Нарисуй мне звезды

Пролог

– Вот влипла!

Я посмотрела на уровень топлива. Почти половина бака. Подозрительные лампочки на приборной панели не горели. Машина была в порядке, но ехать отказывалась. Резко остановилась посреди дороги в полях и заглохла.

Ключ безуспешно пытался вернуть ее к жизни. Бедняжка пыхтела, скрипела и отказывалась заводиться.

За что?!

Не следовало ехать на свадьбу сестры. Идея изначально не вызывала энтузиазма. Там соберутся все родственники, даже те, кого ни разу не видела. Эти знатоки начнут причитать, что в тридцать лет надо задумываться о семье, детях, что мой удел – престарелая дева с пучком на затылке, проверяющая работы студентов.

Будет очень тяжело прятать от них Даниэля. Сейчас он занят: организовывает конференцию в Университете, но обещал освободиться к субботе и подъехать непосредственно к церемонии. А я, взяв небольшой отпуск на работе, поспешила в родной город, чтобы помочь сестре и матери.

Жаль, «спешка» не имела ко мне никакого отношения. Тыковка, как за яркий цвет, называлась моя машина, грустила и не желала двигаться.

До ближайшего населенного пункта – километров двадцать. Не так много для автомобиля и критично для человека. Правда, всегда оставалась надежда на попутку, но шансов мало.

Видимо придется звонить брату и просить его приехать. Он поворчит, но не бросит сестренку в беде.

Я вышла из машины и со злостью хлопнула дверью. Так, проведем визуальный осмотр. Подозрительные пятна на земле – отсутствуют. Колеса – на месте. Под капотом тоже нет ответов. Насчет состояния самого двигателя и того, что его окружало, сказать внятно – сложно. Дым не валил, ничего не капало, странных шумов не слышалось.

Где-то можно проверить уровень масла, но в голове не содержалось ни единой подсказки, как именно это сделать.

Обычно Даниэль занимался Тыковкой. Менял расходники, возил на осмотр. Его друг работал в мастерской. От меня требовалось своевременно заправлять машину. Да, несколько раз бензин неожиданно заканчивался, но сегодня проблема не в нем.

Капот с дребезгом закрылся.

Я огляделась. Дорога была пустынна. Вокруг нее раскинулись поля, на которых кое-где проросли низкие деревца. Ни ферм, ни сараев, ни других строений.

Погода становилась все хуже. На небе сгущались тучи. И пусть прогноз дождя не обещал, все признаки говорили об обратном. Идти пешком по дороге в сторону дома – не лучший выбор.

Значит, остается звонок брату.

Пальцы легли на ручку двери, дернули. Ничего не произошло. Ручка не поддавалась. Замок закрылся.

Да вы издеваетесь?!

Моя крохотная оранжевая машинка заперта. В ней лежат телефон, ключи, деньги – все, что представляет ценность в данной ситуации.

Кажется, хуже уже быть не может.

Теперь придется разбить окно.

Я отвернулась, прижавшись спиной к холодному металлу, пытаясь принять решение. Как лучше поступить?

Если бы все происходило на трассе, даже думать не пришлось. Первый же водитель решил бы мою проблему. Здесь машин с помощниками не наблюдалось. После шести потянутся.

Сейчас около двенадцати. Все на работе.

Ветер усиливался. Небо потемнело. Трава на полях клонилась к земле. Воздух пришел в странное движение. Он закручивался у моих ног, скользил выше и улетал ввысь.

Я взглянула наверх и обомлела.

Надо мной повисла воронка торнадо. Ее рваные края вращались с невероятной скоростью и медленно спускались.

Теперь я влипла по-настоящему.

Глава 1.

Ты жизнь дала,

дитя вскормив,

его от стужи

защитив.

И дар великий

получи,

Прыжком на небо

заскочи.1

Сознание медленно возвращалось, отлавливая посторонние звуки, ароматы. Вдали стрекотали кузнечики, пахло луговыми цветами, несколько травинок щекотали нос. Страшно захотелось чихнуть.

Где я? Что произошло?

Последние воспоминания – воронка, затягивающая вверх, а после – поле, на котором распласталось мое тело, сжимающее что-то в правой руке.

Ничего не болело. Это выглядело подозрительно.

Может, торнадо нежно перенесло меня сюда и исчезло?

А куда перенесло? Хоть бы в волшебную страну. Пройдусь по дороге, вымощенной желтым кирпичом, найду Изумрудный город. Неплохая перспектива.

Я приоткрыла один глаз, надеясь разглядеть милых местных обитателей, приветствующих гостя из большого мира.

Обзору мешала высокая трава и фиолетовые цветы, похожие на крупные васильки.

Второй глаз – та же картина.

К василькам добавились мелкие ромашки и сплющенный клевер.

Повернуться на спину было страшно. Вдруг здесь не только мирно настроенные цветы?

– Приветствую, – прозвучало громко.

Посторонний звук стал последней каплей. Я испугалась и села, выставляя для защиты единственное, что держала в руке – боковое зеркало Тыковки – сувенир от боевой подруги. Оранжевая деталь пришла на помощь и, поймав солнечный зайчик, отразила его на обидчика.

– Прекрати. Тебе никто не причинит вреда, – он зажмурился и закрыл глаза рукой.

Передо мной стоял парень со светлыми волосами, одетый в холщовые свободные штаны и простую рубаху. На ногах незнакомца красовалась плетеная обувь.

Крестьянин – мысленно назвала его я. Где-то рядом должна находиться корова или коза.

– Рад видеть тебя в этих землях, – юноша вновь обратился ко мне, продолжая щуриться от яркого света. – Нас ждут.

Крестьянин здесь не случайно. Он знал о моем прибытии. Откуда? И как далеко теперь мой дом?

Он отправит меня назад? Или выход придется искать самостоятельно?

Можно, конечно, задать интересующие вопросы сейчас, но интуиция подсказывала, что новый знакомый не самый осведомленный: слишком просто выглядел. Скорее всего, он обычный исполнитель и во многое не посвящен.

– Ну, пойдем, – я поднялась на ноги и подошла к крестьянину, продолжая держать зеркало, бросить которое рука не поднималась.

Мой провожатый побрел через заросли травы. Мне оставалось следовать за ним.

Одежда для похода была выбрана не самая подходящая: за сандалии все время что-то цеплялось, голени неприятно щекотало. Удобные джинсы с кроссовками остались дома, а из-за жары предпочтение было отдано коротким шортам и футболке. Кто же знал, что предстоит не поездка в автомобиле.

– Могу поинтересоваться? – крестьянин решил завести беседу.

Видимо, молчание, временами прерываемое моим сопением, ему наскучило.

Сам виноват. Следовало выбрать в качестве места встречи свежескошенное поле или специально подготовленную площадку.

– Угу, – пропыхтела я, выпутываясь из очередной травяной ловушки.

– Там, откуда ты, все такие?

– Такие?

Странное определение. Кого он желал увидеть? Королеву? Девочку из группы поддержки? Метательницу молота?

– Субтильные, без мускулов. Обычно те, кто к нам прибывают, выглядят более сильными.

По мере того, как парень говорил, становилось все веселее. Меня точно с кем-то спутали. Ждали другого человека. Это ошибка? Случайность? Или насмешка судьбы?

– Они выше, крепче и не похожи на девушек. Из какого ты племени? – сразил собеседник вопросом.

И ответ пришел сам собой:

– Femina Sapiens.

– Первый раз слышу, – серьезно промолвил крестьянин, – мы уже заполучили китайца, американца, русского, египтянина.

Последняя фраза не понравилась. Речь словно шла о трофеях. Надеюсь, все они живы. И меня не постигнет их участь.

Вслух я ничего не сказала и продолжила пробираться сквозь заросли, стискивая в руке зеркало.

Новый знакомый уже выбрался из травы и очутился на дороге. Он с жалостью взирал на мои тщетные потуги. Лучше бы помог.

За его спиной обнаружилась деревянная телега, запряженная низенькой гнедой лошадью. Ноги с радостью к ней устремились. Сейчас будет отдых и поездка по краю, гостеприимно встретившему нас с зеркалом.

Последние пара метров – и под сандалиями оказалась долгожданная дорога без следа растительности. Карета ожидала Золушку. Надеюсь, конечным пунктом будет все-таки дворец с принцем.

Мы со спутником сели в повозку и поехали навстречу судьбе.

По пути я с любопытством всматривалась, но ничего необычного не заметила. Поля, обещанные коровы с козами, раскинувшийся вдалеке лес. Стандартный пейзаж средней полосы.

Ни развалин замка, ни драконов, летающих в небе, ни оборотней. Все спокойно и даже скучно.

Мне достался самый банальный мир. Поменять еще не поздно?

Вскоре повозка взобралась на небольшую возвышенность. С нее открывался вид на все те же поля, пастбища и, наконец-то, небольшой городок.

К нему и вела дорога.

Поселение вызвало интерес. Теперь появилась возможность воочию увидеть то, о чем рассказывали преподаватели: архитектура прошлых лет.

Крепкие деревянные домики, высотой в один этаж, обрамляли улицы. Сами улочки не являлись образцом ровности: изогнутые, расходящиеся под неожиданными углами. Тут только с навигатором разбираться.

Строения походили друг на друга – бревенчатые, двускатные, обнесенные плетеными соломенными заборами. Единственное, что их отличало – цвета. Тут хозяева использовали фантазию по полной. Пурпурные, бирюзовые, салатовые, песочные – буйство красок завораживало.

Особые оригиналы делали многоцветные фасады, комбинируя оттенки. На это было непривычно смотреть, учитывая тот факт, что в одежде местных жителей преобладала натуральность. Их льняные рубахи и штаны светлыми пятнами выделялись среди яркого великолепия.

За нестройными рядами домов виднелись высокие, с более массивными стенами. Предположительно каменные.

Меня тут же одолело стремление понять: это кирпич или тесаные блоки? И чем они соединены?

Так и хотелось попросить возницу взять курс на заинтересовавшие здания и лично изучить.

Увы, пришлось промолчать. Хоть новый знакомый и был предельно вежлив, что-то подсказывало: не все так просто. Если этот мир такой доброжелательный, то почему никто не спрашивает согласия перед переносом?

Увидеть над головой торнадо и пролететь сквозь его внутренности – было неприятно. В моем расписании подобные дела не значатся.

Я большей частью слоняюсь по Университету, проверяю работы студентов. Даже лекции веду редко: довольствуюсь ролью помощника профессора.

По вечерам мы с Даниэлем, если не заняты работой, смотрим старые комедии, заказываем пиццу, встречаемся с друзьями, ходим в библиотеку.

Теперь же меня выдернули из привычной жизни, зашвырнули к любителям льна и хлопка, и неизвестно, разрешат ли вернуться. Нет, надо быть очень осторожной.

Мы въехали в город. Нас уже встречали жители. Они были облачены в просторные одеяния. Внешность – самая обычная, близкая к европейской. Волосы – русые, каштановые, рыжеватые – и ни одной черной макушки. Сложно будет среди таких затеряться.

На лицах людей стояли улыбки. Их радовала встреча со мной или с моим спутником. И судя по обращенным взглядам, объектом, вызвавшим такие эмоции, являлась я.

Это поражало и одновременно льстило.

Однако постепенно общее воодушевление стало сменяться удивлением, местами – брезгливостью. Кто-то испуганно охал, женщины прятали детей за подолы длинных юбок, мужчины сплевывали на землю.

– Вот, ведь, дохлый, – донеслось из толпы.

– Совсем не кормили, – высказалась дородная дама в широком платье из грубой ткани.

– А одет-то во что? – покачала головой вторая. – Другие приличнее были.

– На бабу похож. Не будет от такого толка, – вынес вердикт сухонький мужичок, держащий руки на широком поясе с вышивкой – один из немногих, чья одежда была хоть чем-то украшена. Все остальные почти не отличались друг от друга – серая безликая масса.

Внезапно повозка остановилась.

Возница повернулся и пристально посмотрел на меня:

– И вправду похож. Почему?

Тайну хранить больше не имело смысла:

– Не знаю, может, потому что все женщины одинаковые.

Звонкий, без единой мужской нотки голос окончательно убедил окружающих в моем половом признаке.

– Но как же так? – крестьянин, наконец, понял свою ошибку.

Он выпустил поводья из рук:

– Подобного не должно было случиться. Сюда всегда приходили мужчины – крепкие, сильные воины.

Мне даже стало неловко. Он будто обвинял, что в моих документах стояла буква «ж», а не «м».

– Прости, так получилось. Все вопросы к родителям.

– Нет, – взревел вдруг парень и ткнул пальцем мне в грудь, – так нельзя! Ты должна быть мужчиной!

Со всех сторон послышался шепот. Люди были согласны. Они решительно двинулись в мою сторону, видимо собираясь выполнить операцию по смене пола прямо здесь, посреди улицы.

И в этот момент мне стало действительно страшно.

Глава 2

В воды реки

камнем тело летит.

Принята дань -

и герой позабыт.

Но не пробил

час кончины его -

будет спасен,

не уйдет он на дно.2

Толпа надвигалась. Не знаю, что она хотела со мной сделать? Разорвать на кусочки или зашвырнуть туда, откуда пришла.

Второй вариант мне нравился, первый – не очень. Руки у мужчин выглядели крепкими. Хватит и одного удара для осознания всех прелестей местного гостеприимства.

Женщины тоже не отличались хрупкостью. Грубая кожа на ладонях, обветренные лица. Такие и селенье отстоят, пока сильная половина на охоте.

Мой спутник же подавленно смотрел вниз, обхватив голову, и не спешил никого разубеждать в невиновности.

Я вжала голову в плечи, приготовившись к худшему. Расправе помешал пушистый кот, размером с волка. Он запрыгнул на телегу, отчего та угрожающе закачалась, и громко зашипел.

Жители в нерешительности остановились. Видимо зверя здесь уважали. И было за что. Мех слегка серебрился, из пасти торчали клыки толщиной в два пальца, а когти на лапах походили на маленькие ножи.

В мыслях остался лишь испуг. Безумно хотелось убежать без оглядки, правда, чей-то «милый» домашний питомец оказался единственным, кто заступился за девушку, посмевшую прийти в этот мир вместо очередного громилы. Он на моей стороне?

Кот прекратил шипеть и стал нервно махать хвостом.

Люди принялись искать поддержку. Никто не желал выступать против неожиданного защитника, а парень на телеге и вовсе съежился, стараясь смотреться более незаметно. Он находился ближе других к острым клыкам, и первым попадал под удар.

Раздалось сдавленное фырканье, которое окружающие приняли в качестве сигнала к отступлению, и разбежались.

Остались лишь мы с котом и до смерти перепуганный возница.

Хотя, нет, в зеркале, до сих пор сжимаемом пальцами, что-то промелькнуло.

Я обернулась. Позади телеги стоял молодой, среднего роста парень с каштановыми, слегка взлохмаченными волосами. Одежда, не отличающаяся от нарядов местных жителей, выглядела слегка небрежной, а руки, лежащие в карманах, завершали образ.

Знаю таких: хотят казаться крутыми. Сами тайком смотрят романтические комедии и заедают шоколадным мороженым, потому что ванильное – для девчонок.

Юноша во все глаза изучал меня, но без враждебности, а с легкой ноткой интереса.

Расслабься, малыш, ты не в моей возрастной категории.

Внимание того, кто на семь-десять лет младше, приятно, но это не сочеталось с моими принципами. По долгу службы мы не раз пересекались с подобными ребятами. Некоторые предполагали, что отношения с преподавателем дают какие-то привилегии, и пытались ухаживать. Тогда и появился пунктик.

– Привет, рад увидеть земляка, – парень с легкостью запрыгнул на телегу, очутившись на одном уровне со мной. – Странно, что ты девушка.

– И ты туда же, – поморщилась я. – Разве это плохо?

– Кто сказал: плохо? – юноша обошел меня и подойдя к коту, небрежно почесал того за ухом. – Странно.

Мохнатый зверь замурлыкал. Он потерся о чужое плечо, едва не скинув моего нового знакомого на дорогу.

Молодой человек не смутился и отреагировал таким же толчком. Этих двоих точно связывали близкие отношения.

– Почему стоим? Поехали, – парень нетерпеливо постучал по телеге, привлекая внимание крестьянина.

Бедняга вскочил, щелкнул вожжами – и повозка вновь тронулась.

Следовало ли заговорить с незнакомцем, спасшим меня, расспросить про необычного кота, который продолжал стоять с царственным видом, рассматривая окрестности. Он замечал каждое мелькнувшее в окне лицо и одним подергиванием уха заставлял любопытных скрыться за занавесками.

Было интересно узнать и про новый мир, и почему появление девушки никого не обрадовало?

Вопросов в голове накопилось много, но как их задать, не вызвав раздражение у собеседника?

Он сам прервал молчание, представившись:

– Руслан или Рус, а это Рекс, – короткий жест в сторону зверя, – мы здесь тоже не по своей воле.

– Вас забрали с земли? – тут же оживилась я. – Зачем?

– Ну, – протянул юноша, садясь в телегу и вытягивая ноги, – технически забрали меня одного, Рекс возник уже тут. Долго объяснять, – поморщился он, – если вкратце: им нужна армия.

– Кому «Им»? И что за «армия»?

Теперь понятно отношение местных. Зачем войску девушки? Кашу варить? Хотя, у меня появился компаньон в должности повара. Парень не походил на супер-бойца. Ни мышц, ни физической силы. У кота, по сравнению с нами, явное преимущество.

– Местным шишкам, – пренебрежительно сообщил Рус. – Нашли лазейку между мирами. Проводят обряд – и кого-то засасывает сюда, в Нéмос.

Интересное название. Довольно примитивное, но не похоже, что народ тут блещет развитостью. Ни электричества, ни автомобилей. Надеюсь, туалет нормальный?

В мыслях сразу всплыли обрывки из книг о мирах, где канализация – лишь странное слово, за которое могут сжечь на костре, душ – вызывает недоумение, а верх роскоши – чан с теплой водой. Такая реальность радости не вызывала.

Надо срочно вспомнить все о водоснабжении и водоотведении и в кратчайшие сроки решить проблему.

– За кого биться? За местное население, жаждущее захватить новые территории? – я задала вопрос машинально, все еще озадаченная модернизацией.

– Не знаю, – пожал плечами парень, – говорят, нужно победить какого-то типа без имени. Все зовут его «он».

– Он? Даже без титула? – странное определение заставило отвлечься от подбора подходящего материала для труб и расчета примерного диаметра.

– Он правит в Окри́́се – это на западе. И говорят, у него нет имени, – Рус сделал страшные глаза, мало веря рассказам местных. – Прямо как у Того-Кого-Нельзя-Называть.

– Технически имя у него было, – не удалось сдержаться и не поправить. – Говорить боялись.

– Видимо здесь также. Сначала боялись, потом забыли.

– Интересно, – задумчиво проговорила я, пытаясь уложить информацию в голове, – нас вытаскивают с земли, чтобы мы сражались с каким-то местным лидером. У него большая армия? А нас сколько?

– С тобой – тридцать семь, – не скрывал собеседник.

Не так уж и много. Если похищения происходили в разное время и в разных местах, то никто не станет связывать их друг с другом.

– У нас есть причины слушаться?

Следовало узнать, стоит ли подчиняться чужим правилам. Если кто-то хочет воевать с Ним, то почему сам не идет? Нет, без имени звучит глупо. Буду пока называть его Кир. Потом попробую узнать настоящее имя.

– Причин нет, – в чужом голосе сквозила беззаботность, – но нас обещали отправить домой, когда все закончится.

За это стоит сражаться. Однако не все согласны. Тот, кто сидел напротив, не испытывал энтузиазма. Не хотел вернуться или не верил обещаниям?

– Допустим, – пока картинка складывалась, пусть вопросов осталось немало. – Почему именно мы? Не суперсолдаты, не сверхсекретные шпионы, не мастера боевых искусств? Или у тебя есть пояс по карате? У меня кроме разряда по гимнастике – ничего. По какому критерию выбирают?

Чем дальше, тем больше охватывало волнение. Вдруг правители, организовавшие наше похищение, останутся недовольны? И повезет, если отправят на землю, а если что страшнее?

Сделают рабыней для местного богача? Буду танцевать перед ним полуобнаженная, буду кормить виноградом, делать массаж ног. Брр, перспектива отвратительная. Придется еще доказать свою пользу.

Теоретически должно получиться. По краям дороги стояли невысокие бревенчатые домики. О бетоне здесь никто не слышал. О многоэтажном строительстве – тоже. Были несколько двухэтажных – видимо жилища тех, кто организовал нашу пропажу на земле. Попробую расплатиться знаниями за неприкосновенность.

Дорога свернула – и мы уткнулись в тяжелые резные ворота. Вправо и влево уходил каменный высокий забор. Из-за него выглядывало здание – такое же громоздкое и безвкусное.

– Приехали, – Рус ловко спрыгнул с телеги, подняв в воздух тучу пыли.

Кот последовал за ним. Лапы мягко приземлились, не оставив и следа.

Мне не дали это обдумать. Парень протянул руку и помог спуститься.

Мы втроем очутились пред входом. Возница не пожелал к нам присоединиться и, щелкнув вожжами, быстро скрылся. Нас будто бросили в клетку к тигру и сбежали, стараясь не смотреть.

– Ты не сказал, – я занервничала, – по какому принципу выбирают? Вряд ли хватают первого встречного.

– Именно, первого встречного, – рассмеялся юноша.

Мне хотелось сказать, что так нельзя, что надо грамотно распорядиться полученной возможностью, не то возникнет ошибка, как со мной.

– Сейчас сама увидишь, – Рус распахнул дверь и подтолкнул меня внутрь.

Легко открыл – без замков или тайных стуков. Не слишком защищенным оказался этот бастион.

Нас ожидали. За забором раскинулась просторная зеленая лужайка, точно поле для гольфа. На ней стояло четверо мужчин. И хоть бы у одного в руках находилась клюшка. Нет, какие-то пожелтевшие бумаги, которые неожиданно стали выглядеть подозрительными, даже если там договор на поставку продуктов. В этом мире мне уже ничего не нравилось. Каждый предмет был с подвохом, каждый человек представлял собой потенциального врага.

Один из присутствующих был одет просто, как все местные жители, но отличался и ростом, и телосложением: крепкий, мускулистый, ростом под два метра. Светлые коротко стриженные волосы, серые глаза, правильные черты лица – одним словом – красавчик из качалки за углом.

«Из наших», – пронеслась в голове догадка.

Наряды остальных смотрелись вычурно и по местным меркам – дорого. Теперь понятно, почему люди на улице так скромно одевались: у них забрали краски эти «три негодяя» – те самые важные шишки.

Они не походили на правителей, которых я ожидала увидеть: не толстые, не изнеженные, без рабов, смахивающих с хозяев пылинки. На лужайке стояли обычные мужчины.

Лица присутствующих вытянулись, стоило им сделать вывод относительно моей принадлежности к слабому полу.

Оставалось мило улыбнуться и помахать рукой.

А крепыш из «наших» неожиданно подмигнул и, замахнувшись, бросил в меня нож.

Глава 3

Голос Богов,

их указы вершит.

За строгим порядком

исправно следит.

Найден неверный,

будет казнен.

Благословеньем

палач одарен.3

Я зажмурилась и инстинктивно выставила перед собой ладони. Не знаю, что нужно делать в ситуации, когда в тебя летит оружие.

В фильмах крутые ребята ловят рукой, уклоняются, отбивают подручными предметами. У меня подобные умения не развиты. Школу единоборств мама не одобрила, поэтому самооборона – не мой профиль.

Художественная гимнастика – вот, что отнимало свободное после уроков время, пока наука окончательно не взяла верх над детскими увлечениями. Они прошли, навыки остались, но ни «шпагат», ни «отвертка» сейчас бы не помогли.

Внезапный звон разбитого стекла отвлек от мыслей о неминуемой гибели. За непривычным звуком тут же последовал удар в лоб – глухой, будто мячом в голову целились.

Я с опаской приоткрыла глаза, потирая ушиб. Боль была, но отличалась от ожидаемой. Куда делся нож? И что сломалось?

Ответы на вопросы нашлись быстро. Возле ног лежало оружие, сплетенное из травы. Им в меня и целились, решив напугать или оценить реакцию.

Со стеклом все обстояло интереснее. В шаге от меня трава серебрилась от осколков: крупные, с пузырьками воздуха внутри, и мелкие, почти превратившиеся в крошку.

Взгляд скользнул по лужайке и замер на мужчинах. Они обязаны прояснить ситуацию.

Тот, кто напал на меня, тепло улыбнулся и показал большой палец, ошарашив еще сильнее. А три местных царька принялись с жаром переговариваться. Им понравилось увиденное. Недовольство на их лицах развеялось как дым, а быстрая речь говорила о явном интересе.

– Отлично, – на плечо легла ладонь Руса. – Ты успешно прошла испытание.

Это прикосновение стало последней каплей, переполнившей чашу терпения. Я взорвалась за доли секунды, резко сбросив чужую руку:

– Катись к дьяволу! И дружков захвати! Совсем из ума выжили?! Сначала смерч, потом радушный прием, нож, стекло…

Все сложнее было сдерживаться и не начать бурно жестикулировать. Плохая привычка, которая появлялась в момент сильного волнения, брала верх, заставляя махать руками, подобно торговке на рынке.

– Вы понимаете, что это похищение?! Меня ждут на свадьбе сестры! Что она подумает?! Что мама скажет? Она… Вы…

Я зарычала от злости, осознавая: ни одно слово не было услышано. Им все равно. Людей воровали, и будут воровать. Ничего не изменится.

– Долбаные ублюдки!

Моя финальная фраза и фееричный уход со сцены с громким хлопаньем дверью.

Наступила тишина. Спина прислонилась к прохладному камню забора. Шум в голове стихал. Кровь приливала к щекам – и стало невероятно стыдно за устроенное шоу, пусть оно и отражало мои мысли.

Теперь все, наверное, подумают, что привели сюда истеричку. Вот еще одно преимущество сильного пола перед слабым.

Как теперь смотреть «долбаным ублюдкам» в глаза? Лучше сразу сбежать? Куда? В таком наряде далеко не уйдешь. До ближайшего поселения может оказаться не один день пути, а у меня ни еды, ни воды, ни карты.

Влипла, так влипла. Завязла по самые уши и понятия не имею, как выбраться.

Я огляделась. Начинало смеркаться. На безлюдные улочки заползали тени. В окнах зажигались неяркие огни – наверное, свечи или лучины.

В некоторых домах виднелись любопытные лица. Во взглядах не проявлялось агрессии или злобы – чистый интерес. Видимо все недовольные обсуждают новенькую за чашкой чая или что тут пьют?

Потянуло прохладой. Она пробежала мимо, едва коснувшись пальцами шеи, вызвав мурашки по коже. Скоро совсем похолодает, а моя одежда рассчитана на другой климат. Короткие шорты, свободная футболка с изображением русалочки и сандалии. О чем я только думала?

Длинные штаны, уютный свитер с высоким горлом – вот в чем надо выходить из дома независимо от прогноза погоды. И неважно, какая температура на улице. Никто никогда не знает, где закончится вечер и не перенесет ли меня на ледник.

Для полного счастья не хватало кровососущих насекомых: комаров, мошек, оводов или другой местной гадости. Тогда день станет еще более поганым.

Небо все чернело. Синева сгущалась, набирая краски. Становилось темнее с каждым мгновеньем. Солнце уже давно укатилось за горизонт – и лишь остатки багряного одеяния, стелившиеся на западе, напоминали о его присутствии.

Черный купол над головой замкнулся, а звезды так и не появились. Ни одной сверкающей искорки, будто наверху не небо, а крышка, как в чайнике. Неужели есть миры, где нет ни луны, ни далеких солнц, испускающих яркий свет?

Это в очередной раз напомнило, что мир чужой и мне здесь не место.

Внезапно перед глазами пролетела яркая точка. Возникла, словно из ниоткуда, и сиганула с обрыва в пропасть.

Чуть правее еще одна искра расчертила черный лист.

То тут, то там сверкали полосы падающих метеоритов, сгорающих без остатка в атмосфере.

Красиво – не поспоришь.

Я стояла, любовалась удивительным зрелищем и не сразу заметила, что мое уединение нарушили.

– Остудила голову, – поинтересовался мужской голос.

– И не только ее.

Дерзкий ответ не произвел должного эффекта. Здесь никто не отличался состраданием, считая великой честью похитить кого-то в свой мир. Спешу обрадовать: даже на свадьбе сестры будет лучше.

Раздались негромкие шаги. Рядом со мной появилась фигура. Это был тот, кто бросил в меня нож. Стало не по себе. Надеюсь, под своим балахоном он не прячет деревянную пику или самодельную гранату?

Мужчина рассматривал меня, не произнося больше ни слова. Тело с каждой секундой охватывала неловкость.

Молчание давило. Мы находились одни на пустынной улице, даже зеваки перестали интересоваться моей персоной: слишком темно. Вот так утащат – и никто не заметит. И добавят: сама виновата. Зачем надела короткие шорты? Еще и зеркало в руках… Зеркало! Куда оно делось?

– Где мое зеркало? – прозвучал в тишине громкий упрек.

– Какое зеркало? – мужчина выглядел озадаченным.

– От Тыковки! – я распалялась все больше, вновь переходя на жесты и принимаясь бить собеседника в грудь пальцем. – Вы украли его!

Пропажа уже родного предмета злила. Даже воровство людей так не возмущало. Это была единственная связующая ниточка с родным домом. Теперь и ее нет.

– Ты уже во второй раз обвиняешь меня, – серые глаза сощурились. – Здесь так не принято.

– Плевать хотела на ваши правила, тем более их никто не удосужился объяснить, – я не желала уступать типу, возомнившему себя королем. – Ты хоть что-то о понятии «гостеприимство» слышал?

– Гость не хозяин в чужом доме, – донеслось в ответ.

Моя догадка оказалась верной. Он тоже с земли, но почему так относится? Или работает принцип: плохо мне – пусть страдают все вокруг.

– А ножом бросаться можно?

Появилось желание во второй раз громко хлопнуть дверью и уйти.

Мой замысел разгадали.

– До ближайшей деревни километров тридцать.

Отлично! Стало жизненно необходимо что-то сломать. Чью-нибудь голову. Должно успокоить.

– Как насчет комнаты с кроватью и теплой, более закрытой одеждой?

Предложение звучало очень заманчиво. Даже злость на этот мир не позволила бы отказаться.

– Нет, если тебе нравится ходить в таком – пожалуйста, – в интонациях отчетливо слышалась насмешка.

– Идем, – процедила я сквозь зубы, недовольная тем, что пришлось играть по его правилам.

Мужчина галантно предложил локоть, приглашая вести.

От моего фырканья во всех домах, наверное, попадали картины со стен. «Мерзкий тип» напрашивался на драку.

А ведь с ним придется постоянно общаться. Надеюсь, среди товарищей по несчастью найдутся более приятные люди?

– Меня зовут Майкл, – представился собеседник, ожидая ответного хода.

Не дождется. Подбородок еще выше.

Раздражение переполняло голову, готовясь в любой момент выплеснуться наружу. И не повезло тому, на кого обратится гнев.

Однако Майкл оказался более стойким, чем его травяные ножи. Он продолжал говорить, не обращая внимания ни на что.

– Я из Канады. Работал шахтером. Во время смены меня и забрали. А ты откуда?

Вновь молчание было ответом.

– Злишься, понимаю, – спокойно продолжил мужчина. – Мы все через это проходили. Советую начать общаться, ведь мы один отряд. Надо доверять друг другу, а от командира и вовсе не должно быть секретов.

Он еще и командир! Великолепно!

Глава 4

Он тенью

по пятам идет,

как пес

часами напролет.

Шаг в сторону -

и он вослед,

пока не смеркнет

силуэт.4

Песок, куда ни взгляни, везде один песок. Бурый, ярко-желтый, золотистый, белый – он простирался до горизонта – бескрайний, как океан.

Ветер гладил верхушки барханов, змейкой струился по склонам, перекатывал песчинки с места на место.

Солнце нещадно палило. Его лучи касались кожи, обжигали, иссушали.

Мне не хватало влаги – хотя бы одного свежего дуновения, маленького глотка воды.

Я облизала пересохшие губы и двинулась на восток. Там могла быть жизнь.

Откуда такая уверенность? Это просто теория. Хотелось во что-то верить, а не сидеть на одном месте в ожидании гибели.

Внезапное чувство тревоги промелькнуло в сознании. Кто-то наблюдал за мной. Взгляд черных, почти угольных глаз следовал по пятам.

Где? Справа? Слева? Позади?

Вокруг ни души.

Показалось? Нет, не думаю. Ощущения слишком отчетливы. Куда он пропал?

Я всматривалась в песчаные горы, озиралась по сторонам и никого не видела. Обладатель черного взгляда был неуловим. Он шел рядом, кружил, выжидал, словно охотник, загоняющий добычу в ловушку.

Я задрожала от страха и … проснулась.

Футболка противно прилипла к телу, на шее чувствовались капельки влаги, будто вместо сна мне пришла в голову идея пробежать несколько километров.

В комнате, в которую вчера привел Майкл, было свежо. Из окна веяло утренней прохладой.

Пришлось быстро натянуть одеяло до подбородка, чтобы не замерзнуть.

Обрывки сна кружили в воздухе, как снежинки ускользали из пальцев. Вспомнить не получалось. Было в памяти лишь что-то темное и выматывающее. Кажется, сейчас поймаешь, но нет – пустота и усталость.

Уснуть не выходило. Сон не шел. Все тревоги, страхи, накопившиеся за вчерашний день, вылезли наружу, заставляя заново переживать. Может, следовало сказать местным лидерам: «Привет, ошибочка вышла. Не могли бы вы отправить меня домой, а взамен получите данные моих самых крепких студентов-спортсменов». Или «ребята, с кем не бывает, давайте вернем все на свои места и разойдемся с миром».

Вместо этого они получили истерику, и считают меня глупой взбалмошной девицей.

Следовало объяснить, почему нельзя похищать людей, как подобное отражается на их чувствах, внутреннем мире.

В уме выходило красиво. На деле получалось отвратительно. Черт!

Где же сон? Посчитаю овец? Или вспомню свою научную работу? В таком случае точно не усну, а попрошу бумагу и ручку или, если ее еще не придумали, топор, и начну выбивать мысли на ближайшей скале.

А который час? Не пора ли вставать? Во сколько это здесь принято? С первыми лучами солнца? С первыми петухами? Или тут павлины отвечают за пробуждение? Или какой-нибудь местный гибрид козы и жирафа, заглядывающий в окна и громко блеющий?

Время шло. Никакие животные за окном не шумели. Было наоборот подозрительно тихо.

Неожиданно захотелось в туалет, а буквально через пару минут желудок громко потребовал пищи.

Еще бы! Вчера кроме пресной лепешки и стакана воды ему ничего не предложили. И причину глупую придумали! Возможное расстройство после попадания в незнакомую среду. Чушь! Пожалели еду девушке. Мужчину бы накормили.

Я вздохнула и, замотавшись в одеяло, направилась на поиски сначала туалета, потом еды.

Ни того, ни другого в комнате не нашлось. Попробуем найти снаружи, но за открытой дверью обнаружился сюрприз: десятки мужчин ожидали моего появления.

– И вправду девушка, – с удивлением произнес один из них.

– Сказал же: рано проснется. А ты: проспит до обеда, – передразнил в толпе другой.

– Как ее зовут? – зашептал третий. – Надо бы поздороваться.

И он шагнул навстречу – здоровенный детина, с кулаками размером с половину моей головы. Его рот изогнулся в подобии улыбки, а огромная ручища потянулась вперед. Расстояние между ним и мной, замотанной одеялом, под которым находилась лишь футболка и трусы, сокращалось. Почему же мне не выдали эти хлопковые хламиды, скрывающие тело?

Я пискнула и закрыла дверь, запоздало понимая, что хлипкое деревянное полотно надежной преградой не будет.

На улице раздался громкий смех.

– Ну, и медведь ты, Брокк, – донеслось снаружи, – напугал девушку.

– Она сама, – принялся оправдываться великан. – Кто же знал?

– Я знал, – произнес кто-то очень довольный, – еще вчера говорил, что она спрячется в доме. Ты проиграл. Отдавай свои сапоги.

За дверью зашуршало. Трофей отправился к победителю.

– Ненавижу твое чутье, – проворчал бедняга, снимая обувь.

– Тогда зачем споришь? Сам виноват.

Этот голос не спутаешь. Командир появился.

Он поднялся на крыльцо и галантно постучал.

Следовало сделать вид, что сплю, но слишком много людей видело мое появление. Не поверят.

– Ты пришел бросить в меня очередной нож?

За дверью хором рассмеялись, а командир процедил:

– Нет, решил предложить переодеться, но ты уже нашла наряд по душе.

Я резко открыла дверь, намереваясь попасть наглецу по носу. Не вышло. Он предусмотрительно расположился вне зоны досягаемости, а руки его пустовали. Обманщик.

– Где одежда? – мой взгляд мог заморозить целый океан.

– Командир – не доставщик. Уллен приготовила тебе комплект на первое время. Она из местных и отвечает за снабжение, – мужчина разговаривал со мной, как с маленькой, даже интонации выбирал подходящие.

Он мстил за то, что мое тело не как у здоровяка с огромными ручищами? Извините, работайте с тем, кого забрали. Надо лучше рассчитывать место и время кражи, а не хватать всех подряд. Между прочим, возле меня на дороге не находилось ни единого человека. Сильно промахнулись.

– Спасибо. И где Уллен? Мечтаю сменить гардероб.

Язвительные комментарии так и рвались с языка, и лишь выдержка преподавателя позволяла держаться.

– Идем, – Майкл развернулся и спустился с крыльца.

Я, недолго думая, последовала за ним, плотнее заматываясь в одеяло. Путь пролегал мимо толпы мужчин, с интересом глазеющих на меня.

Было страшно. Неизвестно, сколько они тут живут? Месяц? Год? Женщин среди них не наблюдалось. И если Уллен не помогает с определенными проблемами, то желания у крепких, здоровых организмов никуда не исчезают.

Стоило спуститься с крыльца, как стопы обожгло росой. Ледяные капли покрывали всю траву, поблескивали в свете ночников, висящих на краю крыши.

Я стиснула зубы и пошла за Майклом. Не желаю проявлять слабость и начинать жаловаться. Можно, конечно, попросить обувь, но от меня именно этого и ждут. Нет, не сдамся.

Через пару шагов холод перестал чувствоваться. Кожу щекотали мелкие травинки, покалывали палочки. В памяти всплыли картины из детства, когда мы с сестрой бегали босиком по траве. Тогда было весело. Сейчас – не очень.

Дорога проходила сквозь строй мужчин, которые находились на расстоянии вытянутой руки – этакая тропа на эшафот.

Вот невысокий темнокожий азиат. Его одежда по крою напоминала кимоно, а за поясом, наверное, нунчаки, вряд ли поварешка.

Рядом с ним стоял молодой юноша. Лет восемнадцать – не больше. Справа крепкий смуглый мулат. За ним кто-то еще с коротким ежиком волос.

Внутри все напряглось, точно натянутая струна. Воздух звенел от напряжения – и лишь шлепанье босых ног, да мягкая поступь Майкла нарушали тишину.

Однако секунды текли – ничего не происходило. Никто не нападал, не утаскивал в свою берлогу. Дышать становилось легче.

Наконец, толпа осталась позади. Давление ослабло. Кровь с шумом стучала в ушах, сердце билось в груди. Захотелось прижаться к стене и отдохнуть, но никто не подарит такого шанса.

Надо держаться, Джемма, тем более идти недалеко. Неподалеку располагалось одноэтажное строение – бревенчатое, как и все другие. Из трубы здания валил дым, в воздухе пахло костром. В окне неровно бился огонек свечи.

Мне уже нравился этот маленький милый, аккуратный домик. Там будет тепло, уютно – и Уллен, похожая на добрую бабушку, накормит пирогами с капустой, нальет чай с тимьяном.

В мыслях все было так красиво и вкусно. Реальность разбилась о сухой голос Майкла:

– Уллен обещала принести одежду и полотенце. Долго не мойся. Запас воды рассчитан на всех.

На всех? Это не дом Уллен, а совместная ванная для меня и еще нескольких десятков мужчин?

Я схватила командира и затащила его внутрь:

– Скажи, что это шутка? – мой свистящий шепот эхом разносился в помещении. – И мы не станем вместе мыться.

Собеседник снисходительно улыбнулся:

– Вы – женщины – такие мнительные. Не переживай. Никто не собирается покушаться на твою честь. С ребятами проведена воспитательная беседа. Они к тебе не подойдут.

От его слов стало легче, но сомнения не спешили уходить. Неужели никто не захочет пойти против начальства?

Командир ответил на мой невысказанный вопрос:

– У нас главного не выбирают. Кто сильнее, тот и лидер.

– Как у волков, – неосознанно вырвалось у меня.

– Нас за этим сюда и перенесли. Мы цепные псы, а ты видимо комнатная собачка, – Майкл скалил зубы. – Будешь жить в тепле и уюте, пока мы морозим задницы на улице.

Я пропустила подколку мимо ушей. Больше волновала собственная безопасность:

– Можно попросить тебя постоять за дверью, пока… ну…

Выразительный взгляд должен был все объяснить. Мужчина понял и громко фыркнул:

– Ты за кого нас принимаешь? Мы не варвары. А если кого и прижмет – идут в деревню. Местные девушки весьма сговорчивы.

И он вышел наружу, бросив напоследок:

– Там засов. Специально для тебя поставили.

Дверь хлопнула. На ней действительно имелся засов – не больше десятой арматуры. Отличная защита!

Ноги позорно задрожали – и я упала на пол, понимая, как тяжело дался переход от комнаты до ванной, длиной около ста пятидесяти метров.

Глава 5

Подня’л чело,

сверкнул во тьме,

рассеяв

горести в душе.

Принес тепло

и жаркий день,

прогнав полуденную

тень.5

Понадобилось минут пять, чтобы прийти в себя. Майкл прав. Женщины мнительны. Никто из тех ребят не собирался нападать. Напротив, все были милы и обходительны: соорудили засов на двери, ждали моего пробуждения, старались быть вежливыми.

Я повела себя некрасиво. Непременно извинюсь, когда выйду. Познакомлюсь с каждым и скажу тому здоровяку, что было очень любезно с его стороны поприветствовать первым. Решено, так и сделаю!

Теперь волновала проблема серьезнее. Туалет. Он обнаружился напротив входа за деревянной тонкой дверью. Внешне походил на унитаз. Имелась даже веревочка для смыва. Чудесно!

Однако стоило опуститься на сие произведение местного искусства, как радостные мысли покинули голову. Я чуть не закричала во весь голос – и лишь факт того, что за дверью толпа, готовая ворваться и помочь в случае беды, заставила стиснуть зубы и терпеть.

Сиденье оказалось не просто холодным, его будто вытесали изо льда. Где же мягкие подкладки? Подогрев? Так и придатки отморозить можно.

В соседнюю комнату я входила с опаской, ожидая очередного «подарка».

Нет, все было ожидаемо. Импровизированный душ, чан вместо ванны, скамья, на которой лежала стопка белья. Под потолком расположился светильник – небольшая свеча темно-желтого света.

Занавески на окнах отсутствовали, но в помещении царил полумрак, а желание вымыться оказалось таким сильным, что прежние страхи молча уползли в угол.

Я сбросила одеяло, стянула футболку с трусами и устремилась к душу.

Первые капли теплой воды перечеркнули последние сомнения. Пусть хоть всей толпой врываются. Не сдвинусь с места, пока кожа не станет скрипеть от чистоты.

На полке, на уровне груди стояла деревянная банка с вязким содержимым. Ненавязчиво пахло травами, весенним лугом. Субстанция приятно перекатывалась на пальцах и напоминала гель для душа.

Рядом лежал волосатый шар, играющий роль губки. Даже не хочу знать, сколько человек мыло им свое тело. Вряд ли его положили специально для меня.

Больше в душе ничего интересного не нашлось. Ни кремов, ни лосьонов, ни кондиционеров. Бедные мужчины. Как они выживают с одной только баночкой моющего геля?

Ничего не оставалось, как последовать их примеру. Глядишь, через месяц-другой подобной жизни, мои ноги зарастут волосами, как у снежного человека, а под ногтями будет чернеть земля.

Нет, я не относилась к тем девушкам, которые без макияжа за порог ступить не могут, но банальный уход за собой никто не отменял. Маски для лица – два раза в неделю, ванночки для ног – по настроению, неяркий маникюр – для преподавателей другой не разрешался. И самое главное – ежедневное выпрямление волос – без этой процедуры голова походила на лохматую гриву.

Как теперь жить без привычного ритуала? И чем заменить обычную прическу? Вопросы пока оставались без ответа.

Я перекрыла воду и вышла из душа, с сожалением замечая, как за мной на полу расцветают мокрые пятна. Отблеск свечи отражался в каждом из них как немой укор. Уллен будет недовольна.

На скамейке справа от двери лежала стопка вещей. Грубое, льняное полотенце, царапающее кожу, заставило с грустью вспомнить о его пушистом собрате, оставленном дома.

От одного вида трусов-шортиков, держащихся на веревке, появилось отчаянное желание заплакать. Одежда, больше подходящая младшему брату Брокка, окончательно убедила в том, что надо бежать отсюда как можно быстрее.

И лишь кожаные изящные ботинки сгладили негативное впечатление. Они идеально сидели на ноге, словно были сшиты специально для меня. Легкие, удобные, мягкие – подобных в моем гардеробе не водилось.

Уговорили. Задержусь ненадолго. И я, отодвинув хлипкий засов, смело вышла на крыльцо бани.

Небо уже посветлело. Чернота сменилась синеватыми оттенками, на востоке заалело. Скоро рассветет.

Мои земляки переместились. Теперь они располагались возле большого костра, окруженного лавками и столами. В воздухе витал запах жареного мяса, слышался треск поленьев.

Ноги сами понесли туда. Желудок требовал добыть самый большой кусок пищи и с наслаждением вонзить в него зубы.

– Привет, можно к вам? – я подошла к ближайшему столу, на котором обнаружилась большая тарелка с чем-то вкусным.

– Конечно, – уже знакомый азиат похлопал рукой по лавке рядом с собой. – Угощайся.

– Спасибо.

Правая рука вцепилась в румяный кусок мяса. Левая – потянулась к лепешке. На столе находились еще какие-то овощи, порезанные крупными дольками, мисочка с кашей, маленькие плошки с соусами, толстые ломти сыра.

Еды хватало, но сейчас главное – мясо.

Выглядело оно великолепно. На вкус оказалось еще лучше. Мягкое, тающее во рту, с кислинкой и жгучим дополнением.

Изумительно!

Второй кусок не заставил себя ждать. Потом третий, четвертый. Лишь после шестого тело наполнила сытая истома.

Тем временем, небо становилось светлее, цвета – ярче, окружающий мир – четче.

Мои новые знакомые сидели небольшими группами, переговаривались и делали вид, что меня нет. Не хотели вновь пугать.

Правильно, мне самой еще было неловко и страшно. Голову переполняли самые разные мысли: от панических, в которых оголодавшие до женского тела мужчины переходят границы дозволенного, до менее пугающих, рисующих картины будущей жизни и старения в этом отсталом мире.

Высокая фигура обиженного мной здоровяка выделялась среди остальных подобно горе. Он вяло грыз ярко-красный, похожий на морковь, овощ и выглядел подавленным. Стало стыдно.

Я попыталась поймать взгляд мужчины. Не сразу, но это удалось. Затем в ход пошла ободряющая улыбка и помахивание рукой.

Здоровяк закашлялся и отвернулся. Морковка принялась исчезать быстрее. За ней последовала новая. Затея удалась.

Теперь надо было обратить внимание на мое окружение. За столом помимо меня сидело трое. Все рослые, крепкие, мускулистые. Они ели, изредка посматривая друг на друга, но ни слова не произносили. А еще недавно здесь царила оживленная беседа.

– Вы не разговорчивые, – несмело начала я, боясь нарушить какое-то местное правило.

Мой сосед облегченно выдохнул:

– Начальник сделал выговор, просил не пугать. Вот и ждали тебя. Отвечать-то нам никто не запретил.

И он широко улыбнулся:

– Тимур. Из Казахстана.

– Джемма. С Сицилии.

– Мы знаем, – ответил новый знакомый. – Мы все о тебе знаем.

Спасибо Майклу. Теперь не придется рассказывать. А вот своих товарищей надо узнать, но их около сорока. Как удержать в голове все разом? Имена, факты из биографии, место жительства, возраст – это представлялось невозможным.

Даже студентов удавалось запомнить в лучшем случае через два месяца. Некоторые и к концу курса оставались неопознанными. Даниэль часто подсмеивался над моим мозгом, удивляясь, как легко там хранились цифры и формулы, а люди вылетали, словно пробка от шампанского.

Постепенно воздух прогревался. Первые лучи солнца показались над горизонтом. Теплые, мягкие – стало совсем хорошо.

Для полноты картины не хватало одной вещи.

– Сейчас бы кофе, – блаженно произнесла я, снимая с волос полотенце и пытаясь пальцами привести непослушные пряди в порядок.

Увы, они уже начали кудрявиться, завиваться мелкими колечками, а когда высохнут, будет полный кошмар.

Мне не нравились мои волосы, доставшиеся в наследство от отца. К сожалению, это был не единственный его подарок. С каждым годом мы становились все более и более похожими. Мама расстраивалась. Она не говорила, но взгляд выдавал.

Это являлось одной из причин моего отъезда из дома в самый дальний Университет из возможных. Приезжала лишь по праздникам, чтобы не надоедать своим присутствием, потом и ездить прекратила.

Сестра пошла в мать: наличие выпуклостей в нужных местах и мамины черты лица. Последнее особенно огорчало ее. Агате хотелось иметь такой же прямой нос, как у меня, но где-то должна быть справедливость. Если у кого-то большая грудь, пусть расплачивается носом с горбинкой.

– Кофе, – с досадой выдохнул сидевший неподалеку мужчина, – знала бы ты, как нам хочется. Я здесь полгода без кофе, а раньше пил его по нескольку раз в день.

– Мы не помним, как он пахнет, – простонал другой.

Отовсюду принялись доноситься стенания. Каждый жаловался, насколько ему трудно без любимого напитка.

Их горе было понятным. Меня саму уже тоска взяла. Как без привычных утренних визитов в кофейню, после которых становишься счастливым обладателем капучино и теплого пончика.

Густая молочная пенка, хрустящее тесто – теперь о таком можно лишь мечтать.

– Ты наступила на больную мозоль, – со знанием дела произнес Тимур. – Иногда нам кажется, что сюда специально забрали тех, кто не представляет жизни без кофе.

Отличный критерий для выбора.

Чего еще будет не хватать в этом мире? С каждой минутой список рос, и домой тянуло со страшной силой.

Глава 6

Он сын послушный,

и любит мать,

ее страданья

желает снять.

Неравны силы,

цепь не сорвать,

осталось псов

крепче держать.6

– Нет, ты не преподаватель! – с жаром выкрикнул один из мужчин.

Не буду пытаться вспомнить его имя. Уже бесполезно. Сначала я хотела всех удержать в голове. Потом стала присваивать порядковые номера, запуталась в своих же аналогиях и бросила это дело.

Из известных были лишь здоровяк Брокк, веселый казах Тимур, любитель кошек Рус и наш капитан Майкл, который быстро поел и ушел. Говорят, на тренировку.

– Не верю, – поддержали из толпы.

– Таких молодых преподавателей не бывает.

– Я ассистент преподавателя.

Ответ всех озадачил.

– Чем занимается ассистент? – понеслись новые вопросы.

– Проверяет работы, заменяет профессора в случае необходимости, готовит материалы для студентов.

Мы словно вернулись в университет. Толпа жадных до информации людей, мой слабый, еще не готовый к долгим лекциям голос.

Мне самой до сих пор было неясно, почему именно преподаватель? О чем думал мозг, когда идея остаться на кафедре показалась привлекательной?

Не самая высокооплачиваемая должность, уйма внеурочной работы, недовольные студенты. А разница в возрасте? Ее практически не было. Многие пытались подкатить и осуществить тайную фантазию, будоражащую умы парней.

Спасителем выступал Даниэль. Он стал моим громоотводом, а я ограждала его от настырных девиц, штурмующих кабинет парня с яростью берсерка. Им было невдомек, что выбор неслучайно сделан в мою пользу. Даниэль мог заинтересоваться любой, но предпочел меня, разглядев тот же интерес к науке, который имелся у него. Он сразу понял: каждый в нашей паре будет стабильно заниматься своей работой, изредка уделяя время партнеру, и никого это не расстроит.

Девицы злились, мстили, использовали свой богатый арсенал, пытаясь показать, насколько они привлекательнее меня. Но ни одна короткая юбка, ни чулки, ни декольте не могли соперничать с потрепанным синим ежедневником, который Даниэль всегда держал поблизости. Однажды в кровати мою спину даже сильно оцарапало обложкой. Вот она какая – страсть двух юных научных сотрудников.

Странно, что мы с Даниэлем стали встречаться. Он мог пройти мимо и не заметить, мог сидеть в той же аудитории и не повернуть головы. Счастливой стала конференция, где нам довелось вместе принимать гостей.

Тогда неожиданно нашлись общие темы для разговоров, вскоре произошло первое свидание, а потом мои вещи незаметно перекочевали в квартиру парня.

Нам было удобно вместе, мы хорошо проводили время, понимали друг друга с полуслова – и если это не любовь, то не представляю, какой она должна выглядеть.

– Ты и лекции ведешь? – отвлекли меня от приятных воспоминаний о доме и парне.

– Только не говори, что в коротких юбках.

Я закатила глаза и еле сдержалась от ехидного высказывания. Какие стереотипы! Они преследуют с первого рабочего дня. На нашей кафедре не так много представительниц женского пола, и всем перевалило за пятьдесят, но ведь и им когда-то было двадцать. Или они сразу вырастают как грибы за преподавательским столом в очках, цветастой кофте и юбке ниже колена?

– Идиот, – цыкнули на особо болтливого умника, – если командир узнает.

Все начали переглядываться.

Майкл рядом не появился. Однако одно его упоминание делало окружающих покладистыми и спокойными. Надо учесть.

А может, позвать нашего начальника? Я устала отвечать на многочисленные вопросы, посыпавшиеся прямо после его ухода. Приходилось представлять, что это тренировка перед настоящей лекцией со студентами, отличающимися любопытством.

Рука потянулась к стакану с травяным чаем. Перевести дух стоило.

– Мясо, мясо бери, – посоветовал Тимур, подвинув тарелку ближе. – Завтра так вкусно кормить не станут.

Мой непонимающий взгляд заставил мужчину продолжить:

– Сегодня праздник. Пополнение.

– Вегетарианство не мое. На кашах и зелени не протяну.

Все дружно рассмеялись.

– Не переживай, – послышались утешительные выкрики, – мясо будет, но не в таких количествах.

Значит, наедаемся.

Я схватила слегка остывший кусок. Мм, даже в таком виде вкусно.

– Говядина?

Странно, что этот вопрос начал волновать лишь сейчас. Раньше надо было думать.

– Не, вайра, – ответил Тимур, не переставая улыбаться, – похоже на оленя

Радушное выражение не сходило с его лица, превращая мужчину в хозяина, угощающего гостей. И повод есть: возвращение дочери, а все остальные – его друзья, приглашенные на радостное событие.

– Вайры вкусные, – довольно проговорил один из мужчин. – Не то, что ланы.

– Ланы?

От названия вида местной фауны стало не по себе. Неужели и зверей запоминать придется?

– Быки, – тут же пояснили мне, – голова меньше, рога короче, мясо жестче.

– Коров никто не додумался коровами назвать? – становилось все тоскливее и тоскливее.

– Не-а, – хмыкнули в ответ, – здесь они именуются ларинами.

– Курицы – ронка, лошади – олнец, – продолжали вспоминать мужчины новые слова.

– О, ложка у них не ложка, а кладень.

Полный, олнец!

– Одно радует, – пытался успокоить Тимур, видя мое вытянувшееся лицо, – сдавать экзамен по местному языку не требуется. Им нужны наши силы.

– Что за силы? – тут же встрепенулась я. – И откуда? Вы на земле тайные супергерои?

В ответ раздались смешки.

– Если бы!

– Был бы рад такому.

– Ой, жена бы ругалась…

– Тогда как?

Улыбки стали еще шире. Видимо такие вопросы новички задавали постоянно.

– Расскажи, ты здесь дольше остальных.

Вперед вытолкнули мужчину.

Ему было уже за сорок. Физически развитый, но до Брокка не дотягивал. Короткие светлые волосы, аккуратная бородка, будто вчера из барбершопа. Хотелось спросить, кто их всех стрижет?

Национальность у нового знакомого плохо определялась. Он выглядел типично. Таких на улицах – каждый третий.

Имя его напрочь вылетело из головы. Хорошо, пусть будет Аранчини7. Их у нас тоже много: смотрят на тебя из каждого меню.

Мы с Даниэлем являлись завсегдатаями ресторанов и кафе, знали всех разносчиков еды в лицо. Они здоровались с нами на улице, шутили, когда мы долго у них ничего не заказывали.

А что взять с трудоголиков? Ушли рано, вернулись поздно. То конференция, то работа на дом. Мы погрязли по уши в науке, а на готовку времени не оставалось.

Зато вокруг было много еды: ароматные пиццы на тонком румяном тесте, сытный мясной рулет, щедро политый пряным соусом, хрустящие моллюски с легким освежающим салатом и, конечно же, нежное бисквитное пирожное с миндальным кремом…

Мои грезы грубо прервали: всунули в руки огромный, уже остывший кусок мяса и принялись рассказывать.

– Все, кого сюда забрали, заметили изменения. Реакция стала лучше, выросла сила, выносливость. У одних развился слух, у других – зрение.

– Похоже на опыты по созданию суперсолдата. Спецслужбы мимо подобного бы не прошли, – пошутила я, до конца не веря услышанному. – Это от еды, воды? Влияние атмосферы?

– Мы думаем, что воздействие происходит в момент перехода, – ответил мужчина, – всплеск адреналина, который пробуждает скрытые резервы. В любом случае все случается в те несколько секунд полета.

– Значит, из меня тоже выйдет чудо-женщина?

– Скорее всего, – философски изрек собеседник, – но девушки к нам еще не попадали. Что ты сделала с ножом, которым в тебя бросили?

Я фыркнула, вспомнив события вчерашнего вечера. Неплохой тест на проверку способностей.

– Ничего, сам упал.

– Не говори ерунды, – вмешался Рус. – Ты создала ледяную стену.

В памяти всплыли куски льда, лежащие у ног. Это моих рук дело? Но как?

Послышались удивленные возгласы. Мужчины были впечатлены.

– Вы так не умеете? – озвучила я вопрос, ответ на который уже понимала.

Догадки подтвердились.

– Ха, большинство обладает силой. Вот у Руса есть кот. Больше никто ничем похвастаться не может.

– Почему?

Странно. Это не вязалось с теорией скрытых способностей, которые пробуждались в новом мире. Если сила увеличивается пропорционально, то у меня на земле должны быть хотя бы небольшие зачатки контроля льда.

Мужчина пожал плечами:

– Никто не знает. Тайну не раскрыли, иначе одаренных было бы больше.

Слово «тайна» будоражила сознание. Оно, как задача, которую надо решить, а я люблю сложные задачи.

Глава 7

Был ворон белым,

на страже зла,

вещал Богам он

на облака,

но слов неверных

раздался звон -

и стая черных

летит ворон.8

Я с опаской выглянула из дома, боясь увидеть толпу ожидающих. Никого не наблюдалось. Все видимо еще спали, или их интерес уже угас.

Так или иначе, до кухни сопровождения не было. Можно расслабиться и осмотреться. Вчера этого не дали.

Длинное здание – подобие таунхауса, множество дверей, ведущих в комнаты легионеров. Так мы, себя называли. На мгновение стало горько, что я уже считала себя частью команды.

Живот неожиданно потянуло от голода. Нужно срочно искать кухню. Какая дорога вела к ней?

Кажется, правая. Попробуем ее.

Под ногами зашуршало. Небольшие камни самых разных оттенков играли бликами на солнце. Стоило приглядеться. Не может быть!

Никогда не считала себя знатоком минералогии, но один год в кружок ходила и цитрин с авантюрином узнала сразу. Это были не самые редкие камни, однако использовать их в качестве заполнения тротуара на земле никто бы не стал.

– Да-да, это кварцы, – подтвердили позади.

Я обернулась. Неподалеку стоял очередной мужчина. Хоть бы парочка женщин для разнообразия прошла.

Как и все, он отличался развитой мускулатурой – этакий атлет, вышедший из тренажерного зала. Волосы – каштановые, нос с небольшой горбинкой, широкие плечи, узкая талия – эталон красоты в античном обществе. И естественно, имя его уже вылетело из головы. Мэтт? Стив?

– Зак, – преставился «эталон», – вчера сидел за соседним столом.

Он все сразу понял и повел себя как истинный джентльмен. От этого стало лишь хуже.

– Да, конечно, Зак, – затараторила я, стараясь скрыть смущение. – Как тебя можно забыть?

Мой запланированный беззаботный смех вышел каким-то истеричным. Глаза Зака чуть сощурились:

– Выходит, можно.

Отпираться бессмысленно.

– Прости, помню лишь пару имен. Брокк, Рус и капитан, – было страшно признаваться, – остальные слились.

Мужчина негромко рассеялся:

– Надо же, ты обошла Мариса. Он запомнил пятерых. Это был худший результат.

– Так себе достижение, – скривилась я.

– Как же ты студентов запоминаешь? – поинтересовался Зак, подходя ближе.

Он выглядел дружелюбным. Они все такими были: сплоченная, крепкая семья, которую контролировал глава клана – наш капитан.

– О-о, это ужасная тайна, мои ученики многое бы за нее отдали.

Общение само собой перетекло в дружескую беседу.

– У меня есть шпаргалка. Там фотография и имя. Очень удобно.

– Неужели никто не заметил? – удивился Зак.

– Представь себе, даже коллеги ничего не заподозрили. Они тоже есть в подсказках.

А это уже было серьезным преступлением. Мой мозг смог запомнить только двоих. На этом он остановился и не спешил продвигаться. Теперь со мной работают Пончик – любитель полакомится сдобой, Урсула – обладательница родинки на подбородке, Миньон – человек невысокого роста в огромных очках, и еще с десяток персонажей книг и фильмов.

– У тебя ужасная память, – изрек мужчина, после небольшого раздумья.

– На самом деле она избирательна, – попыталась разубедить его я, – цифры даются легче. Мне проще записать человека под порядковым номером. Например, лысый старикашка – любитель клетчатых рубах и подтяжек – седьмой. Энергичный мужчина за сорок, скрывающий свой истинный возраст и флиртующий со студентками – двадцать восьмой. У меня есть специальная программа, в которую нужно вбить номер, и выходит имя с фотографией. Это на всякий случай, чтобы не перепутать.

Зак расхохотался:

– Оригинальное решение. А на нас ты уже составила картотеку?

Опять стало неловко:

– Не успела. Начала вчера и уснула прямо на записях. Давно со мной такого не случалось.

Это действительно пугало. Усталость пришла так неожиданно, будто снотворное приняла. В памяти свежо ощущение, как перед глазами пробежала пелена – и все потемнело.

Очнулась уже утром, все также сидя за столом и с затекшей спиной и ногами. Пришлось размяться. Однако пробуждение в кровати вызвало бы больший страх: значит, кто-то заходил в комнату.

– Устала? – предположил собеседник. – Столько всего произошло.

– Наверное, – я пожала плечами, стараясь не думать о вчерашнем.

Можно было бы оставить все, как есть, если бы не сон. Очень страшный сон. Там был преследователь. Он гнал вперед, заставляя бежать без оглядки, падать, подниматься и вновь куда-то спешить.

Зак прервал мои тревожные мысли:

– Ты на кухню?

– Да, – короткий выдох, призванный привести мысли в порядок, – надеюсь, с выбором направления у меня лучше, чем с запоминанием имен.

Мужчина усмехнулся:

– Идем, проверим.

Он зашагал по дороге, оставляя меня хлопать глазами. Так просто? А если мы придем не туда? Вернемся и будем пытать счастье на следующей тропинке? Или все верно – и он хочет испытать мои нервы?

– Идем-идем, – Зак, не оборачиваясь, поднял левую руку вверх.

Выбора не было. Я быстро нагнала его и принялась идти рядом, не забывая оглядывать окрестности.

Всюду находились невысокие бревенчатые домики с резными ставнями, деревянными лестницами с перилами, даже деревянной черепицей. Какой же тут фундамент использовался? Неужели стволы вместо свай?

М-да, руки так и чесались познакомить жителей с бетоном. Они многое теряют, полагаясь только на дерево. Не спорю, это экологично, красиво, но дерево теряло свой внешний вид. Многие строения уже почернели от времени, обработка от гниения и паразитов тоже вряд ли проводилась.

Определенно, следовало встретиться с местными лидерами, рассказать им о новых технологиях. Вдруг они одумаются и избавят меня от необходимости сражаться за чужие идеалы?

– Чувствуешь? – Зак с шумом втянул воздух.

Я последовала его примеру. Ничего особенного. Да, это не запахи города, где преобладали асфальт, пыль, масло для жарки, тянущееся шлейфом от передвижных лавок с едой. Здесь главенствовала свежесть полевых цветов, аромат трав. Но так было и двадцать шагов назад. Ничего не изменилось.

Мое покачивание головой обрадовало собеседника:

– Ну, хоть что-то тебе не досталось.

– Ты о чем?

– Смотри, ты девушка, – принялся растолковывать мужчина, – это тебя уже отличает. Дар у тебя непростой. У всех в основном обострились органы чувств да возросли физические показатели.

– Пол у меня и на земле таким был, – пробурчала я.

Не нравилось, куда шел разговор. Сейчас прозвучит фраза в стиле человека-паука: «большая сила – это большая ответственность». Сразу возникнет рой обязательств и вытекающих из них проблем.

Никогда не любила выделяться, напрягаться, если можно обойтись без этого. Не плыла по течению, а находилась в комфортном для себя режиме. Даже преподавателем устроилась, потому что предложили, а думать, куда идти дальше, не хотелось.

От моей персоны видимо многое ждут. Придется поработать. Однако мысль откупиться знаниями, еще жила в голове – и при малейшей возможности следовало ей воспользоваться.

– Признай, – продолжил Зак, – ты от нас отличаешься. И есть два варианта объяснения: либо система дала сбой, что уже вызывает интерес. Либо тебя сознательно сюда привели для каких-то целей.

Я поморщилась:

– Надеюсь, есть и третье, более простое.

– Не желаешь сражаться?

Отрицательное мотание головой заставило мужчину рассмеяться:

– Никто не хочет, но чем дольше тут находишься, тем больше понимаешь: выбора нет.

Не хотелось его разубеждать, но выбор есть всегда, только не обязательно самый очевидный. И не существует черного или белого, хорошего или плохого. Кто сказал, что тот, против кого мы собирались выступать, узурпатор. Может, наши военачальники – захватчики? Почему они должны отпускать армию, которая выиграет им войну, ведь понадобится поддерживать порядок на землях. Вряд ли везде согласятся с новым режимом.

Мне рисовалась следующая картина. Вариант первый: мы проигрываем и погибаем, либо став дезертирами, скитаемся по малознакомому краю. Вариант второй: мы побеждаем и будем личной гвардией при самопровозглашенном лидере.

Отличные перспективы. Одна другой лучше.

Мрачные мысли овладели мной. Мне не нравилось то, что ожидало впереди. Жаль, возможности разорвать круг не наблюдалось.

Внезапно знакомый аромат сдобы достиг моего носа – и жизнь стала на полутон краше.

Вдруг за стаканчиком что-они-тут-пьют-по-утрам с хоть-бы-дали-пончик-на-завтрак в голову придет гениальная идея – и задачка решится.

Глава 8

Фигура замерла,

молчит.

Шагнуть к нам ближе -

не спешит.

Небес коснулась

голова,

до пояса ему

листва.9

Восхитительно! Я чуть не застонала от блаженства. Хрустящая корочка, нежное, воздушное тесто. Пончики из кофейни неподалеку от нашей с Даниэлем квартиры считались лучшими в квартале, но они ни в какое сравнение не шли с местной стряпней.

Казалось бы, простая булочка, посыпанная сахаром и чем-то, напоминающим по вкусу мускат, а вкус – неземной. Сюда бы еще чашечку кофе. Увы, о кофе можно лишь мечтать.

Реальность сурово смотрела на меня из высокого стакана с соком, который здесь именовался ягодницей. В очередной раз отметила, как плохо тут с названиями, или наоборот чересчур креативно.

В мыслях рисовался слоган: кофе нет – отведай ягодницы, и пойми – ты в полной… Да, именно там, ведь про место без кофе, без мяса, без возможности работать – иначе не скажешь.

На завтрак дали омлет с обилием зелени и бурыми овощами. Ни бекона, ни прошутто, ни вареной курицы. Масло к булочке тоже не полагалось.

Я вытянула шею, рассматривая стол, на котором стояла еда, в надежде найти что-нибудь стоящее, и разнообразить постное меню.

Большой поднос с выпечкой находился в самом центре, как украшение трапезы. Справа от него – омлет, слева – каша с ягодами. Можно было бы заменить масло джемом, но и он отсутствовал.

Мяса тоже не хватало. Мы попали в какое-то вегетарианское общество. Еще пара месяцев такой диеты вынудят меня лично возглавить отряд на промысел дичи.

– Что ищешь? – Зак обратил внимание на мое поведение и отвлекся от своей каши.

– Масло.

– Возьми на кухне, в подвале, – посоветовал мужчина, кивнув в сторону домика.

Строение тоже было деревянным, со следами мха в щелях. Кровля – плоская, с трубой – дымоходом. На стенах – крупные окна для естественного освещения. Пустые рамы без стекол или другой защиты. Очевидно, никто не боялся, что сюда зайдут, а ветра здесь не доставляли неудобств.

В этом мире климат отличался мягкостью. Присутствовали хорошие условия для земледелия и скотоводства. Хищники отсутствовали, но людям всегда мало: хочется чего-то большего, ведь у соседа «в тарелке еда вкуснее».

Я только собиралась направиться на кухню, как стулья справа и слева от меня отодвинулись. Рядом появились мужчины с довольными лицами.

– Привет, – дружелюбно улыбнулся один из них. – Натаниэль, можно просто Нат. А это Колин.

Мужчина слева помахал рукой:

– У нас к тебе предложение, – подхватил он, едва товарищ замолчал.

Стало интересно. Вдруг что-то дельное? Надеюсь, шанс вернуться домой. Сейчас расскажут о тайном портале или о ритуале. Готова буду даже вымазаться грязью и скакать вокруг костра.

Увы, надежды не сбылись. Передо мной поставили деревянную широкую емкость с орнаментом из листьев и произнесли одно-единственное слово:

– Пей.

Продолжать завтрак резко расхотелось. Кружка на столе доверия не вызывала, но сразу отказывать нельзя. Не хочу нарушать правила. Кто знает, какие они тут?

Я постаралась незаметно принюхаться и понять тип напитка. Тщетно. Обоняние оставалось прежним, и из кружки ничего не доносилось.

– Хотя бы расскажите, что там.

Просьба мужчин рассмешила:

– Как что? Наш чай.

Ну, если их чай, то все в порядке, ведь выпить странное варево из рук малознакомых личностей – это в моем стиле. Постоянно занимаюсь подобными вещами.

– Ребята, давайте серьезно, – я окончательно распрощалась с идеей добыть масло. – Какой чай? Как вы его готовите? Сколько человек пострадало при его распитии? Устройте нормальную презентацию.

Лица собеседников вытянулись, а Зак хмыкнул:

– Это вам не Брокку подсовывать.

– Смелее, – пришлось подбодрить чайных дел мастеров, а то не узнать нам тайны напитка.

И они воспарили духом, прямо как первокурсники после похвалы профессора.

– Мы придумали заменитель кофе.

Мои брови дернулись. Начало было многообещающим.

– Тоже бодрит, но вкус отличается.

После этих слов Зак закашлялся, стараясь скрыть смех.

Пробовать резко расхотелось, но небольшой шлейф интереса остался.

– Хорошо, – я взяла в руки кружку и поднесла к носу.

Вдох – запах напоминал пожухлую листву. Ох, не надо было соглашаться. Зря пожалела экспериментаторов, но обратного пути нет. Главное, сразу не выплюнуть.

Последовал осторожный глоток, от которого глаза чуть на лоб не полезли.

Мое лицо ничего не выражало. Внутри же бушевал огонь.

Чай отличался прелым, с горчинкой, вкусом и острым жгучим дополнением. Оно догоняло не сразу, а когда расслабишься и подумаешь, что беда миновала.

Бодрило сильно. Ребята не соврали. Чувствовалось, будто из ушей сейчас пар повалит. Однако меня таким не удивишь. Однажды мы с Даниэлем ради шутки заказали в китайском ресторане, славящемся своей любовью к чили, их фирменный суп «Черный Дракон». Даниэль проиграл: и половины не осилил. Моя тарелка оказалась пустой, как и графин, водой из которого приходилось постоянно запивать.

– Сюда бы немного молока, – задумчиво проговорила я, пытаясь привыкнуть к новому вкусу, – станет мягче.

Один из создателей чудесного напитка в несколько прыжков очутился у стола с едой и тут же вернулся назад с деревянной чашей без ручек. И ничего не расплескал. Удивительно!

Он добавил в мою кружку молоко и, затаив дыхание, ожидал вердикта.

Точно, студенты, сдающие работу. В глазах еще живет надежда. Как таких критиковать?

Второй глоток вышел более приятным. Острые оттенки сгладились, компенсировавшись сливочным вкусом. Уже лучше. Еще бы пончик в руку и зажмуриться, чтобы ничего этого не видеть: будто бы дома, просто зашла в посредственную кофейню.

– Как тебе?

На меня уставилось три пары глаз. Обладатели двух чуть ли хвостами не виляли, желая получить косточку. Третья – более ехидно, зная правду.

– Непривычно, но пить можно.

Горе-изобретатели разразились криками восторга.

– Значит, записываем тебя на утреннюю кружку.

– Ты не пожалеешь!

И они удалились на кухню, радостно переговариваясь.

Я проводила их печальным взглядом. Надо было хотя бы масло попросить принести.

– Ты слишком добрая, – Зак покачал головой. – Тебе же придется это каждый завтрак пить.

– Это не так плохо, особенно с молоком.

Попытку оправдаться мужчина воспринял со скепсисом:

– Странный у тебя вкус. Кин, конечно, тоже пьет так-называемый-чай, еще и нахваливает, но желающих следовать его примеру мало.

Теперь и мое имя в малочисленном списке. И многие будут согласны с Заком, считая мой поступок – проявлением жалости, а меня – слабой.

В голове возникла случайная мысль – и ее нельзя было оставить без внимания.

– Скажи, а вы все… – сложно напрямую спрашивать, но догадку хотелось подтвердить, – беспринципные, стоите до конца, если нужно.

– Браво, – мужчина даже в ладоши захлопал. – Быстро поняла. Похоже, это один из критериев отбора. Физически сильный, стойкий духом, способный в случае необходимости идти по головам.

Не ожидала, что предположение попадет в цель. Разве каждый из них такой?

Собеседник сам ответил, в очередной раз, поражая своей прозорливостью:

– Есть небольшие исключения. Рус – весьма хилый, но тот еще лис: из любой передряги выпутается. Брокк добродушный, но ради встречи с семьей готов на многое.

– А я как сюда попала?

– Это каждого интересует, – Зак сощурил глаза, выискивая объяснение на моем лице. – Так как ты сюда попала?

– Меня принес ураган, – шутить было проще, чем искать причины. – И если друзья с заветными желаниями нашлись быстро, то серебряные башмачки пока не красуются на моих ногах.

– Будут тебе башмачки, – хмыкнул мужчина и продолжил поглощать кашу с ягодами.

А я посмотрела на булку в своих руках и вновь задумалась: идти за маслом или нет? Желание уже не было таким сильным. Разговор с Заком заставил на многое взглянуть иначе. Следовало вернуться в комнату и разложить по полочкам добытую информацию.

Ответы на некоторые вопросы появились, но вызвали еще больше сомнений. А странное заявление о башмачках и вовсе выбило из колеи.

Я искоса посмотрела на мужчину. Сейчас он предстал в новом свете. Встретил на улице, показал окрестности, многое рассказал и, надеюсь, мало утаил.

Какую цель Зак преследует на самом деле? Если все тут имеют далеко идущие планы и не шевелятся просто так, то зачем со мной возиться?

Мужчина заметил устремленный на него взор и, не отрываясь от тарелки, проговорил:

– Корысти здесь больше, чем жеста доброй воли. Ты симпатичная, а местные девушки давно приелись. Капитан запретил открыто приставать к тебе, но, если это будет твоим желанием, – он поднял на меня взгляд, – никто препятствовать не станет.

Я поежилась. Одно дело – догадываться, другое – слышать правду из чужих уст. Неприятно, но хотя бы честно.

– И много нашлось умников?

Что-то подсказывало: ответ не порадует и придется избегать всех легионеров.

– Ты точно хочешь услышать? – в чужом голосе промелькнул смех.

– Уже нет.

Я помрачнела. Теперь каждая фраза, каждый жест будет восприниматься, как попытка расположить единственную женщину в команде.

Однако этим можно воспользоваться. Почему игра должна идти в одни ворота? Главное, чтобы остальные не обладали такой же интуицией, как у Зака. Она у него зашкаливала. Последствия переноса в другой мир? Или мужчина всегда был столь прозорлив? И чем удивят другие легионеры?

Глава 9

Ты яркой вспышкой

сверкнула вдруг,

горишь сильней

своих подруг -

хозяйка неба

и зари -

в кромешной тьме

смело гори.10

Сразу после завтрака меня взял в оборот очередной товарищ по команде. Еще один древнегреческий атлет с зачатками нарциссизма, решивший, что он особенный и его точно выберут.

Я не стала разубеждать. Пусть тешит себя надеждой, зато из него вышел идеальный проводник. Мужчина показал, где находится полигон, предложил свою помощь во время вводной тренировки, но, заметив капитана, скис и быстро удалился.

– Доброе утро, – Майкл приблизился бодрой походкой. – Многие успели засвидетельствовать почтение?

– Доброе, – ответный кивок, – не все, но и день не закончился.

Капитан рассмеялся. Он оказался на редкость догадливым и понимал, каким образом будут пытаться обойти его приказ.

– Ты сразу не выбирай. Дай им время, – внезапно посоветовал мужчина. – Никогда не видел их такими вежливыми и ухоженными.

Какими они были до моего появления? Могучими волосатыми приматами? Бедные девушки! Или к ним наведывались лишь после банного дня? Помылся – и за постельными утехами.

Зато сразу видно того, кто изголодался по женской ласке. Самый чистый больше всех страдает.

– Не собиралась, – наше мнение с капитаном странным образом совпало, хотя в его одобрение было сложно поверить.

– Тебе никто не понравился? – от чужого взгляда стало неуютно. – Или играть хочешь? Смотри, драки нам тут не нужны.

– За кого ты меня принимаешь? – я искренне возмутилась. Неужели со стороны так кажется?

Не спорю, мужское внимание тешило самолюбие, но столько лет работы со студентами закалили, сделав невосприимчивой к попыткам обольстить. Отношения с Даниэлем тоже не хотелось портить. С ним было удобно, мы оба понимали границы друг друга и не нарушали их без необходимости.

– У меня парень есть. И пока существует призрачная надежда вернуться к нему, никаких интрижек не будет.

Удивление капитана было неподдельным. И это задело сильнее слов.

– Так, подожди, – я нахмурилась, – только не говори, что считаешь меня сердцеедкой.

Майкл покачал головой:

– Прости, на такую не тянешь.

Сложно обижаться на правду. Нет груди выдающегося размера, маникюр не вызывающий. Одежда – больше удобная, чем волнующая умы противоположного пола.

Однако дело было в другом.

– Держишься иначе. Нет нужного огонька в глазах.

– Еще серой мышью назови.

Настроение улетучивалось с каждым мгновением.

– Не-е, – протянул капитан, – оценивающе осматривая с головы до ног, – до этого тебе далеко. Скажем, где-то шестерочка.

– Надеюсь, из десяти? – мрачно выдавила я, борясь с желанием сообщить собеседнику его оценку в моей шкале привлекательности.

– Твердая шестерка из десяти, – подтвердил Майкл и, решив подбодрить, добавил. – Не переживай. С макияжем и другой одеждой – семерка.

– Стоп, шахтеры пусть конкурсы красоты кротам и землеройкам устраивают, а людей оставь более компетентным.

На языке так и вертелось пожелание капитану – отправиться со своим мнением далеко и надолго. На кончиках пальцев похолодело. Давно такой злости не припомню.

– Мм, да, ты шутница, – с сарказмом произнес мужчина. – Тогда слабая семерка.

Страшно хотелось выцарапать ему глаза или ударить коленом в промежность. И то, и другое смотрелось бы неуместно и показало бы мою уязвимость. Нет, истерик он не добьется.

– Обрадовал, – я криво улыбнулась. – Мы ведь сюда пришли дефиле в купальниках обсуждать.

Капитан на это ничего не ответил. Он прищурился и склонил голову к правому плечу. Пристальных взгляд светло-серых, почти льдистых глаз внимательно изучал. Неужели не оценил юмора?

Наконец, мне вынесли вердикт:

– Странно, в какой-то момент показалось, что ты полезешь в драку. Хорошая выдержка.

– Ты специально выводил из себя? Зачем?

– Хотел проверить твои силы, – признался мужчина со вздохом. – Ты крепкий орешек.

После его слов мрачные мысли принялись развеиваться. Не ожидала, что так заденет чужое мнение. Пусть оно и не было лишено оснований, слышать подобное от почти незнакомого человека – неприятно.

– Спасибо, но было близко.

– Куда бы пришелся удар? – смешинки в голосе окончательно стерли горечь от недавних фраз.

Я неопределенно пожала плечами, но хитрая ухмылка выдала меня с головой.

Капитан почесал в затылке:

– Вы такие предсказуемые. Либо между ног, либо по лицу.

– Ты забываешь о знаменитой женской пощечине и громком пафосном возгласе: «Нахал, как ты посмел?!»

Собеседник рассмеялся, а я не могла не улыбнуться в ответ, понимая в глубине души, почему так много девушек вздыхает по нашему лидеру. Он отличался от других, мог расположить к себе, но нельзя поддаваться и забывать о Даниэле.

– Это все, конечно, замечательно, – Майкл нахмурил лоб, что-то обдумывая, – но проблему мы не решили.

– Нужно заставить способности открыться? – уточнила я, втайне надеясь услышать другой ответ.

Мужчина кивнул, а мне пришлось состроить понимающее лицо. Да, силы куда важнее, ну, а вдруг они просыпаются после прогулки под луной, поцелуев.

Так, Джемма, нужно сосредоточиться. Майкл очень привлекательный, но нужны ли ему отношения с твердой шестеркой, иногда посягающей на семерку? Помни о Даниэле и выброси ерунду из головы.

– В прошлый раз тебя удалось напугать.

– В этот раз эффект неожиданности будет потерян, – оставалось развести руками. – Есть другие варианты?

Мужчина покачал головой и засунул руки в карманы своих светлых штанов:

– У кого-то само приходит, правда это касается усиления чувств.

Пришлось сразу его огорчить:

– Обоняние и слух вычеркивай. Их проверили. Зрение тоже обычное.

– Тогда попробуй поднять это, – Майкл показал на камень, лежавший в паре метров от нас.

Иллюзий я не питала и, подойдя ближе, обхватила валун руками. Он даже не поддался.

– Ожидаемо, – пробормотал под нос капитан. – Выходит, только лед.

– Уже пожалел, что не получил очередного качка?

Мужчина отвел взгляд. Он желал видеть в своей команде другого бойца.

– Будем работать с имеющимся материалом, – он вздохнул, а затем резко ударил кулаком меня в грудь.

Воздух вышел из легких. Я закашлялась и, не устояв на ногах, упала:

– Ты идиот?!

Атака была слабой, но неприятной. Могла оказаться и сильнее.

Капитан разочарованно выдохнул:

– Не вышло. Мозг не почуял опасности. Надо попробовать по-другому.

– Нет-нет, – я ползком попятилась назад, пытаясь воззвать к чужому благородству, – никак не надо. Ты меня убить можешь.

– Это маловероятно, – обрадовал мужчина.

– То есть минимальный шанс есть?

За спиной почувствовалась твердая поверхность. Мои маневры привели к стене стадиона. Теперь некуда бежать: загнана в угол. Буду как крыса обороняться и стоять до конца.

– Он всегда есть, – Майкл пожал плечами, заставив на доли секунды потерять бдительность. А зря.

Уже через мгновение мне в голову что-то полетело. Увернуться не вышло. Небольшой деревянный шарик мазнул по щеке и упал на землю, затерявшись в траве.

– Ой, неловко, – губы мужчины странно изогнулись.

В голове же было другое слово.

– Так, слушай меня, хрено-капитан! – я встала и ткнула раздражителя в грудь пальцем. – Методы свои на других отрабатывай. А верховным толстосумам передай, что ошиблись. Пусть домой возвращают, раз сил нет. Тренировка окончена.

Поворот – и позорное бегство со стадиона. Да, с гордо поднятой головой, но ведь никто не знает, как внутри страшно.

Капитан вправе разозлиться за дерзость, прилюдно наказать. Кто знает, какие у них тут нравы?

Сама не понимаю, как язык повернулся сказать подобное. Обычно от меня дерзких речей не дождешься. Предпочитаю промолчать и уйти в тень, заняв выжидающую позицию. Почему же сейчас не удалось сдержаться?

– Джемма, – прилетел в спину окрик Майкла.

Я нервно сглотнула, но не ослушалась.

Мужчина спокойно стоял, положив ладонь на грудь.

– Ты что-то хотел? – мой тон не выдавал истинных чувств, будто бы каждый день со мной происходит нечто похожее.

– Никто не ошибся. И метод работает, – капитан убрал руку.

На его светлой, свободного кроя рубахе серебрился аккуратный кружок льда.

Все-таки работает.

Глава 10

Единство правило

с небес,

любовь рождая

и прогресс.

Упала тень

на мир вокруг,

забыт баланс,

разорван круг.11

С этого момента жизнь кардинальным образом изменилась. Больше никаких попыток очаровать новенькую. Все старались напугать, чтобы заставить дремлющую силу пробудиться.

Сколько было эффектных появлений из-за угла, неожиданных объятий со спины, подсечек, щекотаний – и сосчитать сложно!

Отдельной группой стояли фантазеры, подбрасывающие в кровать мышей, которые меня нисколько не пугали. Я соорудила зверькам небольшой вольер, поставила миски для корма и воды, добыла несколько увеселений в виде колеса, лесенки, домика. Мыши даже получили имена: первый, второй и третий – в порядке их обнаружения в комнате.

О моем отношении к грызунам быстро узнали, и четвертого питомца не появилось.

Однако выдумщики не останавливались. Под окнами завывали, скреблись в дверь, наряжались в глупые костюмы. И самое ужасное, что капитан их не останавливал. Он мог, использовав свое влияние, вынудить товарищей прекратить, но видимо его тоже интересовали скрытые возможности.

Подобное злило. Я находилась в состоянии близком к убийству – и все из-за умников, которые решили использовать самые примитивные методы.

Каждый выход на улицу оборачивался тренировкой для нервов, каждый прием пищи комом вставал в горле, каждое обучение с капитаном выводило из себя.

Он как ни в чем не бывало интересовался, насколько мы продвинулись, и приступал к занятию, где отрабатывались стойки, приемы, основные удары.

На что Майкл надеялся? Львиная доля информации проходила мимо. Просто чудо, если хотя бы треть задерживалась в голове.

На «вводных» тоже большая часть оседала где-то в чужих мозгах. Политический строй соседней страны, объемы экспорта, импорта… Не смешите! Тут и слов таких не знают. И вряд ли меня на поле боя станут расспрашивать о соглашении, благодаря которому земледельцы получили во владение наделы.

Тем не менее, все считали: без данной тактической информации – никуда. Каждый легионер обязан ее знать.

Я решительно выдохнула. Близился час вечерних занятий. Значит, нужно незаметно выйти из комнаты и проползти около четырехсот метров до домика архивариуса – хранителя легенд и преданий, который и преподавал «вводные».

Уверена, по пути ждут очередные сюрпризы от моих не очень сообразительных товарищей.

За дверью никого не было, но это не повод расслабляться. Весельчаки могли залечь в кустах с ярко-фиолетовыми цветами и резными листьями, могли зарыться в песок, чтобы в нужный момент схватить за ногу. Когда первый раз земля разверзлась, меня чуть удар не хватил. Сейчас смельчаки получают пяткой в нос.

Мнимое спокойствие расслабило, вселив надежду, что дорога на занятия будет приятной.

Зря!

На меня внезапно налетели, схватили за руки, за ноги и с диким улюлюканьем куда-то потащили.

Я вырывалась, кричала, кусала обидчиков. Тщетно. Их было около десяти. Четверо самых отважных держали мои конечности. Остальные подбадривали.

Наша процессия приблизилась к протекавшему за стадионом ручью, куда меня благополучно забросили.

Это стало последней каплей.

– Идиоты! – заорала я, со злостью глядя на мужчин. – Весь мозг в мышцы ушел! Видеть вас больше не хочу!

Мне хотелось сказать так много, но ярость переполняла, заставляя путаться в мыслях. Тем более, моих обидчиков слова не волновали. Они радостно тыкали пальцами в ручей, в котором замерзла вода, и скалили зубы.

– Дебилы!

Я закатила глаза и шагнула на берег, молясь всем известным Богам этого мира, чтобы удержали от падения на скользком льду. Высшие силы услышали – и выход был красивым, грациозным. Так и видела, как за него поставили десятки.

А ноги уже несли в комнату, подальше от умственно одаренных личностей.

Неужели, они думали, что мне самой не было интересно узнать, как именно работает сила, что у меня не возникало мысли освоить ее? Нет, зачем? Лучше ждать, пока гении с земли выведут из себя и заставят все работать.

У своего преподавателя по вводным, я выпросила листы бумаги, там писала свои размышления, выкладки, теории.

Мои наработки дали плоды. В спокойной, не нервной обстановке удавалось замораживать предметы, если очень сосредоточиться. По внутренним ощущениям сила шла изнутри, выходила из пальцев, порой ладоней, и перекидывалась на объект.

Раздражительность, напротив, делала лед нестабильным и неконтролируемым. Он мог повредить кожу: на мизинце и на указательном пальце уже имелись пятна, никак не желающие проходить.

Однако никого это не волновало. Члены команды приняли решение сами. Плебеи! С мужчинами агрессивные методы работали, с женщинами следовало быть более обходительными. Разве никто не делал поблажку из-за пола?

Впереди показалась дверь, ведущая в комнату. Там необходимая тишина. Можно успокоиться и устроить медитацию. Обычно она хорошо приводила мысли в порядок, а это сейчас было просто необходимо.

Я и раньше привыкла решать вопросы таким образом. В нынешних реалиях без моей любимой йоги не проходило и дня.

Помню свое первое занятие. Отец пару месяцев как ушел из дома, рука после перелома уже зажила, но еще нуждалась в разработке, сидеть дома и напоминать семье о своем существовании и поступке отца не хотелось – и тут Селин предложила сходить с ней на йогу.

Поначалу это казалось детской забавой, из которой ничего не выйдет, но даже переезд не помешал тренировкам, благо студий в другом городе было с избытком.

Теперь за моими плечами больше десяти лет обучения. С таким стажем можно и самой преподавать. Попробовать неотесанным мужланам показать пару асан? Нет, им ничего не поможет.

Я взялась за ручку двери, предвкушая наслаждение от медитации, как услышала позади:

– Джемма, стой, прости нас.

Опомнились!

И взмахнув рукой, выстраивая ледяную стену между нами, я скрылась в своей комнате, закрыв дверь на засов.

Здесь меня не достанут. Или будут замок ломать? Тогда надо забаррикадироваться, но нечем.

Мое жилище было скромным: кровать с серым, грубым постельным бельем, небольшой комод, табурет, стол, который с трудом удалось выпросить у капитана, и плетеная циновка. Эта вещь являлась гордостью. Мы с Русом украли ее у местной купчихи, отказавшейся обсуждать обмен с освободителями – так называли нас местные.

Мне не хотелось воровать, но Рус говорил весьма убедительно, и внутри вдруг родился азарт, предвкушение грядущей авантюры. Никто и моргнуть не успел, как мы с парнем уже улепетывали подальше от кричавшей женщины.

Она потом жаловалась Майклу, но он не выдал, хоть и прочитал лекцию на тему взаимоотношений с аборигенами.

Вдвоем переживать выговор легче, чем одному. Вместе вытерпели, а потом убежали в лес: есть ягоды и обсуждать капитана.

Рус, пожалуй, единственный, кто не пытался пробудить скрытые силы или затащить в постель. Он, правда, иногда шутил, что нам будет и там хорошо, а если заскучаем, то всегда найдем темы для беседы. Это были не полноценные подкаты, потому и воспринимались легче.

Сейчас Руса отправили на разведку – и мы не увидимся еще пару дней. Парень отвлек бы от тяжелых мыслей, но надо справиться самой.

Я плюхнулась на циновку и вздохнула, в надежде расслабиться.

Не вышло. Шум снаружи отвлек. Мои преследователи прорвались к двери и бились в нее, громко крича:

– Джемма, открывай!

– Прости, мы не хотели.

– Не дуйся.

– Хочешь чай или булочку?

Сосредоточиться не выходило. Стоило расслабиться и поймать нить спокойствия, как гам за дверью отвлекал, разрушая концентрацию.

– Р-р, – я упала на спину и уставилась на балки кровли. Они были выбелены краской, которая местами треснула, обнажая структуру дерева.

Там наверху находилось небо без единой звездочки, без луны – холодное и пустое пространство над головой.

Глава 11

Венец на лбу,

плащ из парчи -

король,

что правит лишь в ночи.

К судьбе своей

он долго шел,

помазан небом

на престол.12

– Джемма!

– Не молчи.

– Что для тебя сделать?

На языке вертелось предложение заткнуться, но от меня ждали подобное. Не буду вестись на провокацию.

Говорят, расслабиться можно и возле водопада, абстрагировавшись от шума. Сегодня даже писк комара не позволил бы сфокусироваться. Эмоции в голове бурлили, заставляя обдумывать все, что произошло, как следовало ответить, как повести.

Это ужасно! Ненавижу моменты, когда придумываешь несостоявшиеся ответы, принимаешь в уме те или иные позы. Время назад не отмотаешь. Однако разум – странная штука и часто развлекается подобным образом.

– Уйдите, – раздался громкий голос капитана.

Я вздрогнула и села, будто он мог увидеть через дверь.

Некоторые из преследователей попытались оправдаться и объяснить, чем здесь занимаются.

Майкл прервал их:

– Потом разберемся.

Его тон был суров. По коже пробежали мурашки. Наш лидер страшен в гневе. И мало находилось желающих бросить ему вызов. По рассказам Руса такие имелись, но поединок на право старшего быстро расставлял все по местам.

Послышался шум шагов. Кто-то захотел попрощаться, но под грозным взглядом осекся и молча ушел.

Я осталась одна или…

В дверь постучали:

– Открывай.

Просьба не предполагала отказ, однако мы не ищем легких путей:

– Не хочу никого видеть.

– Джемма, – раздалось в ответ.

– Майкл.

Мне нравилось спорить с капитаном. Это вносило разнообразие в унылую жизнь в новом мире. Здесь все почему-то были уверены: перенос – дело житейское, надо смириться, выполнить миссию и вернуться домой.

Мое мнение отличалось. Нас выдернули без согласия, а теперь заставляли драться за клочок земли. Неужели никому не кажется, что за свои интересы надо биться самому, а не приплетать наемников.

И вот странность, стоило завести с товарищами подобный разговор, как они принимались жалеть местных и убеждать в правоте их поступков. Настоящая промывка мозгов! Возможно во время переноса смерчем. Почему же со мной все пошло не так? Пол – женский, идеалы – не разделяла и слепо повиноваться не желала. Потому и дерзила капитану: пыталась напомнить себе о наличии собственного мнения.

– Дверь не прочная, – проговорил Майкл, сдавшись и переходя к угрозам.

Проиграл.

– Ну, сломай ее и зайди.

– Джемма! – мужчина почти рычал.

Однозначное поражение.

Я хихикнула и, решив больше не испытывать судьбу, направилась открывать.