Брокингемская история. Том 11

© А. Кардиган, текст, 2024

© Издательство «Наш мир», оформление, 2024

CI. Экстремальная ситуация

– А вот и Доддс! – обрадовался Маклуски, заметив знакомый силуэт в проёме открывающейся двери.

Доддс, знаменитый следователь лондонской Центральной полиции, молча зашёл в гостиничный номер и опустился на незанятую раскладушку (в сидячем положении). Взоры всех присутствующих тотчас устремились на него… (А присутствовали в номере также два других следователя той же Центральной полиции – Маклуски и Горенс.)

– Сейчас Доддс поведает нам что-то новенькое! – высказал предчувствие Горенс, – Уж больно у него загадочный вид…

– Доддс, выкладывайте! – предложил вошедшему Маклуски, – Что слышно из отделения полиции?

– Вы угадали: Я хочу сообщить вам одну невообразимую новость, – подтвердил Доддс, – Вы будете потрясены до костей мозгов. Такого вы уже давно не слышали…

В комнате повисла напряжённая тишина. Выдержав эффектную паузу, Доддс не без пафоса сообщил:

– Грэггерс наконец объявился в своём Бриндвиче!

– Фантастика! – воскликнул поражённый Горенс.

– Вот уж действительно невообразимая новость! – согласился Маклуски.

– Да, вы не ослышались: Полчаса назад я дозвонился до Грэггерса и лично с ним переговорил, – продолжал Доддс, – Он сказал, что вернулся в свой рабочий кабинет по случаю конца месяца, чтобы подписать кое-какие поднакопившиеся документы. В ближайшие несколько дней он не намерен никуда отлучаться из своего Бриндвича – разве что в свой Гленвич. Он подтвердил, что ещё не забыл об Алистере, которого мы задержали по его просьбе. Однако, к его глубокому сожалению, у него совершенно нет времени с ним разбираться… Грэггерс поручил своему заместителю Джойсу обеспечить доставку Алистера из Пантинктона в Гленвич или Бриндвич, а Джойс перепоручил это дело нашему старому знакомому Ширлингу, начальнику полиции Болтли. Ширлинг уже получил в своё распоряжение от Джойса фургон с решётками на окнах. С минуты на минуту он должен выехать в Пантинктон из своего Болтли… Если всё пройдёт удачно, сегодня после обеда Ширлинг будет здесь. Тогда к концу дня он довезёт Алистера до Грэггерса… В случае же, если у Ширлинга вдруг возникнут какие-то задержки (что более вероятно), Алистер окажется в Бриндвиче не сегодня вечером, а завтра утром или днём. Но даже в самом худшем варианте всё будет сделано в течение ближайших суток. (Зная Ширлинга, в этом можно не сомневаться.)

– Итак, дело сдвинулось с мёртвой точки, – философски подытожил Маклуски, – Теперь всё самое интересное переносится вместе с Алистером в Гленвич или Бриндвич… Конечно, эта история станет ещё интересней, если мы с вами тоже переместимся в те края вслед за фургоном Ширлинга, – резонно заметил он.

– Вы думаете в верном направлении! – согласился Доддс, – Закончив разговор с Грэггерсом, я тут же позвонил в Лондон и поставил зама по кадрам в известность, что мы с вами срочно отбываем в Болтли… К счастью, у зама тоже хватает проблем по случаю конца месяца. У него не нашлось ни малейшего желания глубоко вникать в мои объяснения… В общем, наш с вами командировочный карт-бланш снова продлён на следующий неопределённый срок – по крайней мере, до нашего прибытия в Болтли, – оптимистически подытожил он.

– К сожалению, я не смогу составить вам компанию в этой поездке, – сразу предупредил Горенс, – А вы, стало быть, собираетесь прокатиться до Болтли в фургоне Ширлинга? Пожалуй, в этом способе передвижения есть немало сильных сторон…

– Горенс, в своём ли вы уме? – возмутился Маклуски, – Кто же ездит в фургонах в зимнее время?

– Только те, кто не имеет другой возможности, – поддержал коллегу Доддс, – Конечно, к нам это не относится: Мы, в отличие от Алистера и Ширлинга, можем добраться до Болтли и на поезде. (Тем более, что там нам тоже положен бесплатный проезд.) А путешествовать зимой в арестантских фургонах – удовольствие не из приятных… Как-то раз мне довелось испытать его на собственной шкуре. К концу дороги я продрог настолько, что был готов тут же уволиться из рядов полиции… (Насколько вам известно, арестантские фургоны не имеют системы отопления.) После окончания поездки я целых два часа не мог поставить подпись под сопроводительным документом, так как ручка отказывалась держаться в моих окоченевших пальцах… Нет-нет, никаких арестантских фургонов зимой! – решительно заявил он, – Из своих ошибок следует извлекать полезные уроки… Теперь меня никакими калачами и пряниками не заманить в эти фургоны в холодное время года!

– Как говорится, вам виднее, – не стал возражать Горенс, – Не хотите мёрзнуть в фургоне – езжайте другим транспортом!

– Именно так мы и поступим, – заверил Доддс, – Полчаса на сборы – и в дорогу! – он решительно поднялся с раскладушки, – Если повезёт, мы доберёмся до Болтли одновременно с фургоном Ширлинга или немного попозже… А все здешние дела мы оставляем на вашу долю, Горенс! Желаем вам успешно с ними справиться!

– А я желаю вам удачного пути! – не остался в долгу Горенс.

Доддс и Маклуски не привыкли легковесно швыряться обещаниями. Пантинктонскую гостиницу они покинули в заранее намеченные сроки… Поскольку железнодорожная ветка через Пантинктон не проходила, им пришлось сперва сесть на автобус. К несчастью, по дороге их подстерегло несколько неприятных неожиданностей – а самая досадная из них случилась уже на железнодорожной станции. Именно там выяснилось, что по причине наступления зимнего сезона и уменьшения пассажиропотока количество железнодорожных рейсов значительно сокращено…

Когда на следующее утро детективы наконец дождались поезда в нужном направлении, от их былого оптимизма остались лишь одни воспоминания. Как назло, отопление в зале ожидания ночью почему-то не работало…

– Вот так всегда и бывает! – в сердцах высказался Маклуски, волоча в окоченевших пальцах свой заледеневший саквояж, – Чем хитрее поступишь, тем большую глупость сморозишь! Уж лучше бы мы отправились в Болтли в арестантском фургоне… Всего три-четыре часов езды – и мы были бы уже на месте. Мы бы даже не успели замёрзнуть, пока прыгали бы с фургоном по ледяным кочкам… Конечно, торчать всю ночь на неотапливаемой железнодорожной станции – удовольствие куда менее приятное, – вздохнул он.

– Как говорится, задним умом крепок любой дурак, – выразил с ним солидарность Доддс, – Зато мы приобрели бесценный опыт и извлекли ещё один полезный урок из наших собственных ошибок!

Вскоре детективам пришлось спешно вылезать из тёплого вагона и пересаживаться на другой поезд. (К тому моменту они успели окончательно прийти в себя после неудачной ночёвки.) Посадка на второй поезд также прошла успешно. Двум решительным путешественникам удалось вовремя запрыгнуть в вагон и не забыть прихватить с собой свои драгоценные саквояжи… На их пути тотчас возник джентльмен в железнодорожной форме, похожий на проводника вагона. Детективы, недолго думая, предъявили ему свои Брокингемские вкладыши – но проводник как-то незаинтересованно скользнул по ним взглядом и без лишних слов удалился в другой конец вагона.

– Будем считать, что всё у нас пока идёт по плану! – отметил Маклуски, убирая вкладыш обратно за пазуху, – Наше право на бесплатный проезд в общественном транспорте никем не оспаривается – значит, причин для беспокойств у нас быть не должно… Ну что ж, давайте подыщем себе местечко получше и расположимся!

– Похоже, железнодорожники были правы насчёт уменьшения пассажиропотока, – высказался к слову Доддс, проходя вместе с коллегой по длинному коридору плацкартного вагона, – Посмотрите: Вагон наполовину пуст! А в период отпусков в поездах невозможно было протолкнуться от избытка пассажиров…

– Да, это – правда, – признал Маклуски, – Летом по коридору нельзя было ступить и пары шагов, чтобы не споткнуться о чей-нибудь багаж…

В этот момент Доддс неудачно запнулся о чью-то спортивную сумку (словно напоказ выставленную посереди коридора) и едва не загремел на пол. Из соседнего плацкартного купе тотчас показался моложавый джентльмен спортивного вида в спортивной же куртке и сокрушённо произнёс:

– Ох, прошу прощения! Моя сумка почему-то оказалась на проходе… Это – фирменный беспорядок! Вот ведь неприятность! – он торопливо подхватил сумку и убрал её с прохода, – Кстати, напротив меня есть свободные места, – доброжелательно сообщил он, – Если вы желаете составить мне компанию, то милости прошу!

– Благодарим за приглашение! – ответил Маклуски, – В самом деле: А почему бы нам не составить вам компанию?

Детективы оперативно заняли свободное сидение напротив своего нового знакомого, а свои большие саквояжи предусмотрительно поставили на пол возле своих ног.

– Вот и попутчики объявились! – радостно произнёс джентльмен в спортивной куртке, – Я уж думал, что всю дорогу просижу один… Мне осталось до дома всего-то полчаса. Кстати, живу я в городе Твинс… Слышали такое название?

– Нет, не слышали, – опроверг Доддс, – А вот мы с коллегой направляемся в город Болтли…

– Болтли? – удивился попутчик, – Сколько лет катаюсь по этой ветке, но никаких Болтли никогда на ней не замечал!

– Это вы верно заметили! – согласился Маклуски, – Болтли расположен не на этой ветке, а на другой. Через час нам придётся пересаживаться на ещё один поезд… (Увы, из Уэльса до Болтли можно добраться лишь с двумя пересадками.)

– Да, велика наша страна! – покачал головой попутчик, – Пока доедешь до нужного места, уже забудешь, зачем ехал… Между прочим, моя фамилия – Арчибальд! – представился он.

– Нет, она нам тоже ни о чём не говорит, – заверил Доддс, – А наши фамилии – соответственно Доддс и Маклуски…

– Но всё-таки странно, – продолжил свою мысль Арчибальд, – что вы ничего не слышали о моём Твинсе! Городок-то, можно сказать, знаменитый…

– В таком случае, ещё более странно, что вы ничего не знаете о Болтли, – парировал Маклуски, – Он-то куда знаменитее вашего Твинса! Туда толпами съезжаются туристы со всего мира, поскольку там находятся всем известные развалины какого-то старинного замка…

– Нашли, чем удивить! – усмехнулся Арчибальд, – Так у нас, в Твинсе, тоже есть знаменитые развалины!

– И тоже старинные? – не поверил Доддс.

– Да, наша постройка развалилась достаточно давно, – подтвердил попутчик, – Уж, по крайней мере, лет пять назад… Одна строительная фирма пыталась построить на въезде в наш город большой современный торгово-развлекательный комплекс со всякими там ресторанами, боулингами, кинотеатрами, казино и прочими благами цивилизации. Возвели они метров десять в вышину – а потом у фирмы неожиданно закончились деньги. В итоге фирма разорилась, строительство прекратилось, а постройка так и осталась стоять недостроенной. С тех пор она вот уже лет пять понемногу разваливается… Но выглядит она весьма внушительно – особенно издалека. Ни в одном другом месте нет таких живописных развалин! – проявил местный патриотизм он, – К тому же, эта постройка вызывает у меня чисто профессиональный интерес… Кстати, а вы кто будете по профессии?

Детективы вопросительно переглянулись между собой. Затем Маклуски уклончиво ответил:

– Вообще-то мы состоим на государственной службе…

– А вот я – птица непростая! – улыбнулся Арчибальд, – Я являюсь спортивным функционером и одновременно действующим спортсменом. Вхожу в состав национальной федерации; заседаю во всевозможных комитетах; принимаю участие в организации различных соревнований и сам постоянно в них участвую. Имею звание мастера спорта…

– А по какому виду? – заинтересовался Доддс.

– У нашего вида спорта нет определённого названия, – попытался объяснить Арчибальд, – Им заведует Федерация по Экстремальным Видам Спорта. Соревнования, которые мы проводим, обычно называют просто Экстремальными Ситуациями…

– Что-то не слышали мы о таком виде спорта… – с сомнением высказался Маклуски.

– Ах, так вы мне не верите? – с горячностью воскликнул Арчибальд, – Тогда смотрите!

Он тут же вытащил из-за пазухи и предъявил собеседникам своё спортивное удостоверение, а детективы внимательно и не торопясь его рассмотрели. Особенно тщательно они сравнили вклеенную в книжечку фотографию с лицом своего попутчика… В конце концов Маклуски был вынужден признать:

– Да, каких только видов спорта не бывает на свете…!

– Подписи и печати выглядят довольно правдоподобно, – согласился Доддс, – Стало быть, Арчибальд, вы – мастер спорта по экстремальным ситуациям? А что это означает: Вы эти ситуации создаёте или их ликвидируете?

– Я из них выбираюсь! – с гордостью сообщил мастер спорта, убирая во внутренний карман своё спортивное удостоверение, – В моём послужном списке числится не менее сорока одного случая, когда я в нужные сроки выбирался из различных экстремальных ситуаций.

– Значит, вы ровно столько же раз в них попадали, – сделал вывод Маклуски, – Может быть, вы являетесь мастером как раз по попаданию во всякие неприятные ситуации?

– Сразу видно, как далеки вы от спорта! – усмехнулся Арчибальд, – Придётся мне ввести вас в курс дела… Мы, спортсмены, специально выезжаем на соревнования в труднодоступные места – горные пещеры, скалы, пустыни, заброшенные шахты и прочие прелести дикой природы. Наша федерация организует там настоящие спортивные соревнования: Спортсменов забрасывают в самые дебри, а они должны в нужные сроки из них выбраться. Чтобы преуспеть в нашем виде спорта, кандидат обязан обладать отменной физической подготовкой, спортивной смекалкой, железной волей и идеальным самообладанием. Например, у меня все эти качества есть, – скромно похвастался он, – Помимо того, что я сам иногда участвую в соревнованиях в качестве спортсмена, я также вхожу в квалификационный комитет, который ведает присвоением спортивных разрядов… Вы опять мне не верите? Ну что ж, убедитесь!

Он расстегнул свою спортивную сумку, извлёк из неё пачку каких-то бланков со своей именной печатью и гордо продемонстрировал их собеседникам. Детективам снова не нашлось, что ему возразить…

– А вот теперь я вам расскажу, какое отношение к нашему виду спорта имеет тот недостроенный торгово-развлекательный комплекс, – вернулся к прежней теме Арчибальд, – Как я уже говорил, его строительство было прервано в самый неожиданный момент. Теперь эти развалины представляют собой своего рода лабиринт… (Кстати, по размерам эта штука немаленькая – чуть побольше футбольного стадиона.) Где-то пару месяцев назад ко мне в Твинс приехали в гости несколько членов нашей спортивной федерации. Мы между делом забрели к этим развалинам и решили слегка по ним побродить… Оказалось, что внутренний пояс строения соединён с внешним миром одной-единственной железной дверью, которую можно легко запереть снаружи одним поворотом ручки. (Вообще-то между внешним и внутренним поясом имеются и другие двери, помимо этой – но все они намертво задраены, а ключи от них остались у хозяев недостроенного комплекса. Сами же хозяева уже давно находятся во всебританском розыске.) И тогда один из нас предложил: «Арчибальд, а ну покажите нам класс! Интересно, если мы запрём вас в этой штуке, сможете ли вы из неё выбраться?» «Нет проблем!» – ответил я. Я зашёл в эту железную дверь; коллеги закрыли её за мной с внешней стороны и засекли время. Не прошло и получаса, как я снова предстал перед ними во всей своей красе…

– А вы были с саквояжем? – уточнил Доддс.

– Нет-нет, со мной было лишь самое обычное снаряжение, – заверил Арчибальд, – За тридцать минут я как раз успел совершить небольшой подъём и небольшой спуск… (Для меня эта работа не представляла особого труда.) Товарищи тепло пожали мне руку и сказали: «Да… Как говорится, мастера спорта выдаёт его фирменный почерк!» Конечно, по уровню сложности этот лабиринт слабоват для мастера спорта, – небрежно высказался специалист по экстремальным ситуациям, – Но для испытания новичков он был бы в самый раз… Например, мы могли бы запускать туда поодиночке соискателей спортивного разряда. Если кандидат сумеет самостоятельно выбраться обратно в течение, допустим, двух часов – значит, ему можно смело присваивать третий разряд… (Мы уже обсудили в федерации эту идею, и мои коллеги в целом признали её любопытной.) Кстати, эти недостроенные развалины до сих пор стоят бесхозные. (Старые хозяева удрали, а новые ещё не объявились.) Пока продолжается эта неразбериха, мы с разрешения городских властей сами повесили на строительный забор наш замок… А ключ от замка я всегда ношу с собой! – Арчибальд продемонстрировал собеседникам свою связку ключей, в которой на самом видном месте болтался ключ довольно внушительных размеров.

Доддс и Маклуски вопросительно и многозначительно переглянулись друг с другом.

– Послушайте, Арчибальд! – поинтересовался Маклуски, – А третьеразрядники тоже имеют спортивные удостоверения наподобие вашего?

– Нет, их удостоверения – совсем другого типа, – опроверг мастер спорта, – Собственно, это – небольшой бумажный листок со всеми положенными подписями и печатями. (Конечно, при желании вы можете сложить его вдвое, на манер книжечки.) Фотографии в этом документе не предусмотрено.

– А какой-нибудь значок за третий разряд полагается? – уточнил Доддс.

– Наверно, да, – задумался Арчибальд, – У нас, в федерации, где-то в кладовке валяется парочка значков с цифрой три… Но охотников получить такие значки, скажем прямо, немного. Все мечтают поскорее сдать очередные нормативы на второй и первый разряды…

– Доддс, вы слышали? – обратился к коллеге Маклуски, – Всего за два часа любой желающий может получить спортивный разряд!

– Конечно, на первый взгляд это выглядит заманчиво, – признал Доддс, – Но давайте рассуждать логически: А что нам даст звание третьеразрядника по какому-то экстремальному виду спорта?

– Ну что ж, давайте порассуждаем! – Маклуски в задумчивости почесал себе подбородок, – Разумеется, мы с вами понимаем, что вовсе не значки красят людей… Но, с другой стороны, не все наши коллеги с этим согласны. Если мы с вами появимся на Брокингемском совещании со значками третьеразрядников на куртках, это наверняка поднимет наш авторитет среди коллег… (В случае необходимости мы всегда сможем предъявить им наши спортивные удостоверения и подтвердить своё законное право на ношение этих значков.) Между прочим, наш бембриджский знакомый Уоддок имеет разряды сразу по нескольким видам спорта – но подобного значка у него вроде бы нет…

– Тогда возникает другое возражение, – планомерно продолжал Доддс, – Если наша администрация узнает о наличии у нас спортивного разряда, как бы нас не стали посылать на все соревнования подряд…

– Не стоит этого бояться! – мужественно заявил Маклуски, – До сих пор нас не спасало и отсутствие спортивного разряда. Мы то участвуем в полевом многоборье, то развешиваем плакаты в Доме Культуры, то протягиваем какие-то кабели. Чаще, чем сейчас, нас никто на соревнования посылать не станет – потому, что чаще просто некуда… Но я вижу ещё одно возражение, – он почесал себе затылок, – Если мы с вами сейчас отклонимся от маршрута, то прибудем в Болтли с опозданием – и Алистера уже успеют привезти и допросить до нашего прибытия…

– Ну так невелика беда! – ответил Доддс, – При первом допросе редко происходит что-то интересное. (Обычно на нём лишь уточняются всякие бюрократические формальности.) Самое любопытное начинается только со второго допроса – а к тому времени мы уж точно доберёмся до нужного места!

– Пожалуй, других возражений у нас не осталось, – решительно заявил Маклуски, – Итак, решено! Арчибальд, вы готовы принять у нас нормативы на третий разряд?

– Подождите-подождите! – воскликнул Арчибальд, совершенно застигнутый врасплох, – Вы хотите сдать нормативы прямо сегодня? Но помилуйте, к чему такая спешка? Нам требуется сперва созвать оргкомитет, разработать, утвердить и опубликовать правила соревнований, провести отбор и медицинское обследование участников…

– Пожалуйста, прекратите ваши бюрократические проволочки! – не смог смолчать Доддс, – Чтобы провести мини-соревнования с двумя участниками, достаточно и одного члена оргкомитета в вашем лице; правила вы объясните нам на месте; медкомиссия нам не нужна, так как мы и без того здоровы; пустые бланки с печатями у вас уже приготовлены… За чем ещё дело стало?

– Конечно, разводить на пустом месте волокиту нам ни к чему, – поддержал его Маклуски, – Арчибальд – авторитетный спортивный функционер и специалист в своём деле. Он сможет честно и беспристрастно зафиксировать все наши спортивные достижения… Главное – правильно заполнить бланки, а потом не забыть отвезти их в федерацию. После этого квалификационный комитет будет вынужден присвоить нам третий разряд – ну а мы потом при первом удобном случае снова заедем к вам за значками и спортивными удостоверениями…

– Пожалуй, вы меня убедили, – признал Арчибальд, – Действительно, требования к сдаче нормативов на третий разряд не так суровы, как к прочим… Соревнования с двумя участниками я проведу без проблем! (Наша федерация ничего не будет иметь против. Наоборот, она будет только рада, что мне удалось завлечь в наш вид ещё двоих энтузиастов.) Но давайте условимся сразу: Всё будет честно и беспристрастно! – строго предупредил он, – Не надейтесь, что я по дружбе вдруг начну вам подсуживать! Вам будет дано на всё ровно два часа. Если вы опоздаете хоть на секунду, сдача нормативов не будет вам засчитана!

– О чём разговор! – заверил Доддс, – Спортивная борьба должна вестись честно, а судьи должны судить беспристрастно – с этим мы спорить не собираемся!

– Да, поблажек вы от меня не дождётесь, – подтвердил Арчибальд, – Если вы думаете, что сдача нормативов – приятное развлечение на свежем воздухе, то вы глубоко заблуждаетесь! Экстремальные виды спорта не так просты, как кажутся непосвящённым. Они требуют специальных навыков и особой спортивной смекалки…

– И то, и другое у нас есть, – сообщил по секрету Маклуски, – Не так давно мы провели в городе Алексвилле одну уникальную экстремальную операцию: Мы впятером в одной связке выбрались по наклонной шахте из подвала одного здания… Знающие люди признали, что ничего подобного до сих пор нигде в мире не проводилось. (Такая глупость никому бы и в голову не пришла.)

– А возьмём нашу операцию в подвале лондонского бизнес-комплекса! – подхватил тему Доддс, – Нам удалось не только выбраться оттуда самим, но ещё и разыскать там некого Драйдена, который спустился в этот подвал чуть раньше нас… Так что опыта экстремальных ситуаций нам не занимать! (А профессиональной смекалки – тем более!) – скромно подытожил он.

– Всё, хватит болтать! – вскричал Арчибальд, поглядев в окно; он резко вскочил на ноги и схватил в охапку свою спортивную сумку, – Мы уже подъезжаем к Твинсу! Скорее на выход!

Четверть часа спустя трое энтузиастов экстремальных ситуаций решительно шагали по асфальтированной дороге местного значения навстречу новым приключениям. Позади остался железнодорожный вокзал города Твинса и сам Твинс; впереди, по обе стороны дороги, виднелись лишь тихие сумрачные леса и перелески. Вскоре с правой стороны показалось необычное строение, обнесённое зелёным дощатым забором… Само строение располагалось метрах в двухста от дороги, но забор, окружая постройку с прилегающей территорией, подходил к самому асфальтовому полотну; с трёх других сторон к забору почти вплотную подступал лес. Издалека постройка производила весьма внушительное и загадочное впечатление, напоминая старинный норманский замок после налёта вражеской авиации. (С одного бока конструкция имела в вышину метров десять, а с другого – метров двадцать.) Впрочем, когда трое решительных спутников свернули с дороги, загадочное впечатление вмиг улетучилось. Вблизи стало очевидно, что за забором скрываются не развалины старинной постройки, а остатки современного недостроя…

– Неплохой торгово-развлекательный комплекс! – скептически хмыкнул Маклуски, – Я не удивлюсь, если в нём сейчас уже вовсю кто-то развлекается…

– В самом деле! – поддержал его Доддс, – Здешние бомжи наверняка уже успели оценить его сильные стороны. Возможно, они уже устроили здесь себе бесплатный отель-люкс…

– Нет, это маловероятно, – опроверг Арчибальд, – Наши развалины пользуются у местных бомжей дурной славой… Минувшим летом туда как-то раз забрела группа бомжей. Как и следовало ожидать, долго они там не протянули… В их рядах произошла какая-то ссора. В итоге одному из них пришлось покинуть это место и перебраться в другое – а при уходе он из вредности запер за собой железную дверь… Прочие бомжи оказались как бы в заточении. Они целые сутки просидели внутри как бы взаперти и не могли выбраться на свободу…

– Целые сутки? – переспросил Маклуски, – Значит, они не уложились в нормативы третьего разряда?

– Нет, не уложились, – усмехнулся мастер спорта по экстремальным ситуациям, – К сожалению, далеко не всем присуща спортивная смекалка… Бомжей пришлось вызволять из беды нашей полиции. (Кто-то из прохожих услышал их вопли и доложил об этом в полицейский участок.) Полиция приехала, отперла железную дверь и освободила бомжей. Они за эти сутки успели развести внутри костёр и едва не спалили всю постройку… После этого случая бомжи предпочитают тут не селиться. Им по душе более людные и сытные места… Так что не волнуйтесь: Нашим соревнованиям никто посторонний не помешает! – заверил он.

Пройдя вдоль боковой секции забора, спутники оказались возле главных входных ворот, на которых висел основательный амбарный замок. Пока Арчибальд доставал из кармана связку ключей и отпирал ворота, Доддс успел у него поинтересоваться:

– А может, нам стоит войти на территорию верхним путём, через забор? Как-никак мы являемся энтузиастами экстремальных ситуаций…

– Не спешите перелезать через заборы! – дружески посоветовал Арчибальд, – Не тратьте силы зря – они вам ещё пригодятся при сдаче нормативов!

– Как говорил один древний философ: Сила нужна тем, у кого не хватает ума, – ответил Маклуски, – Мы надеемся выполнить нормативы при помощи нашей спортивной смекалки, не прибегая к физическим усилиям… Но раз уж вы отперли ворота, нам теперь нет нужды перелезать через забор, – проявил спортивную смекалку он, заходя в отпертые ворота вслед за провожатым.

Арчибальд оказался рачительным хозяином: Сняв отпертый замок с засова и пройдя в ворота вместе с коллегами, он повесил этот же замок на те же ворота уже с другой стороны. (Там тоже имелся точно такой же засов.) Дальнейший путь троих решительных энтузиастов пролегал по внутренней территории строительного городка. Им пришлось пройти по краю большого котлована, на дне которого виднелись малопонятные кучи кирпича и прочего строительного мусора… (По всей вероятности, тут когда-то планировалось соорудить подземную автостоянку.) Наконец, спутники вплотную подошли к недостроенному торгово-развлекательному комплексу. Буквально в десяти метрах от него стояла покосившаяся сторожевая будка… Арчибальд, проходя мимо, не преминул в неё заглянуть. Внутри будки был обнаружен лишь пустой деревянный топчан и один-единственный дощатый ящик – как бы одно лежачее и одно сидячее место.

– Оставлю-ка я здесь свой багаж! – сообщил попутчикам Арчибальд, закидывая за топчан свою массивную спортивную сумку, – Кстати, и для ваших саквояжей тут тоже найдётся место! – прозрачно намекнул он, – Наверно, при сдаче нормативов они вам только помешают…

– Нет-нет! – горячо возразил Маклуски, – Об этом не может быть и речи! Наши саквояжи мы обязательно возьмём с собой…

– Вы носите в них какое-то спортивное снаряжение? – смекнул Арчибальд.

– Дело даже не в этом, – попытался объяснить Доддс, – Просто мы хорошо помним изречение одного древнего философа: Все свои вещи следует всегда носить с собой, чтобы их не спёрли…

– При сдаче нормативов вы вправе пользоваться любыми подручными средствами, в том числе и принесёнными с собой, – заметил к слову Арчибальд, – Так что наличие при вас саквояжей не будет считаться нарушением… Ну так как? Вы готовы к соревнованиям?

– А чего нам, собственно, тянуть? – проявил присущую ему решительность Маклуски, – Лучше, чем сейчас, мы всё равно уже не подготовимся. Дальнейшие задержки не принесут нам никакой выгоды… Давайте приступим к сдаче нормативов! Не будем терять драгоценного времени: Чем скорее мы начнём, тем скорее закончим! (Между прочим, мы находимся в служебной командировке и торопимся в Болтли.) Итак, Арчибальд, ведите нас к месту соревнований!

– С большим удовольствием! – ответил мастер спорта.

Прошагав по замёрзшим кучам строительного мусора последний десяток метров, спутники наконец вошли в недостроенный торгово-развлекательный комплекс. Разыскивать входную дверь не было нужды – повсюду в голых кирпичных стенах зияли пустые дверные и оконные проёмы. Внутри комплекс выглядел ещё более непритязательно: те же кирпичные стены; вместо пола – бетонные плиты, усеянные ошмётками стекловаты и битым кирпичом. Всё это кое-как освещалось дневным светом сквозь отверстия в недостроенном потолке… Но Арчибальд ориентировался в этой постройке, как акула в океане. Он без тени сомнений провёл своих спутников по недостроенному лабиринту и пару минут спустя вывел их к уже упоминавшейся железной двери. Та оказалась почти трёхметровой высоты и имела массивную гранёную ручку с внешней стороны.

– Солидная конструкция, не правда ли? – одобрительно высказался Арчибальд, берясь за ручку рукой, – Как вы полагаете, для чего её здесь установили? Об этом первым делом распорядился начальник строительной конторы, как только приступил к работам внутри комплекса… Железная дверь очень удобна: Она помогает строителям сохранить трудовую дисциплину и высокий морально-нравственный облик. В начале смены начальник запускает строителей на рабочее место и запирает за ними дверь; в конце смены он её отпирает и выпускает их на свободу. Благодаря этой двери никто из строителей в течение смены не может улизнуть с рабочего места и унести налево какие-нибудь стройматериалы… Начальство было в восторге от этой двери и всё не могло на неё нарадоваться, пока контора не приказала долго жить. Но и после этого дверь осталась на своём месте… Как легко убедиться, в данный момент она заперта снаружи на штыри, – (Доддс и Маклуски согласно кивнули головами при виде трёх больших штырей, выходивших из двери вверх, вправо и вниз), – Но её можно легко открыть одним поворотом вот этой ручки! – (Арчибальд повернул гранёную ручку – и все три штыря с занудным скрежетом вошли в свои гнёзда внутри двери), – Теперь дверь открыта, и мы можем спокойно в неё войти! – он дёрнул дверь на себя, и она как бы нехотя приоткрылась.

Пройдя железную дверь, спутники углубились во внутренние помещения недостроенного комплекса. Арчибальд по-прежнему шёл впереди, как бы прокладывая коллегам путь – а те едва поспевали за ним со своими большими саквояжами… Пользуясь случаем, Доддс успел шепнуть Маклуски:

– Боюсь, взломать эту дверь нам не удастся… Она выглядит слишком солидно, чёрт бы её побрал!

– Похоже на то, – не без досады признал Маклуски, – Значит, придётся нам выбираться отсюда каким-то другим путём…

Пару минут спустя, пройдя сквозь ещё несколько недостроенных внутренних помещений, Арчибальд вывел своих попутчиков к цели. Посереди торгово-развлекательного комплекса оказался своеобразный двор (а проще говоря – пустое место) размерами если не с футбольное поле, то, по меньшей мере, с гандбольную площадку. В самом центре этого двора из-под земли торчал небольшой чугунный столбик непонятного назначения… Именно к нему и направился Арчибальд.

– Вот место старта! – объявил он, указав на столбик, – А финиш у нас будет в той самой будке сторожа, где я оставил свою сумку…

Доддс и Маклуски согласно кивнули головами. Подойдя к чугунному столбу, они поставили к нему свои саквояжи и оценивающе огляделись по сторонам… Внутренний двор овалом окружали недостроенные кирпичные лабиринты; над головой сияло свинцовое ноябрьское небо; рядом с чугунным столбом валялось несколько битых кирпичей, а чуть дальше виднелось старое кострище, напоминавшее о драматическом происшествии с заточёнными здесь когда-то бомжами.

– Надеюсь, условия соревнований вам понятны? – риторически осведомился Арчибальд, – Наш комплекс состоит из внутреннего и внешнего пояса, разделённых глухими кирпичными стенами. Пройти из одного пояса в другой можно лишь через одну-единственную дверь… Сейчас я дам старт соревнованиям, пройду в эту дверь и запру её за собой. Я займу позицию в будке сторожа и буду дожидаться там вашего прибытия. Вам даётся ровно сто двадцать минут на то, чтобы выбраться из комплекса и явиться ко мне в будку. Если вы не уложитесь в этот срок, вы не сможете получить третий разряд… Время будет отсчитывать мой личный хронометр, – он достал из внутреннего кармана небольшой прибор, напоминающий старинные карманные часы, – За его точный ход я могу поручиться. (Я успешно отсудил с ним уже не один десяток соревнований.) – он извлёк из того же кармана фланелевую тряпочку и принялся бережно протирать ею свой сверхточный хронометр.

– У нас тоже имеется надёжный прибор для фиксации времени, – сообщил к слову Маклуски, – Доддс, где там ваш секундомер?

– На месте! – доложил Доддс, вытаскивая упомянутый прибор из-за пазухи.

– Но давайте сразу договоримся о мерах безопасности! – продолжал Арчибальд, попутно протирая тряпочкой хронометр, – К сожалению, наш вид спорта считается особо травмоопасным… Вполне возможно, что вы во время соревнований неудачно откуда-нибудь свалитесь и что-нибудь себе сломаете. В этом случае вы должны немедленно известить меня, выстрелив в воздух из ракетницы… Кстати, она у вас есть?

– Ракетницы у нас нет, – признал Маклуски, – Но мы можем выстрелить из чего-нибудь другого…

– Да, обязательно это сделайте! – кивнул головой Арчибальд, – Желательно поскорее вызвать врачей и полицию, пока вокруг совсем не стемнеет… Однако обязан вас предупредить: Никто посторонний не должен знать, что мы с вами проводили тут какие-то соревнования! – строго добавил он, сосредоточенно возя фланелевой тряпочкой по корпусу хронометра, – Если в федерации услышат, что я самовольно устроил соревнования с травматическим или летальным исходом, мне крупно влетит… Поэтому вам следует сообщить полиции и врачам, что вы сами залезли в эти развалины. (Допустим, вы находились в состоянии алкогольного опьянения и потеряли над собой контроль.) Ну а я тогда подтвержу, что случайно проходил мимо и услышал ваши вопли…

– Можете положиться на нас! – заверил Доддс, – В разговоре с полицией и врачами мы будем неукоснительно придерживаться этой легенды!

– Вот и славно! – кивнул головой Арчибальд, – На этом мой инструктаж можно считать законченным…

– Если так, то объявляйте старт! – поторопил его Маклуски.

– Извольте! – Арчибальд взял хронометр в правую руку и поднёс большой палец к кнопке запуска, – На старт! Внимание! Марш! – прокричал он, щёлкая кнопкой, – Итак, время пошло… Я желаю вам успеха и жду вас в будке сторожа! До скорой встречи!

И он молниеносно удалился вглубь недостроенного комплекса, продолжая на ходу протирать свой драгоценный хронометр фланелевой тряпочкой.

– Доддс, вы запустили секундомер? – поинтересовался Маклуски.

– Да, запустил! – подтвердил Доддс.

Маклуски одобрительно кивнул и вытащил из-за пазухи свою курительную трубку, а Доддс последовал его примеру. Детективы молча закурили, продолжая сосредоточенно размышлять над создавшейся ситуацией.

– Надеюсь, курение в этом месте не запрещено, – заметил попутно Маклуски, – Никаких табличек с перечёркнутыми сигаретами поблизости вроде бы не установлено…

– Если тут разрешено разводить костры, то о каком ещё запрете курения можно говорить? – резонно ответил Доддс, указав на кострище.

Детективы продолжили курить и напряжённо размышлять. Доддс прислонился спиной к чугунному столбу; Маклуски по своему обыкновению принялся расхаживать взад-вперёд между грудами кирпичей и кучами стекловаты… На какое-то время над местом событий повисла гнетущая тишина. Лишь изредка сквозь неё прорывалось настойчивое тикание секундомера за пазухой у Доддса… Наконец, эту тишину прорезал голос Маклуски:

– Доддс, сколько там натикало?

– Двадцать три минуты, – сообщил Доддс, поглядев на секундомер.

– Как быстро летит время! – подосадовал Маклуски, – Ну что ж, давайте приступим к поискам выхода!

Детективы спешно затушили трубки и снова взяли в руки саквояжи. Решив действовать наобум, они углубились в недра недостроенного комплекса через первый попавшийся проём. У них ещё оставалась надежда удачно наткнуться на выход из лабиринта, до сих пор не известный Арчибальду… Проплутав пару минут в тёмных казематах, они, к своему удивлению, снова оказались во внутреннем дворе у того же самого чугунного столба. Внеся в свой маршрут небольшие коррективы, они повторно вторглись в недостроенные лабиринты. Пять минут спустя их поход завершился на том же самом месте с тем же самым результатом. Мужественно подавив досаду, прославленные детективы в третий раз устремились на штурм лабиринта… Наконец, их упорство и вера в успех принесли свои плоды: После очередных плутаний они вышли к мощной металлической двери в какой-то кирпичной стене. Естественно, дверь оказалась закрытой…

– Ручка не поворачивается! – сообщил Маклуски, подёргав большую гранёную ручку двери в различных направлениях, – Похоже, она заперта снаружи… Дверная конструкция во многом напоминает ту, через которую мы с Арчибальдом сюда зашли…

– А по-моему, это и есть та самая дверь! – сделал неожиданное открытие Доддс, посмотрев вокруг, – Да, совершенно верно: Арчибальд потом повёл нас вон в тот коридор!

– Тогда наши усилия бесполезны, – вынужден был признать Маклуски, отпуская ручку, – Очевидно, Арчибальд уже запер её с той стороны. Увы, без динамита мы эту дверь теперь не откроем…

Оставив дверь в покое, детективы развернулись и двинулись в обратный путь. Минуту спустя они снова стояли возле чугунного столба на месте своего старта.

– Доддс, что у нас со временем? – осведомился Маклуски.

– Сорок семь, – доложил Доддс.

– Да что ты будешь делать! – в сердцах высказался Маклуски, – Сорок семь минут прошло – а мы всё никак не сдвинемся с начальной точки? Пора бы нам закончить заниматься ерундой и внести в наши действия решающие коррективы!

– Да, пора, – согласился Доддс, – Но какие?

– Давайте рассуждать логически! – принялся размышлять вслух Маклуски, – Разрешима ли вообще та задача, которую мы себе поставили? Возможно ли в принципе выбраться отсюда в течение двух часов?

– Да, возможно, – подтвердил Доддс, – Арчибальд утверждает, что он сделал это всего за полчаса.

– А каким образом это ему удалось? – поставил вопрос ребром Маклуски, – Что он говорил по этому поводу?

– Он сказал, – углубился в воспоминания Доддс, – что ему пришлось немного спуститься и немного подняться…

– Как мне помнится, – возразил Маклуски, – его порядок действий был обратный: Он сперва немного поднялся, а затем немного спустился.

– Пожалуй, вы правы, – согласился Доддс, – Да, он именно так и сказал: «Я совершил небольшой подъём и небольшой спуск».

– Итак, для начала нам требуется куда-то подняться, – сделал вывод Маклуски, – Но куда?

Детективы синхронно подняли головы и осмотрели верхушки ближайших недостроенных конструкций.

– Тут нет ни одной постройки ниже десяти метров, – отметил к слову Маклуски, – Поблизости нет никаких лестниц, а на стенах – никаких приспособлений для подъёма…

– Постойте-постойте! – сообразил вдруг Доддс, – А какие развлекательные объекты тут планировалось построить?

– В самом деле: Какие? – ответил Маклуски, – Давайте попробуем вспомнить…

– Арчибальд упоминал какой-то ресторан, – начал вспоминать Доддс, – а также боулинг, казино, кинотеатр…

– Вот-вот: кинотеатр! – обрадовался Маклуски, – Интересно, в каком месте его собирались возвести?

Осмотрев ближайшие недостроенные конструкции, детективы безошибочно выделили из них ту, которая более других была похожа на будущий кинотеатр… Времени для долгих размышлений у них уже не оставалось. Подхватив саквояжи, они прямой наводкой устремились внутрь кинотеатра. На сей раз интуиция их не подвела…

– Здесь был бы отличный кинозал мест этак на двести, – прикинул Маклуски, осторожно пробираясь по битым кирпичам в довольно обширное помещение с бетонным полом, – Стало быть, вон за той стеной, где зияют две пустых квадратных глазницы, располагается кабина киномеханика…

Детективы не теряя времени разыскали вход в кабину механика и с надеждой заглянули в неё. Они с трудом смогли разглядеть в окружающей полутьме, что над их головами примерно на трёхметровой высоте проходит ещё одна бетонная плита. (Вероятно, именно на ней должны были сидеть будущие киномеханики и стоять будущие кинопроекторы.) К сожалению, ступенек для будущих киномехаников строители возвести не успели… Однако между бетонной плитой и задней стенкой имелся небольшой зазор полуметровой ширины, откуда настойчиво пробивался дневной свет.

– Похоже, мы – на верном пути! – высказал сдержанный оптимизм Маклуски, – Доддс, посторожите-ка мой саквояж! Сейчас я попытаюсь пролезть в эту дырку и немного прозондирую обстановку…

Оставив багаж на попечение коллеги, Маклуски отправился в непростой путь. Цепляясь руками и ногами за различные выбоины и выступы в кирпичной стене, он сумел за пару минут добраться до бетонной плиты и пролезть в упомянутый зазор. Вскоре сверху послышался его радостный голос:

– Доддс, подкиньте саквояжи сюда и сами лезьте следом! На наше счастье, тут недостроен потолок…

Некоторое время спустя оба саквояжа и Доддс оказались рядом с Маклуски на недостроенной крыше кабины киномеханика. Ещё немного усилий – и им удалось перебраться чуть повыше, на крышу соседнего сооружения. Наконец, лондонские детективы со своим багажом ступили на бетонное покрытие верхнего яруса торгово-развлекательного корпуса.

– Половина дела сделана! – не без удовлетворения отметил Доддс, – Вверх мы уже поднялись – и теперь нам осталось лишь спуститься вниз. Можно сказать, что мы проделали большую половину дела… (Ведь очевидно, что спускаться по лестнице гораздо проще, чем по ней подниматься.)

– Если бы только речь шла о лестнице! – остудил его энтузиазм Маклуски, – К сожалению, мы ещё не знаем, каким образом будем отсюда спускаться…

Детективы, подхватив саквояжи, прошлись по бетонному покрытию. Им пришлось обойти несколько наполовину возведённых кирпичных конструкций, выступавших из недр недостроенного комплекса. В конце концов они подошли к внешнему краю бетонного яруса… Здесь им преградили путь мощные защитные конструкции, напоминавшие боковые парапеты на набережных или речных мостах.

– Ну и где же ваша лестница? – не без иронии осведомился Маклуски.

– Сдаётся мне, она – где-то близко, – выразил уверенность Доддс, – Ведь неспроста же строители смогли возвести здесь кирпичные стены! Очевидно, они каким-то образом сумели сюда подняться… Вряд ли все они имели спортивный разряд по экстремальным ситуациям. Значит, они воспользовались какой-то лестницей или чем-то наподобие неё, – резонно заключил он.

– Пожалуй, в вашей гипотезе имеется здравое зерно, – вынужден был признать Маклуски, – Ну что ж, давайте пройдёмся по периметру постройки и прозондируем ситуацию! Выберем для обхода одно определённое направление – например, против часовой стрелки…

Детективы решительно прошлись по периметру бетонного яруса в выбранном направлении, внимательно осматривая все подозрительные сооружения, попадавшиеся им навстречу. Профессиональная интуиция и на сей раз их не подвела: Уже через пару десятков метров они наткнулись на вход в какую-то шахту. Тоненькие металлические ступеньки с загадочным видом уходили куда-то вниз, в тёмные недра недостроенного торгово-развлекательного комплекса… Детективы поспешили спуститься по ступенькам до самого низа. Внизу их ждало разочарование: Шахта заканчивалась в глухой тёмной каморке размерами метр на метр. Каморка имела дверь, ведущую наружу – но эта дверь, судя по всему, была заперта с другой стороны на висячий замок. Детективам пришлось молча скрыть досаду, подняться по ступенькам обратно на верхний ярус и продолжить свой обход.

Вскоре они наткнулись на другую точно такую же шахту с точно такими же ступеньками. Увы, внизу дело обстояло ничуть не лучше, чем в первом случае… (И здесь тоже шахта заканчивалась глухой комнатой, запертой снаружи.) Всё ещё продолжая сохранять остатки оптимизма, детективы выбрались обратно наверх и возобновили обход… Наконец, удача им улыбнулась: Они встретили на своём пути уже третью шахту. Спустившись по ступенькам до самого низа, они обнаружили, что вокруг не так уж и темно, а шахта отгорожена от окружающего мира лишь решёткой из железных прутьев. В этой решётке имелась металлическая дверь, запертая снаружи на висячий замок – но до этого замка вполне можно было дотянуться руками сквозь прутья решётки.

– Значки третьего разряда уже почти висят у нас на груди! – высказал сдержанный оптимизм Маклуски, – С этим замком мы должны справиться без проблем! К счастью, в саквояжах у нас имеются подходящие инструменты…

– Нет, это бесполезно! – остудил его пыл Доддс, получше рассмотрев замок, – Он заржавел в доску, чёрт бы его побрал! Петля намертво вросла внутрь замка. Теперь его не откроет никакой автоген… Вот ведь проклятая коррозия металлов!

Ощупав замок сквозь прутья решётки, Маклуски скрепя сердце признал правоту коллеги. Детективам пришлось снова подниматься на верхний ярус… Они продолжили свой обход в прежнем направлении и вскоре опять оказались на том же месте, откуда его начинали.

– Мы сделали полный круг – ровно триста шестьдесят градусов, – в задумчивости подытожил Маклуски, – Дороги вниз мы пока не нашли… Доддс, сколько у вас натикало?

– Семьдесят две, – сообщил Доддс, заглянув себе за пазуху, – Грубо говоря, до часа икс осталось всего сорок восемь минут.

Тяжело вздохнув, детективы достали из внутренних карманов свои курительные трубки и в очередной раз их закурили, продолжая напряжённо размышлять над создавшейся ситуацией.

Доддс встал возле бокового парапета, а Маклуски принялся неторопливо расхаживать вдоль него взад-вперёд… По ту сторону боковых заградительных конструкций открывался живописный вид на окружающие окрестности. Внизу, метрах в десяти, отчётливо виднелся недорытый котлован под автостоянку; на его дне валялись обломки кирпичей и фрагменты поржавевших строительных труб. Чуть правее стояла покосившаяся деревянная будка сторожа, в которой был назначен финиш соревнований… Заброшенный строительный городок был окружён зелёным прямоугольником дощатого забора. За ним чётко выделялась серая полоса автотрассы, по которой в разные стороны деловито сновали редкие автомобили, как жуки по ветке дерева. Ещё дальше чернел лесной массив, уже успевший сбросить летнюю зелень по случаю конца ноября.

– А ведь до финиша нам осталось всего-то каких-то жалких десяток метров! – философски высказался Доддс, заглянув через парапет, – Один небольшой прыжок – и мы уже у цели…

– Доддс, в своём ли вы уме? – немедленно ответил Маклуски, – При падении с этой высоты мы наверняка сломаем себе одну или несколько ног!

– Но будка Арчибальда отсюда – всего в двух шагах! – возразил Доддс, – За оставшиеся сорок восемь минут мы даже со сломанными ногами успеем до неё доползти и тем самым уложимся в нормативы третьего разряда…

– Боюсь, Арчибальд откажется зафиксировать наши спортивные достижения, достигнутые таким образом, – проявил скептицизм Маклуски, – Вспомните его слова: В случае травматического или летального исхода нам придётся заявить полиции и врачам, что мы сами забрались в эти развалины, находясь в состоянии алкогольного опьянения. Никаких спортивных значков мы не получим – зато будем целых полгода лежать в гипсе, а потом ещё полгода ходить на костылях…

– Возможно, это – ещё не самый худший вариант, – заметил к слову Доддс, – Работа в Центральной полиции иногда осточертевает мне настолько, что я был бы рад полгодика полежать в гипсе… Не так уж это и плохо – тем более, что наше лечение будет полностью оплачено нашей родной конторой, – высказал неожиданную мысль он.

– Вы в этом уверены? – не без иронии осведомился Маклуски.

– А как иначе? – ответил Доддс, – Мы находимся в служебной командировке – стало быть, все полученные нами травмы должны считаться производственными…

– Вы плохо знаете наших бюрократов, – трезво взглянул на ситуацию Маклуски, – Город Твинс не значится в наших командировочных документах; любой крючкотвор без труда докажет, что никто нас сюда в командировку не посылал. Выходит, мы заехали в Твинс по собственной инициативе… Значит, лечиться нам придётся за собственный счёт, – пришёл к неутешительному выводу он.

– Да, спорить с бюрократами – довольно муторное дело, – согласился Доддс, ещё раз заглянув через парапет, – Кстати, ещё неизвестно, сломаем ли мы тут ноги… На вид наша высота соответствует примерно четвёртому этажу. (А если брать дома с высокими потолками, то вообще третьему.) Не так уж это и высоко! Совсем недавно наш коллега Родли выпал в Норткоте из окна даже пятого этажа и вроде бы обошёлся без травм…

– Я бы не стал во всём брать пример с Родли, – скептически высказался Маклуски, – Он – крайне непредсказуемый субъект! В Норткоте он упал с пятого этажа и остался цел – зато в Страйте навернулся на ровном месте и сломал себе руку…

– При падении важную роль играет удачное или неудачное приземление, – принялся рассуждать Доддс, – Здесь необходим индивидуальный подход, с учётом особенностей каждого конкретного человека… Одному лучше приземляться на ноги, другому – на голову. Всё зависит от того, какие кости у кого крепче. (Не исключено, что в Норткоте Родли упал как раз головой вперёд, что снизило нагрузку на ноги, руки, позвоночник и прочие более хрупкие части тела.) У некоторых особо выдающихся личностей сильно развиты лобовые кости; но бывает, что и затылочная кость не уступает по прочности лобовой. По этому поводу мне вспоминается одна любопытная история… Когда я работал в Бирмингеме, там как-то раз произошло необычное дорожно-транспортное происшествие. Дело было осенью, да ещё поздно вечером, после захода солнца. Один пешеход стоял на трамвайной остановке и дожидался своего трамвая; а поскольку погода была холодная и ветренная, он зашёл за остановку с задней стороны, чтобы укрыться от ветра. Он стоял там, повернувшись спиной к трамвайным путям, а обе руки засунул во внутренние карманы плаща в попытках их согреть. (До сих пор помню его фамилию – Трабл.) Между тем по трамвайным путям ехал на собственном автомобиле какой-то бизнесмен… (И его фамилию я тоже помню – Деверил.) Поравнявшись с трамвайной остановкой, он решил её объехать, но, к сожалению, не заметил в темноте стоявшего за ней пешехода. Пешеход тем более не заметил автомобиль бизнесмена, поскольку стоял спиной к трамвайным путям. Как он потом рассказывал, он был очень удивлён, когда какая-то неведомая сила вдруг начала переворачивать его кверху ногами… (Это автомобиль бизнесмена наехал на него передним бампером.) В результате пешеход перекувырнулся спиной назад через носовую часть автомобиля и затылком разбил лобовое стекло, а заодно врезался в бизнесмена, сидящего за рулём. Получив неожиданный удар затылком в лицо, бизнесмен без чувств рухнул на сидение, а пешеход так и застрял в проёме лобового стекла спиной назад с засунутыми за пазуху руками… Очевидцы поспешили вызвать на место событий врачей и полицию. Пострадавшего бизнесмена немедленно доставили в ближайшую больницу и по всем правилам освидетельствовали… У него были зафиксированы многочисленные повреждения носовых хрящей и лицевых костей, не считая сотрясения мозга и психологического шока. Полиция долго не могла поверить, что пешеход сумел одним ударом затылка так основательно отделать потерпевшего. Выдвигались версии, что он всё же успел помимо головы пустить в дело руки или ноги… Но свидетели в один голос подтвердили: До прибытия полиции пешеход пребывал в положении кверху ногами и с руками за пазухой, а в салоне автомобиля находилась лишь одна его голова. Пришлось полиции отказаться от версии умышленного избиения… Но самое удивительное, что пешеход в результате этого ДТП отделался всего лишь небольшой шишкой на затылке! (Вот что значит иметь крепкий череп!)

– Да, кстати! – спохватился Маклуски, – Доддс, взгляните-ка на секундомер: Сколько там натикало?

– Девяносто пять, – сообщил Доддс, заглянув к себе за пазуху.

– Ну вот, даже покурить некогда! – посетовал Маклуски, спешно туша трубку, – Время нас поджимает! Придётся нам действовать напролом, старыми дедовскими методами…

Закончив перекур, детективы снова взяли в руки саквояжи и решительно двинулись вдоль периметра верхнего яруса, теперь уже по часовой стрелке. Дойдя до шахты, которую они обследовали последней, они без лишних слов спустились по ступенькам до самого низа и опять оказались перед прутьями решётки, отделявшими их от внешнего мира.

– Я предлагаю заняться вот этим прутом! – Маклуски указал на выбранную им жертву, – Если бы его здесь не было, я бы, пожалуй, сумел тут протиснуться… Я беру на себя низ – а на вашу долю, Доддс, останется верх!

– Задание понял! – отрапортовал Доддс, расшнуровывая свой верный саквояж.

Детективы оперативно вытащили из саквояжей специальные высокопрочные ножовки и молча приступили к работе. Маклуски, опустившись на корточки, начал перепиливать указанный прут у самого пола – а Доддс пилил тот же самый прут на высоте полутора метров, стараясь уследить, чтобы опилки не сыпались коллеге за шиворот… Упорство, трудолюбие и высокий профессионализм быстро принесли свои плоды. Не прошло и нескольких минут, как мастера сыска и розыска одновременно закончили свою работу, и прут оказался перепилен сразу в двух местах.

Отложив злополучный прут в сторону, Маклуски не мешкая пролез сквозь образовавшийся проём по ту сторону решётки. Сам он сделал это без особых сложностей – а вот его саквояж, который он хотел протащить следом, в эту дырку не пролез. Маклуски пришлось выгружать из него часть содержимого и по отдельности пропихивать его между прутьев. Только затем содержимое саквояжа было снова вложено на прежнее место… Аналогичную манипуляцию со своим багажом проделал и Доддс, после чего тоже пролез через решётку. Таким образом, главное препятствие на пути к получению спортивного разряда было успешно преодолено.

Возбуждённые близостью финиша, детективы ринулись вперёд в поисках ближайшего выхода. Пробежав по нескольким комнатам и нескольким коридорам, они очутились в помещении, напоминавшем лестничную площадку, но без каких-либо лестниц. В дальней стене виднелся крохотный оконный проём… Самое удивительное, что он был застеклён. Сквозь пыльное и грязное стекло едва пробивался наружный свет… Не тратя времени на размышления, Маклуски двинул в это стекло ногой. Осколки со звоном осыпались наружу, а в помещении сразу стало раз в десять светлее.

– Мы – на верном пути, – сообщил Маклуски, заглянув в выбитое окно; в его голосе прозвучал присущий ему сдержанный оптимизм, – До земли – всего метра два!

Полминуты спустя Маклуски, оба саквояжа и Доддс уже стояли на мёрзлом земном грунте снаружи недостроенного торгово-развлекательного комплекса. Сверху по-прежнему сияло свинцовое осеннее небо; впереди виднелись всё те же битые кирпичи и ржавые трубы на дне недорытого котлована; метрах в двадцати справа всё так же кособочилась старая дощатая будка сторожа.

– Доддс, что у нас со временем? – поинтересовался Маклуски.

– Времени – ещё целый вагон, – доложил Доддс, взглянув на секундомер, – Девять с лишним минут… Надеюсь, теперь-то мы уж точно уложимся в нормативы на третий разряд!

– Да, за девять минут мы до будки дошагаем, – согласился Маклуски, – Мы проявили отменную физическую подготовку, железную волю к победе и незаурядную спортивную смекалку. Мы полностью заслужили этот несчастный третий разряд… Поздравляю вас от всей души!

– А я – вас! – ответил Доддс.

И два прославленных детектива обменялись между собой крепким дружеским рукопожатием по случаю своего очередного закономерного творческого успеха.

– Я представляю, какой переполох поднимется на Большом Брокингемском Совещании, когда мы появимся там со значками третьеразрядников на наших куртках, – мысленно заглянул в будущее Доддс, – Уоддок наверняка спросит: «А на каком чёрном рынке вы купили эти штуки?» Но мы ему ответим: «Это вы покупаете спортивные значки на барахолке! Мы же заслужили их в честной спортивной борьбе… Вы нам не верите? Тогда смотрите: Вот наши спортивные удостоверения!» Он посмотрит – и у него глаза полезут на затылок от удивления…

– Не будем расслабляться раньше времени! – прервал его Маклуски, хватая в руки саквояж, – Давайте сперва доберёмся до финиша – тогда и будем рассуждать, что куда и от чего полезет у Уоддока!

– Ваша правда! – признал Доддс, также берясь за свой саквояж.

Прошагав в стремительном темпе двадцать последних метров, детективы со скоростью урагана приблизились к заветной будке сторожа.

– Арчибальд, где ваш хронометр? – ещё издали прокричал Маклуски, – Можете засекать время – мы уже пришли!

Распахнув дверцу будки, детективы с шумом ворвались внутрь и тут же остановились в недоумении. Арчибальда в будке не оказалось…

– Как мы должны это понимать? – возмутился Маклуски, – Мы тут выбиваемся из сил, выполняя эти дурацкие нормативы – а он в самый ответственный момент слинял со своего поста? Вот уж не ожидали мы такого от члена спортивной федерации…!

Детективы вопросительно переглянулись между собой.

– Может быть, он нас обманул? – заработала мысль у Доддса, – А вдруг он – никакой не член федерации?

– Но его спортивные документы выглядели вполне правдоподобно, – возразил Маклуски, – На них стояли все положенные подписи и печати…

– Нашли, чем удивить! – ответил Доддс, – В наше время спортивные документы со всеми подписями и печатями можно спокойно купить на любой барахолке!

– Тоже верно, – пришлось согласиться Маклуски, – Выходит, Арчибальд пудрил нам мозги? Скажу вам честно: Мне он сразу же показался подозрительным! Похоже, он специально завёз нас в эту глушь и запер в этом лабиринте – а сам удрал, хохоча над нашей тупостью. Эх, попадись мне сейчас этот шутник, я бы…

– Стойте! – остановил его Доддс, – Никуда Арчибальд не удирал: Вот за топчаном лежит его спортивная сумка!

– Действительно! – признал Маклуски, заглянув за топчан, – Конечно, Арчибальд не мог бросить нас тут одних. На шутника с большой дороги он точно не похож… Но где же он тогда сейчас ошивается? – он в раздумьях огляделся по сторонам.

– Мне приходит в голову только такое соображение, – ответил Доддс, – Возможно, Арчибальд уже стоит возле железной двери, чтобы по истечении двух часов её отпереть и отправиться на наши поиски…

– Очень недальновидно с его стороны! – высказал неодобрение Маклуски, – Если он покинул контрольный пункт, как же он тогда узнает, что мы уложились в положенные нормативы и вовремя явились к финишу? Нет, так не пойдёт! Давайте поскорее его разыщем и выскажем ему своё порицание!

Детективы с саквояжами снова решительно направились в недостроенный комплекс. Запрыгнув в один из оконных проёмов, они наудачу углубились в первый попавшийся коридор… Впрочем, вскоре им пришлось признать, что в здешних лабиринтах и вправду немудрено заблудиться.

– Доддс, стойте! – скомандовал Маклуски; его коллега тотчас остановился и поставил саквояж на бетонный пол, – Я вдруг подумал: Даже если мы найдём эту железную дверь и войдём в неё, чего мы этим добьёмся? А вдруг мы с Арчибальдом разминёмся? Он уйдёт и опять запрёт нас в этих дурацких лабиринтах – а нам потом придётся ещё раз карабкаться на крышу кабины киномеханика… Давайте поступим проще: Встанем здесь и покричим погромче! Вдруг он откликнется?

– Ну что ж, попробуйте, – не без скептицизма ответил Доддс.

– Эй, Арчибальд! – крикнул Маклуски без особой надежды на успех.

И вдруг откуда-то из недр торгово-развлекательного комплекса послышался знакомый усталый голос:

– Да здесь я, здесь!

Озадаченные детективы завертели головами по сторонам. В этот момент в окружающей тишине раздался резкий стрекочущий звук, напоминающий звонок будильника. Только тогда детективы наконец сообразили, что источник звука находится не сверху и не сбоку, а снизу… Заглянув в щель между двумя напольными бетонными плитами, они обнаружили, что их новый знакомый, запрокинув голову, смотрит на них снизу вверх с пятиметровой глубины из какого-то подвального помещения.

– Вот те на! – присвистнул Доддс, – Арчибальд, так это ваш хронометр застрекотал?

– Да, это – он! (Чтоб ему провалиться!) – злобно ответил мастер спорта по экстремальным ситуациям, – Только что истёк ваш двухчасовой срок – вот хронометр и сработал…

– Послушайте, а что вы, собственно, делаете в этом подвале? – задал напрашивающийся вопрос Маклуски.

– Я так и знал, что вы начнёте иронизировать! – в раздражении воскликнул Арчибальд, – Да, я здесь – и ничего смешного в этом нет. Со мной приключилась одна дурацкая история… Когда мы с вами распрощались, я направился к железной двери, чтобы её запереть. По дороге я решил протереть тряпочкой свой несчастный хронометр. Засмотревшись на него, я неудачно наступил на какой-то люк… Он открылся под моими ногами, и я загремел с пятиметровой высоты в какой-то подвал. К счастью, я успел сгруппироваться и почти не пострадал при падении… И вот я уже два часа брожу по этому идиотскому подвалу и всё пытаюсь найти из него выход!

– Да, мы вас понимаем, – выразил ему сочувствие Доддс, – Поиски выхода из подземного лабиринта наверняка вызывают у вас глубокий профессиональный интерес…

– Мы не собираемся отвлекать вас от ваших важных и нужных дел, – заверил Маклуски своего подземного собеседника, – К сожалению, время нас поджимает – мы должны срочно отправляться в Болтли к нашим коллегам… Арчибальд, давайте поступим так: Сейчас мы сбегаем в будку, принесём сюда вашу спортивную сумку и спустим вам в щель один из ваших спортивных бланков. (По всем прикидкам, он должен будет в неё пролезть.) Заодно мы скинем туда же вашу шариковую ручку. Вы вполне успеете заполнить отчёт о выполнении нами нормативов на третий разряд, пока вокруг ещё не стемнело. (Надеюсь, вы не сомневаетесь, что мы с Доддсом уложились в двухчасовой срок? Это и так очевидно: К тому моменту, как ваш хронометр загудел, мы уже успели побывать в вашей будке, обнаружить ваше отсутствие и отправиться на ваши поиски.) Убедившись, что вы по всем правилам оформили итоги соревнований, мы вас тотчас же покинем и продолжим нашу поездку в Болтли – а вы сможете спокойно заняться поисками выхода из подвала…

– Ну какие ещё итоги соревнований? – устало вздохнул Арчибальд, – Соревнования сегодня не состоялись – ведь я не успел дойти до железной двери и её запереть! Вы могли спокойно пройти в эту дверь – тогда бы вы добрались до финиша даже не за два часа, а за две минуты…

– Как пройти в дверь? – удивился Доддс, – Мы полчаса дёргали эту дверь за ручку, но она не открывалась!

– Вам нужно было слегка нажать на неё вперёд и затем немного вниз, – дал запоздалый совет Арчибальд, – Это же – самая обычная запирающая конструкция! (Такие двери стоят в миллионах квартир по всей стране.) Неужели так сложно было догадаться?

– Возможно, и не сложно – но мы пошли другим путём, – ответил Маклуски, – Мы разыскали другой выход из здешних лабиринтов и выбрались из них, проявив настоящий спортивный характер и незаурядную профессиональную смекалку…

– Да уж! – иронически усмехнулся Арчибальд, – Хороша у вас смекалка: Полчаса трясли дверь за ручку, но так и не догадались, куда её следует повернуть… Ладно, не будем терять время на бесполезные пререкания! Я всё равно не смогу признать ваши результаты, поскольку соревнования были проведены с нарушением регламента. Давайте лучше подумаем о другом… Скоро на дворе начнёт темнеть. Я бы попросил вас поскорее сообщить в нашу городскую полицию о том, где я нахожусь… Пускай они срочно приедут и вытащат меня отсюда!

– Послушайте, вы, мастер по экстремальным ситуациям! – не смог сдержать возмущения Маклуски, – Вы что, не можете самостоятельно вылезти из обычного недостроенного подвала?

– Но здесь – какой-то неправильный подвал! – вскричал в отчаянии Арчибальд, – Ни на одних соревнованиях не может быть таких идиотских условий для спортсменов! Территория не размечена; указатели отсутствуют; освещение никуда не годится… Я уже замучился здесь скитаться! Кругом лишь одни голые стены да сплошные потёмки… Давайте поступим так: Сейчас вы сбегаете в город и позвоните из ближайшего телефона-автомата в полицию. Конечно, вам не стоит рассказывать им о каких-то соревнованиях по экстремальным ситуациям, которые мы тут якобы проводили…

– Мы отлично помним нашу условную легенду, – заверил Доддс, – Мы сообщим в полицию, что вы самостоятельно забрались в этот подвал, находясь в состоянии алкогольного опьянения.

– Нет, ни в коем случае! – воскликнул Арчибальд, – Если об этом узнают в нашей федерации, меня тут же лишат звания мастера спорта за недостойное поведение в быту! Да и обманывать полицию тоже не стоит… Лучше сообщите им, что меня скинули в подвал какие-то неизвестные злоумышленники! Можете добавить, что у меня переломаны все руки и ноги… (У нас – очень ленивая полиция. Пока она не услышит про трупы или, на худой конец, про сломанные конечности, она и пальцем не пошевелит! Ну а самый главный лентяй – наш главный полицейский начальник, капитан Питегрю…) Разумеется, когда эти ребята приедут сюда, они увидят, что я цел и невредим. Но будет уже поздно, и им волей-неволей придётся меня отсюда вытаскивать. А к тому времени мы с вами уже успеем придумать правдоподобное объяснение, с какой стати я здесь очутился…

– Нет, так не пойдёт! – решительно заявил Маклуски, – Обманывать вашего капитана Питегрю мы не собираемся! (К тому же, ваш план требует больших временных затрат, что нас также не устраивает.) Мы полагаем, что беспокоить полицию по такому ничтожному поводу нам не стоит…

– Но как я тогда смогу отсюда выбраться? – закричал в полной безысходности Арчибальд.

– Вы спрашиваете: Как? – ответил Доддс, – Нет ничего проще! Сейчас мы объясним вам наш замысел…

CII. Лекарство от склероза

– Доддс, а не погорячились ли мы? – высказал обеспокоенность Маклуски уже при подходе к полицейскому участку города Болтли, – Может быть, нам стоило отправиться сразу в Гленвич?

– Теперь это очевидно даже малолетним лоботрясам, – признал его спутник, шагавший чуть впереди, – Никаких фургонов возле участка не видно – это означает, что Ширлинг повёз Алистера к Грэггерсу в Гленвич или Бриндвич… Впрочем, ещё какой-то древний философ утверждал, что все мы крепки задним умом, – нашёл повод для оптимизма он, – Но раз уж мы прибыли в этот Болтли, то давайте хотя бы заглянем в местное отделение полиции и прозондируем текущую обстановку!

Доддс и Маклуски, два знаменитых следователя Центральной полиции, твёрдой уверенной походкой зашли в здание полицейского участка со своими неизменными саквояжами в руках и прямой наводкой проследовали в кабинет начальника… Как и следовало ожидать, их давнего приятеля Ширлинга в этом кабинете не оказалось. Однако он отнюдь не пустовал – вместо Ширлинга за главным столом теперь восседал его заместитель Сандерленд.

– Ну, выкладывайте всё начистоту! – предложил ему Доддс по окончании процедуры дружеских рукопожатий, – Ширлинг куда-то уехал и оставил вас вместо себя; не так ли?

– Так точно! – подтвердил Сандерленд.

– А уехал он, надо полагать, к Грэггерсу в Гленвич или Бриндвич? – уточнил Маклуски.

– Нет, он отбыл на арестантском фургоне в Пантинктон, – опроверг заместитель Ширлинга.

Два прославленных детектива обменялись между собой вопросительно-недоумевающим взглядом.

– Но неужели он до сих пор не вернулся из Пантинктона? – не смог поверить Доддс.

– Как видите, пока нет, – ответил Сандерленд, – Скорее всего, он и дотуда ещё не добрался…

– А давно ли он выехал из Болтли? – поинтересовался Маклуски.

– Да, давно, – Сандерленд бросил взгляд на свои наручные часы, – Примерно полчаса назад.

Столичные детективы не смогли удержаться от удивлённого присвистывания.

– Но позвольте! – воскликнул изумлённый Доддс, – По нашим данным, отъезд Ширлинга должен был состояться ещё позавчера, в понедельник!

– В наши планы пришлось вносить изменения по ходу дела, – пояснил Сандерленд, – Канитель с оформлением документов затянулась до самого вечера понедельника… Выезжать в путь на ночь глядя было лишено смысла. По этой причине отъезд фургона был перенесён на утро вторника… Но утром фургон не удалось завести, поскольку он всю ночь простоял на улице и основательно вымерз на морозе. Мы всем личным составом целый день толкали его сзади, но он и не думал заводиться. Ближе к ночи стало понятно, что выезд в Пантинктон придётся отложить ещё на сутки. Тогда мы объявили отбой и разошлись по домам на ночлег… Возле фургона остался лишь один шофёр, Пэлхем. Среди ночи ему всё же удалось каким-то чудом запустить мотор. Он так и пыхтел во дворе до утра, опасаясь глушить двигатель… В общем, Ширлинг с группой сопровождения отбыл в Пантинктон только полчаса назад. К вечеру мы ждём его обратно, – подытожил он.

– Да, знакомая история! – сочувственно покачал головой Маклуски, – В холода автомобильная техника фурычит весьма неохотно…

– Наш знакомый Смайл из Алексвилла в таких случаях предпочитает сразу заливать в мотор несколько вёдер кипятку, – поделился житейским опытом Доддс, – А для его ручного запуска он привык использовать специальное техническое приспособление в виде большой железной палки гнутой формы… (Правда, крутить эту палку в основном приходится нам с Маклуски.) Что и говорить, автомобиль по своему внутреннему строению вовсе не так прост, как могло бы показаться при взгляде снаружи!

– Это верно! – поддержал коллегу Маклуски, – Пока Ширлинг пытался раскочегарить свой фургон, мы с Доддсом уже успели доехать от Пантинктона до Болтли на трёх поездах и двух автобусах, с кучей пересадок и приключений – да ещё выполнить по дороге нормативы на третий спортивный разряд… (А заодно и вытащить из подвала недостроенного торгово-развлекательного комплекса руководителя соревнований.)

– Да чёрт бы побрал этого Арчибальда! – не смог сдержать эмоций Доддс, – В самый разгар соревнований он умудрился провалиться в какой-то подземный люк! На этом основании он и отказался зафиксировать наши спортивные достижения… (Вот ведь формалист и крючкотвор!) А ведь мы не только сами выбрались из этого недостроенного лабиринта в течение двух часов, но ещё и вытащили оттуда его самого всего за полчаса! Нам здорово помог обрывок какого-то кабеля, свисавший с верхнего яруса – мы остроумно перебросили его нижний конец в подвальный люк, а затем вытянули его обратно вместе с прицепившимся к нему Арчибальдом… И что бы вы думали: Этот формалист, выбравшись с нашей помощью из подвала, без тени смущения заявил, что мы якобы не выполнили нормативы третьего разряда и не проявили должной спортивной смекалки… Вот ведь неблагодарная рожа! Знай мы об этом заранее – может, и не стали бы его вытаскивать…

– Сандерленд, а мы вас случайно не отвлекаем от каких-либо важных и нужных дел? – спохватился Маклуски.

– Ну не то чтобы совсем уж отвлекаете… – уклончиво ответил временный хозяин кабинета.

– Так бы сразу и говорили! – схватил намёк на лету Доддс, резко поднимаясь со стула; Маклуски оперативно последовал его примеру.

– Ну вот, я так и знал! Не стоило нам мчаться сюда из Пантинктона вприпрыжку, впереди всех фургонов и паровозов! – подосадовал Маклуски, когда прославленные детективы снова оказались на широких просторах славного города Болтли, – Вполне могли бы заехать по дороге куда-нибудь ещё, помимо Твинса…

– Сейчас уже поздно об этом переживать, – смирился с судьбой Доддс, – Нам остаётся только одно: нагрянуть к Грэггерсу в гости и вместе с ним дожидаться возвращения Ширлинга!

– Именно это я и собирался вам предложить! – поддержал его Маклуски.

– Но послушайте! – произнёс вдруг Доддс примерно полчаса спустя, когда оба детектива уже направлялись на автобусе в сторону Бриндвича, – А имеет ли нам смысл раньше времени навещать Грэггерса? Скорее всего, его сейчас опять нет на месте – а если и есть, то он наверняка занят выше всякой крыши… Может быть, нам стоит завернуть в Клошби и проведать наших давних друзей? Ну а завтра с утра мы без особой спешки подъедем в Бриндвич и присоединимся к допросу Алистера… (Если его доставят к Грэггерсу сегодня вечером, то самая интересная часть его допроса начнётся как раз завтрашним утром.)

– Я и сам собирался предложить вам что-то в этом же роде! – поддержал его Маклуски, – Даже малолетним лоботрясам очевидно, что соваться сегодня в Гленвич или Бриндвич нам абсолютно бесполезно…

Срочно высадившись из автобуса, прославленные детективы свернули с главной автотрассы на боковую просёлочную дорогу. Остаток пути до Клошби они проделали уже пешком.

– Возможно, нам стоило заранее позвонить в Клошби и предупредить о нашем прибытии, – высказался по ходу дела Доддс, – Ведь кто знает: А вдруг мы попадём туда в самый неподходящий момент? Как мне помнится, когда мы уезжали из Клошби в прошлый раз, там уже разворачивались самые настоящие боевые действия, а в роли воюющих сторон выступали сотрудники местной электроподстанции (с одной стороны) и начальник местной полиции (с другой). Причиной конфликта был некий радиоприёмник, на обладание которым претендовали обе стороны… Интересно, завершился ли уже этот конфликт? И если завершился, то каким итогом?

– На первый взгляд, никаких серьёзных разрушений в Клошби пока не заметно, – поделился наблюдением Маклуски.

В самом деле, местность вокруг выглядела абсолютно так же, как и во времена предыдущих визитов в эти края двух знаменитых детективов. Правда, уже при подходе к зданию почты и полиции гости наткнулись на нечто вроде свежевырытых фортификационных окопов… Впрочем, при ближайшем рассмотрении окопы оказались остатками колеи для несуществующего подземного трубопровода, проложенной минувшим летом какой-то шальной строительной бригадой.

Приободрившиеся детективы вплотную приблизились к хорошо им знакомому одноэтажному деревянному зданию. Оно также выглядело абсолютно мирно и безобидно. Более того: Из него доносилось сразу пять голосов. Судя по всему, эти голоса вели между собой вполне доброжелательную беседу… Открыв дверь, новоприбывшие обнаружили в здании почты и полиции следующих лиц: начальника местной полиции Джиллета, начальника местной почты Берда, начальника местной электроподстанции Вудса и рядового сотрудника той же подстанции Лоуренса. (Пятый голос принадлежал диктору радио, зачитывавшему последние новости откуда-то со шкафа, на котором был установлен небольшой стационарный радиоприёмник, называемый в народе радиоточкой.)

– Невероятно! – воскликнул потрясённый Доддс, – Я не верю своим глазам! Среди обитателей Клошби опять воцарился мир и добрососедские отношения? Похоже, конфликт вокруг этой несчастной радиоточки остался в прошлом, а сама она теперь мирно вещает с вашего шкафа…

– Да-да, мы очень рады видеть вас, Доддс-Маклуски! – приветливо кивнул новоприбывшим Вудс, – К сожалению, до полного мира нам в Клошби ещё далеко. На смену одному конфликту сразу пришёл другой, куда похлеще первого… Просим нас извинить: Мы вас срочно покидаем и возвращаемся на подстанцию!

Прославленные детективы едва успели обменяться дружескими рукопожатиями со всеми присутствующими, как Вудс и Лоуренс оперативно покинули здание почты и полиции, а Джиллет не преминул последовать их примеру. Впрочем, полминуты спустя Лоуренс прибежал обратно, выдернул радиоточку из розетки, забрал её с собой и снова поспешил на выход… Когда топот его торопливых шагов постепенно заглох по ту сторону входной двери, новоприбывшие наконец поставили свои драгоценные саквояжи на пол у стены и расселись по свободным стульям.

– Ну, Берд, рассказывайте! – предложил Маклуски, – С момента нашего прошлого приезда у вас в Клошби произошло немало любопытного; не так ли?

– Да так, пустяки, – скромно усмехнулся почтенный почтарь, – Вас интересует окончание конфликта вокруг радиоточки? Надо признать, закончился он довольно неожиданно… Как мне помнится, вы покинули нас как раз в тот день, когда Вудс и Лоуренс ожидали прибытия из Бриндвича какого-то представителя энергослужб, который должен был окончательно решить вопрос о принадлежности радиоточки. Как и следовало ожидать, этот тип до нас не доехал; он всего лишь посоветовал Вудсу и Лоуренсу обратиться в Лондон в конфликтную комиссию по имущественным спорам – и был таков… Я сразу сказал Вудсу и Лоуренсу, что ничего хорошего от конфликтной комиссии ожидать не стоит. Но они меня не послушали и всё-таки вызвали эту комиссию… Как водится, Лондон долго тянул с присылкой своего представителя. Добрался он до нас только позавчера, в понедельник. Звали этого раздолбая Моррисон. Он передвигался на собственном автомобиле и, похоже, очень сильно куда-то спешил… Глубоко вникать в суть дела ему было некогда. Он наскоро опросил меня, Джиллета, Вудса и Лоуренса, а напоследок решил заглянуть в больницу № 1, чтобы снять показания с местных работников. (Если вы ещё не забыли: До того, как Лоуренс утащил радиоточку к себе на подстанцию, она стояла в дежурной комнате этой больницы, а сам Лоуренс работал там ночным дежурным.) Итак, Моррисон предложил Лоуренсу и Джиллету съездить вместе с ним в больницу № 1 и поговорить с главврачом Сэвиджем… Лоуренс сразу согласился; Джиллет сперва отказался, но потом, немного подумав, изменил своё решение. Он помчался в больницу следом за Моррисоном и Лоуренсом, но опоздал буквально на несколько минут – когда он зашёл в кабинет главврача, эти двое уже успели его покинуть. Таким образом, Джиллет только зря потратил время на беготню… Из больницы он сразу отправился к себе домой; тем временем Моррисон подвёз Лоуренса до электростанции и сам отчалил куда-то в Лондон. (Разумеется, никакого решения о судьбе радиоточки он пока не принял, а лишь пообещал поразмыслить над этим вопросом в течение ближайших пары месяцев.) А вот далее как раз и произошло самое главное: Едва Джиллет ушёл из больницы, тамошний главврач вдруг обнаружил, что из его кабинета бесследно исчезла куча склянок с какими-то важными лекарствами, содержащими наркотические вещества. (Название лекарств я уже не помню – что-то вроде «серобуромалин».) Следуя своим служебным инструкциям, главврач тут же сообщил о пропаже наркосодержащих препаратов головной медицинской конторе в Бриндвиче. Согласно его донесению, непосредственно перед исчезновением лекарств в его кабинете побывали только трое посторонних лиц: Джиллет, Вудс и Лоуренс… Естественно, все трое тут же были поставлены под подозрение в их похищении. Как обычно бывает, общая беда сплотила бывших непримиримых противников, а история с радиоточкой сама собой отошла на второй план. Теперь Джиллет, Вудс и Лоуренс озабочены лишь тем, как бы отвертеться от обвинений в похищении лекарств… Джиллет в качестве жеста доброй воли отказался от всех претензий на радиоточку. В ответ Лоуренс и Вудс сегодня притащили её на полчаса в здание почты и полиции, чтобы мы все вчетвером послушали по ней выпуск новостей… Вот такая дурацкая история у нас приключилась! – подытожил рассказчик, – Чем закончится расследование похищения лекарств, пока не совсем понятно. Строго говоря, оно ещё даже не началось: Майор Грэггерс лишь пообещал прислать из Бриндвича кого-нибудь из своих сотрудников, как только он освободится от более важных дел. Ну а Джиллета к этому расследованию не подпускают, поскольку он сам является одним из подозреваемых…

– Стойте! – сообразил внезапно Доддс, – Я не понял одного: А с какой стати в список подозреваемых был включён Вудс? Как следует из вашего рассказа, он позавчера вообще в больницу не заходил…

– В этой истории и мне многое непонятно, – подтвердил Берд, – Да, по моим данным Вудс в больнице не появлялся… А если я что-то напутал, то начальник полиции сейчас меня поправит! – добавил он при виде головы Джиллета, неожиданно выглянувшей из-за входной двери.

– Доддс-Маклуски, у меня имеется для вас важное сообщение, – произнёс обладатель головы, – Вудс и Лоуренс уполномочили меня передать вам их приглашение посетить нашу электроподстанцию… Проще говоря, мы всегда будем рады вас видеть! – он с удовлетворением кивнул при виде двух стоящих у стены больших саквояжей, – Возможно, нам понадобится ваша профессиональная помощь для решения кое-каких щекотливых проблем…

– Мы занесём вам виски на станцию чуточку попозже, ближе к вечеру, – пообещал Доддс, – Но раз уж вы к нам заглянули, то заходите и располагайтесь! Мы хотим задать вам парочку каверзных вопросов, – предложил он с таким радушием, словно он сам (а не его собеседник) был хозяином здания почты и полиции, – Итак, до нас дошли слухи, что вас будто бы обвиняют в похищении наркосодержащих препаратов…

– Никогда не думал, что доживу до такого дурдома! – вздохнул начальник полиции, окончательно заходя в подотчётное здание и присаживаясь на свободный стул, – По-моему, Сэвидж (главврач больницы) совсем спятил… Вообразить, что я слямзил из его кабинета какие-то таблетки? Да этого Сэвиджа самого пора лечить от слабоумия – и от излишней болтливости тоже!

– То есть, вы не похищали из больницы эти препараты? – уточнил для полной ясности Маклуски.

– Нет, нет и нет! – Джиллет решительно двинул кулаком по столу, возле которого сидел, – И ещё раз нет! В гробу я видал все эти лекарства от склероза и снотворные таблетки! (Или что там ещё спёрли у Сэвиджа?) Мне они и даром не нужны. Я никогда не принимал никаких медицинских препаратов и вообще испытываю к ним стойкое отвращение!

– Но если не вы, тогда кто? – задумался Доддс, – Может быть, похищение лекарств – дело рук и ног Лоуренса или Моррисона?

– Это – дело рук болезненного воображения Сэвиджа, – без тени сомнений высказался Джиллет, – Разумеется, Лоуренсу и Моррисону его таблетки тоже ни к чему! (Оба они – вполне здоровые жлобы в самом расцвете лет.)

– Не стоит упрощать проблему! – поспешил вмешаться Маклуски, – Возможно, Лоуренс и Моррисон спёрли таблетки не для личного пользования, а, например, для перепродажи… Будем рассуждать логически: Раз исчезнувшие препараты считались наркосодержащими, то они наверняка представляли какой-то интерес для наркоманов. Очевидно, те были бы рады приобрести у похитителей все эти таблетки…

– Чушь! – воскликнул Джиллет, – Ни я, ни Лоуренс, ни Моррисон не имели ни малейшей возможности стибрить эту гадость из-под носа у Сэвиджа! По моим данным, до исчезновения таблетки хранились в большом стеклянном шкафу. Этот шкаф стоит буквально в двух метрах от стола Сэвиджа, с левой стороны… А теперь подумайте: Если бы кто-то из нас вдруг вздумал открыть этот шкаф на глазах у Сэвиджа и выгрести оттуда всё содержимое, неужели он (Сэвидж) сразу не поднял бы тревогу? Но нет: Он заметил пропажу только после моего ухода… Сдаётся мне, этих таблеток уже не было в шкафу, когда Лоуренс и Моррисон вошли в кабинет, – заявил он в полемическом задоре, – Больница сама потеряла свои драгоценные препараты от склероза или сама сбагрила их налево – а вину за это решила спихнуть на нас троих! Только такая версия приходит мне на ум…

– Вы правы: Установление точного времени исчезновения похищенных предметов зачастую представляет огромную важность для следствия, – не стал отрицать Доддс, – Кстати, когда эти лекарства в последний раз видели в стеклянном шкафу?

– По их словам, они находились там незадолго до прихода Лоуренса и Моррисона, – выдал справку Джиллет.

– Кого «их»? – не понял Маклуски, – По словам самих лекарств?

– Я имею в виду: по словам Сэвиджа и его заместителя Кингсли, – внёс необходимую ясность Джиллет, – Кстати, Кингсли позвонил мне вскоре после того, как началась вся эта катавасия. Он признал, что его начальник погорячился, и долго за него извинялся. По его мнению, Сэвидж сам куда-то запрятал свои препараты, а потом про это забыл…

– Довольно интересная версия… – Доддс скептически покачал своей умудрённой головой.

– Погодите! – сообразил вдруг Маклуски, – Минувшим летом я как-то заходил в больницу № 1, чтобы побеседовать с Лоуренсом насчёт дела о ночных криках. Видел я мельком и тамошнего главврача… Насколько я понимаю, сейчас больницу возглавляет тот же самый главврач, что и тогда?

– Да, разумеется, – вступил в беседу долго молчавший Берд, – Сэвидж возглавляет её уже лет пятьдесят, если не сто. Он ходил в главврачах ещё в те времена, когда я только пошёл в школу. (То же самое говорили и мои учителя.)

– Тогда дело становится ещё более любопытным… – Маклуски в задумчивости почесал себе подбородок, – Могу высказать собственное наблюдение: При виде этого главврача у меня сложилось впечатление, что… (Как бы мне выразиться поделикатнее?)…что как раз ему-то лекарства от склероза, мягко говоря, не помешали бы…

– Скажем начистоту: Сэвидж – старый, выживший из ума маразматик! – с подкупающей прямотой высказался Джиллет, – Он страдает склерозом в тяжёлой форме. Он не помнит, что делал пять минут назад, и вообще сам не ведает, что творит… Кингсли почти не сомневается, что его начальник сам куда-то засунул эти таблетки в минуту умопомрачения. Но куда именно – это до сих пор остаётся загадкой… Кингсли уже обшарил свою больницу с фундамента до самой крыши, однако пропажи пока не нашёл, – сообщил он для полноты картины.

– Может быть, вам стоит ему подсобить? – прозрачно намекнул Доддс, – Да, формально вы являетесь подозреваемым в этом деле и вроде бы не должны участвовать в расследовании. Но если даже сам Кингсли не верит в вашу виновность, то…

– Я отвечу вам так: Я из принципа не сунусь в эту больницу до тех пор, пока эти ребята сами не найдут свои дурацкие таблетки! – проявил непреклонность начальник полиции, – Иначе я могу угодить в весьма двусмысленную ситуацию… Представьте: Допустим, я зайду в больницу и вместе с Кингсли проведу полномасштабные поисковые мероприятия. Предположим, мы с ним действительно обнаружим эти несчастные препараты в каком-то укромном уголке… Как вы думаете: Какая мысль сразу закрадётся в голову Кингсли? Он наверняка подумает: «Похоже, Джиллет сам спёр эти таблетки, а потом испугался разоблачения и поспешил подкинуть их обратно…» Так что я теперь в эту проклятую больницу – ни одной ногой! – ещё раз повторил он, – Пускай эти весёлые медребята самостоятельно отыщут свои таблетки от склероза и сами снимут с меня все подозрения!

– В целом ваша позиция вполне логична и всесторонне обоснована, – признал Маклуски, – Ну что ж, раз вы не желаете лично появляться в стенах больницы № 1, нам с Доддсом придётся проводить там расследование без вашего участия…

– Но сперва, как водится, мы снимем с вас кое-какие свидетельские показания, – тут же приступил к делу Доддс, – Начнём с самого простого: Позавчера Моррисон предложил вам посетить больницу вместе с ним и Лоуренсом. Вы сначала отказались, но потом передумали и помчались их догонять… Не могли бы вы разъяснить нам причину своего первоначального отказа и последующего изменения уже принятого решения?

– Да как вам сказать… – Джиллет заметно смешался, – Я ответил Моррисону, что не смогу составить ему компанию, поскольку был занят кое-каким важным делом. Но едва Моррисон отъехал, я вдруг понял, что дело это – не такое уж важное… Я всё бросил и поспешил в больницу – однако Моррисон и Лоуренс всё равно прибыли туда минут на двадцать раньше меня. (Как ни крути, машина передвигается гораздо быстрее пешехода.) К сожалению, мне так и не удалось составить им компанию…

– А что за важное дело вы сперва имели в виду? – проявил естественное любопытство Маклуски.

– Мне бы не хотелось посвящать вас в эти подробности, – ушёл от прямого ответа Джиллет, – Кстати, не засиделся ли я у вас? Вудс и Лоуренс просили меня долго не задерживаться… Мне нужно срочно бежать на электростанцию! – он резко поднялся со стула, – Ну, желаю всем счастливо оставаться! Доддс-Маклуски, ждём вас вечером к себе в гости!

И он стремительно исчез по ту сторону входной двери. Бросив недоумённый взгляд ему вслед, Доддс глубокомысленно произнёс:

– Похоже, наш вопрос затронул некий нежелательный для местного полицейского начальника нюанс… Берд, а вы-то сами знаете, что за важное дело он имел в виду?

– Да не было у него никаких дел! – усмехнулся почтенный почтарь, – Он просто не хотел появляться в больнице в одной компании с Лоуренсом! (Позавчера их конфликт вокруг радиоточки ещё не был урегулирован, и оба они ещё питали друг к другу определённое недоверие.) Джиллет почему-то был уверен, что Моррисон хочет втянуть его в какую-то ловушку – вот он и заглянул в больницу после его отъезда, чтобы узнать, чем закончился его визит… Оговорюсь сразу: Всё это – мои собственные умозаключения, – не преминул уточнить он, – Разумеется, со мной Джиллет своими замыслами не поделился…

– Но не кажется ли вам, что ваш начальник полиции что-то от нас скрывает? – назвал вещи своими именами Маклуски.

После некоторого размышления Берд ответил:

– Да, он явно что-то темнит… Однако мне всё равно не верится, что он спёр у Сэвиджа эти несчастные таблетки, – решительно вступился он за отсутствующего коллегу.

– Откроем вам страшную тайну: И нам тоже в это не верится, – признался Доддс, – Но окончательную ясность в эту запутанную историю сможет внести лишь грамотно проведённое расследование… Мы должны лично побывать на месте событий и снять показания со свидетелей! – он вскочил со стула и протянул руку к своему верному саквояжу.

– Это понятно и малолетним лоботрясам! – поддержал его Маклуски, производя аналогичный манёвр.

Несколько десятков минут спустя два прославленных детектива со своими неизменными саквояжами уже подходили к небольшому двухэтажному больничному зданию, расположенному в тихом живописном месте на краю леса. (Конечно, в разгар лета этот лес выглядел куда живописнее, чем теперь, в последний день ноября.) Решительно миновав главный вход, напористые гости проникли в больницу через маленькую неприметную дверь служебного входа. Почти сразу за ней с правой стороны оказался кабинет под красноречивой вывеской «глав»… Постучав ради приличия пару раз в эту табличку, детективы оперативно вторглись в самый главный больничный кабинет.

Ещё не успев переступить через его порог, два непревзойдённых мастера сыска и розыска уже наглядно убедились в том, что в данном помещении действительно хранились какие-то сильнодействующие препараты – об этом свидетельствовал довольно резкий лекарственный запах, пропитавший собой всё вокруг… В данный момент в кабинете главврача присутствовало двое лиц в белых медицинских халатах. Оба они сидели по разные стороны одного и того же стола и о чём-то неторопливо между собой беседовали… Медработник возле окна был довольно пожилого и явно сверхпенсионного возраста. Второй выглядел гораздо более молодым, но тоже далеко не самым юным… Заслышав скрип двери, обитатели кабинета прервали свою беседу и перевели свои недоумевающие взоры на незванных визитёров.

– Привет эскулапам! – поприветствовал собравшихся Доддс, предъявляя им своё служебное удостоверение, – Спешим представиться: Доддс и Маклуски, следователи Центральной полиции! Мы прибыли к вам из Лондона в рамках расследования дела о похищении наркосодержащих лекарств…

– Ну наконец-то! – обрадовался более молодой медработник, – Вас ведь прислал Грэггерс; не так ли?

– Не совсем так, – не преминул уточнить Маклуски, – Грэггерс ещё не знает о нашем приезде – но когда узнает, то, скорее всего, возражать не станет…

– Да-да, мы уже давно вас тут дожидаемся! – кивнул головой молодой эскулап, – Сэвидж, вы поняли, кто это такие? – обратился он к своему пожилому коллеге, – Это – следователи из полиции. Они займутся поисками пропавших у нас лекарств…

– Я всё понимаю, – предельно серьёзно ответил главврач, – Поиски лекарств – очень важное и ответственное дело, – он с интересом осмотрел новоприбывших, – Кажется, мы уже знакомы с этими джентльменами… Не они ли приезжали к нам на фургоне в прошлом месяце?

– Погодите с вашим фургоном! – остановил его молодой коллега, – Речь идёт о следственных мероприятиях в рамках уголовного дела о похищении лекарств… Ну теперь-то до вас дошло?

– Кингсли, вам нет нужды повторять мне каждое слово по три раза! – не без раздражения ответил Сэвидж, – Всё понятно и дураку: К нам прибыли следователи из полиции… Но всё-таки правил больничного общежития никто не отменял, – он бросил неодобрительный взгляд на большие саквояжи новоприбывших, – У нас принято, чтобы больные сдавали свои крупные личные вещи в приёмное отделение и переодевались в больничные халаты…

– Сэвидж, да помолчите вы наконец! – потерял терпение Кингсли; главврач покорно замолчал и с обиженным видом отвернулся к окну, – Джентльмены, милости просим к нам в гости! Берите свободные стулья и располагайтесь! – предложил он посетителям; те не замедлили воспользоваться любезным приглашением, – Ну, мы вас внимательно слушаем!

Прежде, чем приступить к делу, детективы не без интереса осмотрелись по сторонам. Их наибольшее внимание привлёк большой медицинский шкаф со стеклянными дверцами, о котором ранее уже было сказано немало тёплых слов… Как и следовало ожидать, в настоящий момент по ту сторону прозрачных дверц виднелись лишь унылые и абсолютно пустые полки.

– Да, похититель поработал на славу, – вынужден был признать Доддс, – Для начала мы бы хотели в точности узнать, что именно было у вас похищено! – обратился он к Кингсли.

– Вас интересуют названия лекарств? – удивился тот.

– Они самые! – подтвердил Маклуски, уже приготовивший карандаш и записную книжку для фиксации мудрёных медицинских терминов.

– Извольте! – не стал возражать Кингсли, – Итак, у нас исчезло пять видов наркосодержащих лекарств. Все они относятся к препаратам строгой отчётности и отпускаются больным лишь по рецепту врача… В разных странах эти лекарства называются по-разному, но в нашей больнице приняты устоявшиеся международные названия. А исчезли у нас следующие лекарства: во-первых, димедрол…

– Знакомое название! – не преминул отметить Доддс, – Но почему вы решили, что он продаётся только по рецепту врача? (По-моему, я неоднократно встречал эти таблетки в свободной продаже.)

– Вы отстали от жизни! – усмехнулся Кингсли, – Недавно димедрол был включён в чёрный список наркосодержащих препаратов. Теперь его отпуск без рецепта категорически запрещён… Ну а помимо димедрола у нас исчезло два вида сильнодействующих снотворных – нозепам и реладорм; а также…

– И всё-таки, Кингсли, я буду настаивать на строгом соблюдении больничной дисциплины! – неожиданно резко прервал его Сэвидж, – Если мы позволим нашим больным появляться в кабинете главврача без больничных халатов, это может привести к подрыву всех основ врачебной практики. Больной обязан неукоснительно исполнять все предписания лечащего врача, включая правила ношения больничной одежды и…

– Послушайте, Сэвидж! – дружески похлопал его по руке Кингсли, – Вы, кажется, собирались провести сегодня обход больных; не так ли?

– Ну да, конечно! – охотно согласился главврач, поднимаясь из-за стола, – С самого утра всё никак не могу выкроить свободной минутки, чтобы подняться на второй этаж… Итак, обход больных, обход больных, обход больных… – с этими словами он покинул кабинет.

– Ну вот, вы и сами всё видите! – Кингсли виновато улыбнулся, обернувшись к детективам, – Заслуженный медработник, золотые руки, золотое сердце… Но что толку в золотых руках, если голова совсем не варит?

– А как по-научному называется его болезнь? – проявил присущую ему дотошность Маклуски, – Что-то типа рассеянного склероза?

– Нет, это – немного другая болезнь, – опроверг Кингсли, – При рассеянном склерозе поражается позвоночник и страдают опорно-двигательные функции… Но что Сэвидж рассеян и что у него склероз – это бесспорно, – смирился перед неумолимыми фактами он, – Да что там говорить: Он и названия нозепама с реладормом постоянно забывает, хотя каждый день выписывает их больным!

– Положим, это – ещё не самая серьёзная забывчивость на свете, – вступился за главврача Доддс, – Например, наш коллега Гриффит из Оперативного отдела при проведении своих оперативных мероприятий постоянно забывает названия коммерческих фондов, которые он собирается разоблачать… Или вот вам другой пример, уже из области медицины: Однажды с нашим коллегой Чандлером приключился радикулит. Едва оправившись от приступа, он кое-как доковылял до своего лечащего врача Кендрика. «Со мной было то-то и то-то», – сообщил он врачу, – «А для того, чтобы хоть немного снять боль, я воспользовался таким-то препаратом, который мне порекомендовали мои знакомые… Скажите, доктор, я правильно поступил?» Врач немного подумал и уточнил: «Но вам этот препарат помог?» «Да вроде бы помог», – ответил Чандлер. Тогда врач достал записную книжку и попросил: «А ну-ка повторите мне название этого препарата! Я порекомендую его другим своим больным…»

– Так значит, эти нозепам и реладорм тоже содержат в себе наркотические вещества? – вернулся к главной теме беседы Маклуски.

– Это верно: Оба они – порядочная дрянь, – подтвердил Кингсли, – Особенно реладорм… Мой вам совет: Никогда не пейте эту гадость! – он аж скривился от отвращения, – У реладорма – куча всяких противопоказаний и побочных эффектов. Его вообще не рекомендуется принимать лицам старше шестидесяти пяти лет… Но если больной всю жизнь пьёт эту дрянь, то к шестидесяти пяти годам у него развивается стойкое привыкание. После этого он уже жить не может без своего любимого снотворного… (Без него он испытывает острые болезненные ощущения наподобие наркотической ломки.) Длительный приём реладорма приводит также к слепоте, так как он оказывает воздействие на сосуды головного мозга. Помимо этого, реладорм вызывает нарушение ориентации в пространстве и провалы памяти… Далеко за примерами ходить не нужно: В нашей собственной больнице пациенты, бывало, посреди ночи начинали беспорядочно блуждать по всему зданию. (Тот же Лоуренс, когда работал у нас ночным дежурным, частенько занимался их вылавливанием.) Самое печальное, что под воздействием этих снотворных больные перестают отдавать себе отчёт, в каком месте находятся и что делают…

– Настоящие лунатики! – усмехнулся Доддс.

– А кто такие, по-вашему, лунатики? Это и есть больные, наглотавшиеся реладорма, – не затруднился с ответом Кингсли, – (По-научному лунатики называются сомнамбулами. В переводе с латинского «сомнус» означает «сон», а «амбуланс» – «ходящий».) Впрочем, иногда кризисное состояние может наступить не только ночью… Вот вам недавний случай: Минувший летом один наш больной, регулярно принимавший реладорм, как-то мыл голову под краном у нас в ванной комнате. Пока он стоял в наклонённом положении, кровь приливала ему к голове. Потом он резко выпрямился – и с ним приключился внезапный провал памяти. Он завопил на всю больницу: «Караул! Где я нахожусь? Как я сюда попал?» Меня срочно вызвали к нему. Я попытался втолковать этому типу, что он находится на лечении в больнице № 1 в Клошби. Но он упорно стоял на своём: «Не знаю никакого Клошби! Я уже пять лет никуда не выезжал из своего Мэлфакса!» Я задал ему несколько наводящих вопросов. Оказалось, что у него начисто отшибло память о последнем полугоде своей жизни… (Что с ним было раньше – это он помнил прекрасно, а обо всём дальнейшем начисто забыл.) Мы вкололи ему кое-какие препараты, и память к нему понемногу вернулась. Сперва он вспомнил, как приехал из Мэлфакса в Гленвич; затем – как из Гленвича добрался до Бриндвича; и только потом он наконец догадался достать из кармана направление в нашу больницу, выписанное одним бриндвичским врачом… Кстати, я хорошо знаю этого больного – он действительно живёт в Мэлфаксе. Как же его фамилия? – он взял в руки и открыл дежурный журнал, лежащий на столе, – Ах да, конечно: Кеверн! – прочитал он по журналу, – Вот до чего доводит реладорм! – посетовал он, кладя журнал на прежнее место, – Поэтому я ещё раз вам от всей души советую: Если какой-то дурной медик вдруг порекомендует вам эту гадость, пошлите его ко всем чертям собачим!

– Мы обязательно учтём ваши дружеские пожелания, – пообещал Доддс, – Но продолжим нашу беседу! Мы выяснили, что из данного кабинета были похищены димедрол, нозепам и реладорм… А что ещё?

– Да, всего у нас пропало пять видов лекарств, – подтвердил Кингсли, – Три из них я вам уже назвал. Значит, осталось припомнить ещё два… – он основательно поскрёб себе в подбородке, – Итак, чего же ещё у нас не хватает…?

– Джиллет упоминал какое-то средство от склероза, – поспешил к нему на выручку Маклуски.

– Ну да, конечно! – обрадовался Кингсли, – У нас пропало лекарство для профилактики склероза, весьма эффективное и почти без побочных проявлений… Кстати, сам Сэвидж его регулярно принимает, и его самочувствие неуклонно улучшается, – заметил он к слову.

– Оно и видно! – скептически хмыкнул Доддс.

– Нет, вы напрасно иронизируете! – настоял на своём Кингсли, – Вы ещё не видели Сэвиджа до того, как он начал принимать это лекарство! На него тогда вообще нельзя было смотреть без содрогания; а сейчас он у нас – почти как огурчик… В иные дни его вообще не отличишь от совершенно здорового – если, конечно, не беседовать с ним на серьёзные темы. (Впрочем, вынужден признать: Сегодня у него – не самый удачный день!) Наш препарат способствует нормализации кровоснабжения головного мозга. Он практически не имеет противопоказаний. (За исключением одного: Его не следует принимать, если у вас в голове уже имеется какая-то опухоль.) Конечно, в целях профилактики лечебный курс хорошо бы начать пораньше – ещё до того, как вас хватит полный склероз. Вот я, например, уже несколько лет подряд пью это лекарство и чувствую себя превосходно…

– И как же называется этот чудесный препарат? – поинтересовался Маклуски.

В кабинете воцарилось напряжённое молчание.

– Вот ведь незадача: Название почему-то выскочило у меня из головы! – подосадовал Кингсли пару минут спустя, – Всё крутится на языке, но никак не докрутится… Может, главврач нам поможет? – высказал надежду он при виде открывшейся двери и появившейся в дверном проёме знакомой фигуры в белом халате, – Сэвидж, вы не помните, что за лекарство от склероза у нас пропало?

– Кавинтон, – не задумываясь, ответил главврач.

– Точно! – хлопнул себя по лбу Кингсли, – Да, именно кавинтон! А ещё у нас исчезло средство от давления – что-то типа дихлофоса…

– Дихлофос – средство скорей не от давления, а от тараканов, – поправил его Доддс.

– Разве? – удивился Кингсли, – А ну-ка спросим главврача: Сэвидж, что за препарат для понижения давления у нас потерялся?

– Клофелин, – сходу ответил главный эскулап больницы № 1.

– А ведь верно! – признал Кингсли, – Я почему-то всегда путаю этот клофелин с дихлофосом… (Клофелин чисто акустически ассоциируется у меня с клопами и прочими насекомыми.)

– Клофелин относится к сильнодействующим наркосодержащим препаратам, – углубился в подробные объяснения Сэвидж, – Его применение возможно только по рецепту врача и с санкции начальника местной полиции. Это связано с тем, что участились случаи использования клофелина преступными элементами в рамках своей противоправной деятельности. Например, грабитель подсыпает таблетки клофелина своей жертве в чай, кофе или алкогольные напитки… В больших дозах клофелин вызывает немедленную снотворную реакцию. Жертва засыпает – а грабитель, воспользовавшись этим, осуществляет свои противоправные действия. В этой связи были усилены меры по контролю за оборотом клофелина, в том числе и в медицинских учреждениях… Обычно этот препарат применяется с целью снижения давления лицами, имеющими повышенное давление. Но принимать его следует под строгим контролем лечащего врача, поскольку уже на следующий день после его приёма давление снова повышается… Ну а дихлофос – это не медикамент, а средство против вредных насекомых. (Против них же применяется и дихлор-дифенил-трихлорметилметан, называемый в народе просто ДДТ.) Впрочем, я пришёл к вам совсем не за этим… – он бросил укоризненный взгляд на своего заместителя, – Кингсли, вы ввели меня в заблуждение! Вы сказали, что у главного входа якобы стоит какой-то фургон… Но никаких фургонов там нет!

– Да чёрт с ним, с фургоном! – махнул рукой Кингсли, – Вы же собирались провести обход больных; не правда ли?

– Неплохая мысль! – оживился главврач, – Удивительно, почему она сразу не пришла мне в голову? Итак, обход больных, обход больных… – и его белый халат снова исчез за дверью где-то в коридоре.

– Беру вас в свидетели: Я ни слова не говорил ему ни о каких фургонах у главного входа! – обратился к детективам Кингсли.

– Довольно странное совпадение: Именно сегодня вечером к Грэггерсу должен прибыть некий арестантский фургон из Пантинктона, – заметил к слову Маклуски, – Уж не его ли имеет в виду ваш Сэвидж?

– Скорее всего, нет, – проявил скептицизм Кингсли, – Эти фургоны начали повсюду мерещиться Сэвиджу уже два месяца назад. Мне и самому невдомёк, что за блажь вдруг на него накатила… (Последний раз какой-то фургон заезжал к нам в больницу где-то позапрошлым летом.)

– Но вернёмся к нашим баранам! – призвал всех присутствующих Доддс, – Итак, мы выяснили, что из вашего кабинета были похищены димедрол, нозепам, реладорм, кавинтон и клофелин… Кингсли, мы ждём от вас подробностей! Каким образом всё это произошло?

– Дело было так, – приступил к рассказу молодой эскулап, – Наркосодержащие лекарства всегда хранились у нас вот в этом стеклянном шкафу… Для каждого из пяти видов таблеток мы используем по три больших склянки. Итого этих склянок в шкафу было пятнадцать штук. (Разумеется, изначально таблетки поступают к нам в упаковках. Мы сами перекладываем их в склянки – так нам проще проконтролировать их сохранность. На всех наших склянках приклеены бумажки с названием лекарства, а ещё одна бумажка со сроком годности подложена под резинку.) До позавчерашнего дня никаких недоразумений с этими лекарствами у нас не происходило. Но вот два дня назад, в понедельник, к нам в кабинет зашли двое – Лоуренс и Моррисон… Лоуренса я знаю хорошо. (Совсем недавно он работал у нас ночным дежурным.) Его спутника я увидел впервые. Насколько я понял, он был прислан к нам какой-то конфликтной комиссией по имущественным спорам. В его компетенцию входил вопрос о принадлежности радиоточки, которую Лоуренс умыкнул у нас из больницы… Я сразу предупредил Моррисона, что ничем не смогу ему помочь. Все вопросы о происхождении этой несчастной радиоточки ему следует задавать старожилам больницы, типа Сэвиджа. (Сам я работаю здесь относительно недавно.) И вот я оставил Сэвиджа одного разбираться с визитёрами, а сам поднялся на второй этаж… Я примерно полчаса проболтал в комнате отдыха с больными, а потом снова спустился на первый этаж и зашёл в кабинет. Сэвидж сидел за столом в полном одиночестве. Я первым делом посмотрел на наш стеклянный шкаф… и застыл на месте с открытым ртом – в шкафу было хоть шаром покати! Я едва не грохнулся на пол от потрясения…

– Не спешите! – остановил докладчика Маклуски, – Давайте всё по порядку: А когда вы в последний раз видели ваши лекарства в этом шкафу?

– Заявляю вам со всей ответственностью: Все они были на положенном месте в момент моего ухода из кабинета! – без тени сомнений высказался Кингсли, – Уходя, я даже шепнул Сэвиджу на ухо: «Не забывайте, что в шкафу хранятся наркосодержащие лекарства! Будьте добры, проследите за их сохранностью!» Конечно, мои слова не следовало понимать буквально, – поспешил уточнить он, – Я и в страшном сне не мог представить, что Лоуренс или Моррисон вдруг полезут в этот шкаф за лекарствами под носом у главврача больницы. Я всего лишь хотел настроить Сэвиджа на серьёзный лад перед беседой с официальным представителем комиссии по имущественным спорам… (Но, пожалуй, лучше бы я этих слов не говорил!) Итак, я вернулся в кабинет, заметил исчезновения лекарств и в последней надежде спросил: «Сэвидж, это не вы достали все склянки из шкафа?» «Да вроде бы нет», – ответил он, с недоумением разглядывая пустой шкаф. Я устроил ему небольшой допрос и убедился: Он совершенно не помнит о том, что происходило с ним в течение последних тридцати минут. (Уж таков склероз! Сэвидж без запинки отчеканил вам названия лекарств, заученные им ещё в ранней молодости – а вот недавние события моментально улетучиваются из его памяти.) Сперва я заподозрил, что Сэвидж сам перепрятал куда-то все склянки, чтобы Лоуренс и Моррисон не смогли их похитить. (Наверно, всё-таки зря я напомнил ему об их ценности!) Я наскоро обыскал весь кабинет, но наших склянок нигде не нашёл. Тогда я выскочил в коридор и заглянул в соседние комнаты. (А вдруг Сэвидж успел перепрятать лекарства там?) Увы, мои поиски ни к чему не привели… Я вернулся в кабинет буквально через пять минут. Но за это время Сэвидж уже успел позвонить в Бриндвич и доложить о том, что сотрудники нашей местной электростанции Вудс, Лоуренс и Джиллет похитили из его кабинета наркосодержащие медикаменты, – Кингсли устало вздохнул, – Когда не нужно, он почему-то всегда помнит, куда следует звонить…

– Погодите! – не преминул вмешаться Доддс, – Список подозреваемых, озвученный Сэвиджем, вызывает у нас сразу три каверзных вопроса. Вопрос первый: С какой стати Джиллет назван сотрудником электростанции, когда он является начальником местной полиции? Вопрос второй: Каким образом в этот список затесался Вудс, который позавчера вообще не заходил в вашу больницу? И, наконец, вопрос третий: Почему в этом списке отсутствует Моррисон, который как раз успел в тот день побывать в этом кабинете?

– Ход мыслей Сэвиджа порой бывает непросто уловить… Но в данном случае он очевиден, – не затруднился с ответом Кингсли, – Во-первых, прошлым летом Джиллет действительно какое-то время проработал дежурным на электростанции. Информация об этом докатилась до Сэвиджа и отложилась в его мозгах. Вероятно, в его представлении Джиллет до сих пор продолжает оставаться сотрудником электростанции… Во-вторых, позавчера Сэвидж вряд ли смог понять, кто такой Моррисон, а тем более запомнить его фамилию. Однако он твёрдо знал, что визитёров было трое – сперва двое первых, потом ещё один. Дабы количество подозреваемых точно совпало с количеством посетителей, он и заменил незнакомого Моррисона на хорошо известного ему Вудса. Похоже, у него сработала подсознательная ассоциативная связь, и он по аналогии добавил к двум сотрудникам электростанции третьего… В общем, в логике нашему главврачу не откажешь! – подытожил он.

– Да, его логика по-своему убедительна, – признал Маклуски, – Хотя и неутешительна для Вудса… (Ведь тот теперь рискует совершенно безвинно попасть под уголовное обвинение в похищении наркосодержащих препаратов!)

– Мне и самому стало неловко за действия своего начальника, – посетовал Кингсли, – Только я отлучился на пять минут, как он тут же позвонил в Бриндвич и доложил о похищении лекарств! После этого дать делу обратный ход будет уже ох как непросто… К сожалению, пропавшие лекарства относятся к препаратам строгого учёта. Мы обязаны документально отчитываться за их использование перед головной организацией. Как-нибудь списать содержимое этих пятнадцати склянок вряд ли реально… (Возможно, вы посоветуете нам выписать кучу фиктивных рецептов на подставных больных… Но если эта махинация вскроется, нам с Сэвиджем грозит ещё большее наказание, чем за простую потерю лекарств.) Поэтому у меня остаётся только одна надежда: что все эти нозепамы и реладормы вдруг как-нибудь найдутся сами. Ведь у Сэвиджа было всего несколько минут, чтобы их спрятать… – он машинально огляделся по сторонам, – Но я уже обыскал всё вокруг – и ничего до сих пор не нашёл…

– А в мусорной корзине вы смотрели? – без особой надежды поинтересовался Доддс.

– А как же! – устало вздохнул Кингсли, – Я вам клянусь: Я обследовал каждый клочок в служебной части здания! Первой моей мыслью, конечно же, было заглянуть Сэвиджу в стол, – он приподнялся со стула, перегнулся через стол и выдвинул большой ящик под крышкой, – В случае острой необходимости Сэвидж всегда суёт туда всё самое важное… Но в ящике наших склянок не оказалось, – Кингсли уселся на прежнее место, – Потом я проверил его портфель, – он извлёк из-под стола старый обшарпанный кожаный портфель и на всякий случай ещё раз его открыл, – Сэвидж уже лет двадцать ходит с ним на работу (если, конечно, не забывает дома). Позавчера портфель был здесь – но в нём было абсолютно пусто, – он закрыл портфель и задвинул его обратно под стол, – Какие ещё гипотезы у вас будут? (Учтите, что пятнадцать больничных склянок занимают довольно большой объём – а стекло, как известно, не сгибается и не сжимается.)

– А не мог ли он пересыпать таблетки в более компактную тару? – подумал вслух Маклуски.

– Но даже в этом варианте непонятно, куда делись пустые склянки – ведь они тоже пропали, – обратил внимание Кингсли.

– Тогда остаётся ещё одна гипотеза – что Сэвидж успел сбегать в лес и спрятать лекарства где-то там, – продолжил мозговой штурм Доддс.

– Как ни странно, один из наших больных уверен, что видел Сэвиджа на улице как раз в это время, – поделился информацией Кингсли, – Дело было так: Когда я сидел в комнате отдыха на втором этаже, туда вдруг забрёл один больной и сказал, что пять минут назад якобы видел из окна своей палаты, как Сэвидж бродит по улице где-то возле главного входа… Я решил, что Лоуренс и Моррисон уже покинули больницу, а Сэвидж вышел подышать свежим воздухом. Тогда я спустился на первый этаж, но ещё издалека услышал голоса из кабинета главврача. Один из голосов принадлежал Сэвиджу, а второй был похож на Джиллета, нашего полицейского начальника. В их разговоре опять упоминалась наша несчастная радиоточка… Я смекнул, что на смену двум первым визитёрам пришёл третий, а суета вокруг радиоточки ещё не закончена. Мне пришлось вернуться на второй этаж и ещё немного посидеть в комнате отдыха. Минут через десять я повторно спустился вниз – и обнаружил в кабинете одинокого Сэвиджа и пустой шкаф… Так что если принять показания свидетеля на веру, то Сэвидж всё-таки выходил на улицу в моё отсутствие, – подытожил он, – Сколько времени он там провёл, сказать сложно. (Минуту, две, пять, десять? Увы, на сей счёт мы никакими свидетельскими показаниями не располагаем.) Как бы то ни было, наша больница стоит на краю леса, а добежать до ближайших деревьев Сэвидж мог в течение считанных секунд…

– Но свидетель видел что-либо у него в руках? – уточнил Маклуски.

– Он утверждает, что Сэвидж ничего с собой не нёс, – внёс необходимую ясность Кингсли, – Дело в том, что с нашим главврачом иногда случается небольшая странность: Когда из его кабинета уходит какой-либо посторонний посетитель, Сэвидж вполне может вообразить, что и ему самому тоже пора идти домой. Тогда он берёт портфель, запирает кабинет и спешит на автобусную остановку. Если его вовремя не остановить, он уже через полчаса будет в Бриндвиче… А потому я сразу спросил свидетеля: Не нёс ли Сэвидж с собой портфель? Больной ответил, что у него в руках не было абсолютно ничего…

– А не мог ли он вынести ваши склянки в карманах? – продолжал размышлять вслух Доддс.

– Целых пятнадцать штук? Боюсь, это нереально! – Кингсли с сомнением потрогал крохотный нагрудный карман на своём белом медицинском халате.

– Однако не исключён вариант, что ваш больной видел Сэвиджа на улице уже после того, как тот успел сбегать в лес и спрятать там склянки, – резонно заметил Маклуски.

– До сих пор за Сэвиджем не наблюдалось поползновений прятать что-либо в лесу, – ответил Кингсли, – Но вы правы: Мы и сами не знаем, что он может выкинуть в следующий момент…

– Итак, подведём первые промежуточные итоги! – призвал присутствующих Доддс, – Лекарства ещё были в шкафу, когда Лоуренс и Моррисон вошли в кабинет. Когда же в кабинет вернулся Кингсли, их (лекарств) там уже не было… С другой стороны, у нас имеются основания полагать, что Сэвидж за это время покидал кабинет и даже выходил на улицу. К сожалению, мы не располагаем точными хронологическими указаниями, в какой именно момент это случилось: когда в кабинете находились Лоуренс и Моррисон; когда в кабинете находился Джиллет; или же в промежуточный период, когда первые двое уже ушли, а второй ещё не пришёл…

– Боюсь, от самого Сэвиджа мы не получим ответа на этот вопрос, – взглянул правде в глаза Кингсли, – Да, ему ничего не стоит внезапно выбежать из собственного кабинета, оставив там без присмотра посторонних посетителей – а потом начисто про это забыть… Но, наверно, об этом можно спросить самих посетителей? – вдруг осенило его, – Лоуренс и Джиллет должны знать, выходил ли Сэвидж из кабинета в их присутствии. Если же они скажут, что не выходил – значит, он сделал это в промежутке между их визитами… Я прав?

– Увы, не всё так просто, как нам хочется, – не стал упрощать ситуацию Маклуски, – Давайте подумаем: Если бы Сэвидж на глазах у Лоуренса или Джиллета вынес лекарства из кабинета, они (Лоуренс и Джиллет) уже давно бы нам об этом рассказали, чтобы снять с себя обвинения в похищении. Но раз они этого не сделали – значит, подобный эпизод места не имел… С другой стороны, если бы Сэвидж в присутствии Лоуренса или Джиллета покинул кабинет с пустыми руками, а они, воспользовавшись этим, умыкнули бы из шкафа лекарства, им не было бы никакого резона рассказывать нам о его отлучке. Разумеется, в их интересах было бы заявить, что Сэвидж ни на секунду не привстал из-за своего стола и не дал им ни малейшей возможности залезть в шкаф. (Они совершенно ничем не рискуют: Сам Сэвидж вряд ли вспомнит о том, что отлучался из кабинета – а если даже и вспомнит, то к его словам отнесутся с привычным недоверием.) Исходя из этого, мы можем заранее предугадать ответ Джиллета и Лоуренса на наш вопрос: Нет, Сэвидж никуда из кабинета не выходил. Ну а наше расследование после этого продолжит буксовать на том же месте…

– Таким образом, к настоящей минуте на нашем рассмотрении остаются сразу несколько равновероятных гипотез, – подытожил Доддс, – Первая: Сэвидж покинул кабинет, когда в нём находились Лоуренс и Моррисон. В этом варианте лекарства, скорее всего, спёрли они… Вторая: Он ушёл из кабинета, когда в нём уже сидел Джиллет. Тогда похитителем является ваш начальник полиции… Третья гипотеза: Сэвидж вышел из кабинета с пустыми руками после ухода первых двух гостей, но до прихода третьего. Здесь наибольшую возможность для похищения лекарств получает опять-таки Джиллет. (Допустим, он зашёл в кабинет и обнаружил, что в нём нет ни души. Тогда он спешно выгреб из шкафа все препараты, дождался возвращения Сэвиджа, задал ему парочку дежурных вопросов и спокойно отбыл восвояси.) Однако не исключён и более изощрённый вариант: Лоуренс или Моррисон, находясь на улице, могли заметить вышедшего Сэвиджа и рискнули повторно наведаться в его опустевший кабинет, чтобы похитить оставшиеся без присмотра лекарства… Наконец, мы не имеем права сбрасывать со счетов и четвёртую гипотезу: Сэвидж сам вынес лекарства из кабинета и спрятал их в каком-то труднодоступном месте. Как мы недавно выяснили, сделать это он мог лишь в промежутке между двумя визитами посетителей…

– Но этими четырьмя гипотезами дело отнюдь не ограничивается, – продолжил мысль коллеги Маклуски, – Кингсли, вы ещё не забыли фамилию того больного, который рассказал вам про Сэвиджа, якобы виденного им на улице?

– Я никогда не держу в памяти фамилии своих больных, – опроверг почтенный эскулап, – Мне вполне достаточно помнить их диагнозы… (Хотя, конечно, в нашем журнале записаны все их личные данные.)

– И какой же диагноз вы поставили этому больному? – полюбопытствовал Доддс.

– Острая анорексия, – не стал темнить Кингсли.

Прославленные детективы обменялись между собой весьма вопросительно-многозначительным взглядом.

– На слух название болезни звучит весьма устрашающе, – вынужден был признать Маклуски.

– Да нет в нём ничего страшного! – усмехнулся Кингсли, – Мы специально подбираем нашим больным диагнозы понаукообразнее, чтобы они поохотнее выкладывали денежки за лечение… Вообще-то в переводе с греческого «анорексия» означает всего-навсего «потеря аппетита»… Этот больной – молодой здоровый амбал, гурман и обжора. Он ходит по всем ресторанам подряд и объедается всякими деликатесами. Но вот недавно он пожаловался своему лечащему врачу, что, дескать, его любимые блюда больше не вызывают у него такого удовольствия, как раньше… Две недели в сельской глуши на лекарствах и больничной похлёбке обычно возвращают подобным больным вкус к жизни… Но с какой стати вы вдруг заинтересовались этим типом?

– Возможно, он имеет к нашей истории куда более прямое отношение, чем нам сейчас кажется, – обнадёжил его Доддс, – Мы ещё не успели озвучить нашу пятую гипотезу: Сэвидж покинул свой кабинет с пустыми руками после ухода Лоуренса с Моррисоном, но до прихода Джиллета; в этот промежуток времени в опустевшее помещение проникло некое постороннее лицо и без помех спёрло ваши несчастные препараты. Этим посторонним лицом, скорее всего, был кто-то из обитателей вашей больницы – а ваш наблюдательный больной, страдающий отсутствием аппетита, попадает в наш чёрный список подозреваемых под самым первым номером… Увидев главврача, неприкаянно слоняющегося по улице, и его помощника, беспечно болтающего с пациентами в комнате отдыха на втором этаже, он наверняка смекнул, что кабинет на первом этаже временно остался без надзора – и стеклянный шкаф с ценными наркосодержащими лекарствами тоже…

– Не могли бы мы прямо сейчас вызвать этого типа сюда на допрос? – решил взять быка за рога Маклуски.

– Нет, не можем, – развёл руками Кингсли, – Вчера этот тип выписался из больницы и отбыл куда-то в Лондон. По его словам, аппетит к нему вернулся, и теперь ему срочно требуется посетить кое-какие рестораны.

– Ну вот, я так и знал! – вздохнул в сердцах Доддс, – Сдаётся мне, его спешка была вызвана совсем иными причинами – например, ему потребовалось срочно сбыть с рук похищенные из вашей больницы ценные таблетки…

– Да чёрт бы побрал этого ненасытного обжору! – только и смог сказать потрясённый Кингсли, – Нет, мне и в голову не приходило подозревать его в похищении наших лекарств! Интересно, как же его всё-таки звали…? – он снова взял со стола дежурный журнал и открыл его на нужной странице, – Ага, вот эта фамилия – Гарстон из города Лондона! Насколько мне помнится, он побывал у нас впервые…

– Нам эта фамилия тоже ни о чём не говорит, – вынужден был признать Маклуски.

На какое-то время в кабинете главврача воцарилось напряжённое задумчивое молчание. Пару минут спустя его прервал переполненный отчаянием голос Кингсли:

– Ну и угораздило же нас с влипнуть в эту дурацкую историю! Да я и сам готов закупить все эти таблетки за свой счёт, чтобы устранить недостачу… Но ведь они продаются только по рецептам! Выписать рецепт сам себе я не смогу. (Это запрещено законодательно.) Что ещё мне остаётся? Явиться к платному врачу и заявить, что мне срочно требуется лекарство от склероза, средство от понижения давления и два вида снотворного – причём всё в лошадиных дозах? Меня в лучшем случае тут же упрячут в психушку – а в худшем сразу за решётку по подозрению в махинациях с наркосодержащими препаратами…

– И всё же вам не стоит терять оптимизма! – попытался приободрить его Доддс, решительно поднимаясь со стула и беря в руки свой верный саквояж, – Наше расследование ещё не закончено. Вполне возможно, что его итогом станет как раз обнаружение ваших несчастных препаратов и возвращение их законным владельцам…

– Хотелось бы верить! – без особой надежды в голосе ответил Кингсли.

Некоторое время спустя два прославленных мастера сыска и розыска уже стояли перед могучей железной входной дверью местной электроподстанции и от души колотили в неё всеми своими руками и ногами. (По причине морозной погоды их стуки звучали несколько приглушённо и прерывисто.) Наконец, дверь осторожно приоткрылась… За ней долгожданных гостей радушно встретили сразу трое местных обитателей – Вудс, Лоуренс и Джиллет.

– Заходите и располагайтесь на табуретках вокруг рабочего стола, – пригласил гостей Вудс, – Фляжки и стаканы мы уже приготовили…

– Погодите пока с вашими фляжками! – остудил его порыв Доддс, – Сперва мы хотим обсудить с вами кое-какие другие темы…

– Ну хорошо, обсуждайте – только поскорее! – предложил компромиссный вариант Лоуренс.

Но вот все пятеро дружно расселись по табуреткам вокруг старого колченогого рабочего стола, на котором уже стояли наготове несколько пустых стаканов и один телефонный аппарат. (В тёмном углу комнаты можно было заметить одиноко лежащую монтировку – она напоминала своим зловещим видом о тех недавних временах, когда между работниками электростанции и местным полицейским начальником ещё царили недоверие и досадное недопонимание.)

– Мы постараемся уложиться в несколько предельно простых вопросов, – пообещал Доддс, – Вопрос первый: Джиллет, когда вы позавчера вошли в кабинет Сэвиджа, был ли уже пуст известный вам стеклянный шкаф? Обратили ли вы вообще на него внимание?

– Совершенно не обратил, – ответил начальник полиции, – Мне было некогда вертеть головой по сторонам. Я подсел к столу, задал Сэвиджу парочку вопросов, получил от него в ответ нечто неудобоваримое и не мешкая поспешил на выход… Нет, на шкаф я даже не взглянул!

– Тогда вопрос второй! – планомерно продолжал Доддс, – Лоуренс и Джиллет, обращаюсь к вам обоим: Открывал ли Сэвидж в вашем присутствии этот стеклянный шкаф и доставал ли он из него что-нибудь?

– Нет! – в один голос опровергли оба свидетеля.

– А выходил ли он из кабинета, пока вы в нём находились? – задал ещё один каверзный вопрос Доддс.

– В присутствии меня и Моррисона – нет, не выходил, – ответил Лоуренс.

– В моём присутствии тоже, – поддержал его Джиллет.

– Но скажу честно: Толку от того, что он сидел у себя за столом, не было никакого, – углубился в воспоминания Лоуренс, – Мы так и не смогли добиться от него ни одного вразумительного ответа… Моррисон минут пять подробно объяснял ему, кто он такой и с какой целью сюда прибыл. Он несколько раз предъявлял свои документы представителя конфликтной комиссии – но всё бесполезно! Сэвидж с умным видом его выслушивал и кивал головой, а потом вдруг говорил: «Да-да, я вас прекрасно понимаю… Но всё-таки больные обязаны надевать больничные халаты – а вы до сих пор этого не сделали!» Когда он повторил это в пятый раз, Моррисон взвыл от отчаяния и пулей вылетел из кабинета. Я насилу успел за ним угнаться…

– Как и следовало ожидать, визит представителя конфликтной комиссии к главврачу больницы № 1 завершился вполне закономерным итогом, – не особо удивился Доддс, – Тогда вопрос заключительный, к вам обоим: Не приносили ли вы в кабинет к Сэвиджу какой-либо объёмный багаж – сумку, портфель, рюкзак или ещё что-то подобное?

– Я зашёл в больницу с пустыми руками, – не задумываясь, ответил Лоуренс.

– Я тоже, – проявил с ним солидарность Джиллет.

– А как насчёт Моррисона? – неожиданно послышался голос долго молчавшего до этого Маклуски, – Было ли у него что-либо в руках, когда он заходил в больницу?

– Вы застали меня врасплох! – Лоуренс основательно взялся за собственный подбородок, – Я точно знаю, что мы с ним вместе зашли в больницу и вместе из неё вышли… Но нёс ли он при этом что-то с собой? Совершенно не помню!

– Да не было у него ничего! – пришёл к нему на выручку Джиллету, – Открою небольшой секрет: Когда я подходил к больнице, Лоуренс и Моррисон как раз из неё выходили. Они на моих глазах залезли в машину и отбыли восвояси… Готов дать голову на отсечение: Они покинули больницу с пустыми руками!

– Так вы, значит, видели нас при выходе? – удивился Лоуренс, – Но почему тогда мы сами вас не увидели?

– А я и не собирался попадаться вам на глаза, – уклончиво ответил Джиллет.

– Похоже, в нашей истории хоть что-то начинает проясняться… – глубокомысленно высказался Доддс.

– Вот и славно! – поспешил вмешаться Вудс, – Ну а раз такое дело, то… Минуточку, а это ещё кто трезвонит? – он снял трубку со внезапно зазвонившего телефонного аппарата, – Электроподстанция! Моррисон, это – вы? Да, я вас внимательно слушаю! Ах, вот вы о чём… Мы вам от всей души сочувствуем, но, к сожалению, ничем помочь не сможем. Нет, не могу припомнить ничего подобного… Ну хорошо, мы постараемся что-нибудь предпринять! В случае чего мы вас обязательно известим… Всего вам наилучшего! Удивительное дело! – обратился он к заинтригованным присутствующим, укладывая трубку на рычаг, – Могу вас обрадовать: Не у нас одних что-то пропадает! Оказывается, Моррисон тоже не может найти у себя документы, выданные ему конфликтной комиссией…

– Невероятно! – воскликнул изумлённый Лоуренс.

– Вот это номер! – только и смог сказать потрясённый Маклуски.

– Примерно этого мы и опасались… – в задумчивости высказался Доддс.

– Моррисон говорит, что позавчера привёз свои бумажки к нам в Клошби в большом жёлтом полиэтиленовом пакете, – продолжил свой доклад Вудс, – Хватился он их только сегодня – они бесследно исчезли прямо вместе с пакетом. Он точно помнит, как убирал их в «бардачок» своего автомобиля… Но сейчас их в этом «бардачке» уже нет. В какой момент они оттуда исчезли – этого он и сам теперь припомнить не может…

– Жёлтый полиэтиленовый пакет? – задумался Лоуренс, – Кажется, я действительно видел у него в «бардачке» что-то жёлтое и полиэтиленовое…

– Джиллет, что с вами? – забеспокоился вдруг Маклуски.

Все присутствующие перевели взгляды на начальника местной полиции, который неожиданно резко поднялся с табуретки. На его лице застыло весьма необычное для него выражение внезапно нахлынувшего гениального озарения…

– Пакет с документами? Жёлтый? Полиэтиленовый? – произнёс он в волнении, – Пожалуй, я знаю, где его следует искать… Подождите-ка меня здесь! Я скоро вернусь! – и он стремительно покинул электростанцию, выбежав в уже упоминавшуюся железную дверь.

– Вот ведь ветрогон! – возмутился Вудс, заперев за ушедшим эту дверь и снова вернувшись за колченогий стол, – Только мы собрались продегустировать виски – а начальник полиции вдруг куда-то ускакал! Может быть, нам стоит начать дегустацию без него?

– Давайте всё же дождёмся его возвращения – ведь он пообещал вернуться скоро! – предложил Доддс.

– Не представляю, где он собирается искать документы Моррисона, – выразил недоумение Лоуренс.

– Судя по всему, где-то неподалёку, – высказал очевидное соображение Маклуски, – поскольку в ином случае он бы вряд ли мог надеяться на скорое возвращение…

Джиллет и в самом деле отсутствовал недолго. Не прошло и нескольких десятков минут, как со стороны железной двери снова послышались глухие настойчивые стуки… Все присутствующие поспешили выйти к двери, чтобы встретить ненадолго отлучавшегося гостя. Тот зашёл на электростанцию, неся в руках большой полиэтиленовый пакет ярко-жёлтого цвета.

– Вот и документы Моррисона! – объявил он, вываливая из пакета на колченогий стол всё его содержимое, – Я был прав: Они оказались там, где я и думал!

– Фантастика! – не смог сдержать восхищения Лоуренс, – Высший класс! Джиллет, вы – великий мастер сыска и розыска! Но как вам удалось так быстро разыскать этот пакет?

– Это – долгая история, – ушёл от прямого ответа начальник полиции Клошби.

– Нужно будет позвонить Моррисону – то-то он обрадуется! – предложил Вудс.

Тем временем Доддс, забрав у Джиллета пустой пакет, решительно раскрыл его, просунул внутрь свой чуткий нос и осторожно обнюхал внутренности пакета. То же самое попытался сделать и стоявший рядом Маклуски… Закончив обнюхивание, прославленные детективы не преминули вопросительно переглянуться и многозначительно перемигнуться между собой.

– Ну что ж, Вудс, звоните Моррисону! – не стал возражать Доддс, – А мы с Джиллетом как раз успеем провести наш плановый перекур на открытом воздухе…

– Но мне совершенно не хочется курить! – попробовал было возразить Джиллет.

– Нет, вам просто необходимо составить нам компанию! – настоял на своём Маклуски, – В крайнем случае, вы будете просто стоять рядом и смотреть, как курим мы с Доддсом…

Пару минут спустя плановый перекур был уже в самом разгаре. Доддс и Маклуски выбрали под импровизированную курилку укромное местечко у глухой стенки на задних задворках здания электростанции, куда не доходил промозглый ветер с противоположной стороны. Вместо завываний ветра курильщикам пришлось слушать монотонный гул электроустановок, доносящийся откуда-то изнутри здания…

– Ну, Джиллет, выкладывайте всё начистоту! – потребовал Доддс, раскуривая свою большую трубку.

– Я выложил на стол всё, что было в этом пакете, – позволил себе каламбур начальник полиции.

– А вот и не всё! – опроверг Маклуски, – Внутри пакета явственно ощущается некий специфический лекарственный запах. Очевидно, его оставили там те самые наркосодежащие препараты, пропавшие позавчера у Сэвиджа…

– Да чтоб их всех…! – не смог сдержать эмоций Джиллет.

– Судя по всему, последние пару дней этот пакет хранился у вас дома, – планомерно продолжал Доддс, – Вы отлучились на несколько минут с электростанции и вернулись обратно уже с этим пакетом. За это короткое время вы как раз успели сбегать к себе домой и достать пакет из хорошо известного вам места… Итак, заканчивайте отпираться и рассказывайте всё по порядку!

– Ну хорошо, я всё вам расскажу! – воскликнул Джиллет в порыве отчаянной решимости, – Но вы должны мне пообещать, что не станете смеяться!

– Не в наших правилах разбрасываться легковесными обещаниями, – возразил Маклуски, – А вдруг ваш рассказ окажется настолько уморителен, что мы не сможем удержаться от хохота? Вот, посмотрите: Доддс ещё не знает, о чём далее пойдёт речь, но уже хихикает во всё горло!

– Нет-нет, я всего лишь слегка закашлялся, – опроверг Доддс, умело маскируя приступ хохота под осторожное покашливание, – Джиллет, мы обязуемся прилагать всевозможные усилия, дабы удержать себя в рамках приличий! Начинайте же свой рассказ!

– А дело было так! – приступил к изложению Джиллет, – Должен перед вами покаяться: Когда я в прошлый раз описывал вам все эти события, я допустил небольшую неточность… На самом деле я отказался отправиться в больницу вместе с Лоуренсом и Моррисоном вовсе не из-за большой занятости. В действительности же это была часть моего собственного плана по выведению их обоих на чистую воду… Не стану скрывать: Я подозревал, что в истории с радиоточкой Моррисон заранее принял сторону Лоуренса. Я не сомневался, что они уже сговорились с работниками больницы, чтобы те дали нужные Лоуренсу показания. И вот я решил разоблачить их подлый заговор… В понедельник в середине дня Моррисон подкатил к нашему зданию почты и полиции, а Лоуренс уже сидел у него на переднем сидении. Они предложили мне прокатиться до больницы и выслушать показания свидетелей; я, естественно, отказался. Они радостно улыбнулись и поехали в больницу вдвоём… Ну а я прихватил с собой старую спортивную сумку со всем необходимым и поскакал за ними вслед. Я обогнал их уже минут через пять. (Они остановились на перекур на обочине дороги.) Мне удалось миновать их тачку, не попавшись им на глаза… В итоге я добрался до больницы раньше них. Но я не стал заходить в здание, а укрылся за деревьями и принялся внимательно наблюдать за дальнейшими событиями… Моррисон и Лоуренс прибыли несколько минут спустя. Они с довольными физиономиями вылезли из машины и зашли в больницу через служебный вход. При этом Моррисон нёс с собой большой жёлтый полиэтиленовый пакет – причём явно непустой… Я прикинул: В этом пакете наверняка лежал какой-то ценный подарок, который этот тип хотел всучить работникам больницы в обмен на их свидетельские показания в пользу Лоуренса… Доддс, да перестаньте же хихикать, в конце-то концов!

– Прошу извинить! Я никак не ожидал, что вам в голову придёт столь свежая и оригинальная идея, – признал свой промах Доддс, – Джиллет, будьте добры, продолжайте свой рассказ!

– Со своего места за деревьями я не смог во всех подробностях разглядеть этот пакет в руках у Моррисона, – продолжал начальник полиции, – Но в этом пакете вполне мог уместиться достаточно ценный и одновременно в меру плоский предмет – например, портсигар или небольшая картина. Впрочем, предмет мог оказаться не плоским, а округлым – скажем, хрустальная ваза или бутылка шампанского… Прошло не более четверти часа – и Моррисон с Лоуренсом вышли из больницы обратно. Пакета при них уже не было… Я смекнул: Значит, они всё-таки всучили свою взятку работникам больницы! Теперь дело оставалось за малым: Я должен был по горячим следам изъять у медработников пакет со взяткой и документально оформить проведение соответствующих оперативно-розыскных действий… Моррисон и Лоуренс залезли в машину и ещё пару минут о чём-то поговорили, а потом уехали в сторону электростанции. Шум их мотора ещё слышался где-то вдали, когда я выскочил из-за деревьев, вбежал в больницу через служебный вход и оперативно ворвался в кабинет главврача… Сэвидж в полном одиночестве сидел за столом и о чём-то размышлял. Но не успел я открыть рот, как он вдруг сказал: «Подождите минуточку! Я должен встретить фургон!» – и вышел из кабинета куда-то в коридор. Пока он отсутствовал, я, воспользовавшись удачной возможностью, осмотрелся по сторонам и попытался сообразить, в какое укромное место он мог спрятать пакет со взяткой. Первым делом мне попался на глаза портфель под столом – но жёлтого пакета в нём не оказалось. Затем я заметил, что в столе Сэвиджа имеется довольно вместительный выдвижной ящик… Выдвинув его, я действительно обнаружил там этот несчастный пакет. Внутри пакета что-то звонко дребезжало. Похоже, Моррисон не поскупился на хороший подарок… Доддс, вы же обещали, что не будете хихикать! Очень некрасиво вы себя ведёте, скажу я вам…

– Да, моему поступку нет оправдания! – проявил самокритичность Доддс, – Когда вы закончили рассказывать о своих планах по выслеживанию взяточников, я уж было решил, что самое смешное осталось позади. Я и не подозревал, какой шедевр абсурдизма вы преподнесёте нам напоследок… Но продолжайте свой рассказ, прошу вас!

– Я едва успел сунуть пакет к себе в сумку, как в кабинете снова появился Сэвидж, – возобновил повествование начальник полиции, – Я задал ему парочку дежурных вопросов про радиоточку; он ответил на них вполне охотно, но немного невпопад. Минут через пять я с ним учтиво попрощался и двинулся на выход… Отойдя от больницы на пару сотен шагов, я достал из сумки этот дурацкий пакет, залепил его со всех сторон скотчем, заклеил бумагой с надписью «Вещественное доказательство» и понаставил повсюду своих печатей. Внутрь пакета я заглядывать не стал, чтобы, чего доброго, не заляпать его своими отпечатками пальцев… Осторожно засунув его обратно в сумку, я двинулся домой. По дороге я всё пытался составить в уме текст служебной записки о ходе проведения операции по изъятию вещественного доказательства… Но не успел я войти в дом, как мне позвонил Кингсли и сообщил о том, что у него из стеклянного шкафа пропали какие-то наркосодержащие препараты, а я с Лоуренсом и Вудсом будто бы нахожусь под подозрением в их похищении… Конечно, мне и в голову не пришло, что я имею какое-то отношение к этой истории. (Ведь я ни одним пальцем не прикасался к этому стеклянному шкафу.) Тем не менее, мне пришлось отставить в сторону все прочие дела и заняться очередным мартышкиным трудом. Последние двое суток мы с Вудсом и Лоуренсом были озабочены только одним – как бы отвертеться от этих абсурдных обвинений в похищении лекарств. Естественно, о сумке с жёлтым пакетом я за эти два дня основательно подзабыл… Вспомнил я о нём лишь полчаса назад, когда нам позвонил Моррисон. Его слова о жёлтом полиэтиленовом пакете навели меня на верную догадку… Я сбегал домой, открыл сумку, достал пакет, разрезал скотч и заглянул внутрь. Документы Моррисона действительно оказались там… Но помимо них я обнаружил в пакете ещё кучу всяких банок-склянок с разными хренодромами и хренозепамами. Похоже, это и есть те самые лекарства, которые пропали у Сэвиджа… Но каким образом они оказались в пакете Моррисона? – вскричал в полном отчаянии начальник полиции Клошби, – Неужели он пытался всучить главврачу больницы в качестве взятки его же собственные лекарства? Ну что за абсурд…!

– А между тем разгадка этой истории предельно проста, – нисколько не затруднился с объяснением Доддс, – Разумеется, ни о каких взятках медработникам больницы № 1 Моррисон и не помышлял. Когда он вместе с Лоуренсом заходил в кабинет Сэвиджа, в его жёлтом пакете находились исключительно его собственные служебные документы, выданные ему комиссией по имущественным спорам. При разговоре с главврачом Моррисон несколько раз предъявлял эти документы своему собеседнику (правда, без особого толку). Но беседа с Сэвиджем кого угодно может довести до невменяемого состояния… В итоге Моррисон и Лоуренс пулей вылетают из кабинета главврача, а жёлтый пакет с документами так и остался лежать на столе. Тотчас после ухода посетителей Сэвидж вдруг вспоминает предостережение своего зама насчёт усиления контроля за наркосодержащими препаратами. Дабы не искушать судьбу, он решает убрать лекарства из стеклянного шкафа куда-нибудь в укромное место, где они не мозолили бы глаза посторонним посетителям. Он открывает шкаф и перекладывает все склянки в первый попавшийся пакет, которым оказывается всё тот же жёлтый пакет Моррисона. (Сэвиджу уже некогда было размышлять о том, откуда он вдруг появился у него на столе.) Спрятав пакет в самое надёжное (по его мнению) место – в ящик собственного стола – главврач переводит дух с чувством честно исполненного служебного долга. В этот момент в кабинет заходит ещё один посетитель… И тут Сэвиджа внезапно посещает очередное видение некого загадочного фургона, который на протяжении последних двух месяцев то и дело всплывает где-то на окраинах его сознания и подсознания. (Возможно, у него возникли некоторые слуховые ассоциации в связи с шумом отъезжающего автомобиля Моррисона.) Выскочив на улицу в погоне за мифическим фургоном, Сэвидж оставляет Джиллета одного в опустевшем кабинете – ну а тот не замедлил воспользоваться удобным случаем и… Впрочем, окончание этой истории вам уже известно, – тактично завершил своё изложение он.

– Джиллет, у вас остаются ещё какие-то вопросы? – осведомился Маклуски.

– Только один: Что мне теперь делать с этим хренофелином? – воскликнул в полной безысходности начальник полиции, – Конечно, я выложил все склянки из пакета, когда понёс его из дома к вам на электростанцию. Но дома они мне совершенно не нужны… Ума не могу приложить, как же мне с ними поступить!

– Наверно, вам следует вернуть их в больницу Кингсли, – не затруднился с полезным советом Доддс.

– Это всё понятно, – вздохнул Джиллет, – Но не могу же я просто занести их к нему в кабинет и сказать: «Вот, возьмите! Я нашёл их в одном интересном месте – но не скажу, в каком именно…» Этот мнительный тип наверняка подумает, что я якобы сам спёр у него эти таблетки, а потом испугался и решил подбросить их обратно…

– Тогда, возможно, вы хотите, чтобы их вернули в больницу мы с Доддсом? – предложил более удачный выход Маклуски.

– Да, это был бы неплохой вариант! – воспрял духом Джиллет, – Вы могли бы сказать Кингсли, что их вам прислали анонимно по почте откуда-то из Лондона… (В этом случае он уже вряд ли заподозрит меня в их похищении.)

– Скорее уж, он заподозрит в этом одного из своих бывших пациентов – того самого, кому он поставил диагноз «анорексия», – мысленно заглянул в будущее Доддс, – Впрочем, если мы вернём ему все пятнадцать склянок в целости и сохранности, он будет настолько рад, что уже не станет допытываться об их происхождении…

– Надеюсь, лекарства действительно не пострадали? – уточнил на всякий случай Маклуски, – Джиллет, вы ведь ничего не позаимствовали из этих склянок?

– Нет-нет! – заверил начальник полиции, – Мне эти таблетки от склероза совершенно ни к чему!

– А вот некоторым другим участникам этой истории они, скажем прямо, не помешали бы, – взглянул на проблему с другой стороны Доддс, – Например, Лоуренс так и не смог вспомнить, был ли у Моррисона при входе в больницу какой-то пакет… А ведь его спутник несколько раз доставал из этого пакета документы и предъявлял их Сэвиджу на глазах у самого Лоуренса! (Впрочем, Лоуренса извиняет то обстоятельство, что в этом пакете лежали не его собственные, а чужие документы.) Сам Моррисон тоже хорош: Он оставил свои важные бумажки на столе в чужой конторе и хватился их лишь двое суток спустя. При этом он уже не помнит, где и когда видел их в последний раз… Пожалуй, им обоим было бы неплохо слегка укрепить свою память! (Кингсли, кстати, очень хвалил этот кавинтон.) Что же касается вас, Джиллет…

– Джиллет, подумайте хорошенько: Может быть, вам всё-таки пригодятся эти таблетки для профилактики склероза? – поставил вопрос ребром Маклуски.

Немного поразмыслив, начальник полиции ответил:

– Я думаю, что мне они пока, скорее всего, ещё не нужны.

– Ну что ж, вам видней! – не стал настаивать Доддс.

CIII. Низкорослый великан

– Вот мы и здесь! – в задумчивости произнёс джентльмен чрезвычайно решительной наружности с большим саквояжем в руке, разглядывая вывеску «Полиция» над входом в стандартное двухэтажное административное здание, – Вот мы и пришли в бриндвичское отделение полиции… Всякий раз, как мы попадаем в Гленвич или Бриндвич, мы задаём себе один и тот же вопрос: Интересно, где сейчас находится майор Грэггерс – в Гленвиче или в Бриндвиче? Маклуски, как бы вы сами разрешили эту дилемму?

– Я бы ответил так, – не замедлил с ответом другой ничуть не менее решительный джентльмен с другим точно таким же большим саквояжем, – Доддс, не будем напрасно ломать головы! Зайдём к Грэггерсу в кабинет – там всё и узнаем!

Два прославленных следователя лондонской Центральной полиции без особых церемоний вторглись в хорошо известное им здание и твёрдыми уверенными шагами прошлись по пустынному коридору первого этажа. Поднявшись по лестнице на второй этаж, они по старой памяти свернули к главному кабинету, на двери которого висела многообещающая табличка «Начальник полиции Гленвича и Бриндвича». (Впрочем, частые посетители бриндвичской полиции знали, что эта надпись далеко не всегда соответствует действительности, поскольку майора Грэггерса было не так-то просто застать в его кабинете даже в рабочее время.)

Открыв дверь, Доддс и Маклуски увидели перед собой привычную картину: Секретарша майора Грэггерса сидела за своим столом, а перед ней возвышалась внушительная стопка каких-то важных документов, в которых она сосредоточенно пыталась разобраться.

– Добрый день, мисс Роббинс! – произнёс Маклуски, первым заходя в кабинет, – Не подскажете ли вы нам, где…?

Не дожидаясь окончания вопроса, секретарша подняла руку и указала пальцем на дверь – но не на ту, в которую только что вошли посетители, а на другую, в смежной стене.

– Фантастика! – не смог сдержать удивления Доддс, – Грэггерс – на месте? Вот так неожиданность!

– Давайте поскорее его проведаем, пока он опять куда-нибудь не слинял! – быстро сориентировался Маклуски.

Переступив порог главного кабинета, лондонские детективы и в нём тоже застали привычную картину. Им уже не раз доводилось наблюдать её в тех редких случаях, когда майора Грэггерса удавалось застать в его берлоге за привычной работой… Сам майор сидел за большим столом лицом к двери, а весь этот стол был завален множеством бумажных документов всевозможных размеров и форматов. За спиной Грэггерса, впритирку к задней стене, стояло ещё два чуть меньших стола (один – за его правым плечом, другой – за левым). Они были завалены документами чуть в меньшей степени, но тоже весьма основательно… В данный момент майор Грэггерс был погружён в свои должностные обязанности едва ли не с головой. Он настолько пристально разглядывал один из своих листков, что буквально уткнулся в него носом. Даже приход внезапных гостей не смог оторвать его от этого интересного занятия… Заслышав скрип двери, он, не поднимая головы, поднял правую руку и вытянул её вперёд, в направлении вошедших – а те не преминули подойти и по-очереди по-дружески её пожать.

– Рад вас видеть, – произнёс Грэггерс, водя глазами по своему документу, – Можете взять стулья и где-нибудь присесть. Сейчас я разберусь с этой бумажкой и немного прервусь. Кажется, я начинаю понимать, о чём тут идёт речь…

Проявляя присущую им скромность, детективы подтащили к столу два свободных стула и без лишних слов уселись возле Грэггерса с двух разных сторон. (Свои саквояжи они предусмотрительно поставили рядом, в пределах прямой видимости и быстрой досягаемости.) На какое-то время кабинет погрузился в напряжённую неоднозначную тишину… Грэггерс с головой ушёл в изучение своего документа. Его гости тактично молчали, дабы не отвлекать хозяина кабинета от текущих служебных обязанностей… Наконец, Грэггерс поднял голову. Устало вздохнув и досадливо поморщившись, он со злостью швырнул листок через левое плечо на один из задних столов.

– Вот ведь филькина грамота! – в сердцах высказался он, – Её смысл опять от меня ускользнул; а подписывать документы наугад – не в моих правилах… Пускай ещё немножко полежит! Я разберусь с ней потом, когда буду в хорошем настроении… Как же мне всё-таки надоела эта бумажная волокита! – пожаловался он, бросив тоскливый взгляд на море неподписанных документов перед собой на столе, – Я барахтаюсь в этих бумажках, как утопающий в океане – а им всё конца и края не видно!

– Вы сами же в этом и виноваты, – поделился подозрением Маклуски, – Вы слишком редко появляетесь в своём кабинете. Неудивительно, что за время вашего отсутствия тут скапливается целый воз неподписанных документов!

– Ваши упрёки справедливы, – вынужден был признать Грэггерс, – Весь месяц я кручусь, как белка в колесе: то инспекции, то оперативные мероприятия, то ещё какая неотложная текущая работа… Четыре дня назад я наконец добрался до своего кабинета. Открыл я дверь, увидел всю эту бумажную кучу – и едва не взвыл от отчаяния. И вот с тех пор сижу я за столом, не разгибая спины, и пашу, как папа Карло… Но бумажки и не думают заканчиваться! – он указал на стол перед собой, – Кое с чем я уже разобрался и подписал, – он указал назад через правое плечо, – а кое-что отложил до лучших времён, – он указал назад через левое плечо, – Вот ведь мартышкина работа!

– К счастью, она уже подходит к своему логическому завершению, – нашёл повод для оптимизма Доддс, бросив оценивающий взгляд на главный стол и наваленные там документы, – Неподписанных бумажек осталось не так уж и много. Вы покончите с ними если не на этой неделе, то уж на следующей – наверняка…

– А вы уверены, что на этом моя работа закончится? – вздохнул Грэггерс, – Могу вам намекнуть: Сегодня утром Джойс прислал мне из Гленвича ещё пять портфелей неподписанных документов. Сейчас Мэри расставляет на них входящие номера и сортирует по темам… Можете не сомневаться: К обеду она вывалит мне на стол ещё одну бумажную кучу! Сущее наказание работать с этим Джойсом… Он никогда не подписывает никаких текущих документов, кроме самых ничтожных. Все остальные он с большой радостью пересылает мне… На все мои возражения у него всегда готов один ответ: «Я не могу взять на себя слишком много ответственности. Ведь я – всего лишь ваш заместитель!» Вот и приходится мне с головой зарываться в эти бумажки… Как назло, к концу года их поток почему-то не уменьшается, а увеличивается. А между прочим, у меня имеются и другие служебные обязанности, помимо подписывания документов! – излил душу он своим лондонским коллегам.

– Вы очень кстати вспомнили про другие свои обязанности! – плавно перешёл к главной теме Маклуски, – Как раз о них мы бы и хотели с вами поговорить… Грэггерс, а как у вас обстоят дела с задержанным Алистером?

– Задержанный Алистер… – в задумчивости повторил Грэггерс, погружаясь в напряжённые воспоминания.

– Алистер – это тот самый тип, который был задержан на прошлой неделе в Пантинктоне по вашему указанию, – пришёл к нему на выручку Доддс.

– Ну да, конечно! – хлопнул себя по лбу Грэггерс, – Я обязательно займусь этим Алистером, как только у меня появится свободная минутка… А пока с ним всё – в полном порядке: Сегодня с утра Ширлинг позвонил из этого Пантинктона и доложил, что Алистер уже готов к транспортировке в Гленвич.

Столичные детективы в недоумении переглянулись между собой.

– Вы ничего не путаете? – уточнил на всякий случай Маклуски, – По нашим данным, фургон с Ширлингом и Алистером должен был отчалить из Пантинктона ещё вчера утром…

– Ваши данные устарели, – внёс необходимую ясность майор, – Ни из какого Пантинктона Ширлинг вчера не отчаливал. Он потратил целый день на всякие мелкие дела и упустил подходящее время для отъезда. Везти задержанного через весь Уэльс вечером, в темноте, он не рискнул и предпочёл перенести поездку на следующее утро… Итак, Ширлинг со своей командой заночевал в этом Пантинктоне. Сегодня рано утром он позвонил мне оттуда и доложил, что полностью готов к отправке. Алистер в наручниках уже сидел в фургоне под охраной наших ребят, а Пэлхем уже начал раскочегаривать мотор… Если по дороге с фургоном не приключится ничего неожиданного, к обеду он наверняка доберётся до Гленвича, – прикинул он.

– К сожалению, у вас редкое дело обходится без неожиданных приключений, – проявил присущий ему скептицизм Доддс.

– Соглашусь: Нам скорее следует ориентироваться на более пессимистичный вариант, – признал Грэггерс, – Значит, фургон дотащится до нас не к обеду, а ближе к вечеру… С другой стороны, если дело пойдёт слишком уж гладко, он может примчаться в Гленвич даже раньше обеда. Не исключено, что это произойдёт буквально с минуты на минуту…

– Как говорится: С вашим бы оптимизмом да чужие щи хлебать! – в афористичной манере возразил Маклуски.

Доддс тоже собирался высказать своё соображение по этому поводу, но не успел: Телефон на столе перед Грэггерсом внезапно резко зазвонил. Срочно раскопав аппарат под грудой неподписанных документов, начальник полиции Гленвича и Бриндвича поспешил снять с него трубку.

– Полиция! – представился он, поднося её ко рту, – Джойс, это – вы? Я вас внимательно слушаю! А что за новости? Кто именно приехал? Когда это произошло? Ага, вот как… Ну что ж, спасибо за информацию!

Пока Грэггерс укладывал трубку на рычаг и задвигал аппарат на прежнее место внутрь бумажной кучи, столичные детективы с интересом наблюдали за его действиями и дожидались дальнейших разъяснений с его стороны. Наконец, майор принял серьёзный вид и таинственно объявил:

– Доддс-Маклуски, у меня имеется для вас неожиданная, но приятная новость… Готов поспорить: Вы даже не догадываетесь, о чём мне сейчас сообщил Джойс!

– Неужели фургон с Алистером уже приехал? – высказал шальную догадку Доддс.

– Да какой там фургон! – махнул рукой Грэггерс, – Дело гораздо забавнее: Только что в Гленвиче объявился Уоддок из Бембриджа!

– Невероятно! – воскликнул потрясённый Маклуски.

– Ну кто бы мог подумать…! – только и смог сказать Доддс.

– Пять минут назад он побывал в кабинете Джойса, – доложил Грэггерс, – а тот, естественно, переадресовал его ко мне в Бриндвич… Прямо от Джойса Уоддок отправился на автобусную остановку. Значит, в наших краях его следует ожидать примерно через десять минут… Конечно, я буду очень рад снова увидеть Уоддока, – заверил Грэггерс; впрочем, в его голосе промелькнуло сомнение, – Но, к сожалению, у меня совершенно нет на это времени! – он взял в руки ещё один листок из неподписанной кучи, – Доддс-Маклуски, могу ли я обратиться к вам с небольшой просьбой? Пожалуйста, встретьте Уоддока внизу у входа и введите его в курс дела! Намекните ему, что я буду зверски занят по крайней мере до обеда. Постарайтесь ему втолковать: Я обязательно с ним поговорю, как только немного освобожусь…

– За нами дело не станет! – пообещал Маклуски, – Значит, вы предлагаете нам с Уоддоком до самого обеда простоять внизу у входа?

– Я понял ваш намёк! – Грэггерс достал из кармана небольшой ключ и протянул его собеседникам, – Чтобы вам втроём не торчать на улице, как бедным родственникам, отоприте комнату напротив и посидите немного там! Не беспокойтесь: Как только до меня дойдут слухи о прибытии фургона с Алистером, я обязательно дам вам знать, и это событие мимо вас не пройдёт!

– Уговорили: Мы с Уоддоком беспокоиться не будем! – заверил Доддс.

Пару минут спустя два прославленных лондонских детектива уже стояли со своими саквояжами возле входа в полицейский участок прямо под табличкой с надписью «Полиция». Ждать долго им не пришлось: Уже через несколько минут из-за угла появилась хорошо знакомая им могучая фигура в зимней куртке с почтальонской сумкой наискосок.

– Как это понимать? – вскричал изумлённый Уоддок, – Доддс и Маклуски? Но какого чёрта вы тут делаете?

– Дожидаемся вас, – открыл секрет Доддс, – Мы были уверены, что вы должны обязательно появиться возле отделения полиции со стороны местного автовокзала…

Сражённый наповал следователь бембриджской полиции обменялся со своими столичными коллегами тёплым дружеским рукопожатием.

– Да, интуиция у вас – на высоте! – вынужден был признать он, – Честно сказать, в эти края меня занесло совершенно случайно. Вообще-то я собирался прямо из Гленвича отправиться в Мэлфакс – и только в самый последний момент мне вдруг взбрело в голову заодно завернуть в Бриндвич и повидать Грэггерса…

– Между прочим, Грэггерс поручил нам ввести вас в курс текущих дел, – сообщил Маклуски, – Так что давайте поднимемся на второй этаж и немного поговорим! Спешим вас предупредить: Вы услышите от нас кое-что новенькое…

Считанные минуты спустя все трое находились уже в ранее упомянутой комнате напротив кабинета Грэггерса и его секретарши. Их двери были расположены друг против друга по разные стороны коридора второго этажа. (В целях конспирации на двери этой комнаты не висело никаких поясняющих табличек. Подлинное предназначение данного помещения оставалось загадкой как для посторонних посетителей, так и для самих сотрудников местной полиции, включая её начальника.) В комнате имелся старый кособокий стол и три стула. Гости не преминули поставить на стол два своих саквояжа и одну сумку, а сами уселись на стулья.

– Я очень рад, что этого Алистера наконец упрятали под замок! – подытожил Уоддок пятью минутами позже, услышав от коллег подробный обстоятельный рассказ о последних событиях в Пантинктоне, – Не скрою: Я уже давно предвидел подобный поворот событий…

– Но вы хотя бы знаете, кто такой Алистер? – уточнил Доддс.

– Первый раз слышу от вас эту фамилию, – признался Уоддок, – Но надеюсь, что вы сейчас проясните мне его послужной список…

– Давайте не будем бежать впереди паровоза! – отверг его намёк Маклуски, – Скоро этого Алистера всё равно привезут в Бриндвич и доставят сюда на допрос. Тогда-то вы и познакомитесь с ним поближе, а все интересующие вас вопросы зададите ему лично!

– Так и сделаю! – принял решение Уоддок, – Ваш Алистер меня заинтриговал. Теперь я не поеду в Мэлфакс, пока не разберусь с этим типом! Возможно, мы услышим от него кое-что любопытное, а эта информация может пригодиться нам в Мэлфаксе…

– Мы полностью разделяем ваши замыслы! – поддержал его Маклуски, – Вы абсолютно правы: Нам следует сперва допросить Алистера и только потом отправляться в Мэлфакс. Кстати, мы охотно составим вам компанию в этой поездке…

– В Мэлфаксе нас ожидает большой фронт работ, – мысленно заглянул в будущее Доддс, – Прежде всего мы должны прозондировать обстановку в местной гостинице – той самой, где в своё время останавливался Стикс… Возможно, в это заведение тянутся кое-какие любопытные ниточки из далёкого Дармута, откуда и прибыл наш дорогой Алистер. (Не будем забывать: Именно он порекомендовал Стиксу эту гостиницу. По его словам, представители фирмы «Утка» якобы имеют в ней льготы при оплате гостиничных услуг.)

– Теперь уже ничто не помешает мне побывать в этом Мэлфаксе, – высказал уверенность Уоддок, – Более того: Отныне это – моя прямая служебная обязанность! (Если не верите, можете заглянуть в моё командировочное предписание – там чёрным по белому написано это название.) Но и ваш Алистер никуда от меня не уйдёт… Значит, вы говорите: Фургон с этим типом доедет до нас в течение дня? – Уоддок нетерпеливо забарабанил пальцами по столу, возле которого сидел, – А чем мы будем заниматься до его прибытия? Может быть, вы расскажете мне о своих последних приключениях?

– Нам совершенно нечего вам рассказать, – выразил сожаление Маклуски, – Наши последние приключения настолько банальны и заурядны, что мы просто боимся их вам пересказывать – не то к моменту прибытия фургона вы рискуете впасть в летаргический сон…

– Погодите-погодите! – поднапряг память Уоддок, – Насколько мне помнится, мы с вами расстались в Лондоне почти две недели назад, а вы тогда как раз собирались в какой-то мудрёный вояж…

– Мудрёным у нас выдалось разве что возвращение из этого вояжа, – уточнил Маклуски, – По дороге из Пантинктона в Болтли нам пришлось заехать в некий городок Твинс и заниматься там всякой ерундой, в том числе и кое-какими оперативно-спасательными работами. Однако вас, Уоддок (как действующего спортсмена), наши приключения вряд ли всерьёз заинтересуют…

– Да, кстати! – сообразил внезапно Доддс, – Уоддок, а не хотите ли вы сами рассказать нам о своих приключениях? Когда мы расставались с вами в Лондоне две недели назад, вы как раз торопились к себе в Бембридж для расследования какой-то любопытной истории. Если я ничего не путаю, ваш подопечный Дохерти по дороге из Лондона домой тоже заехал куда-то не в ту степь, и вам потом пришлось его разыскивать…

– Было такое дело, – подтвердил Уоддок, – К счастью, история получилась не слишком замысловатой и завершилась благополучно… Я бы с радостью вам её рассказал, если бы у нас было достаточно времени. Но ведь фургон с Алистером может прибыть в любую минуту; не так ли?

– Пора бы нам избавиться от оголтелого оптимизма! – призвал всех присутствующих Маклуски, – Сдаётся мне, до прибытия Алистера вы успеете рассказать нам даже не одну, а целых три любопытных истории… (Ведь недаром говорят: Все дела тянутся в три раза дольше, чем первоначально запланировано!) В общем, свободного времени у нас впереди – целый вагон. (А точнее – фургон.) Мы с удовольствием выслушаем вашу не слишком замысловатую историю и вместе с вами порадуемся её благополучному завершению!

– Мы целиком обратились в слух! – заверил Доддс.

Поскольку других отговорок у Уоддока не нашлось, ему волей-неволей пришлось приступить к своему рассказу.

– А дело было так! – начал он, – Мы с Дохерти прибыли в ваш Лондон на позапрошлой неделе. (Нам предстояло принять участие в этом несостоявшемся Большом Совещании.) По известным причинам мы добрались до Лондона поодиночке и в разное время. В конце концов мы остановились в одной и той же гостинице, хотя и в двух разных номерах. Но не успели мы обжиться на новом месте, как из Центральной полиции поступил отбой Большому Совещанию… Обсудив с Дохерти сложившуюся ситуацию, мы приняли следующее решение: Я ещё немного задержусь в Лондоне, чтобы обсудить с вами кое-какие важные дела – а вот Дохерти следует как можно скорее вернуться домой, чтобы без толку не болтаться по чужим городам… Если вы ещё помните, в позапрошлую среду я навестил вас с Махони в Центральной полиции. Дохерти в тот день съездил на вокзал и приобрёл себе билет на поезд до Бембриджа. Тот должен был выехать из Лондона на следующее утро, в четверг, семнадцатого ноября… При отъезде Дохерти никаких неожиданностей не произошло. Я усадил его в нужный вагон и пожелал удачного пути. Поезд на моих глазах тронулся с места, а Дохерти помахал мне на прощанье из окна… Вернувшись с вокзала в гостиницу, я тут же связался с Бембриджем и доложил обо всём своему начальнику, майору Спенсеру. Тот записал себе номер вагона и поезда, а заодно пообещал устроить Дохерти достойную встречу на бембриджском вокзале… Закончив разговор со Спенсером, я со спокойной душой отправился к вам в Центральную полицию. В тот вечер мы вместе с вами неплохо повеселились в вашем Доме Культуры на просмотре какого-то кинофильма. На следующее утро, в пятницу, я снова созвонился со своим начальником… Спенсер был явно не в своей тарелке. Он сообщил мне удивительную новость: Накануне Дохерти так и не доехал до Бембриджа. Его поезд прибыл на бембриджский вокзал в середине дня; встретить моего подопечного должен был мой сослуживец Лоример. (Именно его Спенсер отправил в нужное время на вокзал, оторвав от какой-то важной спортивной тренировки.) Лоример появился на вокзале точно в назначенный срок и добросовестно дождался нужного поезда. (Тот задержался в пути всего на полчаса.) Как ни странно, Дохерти из нужного вагона так и не вышел… Для пущей верности Лоример зашёл в вагон и немного по нему побродил – но Дохерти не оказалось и внутри вагона. Решив, что произошла какая-либо досадная накладка, Лоример счёл свою миссию исчерпанной и отправился домой. О случившемся он доложил Спенсеру лишь на следующее утро, когда снова явился на работу… Спенсер был немало озадачен. Сперва он заподозрил, что Лоример неверно записал себе номер вагона – но после сверки двух листков с записями выяснилось, что на обоих записан один и тот же номер… Тогда Спенсер предположил, что Уоддок изначально продиктовал ему неверные исходные данные. В этот самый момент и состоялся мой повторный звонок из Лондона… Выслушав претензии Спенсера, я ещё раз назвал ему номер вагона Дохерти – и мой начальник подтвердил, что именно эти самые цифры он накануне и записал. Стало быть, отсутствие Дохерти в нужном вагоне нужного поезда выглядело по меньшей мере странным… Я выдвинул предположение, что Лоример каким-то образом разминулся с Дохерти на вокзале – а затем мой подопечный мог самостоятельно отправиться к себе домой в Уайлдтикет, позабыв заглянуть в наше отделение полиции. Спенсера моя гипотеза не слишком убедила. Он выразил опасение, что дело может оказаться гораздо серьёзнее… Беспокойство начальника передалось по телефонной линии и мне. В итоге я принял решение срочно выезжать в Бембридж… Вечером того же дня (это была пятница) я уже заходил в дверь своей бембриджской квартиры, прекрасно известной вам обоим. Меня встретил уже привычный стук зубил и рёв перфораторов – а вскоре к ним присоединился отчаянный звон телефонного аппарата. Сняв трубку, я снова услышал в линии голос своего начальника. На сей раз Спенсер позвонил мне из дома, уже успев закончить свой рабочий день… Он был встревожен не на шутку. Он сообщил, что Дохерти до сих пор не объявился ни у себя в Уайлдтикете, ни у нас в Бембридже, ни где-либо ещё. Таким образом, вот уже более суток его местонахождение остаётся неизвестным… «С каждой минутой эта история нравится мне всё меньше и меньше», – откровенно сказал мне Спенсер, – «Боюсь, с вашим Дохерти по дороге из Лондона в Бембридж что-то стряслось… Уоддок, признайтесь честно: Он вёз с собой какие-либо ценные документы?» «Нет-нет!» – заверил я, – «Всё сколь-нибудь ценное я у него забрал и оставил у себя. В его портфеле находились лишь его личные вещи». «Хоть это радует!» – без особой радости ответил Спенсер, – «И всё равно эта история выглядит как-то паршиво… Посудите сами: Из поезда среди бела дня исчезает наш секретный агент, помогавший нам в ходе Брокингемского расследования. И уже целые сутки о нём нет ни слуху, ни духу… Может быть, его исчезновение связано с происками каких-либо Брокингемских подозреваемых? Нет, мы не имеем права пускать это дело на самотёк! Уоддок, я приказываю вам начать поиски Дохерти прямо завтра с утра, не дожидаясь новой рабочей недели! Загляните для очистки совести на вокзал и расспросите проводника вагона – а потом позвоните мне домой и доложите о результатах! Итак, я жду завтра вашего звонка!» И пришлось мне на время позабыть о выходных днях… В субботу утром я явился на наш бембриджский вокзал и приступил к поискам проводника вагона, в котором два дня назад ехал Дохерти. (По логике вещей, этим должен был ещё накануне заняться Лоример… Впрочем, я уже давно привык к тому, что все серьёзные проблемы мои коллеги безо всякого зазрения совести спихивают на мою шею.) Мне повезло: На вокзале выяснилось, что интересующий меня рейс два дня назад обслуживала наша бембриджская бригада проводников, а в вагоне Дохерти тогда работал некий Уилмот. На моё счастье, в субботу утром я застал этого Уилмота в одном из помещений вокзала, где он готовился к очередному рейсу. Он был рад ответить на мои несложные вопросы… Я показал ему несколько фотографий Дохерти и дал его подробное словесное описание. Уилмот основательно призадумался, но так и не вспомнил подобного лица среди своих позавчерашних пассажиров. Для полноты картины я упомянул, что Дохерти вёз с собой большой шикарный портфель… Тут Уилмот хлопнул себя по лбу и сказал, что кое-что вспомнил. Да, среди пассажиров его вагона в четверг действительно был один тип с портфелем, напоминавший нашего подопечного. Он сел на поезд в Лондоне и доехал почти до самого Бембриджа. Всю дорогу с ним неразлучно находился ещё один пассажир; они с Дохерти оживлённо беседовали и пару раз даже пили вместе чай, который разносил Уилмот. Оба они сошли с поезда, немного недоезжая Бембриджа… Впрочем, Уилмот не был уверен, что они сделали это одновременно на одной и той же остановке. Название места их предполагаемой высадки проводник также назвать затруднился… Я попросил его описать мне этого загадочного попутчика. Уилмот смог вспомнить лишь то, что он был низок ростом, тщедушен и лысоват. Его фамилия была Уилмоту неизвестна… Вот такие скромные результаты принёс мне опрос проводника! С одной стороны, с приметами у попутчика Дохерти дело было негусто; с другой стороны, его отношение к исчезновению нашего агента на тот момент представлялось не совсем ясным; с третьей стороны, у меня ещё оставались сомнения в том, что этот тип с портфелем и в самом деле был нашим Дохерти. Но, как говорится, лиха беда начало! Отыскав на вокзале телефонный автомат, я позвонил Спенсеру домой, чтобы отчитаться о первых итогах расследования. К моему удивлению, дома у Спенсера никто трубку не взял… Без особой надежды на успех я перезвонил ему на работу. Как ни странно, мой начальник действительно оказался у себя в кабинете. Я сразу понял, что произошло что-то серьёзное… (Лишь очень важные дела могли заставить Спенсера выйти на работу в субботний день.) Теперь его голос был переполнен не просто беспокойством, а самой настоящей тревогой, переходящей в панику. Не слушая моих объяснений, он предложил мне немедленно явиться к нему в кабинет… И вот я уже сижу перед ним и слушаю его взволнованный рассказ, от которого и у меня тоже ум начал понемногу наползать на разум. Спенсер поведал мне следующее: Около часа назад в секретариат нашего отделения полиции вдруг позвонил какой-то неизвестный голос и сообщил, что Дохерти захвачен им в заложники и содержится под охраной в каком-то укромном месте. Наша секретарша, мисс Деннис, довела эту информацию до высшей администрации. Та переполошилась и немедленно вызвала Спенсера из дома, чтобы он поскорее разобрался с этим делом. (Именно необходимость выходить на работу в выходной день и расстроила его больше всего.) Дождавшись моего появления, Спенсер вздохнул с облегчением. Он поручил мне заняться расследованием этого странного звонка, а сам отправился домой отдыхать. Ну а мне пришлось изрядно почесать себе в затылке и немного пораскинуть мозгами… Как вы догадываетесь, все звонки в наш секретариат записываются на плёнку. К моменту моего прихода нужная плёнка уже лежала у Спенсера на столе… Я забрал её в свою рабочую комнату и несколько раз внимательно прослушал. А услышал я примерно следующее… Секретарша снимает трубку и говорит: «Полиция!» Чей-то мужской голос, на удивление тоненький и писклявый, отвечает: «Я понимаю, что полиция, а не музей изящных искусств! Значит, слушайте меня: Вашего Дохерти вы можете не искать! Всё равно это бесполезно: Мы спрятали его в надёжном месте!» Мисс Деннис, слегка растерявшись, спрашивает: «А кто это говорит?» Голос хихикнул и сказал: «Неважно кто! Важно другое: Вашего Дохерти вы теперь не найдёте ни у себя в Бембридже, ни у нас в Даунфилде. Зарубите это себе на носу! Мы ещё не решили, что бы попросить у вас за его освобождение… Вам придётся подождать, пока мы надумаем. В общем, всего хорошего!» Писклявый голос ещё раз хихикнул и положил трубку… Вот и весь разговор! Голос звонящего был мне абсолютно незнаком – как и Спенсеру, и мисс Деннис, и прочим нашим сотрудникам, которым я дал послушать эту запись. Не удалось прояснить вопрос и с местом, откуда был произведён этот звонок. Телефонисты смогли установить лишь то, что он поступил в городскую телефонную сеть откуда-то из-за пределов Бембриджа. Судя по всему, звонили из какого-то пригорода или из ближайших окрестностей нашего города… Вряд ли это была чья-то квартира или загородный дом. (В телефонной линии отчётливо слышался гул, типичный для улицы или большого помещения.) Я ещё несколько раз прокрутил плёнку и наконец разобрал какой-то женский голос на заднем плане – он объявлял о задержках каких-то поездов и просил пассажиров соблюдать спокойствие. Очевидно, этот тип воспользовался телефоном-автоматом, висевшим в зале ожидания какой-то железнодорожной станции… Впрочем, это открытие вряд ли сильно приблизило нас к разгадке. Как назло, от Бембриджа во все стороны расходится целая россыпь железнодорожных веток, усеянных многочисленными мелкими станциями, словно небо звёздами. Детально обследовать все эти станции было бы под силу разве что батальону следователей полиции… Тогда я решил подойти к проблеме с другой стороны: А что нам известно о внешних приметах звонившего? К сожалению, только одно – его писклявый голос. Является ли он позавчерашним попутчиком Дохерти? Или, может быть, он действовал по заданию этого попутчика? Эти вопросы повисали в воздухе за неимением достойных ответов… Как вы помните, проводник Уилмот сообщил, что попутчик Дохерти был низок, тщедушен и лысоват. О его голосе он не сказал мне ни слова… Но я мысленно соотнёс его мелкие размеры с писклявым голосом звонившего и пришёл к выводу, что речь идёт об одном и том же человеке. Надеюсь, вы не станете со мной спорить: Коротышке куда более пристало говорить дискантом, чем басом или баритоном!