Мысли в рифму и не очень …

Свою неграмотность я скрою простотой,

Свою бездарность – ненаписанным рассказом.

Неряшливость я скрою чистотой,

Сговорчивость – категорическим отказом.

1. Я больше не сажусь на первый ряд …

Я больше не сажусь на первый ряд,

Не рвусь вперёд, толкая ближних в спины.

Там блеск чуть лучше виден гильотины,

И равнодушных палачей отряд.

Я больше не стремлюсь казаться первым,

Казаться лучше тех, кто есть вокруг,

Нет смысла выделяться среди слуг,

Свои на тряпки разрывая нервы.

Я больше не врываюсь с боем в споры,

Мне не нужна чужая высота,

Бессмысленная эта суета,

И с плесенью без света коридоры.

2. Не люблю

Я не люблю толпы глухие звуки,

Её протяжный молчаливый крик,

Когда по швам мне сковывают руки,

Толкая в сторону бессмысленных интриг.

Мне грустно от роптания пустого,

От топота по совести копыт,

От осознания, что нет средь нас святого,

И мы забыли, что такое стыд.

3. Душа.

Поезд мчит, вагон несётся,

Время молнией в часах,

Чуть быстрее сердце бьётся,

Вес всё меньше на весах.

Будто бы душа худеет,

Растворяя нервов нить.

Тело для того взрослеет,

Чтоб закопанным здесь гнить.

Так зачем мы бьёмся лбами

Об кирпичные об стены,

Проживая жизнь рабами

От рождения до измены?

Так зачем толкаем в спины

Ближних, дальних и родных,

Выставляя жизнь в витрины

Лишь обблёванных пивных…

Отравляя тех, кто рядом

Равнодушием и злостью,

С недовольным бродя взглядом,

И с торчащей в горле костью.

Проживая дни и ночи,

Всё вокруг себя круша,

Забывая – жизнь короче,

Но бессмертная душа.

4. Продолжим идти.

Кто – то видит вокруг, всё вокруг …вокруг.

А кому – то не видно ни зги, ни зги.

У кого – то всегда рядом друг, рядом друг,

У кого – то вокруг лишь враги, лишь враги.

Так придумано кем – то давно, давно.

Так устроено в жизни, увы, увы.

Кем – то так всё за нас решено, решено,

Вдоль дороги раскопаны рвы, рвы.

Мы идём не спеша, не спеша … не спеша.

И кто зряч и кто слеп … босиком, босиком.

По ночам у нас плачет душа, душа.

Бьёт судьба всех нас пыльным мешком, мешком.

От ударов от этих судьбы, судьбы,

От пощёчин наотмашь в лицо, в лицо …

У всех в ссадинах лбы, лбы …

И замкнулось, замкнулось кольцо … кольцо.

На колени упав прямо в грязь, прямо в грязь,

Мы не просим … пощады не ждём, не ждём.

Нам бы только от боли в душе, может, мазь, может, мазь…

Мы продолжим идти под дождём … под дождём.

5. Оставил.

Я прошёл коридор … был он белый, невзрачный,

Шёл я, спину согнув, под прицелом моргающих глаз,

И хотя был совсем, был совсем я прозрачный,

Они видели всё, выпуская невидимый газ.

Было трудно дышать и вздувались, как водится, вены,

И пронзала уставшие кости тоска,

Не нашёл Бог наверное в этот день мне замены,

Но оставил, смеясь, Он взведённый курок у виска.

6. Как самый простой человек.

Когда – то царём Хаммурапи законов придуманный свод,

Позволил держать в диком страхе весь вавилонский народ.

Не стоила жизнь человека тогда и простого гроша,

За малую даже провинность у тел отнималась душа.

Войска вёл бесстрашно он, смело, за ним шёл его легион,

Он всё покорил Междуречье, построив большой Вавилон.

Успехи его окрыляли, казалось, дана власть на век,

Но лет в шестьдесят он скончался, как самый простой человек.

7. Казалось.

Мне казалось, в раю,

Я стою у ворот,

Но лежал на краю,

Разрывая свой вОрот.

В глотку что-то вливал,

Истерично смеясь,

Оказалось, металл

И зловонную грязь.

Думал, что я в раю,

И, казалось, окреп,

Но лежал на краю,

Глух, немой и ослеп.

Я вливал не в себя,

Душу рвал на куски,

Судьбу тихо браня,

Что седые вискИ.

И вставая с колен,

Что затёрты до дыр,

Всё просил я взамен,

Стать опять молодым.

В общем, думал, в раю,

Среди яблок, тепла,

Но на самом краю,

Душа с телом легла.

Впереди пустота

Больше нет там дорог,

Я коснулся креста,

Вспомнив, был во мне Бог.

Его вытравил я,

Заливая металл,

Была суть бытия,

Я заметно отстал.

И лежал на краю,

Рвал зубами обрыв,

А другие в раю,

Уйдя круто в отрыв.

Рай ведь есть на земле,