Чужое место

Во вторник, около одиннадцати утра, в ресторан «Осьминог», расположенный на пересечении улиц Мичурина и Пролетарской, энергичной походкой вошел мужчина лет тридцати в солнцезащитных очках, темных классических брюках и светло-коричневом пальто «поло». Метрдотель учтиво проводила посетителя к выбранному столику, невольно отметив, что одет их ранний гость хоть и дорого, однако не по сезону тепло. Повесив пальто на спинку стула, мужчина заказал пять сахалинских устриц, салат из морепродуктов, севиче из лосося и бутылку довольно дорогого белого вина.

– Один, – прозвучал лаконичный ответ на вежливый вопрос официанта о числе бокалов.

Вино вскоре принесли в симпатичном маленьком ведерке со льдом. Официант профессионально наполнил бокал, сообщив, что устрицы вот-вот подадут. Посетитель кивнул. Едва официант удалился, мужчина привстал со стула, будто высматривал что-то за окном, удачно повернувшись при этом спиной как к скучающему за стойкой бармену, так и к единственной видеокамере в зале. С ловкостью фокусника клиент выудил из внутреннего кармана пальто точно такую же открытую бутылку вина, в которой не хватало ровно одного бокала, и молниеносно поменял ее местами с той, что была в ведерке, засунув принесенную официантом бутылку в карман пальто и заткнув ее на всякий случай специально припасенной в кулаке пластиковой пробкой. Вся манипуляция заняла у него не более пяти секунд, после чего он удовлетворенно откинулся на спинку стула и стал потягивать вино в ожидании еды.

Обещанные устрицы не заставили себя долго ждать.

– Знаете, – неожиданно обратился мужчина к официанту, когда тот аккуратно ставил большой металлический поднос с моллюсками на стол, – я считаю себя в некотором роде ценителем хорошего вина, особенно этой марки, сорта винограда, региона и урожая определенных лет. Я, конечно, не сомелье, да и знатоком себя не назову, поскольку не могу уловить тончайших оттенков вкуса. Однако, когда вместо любимого напитка меня пытаются напоить чем-то совсем иным, я в состоянии это почувствовать, и меня это очень расстраивает.

Официант замер в почтительном полупоклоне, с легким недоумением слушая странного гостя. Между тем тон посетителя из вежливого и любезного стремительно превратился в холодный и агрессивный.

– Это, – ценитель вина достал мобильный телефон и покрутил им у официанта перед носом, – приложение для проверки акцизных марок. – А это, – сказал он, показывая на початую бутылку вина в ведерке со льдом, – отвратительного качества контрафакт. Пригласите, пожалуйста, администратора.

Максим проснулся ровно в семь часов утра безо всякого будильника. Рядом мирно посапывала Марина, как обычно, подобрав под себя почти все одеяло. За окном уже было довольно светло, несмотря на то, что приближался конец сентября. «Судя по всему, сегодня нас опять ждет солнечный день», – подумал мужчина и аккуратно поднялся с кровати, стараясь не разбудить жену.

Он проследовал на кухню и насыпал в небольшой фарфоровый чайник шен пуэр. Увлечение китайскими чаями не так давно захватило весь их рабочий коллектив, в итоге у Максима уже собралась целая коллекция различных сортов. С утра ему нравилось заваривать именно зеленый чай: казалось, он хорошо бодрит.

Марина заворочалась, потом встала и прошлепала в ванную комнату, по пути просунув заспанное лицо в дверь, ведущую на кухню:

– Сделай мне, пожалуйста, обычный черный чай, из супермаркета, а не эту свою азиатчину.

– Может, все-таки попробуешь да хунпао? Он очень ароматный.

На ее лицо упал робкий луч утреннего солнца, заставив сердито вспыхнуть разбросанные возле аккуратного носика редкие веснушки. Девушка буркнула в ответ что-то нечленораздельное, но, судя по интонации, нецензурное, и зашла в ванную, закрыв за собой дверь.

Через пятнадцать минут они наслаждались вкусным и полезным завтраком, который Марина быстро соорудила из початой пачки мюсли без сахара. Она не раз говорила, что хотя и не является ярым сторонником здорового образа жизни, но если есть возможность чуточку улучшить свой рацион, особенно в свете ее положения, то почему бы не попробовать это сделать, слегка изменив свои привычки. Максим, разумеется, всячески ее в этом поддерживал.

– Ты когда должна забрать машину из автосервиса? – спросил он, лениво помешивая ложкой мюсли.

– Ну ты чего, я же говорила, они обещали позвонить. Сумму насчитали, кстати, ого-го. Может даже не хватить того, что ты мне на прошлой неделе перевел. Почему у моего чая странный вкус, ты точно не добавлял в него свои травки? – она с подозрением понюхала напиток, поморщилась и отодвинула кружку.

– Я заварил самый что ни на есть обычный чай. Видимо, это у тебя опять гормоны играют. Что касается машины – доплатим, если надо. Пусть лучше все тщательно проверят. Лишним не будет.

Расправившись с мюсли и допив пятую пиалушку чая, Максим стал собираться на работу.

– Заскочи, пожалуйста, когда освободишься, в магазин, возьми молока и фруктов каких-нибудь, – попросила Марина. – Только фрукты осмотри повнимательнее со всех сторон, а то вечно с гнильцой попадаются, фу!

– Скинь, пожалуйста, в мессенджер, что нужно купить. А то я могу забыть. Сегодня ожидается сумасшедший день.

Он подошел к жене, обнял ее и с удовольствием зарылся лицом в ее мягкие волосы песочного цвета, пахнущие свежестью. Его ладонь начала непроизвольно поглаживать уже ощутимо округлившийся животик любимой женщины. Максима охватила теплота и нежность, и он попытался поцеловать Марину. Однако супруга мягко отстранилась и, улыбнувшись, произнесла:

– Макс… Ты же знаешь, мне по утрам не очень хорошо… Ах да, еще надо купить мюсли, я напишу.

– Хорошо, – он все-таки чмокнул ее в щеку. – Люблю тебя. Ладно, я поехал.

– И я тебя. Аккуратнее на дороге, – ответила она, закрывая за супругом дверь.

Легкое чувство голода заставило его по пути на работу заехать в ресторан быстрого питания и купить себе роскошный бургер с двойной котлетой, ставший прекрасным и к тому же безумно вкусным, хоть и не очень полезным дополнением к недавнему завтраку.

К ресторану «Осьминог», в котором Максим уже второй год работал менеджером по закупкам, его автомобиль подъехал в 8:30. Его смена начиналась в 9:00, но он предпочитал приезжать немного загодя, чтобы успеть, по его собственному выражению, погрузиться в деловую атмосферу.

В этот ранний час ресторан был еще закрыт для посетителей, в просторном и совершенно пустом зале царила абсолютная тишина, лишь перевернутые и водруженные на столики стулья отбрасывали витиеватые тени на пол и стены. Напряженная фигура администратора Людмилы в стильном темно-сером пиджаке сразу бросилась в глаза переступившему порог Максиму, настолько непривычно это было и не соответствовало общей умиротворенной атмосфере. Девушка стояла возле барной стойки, скрестив на груди руки, натянутая, как струна, ее левая бровь была слегка приподнята, губы поджаты, а настороженный взгляд, казалось, пронзал вошедшего Максима насквозь.

– Привет, Люда! Как у нас дела? Без происшествий?

– Тебя ждет Арсен Давидович, – коротко бросила администратор и отвела взгляд в сторону.

– Что-то случилось?

– Он сам тебе обо всем расскажет. Случилось, Максим. Он просил без промедления направить тебя к нему.

– Да что такое, можешь объяснить?!

– Иди к Арсену Давидовичу, – повторила Людмила. – Он и объяснит.

Через минуту Максим стоял перед большим полным человеком с блестящей от пота лысиной, которая заметно бликовала под ярким техническим светом кухни ресторана. Шеф-повар «Осьминога» Арсен Давидович Карапетян был крайне раздражен. Он очень дорожил как своей собственной репутацией, так и репутацией ресторана и всех его сотрудников, поэтому его чрезвычайно возмутил факт незаконной торговли сомнительным алкоголем на вверенной ему территории. Все это, бурно жестикулируя и с присущей кавказскому темпераменту экспрессией, стараясь, однако, все же избегать нецензурной брани, Арсен Давидович пытался донести до нерадивого, по его мнению, сотрудника.

Максим не мог поверить в реальность услышанного. Его сознание будто разделилось надвое – одна половина безучастно фиксировала все происходящее на кухне: стук ножей по разделочным доскам; окрики старших поваров; струи пара, вырывающиеся из-под крышек кастрюль; и, конечно же, низкий и громкий голос Арсена Давидовича. А вторая – пыталась проникнуть в ужасный, невозможный смысл тех слов, которые извергал из себя шеф-повар.

– Арсен Давидович, – наконец произнес Максим и посмотрел собеседнику прямо в глаза. – Вы что хотите сказать? Что я организовал здесь, на своем рабочем месте, продажу левого алкоголя? Я же у вас второй год. За это время ни одна проверка никогда не находила никаких нарушений. Более того, я сам несколько раз выявлял недобросовестных поставщиков. И Вам об этом прекрасно известно.

– Это не я говорю, Максим! – Арсен Давидович воздел руки с раскрытыми ладонями на уровень глаз. – Это факты! Была твоя смена. Ты заказывал товар, и ты его принимал. На накладных твоя подпись. И вот мы подаем вино из этой партии гостю, и оно оказывается поддельным! Скажи мне, кто виноват?!

– Я не знаю. Возможно, тут какая-то ошибка. Вдруг в эту партию… Хотя нет, мы же у него не первый раз закупаемся. Черт, я сам ничего не понимаю.

– Вот и я не знаю! Не знаю и не понимаю. Тот посетитель – он был очень рассержен. Мне неизвестно, откуда он, случилось это вчера, когда меня не было на месте, я его не видел. А если он из проверяющих? Я не хочу рисковать. Спасибо Людочке – ей удалось все замять. Хотя она сказала, что это было совсем не просто. Конечно, мы погасили его счет и попросили, чтобы он сохранил все в секрете, – Арсен Давидович замолчал, а потом тихо добавил: – Однако он настаивал на том, чтобы виновные понесли наказание, и пообещал проконтролировать это.

Максим прищурился. Его зрачки сузились, а кулаки непроизвольно сжались. На лице сами собой заходили желваки.

– Что же это значит, Арсен Давидович?

Шеф-повар отвел глаза в сторону и стал внимательно наблюдать за крайне заинтересовавшим его вдруг процессом нарезки вареной свеклы на соседнем столе, затем вздохнул и твердо произнес:

– Тебе придется подыскать себе другое место. Извини. Все формальности утряси с Людой. А мне пора работать.

Следующий час Максим провел будто в тумане. Он побывал в бухгалтерии, подписал все необходимые бумаги и получил расчет. Люда передала ему просьбу Арсена Давидовича – уволиться сегодняшним днем. Шеф-повар, в свою очередь, не стал жадничать и добавил в расчет зарплату за три дополнительные недели. «Вот такое выходное пособие», – промелькнула горькая мысль в голове у теперь уже бывшего менеджера по закупкам.

Коллектив ресторана остро чувствовал неловкость момента. По мнению сотрудников, произошла странная, дикая несправедливость, на которую они тем не менее никак не могли повлиять. Максима ободряюще хлопали по плечу, желали удачи на новом месте, просили время от времени заходить в гости и не забывать бывших коллег. При этом все прекрасно понимали, что после такого резонансного случая ему будет очень непросто устроиться по специальности: городок маленький, заведений общепита немного, слухи разносятся быстро. Максиму пришлось налепить на лицо оптимистичный вид и с кривой улыбкой выслушивать дежурные фразы сочувствия, согласно кивая в ответ и втайне мечтая поскорее уйти. Администратор Людмила, уловив, что прощание затянулось, мягко сказала:

– Ну все, Максим, счастливо тебе. Ребята, а нам нужно срочно приступать к работе.

Неожиданно у него пиликнул телефон, отвлекая от невеселых мыслей: супруга прислала список необходимых покупок. А значит, пора было возвращаться к реальности.

«Так, что же получается по финансам? Возможно, придется доплатить за ремонт Марининой машины. Да и мне не мешало бы свое авто на сервис отогнать… Ладно, это терпит. Что еще? В конце месяца нужно рассчитаться с хозяином за аренду квартиры, оплатить мои курсы 3D-моделирования. Из крупного нам еще предстоит купить кроватку и коляску. Хотели все новое, но, видимо, придется брать с рук. Одеждой и памперсами на первое время нас обещали снабдить. Ну и постоянные расходы – продукты, бензин».

Баланс явно не сходился, денег с натяжкой хватало на месяц. Необходимо было срочно искать новую работу. Максим повернул ключ зажигания и поехал в продуктовый магазин.

Через пару часов он припарковал свой уже далеко не новый автомобиль во дворе пятиэтажки, где они с Мариной снимали квартиру. Захватив рюкзак и пакет с покупками, Максим направился к подъезду.

Обычно он открывал двери своими ключами, чтобы лишний раз не беспокоить супругу. Однако в этот раз, несмотря на долгое рыскание по карманам, выворачивание подкладки и внимательную инспекцию рюкзака, найти ключи ему так и не удалось. «Может, оставил в машине?» – подумал Максим. Но тщательный осмотр автомобиля, включая проверку бардачка, пространства под и между креслами, багажника и прочих мест, куда ни один человек в здравом уме никогда не положит ничего ценного, как и ожидалось, не принес никаких результатов. Тогда он просто сел на водительское место, чтобы перевести дух, крепко зажмурил глаза, пытаясь вспомнить сегодняшнее утро, и вдруг явственно увидел связку ключей, благополучно лежащую в коридоре на полочке.

«Вот дурак», – обругал он себя, возвращаясь назад к подъезду.

Домофон отозвался переливчатой трелью. Перед его мысленным взором возникла картина, как лежащая на кровати супруга читает томик Бэнкса, затем слышит сигнал домофона, поднимает голову, удивленно хмурится, отложив книгу, осторожно встает с постели, подходит к двери и нажимает кнопку…

Домофон продолжал заливаться. Десятый, одиннадцатый… Отбой.

Максим почувствовал некоторое недоумение и пока еще едва ощутимую тревогу.

«Может, я набрал не тот номер квартиры?» – пришла ему в голову спасительная мысль. Он позвонил снова, на этот раз уже точно нажав на нужные цифры, однако история повторилась – никто так и не отозвался и не открыл дверь.

«Наверное, вышла в магазин», – решил Максим. Хотя Марина и не была большим любителем расхаживать по супермаркетам, в последнее время у нее появилась привычка, если ей вдруг чего-то нестерпимо хотелось – апельсинов, кильки в томате или овощного сока, тут же идти и покупать это. Он достал телефон и набрал номер супруги. Однако единственное, что он услышал на другом конце провода, было: «К сожалению, сейчас абонент не может ответить на ваш звонок. Попробуйте перезвонить позже». Повторные звонки также не привели к результату.

Чувство тревоги усилилось, а воображение стало угодливо подбрасывать красочные варианты возможного трагического развития событий: Марине стало плохо, она упала с кровати и не может подняться; в квартиру залезли грабители, привязали его жену к стулу и рыщут в поисках ценностей; Марина была в душе, поскользнулась и…

«Так, хватит, может, она ванну принимает? – вдруг осенило Максима. – Или все-таки пошла за покупками, а телефон дома оставила». Он с досадой топнул по асфальту, помотал головой, как будто пытаясь таким образом избавиться от тревожных мыслей, и решил прогуляться до ближайшего магазина. Или они с супругой встретятся, или Марина вскоре перезвонит ему. Все остальные варианты явно требовали вызова МЧС, поэтому он решил все-таки повременить с ними.

Добравшись до супермаркета, Максим вошел внутрь и начал бесцельно слоняться между стеллажами, равнодушно рассматривая стоящие на полках товары. Обходя торговый зал в четвертый раз, он поймал на себе настороженный взгляд кассира и понял, что его блуждания начинают вызывать подозрения. Купив зачем-то минералку с газом, он направился к выходу.

Стоило ему оказаться на улице, как у него тут же зазвонил телефон. Чуть не выронив от неожиданности бутылку с водой, Максим суетливо достал мобильник. Это была Марина. Он сразу почувствовал огромное облегчение.

– Алло, Марина? Ты где?!

– Дома, где мне еще быть? А ты чего звонил? Семь пропущенных. Что-то случилось? – у нее был сонный голос.

– Я ключи оставил дома. Не мог попасть в квартиру. Звонил несколько раз, в домофон, потом тебе на мобильный, ты не брала. Я уже не знал, что и думать!

– Ну ты чего, я просто уснула, телефон на беззвучку поставила, а голову подушкой накрыла. Я и не слышала домофон.

– Ладно, – выдохнул Максим. – Главное, что все в порядке. Жди, скоро буду.

Домой он шел не спеша, смотря по сторонам и обдумывая сложившееся положение. Теперь, когда стало понятно, что с Мариной все в порядке, ему подсознательно хотелось оттянуть неизбежный и неприятный разговор о его внезапном увольнении и возникающих в связи с этим сложностях. На улице было немноголюдно. Пара молодых мамочек с колясками проводили положенные им часы на свежем воздухе, суховатый старичок, которого он иногда встречал в своем дворе, чинно вышагивал по тротуару, еле удерживая рвущуюся с поводка пятнистую таксу, да случайный прохожий в солнцезащитных очках и светло-коричневом пальто, на короткий миг повернувший голову в его сторону. Лицо мужчины показалось Максиму смутно знакомым, но, поскольку мысли его были заняты предстоящим разговором, он не стал задумываться об этом.

Когда Марина открыла дверь, Максим, не в силах противиться внезапно охватившему его душевному порыву, шагнул вперед, бросил на пол рюкзак и пакет с продуктами и крепко обнял супругу. От нее приятно пахло земляничным гелем для душа. Она с нежностью положила руки ему на плечи и спокойно сказала:

– Ну ты чего? Напридумывал себе всякого. Я дома, все в порядке. А ты вот рано сегодня.

– Ты долго не отвечала. Мне пришлось поволноваться. Да еще и день такой… Новости у меня невеселые. Поставь чайник, пожалуйста.

Они сидели на маленькой кухне и пили чай. Марина подперла голову рукой и внимательно слушала мужа, иногда постукивая пальцами по цветастой скатерти. Максим описывал события сегодняшнего утра, стараясь сдерживать рвущуюся изнутри обиду, но получалось это у него плохо. Когда он закончил свой рассказ, наступила тягостная пауза. Где-то на улице громко каркнула ворона.

– И что теперь? – тихо спросила Марина.

– Завтра начну искать работу. Посмотрю, какие есть вакансии, разошлю резюме. Обзвоню все общепиты города. Куда-нибудь да устроюсь.

Она отхлебнула чай, поставила чашку, встала, подошла к мойке, посмотрела на грязную посуду, включила воду, постояла так несколько секунд, затем все-таки выключила ее, подошла к окну, поправила занавески, снова села и внимательно взглянула на Максима. Ему было хорошо известно, что означает такое ее поведение.