Попаданка для проклятого герцога, или Я ваш семейный доктор!

Глава 1. Не пренебрегайте правилами безопасности

– Дальше не подъехать, – остановившись около таблички, запрещающей выходить на лед, Дмитрий обернулся к нам. – Всё.

– Хоть дальний включи, – покачал головой Валентин Петрович, надевая шапку и застёгивая спецовку до самого подбородка. – Ну и смена сегодня…

В этом я была с ним согласна. Я и так не очень любила ночные дежурства, наслушавшись за время обучения рассказов о том, как скорую помощь вызывают не для оказания этой самой помощи, а с целью банально ограбить. А сегодня у нас что ни вызов, то в какую-то глушь. То в гаражный кооператив, где мужчина угорел, пока чинил машину. То на заброшенную стройку, где подростки допрыгались. В прямом смысле этого слова!

Теперь вот на озеро. Парочка на ночную рыбалку приехала. Мужчина под лёд провалился. Хорошо, что хоть выбраться сумел. Правда, как сообщила его пассия, потерял сознание и в чувство его привести она не может.

– Ящик не забудь, – напомнил мне Валентин Петрович, бодро выпрыгивая из машины в снег и едва слышно ругая погоду.

Декабрь в этом году выдался на удивление морозным и снежным. Но, в отличие от Петровича, меня зима радовала. Город украшали праздничными гирляндами. Люди покупали подарки. Все словно стали чуть лучше в ожидании праздника.

Возможно, виноват возраст Валентина Петровича. Он ждёт не дождётся, когда выйдет на пенсию. А я только окончила ординатуру и приступила к настоящей работе.

В должности дипломированного врача! Почти. На него нужно ещё будет аттестацию сдать, пока я просто фельдшер…

– Дубова! Карина! – он окликнул меня, успев дойти до берега и ожидавшего нас там больного. – Ну где ты там бродишь? Носилки тоже тащи! Одеяла спасательные! И мужика крепкого найди! Сами не дотащим!

– Поняла! – отозвалась я, замерев с ящиком в проёме открытой двери.

Допустим, одеяла, ящик с лекарствами и носилки я дотащу. А где взять мужика? Среди ночи? На берегу озера?

Тут и днём сейчас никого не встретишь. Не сезон.

– А вы…

– Таскать никого я не обязан и не собираюсь, – не дал мне даже договорить водитель. – Я по закону вообще не имею права глушить машину и покидать её.

– По закону, – хмыкнула я, стараясь как можно удобнее перехватить ношу. – А по совести?

Ответа дожидаться не стала, спрыгивая и едва не завалившись на бок под весом ящика.

За месяц, что я работаю, трижды выпадало так, что водителем у нас был Дмитрий. И с первого стало понятно, что этого горбатого даже могила не исправит. Он лучше ноги себе откусит, чем выйдет и поможет. По закону… разве это имеет значение, когда счет идёт на минуты? Когда промедление может стоить кому-то жизни?

Честно, я пыталась достучаться до совести Дмитрия, но не вышло.

Валентин Петрович вообще смотрел на всё сквозь призму вселенского безразличия. И не только на отказ в помощи от водителя. Он и к пациентам относился как-то отстраненно. Без сочувствия. Механически.

– Это ты сейчас полна энтузиазма, – отчитывал меня как-то, когда я пообещала одной старушке зайти к ней после смены и проведать. – Со временем поймёшь, что глупо растрачивать себя на людей, которых ты видишь в первый и последний раз.

Многие врачи со временем действительно черствеют, но я верила, что не стану такой. Что не растеряю сострадание. На это у меня было время.

– Да помогите ему! – визжала девица в ярко-розовом пуховике. – Он же без сознания!

– Девушка, не мешайте! Отойдите, – попросила я, сгружая одеяла и ящик с носилками.

– Как я могу мешать, если вы ничего не делаете? – верещала она. – Тащите электрошокер!

– Дефибриллятор? – уточнила я. – Предлагаете?..

– Карина, найди кого-нибудь, – скомандовал Валентин Петрович, обрывая перепалку и придвигая ящик с медикаментами. – В машину его и в больничку. Я уже запрос сделал. Вторая городская примет. Нужно его только из сопора вывести.

– Ступора? – гневно переспросила девушка, продолжая наматывать круги вокруг своего парня и Валентина Петровича. – А вы точно врачи? Какой ступор? Андрюша чуть не утонул!

– Сопор, а не ступор. Это когда…

– Карина! – гаркнул на меня врач. – Ты ещё здесь? Найди кого-нибудь!

– Уже ушла, – я кивнула, осматриваясь.

Нет, когда вызов в квартиру и требуется госпитализация – всё просто. Идёшь, звонишь соседям – кто-нибудь да откроет. Крепкий мужчинка найдётся. В крайнем случае можно всегда выбежать на улицу и попросить помощи прохожего. Редко отказывают. Форма на психику давит, не иначе.

А здесь-то мне где искать? До домов далеко. С той стороны, откуда мы приехали, вообще лес…

Устроив пробежку вдоль берега, я забрела достаточно далеко. И удача наконец-то оказалась на моей стороне. Метрах в пятнадцати от меня на льду стоял мужчина. Ну, или очень рослая женщина.

А, фиг с ней! Мне сейчас подойдёт и бодибилдерша!

– Простите! – крикнула я, опасливо ступая на лёд. – Извините, я фельдшер скорой помощи! Не поможете нам человека до машины донести?

Фигура дёрнулась, но вот незадача – в противоположную от меня сторону.

– Да ты издеваешься, – прошептала я и поспешила догнать. – Да стой же ты! У тебя совесть есть? Там человеку плохо!

Я перешла на полноценный бег, но всё никак не могла догнать мужчину. С полом я определилась, оценив ширину плеч и рост.

– Выход на лёд запрещён! – запыхавшись, крикнула я. – Или ты хочешь как… а-а-а!

Договорить не вышло. Оглушительный треск – и я ушла с головой под воду. Ко дну тянула мгновенно отяжелевшая одежда. Нужно было выбираться.

Холод обжигал кожу, лишая возможности двигаться. От отчаяния я попыталась позвать на помощь, но добилась лишь того, что истратила воздух…

Лёгкие горели от желания сделать вдох. Мысли путались.

Последнее, что отпечаталось в памяти, – сильные руки, что дернули меня вверх.

Глава 2. День мог закончиться куда лучше

– Вы бы не налегали, господин. Да шли домой.

– А не много ли ты на себя берешь? – спросил я у хозяина таверны, не отрывая взгляда от мутной жижи в кружке.

– Ну, если я вам не скажу, никто не скажет.

– Твое дело подливать, – огрызнулся я. – Или не нужны деньги?

– Нужны, господин, нужны. Всем нужны.

– Ну вот помалкивай и подлей.

Трактирщик Бакинс, в честь которого и была названа эта забегаловка, покачал взлохмаченной головой, наполнил кружку бражкой и отошел, поглядывая на меня неодобрительно. Другие посетители не обращали на меня внимания, привыкли, что герцог Ройд Грегуар Гарнетт периодически протирал стул у стойки деревенской забегаловки. Пил кислую бражку и горланил непристойные песни с остальным людом. Но сегодня не хотелось петь, только раз за разом заливать в глотку мутное пойло и ждать, когда мысли спутаются окончательно. Так становилось легче.

– Ну все, господин Гарнетт, вам точно пора, – Бакинс обтер руки засаленной тряпицей, давно потерявшей свой цвет, и попытался забрать кружку.

– Спина давно не горела? – рыкнул я.

– Лучше высеченная спина, чем меня совесть будет мучить до конца жизни, – он говорил тихо, склонившись ко мне. – Как бы маленькая герцогиня круглой сиротой не осталась.

– Да что ты такое говоришь?!

– Да улице мороз лютый. Я-то найду вам провожатого, да все равно боязно. И зверь…

– Зверь, – рассмеялся я. – А ты в него веришь?

– Как же не верить? Собственными глазами видел!

– Ну да. Огромный, как бык, с собачьей пастью, и глаза его горят огнем, – расхохотался я. – Слышал. Слышал, – я выдернул кружку из рук трактирщика и выпил содержимое залпом. – Еще!

– Не налью, – мужик закрутил головой и попятился. – Что бы ваша госпожа сказала, увидь она вас, – прошептал он, но я разобрал слова.

– Не услышит она! – закричал, швыряя глиняную посуду о стену. – Ничего она уже не услышит. Ни плача дочери, ни ее смеха!

Люд в таверне притих. И все как один смотрели с сочувствием. А не нужно мне их сочувствие! Пусть они им подотрутся!

Я поднялся на ноги, сдернул со спинки стула плащ и в гробовой тишине вышел на улицу.

Бакинс не соврал, холод стоял лютый, ветер пробирал до костей даже сквозь плащ.

– Опять через озеро пойдет, – услышал я за спиной, когда сделал первый шаг.

Ясно, вышли развлечься, гадая, сгинет проклятый герцог в этот раз или нет. Только вот трактирщик был прав, меня ждала дочь. У меня был смысл жизни. И подыхать я не собирался ближайшие лет пятьдесят.

– Гляди, и правда через озеро!

– Сгинет. Точно под полынью уйдет!

– А ты бы не каркал!

– Да не каркаю я! Вчера оттепель была.

Я выше поднял воротник и накинул капюшон, закрываясь от летящего в лицо снега, взглянул на огни замка и двинулся вперед. Давно такой бури не было. Меня словно что-то гнало идти ближе к берегу, хоть немного укрыться за голыми деревьями.

– Проклятье, – ругнулся я, получая охапку ледяных колючек прямо в глаза. – Чертова буря, – обтерся рукавом и пошел дальше. Если погода продолжит буйствовать и завтра, то придется отменять охоту. А не хотелось бы. – Да чтоб тебя, – споткнулся обо что-то и упал на колени. – М-м-м. Допились, ваша светлость, на потеху мужикам, – я взглянул назад.

Таверна пропала из виду, но кто-то точно шел за мной. Решили проводить или… ограбить? Да для таких целей послали больно щуплого парнишку. Он бежал размахивая руками и кричал. Только ветер уносил его слова. И вдруг исчез. Ушел под лед.

– Чертова ночь! – зашипел я, поднимаясь. – Эй! Ты там жив? Эй! – бежал к провалу. В воде точно кто-то был. И как этот задохлик смог проломить лед толщиной в две мужские ладони? Из свинца, что ли, отлит. – Ты живой? – удалось ухватить мальца за ворот и выдернуть на поверхность. – Эй! – я уложил паренька на лед. – Нет, – вырвалось вместе со смехом. – Ну нет. Чертовы боги. Иномирец, – я окинул взглядом темную одежду. Камзол короткий, штаны широкие с поперечными полосами внизу и обувь. У нас такого не сыскать. – Да будьте вы прокляты, – рыкнул я, подхватывая иномирца на руки. – Надеюсь, ты дотянешь до замка, паренек. Если не оледенеешь, будет просто чудо. Только вот проблем будет от тебя живого больше, чем от мертвого.

– Я не паренек, – я не ожидал услышать тонкий дрожащий голосок. – И там помощь нужна. Вы не туда идете. Я же говорю, не туда, – посиневшие от холода губы старались выговорить слова.

Ошибся. Не парень – девушка. А это еще хуже. Иномирянка. От них проблем больше, чем от эпидемий или засухи.

– Если что-то не устраивает, я могу вас оставить и здесь.

Хвала богам, возражений я не услышал. Девица отключилась. Радовался я этому недолго, снять бы с нее хоть немного одежды. Сомневаюсь, что она ее сейчас грела, да и прилично прибавляла веса. Но пришлось тащить как есть.

– Анна, – крикнул, толкнув дверь плечом. – Анна!

– Ваша светлость, – ахнула женщина, когда я ввалился на кухню.

– Где сейчас затоплено?

– Да. Вот же, – она указала на очаг, собирая волосы под платок. – В малой гостиной, в покоях миледи и вашей спальне. Мы вас ждали.

– Отлично, – выдохнул я с рычанием. Ничего не остается, как нести иномирянку в свою спальню. – Зови горничных. Пусть захватят женскую одежду.

– Слушаюсь, – кухарка суетливо кружила передо мной.

– Ну так иди! Воды теплой принеси, грелку и питья.

Подъем по лестнице, поворот направо – и я наконец смогу скинуть промокший плащ и камзол и… ношу. У двери в спальню уже ожидала горничная. Я уложил иномирянку поверх порывала и отошел.

– Чего ты ждешь? Раздевай.

– Простите, ваша светлость, но я не… буду.

– Что значит не буду? – терпение было на исходе. Я вымок, замерз как собака, лицо и руки жгло, словно на них пролили раскаленный металл.

– Простите, но я не трону пришлую, – за горничной стояли еще две девушки. Одна держала в руках ночную сорочку, вторая теплое одеяло. – А вы уже…

– Я тебя понял. Отправьте весть во дворец об иномирянке. И пошли вон, – выгнал слуг.

Мне-то уже нечего терять. Именно это читалось во взглядах. Проклятьем больше, проклятьем меньше.

Определенно этот день мог закончиться куда лучше.

Глава 3. Ещё и Трахтибидохия какая-то…

Я не хотела открывать глаза.

Сознание качалось на мягких волнах забытья под успокаивающее потрескивание дров в камине. Не настоящем, разумеется. На прошлый новый год мне подарили электрический. Правда, на ночь я его никогда включённым не оставляла. Только вечером – расслабиться после работы. Да и настроение он определённо создавал…

Забыла выключить, что ли? Уснула? Скорее всего.

Вот только другие два момента моё не желающее приходить в себя сознание никак не могло объяснить.

Первый.

Если я дома, то чем здесь, простите, воняет? Смесью перегара, какой-то кислятины и сырости? У меня освежитель воздуха ванильный. И это – определённо не он!

И второй момент.

Мужской голос, ругающий какую-то иномирскую бестию. На самом деле он напрягал меня больше всего. Ощутимо так. Нет, к перепалкам соседей я привыкла. Слышимость в моей квартире не отличалась особенной звукоизоляцией. Но что-то слишком близким казался этот голос. Да и на соседа Василия не был похож. Васька хрипит, как старый радиоприёмник, а тут… довольно приятный голос, если закрыть глаза на неизвестность его происхождения.

Окончательно я вырвалась и лап бессознательности, когда почувствовала, как с меня снимают штаны. И не просто снимают, а весьма грубо стаскивают до щиколоток, неделикатно пытаясь вытряхнуть мои стопы из штанин!

– Убери руки! – попыталась я заверещать, но вышло какое-то карканье.

– Живая всё же, – недовольно протянул незнакомец, пока я в ужасе наблюдала за тем, как он отходит с моими штанами в сторону, и пыталась откашляться.

Всё же снял.

И не только штаны!

– Что здесь происходит? – руки меня слушались плохо, но я всё же прикрыла грудь.

Хвала всему сущему, спортивный лифчик остался на мне. Как и трусики с танцующими пингвинами. И вот ведь парадокс: под взглядом неизвестного мужчины, проникшего ко мне в квартиру под покровом ночи и пытающегося меня раздеть, я испытывала не ужас, страх и прочее, что должна была. А стыд. Стыд за детский принт нижнего белья…

– Обойдёмся без истерик? – обратился ко мне мужчина, кинув в мою сторону покрывало.

Судя по колючести, шерстяное. Да и пахло от него так, что сомнений в том, что ещё вчера оно гавкало, у меня не было. А возможно, ещё и мокло под дождём… слишком сильный аромат мокрого пёселя стоял.

– А вы… кто? – ещё раз прочистив горло и стараясь не дышать носом, я осторожно прикрылась покрывалом и более внимательно осмотрела мужчину.

Бабуля бы назвала его породистым. Я же решила остановиться на слове «красивый». И очень, стоит признать.

Широкоплечий, высокий, жгучий брюнет с гордым профилем и пронзительным взглядом голубых глаз в обрамление шикарных ресниц… Только одет был странно. Рубашка с пышным рукавом и широкими обтягивающими манжетами. Штаны галифе, сапоги… словно он только что с урока верховой езды. Или с обложки журнала про конный спорт.

– А я… где?! – заторможенно обведя взглядом пространство, я с опозданием поняла, что место мне не знакомо.

Это не моя квартира. Определённо.

– В моей спальне, – ответил мне коварный раздеватель.

– В спальне, – повторила за ним, осматриваясь.

Ну, лежала я точно на кровати. Оформленной в каком-то средневековом стиле. Огромная, с вычурным металлическим изголовьем, изображающим то ли крылатых собак, то ли грифонов. Массивный балдахин тоже имелся. С пыльными тяжёлыми шторами бордового оттенка…

Камин, к слову, был настоящим. Как и каменные стены. И странный мужчина, притащивший меня сюда…

– Я провалилась под лёд! – с ужасом вспомнила я, смотря, как от моей рабочей униформы, валяющейся на дощатом полу, растекается лужа. – А как…

– У меня нет на это времени, – грозно произнёс мужчина, брезгливо скривив губы. – Слушай и запоминай. Ты теперь в землях Трагтилидохеи. Такие, как ты, иномирцы, здесь иногда появляются. И приносят слишком много проблем. Я уже отправил весть о тебе во дворец, к утру они кого-нибудь пришлют. А пока… не выходи из комнаты и не распугивай мне слуг.

– Что? – переспросила я.

Вроде и говорит по-русски. И голос приятный, хорошо поставленный. А всё равно… смысл ускользал.

Ещё и Трахтибидохия какая-то…

– Мне повторить? – и было что-то в его тоне такое, от чего я отползла на кровати назад. Благо, размеры позволяли.

– Для начала представьтесь, – выдала я. – И объясните, где я! Пожалуйста, – добавила с опаской.

– Герцог Ройд Грегуар Гарнетт, – заявил мне мужчина. – Ты в моём доме. В моей спальне.

– Герцог. Понятно, – повторила я за ним. – А как я здесь оказалась?

– Я вытащил тебя из воды, – наверное, мне почудилось, но в его голосе я услышала нотки сожаления.

Ну не мог же он желать мне смерти, в самом деле! Или…

– Ваша светлость? – дверь медленно отворилась, открывая вид на замершую в проёме девушку.

Выглядела она неважно.

Весьма и весьма…

И дело даже не в одежде (которой место давно на свалке!). Нет. На меня сейчас словно смотрело ожившее пособие из учебника по последней стадии сифилиса. У девушки было всё! И очаговое выпадение волос на голове, и сыпь…

– Ну, – поторопил мужчина беднягу.

– Простите, ваша светлость, – с отчаянием произнесла девушка. – Я к ней не приближусь! Чур меня! Чур!

Она бросила что-то на порог и убежала под тихий рык своего… работодателя, по всей видимости.

– Вы тут во что-то играете, да? – предположила я, наблюдая, как… герцог Рояль Гремуар Что-то Там поднимает брошенное девушкой тряпьё с пола и приближается ко мне. – Ролевики? Средневековье? Хотя у неё точно не грим… ей бы к венерологу…

– Что? – настал черёд мужчины хмуриться.

– Лечиться ей, – я мотнула головой в сторону коридора, – надо. Анализы, антибиотики. Пенициллин.

– Что? – повторил он, после чего швырнул на кровать платье. – Переоденься.

Скосив глаза на застиранную тряпку, которая оказалась при ближайшем рассмотрении мешком с прорезями для рук и ног, я нервно сглотнула.

– А можно я в вашем квесте участвовать не буду? – попросила я и даже постаралась мило улыбнуться.

– Кве… что? – герцог красиво приподнял идеально очерченные брови.

– Вы не подумайте, я очень вам благодарна! – запоздало решила я поблагодарить его. – Спасибо, что вытащили из воды! И сюда принесли! И, – я вновь посмотрела на тряпку-мешок. – Я могу высушить свои вещи? У меня смена сегодня, я врач. Фельдшер, если точнее, – начала я тараторить, ощутимо нервничая из-за непроницаемого выражения лица собеседника. – Давайте я высушусь, переоденусь в своё и вернусь… к своим, – поражала я даже себя собственным красноречием. Стресс от пережитого виноват. Не иначе. – Меня там бригада ждёт. Да и что я вам тут буду мешать. Играйте…

– Ты не сможешь вернуться, – не дал договорить мне мужчина, повышая голос. – Ты больше не в своём мире. Никакие игры мы не ведём. Мы здесь живём. А теперь здесь живёшь и ты, раз так решили боги.

– А, – поняла я. – Боги. Староверы, значит.

Нет, я знала, что где-то в области у нас была целая деревня тех, кто отрёкся от цивилизации. Вот только я и представить не могла, что у них тут… такое. Как и не планировала гостить у них.

Это же сколько этот горе-спаситель меня тащил по лесу? Мамочки…

– А позвонить от вас можно? – грустно поинтересовалась я, не особо надеясь на чудо. В комнате освещение было свечное. Ни лампочек, ни проводов, ни электричества. – Мобильники есть? Чудо-коробочка для связи с внешним миром?

– Ты не в своём мире, – повторил мужчина.

– Да поняла я, – оглушительно чихнув, я с неохотой потуже закуталась в вонючий плед.

– Аська! – рыкнул в сторону коридора герцог. – Питья принеси горячего. И мне… горячительного, – чуть тише дополнил он просьбу, вновь повернувшись ко мне. – Ничего ты не поняла. Сейчас…

Договорить ему не дал раздавшийся на улице вой.

Глава 4. Зверь

– Будь в спальне и никуда не выходи! – приказал я, слыша очередной протяжный вой. – Не вы-хо-ди! – повторил более настойчиво. Вот только на лице иномирянки не читалось понимания. Она еще не верила мне, а значит, не верила в случившееся. А из этого следовало, что она обязательно попытается найти дорогу домой.

– Но я…

– Сиди в комнате. Не пугай мне слуг.

– Я не собиралась! – возмутилась девушка.

– Будь тут, – указал на кровать и вышел из спальни, плотно закрыв за собой дверь. По-хорошему бы ее нужно закрыть на ключ. Иномирцы всегда приносили неприятности. Всегда!

– Ау-у-у, – донеслось с улицы, и я забыл о девушке в моей постели, бросившись к лестнице, по ступеням вниз, и вырвался на мороз.

Тишина. Пугающая. Только завывания ветра.

Изо рта вырывались клубы пара, а я всматривался в темноту ночи, ища следы присутствия волков. Их точно было несколько. Они не ходят по одиночке. Только в стае.

– Ау-у-у, – донеслось с западной стороны.

– Черт! – ругнулся я.

Конюшни! Ну как я сразу не догадался?

Было тяжело бежать по снегу, покрытому ледяной коркой. И я уже чувствовал и слышал их. Запах, рычание. Нужно было взять мушкет. Выстрел бы отпугнул стаю. Если бы я смог произвести выстрел в такой буран…

– Пошли вон! Вон! – выкрики конюха долетели до слуха вместе с порывом ветра. – А-а-а! – а это был крик боли.

– Нет! Нет! Эдфлед!

Я уже видел силуэты хищников. Десяток оголодавших волков. Надо признать, что мне не справиться с ними самому. Без помощи. Без помощи зверя… А ведь на кону стояла человеческая жизнь и жизни двух десятков лошадей.

– Ар-р-рх, – вырвалось из моей груди рычанием. – Ар-р-рх, – человеческая часть отступала, отдавая бразды правления зверю. – Пр-р-роклятый, – напоминал себе, кто я есть на самом деле. – Проклятый гер-р-рцог, – выдохнул человеческой речью и упал на четвереньки, чтобы уже встать на лапы, выбираясь из лохмотьев, которыми стала моя одежда. – Ар-р-р!

Волки притихли. Они почувствовали меня. Лютого зверя.

Мои ноздри забивал запах человеческой и лошадиной крови. Не успел. Если бы не иномирянка! Нужно было дать ей сгинуть в полынье!

– Р-р-р,  – я лишь на мгновение отвлекся, посмотрев на стены замка, как волчьи зубы впились в заднюю ногу. – Ар-р-рх! – резко развернулся к нападавшему, клацая огромной челюстью у самой шеи и переходя в нападение. И в этот момент человеческая часть меня отключилась, полностью подчиняясь зверю. Были лишь образы. Смазанные кровавые образы. Звуки борьбы, рычание, скулеж.

Но отрезвил меня человеческий крик:

– Зве-е-ерь! – верещал женский голос. – Спасайся кто может!

Как же громко.

Я тряхнул головой.

Не было ни конюшни, ни волков. Перед глазами невысокий забор. Покосившаяся лачуга. Таверна вдалеке. Человеческие следы и капли крови по белому снегу.

– Зверь!

– Зверь!

Я тут же сорвался с места, скрываясь с улицы и теряясь в подлеске. Нужно вернуться в замок. «Вернуться в замок», – повторял мысленно, как заводная игрушка, боясь потерять связь с разумом. Наконец я увидел огни. Там моя дочь. Дочь! Мысли о ней всегда помогали удерживать себя в сознании. Дочь! Мой смысл. Частица драгоценной Камиллы.

– Эдфлед! – крикнул я, принимая человеческий облик у самой конюшни и вбегая внутрь. – Эдфлед!

– Я… я… т-т-тут, господин, – его голос был слаб. – Вы уж простите, не уберег я любимицу госпожи.

– Черт с ней, – огрызнулся я, подхватывая мужчину на руки, стараясь не вдыхать солоноватый запах крови. – Она меня никогда к себе не подпускала. Не знаю, как Камилла справлялась с этой напастью.  А так, получается, ушла вслед за своей хозяйкой.

Отчасти я был рад гибели кобылы. Минус очередное болезненное напоминание о счастье.

– М-м-м, – стонал конюх.

– Держись. Сейчас прижжем рану. К весне встанешь на ноги, – говорил, щурясь от снега.

Весна… Будет чудо, если Эдфлед переживет ночь.

– Помогите! – крикнул, толкая ногой дверь в кухню и второй раз за вечер вваливаясь в помещение с ношей на руках. – Анна, неси самый большой нож… Анна?!

Скорчившись и шипя от боли, кухарка сидела у камина на табурете, пока иномирянка размахивала топориком для мяса, никого не подпуская.

– Вы вообще нормальные? – вопила она. – Прижигать порез вот этим? – она потрясла тесаком в воздухе. – Да будет чудом, если женщина не потеряет сознание от болевого шока. Неандертальцы вы, а никакие не староверы! И идиоты!

– Что здесь происходит?! – рявкнул я.

– Анна порезала руку. А эта прокаженная не дает нам ее лечить, – тут же отчиталась Аська, держась на приличном расстоянии от пришлой.

– Да они хотят ей руку загубить! Ожог будет заживать несколько недель, и не факт, что чувствительность полностью вернется, – тараторила моя ночная находка. Кстати, в моей же рубахе. – О боги! – она окинула меня взглядом.

– Уберите утварь и прокалите нож, – отдал я приказ, укладывая конюха на деревянную поверхность.

– Нет! – иномирянка подбежала к столу, распугивая горничных. – Нельзя этого делать. Снимите с него обувь. Да снимите же! – смотрела на меня грозно, дергая окровавленную штанину и открывая рваную рану. К удивлению, не испугалась, замерла на мгновение и принялась тараторить тарабарщину: – Мне нужен жгут, бинты, антисептики и телефон, вызвать скорую.

– Ты не в своем мире, – сказал я, отодвигая ее плечом. – Прокалите нож.

– Я не дам его калечить еще больше! – выкрикнула иномирянка, толкая меня в грудь. – Что у вас есть, чертовы староверы? Подорожник? Молитва? А?

– Нож, – указал Аське на огонь в очаге.

– Да ее вообще нельзя подпускать к открытым ранам, – ужаснулась иномирянка. – Тогда, – она растерянно проморгалась, – принесите чистые простыни, длинную иглу, нить шелковую, если есть, самый крепкий алкоголь, ремень и вскипятите воду. И не могли бы вы одеться, герцог, – процедила она сквозь зубы. – В операционной не трясут своими причиндалами!

Глава 5. Зрелище было… впечатляющее!

– Сиди в комнате. Не пугай мне слуг! – заявил мне мужчина, да таким тоном, словно я в дверях стояла, пытаясь сбежать.

– Я не собиралась! – искренне возмутилась, поправив шерстяное покрывало и всё ещё стараясь дышать ртом. Хотя даже так запах мокрой псины неприятно щекотал ноздри.

Одно радовало. Этот старовер-ролевик хоть и раздел меня, оказывая помощь, но ни одного непристойного намёка я от него не услышала. Более того, даже сального взгляда в мою сторону не бросил. Да что там… даже оценивающих не было.

– Будь тут, – хмуро выдохнул фальшивый герцог и даже рукой указал мне на кровать, точно указывая место, где конкретно я должна быть.

– Буду, – буркнула я ему в спину за секунду до того, как он вышел, оглушительно хлопнув дверью. – Спасибо, что не запер, – прошептала я, не услышав характерных звуков поворотов ключа в замочной скважине.

Правда, услышав очередной протяжный вой с улицы, я зябко поёжилась, на несколько секунд замирая от страха.

Неужели так близко от города бродят настоящие волки? Не хаски же чья-то воет, в самом деле… С другой же стороны, кто этих староверов разберёт? Может, специально держат что-то воющее. Для антуража.

С опаской спустив с кровати ноги, я, отложив вонючее покрывало на кровать, на цыпочках подошла к окну.

– Ничего не видно, – прошептала я, вглядываясь в темноту через грязное стекло.

Даже рукой его попыталась протереть, только лучше не стало. Словно оно само по себе было мутным. Да и на ощупь странное какое-то, словно и не стекло вовсе.

– Точно сектанты какие-то, – сделала я вывод, более пристально осматривая спальню, в которую меня принёс… герцог.

В имитировании средних веков, на мой скромный взгляд, они преуспели. Ни намёка на современность. Ни единой мелочи! Каменные стены даже оказались настоящими! Не удивлюсь, если тут и сеть не ловит…

– Телефон! – хлопнув себя рукой по лбу, я бросилась к мокрой кучке своих вещей. – Чёрт…

Быстро вывернув карманы, смартфон я не нашла. В машине я его точно не оставляла, значит… он пошёл ко дну, когда я провалилась под лёд. Жалко всё же. Совсем новенький был. А сколько фоток внутри…

Впрочем, потеря фотографий – это наименьшая из моих проблем. И самую большую пора было решать. Этот Рояль-как-там-его мне точно не помощник. Мысль сидеть и смиренно ждать его возвращения мне с каждой минутой нравилась всё меньше и меньше.

Гораздо логичнее было бы найти здесь кого-то более приземлённого и попросить помочь мне. Например, телефоном. Хотя бы кнопочным…

Осталось решить вопрос с одеждой. Моя форма ещё не скоро высохнет, мешок на себя надевать я не хотела, разгуливать по этому каменному домику в пропахшем псиной пледе хотелось ещё меньше.

Подойдя к громоздкому на вид деревянному шкафу и распахнув створки, я скривилась, осматривая содержимое. Моя не успевшая появиться надежда о припрятанных здесь нормальных вещах растворилась в унылости действительности.

Брюки, рубашки, плащи, платки… платья. Пара сорочек, обувь…

Всё было выдержано в одном стиле. А-ля средние века. И ни намёка на реальность. Ни коробки из-под обуви, ни мешочка от моли или освежителя.

– Какие строгие староверы, – прошептала я, потянувшись к простенькому серому женскому платью, намереваясь примерить его, но в последний момент рука дрогнула, и я сняла с вешалки простую белую рубашку.

Судя по размеру, мужская. Скорее всего, того самого герцога-как-его-там. Надеюсь, возражать он не будет. Да и накинуть её мне в разы проще, чем платье. И длина приемлемая. С моим ростом мне эта рубашка была почти как платье!

Жаль, зеркала не было удостовериться в соблюдении приличий. А то кто знает этих ролевиков. Сожгут, как ведьму на костре, за неприемлемый внешний вид.

Из комнаты я выходила на цыпочках. С каждым новым шагом напряжённо прислушивалась к окружающим меня звукам. Вот никогда не любила фильмы ужасов, а сейчас чувствовала себя на месте главной героини! Иду ночью, одна, по какому-то замку (пусть и фальшивому), но… пугал он меня как самый настоящий!

Я слышала, как в стенах завывал ветер, чувствовала сквозняк, ступая босиком по устланному обтёсанными досками полу. Ковры бы постелили здесь, что ли… ролевики, одним словом! Хорошо, что на освещении не так сильно сэкономили, как на напольных покрытиях. В коридоре горело два настенных факела. Чадили ужасно! Но свет какой-никакой давали. Именно благодаря им я сумела добраться до лестницы и спуститься на первый этаж, продолжая вздрагивать от непонятных шорохов и скрипов. Хорошо, что вой перестал доноситься с улицы…

– Аська! Всунь ей, чтоб закусила! – услышала я женский голос и медленно пошла на него.

– Сейчас! Кусай давай, вот так, сейчас, – ответила ей другая девушка, и голос показался мне знакомым.

Кажется, эта была та служанка, что принесла для меня мешок с прорезями для головы и рук и бросила его на пороге спальни.

– Это всё пришлая виноватая! Не успел хозяин её в дом принести, как на нас посыпались несчастья!

Ну, точно! Она! Аська.

– Тук-тук… ой, – зайдя в приоткрытую дверь, я замерла как вкопанная, осматривая происходящее внутри. – Что вы делаете?!

Наверное, я оказалась на кухне. По крайне мере, именно так в моём представлении должно было выглядеть место, где в средние века готовили еду. Столы, венки из чеснока и лука, ящики с овощами. Огромная открытая печь, в которой сейчас горел огонь.

Правда, удивило меня не это, а две девицы, что держали женщину, засунув ей в рот какую-то деревяшку. А, ну и третья, мощная баба, приближающаяся к заложнице с раскалённым до красна тесаком.

– Пришлая! – заверещала Аська, глядя на меня, и даже отпустила бедняжку, осеняя себя каким-то знаменем. Не крестным, стоит отметить. – Чур меня! Чур!

– Не мешай, иномирянка, – баба с огромным ножом едва удостоила меня взглядом, продолжив наступление на свою жертву. – Анна поранилась. Надо прижечь, пока беды не случилось!

– Прижечь, – медленно повторила я за ней, присматриваясь к едва державшейся на ногах женщине и замечая кровь на её платье и приличный порез на руке. – Прижечь?!

 Не знаю, откуда у меня взялись силы, но в следующую секунду я выхватила из рук бабы прихватку с тесаком и, подбежав к Анне, оттолкнула от неё оставшуюся держать её девицу.

– Ты что творишь, пришлая? – закричала на меня баба, но подойти не рискнула.

– Это вы что творите? Откуда такие варварские методы лечения? – выкрикнула я в ответ, отпугивая её ножом. – Вы совсем уже заигрались в своё средневековье? Скорую вызывайте, если всё настолько плохо!

– А я говорила! Говорила! – завыла из угла Аська. – Всех нас погубит! Душегубка! И пошто его светлость только привёл её к нам! Мало нам его горестей, так ещё и…

– Молчи, дурында! – баба притопнула ногой, оставляя попытки приблизиться ко мне.

Воспользовавшись моментом, я придвинула к Анне табурет, что стоял рядом, и приказала:

– Сядь.

– Больно, – всхлипнула она, практически падая на сидушку, качая травмированную руку.

– Изверги, – выдохнула я, поверхностно осматривая рану. Хорошо, у Анны не осталось сил сопротивляться. Совсем её измучили. – Порез не глубокий, даже зашивать не нужно! Прижигать они собрались… тут промыть нужно, обработать, перебинтовать. Аптечка есть?

– Погубит, всех погубит, – продолжала странно креститься Аська, пока остальные просто прожигали меня суровыми взглядами.

Я отвечала им не меньшей доброжелательностью. И даже подготовилась прикрикнуть в лучших традициях своего бывшего ординатора, как дверь на кухню отворилась. Громко так. Словно её ногой распахнули. Впрочем, именно так оно и было.

– Помогите! – выкрикнул герцог, буквально вбегая к нам с окровавленным мужчиной на руках, сгружая его на стол и сметая на пол разложенную там посуду и еду. – Анна, неси самый большой нож… Анна?!

Я так была поражена увиденным, что выставила перед собой тесак, несколько раз им махнув в сторону вошедшего. И нет, не истекающий кровью мужчина меня так поразил. Нет. В небольшой ступор я впала при виде абсолютного голого герцога…

Зрелище было… впечатляющее.

На какое-то время я даже выпала из реальности, осматривая широкие плечи, рельефные кубики и… да. Всё то, что в обычной жизни от глаз скрыто одеждой.

И, надо сказать, посмотреть было на что… а это он ведь с улицы пришёл. С мороза… И чего человеку не хватало для счастья, что он в староверы подался?

Пришла в себя я, лишь когда этот нудист-ролевик приказал прокалить ему нож. И цели его прогрессивностью не отличались.

– Нет! – вмешалась я. – Нельзя этого делать. Снимите с него обувь. Да снимите же! – в отличие от Анны, здесь дело обстояло серьёзнее. – Мне нужен жгут, бинты, антисептики и телефон, вызвать скорую.

– Ты не в своем мире! – повторил обнаженный герцог, пытаясь отодвинуть меня от стола. – Прокалите нож.

– Я не дам его калечить еще больше! – разозлившись, я со всей силы толкнула мужчину в грудь. Правда, он даже не покачнулся от моих действий. – Что у вас есть, чертовы староверы? Подорожник? Молитва? А?

– Нож, – тут же подсказала Аська.

– Да ее вообще нельзя подпускать к открытым ранам, – ужаснулась я. – Тогда, – я растерянно проморгалась, судорожно прикидывая, чем можно заменить стандартный набор из аптечки. – Принесите чистые простыни, длинную иглу, нить шелковую, если есть, самый крепкий алкоголь, ремень и вскипятите воду. И не могли бы вы одеться, герцог, – скользнув взглядом ему ниже пупка, я с нажимом добавила: – В операционной не трясут своими причиндалами!

Ощутимо громко скрипнув зубами, он всё же прикрикнул на слуг, чтобы выдали мне требуемое.

Первым, как ни странно, принесли алкоголь. Я тут же промыла руки, после чего приступила к осторожной обработке ран. Ремень всё же не понадобился, артерии не задеты, хотя вначале мне показалось иначе. А вот бинты определённо. Надеюсь, простыни они жалеть не будут…

– Собаки покусали, – сделала я вывод, рассматривая рваные раны. Две точно нужно зашивать, слишком глубокие. – Как бы не было заражения… про столбняк я вообще молчу…

Действуя на автомате, я, выкинув из головы всё лишнее, методично занималась укусами. Всё как учили. От серьёзных к незначительным, если можно так выразиться. Проверяла состояние бедняги, проверяла пульс.

Удивительно, но больше мне не мешали. Больше скажу: в какой-то момент герцог даже помогал, прижимая своего друга к столу, чтобы он не дёргался. Наживую зашивать… тут никто не усидит смирно!

Когда я отошла от стола, чувствовала себя вымотанной, но довольной.

– Закончила? – услышала я вопрос от герцога.

– Да, – не без гордости отозвалась я.

– На чердаке её заприте, – распорядился герцог, осторожно подхватывая на руки перевязанного. – И не выпускайте, пока гонец королевский не объявится.

Глава 6. Одной проблемой меньше

– Господин, я ее не коснусь! – заверещала Аська, стоило мне только отдать приказ.

– А я и сама не горю желанием, чтобы вы меня трогали, – фыркнула иномирянка.

– Я устал, – сообщил я раздраженно, держа конюха на руках. – Пришлая, у тебя два варианта. Или ты идешь своими ногами на чердак, или я выталкиваю тебя на улицу. А там ты можешь сколько угодно спорить с волками.

– Я пойду на чердак, – рыкнула девица, взглянув на меня с ненавистью.

– Вот и договорились, – ответил я, продолжая путь к комнате в крыле для слуг. – Разбудите кого-то, кто присмотрит за Эдфледом этой ночью.

– Я посижу, – отозвалась Анна. – Все равно не смогу готовить, хоть какая-то польза от меня будет.

– Воды захвати, – приказал я.

Проклятая ночь.

Проклятый буран.

Проклятые волки.

Проклятый я.

Иногда мне казалось, что все, кто окружает меня, обречены на страдания. И это злило. Злило бессилие.

– Господин, вы бы аккуратнее, – попросила шепотом Анна, когда я сгрузил конюха на кровать. – Вы мне только помогите его раздеть, а дальше я сама. Да и сами бы что накинули, – женщина отвела взгляд.

– Вот давай без лишнего стеснения, – сказал я, приподняв Эдфледа. Обитатели замка не в первый раз видели меня в неглиже, прекрасно зная мою настоящую природу. – Снимай сюртук.

Вот за что мне нравилась Анна, так за сообразительность. Она всегда знала, когда замолчать. И сейчас без лишних слов принялась делать то, что приказано.

– Спасибо, господин, – прохрипел конюх, морщась от боли и охая при каждом движении.

– Выздоравливай. Тебе еще учить маленькую госпожу верховой езде, – ответил я, выходя из комнаты.

«Если она когда-нибудь наберется достаточно здоровья», – добавил про себя.

– Давай я принесу еще одно одеяло. Сегодня стены продувает насквозь. И угля надо положить в грелку, – причитала кухарка, помогая Эдфледу хоть как-то облегчить боль. – Немного бурбона?

– Не трать на меня добро, – отозвался конюх.

– Ты поговори мне еще, – огрызнулась Анна. – Видел бы ты, как пришлая тебя подлатала. Точно лекарем была в своем мире.

Опять пришлая… Я мотнул головой, запрещая себя прислушиваться к разговору и идя в свою комнату. Одеться не мешало – это факт. И после зайти к дочери. Я еще не видел ее сегодня. А она всегда ждала меня,  не ложилась спать, как ни заставляй. Ей нравилось слушать о том, где я был и что видел. Ведь ей долгие прогулки и путешествия недоступны и вряд ли когда-то будут.

– Пришлая, – выдохнул я, вновь вспоминая о проблеме, стоило переступить порог комнаты. Воздух был заполнен ее запахом. А пространство – следами ее присутствия.

Она что, устраивала тут обыск?

Я распахнул створки шкафа, и еще одна волна запаха ударила в ноздри. Очень  странно. Я словно видел места прикосновений девицы, пока она искала подходящую одежду. Пришлось отложить несколько рубах, на которых оставался ее запах. Он откровенно раздражал.

– Проклятье, – ругнулся я, замечая следы крови на лице, руках, теле. Поспешно обтерся влажной тряпицей, сполоснул лицо и пошел к дочери.

– Она еще не спит? – спросил у няни, войдя в небольшую гостиную.

Женщина отложила шитье, хмыкнула.

– Нет, конечно. Ждет вас, ваша светлость. Едва смогла уговорить просто лечь в постель. А то так и стояла у окна.

– Опять? – спросил я недовольно. – Я же просил. Она не выдержит еще одну грудную хворь.

– Буквально минуту, ваша светлость, – Мария старалась меня успокоить. – Она была хорошо одета. Я проследила.

– Папа! – звонкий голосок запустил по телу волну тепла. – Ты пришел! – Амелия выбежала из спальни, шлепая босыми ступнями по полу. – А я тебя ждала, – сообщила она, широко улыбаясь и запрыгивая мне на руки.

– Ну, тише. Тише, – попытался успокоить дочь.

– Почему? Я же рада.

– Ты должна уже спать, – сказал я укоризненно, усаживая ее на сгиб локтя.

Малышка сморщила носик.

– Скучно. Не хочу.

– Скучно, – рассмеялся я. – Без сна ты не наберешься сил.

– А зачем они мне, если мне нельзя выходить из комнаты? А тут няня не разрешает мне бегать. М? – она обняла меня за шею и явно ждала ответа.

– Вы уж ответьте дочери, ваша светлость, – произнесла Мария.

Не только дочери не нравился мой запрет, но и няне. С упорной периодичностью она настаивала на том, чтобы я разрешил зимние прогулки. Только мой ответ был известен заранее.

– Идем в постель. А вы пока отдохните, – обратился я к женщине.

– Ну, пап, – захныкала дочь. – Я очень хочу потрогать снежок. Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

– Я завтра принесу тебе целый ком, – пообещал я, склоняясь над кроватью, но Амелия не отпускала мою шею, повиснув.

– А можно я сама спущусь?

– Нет.

– На минуточку. Даже со ступеней не сойду.

– Амелия, нет.

– Ну, пап, – всхлипнула она. – Ты обещал.

– Обещал, – согласился, все же укладывая дочь в постель и накрывая одеялами. – Когда ты вырастешь.

– А я еще не выросла? – спросила она, взглянув на меня с надеждой. – Ты только глянь, – крохотный пальчик указал на отметину на стене. – Я выросла. Няня говорит, что летом я буду доставать ей до груди.

– Вот когда достанешь ей до плеча, тогда и поговорим.

– Ты обещал! – сказала она, смаргивая крупные слезинки и потянув меня в кровать.

– Обещаю, что, когда будешь макушкой доставать до плеча Марии, будешь гулять зимой.

– Честно?

– Честно.

– Тогда расскажи мне сказку.

– Про кого?

– Про маму.

Сглотнув образовавшийся в горле ком, я начал тихо рассказывать.

Глава 7. Говорящий миллилитр!

– Сиди здесь, пришлая, – брезгливо скривила лицо Аська, как только мы поднялись на второй этаж и подошли к ещё одной неприметной лестнице.

– Вот здесь сидеть? – невинно уточнила я, не горя желанием подниматься по грязным ступеням.

– Хозяин дал тебе выбор, – не без удовольствия протянула девица, почесывая сыпь на руках. – Или тут, или…

– Да помню я, – опасливо начав подниматься, я обернулась на служанку через плечо. – А тебе бы анализы сдать. Пенициллинчик пропить, пока нос не отвалился…

– Чур меня! Чур! – заверещала Аська, заткнув уши руками, и убежала прочь, крича что-то про проклятую.

Или проклятья. Половину слов я не смогла разобрать, несмотря на то, что очень старалась.

– Уши тоже могут отвалиться, как их ни придерживай, – прошептала я, поднявшись по ступеням и толкая массивную, с трудом открывающуюся дверь. – Кошмар какой-то… фу.

И как много я вложила в это самое «фу».

Чердак был «фу».

Герцог этот тоже «фу».

Все эти староверы – «фу», «фу» и ещё раз «фу»!

Старайся тут, помощь им оказывай, зашивай… а ведь я не хирург! И не травматолог! Я вообще не обязана была! А они… зла не хватает!

– А ещё тепла и телефона! – рыкнула я, растерев себе плечи и поджав на ногах пальчики, сделала несколько шагов вперёд в темном помещении. – Склад какой-то, а не чердак.

Единственным источником света здесь было огромное окно. На моё счастье, на улице светила Луна, и даже через мутные стёкла сюда проникал её холодный свет. Возможно, оно и к лучшему, что я мало что могла разглядеть. Ужасало меня другое. Я тут окоченею от холода в ожидании кого-то там! Единственное, на что я надеялась, что этот кто-то приедет на машине, а не на коне. И у него будет с собой телефон.

– Апчхи! – громко чихнув, я споткнулась о какую-то железяку и, ойкнув, схватилась за… прялку, как оказалось. – Осталось только уколоться веретеном и уснуть, пока за мной не приедет принц на внедорожнике и не разбудит рингтоном на  мобильном!

– Не думаю, что ты уснёшь, – раздался совсем рядом тихий писклявый голос. – Тут такой слой пыли, скрывающий ржавчину, что… а хотя ты права, Карина. Уснёшь. После заражения крови, гангрены, ампутации руки. Вечным сном уснёшь.

– Кто здесь? – резко обернувшись, я вглядывалась в окружающие меня силуэты наваленных здесь предметов, но так и не смогла разглядеть говорившего.

– Я, – голос раздался совсем рядом. – Сейчас подлечу. Дай минуту. Проклятые суставы…

– Суставы? – переспросила я, прислушиваясь.

Слева раздался характерный звук хлопающих крыльев.

– Да кто здесь?! – начала я крутиться на месте, почувствовав движение воздуха.

Ну не с голубем же разговариваю, в самом деле!

– Я здесь. Левее. Ещё левее, – командовал голос. – На веретене. Вот. Здравствуй, Карина. Разреши представиться…

– А! – завопила я, отскакивая в сторону. – Говорящая мышь!

Мамочки, как я их боялась! А сейчас, стоило в полумраке разглядеть маленькую клыкастую морду и крылья, как… бр-р-р! А оно ещё и говорило!

– Не мышь! – страшилище спрыгнуло с прялки и подлетело ко мне, приземлившись на крышку ящика, за которым я решила спрятаться. – А летучая мышь! Меня зовут Милкилинтр!

– Говорящий Миллилитр! – вновь закричав, я попыталась убежать, но споткнулась и упала на попу, больно приложившись последней.

– Мил. Ки. Линтр, – по слогам повторило оно и спикировало мне на ноги. – Понятно?

– Не ешь меня, пожалуйста, – попросила я, от страха дыша через раз.

– Я не собираюсь тебя есть, – заверил меня этот вампирёныш.

– Не пей мою кровь. Пожалуйста, – перефразировала я, стараясь не делать резких движений.

Медленных тоже не делала. Да я вообще не шевелилась!

Даже на холод перестала обращать внимание. От стресса жарко стало…

– Не люблю первую отрицательную, – совершенно серьезно отозвался этот Миллилитр. – С другой же стороны, в случае переливания твоя мне подойдёт. В экстренной ситуации не побрезгую. Но пока не требуется.

– Откуда ты знаешь мою группу крови? – тихо поинтересовалась, поражаясь самой себе.

Сижу на полу на чердаке староверов. Разговариваю с летучей мышью. И меня удивляет только осведомленность последней. Браво, Карина. Молодец. Следующим шагом будет принятие приобретенной шизофрении.

А может, я в коме? Нахлебалась воды, вот и мерещится…

– Ай! – выкрикнула я, получив ощутимый щипок от… Миллилитра.

– Ты не спишь. Я реален. Я не шизофрения, – назидательно произнес клыкастый. – Карина, ты забыла, что шиза не так резко возникает? Да и откуда она у тебя? В роду кто-то болел?

– Да нет вроде, – ответила я.

– Ну вот и я о чём, – покачал головой мышь. – Я твой фамильяр, Карин. И дело дрянь, хочу тебе сказать.

– Фамильяр, – повторила я за ним. – Допустим. А… это что?

– Магический помощник, которого неосознанно призывает к себе вступившая в силу ведьма, разделяя с ним все накопленные опыт и знания, – просветил меня Миллилитр. – Всё, что ты знаешь, знаю и я. А если что забудешь – я напомню. Рецепты там, названия лекарств. Лечение, опять же… заклинания, если найдём какие.

– Записнушка, что ли… – предположила я, заставив мыша подавиться воздухом.

– Я что, похож на ежедневник?! – настала его очередь верещать.

– На кожаный… нет, не похож, – начала я мотать головой, мысленно молясь, чтоб он не впился в меня своими острыми зубами.

– Но суть ты уловила правильно, – спокойно произнёс Миллилитр, подозрительно быстро взяв себя в руки.

Или в лапы. В крылья?..

Встряхнув головой и прочистив горло, я спросила:

– Слушай, фигмильяр…

– Фамильяр, – поправил меня летучий мышь. – Милкилинтр.

– Да-да, он самый, – с готовностью кивнула я. – А у тебя случайно нет… телефона? Мне бы… позвонить.

– Позвонить, – повторил за мной он, и пусть полумрак не давал мне разглядеть выражение его морды, я была уверена, что выглядела она очень и очень скептично. – Моя дорогая ведьмочка, а тот факт, что у тебя появился фамильяр, окружающая тебя обстановка и люди, а также неоднократное упоминание фразы «ты не в своём мире» из уст герцога Ройда Грегуара Гарнетта, в совокупности этого всего не наталкивает ни на какие мысли? Нет?

Я молчала.

Мысль у меня была. Про шизофрению.

Ну, и про кому. Но…

– Но так не бывает, – прошептала я, зачем-то ткнув указательным пальцем в брюшко Миллилитра.

Странно. Мягкое. Тёплое. Не слизкое и холодное, как я успела себе представить.

– Бывает, Карина. Бывает, – грустно отозвался мышь, ударив меня крылом по пальцу, когда я попыталась снова его ткнуть. – И чем скорее ты это примешь, тем проще нам будет выжить. Итак, запомни три основных правила. Первое… – он набрал в лёгкие воздуха, но резко сдулся, едва слышно прошептав: – Меня здесь нет и никогда не было!

– Что? Эй… стой! – я попыталась поймать сбегающего мыша, но рука схватила лишь воздух. – Миллилитр! Или как там…

Я замолчала, услышав топот. Кто-то поднимался ко мне по лестнице.

Глава 8. Достаточно одной светлости в разговоре

Беда не приходит одна, это известно давно и всем. Очередным подтверждением этого стал стук в дверь моей спальни еще до рассвета:

– Ваша светлость. Ваша светлость, – голос Анны.

А это всегда плохо. Никто не решался подниматься ко мне, кроме кухарки, когда в замке случалось действительно что-то серьезное.

– Войди, – сказал я, не открывая глаз. Дверь скрипнула, женщина прошла в комнату. – Что-то с Эдфледом? – спросил я.

– Нет, господин. Он уснул.

– Тогда что случилось?

– Там гонец его величества. Он вас ждет.

– Отдай ему пришлую, – сказал я, переворачиваясь на бок.

– Вот как раз о ней и речь, – Анна замялась. А это очень плохой признак. – Вы не распоряжались, но я ей ночью относила теплую одежду и одеяло.

– Так, – мне пришлось приподняться на локте и взглянуть в женское лицо. – Померла, что ли?

– Да боги с вами. Жива. Жива!

– Так в чем проблема?

– Его величество ждет вас вместе с пришлой. Он желает вас видеть у себя и услышать из первых уст о том, как она попала в наш мир.

– Да что б его вепри задрали, – процедил я сквозь зубы.

– Вы бы… вы бы были аккуратнее, – посоветовала кухарка, втянув голову в плечи.

– Я могу сказать моему кузену это в лицо, – огрызнулся я, откидывая одеяла и поднимаясь на ноги. – Распорядись, чтобы приготовили завтрак. И на пришлую тоже. Только не Аська. Не допускай ее больше к еде и одежде. Пусть дрова носит, печи топит. А как только растает снег, она должна будет уйти. Передай ей это. И, – я надевал штаны, – помощника конюха рассчитай. Он же с ней любезничал по вечерам.

– Тогда в дом помощница нужна, Эдфледу толковый парень и мне девица на кухню, – сказала Анна.

– В деревне кого выбери. Ты же всех там знаешь. И предупреди об Аське.

– Поняла, господин. А что с пришлой делать? Не поедет же она ко двору в тонком домашнем платье, все же она гостья герцога Ройда Грегуара Гарнетта.

– Как же ты меня злишь, женщина. Твой бы ум да в мужское тело.

– Благодарю, но меня и свое устраивает.

Я хмыкнул.

– Найди ей что-нибудь, чтобы выглядела прилично.

– Так искала. Я бы и свое выходное платье дала, да утонет она в нем. А у остальных девиц все лохмотья. Вот если бы вы разрешили взять…

– Нет! – огрызнулся я, надевая сапоги.

– Ну тогда у вашего брата будет очередной повод для шпильки. Я подумала о синем платье госпожи. Она его надела единожды. Да и вам не нравилось никогда.

– Хорошо, – согласился я, чувствуя, как кровь неприятно бьет по вискам. Прошло пять лет, а я так и не смирился со смертью Камиллы. Не позволял убирать ее вещи из спальни. Все надеялся на чудо. Идиот. – Помоги пришлой собраться, – распорядился я, беря кувшин для умывания  и наливая в чашу воды. – И завтрак, Анна. Завтрак.

– Все будет сделано, господин, – заверила она меня, тут же исчезнув из комнаты.

– Что-то я сомневаюсь, – буркнул я, оправляя манжеты сорочки и надевая камзол.

Внутри неприятно пекло, словно съел что-то не то, что не в животе, а в груди. И это чувство меня никогда не подводило. Своего рода предчувствие.

– Чертова пришлая, – ругнулся я, спускаясь по едва освещенной лестнице.

Слуги еще спали, а гонец его величества тут как тут. Сдается мне, что кузен вновь заскучал, праздно протирая штанами трон.

– Доброе утро, ваша светлость.

– Доброе, – ответил я на приветствие гонца, принимая из его рук письмо с королевской печатью.

– Его величество ожидает вас ко второму завтраку. Он выделил экипаж,  – добавил длинноногий юнец, указывая подрагивающей рукой, и покрылся бордовыми пятнами. Еще бы, сам проклятый герцог перед ним!

– Ты сядь, – указал я на скамью у очага. – Выделенный его величеством экипаж никуда без нас не уедет.

– Его величество просил поторопи… Я лучше присяду, – запнувшись, паренек рухнул на скамью и поежился под моим внимательным взглядом, затравленно осмотрелся, а поймав пугающую отсутствием нескольких зубов улыбку Аськи, вздрогнул.

– Пошла из кухни, не порть аппетит, – рыкнул я на нее и принялся за чтение письма. Как и предполагал, кузен пребывал в подавленном состоянии духа и просил немедля меня прибыть. – Порасторопнее с завтраком, – обратился к Анне, когда она вошла. – Где пришлая?

– Если вы обо мне, то я здесь, – иномирянка обратила на себя внимание, проходя к свободному месту за столом. – Я же могу сесть? – спросила она у меня.

– Пожалуйста.

– Вы очень любезны.

Сейчас она пугала меня куда больше, чем в момент разговора и полного отрицания очевидного. Ну не могли же несколько часов, проведенных на чердаке, помочь примириться с действительностью. Я ожидал, что она до самого замка короля будет подкидывать одну проблему за другой.

– Доброе утро, – поприветствовала гонца, рассматривая присутствующих. Паренек нервно дернул головой и плотнее прижался к каменной стенке. Еще немного – и он заберется в топку с ногами. Иномирянка вскинула аккуратные брови, выдохнула шумно и обратилась ко мне: – Спасибо за нормальную одежду, ваша… – произнесла она.

– Светлость, – подсказал я. – И не за что, – отозвался я, убирая письмо в карман камзола. – Как твое имя? Вчера у нас не было возможности поговорить как следует.

 Я увидел в женских глазах недовольство.

– Карина. Дубова Карина, ваша светлость.

– Достаточно одной светлости в разговоре, после можешь просто называть лордом Гарнеттом или господином, – пояснил я, стараясь не смотреть на иномирянку.

Мне не нравилось то, что я видел. В этом чертовом платье она была так похожа на Камиллу, если не поднимать взгляд к лицу. Черты лица моей любимой были круглее и проще. Приятнее взгляду. Иномирянка же легко могла сойти за аристократку сейчас. Никто бы не усомнился в благородстве её крови, глядя на белоснежную кожу, выразительные глаза.

Стоило признать, что она была красива.

Стоило.

Но я не собирался этого делать.

Глава 9. Самая настоящая фондя…

– Приятного аппетита, – прошептала я, осматривая стол.

Мамочки, да что здесь вообще было съедобным?

Блюдо с каким-то мокрым хлебным мякишем, рядом стояло нечто похожее на тушеные овощи, залитые сверху странной субстанцией, по цвету напоминающей… впрочем, аппетита и так не было. Думать про всякие… детские неожиданности не хотелось.

С другой стороны, ситуация, в которой я оказалась, других ассоциаций, кроме фекальных, у меня не вызывала. Ещё и Миллилитр со своими ночными нотациями…

Честное слово, когда он попросил меня не рассказывать о нём и исчез, я даже обрадовалась, решив, что у меня просто начались галлюцинации. Переутомилась, бывает!

Прибежавшая на чердак Анна с опаской вручила мне два одеяла и свечу. Не горящую, правда. Да и спичек не дала… но, посчитав свою миссию выполненной, покинула меня, буркнув что-то про: «До утра не околеет».

Околеть мне не хотелось. Только домой. И кофе горячего…

Но некоторым желаниям не суждено сбыться.

Летучий мышь, убедившись, что мы снова одни, вернулся ко мне и задался целью за остаток ночи обучить меня азам этого мира.

– Прибьют же, – пояснял Миллилитр. – Вот так, раз! – демонстративно хлопая крылом о крыло, он изображал, что именно меня ожидает.

Примириться с действительностью мне было сложно.

А когда я слушала рассказы фамильяра, мне и вовсе захотелось, чтобы меня быстрее прихлопнули. Это казалось меньшей из возможных бед, что поджидают меня за каждым углом.

Мир этот был диким. Во всех смыслах. Средневековье. Водопровода нет, электричества тоже. Люди тёмные, во всех смыслах этого слова! Но зато была магия. Правда, такая же дикая и тёмная, как и всё вокруг.

– Так если я ведьма, – уточнила я у важно рассказывающего мне о суровой действительности мыша, – значит, могу открыть портал и вернуться домой?

– Не уверен, – покачал мохнатой головой Миллилитр. – Ты забудь все сказки, что пишут в твоём мире! Про властных драконов, щёлкающих пальцами и творящих ворожбу! Здесь такого нет! Колдовство – это наука, требующая знаний. Большинство зелий варятся неделями! А чтобы призвать искру огня, нужно часа три читать специальное заклятие… и то если силёнок хватит.

– Но как мне вернуться домой? – спросила у него, чувствуя, как меня покидает надежда.

– Никак, – честно ответил мышь. – Может, однажды и придумаем что-нибудь, но я о таком никогда не слышал. Ведуний и так мало, а чтоб таких могущественных, которые знают, как границу миров прорвать…

К слову, почему в этом мире мало ведьм, Миллилитр мне тоже рассказал. Колдовство было под запретом и каралось смертной казнью. А когда умирала ведьма – приходил конец и её фамильяру. Впрочем, это и было главной причиной того, почему Миллилитру было важно поднатаскать меня в реалиях этого мира в кратчайшие сроки. Жить ему хотелось.

Вот только про этот мир он сам знал не так много. Азы. Можно сказать, что в его базовых настройках хранилась лишь фундаментальная информация. Я её подразбавила своими знаниями – и вот вышла очень начитанная в плане медицины летучая мышь…

– Почему ты не ешь? – угрюмо поинтересовался у меня герцог, отрывая от размышлений.

– Как-то всё неаппетитно, – честно ответила я, тут же переводя тему: – Как себя чувствует ваш друг? Который пострадал от собак?

– Спит, – зло ответил мне мужчина.

С того момента, как я вошла в кухню, он словно специально не смотрел на меня. А если его взгляд всё же падал в мою сторону, то герцог брезгливо кривил рот и отворачивался, демонстрируя мне аристократический профиль. Как будто никого страшнее меня в жизни не видел! Даже на болезненную Аську так не смотрел! А у неё, того и гляди, что-то отвалится…

Вспомнив об этом, я с ещё большим ужасом осмотрела стол.

– Что не так? – громко ударив ложкой о тарелку, поинтересовался у меня герцог.

– Всё не так, – втянув голову в плечи от его уничтожающего взгляда, я поспешила спросить. – А кто готовил это… этот чудесный завтрак?

– Я готовила, – вбежав на кухню, ответила мне та самая Анна, что ночью принесла одеяла, а утром даже расщедрилась на платье.

Даже не знаю, что меня поразило больше. То, что мне вручили не лохмотья, или то, что голубое платье пришлось почти впору? В груди немного тесновато, но определённо лучше того мешка с прорезями и рубашки его светлости.

С другой же стороны, самым большим потрясением для меня стала местная уборная. Даже вспоминать её не хочу. И так аппетита нет.

– Эдфлед  в себя пришёл! Есть просит, – с облегчением произнесла женщина, смотря на своего хозяина. – Даже сам прийти порывался, но мы не позволили.

– Так собери и отнеси, – распорядился герцог.

Анна же чуть замешкалась, смотря на меня по-новому. Неужели хоть кто-то оценил мои ночные старания? Вот спасибо.

– Это фингус с луком, это тости с мёдом на красном вине, это компост, а это, – указывая на тарелки, специально для меня пояснила Анна, – пейн фондю. Всё можно есть ложкой, но, коли не приучена, можно и руками.

– Вот ведь пейн фондя… – прошептала я, прочистив горло. – Спасибо, Анна. И передайте Альфреду…

– Эдфледу, – поправила меня кухарка.

– Эдфледу, – медленно повторила я за ней, продолжив фразу: – Что я рада его выздоровлению.

– Передам…

– Хватит, – рявкнул герцог, взглядом отправляя кухарку собирать еду для больного, а дождавшись понимания на женском лице, повернулся ко мне. – Ешь.

– Даже не знаю, что и выбрать, – нервно улыбнулась я. – Всё такое вкусное…

Пейн фондю я решила не трогать. Выглядело это действительно как самая настоящая… фондя. Пережёванный кем-то хлебный мякиш. Фигнус с луком тоже отпадает – понятия не имею, из чего его готовят. Рисковать не хотелось.

А вот компост… что ж, странное название для тушёных овощей, но что делать?

– Ой, что ж это я! Почи забыла вам подать, ваша светлость! – всплеснула руками Анна, убегая куда-то и возвращаясь с…

– Я буду почи! – выкрикнула я, с умилением смотря на яйца пашот.

Ну хоть что-то знакомое в этом ужасном застолье!

– Так это же…

– Отдай ей, – отмахнулся герцог от Анны, замершей с тарелкой. – Пусть хоть что-то съест перед отъездом.

Бросив взгляд в сторону юноши, что чуть ли не с ногами забрался на лавку у очага, я с грустью опустила глаза в свою тарелку.

Я понятия не имела, что меня ждёт во дворце. Одно знала точно: ничего хорошего ожидать не стоит.

Глава 10. Ваш ход, ваше величество

– Ой! Ах! Ух! Мамочки! – и вроде бы шепотом, но как раздражало.

– Ты могла бы помолчать? – прорычал я, откинувшись на сиденье и прикрыв глаза.

Пришлая вздрагивала и вскрикивала на каждом повороте и маломальском пригорке или спуске.

– Если вы думаете, что я специально, то нет, – ответила она недовольно. Уверен, и смотрела сейчас зло.

– Ты никогда не ездила на санях? – спросил я, поправляя сбившийся меховой воротник под затылком.

– Если только в детстве, но тогда меня точно не хотели убить. И в нашем мире более современные и удобные средства передвижения. Например, автомобили – повозки без лошадей. В них тепло, уютно и не мотает из стороны в сторону.

Даже с закрытыми глазами я уловил заинтересованность гонца в этом странном рассказе. Кстати, именно пришлая настояла на том, чтобы он ехал внутри, а не на козлах вместе с кучером.

– Не хочу этого знать, – огрызнулся я. – Опять одно бахвальство и гордыня, – я приоткрыл веки и посмотрел на девушку. Та часто-часто захлопала ресницами и, надув обиженно губы, отвернулась к окну.

– Извините, – огрызнулась она довольно громко и добавила уже тише: – Куда вам до прогресса, неандертальцы.

– А что это слово значит? – поинтересовался осмелевший гонец.

Все же знал, что нельзя прислугу ставить на одну ступень с собой. Слишком быстро забываются.

– Это первобытные люди, которые жили…

– Я не разрешал разговаривать с пришлой, – сказал, глядя на гонца.

– Прошу простить меня, ваша светлость, – тот извинился скороговоркой и забился в противоположный от девушки угол.

– В пещерах, – закончила она и наконец закрыла свой прелестный ротик.

Закрыла до конца поездки, пока мы не въехали на территорию королевского зимнего замка. Кузен до икоты любил зимнюю охоту, а охотиться в стенах столицы было довольно проблематично.

– И тут живет король? – спросила она удивленно. – Ваш дом больше и… – она осеклась и испуганно осмотрелась. – Прошу прощения, я сказала лишнее.

– Король не так прогрессивен и современен, как я, поэтому попридержи язык.

На лице пришлой так и читалось: “Куда еще больше?!”

– Благодарю за совет. За меня можете не переживать, в свое время я прочла все книги сестер Бронте. Уж что-то я из них точно вынесла.

– В вашем мире женщины пишут книги? – спросил я.

– Вы удивитесь, но в нашем мире женщине доступны любые мужские профессии! Мы водим экипажи, строим здания, служим в армии, лечим людей, я вот!.. Ясно, вы опять насмехаетесь надо мной, – она закончила пламенную речь в момент остановки повозки.

– И в мыслях не было, – ответил я, дожидаясь, когда кучер откроет дверь, первым спрыгнул на снег и протянул пришлой руку. Все же она женщина.

– Вы точно издевались, – прошептала она, присматриваясь, как бы спуститься самой и проигнорировать меня.

– Не забывай, что ты в глухом месте, где раны прижигают раскаленным металлом, – поддел я. – Переломы у нас не лечат, сразу относят к дому священнослужителя.

Она все же подала руку, но какое у нее при этом было лицо. Сказка.

Радовало одно: мы прибыли к кузену, а он всегда был любителем редкого и диковинного. Правда, любовь сохранялась недолго, но это не мои проблемы.

– К королю нужно обращаться ваше величество, – предупредил я. – Говорить, только когда он спросит, смотреть кротко.

– Благодарю, вы очень заботливы, ваша светлость, – выдала она с приторной улыбкой.

– Не воспринимай заботу на свой счет. Чем быстрее тобой заинтересуется мой кузен, тем быстрее я смогу вернуться домой.

– Я и сама не могу дождаться встречи с его величеством, – ответила она вежливо.

– Ну-ну, – обронил я, предвкушая разочарование на женском лице.

А оно обязательно там появится. Я был готов поклясться. Женская фантазия слишком романтична, она обязательно нарисует то, чего нет на самом деле. А образ короля подразумевает статного мужчину, обязательно красиво и умного. Я не мог назвать кузена глупцом, но вот стать была спрятана от людских глаз под необъятным животом и третьим подбородком.

– Уверена, его величество найдет решение моей проблемы.

– Безусловно, – отозвался я.

– Правитель ведь человек широких взглядов.

– Я бы сказал, необъятных.

– Тем более, – с этими словами она взглянула с превосходством.

Двери распахнулись, и я пропустил иномирянку в холл.

– Пожалуйста.

– Благодарю.

Она прошла несколько шагов по каменному полу и замерла, вертя головой.

– Король любит охоту, – пояснил я, отдавая слуге плащ.

– Я уже это поняла, – ответила она чуть севшим голосом, осматривая десятки оленьих голов на стенах.

– В твоем мире мужчины не охотятся?

– В моем мире запрещено жестокое обращение с животными, – пробормотала она, шумно сглатывая и протягивая свой плащ.

– В охоте жестокости не больше, чем в обычном круговороте жизни. Сильный побеждает слабого. Доложите его величеству, что прибыл герцог Ройд Грегуар Гарнетт с иномирянкой, – этой фразой прервал бесполезный спор.

Несколько минут ожидания – и нас повели в столовую, где обедал король. Он восседал на широкой скамье перед накрытым столом, с аппетитом объедал мясо с телячьего окорока, зубами отрывая куски, и, практически не жуя, проглатывая их. Тут же запивал вином, закидывал в рот кусок лепешки, намазанные соусом, и вновь вгрызался в мясо.

– А она ничего, – изрек он вместе с отрыжкой, указывая на иномирянку кубком. – Ты, брат, удачливый малый. Я приму ее у тебя.

– Рад развеять скуку, ваше величество, – ответил, взглянув на девушку.

И каково же было мое удивление, когда вместо растерянности и плохо скрытого отвращения увидел на ее лице восторг?

Глава 11. А я бы с удовольствием приняла короля!

Если честно, когда герцог сказал мне, что король – человек необъятных взглядов, подвох я сразу почувствовала. Но не думала, что он окажется именно таким…

Вообще, в мире существовало всего четыре степени ожирения. Последняя считалась таковой, если избыточная масса тела превышала нормальную на сто и более процентов. Но сейчас, смотря на уплетающего двумя руками еду короля, я неожиданно для себя открыла шестую стадию.

– А она ничего, – вместо приветствия произнёс король, поразив меня громкостью и протяжённостью отрыжки. – Ты, брат, удачливый малый. Я приму ее у тебя.

А я бы с удовольствием приняла бы этого короля. На приёме. Это же… лечить и лечить! Даже сейчас навскидку, кроме ожирения, я отметила у него проблемы с почками и сердцем. Нехватку витаминов (что странно, учитывая обилие продуктов на его столе). Возможно, плохая усвояемость…

В любом случае провалы и синяки под глазами отчётливо указывали на дефицит железа, а припухлости под ними (никогда такого одновременно с провалами не видела!) на отчаянно отвратительное состояние внутренних органов…

– Рад развеять скуку, ваше величество, – ответил королю герцог и, посмотрев на меня, скривил своё благородное лицо.

Вот почему всегда красивые мужчины идут в комплекте с таким отвратительным характером?

– Скучно точно не будет! – вновь отрыгнув, король попытался подняться со стула.

Или трона. Понятия не имею, на чём именно он восседал, но задача оказалась не так проста, как кажется.  Пыхтя и краснея с каждой секундой всё больше, венценосный толстопуз всё не сдавался. Я на это смотрела с долей здравого опасения. У него одышка появилась ещё на первой фразе, сказанной нам. Как бы приступ ни случился. Не уверена, что смогу его откачать. И дело даже не в отсутствии у меня медикаментов или той же дыхательной маски. Нет. Я банально не смогу провести непрямой массаж сердца, если моторчик короля заглохнет. Слишком уж он… необъятен.

– Что ж, – привлёк к себе внимание герцог, устав наблюдать за потугами своего родственника. – Не смею больше тратить ваше драгоценное время и…

– Оп-па! – с неестественным чавкающим звуком король всё же сумел оторвать пятую точку от сиденья и, опёршись руками на стол, с лёгким прищуром пристально впился в меня взглядом. – Подойди ко мне, прелестное дитя.

Я так растерялась от его обращения, что не сразу поняла, что дитя – это я. Хорошо, что герцог не бросил даму в беде и, ощутимо подтолкнув меня в спину, прошептал злобным тоном напутствие: «Иди».

И чем ближе я подходила к тяжело дышащему монарху, тем более чётко ощущала его проблемы с желудочно-кишечным трактом. Можно сказать, я в прямом смысле носом чуяла проблему. И не одну.

– Ваше величество, – вспомнив обращение, я, стараясь реже дышать, изобразила нечто похожее на реверанс.

Как смогла. В конце концов, юбка у платья доходила до самого пола, и что я там сделала ногами – никто видеть не мог. Присела как полагается, и ладно! Вернее, я надеялась, что полагается. Зря, что ли, в своё время плакала над финалом последнего фильма про одну очень любящую приключения Анжелику…

– Так, так, так, – протянул король, сально скользнув глазами по моей шее, недобро споткнувшись на ткани в районе груди. – Иномирян у нас не любят, конечно. Но какое зло может принести столь юное создание? – вопрос был больше риторическим, поэтому отвечать я на него не стала. Как не стала и реагировать на довольно громкое хмыканье герцога. – Мне доложили, что ты умеешь лечить?

– Да, ваше величество, – ответила я. – В моём мире я закончила… учебное заведение и получила звание лекаря, – подобрала я понятные для них определение.

– Похвально, похвально, – одобрительно потряс король всеми своими подбородками. Кажется, четырьмя. – У нас в столь нежном возрасте девицы грезят лишь замужеством.

– Мне всего двадцать четыре, – улыбнулась я, стараясь перестать смотреть на подрагивающие подбородки монарха. – Ещё…

– Сколько? – разочарованно воскликнул король, с трудом приподнимая руку и жестом указывая мне отойти. – И зачем мне здесь старая дева?

– Кто?

– Ваше величество, вы сами приказали доставить, – одновременно со мной ответил на вопрос короля герцог.

– Ты не сказал, что везёшь мне старуху, – взмахнул руками местный правитель, вперевалочку выходя из-за стола.

– А вы не спрашивали.

Вернувшись на своё место, я едва сдерживала своё возмущение. Старая дева? Я? В двадцать четыре? Нет, это же бред какой-то!

Или у них средняя продолжительность жизни всего тридцать лет?

Хотя с их уровнем медицины…

– Не дерзи, – с нотками безразличия произнёс король, продолжая сложный для его комплекции путь до выхода из столовой. – Ты иномирянку нашёл, ты с ней теперь и возись.

– Ваше величество, – с нажимом произнёс герцог. – И всё же я настаиваю, чтобы иномирянка осталась с вами. Её нужно обучить. Нужен контроль и…

– Вот ты этим и займись, – запыхавшись, король остановился и жестом подозвал к себе слугу с графином. А напившись прямо из горла, продолжил говорить, совершенно не по-королевски вытерев рот рукавом.

– Я бы мог взять на себя такую ответственность, но все же будет выглядеть странно, если такая диковинка будет у меня, а не у короля, – герцог небрежно указал в мою сторону.

– В лицо мне этого никто не скажет, – отозвался король. – А если вспомнить, сколько бед принесла прошлая пришлая, посеяв красную хворь в моем королевстве, то я тебе дарю эту. А от моих подарков не отказываются, милый кузен.

– Ну раз мы вспомнили о родственных связях, – герцог пошёл в наступление, – то смею напомнить о последней совместной охоте. Ваше величество проиграло мне просьбу. И я прошу ей, – в мою сторону указывал палец, за который хотелось укусить, – найти дом и наставника и избавить меня от подобной чести.

– Ну нет! – воскликнул король, от чего его тело, словно желе, заходило ходуном. – Один проигрыш не идёт в сравнение с этой напастью.

– А может, сыграем партию? – герцог даже вперёд шагнул, не сдержав эмоций. – Но не на интерес. На неё.

– Что? – возмутилась я. – Я не собираюсь становиться карточным призом!

– Про приз речи и не было, – отмахнулся он от меня, вновь посмотрев на своего венценосного брата. – В напёрстки. Проигравший забирает себе пришлую.

– А давай, – с азартом согласился король, делая знак слуге и довольно добавляя: – Тебе в них редко везёт, кузен. И сегодняшний день исключением не станет.

Наверное, каждая девушка в своей жизни хоть раз мечтала, чтобы за её внимание поборолись. Или немного подрались…

Но чтоб вот так. Играть на меня, да ещё и с обратным смыслом…

Нет. К такому меня жизнь не готовила.

Глава 12. Удача была на моей стороне

– Ну-ка, принеси нам выпить, – распорядился король. – И убери со стола. Освободи место. Хотя… не торопись, – он остановил слугу. – Мне не понадобится много времени, чтобы выиграть, – его величество вернулся к столу, с тяжелым выдохом опустился на кресло, допил вино и обтер кубок салфеткой. – Еще таких два подай, – распорядился, сдвигая тарелки с едой в сторону. – Ну что вы как безногие? Нет, ты их видел. А еще говорят, что я неповоротлив.

– Наговаривают, ваше величество, – ответил я, мельком взглянув на лицо иномирянки.

– А я тоже заметил, что она смотрит на нас, как на червей в похлебке. В твоем мире, милочка, мужчины ведут себя по-другому? – спросил кузен у пришлой.

– Решать судьбу человека с помощью детских забав в нашем мире считается дикостью, – ответила она, сурово поджав губы.

– Охо-хо-хо, – расхохотался король. – Еще скажи, что и женщина наравне с мужчиной? – прохрипел он, переводя дыхание. – А то была у нас одна… фе… фемю… Как она там себя называла, Ройд?

– Феминистка, – ответил я, вспомнив слово.

– Вот, да! Помню, что-то такое дурацкое. Кстати, ее казнили за смуту. Ты не из этих? – хмыкнул он.

– Точно нет, ваше величество, – поспешила заверить пришлая. – Я считаю, женщине без мужчины никуда.

Ах, какие перемены! Не слышал бы собственными ушами разговор в повозке – поверил. Лгать она умела.

– Во-о-от, правильные слова. А то навыдумывают. Наконец-то, – фыркнул кузен, когда на столе появилось три одинаковых кубка. – Начинай, – сказал он, бросая мне орех. – До трех очков. Побеждаю я – ты забираешь иномирянку. Побеждаешь ты, – он окинул девушку снисходительным взглядом, – найду кому ее подложить. Да хотя бы Стравусу, ему в этом году сорок четыре.

– Сорок шесть, – поправил я, накрывая орех одним из кубков.

– Упертый же старик. Я все жду, жду, когда он уйдет к праотцам.

– Старик?.. – изумилась пришлая. – Прошу простить меня, – извинилась она и опустила взгляд.

– Не затягивай, начинай, – кузен проигнорировал иномирянку. – До трех очков, – напомнил он, приготовившись внимательно следить за моими руками.

– Я помню, – ответил я, медленно перемещая кубки по гладкой поверхности стола. – Где? – спросил, выстраивая ровную линию.

– Это просто, мой милый кузен. Слева, – указал толстый палец. – А! – воскликнул король радостно. – Ты никогда не умел играть в эту игру.

«Я всегда поддавался», – ответил про себя и принялся перемешивать посудины во второй раз

– А теперь?

– Тут.

– Ошиблись, ваше величество.

– Ну-ка, покажи, где орех. Если ты его убрал, я не посмотрю, что у нас одна кровь.

– Обижаете, – ответил я, поднимая правый кубок.

– Проклятье, – ругнулся он, с досадой взглянув на пришлую. – Играем до трех очков, – напомнил, жестом подзывая слугу с вином. – Принеси-ка мне сухого. Жажда замучила. А ты не застывай, как струя на зимней охоте. Перемешивай.

– Какое точно сравнение, ваше величество, – сказал я, пряча орех и заставляя кузена проиграть еще дважды.

– Прф-ф-ф, – отфыркивался он. – Мне так не нравится, – сообщил капризно. – Я не согласен. Нет-нет! – он обтер рукавом мокрый от волнения лоб. – Ты мухлевал. Я уверен в этом, а за обман короны положена смертная казнь.

Началось… Я не был удивлен словами кузена. Он не любил проигрывать и часто находил довольно абсурдные причины, чтобы выйти победителем. Но чаще пользовался тем фактом, что он монарх.

– Мы же играем до трех побед. Вот в наперстках повезло тебе. А-а-а… а в стрельбе из мушкетов повезет мне, – последние слова он произнес громче остальных. – Зарядите нам с кузеном по три мушкета. И поставьте во-о-он там шесть бутылей из-под красного, – его величество указывал на территорию во дворе.

Пришлая шумно выдохнула, явно сдерживая себя от комментариев.

– Так идем, – я поднялся из-за стола.

– Зачем? Стрелять мы будем из окна. Погода сегодня на удивление отвратительная. В такую мне совесть не позволяет даже собак на улицу выгнать.

– Похвально, ваше величество, – ответил я, отмечая, что нас монаршая совесть с легкостью отправила в многочасовое путешествие по морозу.

– Ты первый, кузен, – распорядился король, когда мушкеты ровным рядом были выстроены у стены.

– Благодарю. Пожелаете мне удачи, ваше величество?

– Отнюдь, – расхохотался он, разбивая орехи дном кубка о стол. – Не люблю лишние проблемы.

– Да кто ж их любит? – буркнул я.

За спиной вновь раздался продолжительный женский вздох.

Я взял первый мушкет, удобно положив ствол на подоконник, и сделал выстрел.

– Ох-хо-хо, – обрадовался кузен, наблюдая из другого окна. – Аха-ха-ха, – выдал с моим вторым промахом. – Только не говори, что слуги сбили прицел, – сказал, реагируя на мои тихие ругательства.

– Не скажу, – огрызнулся я.

Я это знал.

– Уху-ху-ху! – ликовал король, когда я не попал по цели и в третий раз. – Забирай, – пренебрежительно махнул рукой на иномирянку.

– А как же вы? Три выстрела, ваше величество. Уговор есть уговор.

– Погань вертлявая, – рыкнул он на меня. – Думаешь, не попаду? Стул мне поставьте, – приказал слуге. – Попаду, вот увидишь. А что так цели-то далеко?..

– Я тоже удивился, ваше величество, – отозвался я, едва скрывая улыбку. Не попадет. Даже с хорошими прицелами. Цели крохотные и на расстоянии сотни метров.

Бах.

– Ну ничего. Еще два мушкета, – кузен улыбнулся мне, взглянул на пришлую и скривился.

Бах.

– Да вы мне дали дрянные ружья!

Бах.

– Высечь заряжающего! – крикнул он, наградив меня злым взглядом.

– Ничья, ваше величество, – сказал я примирительно.

– Все, партия в карты – и хватит! – оттолкнувшись от подоконника двумя руками, король встал.

– В Старшего.

– В Старшего. Неси карты. Быстро! – закричал на слугу. – Да что ты как хромая лошадь? Бегом!

Парень обернулся за несколько минут. Все это время в столовой висела неприятная тишина. Пришлая же, раскачиваясь на пятках, смотрела куда-то в потолок и, кажется, была готова расплакаться.

– Сам раздам, – рыкнул кузен, вырывая у слуги колоду, неуклюже перемешивая и деля ее поровну. – Начали, – положил первую карту. – А так? А эдак? А вот так? – каждый ход он сопровождал восклицанием или досадным ругательством. – Вот! – с последним ходом он положил на стол короля. – Старше короля нет карты. Забирай! Забирай, я сказал! Аудиенция окончена. Пошли вон. Весь день на вас угробил. Чтобы я больше ее не видел. И тебя!

– Да, ваше величество, – ответил я, не смея больше настаивать. Терпение моего кузена, как и любого человека, имело пределы. – За мной, – сказал пришлой, выходя из столовой. – И чему ты радуешься? – рыкнул я, когда мы вышли в холл.

– Радуюсь, что вы меня выиграли… проиграли, – ответила она. – Никогда бы не подумала, что скажу такое…

Глава 13. Здесь даже кровать есть!

 Путь обратно прошёл ещё в большем напряжении, чем до особняка короля. Но я всё равно периодически ловила себя на улыбке.

Скорее всего, нервной.

Впрочем, этот факт не мешал герцогу бросать на меня злые взгляды. Его явно раздражало моё хорошее настроение.

Да меня и саму пугал собственный настрой. Всё, что со мной произошло за последние сутки, было за гранью! Но мысль о том, что, останься я у короля, всё стало бы в разы хуже, не желала меня покидать. Да и потом, герцог стал похожим на нечто меньшее из зол. По крайней мере, я именно этой мыслью старалась себя успокоить.

– Прекрати, – он рыкнул на меня в какой-то момент, заставив ехавшего вместе с нами гонца, которому поручили убедиться в том, что я прибыла на место назначения, втянуть голову в плечи.

– Что именно, ваша светлость? – со всем возможным почтением отозвалась я на просьбу.

– Ехать с таким довольным лицом! – ошарашил меня ответом герцог.

Приняв максимально безразличное выражение лица, я чопорно произнесла:

– Будет исполнено, ваша светлость.

Улыбаться я действительно перестала. Сложно это сделать, когда внутри всё кипит от негодования! Дикий, дикий мир! Сорок лет – старик! Король – самодур! Как и его брат, впрочем…

– Я уже говорил, что одной светлости в разговоре более чем достаточно! – буквально прорычал мужчина.

– Будет исполнено, лорд… – забыв, как его зовут, я положилась на удачу: – Рояль Гремуар?

– Боги, – выдохнул герцог, отворачиваясь, и, ни к кому конкретно не обращаясь, прошептал: – И за что мне всё это?

– Вы же прокляты, – писклявым голосом произнёс гонец, приходя лорду на помощь. – Вот и…

Замолчала от тяжёлого взгляда, которым наградил его…

– Ройд! – вспомнила я имя. – Простите, лорд Ройд. Продолжайте.

– Что именно мне продолжать?

– Грозно смотреть на… него, – указала я на юношу, который от моего жеста и слов заметно побледнел. Правда, ничего не изменилось. Сверлить взглядом герцог продолжал исключительно меня. – Так… – прочистив горло, я попыталась вспомнить, о чём вообще принято говорить в высшем обществе. Из всех нейтральных тем в голову пришла лишь одна. – Как вам погода? Чудесная, не правда ли?

Учитывая усилившийся буран, моя попытка была изначально обречена на провал, но… герцог сумел удивить. Выпрямив спину и аристократично приподняв руку, демонстрируя изящным движением мне то, что творится вокруг, он галантно произнёс:

– Изумительная. Леди, такая погода просто создана для неспешных прогулок в одиночестве. Не желаете отправиться?

– Но здесь же селян погрызли намедни… – вновь подал голос королевский гонец, но замолчал и отвернулся раньше, чем герцог повернулся в его сторону.

Даже не знаю, что меня сейчас поразило больше. Что Ройд хочет меня отправить на верную смерть от холода при такой занимательной прогулке или всё же что он надеется, что меня кто-то здесь загрызёт? Кажется, навязанный нам в компанию гонец был единственной преградой для герцога, останавливающей его от попытки насильно высадить меня прямо здесь и сейчас.

В памяти отчётливо всплыл тот вой, что я слышала, находясь в спальне герцога. Да и тот мужчина, которого я зашивала…

– Их спасли? – тихо обратилась я к гонцу. – Селян?

– Так нечего спасать было… – ответил он и осёкся, скосив глаза на герцога.

– Мне здесь жить, – с нажимом произнесла я, зло глядя на Ройда. – Могу я хоть что-то узнать из того, что мне облегчит этот процесс?

– Приехали, – ответил он, и только я было хотела возразить, но вовремя спохватилась и замолчала, поняв, что переносного смысла в его фразе не было.

Мы действительно приехали.

Осторожно ступая следом за грозно чеканившим шаг в сторону дверей герцогом, я набрала в лёгкие побольше воздуха и решила высказать ему свои требования. Терять мне было нечего. Да и ещё одну ночь на чердаке я просто не выдержу. Подхвачу банальное воспаление лёгких! А учитывая местный уровень медицины…

Даже аргументы подготовила, что он обещал королю обеспечить меня условиями. И даже наставником!

 Сказать ничего я не успела. Стоило нам войти в дом, как герцог уверенно направился к лестнице, рыкнув в мою сторону:

– Идём. Жаль, к слугам тебя подселить нельзя.

– На чердаке ночевать отказываюсь, – всё же произнесла я, получив очередной полный ненависти взгляд.

– Я выделю тебе комнату, – сказал он с какой-то странной интонацией.

В чудеса я не верила. И правильно делала. Глупо было надеяться получить от герцога хоть что-то похожее на гостевую комнату. То место, в которое он привёл меня, оказалось чуланом… относительно вместительным, пыльным, заваленным какими-то швабрами и вёдрами чуланом.

– Обживайся, – не без удовольствия произнёс герцог, сняв со стены факел, и вручил мне его в руки. – И помни мою доброту. Здесь даже кровать имеется.

Осторожно зайдя внутрь и вытянув факел перед собой, я убедилась в правдивости его слов. Нечто кривое, напоминающее кровать без трёх ножек, здесь действительно имелось. И, как и всё вокруг, лежбище также было закидано какими-то тряпками.

– И как мне здесь спать? – уточнила я, оглядываясь. – Вот гад! – резюмировала, выглянув в опустевший коридор.

Кажется, герцог решил, что на этом его миссия выполнена. А мне теперь что делать?!

– Что встала? – вздрогнула я от голоса Миллилитра. – Хватай ведро и беги!

– За Ройдом? – уточнила, пытаясь рассмотреть, где находится мой летучий мышь. – Огреть его по голове, конечно, мне хочется, но ты не думаешь, что это плохая идея?

– За снегом, – обречённо отозвался Миллилитр. – Бери ведро и дуй на улицу за снегом! Нам тут полночи отмывать всё! Или ты хочешь, чтобы я жил в грязи?

Глава 14. Можно ли быть проклятым дважды?..

Можно ли быть проклятым дважды?..

Как выяснилось, можно. За свою доброту. Зачем я вытащил пришлую из воды? Если бы я этого не сделала, в доме было бы на одну проблему меньше.

И эта проблема может стать куда значительнее, чем просто раздражающее существование. Я прекрасно помнил историю королевства. Довольно часто появление иномирца сопровождалось эпидемией или попыткой неумелой революции. Отчего-то пришлые свято верили, что знали, как сделать нашу жизнь лучше. Таким была одна дорога – на плаху.

Пришлось признать, Карина выглядела девушкой вполне разумной. Она быстро сориентировалась в ситуации с моим кузеном. Умела держать язык за зубами и делать правильные выводы. Но внутри что-то подсказывало: если она побоится внести свою лепту в развитие королевства, то точно попытается сделать это здесь. В моем доме!

– Ваша светлость. Ваша светлость, – Аська подкараулила меня на лестнице. – Ваша светлость. Не губите, – попыталась взять меня за руку. – Оставьте при доме. Я не покажусь вам на глаза. Я буду только внизу.

– Ты больна, – ответил я и продолжил спускаться. – Зачем мне держать в доме заразу?

– Да это клевета! Вы поверили пришлой? Она же лжет. Лжет! Ненавидит меня, вот и наговаривает.

– Она тебя не знает, чтобы ненавидеть. А хворь гулящих девок я и сам в состоянии увидеть. По-хорошему тебя давно нужно было отослать. Если еще раз увижу в стенах замка, не посмотрю, что на улице морозы, – пригрозил я. – Для тебя работа только во дворе. Ты меня поняла?

– Поняла, – согласилась она.

– Иди.

Бывшая горничная расторопно сбежала по лестнице, бормоча что-то под нос. С ней тоже еще будут проблемы. Нужно бы попросить управляющего хорошенько присмотреть.

– А вы как знали, что я хочу вас видеть, господин Дерби, – поприветствовал я мужчину у входа в кабинет. – Если кто из слуг будет жаловаться на Аську, отсылайте из замка не задумываясь, не спрашивая у меня и несмотря на погоду. Она предупреждена. Присаживаетесь, – я указал на кресло напротив письменного стола.

– Будет сделано, ваша светлость, – отозвался управляющий.

– Судя по вашему лицу, вас что-то волнует.

– Волнует, лорд, только не меня, а жителей деревни. Ко мне сегодня приходил староста, просил помощи. Двое погибших. Местные пьянчужки, но когда-то беда случится и с хорошим человеком.

– Да, я слышал.

– Вы, наверное, слышали, что их задрали. Но это не совсем так. Что там был за зверь или человек, но тех бедняг буквально собирали по частям. Деревенские боятся выходить из домов. Дети больше не гуляют, бабы ходят по трое-четверо за водой.

– Его кто видел? – спросил я, стараясь скрыть нервозность от собеседника.

– Только тень. А что можно сказать по тени? Ничего. Зеваки выбежали из таверны, когда уже было поздно.

– Передай старосте, что, пока не поймаем зверя, выделю людей для патрулирования деревни. Только и они должны выбрать кого посильнее из своих. Днем пусть сопровождают тех, кто ходит в лес или к реке, а ночью не показывают носу из дома.

– Ну это сработает, пока морозы, а как только пойдет оттепель, разве удержишь людей дома?

– Умные сами не пойдут, а глупцы беды и дома найдут. Сегодня я спущусь в деревню, поговорю, успокою, посмотрю, что да как.

– Да зачем же вам, лорд, самому? А я у вас для чего?

– У тебя забот хватает. Я хочу послушать, что местные говорят, собственными ушами.