Печаль Саян. Хроника судебного процесса
© Л. А. Гордон, 2015
© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2015
1. Гром победы раздавайся
Пять лет назад, в 2010 году, Захар Ильич Горин написал «Чудо Саян», книгу о Саяно-Шушенской ГЭС. Спустя пять лет, осенью 2014 года, появилось желание, скорее не желание, а потребность продолжить рассказ.
Четвертое ноября 2014 года, вечер. Погода в Сестрорецке, куда Горин перебрался на старости лет, отвратительная. Нудный моросящий дождь. На вечернюю прогулку не тянет. Посмотрел по телевизору репортаж с подводного крейсера «Юрий Долгорукий». «Юрий» снабжён шестнадцатью баллистическими ракетами, у каждой ракеты по десять боеголовок. Одну ракету крейсер запустил из окрестностей Мурманска на Камчатку, расстояние восемь тысяч километров. Спустя полчаса после запуска ракета поразила учебную цель. Диктор сказал, что таких крейсеров у нас несколько и потому мы можем спать спокойно. Мотив державинского гимна «Гром победы раздавайся» звучит после присоединения Крыма всё громче. Завтра праздник: День народного единства. Праздник есть, а единства не наблюдается.
В Саянских Черёмушках единства тоже не наблюдается. «Душа человека – свеча для Господа», – сказано в Ветхом Завете. Безвременная смерть одного человека – несчастье. А тут в небольшом поселке, где проживает 12 тысяч человек, где все друг друга знают, погибло сразу 75 человек. Говорят, что жизнь разъединяет, а смерть объединяет. Но в Черёмушках так случилось, что горе не сплотило людей, а разъединило. Одни жаждут крови, другие считают, что подсудимые – такие же потерпевшие.
Неделю назад Горин вернулся из командировки на Саяно-Шушенскую ГЭС. В Черёмушках готовятся к знаменательному событию: на пятнадцатого ноября намечена официальная сдача ГЭС в эксплуатацию после ремонта и реконструкции. Последний злополучный второй агрегат, виновник аварии, уже проработал 72 часа на холостом ходу. В машинном зале на отметке 327 метров всё в полном порядке. Не хватает только высоких гостей. Ожидают приезда самого Президента. Он лично нажмёт большую красную кнопку. Приедет начальство из РусГидро, будет рапортовать о своих производственных успехах и хлопать в ладоши. Словом, «гром победы раздавайся, веселися храбрый Росс».
За день до отъезда из Черёмушек, вечером 23 октября, Захар Ильич посетил старинных приятелей Елену и Вадима Затеевых. Была ещё одна гостья – Наталья Шерварли, жена того самого Евгения Ильича Шер-варли, бывшего заместителя главного инженера ГЭС, который посажен в Абаканскую тюрьму. Вместе с ним сидит в тюрьме и бывший генеральный директор ГЭС Николай Иванович Неволько. На суд их привозят в «воронке» и помещают в железную клетку. Елена и Наталья только что вернулись из Абакана, с судебного заседания. Делились впечатлениями. Елена вспомнила, как бывший генеральный директор Николай Иванович Неволько после аварии стоял перед разъяренной толпой, как в него плевали, а он с мукой на лице стоял и не вытирал плевков. В тот день на суде выступал бывший главный инженер Андрей Николаевич Митрофанов. Выступал сидя за решёткой, «в клетке»… Настроение за столом было не самое радостное.
Всего подсудимых семеро. Все семеро – «ветераны», на ГЭС с первых дней её работы. Шестеро приехали с Красноярской ГЭС, до Саяно-Шушенской самой крупной в мире. При советской власти персонал ГЭС набирался за полгода до пуска первого агрегата. На Саяно-Шушенской ГЭС костяк эксплуатационников начал формироваться на год раньше обычного срока. Тогдашний главный инженер Красноярской ГЭС Валентин Иванович Брызгалов знал, что поедет директором на Саяно-Шушенскую ГЭС, где первый агрегат вводился в декабре 1978 года. Брызгалов добился того, чтобы на Красноярскую ГЭС за год до обычного срока приняли в качестве стажеров три десятка молодых выпускников ведущих энергетических вузов страны. Больше года молодые инженеры, работали на Красноярской ГЭС простыми рабочими, так как штатного расписания на инженерные должности для них не было. Шестеро подсудимых были из числа тех ребят. Седьмой, бывший главный инженер Саяно-Шушенской ГЭС Андрей Митрофанов, перед самым пуском прибыл с Нурекской ГЭС. Саяно-Шушенская ГЭС стала их судьбой. Шутка сказать, тридцать шесть лет жизни. Все семеро участвовали в ремонте и реконструкции ГЭС после аварии, ибо специалистов такого класса найти непросто. Ремонт и реконструкция оборудования ГЭС завершены. Можно и наказать.
Интересно, приедет на праздник тогдашний Главный Энергетик России, бывший первый вице-премьер, отвечавший за энергетику? Именно он возглавлял правительственную комиссию по ликвидации последствий аварии. Вообще-то Главный Энергетик по образованию переводчик с португальского языка. Но, как сказал когда-то поэт Нестор Направник, «скажет Государь быть акушером, – буду акушером». Именно Главный Энергетик объявил всему миру, что «господин Митрофанов стоял во главе подставной компании, созданной для проведения ремонтных работ на втором агрегате». И в то же время тот же «господин Митрофанов» принимал агрегат после ремонта, будучи главным инженером ГЭС. Сам ремонтировал и сам принимал работу. Получалось, что Митрофанов – жулик и вор.
Главному Энергетику сведущие люди докладывали, что ни Андрей Митрофанов, ни его коллеги ничего не воровали и ничего не нарушали. Ответ был простой и ясный: «Это минимальная цена, которую мы должны заплатить».
Торжественный «пуск» состоялся не 15 ноября, а 12-го. Президент не смог приехать. Между двумя важными визитами в Китай и Австралию Президент залетел на денёк во Владивосток и оттуда поздравил, пообещал наградить правительственными наградами и «дал отмашку» на нажатие кнопки. Кнопка на этот раз была не красная, а белая. Торжественный пуск транслировали по всем телевизионным каналам. Вместе с Гориным торжество смотрел весь народ. Народ смотрел и радовался. Горин, однако, не радовался, вспоминал, тех, кто встречал праздник в тюрьме.
Кнопку нажимали «в четыре руки». «На первой руке» – бывший Главный Энергетик. Стояли четыре человека, не имевшие никакого отношения ни к проектированию, ни к строительству, ни к эксплуатации ГЭС, рапортовали и принимали поздравления. Видимо, их ждут правительственные награды. При большевиках наряду с вождями в подобных мероприятиях участвовали передовики труда и руководители того предприятия, где праздновали. Теперь же в роли «Главного гидротехника» выступал круглолицый молодой человек, окончивший Московский Авиационный институт по специальности «экономика». Прежде чем возглавить гидроэнергетику молодой человек работал начальником отдела «активных операций» в каком-то банке. Вступая в должность Главного гидротехника, молодой человек сказал, что если у фирмы мало заемных средств (по-простому долгов), то это значит, что у менеджмента фирмы отсутствует инициатива и фантазия. Горину более убедительным казался принцип, высказанный одним из американских президентов: тратить надо на десять центов меньше, чем зарабатываешь, Остальные, «державшие руку на кнопке», были от гидроэнергетики ещё дальше.
Читателю-патриоту может не понравиться иронический тон и даже сарказм в адрес Президента и его соратников. Горин должен признаться, что когда он слышит блестящие речи Президента на темы, которые от него, Захара Ильича Горина, далеки, темы, о которых он черпает сведения из телевизионных передач, Захар Ильич патриот на все сто и согласен с президентом на все двести процентов. Однако когда речь заходит о делах ему (Горину) близких и знакомых, то его (Горина) посещают большие сомнения.
Конечно, завершение большой работы по реконструкции оборудования ГЭС – праздник для всех, кто принимал в этом участие. Однако для Горина праздник омрачался тем, что праздником руководили непричастные, а люди, отдавшие 36 лет жизни и руководившие ремонтом и реконструкцией, были под судом. Многое из того, что произносилось, не вполне соответствовало действительности.
Пример номер один. Плотина в результате аварии не пострадала и ремонта не потребовала. По первоначальному проекту стоимость всего оборудования гидроэлектростанции (турбин, генераторов, затворов, трансформаторов, подъемных кранов) составляла менее 10 процентов от стоимости ГЭС. Девяносто процентов стоимости ГЭС – стоимость плотины. Турбины и генераторы Саяно-Шушенской ГЭС проработали более тридцати лет и исчерпали свой жизненный ресурс в 30 лет. Их было необходимо менять вне зависимости от того была или не была авария. Всюду пишут и говорят, что на восстановление ГЭС было потрачено 40 миллиардов рублей. Хотелось бы узнать, сколько было потрачено на восстановление, а сколько денег ушло на обязательную замену отработавших свой срок турбин и генераторов. Турбины и генераторы Саяно-Шушенской ГЭС мало отличаются по конструкции от турбин и генераторов Красноярской ГЭС. Основные дефекты таких машин были «выловлены» на Красноярской ГЭС. Об этом Горин рассказал в главах 15 и 16. Новые турбины Саяно-Шушенской ГЭС – почти копия старых: чуть изменили рабочее колесо (15 лопастей вместо 16), увеличили диаметр шпилек (90 мм вместо 80 мм), предусмотрели закрытие направляющих аппаратов при потере электропитания, ввели в эксплуатацию стационарную систему вибрационного контроля. По мнению Горина все эти усовершенствования вряд ли давали заводу оснований продлить срок работы турбин на 10 лет.
Пример два. По случаю торжества включили в работу береговой водосброс. Год на редкость маловодный, воды в Енисее катастрофически мало. Зачем сбрасывать вхолостую дефицитную воду? Зачем эти брызги воды? Дикторы говорили, что береговой водосброс – гарантия безопасности ГЭС, что благодаря дополнительному водосбросу аварии подобной аварии 17.08.2009 не бывать. Это было очевидным искажением истории возникновения берегового водосброса. В 2000 году, за 9 лет до аварии, в пункте 6.1 Заключения Акта приёмки ГЭС в эксплуатацию записано: «В кратчайшие сроки приступить к работам по строительству дополнительного водосброса». Дополнительный водосброс к повышению надёжности оборудования ГЭС отношения не имеет. Его задача – снизить нагрузку на плиты дна водобойного колодца. Чтобы понять, что было на самом деле, каково назначение берегового водосброса, читателю целесообразно обратиться к главе 24.
Гром фанфар по случаю пуска ГЭС на полную мощность для Горина заглушался воспоминаниями о тех, кого судят.
У любознательного читателя может возникнуть вопрос: почему двое из преступной семерки сидят в тюрьме, а пятеро всё еще на свободе. Все семеро в течение пяти лет находились на подписке о невыезде. И вот, летом 2014 года двое подсудимых нарушили подписку о невыезде. Бывший до аварии генеральным директором Саяно-Шушенской ГЭС Николай Иванович Неволько после аварии участвовал в восстановлении ГЭС в качестве советника РусГидро. Бывший заместитель главного инженера Евгений Ильич Шерварли после аварии работал заместителем директора ГЭС по восстановлению. Выезжал Евгений Ильич не на Мальдивы, а в Москву по делам восстановления ГЭС. И был этот выезд далеко не первым, шестым только в 2014 году. За месяц до того, как Е. Шерварли взяли под стражу, ему вручили почетную грамоту подписанную Президентом. Кому-то понадобилось утолить жажду мести невежественной толпы и почти одновременно с окончанием реконструкции ГЭС отправить Н.И. Неволько и Е.И. Шерварли за решётку. Максимальная мера наказания «за нарушение подписки о невыезде в виде заключения под стражу сроком на полгода» применяется в исключительных случаях. Судебные органы объяснили эту дикую по жестокости меру по отношению к пожилым не вполне здоровым людям желанием «не затягивать процесс». Не зря Умберто Эко назвал наше время новым средневековьем.