Оберег луны (не) истинная волчица

Глава первая

Я выскочила с работы уже в десятом часу вечера. Сбежав по ступенькам высокого крыльца, поёжилась от налетевшего порыва ветра. Плотнее запахнув довольно лёгкое, для такой погоды пальто, направилась к остановке. Ехать на другой конец города, потом пройти через небольшой лесок. Там пригород, посёлок, где стоит наш дом. И где я живу вместе с тётей.

На прошлой неделе я, вернувшись домой пораньше, обнаружила своего благоверного в нашей квартире с какой-то черноволосой, грудастой девицей, которая находилась в этот самый момент на моём, как я думала, женихе.

Я настолько опешила от происходящего, что даже забыла устроить скандал. На все его заверения, что я «всё неправильно поняла» и, что «это ничего не значит», просто молча собрала свои вещи под его монотонное бормотание и ошалелый взгляд девицы и хлопнула дверью.

Восемь лет. Восемь лет мы провели с ним вместе, а я всё ждала того самого «подходящего момента», когда мы наконец-то поженимся. Разговор о полноценной семье и детях у нас давно не заходил. Серёже не нужны были дети. Я это только сейчас поняла. Он сам ещё великовозрастный ребёнок. Хотя и гораздо старше меня.

Он почти не работал. Перебивался случайными заработками. Я оплачивала квартиру, продукты, нашу одежду. Он же постоянно пропадал где-то с друзьями. Последние несколько лет начал устраивать мне скандалы и сцены ревности.

Мне частенько приходилось задерживаться на работе. Библиотека работала до восьми вечера. В нашем маленьком городке, на краю цивилизации, это было одно из немногочисленных мест культуры, не считая местного клуба, где каждый вечер проводили дискотеку. И пара кафе-баров, куда я так ни разу и не сходила. Но порой, после проведения какого-нибудь очередного литературного вечера, на который приходили в лучшем случае бабушки и дедушки из соседних домов, я оставалась, чтобы расставить всё по местам и написать отчёты для Маргариты Фёдоровны, нашего директора. Её я отправляла домой. У неё слабое сердце и нужен режим и отдых.

Вот и сегодня я снова задержалась. Потому что очень тоскливо приходить в дом, где тебя никто не ждёт. Тётка на днях уехала надолго, в тепло, как она выразилась. Родители постоянно в разъездах. Вот и сейчас они где-то не то в Перу, не то в Гималаях. Иногда звонят, спрашивают как дела. Но редко.

Я расставила по местам книги, просмотрела поставку, что должны были привезти завтра. И снова засиделась до позднего вечера.

Остановка моего автобуса находилась в паре кварталов от библиотеки. Я решила немного сократить путь, пройдя дворами многоэтажек. В кармане завибрировал телефон.

– Таськ, привет! – раздалось радостное в трубке.

Моя школьная подружка Тая, давно перебралась из нашего городка в большой город и устроила там свою жизнь. Но периодически навещала родителей, которые жили здесь и не хотели переезжать.

– Подруга, у меня завтра девичник! – огорошила она меня. – Свадьба через неделю. Завтра я хочу собрать всех наших девчонок. Ты – подружка невесты и не отмахивайся. Сходим, посидим в новом баре, я столик уже заказала. Только не говори, что ты не приедешь. Отказы не принимаю. Обижусь. Слышишь меня?

– Д-да, конечно, Тай, я приду разумеется, – улыбнулась я в трубку. – И кто же этот счастливчик?

– Ты его знаешь, в прошлом году мы вместе приезжали к предкам. Влада помнишь? Мы заходили к вам с Серёгой.

От воспоминаний про бывшего жениха во рту появилась горечь.

– А вы там не надумали наконец-то пожениться? – смеялась Тая в трубку.

– Нет. Мы расстались. Я тебе не сказала, прости, забыла, – тоскливо пробормотала я.

– Ого! Вот это новость! – Тая помолчала какое-то время. – Мы завтра с утра приедем. Ты же вроде выходная? Я тогда в обед к тебе приеду. Ты всё там же, у тёти Агаты обитаешь?

– Да, у неё, куда мне деваться? – грустно усмехнулась я.

– Тогда я в обед к тебе и ты мне все-все-все расскажешь. А вечером поедем отмечать твоё освобождение от этого абьюзера. Он мне никогда не нравился.

– Знаю, – почему-то всхлипнула я, чувствуя, как на глаза наворачиваются жгучие слёзы.

– Не реви! – приказала Тая мне в трубку. – До завтра! Целую и обнимаю!

– Пока, – сказала я, отключаясь.

Я засунула телефон в карман пальто. Оставалось пройти всего ничего. До угла дома, а там уже остановка. Двор был пуст. Обычно, даже так поздно, здесь гуляли мамочки с детьми и собирались компании мужиков, сыграть партию в шахматы или домино. Но холодная погода загнала всех по домам. Только множество деревьев и частый кустарник шуршали ещё не до конца опавшей листвой. Погода дышала приближающейся зимой.

Уже подойдя к углу дома, за которым и находилась нужная остановка, меня кто-то резко схватил за руку и потащил в глубь частого кустарника, расположенного как живая изгородь палисадника перед одним из домов. Я даже вскрикнуть не успела, как обняв меня за талию со спины, кто-то приставал мне к горлу нож и в ухо прошипели:

– Тихо девочка, будешь рыпаться – останешься без головы. Кивни, если поняла.

Глава вторая

Я медленно кивнула, чувствуя как по спине холодом растекается липкий страх. В голове путались мысли. Никогда такого не было в нашем тихом городке, чтобы на кого-нибудь нападали вот так.

– Забирайте сумку, там есть немного денег, – сдавленным голосом просипела я.

Незнакомец тихо рассмеялся:

– Мне не нужны твои деньги, дурочка, мне нужно кое-что проверить. И если я прав, то тебе придётся поехать со мной. Просто не рыпайся и останешься цела.

– Ч-что проверить? – вновь просипела я, чувствуя, как от страха начинают дрожать колени.

– Вот когда проверю, тогда возможно и расскажу тебе сказку на ночь, – вновь тихо засмеялся незнакомец и принюхался ко мне?

Я отчётливо чувствовала, как он меня нюхает. Мамочки! Это что за извращенец у нас появился?

Острие ножа опустилось от моей шеи, оставив там небольшую царапину. Я это поняла, так как кожу засаднило в том месте и по шее потекло что-то тёплое.

Вдруг откуда-то из кустов на нас метнулась чёрная тень. Меня оттолкнули. Я упала на землю и отползла к дому, в палисаднике которого сейчас огромная черная тень, похожая на здоровую, почти в мой рост, собаку, рвала того, кто напал на меня. Я в ужасе закрыла глаза и до боли прикусила губу, чтобы не закричать, не привлечь к себе внимание страшного зверя.

Я не видела, но отчётливо слышала треск разрываемой ткани, плоти, хруст костей, сдавленный не то вскрик, не то скулёж. Через несколько минут шум побоища стих. Я почувствовала на лице горячее дыхание. Мои руки, которыми я закрывала всё это время лицо, лизнули большим мягким языком. Я со страхом приоткрыла один глаз и огляделась.

В палисаднике никого не было. Точнее не было тела, которое должно было лежать здесь. Передо мной, склонившись, стояла огромная собака и внимательно смотрела на меня.

– Х-хоро-ший пёсик, – ласково произнесла я, заикающимся от пережитого голосом. – Г-где т-твой хоз-зяин?

На шее собаки не было ошейника. Возможно собаку отпускали с поводка и давали побегать. Потому что в это позднее время только собачники могут, несмотря на погоду, выгуливать своих любимцев. Бродячих собак здесь никогда не водилось.

Но во всём облике и взгляде собаки было что-то неестественное. Слишком уж осмысленно смотрел пёс на меня. И глаза, будто светились изнутри. Или мне просто так показалось и это были отблески редких фонарей?

Пёс снова наклонился ко мне и обнюхав, мотнул мохнатой головой. Совсем, как человек, который что-то поняв, соглашается со своими мыслями.

Я робко протянула к нему руку, намереваясь погладить. Он сперва чуть отшатнулся, но потом подставил под мою руку свою лохматую голову.

– Какой умный пёсик. Спасибо тебе большое, мой хороший, – прошептала я, всё ещё не веря, что избежала участи жертвы какого-то залётного маньяка.

Нужно завтра позвонить Пашке, однокласснику, он работает в полиции, пусть разбирается кто у нас тут бродит по ночам и пугает одиноких прохожих.

Пёс подтолкнул меня в плечо. Ещё раз. Я поняла, что он хочет, чтобы я встала. Но подняться не получалось. Ноги не слушались. Меня всю трясло от пережитого ужаса.

– Беги к хозяину, он тебя наверное ищет. Я посижу тут немного, приду в себя, – пробормотала я, пытаясь успокоиться.

Собака фыркнула, отошла от меня, посмотрев в мои глаза. Снова фыркнула и скрылась в кустах.

Я какое-то время ещё приходила в себя, потом кое-как поднялась, понимая, что новые брюки от костюма и пальто безнадёжно испорчены. Медленно, опираясь на стену дома, побрела к остановке.

В свете фонарей оглядела себя и грустно усмехнулась. Видок у меня сейчас был тот ещё. Тёмные пятна грязи расползлись по светлому пальто. На штанине дыра и выглядывает ободранная коленка. Все брюки тоже в грязи. Ещё и промокла насквозь. Неизвестно, сколько придётся ждать автобуса. Идти пешком, примерно семь километров, не было никаких сил. Я уселась на скамейку и принялась ждать.

Уже была почти полночь, а автобус так и не приехал. Тяжело вздохнула, понимая, что придётся всё-таки добираться пешком, поднялась и побрела в нужную сторону. Людей и машин практически не было. Редкие прохожие спешили домой, порой брезгливо окидывая меня взглядом.

Через какое-то время, не пройдя и части пути рядом затормозила машина, старенький, потрёпанный и заляпанный грязью джип.

– Девушка, вам куда? – послышался приятный мужской голос из-за чуть опущенного, тонированного стекла. – Давайте я вас подвезу?

Глава третья

Я отпрянула к краю дороги, подальше от непонятной машины. Тротуара в этом месте не было и приходилось идти по обочине. Ещё этого мне не хватало. Что же за день сегодня такой. То нападают в кустах непонятно кто и зачем, то непонятные собаки спасают меня, то теперь этот тип.

– Н-нет, спасибо, – ответила я и пошла дальше, плотнее кутаясь в промокшее пальто.

– Девушка, я же вижу, что вам необходимо помочь. Я просто подвезу, честно, – машина ехала рядом и как я не пыталась ускорить шаг, настырный сопровождающий не отставал.

– Я не езжу в машинах незнакомцев, – прошипела я сквозь зубы, потому что от холода у меня уже зуб на зуб не попадал.

– Ну так это не проблема, давайте познакомимся и я отвезу вас, куда скажете. Я же вижу, что с вами что-то случилось и вы очень замёрзли. А в машине тепло. Меня Глеб зовут, а вас?

– Тася, – механически буркнула я, продолжая упрямо идти вперёд.

– Тася, – прокатил он моё имя на языке, – Красивое имя, а полностью Анастасия?

– Д-да, – буркнула я, понимая, что совершенно замёрзла.

– Тася, не глупите, вы же простынете, садитесь в машину. – он поддал газу и остановился чуть впереди меня.

Открылась водительская дверь и из салона выбрался молодой мужчина, лет тридцати пяти. Высокий, даже огромный, широкоплечий и подтянутый. Не по погоде одет: лишь в футболку и спортивные штаны, которые буквально облепили его накачанное тело. Кроссовки, явно фирменные, но не новые. Тёмные волосы, коротко стриженные на висках и затылке, сверху оставлены чуть удлинённые, мягко спадающие на уши и образуя короткую чёлку, которая немного не доставала до прямых чёрных бровей. Лицо приятное, высокие скулы, прямой нос, чётко очерченные губы и пронзительный взгляд синих глаз, в которых сейчас плескалось беспокойство? Он даже не поёжился от налетающих ледяных порывов ветра и двинулся ко мне.

– Тася, вы же совершенно замерзли, – сделав несколько шагов в мою сторону он остановился в паре шагов и протянул мне руку, но я отпрянула от него.

– Я буду кричать, – просипела я срывающимся голосом.

– Зачем? – удивлённо замер он.

Его брови взметнулись вверх, а взгляд стал насмешливым.

– Вы меня преследуете. Зачем? Дайте пройти! – настороженно ответила я, снова отступая от него и соображая как бы проскочить мимо.

Здесь уже был частный сектор, с глухими, высокими заборами. Шанс докричаться до людей был минимальный. Да и не жили тут многие постоянно, больше как дачи использовали эти дома и коттеджи. Мысли судорожно метались в голове. Я решила, что самое правильное – это позвонить кому-нибудь и даже достала телефон, но кому я позвоню?

Тайка в городе и приедет только завтра. Пашка спит поди уже, да и жена у него истеричка та ещё, потом объясняться замучаюсь зачем звоню её мужу среди ночи. Сергею точно звонить не буду. А больше и некому. Не девчонкам же звонить, у всех давно семьи, дети, тоже спят давно поди. Я крутила в руках телефон, судорожно листая книгу контактов.

– Тася, я просто подвезу вас, – настаивал мой нежданный сопровождающий, вырывая меня из размышлений.

А может это новый маньяк? Да что им сегодня всем неймётся? Что от меня вдруг всем понадобилось? Я чуть не заплакала от обиды и злости.

– Н-нет, спасибо, – заиндевевшими губами произнесла я и снова отступила от него. Нога попала в какую-то ямку и я тихо охнув, почувствовав жжение в лодыжке, чуть не упала в лужу.

Но Глеб подхватил меня, за доли секунд, оказавшись рядом со мной и не дав упасть. Я удивилась такой быстрой реакции, но тут же в ноге растеклась жаром боль и я тихо заскулила. Он подхватил меня на руки и не смотря на моё слабое сопротивление, от холода руки и ноги почти не слушались, я только несколько раз стукнула кулачком в его твёрдую грудь, потащил к своей машине.

Усадив меня на переднее пассажирское сиденье, он начал срывать с меня пальто. Я пыталась отбиваться, но он рыкнул на меня:

– Оно насквозь мокрое, снимай, тебе нужно согреться.

Достав с заднего сиденья плед, укрыл с ног до подбородка. Заботливо пристегнул.

– Просто скажи куда везти, Тася, – насмешливо сказал Глеб и посмотрел мне прямо в глаза.

Такие синие, я никогда не видела таких ярких синих глаз. Я опешила, совершенно растерялась от охватывающей ногу боли и назвала адрес. Он снова усмехнулся, захлопнул дверь, быстро обежал машину и сел на водительское место.

– Не близко, – присвистнул мужчина. – И ты собиралась этот путь пройти пешком? По такой погоде и вся промокшая?

– Там сократить можно, через мостик, машина не проедет, только пешком, – дрожа от холода ответила я.

– И не боишься? – усмехнулся Глеб, трогаясь с места.

– Чего? – устало вздохнула я.

– Маньяков, диких животных, – он засмеялся.

А меня передёрнуло. Хватит с меня сегодня и маньяков и животных. На всю жизнь хватит. Он заметил, как я сжалась и опустил руку на мою ладонь, вцепившуюся в обивку кресла и торчащую из-под пледа, похлопал ободряюще по ней и натянул плед, укрывая плотнее.

Он не спрашивал, что случилось и почему я в таком виде бреду среди ночи. Будто знал обо всём.

– Зачем вам это? – настороженно спросила я, пытаясь понять мотивы незнакомца.

– Что это? – вновь улыбнулся он краешками губ и бросил на меня быстрый взгляд.

– Подбираете меня на дороге, везёте домой, ничего не спрашиваете и не говорите, – я прищурившись смотрела на него. – Это как минимум странно. Вы решили меня завезти в лес, изнасиловать и убить?

– Пффф… девочка, откуда в твоей милой головушке такие страсти? – поперхнулся он так, что даже машина взревев, сделала рывок вперёд.

– Вы очень настойчиво хотели усадить меня к себе в машину. При том, что меня вообще не знаете, – всё так же недоверчиво прищурившись смотрела на него.

– А то, что я просто хороший парень и хочу сделать доброе дело, не рассматривается? – он вновь широко улыбнулся.

Я только вздохнула.

– Просто хорошие парни в это время сидят дома с любимыми жёнами и укладывают выводок детишек спать, – буркнула я, снова отворачиваясь к окну.

– Но не все же, – усмехнулся мужчина. – Я вот, например, везу тебя, Тася, домой. И весьма удивлён, что такую красавицу не встречает муж, а ей приходится идти одной в темноте.

Я покраснела, не знаю почему. Этот вопрос выглядел так, как будто он пытается выяснить что-то про меня.

– А может муж сидит дома с детьми, а я просто немного задержалась на работе и пропустила последний автобус, – повернув к нему голову я снова прищурилась.

– Отлично, значит сдам вас ему на руки и объясню, насколько это опасно для девушки бродить по ночам в одиночестве, – он вновь усмехнулся.

Было видно, что он мне не поверил, но зачем-то подыгрывал.

– Вы же не местный? Я тут почти всех хорошо знаю, – вновь спросила я.

– Не совсем так. Это сложно объяснить, – резко став серьёзным, произнёс Глеб.

– А вы попробуйте, ехать ещё долго, – внимательно уставилась на него.

– Позже, Тася, я постараюсь всё объяснить тебе позже. Отдыхай пока, – слегка нахмурился он и натянул повыше сползший плед.

Глава четвёртая

В машине было тепло и приятно пахло кожей салона и кофе. Я вдруг вспомнила, что осталась сегодня без обеда, да и без ужина. Живот предательски заурчал. Подвернутая нога начала сильнее саднить, возможно вывих.

Я до боли прикусила губу, на глаза навернулись слёзы. Он бросил на меня насмешливый взгляд и тут же стал серьёзным.

– Что-то болит? – с беспокойством произнёс он.

Я слабо кивнула:

– Нога, – выдохнула я, боль становилась всё сильнее.

Он плавно остановил машину и припарковался на обочине.

– Покажи, – скомандовал он.

Я ткнула пальцем в ногу, которая нестерпимо уже болела. Он нажал какие-то кнопки на приборной панели и моё кресло сдвинулось назад, а он ловко и аккуратно закинул мою больную ногу к себе на колени. Несмотря на грязные пятна, оставляемые моими полусапожками на его штанах. Я тихо охнула.

– Тише, девочка, сейчас посмотрим, что там у тебя, – он аккуратно стянул с ноги сапожок.

Нога распухла в районе лодыжки и наливалась багрянцем. Я снова тихо заскулила.

– Похоже на вывих, поехали в травмпункт. Надеюсь он у вас тут хотя бы круглосуточный?

Я коротко кивнула.

– Я могу и сам вправить, но боюсь, что тебе это не понравится. Лучше пусть тебе в больнице обезболивающее сделают и вправят.

Я снова кивнула. Он отвезёт меня к людям, а там я смогу от него сбежать. Наверное. Если смогу ходить. В крайнем случае попрошу вызвать полицию. Пусть сами разбираются с ночными похитителями девушек.

Глеб вышел из машины и принялся копаться в багажнике. Вернулся через пару минут неся в руках пакетик со льдом.

– Приложи пока, – дал он мне пакет и я плюхнула его прямо на ногу.

– Да не так, – закатил глаза к небу Глеб. – Нужен платок или салфетка. У тебя что-нибудь есть?

– Только влажные салфетки в сумочке, – пробормотала я.

Он чертыхнулся, снова полез в багажник. Ничего не найдя, он снял свою футболку и завернул пакет со льдом в неё.

– Теперь приложи, – протянул он мне свёрток, а я сглотнула и шумно вдохнула.

Его тело было настолько идеальным. Я такие только на картинках в сети видела. Мышцы перекатывались под чуть загорелой кожей. Кубики пресса и ни капли лишнего жира. Грудь покрывали короткие, русые волоски, которые становились темнее к низу, где дорожкой убегали туда, где начиналась резинка спортивных штанов. Волосы на голове, в свете подсветки в машине, тоже оказались темно-русыми, а не чёрные, как мне показалось в темноте. Мой бывший, по сравнению с этим громилой, казался бы щуплым подростком, хотя и был старше.

Я скользнула взглядом по его лицу и поняла, что он заметил, как я неприлично на него пялюсь. Он улыбнулся мне и подмигнул. Почувствовав, что краснею, я с трудом перевела взгляд в окно.

Глеб сел за руль и развернув машину поехал обратно в городок.

– Где у вас тут травмпункт или больница? – спросил он.

Я назвала адрес, усиленно делая вид, что разглядываю свою повреждённую ногу. Так как в тёмном окне снова было его отражение. А мне было неловко пялится на это идеальное тело, пусть и случайно. Почему-то нестерпимо хотелось дотронуться до него, провести пальцами по плечам, груди, зарыться в его волосы и… Боже, о чём я думаю! Дала себе, мысленно, затрещину, пытаясь сбросить наваждение.

Глеб сосредоточенно вёл машину и не смотрел на меня. Наверное злится из-за этой ситуации. Даже если предположить, что он не хотел ничего дурного, всё равно, вряд ли он собирался катать незнакомую девицу по всему району туда-сюда. Понять по его лицу, о чём он действительно думает не представлялось возможным. Я снова отвела взгляд и уставилась в окно.

Мы уже въехали в город и за окном проносились дома, фонари и редкие машины. Остановились возле здания больницы. Ворота были заперты, Глеб посигналил и через какое-то время из сторожки вышел недовольный, заспанный охранник.

– Чего шумишь? – буркнул он, подходя к открытому окну машины.

– Нам в травму надо, девушка ногу вывихнула сильно, – показал на меня Глеб.

– Не положено, только по пропускам, – пробубнил охранник.

– Так она ходить не может, – опешил Глеб.

– Ну так, а ты на что? Вон какой бугай, отнесёшь – не переломишься. Твоя баба, вот и носись с ней, а мне нагоняй от начальства будет, коли пропущу без пропуска, – не сдавался хмурый дядька.

Глеб скрипнул зубами и кажется рыкнул. Машина взревела, мне показалось, что он сейчас протаранит ворота. Я вжалась в кресло и зажмурилась.

Но таранить ворота никто не стал. Машина чуть откатилась от ворот и припарковалась на обочине. Глеб вышел, как был, без футболки, обошёл машину и открыв пассажирскую дверь подхватил меня, закутанную в плед, на руки и понёс к зданию больницы.

– Где хоть у вас тут травма? – бросил он через плечо охраннику.

– Да вон тама, прямо за углом, – ответил тот и скрылся в сторожке.

– Сумасшедший. Ты же замёрзнешь. – встревожилась я, неосознанно переходя на «ты».

– Переживаешь за меня, принцесса? – довольно хмыкнул он.

– И ничего не переживаю, – буркнула я, крепче вцепившись в его плечи.

Глеб снова хмыкнул и сильнее прижал меня к себе.

Глава пятая

На территории больницы фонари практически отсутствовали. Да и зачем они, если все пациенты давно спят и видят десятый сон, а по территории никто не гуляет в такое время. Мне казалось, что Глеб вот-вот обязательно споткнётся и мы упадём. Но он с удивительной лёгкостью ориентировался в темноте. Двигался он мягко и плавно, как хищник на охоте. Спокойно обходил лужи и возникающие на дороге препятствия.

Повернув за угол, мы увидели крыльцо с тускло светящейся надписью над дверью «Травмпункт». Глеб дёрнул ручку, но дверь не поддалась. Возле двери оказалась кнопка звонка. Я начала выпутывать руку из пледа, чтобы нажать на неё. Но он меня опередил. Легко перенёс мой вес на одну руку, а второй нажал на звонок. Сначала коротко. Когда же нам никто не открыл, он снова нажал и не отпускал кнопку до тех пор, пока за дверью не зашуршали шаги и не послышалась ругань на того, кто так долго трезвонит.

Дверь распахнулась. На нас смотрела кареглазая, стройная, пожилая женщина в белом халате. На вид ей было далеко за шестьдесят и я не знала эту женщину. Вероятно, она не посещала наши литературные вечера. Взъерошенные, коротко остриженные, седые волосы, указывали на то, что она тоже спала, как и вся больница.

– Вы доктор? – миролюбиво спросил Глеб.

– Доктор, – ответила она.

– У нас тут скорее-всего вывих, – сказал мой похититель и протиснулся в дверь.

– Ох, – всплеснула она руками. – Как же вас так угораздило? Ночью.

– Оступилась она, – буркнул Глеб.

И только сейчас до меня дошло, что если бы он не наступал на меня со своим «подвезу», то моя нога сейчас была бы в полном порядке.

– Проходите в смотровую, – показала она на дверь кабинета, а сама ушла куда-то дальше по коридору.

Глеб занёс меня в кабинет и посадил на кушетку. Он даже не запыхался, столько времени таская меня на руках.

– Это всё из-за тебя, – зашипела я на него. – Из-за тебя я ногу подвернула.

– Прости, Тась, я не думал, что так получится, – он смотрел на меня с такой мольбой в глазах и настолько быстро, и искренне раскаялся, что я потеряла дар речи.

Сидела и хватала ртом воздух, кипя от нахлынувшего возмущения и в тоже время, понимая, что он и не виноват. Не мог же он, действительно предугадать, что я наступлю в ту яму и подверну ногу.

В это время в кабинет вошла доктор и принялась осматривать мою ногу, которая уже раздулась до ужасающих размеров в районе щиколотки и приобретала синюшный оттенок.

– Сейчас сделаем снимок, чтобы убедится, что там нет перелома и тогда вправим вывих. Но в любом случае придётся походить несколько дней с повязкой. А ещё лучше подержать ножку в покое. То есть не вставать и не ходить, до полного спада отёка, – строго проговорила доктор и посмотрела на Глеба. – Молодой человек, что же вы стоите? Отнесите вашу жену на рентген, это через дверь отсюда.

– Он мне не муж, – буркнула я и добавила шепотом, чтобы слышала только доктор: – Он вообще меня похитить собирается, вызовите полицию.

– Жених я ей, – оскалился Глеб, будто услышав мои слова и поднимая меня на руки. – Повздорили немного, вот она и дуется теперь.

– Дело молодое, – улыбнулась доктор.

Глеб вынес меня из кабинета и понёс на рентген.

– Тась, я тебя чем-то обидел? – как-то тоскливо спросил он, когда мы оказались в коридоре.

– Да, из-за тебя я ногу подвернула, а может и сломала, – буркнула я.

– Да я о другом, – вздохнул Глеб.

А мне вдруг стало неловко. Действительно ведь, хотел бы что-то плохое со мной сделать – ему бы и вывих мой не стал помехой. А он носится со мной, как с писаной торбой по всему городу и окресностям.

– Прости, но я правда опасаюсь тебя, – миролюбиво протянула я. – Появился непонятный человек, тащит в машину, не спрашивая почему я в таком виде и что случилось. Что я по твоему должна думать?

– Да, ты права, я как-то не подумал об этом, – нахмурился Глеб. – Я позже тебе всё обязательно объясню. Обещаю. А сейчас нужно заняться твоей ногой.

Я опешила. Что он мне будет объяснять? О чём он вообще? Но решила, что мы поговорим об этом позже.

Рентген показал, что перелома нет. Поставили диагноз: надрыв связок, наложили на ногу повязку и дали список рекомендаций: неделю не нагружать ногу, постельный режим, массаж, снимать повязку только на ночь, чтобы не ухудшилось кровообращение.

– Но мне надо на работу, – попыталась запротестовать я.

– Откроем больничный. Через неделю привезёте её на повторный осмотр, – говорила доктор Глебу, полностью игнорируя мои протесты. – завтра прикладывать холод и мазать мази, там в списке всё есть. Жду вас через неделю.

Глеб плотнее укутал меня в плед, как в кокон и легко поднял на руки. Попрощавшись с доктором и заверив, что обязательно проследит за выполнением всех назначений, понёс меня к машине.

– Неужели тебе не холодно? – пискнула я из кокона пледа.

– Я закалённый, – усмехнулся он и боднул меня в шею головой.

На краю сознания мелькнула мысль о дежавю. Так же сегодня меня толкал тот зверь. Интересно, где тот зверь живёт. Нужно будет поблагодарить и хозяина и такого умного пса, что прогнал от меня маньяка.

– Бли-и-ин, – протянула я, спохватившись, – Надо было спросить у врача, не приходил ли сегодня кто-нибудь покусанный собакой.

– Зачем? – насторожился Глеб и я почувствовала, как он напрягся.

– На меня сегодня напали, – вздохнула я. – Но потом появилась огромная, наверное всё же, собака, которая напугала напавшего и он удрал. Если он обращался в больницу, то Пашка быстро его найдёт.

– Кто такой Пашка? – недовольно рыкнул Глеб.

– Школьный приятель, он в полиции работает. Я ему утром позвоню и всё расскажу. Ночью не стоит ему звонить. У него жена потом всем будет мозги клевать полгода. Он любит её и это его выбор. Но все знают, что что бы не случилось – звонить ему можно только в дневное время.

Я усмехнулась, вспомнив, как Паша носится со своей принцессой.

– А ты что это? Ревнуешь? – не упустила я момента подколоть Глеба.

– Может и ревную, – рыкнул он.

Глава шестая

Глеб водрузил меня на пассажирском сиденье, поправил плед и заботливо пристегнул. Сам сел за руль и завёл машину. Аккуратно тронулся и мы поехали.

Закусив губу я искоса поглядывала на водителя, пытаясь разобраться в его намерениях. И незаметно для себя, пригрелась и задремала.

Очнулась, когда почувствовала, что машина не двигается. Заправка – разглядела я вывеску над павильоном. На машине действительно было добираться до посёлка, где я жила, далеко. Дорога проходила вокруг леса и пролегала через мост, единственный, по которому могли проехать машины, чтобы пересечь нашу небольшую, но местами глубокую и быструю речку.

Из городка можно было сократить путь почти втрое, но машины там не могли проехать.

Глеб вернулся через несколько минут. Сунул мне в руки горячий, бумажный стаканчик, с ароматным чаем и мягкую булочку.

– Она с клубникой, – кивнул он на сдобу. – Не знал, что ты больше любишь, поэтому взял на свой вкус.

Он широко и открыто улыбнулся мне.

– С-спасибо, – только и смогла протянуть я, ошарашенно глядя на своего нежданного спасителя.

– У тебя живот раз двадцать урчал, пока мы сюда доехали, – усмехнулся Глеб, а я почувствовала, что краснею. – Мне всё равно нужно было на заправку. Вот я и решил, что тебе просто необходимо перекусить и выпить горячего чая.

– Спасибо, я люблю клубничное, – ещё раз искренне поблагодарила я, впиваясь зубами в мягкую сдобу и запивая горячим чаем.

По телу тут же разлилась тёплая волна. Не думала, что я настолько замёрзла и проголодалась.

Мы поехали дальше. Глеб вёл машину мягко и спокойно, без лишних рывков и скорости, внимательно смотрел на дорогу.

Я залюбовалась его профилем. Брови чуть сдвинулись к переносице, губы поджаты. Явно о чем-то серьёзном раздумывает. Он казался совершенно нереальным, спустившимся с обложки модного журнала. Не бывает в жизни таких идеально сложенных людей. Его грудь мерно вздымалась от дыхания и мне снова захотелось прикоснуться к нему. Почувствовать жар его кожи, его руки на мне.

Боже! О чём я снова думаю? Я знаю его всего ничего! Пару часов? Ну да, подвозит меня, носится с моей ногой, не пристаёт… Хотя, я бы, наверное, не отказалась забыться с таким мужчиной. Оказаться в его крепких и жарких объятиях… Интересно, какой он любовник?

Вот же ж! Вновь мысленно обругала себя. Да почему в моей голове возникают такие пошлые мысли при виде этого типа? Просто от того, что он находится рядом. Никогда не считала себя распущенной.

С Серёжей мы встретились ещё когда я училась в универе на какой-то местной тусовке дома одного из общих знакомых. Он был моим первым и единственным. Я все восемь лет ждала, когда же мы наконец поженимся. С ним у нас был унылый секс раз в неделю, по расписанию. Потому что в остальное время он был сильно занят, то друзьями, то поисками якобы работы, то ещё чем-нибудь кроме меня. И у нас всё сводилось к паре минут ласк, его быстроте и моей симуляции, почерпнутой из любовных романов типа: она задрожала, хрипло задышала…

Со временем я даже это перестала делать. Просто молча вставала и шла в душ. А потом ложилась спать, отвернувшись к стене на нашем с ним диване. Он хлопал меня по спине и говорил что-то вроде: «Моя страстная девочка», отворачивался и засыпал. Только сейчас меня, как током ударило, зачем я терпела к себе подобное отношение столько времени?

Я искоса продолжала бросать взгляды на сидящего рядом мужчину. Интересно, а с Глебом будет так же или по другому? Да что ж такое? Снова дала себе мысленную оплеуху. Какой ещё «будет»? Ничего у нас не будет. Отвезёт меня домой и укатит обратно. Тем более не местный, значит ненадолго тут задержится. От осознания этого, мне почему-то стало невероятно тоскливо. Даже слёзы подступили к глазам, но я усилием воли сдержала их.

Почувствовав мой взгляд, Глеб повернул голову ко мне, и улыбнувшись, подмигнул. Я смутилась и отвела взгляд, уставившись в тёмное окно. За окном мелькали редкие фонари и больше ничего не было видно. Зато хорошо было видно, в отражении стекла, Глеба, подсвеченного приборной панелью. Он отчего-то снова нахмурился, не зная, что я его разглядываю, будто решал какую-то сложную проблему.

Машина плавно качалась на дороге и, я, вновь пригревшись, провалилась в сон.

Открывать глаза мне совершенно не хотелось, но меня кто-то настойчиво и мягко тряс за плечо и что-то спрашивал. Кажется про ключи.

– В сумочке, – пробормотала я, устраиваясь поудобнее и отдаваясь во власть Морфея.

Через какое-то время меня подняли на руки и куда-то понесли. Я так устала, что было совершенно всё равно, куда и кто. Только не будите, желательно пару дней.

От того, кто бережно нёс меня, веяло теплом и пахло кедром, кофе и ещё чем-то неуловимым, но приятным. Было очень уютно и комфортно. Я потёрлась щекой о горячее плечо, устраиваясь поудобнее. Такой чудесный сон, пусть он продолжается.

Меня опустили на диван и принялись раздевать. И тут я открыла глаза, принявшись лягаться. И вдруг заревела.

Надо мной стоял опешивший от моей реакции Глеб.

– Ты чего, Тась? – тихо спросил он.

– Я так и знала, что этим всё кончится, – всхлипывала я, закрыв лицо руками. – Просто подвезу, просто подвезу. А сам… Решил воспользоваться тем, что дома никого и моим состоянием?

– Я хотел просто с тебя снять мокрые и грязные вещи. – хмуро отозвался Глеб. – Или ты прямо так спать собираешься?

Я отняла руки от лица и приоткрыла глаза, продолжая всхлипывать.

– Нет, – буркнула я, стягивая частично расстегнутую блузку на груди. – Я сама переоденусь.

И я начала вставать с дивана. Но Глеб резко наклонился и снова подхватил меня на руки.

– С ума сошла? – сверкнул на меня глазами. – Тебе же сказали, ногу держать в покое.

– Я бы допрыгала до своей комнаты, – буркнула я.

Он только закатил глаза к потолку.

– Куда нести, показывай, – усмехнулся.

– Туда, – махнула я на нужную дверь.

Глава седьмая

Домик наш был небольшой, одноэтажный, с обычным чердаком.

Крыльцо с козырьком, сени, служащие заодно и прихожей, четыре комнаты – три из которых были небольшими спальнями. Одна комната – обычная, как у многих, гостиная с диваном, телевизором, стенкой в которой стояли книги и различные безделушки, привозимые родителями с разных концов света. Совмещенный санузел возле кухни. И небольшая кухонька, в которой мы едва помещались, если собирались за одним столом все вместе. Нам с тётей вполне хватало места, а родители, последние годы, всё реже наведывались к нам.

Глеб занёс меня в мою комнату и усадил на не широкую кровать, стоявшую в углу рядом с окном. В комнате так же стоял старый письменный стол, за которым я ещё в школе учила уроки. На нём мой ноутбук, а так же зеркало и разные средства косметики. Рядом комод с моим бельём и всякими штуками для рукоделия, хранящимися в нижних ящиках. Возле двери притаился огромный, до потолка, светлый шкаф. Он съедал основное пространство моей и без того небольшой комнаты, но его я купила с моей первой зарплаты, заменив им старый, ещё советский, лакированный.

Глеб огляделся.

– Что подать, принцесса? – направился он к шкафу.

– Я сама, выйди, – попыталась я снова встать.

Но он удержал меня за плечи на кровати и покачал головой.

– В полном покое, значит в полном покое, – он посмотрел мне прямо в глаза.

Его руки, лежащие на моих плечах, обжигали через тонкую ткань блузки. Захотелось наклонить голову и потереться об его запястье, как кошка, напрашивающаяся на ласку. Но я задавила в себе этот порыв.

– Я вполне могу добраться до шкафа и ванной сама, – твёрдо сказала я, не отрывая взгляд от его потемневших синих глаз. – К тому-же ты сейчас всё равно уйдёшь и мне надо будет самостоятельно со всем этим справиться.

– С чего ты решила, что я уйду? – усмехнулся Глеб. – Думаешь, я брошу тебя в таком беспомощном состоянии? Совершенно одну?

– Я не беспомощная! – зло выдохнула я. – И вполне могу о себе позаботиться. У меня одна нога болит, а не обе.

Я чуть не показала ему язык, со злости, но вовремя остановилась и просто облизнула вдруг пересохшие губы. Он утробно зарычал и его взгляд стал ещё более тёмный. Мотнув головой он взял себя в руки и более спокойно произнёс:

– Тась, не глупи, тебе надо лежать и держать ногу на возвышении, на подушке к примеру. А не скакать по дому на одной ноге. Я просто тебе помогу. Давай для начала переоденем тебя в сухое и чистое, а потом разберёмся?

Я насупилась и сложила руки на груди. Вот же пристал, как банный лист.

– Но я сама возьму, что мне надо из шкафа, не хватало ещё чтобы в моих вещах рылся посторонний мужик, – буркнула я.

Он только покачал головой и усмехнулся на это моё высказывание и откатил дверцу шкафа в сторону. На моих полках сейчас царил почти хаос, ведь утром я проспала и опаздывала на автобус. Вещи лежали в беспорядке, запиханные кое-как. Утром я искала там водолазку, но так и не найдя, засунула всю кучу вещей на полки, решив разобрать их в выходные. Сейчас же от открывшейся картины, мне стало стыдно. Решит ещё, что я какая-то неряха, продолжала думать я, не понимая, почему меня так заботит то, что Глеб обо мне подумает.

– Ты всё равно там не найдёшь, дай я, – попыталась снова встать.

Но он только сурово глянул на меня и я осталась сидеть. Вздохнула украдкой и показала что из вещей мне нужно достать.

– Я хочу сперва принять душ, – покраснела я. – Надеюсь это я могу сделать сама?

– Я помогу, – пожал плечами этот невозможный мужчина.

– Нет! – возмутилась я, когда он, кинув на мои колени любимую теплую пижаму, вновь подхватил меня на руки.

– Брось, Тась, что я там не видел? Я просто помогу тебе, – невозмутимо отмахнулся он от моих возражений.

– Ты… ты… – задохнулась я от возмущения. – Ты что себе позволяешь? Я знаю тебя всего несколько часов! Я не буду раздеваться при тебе! Ты в своём уме?

– А чего ты стесняешься? Фигурка у тебя хорошая, стесняться нечего, – простодушно ответил он.

– Я тебя совершенно не знаю! – взвизгнула я. – Я уже боюсь тебя, ты ведёшь себя, как маньяк.

– О-ой, и много маньяков ты встречала в своей жизни? – протянул он, закатив глаза к потолку.

– Не много, ты получаешься второй, – буркнула я.

– Да не буду я к тебе приставать, что ты заладила? – вспылил Глеб. – Я взрослый мальчик и вполне могу себя контролировать, а не бросаться на первую встречную со стояком наперевес. Я обещаю, что не прикоснусь к тебе если ты сама не захочешь.

Меня неприятно царапнули его слова про первую встречную и я недовольно засопела. Попрошу? Я? Вот ещё! Да никогда!

Он занёс меня в ванную и усадил на стиральную машину.

– Сама разденешься или помочь? – спросил он, отворачиваясь к ванне и настраивая воду.

– Выйди пожалуйста, я сама справлюсь, – жалобно попросила я.

– Не справишься, – осадил меня он и опустился передо мной на колени.

Аккуратно снял повязку с ноги и принялся стягивать с меня вконец испорченные брюки. Я сидела ни жива ни мертва, вцепившись в свою блузку, как в последний оплот моей защиты. С ужасом наблюдая, как этот полуголый красавец мужчина, избавив меня от испорченных штанов, бережно рассматривает мою поцарапанную коленку, а потом вдруг поцеловал её и… лизнул.

Я опешила и вся сжалась от этого его странного поведения.

Глава восьмая

Он снова лизнул мою коленку и как-то странно заурчал. Почему-то мне отчаянно захотелось, что бы он не останавливался. Я распахнула глаза и уставилась на то, как он старательно зализывает мои царапины. В голове резко вспыхнули непристойные картинки и я почувствовала, как краснею. Да что это такое со мной творится?

– Г-глеб? – каким-то не своим, хриплым голосом спросила я. – Что ты делаешь?

Но он только странно посмотрел на меня снизу вверх и мне показалось, что в его глазах полыхнул настоящий огонь. Он прервал свою странную игру с моими царапинами, поднялся и склонившись ко мне, резко поцеловал. Жадно. Страстно. Требовательно.

Я опешила от такого поворота. Но вырываться почему-то совершенно не хотелось, наоборот, внутри будто разливалось тепло. Он обнимал меня, одной рукой запутавшись в моих волосах на затылке, прижимая к себе, углубляя требовательный поцелуй.

Потянулась к нему навстречу, обхватив его шею руками. Желая полностью раствориться в этом мужчине. Забрать себе. Совсем. Навсегда.

Где-то на краю сознания билась мысль, о поспешности такого шага. Непонимание происходящего со мной помешательства. Но они быстро улетучились под напором требовательных губ и жарких рук.

– Тася, – выдохнул он мне в губы, на миг отстранившись, а я издала стон сожаления от прерванного действия. – Я не в силах противится твоему зову.

– А? – недоуменно захлопала я глазами.

Он уже снял мою блузку и я осталась в одном белье. Простом, без кружев или каких-то украшений. Он пожирал меня глазами. Странно заурчал, как большой, голодный зверь. Освободил меня от последних предметов гардероба. Подхватил на руки и аккуратно опустил в тёплую воду. А сам сел рядом с ванной на колени.

Я не сводила с него глаз. Не было больше страха или беспокойства. Мне было рядом с ним абсолютно хорошо. Сидя в ванне, совершенно голая, я не испытывала никакого дискомфорта от его присутствия и прикосновений. Он налил на мочалку гель и начал аккуратно проводить по моему телу. Когда он опустился мочалкой к полушариям груди, я издала тихий стон.

– Тася, – он снова хрипло прокатил на языке моё имя.

Его движения были нежными и плавными. Я больше ничего не хотела так сильно, как почувствовать себя одним целым с ним. Вжаться в него, в этого невозможно огромного мужчину. Почувствовать как он наполняет меня всю. Щеки снова предательски заалели, от нахлынувших непристойных картинок в голове.

Он водил по моему телу мочалкой, а мне уже нестерпимо хотелось большего. Хотелось провести руками по его раскаленной коже. Прижаться к его груди. Опуститься ниже и… Я тряхнула головой, отгоняя это наваждение. Эти непристойные, но такие притягательные картинки из моей головы.

– Глеб? – я посмотрела на него.

Хотела спросить о чём-то, но тут же забыла. Утонув в его потемневших глазах.

Он чуть приподнялся на коленях и навис надо мной.

– Прости, не могу сопротивляться, – хрипло, почти простонал он.

Провёл подушечками пальцев по моей щеке, приподнял моё лицо за подбородок и снова потянулся ко мне с поцелуем. И я не отпрянула. Я поддалась и ответила на его жаркий поцелуй. Он потянул меня на себя, доставая из ванны, не прерывая поцелуя. Накинул на меня полотенце и вынес в комнату. В гостиной сел на диван, продолжая меня целовать. Спустился к шее, покрывая её поцелуями. По телу пробежала волна мурашек, он втянул воздух возле моего уха и утробно заурчал.

Я почувствовала, как напряглось его естество и упёрлось мне в ягодицы. В животе тугой пружиной скрутился огонь желания. Я тихонько застонала. Он поймал мой стон в свои губы и снова жадно поцеловал.

– Тася, – снова хрипло простонал он мне в губы. – Ты позволишь мне?

Мой разум кричал мне «Нет!», что это неправильно и слишком быстро. Но я уже не могла терпеть, мне хотелось получить его всего. Я не понимала, что со мной происходит. Почему моё тело так реагирует на этого незнакомого человека. Я жадно водила руками по его груди, плечам спине. Прижимаясь к этому горячему телу. И я не менее хриплым голосом простонала: «Да».

Мне показалось, что в его глазах промелькнуло облегчение и вновь вспыхнул огонь страсти. Его взгляд потемнел и он снова притянул меня к себе и поцеловал. Жадно и в тоже время нежно, изучая.

Его руки гладили мою спину и волосы. Нежно и невесомо, чуть касаясь. Одна рука переместилась на мою грудь и он чуть сдавил её, накрыв своей ладонью. Потерев съежившиеся навершия. Я охнула от пронзившей тело горячей волны. И поёрзала на его коленях, ощущая ягодицами силу его желания.

Он снова заурчал и спустился поцелуями к шее и ниже. Резко переложил меня на диван и навис надо мной, вглядываясь мне в глаза.

– Ты уверена? – хрипло спросил он, тяжело дыша.

– Да, – улыбнулась я, притягивая его к себе.

Он улыбнулся и продолжил свои ласки. Целуя и дразня мою грудь, спускаясь ниже, покрыл поцелуями мой живот. При этом его руки порхали по моим бёдрам. А я плавилась в его руках. Растекалась оплавленным воском. Совершенно не хотелось ни о чём думать. Только бы он не останавливался. Всё отступило на десятый план. Остался только он и его обжигающие прикосновения к моей обнажённой коже.

Он скользнул ещё ниже губами и поцеловал меня туда, куда никто меня раньше не целовал. Я восторженно охнула и меня накрыла волна экстаза. Его язык творил чудеса, поднимая меня на вершины блаженства. Я дрожала и почти плакала от счастья. Стонала и извивалась под ним. Мне было мало. Я хотела его всего. Ощутить тяжесть его тела и наполненность внутри. Запустив руки в его волосы я почти достигла разрядки. Но он резко поднялся и скользнул в меня, накрывая мои губы поцелуем. Я распахнула глаза от неожиданности и встретилась с ним взглядом. Он медленно двигался во мне, вжимая меня в себя. Внимательно наблюдая за мной. В его глазах было столько нежности.

– Моя девочка, – проурчал он, мне в ухо и укусил меня за мочку, а потом за плечо. Сильно и больно. Я взвизгнула. Попыталась вырваться. Но он тут же задвигался внутри меня с новой силой и я выгнулась ему навстречу. Обнимая и впиваясь ногтями в его спину.

Сколько длилось это безумие, не знаю. Он ещё несколько раз толкнулся во мне и меня накрыла волна экстаза. Мощная и невероятная. Я снова выгнулась навстречу ему, и закричала от удовольствия. Он тоже зарычал и обмяк, упираясь мне в плечо лбом.

Мы лежали сцепленные в одно целое и шумно, прерывисто дышали. Сердца бились в бешенном ритме. Мне совершенно не казалось, что это неправильно. Было комфортно и хорошо в его объятиях.

Он чуть перекатился на край дивана и обвил меня руками.

– Нам нужно поговорить, – сдавленно произнёс он.

– О чём? – промурчала я, уютно располагаясь головой на его плече.

– О произошедшем. Я должен тебе кое-что рассказать, – напряжённо ответил он.

– Ты не обязан на мне жениться, раз мы переспали, если ты об этом переживаешь, – усмехнулась я. – У нас не средние века и я давно не девочка. Братьев, которые будут считать, что ты обесчестил их сестру у меня тоже нет. Так что преследовать тебя никто не будет. Просто расслабься.

И я потянулась к нему за поцелуем. Но он прижал меня к себе и произнёс:

– Девочка моя, ты даже не представляешь, во что мы влипли.

Я похолодела от этих слов.

Глава девятая

Я лежала, прижимаясь к Глебу, стараясь сообразить, что такого могло произойти и не находила адекватных ответов. Он будто почувствовал мою напряжённость, ближе притянул к себе и крепче обнял.

– Ты чем-то болен и мог заразить меня? – напряжённо спросила я, но не отстранилась.

Мне совершенно не хотелось отодвигаться от него или разжимать объятия. Наоборот всё во мне кричало, о том, что я хочу ещё. Его всего. Сейчас. Себе. Навсегда. Во мне что-то бесновалось и я никак не могла понять, что же со мной происходит. Даже слабое жжение в ноге не отвлекало. Наверное всё ещё действуют обезболивающие препараты, которые мне вкололи в больнице.

– Нет… Это сложно, – неуверенно начал он, замявшись. – Мы не должны были… Но я не мог противостоять этому. Ты же тоже это чувствуешь?

– Чувствую что? – напряглась я ещё больше.

Потому что чувствовала я сейчас много всего. И меня немного пугали эти чувства. Пугало всё, что происходило внутри меня. Я была полна противоречивых чувств. От желания сбежать от всего этого, до тихой истомы от его объятий, поцелуев, прикосновений.

Он выпустил меня из объятий и сел на край дивана, обхватив голову руками. Потом взлохматил свои волосы парой движений рук и потянулся за штанами.

Я сразу почувствовала себя неуютно, мне стало холодно без его объятий. Хотелось заплакать от обиды. Обиды на то, что он отпустил меня и больше не обнимает. О чём я только думаю? Этот человек появился в моей жизни всего несколько часов назад. Ну переспали. Чего убиваться теперь? Я была в полной прострации от таких мыслей, что не заметила, как он рассматривает меня.

– Тася, – потянулся он ко мне, сгрёб в охапку и усадил рядом с собой. – Ты замёрзнешь, надо обработать твою ногу и снова одеть на неё лангету.

Он подал мне пижаму. Я пожала плечами и облачилась в неё не без его помощи. Глеб сходил в ванную, где мы оставили мои вещи и принёс бинты и лангету. Сев на пол, он аккуратно приладил всё на место и положил мне голову на колени.

От этого его прикосновения стало жарко. Я машинально начала гладить его по волосам. Они были такие приятные на ощупь. Не жёсткие, но и не сильно мягкие.

– Так о чём ты хотел поговорить? – прервала я слишком затянувшееся молчание.

– О том, что произошло между нами, – тихо начал он. – Но сперва ответь мне, что тебе известно про Бориса Железнова?

Я задумалась. Перебрала в уме всех возможных знакомых людей, своих и родителей. И честно ответила:

– Ничего. Мне совершенно ничего не говорит это имя.

– Что ты знаешь о своих родителях? – вновь задал он вопрос, не дав мне ничего больше сказать.

– Наверное всё, – пожала я плечами. – Папа историк и археолог, они с мамой постоянно в разъездах, поэтому я большую часть жизни живу у тёти. Выезжала ненадолго в большой город, недалеко от нас, чтобы отучиться в университете. Мама работает на удалёнке, поэтому может ездить с отцом. Дни рождения перечислять? Какие-то ещё факты? Я не понимаю, к чему ты клонишь.

Я нахмурилась и поджав губы уставилась на него сверху вниз.

– Ты знаешь как познакомились твои родители? – спокойно продолжил он задавать странные вопросы.

– Конечно, они рассказывали. В турпоходе познакомились, они в студенчестве постоянно ездили куда-нибудь с палатками. Вот на одном таком сборище и познакомились. Потом мама забеременела мной и они поженились. Они изначально хотели пожениться, но позже. Но раз так сложилось они не жалеют. Глеб, это скорее мне надо задавать тебе вопросы с пристрастием. Объясни толком, что ты имел ввиду, когда сказал, что мы вляпались? В смысле – мы? В смысле – вляпались? И в смысле – куда?

– Значит ты вообще ничего не знаешь, – он поднял голову с моих колен и внимательно посмотрел мне в глаза.

– Что я должна знать? – фыркнула я. – Глеб, прекрати говорить загадками, пожалуйста. Ты меня пугаешь.

– Девочка моя, – он обнял меня за талию, утыкаясь носом в живот. – Тебе надо отдохнуть. А мне надо подумать. Пойдём, я отнесу тебя в кроватку.

Он резко встал и поднял меня на руки. Донёс до моей комнаты и ловко откинул покрывало одной рукой. Потом аккуратно положил меня на кровать. Сел рядом и принялся гладить меня по волосам.

– Ты сейчас уйдёшь? – тихо спросила я.

Мне совершенно не хотелось, чтобы он уходил. Внутри меня будто была натянута струна к нему. И мне стало холодно и тоскливо от мысли, что он исчезнет из моей жизни и мы больше никогда не увидимся. Я снова чуть не заревела. Но вовремя дала себе мысленную оплеуху.

Нашла из-за чего расстраиваться. Из-за одной ночи любви. Да, надо признать, что это была самая лучшая ночь в моей жизни. Но это не повод расстраиваться, если мужчина, который открыл мне много нового в этой стороне жизни, уйдёт. Я не вправе удерживать его. Даже если при этом он называет меня своей девочкой. Может он так со всеми своими любовницами общается. Что бы в именах не запутаться.

Я неосознанно нахмурилась и посмотрела на него.

– С чего ты взяла? – усмехнулся Глеб и взяв меня за руку, поцеловал мои пальцы.

– Не знаю, – не удержалась я от ответной улыбки. – Просто мне показалось, что тебя напрягает эта ситуация между нами.

– Тебе показалось, девочка моя, – снова улыбнулся он. – Теперь я точно от тебя никуда не денусь.

Он притянул меня к себе и обнял, нависая. Поцеловал в висок.

– Спи, тебе нужно набраться сил. Утром мы обязательно всё обсудим.

– Но как я могу уснуть, после твоих слов? – немного нервно буркнула я. – Куда мы вляпались? Что вообще происходит? Глеб, ты должен сейчас же мне всё рассказать!

– Я обязательно тебе всё объясню, но позже, спи, Тася, – он аккуратно водил рукой по моим волосам, пропуская их сквозь пальцы.

Мои глаза слипались от всего пережитого, от его нежных прикосновений. И я, сама не ожидая, немедленно провалилась в сон.

Когда я открыла глаза за окном ещё было темно. Сквозь неплотно задёрнутые шторы в комнату проникал серебристый лунный свет, освещая помещение мягким светом. Потянувшись к тумбочке, я взяла в руки телефон и посмотрела на экран. Пять утра. Получается я проспала не больше пары часов. Но ощущение было такое, будто я проспала не меньше суток и полностью выспалась.

Окно было чуть приоткрыто на проветривание, терпеть не могу спать в душном помещении. Я услышала бормотание за окном. Кто-то разговаривал по телефону. Глеб, ну конечно же это был Глеб, кто ещё может в такую рань находиться у меня во дворе?

Я аккуратно опустила ноги на пол и удивилась от того, что нога совершенно не болела. Будто я её и не подворачивала. Подвигала ступней, сделала пару шагов, и даже слегка подпрыгнула на месте. Боли не было. Мысленно удивившись таким хорошим лекарствам, что мне вкололи в больнице, я подошла к окну. Хотела открыть створку шире и позвать Глеба, но меня насторожил его разговор.

Глава десятая

Глеб стоял вполоборота к дому, мне хорошо было видно его лицо в свете луны. Он явно нервничал из-за этого разговора. Постоянно поджимал губы и хмурился. А ещё он злился, очень сильно злился на собеседника.

– Да, нашёл, – сухо сказал он в трубку.

Потом несколько минут молчания.

– Нет, я не привезу тебе, – зло рыкнул он собеседнику и, я отчётливо услышала, как несчастный телефон затрещал в его руке.

Снова он внимательно слушает того с кем разговаривает. Хмурится и зло пинает камушек на дорожке.

– Ничего не знает. – ответил он собеседнику. – И я не стану это делать!

Снова ему что-то кричат на той стороне, даже до меня долетают звуки яростных криков, хотя слов не разобрать.

– Я в курсе, с кем разговариваю, но я сказал нет!

В этот момент мне показалось, что передо мной не человек, а зверь, защищающий свою добычу. Я стояла за шторой, боясь пошевелиться и выдать своё присутствие. Черты его лица, в свете луны, заострились и он весь будто вытянулся и стал массивнее и крупнее.

– Да, я это сделал, – снова зарычал он в телефон. – Попробуй, и я за себя не ручаюсь, дядя!

Он с силой сжал руку и швырнул телефон в стену стоявшего рядом с домом гаража. Телефон, до этого уже пострадавший и раздавленный, разлетелся от этого броска на мельчайшие кусочки. Глеб достал пачку сигарет и закурил. Злость и ярость отражались на его лице.

Я, стараясь не дышать, сделала несколько шагов назад. Меня напугал его разговор с неизвестным мне дядей. Захотелось убежать далеко-далеко и спрятаться в какой-нибудь щели, что бы никогда не попадаться этому человеку на глаза. Меня, как ледяной водой окатило, как я могла пустить в свой дом непонятно кого? А если он действительно маньяк? А может это именно он на меня напал в том дворе? Я же не видела лица нападавшего. А голос он мог просто подделать, что бы я не узнала его. Липкий страх пополз по позвоночнику, растекаясь по каждой клеточке моего несчастного тела.

Я задумалась, отступая от окна и, наткнувшись на кресло на колесиках, рухнула вместе с ним с громким грохотом на пол, падая, больно стукнувшись боком об угол стола. Тихо охнув, я схватилась за бок и тихонько заскулила.

Не прошло и пяти секунд, как в комнате оказался Глеб. И как только он так быстро преодолел полдома, что бы оказаться рядом со мной? Он не тыкался, как слепой котёнок в темноте, моментально найдя меня, поднял на руки и прижав к себе, как хрустальную вазу, сел на кровать. Расположив меня у себя на коленях.

– Ты зачем встала, маленькая? – ласково протянул он, зарываясь носом мне в волосы. – У тебя же нога болит, тебе нельзя вставать.

– Я проснулась и… – я замялась, не зная, что ему сказать.

Ну, не говорить же ему, в самом деле, что я проснулась от ощущения, что его нет рядом. Меня вдруг пронзила эта мысль. Стала для меня самой откровением. Я широко распахнула глаза и уставилась на Глеба. Что-то происходило со мной, но я пока никак не могла уловить, что именно.

– Ты пить захотела? – подсказал он.

Я судорожно кивнула. Его запах, сандала и грейпфрута, легкий и ненавязчивый, но настолько сейчас притягательный для меня, буквально сводил с ума. Мне снова захотелось наброситься на него, содрать его одежду, прикоснуться к его разгорячённой коже, ощутить сладость его поцелуев и жар от прикосновений. В животе заполыхал огонь возбуждения. Я тихонько застонала от этой бури эмоций.

– Тася? – заглянул он мне в глаза.

И я отчётливо увидела беспокойство в его глазах. Свет луны, проникавший сквозь штору давал слишком мало света, но мне показалось, что я хорошо вижу его потемневшие серые глаза.

– Нога совсем не болит, – отводя взгляд и сбрасывая нахлынувшее наваждение, отстранённо сказала я. – Хорошие лекарства мне вчера вкололи. Я сейчас наверное даже танцевать могу.

Я слабо улыбнулась. Он нахмурился. Посадил меня на кровать, сделал пару шагов и включил свет в комнате. Сел на пол передо мной, скрестив ноги и стал аккуратно разматывать повязку на ноге. Нога была обычной. Бледная кожа, небольшая ступня. И ни следа вчерашнего отёка или даже синяка.

– Ого, круто! – выдохнула я, разглядывая свою конечность. – Точно какое-то хорошее средство. А говорят у нас медицина не очень.

Я засмеялась. Но тут же осеклась, сердце сдавило от понимания, что теперь он спокойно может уйти. Я не беспомощная и очень даже здоровая. Я перевела на него взгляд. Глеб сидел, сосредоточенно о чем-то размышляя.

– Ты теперь уедешь, да? – пыталась сказать это спокойно и даже холодно, показать, что мне всё равно. Но получился какой-то сдавленный полувсхлип.

В горле встал ком и к глазам неожиданно подступили слёзы. Я сморгнула, отгоняя их. Не дать себе расплакаться. Нельзя. Глупо. Он ничего мне не должен. Мы даже толком не знакомы.

– Собирайся, нам надо сейчас же уехать. Немедленно, – резко бросил он, поднимаясь с пола и открывая мой шкаф.

– Уехать? – недоумённо пробормотала я.

С одной стороны меня охватила невероятная эйфория, он заберёт меня с собой, мы будем рядом. Но я тут же одёрнула себя, помня о его странном разговоре с неизвестным дядей.

Глава одиннадцатая

Он будто выпал из какого-то оцепенения.

– В смысле? Глеб? Что произошло? Зачем? Куда? – посыпала я вопросами, недоуменно глядя на его метания по комнате. – Не понимаю. И никуда не поеду. Ко мне в обед Тайка приедет. Мы договорились. У неё сегодня девичник. А через неделю свадьба с её Владом. Если я пропущу эти два грандиозных события, она съест мне мозг и смертельно обидится.

– Владом? – Глеб зацепился за имя жениха подруги. – Каким Владом?

Я недоумевающие смотрела на него.

– Жених моей подруги, Влад, – пожала я плечами.

– Фамилия какая у него? – напряжённо бросил Глеб.

– Не знаю, – вновь пожала я плечами. – Не интересовалась.

Он подскочил к тумбочке и схватил мой телефон.

– Звони подруге, попроси дать трубку Владу, – протянул мне смартфон.

– Ты время видел? Половина шестого утра, нормальные люди спят ещё – округлив глаза уставилась на него.

– Звони, говорю, мне надо с ним поговорить. Срочно, – вложил мне в руку мобильный. – Мой телефон… сломался.

Я вспомнила, как он раздавил свой смартфон рукой и швырнул в стену. Ага, сломался. Но виду не подала, по крайней мере попыталась.

– Ты его знаешь? – удивилась я.

– Возможно. Надеюсь, что мы говорим про одного и того же Влада, – задумчиво произнёс Глеб.

Я пожала плечами и набрала номер Таи. В трубке очень долго шли гудки. Разумеется она спит. Наконец сонный голос ответил:

– Да.

– Привет, это Тася, прости, что разбудила. Ты можешь дать трубку своему жениху?

– Что-то случилось? Влад спит, – прошептала она в ответ.

– Понимаешь, тут такое дело, я тебе потом расскажу подробно, но тут парень у меня, он требует поговорить с Владом.

– Ого, ну ты даёшь, подруга, – хихикнула она в трубку. – Только недавно с Серёгой рассталась и уже нового бойфренда нашла. Молодец! Хвалю! И кто он?

Я покраснела. В самом деле, веду себя совершенно не так, как всегда. Но удивиться не успела своим мыслям, Глеб взял у меня телефон.

– Здравствуйте, Тая, мы с вами встречались на днях, у Рыжовых, я Глеб, помните? Мне необходимо с Владом поговорить, прямо сейчас.

В трубке что-то восторженно пискнуло и через несколько секунд послышался хриплый голос парня подруги. Глеб вышел из комнаты, бросим мне через плечо:

– Что сидишь? Собирайся скорее.

Я встала с кровати, ещё раз подвигав ступней. Совершенно не болело. Вот ни чуточки. Снова слегка удивившись, направилась к шкафу, доставая сумку. Как заворожённая, подчиняясь приказу этого мужчины. Отобрала несколько пар сменного белья, пару любимых свитеров и теплые штаны. Куда мы поедем? Что надо брать с собой? Я стояла, размышляя, неосознанно прислушиваясь к разговору Глеба в соседней комнате.

– Да, нам нужна будет провизия. Я знаю, что там есть небольшой запас. Но нужно больше, сам знаешь, как это может надолго затянуться.

Короткое молчание.

– Давай ты не будешь мне сейчас читать нотации? Лучше потом, при встрече всё выскажешь. Я знаю, что я дурак. Но ты сам-то смог удержать это?

Опять молчание.

– То-то и оно, – нервный смешок, – Вот и я думал, что это бабкины сказки.

Снова молчание.

– Наверное лучше будет так и сделать. Встретимся на нашем месте. Жалко конечно, но придётся.

Я замерла. О чем это он? Провизия? Кого-то жалко? Он меня собрался куда-то отвезти и грохнуть? Что он должен был удержать?

Через пару минут Глеб вернулся в комнату, застав меня с трясущимися руками над полупустой сумкой.

– Тась, ты чего? – он шагнул ко мне, но я отшатнулась и забилась в угол.

– Я всё слышала, – в моём голосе зазвучали истеричные нотки. – И никуда не поеду с тобой, уходи немедленно. Я ничего не знаю, ни про тебя, ни про твои делишки. Оставь меня в покое. И дружку своему скажи отвалить от моей подруги. Иначе…

Я задохнулась, он страха, набежавших слёз, какой-то непонятной тоски внутри. Эмоции волной нахлынули на меня. Запахи показались резче, а цвета будто потускнели. Меня затапливала непередаваемая, необузданная ярость?

Глеб подскочил ко мне и прижал к себе. Нежно погладил по голове.

– Тише, тише, моя хорошая, ещё не время, – шептал он мне в макушку.

А мне хотелось завыть от всего этого. От боли внутри, от эмоций, что распинали меня. Выть, как какой-то зверь.

– Ты меня убьёшь? – отстранённо прошептала я, давя рвущийся наружу всхлип.

– С чего ты взяла, девочка моя? – напрягся он.

– Ты сказал по телефону Владу, что тебе жалко, но придётся что-то сделать. Это про меня же?

– Нет! – он отстранил меня от себя, схватив за плечи и заглянул мне в глаза. – С ума сошла? Мы говорили про мою машину. Не придется утопить в болоте. Чтобы нас не нашли. Понимаешь? Сейчас не время вести долгие разговоры. Они скоро будут здесь. В лучшем случае у нас есть часа четыре, может шесть. И…

Он насторожился, пихнул меня обратно в угол и погасив свет, прыгнул к окну. Аккуратно осмотрелся из-за занавески.

– Я становлюсь параноиком. Поехали скорее. Он подхватил мою сумку и потащил меня, в пижаме и тапках к выходу.

– Я не переоделась, – пискнула я.

– В машине переоденешься, – он схватил с вешалки мою сумку, с которой я была вчера и сунул её к остальным вещам.

Также, схватив мою куртку потеплее, нацепил её на меня и посмотрел на мои ноги.

– Обувайся или в тапках поедешь? – нервно рыкнул он на меня.

Я достала зимние ботинки и сунула в них босые ноги.

Глеб вытолкал меня за дверь и бегом потащил к машине, стоящей во дворе.

– Погоди, а дверь закрыть? – задыхаясь от быстрого шага пролепетала я.

– Это лишнее, они всё равно зайдут туда, чтобы попытаться найти наши следы. И лучше пусть дверь и окна останутся целые. Твоей тёте вряд ли понравится, что её дом разнесут на щепки. А так они зайдут и выйдут через дверь.

– Зачем разнесут, – нервно покосилась я на него, забираясь на пассажирское сиденье.

– Тась, милая, давай позже? – буркнул он пристегивая меня. – Потерпи немного и я все-все тебе объясню и расскажу и…

Он осёкся и шумно выдохнув, наклонился ко мне и мазнул по губам в легком поцелуе.

– Просто потерпи немного, сейчас нет времени на разговоры, – произнёс он, захлопываю мою дверь и направляясь к воротам.

Глава двенадцатая

Я нервно протянула руку к шее, где висел кулон в виде полной луны с выгравированной волчьей мордой – подарок родителей на моё десятилетие, привезённый ими откуда-то из путешествий. Сколько себя помню с тех пор, никогда его не снимала. И в особо нервных ситуациях всегда сжимала его в руке. Это придавало сил и спокойствия. И, я верила, что в этот момент родители меня поддерживают и находятся совсем рядом, за спиной, а не где-то за тысячи километров.

Кулона не было на месте. И цепочки. Я похолодела. Неужели вчера, в пылу страсти, мы порвали цепочку и он сейчас где-то в доме. А если его найдут те, кто должен прийти за нами? Это не была какая-то сильно дорогая вещь, скорее всего. Но мне он дорог, как память. Мне он нужен сейчас, срочно, немедленно. Я завозилась с замком ремня, пытаясь отстегнуться. Пока Глеб открывает ворота, я успею поискать его. Наверняка лежит где-нибудь на диване.

Глеб вернулся раньше и сел за руль, я уже потянулась к ручке двери.

– Ты куда? – перехватил он меня за руку.

– Там. Кулон. Мой. Подарок. Мне он нужен, – всхлипнула я.

– Никуда он не денется, буркнул Глеб, заводя мотор и трогаясь с места.

– Нет, ты не понимаешь, я его всю жизнь ношу, это подарок родителей. Он мне нужен. Очень, – всхлипнула я.

– Он тебе больше не нужен, девочка моя, – невесело усмехнулся Глеб. – Не поможет.

– Что? – мои слёзы резко высохли.

Я нахмурилась. Глеб покосился на меня и примирительно улыбнулся.

– Я вчера подобрал его, возле дивана, – протянул он мне мой кулон с порванной цепочкой, выудив его из кармана куртки. – Он дорог тебе, да?

– Это мне родители на день рождения подарили. Давно. Он мне очень дорог, – благодарно улыбнулась я Глебу. – Спасибо, что забрал его.

– Ты же, так понимаю, не в курсе, что это за вещь? – произнёс Глеб, сворачивая на трассу.

– Просто красивая побрякушка, серебряная, но не сильно дорогая. Хотя, когда я училась в университете, пару раз у меня его даже пытались выкупить, – задумчиво пробормотала я, бережно убирая свой кулон в нагрудный карман куртки.

– Интересно, кому было нужно его тогда снять с тебя, – напряжённо пробурчал Глеб.