Нурик. Демиургическая трагедия
Предисловие
Перед вами довольно странный рассказ, проросший из недр некогда популярного Живого журнала. Начало рассказу положил Lengvizd с его бессмертным циклом про Аутлукова – человека и не человека вне времени и пространства. Добавив в уютную юмористическую вселенную к Аутлукову другого сверхъестественного персонажа Ньярлахотепа (вы читали о нём у Лавкрафта), я рассказал совсем другую историю. Божественная комедия, демиургическая трагедия, и эсхатология – конец времён. Здесь же высшая сила, находящаяся в человеческом обличье, и не выдающая себя за аристократа во фраке, а сидящая за гаражами на перевернутом ведре.
Получившийся рассказ я оформил в виде небольшой книги, чтобы те читатели, кому он в своё время понравился, могли скачать и пролистать в удобном формате. В своё время главы выкладывались отдельно прямо в процессе написания, и многие активно комментировали, участвовали в творческом процессе. Данная книга для вас, как знак моей благодарности.
Рассказ небольшой, однако имеющий массу отсылок к мифологическим и религиозным концепциям. Сюжет собирается воедино из разбросанных вначале частей мозаики и переходит к развитию ближе к середине, доходя до финальной точки, неизбежной для любой тварной вселенной.
После некоторых раздумий я решил оставить лексику повествования на том вульгарном уровне, который был изначально. В конечном счете круг читателей едва ли предполагается широкий, и многие из них прекрасно помнят, как именно всё было написано. Некого обманывать! Если же вы читатель новый, то считайте, что предупреждены. В тексте масса просторечивых и обсценных выражений, потому что сверхъестественная сила действует на территории гаражного кооператива в средоточии маргинального бытия.
Всего 50 страниц загаражно-мистической эстетики, и вы узнаете, каков конец у Вселенной и почему.
Ньярлахотеп
Возле шлагбаума, ведущего на территорию местных гаражей, сидел на бетонном блоке вечно пьяный местный безумец. Перебирая на шестиструнной гитаре ломаный мотив, он мутным взором всмотрелся вдаль, откуда из тумана выплывала неясная фигура высокого человека в чёрном балахоне. Безумец стеклянными глазами смотрел на незнакомца несколько секунд, после чего неестественно дёрнулся, тронул большим пальцем струну, и зашептал под монотонное бренчание:
«… Мир погружен во тревогу, тьма несёт бесчинство бед. Вместе с тьмою брёл дорогой древний дух Ньярлахотеп. В точку "ноль" дойти он должен во селение Кижи – здесь был первый храм заложен, а теперь тут гаражи…
Мрачно входит во посёлок – место помнил хорошо. Среди сосен, вязей, ёлок сплошь какое-то хламьё. Раньше храм тут был блестящий к солнцу шпилем обращён – самый первый, древний, вящий, лично Йебом воплощён.
Видит дух – на месте храма разместились гаражи. И посредь руинохлама хлещут водку алкаши…».
Голос безумца замолк, а палец отлип от струны, когда высокий пришелец поравнялся с ним и посмотрел сверху вниз.
– Хорошая у тебя песня. – Одобрительно кивнул пришедший после недолгой паузы.
– Я пою, что вижу. – Ответил тот, осторожно заглянув в чёрные и бездонные, как бездна, глаза.
– Хорошо. Тогда о том, что будет дальше, тоже спой, и у тебя появится первая чего-то стоящая песня.
Безумец молча кивнул, и высокий человек в балахоне оставил его, продолжая движение внутрь гаражно-строительного кооператива. Ветер игрался пыльными потоками, выстилая путь идущему тусклым лиственным ковром.
Тот, кто в песне звался Ньярлахотеп, мерно шествовал сквозь гаражные боксы, минуя один ряд за другим в сторону большого пустыря. Там, сидя полукругом на перевёрнутых вёдрах, пылилась задумчивая компания пьяниц, между которыми стояли две бутылки водки – одна пустая полностью, вторая наполовину.
Ньярлахотеп подошёл к сидящим, всматриваясь в каждого сверху вниз из-под полы глубокого капюшона. Участники попойки даже не пошевелились, кроме одного – мужика в тельнике, поверх которого зеленела старая армейская рубашка. Мужик лениво повернул голову на подошедшего, вынул изо рта сигарету обветренными пальцами, выдохнул струю табачного дыма, и хрипло произнёс:
– Мы абы с кем не пьём, а ты вообще не из наших гаражей. Иди принеси водки, сделай вклад в общее дело, а там поглядим, что с тобой делать.
– Ты тут главный, что ли? – Пробаритонил вопрос высокий гость в балахоне.
– Я председатель гаражного кооператива, фамилия Аутлуков.
– Убирайся отсюда, Аутлуков, и собутыльников забирай. Вы, мрази падшие, хоть знаете, какое место оскверняете своим перегаром? Знаете, что здесь было? Встали и пошли отсюда вон, а кто непонятливый, тот навсегда тут и останется.
Ньярлахотеп подошёл к одному из сидящих, взглянул чёрными глазами на его одутловатую рожу, резко схватил за шкирку и отбросил в сторону выхода из гаражей так, что тот покатился кубарем, поднимая облака пыли.
Где-то сбоку забренчала гитара, и донеслось пение безумца: «В духе закипает злоба – с фланга он зашёл к бичам. И по роже хуком хоба! – Осквернителям по щам!».
Мужик в тельнике и рубашке, назвавшийся Аутлуковым, резко вскочил с места и кинулся на возмутителя спокойствия, забыв выплюнуть сигарету. Оставшиеся сидеть пьяницы увидели, как в место столкновения дерущихся будто ударила молния, воздух вокруг них загустел, а по округе снова разлилась странная песня:
«…Тут вскочил один из пьяниц – председатель гаражей. С виду местный оборванец – а на деле древний змей. Аутлуковым зовётся он на местном языке, а на древнем и забытом что-то вроде Йог-Сотэ.»
Над местом схватки раздался голос, похожий на громовой раскат, и певец продолжил:
«…Возорал тут Аутлуков на пришельца-драчуна: "кхорум втохре курме-кхруков!", то есть "э, иди сюда!" И влетел Ньярлахотепу встречный справа оверхенд, тот в ответку слева в репу...
…прибежал на драку мент.»
Не успела отзвенеть последняя строчка песни, как Ньярлахотеп и Аутлуков отцепились друг от друга и оба резко посмотрели в сторону въезда в гаражный кооператив, откуда в гущу событий бежали двое полицейских.
Уже через минуту два дебошира шествовали на выход в сопровождении сотрудников правопорядка под пьяные взоры сидящих на вёдрах алкоголиков, силящихся понять, что тут только что произошло. Когда силуэты задержанных растворились в пыльной дымке, то послышались очередные, и они же последние куплеты странной песни в исполнении местного безумца:
«…В отделении прохладном восседают силы зла; Аутлуков слегка матом объясняет за дела. "Чтоб людишки не разбили, закопали мы наш храм, насыпь сверху навалили и охрану держим там. Гаражи мы учредили, чтоб сокрыть всё от людей. Там проход во храм врубили, так что буйничать не смей!».
Древний дух обнял Сотота, обознался, мол, ну что ж. А за дверью пишут что-то, дело шьют на древних рож.
Ньярлахотеп – высокий странник, бредущий через множественные миры, мог скользить тенью на границе видимости, мог возвышаться божеством над народами, но мог и шествовать по грязным дорогам, неотличимый от человека.
Были здесь и другие потусторонние. Ньярлахотеп знал других подобных себе, и делал вид, что считается с ними. Не пройдёт много времени, как он будет опять озирать участников Совета Богов, делающих вид, что чем-то озабочены. Уже прямо сейчас высокий Дух встретил своего древнего антагониста, облаченного в гаражного алкаша и охраняющего Храм.
Прошлые подобные встречи заканчивались плохо. В преданиях те события остались в виде концов света и намёках о нависающей угрозе над родом человеческим.
В этот день произошло нечто, чего не было уже давно. Встреча. Об опасности для мира судить было рано, поскольку драка в гаражах, кто бы в ней ни участвовал, – это всего лишь драка в гаражах. На таком событии сложно выстроить убедительную эсхатологию, то есть учение о судьбе мира в конце времён. К тому же, за дракой последовало примирение.
Примирение, за которым далёкой звездой восходил последний акт в истории человечества.
Аутлуков с Ньярлахотепом против сноса гаражей
На палящем солнце посреди гаражного кооператива "Югготский дорожник" на бревне сидел задумчивый Аутлуков и вчитывался в пятничное постановление №13 о сносе гаражей. Тьма небытия застыла над светлым будущим местных гаражников. Рядом на перевёрнутом ржавом ведре в пыльных чёрных брюках и тельнике сиживал взлохмаченный Ньярлахотеп – высокий поджарый древний дух с внешностью египетского фараона. Под ногами Ньярлахотепа томилась початая бутылка водки "Шаман".
– Они хотят снести наши гаражи, глянь-ка, – бурчал Аутлуков, в древности известный как Йог-Сотэ, – чтобы на их месте построить коттеджный посёлок для мажоров!
Ньярлахотеп отвинтил пробку, опрокинул пятьдесят граммов и покосился на Сотота-Аутлукова.
– А это значит, – Продолжал тот. – Что они снесут гаражи и докопаются до нашего древнего Храма! А если и не докопаются, то нам туда доступ будет затруднён.
– Что у вас принято делать в таких случаях? – Тихо спросило лицо фараона.
– Может, нашлём мор или проведём парад планет?
– Идём к главе местной администрации! Я и ты. Будем решать вопрос путём переговоров. Вставай!
Аутлуков хлопнул по плечу собеседника, подняв клубок древней пыли, и направился в сторону городского центра Кижей. Ньярлахотеп засунул бутылку в карман брюк и вальяжно поплыл следом. Высокий дух решил пока наблюдать за местными порядками и за тем, как ведёт дела по защите Храма нынешняя охрана в лице змея Аутлукова. Сперва нужно освоиться в нынешних реалиях, а потом будет видно, решил новый гаражный завсегдатай.
Никто в здании администрации не заметил, как воздух начал мерцать и клубиться чем-то туманно-тёмным, когда в него вошли двое алкашей из местных гаражников. В помещения вползла пробирающая до костей прохлада, кое-где погасли лампочки.
Дверь в кабинет главы администрации Матвея Фомича Безгрешного решительно отворилась и внутрь вошли двое, сразу же усевшись напротив господина главы. Вместе с ними вошла еле заметная клубящаяся темнота, расползающаяся по стенам и потолку. Глава немного замешкался от неожиданности, но быстро овладел собой (в общегражданском смысле).
– Аутлуков, ты ли это! Ты что здесь делаешь, оборванец? И кто это с тобой?
– Я Ньярлахотеп. – Послышалось в ответ.
– Кто? – вытянулся лицом глава.
– Это Нурик Хотепов, – Вставил, прокашлявшись, Аутлуков. – Мой заместитель по части руководства гаражным кооперативом, мы пришли обсудить постановление о сносе.
Матвей Фомич вальяжно развалился в кресле, сунул в рот электронную сигарету и хитро прищурился.
– Тебе больше не нужен заместитель, Аутлуков, да и сам ты больше не нужен, – Безгрешный взял театральную паузу в пять секунд и продолжил. – Ваше уродское гаражное пятно на прекрасном облике Кижей мы сносим, чтобы дать жизнь новым городским проектам!
На этих словах Матвей Фомич ударил ладонью по кипе бумаг, лежащих на столе: "Вот все документы и разрешения. Вы свободны, господа".
Нурик Хотепов, ранее известный, как Ньярлахотеп, изменился во взгляде. В пристально глядящих на главу очах начала клубиться тьма. Вокруг Безгрешного замкнули кольцо тени, и тот почувствовал лёгкое недомогание. Скорее всего, простудился.
Медленным движением Нурик Хотепов вытащил из штанов древний ритуальный кинжал, мерцающий красным светом, и на вытянутой руке повернул остриё в сторону лица уважаемого главы. Аутлуков, тем временем, развёл руки в стороны и бормотал что-то своё – алкашно-гаражное. "Кхтонг шт'ех иръял'с интхнурас р'херх!"
Матвей Фомич чувствовал, как погружается в тягучий болезненный транс: заболело сердце и закипели мозги, мысли расплывались, не успевая обрести форму, тело сводило судорогой, а взгляд прилип к острию странного кинжала. Вокруг хороводили тени и загустевший воздух холодил обстановку получше кондиционера.
Внезапно, дверь в кабинет распахнулась и внутрь заплыла милая секретарша Настенька с подносом и тремя чашками бодрящего чёрного кофе. Морок, моментально, спал, растворились тени и кабинет обрёл привычную атмосферу.
Настенька оценила представшую перед ней картину и хихикнула: шеф сидит с безумным взглядом и скрученным телом, Аутлуков распростёр руки и глядит в потолок немигающими глазами, а симпатичный высокий египтянин хвастается шефу редким ножиком с узорами и стразами.
Поставив перед каждым чашку с кофе, она поправила причёску и хитро улыбнулась:
– Как у вас тут весело, хи-хи. Если захотите разбавить вашу весёлую компанию женским обществом – зовите, Матвей Фомич. – Всё так же игриво улыбаясь, Настенька выпорхнула из кабинета, закрыв за собой дверь.
Глава, держась за сердце, медленно приходил в себя и в испуге глядел на гаражных алкашей. Аутлуков уже успел опустить руки и сидел, как ни в чём не бывало. Нурик Хотепов убрал кинжал обратно и пил горячий кофе.
– Так, в общем… ну… это… – подбирал слова Безгрешный, всё ещё держась за сердце, – тут документы на коттеджный посёлок оформили с грубыми ошибками, нельзя такие проекты пропускать. Пусть будут дальше гаражи, они, хотя бы, оформлены по закону и правильно. И как я раньше не заметил, ума не приложу…
Аутлуков и Ньярлахотеп провожали уходящее за горизонт солнце, сидя на бревне посреди гаражного кооператива "Югготский дорожник". Пили водку.
– Слушай, Сотот… то есть Аутлуков. А почему мы не согласились на коттеджный посёлок? Взяли бы себе пару коттеджей прямо над входом в Храм и сидели бы как приличные люди, лужайки поливали. А не как сейчас в этих гаражах.
Аутлуков подавился водкой, откашлялся, получил по спине от собеседника, глаза его округлились.
– Да я как-то не подумал. Отличная же идея, Нурик. Пошли завтра к главе обсудим.
– Я не Нурик.
– Нет, ты Нурик, – расхохотался Аутлуков. – Нурик Хотепов – ползущий хаос гаражной амнистии, ахахаха.
Утренний ветерок радовал горожан приятной свежестью, когда в сторону городской администрации двигались две фигуры гаражных алкашей – обсуждать перспективы развития на месте старого ГСК коттеджного посёлка бизнес-класса.
Аутлуков с Ньярлахотепом на Совете богов
Не прошло и недели после того, как ничего не произошло, когда председателя гаражного кооператива "Югготский дорожник" Аутлукова, в древности известного, как Йог-Сотэ, срочно вызвали на Совет Богов. Вместе с ним должен был идти заместитель Аутлукова – Нурик Хотепов, в иных источниках фигурирующий, как Ньярлахотеп – древний дух смерти с обликом египетского фараона. Разлив остатки из бутылки водки "Шаман", они опрокинули по последней. Аутлуков поднялся с перевернутого ведра, сказал "поехали", махнул рукой, и мерцающий воздух всосал в себя двух древних богов, чтобы транспортировать в нужную инстанцию. Гаражный пустырь вмиг осиротел и отдался пыльным ветрам.
Зал Совета Богов условно именовался "Цафон", хотя иногда его называли "Олимп" или "Синай", в зависимости от обстоятельств. Он не имел предопределенных очертаний, поскольку с привычной материей соотносился весьма условно. На этот раз зал представлял собой широкую мраморную площадку с огромными престолами, на которых клубились бесформенные неведомые сущности возрастом со Вселенную.
Аутлуков с Нуриком Хотеповым появились прямо в центре зала в своём человеческом облике. Оба были в чёрных пыльных брюках и тельниках, на Аутлукове поверх тельника была надета мятая зеленая рубашка. Нурик сжимал пустую бутылку водки, от которой не успел избавиться перед телепортацией, и поглядывал по сторонам, высматривая урну. Урны не было. Ньярлахотеп сунул бутылку в карман брюк и поприветствовал уважаемое собрание на древнем югготском языке. Аутлуков сделал то же самое.
– Йог-Сотот! – громогласно возбурлило тентаклевое облако на центральном престоле, – и Ньярлатхотеп! Вы приглашены сюда, чтобы получить инструкции.
– Ой, Гатаноа, мог бы и с голубями отправить, – развёл руками Аутлуков, – вот вы тут клубитесь, а мы потом, после таких перемещений, три дня ходим расплывчатые и нас принимают за алкашей.
На этих словах Нурик Хотепов нащупал рукой сунутую в карман бутылку водки и запихнул ещё глубже.
– Инструкция следующая: вы оба расконсервируете лежащий под гаражами храм Йеба, проверяете исправность систем и поднимаете его в воздух. Тестируете полётоспособность, после чего загоняете обратно и снова маскируете. Совет хочет убедиться, что всё находится в рабочем состоянии.
– Так мы его и так запускаем раз в месяц, – махнул рукой Аутлуков. – Всё с ним в порядке, незачем поднимать в воздух. Верно, Нурик?
– Аутлуков прав, – ответил Ньярлахотеп и продолжил. – Я даже пирамиды ни разу в воздух не поднимал, зачем лишний раз людишек пугать? Они же и так нервные и хрупкие получились. Ну вот как в тот раз, когда мы Босфорский пролив решили сделать не подумав – так человеки до сих пор носятся как угорелые с идеями всемирного потопа, никак успокоиться не могут.
Совет забурлил, существа на престолах замахали тентаклями.
– Так внушите потом людям, что им показалось, и это было атмосферное явление! – Настаивал Гатаноа.
– Да у них после подобных атмосферных явлений психозы начинаются! То Кронос Зевса сожрал, то Зевс Кроносу орган серпом отрубил, то титаномахия и атака сторуких гигантов! Таких явлений в атмосфере насмотрятся! А мы всего лишь учебные стрельбы провели. И как их после такого духовности учить? Призываю Совет не трогать храм Йеба! – Пустился в полемический раж Йог-Сотот по фамилии Аутлуков.
– Это вы, что ли, двое, людей духовности учите?! – Загремел возмущенный Гатаноа. – Вы себя видели, вообще?! Учителя духовности! Тельники давно стирали? И зачем пустые бутылки по карманам пихаете? Рассуждают они тут! Выполнять!
– А хрен там! – Заорал Аутлуков. – Или вы прямо сейчас назначаете ответственного за разгребание последствий полётов, или мы не будем поднимать храм в воздух!
– Вот вы оба и ответите! – Разнеслось по залу. – А если что-то пойдёт не так, то отчалите на Юггот подальше от людишек, храмов и вашего позорного гаражного кооператива! Будете вне времени и пространства чалиться в бесформенном мареве непредставимых глубин!
Вокруг Аутлукова и Ньярлахотепа задрожал воздух, и они соскользнули в зыбкое свечение, которое выбросило обоих обратно на гаражный пустырь.
– Что делать будем? – Раздался голос древнего духа смерти Нурика Хотепова.
Мрачный Аутлуков лишь махнул рукой, уселся на бревно и достал из кармана пачку сигарет "Полёт". Закурил.
– Нанесём на обшивку огромную надпись "НЛО". А с обратной стороны напишем "летающий храм, ёба", потому что у нас тут летающий храм Йеба. Скажем людям правду, тогда они не поверят и будут разоблачать правительство, которое над ними издевается.
Задавалась эра новых атмосферных явлений, НЛО, а также летающего храма, ёба.
Сатанисты призвали Аутлукова с Ньярлахотепом
В гаражном кооперативе "Югготский дорожник" вечерело. На отшибе гаражного пустыря на перевёрнутом ведре сидел древний дух смерти – Ньярлахотеп – и пил пиво "Ячменный жнец". Местные знали Ньярлахотепа под именем Нурик Хотепов и считали заместителем Аутлукова – председателя гаражного кооператива. Однако, Нурик Хотепов являлся одним из многочисленных земных аватаров воплощённого хаоса и самой смерти. Мерцающий призрак, жнец душ, обманщик. Тень, которая везде и рядом с каждым. Но и он не избежал побочной технической роли – охранять древний храм Йеба, сокрытый под гаражным кооперативом "Югготский дорожник".
Два потусторонних загаражника отказались от мысли о коттеджном поселке на территории ГСК, чтобы не плодить лишнее внимание к территории. Раз уж в данный исторический момент Храм очутился здесь, то пусть он будет надёжно сокрыт. Никто из горожан не обращает внимание на это серо-кирпичное пятно, обрамленное выжженым пустырём. Нет в городе места более отталкивающего и печального, чем старые кривые гаражи.
В этот вечер храму ничего не угрожало, но зато пришли люди в балахонах – сатанисты. Если в вашем городе есть некрасивое место с кривыми постройками и пустырём на окраине, значит на него обратят внимание маргиналы, чахнущие по запустению и тлену.
Незамеченный сатанистами Нурик сидя наблюдал, как пятеро молодцов и одна девушка скинули рюкзаки, похватали камни и начали что-то вычерчивать ими на земле. Получилась пятиконечная звезда. Затем на вершинах звезды появились зажженные чёрные свечи из свиного сала. Девушка достала из рюкзака пакет с чем-то красным и обильно полила центр пентаграммы. Ньярлахотеп молча наблюдал и качал головой: от этих служителей зла уже весь пустырь завален ритуальным мусором, который они никогда не убирали за собой.
Завершив приготовления, группа парней расставилась по вершинам звезды, девушка встала на колени в центр, и по округе разлетелось хоровое бормотание. "Аглон, Тетраграмматон, Вешеон, Стимуламахон… УААААА… Эрогарес, Ретросаматон, Клиоран… УААААА… Исион, Эситион, Экзистиен, Эриона, Онера… УААААА…".
Ньярлахотеп щелкнул пальцами и погасли все свечи. Сатанисты вздрогнули и заозирались по сторонам. Щёлкнул ещё раз и свечи, вновь, зажглись. Культисты сперва испугались, но потом решили, что это Сатана намекает на своё присутствие, и продолжили.
Эрасин, Моин, Меффиас, Сотер… УАААА… Эммануэль, Сабаот, Адонай… УААААА… Мы зовём тебя, Амен!
"БУ" – резко выкрикнул Ньярлахотеп, и сатанисты подпрыгнули от неожиданности и страха. Девушка хотела бежать, но споткнулась и упала.
– Чего хотели? – Спросил сидя в своём тёмном углу Нурик Хотепов.
– А… а… ты ккто? – Тихо осведомился один из парней – самый смелый.
– А вы кого звали?
– С… са… тану…
– Аутлуков попозже подойдёт, он занят. Можете меня спрашивать, я его заместитель.
В этот момент со стороны дороги послышались шаги, и к группе культистов вышла фигура в темных штанах, тельнике и зеленой рубашке. В руках фигура сжимала бутылку водки "Шаман", взгляд выражал презрение к мусорящим свечами на пустыре.
– Аутлуков, тут к тебе твои поклонники пришли – Буркнул Нурик Хотепов. – Знакомьтесь, мальчики и девочки, это древний Йог-Сотэ! Чтобы его призвать, нужно раскидать мусор в гаражах и в конце сказать вот это вот "мы зовём тебя, Амен!".
– Фхгр'ах ньягр кхр'он нрш'хар! – заорал Йог-Сотэ-Аутлуков древне-югготские проклятия. Небо моментально заволокло тучами, поднялся сильный ветер, вокруг сатанистов замерцал холодный воздух, расставленные свечи на миг погасли и вспыхнули вновь с силой факелов.
Аутлуков расставил руки в стороны, продолжая держать в одной из них бутылку водки, и возрычал на бледных от ужаса культистов страшным рыком:
– Даю первое задание, мои дети Тьмы! Завтра в 14:00 являетесь сюда.... УААААА… И УБИРАЕТЕ ТЕРРИТОРИЮ ГАРАЖЕЙ ОТ СВЕЧЕК И ПРОЧЕГО МУСОРА.... УААААА.... ЯСНО?! Теперь идите отсюда. И не вздумайте ослушаться! УАААА…
Аутлуков опустил руки, ветер мгновенно стих, свечи погасли, и с напуганных до смерти сатанистов спал внезапный паралич, что привело к их истеричному бегству.
Следующим вечером Ньярлахотеп и Аутлуков сидели на бревне в глубине гаражного пустыря и наслаждались небывалой чистотой.
– Надо бы ещё гаражные крыши починить, залить щели битумом, – Мечтательно возрекал Аутлуков, – К следующим служителям тьмы тоже явлюсь в лучшем виде, пожалуй.
– Только бутылку в сторону сперва откладывай, не порть нам каноничность образа. – Поправил товарища Нурик Хотепов и налил по одной.
Философ учит жизни Ньярлахотепа
В гаражном кооперативе "Югготский дорожник" который день подряд творилась экзистенциальная пустота. Скучающий Ньярлахотеп – древний дух смерти, охраняющий забытый храм под гаражами, сидел на раскладном стуле в тени вяза и курил сигарету "Полёт". Официально он стал известен окружающим, как заместитель председателя гаражного кооператива, а неофициально являлся древним злом, хотя иногда добром, тут смотря, кого спрашивать.
Погружённый в тенистую прохладу, Нурик Хотепов увидел местного гаражника – заведующего кафедрой философии и знатока высоких материй Карла Духоборского. Духоборский также выцепил зорким взглядом скучающее древнее зло и пошёл его пытать беседами о высоком.
Задавался философский диспут между интеллектуалом-философом и алкашом Нуриком Хотеповым.
– Вот скажи мне, Нурик. Ради чего ты здесь прожигаешь жизнь, зачем вообще живёшь?
Ньярлахотеп затянулся, искоса глянул на гиганта мысли и в глазах его еле заметно заклубилась темнота. Нурик не любил, когда разговор начинался вот так. Недавно с такой же повесткой к нему приходили Свидетели Иеговы и теперь они Свидетели Ньярлахотепа.
– Привет, Духоборский, – Лениво ответило древнее полудобро, – Прожигаю жизнь, чтобы вам, гаражникам, удобно было.
– Ну это мелко как-то, Нурик, – Назидал философ, – Вот попадёшь когда наверх к Богу, то о чём же ты ему скажешь? Что в гаражах жизнь прокурил, истратил его ценный дар на пустую суету?
Нурик повернул свой темный лик египетского фараона к зав. кафедрой и улыбнулся, сверкая чёрными затуманенными очами.
– Ты, Духоборский, думаешь, что будешь там что-то говорить? Полагаешь, что тебя о чём-то спросят вообще? Или ты без спроса будешь рассказывать по старой привычке?
– Нурик, ну это же просто ментальное упражнение, поиск смысла внутри себя и умение изложить его простыми словами. Вот ты не пробовал, а попробуй, ведь нужно развиваться, расти над собой, видеть цель.
– Ладно, – махнул рукой Ньярлахотеп, – Сейчас поэкспериментируем, проведем полевые, так сказать, испытания твоего смысла жизни…
На Духоборского уставились глаза, полные клубящейся тьмы. Вокруг замерцал заметно похолодевший воздух, поднялся ветер и окружающий мир будто ушёл в туман, оставив в поле видимости только часть гаражного пустыря. Ньярлахотеп поднялся с раскладного стула, сделал пару затяжек и убрал недокуренную сигарету обратно в пачку. Подойдя вплотную к философу, Нурик расставил руки и по ушам зав. кафедрой громом ударила странная рычащая фраза "штр'ах хртъен инш'ил фхтр'енш".
Духоборский ощутил паралич тела и воли, душу обуял животный ужас. Всё, что он мог делать – это говорить и смотреть на изменившееся лицо древнего доброго зла – духа смерти.
– Отвечай, Духоборский, – Прорычал Ньярлахотеп – Зачем живёшь? Советую ответить правильно.
– А…э… я… познать себя… – Еле выдавил философ первое, что пришло на ум.
– Тебя сюда заслали, чтобы ты себя познавал, что ли? Не много ли чести, Духоборский?
– Что…что…бы познать высший смысл. – Пошёл на вторую попытку зав. кафедрой.