Танец судьбы

Пролог

С улыбкой на лице и с горящими глазами Артем весело прыгал через лужи, исполняя акробатические трюки, преодолевая преграды в виде глубоких луж, и вызывал восхищение как минимум у прохожих. Он черпал свою силу и счастье из этого маленького акта беспечности и радости. Его черные волосы ласково трепал теплый весенний ветер. У него все получилось. Ах какой он молодец! Он пригласил ее в кино, и она согласилась. Она его первая настоящая любовь, Надежда.

Артем Говорун, студент третьего курса педагогического училища,

витал высоко в небесах. Появившись в училище после девятого класса, он был всего лишь мальчишка, среди старших учеников, ему было не просто адаптироваться к новой среде. Однако, среди всех испытаний и неудач, его сердце нашло свое направление – его учительша. Она была воплощением всех его идеалов красоты, ума и чувства. Этот непреодолимый волнующий опыт первой любви принес ему радость и страдания одновременно.

Надежда Андреевна, преподаватель английского языка, стоя у интерактивной доски, говорила о спряжении английских глаголов. Артем не слышал ни слова из ее сообщения. Он влюбился в ее голубые глаза с прищуром, они притягивали, волновали. Он чувствовал, что тонет в ее глазах.

Каждый раз, когда он видел ее, его сердце билось быстрее, его ладони потели, а лицо загоралось ярче, чем обычно. Попытки скрыть свои чувства были напрасны – его взгляд не мог устоять перед ее изящной фигурой и живыми глазами, которые смотрели на его, как на увлекательное явление.

Она вроде бы продолжала свой разговор, но Артем чувствовал, как ее слова проходят мимо ушей и как растворяются в воздухе звуки.

– Говорун, вы опять на уроке думаете о своем? Вам будет дополнительное задание домой, – с милой улыбкой проговорила она.

Он не чувствовал ни времени, ни пространства. Когда она рядом, для него словно ничего не существует, кроме ее глаз. Распахнув свои, он восторженно смотрит в ее. Порой он не может оторваться от них. Не может пошевелить ни ногой, ни рукой или даже глубоко вздохнуть. Не может произнести ни одного слова. Лишь удивленно покачивает головой.

Каждый урок он мечтал о ней, ловил ее взгляд, блуждал по лицу, рисовал ее профиль. У него была огромная коллекция ее фотографий. Весь предыдущий год занятия по английскому давались Артему с трудом. Что-то мямлил, если вызывали, вздыхал и смотрел на нее своими огромными глазищами. Она все понимала, и ей нравилось, что ее любят, уголки губ в легкой улыбке как бы говорили: «Я знаю и сохраню нашу тайну».

Надежде было смешно, забавно и приятно осознавать, что в тридцатилетнюю даму, которой она была, влюблен юноша с большими карими глазами, часто широко раскрытыми от изумления. Она наблюдала в коридоре, как с высоты своего роста он снисходительно смотрел на девчонок, которые все время вились вокруг него. Ее смешил большой нос с горбинкой, который придавал его лицу смелость.

Артем и еще двое шалопаев занимались английским дополнительно. Надежда Андреевна сказала на последнем занятии:

– Придется нам с вами, дружочки, продолжить погружаться в английский осенью. Лето – длительный срок, постарайтесь не забыть английский язык за это время, после фразы на русском сразу говорить на английском языке. Трудитесь, не ленитесь.

Артем на последнем занятии, отправив друзей, брякнул:

– Надежда… Андреевна, я приглашаю вас сегодня в кино.

– А если я соглашусь?

Лицо Артема покрылось румянцем, руки вспотели.

– Я об этом все время мечтаю.

Они договорились встретиться возле кинотеатра. Артем купил первый букет роз для любимой. Он помнил, как горели его уши, как билось сердце.

А она с грустью сказала:

– Ты хороший, ты красавчик. Но мне уже тридцать, и я хочу нормальную семью.

После кино они шли по аллее парка, воздух, заполненный весенними запахами сирени, черемухи, создавал впечатление настоящей сказки. Они брели, болтая без умолку ни о чем.

– У меня скоро день рождения, стукнет восемнадцать. Я приглашаю тебя в кафе.

Артем верил, что такой день настанет, и копил деньги. Отец давал ему на мелкие расходы небольшие суммы.

Тогда в кафе он накрыл ее ладонь своей, и она обратила внимание, какие у него мягкие руки и тонкие длинные пальцы. Девчонкам бы такие.

– Моя ромашка голубоглазая, – лепетал Артем, целуя ее руки.

А в ответ:

– Я другой цветок. Я – гербера разноцветная.

Мозг Артема закипал, ему трудно было дышать. «Другой цветок, другой цветок», – неслось по извилинам. Но он не отступал. Не его вина, что он молод, а она старше. В дождик и ясную погоду он стоял под ее окнами с разноцветной герберой.

Одним летним днем они промокшие, но счастливые спешили. Бежали по широкой дороге, играя с дождевыми каплями, танцуя под дождем. Не боялись ни сырости, ни холодного ветра, ведь их цель была впереди. Смеялись, бежали, скача по лужам, радовались дождю как дети, предпочитая мокрые участки сухим. В глазах у них светились искорки восторга, потому что этот день был полон неожиданностей, и они не знали, что ждет их впереди, но были уверены, что это будет что-то прекрасное. И хотя их окружала влажная погода, им было тепло от счастья и огня в сердцах. Они спешили, несмотря на препятствия, потому что знали, что ждет там что-то важное.

И вот, когда добрались они до конечной точки, словно магия околдовала Артема и Надежду, обволакивала своими щупальцами в той теплой комнате. Промокшие, но счастливые, они осознали, что каждый шаг и каждая капля дождя стоили того. Стоили тех счастливых мгновений.

В темноте ее глаза блестели, словно два огонька, они целовались, куда только могли достать губами и языком. Они целовались, застревали в поцелуях надолго, хотели друг друга. Артем нежно, одними кончиками пальцев скользил по ее телу, теплому, вкусно пахнущему. Неведомые доселе силы и стихии бушевали в нем, ударяли то в голову, то в сердце. Он звал ее ласково: «Котик мой нежный и милый». Томная ночь связывала их тела, накрывала легким, невесомым, воздушным покрывалом. Его мечта – завладеть ее сердцем – осуществилась.

Для Артема самым важным стало быть рядом с ней. Она стала наивысшей ценностью в его жизни. Они, хмельные от счастья, провели вместе все лето. «Дай мне хотя бы часть себя, чтобы я мог быть важной частью твоей жизни», – шептал он.

А к осени она начала все чаще молчать и вздыхать. «С кем я связалась», – думала Надежда.

Для нее это не было большой любовью, так, развлечение, только игра, красивая, бурлящая игра. Не игра даже, а заполнение пустоты.

Она чувствовала себя как в плену, и надо было вырываться на свободу. Мимолетное очарование уходило и сменялось разочарованием.

– Темочка, чудик мой, котик мой, я взрослая тетя, понимаешь? Какой же ты еще ребенок, совсем маленький ребенок, – ворковала она своим сладостным голоском. Она говорила и трепала его волосы.

От сладости в ее голосе Артему было не по себе, подозрительные мурашки пробегали по спине и животу. После ночного согласия наступало пробуждение, но не для Артема, для его женщины. Что таилось в ее душе, Артему было неведомо, да он и не задумывался о чужой душе. В их отношения вторгся холодок, вначале легкий, еле уловимый, но постепенно он нарастал. Артем чувствовал дыхание тайных и неведомых сил, которые захватили власть над ней. Он не хотел признавать ее внутреннюю волю, а напротив, еще мучительнее и крепче привязывался к ней.

Любовь все больше приобретала привкус жалости. Она меньше смеялась, меньше шутила.

Жизненный опыт ей подсказывал: «Уходи, разница больше десяти лет – слишком». Уходить не хотелось. Но в ней проснулся инстинкт самосохранения, да и поднадоел он ей. Встречались они тайно, ни в ресторан сходить, ни в театр. Она стала тяготиться его вечным «хочу тебя», сердиться, ссориться с Артемом, прогонять его. Все равно у них никогда не будет ничего серьезного. Рвать отношения надо резко и быстро, – решила она.

«Мирно и пристойно не получится», – думала Надя. Что делать? Как быть?

Надежда предложила Артему отправиться в морской круиз вместе в конце августа. Она знала, что дороги расставят все по своим местам. Они вместе выбирали круиз из Сочи по Черному морю с посещением Турции.

Артем искренне радовался, много говорил, жестикулировал руками, с лица не сходила глупая улыбка.

– Какой же он еще ребенок, – тоскливо думала Надежда, глядя на его сияющую физиономию.

В Сочи они прилетели в полдень. На такси их быстро привезли в отель три звезды, недалеко от моря. Устроились они в номере полулюкс.

Обедать решили в кафешке на набережной. На аперитив взяли ароматный кампари. И тут к их столику подошел интересный, в меру упитанный мужчина лет тридцати пяти.

– Наденька, вот так встреча! – воскликнул он. – А это твой молодой человек?

«Это что еще за чудак нарисовался», – подумал Артем.

– Мой младший брат, – ответила Надя.

Артем застыл с бокалом в руках. Он вытаращил глаза от изумления. Надежда встала, дотронулась до плеча пришельца и ласково сказала:

– Пойдем поговорим.

Артем ждал. Она не появлялась. Он вышел посмотреть, где она.

Он увидел их мирно сидящими за чашкой кофе за дальним столиком на открытой веранде.

Они весело общались. Артем не знал, что ему делать, в нем закипали злость, раздражение. Что, собственно, происходит?!

Она вернулась веселая, казалось, вся светилась.

– Это кто? – буркнул Артем.

– А, это мой старый друг, – беспечно сказала Надя.

– Почему ты сказала, что я твой брат?

– А что я еще могла сказать? Что мой бойфренд, мамочка с сыночком в кафе пришла, – она пошло рассмеялась.

Пообедав, они молча прогулялись вдоль по набережной, и Надежда заспешила домой. В номере она переоделась, надела новый южный костюм, голубой с извилистыми линиями, как волны, костюм ей был к лицу. После сказала Артему:

– Я хочу побыть одна. Прогуляюсь по набережной.

– А я?

– А ты сиди в номере, надо же нам отдыхать друг от друга.

Ночью она не пришла. Артем метался по комнате, как зверь в клетке. Как вести себя в подобных ситуациях, он не знал. Заснул только под утро.

Она пришла перед завтраком. Долго мылась в душе, словно хотела отмыть прилепившуюся грязь, а может, наоборот, наслаждалась водой. После душа свежая, разморенная, наполненная улыбками и мечтами спокойно сказала:

– Мы с тобой ни в какой круиз не едем. Я поеду со Стасом.

– Но ведь путевка на мое имя?

– Ну и что? Позвоню. Перепишем. В конце концов, путевки покупала я.

Артем, ничего не соображая, смотрел на нее. Она ли это? Куда подевалась та добрая, красивая, нежная женщина, куда подевалась?

– И вообще, я выхожу замуж, – заявила она, смеясь.

– Как замуж? Почему? Зачем замуж? – Он хотел еще что-то добавить, но его душили слезы, а разрыдаться он не мог. В горле стоял ком, не позволяющий ни дышать, ни говорить.

– Я же тебя люблю. Мне казалось, что ты тоже, – промычал он.

– Что «тоже»? Ну поигрались малость, порезвились, сделала я из тебя мужика. Радоваться должен. Перед тобой вся жизнь впереди, много дорог, много любви. Мне уже тридцать лет, детей пора рожать. А с тобой что, что я с тобой буду иметь? Тебе самому еще нянька нужна. Я нянькой не хочу быть, сопли подтирать. Не хочу. У нас даже не встречи, а одни сплошные обломки этих встреч.

– Обломки?! Я люблю твои запахи, люблю твои духи, твои руки, твою грудь. Каждый день для меня был праздник.

Он стоял перед ней на коленях, тыкался в ее брюки.

Артем, как назойливая муха, ходил за ней, канючил, требовал от нее любви.

– Темочка, ты просто бредишь. Жизнь не может быть сплошным праздником. А у тебя сплошные эмоции, полезные мысли отсутствуют. Какие твои годы, вся молодость впереди. Ну не плачь, не сердись, если в сердце дырка образовалась, заштопай ее, а время излечит, – твердила Надя, радуясь, что все так прекрасно сложилось. – Ты меня сильно раздражаешь! Давай мирно разойдемся, как цивилизованные люди.

– Чем?! Чем я тебя раздражаю? – с дрожью в голосе твердил Артем.

Не могла же она вечно говорить про его молодость, она хотела, чтоб он отлепился от нее, но также понимала, что просто так быстро он не отлепится.

Нытье на одной ноте ее утомило.

– Ты у меня не один такой, в каждом выпуске были, – выпалила она. И пожалела, и испугалась, страх охватил низ живота. Его глаза сузились от ярости.

Артем встал, грозный, высокий, сильный, разжал сжатые кулаки и поднял ее до уровня своих глаз.

– Дрянь, какая подлая дрянь. Ты гидра с семью головами.

– Правильно говорят: от любви до ненависти один шаг, – пролепетала она.

В конце концов ей надоела вся эта кутерьма.

Она, чуть волнуясь, упаковывала белый чемодан. Артем был ошеломлен, наблюдая за ее руками, которые спокойно укладывали вещи. Последняя кофточка, крышка чемодана застегнута. Она была уже у дверей, но вдруг повернулась и подошла к нему. Он рванул к ней с поцелуем, взяв ее голову в руки. Она сильно толкнула его. Он упал. Она перешагнула через него.

Он долго неподвижно лежал на полу.

Мир рухнул. Они зашагали по разным дорогам. Он был для нее просто игрушкой, летним развлечением. Унижение и отчаяние словно звери кусали и терзали его. Огорчение непреодолимым препятствием навалилось на Артема, он готов был провалиться сквозь землю. Бежать. Кричать. Выть. Он ненавидел себя. Он ненавидел ее, улицу, ее дом и деревья возле подъезда. Он ненавидел всех. Он ненавидел себя. Ему стало дурно, и его стошнило. Сколь радостно очарование, столь горько разочарование.

Поднявшись с ковра, он нашел паспорт и обратный билет на самолет.

Сложившаяся ситуация никак не укладывалась в его взбудораженной голове.

Сильный, спортивный, он беспомощно валялся на диване и всхлипывал, давал волю своим эмоциям. Он лежал на диване, а сердце его бежало, вопило, стонало. Да, он слаб, он никчемный и никому не нужный человек. Он хотел одного, он хотел умереть. Хотелось исчезнуть, скрыться, раствориться. Внутри Артема была выжженная пустыня, все сгорело дотла.

И тут он начал творить глупости. Вместо того, чтобы на оставшиеся деньги дотянуть семь дней до обратного отправления самолета, он сдал билет в кассе, а на ближайший самолет билетов не было. Он поехал на железнодорожный вокзал в надежде купить обратный билет из Сочи, но там вообще билетов не было. Какие могут быть летом билеты с юга?! И тогда он решил ехать домой в Москву электричками. Только молодость способна на безрассудства.

Глава 1

Осеннее солнышко пригревало, теплый ласковый ветер обнимал лица людей. Флюиды осени достигали глубин памяти Артема. Наружу прорывались воспоминания. Жесткое прошлое окутывало словно туманом, и не было пути оттуда выбраться.

Поезд, словно извивающаяся змея, подходил к железнодорожному вокзалу. Сердце Артема изрядно колотилось, он даже не мог представить, что будет так волноваться.

Артем вышел из поезда на перрон, глубоко вдохнул свежий воздух всей грудью и направился к выходу. Тепло потоками вливалось в день после ночной прохлады. Для него осень – время перемен. Все крутые изменения в жизни связаны с осенью.

Дом родителей от вокзала располагался недалеко, но очень неудобно. Артем, высокий молодой мужчина лет тридцати двух, сел в маршрутку, ехать подольше, но зато прямо к дому привезут. На него уставились пассажиры. Седой клок в его черных волосах приковывал внимание, словно магнит.

Он сидел с закрытыми глазами и все думал и думал, что дома его никто не ждет. Давно он не был здесь. Дом! Какой он сейчас?! Да, собственно, и не дом, а квартира в доме.

После смерти матери прошло двадцать четыре года. Как время быстро бежит. Раньше они с отцом каждую весну ездили на ее могилу. А потом более десяти лет он там не был. Отец давно женился, у них растет дочь. Артем сестру никогда не видел, неделями думал, что ей подарить при встрече. Девушка была уже почти взрослая, скоро ей исполнялось пятнадцать лет. Придумал купить браслет, их женщины носят во всех возрастах. Серебряный браслет, красивый, широкий, с двумя замочками, продавец сказала: «Вашей девушке очень понравится».

Отец писал редко, а он еще реже. Артем у отца не задержится, он уедет, непременно уедет, но ему надо собраться с мыслями: куда поехать? зачем? Да и по родному городу он изрядно соскучился. Серьезно хотелось увидать бывших одноклассников. Как они? Чем живут? О чем мечтают?

Вдруг завизжали тормоза. Маршрутное такси резко затормозило, двое пассажиров с воплями вылетели со своих кресел. Испуганный водитель торопливо открыл дверь, всполошенные люди выскочили из машины. Кто-то заорал, кто-то всхлипывал. Артем протиснулся поближе, где уже собиралась толпа. Под колесами маршрутки лежала красивая женщина, казалось, она улыбается. Артем посмотрел на погибшую и содрогнулся. Он узнал бы ее из тысячи. Это была, конечно, она. Его первая и самая несчастная любовь. Это ужас! Это что?! Судьба бросила ее ему «под ноги». Да, погибшей была именно Надя. Кто-то достал документы, кто-то кричал, чтоб ничего не трогали до приезда полиции.

Артема мутило. Он, шатаясь, медленно двинулся в сторону. Почему? Почему именно под его маршруткой? Когда-то давно он сильно взахлеб думал о ее смерти, желал ей этого. Но было все давным-давно, он был тогда еще не оперившийся юнец.

Пути Господни неисповедимы.

Артем услышал внутренний голос. Он его ненавидел, как бы это ни было ужасно, и при этом очень любил, было с кем посоветоваться, поностальгировать о прошедшем. Вот и сейчас:

«Ты помнишь, – неслось в его голове, – ты помнишь, что хотел ее смерти, долгой и мучительной, чтобы была катастрофа, чтобы она испарилась». Мысли неслись вскачь, прыгая с одного на другое.

Шел мелкий моросящий дождь, он неспешно брел по мокрой улице и очнулся только возле железнодорожного вокзала.

На вокзале суетились люди, они спешили, опаздывали, ждали своих поездов.

Артем зашел в вокзальную кафешку, съел пиццу, как будто из одного теста, выпил невкусный чай и часа два сидел в зале ожидания, ни о чем не думая. Все повторяется. «Я бегу! Я опять бегу от себя!»

Вновь возникло жгучее ощущение странной охоты. От кого он убегает или от чего? И кто за ним гонится? «Это опять мой стремительный побег куда глаза глядят», – думал Артем.

Первый в монастырь, второй из монастыря, третий от гражданской жены.

Было у него уже когда-то и много вокзалов. Когда он на перекладных добирался до дома из Сочи.

Артем медленно встал, подошел к железнодорожной кассе и попросил билет до небольшого городка в северо-восточном направлении. Кассирша, уставшая от работы женщина, сердито ответила:

– Молодой человек, мне не до шуток с вашими направлениями. Говорите, куда надо.

Артем увидел на табло город Уренгой и сказал:

– Мне в сторону Уренгоя до городка на букву «У»…

Кассирша вдруг улыбнулась и сказала:

– А на букву «Х» не хочешь? Будет тебе на букву «У»… – У нее как раз племянница приехала из провинциального городка на эту букву. – Но поторопись, поезд через двадцать минут уходит.

Место ему попалось удобное, видимо, кто-то отказался от билета, в первом купе на нижней полке. Несмотря на то, что весь день был напряженным, заснуть Артем не мог. Ехать ему было девять часов, в пять утра он будет в своем городке У…

Он ворочался, вздыхал, чуть хлюпал носом. Монотонный стук колес будил воспоминания. По внутреннему взору потекли картинки давно минувших дней.

Тогда тоже была осень.

Внутренний голос монотонно бубнил:

– Конечно, ты был молод, но это никак тебя не смущало. Тебе было восемнадцать лет. Вся жизнь впереди, а ты зациклился на зрелой женщине.

– Да, зациклился, а тебе не все равно?

Внутренний голос тихий, вкрадчивый, бархатистый. Артем с ним часто спорил, порой мирно беседовал, но нередко прогонял. Стыдно и некомфортно он действовал на Артема. Но все-таки частенько он к нему прислушивался. Внутренний голос появлялся в те минуты, когда Артема настигал раздрай в голове. Ум терял покой.

– Почему тебя не было в восемнадцать лет? – раздраженно спросил Артем.

– Ты просто меня не слышал и не слушал, – вновь заговорил внутренний голос.

– Ты помнишь? – говорил ему его собственный тихий голос. – Ждал ее у подъезда, радовался, завидев легкую походку, трепетал под ее голубым взглядом.

Ты любил ее даже не за то, что фигурой ладная, не за лучистые глаза, а за характер: не криклива, не сварлива. Ты любил ее как мать, но чего не было в твоей матери.

Мать была строга, на похвалы скупа, немногословна, неприветлива, вечно пропадала на двух работах. В детстве, когда ты был маленький, за проступки тебе часто объявляли бойкот. А вместо того, чтобы спокойно поговорить с тобой или хотя бы просто обратить на тебя внимание, мама переставала общаться. Тебе приходилось справляться с чувством отверженности и одиночества.

Тебе казалось, что твое поведение не соответствует ожиданиям родителей или вызывает у них разочарование. А ты ждал общения, чтоб тебя выслушали, часто ты не понимал свои ошибки, а мама не пыталась тебе помочь. Сколько было неосознанных переживаний, страданий. И маленькими шажками вы с мамой отдалялись друг от друга. А потом ее не стало.

– Что ты понимаешь? – вопил про себя рассерженный Артем. – Мама при любых обстоятельствах остается мамой. Я ее любил, и она меня любила. Видишь на мне медальон? Это она мне подарила. Забыл?

Всколыхнулись детские воспоминания.

Они пришли с бабушкой в больницу к матери. Она лежала с закрытыми глазами. Мать слегка раскрыла глаза, и пронизывающее волнение мгновенно расширило их до огромных размеров, когда она заметила сына. Две руки легли на его плечи и побудили приблизиться.

– Артем, мальчик мой, солнышко мое. Когда-то давно я… У… У… – шептала она, делая над собой усилие. – У тебя…

Она замолчала. Из карих глаз медленно спустились две слезы. У Артема тогда была полная растерянность, он старался разгадать, что отражали эти глаза, но вместо этого увидел только боль. Так он и запомнил мать, пытающуюся что-то ему сказать, а звук «У» с тех пор стал у него любимый.

– Я очень хотела увидеть тебя взрослым, – продолжала она, тяжело дыша, – но некоторым мечтам в этом мире не суждено сбыться.

Прежде чем я закрою глаза, я хочу подарить тебе одну вещь, эта вещь принадлежит тебе по рождению, это твой оберег.

– Принесли? – спросила она слабым голосом.

Бабушка кивнула головой и подала матери красную маленькую шкатулочку.

Мать достала из шкатулки толстую золотую цепочку и большой круглый медальон, на котором были выгравированы две буквы – «А» и «Г». Это было похоже на гербовое изображение. Буквы выделялись искусным художественным мастерством.

– Надень его, – сказала она с трудом, – я хочу видеть медальон на твоей шее.

Мать, бросив ласковый взгляд на медальон, смотрела на него, как будто прощаясь со своим старым другом.

– Помогите надеть Артему на шею, – обратилась она к бабушке.

Мать слабеющей рукой прижала сына к себе и поцеловала. Больше Артем ее живой не видел.

Внутренний голос напомнил о себе:

– Надю ты любил как мать. Помнишь ее голос: «Борщ будешь?» – «Будешь. И котлетки», – смеялся ты в ответ.

– Ничего вкуснее ты не ел. Хотел добавки, но оставлял место для котлеток. Ах, какие котлетки. А ты? Ты помнишь, каким был в семнадцать лет? Брюнет с карими глазами, огромные ресницы, девчонкам бы такие. На ровесниц поглядывал снисходительно. Девчонки по училищу тебя не интересовали. А они сохли по твоей черной курчавой голове.

Артем перевернулся на полке поезда и тяжело зарычал. Воспоминания остро покалывали изнутри, но избавиться от них он не мог. Сколько раз сквозь слезы он видел лицо мамы, лицо любимой Нади, видел блеск их глаз. Обе остались болью в груди навсегда. Артем никак не мог найти ответ на мучивший его вопрос. Почему он всегда в трудную минуту бежит. Бежит стремглав, прочь и далеко. Вновь замелькали картинки из прошлого.

– Ты просто полностью погружался в процесс своей влюбленности, не задумываясь о возможных последствиях. В конце концов, какие могут быть последствия от вашего увлечения? Вы ничего безобразного не делали, просто… просто существовали внутри друг друга, и ваш союз становился только крепче. Ты хорошо знаешь: время было на вашей стороне, и вы сблизились, – бубнил внутренний голос. – Ты вошел в нее, вознесся на вершину блаженства. Тебе показалось: ты познал Бога. Кольцо твоих горячих рук обвивало ее тело, и вы целовались, целовались…

«Люблю тебя до самых звезд и обратно, мой цветок, моя гербера прекрасная», – шептал ты.

– Замолкни! – приказывал Артем своему голосу.

А мир вокруг них продолжал двигаться. Шла беспощадная гонка жизни, неумолимо изматывающая, постоянно требующая принимать быстрые решения, не оставляя времени на раздумья, – нужно было только успевать за каждым поворотом не врезаться в ограждение и не столкнуться со столбом на обочине. Иногда, чтобы успеть, приходилось нарушать скоростной режим и проскакивать на красный свет.

Но ощущения Артема от этой жизни, от всех этих поворотов, от человека, с которым он считал, что никогда не расстанется, были только сильней и ярче.

– Ты был для нее игрушка, ребенок. Ей надоело в конце концов с тобой возиться, – ворчал внутренний голос. – Обида и злость раздирали тебя, и ты злой, зареванный прибежал домой. Ты помнишь? Отец встретил с ехидной усмешкой: «Ну что, нагулялся или опять побежишь? Хоть бы слово сказал, где неделями пропадаешь. А тут явился не запылился. А тебя здесь уже никто не ждал». Ты был потрясен. Даже дома, где теплое место, тебя никто не ждал.

За столом на кухне, на твоем любимом месте сидела незнакомая миловидная женщина в халате, цвет которого подчеркивал голубые глаза, перед ней были салаты, курица гриль. Масленые пальчики она вытирала о салфетку. Ты почувствовал голод, хотелось есть, но ком в горле застрял. Здесь ты тоже чужой и ненужный. Бежать. Куда? Темка, куда тебе? Хоть бы с кем-нибудь посоветоваться. Один. Не с кем советы держать, да и кому они нужны, чужие советы.

«Меня снес любовный поток, – подумал Артем. – Я отправился в путешествие, не имея при себе ни компаса, ни карты».

Постепенно одно воспоминание исчезало, уступая место новому. Однако в каждом из этих образов, где-то вдали светился слабенький огонек свечи. И этот огонек удерживал его на краю, не позволяя утонуть в небытии.

Стук колес вдруг замолк, тишина и яркие огни станции вывели Артема из оцепенения.

«Скоро выходить», – подумал он. Поднялся, свернул постельное белье. Налил из «титана» теплой водички в стакан с подстаканником, символ вагонов дальнего следования. Пил маленькими глотками. Вскоре подошла проводница.

– Ваша остановка. Поезд стоит две минуты, не задерживайтесь.

Было раннее утро. Вышедшие пассажиры быстро исчезли на своих машинах. Артем лениво, едва перебирая ногами, вошел внутрь здания вокзала. Было раннее воскресное утро, спешить куда-либо не имело никакого смысла.

Ни о чем не думая, Артем опустился на холодное металлическое кресло и задремал. К нему, ухмыляясь, подсел местный бомж и медленно начал тащить куртку из-под головы Артема. Видимо, ему это было не впервой. Артем очнулся:

– Ты чего? Что тебе надо?

Бомж отпрянул, вскочил и убежал. Артем расхохотался, хорошо он сумку вокруг руки закрутил. Спросил у дежурного по вокзалу, как добраться до местной гостиницы, и двинулся в ее сторону, благо гостиница была недалеко.

Сонную администраторшу он попросил его не тревожить и никого к нему не подселять, он заплатил за двоих. В этой гостинице не предусматривалось одноместных номеров, но Артем настоял на своем и был готов заплатить администраторше, чтобы сохранить уединение.

Артем заснул глубоким сном в своем скромном номере. Когда он открыл глаза, прошло уже несколько часов. Все это время он безмятежно спал, не думая о завтрашнем дне. Он чувствовал себя отдохнувшим и посвежевшим.

Фонари на улице еще не зажглись, и город был окутан тихой полутьмой.

Артем, стоя у открытого окна, долго смотрел вдаль, словно хотел увидеть ответ на свой вопрос, и вяло думал: что делать дальше? Единственная мысль, которая приходила ему в голову, была пойти работать в школу.

И он пошел, чтобы отметить решение, в ближайший магазин, купил коньяк, лимон, сахарный песок, хлеб и краковскую колбасу. На него очень внимательно смотрела толстая продавщица, таким пристально изучающим взглядом. Так смотрят в малых городах и в солидных офисах, где дресс-код на первом месте. Смотрят и оценивают, важная персона или так, из местных. И только тут Артем сообразил, что он в спортивном костюме, то-то тетя на него глазеет. Он улыбнулся: из местных он, из местных.

На следующий день Артем отправился к директору школы, адрес ему сказала дежурный администратор гостиницы, школа формально принадлежала военному городку. Он решил начать не с управления образованием, а именно с директоров.

Утром он тщательно собирался. Долго мылся в душе, словно хотел отмыть накопившуюся грязь, брился. Искал носки, нашел – один оказался с дыркой. Поискал еще, попался другого цвета. Наконец достал весь пакет из сумки и взял нужные.

Было заметно легкое волнение. Взглянул в зеркало на седину и сказал:

– Помогай.

Некоторые люди с интересом спрашивали его о причине такого раннего появления седины, но Артем всегда улыбался и говорил, что это придает его лицу значимость.

И он был прав.

Он ехал в маленьком стареньком местном городском автобусе и четко понимал, что он попал в деревянный городок районного центра. «Значит, так и должно быть», – думал Артем. Высокий, слегка седой, со старым портфелем в руках, каких и в магазинах не найдешь, от бабушки достался, он переступил порог школы. В школе для него была «зеленая улица». Он вошел и, нигде не задерживаясь, попал в приемную директора. Он всегда считал это хорошим знаком.

Кабинет оказался маленьким и квадратным. Одно большое окно выходило на восточную сторону. На подоконнике стояли в красивых кашпо два цветка: декабрист и антуриум чемпион. На стене висел портрет президента.

На столе у директрисы скопились папки, она искала нужные документы и прервалась, взглянув на посетителя.

Директриса внимательно Артема выслушала, очень удивилась, узнав, что он учил детей в школе при храме.

– Дело в том, – начал спокойно Артем, – что я закончил педучилище по специальности физическая культура, но позднее заочно педагогический вуз по специальности «Информатика». В школе при храме меньше учеников, и мне это было очень удобно.

– Да, все так, – ответила, пристально посмотрев на него, Татьяна Ивановна, так звали пожилую директрису.

К директору в кабинет вбежала молодая красивая женщина в очках и в бордовом костюме с удлиненной юбкой. Костюм подчеркивал все прелести женской фигуры. Она сходу заговорила, не обращая внимания на присутствующего:

– Ой, Татьяна Ивановна, все отлично, проводили комиссию по высшему разряду. Всем очень понравилось, в общем, все довольны.

– Маргарита Дмитриевна, а к нам вот новый учитель информатики хочет устроиться. Говорит, что знает предмет хорошо.

– Ну так замечательно.

Она сняла очки, дужку взяла в рот, словно хотела поглубже рассмотреть сидящего мужчину. На мгновение их глаза встретились, и между ними промелькнула какая-то необыкновенная искра и тут же погасла. Она наклонила голову и странно скосила глаза в его сторону, взгляд задержался на долю секунды, словно она хотела рассмотреть его сверху.

– Берем. Нам очень нужны молодые перспективные и симпатичные мужчины. – Женщина автоматически поправила волосы и лукаво улыбнулась, глядя на Артема.

Директриса рассмеялась:

– Пойдемте, с коллективом буду знакомить.

Артем, поднимаясь по лестнице, чувствовал, что идти в учительскую страшновато. Старая директриса представила его коллегам.

– О! К нам пожаловал благородный мужчина! Ну, девушки, берегись! Вы поете? А то нам нужен баритон, – беззаботным веселым голосом приветствовала его учительница с короткой стрижкой, ямочками и мушкой на щеке. Именно ямочки привлекли внимание Артема. А он так боялся идти в женский коллектив.

И сейчас растерялся, покраснел.

– Арина, брось смущать юношу, – шикнули на нее.

– Какой же он юноша, он зрелый седовласый муж. Его седые волосы лишь подчеркивали его мудрость и опыт, – весело и с пафосом воскликнула та, которую назвали Ариной.

А он стоял и смущенно переминался с ноги на ногу.

Всех спас звонок на урок.

– Сегодня вам завуч составляет расписание, а с завтрашнего дня просим приступить к работе. Как вы устроились? Где живете? – спросила Татьяна Ивановна.

– В гостинице пока.

– А знаете что, я могу вам предложить домик родителей. Мы его хотели продать, да так что-то и не продали. Думали, дети будут приезжать, на дачу будем ходить. Домик в конце центральной улицы находится, с транспортом будет очень удобно. Горячая и холодная вода есть, но вот удобства во дворе. Машину дров мы завезли давно, вам хватит на всю зиму. Там есть маленькая деталька. Дом хоть и стоит на центральной улице, но на него прямо выходит тупиковая дорога через железнодорожный мост, но вы не бойтесь, от уснувших водителей там перед домиком лежат два железобетонных блока. Пойдемте со мной, я вам ключи отдам, я живу близко, за школой.

Артем в гостинице уже заплатил за этот день и решил не переезжать сразу, но к домику поехал. Надо же было познакомиться со своим будущим жильем. Он прошел мимо блоков, бросил взгляд на тупиковую улицу, выходящую на центральную. Открыл невысокую калитку, зашел по тропинке за дом. И замер.

Ничего подобного Артем не ожидал. Домик был на горе. Перед деревянной террасой, обрамленной зелеными растениями, стояла скамейка. Она словно приглашала его сесть и насладиться великолепным видом на склон горы и извивающуюся вдалеке речку. Пространство поймы реки, с ее заливными лугами, было огромным. Еще дальше виднелась кромка леса.

Очаровательно, когда дом стоит на вершине высокого берега реки. Смотришь вдаль и растворяешься в бесконечности. И хочется только смотреть, смотреть и ни о чем не думать. Окружающая природа создавала ощущение спокойствия и гармонии. Артем в тот же вечер переехал в свой новый дом.

Глава 2

Арина любила сентябрь. Это красивое и заманчивое время года, когда летнее тепло еще ощущается в воздухе, но уже сопровождается яркими осенними оттенками природы. В этот период многие люди чувствуют некое волнение от возможности нового начала, что делает сентябрь особенным и важным временем.

Под впечатлением нового начала и находилась Арина. Ее внимание привлек вновь пришедший учитель. Чувствовалось в нем нечто особенное. И Арина вечерком намеревалась сходить к Маргарите посудачить на кухне.

У Арины был острый и язвительный ум и язык. Из-за остроты она часто попадала в неприятные истории. Вспышки агрессии порой проявлялись не к месту и не ко времени.

Завершение лета и начало осени для нее всегда являлось естественным временем для размышления над тем, какой был предыдущий год и что можно изменить в своей жизни, чтобы достичь большего счастья и успеха.

Именно в сентябре Арина ставила перед собой новые цели и формировала намерения на весь следующий год, составляла план действий, чтобы воплотить эти цели в реальность. Золотой сентябрь Арина воспринимала как новый старт. Этому способствовала и работа учителем в школе.

Начало осени было прекрасной возможностью для укрепления связей с близкими людьми. Возвращались дочери от бабушки, где проводили целое лето. Природа в это время года кажется особенно волшебной, и прогулки по теплым осенним дням становятся невероятно приятными, особенно если проводить их с любимыми людьми.

Окружающий мир в ранний осенний период настолько живописен и уникален, что непременно поражает каждого. Наконец, золотой сентябрь можно использовать и для воплощения творческих занятий. Осенние цвета и настроение создавали смешанное состояние грусти и радости.

С таким осенним настроением Арина собиралась к Марго.

Как вдруг зазвонил телефон и вывел Арину из задумчивости. Это названивала Маргарита.

– Я минут двадцать пытаюсь открыть квартиру. Нижним ключом я не пользовалась, но на всякий случай и его проверила. Дверь не открывается. Сижу на соседском зеленом ящике для овощей. В чем дело? Посоветуй, что делать. Я не понимаю, что случилось.

– Ты сидишь на овощном ящике?

– Да.

– Спокойно, давай вместе со мной. Подходишь к двери, медленно вставляешь ключ в нижний замок и поворачиваешь в сторону открытия.

– У меня оба замка открыты.

– Закрой оба. Закрыла?

– Да.

– Спокойно открываешь нижний, затем верхний, проверяешь дверь.

– Не открывается. Жаль, железная дверь и придется ломать.

– Послушай, так у тебя заклинил внутренний шпингалет. Твой внутренний засов закрылся, сколько раз я тебе говорила, не пользуйся им, никто нас ночью не украдет. Надо дверь хорошенько подергать.

– Подергала уже. Мастера знакомого не знаешь кого?

– Послушай, приходи ко мне, переночуешь у нас. Посплетничаем. А завтра в ЖКХ сходишь, там найдешь кого-нибудь. Они придумают, что с дверью сделать.

– Ладно, иду. Ой! Арина! Глазам не верю. Дверь сама открывается.

– Будь осторожна. Вдруг это воры. Беги оттуда.

– Поздно бежать. Ха-ха-ха. Мой кот, моя пушистая радость выходит.

– Не заходи в квартиру, я сейчас к тебе приду.

Арина, в спортивном костюме и в расстегнутой куртке, тяжело дыша, примчалась очень быстро.

От нее шел тонкий аромат. Он имел яркую, сладкую композицию, которая, несомненно, очаровала уже многих, – букет цветов, сочетающийся с нотками фруктов и ванили.

Духи Арины были приятным дополнением к ее образу.

Она наносила парфюм и под коленками, когда она идет, остается шлейф, невидимый след. Она ушла, а образ ее еще долго присутствует.

Марго частенько ей советовала сменить духи. Якобы выбранный парфюм недостаточно универсален и несовместим с повседневными ситуациями и стилями. Его яркая композиция ограничивает возможность сочетания с различными нарядами и образами Арины. Духи не подходят для официальных мероприятий, поскольку их запах слишком яркий и навязчивый, а также не гармонирует с более спокойным и стильным образом. Но Арина любила свои духи и все равно часто ими пользовалась, говоря, что ей чужое мнение не указ.

Марго слегка сморщилась от запаха, уж совсем он сегодня был не к месту.

Сидя на ящике, нахохлившаяся, испуганная, она была совсем не похожа на свой школьный образ.

Стройная, высокая, Маргарита обычно резко входит в класс и с ходу начинает разборки, а разбирать в любом классе всегда есть что. Затем с добрейшей улыбкой на устах начинает урок. Когда ситуация требует решительности, она гнет свою линию и становится неприступной, как бурная река. Никаких компромиссов, не слышит и не видит никого. А потом опять мягкая, как домашняя кошечка. Одежду носит правильную педагогическую: темные костюмы, темные безрукавки, блузки. Прическа короткая, каре с челкой на лбу, перед праздниками мелирует волосы. Драгоценностей, побрякушек – все в меру. Тихо и спокойно ведет свои дела, бесшумно и незаметно обсуждает с кем надо текущие вопросы. В этом проявляется ее хитрость и дипломатичность. Обладает способностью знать все новости школы. Вполне классический нейтральный образ педагога, могло даже показаться, что идеальный образ, но она курила, а это был дурной, непозволительный пример для детей. Курилки в школе не было, и им с Ариной приходилось бегать по школе в поисках удобного теплого местечка: то в мастерской у мальчишек, когда тех уже не было в школе, то в препараторской химии в вытяжной шкаф покурят.

С учениками дружит, как и с учителями.

Вот и сейчас лучшая подруга рядом в трудный момент.

Женщины обшарили все углы квартиры, никого не нашли.

– Это мне кот открыл, моя умница. Он чувствовал, что я за дверью вожусь и вожусь… Смотри, он задними лапами встал на тумбочку в прихожей, а передними опирался на дверь, и в какой-то момент ему удалось сдвинуть засов. Умка мой, дай я тебя расцелую.

Возбужденные женщины расположились на кухне, закурив сигареты.

Кухня Марго была объединена с маленькой комнатой, сделанная еще прежним хозяином. Марго перестройка очень нравилась, создавалось открытое и просторное пространство. Окно выходило на восточную сторону, летом всегда держалась комфортная температура, даже кондиционер не нужен. Ее кухня была удобной. Множество полезного пространства, выдвижных ящиков для удобства использования и хранения кухонной утвари и продуктов окружали хозяйку кухни.

Друзья и коллеги любили собираться именно у нее. Хозяйкой она была очень радушной.

Вскоре на кухне запахло жареным мясом.

– Чудный аромат у тебя на кухне. Ребрышки отменные. А я салат из свежей капусты принесла, – говорила Арина, пряча сигареты. – Много курю. Ты знаешь, про Анну дети написали в туалете…

– Постой, Арина, ты все ее клички знаешь, а тебя знаешь, как зовут детские умы?

Арина опустила глаза и молчала. Она отлично знала о творчестве школьников и какая у нее кличка. Она ей очень даже нравилась.

– У тебя, Арина, родинка чуть выше верхней губы. Так что зовут тебя – Мушка.

– Мушка – это красиво, нежно, с любовью, – игриво сказала Арина, открывая бутылку красного вина. – Как тебе наш новый учитель?

Марго улыбнулась. Она знала, что Арина точно прибежит посудачить о таком явлении, как появление мужчины на горизонте.

– Костюмчик свеженький, чистый, выглаженный. Опять же, глаза выразительные, – сказала Марго, доставая бокалы.

– Глаза-глаза, только о глазах и говорят везде, – возмущенно перебила Арина. – Какой-то он неразговорчивый, зажатый, шарма в нем нет.

– А что, он должен комплименты всем делать при первой встрече? – возразила Марго.

– Комплименты не комплименты, но сказать несколько добрых слов мог бы.

– Зато его украшает благородная седина на висках, – разливая вино, заметила Марго.

– Не седина, а клок седой, – словно сердясь на саму себя, сказала Арина. – Я люблю мужиков сильных, смелых, берущих быка за рога.

– Господи, да кого же у нас брать, может, только за наши рога?

Они обе расхохотались.

– Интересно, как там наш Говорун устроился? Ну дал же Бог фамилию, – продолжая смеяться, говорила Арина.

– Отличная фамилия: сразу запоминается и ни с кем не спутаешь. Помнишь птицу Говорун из мультика Третья планета?

Арина кивнула головой.

– Марго, а как твои дела с фотографом? Отличный мужик.

– Может, и отличный, только не мой и не для меня.

– А зря ты так, одной тоже трудно. Он свое фотоателье «Сфера» имеет. Побочные заработки, то свадьба, то выпускной. Все деньги.

– Арина, ну какие это деньги.

– Не скажи. Рубль к рублю – глядишь, и на хлеб с маслицем хватает.

– Он обладает смешной особенностью, я даже не знаю, хорошо это или плохо. Вот поссорились мы. Он улыбнулся и тут же помирил.

– Так это замечательно. Зла не держит.

Раздался звонок в дверь.

– Ты кого-то ждешь?

– Нет.

– О, Степан, легок на помине. Богатым будешь. Только что о тебе говорили. Заработался, совсем забыл о нас, – смеясь, спрашивала Арина.

Степан был ростом с Марго, если та была без каблуков. Веселый, подвижный, душа компании, знал почти всех жителей городка. Одет он был в джинсы и серый балахон с колпаком.

– Девчонки, у меня беда, – с ходу заговорил Степан. – Брательника моего загребли ироды.

– Ваньку, что ли?

– Да, Ваньку. Одна стерва заявление на него накатила, что он ее изнасиловал. А он в эту ночь, что она в заявлении указала, был со мной в областном городе. Маргарита, ты наша надежда, подтверди! Помнишь, мы в ресторане встретились?

– О, я что-то пропустила в моей книге о подруге. И мне кажется, ее лучшие страницы, – удивленно подняла брови Арина.

– Тебе, Арина, лишь бы языком чесать. Маргарита, помоги, сходи к следователю, объясни им все.

– Схожу, – холодно ответила Маргарита, но Степан не обратил на это внимания.

– Девчонки! Вы супер! Ванька вспомнил про Марго, а я совсем забыл. Ну я побежал. Марго, ты сходишь к следователю завтра?

Он торопился, пить вино отказался.

– Вот стрекозел. Он даже не вспомнил о тебе, – в сердцах сказала Арина, наливая в бокалы вино. – А мне вот очень интересно, что ты делала там в ресторане.

– Ела я там. Ездила за покупками ко дню рождения. Но Ванька еще тот ходок по бабам.

– Эх! Поехать бы куда-нибудь далеко-далеко, – мечтательно сказала Арина.

– В чем же дело? Купила путевку – и вперед.

– Понимаешь, Марго, деньги есть, а смелости нет. Вот каждое лето и езжу к родителям. Мне нужно, чтоб ни о чем не думать, ни о билетах, ни об отелях, а только созерцать.

– Желания у тебя нет. При желании ты горы можешь свернуть.

– Что верно, то верно.

– Тебе надо поехать в автобусный тур по Европе. Там загрузился в автобус и едешь, как в своем маленьком государстве. По дороге покормят, в отеле спать положат. Лично я устаю в автобусе ехать, а то бы непременно купила путевку.

– И даже в Англию есть? Они же островитяне?

– Я читала, что там на пароме как-то переправляются.

– У меня, ты понимаешь, опять Костик зачастил, – грустно сказала Арина, закуривая сигарету.

– Ты тоже хороша: то приблизишь, то оттолкнешь его. Прими одно решение, без крайностей. Я бы на твоем месте сделала выбор, – советовала Марго.

– Выбор, скажешь тоже! Выйти замуж? У нас слишком разный возраст и интересы, и брак рано или поздно рухнет, а одной оставаться не хочется. Вот какая эмоция у меня берет верх, так я себя и веду. Он приносит одни и те же цветы, а я не люблю эти цветы.

– Так ты скажи ему об этом.

– А он что, не видит, как я к ним безразлично отношусь?

– Он видит то, что видит. Ты маленький букетик нежно берешь, мило улыбаясь, подносишь к носику, вот что он видит. А еще раньше сказала, как их любишь. Признайся, ты провокатор для молодого мужчины.

– Марго, ты всегда всему найдешь оправдание. Мне и в голову не приходило, что я его провоцирую.

Марго решила перевести разговор на школьную тему и спросила:

– Твой детский проект школы будущего начал движение?

– Да. Дети получили задания. Сначала решили построить здание.

– Вот всегда с показухи. Не здание надо строить, а содержание продумывать, чем наполнена будет эта школа.

Глава 3

Утро в школе – беспокойное время: все бегут в разные стороны, даже если какой-то учитель не спешит, он все равно куда-то спешит. Наконец Артем разыскал Татьяну Ивановну и возбужденно сказал:

– Ваш домик на горе – чудо. Какой удивительный вид открывается, какой простор, а даль! Глазом не объять! Я долго сидел на скамейке и никак не мог оторвать взгляд, обзор просто захватывающий.

– Я знала, что вам понравится, – сказала она, улыбаясь.

В школе он быстро подружился с Ариной Дмитриевной и с Маргаритой Дмитриевной, завучем по воспитательной работе и учителем географии, подругой Арины. Артем сразу сказал Маргарите, что будет звать ее кратко – Марго. Ей очень понравилось его предложение.

Арина слыла в своей среде натурой влюбчивой, увлекающейся, музыкальной, с хорошим голосом. Пальцы ухоженные, ногти длинные. Ее короткие черные волосы слегка лезли в глаза, прикрывая высокий лоб. На лице сексуально играла мушка.

Дороги одиночества свели их вместе.

Так и дружили: он, Арина и Маргарита Дмитриевна. У них сложился этакий дружный микроколлективчик. Арина быстро взяла бразды правления в свои руки. Активная, веселая, красавица, она всегда была в центре внимания и всех текущих сплетен. По пятницам они частенько собирались у Артема в домике на горе.

По весне он купил домик у директрисы и начал обустраивать амфитеатр для школьников на воздухе. Забор, выходящий на центральную улицу, он сделал высоким из евроштакетника: распашные ворота с одной стороны домика и калитку и одну секцию с другой. По горе он сделал забор из двух секций штакетника, а дальше обычный из досок. На местной лесопилке Артем заказал пять скамеек. Две скамейки ему поставили сразу за забором и три пониже. Так он организовал места для учеников на воздухе. Каждый четверг или пятницу он привозил классы с седьмого по одиннадцатый и давал установку смотреть вдаль и мечтать. Для старшеклассников Артем Дмитриевич часто говорил:

– К своей мечте надо идти спокойно, ритмично, терпеливо шаг за шагом. Мечта суеты не терпит, как и бездействия. Ваш взгляд простирается по этому склону, где плавно переходит в синеву далеких просторов или же вступает в гармоничное сочетание с голубым небом. Пространство порождает разнообразные мысли и чувства. Это место дает прилив силы и вдохновляет на размышления о бесконечности и красоте мира, о том, как маленькая точка в глобальном пространстве может быть свидетелем такой могущественной природы. Созерцание этой неповторимой картины нередко вызывает чувство смирения перед величеством жизни, а также способствует привнесению умиротворения и гармонии в наш разум.

Каждый ученик уносил с горы что-то свое. Этот домик на горе становится местом, где мысли отрешаются от повседневных забот и несутся в просторы, расширяясь вместе с границами обзора.

Многие дети приходили и просили разрешения посидеть на скамейках Говоруна – такая была фамилия у директора. Артем, конечно, никому не отказывал. Слава о театре Говоруна – так назвали дети уроки на горе – быстро распространялась.

Глава 4

В июле, когда над городом висело пекло, сухой ветер нес ощутимую жару, что создавало непростые условия для всех. Зеленые листья деревьев скручивались от жажды, превращаясь в хрупкие пластинки. Цветы увядали на солнце, их лепестки теряли свою яркость и превращались в почти неприметные оберточные чешуйки.

Все вокруг пребывало в ожидании дождей. Земля трескалась от жары. Вялые животные искали затененные уголки, пытаясь скрыться от сильного пекла.

Однако, несмотря на горячее и сухое лето, июль стоял жаркий и сухой не только в погодном плане. В такое время проявлялись страсть, энергия и неугомонность, которые витали в воздухе. Люди, испытывая влияние летнего погожего дня, ощущали приток сил и вдохновения.

Именно в таких условиях люди выкраивают время для реализации своих летних мечтаний. Отпуск. Река. Поездки.

В знойные дни июля мы находим в себе силы не ждать, а действовать. Мы ищем новые возможности, преодолевая лимиты нашей комфортной зоны и идя наперекор трудностям. Возможно, именно в этом кажущемся безветрии детишки проводили время у реки. Плавали. Кувыркались. Загорали.

Степан и его брат Ванька второй час пилили доски, стучали молотками, перебирали крышу на бане.

– Характер у женщин как столбики, – вздохнув, продолжил Иван.

Степан чуть не выронил молоток из рук и долго хохотал.

– Да ты, Ванька, перегрелся или совсем помешался на бабах. Какие столбики?

– Ну вот посмотри. Подобно столбикам, женщины обладают прочностью и устойчивостью. Они способны выстоять в самых сложных ситуациях, не ломаясь под давлением. Как столбики, женщины могут быть независимыми и сильными в своих убеждениях. А уж если что им втемяшится в голову, столбики не позволяют их сбить с пути, тут они пойдут напролом, пока не добьются своего.

– Еще скажи, подобно столбикам, женщины имеют свою уникальность и индивидуальность, – ржал Степан. – Они бывают разной высоты, формы и цвета, что символизирует разнообразие и многогранность характеров женщин.

– А что, каждая женщина уникальна и имеет собственные качества, которые делают ее особенной жар-птицей. Как столбики, женщины могут быть источником поддержки и стабильности для других людей. Этого тоже у них не отнять. Они способны быть опорой и помощником своим близким и окружающим.

– А за то, что они могут быть злыми, завистливыми, ревнивыми и глупыми, ты не хочешь им оду спеть? Сколько ты жар-птиц перепробовал, прости, столбиков?

Их спор прервала подошедшая мать.

– Степан, иди в дом, – громко кричала она, – к тебе пришли.

Мать, Надежда Николаевна, недавно овдовела. Была женщиной энергичной, полной сил. К своим пятидесяти годам выглядела моложаво, лицо почти без морщин.

Степан приглушенным голосом прошептал:

– Кого нелегкая принесла? Специально же сегодня выделил день, чтоб крышу на бане перебрать. Ванька пришел тоже.

Ванька был младший брательник. Шалопай. Двадцать восемь лет, а не женится никак. Не спешит современная молодежь хомут надевать на себя, гуляя все ночи напролет. Хотя сам Степан и женился рано, и сына родил, да разбежались они с женой через три года. Квартиру оставил жене. А как же, там сын его растет. Послевкусие семейной жизни было горьким. Мать вначале упорно хотела его женить по новой.

– Вон соседка Любашка, девка хоть куда, – твердила мать, – красавица, а тоже мыкается одна.

Но Степан только ухмылялся, прелестей семейной жизни со скандалами и воплями ему хватило с лихвой.

– Мать, не лежит у меня душа к соседке.

– А к кому лежит? К учительнице этой, высокомерная она, тебе нужно попроще. Да и зовут ее «мартышка и очки».

Степан расхохотался:

– Тебе-то, мать, откуда это известно?

– Да известно.

– Ладно, созрею, чтобы не одному жить, а хоть с кем-нибудь, вспомню о Любашке.

– К тому времени ее замуж возьмут, – возразила мать, чувствуя скорбь и горечь.

– Значит, не судьба.

– Балабол ты и есть балабол.

Степан был талантливый фотограф. Его фотографии цветов и бабочек украшали многие выставки. Дипломами увешана вся его комната.

– Здорово, Степан. Крышу перекрываешь? – Иван, дальний родственник, радостно приветствовал его. – Мать уже доложила. Слушай, на следующие выходные у нас свадьба намечается. Помнишь мою племянницу, Людмилу, только что, казалось, с куклами играла, а вот теперь замуж выходит.

– Да, время летит быстро, – поддакнул Степан, вытирая руки о полотенце. – Хорошее дело для молодых.

– Замужество – это один из значимых шагов в жизни человека.

– Главное, чтобы молодые были готовы строить совместное будущее, делиться радостями и грустью, поддерживать и вдохновлять друг друга. В браке важна ответственность, – с грустью сказал Степан.

Иван знал, конечно, что Степан развелся, там растет ребенок.

– Первое время, разумеется, будет ностальгия по девичьей свободе, – усмехнулся Иван. – И Людмиле еще надо учиться и учиться создавать собственное счастливое жизненное гнездышко.

– Ну мать, поди, научила? – встряла Надежда Николаевна.

Иван ничего не ответил и сказал:

– Они решили свадьбу гулять на природе, столы поставить вдоль пруда. Площадку для танцев расчистили.

– Так комары сожрут, – подала голос мать Степана.

– Их дело. Будет что вспомнить, – продолжал Иван. – Ты к нам придешь, пофотографируешь?

Степан обслуживал все местные свадьбы. Его альбомы очень ценились. У него был особенный дар – улавливать моменты и передавать их на своих снимках таким образом, что зрители могли почувствовать то же, что и он во время съемки.

Именно свадьбы и стали причиной его развода. Жена Ирка хотела много денег, но чтобы и Степан был при ней. Ревновала жутко: и кому-то улыбнулся, и кому-то подмигнул. В первое время он брал ее на съемки, в качестве помощника. Но она и на празднике могла закатить скандал.

– Приду, но племяшка и жених должны прийти, обговорить надо условия.

Идти на свадьбу Степану не хотелось, не лежала душа, но его страсть к фотографии была сильнее. Он любил свое дело и стремился запечатлеть красоту молодости в фотографиях. А здесь еще на природе можно сделать хорошие снимки густой зелени этого места.

Через неделю он долго собирал фотоаппараты, проверял объективы, камеру.

Мать очень любила наблюдать за ним в такие минуты. Молодой, широкоплечий, нос с горбинкой, он думал о своем, качал головой, протирал объективы. Наконец, собрав все необходимое оборудование, Степан уложил его на заднем сидении машины. Старую машину он продал и купил джип черного цвета, он сверкал фарами.

Когда приглашали в дальние деревни, Степан ездил на старой отцовской «Ниве», свою берег.

Сегодня он, как всегда, оказался в волшебном мире радости, веселья. Главное украшение свадьбы на природе – это прекрасные пейзажи и свежий воздух, которые способны добавить романтики и особой атмосферы празднику. Организаторы свадьбы решили рассадить гостей вдоль пруда, чтобы каждый мог насладиться красотой природы и находиться близко к воде.

Столы были накрыты легкими закусками, к вечеру планировали перебраться домой.

Рядом с площадкой для танцев, которая была установлена недалеко от пруда, для не танцующих на скамейках лежали мягкие пледы от комаров и чтобы гости могли расслабиться и насладиться голубым небом. Место для танцев было обрамлено гирляндами и фонарями, создавая романтическую атмосферу и придавая свадьбе особый шарм.

Кроме того, рядом с площадкой для танцев была устроена небольшая барная стойка с напитками и коктейлями, где гости могли освежиться и продолжить веселье. Освещение вокруг столиков и на площадке для танцев было организовано таким образом, чтобы создать романтическую и непринужденную атмосферу.

Гудели машины. Подъехал свадебный кортеж. Заказной автобус привез гостей.

Гости могли свободно перемещаться по площадке, наслаждаясь природой и находящейся рядом водой, общаясь с друзьями и родными или просто наслаждаясь моментом. Степан знал, что будет много постановочных кадров, а сейчас он стремился запечатлеть каждый миг естественного состояния людей на природе.

Людмила была выпускницей школы, где работали Арина и Маргарита, она пригласила их как почетных гостей.

Веселье продолжалось до темноты. Весь день и вечер были наполнены улыбками, смехом и радостью.

Поздно вечером приехавший автобус забрал всех с пруда.

Дома Люся тревожно спросила:

– А где Денис?

Денис, друг Кирилла, тайно, как ему казалось, был влюблен в Людмилу.

– Я думаю, у какой-нибудь зазнобы. Посмотри, девки кругом загляденье, крутит с кем-то любовь, – ответил Кирилл, теперь официальный ее муж.

Дениса хватились только на второй день. Его нигде не было, и его никто не видел.

А тут мальчишки принесли новость: в пруду утопленник. Кирилл с Людмилой пошли в морг.

– Только бы не он, только бы не он, – твердила Людмила.

– Ты подожди меня здесь, я схожу один, – сказал озабоченно Кирилл.

Людмила осталась на улице и беспокойно поглядывала на дверь в морг. Ей было тревожно и неспокойно на сердце.

Вышел Кирилл, долго прикуривал, руки заметно дрожали, и прошептал:

– Это он.

Людмила вскрикнула, он только что на свадьбе признавался ей в любви, и вдруг такое…

Теперь будет расследование.

– Но ведь ты ни при чем? Правда? – смотря прямо в глаза мужа, сказала жена.

– Нет, я ни при чем.

Степан устал давать показания в полиции. С Ванькой только-только разрулили проблемы – и снова в свидетели.

– Мы должны изъять все снятое, – решительно сказал следователь. – У вас все сохранилось на камере? Не стирали ничего?

– Нет.

– Петрович, ты, брат, зачастил к нам свидетелем, – сказал участковый, вытирая платком лоб. – Хорошо, вас тогда учительница видела, а то бы Ванька загремел под фанфары, как говорится.

Участники свадьбы плохо помнили прошедшие дни. Лишь одна студентка сказала:

– Утопился с горя. Люся ему сильно нравилась. Они все студенты с третьего курса Кораблестроительного института.

– Может, ссора была?

– Была, – ответила студентка, – Кирилл, Люсин муж, выяснял с Денисом отношения.

– Денис утонул. Может, ему помогли?

– Да, мы с ним выясняли отношения, – испуганно мямлил Кирилл. – Я ему сказал, чтобы больше его не видел возле Людмилы. Но после этого он еще танцевал с моей мамой, которая пыталась ему втолковать, что такова се ля ви.

– По времени на пленке это действительно так, – задумчиво говорил дознаватель. – Но вот здесь, видите, четко видно, что его толкает человек в воду и уходит. А он зацепился за корягу, и ему не хватило времени, чтобы выбраться.

– Твои пленки нам, Степан, очень помогли.

– Ну а виновного нашли?

– Нет, классифицировали как несчастный случай.

– Да, жизнь бывает разная, – вздохнул Степан.

Позднее Маргарита и Арина интересовалась:

– Виновного нашли?

– Нет, – сказал Степан.

– От судьбы не уйдешь, – печально сказала Арина.

Эта история всколыхнула весь городок. Долго все судачили, рассуждали.

Глава 5

Лето пролетело стремительно. Однажды в сентябре Артем предложил:

– Девчонки! А не поехать ли нам в осенние каникулы в ноябре в театр? В областной город, говорят, московская оперетта приезжает, – возбужденно махая руками, сообщил Артем.

– Да ну эту оперетту! Да еще три часа ехать, – меланхолично ответила Арина. Она вообще ждала гостей в каникулы, свою тайную любовь. Марго бросила на нее понимающий взгляд.

– Ну ты тяжела на подъем, мать, – засмеялся Артем. – Я раньше часто ходил в театр, пересмотрел весь репертуар оперетты, мне очень нравились их мюзиклы.

Марго и Арина с любопытством уставились на него.

– Ты же говорил, что жил на Крайнем Севере, – полюбопытствовала Арина.

– Жил. – Артем понял, что сболтнул лишнее. – До Севера ходил по театрам. Два часа вам на размышление: в какой день едем, билеты надо заказывать.

Артем убежал на урок.

Маленький городок, в котором они жили, всегда дарил им ощущение спокойствия и уюта. Но периодически так хотелось выпрыгнуть за его пределы, познакомиться с миром.

Арина и Марго пили чай: у одной не было уроков, у другой окно.

– Знаешь, а он что-то скрывает, – задумчиво сказала Марго. – Правда, с ним стало веселее жить. Его пятницы чудо. Его седая шевелюра вызывает уважение.

– Ой, не преувеличивай, – ехидно сказала Арина, заправив волосы за уши.

– Ну не скажи! Мне наш вояж очень даже нравится. Если все будет хорошо, поедем в субботу, опять же, если билеты он купит, их уже давно в интернете продают. Во жизнь настала, не выходя из дома, можно себя обеспечивать.

– Чего это ты так вдохновилась? – озабоченно сказала Арина. – Ну признайся, что втюрилась в него.

Марго выразительно посмотрела на подругу, вздохнула и ничего не сказала.

Обе женщины были в расцвете сил, и обе были не устроены.

– Слушай, сейчас знакомятся по интернету. Давай попробуем, – начала Арина, – а что, может, кто и клюнет на нас.

– В нашем городишке некому клевать, – засмеялась Маргарита, – вот поедем в театр, может, там кто-нибудь.

– Сразу штабелями будут укладываться! В театр мужики ходят уже на поводке, да еще на коротком.

– Ничего, прорвемся, – смеялась Марго.

В субботу, на каникулах, ранним утром девчонки в брючных костюмах суетились возле черной машины, корейского производства. Артем подготовил джип к дальней дороге, три часа езды в один конец как-никак. Девчонки были одеты как черное и белое. Арина, жгучая брюнетка, одета в темно-бордовый, который гармонировал с ее глазами, а Маргарита – в светло-серый костюм.

– А ты карту города взял? – сонно спросила Арина. – Мы деньги взяли на случай непредвиденных расходов.

– А чего так рано едем, если мюзикл вечером? – заинтересовалась, зевая во весь рот, Марго.

– Карту взял. А время нужно, чтобы гулять по городу, – улыбнулся Артем. – А сейчас фотографируемся на память, это наша точка отсчета на сегодня. Девочки, сбросили сонную хандру, улыбочку!

– Ой, подожди, надо еще корзины с едой сфоткать, – засмеялась Марго.

Наконец все расселись. Маргарита и Арина на заднем сиденье.

– Мы еще подремлем, – буркнул кто-то из них.

В салоне тихо играла лирическая музыка. Дорога вилась среди первозданных лесов с вековыми соснами. Каждый раз, когда Артем уезжал в путешествие, пусть даже небольшое, его охватывало чувство волнения и любопытства. Что подарит этот день?

Через пару часов девчонки проснулись, захихикали, стало шумно.

Артем задумчиво сказал:

– Мне бесконечно нравятся трассы, которые ведут в никуда, простирающиеся ввысь, пропадающие во тьме и рождающиеся из утренней зари.

Время от времени я пытаюсь понять, что ощущаю и переживаю, когда уже за спиной остается десяток пройденных километров, а перед глазами появляется новый пейзаж, и неизвестность за поворотом. В дорогах много общего, но каждая из них настолько непредсказуема и нова, даже если ты проехал по ней многократно.

– Прекрасно, что наши дороги сошлись в одной точке, – ответила Арина. Марго только улыбнулась, но ничего не сказала. В салоне стоял легкий цветочный запах.

– Я очень люблю запах сирени, – вдруг начала Арина. – В детстве под моим окном росла сирень. После весеннего дождя или ранним летом в воздухе стоял густой сиреневый туман. А аромат! Дышишь – и надышаться не можешь. Или аромат душистых трав на лугах? Мы летом бегали на речку через широкую пойму реки, в заливных лугах порхали бабочки, жужжали пчелы. Мы наслаждались летними ароматами.

– Каждое время года пахнет по-особому. И невозможно запах лета спутать с запахом зимы. Даже каждый месяц имеет свой особый аромат. Не правда ли, – засмеялась Марго.

– У меня ноябрь ассоциируется с запахами осени. Вот как, по-вашему, ноябрь пахнет? Он месяц грустный или магический? Для меня магический. Это переход ко сну, к длинным темным ночам. Почему так любят его? Я люблю за ожидание, предчувствие зимы. В этом месяце воздух наполняется ароматами сухих листьев, дождя и земли. Пахнет прохладой и свежестью после лета и перед первым снегом.

– Этот месяц для меня также ассоциируется с запахом теплых и уютных домов, где готовятся традиционные осенние пироги, – сказала Марго. – Вкусные ароматы выпечки, специй, яблок и груш также наполняют ноябрьскую атмосферу. О чем молчит, о чем шумит, о чем говорит ноябрь? Он молчит о лете и весне. Шумит листвой и каплями по крыше, говорит о скором снеге и зиме.

– В общем, ноябрь пахнет осенними ароматами, припорошенными нотками предстоящей зимы, – сказала Арина.

– Да ты у нас лирик, – сказал Артем. – Достаньте воду, девочки.

Он открыл бутылку с минеральной и с удовольствие пил маленькими глоточками.

– Я вот никак не могу понять, как это можно сделать мюзикл по Анне Карениной. Это же драма. Анна Каренина и мюзикл как-то не сходятся по драматизму произведения, – рассуждала Марго.

– Я смотрел этот мюзикл тридцать первого декабря, в канун Нового года. Вообще ничего не сходилось: ни драма, ни мюзикл, ни время. Но получился восторг. Декорации, постановка, музыка, – он прищелкнул языком, в знак восторга.

Вскоре они въехали на окраины города, оказались на шумной улице.

– Я всегда испытываю смешанные чувства волнения и тревоги, когда попадаю в большой город. Вокруг меня так много людей, и все двигаются по своим делам, – с волнением сказала Марго. – Интересно, можно ли ощутить город физически? Вероятно, кончиками пальцев невозможно. Но если проникнуть в него душой… Удастся ли почувствовать его структуру и атмосферу?

– Внимательными глазами и открытым сердцем ощутить город физически можно. Каждый город имеет свою уникальную архитектуру, различные текстуры зданий, улицы, скверы и парки. Даже птицы у каждого города свои, – произнесла Арина. – Однако прикоснуться кончиками пальцев к каждой кирпичной кладке или дереву не представляется возможным. Но если я пытаюсь проникнуть в город душой, вникнуть в его суть, прочувствовав его ритм и пульсацию, то кажется, что я становлюсь частью его живой ткани.

– Арину потянуло на философствование.

– Не я, Марго начала, – засмеялась Арина.

– Но настоящая атмосфера города проявляется в людях, которые в нем живут, работают и творят. Встречая разных людей, слушая их истории, ощущая их настроение и энергию, мы непосредственно проникаем в глубину города и понимаем его характер. Именно эти мгновения и взаимодействия создают особую связь между человеком и городом, – сказал Артем.

Все помолчали. Молчание прервал Артем:

– Девчонки, делаем глубокий вдох и начинаем изучать город. Я буду сегодня вашим гидом. Первым делом мы поедем на набережную мимо Чкаловской лестницы. Самая длинная лестница в стране. Она состоит из 560 ступенек. Построена немецкими военнопленными.

– Она всегда меня впечатляет и манит, но я не отважилась подняться по ней, – сказала Арина.

Покатались по живописным холмам вниз-вверх. Холмы были роскошными, зелеными, а деревья уже тронуло золото осени. Побродили по кремлю. Уставшие, но счастливые, просто наслаждались моментом встречи с историей. Отдых в городе оказался как плавание в море, где шумная суета заменяет волнение моря. Но вот солнце загрустило, закрываясь легкой тучкой, и пошел недолгий, но мелкий, моросящий осенний дождичек, нежно обнимая зеленые холмы, машины и людей.

– Бегом в джип. А теперь, девочки, отдыхайте. Покатаемся по мостам через Оку. Один мы уже проехали, а всего их четыре; вообще-то пять, но один железнодорожный, – весело проговорил Артем.

– А откуда ты так хорошо знаешь город? – заговорила Арина, разглядывая себя в зеркало и переживая за прическу.

– Я часто выходные провожу в этом городе. В пятницу уезжаю, а поздно вечером в воскресенье возвращаюсь.

– Да ты у нас, Артемчик, дорогуша, романтик. – Женщины лукаво переглянулись. Марго задержала свой взгляд на Артеме, и между их глаз промелькнула искорка. Артем млел под таким ее взглядом. Но молчал. Он не понимал себя. Внутри была голая пустыня. Он забрался в свой кокон сомнений и ограничений и вырваться оттуда не мог и не хотел.

После мостов отправились на прогулку по главной улице Покровке.

Вдоль нее находились кафе, магазины, торговые центры. Все вокруг было такое суетливое и наполненное энергией, что они не могли оторвать глаз от этого зрелища.

– Мне хотелось прожить как можно больше времени в областном центре, чтобы испытать все его прелести. Вечером, когда я смотрел на закат, осознал, что такой опыт дал мне много новых эмоций и знаний, – говорил Артем. – С каждым пройденным днем в этом путешествии я все больше расширял свой кругозор и узнавал о местах и людях, которые были до этого для меня неизвестными. Я чувствовал себя особенным, ведь мои глаза видели то, чего другие еще не видели. Город имеет свою структуру, организацию, которые создают ощущение порядка и удобства. Можно ощутить его величие, забирающее дух, когда стоишь на высоте и видишь бесконечность его пространств. Или в мельчайших деталях, скрытых в его улочках, где прошли века и чувствуется история, пропитавшая каждый камень.

Подъехав к ресторану, Артем сказал:

– А теперь гастрономическое путешествие. Идем пробовать блюда местной кухни. Здесь есть отличное место с шикарной верандой, чтобы насладиться замечательными видами на Волгу и закатами. Правда, закат мы сегодня не увидим. Отличное место, каждый раз пробую тут что-то новое и экзотическое, блюда полный восторг, и десерты тоже вкусные. Строганина и оленина бомба. Цены не низкие, но отрабатывают до последней копейки.

Когда они сели за столик, любопытные глаза девчонок блестели от нетерпения услышать новости из мира друг друга. Ресторан превратился в их личный оазис, где они ощущали свободу быть собой и поддерживать друг друга.

За ними пристально наблюдала женщина с васильковыми глазами. Она медленно подошла к их столику. Ее взгляд излучал экзотичность и блеск, делал его необычайно светлым и открытым.

– Артем? – воскликнула женщина с необыкновенными глазами.

Он повернул голову и увидел бывшую гражданскую жену Веру.

– Вот не ожидала тебя здесь встретить, – мельком взглянув на женщин, сказала Вера.

Артем вышел из-за стола, подхватив женщину под локоть, и повел к выходу.

– Чего тебе надо? – напряженно спросил Артем.

– Ничего, – улыбаясь, ответила Вера. – Не ожидала тебя здесь встретить, да еще в компании очаровательных женщин.

– Встретила? И до свидания.

– Нет, но подожди. Ты женился? Красивые обе.

Он развернулся и оставил ее одну.

Арина и Марго сгорали от любопытства, кто такая прекрасная незнакомка.

– Кто это? – Арина, конечно, не удержалась от вопроса.

– Знакомая из прошлого.

Ситуация немного поднапрягла, но они продолжали есть вкусняшки, пить приятное вино.

Марго слегка задумчиво, разбирая в тарелке овощи, сказала:

– Во многих городах есть реки и мосты, но только наш областной город мне напоминает былинного воина-защитника. И река в его руках как тетива, а мосты – это стрелы, которые готовы в любой момент встать на защиту от врага.

– Воинов только мало рождается. Женское население преобладает на два процента над мужским, но сейчас больше рождается мальчиков, чем девочек, – уточнил Артем, вытирая рот салфеткой.

– На эти мысли тебя навели кремль и холмы. Но раньше во многих русских городах были оборонительные стены, – вступила в разговор Арина.

– Сравнение города с былинным воином-защитником подчеркивает его героический и решительный характер, а река, которая в его руках подобно тетиве, олицетворяет его мощь и энергию, – продолжала Марго, орудуя ножом и вилкой.

– Реки и мосты также служат символами единства и солидарности. Они представляют собой связующее звено, объединяющее усилия жителей города и способствующее его развитию, – сказал Артем.

– Красивый у нас город, – добавила Арина.

С ходом ужина время скользило прочь.

Выходя из ресторана, Марго и Арина крепко обнялись и громко смеялись. Вечер был олицетворением их солидарности и вдохновения друг для друга. Они знали, что даже если у них разные цели и пути, они всегда будут гордиться собой, поддерживая друг друга на своих эпических путешествиях жизни. Их дружба была сильнее любого различия, будь ты в светлом костюме или в темном.

– Так, девочки, у нас есть час до начала мюзикла. Идем спать в машину. Я люблю приходить в театр за час до начала, как только откроются двери. Люблю слушать тишину фойе, которая постепенно наполняется гулом людских голосов.

Но спать они не могли и все говорили о своем городе.

В театре Марго тайком наблюдала за Артемом, сегодня он был особенно красив. Она знала, что любит его, но считала Артема холодным и безразличным к женщинам. Вот и Арина ему вначале нравилась, а потом разонравилась. Со всеми женщинами он был подчеркнуто ровно уважительным, никого не выделяя из них. К ней и Арине он относился тоже сдержанно. И в этом Марго видела тайну, он что-то скрывает.

Его седой клок стал неотъемлемой частью его личности, он подчеркивал его интеллект и служил напоминанием о том, что важно не только внешнее, но и внутреннее богатство человека. Так думала Марго. Ей хотелось простого бабьего счастья, чтобы был свой дом, по воскресеньям пироги и, может быть, дети. Она вдруг чуть не разрыдалась. Арина внимательно поглядывала на подругу. Тут что-то не то. Видимо, Марго испытывала сильные чувства к Артему.

После посещения мюзикла все трое были полностью очарованы и впечатлены. Это было невероятное зрелище, в котором сочетались талантливые актеры, захватывающий сюжет и потрясающая музыка. Каждая сцена была магической и заставляла их сопереживать героям и переживать за их судьбы, хотя они отлично знали содержание.

– Вот мне интересно, Лев Толстой был бы доволен такой постановкой своей Анны? – спросила Марго.

– Я думаю, что доволен, – ответила Арина, усаживаясь поудобнее в машине. – Для автора главное, что его творение живет, волнует людей. Времена меняются, меняется и подача содержания. Актеры великолепно справились с ролями, передавая эмоции персонажей ярко и убедительно. Их голоса и музыкальные номера были просто потрясающими. Мелодии и песни по-настоящему завораживали, и я не могла оторваться от звуков музыки, с удовольствием слушала арии.

– Я всякий раз поражаюсь мастерством работы художников и их способностью создавать такие реалистические и потрясающие декорации, – добавил Артем.

– Ну у меня тоже мюзикл вызвал широкий спектр эмоций, – сказала Марго, – от смеха и радости до грусти и восхищения. Я чувствовала, что музыкальное исполнение и зрелищное действо глубоко коснулись моей души и привнесли в мою жизнь некий волшебный момент. Но осталось некоторое послевкусие.

– Марго, брось переживать за Толстого. В целом, мое посещение мюзикла было незабываемым и великолепным опытом. Я ощутила всю магию и силу искусства, и это подтвердило мою любовь к театру и музыке. Я уверена, что такие события стоит переживать по меньшей мере раз в полгода, чтобы погрузиться в мир волшебства, красоты и эмоций. Полный восторг. Огромное удовольствие! Спасибо!

Девчонки были довольны. Артем улыбался. День удался!

Городской отдых подобен спортивным играм: постоянно бегаешь из одного места в другое, волнуешься, чтобы не опоздать, и иногда получаешь «обморок» от перегрузки зрительными впечатлениями.

По мере того как джип с друзьями продвигался по городу, на свою трассу домой, они начали чувствовать себя еще более свободными. Скорость их машины придавала им адреналин и заставляла сердца биться быстрее. Друзья веселились, смеялись и наслаждались этим незабываемым путешествием. Несмотря на то, что день был длинным и насыщенным, они были полны энергии, их лица светились от счастливого путешествия.