Чистильщик

…Имеются на свете три существа, которые как в добре, так и во зле не могут держать золотой середины: это – язык, священник и женщина. Если они перейдут границы, то достигают вершин и высших степеней в добре и зле.

"Молот ведьм".

Так как они сеяли ветер, то и пожнут бурю…

(Книга пророка Осии 8. 7)

Меня зовут Джон Грей. Я бывший помощник главного инквизитора городка Тристис. Пишу эти записки из крепости Вулпестур в ожидании своей казни. Как случилось, что меня – верного слугу Господа, Меч и Молот ведьм, постигла такая незавидная участь? У меня есть ответ. До заката солнца осталось ещё немного времени, и я успею вам рассказать…

Эта история началась несколько лет назад. Я был молод, безрассуден, мечтал о подвигах во имя Короля и Отчизны. О радостях земных я тоже не забывал, но знал в этом меру. Благо, строгое воспитание и скромный нрав мне в этом помогали и берегли от многих соблазнов.

Энджела – это жена моего друга Эдварда. Я видел её много раз, но никогда у меня даже мысли не возникало посмотреть на неё как на женщину – глазами мужчины. Она была смешливой, вертлявой рыжей девчонкой, которую родители рано выдали замуж. Мы общались изредка, когда я приезжал в гости к Эдварду. Однажды я вызвался помочь ей в чём-то. Уже не припомню, как всё это произошло – я увидел её совсем близко.

Надо признаться, в юности я был романтиком, частенько марал бумагу чернилами, тайком от приятелей сочиняя стишки. Узнай хоть кто-то об этом, позора мне не миновать – друзья подняли бы меня на смех. Но когда я вспоминаю Энджелу, то снова становлюсь чертовым романтиком.

Э-н-д-ж-е-л-а…Я и сейчас помню её именно такой, как увидел в тот день. В её рыжих волосах играли солнечные лучи, кожа благоухала мёдом, цветущей акацией и чем-то ещё, что я не мог назвать словами. Мы всего один раз обменялись долгим, изучающим взглядом, и нас потянуло друг к другу с неведомой силой. Возможно, это была первая юношеская страсть – та, что похожа на внезапную вспышку молнии, за которой неизменно последует гром. Он раскатисто громыхнёт почти сразу после ослепительной вспышки… или чуть погодя. Ты не успеешь осознать, что за яркий свет озарил твои глаза, но зловещий грохот грома уже достигнет твоих ушей.

*****

Однажды муж Энджелы отправился на охоту. Меня, как своего лучшего друга, он звал с собой. Но, видимо, демоны уже готовились прибрать к своим рукам мою жалкую душонку. Соблазн воспользоваться ситуацией был слишком велик, чтобы отказаться от него. Я соврал, что мне сильно нездоровится, и Эдвард уехал на охоту без меня. С Энджелой мы договорились отправиться на лошадях к Сумеречному лесу и встретиться на полпути, возле Волчьих ворот.

Когда, уставшие от бешеной скачки галопом, мы спешились, привязали лошадей на опушке и вошли в заброшенную хижину лесника, на землю уже опустились сумерки.

– Тебе страшно? – спросил я Энджелу и осторожно провёл ладонью по её щеке.

– Нет… Эдвард ни о чём не догадается, – прошептала она.

Её глаза в этот момент стали почти чёрными, как будто в них открылись ворота в ад. Энджела была женой моего друга, но я не мог бороться с собой и с этой звериной силой, которая тянула меня к ней. Мои руки дрожали, когда я зажигал одну за другой полсотни свечей рядом с нашим скромным ложем. Наступила ночь, но мне хотелось больше света, чтобы убедить себя в чистоте нашей с Энджелой любви. Мне хотелось, чтобы повсюду горел огонь, будто он смог бы очистить нас от греха.

…Энджела лежала передо мной обнажённая, раскинув ноги, открыв моему взгляду всю себя. Я знал её тайну – она была девственна, нелюбимый муж ни разу не смог коснуться её тела. Блики огня медью и золотом переливались в рыжих волосах Энджелы, искрами играли в её глазах. Я наклонился, чтобы поцеловать её в губы. Она порывисто поцеловала меня в ответ, крепко обняла и притянула к себе. Сначала её губы были такими нежными, будто ангел касался моей кожи лепестками роз, но постепенно поцелуи становились всё более горячими и неистовыми. Последнее, что я ощутил – как её острые зубы впились в моё лицо, шею, а тонкие, как стилет, когти полоснули меня по спине. Последнее, что я увидел – как её глаза из янтарно-карих стали ядовито-жёлтыми, а зрачки вытянулись и превратились в тонкие хищные щели.

Не знаю, как я нашёл силы оторвать её от себя. Я не чувствовал боли, но видел, как крупные капли крови оставляли свои следы везде, к чему я ни прикасался. Энджела, вернее, то существо, в которое она превратилась, не успела нанести мне глубокие раны. Зато я в следующую минуту сделал это с ней – со всей страстью, которая кипела во мне и требовала выхода. Это был древний животный инстинкт, который, минуя мой мозг и сердце, приказывал телу выжить любой ценой.