Тёмная фея Офелия и песнь ночи

Размер шрифта: 13

Gesa Schwarzt

Леттеринг на обложке и иллюстрация на форзаце Беспаловой Валерии (AMONIMY)

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.

1
Ровно в тринадцать часов

О, этот проклятый дождь!

Офелия Ночная Певунья выглянула из окна и помрачнела. Обычно она ничего не имела против дождя. Если, конечно, сама под него не попадала. Но сегодня вечером ей как раз нужно было выйти из дома. Конечно, ей как тёмной фее дождя можно было и не бояться, но эти противные маленькие капельки всегда обжигали кожу, точно раскалённые иглы. Она поёжилась при одной только мысли о том, что ей предстоит это испытать.

– Ну, привет, трусишка, – сказала она своему отражению в зеркале, которое тут же нахмурилось. – Что проку во всей твоей магии, если ты от дождя прячешься? Неужели совсем ничего не можешь с этим сделать? Припугнуть его, например? Вид у тебя довольно устрашающий!

Тут она была права. Ослепительно-белое платье, длинные светлые волосы ниже пояса, рассыпавшиеся по плечам. Кожа настолько бледная, что сквозь неё просвечивали тонкие тёмные вены. А глаза горели, пожалуй, даже ярче адского пламени. Однако она знала, что дождь этим не напугаешь, и её отражение вместо ответа лишь угрюмо поджало губы.

– Так я и знала, что ты бросишь меня в беде, – буркнула Офелия. – Чего от тебя ещё ожидать?

Её отражение показало ей язык, и Офелия отвернулась. Вот насколько низко она пала – разговаривает с собственным отражением! И всё потому, что боится дождя! Нет, об этом она точно никому не расскажет. К тому же тут все знали, что отражения больше любят беззаботно шнырять по зеркальному миру, а не отражать фей в плохом настроении. Они никогда ни о чём не думают, ни о чём не переживают. А вот Офелии, как ни крути, придётся сегодня выйти под дождь. На это она повлиять никак не могла. Потому что, как правило, ей не везло. И если так подумать, то этот дождь был, пожалуй, наименьшей из её проблем.

Она снова перевела взгляд на кучку пепла, лежавшую на полу посреди комнаты. Совсем недавно этот пепел был чёрным конвертом, который ветром принесло к дубу, где и жила Офелия. Внутри это старое дерево было намного больше, чем казалось снаружи. Окна были узкими, так что в комнатах всё время гулял сильный сквозняк, но здесь было достаточно места для самой тёмной феи, а также двух её домашних питомцев – паучков Хедвига и Константина. Едва Офелия открыла дверь, как прилетевший конверт развернулся, и появилось письмо, написанное на такой же чёрной бумаге. Буквы светились, и от их вида у Офелии пробежали по спине мурашки. Она до сих пор не могла успокоиться. Вот что было в письме:

В связи с недавними событиями во мраке Офелия Ночная Певунья приглашается на заседание Чёрного Круга ровно в тринадцать часов. Просьба прибыть вовремя!
Подпись: Деметрий

Офелия раздражённо заскрипела зубами, вспомнив, что слово «вовремя» было жирно подчёркнуто. Конечно, это всё Дороти, помощница Деметрия. Офелия терпеть её не могла. Но от одного только упоминания имени Деметрия она вся сжималась от ужаса. Гнева как не бывало. Деметрий являлся не просто одним из самых могущественных магических существ, которых когда-либо видывал Потусторонний мир. Он вдобавок ко всему являлся лидером Чёрного Круга, союза старейших и сильнейших тёмных фей. Вместе с Советом Света, ассоциацией, созданной светлыми феями, члены Чёрного Круга следили, чтобы все остальные волшебные существа придерживались определённых правил.

Правил накопилось предостаточно, но все они были необходимы, чтобы не подвергать опасности сосуществование фей и людей, поскольку большинство людей о существовании фей вообще не знали. От мира людей Потусторонний мир отделяла магическая завеса. И поскольку люди очень любят совать нос в дела, которые их не касаются, и впутываться в различные неприятности, так было намного лучше для них самих. Потому-то Деметрий строго следил за исполнением правил Чёрного Круга и не менее строго наказывал мятежников, которые пытались эти самые правила нарушить. И именно Деметрий строго отчитывал Офелию каждый раз, когда она проваливала задания. А случалось это очень часто. Пожалуй, даже слишком.

– Может, ещё всё обойдётся, – пробормотала Офелия и всё же с трудом смогла перевести дыхание. Она пыталась убедить себя, что ей и до этого попадало, но знала, что на сей раз всё будет иначе. Недавние события во мраке будут иметь последствия. Очень серьёзные последствия.

Она снова посмотрела на кучку пепла. Письмо сгорело само, в тот же миг, как она его прочитала. Теперь её бросало то в жар, то в холод, но она понимала, что ничего не изменит. Если Деметрий готовил ей ту же участь, что и этому письму, если всё уже было решено, необходимо просто смириться, а не прятаться как последняя трусиха. Да она и не была трусихой. Кем угодно, но только не трусихой.

Правда, дождя она всё-таки немного побаивалась.

Бросив последний взгляд в окно, Офелия накинула пальто, набросила на голову капюшон и надела свои красные резиновые сапоги. Она уже представляла себе благородных фей из Чёрного Круга, когда она явится на заседание в подобном виде. Ведь обычно феи не носили резиновые сапоги, а уж тёмные феи – тем более. Они величественно и таинственно плыли сквозь ночь на крыльях, прекрасные и мрачные. Но Офелия пока только училась. В её жилах текла чёрная кровь тёмных фей, она владела достаточно сильной магией, но была ещё очень молода. Её магический потенциал раскрылся не до конца, и ей предстояло ещё очень многому научиться. Получалось пока не так хорошо, как хотелось бы. Она до сих пор не могла защититься от дождя, что было неудивительно: у юных фей такое часто бывает, им трудно противостоять природным стихиям, поскольку они ещё не в гармонии со своей магией. Но Офелия старалась работать над этим, как могла. И пока ей были просто необходимы пальто с капюшоном и резиновые сапоги. Иначе она бы не решилась отправиться на это заседание. Босиком по всем этим лужам? Нет уж! Ни. За. Что.

Она взглянула на портрет своего дедушки, висевший у её двери. Он угрюмо посмотрел на неё. Офелия понимала, почему его все так уважали. Не только потому что он когда-то был одним из самых могущественных волшебников, но и потому, что он действительно был очень суровым и внушал ужас. Офелия хорошо помнила, как они с братом переехали к нему в нагорье вскоре после смерти их родителей. Помнила его грубые манеры, рычащий голос. И как неожиданно менялся и смягчался его взгляд, когда он смотрел на неё или на Мино. А как он плакал и убивался, когда погиб Мино!..

Офелия нежно провела рукой по портрету. Нелегко же было старику отпускать её в далёкий Дан Эйдеанн, когда пробудилась её магия. Но иначе было нельзя. Офелии предстояло пройти курс обучения в легендарной Академии фей. Люди теперь зовут этот город Эдинбургом, но они и понятия не имеют, что на том самом месте расположен источник магической силы всех волшебных существ. Сейчас и Офелия была частью волшебного мира, а потому смело выдержала пристальный взгляд своего дедушки. Он будет гордиться ею. Она хотела, чтобы он гордился.

Офелия осторожно выглянула за дверь. Нет, дождь ей совсем не нравился. Ни капельки. Он как будто даже припустил сильнее, когда Офелия спешила через луг. Фея пыталась парить, но всё равно приходилось то и дело отталкиваться от земли, чтобы продвигаться быстрее. И как будто нарочно она попадала ногами в самую глубокую лужу, так что даже резиновые сапоги почти не спасали и в них уже хлюпала вода.

Академия грозно возвышалась на вулканической скале. Было ещё очень далеко, и казалось, что это огромное здание откровенно насмехается над юной феей. Люди видели на этом месте Эдинбургский замок, Офелия же смотрела сейчас на Академию во всей красе: маленькие башенки, выступающие альковы и зубчатые стены, где она обучалась в последние месяцы. Да, здесь она получала знания. И постоянно терпела неудачи.

– Снова опаздываешь, – вдруг раздалось карканье рядом с ней.

От неожиданности Офелия приземлилась прямо в лужу. Брызги воды сильно намочили подол её платья, и фея сердито перевела взгляд на ворона, устроившегося на нижней ветке берёзы. Он чуть наклонил голову набок и выглядел очень довольным. Должно быть, радовался новой встрече.

– Тиберий, – проговорила Офелия. – Слушай, у меня сейчас совсем нет времени. – С этими словами она продолжила свой путь.

Ворон полетел за ней и с тихим карканьем приземлился фее на плечо.

– Я об этом и говорю. Если не поторопишься, точно опоздаешь. Но я вижу, что ты очень стараешься, так что есть шанс прибыть вовремя.

– Я была бы намного быстрее, если бы толстый ворон не сидел сейчас у меня на плече.

Тиберий обиженно опустил голову.

– Ничего я не толстый. Просто перья объёмные. Кроме того, я подумал, что тебе сейчас не помешает моральная поддержка.

– Да, мне это действительно нужно, – пробормотала Офелия. – Спасибо. А то скоро опять нотации о душах выслушивать.

– О да, – согласился Тиберий. – Души – любимая тема для дискуссий в Чёрном Круге. Что, впрочем, совсем неудивительно. Вы, тёмные феи, ничем другим больше и не занимаетесь.

– Вот и неправда, – возразила Офелия. – Просто это наша основная задача – сопровождать души умерших в царство мёртвых.

– И должен признать, задача эта очень почётная. Я ворон, я во всех мирах как дома. Так что поверь: я знаю, о чём толкую.

Офелия вздохнула.

– Но эта задача будет ещё более почётной, если её выполнять. А у меня это, как тебе известно, пока не очень получается.

Тиберий знал это как никто другой. Они давно дружили, так что он был в курсе всех её промахов. Но его это мало волновало. В конце концов, Офелия помогла ему однажды. Она заступилась за него, когда он подрался с двумя воронами. С тех пор он считал её настоящей героиней. Пытаться убедить его в обратном было просто бессмысленно, потому что такого упрямца надо ещё поискать. Тиберий своего мнения никогда не менял. Что тоже неудивительно – ведь он был вороном.

– Ни один проводник души ещё с неба просто так не падал, – каркнул он. – Так и передай достопочтенному Чёрному Кругу.

Офелия улыбнулась. И не только потому что ворон так хорохорился. Они к этому времени уже пересекли луг, и теперь перед ними лежал большой город с его извилистыми улочками и всеми их секретами. Офелия снова почувствовала то покалывание, которое она ощутила в свой первый приезд сюда: это предвкушение нового фантастического приключения. До него оставался всего один крохотный шажочек.

Она взглянула на Тиберия и поняла, что он тоже с нетерпением и радостью ждёт приключений. И снова напомнила себе, что когда-то давно она решила, что никогда не будет огорчаться по мелочам.

Тиберий нежно потёрся клювом о её щеку, как бы говоря, что понимает, о чём она думает. И не раздумывая больше ни секунды, Офелия отправилась дальше. Вперёд, навстречу суете маленьких городских переулков.

2
В подземном мире

Офелия неслась дальше по узким переулкам. Запах старого города ей очень нравился, он сразу же напомнил ей причину, по которой Дан Эйдеанн получил своё прозвище: Олд Рики, то есть Старый Вонючка, как его часто называли между собой люди. Конечно, они не имели ни малейшего представления о том, что это прозвище на самом деле пришло от волшебных созданий, населявших городок. Если быть ещё точнее, в далёком прошлом здесь незаконно работали гоблины. А потом пришедшие к власти феи положили конец этому безобразию.

Должно быть, даже для людей эти старые домики, мощённые брусчаткой улицы и широкие задние дворы казались чем-то удивительным и волшебным. Но Офелия видела не только большие дома, которые стояли так близко друг к другу, что солнечные лучи едва достигали земли в этих узеньких переулках. Она видела и потайные улочки, и порталы, и маленькие домики. Город был не просто городом, а прибежищем многих волшебных существ. Только вот истинный облик волшебного мира был недоступен взорам людей, потому что находился под улицами города.

Офелия прошла через ворота, за которыми, как казалось простым смертным, находился заброшенный старый двор. Но фея и ворон сразу увидели широкие ступени, ведущие вниз, под фундаменты домов. Офелия тотчас ускорила шаги, спускаясь по ступенькам. Наконец-то можно укрыться от дождя! Она сняла капюшон и вскоре оказалась в Забытом переулке – на главной улице Потустороннего мира. Близилась ночь, и переулок начинал постепенно оживать.

По обеим сторонам переулка тянулось множество домов. Разноцветные маленькие деревянные домики и заржавевшие чёрные здания с башенками и решётками на окнах чередовались между собой. Когда-то и здесь жили люди. Но затем, по мере расширения города, многие переулки и их дома начали использовать в качестве фундаментов для зданий. Так эти домики и остались под землёй. Брошенные людьми дома захватили волшебные существа, обжили их и создали огромный лабиринт подземных улочек, центральной из которых был Забытый переулок. Все дороги вели сюда.

Здесь жили маги и алхимики, вокруг было полно магазинчиков, а пожилые старушки-гномы с интересом выглядывали из окон своих домов. Тут даже бельё на просушку развешивали между зданиями, точь-в-точь как у людей. Только вот неба здесь не было. Жители подземного мира не видели солнца и луны, лишь мерцающие фонари. Они были небом этого потайного мирка.

Офелия любила шум и суету Забытого переулка и с удовольствием часами бродила бы по многочисленным магазинам, выбирая безделушки. Но она делала это крайне редко и тайно, чтобы никто случайно не узнал, потому что порядочной тёмной фее не пристало проводить досуг подобным образом. По этой причине – и ещё потому, что она слишком часто опаздывала, – Офелия обычно передвигалась по Забытому переулку бегом.

Точь-в-точь как сейчас. С Тиберием на плече она старалась уворачиваться от волшебных существ, которые попадались ей на пути. Гоблины. Ведьмы. Призраки. И конечно же, эльфы и феи, тёмные и светлые. Казалось, большая толпа осталась позади, но вот её внимание привлекла фигура в самом конце переулка.

Это был тёмный эльф, высокий, в чёрном сюртуке, с волосами цвета чёрного дерева, завязанными сзади в конский хвост. Его лицо было отрешённым и бледным, а глаза – красными, точно раскалённые угли. Заметив его, Офелия уже не замечала ничего и никого вокруг и в итоге налетела на гоблина, который стоял у своего магазина тканей.

– Вот молодёжь нынче пошла шальная! – воскликнул торговец и недовольно всплеснул руками. Конечно, ростом он был очень мал, едва доставал Офелии до груди. Но ведь это совсем не означало, что его можно игнорировать и толкать, о чём он сейчас и говорил.

– Простите, пожалуйста, – прошептала Офелия. – Мне очень жаль, правда…

Она хотела сказать больше, но тут её бесцеремонно оттолкнули ведьмы, спешащие в магазин мётел, где как раз были большие скидки. Такую возможность ведьмы бы точно не упустили.

Офелии удалось добраться до конца переулка, где она с облегчением обнаружила, что тёмный эльф её не заметил.

– Да тебя просто не узнать, – заявил Тиберий. – Ведёшь себя как влюблённая человеческая девочка.

Офелия фыркнула.

– Вздор. Но это же Арион – самый могущественный учитель в городе. Знаешь, каким необычным вещам он обучил Мино! Уже совсем скоро он наверняка будет на заседании Чёрного Круга выслушивать вместе со всеми, как Деметриус отчитывает меня за промахи. Эх, если бы он тренировал меня, как Мино…

– …я бы с тобой и словечком больше перемолвиться не смог, потому что в этом случае поостерёгся бы к тебе близко подходить, – перебил её Тиберий. – Не отрицаю, Арион – могущественный, сильный маг, но он очень коварный. Едва ли найдётся кто-то высокомернее.

– Ты ведь так говоришь только из-за того случая с чернильницей. А зачем ты в его окно заглядывал? Знаешь ведь, что ни один волшебник не пустит в свой дом чужаков.

– Так я же быстренько хотел глянуть, – оправдывался Тиберий с лёгким оттенком смущения, – одним глазком. Как я мог предвидеть, что это будет иметь такие последствия?

– А должен был предвидеть, ты же давно знаешь фей, – парировала Офелия. – Дом волшебника подобен открытой книге для всех, кто хочет выведать его секреты. А секреты – самое ценное, что есть у волшебника. Секреты – вот основа магии.

– Ох, прекращай. Я сейчас будто читаю один из твоих запылённых томов в Академии. – Тиберий демонстративно чихнул. – Никогда мне, видно, не понять, отчего тебе так нравятся старые книги.

– Книги – это магия, вот и всё, – пояснила Офелия. – С домом волшебника всё точно так же. Я ведь уже рассказывала, что мой дедушка пускает в дом только самых близких своих знакомых. И даже им нельзя пройти дальше передней. Все волшебники так делают. В том числе Арион. Так что с самого начала было понятно, что твоя попытка шпионажа обречена на провал.

– Не очень-то приятно было – чернильницей прямо в голову!

Офелия рассмеялась.

– Считай, легко отделался. Он мог бы преподать тебе более серьёзный урок, чтобы впредь неповадно было нос куда попало совать.

– В моём случае – клюв.

– Это выражение такое. Радуйся, что вообще жив остался. Я знаю нескольких волшебников, которые бы тебя за такое просто поджарили на месте. Например, мой дедушка.

Тиберий сглотнул.

– Я ведь даже не хотел ничего плохого. Лишь увидеть дворец Ариона изнутри.

– Да, понимаю, – согласилась Офелия. – Если уж он снаружи такой яркий и впечатляющий… Да ещё и расположение такое – на самой вершине Холма Мастеров!..

Холм Мастеров возвышался в самом центре города. Люди называли его Калтон-Хилл. Однако они не знали, что там располагались не только исторические памятники, но и дворцы самых могущественных фей в городе.

– Мне очень нравится твой дуб, – отважился Тиберий, – но было бы просто изумительно, если бы и ты однажды переехала в этот чудный дворец.

– Если и перееду, то случится это очень нескоро, – вздохнула Офелия. – Сперва нужно проявить себя, чтобы мастер взял меня на обучение. Так что пока останусь в своём воющем дубе и буду слушать бесконечные лекции в Академии.

Тиберий пригнул голову, чтобы не задеть фонари, свисавшие с лавки ведьм.

– А что там такого необычного можно выучить? Регулярные путешествия во мрак. Переправка душ. Уроки пения. Зубрёжка всех этих странных песен. Тренировки, чтобы можно было защититься и дать отпор, если вдруг душа взбунтуется. Я что-то упустил?

– Да, есть кое-что, – пробормотала Офелия. – Выживание.

Как тёмная фея она обладала превосходным слухом. Офелия почувствовала звон колоколов надземной церковной башни даже раньше, чем он эхом разнёсся по подземному миру. Вот и настал тринадцатый час, как называли его феи: тот час после полуночи, когда Потусторонний мир оживал.

Офелия ускорила шаги. Она проплыла мимо двух призраков – призраки ненавидели, когда проходили прямо сквозь них, и за подобные выходки мстили страшным воем – и свернула на боковую улочку. Ещё не стих последний удар колокола, когда она остановилась перед мрачным зданием.

Оно напоминало маленький замок, но довольно мрачный, потому что здание было чёрным как сажа. Фасад украшали альковы и балконы, остроконечные башни вздымались в каменное небо, а окна были подсвечены красным. Офелия немного ссутулилась. В целом, такие мрачные сооружения нравились ей. Как и у всех тёмных фей, у неё была склонность ко всему тёмному, жуткому и таинственному. Ей были очень симпатичны ночные кладбища, заброшенные и полуразрушенные дома, стелящийся над холмами туман. Она даже всадников без голов очень любила. Но с этим местом всё обстояло иначе, ведь это штаб-квартира Чёрного Круга, и для Офелии она была так же привлекательна, как для людей замок графа Дракулы.

Тиберий прикрыл голову крыльями.

– Не дай себя запугать. В последнее время у тебя бывали неудачи во мраке, но твоей вины в этом не было.

– Чёрному Кругу на это наплевать, – мрачно вздохнула Офелия. – Во мраке такого просто не должно происходить. А раз это произошло, значит, будут последствия. И скоро я узнаю, какие именно. Если только смогу пройти через портал.

Они молча уставились на входной портал, напоминавший ненасытную пасть, которой больше всего нравилось пожирать тёмных фей.

– Какие они гостеприимные, – пробормотал Тиберий. – Могу предложить около пяти тысяч двухсот девятнадцати вещей, которые можно было бы сделать вместо того, чтобы проходить через это.

– Да, я, пожалуй, тоже, – ответила Офелия.

Тиберий искоса взглянул на неё.

– Как насчёт того, чтобы сбежать и вести тихую жизнь тёмной феи?

Офелия ухмыльнулась.

– И как бы это выглядело?

– Не знаю, – признался Тиберий. – Зато не будет стрессов, нудных лекций и зловещих Чёрных Кругов.

– Ты ведь не перестал практиковаться в полётах даже после того, как около трёх тысяч раз неудачно приземлился прямо на клюв.

– Четыре тысячи, вообще-то, – пробормотал Тиберий. – Это как минимум.

– А теперь представь, что ты всё-таки сдался. Ты был бы вороном, который не умеет летать. Понравилось бы тебе такое?

– Не слишком, – ответил Тиберий. – Вороны меня бы просто на смех подняли. Они уже сейчас надо мной насмехаются, называя жалким, потому что я, видите ли, в воровстве ничего не понимаю, да и дерусь так себе. А я так скажу: для этого нужна хорошая мотивация, только и всего. Если же мотивации нет, тогда зачем это всё? Но вот ворон, не умеющий летать, – это уже вообще не ворон.

– Вот то-то и оно, – сказала Офелия. – Я тёмная фея и хочу делать то, что делают все тёмные феи. Хочу проводить души сквозь мрак, хочу петь самые прекрасные песни, хочу освоить магию в полном объёме, как вся моя семья. И я хочу однажды занять место в Чёрном Круге и получить доступ к тайнам Потустороннего мира.

– Хочешь попасть в их секретную библиотеку? – скучающим тоном спросил ворон. – Отлично, ещё больше пыльных книг, счастье-то какое…

– В этих книгах записаны самые мощные заклинания всех времён! – с энтузиазмом воскликнула Офелия. – Мино столько рассказывал мне об этой библиотеке. Она такая большая! Если взять оттуда все книги и сложить вместе, получится гора выше той, на которой сейчас стоит Академия!

– Могу представить, – ответил Тиберий. – Но не могу понять, что же такого замечательного в бумажной стопке, пусть даже такой огромной.

Офелия закатила глаза.

– С помощью книг можно освоить тёмную магию и узнать гораздо больше о Потустороннем мире. Мино всегда говорил: Больше знаний – больше приключений, распахни же им навстречу двери! Я очень хочу познакомиться с ними поближе. Похоже, для этого мне потребуется больше времени, чем остальным членам моей семьи. Но дедушка всегда говорил, что у каждого свой путь. Мой путь таков. Не самый лёгкий, но всё же он мой.

В сердце Офелии вновь вспыхнула решимость, и она перевела взгляд на портал Чёрного Круга. Тринадцатый час приближался, она это чувствовала. Ей следовало поспешить, если она не хотела доставлять Дороти удовольствие унизить её в очередной раз.

– Позволь сказать ещё кое-что, – снова заговорил Тиберий с тем же воинственным оттенком, который он мог бы использовать в бою. – Если ты действительно хочешь чего-то добиться, ты этого добьёшься. У тебя обязательно всё получится, поверь мне. В конце концов, я ворон.

Офелия улыбнулась.

– И нет никого… – начала она.

– …кто мог бы быть умнее ворона, – закончил Тиберий ее фразу. – Особенно если этот ворон – я. – Он перелетел на каменную ограду. – Подождать тебя тут?

– Не стоит. Я понятия не имею, как долго продлится заседание. Да и не хочу, чтобы у тебя снова были неприятности с каменными троллями, ты ведь поцарапаешь их стену.

Тиберий посмотрел на камень под собой.

– Ладно, – каркнул он. – Но если Деметрий сожжёт тебя дотла, он будет иметь дело со мной. Я ему глаза выклюю и на голову потом нагажу, а вот он мне ничего сделать не сможет. Жаль, только тебя рядом не будет и ты не сможешь разделить мой триумф.

– Я надеюсь, что до этого всё же не дойдёт. – С этими словами Офелия шагнула вперёд, но у самого портала вновь обернулась: – Тиберий! – окликнула она ворона и улыбнулась. – Спасибо тебе.

Тиберий склонил голову. В его глазах мерцал тёплый огонёк.

– Всегда рад помочь, героиня Офелия! – бросив последний взгляд на зловещее здание, он расправил крылья и улетел.

Офелии не нужно было касаться ручки, чтобы открыть дверь. Она лишь протянула руку вперёд, соблюдая определённую дистанцию, и, даже несмотря на то что стояла достаточно далеко, почувствовала холод серебра. Вот дверь медленно приоткрылась, и Офелия двинулась вперёд – навстречу своей судьбе.

3
Никудышное создание

– Офелия Ночная Певунья!

При звуке этого голоса Офелия инстинктивно сжалась и ссутулилась. Она даже не пересекла вестибюль с гигантской мраморной лестницей, когда на верхней ступеньке появилась фигура: худая и прямая, как палка, с причудливо завитыми пепельно-серыми волосами, в костюме, который больше походил на смирительную рубашку. Он явно был не слишком удобным, но его обладательницу это, похоже, заботило меньше всего. Достаточно было только взглянуть на Дороти: это угловатое, недовольное лицо с пронзительными светло-красными глазами.

– Офелия Ночная Певунья, – Её голос грянул и будто сбил Офелию с ног. – Ты. Вновь. Опоздала!

Офелия поспешила подняться по лестнице. Она знала, что спорить с Дороти бессмысленно. Но терпеть её замашки она тоже была не намерена.

– Вот и неправда, – храбро возразила она. – В письме было сказано, что я должна прибыть в тринадцать часов, и сейчас по-прежнему тринадцать. Или я ошибаюсь? – Она посмотрела прямо в холодные глаза Дороти.

– Приходя вовремя, ты проявляешь уважение, – пренебрежительно фыркнула та. – Особенно учитывая, что ты натворила. Впрочем, разве можно ожидать от такой, как ты, приличия и хороших манер? И во что это ты одета? Какой позор!

Офелия готова была перечислить по меньшей мере дюжину вещей, которые оказались действительно позорными. Причёска Дороти, например. Её голос. Или визг, как будто Офелия только что «случайно» столкнула её с лестницы. Для тёмной феи это было не особенно опасно, но при одной только мысли, что она бы унизила таким образом противную Дороти, у Офелии тут же поднялось настроение. Однако от дальнейших комментариев она всё же воздержалась.

– Надо идти, – просто сказала она. – Или мне сказать Деметрию, что я опоздала, потому что ты очень хотела поболтать со мной?

Дороти лишь сильнее поджала губы. Затем резко отвернулась от Офелии и быстро зашагала по коридору.

Офелия едва за ней поспевала. И вот наконец Дороти остановилась перед большой чёрной дверью, украшенной фигурой тёмной феи. Её длинные волосы развевались на ветру, и смотрела она, казалось, прямо в душу того, кто остановился сейчас у двери.

Как всегда, Офелия затаила дыхание при виде этого зрелища. Это была Моргана, самая могущественная фея всех времён. Жила она ещё в эпоху первых фей и до сих пор считалась кумиром каждой тёмной феи. Очевидно, даже для Дороти, которая смотрела на неё с нескрываемым восхищением. Потом она, похоже, вдруг вспомнила, что сейчас не одна, и наклонилась к Офелии.

– Моргане было бы очень стыдно за тебя, – прорычала Дороти. – Мне с самого начала было ясно, что ты ничего не добьёшься. Былая слава вашей семьи. Никудышное ты создание, чего от тебя вообще можно ожидать? Никогда тебе не стать настоящей тёмной феей. Постоянно отвлекаешься. Постоянно пренебрегаешь правилами. И ты понятия не имеешь, что значит смерть в нашем деле и насколько важна наша миссия. Помяни моё слово – рано или поздно закончишь, как эта воронья голова, безумная Филиппа.

Офелии ужасно захотелось влепить Дороти пощёчину за такое сравнение. Она при этом ещё так нагло ухмылялась. Чего Офелии уж точно не хотелось, так это закончить, как Филиппа. Никому не хотелось закончить, как она. Филиппа одиноко жила у реки на старом дереве, её здоровье, как физическое, так и ментальное, оставляло желать лучшего, а в мир мёртвых она могла переправлять разве что птиц да маленьких зверушек, на большее её способностей просто не хватало. Если Офелии случалось столкнуться с ней в городе, на следующий день в Академии она изо всех сил старалась заниматься усерднее и прилежнее. И для всех учеников не было большего оскорбления, чем сравнение с Филиппой.

– Да, – протянула Дороти. – Я была уверена, что ты закончишь, как она. Но тогда я ещё понятия не имела о масштабах твоего проступка. Теперь же я сказала бы, что тебя ожидает совсем другое будущее. Голову готова дать на отсечение, что это будет наш последний разговор.

Офелия вздрогнула, но не подала виду, что испугалась.

– Было бы здорово, – парировала она, – но вряд ли мне так повезёт.

Дороти фыркнула. Ей хотелось бы сильнее припугнуть Офелию, но это жалкое подобие тёмной феи только нахально улыбалось ей. Дороти была очень зла, но всё же сдержалась и трижды постучала в дверь. Офелия переступила порог, и Дороти, в последний раз смерив её ледяным взглядом, тихо закрыла дверь.

Избавившись наконец от Дороти, Офелия выдохнула с облегчением. Однако радость длилась недолго. Перед ней предстал сам Деметрий.

4
Деметрий

Лидер Чёрного Круга парил над полом комнаты. Его глаза были закрыты. Тёмная, как сама ночь, мантия развевалась, словно во время шторма, хотя в помещении не было ни малейшего ветерка. Она, казалось, сливалась с его тенью. Он раскинул руки в стороны, и на лице его застыло выражение молчаливого напряжения. От его пальцев тянулись световые нити, которые исчезали в чёрных зеркалах, висевших вдоль стен.

Офелия не осмеливалась пошевелиться. Эти зеркала были порталами. Порталами к другим тёмным феям. И даже в другие миры.

Офелия знала, что Деметрий уже давно заметил её присутствие. Она это чувствовала. Его внимание было похоже на ледяной ливень. Однако сейчас он сосредоточился на зеркалах.

На мгновение Офелии показалось, что в одном из зеркал мелькнула арка со странными шипами, залитая голубым светом. Деметрий протянул руку к этому зеркалу. Картинка тут же увеличилась, и Офелия смогла разглядеть отдельные шипы на правой стороне арки. Затем зеркало резко почернело. И вновь Офелия задалась вопросом, что же Деметрий видел в этих зеркалах. Прошлое, настоящее? Может быть, даже будущее? Словно в ответ на вопросы, на его лице промелькнуло что-то похожее на беспокойство. Но что же могло вызвать беспокойство у такого могущественного мага, как Деметрий?

Он опустил руки и медленно приземлился на пол, похожий на статую из звёздного света. Его магия постепенно затухала, только искры слабо потрескивали. И вновь Офелия невольно отметила, что он, кажется, совсем не старел. Серебристые волосы доходили ему почти до плеч. Он был хорошо сложен. На лице, шее и руках можно было разглядеть тонкие шрамы. Да, Деметрий был истинным воином, он захватил в плен уже немало сильных магов. Офелия просто не могла не восхищаться им. И вот Деметрий открыл глаза.

Они были не красными, как у большинства других тёмных фей, а прозрачно-голубыми. Каждой клеточкой своего тела Офелия чувствовала, каким холодом веет от Деметрия, от одного этого взгляда. Во рту у неё тут же пересохло. Иногда она замечала в его глазах танцующие искорки, которые показывали, что Деметрий состоял не только изо льда и магии. Но теперь она ничего этого не видела, лишь изо всех сил старалась не показывать свой страх.

– Подойди ближе, Ночная Певунья, – строго велел Деметрий. Будто это прорычал жуткий монстр, готовый вот-вот вырваться на свободу.

Офелия хотела подплыть к нему по воздуху и сделать это как можно более грациозно, но ей приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы сдержать дрожь. Поэтому она неуклюже, как человек, пробралась по древним магическим рунам, которыми был покрыт весь пол в комнате, и остановилась перед Деметрием, низко склонив голову.

– Ты ведь не так давно была здесь, – медленно проговорил он. – Я надеялся, что не увижу тебя вновь так скоро.

Было очень странно слышать, как такой могущественный маг, как Деметрий, рассуждает о надежде. Обычно тёмные феи не проявляли человеческих эмоций, и у Офелии после его слов тут же испортилось настроение. Она его разочаровала. Что может быть хуже? И тотчас, будто в ответ на её мысли, перед её внутренним взором снова появилась кучка пепла.

– Да, я тоже, – быстро проговорила она, пытаясь прогнать эту жуткую картинку. – То есть… Я хотела сказать, что тоже надеялась, что не… – Она умолкла на полуслове, чувствуя себя глупой маленькой девочкой.

Деметрий молчал, и она робко подняла на него взгляд.

– Я знаю, – спокойно ответил он, и по его лицу скользнула улыбка. – Ты так похожа на отца. Этот настороженный, напряжённый взгляд. А улыбка – мамина. Я ведь сражался с ними бок о бок в той войне. До сих пор очень горько и больно, что их больше нет с нами. И не только их. – Он снова умолк. Офелия поняла, что он подумал о её брате Мино. Однажды он тоже стоял на этих самых рунах. И вероятно, Деметрий говорил ему то же самое.

– Я знаю, что в недавних событиях во мраке не было никакого злого умысла и ты искренне сожалеешь, – продолжал Деметрий. – К сожалению, это мало что меняет. Это повлекло за собой тяжёлые последствия. Уже скоро прибудут другие старшие феи. Тогда они решат, что с тобой делать. Но решать будут не только они.

Офелия удивлённо вскинула брови. О чём это говорил Деметрий? Чёрный Круг собирался призвать на заседание тролля, который должен был решить, какую ногу ей откусить сначала?

– Тролля очень трудно сдерживать, – многозначительно проговорил Деметрий, и Офелия поняла, что он прочёл её мысли. – Было бы очень неразумно призывать его сюда. Нет. Единственный, кто может помочь нам решить, что с тобой делать, – это… ты сама.

– Я? – едва слышно прошептала Офелия.

Деметрий кивнул:

– Именно так. И позволь мне дать тебе совет. Когда-то я был так же молод, как и ты. Мне так же, как и тебе, приходилось принимать непростые решения, которые определяли мою дальнейшую судьбу. Оглядываясь назад, я могу сказать: лучшими из всех решений были те, что я принял, несмотря на страх. И я сейчас говорю не о страхе перед опасностью, а о том страхе, который таится глубоко внутри и блокирует все мысли и чувства, делая тебя твоим же злейшим врагом. Требуется мужество, чтобы преодолеть этот страх и прислушаться к тому, что действительно важно. У твоего дедушки было такое мужество, как и у твоих родителей, и у твоего брата. Вспомни об этом, вспомни о моих словах, когда сегодня будешь принимать одно из важнейших решений в твоей жизни. – Тут он понизил голос: – Исход заседания зависит от тебя даже в большей степени, чем от меня.

Офелия не совсем поняла, что он имел в виду, и даже не была до конца уверена, действительно ли он это сказал. Но всё, что он говорил до этого, она слышала отчётливо, а потому кивнула.

– Я буду помнить об этом, – пообещала она. – Только если я сгорю дотла, у меня ничего не выйдет. Ведь, насколько я знаю, пепел думать не может.

На миг в глазах Деметрия мелькнула весёлая танцующая искорка. Затем он величаво кивнул.

– Феи прибыли, – провозгласил он. – Заседание Чёрного Круга объявляется открытым.

5
Чёрный Круг

Деметрий поднял руку, и с его ладони скатилась на пол небольшая искра света. Тотчас всё зазвенело, и блестящие ручейки заскользили к зеркалам. Вот в них уже проявились три феи и три эльфа. Офелия знала их всех.

Вот Амира, чей голос был прекраснее всего, что Офелия слышала до сих пор. Рядом Элейн, которая жила в самом большом озере в городе, и от её пения сияла вода. А это Ника, которая была старше большинства других фей и знала больше, чем самые мудрые книги. Затем Силенос с белыми, как снег, волосами, который мог превратить каждое своё слово в ураган. Здесь же и Космо, который выглядел как ребёнок, но был почти такого же возраста, как Ника. И наконец, Арион, который всех поражал своими невероятными магическими способностями. Из его уст даже самые тёмные заклятия звучали как нежная колыбельная. Офелия невольно отвела от него взгляд. Арион выглядел таким же возвышенным, как и раньше, в Забытом переулке.

– Заседание открыто, – объявил Деметрий. Он остановился между зеркалами Ариона и Амиры. – Офелия Ночная Певунья явилась на наш призыв. Выйди вперёд, пожалуйста.

Пошатнувшись, Офелия сделала шаг и остановилась точно в центре комнаты. Она чувствовала себя раненой вороной и едва держалась на ногах.

– Ночная Певунья, – пробормотал Силенос, оглядывая Офелию с головы до ног. – Как странно снова видеть тебя здесь. Ведь ты происходишь из такой известной и всеми уважаемой семьи. Твой дед некогда был могущественным магом. Твои родители сражались в войне фей – этом мрачном событии. Завеса между мирами тогда едва не рухнула. Многие феи тогда выступали против Деметрия. Они считали, что эту границу не стоит защищать. Твои же родители были одними из храбрейших воинов, они отдали свои жизни ради всеобщей безопасности. Они были героями.

Офелия кивнула.

– Я это знаю. И хочу стать такой же сильной, как они. Хочу стать настоящей героиней, как все члены моей семьи.

– Говори, да не заговаривайся, ведь далеко не все твои родичи – великие герои, – небрежно бросил Космо. – Твой брат Мино был очень одарённым волшебником и быстро учился. Его тренировал сам Арион, и никто не ждал, что он посрамит доброе имя своих предков. Но всё же в конечном итоге он затерялся во мраке.

Офелия тяжело перевела дыхание. Затерялся во мраке… Так описывали это феи. Во мраке обычно теряли рассудок и погибали в страшных муках.

– О да, – вмешалась Элейн. – Мино оказался не таким уж великим воином, каким его считали. А ведь именно на Мино мы возлагали большие надежды, когда коварный Адамас попытался разрушить завесу между мирами. И он действительно нашёл Адамаса во мраке и вступил с ним в бой. Но бой тот был неравным. И если бы не Арион…

– Мино храбро сражался, – взял слово Арион. Звук его голоса успокаивал Офелию, и напряжение постепенно отступало. – Но Адамас был слишком силён. Недаром его зовут Повелителем Мрака. Даже я едва смог с ним справиться, хоть я – опытный боец. Мино же сделал всё, что было в его силах, чтобы остановить Адамаса.

Космо фыркнул.

– Жаль, успехом его попытки не увенчались. Страшно представить, как бы сейчас выглядел наш мир, если бы мы в твоей битве полагались только на него одного.

Сощурив глаза, он смотрел на Офелию. Она же в этот момент думала о Мино и снова слышала в своих мыслях его голос: этот тёмный, мелодичный голос, который всегда утешал её, когда ей было грустно. Она помнила этот чудесный голос, помнила его песни, хотя самого Мино давно уже не было в живых. Нет, она бы его никогда не забыла.

– Я знаю эту историю, – ответила Офелия как можно спокойнее. – Знаю историю своей семьи. Говорили, что наше пение по силе и красоте едва ли когда-либо превосходило пение других фей. Мино практиковался как одержимый, я это хорошо помню. Однажды я спросила его, почему он это делает, и тогда он ответил мне: Только так ты можешь понять, кто ты и что ты, только так ты сможешь следовать за своим голосом. Всё дело – лишь в этом. Важно – лишь это. Если ты не будешь практиковаться, у тебя не будет жизни. – Она умолкла. – У меня пока не очень хорошо получается. Но я знаю, что талант у меня есть, он просто ещё не пробудился. И это именно то, что я хочу сделать. Ради себя самой… и ради Мино. Ради нас обоих. – Тут она твёрдо посмотрела в глаза феям. – Мой брат вовсе не был таким слабым, как о нём сейчас говорят. Он был сильным – как и я. Как вся моя семья. Мы – сила. И я это докажу.

– Но сейчас это не так, – бросила Амира. – Вы с братом…

Тут Деметрий поднял руку.

– Мы не затем собрались, чтобы обсуждать семью Офелии. – Он переводил взгляд с одного старейшины на другого, затем внимательно посмотрел на Офелию. – Как ты знаешь, мы лишь представители Чёрного Круга. Но за нами, во мраке, стоят те, кто оправдывает нашу репутацию: все тёмные феи, которые отточили своё мастерство и теперь могут сопровождать души в мир мёртвых. Я знаю, ты хочешь стать одной из них. Хочешь получить посвящение и раскрыть неведомые тебе доныне тайны. Хочешь посетить Библиотеку Тьмы, изучить заклинания, выбрать себе наставника, который будет сопровождать тебя на всём твоём дальнейшем пути. Но для этого нужно выполнять ряд определённых требований. Ты ведь понимаешь это, не так ли?

Офелия кивнула.

– Ты в городе уже несколько месяцев, – продолжал Деметрий. – Ты училась в Академии, постигала тайны магии, разучивала песни, даже неоднократно пыталась самостоятельно провести душу через мрак в мир мёртвых. Твои силы впечатляют. Однако по непонятным причинам, несмотря на все усилия, ты не можешь использовать свои способности в полной мере. Заклинания работают плохо, и тебе так ни разу и не удалось безопасно переправить душу через мрак. Напротив. Однажды ты потеряла несколько душ, которые должна была сопровождать. В другой раз заманила на грань жизни и смерти совсем не того человека. – Он ненадолго замолчал. – Но вот недавно произошло нечто ещё более страшное, чем все твои предыдущие проступки. Поведай же нам самостоятельно, по какой причине ты вновь оказалась сегодня здесь.

Офелия знала, что её об этом попросят. Она ждала этого. В конце концов, ей и до этого уже приходилось объясняться перед Чёрным Кругом. Она всегда всё тщательно обдумывала, но сейчас вдруг забыла все красивые слова и выражения.

– Что ж… Я получила ваше письмо, – начала она, хотя все и так это знали, и Офелия это понимала. – И я прибыла так быстро, как только могла, просто…

– Просто Тиберий довольно тяжёлый, – неожиданно перебил её Арион. – А потом тебя задержала Дороти. Ты же это хотела сказать?

Офелия чуть приподняла плечи.

– Честно говоря, нет, – пробормотала она. – Хотя это правда.

Арион тихо улыбнулся, и Офелию посетила догадка, что он, возможно, всё-таки заметил её столкновение с гоблином в городе.

– Наша Дороти ненавидит всё, что связано с нагорьем, – бросил Космо. – Когда-то ей разбил сердце некий тёмный эльф родом как раз оттуда. Так что ты здесь не виновата.

Элейн оглядела Офелию с головы до ног.

– Я бы не была так уверена. Неужели тебе не пришло в голову, что на такое важное заседание нужно одеться подобающе?

– Я подумала, что будет не слишком подобающе являться сюда с обожжённой кожей, – парировала Офелия. – Я пока не научилась защищаться от дождя при помощи магии.

Арион бросил на Элейн холодный взгляд.

– Должен ли я напомнить тебе, как ты когда-то боялась снега, любовь моя? Напомнить, как ты в панике пряталась, чтобы ни одна крохотная снежинка случайно на нос не попала?

Элейн обиженно скривила лицо.

– По крайней мере, резиновые сапоги я не носила.

– Их просто в то время ещё не было, – заметила Амира. – А то бы ты и их надела.

– Я что-то запутался – мы что, теперь одежду обсуждаем? – прогремел Силенос. – Что ж, давайте тогда и я свою лепту внесу. Вы этого, конечно, не видите, но я сейчас – в старых войлочных тапочках своей экономки. Они очень уродливые, но та-а-а-акие тёплые… – Он блаженно вздохнул.

Но тут Деметрий выпустил на пол ещё одну искру, которая с треском озарила комнату.

– Речь не об одежде. И не так уж важно, в чём Офелия явилась на наше заседание, – строго сказал он. – Напоминаю, что собрались мы здесь для того, чтобы определить её дальнейшую судьбу в связи с недавними событиями во мраке. – С этими словами он снова повернулся к Офелии: – Пора тебе наконец объясниться. Расскажи нам, что произошло, мы внимательно тебя слушаем.

В этот момент Офелии больше всего хотелось просто раствориться в воздухе.

– Итак, – начала она, опустив глаза в пол, чтобы не видеть неодобрение на лицах старейшин. – Я отправилась во мрак, чтобы отвести душу Морин Джонсон в мир мёртвых.

– Ах, Морин Джонсон, – пробормотала Ника. – Семьдесят семь лет, жила одна на окраине города, враждовала с соседями, до безумия обожала горшечные растения и давала им самые нелепые имена, а также часто напевала народные песенки.

– Верно, – подтвердила Офелия. – А ещё у неё было слабое сердце. Однажды, когда я встретила её в городе, мне вдруг стало очень холодно – это был знак, что дни её сочтены. И вскоре она действительно уснула среди своих растений и уже не проснулась. Я тут же нырнула во мрак и начала петь.

– Что же ты пела? – заинтересованно спросила Элейн.

– «Широка вода», – ответила Офелия. – Морин её часто напевала. Она узнала свою любимую песню и пошла на мой голос. Она видела всё так же, как и при жизни, только немного размыто. Сначала она с восторгом слушала меня, а потом заметила свои полупрозрачные руки и поняла, что с ней случилось. Она начала плакать. Она не хотела уходить. Я попыталась успокоить её с помощью волшебной пыльцы, хотя обычно мы используем её для детей, но она очень красиво блестит, вот я и подумала…

Силенос кивнул.

– Эта пыльца не просто блестит, – мрачно прогремел он. – На живых людях её становится видно, поскольку состоит она из их снов.

Каждое его слово ложилось на плечи Офелии тяжёлым грузом, и она едва заметно кивнула.

– Пыльца действительно успокоила Морин. И она была уже согласна пойти со мной в мир мёртвых, но тут ей захотелось в последний раз посмотреть на свой дом и растения. Шагнуть сразу во мрак она не решалась, и это понятно – нам ли не знать, какая там темень… Что же мне оставалось делать?

– Сказать «нет», – сурово заметила Ника. – Но мы уже знаем, что ты этого не сделала.

– Я не могла отказать Морин в её последнем желании, – пробормотала Офелия. – И позволила ей на минутку выглянуть из мрака. Сначала она просто любовалась своими растениями. А потом вдруг заметила своих соседей, с которыми при жизни вечно ругалась. Я почувствовала недоброе, хотела увести её обратно во мрак, но не успела. Я ничего не успела бы сделать. Через стену дома соседей она проникла прямо в их гостиную и пролетела мимо них, вся в блестящей пыльце, громко распевая «Широка вода».

Космо закашлялся, пытаясь скрыть смешок.

– Так-так, – проговорил он и снова откашлялся, когда Деметрий с неодобрением посмотрел на него. – И что же было потом?

– Соседи чуть с ума не сошли от страха, – продолжала Офелия. – Должно быть, они решили, что это сверкающий призрак. В панике они выбежали из дома, но Морин преследовала их и в саду и не отставала, пока наконец не появилась Амира, которая сопроводила её обратно во мрак. Морин больше не сопротивлялась и спокойно отправилась в мир мёртвых. Кажется, она даже улыбалась при этом.

– Да, а ещё она пела, – вздохнула Амира. – И как она пела!..

Офелия уставилась на руны у своих ног.

– В газетах напечатали эту невероятную историю. Несколько дней подряд соседей Морин осаждали репортёры. Её дом тоже тщательно исследовали. Там даже охотники за привидениями заявились и бродили по городу со своими странными устройствами. Настоящий хаос.

– Вот именно, что хаос, – проворчала Элейн. – Они ночевали на кладбище, а бедным призракам поспать так и не удалось. Ещё и эти человеческие карманные фонарики… Тут у кого угодно терпение лопнет. К счастью, люди быстро охладели к этой затее и вскоре уехали.

– Я не хотела, чтобы так случилось. – Офелия тихо поклонилась. – И я сожалею, что всё так далеко зашло. Пожалуй, это всё, что я могу сказать.

– О нет, это не всё, – заметил Деметрий. – Мы поговорили с твоими преподавателями.

Офелия в последний момент смогла удержаться от того, чтобы не закатить глаза. Только этого не хватало. Она и так знала, что учителя о ней думают. Пение не особо блестящее, заклинания слабые. Они никогда не упускали возможности унизить Офелию, и она стиснула зубы, когда в голове снова зазвучал их ядовитый смех.

– Они говорят, что ты очень старательная ученица, если говорить об основных предметах, – продолжал Деметрий. – И в моих глазах именно это самое главное, даже если они видят это как-то иначе. Но проблема даже не в том, что ты неправильно произносишь заклинания или забываешь слова песен. Твои учителя считают, что ты боишься темноты. Это правда?

Офелия так сильно наступила на руну, что не удивилась бы, если бы та вдруг вспыхнула.

– Я боюсь затеряться во мраке, – потупив глаза, ответила она. На мгновение ей показалось, что она снова слышит голос Мино. Нет, не просто голос – отчаянный крик, когда он понял, что ему не спастись. Мрак. И тогда, стоя с Морин Джонсон, она чувствовала тот же страх, что и почившая старушка.

Амира наклонилась вперёд.

– Но ты ведь должна уже уметь ориентироваться во мраке. Разве ты не чувствуешь, куда нужно следовать, чтобы попасть в мир мёртвых?

– Чувствую, – ответила Офелия. – Это как холодный ветер, и я могу понять, откуда он дует. Но тем не менее я всё равно там теряюсь. А потом начинает казаться, что мрак шепчет мне что-то, и это сбивает с пути, поэтому я сворачиваю не туда.

Силенос пожал плечами.

– Тренироваться надо больше, вот и всё. К тому же тут ничего не изменить. Мы, тёмные феи, должны уходить во мрак, если хотим сохранить свои силы. Так было всегда: тёмные феи хозяйничают во мраке, светлые – в мире снов, и чаще всего, когда мы уходим в свой мир, мы берём с собой человека, о котором должны позаботиться. Так полагается. И в этом есть своя выгода. Светлые феи черпают силы из снов людей, а мы забираем их воспоминания, которые они теряют, едва вступив в мир мёртвых. В воспоминаниях содержится невероятно мощная магия. Я вот из них недавно бассейн выстроил. Очень красиво получилось. Ты тоже могла бы…

Амира с презрением посмотрела на него. Слов для выражения возмущения у неё уже просто не осталось. Затем она повернулась к Офелии.

– Ты же знаешь, что, если мы не переправим души в мир мёртвых, смерть сама заберёт их? И это будет чрезвычайно болезненно для всех, кто участвует в этом процессе.

– Да, – прошептала Офелия. – И я пытаюсь делать всё, как полагается. Вести души через мрак на другую сторону. Но… пока у меня не получается.

На миг повисла гнетущая тишина.

– Задам всего один вопрос, – наконец нарушил молчание Деметрий. – Почему ты разрешила Морин Джонсон выглянуть из мрака?

Офелия задумалась. Ей бы хотелось сказать что-то очень умное. Что-то, что сделало бы её проступок менее непростительным. К чему было бы трудно придраться. Но каждый раз, когда она вспоминала Морин Джонсон, отчаяние и страх в её глазах, она понимала, почему так поступила. Почему разрешила ей покинуть мрак. И она знала, что просто не сможет солгать Деметрию.

– Я просто её пожалела, – едва слышно призналась Офелия. – Да, я сделала это из жалости.

Молчание фей-старейшин было подобно ледяной воде. Жалость. Ни одна тёмная фея никогда не позволила бы себе проявление каких бы то ни было эмоций.

– Мы тебя выслушали, большое спасибо, – тихо сказал Деметрий. – Теперь нам нужно посоветоваться. Подожди, пожалуйста, за дверью, пока мы тебя не позовём.

Офелия кивнула. По лицам фей было трудно понять, о чём они думают. Впрочем, она и так догадывалась. Низко склонив голову, она вышла из комнаты.

6
Лиса или волк

Чем дольше Офелия стояла в коридоре, тем чернее казалась ей дверь в большой зал. Она смотрела прямо в глаза Морганы, пока наконец не почувствовала, что смотрит прямо в темноту. Права всё-таки была Дороти. Моргане было бы очень стыдно за неё, если бы она увидела Офелию. Можно было с уверенностью сказать, что ни одна приличная тёмная фея не боялась мрака. И ни одна приличная тёмная фея не провалила свою важную миссию, просто потому, что ей вдруг стало жаль умершего человека.

Офелия вытерла глаза. Приличная тёмная фея – это явно не про неё. Но это было ещё не самым страшным. Ей часто снилось, будто она – человек. Она часто плакала, хотя тёмной фее такое поведение не пристало. А слёзы её вдобавок были разноцветными, хотя тёмные феи обычно отвергают все яркие цвета. Офелия тихо вздохнула. Она была отличным примером того, какой тёмная фея быть не должна.

Нет, из неё бы ничего путного не вышло, это было ясно. Да и последние события во мраке явно говорили не в её пользу. Что же теперь будет? Неужели её и вправду сожгут заживо в наказание? Или Чёрный Круг отправит Офелию в ссылку, куда-нибудь, где нет ни людей, ни волшебных существ, одна только дикая и необузданная магия? А может, всё-таки они дадут ей последний шанс? Самый последний?..

Наконец дверь открылась. Офелия тут же вошла. Она боялась услышать свой приговор. Но намного хуже была беспомощность, которая охватила её в те минуты, что она провела за дверью. Сколько прошло времени? Всего несколько минут, которые тянулись бесконечно долго. Какую бы ужасную участь ни готовили ей старейшины, она хотела знать, что её ожидает. Сейчас же.

В этот раз ей даже удалось грациозно подлететь к феям. Она остановилась посреди комнаты и посмотрела на Деметрия.

– Мы посовещались, – сказал он. – И решение было принято единогласно.

Офелия не осмеливалась пошевелиться. Неужели Деметрий сейчас поднимет руку и испепелит её заживо? Он внимательно смотрел на неё, но Офелия так и не поняла, читал ли он в тот момент её мысли.

– Мы дадим тебе последний шанс вступить в Круг тёмных фей, – спокойно продолжал Деметрий. – Но имей в виду: если оступишься и в этот раз, мрак будет навсегда закрыт для тебя. Больше ошибок мы не потерпим.

Офелия была бы на седьмом небе от счастья, только вот от слов Деметрия так и веяло холодом. Всё же она смогла твёрдо выдержать его взгляд.

– Что мне нужно сделать?

Деметрий шагнул в сторону. Позади него стояло зеркало, до сих пор скрытое тенью. Постепенно там начала проявляться цветная картинка, пока Деметрий продолжал:

– Ты должна сопроводить в мир мёртвых Августа Пинлина. Ему девяносто три года, но не думай, что всё так легко. Должен сразу предупредить – этот человек всю жизнь занимался магией и тёмными заклинаниями. Используй с умом время до его последнего часа и хорошенько подготовься к переходу во мрак.

И вот в зеркале проявился сам Август Пинлин. Дряхлый старик сидел в кресле у камина, закутавшись в одеяло, которое, очевидно, согревало его так же мало, как и огонь. Оставшиеся на голове волосы торчали во все стороны, и выглядел он даже забавно. Но лицо его было усталым и осунувшимся. Он вдруг закашлялся, и хотя Офелия не могла его слышать, она поняла, что он очень давно и очень тяжело болеет. Затем он снова посмотрел на пламя. Взгляд у него был отрешённый. Офелия такое видела уже не раз – такой же взгляд был у всех старых и больных людей, которых в этом мире больше ничего не держало и они сами ждали смерти, но та отчего-то медлила и всё не приходила. Август Пинлин совсем не цеплялся за жизнь, это было ясно с первого взгляда.

Офелия хотела уже улыбнуться, таким лёгким ей казалось это задание, порученное Чёрным Кругом, но тут Август поднял глаза. Он смотрел куда-то в окно, но Офелии казалось, что он смотрит прямо на неё. Сейчас он уже не был тем беспомощным стариком, которого совсем недавно трясло от кашля. Сейчас он был похож на лису или на волка: хитрый и бодрый.

Значит, от этого человека отныне зависит, станет ли она истинной тёмной феей или же лишится всего. Офелии вдруг стало очень холодно, так холодно, как никогда раньше. Она будто снова оказалась во мраке, стояла на краю бездны. Падать явно пришлось бы очень долго. Это о таком страхе говорил Деметрий? Она попыталась сосредоточиться, прислушалась к себе, и в тот же миг ей вновь послышался голос Мино, тёплый и мощный. Её брат, её герой. Что сделал бы он? Он бы не боялся.

Она расправила плечи. Август действительно был очень похож на лису или на волка – так что же с того? Офелии нравились дикие звери. И не он определял, что с ней будет дальше. Всё зависело только от неё самой.

– Хорошо, – твёрдым голосом проговорила она, когда зеркало снова почернело. – Я сопровожу Пинлина в мир мёртвых и докажу, что достойна называться тёмной феей.

Старейшины Чёрного Круга переглянулись, и Деметрий кивнул.

– Ещё один совет, прежде чем мы тебя отпустим: веди себя незаметно, пока не выполнишь эту миссию. Август Пинлин – твой последний шанс оправдать себя.

В его глазах снова мелькнула искорка, и Офелия с улыбкой кивнула. Затем, вежливо поклонившись феям, она поспешила выйти из комнаты. Ей казалось, что она вот-вот взлетит, так быстро она сбежала вниз по лестнице и распахнула входную дверь.

Офелия решительно шагала по улице. Настроение было прекрасное. Она и представить не могла, что у неё будет такое приподнятое настроение после посещения заседания Чёрного Круга. Сейчас она спешила к Тиберию, так не терпелось ей всё рассказать старому другу. Всё складывалось как нельзя лучше. Август Пинлин был очень стар, тяжело болел и, казалось, давно уже смирился с тем, что скоро умрёт. Что же могло пойти не так?

7
Август Пинлин

– Пойди пойми этих людей, – каркнул Тиберий. – Если бы я знал, что дни мои сочтены, я бы наелся до отвала сочными ягодами, стащил бы у сорок серебряные ложки или сделал бы ещё что-нибудь, что доставляет мне удовольствие. Но чего я бы точно не стал делать – так это бегать посреди ночи по кабинету в одной ночной рубашке и царапать какие-то записочки. Странный сыч этот Август Пинлин. Ну да ладно, его дело. У него дома, по крайней мере, тепло. Не то что тут, снаружи.

Тут Тиберий был совершенно прав. Офелия сидела с ним на толстой ветке бука, который рос у дома Августа, и наблюдала, как старик суетливо бегал взад и вперёд по кабинету. Снег припорошил волосы Офелии, а у Тиберия на голове красовалась маленькая снежная шапочка, так что чёрного оперения почти не было видно.

Обычно Офелия никогда не замерзала и не боялась инея и снега. Но сейчас они с Тиберием вздрагивали от холода, потому что это был не обычный снег. Это было ледяное дыхание смерти, которая уже давно кружила рядом с Августом Пинлином. За последние пару дней мороз крепчал, и Офелия уже не покидала своего наблюдательного пункта у окна. Вот-вот неизбежное должно было произойти. Повисла зловещая тишина, приближался тот страшный час. Но всё же смерть по-прежнему отчего-то медлила, и Август быстро-быстро записывал что-то на мелких бумажках.

– Многие люди ведут себя так, когда смерть уже близко, – сказала Офелия. – Это может показаться нелогичным, но они чувствуют, что им надо успеть ещё кое-что сделать. Может быть, он сейчас пишет что-то важное для своих потомков.

Тиберий чихнул.

– Ох уж эти люди! Всегда считают, что нужно непременно оставить что-то потомкам. Да кому будут интересны мысли древнего бородача?

– Тебе, например, – отозвалась Офелия. – Ты на днях с явным интересом перечитывал «Фауста», хотя тебе никогда не нравились толстые пыльные тома. Гёте, между прочим, тоже был уже очень стар, когда закончил эту книгу.

Тиберий пробормотал что-то вроде: «“Фауст” – это совсем другая история», и встряхнул головой.

– Лишь бы не зря это всё было, а то я тут скоро клюв себе отморожу. Ты же хорошо подготовилась, так? Главное, сосредоточься, когда придёт время действовать.

– Ты вообще умеешь мотивировать? – спросила Офелия, раздражённо закатывая глаза. Тиберий презрительно фыркнул.

– Мотивировать, – повторил ворон. – Это всё новомодная белиберда. Ты либо справляешься со своей задачей, либо нет. Вот и вся штука.

Офелия усмехнулась.

– А не ты ли на днях говорил, что тебе не хватает лишь правильной мотивации, чтобы стать самым искусным вором? – Тиберий тут же с ворчанием втянул голову в плечи, а фея вновь повернулась к окну. – Не знаю, что такого должно случиться, чтобы я не справилась с этой миссией, – важно отметила Офелия.

– Ну да, конечно, – буркнул Тиберий, но всё же он не мог не согласиться с феей.

В последние недели Офелия проводила в Академии почти всё своё свободное время, прилежно занимаясь, перечитывая старые книги, тренируясь, советуясь с учителями. Кроме того, она внимательно следила за Августом Пинлином. Она бы не удивилась, если бы на ветке, где она сидела, наблюдая за новым подопечным, потом остались её следы.

– У меня такое ощущение, что теперь даже я смогу переправить этого старикашку в мир мёртвых, – пробормотал Тиберий. – За последние недели я наслушался твоих чарующих заклинаний и насмотрелся на твои эксперименты с волшебной пыльцой. Да ты, пожалуй, теперь знаешь этого типа даже лучше, чем он сам.

– Пожалуй, да. Наблюдала я долго и внимательно, – пожала плечами Офелия.

На самом деле ей даже нравилось подсматривать за Пинлином. Она уже знала его распорядок дня (вставал Август задолго до восхода солнца, затем любовался рассветом, съедал несколько тостов с мёдом, а потом до вечера читал свои книги), знала его привычки (он всегда выливал свои лекарства в цветочный горшок, едва сиделка выходила из комнаты), а также его страсти (книги, виски и классическая музыка) и причуды (он часто говорил во сне и знал множество необычных ругательств, и Офелия втайне даже восхищалась этим его талантом). Также она знала, что у него нет ни детей, ни других родственников, а соседи были к нему совершенно равнодушны, так что можно было не бояться повторения ситуации с Морин Джонсон.

Офелия решила ещё раз отрепетировать мелодию, которую собиралась петь, когда вдруг раздался странный шум, и дерево даже качнулось. Вмиг стало ещё холоднее. Офелия заметила, как сквозь тьму скользит фигура, закутанная в чёрный плащ. Она уже не раз видела этого незнакомца. Вновь её охватило глубочайшее благоговение, и она низко склонила голову в знак почтения. Тиберий тоже замер, а этот упрямец немногих в этом мире уважал.

Фигура в плаще тем временем скользнула в окно. Всё вмиг почернело. Казалось, в этот момент даже время замерло. Офелия негромко запела песню фей и почувствовала, как, подобно маленькой замерзающей птичке, трепещет сердце Августа Пинлина. Потом стало тихо, и Офелия тоже тотчас умолкла. Чернота развеялась, и тут же вернулись остальные звуки – шум ветра, шелест трав, крики животных. Офелия подняла голову. Август Пинлин лежал неподвижно.

Она переглянулась с Тиберием. Затем порхнула к окну и вновь запела, в этот раз громче, но это была уже не песня фей, а песня из мира людей. Она заранее выбрала старое классическое произведение – арию из оперы «Травиата», которую в последнее время часто переслушивал на своём стареньком скрипучем проигрывателе Август. Поначалу она пела не слишком уверенно, боясь забыть ноты, но постепенно голос её окреп. Уроки не прошли даром. И вот она скользнула во мрак, в это зловещее нечто между миром живых и миром мёртвых. Взмахом руки сотворила заклинание, которому её учили в Академии. Это заклинание у неё всегда хорошо получалось, и сейчас оно помогло хоть немного рассеять мрак. Но всё же вокруг неё, за пределами светового круга, по-прежнему таилась чернота, она никуда не исчезала. Офелия старалась не думать об опасности, затаившейся во мраке. Вот она почувствовала холодное дыхание Потустороннего мира, которое подсказывало ей, куда двигаться дальше, и сосредоточилась на комнате Августа Пинлина. Сейчас она могла различать лишь очертания отдельных предметов. Офелия почти сразу же почувствовала, что душа Августа, уже оставившая тело, находится где-то совсем рядом с ней.

Она остановилась у книжного шкафа, и, хоть Офелии приходилось напрягать зрение, чтобы рассмотреть книги, душу Августа она видела весьма отчётливо. Некоторые души, казалось, были созданы из тумана, другие светились, как огонь, третьи и вовсе мерцали всеми цветами радуги. Август же почти не изменил своего земного облика, разве что выглядел слегка прозрачным – признак того, что он не хотел так просто покидать мир живых. Однако Офелия извлекла урок из случившегося с Морин Джонсон и в этот раз была готова.

Она вновь тихонько запела. Август блаженно улыбнулся, точь-в-точь как он делал это и при жизни, когда слышал эту песню. Он оттолкнулся от шкафа и огляделся в поисках источника песни. Медленно он шёл на голос Офелии, и с каждым его шагом фея немного изменяла знакомую песню, вплетая в неё нотки из сказочных гимнов, которые никогда не смог бы уловить ни один человек. Песня менялась, и перед ней становилось всё сложнее устоять.

Август чуть прикрыл глаза. Он по-прежнему улыбался, но Офелия оставалась начеку. Кто знает, что у него на уме. Вдруг он в следующий момент откроет глаза и метнётся через всю комнату или выскочит в окно. Но он только протянул вперёд руки, точно лунатик. Мрак начал поглощать его, и он слегка пошатнулся, будто пытался избежать этой черноты. Однако Офелия запела громче, и Август сам шагнул навстречу мраку.

Офелия ожидала, что уж сейчас-то он точно откроет глаза и осмотрится в новом незнакомом месте. Так обычно поступали все его предшественники, потому что мрак был настолько чёрным, глубоким и пугающим, что воспринимать его с закрытыми глазами было очень тяжело. Даже ей было страшно, когда она закрывала глаза. Офелия уже сама не помнила, сколько раз сбивалась с пути, сколько раз ей казалось, что сейчас она полетит в пропасть головой вниз. Сейчас ей снова пришлось собраться с духом, чтобы не всматриваться в этот жуткий мрак.

Однако старик Август, похоже, был бесстрашнее, чем она полагала. Он просто по-прежнему следовал за её голосом, уходя всё дальше и дальше во мрак. Вскоре он оказался так близко, что она могла разглядеть морщинки у уголков его губ. На миг фея задумалась, чему это он мог улыбаться. О чём таком приятном думал в этот момент? О чём вспоминал? Но она тут же сурово одёрнула себя. Никакой больше жалости. В прошлый раз всё едва не закончилось печально, больше она такой ошибки не допустит.

Офелия отвернулась и запела громче. Медленно она продолжала двигаться вперёд, стараясь не обращать внимания на шепчущие тени за пределами её светового круга. Отвлекаться было нельзя. Вот она вновь почувствовала дыхание мира мёртвых… и неожиданно поняла, что поёт совсем другие слова.

Офелия испугалась. Неужели кто-то или что-то вдруг отдало другой приказ?.. Но ведь здесь, во мраке, были только она и этот старик. Она снова оглянулась на Августа – и слишком поздно осознала, что происходит.

Она и представить не могла, что больной и немощный старик окажется таким быстрым и проворным. Он вдруг схватил её за руку, и через всё её тело прошла огненная волна. Офелия с недоумением уставилась на яркий свет, исходивший от его ладони, и в следующий миг почувствовала, что что-то сжимает её горло. Она не могла сопротивляться, не могла ничего контролировать, и её песня стала совсем другой. А затем ей показалось, будто вся её магия вмиг куда-то исчезла. Она посмотрела на Августа Пинлина. Он уже открыл глаза и по-прежнему улыбался, но больше не был похож на безобидного слабого старичка. Это был волк с хитрой лисьей улыбкой.

У Офелии потемнело в глазах. Пошатнувшись, она ударилась головой обо что-то твёрдое и медленно опустилась на пол. Она не сразу осознала, что мрак исчез, а она лежала у книжного шкафа в комнате Пинлина. Но почему же так сильно болела голова? Она протянула руку к затылку и замерла в ужасе.

Этого не может быть! – пронеслось у неё в голове. – Я же тёмная фея! Никакие физические повреждения мне не страшны! Что ж, в этом она, похоже, ошиблась. Потому что на затылке она нащупала довольно большую шишку.

Постепенно приближающиеся к ней шаги отдавались в её голове неестественно громким эхом. И вот Август Пинлин остановился перед ней и посмотрел на неё свысока. Затем он вдруг метнулся к своему физическому телу и небрежно смахнул с руки остатки сгоревшего заклятия.

Так он меня обманул! – догадалась Офелия, изо всех сил стараясь оставаться в сознании. – А Деметрий ведь предупреждал меня, что с ним опасно иметь дело… И вот он одурманил меня и украл мою магию. Не всю, конечно же. Но её осталось так мало, что она почти ничего не чувствовала. А вот в глазах Августа горел тёмно-красный огонь – огонь, который он украл у неё.

– Прости за эти неудобства, – проговорил он, разглаживая свою красную ночную рубашку. – Я знаю, ты пришла, чтобы сопроводить меня в мир мёртвых. И при других обстоятельствах я бы с радостью отправился за тобой. Но увы – планы слегка изменились. И ты поможешь мне осуществить их.

8
Старые счёты

Офелия приподнялась.

– Какого дьявола…

Тут у неё внезапно закружилась голова, и она в последний момент успела схватиться за книжную полку, чтобы не упасть. Её тело вдруг показалось ей невероятно тяжёлым.

– Осторожнее. – Август положил руку ей на затылок. Головокружение постепенно отступало, а по телу разливалась приятная прохлада. – Ты потеряла большую часть своей магии. Если не будешь аккуратна, может быть очень больно. А мне бы этого не хотелось, потому что ты мне всё ещё нужна.

И тут Офелия поняла, почему её так успокоило это холодное прикосновение: ведь он использовал её магию, она сама так же останавливала головокружение! Когда силы ещё были при ней… Офелия сердито оттолкнула его руку.

– О нет, – хрипло проговорила она. – Я не теряла свою магию. Ты украл её у меня!

Август чуть наклонил голову, точь-в-точь как школьник, который задумался над каким-то очень важным вопросом. Затем он вновь посмотрел на Офелию.

– Да, верно, – спокойно сказал он, при этом, похоже, совсем не чувствуя своей вины. – Хотя, строго говоря, я её просто на время одолжил. Так нужно. Я как прозрачная душа практически беззащитен сейчас. Правда, мне всё же удалось заткнуть тебя за пояс, – удовлетворённо покачиваясь на носках, он замурлыкал какую-то песенку.

– Ты обдурил меня! – воскликнула Офелия и не узнала собственного голоса, так резко и пронзительно он сейчас звучал. – Ты забрал мою магию! Но как?..

Август поднял руку. На его ладони Офелия различила полуразмытый контур руны.

– Это старый трюк. – Затем он кивнул на листы бумаги на столе, на которых он совсем недавно что-то быстро-быстро писал. Теперь они все оказались обуглены. Офелия поморщилась от резкого запаха, Август же с наслаждением втянул носом воздух. – Я до последнего момента не был уверен, что это сработает. Не был уверен, что ты с твоим пернатым дружком действительно подберёшься ко мне так близко. О! А я ведь почти забыл! – Быстрее косули он подскочил к окну, распахнул его, и в комнату ввалился Тиберий, который к тому времени стал похож на снежный ком с глазами. Он метался по комнате и наконец остановился перед камином.

Взмахнув крыльями, он поднялся на ноги, но чуть не потерял равновесие и закашлялся. Август услужливо похлопал его по спине, но это только больше разозлило Тиберия. Его трясло, точно в лихорадке, когда он поспешил к Офелии.

– Ах ты, проклятый вор! – закричал Тиберий, бросая свирепые взгляды на Августа. – Лжец, негодяй, мошенник! Мерзкое сатанинское жаркое!

Август одобрительно кивнул.

– Неплохо, неплохо. Вместо сатанинского жаркого можно было бы ещё назвать негодяем. Не то чтобы я сам себя так называл, но поскольку ты сейчас в бешенстве, я могу понять.

Тиберий громко щёлкнул клювом, не зная, что ответить этому полоумному в ночной рубашке. Август, напротив, смотрел на него с весёлой улыбкой.

– Кстати, я очень рад наконец-то услышать твой настоящий голос, – сказал он. – А то прежде слышалось лишь невыносимое хриплое карканье. С другой стороны: не могу не выразить вам обоим своего уважения – вы продержались довольно долго. А ведь там, кажется, похолодало.

Офелия сдвинула брови.

– Ты знал, что мы наблюдаем за тобой?

– Конечно, – кивнул Август. – Я всю жизнь изучал мир волшебных существ. По правде говоря, я не так уж часто сталкивался с ними лицом к лицу, но зато я чувствую их присутствие. От троллей пахнет землёй, к тому же многие из них часто пускают газы. Впрочем, вам ли этого не знать…

Офелия уставилась на него. Она никак не ожидала услышать от старика такие выражения. Но возразить было нечего. У многих троллей, судя по всему, действительно были проблемы с пищеварением.

– И совсем другое дело – тёмные феи. Когда они рядом, сразу веет такой нежной, приятной прохладой, – продолжал тем временем Август. – Кроме того, я, конечно же, слышал твоё пение. Еле сдержался, чтобы не выглянуть в окно и не начать искать вас. Но так бы я выдал себя с потрохами. И я знал, что рано или поздно мы всё равно встретимся. Кстати, был бы рад наконец узнать ваши имена. Как зовут меня, вы уже знаете.

Но Офелия и не думала отвечать ему.

– То есть ты всё спланировал, – мрачно заключила она вместо этого. – Ты с самого начала собирался застать меня врасплох и украсть мою магию.

– Конечно, – ответил Август. – Я долго к этому готовился. У феи так просто магию не украдёшь. Но, к счастью, всё получилось. И я ещё на один шаг приблизился к своей цели. И только посмотрите, на что я теперь способен. – Он вдруг вскочил на стол и, раскинув руки в стороны, взлетел к потолку. Правда, при этом он задел головой люстру, которая, звякнув, упала на пол. В следующую секунду сам он тоже оказался на полу.

– М-да, – пробормотал Август, отряхивая рубашку. – Надо будет ещё попрактиковаться.

Офелия заскрипела зубами. Это благодаря её магии он смог парить по воздуху. И это очень задело её.

Август же, напротив, пребывал на седьмом небе от счастья. Без особых усилий он перегнулся через своё кресло, сделал сальто и приземлился на стопку книг, точь-в-точь как воздушный гимнаст.

– Пре-вос-ход-но, – довольно произнёс он и хлопнул в ладоши. – Вы себе даже представить не можете, как же чудесно не чувствовать больше никаких болей. – Тут он задумчиво сложил руки на груди. – Только всё равно какое-то странное ощущение… Как будто чего-то не хватает.

– Жизни, может быть? – мрачно спросила Офелия. Лицо Августа просветлело.

– Ха! – воскликнул он. – Ну конечно! Сердце-то больше не бьётся, потому что я умер! – Он весело рассмеялся, затем сжал руку в кулак. – Всегда хотел испытать это заклинание! – Он что-то пробормотал, и в следующий миг яркая вспышка ударила в книжную полку прямо рядом с Тиберием. Ворон возмущённо взмахнул крыльями, несколько перьев закружились в воздухе.

– Ну нет, с меня хватит! – рассерженно закаркал он. – Поджарить меня решил?

– И тогда сатанинским жарким стал бы ты, – ухмыльнулся Август. – Но нет, я не собирался тебя поджаривать. Полагаю, всем собравшимся здесь дорога своя шкура.

– Мне не так уж и дорога, – вмешалась Офелия. – В отличие от моей магии.

– Ты получишь свою магию обратно, – заверил её Август. – Если, конечно, всё пройдёт гладко. – Он внимательно оглядел её с головы до ног. – Тебе сколько лет?

– А что? – вопросом на вопрос ответила Офелия. – Хочешь предложить мне виски, чтобы искупить свою вину за кражу моих сил?

– Ты выглядишь как девочка-подросток, – задумчиво протянул Август. – Будь ты человеком, я бы дал тебе не больше тринадцати лет.

– Возможно, я действительно выгляжу довольно молодо, – сказала Офелия. – Но ты не забывай, что мы, феи, стареем намного медленнее вас, людей. Моему деду уже несколько сотен лет, но выглядит он даже моложе тебя. Однако духовно мы развиваемся гораздо быстрее, чем вы. Так что вполне вероятно, что я намного умнее тебя.

Глаза Августа сверкнули.

– Вы, феи, такие заносчивые создания. Вечно себя переоцениваете. Знаешь, ты ведь до определённого момента очень даже неплохо справлялась со своей миссией. И пела чудесно, только вот… как же это помягче сказать… фантазии у вас никакой.

Офелия вытаращила глаза.

– Ты это о чём?

– Ты действительно думала, что я не узнаю арию Виолетты из «Травиаты»? А мне-то казалось, что тёмные феи подходят к своему делу с большим креативом, когда нужно переправить душу в мир мёртвых. Хотя знаешь, я действительно хотел бы последовать туда за тобой. Только, к сожалению, я пока не могу покинуть этот мир.

– Почему это? – язвительно поинтересовалась Офелия. – Хочешь сперва пробежать марафон, используя украденную у меня магию, и войти в историю как самый быстрый бегун в ночной рубашке?

Август отрицательно покачал головой, и его улыбка тут же погасла. Офелии даже стало не по себе от его тёмного, зловещего, почти звериного взгляда.

– Есть одно незаконченное дело. Старые счёты.

Офелии вдруг стало очень холодно, и она сама не понимала, в чём дело – во взгляде ли, в котором мерещилось что-то опасное, или в том, как звучал в тот момент его голос.

– И с кем же у тебя старые счёты? – спросила она почти шёпотом.

– Некоторые зовут его просто тенью, – начал свой рассказ Август. – Иные говорят о нём как о самом могущественном волшебнике – Повелителе Мрака. Уверен, вы о нём уже слышали. Он называет себя Адамасом.

Точно сильный порыв ветра, пронеслось это имя по комнате. Разумеется, Офелия слышала о нём. Это имя звучало во всех песнях волшебного мира. Неукротимый Адамас. Безжалостный Адамас. Он и впрямь был как тень. Никто не знал, где он живёт, вряд ли кто-нибудь сталкивался с ним лицом к лицу, а если такое и случалось, несчастный никому и никогда уже не мог рассказать об этой встрече – ибо мрак поглощал его в одночасье. Голос Адамаса был подобен грому и мог лишить рассудка любого, кто его услышит. Ему достаточно было лишь взмахнуть рукой, чтобы превратить в пепел многотысячную армию, достаточно было лишь произнести слово, чтобы вызвать кошмары у любого существа в радиусе тысячи километров. Именно такие песни слагали о нём в волшебном мире барды. Именно из-за Адамаса началась страшная война фей, многие тогда встали на его сторону и сражались против Деметрия. Даже после поражения Адамас не оставил попыток разрушить завесу между мирами. О нём ходили страшные легенды, и маленькие феи дрожали при звуке его имени. Впрочем, не только маленькие феи боялись его.

Офелия прижала руки к вискам. Адамас был её главным ночным кошмаром. Он сражался против её родителей в той войне, он убил её брата, который прилагал все усилия, чтобы защитить завесу между мирами. И вот теперь ей самой предстояло столкнуться с ним… Именно ей?

Она вспомнила загадочные слова Деметрия. Исход заседания зависит от тебя даже в большей степени, чем от меня. Знал ли он, что затевает Август? Неужели он нарочно отправил её именно к нему? Больше всего Офелии хотелось, чтобы Деметрий рассказал ей больше, но она понимала, что это бесполезно. От него сложно добиться и слова. Он уже сказал всё, что хотел сказать. Офелия подняла глаза на Августа. Он тихо вздохнул, и Офелия догадалась, что он только что прочитал её мысли. Используя жалкие остатки своей магии, она поспешила выставить ментальный барьер. Не хватало, чтобы он копался в её мыслях.

– Адамас, – проговорила она, стараясь не показывать своего страха перед этим именем. Скрыть страх всё-таки не удалось. – А другого заклятого врага ты себе выбрать не мог?

– Он сам меня выбрал, – мрачно ответил Август. – И он забрал то, что принадлежало мне. То, что было мне очень дорого. Моё сокровище. Я хочу вернуть его себе, прежде чем покину этот мир.

– Ах, обокрали тебя, значит? – холодно бросила Офелия. – Да что ты говоришь… А сам ты со мной что сделал?

– Я же сказал, что просто позаимствовал твою магию, – устало вздохнул Август. – А вот Адамас мне просто так не вернёт то, что он у меня украл.

– И ты хочешь бросить ему вызов? – каркнул Тиберий. – Ты же всего лишь человек. Ты и впрямь думаешь, что у тебя есть шанс против него?

Тут Август смерил его таким ледяным взглядом, что Тиберий замер.

– О нет, – опасно тихо прошипел Август. – Нет, я так не думаю. Я знаю, что шанс есть. Но мне потребуется ваша помощь. Точнее, твоя.

Он посмотрел на Офелию, которая изо всех сил сопротивлялась тёмному гневу в его глазах.

– И что же я должна сделать? – язвительно спросила она. – Мне что, драться с Адамасом врукопашную? Конечно же, я с удовольствием сделаю это для такого прекрасного друга, как ты, – тут она фыркнула. – Нет, тебе от меня нужно что-то другое. Что именно?

– Я всю жизнь изучал магию, – сказал Август. – Я знаю больше заклинаний, чем иная фея, и хорошо знаком с волшебным миром. Но тем не менее этот мир по-прежнему закрыт для меня. Потому что, несмотря на мои знания, несмотря на твою магию, что бурлит сейчас в моих жилах, я всё ещё человек. Я не могу заглянуть за ту завесу, которая разделяет два наших мира. И я почти уверен, что в том, другом, мире теория и практика явно расходятся.

Офелия приподняла левую бровь.

– Я будто учебник из Академии читаю. Что всё это значит?

Август тяжело вздохнул.

– Я знаю, что Адамас прячет моё сокровище в самом безопасном месте волшебного мира – в своём дворце. Один я туда не доберусь, причины я тебе только что перечислил. Мне нужен проводник. Мне нужна твоя помощь.

– А что получу я? – мрачно спросила Офелия.

– Когда я достигну своей цели, то верну тебе твою магию и ты проводишь меня в мир мёртвых. Сопротивляться я не буду.

Офелия пытливо вглядывалась в лицо Августа. Не лжёт ли он? Похоже, что всё-таки он говорил правду.

– Но ты же понимаешь, что в мир мёртвых ты взять ничего не сможешь?

Август пожал плечами.

– Мне это и не нужно.

– Тогда что ты будешь делать со своим старым сокровищем?

– Это уже моё дело. Твоя же задача – провести меня во дворец.

Офелия ненадолго замолчала.

– А если я откажусь?

– Тогда твоя магия погибнет вместе со мной, рано или поздно, – равнодушно обронил Август. – И ты будешь бродить до конца своих дней по волшебному миру, лишённая волшебных сил.

Тиберий тронул Офелию за плечо.

– Слушай, окно же всё ещё открыто, – хрипло прокаркал он. – Я мог бы слетать сейчас за Деметрием. Он бы живо сбил с этого старикашки спесь, а уж потом…

– И тогда твоя подруга точно никогда не вернёт себе магию, – спокойно отозвался Август, который, судя по всему, не только научился парить по воздуху, но и обзавёлся чутким, как у косули, слухом. – Я ведь знаю, как её можно уничтожить. И поверь мне, я это сделаю.

Офелия даже не сомневалась в серьёзности его намерения. Кроме того, ей не хотелось привлекать к этому делу Деметрия. Во-первых, он точно будет не в восторге, если узнает, что Офелия в очередной раз провалила порученное ей задание. Во-вторых, у неё по-прежнему было ощущение, что он нарочно приставил её именно к Августу Пинлину. И в-третьих, может, всё-таки оставался у неё шанс довести свою задачу до конца и сопроводить старика в мир мёртвых. Она пристально посмотрела на Августа и прищурилась.

– То есть ты вернёшь мне магию, как только заберёшь себе своё украденное сокровище… Как я узнаю, что ты меня не обманываешь?

Август подошёл к ней и улыбнулся своей хитрой лисьей улыбкой.

– Ты этого не узнаешь, – спокойно сказал он. – Но я даю тебе честное слово. А моё слово стоит больше, чем все сокровища вашего мира.

Офелия промолчала. Она полагала, что успела хорошо его узнать, однако она не знала об Августе ничего. Она не знала, что им двигало – жадность ли, жажда власти или желание отомстить. Но тщетно Офелия пыталась понять, почему он так рвётся реализовать свой план, тщетно пыталась разглядеть что-то из этого в его глазах. Во взгляде Августа было только какое-то удивительное мягкое тепло, которое она не могла никак истолковать. Почему-то ей хотелось ему поверить.

– Хорошо. – С этими словами она шагнула к нему. – Только не забывай: я по-прежнему тёмная фея. Захочешь меня подставить, выставить в глупом свете или посмеешь тронуть хоть пальцем моего ворона – и тебе несдобровать. Будешь в таких муках корчиться, какие тебе и не снились. И клянусь, эта боль никогда не закончится. Даю тебе честное слово.

Август помолчал. Впервые с момента потери своей магии Офелия почувствовала, что сейчас они смотрят друг другу глаза в глаза. Затем старик снова улыбнулся.

– Что ж, договорились, – усмехнулся он. – Ну а теперь-то я могу узнать ваши имена?

– Я Офелия Ночная Певунья, – представилась Офелия. – А это Тиберий.

Август низко поклонился.

– Большая честь для меня. Одно вам обещаю, друзья: это путешествие мы никогда не забудем.

С этими словами он отвернулся от неё и практически безупречно выполнил стойку на руках, балансируя при этом на краю письменного стола.

Тиберий наклонился к Офелии.

– Звучит как угроза, – прошептал ворон. – И во что мы с тобой ввязались, Офелия?

Офелия только мрачно вздохнула. Выбора всё равно не было.

9
Там, за завесой

– Исчезни, проклятый ветер!

Офелия изо всех сил сопротивлялась порывам ветра, но в итоге чуть не упала лицом вниз и сердито покосилась на Тиберия. Она точно слышала, что ворон хихикнул.

– Чего уставился? – буркнула она. – Никогда не видел фею, которая приоткрывает для человека завесу в Потусторонний мир?

Тиберий почистил клюв.

– Нет, не видел, – тихо ответил он. – Потому что, во-первых, это запрещено. Люди не должны о нас ничего знать. А во-вторых, это действительно выглядит забавно. В конце концов, вам, феям, обычно достаточно небрежно щёлкнуть пальцами – и вуаля! – вот и сотворили магию.

– Это не просто какая-то магия, – пробормотала Офелия. – Это одно из сильнейших тёмных заклинаний. Мне показывал его Мино вскоре после того, как ему разрешили войти в Библиотеку Тьмы. Он отдал жизнь за то, чтобы защитить завесу между мирами, но он часто рассуждал, что некоторым людям не помешало бы познакомиться с нашим миром… Например, тем, кому сейчас тяжело и грустно. Детям, которые инстинктивно чувствуют, что в этом мире существуют магия и магические существа. А ещё – умирающим. Если уж люди ничего не знают о нас при жизни, пусть они узнают о нас хотя бы на пороге смерти. Так он часто говорил. И я продолжала практиковать это заклинание. Но я и подумать не могла, что мне придётся использовать его при таких обстоятельствах.

– Я тоже, – согласился Тиберий. – Только получается у тебя пока что не очень. Почему тебе вдруг так трудно призывать магию? Делов-то…

Офелия поджала губы.

– Потому что вон она, моя магия… На холме прыгает.

Тиберий проследил за её взглядом. Август Пинлин бегал на руках по холму, который люди называли Трон Артура, и, судя по всему, был счастлив до безумия. В какой-то момент он не удержал равновесие и приземлился на пятую точку, но тут же рассмеялся как ребёнок.

– Да он, похоже, радуется жизни, хоть сердце больше и не бьётся, – заметил Тиберий. – А ведь это мы должны были сейчас от души радоваться успешному завершению твоей миссии. Но вместо этого мы торчим тут. И как только ты могла позволить застать себя врасплох?..

– О, прекращай, – перебила его Офелия. – Ты сам-то тоже не догадался о его коварном плане… Ох уж этот глупый ветер! Как же надоело!

В очередной раз небольшая искорка, которую она только что, с огромным трудом, создала, погасла. Тут к ним подошёл Август.

– Ветер – добрый волшебник, – проговорил он, протягивая ему навстречу руки, будто хотел обнять его. – Сколько замечательных историй он знает! Всё слушаю его, слушаю – и не могу никак наслушаться!

Офелия фыркнула.

– Ты их слышишь только потому, что забрал мою магию. Все его истории принадлежат мне.

– Вот и нет, никому они не принадлежат, – возразил Август. – Со временем мы, люди, перестаём слышать его песни. Я же, однако, до сих пор помню, как ветер нашёптывал мне такие чудесные сказки, когда я ещё был ребёнком. Высоко-высоко в горах… А вот в том, что ты слушала его сказки, я, если честно, как-то сомневаюсь. Что-то мне подсказывает, что тёмным феям совсем не до этого.

Офелии не нравилось, что он так насмешливо говорил об этом. Но Август был абсолютно прав. Вам лучше сосредоточиться на том, что действительно важно, а не на сказках бродяги-ветра – так говорили им преподаватели в Академии. И Офелия старалась слушаться своих наставников, только ей это не особенно удавалось, поэтому частенько, оставаясь одна, она украдкой прислушивалась к шелесту ветра. Только Тиберий знал её маленькую тайну. Попробовал бы он её кому-нибудь выдать (особенно Августу) – она бы ему все перья повыщипывала.

– Да что ты можешь в этом понимать, – фыркнула она. – Ух, до чего же холодно… – такого с ней ещё никогда не бывало, её буквально трясло.

– Ты мёрзнешь, – заметил Август. – Это знак того, что ты жива – вероятно, даже живее, чем за последние годы. Это своего рода подарок, знаешь ли. Ты должна быть благодарна мне за это. Кроме того, это не я решил открывать завесу в Потусторонний мир на Троне Артура.

– Я ведь не просто так выбрала именно этот холм, – возразила Офелия. – Это особое место. Когда-то здесь возвышалась Крепость Теней. Когда-то люди и феи жили в мире, а потом вы вероломно напали на нас. Здесь погибла моя бабушка, я даже не знала её, потому что это произошло задолго до моего рождения. И от крепости сейчас остались одни руины. Вы, люди, думаете, что это просто полуразрушенная часовня, но это не так. Это место – своеобразный символ, служащий напоминанием, что когда-то наши народы были связаны. Я решила, это идеальное место для начала осуществления нашего плана. – Она умолкла, заметив, что Август внимательно на неё смотрит. – А ты разве не знал об этом? Хорошо же ты изучил наш мир…

– Конечно, я об этом знал, – ответил Август. – Просто я не думал, что это будет так важно для тебя. И я не ожидал, что ты вспомнишь о связи между нашими народами.

Офелия фыркнула.

– Низкого же ты обо мне мнения… Нет, мы, конечно, могли бы и посреди рынка попробовать приоткрыть завесу миров. А что, почему нет? А ещё лучше – прямо у штаб-квартиры Чёрного Круга, чтобы Деметрий лично увидел, что я не только нарушаю правила, но и болтаюсь по всему городу с упрямцем, которого давно должна была переправить в мир мёртвых. Вот уж было бы… Ах ты, зараза!

В этот раз искра сильно обожгла ей палец.

Тиберий притворился, что кашляет, а Август укоризненно покачал головой.

– Будешь так ругаться, и мы точно попадём в ад, – вздохнул он.

– Я делаю всё, что в моих силах, – сердито буркнула Офелия.

– Тогда неудивительно, что ничего не выходит, – спокойно сказал Август, пожимая плечами. – Ладно, попробуй-ка ещё раз. Я тебе помогу.

У Офелии не было особого желания принимать его помощь. Но ей действительно не хватало сил, чтобы довести ритуал до конца. К тому же Август уже присел перед ней на корточки и взял её руки в свои, прикрывая её от ветра. Вот снова вспыхнула искорка и на сей раз смогла разгореться до большого пламени. Офелия прошептала заклинание.

Послышался треск, и в воздух вырвались несколько огненных струй.

Август глубоко вдохнул, когда искры коснулись его век. В тот же миг, казалось, зашумели сотни, тысячи невидимых крыльев. Это растворялась завеса. Август поднялся на ноги.

– Это… прекрасно, – прошептал он.

Офелия хотела с ним поспорить, просто из принципа. Но тут Август оказался совершенно прав: Потусторонний мир был прекрасен. Никогда ещё он не казался ей более прекрасным, чем сейчас. Офелия потёрла глаза и огляделась.

Это ей из-за шишки на затылке кажется или цвета действительно стали ярче и насыщеннее? Она будто заново открыла для себя знакомый мир: эти светящиеся зубцы светлых дворцов, возвышающиеся над крышами, голоса на знакомых и незнакомых языках, которые доносил до их слуха ветер, запахи, возвещающие о приключениях и тайнах.

– Видели бы вы себя со стороны, – буркнул Тиберий. – Предупреждаю: если сейчас возьмётесь за ручки и начнёте петь песенки, я просто свалю.

Офелия бросила на него мрачный взгляд, но Август энергично махнул рукой вперёд.

– Идёмте же скорее, – воскликнул он. – Мне уже не терпится всё тут рассмотреть.

Не дожидаясь, пока ему ответят, он побежал по холму вниз. Офелия поспешила за ним. Сейчас её тело было непривычно тяжёлым, и она то и дело забывала, что парить она больше не может, а потому периодически пошатывалась и спотыкалась. Тиберий с жалостью смотрел на неё, и от этого взгляда настроение у неё только ухудшалось.

– Может, всё-таки объяснишь, куда мы идём? – спросила она, догнав наконец Августа. – Не считаешь нужным нас просветить?

Август покачал головой.

– Глупо было бы вот так сразу раскрывать вам все карты. Пока хватит с вас и того, что вы уже знаете.

– Ты мне ещё будешь рассказывать, что глупо, а что нет? – фыркнула Офелия. – Тогда я тебе вот что скажу: бросать вызов Адамасу тоже не очень-то умно. Если вдруг ты не знаешь, есть всего два способа подобраться к нему: либо он сам найдёт тебя, либо ты как можно незаметнее подкрадёшься к нему. Первый способ, пожалуй, тебе не подойдёт, а второй – просто теория. Адамас ведь невидимый. И как же ты собираешься его выследить?

Пинлин вздохнул.

– Хорошо, я скажу, куда мы идём. Найти Адамаса нам поможет Мелоди Прекраснейшая.

Офелия и Тиберий недоумённо переглянулись.

– Кто-кто?

– Это же очень известная волшебница, – ответил Август. – Она живёт где-то тут неподалёку, в покосившемся домике…

Офелия рассмеялась.

– Ты случайно не об Исидоре говоришь? Но она вовсе не волшебница, она – алхимик. Как-то раз она превратила целый город в золотой слиток, просто чтобы похвастаться, что она это умеет.

Август поднял брови.

– Да, именно о ней я и говорю. Она сильнейшая из всех алхимиков в городе, насколько мне удалось выяснить. Она не боится ни правил, ни запретов, так что я уверен в том, что она поможет нам найти дорогу во дворец Адамаса. Странно только – почему же в моих книгах её зовут Мелоди Прекраснейшая?

– Наверняка она сама себе такой псевдоним придумала, – усмехнулась Офелия. – А потом чуть-чуть поколдовала, и теперь во всех книгах известна под этим именем. И все уверены, что она и в жизни такая же умница и красавица.

Тиберий весело хмыкнул.

– Но ведь она действительно очень умна. А что до красоты… Красота ведь в глазах смотрящего. Одно можно сказать абсолютно точно – Исидора та ещё чудачка.

– О да, – согласилась Офелия. – И в своём покосившемся домике она живёт не одна, верно? – Она улыбнулась, а Тиберий лишь угрюмо покачал головой. – У Тиберия есть фанатка, – пояснила Офелия, поймав вопросительный взгляд Августа. – И он от этого не в восторге. Сам увидишь, когда мы прибудем. Надеюсь, ты в курсе, что Исидоре нужно заплатить за услуги? А услуги у неё совсем не дешёвые.

– Об этом не переживай, – сказал Август. – Ей понравится то, что я собираюсь ей предложить.

Офелия ни минуты в этом не сомневалась. И вот они зашагали по переулку. Фея накинула на голову капюшон и надеялась, что по дороге они не встретят Деметрия или кого-то из старейшин Чёрного Круга. Но когда они спустились в подземный мир, её переживания о нежелательной встрече отступили на второй план, потому что появились проблемы посерьёзнее – приходилось то и дело уворачиваться от магических существ, которые шли им навстречу.

Раньше она могла просто и быстро отлететь в сторону, когда из ближайшего заведения выходил толстый гоблин. Теперь же так легко и непринуждённо, как и она когда-то, от всех неожиданных препятствий уворачивался Август. Старик быстро учился и на удивление грациозно парил по переулку. В неё же то и дело врезались гоблины, от которых мерзко пахло, призраки, которые всегда появлялись неожиданно, и ведьмы, которые обычно ни с кем не церемонились. Все смотрели на неё с неодобрением, многие грубо ругались. Что, впрочем, было неудивительно. Она же была феей, а не мешком с костями!

Но хуже было то, что Август начал вести себя как маленький ребёнок, едва они свернули в Забытый переулок. Он не просто с любопытством оглядывался по сторонам. Он передразнивал гоблинов на их же языке и заглядывал во все магазинчики. Офелия пыталась незаметно оттолкнуть Августа, но это было совсем не легко.

Сначала он стащил с прилавка горсть пыльных орешков – лакомство, которое можно было найти только в Забытом переулке. Выглядели они и впрямь очень аппетитно, но были чертовски острыми. Август так сильно закашлялся, что Офелия всерьёз забеспокоилась, что он сейчас и без её помощи найдёт дорогу в мир мёртвых. Затем он решил примерить остроконечную шляпу, которая ему очень даже шла. Его в ней легко можно было принять за тёмного эльфа, если бы на нём ещё и была подходящая одежда, а не эта комичная ночная рубашка. Хотя продавец-гоблин даже похвалил его необычный наряд, а потом так растрогался, что Август понял его язык, что разрешил взять шляпу бесплатно и подарил Тиберию засахаренного дождевого червячка.

– Я думала, у нас важное дело, – заметила Офелия, когда Август отдал шляпу проходящему мимо мальчику-гоблину, который тут же пришёл в бешеный восторг. – Не думаешь, что надо немного поторопиться?

– Делу время, потехе час, – ответил Август. – О, какие славные цветочки! – С этими словами он понюхал зелёный бумажный цветок в витрине волшебного магазина. – Будешь торопиться – и упустишь то, что действительно важно.

Тиберий посмотрел на него так, словно давно не слышал более умной мысли, и тотчас позабыл об осторожности. Он будто заразился весёлым настроением Августа, и вдвоём они помчались дальше по переулку. Офелия едва поспевала за ними, и когда они наконец остановились у старенького заведения под названием «Пристанище бродяжек», у неё было ощущение, что она только что пробежала марафон. Без использования магии, разумеется.

– Ой, мы идём подкрепиться? Или выпить что-нибудь вкусненькое? – Август весело смотрел на неё. – А что, я не против.

Продолжить чтение

Тёмная фея Офелия и песнь ночи

1Ровно в тринадцать часов

2В подземном мире

3Никудышное создание

4Деметрий

5Чёрный Круг

6Лиса или волк

7Август Пинлин

8Старые счёты

9Там, за завесой

1
Ровно в тринадцать часов

2
В подземном мире

3
Никудышное создание

4
Деметрий

5
Чёрный Круг

6
Лиса или волк

7
Август Пинлин

8
Старые счёты

9
Там, за завесой