – что-то физиономия его мне кажется знакомой. Где я его видела? Ладно, потом вспомню. Потихоньку встаём и идём за ними.

Но Вера сидела как приклеенная, не в силах пошевелиться. Она даже не услышала, что сказала подруга.

– Эй! – Марина, которая уже стояла у Веры за спиной, отвесила ей лёгкий подзатыльник. – Упустим.

Оцепенение слетело с Веры, она принялась судорожно рыться в сумке.

– Ну, что ещё? – сердитым шёпотом спросила Марина.

– Сейчас.

Вера наконец извлекла из сумки бумажник.

– Да я уже заплатила! – зашипела Марина.

Вера только сейчас заметила лежавшие на столике деньги. Она вскочила и растерянно посмотрела на подругу, продолжая держать сумку в одной руке, бумажник – в другой. Марина схватила её за локоть и поволокла за собой.

– Так, хорошо, они идут куда нужно, – комментировала она.

– А куда нужно?

– Туда, где наша машина.

– А-а, – протянула Вера и налетела на прогуливающуюся в обнимку парочку малолеток – парня с ярко-жёлтыми волосами и тощую брюнетку с лицом, утыканным множеством колец – в ушах, в бровях, в губах и в носу.

– Э, аллё! Смотри, куда прёшь! – взвизгнул парень.

Продолжить чтение