Никогда не сдавайся: путь от повара до предпринимателя

ВВЕДЕНИЕ

Десять лет назад я стала предпринимателем. И моя жизнь изменилась в корне.

Но это не про успешный успех, а про взлёты и падения. Про выгорание и слёзы. Про состояние абсолютного счастья и раздавленности. Иногда хотелось порхать как бабочка, а иногда – забиться в угол и плакать. Были моменты разочарования, желание всё бросить и уйти в найм, но я не сдавалась.

В этой книге хочу рассказать вам историю обычной девочки из небогатой семьи, которая прошла путь от повара до наставника и эксперта по самозапускам. От дохода в 141 рубль за двенадцатичасовую смену до сотен тысяч за месяц.

Я верила, что все реально, и просто двигалась вперед, не обращала внимания на насмешки и непонимание окружающих. В какой-то момент от меня начали отворачиваться друзья. Говорили, что я стала какая-то ненормальная. Сначала я копалась в себе. А потом начала обрастать бронёй. Стало легче, но это была не я.

Конфликты с роднёй. Эго. Защита. Усталость. Выгорание. Осознание, что всё не важно. Я разбилась вдребезги и собрала себя по кусочкам, словно Феникс возродилась из пепла. И теперь я другая.

Но давайте по порядку.

Я вовсе не родилась с идеей фикс «непременно стать предпринимателем». У меня даже задатков таких не было, и чтобы оказаться там, где я сейчас, мне пришлось пройти большой путь и столкнуться со множеством трудностей и страхов.⠀

Я ничего не знала о фрилансе, заработке в онлайн и блогинге.

В то время этих понятий, наверное, и не существовало.

Я просто мечтала выбраться из бедности и стать независимой, поэтому с двенадцати лет начала работать и усердно учиться, за что меня часто троллили в школе, обзывали ботаном.

Как итог − аттестат особого образца, два бюджета (техникум и вуз), два красных диплома, море сертификатов, благодарностей и грамот. Вот только кому это сейчас нужно?

Кем только я не работала: уборщицей, поваром. Та ещё работёнка, особенно в столовой. Как сейчас помню: ноги гудят, руки, волосы, одежда – всё пропахло едой, а про маникюр можно вообще забыть. Была и секретаршей, позже доросла до руководителя отдела качества.

К 25 годам сменила шесть квартир, три раза – место жительства, пережила предательство, развод и травлю, когда разводилась, давление со стороны родителей, непринятие моего стремления жить по-другому… Да чего только я не пережила!

Я знаю, как там, на дне: когда пьёшь до потери памяти (и это не метафора), чувствуешь одиночество каждой клеткой тела и не знаешь, где найти силы, чтобы жить дальше. Через всё это я прошла. И это страшно…

Я благодарна судьбе, что встретила того человека, который смог меня понять, услышать и помочь, но об этом позже.

ВНЕШНЕ Я БЫЛА СЧАСТЛИВОЙ ДЕВОЧКОЙ-ОТЛИЧНИЦЕЙ

Внешне я была счастливой девочкой-отличницей, а в душе скулила от нелюбви к себе и обид на близких. Мне казалось, что жизнь ко мне несправедлива, поэтому после пятнадцатичасовой смены в общепите я до беспамятства напивалась, а заработанные огромным трудом деньги тут же сливала на клубы и бары.

Долгое время я жила словно в маске. Можно сказать, что я с ней срослась. С тех пор в голове сложились установки: ⠀

– Любовь и хорошее отношение надо заслужить.

– Деньги зарабатываются огромным трудом.

– Успешным может стать только тот, у кого изначально были все ресурсы. ⠀

Стоит ли говорить о том, что я жила по уже написанному сценарию, который предложили мне родители?

Я знала, что окончу школу и пойду в училище, потому что на вуз денег нет. Я мечтала об экономическом образовании, папа советовал, чтобы я выучилась на юриста, а мама настояла на получении профессии повара-кондитера. «Всегда с продуктами, семья сыта, ты в тепле», – так она мне говорила. Марина послушная, Марина согласилась… ⠀

Но я ни на минуту не оставляла надежду получить высшее образование, поэтому по окончании техникума пошла по вузам сдавать вступительные экзамены. Как же много их было! Передо мной стояла четкая цель – заочка, бюджет. К тому моменту у меня уже был молодой человек, который учился очно, жил у нас, и я работала одна. Мама – пенсионерка, а папа жил на даче. Вот дура, да? Связать себя по рукам в таком юном возрасте.

А ведь я этого не хотела…

Позже уже не сопротивлялась, просто училась, работала, набиралась опыта, но внутри постоянно зудела мысль: «Неужели это всё, на что я способна? Неужели дальше будет только эта рутина изо дня в день: кастрюли, сковородки, с утра до вечера, дома и на работе, скучная жизнь на три копейки и постоянные упреки?».⠀

Было страшно прожить такую жизнь. Я боялась спиться и похоронить свой потенциал. В глубине души чувствовала, что это не мой путь, но пока не знала, как может быть по-другому. Поэтому продолжала работать поваром.

В столовую я пришла в возрасте семнадцати лет.

По началу все было неплохо: свои деньги, бесплатные обеды, огромный коллектив, правда, возрастной. Встретили меня как свою. Но, как только прошел месяц, начали гонять по цехам. Где кто-то не вышел, туда Марина. Как говорится, в каждой дырке затычка.

С вечера сделаешь заготовки, а утром встаёшь на совершенно другую позицию и в поте лица готовишься к открытию раздачи. ⠀

Или ещё веселее – таскаешь тяжеленные бочки с квашеной капустой, ведь я самая молодая, остальным тяжело, или овощи чистишь, после чего руки как у землекопа. Не о такой работе я мечтала. И попробуй возрази. В ответ летели упреки: ты, что, старших не уважаешь? Последней каплей стала зарплата. Как сейчас помню, иду, счастливая, за деньгами, мечтаю, что куплю себе проездной и косметику, схожу с подружками в суши-бар. Ох, как же тогда это было чудесно! Роллы. Унаги-маки и апельсиновый сок. Даже сейчас слюнки текут от воспоминаний. Но все мечты разбились об оклад в пятьсот рублей, которые я получила со словами:

– Ты же не оформлена, чего хотела?

– Что? А где же обещанные три тысячи пятьсот рублей, которые я получила в прошлом месяце? Мы же на эту сумму договаривались!

Слезы. Отчаяние. Больше я туда не вернулась.⠀

Начала искать организации, где работают с молодёжью. «Виват Буфет», «Алендвик», «Длинный нос» и, наконец, я пришла в «Сковородку». Здесь мне обещали карьерный рост. А я к тому моменту получала высшее образование по специальности «Экономика и управление предприятием», и для меня это было важно. ⠀

Тут все нравилось. На кухне три повара, все молодые. Над нами заведующая производством, которая помогала в случае аврала на раздаче. Кухонная работница и менеджер кафе. График 2/2. Заработная плата от восьми с половиной тысяч. Премии. Всё было хорошо до кризиса 2008 года, когда начались сокращения.

И нас это не обошло.

На кухне остался один повар в смену, то есть я. Мне приходилось работать по пятнадцать часов в сутки, смены ставили по шесть дней в неделю. Если не можешь, то будь добра, ищи замену.

Я занимала три позиции: повар холодного цеха, закуски и горячее.

А ещё приёмка продуктов, так как заведующая производством была на два кафе, соответственно, не всегда была на месте, а вечером на мне – отчёты.⠀

Я постоянно писала письма в отдел кадров и в отдел аттестации, откуда приходили ответы: «Ты нас и тут устраиваешь».

ЧТО? А где же обещанное повышение? ⠀

Лето. Я смотрела на подруг, которые работали в офисах, ходили в платьях, с украшениями, с маникюром, укладывали волосы. Настоящие леди. И получали те же четырнадцать тысяч рублей, что и я.

А я работала в белом халате, шапочке, со срезанными под корень ногтями, и ни в коем случае нельзя было с украшениями. Не дай Бог, управляющая увидит кольца или ещё хуже – серёжки. ШТРАФ!

2009 год. Лето выдалось жаркое. Как сейчас помню, на кухне плюс сорок. Я умирала от жары. И всё больше мечтала о работе в офисе, где есть кондиционер, и можно хотя бы открыть окна, нет плиты, которая шпарит с утра до вечера.

И самое интересное, народу в кафе было очень много. Я буквально не успевала готовить. На кухне бардак, все столы в посуде, зелени, каких-то остатках. Контейнеры с продуктами. Я ношусь по кухне как угорелая.

Приходит управляющая и начинает орать: «Почему у тебя так грязно? Раздача почти пустая. Где салаты? Их должно быть три, у тебя один. Где бульон? Штраааааффф!!!»

У меня падает из рук кастрюля.

Нервы на пределе. Начальница зашла без шапочки, а вместо сменной обуви бахилы. Я психанула. Уже не помню, что ей сказала в гневе. Но с чувством гордости ушла со смены. И мне стало так легко – почувствовала себя свободной. Я впервые не дала себя в обиду.

Мне звонили все: менеджер, посудомойщица, блинопеки, кассиры, даже ОНА сама. Но я не вернулась.

Как ни странно, вскоре мне удалось найти хорошее место в ресторане барменом-администратором. Это был другой уровень. Я работала в зале с гостями, варила кофе, делала коктейли, принимала оплату, снимала кассу, обслуживала банкеты. Мне нравилось. За исключением того, что смена заканчивалась в два часа ночи.

Сначала нас развозили на корпоративном такси, и возвращаться домой было безопасно. Но в какой-то момент руководство решило сократить расходы.

29 декабря 2009 год. В ресторане корпоратив, работаем до последнего клиента. Новый год же. Я отпустила всех официантов и осталась одна. Наконец-то около трёх часов ночи гости разошлись. Я вызвала такси. Приложений тогда не было. Вышла ждать у входа. Подъехала машина, села на переднее сидение рядом с водителем, потому что задняя дверь не открылась. Он спросил адрес. Поехали. Я, уставшая, совершенно не смотрю, куда мы едем и как вообще выглядит автомобиль.

Заезжаем в незнакомый двор. Проезжаем в какой-то закуток. Он останавливается.

– Но мы не туда приехали.

В груди всё сжалось от испуга.

Я за ручку двери, а её нет.

В голове запульсировала кровь. Ладони вспотели.

– Раздевайся!

Нет, Господи, нет! Что делать? Страх сковал моё тело.

– Простите, – робким голосом говорю я, – вы, правда, хотите этого? Меня дома ждет мама, она волнуется. Я сегодня задержалась с работы. Она на улице, я знаю, она всегда выходит встретить меня в половине третьего. И не уйдет домой, пока я не приеду. Она простынет, заболеет. У вас есть мама? А ещё в своей кроватке спит маленькая дочка. А вдруг она проснулась и плачет? У вас есть дети?

– Нет!

– А представьте, что у вас дочь. Вы хотели бы, чтобы с ней такое сотворили? А чтобы мама волновалась и заболела? Мне сейчас очень страшно, правда. Я не буду сопротивляться, ведь понимаю, что вы сильнее меня. И боюсь даже не за себя, а за близких, ведь после этого я не смогу жить.