Книга в дорогу
© Игорь Каганцев, 2024
ISBN 978-5-0062-2353-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
АМЕРИКАНСКИЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ
В США полицейские – достаточно доброжелательные ребята. У них всегда можно спросить дорогу или узнать, где поесть. Но лучше их не злить.
Дело было в Детройте, и ехали мы с Яной в казино, хотя азартные игры не любим оба. Большинство людей уверены, что игорный бизнес в США разрешен только в Лас-Вегасе, и потому-то туда народ со всей страны и рвется до запретного. Так вот нет, сейчас это удовольствие доступно почти во всех штатах. И, чтоб поиграть, далеко летать не нужно.
Но казино в Детройте?.. В этом городе мертвых домов, заброшенных улиц и кварталов на такое заведение точно стоило посмотреть!
На одной из центральных улиц я увидел за собой полицейскую машину с включенными мигалками и сиреной. Останавливаюсь, жду. Полицейская машина тоже стоит. Мигалки крутятся, но уже без сирены. Опять жду.
Потом до меня дошло – так это ведь не по нашу душу: на противоположной стороне стоит машина, а в ней латиносы. И тоже сидят, не шевелятся. Ну, раз такое дело, так я и поехал! Ага, полицейская машина тут же с сиреной срывается с места!
Ладно, сидим, ждем дальше. Слушай, может, он ждет, чтоб я подошел? Ну, по фильмам делать такое не рекомендуется. Но это ж Детройт! Может, у них по-другому принято. Ладно, в случае чего скажу, что иностранец и не в курсе про их порядки.
И вышел наружу.
Кстати, чтоб выйти из машины требуется время и определенные усилия: открыть дверь, одна нога, затем другая… Так вот полицейскому удалось это сделать буквально мгновенно: раз – и он уже стоит и целится в меня из пистолета! И орет что-то вроде: «А ну-ка быстро влез откуда вылез!!!» Причем, судя по тону, в обоих смыслах.
Кстати, влетел в машину я тоже достаточно быстро, хоть никогда таких навыков и не имел.
Мороз десять градусов, к машине подлетает разъяренный черный коп в одной рубашке, и яростно орет:
«Вы почему вышли, а? Вы пьяны, вы под наркотиками? А почему не остановились на знак „СТОП“ у моста? Вы думали я не замечу? А что вы здесь делаете, а?!»
Воздух в легких у него, судя по всему, закончился, и я успел ответить, что, мол, ну это, туристы мы.
«Документы», – взревел коп. Потом выхватил наши паспорта и убежал к себе в машину.
Ну, чего переживать – сейчас все образуется. Проверит паспорта, выпишет штраф… И тут я почувствовал, как у меня все похолодело внутри.
«Знаешь, Яна, – сказал я. – А ведь он нас сейчас пристрелит. Мы ж ему не те паспорта дали!..» Ну да, в этих визы американской нет! Вторые паспорта у нас с собой, но выйти, чтоб ему отнести нельзя, сразу начнет стрелять. Ну а так увидит, что мы без виз, сам подойдет и пристрелит, у него с нарушителями разговор короткий!
Сидел он с нашими паспортами минут десять (а мы уже точно никуда не торопились!), потом подошел, отдал паспорта и что-то буркнул на прощание типа: «Повнимательнее там…» и уехал. И штрафа нам тоже не выписал.
Как мы потом узнали, Детройт объявил себя банкротом, и полицейские должны покупать патроны к табельному оружию за свой счет. Вполне возможно, что просто денег пожалел. Но его скупость пошла нам на пользу!
Но что именно произошло, и почему полицейский отреагировал так бурно, я узнал через несколько дней, когда мы были уже во Флориде.
Там мы познакомились с одним хлопцем лет сорока по имени Джеймс. Высокий и широкоплечий, он постоянно улыбался и просто заряжал своим хорошим настроением. Ездил на новом Кадиллаке Эскалейд, огромном шикарном внедорожнике. При нашей первой встрече Джеймс извинился, что не может нам уделить много времени, потому как едет играть в гольф. Ну, у богатых свои привычки, кто же этого не знает!
А потом пригласил к себе в дом. Это было комьюнити для богатых людей: за высоким забором с охраной на въезде, общим бассейном и ухоженной территорией, в каждом доме еще и персональный бассейн поменьше.
Вот так, надо полагать, живут в Америке руководители среднего звена. Я почему-то решил, что он работает менеджером в какой-то крупной фирме.
Нет. Джеймс уже несколько лет на пенсии. Мама дорогая, да сколько ж тебе лет?
А он пенсионер не по возрасту, а по выслуге. Отработал двадцать лет в Нью-Йорке сначала полицейским, потом пожарным. Но департамент один, это идет в общий зачет.
Подожди, ты отработал двадцать лет и теперь живешь в шикарном бунгало, ездишь на дорогой машине и играешь в гольф?!
Ну да, а что такого? Работа опасная, вознаграждение соответствующее.
Тогда-то он мне и объяснил ситуацию с полицейским в Детройте.
Тот коп работал без напарника, поэтому не подходил к машине, «пробивая ее по базе» через диспетчера. Когда я «дернулся», это сразу настроило полицейского на мысль, что я хочу сбежать. А уж когда вообще из машины вышел!.. Из авто, по логике полицейского, ты можешь выйти только с двумя намерениями – либо бежать, либо нападать. Если ты подошел к полицейской машине, то сидящий в ней коп практически беззащитен: он не может быстро вытащить пистолет и ответить на твою агрессию (именно такая ситуация произошла в том же году в Фергюссоне, когда восемнадцатилетний «мальчик» более ста килограммов весом начал дубасить полицейского прямо в машине).
Да и внешне тот коп производил благоприятное впечатление – на вид сорок лет, но очень спортивен и энергичен. А что орал… Ну так это же Америка, ребята. Там у каждого может быть ствол в кармане, и он всегда направлен на него. Вот за такой риск им пенсия и полагается за двадцать лет выслуги, и позволяет не бедствовать потом. Вполне заслужено, на мой взгляд!
КУРТКА ОТ ВАЛЕНТИНО
В девяностые по Польше ездить было достаточно опасно, ее поделили между собой русские бандиты и отлавливали соотечественников, которые гнали машины из Германии или везли товар из Польши. И встреча с ними не сулила ничего хорошего: в лучшем случае дальше пойдешь пешком. А могло все закончиться и намного хуже!
И, когда меня обогнала машина, в которой водитель жестами предлагал остановиться, особой радости я не испытал. Более того, все знали: в такой ситуации нужно как раз-таки добавить газу и постараться оторваться. Но я остановился. Во-первых, бандиты предпочитали скоростные BMW, а не Fiat Chroma. Во-вторых, машина на итальянских номерах. И, самое главное, водитель был один. Нет, это не бандиты.
Короче, я припарковался на обочине и стал ждать, пока он подойдет. Машина заведена, на первой передаче, нога на сцеплении. На всякий случай!
Из фиата бодро выскочил, радостно улыбаясь в шикарные черные усы, какой-то мужичок. Он подбежал ко мне и что-то быстро стал объяснять на итальянском.
Причем, получалось у него здорово: очень экспрессивно, с богатой мимикой и активной жестикуляцией… Но я не говорю на итальянском и для меня это было как немое кино. Какая-то проблема у человека. Но вот какая именно?
«Un momento», – крикнул он и ринулся обратно к своему фиату. Быстро вытащил из салона три какие-то куртки на плечиках и в целофане и, бросив их мне на капот, горделиво улыбнулся: «Valentino!»
Я заглушил мотор и вышел, чтобы все-таки понять, чего этому парню нужно. Но он говорил только на итальянском. Зато без остановки!
Через минут двадцать нашего общения, которое больше напоминало пантомиму, я примерно все-таки понял, что с ним произошло.
Он приехал из Рима на выставку в Варшаву. Но в отеле его, знаете ли, обокрали! Ему нужно в Рим, к семье, а денег нету даже на бензин! Но у него ведь есть куртки от Валентино! Так вот две из них он мне просто подарит. А мне достаточно заплатить только за одну. Синьор, три куртки по цене одной!
– А сколько? – у меня проснулся азарт. Помочь человеку и при этом еще и заработать завсегда приятно!
Он достал калькулятор и набрал на нем 500. Пятьсот чего, злотых? Нет, синьор, это же Valentino. Пятьсот долларов!
Это были девяностые годы, на пятьсот долларов можно было снять квартиру и безбедно жить полгода!
– Valentino! – чуть не плача крикнул итальянец, увидев мою реакцию.
– Не, – сказал я. – Забирай своего Валентина и арривидерчи!
Он протянул мне калькулятор, чтобы я набрал там свою цену. Ну, допустим, сто.
Итальянец пришел в ужас от такой наглости, что-то мне объясняя и разворачивая куртки. Наверное, он говорил правильные вещи, и куртки действительно были замечательными. Но я почему-то уперся и не соглашался ни на триста, ни на двести пятьдесят. Наконец, он показал мне на калькуляторе 120 и сказал «finalmente».
– Нет, – сказал я. – больше сотни не дам.
А тут мимо проезжала какая-то другая машина с российскими номерами, и он со своими куртками бросился ей на перерез.
Ну а мне не оставалось ничего больше, как ехать своей дорогой. И как-то все получилось неправильно: ну вот чего уперся в эти двадцать долларов? Может ему до дома как раз сто двадцать и не хватало! И три (!) кожаные куртки. Кстати, действительно ли они кожаные, я определить не смог: все швы были старательно спрятаны. Но это же Валентино! Неужели станут предлагать кожзам?
Про этот бренд я ничего не знал. Но итальянец произносил его с таким наслаждением, что у меня не было сомнений – фирма весьма и весьма известная!
Вспомнил я про этот случай спустя полгода на выезде из Гданьска. На крохотном Fiat Cinquecento с итальянскими номерами ехали два паренька в дорогих костюмах и ярких галстуках, и один показывал мне на карту, мол, заблудились они.
Но эти ребята не обладали ни таким обаянием, ни артистизмом, как их коллега на варшавской дороге. Один хлопец сразу потащил ко мне на капот куртки с криком «Valentino!» и радостно добавил: «Перестройка – Горбачев». Какая перестройка, какой Горбачев, это уже девяностые, парень, ты дебил?
– Не, Чипполино, – сказал я по-русски, – дорогу покажу. А ваш Валентин мне еще в прошлый раз не понравился!
МЭР ТОЛКИТНЫ
– Здравствуйте, а можно губернатора увидеть?
– А что ему здесь делать? У нас маленький город.
– Да? И кто у вас здесь главный?
– Вам, наверное, мэр нужен?
– О, точно! А мэра можно увидеть?
– Нет его.
– Как нет? Сегодня же понедельник. Или мы слишком рано?
– Почему рано? Просто нет его сейчас. Может, дела у него какие. А может, просто погулять вышел.
– Погулять?! Понимаете, мы из России…
– И, что, вам было назначено?!
– Нет. А нужно записаться?
– Нет, записываться не нужно. Хотите – ждите. Но без гарантий.
– Ну а если дождусь? Можно там с ним сфотографироваться, например. Или потрогать?
– А трогать его зачем?! У вас в России так принято? Вы своего мэра (или кто там у вас?) трогаете?
– А зачем мне нашего трогать? У нас с ним разные политические взгляды, мне с ним не о чем говорить.
– Вам не кажется это странным? С вашим мэром у вас политические разногласия, а трогать хотите нашего, который вообще вне политики?!
– Знаете, я его, наверное, не дождусь. Могу я ему оставить что-нибудь?
– Ну, купите вот этих консервов. Он их любит.
– Тогда передайте это ему от миролюбивых россиян. Скажите, что мы за мир и дружбу. И все такое.
– Знаете, ему все равно. Он ведь кот!
На обратном пути мы сделали большой крюк, чтобы все-таки навестить мэра Толкитны. Но нам опять не повезло, на месте его не оказалось. А пару лет назад прочитал заметку, что умер он. Так и не свиделись. Не судьба!
МАСАИ
В Танзании народ одевается так же, как в Европе или Америке. Поэтому масаев видно сразу: они ходят только в своей национальной одежде, которую называют «шука». Она чем-то напоминает римскую тогу. У каждого с собой всегда большой широкий нож, небольшая дубинка за поясом и тонкая палка. У нас в отеле они работали охранниками. Но пообщаться с ними получилось не сразу: по-английски они не говорят.
Впрочем, я познакомился с одним весьма колоритным пареньком лет пятнадцати с длинными дредами, он по-английски говорил достаточно бойко. Вот только работал он в другом отеле, так что обменялись телефонами, договорились встретиться. Звали его Пeтро.
В назначенное время Петро позвонил мне со входа на территорию и попросил засвидетельствовать, что он мой друг. А в чем проблема?
Как я говорил, он с другого отеля, и у нас оказался на представлении для туристов, где развлекали своими танцами: все хлопают в ладоши, один выходит в центр и прыгает на прямых ногах. Потом его сменяет другой. Вот для массовки его к нам и позвали. Ладно, не проблема: я тут же подтвердил, что мы с Петро друзья и пришел он по моему приглашению.
Но и это не помогло. У наших масаев был старший и его возмутил этот нахал не пойми откуда. Ну, типа, «это наша корова и мы ее будем доить!», все по классике.