Столкновение миросистем. Мировая апостасийная миросистема. Том 1

Старовавилонский период (1894–1595 гг. до н. э.) начинается с Первой Вавилонской (аморитской) династии. В 1813—1781 гг. до н. э. возвысился торговый город Ашшур, где царь создал эффективную военную и административную систему и подавил самоуправление общин. Затем, в тройку лидеров вошли города-государства: Мари, Ларса и Вавилон. Наконец, с царя Хаммурапи возвысился Вавилон («Ворота бога»), собравший воедино месопотамские земли в Вавилонию Хаммурапи подчинил царства Мари, Ашшур, Эшнунну, Элам и др. центры Месопотамии, создал кодекс (282 ст.) узаконил государственную, общинную, частную и храмовую собственность и законы обрели сакральный статус [44]. В Божьем Откровении (кн. пророка Даниила, гл. 2) цивилизация Вавилона обозначена словами «золотая голова», «блестящая». История подтверждает: имперский старовавилонский период начался с торговли, что позволяет сделать обобщение, опираясь на духовный закон «начала и конца», что в «начале» Вавилонской империи положено основание плотской «цивилизации богатства». Ведущим социальным слоем были купцы, да и средние слои населения – горожане, как свидетельствуют историки [44], [50], [51], в основном, строили свой образ жизни не на личном труде, а на натуральной ренте, за сдачу земли в аренду более бедным слоям населения, т. е. за счет коммерции. Другими словами, в основных солях общества, на среднем и высоком социальном уровне доминировал паразитический стиль жизни и коммерческая ориентация. На торговле, ренте, аренде земли можно было бы меньше концентрировать внимание, но торговля и арендная экономика носили выраженно спекулятивный характер потому, что Хаммурапи в кодексе законов было строгое ограничение: доход от аренды не должен был превышать 30%. И этот уровень очень высок, но ограничения потому и вводились, что реально, за аренду брали не 30%, а большую часть урожая, полученного арендатором, доходившей до 2/3. В христианской традиции (на примере Византии и России), если процент от торговли, или доход от наемного труда превышал 6%, то это расценивалось как грех «лихвы». Понятно, что мы здесь говорим не о христианском, а о древнем языческом обществе, но, тем не менее, здесь – уровень лихвы был в 5–10 раз большим. И не только это позволяет сделать вывод о паразитическом стиле жизни вавилонского общества. Среди основных слоев общества перечисляются «чиновники, воины, жрецы, ремесленники и торговцы» [52] [43] – выпадают крестьяне. Но без них нельзя. Кто же выполнял их роль – рабы и наемники из бедных слоев [52] [43]. Об этой же паразитической особенности говорит и застройка вавилонских городов: «дома стояли вплотную друг к другу, образуя извилистые улицы» [52] [4], т. е. города так строились, что земельные владения у подавляющей части населения находились весьма далече – изначально население не собиралось пахать, сеять, собирать урожай. Изначально работала нетрудовая установка.

Законы Хаммурапи отражали радикализм восточной деспотии. Его законы, высеченные на столпе, подобно языческому идолу, установили на центральной площади Вавилона. Пример жестокости законов: 1. Если строитель построил человеку дом и свою работу сделал непрочно, а дом, который он построил, рухнул и убил домовладельца, этот строитель должен быть казнен. 2. Если врач сделает свободному человек операцию и сделает ее неудачно, то ему надо отрубить кисть руки. 3. Если свободный человек помогает укрывать раба, то его следует казнить [50]. Итак, законы Хаммурапи демонстрируют жестокость (и это касается большинства законов), но кодекс Хаммурапи, при этом является сакральным. Во-первых, базальтовый столб с высеченными на нем законами был установлен на центральной площади Вавилона – установлен как идол – «sacrum». Установлен где? – На главной площади, которая во всех древних городах имела сакральное значение. И.М. Дьяконов приводит и третий аргумент: «Текст Законов Хаммурапи состоит из пролога, собственно законов и эпилога. Пролог и эпилог написаны чрезвычайно торжественным, ритмичным, намеренно архаизированным языком, изобилуют поэтическими фигурами и, по существу, представляют собой две поэмы в прозе. В отличие от них собственно законы написаны сухим, четким и лаконичным стилем» [52] [35]. Многие историки рассматривают язык и поэзию Пролога и Эпилога как «отчет Хаммурапи богам», что еще раз доказывает сакрализацию законов в Древнем Вавилоне, как изначальный факт их социально-духовной жизни. Вавилонская империя была первой, а Римская – последней империей в Древнем мире и в этой последней империи в максимальной степени расцветут те аспекты сакрализации, которые были заложены в исходной, первоначальной империи. В Риме возникла искусственная «религия государства», содержащая в себе как органические части микро-религии: религию законов, религию права, религию чиновников, религию государственной собственности. Все это, как в целом, так и в частях – «sacrum».

Высшая дворцовая и храмовая знать именовалась «авилумам», т. е. они относились не просто к привилегированной категории, так назвались в Месопотамии «царские люди» – это сакрализованный статус.

Начиная с Хаммурапи в Вавилонии усиливается политика централизации власти, а ее оборотной стороной – политика ограничения региональной власти и «частного сектора» [4]. В старовавилонский период выстраивается мощная и централизованная административная система государства [53]. Более 200 лет империя процветала, но под наплывом мигрирующих племен касситов постепенно Вавилон ослаблялся и каситы стали вытеснять коренное население – амореев. Деградации Вавилонии способствовало усиление ростовщиков, обезземеливание общинников и засилье касситов [54]. В 1742 г. до н. э. армия касситов овладела Вавилонским царством. Но касситами овладела высокая культура Вавилонии и началась культурная ассимиляция.

Средневавилонский период (1595–1004 гг. до н. э.). Все это привело к сепаратизму и к власти пришла Касситская династия (1595–1155), правившая 440 лет. Касситский расцвет в империи пришелся на 1366—1340 гг. до н. э. Первоначально возникло гибридное – кассито-аморейское государство Хана, потом кассиды переименовали Вавилонию в Кардунаиаш [53]. Далее началась этносоциальная и культурно религиозная ассимиляция: касситские цари стали вступать в междинастийные браки с египетскими фараонами. Это привело к интеграции Вавилонии с Египтом в политическом, культурном, социальном и религиозном плане. Конец кассидскому периоду положили 150-летние войны с Ассирией и Эламом. Расцвет быстро сменился разложением Вавилонской империи и в 1150 г. до н. э. эламиты разгромили касситскую династию. Ее сменила Вторая династия Иссина (1155–1027) продержавшаяся 128 лет. Закончился этот кратким 20-летним период правлением Династии Приморья (1026–1006 гг. до н. э.) [51]. Важную мысль о религиозном развитии Вавилонской империи в этом периоде выразил А.Дж. Тойнби. Он пишет: «в XV в. до н. э. шумеро-аккадское общество распалось на три государства – Вавилон, Ассирию и Элам, – и в каждом государстве местный верховный бог наделялся высшей властью» [55]. Л. А. Тихомиров расценивал усиление роли местных пантеонов, их расширяющийся рост, как умножение религиозных и нравственных разрывов, применяя это, в частности, к Вавилонской империи.

Нововавилонский период (1004–539 гг. до н. э.). В начале появились цари-однодневки: Династия Бази (1004–986 гг. до н. э.) правила 18 лет, а Династия Элама (985–980 гг. до н. э.) – всего 5-лет. Затем начались «Темные века» Вавилонии, характеризующиеся ростом социальной турбуленции. Начало нововавилонского периода, по В. А. Белявскому, ознаменовалось глубокой деградацией государственной системы. Наместник «бога» – царь попал под диктат «магнатов, и монархия превратилась в олигархическую республику» [14] [26], где в новогодний праздник переизбирался «владыка Вавилонии, проходя обряд касания рук статуи Мардука [14]. Экономика ослабла и могущество вавилонской армии было подорвано. Это происходило на фоне вторжения кочевых племен арамеев и халдеев. Вторую династию Приморья, сменила четвертая касситская династия Бази, потом династия Элама, а через 5 лет – седьмая династии Э. При этом хаосе власти регионы стали автономными, а центр – бессильным.

Вскоре произошел раскол государства. Этому способствовало противостояние царей-братьев Мардуков. Возникло междоусобие. Вавилонский олигархат стал взывать к Ассирии ради наведения социального порядка внутри страны и военной защиты извне. Ассирийский царь помог подавить беспорядки, учиненные халдеями, но Вавилония стала вассалом Ассирии. «Вавилония стала всё глубже погружаться в бездну анархии … бессилие центральной власти, независимость местных чиновников, мародерство, ночные побоища на в городах», – пишет В.А. Белявский [14] [27]. Крах центрального правительства дал провинциальным губернаторам большую свободу действий.

Эламиты утратили контроль над Вавилонией из конфликтов с местным населением и власти Элама была свергнут, но не исчезла совсем – установился паритет сил. В VIII в. до н. э. ассирийский царь Тиглатпаласар III (745—727 гг.) завоевал Сирию, Финикию, Урарту, Палестину, часть Египта и, наконец, – Вавилонское царство, став царем Вавилона [53]. Настало «смутное время»: власть перехватили халдейские ставленники на трон.

Мощь ассирийской армии характеризует ее развитая структура:

колесницы парной упряжки,

конница (впервые появившаяся),

пехота (тяжелая и легковооруженная),

осадная артиллерия (камнеметные и стенобитная) [56].

Однако, ассирийской власть в Вавилоне было оказано внутреннее сопротивление, за что в 689 г. до н. э. ассирийский царь уничтожил Вавилон [56]. Но, затем, Ассирия стала ослабевать от междоусобиц, и в 626 г. до н. э. ее власть окончилась, ибо Вавилон в союзе с Мидией (рядом с Ираном) сокрушил ассирийцев. Этому способствовало и то, что в Вавилоне началось освободительное восстание против Ассирии [53]. В итоге царем Вавилонии стал халдей Набопаласара (626–605 гг. до н. э.) и его новая – халдейская династия овладела вавилонскую империей.

В нововавилонский период царская власть ослабла и стала перераспределяться между династией и храмовыми корпорациями, которые сумели ее перехватить у монарха [53]. Историки описывают ситуацию унижения царя, который до конца нововавилонского периода «должен был ежегодно смиренно складывать атрибуты своей власти перед богом, подчиниться личному унижению от рук жрецов, объявить о своих добрых намерениях и только тогда снова получить царскую власть» [50]. Таким образом, в Вавилонии царь – «наместника бога», оказался под надзором и контролем халдейских жрецов [54].

Набопаласар изгнал ассирийцев, но они призвали на помощь Египет и с 616 г. до н. э. началась 50-летняя вавилоно-египетская война. Победил египтян – халдей Навуходоносор I, став царем Вавилонской империи (605–562 гг. до н. э.). Используя конфликт Египта с Иудей, Навуходоносор I закрепился в Палестине и Финикии, а в 597 г. до н. э. захватил Иудею, разрушил Иерусалим и пленил иудейское население [51]. Война с Египтом завершилась Вавилония, но началась война с Эламом, в которой Вавилон победил.

Чреда дворцовых переворотов началась после смерти Навуходоносора I. Власть, в итоге, узурпировал жрец Набонид (556–539 гг. до н. э.). Набонид завоевал в Аравии город Тейму перенес туда столицу, а в Вавилоне оставил, в качестве наместника сына Валтасара, власть которого была недолгой. Персидский царь Кир покорил Вавилонию в 539 г. до н. э. И персидское господство для вавилонян оказалось тяжким. Нововавилонский период завершился, таким образом, приходом халдейской династии, властвовавшей 88 лет [56]. Первая мировая Вавилонская империя началась с халдеев (Нимврод был халдеем не по крови, а по духу и воспитанию) и закончилась династией халдеев [56]. Утрата независимости Вавилония – 538 году до н. э.

Профессор богословия А. Д. Беляев подводит цивилизационный итог развития Вавилонской империи: «Что осталось от древних царств Вавилонии и Ассирии, блиставших могуществом, завоеваниями, торговлей, искусствами, науками, богатствами, роскошью? – Пустынная местность, населённая бродячими и разбойничьими племенами. Что сохранилось от мореплавателей и богатых торговцев древнего мира Финикии? Где их корабли, плававшие по всем тогдашним морям? Удивительный народ, воздвигнувший колоссальные пирамиды и гигантские сфинксы уцелели. Но где самый этот народ? где культура его? кто и каковы его потомки? Увы! Камни пережили народ» [47].

Ассиро-Вавилонская культура. Письменный семитский аккадский язык был государственным, а шумерский язык – был культовым. Шумеро-Аккадское двуязычие характеризуется так: шумерская (IV–III тыс. до н. э.) письменность – самая древняя. Это идеографическое рисуночное письмо, а аккадский язык (XXV в. до н. э.) – это и словесно-слоговая клинопись семито-афразийского происхождения [57]. Данное двуязычие, если говорить о его интеллектуальных функциях, является сочетанием: образной идеации (Э. Гуссерль) и рассудочного мышления, интуиции и логики, художественного и рационального начала, картинной и словесной семантики. Шумерский язык издревле сросся с аккадским, во II тысячелетии стал «мертвым» языком, но без него нельзя было правильно применять аккадскую письменность, и он имел священный статус без него жрецы не могли совершать теургии и магические ритуалы. В XIV в. до н. э. проник арамейский язык, ставший литературным, в IX в. до н. э. вавилоно-ассирийский язык стал официальным и VI века до н. э. обрел статус государственного языка.

В Вавилонии главными богами были: Мардук, Шамаш, Тамуз и Иштар. Наряду с ними были культы духов рек, каналов, тотемные культы умерших. В вавилонский пантеон были шумерские и аккадские божества. Специалисты по истории религий дают следующую, обобщающую их классификацию – это духи благ, изобилия (Ану, Энки), духи городов (Энлиль, Ур,), плотской любви (Нанна/Иштар/Астарта), духи войны, смерти и подземного мира (Нинурт, Нергал, Ишхурсаг) и планетарые боги (Уту, Нергал, Инанна). В Вавилонии были сакрализованы: царь и царская власть, жрецы и жреческая духовная власть (с учетом иерархии жреческих чинов). Уровень сакрализации нередко доходил до обожествления. В таком случае царям ставили в городах памятники. Археолог В. И. Гуляев, знаток Шумер, Вавилона и Ассирии, пишет, что идолы (боги) были в каждом доме вавилонян, но их размер имел сакральное значение (от 20 до 40 см) и это была малая сакральность. Когда обожествлялись цари или жрецы, то устанавливали памятники внушительных размеров и устанавливали их в сакральном месте – на центральной городской площади, которая сама по себе имеет священный смысл (место встречи царя с народом и оглашения монаршей воли) [44]. Царям устанавливали памятники чаще, но, например, главному жрецу и летописцу Бероссу, автору мистической истории под названием «Вавилоника» на площади был установлен памятник с золотым языком, как символ бога и носителя божественного дара слова и дара ведения тайн прошлого и будущего.

Культурологи вычленяют в истории Древнего Вавилона сплав трех культур: Вавилоно-эламской, Хетто-хуритской и Финикийско-палестинской культуры.

Вавилоно-эламская культура внесла в вавилонскую культуру шумерскую традицию и городскую культуру. В социологии понятие «дух городов» относят не столько к культуре, сколько к «цивилизации». По С. С. Фролову, цивилизацией, в отличие от культуры, называется материальная инфраструктура общества, социокультурные стереотипы поведения и социальные стандарты отношений [42]. В определенной стадии развития цивилизация начинает опережать и поглощать культуру, а культура, при этом, омассовляется, упрощается и гибнет. Такой взгляд был у Тойнби, Шпенглера, Швейцера и др. По О. Шпенлгеру, «Орудием разрушения культуры является дух городов, где размываются традиционные основы жизни», в городах-агломерациях образуется «слой кочевников мировых столиц, не обладающих историческими корнями и собственными культурными традициями» [58]. По А. Швейцеру, в городах сосредотачиваются «массы людей, оторванных от земли и этнокультурной идентичности и становятся маргиналами» [59]. Вавилон изначально строил цивилизацию, исполненную «духом городов» и, уже в самом «начале» своего культурного становления – породил участь ее исторического «конца».

Хетто-хурритская культура внесла культурную традицию горцев.

Финикийско-палестинская культура известна своей эклектичностью. В IV-III тысячелетии возвысился финикийский город Библ. Финикийский пантеон был иерархичным. Верховные боги Эл и его супруга Элат владыки Вселенной, а другие боги именовались царями и хозяинами («владыка севера» – Баалцафон, «хозяин неба» – Баалшамен, «хозяин жара» – солнечный Баалхаммон и др. Хозяев было – не счесть – вплоть до каждого ручья, дерева, горы, лужайки и т. д.). В финикийской религии интегрировались все тайные знания по языческой космогонии и теогонии. Библ установил тесные связи с Египтом и находился под его влиянием, а финикийская культура аккумулировала египетскую, ассиро-вавилонскую, хеттскую, эгейскую и греческую культуры, т. е. ее религия и культура сформировались как синкретический синтез Древнего мира. В качестве синкретизма она и полюбилась Вавилону. Финикия имела тесные духовные связи с Карфагеном, где процветали сатанинские культы. Поэтому Марк Порций Катон на каждом выступлении в Сенате заявлял: «Ceterum censeo Carthaginem delendam esse» («Кроме того, я утверждаю: Карфаген должен быть разрушен»). Финикийская культура, выпестованная Карфагеном, стала весомым слагаемым в культуре Вавилона. Второе слагаемое – древнепалестинская культура, сведшая в синкретизм – культуру Египта, Сирии, Израиля – с собственной культурой.

В Вавилоне был свой эпос, в т. ч. сказания «О сотворении мира», «О Великом потопе», «Поэма о Гильгамеше». В библиотеке ассирийского царя Ассурбаиипала были собраны литературные и религиозные тексты, научные трактаты, справочники, словари разных стран и народов [60].

Вавилон унаследовал шестидесятиричную систему исчисления, градуирования круга (360°), периодов исторического времени, числовой мистики мироздания и теогонии, выработанные еще в шумерийскую эпоху. Вавилонская математика представлена арифметикой, числовыми дробями, степенными функциями (квадрат, куб, извлечение корней). Вавилонские математики были основоположниками алгебры [50]. Наиболее развитой областью была астрономия и астрология. В этих областях воедино сплетались вавилонская наука, общеязыческое мировоззрение о Космосе как мистической реальности, о его пантеистическую заселенность духами, религиозная картина происхождения человека и мира. А. Н. Макарова подчёркивает, что в Древнем Вавилоне «все научные знания и исследования ученых были связаны с магией и гаданием: как научное знание, так и магические формулы, и заклинания были привилегией мудрецов, звездочетов и жрецов» [57]. В Вавилоне были также составлены «первые книги по гаданиям, разработаны приемы вызывания духов, т. е. заложены основы спиритизма. Учение древнего Вавилона быстро распространялось в разных странах, напояя их народы сатанинской философией. И сегодня вновь обрели огромную популярность гороскопы, астрологические прогнозы, колдуны, предсказатели, хилеры» [48]. Вавилонские мудрецы разработали мистико-математическую нумерологию как числовую мистику звезд и планет и как магическую основу гаданий и предсказания судьбы. Нумерология Вавилона имела и прикладное назначение для научно-астрономических вычислений орбит. Ввели календарь лунных фаз с годичным, месячным и суточным исчислением, появился первый в мире библиотечный каталог, составлен сборник медицинских рецептов. Вавилонская медицина и химия были теснейшим образом переплетены с магией [44]. В шумерской литературе появилась первая в мире поэма-элегия, с названием «Золотой век», а также поэма-элегия «Сказания о Гильгамеше» (XXVIII в. до н. э.) [61] [57]. Шумеро-аккадская литература представлена, главным образом языческой гимнографией и молитвами, легендами и мифами, родословиями царских династий, и корпусом жреческих книг. В ряду последних особый интерес имеет шумеро-акадская летопись о допотопной и послепотопной истории Вавилонии от сотворения мира до конца империи и начала Мидо-Персидской династии Ахеменидов (жрец Беросс). В этой летописи содержатся предания о всемирном потопе и Ное, которая исполнена вымыслов и легенд), Жрец Беросс фактически написал «Вавилонскую (халдейскую) историю», которую также называют «Вавилоникой». Беросс был летописцем, астрологом и жрецом бога Бэла в Вавилоне, жившим в 350–280 гг. до н. э.

Богоборческое искажение истории – первый шаг вавилонской культуры. Исследователи называют Беросса фантастом, мистификатором истории, но вопрос глубже – он халдейский жрец, служитель тайных демонических теургий. Многие участники подобных церемоний получали от своих «темных кумиров» особые – тайные и лживые знания. А. Ф. Лосев сообщает о подобном тайнознании у Пифагора, Сократа и неоплатоников – Плотина, Прокла, Порфирия, Ямвлиха. В VI в. Пифагор развил мистико-нумерологическое учение о «гармонии создаваемой числами, вещами и категориями» [62], о «совпадении беспредельного и предельного в числе», [62] [63], о творческой силе «числа и формы» [62] [64]. Как известно, мистическая нумерология лежит в основе вавилонской каббалы. В недрах тайного знания Вавилонии зародилась каббала, где нумерологический символизм являлся ключем для космогонии, теогонии, мистики предсказания судьбы. Нумерологическая мистика вавилонского направления описана А.Ф. Лосевым в теургической философии числа у Плотина [65] [66], у Прокла в «систематике числовых триад и гебдомад («семерок») богов-умов» [67] [68], в «символических моделях Порфирия» [69] [68].

В работах А. Ф. Лосева приводятся сведения о том, что древнегреческие философы были и мыслителями, и наследниками древневавилонской мудрости, практиками языческой магии. Пифагор, создал магический орден «Пифагорейский союз» и его ученики пугали соотечественников, низводя огонь. Эмпедокл бросился к «богам» в жерло вулкана Этна. А. Ф. Лосев писал, что Сократа горожане не любили и «считали вредным старикашкой» за то, что он, неведомым образом, знал обо всех их сокровенные тайны и прилюдно обличал. Кроме того, пишет А. Ф. Лосев, когда Сократа суд приговорил выпить яд, он имел «беседу с Законами», которые ему и посоветовали это сделать. Неоплатоник Прокл описывал свой опыт контактов с духами и своим последователям давал советы как не ошибиться, когда являются боги-демоны (темные они или светлые), какие должны быть различительные признаки в их виде, в их одеянии, в сопровождающей их свите. В итоге магические практики довели Прокла до того, что у него дома – «поселилась» Афина-Паллада. Об этом он говорил сам и гордился… Если с греческими философами это иногда случалось, то у жрецов Вавилона контакты с инфернальными сущностями были ежедневной практикой, служебной обязанностью. Несомненно, что у творца «Вавилоники», главного жреца – Беросса появилось новое учение о мироздании, о истории человечества таким же, инфернальным образом. «Вавилоника» – это не история, а демонологический трактат о бытии мира, в установках, внушенных ему теми богами, которым он ежедневно служил. Время Беросс измерял в шестеричных мегаединицах: в «сарах» – 3600 лет, «нерах» – 600 лет и «сосах» – 60 лет. Он рассказывает о 10 халдейских царях (царях-магах), с периодом их правления в 120 саров (432 тыс. лет – т. е. период в 60 раз больший, чем свидетельствует Библия). Это был допотопный период в бероссовской истории мира.

Первым царем Вавилона называется халдей Алор, царствовавший десять саров – т. е. 36 тыс. лет, а три царя-халдея, из списка царей-патриархов – царствовали по 18 сур – т. е. по 64,8 тыс. лет. Всего, до потопа, по Бероссу, было 10 царей-халдеев (подверстано под 10 патриархов библейской истории). От первого царя – Алора, до последнего – Ксисутра, минуло 120 саров и произошел «Первый» (?) Великий потоп – т. е., через 432 тыс. лет. Тогда еще помнили своих подлинных праотцов, особенно последнего, уцелевшего после потопа – Ноя, которого древние вавилоняна знали при его жизни. Ной у Беросса назван Зиусудром (?) и исключен из списка [70]. По Бероссу, 10 халдейских царей-патриархов оказались персонажами с вымышленными именами, а не теми, под которыми их еще помнили (родословия велись, как святыня): Алор – 10 сар, Алапар – 3 сары, Амелон – 13 сар, Амменон – 12 сар, Амегалар – 18 сар, Даон – 10 сар, Эведоранх – 18 сар, Амемпсин – 10 сар, Отиарт – 8 сар, Ксисутр – 18 сар [70]. Время их царствования – полмиллиарда лет (?). С учетом других – вымышленных потопов человечство просуществовало 43 млрд лет (??). Легендарный царь Урука Гильгамеш также не указан в списке. В повествовании говорится о его дружбе с диким человеком Энкиду, живущего со зверями. Энкиду – не из рода первобытных людей, не из адамова рода вообще, это некий бесочеловек, самовозникший из иного мира, эволюционировавший в царстве животных [70]. Беросс, таким образом, стал автором «Вавилоники», являщейся анти-Библией – первой «сатанинской библией» вавилонского образца. Начинается она с подмены Библейской книги «Бытие». Беросс канонизировал в вавилонской культуре языческую легенду «антибытия античеловека», ставшей настольной книгой, религиозно-метафизическим кодексом Вавилона. В его время, в Египте жил Манефон из Себеннита (IV-III вв. до н. э.) – жрец Тота, летописец и автор «Египтики» («Αἰγυπτιακά»). Манефон составил вторую богоборческую языческую «библию» – египетского образца. Не преувеличен ли этот вывод? Может быть просто заблуждение? Но нет.

Исход евреев из египетского плена (Числа, гл. 33) сопровождался многими и великими чудесами, о которых знали все народы. Вавилону ли не знать об этом? Маршрут 40-летнего шествия 600 тыс. народа пролегал по западным границам Вавилона. Египет и Вавилон были тесно связаны, жречество двух стран всегда было «на связи». И вдруг такие события! Неужели вавилонским жрецам были не известны, во всех подробностях 10 «казней египетских», явленных Богом через Моисея, дабы отпустил фараон евреев из плена? Весь мир был «в курсе». В этих событиях важен не только характер и масштаб, не также и указания на уровень волхования, оккультные практики Вавилона и Египта.

Первое знамение – превращение жезла в змея. Фараон позвал мудрецов, чародеев и они «сделали своими чарами – тайным волшебным искусством то же самое, что и Аарон, т. е. превратили свои жезлы в змеев» [71] [6]. Первая казнь – превращение нильской воды в кровь и вымирание в Ниле рыб и «была кровь по всей земле Египетской». А. П. Лопухин объясняет смысл этой казни: «египтяне высоко думали о реке и называли ее богом». Однако, «и волхвы Египетские чарами своими сделали то же» [71] [6]. Вторая казнь – изведение жаб. «То же сделали, и волхвы [Египетские] чарами своими и вывели жаб на землю Египетскую» (Исх. 8:7). Третья казнь – «явились мошки на людях и на скоте. Вся персть земная сделалась мошками по всей земле Египетской» (Исх. 8:17). Это был уже предел для колдовских практик египетских магов (Исх. 8:17). Далее, жрецы-чародеи оказывались бессильными повторить или прекратить казни и приходили, как и фараон, – в ожесточение. Последующие казни – мириады песьих мух, повальный мор скота, громы, молнии и губительный град, нашествие саранчи, пожравшей урожай. Девятая казнь состояла в наведении тьмы египетской, при которой египтяне «не видели друг друга, и никто не вставал с места своего три дня; у всех же сынов Израилевых был свет в жилищах их» (Исх. 10:21-23). Десятая казнь: «Господь поразил всех первенцев в земле Египетской, от первенца фараона … до первенца узника, находившегося в темнице, и все первородное из скота» (Исх. 12:29-32). При всех этих казнях народ Божий не страдал, а народ языческий страдал поголовно.

Неужели Вавилон не знал о чудесах исхода и чудесах, сопровождавших 40-летнее странствие народа Божия. Например, чуда случившегося «под носом» Вавилона, когда море разделило воды и … еврейский народ прошел по дну моря, как по суху, а над армией Египта, преследующей их, воды сомкнулись? О гибели армии Египта, второй страны, – после Вавилона – Вавилону ли не знать? 40 лет Бог водил евреев по пустыням и все народы дивились чуду: во главе полумиллионной процессией шествовал Сам Бог днем – в виде столпа облачного, а ночью – в виде столпа огненного. Все это вдоль границ Вавилонских. Все это длится 40 лет. Зачем так долго Бог водил евреев? Да чтобы весь мир, видя это 40-летнее чудо, познал Бога истинного и отстал от сатанинского идолопоклонства. Весь мир это видел и весь мир гудел о чудесах Бога Израилева. И не могли окружающие народы не прислушаться к тайнам творения мироздания, открытых народу иудейскому Создателем этого мира. Со времен исхода евреев из египетского плена (1668 г. до н. э.) весь древний мир в страхе изумлялся чудесами, творимыми Богом Израилевым. Об этом помнили все народы. С тех времен все сильнейшие армии древнего мира, покушавшиеся на народ Божий, были сокрушены и познали Силу их Бога. Пророк Илия в IX веке до н. э. своей молитвой затворил на 3 года Небеса и, за нечестие свое, многие народы были наказаны бездождием и голодом. Об этом ли было не знать вавилонянам. В плену Вавилонском (с 597 по 458/445 гг. до н. э.) находился весь народ иудейский, носитель веры истинной, а среди них, – пророк Даниил, прославленный царем Навуходоносором и, спасший жреческих мудрецов от гнева царского. Этого ли было не знать жрецу-летописцу Бероссу, жившему всего 150 годами позже этих событий.

Наконец, чудо Божьего спасения трех отроков иудейских (Анании, Азария и Мисаила; названных в Вавилоне – Седрах, Мисах и Авденаго) – исповедников веры, брошенных в печь. Явленное при этом чудо до такой степени потрясло Навуходоносора, что он прославил Бога иудейского приказал возвестить об этом «всем народам, племенам и языкам» (Дан. 3:98-100), повелел всем народам, чтобы тот «кто произнесет хулу на Бога Седраха, Мисаха и Авденаго, был изрублен в куски, и дом его обращен в развалины» (Дан. 3:96). Все это было известно и главному жрецу Бероссу и, поэтому, он, зная суть ветхозаветной веры, сознательно, по богоборческому мотиву написал свою сатанинскую библию «Вавилоника», также сознательно была написана и «Египтика» Манифоном. Религии Вавилона и Египта издавна были интегрированы. А различия между этими верами регулировались на уровне жреческой дипломатии, согласной в главном, но дозволявшей ту или иную независимость в частностях, что обеспечивало сохранения лица и формальной языческой суверенности.

Манифон писал о трех периодах по 10 династий в каждом. Начало бытия Манефон ведет от Гефеста, как первочеловека, а его потомками были боги: Гелиос, Сосис, Кронос, Осирис, Тифон и Хор. После Гефестовой династии богов, по Манефону, следует I царская династия, правившая 13 900 лет, потом династия богов и полубогов – 1255 лет. Потом II династия царей (1817 лет), III династия 30 мемфисских царей (1790 лет) и 10 последних 10 царей (350 лет). Наконец, правление «духов мертвых» (5813 лет). Итого, в Египтике Манефона история Египта фиксируется 25 тыс. летним периодом, а предыстории, как житие богов от Гелиоса до Хора неопределимо. Другой поворот: происхождение богов – от первочеловека Гефеста. Таким образом, суммарное мировое время может, по Манефону, достигать фантастических значений: от 50–100 тыс. лет и … много более.

Архитектуру Вавилона характеризуют дворцовые ансамбли, храмовые комплексы с башнями и зиккуратами, олицетворяющие хтонические смыслы египетских пирамид. Сакральная символика храмов в их трехэтажной конструкции, выражающей структуру мироздания: подземный мир – земля – небо. Вавилонские храмы выполняли не только религиозные функции, то, также являлись «важнейшими культурными и хозяйственными центрами. Им принадлежали земли, на которых трудились тысячи крестьян-общинников, множество храмовых рабов. Они вели торговлю с ближними и дальними странами, занимались операциями с недвижимостью; при них находились мастерские, архивы, библиотеки и школы» [57]. Вся сумма этих несвойственных для храма функций (политических, торговых, коммерческих, финансовых, экономических, научных и социокультурных) впоследствии будет развита в неоязыческом перерождении христианства – в католицизме, протестантизме и сотнях сект и ересей, отпочковавшихся от них. Классической формой месопотамских храмов, пишет А. Н. Маркова, была «высокая ступенчатая башня – зиккурат (после 1917 г. в Москве построили зиккурат-мавзолей, как сатанинский храм смерти по вавилонскому образцу – прим.), опоясанная выступающими террасами. Таких уступов-террас могло быть от четырех до семи» [57]. Вход в эти храмы был доступен лишь высшему кругу жрецов (принцип эзотеризма языческой религии). Видеть статую-идола, население Вавилонии могло лишь в праздничные дни и не в храме, а только на улице, когда процессия жрецов выносила идола на всеобщее обозрение. А. Н. Маркова уточняет детали: «святилище бога, его «жилище», находилось в верхней башне зиккурата, нередко увенчанной золотым куполом (еще один смысл пророчества Даниила о «золотой голове»), – там бог гостил по ночам» [57].

Город в халдейско-жреческом мировоззрении – это символ цивилизации, противоборствующей Богу. Город Вавилон – это не только архитектурный объект, это суть всей мировой империи, в которой Вавилон пытается объединить все человечество. Поэтому и в архитектурном отношении находят свое выражение такие черты, как огромный масштаб, блеск земного благоденствия, комфорт и шум праздника жизни, мощь и сила, на которую уповают строители цивилизации и поклонники прогресса. Символом силы и мощи является наружная стена, опоясывающая город. Она действительно мощная и толстая: высота стены 8 м, ширина 4 м, длина окружности – 8,3 км. За внешней стеной – внутренняя, которая отстоит от первой на 12 м, она выше первой – 14 м и шире – 6,5 м. Геродот писал, что «по стенам могли свободно разъехаться две колесницы, запряженные четверкой лошадей» [7]. Город имеет плотную застройку, и он огромен: кроме улиц имелось 24 больших проспекта. Сакральный смысл города подчеркнут семиярусным зиккуратом бога Этеменанки достигающим высоту в 90 м, он является напоминанием «Вавилонской башни». Символом торжества цивилизационного комфорта являются террасы этой «Вавилонской башни» – семиярусные «висячие сады Семирамиды» с тонко продуманной системой многоярусной ирригационной системы. Восторг красоты и комфорта: через каждые 12–15 м., земля с ухоженным садом; повсюду пекло, а тут … тенистые аллеи и в подоблачной высоте – благоухание садов с сочными плодами – полная иллюзия «земного рая».

Священное Писание подчеркивает в феномене Вавилона именно – богоборческую идею города как образа земного рая – знамени противостояния Богу комфортом цивилизации, как бы полнотой своей независимости. Вавилон строил себя как «город крепкий», «город великий», «город торговли», «город богатства», «город блудницу» и «город зла». Вавилон был великолепен и украшен золотом и каменьями. На цель построения такого города работала вся империя. В результате город был богат и велик, комфортен и раскошен, но это лишь одна «золотая голова» (Дан. 2:38) – один город, паразитирующий на многих народах. Голова «золотая», а тело «соломенное», город богат и силен, а вся остальная область – тело империи – больное, слабое и чахлое. Именно этот парадокс и увидела Мидо-Персидская империя и, собрав военную силу, – легко справилось с Вавилонской империей. Нужно было, ничего не разрушая, ни империи, ни столичного города, просто сменить караул в институте власти, что и было сделано. В Откровении Иоанна Богослова о падении Вавилона возвещает Ангел: «пал, пал Вавилон, город великий, потому что он яростным вином блуда своего напоил все народы» (Откр. Иоанн. Гл.14:8). Вся суть Вавилонской империя, передается одним словом – «город», как символе цивилизационного богоборчества, а дела вавилонские названы «яростным вином блуда». В Толковой Библии А.П. Лопухин дает толкование: «Вавилон есть прекрасный образец для всякого боговраждебного города … Причиною падения будущего Вавилона выставляется идолопоклонство, наименованное блудом … Понятие же самого блудодеяния и любодейства в Священном Писании очень часто употребляется в применении к городам (Ис 1:21; Наум 3:4) и обыкновенно указывает на все то развращающее влияние, которое оказывают те или другие города на народы своею торговлею, своими нравами и своим идолопоклонством» [45] [72]. Характеристика вавилонского богоборчества далее усиливается: «пал, пал Вавилон, великая блудница, сделался жилищем бесов и пристанищем всякому нечистому духу, пристанищем всякой нечистой и отвратительной птице; ибо яростным вином блудодеяния своего она напоила все народы» (Откр. Иоанн. Гл.18:2). А.П. Лопухин изъясняет духовные причина казни городов в конце истории и это казнь на Вавилоне не заканчивается; она лишь начинается с Нового Вавилона, но в каждом народе найдутся свои микро-вавилоны, ждущие той же участи от Суда Божия: «Город сделается совершенною пустынею … Причина падения Вавилона – это развращающее влияние его политики и нравов на все земные народы … Насколько … Вавилон был центром государственного могущества, мирового влияния на жизнь и нравы и предметом подражания … насколько прежде он был центром мировой торговли, настолько же ничтожен он теперь» [45].

Кто и по каким причинам будет оплакивать Вавилон во время Суда Божия? А.П. Лопухин истолковывает так: «Прежде всего восплачут цари, правители отдельных провинций и государств, составляющих единое антихристианское царство; для них особенно чувствительно будет опустошение столичного города … Далее … оплакивают разрушение купцы, которое … непосредственно отзывается на их интересах, так как с мировым городом Вавилоном была тесно связана мировая торговля» [73] [39]. Указывается три главных причины «суда над городом и его жителями. Первая вина … купцы обратились в вельмож и придали безнравственное направление своей торговле. Далее, вина в его волшебстве, т. е. его развращающей политике. Наконец, последняя и самая важная вина Вавилона … в нем была найдена кровь пророков, святых и всех убитых на земле. Это значит, что Вавилон, как город при конце мира, столица … боговраждебности, был виновником пролития крови всех убитых на земле; так как зло и грехи будущего антихристианского мира были плодом и последствием всей долговременной истории зла, то, по справедливости, на антихристианский мир (Вавилон) падает и ответственность за все мировое зло» [45] [74].

Последнее утверждение в толковании прямо указывает на действие закона совпадения духовного «начала и конца» – последний Новый Вавилон, расплачивается за всю сумму зла, порожденного первым – Древним Вавилоном, за всю меру зла, развившегося на пути от первого – исторического Вавилона, до последнего – Нового Вавилона, как совокупности стран и народов, учреждающих Новый (сатанинский) Мировой Порядок.

А. А. Опарин пишет, что Вавилон временами «утрачивал политическое господство, но господство религиозное он сохранял всегда. Этот город являлся столицей мирового жречества, куда съезжались жрецы Египта, Сирии, Элама, Ассирии, Тира, Персии, Сидона, Аравии, Мидии, Эфиопии, Ливии, Малой Азии и т. д., где они обучались жреческой науке, докладывали главному жрецу тайны своих стран, получали от него приказы. В центре Вавилона высился огромный храмовый комплекс Эсагила – местопребывание главного жреца и тайный центр всей политики Древнего мира» [48]. Геродот свидетельствует: «центральным сооружением Эсагилы была огромная храмовая башня Этеменанка на месте знаменитой вавилонской башни, говоря о вечности Вавилона» [7].

Реликтовый слой праотеческих – библейских верований. Дж. Фрезер пишет о двух сохранившихся Жреческих кодексах Древнего Вавилона было, в которых содержатся библейские повествования о происхождении мира и человека. Первый кодекс (IX в. до н. э.), излагает эти истории более натуралистично, а второй (VI в. до н. э.) в более абстрактно-мистической форме. В 1-й главе вавилонского Жреческого кодекса содержатся библейские рассказы о сотворении мира. Во 2-й главе – библейские рассказы о творении Богом животных и человека, о грехопадении, о всемирном потопе. «Более ранний автор, представляет себе бога в конкретной форме, как существо, которое говорит и действует подобно человеку, творящего человека из персти земной, разводит сад, призывает к себе Адама и Еву, спрятавшихся за деревьями, делает им одежду из кожи вместо фиговых листьев», – отмечает Дж. Фрезер [75]. Есть многочисленные свидетельства в вавилонской литературе о творении человека «из глины» [75]. В книге вавилонского жреца Беросса описан «Великий потоп», точно передающий весь сюжет библейскую истории, описанной в книге «Бытие» (только имена Бога и Ноя заменены – на бога Кронуса и царя Вавилонии Ксисутруса). У Беросса излагается сюжетная фабула истории Ноя, включая Божье повеление о строительстве корабля-ковчега, о самом потопе и о спасение «Ноя». Беросс повествует, что потоп уничтожит людей, а потому Бог повелел «Ною» записать историю мира (как бы кн. «Бытие»). Беросс даже сообщает, что ковчег-спасения пристанет к горам в Армении, что в III в. до. н. э. людям не было известно, но в XIX в. н. э. именно в Армении – на горе Арарат ковчег Ноя и был обнаружен [75]. Таким образом, эволюционистские трактовки происхождения человека, якобы дикого, якобы стихийно выдумавшего себе богов, взирая на мощь природных стихий, – явно несостоятельны.

Следует и другое: жрецам Древнего Вавилона был хорошо знаком Бог Библии, библейские истории происхождения мира и человека, грехопадения человека и его изгнания из рая, знакомы были имена прародителей рода человеческого Адама и Евы. Им была известна история допотопного человечества и кары Божией – Всемирного потопа. Все эти сведения были включены в Жреческий кодекс, имевший статус языческого «Священного Писания». А наряду с этим, и, в полном противоречии этому в Кодексе есть инфернальная басня творения человека: «бог Бел отрезал собственную голову, а другие боги собрали кровь, смешали ее с землею и из этого кровавого теста вылепили людей. Вот почему, говорят вавилоняне, люди так умны: их смертная глина смешана с божественной кровью» [75].

Расщеплённость религиозного мировоззрения. Л.А. Тихомиров пишет о моральной и духовной расщеплённости язычества: «язычники чаще обращались именно к злым духам, а не добрым: удовлетворение какой-нибудь страсти, мщения или побуждения, чуждые понимания высших благ духа и сводящиеся к животной сытости, благосостоянию материальному вызывают психологические симпатии к сатане как врагу Божию» [46] [9]. Главные мотиваторы человеческой обыденности – это прагматизм жизни, корысть, эгоцентризм, властолюбие, честолюбие и сладострастие. В языческом мире эти страстные начала ничем не ограничены и принимаются как нормы жизни. Соответственно, злые боги у язычников более востребованы и жизненно необходимы, а добрые боги уходят на задний план сознания. Язычество оказывается религиозно санкционированным аморализмом.

А. С. Хомяков различает в представлениях древних о происхождении человечества осознание божественного акта «творения», сообщающего духовную природу и акта «рождения» (человека от человека), выражающего лишь телесный источник. С духовной природой связываются императив «свободы и воли», а с телесной – жесткий детерминизм «необходимости и неволи». В языке религии это законы Неба и законы Земли. В Древнем Вавилоне язычество признает творение человека богами, которые ставят его в земную жизнь. Человек – посреди Неба и Земли и, поскольку они равноценно обожествлены, то человек стоит между богов, служит тем и другим, не имея никаких перспектив своей судьбы в вечности. Свобода воли – небесный дар, но «свобода» кажется ему понятием отрицательным, а воля – положительным потому, что, если «нет свободы, то нет и воли, – возглашает принцип рождения, а есть только необходимость. Но если есть свобода с опасностью ошибки, то есть и наказание, состоящее в вечной неволе – возглашает принцип творения» [76] [77].

Исходя из этого парадокса языческого мировоззрения, Л. А. Тихомиров, исследует его проявление в древневавилонских семейных и родовых союзах, в институте семьи, в обществе и морали, в культуре и цивилизации. Религия вавилонян раздваивает человека, раздваивает семейные ценности (оргические культы, храмовая проституция, с участием мужей и жен, родителей и детей), деформирует связь поколений, раздваивает представления о счастье и смысле жизни. Миф о Беле говорит о происхождении человечества через акт самоубийства бога – самоубийственна и жизнь человека, и его культура, и создаваемая им цивилизация. Языческая вера гилозоистична: вся природа, от камня и дерева, до звезд и планет имеет душу и жизнь. Человек, шествуя по земле – ходит по живым существам, ходит по богам, живущим в природе и стихиях. Строит цивилизацию городов, вавилоняне строят ее как продолжение «Вавилонской башни», т. е. как вызов Богу-Творцу, мстя Ему за Потоп. В то же время, в городах множество храмов, где совершаются темные теургии инфернальным богам-демонам.

Л. А. Тихомиров описывает цивилизационный прогресс, историческое развитие «все более утонченно-сложных формы обществ, умножение способов в добывании сил природы, процесс социального развития, где сменяется союзы племенные, государственные, и, наконец, всемирные» [9]. В Вавилоне развивается философия бытия, неся в себе противоречивую раздвоенность, при которой отрицается истинное духовной бытие, «отрицается и исполнение человеком предназначенной ему Богом мировой миссии». Л. А. Тихомиров так реконструирует вавилонское мировоззрение: «Если бы мы были эманацией Божества, то не имели бы свободы, а тянулись бы почти механически обратно к своему Источнику не как свободные личности, а как составная часть Божества. Теперь же мы можем идти к Богу и удаляться от Него, и даже идти против Него, как это сделал некогда величайший из созданных духов» [16] [9].

Сакрализация царя, института власти и имперского статуса. Мировоззрение Древнего Вавилона в равной степени религиозно и материалистично. Это ярко выражено в цивилизации «духа городов» [58]. Вавилон – это «город крепкий» (Откр. Иоанн. Гл.18:10), «город великий» (Откр. Иоанн. Гл.14:8), «город торговли» [45] [39], «город богатства» – «золотая голова» (Дан. 2:38), что выражает материалистический полюс вавилонской веры как религии города, религии маммоны, религии материального «величия» и «блеска» [45]. Если Шумерах господствовали общинные культы и общинное равенство вызвало образ жизни, названный «религиозным коммунизмом», то у наследников Шумер – Вавилона в религии были сакрализованы: власть, царь и царская власть, цивилизация и империя. Даже политические и экономические деяния империи – законы, государство, торговля и коммерция стали сакральными. Шумерская религия ввела в мир богов родословную модель, и шумерские жрецы стали устанавливать династические связи богов. Династийный принцип стал сакральным и для богов, и для царский династий в государстве. В Двуречье сами обожествленные носители власти становились предметом религиозного поклонения. Шумерские патеси (правители городов-государств) были одновременно и жрецами богов. Не только цари, но и правители городов, и жрецы имели сакральный статусы (иерархия сакральных статусов). Царь-жрец имел двойную сакральность. В Двуречье, в целом, и в Вавилоне цари – ставленники богов. На барельефах цари изображались лицом к лицу с богами. Вавилонский монарх имел официальный титул «царя царей». Использовались титулы «царь четырех сторон света». Вавилонская империя, объединившая в своей власти весь Восток, обрела этот всемирный статус, равнозначный «царю Вселенной». Политические деяния Вавилонской империи воспринимались во всем Древнем Востоке как священное право, нарушение которого – «святотатство».

Вавилонский политеизм – это небесная империя, являющаяся духовным законом для языческой империи в ее внутренней жизни и мировой политике.

Теологическая многофункциональность пантеона и религиозный парадоксализм. Один из авторов «Истории религии» Ф. Иеремиас пишет: «храмы суть изображения небесного жилища богов, а потому украшены изображениями светил. Рядом с божеством мужского пола – женское божество, супруга» [78] [11]. В небесной иерархии важное место занимал бог подземного мира Нергаль и Вавилон слыл «городом мира», как Нергаль правил в «городе мертвых». Нергаль и его супруга Аллату признавались творцами жизни и плодородия: бог мертвых одновременно и царь жизни. Наряду с Нергалем, подземным богом считался и Эа, парадоксально бывший богом-творцом, добрым морским богом, богом таинственной мудрости и богом-хранителем. Другой парадокс: Истар (Астарта, Нанна) была царицей неба и богиней войны и сладострастной любви. Истар почиталась как мать богов и человечества; она же незамужняя богиня, ищущая по своему желанию очередного супруга. Вавилоняне почитали сладострастную Истар, но была и друга Истар – жестокая и смертоносная [79] [11]. Во главе пантеона стояла триада: господа неба Ану, владыка земли Бел и Истар. Но после объединения Вавилонии и становлении империи в III тыс. до н. э., произошел переворот небесной империи. Царем богов стал «Мардук, правящий небом и землей, богами и людьми». При главенстве Мардука, «Самас, – судия небесного и земного мира – великий судия богов, судия неба и земли» [11].

Ф. Иеремиас пишет: «в вавилонской теологии, характерно соединение космо- и астрологических представлений с миром богов. Син, Самас, Истар – природные божества, а Солнце, Луна и Венера их воплощение. Мардук установил на небе местопребывание богов и поставил звезды. Звезды производятся заклинания. Боги сопоставлены планетам и дням недели: Самас солнце, Син месяц, Нергаль в виде Марса, Небо – Меркурия, Мардук – Юпитера, Истар – Венеры и Ниниб – Сатурна. 12 богам сопоставлен – числами» [80] [11].

Антропоморфный теогенез, принцип полового диморфизма богов. Небесные козни, как религиозная норма. «Ану, Бел и Эа – были сотворены высшей божественной парой. Тиамат хочет сделать своего супруга Кингу высшим из всех богов, возводя его в сан Ану. Символ власти – скрижали судьбы – оказываются все же у Мардука. В рассказе о потопе Мардук и Бел решают погубить людей. Виновником потопа является Бел … Бел разгневался, когда один человек от потопа спасся. Мардук и цари получают свою власть от Бела, ему подчинены демонские силы; он царь духов. В мифе о семи злых духах Бел называется отцом Сина (бог солнца), Самаса и Истар» [81] [11].

Пантеистический универсализм с региональными отличиями. Ф. Ленорман выделил общие черты вавилонской, ассирийской и египетской религии «Концепция божественного существа единого и всеобщего, смешиваемого с материальным миром, встречается повсюду. Это – бог-природа, каждый год опустошающая свое дело, чтобы его возобновить в следующий сезон. Каждому моменту этих операций соответствует особое божественное имя и отдельная ипостась. Отсюда развитие первобытной мифологии, которая имеет совершенно местный характер» [82] [83]. Далее Ф. Ленорман писал: «Религия Вавилона в существенных принципах была той же природы, как религия Египта … но более высокого порядка. Там идея божественного единства изуродована пантеизмом, смешивается создание с Создателем и превращает Божественное Существо в бога-вселенную, в явления природы. Под этим высшим и единым божеством поглощаются все вещи и, в порядке эманации – целая плеяда второстепенных богов. В этих второстепенных божественных существах и проявляются различия главных языческих религий. Воображение египтян… было поражено перипетиями годового движения солнца… Халдео-вавилоняне, предались астрономии, системе звезд и особенно планет читали откровение божественного существа. Подобно сиро-финикийским народам они рассматривали звезды как проявления божественного существа – ипостасей Абсолютного Существа». [83].

Этно-региональные вариации верований. «Местный характер божеств исключал идею единства и братства человечества, – подчеркивает Л. А. Тихомиров, – отношения между языческими племенами получали характер вражды более зверской, чем у животных. Чужой был врагом, истребление которого – приятно местным божествам» [9].

Межстрановый культурно-религиозный синтез наук оккультизма в Вавилоне. По Л. А. Тихомирову, «Халдея достигла степени передовой страны языческой культуры, сохранила чары магии Шумера и Аккада, прибавив к ней астрономическую и астрологическую науку ассирийского звездочетства. Три основные отрасли «халдейской мудрости» соединили фонд научных знаний с философией ассиро-вавилонян, с учением Зороастра и индуизмом. Язычество явилось перед пленниками Иерусалима как огромная умственная сила, вооруженная всем, что люди могли узнать» [84] [9]. Гипноз вавилонской мудрости и знаний, слитых с магией, так околдовал иудеев, что они, жаждали освобождения от плена, но на Родину (в Библии читаем о «плаче на реках вавилонских»), но с Зоровавелем вернулось в Отечество чуть больше 42 тыс. евреев. Большинство же осталось там навсегда: «Все общество вместе состояло из сорока двух тысяч трехсот шестидесяти человек», – читаем в первой книге Ездры (1 Езд. 2:64). На этом заостряет внимание и швед Э. Нюстрем в «Библейском энциклопедическом словаре» [85]. Что же остановило? Почему зов родной земли был, а отклик столь мал (42 тыс. – это население поселка городского типа)? Кроме прельщения культурой и тайными знаниями, магией и колдовством, есть и другие факторы: 1) Вавилон богатый город, а плен был не тягостным, много свобод, не мыслимых в Иерусалиме; 2) многие сделали коммерческую карьеру и нажили капиталы (визирь Навуходоносора – Аман, желая погубить евреев, докладывал царю: «не известно: кто у кого в плену» – все финансы страны оказались в руках иудеев); 3) в плену не было тягот аскетического самоограничения, которых требовала Моисеева вера – делай, что хочешь; 4) многие образованные евреи стали халдейскими учениками, о чем свидетельствует Библия (позднее они стали наставниками «книжников и фарисеев», из Вавилона поддерживая с ними многовековую связь); 5) вавилонская религия раскрепощала все низменные инстинкты (неограниченное религиозными санкциями ростовщичество, коммерческие обманы и спекуляция, сакральный культ торговли и богатства, разнузданный секс под религиозным соусом, политическое интриганство).

Космогония хаоса, самозарождение богов и природы, антропоморфизм и половой принцип в теогонии. Ф. Ленорман пишет: «бог-природа – двойное существо. Он обладает двумя принципами всякого земного рождения – это принцип активный и пассивный, мужской и женский. Таким образом, в Халдее и Вавилоне, как в Сирии и Финикии, божественные личности не мыслятся отдельно, но парами, и каждая пара составляет полное единство, отблеск первичного единства» [86] [83]. Ядром религиозного мировоззрения в Вавилоне стало халдейское (аккадское) учение, по которому мир возник из пустоты и хаоса, не было Неба, Земли, богов. Первоначалом Бытия считалась Тиамат (пучина, бездна) – мать мира. От нее произошла семейная пара богов – Лахму и Лахаму потом вторая семья богов: Ансар и Кисар, олицетворявшая двойной бинарный принцип: небо/земля и два космических начала мужское/женское. Потом, по халдейской мудрости, явилась языческая троица: Эа, Мардук, Истар. Далее, Тиамат собирает свое воинство (демоническая рать, зарожденная в бездне) и начинается космическая война с богами (другим инфернальным воинством). Причина в споре обожествленных темных сил о путях совершенствования космического мироздания. Мардук убил мать – Тиамат и «разрубив ее труп, из одной половины сделал небо, а из другой землю» [9]. После чего началось порождение богов и расширение их небесной династии. Дальнейшее развитие религии перешло от Аккад (туранцы) к семитическим ассирийцам, которые ввели в пантеон боге Илу с высшим статусом, по имени которого назван Вавилон, как «Баб-Илу» [87] [83]. Ф. Ленорман писал: «Илу назывался «Единый» и «Благой» [83].

Жертвоприношения как ритуальное публичное убийство. В разных культурах и этносах (у ацтеков, финикийцев, карфагенян, ассирийцев, вавилонян и др.) в языческих жертвоприношениях – «отсутствовал этический элемент (и в актах жертвоприношения, и в самих божествах), что превращало жертвоприношение в культовое злодеяние» [9]. Но среди них были особые – человеческие жертвоприношения. У сиро-финикийских народов, например, в жертвах Молоху люди: «сжигались живыми – в недрах раскаленного кумира или клались на его раскаленные руки, которые особым механическим приспособлением подымались и опускали жертву в рот чудовищу» [9]. Жертвенные ритуалы публичного убийства людей совершались торжественно и этот мистический садизм был у многих народов на Ближнем (шумерицы, аккадцы, вавилоняне, ассирийцы, финикийцы, фригийцы, хананеи, аморреи, моавитяне), Среднем (персы, хетты, индийцы, пакистанские арийцы, непальцы) и Дальнем Востоке (китайцы, монголы), в Африке (карфагеняне, египтяне, танзаниские банту, угандийские пигмеи, либерийцы, нигерийцы) в Греции и во многих европейских странах (галлы, германцы, кельты, улады, свеоны, друиды, викинги, норманны, даны), в Евразии (Волжские Булгары, южные и западные славяне, скифы). Особенно жестокими были кровавые культы в Карфагене, в Мексике и Америке (майи, ацтеки, инки, ирокез, индейцы). У.Х. Прескотт пишет: «Ничего не может быть ужаснее религии ацтеков. У алтаря умерщвляли тысячами пленников … жрец рассекал жертве грудь … вырвал трепещущее сердце, бросал к ногам божества … из трупов готовили кушанье, созывая друзей на пир… Так же в закалали и сыновей местных нотаблей, не исключая и верховного повелителя» [88].

Вавилонские культы человеческого жертвоприношения коснулось и ревнителей Ветхозаветной церкви. В конце ХI – начале X в. до н. э. царь-пророк Давид свидетельствует в Псалтыри: «смешались с язычниками и научились делам их; служили истуканам их, [которые] были для них сетью, и приносили сыновей своих и дочерей своих в жертву бесам; проливали кровь невинную, кровь сыновей своих и дочерей своих, которых приносили в жертву идолам Ханаанским, – и осквернилась земля кровью» (Пс.105:36-38). И в середине X в. до н. э. при царе Соломоне был культ Молоха: «построил Соломон капище Хамосу, мерзости Моавитской, на горе, которая пред Иерусалимом, и Молоху, мерзости Аммонитской. Так сделал он для всех своих чужестранных жен, которые кадили и приносили жертвы своим богам» (3 Царств, 11:7-8). Также и во времена пророка Илии (IX в. до н. э.), за 2 столетия до вавилонского плена при царе Ахаве «по всей стране насаждал культ поклонения Ваалу, Астарте и Молоху, а ревностных сторонников истинной религии преследовали и убивали». дело дошло до того, что еще Илия остался, как ему казалось, – в одиночестве и просил Бога забрать его из земной жизни, но получил от Господа ответ: «Я оставил между Израильтянами семь тысяч [мужей]; всех сих колени не преклонялись пред Ваалом, и всех сих уста не лобызали его» (3 Царств, 19:18). Всего 7 тыс. человек. В VII в. до н. э. пророк Иеремия возвещает Слово Господне: «они оставили Меня и чужим сделали место сие и кадят на нем иным богам, которых не знали ни они, ни отцы их, ни цари Иудейские; наполнили место сие кровью невинных (5) и устроили высоты Ваалу, чтобы сожигать сыновей своих огнем во всесожжение Ваалу» (Иер. 19:4-5). А потому, говорит Бог Израилев, город иудейский «предается в руки царя Вавилонского мечом и голодом и моровою язвою» (Иер. 32:36-36). Из Библии видно – иудеи в XI-V вв. нередко и массово впадали в ассиро-вавилонские культы Ваала и Астарты, связанные с человеческими жертвоприношениями, в т. ч. детскими.

Храмовая проституция. А.П. Лопухин отмечает: «у основателя Вавилона Нимврода была жена Семирамус, которая вела крайне разгульный образ жизни, усилившийся особенно после смерти Нимврода» [89] [45]. Моральное разложение и сексуальная распущенность начинается с царского двора. О храмовой форме проституции писал Геродот: «У вавилонян, на Кипре, в Афинах, в Коринфе был широко развит институт иеродул, живших при храме и отдававшихся посетителям за деньги» [7] [89]. О традиции Вавилона сообщает Дж. Фрезер: «В храме Бэла ни один человек не оставался на ночь, кроме одной-единственной женщины, которую бог, по утверждению халдейских жрецов, избрал среди всех женщин Вавилона», [90] [91]. Из Вавилонии «храмовая проституция распространилась во всем языческом мире», – пишет Л.А. Тихомиров [8] [9]. Вавилон издревле воспринимался как символ растления и разврата (библейские символы «блудницы» и «любодеицы»).

Человеческое сознание стремится обрести внутреннее единство и целостность. Это духовная, мировоззренческая потребность ума и личности человека. Чтобы разумно действовать в той или иной сфере жизни, необходимо иметь разностороннее и целостное представление об этой сфере – иметь ее согласованную умственную картину. Такие картины строятся в разных науках. Много наук – много и картин. Каждая рациональна, а все вместе – не согласованы. Достичь целостности призвана философия («любовь к мудрости»). Ее задача дать целостную рациональную картину видимой реальности, а духовный – невидимый мир, сверхрационален. Для его постижения нужна более широкая картина, ее рисует не философия, а религия. Здесь требуется не рациональное, а духовное мировоззрение. Но языческая религия политеистична и ее религиозное мировоззрение фрагментарно. В интеллектуальном плане: науки рассудочны, а философия стремится на построить картину мира на более высоком уровне – разумном. Справилась ли с этим философия? Нет. Философий стало много, философских картин стало больше, чем наук и спор их – непреодолим. Религиозное сознание язычества еще более раздроблено, чем философия, что и получило название теософии. Это безнадежная попытка преодолеть религиозную фрагментарность с помощью философской фрагментарности. Теософия – это философия небесного мира, жалкая попытка упорядочить «богов и контр-богов», «ангелов и демонов», бытия и хаоса; попытка осмыслить происхождения и предназначения человека, его связи с Небом плоским рассудком – вторая неудача философии, и окончательная катастрофа языческой религии. Философия не достигла согласованной картины видимого мира и взялась за рационализацию мира невидимого. Здесь оправдываются евангельские слова: «Оставьте их: они ‒ слепые вожди слепых; а если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму» (Мф. 15:14). Не справившись с миром видимым, философия, обрядившись в тогу теософии совершила безумную попытку познать мир невидимый, т. е. стать сверхрелигией – путеводной звездой языческого политеизма. Начала теософии развились в Вавилоне: «в халдейской мудрости были политеистические культы, перешедшие к пантеистическим воззрениям» [9]. Вавилонско-халдейская теософия стала мировоззрением масонства. О происхождении масонства спорят, сводя его к периоду XIII–XVII вв. Но споры касаются внешней, социально-организационной стороны полулегальных «орденов». Иные относят начало масонства к II–IV вв. Но если иметь в виду не социальные формы, а его языческие корни, его мировоззренческую картину мира, то это приводит нас к халдейскому «тайнознанию», к вавилонскому эзотерическому принципу посвящения в тайну знания, тогда печальной родиной масонства является Вавилон.

Под влиянием халдейской мудрости оказалось много народов, в т. ч. и иудеи. Там они усвоили учение о таинственной лже-функции ангелов в «управлении всеми частями мира и жизни. Там евреи изменили взгляд на Иегову, которого ранее они считали управляющим всем миром непосредственно. Новая ангелология вытеснила Иегову. Вот что дало толчок этому «деизму», резко отличному от европейского» [9]. По новой еврейской теософии, ангелов возглавлял «архангел» – «Метатрон» (производно от персидского «Митра»). Философ-богослов I в. н. э. Филон Александрийский выработал смесь иудейской религии с греческой философией. Античный эллинизм (Платон, Пифагор, стоики) учил о Высшем Ангеле как попечители еврейства, он же отождествлен с Логосом Гераклита. Этой трансформацией Филон исказил иудаизм. Учением Платона об эманации, Филон исказил представления иудеев о «грехопадении» и ветхозаветной антропологии (учение о духе, душе и теле) душа толковалась как святыня, а тело как ее темница, что виновница греха не душа, а тело. По Филону душа – это платоновская «идея», а Логос – второй Бог, посредник между Богом и людьми, Небом и Землей. По Филону, если ангелов много, и они правят миром, то ими обожествлена вся природа, а это – пантеизм.

Апокалипсисе вавилонское учение названо «глубинами сатанинскими» (Откр. 2:24). Вавилонская мудрость (оккультное тайнознание, гностицизм, каббала) в Откровении Иоанна Богослова переданы образом жены, облеченной в порфиру и багряницу, держащей «золотую чашу в руке своей, наполненную мерзостями и нечистотою блудодейства ее; и на челе ее написано имя: тайна, Вавилон великий, мать блудницам и мерзостям земным» (Откр. 17:4-5). Еще раз о вавилонском тайнознании сказано: «Жена же, которую ты видел, есть великий город, царствующий над земными царями» (Откр. 17:18). Другой источник тайнознания, сопричастный Вавилону и равный ему «духовно называется Содом и Египет» (Откр. 11:8). В христианской традиции Вавилон и Египет в равной степени стали именем нарицательным для всякого чернокнижия, язычества, оккультизма и сатанизма. Используя образ Вавилона как «древа зла», можно сказать, что Вавилон – это корни древа «злотайны», «зломудрости» (теософия, гностицизм, каббала), а Египет – его ствол («Герметический корпус» – свод оккультно-мистических учений «Гермеса Трисмегиста»). Подробнее: работа Г.Г. Длясина «Азбука Гермеса Трисмегиста, или молекулярная тайнопись мышления» [92]. От Вавилоно-Египетского «древа зла» буйно разрослись ветви оккультного гностицизма в Азии, на Востоке и в Европе. У Греции и Рима была особая роль: в греческой культуре вавилоно-египетский гностицизм обрел новые философские формы, которые усилили его, придали новые смысловые качества.

Пифагор Самосский (570–490 гг. до н. э.) создал религиозный орден как тайное общество, действовавшее 2 столетия, пытавшееся изменить законы, но и после распада ордена, пифагореизм остался религиозно-философским течением. Религиозный орден делился на 2 иерархизированные фракции акустиков (слушателей-испытателей) и математиков (учеников – исследователей «матем» – арифметики, геометрии, гармоники и сферики). Пифагореизм – это новая нумерология: философия чисел, форм, ритмов и пропорций, мер и пределов в космосе, в архитектуре божественного и человеческого мироздания; это учение о космических диссонансах и консонансах, повелевающих землей и небом, богами и планетами. Развился греческий вариант вавилонской каббалы: числовая «гармоника» мироздания и «сферика» – «музыка сфер», упорядочивающая по звуковым интервалам планеты и богов. На фоне этих учений – в античном искусстве – музыка стала инструментом влияния на богов и демонов [73]. Главная идея пифагореизма, по А.Ф. Лосеву, это то, что «античное число есть творящая сила, приводящая всякую непрерывность к расчленению, к оформлению и к организации, устанавливающая структурное взаимоотношение между элементами разделенной непрерывности и обладающая самостоятельной созерцательной ценностью» [62] [93]. Пифагорейцы развили учение о реинкарнации душ с переселением их в иных людей и животных. Даже в IV в. н. э. уже в христианскую эпоху неопифагорейцы, создали еретические иудеохристианские евангелия и евангелие от иудеев. Об этом свидетельствует еретик другого направления Епифаний Кипрский в «Анакорате» (375) и «Панарионе» (378).

Гераклит Эфесский Темный (544–483 гг. до н. э.) развил учения об огненном «начале» и «причине» мира, о циклах мирового пожара, о законе противоположностей – добра и зла, божественного и демонического. «Бог: день-ночь, зима-лето, война-мир, избыток-нужда» (фрагмент: 67 DK). Равновесие в космосе возможно лишь благодаря всеобщей «войне», «вражде» и «распри» противоположностей (фр. 80, 53). Его учение о «потоках» – теория генезиса мироздания. Ключевым было учение о Логосе, который есть Ум, и Слово, все создающий и всем управляющий. Логос многолик – это Логос Космоса, Логос земного мира, Логос-разум, Логос правящий и Логос объективный – все они создают мировой порядок, как и порядок индивидуумов, порядок вещей и законы мироздания. А.Ф. Лосев заостряет внимание: «Логос Гераклита есть и жизнь, и божественное существо, и мировое целое; мировой закон и мировое тело, идеальная форма и физическая стихия; вселенский разум и субъективно-человеческая истина» [62] [94]. Учения Гераклита – новое слово гностицизма – они составили гибридную смесь языческой теософии с эллинской гностикой, стало еще одним принципом теоретической каббалистики.

В. С. Соловьев разделяет тайнознание гнозиса на четыре типа: египетский (Керинф, Валентин, Василид, египетские офиты), сиро-халдейский (азиатские офиты, ператы, сифиане, каиниты, элксаиты, Юстин, Сатурнил, Бардесан), египетско-сирийский (Симон Волхв, Менандр), малоазийский (Кердон, Маркион). Л. А. Тихомиров подчеркивал, что классификация В. С. Соловьева задумана по гностической идее «собирания всех четырех сторон света» [78] [9]. Если так, то в этой классификации энергично представлен Юг и Восток, но слабо Запад и Север. Напрашивается дополнение о гностицизме на Западе от Вавилона (Финикии, Карфагене, Греции и Риме), а позднее, на Севере и Северо-Западе Европы (Франции, Германии, Англии, Нидерландах, Дании, Швеции, Норвегии, Финляндии). Гностицизм, как языческое мировоззрение, зародился в Вавилоне, переработан в «сирийско-еврейских мистических учений в форму каббалы» (Л. А. Тихомиров). В работе «Каббала, или Религиозная философия евреев» (1843 г.) А. Франк подтверждает эту взаимосвязь. Практикующим гностиком был Симон Волхв, приписывавший себе божественные атрибуты (я – «слово Божие», я – обладаю истинной и красотой, я – Утешитель, я – Всемогущ, я – все, что есть в Боге» [95] [9] – это грех «хулы на Духа Святаго». Разбирая учение Симона Волхва, А. Франк считает, что его тезисы, точно соответствуют «сефиротам» каббалы, понятиям «Эннойя» (учение египтянина Валентина), «Хохма» (премудрость в иудаизме), «Бина» (сила развития в каббале), «Сизигия» (парное сопряжение эонов), «Плерома» (полнота божества в эонах). По Симону Волхву, Дух – пневма (душа) и сизигия Христа. По А. Франку, учение Симона совпадает с книгами «Зогар» и «Алфавит», что доказывает каббалистическую природу гностицизма. В христианской традиции гностицизм (как теория и оккультная практика) разросся букетом ересей: учение об эонах, сефиротах, эманации, софиологии. Все это – отречение от Христа. Л. А. Тихомиров утверждает, что гностическая космогония сирийца Бардезана соответствует каббалистическому «Назарейскому кодексу» рабби Акибе [95] [9]. Наименование «Назарейский кодекс» – это еретический термин, включенный в «Теософский словарь» с параллельным апокрифическим названием «Книга Адама» и излагается на языке мистерий, практикуемых гностиками. В египетском «Герметическом корпусе» в гностику входили учения: гнозиса, неоплатоновское учение об Уме (божественном и демоническом), теософия «Бога, мира и человека», учения о Демиурге, ангелах-управителях, демонологическая антропология, учение об эонах и эманации, учение о метемпсихозе (переселении душ и реинкарнации).

Гностицизм распространялся из Древнего Вавилона в Малую Азию в I–II вв. И был назван гностической ересью. Кроме Симона Волхва, в это еретическое сообщество вошли Менандр, Керинф (I в. н. э.), Кердон, Сатурнил, Маркион, Валентин и Василид (II в.). Через гностицизм под видом христианства, произошло восстановление нового философского язычества в оболочке вавилонско-еврейской каббалы. Бога заменили на Первоначало. Гностическое творение мира предстало игру философских категорий: Первоначало рождает Ум и Истину, от них – Логос и Жизнь, а от Жизни – человек (неоплатонизм); в мироздании порождаются «Эоны» (мистическое время и божественные сущности); эоны порождают 30 гендерных пар (языческий половой диморфизм); совокупность гендерных пар – Плерома. Устроение мира приписано мифическим «эонам-ангелам» – Демиургу и Ахамоту, изобретаются «духи-мироправители» («бесы-вседержители»), возглавляемые Абрасаксом – космическим богом («князем мира сего» – дьяволом), названным главой Небес и Эонов. Завершается вся эта теософия – Софией (Девой, Премудростью). В Европе в XIV-XVII вв. гностиками были Г. Сузо, Я. Бёме, Э. Сведенборг; в России в XIX в. софиологическую ересь развивали В. Соловьев, С. Булакаков, П. Флоренский, Л. Карсавин. «София» понималась как абстрактный принцип и как божественная личность, ее называли «Девой Премудрости Божией», «Мировой душой», «Посредником между Богом и человеком» и т. д.

Первоистоком каббалистического тайнознания был Вавилон и Египет. Священное Писание определяет имена Вавилона и Египта в нарицательном значении, как имена всякого язычества, каббалистики, теософии, всякой демонологической лже-мудрости. В Вавилоне и Египте с древнего времени зародилось протомасонство. Это и разделение религии на уровни – для избранных посвященных (по иерархической лестнице) и для «профанов». Именно так структурируется масонство (иерархия градусов). Само слово «каббала» означает «традицию», «предание». Каждый народ имеет свою традицию, и это слово переводится всегда одинаково «традиция» и всем это понятно, но только вавилонская и египетская традиции почему-то имеют выделенное значение «каббала». Это этническая особенность? Нет. В Вавилоне и Египте было много народов, да и страны это разные, разные и их культуры, разные религии, но … только за этими массивами народов и культур закреплено на века слово «каббала». Значит это иная, не этническая, не культурная традиция. Да. Это традиция духовная и это традиция демонологическая, вобравшая в себя все формы магии, колдовства, индивидуальных и массовых оккультных практик, но все это составляет нижний уровень – фундамент, цоколь, андеграунд. Только на средних и высших уровнях жреческой иерархии, на средних и высших уровнях их учеников, там, где функционирует «тайнознание» как теософская мудрость, как сумма гностических учений, там, где соединяются вместе нумерология, астрология, где тайные теургии соединились с инфернальными контактами демонических сил – только на этом уровне языческая традиция Вавилона и Египта именуется «Каббалой».

Начала каббалистической гностики и теософии. У эллинских гностиков 8 высших эонов (4 мужских/4 женских), и в Египте 8 эонов. Эоны в каббале сопоставимы сефиротам – их 10 (по числу высших божеств). Вавилонская каббала сефирот – эоны в Египте и Элладе получили развитие – первоначальные эоны могут порождать последующие до бесконечности. Множество эонов, в каббалистике, группируются в «окдоады (восьмерицы), декады (десятерицы) и додекады (дванадесятицы) эонов и, – Плирома развивается» [9]. В иудео-христианской ереси гностицизма мистику каббалы соединяется с иной, нежели в Вавилоне, числовой мистикой: объявлены «новые эоны – Христа и Святого Духа, регулирующих сферы бытия. В иудео-христианском варианте каббалы ангелы находятся не в Царствии Небесном, а в Плироме (абстрактный образ бездны). Здесь был изобретен эон «Софии Премудрости», которая породила женский зон Ахамоф, находящийся вне Плиромы до окончания мира» [28] [9]. Творение бытия в каббалистике подчиняется закону мужских и женских эонов. Подробный анализ содержится: в «Каббале и еврейского мистицизма» П. Бессермана [89], в «Каббале, или Религиозной философии евреев» А. Франка, в книге Папюса «Каббала или наука о Боге, Вселенной и человеке» [96]. Числовая мистика каббалы М.X. Гаухманом «Алгебра сигнатур» [97], египетский вариант каббалы – в книге Г.Г. Длясина «Азбука Гермеса Трисмегиста, или молекулярная тайнопись мышления» [92].

Л.А. Тихомиров рассматривает модификации вавилонской каббалы у египтян, индусов, греков и приходит к выводу, что они имеют различия, но больше общего: 1) модификация учения Гераклита о «логосе»; 2) неоплатоновское учение об эманации (истечение, исхождение бытия из Абсолюта), где Бог заменен категориями «Единое» и «Ум» (Плотина, Прокла, Ямвлиха, Порфирия); 3) сотворение мира и человека не Богом, а мировыми энергиями, разумно-космическими процессами эманации; 4) управление мирозданием осуществляется не Богом, а эонами, Плеромой, Софией; 5) Бог допускается, но основная работа творения у «ангелов-эонов». Каббалистика именуется «мудростью», но в ней просвечивает безумие: тайна творения мира и человека настолько упрощена, что ее можно «просчитать» и в прошлое, и в будущее, можно наперед предсказать все промежуточные и конечные результаты мировой и человеческой истории, определить мировые судьбы. Безумно измерять «алгебре сигнатур», в «геометрии сефирот». Вспоминается ирония Г. Честертона в кн. «Ортодоксия»: «Поэту нужны только восторг и простор … хочет заглянуть в небеса. Логик стремится засунуть небеса в свою голову – и голова его лопается … Шляпник безумен, потому что ему приходится измерять головы». Каббалисты надеются наперед вычислить все тонкости Мироздания, исчислить судьбы Мира и считают, что для этого достаточно алгебры сигнатур и оккультной геометрии, чтобы решить задачи не с двумя, а с триллионами неизвестных. Гностицизм и каббала обезумели от «число-френии» и измеряют Бога уйдя от Него. Каббала – это парадоксальная форма религиозного атеизма.

Каббалистическая антропология. Гностики разделяют людей на физиков (тело), психиков (душа) и пневматиков (дух). У них разная судьба: физики (плотские люди) погибнут, психики (душевные, но еще не духовные) спасутся частично – лишь некая их часть попадет в Плирому, а пневматики пойдут в Плирому строем. Гностики разработали разные аскезы для двух последних категорий: у психиков, как второсортных людей, аскеза сводится к воспитанию нравственности, воздержанию и целомудрию, а пневматикам (духовным от рождения) такая аскеза не нужна, от них требуется воспитание ума – познание таинства парности сизигий (космизация и сакрализация секса), которую знают только «посвященные». Утверждалось, что если пневматики живут безнравственно, то это им не вредит – они уже спасены и не по делам, а по своей природе [80] [9].

Первобытие бессознательно и не имеет определений. Это то, что египтяне называли «океаном», а халдеи – «бездной». Мировая эволюция – это ликвидация слабых и торжество сильных – уничтожение неудачных результатов творения и конкурсный отбор душевно-духовных людей: физики сгорят, психики подпадут под власть Демиурга (ад), но часть их просочится в божественную Плерому, для которой пневматики предызбраны от рождения. По Валентину пневматики (мужчины и женщины) в Плироме станут «супругами» ангелов – женскими элементами ангельских сизигий (поэтому каббалисты практикуют содомию). Валентинианцы доводит половое разделение до абсолюта. От мужских и женских элементов («тайны четы») сизигии – порождают другие сизигии. Пределом назван «бесполый принцип» – это задерживающий принцип (конец творчеству). За скобки полностью вынесена этика добра и зла, свобода выбора и все замыкается на проблеме пола. [9]. В Каббале Самаель (сатана), занимает крупное место в управлении миром. Бог на него влияет опосредственно – через ангела Цадкиеля [96]. До грехопадения Адам и Ева были духами, а Адам – андрогином. Толкователь Каббалы И. Лория, пишет, что Адам был создан в купе с небесным человечеством у них была единая «коллективная душа» и с падением Адама все были низвергнуты. Эти обсуждает и А. Франк в «Каббале, или Религиозной философии евреев». В каббалистике злые духи распределены на 10 сефиротам, (по уровням сгущения зла). Две первые –мировой хаос, третья – мрак, а прочие – ад, под началом Самаеля [98]. Л. А. Тихомиров пишет: «В демонологии Каббалы сатана, в смысле ожесточенного противника Бога, отсутствует. Идея Аримана, бывшая в начале, затерта до чрезвычайности. Злые духи сводятся к чему-то назойливому и вредному, но мелкому» [10] [9].

Практическая каббала. Каббала – это философия чернокнижии, магии и колдовстве. Моисеев Закон строго воспрещал все то, что входит в ее практическую сторону: «Не должен находиться у тебя… прорицатель, гадатель, ворожея, чародей, обаятель, вызывающий духов, волшебник и вопрошающий мертвых» (Втор. 18, 10—11). Однако, Иосиф Флавий в I в. н. э. писал, искусство общения с демонами, заклинания, волшебные формулы, для связи с демонами, «до сих пор еще весьма сильно процветает среди нас евреев» [23]. В Деяниях Апостолов описывается случай, когда иудейские заклинатели были побиты демоном, то «это сделалось известно всем живущим в Ефессе Иудеям и Еллинам, и напал страх на всех» (Деян. 19:17), а «из занимавшихся чародейством довольно многие, собрав книги свои, сожгли перед всеми» (Деян. 19:19). Иудейские каббалисты выдумали, что сам царь Соломон вызывал духов и был магом. Л. А. Тихомиров пишет, что в это верят и ныне: «современные каббалисты и ныне очень почитают сочинение, так называемые «Соломоновы ключики», приписываемые премудрому царю Соломону» [10] [9].

Л.А. Тихомиров сообщает, что «в гаонский период Вавилонские академии активно занимались чародейской практикой и мистическим движением, неразрывно связанным с Каббалой, включая физиогномику, хиромантию, астрологию, вызывание духов и прочую магию» [52] [9]. Говоря о гаонском периоде (гаон – «гений»), следует иметь в виду деятельность двух Вавилонских талмудических академий (VI–XI вв.) – Сурской и Пумбадитской. Титул «гаон» имел статус «великих мудрецов Земли Израиля». Возникли эти академии в Вавилонских городах Сура и Пумбадит (в начале г. Нагардея). В них основались талмудические академии в Месопотамии и занимались еврейским образованием и еврейской наукой, но главным содержанием было изучение каббалы. «В Х в. Салмон бен Иерушам, – пишет Л. А. Тихомиров, – упрекал раввинистов-мистиков в том, что они претендуют магически исцелять болезни, успокаивать бури, умиротворять диких животных и имеют таинственные имена, посредством которых можно приворожить к себе женщин. Саадия гаон, живший в Суре в 892—914 годах по Р. X., излагал теоретическую основу магии и говорил, что Бог в мире то же самое, что душа в теле. Это дает возможность обратного влияния на божество. Этот взгляд лежит в основе Каббалы» [52] [9].

Объясняя каббалу, Г. Грец писал, о воздействии человека на божество: «народ израильский призван, каждым своим поступком воздействовать на сефирот и вынуждать их к благодеяниям. Поэтому обряд имеет огромное мистическое значение и ценность» [99]. Папюс прямо говорить: «теория каббалы связана с теорией магии единством идеи и символов в природе, человеке и вселенной. Действовать на символы – значит действовать на идеи и на существа духовные – ангелов» [96]. Л.А. Тихомиров излагает суть практической каббалы: «таинственное знание действует, во-первых, предугадыванием по символу, во-вторых, посредством молитвы, связанной со знанием смысла и силы букв еврейской азбуки, в-третьих, посредством материального колдовства, в-четвертых, посредством культового обряда и жертвы, этого таинственнейшего орудия действия языческой философии» [100] [9]. В каббале разработаны таблицы, фиксирующие таинственные связи имен Божиих и ангельских чинов:

с числами и буквами,

с областями вселенной, планетами и звездами,

со стихиями природы.

В каббале выработаны числовые криптографические методы для перетолковывания текста Священного Писания и методы расшифровки:

темура,

гематрия,

нотарикон.

Первая – Вавилонская империя создала мировые религиозные и цивилизационные образцы, став мировым центром языческой духовности, породив «тайные знания» (каббалу) [9], принцип эзотерического «посвящения» и эзотерических иерархий в религии. В Вавилонской империи была узаконена иерархическая структура жречества как «священной касты» с равно-царской властью в обществе, с социально-мистическими ролями в государстве. Вавилонское жречество интегрировало и кристаллизовало всю совокупность культов, мистических практик и ритуалов язычества, включая демонологию, каббалу, нумерологию, теургию, магию, колдовство, волхование, астрологию, гадания, заклинания, предсказания судьбы [14] [101] [56] [44] [53] [11] [50] [51] [9].

Вторая – Мидо-Персидская империя создала мировые образцы социального порядка и радикалистской этики, как инструменты правосудия над миром и социально-религиозной машины войны со злом. Мидо-Персидская империя стала воинствующим мегагосударством, овладевшим половиной мира, управляющим всеми народами Присредиземнорья, Юга Черного и Каспийского моря, Ближнего и Среднего Востока. Зороастрийская религия, будучи языческой, контрастировала со всеми языческими религиями. Нравы и обычаи, культура и социальный порядок персов существенно расходились с традициями, культурами и устройством социума всех включенных в Мидо-Персидскую империю стран и народов. Зороастрийское жрецы имели равно-царскую власть. Зороастрийская этика регулировала культуру и общество всех включенных в империю народов и царств. Но этика персов осуществляясь как священная война, расходясь со всеми национально-религиозными этиками по нормам, ценностям и санкциям [102] [103] [104] [105] [51] [106] [9] [15].

Историческая эпоха ариев начинается на Иранском нагорье в конце IV тыс. до н. э. (Месопотамские летописи). Предки персов – выходцы из Азии, мигрировавшие в III тыс. до н. э. из Азии на Иранском нагорье. Персы произошли от воинственных кочевых арийских племен, осев в «Ариане» (означает «стране ариев») они перешли к оседлой жизни. Воинские традиции кочевников они сохранили. Держались самобытной культурной традиции и зороастрийской религии – тоже языческой, но существенно отличной от язычества окружающих народов [44].

Древние арийцы отличались от всех восточных народов и своей социально-религиозной воинственной этикой, которую одни исследователи называют формальной (жестко-нормативной), другие – ригористической. Эта этика не знает середины (промежуточных оценок) между добром и злом (Э. Леманн), а потому их карающий меч сокрушает и малые прегрешения наравне с большими, не делая послаблений. Зороастрийская этика по системе норм, по их религиозно-нравственному содержанию, по значению и смыслам – принципиально расходится с нормо-комплексами других этических систем прочих языческих государств. При этом, арийские племена, исповедующие зороастризм, воспринимали свою «этику добра», как общенародную религиозную миссию «священного» сопротивления мировому злу огнем и мечом. Это этика «вооруженного добра» и ведомая ими война есть священная битва с Ариманом – злым богом.

В социальной жизни древние арийцы держались «законов общины» – поселенческой соборности, социального порядка, сочетающего общинный коллективизм, дух равноправия с иерархической организации институтов власти, устанавливающей безоговорочную дисциплину в обществе, сравнимую с воинской [52]. Большинство исследователей подчеркивают, что арийцы с древних времен ценили, в отличие от вавилонян и многих других народов, не богатство и роскошь, а простоту нравов и скромность в образе жизни.

В «Ариане» (Иране) многочисленные и разнородные племена ариев смешавшись с местными жителями. В результате естественного этногенеза и метисации, связанной с миграционными процессами и межэтническими браками, сформировалось несколько народов и самыми крупными стали мидийцы и персы. Современное название «Иран» производно от «Арианы». Греки придумали назвать ариев – персами, а их страну Ариану – Персией, произведя название народа от языка «Фарсѝ» (индоевропейской группы) на котором говорили древние ариане. Это переняли и другие народы мира. Вернуть свое самоназвание «Иран» они смогли лишь через обращение в ООН в 1935 г.

В древние времена арии имели рассредоточенные поселения от Индии до Египта, поэтому, став мировой империей, они пожелали вернуть и узаконить за собой все утраченные территории прошлого. И после 550 г. до н. э. Персии (Ариане) это удалось: в состав ее владений вошли земли египтян, вавилонян, ассирийцев и хеттов. В IX в. до н. э., после очередных миграций, мидийцам и персам в своих обществах удалось построить государства и обрести политическую независимость, стабильность и устойчивость своей цивилизации. Начала государственности и независимости персы заложили в 836 г. до н. э. Параллельные процессы шли и у мидян, но высокоорганизованный уровень государства у мидян возник раньше, чем у персов – в конце VII в. до н. э. [102].

Древние арии в статусе мировой империи владычествовали 219 лет. Правящей династией в Мидо-Персидской империи была династия Ахеменидов (с 550 – по 331 г. до н. э.). В династии Ахеменидов было 13 царей. Ее родоначальником был Кир II Великий (550–529 до н. э.), а ее завершителем – Дарий III (336–331 до н. э.). Конец мировой арийской державе (в 331 до н. э.) положила Греко-Македонская империя. Продолжительность ее мировой имперской роли в 7 раз меньше вавилонской [105]. Спустя 560 лет, после поражения, нанесённого Александром Великим – Македонским, арии возродили мировое влияние, создав квазиимперию Сасанидов, которая владычествовала еще 427 лет (224–651 гг. н. э.). Это не новая, не пятая империя, это та же вторая мировая империя, явившая, как бы «жизнь из мертвых». Совокупно, арии владычествовали 646 лет – две трети от тысячелетия. Сасаниды – это правящая династия персидских шахиншахов и правителей отдельных областей (шахов). В династии Сасанидов: от Ардашира I (224 г.) до Йездигерда (632-651 гг.) – за 427 лет было 44 шахиншаха, из них в последний период (628 по 651 гг.) – за 23 года сменилось 8 царей. Империя Сасанидов пала под натиском Арабского халифата [104]. Сасаниды продолжали Мидо-Персидскую империю в форме квазиимперии (в III в. была конфедерация автономных царств и полисов). В период своего правления Ардашир I сосредоточил в руках военную, гражданскую и религиозную власть [44]. Сасаниды поклонялись Ахуре Мазде – «Мудрому богу» и его пророку Заратустре, указавшему путь чистоты и праведности.

Царь древней Персии из династии Ахеменидов – Кир II Великий в 558 году до н. э. возглавил союз персидских племен. В 553 г. началась Мидо-Персидская война, закончившаяся в 550 г. победой Кир II, ставшего и царем Мидии. Возникла Мидийско-Персидская держава Ахеменидов, постоянно ведущая завоевательные войны.

Армия Ахеменидов. Именно армия, созданная Киром II, позволила персам и мидянам создать мощную мировую империю, основать и свыше двух столетий удерживать власть династии Ахеменидов. А.Н. Бадак обращает внимание, что кроме административного деления Мидо-Персидской империи на сатрапии существовало еще и военно-мобилизационное «разделение страны на военные топархи, которые пополняли имперское Войско кавалерией (asabara) и пехотой (pasti)» [107]. Р. Фрай пишет, что в армии Ахеменидов «Ядро армии составляли отряд «бессмертных» и конная гвардия царя. Личной охраной царя была тысяча «бессмертных». Предполагается, что своё начало «бессмертные» вели от персидских отрядов, поддержавших Дария I во время его борьбы за престол. Построенные по десятичной системе, подразделения армии распределялись на кавалеристов, копьеносцев и лучников» [108].

Прежде всего Кир провел военную реформу и создал регулярную армию нового типа. Образцом служили армии касситов (Элам), скифов, киммерийцев, ассирийцев. Касситы – были кочевыми племенами воинов-конников, завоевавшие в середине II тыс. до н.э. Вавилонию. Мощной кавалерией славилась и Ассирия. В персидской армии конница была организована еще эффективнее, чем в Ассирии [44]. Мидо-Персидская империя, намного превзошла Ассирию, завоевав половину Древнего мира. Кавалерийские войска наголову превосходили возможности египетских и греческих колесниц. Все кочевые завоевательские армии мира добивались успеха именно за счет конницы – т. е. кавалерийских войск [54]. Для кавалерийских войск нужна особая выучка лошадей, особая упряжь, их боевая защита, но главное в конниках – это не только выучка, но и особый дух и навыки коллективного боя. Мидо-Персидская империя не просто переняла, а подняла древнюю традицию кавалерии на высокий уровень [44].

Война с Парфией. Кир оказался гениальным и грозным полководцем. В 550 – 548 г. до. н. э. Кир II подчинил себе страны, бывшей Мидийской державы: подчинил своему владычеству Парфии, Гиракании, Армении и Персы вплотную подошли к Средней Азии и пределам Индии, где Кир II принял еще и титул индийских царей.

Видя персидскую угрозу, окружающие ее страны создали антиперсидский союз: Лидия, Спарта, Вавилон и Египет. Кир II взял курс на пошаговый разгром противников.

Первый стратегический шаг Кира II. Война с Лидией (546 г.). В 547 г. до н. э. на верность Киру присягнула Киликия, усилив его армию. После чего Кир II направил удар на Лидию, которая была самым мощным государством Ближнего Востока. Кир II разбил войска Креза и овладел Лидией.

Второй стратегический шаг Кира II. Цикл войн в Малой и Средней Азии (545–539 гг.). В Малой Азии Кир II захватил Дрангиану, Маргиану, Хорезм, Согдиану, Бактрию, Арейю, Гедросию, Саттагидию, Арахосию и Гандхару. В СреднеАзиатском регионе Кир II присоединил: Афганистан, Таджикистан и Узбекистан.

Мидо-Персидская империя покорила Ассирийское царство, но шла тем же путем, успешно расширяя свои пределы, она дошла до своего исчерпания изнутри. А.Дж. Тойнби сопоставляет пути Ассирии и Персидской империи: «Когда империя Шумера и Аккада пала и варвары хлынули на ее земли (арии – с одной стороны, хетты – с другой и касситы – с третьей), Ассирия осталась единственным островком шумерского мира, сумевшим сохранить независимость. Тяжкое испытание это длилось несколько веков» [55]. Самосохранение Ассирии осуществлялось на фоне исчерпания сил и внутренних ресурсов. Когда этот предел был достигнут наступил черед рокового для Ассирии столкновения с Персидской империей и это сражение было проиграно. Ассирия пала.

А. Дж. Тойнби писал, что Ассирия героически выстояла под натиском завоевателей, но «вышла из этих испытаний как закаленный стальной клинок, но клинок, раз испробовав крови, вновь и вновь требует кровопролития. Воинственность Ассирии стала проклятием сирийского общества в период смутного времени» [109] [55]. Этот путь повторила и Мидо-Персидская империя, которая построила свое мировое владычество на армии, на милитаризме силовой машины и достигла на этом территориальное доминирование во всем мире. Милитаризм – это силовая опора универсального государства, он, в начале, – создает империю, но он же и разрушат ее – в конце.

Военно-милитаристскую машину нельзя остановить культурной рефлексией, рациональными доводами потому, что сила понимает только ответную силу. Поэтому милитаристская универсальная империя может существовать до тех пор, пока не будут исчерпаны сопутствующие ей ресурсы: экономические возможности государства, политический потенциал государства и людские ресурсы войска. В этой критической фазе исчерпания ее настигает гибель. Эту мысль Дж. Тойнби и развивает: «не меньшие беды милитаризм Ассирии принес ей самой. Постоянное противоборство с Вавилонией достигло кульминации в Столетней войне VII в. до н.э., в которой Вавилон пал, чтобы затем воскреснуть, а Ниневия – чтобы исчезнуть навсегда» [110] [55]. Понесла потери Ассирия и в столкновении с Персидской армией.

Война с Вавилонией. А.Дж. Тойнби писал: «хотя империя Ахеменидов управлялась из Вавилона и Суз, высшим ее назначением было служить универсальным государством сирийского, а не вавилонского общества» [110] [55]. Этим утверждением Дж. Тойнби вводит этносоциокультурные основания империи как доминирующий фактор. Этот фактор разделяет, в данном случае, миры арийский и арабский по этничности, по культуре и по типу социального порядка. Предыдущие войны имели подготовительную задачу на пути к Мидо-Персии к мировому владычеству. Наступило время главного удара война с халдеями Вавилона. В 540 г. Кир II разгромил халдейскую армию Набонида [53] и в 539 г. подошел к Вавилону. Валтасар пировал во дворце, года Перст Божий начертал на стене приговор Вавилонии и ее царю Валтасару «Мене, текел, перес». Мене – исчислил Бог царство твое и положил конец ему; Текел – ты взвешен на весах и найден очень легким; Перес – разделено царство твое и дано Мидянам и Персам» (Дан. 5:23–24, 26–28). [67]. Кир II овладел городом, Валтасар был убит, а Вавилонское царство – пало. Войска царя Вавилонии Нибонида были разбиты, Вавилон пал, но не был разрушен, сохранилась и страна. Изменился статус: теперь Вавилон стал провинцией Мидо-Персидской мировой империи (539 г. до. н. э.). Кир II принял титул «царь Вавилона, царь стран». Символом непрерывности в цепи становления четырех империй явилось то, что Мидо-Персидская монархия основалась на развалинах Вавилонской империи, и царем Вавилона стал Кир, но поставил в Вавилоне своего наместника-мидянина Дария I [48].

Сравнивая исторические судьбы мировых империй А.Дж. Тойнби писал: «Последний великий подвиг Ассирии состоял в разрушении Элама, а Вавилония получила тогда столь жестокий удар, что не просуществовала после своей победы и столетия» [110] [55]. Наконец, наступил черед падения и Вавилонской империи. Но здесь два противоположных аспекта: Вавилон был не только универсальным государством, но универсальной религией. Вавилония пала под натиском персов как государство-империя, но как универсальная религия она правила всем разноликим язычеством и в период расцвета, и после своего падения потому, что как универсальная религия она насадила прочие религии на стержень теософии, гностицизма и каббалы.

Кир II был не только талантливым полководцем, но и дальновидным политиком. Ведя войны, он старался упреждать избыточные конфликты и сохранять стабильность в завоеванных и присоединенных странах мягким отношением к культурным традициям и религии этих народов. Так, например, завоевав Вавилонию, он издал манифест о сохранении прежних социальных порядков в обществе, не чинил препятствий в поддержании традиционных религиозных культов [53]. Этой же политике он следовал и походах на Палестину и Финикию. В целом ряде случаев это срабатывало. Некоторые страны добровольно шли под власть Мидо-Персидской империи, избегая войн. Яркими примерами его дипломатии были восстановление Иерусалима и финикийских городов. Но, с другой стороны, действуя политикой мира, в сочетании с политикой войны он быстро расширял территорию империи, ее армию и военно-экономический потенциал и, создал плацдарм – для решающей войны с Египтом [51]. Напротив, его сын Камбиз (529—522 гг. до н. э.) в покоренном Египте установил террор.

При Дарии I Мидо-Персидская империя намного превысила территорию всех ранее существовавших государств. В целях управления ее разделили на сатрапии, в которые назначался главные чиновники – сатрапы. Круг их полномочий: совершение суда, сбор налогов и хозяйственное управление. В этот период Мидо-Персидская империя осуществила ряд шагов по цивилизационному развитию: строительство многочисленных дорог, создание государственной почты, изменение денежной системы и расцвет торговли [53].

Второй цикл войн. В 539 г. до н. э. были завоеваны Элам, Сирия, Финикия и Палестина [53]. Погиб Кир II в походе против СреднеАзиатских племен в 530 г. до н. э. Но его дело продолжил сын – Камбиз в 525 г. до н. э., завоевав Египет. Погиб Камбиз при дворцовом заговоре и борьбе за власть в самой Персидской державе. В 525 г. до. н. э. Камбиз II признан царём Египта с титулом «царь Египта, царь стран».

В 522–486 гг. до н. э. царем стал Дарий I, покоривший среднеазиатские племена и часть Индии. Во время его царствования в 482 г. до. н. э., против персидской власти началось восстание в Вавилоне, и вавилоняне избрали своего царя – Шамаш-эрибу. В наказание за это Персы нанесли чувствительный удар по религиозным чувствам вавилонян: они вывезли из Вавилона золотую статую идола Мардука и переплавили ее. Кроме того, Вавилон утратил свое привилегированное положение – был лишен права автономии и стал частью Ассирийской сатрапии. В этом же 482 г. персы объединили Палестину и Сирию в одну сатрапию [108].

Греко-персидские войны. В книге Даниила читаем: «Теперь возвещу тебе истину: вот, еще три царя восстанут в Персии; потом четвертый превзойдет всех великим богатством, и когда усилится богатством своим, то поднимет всех против царства Греческого» (Дан. 11:2) [45]. В этом месте, во-первых, предсказывается то, что между Персией и Грецией будет война, а во-вторых, указано, при каком именно царе война достигнет своего апогея. Пророчество было дано во времена Кира II, следовательно, три царя – это Камбиз II, Лже-Смердис, Дарий Первый, четвертый же царь – Ксеркс. При последнем война действительно достигла своего наивысшего накала [48]. Также в ходе этой войны Ксеркс пытался войти в союз против Греции со многими странами и народами тогдашнего мира. В 492 г. до н. э. персы под командованием Мардония пошли на Грецию войной, но около Афона ужасной бурей был персидский флот был разбит – потоплено 300 кораблей и погибло 20-тысячное войско. К этому знаку судьбы персы не прислушались. В 490 г. в битве при Марафоне греки наголову разбили вторгшихся персов, потери которых были в 30 раз больше. В 480 г. до. н. э. персидский царь Ксеркс начал новую войну с Грецией имея 35-кратное численное превосходство в численности войск, но и в этот раз персы потерпели крах (в битвах при Саламине и при Платеях). В дальнейшем персы развязали цепь войн против Греции в 480–479, 478, 471, 450–449, 411 – годах до н. э. Персы терпели неудачи, но не отступались от цели. В силу частоты греко-персидских войн греки назвали их термином «от τα μιδικα πραγματα» – «мидийскими делами» [7].

Мидо-персидская империя провела несколько десятков войн в течение 2 веков, в том числе, почти 100 лет персы вели непрерывные войны с Грецией. Неслучайно символом Мидо-персидская империи в Библии назван «медведь», отражающий ее «свирепость, прожорливость и ненасытность мидо-персидской монархии», [45]. Не случайно в Божьем Откровении пророку Даниилу к этой империи обращены осуждающие ее слова: «встань, ешь мяса много!» (Дан. 7:5). И вторая мировая империя непрестанно «ела мясо» человеческое, и ела «много», пока не объелась им себе в погибель. Последний царь Персии Дарий IV (336–330 г г) отчаялся на борьбу с Македонским царством, бросив вызов Александру Македонскому. Царь Александр Македонский принял вызов и нанес визит на территорию империи в 334 г. до. н. э. Персы понесли ряд поражений, а в 331 г. до н. э. Мидо-персидская империя пала. Ее гибели в точности исполнился закон совпадения «начала и конца» – с чего начала, тем и закончила, что принесла другим, то и получила себе.

М. Бойс пишет: «Персидская держава, как и Ассирийская – колоссы на глиняных ногах, державшиеся лишь силой оружия, упуская экономические и политические связи» [111]. Эту оценку М. Бойс усиливает аргументами о низком уровне культурного развития второй мировой империи: «Иранская культура малосамостоятельна. Литературные памятники почти отсутствуют. Иранская архитектура копировала Египет и Ассирию. Письменность персы заимствовали у вавилонян, но переработали клинопись в алфавитное письмо. Несамостоятельный характер древнеперсидской культуры связан с военным характером государства» [111]. В то же время ряд авторов отмечают успехи Мидо-Персидской империи:

1) в административной реформе: разделение страны на сатрапии, возглавляемые назначаемыми наместниками-сатрапами, стоял;

2) разделение военной и гражданской власти – наряду с административными сатрапиями создавались военные топархии и сатрапы не имели военной власти;

3) для военного управления были учреждены военные округа;

4) военная реформа привела к созданию мощной армии и флота;

5) создана коммуникация дорог;

6) учреждена государственная почтовая служба с инфраструктурой почтовых станций;

7) был введен государственный язык – арамейский.

Возрождение Мидо-Персидской империи началось вначале как восстановление Парфянского царства и его освободительная борьба с Греческой, а потом Римской империей, но это было лишь предвозрождение, продвигавшееся с малыми успехами. Подлинное возрождение началось с новой династии Сасанидов. Династия Сасанидов правила 447 лет с 224 г. н. э. – по 651 гг. н. э. Парфяне и Сасаниды постоянно вели войны: греко-парфянские, парфяно-римские, кавказские, ирано-тюркские, ирано-византийские, ирано-арабские. [112]

Парфянская эпоха в истории Ирана началась с Митридата I (170–138 до н. э.), который отнял у Селевкидов (эллинской династии) Персидскую сатрапию и часть Месопотамии, и часть Бактрии, став Царем Парфии преемником Ахеменидов с титулом «царя царей». Армию Антиоха VII разбили в 129 г. до н. э., но стабилизация началась при Митридате II (123–87 гг. до н. э.). При парфянском царе Ороде II (57–36 гг. до н. э.) римские войска безуспешно пытались вернуть Парфию в состав. К 40 г. до н. э. парфяне захватили Малую Азию, Сирию и Палестину [104]. В 39–37 до н. э. римлянам удалось вновь подчинить эти области. Перелом наступил в начале I в. н. э. В 43 г. возросли антиэллинистические и антиримские тенденции. Вскоре начался период упадка Парфии из-за внутреннего сепаратизма, династийных противоречий и набегов алан [93]. Это усилило римлян: Траян отвоевал у парфян Армению и Месопотамию, но с 217 г. римляне стали утрачивать свои позиции. При Артабане V (216–226 гг. н. э.) Рим лишились Армении и Месопотамии. Но, с другой стороны, начался внутренний процесс политического распада парфянского государства. Это выразилось в том, что своей независимости добился целый ряд регионов: Маргиана, Скастан, Гикания, Элимаида, Парс, Харакена, Хатра [53]. Внешние и междоусобные войны истощили Парфию. Ардашир поднял восстание против Аршакидов и в 227 г. разгромил парфянского царя Артабану, и, основав новую иранскую династию, стал шахиншахом «царем-царей».

Новоперсидское царство – Третья Персидская империя Сасанидов (террит. Совр. Ирака и Ирана). Сасаниды – династия персидских правителей шахизаншахов и правителей отдельных областей (шахов). В династии Сасанидов: от Ардашира I (224 г.) до Ездигерда (652) –за 428 лет было 44 царя, из них за период с 628 по 632 год сменилось 8 царей и в итоге их государство было завоевано арабами [104].

Сасаниды продолжали историю Мидо-Персидской империи, но уже в иной форме, которую можно назвать квазиимперией, поскольку до III в. н. э. в ней сохранялись автономные царства и полисы. Сасаниды опирались на иранскую религию зороастризма с сохранением традиционного сакрально-социального положения жречества. После падения парфянской династии Аршакидов пришла персидская династия Саманидов (224–651 гг.). Основатель Ардашир (227–239 гг.). Следует отметить, что в этот период выявился существенный дефект, подпадающий под религиозные санкции и запрещенный во всех культурах социальными и культурными нормами. В Сасанидской династии изначально установилась негативная практика инцестов в династийном роде – т. е. практика заключения браков между родными братьями и сестрами [93]. Такие явления никогда не остаются без кары Божией и тяжелых последствий в социальной среде. Войны Сасанидов с Римом длились 4 века c III – по VI вв. подорвали мощь обеих империй [104]. На стыке III–IV вв. от империи отпал ряд областей, но при Шапуре II (309–379 гг.) территория была восстановлена. В 387 г. Сасаниды овладели Месопотамией и большей частью Армянского царства. В начале VI в. начались Ирано-византийские войны и шли с переменным успехом и привела к истощению материальных ресурсов государства. В V в. в Армении, Кавказской Албании, Иберии царей заменили сасанидскими наместниками. В конце V века произошли восстания в Закавказье и в Армении [93]. В конце V в. в государстве произошли глубокие произошли изменения в системе управления, социально-политической структуре и культуре [53].

Расцвет империя – при Хосрове I. Старая сасанидской знать (531—579 гг.) была приведена в зависимость и возросла роль госаппарата нового чиновничества. В 589 г. сасаниды разгромили тюрков, а в 602–528 гг. воевали с Византией и потерпели поражение. Мощь Ирана иссякла – остальное довершил Арабский халифат [93].

Религиозные и социокультурные трансформации. Зороастрийские верования Сасанидов претерпели большие изменения в VI в. н. э. произошла гибридизация зороастризма с буддизмом (нызываемым в богословии «религиозным атеизмом»), а после разрушения империи Арабским халифатом, Сасаниды приняли ислам. Таким образом, произошла двойная, разнонаправленная трансформация зороастризма и, в таком виде, он ушел на латентные позиции под официально принятым исламом. О современном Иране говорят, что они исповедуют ислам шиитского толка. Это так, но в их исламизме есть две другие особенности:

иранцы и в шиитском исламе являются (в душе) зороастрийцами, ибо прежние религиозные традиции почти никогда не уходят полностью, но остаются «вторым слоем» в мировоззрении, культуре, культурно-историческом типе человека, т. е. существует внутренняя религиозная расщепленность, которая проявляется на уровне мировоззрения, системы ценностей и в социальном поведении;

иранцы приняли ислам под вооруженным давлением Арабского халифата, а память о цивилизационном поражении, понесенном от арабов, впечаталась в их менталитет и общественное поведение и … стала незаживающей культурно-исторической травмой [113], проявляющаяся сегодня как латентное, умеренное противостояние арабскому миру.

Это можно назвать национально-культурной расщепленностью иранцев.

Эти две фундаментальные расщепленности на уровне религии, культуры и национального самосознания, несомненно, найдут свое выражение в надвигающейся катастрофе Третьей Мировой войны. Во-первых, Иран стал мишенью номер 1, для коалиции мировых сил, в которую входят США, Израиль, Великобритания и ряд арабских государств. Во-вторых, Иран ищет поддержки у таких неисламских стран как Россия и буддистско-конфуцианский Китай. В-третьих, духовный закон совпадения «начала» и «конца» вновь обречет бывшую мировую империю стать ареной первого столкновения старых и новых империй, столкновений с Новым Вавилоном и с коалицией Нового мирового порядка.

Сасаниды стремились возродить былую славу древней Персии. При них начался новый расцвет персидской культуры, возрождение той традиции, которая конкурировала с традицией греческой культуры. Территория нового Сасанидского в несколько раз уступала прежней Персидской империи и сократилась до границ нынешнего Ирана.

Ранняя культура Персии формировалась под влиянием Месопотамии – Шумер, Вавилона и Ассирии [114]. В социально-нравственном отношении были унаследованы традиции восточной деспотии и жесткости царской власти. В Библии приводится пример, когда по докладу визиря Аман царь Ксеркс (евр. Артаксеркс) легко отдал повеление о поголовном истреблении еврейского народа (Есфирь, 3:13), но также легко передумал и отдал приказ повесить Амана с семьей, вместо народа иудейского (Есфирь, 7:2-10). В цивилизационном отношении Персия, по оценке греков, выработала идеал монархического управления государством. Прежде всего, это разделение государственного управления на гражданское и военное. Для эффективности гражданского управления персы придумали административное разделение государства на сатрапии, для военно-мобилизационного управления – разделение на топархии, а для управления войсками – разделение империи по военным округам. Во главе гражданского управления стоял наместник царя – сатрап с функциями, похожими на полномочия российского генерал-губернатора в XVIII–XIX вв. Второе, персы создали инфраструктуру дорог и государственных почт [108]. Третье, создана эффективная организация торговли и организация налоговой системы, с распределением средств в местные и централизованные бюджеты [114]. Четвертое, организация в управлении финансовой системой: двухуровневое (центр/регионы) право в монополии по чеканке золотых монет и правовому регулированию золотого, серебряного и медного обращения денег в империи [108]. «Местные деньги» сатрапов «ходили только на определенной территории, в то время как золотые монеты персидских царей были универсальным платежным средством по всей персидской империи и даже за ее пределами» [108].

Религия Мидо-Персидской империи. В Авесте главное божество Ормузд (Мазда) – именуется «господом», его атрибутами являются познание и мудрость, всеведение, святость, благодетельность и поэтому он осознается в авестийской религии как «принцип добра». Ормузд сотворил землю и дал откровение закона [9]. Эта религия, пишет Э. Леманн, выработала у персов три ведущие ценности: «три понятия: святость, чистота и справедливость – образуют в Авесте нераздельное единство» [115] [116]. Пока не завершился исторический период мира, Ормузд делит свое господство с Ариманом (принципом зла), причем достичь окончательной победы над злом, Ормузд может «лишь с помощью чистых сил и участию людей, верующих в Мазду (Ормузда) … Отсюда выводится жизненная задача людей в поражении злого Аримана» [25] [116]. Таким образом, авестийская религия, формирует у персов миссию мировой священной войны.

У Ормузда есть помощник Сраоша, которому надлежит победить злого духа, и только тогда, Ормузд откроет людям рай. Он же и Митра, что означает «верность, клятва» а «обманывающий Митру – клятвопреступник, он оскверняет страну как сто еретиков. Злобный бог разрушает тот дом, деревню, город, страну, где поступают против его клятвы. Митра – судия мертвых и тесно сросся с природой» [117] [116]. Христианство налагает религиозную санкцию на клятву «Я говорю вам: не клянись вовсе: ни небом, потому что оно престол Божий; ни землею, потому что она подножие ног Его; ни Иерусалимом, потому что он город великого Царя; ни головою твоею не клянись, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или черным» (Матф. 5:34-36). В Авесте требуется клятва и ее исполнение, а за нарушение – казнь. Установка на принесение клятв – эффективный инструмент социального управления людьми, но пагубна для души.

В Авесте богиня Анагита (семит. культ Астарты) дает плодородие, дает семя мужчине, а женщине – зародыш. Э. Леманн описывает позорный обряд: «в ее храмах девушки должны были проституироваться в честь богини; греческий повествователь рассказывает, что дочери лучших фамилий предавались этому служению» [117] [116]. Данный культ и его обрядовая сторона расщепляют нравственное начало, в котором смешивается добро и зло, прекрасное и безобразное, достойное и недостойное.

Дуализм богов и дуализм мира. Ормузд и Ариман, по Э. Леманну, это два изначально автономных духа, поэтому есть и два царства. При этом и зло есть царство. Добро и зло, жизнь и смерть создали сами боги и два царство создали они: одно царство – для добрых, а другое царство – для злых людей [9]. Поэтому и у верующих в Ормузда есть сакральная задача помочь Ормузду на земле по распределению людей между этими двумя царствами, помочь богу и в уничтожении зла на земле – т. е. в уничтожении злых, ради праведных. «Черта древнеперсидского мировоззрения – крайний дуализм. Мировая жизнь – борьба этих сил, мировая задача – уничтожении зла и восстановление единодержавия Ормузда» [27] [116]. Т. е. восстановление единодержавия Ормузда – зависит от людей и является их задачей и обязанностью, от исполнения которой зависит их судьба в вечности. У Персов был популярен миф о Рустаме, «персидском Геркулесе», который «верхом на чудовище завоевывает Мазандеран – земной рай» [114].

«Ариман – князь злых, но, как и Ормузд, он духовная сила: и принцип зла» [27] [116]. Весь мир, по Авесте, наполнен девами (бесами), друджами (мелкими бесами) и народными чудовищами (яты – колдуны, пери – злые феи, ведьмы, алчные джайни) [118]. Т. е. вся природа и весь человеческий мир является ареной дьявольской деятельности, где зороастрийцы должны жестко навести порядок. Кроме того, «мир чертей умножается, за счет еретиков, неверующих и грешников. В Авесте, туранцы, греки и римляне, турки и арабы называются дьяволами и военными силами Аримана» [119] [116]. Вообще-то, из логики Авесты и ее пророка Зороастра, следует, что все не-авестийцы – это силы Аримана, а значит, подлежат уничтожению. Но здесь примешивается местечковый рационализм и национальные предпочтения: со всеми-то не справиться, поэтому, первый меч – на соседей (туранцев, греков, римлян и арабов).

Этика персов, по оценке Э. Леманна, имеет формальный характер. С одной стороны, религия персов ориентирует на добродетели в образе жизни (правда, скромность, трудолюбие, справедливость, порядок). Но ее обратная сторона – «абстрактная одеревенелость выводов: иногда направляется против жизни и с жесткостью переходит в грубость. Судебная практика персов чрезмерно сурова, и грубое различение добра и зла, не имеет промежуточных определений. Чувства, не основанные на интересе, имели мало значения для персов; в религиозном чувстве часто исчезает его лирическая сторона – давление законосообразности» [120] [116].

В кодексе грехов отмечаются тяжелые грехи – за них полагается не менее 200 ударов; есть еще и неискупимые преступления (анаперета) – они не прощаются ни здесь, ни в загробной жизни, наказываются смертью и адом. В персидской религии, отмечает Э. Леманн, господствует «не духовный, а юридический принцип возмездия… Раскаяние, исповедание грехов (патет) откладывается до смертного одра» [120] [116].

В Персии жрецы называются магами, мудрецами тайных знаний. Они наделялись властью равной монархической. Первосвященническое царствование магов было в Ассирии, Мидии, Персии. Жречество магов было наследственным, их социальный слой – кастовым, главные роли – жертвоприношения, гадания судьбы, предсказания, жречество, служение теогоний. Геродот описывает как цари и народы воспринимали их роль и значение. Жрецы «влияли на судьбы монархии и причислялись к «родословию богов» [7]. Ранние авестийские маги противились зороастризму, а поздние маги признали Зороастра отцом магов и «магическим пророком» [91]. При Ахеменидах (558—330 гг. до н. э.) функция магов свелась к жречеству зороастрийской религии, культов Митры, практик волхования и колдовства [121]. Персидский царь Кир Великий был воспитан магами. Маги славились ученостью, и Платон ревновал к их славе. Софист Продик считал себя знатоком тайн Зороастра [122]. Ритуал посвящения: главный маг восседал к востоку на златом троне, распорядители мистерий – презулы – совершали тайное (эзотерическое) посвящение в веру Зороастра [91].

В целом, крито-микенская цивилизация развивалась с 3650 по 1100 до н. э., достигнув расцвета в XIII–XII вв. до н. э. Материковая – Балканская Греция в III–II тыс., по Геродоту, называлась Пеласгией и населялась негреческими этносами (пеласги, лелеги, карийцы). Ранние государства и классовая стратификация общества появилась только в XVI–XI вв. до н. э. (Микенская эпоха). Города-государства микенской эпохи (Афины, Микены, Тиринф, Пилос) возникли в XVIII—XVII вв. до н. э. Эти государства были карликовыми, сравнимыми с площадью г. Москвы, а их столицы – с площадью Московского района. Социальный строй Микен – наследственная монархия. Между ними и Критои (минойцами) шли интегративные процессы религиозного, социального, культурного и торгово-экономического характера. От минойцев материковые микенцы восприняли судостроение и мореходство. Минойская, островная цивилизация, формировалась на о. Крит и ее периодизируют по археологическому параметру: додворцовая (длилась 1750 лет), раннедворцовая (200 лет), новодворцовая (275 лет) и последворцовая цивилизация (255 лет) и 70 лет субминойского периода. В раннем периоде минейцы (не греческого этноса) царя Миносе I имели слаборазвитую архаичную цивилизацию, а при Миносе II и Миносе III создали небывалую для мира раннедворцовую и дворцовую цивилизацию (царь Минос не мифологема, а реальная личность: в этом качестве упоминается Гомером, Платоном, Фукидидом, Страбоном, Геродотом [7], а Дж. Тойнби [55] установил династию Миносов – по антич. источникам). Фукидид сообщает: «Минос первым из властителей построил флот и приобрел господство над большей частью нынешнего Эллинского моря» (Фукидид. История Пелопоннесской войны. – М., 1888. – С. 69). Геродот отмечает еще и то, что «флот Миноса положил конец морскому разбою, по крайней мере, в водах вокруг Крита» [7].

Дело не только в возведении царских дворцов. Население жило в изысканных домах дворцового типа. Поскольку экономика минойцев строилась на морской торговле, то основное население было не столько земледельцами, сколько купцами-мореплавателями – это талассократический (моревладычество) купеческий народ – минойская аристократия, близкая к царю. Дистанция между минойцами и царями была «накоротке», они чтили царей без раболепства. Был и религиозный мотив почитания – царь Минос был и жрецом. Отношениях между царской властью и талассократической аристократией не имели имущественной выделенности, больших различий в роскошности образа жизни. Минойский народ был умеренно стратифицирован по шкале бедных/богатых, народ живущий во дворцах имел образ материальной жизни, не далеко отстоящий от царского. Первоначально минойцы (не греки) жили в пещерах, вырубленных в скалах и это говорит не о варварской дикости, а о том, что эти пещерные сооружения были первоначальным – временным жильем переселившегося народа. Вскоре, обжившись, они стали повсеместно строить дворцы за дворцами и создали раннедворцовую цивилизацию. Гомер в «Одиссее» говорит, что на Крите было 90 городов и указывает состав этносов, из которых сформировались минойцы: «Там обитают, дорийцы кудрявые, племя пеласгов, в городе Кноссе … Там уж царем был Минос». Современные историки включают италиков, иллирийцев и выходцев из Анатолиии (Малая Азия), а О. Шпенглер считал критскую цивилизацию – ответвлением цивилизации Египта, называя среди мидийских этносов и египтян.

В богатом критском обществе среди народа были и бедные, но не было обездоленных и эксплуатируемых и, к знати относились средние и высшие сословия – элиту составлял народ купцов-мореходов, являвшихся особым типом народных общин. Это общинно-купеческая знать и сановничья аристократия. Дополнительные характеризующие условия:

в раннем и срединном минойском обществе был высокий статус личности, не позволявший оставлять в нищете одних – ради богатства других, имея материальным базисом достаточные доходы от морской торговали;

в срединном периоде минойского общество (1500–1200 гг. до н. э.) возник широкий слой мастеров-ремесленников, но, благодаря широкому размаху морской торговли (с землями совр. Египта, Ливии, Малой Азии, Финикии, в Греции, Италии, Сардинии, Испании, Мальты), этот слой также имел высокий достаток;

в раннем и срединном минойском обществе был высокий статус народа, «общинной морали» и «общинного закона» – это особая соборность народа, элиты и царя.

Историки также обращают внимание на то, эти дворцы не окружали себя крепостями и Крит, как остров не имел фортификационных защитных сооружений – минойцев характеризовал миролюбивый нрав и незащищенность от внешнего врага. А.Дж. Тойнби описывает высокий уровень культуры минойцев, превосходящий культуру других народов: «за Критом в эллинской традиции закрепилось название «талассократия» под началом царя Миноса. Термин «моревладычество» утвердился за Критом в 1750–1450 гг. до н.э., – когда цари критского города Кносса, благодаря мощному флоту, властвовали над архипелагом островов и побережьем Эгейского моря» [61] [55].

Чтобы обеспечить такое владычество, необходима превосходящая культура умений и знаний (создание дворцовой цивилизации, флота мирового уровня, технологические знания кораблестроения, знания географии, знания навигации и культуры мореплавания), высокая гуманитарная культура в отношениях с другими народами – их любили и египтяне, и финикийцы, и сирийцы, а минойцы охотно передавали им эти знания. Дж. Тойнби особенно подчеркивает дружбу с сирийцами, которым минойцы передали умения и знания своего таласакратического опыта, и сирийцы, под минойским патронатом, осваивали Красное и Средиземное море став крупной державой. А.Дж. Тойнби пишет: «сирийское общество унаследовало от минойцев алфавит, а также вкус к дальним морским путешествиям … обнаруживается родство сирийского общества с минойским» [89] [55].

Минойцы, по Тойнби, выполнили роль транслятора высокой культуры на переходе от древнего мира к античному. Минойцы центрировали греко-ахейское общество, на культурной доминанте, стали культурным интегратором греков-ахейцах, соединили Критскую культуру с Микенской и в греческой истории этот период назван Крито-Мекенским. Через несколько веков, наследниками высокой культуры стали и другие этносы материковой Греции. Через стандарты высокой культуры греческие народности духовно осознали себя эллинами. Культурная традиция эллинизма духовно покорила Балканы, а после того, как Александр Македонский создал из Греции еще и политическую империю – культурный эллинизм был усилен политическим господством и через этот механизм влияния духовно овладел Европой и миром, создав мировую панэллинистическую ойкумену, основанную на высоких культурных образцах Греции. Греция стала колыбелью всей мировой культуры, мировой империей культуры.

Этнической основой ахейского общества были выходцы из степей северного Причерноморья и Фессалии – переселенцы Европейского континента, осевшие на Греческом полуострове и ассимилировавшиеся с местным греческим населением. Период с 2900 – по 1470 гг. до н. э. историки называют догреческим, но, вместе с тем, – это была первая европейская цивилизация [123]. Поэтому их именую через дефис, как греков-ахейцев. Позднее ахейцы попали под влияние Хеттского государства. С середины II тысячелетия, крито-микенская цивилизация быстро прогрессировала, стала развитой цивилизацией бронзового века, с развитой индустрией, с лучшим в средиземноморье военным и торговым флотом, с надежными крепостями и фортификационными сооружениями, защищающими греческие города-государства [123]. Микенцы, многому научившись у минойцев, от них они унаследовали раннюю мифологию, тип язычества с культами Зевса и Посейдона. Дж. Тойнби внес важные уточнения: «греческий пантеон является одновременно и ахейским, и постминойским» [2] [55]. Вместе с тем Тойнби указывает на важные различия, ставшие более очевидными в более поздние века, когда культурно интегрировались греческие этносы и стали мировой политической – эллинской империей. Тойнби пишет, что «религиозное поклонение в эллинские времена носило уже не местный характер, а было «панэллинским». Однако в выражении «панэллинский» нет уже ничего минойского. Олимпийский пантеон принял классическую форму в гомеровском эпосе – отголоске постминойского движения племен. Здесь мы видим богов в обличье варваров, пришедших в минойский мир из внутренних земель Европы после того, как талассократия Миноса была разбита. Зевс – это ахейский военачальник; другие олимпийцы представляют его вооруженный отряд» [124] [55]. Вместе с тем, здесь восхищение Тойнби односторонне. Религия минойцев все же была языческой, имея все ее недостатки: культ священного быка стоял наряду с Великой богиней, в ходе сакральных игр, именуемых тавромахией (игры быками) совершались человеческие жертвоприношения.

Более интересным является то, что Дж. Тойнби поставил минойскую цивилизацию в список выдающихся мировых цивилизаций, в числе 21-й цивилизации мировой истории. Он нашел в ней уникальную особенность, контрастирующую со всем языческим миром – это ярко выраженный нравственный тип религии, что позволило Тойнби отнести ее к гуманистически-универсальному типу: «если древний критский культ сравнить с религией древних греков, то следует сказать, что в ней больше духовного содержания, в ней больше личностного. На «кольце Нестора» символы воскресения представлены в форме куколки и бабочки над головой богини – она обладает властью давать верующим жизнь после смерти. Она была очень близка к своим почитателям … Эта универсальная богиня представлена и в минойском искусстве в виде Божественной Матери, которая с обожанием держит младенца». [2] [55]. Действительно образ минойской богини является абсолютным контрастом всем звероликим божествам Вавилона и Египта, Азии и Европы, богам-монстрам, требующим человеческих жертвоприношений. Минойские же божества предстают в человеколюбивом виде.

В сжатые сроки XVI–XII вв. крито-микенская цивилизация пережила все основные цивилизационные фазы: становления, расцвета и падения. Молот троянской войны обрушил города и селения мекенцев и минойцев. Мифопоэтическое описание этой войны отражено в «Илиаде» Гомера. Ученые расходятся в датировке и определении субъектов этой войны. По Геродоту – это события второй половины XIII – начала XII вв. до н. э. По Л.А. Гиндиной и В. Л. Цымбурскому, Троянская война, следствие миграционных переселений многих народов в XIII в., всколыхнувших военными нашествиями все Средиземноморье. Началом войны было вторжение варварских племен (в т. ч. хеттов) в Микенскую Грецию. С ответной войной на Малую Азию пошли греки-ахейцы. Война расширялась, и ахейцы, сражаясь с хеттами, сразились еще и с Египтом. О падении Трои тоже спорят: Эратосфен указывает 1183 г. до н. э., а Эфор -1136 год до н. э. Видимо Троя «сильно пала» – Европа три тысячи лет перекапывала Малую Азию, пока в 1873 г., археолог-самоучка и мистификатор Г. Шлиман не вырыл некие руины, но ученые не признали их за Трою, а Шлимана – за археолога.

Этот период датируется XI–IX вв. до н. э. историки Греции называют это время «темными веками» – «межвременьем». Послемиграционная эпоха стала переломной точкой древнегреческой цивилизации. Развитая «раннегосударственная ахейская цивилизация с сильной царской властью и разветвленным бюрократическим аппаратом сменяется примитивным обществом эпохи «темных веков», с родовыми отношениями и господством родоплеменной знати» [123]. Времена «Смуты», как и все «Темные времена», характеризуются упадком культуры и социальной деградациии, крито-микенская культура и цивилизация существенно разрушены, деградировало древнегреческое государство и общество. В греческой ойкумене произошло межэтническое смешение, а, значит, и смешение культур и религий. С. В. Новиков пишет: «ахейцы уцелели в северной и центральной части Пелопоннеса, часть мигрировала на Кипр. Дорийские племена осели в Пелопоннесе, на Крите, в Малой Азии. Ионийцы заселили Среднюю Грецию, Малую Азию и острова Эгейского моря. Племена эолийцев обосновались в Северной Греции, но все они имели один язык и единое самоназвание – эллины. Догреческое автохтонное население Балкан (пеласги) – полностью ассимилировалось с греками» [123]. Наряду с сильнейшими этнокультурными деформациями произошли социальные перевороты в обществе и государстве. Дворцовую цивилизацию и «дух городов» (полисов) вытеснили «патриархальный уклад с аграрно-замкнутой экономикой, а ахейских царей и аристократическую знать сменили выборные старейшины, главы родов и племенные вожди-басилеи. Большое значение теперь имели племенной совет старейшин и собрание всех взрослых мужчин племени, считавшиеся верховными органами управления» [123]. В новом социуме активно шла рестратификация общества, быстрое социально-экономическое расслоение общества – нарождающейся новой знати и беднеющих общинников-фетов» [123]. А.А. Немировский пишет об усилении роли «малых автономных домохозяйств («ойкосов») – личных владений: ойкосов нарождавшейся знати, и ойкосов рядовых общинников – фетов» [123]. Нравы населения снижались «между родами царила родовая, кровная, месть» [123]. Роды объединялись в фратрии (братства), а союзы родов, интегрировались в племенные союзы – «филу». Но, в эти темные века, несмотря на деградационные процессы, наметился «определенный технический прогресс, связанный с освоением выплавки и обработки железа, что открыло новые возможности для обретения экономической самостоятельности» [123]. Это вывело Грецию из «эпохи Бронзы» в «век Железа», существенно повлияло на сферу труда, техносферу ремесел, на возможности производства и ведения войн. Завершение «Темного времени» ознаменовалось вторичным развитием городов-государств.

Смысл и значение Гомеровской эпохи. Но, социально-исторические слишком слабо передают суть описываемой эпохи. Почему она названа Гомеровской? Ведь не только эстетические любования Гомером и чувства национальной гордости греков тому причиной. Так именуют эту эпоху во всем мире и, обратим внимание на то, что, начиная с эпох Возрождения и Просвещения цитировать «Илиаду» или «Одиссею» Гомера было не только модно в Европе и России, но это являлось индикатором подтверждения аристократического духа и культурного статуса европейской и русской интеллигенции. Гомер вошел в образовательные программы школ и вузов во всех странах мира. Труды А. Ф. Лосева раскрывают эти цивилизационные смыслы.

А. Ф. Лосев обрисовывает гомеровский сдвиг в Греческой культуре, начиная с религиозной метафизики природы, переходя к новой теософии, включая структурирование ролей и функций богов и динамику их взаимодействия. Далее, А. Ф. Лосев переходит к новой интерпретации человека, его ролям и функциям в земном и божественном мирах. Природа у Гомера получила то мировоззренческое «оформление, которое греки назвали космосом» и, пишет А. Ф. Лосев, «гомеровский космос надо назвать Тартаром, символом ужаса и тьмы» [120] [62]. Т. е. космос получает темный, инфернальный смысл. Не только демоны, населяющие космос, но и сам Космос наделяется разумом, душой и телом: «тело космоса живое и разумное» [81] [62]. В тоже время, есть иная сакральная область – эфир: «эфир не отличим от неба» и, пишет А.Ф. Лосев, эта мистическая область размещена не на земной горе Олимп, а на горе небесного Олимпа: «Зевс получил в удел небо в эфире и тучах … гора Олимп, на которой живет Зевс, уходит в эфир, Зевс называется «живущим в эфире»; «тело космоса живое и разумное» [81] [125] [62]. Отсюда пошел религиозный культ Олимпийских игр, за исходом которых со страстями болельщиков взирают боги. Олимпийские игры стали общемировыми мистериями Вавилона и всего Древнего и античного мира; они были возрождены в современности тогда, когда Новый Вавилон приготовился к установлению Нового мирового порядка и финальной «битве конца».

Позднее – в зрелый период греческой культуры – ее аристократическая верхушка обвиняла Гомера в том, что он антропоморфизировал богов и приписал им человеческие недостатки. Но это тривиально, ибо, – это происходило во всех языческих обществах. А. Ф. Лосев обращает внимание на то, что Гомер выстроил другую, мифопоэтическую картину устроения божественного и человеческого мира: в «Илиаде» и в «Одиссее» дана духовно-вещественная топология и структурная организация космоса, неба и подземного мира, эти категории получили архитектурно-зримую форму, понятную человеку, доступную для его взаимодействия с богами и демонами и, в центр гомеровской теософии были поставлены люди-герои. Вносилась мысль, что люди могут развиться до сверхчеловеческого статуса «героя» и, тогда их жизнь и деяния могут стать влиятельным фактором во всей небесной драматургии сакрального бытия. Для эллинизма здесь особо важно то, что это национальные герои греческого народа, греческого духа, олицетворяющие его силу, мужество и мудрость. Гомеровский эпос ввел новый статус человека: «герой» имеет статус «полубога», который включается в битву богов и может занимать в ней ту или другую сторону, обеспечивая победу избранным богам. Это стало сакральным переворотом в общеязыческой картине мира, в языческой культуре и религии. Это возвысило греческую культуру, превратило ее в рождественскую купель Европы.

Внимание А. Ф. Лосева фокусируется на сакральных смыслах человечества в гомеровском мировоззрении. Человек-герой несет в себе мощь космических сил, он включает в себя как позитивную творческую и воинско-героическую энергию, так и негативный аспект «анархии хаотических природных сил» [7] [62]. Природа человека поднята на метафизическую высоту: он природен, а природа обожествлена, «обожествленные силы природы», в тоже время, зависимы от человека и повреждены человеком – «наделены человеческими аффектами» [7] [62]. А. Ф. Лосев, характеризуя божественно-демоническую героизацию человека пишет: «Ахилл настолько стихиен, что вполне сравним со стихиями природы» [126] [62]. У Гомера человек поставлен между небом и землей, между божественным эфиром и демоническим Аидом, и Тартаром: «герои сражались во мраке, но «под эфиром» … «под ясным небом» [127] [62]. Эпос Гомер породил, возможно, даже, спровоцировал появление в Греции нового культурно-исторического типа человека, новой страницы в культурной истории Греции «героического века» [128] [62], этот гомеровский «героический век», в последствии, был возрожден в Европе с XVI-XVII вв. в эпохи Нового времени, Просвещения и стал осевой линией развития «прометеевского» «ново-героического» архетипа не только в Европе, но и в Новом Вавилоне, в целом.

Закон чередования спадов-подъемов в культурно-цивилизационном развитии. А.Дж. Тойнби ввел категорию «трансференции» (культурно-исторического переноса) для обозначения сложных процессов в макроистории. Когда наступают «Смутные времена», приводящие к социальным, культурным, политическим и цивиилизационным кризисам, тогда наступают стагнации (застои) в развитии общества, деформации государства, за стагнацией начинается регресс и – откат в прошлое. На анализе обширного материала макроистории А.Дж. Тойнби сформулировал «закон трансференции», состоящий в том, что цивилизационная и культурная системы имеют свойство самосохранения, в силу которого срабатывает эффект «ухода-возврата», т. е. периоды спада иногда нужны для того, чтобы расстаться с грузом негативных накоплений, переосмыслить ценностные основы своей цивилизации и, на этом фундаменте выработать новую национальную идею, новые цели развития и «возвратиться» на былой уровень величия и славы, но в ином, более эффективном качестве. За «уходом» – следует «возврат», за откатом и регрессом – следует возрождение в новом качестве. «Чтобы феномен трансференции имел место, необходимо, чтобы в индивидуальной или коллективной биографии, в которой будет совершен творческий акт ответа на брошенный вызов, существовал аналог такой трансференции. И этим реальным аналогом является движение ухода и последующего возврата. Уход-и-Возврат, таким образом, можно рассматривать как «двухтактный» ритм творческих актов, составляющих процесс роста. Схема Ухода-и-Возврата подтверждается множеством исторических примеров» [55].

Многомерное действие механизмов цивилизационного развития. Рассматривая два периода Крито-микенский и Гомеровский – предполисный период, можно прийти к следующему выводу. Закон «трансференции» Тойнби с механизмом «ухода-возврата» в указанные периоды сработал многомерным образом. В переход от крито-микенского периода к гомеровской эпохе, произошел откат в сторону архаизации, распада минейского духа народной соборности, института царской власти, деградация культуры и цивилизации.

С переходом между высоким Крито-микенским периодом к низкому (по цивилизационным и культурным критериям) периоду Темных (Смутных) веков. Наблюдается комплексное запустение – многомерные процессы деградации:

дворцовую цивилизацию сменяет цивилизация разрозненной агломерации патриархальных поселений с имущественным и социальным контрастом родовых кланов;

царская власть, основанная на общинной соборности, сменилась древне-родовой разноплеменной властью с условной (договорной) объединностью в союзы: роды объединялись в фратрии, а союзы родов – в племенные союзы;

деградировали цивилизационные, социальные и культурные основы минойского древнегреческого государства; на смену царской власти приходит много клановая потестарная государственность «чифдовского» (вождистского) типа, власть переходит к диаспоре родовых кланов и племенных союзов; верховными органы управления децентрализованы и замещены племенными советами и собраниями старейшин;

общинная соборность с высокими статусами личности и народа, с ценностями свободы и равенства, с принципами верховенства общинной морали и «общинного закона» как основы социального порядка – заменяются конфликтующими родами и племенами, где верховенство не за моралью, а за интересами «богатства и власти», где быстрыми темпами нарастает имущественное разделение и социально-статусное неравенство;