Исцеление Внутреннего ребенка

В поисках потерянной части души человек встречает своего внутреннего ребенка, и только при этом повторном обнаружении ребенка, которым он когда-то был, человек может исцелиться.

Урсула Виртц

Термин «внутренний ребенок» впервые употребил известный психолог Карл Густав Юнг. Он понял, что в каждом из нас существует Внутренний ребенок, когда столкнулся с переживанием глубокого внутреннего кризиса. И, чтобы справиться с ним, Юнг стал строить замки из песка на протяжении нескольких недель (казалось бы, очень бесполезное занятие для взрослого человека), то есть, попросту, стал делать то, что делают все дети – он стал играть. И именно соприкосновение со своей детской сущностью помогло Юнгу справиться с тяжелыми переживаниями.

После этого Юнг заговорил о том, что в каждом из нас живет «божественный» или «золотой», «чудесный» ребенок – та часть нашей личности, которая является поддерживающей, которая может появляться в критические период нашей жизни и помогать справляться с различными задачами, стоящими на жизненном пути человека. Со временем психологи стали говорить о том, что в нас есть, помимо чудесного внутреннего ребенка, и так называемый «раненый ребенок» (в психологии для различных составляющих личности принят термин «субличность») – та часть личности, которая в основном держится на психологических защитах, защитных реакциях, которые были сформированы нашей психикой в детстве. Так, например, если когда-то в детстве родители высмеивали все рисунки маленькой девочки и говорили, что из нее никудышный художник, то впоследствии вряд ли она будет уверена в своих художественных способностях. И когда такого уже взрослого клиента на консультации просишь порисовать, при этом совершенно не важно, получится рисунок «красивым» или нет, такой человек съеживается и боится даже взять в руки карандаш. В это время в этой взрослой женщине, которая боится провести цветным карандашом на бумаге даже простую линию, активизируется ее внутренний Раненый ребенок.

Все люди когда-то были детьми. Когда человек взрослеет, то эта детская часть никуда не уходит. Она все время есть в человеке и иногда настойчиво начинает заявлять о себе в самые «неподходящие» для этого времени моменты. В кабинете у врача или начальника. На деловых встречах или во взаимоотношении с супругами. Наверное, каждый человек может вспомнить в своей жизни такие моменты, когда вдруг эмоциональная реакция на происходящее была слишком сильной и необъяснимой с точки зрения здравого смысла. Вполне возможно, что в такой момент в душе человека была задета струна, на которую отзывался его внутренний Раненый ребенок. Иногда, после особенно тяжелых консультаций, я начинаю думать о том, как же силен в нашем социуме миф о том, что детство – это такая золотая и беззаботная пора… Как часто в жизни людей эта пора, которая должна бы быть беззаботной, оказывается одним из самых тяжелейших периодов жизни человека… И поэтому Раненый ребенок – это травмированный ребенок, который научился хоть как-то выживать в этом мире. Он, как правило, всего боится, практически никому не доверяет и не верит в себя.

И в то же время у человека есть не только Раненый внутренний ребенок, но и тот самый Божественный, или Золотой, Чудесный. Это та часть нашей личности, которая заставляет радоваться и смеяться, играть просто так, наслаждаясь процессом (это Раненому ребенку нужно выиграть во что бы то ни стало, а Золотой ребенок ценит игру саму по себе), это тот ребенок, который радуется свежему весеннему ветерку и свежевыпавшему снегу, который любуется бабочкой на траве и просто наслаждается жизнью. И у некоторых взрослых людей этот Золотой ребенок как будто спит беспробудным сном… Один из важных моментов для меня на консультациях и группах – это момент, когда приходит клиент и говорит: «Я сегодня вышла из дома… шла по улице и вдруг поняла, какой воздух свежий и вкусный… и какая красивая листва на деревьях…». Это значит, что в человеке проснулся Чудесный ребенок – так как именно эта субличность в нас может жить в состоянии «здесь и сейчас», наслаждаясь каждым моментом.

Возможно, вы видели замечательный отечественный мультсериал под названием «Маша и Медведь». Мне очень нравится этот мультфильм, особенно самая первая его серия – когда Медведь знакомится с Машей. Маша, если вы помните, заставляет Медведя играть, бегает и вообще «ставит на уши» всю избушку Медведя. И когда Медведь наконец-то выпроводил Машу из своей избушки, он приходит домой и… начинает от души прыгать на своей кровати. В этой серии метафорически очень красиво показано, как во взрослом (Медведе) активизируется его Внутренний Чудесный ребенок…

Однажды мне клиентка рассказала, как ее сын радовался каждый раз новому времени года и разной погоде. Наступила зима, и он счастливый выбегал на улицу и кричал «Ура! Снег!!!». Шел дождь, и ее сынишка прыгал от счастья «здорово, дождик!!!». Светило и пекло солнце – он тоже был этому рад. В каждом ребенке есть Чудесный ребенок, который помогает жить и расти. Но не в каждом взрослом этот Чудесный ребенок разбужен.

Итак, в каждом из нас есть субличность ребенка. Этот ребенок может быть Золотым (или Божественным, Чудесным, если следовать определению Юнга), который есть с нами всегда и который является помогающим, ресурсным, дарящим радость жизни («Божественный ребенок приводит человека в мир», писал К. Юнг), и Раненым (Травмированным) – испуганным, боящимся сделать что-то не так, зависимым от мнения окружающих. Как правило, к психологу приходят тогда, когда этот Раненый ребенок начинает очень сильно мешать жить и заполняет своими переживаниями большую часть жизни взрослого человека.

Красивая молодая женщина заходит ко мне в кабинет бочком. Она как будто пытается занять собой как можно меньше пространства, садится на самый краешек дивана, и, кажется, чуть что – готова сразу же убежать. Мы начинаем разговор, и в какой-то момент консультации она говорит мне: «Я сейчас шла к вам, и какой-то мужчина шел позади меня и громко смеялся. Он до этого по телефону разговаривал, наверное, его что-то рассмешило… Но мне до сих пор кажется, что это он надо мной смеялся, мы вот с вами разговариваем, а я до сих пор не в своей тарелке, все в себя после этого прийти не могу…» В этот момент в женщине во весь голос заявляет о себе Раненый ребенок, который не дает переключиться на что-то другое. И это бывает очень изматывающим и тяжким состоянием.

Но ведь какой-то период жизни человек может жить и даже не знать про этого Раненого ребенка, спросите вы? Конечно. Бывают периоды затишья, а бывает периоды, когда Раненый ребенок начинает «говорить во весь голос». Обычно наш Внутренний ребенок очень громко заявляет о себе в следующие моменты нашей жизни.

Во-первых, это возраст около тридцати лет. Известный многим пресловутый «кризис тридцати лет» связан с тем, что к этому возрасту перестают работать наши детские установки (в самом общем виде установка – это определенный навык реагировать на ситуацию определенным образом). Многие жизненные мировоззренческие позиции, который были переданы человеку его родителями, и которые нередко были справедливы и нужны в детском возрасте, вдруг оказываются совершенно не эффективными, когда человек вырос. Тогда, в детстве, нужно было осторожно относиться к незнакомцам, а сейчас эта установка может мешать сделать карьеру или найти спутника жизни. Тогда, в детстве, можно было «выплакать» и «выканючить» у родителей то, чего ну очень хотелось, а сейчас, во взрослом возрасте, окружающих такое поведение почему-то очень раздражает и не помогает идти канючащему человеку навстречу. Тогда, в детстве, постоянная помощь маме вознаграждалась, а сейчас постоянная помощь всем вокруг почему-то так сильно выматывает и не оставляет времени на себя…

Одной из главных задач, которую должен решить человек, когда он вступает в этот самый «кризис тридцати» – это обретение такого качества, как самоуважение. Эта задача подразумевает не только пересмотр своего детского взгляда на жизнь, но и прощение и принятие самого себя. И часто шаг в этом направлении начинается именно с того, что мы оглядываемся назад, в свое собственное детство, и там пытаемся найти и понять, что же нам нужно делать дальше.

И, во-вторых, это появление собственных детей. Появление детей высвечивает проблемы и неразрешенные вопросы, тянущиеся из нашего собственного детства. Автор замечательной книги «Драма одаренного ребенка и поиск собственного Я» Алис Миллер говорит о том, что «каждый взрослый человек имеет в своей душе более или менее скрытую каморку, где хранятся реквизиты драмы его детства. Его дети – единственные, кто беспрепятственно может войти туда». Я бы добавила, что иногда человек вообще оказывается способен и готов заглянуть в эту каморку с драмами своего детства, только когда у него появляются дети. Сколько раз приходилась мне выслушивать истории о том, что до появления детей клиент не тревожился и вообще считал, что все в его жизни «нормально, как надо». А тут появился свой ребенок – и на родителя обрушивается лавина необъяснимой тревоги, страхов, самых разных противоречивых чувств и понимание того, что в его собственном детстве было что-то не так… И, наверное, каждому родителю знакомо, что обещание, данное самому себе, заключающееся в том, что «я никогда-никогда не буду поступать со своими детьми так, как родители поступали со мной», чаще всего не проходит испытания на прочность…

Медвежонок

Медвежонок сидел на полке. Точнее даже не сидел, а полулежал и почти наполовину вывалился уже с верхней полки, где лежало множество других игрушек. На этой же полке был прикреплен ценник с объявлением о распродаже. Перед Новым годом игрушки распродавали за полцены. Маша подошла к полке, стала перебирать игрушки и вдруг вытащила этого маленького медвежонка, с клетчатым бантиком сбоку, и с невероятно пронзительными маленькими глазками-бусинками. «Куплю в подарок сыну», – подумала она. Повертела медвежонка в руках, положила обратно, походила по магазину, потом опять подошла к стойке с игрушками и все-таки взяла медвежонка. «Ну распродажа, стоит он всего-ничего, обрадую ребенка», – уговорила Маша себя, и пошла рассчитываться к кассе.

Когда Маша выходила из магазина, то увидела, как на недавно установленной елке на площади перед магазином окончательно закрепили новогодние гирлянды. Елка сияла неоновыми снежинками и шарами, тихо и бесшумно падал снег большими хлопьями, постепенно сгущались сумерки. Игрушечная мордочка медвежонка выглядывала из сумки, и пронзительные глазки-бусинки смотрели на елку, на зажегшиеся только что фонари и на Машу. У нее было впечатление, что он смотрит ей прямо в душу, и откуда-то проснулось давно забытое детское чувство, что эта игрушка – настоящая, что этот маленький пушистый медвежонок с клетчатым бантиком как будто знает, что сейчас с ней происходит. И вдруг на глаза навернулись слезы. Она поняла, что сейчас не хочет торопиться домой. Обошла вокруг елки и пошла бродить вдоль площади. Ее память любезно решила напомнить, как около десяти лет назад Маша ходила здесь со своим маленьким сыном на руках, как ее малыш кидал в нее снежки, бегал за ней, как они вместе катались с горки. И как Маше почему-то тогда было тяжело и невесело. А сейчас она покупает ему игрушку, этого мишку с невероятно пронзительными глазами… Так ведь сын уже почти и не играет такими игрушками, зачем же она купила этого медвежонка? И почему у нее не останавливаясь текут слезы, когда она смотрит на эти гирлянды, на эту красиво украшенную площадь перед магазином, на искусственную елку, установленную в центре площади, а еще на настоящие елки, которые растут вдоль аллеи, и которые тоже украсили сияющими гирляндами и снежинками?

И вдруг Маше вспомнился еще один медвежонок. Медвежонок из черного плюша, с почти такими же глазками-бусинами, с двигающимися лапами, который был всегда на даче ее родителей и которого почему-то ей никогда не разрешали привозить домой, потому что он считался «дачной» игрушкой. И как Маша, будучи маленькой девочкой, «шила» ему штанишки из своих старых колготок, которые нужно было просто обрезать – и они прекрасно одевались ему на задние лапки. Этот старый черный медвежонок казался ей невероятно красивой игрушкой, хотя у него периодически появлялась дырка вдоль головы, откуда торчала вата, и эту дырку постоянно приходилось зашивать. Маша однажды заигралась и оставила мишку в кустах малины, потом вдруг проснулась и вспомнила об этом среди ночи и плакала и просила родителей увезти ее на дачу, потому что там медвежонок в кустах, а в кустах водятся страшные пауки. Она и медвежонка туда взяла с собой, чтобы не было так страшно ходить среди малиновых кустов, потому что там постоянно можно было встретить пауков и липкую тонкую противную паутинку, которая все время поджидала в самом неожиданном месте. Родители, когда поняли, что произошло, сначала смеялись, а потом почему-то разозлились. Девочка несколько дней с нетерпением ждала, когда же все поедут на дачу, и надеялась, что не пойдет дождь, потому что мишка ведь тогда намокнет. Маша постоянно ходила по комнате в определенном направлении, приговаривая про себя шепотом: «хоть бы не пошел дождь, хоть бы не пошел дождь, хоть бы не пошел дождь», и почему-то искренне верила, что благодаря вот этому ее детскому ритуалу дождь точно не пойдет… Дождь не пошел, медвежонка нашли в кустах малины, с ним было все хорошо, и пауков и паутины на нем не было…

Медвежонок с клетчатым бантиком сбоку смотрел своими пронзительными глазками на заснеженную декабрьскую улицу, на его мордочку падали снежинки. Маша достала его из сумки, отряхнула от снега, и опять почему-то стали наворачиваться слезы. «Какой же ты красивый, мишка» – прошептала она только что купленной игрушке, как когда-то той, которая жила на даче и щеголяла в ее старых выцветших колготках. – «Пойдем домой». И Маша отчетливо поняла, что купила эту игрушку себе. Что вдруг ожили ее детские воспоминания, что ей, взрослой, почти сорокалетней женщине, захотелось купить именно себе этого маленького медвежонка с пронзительными глазками. Что это она, Маша, так тоскует по своему детскому беззаботному отношению к жизни, а еще – что она так плачет о том, чего в детстве не было. И что это уже не вернуть и не исправить, но сейчас она сама может купить себе этого медвежонка, принести его домой и поставить на зеркало-трюмо рядом с многочисленными кремами и баночками косметики. Или вообще посадить под свою новогоднюю елку. Или положить рядом с собой возле подушки, и этот медвежонок будет смотреть на нее пронзительными глазками…

Маша пришла домой, распаковала пакеты с продуктами, открыла сумку и не стала доставать из нее медвежонка. Несколько дней Маша носила медвежонка в сумке, а после, перед тем, как лечь спать, достала этого мишку и положила на кровать.

«Ух ты, какой красивый медвежонок, с бантиком! А какие у него глазки!» – сказал ее сын об игрушке, которую он увидел, проходя через комнату. «Да, – ответила Маша, – так вдруг захотелось его купить»… Это действительно так и было, ей просто так – для себя – захотелось купить эту игрушку. И Маша почувствовала, как в ней, в ее душе до сих пор живет маленькая девочка, которая верит в то, что игрушки живые, что им плохо под дождем в кустах малины, а еще, наверное, плохо быть в магазине среди кучи игрушек, которые вываливаются со стойки. И что этот медвежонок с пронзительными глазками – как будто она сама, и это ей так хочется, чтобы ее обнимали и гладили, брали на ручки и садили на коленки, так, как она сейчас обнимает и гладит эту игрушку.

Медвежонка Маша поселила не на зеркало-трюмо, а рядом со своими подушками на кровати. Спустя несколько дней Маше приснился черный медвежонок Миша (оказывается, она его тогда, в детстве, назвала Мишей, но совсем об этом забыла), который рассказывал ей, как много у него замечательных штанишек, сшитых из колготок, и что он тогда, в кустах малины, ни капли не боялся, а просто ждал и знал, что Маша когда-нибудь про него вспомнит и обязательно найдет и сошьет ему новые штанишки в подарок. И что сейчас у него все хорошо…

Практикум

Итак, вы готовы заглянуть в потайной уголок своей души, в котором живут детские воспоминания, туда, где обитает ваш Внутренний ребенок? Тогда начнем…

Для большинства упражнений вам понадобится следующее: цветные карандаши, альбом или плотная бумага для рисования, разноцветная гуашь и кисточки разных размеров. Я рекомендую вам приобрести эти материалы, а не позаимствовать уже использованные (что нередко делают мои клиенты) у своих детей. Пусть эти материалы – карандаши, бумага, альбом, кисточки – будут приятными на ощупь, радуют глаз. И напоминаю, что все упражнения лучше всего делать в группе, под руководством психолога или в индивидуальных встречах с ним. Я подчеркиваю этот момент, так как в процессе выполнения упражнений вы можете столкнуться с различными переживаниями, с которыми порою тяжело справиться самостоятельно, и тогда именно профессиональная поддержка будет как никогда кстати. Из плена собственного детства выбираться самостоятельно порою очень нелегко… О том, на что обратить внимание при выборе специалиста или психологической группы, я расскажу в заключительной части книги.

Если вы решили выполнять упражнения самостоятельно, позаботьтесь о комфортном времени и месте для себя – когда вас никто не потревожит, чтобы вас ничто не могло побеспокоить. Обязательно отключите мобильный телефон во время выполнения упражнений.

В большинстве упражнений я буду обращаться к вам на «ты» и как к женщине (так как все же большинство моих клиентов – женщины). Но если вдруг этой книгой заинтересовался мужчина, то в текстах упражнений можно просто заменить обращение на соответствующее.

Упражнение «Контракт с собой»

Когда человек приходит к психологу, то заключение совместного контракта на работу является обязательным условием. При этом обговаривается частота встреч, их стоимость, каким образом будет поступать клиент или психолог, если какие-то из пунктов контракта нарушаются – например, если человек опаздывает или не приходит на встречу, не предупреждая об этом.

Я предлагаю тебе также заключить с собой такой контракт. Работа с темой собственного детства не проста, требует значительных душевных усилий. Иногда может захотеть все бросить, начать задавать себе вопросы – зачем все это? Действительно ли все это мне поможет? Иногда начинает казаться, что ты топчешься на месте и совершенно никуда не продвигаешься (подробно об этом я пишу в седьмой главе). Также важным условием работы является забота о себе – важно высыпаться, успевать вовремя поесть, прислушиваться к сигналам своего тела.

Возьми ручку и листок бумаги или блокнот и напиши примерно следующий текст: «Я, такая-то (такой-то – здесь нужно вставить свое имя), осознаю, что приступаю к глубокой работе по исцелению своего Внутреннего ребенка. Эта работа может выявить глубоко запрятанные и подавленные чувства, с которыми мне придется встретиться и пережить их, чтобы исцелить детскую часть моей души. Обещаю находить время для регулярных занятий, а также отводить время на полноценный сон, здоровое питание, относиться к самой себе с бережностью и заботой. Если будет необходимо, обещаю обратиться за психологической помощью и поддержкой психолога или психологической группы. Дата. Подпись».

Упражнение «Какой я был (а) в детстве?»

Встань и пройдись по комнате своим обычным шагом. И, пока ты ходишь, попробуй вспомнить – как ты ходила в детстве? Как двигалась? Какой была твоя походка? Как ты себя ощущала в своем теле? Мои клиенты рассказывал про это разные истории: «Я была очень косолапой, у мня часто одна ножка запиналась об другую, а родители меня высмеивали…», «Я была полненькой девочкой, у меня рано начала расти грудь, и я постоянно сутулилась – так мне было стыдно…», «Я была подвижным ребенком, все время бегала и прыгала, прыгала тогда, когда кто-то приходил с работы из родителей, и мне постоянно делали за это замечания…», «Я всегда ходила очень медленно, а меня всегда подгоняли.. Из-за этого у меня всегда локти и коленки были в ссадинах и синяках, потому что я начинала торопиться, а быстро все равно не получалось…»

Попробуй походить так, как ты ходила, будучи ребенком.

Каким ребенком ты была? Подвижным или медлительным? Витающим в облаках или идущим со всеми на контакт? Что тебе нравилось в детстве? Например, рисовать или когда тебе читали вслух? Помнишь ли ты свою любимую игрушку, и если да, то что эта за игрушка была? А, может быть, она была не одна? Была ли в детстве у тебя какая-то мечта, ты помнишь о ней? Были ли у тебя друзья? Какое твое самое-самое первое воспоминание? А есть ли какое-то время твоего детства, о котором ты совсем не помнишь? Была ли у тебя своя комната? Что еще ты сейчас воспоминаешь, когда ходишь по комнате и пробуешь почувствовать себя в теле ребенка?

А теперь возьми карандаши и чистый лист бумаги и зарисуй свои ассоциации, связанные с этим упражнением – все, что приходит в голову или что выводит рука как будто бы «сама собой» – просто доверься движению руки. Рекомендую рисовать тебе субдоминантной (т.е. не ведущей рукой) – если ты правша, то рисуй левой рукой, а если левша – то, соответственно, правой.

Поделись с психологом или с близким человеком, которому ты доверяешь, своим впечатлениями от этого упражнения.

Упражнение «Фотоальбом»

1 часть упражнения

К сожалению, фотоальбомы сейчас уходят в прошлое. Многие хранят фотографии в электронном виде, предпочитая экономить место. А ведь когда-то фотоальбомы тщательно составлялись, делались надписи, украшались… Правда, такое направление, как скрапбукинг, восполняет этот пробел, и иногда у знакомых и друзей я вижу замечательные фотоальбомы, которые будут хранить многие памятные встречи и события из жизни их владельцев. Если у тебя не было или нет такого фотоальбома, в котором хранились бы твои детские фотографии – ничего страшного, ты можешь представить его мысленно. Если твои детские фотографии оцифрованы и хранятся в электронном виде – просмотри эти фото и распечатай те свои детские фотографии, которые вызывают в тебе какой-либо эмоциональный отклик. Если такой фотоальбом есть в реальности – просмотри его и выбери также те свои детские фотографии, который вызывают в тебе какие-либо чувства – радости, печали, светлые или грустные воспоминания….

Разложи эти фотографии перед собой. Какой ребенок на них изображен? Грустный или не очень? Радостный или не очень? Счастливый или не очень? Любимый… или не очень? Сейчас важны только твои субъективные ощущения, не важно, что говорит твоя «рациональная часть». А она может говорить, что у тебя и так все было в порядке, что вообще ты все это себе навыдумывала, и вообще нет никаких проблем… Но если накатывает грусть и подкрадываются к глазам слезы, когда ты рассматриваешь фотографии себя-ребенка, то это, скорее всего, не так. А нам важно, чтобы ты опять научилась доверять своим внутренним ощущениям и чувствам…

Если у тебя есть дети, и в настоящий момент с твоим собственным реальным ребенком отношения находятся в стадии «обострения» или конфликтны, то я рекомендую найти свою детскую фотографию, на которой ты того же возраста, в каком сейчас находится твой ребенок. Есть такая закономерность, что с нашими детьми у нас чаще всего обостряются взаимоотношения в те возрастные периоды их жизни, в которых у нас в своем детстве остались не прожитые и незавершенные проблемы, какие-то наши собственные детские неудовлетворенные потребности. Например, если ты постоянно конфликтуешь со своей пятилетней дочкой – скорее всего, в пятилетнем возрасте у тебя остались какие-то моменты, которые нужно разрешить впустить в свою уже взрослую жизнь и наконец-то их завершить. Возможно, тогда тебе все запрещали или все позволяли или была какая-то потеря или еще что-то… Итак, найди свою детскую фотографию и положи ее себе в бумажник или поставь на свой письменный стол – именно свою детскую фотографию, где ты в возрасте своего сына или дочери. Я не говорю, что только этого достаточно, но уже и это может помочь – т.к. ты будешь напоминать самой себе о том, что и ты была когда-то ребенком, и у тебя есть свои детские потребности, которые до сих пор «говорят» в тебе и тем самым не дают услышать или увидеть потребности своего собственного ребенка…

2 часть упражнения

Включи приятную, спокойную, расслабляющую музыку. Закрой глаза. Мысленно пройдись по всему телу – от кончиков пальцев ног до макушки и обратно. Сделай несколько глубоких вдохов и выдохов. На выдохе представляй, что все напряжение, которое накопилось в твоем теле, как будто выходит через ступни твоих ног.

Представь себе своим внутренним взором фотоальбом. Это может быть реальный фотоальбом, а может быть и так, что этот фотоальбом – плод твоего воображения. В этом фотоальбоме собраны и разложены твои фотографии в хронологическом порядке – со дня твоего рождения до сегодняшнего момента. Эти фотографии также могут быть плодом твоего воображения, они не обязательно должны существовать в реальности. Представь, что ты листаешь альбом в обратном порядке. Вот сейчас ты видишь свою фотографию – на ней ты изображена в настоящем времени. В какой позе ты на этой фотографии? Во что ты одета? Есть ли на фотографии другие люди или ты одна? Какое у тебя выражение лица, настроение? Нравишься ли ты себе на этой фотографии? Когда ты подробно рассмотришь эту фотографию, перелистни страницу фотоальбома назад. Теперь перед тобой – фотография пятилетней давности. Рассмотри и эту фотографию как можно более подробно: как ты на ней изображена, во что одета, в каком ты настроении, есть ли рядом с тобой еще кто-то или ты одна. И еще раз ты перелистываешь альбом – и еще одна фотография, только уже десятилетней давности. Рассмотри и эту фотографию и отправляйся дальше. Вот фотография, где ты изображена в своем подростковом возрасте. Ты можешь предположить или вспомнить, как ты себя тогда чувствовала, что с тобой происходило? Также рассмотри эту фотографию и перелистни страницы альбома. Теперь перед тобой фотография, на которой тебе семь или восемь лет, ты только пошла в школу. Какой ребенок изображен на этой фотографии? Какое у него выражение лица, что он чувствует? Что чувствуешь ты, когда видишь эту фотографию? После того, как ты ее подробно рассмотришь, ты опять перелистываешь альбом и видишь фотографию, на которой тебе четыре или пять лет. Точно так же тщательно рассмотри эту фотографию – при каких обстоятельствах она сделана, как себя чувствует ребенок, который на этой фотографии изображен? во что одета эта девочка, о чем она мечтала в своем детстве? Ты перелистываешь еще раз фотоальбом и видишь свою фотографию, сделанную в твоем младенческом возрасте, тогда, когда ты была совсем крошкой. Как выглядит этот младенец? что еще изображено на фотографии? Ты можешь предположить, как себя чувствует эта малышка? Как себя чувствуешь ты, когда рассматриваешь эту фотографию? Когда ты рассмотришь и эту фотографию, медленно мысленно перелистывай альбом назад, так, как мы обычно листаем книги и фотоальбомы. Перед тобой промелькнули твои собственные фотографии, начиная с младенческого возраста и до сегодняшнего дня. Что осталось в тебе от ребенка, которым ты когда-то была? А что изменилось?

После этого упражнения рекомендую тебе поделиться своими впечатлениями и состоянием с близким человеком либо с твоим психологом.

Упражнение «Рисуем вместе с Внутренним ребенком»

Для этого упражнения тебе понадобится твоя детская фотография, цветные карандаши и бумага или альбом для рисования.

Положи перед собой свою детскую фотографию. Какую фотографию ты выбрала? Сколько тебе на ней лет? Закрой глаза и представь, что твой Внутренний ребенок как будто присутствует рядом с тобой в одной комнате. Возьми карандаш в субдоминантную руку и мысленно спроси своего Внутреннего ребенка, что ему хочется изобразить на бумаге? Ответ не обязательно придет в виде слов. Просто возьми карандаш и начни им водить по бумаге, возможно, из-под карандаша будут выходить различные линии, каракули или связный рисунок – это не важно. Когда почувствуешь, что достаточно, мысленно поблагодари своего Внутреннего ребенка за то, что он согласился с тобой порисовать.

Упражнение «Просмотр фильма „Малыш“ с Брюсом Уиллисом в главной роли»

Я очень люблю этот фильм и часто рекомендую посмотреть его своим клиентам. В фильме хорошо показано, как важно в зрелом возрасте понять присутствие в нашей жизни нашего Внутреннего ребенка и то, что помочь ему можем только мы. И что если человек будет игнорировать его присутствие, то Внутренний ребенок будет появляться в самое неподходящее время и в самых неподходящих для этого местах, чтобы обратить на себя внимание и наконец-то получить то, в чем он так долго нуждался. И как меняется наша жизнь, когда мы наконец признаем его присутствие в нашей жизни.

Обсуди впечатления от этого фильма со своим близким человеком или своим психологом.

Если потребности ребенка должным образом не удовлетворялись на первом этапе жизни, взрослому, в конце концов, придется вернуться в прошлое и исправить ситуацию. В этом заключается основная задача психотерапии:

отправиться в прошлое и дать внутреннему ребенку то, что ему нужно, чтобы вырасти.

Жинетт Парис

У нашего Внутреннего ребенка, как у обычного ребенка – того ребенка, которым мы когда-то были – есть свои потребности. Если эти потребности в детстве не удовлетворялись, игнорировались, если по каким-то причинам ждать удовлетворения этих потребностей было не безопасно, то сейчас, во взрослом возрасте, эти не удовлетворенные потребности до сих пор дают о себе знать. Раненый внутренний ребенок – это именно тот ребенок, потребности которого не удовлетворялись и игнорировались.

Так какие же это потребности?

Наверное, все слышали и знают о том, что одна из базовых потребностей любого ребенка – это потребность в безопасности. Потребность в безопасности подразумевает, что взрослые организуют такое пространство для ребенка, в котором он может расти и развиваться, не опасаясь за свою жизнь. Это касается не только физического пространства, но и психологического, эмоционального. Нередко бывает так, что родители отвергали ребенка, предъявляли ему непосильные требования – и тогда человека, когда он вырастет, может постоянно сопровождать так называемая «фоновая тревога» – ощущение, что все вроде бы хорошо, но «как бы чего не вышло». Именно из таких детей вырастают взрослые, которые искренне верят в поговорку, что «если много будешь смеяться – потом много будешь плакать», что если все хорошо, то значит скоро что-то случится, и практически постоянно живут в ожидании катастрофы.

Когда ребенок лезет к вазе, а взрослый, вместо того, чтобы ее своевременно убрать подальше, начинает на ребенка повышать голос – потребность ребенка в безопасности не удовлетворяется. Когда с провинившимся ребенком отказываются разговаривать в течение нескольких часов (а то и дней – с таким в своей практике я тоже встречалась), либо избивают ребенка – потребность в безопасности также не удовлетворяется. Когда ребенок исследует новое пространство, пробует что-то на вкус, пробует идти по высоким ступенькам – а рядом мама или бабушка (или – реже, но тоже бывает – папа) кричат: «там страшно, опасно, упадешь, разобьешься», пугают непослушного ребенка дядей или врачом – потребность в безопасности также не удовлетворяется. Конечно, если речь идет о физическом насилии над ребенком, то ни о какой безопасности не может быть и речи.

Потребность в безопасности также означает, что ребенок живет в достаточно спокойной эмоциональной атмосфере. В семье, в которой наблюдается скрытая или явная вражда между супругами или другими ее членами, потребность в безопасности также не удовлетворяется. Не удовлетворяется она и тогда, когда ребенок подвергается эмоциональному насилию (например, его обзывают, на него постоянно не обоснованно кричат, игнорируют) или видит насилие над другими. Моя клиентка рассказывала, как в детстве родители избивали ее старшего брата. Ее саму никогда не били, но брата били за любую провинность. Родители приводили девочку в комнату, где отец брата бил ремнем, и заставляли смотреть – естественно, в воспитательных целях, чтобы она не повторяла ошибок брата, иначе ее ждет то же самое.

Вы можете сказать, что, наверное, все это относится к так называемым «неблагополучным» семьям? Но правда в том, что нередко это происходит и в семьях во внешне благополучных, образцовых – там, где родители не спиваются, не употребляют наркотические вещества, ходят на вполне престижную работу и никак не похожи на тех людей, которые способны издеваться над своими детьми.

В то же время, если вы сами – родитель, то сейчас главное для вас не впадать в чувство вины по отношению к своим детям, когда вы читаете про потребности ребенка (чувству вины мы уделим еще внимание). Сейчас главное понять – а какие ваши детские потребности не удовлетворялись должным образом, из-за чего Раненый ребенок нередко так настойчиво в вашей жизни заявляет о себе?

Еще одна важная потребность – это потребность в любви и безусловном принятии. Все мы разные люди. И когда ребенок приходит в этот мир, он приходит уже со своими уникальными характеристиками. Так, мы все разные по темпераменту. И когда у холеричной, вечно спешащей куда-то мамы, появляется флегматичный и основательный ребенок, то вполне возможно, что эта его основательность и медлительность не будет принята. Как часто я вижу, как детей подгоняют и куда-то торопят. Как часто я вижу, что мои клиенты, больше склонные к медлительности и основательности, пытаются искусственно ускоряться из-за страха быть не принятыми…

Неприятие может выражаться разными способами. Хотели мальчика – родилась девочка или наоборот. Ребенку нравится рисовать, а его отдают в секцию по борьбе. У ребенка что-то болит, а взрослее считают, что это в нем говорит лень, и он симулирует. У одной моей клиентки в детстве очень сильно болела спина. Родители отдали девочку в музыкальную школу, после уроков ей приходилось часами сидеть за фортепиано и разучивать гаммы. На все жалобы девочки родители реагировали тем, что это она таким образом не хочет заниматься и симулирует болезнь. И только когда боли стали невыносимыми, девочку показали врачу, и оказалось, что у нее воспаление почек… К слишком нежному ребенку относятся как к «нюне», к слишком подвижному и веселому – не как к оптимисту, а как к тому, что у него «ветер в голове». К сожалению, это неприятие со стороны родителей может продолжаться и по отношению к уже выросшим детям – не за того вышла замуж, не туда поступила, не там живешь, не на той работе работаешь. А потребность в принятии никуда не уходит. И Раненый ребенок внутри взрослой женщины или взрослого мужчины боится сделать хоть какой-то шаг в направлении, куда ему самому хотелось бы. Смотрит в зеркало и называет себя «жирной коровой» или «скелетом», садится на диеты, пытается хватать звезды с неба, достигает неведомых вершин в карьере и все равно остается несчастным.

У Киры старшая сестра родилась с синдромом Дауна. Отец много надежд возлагал на второго ребенка, мечтал, что родится мальчик, но родилась хорошая здоровая девочка. Все детство папа говорил Кире, что она – «никтошка» (и именно такое ее прозвище прижилось в ее семье, вплоть до ее двадцатипятилетия), потому что она родилась девочкой, а не мальчиком…

В своей практике я нередко сталкиваюсь с тем, как некоторые клиенты боятся слова «любовь» и слов «я тебя люблю». Для них это слово нагружено совсем другим смыслом – не принятием, поддержкой и верой в их силы, а постоянными манипуляциями и угрозами «перестать любить». Как-то клиентка рассказала мне, что сразу же бросала своих потенциальных партнеров по браку, как только они ей признавались в любви – потому что после этого она считала, что все хорошее закончится и начнется ад, и партнер тут же переменит отношение к ней и начнет требовать от нее невозможного. Все детство мама этой клиентки повторяла, что все, что она делает – делает для ее блага, потому что любит. И именно из любви запирает ее в комнате на несколько часов, не давая выйти даже на кухню попить воды. Любовь ли это?

На мой взгляд, любовь – это принятие ребенка со всеми его возможностями и ограничениями, и в первую очередь принятие его не похожести на нас. А что подразумеваете под любовью вы?

Потребность в принятии включает в себя также принятие самых различных эмоциональных проявлений и чувств ребенка. Некоторые родители совершенно не выносят слез своих детей и делают все, чтобы они никогда не плакали. Потерялась игрушка – купим новую, поссорился с лучшим другом – да он тебе и не был другом. Вместо того, чтобы дать ребенку (особенно это касается мальчиков) выплакаться, погрустить, взрослые тут же кидаются эти чувства подавлять. Также, на мой взгляд, обстоит дело с чувством гнева – ребенку не разрешают злиться, его не обучают грамотно выражать гнев, делают все, чтобы детская злость не находила выхода (чаще всего это связано, конечно, с тем, что взрослые сами не знают, как выражать это чувство безопасно). Но гнев – очень коварное чувство, и если оно не найдет своего выражения, то оно может замаскироваться под другие проявления – например, оно может замаскироваться под мигрень или под вечно разъедающее человека необоснованное чувство вины.

Еще одна потребность – это потребность в родительской фигуре и мудрых ограничениях. Ни один ребенок не выживет, если рядом не будет родителя или того, кто его заменяет. На первых порах родители для ребенка – это боги. И ребенок сделает все, чтобы они его не отвергли и оставались рядом с ним. И в то же время ребенку не нужно, чтобы мигом угадывались все его желания, чтобы все, что ему нужно, доставалось тут же и сразу, как по мановению волшебной палочки. В одной из книг я прочла пример – если ребенок захочет вести машину, вряд ли взрослый в своем уме разрешит ему это сделать. Но вот мы вырастаем, а наш Раненый внутренний ребенок выходит на первый план – и мы ему, а не своему внутреннему взрослому, доверяем вести переговоры на работе или общаться с нашими партнерами и детьми. Границы – что можно, а что не допустимо – необходимы любому ребенку. Эти границы может установить только взрослый. И нашему Внутреннему ребенку эти границы тоже нужны. А еще эта потребность означает, что на ребенка не взваливают непосильную для него ответственность. Рождается младший брат, и на старшую сестру взваливается ответственность за безопасность младшего. Хотя старшей всего шесть лет, и вряд ли эта та ответственность, которую стоит передоверять ребенку. Решение привести в мир еще одного ребенка – это решение самих родителей (даже если старшая просила «братика» или «сестричку» – ребенок в силу возраста и отсутствия опыта не понимает, что значит появление еще одного члена семьи), и уж точно не ответственность старшего ребенка, который сам еще малыш. Я встречалась со случаями, когда восьмилетняя девочка напоминала маме с папой, что пора убраться в квартире и закупить продукты. Но это тоже не ответственность восьмилетнего ребенка.

В вопросе границ нередко можно встретить две крайности. Это либо когда ребенку все можно и абсолютно все его желания удовлетворяются, либо – когда все нельзя. Нельзя идти туда, делать это, и вообще «детей не должно быть слышно». В итоге вырастает всего боящийся взрослый, который считает себя беспомощным и ни на что не способным. И даже на то, чтобы сделать элементарные вещи, у него уходит колоссальное количество усилий. Какой сорт чая купить? Какое платье в магазине выбрать? Пойти или не пойти на вечеринку, куда так давно пригласили? Может показаться странным, но проблема самого элементарного выбора может скрываться в том, что когда-то была не удовлетворена потребность в разумных ограничениях – так как их было слишком много.

Другая крайность – это когда можно было все. Хочешь новый год в июле? Мы устроим. Хочешь поехать на трамвае в другой конец города, хотя маме удобнее и быстрее на машине – пожалуйста, бросаем машину в центре города и едем кататься на трамвае. Ребенок иногда не успевает рта открыть как ему уже преподносится то, что он хочет, или якобы то, что он хочет (взрослые почему-то решили, что это его желание). Когда совершенно нет границ, то мир для ребенка становится очень не безопасным местом. Потребность в ограничениях также способствует удовлетворению потребности в безопасности. Я люблю родителям приводить такой пример: если вы едете по трассе, про которую вы точно знаете, что на ней водителям разрешено не соблюдать какие бы то ни было правила – вы уютно себя будете чувствовать? Скорее всего, вас накроет волной тревоги и страха. Также и для ребенка – если нет никаких правил и можно делать все, что можно – это очень страшная ситуация. Истерики избалованных детей часто свидетельствуют не о том, что еще что-то нужно подать, принести или купить, а о том, что нужно наконец-то показать, каковы правила, чтобы легче было ориентироваться в окружающем мире. Про таких детей можно сказать, что они «изнеженно-обездоленные» – вроде бы все им давалось, но на самом деле они обделены в самом главном. И происходит это потому, что родители за потребности ребенка принимали свои собственные потребности.

Такие «изнеженно-обездоленные» Раненые дети тоже приходят ко мне на консультации. Они также всего боятся и у них также нередко проблемы с выбором, потому что им точно также не дали когда-то возможности прислушаться к самим себе. Такой взрослый – у которого было изнеженно-обездоленное детство – по моим наблюдениям чаще страдает депрессией и мигренями. И работать с такими клиентами порой намного труднее.

И еще несколько слов про потребность в родительской фигуре. Если у человека фрустрирована (не удовлетворена) потребность в родительской фигуре, то тогда, скорее всего, он будет пытаться удовлетворить эту потребность за счет окружающих, которые для него являются символическими родительскими фигурами – например, воспитательница сына в детском саду; учительница детей в школе; непосредственный начальник; это может быть даже лечащий врач, а может быть и супруг. И тогда, даже порой понимая всю абсурдность требований этих людей, человек будет пытаться им угодить и заслужить их одобрение. Приходит мама в школу на родительское собрание, садится за парту и превращается в маленькую девочку, которую отчитывает учительница за то, что ее дочка грязно пишет в тетради… Такую маму может парализовать страх перед воспитателем, который вышел просто что-то сообщить о ее ребенке – и эта мама заранее боится быть провинившейся перед уже не воспитательницей, а символической родительской фигурой.

Есть ли из этого какой-то выход? Есть. Вам нужно вырастить своего собственного Внутреннего родителя, то есть стать родителем самому себе. Это возможно. Это не быстрый и не самый легкий путь, но, на мой взгляд, скорее всего, это единственно возможный путь к тому, чтобы повзрослеть и перестать видеть и искать вокруг себя родительские фигуры. Эпиграфом к этой главе послужили слова Жинетт Парис из ее книги «Мудрость психики в век нейронаук» – чтобы повзрослеть, нам нужно вернуться в собственное детство и дать своему внутреннему ребенку наконец то, в чем он так долго нуждался все эти годы.

Следующая потребность – это потребность в росте и развитии. Каждый ребенок от природы любопытен. Ему все интересно. Ему хочется осваивать и узнавать окружающий мир. Он иногда может часами рассматривать паучка на траве, смотреть в небо на проплывающие облака. Плескаться в воде и пускать мыльные пузыри. Удивляться тому, что происходит. Бегать под дождем, шлепать по лужам, лепить снеговика, кататься с ледяной горки. Приносить камушки с улицы – они такие интересные, разной формы, разного размера, разного цвета! Смотреть, как мама печет пирожки и тоже раскатывать и месить тесто. Перебирать гвозди в коробочке вместе с папой. Все это – более чем полезные занятия для любого ребенка. Часто намного полезнее, чем английский в два года или ускоренная программа раннего развития. Я иногда с удивлением сталкиваюсь с вопросами от родителей – чем бы таким полезным ребенка занять? А то он ничем полезным не занимается, может часами конструктор собирать и всякую «ерунду» типа веточек и листиков с улицы приносить. Под потребностью в развитии понимается в первую очередь познание и освоение окружающего мира. Если мы, чтобы ребенок не мешался, усаживаем его за мультфильмы или начинаем нагружать массой самых разных интеллектуальных занятий, к тому же не учитывая возраст ребенка – эту потребность мы, скорее всего, не удовлетворяем.

Если сейчас вам, взрослому человеку, иногда просто хочется погулять по улице, подурачиться, поиграть просто так, собрать коллекцию каких-то игрушек (и вы знаете, что она совершенно бесполезна с точки зрения взрослого человека), но вы себе этого не позволяете, потому что вы уже солидная женщина в возрасте – вы тоже не удовлетворяете эту потребность.

Потребность в росте и развитии у человека есть всегда. Другое дело, что в силу различных причин эта потребность может быть «заглушена». И сейчас, во взрослом возрасте, важно вспомнить, что вам нравилось делать в детстве. Иногда предложение вспомнить те игры и занятия, в которые вы любили играть в детстве, воспринимается как своеобразный тест на призвание. И хотя наши детские занятия могут отражать наши склонности и увлечения, я с таки подходом все же не согласна. Потому что если мы хотели когда-то, чтобы у нас бы свой кукольный театр, это вовсе не означает, что нам срочно нужно переквалифицироваться в актера кукольного театра. Это были те занятия, которые просто придавали (и, возможно, и сейчас придадут, стоит только вспомнить) вкус и интерес к жизни.

Собирать игрушки от киндер-сюрприза может быть занятием внешне совершенно бесполезным, но вместе с тем таким занятием, которое помогает справляться с другими повседневными делами, в том числе с нашими профессиональными обязанностями.

Потребность в росте и развитии также означает и то, что ребенку дают право совершать ошибки. Мы все не совершенные люди, и все делаем ошибки. Но почему-то именно от детей, которые только-только учатся жизни, ждут, что они с первого раза будут все понимать и будут во всем совершенны.

Однажды я наблюдала такую картину: на работе менеджер совершила ошибку в отчете, пришла из кабинета начальника, и рассказала об этом своей коллеге. При этом девушка-менеджер сказала, почти весело: «Ну да, накосячила я, кто ж не ошибается. Ладно, сейчас буду исправлять». Лицо ее коллеги изменилось. Было видно, насколько для нее не характерно такое отношение к тому, что человек может ошибаться. Девушка забежала в соседний кабинет. Когда я зашла за ней, спросить, все ли с ней в порядке, они мне ответила: «Как же я хочу к своим мелким промахам относиться так же! Я бы на ее месте уже умирала от стыда за то, что я сделала мелкую ошибку в отчете». Вокруг нас так много перфекционистов, которые предпочтут не сделать ничего, чем попробовать и ошибиться, скорее всего потому, что когда-то им совершенно не разрешали ошибаться.

И еще одна потребность, про которую так редко говорят – это потребность в сепарации (иначе говоря – потребность в отделении от родителей). Детство – время, в котором есть свои значимые этапы отделения от родительских фигур. Роды – это первый этап отделения. Если роды затягиваются и долго не начинаются, то их исход может быть печальным и для матери, и для ребенка. Все это также верно и по отношению к психологическому отделению от родителей. Трехлетка кричит «я сам», и если ему позволяют это делать в разумных пределах, то он научается самостоятельности. Еще один известный этап отделения – это подростковый период. Но не у всех взрослых людей этот подростковый бунт случился вовремя, именно тогда, когда он должен был случиться, примерно в тринадцать-пятнадцать лет (кстати, этот бунт не обязательно сопровождается хлопаньем дверей и криками «Я вас всех ненавижу!», у всех он происходит по-разному). Многие мои клиенты, приходя на группу по работе с собственным детством, до сих пор связаны крепчайшей «психологической пуповиной» со своими родителям. Взрослым детям нужно «отзваниваться» родителям по нескольку раз за день. Обязательно приезжать по выходным, даже если родители живут более ста километров за городом. Сверять все свои поступки с их одобрением или неодобрением. Постоянно ждать, что вот сейчас меня мама наконец-то похвалит, а папа увидит, какой я молодец… И не признавать, что этого, возможно, никогда не произойдет. Для взрослого человека не отделенность от своих родителей также чревата, как и затянувшиеся и все никак не наступающие роды. Да, этот процесс может быть очень и очень болезненным и для взрослого ребенка, и для стареющих родителей. Но, тем не менее, это более целительный процесс, чем неразрывная и не очень здоровая зависимость взрослых людей друг от друга. Как сказала одна моя клиентка: «Сначала мне постоянно казалось, что я их (своих родителей) предаю. Но потом я поняла, что если постоянно иду на поводу их требований, то я живу их, а не своей жизнью. И тогда я предаю себя». Такая зависимость родителей от взрослых детей – это также перекладывание ответственности за свою жизнь на своих выросших детей со стороны родителей. Дети имеют право не быть смыслом жизни своих родителей, потому что это слишком тяжелая ноша для любого человека. У наших родителей – свои собственные жизненные задачи, с которыми могут и должны справиться только они сами. Мы не сможем этого сделать за них, даже если бы этого очень хотели. И также и ваша жизнь – это ваша жизнь, и ответственны за нее только вы. В самом глобальном смысле потребность в сепарации – это потребность во взрослении и способность взять свою ответственность за свою жизнь себе, не перекладывая ее на других людей. И это тоже наша врожденная и необходимая нам потребность.