Третий в нашей постели

Размер шрифта: 13

Пролог

– Кто он, что сумел разбить ваше сердце? – спрашивает так внезапно, что меня коротит. Как оголенный провод вздрагиваю и поворачиваюсь к незнакомцу, не зная, наорать на него или выплакаться.

– С чего вы взяли, что…

– Ваши глаза, – перебивает просто. Не поворачивается, создавая иллюзию, что мое личное пространство не нарушено. – Они пустые и красноватые. Вы будто плакали. При этом знаки моего внимания напрочь игнорируете, как делали бы это, если бы у вас был мужчина. Мужчина, с которым вы уже довольно долго. Настолько, что привыкли к такой модели поведения. Игнорируете других мужчин, обращаете на них внимания не больше, чем на предметы мебели.

Затих, я тоже молчу, потому что он попал не просто в десятку, а в самый ее центр. Сейчас мне не следует оставаться с ним, когда мы оба признали реальность, и Рома будто появился тут с нами на террасе. Третьим лишним.

– Я не хотел лезть не в свое дело.

– Но вы это сделали, – отзываюсь холодно.

– Тогда зачем вы пошли со мной?

– Вы правы, не стоило, – стряхиваю пиджак с плеч, кожу тут же пронзают сотни ледяных игл, бархатное платье промокает насквозь, пелена дождя все плотнее. Волосы прилипли к щекам, шее, плечам. Маска отяжелела и начала сползать. Сдергиваю и ее. – Спасибо за вечер!

Произношу неискренне и решительно направляюсь к дверям террасы, но меня ловят на полпути. Всего лишь обхватывают запястье, но ощущение такое, что на ноги накидывают аркан, и я не могу даже сдвинуться.

– Если вы так категоричны, – одна его рука на запястье, вторая уже на моей талии, и мне следует отпрянуть, но прикосновение настолько властное и горячее, что я не сразу нахожу в себе силы его прервать. Делает шаг, я отступаю и чувствую шероховатость стены лопатками. Бретелька соскальзывает с плеча, обезоруживая меня наполовину. – Зачем согласились на ужин?

Запястье оставлено в покое, вторая его рука уже на моем подбородке, обхватывает его снизу, пальцы, как каст, удерживающий бриллиант на кольце, ложатся на мои щеки. Мне трудно дышать от его близости. Чувствую себя обнаженной без маски. Тянусь и срываю черный шелк с его лица и отбрасываю на промокший пол. В том, чтобы прятать лицо больше нет смысла. Время срывать маски.

Он медлит. Зачем-то ждет ответа, хотя я не уверена, этим ли вызвана заминка. Выдыхает мне в губы, но не касается их. Ждет чего-то, но я не понимаю, чего. Мозг вообще отказывается думать.

Его веки тяжелые, он даже не пытается заглянуть мне в глаза, смотрит на мокрые от дождя губы.

А потом целует.

Глава 4

Мы так и не перешли на ты. Так и не выяснили, с чем связано это наше неправильное притяжение. Так и не нашли ответов на наши вопросы.

Но вопреки всем «не» я охотно отвечаю на его поцелуй, будто кто-то сверху дергает меня за невидимые ниточки и вынуждает поступить именно так, а не иначе.

Дождь не оставляет нас в покое. Он продолжает лить будто из душа, и вскоре наша одежда промокает насквозь. Она липнет к коже, тяжелеет, будто мы нырнули в океан, а потом пытаемся выбраться на берег, но темный омут не отпускает. Мое платье стекает с плеч, ледяные капли обжигают кожу, покалывают ее своим неиссякаемым напором. Горячая рука мертвой хваткой удерживает мою талию, вторая – подбородок. Мне не сдвинуться, но я и не хочу этого делать. Я уже приняла решение оставить все, как есть. И будь, что будет.

Незнакомец прижимает меня к себе холодной стеной, он промок, как и я, его рубашка прилипла к широкой груди, мышцы его рук обнажились под белым хлопком, с темных волос капает вода. Я повинуюсь инстинкту сжать что-то в дрожащих пальцах сминаю ткань его рубашки на груди, руки сводит судорогой, нас окружает лед летнего дождя и запах летней ночи, но мне жарко. Мне нестерпимо хочется сбросить с себя промокшую одежду. С себя и с него. Но мы даже этого не делаем.

Возможно шампанское ударило в голову, а может я слишком устала от быта своей размеренной жизни, но когда сильные мужские руки сползают с моей талии и подбородка вниз, поддевая меня под бедра, я покорно прижимаюсь к этому дьяволу ближе, позволяя поднять себя. Обвиваю его талию ногами, шею руками, и отдаюсь ему в полную дьявольскую власть.

Глава 1

– Что сказал гинеколог? – слова мужа ударяют в лицо, как только я покидаю кабинет врача. Сжимаю ручку двери, не могу заставить себя отлипнуть от нее и сделать шаг к Роме. Не могу даже взгляда поднять на него. Делаю глубокий вдох.

– Сказал, что надо еще стараться, – глотаю правду, вместо нее подсовываю ему ложь. – Сказал, что у многих пар с первого и второго раза не получается, но на третий и четвертый им удается завести ребенка…

– Черт, так и знал! – выдыхает в сердцах и суетливо отходит к окну приемной, замирая у него. – А я говорил тебе, что спорт до добра не доводит! Надо было бросать это дело, как только ты узнала, что беременна!

– Дело не в этом, – протестую возмущенно, гася внутри предательское ощущение, что он прав. Но ведь на ранних сроках такое случается. Доктор сама так сказала. А еще она сказала, что если партнеры несовместимы, то шанс забеременеть равен одному проценту из ста.

– Нет, в этом! Мы проверялись. Мы оба здоровы. На кой черт тебе сдался этот марафон? Ты же знала, что нагрузки могут навредить!

Молчу, ощущая себя жалкой слабачкой, которая даже ответить не может. А Рому уже несет.

– Знала, но записалась в участники! Начала готовиться! Очевидно, что марафон и стал причиной очередного выкидыша! Ну что теперь, ты довольна? – с вызовом наезжает, будто не замечая, что я итак раздавлена. Повышает голос. – Я полагаю, что завести ребенка для тебя не так важно, как вечно куда-то бежать! Надо было предупредить, что ты чайлд фри, я бы дважды подумал, прежде чем жениться!

Рявкает и вылетает из приемной, хлопнув дверью. А я едва нахожу в себе силы, чтобы отклеиться от двери и пересечь комнату. Хочется сжаться в комок и расплакаться, но не могу же я сделать это прямо посреди приемной звездного врача, запись к которому расписана на месяц вперед.

Выхожу в коридор клиники, стараюсь не смотреть по сторонам. Украдкой стираю со щеки слезинку, надеясь, что никто не увидит этого. Выхожу на свежий воздух, двери клиники остаются позади, отрезая меня от этого кошмара.

Машины мужа на парковке нет, зато мой красный мерседес приветливо мигает огоньками, когда приближаюсь. Занимаю место водителя, жму кнопку старт. Мотор задорно подхватывает, заполняя тишину довольным урчанием. На фоне начинает работать радио. Сжимаю руль, но перед глазами все расплывается. Смаргиваю истерику.

Ехать домой? Снова столкнуться с ним там и выслушать очередную порцию упреков? Это выше моих сил. Уж лучше отправиться в отель и остаться там, пока не приду в себя. Там я смогу зализать раны и наконец найти в себе силы сказать Роме о своем намеренье развестись.

Выруливаю с парковки, вклиниваюсь в поток транспорта. Город живет, гудит, бурлит движением. А я плетусь двадцать по проспекту, то и дело слыша гудки обгоняющих меня машин. Стараюсь держать себя в руках, но и те дрожат.

Подворачиваю к отелю. Он сияет огнями зеркальных окон. Выхожу из машины, не глуша мотор. Мне навстречу выскакивает швейцар, и я с облегчением понимаю, что он новенький. Не знает меня в лицо, а значит мои заплаканные глаза не вызовут у него вопросов. Передаю ему ключи.

– Спасибо, – произношу на автомате, шагаю к дверям, шпильки отдаленным стрекотом долбят в мозг, хочется скинуть с себя надоедливую обувь и пройти босиком по ковру, как делала это в детстве.

– Доброе утро, Фаина Руслановна! – администратор за стойкой расплывается в улыбке. – По работе к нам?

– Мне нужен номер, – произношу спокойно, собрав в кулак остатки воли и достоинства. Не хочется становиться поводом для сплетен, а если персонал узнает, что нынешняя владелица решила пожить в отеле вдали от мужа, наутро об этом будет знать весь город. И в газетах появятся мерзкие заголовки: Наследница сети отелей Парадис разводится с супругом после всего пары лет брака! – Президентский люкс. Пока в нашем доме идет ремонт, мы займем его.

– Ам… – короткая заминка не предвещает ничего хорошего. – Прошу прощения, Фаина Руслановна, но этот люкс занят. Сегодня туда заселили одного важного гостя, – она извиняется, тут же предлагая: – я могу распорядится, чтобы президентский люкс освободили для вас, а гостя переселили в номер попроще…

– Нет, не стоит, – перебиваю ее, начиная раздражаться. – Я займу один из люксов на сорок пятом этаже, – тут же исправляю оплошность. – Роме нравится тот в темных тонах.

– Да, конечно. Могу я распорядиться, чтобы вам помогли с багажом?

– Нет, я налегке. Спасибо, – беру ключ-карту со стойки и шагаю к лифтам. В голове мелькает мысль, что за гость занял наш президентский люкс, номер обычно сдают лишь постояльцам и очень важным гостям, которые были знакомы с моим отцом лично. Неужели кто-то из его окружения решил наведаться к нам? Надо будет поприветствовать его. Но это позже. Поднимаюсь на предпоследний этаж, створки бесшумно разъезжаются.

Выхожу из лифта, взгляд натыкается на баннер, и я пробегаю глазами по надписи.

«Ежегодный бал-маскарад в честь пятидесятой годовщины образования отелей Парадис.» А я совсем забыла об этом событии…

«Сегодня в двадцать два часа. Вход только в маске!»

Иду мимо баннера, делая себе мысленную пометку, спуститься и проверить, как персонал подготовился к празднованию. Миную несколько дверей соседних номеров, подходя наконец к своей. Толкаю ключ-карту в слот и оказываюсь в прохладе пустого номера. И наконец даю волю слезам.

Истерика не отпускает до самого вечера. В номере есть все необходимое для передержки, но нет моего ноутбука и блокнота. А значит, вернуться домой за вещами все-таки придется.

Привожу в порядок макияж, сажусь в машину и еду по привычному маршруту, молясь, чтобы Ромы не оказалось дома. Не хочу видеться с ним, слишком свежи воспоминания о его обвинениях в мой адрес.

Сворачиваю во двор. Паркуюсь на своем месте, с досадой отмечая, что машина мужа стоит рядом. Значит неприятного разговора не избежать…

С тяжелым сердцем иду в квартиру. Поднимаюсь на лифте и открываю дверь своим ключом.

Вхожу, сбрасываю с ног лодочки и застываю, когда слышу женский голос.

– Когда ты расскажешь ей о нас? Зай, я устала скрываться…

– Не говори глупостей, – мой муж отвечает успокаивающе. – Мы это уже сто раз обсуждали.

– Но я хочу от тебя ребеночка! Уж я-то смогу родить тебе в отличие от этой твоей…

– Знаю милая, но еще не время… – судя по голосу, Рома улыбается. Потом я слышу звуки поцелуев, сменяющиеся стонами. У меня ком в горле стоит, все тело будто свинцом налилось, но я делаю глубокий вдох и иду в сторону спальни. Дверь приоткрыта, но мне и не требуется открывать ее всю, чтобы убедиться, что мне не померещилось.

Мой муж и его бывшая секретарша кувыркаются сейчас в нашей супружеской постели как влюбленные голубки. Меня начинает тошнить. Я едва сдерживаюсь, чтобы не выдать себя. Мне хочется подтолкнуть дверь и показать им, что я все знаю. Вместо этого проглатываю ком обиды и иду в гостиную, где был мой ноут и блокнот. Собираю их и дрожащими руками прижимаю к груди.

Торопливо толкаю ноги в лодочки и не удержавшись от удовольствия напугать этих двоих хлопаю дверью от души. А потом торопливо спускаюсь на лифте на подземную парковку и уезжаю в отель.

Картина что я только что видела стоит перед глазами, но на моих глазах нет слез. Я лишь тупо смотрю на дорогу и поражаюсь абсолютному штилю в душе. Неужели я уже его не люблю? А может просто спасаюсь от истерики, глуша в себе чувства?

Ответа на этот вопрос у меня нет. Лишь время покажет правду. Надо просто подождать. И тогда судьба расставит все на свои места.

Глава 2

После изнуряющей жаром ванны сушу волосы. Платье прислала моя помощница, оно лежит на кровати моего номера люкс рядом с маской, такой же черной, как мое сегодняшнее настроение.

Откладываю фен, стряхиваю с плеч махровый халат и облачаюсь в бархат. Материал слишком плотный для летнего вечера, но сегодня обещали дождь, а в зале работают кондиционеры, поэтому я расправляю тонкие бретельки на плечах и поправляю грудь в вырезе. Село шикарно. Не зря Люда выбрала именно такой крой. Приталенный силуэт подчеркивает фигуру, выставляя напоказ все ее достоинства. Село слишком хорошо, чтобы щеголять в таком платье без мужа. Но обида за те его слова, что выкидыш моя вина, заставляют меня вздернуть подбородок и решительно потянуться к маске.

Доктор сказала, что мы не совместимы. Наши резусы несовместимы. И если не произойдет чудо, я так и не смогу выносить его ребенка, просто потому что мой организм будет отторгать его семя. И уколы иммуноглобулина ситуацию не спасают. Но доктор все равно предложила пробовать снова.

Вот только мне не хочется этого после всего, что он наговорил мне. И после всего, что я увидела сегодня в нашей супружеской спальне.

Трудно поверить, что мой понимающий, мягкий и заботливый Рома превратился в такого нервного циничного чужака, который срывается на мне по каждому поводу. Раньше он таким не был, и я списывала его нервозность на то, что после смерти моего отца, весь бизнес перешел мне, а соответственно в управление моему мужу. Сеть отелей по всей стране, включая головной офис в нашем городе, требуют постоянного присутствия начальства. Рома погрузился в работу с головой. И уже почти год я уживаюсь с незнакомцем, которому давала клятвы у алтаря. Вот только я не знала, что он станет таким жестоким…

И конечно не предполагала, что он станет мне изменять.

Беру в руки телефон, проверяю, пропущенных звонков нет, хотя я и просила секретаршу Ромы сообщить ему, что я пока поживу в отеле.

Отгоняю тревогу, бросаю телефон на кровать, в последний раз смотрю в зеркало.

Прямые волосы смотрятся слишком просто, к такой маске следовало бы завить их легкими волнами, но сил на это нет. Нет желания красоваться, хочется напиться, но прежде я должна удостовериться, что маскарад подготовлен достойно.

Покидаю номер, карту от него убираю под резинку чулок на восемь ден. Они практически не видны на коже, но делают ее более загорелой. Люда предусмотрела и такие мелочи.

Лифт несет меня на этаж, где расположен ресторан. Вопреки задумке архитекторов, отец в свое время настоял, чтобы он располагался на крыше здания. Оттуда красивее вид.

Оказываюсь в холле ресторана. Мне тут же улыбается администратор.

– Фаина Руслановна, рада видеть вас! Займете свой любимый столик?

– Спасибо, Катя, я ненадолго, воспользуюсь баром, а еду закажу в номер. Можешь усадить за мой столик гостей.

– Поняла вас, – отзывается и тут же деловито набирает кому-то по телефону. Миную арку, ведущую в ресторан, слышу краем уха ее разговор. – Да, вы просили сообщить, если освободится столик… Готовы предложить вам…

Шум ресторана глушит. Музыка, разговоры, смех. Сегодня очень людно, замечаю среди гостей пару знакомых лиц, собираюсь подойти к ним позже, иду к бару, понимая, что пересохло в горле.

Я не пила уже несколько месяцев, попытки завести ребенка истощили меня в конец, и вот после очередной неудачной, я понимаю, что просто умру, если сейчас же не выпью шампанского.

– Бокал Дом Периньон пожалуйста, – обращаюсь к бармену, тот без лишних слов кивает и откупоривает бутылку охлажденного шампанского. – Спасибо!

Отзываюсь, беру бокал, разворачиваюсь, чтобы уйти, и врезаюсь в широкую грудь мужчины в черном смокинге.

– П-простите, – произношу сокрушаясь. По его безукоризненному одеянию растекаются капли, рубашка безнадежно испорчена, как и телефон, который он, держа в руке, опрометчиво подставил в качестве щита от налетевшей меня. – Простите, я сейчас все исправлю!

Спохватываюсь, сдергиваю с локтя проходящего мимо официанта полотенце и торопливо прижимаю к груди незнакомца. Мужчина наблюдает за моей неуклюжестью молча, даже с интересом. Никак не комментирует мои попытки исправить патовую ситуацию. А я все еще торопливо порхаю дрожащими пальцами над его грудью.

Вздрагиваю, когда мою кисть накрывают красивой формы пальцы. Незнакомец наконец обрел дар речи, остановил мои попытки загладить вину и сбил меня с толку одновременно.

– Вы уже достаточно натворили здесь, не хотите ли спуститься ниже?

– Ниже? – растерянно распахиваю глаза шире, пытаясь прочесть по его взгляду, скрытому темной атласной маской, как у зорро, шутит он или нет.

– Телефон… – он не усмехается, но в его глазах я замечаю легкий оттиск насмешки. Возможно снисхождения. – Он пострадал даже больше, чем моя гордость…

Машинально опускаю глаза на вторую его руку и замечаю, что с телефона буквально стекает шампанское. Аппарат весь им облит. Я охаю, бездумно забираю мобильник из рук незнакомца и аккуратно вытираю полотенцем.

В голове проносится мысль, что точно такой же телефон сейчас покоится на моей постели. Интересно, Рома позвонил или так и продолжает игнорировать?

– Простите еще раз, я… – морщусь, отгоняя неприятные мысли о словах мужа и о нашей ссоре. – Я закажу вам выпить! Бокал виски, пожалуйста!

Решительно оборачиваюсь к бару, но тут же вздрагиваю, ощущая над ухом волнующие нотки мужественного тембра.

– Вы надеетесь так легко отделаться?

Интересно, он хотя бы понимает, как интимно выглядит со стороны наше общение?

Отшатываюсь, оборачиваюсь, собираясь поставить нахала на место, но тут же замолкаю, впервые за вечер замечая улыбку на его лице. И все мои намеренья улетучиваются, как капли воды с разгоряченной кожи.

– Мой телефон и рубашка безнадежно испорчены. Бокал виски точно не возместит мне моральный ущерб…

– А что возместит? – задаю вопрос на автомате. Поражаюсь, как притягателен незнакомец, и как сложно отвести взгляд из плена его глаз. Темно-синих глаз, которые на контрасте с черными волосами и легкой щетиной выглядят еще ярче.

– Ужин в моем номере.

О чем он вообще? Недоумеваю, мне необходима лишняя секунда, чтобы смысл сказанного дошел до сознания.

– Я не ужинаю с незнакомцами в их номерах, – отрезаю холодно, с легким разочарованием отмечая, что мужчина даже глазом не моргнул, намекая мне на такую банальность и пошлость. – Но ваш ужин оплачу.

Отворачиваюсь, собираясь распорядиться, чтобы гостю доставили любые блюда из меню, но мой локоть оказывается в плену его цепких пальцев.

– Я не хотел вас обидеть, – произносит терпеливо. – Свободных столиков в ресторане нет, но в моем люксе есть огромная терраса, на которой могут накрыть стол для двоих.

Мозг тут же мгновенно подсовывает мне тревожную мысль: терраса есть только в президентском люксе. Так вот, кто его занял.

Этого мужчину я не знаю, но он должно быть друг моего отца, раз его разместили там. Любопытство пересиливает.

– Чтобы развеять остатки ваших сомнений, я беру на себя все заботы по организации ужина. С вас только приятная компания и обещание не выплескивать на меня напитки впредь. Ну как, я убедил вас?

Глава 3

– Спасибо, – незнакомец провожает официантов, которые накрыли столик на двоих на террасе президентского люкса, а я несколько секунд смотрю им вслед, а потом оборачиваюсь к периллам и впиваюсь взглядом вдаль.

Вид из этого номера и правда шикарен. Абсолютная безграничность огней ночного города на горизонте смешивается с россыпью звезд на небе. Кажется, что ты находишься внутри стеклянного шара, который наполнен блестками. Красиво до дрожи.

Вздрагиваю, когда на кожу падает капля воды. Поднимаю глаза вверх и замечаю едва различимую тучку, которая даже не стоит того, чтобы на нее тратить время. Но за первой падает вторая капля. Потом третья. И я слышу раскат грома над самой головой. В детстве я боялась грозы, но сейчас испытываю лишь обреченное спокойствие и безразличие. Капли все падают. Чувствую, как лицо ими покрывается, и уже не различаю, слезы это или дождь.

На плечи опускается тяжелый пиджак, и я прихожу в себя, опускаю подбородок, давай каплям стечь на шею.

– Пожалуй, нам лучше перебраться в номер, – незнакомец встает рядом со мной и смотрит куда-то вдаль. Он не поворачивается ко мне, и я могу рассмотреть его профиль. А смотреть хочется. Хочется рассматривать это произведение искусства, каждую линию его прямого носа, волевого подбородка, пухлых в меру губ. Его глаза по прежнему скрыты маской, но и с ней мне удается рассмотреть, какие длинные у него ресницы, и как красиво на его лоб падает пара черных прядей. Я всегда избегала привлекательных мужчин. Считала Рому эталоном, лучше которого и не встретить, но сейчас обида и горечь затмевают здравый смысл, и я позволяю себе наконец признать простую истину. Рома не самый красивый мужчина из встречаемых мной. Сегодня ночью его сместили с пьедестала.

– Дождь сейчас кончится… – произношу спокойно. Отворачиваюсь к горизонту, слышу, как упругие тяжелые капли ударяют по металлическим крышкам блюд, по фарфоровой посуде, по плитке на полу террасы. Белая рубашка на плечах гостя стремительно темнеет, становится прозрачной, прилипает к его загорелой коже. А меня спасает его пиджак, в объятиях которого так тепло и сухо. Спокойно и слишком уютно. И мне не хочется снимать его с себя. – Небо почти чистое.