Теория Мультиверса

Глава 1. Те, в ком бушует пламя

В этом мире есть лишь четыре заповеди Ваши обещания никогда не сбудутся, как-бы вы того не желали. Вас сломят изнутри гораздо раньше, чем к вам придет осознание. Даже истинная любовь не принесет вам тепла, оставив после себя лишь безумие. И вы никогда не будете счастливы.

Нам, людям, досталась далеко не самая тяжкая доля. И именно здесь мы  самые настоящие монстры. Жизнь можно прожить дважды. А то и трижды, пусть и не каждый безумец о этом задумывался. Нужно только построить крепкий мостик от одного к другому и хранить нужный ключ где-то у себя под боком. И никогда с ним не расставаться.

Мир, в котором жила Гарнет был официально признан столицей мультивселенной. Там, где элементали уживались с людьми под боком, будучи придавленными толщей законов, в принятии которых они не принимали участия. Они были достаточно могущественны, чтобы взять власть в свои руки, но их было слишком мало. Их истребляли, даже если и неосознанно. Все шло так, как и хотелось тем, кто умеет говорить. Пьяницы тушили огненных, выливая на головы пиво, сладкое неведение дурманило головы. Убийцы были всего-лишь жертвами обстоятельств, на следующий день ничего и не вспоминали. Дело заминали. Будто случайность. Ходили слухи о том, что существуют Сделки. Когда элементали разных рас меняются возможностями друг с другом на неопределенный срок. Это было опасно. Мало кто об этом знал, еще меньше элементалей этим пользовались. В основном аферисты. Здесь был очень развит криминал, с каждым годом становилось все хуже. И далеко не все выживали в этом полном опасностей мире. Но Гарнет казалось, что она особенная. Ведь ее папа был ключевым. Бесконечное множество реальностей, в пару десятков из которых она могла попасть на «Семейный отпуск». Но ей всегда хотелось иметь свой ключ собственный во вселенную, куда никто кроме нее не заходит. Свой маленький мирок, где происходят чудеса. Такой определенно был, вот только она не знала, где его искать. И однажды она решила спросить у отца, ведь считала себя достаточно взрослой, чтобы путешествовать в одиночку. Семь лет все-таки. Именно тогда дети начинают думать, что что-то да понимают. Мать не одобрила. Мать была человеком, который знает, что жизнь опасна. А отец, будучи живым сгустком огня, не одобрял пустую паранойю. Он тоже не понимал, что страшного в путешествиях. Ведь можно было найти безопасный детский мир. Где земля упругая, а под водой можно дышать. Где все абсолютно безобидны. Дело дошло до драки. Гарнет пряталась за углом. Она плакала бы, будь это возможно. Ее пламя опустилось гораздо ниже нормы, неразборчивый мог даже подумать, что она медленно умирает. Билли встал между ними ровно тогда, когда отец был готов сжечь мать, а она держала за спиной бутылку воды, будучи неуверенной. Он не был напуган. Вообще не понимал, что происходит между ними. И Гарнет это попросту раздражало. Этой ночью она не могла уснуть. И это казалось ей чем-то не правильным, но она ничего не могла с собой поделать. По стенам ходили фиолетовые блики. Младший братик спал, счастливо сверкая своим ярким голубым пламенем. Снился хороший сон. Это было понятно с первого взгляда. Ее-же пламя было гранатово-красным. Очень темным, почти кровавым. Ее мать была человеком обычно жизнерадостным. Пацифистом. Не смотря на общую тиранию, раньше участвовала в движении среди людей, что сопротивлялись и были готовы жить с элементалями в мире. Истребили почти всех. С тех пор она обитает на кухне. Низкая и немного полная. Никто-бы не подумал, что она может врезать. Билли постоянно сидит с ней на кухне, готовый часами угадывать специи. таких ночей было еще очень много О ее состоянии беспокоился даже дядя Гэрри. На самом-то деле дядей он не был, просто друг семьи. Но детям это не мешало. Совершенно. Его она знала, как элементаля, которому можно доверить многое, не смотря на предупреждения его зашуганной племянницы-заики. Билли с ней неплохо сдружился. Ее, вроде бы, зовут Фиби. Гарнет не помнит точно. Гриллби был нем. Он не мог говорить по человечески и по этому мама его очень плохо понимала. Он мог общаться только на языке элементалей, посредством треска пламени. Этот язык давно никто не использовал. Люди требовали, чтобы все говорили на одном языке. Элементали подчинились. Ведь не так уж и легко скрыться, когда есть лишь один огромный материк. Везде вода. И только маленькие острова, абсолютно заселенные, расположились вокруг. И даже там все говорили по-английски. Но Гарнет научилась его понимать и стала своеобразным переводчиком. Он научил ее многому, даже готовить кофе и играть в карты. Родители запрещали, хотя сами и выпивали по несколько кружек за день. Гарнет это казалось чем-то неправильным. Вскоре не спать вошло в привычку. По ночам она обычно практиковалась. Училась чему-то новому самостоятельно. Ведь днем ее занимали нудные репетиторы. Пусть это и было крайне муторно, но все же лучше, чем ходить в школу. Над такими как они там издевались. Единственный минус репетиторов в том, что от них не сбежать. Прям как с материка в целом. Когда-то это казалось Гарнет чем-то смешным. Сейчас кажется ироничным. Гарнет старается не вспоминать. Самым упрямым был историк. Топил как и легендами, так и вполне объяснимыми фактами. С особенным трепетом он рассказывал об одном устройстве. Первом элементале, который перешел границу, завезя из другого мира ключи. Репетитор даже пару раз приносил чертежи этой махины, обещал когда-нибудь оплатить ей билет в подобие музея, рая историков Но Гарнет была самую малость против. Пусть и история элементаля, который ушел и не вернулся объяснила многое. Например то, что ключевые обязаны возвращать своих клиентов обратно Те, кто умеют говорить просто не хотели, что-бы хоть кто-то мог улизнуть Билли проводил все время с Фиби, когда отец оставлял их у Гэрри. И однажды Гарнет последовала за ними. Их маленькие, огнеупорные перчатки валялись на полу, а окно было открыто. Гарнет не собиралась искать их на улице и в наглую закрыла окно. Она знала, что они вернутся. Поджидала их около. Минут десять спустя за стеклом показался парящий Билли, радостно махающий ручкой. За него цеплялась Фиби, абсолютно не горящая. Ее выдавали только схожие черты лица и один в один одежда. Гарнет отпустила их после хорошей взбучки. Она взяла с них обещание более никогда не делать чего-то такого. Гарнет пыталась состроить из себя скептика, но с восхищением наблюдала, как они обмениваются обратно. Так Гарнет и узнала о Сделках. Оказалось, это все не было легендой. Множество возможностей и идей открылось перед ней. И она знала, что никому об этом не расскажет.

Но однажды ночью, за несколько дней до своего одиннадцатилетия, она заметила нечто странное

В ту ночь дождь. Они с братом сидели в своей комнате, наблюдая за пустыми улицами. Штормовое предупреждение. Ветер валил деревья, продувал заброшенные многоэтажки. Было самую малость страшно. Маленький огонек, созданный Гарнет, витал по комнате развлекая Билли.

Они думали, что родители спят. Но у них, как оказалось, тоже было множество тайн, не подлежащих раскрытию. Даже у Билли, которому удалось сочинить свой шифр. Гарнет не раз видела его записи, из которых она ровным счетом ничего не понимала. Он шифровал даже цифры. Даже пробелы. Даже точки От мыслей ее отвлекли чьи-то шаги, прямо по коридору. Шуршание одежды и тихие подкашливания. Гарнет выглянула, едва-ли не выронив из рук кружку. Гэрри шел в кабинет отца, держа за руку маленькую Фиби. У обоих пламя упало ниже плинтуса, все в черном. Они зашли, оставив дверь открытой. Гарнет осторожно выскользнула в коридор, оставляя брата в комнате одного. Гэрри умолял, что бы отец отправил их в малоизвестное измерение, где нет людей. Фиби, заикаясь еще сильнее, сбивчиво рассказывала о том, что ее маму погасили пьяницы в переулке. Она бы плакала, если-бы могла. И Гарнет поняла, что это  ее шанс найти тот маленький мирок, о котором она всегда мечтала. Она запомнила тот ключ Он отличался от остальных идеальной белизной и алым сердечком, ровно по середине . и сломался сразу-же, стоило отцу открыть дверь. Он еще бурчал что-то про криворуких издателей. Перед тем, как скрыться за серой дверью в след за дядей, Фиби посмотрела на нее в упор. Немигающим взглядом и то, что она хотела сказать сразу стало понятно. Никому нельзя говорить. Иначе случится нечто ужасное. И она дала ей обещание одним ясным жестом. Фиби кивнула, скрываясь за дверью окончательно, но Гарнет даже и не думала хранить обещание всерьез.

Бог знает, что произошло с ними дальше

Глава 2. Секрет

После этой ночи их отец вел себя крайне подозрительно и нервозно. Мать беспокоилась, но так и не предъявила претензии в слух. А Билли все спрашивал у нее, может-ли Фиби прийти к нему на день рожденья, который будет через пару недель после дня Гарнет. И это все было для нее маленькой, но назойливой занозой в заднице. Ведь помимо этого он всерьез намеревался пригласить ее в путешествие и увязаться самому. Она собиралась отправиться одна. И втихую его спихнуть. Но тогда, когда время настало ей оказалось не до этого. Она действительно пыталась. Но в возможность он вцепился настолько крепко, насколько это возможно. Гарнет предлагала ему многое. Пойти в кафешку, в которую он так давно хотел. Предлагала ему деньги на бесчисленное множество ручек и тетрадок, или какую-либо еще канцелярскую фигню. Но он сказал, что если куда и пойдет  так это в гости к Фиби. Но Гарнет знала, что визита не состоится. Во всей суматохе никто и не обратил внимания на мать, которая осталась дома одна. В тот день она вынудила Гарнет надеть красное платье, очень долго висевшее в шкафу матери. Она купила его крайне давно, но тогда, когда она убедилась в его бесполезности, сдавать было уже поздно. И за это пришлось отдуваться. Не смотря на все невзгоды, глупое платье, трущие балетки и брата, который несомненно за ней увяжется, она была счастлива. Ведь знала, что ее давняя мечта скоро состоится. Осталось только отыскать нужный ключ. Дети радовались, бегая наперегонки. У каждого были свои тайны и беспокойства, причины что-то скрывать, но именно сейчас их объединяла одна общая мечта, которая вот-вот должна была сбыться. Отец был мрачен, у него тоже были тайны. Он знал кое-что. Очень плохое, о чем он никому не скажет, ведь никто не хочет думать о последствиях. Они зашли в странную подземную постройку, более похожую на бункер. Перед ними предстало множество ключей. На любой вкус. Но и стоили они не так уж и дешево. Отец сказал ей не обращать на цены внимание и просто выбирать. Она искала долго. Может, час. Может меньше. Она успела потеряться во времени, преследуя свою, вполне определенную цель. Билли совал под нос ей самые разные, постоянно отвлекая бесполезными разговорами. Она злилась и разыскивала ровно до тех пор, пока Билли одним неосторожным движением не уронил один ключ, не принадлежащий к какой-либо связке. Он лежал там, куда Гарнет даже и не собиралась заглядывать. Она знала, что отцу это могло-бы показаться странным, если-бы он не провел все это время о чем-то разговаривая с продавцом и скорее всего не обращал внимания на ее продолжительные поиски чего-то конкретного. Удивился именно продавец. Он посоветовал им поискать ключ в более популярную вселенную, потому что в эту никто не заходит. При этом как-то странно озираясь по сторонам, будто у стен были глаза или уши. Продавец рассказал о том, что эта вселенная была создана искусственно. Накормил детей парой легенд о том, что ее создатель сразу-же куда-то исчез, но это только подогрело интерес. Гарнет сразу вспомнила о загадочном элементале Отец попросил его прекратить запугивание, на то продавец оскорбившись ответил, что просто пишет роман и ему нужен был простор для фантазии. А чуть позже выдал им ключ один в один схожий, только более увесистый. Гарнет даже сказала бы «настоящий» Гарнет с улыбкой пожелала ему бесконечный запас кофе, который, по ее мнению, с легкостью-бы уместился в мешках под его глазами. А на его предупреждения ответила, что этот мир  то, что ей и нужно. Ключ продали за сущие копейки. Как только они вышли оттуда, Билли сказал, что этот продавец какой-то странный. Ведь никто пишущий не поделился бы этим с чужим человеком. Да и озирался он как-то подозрительно Он был прав. Продавец умер мучительной смертью за неподчинение, он спас их ценой своей жизни. Потому что принимая должность не знал, что у его жертв будут дети. Продавец был падок на детское обаяние. Продавец был педофилом. Билли предложил вызвать такси ссылаясь на то, что голоден и очень устал. Гарнет была абсолютно согласна. Ей не терпелось отправиться в путешествие. И бандиты, прячущиеся в переулке лишились трех жертв, мгновенно провалив задание Яд уже медленно убивал их изнутри. Заказчику не нужны лишние свидетели. Они возвращались домой, ничего не подозревая. Было уже затемно. Такси резво неслось по опустевшим улицам. Билли радостно напевал какую-то песенку, болтая ногами. А Гарнет с упоением рассматривала ключ, чувствуя внутри неимоверное тепло, предвкушая. Сбудется ее давняя и вожделенная мечта. Вот-вот. Она даже и не думала, что найдет ключ так легко. Что ей не придется за него платить, вытряхивая деньги из копилки Дома их ждал разгром. Выбиты окна, дверь раскрыта нараспашку. Повсюду причудливой россыпью валялись осколки стекла. Мебель была перевернута, а люстра  безнадежно разбита. Свет давало только их пламя, по безнадежному тусклое. Следы от пуль усеяли стены, куски свинца валялись на полу. Некоторые умудрились застрять в стенах. Поднимались вверх по лестнице, будто преследуя определенную цель. Отец и дочь ужаснулись, догадываясь. А Билли все не понимал, что могло произойти. Ему просто было страшно. Они осторожно поднимались по лестнице, стены давили на них атмосферой лжи, пропитанные отчаяньем жертвы и кровавой решимостью головореза. Многолетним враньем. Пахло не просто жаренной плотью. Пахло горем. Оно заглушало даже боль, от впившегося в ноги стекла. Балетки спали еще у порога. А семилетнего Билли и вовсе несли на руках. Гарнет чувствовала себя виноватой

Дверь в кабинет была выломана. Все опустошено. Все ключи, деньги которые семья копила годами они были украдены. А посреди пластом лежала мать. Точней, ее сгоревший труп с выражением дикого ужаса, застывшего на едва узнаваемом лице… В руке сжимала пистолет. В стволе осталась одна единственная пуля. Дрожащим голосом, с плывущим взглядом, отец начал им сбивчиво объяснять, что к чему. Не дал лицезреть всю мерзость он отвернул их от нее, стараясь не обращать на это их внимание. Самым главным его запретом было доверие. Нельзя верить чужакам. Все это время он выглядел как-то странно. Постоянно косился на «ЭТО» за их спинами, на что-то отвлекался Отец сказал, что они только должны найти вселенную, где все в порядке и никогда более не терять бдительность. Твердил что-то о большой опасности с непонятным им блеском в глазах. Он давал много обещаний. О том, что обязательно за ними вернется, уладит все неполадки О том, что все будет хорошо. Они не плакали только потому, что не могли От этого им было неимоверно плохо. Тянуло блевать. Послышались звуки полицейской сирены. Отец быстро отправил детей в портал не смотря на то, что не сказал им кое-что важное. Гарнет пообещала, что будет смотреть за Билли в оба глаза. Даже если останется только один. Шутку никто не оценил. Скрывшись в портале дети были уверены, что еще увидятся. Кормили себя надеждами и мечтаниями о том, что все будет хорошо, что все обещания сбудутся и мать еще не умерла. Они надеялись. А папа тут-же застрелился. Мир узнал о них далеко не правду Люди думали, что он сжег свою жену до тла, а та отстреливалась в целях самозащиты. Его узнали как жестокого женоубийцу. Ее  как беззащитную жертву мужа-психопата. О детях было ничего не известно даже зачинщикам, они решили просто стереть их из всей истории. Так, будто они и не рождались. По меркам организации все пошло как нельзя лучше, ведь убиты были не только их надежды То, чем они занимались, стало абсолютно бесполезным. Все «группы сопротивления» были расформированы. Вскоре началась расовая война.

и победят в ней далеко не элементали.

Глава 3. Мисс Маргарет

Солнечный свет заливал алую розовую поляну ярким сиянием. Два ребенка стояли, держась за руки и вступая в свою новую жизнь. Один из них мечтал о ней давно. А другой был абсолютно подавлен. Билли было плохо. Не то слово. Ему будто открыли глаза на мир, его далеко не радужное закулисье. Он не видел ничего страшнее. Но решил сестре не говорить об этом ни слова. Был по детски наивен. Он просто хотел, чтобы все были счастливы.

Яркий живой цветок с гигантскими колючками напугал его до смерти. И Билли сжег его до тла, не давая себе отчета в действиях. Ему просто было страшно. Старая миссис Маргаретт, рыжеволосая добродушная женщина, была напугана. Билли потерял огнеупорные перчатки еще по пути домой.

Но Гарнет умела убеждать. Хоть и врала на каждом шагу, Билли это знал. Но в правду никто не верил. И он смирился. Билли не произнес ни слова за весь этот длинный день, лично ему казавшийся бесконечным. Он даже не притронулся к ежевичному пирогу и кремовому яркому торту, украшенному розочками из сахара. Сестра любезно съела обе порции, Маргаретт было не о чем беспокоиться.

ночь оказалась еще длиннее.

Каждую ночь он переживал этот день заново. Все лишнее было крайне расплывчатым. Отдельные детали отпечатались на сетчатке его глаз, внутри самого его подсознания. Мрачное кроваво-красное платье. Их счастливые улыбки. Беглый взгляд продавца, который страшно чего-то боялся. Холод, веявший из темного переулка. Чернильная мгла, поглотившая небо и полупустые улицы с редкими тусклыми фонарями. Хрустящее крошево, плотно усеявшее пол. Обугленный труп матери и нездоровый блеск в глазах отца, который постоянно отвлекался на что-то позади. И страшное предчувствие чего-то лживого. Будто это еще не конец.

С каждым сном являлись новые детали. Искажались старые. Становились страшнее. На стенах вырастали глаза, не сводившие в него узкого зрачка. Смотрящие прямо в душу. Странные шумы воспроизводились из неоткуда как и тихий шепот, говорящий, что это все только начало. Билли хотел освободиться. Но он не был похож на сестру. Не умел не спать по ночам. И все сильнее страдал. Он был готов сдаться. Расколовшись насчет всего, что творится у него внутри больше не боясь испортить кому-то настроение. Он выглядел уставшим даже если спал по пол дня. Пропадал в забытьи неделями. Сестра, ранее бывшая счастливой беспокоилась о нем. Предлагала хлебнуть кофейка, а он жалобно отнекивался. Она же уверяла, что ему станет легче. Он не верил. Билли боялся пить кофе. Ощутить его горечь на языке и стать абсолютно невменяемым, как запугивала его мама.

Все было так, пока не пришел друг.

Очень странный. Он рассказывал ему много вещей, о которых сам Билли никогда бы не догадался. Делал его сильнее. Веселил, когда вновь становилось грустно. И боль потихоньку начала отступать. Он доверял другу не зная ни пола, ни имени. И однажды этот друг решил ему кое-что показать. Вселенную, где все было в порядке. Где их семейство за застольем обсуждало обыденные вещи, а мать разрезала острую пиццу, приготовленную по его выдуманному рецепту. Главным отличием было то, что они там  люди. А сам Билли чуточку старше. Он пообещал, что вернет его домой, если Билли выполнит одну его просьбу. Очень важную. Билли был по детски наивен. Сам не знал, на что согласился.

Она постоянно вертела ключ в руках, не решаясь. Ведь если единожды открыть дверь, она не закроется. Пока в нее не войдет хоть одно живое существо. Гарнет хотела уйти. На нее давили стены, эта мягкая и добрая обстановка казалась жуткой и лживой. Но она понимала, что Билли плохо. Она это видела, как-бы тот не пытался скрыть. И пусть она его самую малость недолюбливала так идти было нельзя. Она уже нашла выход в наружу, вот только Маргаретт не давала ей в него вглядеться, забирая каждый чертов раз. Ведь здесь не было даже намека на часы. Она не знала когда день, а когда ночь. Сколько они провели у леди Маргаретт времени? Год? Неделю? А может один месяц? Все, что она хотела  это узнать ответ или просто выйти хоть на минутку. Старая леди запрещала им ходить к поляне, а Гарнет даже не запомнила первой головоломки Билли начал уходить из руин постоянно. Говоря, что хочет найти друзей. А Гарнет сидела в комнате, прикрывая его спину, периодически обыскивая дом, изучая культуру Созданий по найденным вещицам. Не побрезговала даже чужим личным дневником, прочитав его до конца, позже  перечитывая от корки до корки. Маргаретт даже начала что-то замечать. Ей понравились все эти шутки. И Гарнет до жути хотелось познакомиться с их генератором лично. а одежда Билли всегда была усыпана пеплом. Возвращаясь он просто грустно молчал, периодически что-то записывая в потрепанных тетрадях с выпавшими листами. Ей хотелось узнать, что происходит. Но она ни буквы не понимала из причудливого шифра, больше похожего на иероглифы. Гарнет беспокоилась. И в какой-то момент ей показалось, что Билли стал бодрее. Пламя практически вернулось в норму, а взгляд стал яснее, пусть и немного жестче. В один вечер (?) он устроил ей впечатляющее фаер-шоу, которое заворожило ее так-же, как когда-то ему нравился маленький огонек. На представление не пришел ни один монстр, а руины в целом казались пустыми. Более запылившимися. Но Гарнет было все равно. Тогда она решилась. На одну попытку. Но ничего не произошло. Гарнет чувствовала себя абсолютно подавленной. Даже умудрилась нормально лечь спать впервые за долгое время, положив ключ на прикроватную тумбочку. На следующий день ключ пропал, а Билли, как ни в чем ни бывало предложил покинуть руины. И Гарнет согласилась. Она ждала этого момента очень давно. и не разглядела подвоха.

999

Леденящий холод обвил душу Билли цепкими лапами. Он знал, что за тяжелой дверью их временный приют пылал синим пламенем, сгорая дотла, а леди Маргаретт истошно кричит от боли, заливаясь слезами. Умоляет ее потушить. Все, что было ей дорого, плавилось у нее на глазах, но убийце было все равно. Но никто не слышит ее криков.

Но никто не пришел.

Билли знал слишком многое. Но с холодом пришло облегчение. Это чувство было для него очень странным, сродни чему-то противоестественному.

и только где-то в глубине души, под ледяной коркой, ему казалось все это неправильным. Эта мысль росла в нем давно. С тех пор, когда цветок громко визжал моля о пощаде, будто на ультразвуке, пока последний его лепесток не осыпался пеплом, заставив Билли сожалеть. Друг говорил ему, что это  всего-лишь игра. И Билли спрятал это где-то у себя внутри, начиная осознавать, что с каждой горсткой пепла становится легче и легче. Сначала это казалось ему мерзким, а потом стало чем-то приемлемым.