Я открыла дверь

Глава 1

«Пицца скоро должна приехать»

Завела себе в этом дурдоме традицию – собирать чемоданы (сумку в данном случае), поедая пиццу и выпивая вино. Такое своеобразное прощание с местом и отмечание ещё одной пережитой недели.

Стук в дверь.

Босая иду открывать.

«Надо было посмотреть в глазок», – полезная мысль пришла в мою голову, когда дверь была уже наполовину открыта и я увидела мужской ботинок за порогом. А спустя долю секунды и всего обладателя целиком.

«Надо было посмотреть в глазок и не открывать дверь», – умная мысль вкупе с сожалением о несделанном подпортили моё и без того упавшее настроение.

Инстинктивно делаю шаг назад. Пытаться закрыть дверь бессмысленно, он не позволит, но и стоять рядом с ним нет ни сил, ни желания.

– Я могу войти?

«Ты чёрт знает что можешь, но только не войти сюда!» – хотелось прокричать ему это в лицо и таки попытаться закрыть эту несчастную дверь. Но я уже была в шаге от неё, и меня продолжало инстинктивно тянуть сделать ещё шаг и затем ещё и ещё, и ещё достаточное количество шагов, чтобы перестать видеть этого человека перед собой.

А он стоял весь из себя – в начищенных ботинках разве что отражения своего не увидишь, костюм с застёгнутым пиджаком по всем правилам, торчащие рукава белоснежной рубашки с запонками. И на этом грёбаном невозмутимом лице абсолютная уверенность в своём праве находиться здесь.

Осмелившись поднять глаза к его лицу, я встретилась с ним взглядом. И сразу же отступила ещё на шаг. Инстинкт самосохранения пытался судорожно вычислить, в какое из окон можно броситься, чтобы повысить свой шанс выжить хотя бы до 30%, потому что здесь, очевидно, он равен нулю.

Он улыбнулся обезоруживающей улыбкой, подняв ладони в примирительном жесте.

– Я не обижу тебя, ты же знаешь, – и с этими словами зашёл в квартиру.

Лёгкое движение руки и дверь захлопнулась.

Я заперта в клетке со зверем, которого сама же и впустила.

– Тебе лучше быстрее отсюда убраться, потому что скоро ко мне придут друзья и им не понравится, что здесь есть кто-то, кто мне угрожает, они выкинут тебя отсюда, даже не взглянув на все твои чёрные пояса, – идиотская бравада оформлялась в отборную чушь, пока я продолжала отступать вглубь квартиры мелкими шагами.

Мужчина улыбнулся.

– Я бы даже взглянул на это. Но есть проблема, ты лжёшь. Никто не придёт. У тебя нет друзей, ведь уже который месяц ты переезжаешь с места на место, нигде не задерживаясь и чураясь любых знакомств, – он медленными шагами шёл за мной, даже позволив немного увеличить расстояние между нами. – Обидно. Ты меня обманула. А я думал, что у нас с тобой другого рода отношения.

Я упёрлась спиной в стенку рядом со спальней. Резвый шаг в сторону и захлопнуть дверь, подперев ручку рядом стоящим стулом, который я так заблаговременно и не решила, куда поставить, поэтому он спасительно остался у входа.

«Да чтоб тебя!» – чертыхалась я матом в своей голове, нисколько не надеясь, что это подобие деревяшки хоть на малейшее время сможет его задержать, но даже отсутствие прямого зрительного контакта с ним мне придавало сил.

– Открой дверь, я не хочу её выламывать, – его шаги стихли по другую сторону.

Я же в это время на цыпочках носилась по комнате, обуваясь и вытаскивая сумку.

– Я больше на тебя не работаю, и я больше с тобой не сплю, чтобы заботиться о твоих желаниях! – довольно громко прокричала я, открывая окно, за которым была пожарная лестница.

Одна нога здесь, другая – там. И грохотом из комнаты он таки обозначил своё присутствие. Но несмотря на его силу и выносливость, ему за мной не угнаться, я, объективно, быстрее.

Неделю спустя.

Я вроде смогла как-то продышаться после того инцидента.

Пора прощаться и с этим городом. Ранний подъём и большая часть дня уже позади, но я только добралась до замечательного видового ресторанчика на последнем этаже отеля, позавтракать и выпить самый вкусный кофе, если верить рекомендациям интернета. В связи с чем настроение было замечательным, и, спускаясь в лифте, я очень тихо под нос мурлыкала себе приятную мелодию, улыбаясь своему отражению.

Лифт пропищал о прибытии на этаж, двери открылись.

Ну вот так по-идиотски попасться надо было умудриться.

«На что ты потратила свою удачу в этой жизни, мне интересно»

Я замерла напротив него как кролик перед удавом. Но мир не без добрых людей.

– Девушка, выходите! – меня довольно грубо пихнули в спину, и я по инерции полетела вперёд.

Но, вероятно, именно это меня и спасло.

Вовремя включившись в процесс, я не стала замедлять скорость, которую мне столь любезно придали, и втопила прям к выходу из отеля, влетев в группу иностранцев, быстро лавировала между ними к заветным раскрытым настежь дверям, за которыми шумела улица, светило солнце и был целый мир без этого человека, который пытался прорваться следом за мной, но я оказалась проворнее.

«Стоило бежать на другой конец света, шесть месяцев вздрагивать от каждого шороха, чтобы вот так столкнуться нос к носу».

Я сразу же свернула в проулок и оттуда окольными путями уже через пару минут ныряла в метро.

Лучший способ удрать.

«Быстрее домой»

Надежда на то, что это случайное столкновение и у меня есть шанс собрать самое необходимое, грела меня в пути. На худой конец, я двигалась сейчас по самому короткому маршруту, а вот он вряд ли в метро сунется, поэтому, даже если мы сейчас и движемся в одном направлении, к его приезду меня там уже не будет.

На подходе к дому ничего подозрительного выявлено не было, поэтому я влетела в лифт и вот уже через минуту подходила к двери своей временной квартиры.

Которая была открыта.

– Твою ж мать, – севшим голосом воскликнула я, и чертыхнулась ещё раз, когда передо мной появился тот, из-за кого я вообще оказалась во всей это дрянной ситуации.

«Лифт ещё здесь!» – я рванула обратно по коридору, свернув к призывно открытым дверям лифта, только бы успеть!

Двери передо мной захлопнулись, я сменила направление налево к лестницам, но он схватил меня за руку и рывком, успев при этом придержать мой затылок, оттолкнул к стене. Перехватил мою вторую руку и завёл их обе наверх, угрожающе надо мной нависнув.

– Переговоры? – сдавленно пискнула я, глядя в его потемневшие глаза передо мной и судорожно пытаясь вспомнить о пожарных лестницах в этом крыле здания.

Он рассмеялся.

Я зависла. Кажется, я забыла, как мне нравился его смех, тихий мягкий. Совершенно не вяжется с тем человеком, которого я видела сейчас перед собой.

– Хорошо, я рад, что ты это предложила, – но руки мои отпускать он не спешил. – Однако, учитывая, что ты уже не единожды сбегала, думаю, ты не будешь против меры безопасности, – он немного отстранился от меня.

– Меры безо.. Чего?

Я не успела отреагировать, как он наклонился передо мной и, отпустив одну мою руку, перекинул меня через плечо.

Мы вернулись в мою квартиру, где меня аккуратно поставили на пол. Я тут же отскочила от него к стене.

– Ты злишься? – мягко улыбаясь спросил он.

– Конечно я злюсь, да я в бешенстве просто! – я решила продолжить, раз уж почувствовала в себе такую смелость. – Из-за твоего преследования я сбежала от своих друзей, родных и близких, я бросила свои хобби и увлечения, да даже лаванду в горшочке оставила, что с таким трудом смогла прорастить! Я бросила всю свою жизнь из-за тебя!

– Я тебе хоть слово сказал, угрожал как-то или что? – раздражённым тоном ответил мужчина, исподлобья сверля меня взглядом.

Я поперхнулась воздухом.

– Нет, но…

– Но? – он продолжал сверлить меня взглядом, от которого мне не по себе.

Действительно, он не угрожал мне. Ни разу за все эти полгода от него не было ни единой угрозы, даже в те моменты, когда ему удавалось почти поймать меня.

– Слушай объективно, ты же не гонялся за мной, просто чтобы поговорить, – я нервно посмеялась.

– А зачем тогда? Если бы я хотел твоей смерти, ты была бы уже давно мертва, мои люди находили тебя почти каждое твоё перемещение и шансов убить тебя у них было достаточно.

Я сглотнула. В комнате будто становится меньше воздуха.

– Зачем тогда?

– А ещё тебя давно могли скрутить и доставить ко мне посылкой, чтобы и мне не пришлось раз за разом пытаться поймать тебя за руку. Но я пошёл по длинному пути, даже если это и усложняло процесс, потому что тебе достаточно лишь увидеть меня, чтобы развить какую-то невероятную скорость и исчезнуть, – он улыбался. Тепло и открыто, будто хвалил меня.

Я вздрогнула. Логическая цепочка выглядела, эм-м-м, логичной, что немного ломало всю мою, сложившуюся на данный момент времени, картину и я просто не понимала уже, как реагировать.

– Зачем тогда? – я повторила вопрос упавшим голосом.

Близость к хищнику держало всё тело в напряжении, отчего я уже начала чувствовать довольно сильную усталость. Попытка незаметно размять/потянуть/растереть хоть какие-то мышцы рук и шеи я провалила буквально сразу, так как это не осталось незамеченным.

Его взгляд тут же метнулся вниз на мои сжатые кулаки и подрагивающие колени и вернулся обратно к моему лицу уже смягчённым.

«Что, доволен произведённым впечатлением?!» – мне хотелось в него чем-нибудь швырнуть и самой куда-нибудь провалиться.

– Давай оба сейчас успокоимся, сядем, выпьем чай. У тебя тут наверняка должен быть хороший чай, – он оглянулся, будто только сейчас решив осмотреть пространство, в котором оказался.

Я молчала. Я в тупике. Какой тут, к чёрту, чай?!

– Я не трону тебя. Я действительно хочу поговорить. Я не причиню тебе вреда и никогда не хотел тебе навредить, – он усталым тоном взрослого, объясняющего простые истины ребёнку, пытался до меня достучаться.

– Это пока. Я видела, на что ты способен, – тихим голосом ответила я и отвела глаза.

В памяти всплыл тот вечер. Дождь с грозой и посреди этого буйства природы раскатом грома выстрел.

В желудке снова всё свернулось, как тогда. Невообразимый животный страх перед хищником напротив меня. Тогда удалось сбежать. Теперь остаётся замереть. Может, когда-нибудь, смогу и биться. Но это не про сегодня, очевидно.

– Ты не знаешь, что именно ты видела, – мужчина начал раздражаться.

«Очень правильная модель поведения, умница, продолжай в том же духе и умрёшь быстрее».

– А вот это уже газлайтинг, – я усмехнулась.

– Чего?

– Ты хочешь сказать, что то, что я видела, не соответствует действительности?

– Да, именно это я и хочу сказать.

– Ты застрелил человека на моих глазах. Этот человек умер, я видела потом в новостях! – я выплюнула эти слова, будто они отравой сидели во мне всё это время.

Опустошение.

После сказанного я почувствовала опустошение. Будто вот эта фраза и была всем моим наполнением все эти долгие месяцы. И проговорив это вслух, я освободилась.

– Это сейчас прозвучит глупо, но я прошу тебя мне поверить, я действительно его не убивал. И если ты дашь мне возможность заварить чай и всё объяснить, нам обоим станет лучше, я тебе обещаю.

Я разжала ладони, запоздало отметив, как затекли мои пальцы от напряжения, и что я оставила себе следы ногтей на коже. Колени дрожали и, пока он был повёрнут ко мне спиной, я села в кресло и запрокинула голову. Внезапный приступ усталости, но организм будто действительно перестал видеть опасность и расслабился.

«Или смирился с приближающимся концом», – я флегматично взглянула на спину мужчины передо мной, который сейчас заливал воду в чайник.

Закрыть глаза на мгновения, попытаться найти тот момент, когда всё пошло не так.

«Надо было свернуть направо, а не налево, по лестнице бы его обогнала». В голове с характерным звуком загорелась красная лампочка «ERROR».

«Стоило поехать в другой город, больше людей – больше шансов затеряться». Снова звуковой сигнал и картинка озарилась красным. Ошибка.

«Надо было бежать сразу в полицию, не надумывать себе теории заговоров». Красный. Как цвет крови того человека, которая, вероятно, разбрызгалась по гаражу сразу после выстрела.

«Надо было сразу направить документы в органы правопорядка, а не пытаться выяснить всё самой, там же налицо были схемы отмывания». Ошибка.

«Нечего вообще лезть самой разбираться, если тебе кажется, что что-то не так!» – я поморщилась, потирая переносицу. Пятиминутка самобичевания всегда приводила меня к головной боли.

– … или ягодный?

– Что? – переспросила я, вынырнув из своих мыслей и открыв глаза.

Он смотрел на меня с лёгкой улыбкой, держа перед собой два крафтовых пакета:

– Чай будешь травяной или ягодный?

Я посмотрела на него и на свои упаковки с чаем, будто вообще впервые видела это всё.

– Давай травяной, нам всё-таки успокоиться нужно, – ответил он сам себе и снова повернулся к столешнице.

«А может, всё пошло не так, когда я начала отношения с этим человеком?». Красного сигнала не возникло, вместо этого предательски перед глазами начали всплывать наши совместные моменты. Тихое спокойное счастье, то самое, про которое говорят «будто созданы друг для друга».

«Или вообще не стоило устраиваться в эту фирму?» – я насильно выдернула себя из того сладкого болота, куда меня утягивали мои воспоминания.

«Надо было просто идти в медицинский, как настаивала бабушка, и меня бы вообще в этой ситуации не оказалось!» – пришла я к чудесному умозаключению и вновь открыла глаза.

Он стоял снова лицом ко мне, оперевшись на столешницу, будто просто ожидая, когда вскипит чайник, чтобы заварить травяные листья. Будто это обычный день нашей совместной жизни, а не то, что он загнал меня в угол на другом конце света, спустя полгода после того, как я в прямом смысле вырвалась из его рук и исчезла.

– Ты исхудала, – он нарушил тишину негромко, будто пробуя, готова ли я с ним разговаривать.

– Аппетит на фоне стресса пропадает, это нормально – также тихо ответила я, стараясь не смотреть на него.

Тишина.

Мне нравилась эта квартира именно за эту тишину, несмотря на то, что она находилась рядом с довольно оживлёнными улицами, в ней самой было очень тихо. Даже соседи не шумели. Редкое явление для таких домов.

Засвистел чайник. Я вздрогнула. Кажется, я снова выпала куда-то.

Надо было бы найти уже какой-нибудь путь к отступлению, но всё это время («минут пятнадцать, по факту, да? А по ощущению, будто целый день…») я будто просто ждала своего вердикта и была готова принять любой исход событий. Лишь бы он просто уже какой-нибудь произошёл.

Он выверенными движениями ошпарил листья кипятком, залил холодной и потом добавил горячую воду.

– Мёд?

– На второй полке слева.

И будто не было этих шести месяцев.

И будто не было того выстрела.

«Я скучала. Ты бы только знал, как я по тебе скучала…»

Он достал мёд, положил по ложке в чашки и поставил их к заварнику, в котором медленно разворачивались листья.

– У нас есть ещё пара минут помолчать, – тихо отметил он.

И я снова откинула голову на спинку кресла, закрывая глаза.

«Умирать, говорят, быстрее и легче, чем засыпать. На фоне моей бессонницы и кошмаров может это и к лучшему»

Я усмехнулась и открыла глаза.

Это привлекло его внимание, и он смотрел на меня с вопросом.

– Нет, нет, ничего, – я покачала головой, улыбаясь остаткам мысли.

Я довольно быстро дошла до стадии принятия. Какая молодец.

Закрывать глаза больше не хотелось, ни на ситуацию в целом, ни на него самого. Поэтому я начала рассматривать его в ответ.

«Кажется, и ты схуднул, не кормят тебя там, что ли, на твоём этом грязном поприще?» – обращаться к нему вслух я пока смелости в себе не нашла.

Он разлил чай по кружкам и поставил одну передо мной – будто давая мне выбор пить его, или нет.

Сам сел по диагонали на диван, отхлебнул большой глоток и тоже поставил кружку.

«Если бы он хотел меня убить, я бы уже была мертва, для этого совершенно не нужно заваривать чай и травить его».

Я потянулась рукой за тёплой кружкой и сделала маленький глоток – идеальная пропорция мяты и мёда.

Губы дрогнули в улыбке, но я вовремя спохватилась.

– Давай я начну и буду рад, если ты будешь дополнять картину своим видением, так мы сможем лучше разобраться в ситуации.

В голове всплыл наш первый подобный разговор. Мы поменялись ролями, забавно.

«– Давай я начну и будет здорово, если ты поможешь мне, дополняя мой рассказ своей точкой зрения, хорошо? – я протянула ему кружку со свежезаваренным чаем»

Тогда мы всё решили минут за десять. Классическое недопонимание «один не так сказал, другой – не там промолчал».

Я кивнула.

– Помимо консалтингового агентства у меня есть ещё ряд сторонних бизнесов.

Я хмыкнула.

– Технически именно консалтинговое агентство стало следствием этих бизнесов, так как мне нужно было через что-то выводить деньги.

– Четыре компании у тебя для этого как минимум, – я взглянула на него и, наткнувшись на его взгляд, тут же отвела глаза.

– Пять. Последняя в тот период, когда ты проводила свои исследования, как раз не отсвечивала.

Я кивнула в пустоту.

– Что спровоцировало твой интерес к ним?

Я вновь взглянула на него:

– Транш на как раз недостающую сумму ровно в последний день отчётного периода. Я не верю в такие совпадения. Стало интересно, кто это нам так помог. Дальше ещё интереснее – на кой посредственной онлайн-школе кулинарии наши услуги на такие суммы. Следом стала уже раскапывать и других. Школа шитья – серьёзно?

– К ним юридически не подкопаешься, а онлайн-образование в плане отчётности очень удобно. Равно как и консалтинг. Кто там выяснять будет, кто и сколько у тебя консультаций и курсов взял и как ты оказывал эти услуги.

– Действительно, – буркнула я, уткнувшись в кружку. Меня раздражал спокойный тон нашей беседы. Меня раздражало моё собственное спокойствие в его присутствии.

– Основным направлением моей, – он взял паузу, подбирая слово, – деятельности была поставка оружия.

Я закашлялась, подавившись глотком чая.

Он дёрнулся встать ко мне, но я остановила его жестом.

Прокашлялась, выдохнула, вытерла проступившие слёзы.

«Охренеть»

– Оружие? – переспросила я, будто в действительности ожидая, что мне это послышалось и он мне сейчас ответит что-то другое.

– Да. Я мог бы тебе рассказать сейчас всю историю полностью, но это надолго, поэтому давай пока ограничимся этим фактом.

– Да, не проблема, этого факта мне сейчас действительно пока достаточно.

«Присовокупив эти факты к тому, что ты убил человека, я начинаю задаваться вопросом, как я вообще это всё пропустила в твоей жизни и кто ты, мать твою?» – я взяла чашку в обе ладони, чтобы скрыть то, что у меня начали трястись руки.

Наконец, организм снова понял, что перед нами хищник и надо реагировать, может даже-таки начать искать пути для отступления – выживания.

– Примерно за полгода до той ночи я начал процесс выхода из этой сферы деятельности, приняв окончательное решение выйти в нормальную жизнь.

– Разве у вас такое возможно? – нервно спросила я, запоздало подумав, что и такие подробности я тоже наверняка не хочу знать.

– Не то, чтобы это распространённая практика, – он усмехнулся, – и часто бывает ряд сложностей. И в целом есть риски, что живым ты до нормальной жизни не дойдёшь. Но я считал и считаю до сих пор, что это правильное решение.

– Но?

– Но не все со мной согласились. Человека, смерть которого, как ты думаешь, ты видела той ночью, послали чтобы следить за мной и помешать мне при случае.

– И потому ты его убил? – тихо спросила я, не осмеливаясь поднять на него взгляд.

– И поэтому я его напугал. Да, я выстрелил, но не в него, а в сторону.

– Я видела новость, что он убит! – я оборвала его криком, – его нашли на следующий же день мёртвым!

– Да, выброшенным из его собственных апартаментов, а не застреленным! – в голосе прозвучала сталь.

– Да брось, будто с твоими возможностями было бы сложно исправить информацию, выходящую в СМИ, – горько отметила я, снова откидываясь в кресле.

– Его убил не я. Я покажу тебе запись с камер наблюдения с той ночи, чтобы у тебя была полная картина происшествия. Там и про мой выстрел и про то, как его выкидывают из окон его спальни.

Я вздрогнула.

– Ты видела не всё. Ты увидела его, сидящим передо мной, а затем ты увидела меня с оружием, – он сбавил темп речи, а в моей голове под его слова вспыхивали картинки.

Вот я в ночи приехала к нему домой. Вся на взводе, потому что только нашла последние подтверждения, что компания используется для отмывания денег. Бегу сквозь дождь (как драматично я не взяла из дома зонт, и в машине не нашла запасной) по территории и вижу в приоткрытой двери связанного человека, с нацеленным на него пистолетом. Я его узнала, старший менеджер из отдела контроля качества. Даже имя вспомнила, мы пересекались пару раз.

Я сбита с толку, ещё пара шагов в сторону, так, чтобы сменить угол обзора, и вижу, что рука, державшая оружие, принадлежит тому человеку, которого я ежедневно держу за эту же руку вот уже который месяц.

Выстрел. Мой крик. Вовремя подсвеченный очередной молнией. А дальше отрывками – раскат грома застал меня уже бегущей к машине, молящейся, чтобы его собаки были в другой части дома. На развилке почти поскользнулась на луже.

И тут же почувствовала его руку на своём запястье.

«Попалась»

Его глаза так близко, но слишком темно и дождь хреначит просто с убийственной силой, так что чёрт знает, что там было в этих его глазах. Вывернула запястье и оттолкнула его. На сей раз на той луже уже поскользнулся он. Наверное, это меня и спасло.

«Домой нельзя», – я развернулась по дороге в город и свернула на междугороднюю трассу.

На следующий день, сидя в какой-то забегаловке, открыла новости. В общем списке ничего не нашлось, но поиск по фамилии и имени выдал, что эти утром его тело было обнаружено под окнами его квартиры. По предварительной информации – он выпал из окна.

«Охренеть…»

И если до этого момента я ещё думала, что можно как-то вернуться, куда-то обратиться и что-то возможно, то именно в ту секунду я поняла, что бежать – это единственный выход, ведь кто знает, с кем он и как сотрудничает, если столь очевидное убийство так легко выставили суицидом.

Продать тачку за бесценок, но наличные, выкинуть телефон, предварительно написав родным и близким, что я в очередную командировку и вообще хочу почистить мозг от соцсетей, так что давайте писать друг другу письма, и присмотрите за цветком, пожалуйста. И менять города каждую неделю и страны – каждый месяц. Находя какие-то странные подработки, не денег для, а успокоения беспокойного мозга ради.

И всё это всё равно привело меня к тому, что я сижу напротив него.

– Днём его вычислили как крота, и вечером у нас с ним состоялся неприятный разговор, который ты и видела. В ночи я отпустил его. И только затем до него добрались те, кто его нанял и, видимо, не простив ему провала, избавились от него.

Он достал телефон и, быстро нажав несколько кнопок, протянул его мне:

– Вот видео.

Я аккуратно, стараясь не задеть его, взяла телефон из его рук и нажала на кнопку воспроизведения.

Камера наблюдения, расположенная в гараже напротив приоткрытой двери. В центре кадра связанный по рукам мужчина, перед ним в той самой позе – он, с направленным на сидящего пистолетом. Звука не было. Но вот в проёме двери я увидела себя. Это был момент, когда я увидела связанного, но ещё не поняла, кто перед ним стоит. Вот я пропала из кадра и буквально через пару секунд на экране вспышка – выстрел. Однако пистолет был действительно направлен вбок от сидящего, тот только от испуга дёрнулся. Вероятно, в это время уже раздался мой крик, потому что стрелявший повернул голову к выходу, и уже через секунду, в кадре снова мелькнула я, теперь уже бегущая в другую сторону. Связанный лишь повернулся вслед за выскочившим за мной мужчиной.

Видео остановилось. Я подняла глаза на сидевшего напротив:

– Дальше?

– Листай.

Я пролистнула видео. Вот сидевшего развязывают, и он своим ходом, даже довольно бодро выходит из гаража.

Следующее видео. На экране довольно темно, я в настройках выкручиваю яркость на максимум. В кадре коридор, по которому вначале проходят двое неизвестных, затем и недавний привязанный.

Склейка. Кадр с улицы. Одно из окон открывается и оттуда выбрасывается тело мужчины. Я узнала угол дома. Он был на фотографиях в новостных сводках.

– Это ведь могли быть и твои люди, – аккуратно проговорила я, положив телефон между нами на стол.

– Могли, но это не мои люди. Если хочешь, могу дать данные каждого из них.

– Удобно, ты мне дашь данные, которые покажут, что убийца не ты и не твои люди. Объективные данные будут, я уверена, – я отставила почти остывшую чашку чая на столик между нами.

Я отогрелась. Я собралась с силами. Мне просто нужно его отвлечь и добежать до ванны. А там в метре от окна есть пожарная лестница соседнего дома. Если по пути удастся цепануть свою сумку при входе – вообще идеально получится.

– Ты умная девочка и подобными штуками тебя вряд ли можно провести. Ты хорошо ищешь информацию. Нашла же ты фирмы прокладки без сторонней помощи, хотя полиция до сих пор безуспешно пытается до меня докопаться. А тебе хватило сколько, месяца? – он усмехнулся.

– Предлагаешь отправить им всю информацию? – я выпрямилась в кресле, смотря прямо на него.

– Ты так не сделаешь. Посчитаешь это предательством. И как бы плохо ты сейчас обо мне ни думала, но до предательства ты не опустишься, – он пожал плечами.

– Мысли, что это по итогу могут посчитать укрывательством и даже инкриминировать пособничество, думаю, помогут мне не так сильно горевать по поводу падения своих моральных принципов, – я отзеркалила его жест, быстрым взглядом попробовав оценить обстановку для побега.

– Интересный подход. Вероятно, я недооценил степень отчаяния, загнанного в угол, – он стал серьёзным. – Посмотрим, что ты ещё можешь в себе открыть, если узнаешь, что бежать тебе действительно некуда. Потому что, даже если тебе как-то и удастся нейтрализовать меня здесь, то на выходе тебя будут ждать мои люди. Решил предупредить, просто чтобы ты в окна опять не полезла.

Я замерла.

Он усмехнулся:

– Твои эмоции и мысли часто бывают написаны на твоём лице. Обожаю твою бесхитростность.

Я закрыла глаза, выдохнула и откинулась обратно в кресле.

«Нужен новый план».

– Зачем ты здесь?

– Вернуть тебя домой.

– После той ночи у меня нет дома. И благодаря твоему преследованию, до сих пор и не появилось.

Я замолчала. Он тоже не торопился мне отвечать.

– Слушай, – я открыла глаза и вновь взглянула на него, – отпусти меня, пожалуйста, очень тебя прошу. Я никому ничего не скажу, занимайся там своими делами, я даже в страну возвращаться не буду, – спокойным тоном, но довольно быстро, проговорила я, – просто прекрати за мной гоняться.

– Как, по-твоему, зачем я здесь?

Я нахмурилась. Диалог затягивался, толку было всё меньше.

«Может, реально в окно, вдруг удастся удрать и от его людей? Ну или привлечь внимание, и кто-нибудь вызовет копов?»

– Есть дурацкое ощущение, что ты просто хочешь вернуть всё как было.

– Не без этого, но я понимаю, что «как было» не получится. И я бы даже готов был бы тебя отпустить, несмотря на то, что люблю тебя и не хочу этого делать…

«Люблю тебя». Мы не говорили этих слов друг другу. Считалось, что в начале отношений (всего-то три месяца) это как-то ещё не уместно.

Я отшатнулась. Настороженность на максимум, и я реально не хочу знать, что он ещё собирается мне сказать.

Он как-то печально усмехнулся на мою реакцию:

– Не так я планировал тебе говорить о своих чувствах, но и они сейчас не главное.

Вопросительно поднимаю брови, что же там тогда главное?

– Мои люди за тобой следовали не только и даже не столько затем, чтобы поймать и вернуть тебя домой, а ради твоей безопасности.

Мои брови поползли выше.

– Я пытаюсь выйти из бизнеса и есть люди, которые не очень хотят меня отпускать, а ещё есть те, что очень хотят занять моё место. И те, и другие используют различные рычаги давления. И этот несчастный убитый, будучи неплохо осведомлённым о нашей личной жизни, таки успел растрезвонить о наших взаимоотношениях. Поэтому та ночь была поворотной во многих смыслах. Тогда открыто была объявлена охота на меня и мою команду. И на тебя, как на дорогого мне человека. Поэтому ребята не столько преследовали тебя, сколько спасали тебе жизнь раз за разом.

– Бред какой-то, – я потянулась за остывшим чаем, чтобы как-то занять руки и дать себе секунды на осмысление всего сказанного.

– Пропавший водитель Убера. Ты не могла не видеть новости через несколько дней о его задержании. Ему не повезло, приплели ещё несколько трупов. А ты, наверное, подумала, что случайно наткнулась на серийного маньяка?

«Да, именно так я, вообще-то, и думала…» – до сих пор передёргивало от той ситуации.

– И ещё десятки странных столкновений и внезапных драк вокруг тебя, да?

– Люди на взводе вокруг, такое бывает, – неубедительно промямлила я.

– Ну да, действительно, – он рассмеялся, и я вновь зависла от этого звука.

– Сейчас разгар конфликта. И мне сложно защищать себя, бизнес и тебя, когда ты находишься на другом конце света. Пожалуйста, вернись со мной. Вернись к работе. Займись моим бизнесом, чтобы мне было к чему идти, пока я закрываю то, с чем уже больше года не хочу иметь ничего общего! Так я смогу тебя защитить и быстрее всё закончить, – стремительная речь и он даже сел ближе к краю дивана, будто желая быть ближе ко мне.

Я молчала.

– Я прошу тебя пройти со мной этот путь и даже готов пообещать, что как только всё закончится, я отпущу тебя и, если ты того потребуешь, больше никогда тебя не побеспокою.

Я хмыкнула:

– То есть ты просишь меня вернуться, чтобы вновь руководить твоей фирмой, которую пытаются прикрыть твои друзья бандиты, пока ты с ними разбираешься. И когда ты с ними разберёшься, ты просто меня отпустишь, и всё?

– Заплачу сколько скажешь, это будет честно.

Тут я уже расхохоталась. Не могу сама сказать, из-за чего конкретно. Может, из-за того, что человек, которого я любила, бегал за мной не для того, чтобы признаться в любви и обелить своё имя, а чтобы вернуть меня поработать на него. Может, из-за того, что он думает, что я готова рисковать своей шкурой ради его плана про нормальное будущее. Может, из-за того, что я всё ещё люблю его и готова ему поверить и вернуться обратно, несмотря на все риски. А может это чисто нервное. У меня в последнее время отнюдь не эталонные нервы, знаете ли.

– Я пожалею об этом, – тихо бормотала я, – я очень наверняка об этом пожалею…

Он молчал.

– Поехали, – в гулкой тишине мой голос внезапно прозвучал довольно громко.

Он попытался сдержанно проявить свою радость, не то, чтобы это получалось.

«Хорошо, хоть с места не вскочил»

– Мне нужно десять минут на сборы, – продолжила я, встав с кресла и направившись в комнату.

Закрыть дверь. Достать сумку, кинуть её на кровать. Сесть на пол и не разреветься. От всего разом – усталости, нервов, перенапряжения последнего часа, обиды, страха. Обнять себя руками, можно немного покачаться из стороны в сторону, погладить себя по плечу. Минутка моральной поддержки окончена, пора собираться.

«А может, ну это всё?» – я как раз проходила мимо окна и краем глаза бросила взгляд на улицу. Там стоял большой чёрный внедорожник и пара крепких парней глаз не сводили с моих окон.

«Не, бегать дальше уже нет сил, объективно», – я вздохнула и потянулась к комоду – достать свои скромные пожитки. Когда раз в неделю покидаешь город в спешке, гардероб как-то автоматически очень сокращается до того, что может легко влезть в ручную кладь.

На сборы ушло меньше заявленного мною времени. Со стороны кухни до сих пор не было ни звука, и в какой-то момент я понадеялась, что он просто ушёл.

Проверять не торопилась. Я встала перед зеркалом. Будто впервые за долгое время я действительно смотрела на себя. Да, похудела – особо заметно по скулам и рукам. На запястьях косточки стали заметнее. Круги под глазами. Волосы в хвосте – удобно. Одежда тоже из разряда – удобно и не привлекает внимания. Я была бледным отражением той меня, которая ещё полгода назад сияла.

«Я же стану когда-нибудь снова собой, правда?» – я печально улыбнулась своему отражению и вышла из комнаты, в которую больше никогда не вернусь.

Он продолжал сидеть на диване, когда я вышла.

На его лице промелькнуло облегчение.

«Что, думал снова сбегу?» – своё желание поговорить с ним оправдывала длительной социальной изоляцией. Но сама понимала, что это очень похоже на враньё.

Он потянулся взять у меня сумку, я проигнорировала, закинув её на плечо.

В тишине спуститься в лифте, выйти из дома.

Не отказать себе в удовольствии и обернуться – здесь была самая спокойная неделя, если закрыть глаза на сегодняшний день. В парке через дорогу облетали жёлтые листья, которыми я любовалась, пока мы шли к тому самому внедорожнику, что я увидела из окна.

Сумка в багажник. Перед тем как сесть в машину, бросить последний взгляд на дом и свои окна – кухня, спальня. И в последнем окне чей-то силуэт.

– Что? – я застыла, в груди как-то неприятно стянуло холодом.

– Что там? – ребята подняли головы вслед за мной, но силуэт в окне исчез.

– Нет, показалось, наверное, – пробормотала я, садясь в машину.

Чтобы как-то сгладить тишину, пока машина не поехала, я спросила:

– Как ты оказался здесь раньше меня?

– Я получил права на вождение мотоцикла, это сильно ускоряет процесс передвижения, – ответил он с мальчишеской горделивой улыбкой.

Я молча кивнула. Вспомнила, как мы вместе ходили на пробное занятие, тогда он загорелся научиться им управлять и купить себе в качестве транспорта.

Дурацкая мысль – он продолжил жить свою жизнь, когда я уехала. А у меня встало на паузу вообще всё. Я даже практически перестала читать книги.

От этого осознания я недовольно поморщилась.

Глава 2

До вылета было несколько часов, мы сидели в лаундже. Я забралась подальше в угол и с удовольствием растянулась в кресле. Ранний подъём вкупе со всем сегодня произошедшим и хроническим недосыпом сделали своё дело, и меня невозможно клонило в сон.

Несколько секунд повертеться, принимая удобную позу, и закрыть глаза. Слабость почти отключила меня, сразу обездвижив, приятное ощущение, что вот-вот заснёшь, когда даже рукой не пошевелить. Но слишком яркий свет сквозь закрытые веки заставил поморщиться и попытаться куда-нибудь отвернуться. Спустя мгновение на мои глаза легла его ладонь. Тёплая рука закрыла меня от света, позволяя быстрее погружаться в блаженные минуты отдыха.

И хотелось как-то дёрнуться и сбросить его руку. Но не смогла. Или не хотелось?

Улыбнуться про себя, вспомнив, что и похожая ситуация тоже происходила, и мы вновь поменялись местами:

«– Дайте вашу руку! – его будничный голос раздался с дивана рядом со мной.

Я, не глядя, перехватила документ поудобнее одной рукой и протянула ладонь в его сторону, не отрываясь от текста.

Его горячие сухие пальцы обхватили моё запястье и аккуратно потянули руку чуть на себя. Я с удивлением перевела на него взгляд, в тот момент, когда он клал мою ладонь себе на лоб.

– Прохладно.

Его голос, как и его расслабленное лицо с закрытыми глазами выдавало полное удовлетворение ситуацией.

А я была в растерянности. Но быстро взяла себя в руки.

– Болит? – тихо спросила я.

Он утвердительно промычал мне что-то невразумительное.

Отложила документ и повернулась к нему полностью.

– Позвольте, – прошу, мягко вытягивая свою руку из его пальцев.

Он не ответил, но отпустил меня и опустил свою руку вдоль тела.

Я сменила ладонь на лбу, принявшись второй рукой аккуратно и мягко массировать его макушку, переходя к затылку и основанию шеи.

Ещё одна смена рук, чтобы на лбу оставалось ощущение прохлады, и аккуратно промассировать виски.

Его дыхание выровнялось и стало более глубоким.

Ещё круг движений по голове, пальцами размять лоб, межбровку и надкостницу.

Периодически сменяя ладонь, когда та нагревалась, я вернулась к изучению бумаг; приняв более удобную позу, чтобы не перевалиться на начальника на диване, я подтянула ноги в кресле, забравшись в него полностью, и облокотилась на поручни.

«Мы и не в таких условиях работали», – хмыкнула я про себя, положив документ на колени, чтобы перевернуть страницу.

Посадка. Я задвинула перегородку между нашими сьютами, безапелляционно заявив, что собираюсь спать. Часа в лаундже мне не хватило. Мне кажется, мне сейчас и месяца не хватит, чтобы отоспать весь тот недосып, что случился со мной за эти шесть месяцев.

Вытянуться в полный рост, натянуть маску на глаза и отключиться мгновенно.

Проснуться тоже сразу (единственный полезный бонус тревожки) от лёгкого стука.

– Спишь? – его голос раздался сбоку.

Осознать, где я, что случилось, выдохнуть.

– Уже нет, – стягиваю маску с лица.

Он открыл перегородку между нами.

– Я бы хотел всё обсудить, пока мы ещё не приземлились.

– Что, я могу в полёте передумать и развернуть самолёт? – отвечаю больше на автомате, я ещё просыпаюсь, по ходу. – Закажи мне завтрак, пожалуйста, я пока умоюсь. Я не готова что-то обсуждать и о чём-то думать голодной, правда.

Потянуться и пойти в туалет. Может чуть-чуть подумать по дороге, чтобы понять, а как бы я вообще хотела, чтобы это дальше всё происходило?

Когда я вернулась, мне уже сервировали стол и принесли кофе.

– Кофе первым, ну да, спасибо, – его внимание к моим привычкам раньше вызывало трепет, а сейчас наблюдать это было досадно и немного болезненно.

Уткнуться в чашку и вдохнуть слабый аромат любимого напитка.

Вскоре нам обоим принесли завтрак, и пока я не расправилась со своим омлетом, он больше не заговаривал.

– Я не хотел бы торопить события, но было бы лучше, если бы ты переехала в мой дом, – произнёс он будто между делом.

Я не донесла кусок пирога до рта от неожиданности.

– К тебе?

– Мы тогда не успели дойти до этого момента. Вот, исправляюсь, – он улыбнулся и тут же снова стал серьёзным. – Так будет безопаснее для тебя.

– Наверное, для начала, – я отложила пирог, собралась с мыслями и взяла себя в руки, чтобы сказать то, что вертелось в моей голове всё это время, – давай проясним наши отношения, чтобы у нас обоих не было недопонимания.

Он кивнул, приглашая меня продолжить, и я заметила, как он напрягся, видимо, ожидая то, что я сейчас могу сказать.

– Я предполагала и считаю до сих пор, что наши отношения закончились в ту ночь полгода назад. И эти месяцы я жила с этой мыслью, приняв это как данность.

Я замолчала. Он не отвечал, рассматривая моё лицо и что-то обдумывая.

– Поэтому я считаю, что переезд к тебе, особенно в свете наших законченных отношений, – я выделила это словосочетание, – будет не самым лучшим решением. Есть другие варианты?

Честно говоря, мне сложно объяснить, зачем я решила это вообще сказать и обозначить наш разрыв, которого, на мой взгляд, не было, да и он мне говорил о своих чувствах вот в начале этого дня. Но наверное, я просто боялась, что помимо его мотоцикла, его жизнь продолжилась и в других сферах, и в его постели меня тоже сменили. А мне бы гордость не позволила это как-то принять, поэтому лучше заявить, что нас уже ничего не связывает, чем оставить себе возможность так ранится. Можно подумать больно не будет, если я узнаю, что он тоже решил, что мы расстались и поэтому себе уже там кого-то завёл.

Он начал тихо и медленно, подбирая слова:

– Я не считал наши отношения законченными. И я рассчитывал их возобновить сразу, как только разобрался бы с делами. – Он усмехнулся, – но охота за тобой стала активнее, и палки в колёса бизнесу стали всё чаще, поэтому я и приехал сюда. А ты, оказывается, готова была уже двинуться дальше.

– Ты не можешь винить меня в этом, – настал мой черёд печально улыбаться.

– Нет, ни в коем случае, я виню себя, что не догнал тебя в ту ночь и всё не объяснил. Тогда бы я не потерял тебя и эти полгода, – он откинулся в кресле, делая глоток кофе. Будто берёт ещё время на подумать.

Меня укололо сожаление. Захотелось извиниться и забрать свои слова назад. Быстро подавила это абсурдное желание. Ещё неизвестно, во что я тут вляпываюсь. Лучше пока держаться в стороне, в омут с головой я всегда успею броситься.

Я доела свой пирог и поудобнее забралась в кресло с ногами, залипнув в монитор перед собой, там транслировали вид с камеры, с носа самолёта. Был день, и мы летели где-то вдоль побережья и сквозь редкие облака виднелась бескрайняя вода и белые пески пляжа. Разглядывая это восхитительное разнообразие красок по ту сторону борта, я выпала из своих мыслей, просто наслаждаясь происходящим. В себя меня вернул его голос сбоку.

– Хорошо. Раз уж ты не готова переезжать в мой дом, хоть я собирался выделить тебе отдельную комнату, если бы ты захотела, – он вновь повернулся ко мне. – Тогда позволь моим специалистам подготовить твою квартиру, чтобы она стала безопаснее, а то у тебя там замки, которые с полщелчка вскрыть можно.

– Ты их что, вскрывал?

– Нет, но я их видел, когда приезжал тебя искать на следующий день после твоего исчезновения. Этими дверьми ты никого не остановишь, да и балкон с окнами требуют доработок.

– Хорошо, я поняла, – я оборвала его объяснения, – превращай мою квартиру в крепость, ничего не имею против, только на размещение противотанковых мин на газоне разрешение у управляющей компании будешь сам выбивать, – я постаралась свести на шутку наш разгорающийся спор.

Он кивнул. Вот теперь думаю, а так ли далека оказалась моя шутка от правды, или у меня реально среди клумб появятся эти печальные конструкции.

– Это всё? – спросила я с надеждой.

– Нет, – отрезал мужчина передо мной и сразу продолжил. – Я очень тебя прошу минимизировать любые контакты с твоими друзьями и близкими, это может быть опасно и для тебя, и для них.

– Логично, – выдохнула я после секундной паузы.

Я себя утешала тем, что по приезду встречусь с подругами и это поможет мне быстрее прийти в себя и оставить позади вот ту всю фигню, что происходила со мной эти шесть месяцев. Ан нет, справляйся самостоятельно, котик.

– Ничего не бойся, мои люди всегда рядом. Ты будешь в безопасности, но лучше лишний раз не рисковать.

– То есть у меня остаётся работа с тобой и дом, правильно понимаю? – тоскливо заметила я.

– Ты можешь ходить куда хочешь, просто соблюдай меры безопасности, меняй маршруты и не пропадай из поля зрения меня и моих людей, – спокойно ответил он, как будто это было само собой разумеющимся.

Я кивнула.

– Что ещё?

– Будет много задач, в фирме сейчас не особо спокойно. Поэтому можешь не сильно огорчаться ограничениям в походах куда-то вне работы, у тебя не будет особо много времени на сожаления и скуку.

– Не помню, когда я вообще на скуку жаловалась, – тихо ответила я, откидываясь в кресле и закрывая глаза.

Пока всё представляется мне максимально не радужно. И я уже начинаю потихоньку жалеть о том, что согласилась.

«Ладно, котик, это когда-нибудь закончится, и ты с девочками поедешь куда-нибудь, где будет пляж с шикарным видом и содержимым, вкусная еда, коктейли и лёгкие платья на загорелой коже. А пока тебе просто нужно завершить эту странную главу в своей жизни».

– На то, чтобы подготовить твою квартиру понадобится пара дней.

– Хорошо, поживу в отеле, – флегматично ответила я, не открывая глаза.

– Ты так сильно боишься остаться у меня? – я услышала его смех.

– Я боюсь, что тогда я точно не смогу из этого выбраться, а я хочу оставить себе шанс на нормальную жизнь и очень надеюсь, что ты хотя бы не будешь мешать мне в этом решении, – выдохнула я и открыла глаза, уткнувшись взглядом в экран передо мной. До посадки меньше часа. Я скоро буду дома. А ведь ещё сутки назад я это только во сне могла себе представить.

Я посмотрела на мужчину рядом, он изучал меня.

«Наверное, это было всё таки резковато».

Нет, я всё делаю правильно.

Отворачиваюсь к монитору.

Остаток пути мы провели в молчании. И уже спустя два часа мы въезжали в город, что иронично, по той же дороге, по которой я когда-то отсюда и уехала.

«Замыкаем круг».

Он высадил меня у отеля, отправив заселяться вместе с его двумя людьми, которые будут жить со мной по соседству.

Я скинула сумку в прихожей и тут же направилась в ванную.

Хотелось лечь в тёплую воду и ни о чём не думать.

Чувствую, как остывает вода, и как остывает моё сознание, и я сама от всего кипевшего внутри. Кажется, это было то самое расслабление, которое я вот уже сколько времени не могла себе позволить.

Укутаться в гигантский халат и уложить волосы феном. Прям уложить, с чувством, толком и расстановкой. Долой хвосты.

Круги под глазами так легко не уйдут, но маленький шаг к прежней себе меня уже радовал.

– Нужен шоколадный торт и какао! – вслух заявила я зеркалу, указав в него расчёской для убедительности и тут же улыбнулась.

Стук в дверь.

– Кого там ещё? – я положила расчёску на раковину и направилась к двери, – кто?

Один из охранников (а ведь в какой-то момент у меня обязательно возникнет ассоциация с надзирателями, правда?) привёз мне вещи из моей квартиры, список которых я составила, пока ехала в машине. К моим ногам вкатился мой весёлый чемодан для коротких путешествий.

Как, однако, небольшая вещь может поднимать настроение. Я улыбнулась. Или дело в дефиците эндорфинов?

– Спасибо, – закатить чемодан и закрыть дверь.

И тут же начать его распаковывать, ощущая себя радостным ребёнком, разворачивающим рождественские подарки. Когда полгода не видишь свои любимые комплекты нижнего белья, дорваться до них – истинный праздник!

Утром следующего дня я вспомнила о существовании джетлага и бренности бытия. Ребята постучались в мою дверь с большим стаканом кофе в руке.

– Предусмотрительно, спасибо, – выдохнула я, почувствовав божественный аромат из-под крышки.

До офиса мы добрались довольно быстро и сонливость только начала меня отпускать, так что я была немного вялой.

Поздороваться с коллегами, увидеть новые лица, но решив оставить знакомство на попозже, я направилась в кабинет главного.

Меня порадовало, что на месте его секретаря сидел знакомый мне человек, которого я очень тепло поприветствовала. Пожалуй, он был первым за последние долгие месяцы, кого я реально была рада видеть.

– Вы выглядите устало, он вас совсем заездил? – сочувственным шёпотом спрашиваю я, кивая на дверь высокого начальства.

Парень усмехнулся в ответ и покачал головой:

– Без вас тут бедлам, я очень рад, что вы вернулись! – ответил он. – Сейчас доложу, что вы уже приехали.

– Я её по стуку каблуков определяю, нет необходимости докладывать, – дверь в кабинет была открытой, и в проёме стоял он.

– Сколько у меня времени до следующей встречи, – обратился он к помощнику.

– Двадцать минут, – ответил тот, взглянув на часы.

– Тогда по дороге всё обсудим, – мужчина подошёл к выходу из кабинета и жестом предложил мне идти вперёд.

Я вышла, кивнув на прощание секретарю, и пошла вперёд по коридору.

Мой уже непосредственный начальник нагнал меня спустя пару секунд.

– Тебя ожидает неприятный сюрприз. Половина экономистов ушла сегодня. Равно как и весь отдел бухгалтерии сегодня не вышел на работу. Оставшаяся часть твоего отдела пытается пока разобраться с тем, что там творится с делами ушедших коллег.

– Вся бухгалтерия разом?

Мы в это время подошли к кабинету, в котором, обычно, всегда было довольно оживлённо, но сейчас было тихо.

Он открыл передо мной дверь, и я зашла в опустевший кабинет. Ворохи документов вперемешку, где-то на полу валялись какие-то бумаги, кресла, стоявшие вразнобой. Было видно, что помещение покидалось в спешке.

– Вы документы в налоговую подали? – упавшим голосом спросила я, догадка о ситуации начала уже формироваться в моей голове, но я до последнего надеялась на чудо.

– Нет, должны были податься на этой неделе, – Он прошёл следом за мной и сел на стоящий рядом стол.

– Сочувствую тебе, – последняя попытка откреститься от надвигающегося.

– Мне нужно, чтобы ты с этим разобралась.

– Я финансист, а не бухгалтер! – взмолилась я.

– Ты знаешь, как должны выглядеть документы, и ты не раз это демонстрировала. Можешь взять кого-нибудь из остатков своего отдела, кто разбирается, в помощь.

– Надо было ещё побегать, пока вы тут отчёты все сдаёте, да с налогами разбираетесь, – жалобно протянула я, смотря на пустые столы в кабинете. – Что ты вообще им сделал, что они всем отделом ушли?

– Есть подозрение, что они здесь были не просто так. И явно что-то наворотили в бумагах.

– Да подождали бы пару недель, сдали бы отчётность, я бы села как исполнительный, если что не так, им же удобнее, чего это они так непредусмотрительно, – вяло шучу, пройдясь вдоль столов, – слушай, давай аудит возьмём, разобрать документы за квартал в такой короткий срок – нереально, последний срок сдачи уже на следующей неделе! – взмолилась я.

– Я уже доверился. Поэтому мы сейчас здесь и стоим, – он развёл руками, – прости, но тебе придётся разбираться с этим самостоятельно. Обещаю премию сразу же после окончания отчётного периода.

– Засунь себе эту премию, – я тихо прошипела так, чтобы он не услышал, обернувшись вновь на пустые столы и кипы бумаг.

– Если тебе понадобится какая-то помощь, сразу сообщай, – вполуха слушаю его подбадривающий тон, пока перехожу от стола к столу, пытаясь углядеть логику в разбросанных документах.

Пробежаться глазами по наименованиям в списках, отложить папку, взять лист, сравнить даты.

– Боже, если вы это просто натворили в панике, то я здесь надолго, – шёпотом обратиться куда-то в пространство, вновь обегая взглядом помещение.

– Ребята из твоего отдела будут рады тебя видеть, а мне уже пора идти. Прошу тебя, займись этим вопросом как можно скорее, это главный приоритет на данную минуту, – он вышел с этими словами, оставив меня одну.

Я выдвинула кресло в центр кабинета и, очень медленно крутясь на нём, пыталась восстановить в своей голове людей, которые здесь работали, кто за что отвечал, кто чем занимался и какими они вообще были работниками.

Сделав пометки на стикерах на компьютерах и столах, я вышла из кабинета, закрыла за собой дверь и облокотилась на неё.

«Давай котик, ты справишься!»

Выдох. Оторваться от двери и направиться дальше по коридору. Вот уж где жизнь била ключом. Причём довольно нервно.

«Ну хоть лица все знакомые»

Я оглядела ребят, которые сдвинув набок галстуки и засучив рукава, со взъерошенными волосами перебрасывались друг с другом рваными фразами и были закопаны в разбросанные по помещению бумаги. Меня заметили не сразу, поэтому я позволила себе немного понаблюдать за всем происходящим.

Да, ребята такие, как я их и помню. Жаль, что не вижу всех, кого ожидала, но об этом подумаю позже.

«Хватит прохлаждаться», – решила я и прервала сие безумное веселье, напоминающее чаепитие у Шляпника, стуком в открытую дверь.

Вот где была искренняя радость оттого, что я вернулась.

Но недолгая, уж больно быстро она сменилась стенаниями и предложениями и отчётами.

Голова заболела.

Я оставила их разбираться с бумагами, попросив лишь через пятнадцать минут подойти в бухгалтерию тех, кто имел в своём анамнезе хоть какой-то опыт работы в бухгалтерии, или имел за плечами профильные курсы.

А сама отправилась за ещё одной чашкой кофе. Джетлаг. Стресс. Недосып. Перегрузки.

А я маленький котик и просто грею свои лапки об чашку кофе. И на ближайшие десять минут я дала себе официальное разрешение высылать в бранные дали каждого, кто посмеет со мной заговорить.

И, видимо, этого решения было достаточно для создания тёмной ауры вокруг меня, что ко мне так никто и не подошёл за это время. Хотя я видела, что были те, кому хотелось.

– Итак, дамы и господа, ситуация критическая. Времени нет и если мы облажаемся, то вы просто потеряете работу, так как здесь всё к хренам закроют, а я сяду, – я решила с порога не миндальничать.

Ребята были такими же взъерошенными, но уже притихшими. И после моего пламенного вступления ещё и немного побледневшими.

– Шеф нам пообещал премии при успешном закрытии этого отчётного периода. Это, если из хороших новостей, – тихо добавила я.

Кто-то даже улыбнулся. Отлично, они не в панике и реагируют, с этим можно работать.

– В первую очередь проверяем вот эти три стола. Руководитель отдела и два её главных помощника, – я ткнула в стоящую у дальней стенки группу столов.

– Мы должны заново собрать всю отчётность? – в благоговейном ужасе спросила молоденькая девушка.

«Помню тебя, ты в таком ужасе всю первую неделю здесь проходила, всё ок, оклемалась, и тут тоже справишься»

– Да, вы заново собираете всю отчётность. Ориентируйтесь по бумагам вот отсюда, – я ткнула на две папки, которые нашла при осмотре стола главного бухгалтера. Также проверьте все транзакции, которые отражены в почтах. Если там что-то есть, – запоздала добавила я.

– Так, принимайтесь за бумаги, я пока возьмусь за компьютеры, если там есть информация, подключим и их.

Надо отдать ребятам должное, без сильных рассуждений они просто взялись за дело. Отдел кадров умнички, что нашли таких сотрудников, надо будет им отправить цветы, они ведь сейчас тоже наверняка в мыле.

На всех компьютерах была зачищена вся информация. Диски сияли своей девственной чистотой.

– Да ну не форматанули же они всё?! – в панике шептала я, переходя от компьютера к компьютеру, открывая документы.

Пробежаться до технического отдела, который был в цейтноте из-за запущенного во внутреннюю сеть вируса, что навёл бардак на сервере.

– Пожалуйста, скажите, что это всё не сегодня случилось! – взмолилась я, наблюдая, как ребята носятся по офису с переустановочными флешками, ежесекундно принимая звонки, где поступала очередная жалоба на очередную отвалившуюся технику.

– Так, обесточьте к чёрту всё! – Руководитель отдела в своём костюме сильно выделялся на фоне ребят, которые не были связаны дресс-кодом, и ходили по офису в футболках и джинсах.

Кто-то из сотрудников выскочил из кабинета, и мы смотрели ему вслед, пока свет в кабинете не погас.

– Это всё случилось сегодня, – тихо мне ответил рядом стоящий парень, – и чёрт его знает, что с этим делать.

Это худший день в офисе. Официально.

Так как у моей задачи был самый высокий приоритет мне всё-таки, скрипя зубами, выделили двух специалистов для восстановления данных бухгалтерии. Я в это время заглянула к экономистам, которые наводили порядок в документах ушедших коллег:

– Нет информации по некоторым контрагентам, почти все данные клиентов тоже исчезли, а ещё появились странные записи, я не помню, чтобы мы с ними работали, но проверить пока не могу, – мне дали листы с информацией.

Я мельком пробежалась по ним:

– Соберите все подобные документы в отдельную папку, потом разберём, пока базу данных не восстановят сложно сказать наверняка, мне уж тем более.

Отложить листы на отдельный стол, выйти.

Вернулась в бухгалтерию и присоединилась к ребятам, корпящим над документами.

Это был совершенно сумасшедший день. Мы ушли из офиса около полуночи и то, потому что уже всерьёз валились с ног от усталости и одна из девочек умудрилась уснуть прямо в обнимку с коробкой документов.

Выпроводив всех, я села в машину, и меня повезли обратно в отель.

Мысль о том, что я не так уж и плохо бегала, и хрен ты с ней с тревожкой и кошмарами, как-то очень уютно устроилась в моей голове. Настолько, что я захотела попросить отвезти меня в аэропорт.

– Вы в курсе, как там у остальных отделов дела? – спросила я рядом сидящего охранника.

– Не особо. Из того, что я слышал, смогли восстановить часть базы данных внутренних проектов и некоторых клиентов. Точно знаю, что отдел кадров и пиарщики завтра в офисе не приедут, их оставили напоследок.

– Логично, – выдохнула я, повернувшись обратно к стеклу. Пустой ночной город пролетал мимо меня смазанными огнями, убаюкивая мерным шорохом шин по асфальту.

Следующий день наступил непозволительно рано. Джетлаг и бренность бытия сегодня были ещё хуже, чем вчера. Я даже решила, что к чёрту дресс-код, если я ещё один день буду копаться в пыльных коробках, будучи утянутой в юбку карандаш, то этот день закончится чьим-нибудь убийством.

Мягкие брюки, удобные ботинки и свитер. Смени ботинки на тапочки, положи меня в кресло перед камином, включи за окном снег, и я готова буду смотреть рождественские фильмы. Но нет. У меня в руке литр кофе (на меньших объёмах мой организм отказывается функционировать), глаза полны очень глубоко скрытой любовью к этому миру, немного потряхивало руки. Но это от кофе и недосыпа. Потом пройдёт.

Ещё один день разгребания бумаг и картина потихоньку начала проясняться. Мы получили доступ к информации компьютеров, дело пошло быстрее. Сегодня даже ушли до того, как кто-то уснул от усталости.

Я отключилась сразу же после душа.

Третий день был таким же. Я не стала переезжать в квартиру, потому что понимала, что это слишком энергозатратно, ведь я наверняка начну что-то пытаться в этой квартире сделать. Поэтому решила остаться в отеле, пока не закрою вопрос.

В пятницу я осознала, что со вторника так и не встречалась с главным виновником моего нахождения здесь. Поэтому свой рабочий день я решила начать с его кабинета.

В котором его не оказалось. Но на месте оказался его секретарь.

– Он наблюдал за вами всю неделю, но у вас было много дел, да и у нас здесь тоже не особо было спокойнее, поэтому он решил вас не отвлекать, – парень протянул мне шоколадную конфетку, которую я тут же начала разворачивать.

– Может и к лучшему. Как в остальных отделах дела? А то я из бухгалтерии даже к экономистам не заглядывала, – сокрушённо спросила я.

«Исполнительный директор такой исполнительный».

Я прикусила конфетку, потянувшись за своим стаканом с кофе.

В этот момент зашёл хозяин офиса.

А я тут сижу на столе его секретаря с конфетой в зубах.

Кажется, я окончательно забила на дресс-код и какие-то нормы. Плохо на меня повлияла отлучка на полгода. Очень плохо.

– Не волнуйся за других, там всё приходит в норму. Бухгалтерия сейчас в приоритете.

Я встала, аккуратно вытащила конфету изо рта, молча кивнула и вышла из кабинета.

Мне, в конце концов, пора работать.

– Ребят, вы просто нечто! – я присоединилась к бурным аплодисментам, ознаменовавшим последний сложенный документ. – Я невероятно вами горжусь и очень вам благодарна! На следующей неделе, когда всё сдадим, угощу всех ужином, вы заслужили!

На часах было немногим за десять вечера, и ребята были бодры несмотря на довольно тяжёлую неделю.

– Идите домой, отдыхайте, встретимся в понедельник! – я выпроводила всех из офиса и вернулась в кабинет.

Теперь начиналась самая весёлая часть, мне предстояло найти то, чего в этих документах быть не должно и что ни в коем случае не должно попасться на глаза проверяющим органам. И оно там точно было.

Я разложила коробки с документами вокруг кресла, в которое забралась с ногами. Бутылка с водой рядом – как лучшее средство чтобы взбодриться, когда клонит в сон.

– Ну, погнали, – тихо проговорила я себе вслух и притянула первую коробку.

…

– На кой хрен они вообще сальдо сюда добавили, не понимаю, – откладывая очередной документ в сторону, пробормотала я.

С каждый следующей стопкой я сползала в кресле во всё более немыслимую позу, заново отсиживая себе уже отсиженные места.

Стук в дверь и я ещё не успела отреагировать, как она открылась.

– Я принёс кофе.

– И начисто проигнорировал правила этикета, требующие после стука в дверь, получить разрешения войти, – сварливо ответила я, взяв в руки очередные документы.

– Ты как?

– Если ты хочешь, чтобы я успела закончить с этими бумагами до понедельника, то выйди вон и не отвлекай меня, – без обиняков заявила я, в очередной раз перевернувшись в кресле, расположившись уже чуть не полулёжа, вооружившись карандашом для пометок и подтянув к себе поближе ноутбук.

Он молча поставил кофе рядом на столик и ушёл.

– Приоритеты, – хмыкнула я вслед закрывшейся за ним двери.

За окном светало. А коробок передо мной будто меньше и не становилось.

На очередном отчёте я поняла, что у меня уже всерьёз сливаются цифры.

Я потёрла глаза сквозь очки, которые должны были защищать от компьютера, но резь в глазах была такой, будто я безо всякой защиты сутки просидела перед монитором.

– Так. Пять минут, – тихо прошептала я, положив очередные документы прямо на лицо поверх очков – чтобы закрыться от надвигающегося рассвета.

Свежий воздух надоедливо холодил открытые участки кожи, очень хотелось тепла и укрыться. Сонно, стараясь меньше шевелиться, чтобы не сдвинуться с нагретого, пытаюсь распределить по себе кофту и закрыть бумагами то место, по которому сквозит из открытого окна.

Откуда-то сверху раздался тихий смех и стало резко холоднее – движение воздуха рядом и с меня спала последняя защита от сквозняка. Но тут же стало теплее. Чувствую, как меня подняли на руки, я сразу прижалась к чьему-то тёплому телу, благодарно мурча что-то невнятное. На волне таких историй изменений температуры, меня окончательно отрубило.

Проснулась я с максимально дурацким состоянием разбитости. Тяжёлая голова вместе с ощущением сдавленности в горле, и завершала всю картину боль во всём теле, будто меня нещадно лупили чем-то. Я капризно застонала, сворачиваясь в калачик и чуть не упала, моё ложе оказалось довольно узким для этого манёвра.

Открыть один глаз. Осмотреться. Опознать его кабинет. Чертыхнуться. Закрыть глаз и понадеяться, что мне это всё снится.

Но тонкий аромат его парфюма с пиджака, которым я была укрыта, я уже не могла игнорировать.

Шумно выдохнуть. Открыть глаза. Смириться.

В голове сразу возникла мешанина мыслей, там было всё – от вчерашних отчётов и в целом событий недели, до загадок пропавшей подруги и попыток вспомнить, куда же я сунула в итоге ту несчастную майку два месяца назад.

Я села, подтянув под себя ноги, сохраняя остатки тепла, начала растирать глаза и лицо, силясь продраться сквозь остатки сна и паршивое состояние.

– Кофе? – его голос неожиданно оказался непозволительно рядом (в одной со мной комнате), отчего я прям подпрыгнула (нервы ни к чёрту, мы помним, да?)

– Твою ж! – я повернулась к нему – он сидел на соседнем с диваном, на котором я проснулась, кресле.

В его руках были какие-то бумаги, и он тоже выглядел довольно уставшим. Вероятно, не только я эту ночь провела в офисе за работой.

– Да, пожалуйста, – тихо согласилась я, аккуратно разминая затёкшее во сне запястье.

Он вышел из кабинета, и я услышала, как за стенкой включилась кофемашина.

Я без сил рухнула обратно на диван, скукожившись под его пиджаком, долежать ещё пару священных минут, пока готовится кофе. Это же самое сладкое, да?

Проснулась я от стука чашки, которую поставили прямо передо мной на журнальный столик.

– Спасибо, – пробурчать, с трудом вновь приняв сидячее положение.

Первый глоток обжигающего напитка и мозг начинает просыпаться.

Взглянуть на время – ещё утро, в активе часа четыре сна. Мелочь, но почти приятно.

– Прими душ в спортзале, тебе скоро привезут вещи, потом уже вернёшься к работе.

Я кивнула. Разговаривать не хотелось, хотелось продолжать смаковать эту миниатюру напитка богов.

Ещё один обжигающий глоток. Вероятно, он пробудил сочувствие:

– Ты здесь тоже всю ночь?

– Я здесь уже неделю практически безвылазно, – выдохнул он, возвращаясь к бумагам, – удобно свёл ведение всех своих дел и бизнесов в этом кабинете. Видишь, даже ты теперь здесь, – он вымученно мне улыбнулся.

Качаю головой.

– Мне понадобится завтрак после душа, – сказала я, вставая с дивана.

– Он едет вместе с вещами, скоро должны быть, – ответил он, открыв очередную папку с документами.

Я посчитала это достаточным для окончания нашего диалога и вышла из кабинета, оставив на диване его пиджак, а на себе – его аромат.

Контрастный душ меня взбодрил. Желание лечь и тихонечко умереть отошло в сторонку. Недалеко, чтобы я его ещё чувствовала, но достаточно, чтобы я могла найти в себе силы сделать что-то ещё.

Разгребая пакеты из магазина, я удивилась тому, как он заметил смену моего размера одежды.

– Всё то ты видишь, – прошептала я, натягивая на себя мягкую кофту.

Завтрак стал ещё одной ступенькой к нормальному функционированию, и вскоре я уже вернулась к бумагам.

Остаток дня пролетел быстро, уже после заката ко мне зашёл охранник и принёс вок на ужин.

– А высокое руководство где? – не удержалась от вопроса я.

– Он на встрече, просил вам передать, чтобы вы сегодня не засиживались и, по возможности, вернулись на ночь в отель.

Я кивнула, приступив к еде. Если я хочу сегодня вернуться в отель (а я хочу, очень-очень), то надо быстрее возвращаться к непочатому краю работы.

Вышла из офиса за полночь. Большая часть работы позади, осталась, примерно, треть. И я уже нащупала логику внесённых изменений, мне осталось проверить ещё одну коробку с документами, чтобы окончательно в этом убедиться. И если всё так, как я думаю, то схема дальнейших действий мне уже ясна, что не могло меня не радовать.

Глава 3

Воскресенье началось непозволительно рано (как и все дни на этой неделе. А у меня же ещё джетлаг и осознание бренности бытия. Этот комплект натурально меня расплющивает как асфальтоукладчик каждое утро).

Быстрый завтрак и вот ко мне уже стучатся охранники с очередной чашкой кофе.

Дорога в офис и вот они мои глубоко ненавистные документы, которые, я уверена, ещё месяц мне будут в ночных кошмарах сниться.

– Господи, вы просто сумму срезали и всё, реально? – я запихнула последнюю папку в коробку и ощутила прям разочарование.

Я реально надеялась на какой-нибудь интересный косяк. А тут кроме подлога и занижение налогооблагаемых баз и посмотреть не на что.

– А разговоров-то было, – я отпихнула ногой коробку поближе к шкафу и сделала последнюю пометку в списке документов на завтра, которые должны будут подготовить ребята из отдела.

За окном вечерело.

Я потянулась, впервые начав осознавать пространство вокруг себя. В офисе было тихо. В коридоре темно, а кабинет, в котором я работала, был залит золотистым цветом заката из окон.

Внезапно словила чувство прекрасного удовлетворения. И от проделанной работы и от того, что видела и чувствовала сейчас.

Но в голове всплыл обрывок разговора с экономистами почти недельной давности.

– Там же ещё, – упавшим голосом констатировала я вслух.

В кабинете экономистов был порядок и на пустом столе в углу лежала стопка документов со стикером сверху, на котором лаконично красовался знак вопроса.

Я усмехнулась.

– Ну, что у нас здесь?

Открываю первую папку и начаю читать.

Следом вторую и третью.

– Ну понятно… – выдох.

Забираю всю стопку документов и иду к юристам. Последнее звено в этой цепочке.

У них тоже замечаю схожую папку и положив рядом свою стопку, приступаю к рассмотрению.

– А вы неплохо подготовились, сволочи, – шиплю я, откладывая очередной лист с данными.

Время за полночь. Наступил понедельник.

Сижу на полу в кабинете и продолжаю составлять сложные схемы из документов трёх отделов.

– Убийца садовник! – его голос раздался у двери.

Я улыбнулась:

– Считаешь? Мне кажется, дворецкий не так прост.

Поворачиваюсь к нему:

– Привет.

– Привет. Как ты тут?

– Разобрала схему. Вот эти все документы, – я обвела рукой всё разложенное на полу, – сегодня же нужно отсюда увезти. Оцифруете потом, эта информация тебе может как-нибудь пригодиться, думаю. И надо проверить в отделе по работе с клиентами, не добавили ли им чего из этих папок.

Он кивнул:

– Хорошо. Тебя отвезти в отель?

– Спасибо, ребята справятся, у тебя наверняка много работы.

Я встала, разглаживая брюки.

– Тогда оставляю это, – я махнула за спину ладонью, – на тебя, доброй ночи!

Пройти мимо него и даже стараться дышать ровно, как почувствовала его пальцы на своём запястье. Я остановилась и повернула к нему голову. Пришлось тут же развернуться, потому что так запрокидывать её наверх было не удобно, он высокий, а я без каблуков.

– Спасибо тебе, – он улыбнулся, продолжая держать мою руку.

– Пока ещё не за что, сдаваться будем во вторник, тогда и поблагодаришь, – возвращаю ему улыбку и делаю шаг назад, высвобождая свою руку.

– Сейчас я говорю тебе спасибо за то, что ты вернулась. За то, что ты сейчас здесь, рядом со мной.

Вот я вроде отошла от него, но меня тут же бросило в жар.

Я улыбнулась и поправила волосы, силясь скрыть смущение. Сейчас подключу браваду, и никто ничего и не заметит:

– У тебя были убедительные аргументы, – я усмехнулась.

Он кивнул. Я с тоской заметила, как улыбка сошла с его лица.

«Ну вот тебе надо было так?» – я встряхнула головой.

– Я действительно устала, ты тут тоже не засиживайся, – дотронуться до его плеча, надеясь сгладить собственную грубость, – я поехала.

И сразу же пошла. Находиться с ним дальше уже становилось невыносимо.

Утром позволить себе чуть дольше понежиться в постели, справедливо решив, что я, вообще-то, это всё заслужила. Ну пятнадцать минут, конечно, особой погоды не сделали для моего организма, но настроение у меня было за счет этого меланхолично хорошим. И ни одной мысли об убийствах и всего одна о том, чтобы свернуть по дороге из отеля в аэропорт вместо офиса, и та возникла скорее по привычке.

За понедельник мы ещё раз перепроверили все документы с экономистами и юридическим отделом, и конец рабочего дня я встретила в клиентском отделе, аккуратно выискивая у них затесавшихся кротов среди данных.

Но судя по всему, до этого отдела не дошли шаловливые ручки тех вредоносных сволочей, что радостно сбежали неделю назад. И это радовало.