Шенивашада: Восход Эннори

Корректор Екатерина Рамазанова

Художник, дизайнер обложки Фархад Загидуллин

© Нил Искрен, 2024

ISBN 978-5-0062-9372-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

В зале заседаний было многолюдно. Шумно и душно. Ран-Тар-Кассар немного ослабил петлю галстука и выпил воды. Его пересохшему горлу это помогло всего на минуту. Он явно не был готов к той чести, которая внезапно свалилась на него. Всех вдруг резко начал интересовать какой-то самозванец, величающий себя Эннори. Пусть такие самозванцы появлялись с завидной регулярностью, но до сего момента они не удостаивались никакого значимого внимания со стороны Ордена. И тут вдруг руководство резко озаботилось вопросами религиозной жизни энноранцев. А уж поскольку именно Ран-Тар-Кассар специализировался в этом вопросе, сегодня он и должен был доложить всё, что ему известно. До сих пор Ран-Тар-Кассар занимался тем, что собирал разрозненные известия о настроениях энноранцев, поступающие от различных осведомителей, и объединял их в единую картину. Насколько хорошо получалось, это был отдельный вопрос, но сам Ран-Тар-Кассар считал, что получалось превосходно, вот только сама по себе тема его исследований была слишком уж мелкая. Он мечтал о карьере посла, но почему-то раньше него Итуэдоз покинула совершенно бесталанная Ран-Тар-Эрия. Впрочем, все и так знали, почему она резко получила повышение, о котором остальные мечтают годами. К тому же вскоре она вернулась, доказав тем самым, что справедливость в этом мире хоть какая-то, да есть. И вот теперь настал звёздный час Ран-Тар-Кассара – возможность показать себя.

Он так долго ждал этого момента, так ярко порой себе его представлял, что в итоге оказался совсем не готов к тому, что получилось на самом деле. Он должен был зачитать доклад о религиозной жизни Энноранн, о последних веяниях и самозванцах, которые будоражат умы энноранского простонародья. И вся проблема была в том, что он хорошо умел писать доклады, но вот самому что-то рассказывать – это давалось ему с трудом. Не то чтобы он вообще не мог ничего сказать, но он сильно начинал волноваться и боялся сделать какую-нибудь ошибку. А к тому же ему сообщили, что сегодня его доклад будет слушать и сам Магистр – не лично, конечно же, а из своего дворца. И опозориться перед Магистром было бы равносильно профессиональному самоубийству. Поэтому Ран-Тар-Кассар не спал почти всю ночь, писал речь, всё перечёркивал, переписывал снова, и вроде бы к утру у него получился достаточно стройный доклад. Теперь нужно было его просто зачитать. Просто зачитать…

Так успокаивал себя Ран-Тар-Кассар, а зал тем временем всё заполнялся и заполнялся высокопоставленными тзай-таррами. Когда не осталось свободных мест, появился и сам Ран-Ир-Раннар. Он быстро стал главой международной миссии после того, как сумел успешно расследовать убийство своего друга и коллеги Ран-Ир-Дерена и заключить судьбоносный договор на добычу тзай-тана в Вилении. Ран-Ир-Раннар был известен как прекрасный докладчик, и несколько дней назад настал момент, когда Ран-Тар-Кассар набрался храбрости, чтобы попросить именно его прочитать сегодняшний доклад. Но глава международной миссии, улыбнувшись, сообщил, что доклад – это то испытание, через которое Ран-Тар-Кассар должен пройти лично. Сегодня Ран-Ир-Раннар, поприветствовав собравшихся, сразу перешёл к делу:

– Как должно быть известно всем собравшимся, из Энноранн с ужасающей частотой начали поступать сообщения о том, что некто, называемый себя не иначе как Эннори, начинает собирать под свои знамёна простонародье. Конечно, такого рода новости не являются чем-то из ряда вон выходящим. Самозванцы появляются едва ли не каждый месяц. Но наш многоуважаемый Магистр взял последний случай под личный контроль, полагая, что в этом деле всё может быть гораздо серьёзнее, чем обычно. Подробнее о сути вопроса нам доложит Ран-Тар-Кассар, а после его доклада мы обсудим услышанное и наметим планы на наши дальнейшие действия. Ран-Тар-Кассар, вам слово.

Ран-Тар-Кассар вышел к трибуне, держа в руках несколько исписанных мелким почерком листов, и принялся зачитывать залу доклад о том, что же происходит сейчас в Энноранн:

– Уважаемые коллеги, я бы хотел начать свою речь с краткого описания ситуации, сложившейся в Энноранн к настоящему моменту. Я уверен в том, что сказанное мной не будет новостью для присутствующих здесь, однако я хотел бы начать именно с истории, чтобы все мы настроились на нужный лад и освежили в памяти события недавнего прошлого.

Ран-Тар-Кассар в этом месте сделал паузу и выпил воды. Хотя горло всё так же пересыхало, начало выступления вроде бы прошло нормально. Нужно было просто читать с листа и не отвлекаться. Чуть переведя дух, Ран-Тар-Кассар продолжил:

– Итак, государство Энноранн было основано Эрклионом Отступником почти сразу после свержения власти Владельцев. Эрклион был и остаётся легендарной фигурой, его почитают по всей Западной Шенивашаде, но это почитание не идёт ни в какое сравнение с тем, как к нему относятся в Энноранн. Там его называют Эннори, Хозяин Огня, Освободитель, и многие считают его не просто язатом, а богом. И это при том, что во всех остальных странах Западной Шенивашады бог – это едва ли не ругательное слово после того, как им называли Владельцев. Но для большинства энноранцев Эрклион всё же не язат и не бог. Он для них гораздо ближе – они считают его своим отцом. В фигуральном смысле, конечно же. Эрклион правил почти сотню лет, и за это время Энноранн стала одной из богатейших стран Западной Шенивашады. Будучи достаточно суровым и даже жестоким в делах внутренних, Эрклион во внешних делах отличался удивительным миролюбием. Хотя армия, возглавляемая Эрклионом, могла когда-то уничтожить любого противника, как уничтожила самих Владельцев, Эрклион никогда не посягал на чужие земли. И тем не менее территория его государства постоянно расширялась. Соседи сами просились стать частью Энноранн – и Эрклион никогда не отказывал. Нам пришлось напрячь все силы для того, чтобы хоть как-то сдержать этот процесс. И нам это удалось, но не буду упоминать, какими именно средствами. Эрклион прекрасно понимал, что мы делаем в соседних странах, но нашим послам всегда со смехом заявлял, что своими действиями мы больше вредим себе, чем ему.

Ран-Тар-Кассар сделал ещё одну передышку, оторвался от бумаг и окинул взглядом собравшихся. В зале царила тишина. Его действительно внимательно слушали. Всё внимание было обращено к нему. Ободрённый пониманием этого Ран-Тар-Кассар вернулся к чтению доклада:

– Но семьдесят три года назад Эрклион внезапно исчез. По официальной версии, которую сообщил миру Ширу рэ-Митсу, Эрклион вознёсся к звёздам, поскольку растратил все свои силы на искоренение скверны Владельцев и разочаровался в людях. Как должно быть понятно собравшимся, мы не могли поверить в такую версию, созданную исключительно для малограмотного простонародья. Тут следует напомнить о том, что сам Эрклион был одним из самых могущественных тзай-тарров, и исследователи его жизни до сих пор спорят о том, кто же был сильнее – Магистр нашего Ордена или Эрклион. Мы не будем сейчас вдаваться в подробности этого спора, нас интересует лишь факт: могущественнейший тзай-тарр, имеющий сильнейшее сродство с Тзай, практически гарантирующее бессмертие, бесследно пропал. Это известие стало шоком для всех. Магистр сразу же поручил расследовать эту ситуацию: ведь если кто-то нашёл способ устранять тзай-тарров такого уровня, то опасность грозила и ему. Но нашим предшественникам ничего не удалось выяснить. По сведениям, поступившим из Энноранн, тело Эрклиона было помещено в одну из усыпальниц. В какую именно, мы не смогли установить, поскольку рэ-Митсу возвёл по всей стране множество ложных усыпальниц, чтобы сбить с толку всех, кто может заняться поисками тела. Так что мы не знаем, по большому счёту, ничего: ни почему исчез Эрклион, ни где он был похоронен. Мы знаем только то, что он исчез, и исчез семьдесят три года назад. Запомните этот срок: он важен для нашего сегодняшнего доклада, и мы вернёмся к нему чуть позже.

Новая пауза, новый глоток воды. Первый страх выступления прошёл, Ран-Тар-Кассар теперь чувствовал себя гораздо увереннее. Стакан вернулся на место, и в зале вновь зазвучала его речь:

– Не все в Энноранн поверили в то, что Эрклион куда-то там вознёсся. Начали появляться те, кто утверждал, что видел Эрклиона своими глазами. А потом и те, кто вовсе начал выдавать себя за него. Таких было много. Каждый год по несколько самозванцев. Регент решительно разбирался с лже-Эрклионами, не позволяя им сформировать многолюдные культы. Но всё же мы по-прежнему наблюдаем всплески активности самозванцев каждые пять лет с даты исчезновения Эрклиона. Люди любят даты, кратные пяти, в этом факте нет ничего удивительного. И возможно, многие из присутствующих того не знают, но последнее появление лже-Эрклиона три года назад прошло почти незамеченным. Люди уже потеряли всякую надежду на то, что Эннори может вернуться. Так что, можно сказать, люди понемногу стали забывать его, ведь спустя столько лет почти уже и не осталось тех, кто бы видел его воочию. Для нынешнего поколения энноранцев он скорее легенда, чем настоящий правитель. И это очень хорошо для нас с вами, поскольку только благодаря воли Эрклиона Энноранн и могла всегда противостоять нашему влиянию. Регент, разумеется, тоже придерживается пути, намеченного Отступником, но и регент не вечен. Хотя должен заметить, что мы так и не смогли разгадать секрет его удивительного долголетия.

Ран-Тар-Кассар остановился, сделал глубокий вдох, собираясь с мыслями, и продолжил:

– Минуту назад я сказал, что последний лже-Эрклион был три года назад. Должен признаться, я ввёл вас в заблуждение. Последний лже-Эрклион действует в Энноранн сейчас. Некий чернец ходит от города к городу, заявляет, что он сам Эннори. Очевидцы утверждают, что видели в руках чернеца Зоронтал, легендарный чёрный меч Эрклиона, созданный ещё Владельцами. Но самое интересное в этом чернеце другое. Вспомните, какой сейчас год от исчезновения Эрклиона. Семьдесят третий. Не семьдесят пятый. То есть появление этого самозванца совершенно выбивается из закономерностей последних десятилетий. Уже одного этого было бы достаточно, чтобы привлечь наше пристальное внимание. Но и это ещё не всё. Наши осведомители из Энноранн докладывают, что самозванец весьма образован, прекрасно знает историю Шенивашады, историю борьбы против Владельцев, может читать наизусть известные речи Эрклиона и даже говорит на древнем языке Владельцев. Плюс к этому он действует достаточно грамотно.

Вместо того, чтобы сразу собирать армию и с ней пытаться захватывать власть в отдельных городах, он перемещается от города к городу, абсолютно один, и читает там проповеди, говоря о приближении Тай р-Энн, Огненного Шторма, который сметёт всю скверну Владельцев. Он призывает всех готовиться к войне, но пока что не призывает никого воевать. Поэтому власти Энноранн и не могут открыто выступить против самозванца, ведь он ничего противозаконного не делает. Он не призывает свергать регента, не выступает против официального культа Эннори. Он лишь пытается донести до людей те самые заветы Эрклиона, о которых много говорит и сам рэ-Митсу. Как вы понимаете, в такой обстановке регент не может объявить самозванца вне закона, ведь тем самым он одновременно подорвёт свой авторитет и повысит авторитет этого чернеца.

Мы исследовали ту риторику, которую использует самозванец, и установили, что она принадлежит тайной организации Сынов Пламени. Проповеди о Тай р-Энн, искоренении скверны Владельцев с помощью священного пламени, бессмертие для верных Эннори – всё это их учение. Это, а также и то, что не так давно бесследно пропали некоторые лидеры движения Сынов Пламени, говорит нам о двух вещах: во-первых, самозванец принадлежит к этому тайному обществу, а во-вторых, среди Сынов произошла смена власти, старые лидеры были убиты, и теперь новый лидер собирается действовать более агрессивно. Да, как вы могли уже понять, мы считаем, что чернец-самозванец – новый лидер Сынов Пламени. Пока он действует осторожно, но я полагаю, что в течение ближайших двух-трёх месяцев созданное самозванцем движение приступит к активным действиям. Мы имеем представление о возможностях Сынов Пламени. Многие из них занимают высокие посты на государственной службе в Энноранн. Раньше нам было выгодно, что внутри властных структур Энноранн присутствует сила, противопоставляющая себя регенту. Поэтому мы не предпринимали никаких действий, чтобы их раскрыть. Теперь, боюсь, это превращается в большую проблему для нас. В нынешних условиях регент вряд ли поверит хотя бы единому нашему слову. Исторический опыт показывает, что регент скорее посчитает, что мы пытаемся его же руками уничтожить верных ему людей в преддверии войны за власть, которая вот-вот вспыхнет в Энноранн. На этом я хотел бы закончить свой доклад. Спасибо за внимание, готов ответить на ваши вопросы.

Как только Ран-Тар-Кассар закончил речь, в зале поднялся гул. Все принялись бурно, хотя и вполголоса, обсуждать услышанное. Наконец поднялся один из присутствующих.

– Ран-Тар-Кассар, – обратился он к докладчику. – Как вы считаете, могут ли действия самозванца привести к смене власти в Энноранн?

Вместо Ран-Тар-Кассара ответил Ран-Ир-Раннар:

– Коллеги, я бы хотел сразу пояснить, что наш уважаемый докладчик пока не занимается вопросами изучения расстановки политических сил внутри Энноранн. Ран-Тар-Кассар изучает культурные феномены, поэтому ему уместнее задавать вопросы по поводу особенностей того учения, которое распространяет самозванец. Со своей же стороны отвечу на ваш вопрос: новое движение вполне может иметь серьёзные последствия для Энноранн, начиная со смещения регента и заканчивая территориальным расколом страны.

Первый слушатель сел, но тут же для того, чтобы задать вопрос, поднялся другой:

– Я внимательно слушал всё, что вы говорили, Ран-Тар-Кассар, но так и не понял, что же такого необычного в новом самозванце? Неужели нас всех здесь собрали только для того, чтобы сообщить, что теперь самозванцы будут появляться не раз в пять лет, а раз в три года?

Услышав этот вопрос, Ран-Тар-Кассар улыбнулся. Вопрос был справедлив и закономерен, но Ран-Тар-Кассар уже ждал, что его спросят об этом. С готовностью он ответил:

– Всё в нашей жизни циклично. Солнце всходит и заходит в своё время, зима и лето наступают в отведённое им время. Так же было и с самозванцами. Если вот уже шестьдесят пять лет мы видим выступления самозванцев только раз в пять лет, то появление очередного лже-Эрклиона на третий год равносильно солнцу, заходящему в полдень или зиме, резко наступающей после лета. Это крайне необычно и настораживающе.

– Но только ли в этом дело? – продолжил спрашивающий.

– Разумеется, не только в этом. Самозванец несёт с собой совершенно новое учение. Это агрессивное и регламентирующее почти всю жизнь человека учение. Если вкратце, то его основные принципы таковы: только безграничная вера в Эннори позволит человеку избавиться от скверны Владельцев, и все верные Эннори после смерти снова вернутся к жизни в тот момент, когда абсолютно вся скверна на Шенивашаде будет уничтожена. Эннори в такой картине мира перестаёт быть просто язатом, чьи деяния достойны подражания. Фактически, мы имеем дело с возрождением веры в богов.

Зал ахнул. Ран-Тар-Кассар прекрасно понимал такую реакцию. После свержения Владельцев само слово «бог» стало ругательством, и люди, казалось, навсегда отказались от слепого почитания кого-либо или чего-либо. Но сейчас в Энноранн оно начало возрождаться. Тзай-тарры очень боялись этого. Ведь все присутствующие знали, как много проблем всему человечеству доставили когда-то фанатичные почитатели Владельцев. Они продолжали бороться за старый миропорядок даже тогда, когда не осталось ни одного Владельца. С ними совершенно нельзя было договориться. Только биться до конца, до полного истребления. Что в итоге и произошло. Ни одного открытого почитателя Владельцев в Западной Шенивашаде не осталось. Но к новой войне с фанатиками тзай-тарры сейчас никак не были готовы.

– Вы считаете, очередной самозванец действительно опасен? – задал вопрос другой тзай-тарр. – Сможет ли он действительно подбить кого-то на активные действия?

– Сейчас трудно спрогнозировать развитие ситуации в деталях, – начал отвечать Ран-Тар-Кассар. – Но всё дело в том, что даже если этот самозванец и потерпит поражение, за ним вскоре может возникнуть и другой, и третий. И они уже будут гораздо более успешны. То есть сейчас нас беспокоит не столько фигура этого загадочного чернеца, сколько новая тенденция в жизни Энноранн. Понимаете ли, бороться с тенденциями гораздо труднее, чем с людьми.

Некоторое время все сидели молча, новых вопросов не было. Со своего места поднялся Ран-Ир-Раннар и заговорил:

– Как я вижу, к нашему уважаемому докладчику больше нет вопросов, тогда позвольте мне сказать. Все собравшиеся имеют так или иначе отношение к Энноранн, и собрали всех вас здесь сегодня для того, чтобы разъяснить, как изменилась ситуация внутри этой страны. Возможно, никаких опасных для нас последствий и не будет. Ран-Тар-Кассар рассказал нам сегодня немало страшилок, но вы должны понимать, что это специфика его работы: выявлять угрозы там, где мы с вами их не видим. Но рациональное зерно в его речах есть. Ситуация в Энноранн в любой момент может стать взрывоопасной, и нам надо вести себя так, чтобы не спровоцировать взрыва. Вот, собственно говоря, всё, о чём я хотел вам сообщить. Будут ли у вас ко мне вопросы?

– У меня есть вопрос, – раздался голос с задних рядов зала.

– Да, Ран-Тар-Эрия? – пригласил Ран-Ир-Раннар.

– Как вы считаете, это может быть и вправду Эрклион?

Ран-Ир-Раннар ответил не раздумывая:

– Нет, не может.

Глава 2

На улице давно настала ночь, но в башнях Итуэдоза было по-прежнему светло. Эрия стояла возле стола, глядя на коробочку с тзай-шу. Прощальный подарок Тагура. Он ушёл очень грубо. Но он всё же спас ей жизнь. И эта коробочка будет напоминанием о прошлом, о том путешествии, о тех переживаниях и чувствах. Тзай-шу теперь выдавался Эрии точно так же, как и всем остальным тзай-таррам, и тринадцать пузырьков Тагура так и остались нетронутыми. Никто не знал, что у неё есть такое богатство, а она не знала, что теперь делать с ним делать. Разве что можно быть уверенной, что если она захочет сбежать из Итуэдоза, то три месяца протянет. Эрия закрыла коробочку и задумалась над тем, чем бы сейчас заняться.

После того, как Тагур покинул Итуэдоз, Эрия больше не могла писать свою книгу. Теперь все действия Тагура казались ей непонятными, и это сильно портило повествование. Да, ей следовало признаться себе в том, что зря она изначально построила всё повествование вокруг него. Что ж, так проявилась её глупая влюблённость, от которой теперь ничего не осталось, кроме чувства тоски. Жизнь в Итуэдозе была скучной. По-другому и не скажешь. Тогда, в скитаниях от города к городу, ей казалось, что она обретёт счастье, как только найдёт себе постоянное место для жизни. Здесь и сейчас, в Итуэдозе, она видела постоянно одни и те же лица, одни и те же стены, и это угнетало её ещё больше, чем неустроенная кочевая жизнь. Назад в дипломатическую миссию её не приняли – видно, посчитали неблагонадёжной. Да и другие тзай-тарры смотрели на неё как на прокажённую. В их глазах она была предательницей уже потому, что посмела усомниться в Ордене и бегала от своих собратьев, как от каких-то головорезов. Эрия не знала, как бы она смогла жить дальше, если бы не мастер-древневед, который предложил ей стать его ассистенткой. Эрии ведь теперь даже некуда было идти. В Энноранн её не ждало ничего хорошего, а в других странах – и подавно. Целыми днями Эрия зарисовывала непонятные ей обломки древностей, и самым интересным в её работе пока что были только рассказы Ран-Ир-Ракаша. Он действительно знал очень много, но по всему было видно, что времена настоящей славы для его занятия уже давно прошли. Сейчас всех интересовали только технические устройства Владельцев, никак не предметы культуры и быта. Но Эрия трудилась исправно. Ведь только это помогало ей отвлечься. А по ночам, когда Эрия оставалась одна, ею начинала овладевать тоска. Старые многократно читанные книги уже не могли развлечь её, ведь теперь она знала, как всё оно бывает в жизни на самом деле. И однажды Эрия нашла себе цель. Она поклялась найти убийц Ран-Ир-Дерена и выявить истинные причины этого преступления.

В свободное время Эрия много ходила и слушала, что говорят вокруг. Но о том убийстве говорили мало, как будто ничего страшного и не произошло. Хотя, возможно, всё дело в том, что тзай-тарры уже успели наговориться об этом раньше, ещё до её возвращения в Итуэдоз. И теперь у Эрии не было ни одной ниточки, за которую можно было бы зацепиться, чтобы начать распутывать хитросплетение интриг, в центре которого она невольно оказалась. Не имея лучшего варианта, Эрия решила начать расследование с тех, кто в конечном итоге выиграл от смерти Ран-Ир-Дерена. И был это Ран-Ир-Раннар. Эрия всегда старалась присутствовать где-то рядом с ним, наблюдала, выявляла тех, кому он доверяет, и тех, с кем он враждует. Но пока это знание оставалось бесполезным. Ран-Ир-Раннар всегда держался отстранённо от остальных тзай-тарров, а передвигался в сопровождении своей свиты. Поэтому, как Эрия ни пыталась, подобраться к нему поближе ей не удавалось.

Эрия усвоила для себя массу уроков из своего путешествия. Первым уроком было то, что нужно всегда уметь постоять за себя, а иногда и применить силу. Тзай-тарры, несмотря на свою способность управлять Тзай, всё же были очень слабыми бойцами. Некоторые умели метать молнии, но по большей части вся мощь тзай-тарров сводилась к зажиганию свечей и различным безвредным вспышкам. Хотя никто и не запрещал тзай-таррам изучать боевую сторону использования Тзай, но в среде тзай-тарров это считалось низким занятием, и им занимались только жизнегубы. То есть, по большому счёту, тзай-тарры были пустозвонами, которые совершенно не умели пользоваться тем богатством, которое попало им в руки. Эрия решила, что сама она не будет такой. И вот уже несколько недель подряд она оттачивала искусство использования силовых ударов. Эрия решила выбрать всего одно средство, но овладеть им в совершенстве. Это было весьма грубое и примитивное воздействие, не имеющее ничего общего с метанием молний. Но при этом от силовых ударов почти нельзя было защититься. Многие тзай-тарры были защищены как раз от молний или даже от пуль, маленьких, но очень быстрых, но никто из них не был защищён от того, что его просто толкнут.

Как раз силовые удары и позволяли Эрии толкать предметы, используя Тзай. Начинала она с того, что училась гасить свечи. Поначалу и это давалось с трудом. Дело было и в силе, и в направлении удара. Например, она могла случайно сломать свечу напополам или же снести её со стола. Но каждодневные тренировки вскоре дали о себе знать – Эрия научилась точечными ударами сбивать пламя. Потом пришёл черёд предметов покрупнее: книг, посуды. Постепенно она добралась до мебели и теперь была уверена, что сможет сбить с ног и человека.

В начале своих занятий Эрия чувствовала себя так, словно занимается чем-то унизительным. Как если бы талантливого учёного заставили работать грузчиком в порту. Но как только она стала добиваться значительных успехов, это чувство прошло. Она должна была уметь биться, поскольку предчувствовала, что простыми мирными разговорами ей не удастся распутать тайну убийства Ран-Ир-Дерена. Рано или поздно придётся драться. Не важно, защищаясь или, наоборот, выколачивая признания. Но драться придётся. Иногда она спрашивала себя, откуда в ней вдруг появилась эта жестокость, ведь она улетала из Итуэдоза несколько месяцев назад совсем другим человеком, простой и наивной девочкой. Но в такие моменты взгляд Эрии падал на иглу, которая чуть было не убила её, которую передал ей Тагур в свой последний день здесь, и тогда её кулаки сжимались. Она вспоминала всё: и как упал прямо на её глазах Ран-Ир-Дерен, и как он задел её в падении, от чего падать начала и она, и как игла пронеслась на ничтожно малом расстоянии от её головы, оцарапав ухо, и как потом с помощью этой иглы Ширу рэ-Митсу пытался манипулировать ею. Из Итуэдоза улетала одна Эрия. Вернулась совсем другая.

Конечно же, Эрия знала о той репутации, которая сложилась у неё в Итуэдозе. Периодически к ней липли всякие выскочки, предлагающие своё «покровительство», как они это называли. Но Эрия отшивала всех. Иногда эти предложения настолько её раздражали, что она очень хотела побить новоявленных «покровителей». Но всё же она сдерживалась. Ещё не время было показывать её настоящие способности. Зато Эрия очень чётко начала понимать, за что не любят тзай-тарров обычные люди. Получив силу и влияние, тзай-тарры всё так же оставались по сути своей жалкими людишками, почувствовавшими вдруг вседозволенность. Если бы Орден не сдерживал примитивные инстинкты тзай-тарров, они наломали бы дров. Имея сверхсилу, тзай-тарры вовсе не были награждены и сверхморалью.

Чтобы лишний раз не попадать в неприятные ситуации, Эрия стремилась как можно реже показываться за пределами своих апартаментов или за пределами музея древностей. Ран-Ир-Ракаш был добр к ней, но слишком часто вспоминал Ран-Ир-Дерена, чем только лишний раз тревожил душевные раны Эрии. Но и это было лучше, чем оставаться совсем одной и никому не нужной. Да, если бы у Эрии не было незаконченного дела в Итуэдозе, она давно бы отсюда сбежала – бесцельно, просто чтобы оказаться как можно дальше от тзай-тарров.

Меж тем дни шли один за другим, и однажды Эрия почувствовала, что готова пойти поговорить с жизнегубами. Мысль о том, что у них можно вызнать, кто же убил Ран-Ир-Дерена, посетила её уже довольно давно, но вот только она никак не могла себя заставить отправиться к ним. Всё же жизнегубы в обществе тзай-тарров считались едва ли не отверженными. Плюс к этому Эрия всё ещё ощущала угрозу от них – она прекрасно помнила, как боялась идущих по пятам жизнегубов ещё в Вилении. Но теперь настала пора встретиться со своим страхом лицом к лицу.

Эрия выбрала одни из тех дней, когда в музее особо нечем было заняться, и отправилась в башню жизнегубов. Да, жизнегубы даже жили отдельно от остальных тзай-тарров. Конечно, в их башню можно было свободно пройти, да и они сами могли её в любой момент покинуть, но взаимное недоверие обычных тзай-тарров и жизнегубов сводило все контакты к минимуму. Эрия, конечно же, уже предполагала, какими слухами в ближайшее время обрастёт её визит к жизнегубам. Но это было уже совершенно неважно. Слухи ранят совсем не так больно, как снаряды иглострела – уж это она знала точно.

Эрия подошла ко входу в нужную башню. Итак, за этой дверью была концентрированная смерть. Десятки людей, которые днём и ночью учатся лишь одному – убивать. И убивать не кого-нибудь, а именно тзай-тарров. Наверное, если бы мысли о смерти и убийствах можно было бы материализовать, башня бы стала покрыта какой-нибудь чёрной липкой субстанцией, без запаха, но очень холодной. Такой холодной, что прикоснись к ней – и она высосет из тебя всё тепло твоего тела. Но подобные ужасы, к счастью, встречались только в сказках и легендах. Поэтому башня выглядела совершенно обычно. Но тем не менее, Эрия довольно долгое время не могла сделать решающий шаг и войти внутрь. И неизвестно, сколько бы она так стояла, если бы её не окликнули:

– Эй, ну чего встала? Заходи либо проваливай!

Эрия посмотрела на говорившего. Это был молодой парень с повязкой жизнегуба на руке, к счастью, без оружия, и, несмотря на тон, угрожающе он не выглядел. Конечно, Эрия знала, что жизнегубы могут мгновенно переходить из расслабленного состояния в боевое, но вряд ли на неё сейчас стали бы нападать.

– Я пришла поговорить с вашими старшими, – сказала Эрия, пытаясь придать своему голосу весомость. Но проклятое горло вместо этого выдавило только какой-то невнятный писк.

– Со старшими, да? – усмехнулся парень. – А кто у нас старшие?

Эрия оказалась ошарашена таким вопросом. Неужели он не знает? Но потом она поняла, что молодой жизнегуб всего-навсего издевается над ней.

– Отведи меня к вашим старшим, – произнесла она с нажимом. Хотя они с этим жизнегубом и были почти ровесниками, но Эрия считала себя вправе ему приказывать. Во-первых, она-то настоящая тзай-тарра, а во-вторых, она уже столько повидала в жизни…

– А кто же ты такая, что приходишь вот так сюда и пытаешься тут распоряжаться? – с ухмылкой парировал жизнегуб.

– Я Ран-Тар-Эрия, – представилась девушка. Ухмылка мгновенно исчезла с лица жизнегуба.

– Интересный поворот, – произнёс парень. – Меня предупреждали, что ты можешь однажды прийти. Но я не ожидал.

– А ты кто такой, что тебя предупреждали?

– Да я здесь на воротах дежурю время от времени. Поэтому и предупреждали, что ты придёшь. Ну что ж, иди за мной, раз пришла. – Парень пошёл к центру башни, где находился большой тренировочный зал. Эрия проследовала прямо за своим провожатым. Жизнегубы, находившиеся вокруг, вроде как продолжали свои тренировки, но Эрия отмечала, что они наблюдают за ней. Их взгляды буквально чувствовались кожей. Многое было смешано в этих взглядах, но больше всего – ненависти. В какой-то момент Эрии показалось, что идущий перед ней жизнегуб вот-вот исчезнет, и вся эта толпа набросится на неё и растерзает на месте, доделав то, что они не смогли сделать в Вилении. Но ничего страшного так и не произошло. Парень довёл Эрию до палатки, внутри которой сидели трое жизнегубов, после чего куда-то сам исчез. Эрия сперва удивилась тому, что посреди закрытого помещения поставили палатку, но потом сообразила, что руководителям тренировок всё-таки нужно какое-то место, где бы они могли быть сокрыты от посторонних глаз. Внутри палатки стоял тзай-тановый светильник и пустой стол. За столом сидели трое, все с повязками жизнегубов.

– Добрый день, Ран-Тар-Эрия, – начал пожилой жизнегуб, сидевший посередине. – Мы ждали, что ты однажды придёшь. Проходи и присаживайся. Не бойся нас, мы не причиним тебе вреда.

– Я и не боюсь, – храбрилась Эрия, но на самом деле едва не дрожала от страха. Если её здесь захотят убить, никто даже ничего и не заметит. А кто знает, чего можно ожидать от этих жизнегубов? Вдруг они решат, что она опасна? И тогда Эрия простится с жизнью даже быстрее, чем успеет понять, что же происходит. При общении с такими опасными людьми никак нельзя было показывать, что ты их боишься. Эрия села за стол.

– Мы знаем, кто ты, а вот ты не знаешь нас, – продолжил жизнегуб перед тем, как начать представлять своих товарищей. – Слева от меня – Миран, справа – Атеш, а самого меня зовут Аспет. Сейчас мы здесь за старших.

– Я поняла, – сообщила Эрия и тут же подумала, что, наверное, вежливо было бы сказать «приятно познакомиться», но знакомство с жизнегубами вовсе не было приятным. Да и то, что они её уже знали и ждали, никак нельзя было назвать хорошей новостью. А вдруг они за ней следили? Выходили отсюда, скрывая повязки на руках, прячась за спинами других тзай-тарров? Вдруг они вламывались в её комнату, пока она была в музее, перебирали её вещи? Жизнегубы были слишком странными существами, и от них можно было ожидать всего. Ведь люди, посвятившие всю свою жизнь и все свои мысли убийствам, никак не могут быть нормальными.

– Итак, мы слушаем тебя. Чего ты хочешь? – спросил Аспет.

– Я хочу разобраться, почему погиб Ран-Ир-Дерен, – ответила Эрия. – Его убил один из жизнегубов, и я хочу понять, за что.

– А ты уверена, что жизнегубы замешаны в его убийстве? – спросил Аспет.

– У меня в этом нет никаких сомнений, – Эрия пыталась казаться твёрдой и уверенной в себе, но чувствовала, что уже начинает покрываться холодным потом от страха. Любое неосторожное слово может разозлить жизнегубов, и тогда… Что будет тогда, об этом она даже боялась подумать.

– И какие же у тебя есть доказательства? – продолжил давление Аспет. В его взгляде и голосе Эрия чувствовала угрозу. Он словно бы пытался подавить Эрию, навязать ей свою линию разговора, заставить её почувствовать себя всего лишь дурочкой, которая вообще не понимает, о чём говорит. Но Эрия решила не поддаваться. Она выдала всё, как есть:

– Ран-Ир-Дерен погиб на моих глазах. Я всё видела, в мельчайших подробностях. Так убивают только жизнегубы. Это признали и остальные тзай-тарры.

Последний аргумент Эрия выпалила с особым напором. Но, похоже, это подействовало на седого жизнегуба совсем не так, как она ожидала.

– Признали остальные тзай-тарры, говоришь? – Аспет поднялся из-за стола, нависая над Эрией хищной птицей. Ей захотелось сейчас же вскочить и убежать отсюда, но прежде, чем она успела это сделать, Аспет заговорил, чеканя каждое слово:

– Вы, тзай-тарры, не считаете нас за своих. Вы всегда используете нас для самой чёрной работы. Вы думаете, многие из нас хотели стать убийцами? Да как бы не так! Мы вполне могли бы и изучать машины Владельцев, как это делаете вы, или перебирать камешки, как это делаешь сейчас ты, Ран-Тар-Эрия, но нам не дали такого выбора. Нас определили сюда. Либо мы будем жизнегубами, либо ренегатами. Иного не дано. Вы не считаете нас братьями и сёстрами. Нам даже не позволяют носить такие же имена, как у вас! А эти повязки на рукавах? – Аспет схватил свою, словно пытаясь сорвать. – Мы обязаны всегда носить эти проклятые повязки! Чтобы благородный тзай-тарр, не приведи Тзай, не обознался и не подумал, что разговаривает с равным себе, а не с неприкасаемым жизнегубом! Вы отвратительные и чванливые существа, которым достался слишком великий дар для того, чтобы его могла выдержать ваша мелкая душонка. Вы презираете всех: людей, жизнегубов, Владельцев, других тзай-тарров. Рано или поздно ваш Орден падёт. А вас всех растопчут. Ни следа не останется от тзай-тарров на Шенивашаде. А мы падём вместе с вами! Потому что будем защищать вас до конца! Потому что будем знать, что как только растопчут вас, пройдутся и по нам! И только поэтому. А не потому, что мы с вами – в одном Ордене.

Аспет замолчал. Эрия вжалась в стул, испытывая одновременно и страх, и стыд, поскольку Аспет сказал многое из того, что действительно было правдой. Многое из того, о чём она и сама думала во время своих скитаний. Аспет же некоторое время грозно глядел на вжавшуюся в стул Эрию, словно силясь понять, удалось ли ему пронять её, а потом сел на своё место и расслабился.

– Я больше не буду разговаривать с ней, – произнёс он и махнул рукой. – Она жалкая. Я-то думал, её закалили странствия, но слишком размякли эти тзай-тарры, чтобы хоть что-то могло вправить им хребет.

Эрия хотела было сказать что-то в своё оправдание, а возможно, и в оправдание тзай-тарров, но не нашла нужных слов. Оставаться здесь и выслушивать гадости в свой адрес она была более не намерена. Но едва только Эрия начала подниматься, как заговорил Миран:

– Постой, тзай-тарра, ты так и не сказала, зачем пришла сюда. Желаешь отомстить за убийство Ран-Ир-Дерена?

– Я пришла не за местью, а за правдой, – сообщила Эрия. – Как правильно сказал брат Аспет (услышав слово «брат», Аспет ухмыльнулся), тзай-тарры используют вас для грязной работы. Но ведь точно так же они используют и друг друга! Ни я, ни Ран-Ир-Дерен не заслуживали той участи, которую для нас приготовили неизвестные заговорщики.

– Но ведь зачинщики покушения на вас уже казнены, – напомнил Миран. – Чего ещё ты хочешь? Узнать имена?

– Да, – ответила Эрия. – Я хочу знать, кто это был и зачем он это сделал. Я знаю, что мстить уже некому. Но я имею право знать.

– Если ты считаешь, что имеешь право знать, то почему бы не пойти прямо к Ран-Ир-Раннару и не расспросить его? Вот уж кто наверняка всё знает, – предложил Миран.

– Он не станет со мной разговаривать, – призналась Эрия. – Я пыталась, но к нему теперь не подобраться. Я была исключена из дипломатической миссии, бывшие коллеги со мной теперь не общаются.

– Что ж, девочку выгнали из высшего света, и теперь она чувствует себя обиженной, – заключил Миран. Аспет и Атеш с интересом наблюдали за их беседой.

– Раньше я бы действительно согласилась с тем, что принадлежала к высшему свету, – согласилась Эрия. – А теперь я знаю, что это зловонная клоака.

– Интересный поворот, – произнёс Миран. Двое других жизнегубов закивали.

– Нас с Ран-Ир-Дереном точно так же использовали втёмную, – продолжила Эрия. – Мы должны были выполнить свою роль в чьей-то интриге и сгинуть. В этом мы с вами похожи.

– То есть вам, тзай-таррам, надо оказаться на краю гибели, чтобы начать думать своей головой? – измывался Миран. И тут уже терпение Эрии лопнуло. «Будь что будет», – подумала она. – «Терять мне уже нечего».

– Я сюда пришла не для того, чтобы выслушивать подобное, – гневно начала она. – Вы уже столько всего сказали про тзай-тарров, но вы-то сами чем лучше? Вы, трое мужчин, сидите здесь и говорите гадости в лицо одной девушке. Это что, достойное поведение? Это что, поведение мужчин? Любой из вас многократно сильнее меня, и вы это прекрасно знаете. Но ведёте вы себя точно так же, как свора облезлых псов, что лают на прохожего. Чего вы этим хотите добиться? Почувствовать, что взяли верх над тзай-таррами? Если вам этого надо, так выйдите отсюда, из этой башни, пройдите в один из залов собраний и выскажите всем, кто там присутствует, всё, что сказали тут мне! А если вы боитесь этого, тогда и мне с вами не о чем разговаривать. Вы тоже настолько жалкие и запуганные, что даже не можете помочь мне найти правду об убийстве моего наставника. Вы все здесь трусы, и поэтому тзай-тарры вытирали и будут вытирать о вас ноги. Признаюсь – когда я заходила сюда, мне было страшно. Сейчас мне смешно. Вы жалуетесь, что вам дают другие имена? Так вы и не заслуживаете имён тзай-тарров! Вы недостойны и называться тзай-таррами. Вы, все трое, жалкие, и мне тоже не о чем говорить с вами!

Жизнегубы, выслушав речь Эрии, сидели молча, лишь переглядываясь. На минуту Эрия вдруг подумала о том, что вот сейчас-то её и убьют, но потом ей стало смешно от такой мысли. Жизнегубы никогда бы не осмелились вот так открыто причинить вред тзай-тарру. На лице Эрии невольно появилась улыбка.

– Чему ты улыбаешься? – раздражённо спросил Атеш, молчавший до этого. Но от такого вопроса улыбка Эрии стала ещё больше.

– Если бы ты, Ран-Тар-Эрия, раньше пыталась общаться с жизнегубами, то прекрасно бы знала, кто из нас исчез, – наконец, собравшись с мыслями, произнёс Миран. – Нас ведь не так много.

Эрия, всё ещё сохраняя молчание и улыбаясь, поднялась. Она слегка поклонилась и пошла к выходу из палатки. Но на выходе обернулась и бросила последнюю фразу:

– И всё же вы тоже тзай-тарры. Даже слишком.

Её проводили до выхода из башни. Эрия направилась к себе в апартаменты, по пути осмысляя разговор с жизнегубами. Было уже совершенно ясно, что они ей не помогут. Эрия хотела установить контакт с жизнегубами, просто поговорить с ними, но во что всё превратилось? В обмен взаимными оскорблениями. Хотя настоящих причин для проявления враждебности не было ни у жизнегубов, ни у Эрии. Она понимала, в чём дело. «Орден воспитывает нас с самого раннего детства, а потому может воспитать так, как захочет», – думала Эрия. – «Взаимное недоверие между тзай-таррами и жизнегубами привито ещё с детских лет, и я не в силах этого переломить». Пусть с жизнегубами сегодня не удалось договориться, но это ещё не значит, что всё потеряно. Ведь, в конце концов, убийца Ран-Ир-Дерена как-то оказался в Вилении, а это значит, что он вполне мог полететь туда на том же самом «Несокрушимом». Если бы Эрии удалось найти список пассажиров «Несокрушимого», она бы нашла нужную ей ниточку. Но интересно, у кого мог бы быть такой список? Этого Эрия наверняка не знала. Разве что обратиться к тому, кто отправлял в путь их с Ран-Ир-Дереном, а ещё лучше – попытаться поговорить с командой «Несокрушимого». Вот уж кто наверняка всё знает…

Эрия решила не откладывать такое важное дело на потом и сразу же направилась в башню воздухоплавателей. Сейчас, после разговора с жизнегубами, она была полна решимости и не хотела потерять запал. В пути по бесконечным коридорам Итуэдоза она вдруг задалась вопросом, почему же у тзай-тарров нет никаких средств передвижения внутри башен. Только пешком. Должно быть, это сделано намеренно, чтобы тзай-тарры не уходили слишком далеко от своих башен. Эрия улыбнулась такой мысли. Похоже, ей уже везде начинают мерещиться заговоры. Сразу же ей вспомнился Ран-Ир-Дерен, который тоже видел заговоры повсюду. Эрия тогда списала это на его слишком частое общение с виленцами, что отразилось на его восприятии мира. Но теперь, похоже, Эрия и сама превращалась в столь же подозрительного человека. Вот только Ран-Ир-Дерена подозрительность не спасла. Спасёт ли её? Эрия обернулась, чтобы проверить, не следят ли за ней, но никого поблизости не обнаружила. Она постоянно шла, не останавливаясь ни на секунду, и, если бы кто-то следовал за ней, она бы это точно заметила. Бывали и такие коридоры, по которым Эрия шла вообще одна. А это означало, что хвоста за ней не было. Но тот же Ран-Ир-Дерен говорил, что за ними следят в их апартаментах. Что-то он ей рассказывал про прослушку. Если это правда, нужно быть осторожнее. А ведь могут не только подслушивать, но и подглядывать. От этой мысли Эрия вся сжалась. Ведь кто-то там может сидеть, смотреть на неё днём и ночью… Ещё совсем недавно Эрия думала, что вернулась домой, но с каждым днём в ней росла уверенность, что дома у неё никогда и не было. Разве что давным-давно, когда она была совсем маленькой девочкой, живущей в Садарта Рэне. Как бы сложилась её судьба, если бы родители не отдали её тзай-таррам? Удалось ли бы скрывать способности? Или она стала бы ренегаткой, каждый день боящейся умереть от недостатка тзай-шу или попасться властям?

За такими мыслями Эрия добралась до башни воздухоплавателей. Здесь жили экипажи кораблей воздушного флота Таннедер-Ир. Из них Эрия лично знала только одного – того, кто встречал их на борту «Несокрушимого». Наверняка он знал всё о пассажирах. Какое-то время Эрия побродила по башне, выспрашивая, где можно найти Ран-Тар-Рейла, и в скором времени ей указали верный путь. Ран-Тар-Рейл был в столовой, и Эрия столкнулась с ним как раз на входе.

– Ран-Тар-Рейл, добрый день, – первой поздоровалась Эрия.

– Добрый день, сестра, – поздоровался в ответ Ран-Тар-Рейл и остановился. – Ты забыла что-то на борту во время последнего отлёта?

– Да, именно так, – обрадованная Эрия решила ухватиться за случайно подброшенную Ран-Тар-Рейлом возможность.

– Ну, я так и понял. Многие порой забывают что-то на борту, а потом идут ко мне. А уж ты-то вообще пропала тогда со всей этой странной историей. Так что ты забыла?

– Я не думаю, можно ли говорить здесь, – потупив взгляд, произнесла Эрия. – Это довольно деликатная вещь.

– Вот теперь ты меня заинтриговала, – Ран-Тар-Рейл улыбнулся. – Но ты не беспокойся, ты и представить себе не можешь, что же порой люди забывают. Пойдём, прогуляемся.

Эрия согласилась. Она думала, что сейчас они пойдут к нему в апартаменты, но они пошли в соседнюю башню. Однако даже там они не остановились, а свернули в один из коридоров.

Эрия удивилась и спросила Ран-Тар-Рейла, куда же они всё-таки идут.

– Да никуда мы не идём, – ответил он. – Мы уже пришли.

– В коридор? – удивилась Эрия.

– Именно, – подтвердил Ран-Тар-Рейл. – Если хочешь с кем-то спокойно поговорить, то лучше места тебе и не найти. Тзай-тарры редко ходят по коридорам, так что лишних глаз здесь почти и нет. И даже случайным прохожим нет до нас дела.

– Понятно, – согласилась Эрия, хотя на самом деле ей совсем не было понятно, зачем нужно скрываться от остальных тзай-тарров. Вернее сказать, ей не было понятно, зачем нужно было скрываться Ран-Тар-Рейлу – ведь из них двоих это как раз ей было что скрывать.

– Ну, давай, рассказывай, что же тебе нужно, – предложил Ран-Тар-Рейл.

– Возможно, моя просьба покажется странной… – начала Эрия, но Ран-Тар-Рейл только кивнул с улыбкой. От неожиданности Эрия даже замолчала, она-то думала, что он, скорее, нахмурится.

– Ты и не представляешь, какие порой бывают просьбы в нашем деле, – сообщил он, чем ещё более запутал Эрию. О каком таком деле он говорит? А Ран-Тар-Рейл продолжал:

– Что там у тебя, огнестрельное оружие? Контрабандный тзай-тан?

– Нет, вовсе нет, – замотала головой Эрия. – Ничего такого! На самом деле я ничего не забывала.

– Ну я так и понял. Это ведь только так говорится. Не томи, выкладывай уже давай. У меня всегда очень много клиентов, я не могу весь день тут с тобой стоять.

У Эрии уже начало вырисовываться понимание ситуации. В конце концов, она всегда отличалась сообразительностью. Похоже, Ран-Тар-Рейл промышлял контрабандой, провозя в Итуэдоз запрещённые товары. Поэтому с ним не нужно было ничего придумывать, наверняка он, как настоящий делец, всегда был готов к новой сделке. Эрия выпалила разом:

– Мне нужно знать, кто из жизнегубов летел в Итуэдоз вместе с нами в тот день.

– Интересное желание, – потирая подбородок, заметил Ран-Тар-Рейл. – Не буду спрашивать, зачем тебе это. Лучше мне этого не знать. Я могу достать тебе список, но это будет недёшево. Что ты готова предложить взамен?

– А что тебя интересует?

– Только то, что можно выгодно продать или обменять. Здесь или за пределами Итуэдоза.

Эрия лихорадочно принялась соображать, что же такого она может предложить Ран-Тар-Рейлу. Книги? Единственное богатство Эрии, но у неё не было там никаких редких экземпляров. Золото? Раньше у неё было полным-полно украшений, но всё ушло на оплату тзай-шу в Вилении. Тзай-шу? Да, пожалуй! Тзай-шу мог заинтересовать Ран-Тар-Рейла.

– Один пузырёк тзай-шу, – предложила она. – Я думаю, это достойная цена. Но тогда я потребую полный список пассажиров.

Ран-Тар-Рейл поднял бровь.

– Да уж, цена более чем достойная, – согласился он. – Ты уверена?

– Уверена, – подтвердила Эрия.

– Хорошо, так тому и быть. Давай встретимся здесь ровно через четыре часа. Приходи с тзай-шу. Список будет готов.

– Что ж, отлично. До встречи через четыре часа.

Эрия пулей полетела к себе в апартаменты. Дорога туда-обратно с перерывом на еду как раз и заняла четыре часа. Когда Эрия вернулась в коридор, Ран-Тар-Рейл уже был там. Он молча протянул Эрии лист бумаги, она в ответ вложила ему в руку пузырёк тзай-шу. Ран-Тар-Рейл открыл пробку и понюхал жидкость. По его лицу было понятно, что он доволен качеством снадобья. А Эрия тем временем вчитывалась в список. Два имени были подчёркнуты. Аспет и Миран. Почему-то Эрия ничуть не удивилась, увидев именно эти имена.

Глава 3

Со дня, когда Эрклион встретил другого себя, прошло уже довольно много времени. Эрклион так и не смог узнать, как в усыпальнице оказался его двойник и кем же он был на самом деле. Сыны Пламени в тот день словно растворились. Эрклион обыскал тогда все окрестности, но наткнулся лишь на брошенный небоход. Внутри обнаружились тела троих убитых пилотов. То есть тот парень, который принёс ему диск для открытия усыпальницы, солгал. Не было никакого боя в Итуэдозе. Он просто убил своих товарищей. Фанатизм опять привёл к ненужным смертям. Но победить фанатизм Эрклион всё же был не в силах, оставалось только одно – возглавить его.

Эрклион из памяти другого себя знал, где именно располагаются ячейки Сынов Пламени и кто ими управляет. Поэтому Эрклион прошёлся по всем ближайшим к нему ячейкам, увлекая из них людей за собой, призывая распространять вести о том, что Эннори вернулся. И теперь слава шла впереди него. Эрклион не успевал ещё подойти к городу, а его жители уже знали, что скоро их посетит сам Эннори. Такой способ действовал гораздо эффективнее, чем если бы Эрклион при входе в город начинал представляться сам. Конечно, слухи распространялись шире и быстрее, чем Эрклион мог передвигаться. Порой в каком-то городе его ждали со дня на день, но он появлялся там лишь через неделю. Но люди настолько хотели увидеть Эннори, что вскоре пошли слухи о том, что он может быть в нескольких городах одновременно. Эрклион не знал, чем это объяснить: верой людей в чудо или тем, что у него появились двойники-самозванцы. Но это было и неважно. Никаких двойников Эрклион теперь не боялся. Зато теперь всё больше и больше людей верили в то, что в Энноранн вернулся настоящий Эннори.

Власти в городах реагировали по-разному. Иногда просто наблюдали, иногда прогоняли. Но убить его или арестовать пока не пытались. Наверное, ждали приказа из Эньши-Эннорен, а там ещё не разобрались, что же делать. Эрклион же старался не провоцировать агрессию и потому в своих проповедях не призывал к выступлениям против рэ-Митсу. Сейчас ему нужны были сторонники, а не напрасные жертвы. А из разрозненных групп почитателей сейчас не получилось бы хорошей армии. Эрклион, конечно, использовал для организации возможности Сынов Пламени, но пока это больше был простой контроль, нежели настоящее управление.

Хотя Сыны Пламени и стали для Эрклиона опорой в деле его возвращения, он не доверял им. Эрклион теперь знал, кто является лидерами Сынов, причём зачастую даже сами Сыны этого не знали. Это шло на руку Эрклиону: странствуя от города к городу, он уничтожал настоящих лидеров, находил их доверенных лиц и дальше действовал уже через них. Эрклиону не нужны были соперники в борьбе за умы энноранцев. Иногда Эрклион удивлялся тому спокойствию и хладнокровию, с которым он убивал в общем-то незнакомых ему людей. Раньше он никогда так не поступал. Но произошедшее в усыпальнице и сразу после неё сильно изменило его.

Очередной город распахнул перед Эрклионом свои двери. Все уже знали, кто пришёл к ним. Со всех сторон доносились перешёптывания «смотри, смотри, сам Эннори!», где-то за спинами горожан маячили стражники, а Эрклион спокойно шёл в сопровождении своих учеников к рыночной площади. Именно там можно было найти и удобное место, и множество слушателей. Выйдя на середину площади, Эрклион взглянул на висящий вдалеке тзай-маяк, оглядел кольцо учеников и принялся вещать собравшимся:

– Люди Энноранн! Я пришёл сюда, чтобы напомнить вам о великом и беспримерном подвиге, который мы совершили несколько сотен лет назад. Тогда мы, собрав все наши силы и стремления воедино, свергли ненавистных нам Владельцев! Но победили ли мы их? Нет. Скверна Владельцев оказалась сильнее и живучее, чем сами Владельцы. Скверна поселилась в душах людей. Я долгое время пытался побороть скверну, но однажды понял, что эта борьба не по силам мне, если мне не помогут и обычные люди. И тогда я ушёл, оставив вместо себя править своего верного помощника, Ширу рэ-Митсу, – Эрклион намеренно решил не отступать от той легенды, которую придумал рэ-Митсу. Во-первых, эта легенда была понятна людям, а во-вторых, лишала власти поводов обвинить его в распространении вредных идей. – Я ушёл на долгие семьдесят три года. Я прошёл Огненную Границу, за которой узнал секрет бессмертия для всех, избавившихся от скверны. И я вернулся назад. Я увидел, что люди и сами начали бороться со скверной, и понял, что теперь я снова могу прийти на Шенивашаду. Как было и в Век Освобождения: борьба с Владельцами началась не потому, что я так захотел, а потому, что так захотели люди Шенивашады! Скажите мне сейчас, есть ли среди нас такие, кто не хочет избавиться от скверны?

Эрклион замолчал, оглядывая собравшихся и предоставляя им право ответить. Но ответа не было: все внимательно смотрели на Эрклиона.

– А есть ли среди нас те, кто считает себя очистившимися от скверны? – ответа снова не последовало, и тогда Эрклион задал третий вопрос: – А есть ли среди нас те, кто уже борется со скверной?

И вот тут с разных сторон начали доноситься возгласы «Есть!», сначала редкие и робкие, а потом всё более и более громкие и многочисленные.

– Хорошо, – похвалил собравшихся Эрклион. – Сейчас вы, должно быть, хотите узнать, что же вам надо делать, чтобы победить скверну? Ответ будет и прост, и сложен. Почему прост, спросите вы? Потому что он заключается всего в одном слове: бороться! Почему сложен? Потому что бороться надо будет с такими глубокими щупальцами, что они уже очень давно и прочно вросли в ваши души. Да, я говорю вам: все вы заражены скверной! Легко опознать её влияние. Когда вы завидуете успеху соседа, знайте: это в вас говорит скверна Владельцев. Когда хотите враз разбогатеть, это тоже голос скверны. Когда малодушничаете и не помогаете нуждающимся, это тоже в вас говорит скверна. Когда хотите подняться над остальными, и это тоже скверна! Душите в себе этот голос всякий раз, когда слышите его, – и только так вы сможете победить её. Многие из вас уже делают это и без моих советов, без моей помощи. Но знайте: грядёт Тай р-Энн, и в нём погибнут все, кто отдался скверне. Те же, кто победит скверну, будут жить вечно! Разве хочет кто-нибудь из вас умереть?

Эрклион сделал паузу, но не большую. «Нет, нет!» – доносилось из толпы. Что ж, страх человека перед смертью – самый древний страх.

– До вторжения Владельцев люди Шенивашады не знали скверны. Но Владельцы привезли с собой щупальца той чёрной заразы, которая погубила когда-то их Родину. Спасаясь от ужасов всеобщего разрушения, они бежали сюда. И скверна, увидев необъятное поле для жатвы, возрадовалась. Она начала забирать человеческие души, используя Владельцев как разносчиков заразы. Но когда мы победили самих Владельцев, мы не смогли победить скверну. Слишком прочно она обосновалась на Шенивашаде, до сих пор выпивая из неё жизненные соки. Если бы не было скверны, люди не знали бы войн и вражды. На огромной Шенивашаде места хватило бы всем. Места не просто для жалкого существования, которое вы влачите сейчас, а для достойной, сытой и радостной жизни. Для той жизни, которой хотел научить вас я. Для той жизни, которую я не могу просто преподнести вам в подарок, ибо за неё нужно бороться. Так пойдёте ли вы за мной или же продолжите кормить скверну своими душами?

Из толпы начали доноситься крики: «Правильно!», «Мы с тобой, Эннори!», «Веди нас!». Эрклион знал, что первыми начинают кричать уже верные ему люди. Но вскоре крики подхватывали и остальные. Через некоторое время толпа шумела уже так, что ничего нельзя было разобрать. Эрклион поднял руку, призывая всех к тишине. Толпа мигом затихла. Эрклион же произнёс:

– Хотите ли вы задать мне вопрос?

– Да! – раздалось из толпы. – Неужели раньше не было скверны?

– Да, это так, – подтвердил Эрклион, хотя прекрасно понимал, что лжёт. – Пока люди не встретились с Владельцами, они не знали зависти и лжи, лени и порока.

– Откуда же взялась эта скверна?

– Скверна – это болезнь, – отвечал Эрклион. – Она, как и все мы, тоже хочет жить, но жить она может только за счёт наших жизней. Скверна зародилась в обществе Владельцев и погубила их. Теперь она хочет погубить и нас.

– Докажи, что ты настоящий Эннори! Сделай какое-нибудь чудо! – этого вопроса Эрклион всегда очень ждал, но сегодня он прозвучал как-то очень уж поздно. Эрклион с охотой принялся отвечать:

– Самое великое чудо, которое знала Шенивашада, – это свержение Владельцев. Но и это чудо совершил не я в одиночку, его совершили все люди Шенивашады. Если вы хотите увидеть новое чудо, так давайте же все вместе выступим против скверны!

Последние слова Эрклион проговорил с особенной страстью. Снова послышались крики: «Веди нас!», «Мы с тобой!», «Прикажи, что делать!». Эрклион вновь успокоил собравшихся и заговорил:

– Вы спрашиваете у меня, что делать. Я уже сказал вам. Бороться. Каждый день, каждую минуту. Бороться с жадностью, завистью, ревностью, всеми чёрными чувствами, которые одолевают вас. Бороться самим и помогать бороться другим. Помните, Тай р-Энн уже близко. И только от нас зависит, переживём мы Тай р-Энн или нет. Владельцы не пережили. Они бежали сюда, когда их дом был уничтожен. Но нам бежать некуда. Боритесь. Стойте до последнего. И тогда вам будет открыта дорога вечной жизни! Как вечна Тзай, так и каждый из нас может быть вечен!

Под приветственные возгласы толпы Эрклион в сопровождении учеников скрылся с площади. Всё то, о чём он сейчас говорил, не имело ничего общего с действительностью. Люди никогда не были идеальными существами, а Владельцы появились на Шенивашаде вовсе не потому, что бежали от чего-то. Но людям нужна была простая и понятная история, обещающая величайшую награду за какие-то призрачные заслуги. Философия новой религии формировалась постепенно, от проповеди к проповеди дополняясь новыми элементами, но имя у последователей Эрклиона уже появилось. Все верные его учению называли себя эннорианами. И сегодня Эрклион был уверен, что под знамёна эннорианства встала как минимум половина из слушавших его. А в скором времени они пойдут разносить слово Эннори и дальше. Было ли правильно строить новый мир на лжи? Если другого материала нет, то и ложь сгодится. Ведь если ложь сможет положить конец всему дурному и хищному в людях, можно ли считать её ложью? Да и можно ли считать ложью то, во что верят люди? Ведь ложь – это то, чего нет, а вера – то, что существует.

Официальное духовенство Эрклиона не принимало, открыто называя самозванцем. Но с этим не было особенных проблем. Люди гораздо охотнее внимали его словам, чем словам слуг рэ-Митсу. Особой неприязни к регенту в народе не было, но всё же все с нетерпением ждали возвращения Эннори. Эрклион уже успел узнать, что всевозможные самозванцы появлялись довольно часто, но никто из них не добился успеха. Они сразу же начинали требовать освободить им место в Небесном Дворце, а потому рэ-Митсу имел все основания разделаться с ними. Эрклион же действовал умнее – как на сегодняшней проведи. Ни слова о лжи регента. Ни слова против него. Всё в рамках легенды, которую сочинил рэ-Митсу. С небольшими уточнениями Эрклиона. Конечно, настанет момент, когда против рэ-Митсу придётся выступить открыто. Но это будет в своё время.

Пока же Эрклион продолжал свой путь от города к городу, читая проповеди и тайно устраняя лидеров Сынов Пламени. Чёрный меч он оставил надёжно спрятанным близ Этурены. Свой облик чернеца он сменять не стал. Конечно, настоящему Эннори не нужны никакие внешние символы власти. Нужны лишь люди. С их верой Эрклион вновь почувствовал себя могущественным в противовес тому чувству собственного бессилия, которое он испытал в Туманье. Наверное, если бы Эрклиону раньше удалось восстановить уверенность в себе, он бы не пошёл на поводу у Сынов Пламени и смог бы сохранить жизнь Салерди. Сейчас его дух снова был крепок, но изменить уже ничего было нельзя.

Эрклион часто вспоминал Салерди, но в беседах со своими учениками ничего не говорил о нём. Людям пока было рано знать, как он погиб. В конце концов, среди учеников Эрклиона было очень много бывших Сынов Пламени, которые бы не поняли, почему Салерди дрался с их собратьями. Ведь для этого Эрклиону пришлось бы раскрыть всю историю, включая и встречу с другим собой. Но пока он был не готов к этому. В итоге вся история свелась к тому, что Эрклион пробудился в своей усыпальнице, после пробуждения нашёл своих верных последователей и пошёл проповедовать. История была проста, прямолинейна и совершенно ожидаема. Эрклион давал людям то, что они хотели слышать.

Эрклиону очень хотелось бы знать, что сейчас думает и что предпринимает рэ-Митсу. Наверняка он уже знает, что гробница пуста. А значит, он имеет все основания полагать, что по Энноранн ходит настоящий Эрклион. И если при всём при этом рэ-Митсу до сих пор не отдал приказа убить Эрклиона, – это наводит на определённые размышления. Например, о том, что рэ-Митсу больше не владеет той силой, которая однажды позволила ему победить Эрклиона. Но размышления размышлениями, а про расследование причин, по которым Эрклион был свергнут и оказался погребён в усыпальнице, забывать было нельзя. И поэтому странствия Эрклиона по Энноранн не были хаотичными. Он сделал круг по стране из Этурены и теперь возвращался к тому храму, из подземелий которого не так давно вышел на свет. Это была та самая точка, в которой можно было попытаться найти какие-то ответы.

То, что храм нужен был вовсе не как культовое сооружение, Эрклион понял уже давно. Слишком уж далеко от городов был он расположен. Но у Эрклиона не было сомнений насчёт того, зачем строить храм именно в таком месте. Он прикрывал вход в сооружение Владельцев. Возможно, та дверь, через которую Эрклион попал в подвалы храма, была не единственной. В ближайшем времени Эрклион намеревался это выяснить. В каждом городе, в каждой деревне, где он прошёл с проповедями, он отбирал самых сильных новообращённых эннориан и уводил их с собой. Они нужны были ему для того, чтобы открывать заклинившие двери в подземелье. Эрклион, конечно, был гораздо сильнее обычного человека, но не сильнее двух или трёх человек. Так что чужие мускулы ему пригодились бы как нельзя кстати.

Дни шли один за другим, и однажды Эрклион со своим отрядом добрался до нужного храмового комплекса. На толпу бредущих к храму паломников никто не обращал пристального внимания, но наверняка охрана храма уже была оповещена о том, что к ним скоро нагрянут гости. Эрклион очень не хотел, чтобы ему кто-то мешал в изучениях подземелий. Поэтому он разработал план, по которому его люди должны были быстро разобраться с охранниками и блокировать священнослужителей прямо в зданиях.

– Только не допускайте ненужных смертей, – напутствовал Эрклион свой штурмовой отряд. – Помните, что те, с кем нам сегодня предстоит сразиться, наши противники, но не наши враги. Запирайте их в зданиях, оглушайте, но не забывайте, что мы здесь не для того, чтобы воевать с людьми, а для того, чтобы воевать со скверной.

Эрклион никому не объяснял особо, почему его так интересует храм. Сказал лишь, что в подземельях есть что-то, что принадлежит ему. Этого было достаточно. Приверженцы готовы были броситься выполнять любой его приказ без слов. И пока что это было хорошо. Эрклион распорядился всем скрыть лица и не выдавать того, кто же они такие. Он собирался обставить нападение на храмовый комплекс как разбойничий набег. Кстати сказать, драгоценности, которые можно было найти в храме, в действительности очень пригодились бы эннорианам.

Под покровом ночи через лес они подобрались к ключевым сооружениям: сторожке охранников и небольшому домику, где пребывали священнослужители. Эрклион дал команду – и два отряда молниеносно блокировали сооружения. Местами произошли короткие стычки с патрулями, но охранников быстро нейтрализовали. Теперь Эрклион мог чувствовать себя свободно. Взяв с собой четырёх человек с ломами, он спустился в хорошо знакомый ему подвал храма. В руках одного из спутников вспыхнул тзай-тановый фонарь. Он шёл впереди, освещая дорогу, а Эрклион указывал, куда именно идти. Вскоре он предстал перед массивной металлической дверью, преграждающей путь дальше. Да, эти двери ставились для того, чтобы не пускать вниз кого попало. Дабы пресечь возможность кражи или подделки ключа, на такие двери ставился кодовый замок, и чтобы его открыть, нужно было бы подобрать длинную последовательность символов. Эрклион прекрасно помнил все последовательности для всех дверей, но какая подходит именно к этой, он не знал. Да и уже никто не знал этого сейчас, наверное. Мастер, поставивший эту дверь, давным-давно ушёл из жизни. Вряд ли он кому-то рассказал хоть что-то о своём секрете, иначе эта дверь давно была бы открыта, а всё наследие Владельцев разграблено. Так что теперь Эрклиону нужно было перебрать примерно тридцать комбинаций, чтобы открыть эту дверь.

Эрклион принялся вращать диски, расположенные на двери. Этот процесс чем-то напомнил ему недавнее открытие своей усыпальницы, но там было гораздо проще. По крайней мере, он сразу знал, что именно нужно делать. Здесь же ему пришлось ввести комбинацию восемь раз, прежде чем он угадал. На девятый раз дверь громко щёлкнула, и Эрклион, зная, что дверь автоматически захлопнется буквально за секунду, тут же потянул ручку на себя. Медленно и неохотно тяжёлая дверь открылась. В нос Эрклиона ударил застоявшийся воздух. Отойдя чуть вправо, он вначале пропустил внутрь своих спутников, а потом вошёл и сам. Оказавшись на знакомой лестнице, он вдруг очень ярко вспомнил, как хотел пить сразу после пробуждения. А следом вспомнил и их путь с Салерди без воды в Туманье.

Эрклион велел спутникам спускаться вниз и пошёл за их спинами. Следующую дверь тоже мог открыть только он. Как и в прошлый раз, дверь открылась легко. Эрклион снова очутился в пахнущем плесенью коридоре. Отсюда, из коридора, можно было попасть и в другие помещения, как раз те, двери в которые уже нельзя было открыть нормально и пришлось бы вскрывать силой. Но сейчас в первую очередь Эрклиона интересовал зал с чанами. Эрклион, пока не обращая внимания на закрытые боковые ходы, прошёл прямо, и, не теряя ни минуты, открыл дверь в конце коридора. Он велел своим спутникам оставаться здесь, а сам вошёл в зал.

Когда в прошлый раз Эрклион был в этом зале, здесь горел свет. Сейчас же в помещении царила кромешная темнота. Эрклион хотел видеть всё обычным зрением и потому зажёг небольшой огонёк Тзай. Чаны, большей частью разбитые, сияющие отблесками белого света, выглядели сейчас жутковато. Эрклион подошёл к единственному целому чану. Тому самому, в котором он когда-то очнулся.

– Какие же тайны ты скрываешь? – вслух подумал Эрклион. Он принялся внимательно осматривать чан со всех сторон: и снаружи, и изнутри. Ничего интересного обнаружить не удалось, но, судя по всему, чан был в работоспособном состоянии. Эрклион мог бы прямо сейчас залезть внутрь, снова воткнуть трубки в вены и нос и уснуть ещё на пару десятков лет. Но не это сейчас было нужно. А что было нужно, так это найти тот источник энергии, который до сих пор питал этот чан. Очевидно, для этого следовало вернуться в коридор и пройти через одну из боковых дверей. Но перед этим Эрклион хотел как следует изучить именно это помещение.

Он осмотрел три других чана, разбитые. С этими чанами история была гораздо более интересная. Судя по положению осколков стекла, они были разбиты снаружи, а трубки в них были просто вырваны. Значит, кто-то вскрыл эти чаны так, как умел, а потом вытащил из них тех, кто находился внутри. Вопрос оставался в том, почему же тогда не разбили его, Эрклиона, чан? Что-то помешало? Или его чан оказался прочнее? Это небольшое помещение хранило множество загадок, но никаких зацепок, позволивших бы пролить свет на произошедшие здесь события, Эрклиону найти не удалось. Прошлое играло с ним в непонятную игру, подсовывая вопросы, но не давая ответов. Разве что у Эрклиона начала вырисовываться картина внутреннего конфликта между Владельцами. Возможно, и среди них были те, кто пытался бороться со скверной.

Эрклион ещё раз повторил про себя эту мысль. Что ж, похоже, он начинает думать как раз так, как вещает на своих проповедях. А это значит, что вещает он более чем убедительно. Главное, не забыть, зачем и почему он всё это делает, не потерять свою цель. Эрклион вернулся в коридор и приказал своим людям вскрыть ближайшую дверь. Они навалились все вчетвером, отжимая ломами створки двери. Сначала казалось, что все их усилия тщетны, но потом что-то щёлкнуло, и дверь открылась.

– Отлично, – похвалил Эрклион и вошёл в дверной проём. Вновь засиял огонёк Тзай. Эрклион обнаружил, что находится в небольшом переходе, на другом конце которого виднелась ещё одна дверь. Он не стал сразу звать своих помощников, а для начала решил проверить, не функционирует ли эта дверь нормально. Эрклион прикоснулся к ней и пропустил импульс Тзай. Дверь тотчас открылась, а в скрытом за ней помещении разгорелся свет. Уже от входа было видно несколько целых информационных панелей внутри комнаты, и это был хороший знак. Эрклион вошёл внутрь, закрыл за собой дверь и осмотрелся.

Это без сомнений был зал управления. Несколько операторских кресел, множественные информационные панели, журнал на столе. И ни одной пылинки. Эрклион подошёл к столу и взял в руки журнал. Он уже очень давно не видел причудливое письмо Владельцев, больше похожее на случайно нанизанные на общую ось палочки и чёрточки. Таким письмом могут пользоваться только очень древние цивилизации, ведь в его внешнем виде нет ничего, что связывало бы его с исходными пиктограммами и рунами. Владельцы однажды попросту отказались от всех архаичных систем письма и пришли к этой. Эрклион не мог отрицать того факта, что она была очень удобной и эффективной. При необходимости письмо Владельцев могло точно передавать высоту и долготу звука, а также тональность фразы в целом. Кроме того, такая письменность позволяла писать слова очень быстро, не тратя много времени на нерациональное вычерчивание архаичных букв. Владельцы были на удивление рациональны и склонны к улучшению всего, что видят. К сожалению, однажды они решили, что единственный способ улучшить хаотичное человечество – это загнать его в рабство.

Эрклион повертел журнал в руках. У Владельцев было полным-полно устройств, которые позволяли записывать звуки и тексты, но они всё же продолжали пользоваться обычной бумагой. Это понятно, бумага надёжнее, и если все эти информационные панели без энергоснабжения превращаются просто в блестящие украшения, то бумага пригодна для чтения всегда. «Журнал инкубатора 5А» – гласила титульная страница. Эрклион принялся листать его, выборочно вчитываясь в записи. Вначале ничего особо интересного тут не было, в основном отметки о том, что всё нормально, а «образцы» в порядке. Но через некоторое время Эрклион зацепился взглядом за одну очень хорошо знакомую ему дату, и здесь начиналось самое интересное.

«25.05.237, 14:53. Во время планового обновления программных модулей потеряна связь с ЦМ». Это был именно тот день, когда погиб Рашехраат, навсегда скрывшись в Тумане. А теперь Эрклион знал и точное время этого события. И выходит, что в тот момент, когда освободительная армия двигалась к Золотому Городу, здесь продолжали работать Владельцы, словно и не было никакой войны, словно и не нависла над всеми ними угроза полного уничтожения. Но они не могли не знать, что происходит. У них была до этого момента связь с ЦМ, Центральной Машиной, а значит, и вся необходимая информация. Но раз они продолжали сидеть тут, это могло означать только одно. Работа, которая проводилась в этом инкубаторе, имела решающее значение. Осталось только выяснить, почему. Эрклион принялся вчитываться дальше:

«25.05.237, 15:10. Получен сигнал от средства автодиагностики о сбое работы программных модулей в результате аварийного прерывания обновления. Последствия выясняются».

«25.05.237, 15:15. Обнаружено нарушение программы роста образцов. Произведена попытка экстренного отключения рост-баков от контроллера. Отключение невозможно из-за сбоя программной части».

«25.05.237, 15:30. У образцов обнаружен быстрый рост мышечной массы. Нормальное развитие образцов невозможно, зафиксированы необратимые изменения. Установлено, что костная структура не выдержит дальнейшего роста мышечной массы. Произведена повторная попытка отключения рост-баков от контроллера, снова неудачно».

«25.05.237, 15:45. Образцы 5А-1 и 5А-2 сильно изуродованы и не способны к нормальной жизнедеятельности. Принято решение о полной перезагрузке системы и изъятии образцов путём разрушения рост-баков».

«25.05.237, 16:10. Рост-баки 1 и 3 разрушены, образцы 5А-1 и 5А-2 извлечены и утилизированы. Биоматериал возвращён в систему для повторного использования. Рост-баки 1 и 3 в ходе операции полностью выведены из строя и не подлежат ремонту».

«25.05.237, 16:30. Система прошла перезагрузку и полностью функциональна. Программные модули восстановлены до состояния последней стабильной версии. Принято решение запустить процесс роста в уцелевшем 2-м рост-баке».

«25.05.237, 17:50. Второй бак полностью функционален, процесс роста образца запущен. Связь с ЦМ по-прежнему потеряна и не поддаётся восстановлению».

Теперь в голове Эрклиона сложилась картина происходящего, стало ясно, почему оказались разбиты два чана, или, как их здесь называли, рост-бака. Стало понятно и то, как он сам оказался внутри одного из чанов. Он ведь и есть тот самый «образец». С номером 5А-3. Третий. Удачный. Последний выживший. Нет, для Эрклиона это не было шоком. Он прекрасно знал тайну своего происхождения. Прекрасно знал, что не был рождён женщиной, что появился на свет в лаборатории Владельцев. Но вот как именно это произошло, он не знал. Первым его воспоминанием была чистая и светлая комната в Золотом Дворце. Это никогда не смущало его. Да, он был искусственным человеком. Но при этом он был гораздо совершеннее обычных людей во всех отношениях. Не стареющий, практически бессмертный. Превосходящий во много раз даже своих создателей.

Эрклион продолжил читать журнал. Далее следовали ещё несколько записей о бесплодных попытках связаться с Рашехраатом в течение нескольких месяцев и о том, что образец развивается нормально. И последняя запись в журнале, короткая и трагичная: «04.09.237, 10:00. Дежурство прекращено в связи с гибелью дежурного». Но в комнате управления никого не было. Значит, дежурный ушёл куда-то в другое помещение. Эрклион запустил информационную панель и с её помощью нашёл план инкубатора. Скорее всего, дежурного нужно было искать в жилой комнате, которая скрывалась за третьей дверью длинного коридора. Эрклион очень хотел изучить всю информацию, которая была в местных банках памяти, но он понимал, что времени остаётся уже не так много. Там, наверху, скоро спохватятся и пойдут отбивать храмовый комплекс у захватчиков. И тогда Эрклион окажется в ловушке. Рэ-Митсу явно быстро сообразит, что его интересует здесь, а потому намертво перекроет выход на поверхность. Так что Эрклион решил быстро осмотреть жилую комнату и выбираться отсюда.

Дверь, ведущая в жилой отсек поддалась взлому куда быстрее, чем предыдущая. Очевидно, её кто-то пытался ломать и раньше, но почему-то не довёл этого до конца. Как и в прошлый раз, за первой дверью оказалась и вторая, которая открылась уже с помощью Тзай. Эрклион вошёл внутрь комнаты и увидел здесь четыре кровати, шкафы и тумбочки. На одной из кроватей лежал высохший труп Владельца. А рядом с ним, на тумбочке – небольшая книжица. Личный дневник дежурного, как понял Эрклион, перелистав несколько страниц. Эрклион не стал вчитываться. На это уже не было ни минуты. Почитать он может и уже наверху. А сейчас пора уходить. Но перед этим Эрклион должен был сделать последнее дело. Он подошёл ближе к кровати, где лежал Владелец, и поклонился ему. Ведь если бы не он, Эрклиона больше не было бы в живых.

– Прости и прощай, вечный враг, – произнёс Эрклион. – Ты отдал свою жизнь за то, чтобы жил я. Не знаю, зачем ты сделал это. Но знай: на месте твоего упокоения сейчас стоит великий храм. Я назову его Храмом самоотверженности – в честь твоего непостижимого подвига.

Глава 4

Вилайра подкралась сзади, стараясь ничем себя не выдавать, но Тагур всё равно услышал её шаги. Она обняла его за шею и тихонько спросила:

– Что ты делаешь, любимый?

– Работаю, – ответил Тагур, не отрываясь от бумаг.

– Ты очень много работаешь, совсем как отец, – заметила Вилайра. – Может, сделаешь перерыв?

– Нет, не могу, – отказался Тагур. – Георг дал мне кучу бумаг, которую надо очень внимательно изучить.

– Бумаги никуда не денутся и без тебя скучать не будут, – в голосе Вилайры начали появляться нотки обиды. – А вот я очень скучала по тебе, когда ты был в своём путешествии, но вот ты вернулся, а мы с тобой теперь почти не видимся!

Тагур отложил бумаги и повернул голову к Вилайре.

– Неужели ты не понимаешь, что я должен много работать, чтобы обеспечить тебе богатую и безопасную жизнь?

– Вот и отец всё то же самое говорит, – произнесла Вилайра. – Да только глупость это всё. И так у нас столько денег, что за всю жизнь не потратишь.

– Когда есть много денег, всегда найдутся те, кто захочет их отнять. И я должен быть на шаг впереди них. Понимаешь, Вилайра?

– Я думаю, ты заразился такими мыслями от тзай-тарров, – заключила Вилайра.

– Это не важно, заразился или нет, важно, что это правда. Я должен работать.

– Тагур, жена я тебе, в конце концов, или нет? – решила Вилайра применить последний аргумент. – Бросай всё и пойдём прогуляемся!

– Пойди прогуляйся в саду одна, – отмахнулся Тагур.

– Одна я гуляла и когда не была замужем, – произнесла Вилайра и, громко топая, вышла из комнаты. Тагур остался один, погружаясь в мир деловых бумаг.

В последнее время на него навалилась огромная куча работы. Солени переживали непростые времена. Хотя доходы резко выросли благодаря навязанной им концессии, разлад с остальными магнатами в любой момент мог вылиться во что-то неприятное. Пока всё было относительно тихо. И это особенно пугало Георга. Он считал, что магнаты не предпринимают активных действий только потому, что ещё не договорились, что именно делать. А потом они выступят единым фронтом. Сам Георг постоянно ездил на различные встречи с магнатами и князьями, пытаясь найти себе союзников в этой непростой ситуации, а управление текущими делами он взвалил на Тагура. Тагур справлялся, но буквально кое-как. Сказывалось отсутствие опыта. Тагур понимал, что Георг недоволен его успехами, а потому старался всё свободное время посвятить совершенствованию своих навыков. Что в итоге и приводило к неприятным разговорам с Вилайрой.

Поначалу Тагур пытался убедить Георга в том, что будет гораздо лучше, если именно он, Тагур, будет ездить на встречи, а управлять хозяйством будет как раз сам Солень. Но Георг отказал ему, сообщив, что и так знает, что Тагур прекрасно умеет вести переговоры, но нужно ему от него не это. Нужно как раз умение вести дела.

За спиной вновь раздались шаги, но на сей раз принадлежащие грузному мужчине. Тагур обернулся и увидел Георга.

– А, Тагур, изучаешь бумаги? – с ходу заметил Георг.

– Конечно, – ответил Тагур.

– Ну как, узнал что-нибудь новое?

– Я каждый день узнаю что-то новое.

– Отлично! Давай, сделай пока перерыв, нам надо поговорить.

– Конечно, – согласился Тагур и отложил бумаги. – Будем говорить здесь?

– Нет, пойдём ко мне в кабинет, там мне привычнее.

– Хорошо, я понял, – Тагур поднялся и последовал за Георгом, который уже успел развернуться и умчаться к себе. Георг не отличался атлетичностью телосложения, да и возраст его был уже не мал, но при этом, охваченный какой-либо идеей, он всегда начинал двигаться стремительно, едва ли не бегом. Тагур нагнал Георга только в дверях его кабинета. Войдя внутрь, он плотно закрыл за собой дверь. Георг тем временем опустил шторы и уселся в кресло. Во второе кресло сел Тагур.

– Тагур, я хочу сейчас в общих чертах рассказать тебе, как идут наши дела.

– Спасибо, Георг, но я в общем знаю, – Тагуру не хотелось, чтобы Георг думал, будто он ничего не понимает. – Я же целыми днями занимаюсь изучением нашего положения дел.

– Да, Тагур, я не сомневаюсь в этом, но всё же послушай меня для начала.

– Конечно, Георг, я слушаю.

Солень вдохнул побольше воздуха и принялся рассказывать:

– В первую очередь, Тагур, хочу поделиться с тобой успехами. Добыча тзай-тана оказалась таким прибыльным делом, какого я не знал никогда прежде. Уже сейчас доход от тзай-тана перекрывает доход от всех остальных наших дел вместе взятых. Я и раньше-то был богат, теперь я уже, наверное, могу купить всю Вилению. Но не всё можно купить. Есть у нас проблемы, которые придётся решать, и деньги здесь помогут лишь частично. Первая и самая большая проблема – Итуэдоз постоянно требует всё больше и больше тзай-тана, а на моих землях и землях князей добывать больше уже не получится. Нужно разрабатывать месторождения в землях других магнатов. Но нас туда не пускают. Мы так и не смогли определиться с порядком доступа к таким месторождениям. Князь предлагает просто надавить на магнатов, но я пока не хотел бы раздувать конфликт. И так ситуация напряжённая. Я стараюсь договориться с магнатами миром, предлагаю хорошие деньги за сотрудничество. Кто-то соглашается, особенно мелочь. Но у мелочи и месторождения такие же мелкие. Так что тут ещё работать и работать.

– Георг, я всё же считаю, что лучше действительно послушать князя и надавить на магнатов, – поделился Тагур своим мнением. – Миром мы тут уже ничего не решим, они сами выбрали тебя врагом.

– Тагур, я бы не хотел слишком уж сближаться с князем. Позиция Совета насчёт меня пока не ясна, но, если я начну действовать агрессивно, эта позиция тут же сформируется. И после этого магнаты со мной общаться вообще перестанут. Останется работать только с князем.

– И что же в этом такого плохого, Георг? Ведь всё к этому и идёт.

– Нет, Тагур, не всё так однозначно. Развитие отношений с Алуном означает укрепление его власти в Вилении. Если я обращусь к нему за помощью в приведении магнатов к соблюдению договора, то я сам фактически окажусь у него в подчинении. Потеряю возможность действовать самостоятельно, понимаешь? А потом ничто не мешает князю просто забрать у меня уже действующие разработки тзай-тана. И никто за меня не вступится.

– То есть вы считаете, что если князю вдруг сейчас захочется забрать у вас разработки, то остальные магнаты не дадут ему этого сделать?

– Да, Тагур, ты прав, именно так я и считаю. Ведь сейчас речь идёт о разборке между магнатами. Это допустимо. Но магнаты никогда не позволят князьям вмешиваться в свои дела. И никогда не простят того, кто их туда впутал. Пока причиной разлада между магнатами и князьями являюсь не я, а тзай-тарры, которые и придумали такую схему. То есть со мной магнаты ведут себя не очень-то дружелюбно, но эта наша внутренняя разборка, не подрывающая устоев Вилении. Впутай я в эту разборку князя – и быть войне. Надеюсь, я понятно объяснил?

– Да, Георг, действительно стало понятно. Но вы мне наверняка хотели рассказать и что-то ещё, ведь так?

– Тагур, ты прав. У меня есть для тебя новое дело, которое придётся тебе по вкусу гораздо больше, чем изучение бумаг.

– Я внимательно слушаю.

– Дело всё в том, что магнаты – не единственная наша проблема. Есть ещё и контрабандисты. И нам надо с ними бороться. Не могу сказать, что через них проходят такие уж и большие объёмы тзай-тана, но Итуэдоз в этом отношении категоричен: контрабанда должна быть пресечена. И я бы хотел, чтобы ты занялся как раз этим делом. Насколько я знаю, у тебя есть какие-то контакты в среде контрабандистов. Выйди на их главарей и покровителей, а потом уже мы придумаем, что делать с ними дальше. Контрабанды быть не должно. И точка. Тагур, ты понял меня?

– Да, Солень, я понял, – ответил Тагур, вспоминая Артия, которого он обворовал в Стреловце. Похоже, Артий и был единственной точкой соприкосновения между Тагуром и контрабандистами.

– А как тзай-тарры отслеживают контрабанду? – поинтересовался Тагур. Нужно было знать, какие инструменты есть в руках у тзай-тарров, ведь от этого мог зависеть успех всего мероприятия.

– Да почти что и никак, – ответил Георг. – У тзай-тарров есть некоторое количество осведомителей, которые сообщают, что где-то незаконно добывается тзай-тан. Ну вот и всё. Они даже не знают, где именно идут потоки контрабандного тзай-шу, ведь если бы знали, то давно бы пресекли их. То есть в этом деле тзай-тарры фактически слепы.

– И мы можем просто сказать, что устранили контрабанду, и нам поверят?

– Нас, конечно же, как-то проверят, но штука в том, что нам действительно не выгодна контрабанда. Ведь это наш упущенный доход. Поэтому мы сами здесь и должны за ней следить.

– И что мне нужно сделать, найти контрабандистов и объяснить им, что заниматься контрабандой нехорошо?

Солень засмеялся.

– Да, Тагур, ты почти угадал. Тебе нужно убедить их в том, что заниматься неорганизованной контрабандой нехорошо.

– То есть мы не будем с ними бороться? – удивился Тагур.

– Есть вещи, с которыми бороться нельзя, но зато их можно контролировать. Если мы и можем пресекать как-то контрабанду, то большей частью лишь благодаря случайности. Кого-то досмотрели на таможне, что-то нашли. Это лишь капля в море, как понимаешь. Так что гораздо выгоднее нам будет с контрабандистами сотрудничать. Тем более что их можно будет отправить добывать тзай-тан туда, куда меня магнаты не пускают.

– Хорошая идея, – согласился Тагур. – Но что скажут тзай-тарры, если узнают, что именно вы и контролируете контрабанду?

– А я не буду её контролировать, – с улыбкой ответил Георг. – Ты будешь, Тагур.

Услышав такую новость, Тагур опешил. Он понимал, что в словах Георга есть здравый смысл, но чтобы вот так отправить его заниматься незаконной деятельностью… Да, это было рискованно. А с другой стороны, что ещё оставалось? Ведь и вправду, оставлять контрабандистов без присмотра было нельзя, а у самого Георга просто не хватило бы времени заняться ещё и этим вопросом. Тагур, водивший знакомства со многими теневыми фигурами Вилении ещё с тех времён, когда ему надо было тайно сбывать реликвии Владельцев, подходил здесь гораздо лучше. А ещё через контрабандистов можно было выйти на ренегатов, и от такой возможности Тагур бы не отказался. Ведь скоро должен был грянуть Тай р-Энн, и Тагуру нужны были могущественные союзники.

– Георг, я согласен, – ответил наконец Тагур. – Завтра же я выезжаю в Стреловец для встречи с контрабандистами.

– Отлично, отлично, я думаю, ты с ними поладишь, вы же в каком-то смысле коллеги, – заметил Георг. О том, что некоторое время назад Тагур обокрал контрабандистов, он не знал. Тагур никому ничего не рассказал об этом.

Следующим утром Тагур выехал в Стреловец. Конечно, он заранее не договаривался с Артием о встрече, ведь он знать не знал, как связаться с ним. Но зато знал, где его искать. Скорее всего, контрабандист коротал время всё в том же подпольном игорном доме. Ну а если бы он там не обнаружился, Тагуру бы пришлось подождать и задержаться в Стреловце столько времени, сколько потребуется.

Чтобы наладить общение с Артием, Тагур взял с собой чемоданчик, полный золотых слитков. Всё это золото он планировал сразу отдать ему в компенсацию ранее нанесённого ущерба. Тагур надеялся, что Артий спокойно примет золото, и на этом их конфликт будет исчерпан. Ну а на самый крайний случай у Тагура в кармане лежал револьвер.

С собой в дорогу Тагур взял ещё и немало книг об Эрклионе. День ото дня Тагура преследовала мысль о том, что его действия в Итуэдозе привели к страшным для Шенивашады последствиям, и теперь он хотел понять, насколько оправданы его опасения. Не так давно осведомители Соленя сообщили, что в Энноранн появился некий чернец, который называет себя Эннори и говорит о скором Огненном Шторме, Тай р-Энн, который сметёт весь старый миропорядок. Тагур бы, наверное, и постарался забыть всю эту историю с туманными пророчествами, но слишком уж многое говорило о том, что ситуация на самом деле очень серьёзная. Ведь если бы пробуждение Эрклиона было всего лишь выдумкой, никто не стал бы приставлять к горлу Тагура нож и отбирать у него Диск Воплощений – безделушку, которой сами тзай-тарры не придавали ни малейшего значения, закинув в дальнюю коробку на складе никому не нужных древностей. Да и этот чернец объявился слишком уж вовремя. Как раз после того, как Диск покинул Итуэдоз. Слишком много здесь было совпадений, чтобы поверить в простую случайность.

Сам Ран-Ир-Ракаш, похоже, пропажи Диска так и не заметил. Мастер-древневед присылал Тагуру множество материалов про Эрклиона и различных самозванцев, прикрывавшихся его именем, а Тагур в ответ отсылал в Итуэдоз некоторые реликвии из своей личной коллекции. Такой обмен устраивал обоих. Тагур бы всё равно здесь ничего не продал за хорошие деньги, да деньги теперь ему были и не нужны; Ран-Ир-Ракаш, со своей стороны, очевидно, не придавал никакой ценности тем книгам, которые отправлял в Кеторий. Тагур жадно вчитывался в каждую страницу, стараясь понять, кто же такой Эрклион и чего от него ждать. По исследованиям тзай-тарров выходило, что они понятия не имеют о том, кто же он такой и откуда взялся, хотя они признавали его одним из самых могущественных тзай-тарров. В целом же можно было понять, что тзай-тарры Эрклиона не любили. Признавая его заслуги в деле свержения Владельцев, они постоянно подчёркивали, что он не принял договор Таннедер-Ир и остался править людьми, в то время как остальные тзай-тарры поклялись не вмешиваться в дела обычных человеческих государств. Так что для тзай-тарров Эрклион был ренегатом номер один. Поэтому они нередко звали его не Освободителем, а Предателем или Отступником. А вот книги из Энноранн говорили об обратном. Эрклион предлагал тзай-таррам совместно, под его началом, строить новое идеальное государство, но тзай-тарры отвергли его и начали воевать между собой. Эрклион долго бился с ними, в итоге победил и изгнал на Итуэдоз, запретив тзай-таррам отныне вмешиваться в дела людей. И пока шла война с тзай-таррами, планы Эрклиона по созданию идеального государства пошли прахом. Ему пришлось почти все свои силы тратить на усмирение врагов и борьбу со вновь расплодившейся скверной. Эта вечная борьба в итоге и подкосила Эрклиона, заставив вознестись к звёздам.

Итак, две стороны одной истории рассматривали одну и ту же личность совершенно по-разному. Тагур понимал, что с такой сложной фигурой, как Эрклион Освободитель, по-другому и не может быть. Но общее впечатление вполне можно было составить. Некоторые черты Эрклиона настолько ярко проявлялись в обоих описаниях, что можно было не сомневаться в том, что они ему действительно присущи. Тагур для себя составил некий портрет Эрклиона. Это был воинственный и готовый к риску человек, умеющий вести за собой и готовый не останавливаться ни перед чем для достижения своей цели. И поэтому Эрклион был опасен. Он не только действительно мог бы начать Тай р-Энн, он его наверняка и должен был начать. Так или иначе. Видя в энноранских книгах неприязнь Эрклиона к Таннедер-Ир, можно было легко догадаться, что существующее положение дел, когда фактически тзай-тарры уже взяли под контроль всех правителей на Западной Шенивашаде и вертят ими, как хотят, не пришлось бы по душе Эрклиону. Его деятельная натура не смогла бы смириться с этим. Но нельзя просто так избавить человеческие государства от влияния Итуэдоза – можно лишь заменить это влияние на более сильное. На влияние Эннори. И первые шаги к этому, как знал Тагур, Эрклион уже предпринимал в Энноранн. Люди слушали его проповеди и начинали называть себя эннорианами. Пройдёт ещё немного времени – и эта волна докатится и до Вилении. Это будет столь же неизбежно, как и прибой на берегу Кетория.

Тагур понимал, что остановить Эрклиона уже вряд ли получится. Ничего не было слышно о том, чтобы регент пытался расправиться с новоявленным Эннори. Это было странно, но Тагур мог это понять. Регент боялся рисковать. Если и вправду Эннори вернулся, то его уже не одолеть, но столкнувшись с агрессией, он начнёт ответные действия и жестоко накажет регента. А если это всего лишь жалкий самозванец, то рано или поздно он начнёт первым вести себя нагло и задиристо, и тогда регент получит полное право устранить смутьяна. Хотя при всём этом Тагур не отвергал той мысли, что регент постарается устранить Эннори тайно, с помощью наёмных убийц. Одно время Тагура даже посещала мысль предложить рэ-Митсу содействие в этом деле, направив в Энноранн лучших виленских мастеров яда и кинжала, но потом он вспоминал, что это именно он виноват в том, что Эрклион вообще ходит по этой земле. И регент, скорее всего, и его самого захочет наказать за то, что Диск Воплощений оказался не в тех руках.

Тагур часто задумывался, а что было бы, если бы он отказался лететь в Итуэдоз и не выкрал Диск? Изменило ли бы это нынешнее положение вещей? Или Эннори всё равно бы пробудился, но уже из-за действий других людей? Наверное, да. Наверное, Эрклион бы пролежал в своей уютной усыпальнице ещё год-другой, но вряд ли бы дольше. Ведь все уже знали, где хранится ключ к усыпальнице и как он выглядит. Так что рано или поздно кто-нибудь точно так же выкрал бы его из-под носа ничего не подозревающих тзай-тарров. Такая слепота, кстати сказать, была весьма удивительной для Тагура. Он уже даже начинал предполагать, что и среди тзай-тарров есть тайные почитатели Эннори и это они всё так устроили. Может быть, даже и Ран-Ир-Ракаш сам является тайным эннорианином. Несколько раз за время путешествия встретившись с предательством, предавая и сам, Тагур теперь мог счесть любую мысль такого рода правдоподобной. Везде могли быть заговоры. И как ни хотелось бы Тагуру переиграть всё снова, но он уже очень прочно был втянут в такую паутину интриг, что любые движения в ней приводили только к ещё большему прилипанию к роковым нитям.

И именно поэтому Тагур считал, что пора готовиться к войне. Он пытался убедить в этом и Георга, предлагая тому начать собирать собственную армию, но Георг был категорически против. Ведь наличие собственной армии у Соленя уже само по себе означало конфликт с князем. Конечно, Солень мог в любой момент нанять несколько сотен закалённых бойцов, но они ничего не смогли бы сделать, начнись Тай р-Энн. В такой сложной ситуации можно было рассчитывать только на особые силы. Например, на ренегатов. Конечно, и тзай-тарры наверняка смогли бы помочь бороться против Тай р-Энн, но они бы в итоге лишь установили свою власть в Вилении. Тагур не питал иллюзий на этот счёт. Просто в своих речах о защите от Владельцев тзай-тарры бы ещё добавили и защиту от Эрклиона. И защита от Эрклиона была бы куда более зримой. Тзай-тарры бы не упустили возможности обратить это в свою пользу и пересмотреть некоторые основополагающие принципы своего Ордена. Например, то же невмешательство в дела других государств. И именно поэтому рассчитывать можно было только на поддержку ренегатов.

У ренегатов был один несомненный плюс по сравнению с тзай-таррами, с точки зрения Тагура. Ренегаты были контролируемы. Им был нужен тзай-шу, а Тагур теперь мог его дать в любых необходимых количествах. А мог и не дать. И если бы ренегаты попытались бунтовать, то Тагур просто оставил бы их без снадобья. А для этого сначала нужно было взять под контроль контрабандистов. Так что, выполняя задание Соленя, Тагур одновременно думал и о своих планах. Если бы всё пошло удачно, он бы получил в своё распоряжение скрытную и могущественную армию, способную если и не остановить Тай р-Энн, то хотя бы защитить Соленей и дать им возможность скрыться от угрозы. Тагур удивлялся, почему никому раньше не пришло в голову поставить ренегатов себе на службу. Наверное, в людях говорил суеверный страх перед людьми, способными управлять Тзай. Но Тагур, хорошо успевший изучить тзай-тарров, прекрасно понимал, что они не так уж и отличаются от обычных людей в своих желаниях и стремлениях. А это значит, что все те же способы, которые позволяют управлять тзай-нэ, помогут управлять и тзай-таррами, и ренегатами. Главное – не переусердствовать и не спугнуть сейчас возможных соратников.

Тагур прибыл в Стреловец вечером. Забросив свои вещи в одну из гостиниц в центре города, он взял с собой чемоданчик с золотом и направился к подпольному игорному дому. По пути на него сразу нахлынули воспоминания о том, как здесь едва не умерла Эрия, а он метался по всему городу, надеясь хотя бы чудом разыскать заветный пузырёк тзай-шу…

С тех пор прошло не так уж и много времени, но все события той ночи сейчас воспринимались как что-то из прошлой жизни. А может быть, и как что-то выдуманное. Действительно, разве мог бы Тагур когда-нибудь предположить, что однажды отправится в бегство с молодой и симпатичной тзай-таррой, оставив дома свою невесту, и дойдёт в странствиях до самого Итуэдоза? Нет, не мог бы. И не поверил бы никому, кто бы напророчил такое. Но всё это было. И жизнь Эрии висела на волоске, и дисколёт летел по небу Туманья, и нож фанатика упирался в горло Тагура.

«Интересно, как там сейчас Эрия? – думал Тагур. – Сумела ли она устроиться в Итуэдозе после всего случившегося?» Иногда Тагура посещали мысли, что он слишком резко обошёлся с ней в день их расставания. Когда он покинул её, она была в очень плохом состоянии. А девушка в таком состоянии ведь вполне может и пойти утопиться. Не лучше ли было остаться в Итуэдозе с ней на неделю-другую, помочь ей вернуться к нормальной жизни? Да, это было бы предательством Вилайры, но зато прощание Тагура и Эрии в итоге вышло бы гораздо более спокойным, и сейчас его не тревожили бы мысли, не наложила ли она на себя руки. Ведь всё-таки за время их совместного путешествия получилось так, что он взял на себя определённые обязательства на её счёт. А когда эти обязательства стали требовать большего, Тагур поспешил уйти. Потому что не знал, как справиться с этой дилеммой. Оба варианта, открывшиеся перед ним тогда, показались ему одинаково страшными. И он испугался. И предпочёл поскорее вернуться к своей привычной жизни.

Размышления, пусть и такие, в какой-то мере скрашивали долгий путь Тагура по Стреловцу. В этот раз он остановился в другой гостинице, которая была гораздо дальше от игорного дома, да и похоже, что вдобавок к этому он ещё и заблудился. Но основательно поплутав по тёмным улочкам, он всё же нашёл сначала отделение Гильдии кладоискателей, а потом и нужный дом. Как помнил Тагур, чтобы войти внутрь, надо было постучать каким-то особенным образом. Такого стука Тагур, к сожалению, не знал. Но он придумал кое-что другое.

Тагур несколько раз ударил по двери. Никто не открыл. Тагур застучал снова. И вот теперь дверь открылась. Здоровенный охранник выразительно смерил Тагура от макушки до пят, но ни слова не произнёс. Тогда Тагур пошёл на рискованный шаг: он просто открыл чемоданчик и показал охраннику его содержимое. Конечно, тут могло случиться всё, что угодно. Например, увидев такое богатство, охранник вполне мог дать Тагуру по голове дубинкой, а всё золото забрать себе. Но Тагуру повезло, и его ставка на благоразумие охранника оправдалась. Здоровенный детина, ухмыльнувшись, всё так же молча отступил в сторону.

Тагур уже знакомым ему путём спустился вниз, в подвал. Артия он нашёл там же, где и в прошлый раз. Очевидно, контрабандист никогда не изменял своим предпочтениям.

– Артий, здравствуй, – поздоровался Тагур. Артий сперва помотал головой, словно бы не поверил своим глазам, но быстро взял себя в руки.

– И каким же это ветром тебя сюда занесло, а? – ехидно спросил он. – Неужели совесть заела?

– Именно так, – подтвердил Тагур и поставил чемоданчик на стол. – Я пришёл извиниться. Есть дело лично к тебе. С глазу на глаз.

Артий переглянулся с другими игроками, чуть помедлил и бросил: «Ждите меня, я скоро». После чего встал и повёл Тагура за собой в закрытую кабинку. Внутри он сразу накинулся на Тагура:

– Ты хоть понимаешь, как подставил меня?

– Понимаю, – согласился Тагур. – Но речь шла о жизни и смерти. Иного выхода у меня просто не было. В знак искупления своей вины я принёс тебе это.

Тагур раскрыл чемоданчик. Артий, увидев золото, ахнул.

– Тут… – начал он, но Тагур перебил его:

– Тут гораздо больше, чем стоило то, что забрал я. Теперь всё твоё.

– Ну да, я слышал, ты теперь стал богачом, магнатом даже, – закивал Артий.

– Дело не в этом. Дело в том, что я признаю свой проступок, но обстоятельства не позволяли мне раньше встретиться с тобой.

– Ну что ж, Тагур, считай, что твои извинения приняты, – произнёс Артий, забирая чемоданчик. – Но ты понимаешь, что именно ты наделал? А вдруг кто-то умер из-за тебя?

– Я надеюсь, что этого не случилось. Ты быстро догадался, что это я?

– Да, Тагур, я догадался сразу. Но я не стал тебя сдавать. Никто не знал, что я продал тебе пузырёк. Кроме Виктора из вашей гильдии, но он вообще не лезет в такие дела. Я сказал, что была облава властей. Товар изъяли.

– Я обязан тебе, – поблагодарил Тагур. – Честно сказать, я думал, что за нами теперь по пятам гонятся все, в том числе и ваши.

– Тагур, я понимал, в чём была твоя проблема. Наверное, надо мне было сразу тебе отдать всё в счёт будущей уплаты. А не дразнить тебя так.

– И что же, за исчезновение товара тебе ничего не было?

Артий ухмыльнулся.

– Скажешь тоже – ничего! Но я на хорошем счету. Просто заставили выплачивать стоимость потерянного. Можно сказать, на первый раз простили.

– Что ж, Артий, я рад, что хоть одна из наших историй закончилась благополучно, – произнёс Тагур и взял в руки карандаш и бумажку. На бумажке он написал:

«С сегодняшнего дня предлагаю работать на меня. Ты будешь получать столько товара, сколько нужно».

«Ты не слишком много на себя берёшь?» – написал Артий, прочитав записку Тагура.

«Весь тзай-тан в Вилении теперь добывают Солени. Я предлагаю тебе сотрудничество».

«Слышал про вас. Что предлагаешь?».

«Вы добываете тзай-тан только там, где я укажу, продаёте только там, где я разрешу. Отстёгиваете часть мне. Взамен получаете спокойствие. Вас никто не потревожит, пока вы работаете на меня».

«Раньше и без вас работали».

«Времена изменились. Идёт война, только никто из вас её не видит пока. Поэтому либо будет по-моему, либо вашу деятельность прекратят».

«Ты угрожаешь?».

«Я предлагаю взаимовыгодное сотрудничество».

«Ты хочешь встать на место старых главарей?».

«Старые главари меня не волнуют. Я лишь хочу их чуть-чуть подвинуть».

«А они согласятся на это?».

«Тебе придётся их убедить. Если сможешь – станешь моим доверенным лицом. Будешь выше всех».

«Слишком заманчиво звучит».

«А ты разве не знал, что пора тебе уже расти? Считай, это награда за то, что меня не выдал».

«Хорошо. Я подумаю».

«Не надо думать. Надо делать. Времени осталось мало. Я буду ещё три дня в Стреловце, адрес напишу тебе попозже. Жду от тебя вестей. Забирай золото, и уходим».

Артий кивнул, встал и взял в руки чемоданчик. Тагур сжёг их переписку и на отдельном листе написал Артию свой адрес. После этого они вышли из кабинки. Артий вернулся к игре, а Тагур направился в гостиницу.

Глава 5

Теперь, имея на руках доказательство присутствия Мирана и Аспета в Вилении во время убийства посла, Эрия могла вести себя более активно. Конечно, возвращаться прямо в логово жизнегубов она не собиралась. Она решила действовать по-другому. Мирана или Аспета, наверняка, вполне можно было поймать в одном из коридоров Итуэдоза. Но что делать дальше? У Эрии оставались немалые сомнения в том, что они замешаны в убийстве посла. Сам факт их присутствия на «Несокрушимом» ещё ни о чём не говорил. Поэтому сразу нападать на жизнегубов было бы вдвойне опрометчиво. Во-первых, она далеко не была уверена, что мстить нужно именно им, а во-вторых, вряд ли она смогла бы так уж запросто одолеть натренированных жизнегубов. Может, просто заявить им, что она обо всём знает, и потребовать рассказать всю правду? Но в таком случае они могут просто всё отрицать. Идти с новыми знаниями к руководству Ордена Эрия в любом случае не планировала. Те, раз уж оставили Мирана и Аспета в живых, и дальше будут покрывать их. Так что действовать она должна была сама, действовать решительно и быстро.