Рубаи

Размер шрифта: 13

Перевод с персидского языка С.И. Уманца, К. Герра, В.Л. Величко, К.Д. Бальмонта, М.Г. Ватагина, Ф.Е. Корша, А.В. Луначарского, Л.С. Некора, П.Ф. Порфирова

«Вино, и песни, и цветы…»
Перевод Сергея Уманца

«Вино, и песни, и цветы…»

Вино, и песни, и цветы,
И дев, как пери легких, ласки,
И звон заздравных ваш, и пляски
На лоне сельской простоты!
Под стоны арфы, вздохи флейты,
Обвеян ароматом роз,
Вина янтарного испей ты,
Корана не страшась угроз!
Что может лучше быть на свете:
Лобзаний жарких уст младых,
Пирушки бражников лихих
И пьяной песни на рассвете?
Друзья, да здравствует вино!
В вине отрада и забвенье!
Глупцу и умнику равно
Оно дарует наслажденье!

«Но мне ль перед тобой хвалиться?..»

Но мне ль перед тобой хвалиться?
Смысл жизни мне ли разгадать,
И мне ль премудростью кичиться,
И мне ль советы подавать?!

Зачем живем – не знаем сами,
Мы бродим в мире, как слепцы…
Зачем? Не объяснят словами
Вам никакие мудрецы!

«О мудрый суфий, в добродетель…»

О мудрый суфий, в добродетель
Ты с головы до ног одет,
Но ведь никто – Аллах свидетель —
Твоей наукой не согрет!

Своей ты мудростью сверкаешь
Перед толпой учеников,
Но что ж ты понял, что ты знаешь
Средь мрака жизненных оков?

Туманных басен нить гнилую
Ты нам с отвагою плетешь,
Но час пробьет – и в ночь глухую
Небытия ты отойдешь…

«Я пить хотел вино…»

Я пить хотел вино,
Алла, —
На радость нам оно,
Алла, —
Но Ты фиал разлил,
Алла, —
К блаженству дверь закрыл,
Алла, —
Ты мне нанес изъян,
Алла, —
И сам не стал ведь пьян,
Алла!..

«Сулят нам гурий в небесах…»

Сулят нам гурий в небесах,
Но… если здесь мы их ласкаем,
Все хором нас винят в грехах,
И молча мы главу склоняем…
Но в чем же наш, скажите, грех?
Мы здесь попробовать желаем
Тех самых сладостных утех,
Которых в небе ожидаем.

«Пред вечной волею Аллаха…»

Пред вечной волею Аллаха
Твой каждый предначертан шаг!
Ты без нее – и сир, и наг,
Ты без нее – соринка праха!

Как ни борися – сила рока
Тебя туда-сюда влечет;
То вдруг задержит твой полет,
То вдруг подымет вмиг высоко!

Но если так, почто Аллахом
Караем каждый грешный час?
Зачем муллы пугают нас
Мучений ада диким страхом?

«Не сохни, бедный богослов…»

Не сохни, бедный богослов,
Над изучением основ
Мятежных ересей ислама.

Они утехи не дадут!
А с чаркой весело живут
Потомки праотца Адама!

Порог трактира, как метлой,
Своей частенько бородой
Я в опьяненьи подметаю!

На мир смотрю премудро я
Как на мгновенье бытия —
И сладко с чашей засыпаю!

«Когда я буду с мертвецами…»

Когда я буду с мертвецами,
Как пласт, лежать,
Не смейте вздохами, слезами
Себя терзать!
Поставьте лучше надо мною
Вина фиал:
Я оценю и под землею
Его кристалл!
Ко мне в могилу лейте смело,
Друзья, винцо, —
Чтоб поскорее заалело
Мое лицо!
Запойте шумною толпою
Гимн в честь вина,
И я под мраморной плитою
Проснусь от сна!
Ищите при кончине мира
Мой бренный прах
В пыли любимого трактира,
Во всех углах!..

«Над всяким временем могущественна вечность…»
Перевод Константина Герра

«Соседу моему наскучил птичий род…»

Соседу моему наскучил птичий род,
И с воробьями он недавно так слукавил:
Повсюду в свой большой
и длинный огород
Вертящихся кругом он чучел понаставил.

Я думал: мудр сосед, но отчего же Бог
От лжи и зла наш мир Сам оградить
не мог, —
На хищников таких страх вовсе
не наводит
И то, что на земле так много
чучел бродит!

«Товарищ, приходи! Оставь свою заботу….»

Товарищ, приходи! Оставь свою заботу,
Налей из кувшина янтарное вино!
Приди, развеселит с тобою нас оно,
Отнимет, наконец, оно у нас охоту
Трудиться мыслию над вечною загадкой.

Я на ухо скажу тебе тогда украдкой:
– Пей, больше пей вина,
товарищ по несчастью,
Не долог срок, когда смешаемся
с землей;
Лишенные забот, житейского участья,
Мы обратимся в прах, товарищ мой,
с тобой…

И вылепят из нас кувшины, статуэтки
И разных петушков, собачек, лошадей,
И будут хохотать над ними наши детки,
Ломать их и играть… ну, а пока налей!..

«Сидел я за вином, мечтал и, увлекаясь…»

Сидел я за вином, мечтал и, увлекаясь,
Я думал: «Нирузам[1], ты истинный поэт!
Пускай тебя всю жизнь клянет,
хоть надсаждаясь,
Не только злейший враг, но даже
целый свет!»

Но голос вдруг сказал:
«Напрасно увлеченье,
Ты вовсе не готов
для истинной борьбы…
Что также ты – поэт, о, в этом
нет сомненья,
Но ведь поэты здесь родятся,
как грибы!..»

«Заря встает. Встаю и, покидая ложе…»

Заря встает. Встаю и, покидая ложе,
Гляжу на светлый день, он мне
всего дороже!
Пусть струны под рукой
привычное звенят
И услаждают слух, и чувства окрыляют,
Жизнь не вернется к тем, в земле что
ныне спят,
Могилы их к друзьям
опять не возвращают.

О ты, всезнающий,
что скрыто в глубине,
На дне души людей,
на дне земных могил,
Приди и облегчи, хотя б в последнем дне,
Возможность жизнь любить,
как в детстве я любил!..

Дай силы перенесть мои переживанья
И, отрешив мой ум от суеты земной,
Дай до последних дней,
до часа воздыханья,
Беседовать с тобой, а там…
приди за мной!..

«Я жизнь свою свершу для всех вас…»

Я жизнь свою свершу для всех вас
незаметно,
Я промелькну средь вас,
как тихий метеор!..
Поэзия моя, хотя и многоцветна,
Не тронет ни ваш ум,
ни близорукий взор…

Но протекут года, – другие поколенья
Откроют, наконец, забытые листы
И чуткою душой поймут без поясненья,
Чего понять не мог раб мелкой суеты!..

«Если б богом я был, я бы ночью и днем…»

Если б богом я был, я бы ночью и днем
Заставлял бы вино падать с неба дождем,
Если б богом я был, то мой ветр полевой
В мир бы дул ароматом фиалки лесной;
Если б богом я был, настоящим, могучим,
Я перины пушистые сладил бы к тучам,
Чтоб могли на них люди,
баюкаясь, спать,
От предела к пределу вселенной летать.
Если б богом когда-нибудь раньше я был,
Ни за что б я вселенную так не творил,
А тем паче в нее дураков не вводил…

«Зачем, Творец мой, Ты меня заставил…»

Зачем, Творец мой, Ты меня заставил
От первых дней себя распознавать?
И творческую мощь Ты
сам же обесславил,
Уделом начертав мне слово —
«умирать»?!
Какая цель? В чем смысл
такого познаванья
И для чего оно, когда не в силах я
Воспользоваться им для целей бытия,
Раз осужден Тобой на вечное изгнанье?

«Сегодня грустно мне…»

Сегодня грустно мне, —
и яства за обедом
Насытить не могли желания души…
Эй, мальчик, вновь вина!
налей и заглуши
Тот голос, что тебе по младости неведом.

Но ты поймешь потом,
оставшись стариком,
Всепонимающим, больным
и нелюдимым,
Что выше блага нет для смертного
ни в чем,
Как глупость, чтоб любить, и счастье —
быть любимым.

«Свои грехи припоминая…»

Свои грехи припоминая,
Я удручен, молчу, скорблю,
Хотя лишь истину люблю —
Я ложь и правду совмещаю.

Когда ж раскаянье сжигает
Мне душу – ум тогда твердит:
Коль раб ошибку не скрывает,
То господин его простит!..

«В церквах, училищах и домах, лаз на глаз…»

В церквах, училищах и домах, лаз на глаз,
Об аде все твердят, хотят достигнуть рая,
А между тем мудрец, дух божий понимая,
Блаженствует в раю духовном
каждый час.

Пусть ты обегал мир, – бежал,
лишь утомился,
Пусть ты услышал всё, —
к чему такое знанье?
Счастливым быть, меж тем,
ты всё ж не научился
И, праведный, ты ждешь
за гробом наказанья.

Забудь, что ждет нас ад,
что есть блаженство рая,
Боязнь свою пойми,
старайся превозмочь, —
Пусть будет рай тебе – подругу обнимая,
А адом – час, когда уйдет подруга прочь!..

«Увы! Кончаются младые наши лета…»

Увы! Кончаются младые наши лета,
И юности весна назавтра отцветет,
И радостная песнь закончена и спета,
И завтра навсегда в устах моих замрет.

А я так и не знаю, откуда и куда,
Как птичка, юность та сама
ко мне явилась,
Понять не в силах я,
как наконец случилось,
Что птичку эту вновь не встречу никогда.

«Не думай, что врагам завластвовать…»

Не думай, что врагам завластвовать
над нами,
Но бойся, Нирузам, как зла,
своих друзей!
Когда твои друзья к тебе придут врагами,
То будут из врагов – враги-друзья
сильней.

Не верь любовнице, не расточай
ей клятвы,
Она, как жнец, сидит над
зреющим снопом
И, гладя пышный хлеб,
ждет только время жатвы,
Чтоб срезать, наконец,
отточенным серпом.

Ах, бойся, Нирузам, и своего желанья —
Желанья редко нас ведут
к преддверью блага,
И не поможет нам ни сила, ни отвага,
Чтоб выбраться опять
из пропасти страданья.

Эй, мальчик, дай вина,
хочу забыть тревогу,
Хочу залить любовь, хочу залить мечту!
Какую б на земле ни выбрал кто дорогу,
Он выберет всегда ненужную, не ту!..

«Попробуй только раз послушать…»

Попробуй только раз послушать
мой совет:
Не одеваться здесь в одежду лицемерья,
Хранить обычаи, не презирать
поверья, —
Они на жизнь твою прольют
счастливый свет.

Над всяким временем могущественна
вечность,
Жизнь мира для людей один
недолгий час,
Так пусть же не продаст за миг
твоя беспечность
Наследье вечности, доступное для нас.

«С подругой, если б мог я…»

С подругой, если б мог я,
в вечном опьяненьи,
Тут скоротать свои нерадостные дни,
Тогда б я, находясь
в счастливом заблужденьи,
Себя уверить мог, что только мы одни
Вкушаем на земле восторги
и блаженство
И что моя любовь – всех женщин
совершенство, —
Ведь счастье только в том,
что в нас молчит рассудок!
О, я благословить тогда б мог этот свет,
Впивал бы аромат букета незабудок
И мог бы забывать, что аромата нет!..

«Учитель, ты знаешь, бывает как трудно…»

Учитель, ты знаешь, бывает как трудно
Учить дураков, но бывает трудней
Учить молодежь (ведь она всех умней!) —
Тогда-то становится тошно и нудно…
Уча, ты в науку сам глубже вникаешь —
К стыду своему сознаешь, замечаешь,
Что многого сам ты, премудрый,
не знаешь!

«Ты опасаешься любви и увлечений…»

Ты опасаешься любви и увлечений,
Развратом мне не раз ты чувство
называл,
Но сам ты, человек, как много
преступлений
С расчетом, день за днем, в сей жизни
совершал!..

О, если мне Аллах когда-нибудь
прикажет
Забыть, что есть во мне душа,
чтоб жизнь любить,
Пусть он меня тогда, как вздумает,
накажет,
Но никому меня ничем не убедить,
Что созданное им достойно лишь
презренья,
Что чувства все души должны
мы подавить!..
Мне нужно на земле вседневно
утешенье:
Надеяться я должен, и верить,
и любить!..

«Любить своих врагов ты мне…»

Любить своих врагов ты мне
повелеваешь?
Любить своих врагов стараюсь я давно,
Что ж делать, если их любить нам
всем должно!
По мере сил любить стараюсь их и я,
Но, Боже, на иной ты грех
меня толкаешь:
Не будут ли тогда завидовать друзья?..

«Надменным небесам брось вызов горстью пыли…»
Перевод Василия Величко

«О, бойся тело отдавать…»

О, бойся тело отдавать
На пищу горю и страданьям,
Томясь слепым любостяжаньем,
Пред белым серебра сияньем,
Пред желтым златом трепетать!
Спеши с друзьями пировать,
Пока веселья час не минет
И теплый вздох твой не остынет:
Твои враги на пир тогда
Придут, как хищная орда!..

«Мне лучше быть с Тобой в вертепе…»

Мне лучше быть с Тобой в вертепе,
в кабаке
И помышленьями заветными делиться,
Чем без Тебя, мой Бог, идти
в мечеть молиться
Без пламени в душе, но с четками
в руке!..
Да! Сотворивший всё, что было,
есть и будет!
Чтоб ни было со мной, но знай:
так верю я, —
Введет ли в рай за то рука Твоя,
Иль на сожжение в аду меня осудит!..

«Коль знаменит ты в городе…»

Коль знаменит ты в городе —
ты «Худший из людей»!
Коль ты забьешься в угол свой —
ты «Вредный чародей»!..
Святым ли будь, пророком ли —
разумнее всего
Здесь быть для всех невидимым,
не видеть никого!..

«Расцвела сегодня пышно…»

Расцвела сегодня пышно
Роза счастья твоего!
Где же чаша? Чаши в руку
Не берешь ты отчего?!

Время – враг наш беспощадный!
Друг мой милый, пей вино:
День отрадный, как сегодня,
Снова встретил… мудрено!

«Достойней, чем весь мир возделать…»

Достойней, чем весь мир возделать,
заселить —
В одной душе людской печали утолить,
И лаской одного в неволю заковать —
Чем тысяче рабов свободу даровать!

«Над розами еще проходят облака…»

Над розами еще проходят облака,
Окутывают их фатой прозрачной тени.
Всё жажду сердцем я волшебных
опьянений…
Не отходи ко сну; не пробил час пока!
О, пей, душа моя! В вине сверкает пламя.
И залит небосвод багряными лучами…

«Подобно соколу мой дух, расправив…»

Подобно соколу мой дух, расправив
крылья,
Из мира чудных тайн стрелою полетел, —
Умчаться в высший мир хотел —
И что ж?! Упал сюда, – в мир праха
и бессилья!..

Не встретив никого, кому души тайник
До сокровеннейших извилин
Открыть бы мог любя, – печален
и бессилен,
Я выйду в ту же дверь, в которую
проник!..

«Пусть колесо судьбы мне мира не дает…»

Пусть колесо судьбы мне мира не дает —
Ну что же! Я готов сейчас идти войною!
Пусть доброй славою
бессмысленный народ
Меня не наградил – позор зато со мною.
Всё прочее – слова!
Вот кубок, и в вине горит рубина
пламень —
Ведь у непьющего найдется голова,
А у меня найдется – камень…

«Счастливо сердце того, кто в жизни…»

Счастливо сердце того, кто в жизни
прошел неизвестный,
Шелковых тканей не знал и пряжи
волнистой Кашмира,
Кто, словно птица Симург, вознесся
к лазури небесной,
А не гнездился совой в развалинах
этого мира…

«Волшебный миг настал: природу…»

Волшебный миг настал: природу,

встав от сна,

Всю в зелень облечет красавица весна,

Душистые цветы повсюду щедро сея;

И, ослепительней десницы Моисея,

Заблещет на ветвях цветущих красота!

Как бы воскрешены дыханием Христа,

С земного лона ввысь потянутся

растенья,

Зазыблются они под лаской ветерка,

И очи в небесах откроют облака,

И наземь истекут слезами умиленья…

«Ну да, я пью вино! И кто не слеп умом…»

Ну да, я пью вино! И кто не слеп умом,
Кто истину, как я, уразумеет,
О, тот поймет, что перед божеством
Поступок мой значенья не имеет.
Аллах от века знал, он знал
давным-давно,
Что мне, рабу его, придется пить вино!
Его лишь оскорбить я мог бы
воздержаньем —
Его предвиденье явилось бы незнаньем…

«Нет в суетной любви могучего сиянья…»

Нет в суетной любви могучего сиянья:
Как пламя зыбкое в минуту угасанья,
Она не может дать живящего тепла!
Ее наследие – холодная зола!
Но кто божественной любовию
пылает, —
Ни отдыха, ни сна, ни пищи тот
не знает!
В сияньи радостном взойдет ли
яркий день
Иль мир окутает чадрою ночи тень,
Несутся ль месяцы, года чредой
крылатой —
Всё призрак для души, любовию
объятой!..

«Хайям, Хайям! Твой жалкий прах…»

Хайям, Хайям! Твой жалкий прах
Подобен трепетной палатке.
В ней дух царит как падишах,
Но дни его царенья кратки.
Они ведут к небытию,
Его последнему приюту.
Едва успеет он свою
Палатку бросить, – чрез минуту
Ферраши смерти прибегут
И всё разрушат, всё сорвут,
Чтоб средь песков пути иного
Создать разрушенное снова.

«Жалкая страсть человека…»

Жалкая страсть человека —
подобна собаке цепной:
Крик ее – лай непристойный,
докучный, без всякого толка!
Лисья таится в ней хитрость…
Дает она мнимый покой,
Зайца обманчивый сон…
Сочетались, слились в ней одной
Бешенство лютого тигра
и жадность голодного волка!..

«О, друг! Зачем пещись о тайнах бытия…»

О, друг! Зачем пещись о тайнах бытия,
В безумии желать того, что невозможно?
Мечтой бесплодною охвачена тревожно,
Напрасно смущена зачем душа твоя?
Будь счастлив, веселись!
При сотвореньи света
Никто ведь у тебя не спрашивал совета.

«Ныне в безумстве любви, в безумном…»

Ныне в безумстве любви, в безумном,

безмерном волненьи

Разум утратили мы —

и тонем, горим в опьяненьи,

Служим святыне вина

в кумирне заветной своей!

Ныне, сейчас, через миг,

с восторженно-сладкою дрожью

Прах бытия отряхнув – как дух,

вознесемся к подножью

Трона, где вечность царит

в сияньи нетленных лучей…

«Надменным небесам брось вызов…»

Надменным небесам брось вызов
горстью пыли.
И в том, чтобы тебя красавицы любили,
Миг счастия лови, ищи его в вине!
О чем тебе молить и в чем
просить прощенья?
Вернулся ль хоть один – один,
как исключенье
Из всех, исчезнувших
в неведомой стране?

«Доколе жизнь ты будешь посвящать…»

Доколе жизнь ты будешь посвящать
Гордыне суетной и самообожанью?
Иль одержим больным стремленьем
к познанью,
Причин небытия и бытия искать?

Пей светлое вино! Ту жизнь,
что чрез мгновенье
Прервать готова смерть, идущая вослед,
Любить иль понимать не стоит.
Цели нет!
И лучше жизнь влачить во сне иль
в опьяненьи!

«Скажи, ты знаешь ли, за что в устах…»

Скажи, ты знаешь ли, за что в устах
народных
Лилея, кипарис названье «благородных»
Стяжали с давних пор?
Для люда грешного их воздержанье —
диво:
Ей десять языков дано – и молчалива!
А у него сто рук – и он их не простер!..

«Моя возлюбленная вновь…»

Моя возлюбленная вновь
Дарит мне прежнюю любовь!
Дай Бог, чтоб дни ее сияли
Так долго, как мои печали!..

Единым нежным обожгла
Мгновенным взором – и ушла,
Оставив счастья обаянье…
О, верно, думала она —
Свершив добро, душа сильна,
Когда не ищет воздаянья!

«Есть в небе бык Первин…»

Есть в небе бык Первин —
созвездие Плеяд,
А на рога другой взял землю, говорят…
Открой же взор души, открой
глаза сознанья,
Как те, сподобился кто истинного
знанья, —
И посмотри-ка там, меж этих двух быков,
Какое множество… ослов!..

«Убаюкан тщетною надеждой…»

Убаюкан тщетною надеждой,
Разметал я на ветер полжизни,
Но и дня безоблачного счастья
Не познал в земной своей отчизне.

И теперь живу под гнетом страха:
Я боюсь, что время, время злое
Уловить мне случай помешает, —
Увенчать наградой хоть былое…

«Я целый день вину хвалебный гимн пою…»

Я целый день вину хвалебный гимн пою.
Веселия лозой обвил я жизнь свою.
О, доблестный ханжа! Будь счастлив
убежденьем
Что мудрости самой ты внемлешь
порученьям.
Но знай, по крайности, что мудрость,
ментор твой,
Ничтожный школьник предо мной!

«Непобедимую в нас поселил…»

Непобедимую в нас поселил

Ты страсть, —

Но Ты же не велишь отдаться ей

во власть! —

И бедный род людской в большом

недоуменьи:

Твой дар, приказ Твой – страсть!

Твое ж и запрещенье!

Ты словно повелел нам чашу

наклонить, —

Из содержимого ж – ни капли

не пролить!..

«Не спрашивай меня о том, что…»

Не спрашивай меня о том, что
так превратно,
О прошлом, будущем… Жизнь —
ветра дуновенье.
Считай добычею бегущее мгновенье —
К чему заботиться о том,
что невозвратно?

«Чье сердце благости лучом озарено…»

Чье сердце благости лучом озарено,
Невидимым лучом невидимого Бога, —
Где б ни был сердца храм, —
мечеть иль синагога,
Где б ни молился тот, чье имя внесено
В скрижали истины, в любви
святую книгу, —
Он чужд волнения, он недоступен игу,
И не страшит его кромешный жгучий ад,
И не пленяет рай, исполненный услад!..

«Безумцы в мире есть, которых…»

Безумцы в мире есть, которых
самомненье
Во мрак надменности и чванства завело;
Иных влечет мечта о райском
наслажденьи,
О замках, где всегда прохладно и светло,
Где гурии нежней и краше роз Востока…
Безумцы! Как они обманутся жестоко!
Аллах! Настанет день – и с тайны бытия
Завесу темную сорвет рука Твоя,
И обнаружится, что все они упали
Далеко от Тебя, во мглу
безбрежной дали…

«Добросовестных и умных…»

Добросовестных и умных
Уважай и посещай —
И подальше, без оглядки
От невежды убегай!

Если яд мудрец предложит, —
Не смущайся, смело пей!
Даст глупец противоядье, —
Вылей на землю скорей!

«Узор изменчивый загадочной природы…»

Узор изменчивый загадочной природы
Ты разъяснить просил. И тайны бытия.
Но чтобы правду всю поведать,
нужны годы —
И буду краток я.
Наш мир – что марево. Чудесную
картинку
Подъемлет лоно вод. И, зыблясь,
как туман,
Чрез миг опять она падет в свою пучину,
В бездонный океан.

«Ты весь мир обошел, что ж ты в мире нашел?..»
Перевод Константина Бальмонта

«Когда я пью вино, – так не вино любя…»

Когда я пью вино, – так не вино любя,
Не для того, чтоб всё в беспутстве
слить в одно.
А чтоб хоть миг один дышать вовне себя,
Чтоб вне себя побыть – затем
я пью вино.

«До тебя и меня много сумерек…»

До тебя и меня много сумерек
было и зорь,
Не напрасно идет по кругам
свод небес золотой.
Будь же тщателен ты, наступая
на прах – этот прах
Был конечно зрачком, был очами
красы молодой.

«Мы цель созданья, смысл его отменный…»

Мы цель созданья, смысл его отменный,
Взор Божества и сущность зрящий глаз.
Окружность мира —
перстень драгоценный,
А мы в том перстне – вправленный
алмаз.

«Древо печали ты в сердце своем…»

Древо печали ты в сердце своем
не сажай,

1 Ироническая анаграмма псевдонима «Мазурин», взятого Геррой. – Здесь и далее прим. ред.

Продолжить чтение