Вероятностный чародей

Глава 1. Великое антимышиное заклятие

Из дневника Гертруды Карно

Из норки в плинтусе появился большой серый мыш. Он шел на задних, вытянув нос и передние лапки перед собой и удивительно точно держал равновесие. Хвост мыша стоял торчком. За ним шагал второй, третий и все они слаженно заходили в пустую мышеловку. Как вы понимаете, вероятность того, что все мыши в доме придут в мышеловку сами, стремиться к нолю, но такова работа вероятностного чародея – менять местами возможное и невозможное. Но пойдем по порядку.

Все началось с очень большой шляпы и маленькой, ушастой леди с внушительным револьвером.

***

Мы обосновались в маленьком королевстве под названием Барсино, на тихой улочке, где с горы спускаются уютные старинные дома под вычурными черепичными крышами, а в кадках на балкончиках растут герань и салаты. На доме рядом изображены три золотых шара, потому наш магазин носит имя «Золотые сферы». Спифи это придумал – он у нас творческая личность. С другой стороны, незаметность – не последнее дело, когда нас разыскивают шпионы грозной империи Эгиды.

В день, когда все началось, я сидела за прилавком и читала разные полезности. На полках вокруг расположились старые книги, а на витринах – книги поновее и воздушные атласы; «Золотые сферы» притворялись книжным магазином. Вы спросите, почему притворялись?

Если коротко – мы со Спифи скрываемся. Спифи – довольно известный искатель приключений, хотя скорее, в плохом смысле известный – наприключался так, что его теперь ищут агенты Эгиды. Эгида – это рыцарская империя севера. Рыцарская – но не то, чтобы благородная. Говоря по правде, Эгида – жадные до богатств воины, которые захватили все от самого Ледяного щита и до наших земель. Они поклоняются огромной мыслящей машине, в незапамятные времена рухнувшей с небес среди вечных льдов.

Итак, месяца четыре назад Спифи случайно ввязался в шпионскую историю – стал учеником великого аса Рика Мортона. Тот всю жизнь боролся с империей Эгиды, и Спифи не успел оглянуться, как оказался по самый кончик хвоста в интригах и авантюрах. Потом Рик Мортон пропал – никто толком не знает, куда. А наш Спифи стал едва ли не единственным, кто побывал на борту легендарного города-корабля «Скорбь» и вернулся живым. Многие очень хотят его допросить, но Спифи, естественно, против. Вы, наверное, уже поняли – этот негодник просто создан попадать в неприятности!

Вам, наверное, любопытно, что делает в его компании такая благоразумная девица, как я? Ну, Спифи в некотором роде… дорог мне. Он хороший человек, хоть и увлекается. Потому я помогаю ему скрываться.

Кто такая я? Гертруда Карно. Мне шестнадцать, а назвали меня в честь прабабки – штурмана разбойного аэростата. Когда-то воздушное пиратство было нашим семейным промыслом, хотя мой дед давно уже не у дел, а мама принципиально вошла в приличную семью. Теперь мы, Карно – механики дирижаблей. Я вообще-то хочу конструировать воздушные суда, но сначала надо подучиться.

Я углубилась в «Типы гибридных кораблей», когда колокольчик над дверью сдержанно звякнул. В магазин важно вплыла немолодая дама. Я стремительно убрала книгу и, укрывшись за книжным шкафом, принялась расчесывать волосы – а то они вечно лежат, как после хорошей бури.

Барсино – королевство традиционное, и это заметно. Дама носила архаичное платье с корсетом и множеством оборок и шляпу величиной с небольшой стадион. В нашей родной республике Фиора такое уже лет десять не увидишь. Впрочем, выглядело это стильно и дорого – значит, за клиента стоило бороться. Я сердечно улыбнулась и поглядела на посетительницу выжидающе.

– Милочка, – дама загадочно улыбнулась. – Тут говорят, торгуют не только книгами?

– Официально, – объяснила я, – тут торгуют книгами. Если вы об услуге «колдун на час», то у нас нет на нее королевской лицензии. Но, в дружеском порядке, как сосед соседу, мы вам с удовольствием её окажем! – Оставалось надеется, что дама – не налоговый инспектор короля Пендрагона.

Посетительница кивнула.

– Сколько стоит… – я напряглась. Наш чародей не страдает от избытка опыта, – …выведение грызунов?

Я полистала гроссбух, но исключительно для вида – это был наш первый магический клиентом за все время – и назвала цену. Потом записала фамилию, адрес, обсудила время прихода, и, вежливо проводив клиентку, заперла магазин и помчалась к нашим.

Взлетев по скрипучей лестнице на второй этаж, я три раз громко стукнула в дверь мисс Чиппи – не хватало ещё влезть в самый центр её очередного заклятия! Та не ответила, но вроде бы была предупреждена.

Я осторожно засунула голову в комнату.

Мисс Чиппи сидела за столом, заключенным в меловую пентаграмму и сосредоточенно смотрела на засохший цветок в горшке. Вокруг горшка была нарисована ещё одна пентаграмма – поменьше. Неожиданно лепестки цветка качнулись, живые соки пошли по веткам. На моих глазах происходило чудо Обратного хода. Затем внутри малой пентаграммы вспыхнуло и пропало бесшумное, белое, яркое пламя, и цветок засверкал, а потом стал точной слюдяной копией себя самого. Легкие, золотистые крылья Потока вероятностей прошли внутри большой пентаграммы. Изящные золоченые очки мисс Чиппи стали чуть массивнее, форма их слегка изменилась. Кажется, карандаши рядом с тетрадкой превратились в ручки. То ли я все же отвлекла мисс Чиппи, то ли она сама упустила пучок вероятных линий развития вещей.

– О, привет! – сказала Чиппи. – Представляешь, Герти! Я почти вернула ему свежесть! – она гордо сделала пометки в блокноте и аккуратно переставила горшок с обратившимся в слюду цветком на подоконник. Там уже стоял длинный ряд жертв её прежних опытов. Примерно половина цветов превратилась в слюду, а остальные – почему-то в уголь.

– Ты не видела красного карандаша? – Чиппи усердно искала на столе.

– Он ручкой стал.

Чиппи тяжело вздохнула и на всякий случай оглядела себя – как-то раз поток вероятностей сделал её платье детским слюнявчиком. После того случая она повесила на дверь комнаты зеркало, чтобы оглядывать себя перед выходом.

Мисс Теодора Чиппиро – тоненькая, аристократичная девушка года на три старше меня – колдуны редко бывают толстыми – с изысканными манерами, всегда изящно одетая, но никогда не накрашенная. На носу она носит очки в элегантной оправе, а в большой кожаной сумке на плече – кучу необыкновеннейшей магической всякой-всячины. До битвы при Фиоре Чиппи была секретарем знаменитого Клуба асов Яшмовой горы, а потом её волшебное искусство принесло большое несчастье… Но не будем о грустном. В общем, мисс Чиппи примкнула к нам! В нашей магической фирме она единственный колдун.

Я рассказала Чиппи о клиенте и побежала делиться новостью со Спифи. Тот сидел в шезлонге во внутреннем дворике, среди кучи брошенных на произвол судьбы учебников по навигации и увлеченно читал «Пятьдесят лет в плену у мафуров». Спифи он такой – всегда выбирает самое приятное.

Спифи отнесся к первому заказу с огромным энтузиазмом. «Пятьдесят лет в плену» были отброшены, и он собрался ловким броском отправить свой знаменитый крюк-кошку на карниз крыши и пересечь двор по натянутой бельевой веревке, но одумался. Спифи умеет радоваться жизни – он осиротел в десять, и не так уж часто выпадают ему дни радости.

Наш Спифи – невысок, темноволос, худощав и страшно самоуверен. От родителей он не получил состояния, зато ему достались ловкость и чувство юмора. Спифиро большой щеголь – видели бы вы его шитую жилетку и клетчатую кепи набекрень! Спустившись, Спифи вызвался додежурить за меня в магазине – вот это дело! Ни он, ни я не любим сидеть за прилавком попусту.

Четвертый член нашего коллектива: кот Штосс отнесся к заданию равнодушнее всех – дрых себе на солнышке и дрых.

Освободившееся время я уделила «Лисьему хвостику», который стоял во дворе под навесом – перебирала моторы и сменила масло. Это суденышко – тоже почти член семьи. «Хвосток» подарили мне на двенадцатилетие. Я работала над ним, сперва помогая папе, а потом уже и сама; и постепенно превратила его из дряхлой аэро-шлюпки в небольшой, юркий кораблик. Четыре месяца назад Спифи доказал отличные ходовые качества «Хвостока», удрав от звена наемных истребителей, но наша история не про это.

Я умиротворенно возилась с суденышком почти до обеда.

Сложно вырасти кисейной барышней, когда ты единственная девочка в семье, где есть трое братьев-механников, а отец – старший машинный мастер большого грузопассажирского дирижабля. Не помню уж, в каком возрасте у меня в руках впервые оказался гаечный ключ, но думаю, что очень рано. Мама рассказывала, что в два года я уже совершала набеги на отцовский ящик с инструментами в поисках винтов и шестеренок. Свой первый дирижабль я смастерила в шесть – из коробки и старого маминого платья.

Назавтра мы отправились на колдовство. Дождь в Барсино всегда идет около часа дня, и мы прихватили все зонты, какие есть в доме. Прохожие торопливо возвращались из магазинов, в кафе официанты натягивали тенты и уносили столики с улиц. В ближайшие три-четыре часа Барсино станет царством яростного, грохочущего ливня. Мы поднимались по улицам-лестницам с пологими каменными ступенями к вершине горы, откуда важно смотрят на город два замка-близнеца – нарядный, недавно отремонтированный замок короля Пендрагона и мрачная, почти покинутая цитадель его Безумного братца.

Сочное синее небо бороздили дирижабли: большие и малые трудовые лошадки Меняющихся земель. Воздушное сообщение, предприимчивость и торговля делают жизнь на наших скалах, раскиданных среди вечно бушующих вод, вполне комфортной.

Дом миссис Шоу оказался симпатичным двухэтажным особнячком из красного кирпича совсем недалеко от Королевской площади. Как раз когда мы позвонили в дверной звонок, скала содрогнулась от основания до макушки. Ясное небо стремительно заполняли разорванные серые облака. Пока мы ждали под крышей широкой веранды, тучи набухали на глазах; через считанные минуты на мир обрушился бешеный ливень.

Пока за циклопическими стенами город, бешено кипя, прибывали мутные волны, мы пили чай из фарфоровых чашечек в уютной старомодной гостиной. Титания – волна прибоя в сто сетов высотой – проходит наши Меняющиеся земли раз в сутки. Она разрушает все, кроме прочнейших гор, зато приносит из океана деревья и мусор, а главное – животворящие дожди. Не будь Титании – плохо бы пришлось нам на вершинах безводных гор.

После чая мисс Чиппи проступила к работе. Она обошла дом, иногда озабоченно хмурила брови, а потом аккуратно делала пометки мелом. Миссис Шоу ходила следом и подозрительно разглядывала каждую пометку – по её мнению, они наносили огромный ущерб чистоте.

За хозяйкой неслись упругими прыжками две горничных-каапихи в кружевных чепчиках и синих форменных платьях. Обе внимательно следили за работой Чиппи, увлеченно шевеля на уровне моего лица исполинскими пушистыми ушами – рост у этого вида сета полтора. Люди встретили их в глубинах Темного океана звезд за много веков до прибытия на Ахиллию – каапи тогда жили в каменном веке. Со временем каапи сделались невероятными фанатами человеческой культуры. Эти жизнерадостные, дружелюбные существа стали верными спутниками людей в колонизации безграничного Темного океана космоса.

Наконец, мисс Чиппи завершила обход, убрала очки в карман и застыла с отстраненным видом. Тут вмешалась я.

– Она колдует! Прошу всех покинуть помещение! Токи свободных вероятностей… – я подцепила это словечко от мисс Чиппи, хотя, говоря по чести, не очень знаю, что такое эти свободные вероятности. Миссис Шоу и её свита послушно вышли и опасливо заглядывали в дверь.

– Почему она не говорит заклинание? – миссис Шоу подозревала подвох. Она осуждающе взглянула на меня. Я тихонько вздохнула. Благодаря пьесам все уверены, что волшебники в процессе работы просто обязаны бормотать что-то на забытых языках. На самом деле, любой звук может им помешать. Последствия будут суровыми: токи диких вероятностей – это вам не ключ на девять! Только вот объяснять это клиенту, ожидания которого обманули… я поглядела на Спифи. Тот тут же перестал смотреть в окно.

– Мисс Шоу, – начал Спифи светским тоном. – Вы хотели бы вывести мышей?

Женщина кивнула.

– И наверняка желали бы сделать это сами, не платя бытовым чаромастерам? – Миссис Шоу оживленно кивнула. – Вот именно поэтому наша специалист произносит Великое антимышиное заклятие про себя! –торжествующе закончил Спифи. – Профессиональные секреты, знаете ли!

Миссис Шоу осталась очень довольна. Молодец Спифи!

Время проходило, а мыши не исчезали. У любых чар всегда есть статистический шанс того, что они не сработают. Чем сложнее чары – тем выше шанс. Не даст Богиня, что наша первая работа так закончится… Миссис Шоу тихо ойкнула. Я встрепенулась, представив кружащие в безупречной гостиной потоки диких вероятностей. Но это были мыши!

Грызуны шагали сплошным потоком. Одна тащила в зубах кусочек хлеба. От души Чиппи постаралась!

Спифи поставил перед мышами просторную клетку; они заходили в нее, упирались в противоположную стенку и мерно топтались там. Миссис Шоу с придыханием следила за вереницей своих неучтенных соседей. Потом влетела в комнату и решительно вытащила из потока большого рыжего кота – он завороженно вышагивал в мышиных рядах, подняв хвост.

Когда последняя мышь оказалась в клетке, Спифи захлопнул дверцу. Миссис Шоу в изумлении смотрела на полную мышей клетку, крепко прижимая к себе кота.

– Я думала, у меня более ухоженный дом! – сказала она и выразительно взглянула на горничных.

Мисс Чиппи, встрепенулась, достала из кармана обшитый кружевом платочек и стала протирать очки. Каапихи окружили её с поздравлениями.

Мы возвращались домой, страшно довольные: о нашем успехе расскажут всем подругам миссис Шоу – а те перескажут своим подругам. Теперь слава «Золотых сфер» пойдет по свету!

На радостях Спифи купил пирожные в кондитерской по соседству – я помню, он давно на них поглядывал, но наш режим экономии не давал ему воли. Очень собою довольные, мы подошли к двери и поняли – пока мы магичили, у нас кто-то побывал!

Глава 2. Работа для его высочества

Удивительные заметки Спифиро.

Дверь нашу вскрыли. Я, естественно, заметил это первым. В конце концов, кто из нас в Клубе воров обучался?

Сразу видно: ручка чуть-чуть по-другому повернута, коврик для ног немножко сдвинут… ну и всякие похожие мелочи. Дверь отперли и потом заперли снова. Я шепотом объяснил девочкам, что и как, отдал Герти на сохранение пирожные и разработал план.

Чиппи зашла со стороны заднего дворика, Герти – заняла позицию у окна на фасаде, а я – открыл дверь и влетел в лавку. Пригнувшись, бросился за прилавок, выглянул… и обнаружил, что в магазине ничего не изменилось. Вызвал Герти, и мы начали поиски. Сперва вдвоем поднялись на второй этаж, и пока она страховала в коридоре, я проверил тайничок в моей комнате. Уф-ф-ф! Золотые на месте! Потом прошли в лабораторию Чиппи, но вроде бы все её ценные реагенты были в порядке. Инструменты Герти… и кот Штосс! Спит, пушистый, как всегда. При виде нас он поднял разорванное в битвах молодости ухо, лениво оглядел нас, и перевернулся на живот, словно крупный дымчатый ершик. Все было настолько в норме, что я начал беспокоиться – а что если с дверью что-то напутал? Мне ж девочки это будут месяц потом вспоминать!

В итоге Чиппи сняли с поста у задней двери, и мы с Герти начали обыскивать дом уже основательнее. В тот момент, когда мы решили, что все осталось, как было, с кухни раздался пронзительный «мяв» кота. Мы ворвались туда. Мисс Чиппи растерянно стояла посреди кухни с чашкой кофе, а из шкафа высовывалась каапиха в штатском, направив на Чиппи огромный хромированный револьвер. Штосс отчаянно орал, сидя на шкафу. Увидев нас с Герти, каапиха подняла уши и сказала сурово.

– Вы арестованы!

Я решил, что это агент империи Эгиды. Мы с Герти переглянулись и подняли руки. Герти кашлянула, привлекая внимание.

– Ушастая леди… – начала она, – кто вы такая… – каапиха повернулась к ней, мои руки были как раз рядом с механическим метательным крюком, который я обычно держу за спиной под курткой; и я незаметно принялся его подпихивать вверх. Знали бы вы, как это неудобно!

– Я, – начала каапиха бодро, – негласный агент правопорядка Тайной гвардии короля, капитан Пин! Я прибыла сюда…

Потом произошло все и сразу. Я дотолкал-таки крюк, выхватил его и нажал на кнопку; Чиппи сделала жест свободной от чашки рукой и Пин, недоуменно шевеля лапами, поднялась в воздух. Крюк пролетел под ней и врезался в шкаф, пронзив дверцу и до одури напугав Штоса. Кот сиганул со шкафа. Чиппи попыталась его поймать и уронила чашку кофе. В итоге она утратила концентрацию и каппиха тоже рухнула на пол. Я бросился на капитана Пин сверху и прижал к полу. Штосс носился по столу, сшибая все и вся. Герти и Чиппи зачем-то ловили его вдвоем. Каапиха хорошенько дернула лапами и вывернулась из-под меня – для их размера, у этого вида силища просто богатырская! Герти шуганула кота от нашего нового кофейника, Чиппи спасла сахарницу, Штос спрыгнул на пол, и каапиха накрыла его курткой.

– Я нарушителя вашего поймала! – сообщила она жизнерадостно, крепко держа бешеную куртку. – А вы здорово колдуете! – сделала она комплимент Чиппи. И принялась, как не в чем ни бывало, успокаивать кота.

– Я вообще к вам по мирному делу, – сообщила она, возвращая Герти Штоса.

Каапиха осторожно положила громоздкий хромированный револьвер на стол и взглянула на нас огромными голубыми глазами – у каапи ночное зрение и глаза потому, как плошки. – Мне очень жаль, что я вас испугала! Я в шкафу маскировалась! Я решила, что вы ещё на работе, а это – вор! – и, посчитав, что инцидент исчерпан, Пин сказала мисс Чиппи деловито.

– Мне нужно поговорить с вашим колдовским Наставником.

– Моим учителем? – Чиппи озадаченно поправила очки. – А почему вы не обратились прямо в академию мистера Тикунски? Он…

– Леди, – начала Пин бодро. – Мне нужно поговорить с мистером Т. Чиппиро – архимагом Клуба асов Яшмовой горы.

Чиппи нахмурилась и решительно поправила очки.

– Мистером Т. Чиппиро?

– Да… – Пин глянула на нее и зашевелила ушами, начиная понимать. Мы с Герти следили внимательно – видали мы мисс Чиппи в гневе!

– Насколько мне известно, – голосом Чиппи можно было охлаждать чай, – не существует ни одного мага-джентльмена Т. Чиппиро. И, – добавила она с опасной вежливостью, – все магические работы в Клубе асов выполняла Теодора М. Чиппиро – секретарь Клуба!

– У! О! – сказала Пин. Она резко смутилась – уши её так и затрепыхали. – Я… Извините! Я была уверена, что Т. Чиппиро – это он… – каапячья девушка подумала и спросила – А вы точно меня…

Мы с Герти синхронно замотали головами за спиной Чиппи – не стоит её злить! Чиппи – она их тех мягких натур, которые могут долго копить эмоции, а потом КАК выдать!

– Я. Вас. Не. Обманываю. – Щелчком пальцев Чиппи подняла в воздух всё на столе, – Пин торопливо поймала свой револьвер, – и вихрем закружила по комнате. Это выглядело эффектно и грозно, пока в хороводе не очутился Штосс, который успокаивал нервы под табуреткой. Он обнаружил себя в воздухе, заорал и начал бешено перебирать лапами. Чиппи торопливо защелкала пальцами снова, и все упало. Герти метнулась к коту и поймала его в нескольких дюймах от пола. Я спас кофейник, а Пин – фарфоровую сахарницу и чашку. Штос обжег Чиппи суровым взглядом и на всякий случай убежал под трюмо – на старости лет нелегко привыкать к магическим художествам.

Чиппи сняла очки; вид у нее был растерянный.

– Извини, Герти, я…

– По-моему, перед Штосом надо извиняться! – ответила Герти сурово. Потом нагнулась под трюмо и принялась успокаивать кота.

– Я была уверена, что секретарь Теодора Чиппиро и чародей Чиппиро – отец и дочь! – горько сказала Пин. – В газетах писали, что архимаг Клуба своей магией удачи сбил воздушный колосс Эгиды… – сообщила она, извиняясь.

– Не помню, чтобы у нас на борту был аккредитован хоть один корреспондент, – отрезала Чиппи. – И моя магия тут не причем.

Пин покачала головой. Потом собралась с духом и сказала со всей полагающейся вежливостью.

– Мисс Чиппиро, я прошу у вас прощения за эту ошибку, – она помолчала. А потом произнесла негромко и потерянно – для себя, а не для нас. – Во-о-о-т, опять все коту под хвост!

Это было сказано так горестно, что даже Чиппи смягчилось.

– Что все? – спросила Герти. – Если вам нужен был маг, который помогал Клубу асов…

– Нам нужен старый, опытный чародей, проведший годы в среде волшебников… – ответила Пин печально. – Вы тут ничего сделать не сможете.

Потом она грустно поглядела на испорченный моим броском шкаф и пообещала все исправить. На том наша необычная посетительница и откланялась.

В смысле, именно откланялась со всеми подходящими церемониями – это была ну просто очень вежливая каапиха.

***

На следующее утро наступила моя очередь дежурить в магазине. Налив себе кофе, я, позевывая, спустился вниз – в Барсино принято открываться в десять. Интересно зачем, если все равно целый день… В дверь настойчиво позвонили! Я открыл и почти и не удивился, обнаружив Пин, одетую теперь в щегольской бежевый мундир, дополненный пышным шейным платком, брюки форменного вида и белые гамаши.

– У вас уже десять минут как открылось, а никого нет! – сказала она звонко, запрыгнула в зал и огляделась, – а у вас тут очень даже книжно! Вы где книги покупали?

В общем, прошло не меньше пяти минут, пока Пин не приступила к делу.

– Я вам, между прочим, вышивки принесла! Для подбитого шкафа! – и она предъявила пеструю вышивку с цветами, пальмами и неизбежными каапятами. Мы пошли мерить её и обнаружили, что полотно вышивки шире дверцы на пару дюймов. Пин обещала принести другую, а потом сообщила: – И я ещё работу для вас нашла, очень даже прибыльную! – каапихе хотелось загладить вину за вчерашнее вторжение.

– Только не сразу, – ответил я. – У нас архимаг-ремонтник раньше часа дня не просыпается!

Дом клиентки оказался просто роскошным – красный кирпич, три этажа, алые атласные шторы на окнах и натертые до блеска медные ручки и фонари у входа. В Фиоре такие дома обычно покупают охранную грамоту у Клуба воров. Дверь открыла симпатичная служанка-человек. За ней снисходительно следил холеный лакей в униформе. Узнав, кто мы и по какому делу, девушка передала нас коллеге постарше, а та – пожилой домоправительнице.

– Дорогие мои – заметила эта почтенная дама, сидя в кресле с вязанием. – Леди приказала вывести пауков. Не думаю, что их много, но… потрудитесь уж!

Мисс Чиппи серьезно кивала и записывала в блокнот. Герти обговаривала цену. Пин, которая привела нас сюда, активно болтала с домоправительницей –они явно были добрыми знакомыми. Краем уха я слышал, что они обсуждают чудачества какого-то мистера Меккера.

Мисс Чиппи внимательно оглядела дом, обошла несколько комнат и руководила работами по привязке магии к местности – старшая служанка следовала за ней и раздавала указания горничным, те сворачивали ковры, а Чиппи ставила метки мелом. Я важно ходил следом с корзинкой со всякой колдовской всячиной. Вообще, у Чиппи отлично получается руководить – особенно потому, приятно, что она делает это только там, где и вправду нужно.

Чиппи встала посреди алой и золотой роскоши гостиной, проверила линии пентаграммы и начала творить. Она торжественно водила руками туда и сюда, сосредоточенно смотрела в пустоту – то есть делала все, чтобы произвести впечатление. Вообще-то вероятностное колдовство вещь невзрачная – пока магия не заработает, конечно – но я настоял, чтобы она при клиентах колдовала зрелищнее!

В гостиной выстроились дюжина служанок и горничных, потом сверху спустилась самая изысканная дама, которую я когда-либо видел – я не очень вообще, ценю всякие шали-шляпки, но тут даже я почти что ахнул. Даму сопровождала компаньонка – леди они были явно, важные. Пин тут же поскакала к ним здороваться. Герти смотрела на наряд дамы с глухой завистью и Чиппи, кажется, тоже отвлеклась. Во всяком случае, с этого момента все пошло вкривь и вкось.

Чиппи в таких случаях говорит, что «перепутала знаки», что бы это ни значило. Мы ждали и ждали, а пауки все не приходили. Я орлом оглядывал шторы и карнизы. Может быть, Чиппи выгоняет их прочь из дома? В прихожей кто-то завизжал. Все вздрогнули. Визг поднялся на тон выше, к нему присоединилась какая-то каапиха. Да черти ж ветряные, что… тут в щель под дверью вкатилась черная, шевелящаяся от движений лапок волна – пауки. Сотни пауков!

В гостиной воцарился первозданный хаос. Служанки визжали и спасались бегством. Компаньонка рухнула в обморок. Леди вскочила на диван – и Герти, кстати, тоже; а мерзко пушистые полчища заполняли гостиную, стекаясь к Чиппи. Паучья волна вливалась уже и в открытые окна! Я влез с ногами на столик и оказался спина к спине с Пин. Дом разрывался от визга.

Чиппи открыла глаза и недоуменно огляделась.

– Я что, знаки перепутала? – растерянно спросила она.

К счастью, Чиппи пауков не боится. Вся гостиная колыхалась от их толп – она сманила восьминогих чуть ли не со всего района. Только внутри пентаграммы осталось немного места.

– УБЕРИТЕ ИХ!!! – леди потеряла положенную дамам её положения невозмутимость.

Чиппи стремительно соображала. – Секундочку, леди! Мне нужно сосредоточиться! Не кричите, прошу вас.

– Они на диван лезут, – сказала Герти сдавленным шепотом.

– УБЕРИИ-И-И-И-ИТЕ ИХ!!! – орала леди.

– А если их взять и поджечь? – спросила Пин, задумчиво шевельнув левым ухом. Я торопливо одернул ее.

На улице кто-то визжал; затрубили рожки пожарной команды.

К чести Чиппи, она сумела сосредоточиться в этом содоме. Ветерок пробежал по комнате, шевеля волосы и скатерти. Шторы сами собой раздвинулись – и легионы пауков поднялись в воздух. Они медленно парили мимо наших лиц к окнам. Хорошо, что я всегда к этим тварям был равнодушен! Герти крепко зажмурилась, Пин – смотрела во все глаза, окруженная живописно парящими тушками… Хорошо, что Чиппи не мышей поручили выводить!

Комната опустела. Одинокий паучок пролетел откуда-то из-под лестницы. Мы облегченно выдохнули. И поняли, что крики снаружи только усиливаются. На дом наползала тень. Мы с Пин оказались у окна одновременно. Громадная живая туча чернела над домом. Она медленно колыхалась на фоне замков-близнецов; цепочки паучков шли к туче, словно нитки. Богиня ветров! Чиппи собрала их со всего района! Народ толпился на улице. Пожарные стояли у своей повозки, задрав головы к небесам и придерживая сияющие каски. Корреспондент «Времени Барсино» торопливо делал зарисовки в блокноте.

– Чиппи! – сказал я почему-то шепотом. – Ты не можешь её увести?

– Нет! – ответила Чиппи с мукой в голосе. – Если я магию хоть на секунду упущу, они все посыплются нам на головы!

Вот черти ж ветряные!

Леди выскочила на улицу и обомлела, увидев тучу. Несколько горничных окружили ее. Видели бы вы их лица! Мисс Чиппи тоже вышла. Она шагала с трудом – Пин держала её под руку.

Мельком я видел, как к дому подъехал роскошный спортивный моноцикл и из сидения в центре его хромированного колеса выбрался атлетический молодой человек в новеньком, с иголочки, костюме для мотоезды. Ошалело он смотрел на тучу.

– Элли, ЧТО ЭТО ТАКОЕ? – спросил он хозяйку.

Та подошла к нему, двигаясь, будто в трансе.

– Понимаешь Руперт… я вызвала магического мастера избавить дом от пауков…

– Приве-е-е-е-ет, мистер Руперт! – Пин подскакала туда, позитивная, как и всегда. – Это я мастера нашла! – сообщила она гордо. – А самое страшное все уже прошло! Тут был весь дом в пауках! И они стаями по комнатам летали!

К хозяину дома подошел бригадир пожарных и отсалютовал.

– Ваше высочество! Мои люди готовы пустить воду в облако!

Его высочество…

Да это же наследный принц Руперт!

Мы с Чиппи переглянулись. Та побледнела, как полотно, и закрыла глаза. Теперь Чиппи творила магию вероятностей без всяких фокусов для толпы. Минута тянулась за минутой – и ничего не происходило! Пин подскочила к пожарным и строго запретила пускать воду. Они, как ни странно, послушались. Туча больше не пополнялась, но зловеще двигалась всей массой, нависая над затихшим городом. Окна в округе поспешно захлопывались, многие в толпе на всякий случай открыли зонтики.

Наконец, туча зашевелилась. Изгибаясь змеей, она выпускала к нам тонкое щупальце. Чиппи протянула руку, и сотканная из живых пауков нитка приблизилась к ней. Девушка медленно шла по улице, а облако тянулось следом. К счастью, Барсино не велико – шаг за шагом Чиппи довела его до окраины и стала стравливать тучу со старинных каменных бастионов – естественно, не касаясь руками. Нитка уходила вниз – в бушующие глубины нагрянувшей с час назад Титании. Прошло немало времени, пока все пауки не отправились вниз со скалы. Потом Чиппи молча осела на руки Герти. Нам пришлось нанимать рикшу, чтобы довести её до дома.

Как вы догадываетесь, за платой я идти не рискнул!

Глава 3. Трибунал Пустого трона

Интермедия Наблюдателя.

Алексия ди Атаниэн была красива, о чем знала всегда, но полностью оценила свою привлекательность, лишь прожив месяц в Сияющей столице. Здесь, на леденящем севере, преобладали белокурые, низкорослые люди с карими глазами. Алекса родилась и выросла на далеком юге имперских владений, среди бескрайних степей старой Рокарии. В жилах девушки текла кровь потомков королей-пастухов, и эта горячая кровь придала её коже оттенок слабого кофе, а глазам – глубину темного омута, освещенного лукавыми искорками. Кроме того, Алекия с детства умела изящно одеваться и воспитывалась в семье главы могущественного ордена Стражей, управлявшего в те времена всем югом империи.

Здесь, в Гардии она пользовалась шумным успехом: столичные простолюдины четко знали свое место и смотрели на девушку издали, в отличие от коллег-рыцарей. В Сияющую столицу непрерывным потоком прибывали отличившиеся воины всех пяти рыцарских орденов империи; молодые, ожидающие поощрений, они охотно верили в свой успех и то и дело принимались ухаживать за Алексой с самыми серьезными намерениями. Но она безжалостно обрывала все связи. Если рыцари прибыли под хрустальный купол в поисках наград, то она – чтобы испить до дна чашу наказания. Подло было бы дать им вымараться соседством преступницы!

Только что не без грусти спровадив очередного ухажера, Алекса стояла на широком балконе отеля, огороженном изящной медью витых перил и смотрела на город, утопающей во тьме и огнях.

Вот уже два месяца она не видела солнца.

Великая Гардия, Город машин, столица Механической империи Эгиды переживала ночь, длиной в полгода. С балкона открывались прихотливые линии огней, высокие, сужающиеся кверху дома; бессчетные окна бросали снопы света на пешеходные галереи, подвешенные между зданиями на изящных колоннах. Сверкали под вечным светом мощных ламп широкие листья растений. Далекий поезд с громом промчался по воздушным рельсам, словно цепочка светлячков во мраке. Высоко в небесах блики северного сияния играли на колоссальной изогнутой стеклянной стене – грани купола, отделяющего Гардию от ледников.

В центре города, подпирая самую высокую секцию купола, возвышалась квадратная башня с восемью громаднейшими циферблатами, глядящими на все стороны. Это были Великие часы – священный символ Вечной машины, которую жрецы укрыли далеко на севере от столицы, в тайном городе-храме среди льдов. Гардия жила по этим часам.

Каждое утро ровно в 7, в определенный Машиной Час бодрости громадный механизм Великих часов размеренно громыхал, так, что в ближайших домах тряслись вещи и дребезжала посуда. Потом следовала напряженная секундная пауза – и громом отдавались в голове колокола. По их сигналу оживали будильники во всем городе – их трезвон преследовал Алексу из-за стен, и, кажется, даже с потолка. Пока она уныло чистила зубы, будильники-автоматы деловито звонили – отключались они все централизованно из часовой башни. Через час блаженной тишины следовали три коротких звонка – Алекса торопливо допивала кофе, оправляла перед зеркалом шляпку и выбегала из дома. На заседания она все же чуть-чуть опаздывала.

Вся работа в механической столице начиналась в 8.45 – Час труженика, а Алексия добиралась до трибунала в 9 – в Час толстяков, как она сама его прозвала. Толпа уже исчезала с улиц столицы, иссякали очереди на скрипучих эскалаторах, почти освобождались ленты самодвижущихся улиц. Сверху – из комфортабельного вагончика воздушной дороги для рыцарей империи – Алекса разглядывала караваны бегущих на работу опоздавших. Как видно, даже родившись и всю жизнь прожив в столице, привыкнуть собираться ровно за час было нелегко. Со звонком о начале Часа труженика начинался великий марафон. Держа под мышками портфели и свернутые газеты, джентльмены из столичных контор неслись на работу – почти все почтенные, полные, в пальто и съехавших набок галстуках, они шли быстрым шагом, иногда переходящим в бег, целеустремленно толкались локтями у эскалаторов, поглядывая на ближайшие часы взглядом затравленного зверя. Отметившись в конторе в 9, они выходил на улицу, и блаженно закуривали сигару – рабочий день начался, и теперь спешить было некуда.

Алекса поглядела на громадные часы и вздохнула. Хорошо им тут просто работать – её призвали сюда ради суда над Наставником.

Неделю за неделей Алекса проводила в помпезном зале в глубоких подземельях под Дворцом Пустого трона, где проходил суд над сиром Симоном ди Элуна, бывшим Грандмастером Ордена Стражей – и её приемным отцом. В высоких судейских креслах прямо и сурово сидели люди в просторных багровых одеяниях: Совет Храма, лучшие и самые опытные из святых слуг Машины. В ярко освещенном зале рядами расположились нотабли империи – первые лица рыцарских орденов, секретари, юристы – все, кому приказали присутствовать на процессе. Благодаря ошибкам её приемного отца древний и славный орден Стражей, владевший всем югом империи, был фактически разгромлен мятежниками. И Алекса сыграла немалую роль в той постыдной катастрофе.

Дни она проводила за деревянной перегородкой, среди свидетелей. Сир Симон, опустив плечи, сидел в стальной Клети грешника, и по сторонам его неподвижно стояли четверо нечеловечески-огромных фигур, с ног до головы закутанных в алое – Тени Храма, гвардия самой Священной Машины. Алекса, старясь не привлекать внимания, наблюдала за отчимом целые дни, но ни разу благородное лицо сира Симона не изменило застывшего выражения, не прояснился его пустой и потерянный взор.

После того, как воздушный флот его ордена сгинул в чудовищной битве, распались цепи страха, сковывавшие юг империи. Факелы восстаний быстро слились в огромный костер, и все те племена и общины, чьи интересы империя высокомерно сбрасывала со счетов, теперь отбросили гарнизоны Эгиды почти к северным границам степного пояса. И виной всему была гордыня отчима Алексы.

Сир Симон сидел в своей клетке неподвижно. Глаза его потухли и смотрели вглубь себя. Грандмастер отвечал на вопросы подробно и равнодушно. Иногда он погружался в забытье на несколько мгновений и перед его внутренним взором вновь вставал древний корабль-исполин, надвигавшийся на мостик флагмана, где он остался один в конце того горького боя. Снова и снова мысли его возвращались к человеку, который хитростью заманил в ловушку и обратил в прах флот Ордена.

Рик Мортон, многолетний враг империи; великий пилот и командир, в чью верность он необдуманно поверил… потому, что её гарантировала Алекса. Сир Симон удивлялся, что его приемная дочь все ещё свидетель, а не подсудимый. Он был рад этому и боялся, что её могут схватить в любой момент. Возможно, жрецы просто хотят сперва осудить Грандмастера, а уже потом, отдельным трибуналом – всех остальных, кто должен понести кару ради престижа уязвленной империи. Значит, он разрушил ещё и жизнь Алексы… Глаза сира Симона, которые Алекса так любила, всегда зоркие и ясные, потускнели. Стержень его души – сильной и жизнерадостной, уверенной и идущей вперед – был надломлен.

– По последним данным из вверенных вашему Ордену южных провинций, восстания еретиков и набеги пиратов и кочевников опустошали до двух третей Степного пояса. Потеряно около пяти десятков городов, не считая крепостей, – голос судьи был глух и казался равнодушным. На экране со щелчками менялись слайды. Все небо в пиратских дирижаблях, снятые с воздуха орды кочевников и караваны имперских беженцев. Огонь, пожирающий города. На одном из слайдов Алекса узнала славный Атан – вторую столицу её Ордена. Огонь гулял по улицам города, огромными стволами лежали рухнувшие башни собора Машины, а среди почерневших стен реяли по ветру бессчетные потрепанные флаги кочевых племен и степных царей.

– Установить материальные и человеческие потери пока не представляется возможным, – продолжал докладчик. – В северную часть провинции переброшены все свободные воздушные силы империи, но пока исход битвы не ясен. Помимо внутренних мятежников, после полной гибели флота ордена Стражей туда стягиваются аэро-пираты – уже от самых земель Банапура, а также многие наемники и пилоты свободных городов Меняющихся земель. По нашим данным, встретив организованное сопротивление наших сил, авантюристы начали координировать действия.

Иногда Алекса бросала взгляд на председателя трибунала, и тут же с невольным страхам отводила глаза. Этот горделивый человек в годах, с суровым лицом и тяжелым взглядом бесцветных глаз, с гладкой, будто полированной лысиной, олицетворял холод. Он был здесь очами самой Машины. Один из пяти Легатов империи, высших жрецов, имеющих право говорить с самой священной Эгидой. Легаты стоят выше рыцарских Орденов и прочих ведомств империи, руководя Советом Пустого трона – по сути, занимают место того, кто воссядет на трон в Последний час, когда Машина священной мудростью своей вновь выведет человечество к звездам. Легат Инох соединял воедино тысячи нитей управления, решений и планов, карал и награждал тех, кого сочтет нужным Машина.

Вечерами, когда измученная Алекса возвращалась в свой номер, где на столе её ждала пачка писем от брата.

Андрэ: маленький серьезный Андрэ, вместе с которым Алекса когда-то мастерила качели в саду Грандмастера и одевала маминого кота в кукольные платья, давно уже был рыцарем ордена Стражей и телохранителем их отчима. Естественно, до разгрома орденского флота.

Потом брат её имел несчастье привлечь внимание Легатов, и был отослан в самое пекло боев с мятежниками. Письма от Андрэ аккуратно приходили почти каждый день; они были кратки, пропитаны усталостью и полны отчетов о воздушных боях с пиратами и асами повстанцев. Иногда очередное послание терялось в дороге и доставляло Алексе несколько бессонных ночей – девушка слишком хорошо помнила последнее письмо их родного отца – оно висело в дубовой рамке не стене маминой комнаты.

Когда Алекса была совсем крошкой, отец её отдал жизнь в воздушном бою в одном из походов в Меняющиеся земли, защищая имперский воздушный транспорт, полный отступающих войск. Грандмастер хорошо знал покойного и выхлопотал ему почетный знак золотой шестерни на гроб, но Алекса предпочла бы живого отца золотой шестерне. Она смутно помнила его худощавое смуглое лицо, усы и характерный терпкий запах кожаной пилотской куртки, заполнявший весь мир, когда он прижимал дочь к груди. Но может быть, и это она придумала потом, вспоминая рассказы мамы…

– Похоже, – частенько размышляла в эти дни Алекса, – Андрэ идет тем же курсом.

Она твердо верила, что рыцарь должен следовать по дороге доблести, подвигов и быть достойным славы предков – но не буквально же шагать их путем! Девушка пыталась отвлечься от писем брата, но не могла, все время перечитывала их и мучительно злилась на себя.

В один из дней Алекса не появилась в зале трибунала. Участники процесса, знавшие, кто она и кем приходится подсудимому, понимающе переглянулись.

Тем утром в дверь номера Алексы требовательно постучали, когда она заканчивала одеваться, собираясь на заседание. Алексию сложно было назвать трусихой, в свои неполные двадцать три она успела побывать и боевым асом и секретным агентом империи, но, увидев, кто пришел за ней, девушка похолодела. За дверью номера молча ждали двое покрытых густой шерстью гигантов в алых плащах – таинственные энкуду, самые верные из слуг Священной машины и её жрецов.

Глава 4. В Замке безумца

Из дневника Герти

Так эту главу предложил назвать Спифи. Вы правильно поняли – он вечно читает дешевые романы в бумажных обложках.

После всего этого ужаса с пауками мы приуныли. Я помыла руки пять раз подряд, приняла душ (дважды) и потом долго отпаивалась крепким чаем. Ситуация вышла глупейшая! За чаем мы со Спифи обсудили – а не стоит ли погрузиться в «Лисий хвостик» и дать деру? Мы ведб довели до истерики супругу наследного принца! Вряд ли нас тут будут пряниками кормить!

Но Спифи резонно сказал, что даже очень плохо выполненная работа – все ж не преступление, и мы решили остаться в Барсино хотя бы до утра. Тем более что Чиппи так пока и не проснулась.

Тайная гвардия явилась к нам рано-рано утром. И, слава добрым богам, в лице неугомонной Пин. Настойчивые звонки в дверь выгнали меня из теплой постели, и кое-как одевшись, я открыла дверь.

– Приве-е-е-ет! – Пин была позитивна, как и всегда. – А вы знаете, что вашей незаконной магической практикой заинтересовался министр торговли? А вашим договором на дом – лорд градостроительства? А ректор тайной гвардии – тем, от кого вы тут прячетесь! Но я его вразумила!

От такого потока информации я растерялась.

– Пин, я очень рада, что ты рискнула вразумлять своего шефа…

Пин небрежно махнула ухом.

– Это у меня всегда так получается! Шеф мой такой невразумительный! Но мне по-настоящему жаль, что у вас такие неприятности вышли! Но не волнуйтесь – у Пин есть план!

– Снова? – Спифи, когда надо, умеет рано не только вставать, но и по-настоящему просыпаться. Сейчас он спустился вниз на удивление бодрый и собранный.

– Да! – Пин, похоже, не уловила иронии. – Я нашла вам такого нанимателя, который отвадит от вас и министра торговли, и лорда градостроительства, и ректора тайной гвардии, и даже саму высочайшую леди Эленор!

– Ему тоже надо пауков выгнать? – поинтересовался Спифи.

– Нет… привет, Штосс! – Пин помахала лениво пришедшему на шум коту. – Дело серьезное и он не хотел вас брать, но я его усовестила! Поедемте знакомиться, пока эта жаждущая крови компания к вам не пришла!

Мы переглянулись, и я пошла будить Чиппи. Дело это непростое – наш маг по утрам спит, как слон, а после вчерашнего напряжения – как целое слоновье стадо. Я помогла ей одеться – скорее уж, одела ее; и мы спустись вниз. Спифи приготовил для Чиппи огромную чашку кофе и термос с ним. Перед входом нас ждал громадный, потрепанный жизнью закрытый паланкин. В дороге я отпаивала Чиппи кофе. Занавеси были закрыты и куда ехали, мы не видели. Наконец, носильщики опустили нас наземь. Я открыла дверцу и ахнула.

Мы очутились в огромном, заброшенном зале. Воздух был напитан застарелой пылью, под потолком висели полуистлевшие знамена, свет падал из узких окошек высоко-высоко наверху. В темном углу виднелся старинный деревянный трон, на который была накинута полуистлевшая мантия. Я почти ожидала найти здесь и скелет древнего короля – до костей пробирающее местечко!

– У нас тут немного не убрано! – беззаботно сказала Пин, двигаясь вперед упругими, длинными прыжками – посреди пыли шла широкая дорожка. – Я представлю вас заказчику… – она открыла дверь. – Проходите!

Мы не без робости вошли. За дверью обнаружилась старинная башня, в которой был смонтирован архаичный лифт с сетчатой дверью и кожаным сидением для лифтера. Пин запрыгнула на кресло и дернула шнур. Кабина, скрипя и кряхтя, повезла нас наверх. Спифи с интересом оглядывал все вокруг, даже Чиппи проснулась окончательно и растерянно глядела на проносящиеся мимо каменные стены, а потом протерла очки.

Лифт высадил нас в жилых коридорах, уютно занавешенных вышивками и тканями; пол покрывал толстый, пушистый ковер.

– Пин – спросил Спифи вполголоса. – Это что, Пустой замок?

– Да! – отозвалась Пин гордо.

– Ты ведешь нас к сумасшедшему братцу Пендрагона?

Пин приостановилась, чтобы бросить на Спифи испепеляющий взгляд.

– Не Сумасшедшему, а Безумному! – она открыла ближайшую дверь. – Приве-е-ет, пап! Я их привела!

Мы заглянули в помещение, заставленное необыкновенными механизмами, в основном собранными едва ли наполовину. К нам повернулся немолодой, важный каапи в огромных очках.

Пин обнялась с ним так, словно не виделась год, и представила.

– Иоганн Меккер, великий изобретатель, безумный ученый, брат короля и мой папа!

– Брат короля? – спросил Спифи.

– Твой папа? – ошалела я.

– Так ты принцесса? – кажется, мы сказали это хором.

– А, по-вашему, я должна все время ходить в короне и розовом платьице? – парировала Пин.

– Но ведь Его величество Пендрагон – человек, – сказала мисс Чиппи на удивление робко.

– Ха! – ответила Пин. – Несколько десятилетий назад династия Пендрагонов решила сильно поднять налоги… а горожанам это не понравилось! Однажды утром королевская гвардия проснулись, и обнаружила, что их казармы и арсенал тайно заняли каапи. В общем, каапи вступили в переговоры с отцом нынешнего короля и договорились – они ему возвращают дворец и выпускают из-под ареста гвардию, а он им для гарантии прав горожан – усыновляет каапенка и делает членом правящей фамилии. Каапи кинули жребий, и папе выпало стать принцем! А королевскую гвардию и тайное общество, чтобы никому не было обидно, соединили воедино. В Тайную гвардию. Вот!

– Уж не думал, что цивилизованные принцессы бывают такими воинственными, – сказал Спифи озадаченно.

– Ха! Моя мама была вице-ректором Тайной гвардии и научила всех дочерей тому, что умела сама: вязать, готовить, убирать, вести дом, ухаживать за каапятами и быстро-быстро стрелять в цель… и попадать при этом куда надо! Потому я записалась в гвардию – все равно пока настоящего дела нет! – объяснила Пин.

Иоганн Меккер, который внимательно нас слушал, решил вмешаться и важно поклонился. Это был почтенный, серьезный каапи. Его острые бакенбарды покрывала благородная седина; выражение глаз было серьёзным и суровым.

– Приветствую вас, молодые люди. Пин настояла на том, чтобы работу эту Престол в моем ушастом лице поручил вам… – он улыбнулся. Каапи, когда шутят, на всякий случай всегда улыбаются.

Пронзительно затрещал звонок. Мы со Спифи встрепенулись – это был сигнал тревоги аэростата, а реакция на него крепко вбита в подкорку у всех аэронавтов. Потом голос Пин, записанный на пластинку фонографа, произнес.

– Папа! Не забудь пообедать!

Что-то принялось оглушительно тикать в углу. Мы осторожно подошли ближе. Большой полированный шкаф раскрылся, и из него выехал… Ну, как это описать… Вообразите детеныша швабры и часов, у которого в семье были ещё автомат для чистки одежды и карданный вал. Механизм был одет в поварской колпак и фартук, а в деревянных руках держал поднос с горячим кофе и свежими тостами. Шкаф затикал сильнее, и машина со звоном поехала на нас. Мы со Спифи отскочили с её пути. Механизм подъехал к столу, на котором в живописном беспорядке лежали чертежи и заметки. Он со скрипом вытянул руку с подносом к пустому креслу.

– Это наш с папой робот-официант! – гордо объявила Пин. – Он вычитал, что такие ро-бо-ты были на древнем Корабле, который доставил первых людей в этот мир, и хочет сэкономить и заменить ро-бо-тами прислугу в замке… – механизм резко повернулся и принялся поливать кофе пол. Откуда-то бесшумно возник старый слуга, выключил его и привычно стал разливать кофе сам.

– Почти как надо работает, – скромно призналась Пин. – Мы к нему отдельного слугу приставили.

Иоганн Меккер широко улыбнулся и взял кофе, а слуге велел принести ещё для нас. Пин бодро затаскивала механизм обратно в шкаф.

– Видите ли, молодые люди, – начал Меккер. – Я пригласил вас по важному, но не слишком приятному поводу. К моим изобретениям проявляет корыстный интерес некая Саршара… по прозвищу Железная ведьма.

– Кто? – спросили я и Спифи хором.

А вот Чиппи, похоже, поняла, о ком речь. Она сняла очки и нервно протерла.

– Как… расскажите подробнее! – она водрузила очки обратно и внимательно посмотрела на каапи.

– Так! Некоторое время назад в мастерской начало что-то меняться. Сдвигались вещи, чертежи были перелистаны… и так далее! Мы думали на шпионов Эгиды и вызвали придворного чародея Гериона Козьего…

– Выпускника колледжа Козьего острова? – неодобрительно спросила Чиппи.

Меккер многозначительно шевельнул ушами.

– Герион, по прозванию Козий господин наложил везде чары-ловушки, и как-то днем они схлопнулись и в огненной сети забилось что-то… ну такое, толстое, иссине-черное, бесформенное. Потом оно лопнуло и обратилось дымом. А на полу осталась печать хозяйки.

Пин отодвинула с пола коврик. Мы склонились над выжженной на досках фигурой – магическое око, заключенное в шестерню.

Чиппи заметно побледнела.

– Печать Саршары…

Меккер кивнул. – Герион Козий объяснил, что тварь эта называлась намми и следила за нашей работой. Значит – ведьма проявляет интерес к моим изобретениям и рано или поздно придет сама.

– И добавил, что если Саршара Железная придет, то он за себя не ручается! – бодро вставила Пин. – В смысле, смоется он.

Чиппи хмыкнула.

– Никто из выпускников Козьего колледжа не может и помыслить совладать с Госпожой пламени уровня Саршары. Тут нужно высшее магическое образование!

– То есть вы сможете? – невинно спросила Пин.

– Ну… – Чиппи поправила очки – Я тоже не смогу. Тут нужен…

– Бородатый старый маг! – закончила Пин. – Но мы можем вас нанять консультантом! Это королевская служба! А вы поможете подыскать достаточно квалифицированного волшебника, чтобы от Железной ведьмы нас охранять. А то дедушка Герд только выпускников Козьего знает. Идет?

Мы обсудили и согласились – или это, или бросать все, что мы нажили в Барсино и улетать на полных оборотах. А это небольшое, уютное королевство, честно говорю, всем нам пришлось по душе. В конце концов, мы же не сражаться с этой Железной ведьмой подрядились… так ведь?

***

Суматоху около нашего дома мы заметили ещё издали. У входа стоял роскошный паровой мономобиль – из тех антикварных машин, что в Фиоре пылился бы в гараже уже лет двадцать, а в Барисно ещё считается вполне престижным официальным авто. Рядом застыли два вело-ландо с рикшами в гербовых ливреях. Один герб был Двора, а другой – Градостроительной палаты Барсино. Широкоплечий офицер в бежевом с золотым шитьем мундире грозно стучал в нашу дверь. Рядом пыхтел на жаре джентльмен с бакенбардами – в визитке и цилиндре. Неподалеку, вальяжно опершись на трость, стоял некто очень важный в придворном плаще и шляпе с пером цапли.

Офицер прошагал к моноциклу, наклонился к дверце закрытого кузова и доложил.

– Господин Ректор тайной гвардии! Третий раз не открывают! Надо пожарную команду вызывать! Пусть дверь ломают!

– Пошлите гонца в Клуб воров – подсказал, пыхтя, джентльмен с бакенбардами – пусть Магистра воровства пришлют.

– На мой взгляд… – начал сдержанно некто в придворном плаще, – необходимо позвать Лорда придворного слесаря.

– Приве-е-е-ет! – Пин влетела в центр сборища. – Вы не стучите, там только кот и он вам не откроет! И я всех вообще-то привела!

Гости оживились. Они переглянулись и несколько секунд вежливо друг друга пропускали. Первым оказался джентльмен с бакенбардами.

– Мисс Гертруда Карно, домовладелица? – спросил он у Чиппи. Чиппи сочно зевнула, изящно прикрыв рот ладошкой, и указала на меня.

Я робко улыбнулась и шагнула вперед – словно в холодную воду.

Джентльмен достал из поясной сумочки конверт с сургучной печатью.

– Сим лорд градостроительства Барсино требует от вас предъявить разрешение на куплю-продажу дома; разрешение на использование помещения в качестве торгового; договор об аренде в пяти экземплярах; разрешение на владение недвижимостью в пределах королевства, а также форму 11 и форму 56 – заверенные соответствующим образом. Непредъявление этих форм в течение суток влечет за собой возбуждение уголовного дела по статье «Незаконное проживание в пределах Барсино»!

Да, вот вам и уютный Барсино… У меня только и есть, что договор об аренде…

А место джентльмена уже занял некто в придворном плаще. Он развернул свиток с огромной печатью очень торжественного и официального вида.

– Мисс Карно, – процедил он, важно глядя куда-то поверх меня. – Министр торговли повелевает вам предъявить разрешение на книжную торговлю в пределах королевства… и также разрешение на магическую практику, заверенное печатью Придворного чародея Гериона. Кроме того, министерство весьма интересует выплата вами торговых налогов и особого сбора на магическую практику. Вышеназванные документы необходимо предоставить в течение суток под угрозой уголовной ответственности.

Я, кажется, нервно улыбнулась.

Место уже занял военный.

– Дамы и господа, – сказал он сурово. – Тайная гвардия имеет приказ допросить вас по делам государственной важности. В случае сопротивления я уполномочен применить силу. – У нас за спиной эффектно появились двое крепких джентльменов в штатском. – Хочу обратить ваше внимание, – добавил офицер, что на случай чародейского вмешательства мы привлекли магическое прикрытие – Гериона Козьего господина, Придворного волшебника королевства!

Из мономобиля вылез дряхлый, длиннобородый старец в сером балахоне и шапке с полями. Он опирался на посох – может, ему тяжело было стоять. Из салона высунулись две любопытных козьих морды. Герион сварливо затолкал коз обратно дверцей.

– Прошу вас проследовать… – твердо начал представитель гвардии.

– По-до-жди, Патрик! – вмешалась Пин. – У тебя разрешение короля на их арест есть?

– Леди Пенелопа… – начал Патрик.

– Мисс Чиппиро и её команда наняты на некую, глубоко секретную работу братом короля, сиром Меккером-Пендрагоном. Ты хочешь арестовать сотрудников Двора без разрешения Его величества? А? – и Пин надвинулась на Патрика. Бедолага сделал шаг назад.

– Леди Пенелопа… – горестно начал Патрик.

Но Пин уже развернулась к придворному господину.

– Коровио! Давай сюда бумагу!

Тот низко поклонился и вручил свиток.

– Высокая леди, хочу заметить, что сей документ заверен печатью Канцлера… – начал он важно, а потом закричал – Уберите спички! – Но Пин уже достала коробок, чиркнула спичкой и бодро расплавила воск печати. А поверх нее шлепнула маленькую печать, которую носила в нагрудном карманчике.

– Аннулировано личным распоряжением правящего принца Меккера-Пендрагона! – Сообщила она.

– Слушаюсь, Высокая леди, – и придворный с достоинством погрузился в вело-ландо.

Пин повернулась к господину с бакенбардами. Тот робко улыбнулся и начал пятится к ландо. Пин замахала на него ушами. Он вручил ей повестки, и Пин бодро все их отщелкала своей печатью.

– Привет, дедушка Герд! – она подскакала к придворному волшебнику. – А я нашла того, кто будет сражаться с ведьмой! Приве-е-е-ет, племяш! – и Пин подскочила и повисла на шее у наследного принца Руперта – ректора тайной гвардии. Коз она потрепала по мордам.

Кажется, не зря мы взялись за эту работу!

Глава 5. Козий господин

Удивительные заметки Спифи.

Не хотел, но признаюсь: перетрусили мы – будь здоров! Особенно, когда увидели гвардейца… Но Пин – молодец! Хотя посмотрел бы я, как эта леди справлялась, не будь она принцессой.

Наутро Пин прискакала ни свет, ни заря и сообщила радостно.

– Сегодня мы идем к дедушке Герду! У нас будет особо секретный инструктаж!

– Сначала ков-в-ве, – ответила Чиппи, ещё толком не продрав глаза, – а потом ообо секретый инструктаж.

– Сначала кофе, – на всякий случай перевел я.

К Гериону мы отправились, когда городок давно уже проснулся. Весело стучали колеса тачек, на которых развозят товары – содержать вьючных животных в Меняющихся землях выходит дороговато, а дешевый дизельный транспорт до Барсино пока не добрался. Многие завтракали в кафе. Часто прохожие здоровалась с Пин и, уж будьте уверены, принцесса могла каждый раз застрять минут на пять, обсуждая их детей и домашние дела. Мы спускались все ниже по склону горы и в конце концов, забрели почти к самой круговой дамбе, в кварталы бедных домиков с давно не белеными стенами. Из-за каменных заборов свешивались лозы винограда, придавая улочкам романтический деревенский вид. Тут оказались недорогие продуктовые лавочки; это я решил запомнить.

Пин добралась до калитки, где было крупно написано: «Придворный волшебник Герион Козий господин. Бытовой магией НЕ беспокоить»! Рядом висела табличка, вроде тех, которые пугают прохожих злыми собаками, только вместо собаки была нарисована коза. Пин бешено задергала веревку колокольчика. Надергавшись вдоволь, поздоровалась с бедной женщиной, штопавшей чулки в кресле-качалке у дома напротив и начала оживленно разговаривать о делах и детях. Потом позвонила ещё разок. Чиппи, которую разбудили, по её меркам, ни свет, ни заря, интеллигентно зевала в ладошку.

Герион открыл с четвертого раза. Наряженный в просторную мантию, с тщательно причесанной окладистой бородой, он опирался на посох и имел очень магический вид.

Важно кивнув женщине с чулком, он впустил нас в небольшой, буйно цветущий садик. Две козы громко заблеяли из-за крепкой загородки, защищавшей от них сад. Нас ждал накрытый в тени столик с чаем и печеньем. Герион смущенно объяснил, что экономки не держит, пригласил к холостяцкому столу и выжидающе поглядел на нас.

– У вас чудесный сад, – кажется, я и Герти сказали это хором.

– О, – растроганно заметил старый волшебник, – я сам его выращивал… Знаете, немного магии и много работы заступом и ножницами. Вон, видите ту сливу…

Пин делала нам страшные знаки ушами. Мы и сами поняли, что свернули разговор не на ту дорожку. Вернуть придворного чародея на деловую тропу удалось нескоро.

– О да, – он отхлебнул чаю. – Вам необходимо, прежде всего, отыскать Механическую Корону …

– Дедушка Герд!! – возопила Пин, – у нас особо секретный инструктаж!

Старик вздохнул и провел нас в дом.

Мы оказались в большой, изрядно захламлённой комнате. У стен стояла разномастная мебель, несколько дверей вели в другие помещения. Герд прикрыл дверь на улицу и начал снова.

– Итак, ваша задача отыскать Механическую ко…

– Механическую корову? – сонно переспросила Чиппи.

– Механическую корону! – сказал чародей строго. Герти поспешно объяснила, что Чиппи не ерничает, а просто ещё не проснулась.

Герд вздохнул и кинул на Пин взгляд, в котором читалось: и кого ты мне привела? Пин сделала вид, что ничего не замечает, и принялась оживленно перемигиваться ушами с козами, сонно глядевшими на нас из низкого окна в их загородку.

– Как вы понимаете, нам с Железной ведьмой своими силами не совладать, – старик, тяжело опершись на посох, поднялся и пошел к шкафу с книгами. – Нам поможет Механическая корона. Она усиливает способности чародея. С его помощью даже посредственный волшебник может на равных бросить вызов… ну, хоть той же Саршаре!

Старик помолчал несколько секунд, колеблясь, а потом сказал негромко, обращаясь не к нам, а, скорее, к Чиппи.

– У меня был вещий сон! Первой категории предсказательного потенциала! Много ночей подряд я видел почтенного седобородого чародея, сидящего во тьме, среди алхимических приборов и странных костей. Он искал мой разум во мраке былого и грядущего. Наконец, старец заговорил и поведал мне, что он – один из величайших волшебников древней Рокарии и ищет избранного Вероятностный чародей из Величайшего пророчества!

Услышав про Вероятностного чародея из Величайшего пророчества, Чиппи поморщилась.

Герион продолжал. – И пути его разума вывели колдуна ко мне! И объяснил, что вскоре моему дому будет угрожать жестокая колдунья Саршара, а остановить её сможет лишь древний артефакт, погребенный во тьме веков – Механическая корона. Колдун объяснил мне, где искать Корону и пожелал успеха.

– Что-то я не ничего знаю об этой Механической короне, – подозрительно сказала Чиппи. – А в академии мистера Тикунски я слушала бакалаврский курс артефактологии! – она требовательно поправила очки и взглянула на Гериона.

Тот вздохнул и подошел к книжному шкафу. И тут… жу-х-х-х! Рядом с ним оказались две козы! Мы прямо-таки ощутили потоки вероятностей, несущиеся по комнате. Ни Герион, ни Пин, ни козы даже не подали вида, что произошло что-то необычное. Волшебник снял с полки старинную книгу, чей древний и таинственный вид изрядно портила обложка, подклеенная зеленой картонкой. Козы равнодушно продолжали жевать.

– Отсюда, мисс Чиппиро, я узнал про Механическую корону. Это книга не из тех, что есть в каждой библиотеке. – Сказано это было не без гордости.

Глаза Чиппи загорелись. Она быстро, с профессиональным интересом, листала книгу, легонько провела пальцем по страницам, слегка понюхала корешок, поискала выходные данные и неодобрительно взглянула на зеленую картонку. Герд вздохнул, обернулся и с размаху огрел магическим посохом козу, которая потянулась было к книгам на полке. Посох с глухим стуком ударил козу по рогам. Та отошла на шаг и с невозмутимым видом продолжила жевать свою жвачку. Пин отогнала коз подальше от полок и принесла им пук соломы.

Чиппи даже не заметила этого происшествия. Губы её увлеченно шептали. Через стол я разглядел в книге изображение странной короны, словно собранной из двух шестеренок и увенчанной овальным навершием.

– Язык древней Люцианских королевств… Я не все тут понимаю! – заметила она. – Но судя по всему, это рукописные дневники некого чародея эпохи до возникновения империи Эгиды. – Она подняла глаза на Гериона. – Вы нашли очень интересный источник, сеньор. Вам не помешало бы сделать доклад на ближайшем симпозиуме…

– На симпозиумы не допускают без научной степени по магии, милочка, – сообщил Герион невинным тоном. – И путь нам туда закрыт.

– И с козами на симпозиум не пускают! – бодро вставила Пин.

Все поглядели на нее. В воздухе нависло неловкое молчание.

– А… – Герти мужественно попыталась спасти ситуацию, – у вас очень милый домик! – Сколько у вас комнат?

– У меня несколько комнат, милочка. От трех до пяти.

Мы недоуменно поглядели на него. Может он все-таки… ну, там возраст немалый и мощь магии давит…

Герд вздохнул. – Сами посмотрите. Вчера кухня была там. – Он указал на одну из дверей. Герти открыла и уперлась в узкий чулан, захламленный волшебной всячиной вроде чучела летучей шляпы или рога слонокроля.

Она недоуменно обернулась к Пин. Та сидела, как ни в чем не бывало, и подбадривала ее, двигая ухом. Герти подошла к другой стене, открыла новую дверь… и попала в тот же чулан! И с того же ракурса. Ошалев, она подошла к третьей. Открыла и засунула голову… О Боги! Герти ойкнула, Чиппи охнула, я остолбенел. Голова Герти заглядывала к нам же в комнату, но через дверь кладовки! Она взвизгнула, выскочила наружу и захлопнула дверь, а потом, побледнев, поглядела в тот угол комнаты, откуда секунду назад к нам заглянула.

– Нет, вы не сходите с ума, – объяснил смущенно Герион. – В этом доме пространство иногда… чудит. – Он снова открыл ту же дверь. За ней обнаружилась кухня, давно нуждавшаяся в уборке. – А! Вот она где! – И Герд ушел делать кофе.

– Он пытался изменять пространственную геометрию, да? – спросила Чиппи неодобрительно.

– Не знаю насчет геометрии, – заметила Пин, – но он хотел заставить одну дверь открываться прямо во дворец – чтоб далеко не ходить!

Чиппи тяжело вздохнула и сказала что-то про «искривление Дженкинса» и «смешанные вероятностные узлы». А потом одобрительно добавила. – Но он по-настоящему талантливый маг, если сумел удержать эффект в пределах одного дома! – Подумала и спросила деловито. – А временных аномалий в городе не наблюдается?

Герион невозмутимо влез к нам через широкое козье окно с низким подоконником. Поднос левитировал впереди него. Пин быстро подхватила – как видно, герионова левитация не внушала ей большого доверия.

– Ладно, – Чиппи взяла чашку и изящно сделала глоток. – Положим, эта Механическая корона существовала в эпоху до возвышения Эгиды и положим, она поможет нам противостоять Железной ведьме… А где её искать, известно?

– Автор дневника пишет, что видел корону во время одного из Священных походов в пустыни Рокарии. Ею владел таинственный орден колдунов-Магрибинцев. Корона была укрыта в их древнем хранилище среди пещерных городов Израненных гор, и Орден извлек её из убежища, чтобы уничтожить армию Люцианских королевств… – Герд замолк. – Это ниточка к нашей цели! – закончил он.

– Вы имеете в виду Лабиринт? – уточнила Чиппи.

Гериок кивнул, а Чиппи – помрачнела.

– Это было больше пяти веков назад! – сказала она. – С тех пор и Люция, и Рокария были покорены империей Эгиды.

– А пещерный Лабинит так и стоит пустым. Там можно много всего спрятать, – ответил Герион. – Сам я уже староват для экспедиций. Но если вы найдете умелого чародея, который готов…

В общем, Чиппи согласилась. Чувствовалось, что ей самой до смерти любопытно искать эту Механическую корону.

Честно говоря, я был рад, когда мы вышли из этой безумной хижины в тот же час, тот же день в тот же город, что вошли!

***

Из дневника Герти

– Слушай, Чиппи! – спросила я за ужином, отставив тарелки – сегодня была моя очередь мыть посуду. – А почему Гериона зовут Козьим господином?

– Козы – его фамильяры? – спросил Спифи. Уж он-то разбирается в магии – два месяца провел на корабле Мортона с чародейкой-механиком Алексией.

Чиппи поправила очки и поглядела на него со значением – уж она это умеет!

– Спифи! Ты хоть раз видел у меня фамильяра?

Тот замотал головой.

– Чародеи обзаводятся фамильярами только в книгах – приличные чародей, естественно! – уточнила Чиппи. – Герион… – она помолчала, собираясь с мыслями.

– Герион – один из самых могущественных чародеев своего поколения… потенциально. Его коэффициент невероятности – 0,8. Мой, для сравнения – 0,5. Как говаривал мистер Тикунски – «сама вероятность прогибалась вокруг него». Но, на беду, родился Герион в захолустном поселке на крохотной бесплодной скале. Он пас коз. Однажды козы забрались куда-то на самый верх, куда ему было не залезть… и малыш Гер пожелал, чтобы они оказались рядом! Вихри вероятности… и козы тут как тут! Очень гордый, Герд привел их домой, запер в сарае, отошел… Вихри вероятности… и козы тут как тут! Он пытался запирать их, привязывать… но стоило ему отойти на 2,34 сотых сета – эту цифру потом исследователи установили – как вероятности переносили к нему двух коз. А распутать узел вероятностей, это не тоже, что сотворить – тут знания нужны!

Чиппи отпила чаю и оглядела нас – она, как известно, любит эффектные паузы.

– До пятнадцати лет он так и ходил с козами. Надеялись, что когда козы умрут, все образуется. Потом одну козу зарезали на праздник… и к нему переместилась соседская коза! Пришлось её купить. Тогда Герд решил, чтобы избавится от коз, учиться магии. На беду, денег у него хватило только на колледж Матушки Ветроух.

– Это была злая ведьма? – спрашиваю я осторожно.

– Это была необразованная ведьма! – слышали бы вы, сколько эмоций Чиппи вложила в это слово! – Она тоже когда-то стала учиться магии, чтобы снять собственное заклинание!

– Но матушка Ветроух была добрая женщина и стала учить Гериона. А на второй год, когда у него кончились деньги, он поспорил с однокашником и решил распутать козий узел сам. В одну лунную ночь Герд сотворил заклятие на древнем холме силы… и связал себя с козами навечно! При этом ещё и разделил с козами свою магическую силу! С тех пор колледж Матушки Ветроух зовется Козьим островом. Если у кого в округе пропадет коза – летят искать её туда. Все лучшие маги… её колледжа, естественно, не смогли распутать козий узел.

– В итоге Герион решил сделать хорошую мину при плохой игре и взял прозвище Козий Господин. Увы, без хорошего образования его выдающийся талант далеко не продвинулся. Да и две самопроизвольно практикующих магию козы – не лучшая визитная карточка для чародея. Только ко двору Барсино бедолагу и взяли… – закончила Чиппи грустно.

Мы с Спифи переглянулись. Спорю на новый мотор, ему тоже хотелось спросить, выводил ли Козий Господин когда-нибудь пауков!

***

Интермедия Наблюдателя.

Алексия ди Атаниэн шла, отводя руками огромные, истекающие влагой листья. Иногда вода, собравшись на листе небольшой лужицей, с неуместной меткостью капала за шиворот её парадного мундира. Вокруг нависла влажная, душная жара. Позади мерно стучали шаги двух сопровождающих… или все же конвоиров? Похоже, – думала Алекса, отодвигая очередной лист, – сейчас она это узнает.

Изогнутая стеклянная стена, укрепленная ажурным стальным переплетом, была совсем рядом, и девушка невольно сделала к ней шаг.

За стеклом открылась нежно-голубая бездна, на дне которой сверкала подсвеченная солнцем бескрайняя равнина облаков. Стражи храма доставили её в небесный дворец Легатов, наивысших слуг священной Машины. Он веками парил над укрытой толщей льдов столицей империи, удерживаемый в небе чудесами технологии Древних. Энкуду провели её через зимний сад и остановились подле хромированной двери. Здесь дежурили ещё двое покрытых шерстью часовых в глухих алых накидках. Обе группы в торжественном молчании взяли на караул, и двери с легким шумом.

Алекса чувствовала, что сердце её бешено колотится. Чтобы хоть как-то успокоиться, она мельком оглядела себя, словно в зеркале, в ещё одних хромированных дверях и поправила прическу. На Алексу смотрела ловкая, рослая девушка с глубокими темными глазами и роскошными волосами, падающими до пояса. Фигуру Алексы её старая подруга мисс Чиппи деликатно называла «изящной, женственной и волнующей» и украшенный начищенными золотыми пуговицами мундир Стража удачно её подчеркивал. Только что-то подсказывало Алексе, что за этими дверями ей не придется ждать снисхождения за красивые глаза.

Она миновала аскетично обставленную гостиную без окон, вторую пару часовых и вошла в большую, почти пустую комнату. Кабинет сиял аскетизмом хромированных панелей, от которых отражался свет невидимых ламп. Алекса не могла отделаться от ощущения, что от сияющих стен исходит аромат неведомой древности: многие говорили, что Крепость Легатов – часть исполинского корабля, который в далеком прошлом доставил людей в этот мир.

Огромный стол с аккуратными стопками бумаг стоял в дальнем конце комнаты, а за ним, не обращая на нее внимания, работал с документами Легат Инох. Алекса автоматически склонила голову, коснувшись лба ладонями в знак почтения – как при упоминании самой Машины.

Дряблая старческая кожа плотно обтягивала голый череп Легата, аккуратная раздвоенная бородка опускалась на темный домашний балахон. На лице его застыло суровое, сосредоточенное выражение. Несколько минут спустя Инох закончил, подписал документ, отправил его в папку с завершенными делами и наконец, поглядел на Алексу. По ней равнодушно скользнул тяжелый взгляд неприятных, глубоко посаженных глаз. Несколько секунд Легат молча и беззастенчиво разглядывал ее, потом коротко бросил.

– Говорите.

Голос его, привычный к тиши гулких кабинетов, напоминал лишенный выражения шепот.

– Алексия ди Атаниэн, капитан Ордена стражей, Южные провинции империи, приемная дочь Симона ди Элуна, бывшего Грандмастера ордена. – Алекса перенервничала и оттого отчеканила все это с такой напускной звонкой бодростью, словно была молодцом-сержантом, вставшем во фрунт.

Легат размеренно кивнул.

– Леди ди Атаниэн. Я вызывал вас, как единственного доступного мне в данный момент знатока варварского юга – так называемых «Меняющихся земель». Структура ответственного за тайные операции на юге Черного корпуса вашего ордена пребывает сейчас в величайшем беспорядке, – Легат брюзгливо поморщился, – и никого лучше вас в пределах досягаемости не найти. Кризис на юге достиг такой остроты, что Совет пустого трона позволил себе привлечь к нему внимание Её, – упомянув Машину, Легат истово приложил руку ко лбу в благословляющем жесте. Алекса повторила его.

– Машина проанализировала все доступные данные, и мудрость Её указала среди приоритетов империи на юге поиск некого артефакта. Так называемой Механической короны. Это название что-нибудь вам говорит?

Алекса вынуждена была отрицательно мотнуть головой.

Легат равнодушно кивнул.

– Это очевидно. Механическая корона на протяжении столетий была скрыта от нас в пещерных городах еретиков пустынь. Более века назад Машина приказала добыть ее. Ради этого империя разгромила орден темных колдунов-Магрибинцев, понесла значительные потери, но не сумела выполнить поручение. Ныне мудрость Машины, известная нам, как «анализ больших данных» – произнеся эти священные слова, Легат сделал благословляющий жест.

Алекса повторила.

– Мудрость Машины подсказала нам, что время сделать ещё одну попытку добыть Корону пришло сейчас, когда юг в величайшем беспорядке в результате мятежа. Механическая корона – наследие священного Корабля и способна многократно усилить магические способности того, кто воспользуется ей. Такой предмет не должен находиться в руках язычников. Только Машина (истовый благословляющий жест) верно распорядится им. Потому Совет пустого трона поручает вам добыть ее.

– Ваш многолетний опыт работы среди варваров, связи на юге и магические знания могут оказаться полезными Машине. Незадолго до мятежа агенты Черного корпуса узнали, что один из колдунов ордена Магрибинцев, некий… – Легат сверился с бумагами – Раджан Магрибинец уцелел и скрывается на территории южных провинций. Найдите его, леди ди Атаниэн, выпытайте местонахождение Короны, добудьте её и доставьте мне. Вскоре я выступаю на юг во главе карательного флота. Корона может повысить эффективность подавления мятежа. – Легат сделал паузу, а потом добавил. – Если вы хорошо выполните поручение, я позабочусь о том, чтобы это отразилось на участи вашего приемного отца.

Сердце Алексы радостно забилось. Она шла сюда на расправу, а теперь появился шанс спасти Симона, шанс исправить прошлые грехи!

Но виду она не показала.

– Я сделаю это во имя Вечной Машины, – произнесла Алекса, как могла спокойно и отрешенно.

Легат одобрительно кивнул и коснулся клавиши на столе.

Одна из стен засияла огромным экраном и Алекса увидела то, от чего дыхание замерло в груди. Исполинский сверкающий шпиль возвышался среди вечных льдов, уходя в небо на целые лиги – изящный сегмент погибшего корабля, который на заре времен доставил людей в этот мир; несравненная Священная Машина. Алекса низко поклонилась изображению, пораженная честью увидеть Её. Когда она подняла взгляд, то обнаружила, что Инох застыл, глядя на Машину с отрешенной, счастливой улыбкой и подняв ладони в благословляющем жесте.

– Миссия имеет большую важность, и я дам вам на время её выполнения полномочия моей Длани. Чиновники и солдаты провинциальных орденов империи обязаны исполнять ваши приказы так, словно их отдал я сам. Двое прислужников Храма будут сопровождать вас, также я выделил вам спецтехнику из резерва Пустого трона. Удачи вам во имя Её!

Глава 6. "Серебряный странник"

Удивительные заметки.

Я лишился родителей в возрасте, когда воспринимаешь возможность доверять кому-то, как должное – даже не задумываешься об этом. Потом волны жизни носили меня, как Титания – какое-нибудь несчастное дерево.

Сперва они принесли меня в Клуб воров республики Фиора. Потом моя лодочка набралась немного ума и пристала к тамошнему Клубу навигаторов, который готовит пилотов и механиков дирижаблей. Но друзей у меня ни там, ни там толком не было: партнеры, добрые и недобрые знакомые… вот и все. Четыре месяца назад я, казалось, нашел верных друзей – одна из тех случайностей, которые, думаю, не так уж случайны, привела меня в экипаж великого Рика Мортона.

Путешественник, первооткрыватель и великолепный ас, человек непоколебимой чести и большой доброты – всё это он. Мортон покорил мое воображение, а его ученица, прекрасная черноглазая леди Алексия… Ладно, о ней не будем. На борту его «Алого клинка» я почувствовал себя дома впервые за много много лет.

С увлечением я ушел с головой в приключения, сбивал дирижабли пиратов, участвовал в дуэлях асов; искал древний, как мир корабль «Скорбь», который создала в эпоху своего великолепия почти вымершая ныне раса мафуров. Это были славные, теплые, счастливые дни.

Конечно, мне стоило обращать больше внимания на детали. Великий Рик обладал воистину великолепными, яростными, чудовищными амбициями, а его непоколебимая честь имела довольно-таки нечеткие границы. Идя рука об руку с Риком, я чуть не помог ему стать единоличным диктатором всех свободных городов Меняющихся земель и истребить жителей враждебной нам империи Эгиды.

Алекса же… Алексия и вовсе оказалась имперской шпионкой. Грандиозная «Скорбь» была потеряна для человечества – из-за моей, в основном, глупости. Ну а я лишился своей новой семьи (которую, наверное, сам себе и придумал). Волны жизни снова бросают меня сюда и туда. Вот и гавань мирного Барсино, похоже, не так уж спокойна.

Я, сколько себя помню, мечтал быть капитаном, управлять гордым полетом воздушного судна, прославиться и (куда уж без этого), разбогатеть. Хотя сейчас я больше похож на хозяина захудалого магазинчика, чем на отважного авантюриста и всадника бури, но… Отчаиваться никогда не надо! Может быть, эта история с Пин и пауками не даст мне увязнуть в уютном болоте славного Барсино?

***

Мы принялись за королевское задание. Чиппи перерыла свои книги, изучая все, что возможно узнать про Саршару, ну и мы с Герти вспомнили про железных ведьм все, что смогли.

Вообще-то речь идет о техноведьмах. Эти дамы – я немало о них читал – объединили вероятностную магию и осколки древних технологий Корабля, на котором люди в глубине веков прилетели на Ахилию. Техноведьмам служат загадочные стальные птицелюди, воздушные корабли быстрее ветра, мерзкие чудища, бывшие когда-то людьми.

Колдуньи далекого, восточного Банапура стремились к власти над самой сущностью магии, пока вызов им не бросили чародеи-Магрибинцы из таинственной, утонувшей в песках страны Рокарии. Магрибинцы – великие огненные колдуны-воины, вооруженные напитанными пламенем клинками. Сотни лет они и ведьмы Банапура враждовали, и, в конце концов, колдуньи были повержены.

Уцелевшие скрывались на окраинах мира, пока оттуда не пришла Саршара Железная – самая могущественная среди ведьм Банапура, наследница Пентаграммы – это объяснила нам Чиппи. А что такое эта Пентаграмма – сказать не сказала и ушла в книжный магазин искать что-нибудь по теме.

В общем, мы отправляемся на поиски мага достаточно могучего, чтобы противостоять Саршаре и достаточно дешевого, чтобы Барсино могло ему заплатить. В книжках, которые я читал, маги гордо обитают в одиноких башнях под самыми облаками. В жизни – кучкуются в академиях вероятностей, где дают исследовательские гранты.

Мы с Герти обсудили путешествие и выяснили, что обоих нас волнует: а на чем полетим? Академия мистера Тикунски в сотнях лиг отсюда – это при хороших ветрах дня три пути. А наш «Лисий хвостик» всего лишь бывшая шлюпка! На нем втроем можно лететь с комфортом максимум часа три. Особенно с двумя дамами.

Но проблема была решена нашим ушастым ураганом.

– Спокойно, – сказала каапячья принцесса, выслушав наши сомнения. – У Пин есть план!

На следующее утро она торжественно ввела нас в огромный ангар Замка безумца, рассчитанный, кажется, на небольшой флот. В реальности большую часть его заполняли горы пустых бочек из-под керосина, зачем-то сохраненных хозяйственным Меккером. А посредине трепетал на натянутых канатах готовый к взлету белоснежный аэростат…

Какой красавец! Серебристый обтекаемый стальной корпус – как и у всех новых гибридных судов, часть емкостей с газом у него находятся в основной гондоле. Мощные поворотные двигатели висели по бокам на консолях. Дирижабль так и ходил на натянутых якорных канатах, готовый уйти в небо, как только отдадут швартовы.

Сеньор Наблюдатель, когда просил записать наши приключения для своего отчета, требовал объяснять все так ясно, чтобы поняли даже младенцы.

Не знаю, уж, как разъяснять теорию воздухоплавания младенцам, но как смогу – расскажу. Аэростат, (как знают, в наших краях наверное, даже груднички) поддерживает в полете газ легче воздуха. В древности первые аэронавты-каапи использовали газ из многочисленных вулканов севера. Когда люди добрались до Меняющихся земель, эти неугомонные экспериментаторы обнаружили, что при нагреве водоросли, ковром плавающие в морях, выделяют негорючий газ легче воздуха; и что его подъемная сила в восемь раз выше, чем у водорода. А повышенная грузоподъемность сделала дирижабли более выгодными и позволила поставить на них более мощные дизельные движки.

Потому современные аэростаты – вовсе не те хрупкие динозавры воздухоплавания, на которых колонизировали Меняющиеся земли наши героические предки. Огромный баллон, похожий на безнадежно перекормленную таксу, остался только у самых старых кораблей. В современных конструкциях емкости с газом равномерно распределены внутри всего стального корпуса. Потому суда нашего века могут гордиться высокой скоростью и хорошей маневренностью – для дирижаблей, естественно. И это судно, кажется, один из лучших представителей новейшего поколения гибридных кораблей.

Пин, гордо подбоченилась и следила за нашей реакцией.

– Это папин экспериментальный корабль – «Серебряный странник»! Он хочет сделать его самым быстрым из современных судов и выиграть гонки Пушечного ядра! И главный приз получить! Вот!

Я улыбнулся. Гонки Пушечного ядра – мечта любого всадника бури. Самые престижные гонки в мире давно стали состязанием не только пилотов, но и моторов, и шире – конструкторов. Каждый амбициозный аэронавт стремится к победе (великий Рик Мортон, кстати, выигрывал их дважды). Постоянно говорят про честь для победителя – и она, правда, того стоит. Но обычно все скромно умалчивают о призе – а это никак не менее десяти тысяч фиорских золотых дукатов! Хотя… мы с Герти переглянулись. У «Серебряного странника», конечно, усиленные моторы, но для гонки вес великоват: конструкторы-каппи вечно пытаются соорудить что-то вроде летучего дома.

Небеса Меняющихся земель кишат пиратами, наверное, с первых лет заселения наших мест; лишь недавно аэро-пиратство перестало считаться почтенным занятием. Потому, каждый всадник бури знает – хочешь вернуться домой с носом и кормой, имей или быстрые двигатели, или мощные пушки. Меккер, конструируя «Странник», похоже, так и не определился, торговый это корабль, прогулочная яхта или скоростное судно. Трюмы тут слишком велики для яхты, каюты и салон – слишком роскошны для торговца, а огневая точка всего одна – легкий спаренный зенитный пулемет в люке метеорубки. Многие прогулочные яхты лучше вооружены! Взлетая, я опробовал двигатели в разных режимах и понял, что «Странник» ещё и тяжеловат и слушается руля довольно своенравно. Пин деловито объяснила, что это из-за «второго и третьего поясов брони». Богиня ветров! Третий пояс брони! У «Странника» среди родни ещё и линкоры?

Внутри корабль вкусно пах свежей стружкой, клеем и металлом. Ступив на борт, Герти тут же умчалась в машинное отделение. Я – в кабину, потом осмотрел кают-компанию с отделкой из дорогого светлого дерева, которое привозят из Эгиды; проверил кухонную плитку и шкафчики с едой.

Настоящий королевский корабль! Я, конечно, рассчитывал управлять таким… но только лет через тридцать. Но и это – не «Алый клинок» Мортона… Эх! Ладно.

Чиппи нашла лучшую каюту и занесла свои чемоданы туда, потом проверила работу кранов и слива в ванной. Пин прыгала и давала пояснения одновременно всем.

Герти уже скинула куртку, и её стройные ножки в брюках торчали из-под кожуха главного двигателя.

– Эй! Ничего там не разбирай! – всполошилась Пин.

– Не разбираю… У вас тут необычная система подачи масла! – глухо раздалось из-под машины. Герти вылезла обратно, увидела меня и немного смутилась. Она придирчиво осмотрела нарядную рубашку с кружевом и принялась расчесывать короткие, вечно непослушные волосы.

У Герти такое милое выражение, когда она смущена… Фигурка у Герти спортивная и какая-то ловкая, а характер – отважный. Она – отличный товарищ и…

Но вообще я о корабельной машине. Правда – новенькая, только что собранная и интересная штуковина. На корабле была ещё одна дверь, но Пин открывать её запретила.

– Это – папина мастерская! Там секреты и ловушки!

Ладно, секреты, так секреты. Все равно лазить по чужому кораблю невежливо.

К нам подошла Чиппи.

– Пин! В моей каюте чьи-то вещи. Ты не будешь добра…

– Да! – кивнула Пин жизнерадостно. – Вещи – потому, что каюта не твоя! Я, по-вашему, на камбузе жить буду?

Так мы узнали, что Пин тоже с нами летит.

Последним на «Серебряный странник» погрузился Штосс. Пин предлагала оставить его дома, и обещала выделить «только что разработанный авто-кото-кормитель Меккера» (на всякий случай вместе со слугой), но Герти твердо ответила «нет». Любимая корзинка Штосса с его одеялом, миски и ящик с песком водворились в углу кают-компании. Штосс придирчиво осмотрел корабль и лег у себя – к полетам ему не привыкать.

Честно говоря, Штосс когда-то и познакомил нас с Герти.

Это сейчас он спит себе день-деньской и ни гу-гу. А года четыре назад он был тот ещё боевой котяра! Штосс родился на пиратском дирижабле от кошки боцмана – и это заметно! Так вот, года четыре назад Штосс взял и гробанул Клуб воров Фиоры. Пробрался на кухню, схватил сосиски – настоящие, из мяса, для магистров воровства – и бежать! За ним погнались повара, лакеи, два мастера-вора, и даже знаменитый наемный убийца Люпино – и не поймали.

Тогда наш Клубмастер – а он был немного, вообще, чудной – и говорит: «Братья-и-сестры-воры! Не дадим какому-то коту грабить Клуб воров! Кто его поймает – тому золотой». В общем, через пять минут все трущобы Фиоры кишмя кишели подмастерьями Клуба. А на след Штосса вышел я! Застукал его на крыше харчевни папаши Заййо, когда кот сосиски наши кушал. Штосс схватил в зубы сосиски и давай удирать! Я – за ним. Минут десять по крышам носились! Наконец, я зажал кота в угол у печной трубы – Штосс приготовился дорого продать жизнь и сосиски – изловчился, накинул на него куртку и гордо понес в Клуб на расправу.

Иду, значит, сосиску доедаю, кота в куртке несу… и тут навстречу мне девушка в круглой соломенной шляпке. Ну как девушка: Герти тогда лет тринадцать было.

– Вы нашли Штосса! – говорит. И смотрит – искренне и радостно, глаза так и сияют – явно долго его искала. Сразу видно, Штосс для неё не просто кот. И давай меня благодарить! Знаете, мне стало по-настощему неудобно его на расправу нести. Клубмастер у нас вообще-то был с садисткой жилкой. Она благодарит, а я думаю, как потом на меня посмотрит…

В общем, я честно сказал, что её кот перешел дорогу очень опасным людям; объяснил, какую награду за его голову назначил Клуб воров, и предложил устроить аукцион. Девушка задумалась – подол передника в руках вертела. А потом говорит так серьезно.

– Я сведу вас к дедушке. Он может, что-то решит.

Вообще умно было бы нести кота в Клуб и получить и золотой дукат, и заслуженную славу – но мне стало мерзко. И Штосс уже не орал и бушевал, а успокоился – узнал хозяйку! В общем, мы пошли в Новый рынок – это такой многоярусный подземный базар под главной площадью Фиоры: кованные галереи, изящные витражи, дорогие уютные магазинчики… Скучаю по нему!

Герти вела меня вниз. Мы прошли на самое дно базара и оказались около чудной лавочки. В витрине сияли надраенные компасы, отпечатанные на дорогой бумаге карты воздушных потоков, гигантский глобус известного мира… Никогда не знал, что в центре горы есть такое чудесное место!

Пока я все это осматривал, Герти зашла в подсобку. Поговорила и позвала меня. Я вошел и обнаружил деда Герти, который чистил шестиствольный пулемет. Он направил на меня эту пушку и предложил торговаться.

– Один золотой! – говорю я. – У вас, сеньор, пулемет не заряжен.

Дедушка Герти усмехнулся и начал торг. Герти села и смотрела, а потом принесла нам обоим какао. Минут через пятнадцать дед вздохнул и сказал, что даст за Штосса столько же, сколько заплатит за его голову наш Клубмастер. А потом взял шляпу, ушел и вернулся с наемным убийцей Люпино – помощником нашего босса. Оказалось, что дедушка Герти сам бывший пират, и снабжал Клуб оружием и всякими штуками. И да – узнав, чей это кот, Клубмастер Штосса простил и отменил награду за его пушистую голову! В итоге я остался с носом и изодранной курткой.

Думаю, у меня был очень грустный вид, потому что Герти предложила мне её заштопать… Ну, так и подружились!

Я кинул взгляд на Штосса – он потом, воришка пушистый, с месяц на меня дулся. И поделом – воровским делом, как и всяким другим, должны заниматься профессионалы, а не любители-коты!

***

Мисс Чиппи недаром столько лет пробыла секретарем Клуба асов – в коммерческих договорах она поднаторела основательно. Благодаря ей мы с Герти, помимо жалования участников экспедиции, получили места в экипаже «Серебряного странника». Так, что, если вам интересно, вы читаете заметки достопочтимого Спифиро Маринаписа, капитана прогулочной яхты Её Высочества. Герти – старший механик и такелажный матрос. В платежные ведомости попал даже старик Штосс, имея обязанности «Истреблять в пределах корабля грызунов и иных вредителей» с оплатой «в размере трех (3) мисок овсянки в день плюс остатки еды на камбузе». Учитывая то, что за время наших путешествий на борт «Странника» не забрел даже самый маленький мышонок, работенка у Штосса была непыльная.

Капитан… Великолепный пункт для моего резюме! Особенно, если приключение наше выльется в нечто особенное.

Но вместе с правами капитана и капитанским жалованием я приобрел и кое-что ещё: зверскую ответственность. Если экспедиция потерпит фиаско и (не даст, конечно, Крылатая богиня), кто-нибудь погибнет, виноват будет один человек – капитан Спифиро Маринапис. Уж насколько я всегда уверен в своих силах, но ночь накануне отправления плохо спал.

Предыдущие двое суток были заполнены делами, словно хорошая ванна горячей водой. Я лазал по всему кораблю и сверял бесконечные списки погруженных припасов: продовольствие, навигационные приборы, запчасти, свежая вода в баках и НЗ в канистрах, карты ветров и еще тысяча мелких вещей, которые так и норовят стать критически важными, если в нужную минуту их не окажется на месте. Герти очень выручила меня, взяв на себя проверку двигателя, протирку гидропоники и инспекцию топливных баков и бессчетных бочек с дизельным топливом и машинным маслом. Принцесса Пин объявила себя главной по воде.

Дирижабль ежедневно потребляет небольшое море воды – водорослям, которые вырабатывают газ в гидропонных баках, она необходима. К счастью, достаточно открыть горловины цистерн во время ежедневного ливня Часов моря – и воды хватает и на замкнутый цикл и даже на душ. Что касается Чиппи – она проверила все краны, опробовала в деле ванну и кровать в своей каюте – а остальное предоставила профессионалам.

***

В дорожную колею мы вошли быстро. Под килем «Серебряного странника» неслись белоснежные поля туч, сияли пронизанные солнцем воды Часов моря, свежие ветры легонько покачивали дирижабль, как океан убаюкивает рыбачью лодку. Под эту легкую, уютную качку так хорошо читается и спится!

Дирижабль часами летел среди огромных стай птиц, которые кормятся в Часы суши, а в Часы моря взмывают на скалы и тогда ими самими кормятся люди. Мы вели судно по очереди, поделив пилотские часы пополам с Герти, благо современные механические автонавигаторы отлично держат курс и не дают дирижаблю рыскать и мерзко биться в тангаже. Потому второй пилот почти никогда не нужен.

Герти проводила большую часть дня в машинном отделении, приглядывая за огромным, уютно фырчащим двигателем и читая что-нибудь полезное. Штос валялся рядом, урча и лениво составляя компанию. Иногда Герти осматривала и смазывала движок. Каждую неделю мы стопорили мотор, пускали дирижабль по ветру, и Герти инспектировала движок более основательно, пробираясь среди застывших механизмов. Дважды в сутки она, натянув толстый высотный комбинезон и дыхательную маску, осматривала оболочку снаружи, ловко лазая по паутине толстых канатов такелажа и зацепив страховочный трос за люк метеорубки. Герти бегает по такелажу, как дышит, но на всякий случай я приглядывал за ней из ходовой рубки. Все-таки я – капитан и я отвечаю! Впрочем, дважды в неделю кэп подменял на корпусе матроса.

Неугомонная Пинни считалась пассажиркой, но по целым дням, вооружившись тряпками и шваброй, терроризировала экипаж и нежившегося где-нибудь в уголке Штосса – каапихи, как известно, без дела сидеть не могут.

Чиппи по большей части спала, а, проснувшись, со вкусом заваривала свой любимый вероятностный чай, «специальная смесь от барона Гумберта». Чай этот меняет вкус в зависимости от переплетающихся вероятностей и дает иногда по-настоящему изысканные ощущения и аромат. А иногда выходит ТАКАЯ гадость!

***

В один из уютных вечеров за опустевшим чайным столом Чиппи решила подробнее рассказать о Саршаре, Железной ведьме.

Солнце опускалось в бескрайние воды Часов моря. Чиппи помолчала и начала.

– Ведьмы Банапура знамениты в магических кругах своим властолюбием и органической неспособностью работать вместе. В кругах вероятностных специалистов говорят: «сильная и слабая ведьмы Банапура – учитель и ученица; две сильных ведьмы – битва; три ведьмы – интрига и яд». Вот эту-то публику Саршара сумела подчинить себе и объединить. Думаю, именно за это, а не за любовь к механизмам её и прозвали Железной ведьмой, – Чиппи улыбнулась и поправила очки на переносице.

– Я немного интересовалась её биографией – точнее, интересовался Клуб асов, где я раньше работала. Саршара прибыла в старую академию Пентаграммы из какой-то захудалой деревни среди отрогов гор Хамарана, но проявила настоящий фанатизм в постижении путей вероятностей и чудовищную амбициозность. Когда старую академию ведьм уничтожили, Саршара отправилась в великое странствие по окраинам обитаемого мира и сделала три вещи, ставшие фундаментом её нынешнего величия: подчинила могущественную энергетическую сущность-намми по имени Пламя и восстановила власть ведьм над ужасающей древней Птицей бури – наполовину механизмом, наполовину – человеком.

– А третья? – спросила Пин.

– «Край ночи», – ответила Чиппи и многозначительно замолкла.

Пришлось её переспрашивать.

– Саршара Железная достигла земель, где не бывал до того никто из колдуний, и нашла там невероятную древнюю крепость, дрейфующую в небесах: создание то ли Первых людей, то ли древней расы мафуров – летающий столп в лигу высотой. Она назвала его «Край ночи» и сделал своим дворцом и цитаделью. Там она основала новую школу Пентаграммы.

Если первая Пентаграмма тренировала лишь горсть избранных учениц, то Саршара поставила подготовку техноведьм на поток. Благодаря ей колдуньи Банапура стали гораздо многочисленнее, сплоченнее и потому опаснее, чем прежде. Железная ведьма захватила несколько городов и контролирует немало независимых владык Банапура, создала собственный воздушный флот и верные наемные вооруженные силы – то, чего так не хватало ведьмам в старину. Вероятностные академии подумывают даже созвать новый Магический конгресс западного полушария, чтобы обсудить угрозу Саршары. – Закончила Чиппи с уважением.

Что ни говори, ободряющая вводная! Неужели изобретения старика Меккера так ценны, что привлекли эту могущественную даму? Если так – чувствую, то главного отец Пинни нам не показывал. Или может, ведьма хочет себе в коллекцию того робота-баристу?

С детства, сколько себя помню, я мечтал путешествовать далеко-далеко, в неведомые края мира за бескрайней гладью Экваториального океана или на север, где среди сияющих льдов лежит под прозрачным куполом великолепная столица Механической империи. Но пока летаю только среди бессчетных островков Меняющихся земель. Наши края – скопление богатых городов-государств, тесно толпящихся на склонах гор выше линии прибоя. Исполинская волна, издревле называемая Титания, проходит через них раз в сутки от далекого южного океана, ведя с собой грозы и превращая сушу ниже городских бастионов в дно морское. Титания одаривает нас дождями, рыбой и деревом, принесенным с неведомых берегов Экваториального океана. К западу от нас лежат вечно воюющие одиннадцать республик Паналии, а к востоку, за необитаемыми иловыми морями – далекий, таинственный Банапур.

Это страна просторных горных долин, пряностей, риса, красавиц и бессчетных богов. Боги Банапура не похожи на наших. В Меняющихся землях каждый выбирает божество себе по душе – мы с Герти, например, предпочитаем крылатую Богиню ветров, что оберегает аэронавтов. Но в Банапуре не люди выбирают богов, а боги – людей. Храмы там издревле были центрами королевств, а жрецы и ведьмы открыто стоят за тронами раджей. Исполинские храмы, где поклоняются Слоноголовому мудрецу, богине Ри-ша-кра и иным жителям небес, часто на протяжении жизни многих поколений высекают из цельных гор. В тени их укрываются города.

Храмы управляют тамошней экономикой – и, естественно, делают это в свою пользу. Банапурцы потому живут или очень богато (если они жрецы, правители и их приближенные), или очень бедно. Потому многие в тех краях продают свои жизни в Меняющихся землях, как боевые пилоты или наемные пехотинцы. Думаю, почти каждый слышал про великую леди-капитана Шакти, некогда королеву пиратов, а ныне одну из лучших асов Меняющихся земель. Не хочу хвастать, но с этой легендарной дамой мне посчастливилось быть знакомым лично!

Хотя не говорю, что знакомство было приятным.

«Лисий хвостик» Герти загнала в крохотный эллинг «Странника», который Пин ласково зовет «ангарчик». Ботик занял его почти целиком и, когда Герти возилась с суденышком, инструменты приходилось выкладывать в коридор. Рассеянная Чиппи один раз все-таки о них споткнулась! Герти недаром холит свой кораблик – для нее «Лисий хвостик» очень важен, да, честно говоря, и для меня тоже. Сколько раз, бывало, мы с Герти поднимались на нем смотреть на темный лик луны и в ночи парили вдвоем над великой спящей Фирой!

Четыре месяца назад мое приключение с Механической империей закончились для бедного ботика тем, что он, полуразбитый, оказался покинут на колоссальном кладбище дирижаблей – знаменитых Ржавых костях. Мы считали «Лисий хвостик» погибшим, но однажды утром Герти обнаружила его на заднем дворе нашего магазинчика с запиской от великого Рика Мортона, которого весь мир тоже считает безвозвратно пропавшим. Судя по тому, что Рик укрепил нос ботика стальным таранным гребнем и увеличил мощность моторов, дела у него идут лучше, чем можно ожидать от мертвеца.

Глава 7. Академия Тикунски

В день прибытия к академии Тикунски я проснулся не рано. Мирное тиканье патентованного автонавигатора, слышное по всему небольшому кораблю, создавало уют. В ванной была обычная очередь: когда на борту три девушки, из которых одна покрыта шерстью, которая особого ухода требует, ждать можно долго. Потому я направился к плите.

Пин, собираясь в путь, наполнила шкафчики сухими хлопьями «Ушастый завтрак»; потому я грел на единственной конфорке ковшик молока, водрузив посредине стола немало повидавшую в жизни сахарницу. Пин подскочила ко мне и начала резать хлеб. Я краем глаза смотрел, как она, озадаченно шевеля ушами, настраивает хромированную машину размером с небольшой чемодан, стоящую у плиты – очередное изобретение её отца. Называлась она – «Хлебогретельно-поджарочный агрегат Меккера» и была вдохновлена известным по легендам изобретением древних по имени «Тостер». Пин озабоченно щелкала тумблерами, переводила переключатели, напряженно высунув в сторону кончик языка, нажимала на кнопки – я чуть молоко не упустил, пока все это разглядывал. Ей богу, у корабля управление проще, чем у её тостера! Наконец, хлебогрей начал зловеще тикать… – я с молоком, честно говоря, осторожненько отошел подальше – и выдал отлично прожаренный хлеб!

– Будешь? – спросила Пин – и, не дожидаясь ответа, стала готовить еще.

Герти вышла из ванной, посвежевшая и благоухающая чем-то приятным. Она благосклонно приняла у меня миску хлопьев с теплым молоком. Пинни увлеченно готовила третью порцию гренок – теперь с яйцом. Идиллию прервало что-то. Оно загородило окно снаружи… а мы были на высоте трех лиг!

Я метнулся к иллюминатору. Черти в небесах! Из облаков высунулась огромная – кажется, раза в два больше нашего корабля, башка – живая! Белоснежную кожу покрывали бугры и линии, огромный небесно-голубой глаз смотрел на нас с явным интересом.

Я не мог двинуться; словно во сне видел, как в облака уходит шея. В просвете туч размеренно махали огромные крылья – пары три, не меньше! Я для начала ущипнул себя, но дракон не исчез. Мы с Герти одновременно бросились в кабину и столкнулись в дверях. Я продрался к штурвалу первым и начал рулить, впопыхах даже не отключив автонавигатор. Герти вырубила его сама, и «Серебряный странник» вильнул в сторону. Дракон плавно повторил его движение… Богиня ветров! Он в кабину заглядывает!

– Я у пулемета! – раздался звонкий крик Пин откуда-то сверху. – Уходите в бок, А я ему…

– Пин-н-н! – краем сознания я уловил невероятно сонный голос мисс Чиппи. – Не обижай Фуза! Да не бойтесь вы его!

Все наши головы высунулись в салон, где мисс Чиппи в халате и шлепанцах зевала у стола – она едва-едва разлепила глаза.

– Это Фузур. Невероятностный дракон. Но всегда у академии летает. – Чиппи, вежливо прикрыв рот, зевнула и выпила целиком мою чашку кофе. Потом вышла в рубку и помахала исполину. Громадина радостно открыла пасть, и мы с изумлением поняли, что зубов у неё нет – вместо них что-то вроде роговой оторочки челюсти. Гигант радостно замахал головой, словно большой пес.

– У Фузура отличая память. Я, когда студенткой была, часто его пончиками кормила, – сказала Чиппи, сладко зевая. – Разве я вас не предупреждала, что он тут летает?

– НЕТ! – сказали мы хором.

– Правда… – Чиппи пыталась проснуться. – Тогда извините… – она снова широко зевнула. – Ге-е-ер-ти, а можно мне ещё чашку – две ложки кофе и без молока?

Дракон эскортировал нас всю дорогу, заглядывал в окна, как большой добрый пес. Как ОЧЕНЬ большой добрый пес.

Человек привыкает ко всему – и к концу пути мы смотрели на него…ну, почти без страха.

Чиппи, аккуратно кушая хлопья, рассказала, что дракон появился в академии случайно, лет восемь назад, во время экзаменов. Студенты пытались наколдовать грозу, но то ли вероятностные потоки неумелых магов так пересеклись, то ли просто напряжения вероятности было настолько сильно, что защитная пентаграмма не выдержала – и прямо посредине гостевого двора возник дракон. Тогда он был длиной всего сетов двадцать. Появившись на свет, он немедленно объел мемориальный тополь, который посадил основатель академии, потом неловко развернулся и сломал пополам статую Холлума Белого. Когда студенты набежали, он испугался всерьез, снес двери столовой и вполз туда, превратив в щепы столы и обратив в бегство поваров.

Когда сбежались преподаватели, дракон благополучно уснул – это, как потом выяснили, всегда бывало с ним, когда он чего-нибудь пугался. На дракона наложили мощнейшее заклятие сна и сковали швартовочными цепями. Три дня прямо во дворе заседал симпозиум по ликвидации дракона. К концу третьего дня тот проснулся, увидел цепи, обрадовался, схрумкал их и пошел знакомиться с симпозиумом.

На его счастье, ближайшим оказался маг-каапи. Тот тоже попрыгал знакомиться. Они осматрели один другого и сошлись на том, что оба – добрые и мирные существа. С тех пор дракон стал жить подле академии и получил имя Фузур – в честь летучего дракона из одной старинной пьесы. (Пинни тут же спросила, не изменяет ли он коэффициент удачи – нет, не изменяет).

Фузур питается солнечным светом – вся спина у него в сверкающих пластинах вроде слюдяных – а для души любит пончики с повидлом. Его изучали много лет и узнали немало – дракон может летать,каждые три года у него вырастает новая пара крыльев, а изо рта он выдыхает подсоленную воду. Фузур стал брендом академии Тикунски. Каждый год в ней проводят симпозиум «Фуз», который собирает драконоведов со всего мира – правда, других драконов на Ахилии не существует, и симпозиум состоит в основном, из своих же преподавателей и студентов.

Мы так увлеклись этой историей, что едва не врезались в академию. Стояли часы моря, и светлое облачное одеяло укрывало белоснежные утесы её острова. Только увидев, что Фузур усердно строит нам глазки, мы разглядели гору. Посреди ровной линии белых скал веселым пятном выделялись украшенные алыми маркизами швартовочные площадки.

Фуз проводил нас до самой пристани и внимательно следил, как мы паркуемся – а дело это непростое! Пока Герти понемножку стравливала газ, чтобы выровнять высоту, я ювелирно подруливал к пристани. Пин метала на пристань бухты канатов, их лихо ловили каппи из швартовочной команды. Фуз высунул шею из облаков так, что я боялся, что он её свернет, а, нанаблюдавшись всласть, улетел искать следующий дирижабль – судя по всему, это по-настоящему любопытный зверь.

Мы вошли под украшенную резьбой каменную арку со статуями чародеев в балахонах и архитипичных острых шляпах. Мисс Чиппи объяснила наше дело чернокожему привратнику в синей форме с галунами: такому важному, будто работает в большом отеле. Он послал с поручением мальчишку-каапенка, а потом впустил нас. Я приготовился увидеть сплошные вырубленные в камне коридоры, но очутился на открытом пространстве.

Белоснежные скалы окружали здания академии кольцом – видимо, городок расположился в полой горе с рухнувшим сводом – или в жерле давно потухшего вулкана? Перед нами виднелись изящные здания из красного кирпича, оплетенные плющом. Вокруг царил удивительный дух уютной старины. Высокие четырехскатные крыши венчали блестящие флюгера, насаженные на шпили; в центре острова виднелись сочные купы деревьев.

Над вымощенной гулким камнем площадью стоял веселый гомон. Я ожидал увидеть неторопливых старцев в высоких шапках и с посохами – а обнаружил толпы молодежи в форменных пиджаках и школьных галстуках с изображением дракона. Девушки носили плиссированные юбки-шотландки до колена. Единственным магом, одетым правильно, оказалась мраморная статуя легендарного Холлума Белого, стоящая подле старого дерева с погрызенными ветвями.

Молодежь весело болтала, не обращая на нас внимания. С внешней стороны городка расположились лавочки, где торговали всем на свете – от сладостей и учебников до форменных галстуков. Студенты в вероятностных академиях – люди небедные, и торговля процветает. Почти на каждой скамейке кто-нибудь сидел, болтая или поедая что-нибудь вкусное – во внешнем дворе студенты встречаются с родными.

Везде висели большие печатные объявления: «Внимание! Колдовство за чертой запрещено! Наказание – исключение!». У края площади я увидел широкую золотую полосу – видимо, ту самую черту. Получается, вся академия окружена единой пентаграммой, чтобы потоки вероятностей не вырвались наружу. Не без опаски мы переступили черту, следуя за уверенно шагавшей мисс Чиппи. Она, кстати, надела собственный галстук с драконом и теперь придирчиво рассматривала себя в карманное зеркальце.

Давешний каапенок прискакал обратно и сказал, что мистер Тикунски рад будет видеть нас через час – для такого занятого человека это очень быстро. Время мы скоротали в кафе среди молодых волшебников и волшебниц. По мне, тут было чертовски дорого, но Пин, как наниматель, любезно оплатила наши заказы.

Чиппи уверенно вела нас через дворы, поднимаясь по пологим ступеням к центру городка. Вокруг разжигали любопытство указатели: «Факультет геотермальной магии»; «Кафедра цветущих вероятностей»; «Технолоджия», «Зверинец невероятностных экземпляров» (ниже был прикреплен листок, гна котором от руки написано: «вчера появилась крылатая кошка Никки»!). Везде висели печатные плакаты «Студенты! Не скрещивайте потоки! При колдовстве соблюдайте дистанцию!». Кое-где участки брусчатки были огорожены алой лентой и подписаны «Внимание! Поля бешеных вероятностей. Академия ответственности не несет».

– За что не несет? – тут же спросила Пин, вертевшая головой так, что уши поднимали ветер.

– Ни за что! – ответила Чиппи. – В этих зонах бушуют непрерывные дикие вихри вероятностей. Все возможно. Говорят – но я сама не видела – одна студентка на спор влезла вон в ту зону и стала мальчиком. А ещё одна, которая полезла её спасать – и вовсе каапихой! Обеих с трудом вернули к норме и тут же исключили – тем индивидам, которые нарочно лезут в такие места, вероятности доверять нельзя!.

Купы деревьев в центре городка поднимались нам навстречу; мы добрались до верха лестницы и встали, как вкопанные – это был не лес, а одно-единственное дерево! Ствол его уходил глубоко вниз в исполинский колодец в центре горы, по краям проема виднелись ярусы подземных этажей; верхние ветви оплетали старинные здания Академии, а по широчайшим нижним ветвям были проложены пешеходные мостики с ажурными перилами. Воистину невероятная крона поднималась над крышами домов. В глубине её сверкали купола зданий.

– Это Корневое древо, – объяснила Чиппи с почтением. – Оно укореняет здесь всю магию, связывает её с землей. – И осознав, что мы ничего не поняли, добавила. – Делает невероятности более вероятными и не дает всей академии стать единым полем бешеных вероятностей.

Кажется, стало чуть яснее.

Чиппи подошла к сторожке у ствола и объяснила ещё одному почтенному швейцару, что нас ждут. И вот мы уже вошли в сетчатый лифт с лифтером-каапи – и помчались прямо в глубины кроны.

Из дневника Герти

Лифт ехал среди чудного зеленого моря. Какие виды открывались! Городок со всеми улицами и зелеными дворами был под нами, как на ладони. Есть, оказывается, на свете места и покрасивее нашей Фиоры! Завидую тем, кто учится в Академии Тикунски!

Среди прохладного ветерка в кроне лифт высадил нас на галерею с изысканными коваными перилами. Вокруг чудесно колыхалось живое море листвы. Миновав пару винтовых лестниц, и мы вошли в кабинет мистера Тикунски, выстроенный прямо в огромном дупле дерева.

Ректор оказался почтенным джентльменом с внимательными, быстрыми глазами и шикарными, тщательно ухоженными пшеничными усами, в небрежно-дорогом костюме. Он встал из-за стола, заваленного бумагами, и сердечно пожал руку мисс Чиппи. Нам он изысканно поклонился.

Мы со Спифи изрядно смутились от такой элегантной вежливости. Мистер Тикунски говорил на койре с легким, изящным чужестранным акцентом – как видно, он был родом из республик Паналии, что лежат западнее наших краев. Жители тех мест едут к нам в иные годы просто потоком – им не повезло граничить с Империей пепла! Армия Испепеленных частенько пытается прибрать к рукам ту или иную из тамошних республик.

Мановением руки мистер Тикунски закружил чайные чашки изящным хороводом. Широко раскрыв глаза, мы со Спифи и Пин смотрели, как чашки перелетают к нам из буфета, а фарфоровый чайник сам наливает чай, пока мистер Тикунски двигает руками, словно дирижер.

Да… Чиппи до такого уровня обращения с материей ещё годы и годы практиковаться!

За чаем Чиппи представила Пин, а каапиха изложила дело. Мы смотрели в огромные окна кабинета, где, среди колышущейся листвы сияла панорама города, кольца белых скал и далеких облаков, расходившихся, открывая синеву моря… Говорят, для магии вероятностей нужны покой и мир в душе – тогда это, правда, отличное место!

– Значит, мисс Меккер-Пендрагон, вы просите у Академии Тикунски защиты от темного искусства Железной ведьмы Саршары?

Пин деловито шевельнула ушами.

– И какую сумму вы готовы заплатить?

– У нас бедное королевство! – бодро призналась Пин. – Мы можем заплатить пять тысяч фиорских дукатов… и ещё две тысячи – натурой. Мы вкусную колбасу коптим!

– Вы хотите, – переспросил мистер Тикунски невозмутимо, – чтобы Академия вступила в бой с самой могучей из ведьм востока за семь тысяч дукатов… колбасой?

– Что имеем – тем владеем! – так же бодро ответила Пин. – У нас весь бюджет королевства – десять тысяч.

Мистер Тикунски вздохнул. – Леди Пенелопа… вы наверняка понимаете…

– Наверняка понимаю, – кивнула Пин. – За такие деньги можно только какого-нибудь шаромыжника с Козьего острова нанять! Но мисс Чиппи обещала помочь – может, вы чего подскажите!

Мистер Тикунски кивнул.

– Моя ученица была права. Я лично ничем вам помочь, к глубокому сожалению, не могу – мы отвечаем за жизни студентов и риск в борьбе с Саршарой не стоит обещанной суммы… Но пять дней назад к нам пришло послание от некого чародея из пустынь Рокарии. Он предсказал, что леди Пенелопа Меккер-Пендрагон явится к нам просить защиты от Железной ведьмы. И известил, что готов оказать ей всю возможную помощь бесплатно. Говоря честно, это изрядно меня заинтриговало. Мисс Пенелопа… титул Великого магрибинца вам что-нибудь говорит?

– Магри… кого? – уши Пин поднялись вертикально.

А мы вот со Спифи Магрибинца хорошо знали! Этот одинокий мрачный герой – последний из древнего магического Ордена магрибинцев, воин с двумя летающими огненными клинками, отважно сражался с могущественными и злобными техноведьмами востока на протяжении тридцати… пяти, наверное, серий рисованных историй. Не знала, что такие Магрибинцы и в реальности существуют! На всякий случай я взглянула на мисс Чиппи – та была серьезна на стодесять процентов.

– Он надежен? – деловито спросила Чиппи.

Мистер Тикунски неопределенно повел плечами. – Раджан Магрибинец писал у нас диссертацию по потокам пламени. У него могучий дар, но довольно странно направленный. Но поверьте мне, лучше такой союзник против Саршары Железной, чем никакого! Он сообщил, чтобы вы искали его в городе Агарат, что в Рокарии. Он, естественно, скрывается, но вы его опознаете по следу магии – для примера именно он создал ту зону безумных вероятностей, что рядом с Танцующим дубом. Раджан рисовался перед девушками и хотел заставить дуб ещё и ходить! – улыбнувшись, добавил мистер Тикунски.

Ну и зона же это была, скажу вам! Кривобокая, с острыми углами, огороженная тремя рядами ленты; внутри нее полыхали вспышки, и вероятности с треском лопались каждые 18,7 секунды – это сообщила нам Чиппи, прежде чем, нахмурившись, долго и внимательно изучать зону с безопасного расстояния. В это время в зоне зрели огненные цветы с женскими лицами, а около самой ленты минуты две ходил сотканный из пламени котенок. Интересно, как вероятности могут лопаться, да ещё и с треском?

Не меньше часа мы убили, разыскивая, где находится этот Агарат, что в Рокарии. На наших атласах империи Эгиды из приложений к знаменитой книге профессора Катоны его не было, и пришлось нам держать путь в старомодную библиотеку академии. Там пожилая дама, сидящая в уютном уголке среди дубовых стеллажей, долго искала что-то в пыльных карточках, и в итоге принесла нам книжку в потертой кожаной обложке «Рокария – страна руин и тайн» за авторством Рика Мортона.

В книге оказалось приложение «Города Рокарии – погибшие и живые», где мы нашли строчку «Агарат (также кор. Дамласк) м. г., руд., гар., п.д (?)» и координаты.

Спифи объяснил, что м.г. обозначает «мертвый город»; руд. – рудники; гар. – очевидно, гарнизон; а п.д. – повстанческое движение. Интересно, какое в мертвом городе может быть повстанческое движение?

***

Интерлюдия наблюдателя.

Друзья мирно спали в гостинице при академии, когда Чиппи бесшумно вышла на улицу. Лишь в редких окошках горел свет, великое дерево шелестело во тьме, ветер волнами пробегал по бескрайнему темному морю листвы. Швейцар уже поджидал ее, позевывая – ещё днем Чиппи передала секретарю мистера Тикунски записку, что хочет встретиться секретно. Ректор работал у себя в доме на кроне – для научных трудов у него оставались только ночные часы. В открытое окно, шевеля бумаги, залетал прохладный ветерок.

Чиппи приняла у него из рук чашку крепкого чая – для такой полуночницы, как она время сна было ещё далеко.

– Понимаю так, Тео, что в поручении ушастой девицы не все просто?

– Да, Наставник. Она поручила нам найти не только колдуна, но и некую Механическую корону.

Мистер Тикунски склонил голову на левое плечо и провел рукой по небольшим, аккуратным усам.

– Слышал о такой. Но считал легендой, за которой… Откуда информация о ней?

Выслушав, он нахмурился и забарабанил пальцами по столу.

– И ещё… – Чиппи смущенно помедлила, но все же сказала. – И тут, похоже, замешано Величайшее пророчество!

– Величайшее пророчество? – мистер Тикунски поглядел на девушку с сомнением.

Чиппи проговорила с ним почти полтора часа, а потом пошла в гостиницу, так крепко задумавшись, что ненароком пришла в женское общежитие, где когда-то жила студенткой.

Глава 8. Дочь Магрибинца

Удивительные заметки.

Знаете, я давно мечтал побывать в Рокарии! Эта древняя земля – вотчина могущественных волшебников, султанов и загадочных орденов черных дервишей, поклонявшихся таинственным механическим богам. Здесь выращивали пряности, караваны пересекали песчаный океан, держа путь к далеким оазисам, а рыцари королевств севера то и дело ходили сюда походами – земли Рокарии кишели злыми колдунами и, что немаловажно, были богаты. Походы рыцарей заканчивались больше славой, чем успехом, пока две сотни лет назад границы песков не пересекли армии Эгиды, подчинившие до того разрозненных рыцарей-королей севера. Рокарию затопили легионы тесла-рыцарей, шеренги гвардии Машины; небеса закрыл первый, ещё несовершенный воздушный флот Эгиды… Султанаты и вольные города один за одним падали под напором Машины. Для управления новыми землями империи был учрежден Орден Стражей – тот в котором состоит наша прежняя знакомая Алекса, Алексия ди Атаниэн, бывшая ученица великого аса Рика Мортона и предательница Меняющихся земель.

Год за годом Эгида в серии локальных войн продвигались вглубь земель Рокарии, осаждая города и замки, создавая свои крепости на караванных путях. Остатки армий султанов, орденов дервишей и тысячи беженцев из захваченных Машиной городов и оазисов оказались прижаты к мертвым пикам Израненных гор на границе Темных джунглей Тамоаны.

Тогда они вознесли молитвы богам-механизмам. И вышли из убежищ в теле гор, механические гиганты и возглавили армии Верных. Десятки тысяч одетых в черное дервишей и воинов веры собралось под их рукою, и возвышались среди них, подобно скалам, механические боги. Три дня громыхала битва. Били тяжелые орудия, тесла-рыцари империи гибли десятками, а обычные солдаты – тысячами. Громады Богов-механизмов несли смерти полными пригоршнями… и падали одна за одной – артиллерия у дирижаблей Эгиды и в те времена была, что надо! К вечеру третьего дня воздушный флагман империи поразил залпом последнего из богов – гороподобного скорпиона Ахара. С грохотом рухнул тот, и сотряслась земля. Ракарийцы побежали.