Осколок солнца

«Знайте же: вечная женственность ныне

В теле нетленном на землю идёт.

В свете немеркнущем новой богини

Небо слилось с пучиною вод».

В.С. Соловьёв «Das Ewig-Weibliche» (нем. Вечная Женственность)

Глава 1 «Встреча с Магистром»

На холодном утреннем небе зарождалась заря. Ступая в полумраке, зеваки поднимались по деревянным поскрипывающим ступеням и занимали свободные места. Поле арены было густо усеяно слегка пожелтевшей травой, а осеннее солнце не слизало ещё и первой капли росы.

Здесь же, в крыле Хэндов, стояла тревожная тишина. Я напрягла слух, когда услышала, как в широкий коридор, почти бесшумно вошла группа людей. Они ступали мягко, и подошвы их обуви едва соприкасались с ледяным каменным полом. Всего их было десять: девять мужчин и одна женщина – по слуге на каждого юного Хэнда. Шаг за шагом слуги разбредались по покоям господ, оповещая о своем прибытии глухим коротким стуком. И лишь последняя безмолвная поступь продолжила свой ход к дальней угловой комнате.

Дверь приоткрылась, и служанка проскользнула внутрь. Но будить меня не требовалось. Едва ли за всю ночь я хоть ненадолго сомкнула глаза.

– Госпожа Арэя, Магистр просил передать, чтобы вы сначала зашли к нему.

Коротко кивнув, я закончила заплетать тугую черную косу и подошла к служанке. Она помогла мне крепко затянуть бинтами грудь. Сверху я надела чёрную рубашку с вышитым на спине золотым лучистым кругом – символом Хэнда, Бога Солнца. Последними я надела под стать рубашке узкие штаны и высокие мягкие сапоги.

Обернувшись к окну, почувствовала, как робкий луч рассвета очертил линию скулы на мягкой круглой щеке. Я подняла ладонь к лицу и перевела взгляд на зеркало, столкнувшись с собственным отражением серых испуганных глаз. Потом опустила голову, сделала глубокий тяжёлый вдох и покинула пустую комнату.

Возле покоев Магистра я немного замялась. Не услышав ни малейшего шороха, без стука отворила дверь. Магистр сидел за столом и перебирал бумаги. На мгновение я замерла. Даже в таком положении было заметно его величие: могучие руки, острый взгляд яркого янтаря, бегло скользящий по строкам, черные волосы, спускающиеся на плечи, и такая же чёрная борода, обрамляющая серьёзное лицо от висков до середины шеи. Годы, о которых можно было судить по немногочисленным морщинам, придавали ему лишь могущество опыта, а не свидетельство старости.

– Отец?

Дочитав письмо до конца, Адам поднял на меня взгляд. Он улыбнулся своей жёсткой улыбкой, слегка наклонив голову на правый бок:

– Арэя! Ты только посмотри на себя. Сегодня ты кажешься мне особенно взрослой.

Смутившись, я уткнулась глазами в каменный пол.

– Нет-нет, Ари не стоит смущаться. Хоть твоя мать и славилась красотой, но ты, ты – моя истинная дочь! В тебе течёт настоящее солнце Хэнда.

При упоминании о маме сердце болезненно сжалось. Отец говорил о ней в прошедшем времени, всегда… Но, не подав вида, я спокойно подняла глаза и ответила:

– Спасибо, отец, я не подведу, – «тебя» я добавила уже шепотом, так как Магистр, и не ожидая от меня ответа, продолжал:

– Мне было столько же, сколько и тебе, когда я выиграл свой турнир. В последнем поединке моим противником был Тэй. Он тогда заставил меня изрядно понервничать, – он усмехнулся и добавил. – Магистр Мурон был не самым плохим правителем Турии, но, не оставив после себя сына, ему так же пришлось прибегнуть к старой традиции Хэндов – наречению преемника через турнир. И всё же Правитель, магия которого настолько привязана к своим землям, не имеет права не оставить наследника. И я не повторю ошибку Мурона, больше не повторю.

Он встал и подошёл ближе. Рядом с ним я всегда была ребёнком. Мой рост едва ли доставал ему до груди. Обладая не самым пышным телосложением, я казалась себе лишь морем, ласкающим непоколебимую горную гряду. Отец положил руку мне на плечо и слегка сжал его.

– Хм, ну иди, иди. Скоро уже начало, а тебе предстоит ещё снарядиться. Хотя, мне кажется, что Тэй будет не рад твоим дрожащим рукам, – вновь усмехнулся он.

Я завела руки за спину и сжала их. Он всё видел. Всегда. Не потому ли он был лучшим Правителем последних десятилетий. Я сделала шаг назад и развернулась. Затем, едва ступая, покинула Правителя земель Турии, только чтобы доказать, что я могу стать наследницей своего отца, избранного Хэндом.

Глава 2 «Последние наставления»

Я спустилась в подвал арены, где меня уже дожидался наставник Тэй. И судя по его раздувающимся ноздрям, он в самом деле был в негодовании.

– Извините, – сразу же выпалила я, – Магистр Адам требовал моего визита.

Он, недовольно крякнув что-то, оценочно обвел меня взглядом с головы до ног. «Хорошо, что хоть от легкого бега по коридору перестали дрожать руки», – отметила я про себя.

– Сними рубашку. Я помогу тебе завязать новые латы, – всё так же недовольно буркнул Тэй. – Сегодня я не хочу доверять этой твоей помощнице, как её там… Лори, Лари…. Что ты так смотришь на меня, девчонка?! Поверь, после своей пятой жены я могу утверждать, что теперь точно видел всё. Тем более уверен, бинтами тебя перетянули так, что если бы я не знал о существовании дочери у Магистра, то точно увидел бы сегодня на арене одного нескладного мальчишку…

Отведя глаза, чтобы побороть смущение, я торопливо расстегнула рубашку. Тэй был прав: бинтами меня перетянули так, что дышать приходилось в полвздоха, но этого требовал обычай. Состязаться за место наследника могли только мужчины, за одним небольшим исключением, так любезно дарованным мне Правителем земель Турии, Магистром Адамом, да пребудут с ним его долгие лета и силы. Тонкими ловкими пальцами такой же тонкий и жилистый Тэй завязал кожаные латы поверх моей нижней одежды.

– Какие легкие, – выдохнула я.

– Да, считай, что это мой подарок, – не моргнув, ответил наставник. – Я три месяца обхаживал этого Ноя, чтоб его! Три месяца! А он, между прочим, увёл мою вторую жену, падаль этакая. Хорошая была баба, грудастая…

Завязав последний узелок, он встал с колен, сплюнул и кивнул в сторону верхней одежды:

– Одевайся.

Накинув свою одежду, я попробовала поднять руки, замахнуться. Латы оказались не только легкими, но и гибкими. Они прилегали к телу, словно вторая кожа.

– Спасибо, – с благодарностью улыбнулась я, – из чего они сделаны?

– Вот этого тебе точно лучше не знать. Ты не передумала по поводу клинков?

– Нет, – я упрямо помотала головой, – они со мной уже очень давно, не думаю, что сейчас самое время что-то менять.

Кивнув, он подал мне два недлинных клинка. Безупречно острых. Без узоров. Без вкраплений бриллиантов и драгоценных металлов. Но самых первых и самых дорогих сердцу. Подарок от отца на моё шестнадцатилетие. С тех пор уже пять лет я не расставалась с ними и не могла выбрать ни одно другое оружие.

– Так, а теперь слушай. Сам Бог Хэнд наделил тебя своей огненной магией. Всех вас нарекли юными Хэндами в его честь и сделали равными друг другу. Но среди них нет того, кто сравнился бы с тобой ни по ловкости, ни по быстроте, ни по силе воли. И всё же, если ты встанешь в пару с Лиамом, – он устало потёр глаза, – то тебе поможет разве что чудо… Я дал тебе лучшее из того, что мог дать. Ему своё лучшее отдал сам Адам.

Я сжала губы в тонкую линию и кивнула. Наставник прав, но я всё ещё надеялась, что Лиам просто не явится. Вдруг сам Хэнд разверзнет небеса и полоснёт его своим огненным лезвием? Или Лиам может просто споткнуться о своё собственное эго? «Нет, – я покачала головой и прошептала, – скорее уж Хэнд разверзнет небеса…».

Я прошла в помещение под ареной, где вместе в другими Хэндами мне предстояло ожидать начало турнира. Самой арены было не видно, но общий рокот зрителей проникал под кожу парализующим страхом. В комнату вошёл Сэм – единственный, кого я могла бы назвать своим другом в этих стенах. Он подошёл к юным Хэндам и по очереди пожал руку каждому из них: традиционное приветствие среди мужчин Турии. Меня подобный этикет обходил стороной. Сэм заложил руки за спину и шагал немного в раскачку. Он всегда так делал, когда нервничал. Однако врать он не умел и выдавал мысли одним только взглядом, что в общем-то неудивительно, когда твой наставник писарь….

– Ну, как тут наша госпожа? Готова блеснуть чем-то кроме красивой фигурки? – улыбаясь, Сэм присел на скамейку вместе со мной.

Если быть честной, то Сэм явно слукавил, дав моей «фигурке» столь высокую оценку. Ростом я была едва ли по плечо большинству из Хэндов. Прямая талия, упругое от постоянных тренировок тело. Разве что волосы – длинные густые локоны чернильного цвета – придавали мне сходство с отцом, и это было лично моей, вырванной у самой природы, победой.

– Ну если ты не собираешься применять в ход ничего, кроме своих обширных знаний турийской большой энциклопедии, – ответила я, – то, боюсь, мне даже фигурка не пригодится…

– Да ты настроена по-боевому! Приятно это знать. На кого ставишь?

– На тебя, Сэм, – искренне улыбнулась я.

– Хм, – весело хмыкнул он, – только давай оставим все эти нежности пятой жене твоего наставника, – он сделал паузу и, понизив голос, продолжил. – Большая часть из нас ставит на Лиама.

– На себя, Сэм, я ставлю на себя.

Сэм громко и заливисто рассмеялся. Я замолчала, пытаясь понять, чем же вызван смех. В какой-то момент он всё же взглянул на моё непонимающее выражение лица и произнёс:

– Ой, Ари, да ладно. Неужели ты думаешь, что Магистр Адам даст тебе место приемника?

– Конечно думает, – прервал нашу беседу незаметно подошедший сзади Лиам. – Ты ещё не заметил, что эта мокрая спичка взгромоздила на свою голову корону ещё лет десять тому назад? Поставь на меня, девочка-Хэнд, хотя бы сбережешь свои гроши.

– Мокрая спичка? Серьёзно?

– Ну, магии Хэнда у тебя примерно столько же, – ядовито-лилейно ответил он.

– Катись к огненному дьяволу, Лиам. Я – его кровная дочь. И если бы мне повезло родиться с вот этим вот между ног, – я с вызовом кинула взгляд на его промежность, – то этого турнира вообще могло не быть. Сэм, – вновь повернулась я к другу, – если ты поставишь деньги на эту надменную букашку, даю слово, я больше ни разу не возьму ни один из тех талмудов, которые ты вечно мне таскаешь со словами «ой посмотри, как грандиозно написано»!

Лиам скрестил руки на груди и иронично усмехнулся. Между тем Сэм потупил взгляд и начал теребить край рубашки:

– В законе действительно сказано, что право преемника передаётся либо от Правителя к сыну, либо от Хэнда к Хэнду в случае отсутствия прямого наследника. И ты, конечно, юный Хэнд, я не спорю, – он поднял руки в примирительном жесте, – но в истории Турии ещё ни разу магию огня не наследовала женщина… В этом же своде законов также сказано, что женщины Турии не имеют право давать обет безбрачия. На протяжении веков их задачей было продолжать род своей семьи, рожать детей. Да и Магистр Адам в последнее время слишком часто упоминает слово «наследник», не замечала? Я думал, ты, как и большинство из нас, отделаешься званием преемника своего наставника. Из тебя вышла бы прекрасная замена Тэю!

– Ну насчёт последнего я очень сомневаюсь, – вновь встрял в разговор Лиам.

– Правительницы земель Марьянм, кажется, отлично справляются с обеими ролями, – настаивала я.

– И да, и нет, – рассудил Сэм, – у них ведь нет семьи как таковой. Они живут небольшими группами, с чётко обозначенными обязанностями. Правительница земель Марьянм не может вступить в брак, не отрекшись от власти. А в день коронации! Там вообще существует странный обычай: Правительница, передающая власть, выбирает ещё и первого мужчину для преемницы.

– А это ещё зачем?

– Не уверен… ну, может, для того, чтобы точно обеспечить земли наследницами?

Лиам высокомерно закатил глаза и сказал:

– Мой Хэнд, вы действительно не понимаете? Такое дитя будут растить всю его жизнь, как будущую преемницу. Она уже с пеленок будет впитывать азы управления своими землями.

Я бросила на него испепеляющий взгляд. Он стряхнул невидимые пылинки и, вставая со скамьи, добавил:

– Девочка-Хэнд, после сегодняшнего турнира каждый из нас получит то место, к которому он готовился с одиннадцати лет. И я лучше умру, чем не стану преемником своего учителя.

Мы с моим другом одновременно посмотрели на золотые солнечные нити, вышитые на спине удаляющегося от нас Лиама.

– Сэм, ты только что пожелал мне проигрыша ещё до того, как я вышла на арену, – зло фыркнула я, уставившись на свои обветренные руки.

Он подождал, когда я посмотрю ему прямо в глаза, и тогда ответил:

– Но он прав! Со времён первого Правителя в Турии был совет из девяти сильнейших Хэндов. Даже на нашем гербе нарисован круг, олицетворяющий самого Бога Хэнда, девять лучей – избранных магов огня, и одна стрела – символ Правителя Турии. Турнир – это традиция, обычай, который показывает лишь то, что все братья равны перед Хэндом. И если на заре Турии юные маги ещё стремились занять место преемника, то сегодня история показывает, что лучше и не пытаться. Потому что в большинстве случаев бразды правления доставались ученику Правителя. Не дуйся, что мы выходим на арену, заранее делая ставку на собственный проигрыш. Место наследника волнует только Лиама, ну и, как выяснилось, тебя. Остальные будут просто счастливы стать преемниками своих наставников.

В дверь вошёл распорядитель и, прерывая наш разговор, оповестил о начале турнира за звание преемника Правителя земель Турии.

Глава 3 «Точка предисловия»

Арена, залитая осенним солнечным светом, уже рокотала от предвкушения алчного и прекрасного зрелища. Людей обуревало волнение, они теряли терпение не в силах усидеть на месте.

На главную трибуну взошел Магистр, и толпа наконец-то получила желаемую разрядку, ликующим возгласом встретив своего правителя, лучшего, что у них когда-либо был, лучшего, кого они когда-либо заслуживали. Позади него семенили девятеро – члены совета, которые рассаживались на скамьях чуть поодаль от Правителя, среди них был и мой наставник.

Адам поднял руки к солнцу и произнёс:

– Народ земель Турии! Уже тридцать лет мне дарована сила Бога Хэнда, чтобы быть проводником нашей с вами жизни. Тридцать долгих лет мы жили в сытости. Наши сыны уходили в бравые походы и возвращались с новыми землями и жёнами. Однако место подле меня так и осталось пустым, – он указал на трон позади него, который должен был принадлежать наследнику, приемнику силы и власти, – и сегодня я намерен дать вам того, кого оставлю после себя. Того, кто поведет вас вперёд в лучшее будущее, ибо ученик, не превзошедший своего учителя, не стоит и гроша.

И толпа вновь взорвалась бурным ликованием. Выждав несколько минут, когда гул хоть немного стихнет, Адам продолжил:

– Вот десять носителей дара Хэнда. Каждый из них уже лучший. Каждый из них имел наставника из членов главного совета. Каждый обучался своему ремеслу последние десять лет. Но место подле меня займет один. И сегодня, следуя традициям наших отцов, мы узнаем, кто взойдёт на место Правителя и возьмёт на себя ответственность вести наш народ.

Он громко хлопнул в ладоши, и десять спин, облаченных в длинные чёрные рубашки с вышитым на спинах солнцем, согнулись в едином, полном преданности поклоне.

Нас действительно было десять, и если девять моих названных братьев попали в этот список как самые яркие и одаренные нашим Богом, то один, вернее одна, стала исключением в укорененных традициями своде правил. Я была дочерью Магистра, не сыном. Но несмотря на это, Хэнд каким-то образом ухитрился вручить мне свой дар – дар солнца и огня, дар, который считался исключительно мужским и передавался только от отца к сыну. Моё умение владеть огнём было слабым, вернее оно было не таким мощным как у тех, с кем мне сегодня предстояло сразиться. Я слышала, что в народе мою силу объясняли как осколок величия отца, который был настолько могуществен, что смог одарить силой Хэнда даже дочь. Со временем эта нелепая теория стала казаться мне вполне правдоподобной…

Состязание проходило в несколько этапов. В учебных классах мы уже пережили экзамены по картографии, истории, политике и теоретическому знанию магии огня. Здесь же от нас требовалось показать умение владеть оружием и мастерство применения дара Хэнда на практике.

Четко и громко забили барабаны, предвещая начало представления. Казалось, что земля под ногами завибрировала, поднимая дрожь от пальцев ног к самому сердцу. На арену стали стекаться колоннами по десять человек солдаты Турии. Я успела сосчитать тридцать бойцов, когда в ряду юных Хэндов почувствовалось движение. Справа от меня встал Сэм. Место слева оставалось пустым лишь мгновенье. Не зрением, а раздражающим колебанием в солнечном сплетении, я почувствовала, как с другой стороны от меня встал Лиам. Мы выстроились плечом друг к другу, замыкая кольцо вокруг главного символа Правителя Турии – Огненного клёна. Возраст этого дерева исчислялся столетиями. Считалось, что чем ярче имеют окрас листья, тем могущественнее настоящий Правитель. Распорядитель начал объявлять правила турнира:

– На первом этапе юным Хэндам предстоит показать умение вести бой без применения магических сил, защищая не только себя, но и своих братьев.

«И сестру», – недовольно буркнула я.

– Во второй этап турнира, – продолжил распорядитель, – пройдут лишь четверо претендентов, которых выберут члены совета и Правитель земель Турии. Претендентам предстоит на основании жеребьевки принять бой друг с другом, используя не только навыки боевого искусства, но и магию Хэнда.

Всё это было хорошо известно каждому из нас. Поэтому я слушала правила невнимательно и, чтобы подавить поднимающуюся тревогу, стала рассматривать тех, кто занимал верхнее ложе. Это были почетные гости, члены знатных семей, влиятельные личности и послы других стран. Среди них особенно выделялась женщина, ведущая оживленную беседу с представителем Страны Пустынь. Её медно-рыжие волосы были собраны в высокую прическу. Она была одета в длинное атласное платье лилового цвета. Весь её облик напоминал экзотический цветок. Однако в её фигуре не читалась утонченная хрупкость, наоборот: поза, жесты, манера смеяться говорили об удивительной жизненной энергии. Я перевела взгляд на второго мужчину, сидевшего по левую сторону от неё, и оказалась застигнутой врасплох. Он пристально смотрел прямо на меня. И не успев ни рассмотреть его, ни составить о нём впечатление, я поспешно отвела взгляд и вновь стала вслушиваться в речь распорядителя.

– И наконец, в решающем поединке за звание преемника земель Турии сразятся двое сильнейших по итогам всего турнира Хэнда.

Магистр Адам вновь поднялся со своего места и поставил точку на предисловии наших жизней:

– Вы уже лучшие в своём деле. Но Турии нужны сильнейшие из вас. Начинайте!

Глава 4 «Первый удар должен удивлять»

Юные Хэнды стояли вместе, не разнимая кольца. Солдатов было в три раза больше, чем нас, и их также тренировал не кто иной, как Тэй. Поэтому, если бы мы разбежались в разные стороны и атаковали первыми, то моментально потеряли бы то немногое преимущество, которое у нас оставалось. Солдаты перешли в наступление с удручающей тишиной. Послышался скрежет и лязг металла, сопровождающийся тяжелым дыханием. Мне повезло с первым соперником, так как он был примерно одного роста со мной, что означало равную мне скорость шага. Его меч рассёк воздух надо мной, когда я присела, чтобы разрезать сухожилие под его коленом. «Первый удар должен удивлять» – учил нас Тэй. Второй удар по голове солдата я нанесла рукоятью клинка. «Второй удар должен ранить» – вновь звучали в голове слова наставника. Слева от меня волнистым, как пламя огня, фламбергом наносил серию рубящих ударов по своему противнику Лиам.

Последовал удар длинного клинка, целящегося в основание моей шеи. Я успела отвести его скрещенными клинками. Однако новый противник оказался куда более опасным. Он был быстр и гораздо выше меня. Я едва успевала отбивать новые удары. Юные Хэнды тем временем уже потеряли строй. Мне приходилось отступать к краю арены, и я знала, что это было ошибкой. Когда я почти уперлась спиной к деревянному помосту, солдат нанес рубящий удар в мое правое предплечье. Руку пронзила боль. Удар не прорезал латы, но его сила на время лишила меня возможности сражаться правой рукой. Продолжая защищаться оставшимся в левой руке клинком, я вытащила из волос острую серебряную шпильку, сдерживающую мою косу. Когда противник вновь нанёс удар, я ослабила защиту, давая приблизиться ко мне, а затем вонзила острый край шпильки в основание его шеи. Солдат выпустил из рук оружие и схватился за горло. «Третий удар должен добивать» – уже хором отвечали своему наставнику в моей голове юные Хэнды.

– Не вытаскивай её, тебе помогут, – сбившимся дыханием сказала я и обернулась к Огненному клёну.

Сражающихся больше не было. Я подняла глаза и только теперь увидела, что надо мной возвышается ложе для гостей. Обладательница медно-рыжих волос смотрела на меня с задорными искорками в глазах, но что-то было не так. Сидевшие в ложе были молчаливы, а по толпе сквозило напряженное перешептывание.

– Ари, – окликнул меня приближающийся Сэм, – пошли.

Мы отправились в помещение под арену ожидать решения, кто же примет участие в следующем этапе. Краем глаза я заметила, что трое остались на арене, и по отблеску солнца в леденящей белой шевелюре узнала Лиама. Вторым Хэндом был Рикон. Кто был третьим рассмотреть не удалось. Его неподвижное, лежащее на выжженной солнцем траве тело не предвещало ничего хорошего.

Комната заполнялась юными Хэндами. Входящие рассказывали свою историю сражения. Но как оказалось, большинству нанесли гораздо более серьёзные травмы, чем мне. Буквально тащивший на себе Рикона в комнату вошёл Лиам. Я обвела взглядом присутствующих. Не хватало лишь одного…

Понимание произошедшего пронзило меня последней, кто мог лицезреть эту сцену. Я встала на ноги и инстинктивно попятилась назад. Бей, юноша с вьющимися волосами и таким ударом правой, от которого отшатывался даже Тэй. Я помотала головой, пытаясь стряхнуть настигнувшую действительность. Дверь вновь открылась. Тэй молча подошёл к Рикону и, слегка встряхнув его за плечи, произнёс:

– Рикон, ты это, кхм, иди за мной. Здесь тебе уже делать нечего. На повторный круг ты уже всё равно не выйдешь. Идти сможешь?

Ответом был кивок. Лиам помог наставнику взвалить Рикона. Тэй поднял на нас глаза и добавил:

– К вам уже направлены целители. Они проведут осмотр, и после этого Магистр и члены совета решат, кто из оставшихся сможет продолжить турнир.

Я украдкой посмотрела на своих названных братьев. Все как один уронили голову на грудь. Даже никогда не умолкающий Андрэ опустил плечи и не отводил взгляд от чьей-то крови, размазанной сапогами по полу. После непродолжительного ожидания действительно пришли целители. Осмотр в отличие от поединка длился долго. С арены до нас доносились глухие звуки музыки, движения солдат и скрежет металла. Людей продолжали ублажать традиционным зрелищем земель Турии – кровью, потом, шумом. Целители помогали снимать латы, осматривали раны. Полуобнаженные тела Хэндов меня не смущали, за столько лет я перестала обращать на это внимание. Но чтобы не мешать целителям, решила забиться в дальний угол. Я знала, что скорее всего пройду в следующий этап, так как на мне не было сильных увечий. Только вот вторым Хэндом, также твёрдо стоящим на ногах, был Лиам. Я нервно сглотнула слюну, вспоминая наставления Тэя: «Если ты встанешь в пару с Лиамом, то тебе поможет разве что чудо…».

После того как целители удалились, оповещать о решении Правителя Турии и его совета пришёл распорядитель:

– Решением совета принято, что на финальный этап выйдут только двое: Арэя – дочь Адама, и Лиам – сын Тристона. Все остальные должны покинуть помещение.

Поднялся гомон басистых голосов.

– Что это значит? Никто, кроме этих двоих больше не выйдет на арену? Мою царапину даже раной назвать нельзя! – возмущенно выкрикнул Сэм.

– Дайте нам переговорить с нашими наставниками, здесь явно какая-то ошибка, – подхватил Андрэ.

– Тишина! – рявкнул распорядитель. – Это решение ваших наставников и самого Магистра. У вас есть десять минут, – уже спокойным тоном добавил он, по очереди посмотрев сначала на меня, а затем на Лиама.

– Огненный дьявол! – выругался Андрэ.

Сэм похлопал его по плечу и обреченно выдохнул: «Пошли». Только сейчас я заметила, как сильно Сэм хромал и волочил за собой правую ногу. Я кинула на него обеспокоенный взгляд, который не остался незамеченным для Лиама. Мы остались вдвоём. «Ну что, наш писарь всё-таки останется пригвожденным к своей библиотеке, а заодно и к инвалидному креслу? Или судьба его пощадит и дарует спокойную жизнь евнуха?» – сухо, даже как-то скучающе прокомментировал Лиам.

Я не ответила на этот вопрос, но проигнорировать другой не могла:

– Ты видел Бея. Что произошло?

– Он дрался и проиграл,– всё тем же тоном ответил Лиам.

Раздался стук в дверь. «Нет, лучше бы ты всё-таки споткнулся о своё эго» – напоследок подумала я. И мы вновь вышли на арену, когда солнце уже стояло в зените лика Хэнда, отдавая всю магическую силу своим подданным.

Глава 5. «Второй удар должен ранить»

Конечно, Лиам знал мои слабые стороны и держал руку на мече скорее для отвлечения внимания. Описывая ногами воображаемый круг, мы в упор смотрели друг на друга, никто не решался напасть первым. Трава, которая с утра была напитана влагой, после нескольких сражений представляла из себя нечто выжженное, уродливо обнажающее глинистые трещины в земле. Ногой я наступила во что-то липкое, инстинктивно перевела взгляд вниз и увидела, что стою в багровой луже крови. Справа от меня послышалось движение, и я едва успела уклониться от удара.

Фламберг в руке Лиама был его продолжением. Волнистое, серповидное лезвие одним грациозным, точно выверенным движением наносило сразу множество режущих порезов. А когда меч озарялся магическим алым огнём Хэнда, то в глазах его владельца вспыхивали страстные искры золота. Если бы кто-либо из художников искал натуру для написания Хэнда, то никто лучше Лиама и его фламберга не подошли бы на эту роль.

Обладание внушительным ростом давало моему противнику преимущество как в силе, так и в расстоянии атаки. Мне постоянно приходилось кружить вокруг него в попытке достать до незащищенного латами бедра. Сделав неаккуратный выпад влево, он свободной рукой опрокинул меня на землю головой вниз. Клинок из моей правой руки выпал. Я почувствовала, как нога Лиама наступила на мою косу, тем самым обездвиживая голову, но не руки. Клинком в левой руке я перерезала косу, которая так и осталась лежать под его ногой. Мой поступок на мгновенье захватил его внимание. Я поднялась на ноги и почувствовала, как освободившиеся волосы касаются щек. Мой левый клинок остался на земле. Оказавшись безоружной, я мысленно произнесла заклятие и открыла ладони. В руках от кончиков пальцев и вверх по венам потекло знакомое тепло. Короткий хлопок прямо перед его лицом вызвал вспышку и заставил Лиама прикрыть глаза. Мгновением позже в моих руках оказалась знакомая сталь и коротким, но довольно глубоким порезом я прошлась по бедру своего противника. Он скривился от боли, но рана скорее разозлила его, чем нанесла серьезное увечье. Лиам выпрямился и, шевеля губами и пальцами левой руки, нашептывая, начал создавать заклинание. Не зная, что предпринять, я второй раз за день совершила одну и ту же ошибку – сделала шаг назад. Возле Лиама материализовалось Нечто. Нечто было поначалу похоже на человека, но постепенно приобретало более рваную структуру. В конце концов огненное создание со вполне себе сформированной огненной булавой двинулось на меня. Это было немыслимо. Подобная материальная магия давалась только после долгих лет тренировок и в довольно зрелом возрасте, когда количество огненной энергии наполняло Хэнда до предела его физических сил. Это были не огненные цветы и бабочки, которыми я игралась в детстве. Мысли одна быстрее другой сталкивались и творили хаос неизбежности. Моих магических сил никогда не хватило бы на подобное, даже спустя десятилетия… Секунд на раздумье оставалось всё меньше, я уже чувствовала жар приближающегося ко мне существа. Бежать – подсказывал внутренний голос, но страх сковал тело. В тот момент, когда на меня обрушилась булава, левая рука сама подняла только что созданный щит, похожий скорее на огненный дым. От силы удара подогнулись колени, но мне всё же удалось устоять на ногах. Когда Нечто вновь занесло огненную лапу, я уже успела немного отбежать и увернуться от этого удара. Но существо оказалось быстрым, и когда его булава в третий раз обрушилась на меня, я почувствовала, как боль пронзила руку и всю левую часть тела. Мой огненный щит был разбит. Стоя перед Нечто на коленях, поодаль я увидела фигуру Лиама, сосредоточенного, взмокшего и ослабевшего от отданных сил.

«Сложи клинки, девочка-Хэнд, я не хочу тебя убивать», – сказало Нечто искаженным голосом Лиама. Но несмотря на гнетущую близость этого огненного монстра, что-то отвлекало меня. Звук. Звук бешено бьющегося сердца, который оглушал. Я не знала, чего боялась больше: открывшихся сил своего названного брата, увидеть разочарование отца или поражения именно Лиаму. Уцепившись за последнюю мысль, я поднялась и, пытаясь преодолеть хотя бы голосом расстояние до Лиама, прорычала: «Нет!». Затем произнесла заклинание, и клинок в моей правой руке озарился магическим пламенем Хэнда. Я вступила в неравный поединок, пытаясь распознать слабое место противника. Нечто, всё более походившее на своего хозяина, криво ухмыльнулось: «Ты и правда считаешь, что Адам позволит девочке-Хэнду править своей страной? Если так, то ты не только слаба, но ещё и бесконечно глупа».

Это был звук не моего сердца – наконец поняла я. Небольшой паузы мне хватило, чтобы собрать остатки своих сил и вновь призвать магию огня. Я перешла в наступление единственным клинком.

– Все годы нашего обучения, Лиам, ты постоянно издевался над моей силой, над тем, кто я есть, и как мне ни грустно это признать, я согласна практически со всем, – уже смотря в глаза существу, сказала я.

Нечто и его приближающийся хозяин состроили снисходительную гримасу, и я продолжила:

– Но в одном ты ошибаешься. Я никогда не была глупа.

Пропустив через себя субстанцию огня, я вмиг обожженными руками вырвала сердце демона. Демон и его хозяин покачнулись. Лиам закричал и схватился руками за грудь. Под действием магии стучащее в моих руках огненное сердце преобразовалось в жалкое подобие лука, стрелы и, к моему удивлению, витающих вокруг бабочек. Видя, как разрывающий связь с огненным демоном Лиам поднимается на ноги, я натянула тетиву и выстрелила.

Время перестало существовать. Стрела пронзила сердце Лиама чрезвычайно быстро, и всё же мне казалось, что я видела и чувствовала каждый миллиметр её полета. Когда Лиам упал на землю, на арене воцарилась тишина. Магистр Адам сорвался с места и побежал к арене, к своему ученику. Всё моё тело пронзила нечеловеческая боль. Кожа рук до локтей была сожжена, и вмиг я поняла, что только чудо помогло мне натянуть тетиву. Я переступила грань, которую не должна была переступать. Своим огнём я убила человека, с которым выросла. Ужас этого поступка заглушил все остальные чувства. Страх от произошедшего всплыл на поверхность. Я побежала к тому месту, где осталось его тело. Несмотря ни на то, кем я являлась, ни на то, сколько людей сейчас за этим наблюдало. Я прикоснулась лбом к его животу и, захлёбываясь подступившими рыданиями, произнесла: «Мой Хэнд, что же я наделала?!»

Но вдруг почувствовала, как его живот напрягся. И булькающий тихий смех разорвал повисшую над нами тишину. Ничего не понимая, я села рядом. Опираясь на локоть, Лиам с пронзительным криком вытащил из горящей и ужасно обожжённой груди стрелу. В его руках она потухла и превратилась в пепел. На мгновенье его взгляд упал на то, что осталось от моих рук. «Я тоже знаю этот фокус, девочка-Хэнд», – произнёс он и ударил меня головой в лоб. Последнее, что я увидела, были сапоги отца, приближающиеся по обугленной траве, и тень от рубиновых листьев Огненного клёна. А потом наступила темнота…

Глава 6 «Третий удар должен добивать»

Я услышала голоса. Звук поначалу был глухой, но затем набирал громкость и чёткость отдельных слов. Потом пришло чувство осязания. И я поняла, что лежу на чем-то твёрдом. Кожей почувствовала легкий хлопок накрахмаленных простыней, ноющую боль в руках ниже локтей и давящую пустоту в груди. Затем в нос ударил запах трав, настоек и легкого осеннего заморозка. Открыв глаза, мне не сразу удалось сфокусироваться на лице передо мной.

– Арэя, хвала Хэнду, ты пришла в себя!

– Сэм…, – первое слово я произнесла глухо. Немного прочистив горло, я смогла повторить имя моего друга вновь, – Сэм…

Он улыбнулся в ответ. Я оглянулась вокруг и поняла, что нахожусь в крыле целителей. Огромные витражные окна отражали свет немногочисленных свечей. Значит сейчас вечер или даже ночь…

– Ты была в отключке три дня. Тут такой шум поднялся в совете после окончания турнира. Ну ты, подруга, дала! Ох и подставила же ты меня на кругленькую сумму, хочу я тебе сказать.

– Так, значит, я не проиграла? – удивленно спросила я.

– Ну, окончательное решение будет оглашено на празднике в честь наречения преемника. Но большинство из нас считают, что именно ты уложила Лиама на лопатки! Он, кстати, тоже лежал в отключке всё это время и пришёл в себя ненамного раньше тебя. Если честно, то после его пробуждения я и шагу не отходил от твоей кровати, всё ждал, когда ты очнешься. Послушай, как тебе удалось сделать что-то материальное?

Я задумалась, пытаясь воспроизвести в памяти наш поединок. Воспоминания приходили обрывками и будили чувства, которые в момент сражения спали. Но теперь, просыпаясь, они окрашивали все события яркой палитрой и оставались в памяти именно в виде чувств: боли, ярости и сожаления. Но уже не слепой бесстрастной хроникой.

– Я использовала не свою магию, а его… – я задумчиво наклонила голову на правый бок и продолжила, – когда я сотворила лук, Лиам ещё не успел разорвать связь с тем существом. Думаю, поэтому у меня получилось сделать что-то подобное. Только, почему вместе с луком и стрелой, у меня получилось создать бабочек?

– Бабочек?

– Ты разве их не видел?

– Нет. Лук и стрела тоже были весьма посредственными, – весело улыбаясь, ответил Сэм.

– Может мне просто показалось, – я встряхнула головой и добавила. – Что ещё произошло, пока я тут прохлаждалась?

– Ходят слухи, что никого из нас не собираются отчислять. То есть все мы станем преемниками своих наставников, когда придёт время. Хотя, не все. Нет, конечно, не все.

Мой друг поднял глаза к потолку, словно размышляя, стоит ли рассказывать всё мне именно сейчас. Но после непродолжительного молчания всё же продолжил:

– Бей мёртв. Рикон сражался рядом с ним, он видел, как его убили. Совет говорит, что это несчастный случай, но Рикон считает иначе. Он говорит, что Бей сражался с солдатом, с которым у него были личные счёты. Сейчас уже непонятно, что да как. Но во время сражения Рикон потерял над собой контроль, он отомстил за Бея и убил того солдата. Совет хочет лишить его права преемника. Наставник пытается защитить его, но он в меньшинстве.

Я прижала рот рукой, чтобы не издать ни единого нервного вздоха, пока Сэм рассказывал, и теперь, наконец, почувствовала, что обе мои руки в бинтах. Сосредоточив взгляд на белоснежной перевязке, я медленно опустила руки на колени и сквозь сжатые челюсти процедила:

– То есть совет считает, что солдат мог убить Хэнда, а Хэнд солдата нет?

– Ну вот и ты туда же. Как Лиам, ну честное слово! Рикон нарушил правила Хэнда, он убил человека, не защищаясь, а на основе личного мотива. Учинил правосудие, не дождавшись, когда разум станет также холоден и остр, как его меч. Ты знаешь правила не хуже меня.

– А как бы поступил ты?

– Что?

– Если бы на месте Бея оказалась я. Что бы ты сделал?

– Я-я-я, не смешивай одно с другим. Это другое.

– Ты всё ещё не научился врать, Сэм.

Он облокотился руками о колени и опустил голову. А после ответил:

– Я должен тебе кое-то что сказать, но только не перебивай меня, – он сделал глубокий вдох и выпалил, – я был тебе плохим другом, Ари.

– Сэм, ну хватит.

– Не перебивай. Прости меня за те слова, которые я наговорил перед началом турнира. Я не должен был в тебе сомневаться, не должен был тебе всего этого говорить… Ты – наследница земель Турии по праву рождения. Ты – юный Хэнд и имеешь право на преемственность больше, чем кто-либо из нас. И кстати, тебе идёт новая причёска.

– Спасибо, – с благодарностью улыбнулась я.

Он взял моё плечо и нелепым застенчивым жестом сжал его. Я попросила Сэма позвать целителя и оставить меня ненадолго одну. Целитель, чуть полноватый низенький старичок, появился только с утра. Оказалось, что моё пробуждение пришлось на глубокую ночь, а Сэм не отходил от меня уже больше суток, напрочь отказавшись от услуг сиделки.

– Доброе утро, госпожа Арэя! Рад, что вы очнулись. Ну и озадачили же вы нас! Признаться, если бы не наши гости из земель Марьянм, которые так своевременно пополнили наши запасы своими великолепными лечебными снадобьями, то лежали бы вы в нашем крыле ещё около месяца. А господин Лиам и того больше!

Целитель развязал бинты, и я смогла разглядеть свою новую тонкую розоватую кожу. Мысленно я готовилась увидеть следы от страшных ожогов, но всё выглядело куда лучше. Видимо целители Марьянм действительно умеют творить чудеса. Прикосновение к рукам было ещё болезненным. Поэтому, нанеся ещё мази и перебинтовав руки чистыми повязками, целитель отправил меня в свою комнату для дальнейшего выздоровления, пообещав при этом, что уже к концу недели я буду здорова, насколько это возможно с помощью магии.

Комнаты юных Хэндов по совершенной неслучайности находились в одном крыле с целителями. Поэтому, отказавшись от сопровождения и просто накинув теплую шаль поверх больничной длинной пижамы, я отправилась в свою комнату. Короткие сальные волосы при ходьбе щекотали лицо. Голове без обычной тяжести длинной косы было легко, но из-за непривычки я чувствовала себя разве что ощипанной дичью. В общий коридор я добралась в два счёта. Моя комната находилась поодаль от большинства спален. И по общему коридору я кралась, как мышь, прислушиваясь к каждому шороху. Сейчас мне не хотелось видеть никого. Но удача отвернулась от меня. Стоило мне не пройти и нескольких шагов, как дверь слева от меня отворилась и оттуда вышел Лиам. Глаза его впали, лицо осунулось. Он молча устремил свой взгляд на меня, как, впрочем, и я на него. Его сосредоточенное выражение лица вдруг стало меняться, и правая сторона губы поползла вверх, рисуя тонкой кистью мою самую ненавистную в мире усмешку. Это выражение лица подняло во мне такую волну гнева, что эмоции захлестнули здравый смысл, и единственным правильным решением в этот момент оказалось дать волю этому чувству, ударив Лиама в грудь своими забинтованными руками.

Повисшая тишина тут же осыпалась осколками разбитого хрусталя. Потому что боль в руках оказалось хоть и незначительной, но отрезвляющей. Чего не скажешь о Лиаме, потому что лицо его стало мертвенно белым. Глухо вскрикнув от боли, он с ужасающим удивлением прохрипел:

– Да что с тобой в конце-то концов?

Взяв своё самообладание обратно под контроль, я недовольно ответила:

– Могу проводить тебя к целителю. Я как раз от него.

– Почему ты отказалась сдаться? Всё могло бы оказаться куда проще для нас обоих. Да вообще для всех!

– Потому что я не должна была этого делать, – упрямо настаивала я.

– Бедная-бедная Арэя…. Да открой же глаза! Магистр Адам даже отправил свою жену в Дом Дэвии! Наш Правитель никогда не допустит, чтобы трон заняла женщина. И он прав. Что ты только что успешно доказала, – последнее он добавил, потирая рану на груди.

Я опешила. О том, что моя мать находится в Доме Богини Дэвии, знал лишь очень ограниченный круг лиц. Попасть в подобное место – всё равно, что оказаться запертой в тюрьме. Дни напролёт послушницы Дэвии молились, каялись о своих проступках, выполняли работу, от которой к сорока годам уже не гнулись спины. По крайней мере так было написано в моих книгах. И всё же Лиаму об этом знать не полагалось. Всем была предоставлена более официальная версия, в которой значилось, что Правительница Турии тяжело больна и проводит своё время в лечении в более теплых местах. Неужели отец настолько ему доверяет? Тогда для чего нужно было всё это представление с турниром? Незыблемость традиций настолько укоренилась в правлении Магистра? Зачем нужна была смерть Бея?

– Мне пора, – потрясенно ответила я и наконец-то удалилась в свою комнату.

Я не выходила оттуда весь следующий день. Одна мысль сменяла другую. Служанка помогала с едой и одеждой, но после я всегда просила оставить меня одну. Несколько раз в дверь стучал Сэм, но и его мне видеть не хотелось.

Я никогда не думала, что отец может отказать мне в праве приемника только потому, что я не мужчина. Ведь ещё ребенком я отказалась жить в основном дворце, предпочтя иметь спальню в крыле Хэндов. Я помню, как отец тогда усмехался и говорил обреченно вздыхающему Тэю, который не хотел становиться моим наставником: «Бери девчонку, в ней моя кровь, бери-бери, не упрямься, считай, что это приказ. Я не доверю её никому, кроме тебя». Но что, если Лиам прав? Если место преемника достанется ему, то какое место тогда придется занять мне?

К вечеру второго дня я поняла, что должна спуститься к остальным Хэндам, но сначала мне нужно было увидеть Рикона. Служанка помогла снять бинты, и я обнаружила, что боль ушла, хотя новая кожа всё же отличалась по оттенку. Меня сопроводили в ванную для юных Хэндов – просторное помещение из серого камня. Посередине стояла большая медная ванна, которая уже была наполнена водой. Я не купалась уже несколько дней, ведь раны мне промывали ещё в крыле целителей, поэтому с удовольствием погрузилась в горячую воду.

Когда я почувствовала, что больше не источаю зловоние лечебных трав, пота и арены, то вернулась к комнате Рикона и постучала в дверь. Но мне никто не ответил. Озадаченная, я вышла на улицу, где порывы ветра кружили над землёй опавшие алые листья. Догадка озарила напоминанием о пустоте потери. Бегом я вернулась к крылу Хэндов и, едва успокоив дыхание, открыла дверь в комнату, совсем недавно принадлежащую Бею.

Рикон сидел на кресле, повернутому к окну. За ним простирались оголённые последним неудавшимся урожаем поля. Птицы кружили в поисках зерна, но не находили его и вновь взлетали ввысь неупорядоченным вихрем, а затем садились передохнуть на ветви багряных кленов. Холодное солнце отражалось в текущей вдоль полей реке Хэнда. В комнате было холодно. Закрыв за собой дверь, я не решалась сделать шаг дальше. Казалось, что, повернув голову, я увижу Бея. Но глаза увидели лишь каменную стену, кровать тёмного дерева и выцветший цветочный гобелен. Я шла, чтобы поддержать Рикона, сказать, что-то важное и поддерживающее. Но проигнорировав чужое присутствие, опустилась на кровать Бея, уткнулась лицом в подушку, пахнущую розмарином. Боль потери – это даже не боль, а ужасающая незаполненная пустота внутри, потому что до недавнего времени в этой части тебя жил человек. Он должен был жить там и теперь. И вот уже второй раз за последние дни я задавала себе два вопроса: Кому нужен был этот турнир? Какие слова я сказала Бею в последний раз? Я не помнила этих слов. И силясь вспомнить его сияющее улыбкой лицо, поняла, что именно в этот момент не помнила даже лица. Оглушающая боль затуманила в голове эти воспоминания, чтобы оправдать себя перед тем, кому ты уже не сможешь сказать ни единого слова. Не знаю, сколько времени я провела в таком положении, когда на самый краешек кровати сел Рикон. Утешая, он аккуратно погладил меня по спине. Я села рядом и положила голову ему на его крепкое плечо, а потом мы молча наблюдали, как краснеет за окном собирающееся на покой солнце.

– Пойдём поедим, – шёпотом сказала я.

– Давай, – согласился Рикон.

Когда мы спустились в общую комнату, я ожидала увидеть всё что угодно, но не улыбающееся во все тридцать два зуба лицо Андрэ с криком: «А вот и виновница торжества!». В комнате были зажжены все свечи. Стол действительно был убран будто по случаю какого-то большого праздника, а позади Андрэ стояли все юные Хэнды, кроме Лиама. Я испугалась, что стоявший за моей спиной Рикон просто сбежит. Но к моему изумлению, он шагнул вперёд, и теперь уже испуг испортить момент перебрался на лицо Андрэ. Однако он не был бы собой, если бы просто не подошёл к Рикону и не заключил его в тесные объятия. Этим жестом момент неловкости и скованности был стерт. «Мы все под одним Солнцем» – как бы говорил каждый. Братья окружили нас, и каждый из Хэндов по очереди пожал Рикону руку и обнял его. И к моему величайшему изумлению, каждый из Хэндов также пожал мою руку и обнял меня. Чувствуя, как комната наконец-то наполняется теплотой, мы перешли за стол, где уже под вкусный запах мясных пирогов и горячего вина с корицей все просто были собой.

Глава 7 «Чёрное платье»

Весь следующий день шли приготовления к празднику наречения преемника. Ближе к вечеру служанка внесла в комнату шелковое чёрное платье. На его спине, как всегда, золотыми нитями было вышито солнце. Однако в этот раз лучи спускались на подол и рассыпались тысячами золотых штрихов по задней стороне платья. Это была парадная форма Хэндов, с лоском переделанная под меня. Я разглаживала холодную гладкую ткань пальцами, желая ощутить радость предвкушения. Я так долго ждала, мечтала, что однажды надену это платье, представляла, как буду смотреться в нём рядом со своим величественным отцом. Но теперь ощущала лишь ком в горле. Я так и не смогла ответить себе на вопрос: «Что будет, если Магистр выберет Лиама?». Вместе с платьем служанка принесла мою серебряную шпильку, которой я ранила солдата на арене. Я взяла её и покрутила в руках. Это была единственная вещь, которая когда-то принадлежала моей матери, а теперь мне. И моя единственная драгоценность. Верх шпильки был украшен большим жёлтым бриллиантом, напоминающим по форме каплю. Волосы такой короткой длины уже нельзя было заплести в привычную мне косу. Поэтому служанка помогла вплести в распущенные волосы тончайшие нити с бусинами. Бусины состояли из множества граней и отражали мягкий огонь свечей, отчего создавалось ощущение мерцания в волосах. Заключительным акцентом стали две золотые серьги, искусно выгравированные в виде солнца.

В главном зале было многолюдно и шумно. Важные гости сидели вперемешку с членами совета за одним большим столом с самим Магистром. Отец краем глаза увидел мой приход и, довольно улыбнувшись, кивнул головой. Щёки мои зардели от этого едва уловимого знака внимания. Слева от основного стола расположили стол для зрелых Хэндов, целителей и победителей турнира среди солдат Турии. Последние сидели более обособленно, но возле каждого красовался его личный трофей – пустынная жена, с головы до ног облаченная в белую ткань – свадебный цвет Страны Пустынь. Я пыталась рассмотреть их лица, но это было практически невозможно – женщины даже не пытались поднять глаз и рассмотреть окружающую их обстановку. Справа же стоял небольшой стол для юных Хэндов, и я направилась к нему. По пути я насчитала восемь стульев. Значит Рикона тоже не будет… Неужели совет уже принял решение? Половина мест уже была занята. Приближаясь к столу, я поймала себя на мысли, что любуюсь своими братьями. Каждый из них сегодня был одет в парадную мантию из чёрного шёлка, подпоясанную широким кожаным ремнём. Их спины украшало золотое солнце. Я села возле Андрэ, который, даже не пытаясь скрыть своего любопытства, уставился на пустынных жён.

– Ты хоть бы постарался не так сильно таращиться! – возмутилась я.

– Ой, да брось. Ты посмотри, какая интрига, какая загадка! Вот стану Магистром турийской сокровищницы и непременно женюсь на одной их этих красавиц.

– Откуда ты узнаешь, какая из них красавица? – вмешался в разговор один из братьев. – По соглашению с Правителем Страны Песков никто не видит их до свадьбы, да и на свадьбе они открывают только лицо.

– У соглашения есть срок действия? – спросила я. Ведь женщин привозят уже около двух лет, но ни одна из них так и не зачала дитя.

– Зачать-то у них получается, – вновь встрял Андрэ, – выносить сил не хватает.

– Да, но итог один. Зачем Турии продолжать обменивать ресурсы на женщин, которые не могут сделать даже то, для чего их покупают?!

– Угу. Ну попробуй теперь, отбери их у мужей. Тем более ходят слухи, что они прекрасные любовницы, – мечтательно присвистнул Андрэ.

К столу прихрамывая приближался Сэм, пытаясь занять возле меня второй свободный стул. Но его опередил Лиам, и на меня повеяло запахом кожи и пепла. Сэм состроил недовольную гримасу и, усаживаясь на стул возле Лиама, с тяжелым хлопком опустил руку ему на плечо:

– Ну что, неудавшийся номинант на победителя, каково это – проиграть девочке-Хэнду? – последнее Сэм сказал, пародируя интонацию самого Лиама.

Лиам рывком сбросил его руку и надменно ответил:

– Я ещё не проиграл, писарь. Кто же знал, что за двумя детскими ножами она прячет такое ненасытное желание самоуничтожения? – сидящие за столом Хэнды рассмеялись, а Лиам продолжил. – И кстати, Андрэ, в коридоре я встретил некоторую, с трудом сказать, госпожу, которую не пустили без приглашения в зал. И которая ну очень просила тебе передать вот эту напудренную лавандой записочку.

Андрэ вскочил и, напрочь забыв про этикет, тут же попытался отобрать конверт из рук Лиама, который играясь поднял его кверху.

– Ая-яй, Андрэ, как неэтично пудрить голову бедной госпоже.

– Да чтоб тебя, белобрысый, отдавай! Это наверняка от Жакклин! Нет, от Кэтти! Нет-нет, от Шарлотт! Оу-ля-ля, лишь бы от Шарлотт!

Я закатила глаза и покачала головой. Лиам снисходительно поглядел на Андре, и потом мы встретились глазами. А после секундного замешательства искренне и громко рассмеялись, в очередной раз заразив смехом остальных. Когда часы пробили шесть вечера, как всегда пунктуальный Магистр Адам поднялся.

– Я благодарен каждому из вас, что почтили наши чертоги своим присутствием. Я также благодарен каждому из членов совета и нашим гостям за благотворную работу, проделанную на этой неделе. Но не буду ходить вокруг. Мы все знаем об истинном назначении сегодняшней встречи. Турнир юных Хэндов окончился неделю назад. Во-первых, мы потеряли одного из участников турнира, а значит одного из будущих членов совета. Бей, сын Мориса, был дорог каждому из нас. Его потеря невосполнима ни для совета, ни для страны. Во-вторых, один из Хэндов лишился права стать преемником своего наставника, но сохранил право продолжать нести в себе Магию Хэнда и выбрать дело за пределами Турии. В-третьих, заключительное сражение повлияло на здоровье финалистов, а значит главных претендентов на право преемника. Однако сегодня мы все имеем счастье увидеть их в нашем зале, за что я, лично, выражаю благодарность нашим гостям из страны Марьянм, – он указал рукой на рыжеволосую женщину, которую я видела на турнире, она поклонилась, и зал раздался аплодисментами. – И наконец, Арэя, дочь Адама, и Лиам, сын Тристона, подойдите.

Мы с Лиамом встали со своих мест плечом к плечу и под пристальным взглядом сотен глаз направились к столу Правителя. Когда оставалось дойти лишь несколько шагов, я едва коснулась руки Лиама, и этого оказалось достаточно, чтобы привлечь его внимание. Настолько тихо, что меня мог услышать только он, я прошептала:

– Если я проиграю, уговори совет вернуть Рикона.

Он устремил задумчивый взгляд на Правителя и утвердительно склонил голову.

– Прежде чем вы услышите моё решение, знайте, что каждый из вас мне одинаково дорог. Арэя – ты как моя кровная дочь. Лиам – ты как мой названный сын и ученик. Я – Магистр магии Хэнда и Правитель земель Турии, повелеваю тебе, Лиам, занять место моего преемника. Однако моя дочь также продемонстрировала блистательные успехи во время обучения и турнира. Поэтому ты, Арэя, должна будешь занять место подле Лиама, как невеста и будущая жена Правителя земель Турии. Вместе вы станете прекрасным началом нового будущего нашей страны.

В зале повисла тишина, а в моих глазах ужас непонимания. Где-то за моей спиной раздался многозначительно оглушающий шёпот Андрэ: «Почему никто не сказал, что к половине королевства прилагается ещё принцесса в придачу?». Видимо этот возглас каким-то образом отрезвил Лиама, и он первым вышел из оцепенения. Припав на одно колено перед восседающим за столом Адамом, он произнёс: «Ваше доверие бесконечно льстит, мой Правитель. Но достоин ли я принять не только бразды правления нашей страной, но и столь ценный дар, как Арэя?». Это был вопрос не к Адаму, это был вопрос ко мне. Слово «дар» отозвалось зарождающимся огненным рокотом в центре солнечного сплетения. В какой момент кто-то решил меня подарить? Или… или отец всё-таки имел на это право… И тут ко мне пришло понимание, что «да». И как мой отец, и как Магистр юных Хэндов, и даже как мой Правитель, он в любом случае имел право распоряжаться мной так, как считает нужным. К горлу подкатила тошнота. Они были правы, все они. Я видела, что Лиам всё ещё стоял на колене, этикет требовал от меня сейчас не поклонения, а элементарного поклона. Я не могла сопротивляться ни силе отца, ни его могуществу. Всё, что я могла сейчас сделать, это молча с поклоном присесть в реверансе и на негнущихся ногах под пристальным взглядом совета развернуться и покинуть зал.

Глава 8 «Лиловые паруса»

Я шла медленно, но ровно до тех пор, пока не свернула в безлюдный коридор, где, пытаясь скрыть всхлипы, пустилась бежать во весь дух. Своим поклоном я дала согласие на этот брак. И отдала себя на волю того, кому доверяла всю себя, кого любила всем сердцем, и кто продал меня, как пустынную женщину. От неконтролируемых всполохов моей магии зажжённые в честь праздника свечи гасли за моей спиной. Я бежала, сама не зная куда, а за мной словно мчалась тьма. Не в силах больше сдерживать эмоции, я упала на пол, и ком боли, словно раскалённый гневом, плавился и превращался в водопад слёз, льющихся из глаз как никогда прежде.

Когда слёзы высохли, я поняла, что ноги привели меня в единственное любимое мной место в главном замке. Это место когда-то было создано для послеобеденного отдыха дам. Но после того, как мама покинула нас, покинула меня, этот обычай был упразднён. Я подняла глаза и увидела, что сижу на полу возле камина. Интересно, как он остался зажжённым, если я, кажется, погасила весь свет позади себя?

– Кхм, боюсь оказаться обнаруженным, но, признаться, я оказался в весьма затруднительном положении, – раздалось справа от меня.

Я поспешно поднялась и повернулась к голосу. В кресле возле камина сидел мужчина. На вид ему было немногим меньше тридцати лет. Тёмные, чуть вьющиеся волосы доходили ему до плеч и были полностью уложены назад. Прямой нос и довольно глубоко посаженные глаза делали его похожим на ворона. Это ощущение лишь усиливалось, когда становился заметным ясный и умный взгляд его лавандовых глаз. Он был одет в парадный лиловый камзол, расшитый цветами с помощью серебряных нитей, что означало его принадлежность к Марянм, стране Дэв, и делало облик мужчины чрезмерно женственным. Я поняла, что слишком пристально его рассматриваю, отчего и без того продолжительная пауза стала ещё более неловкой.

– Я не собиралась нарушать ваш покой, приношу извинения. Но разве все гости не приглашены сегодня на торжественный ужин? – спросила я, взглянув ему в глаза.

– Приглашены. Но, судя по всему, ужин оказался невыносимо скучным, раз дочь Магистра сбежала из главного зала как можно дальше.

– Вы знаете кто я?

– Есть только одна девушка, которая носит золотое солнце за спиной, а у Магистра только одна дочь, так что…

– Верно. Однако я, к сожалению, не обладаю такой эрудицией, как вы. Но мы уже виделись, верно? Это вы сидели на турнире в ложе для гостей? – «рядом с ослепляющей своей красотой рыжей женщиной» – решила умолчать я.

– Меня зовут Таро, – он почтительно поклонился. – Я лишь один из членов совета Марьянм, прибывший сюда для того, чтобы своими глазами увидеть и поздравить будущего Правителя земель Турии.

– Что ж, тогда вам лучше всё же посетить главный зал и поздравить его.

Моё замечание ничуть его не смутило, и он продолжил:

– Извините, что не смог набраться храбрости и сообщить о своём появлении раньше, чем это стало бы для вас неловко. Я видел ваше выступление, Арэя, хотя и считаю этот обычай лишним и, с вашего позволения, неразумным. Предыдущие Правители прибегали к традиции проведения турнира только в случае полного отсутствия наследника, но у Магистра Адама есть вы…

– Я могла бы быть наследницей Правителя земель Турии, господин Таро, но никак не наследником. Я сама едва не поддалась искушению соразмерить эти понятия, – с привкусом горечи заметила я.

– И всё же вы были бесподобны в своем бесстрашном стремлении не отдать победу воспитаннику вашего отца. Может вы согласитесь присесть со мной и немного скрасить этот вечер беседой?

Я замялась, но всё же поддалась спокойному, умиротворяющему тону своего собеседника и опустилась во второе кресло.

– Благодарю Вас, – тем временем продолжил мой собеседник. – Признаться, я был изумлён, когда случайно наткнулся на столь умиротворяющие покои. За все дни, которые мы гостим здесь, мне не встречался угол, так напоминающий мне о Марьянм. Может вы расскажете мне об этом месте?

Я подняла взгляд вверх. Высокие потолки, украшенные резьбой по редкой породе светлого дерева, утопали во тьме. Комната была достаточно просторной, чтобы вместить один камин, два кресла, небольшой фонтан, вода из которого испарялась, когда горел огонь, и бесчисленное количество цветов от пола до потолка, расставленных то тут, то там и разросшихся во всём многообразии зелёной палитры, под стать искусным нитям на одеянии моего собеседника.

– Это зимний сад, вернее он им был, пока в замке жила моя мать. Раньше за этой комнатой ухаживали, многие гости дарили редкие экземпляры разных цветов. У госпожи Даны был дар ухаживать за растениями. После её отъезда, самые капризные из цветов погибли. Как видите, сейчас здесь царит буйство плющей, папоротников и другой неприхотливой растительности. Но мне нравится дикость этого места. Это создаёт тишину и покой.

Таро задумчиво провёл пальцами левой руки по губам и подбородку.

– А я ведь помню её, вашу мать. Мне было пятнадцать лет, когда я впервые прибыл в Турию, а вам получается лет пять или чуть больше.

Я удивленно посмотрела на него. Он помнит меня? Со мной мало кто говорил о матери. Отец сменил прислугу вскоре после её отъезда. Наставник Тэй был слишком предан отцу, чтобы говорить о том, что негласно могло нанести вред репутации Магистра. Всё, что у меня осталось от матери – это крупицы воспоминаний лет до шести, которые моя память добросовестно сберегла и так некстати доставала в моменты отчаянья и боли. И всё же просить рассказать больше у незнакомого человека о собственной матери было бы странно, поэтому я не решилась расспрашивать о ней.

– Значит вы обладаете не только развитой эрудицией, но и весьма впечатляющей памятью. Поэтому посмею сделать вывод, что мне сегодня больше повезло с собеседником, чем вам.

– Вы были ребёнком, неудивительно, что на вас наша встреча не произвела впечатления.

Мы посидели какое-то время молча глядя на потрескивающий огонь в камине. Позади умиротворяюще журчала в фонтане вода. Постепенно моя ровная спина растеклась по мягкому креслу, сделав мою позу расслабленной, а затем и мысли далёкими от этой комнаты. Что делать дальше? Я не могу здесь больше оставаться в равной степени, как и не могу сопротивляться воле отца. Но и покинуть братьев мне было бы непросто. Во всём мире у меня нет близких людей, кроме них. Нет родных, кроме отца. Или всё-таки может быть матери? Нет ни гроша за душой, хоть я и дочь Правителя. А ещё совершенно нет никакого опыта путешествия. Я ведь ни разу так и не выехала дальше родного леса, где нас учили охотиться, или площади, где иногда проводились ярмарки. Мне некуда идти. Но я не могу выйти замуж за Лиама. Иногда, видя, как другие братья убегают в город на тайные свидания, я мысленно улыбалась. Мне казалось, что любая девушка разбогатеет во сто крат, став женой любого из них. Но не Лиама. Слишком упрямый, алчный до власти, самовлюбленный. Я стану для него разве что удобным рычагом давления, престижем, той, кто подарит ему бесценных и очень выгодных наследников. О мой Хэнд! Кровь вновь прилила к моим щекам, и я резко выпрямила спину. Лечь в одну постель с Лиамом? – Никогда! Ни за что на свете!

– Судя по всему ваши мысли опять завели вас к тому месту, откуда началось наше с вами знакомство?

Но ответить я не успела. Потому что уединение с советником Марьянм оказалось нарушенным быстро приближающимся твердыми шагами. «Вспомнишь солнце, вот и луч», – подумала я, когда увидела, как, пересекая линию света от пламени камина, в зимний сад вошёл Лиам. Но он, смотря прямо на кресло, в котором я сидела, лишь растерянно приоткрыл рот, словно не замечая меня. А затем повернул голову к вставшему в полный рост Таро. Советник был ниже Лиама на полголовы. И юный Хэнд явно превосходил его в ширине плеч и природной крепости. Но тем не менее Таро с дружелюбным спокойствием спросил:

– Я могу вам помочь?

– Я ищу дочь Магистра, – всё с той же растерянностью ответил Лиам.

– Увы, я не видел юную госпожу. Вы, вероятно, хотели принести ей свои поздравления?

– Поздравления? – Лиам словно пришёл в себя от подобного невинного вопроса и огонь в его глазах загорелся с новой силой. Он оценочно всмотрелся в лицо Таро и добавил. – Вы не были в тронном зале?

– Нет. Но я видел ваше сражение на турнире. Материальная магия – признак высокого мастерства и силы даже среди Дэв.

Лиам медленно кивнул и сказал:

– Если вы увидите госпожу Арэю, передайте, что её искал будущий Правитель земель Турии.

– Конечно, – просто ответил Таро, – Да прибудут с вами долгие лета и силы, будущий Правитель.

Лиам недоверчиво посмотрел на советника, но всё же развернулся и вновь оставил нас вдвоём. Я понимала замешательство в глазах Лиама. Таро говорил искренне и открыто, и это располагало к нему. Но создавалось ощущение, что между простотой слов, как змей, проскальзывает намёк, если не на оскорбление, то на проверку границ твоих возможностей.

– Вы расскажете, что сейчас произошло?

– Я применил на вас иллюзию. Прошу простить, если мои намерения, оказались противоречивы вашим желаниям.

– Совсем нет. Но иллюзии? Никогда не слышала о подобном. Вы ведь из Марьянм, верно Таро? – спросила я.

– Да. Наша страна находится далеко, госпожа Арэя. Марьянм – страна буйства красок, цветов и ароматных фруктов. Благодаря нашему положению и обильному плодородию, мы не воюем последнюю сотню лет. А окружающая нас Страна Песков защищает и позволяет не соревноваться оружием с нашими далёкими соседями. Благодаря этим особенностям мы развиваем целительство, фермы, искусство. Но чтобы добраться к вам, нам пришлось пересечь и Море Стихий, и великую пустыню Страны Песков.

– Значит, на своём пути вы проходите подножие горы Дэвии?

Мужчина напротив пристально взглянул мне в глаза.

– Это непростое путешествие, юная госпожа. Тем более для будущей жены преемника земель Турии.

– Проницательность – это очередной ваш талант?

– Поверьте, к каждому моему таланту предоставляется не менее яркий недостаток. О том, что вам было предложено выйти замуж за подопечного Магистра, тоже было несложно догадаться, вы вряд ли были бы столь удручены, если бы пресловутая победа просто досталась вашему сопернику.

– Господин Таро, что я могу вам предложить за то, чтобы вы сопроводили меня до подножия горы Дэвии?

– Я так понимаю, вы оказались в совершенно затруднительном положении, если сразу начали переговоры со столь отчаянного предложения, – смеясь, сказал он. Затем, задумчиво помолчав несколько минут, продолжил. – Я смогу доставить вас к подножию горы Дэвия, но лишь за ответную услугу.

– Какую же?

– Вы когда-нибудь совершали подобное путешествие?

Я отрицательно покачала головой.

– Но вы наверняка должны знать, что напрямую через море до горы Дэвии не попасть, так как противоположная от Турии земля имеет очень сложную береговую линию, в большинстве своём состоящую если не из отвесных скал, то из мелководья. Наш корабль держит путь в небольшой город Страны Песков, откуда мы пересечём пустыню. Однако пески у подножия горы Дэвии опасны, проводники не поведут туда караван со стороны Страны Песков. Гораздо разумнее будет сначала добраться до страны Марьянм, немного перевести дух после пересечения пустыни, а уже дальше вести путь к горе Дэвии. Моё условие в том, что сначала ваша нога пересечёт границу страны Марьянм.

– Как долго я должна буду пробыть в вашей стране?

– Не думаю, что дольше месяца.

– Господин Таро, Вы сразу же сделали мне предложение, гораздо более выгодное, чем я получила буквально час назад. Я согласна на ваше условие.

– Я рад это слышать, госпожа Арэя. Но вы уверены, что готовы пойти на такой шаг? Подумайте, прежде чем дать окончательный ответ. В ваших руках будет больше, чем вы могли бы себе представить. Став опорой будущему супругу, вы сможете помогать своей стране. В любом случае, наш корабль отплывает завтра на рассвете. Одной ночи на раздумье мало, но это значительно больше, чем давать окончательный ответ прямо сейчас.

– Я возьму у вас эту ночь. Но не думаю, что она что-то изменит. Как я найду ваш корабль в порту?

– Очень просто. У него лиловые паруса, – сказал мой собеседник с самой искренней улыбкой, которую я когда-либо видела.

Глава 9 «Признание»

      Проговорив ещё какое-то время с господином Таро, я решила всё-таки вернуться в свою комнату и постараться забыться сном хотя бы на несколько часов. Стояла полночь, но веселье в главном зале всё ещё продолжалось. Здесь же, в нашем крыле замка, стояла глубокая обволакивающая тишина. За окном светила луна, поэтому я даже не стала зажигать свечу, чтобы добраться до моей спальни. Однако мои планы на отдых вновь были разрушены, опираясь спиной на мою дверь, прямо на полу сидел Лиам. Кажется, что он ждал уже довольно давно и успел задремать. Его всегда идеально уложенная короткая стрижка немного растрепалась. Но даже сейчас, сидя на полу, он выглядел самозабвенно горделивым. Глядя на него, мне казалось, что он настоящий сын Адама, в его жилах течёт не кровь, а золото самого Хэнда. Надеясь прокрасться в комнату незаметно, двигаясь так бесшумно, насколько могла, я открыла дверь своей комнаты.

– Хорошая попытка, девочка-Хэнд. Но неужели ты на самом деле думала, что я не замечу, как ты разглядываешь меня?

– Я не разглядывала тебя, Лиам, не обольщайся.

– Просто признай тот факт, что я очень хорош собой, – сказал он, расплываясь в довольной ухмылке.

Чувствуя, как во мне вновь зарождается бешенство, я зло прошептала:

– Из нас двоих – это ты сидишь под дверью моей комнаты. Уходи, Лиам. Сегодня был ужасно тяжёлый день, и ты даже не представляешь, как же мне хочется, чтобы он закончился.

– Я пришёл поговорить. И мы поговорим. Я не зря проторчал под твоей дверью несколько часов.

– Говори, – зло выплюнула я.

– Нет, ну не в коридоре же, – нагло возмутился он, открыв ногой дверь и запихнув меня в мою собственную комнату.

– Сначала ты не даёшь мне спокойно пройти в свои покои. А теперь ещё и нагло заявляешь, что коридор тебя не устраивает!

Я скрестила руки на груди. Он зашёл в мою спальню. В полночь. В тот день, когда отец меня запросто отдал ему в будущие жёны, как продажную бабу. Я была не просто в бешенстве, я была в ярости. Огненный шар, который уже летел ему в спину, остановился в миллиметре от его одежды.

– Госпожа Арэя, как же этикет? Стрелять в спину, ну разве так подобает вести себя дочери самого Правителя?

– Ты будешь учить меня манерам? Ты вломился в мою комнату среди ночи и учишь меня, как следует вести себя в приличном обществе? Ты серьёзно?

Огненный шар, замерший в воздухе, стал уменьшаться в размере, а когда достиг размера яблока, плавно приземлился в камин, где уже лежали приготовленные слугами сложенные сухие поленья.

– Я не пытаюсь посягнуть на твою честь, – спокойным голосом сказал он, – мне действительно просто нужно поговорить с тобой обо всём, что сегодня случилось в главном зале.

Устало, чувствуя, как ярость затихает в неприятной терпимости, я села на кушетку возле камина. Лиам сел в кресле с другой стороны так, чтобы видеть моё лицо.

– Всё, что ты услышала сегодня в главном зале, стало для меня таким же открытием, как и для тебя. Мне бы и в голову не пришло просить у Магистра твоей руки. Я пытался с тобой сразиться на арене честно, насколько это возможно. И да, я хотел этой победы, не меньше твоего. Но в словах твоего отца, в его решении есть здравый смысл.

– Ты не понимаешь. Он отдал меня тебе, как племенную кобылу! Я не принадлежу тебе, Лиам. И никогда не буду тебе принадлежать!

– Я не прошу тебя принадлежать мне, – последнее он произнёс с нажимом. Затем встал и протянул мне ладонь. – Но здесь, сейчас, я прошу тебя не подчиниться воли отца, а выбрать свою волю. Стань моей женой, Ари.

И вновь звенящая тишина в который раз легла между нами. Не веря ни одному ему слову, я рассмеялась:

– Ты шутишь. Как ты можешь просить меня выйти за тебя, когда за все десять лет обучения, ты не сказал мне ни единого доброго слова!? С самого нашего детства ты издевался надо мной, ненавидел меня, – его лицо исказилось гримасой, – ты ведь постоянно меня унижал, и за что? За то, что я не мужчина? За то что я дочь Магистра? За то, что я не такая, как все вы? Да испепелит меня Хэнд на этом месте, но я не выйду за тебя!

– Я не ненавидел тебя. Просто… – он провел рукой по голове и с усталостью опустил её. – Я был никем до встречи с ним. Одиннадцатый рот в голодной семье. Когда Магистр возвращался из очередного успешного похода, то по счастливой случайности он увидел, как я поджёг стог сена по щелчку пальцев. Неведомый контроль для сопляка девяти лет, верно? Он подобрал меня, как бродяжного щенка. А мои настоящие родители были рады от меня избавиться. Адам же увидел во мне что-то, чего я сам никогда не замечал, а затем он стал для меня наставником.