Петрушка в Городе Ангелов

Глава 1

На часах девять утра семь минут, и город как будто вымер. Одна я бреду в жёлтом свете фонарей по щиколотку в снегу и, кажется, почти нашла свою школу. Я уже опоздала. Это не входило в мои планы. Неприятно, но всё же несущественная мелочь по сравнению с тем, что сегодня именно тот день, который может полностью изменить мою жизнь. Последние десять лет я была изгоем, объектом для насмешек – спасибо элитной гимназии для богатеньких детишек. Сегодня – мой шанс начать всё с чистого листа.

Я подхожу к школьному забору, это мой последний рубеж. По ту сторону – здание из серого кирпича, на окнах первого и второго этажей расклеены снежинки, вырезанные из бумаги – видимо, это кабинеты младших классов. Моя новая школа. Моя новая ОБЫЧНАЯ школа. Мне надо наверх, на четвёртый этаж. Вглядываюсь. Не знаю, чего я надеюсь там увидеть, в светлых квадратах окон видны только длинные лампы. Не могу поверить, что всё наконец-то изменится. Несколько секунд я медлю, прежде чем сделать шаг через калитку – хочу насладиться моментом. Погружённая в свои мысли, решаю: «Пора».

Как только я оказываюсь внутри школьного двора, резкий удар в лицо заставляет меня отшатнуться. В первую секунду мне кажется, что я не могу сделать вдох. Инстинктивно пригибаю голову и хватаюсь за лицо. Нос и щеки жжёт от боли и холода. Голыми ладонями чувствую снег. «Это всего лишь снег», – пытаюсь успокоиться. Реальность возвращается на место, когда я слышу гнусное хихиканье откуда-то спереди.

День сегодня идеально подходящий для снежков. За ночь город замело: повсюду свежие сугробы, тротуары превратились в тонкие тропинки, проложенные теми, кому не повезло отправиться по делам раньше всех. С утра температура поднялась, и снег стал липким. Так что снежок получился что надо – плотный, твёрдый и очень неприятный.

«Ой», – говорит всё тот же мерзкий голос и продолжает хихикать, из чего я делаю вывод, что ему совсем не жаль.

Стираю остатки снега с лица дрожащей ладонью. Теперь я могу рассмотреть моего первого врага в новой школе. Типичный гопник: дутая тёмно-синяя куртка, спортивки, поношенные кроссовки, нелепая ярко-зелёная шапка. Для полной картины не хватает только полторашки пива и сигареты в зубах. Враг не смущается, когда видит, что я разглядываю его. Он сидит на перилах школьной спортивной площадки, продолжает ухмыляться и явно никуда не торопится.

Ну что ж, прекрасный способ поприветствовать меня в первый день! Может, мой новый класс отправил своего лучшего представителя, чтобы он встретил меня со всеми почестями? Такой своеобразный способ сказать: «Добро пожаловать, Маша! Мы рады, что ты теперь с нами!»

– Дебил, – шиплю я себе под нос, вытирая с щёк остатки снега. Ладони становятся чёрными, а это значит, что тушь теперь размазана по всему лицу.

– А ты красивая, – издевательски заявляет враг. – Хочешь познакомиться?

И с чего я взяла, что в другом городе люди будут менее жестокими?

Я трачу ещё пятнадцать минут на то, чтобы найти туалет и кое-как привести себя в порядок. Оказывается, тушь для ресниц водой не смывается, влажные салфетки тоже не очень помогают, вокруг глаз всё равно остаются большие тёмные пятна. Теперь меня можно принять за невыспавшуюся проститутку – именно то первое впечатление, которое я и планировала произвести.

Мой образ роковой женщины дополняет короткое красное платье (которое ещё вчера казалось мне символом моей новой прекрасной жизни) и мамины сапоги на каблуках. Последние как раз и стали причиной того, что к первому уроку я опоздала и появилась в школьном дворе уже после звонка. Ходить в них по улице оказалось гораздо сложнее, чем я рассчитывала. Дома у меня неплохо получалось, я даже потренировалась с книгой на голове, как это показывают в фильмах. Но, ковыляя по нечищеным дорожкам, я успела проклясть и эти сапоги, и ночной снегопад, и коммунальщиков, которые не справляются со своей работой.

Хотя стоит признать, что вина за моё опоздание не на сто процентов лежит на сапогах. Половина заслуженно принадлежит лабиринту одинаковых кварталов, через которые я решила срезать путь, но вместо этого заблудилась. Абсолютно одинаковые серые панельные девятиэтажки с абсолютно одинаковыми серыми дворами, в центре которых абсолютно одинаковые школы и детские сады. Стоило захватить с собой хлебные крошки или моток ниток.

Да, в моём дворе тоже есть школа. В идеале было бы пойти учиться туда, а не плутать полчаса по бетонным кварталам в маминых сапогах. Но дело в том, что мы переехали в этот город во время зимних каникул, и оказалось, что не каждая школа готова взять к себе ученицу выпускного класса посреди учебного года. Тем более если она упала к ним как снег на голову (сегодня я убедилась, что это действительно неприятно).

В общем, маме пришлось побегать, чтобы меня взяли хоть куда-нибудь. Поэтому последние несколько дней она посвятила бесконечным наставлениям, что я не должна облажаться в школе. Либо она хорошо знает, что от меня можно ожидать, либо прячет в шкафу хрустальный шар.

Ещё пару минут я стою и разглядываю себя в зеркале. Раздумываю, не уйти ли мне сейчас домой и сделать вид, что перепутала день начала занятий. Но представив, как взбесится мама, если узнает, что её шар был прав, решаю не отступать.

В школе мне выдали расписание занятий: первый урок сегодня – классный час. И до его конца осталось пятнадцать минут. Так что времени топтаться у закрытой двери кабинета 416 у меня особо нет.

Тем не менее вместо того, чтобы сразу зайти и «быстро сорвать этот пластырь», я стою и размышляю над необычной нумерацией кабинетов. Сначала я подумала, что школа, должно быть, огромная, если их больше четырёх сотен. Но оказалось, что первая цифра обозначает номер этажа – стоит признать, что это довольно-таки удобно.

В воздухе стоит запах свежего ремонта, хотя дверь, которую я гипнотизирую взглядом, весьма обшарпанная. Я подношу руку, чтобы постучать, но вместо этого поддеваю пальцем облупившуюся краску. Засохший белый кусок размером не меньше двух сантиметров падает к моим ногам и разбивается на несколько осколков. Посреди двери появляется отчётливо заметное пятно.

Если я продолжу, то рано или поздно проковыряю в двери дыру, достаточную, чтобы проникнуть в класс через неё, но метод всё же не самый эффективный. Внутри слышен гул голосов – похоже, на классном часе что-то активно обсуждают.

Стучу. Гул тут же стихает. Делаю глубокий вдох, медленный выдох, закрываю глаза и нажимаю на ручку двери. Чувствую, как холодный металл скользит в моей влажной ладони. Дверь распахивается, и в полной тишине на меня смотрят тридцать пар человеческих глаз.

– Здравствуйте! – говорю я так уверенно, как только могу. – Я новенькая. – Эту фразу я репетировала весь вчерашний вечер.

Никто не нарушает тишину. Меня продолжают пристально разглядывать.

Боже, я что, перепутала класс? Или директор не предупредил, что я приду? Может быть я все-таки попала не в ту школу? Они же все одинаковые как из конвейера!

Пытаюсь найти ответы на свои вопросы в глазах учеников. Кажется, помогать мне никто не собирается. Наконец встречаюсь взглядом с учительницей. Мы смотрим друг на друга удивлёнными глазами. Я уже практически готова развернуться и убежать, но она всё же нарушает эту немую сцену.

– Мария?

– Да, – с облегчением выдыхаю.

Только сейчас осознаю, что всё это время я не дышала, и воздух в лёгких стал таким тяжёлым, как будто превратился в цемент. Слава богу, она знает, кто я такая – значит, я пришла туда, куда надо.

– Сегодня утром я нашла на столе записку, что к нам в класс придёт новая ученица. Подумала, это, наверное, ошибка. Кто же меняет школу прямо перед экзаменами? А когда ты не явилась к началу занятий…

Классная замолкает и внимательно смотрит на меня сквозь маленькие квадратные очки. Ждёт моих объяснений?

– У меня был форс-мажор, – говорю я, стараясь вернуть уверенный тон.

– Форс-мажор? – переспрашивает она и выжидающе смотрит на меня.

Я терпеливо держу паузу. В это время успеваю отметить, что классная вполне могла бы быть среднестатистическим учителем в моей прошлой школе. Ей около пятидесяти, слегка полновата, короткая стрижка, серая трикотажная кофточка и маленький шарфик на шее, повязанный каким-то хитрым способом. Похоже, самое популярное видео учительских чатов – «101 уникальный способ завязать шарф, чтобы быть неотразимой».

Учительница не выдерживает и продолжает, не дождавшись моего ответа:

– На первый раз мы тебе это прощаем, но имей ввиду, у нас так не принято, все ученики приходят строго по расписанию.

– Хорошо, – бормочу я.

Неприятно, что меня отчитали, и хотелось бы обвинить во всём придурка со снежками, но понимаю, что я бы и без него опоздала.

– Кроме того, у нас не принято приходить в школу в подобном виде. У нас тут учебный процесс, – она оценивающе оглядывает меня сверху вниз и снова наверх. – В следующий раз я отправлю тебя домой переодеваться.

Из разных уголков класса начинают раздаваться тихие смешки. Ещё чуть-чуть и я стану одного цвета с моим платьем. Краем глаза замечаю, как одна девчонка направляет на меня телефон, прячась за одноклассника, сидящего перед ней. А вот и враг номер два.

К горлу подкатывает тошнота, оттягиваю ворот платья, как будто от этого мне станет легче дышать.

– Мария, мне надо записать тебя в ведомость. Как твоя фамилия? На листке, который мне принесли, написано только Мария Петровна.

О нет, только не это.

– Петрова, – отвечаю я на вопрос, стараясь говорить, как можно тише.

– Ага, значит это опечатка. Тогда какое у тебя отчество?

– Петровна.

Классная спускает очки на нос и смотрит на меня поверх них.

– Мария Петровна Петрова? – наконец задаёт она свой вопрос, приподнимая брови.

– Да, – говорю я почти беззвучно и жду.

Смешки и шёпот в классе становятся всё громче.

– А родители у тебя креативные! – выкрикивает парень с третьей парты у окна. По классу проходит волна смеха. Теперь ребята позволяют себе не сдерживаться.

– А папу у тебя зовут Петров Петр Петрович? – кричит та самая девчонка, что снимала меня на телефон.

– Это тот, который везде образцы документов заполняет! – кричит кто-то ещё, но я уже не понимаю, кто.

– А тебя почему не Петром назвали?

Мои щёки вспыхивают, а в ушах я чувствую пульсацию собственного сердца. Учительница пытается успокоить класс, но сделать это не проще, чем остановить лавину снега (опять этот снег!), несущуюся с горы.

– Садись, Маша, – бросает она мне и указывает на единственное свободное место на последней парте третьего ряда.

Там уже сидит девчонка, которая смеётся вместе со всеми. Кажется, я сбилась со счёта моих врагов на сегодня.

Иду по проходу сквозь неуправляемую массу веселящихся подростков и слышу в спину: «Будем звать тебя Петрушка!» – и новый взрыв смеха. Уже сидя на своём месте вижу, как один парень пихает задохлика в очках на первой парте: «Эй, Укроп, мы нашли тебе идеальную пару!» Отлично, мне уже определили подходящую по статусу компанию. Ну что я такого сделала в прошлой жизни, что судьба так мне мстит?

Глава 2

Я радуюсь своему месту на последней парте, здесь меня будет сложнее разглядывать. Правда я надеялась, что буду сидеть одна, но так крупно повезти мне не могло. Соседка, не переставая веселиться, обращается ко мне:

– Привет, я Нелли! – улыбается так, что я вижу все её зубы.

Она что, выпила пару энергетиков с утра? Или нас опять фотографируют? Быстро осматриваюсь, но остальные уже переключили своё внимание на более интересные дела. Ни одна камера телефона не следит за мной.

Когда я устало смотрю в радостные глаза своего врага номер сколько-то там, её лицо мгновенно меняется. На нём отражается как будто бы искреннее беспокойство.

– Ты что, плакала? – спрашивает она.

– Что? С чего ты взяла?

– У тебя следы туши. И глаза красные.

– Нет, Шерлок. В меня бросили снежок на пороге школы, а теперь это всё никак не стирается, – огрызаюсь я.

Замечаю, что макияж моей соседки, в отличие от моего, выглядит идеально. Он совсем не яркий, но очень аккуратный и свежий, как будто она только что вышла из салона красоты. Её лицо итак милое, но она определённо знает, как это подчеркнуть. Одета девушка тоже идеально: светло-голубой свитшот поверх белой рубашки выглядит слишком большим, но мне сразу хочется точно такой же. Даже имя её – Нелли – говорит о том, что она – полная противоположность мне.

– Ты что, первый раз в жизни накрасилась? Конечно, водой это не смыть, – усмехается соседка.

По моему напряжённому молчанию и поджатым губам она понимает, что угадала.

– Так, ладно. Пойдём вместе на перемене в туалет, я помогу тебе привести себя в порядок.

В голове у меня тут же загорается красная лампочка с сообщением: «опасная ситуация».

– Не надо, – говорю я прежде чем успеваю подумать над предложением.

Соседка смотрит на меня несколько секунд вроде бы разочарованно, потом достаёт из рюкзака косметичку размером с самолётную ручную кладь и начинает в ней копаться.

– Вот, – протягивает она мне баночку густой розовой жидкости и несколько ватных дисков. – Сотри вот этим.

– Спасибо, – буркаю я, избегая смотреть ей в глаза.

Возможно, я и поторопилась записать Нелли в список своих врагов.

К началу второго урока я уже не похожа на падшую женщину, спасибо соседке. Дальше у нас биология, и мы остаёмся в том же кабинете в компании нашей классной. Учительница одобрительно кивает, когда я возвращаюсь после перемены с чистым лицом.

Тем временем на улице светает, и неудачное начало дня уже кажется не таким драматичным. На последней парте нас совсем не видно.

– Антонов, у тебя сегодня хорошее настроение. Иди к доске, – обращается учительница к парню, который больше всего веселился надо мной.

Всё её внимание направлено на него: классная отчитывает шутника за футболку с рисунком огурчика Рика, но это только раззадоривает парня. Из повторения материала он устраивает стендап-шоу. Мне же сегодня совершенно не до веселья. Нелли тоже не смотрит представление, ей интереснее выведать информацию обо мне.

– Откуда ты перевелась? – спрашивает она меня шёпотом.

– Из другого города, – так же шёпотом отвечаю я.

– Из какого?

– Из Екатеринбурга.

– Вы переехали в Архангельск?

– Да.

– Почему? – не унимается соседка.

Выразительно смотрю на неё, давая понять, что это не её дело.

– Ладно, можешь не говорить, – она отодвигается на другой конец парты и делает вид, что слушает юмориста Антонова.

– Маме предложили здесь работу, – решаю всё-таки рассказать я. Не такой уж это и секрет.

– А чем занимается твоя мама?

– Продажами.

– В смысле продавцом работает?

– Да нет. Она руководитель отдела продаж в компании, которая делает оборудование для ресторанов: всякие там печи, разделочные столы.

– И что? В Екатеринбурге закончились рестораны?

– Конечно нет. Просто компания открывает новый филиал здесь, на севере. Вот мама и захотела поехать. Если получится всё удачно запустить, она сможет быть директором по продажам по всей области. Это высокая должность и большие деньги.

– А нельзя было подождать, пока ты закончишь школу?

– Ждать полгода компания не стала бы, сотрудник им нужен прямо сейчас.

– А родственников, у которых ты могла бы остаться, чтобы доучиться в своей школе, у вас нет?

– Только бабушка. Но я и сама захотела поехать.

– Почему? – Нелли смотрит на меня недоверчиво.

– Знаешь, мне бы не мешало повторить материал по биологии.

– Хорошо, поняла.

Конец урока мы проводим молча.

На следующей перемене надо переходить в другой кабинет, и я собираю свои вещи в рюкзак.

– Мы с девчонками пойдём сейчас в столовую. Хочешь с нами? – предлагает соседка.

Девчонками оказываются две близняшки в одинаковых свитерах разного цвета. Они уже подошли к нашей парте и внимательно меня разглядывают.

– А у тебя правда такое странное имя? – спрашивает одна.

– Конечно, правда. Зачем ей такое выдумывать? – отвечает ей вторая.

Похоже, они зовут меня с собой в качестве развлечения. Хотят, чтобы я была для них цирковой обезьянкой во время обеда.

–Знаете, мне ещё надо отнести документы для оформления, так что…

Они уходят, а я остаюсь одна. Единственная мысль, которая крутится у меня в голове: «Вот бы этот день побыстрее закончился». Всё должно было быть совсем по-другому! Мне был так нужен второй шанс. Я думала, что в другом месте, где никто меня не знает, я смогу стать другим человеком, смогу вписаться. Сотни раз за последние десять лет я думала о том, как всё сложилось бы, если бы я не попала в мою прошлую школу: я могла бы жить нормальной жизнью, завести друзей, пойти на выпускной с парнем. И вот перед самым выпуском моя мечта осуществилась. Неужели всё снова повторится?

Когда я выхожу из школы, придурок в зелёной шапке опять там. Он сразу меня замечает, я даже не успеваю подумать, как бы проскользнуть мимо него. Как будто специально меня караулил. Дел других у него что ли нет? Повезло ещё, что он не в моём классе.

С довольной ухмылкой мой враг катает в руках снежок. Серьёзно? Он открыл на меня охоту? Внутри всё кипит.

– Только попробуй, – я злобно тычу в него пальцем, направляясь к выходу из двора большими шагами.

– Скажешь мне своё имя? – нагло спрашивает этот придурок.

– Ещё чего! – хватит с меня знакомств на сегодня.

Снежок прилетает мне в спину, когда я уже выскакиваю за школьный забор.

Глава 3

Дома меня ждёт только мой кот Мо (если можно назвать домом съёмную квартиру, с которой ещё пару недель назад меня не связывало ровным счётом ничего). Мама хотя бы позаботилась о том, чтобы у каждой из нас была отдельная комната. Свою я как могла постаралась сделать уютной. Постелила на кровати любимый пушистый плед, который привезла из Екатеринбурга, расставила на столе мои старые вещи: настольную лампу, ноутбук, несколько книг. Ещё я купила гирлянду с фонариками и повесила над кроватью. Сейчас эта комната выглядит самым жилым местом в квартире.

Маме уютом заниматься некогда, а может она просто ничего не замечает, поэтому у неё стоит только вешалка с несколькими костюмами в пластиковых пакетах и не распакованные коробки с вещами.

Заглядываю в холодильник в поисках еды, обнаруживаю засохший кусочек сыра и одинокую пачку пельменей в морозилке. Хорошо, обед для меня есть, но за ужином придётся идти в магазин.

Пока я варю пельмени, кот трётся о мои ноги и требует внимания. Мо – самый обычный шпротный кот – серый и полосатый. Я притащила его домой с помойки несколько лет назад, когда он был ещё котёнком – маленьким, дохлым и блохастым. Назвала его Мо в честь моего любимого мультика «Моана». Сначала я прятала его от мамы, втихаря кормила молоком и печеньем, боялась, что она выбросит Мо обратно на улицу. Но, оказалось, зря. Мама была не против и даже помогла его вылечить.

С миской варёных пельменей забираюсь под плед, чтобы полистать ленту новостей в сети. Новости есть: соседка по парте хочет дружить со мной. Как будто мне в реальной жизни её мало. Приходится подписаться в ответ, потому что если проигнорировать запрос, это привлечёт больше внимания, а этого мне как раз и не нужно.

Всё равно по моей странице ничего нового обо мне не узнать, я не выставляю свою жизнь для публичного просмотра. Из фотографий только несколько пейзажей и Мо, который тут же получает свою порцию лайков от моей новой виртуальной «подружки».

Открываю её страницу. В отличие от меня, Нелли постит каждый свой шаг. И как людям только времени на это хватает? Листаю ленту. Похоже, соседка – душа компании и дружит не только с каждой девчонкой в классе, но и с парнями. Она выглядит на своём месте в каждой тусовке – везде веселится, со всеми обнимается. Поражаюсь количеству фото, на которых она отмечена.

Никогда не доверяла людям, которые находят общий язык абсолютно со всеми. Для этого надо быть либо лицемерным, либо совсем не иметь своего мнения. Такие обычно поддерживают большинство, не разбираясь, кто прав, кто виноват. Готовы поступиться принципами, чтобы не испортить отношения с «коллективом». Хотя, может я переоцениваю Нелли, и она просто поверхностная дурочка.

На ужин я покупаю пакет картошки и пачку сосисок. Готовлю на двоих. Съедаю свою порцию в компании Мо. Иногда мне кажется, что мы с ним живем вдвоём.

Я уже сплю, когда мама возвращается домой с работы.

Глава 4

Мерзкий пикающий звук будильника заставляет меня открыть глаза. Я перестала использовать для него песни после того, как испортила таким образом несколько своих любимых. Как получается, что любая песня очень быстро начинает бесить, если просыпаться под неё? Это же должен быть гимн нового дня.

Но, похоже, ничего не заставит меня полюбить утро. Тем более если оно начинается на полчаса раньше обычного – после вчерашнего позора я не могу опоздать. За окном в тусклом свете фонаря медленно падают большие хлопья снега. Под одеялом так тепло и уютно, ещё и Мо лежит под боком, он привык спать до обеда. Как же я ему сейчас завидую, вот бы и мне сегодня никуда не идти! Простыня приятно касается моих ног, когда я потягиваюсь в постели. Снаружи темно и холодно, надо иметь большую силу воли, чтобы вытащить себя из-под одеяла. Для начала высовываю одну руку и дотягиваюсь до выключателя настольной лампы. Щелчок, и комнату окутывает приятный тёплый свет. Первый шаг сделан.

Вчера всё прошло не очень хорошо, будем считать это «бета-днем». Зато теперь я знаю, чего ожидать, и буду готова.

Выхожу из комнаты и застаю маму в коридоре. Она выглядит так, как будто бодрствует уже пару часов: безупречный костюм, волосы уложены в строгий пучок.

– Мария, доброе утро! – приветствует она меня.

– Доброе.

– Решила сегодня встать пораньше? Молодец. Как школа?

– Отлично.

– Хорошо, – кивает мама.

Может показаться, что она интересуется моей жизнью, но это не так, подробности ей безразличны. Откуда я это знаю? Поначалу я пробовала рассказывать, как мне сложно в школе, жаловаться на то, что меня обижают. Ничем хорошим это, к сожалению, не закончилось.

– Всё, я побежала. Мария, не подведи меня, – говорит мама, выскальзывая в подъезд.

Я закрываю за ней дверь и теперь могу спокойно провести работу над ошибками. Во-первых, сегодня я буду в школе вовремя. Для этого я выйду из дома пораньше и в этот раз надену кроссовки. Следующий пункт моего плана – подобрать подходящую одежду. Что-то крутое, но при этом скромное.

Открываю шкаф и критически осматриваю свой небольшой гардероб. После некоторых раздумий выбираю любимый свитер цвета хвойного леса. В нём я хотя бы буду чувствовать себя уверенно. Свитер имеет интересную особенность – когда я его надеваю, мои глаза, которые обычно выглядят карими, становятся зелёными. Забираю волосы в высокий хвост. Вроде считается, что красиво выглядят распущенные волосы, но в моих нет ничего такого. Они прямые и русые. Только под летним солнцем я становлюсь почти блондинкой, но и у этого есть плата – веснушки. Куча веснушек. Но сейчас середина зимы, и я похожа скорее на серую мышь.

Ещё ничего не потеряно. Наверняка в моем классе найдутся те, с кем у меня есть что-то общее, с кем я смогу подружиться. Я просто пока их не нашла. У меня осталось меньше пяти месяцев до окончания школы. Так мало времени, чтобы всё успеть: сдать экзамены и выбрать универ моей мечты, завести крутых друзей. И как было бы здорово встречаться с потрясающим парнем. С таким, чтобы все вокруг мне завидовали. Надо бы это записать, хотя сейчас этот план выглядит не очень реалистично.

Заряжённая решительностью, я отправляюсь покорять школу.

Школьный двор сегодня выглядит совсем иначе. Сейчас тут полно людей: большинство как зомби плетутся внутрь здания, но некоторые собрались кучками и болтают на улице. Родители провожают малышей в школу, надевают на них несоразмерные рюкзаки, целуют в щёчки. Я всегда немного грущу, когда вижу это. Сама я ходила в школу одна с первого класса.

Сегодня никто не нападает на меня со снежками – это уже можно считать успехом. Я вздыхаю с облегчением. Вообще-то здесь достаточно уютно. На территории растёт много лиственниц, и школьный двор напоминает небольшой сквер. Летом, наверное, здесь красиво.

Глава 5

В кабинет я захожу одна из первых. Сажусь за свою парту и утыкаюсь в телефон, чтобы скоротать время. Класс потихоньку наполняется людьми.

– Петрушка!

Я пугаюсь от неожиданности. Надо мной нависает высокий парень в спортивном костюме. От него несёт дезодорантом так сильно, что я отшатываюсь.

– Футбол или баскетбол? – спрашивает он резко.

Это что, какая-то проверка?

– Э-э-э, я спорт не смотрю.

Он делает недовольное лицо. Я успеваю осмотреть его. Даже сквозь свободные рукава куртки видны накачанные мышцы. Сколько времени надо посвятить своему телу, чтобы так выглядеть? Похоже, ничего важнее спорта для этого парня нет.

– У нас проходят дополнительные тренировки после уроков: вторник – футбол, четверг – баскетбол. Куда тебя записать?

– Это что, обязательно?

– У тебя неплохой рост. Рекомендую выбрать баскетбол. Тем более сейчас начинаются соревнования, будем чаще тренироваться.

Я не знаю, что ответить, просто тупо моргаю. Какие ещё тренировки? Зачем они мне?

– Толстый, отстань от новенькой. Дай ей хоть немного освоиться, – к нам подходит ещё один парень. Он кладет руку качку на плечи и подталкивает его в сторону. – Лучше расскажи, какая у нас сегодня будет тактика на игре.

Мой спаситель оборачивается ко мне с милой улыбкой. Я слежу за ним и не могу оторвать взгляд, потому что этот парень похож на прекрасного принца. Светлые волосы падают на глаза, ямочки на щеках, резкие линии скул и глаза цвета норвежских фьордов. У меня перехватывает дыхание. Вот такого парня я себе и представляла. Если бы он был со мной, тогда все бы точно мне завидовали.

– Слюни подбери.

Я не заметила, как соседка подкралась сзади. Стоило бы огрызнуться, но я под сильным впечатлением, поэтому пропускаю её комментарий мимо ушей.

– Кто это? – спрашиваю её.

– А вы не познакомились? Это Кирилл. Можешь вставать в очередь, он нравится всей школе, начиная с первоклассниц, заканчивая учителями, – Нелли говорит скучающим тоном.

– Ты тоже в этой очереди?

– Я? – она смеётся. – Нет, я – исключение.

– И почему же? Он для тебя недостаточно хорош? – я говорю с сарказмом, но соседка этого, похоже, не замечает.

– Да не знаю, – она пожимает плечами. – Он просто не в моем вкусе.

– Да? Не нравятся красивые парни? Больше любишь страшненьких?

– Нет, просто Кирилл, – она задумывается, – он как золотистый ретривер. А мне больше нравятся питбули.

– Ого. Собачья метафора.

– Но ты же поняла, о чём я? – смеётся соседка.

Не успеваю ответить, пронзительно звенит звонок. Одновременно с ним в класс влетает шутник Антонов и кричит: «Бон жур, коллеги!». Потом он замечает меня, улыбка растягивается, но совсем не дружелюбно: «О-о-о, смотрите, Петрушка сегодня в костюме петрушки!» Все головы одновременно оборачиваются на меня, со всех сторон раздаётся хихиканье. Чувствую, как моментально краснею. Чёртово прозвище! Теперь и зелёный цвет для меня под запретом. А это был мой любимый свитер.

– Маш, у тебя нет запасной ручки? – соседка как будто бы не замечает моего глупого положения.

– Да, есть, – я копаюсь в рюкзаке.

– А листочек?

– Ты хоть что-нибудь принесла с собой, кроме косметички? – я вырываю листок из своей тетради.

– Спасибо, – соседка игнорирует мои язвительные комментарии.

– Завтра у нас контрольная, – объявляет математичка.

Она не из тех учителей, что любят «изысканные» шарфики – поджарая фигура, серый брючный костюм, тонкие губы с коричневой помадой. Всё очень строго и по-деловому.

По классу разносится разочарованный стон.

– Но, Ирина Анатольевна, мы же только с каникул, ничего не помним, – ноет одна из девочек.

Я фыркаю. Это как же надо было провести каникулы, чтобы в голове ничего не осталось? Скорее всего, там и до этого ничего не было.

– Именно поэтому сегодня мы займёмся повторением материала. Все вместе порешаем задачи, аналогичные тем, что будут завтра.

Это никого не успокаивает, недовольное ворчание продолжается.

– Кто сегодня хорошо поработает в классе, получит пятёрку и может завтра не приходить на контрольную.

Мне кажется странным бояться контрольных в выпускном классе, когда все готовятся к обязательным экзаменам, но геометрия завтра первым уроком, и я бы всё отдала, чтобы поспать лишний час.

Математичка пишет первое задание на доске. Её почерк такой же, как она сама – ровный и чёткий. Мел стучит по доске, как будто отбивает какой-то ритм. Все замолкают, погружаясь в свои тетради. Задача простая, и я быстро нахожу ответ. Не знаю, нормально ли здесь быть умной или лучше не высовываться, поэтому наблюдаю, кто станет отвечать.

Первым руку поднимает прекрасный принц. Надеюсь, не для того, чтобы попроситься в туалет.

– Да, – кивает ему математичка.

– Восемь, – отвечает он.

Смотрю в свою тетрадь. Ответ совпадает.

– Хорошо. Рассказывай, как посчитал.

Он чётко и подробно рассказывает ход решения. Наблюдать за этим – сплошное удовольствие. Неужели идеальные парни существуют? Невероятно красивый, да ещё и умный. Ничего удивительного, что он так популярен у девочек.

К тому же это означает, что заучкой тут быть не стыдно. Тороплюсь решить вторую задачу и поднимаю руку.

– Пожалуйста, – говорит математичка, делая жест рукой, предлагающий мне встать. Увидев меня, внимательно прищуривается. – Новенькая. Мария, правильно?

– Да, – отвечаю я.

Несколько человек в классе разворачиваются посмотреть на меня, в том числе и Кирилл.

– Твой ответ?

– Пятнадцать градусов.

– Решение?

Я сбивчиво рассказываю свои расчёты. Сердце колотится, когда столько человек оценивающе таращатся на меня.

– Хорошо, – кивает математичка, – садись.

Все разворачиваются обратно. Все, кроме Кирилла. Он одними губами произносит «молодец» и улыбается мне. На место я сажусь с глупой улыбочкой.

Весь урок мы решаем задачи, и в конце математичка выносит вердикт:

– Пятёрку и освобождение от контрольной получают: Кирилл, Укропин и обе Синицыны. Мария, – обращается она ко мне, – я ставлю тебе пятёрку за урок, но контрольную всё же придется написать. Мне надо посмотреть, на что ты способна.

Я киваю. Её решение понятно, хоть и не совсем справедливо. Прощайте мечты о сладком сне.

Глава 6

Соседка опять зовёт меня на обед. В этот раз отмазываюсь тем, что взяла перекус с собой. Оставшись одна на перемене, я выбираю для себя удобный наблюдательный пункт на одном из подоконников. Усаживаюсь так, чтобы никто не заглядывал мне через плечо и достаю свой скетчбук. Конечно блокнотиком в школе никого не удивишь, но для большей безопасности я прячу его за раскрытым учебником.

Наблюдаю за тем, как здесь одеваются люди. Не хочу смотреться странно и быть мишенью для насмешек. Местная «мода» отличается от моей прошлой школы. Там было круто выглядеть ярко и вычурно: девчонки в коротких юбках, на каблуках, блёстки на лице, тени всех цветов радуги. Мне никогда не нравилась такая манера одеваться, но скромно выглядели только лохушки. Здесь же ситуация другая. Люди одеваются более комфортно, почти все девушки на плоской подошве, многие в кроссовках.

Я зарисовываю в скетчбук лук старшеклассницы, которая стоит в компании друзей недалеко от меня: водолазка, юбка в клеточку и высокие бежевые ботинки. Немного подумав, рисую и её подружку в широких джинсах и кроссовках. Отдельное внимание уделяю аккуратному кожаному рюкзачку.

Звенит звонок, и я захожу в наш кабинет. Подхожу к своему месту, отодвигаю стул, зависаю в воздухе, потому что краем глаза замечаю на нём что-то зелёное. Наклоняюсь, чтобы очистить его. Прямо посередине лежит лист петрушки со следами майонеза. Или это невероятное совпадение, или кто-то надеялся, что этот лист приклеится к моей заднице.

– Это ты сделала? – шиплю я на соседку.

– Что? – она смотрит на мой стул. – Нет, не я.

Кажется, я её пугаю. Что ж, пусть так. Лишний раз не придёт в голову шутить надо мной.

– Но ты видела, кто это сделал, – утверждаю я.

– Маш, я только что пришла.

Скидываю петрушку на пол. Осматриваю класс. Антонов с невинным видом отворачивается в сторону, как только я перевожу взгляд на него.

– Надо протереть, – говорит соседка, доставая салфетку.

Ладно, возможно это правда не она. Зря я на неё напала.

Оказывается, мне и правда надо разобраться с некоторыми документами и договориться с каждым учителем о переносе оценок из моей старой школы. Этим я и занимаюсь весь оставшийся день, но всё равно не успеваю, поэтому задерживаюсь после уроков. У этого есть один плюс – смогу спокойно выйти из школы в одиночестве.

Во дворе действительно никого нет. Никого, кроме моего врага номер один. Какого чёрта? Почему мне так не везёт постоянно натыкаться на этого гопника? Может, в этот раз он просто не обратит на меня внимания?

– Привет, Лисёнок! – кричит враг.

Это ещё что за хрень? Какой лисёнок? Ну да, у меня же оранжевая куртка. Очень оригинально. Я резко останавливаюсь, чтобы отправить ему полный ненависти взгляд. Он у меня неплохо получается и, может, даже сработал бы, если бы я, уворачиваясь от очередного снежка, не потеряла равновесие. Чёртовы скользкие кроссовки! Чёртова ледяная дорожка!

Я падаю на четвереньки, колени пронзает резкая боль, ладошки жжёт от холода. Внутри меня всю трясёт. Ну надо же быть таким козлом! Хватаю горсть снега и бросаю в своего врага изо всех сил. Мой нелепый снежок рассыпается в воздухе. От бессилия с рычанием ударяю рукой по земле.

– Так себе удар, – самодовольно заявляет Зелёная Шапка и встаёт с перил.

– Даже не думай подходить.

Угроза срабатывает, он отступает на шаг.

Дышу, беру себя в руки. Стараясь сохранять спокойствие, я встаю, отряхиваюсь и иду дальше, как будто ничего и не было. Зря я так отреагировала. Теперь он не оставит меня в покое. По опыту знаю, что если люди смогут задеть тебя, они будут пользоваться этим снова и снова. И теперь мой враг понял, что способен вывести меня из себя. Именно из-за моей несдержанности в прошлой школе все знали, какие шутки сделают мне больнее всего.

Глава 7

Вечер я опять провожу в компании Мо. Сегодня на ужин у меня снова сосиски, но уже с макаронами – всё-таки для молодого организма важно, чтобы питание было разнообразным. Завтра устрою пир и закажу себе пиццу.

Уроков задано совсем немного, и я быстро с ними справляюсь. То ли после каникул учителя жалеют нас, то ли здесь всегда так. Как бы то ни было, у меня полно времени, чтобы выяснить всё что можно про красавчика Кирилла.

Открываю страничку моей соседки. Проще всего будет начать с неё. А вот и интересное групповое фото. Похоже, на каникулах она была на катке с нашими одноклассниками. Там сёстры Аня и Яна, одетые в одинаковые олимпийки (зачем близняшки это делают?), качок Толстый («жизнь без спорта не имеет смысла»), ещё двое парней, чьи имена я пока не запомнила, и Кирилл. Он на заднем плане, но даже оттуда взгляд его синих глаз проникает через экран.

В середине кадра сама Нелли. Держит телефон на вытянутой руке и улыбается своей фирменной улыбкой принцессы Диснея. На голове у неё пушистые наушники. Хмыкаю. Эта штуковина смотрелась бы глупо на ком угодно, только не на ней. И как моей соседке это удаётся?

Даже если бы я умела кататься на коньках, не представляю, что смогла бы вписаться в такую компанию. Как будто я везде лишняя. В любом случае, кататься я не умею. Может это и к лучшему.

По отметке перехожу на страничку принца. Кирилл Абрамов. Хм. «Абрамова Мария» – неплохо звучит. Хотя, если честно, я бы сейчас готова была сменить свою фамилию на любую другую.

На аватарке у Кирилла явно профессиональное фото. Красивое, но слишком отфотошопленное на мой вкус. Непонятно, зачем это делать, если ты и так красив как бог. Листаю посты. Много фото с баскетбола (видимо, он серьёзно им увлекается), каток, школа, какие-то посиделки с друзьями. На большинстве снимков одни и те же парни и блондинка. Кажется, та самая, что снимала меня в первый день. Пара фоток, где они вдвоём в обнимку. Неужели он с ней встречается? С этой ведьмой?

Один снимок привлекает моё внимание. Выложен в Хэллоуин. Группа людей в красных комбинезонах и масках Дали на лице. Кирилл единственный держит маску в одной руке, а второй приглаживает волосы. На его шее висит девушка. Лица не видно, но из-под капюшона торчит блондинистый хвостик.

Перехожу к ней на страничку. Алёна Егорова. Закрытый профиль. Кажется, она не хочет, чтобы я узнала её поближе.

Глава 8

Сегодня первым уроком контрольная, и в классе несколько свободных мест. Как же я завидую тем, кто сейчас только просыпается в своих кроватях. Замечаю Кирилла. Почему красавчик не воспользовался возможностью поспать, а вместо этого пришёл вместе со всеми?

– А у тебя случайно нет запасной ручки? – спрашивает соседка.

– Что? Ты ещё прошлую мне не вернула.

– Да, знаю. Кажется, я её потеряла, – Нелли изображает виноватую улыбку.

– Ручки нет, – отрезаю я, – я тебе не магазин канцтоваров.

– Ладно-ладно, я поняла.

Она встаёт, идёт к качку, любителю дезодорантов, получает от него ручку и возвращается на место.

– Ты предупредила, что она к нему больше не вернётся?

– Боюсь, он об этом итак знает. Это далеко не первая.

Моя соседка – образец безответственности.

– Тебе вроде с геометрией помощь не нужна, но, если боишься не успеть, можешь начинать решать с третьей задачи, – говорит она.

– Это почему?

Соседка кивает в сторону Кирилла.

– Ирина Анатольевна, можно я посижу здесь? Мне надо к литературе подготовиться, – спрашивает он математичку.

– Сиди, только никому не мешай, – соглашается она.

– Ну и что? – не понимаю я.

– Ирина Анатольевна делает шесть вариантов заданий, по одному на каждую колонку. Кирилл обычно успевает решить два-три задания для каждого варианта. Но у нас с тобой пятый и шестой, так что я бы рассчитывала только на два.

– Он что, специально пришёл, чтобы всем помогать? – не могу поверить я.

– Да, всегда так делает.

– Но зачем?

– Не знаю, – она пожимает плечами. – Хочется вот ему.

– И все этим пользуются, вместо того, чтобы думать самим?

– Многих устраивает тройка. За пару задач как раз можно её получить. Зато если получишь два, – она выпучивает глаза, – это всё.

– Что значит «всё»? Отрубают голову?

– Придётся исправлять после уроков. На тройку математичка исправлять не разрешает. Говорит: «тройка – это значит, что ты всё равно ничего не понял». Четвёрку ставит только за одну маленькую ошибку. Пятёрка – вообще фантастика. И всегда найдёт к чему прицепиться: то чертёж невнятный, то решение можно было короче записать, то недостаточно подробно, – шепчет Нелли, потому что урок уже начался.

– Романова, хватит болтать! – шикает на неё учительница.

– Извините, – пищит соседка и утыкается в свой листочек.

Всё оказывается не так страшно. Я быстро решаю свой вариант и последние пятнадцать минут страдаю ерундой.

– Обидно, что тебя заставили писать контрольную, – говорит Кирилл, когда я прохожу мимо его парты.

– Да ничего, – мямлю я, останавливаясь, – она была не сложная.

– Значит, дополнительная страховка тебе не понадобилась?

Его улыбка такая очаровательная, что мне тяжело сосредоточиться на его словах.

– Кирилл, ты идёшь? – раздаётся крик со стороны коридора.

В дверь заглядывает Алёна. Та самая блондинка. У меня инстинктивно приподнимаются плечи.

– Мне надо Толстого дождаться, – Кирилл указывает на качка, который что-то обсуждает с математичкой. – Идите без меня.

– Понятно, – недовольно ворчит блондинка и пропадает за дверью.

– Это твоя девушка? – спрашиваю я.

– Кто? Лёха? – он фыркает. Даже это выходит у него мило. – Нет. Просто подруга. А почему ты интересуешься? – ухмыляется он.

– Да я просто…

– Пошли, – прерывает меня Толстый. – Надо ещё к завучу успеть.

– Ага, – Кирилл тут же подскакивает. – Поговорим позже, новенькая, – бросает он мне.

Глава 9

– Я иду в столовую. Пойдёшь со мной? – соседка по парте опять навязывает мне свою благотворительность.

– Слушай, это, конечно, очень мило, что ты помогла мне в первый день и всё такое, но не надо постоянно звать меня с собой. Ты же дружишь абсолютно со всеми, тебе явно есть с кем пойти на обед. Я-то тебе зачем? Если это из жалости, не стоит, я привыкла быть одна.

Я ожидала, что Нелли скажет: «Ну как хочешь» и пойдёт тусоваться со своими подружками, но вместо этого она поджимает губы и неестественно быстро моргает. Я почти физически ощущаю болезненный укол, когда смотрю на неё. Соседка отворачивается от меня и начинает копаться в рюкзаке, как будто что-то сосредоточенно ищет. Даже я с моими навыками общения понимаю, что сказала что-то не то. Я молчу некоторое время, не зная, как поступить.

– Нелли, слушай… – я неловко пытаюсь как-то разрядить обстановку, но соседка не обращает на меня внимания. – Слууууушай, – повторяю я, хотя всё ещё не знаю, что пытаюсь сказать.

– Я слушаю, – она резко поворачивается ко мне. Её лицо такое серьёзное, что между бровей появилась складка. Ещё ни разу я не видела её такой.

– Э-э-э…

– Да, я хорошо общаюсь со всеми, – слава богу она может продолжать диалог и без моих осмысленных реплик. – А знаешь, сколько я вложила в это сил и времени? Я в эту школу перевелась в прошлом году, у меня никого здесь не было. Так что я прекрасно знаю, как трудно быть новенькой.

Она снова отворачивается. Мы молчим, и я не знаю, как прервать эту неловкую паузу.

– Я не знала, что ты тоже перевелась.

– Да откуда тебе знать про меня хоть что-то? Ты же мне ни одного вопроса не задала с тех пор, как пришла. Здесь все хорошо ко мне относятся, зовут на тусовки. Вот только делиться чем-то личным и важным со мной никто не будет, для этого у всех есть близкие подруги. И мне тоже поделиться не с кем.

С каждым её словом мне становится всё больше стыдно. Я действительно ничего у неё не спросила, даже не попыталась её узнать. Зато успела повесить на неё ярлык поверхностной дурочки. Похоже, поверхностная дурочка здесь только я.

– Нелли?

– Ну что? – складка между бровями становится ещё сильнее.

– Можно я поделюсь с тобой чем-то личным?

Она смотрит на меня скептически, но всё же кивает, давая мне шанс.

– В прошлой школе меня не любили. Я была… кхм, изгоем.

Нелли приоткрывает рот и хлопает глазами. А я тут же жалею, что раскрылась перед ней, потому что теперь чувствую себя голой и единственное, чего мне хочется – спрятаться. Мне становится так тревожно, что я не могу подавить тяжёлый вздох.

– Ого… Мне жаль. Хотя это кое-что объясняет.

– В смысле? – тревожность уходит, потому что я начинаю злиться.

– Ну ты остро реагируешь на достаточно безобидные шутки. И ещё как будто никому не доверяешь, заранее ждёшь подвоха.

– Ничего я не остро, – возмущаюсь я. – Зря я тебе сказала.

– Извини. Я не хотела тебя обидеть. Я никому не скажу, обещаю.

Нелли выглядит расстроенной, вряд ли она действительно хотела сказать что-то неприятное. А я, кажется, в первый раз сказала вслух то, что не давало мне жить последние десять лет.

– Но почему тебя не любили? Ты что-то сделала?

– Нет. Дело было не в том, что я делала, скорее в том, кем я была.

– Что это значит? Кем ты была?

– Не такой как все.

– Всё равно не понимаю, – она хмурится.

– Нелли, мы были бедными.

– Ну и что? Большинство учеников в школе из небогатых семей.

– Только не в моей бывшей школе. Я училась в лучшей гимназии в городе. Мама всегда была помешана на том, чтобы я смогла «выбиться в люди», поэтому пристроила меня туда. Это, кстати, было непросто, но мама – та ещё заноза в заднице.

– Типа школа для избранных?

– Ага. Со мной в классе учился сынок одного нашего депутата, мерзкий тип. Остальные тоже были из особенных семей. Когда у всех детей были дорогие смартфоны, я ходила с кнопочным телефоном моей мамы. Когда весь класс решил организовать доставку горячих обедов из ресторана, я носила из дома пустые макароны. Короче, я отличалась. И им казалось, что я не имею права находиться с ними в одном ряду.

– Блин, это жестоко. Ты поэтому не хотела заканчивать там школу?

– Да, – мне хочется побыстрее сменить тему. – Ладно, я рассказала про себя, теперь твоя очередь. Ты почему перевелась?

– Слышала историю про обрушившийся потолок в школе?

– Да, – киваю я.

– Ну вот, это была моя школа.

– Да ладно! – история Нелли ещё круче моей. – Как такое могло случиться?

– Школа давно была в аварийном состоянии, – отмахивается она, как будто это и так понятно. – Ремонт обещали каждый год, но постоянно откладывали – денег нет. Хотели на какого-нибудь застройщика повесить, но как-то не сложилось.

– Но это же опасно.

– Да, но слава богу никто не пострадал, потолок упал ночью, когда в школе было пусто.

Я в шоке. Да, я слышала эту историю, но одно дело смотреть новости и совсем другое – видеть человека, который мог погибнуть из-за чьей-то халатности. Человека, который сидит теперь со мной за одной партой.

– Тебе не страшно после этого вообще в школу приходить?

– После этого случая у нас все школы проинспектировали, каждую мелочь теперь ремонтируют, каждую трещинку шпаклюют. Вот и на этих каникулах опять что-то делали, всё краской пропахло.

– А куда дели всех учеников?

– Кого куда. В ближайших школах открыли по дополнительному классу, некоторых ребят распределили на свободные места. Я вот решила перевестись сюда.

– Ты сама решила? Почему именно сюда?

– Из-за Е. В.

– Что за Е. В.?

– Елена Владимировна, наша классная.

– Серьёзно? – не могу поверить, что кто-то добровольно захотел учиться у этой грымзы.

– Серьёзно. Она – самый сильный учитель биологии в городе. К тому же она не такая стерва, как может показаться на первый взгляд – смеётся Нелли. – Просто у неё крышу срывает, когда что-то идёт не по плану. Она помешана на порядке. Может, поэтому и учит так хорошо.

– Ого, я не знала. Жаль, мне биология никак не пригодится.

– Кто знает, – пожимает плечами Нелли.

– Мы, похоже, уже не успеем сходить пообедать, – я вытаскиваю из рюкзака два банана и протягиваю один соседке. – Давай завтра вместе пойдём в столовую?

Она кивает, с громким хрустом надрывая черешок от банана.

Глава 10

Из всех школьных предметов больше всех я ненавижу физкультуру. И у меня на это пять причин: первая – раздеваться при посторонних, вторая – потная вонь преследует до конца дня, третья – возможность получить мячом по голове, четвёртая – позорно не справляться ни с одним нормативом, задыхаясь и краснея.

И, наконец, пятая – когда никто не хочет брать тебя в команду или в пару. Обычно я либо остаюсь одна, либо оказываюсь с тем, кому больше некого выбрать. В такие моменты я особенно остро чувствую себя лишней среди других людей.

Не успеваю я обрадоваться, что физрук – увалень, который даже не смотрит на нас, как он командует всем разбиться на пары, чтобы потренировать передачу мяча. Пока я растерянно оглядываюсь по сторонам, под локоть меня подхватывает Толстый и ведёт в сторону:

– Будешь моей парой, – заявляет он. – Хочу посмотреть, умеешь ли ты держать мяч в руках.

Может, лучше было бы позорно остаться одной? Как же меня бесит этот парень! Он что, думает, что он тренер? Странно, что ещё свисток на шею не нацепил. Внутри меня всё сопротивляется подчиняться его командам, но я не хочу привлекать внимание и просить кого-то поменяться партнёрами, поэтому всё же плетусь вместе с Толстым.

Мы перебрасываем друг другу мяч какое-то время. Самопровозглашённый тренер выкрикивает советы, которые я демонстративно игнорирую. Я не привыкла к таким нагрузкам, поэтому быстро устаю. В прошлой школе мне удавалось отлынивать от физкультуры большую часть времени.

– Ты подумала насчёт тренировок? – спрашивает Толстый, в очередной раз запустив в меня мяч.

– Я, пожалуй, откажусь, – стараюсь говорить вежливо, чтобы не показать своё раздражение.

– Ну и зря. Тебе бы не помешало.

– Что ты хочешь этим сказать? – я начинаю закипать. Кем он себя возомнил?

– У тебя вон не руки, а макаронины.

Ну это уж слишком. Собираю последние силы в свои руки-макаронины и бросаю мяч в Толстого. Качок даже не замечает, что удар заряжен энергией моей ярости.

– Уже получше, – одобрительно говорит он. – Давай ещё десять раз так же.

Он издевается надо мной?

– Мне надо отойти, – шиплю я сквозь зубы и выскальзываю в коридор.

Найти в себе силы вернуться в зал я не могу, поэтому до конца урока прячусь в раздевалке. Руки жутко болят. Кажется, я потянула мышцу на последнем броске.

Сразу после физкультуры у нас физика. Хоть тут можно расслабиться. С этим предметом у меня никогда не было проблем.

В класс я захожу уже успокоившись, но меня встречают тихим хихиканьем. Опять со мной что-то не так? Или это Толстый повеселил всех историей, как я сбежала? По взглядам окружающих, направленных то на меня, то на доску, понимаю, что кто-то оставил мне послание. Оборачиваюсь и вижу следующую картину: лист петрушки, знак «плюс», какая-то ветка (видимо, художник пытался изобразить укроп), «равно» и сердечко. Очень смешно. Чувство юмора как в детском саду.

Беру тряпку, чтобы стереть это художество. Она оказывается сухая и пыльная, как будто её только что сняли с мумии. На доске остаётся размазанное пятно, в котором всё равно угадывается надпись. Ну и плевать, бегать мочить тряпку я не собираюсь. Клубы мела пачкают мои руки и сыплются на толстовку и джины. Чёрт, теперь я ещё и вся белая! Отряхиваюсь как могу. Нелли предлагает мне очередную спасительную салфетку. Мне уже и самой пора бы завести пачку.

Настроение моё поднимается, только когда Толстого вызывают к доске. Двадцать минут он позорится, пытаясь решить простейшую задачу. Вот что бывает, если кроме своего тела ничем не интересоваться. Уж лучше руки-макаронины, чем макароны вместо мозгов.

Я злорадствую каждый раз, когда он ошибается. У меня появляется ощущение, что справедливость восстановлена, пусть и без моего участия.

Последним уроком у нас биология. Классная пишет домашнее задание на доске, звенит звонок, и все начинают шумно собираться домой. Неужели я пережила ещё один день?

– Подождите, – говорит биологичка. – Задание будете делать в парах. Срок – две недели.

Опять эти пары! Ну что же мне так не везёт?

– Мария, а ты подойди ко мне, – обращается ко мне классная.

– Ты уже решила, куда будешь поступать? – спрашивает она, когда я подхожу к её столу.

– Да. То есть нет. То есть да.

Она вопросительно смотрит на меня поверх очков.

– Не поняла, – наконец произносит она.

– Просто я не ожидала, что мы переедем и смотрела ВУЗы в основном у себя в городе. Там я выбрала несколько вариантов. Но теперь, наверное, это мне не очень подходит. Не уверена, стоит ли мне возвращаться обратно. Есть ещё в Москве несколько университетов, но туда сложно попасть. А ещё там внутренние экзамены надо сдавать. Не знаю, смогу ли я поехать. И к тому же я прочитала, что общежитие дают не всем. Здесь, в Архангельске, я только начала смотреть, куда можно поступить, но…

– Я хотела узнать, будешь ли ты сдавать дополнительные экзамены в школе, – прерывает мою тираду биологичка.

– Зачем? – не понимаю я.

Классная вздыхает, как будто уже теряет терпение.

– Для поступления. Многие у нас сдают, например, биологию.

– А-а-а, нет. Я буду поступать в IT.

– Хорошо. Значит, только стандартные экзамены?

– Да.

– Если передумаешь, сообщи. Мне надо будет тебя записать.

– Поняла, – киваю я.

Я даже рада, что классная задержала меня сегодня. Не надо придумывать предлог, почему я жду, чтобы большинство одноклассников ушли домой. Не стоит им знать, что какой-то придурок достаёт меня своими снежками. Такое развлечение может стать массовым. Когда люди видят, как над кем-то издеваются, им почему-то хочется присоединиться.

– Привет, Лисёнок! – кричит придурок, когда я выхожу из дверей школы. – Ты обиделась? Давай помиримся?

Ага, помиримся. Как будто мы с ним до этого были друзьями. Я получаю снежком по куртке, отряхиваюсь и иду дальше.

Глава 11

Утро начинается с неприятностей. Я только успеваю зайти в школу и снять куртку, как вижу, что ко мне направляется тот самый очкарик, которого все называют Укропом. Этого только не хватало. Что ему нужно? Оглядываюсь по сторонам, пытаясь найти пути спасения, но он уже слишком близко и видит, что я его заметила.

– Новенькая, будем вместе делать задание по биологии, – говорит он.

– Нет, – отвечаю я, хоть это был и не вопрос.

Господи, он что, не понимает, что это даст людям повод посмеяться над нами? Мало было вчерашних художеств на доске? Спасибо, я не собираюсь сама рыть себе эту яму.

– Что значит «нет»? У тебя нет пары. Будешь со мной, значит.

– У меня есть пара.

– Да? – он прищуривается. – И кто же?

Действительно, кто же? Даже тупица Толстый был бы лучше, чем этот парень.

– Нелли, – говорю я первый адекватный вариант, который приходит на ум.

– Не может быть. Она всегда с Лидой делает задания.

Надо отделаться от Укропа, пока нас никто не увидел. В этот момент в отражении зеркала вижу, как в дверь заходит шутник Антонов. Чёрт! Этот точно не сможет просто так пройти мимо.

– Хочешь сказать, что я вру? – я начинаю паниковать.

– То есть Лида свободна?

– Этого я не знаю.

– Ладно, – протягивает Укроп, – я спрошу у неё.

– Конечно, спрашивай, – говорю я как можно более невозмутимо, разворачиваюсь и не спеша направляюсь к лестнице.

Но как только меня становится не видно из вестибюля, я включаю режим Флэша и несусь в кабинет. Один пролёт, другой. Протискиваюсь через толпу детей, которые затеяли свою игру прямо на лестнице. Лёгкие уже горят. Может, пара тренировок и правда мне бы не помешала. Хоть бы соседка уже была на месте. У меня всего минута, чтобы уговорить её прикрыть меня.

Залетаю в класс тяжело дыша. Да, она здесь! Плюхаюсь на свой стул и хватаю соседку за руку.

– Нелли, ты будешь моей парой по биологии? – выпаливаю я.

– Надеюсь, ты не собираешься сейчас надеть кольцо мне на палец? – смеётся она. – Доброе утро, кстати.

Я нервно оглядываюсь на дверь.

– Ну пожалуйста. Будешь?

– Да, хорошо. Я и сама хотела тебе предложить.

Я с облегчением вздыхаю и заваливаюсь на парту, не веря своей удаче.

– А как же Лида? Или Люда? – спрашиваю я, уткнувшись лицом в свои сложенные руки.

– Ничего страшного, – отмахивается соседка.

– Если что, мы с тобой вчера об этом договорились.

– Тебя что, преследует полиция? Хочешь, чтобы я предоставила тебе алиби?

– Вроде того.

Опасность позади, мне даже не пришлось плакать и ползать на коленях. Правда теперь у меня есть ощущение, что я осталась должна Нелли. А я терпеть этого не могу.

– Если хочешь, можешь терять и дальше мои ручки. Я не против, – я пытаюсь вернуть равновесие в наши отношения.

– Вообще, я не собиралась, но спасибо за предложение.

Как мы и договаривались, на обед я иду с Нелли. Правда в комплекте оказываются ещё и сестры Синицыны – не самая приятная компания. Я уже пожалела, что сама предложила вчера это мероприятие, по дороге в столовую меня преследует плохое предчувствие.

И оно оправдывается. Как только мы садимся за стол с подносами еды, близняшки начинают расспросы:

– Значит, твоя мама переехала сюда ради какой-то хорошей работы? – спрашивает меня одна из них, отрывая кусок булочки и запихивая его себе в рот.

– Да, – отвечаю я.

– А ты в курсе, что у нас тут вообще-то безработица? – подхватывает вторая, пока первая жуёт. – Местные никуда устроиться не могут. Наш отец вот уже полгода работу ищет.

– Ну я…

Я ожидала всё что угодно, но не думала, что мне придётся оправдываться по такому поводу.

– Что-то я сомневаюсь, что ваш отец искал работу директора по продажам, – встревает Нелли.

– Нет. Но какая разница?

– Большая. Машина мама приехала открывать у нас филиал, значит, не украла у кого-то рабочие места, а может создать новые. Это для всех полезно.

Сёстры удивленно моргают, но удивление это длится секунды три. Потом их система сбрасывается, и они как ни в чём не бывало начинают новую тему:

– А вы слышали, что Тумба устроила А-шкам?

Дальше они наперебой рассказывают несвязную историю, в которой столько имён и фамилий, что я сразу теряю нить. «Спасибо», – шепчу я соседке. Она только улыбается в ответ.

Тем не менее я съедаю свой салат как можно быстрее и убегаю из столовой, пока этим бешеным сёстрам не пришло в голову, в чём еще меня обвинить. Занимаю позицию на уже привычном подоконнике в коридоре, чтобы зарисовать интересные образы учениц.

В кабинет я захожу уже после звонка. Учителя ещё нет, так что я спокойно иду к своему месту, на котором, к моему удивлению, кто-то сидит. Приближаюсь и вижу, что это Толстый. Толстый! Он увлечённо болтает с моей соседкой по парте. Они замечают меня, когда я подхожу с хмурым лицом и демонстративно кашляю.

– Я тебе потом расскажу, чем всё закончилось, – этот тупица не спеша встаёт с моего стула. – Петрушка, сегодня четверг, – говорит он, изображая вяло болтающиеся руки.

Я дожидаюсь, когда он уходит, и только после этого шиплю на Нелли:

– Серьёзно? Толстый?

– Что? – не понимает она.

– Тебе что, вообще всё равно с кем общаться? – «С этим тупым качком?» – добавляю я про себя. – Да он помешался на этих чёртовых тренировках. О чём с ним вообще можно разговаривать?

Нелли смотрит на меня молча, прежде чем заговорить. И делает это таким строгим тоном, что я даже немного пугаюсь.

– Во-первых, его зовут Макс. И это он организовал эти «чёртовы тренировки». Наверное, поэтому для него они так важны.

Она говорит медленно и чётко, из-за чего создается ощущение, что каждая фраза впечатывается мне в голову. Я успеваю удивиться, как получилось, что я даже не знала имени этого парня. Все называли его «Толстый», и я стала повторять за ними.

– Во-вторых, ты не думала о том, что в команде тебе было бы проще познакомиться с людьми и наладить общение? Макс приглашает тебя в свою группу, хочет помочь. Он хороший парень.

Мне становится как-то неприятно от самой себя, когда я слушаю Нелли. Он хотел мне помочь? Такая мысль даже не пришла мне в голову.

– К тому же он – капитан обеих наших школьных команд – так что да, в спорте он разбирается. А если тебе кажется, что он глупый, можешь спросить его о том, как работает человеческий организм – об этом он знает всё. А ещё он классно готовит. И ты можешь поговорить с ним о любом фильме, который тебе нравится, потому что он видел, наверное, всё, что есть во вселенной.

Я больше не могу её слушать. Мне противно вспоминать, сколько раз люди составляли мнение обо мне, не потрудившись узнать про меня абсолютно ничего. Кажется, я похожа на своих бывших одноклассников больше, чем я думала.

– Я не говорила, что он глупый, – мямлю я в своё оправдание. И это единственное моё достижение – то, что я не произнесла этого вслух.

Глава 12

В выходной я встаю рано, мама ещё спит. У нас есть традиция – завтракать вместе по воскресеньям, поэтому я жду, когда она проснётся. Боюсь, что если однажды мы нарушим этот распорядок, наши параллельные жизни могут больше никогда не пересечься.

Ближе к полудню мама выползает из комнаты. На ней пижама и тапочки, волосы растрёпаны. Ещё одна причина, почему я люблю наш утренний ритуал – только в эти моменты она выглядит как живой человек, а не как работник месяца.

– Доброе утро, Мария! Что у нас сегодня подают на завтрак?

Это любимая мамина шутка. Каждую неделю я готовлю яичницу, и сегодня – не исключение. Мы едим не спеша. Обе знаем, что это наше время, торопить его не стоит.

– Как дела на работе? – спрашиваю я. – Я тебя на этой неделе ни разу не видела по вечерам.

– Это похоже на упрёк, – говорит мама, даже не поднимая на меня глаз.

– Думаешь? – хмыкаю я.

– Ты должна понимать, чего мне стоило получить эту должность. Мне нужно во многом разобраться, чтобы соответствовать. Если я не справлюсь, меня легко заменят, а вот я такую работу могу больше не найти.

Мама громко стучит вилкой по тарелке. Наверное, представляет себе меня на месте яичницы. Молчу, не хочу заводить её ещё больше. После пары минут тишины она всё же смягчается:

– Как только я налажу работу отдела, смогу приходить домой раньше.

Я киваю, хотя и знаю, что это неправда. Эти речи я слышала от мамы уже много раз. Как только она «налаживает работу», ей становится скучно. Некоторое время она страдает, а потом находит новую вершину, которую будет покорять. И она доберётся до неё, даже если ей придется идти туда босиком по битым стёклам. На самом деле, я подозреваю, что чем больше битого стекла, тем маме интереснее.

– А как у тебя в школе? – меняет она тему.

– Всё хорошо, – отвечаю я на автомате.

Хотя вот уже несколько дней мне не даёт покоя ситуация с Толстым. Что, если Нелли права, и он хотел помочь мне, поэтому и позвал в команду? Мне хочется услышать ещё одно мнение, поэтому я решаюсь посоветоваться с мамой.

– Я вот думаю кое о чём, – начинаю я издалека. – У нас в школе есть дополнительные тренировки по баскетболу.

– Бесполезная трата времени, – отрезает мама. – Тебе сейчас надо готовиться к экзаменам.

– Да, я знаю. Я хотела сказать, что командная игра вроде как помогает сплотиться…

– Мария, с каких пор тебя интересует спорт? Выкинь эти глупости из головы. Твоя задача – поступить в хороший университет. Остальное не должно тебя волновать. Ты думаешь, я работаю для того, чтобы потом оплачивать твою лень?

– Да я же не об этом.

– Всё, слышать больше ничего не хочу. Вроде не маленькая, должна понимать, как важно получить высшее образование. – Она прерывает наш завтрак даже не допив чай. – Ладно, у меня ещё много дел.

Зря я попыталась спросить у неё совет.

В свой единственный выходной мама занимается домом: убирает квартиру, готовит кое-какую еду, гладит себе костюмы на следующую неделю и развешивает их в чехлы. Вечером, когда я ковыряю вилкой подгоревшие котлеты, сделанные мамой из полуфабрикатов, у меня наконец-то появляется идея, как мне разрешить ситуацию с Толстым.

Глава 13

И вот в понедельник я стою в конце класса и морально готовлюсь подойти к Толстому, чтобы заговорить. Не могу поверить, что делаю это добровольно. Парень сидит на своём месте, уткнувшись в телефон. Он выглядит таким самоуверенным: развалился на стуле как на диване, вытянутые ноги торчат на весь проход, скучающее выражение на лице. Не может быть, что Нелли была права. Бред какой-то. Сейчас я просто пойду и опозорюсь.

Я пытаюсь отогнать от себя эти мысли. Я уже всё обдумала, и мой план достаточно прост: если, как утверждает моя соседка, Толстый и правда хотел мне помочь, я дам ему повод сделать это другим способом. А если изначально была права я, и Толстый – обычный придурок, сейчас он посмеётся надо мной, зато я перестану мучиться от чувства вины.

– Привет, – я подхожу к нему, переминаясь с ноги на ногу.

– Привет, Петрушка, – отвечает парень, не переставая пялиться в телефон.

Очень вежливо. Я стараюсь побороть своё раздражение и продолжить следовать плану.

– Я хотела сказать, что спорт – это не моё.

– Это я уже понял.

Теперь самое сложное. Видимо, я выгляжу странно, потому что не знаю, куда деть руки и постоянно меняю их положение. Толстый наконец-то отвлекается от телефона и следит за моими манипуляциями.

– Я… Я слышала… Мне сказали, что ты умеешь готовить.

– Допустим. И что? – он смотрит на меня недоверчиво.

– Может, ты мог бы научить меня готовить что-нибудь простое? А то я только сосиски варить умею. И пельмени.

Толстый смотрит на меня, как будто обдумывает, не шутка ли это. Потом он передвигается на соседний стул и жестом приглашает меня присесть. Слава богу, он не спрашивает, умею ли я пользоваться интернетом и кулинарными книгами, и неужели некому меня научить, раз уж я прошу о помощи именно его. Вместо этого он зачем-то оправдывается:

– Когда занимаешься спортом, нужно особое питание. У нас большая семья, отдельно для меня никто готовить не будет, вот я и научился сам.

Я киваю и сажусь на соседний стул.

– А у меня мама много работает, так что мне приходится самой о себе заботиться, – я вообще-то не собиралась делиться такими подробностями с посторонним человеком, тем более с Толстым, но это вырывается как-то само.

Мы обсуждаем, что именно я хочу научиться готовить. Я так до конца и не могу поверить, что это действительно происходит. Когда у меня уже есть подробный рецепт, написанный корявым почерком Толстого на клетчатом листочке, он спрашивает:

– А кто тебе сказал про меня?

– Нелли.

Толстый не отрывает взгляд от ручки, которую крутит в руках.

– Что ещё она рассказала?

– Больше ничего, – говорю я на всякий случай, чтобы не подставить соседку.

Парень молча кивает.

Глава 14

Я провозилась три часа, но всё же сварила куриный суп, как учил меня Толстый. Получилось неплохо. Порция большая, хватит на несколько дней. Надо будет поблагодарить его.

Наливаю себе тарелку горячего супа и слышу, как в замке поворачивается ключ. Моя первая мысль: «Кто-то ломится к нам в квартиру». Мо бежит в коридор встречать пришедшего, и я следую за ним.

– Чем это у нас пахнет? – слышу мамин голос прежде, чем успеваю увидеть её.

– Ты чего так рано?

– Взяла работу домой. Ты как будто не рада меня видеть.

– Рада, конечно, – отвечаю я скорее растерянно, наблюдая, как мама разматывает шарф и снимает пальто. Неужели она услышала меня в воскресенье? – Приходи на кухню, я как раз суп сварила.

– Ого, это что-то новенькое, – она следует за мной, заглядывает в кастрюлю и вдыхает аромат свежей домашней еды.

– Да, вот решила попробовать.

Я наливаю вторую порцию для мамы.

– Очень вкусно. Ты у меня такая самостоятельная, – говорит она, когда её тарелка пустеет.

– Да уж, приходится.

Мама пропускает мой последний комментарий мимо ушей. Мне хочется сказать что-нибудь ещё, чтобы она хоть как-то отреагировала, но меня останавливает пронзительный свист чайника. Я иду выключать плиту и доставать чашки, но невысказанная обида не отпускает меня.

Оборачиваюсь, чтобы спросить, какой чай заварить, и замолкаю на полуслове. Мама сидит сгорбившись, ладони зажаты между коленями, взгляд расфокусирован. Давно я не видела её такой уставшей.

– Я заварю тебе ромашку.

Мама кивает со слабой улыбкой.

– Может ляжешь спать сегодня пораньше?

– Мне ещё надо поработать. Спасибо.

Она берёт чашку и уходит в свою комнату с пачкой бумажек подмышкой.

Глава 15

Захожу в школу за минуту до звонка. Этого времени мне как раз хватит, чтобы раздеться и подняться в класс. И не придётся взаимодействовать с людьми – идеально. Иду к раздевалке, как вдруг меня окрикивает Нелли:

– Маша, привет! – она сидит на скамейке, а вокруг неё стоят близняшки и ещё пара девчонок из нашего класса.

– Привет, – бросаю я ей и иду дальше.

– Маш, иди сюда.

Что ей нужно? Опять хочет вовлечь меня в компанию этих дурочек? Нет, спасибо.

– Скоро звонок, – говорю я. – Мне там надо ещё подготовить к уроку кое-что.

– Подойди, пожалуйста.

Девчонки оборачиваются на меня, а за их спинами Нелли пытается подать мне какие-то сигналы, пуча глаза и демонстративно шевеля бровями. Я подхожу. Что она там задумала? Это какая-то засада?

– Да?

– Елена Владимировна просила нас с тобой к ней зайти, – на лице соседки опять милая улыбочка. – Девочки, вы нас не ждите.

Звенит звонок, и все четверо торопливо уходят к лестнице. Мне становится спокойнее, по крайней мере мы остались вдвоём.

– Ну пошли, – говорю я соседке.

– Подожди, – шипит она на меня.

Мы ждём, когда коридор опустеет.

– Что происходит? Классная нас не звала, так?

– У меня тут проблема.

Замечаю, как соседка вцепилась в скамейку и старается не шевелиться.

– Нужна прокладка? – предполагаю самое очевидное. Наверное, нет в мире девчонки, которая хотя бы раз в жизни не попадала в глупую ситуацию по этой причине.

– Да нет. Смотри.

Она чуть приподнимается и разворачивается ко мне боком. Задний шов на её юбке разошёлся почти до самого пояса. На месте её удерживают только тонкая полоска ткани на талии и скамейка, к которой плотно прижимается Нелли.

– О, чёрт, – только и говорю я. – Как это случилось?

– Я присела поправить шнурок, а она лопнула.

– Может, стоило надеть юбку по размеру? Или кушать поменьше булок на завтрак? – я не могу удержаться, чтобы не поддеть её. Хотя по собственному опыту понимаю, как она себя сейчас чувствует.

Соседка пропускает это мимо ушей, а я удивляюсь, какой же у неё лёгкий характер.

– Сейчас есть более важный вопрос: что делать?

– Может, я тебе куртку принесу, и ты пойдешь домой переоденешься?

– У меня куртка короткая.

Мы обе смотрим на мою и понимаем, что она тоже ситуацию не спасёт.

– Можешь сбегать домой и принести мне что-нибудь своё? – предлагает Нелли.

– Да мне до дома только полчаса идти, а потом полчаса обратно. Ты будешь тут весь день сидеть?

– Съезди на такси. Я дам тебе деньги.

– Подожди, я знаю, что делать. Пойдём в туалет, я всё исправлю.

– Да что тут можно исправить?

– В любом случае лучше прятаться в туалете, чем сидеть в коридоре как статуя.

На это Нелли нечего возразить. Мы добираемся до нашего укрытия короткими перебежками, прикрываясь моей курткой.

Школьный туалет – место не самое приятное, но нам выбирать не приходится. Располагаюсь на одном из унитазов. Нелли демонстративно зажимает нос двумя пальцами.

– Надеюсь, не придётся торчать здесь, пока уроки не закончатся. Что ты придумала?

– Снимай юбку, – говорю я и достаю из рюкзака дорожный швейный набор.

– Серьёзно? – стонет Нелли. – Кто вообще носит с собой в школу нитки и иголки?

– И это мне говорит человек с чемоданом косметики в рюкзаке.

– А вдруг в тебя бросили снежок, и ты не можешь отмыть тушь водой? – парирует она.

– А вдруг у тебя треснула юбка, и ты оказалась посреди школы с голой жопой?

Мы смеёмся. Вот уж не подумала бы, что в таких ситуациях есть место для веселья.

– Ладно, я согласна, вещь полезная, но я же буду выглядеть глупо в заштопанной юбке. К тому же она опять разойдётся, как только я сяду.

– Тут дел на десять минут. Давай я зашью, а потом решишь. По крайней мере ты сможешь дойти в ней до дома.

Нелли кивает, снимает юбку и отдаёт мне.

– И всё же откуда эти иголки? – спрашивает она. – Я видела, как ты на переменах что-то рисуешь в блокноте. Ты ещё и крестиком вышиваешь, чтобы время убить?

Я сижу на унитазе и вытаскиваю рваные нитки из лопнувшего шва. Как я и думала, на подгибах есть достаточно ткани, чтобы сделать юбку шире. Тогда она не лопнет снова. Нелли скрещивает руки на груди и ходит по туалету взад-вперед в полупрозрачных чёрных колготках и ботинках на шнуровке. Я часто слышала, что если ты боишься сцены, надо представить, что все зрители в зале голые, но никогда не понимала, чем это должно помочь. Оказалось, что открыться человеку действительно проще, если ты видишь его трусы.

– Я тебе рассказывала, что мы жили небогато, – начинаю я.

– Ага.

– Ну так вот. Мы не могли себе позволить часто покупать одежду. Пока вещь не была заношена до дыр, о новой можно было и не думать. Конечно, мне хотелось красивые наряды, но я всё понимала. Большой проблемой это стало, когда я начала быстро расти. Особенно сложно было с джинсами. Они становились слишком короткими за пару месяцев, – я вздыхаю, вспоминая, как глупо я выглядела в то время. – Мама старалась покупать их на вырост, но я всегда была тощей, на мне даже штаны подходящей длины сильно болтались. Короче, эти дурацкие джинсы стали ещё одним поводом издеваться надо мной. И вот, однажды я решила что-то с этим сделать. Я вырезала полоски из тех штанов, что были мне уже малы, и пришила эти кусочки снизу.

Я подзываю Нелли к себе, примеряю юбку на неё, отмечаю, где надо сшить. Неудивительно, что она порвалась. У соседки потрясающая фигура с тонкой талией и округлыми бёдрами (ещё один повод для зависти). Вот только одежда из магазина обычно рассчитана на более прямой силуэт, поэтому юбка болтается на талии и слишком сильно перетягивает попу.

– И что было дальше? Получилось круто? Все заткнулись? – Нелли явно болеет за меня в этой истории.

– Нет, получилось ужасно. Я вырезала неровные куски, поэтому одна штанина вышла короче другой. Швы были кривые. Ну и цвет этих полосок отличался от остальной ткани. Но я промучилась целый вечер, исколола себе все пальцы и на следующий день пошла в них в школу.

– Все смеялись? – хмурится Нелли.

– Нет, они даже не заметили. Зато заметила мама. На следующий день она притащила домой швейную машинку. Такую древнюю в большом деревянном коробе.

– И ты попробовала снова?

– Ага.

Мы улыбаемся друг другу, как будто это наша общая победа.

– А потом я перешила под свой размер пару маминых вещей, которые она уже не носила.

Подзываю Нелли для следующей примерки. Придётся переделать ещё и пуговицу, чтобы юбка села как надо.

– Ты же не расскажешь об этом другим девчонкам? – осекаюсь я.

– Маша, я же говорила, ты можешь мне доверять.

– Именно так обычно говорят маньяки в фильмах.

– Ай! – кричит Нелли. – Маньяки скорее тычут подругам иголкой в зад.

– Извини, – хихикаю я.

– Так значит ты стала носить мамины шмотки? – возвращается Нелли к разговору.

– Сначала да, но вещи у неё были…

– Старушечьи?

– Скажем так, старомодные.

– И что ты придумала? – в глазах Нелли весёлый блеск.

– Пошла в секонд. Рылась там часами, находила хорошие вещи: иногда брендовые, иногда просто из хорошей ткани, иногда мужские. И перешивала их на себя.

– Ого, – восхищается Нелли, – это же потрясающе!

– Ага, потрясающая история моей бедности.

– Глупости, – отмахивается она. – Никто из тех, кого я знаю, не смог бы провернуть такое.

– Да что тут особенного, – бормочу я.

– А вещи, которые на тебе сейчас? – она осматривает меня.

– Это из обычного магазина. Я перестала шить, когда появилась возможность покупать новую одежду.

Юбка готова, и Нелли сначала осматривает её.

– Чёрт, она выглядит как новая!

– Надо бы ещё, конечно, погладить.

Нелли надевает юбку, не обращая внимания на мои реплики, и разглядывает себя со всех сторон.

– Ну-ка, сними видео, – суёт она мне свой телефон.

Я снимаю, а Нелли крутится и танцует победный танец. Мы вместе смотрим на результат. Она смеётся как всегда громко и заразительно, и я тоже не выдерживаю и смеюсь вместе с ней. Мы подскакиваем, когда кто-то ломится в закрытую дверь туалета.

– Занято! – кричим мы хором.

Но нам действительно пора идти.

– Ты так и не сказала, зачем носишь нитки с собой.

– Поначалу мои швы часто расходились, поэтому я взяла в привычку иметь под рукой швейный набор. Я уже давно им не пользовалась, но без него чувствую себя как-то некомфортно.

Мы уже идём по пустому коридору, но мне не даёт покоя еще один вопрос:

– Нелли, почему ты попросила о помощи меня, а не Синиц?

– Чтобы потом вся школа меня обсуждала? Ну уж нет.

Похоже, она правда так и не стала для них близкой подругой.

Глава 16

На перемене оказывается, что наши проблемы на сегодня не закончились. Близняшки Синицыны, перебивая друг друга, рассказывают нам, что математичка решила устроить неожиданную контрольную. Конечно, она заметила, что нас обеих нет, а Синицы, естественно, честно ей передали, что с утра мы были в школе, и что нас вызвала классная. Математичка позвонила Е. В., а та сказала, что понятия не имеет, о чём речь. Короче, обе они взбесились и теперь действительно ищут нас.

– Ну вы, Синицы, и курицы. Нам-то почему не написали? – негодует Нелли.

– Ну так контрольная, – обиженно отвечает Аня. – Сами виноваты, что соврали. Сказали бы, что прогуливаете, мы бы вас прикрыли.

Я начинаю паниковать – представляю, что устроит мама, если узнает о пропущенной контрольной. Тем более по алгебре. Она-то в своей жизни, наверное, ни одного правила не нарушила. Даже пустую дорогу переходит только на зелёный.

– Маш, не переживай. Сейчас мы их найдём, и я всё объясню. Скажу, что это я виновата, ты не при чём. Всё будет хорошо, – Нелли пытается успокоить меня, пока мы идём к учительской.

Заглядываем через стекло на двери, они действительно там. Математичка красная как пожарная машина, ходит туда-сюда, размахивает руками, что-то ворчит. Судя по выражению её лица, рассказывает, что худшее, что может сделать семнадцатилетняя девочка – это пропустить контрольную по алгебре. Рядом слушает и кивает мрачная Е. В. – ещё один человек, для которого прогул заслуживает смертной казни. У меня скручивает живот, когда я представляю, что мне надо идти туда и всё им объяснять.

– Я поговорю с ними, жди здесь.

Нелли заходит внутрь, а я вздыхаю с облегчением – от меня толку было бы мало. Всё, что я могу в таких ситуациях – это краснеть и мямлить. Наблюдаю из коридора, как Нелли берёт удар на себя. Отсюда ничего не слышно, но несложно догадаться, о чём она рассказывает, потому что все свои слова она сопровождает демонстрацией. Вот она присела завязать шнурок, вот хватается за попу, вот трясёт подолом юбки. Я тихонько хихикаю. Не понимаю, как математичка с классной могут оставаться всё такими же серьёзными.

Они продолжают спорить, Нелли суёт им осмотреть юбку. Подходят и другие учителя. В итоге вокруг неё собирается шесть человек, все склоняются, рассматривают шов, поправляют очки. Я уже не могу сдержать смех, поэтому отхожу подальше, чтобы меня не заметили.

Через пару минут дверь учительской резко распахивается, оттуда вылетает Нелли.

– Представляешь, они мне не поверили! – восклицает она. – Ты видела этот консилиум?

Киваю, давясь смехом.

– Знаешь, что они заявили? Что я всё выдумала, потому что юбка сидит отлично, лопнуть сама по себе она не могла. И выглядит слишком хорошо, а мы бы так аккуратно не зашили.

Мы смеёмся уже обе.

– Так что, Маша, это ты виновата, сделала всё слишком красиво.

– Ну извини. В следующий раз постараюсь соответствовать их ожиданиям.

– Но вообще, новости плохие. Во-первых, алгебру придётся переписывать после уроков, – она морщится. – Во-вторых, мы наказаны и на выходных делаем уборку в нашем классе. И ещё они позвонят нашим родителям.

– Вот дерьмо.

Кажется, очередной ссоры с мамой всё же не избежать.

– Прости, Маш, это всё из-за меня. Давай я в классе одна уберусь. И с мамой твоей могу поговорить, если хочешь.

– Да ладно, это не твоя вина. Ты сделала всё, что смогла.

Я сама удивляюсь, что не злюсь на Нелли, хотя в эти неприятности я попала из-за неё. И даже теперь, когда я знаю, к чему всё это привело, я всё равно рада, что осталась, чтобы помочь ей.

Глава 17

«Какая безответственность», «Мне позвонили прямо на работу», «Мне было стыдно за тебя», «Я так и знала, что на тебя нельзя положиться», «Чем ты думала?» – уже полчаса мамины комментарии идут по кругу в разных комбинациях. Я помалкиваю, жду, когда она выдохнется. Знаю, что лучше ничего не отвечать, это её только провоцирует. Пытаться всё объяснить тоже бесполезно, для мамы учёба – самое важное, никакие аргументы не будут уважительной причиной для прогула.

Мама не может сидеть на одном месте, когда злится, поэтому сейчас она перемещается по квартире, и её голос то громкий и чёткий, то еле слышен. Надеть бы сейчас наушники. Прогоняю эту мысль. Если мама заметит, что я не слушаю, то взбесится ещё больше. Сегодня она завелась не на шутку, но скоро всё закончится. Я это знаю, потому что новых обвинений не появлялось уже минут десять, а повторять старые ей скоро надоест.

– А что это за девочка тебя подбила прогулять?

Вопреки ожиданиям, мама входит в мою комнату. На этот раз вопрос не риторический: она смотрит на меня и ждёт ответа. Я так удивлена, что не успеваю ничего сказать, но мама не обращает на это внимания и продолжает:

– Так и знала, что надо было оставить тебя доучиваться в твоей школе. Там были хорошие ребята, а местный сброд только испортит тебя.

Было бы умнее промолчать, но после последней фразы я взрываюсь! Такое ощущение, что мы с мамой живём в совершенно разных мирах, с разными представлениями, что такое хорошо, а что такое плохо. Школа, где мою жизнь превратили в ад, оказывается, хорошо на меня влияла. Ярость выключает все мои фильтры, я вскакиваю со стула и говорю медленно и чётко, словно выплевывая каждое слово:

– То, что ты, мама, не умела думать головой в молодости – твоя проблема, а не моя. Если ты бросила учёбу, потому что залетела, не значит, что со мной случится то же самое. Не надо валить всё на меня! Я прекрасно понимаю, как важно получить образование. Ты испортила жизнь себе и делаешь всё возможное, чтобы испортить её мне!

Мама молча смотрит на меня. Делает два шага назад. Дверь между нами захлопывается, и гнетущая тишина заполняет комнату. Я тут же жалею о своих словах.

Глава 18

Я сильно опаздываю в школу, а первым уроком как назло алгебра. Даже боюсь представить, какой скандал будет, если я снова её пропущу. Мне ни в коем случае нельзя этого допустить! Я уже вижу школу и ускоряю шаг, но чем быстрее я иду, тем она становится дальше от меня. Надо бежать, иначе я никогда не доберусь. Сугробы сегодня ещё хуже, чем обычно – мои ноги вязнут в снегу, приходится отталкиваться со всей силы. Сопротивление воздуха такое сильное, как будто я иду под водой. Барахтаюсь на месте, пытаясь ухватиться рукой за школьный забор. Наконец мне это удаётся. Цепляюсь и подтягиваюсь за него, чтобы зайти внутрь. На перилах спортивной площадки сидят Влад и Артём. Сердце начинает биться быстрее, пытаюсь вдохнуть, но мне не хватает воздуха. Они меня нашли! Как они меня нашли? Я же уехала в другой город! В руках у обоих камни. «Привет, бомжиха! Соскучилась?» – ухмыляется Артём. Они уже замахиваются на меня камнями, я пячусь назад, но спотыкаюсь и падаю. Снег забивается под штанины, на мне опять слишком короткие джинсы.

Я подскакиваю на кровати с колотящимся сердцем. Первые мгновения в темноте не могу понять, где я. Мо недовольно ворчит из-за того, что я его разбудила. В комнате жуткий холод. Закрываю окно и укутываюсь в одеяло, но так и не могу уснуть до утра.

Глава 19

В воскресенье мы с Нелли встречаемся в школе. Когда я захожу, она уже ждёт меня, крутя на указательном пальце ключ от класса. Пустая школа выглядит странно, даже немного зловеще. Обычно её всегда наполняет множество звуков: громкий гул голосов на перемене и приглушённый шум во время уроков. А сейчас странная тишина. Так чувствует себя городской житель, привыкший к фоновым звукам машин, работающих холодильников и соседям за стеной, оказавшийся в тишине за городом. Как-то неуютно без всех этих признаков жизни.

– Привет! Хватай ведро, – приветствует меня Нелли.

Она успела раздобыть тряпки и весь инвентарь для уборки и выглядит такой весёлой, как будто нет лучшего способа провести выходной день, чем мыть кабинет.

– Любишь убираться? – не удерживаюсь я от сарказма.

– Есть, конечно, куча занятий повеселее, но вообще да, люблю, – отвечает она и смеётся, увидев мои приподнятые брови. – Ну а что? Мне нравится создавать чистоту.

«Создавать чистоту», – кажется в этой формулировке вся суть отношения Нелли к миру. Я бы сказала «удалять грязь». Звучит так, как будто полюбить это занятие совершенно невозможно. Мы распределяем обязанности, и я отправляюсь очищать парты.

– Я составила для нас уборочный плейлист, – говорит Нелли.

Музыка, которая доносится из её телефона, именно такая, как я и ожидала: полная беззаботности и любви к жизни, прямо как сама Нелли. Она подпевает любимым песням, а я, к своему удивлению, даже немного заражаюсь её хорошим настроением. Похоже, день будет не так плох, как я думала.

– Откуда здесь столько жвачек? – удивляюсь я, отскребая очередной засохший комок. – Ни разу никого с жвачкой в школе не видела.

– Мелкие их любят, наверное.

Нелли забирается на парту и протирает полки в конце кабинета. Музыку прерывает сигнал сообщения.

– Синицы зовут на каток вечером. Не хочешь сходить? – спрашивает она, строча ответ в телефоне.

Я немного медлю, потому что вообще-то хочу – там, возможно, будет Кирилл. Сразу представляю, как мы с ним катаемся за ручку, пьём какао из милых кружек, и он греет мои замерзшие руки своим дыханием.

– Нет, – отвечаю в итоге.

В реальности это закончится тем, что я растянусь на льду и стану посмешищем, как всегда. К тому же компания двух безмозглых близняшек не особенно меня радует.

На этой мысли я останавливаю себя, в голове сразу всплывает мой провал с Толстым. Немного поколебавшись, я всё же решаюсь спросить:

– Нелли, почему ты дружишь с Синицами?

– Не знаю, – она пожимает плечами, снова включает музыку и засовывает телефон в задний карман джинсов. – Почему бы и нет?

– Тебе не кажется, что они… дурочки? – стараюсь говорить как можно дипломатичней. Разговор отвлекает меня от жвачек, и я усаживаюсь на соседнюю с Нелли парту.

– Дурочки? Да они же отличницы.

– Это другое, – отмахиваюсь я, – они просто зубрят, так все могут.

Нелли перестаёт вытирать полку и разворачивается ко мне.

– Если все могут, то почему не делают? Синицы прекрасно знают, что соображают не так быстро, как другие. И они компенсируют свои слабые стороны сильными – упорством. По-твоему, это не интеллект? – говорит она очень эмоционально.

Да ещё и на своем возвышении выглядит как революционер на трибуне. Это заставляет меня улыбнуться.

– Это потрясающе, – выдыхаю я.

– Ага, я и говорю, – Нелли довольная отворачивается и продолжает орудовать тряпкой.

– Нет, я про тебя. Потрясающе, как тебе удаётся видеть во всех хорошее.

– А что тут сложного? – удивляется она. – Большинство людей хорошие.

– Видимо, это мне так не повезло, – я тут же мрачнею. – Я встречала в основном других.

Нелли спускается со стола, подходит и кладет руки мне на плечи. Эта неожиданная близость немного пугает меня.

– Мне жаль, что с тобой это произошло, – говорит она, глядя мне прямо в глаза.

У меня начинают наворачиваться слёзы. Я прокашливаюсь и отвожу взгляд. Будет максимально неловко, если я разрыдаюсь из-за того, что меня кто-то пожалел.

– Но всё же ты не стала просить Синиц помочь тебе с юбкой, – я стараюсь поскорее вернуться к теме разговора.

– Маш, ты и меня дурочкой считаешь? – смеётся Нелли. – Уже вся школа знала бы эту историю. Конечно, близняшки бы растрепали всё не со зла, просто они язык за зубами держать не умеют.

Мне кажется, что я краснею – я и правда поначалу решила, что Нелли дурочка.

– Нет. Не считаю, – говорю я честно, хотя её вопрос скорее всего был риторический.

Кажется, она не слышит мой ответ, потому что в этот момент возбуждённо достаёт телефон и увеличивает звук на максимум.

– Это моя любимая песня, – перекрикивает она музыку.

Соседка начинает скакать по комнате, напевая мотив и изредка вставляя слова, которые знает. Слова иногда совпадают, а иногда оказываются совсем не в кассу. Это кажется мне забавным и даже милым.

Приходит время припева, его Нелли знает наизусть. Она поёт вместе с группой: “And then she'd say, "It's okay. I got lost on the way but I'm a supergirl and supergirls don't cry", – хватает меня за руки и кружит в своём безумном танце. Нелли успокаивается, только когда песня заканчивается.

– Обожаю её, – запыхавшись говорит она и убавляет звук.

– О чём она?

– О девочке, которая остаётся сильной, даже если в жизни происходит дерьмо.

– Например, если пришлось работать уборщицами в выходной?

– Точно, – смеётся Нелли, – супердевочки не плачут. Они берут тряпки в руки и протирают пыль.

Мы вместе расчищаем большой стол с лампами, длинными контейнерами и различными лопаточками.

– Что это такое? – спрашиваю я у Нелли.

– Это огород. Пятиклашки каждый год сажают семена и наблюдают за развитием растений. Скоро увидишь. К маю даже что-нибудь съедобное может вырасти.

– Круто, у нас ничего подобного не было.

– Я же тебе говорила, что Е. В. – сильный учитель биологии. Мне кажется, невозможно хорошо научить, если сам не любишь своё дело. А она, как видишь, любит.

– Я так поняла, большинство людей в классе собираются поступать на медицинский? И Синицы тоже? – интеллект близняшек всё же не дает мне покоя.

– Ага.

– Тебе не было бы страшно попасть к такому врачу?

– Нет. Зная, как они ответственно ко всему подходят, уверена, что из них получатся отличные специалисты. Я бы лучше пошла к врачу, который все годы учёбы упорно зубрил, чем к тому, кто полагается только на свой талант.

– Я об этом не думала.

– А ты сама-то куда поступать будешь?

– На программиста.

– Ого, я в этом ничего не понимаю. Тебе нравится программирование?

– Это востребованная высокооплачиваемая профессия.

– Понятно, – её последняя реплика звучит как-то натянуто. Я сказала что-то странное?

– А ты? Тоже пойдешь в мед?

– Я – нет. Я буду поступать на биологический.

– Биологический? И кем будешь работать?

– Не знаю.

– Что значит не знаешь?

– То и значит.

– Зачем тогда ты идёшь туда?

– Я люблю животных и растения. Биология даётся мне легко, мне это интересно. По-моему, выбор очевиден.

– Но как ты будешь зарабатывать?

– Пока не знаю. Я умею планировать только на один шаг вперёд. Посмотрим, что будет дальше.

– Но нельзя же ориентироваться только на то, что тебе интересно, – я недоумеваю, как можно так легкомысленно относиться к такому важному решению. – Что, если тебе разонравится?

– Ты поэтому заранее решила пойти туда, где тебе неинтересно?

– С чего ты… – я удивлённо моргаю. – Я такого не говорила.

– Значит, я неправильно поняла.

Нелли улыбается. Я вижу, что это искренне, без какого-либо подтекста. Понимаю, что злиться на такого человека совершенно невозможно.

Мы возвращаемся к уборке и жизнерадостному плейлисту. В этот раз я позволяю себе тоже немного подпевать, рискуя выглядеть глупо. Нелли, похоже, такое совершенно не заботит. Она танцует со шваброй, как будто это стойка с микрофоном. И у неё это получается так забавно, что от смеха я сгибаюсь пополам. Нелли пытается вовлечь меня в своё представление, но мне удаётся ускользнуть. Как странно, что это несправедливое наказание подарило мне один из самых весёлых дней в моей жизни.

Глава 20

В понедельник я впервые иду в школу в хорошем настроении.

– Осталось последнее испытание, – таинственным голосом говорит Нелли, – великая и ужасная контрольная по алгебре.

– Да ладно, ты преувеличиваешь.

– Ах, если бы, Маша, ах, если бы.

Мы заходим в класс – там уже собралось шесть человек, которым, как и нам, не повезло остаться после уроков переписывать алгебру. Среди них шутник Антонов, конечно же Толстый, один из друзей принца (кажется, все зовут его «Белый») и ещё трое ребят, которых я не знаю.

Белый подходит к нам и начинает трещать:

– Ого, сколько сегодня счастливчиков. Я вот без волшебных записок от Кирилла каждый раз здесь оказываюсь. У меня вообще-то дела поинтереснее есть, чем торчать тут после уроков. Скажи, Нелли? А чего ты вчера на массовое катание не пришла? Без тебя было грустно.

– Мы с Машей вчера наказание за прогул отрабатывали, – отвечает подруга.

– Чё за Маша?

– Вот эта Маша, – указывает она на меня.

– А-а-а, Петрушка, – он смотрит на меня, как будто только что заметил, что я стою рядом. – Ну, когда в следующий раз придёшь, я мог бы тебя покатать.

– Знаешь, Белый… Ой, всё, потом поговорим.

Математичка заходит в класс, громко цокая каблуками.

– Сегодня у нас ажиотаж, – усмехается она. – И это перед самым ЕГЭ.

– Ирина Анатольевна, умоляю, поставьте мне тройку! – завывает Антонов.

– Антонов, имей совесть. Я ещё никому оценки просто так не выставляла.

– Я просто не смогу написать лучше, ну сжальтесь надо мной!

– Не говори глупости, прошлую контрольную ты написал на четвёрку. Так что я прекрасно знаю, что всё ты можешь.

– Ну конечно, – бормочет парень себе под нос. – И зачем я это сделал?

Рассаживаемся за парты по одному. Нелли с Толстым обмениваются сигналами, изображая выстрел пальцами в голову.

– Я заметила, что если мы перед контрольной посвящаем урок повторению материала, то результаты у всех гораздо лучше. Неужели вы не можете взять себя в руки и подготовиться самостоятельно дома?

Мы с подругой переглядываемся. Ага, знаем мы секрет этих повторений.

– Доставайте листочки. У каждого будет свой вариант. Задание сейчас напишу на доске. Начинаем.

Я уже решаю последний пример, когда слышу, как Нелли сзади меня ахает.

– Э-э-э, Ирина Анатольевна, я, кажется, не свой вариант стала решать, – запинаясь говорит она.

– Романова, какая же ты безалаберная! – восклицает математичка.

– Я просто привыкла, что у меня всегда шестой.

– Придётся заново тебе начинать. Вечно витаешь в облаках.

Нелли с шипением выдыхает. «Брось меня здесь», – шепчет она мне и падает на парту.

Я заканчиваю решать задания первая и поднимаю руку. Математичка подзывает меня к себе. Она просматривает мои записи и удовлетворенно кивает.

– Хорошо, Маша. Ставлю тебе четвёрку.

– Почему четвёрку? Я же правильно всё решила.

– Правильно было бы не прогуливать контрольную. Иди.

– Но… – пытаюсь я ответить, но математичка властным жестом указывает на дверь.

Ладно, главное я от неё отделалась. Одна четвёрка мне ничего не испортит. Нелли показывает мне большие пальцы вверх.

– Романова! – рявкает на неё учительница.

Нелли сразу утыкается в свой листочек.

Я выхожу в коридор и решаю все-таки дождаться подругу. Из кабинета по очереди выходят люди. Антонов вылетает в ярости, пнув дверь ногой так, что она с громким хлопком ударяется о стену. Другие оказываются более сдержанными.

– Ну как? – спрашиваю я, когда из кабинета появляется Толстый.

– Четвёрка, – говорит он с довольным видом.

– Поздравляю. Как тебе это удалось?

– Может, я не такой тупой, как тебе кажется?

– Да я не… – И почему я вечно ляпаю что-то не то?

– Похоже, Нелли там скоро разрыдается. Ты её дождешься?

– Да, дождусь.

– Хорошо, – кивает он.

Подруга выходит только через пятнадцать минут. Рюкзак волочется за ней по полу. «Нет», – она обречённо мотает головой.

– Блин. Много не решила?

– Всего одно задание! – шёпотом возмущается Нелли. – Эта стерва просто ненавидит меня.

– В следующий раз точно получится, – я стараюсь её успокоить.

– Математичка сказала, что «больше не будет тратить на меня своё время». Ещё я, дура, вариант перепутала.

– Не конец света. Может пойдём куда-нибудь? Съедим по тортику, порадуем себя?

– Да, давай, – вздыхает подруга.

– Смогла не разреветься? – поддеваю я её.

– Супердевочки не плачут, – улыбается Нелли.

Глава 21

В меня летит снежок, как только мы с Нелли выходим из дверей школы. На этот раз я не успеваю даже спуститься со ступенек. Похоже, врагу пришлось сегодня слишком долго ждать, и он потерял терпение. Какого вообще чёрта он здесь так поздно? Уроки давно закончились. Отбиваю снежок рукой, смахиваю с куртки добравшийся до цели снег и продолжаю идти дальше, как будто ничего не случилось.

– Привет, Лисёнок! – кричит враг своё привычное приветствие.

Нелли смотрит на меня, широко раскрыв глаза. Она даже развела руки в стороны, как героиня какого-то нелепого сериала, чем смешит меня.

– Это что такое было? – она семенит за мной в своей дурацкой позе.

– Да ничего, не обращай внимания.

– Этот парень в зелёной шапке в тебя кинул, – Нелли сегодня капитан очевидность.

– Ага.

– А ты отбила.

– Ага.

– Как будто была готова. Какие ещё скрытые способности у тебя есть?

– Да он каждый день это делает, конечно я была готова.

– Он назвал тебя «Лисёнок».

Отвечаю ей, скорчив недовольное лицо.

– Подожди, это тот, из-за которого ты была зарёванная в первый день?

– Да не была я зарёванная!

– А кто он? – Нелли внимательно вглядывается в моего врага.

– Откуда я знаю? Какой-то придурок.

– И ты хочешь сказать, что он тут каждый день тебя поджидает?

– Ну не прям поджидает, – хотя сегодня на это было похоже, – у него, наверное, тоже уроки закончились, и он пошёл домой. Расписание-то у всех одинаковое. Что в этом такого?

– Как минимум то, что он не из нашей школы.

– Почему не из нашей? – удивляюсь я.

– Маш, я наших всех знаю. И этот парень у нас не учится.

– Наверное, ты знаешь не всех, – пожимаю плечами. Мы уже почти вышли за школьный забор, но Нелли останавливается.

– Как его зовут?

– Да не знаю я. И какая…

Я не успеваю договорить, а Нелли уже машет рукой моему врагу и кричит:

– Привет!

– Что ты делаешь? – шиплю я на неё.

– Тебя как зовут? – продолжает она кричать, не обращая на меня внимания.

– Нелли! – дергаю я её за рукав – Прекрати!

Я не знаю, куда спрятать взгляд.

– Да подожди ты, – отмахивается от меня подруга.

Мой враг явно веселится, наблюдая эту сцену.

– Ваня, – отвечает он.

Ваня. Отлично, теперь у моего врага появилось имя. Не знаю, хороший ли это знак. Наши отношения выходят на новый уровень?

– Это Маша, а я – Нелли, – подругу уже не остановить. Поэтому я съёживаюсь и стараюсь казаться как можно меньше за её спиной.