Моя Люси

Между горем и надеждой

На опушке леса, в объятиях густых деревьев и кустарников, притаился дом. Тишина здесь была почти осязаемой, нарушаемая лишь переливами птичьих трелей и шелестом листвы. Воздух, насыщенный кислородом, пьянил с первого вдоха. Рассветы и закаты превращали небо в полотно неземной красоты, даря ощущение безмятежности и единения с природой. Здесь, казалось, можно было по-настоящему почувствовать себя живым.

Но сегодня, несмотря на всю эту красоту, Элиза ощущала лишь всепоглощающую боль. За окном бушевал ливень, словно оплакивая её горе. Элиза Фиесто лежала в постели, безутешно рыдая. В камине потрескивали дрова, но их тепло не могло растопить лёд, сковавший её сердце. Всего несколько дней назад она была счастлива, вынашивая под сердцем своего первенца. Она мечтала об этом волшебном дне, когда увидит своего малыша, представляла, как будет укачивать его в этом доме, читать сказки при свете ночника. Теперь же её мир рухнул. В комнату, словно вихрь, ворвалась мадам Фиесто с тревогой на лице.

– Элиза, гонец от Генри! Он прислал письмо! – воскликнула она, протягивая ей сложенный пергамент.

Элиза с трудом приподнялась в постели. Дрожащими руками взяла письмо, узнавая знакомый почерк. Сердце на мгновение забилось сильнее, но тут же сжалось от невыносимой боли. Как она скажет ему? Как расскажет о том, что их мечта разбилась вдребезги?

"Моя дорогая Элиза, – начиналось письмо.

Элиза затаила дыхание, боясь читать дальше.

"Наконец-то всё закончилось, и я с радостью сообщаю тебе, любовь моя: через три дня я буду дома и надеюсь обнять тебя и нашего малыша. Твой Генри".

С каждой строчкой боль в груди Элизы становилась невыносимой. Генри возвращался с войны, полный надежд и планов на будущее. Он мечтал о ребёнке, о тихой семейной жизни в этом доме на краю леса. А она… она должна сообщить ему, что всё это разрушено. Слёзы вновь хлынули из глаз, обжигая щёки. Как скажет ему? Как выдержит его взгляд, полный любви и ожидания? Как сможет смотреть в глаза человеку, который так сильно мечтал о ребёнке, которого больше нет?

– Элиза, что пишет Генри? – спросила взволнованная женщина.

– Он скоро вернётся, – произнесла Элиза. – Как я скажу ему? Как?

– Тише, милая, – мадам Фиесто подошла к Элизе и крепко прижала её к себе. – Ты сильная, Элиза. Ты пережила самое страшное. Генри любит тебя. Он поймёт.

– Но как? – Элиза всхлипнула, комкая письмо в руке. – Он так ждал… Он воевал за нас, за наше будущее. А я… я не смогла его сохранить.

– Не вини себя, дитя. Это не твоя вина. Такова воля судьбы.

Элиза отстранилась от мадам Фиесто и посмотрела в окно. За окном бушевала весенняя гроза, словно отражая бурю в её душе. Молнии пронзали тёмное небо, а ветер яростно трепал ветви деревьев.

– Я должна быть честной с ним, – прошептала Элиза, вытирая слёзы. – Он заслуживает правду.

– Да, это так. Но не спеши. Дай ему время прийти в себя после войны. Дай ему почувствовать себя дома. А потом, когда придёт подходящий момент, расскажи ему.

Элиза кивнула, чувствуя, как в её сердце зарождается слабая надежда. Может быть, мадам Фиесто права. Может быть, есть шанс, что Генри поймёт и простит.

– Я напишу ему, – сказала Элиза, поднимаясь с постели. Её голос звучал чуть тверже, чем прежде. – Напишу, что жду его, что люблю его. Но не буду говорить о… о ребёнке. Пока не буду.

Она не могла представить, как сказать Генри, что их ребёнок, которого они так ждали, не выжил. Что она, Элиза, не смогла его уберечь. Эта мысль разрывала её изнутри.

– Вот и правильно, напиши ему. А я пока спущусь вниз и распоряжусь, чтобы тебе разогрели ужин. Ты совсем ничего не ела сегодня. Генри не обрадуется, если увидит тебя такой измождённой.

Мадам Фиесто вышла из комнаты, оставив Элизу наедине со своими мыслями и смятым письмом Генри.

Рука её дрожала, но она заставила себя писать. Она писала о доме, о весне, о том, как сильно она скучает по нему. Она писала о своей любви, о своей надежде на будущее.

Закончив письмо, Элиза почувствовала себя немного легче. Она знала, что это только отсрочка, что рано или поздно ей придётся рассказать Генри правду. Но сейчас, в этот момент, она могла позволить себе немного надежды.

Она отдала письмо мадам Фиесто, чтобы та отправила его с гонцом. Затем она снова села у окна и стала смотреть на грозу. Ветер стихал, и сквозь тучи пробивались первые лучи солнца, но дождь не прекращался. Элиза закрыла глаза и глубоко вздохнула. Она знала, что впереди её ждёт трудный разговор. Но она также знала, что она не одна. У неё есть Генри, её любовь, и у неё есть мадам Фиесто. Элиза долго сидела и слушала шум дождя.Но одиночество стало невыносимым, и Элиза спустилась вниз. Там её ждал подогретый ужин. Она лишь пригубила вино, не чувствуя голода. Её потянуло в кабинет мужа. Комната была пропитана запахом табака и старой кожи. На столе, под тёплым светом лампы, лежали бумаги, исписанные мелким, аккуратным почерком Генри. Элиза взяла одну из них. Вдруг она услышала глухой стук, а затем ей показалось…"Неужели я схожу с ума?"Женщина подошла ближе к приоткрытому окну и стала прислушиваться. Она долго стояла в надежде, что ей показалось. Сердце забилось сильнее. Она услышала плач ребёнка. Тихий, слабый, но отчётливый плач. Он доносился откуда-то снизу, из сада. Элиза, забыв о слабости и тошноте, выбежала из кабинета и бросилась к выходу.

Мадам Фиесто, услышав шум, выбежала из своей комнаты.

"Элиза, куда ты? Ты же простудишься!"

Но Элиза не слушала. Она выбежала на улицу, под моросящий дождь, и побежала в сторону сада, туда, откуда доносился плач. Она шла по мокрой траве, пробираясь сквозь кусты роз, пока не увидела его.

В тени старого дуба, в корзинке, лежал новорождённый ребёнок, завёрнутый в розовое кружевное одеяльце. Его маленькое личико было красным от плача, а ручки и ножки дрожали от холода.

Элиза замерла, словно громом поражённая. Сердце бешено колотилось в груди, заглушая шум дождя. Она медленно подошла к корзинке, не веря своим глазам. Неужели это правда? Ребёнок? Здесь?

Она опустилась на колени, не обращая внимания на мокрую траву, и осторожно прикоснулась к щеке младенца. Кожа была ледяной. Элиза, не раздумывая, подхватила корзинку и прижала её к себе, стараясь согреть маленькое тельце своим теплом.

"Боже мой, боже мой…"– шептала она, глядя на крошечное личико. Кто мог оставить его здесь, в такую погоду? Кто мог быть настолько жестоким?

Мадам Фиесто, запыхавшись, догнала Элизу в саду. Увидев корзинку в её руках, она ахнула и прикрыла рот ладонью.

– Элиза, что это? Откуда он взялся?

– Я не знаю, мадам Фиесто, я не знаю, – ответила Элиза, её голос дрожал от волнения и жалости. – Я услышала плач и… вот он.

Мадам Фиесто, не теряя времени, сняла с себя шаль и накинула её на корзинку, стараясь укрыть ребёнка от дождя.

– Надо немедленно отнести его в дом, – сказала она, её голос был полон решимости. – Он замёрзнет до смерти.

Элиза кивнула, не в силах произнести ни слова. Она крепче прижала корзинку к себе и, поддерживаемая мадам Фиесто, направилась обратно к дому.

И тут она увидела письмо, приколотое к одеяльцу маленькой брошью в виде лилии. Почерк был знаком ей до боли. "Неужели… королева?"Сердце Элизы забилось быстрее. Она быстро развернула конверт, от которого пахло розами и чем-то ещё, горьким и тревожным.

"Дорогая моя подруга Элиза! Во дворце сгущается тьма, и я не знаю, переживу ли эту ночь. Варвары захватили почти все. Этот ребёнок – наш с королём. О его существовании никто не знает, я тщательно скрывала свою беременность. Элиза, ты единственная, кому я могу доверить. Укрой нашего ребёнка у себя. Дай Бог, мы еще свидимся, и мы отблагодарим тебя за твоё добро. Береги его, Элиза. Береги его как своего."Твоя королева и подруга, Анна.

Элиза крепко прижала письмо к груди, словно пытаясь удержать ускользающую надежду. "Дорогая моя подруга Элиза…"Слова Анны, написанные дрожащей рукой, эхом отдавались в её голове, наполняя сердце ледяным ужасом. Варвары. Дворец в осаде. Ребёнок… их с королём ребёнок.

Она опустила взгляд на спящего младенца, укутанного в простую шерстяную пелёнку. Его личико было спокойным, безмятежным, словно он не подозревал о бушующей вокруг него буре. В его крошечных чертах, в форме подбородка, в едва заметном изгибе бровей, Элиза увидела отблеск королевской крови. Он был похож на Анну, но в его глазах, когда они открывались, мелькала та же твердость, что и у короля.

Мадам Фиесто, увидев слёзы Элизы, обеспокоенно спросила:

– Что случилось, дитя моё? Что там написано? – спросила мадам Фиесто.

Элиза протянула ей письмо, не в силах говорить. Мадам Фиесто прочитала, и ее лицо побледнело.

– Королевский ребёнок? Здесь? Боже милостивый! – воскликнула женщина, прикрывая рот рукой. Её глаза расширились от ужаса и благоговения.

– Мы должны его защитить, мадам Фиесто, – сказала Элиза. Её голос, ещё недавно дрожащий от страха, теперь звучал твёрдо и решительно. В нём прорезалась сталь, закалённая любовью к Анне и долгом перед её ребёнком. – Мы вырастим этого ребёнка как своего. Никто не должен узнать правду. Генри… мы скажем, что это мой ребёнок, которого я родила.

Мадам Фиесто покачала головой, её глаза наполнились слезами.

– Но, дитя моё, это же ложь! И какая опасность! Если узнают…

– Я знаю, – перебила Элиза, сжимая кулаки. – Но это единственный способ. Если варвары захватят трон, они убьют его. А так… так у него будет шанс. Шанс вырасти, стать сильным и, возможно, однажды… вернуть то, что принадлежит ему по праву.

– Хорошо, дитя моё, – прошептала она, вытирая слёзы фартуком.

Через три дня вернулся муж Элизы. Генри был счастлив узнать, какой чудесный ребёнок ждал его дома. Он взял младенца на руки, рассматривая его с нежностью. Всё было спокойно. Семья счастливо проживала свои дни.

Через пару недель Генри обнаружил ещё одного младенца на пороге.

Маленький свёрток лежал в плетёной корзине, тихо посапывая. Сердце Генри замерло. Он поднял корзину и вошёл в дом. Элиза, увидев его с ребёнком, побледнела.

– Генри, что это? – прошептала она, её глаза расширились от ужаса.

– Я нашёл его на пороге. Записки нет, – ответил Генри, его голос был полон недоумения.

Элиза поняла, что это её шанс. Она должна действовать быстро, прежде чем Генри начнёт задавать слишком много вопросов.

– Генри, это… это ребёнок королевы, – выпалила она, стараясь говорить как можно убедительнее.

Генри замер, уставившись на неё. – Королевы? Что ты имеешь в виду?

Элиза, собравшись с духом, начала рассказывать историю, которую придумала на ходу. – Королева, перед тем как её свергли, боялась за жизнь своего наследника. Она знала, что варвары не пощадят его. Поэтому она тайно отправила его к нам, надеясь, что мы сможем его защитить.

Генри слушал, затаив дыхание. Сначала он испугался: укрывать наследника престола – это смертельно опасно. Но потом его охватило странное чувство гордости. Теперь у них с женой два ребёнка, один из которых – наследник престола. Королевская семья была свергнута. Варвары, жестокие и безжалостные, правили теперь страной. Имя свергнутого короля было проклято, а его сторонники преследовались.

Тайна семейства Фиесто

В самой большой комнате раздавались девичьи голоса. Мадам Тюль, с тревожным предчувствием, осторожно заглянула в приоткрытую дверь. Она быстро сняла очки, протёрла их подолом платья и снова надела, надеясь, что зрение её обманывает. Но, взглянув ещё раз, убедилась в худшем.

– Что здесь происходит? – не выдержав, строго спросила мадам Тюль. Не теряя ни секунды, она вошла в комнату, тяжело ступая, и встала посреди огромного зала. Орлиным взглядом она окинула каждую из девиц, одновременно оценивая нанесенный ущерб. Повсюду были разбросаны вещи, цветы и даже остатки пирожных. На кушетках громоздились старые платья. – Я повторяю свой вопрос.

– Мадам, мы выбираем платье к сегодняшнему балу, – ответила средняя сестра, Роза, выступая вперед и дерзко глядя на мадам Тюль. Такого своеволия женщина не ожидала от своей подопечной. От злости и беспомощности она покраснела. Младшая сестра, Эмили, толкнула Розу локтем. Сёстры переглянулись и громко захихикали, отчего мадам Тюль вспыхнула ещё сильнее. Когда самообладание вернулось к ней, она заговорила:

– Выбор платья к балу? – переспросила мадам Тюль, стараясь сдержать раздражение в голосе. – И вы решили устроить этот беспорядок здесь? Насколько я помню, ваши бальные платья висят в ваших комнатах.

– Ах, эти платья. Их уже не носят в этом сезоне, – вмешалась Эмили, нарочито выделяя каждое слово, отчего её грудь нервно вздрагивала.

– Верно – подтвердила слова сестры Роза. Сейчас носят с открытыми плечами, а у нас платья с закрытыми

– У вас прекрасные платья, мы с вашим отцом выбирали их, – смущенно ответила мадам. Она не понимала этих двух очаровательных девушек. Ей было безразлично, что носят в этом сезоне. Свои наряды она меняла не часто. Над чем смеялись её подопечные, стоит отметить все, кроме старшей сестры Люси. Мадам Тюль тяжело вздохнула и уже собиралась выйти, но её остановил обиженный голос Эмили:

– Почему тогда у Люси, платье с открытыми плечами? Оно намного красивее, чем у нас – вскрикнула девушка

– Люси восемнадцать, а вам обеим всего пятнадцать. И потом, так решил ваш отец – заакому же примеру последовала и РозаВ одной из комнат, самой большой, раздавались девичьи голоса. Мадам Тюль осторожно заглянула в приоткрытую дверь, и её сердце сжалось от тревоги. Женщина быстро сняла очки, протёрла их подолом платья и снова надела, надеясь, что зрение её подводит. Но, заглянув ещё раз, она убедилась в худшем.

– Что здесь происходит? – не вытерпев, строго спросила мадам Тюль. Не теряя ни минуты, она вошла в комнату тяжёлой походкой и встала посередине огромного зала, окинув орлиным взглядом каждую из девиц. Мадам Тюль успела оценить ущерб, нанесённый этими шалуньями. Повсюду были разбросаны вещи, цветы и даже остатки пирожных. На кушетках кучей были свалены старые платья. – Я ещё раз повторяю свой вопрос.

– Мадам, мы тут выбираем платье к сегодняшнему балу, – ответила средняя сестра по имени Роза. Она выступила вперёд и стала дерзко глядеть на мадам Тюль. Такого своевольного поведения мадам Тюль не ожидала от своей подопечной. От злости и беспомощности женщина покраснела. Младшая сестра, Эмили, толкнула локтем Розу. Сёстры переглянулись и громко захихикали, отчего мадам Тюль раскраснелась ещё больше. Когда самообладание к ней вернулось, она заговорила:

– Выбор платья к балу? – переспросила мадам Тюль, стараясь сдержать раздражение в голосе. – И вы решили устроить это безобразие здесь? Насколько я знаю, ваши бальные платья висят в ваших комнатах.

– Ах, те платья! Такие не носят в этом сезоне, – вмешалась Эмили. На каждом слоге она делала ударение, отчего её грудь нервно вздрагивала.

– О-о небеса! За что ты посылаешь беды на мою несчастную голову – сказала себе под нос мадам Тюль. – Сейчас же, все уберите, иначе я позову сюда мистера Фиесто. Думаю, он вас убедит, – добавила она с победной ноткой в голосе

Услышав имя своего отца, девушки тут же одумались и стали умолять мадам не делать этого. Они пообещали навести порядок и спуститься к завтраку вовремя. Мадам Тюль, почувствовав, что одержала победу, улыбнулась и оставила их одних.

«Как же трудно с этими девчонками», – подумала она, подняла глаза к потолку и начала бормотать какую-то молитву, а может быть, и что-то похуже. Закончив, женщина прошла по коридору, чтобы заглянуть в комнату Люси. Хотя у девушки тоже был непростой характер, она больше других нравилась мадам Тюль. Люси была красивой, изящной и ловкой девушкой с острым умом.

Люси, которой было девятнадцать, с лёгкостью вела светскую беседу, что привлекало внимание высшего общества. Природа щедро одарила её не только красноречием, но и изысканной внешностью.

Мадам Тюль осторожно постучала в закрытую дверь, но не получила ответа. Тогда она решилась войти. В комнате царила тишина. Только маленькая болонка бегала по комнате, весело виляя хвостом.

Люси сидела за своим письменным столом и что-то записывала. Мадам Тюль, знала, что девушка ведет запись в своем дневнике. Она сама лично, приучала девушек вести свои дневники, но только старшая занялась этим всерьез. Младшие сестры давно бросили это занятие, сказав, что это пустая трата времени. Мадам Тюль, грузная женщина с глубокими морщинами на лице, тихо вздохнула и стараясь не издавать ни звука, покинула комнату. В её сознании всплыла мысль: "В этом году она должна выйти замуж,"и на её глазах выступили слезы. Эти слезы не были выражением радости, скорее они свидетельствовали о грусти и ностальгии. Мадам Тюль пришла в этот дом, когда его обитатели были ещё юными детьми, и теперь они, подобно птицам, в скором времени покинут гнездо

Слегка помедлив, мадам Тюль спустилась вниз по лестнице и направилась к кухне, чтобы проверить, как Кэтти, единственная служанка в доме, накрывает на стол. В обычные дни в доме было немного прислуги, но когда хозяин устраивал праздник, он приглашал из соседней деревни людей. Те, в свою очередь с удовольствие шли сюда. Хозяин был добр и щедр.

Люси давно проснулась, но сидела в своей длинной ночной рубашке. Как только она открыла глаза, первым делом вскочила с постели. Когда она встала на ноги, то услышала громкий стук. Это упала книжка, оставленная сегодняшней ночью в постели. Собачка, которая мирно спала возле хозяйки тоже проснулась и затявкала.

– Тише, Биги – приказала Люси, собаке. И та её послушалась, смирно села и нежно глядела на хозяйку. Но, это продолжилось недолго, ведь собаки не могут долго сидеть в статической позе. Биги начала носится по комнате, а Люси села за свой письменный стол и стала записывать свои мысли. В этот самый момент, к ней в комнату заглянула мадам Тюль. Люсиль раздраженно подумала: "Вечно она сует свой нос в чужие дела"

Запись в дневнике

Сегодня я проснулась в прекрасном расположении духа. Мне ничего не снилось этой ночью – первая за долгое время ночь без снов. Даже немного жаль! Ах, совсем забыла: сегодня день бала. Это, конечно, не первый мой бал, но сегодняшний – особенный. Папа сказал, что подыскал мне жениха. Надеюсь, он умный и хотя бы чуточку симпатичный. Хотя нет, почему я должна соглашаться на меньшее? Пусть он будет умен, богат и красив. Иначе я просто откажусь. Мои сестрички совсем обезумели: они кричали вчера весь вечер и полночи. Роза сказала Эмили, что у меня платье лучше. Хорошо, что их не слышал отец, а то бы им досталось. Жаль только, мама не дожила до этого дня. Думаю, она бы смогла их присмирить. Пожалуй, мне пора спускаться на завтрак, иначе отец будет недоволен моим поведением.

Люси переоделась и расчесала свои каштановые волосы. Собрала их в высокую прическу и вышла из комнаты, вместе с Биги. Собачка начала тявкать от восторга. Собака знала, что её сейчас покормят. За круглым столом на первом этаже уже собралась все семейство. В центре сидел отец мистер Фиесто. Справой стороны, от него сидел его племянник. Молодой наследник многомиллионного наследства по-имени Франц. Молодому человеку, недавно стукнуло восемнадцать, он был мил и только. Он знал, о том, что он, сын человека, который давно умер и оставил ему кучу денег. Правда за все время, Франц так и не увидел ни одного роскошного атрибута. Всеми его делами занимался его дядя Фиесто и Франца это вполне устраивало. Ведь ему было только восемнадцать лет. А это не совсем нужный возраст, для таких серьезных и сложных дел, как управление капиталом. Нет, Францу было интересно положение его дел, но он не задавался вопросами, чтобы не тревожиться по напрасну. Франц был высоким и стройным человеком. Правильные черты лица, голубые глаза и белоснежные волосы, говорили о его аристократической крови. О его наследстве знали только сестры и дядя, для всех остальных он был лишь дальней родственник, оставшейся сиротой. Слева от Фиесто сидели его дочери, Роза и Эмили, напротив же сидела его любимица Люси. Он души не чаял в своей дочурке. Всегда и всюду брал её с собой и даже советовался по каким-то мелочам и прочим глупостям. У них была особая связь, которая согревала его сердце.

Первый раз Фиесто женился в девятнадцать лет по очень большой любви. Молодая жена родила ему дочь Люси, а через год умерла. Вдовец женился повторно, но уже по расчёту. Его вторая жена принесла ему огромное приданое и двух дочерей, а через десять лет тоже умерла. Фиесто был человеком сухим и строгим, младших дочерей он не баловал. К племяннику Францу он относился нежно. Своих чувств он не скрывал, поэтому у Франца с девочками отношения складывались плохо. В детстве они часто ссорились и ругались. Всё это продолжалось до тех пор, пока в их жизни не появилась мадам Тюль. Фиесто привёз её откуда-то издалека, из какой-то глухой провинции, где, по его словам, она воспитывала детей в лучших аристократических семьях. Мадам Тюль была женщиной строгой, с высоким лбом и пронзительным взглядом. Она быстро навела порядок в доме, установив жёсткие правила и наказания за их нарушение. Девочки её побаивались, поэтому слушались, по крайней мере внешне. Но время шло. Дети подросли, превратившись в юных девушек, а мадам Тюль постарела: её спина согнулась, а голос стал дрожать. Её авторитет таял, как масло под палящим солнцем. Единственный, кого по-настоящему все боялись, – это отец.

Но, дорогой читатель, вернёмся к сегодняшнему дню:

– Ну что ж, мой дорогой Франц, сегодня тебе выпала великая честь: ты повезёшь девушек на бал, – неожиданно для всех заявил отец.

– Как… как я? – только и смог вымолвить Франц. Молодой человек от неожиданности подавился куском круассана. Он был ошеломлён.

– А почему не ты? – вмешалась Люси.

– Сегодня вечером я буду занят. И на этом точка, – строго сказал отец.

После этих слов никто не пытался задавать вопросов. Всем было известно, что задавать вопросы было просто бессмысленно. Каждый домочадец погрузился в раздумья. В какой-то миг все уставились на Люси в надежде на то, что она сможет всё объяснить. Но девушка даже не обратила внимания. Люси терялась в догадках. Она не могла найти никакого логичного ответа. Всё это было для неё так же неожиданно, как и для остальных.

После завтрака каждый отправился по своим делам. У младших сестёр был урок рисования. К Францу приехал учитель фехтования, и он тоже отправился на занятие. А Люси и мадам Тюль уединились в зале. Каждая погрузилась в чтение.

– Мадам, вы не знаете, почему отец не сможет сегодня сопровождать нас на балу? – спросила Люси.

– Люси, я знаю столько же, сколько и ты, – сухо ответила мадам и продолжила листать книгу.

Люси вздохнула и тоже опустила взгляд в страницы, хотя читать ей совсем не хотелось. Почему отец не едет с ней? Сегодня должна была состояться встреча с потенциальным женихом. Неизвестность мучила её, и она не могла усидеть на месте. Встав, Люси направилась в свою комнату. Там висело её нежно-розовое бальное платье: воздушное и пышное, с открытыми плечами. "Последний писк моды", – сказала Люси вслух. Девушка провела пальцами по мягкой ткани, задумавшись. "Почему отец так резко изменил планы? Может, что-то случилось? Или ему просто не хочется идти на бал? Может быть, он узнал что-то о потенциальном женихе? Может быть, он передумал выдавать её замуж?"Люси не находила ответов. Беспокойство нарастало. Вздохнув, она отвернулась от платья и вернулась в зал.

Вздохнув, она отвернулась от платья и вернулась в зал. Мадам всё ещё читала, но её взгляд стал напряжённым.

– Мадам, я прогуляюсь, – тихо сказала Люси, стараясь говорить спокойно.

– Хорошо, но не задерживайся, – ответила мадам, не отрываясь от книги.

Люси вышла из дома и направилась в сад. Розы, её любимые розы, сегодня казались какими-то поникшими, словно разделяли её тревогу. Она шла по гравийной дорожке, перебирая в голове возможные причины отцовского решения. Она остановилась у старой яблони, под которой любила сидеть в детстве. Вспомнила, как отец читал ей здесь сказки, как учил лазить по деревьям. Он всегда был таким внимательным и заботливым. Что же могло произойти?

Роза и Эмили, сидя за мольбертами, больше напоминали двух щебечущих птичек, а не учениц. Мазки их кистей были небрежными, цвета – негармоничными, а внимание – рассеянным. Учитель, обычно терпеливый и снисходительный, сегодня был на взводе. Он уже несколько раз делал им замечания, но сёстры продолжали перешёптываться, хихикать и строить глазки друг другу. Наконец, его терпение лопнуло. Он что-то прокричал им в ярости, так, что слюна брызнула во все стороны, и покинул их. Девушки, оглушённые внезапным взрывом, даже не разобрали слов учителя. Они переглянулись, пожали плечами и, бросив кисти, уселись на мягкий диванчик. "Как ты думаешь, отец всё-таки поедет с нами?"– вздохнула Эмили, и тема, мучившая их всех, снова всплыла на поверхность. Они долго гадали, почему отец так упорно отказывается сопровождать их на столь важное мероприятие. Вскоре учитель вернулся, хмурый и молчаливый. Сёстры поспешно вернулись к своим мольбертам, стараясь изобразить хоть какое-то подобие усердия. Франц, тем временем, был далек от девичьих грез и бальных нарядов. Он самозабвенно тренировался в фехтовании, оттачивая каждый выпад и парирование. Сначала его немного пугала ответственность, возложенная на него – представлять семью на балу и присматривать за сестрами. Но сейчас, в азарте поединка, он забыл обо всем. Фехтование было его страстью, наравне с лошадьми и скачками. Он знал, что дядя Фиесто даст ему четкие инструкции, и он постарается выполнить их в точности.

Долгий солнечный день, наконец, уступил место теплому вечеру. Роза и Эмили, освободившись от занятий, прогулялись вместе с Францем по ухоженному саду. Мадам Тюль, обычно неутомимая и энергичная, в этот раз оставалась дома, занимаясь последними приготовлениями к балу по приказу Фиесто.

Люсиль, устав от прогулки, вернулась в свою комнату. Внезапно, она услышала стук копыт. Выглянув в окно, она увидела гнедого коня, привязанного к ограде. "Кто это может быть?"– промелькнуло у нее в голове. Любопытство взяло верх, и она осторожно спустилась вниз.

В доме царила тишина. Люси заглянула во все комнаты, но никого не нашла. Она поняла, что гость, скорее всего, находится в кабинете отца. Сердце забилось быстрее. Она неспешно направилась к кабинету, стараясь не шуметь. На своем пути она никого не встретила.

Дверь в кабинет была приоткрыта. Видимо, прибывший человек только вошел и не успел ее закрыть. Люси приблизилась и услышала незнакомый мужской голос. В этот момент ее заметил отец и знаком показал, чтобы она немедленно ушла. Но было поздно. Этот жест привлек внимание незнакомца, и он повернулся лицом к Люси.

Люси окинула его беглым женским взглядом. Это был мужчина лет двадцати шести, высокий и стройный. Его тёмные волосы были аккуратно убраны назад, открывая высокий лоб. Он был одет во всё чёрное, только высокие сапоги были коричневого цвета, от грязи. Видимо, мужчина очень спешил прибыть сюда вовремя, раз не позаботился о чистоте своей обуви. Мужчина взглянул на Люси в упор, и она впервые встретилась с глазами незнакомца. Девушка впервые в жизни ощутила на себе такой холодный, пронизывающий взгляд. Мужчина оценил её взгляд как-то по-своему и улыбнулся ей дьявольской улыбкой. Люси стояла словно прикованная к полу, она не могла пошевелиться. Она лишь могла смотреть на незнакомца. Мужчину явно это всё забавляло, он смотрел на неё с неприкрытым интересом. На выручку Люси пришёл её отец, он откашлялся. Девушка словно проснулась и наконец оторвала свой взгляд от незнакомца.

– Люси, позволь тебе представить, это герцог Арно Август, – громко сказал отец.

Герцог грациозно подошёл к Люси.

– Ваша светлость, – тихо произнесла взволнованная Люси.

Август демонстративно снял свою перчатку, и Люси подала ему свою руку для поцелуя. Он быстро поцеловал маленькую ручку Люси и с каким-то показным пренебрежением сел в кресло, закинул ногу на ногу и вновь улыбнулся своей улыбкой. Внутри Люси всё закипело от раздражения.

– Ещё и герцог, а манер никаких, – пробормотала она себе под нос.

Отец велел ей уйти, и, не дожидаясь прощания с герцогом, она быстро удалилась. Вернувшись в свою комнату, она почувствовала себя ещё более растерянной.

– Чем я могу быть вам полезен, Ваша светлость? – спросил Фиесто, стараясь выглядеть дружелюбнее, хотя внутри всё похолодело.

– Давайте без этих церемоний, – просто ответил герцог. Он встал и зашагал по комнате, измеряя периметр кабинета. Потом он оглядел всё, что было тут: книги, картины, безделушки. Он делал для себя какие-то выводы, потому что морщил лоб и что-то бормотал про себя. Фиесто стало страшно. Он подумал, что к нему в дом приехал какой-то ужасный человек. Конечно, он догадывался, с какой целью прибыл этот Август, но всё-таки в его душе теплилась маленькая надежда, что всё обойдётся.

– Я весь к вашим услугам, – после молчания произнес Фиесто.

– Тогда слушайте. Для всей вашей семьи я – ваш хороший друг. И вы пригласили меня сюда, так скажем, погостить.

– Ваша светлость, объяснитесь наконец, – взволнованно сказал Фиесто.

– Вопросы тут задаю я один, – громко произнес герцог. – Хватит притворяться, мы оба хорошо знаем, зачем я здесь. Надеюсь, вы помните, что ваш племянник Франц вам вовсе не племянник, – холодно сказал герцог. В его глазах появились молнии, он посмотрел прямо на Фиесто, отчего у бедняги страшно заболели глаза и затряслись руки.

Конечно, он помнил, что Франц ему никакая не родная кровь. Но прошло столько лет, он полюбил мальчика, и потом мысль о возможном родстве с королевской кровью ему льстила. Грешным делом он даже мечтал стать регентом при Франце, а своим дочерям устроить успешные партии. Ему даже почти удалось договориться с одним знатным родом, сегодня на балу должны были представить друг другу молодых. Но сегодня утром пришло письмо, что все отменяется. Фиесто был раздавлен этой новостью, для него, как для отца, это был удар ниже пояса. А теперь еще и этот странный герцог с замашками палача. Он больше переживал за детей, чем за себя.

"Что он задумал? Что будет с Францем? И что, черт возьми, он собирается делать с Люсиль?"– эти вопросы вихрем проносились в голове Фиесто. Он понимал, что сейчас ему нужно быть предельно осторожным, каждое слово, каждый жест могли иметь последствия.

– Франц ничего не знает, – тихо ответил Фиесто. Он постарался придать себе уверенный вид, но ничего не получалось. Глаза его выдавали. Зато герцог не был взволнован или раздосадован, он был спокоен и холоден, как скала.

– У вас красивая дочь… Люси, кажется, – ядовито произнес Август. При имени своей дочери Фиесто собрался, он поднялся с кресла, выпятил грудь и заявил:

– Не смейте трогать мою дочь, Ваша светлость, – прохрипел Фиесто, вкладывая в эти слова всю свою отцовскую любовь и отчаяние.

Это позабавило герцога. Он лишь улыбнулся, обнажив хищный оскал, и сверкнул глазами, словно у хищника, почуявшего добычу.

– Я и не собирался, слишком своенравна. Да к тому же бледная как моль, – ехидно заявил Август, смакуя каждое слово.

Пошлые слова ранили любящего отца прямо в сердце. Он уже был готов схватиться за шпагу, висевшую на поясе, или за спрятанный под камзолом кинжал, чтобы отстоять честь дочери, Франчески. Но он знал, что это будет самоубийством. Август был не просто герцогом, он был воплощением власти и жестокости, окруженным верными телохранителями, готовыми разорвать любого, кто посмеет ему перечить.

– Как вы смеете! – закричал Фиесто, не в силах сдержать гнев.

– Успокойтесь, иначе я убью всю вашу семью прямо сейчас, – ответил Август, и его лицо, до этого скрытое маской надменности, сделалось жестоким и злым. В его глазах плескалась ледяная ненависть, готовая поглотить все вокруг.

Фиесто понимал, что не сможет защитить всех домочадцев от этого дьявола.

– Простите, Ваша светлость. Я готов на все ваши условия, – тихо произнес Фиесто, чувствуя себя загнанным в угол зверем. Гордость, честь, все, что он ценил в жизни, было растоптано сапогом герцога.

– Так-то лучше, – засмеялся Август, и этот смех эхом разнёсся по залу, словно предвестие беды. – Теперь мы можем поговорить по-деловому.

Фиесто поднял взгляд, полный отчаяния.

– Что будет с Францом?

– Пока ничего, – сухо ответил Август, отворачиваясь.

В комнате девушек царила суета: полным ходом шла подготовка к балу. Эмили и Роза, наконец, решились надеть свои новые платья. Спустя час они уже любовались своими нарядами. Изумрудное платье Эмили выгодно оттеняло её рыжие волосы, а сапфировое платье Розы подчёркивало глубину её глаз. Высокие прически завершили их преображение, и лишь у Эмили в косу, обрамлявшую лицо, была вплетена тонкая лента. Люси тоже сделали прическу, но надевать платье она не спешила. Необъяснимое предчувствие беды сковывало её.

Запись в дневнике:

Ещё утром я ощущала себя счастливой, сегодня я должна была познакомиться со своим женихом. А теперь все изменилось. Отец ведет себя странно, ещё и этот ужасный герцог. Откуда он взялся на нашу голову, я думаю, что от этого человека не стоит ждать добра. Никак не могу забыть его усмешку, он так смотрел на меня. Приличный мужчина никогда не позволит себе так глядеть на женщину. Надеюсь, что когда мы вернемся с бала, его тут не будет. Никогда больше не хочу его видеть…Пора надевать платье, мадам Тюль пришла.

– Я почти готова! – крикнула Люси, уже вошедшей мадам. Ответа не последовало. – "Может вы позовете нашу служанку Кэтти, мне нужна помощь?"

– Боюсь, что помощь не понадобится. Отец приказал всем раздеться и готовиться ко сну, – бесцветно ответила мадам.

– Что значит готовиться ко сну? – зло крикнула Люси. Как вдруг услышала стенания в соседней комнате. Это Эмили и Роза громко страдали от того, что они так и не поедут на бал. А это был один из последних балов этого сезона.

– Это просто какое-то недоразумение. Я сейчас же спущусь к отцу!

– Он просил всех соблюдать достоинство и не выходить из своих комнат.

– Что происходит, мадам?

—Ох, Люсиль, я сама ничего не понимаю. Прости, но мне нужно удалиться. Мадам Тюль, обычно такая словоохотливая и заботливая, поспешно вышла из комнаты, оставив Люси в полном недоумении.

Люси стояла в недоумении, глядя на закрывающуюся дверь. Она чувствовала, как её сердце начинает биться быстрее. Отец никогда не был так строг. Что-то действительно произошло, и это явно связано с герцогом.

Она тихо подошла к окну, за которым раскинулся ее любимый сад. Сейчас, в преддверии ночи, он казался чужим и зловещим. Лунный свет, пробиваясь сквозь листву старой ивы, рисовал на земле причудливые тени, напоминающие когтистые лапы. Люсиль знала, что должна что-то предпринять, но ее решимость тонула в океане страха.

Внезапно она услышала шёпот за спиной. Обернувшись, она увидела Эмили и Розу, которые стояли в тени у двери, словно две испуганные лани.

– Люси, что происходит? – прошептала Эмили, ее глаза были полны тревоги. – Почему нас не пускают на бал? Все платья готовы, прически сделаны…

Люсиль покачала головой, не зная, что ответить. Она чувствовала себя преданной, словно ее лишили чего-то важного, не объяснив причин.

– Я не знаю, – сказала она, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Отец приказал всем готовиться ко сну. Сказал, что бал отменен.

Роза нахмурилась, ее обычно беззаботное лицо омрачилось тенью подозрения.

– Хорошо, – сказала она наконец, решимость вернулась в ее голос. – Я попробую пробраться в кабинет отца и расспросить у него. Если он не захочет говорить, я поищу там хоть какие-нибудь улики.

Спустившись на первый этаж, Люсиль прошла к кабинету отца. "Я просто обязана поговорить с отцом,"– твердила она про себя, словно заклинание. Дверь кабинета была плотно закрыта, и, прислонившись к ней, девушка не услышала ни звука. Шли минуты, а она никак не могла решиться войти. "Боже, с каких это пор я боюсь войти к отцу?"С этой мыслью она набралась смелости, повернула ручку и вошла в кабинет.

Отец сидел в своем кресле, полускрытый в тени, и держал в руках книгу в кожаном переплете. Фиесто делал вид, что читает, но Люсиль заметила, как напряжены его плечи и как нервно он перелистывает страницы.

– Папа, что все это значит? – спросила она, стараясь говорить твердо, но в голосе все равно прозвучала мольба.

– Люси, ты не должна была выходить сегодня из своей комнаты, – строго ответил отец, не поднимая глаз от книги.

– Но, папа, я должна понять, что происходит. Почему нас не пускают на бал? Почему ты так себя ведешь? – настойчиво спросила Люсиль, делая шаг вперед.

Фиесто отложил книгу и посмотрел на дочь. Его лицо было серьезным, даже суровым, и в глазах читалась усталость.

– Это не твоё дело, Люси. Возвращайся в свою комнату и не задавай лишних вопросов, – сказал он, его голос был ровным и бесстрастным.

Люсиль почувствовала, как внутри неё нарастает раздражение, смешанное с обидой и страхом. Она сделала еще один шаг вперед, но отец поднял руку, словно останавливая ее.

– Папа, я не могу просто принять это как данность. Я хочу знать правду, – твёрдо произнесла она, ее голос дрожал, но в нем звучала непоколебимая решимость.

Фиесто вздохнул, словно неся на своих плечах непосильную ношу, и снова взял в руки книгу.

– Я не могу тебе этого объяснить, Люси. Просто делай, как я говорю, – ответил он, не отрывая взгляда от страниц. Его слова прозвучали как приговор.

Люсиль вылетела из кабинета отца, ей было горько и обидно

Она выбежала в сад, словно спасаясь от удушающей атмосферы дома. Дойдя до своей любимой скамейки, увитой плетистыми розами, она рухнула на нее и тут же из её прекрасных глаз хлынули слезы. "Это просто невозможно,"– повторяла про себя девушка, захлебываясь от рыданий. У неё с отцом всегда были прекрасные отношения, основанные на доверии и взаимопонимании. Что могло так сильно изменить его? Что заставило его отгородиться от нее стеной молчания и секретов?

Почему в пылу обиды, она вспомнила про эту женщину? «Мама, мамочка», всхлипывая шептала Люси. Она вытерла слезы тыльной стороной ладони и посмотрела на небо. Звезды мерцали в вышине, словно насмехаясь над ее горем. В голове роились мысли, одна мрачнее другой.Неужели она его чем-то огорчила, сделала что-то не так? Папа всегда был к ней добр. Нежнейших отношений между отцом и дочерью просто не сыскать. Что же все-таки случилось? Люси была раздавлена. Никого ближе отца у неё не было. С сестрами все было натянуто, с Францем прохладно. Если только со служанкой Кэти, но и ей Люси не могла доверить всех секретов. Лучших подруг, таких, которым можно было открыться, не нашлось. Девушка делилась мыслями только с отцом и своим дневником. Несмотря на свой храбрый вид и дерзкие речи, Люсиль была боязливой и ранимой. Шумной компании она предпочитала уединение. Больше всего на свете Люси любила послеобеденное чаепитие, когда все собирались за столом на веранде. Кэтти разливала горячий чай в фарфоровые чашки. Эти, казалось бы, обычные чашки, до боли в сердце дороги Люсиль и её отцу. Это мамины чашки, это было её последнее приобретение перед смертью. В эти моменты Люсиль представляла, что мама рядом. На душе у девушки становилось спокойно и тепло, будто бы мамины руки обнимали её утонченные плечи. А напротив сидел папа. Хоть Люсиль совсем не знала своей матери, но она словно чувствовала её всеми фибрами души. Отец мало рассказывал о ней. Дочь только видела её портрет, читала её любимые книги. Этого было мало для маленькой девочки. Когда Люси заводила разговор на эту тему, лицо Фиесто тут же меняло своё выражение. Оно становилось обеспокоенным, словно он что-то вспоминал, то, что хотел забыть. Поэтому Люсиль перестала просить отца поговорить с ней о матери. Её мама была окутана какой-то тайной. Девушке не хватало матери, не хватало её любви, маминых советов и поддержки. Сестры Люси тоже потеряли свою мать, но они хотя бы знали её, видели, чувствовали. Люси даже завидовала им, когда, будучи девочками, они играли в какую-нибудь детскую забаву, и в случае неудачи одна из младших сестер бежала к маме и получала порцию теплых ласк. Мачеха не любила Люси, и эту нелюбовь приняли и сестры. Когда отец не видел, мачеха била её по рукам так сильно, что маленькая девочка вскрикивала от боли.

Как вдруг, она почувствовала, что в саду есть кто-то еще. Она вытерла слезы с лица, надеясь, что это был её отец, который пришёл помириться. Но когда она увидела приближающуюся тень, её надежды рухнули. Это был не отец, а герцог Август, человек, которого она ненавидела и боялась.

Люси почувствовала, как её охватывает ужас. Она злилась на себя за то, что не послушалась отца и не осталась в своей комнате. Ей казалось, что герцог уже давно здесь, наблюдает за ней и потешается над её беспомощностью. Мысль о побеге мелькнула в её голове, но она тут же отбросила её. Бежать было некуда, Август уже подошёл к ней вплотную.

Люси стояла неподвижно, её глаза были полны страха, но в то же время в них читалась решимость. Она знала, что должна быть сильной, несмотря на страх. Герцог остановился перед ней, его лицо было холодным и безразличным.

– Ваша светлость, вам не спится? – первая заговорила Люси. Голос дрожал, но она старалась говорить ровно.

– Мне прекрасно спится, я решил устроить себе прогулку перед сном, – ухмыляясь ответил герцог. Его глаза скользили по ней, словно оценивая добычу.

– Позвольте полюбопытствовать, много ли нужно герцогу времени на прогулку перед сном? – Люси старалась держаться непринужденно, хотя внутри все сжалось от страха.

– Если хотите знать, то я только вышел и планирую уделить этому занятию не более десяти минут, – ответил Арно. – Ну, как, я удовлетворил ваш интерес?

– Вполне, – молниеносно ответила Люси. Она была рада, что он не заметил её смущения. – Прошу меня простить, но мне нужно удалиться.

– Люсиль, вы словно бежите от меня, как от самого дьявола, – засмеялся Арно. Смех был холодным и неприятным, словно скрежет металла. Он сделал шаг вперед, и Люси невольно отступила.

– Ну, что вы, ваша светлость.! До дьявола вам уж точно далеко. Но, то что вы мне не приятны это правда – ответила Люсиль

– Ах, Люсиль, вы всегда говорите прямо? Ваше мнение обо мне довольно забавно – сказал герцог

– Зачем ходить вокруг да около? Я считаю важным говорить открыто.

Боюсь, это не показывает наличие ума. – Похоже, ваш отец не уделял должного внимания вашему образованию. Хотя, о чем говорить, в этой глуши…

– Что вы делаете в этой, как вы выразились, глуши? – спросила Люсиль с явным раздражением.

– Это касается государственных дел и вас не касается, – ответил герцог.

– Вы много говорите об уме и знаниях, но, вероятно, сами не обладаете ни тем ни другим, – добавила Люсиль язвительно.

Но, вместо того ,чтобы разозлится, герцог лишь улыбнулся. Девушка была сконфужена.

– Я вот никак не могу взять в толк, что связывает моего честного и порядочного отца с вами – не унималась Люси

Девушка хотела возразить, но Арно поспешно удалился, даже не взглянув на неё. Это откровенная наглость ударила по самолюбию Люси. Она злилась на себя, на Арно и даже на отца. Никто и никогда с ней так не разговаривал. На девушку напала ещё большая грусть и уныние. Больше не радовали цветы в любимом саду, ни небо над их домом. Все изменилось в какой-то короткий миг. И Люсиль ничего не могла с этим сделать. Всю ночь Люсиль снился таинственный герцог, то отец, умоляющий её остаться, то мадам Тюль в белом платье.– Может, он не такой честный, как вам бы хотелось, – прозвучал вкрадчивый ответ.

Когда она проснулась, стояло ясное утро. Солнце уже вовсю светило ей в окно. Рядом лежала её собачка. «Как странно, подумала девушка». Обычно её всегда будила мадам Тюль. Каждый день она стучала в дверь её комнаты, а потом и вовсе проверяла, встала ли юная особа. Но сегодня ничего подобного не было. Люси посмотрела в окно, оглядев сад, а затем перевела взгляд в сторону леса. Природа уже проснулась. Настроение её сегодня было намного лучше, нежели чем когда она ложилась в постель. Мысли о герцоге её больше не донимали. При свете дня все казалось намного лучше, чем представлялось. Люси принялась за свой утренний туалет. Покончив с утренними сборами, Люси бодрым шагом вышла из комнаты, рядом с ней плелась её любимая собачка.

К удивлению девушки, внизу её поджидал отец. Его лицо было хмурым и чем-то обеспокоенным. Окинув его беглым взглядом, Люси увидела у него в руках корзину для пикников.

– Доброе утро, отец – громко произнесла Люсиль.

– Ох, милая моя – отец повернулся к ней, на его лице нарисовалась улыбка. Я вот жду тебя, хочу предложить тебе прогуляться по лесу, как раньше. Не успел он договорить, как Люси согласилась и побежала за шляпой. На сердце её теперь было более радостно. «Ну, вот и все налаживается», подумала она.

Стоял теплый солнечный день. Дул легкий ветерок, который задевал маленькие листочки молодого деревца, которое несколько лет назад посадили Люси с отцом. Люси с упоением вдыхала свежий воздух. Дойдя до опушки леса, отец и Люсиль остановились и расположились для того чтобы позавтракать. На опушке был прекрасный вид, кругом скакали шустрые белки. Люси было хорошо, она закрыла глаза и наслаждалась мгновением.

– Люси, прости меня за вчерашнее недоразумение. Я был сам не свой.

– Отец, я была рассержена на тебя, но это было вчера – девушка улыбнулась. Фиесто облегченно вздохнул, у него было тяжело на сердце. А теперь этот груз словно исчез.

– Я должен с тобой поговорить. Этот человек… – начал Фиесто.

– Надеюсь, он унес свои ноги из нашего дома, и я никогда его больше не увижу. Вчера вечером он позволял себе такие дерзости в мой адрес. – Люси остановилась на мгновение и увидела, как поменялось лицо отца, оно побагровело от злости.

– Как он посмел… – только и сказал Фиесто. Он больше ничего не мог говорить, он был уязвлен. Его терзали разные чувства, начиная от ненависти, заканчивая страхом. Он боялся не за себя, за детей, но больше всего за Люси.

– Папа, успокойся! Этот мерзавец покинул же наш дом, верно?

– Не совсем, Люси.

– Как? И ты не попросишь его покинуть его, после того как все узнал, после того, что он себе позволил в отношении меня?

– Люси, я поговорю с этим мерзавцем, больше он к тебе не подойдет. Но, все таки он задержится у нас какое то время.

– Какое то время… – вскрикнула девушка. Отец хотел что-то ответить. Как вдруг его отвлек звук копыт коня.

– Мы здесь не одни, – сказал он наконец, после молчания.

Действительно, через мгновение они увидели всадника. Люси сразу узнала своего ненавистного врага. Она хотела уже повернуть назад к дому, как её остановил герцог.

– Доброе утро, мистер Фиесто, доброе утро, Люсиль

– Для кого как, ваше светлость, – бодро произнес Фиесто. Арно не удостоил их чести ответить им, лишь улыбнулся. В этот миг прядь его черных волос упала ему на глаза. И поэтому он не заметил, как Люси состроила ему смешную рожицу. Поправив свой прекрасный локон, Арно повернул коня и ускакал куда-то вдаль. После этого происшествия, а также от известий, что герцог останется у них в доме какое-то продолжительное время, настроения продолжать пикник у Люсиль не было, и она попросила отца вернуться домой. До дома они шли молча, Фиесто больше не решался на разговор с дочерью. А Люси была погружена в свои мысли. Думы её кружили вокруг знакомой нам личности, а именно о герцоге Арно.

В доме царила гнетущая тишина. Люси чувствовала себя как в клетке, зная, что Арно где-то рядом. Она не понимала, почему отец позволяет ему оставаться. Что такого произошло, что Фиесто, обычно такой непреклонный, вдруг проявил слабость?

Запись в дневнике:

Настроение моё, хуже некуда. И все из за этого паршивца, который свалился на нашу голову. Я имею большие сомнения, что он герцог. Не понятно ,что связывает его и моего отца? Я в смятении.

Люси бросила перо, закрыла дневник. Сняла шляпу и кинула её на свою постель. «Сижу тут, как заложница» Находится в своей комнате, она больше не могла и пошла посмотреть, что же делается в доме. Люси вошла в гостинную, обычно там всегда были её сестры. Однако, сегодня тут было пусто. «Где же все?» Девушка спустилась вниз и наконец увидела мадам Тюль и служанку Кэти, которые были заняты приготовлениями на стол. Люси была так счастлива видеть знакомые лица. Женщины была так заняты, что даже не заметили присутствия Люси.

– К чему мы готовимся – спросила Люси

– Ох, Люси детка, мы очень заняты. Давай позже – только и смогла вымолвить Тюль. Люсиль была обескуражена таким ответом, но пытаться спрашивать вновь не стала. Она отправилась на поиски того, кто мог ей найти ответы на вопросы. Девушка решила выйти в сад. В саду было прекрасно, пели птицы. Люси окутывали запахи цветущих растений. Пробираясь по тропинкам, Люси услышала смех своих сестер. Обрадованная Люси ускорила шаг, как вдруг нашла Эмили и Розу. К печали девушки они были не одни, рядом с ним находился Арно. Люси замерла в тени кустов роз, наблюдая за этой идиллической картиной. Эмили и Роза, обычно такие сдержанные, заливались смехом, внимая каждому слову Арно. Он, в свою очередь, казался совершенно другим человеком, не тем надменным и холодным герцогом, которого она знала. Его плечи расправились, в глазах играл огонек, а улыбка делала его по-настоящему привлекательным.

Люси не могла отрицать, что Арно красив. Очень красив. И если бы не его титул, не его внезапное появление в их доме, не его высокомерное поведение, возможно, она бы даже… Нет, она не могла позволить себе такие мысли. Он – причина ее душевного смятения, причина того, что ее жизнь перевернулась с ног на голову. Она вспомнила их последний разговор, его колкие слова, его намеки на то, что ее отец не тот, кем кажется. Ярость вспыхнула в ее груди. Она не позволит ему унижать ее семью! Нужно что-то предпринять.« Нужно найти Франца, наверняка он знает, что происходит в этом доме»

Найти Франца не составила труда. Он как всегда был в своей любимой конюшне. Не смотря не на что, не на какие невзгоды, Франц всегда шёл в конюшню. Он любил это место, там он мог быть собой. Как и Люси он не знал своей матери, но он так же не знал и отца. Казалось бы, это должно было их сблизить, но увы.

– Франц, я так рада тебя видеть, – начала Люси, стараясь, чтобы голос звучал как можно более непринужденно.

– Я тоже рад тебе, сестра, – улыбнулся парень. Девушка была несколько удивлена, улыбка его была искренняя. «Неужели он правда рад меня видеть?» Это неподдельная улыбка, была бальзамом для Люси. Девушка растерялась и не знала, что же делать дальше. Все ее тщательно продуманные слова вылетели из головы.

– Люси, я понимаю, что ты не просто пришла повидаться, – Франц прислонился к деревянной балке конюшни, скрестив руки на груди. Его взгляд был проницательным, но не осуждающим.

– От чего же… – начала Люси, запинаясь. – Я, просто хотела тебя повидать…

– Прости, но я сейчас не могу уделить тебе должного внимания. Отец попросил меня привести всех лошадей в порядок. Сегодня будут гости.

– У нас будут гости? – переспросила Люси, стараясь скрыть волнение.

– Герцог сказал, что ему нужно встретиться с кем-то, и в скором времени он ненадолго покинет нас. Отец ответил ему, что это совсем неудобно. И чтобы он приглашал этих людей к нам.

– Ах, вот оно что, – быстро ответила Люси. Франц ухмыльнулся, словно понял, что выложил все, что так хотела знать Люси. А девушка, заметив это, покраснела. Она чувствовала себя пойманной с поличным.

– Франц, я знаю, мы с тобой особо не ладили в прошлом, но может мы попробуем еще раз? – потупив глаза, произнесла Люси. Ей было стыдно за свою хитрость, за то, что хотела использовать брата.

– Я согласен. Поболтаем позже, Люси, я и вправду занят.

Люси не могла просто так взять и уйти, ей стало стыдно. Франц был с ней так добр, а она хотела использовать его. Она правда хотела с ним подружиться. Теперь, когда дома происходит такое, ей нужен верный друг и помощник. Она предложила ему помощь.

– Может, я могу чем-то помочь? Я не очень разбираюсь в лошадях, но могу почистить сбрую или…

Франц на мгновение замер, словно обдумывая ее предложение. Потом его лицо озарила широкая улыбка.

В конюшню Люси заглядывала редко, обычно за лошадьми ухаживал ее отец и слуга, иногда помогал Франц. У них было всего пять лошадей: Филипп, Яблочко, Душенька, Жак и Закат. Любимым конем у Люси был Закат, гнедой конь. Это стройное и грациозное животное. На изящной шее красовалась большая, красивая голова. Закат так же любил свою наездницу.

– Сейчас, мой мальчик, я принесу тебе яблочко.

При знакомом слове другая лошадь, серого цвета, подняла голову, состроив смешную гримасу. Люси взглянула на Франца, и оба рассмеялись.

– Теперь я понимаю, почему ты постоянно торчишь тут, – произнесла Люси.

– Они умные, чуткие и дружелюбные, – ответил молодой человек.

«Теперь я буду приходить сюда чаще», – подумала Люси. Пока Франц очищал копыта коням, Люси расчесывала остальным гриву. За этим занятием Люси позабыла обо всем на свете. А после проделанной работы Франц рассказал ей, что пока она спала, отец позвал к себе всех и представил своего друга, герцога.

– Я не знала, что у нашего отца есть такой друг.

– И я был несколько удивлен. У этого герцога взгляд как у хищной птицы.

– А что еще сказал отец? – поинтересовалась Люси.

– Ровным счетом ничего, только что это его друг и что он поживет какое-то время у нас. Я подумал, что ты знаешь куда больше.

– Нет, я ничего не знаю. Но я видела сегодня в саду, как мило общались наши сестрички с этим Арно. Они могут что-то знать…

Франц взглянул на Люсиль и улыбнулся уголками своих губ.

– Как я понимаю, ты не очень жалуешь нашего гостя?

– Он мне не нравится.

«Это не похоже на правду, у отца никогда не было таких друзей», – думала Люсиль, когда расчесывала гриву кобыле. Больше Франц и Люсиль не заговаривали на эту тему. Когда работа была закончена, уставшие и раскрасневшиеся молодые люди вернулись в дом. Франц пошел прямиком к отцу, сообщить, что выполнил его просьбу. А Люсиль проголодалась, поэтому отправилась на кухню. С Францем они договорились встретиться там же. Войдя в кухню, девушка увидела, что дела тут были большие. Вокруг переполох. Мадам Тюль стояла в стороне и запыхавшись раздавала указания, Кэтти начищала посуду, которую Люсиль никогда не видела. Дел было много, по этому случаю отец привел сюда слуг из деревни. Они так складно и четко работали, как самые точные в мире часы. Люсиль подошла к Кэтти и шепнула ей что-то на ухо, отчего вторая рассмеялась.

– Люсиль, дитя мое, – окликнула ее мадам Тюль, вытирая пот со лба. – Ты как раз вовремя! Помоги мне с этими пирогами. Господин Арно любит сладкое, а я хочу его порадовать.

Люсиль скривилась, но возражать не стала. Она не любила готовить, но мадам Тюль была ей как вторая мать, и отказать ей она не могла.

– Что за праздник, мадам Тюль? – спросила Люсиль, ловко раскатывая тесто. – Никогда не видела столько суеты.

– Ох, дитя мое, – вздохнула мадам Тюль. – Господин очень хочет произвести впечатление на своего друга. Говорит, Арно – человек важный и влиятельный.

– Между прочим я голодна – обратилась Люси к мадам

– Люси обед будь чуть позже, возьми пока что-нибудь – брякнула в ответ Тюль

– Благодарю сердечно. Люси театрально поклонилась Тюль. Это было очень забавно, потому что все присутствующие рассмеялись, разумеется, кроме мадам.

– Кэтти, скажи что за банкет сегодня такой у нас – тихо спросила Люси, так что-бы никто не мог её услышать

– Как, нашей Люсиль и неизвестно? – ответила Кэтти так же театрально, как и её подруга.

– Я не шучу, – разозлившись, ответила девушка. Люси ущипнула её за руку, чтобы та поняла.

– Сегодня приедут какие-то важные люди, больше я ничего не знаю. Слышала, что они едут от самого короля, – обидевшись, ответила Кэтти.

– А при чём тут король и мы? – спокойно поинтересовалась Люси. Она сделала вид, что не заметила обиженного вида подруги.

– А мне почём знать?

– Кэтти, милая моя, ты же знаешь, что ты единственная в этом доме, кому я могу доверять. Кроме отца, конечно, и Франца.

– Франца… – произнеся это имя, Кэтти покраснела.

– Да, мне кажется, что мы с ним сблизились. И, между прочим, он должен в скором времени здесь появиться.

– Здесь, Франц?

– А что тебя удивляет? Он такой же хозяин этого дома, как и я.

– Нет, совсем ничего, – ответила девушка, ещё больше краснея.

– Неужели ты… – Люси не успела закончить фразы, потому что её окликнул Франц. На его лице легла какая-то обеспокоенность.

– Что-то произошло за такое короткое время? – спросила Люси и уже тише добавила: – Тебя что-то беспокоит?

– Думаю, это не лучшее место для разговоров, – после небольшой паузы сказал молодой человек. Люсиль обратила внимание на то, что время от времени Кэтти бросала томные взгляды на Франца. Всякий раз, когда их взгляды встречались, тень набегала на её круглое лицо, озаряясь призрачным светом. Молодой человек всё замечал, но сторонился девушки.

– Пожалуй, пойдем, Люси, – он протянул девушке руку, и они удалились.

Сделав несколько шагов, Франц резко повернулся к Люси.

– В чём дело? – на сей раз Люсиль говорила это таким тоном, словно больше не могла ждать.

– Э-э… господин Фиесто, он странно себя ведёт, – произнес Франц, поразившись своему неуверенному тону. Девушка только хотела открыть рот для ответа, как в их разговор вмешался герцог.

– Сударь, сударыня, я рад вас видеть в добром здравии, – сладким голосом заговорил Арно.

– Ваша светлость, отрадно слышать. И мы рады видеть вас в прекрасном настроении, – громко ответила Люсиль. Франц ничего не сказал, он лишь смог склонить голову перед герцогом.

– Прошу меня простить, но меня ждут, – произнес герцог, приподняв уголок рта в довольно нахальной усмешке.

– Какая досада, – ответила Люсиль полным сарказма тоном.

Когда Арно наконец покинул их, Люсиль крепко схватила Франца за руку и повела к себе в комнату. Когда дверь в комнату закрылась, Люсиль не могла сдержаться: «Проклятье! Как же меня раздражает этот герцог!» Франц тем временем обратил внимание на кресло, стоявшее около окна, и легким движением присел.

– Прошу обратить внимание, что это взаимно, – ответил довольным тоном Франц. Он был так доволен собой, что смог так хорошо пристроиться на мягком кресле.

– Что? Хм… Думаешь, я тоже ему не нравлюсь? – раздраженно спросила девушка.

– Это очевидно. Ты выказываешь ему свое недовольство, – монотонно произнес молодой человек.

– Между прочим, – парировала Люси, вздернув подбородок, – это он в моем доме, и я не обязана выказывать ему свое восхищение.

– Я только обратил внимание на вашу взаимную неприязнь, – быстро ответил юноша.

– Знал бы ты, как он смел со мной говорить, – продолжила Люси, все больше раздражаясь.

– Люси, я вовсе его не защищаю, он мне тоже не нравится. К тому же отец стал себя плохо чувствовать.– Мы совсем позабыли о главном, – опомнилась Люси. – Что с отцом?

– Нынче я зашёл было к нему, а он сам не свой, – начал Франц. – Ходит как лев в клетке, из угла в угол. Он не сразу обратил внимание на моё присутствие, хотя, войдя в кабинет, я объявил о себе. Но словно был погружён в свои мысли и совсем меня не заметил. А когда обнаружил, что в кабинете не один, он словно испугался меня. Однако, думаю, он испугался вовсе не меня, а некий образ, – взволнованно говорил Франц. – Всё же, когда мне удалось его успокоить и поговорить, он нёс какую-то несуразицу.

– Что именно?

– Он сказал: «Мальчик мой, Франц, ты должен быть всегда осторожен, нынче в наше время небезопасно. Не знаю, смогу ли я защитить тебя. Но знай, ты должен быть готов», – процитировал юноша. – А когда я спросил, что всё это значит, молодой человек резко осекся и замолчал, уставившись на дверь.

– Франц, ты меня пугаешь, – сказала Люси, тоже посмотрев на дверь. – Ты думаешь, за дверью кто-то стоит?

Франц кивнул. Люсиль тихонько подошла к двери и быстро открыла. За дверью стояла бедняжка Бигги, увидев свою хозяйку, собака радостно завиляла хвостом. Люси махнула юноше рукой в знак того, что всё в порядке. А Франц облегчённо вздохнул и уселся обратно, потому что, когда Люсиль подкрадывалась к двери, он привстал и находился в некотором напряжении. Закрыв снова за собой дверь, Люси подошла к своему столику, решительно выдвинула ящик, из него достала свой дневник в кожаной обложке.

– Люси, неужели ты собралась в этот час вести дневник? – немного надменным тоном спросил Франц.

– Тебе что-то не нравится? – она пристально посмотрела ему в глаза. – Нет, хочу его убрать в другое место, только и всего, – добавила она.

– Думаю, сейчас есть более важные вещи, – заметил молодой человек. – Однако, может, у тебя в дневнике записаны секреты государственной важности? – решил пошутить он.

– Ничего смешного, отец прямо сказал, что в наше время небезопасно, – ответила Люси. – К тому же, я считаю, что он чего-то боится, а вернее, кого-то.

– Ты намекаешь на герцога? – прямо спросил Франц.

– А ты так не считаешь? Ты заметил, что с появлением этого человека в нашем доме всё пошло наперекосяк?

– Ты про сватовство? – вспомнил Франц. – Ведь бал не состоялся тогда, а про жениха ни слуху ни духу, – заметил он.

– Дело вовсе не в этом! Ты думаешь, все девушки на свете только и мечтают поскорее выскочить замуж? – обиженно ответила девушка.

– Э-э, пожалуй, – потупив взор, ответил Франц.

– Я исключение, – сказала Люси. – Франц, раз мы уж стали наконец друзьями, раскрой мне свой секрет.

– Какой ещё секрет? – ответил Франц, и у молодого человека покраснели щеки.

– Хм… только обещай, что ответишь, – смеясь спросила Люси.

– Торжественно клянусь, – приложив руку к сердцу, ответил Франц. Щеки же его вовсю пылали от смущения.

– Скажи, что происходит между вами с Кэтти? – с интересом спросила Люси.

В секунду выражение лица юноши поменялось, словно ясное небо накрыла тяжелая грозовая туча.

– Однажды я помог ей донести корзину с яблоками до кухни.

Франц не успел договорить, как в комнату настойчиво постучали. А после этого дверь открылась, и на пороге показался Фиесто.

– Папа! – воскликнула Люсиль. Господин Фиесто махнул рукой в знак того, чтобы она не вставала.

– Люси, мне нужно поговорить с тобой наедине, – он перевел свой взгляд на Франца. Тот всё понял и оставил их вдвоем. – Ты уже слышала, что у нас вечером собираются гости?

– Слышала, – тихо ответила девушка.

– Его светлость настоятельно просил твоего присутствия на сегодняшнем ужине, – отец не смотрел на дочь, он опустил глаза и не смел их поднять.

– Я буду, – ответила Люси.

Лицо отца просияло, он обнял Люси. – Дочь, ты должна будешь накрыть на стол и сыграть им на пианино.

– У нас для этого есть Кэтти, – строго посмотрев, ответила девушка. Отец не отвечал. Девушка догадалась, что именно об этом настоятельно просил герцог. Он продолжал издеваться над ней, а её дорогой отец ничего не делал. Спокойно стоял и смотрел. Это обижало Люси.

– Я же сказала, что буду. Буду услуживать нашему дорогому гостю и его гостям – саркастически ответила Люси. Она отвернулась от отца. А господин Фиесто, не знал как ему быть. Ему было жаль свою любимую дочь, но герцог не оставил ему выбора. Он знал, что если расскажет Люси всю правду, она его поймет.Но, тогда она будет в большой опасности, а которой он сможет спасти.

– Люси, обед готов – с надеждой в голосе произнес отец

– Пускай мне подадут сюда – бесцветно ответила Люси

Запись в дневнике:

Сегодня мой отец, просил меня бы служанкой в собственном доме. Нет, я готова помогать и ничего не вижу в этом постыдного. Просто этот герцог, вызывает во мне самые ужасные качества.

Игра на нервах

К дому съезжались гости, а точнее, какие-то люди в роскошных костюмах, с неприятными, даже мерзкими лицами. Люси смотрела на них из окна своей спальни. Их приветствовали отец и мадам Тюль, которые пытались быть радостными. Но приехавшие гости вели себя как хозяева и не обращали должного внимания на приветствия. Фиесто словно не замечал такого пренебрежения и продолжал улыбаться. "Об него вытирают ноги, а он стоит и радуется", – думала Люси, злясь на отца. Спустившись вниз, она увидела, что гости собрались за столом. Навстречу ей вышла Кэтти и повела на кухню, где её ждали тарелки с едой. Кэтти указала, что нужно взять Люси, сама взяла большой поднос и повела девушку за собой. Сначала гости не замечали присутствия Люси, но тут случился конфуз: Люсиль случайно опрокинула тарелку с желе, задев её рукой, резко развернувшись. Она каким-то чутьём почувствовала своего ненавистного врага у себя за спиной. Увидев, что случилось, все начали хохотать, словно произошло что-то поистине смешное. Герцог улыбнулся Люси холодной улыбкой, а когда ужасный хохот смолк, сказал:– Почему бы вам, сударыня, не сыграть этим милым господам? – он провел рукой вдоль стола.

Люси взглянула на тех, кому нужно было сыграть на пианино, и ужаснулась. Все эти люди были ей неприятны, лишь один юноша, сидевший в самом краю, не смотрел на неё так вызывающе. Он смотрел в свою тарелку и казался ей другим, словно ошибся компанией и попал сюда по ошибке.

– Я… я не думаю, что это уместно, – пробормотала она, чувствуя, как кровь приливает к щекам.

– Не уместно? – герцог приподнял бровь. – Разве дочь хозяина не должна развлекать гостей? Или вы считаете себя выше этого?

Отец, стоявший рядом, нервно кашлянул.

– Люси, дорогая, герцог прав. Это будет очень любезно с твоей стороны.

– Хорошо, – процедила она сквозь зубы. – Я сыграю.

Глубоко вздохнув, Люсиль села за пианино. Инструмент был старый, расстроенный, но она любила его. Это был единственный островок спокойствия в этом мире, полном лицемерия и корысти. Вначале она играла правой рукой, а левой лишь помогала играть ломанные аккорды. Она выбрала простую мелодию, что-то из Моцарта, надеясь, что это будет достаточно, чтобы угодить герцогу и поскорее закончить этот унизительный спектакль. Но по мере того, как ее пальцы скользили по клавишам, музыка захватила ее. Постепенно хохот и перешептывания стихли. Даже герцог, казалось, был слегка удивлен. Музыка захватила его, как и остальных. Люси играла, не отрывая глаз от клавиш, стараясь не видеть ничьих лиц. Она чувствовала, как её пальцы оживают, как музыка льётся из неё, словно река. В какой-то момент она заметила, что юноша, сидевший в углу, поднял голову и смотрит на неё. В его глазах она увидела не насмешку, а что-то похожее на понимание. Постепенно мелодия становилась сложнее, насыщеннее. Она перешла к Бетховену, к его лунной сонате, вложив в нее всю свою тоску, всю свою неприязнь к герцогу, всю свою безнадежность. Она закрыла глаза и позволила музыке говорить за себя. Когда последняя нота затихла, в комнате повисла тишина. Люси подняла голову, ожидая новой порции издевок. Но вместо этого она увидела, что многие гости смотрят на неё с удивлением и даже уважением. Герцог медленно захлопал в ладоши, и остальные последовали его примеру. Отец, казалось, был в шоке.

– Ваше светлость, с вашего позволения, пусть моя дочь Люси, отправляется к себе – скромно начал господин Фиесто

– Нет, пускай останется еще немного – ехидно ответил Арно. – Сударыня, благодарю вас! Прошу вас присоединиться к нам – ласково сказал он. Люсиль совсем не хотела присоединятся к этим людям. Она вспомнила, что дала слово отцу. Увидев его побледневшее лицо, она поняла, что он боится, что она сделает что-то не так. Она взяла его руку, чувствуя, как его холодные пальцы сжимают ее ладонь.

– Вы играете с душой, сударыня, – прошептал он ей на ухо.

Люсиль поблагодарила герцога и села рядом с ним. За столом сидело шесть человек, включая Люсиль. Отец же её стоял рядом. Люси чувствовала себя неловко, хоть на нее никто не обращал внимание. Гости переговаривались между собой, громко смеялись и бранились. Ей было неприятно находится в столь отвратительном обществе.

– Сударыня, – обратился к Люси долговязый парень со шрамом на лице, сидевший напротив неё.

Девушка вздрогнула, когда к ней обратились. Она сидела, сжавшись, как клубок.

– Что вы думаете о любви? – спросил долговязый.

– Опять ты про это? – ответил сидевший рядом с долговязым.

Все сидевшие вновь захохотали.

– А всё-таки? – продолжал настаивать тот.

– А я вот считаю любовь прекрасной, – отвечал всё тот же, что сидел рядом с ним.

– Любезнейший, я не у тебя спрашиваю, а у прекрасной сударыни, – громко сказал долговязый.

– Отвечайте, Люси, иначе он не отстанет, – шепнул ей герцог.

– Я считаю, любовь – даром небес, – собравшись, ответила Люси.

Когда она произнесла это, долговязый поднял бокал и предложил выпить за столь умный ответ. Все вновь засмеялись. От этого смеха и ужасной вони у Люси кружилась голова.

– Любовь – это сказки. Я не видел никакой любви. Зато я видел ненависть, ложь, предательство. Верю только в тщеславие, – заявил герцог и, наклонившись к Люси, произнес:

– Вижу, что вам неприятно наше общество, – злобно сказал он. – Подите к себе и плотно закройте дверь. Люди, которых вы видите, – самые отвязные мерзавцы.

– Как и вы? – не побоявшись, спросила Люси. Теперь она расправила плечи и больше не боялась.

– Я хуже, – смеясь, ответил герцог, прямо смотря в глаза Люси. Эти глаза показались ей страшными, и она, быстро встав, убежала из гостиной. За ней следом хотел пойти отец, но его остановил герцог, и тот беспрекословно подчинился. Это услышала Люси, она была раздосадована. Войдя в комнату, она, как и советовал Арно, поплотнее закрыла дверь. Собака ждала ее в постели. Люси не стала переодеваться, легла прямо так в постель. Бигги прижался к хозяйке. Сердце Люси страшно стучало, ее напугали слова герцога. "Что он за человек такой? Вовсе он не герцог, а какой-то разбойник". Уснуть ей так и не удавалось. Она ворочалась, пытаясь прогнать из головы образ герцога и его ледяной взгляд. Под утро она услышала, как гости покидают ее дом. Ей стало немного легче. "Еще бы он уехал!"После этого девушка уснула и проспала до самого обеда. Она проснулась от стука в дверь. Сначала Люси испугалась и накрылась одеялом с головой, но, услышав знакомый голос, успокоилась. Это звала ее мадам Тюль. Голос ее был обеспокоенный, поэтому Люси быстро вскочила на ноги и понеслась к двери.

– Люси, наконец-то! – накинулась на неё Тюль. – Я стучу уже минут пятнадцать!

– Не преувеличивайте, мы тут минут пять, – сказал Франц. Только сейчас Люси обратила на него внимание. Франц улыбался ей своей искренней улыбкой, отчего на душе у Люси стало светлее.

– Я крепко спала, поэтому ничего не слышала, – ответила Люси.

– Давай приводи себя в порядок и спускайся завтракать. У нас много дел, – сказала Тюль, просияв.

– Какие дела? – поинтересовалась Люси.

– А какие дела могут быть у незамужних девушек? – ответила Тюль, посмотрев на Франца.

Однако настроение мадам очень обрадовало Люси. Она вдруг подумала, что всё, что произошло с ней в последние дни, было кошмарным сном, и улыбнулась самой лучезарной улыбкой на свете. Её догадки оправдывались. Когда она спустилась вниз, то не увидела ни герцога, ни его гостей. В гостиной было свежо и светло. На столе стояли свежие цветы. Никаких следов того, что творилось сегодняшней ночью. Люсиль даже поморщилась от воспоминаний.

Завтракала она в гордом одиночестве на веранде. Накрыть на стол ей помогла Кэтти. Служанка перепутала сахар с солью и была весьма рассеянна, что было очень странным: раньше за девушкой такого не замечали. Люсиль поняла, что Кэтти чем-то обеспокоена, но расспрашивать не стала. Она думала, что наверняка придётся услышать что-то очень печальное, а потом и вовсе успокаивать Кэтти, а Люсиль только сама оправилась от тяжёлых, печальных мыслей. "Я поговорю с ней позже", – думала Люси.

Оставшись наконец одна, Люсиль наслаждалась омлетом с беконом, ела с огромным аппетитом. Она чувствовала, как к ней возвращается светлое настроение. С каждым глотком чая она ощущала прибывающие силы. Покончив с трапезой, Люси прогулялась по саду. Она увидела, что Эмили и Роза возобновили свои занятия по рисованию. С ними рядом стоял их вечно недовольный учитель. Люсиль медленно шла по гравийной дорожке, вдыхая аромат роз. Она чувствовала себя так, словно заново родилась. Ночь кошмаров осталась позади, и теперь её ждало светлое будущее.

Наверное, Франц сейчас на конюшне. Она прямиком отправилась к нему, но Франца не нашла. И лошадей тоже не было. "Может, он с отцом куда-то уехали", – подумала девушка. Ей показалось странным, что они забрали всех лошадей, когда было достаточно двух. Но раздумывать она не стала, испугавшись, что это наведёт её на плохие мысли. Она старалась гнать их от себя. Сейчас ей было вновь хорошо, пусть так и будет. А в саду её вовсю искала Тюль. Она так тревожилась, что не могла успокоиться. Когда она увидела спокойно шедшую к ней навстречу Люси, то как пантера кинулась на неё. Она без разговоров потащила её в дом.

– Люси, я же сказала, у нас много важных дел, – наконец, дойдя до дома, произнесла запыхавшаяся женщина.

– А где Франц и отец? – словно не слыша, спросила Люси.

– Они отлучились по каким-то важным делам, – громко заявила Тюль. – И прошу тебя, не спрашивай куда и зачем. Я этого не знаю, – добавила она.

– Мадам, что вы имели в виду, когда говорили, что у нас много важных дел?

– Ну наконец-то один стоящий вопрос, – торжественно ответила Тюль. Этот тон совсем не понравился Люси, и она демонстративно отвернулась.

– С каких это пор наша Люси ведет себя словно Эмили и Роза? – смягчившись, спросила Тюль. Девушка улыбнулась в ответ. Грустить ей сегодня не хотелось.

– Люси, скоро будет бал, – продолжила Тюль, когда увидела, что Люси вновь хочет разговаривать.

– Мадам, вы же знаете… – ухмыльнувшись, ответила Люси, намекая на то, что балы ее не интересуют.

– Твой отец поручил мне снять с тебя новые мерки, а затем отправиться в город, – все шире улыбаясь, говорила Тюль.

– Отец решил обновить мой гардероб? – девушка была в недоумении.

– Именно так, для невесты нужен новый гардероб, – отвечала восхищенная собой мадам.

– Для невесты? – воскликнула ошарашенная девушка.

– Мистер Фиесто сам тебе всё расскажет, когда вернется. А сейчас, дитя моё, снимем мерки, – громко сказала мадам, вооружившись измерительной лентой. От таких головокружительных новостей у девушки закружилась голова. Кто жених? Почему отец не сказал ей ничего раньше? И почему Франц уехал вместе с ним? Все эти вопросы вихрем пронеслись в ее голове, но она не успела задать ни одного из них, как Тюль уже начала снимать мерки, приговаривая что-то о шелках и кружевах.

– Мадам Тюль, скажите, а герцог Август был здесь? – взволнованно спросила Люси. Прошли бесконечные секунды, прежде чем Тюль ответила:

– Почему был? Он и сейчас здесь. Только с утра отправился на охоту, – немного удивившись, ответила мадам. – Вот это энергия у его светлости! Кутил почти до утра, а с утра был свеж как майская роза и бодрым отправился на охоту, – продолжала женщина.

– Значит, он был на самом деле, – шепнула Люси. – Это всё правда, не сон, – Люси повторяла одно и то же. Она так напугала Тюль, что та не посмела её больше задерживать и отправила в свою комнату. Ей даже показалось, что у девушки начался жар, поэтому она говорила какие-то несвязные речи.

Уложив Люси в постель, она перекрестила её, а затем и себя. А после принесла девушки горячего молока. Люси и правда было плохо, и даже её чудилось, что у неё жар. А еще кружилась голова, но она нашла в себе силы спросить, то что мучило её.

– Мадам Тюль, прошу вас скажите правду, герцог мой жених – тихо со слезами на глазах спросила Люси

– Что ты, Бог с тобой – рассмеявшись сказала мадам. – Поверь, мне твой жених совсем другой человек. Женщина поняла, в чем причина такого странного состояния своей подопечной, ей не нравился герцог

– Тебе он совсем не нравится, верно – горящими глазами спросила мадам

– Конечно нет, он чудовище – крикнула Люси. Она посмотрела на мадам с такой ненавистью, что мадам стала её успокаивать. Наконец, старания Тюль, были вознаграждены. Девушка успокоилась, улыбнулась, а затем крепко уснула. "Что такое, в самом деле! Эти только о нем и говорят, а наша Люси, словно черта в нём видит", со вздохами прошептала Тюль. Грузная женщина, постаралась выйти из комнаты как можно тише, хотя это вовсе и не требовалось. Люси спала словно убитая.

Проснувшись Люси, увидела ,что за окном уже вечер. Она спохватилась побыстрее встать. Попытавшись подняться, Люси почувствовала резкую боль в висках и легла обратно. Так пролежала она минут тридцать, лежала и ни о чем не думала. Боль в висках отпустила и девушка смогла привести себя в порядок. Когда она вышла из своей комнаты на неё обрушился ослепительный свет. От чего девушка зажмурилась на какое то время, но резь в глазах прошла. Люси увидела, что в доме все как обычно. Всюду горит свет, отовсюду слышатся голоса Эмили и Розы. Люси никогда бы не подумала, что будет так счастлива услышать эти писклявых голоски своих сестричек. Но, радость эта длилась ровно до тех пор, пока не услышала еще один голос. От чего все внутри Люси похолодело от страха. Это был Август. Сестры Люси, хихикали каждый раз, когда герцог, что то им рассказывал. Теперь этот смех, не вызывал в Люси чувства чего то светлого, а наоборот вызывал еще более страшный ужас. В этот миг, девушка услышала шаги, кто то приближался к ней. Тотчас Люси, бегом сбежала по лестнице, прямиком в кабинет к отцу. Кабинет пустовал, от чего на сердце девушки становилось тяжелее. А когда её плеча коснулась чья то рука, девушка вскрикнула от страха. Увидев, что перед ней её собственный отец, девушка замолкла

– Дитя моё ,что с тобой? – спросил обеспокоенный Фиесто. Он усадил её на кресло рядом с камином, накинул на плечи плед. Люси дрожала, и он подумал, что девушке просто холодно. – Мне, мадам Тюль, сказала что ты плохо себя чувствуешь. Я вызвал лекаря, скоро он будет здесь

– Это не к чему, папа – тихо ответила Люси. – Просто скажи, кто мой жених – спросила Люси и дрожь в ее теле стала сильнее

– Этот самый виконт, которому я должен был представить тебя на балу. Его отец граф, сильно заболел тогда и все отменилось – быстро отвечал Фиесто

– Что же изменилось сейчас – спросила Люси

– А сейчас они готовы возобновить сватовство – опустив глаза ответил отец

– Папа, может я не хочу выходить замуж за этого неизвестного виконта – злобно ответила Люси

– В среду он приедет к нам и вы с ним познакомитесь – спокойно говорил Фиесто. Он не смотрел на дочь. – И если он тебе не понравится, то тогда..

– Тогда что, ты откажешь графу и его старшему сыну – не унимаясь спрашивала Люси

– Ты вначале познакомься с ним, – настаивал отец. – Между прочим, у меня есть подарок. – Фиесто подошел к своему письменному столу, отодвинул ящик и вытащил оттуда красный сверток, украшенный золотистым бантом. Он протянул его дочери.

– Это подарок от виконта? – поинтересовалась Люси.

– Посмотри, это его портрет, – улыбаясь, ответил Фиесто.

– Нет, нет! – закричала Люси. – Я не хочу смотреть! Девушка встала с кресла и, еле держась на ногах, ушла из кабинета. Как могла, поднялась по лестнице и вошла в свою комнату.

Неожиданно в комнату постучали два раза.

– Кто там? – крикнула Люси. Девушка смутилась, от того что голос её охрип. – Это я, Франц, – бодро ответили за дверью.

– Заходи, – ответила девушка, более уверенным голосом.

Войдя в комнату к Люси, Франц не сразу нашел девушку. Она словно слилась с темнотой, стоя у окна, спиной к нему.

– Почему у тебя тут словно в склепе? – спросил обеспокоенный Франц.

Молодой человек кое-как на ощупь продвигался вглубь комнаты. Чтобы найти свечи, ему пришлось потрудиться: пару раз он брал не то, что нужно, но в конце концов одержал победу. Зажег одну свечу, а затем ещё несколько. Комната наполнилась слабым мерцающим светом, отбрасывающим причудливые тени на стены.

– Сейчас я развею твои грустные мысли, – самоуверенно заявил Франц, повернувшись к Люси.

– Сомневаюсь, – лишь ответили губы Люси, не поднимая головы.

– Да что с тобой в самом деле! – раздражаясь, выпалил молодой человек. – Ты сама на себя не похожа.

Он оглядел девушку, в поисках ответа. Как заметил, у неё в руке красный сверток.

– А это что ещё такое? – спросил он, указывая на сверток. Люси не сразу поняла, о чем говорит Франц. Она настолько была поглощена в себя, что не обратила внимание на то, что унесла подарок виконта.

– Это портрет, – ответила Люси, голос был тихим и безжизненным.

– Кому он принадлежит?

– Моему жениху, – тихо ответила девушка.

– А почему ты до сих пор не взглянула на него? – продолжал Франц. – Аа, однако я понял, ты боишься, что он окажется уродом, – пытаясь пошутить, добавил он. Люси не оценила его остроумия, она все так же продолжала смотреть в сторону.

– Давай мне, я взгляну на этого виконта. Может, он не так плох собой, как ты себе вообразила, – улыбнувшись, заметил Франц. Девушка ничего не ответила, лишь протянула к нему навстречу сверток с портретом. Франц быстрым движением руки развязал искусный бант, раскрыл красное сукно и поднес свечу ближе к изображению. Наступила полная тишина. Франц стоял так целых три минуты и все рассматривал виконта. Он ожидал, что это сработает.

– Ну, что же там? – взволнованно спросила Люси.

– Прости, Люси. Но мне нечем тебя обрадовать.

– Что ты хочешь этим сказать? – вскрикнула Люси.

– Как бы это сказать помягче… Пожалуй, виконт не славится красотой.

– А ты что, разбираешься в мужской красоте? Это не самое главное, между прочим, – окончательно оживившись, сказала Люси.

– Я, конечно, не сравнюсь с более уважаемыми экспертами. Люси, у него всё лицо в каких-то ужасных бородавках, – с печалью произнёс молодой человек.

– Быть этого не может! – крикнула Люси. Она больше не могла сдержаться, вскочила на ноги и подскочила к Францу. Не в силах справиться со своим сильным волнением, она практически вырвала у Франца маленькую рамку с портретом, поднесла к свече поближе, как это делал Франц. Девушка с опаской взглянула на того, кто был изображён. Спустя несколько секунд морщинки на её лице разгладились, а волнение прошло.

– Он прекрасен, – вымолвила она.

На неё смотрел юноша лет двадцати пяти. Голубоглазый, со светлыми волосами. Лицо его было добрым. Он улыбался Люси. Ямочки на его щеках тоже улыбались. Виконт Рафаэль был хорош собой, словно принц, сошедший со страниц сказок, которые читала ей мадам Тюль. Именно таким она и представляла своего будущего мужа.

– Да, ты верно заметила, я совсем не разбираюсь в мужской красоте, – засмеявшись, сказал Франц.

– Ах, ты плут, – улыбнувшись, ответила Люси.

– Зато посмотри на себя сейчас, – справедливо заметил Франц.

Франц, все еще ошеломленный, подошел к ней и положил руку на плечо. "Я рад за тебя, Люси, – сказал он искренне. – Если ты уверена в своем выборе, то я буду поддерживать тебя". Он понимал, что не вправе судить о чужом счастье, особенно когда речь идет о таком глубоком и личном чувстве, как любовь. Люси обернулась к нему, и ее глаза сияли.

– Спасибо, Франц. Твоя поддержка значит для меня очень много. Она снова взглянула на портрет и прошептала: "Мы будем счастливы, я обещаю".

Виконт, герцог и Люси

Люси готовилась к встрече с виконтом. Она мысленно представляла, как он подаст ей руку и как поприветствует. В голове она составляла остроумные ответы и репетировала перед зеркалом, но все равно чувствовала, что что-то не так. Покончив с приготовлениями, она присела за стол, но писать ей совсем не хотелось: волнение сковывало её изнутри.

Неожиданно в комнату вошла Кэтти – её верная подруга, которая пришла помочь Люси одеться к приезду виконта. Кэтти сразу заметила её волнение и, опустившись на колени, нежно заглянула в глаза. Люси, увидев, что она не одна, почувствовала облегчение и улыбнулась в ответ.

Девушки обнялись, и Кэтти помогла Люси выбрать и надеть платье. Они остановились на голубом платье, которое подчеркивало глаза и цвет волос Люси. Кэтти также предложила надеть серьги с голубым камушком и сделать высокую прическу. Взглянув на себя в зеркало, Люси осталась недовольна своей прической. Она быстро вынула все шпильки и распустила волосы, чтобы они свободно струились по плечам.

– Люси, но так нельзя выходить! – затараторила служанка.

– Я хочу, чтобы он увидел меня во всей красе, – ответила девушка. Кэтти лишь покачала головой. Она знала, что господину Фиесто это не понравится.

– Не волнуйся, милая Кэтти, я всё беру на себя, – подмигнула Люси.

Внизу послышались голоса, девушки переглянулись.

– Неужели виконт приехал? – спросила Кэтти.

– Кэтти, а герцог здесь? – спросила Люси, вспомнив о его существовании.

– Сегодня он уехал на охоту, – таинственно сверкнув глазами, произнесла Кэтти.

– Он что, поехал один? – удивилась Люси.

– Нет, за ним приехала целая свора его людей и куча собак.

– Какое счастье, что я всего этого не видела, – ответила Люси.

– Роза и Эмили тоже отсутствуют, – продолжала говорить Кэтти. Люси вопросительно взглянула на девушку. – Они поехали вместе с герцогом.

– А отец что, позволил им отправиться одним? – взволнованно спросила Люси.

– С ними поехал Франц.

Узнав, что её нового друга нет дома, Люси загрустила. Громкие звуки внизу не прекращались.

– Сходи, взгляни, что там, – приказала Люси. Как только девушка удалилась, Люси подскочила к окну, чтобы посмотреть, не видно ли кого внизу. В саду была полная пустота. "Интересно, кто же тогда внизу?"Люси продолжала смотреть в окно. Ясное небо застелили грозовые тучи. Люси подумала, что это дурной знак, но потом отогнала эти мысли от себя. В комнату вернулась раскрасневшаяся Кэтти.

– Виконт задерживается из-за непогоды. Будет здесь ближе к вечеру, – сказала Кэтти.

– А что это был за шум?

– Это люди герцога требовали вина у мадам Тюль, – ответила Кэтти. – Но ты же знаешь её правила по этому поводу, – засмеявшись, продолжила она.

– И чья взяла? – взбодрившись, спросила Люси.

– Мадам Тюль одержала чистую победу. Но эти люди не сдаются. С ними ещё тот молодой юноша, – таинственно произнесла Кэтти.

– Тот, который не похож на остальных? – вскинув подбородок, спросила Люси.

– Верно, – тихо ответила девушка. В этот миг у Люси в голове зародился план.

– Кэтти, у меня к тебе есть важное задание, – шепнула Люси и поманила Кэтти пальцем к себе. Та, не колеблясь ни секунды, подошла к Люси. Через несколько минут Кэтти с трудом поняла, что от неё требуется. Она пообещала, что выполнит всё в точности.

Через четверть часа, молодой юноша, о котором ранее шла речь, ожидал встречи с Люси в укромном уголке сада, возле увитой плющом беседки. Он начал переживать, что не успеет поговорить с девушкой. Ему уже было пора выдвигаться к своему герцогу. Он прекрасно помнил, как тот не любил, когда он опаздывал. Но, делать было нечего, он дал слово, что дождется юную особу. Он переминался с ноги на ногу, нервно поправляя свой поношенный камзол. Волнение сдавливало горло. Он не понимал, почему Люси захотела с ним встретиться, но надеялся, что это не принесет ему неприятностей. Когда он уже от волнения чесал себе шею, к нему подошла Люси. Он что-то хотел произнести, но Люси поднесла палец к своим губам.

– Тише, – прошептала она, оглядываясь по сторонам. – Нас могут услышать.

– Спасибо, что дождались меня. Я не займу много времени – начала Люси

– Для меня чксть, оказать такой мисс услугу – ответил юноша

– Прошу, вас без этих любезностей. Я прекрасно знаю, кто ваш хозяин и какие у него манеры – произнесла Люси, в её голосе скозила неприязнь

– Я совершенно растерян, не пониаю о чем речь – ответил юноша, явно смущенный её тоном

– Скажите, кто он такой, ваш герцог? – не обращая внимание на сметение юноши, спросила девушка

не обращая внимания на его смущение, спросила девушка, впиваясь в него взглядом.

– Вы меня пугаете, – улыбнулся юноша, пытаясь разрядить обстановку.

– Мне не до шуток, – серьезно ответила Люси, ее глаза горели решимостью.

– Он правая рука короля, так же он искусный фехтовальщик. Его боятся все. – Ещё не было ни одного поединка, в котором он не вышел бы победителем, – с гордостью представил юноша. – И, между прочим, любимчик всех дам, – молодой слуга герцога счёл за честь сказать об этом.

– Не понимаю, чем они обольщаются, – со злобой ответила Люси, отвернувшись к окну. – А зачем он приехал сюда, в эту глушь?

– Этого я не знаю, сударыня, – спокойно ответил юноша. – Простите, но если я удовлетворил ваше любопытство, я, пожалуй, удалюсь.

– И ещё кое-что, – остановила его Люси. – Не говорите герцогу о том, что я спрашивала о нём, – строго произнесла девушка. – Я могу рассчитывать на ваше благородство? Вы мне показались достойным, в отличие от ваших друзей.

– Не сомневайтесь, – ответил юноша, склонив голову.

Люси кивнула, удовлетворённая его ответом. Она знала, что в этом мире, полном интриг и тайн, доверять было сложно, но в этом юноше она почувствовала искренность. Он был не таким, как остальные, и это придавало ей уверенности.

– Спасибо, – произнесла она тихо, и в её голосе прозвучала благодарность. – Я не могу объяснить, почему это так важно для меня, но я надеюсь, что вы поймете.

Юноша слегка наклонил голову, как бы подтверждая её слова, и, сделав шаг назад, начал медленно удаляться. Люси смотрела ему в след, пока он не исчез за деревьями.

Люси поспешно вернулась к себе. В ее глазах плескалась буря эмоций: страх, гнев, и что-то еще, похожее на отчаяние. Зачем он здесь? Что ему нужно в этой забытой богом деревушке? И почему ее сердце так бешено колотится при одной мысли о нем? Она знала, что должна узнать правду, чего бы ей это ни стоило. Но как? Отец ничего не хочет рассказывать. От её мыслей отвлекла Кэтти, поджидающая в комнате.

– Люсиль, ты так бледна! Все ли в порядке? – спросила обеспокоенная девушка

– Это встреча была бесполезной, я только узнала что он искусстный убийца и любимчик дам – Люси вздохнула, прикрывая лицо руками.

– Что значит "искусственный убийца"? – спросила Кэтти. – Он… он наемный убийца? – прошептала Кэтти, ее глаза расширились от ужаса. – —Люси, это же опасно! Ты должна держаться от него подальше!

– Я знаю, – ответила Люси, ее голос дрожал. – Но я не могу. Я должна узнать, зачем он здесь. Почему он появился именно сейчас? И почему отец так боится его?

– Но, зачем тебе это? – Кэтти схватила ее за руку. – Это не твое дело, Люси! Позволь отцу разобраться с этим. Ты можешь пострадать!

– Нет, Кэтти, ты не понимаешь. Я чувствую, что это как-то связано со мной. С нашей семьей. Я должна узнать правду, даже если она окажется ужасной. Люси встала и подошла к окну. За окном сгущались сумерки, окрашивая небо в багровые тона. Она знала, что это безумие, что она играет с огнем. Но она не могла остановиться. Что-то внутри нее толкало ее вперед, к опасности, к правде.

– Я должна найти его, – прошептала она, глядя в темноту. – Я должна узнать, чего он хочет.

Люси вздрогнула, словно очнулась от глубокого сна. Виконт Рафаэль. Завтра. Она совсем позабыла о предстоящей встрече с потенциальным женихом.– Люси, хочу тебе напомнить о виконте. Сегодня он не приедет, но завтра к обеду будет здесь. Твой отец просил меня передать это – напомнила девушка.

– Люси, покажи его портрет. Я сгораю от любопытства. Он тебе нравится? – спросила Кэтти, попытавшись отвлечь свою хозяйку.

– Да, виконт очень красив. Он словно ангел. Думаю, что вместе с ним и Францем мы сумеем помочь отцу, – ответила Люси.

– Не слишком ли ты торопишься с выводами о виконте? – спросила Кэтти.

– Да сама же посмотри на него, – промолвила Люсиль, протянув служанке портрет жениха.

Кэтти взяла миниатюру.

– Он действительно красив, спору нет, – признала Кэтти, возвращая портрет Люси. – Но красота – это еще не все. Важно, что у него в сердце. Ты ведь его совсем не знаешь.

– Я надеюсь, что он окажется хорошим человеком, – прошептала Люси, глядя на портрет виконта, – и что я смогу полюбить его.

Кэтти обняла ее за плечи.

– Я тоже на это надеюсь, Люси. Мне пора накрывать на стол. Пойдем со мной, поужинаешь одна.

– Думаю, ты не хочешь встречаться сегодня с герцогом?

– Пожалуй, оставим эту встречу. Сегодня у меня есть дела поважнее, – произнесла Люси, смотря в окно. Завтрашний день должен был решить ее судьбу. И она надеялась, что эта судьба окажется не такой мрачной, как ей сейчас казалось.

Солнце пробивалось сквозь щели в плотных шторах, рисуя золотые полосы на паркете. Люси лежала в кровати, прислушиваясь к пению птиц за окном. Сегодня. Сегодня она встретится с виконтом. Вчерашняя лихорадочная подготовка, бесконечные репетиции приветствий и комплиментов, казались сейчас далеким сном. Внутри все еще трепетало, но это было не изматывающее волнение, а предвкушение.

Дверь тихонько скрипнула, и в комнату вошла мадам Тюль, неся поднос с завтраком. Ее доброе лицо светилось утренней улыбкой.

– Доброе утро, Люси, – произнесла она мягко.

– Мадам, почему завтрак здесь? – удивилась Люси, приподнимаясь на локте.

– Мистер Фиесто приказал, – ответила мадам Тюль, ставя поднос на прикроватный столик. – Сказал, тебе нужно готовиться к встрече с виконтом, а не отвлекаться на пустяки.

– А где Франц? – спросила она, вспомнив о своем друге.

– Он на конюшне, обещал зайти к тебе позже. Наверняка хочет пожелать удачи.

– А Эмили и Роза, с ними все в порядке? Я вчера их так и не увидела.

– Да, они передавали тебе привет. Они уехали опять с герцогом.

Лицо Люси помрачнело.

– Как… с этим человеком?

– Люсиль, твой отец дал согласие, – мягко сказала мадам Тюль. – И, к тому же, они в восторге от Арно. Говорят, он очень галантный и щедрый.

Она отвернулась к окну, наблюдая за тем, как солнце заливает сад ярким светом. Сегодняшний день принадлежал ей. Она не позволит мрачным мыслям омрачить его. Она встретится с виконтом, очарует его, и, возможно, ее жизнь изменится навсегда. Она взяла чашку с ароматным чаем и сделала глоток. Вкус был восхитительным. Сегодняшний день точно принесет ей удачу. Она чувствовала это каждой клеточкой своего тела.

Люси отпила еще глоток чая, стараясь прогнать неприятные мысли об Эмили и Розе. Она не могла понять их восторга перед герцогом Арно.

Позавтраков Люси начала готовится к встречи. Вчерашнее платье аккуратно сложила и убрала. Мадам Тюль принесла его. И помогла ей надеть платье, затянула корсет, завязала ленты. Затем она расчесала ее волосы и уложила их в элегантную прическу, украсив ее небольшими жемчужинами.

– Ты прекрасна, Люси, – сказала мадам Тюль, любуясь ею. – Виконт будет очарован. Люси покраснела от смущения. Она чувствовала, как волнение снова нарастает в ее груди.

– Спасибо, мадам, – прошептала она. В этот момент в дверь постучали.

– Войдите, – сказала мадам Тюль.

В комнату вошел Франц.

– Люси, ты выглядишь… потрясающе, – сказал он, запинаясь.

Люси улыбнулась ему. Мадам Тюль оставила их одних. Как только дверь за ней закрылась, Люси накинулась на Франца

– Франц, ты вчера ездил на охоту вместе с герцогом. Ты должен мне все рассказать. Я не могу понять, почему Эмили и Роза отправились сегодня с ним одни

– Люси, успокойся они там не одни – сказал Франц

– Франц, ты вчера ездил на охоту вместе с герцогом. Ты должен мне все рассказать. Я не могу понять, почему Эмили и Роза отправились сегодня с ним одни?

Франц нахмурился, его лицо помрачнело. Он ожидал комплиментов, возможно, даже робкого признания, но вместо этого его встретили вопросами о герцоге и его спутницах.

– Люси, успокойся, – сказал Франц, пытаясь взять ее за руки. Она отдернула их. – Они там не одни. С ними поехали еще несколько человек из свиты герцога.

– Но почему именно Эмили и Роза? – настаивала Люси, ее глаза горели беспокойством. – Они обе… они обе очень наивны.

Франц вздохнул. Он знал, что Люси не успокоится, пока не получит ответы.

– Герцог просто хотел показать им свои владения, – уклончиво ответил он. – Он говорил о том, чтобы построить новую конюшню и хотел узнать их мнение о месте.

Люси недоверчиво прищурилась.

– Конюшню? Эмили и Роза разбираются в конюшнях? Франц, не говори глупостей. Франц замялся, не зная, как сказать правду, не напугав ее еще больше.

В дверь вновь постучали, на этот раз пришел Фиесто.

– Франц, оставь нас, пожалуйста, – улыбнувшись, сказал он. Юноша кивнул, взглянул на Люси и вышел.

– Папа, в чем дело? Почему Эмили и Роза…

– Дочь моя, я люблю тебя, ты это знаешь, – начал Фиесто. – Сегодня приедет виконт, прошу тебя, будь с ним поласковее.

– Папа, почему ты об этом просишь?

– Я не могу ничего тебе сейчас рассказать. Если виконт Рафаэль тебе понравится, я буду счастлив.

– А если нет?

– Тебе все равно нужно выйти за него замуж.

Люси молчала, переваривая услышанное. В голове роились вопросы, страх и непонимание. Замуж по расчету?

– Я больше ничего не могу тебе рассказать. – Голос отца, обычно такой твердый и уверенный, сейчас дрожал, как осенний лист на ветру.

– Я хочу тебя уберечь, – в его голосе был слышен страх, такой неприкрытый и всепоглощающий, что Люси впервые видела его таким.

– Уберечь? От чего или кого? – голос Люси был уверенней, чем она чувствовала себя на самом деле. Она догадывалась, что все это связано с герцогом. – Папа, расскажи мне все. – Люси подошла ближе, положив руку на его плечо. – Я уверенна, что вместе мы что-то решим.

Отец вздрогнул под ее прикосновением. – Нет, не проси. – Он покачал головой, словно отгоняя наваждение. – Ты просто не понимаешь, как это опасно.

– Опасно? Опаснее, чем жить в неведении, как марионетка, дергаемая за ниточки? – Люси почувствовала, как в ней закипает гнев. – Я все равно все узнаю, с твоей помощью или нет, – крикнула Люси, отдернув руку. – И еще, я не выйду замуж за виконта, если он мне будет не по душе!

В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь тиканьем напольных часов. Отец медленно повернулся к ней, в его глазах плескалась боль.

– Давай поговорим, об этом позже. – Сейчас тебе нужно готовится к встречи – сказал он. – Мне кажется, что я слышал стук копыт, должен быть виконт уже здесь

Они подошли к парадной двери. Отец остановился, глубоко вздохнул и выпрямился. Он должен был выглядеть достойно, должен был показать виконту. Люсиль поправила платье, стараясь скрыть дрожь в руках. Отец открыл дверь и на пороге своего дома, Люсиль увидела юношу, такого же прекрасного как на портрете. Он медленно подошел к ней и, не поднимая глаз, поцеловал руку.– Пойдем, папа – произнесла Люсиль. Она улыбнулась, ведь у нее были надежды, на то, что виконт именно такой, каким она себе представляля. И он точно не оставит её семью в беде. Она взяла отца под руку, чувствуя, как дрожат его пальцы. Он был таким сильным, таким непоколебимым всегда. Видеть его таким сломленным было невыносимо.

– Я безумно рад, вас видить. – Вы очаровательны сударыня – произнес юноша, впервые взгляну в глаза Люсиль. Его взгляд был пронзительным, изучающим, и на мгновение Люсиль показалось, что он видит ее насквозь, видит ее страх и неуверенность.– Виконт Рафаэль, позвольте представить вам мою дочь, Люсиль, – произнес отец, его голос звучал натянуто и неестественно.

Прошу, проходите, – отец жестом пригласил виконта в гостиную— Для меня большая честь познакомиться с вами, виконт Рафаэль, – проговорила она, стараясь, чтобы ее голос звучал ровно и спокойно. Виконт слегка кивнул, и его взгляд скользнул по комнате, оценивая обстановку.

Они прошли в гостиную, обставленную в традиционном стиле. Отец предложил виконту кресло у камина, а Люси села на диван напротив, стараясь держать спину прямо и не выдавать своего волнения.– Благодарю – произнес виконт. Он вновь взглянул на Люси и улыбнулся ей.

Разговор начался с общих фраз о погоде и урожае. Люси внимательно слушала, стараясь не вмешиваться, пока ее не спросят. Она наблюдала за виконтом, пытаясь понять ,что испытывает к нему. И никак не могла понять, своих чувств. Он красив, образован, умен, вежлив! Люсиль перестала слушать отца с виконтом и думала о своем. Поэтому она очень удивилась, когда виконт обратился к ней:

– Я хотел бы узнать вас получше, – продолжил виконт. – Возможно, мы могли бы прогуляться по саду завтра утром?

– Да, конечно – ответила Люси. Она подумала, что наедине она поймет его лучше.

– О чем вы говорили с виконтом? – поинтересовалась Роза, подталкивая ее локтем.После этого, виконт поспешил удалится. Уже прощаясь, Люсиль увидела возращающегося герцога с её сестрами. Роза и Эмили казались счастливыми, их щеки алели, а глаза блестели. Виконт поприветствовал герцога легким поклоном. А тот, только мотнул головой в ответ, даже не удостоив его взглядом. Никаких манер у этого Августа Арно, подумала Люсиль, нахмурившись.

– Он пригласил меня на прогулку завтра утром, – ответила Люсиль, стараясь казаться равнодушной. Эмили ахнула.

– Люсиль, у вас что появился поклонник? – саркастическим тоном заметил Арно. Люси взглянула на него недружелюбно, про себя отметив, что герцог очень хорош собою. Высокий, с темными, как вороново крыло, волосами и пронзительными глазами.

– Любезность? – Арно приподнял бровь. – Виконт не известен своей любезностью, особенно по отношению к молодым девушкам без титула.– Виконт просто проявил любезность, – парировала Люсиль, стараясь не выдать своего смущения.

– Ваша светлость, вы забываетесь что находитесь в моем доме. – Прошу вас, учтивее оносится к моей дочери – вмешался Фиесто

– Прошу прощения, месье Фиесто. Я не хотел вас обидеть – произнес Арно, а затем громко рассмеялся. – Боюсь, что это вы забываетесь – добавил он. Фиесто побледнел. Он знал, что Арно имел в виду.

– Папа, поговорим – напомнила Люси о обещании отца, все ей рассказатьГерцог взглянул на Люси. В его глазах мелькнуло что-то, что она не могла понять. Не то сочувствие, не то презрение, не то… интерес? Девушка не могла разобрать этот сложный, тяжелый взгляд. А затем он вошел в дом, оставив их с отцом и сестрами наедине. Эмили и Роза отправились в сад.

– Не сейчас, Люси – чуть слышно ответил отец. Он так же как и герцог вошел в дом, оставив Люси совсем одну.

Внезапно музыка стихла, и Арно подошел к ней, протягивая руку, в приглашая на танец. Девушка растерялась. Его появление было неожиданным, а его взгляд – пронзительным и изучающим.Вечером все собрались в просторной гостиной. Огонь в камине плясал, отбрасывая причудливые тени на стены, увешанные портретами предков. Отец позвал всех. Люсиль идти не хотела, но отец настоял, бросив короткое, но твердое: "Это необходимо, Люсиль. Девушка сидела в кресле, вцепившись пальцами в тонкую ткань платья. Рядом сидел Франц, уткнувшийся в книгу и, казалось, совершенно не замечавший происходящего вокруг. Мадам Тюль, их гувернантка, удалилась, сказавшись больной – что было, скорее всего, дипломатичным бегством. А Эмили и Роза, крутились вокруг Августа, словно мотыльки вокруг пламени. Он рассказывал им что-то забавное, и их звонкий смех эхом разносился по гостиной, раздражая Люсиль. – Не бойтесь, Люси, я научу вас танцевать, – саркастическим тоном сказал Август, в его голосе сквозила насмешка.

– Я умею танцевать, – вспыхнула девушка, чувствуя, как кровь приливает к щекам. – И уж поверьте, не хуже ваших светских дам во дворце короля, – вздернув голову, произнесла Люсиль, стараясь скрыть волнение.

– О-о, какое красноречие, – протянул Арно, сверкнув своими темными глазами. – Надеюсь, что в танце вы столь же страстны.

Люсиль хотела ответить, но мужчина, не дожидаясь её согласия, притянул её к себе, словно куклу. Его рука крепко сжала её ладонь, а другая легла на талию. Он был настолько близко, что её лицо отражалось в его глазах, словно в тёмном зеркале. От такой близости Люсиль растерялась и покраснела. Она чувствовала его дыхание на своей коже, ощущала исходящую от него силу и опасность.

– Что с вами, Люси? – прошептал Арно, наклоняясь ближе. – Мне кажется, или на ваших щеках появился румянец? Надеюсь, это не из-за меня?

– На что вы намекаете? Конечно же, нет, – ответила девушка, стараясь говорить ровно, но голос её дрожал. Она чувствовала, как его горячая ладонь обжигает её талию сквозь тонкую ткань платья. – У вас такие горячие ладони.

– А вы что думали, что я ходячий мертвец? – усмехнулся Арно, и в его глазах мелькнул огонёк.

– Вы чудовище, – выпалила Люсиль, не в силах сдержать правду.

– А вы красавица. Как в той сказке…

– Мы не в сказке, – отрезала Люсиль, пытаясь вырваться из его объятий.

– Всё возможно, – произнёс Арно, его голос стал тихим и бархатным, словно обещание.

– Даже не смейте мечтать, ваша светлость. У меня на вас жуткая непереносимость.

– Люси, вы прекрасны, – произнёс Август.

– А вы ужасны, – ответила девушка.

Музыка, к счастью, закончилась. Люсиль немедленно отстранилась от Августа, словно от прикосновения раскалённого железа. Она отступила на шаг, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. Девушка поклонилась, стараясь сохранить видимость приличия, и пробормотала что-то невнятное о необходимости освежиться. Не дожидаясь ответа, Люсиль поспешила прочь из гостиной, оставив герцога Августа стоять в центре зала с лёгкой усмешкой на губах. Она бежала по коридорам, словно преследуемая кошмаром. Ей казалось, что его взгляд прожигает её спину. Добравшись до своей комнаты, Люсиль захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной, пытаясь отдышаться. Сердце бешено колотилось в груди. Она подошла к окну и распахнула его, впуская в комнату свежий ночной воздух. Луна, полная и яркая, освещала сад, превращая его в сказочный мир. Люсиль глубоко вдохнула, стараясь успокоиться. Но образ герцога Августа не покидал её. Его тёмные глаза, полные насмешки и какой-то скрытой силы, преследовали её. Она чувствовала, что он играет с ней, как кошка с мышкой, и это ощущение было невыносимым.

Люсиль услышала, что в комнату кто-то вошёл, обернулась и увидела Франца. Она кинулась к нему навстречу, прямо в объятия.

– Что это было, Люси? Ты так внезапно убежала, – спросил он, и в его голосе слышалось беспокойство.

– Там… стало слишком душно, – ответила Люсиль, стараясь скрыть дрожь в голосе.

– Люси, со мной говорил отец. Он просил, чтобы мы с тобой держались подальше от герцога.

– А почему он не сказал мне? – спросила Люсиль, отстраняясь от Франца. – Я одного не могу понять: почему он позволяет Эмили и Розе общаться с ним?

– Ты же знаешь их, они взбалмошные, – ответил Франц, пожимая плечами. – Их привлекает всё новое и блестящее.

– Франц, эта неизвестность меня гнетёт, – сказала Люсиль, и в её голосе звучало отчаяние. – Что он здесь делает? Почему отец так обеспокоен?

– Меня тоже, – со вздохом ответил Франц. Он провёл рукой по волосам, чувствуя нарастающее напряжение.

Люсиль рассказала ему всё, что узнала о герцоге: обрывки разговоров, случайные взгляды, собственные ощущения.

– Это очень необычно, что такой человек забыл у нас, – задумчиво произнес Франц. – Он ведь мог остановиться в любом замке.

– А я о чём! – воскликнула Люсиль. – Не на местные достопримечательности же он приехал смотреть! – Девушка закрыла лицо руками, чувствуя, как подступает паника. – Люси, мы во всём разберёмся, – неуверенно ответил Франц, обнимая её за плечи. – Отец что-то знает, и мы должны это выяснить.

– Завтра приедет виконт, но я совсем не хочу с ним гулять. Он красив и только, – пробормотала Люсиль, отворачиваясь к окну.

– Вот завтра и увидим, – ответил Франц, стараясь придать своему голосу бодрости.

Ночь прошла в тревожных снах. Люсиль видела герцога Августа, его лицо то расплывалось в тумане, то становилось пугающе чётким. Он манил её к себе, а потом отталкивал, оставляя в полном одиночестве. Проснувшись, она чувствовала себя разбитой и измученной. Виконт Рафаэль прибыл к полудню.

Прогулка по саду с виконтом была мучительной. Он говорил о политике, о выгодных инвестициях, о предстоящих балах. Люсиль слушала вполуха, её мысли были заняты герцогом Августом. Она не могла понять, что её так в нём привлекает.

Внезапно виконт остановился и взял её руку.

– Сударыня Люсиль, я восхищён вашей красотой и умом. Я уверен, что мы могли бы составить прекрасную пару.

Люсиль почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Она не хотела этого, не хотела быть частью его планов.

– Виконт, я польщена вашим вниманием, но… – начала она, но её прервал грубый голос.

– Прошу прощения, что вмешиваюсь, но мадемуазель Люсиль уже занята.

Люсиль обернулась и увидела герцога Августа. Он стоял в нескольких шагах от них, его тёмные глаза прожигали виконта насквозь. В его голосе звучала сталь, а в выражении лица не было ни намёка на насмешку. Виконт Рафаэль нахмурился.

– Герцог, я не понимаю…

– Вам и не нужно понимать, – отрезал Август. – Мадемуазель Люсиль проведёт этот день со мной.

– Ваша светлость, я вас не понимаю. Позвольте Люсиль решать самой.

Август повернулся к Люсиль, и в его взгляде мелькнуло что-то, чего она никогда раньше не видела. "Что за игру ты затеял?"Люси хотела расстаться с виконтом Рафаэлем, но не могла допустить, чтобы стать марионеткой герцога.

Простите, Ваша светлость, я с виконтом, – произнесла Люсиль, стараясь говорить ровно, несмотря на бешено колотящееся сердце. И уже тише, так, чтобы услышал только Август, добавила: – Вы, видимо, забыли, я вас терпеть не могу.

Любовник королевы

Люсиль открыла глаза в тепле мягкой постели, укрытая толстым одеялом. За окном сияло солнечное утро, и птицы, словно позабыв о недавней буре, заливались веселым щебетом. Рядом, склонив голову на грудь, дремала мадам Тюль, её старая няня и верная компаньонка.

Люсиль попыталась приподняться, но в голове тут же закружилось. В этот момент в комнату вошёл Франц.

– Люсиль! Наконец-то ты очнулась! – воскликнул он, подбегая к кровати. – Мы так перепугались, когда ты пропала!

– Сколько я здесь? – прошептала Люсиль, ощущая слабость во всём теле.

– Уже вторая неделя пошла. У тебя была страшная лихорадка, – ответил Франц, присаживаясь на край кровати. – Мы не знали, что делать. А потом герцог привёз своего лекаря.

Герцог. Это имя эхом отозвалось в её голове. Он нашёл её. Он вернул её домой.

– Где он? – спросила Люсиль, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее.

– Кто? Герцог? Он уехал вчера. Он оставался здесь всё время, пока ты была больна. Он не отходил от тебя ни на шаг.Франц нахмурился.

– Как он уехал? – спросила Люси. Она не понимала, почему её это огорчает. Наконец-то этот Арно уехал, но почему-то в груди поселилась странная пустота. Она помнила обрывки снов, в которых чувствовала прохладную руку на своём лбу, слышала тихий, успокаивающий голос. Неужели это был он? Герцог Арно, человек, которого она так старалась избегать?

– У него дела, Люсиль, – мягко сказал Франц, словно читая её мысли. – Он же герцог, у него много обязанностей. И потом, вспомни, как мы мечтали, чтобы он оставил нашу семью в покое.

В этот момент в комнату вошли Эмили и Роза, её младшие сестры. Увидев, что Люсиль проснулась, они завизжали от радости и бросились к ней, обнимая и целуя.

– Люси! Ты очнулась! Мы так волновались! – щебетала Эмили, её глаза сияли от счастья.

– Мы молились за тебя каждый день! – добавила Роза, крепко сжимая её руку.

Мадам Тюль, проснувшись от шума, тоже подошла к Люси. На глазах женщины выступили слёзы.

– А папа? Как папа? – спросила Люси.

– Папа тоже очень переживал за тебя, – произнесла мадам Тюль, вытирая слезы кончиком кружевного платка. – Я сейчас схожу за ним. Ему нужно знать, что ты пришла в себя.

Мадам Тюль вышла из комнаты, оставив Люси наедине с Эмили и Розой.

– Он действительно был здесь? – тихо спросила Люсиль, обращаясь скорее к себе, чем к сестрам.

Эмили и Роза переглянулись.

– Да, Люси, – ответила Эмили. – Он сам за тобой ухаживал: менял компрессы, читал тебе книги…

– Он даже ругал нас, когда мы шумели, – добавила Роза, хихикнув. – Говорил, что тебе нужен покой.

Люсиль была ошеломлена. Герцог Арно, властный и надменный, ухаживал за ней! "Этого просто не может быть!"

В комнату вошел отец, его лицо было измученным и бледным. Увидев Люсиль, он бросился к ней, обнимая её крепко и долго.

– Доченька, доченька, слава Богу, ты жива! Я думал, я потеряю тебя! – его голос дрожал от пережитого страха.

Люсиль обняла отца в ответ, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. Она не знала, что сказать, как выразить свою благодарность за их заботу.

– Я в порядке, папа, – прошептала она. – Я просто немного слаба.

– Ты была очень больна, Люсиль. Очень. Если бы не герцог… Я даже не знаю, что бы мы делали.

Люсиль снова почувствовала, как сердце забилось быстрее.

– Что он сделал, папа?

Месье Фиесто вздохнул.

– Он привёз своего лекаря. Он сам следил за тем, чтобы ты принимала лекарства. Он не спал ночами, дежуря у твоей постели. Он… он был очень добр к нам, Люсиль. Честно говоря, я сам не ожидал этого от него.

Слова отца эхом отдавались в голове Люсиль. Добр? Герцог Арно добр? Не спал ночами?

Это не вязалось с тем образом, который она себе представляла. Она помнила его холодный взгляд, его резкие слова, долетавшие до неё обрывками во время редких встреч. Он казался человеком, не способным на сострадание, не говоря уже о самопожертвовании.

– Но… почему, папа? Почему он это сделал? – спросила она, чувствуя, как в груди зарождается странная смесь недоверия и… надежды.

– Я сам в замешательстве! Не понимаю, – ответил папа.

– Папа, но ты говорил, что этот человек опасен.

– Я не знаю, что им двигало, Люсиль. Может быть, чувство долга. Может быть, что-то ещё. Но я знаю одно: он спас тебе жизнь. И я ему за это благодарен.

Люсиль отвернулась к стене. Чувство благодарности, которое должен был испытывать отец, казалось ей чужим и неуместным. Она не хотела быть обязанной герцогу Арно. Она не хотела, чтобы он был добрым. Это рушило все её представления о нём, о мире, о её месте в этом мире.

– Папа, а что будет дальше? – спросила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

– Не знаю..герцог Арно обещал вернуться

Обещал вернуться. Эти слова прозвучали как приговор. Люсиль закрыла глаза. Она чувствовала, как страх, холодный и липкий, сковывает ее сердце. Она боялась не болезни, не смерти. Она боялась доброты герцога Арно. Она боялась того, что эта доброта может изменить ее жизнь навсегда.

Она знала, что должна понять, что стоит за этим неожиданным проявлением заботы. Почему человек, которого она считала безжалостным, вдруг стал ее спасителем? И что он будет требовать взамен?

Люсиль открыла глаза и посмотрела на отца.

– Папа, я хочу знать всё о герцоге Арно.

Фиесто посмотрел на всех присутствующих, давая им знак, чтобы они оставили его наедине с Люсиль. Он глубоко вздохнул, словно собираясь с духом.

– Я знаю о нём совсем немного, и то не знаю, где правда, а где ложь. Точно могу сказать, что он великий дуэлянт. Он ни разу не проигрывал и имеет большой вес при дворе. Ходят слухи, что он любовник королевы.

Люсиль вздрогнула. Любовник королевы? Это многое объясняло: власть, богатство, влияние… Но почему он тогда здесь? Что ему нужно от неё?

– Говорят, он жесток и безжалостен к своим врагам, но справедлив к тем, кто ему верен. Он не терпит предательства и лжи. Он… он загадка, Люсиль. Никто не знает, что у него на уме.

– Папа, что тогда он забыл у нас? Мы же никак не связаны с дворцовыми интригами, – спросила Люси.

– Это связано с Францем, – тихо произнёс Фиесто.

– Что? Причём тут Франц?

– Обещай, что ничего ему не скажешь. Это важно, – строго сказал Фиесто.

– Обещаю, – прошептала она, чувствуя, как в груди нарастает тревога.

Фиесто вздохнул, словно сбросил с плеч непосильную ношу.

– Франц нам не родственник. Твоя мать служила во дворце ещё при другой династии. Она была близка с королевой, а после вышла за меня замуж, и мы уехали сюда. Когда во дворце начались смуты, королева была беременна. После рождения сына она отправила его к нам.

Люсиль застыла, словно громом поражённая. Франц… сын королевы? Наследник престола, скрывающийся в глуши? Это казалось невероятным, невозможным. Но взгляд отца, его дрожащие руки и тихий, полный отчаяния голос говорили об обратном.

– Королева понимала, что во дворце ей не выжить: переворот, убийства… Она доверила нам самое дорогое, что у неё было, – продолжал Фиесто. – Мы должны были вырастить его вдали от интриг и опасностей.

– Значит, Арно приехал за Францем? Он хочет его забрать? – Люсиль почувствовала, как в горле пересохло. Она представила себе Франца, его добрые глаза, его тихую улыбку, и ужаснулась мысли, что его могут забрать, что его жизнь в опасности.

Фиесто кивнул, его лицо стало ещё мрачнее.

– Да. Он знает. Как – я не знаю. Но он знает. И он хочет вернуть Франца во дворец.

– Но зачем? Если королева хотела, чтобы он был в безопасности…

– Затем, что власть – это игра. И Арно, вероятно, видит во Франце пешку, которую можно использовать в своих целях. Или… – Фиесто замолчал, его взгляд стал ещё более тревожным. – Или он хочет его убить, чтобы окончательно уничтожить старую династию и укрепить власть нынешнего короля.

– Но герцог уехал. Он спас меня. Может, он передумал выполнять приказ короля? – с надеждой в голосе спросила Люси.

– Если он передумал, то король не передумает. Мы должны обезопасить себя, – ответил отец. – Франца нужно спрятать. Эмили и Розу отправить в монастырь на время. А ты выйдешь замуж за виконта Рафаэля.

Люси отшатнулась, словно её ударили.

– Замуж? За виконта Рафаэля? Но я его почти не знаю! И я не хочу!

Фиесто вздохнул. Он знал, что это будет тяжело. Рафаэль был человеком влиятельным, но холодным и расчетливым. Но сейчас это был единственный выход.

– Люси, послушай меня. Рафаэль верен королю. Брак с ним даст нам защиту. Это единственный способ спасти Франца и уберечь нашу семью.

– Но… любовь? Разве это не важно?

– Любовь – это сказки для девочек, Люси. Сейчас важна безопасность. И я не позволю, чтобы из-за моей семьи пострадал Франц.

Люси молчала, её глаза наполнились слезами. Она понимала, что отец прав, но мысль о том, что её жизнь будет принадлежать не ей, а политическим интригам, была невыносима.

– Когда? – прошептала она, с трудом сдерживая рыдания.

– Как можно скорее. Я сейчас же пошлю ему гонца, что ты пошла на поправку. Скоро состоится бал, там виконт объявит о вашей свадьбе. Ты будешь под его защитой.

Люси молчала. Он оставил её одну. Ему было тяжело на сердце. Он видел боль в её глазах, слышал отчаяние в её голосе, но считал, что только так видел выход из сложившейся ситуации. Он надеялся, что со временем Люси сможет смириться и даже найти какое-то подобие счастья в этом браке, но в глубине души знал, что отдал её на заклание. И это знание терзало его душу.

Люси осталась одна в комнате, окружённая тишиной, которая давила на неё сильнее, чем самые громкие крики. Слёзы текли по её щекам, не принося облегчения.

Неожиданно к ней в комнату зашла Кэтти. На глазах девушки были слезы

– Люси, прости, я случайно… я все слышала.

– И про Франца? – спросила обеспокоенная Люси. – Обещай, что никому ничего не скажешь, обещай!

Кэтти подбежала к Люси и крепко обняла её.

– Обещаю, конечно, обещаю! Но, Люси, неужели совсем нет другого выхода? Неужели ты действительно должна выйти за этого… Рафаэля?

– Учтив? Люси, ты выходишь замуж не за учтивость! Ты выходишь замуж за человека, с которым проведёшь всю свою жизнь!

– Да, должна. Может, он не так уж и плох, ведь мы с ним разговаривали всего лишь раз. Он… он был учтив. – О герцоге я тоже думала плохо, а он спас меня. Может, он не такой уж плохой… – девушка задумалась.

– Кэтти, прошу, закончим на этом, – крикнула Люси.

Между чувством и долгом

Эмили и Роза тоже готовились к балу, но их подготовка была совсем иной. Они не примеряли шелковые платья и не обсуждали будущих женихов. Их лица были печальны и смиренны: после бала они должны были отправиться в монастырь. Отец обещал, что это ненадолго, всего лишь на несколько месяцев, пока не утихнут слухи о болезни Люси и не укрепится её положение в обществе. Но в глазах сестёр плескался страх: они боялись, что он их обманет, что монастырь станет их вечным домом, а их жизни будут посвящены молитвам и покаянию, вдали от света и радости. Люси видела их печаль, чувствовала их страх, но не знала, как помочь. Она сама была пленницей обстоятельств.Люси с каждым днем чувствовала себя лучше. Она уже гуляла по саду без сопровождения. Её отец с мадам Тюль вовсю готовились к предстоящему балу, ведь на нём объявят о помолвке Люси и Рафаэля. Отец торопился. Люси видела это в его лихорадочном блеске глаз, в нервных движениях рук. Он боялся опоздать, боялся, что что-то может помешать этому браку. О герцоге, спасшем её от неминуемой гибели в лесу, не было никаких вестей. После того случая он исчез, словно призрак, оставив после себя лишь смутное воспоминание и странное, необъяснимое чувство в сердце Люси. Она пыталась забыть о нём, убедить себя, что это был лишь мимолётный эпизод, порождённый болезнью и страхом. Она вспоминала его сильные руки, державшие её, его голос, успокаивающий и твёрдый, его глаза, в которых она видела нечто большее, чем просто вежливость и сочувствие. В них была глубина, тайна, которая манила и пугала одновременно. Люси знала, что думать о нём – безумие.

Как-то раз, после прогулки по саду, где она пыталась развеять мрачные мысли, Люси зашла в свою комнату. На кровати, словно яркое пламя, лежало её бальное платье: пышное, красное, с глубоким вырезом и длинным шлейфом. Платье сшили в городе по её меркам.

– Платье красивое, – произнёс Франц, появившийся неизвестно откуда.

– О боже, ты напугал меня! – воскликнула Люси, вздрогнув. Она не слышала, как он вошёл.

– Прости, Люси. Я совсем этого не хотел, – ответил Франц, и в его голосе звучала непривычная печаль.

– Что с тобой? Ты какой-то… другой, – Люси присмотрелась к нему. Обычно весёлый и беззаботный, сейчас он казался постаревшим, словно на его плечи легло бремя всего мира.

– Люсиль, я не хочу, чтобы из-за меня кто-то страдал.

– О чём ты говоришь? – спросила испуганная Люси, чувствуя, как в груди нарастает тревога.

Франц подошёл ближе, и Люси увидела, что его руки дрожат. Он взял её руку в свою, и её коснулся ледяной холод.

– Бал, Люсиль, ты не должна идти на этот бал.

– Почему? Что случилось? – Люси пыталась вырвать руку, но Франц держал её крепко.

– Я всё знаю… Ты не обязана выходить замуж за виконта, если не хочешь. Им нужна не ты, а я. Я решил сам сдаться им. Я никогда не знал своих родителей, вы были моей семьёй. Ты мне стала как настоящая сестра. Как я буду жить, зная, что из-за меня страдают мои любимые люди?

– Нет, Франц, не делай этого! – Люси наконец вырвала руку и схватила его за плечи. – Мы семья! Вместе мы сможем справиться. Я выйду замуж, я так решила. А тебя мы спрячем.

– Спрячешь? Где? Они перевернут всё вверх дном, пока не найдут меня.

– Не смей сдаваться, слышишь? Ты никуда не уйдёшь, – приказным тоном произнесла Люси. – А откуда ты всё узнал?

– Кэтти проболталась, – ответил он мягко. – Прошу, не вини её, это случилось случайно.

– Только не уходи, Франц, – Люсиль умоляюще посмотрела на Франца, в её глазах стояли слёзы. Она не могла представить свою жизнь без него. Он был её другом, её братом, её семьёй.

– Хорошо, – ответил он, опустив голову. В его голосе не было уверенности, лишь смирение.

Люсиль понимала, что этого недостаточно. Простого "хорошо"было мало. Ей нужно было убедить его, что есть другой выход, что они смогут найти решение вместе. Она должна была защитить его, чего бы это ни стоило.

– Послушай, Франц, – начала она, взяв его лицо в свои ладони, – мы что-нибудь придумаем. Я обещаю.

В глазах Франца мелькнула слабая надежда.

– Ты правда так думаешь?

– Я знаю, – твердо ответила Люсиль. Она чувствовала, как дрожат его руки, как напряжены плечи. Он был словно загнанный зверь, и она, Люсиль, была единственной, кто могла его спасти. Она не знала, как именно, но знала, что должна.

Когда Франц оставил её одну, Люси села за стол и взяла в руки свой дневник. Перо скрипело по бумаге, выплескивая сумбурные мысли и страхи.

Запись в дневнике:

Многое произошло за последнее время. Я даже не знаю, что больше всего меня волнует. Моё замужество? Нет, больше всего я волнуюсь за свою семью, за своего отца, за Франца. Он ведь не виноват, что является наследником престола. Почему столько лет он никому не был нужен? Почему король испугался его сейчас? Думаю, наш шанс – это виконт. Я видела его всего лишь раз и даже не знаю, как он ко мне относится. Могу предполагать, что я ему симпатична. Он может помочь. На балу я просто обязана с ним поговорить, перед тем как произойдёт официальное представление меня в качестве его невесты.

Люсиль отложила перо. Виконт. Он был их единственной надеждой. Она помнила его взгляд, внимательный и изучающий, когда их представили друг другу. В нём не было ни высокомерия, ни пренебрежения, лишь… интерес. Интерес, который она должна была использовать.

Она знала, что это рискованно. Играть с чувствами, использовать свою привлекательность… это было противно ей. Но Франц был в опасности, и ради него она была готова на всё.

Она встала и подошла к зеркалу. В отражении на неё смотрела молодая женщина с испуганными, но решительными глазами. Она наденет своё новое платье, нанесёт самый тонкий аромат и будет очаровательна. Она заставит виконта слушать. Она расскажет ему правду о Франце, о коварных планах короля, о том, что их ждёт, если она не сможет его убедить.

Она должна быть убедительной. Она должна быть сильной. Она должна спасти Франца.

Люсиль закрыла дневник. Бал был завтра. У нее оставалось совсем немного времени, чтобы подготовиться. Подготовиться не только внешне, но и морально. Подготовиться к игре, в которой на кону стояла жизнь любимого человека. Люсиль провела бессонную ночь, ворочаясь в постели и прокручивая в голове возможные сценарии разговора с виконтом. Она представляла его лицо, его реакцию на ее слова, его готовность помочь. Но чем ближе подкрадывалось утро, тем больше ее охватывал страх. Весь следующий день Люси готовилась к важному событию. Ей было очень тревожно. Чем ближе приближался час бала, тем сильнее ее охватывало волнение. Она чувствовала, как дрожат руки, как пересыхает во рту. Ей казалось, что весь мир замер в ожидании, наблюдая за ее приготовлениями.

Вечером к ней пришли Кэтти и мадам Тюль. Они помогли надеть новое платье. Платье было сшито из тончайшего шелка, с длинным шлейфом, который, казалось, плыл за ней, когда она двигалась. Кэтти заплела её волосы в сложную прическу, украсив жемчужными нитями.

– Чудесна! – воскликнула мадам Тюль.

– Благодарю, – ответила Люсиль.

Эмили и Роза с отцом и Францем ждали её внизу, возле кареты. Когда Люсиль спустилась по лестнице, все взгляды обратились к ней. Отец прослезился, Роза ахнула от восхищения, а Эмили ободряюще улыбнулась. Франц, обычно сдержанный, казалось, потерял дар речи.

– Ты прекрасна, Люсиль, – прошептал он, протягивая ей руку.

Люсиль приняла его руку, чувствуя, как его тепло немного успокаивает её. Но страх никуда не делся. Он клубился в животе, как темный туман, готовый в любой момент поглотить её.

В карете царило молчание. Каждый был погружен в свои мысли. Люсиль смотрела в окно, наблюдая за мелькающими огнями города. Бал, виконт, жизнь Франца – все это давило на неё непосильным грузом.

Когда карета остановилась перед величественным дворцом, Люсиль почувствовала, как её сердце бешено заколотилось. Отец взял её за руку; его ладонь была теплой и немного влажной. Он сжал её пальцы, словно передавая часть своей уверенности.

– Помни, Люсиль, ты – воплощение грации и ума. Будь собой, но не забывай о нашей цели, – прошептал он; его голос был тих, но в нём чувствовалась сталь.

Люсиль кивнула, стараясь улыбнуться. Улыбка получилась натянутой, но она надеялась, что отец этого не заметил. Она вышла из кареты, и яркий свет бала ослепил её. Факелы, канделябры, отражения в зеркалах – всё сияло и переливалось. Музыка, смех, шелест платьев – всё это обрушилось на неё, словно волна. Она глубоко вдохнула, стараясь унять дрожь в коленях.

Она сделала первый шаг, и игра началась. Игра, где она должна была быть самой собой, но в то же время – кем-то другим. Люсиль вошла в зал, высоко подняв голову. Она была готова: готова к разговору с виконтом, готова к любым жертвам.

В зале царила атмосфера роскоши и беззаботности. Дамы в пышных платьях кружились в вальсе с кавалерами, блиставшими орденами и лентами. Люсиль, словно заворожённая, наблюдала за этим вихрем красок и звуков.

Она пробиралась вглубь зала, выискивая взглядом виконта Рафаэля. Наконец, заметив его в дальнем конце, Люсиль направилась навстречу. Но внезапно чья-то рука крепко схватила её. Девушка обернулась.

– Вы? – вырвалось у неё. Герцог Арно был в маске, но Люсиль безошибочно узнала его. Он приложил палец к губам, призывая к тишине. Сердце её забилось чаще, и странное волнение охватило её. Вопреки всему, она была рада его видеть.

– Тише, – прошептал он. – Выйдем в сад, нам нужно поговорить.

Люсиль попыталась высвободиться, но хватка герцога была непреклонной. Он повлёк её за собой сквозь толпу танцующих, к дверям, ведущим в сад.

Холодный ночной воздух обдал её лицо, словно пощёчина, возвращая к реальности.

Аромат роз и жасмина, смешанный с запахом влажной земли, наполнил её лёгкие.

– Что вам нужно, герцог? – спросила она, стараясь сохранить спокойствие. Сердце бешено колотилось в груди. – Чего вы хотите от меня? Благодарности за моё спасение?

Герцог Арно отпустил её руку и повернулся к ней лицом. Лунный свет, пробиваясь сквозь ветви деревьев, играл на его лице, делая его черты ещё более резкими и властными. В маске он казался ещё более загадочным и опасным.

– Люсиль, неужели вы думаете, что, проделав такой долгий путь, я явился сюда ради вашей благодарности? – В его голосе звучала насмешка, но в то же время и что-то ещё, от чего у Люсиль по спине пробежал холодок. – Я не собираюсь тратить время на пустые любезности.

– Чего же вы хотите? – спросила Люсиль, стараясь не выдать страх. – Прошу вас, говорите скорее, меня ждут.

Арно наклонился к ней так близко, что девушка перестала дышать на мгновение. Она чувствовала его тепло, ощущала лёгкий аромат сандала и кожи, исходивший от его одежды.

– Позвольте угадать, виконт Рафаэль? – Уголки его губ приподнялись в презрительной усмешке. – Он, конечно, неплохая партия, но вы достойны большего, Люсиль. Гораздо большего.

– Ваша светлость, если это всё, что вы хотели мне сказать… – Люсиль отвернулась и пошла обратно.

Арно остановил её, обхватив руками за талию. Люсиль вздрогнула от неожиданности и попыталась вырваться, но его хватка была стальной.

– Не так быстро, Люсиль, – прошептал он ей на ухо, его дыхание опалило её шею. – Я ещё не закончил.

– Отпустите меня! – прошипела она, чувствуя, как к щекам приливает кровь. – Что вы себе позволяете?

– Позволяю себе то, что должен был позволить себе давно, – ответил Арно, поворачивая её к себе лицом. Лунный свет теперь полностью освещал его глаза, и Люсиль увидела в них не только насмешку, но и что-то похожее на… желание?

– Вы… вы безумец! – выдохнула она, пытаясь сохранить самообладание.

– Возможно, – согласился Арно, его голос стал мягче, почти нежным. – Безумец, очарованный вами, Люсиль. Безумец, готовый на всё, чтобы вы были рядом. Он медленно поднял руку и коснулся её щеки. Люсиль замерла, не в силах пошевелиться. Его прикосновение было лёгким, почти невесомым, но оно обжигало её кожу.

И его страстные губы коснулись её губ. Люси ответила на поцелуй Августа. Но вскоре она вырвалась из нежных объятий Арно.

– Я знаю, что вам нужно. Вы приехали за Францем, я знаю, кто он такой, – выпалила она.

Арно отступил на шаг, его лицо мгновенно утратило мягкость. Нежность испарилась, оставив лишь холодную, расчетливую маску.

– Франц? – он приподнял бровь, словно удивлен. – И что же вы знаете о Франце, Люсиль?

Она сглотнула, чувствуя, как страх сковывает её горло. Она знала слишком много, и это знание могло стоить ей жизни. Но молчать она не могла.

– Он сын свергнутых короля и королевы, – заявила она.

– Вы ошибаетесь, как и я ошибался, – медленно произнес герцог, его взгляд стал тяжелым и изучающим. – Им не нужен мальчишка.

Люсиль нахмурилась.

– Прошу вас, Люсиль, не хмурьтесь, – улыбнулся герцог и отбросил свою маску.

– Я все расскажу, но нужно спешить.– Чего же тогда хочет король от нашей семьи? – спросила она, голос дрожал, несмотря на все её усилия.

– Куда спешить? Я должна спасти Франца.

– Им не нужен Франц, им нужна ты.

– Я… я не понимаю, – прошептала она.Люсиль замерла. Она не понимала, что она могла предложить королю.

– Франц не наследник. У короля с королевой родилась дочь. Они укрыли тебя в доме Фиссето.

– Я вам не верю, Арно, – крикнула Люси.

– Люсиль, прошу вас, пойдемте со мной. Здесь опасно оставаться.

– И вы прямиком привезёте меня к королю или к королеве? – Люсиль сделала акцент на последнем слове.

Арно вздохнул, проведя рукой по волосам. В его глазах мелькнула усталость.

– Я привезу вас туда, где вы будете в безопасности, где вы сможете узнать правду и где вы сами решите, что делать дальше. Поверьте, Люсиль, у меня нет причин вам лгать. Если бы я хотел вас выдать, я бы уже это сделал.

Он сделал шаг к ней, протягивая руку.

– Время не ждёт. Они уже близко.

Люсиль смотрела на его руку, не решаясь.

– Кто "они"? – спросила она, не отводя взгляда от его руки.

– Те, кто хотят вас найти, те, кто не остановятся ни перед чем, чтобы вернуть вас, те, кто считают вас угрозой.

– Разве ты не для этого приехал? А теперь вернулся! Я тебе не верю, не верю! – Люсиль развернулась и побежала прочь от Арно.

– Люси! Люсиль! – кричал Арно ей вслед.

Люси бежала от герцога как от огня. В голове все мысли перепутались. "Как возможно, что я дочь короля?"Девушка, запыхавшись, вбежала во дворец. Все внутри неё бушевало, а тут так же кружились пары в танце. Она быстро отыскала отца, который беспокоился, потому что не мог нигде найти Люси. Рядом стоял Франц, такой же обеспокоенный, но твёрдый.

– Люсиль, где ты была? Я волновался! – Отец крепко обнял её, словно боялся, что она снова исчезнет.

– Папа, мне нужно поговорить, – прошептала она, чувствуя, как к горлу подступает истерика. – Это… про Арно.

– Он здесь? Ты его видела? – взволнованно спросил отец.

– Да, да, видела. Скорее, пойдём! – Девушка потянула отца за руку, и они поспешили прочь. Франц последовал за ними. Виконт Рафаэль, незваный наблюдатель, тоже двинулся следом, не желая упускать происходящее.

Люси с отцом и Францем вышли в другой зал, где царили тишина и спокойствие.

– Папа, герцог Арно сказал мне, что я дочь короля, и Франц здесь ни при чём, – произнесла Люси, и глаза её наполнились слезами.

– Это неправда, Люси. С чего он это взял? – ответил Фиесто.

– Я не знаю, но он был очень убедителен, – ответила девушка.

– Насколько я помню, герцогу не стоит доверять, – вмешался Франц. Люси и Фиесто обернулись к нему.

– Теперь я в растерянности, особенно после того, как он спас Люси… – Фиесто задумался, его взгляд блуждал по залу, словно ища ответ в холодных мраморных изваяниях. Он был простым человеком, не привыкшим к интригам и дворцовым тайнам.

– Папа… – произнесла Люси, и ком подступил к горлу. Она боялась, что слова Арно посеяли зерно сомнения в сердце отца.

– Люси, ты моя дочь, и больше ничья. То, что сказал Арно – вздор. Он плетёт интриги, чтобы добиться своей цели. Не верь ему, слышишь? – Фиесто обнял Люси, прижимая её к себе. В его объятиях она чувствовала себя в безопасности, но страх всё ещё не отступал. Франц наблюдал за ними, его лицо было серьёзным. Он знал, что Арно не остановится на достигнутом.

Виконт Рафаэль, всё ещё скрываясь в тени, прислушивался к их разговору. Его губы тронула едва заметная улыбка. Игра становилась всё интереснее. Он знал, что за словами Арно могла скрываться правда, и эта правда могла изменить всё. Он больше не стал скрываться в тени и вышел к ним навстречу.

– Прошу прощения, но я обыскался вас. Думал, что вы увезли очаровательную Люси, – виконт подошёл к девушке и нежно поцеловал её руку. Его взгляд, скользнув по лицу Люси, был полон восхищения, но в глубине его глаз таилась хитрая искра.

– Нам просто нужно было поговорить наедине, – ответил Фиесто.

– А теперь я могу пригласить вашу дочь на танец? – поинтересовался виконт, не обращая внимания на тон Фиесто. Его взгляд был прикован к Люси, словно он видел только её.

– Конечно, виконт, – наконец произнес Фиесто, стараясь, чтобы его голос звучал дружелюбно. – Люси, не смей отказывать такому кавалеру.

Люси слегка кивнула и позволила виконту увести себя.

Музыка заиграла, и они закружились в вальсе. Рафаэль держал её крепко, но нежно, и Люси почувствовала, как её щёки заливаются румянцем.

– Вы сегодня прекрасны, Люси, – прошептал виконт ей на ухо. – И я вижу, что вас что-то тревожит.

Люси вздрогнула. Как он узнал?

– Это ничего особенного, – пробормотала она, стараясь не смотреть ему в глаза.

– Не стоит скрывать свои чувства, Люси. Я вижу, что вас мучают сомнения, и, возможно, я могу вам помочь.

Люси подняла на него взгляд. В его глазах она увидела не только восхищение, но и… сочувствие? Или это была всего лишь игра?

– О чём вы? – спросила она, чувствуя, как её сердце начинает биться быстрее.

– Люси, я влюблён в вас, нет сил больше скрывать. Сегодня мы должны сообщить о нашей помолвке, и мне нужно знать, не передумали ли вы?

Голова у Люси закружилась: слишком много всего за один вечер. Она думала об Арно, её мучили сомнения. Она хотела ему верить, но не могла. Она не могла ничего ответить, лишь слегка кивнула головой. Виконт покинул её, чтобы сообщить о помолвке.

Люси почувствовала чьё-то дыхание у себя за спиной. Резко обернувшись, она увидела перед собой герцога, а точнее, его остроконечную шляпу, украшенную чёрным пером. Август поднял голову и устремил на неё ястребиный взгляд. Заметив её печальное лицо, герцог на мгновение смутился, но тут же взял себя в руки. Жгучая, самоуничтожающая ревность терзала его. Властный господин, он оказался бессилен перед собственным сердцем. Его ладони вспотели. Август чувствовал себя юнцом. Да, герцог был побеждён: его сердце украла неопытная воровка.

– Вы… вы подслушивали? – прошептала Люси, чувствуя, как кровь отливает от лица.

Август усмехнулся, но в его глазах не было веселья. – Подслушивал? Нет. Скорее, наблюдал. За вами, Люси. Всегда. Я не позволю вам выйти замуж за человека, которого вы не любите.

– А что, если я люблю Арно?

– Не лгите мне, Люси. Я вижу правду в ваших глазах. Вы сомневаетесь. Вы боитесь.Август прищурился:

Люси опустила взгляд. Он был прав. Она боялась. Но ещё больше она боялась чувств, которые пробуждал в ней герцог.

– Ваша светлость, оставьте меня, – прошептала Люси.

– Не могу, – ответил Август.

Люсиль позвал виконт, и она поспешно пошла к нему.

Сообщение о помолвке было сухим, формальным. Люси не чувствовала себя счастливой, как должна была бы. Она чувствовала себя загнанной в угол, словно птица в клетке. В голове эхом отдавались слова герцога: "Не могу…"Что он хотел сказать? Девушка машинально искала его в толпе поздравляющих, надеясь увидеть хоть какой-то намёк на его чувства.

Отец Люси заметил, что его дочь стоит расстроенная, с блуждающим взглядом. Ему было тяжело на сердце. Он всегда хотел для Люси только счастья.

Он хотел было подойти к ней, но виконт увёл Люси на балкон для приватной беседы. Фиесто было двинулся следом, но передумал. Вместе с Францем они спустились вниз, к карете.

– Подождём Люси здесь, – печально сказал Фиесто.

– Для чего такие жертвы? – наконец произнёс Франц, глядя в сторону. – Я не достоин этого.

– Не говори глупостей, мой мальчик, – ответил Фиесто, похлопав его по плечу. – Ты достоин всего самого лучшего. Просто иногда жизнь складывается не так, как мы хотим.

– А что, если Арно сказал правду? – прошептал Франц, и его глаза наполнились тревогой.

Предатель

Сердце Люси отбивало тревожный ритм. Она осталась наедине с виконтом, своим женихом, и это общество не приносило ей ни малейшего удовольствия. "А что, если бы я уехала с Арно?"– эта мысль, словно назойливая муха, не давала ей покоя.

– Люси, ты прелестна, я поражён в самое сердце, – произнёс Рафаэль. В его голосе звучала сладость, но Люси чувствовала в этих словах лишь тщательно скрытую фальшь.

Люси натянуто улыбнулась, стараясь скрыть своё смятение.

– Благодарю вас, Рафаэль.

Он подошёл ближе, его взгляд скользнул по её лицу, задерживаясь на губах. Люси невольно отшатнулась. Ей было неприятно его прикосновение, его близость. Она чувствовала себя птицей в золотой клетке, обречённой на жизнь, полную роскоши, но лишённую свободы и любви.

– Скоро мы станем мужем и женой, Люси. Я с нетерпением жду этого дня.

Его слова прозвучали как приговор. Люси опустила глаза, не в силах выдержать его пристальный взгляд. Но она помнила, ради чего всё это: ради Франца, ради его свободы. Она глубоко вздохнула, собираясь с духом. Сейчас или никогда.

– Рафаэль, – начала она, стараясь, чтобы голос звучал ровно, – перед тем как мы станем мужем и женой, мне необходимо с вами кое-что обсудить.

Он приподнял бровь, явно удивлённый её тоном.

– Конечно, дорогая. Что тебя беспокоит?

Люси сжала руки в кулаки, чтобы унять дрожь.

Вдруг Люси услышала шум: "Где она?"– кричал кто-то. Люси отошла от Рафаэля, сердце бешено заколотилось. Неужели это за ней?

– Что это там такое? – виконт Рафаэль испуганно вздрогнул и указал на балкон.

Туда, словно тени, ворвались четверо мужчин в чёрных масках. Оружие на их поясах зловеще поблескивало в лунном свете.

– Люси Фиесто, или, если точнее, принцесса, – произнёс самый дерзкий из них с издевательским поклоном. – Простите за столь внезапное вторжение, но, боюсь, ваше любовное свидание подошло к концу. Вы поедете с нами.

Мир Люсиль пошатнулся. Значит, герцог говорил правду. Он пытался предупредить её об опасности, но, увы, слишком поздно.

– На каком основании? – Рафаэль, чьё лицо побагровело от ярости, выступил вперёд.

– На основании воли короля. У нас есть приказ доставить принцессу во дворец.

– Но она моя невеста! И никакая она не принцесса! – виконт попытался изобразить удивление, но в голосе сквозила фальшь. Он потянулся к Люси, но она отстранилась

– О-о, если вы так настаиваете, милости просим сопровождать вашу суженую, – расхохотался один из людей в масках. – Скрасите ей дорогу.

– Или, может быть, вы попытаетесь нам помешать? Решитесь на бой? – Третий мерзавец выхватил меч из ножен, и сталь холодно блеснула.

Рафаэль побледнел. Он был неплохим танцором и даже умел фехтовать, но сражаться против четверых вооруженных головорезов…

– Нет, нет, я верный слуга его величества, – пробормотал виконт, опуская взгляд. – Я не стану противиться королевскому приказу.

Люсиль окинула его взглядом, полным презрения.

– Хорошо, – произнесла она, гордо вскинув подбородок. – Я пойду с вами. Но виконт де Валуа останется здесь. Он не имеет к этому никакого отношения.

Люди в масках обменялись взглядами.

– Как скажете, принцесса, – ответил главный. – Ведите.

Внизу, во внутреннем дворе, стояла карета, запряженная четверкой черных коней. Кучер, одетый во всё чёрное, сидел неподвижно, словно статуя. Атмосфера вокруг кареты была зловещей и напряжённой. Один из мужчин в масках грубо схватил её за руку, но она вырвалась, испепеляя его взглядом. Он отступил, поражённый её внезапной вспышкой.

Люсиль спустилась по лестнице, стараясь не показывать страха. Она чувствовала на себе оценивающие и настороженные взгляды мужчин в масках. Они явно не ожидали от неё такого спокойствия и решимости.

Когда она подошла к карете, главный из нападавших открыл дверцу.

– Прошу, принцесса, – произнёс он, и его голос звучал уже не так дерзко, как раньше.

Люсиль вошла в карету. Внутри царила удушающая темнота. Опустившись на мягкое сиденье, она прикрыла глаза, тщетно пытаясь унять смятение. Что её ждёт? Что станет с отцом?

Резкий толчок возвестил о начале пути. Люсиль попыталась выглянуть в окно, но тщетно – проёмы были наглухо заколочены. "Конечно, они всё предусмотрели,"– с горечью подумала она. Отчаяние захлёстывало её. В памяти всплыло испуганное лицо виконта, с какой поспешностью он отдал её в руки этих мерзавцев.

Сквозь тяжёлый мрак доносились лишь приглушённые звуки: лошадиное ржание, скрип колёс да редкие, неразборчивые голоса снаружи. Люсиль попыталась представить себе, что находится за пределами этой гробовой кареты. Может быть, по обеим сторонам тянутся поля, усыпанные полевыми цветами, или тёмный лес, чьи ветви шелестят на ветру, будто нашептывая ей что-то. Но мысли обрывались, сталкиваясь с непроницаемой стеной неизвестности.

Вдруг карета резко остановилась. Люсиль вздрогнула, вцепившись в сиденье. Чувство опасности обострилось. Она затаила дыхание, стараясь уловить малейший звук. Снаружи послышался скрип двери, затем шаги. Тяжёлые, уверенные шаги. Люсиль ощутила, как к ней подкрадывается страх, холодный и липкий, словно змея, обвивающая её тело. Она зажмурилась, молясь о спасении, но в душе уже знала, что ничто не сможет изменить уготованную ей судьбу. Лишь жуткая тишина предвещала приближение чего-то ужасного. Тишина, которая казалась громче любого крика. Тишина, в которой эхом отдавался приговор.

Дверь распахнулась, впуская в карету полоску тусклого света и запах сырой земли. Люсиль не открывала глаз, боясь увидеть то, что её ждёт. Грубые руки схватили её за плечи, вытаскивая из кареты. Она сопротивлялась, но силы были неравны. Её вытащили наружу, и она, наконец, открыла глаза.

– Простите, ваше высочество, – засмеялся мужчина. Лицо его больше не скрывалось за маской. Но Люсиль всё равно не могла его рассмотреть. Смех этих мужчин отдавался эхом в этом страшном месте. Когда она всё-таки пришла в себя, то разглядела, куда её привезли.

Она оказалась на небольшой поляне, окружённой густым, мрачным лесом. В воздухе висела тяжёлая влажность, и от земли поднимался лёгкий туман. Неподалёку виднелся покосившийся, заброшенный дом, больше похожий на склеп, чем на жилище.

– Пока ты посидишь здесь, – сказал всё тот же мужчина.

Люсиль молчала, с ужасом глядя на него. Она понимала, что попала в ловушку, из которой нет выхода.

– Что вы хотите от меня? – набравшись смелости, произнесла Люсиль. Но вместо ответа она вновь услышала этот ужасный смех. Люсиль закрыла уши руками и отошла в сторону.

Двое мужчин, чьи лица скрывали капюшоны, вели её к дому. Люсиль пыталась вырваться, кричала, но её голос тонул в тишине леса. Она чувствовала себя загнанным зверьком, обречённым на гибель.

В доме было ещё темнее и сырее, чем в карете. Запах плесени и гнили пропитал всё вокруг. Её втолкнули в комнату, обставленную скудно и убого. В углу стояла узкая кровать, покрытая грязным одеялом. В центре комнаты – грубый деревянный стол и два стула. Единственным источником света была тусклая свеча, стоявшая на столе.

Один из мужчин, тот, что выглядел старше, откинул капюшон. Его лицо, испещрённое глубокими морщинами, выражало суровость, а в глазах плескался холодный, недобрый огонь. Он окинул Люсиль презрительным взглядом.

– Не притворяйся, девочка, будто не понимаешь, – проговорил он.

– Но я и правда не понимаю, – ответила Люсиль. Голос её дрожал от страха, но в нём звучала искренность. Она действительно не понимала, как оказалась в этом ужасном месте, в руках этих страшных людей.

– Враги короля узнали о твоем существовании. Они хотят возвести тебя на престол. Но мы, – он оглядел своих сообщников, словно ища подтверждения своим словам, – мы не можем этого допустить.

– Я не имею никакого отношения к королю и трону! – отчаянно возразила Люсиль. – Я дочь мистера Фиесто, обычного землевладельца.

– Она и правда глупа, – хмыкнул мужчина. Его смех прозвучал коротко и злобно, словно рык. Он бросил на остальных быстрый, хищный взгляд. – Арно был прав, – подмигнул он им.

– Герцог Арно? – вспыхнула Люсиль, в её голосе прозвучало удивление и ужас. Имя герцога Арно было известно всем как имя жестокого и амбициозного человека, готового на всё ради власти.

– Верно, мы ждём его приказаний, – ответил тот, и в его голосе прозвучала неприкрытая угроза. Люсиль почувствовала, как мир вокруг неё начинает расплываться. Имя герцога Арно, сырость, запах плесени, страх – всё это смешалось в один кошмарный коктейль. Она попыталась удержаться на ногах, но тщетно. Последнее, что она увидела, – злорадные лица её похитителей, прежде чем тьма поглотила её сознание.

Когда девушка очнулась, то ощутила, как голова раскалывается, словно её били молотом, а во рту пересохло. Она лежала на жёсткой кровати, укрытая грязным одеялом. Комната казалась ещё более мрачной, чем прежде. Свеча почти догорела, отбрасывая слабые мерцающие тени.

Она попыталась сесть, но резкая боль в запястьях напомнила ей о том, что она связана. Грубая веревка врезалась в кожу, вызывая жгучую боль. Люсиль огляделась в поисках своих похитителей, но в комнате никого не было.

Тишина давила на неё, казалась осязаемой. Слышно было только потрескивание догорающей свечи и отдалённый вой ветра за окном, словно сама природа оплакивала её участь. Люсиль попыталась успокоиться, глубоко вдохнуть, но страх сковывал её, не давая дышать полной грудью.

"Герцог Арно… Он всё-таки обманул меня! А я почти поверила ему. Его поцелуй, разговоры о том, что мне не нужен виконт!"Это была жестокая шутка герцога Арно. Он играл с ней, как кошка с мышкой, даря надежду, а потом безжалостно отнимая её. Вспомнились его слова, полные обещаний, его взгляд, казавшийся таким искренним. Всё это было ложью, тщательнопродуманной маской, скрывающей его истинные намерения.

Слёзы навернулись на глаза, но Люсиль быстро смахнула их. Она не позволит себе сломаться. Не сейчас. Ярость, холодная и обжигающая, начала прорастать сквозь страх. "Я обязательно вам отомщу, не знаю как, но отомщу!"– прошептала она, её голос дрожал от ненависти.

Люсиль начала отчаянно дёргать руками, пытаясь ослабить верёвки. Боль была невыносимой, но она не сдавалась. Каждое движение, каждый рывок приближали её к свободе, пусть и на миллиметр. Внезапно верёвка немного поддалась. Люсиль с новой силой принялась тереть запястья о шершавый край кровати. Кожа горела, но она не обращала на это внимания.

Спустя, казалось, целую вечность верёвка лопнула. Люсиль, обессиленная, упала на кровать. Несколько мгновений она лежала, тяжело дыша, позволяя боли утихнуть. Затем поднялась и оглядела комнату более внимательно. В углу валялся обломок камня, отвалившийся от стены. Люсиль подхватила его и подошла к двери.

Прижавшись ухом к щели, она попыталась услышать, что происходит снаружи. Тишина. Люсиль медленно повернула ручку. Дверь скрипнула, но открылась. Она выглянула в коридор. Пусто. Мерцающий свет факела, висевшего на стене, отбрасывал зловещие тени.

Она ступила в коридор, держа камень наготове. Ярость и жажда мести затмевали страх.

Внезапно из-за угла выскочила крыса, заставив Люсиль вздрогнуть. Она инстинктивно замахнулась камнем, но вовремя остановилась. Это всего лишь крыса. Но этот звук мог привлечь внимание. Люсиль замерла, прислушиваясь. Тишина. Она продолжила свой путь, крадучись вдоль стены. Люсиль двигалась вдоль коридора, стараясь не издавать ни звука. Камень в её руке казался продолжением её воли, символом неотвратимости возмездия. Каждый шаг отдавался эхом в её голове, усиливая решимость.

Коридор вывел её в просторный зал. В центре горел огромный камин, отбрасывая пляшущие тени на стены. За столом, уставленным едой и вином, сидели двое мужчин. Они громко смеялись, рассказывая какие-то похабные истории. Люсиль узнала их. Это были те самые, кто её похитил.

Ярость вспыхнула с новой силой. Люсиль затаилась в тени, обдумывая план. Она понимала, что в открытую ей не справиться, нужно действовать хитростью. Она заметила большой поднос с фруктами на столе. Идеально.

Люсиль бесшумно подкралась к столу и резким движением опрокинула поднос. Фрукты с грохотом рассыпались по полу, и мужчины вскочили со своих мест, ругаясь. Воспользовавшись замешательством, Люсиль метнула камень в ближайшего из них. Камень попал точно в висок, и мужчина рухнул на пол без сознания. Второй похититель, ошеломлённый, не успел среагировать, как чья-то грубая рука схватила Люсиль за запястье.

– Ваше высочество, не стоит так нервничать.

Люсиль резко обернулась. Перед ней стоял старший из похитителей, а за его спиной – герцог Арно.

– Герцог! – выплюнула она, вкладывая в каждое слово яд. Но, встретив встревоженный взгляд Августа, девушка невольно смутилась.

– Отпусти её, Ленкорн, – приказал герцог.

– Она опасна! Посмотрите, что она сделала с моими людьми, – огрызнулся Ленкорн.

– Я сказал… – герцог бросил на Ленкорна испепеляющий взгляд, заставив того побледнеть.

Люсиль почувствовала, как хватка ослабевает. Ленкорн, хоть и протестовал, явно боялся ослушаться герцога. В его глазах вспыхнула злоба, но он отступил, освобождая её руку.

– А теперь оставьте нас, – холодно приказал Арно. – И не забудьте подобрать своих храбрецов.

Люси потерла запястье, чувствуя, как кровь приливает к онемевшей коже. Она смотрела на герцога Арно, пытаясь понять, что происходит. Август нежно взял Люси за руку. Девушка отдернула её.

– Не смейте трогать меня, – сказала Люси.

– Люси, послушай, я здесь, чтобы тебя спасти. Люсиль, я же тебя предупреждал…

– Это ваши люди, герцог, – перебила Люси, в её голосе звучало презрение. – К чему этот фарс?

Арно устало вздохнул и провел рукой по волосам. В его глазах плескалась измученность, но Люсиль не собиралась поддаваться жалости.

– Это не фарс, Люсиль.

– Ваша светлость, прекратите. Я вам не верю. Виконт Рафаэль и вы, видимо, заодно. Только зачем вам понадобилось меня похищать? Я дочь Фиесто, и точка.

– Люсиль, хочешь ты этого или нет, но ты принцесса. Я всё тебе объясню позже, сейчас нам нужно как можно скорее убраться отсюда.

Арно покачал головой, его лицо выражало искреннее сожаление.

– Принцесса? Вы бредите, герцог.

– Люсиль, я понимаю, что тебе трудно поверить, но это правда. Твой отец… Фиесто… он не твой настоящий отец. Ты дочь короля Франсуа и королевы Анны. Тебя спрятали, чтобы защитить.

– Это невозможно! Мой отец бы мне всё рассказал, – Люсиль закрыла лицо руками. – Он говорил, что Франц – наследник престола, и именно его нужно защищать.

– Франц – твой брат, сын короля, но его мать – любовница Франсуа. Он – бастард. После смерти короля и королевы ты – единственная законная наследница престола. Противники моего короля каким-то образом узнали об этом и тоже ищут тебя.

– Зачем? – испуганно спросила Люсиль.

– Чтобы свергнуть короля Эда с твоей помощью. Мой король рассказал мне о твоём существовании, и я решил сам во всём разобраться. Люсиль, то, что я сейчас делаю, называется изменой.

– Но почему ты передумал, Август? – спросила Люси. – Зачем ты рискуешь ради меня?

– Тебе было бы проще думать, что я чудовище, да? – наконец произнес он хриплым, полным горечи голосом.

Люси покачала головой.

– После того как ты помог мне, спас меня, во мне зародились сомнения. Потом этот бал… – щеки девушки порозовели. – Но после моего похищения я ненавидела тебя. А теперь понимаю, что ошибалась.

Август усмехнулся, и в его глазах промелькнула боль.

– Ты ошибаешься. Я и есть чудовище. Мои поступки непростительны.

Люси шагнула ближе, протягивая руку, но замерла, не решаясь коснуться его.

– Но ты же не хочешь им быть, правда? Не хочешь продолжать этот кошмар?

– Люси, тебя нужно увезти отсюда, из этого проклятого места, – он бросил взгляд на мрачный дом.

– Август… – прошептала Люси, и её плечи невольно дрогнули.

– Это было нежно, – герцог криво усмехнулся. – А теперь сыграй ненависть, чтобы Ленкорн и его псы ничего не заподозрили.

Август обернулся. В его глазах мелькнуло что-то похожее на благодарность, но тут же исчезло, сменившись холодной маской.

– Я… я ненавижу тебя, Август, – сказала она, стараясь вложить в голос как можно больше презрения. – Ты… ты отвратителен.

– Хорошо, – сказал он. – Теперь повтори это, когда Ленкорн будет рядом.

Он подошел к ней, взял её лицо в ладони и посмотрел прямо в глаза.

– Не доверяй никому, – прошептал он. – Даже мне.

Август грубо схватил её за руку и повёл на улицу. Его пальцы сжали её запястье до боли, но в его глазах плескалась тревога, которую она никогда раньше не видела.

– Всё должно быть правдоподобно, – тихо произнёс он, и этот шепот прозвучал как приговор.

Неожиданный поворот

Люси потерла запястье, ощущая, как к онемев