С.-Петербургъ: хроники иномирья. Венецианские зеркала

I

– Вот скажи мне, доктор, зачем человеку натурально пытаться засунуть свою рожу в зеркало? Я тебя как специалиста спрашиваю.

Вопрос был настолько неожиданным, что я даже не отреагировал на грубость, которую обычно не спускаю.

– В смысле, специалиста?

– Ну, как специалиста – врача. Нормальный же человек так поступать не будет? Или будет?

– Люди руководствуются разными мотивами, и чтобы понять их, нужен больший объем информации.

– Да в том-то и дело, что больше ничего нет! Потому и пришел к тебе. Как друга прошу, помоги! Вдруг чего в твоих ученых книгах написано. – Жуковский ткнул пальцем в сторону книжного шкафа.

Капитан полиции Жуковский – мой друг, мы многое пережили вместе и я был бы рад всем сердцем помочь ему, но решительно не понимал, как это сделать.

– Расскажите все, что известно про этого человека. Важна любая мелочь!

– Я же говорю, мало, что есть. Обнаружили труп. И такое впечатление, что перед смертью он пытался засунуть свою рожу в зеркало… – произнеся последние слова, Жуковский впал в ступор.

Я громко щелкнул пальцами, чтобы пробудить капитана и продолжил.

– Что еще этот человек делал перед смертью? Как его характеризуют соседи, близкие?

– Близких у него нет. Говенный по отзывам соседей человечишко был. Говенный… и что занятно, доктор, он был настолько говенный, что даже обгадился перед смертью. Так может, он со страху обгадился и в зеркало полез? – сделал вывод Жуковский и с надеждой посмотрел на меня.

Однако для меня ситуация все еще оставалась непонятной.

– Может, и так, а может, и по-другому. Повторю, для ответов на ваши вопросы нужен больший объем информации.

– И на том спасибо! – в сердцах бросил Жуковский и стремительно вышел из кабинета, едва не снеся могучим плечом дверь с петель.

Необходимо пояснить, что странные вопросы Жуковского были вызваны тем, что по профессии я – врач. Зовут меня Александр Стефанович Любарский. В С.-Петербурге я проживаю относительно недавно, менее трех лет. Ранее я был военным врачом и проходил службу на Восточных окраинах Российской империи. После отставки я купил небольшую медицинскую практику в столице.

После ухода Жуковского я постарался вернуть необходимое для приема пациентов спокойствие. Сделал глубокий вдох и долгий выдох…

Подошел к окну.

Медитируя на огонь или воду, человек соприкасается с вечностью. Как врач, отмечу, что это не только благотворно сказывается на ментальном здоровье, но и продлевает жизнь. Поэтому в Санкт-Петербурге, где я живу, квартиры с каминами и квартиры с видом на воду стоят значительно дороже. Но что любопытно: сами по себе вода и огонь – это непримиримые противоположности, существующие по принципу «либо-либо». Совмещение первоэлементов редчайшее, хотя и встречающееся в природе явление – например, саламандра. Глубокий вдох и долгий выдох…

За окном моего рабочего кабинета не было текущей реки, да и камина, признаться, в кабинете тоже не было. Виной отсутствия камина была вредность одного пожарного инспектора… Впрочем, не о нем речь. Глубокий вдох и долгий выдох…

II

Через четверть часа я поймал себя на том, что стою у окна и с детским восторгом наблюдаю за тем, как Индрик-зверь убирает на площади снег. Огромное, более трех метров высотой в холке и десяти метров в длину существо, похожее на гигантского коня и шерстистого носорога, одновременно ловко сгребало снег при помощи похожего на большую лопату отвала, закрепленного на двухметровом роге. Опустив отвал, Индрик-зверь гнал снежный, постепенно увеличивающийся ком снега на другую сторону площади. Достигнув края площади, он сбрасывал снег с отвала, разворачивался и процедура повторялась. Постепенно очищенное от снега пространство площади увеличивалось. Рядом с Индрик-зверем бегала восторженная детвора. Самые смелые мальчишки подбегали близко-близко к волшебному существу и старались коснуться ладонью его горячего бока – на счастье.

На ум мне пришли строки из «Голубиной книги»:

Все-таки это было гениальное решение властей – привлечь к борьбе со снежной стихией самого Владыку вод – Индрик-зверя! Импортозамещение. Не все же им деньги из страны вывозить, можно и отечественный бестиарий поддержать. А уж какая польза для детей! Давно замечено, что дети после общения с этим сказочным существом становились добрее и счастливее.

Мои наблюдения прервал визит пациента. Он записался заранее и пришел вовремя. Перспективный молодой чиновник Модест Михайлович Иванов уже обращался ко мне, и я не преминул напомнить ему об этом.

– Как здоровье вашей уважаемой супруги?

– Все хорошо, спасибо! Ирина передает Вам поклон и слова благодарности. Но сейчас я по другой причине. Доктор, однажды Вы уже спасли нашу семью, поэтому я и пришел сегодня.

Я самодовольно (и теша себя иллюзией, что это незаметно для пациента) усмехнулся, вспоминая очень непростой случай лечения аллергии в контексте семейной терапии. Кроме того, по сравнению с прошлой встречей молодой человек вел себя совсем по-другому. Он научился вежливости – отметил я с некоторым удовольствием. Все-таки медицинская наука творит чудеса!

– Что вас привело?

– Даже не знаю, с чего начать… Это очень странное стечение обстоятельств… Доктор, только на Вас уповаю и молю о спасении!

Я невольно вздрогнул, настолько Иванов в этот момент походил на недавно ушедшего Жуковского.

– Прошу вас успокоиться и рассказать все подробно, – произнес я врачебным голосом и соответствующе посмотрел на молодого человека.

Под влиянием моего врачебного голоса и врачебного взгляда, как это всегда бывает, пациент успокоился и начал рассказ.

Примерно полгода назад резидент русской разведки в Лондоне (имя в этом случае не важно) сообщил, что англичане с целью борьбы с хаосом на улицах города разработали и внедрили в кратчайшие сроки техническую новинку – светофор.

Мыслимое ли дело! За один только год на дорогах Лондона погибло более тысячи человек и еще полторы тысячи получили ранения! Тут поневоле доверишься любому новшеству, даже если ты – консервативный англичанин. Первый экземпляр светофора был установлен у здания Британского парламента и представлял из себя переделанный железнодорожный семафор – две семафорные стрелки: поднятые горизонтально означали сигнал «стоп», а опущенные под углом в 45° – движение с осторожностью. В тёмное время суток использовался магический фонарь, с помощью которого подавались, соответственно, сигналы красного и зелёного цветов. Ну, и англичане не были бы собой, если бы рядом со светофором не разместили полисмена. Он был призван устрашать и дисциплинировать как участников дорожного движения, так и живущего в светофоре демона. Именно демон и управлял огнями и семафорными стрелками.

– Согласитесь, доктор, – это гениально: в одном приборе использовать механику и магию, только англичане могли такое придумать! Великая нация! – восторженно воскликнул Модест Михайлович.

Мне столь демонстративное англофильство претило, но перебивать рассказ было нецелесообразно, поэтому я только невнятно хмыкнул и пожал плечами.

– Донесение разведки попало на самый верх и было принято решение в кратчайшие сроки закупить партию светофоров. Поскольку дело было на контроле на самом верху, – Модест закатил глаза, показывая, насколько высок уровень контролирующей инстанции, – то молниеносно был выделен очень хороший бюджет и подписаны все соответствующие бумаги.

Благодаря протекции ответственным за проект (и что важнее – за бюджет проекта) был назначен он – Модест Иванов. Это был по-настоящему звездный час молодого перспективного чиновника!

– История интересная, но я-то чем могу помочь? Я – обычный врач, не инженер, не шпион…

– Доктор, так ведь он сошел с ума! – в отчаянии заламывая руки, вскричал молодой человек.

– Кто сошел с ума? – от неожиданности я растерялся и заметив это устыдился своей реакции – Расскажите все в подробностях. Немедленно!

– Мы уже оплатили контракт на поставку первой партии светофоров, когда случилось непоправимое – англичане запретили их использование. Неожиданно для всех на прошлой неделе светофор взорвался, погибли люди – полицейский и несколько участников дорожного движения. Британские спецслужбы характеризуют произошедшее как суицид вследствие умопомешательства и по привычке пытаются найти «русский след». Мол, это мы свели живущего в светофоре демона с ума и довели его до самоубийства.

– На каком основании диагностировано сумасшествие?

– Свидетели видели, что перед взрывом цвета светофора начали меняться хаотично и бессистемно.

– Какие у англичан есть факты, свидетельствующие о русском следе?

– Традиционное британское «хайли лайкли»… К тому же, они уже получили все деньги по контракту – было условие 100 % предоплаты. Доктор, да я даже не разговаривал с этим демоном, а попал как кур в ощип! С одной стороны, в России мне грозит срок за этот злополучный контракт на поставку светофоров (опасных и запрещенных) и, тем самым, умышленное причинение финансового ущерба государству, а возможно, даже замысел теракта. По нынешним временам за такое одной Сибирью не отделаешься. С другой стороны, я ведь и убежать в Лондон не могу, поскольку англичане внесли меня в санкционный список и возбудили уголовное дело! Доктор, помочь мне можете только Вы. Только Вы способны разобраться в причинах произошедшего и спасти этот контракт. Цена Вашей помощи не имеет значения! – Иванов положил на стол незаполненный, но подписанный банковский чек.

Признаюсь, что последний жест произвел на меня впечатление и я согласился взяться за данный случай. Не то, чтобы… Но согласитесь, счета за аренду кабинета приходят каждый месяц и поэтому грех отказываться от столь щедрого предложения. В конце-то концов, великий Парацельс настаивал, что любое излечение есть чудо, а любой врач – волшебник. Утешив себя данной мыслью, я отпустил Модеста Иванова домой, предварительно выписав ему рецепт:

Rp.: Tincturae Valerianae 25 ml

Da.

Signa: По 25 капель 2 раза в день

Настоящий врач никогда не отпустит пациента без выписанного рецепта, на этом стояла, стоит и будет стоять наша медицинская гильдия.

Оставшись в кабинете один, я без промедления приступил к решению загадки. Вначале нужно установить, какое конкретно магическое существо англичане поместили в прибор. С книжной полки я взял книгу, без наличия которой трудно представить врачебный кабинет – Парацельс «Книга о нимфах, сильфах, пигмеях, саламандрах, гигантах и прочих духах» 1566 года издания. В этой книге Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм (таким было настоящее имя Парацельс) описал теорию, обобщающую знания древних в непротиворечивой модели мирозданья. Он утверждал, что вызывающие душевные заболевания демоны – это природные существа, находящиеся посредине между плотью и духом, они способны питаться, разговаривать, спать и размножаться, и даже испытывать подобно людям стресс. При этом, подобно духам, они обладали магической силой. Открытия Парацельса сделали возможным прогресс не только в медицине, но и в ряде других наук. Собственно, техническая магия – это не что иное, как использование демонической силы на благо человечества. Такой подход дает результат, невозможный для симпатической или контагиозной магии. Однако есть и минусы: для удержания демонов на рабочем месте, например, внутри светофора, применяют особые достаточно жесткие заклинания. Собственно, эти заклинания и могли быть причиной стресса элементалей.

Для удобства научного анализа и в практических целях Парацельс разделил всех демонов на группы в соответствии с четырьмя первоэлементами. Одна из этих групп – это интересующие нас элементали огня или саламандры.

В отличие от людей элементали не имеют бессмертной души и каждый их вид сотворен только из одного первоэлемента. Благодаря особенности их природы, элементали действуют на более высокой частоте колебаний, чем люди. Умирая, элементали вновь растворяются в той стихии, из которой были созданы. Например, элементаль воды ундина, умирая, превращается в воду. Про это очень поэтично во всех красках рассказал Ганс Христиан Андерсон в сказке «Русалочка». Получается, что в данной логике саламандра, умирая, должна превратиться в огонь.

Стоп! Я почувствовал волнение охотника, увидевшего первый след зверя. Неужели взрыв в Лондоне обусловлен смертью саламандры?

В принципе, логично, если для применения в первом светофоре была привезена саламандра. Еще Плиний-старший описывал их как ящериц с чешуйчатой кожей около 30 см. длиной, что соответствует размеру фонарей светофора. Леонардо да Винчи писал, что саламандры питаются огнем и без них невозможно высечь искру даже при помощи спички или огнива.

Я уже было почувствовал наступление триумфа, но дальше последовали неувязочки…

Так, Модест Иванов рассказал, что в темноте светофор самостоятельно зажигался и горел красным либо зеленым огнем… А вот этого быть не могло, поскольку саламандра горит красным и только красным пламенем! Да и со взрывом что-то сомнительное выходит. Как там в классическом стихотворении Константина Бальмонта:

Умирая в форме пламени, саламандра не исчезает, а оборачивается ящерицей, при этом огонь гаснет… совсем гаснет… Получается, что у англичан в светофоре была не саламандра? Тогда кто или что там было?

От разочарования я почувствовал упадок сил и решил сварить себе кофе. Признаюсь, что в обычные дни по вечерам я предпочитаю черный крупнолистовой цейлонский чай, однако, иногда, в экстренных ситуациях пью кофе. Сейчас была именно та ситуация, когда чашечка крепчайшего эспрессо просто необходима для продолжения размышлений.

Да, да! Именно эспрессо, а не капучино, как рекомендуют в новомодных ресторациях. Только черный, жгучий, крепкий эспрессо стимулирует мозговую деятельность должным образом. Это я – Александр Стефанович Любарский – утверждаю как врач, более четверти века проживший на Восточных окраинах Российской империи.

Взяв в руку чашечку эспрессо и блюдце с канноли – вафельной хрустящей трубочкой с начинкой из сыра рикотты, пропитанной сиропом со вкусом ванили – я подошел к окну.

Зимой темнеет быстро. Уже зажглись желтые фонари, в свете которых Индрик-зверь продолжал свою борьбу со снегом к удовольствию романтически настроенных парочек.

Что-то в этой милоте меня смущало…

Что-то важное меня смущало и ускользало от моего внимания…

Конечно же, фонари! А точнее те, благодаря кому они зажигаются каждый вечер! Модест сказал, что англичане посадили в светофор демона. К своему стыду, я подумал, что демон – это элементаль огня, и ошибся… А что, если англичане, подобно нам, русским, в магическом фонаре использовали другого демона – джинна?

…Мы сотворили человека из сухой звонкой глины, полученной из видоизменённой грязи. А ещё раньше Мы сотворили джиннов из палящего пламени.

Коран, 15:26–27

Любой мальчишка, хоть немного знакомый с арабскими сказками, скажет, что существует четыре вида джиннов: ифрит, гуль, марид и сила. В современных технических устройствах, в частности, в фонарях, используются последние. Они настолько слабее остальных, что даже не умеют менять свой облик. В данном случае, слабость – это плюс безопасность и меньшие затраты магической энергии, необходимой для удержания джинна в замкнутом пространстве. При этом в момент смерти любого джинна высвобождается огромное количество тепловой энергии. Другими словами, умирая, джинны взрываются!

Для того, чтобы успокоиться я посчитал от десяти до одного на арабском языке и на фарси. Сделал несколько дыхательных циклов и только после этого позволил себе дальнейшие рассуждения.

Ну хорошо, допустим, я установил природу демона, управляющего светофором и это джинн. Тогда получается, что в джиннах заложена программа самоуничтожения в случае потери разума. Этакая страховка от Создателя… Вы когда-нибудь слышали о сумасшедшем джинне? Я – нет. И Парацельс с таким случаем не сталкивался. И Авиценна ничего такого не писал. И Гиппократ обошел эту тему. Да никому в голову не могло прийти вместо использования джинна сводить его с ума. Скорее всего, печальный результат был получен британскими учеными случайно, и даже конструктор светофора не знает от чего джинн сошел с ума.

Теперь понятно, почему британцы пошли на полный запрет использования светофоров. Программа самоуничтожения, особенно если не знаешь кода активации, – это очень серьезно и по-настоящему опасно. В тоже время англичане не были бы сами собой, если бы не постарались оплату своих ошибок переложить на других. Это они и сделали, закрючив русский контракт.

Теперь настал черед главных вопросов: отчего джинн сошел с ума и как это предотвратить в светофорах, которые будут установлены в России.

Я оделся и направился к входной двери. Пришло время отдыха после работы, а что может быть в таком случае лучше дома, где тебя любят и ждут?

III

Дом встретил уютом. На ужин моя возлюбленная Алиса запекла вкуснейшую карельскую форель с артишоками, миндалем и мятой. В оригинальном, поведанным мне Георгием Подхалюзиным рецепте важным ингредиентом считается чесночный соус, но в силу определенных обстоятельств мы решили от него отказаться и, на мой вкус, блюдо только выиграло. Что особенно мне импонировало, так это то обстоятельство, что рецепт кулинарного блюда был записан на медицинский манер – в виде аптечного рецепта.

Итак, понадобятся:

– Два одинаковых куска рыбного филе с кожей, грамм по триста каждый.

– Половина вчерашней чиабатты.

– Восемь маринованных артишоков.

– Небольшой пучок листьев свежей мяты.

– Такой же пучок свежего тимьяна.

– Горстка миндаля.

– Два ломтика копчёного бекона.

– Один крупный лимон.

– Соль и молотый чёрный перец.

– Оливковое масло.

Миндаль очищаем, раскладываем на сухой сковороде и «жарим» несколько минут. Важно не прозевать момент, ведь миндаль должен только немного подрумяниться. По готовности измельчаем его в ступке.

Тщательно пинцетом удаляем из рыбы все косточки. Солим и перчим рыбное филе. Артишоки тоненько нарезаем. С лимона снимаем цедру (именно она нам нужна). Теперь возьмём вместительную миску и положим туда мякиш чиабатты, миндаль, артишоки, цедру и мяту. Вливаем к ним три столовых ложки оливкового масла, выдавливаем примерно половину чайной ложки лимонного сока, добавляем по вкусу соли с перцем и хорошенько всё это дело перемешиваем.

Далее застилаем противень пергаментной бумагой и выкладываем на него одну филейку мясом кверху, положив предварительно под неё кулинарную бечёвку. Сверху на него выкладываем начинку из миски ровным слоем и накрываем второй филейкой, на этот раз мясом вниз. Поверху укладываем бекон с веточками тимьяна и плотно перевязываем бечёвкой. Если осталась начинка, то можно посыпать ей рыбу сверху. Отправляем всё это дело в печь примерно на тридцать минут. Перед тем, как подавать рыбу на стол, убираем с неё бечёвку и слегка сбрызгиваем лимонным соком. Вкус блюда прекрасно оттеняется салатом из свежей зелени.

Необходимо отметить – Алиса считает, что пища должна быть не только вкусной, но и, прежде всего, полезной. Как врач и мужчина, уже подумывающий о детях, я с ней абсолютно согласен. К сожалению, я уже не в том возрасте, как хотелось бы, и забота о здоровье начала выходить на первый план. Если родители не заботятся о своем здоровье, то откуда взяться здоровым детям?

После вкусного, но легкого ужина, я по старой холостяцкой привычке намеривался было выкурить кубинскую сигару с рюмкой сладкого ликера. Однако, моим намерениям не суждено было сбыться. Алиса, напомнив, что работа у меня в основном сидячая, и что лишний вес легко приобрести, да трудно от него избавиться, предложила прогуляться. Я не нашел причины отказаться, и вскоре мы шли по усыпанной снегом Гороховой.

Красив град Петра зимой! Особенно после вкусного ужина.

Я рассказал Алисе про сегодняшнего пациента и про то, как сумел вылечить его в прошлый раз. Вместе мы подивились тому, какой бывает супружеская любовь и сошлись на мысли, что главное в семье – чтобы все были счастливы. Алиса дала мне важные пояснения про происхождение джинов-фонарщиков. Все-таки, как хорошо, что мы вместе и помогаем друг другу!

Коснулись и просьбы Жуковского навести справки про зеркала.

– Что конкретно Жуковский хочет узнать про зеркала? Это же необъятная тема!

– Да я толком не понял. Представляешь, ворвался сам не свой. Весь какой-то возбужденный. Едва не разгромил кабинет, хорошо, что в этот момент не было пациентов. Рассказал про какого-то несчастного, что умер, пытаясь пролезть в зеркало.

– Пролезть в зеркало? Странное желание. И что ты думаешь про этот случай? Такое поведение связано с некими свойствами зеркал?

– Признаться, ничего я по этому поводу не знаю. Тема зеркал с научной точки зрения раньше меня особо не интересовала. Стихотворение вот знаю хорошее.

– Какое глубокое стихотворение! – Алиса прижалась ко мне плечом.

– Оно про то, что у каждого человека в мире свое предначертание. Мужчинам – мужское, а женщинам – женское.

Так как Алиса ничего мне не ответила, мы молча пошли дальше. Город был прекрасен той особенной зимней красотой, что состоит из белого снега, желтого цвета фонарей и окон домов и розового неба. Такой цвет неба в С.-Петербурге бывает только поздним вечером и только зимой. Казалось бы, жить да жить! Гулять, любоваться зимней луной! Падать в бездонные глаза любимой, утрачивая на миг дыхание, и желать только, чтобы этот миг длился вечность.

Как вдруг!

– Саша, нам нужно очень серьезно поговорить. – прервала мои размышления Алиса.

– Да, любимая, я тебя слушаю.

– Нам нужно расстаться.

– Что ты сказала? Извини, я отвлекся.

– Нам нужно расстаться.

– Почему? Я же люблю тебя? Нам же так хорошо вдвоем… – моему удивлению не было предела.

– Мне нужно было об этом сказать сразу, но я не решилась, потому что полюбила тебя и хотела быть вместе с тобой. – быстро-быстро проговорила Алиса, одновременно ударяя меня варежками в грудь.

Я нежно взял руки подруги в свои ладони.

– Успокойся, любимая, расскажи, что случилось и мы найдем решение проблемы. Обещаю это тебе.

Алиса чуть откинулась назад. Посмотрела на меня своими бездонными глазами и очень серьезно уже без какой-либо спешки чеканя каждое слово произнесла.

– Нам нужно расстаться, потому что у меня никогда не будет детей. Та ужасная авантюра в Апраксином дворе не прошла даром. Слишком много было магии и насилия.

– Ты уверена? Завтра же договорюсь чтобы тебя посмотрели самые лучшие профессора.

– Этого не нужно. Я уже была у них. Диагноз – бесплодие.

От услышанного у меня подкосились ноги. К счастью, мы стояли, прижавшись друг к другу и это позволило мне устоять. Мысли вихрем кружились в моей голове. Я любил Алису. Мы счастливо жили вместе уже около года, и я планировал сделать ей предложение, как только поднакоплю денег. Я чувствовал, что уже созрел для семьи, детей… Кроме того, я был последним в роду. А наш род Любарских длился, между прочим, с 1641 года!

Видя мое смятение, Алиса показала рукой в пустоту аллеи и сдерживая слезы произнесла.

– Смотри, любимый, вон там впереди наш дом. Я узнала его по большому венецианскому окну. Скоро ты увидишь, каким бывает свет в комнате, когда свечи отражаются в зеркалах. Ты будешь засыпать с улыбкой на губах, а я буду беречь твой сон, любимый. Ты хочешь, чтобы я так сказала?

– Я хотел бы, чтобы наш дом был с венецианским окном, но… дом без детей – это как книга без страниц.

– Ты хочешь, чтобы я ушла?

– Я хочу сказать, что буду искать решение и найду его. В конце-то концов, я – врач!

– Медицина тут бессильна, любимый…

Я почувствовал, как внутри меня разгорается ярость. Во-первых, медицина всесильна, потому что врач только лечит, а исцеляет Природа! Во-вторых, ситуации, когда медицина бессильна, всегда вызывают во мне ярость от того, как мало я знаю и желание изучать законы Природы еще тщательнее. Нет, без боя я не сдамся!

– Fac quod debes, fiat quod fiet! – прошептал я сквозь сжатые зубы.

– Делай, что должно и будь, что будет? О чем это ты, Александр?

– Это о том, любимая, что прямо сейчас мы прекращаем горевать, ибо горем делу не поможешь, и идем расспрашивать, и, заметь, очень подробно расспрашивать джинов-фонарщиков.

IV

На следующий день Модест Иванов вновь посетил мой кабинет. Видя его крайнее волнение, я не стал затягивать прелюдию и как только был сварен кофе (а утром это был, конечно же, капучино с великолепной шапкой вкуснейшей пенки, ложечкой (одной!) сахара и щепоткой корицы) – мы сели в кресла, и я рассказал о результатах своих умственных штудий.

– Нужно отметить, что работа врача отчасти похожа на работу сыщика. Неслучайно прототипом знаменитого Шерлока Холмса был врач. Болезни, а уж тем более ментальные расстройства, всегда имеют обоснованную причину. Возьмем, к примеру, городской фонарь.

– Доктор, пользуясь случаем, хочу задать давно интересующий меня вопрос: «Почему городские фонари светят желтым светом?» – перебил меня собеседник.

Признаться, мне претит, когда пациенты меня перебивают, но вежливость – это отличительная черта настоящего врача.

– Джиннами управляет хозяин их настоящего дома – драгоценного алмаза. Все джинны-фонарщики в нашей стране происходят из знаменитого алмаза «Шах», который был передан персидским правителем Николаю I в компенсацию за убийство Грибоедова. «Шах» – безукоризненно чистый диамант массой почти 90 карат, вытянутой формы, напоминает скошенную желтовато-бурую ромбическую призму. Камень не огранён, а лишь отполирован.

– Желтый свет фонарей предопределен цветом алмаза?

– Это главная причина, однако, есть и любопытные следствия… Помните строки поэтессы Горенко-Гумилёвой: «Широк и желт вечерний свет»? Так вот, как выяснили ученые, в жёлтом свете видимость снижается примерно на 15 %, однако значительно повышается качество видимого изображения и, как следствие, у людей и джиннов возникает романтическое, любовное настроение.

– Доктор, так светофор взорвался из-за неразделенной любви? Сюжет, достойный великого Шекспира! – вновь перебил меня молодой человек.

Я, уже не скрывая того, недовольно поморщился. Характер у Модеста Михайловича оставлял лучшего. Как можно постоянно перебивать врача!

– Все-таки позвольте мне договорить! Еще божественный врач Эмпедокл уверял, что джиннами (в отличие от людей, имеющих более сложную мотивацию) управляют филия (любовь) и фобия (страх). Британская империя – это классическая колониальная империя, базирующаяся на страхе перед вышестоящим: колонизатором, судьей, лордом. По-другому британцы управлять не умеют. Поэтому и поставили рядом с новинкой полицейского. Кроме того, конструктор светофора руководствовался девизом «Nutrisco et extingo» короля Франциска I, на гербе которого была изображена саламандра. При этом он перепутал джинна с саламандрой (для колонизатора туземцы все на одно лицо!) и принудил его делать очень трудную работу – самостоятельно выбирать цвет зажигаемого огня. А для джинна любой выбор – это колоссальная ответственность! Ответственность, порождающая чудовищный страх наказания, усиленный страхом от нахождения рядом полицейского. Таким образом, сложилась идеальная патогенная ситуация. Неудивительно, что джинн, не продержавшись и месяца, сошел с ума и покончил с собой… – с чувством полного достоинства я откинулся на спинку кресла и победно посмотрел на собеседника.

– И что, ничего нельзя сделать, доктор? Сейчас и я, подобно джинну, чувствую себя в идеальной патогенной ситуации…

Маска скорби на лице собеседника поневоле смягчила мое сердце врача.

– Если бы ничего нельзя было сделать, то не было бы смысла нам с вами сегодня встречаться. Одним из важнейших разделов медицинской науки является профилактика, коей многие коллеги пренебрегают, но не я! А ведь именно профилактике болезней отводится львиная часть знаменитого учебника Гиппократа. Впрочем, ближе к делу. Отмечу без ложной скромности, что ваш покорный слуга первым в мире разработал план превенции суицида у джинна в светофоре. Однако для понимания моего открытия вам придется ознакомиться с некоторыми историческими сведениями. И не перебивайте меня, пожалуйста, – на этой фразе я предложил Модесту чокнуться кофейными чашками, что мы и сделали.

– Легенда гласит, что алмаз в 1450 году нашёл некий юноша на берегу реки Кришна и отдал в счет калыма отцу своей возлюбленной. Мы с вами понимаем, что такими драгоценностями могут владеть только настоящие Владыки, но любовь первого владельца к своей жене удерживала камень в их семье до самой его смерти. Позже алмаз «Шах» оказался у Бурхана Низам-шаха II. Любитель вина и женщин, перепутавший похоть с любовью, он попытался удержаться у власти с помощью камня и даже сделал на нем надпись: «Владыка порядка», но уже через четыре года камень сменил хозяина. Теперь камнем владела династия Великих Моголов. Любопытно, что прародителем династии – самаркандец Тимур ибн Тарагай Барлас, Железный Хромец не был не только чингизидом, но и монголом. Впрочем, на Востоке всегда и все сложно. Восток любит легенды и верит им. В 1632 году Джехан-Шах I в память об умершей любимой повелел построить одно из чудес мира – Тадж-Махал. Работали 20 тысяч ремесленников и мастеров и не смогли справиться с великим замыслом. Тогда в 1641 году Джехан-Шах I решил задействовать джиннов, сделал вторую гравировку и превратил алмаз «Шах» в «Перст Аллаха».

Перед передачей камня в Россию персидский шах опасался, что русские начнут использовать джиннов для строительства крепостей и изменил их специализацию при помощи третьей надписи – так появились джинны-фонарщики.

Теперь краткий и важный вывод. Алмаз «Шах» был создан силами любви и только любовь управляет его джиннами. Поэтому, первое, – необходимо модифицировать само устройство. Должно быть не два, а три фонаря у светофора, и один из них должен быть непременно желтым. Да, еще я бы разместил фонари не горизонтально, как у англичан, а вертикально. Скажем так, если снизу вверх – зеленый, желтый, красный.

– Кажется, я улавливаю вашу мысль, доктор. Красный цвет, напоминающий об опасности, размещенный наверху, кроме прочего, символизирует почтение к Власти, как предписывает первая надпись «Владыка порядка». Но остальные цвета?

– Вы правильно мыслите, однако вам не хватает знаний. Зеленый цвет в Коране символизирует Рай, гармонию, свободу! Таким образом, между любовью к порядку и любовью к свободе джинн в желтой зоне комфорта сможет наслаждаться романтическим чувством любви к миру и людям… И никакого запугивания! В России все – и хорошее, и плохое – делается исключительно по любви.

– Никогда не думал об этом! – восхищенно выдохнул молодой человек.

– Однако меня беспокоит то, как добиться столь масштабных изменений. Ведь это совсем другой проект?

– Предоставьте эти хлопоты мне, доктор. Не впервой. Если бы Вы только знали, какой процент новшеств внесли отечественные умельцы в якобы немецкий поезд «Сапсан»… – перспективный чиновник закатил глаза, начав мысленно прикидывать открывающиеся финансовые перспективы.

Воспользовавшись благоприятной ситуацией, я сказал пациенту сумму своего гонорара. Мои пожелания были значительно больше обычных врачебных гонораров, но что делать, после вчерашнего признания Алисы для поиска решения этой сложнейшей проблемы мне понадобится много, а точнее, очень много средств. Модест Михайлович приподнял было бровь, но в тот же миг расслабился и махнул рукой, возвращаясь к мысленному подсчету будущей прибыли.

– Последнее условие, – вернул я собеседника на землю. – Никаких полицейских рядом со светофорами! Как врач, я настаиваю на этом. Джинну крайне важно чувствовать себя свободным, особенно, если он задействован в важном государственном деле. Это сделает его чуточку счастливее. А мы с вами, уважаемый Модест Михайлович, как патриоты, обязаны заботиться не только о здоровье, но и о счастье всех подданных Российской империи, без исключения.

Ведь Россия – всем мати…

I

Так не принято.

Пациент бесцеремонно ввалился в мой кабинет и развалился в кресле.

Без записи. Не поздоровался.

Так не принято! – вновь подумал я, и даже хотел сказать это вслух… Однако раздавшееся негромкое, но злобное рычание заставило меня сдержаться.

Злобное рычание? В моем кабинете?

Напомню, что я лицензированный врач, а не дрессировщик! Хотя о чем это я? Почему мне вообще пришло в голову сравнивать врача и дрессировщика?

Вообще-то интеллигентный, образованный человек, тем более дипломированный врач, должен уметь держать себя в руках. Вспыльчивость – удел невеж и невежд.

Увы, я был вспыльчивым человеком. Возможно, виной тому были предки, носившие длинные вислые усы. А может, виной тому – моя многолетняя военная служба на Восточных окраинах Российской империи. По мнению академика Бехтерева, ослабление самоконтроля (в виде вспыльчивости или наоборот – паники) является одним из проявлений военного невроза. Вспыльчивость, ночные кошмары, ощущение себя «чужим» в мирной жизни – это лишь часть букета симптомов, принесенного мною с войны. Академик утверждал, что путь к исцелению заключается в укреплении волевых качеств и постоянном улучшении самоконтроля и советовал почаще напоминать себе – кто я и какой я. По мере сил я старался выполнять эти рекомендации.

Особенно ярко вспыльчивость проявлялась, когда меня отвлекали от работы.

А сейчас мне помешали. Отвлекли от исследования. По просьбе капитана Жуковского я собирал информацию о зеркалах. Вот и сейчас я читал том «Брокгауза и Ефрона»:

«Зеркало. – Всякая гладкая поверхность, плоская или кривая, способная отражать свет по определенным направлениям относительно падающего света, в противоположность матовой, отражающей свет по всем направлениям, – называется зеркальной, а тело с такой поверхностью – зеркалом. Часть оптики, называемая катоптрикой, излагает законы отражения света и частные случаи отражения в зависимости от формы зеркала, которые в последнем отношении разделяются на плоские и кривые.».

Я отложил книгу и уже набрал в грудь воздух, чтобы разразиться гневной тирадой…

Ситуацию спасла медсестра Дарья.

– Извините, Александр Стефанович, но я ничего не смогла поделать. Пациент сказал, что ему экстренно нужна ваша помощь и сразу же прошел в кабинет.

– Так вы пациент?

– Да.

– Видите ли, уважаемый, у нас не принято приходить без предварительной записи и в не назначенное время.

– Мне очень нужно! Дело касается моей жизни! – рыкнул незваный гость.

– Можете не верить, но в кабинете врача у каждого второго вопрос жизни и смерти! – решительно произнес я, давая понять, что в моем кабинете может быть только один хозяин. – Если вам нужна квалифицированная медицинская помощь, можете обратиться к медсестре, с которой вы так бесцеремонно обошлись, и записаться ко мне на прием. Скажем, на следующей или через две недели.

От моих слов Дарья приободрилась и подбоченилась. Медсестра была полностью на моей стороне.

Признаюсь, что бесцеремонность гостя порождала во мне ответную ярость. Хотя было что-то еще… Был какой-то нюанс, что я упускал.

– Доктор, у меня правда нет времени ждать! Прошу, помогите! – другим, жалостливым тоном произнес пациент и посмотрел на меня глазами побитой собаки.

«Совсем другое дело! А то, понимаешь ли, самовольно ворвался и развалился тут!» – подумал я.

– Хорошо, я приму вас. Представьтесь и расскажите, что вас привело ко мне.

Сообщив пациенту о своем решении, я наконец-то внимательно его рассмотрел.

Это был крупный мужчина лет тридцати, хорошо развитый физически. На первый взгляд в нем не было ничего особенного, пожалуй, кроме необычной клочкастой щетины, изобильно росшей на его лице и голове. Еще, пожалуй, конечности у него были несколько длиннее обычных. Да-да… пожалуй, слишком длинные ноги и слишком длинные руки. Мощное, но сухое тело. Крупная лобастая голова. На лице необычайно жесткая щетина, похожая на шерсть… Крупные зубы с чуть длинноватыми клыками…

И все-таки я что-то упускал, какая-то деталь ускользала от моего внимания.

– Доктор, фамилия моя Петкевич, а зовут Ксаверием. Родом из Виленского уезда. – пациент замолчал и неожиданно зло продолжил. – Хотя какое это имеет значение? Я даже не знаю, сможете ли вы мне помочь, а уже вынужден отвечать, как на допросе!

– Любезный! – прервал я пациента, вложив в это слово весь свой врачебный опыт и посмотрел на Петкевича как должно смотреть врачу на больного.

Я – опытный врач с многолетним опытом работы. Прежде всегда больные отвечали мне так, как должно больному отвечать врачу. Всегда. Самые разные люди отвечали, как принято отвечать.

Но не в этот раз!

Петкевич молча зло смотрел на меня и глаза его начинали разгораться словно горящие угли.

– Любезный! – повторил я с нажимом в голосе. – Вы должны рассказать мне все подробно. Важны самые мелкие детали. Только в таком случае я смогу вам помочь.

Ксаверий Петкевич прикрыл глаза, глубоко вздохнул и начал говорить. Постепенно по мере рассказа злость в его голосе уступила место отчаянию.

– Поймите, доктор, мы любим друг друга. В это невозможно поверить, но чудо любви случилось с нами! Однако вместо счастья мы с Любушкой переживаем смертную муку! Виной тому ее отец. Он ненавидит меня.

– Любезный Ксаверий Петкевич! Чем же я могу помочь вам? Я – доктор, а не священник. Мое дело – лечить, а не узаконивать отношения.

– Доктор, я понимаю, кто вы и поэтому хочу, чтобы вы сделали мне одну деликатную операцию.

– Какую операцию? – удивился я. – Уж не хотите ли вы хирургически усилить свою мужскую силу? В таком случае, вам нужно не ко мне, а к профессору Преображенскому обратиться. Проживает он, правда, в Москве и берет дорого.

Ксаверий Петкевич рассмеялся.

– Доктор, вы совсем неверно меня поняли. Дело в том, что я – волкодлак и прошу об операции с целью окончательного превращения в человека. В нашем роду есть поверие, что для избавления от волчьей части натуры нужно снять кожу, потом расположенную под ней шкуру волка и выбросить последнюю. А кожу вернуть обратно на место. Вот о какой операции я вас прошу.

Словно молния сверкнула в моей голове. Как я не догадался сам!

Длинные ноги и длинные руки. Мощное, но сухое тело. На лице необычайно жесткая щетина, похожая на шерсть. Красные глаза. Виленский уезд. Конечно же, Петкевич – волкодлак! К слову, это объясняет его странное поведение.

Отчасти меня оправдывал только тот факт, что прежде так близко я видел волкодлака только раз, и это было плохое воспоминание.

В тот вечер мы с профессором Подхалюзиным занимались исследованиями – изучали поведение одной из самых удивительных бестий, обитающих на Русской земле – гигантской шестиметровой лошади «фурадесъ», или по-простому, «фуры». Так вот, наши мирные научные наблюдения были прерваны нападением стаи волкодлаков! И если бы не вмешательство капитана полиции Жуковского, история могла бы закончиться трагично.

– Позвольте, но знает ли Любушка, кто вы такой? Многие мужчины теряют сознание при встрече с волкодлаком. А тут речь идет о юной девице.

– За это не беспокойтесь, доктор! Моя Любушка – начинающий литератор, пишет для детей, и она единственный в мире человек, с которым я могу быть самим собой.

Автор детских книг – возлюбленная волкодлака? Уже давно работаю врачом, но не перестаю удивляться тому, что люди со своими жизнями вытворяют.

Однако, негоже интеллигентному человеку, к тому же лицензированному врачу относиться к кому бы то ни было предвзято и отказывать пациенту в помощи из-за предрассудков!

– Любезный волкодлак Ксаверий! Тем более расскажите мне вашу проблему максимально подробно.

Петкевич поменял в кресле позу и начал свой рассказ:

«Как я уже сказал, родился я в Виленском уезде и являюсь самым настоящим потомственным волкодлаком. Возможно, вы знаете, что это качество передается только по мужской линии. То есть мой отец был волкодлаком, мой дед был волкодлаком и его дед, и так далее в тьму веков. Мать же, бабушка и все тетки были обычными женщинами. Единственным их отличием был строго соблюдавшийся в наших краях обычай в замужестве за волкодлаком носить на голове красный платок. Будучи совсем юным, я поссорился со своими родителями и сбежал в Санкт-Петербург. Конечно, у меня не было разрешения властей нарушать черту оседлости нежити, но кто в юности обращает внимание на такие мелочи?».

С.-Петербургъ очаровал своим блеском и бешенным ритмом. Петкевич сумел прибиться к стае таких же волкодлаков и зажил вольной жизнью. Деньги добывали грабежом фур. Награбленное пропивали в притонах. В общем, обычное существование персонажа с городского дна.

Всё изменилось в то мгновение, как я увидел свою Любушку. Это была взаимная любовь с первого взгляда. Случайно столкнулись на Сенном рынке и с тех пор не можем расстаться!

К несчастью, отец Любушки, бывший лейб-гвардии Семёновского Его Императорского Величества полка ефрейтор Поликарп Харитонович Иванов категорически против брака своей дочери с волкодлаком-бездельником. Сам Поликарп Харитонович после отставки устроился управляющим лесопилки в имении князя Витгенштейна и показал себя рачительным хозяином. Достаток в семье был. А уж дочери своей любимой Любушке ни в чем не отказывал! Можно даже сказать, что баловал её.

Ради Любушки я готов на всё: бросить стаю, отказаться от волчьей половины своего существа.

– Семёновцы – это такие здоровяки с голубыми глазами? – уточнил я.

– Они самые.

– Так ведь из гвардейских полков, именно, семеновцы обладают наибольшей терпимостью к инородцам вследствие свободомыслия! За свое свободомыслие полк даже подвергался гонениям. Как именно отказал вам Поликарп Харитонович. Повторите, пожалуйста, дословно.

– Так и сказал, мало того, что ты волкодлак, так ты еще и голь перекатная. Мол, пока я не буду уверен, Ксаверий, что сможешь обеспечить моей дочери достойную жизнь, разговора о свадьбе не будет. – Пациент грустно вздохнул и замолчал, видимо, еще раз переживая тот злосчастный разговор с отцом своей любимой.

– Позвольте, но получается, что основная загвоздка не в том, что вы волкодлак, а в том, что вы бедны? В таком случае, возможно, вам стоит попробовать устроиться на работу, не знаю, санитаром или даже медбратом в одну из больниц Собственного Его Императорского Величества канцелярии по учреждениям императрицы Марии? Дело общественно важное. Говорят, что волкодлаки в Армении лечат раненых и даже по слухам воскрешают павших в сражениях, зализывая их раны. За это их прозвали «аралезы» (беспрестанно лижущие). Мы могли бы с вами провести исследование и опубликовать научную статью на тему «лечебных свойств слюны волкодлака». – Я не заметил, как увлекся новой для меня идеей.

– Основная проблема, доктор в том, что волкодлака без документов в С.-Петербурге никто не берет на работу! – обозлился Петкевич.

Ах, да! Я вспомнил, что, действительно, любому представителю нежити нужно особое разрешение для переезда и работы в столице. На то и закон о черте оседлости нежити принимали.

– Любезный Ксаверий, напомню о том, что вопросы задаю я не любопытства ради, а для вашей пользы! Расскажите о своих предках. Ваш род из псоглавцев как Ахракас и Аугани?

– Не знаю, из какого рода-племени эти уважаемые существа, а наш род идет от волчьих людей – вильцев.

– Это которые лютичи?

– И на это имя откликались предки.

– Признаться, загадали вы мне загадку не из легких, любезный Ксаверий! Нужно время, чтобы найти правильный ответ, – подытожил я первую консультацию, а чтобы пациент не ушел с пустыми руками, выписал ему рецепт колдовской мази с Extractum Belladonnae spissum и еще одной не столь популярной травкой для ежедневного употребления с целью предотвращения оборачивания волком.

– Доктор, а это мне поможет? – с надеждой в голосе спросил Петкевич.

– Cuique suum! Конечно, поможет, – успокоил я пациента, и мы расстались.

II

После ухода Ксаверия Петкевича я признаться впал в уныние. Нет, я не завистлив! Интеллигентному человеку, а уж тем более врачу, зависть непозволительна. Мы разным больным оказываем помощь и, как правило, это люди богаче и влиятельнее обычного врача. В такой ситуации, если начнешь завидовать, то нужно бежать из профессии, ибо добром не кончится! И все же я впал в уныние. Ведь Ксаверий, даром что волкодлак, так любит свою Любушку, а та в свою очередь – его! А мы с Алисой уже больше месяца живем порознь…

Чтобы избавиться от уныния, я решил отобедать и спустился на первый этаж. Нет, нет! Зажоров стресса у меня нет даже на фоне длительного отсутствия любимой. Просто каждый опытный врач знает, что делу – время, а потехе – час! И час этот нужно использовать с пользой для здоровья – когда сделать физические упражнения, когда помедитировать, а когда и покушать. Сейчас было время трапезы.

Рассматривая меню, я невольно подумал: как все-таки хорошо, что на первом этаже дома, где находится, купленная мною медицинская практика, есть такой чудесный ресторан русской кухни. Это не только удобно и экономит массу времени, но и (что особенно важно для людей с ненормированным рабочим днем, к которым относятся врачи) стимулирует соблюдать режим питания.

На обед были поданы густые наваристые щи из серой капусты – хряпы, с обязательными к ним слоеными пирожками, далее щучьи котлетки с гречей и румяная на четыре угла кулебяка. От рюмочки беленькой я отказался. Мне еще предстояло сегодня работать и нужно было держать себя в форме.

На заметку! Щи из серой капусты в наших северных местах большую пользу организму приносят, так как в грубых капустных листьях содержится больше клетчатки, чем в белых, и меньше калорий. И вреда от употребления таких щей не выявлено – это вам любой врач скажет!

Отобедав, я без промедления отправился в основанную Екатериной Великой Императорскую публичную библиотеку, расположенную в самом центре столицы, при пересечении Садовой улицы с Невским проспектом, напротив оживленного Гостиного двора. В библиотеку я шел в поисках информации. Дело в том, что я специализируюсь в арабской медицине и, признаться, не являюсь специалистом по волкодлакам. Конечно, на Востоке есть свои оборотни, чего только стоит, например, гуль – существо с отвратительной внешностью и ослиными копытами, которое не исчезает при любых превращениях, или способные превращаться в различных животных демоны-оборотни алалы, но уж слишком сильно отличаются они от славянских волкодлаков. Достаточно упомянуть, что и гуль, и алалы – это подвиды джиннов, а волкодлаки природу имеют скорее человеческую.

Признаюсь, что люблю посещать библиотеки. У меня самого дома неплохая коллекция книг по специальности (по-другому и не могло быть), но такой роскоши, такого огромного числа рукописей, как в публичке, мне не собрать за всю жизнь! А эти много видевшие и слышавшие стены! А этот великолепный читальный зал со столами, обтянутыми зеленым сукном, и зелеными же лампами! Екатерина Великая не просто крупнейшее в Европе книгохранилище построила, а настоящий дворец знаний!

Отдельно хочу похвалить библиотекарей. Уж не знаю, как они ориентируются в этом сомне древних рукописей и печатных изданий, но не прошло и получаса, как по моему запросу в читальный зал принесли стопку книг: прекрасную монографию профессора С. В. Максимова «Оборотни. Нечистая, неведомая и крестная сила», изданную Этнографическим бюро князя В. Н. Тенишева; небольшую, но ценную польскую книжицу «Wilki i ludzie» (Волки и люди) и монументальное исследование волхва Велеслава «Культ волка у славян».

«Ну-с, начнем!» – мысленно сказал я себе и, натянув любезно предложенные библиотекарем нарукавники, открыл первую книгу. Задача следующая – нужно отыскать способ, делающий невозможным волшебное превращение. Решение этой задачи позволит Ксаверию Петкевичу всегда оставаться в человеческом обличии, получить документы, устроиться на работу и жениться на Любушке.

– Уважаемые читатели, просьба сдать книги. Библиотека закрывается! – неожиданно громкое сообщение вывело меня из исследовательского транса.

Я растер лицо руками. Потянулся и с досадой подумал, что уже нужно уходить, а результаты моих изысканий весьма скромны.

Улица встретила свежим воздухом и сиянием огней Невского проспекта. Дома меня никто не ждал, поэтому я решил зайти в новое кафе и подвести итоги дня.

Новое кафе, признаюсь, меня разочаровало. Конечно, интеллигентный человек должен быть сдержан в своих оценках, но венские стулья и венский же яблочный штрудель в «Британской кондитерской» – это моветон!

Однако вернемся к нашим баранам, а точнее оборотням. На столик перед собой я положил тетрадь. Со студенческой поры я привык при чтении профессиональной литературы сразу же конспектировать прочитанное. Жизнь показала большую пользу этой привычки.

Первое и самое печальное. Оберега от превращения в волкодлака не существует или, если быть оптимистичным оптимистом, – он неизвестен современной науке.

Второе – по природе превращений волкодлаков можно разделить на две основные группы: превращённые против своей воли чужими чарами, и наследственные волкодлаки. Петкович принадлежал второй группе и это делало ситуацию тупиковой.

И все же, посмотрим, что советуют ученые. Самый распространенный совет волкодлаку – найти в лесу не перекрещенный при рубке осиновый пень и ухватиться за него зубами при появлении тяги к оборотничеству, либо положить на него гребень или щепку.

«Хм, наверное, все же наоборот!» – подумал я. – «В человеческом обличии положить на этот пень гребень или щепку, а если это не поможет, то уже в момент трансформации ухватиться за пень волчьими зубами».

К сожалению, Петкевичу данный способ не подходил. Он просто не мог таскать за собой повсюду осиновый пень. Все-таки в городе живем. Да не просто в городе – в столице!

Кроме этого совета, в прочитанных мной книгах, было перечислено следующее: псковичи советовали снять с себя кольцо из мочала (на Петкевиче нет кольца – прим. А. Л. или Александр Любарский), галичане – снять с себя хомут (кто о чем, а они все про хомут – прим. А. Л.), белорусы – снять с себя старое колесо (час от часу не легче, то мочало, то хомут, то колесо! – прим. А. Л.).

Далее смоляне рекомендовали перебросить через себя волшебную корзину, но умалчивали о том, где взять эту волшебную корзину. Еще ими предлагался вариант – раздеться донага и ходить обнаженным. Якобы в таком случае волчья шкура не появится. Хотя другие (псковичи) свидетельствовали об обратном, что это для обращения в волка нужно донага раздеться.

Кашубы настаивали на том, что нужно ходить в девяти шубах сразу. Мол, сбросит оборотень одну шубу, а под ней не волчья шкура, а шуба номер два! Тут-то процесс трансформации и прервется. Я невольно представил Петкевича в девяти шубах на Невском проспекте. И ладно зимой! Боюсь, что в таком виде у Петкевича больше шансов попасть в сумасшедший дом, а не на свадьбу.

Ну, и наконец словенцы указывали, что во избежание трансформации нужно хорошенько изваляться в навозе…

Если же трансформация уже произошла, то для отыгрыша ситуации к исходной позиции: рязанцы предлагали воткнуть заговоренный топор в пень, белорусы – кинуть этот топор в волкодлака, лужичане – перепрыгнуть через межу и бежать вдоль нее, поляки – бегать между семи деревьев, мол от этого у волкодлака закружится голова и вернется человечье обличие.

Ну, и наконец словенцы рекомендовали кинуть в волкодлака навозом…

Как водится в современной науке, гипотез много, а что конкретно делать – непонятно. Да и как-то сумбурно все было изложено – без системы. Пожалуй, только словенцы были последовательны и верили в лечебную силу навоза.

Увы, но я решительно не мог представить себе извозюкавшегося в навозе Ксаверия Петкевича ведущим к алтарю его любимую Любушку.

Нужен был другой способ.

III

Любой врач знает, что в самой безнадежной ситуации он может обратиться к более опытным коллегам и те, руководствуясь клятвой Гиппократа, не имеют права отказать ему в совете и даже более существенной помощи. Это одно из правил нашего цеха. Правило древнее, как сама медицинская профессия.

За помощью я решил обратиться к главной специалистке по порче – хозяйке частной клиники на Невском. Конечно, кто-то может удивиться моему решению, ведь я сам в прошлом году пострадал от действий этой дамы, но жизнь – штука сложная. Кроме нее мне не к кому было пойти. К тому же, я был готов хорошо заплатить за консультацию и это служило мне страховкой.

Алина Сергеевна не отказала и приняла меня в своем рабочем кабинете со стенами персикового цвета.

Чай и прочие бублики предложены не были, из чего я сделал вывод, что Алина Сергеевна ничего не забыла и согласилась мне помочь, только руководствуясь корпоративной этикой.

Несмотря на то, что от запаха гламурной магии меня слегка мутило (она пахнет дымом и тиной словно шотландский виски), я любезно улыбнулся и без промедления изложил свою проблему. Выслушав мой рассказ, Алина Сергеевна холодно посмотрела на меня своими белесыми глазами старой мегеры и чуть шепелявя (уж не змеиный ли у нее язык – подумал я невольно) сообщила, что сильная ведьма может превратить волкодлака в человека, прочитав нужное заклятие, или наслав на него ворожбу по ветру, или вылив под ноги отвар из липового лыка.

– Вы владеете этими приемами и можете меня научить? – волнуясь, спросил я, не смея поверить в удачу.

– Есть одна мелочь… – продолжила Алина Сергеевна, продолжая смотреть на меня своим немигающим взглядом. – Вы, несомненно, сильный маг и однажды я вас уже недооценила, но этими способами вылечить волкодлака может только ведьма, не колдун. При этом, сама ведьма в процессе лечения подвергается смертельной опасности. Ваш пациент, уважаемый Александр Стефанович, как я услышала, беден. А я бесплатно рисковать не стану.

Алина Сергеевна сказала это так веско, что я понял: уговаривать и взывать к совести бесполезно. Отчаявшись, я уже было хотел уйти, но обратил внимание, что хозяйка клиники продолжала неподвижно сидеть в своем кресле.

– Уважаемая Алина Сергеевна, может, есть какой-то другой способ? Вы столь умны, молоды и красивы, что наверняка его знаете? – подмаслил я старуху, тратившую на гламурную магию все свои заработки.

– Окончательно, то есть на всю жизнь, вылечить пациента я не смогу, точнее не буду даже пытаться. Однако есть другой вариант. В русских деревнях бытует поверье, что если на Святки ведьма, превратившаяся в волка, укусит волкодлака, то она тем самым может превратить его в человека на семь лет. Семь лет ремиссии – это хороший срок, уважаемый Александр Стефанович, не так ли?

Врач, пусть и ведьма, укусит волкодлака?

Нет, не так… получается, что врач – оборотень?

Не зря еще год назад я начал подозревать, что старуха чересчур долго и чересчур плотно общается с болотной кикиморой. Красота – это дорого. И чем старше становится женщина, тем больше гламурной магии ей требуется. Но куда смотрит полиция? Как в столице может практиковать врач-оборотень? А откуда в детских книгах берутся описания убийств и прочих непотребств?

Неожиданно я почувствовал себя дурно, и комната завертелась перед моими глазами. Голова кружилась. Во рту появилась сухость. Огромным усилием воли я сам себя больно ущипнул за руку, и эта боль привела меня в чувство.

– Что же будет через семь лет? – охрипшим от сухости во рту голосом произнес я.

– Не о том думаете, Александр Стефанович! Намного важнее – какой будет плата за мою услугу.

– Что же вы хотите за свое лечение?

Старуха усмехнулась и прошипела.

– Я хочу от него волчонка. От волкодлаков рождаются дети двух типов в зависимости от того, в какой из своих ипостасей волкодлак вступал в интимный контакт – младенцы и волчата. Это и есть моя цена.

Как специалист по восточной медицине, я знал: несмотря на то, что в арабском мире сексуальные отношения с оборотнями караются смертью, некоторые высокопоставленные вельможи любят смотреть секс оборотней и держат их у себя, чтобы наказывать провинившихся жен из своих гаремов. Кроме того, это вельможи считают зрелище изнасилования оборотнем женщины одним из способов лечения импотенции, и, хотя я категорически не разделяю эту точку зрения, вынужден признать, что эта варварская забава полностью не изжита, а в некоторых районах Афганистана распространена весьма широко.

– Миф о половой мощи оборотней весьма далек от реальности. Об этом знает любой дипломированный врач. Оборотни подобно большинству животных способны к сексуальному контакту лишь в определенное время года и длится он намного меньше, чем у людей. В конце концов, удел оборотней – не любовные утехи, а война.

– Мои цели вы не поймете, не утруждайте себя. Предложение сделано, и я больше вас не задерживаю.

IV

Взгляд побитой собаки, что может быть печальнее? Только взгляд волкодлака в депрессии.

Уже более получаса мы сидели в молчании в моем кабинете и все это время Петкевич смотрел на меня так, что я сам был готов завыть на луну.

– Другого способа нет?

– Поверьте, я изучил все книги по нужной тематике в Императорской Публичной библиотеке.

– Вот ведь как все несправедливо, согласиться означает предать мою любимую Любушку, а не согласиться – навек потерять ее.

Мне нечего было сказать, и тишина вновь накрыла нас.

Внезапно Петкевич встрепенулся и в его глазах мелькнула надежда.

– А может, старуха согласится на секс с другим волкодлаком? Наверное, я смогу уговорить на это кого-нибудь из нашей стаи. Да, хорошенько заплачу и уговорю.

Мне было жаль Петкевича. Я чувствовал себя палачом, а не врачом. Мне даже физически тяжело было говорить и все же, долг врача вынудил меня сказать.

– Увы, но такой вариант не пройдет. Уверен, что если бы ей был нужен просто секс с волкодлаком, то она без проблем получила бы его. К сожалению, старухе нужны вы и только вы. Мы с вами не знаем причин ее странного выбора и боюсь, что никогда не узнаем. Не удивлюсь, если настоящая причина кроется даже не в вас, а в ком-то другом, или виной всему – стечение определенных обстоятельств. Как бы то ни было, решать вам. Если согласны, то я сопровожу вас в персиковую клинику и прослежу за выполнением всех условий контракта. А если данный вариант лечения вам не подходит, то будем прощаться. Во втором случае, денег я с вас не возьму.

– Ну что, как говорится, хотел стать настоящим человеком, да видно судьба мне собакой жить! – неожиданной весело и зло сказал Петкевич. – Айда к вашей старухе. Будет ей секс с волкодлаком!

Мне было тяжело, но биоэтика требует соглашаться с любым решением пациента. Дело врача – информировать, а пациента – выбирать из предложенного.

Без промедления, но и без спешки мы оделись и вышли из кабинета.

Зимние дни в С.-Петербурге коротки и на улице было уже темно. Точнее, должно было быть темно, но это было не так. Солнце уже, конечно, зашло, однако вместо него сияли тысячи огней. Потому что мы были на Невском проспекте в святочную декаду. И поскольку были святки, то трудно было сказать, когда было больше света на Невском – при Гелиосе или при Селене.

Тихо падал снег. Было очень красиво.

Бытует мнение, что С.-Петербургъ – город ветров и дождей. Это так. Однако бывают ночи, когда ветер стихает и становится тихо-тихо… и падает снег.

В такие ночи на город снисходит волшебство, ведь стоило нам только свернуть за угол, как все волшебным образом изменилось – завертелось, закрутилось!

На Невском было не протолкнуться. К обычной толпе зевак и спешащих по делам горожан присоединились колядующие ватаги. Каждая под своей звездой на шесте. Каждая со своими мешками для ритуального угощения.

Многочисленные подростки и взрослые с раскрасневшимися от мороза лицами пели колядки под окнами многочисленных кафе.

Время от времени кто-то из господ – посетителей кафе – прерывал свою трапезу или важную беседу и выносил колядующим конфеты, пирожные, кулебяку, расстегаи и прочие пирожки, и даже котлеты и салаты в специальных коробочках.

Для святочного гадания было установлено огромное зеркало. Отчего-то зеркало было черным. Девушки (в основном, это были именно девушки, но не только) подбегали к нему с зажженными свечами и вглядывались в черную глубину в надежде увидеть своего суженого. «Такое черное зеркало можно изготовить только из обсидиана» – невольно подумал я и начал было вспоминать, что я читал про это, но мои мысли были отвлечены новыми святочными героями.

На Невский зашла веселая ватага окрутников – ряженых! Скрыв свои лица под страшными масками с рогами, с пастями зубастыми, с клювом журавля или цапли окрутники, наряженные в различные мохнатые шкуры, вывернутые тулупы, принялись разыгрывать сатирические сценки из жизни прямо посреди тротуара.

В воздухе стоял невероятный гвалт от множества одновременных разговоров, криков извозчиков, колядок и звуков музыкальных инструментов окрутников – кожаных расписных бубнов, гудков да волынок.

Святки – самое безопасное время в году. На эти десять дней и ночей между людьми и нежитью исстари заключен пакт о ненападении. Поэтому и радуются люди вовсю – пьют, едет, озорничают.

– Эх, и весело же с окрутниками! – неожиданно для самого себя помыслил я вслух.

Однако Ксаверий Петкевич моего восторга относительно окрутников не разделял, о чем и сообщил презрительным рычанием. По его мнению, изображать из себя оборотней людям не пристало. Даже по праздникам.

– Поймите, уважаемый Ксаверий, святки – это особое время, когда отрываются врата в иное и стирается грань между обыденностью и мифом. Это время веселья и карнавала. Окрутники изображают наших пращуров и тем, самым предоставляют возможность вспомнить, кто мы такие на самом деле.

– И что, вы, доктор, тоже от волчьих людей род ведете? – полюбопытствовал волкодлак.

– Нет, конечно! Я же в фигуральном смысле высказался.

– А если из волкодаков здесь я один, то нечего над нашим родом насмехаться своим кривлянием! – сурово заключил Петкевич.

Крыть мне было нечем, и я промолчал.

Неожиданно праздник был прерван страшным гулом, мне даже показалось, что происходит землетрясение и я начал оглядываться в поисках безопасного места. Жизнь на Восточных окраинах Российской империи научила меня правильному поведению во время землетрясения. На уровне рефлексов я выучил, что главное – это найти безопасное место, и чем быстрее найдешь его, тем больше шансов выжить. Поэтому при первых же признаках опасности головой нужно крутить быстро на все 360 градусов.

Приобретенные на востоке рефлексы меня и спасли, позволив увидеть причину гула и подземного толчка – обрушился второй этаж дома Зингера.

Дом Зингера, что стоит на углу Невского проспекта и Екатерининского канала, – это одно из самых загадочных строений в С.-Петербурге. Сначала тут был оперный дом, в котором давали комедийные представления и который любили посещать богатые господа в поисках любовных приключений с актрисками. Долго ли, коротко так продолжалось, но в 1749 году театр по невыясненным до сих пор причинам сгорел. На его месте власти построили трехэтажный особняк для духовника Екатерины II – протоиерея Ивана Панфилова. Отмаливал протоирей грехи прежних владельцев, отмаливал, да так и не отмолил. Вместо святости пришла коммерция. В 1840-х здание выкупил аптекарь Карл Имзен. По его распоряжению дом перестроили и добавили к нему еще один этаж. Часть помещений Имзен сдавал в аренду: в них располагались лавка, редакция газеты, книжный магазин. После смерти аптекаря Имзена, дом приобрела северо-американская компания «Зингер». Фирма выпускала швейные машины, к тому времени у нее уже было крупное производство в Подольске и 3000 магазинов по всей России. Американские негоцианты хотели построить в центре С.-Петербурга на заокеанский манер одиннадцатиэтажный небоскреб, несмотря на то, что по градостроительному регламенту нельзя строить дома выше Зимнего дворца. Денег на взятки потратили уйму, да все без толку. Чиновники деньги взяли, а разрешение на строительство небоскреба не дали. Объяснились тем фактом, что с деньгами на юге Франции хорошо, а вот на сибирской каторге – не очень. Однако ушлые американцы не сдались и нашли компромиссное решение – возвели декоративную угловую башню, которая вроде и соответствовала градостроительному регламенты, но в тоже время выделялась среди окружающих построек.

Как всегда, в критической ситуации – и это тоже результат опыта и тренировок – время замедлило свой бег. Я отчетливо увидел, как, подобно воде из порвавшегося шланга, брызнули наружу стекла вперемешку с кирпичами и ранили в кровь всех, кто находился рядом со зданием. А чуть позже, через долгие две-три секунды из пролома показался огромный черный Дракон!

Без раздумий я прыгнул в сторону подальше от Дракона. К несчастью, было скользко, и при приземлении я упал на бок.

Дракон неторопливо осмотрел желтыми глазами картину воцарившегося на Невском хаоса, оценил ситуацию и изверг прямо перед собой залп красного огня. Словно бумажные фигурки вспыхнули в его пламени первые жертвы.

К моему изумлению, крылатые валькирии, украшавшие в мирное время фасад здания, не стали сражаться с драконом. Они разом, как по команде, взлетели вверх и расположились вокруг башни, защищая главную ценность американских владельцев здания – огромный магический шар.

Дракон же вовсе не обратил внимание на дев-воительниц. Неспешно, словно был совсем один, дракон повел своей здоровенной рогатой башкой и повторил залп, испепелив всех, кто был правее него.

Я судорожно пытался встать, понимая, что стану следующей жертвой пламени. Однако, правая нога перестав мне подчиняться, как-то неестественно вывернулась и я опять упал.

Рогатая голова Дракона начала поворачиваться в мою сторону.

Неожиданно, кто-то сильным рывком за шиворот поднял меня на ноги. Это был Ксаверий Петкевич в своем истинном обличии.

– Беги! – прорычал мне волкодлак и вознамерился броситься на Дракона.

– Петкевич, мне не убежать. Спасайтесь сами, – попытался я уговорить своего пациента не делать смертельно опасных глупостей. Со взрослым, обретшим все свои атрибуты Драконом не справилась бы и целая стая волкодлаков, а уж одиночка и подавно был обречен.

Не имея возможности или нехотя убегать, мы стояли, поддерживая друг друга в десятке шагов от Дракона. Говорят, что в такие минуты люди вспоминают самое дорогое, что было в их жизни. Не знаю, о чем думал волкодлак, но я за одну долю секунды во всех деталях успел увидеть момент первой встречи с Алисой.

– Александр Стефанович, вы чай с пирожными будете? – спросила она и в мой мир вернулись краски.

Еще я успел подумать, что умереть, вспоминая любимую – это не самый плохой вариант. Еще, что смерть в драконьем пламени – это быстро. Еще, что у меня нет детей и наш род умрет вместе со мной. Мне стало грустно, то ли от того, что я подвел своих усатых предков, то ли от того, что больше не увижу Алису.

Дракон смотрел прямо на меня огромными желтыми глазами и чуть повел вниз и назад головой, как всегда, делают драконы перед огненным залпом.

Вот и все…

Однако неожиданно ситуация в корне переменилась! Огибая Казанский собор, на всех парах выскочил Индрик-зверь. Божественно белый зверь мгновенно оценил картину происходящего и взгляд его васильково-синих глаз подарил надежду всем людям на площади. В ту же секунду Индрик-зверь бросился на Дракона!

Это было эпично! Индрик-зверь ударил своим рогом прямо в середину драконьей груди. А наш русский Индрик-зверь – это вам не европейская лошадка с рогом во лбу. Индрик-зверь – это ого-го! Он – «всем зверям отец» и рог у него соответствующий.

Невольно я начал вслух как молитву читать стихи из «Голубиной книги»:

Огромным рогом да с разбегу ударил Индрик-зверь Дракона в грудь! Ударил… и отлетел. Только раздался металлический звук над городом, словно враз сотня колоколов в набат ударила. Но не таков Индрик-зверь, чтобы от первой же неудачи унывать. Вновь набросился он на Дракона.

Силен Индрик-зверь, да и Дракон не слабже. Хорошо, что хоть дыхалка у него сбилась от первого удара рогом в грудь. Да так сбилась, что не может Дракон прямо сейчас огнем плюнуть. Потому зубами рвет он Индрик-зверя, когтищами своими ранит. И льется рекой на белый снег алая волшебная кровь. Но и самому Дракону плохо приходится. Уже пробил Индрик-зверь драконью броню-чешую! Уже хлещет черная кровь из драконьей раны! И рана та все глубже становится с каждым новым ударом рога.

Четыре крылатые валькирии сверху безучастно наблюдали за смертельным сражением исполинских зверей, всем своим видом давая понять, что их дело сторона.

– Ксаверий, нужно помогать! Боюсь, что не справится в одиночку Индрик-зверь с Драконом! – прокричал я, чувствуя прилив адреналина.

– Что делать?

– Нам нужно драконье стекло, я видел напротив дома Зингера черное зеркало. Разбейте его!

Волкодлак понял все с первого слова. Не успел я договорить, как он стрелой кинулся к черному зеркалу, нанес мощный удар когтистой лапой… и, увидев свое отражение, с воем упал наземь.

Черное зеркало показывает все плохое, что есть в заглянувшем в него. Много черного было в натуре Ксаверия, оттого и корчился он в муках на мостовой.

Но зеркало нужно было срочно разбить!

В отчаянии я крикнул волкодлаку кинуть в зеркало камень.

Превозмогая себя, Ксаверий стал на колени, подобрал кусок оплавленного кирпича и бросил его в зеркало. Со стороны мне было видно, что бросок в общем-то не получился. Кирпич летел медленно, но все-таки долетел и попал прямо в центр зеркала.

Обсидиан (а как я правильно угадал, зеркало было сделано из него) – очень хрупкий минерал. Острый, но хрупкий.

Зеркало разлетелось на куски.

Дальше по моему плану Ксаверий должен был выбрать два осколка покрупнее, для того чтобы одним осколком вооружиться самому, а второй передать мне. После чего мы могли бы атаковать дракона вместе. Конечно, план был самоубийственный. Но как по мне, так лучше умереть в бою, нежели как жертва сгореть в пламени дракона.

К счастью, наша помощь не понадобилась, хотя, возможно, что уничтожение черного зеркала ослабило черного дракона. Как бы то ни было, Индрик-зверь встал на дыбы и, опускаясь вниз со всей своей силы, еще раз ударил дракона, и похоже, что на этот раз рог достал до черного драконова сердца.

Без жизни опустилось на землю тело дракона, ударилась о поребрик рогатая голова, погасли страшные желтые глаза.

Несколько секунд над Невским царила полная тишина. Только с неба тихо-тихо падал снег и казалось, что все произошедшее – это просто дурной сон.

– Палаши-и! Вон! Прямо рысью! Дирекция дом Зингера! Марш! – раздался громкий командный голос. На Невском появился на рыжих белоногих с проточиной лошадях эскадрон синих кирасир во главе с блистательным в серебряной кирасе ротмистром лейб-гвардии Кирасирского Ея Величества Государыни Императрицы Марии Феодоровны полка!

Если появился дракон, то обязательно явится и рыцарь. Таков закон природы.

– Ур-р-р-а! Разразилось всеобщее ликование! – ведь даже ребенок знает, что там, где кирасиры – там тишь да благодать, и никакой нежити!

Вслед за кирасирами последовали кареты скорой медицинской помощи.

Нам больше нечего было делать на площади, да и отвечать на вопросы следователей, которые должны были вскоре появиться, мне не хотелось.

– Ксаверий! – позвал я волкодлака и, когда он обернулся, продолжил. – Помогите мне добраться до дома и приходите через неделю, похоже, что я нашел решение вашей проблемы.

Уходя, я оглянулся и еще раз посмотрел на стоящего подле мертвого дракона Индрик-зверя. Его поза выражала гордость и усталость. Мне, как врачу было видно, что пусть Индрик-зверь и продолжал тяжело дышать, однако кровь из полученных в схватке ран течь уже прекратила. Мощная регенерация была одной из отличительных особенностей этих волшебных существ. Мне показалось, что Индрик-зверь посмотрел на меня сине-васильковым взглядом с благодарностью за помощь и я кивнул ему в ответ. Иногда исход самого тяжелого сражения решает вмешательство слабейшего из участников.

V

– …Пить чай следует только из чашек тончайшего китайского фарфора. Лучше, если это будет сервиз эпохи династии Цин.

– Многоуважаемый ака, многие с вами не согласятся. А как же цвет? Считается, что только в граненых стаканах чай демонстрирует свой настоящий божественный цвет, превращаясь в подлинный ограненный бриллиант. Или, скажем, возьмем турецкое изобретение – маленькие специальной формы бокальчики для чая и кофе. Специальная форма сохраняет аромат и не дает напитку остыть раньше времени.

– Многоуважаемый устод Искандер ибн Стефан, да будут годы ваши длинны, как самая дальняя караванная дорога, да наполнится ваша жизнь радостью, словно степь – весенними дождями, пусть дарует вам Аллах сорок прекрасных девственниц не только в раю, но уже при этой жизни, да полнится она ароматным благоуханием, словно сад во время цветения деревьев… Я говорю о настоящих ценителях чая, – ответил Абай Садыков и поджал губы.

Я пригласил уважаемого Абая Садыкова на плановый осмотр. Слава Аллаху милосердному, никаких причин для беспокойства найдено не было и теперь мы пили свежезаваренный чай из китайского сервиза, принесенного для этой цели самим пациентом.

Конечно, каждый европеец, проживший на Востоке более десяти лет (и я не исключение) считает себя знатоком чая. Но стоит ли мне спорить в этом вопросе с человеком, торгующим чаем дольше, чем я живу? Человеком, чьи одиннадцать сыновей, рожденные ему тремя женами, водят караваны по древним торговым путям от Бухары и Самарканда до С.-Петербурга, Шанхая и Лондона?

– Многоуважаемый ака, признаю вашу правоту. Никто не сравнится в познаниях о чае с человеком, им торгующим.

Сидевший передо мной старый казах с богато расшитой тюбетейке одобрительно улыбнулся.

– Многоуважаемый ака, мне нужен ваш совет, – я понял, что в беседе настал благоприятный момент и этим нужно пользоваться. Далее просто и без утайки, а история наших с Абаем Садыковым взаимоотношений это позволяла, я рассказал проблему Ксаверия Петкевича, не упустив ни малейшей подробности нашего знакомства и наших с ним приключений. Даже о своем разговоре с капитаном полиции Жуковским рассказал, и о выдвинутых им гипотезах появления дракона. Первая – это глупость какого-то негоцианта миллионщика, который из тщеславных соображений завел дракона в качестве домашнего любимца. Вторая – глупость городских властей, решивших, что огнедышащий дракон поможет избавиться от старой городской проблемы – огромных сосуль.

– Многоуважаемый устод Искандер ибн Стефан, однажды вы рассказали мне одну поучительную историю. Позвольте ответить тем же?

Я кивнул и старый казах, наполнив наши чашки, повел свое повествование. Торговый караван никогда не ходит прямо. Древние торговые пути извилисты. Потому и речь уважаемого человека не может быть прямолинейной. Уважаемый человек говорит, словно нанизывает на драгоценную нить жемчуг своих слов.

– Многоуважаемый устод Искандер ибн Стефан, вы не задумывались – для чего люди изобрели зеркала? И от чего к зеркалам неоднозначно относятся все религии Книги?

– Многоуважаемый ака, возможно, что первое зеркало человек создал, чтобы увидеть себя. А увидев – возгордился, ведь создан человек по божьему образцы. Гордыня же, как известно, является одним самых тяжких грехов.

– Многоуважаемый устод Искандер ибн Стефан, мне приятно, нет, я горжусь знакомством с таким умным и образованным человеком, как вы. Признаюсь, что ваша мудрость невольно вызывает восхищение. Однако, сейчас вы немного, совсем чуть-чуть ошиблись. Виной тому – ваша усталость от битвы с драконом, – Абай Садыков явно чувствовал себя в затруднительной ситуации, и не знал, как из нее выйти.

– Многоуважаемый ака, великий Абу Али Хусейн ибн Абдуллах ибн аль-Хасан ибн Али ибн Сина учил, что плох тот врач, что отказывается от нового знания. Прошу вас, приступайте к своему рассказу.

– Спасибо. Многоуважаемый устод Искандер ибн Стефан, первые зеркала были созданы за много веков до того, как пророк Иса пришел на нашу землю и созданы они были не людьми, но древними богами. Людям лишь разрешалось хранить зеркала и приносить их по утрам в храмы, чтобы боги могли узреть себя в отражении и проснуться. А так как древние боги были не только многочисленными, а и разными по своей природе, то и зеркала были нужны для их пробуждения разные.

– Да, да. – Едва слышно прошептал я, об этом писал Сенека в «Нравственных началах». – «Мы возбраняем являться с утренними приветствиями и сидеть перед дверьми храмов… Мы не велим приносить Юпитеру простыни и скребницы, держать зеркало перед Юноной».

Абай Садыков приподнял правую бровь. Я молча извинился за то, что прервал его. Так же молча, приняв мои извинения, старый казах продолжил.

– Было создано три вида зеркал – черные, красные, серебряные.

Ужасны Черные зеркала. Обречен тот, кто взглянет в Черное зеркало и узрит свое искаженное отражение, в котором не отражается свет, но все порочное будет точно под увеличительным стеклом. Мало шансов возродиться у взглянувшего в Черное зеркало, но если Воля его сильна, то утрата себя будет началом нового рождения и невозможно избегнуть рокового взгляда для всякого идущего по этому пути.

Сколь ужасны Черные зеркала, столь прекрасны Красные зеркала. Благословлен узревший себя в Красном Зеркале. В нем никогда не отразится порок, но зато любая добродетель будет преумножена. Ученик, глядящий в Красное Зеркало, видит себя Подмастерьем, Подмастерье – Мастером. Воин зрит себя в царской короне, а священник – в тиаре епископа. Мало в этом мире Красных зеркал и за каждое идет великое сражение.

Велики и прекрасны Красные Зеркала, но последний, высший дар древних богов – это Серебряное зеркало. Благословен и счастлив тот, кому даровано им пользоваться. Ибо даже не величие и царство обретает смотрящий, но познает величайшую тайну и обретет величайшее могущество. Безжалостна война за Красные Зеркала, но за каждое Серебряное зеркало сражаются силы армии тысячи миров…

– Многоуважаемый ака, уж не хотите ли вы сказать, что на Невском было установлено одно из настоящих Черных зеркал? Но кем и с какой целью? – моему удивлению не было предела.

– Многоуважаемый устод Искандер ибн Стефан, не придавайте большого значения. Это была лишь одна древняя история. Настолько древняя, что ее истинный смысл уже занесло песками времени… Пожалуй, я возьму Ксаверия Петкевича на работу. Ему не нужно будет отказываться от своей второй натуры, и уезжать от молодой жены, а денег у него будет достаточно для женитьбы, потому что я поручу ему охрану складов с моим товаром.

От услышанного меня накрыла волна благодарности. Я, признаюсь, рассчитывал на нечто подобное, для того и затеял разговор про проблемы волкодлака.

– Многоуважаемый ака, не знаю, чем вас отблагодарить. Благодаря вам Петкевич сможет выполнить условие своего тестя – получить стабильную работу – и жениться на любимой Любушке.

– Многоуважаемый устод Искандер ибн Стефан, полноте, вы ничего мне не должны. Как настоящий врач, вы заботитесь о своих пациентах так сильно, что это вызывает восхищение. Ксаверий Петкевич нашел свое черное зеркало и сразился с ним, доказав тем самым, что он настоящий воин и ему можно доверить самый дорогой товар. Вам же, многоуважаемый устод Искандер ибн Стефан, в благодарность за моего нового охранника, позвольте подарить самое малое из того, что вы достойны – этот скромный чайный сервиз китайского фарфора эпохи династии Цин.

I

– Жаль, что тебя не было с нами… Не каждый ресторан может похвастаться таким столом, какой накрыли на факультетской вечеринке, – Подхалюзин сокрушенно выпустил в потолок струю сигарного дыма и продолжил, увлекаясь все более по мере своего рассказа. – Было всё: икра красная, икра черная, омары величиной с два моих кулака, рыбка всякая правильная. Семга поморская, угорь балтийский и осетрина астраханская на икре в шампанском, навроде той, что нас с тобой в Казани угощали. Я уже не говорю о холодных закусках: рыбных нарезках, соленьях, копченостях, а салаты из морепродуктов! Все просто невозможно перечислить! Ты знаешь, я люблю и умею готовить, но пара блюд была таких, что даже я снимаю шляпу, это было нечто!

– Георгий, ты ведь знаешь, я не пришел по уважительной причине, мне жаль. Кстати, ты пообещал навести справки по моему вопросу. Возьмется ли кто лечить Алису?

– Увы, мой друг! Никто твоей Алисе помочь не может. Поверь, я спросил всех. Такой вариант бесплодия современной медициной не лечится. Даже академики Бомелия и Мкртчян расписались в своем бессилии. Понятно, что у них я не напрямую спрашивал, но поверь, ответ достоверен. Даже эта старая ведьма Алина Сергеевна отказала, а уж она-то, поверь, иной раз творит поистине чудеса.

Нельзя сказать, что я не расстроился… Определенная, пусть маленькая, но надежда на помощь университетской профессуры в лечении бесплодия Алисы у меня все же была. Теперь эта надежда умерла. Придется искать другое решение.

Видя моё уныние, Подхалюзин решил меня подбодрить, продолжив описание яств на факультетском банкете.

– Да, я понимаю, Александр, что ты расстроен… Но какой был стол!

Я попробовал сменить тему разговора на более интересную. После случая со светофорами я ощущал определенный пробел знаний и был заинтересован в любой новой информации про магические кольца.

– Георгий, будь любезен, покажи мне еще раз свое кольцо.

Кольцо было гордостью Подхалюзин. Работы одного из лучших петербургских ювелиров, оно не имело аналогов.

– На, смотри! – Георгий со стуком положил кольцо на стол.

Я впервые держал кольцо в руках и по неволе ощутил в душе трепет. Оно было красиво той красотой, что отличает великие произведения искусства. На первый взгляд простой дизайн на деле заключал в себе тайну совершенства.

– Некоторые невежды могут назвать его перстнем и будут категорически не правы, – это классическое мужское кольцо!

– Георгий, а чем отличается кольцо от перстня?

– Заключенным в нем типом магической энергии. Только кажется, что закольцованная, то есть замкнутая сама на себя, магическая эманация, одинакова. Она всегда разная. – Подхалюзин принялся возбужденно жестикулировать. – Как бы тебе объяснить? Возьмем, к примеру, рыбу, ну, – Георгий задумчиво посмотрел поверх моей головы и щелкнул пальцами, – скажем, самую простую: сома или нет, лучше возьмем судачка. Исходно, рыбка одна и та же, а сколь различные блюда можно из нее приготовить! К слову, на последнем банкете был потрясающий «судачок по-польски», ты бы съел свои пальцы – так это было вкусно!

Мой друг еще раз чрезвычайно подробно перечислил все гастрономическое изобилие, вкушенное им на злополучной вечеринке, дотошно останавливаясь на описании ингредиентов, входящих в рецепт блюда, способа его приготовления и вкусовых нюансах. Как интеллигентный человек, а врач просто обязан быть таковым, я сделал заинтересованное лицо и в третий раз за вечер выслушал этот рассказ. К счастью, у меня во рту была превосходная кубинская сигара, и ее аромат скрасил рассказ Подхалюзина.

– Какая все же изумительная вещица! – вернул я разговор к кольцу.

Подхалюзин с трудом вернулся с гастрономических небес на землю и сфокусировал свой взгляд на кольце: «В общем-то, да…».

– Насколько я понимаю, сочетание серебра и желтого золота наделяет кольцо особой силой и делает его магию универсальной. Обычно, ювелиры используют только один из этих металлов, посвящая тем самым свое изделие либо Селене, либо ее брату Гелиосу.

– Да, это кольцо обладает силой в любое время суток, но не только магия небесных колесничих содержится в нем.

– Погоди, я попробую разобраться сам, – прервал я Подхалюзина.

Подняв со стола кольцо, я поднес его к свече. В глубине кабошона зажглась многолучевая звезда.

– Георгий, что это?

– Это, мой друг, звездчатый рубин, ограненный специальным образом. Огранить его любым другим способом, скажем антверпенской розой или даже по схеме Толковского означало убить его индивидуальность. Заметь, мой друг, я упомянул сложнейшие виды огранок! Огранка Толковского считается идеальной для всех камней, но не для таких, как этот. Он – исключение.

– Говорят, в Европе вошла в моду огранка Хайлайт-Кат, – я робко попробовал внести свою лепту в разговор.

Георгий с возмущением посмотрел на меня, и не в силах умерить свое негодование, громко зафыркал. Отдышавшись, он продолжил.

– Что ты… Какой там Хайлайт-Кат, какие жалкие 73 фацета! Нет, дорогой мой, ты шутишь. Такие корунды можно гранить лишь в форму кабошона. Только кабошон похож на каплю крови.

Я еще раз посмотрел в глубину камня и залюбовался изменчивой красотой звезды, сиявшей там. Непроизвольно память подсказала.

В Индии рубины называют «ратнарадж» или «царь самоцветов». Согласно старинной легенде, эти камни рождаются из естества великого Асура. Яркое солнце юга несет соки жизни на землю. Не понравилось это царю Ланке. Ураганом налетел на Асуру вечный соперник. В столкновении оба бога получили ужасные раны. Бессмертны боги, но в их жилах течет кровь. До сего дня падают капли тяжелой крови богов в лоно реки, в глубокие воды, в отражение деревьев и прекрасных дворцов. Не смешивается кровь богов с водой, ибо это не просто эманация жизни, но это и есть сама жизнь. В тоже время и вода в реке не просто вода, но великая сила содержится в ней, ибо в воде зародилась жизнь. Вода хранит об этом память. Многое помнит вода, ничего не забывает. Под воздействием воды вбирает кровь в себя красоту всех предметов и людей, что когда-либо отразились в зеркале реки. И превращаются капли крови в драгоценнейшие камни. И горят эти камни на закате каждого дня сказочным огнем, пронизывая им темные воды реки. И называют люди эту реку Раванагангой…

Я курил и мечтательно, сквозь клубы сигарного дыма, смотрел в глубину камня. Мне нравится вспоминать, это позволяет мне вновь переживать события молодости.

От созерцания меня отвлек голос Подхалюзин. Судя по реплике, он, похоже, не услышал рассказанной мною легенды. Или я лишь мысленно вспомнил ее?

– Дорогой камушек, скажу я тебе! Баронесса нашла его совершенно потрясающим образом – у одного ювелира с Сенной площади среди россыпи совершенно никчемных камней. Представляешь? Не увидела, а именно нащупала! Опустила ладошку в кучу хлама и раз! Камень сам пришел ей в руку. Ювелир утверждает, что ранее этого рубина у него не было! Теперь он в моем кольце. Такое вот, брат, чудо…

– Георгий, это очень интересная байка. Но я спрашивал другое. Что скрывается за этими лучами? Что там содержится в глубинах этого кровавого камня?

Подхалюзин поперхнулся и пристально посмотрел на меня совершенно трезвыми глазами.

Его взгляд показался мне необычным. Так смотрят очень больные или смертельно испуганные люди. Я видел подобные глаза на войне. Но что могло так ужаснуть Подхалюзина?

– Георгий, что там? – с нажимом повторил я.

– Хорошо, Александр… Я скажу… – Подхалюзин закурил сигару и с силой, мощной струей выдохнул дым. – Видит Бог, не хочу, но скажу… Там, мой друг, – жизнь…

Совершенно ошарашенный, я молчал. Вопросов у меня не возникало, так как голова была совершенно пуста от каких бы то ни было мыслей. Не менее получаса понадобилось мне на то, чтобы совладать с замешательством. Георгий, воспользовавшись моим молчанием, вновь принялся описывать гастрономические чудеса, явленные миру на факультетском банкете.

Отдышавшись, я бесцеремонно его прервал.

– Я слышал, что величайшие из чародеев могут сковать своего врага, превратив его в статую равную по объему его телу. Восточные маги могут поместить в драгоценный камень непокорного джина. Но кто мог заточить в малом камне жизнь? Георгий, расскажи мне подробно об этом.

Подхалюзин как-то по-особенному тоскливо вздохнул. В его душе боролись две противоположные силы, и ни одна из них не могла одержать победу. О чем говорить? Подхалюзин молчал…

Мне стало стыдно. Что же я, право, столь бесцеремонно пытаюсь разузнать секрет моего друга. Наверное, у него есть все основания оберегать меня от этой тайны. Я решил переменить тему разговора.

– Бог с ним с камнем. Расскажи мне лучше про это страшилище! Не первый раз у тебя в гостях, а все недосуг было спросить. – Я показал жестом на большой аквариум, в котором плавала огромная рыбина.

Подхалюзин поскреб ногтями густую щетину, покрывавшую его толстые щеки и шею, и нехотя выдавил из себя.

– Это Марта купила… Это аравана или «речной дракон».

– Уж не та ли это рыба, что в Азии называют склеропаг? – Как интеллигентный человек, я с радостью поделился с другом своими знаниями. – Дорогущая рыба, одну представительницу этой породы, победительницу сингапурской выставки продали за полсотни тысяч североамериканских долларов! А в Азии, друг мой, деньги на ветер не выбрасывают. Мудрецы считают, что склеропаг приносит богатство и счастье, – я говорил подчеркнуто бодро и жизнерадостно, стремясь вернуть нашей беседе прежнюю легкость.

– Она самая. Склеропаг и аравана – это разные названия одного существа. В Южной Америке используют еще одно имя «рыба-обезьяна», – мрачно ответил Подхалюзин, всем своим видом показывая, что я умудрился-таки своей бестактностью испортить ему настроение.

– Погоди, я сам объясню это название! – продолжил я прежним бравурным тоном. – Аравана умеет подражать другим рыбам.

– Нет, она ест обезьян…

Подхалюзин сделал долгую паузу и еще раз с силой выдохнул дым. Он, словно театральный злодей, наслаждался эффектом, произведенным на меня его словами.

– Понимаешь, Александр, в природе вырастает она до трех метров. И вот эта, по сути, змея с зубами подкарауливает жертву. Аравана, в отличие от большинства рыб, прекрасно видит, что происходит в воздухе. Для ее цепкого взгляда вода не помеха!

Подхалюзин затушил сигару, вскочил и в возбуждении подошел к аквариуму.

– Обрати внимание, она узнает папочку! Шельма этакая, узнает! – он энергично потер руки и протянул их по направлению к рыбе.

– Георгий и… Как же она на обезьян охотится. Даже если и три метра в рыбине. Она внизу в воде, а обезьяна наверху, на дереве?

Хозяин квартиры как-то невнятно вскрикнул и отдернул от аквариума руки.

– Да прыгает она на два-три метра из воды и все. Прыгает и сбивает в воду глупую сидящую на лианах и уверенную в собственной безопасности обезьяну.

– Как прыгает? Как сбивает? Это же чудовище какое-то…

– Почему чудовище? Хищная рыба и делов-то… А какая она умная! В сельве есть племена, которые считают аравану божеством и молятся ей.

– Случаем человеческие жертвы этому богу не приносят? Георгий, как ты мог завести дома столь мерзкое создание?

– Это невыносимо! Я говорю, Баронесса купила. И затем, Александр, ты не справедлив к этой чудесной рыбе. Ты сам только что сказал: «Араваны приносят богатство и счастье». Ну, не злись на нее. Видишь, ее это расстраивает! Иди сюда, девочка, папочка не даст тебя в обиду!

– Что-то у меня от твоего рассказа о привычках этой «прекрасной девочки» даже во рту пересохло!

Подхалюзин, словно линейный корабль, заходящий на боевую биссектрису, обернулся ко мне всем своим огромным телом. Его взгляд стал цепким и приобрел особенную осмысленность.

– Заметь, друг мой, не я это предложил! – Подхалюзин стремительно полез наверх по кованной лестнице, продолжая при этом говорить.

– Марта, будь она неладна, решила прятать коньяк в верхний ящик. Знает же, что мне тяжело лазать по лестнице и намеренно там прячет! Где же он, родной? Жди меня, Александр, я уже спускаюсь!

Подхалюзин грузно спустился вниз и торжествующе поставил на стол запыленную бутылку шустовского коньяка с колоколом на этикетке. Еще секунда и рядом стали два коньячных тюльпана.

– Но, Георгий, мы же договаривались… – начал было я.

– Мы договаривались как женатые мужчины, а сейчас ты – холост! – прервал меня уверенным голосом Подхалюзин и тотчас же вручил мне фужер полный коньяку.

– Будем! – он залпом выпил коньяк и тут же налил еще. – Третьего дня полезла Марта по лестнице прятать коньяк, а аравана ка-а-а-а-к на нее посмотрит! Представляешь, перепугала Баронессу до полусмерти! И правильно, нечего от папочки коньячок прятать. Ну, давай!

После выпитого коньяку мне стало жаль Баронессу, на глаза навернулись слезы. Испугаешься тут, когда такое чудовище на тебя смотрит! Это еще хорошо, что аравана маленькая. А если бы она была трех метров длиной? Я едва сдержался от того, чтобы не расплакаться. Настоящему петербуржцу не пристало проявлять свои чувства, даже в компании близких друзей.

– Александр, посмотри какая она прелестная! И заметь, очень умная. Придет чужой, она прячется. Остались только свои, выплывает, посмотрит, кто чем занимается. Баронессу не любит, а у меня прямо с рук ест. Ну, давай!

– Георгий, не части… – воззвал я к благоразумию товарища.

– Золотые рыбки они тоже умные. Придешь домой, а они тебе навстречу словно собачонки. Глазками лупают, когда, мол, папочка покормит? Аравана же скорее кошка. Живет в доме, а себе на уме. Если не любит, нипочем не приблизится… А то, бывает, сядешь с рюмкой коньяку в руке, она подплывет, расположится напротив и смотрит. И не поверишь, взгляд такой щемящий! Ну, давай! – он выпил, но не со мной, а с араваной!

Я удивленно слушал Подхалюзина. Ранее я не замечал за моим другом склонности к сентиментальности. Что-то происходило с ним и мне это не нравилось. Какое странное отношение к рыбе? Нет, Георгий увлеченно занимается аквариумом. Это его любимое хобби. Но не до такой же степени, чтобы пить коньяк с араваной! Будь она тысячу раз дорогой рыбой.

– Что-то подсказывает мне, вашей семье аравана не принесет счастья!

– Нашей – это какой? Александр, что ты вообще понимаешь в происходящем? Да, моя девочка, рыбка моя не любит Марту. И что в этом такого? Каждый из нас может кого-то любить, а кого-то – ненавидеть. И заметь, на эти чувства могут быть все основания. Ну ты пьешь или нет?

– Георгий, я не хочу тебя обидеть, но нельзя же так очеловечивать рыбу. И вообще, мне надоело о ней говорить. Мне жаль Баронессу. Она не заслуживает такого отношения к себе. Ты чересчур увлекся этой араваной. И налей же и мне в конце-то концов!