Сердце феникса. Разбить нельзя любить

Ready? Go!

– И куда это я опять вляпалась! – лишь мелькнуло у меня в голове, когда подарок Ханта удушающе взметнулся вверх, чтобы занять свое положенное место в зеркале Праматери.

С его кристаллом парником (решеткой, в которой когда-то был заключен камень) не возникло проблем. Он встал как вкопанный на причитающееся ему место. И активировал механизм действия зеркала.

Кулон, как живой, сразу же взметнулся вверх. И стал душить меня, ведь моя шея стала для него барьером. Просто топаз не мог из-за нее занять в раме второе пустующее место сверху. То место, куда его так «примагничивало».

Как только я оборвала цепочку и моя шея перестала быть для него преградой, и он занял свое место. Этот желтый камень сам влетел в раму, а моя рука так, просто по инерции двигалась за ним.

После этого здесь такое началось!!!

Блекло-желтый топаз, оказавшись на своем месте тут же приобрел огненную расцветку. Камень живо «подпитался» магией мощного артефакта и в нем стали плескаться языки пламени. В зеркале, в его раме стали прорисовываться невидимые до этого магические пульсирующие нити, связывающие пары камней и кристаллических решеток. А комната стала наполняться реактивным гулом.

Вокруг поднялся такой шум, что казалось, он физически ощутим вибрацией, что проходила через каждую клеточку тела.

Осколки зеркала завибрировали, задребезжали и стали быстро, но плавно подниматься наверх на свои места, на то самое место, где стояла я. То есть фактически в меня!!!

Я не успела даже отскочить в сторону. Все произошло слишком быстро. Уже была готова ощутить режущие, влетающие в кожу уколы, порезы. Зажмурилась со страху. Но нет. Боли не было. Вместо этого появилось ощущение легкости. Словно я стала какой-то пушинкой.

Открыла глаза.

Где это я? Все белым-бело. Вокруг стена густого тумана. И холод вновь. Этот противный холод.

Выдохнула обреченно. С моих губ вырвалось наружу легкое облачко пара. Стала озираться по сторонам. Ничего не видно. Только этот вездесущий туман. Густой, холодный. Бррр…

Девушка стояла посреди бесконечного пространства, сотканного из густого молочного тумана. Пространства, в котором не было (видно) ни стен, ни пола, ни потолка.

– Эй, здесь есть кто-нибудь? – с робкой надеждой в голосе сказала Настя в пустоту, озираясь по сторонам.

– Настя? – переспросил удивленно Виланд, который, казалось, находился где-то рядом и далеко одновременно – Где ты?

Девушка резко развернулась и побрела туда, откуда, как ей показалась, она услышала столь знакомый голос.

– Виланд! – радостно крикнула она, – Ты здесь! – но после резко остановилась как вкопанная, переспросила, – или ты у меня в голове?

– Не думаю, что у тебя в голове стоит такой холодный облачно-ватный туман… – ответил мужчина.

Настя озиралась по сторонам. Девушка стала замерзать. Она скукожилась, обняла себя за плечи, стала пританцовывать на месте с ноги на ногу.

– Ви… Виланд… Ты где? Отзовись. Здесь жутко хо… холодно – сказала едва слышно девушка, стуча зубами.

– Я здесь, я рядом, – ответил успокаивающе мужчина и возник (из ниоткуда) буквально перед носом у девушки.

Она даже ойкнула от неожиданности, когда тот резко появился. Еще бы такой туман кругом. Увидеть, что к тебе кто-то приближается – просто невозможно.

Настя на радостях подскочила и обняла подошедшего к ней мужчину. Хоть кто-то живой в этом бесконечном тумане. Она также про себя отметила, что он большой и теплый. Но быстро отпрянула от него, вспомнив про «правила приличия».

– А… а… гд…де это мы? Ты, ты мооо… жешь сказать? – попыталась спросить она, пересилив естественную чечетку, что отбивали ее зубы от холода.

Виланд живо снял с себя свою «авиационную» куртку и одел ее на Настю. Потом крепко сжал ее в своих размашистых руках, крепких объятиях, попутно растирая ее спинку поверх куртки. Согревая своим теплом.

Стало так тепло и … уютно. Насте даже пошевелиться боялась, чтобы «не спугнуть» это тепло. Ну и пусть этот большой и сильный мужчина ее обнимает. Как-то совсем не хотелось его отталкивать. Зачем?

Зато не холодно. Спокойно. И как-то все равно, что вокруг стоит такой туман, что сквозь него не видно даже собственной руки, если протянуть ее вперед. Что совершенно непонятно, где это она оказалась. Главное, что здесь она не одна. Хоть какой-то плюс.

– А как же ты? Тебе не холодно? – опомнилась Настя, спустя несколько минут их обнимашек.

Девушка даже не заметила, когда перешла эту грань с неповоротливого почтительного «вы», на теплое дружеское «ты». В первую их встречу она явно не могла бы позволить себе такого «панибратства».

– Мне привычен такой холод. Там в облаках и похлеще бывает – и ветер, и снежная вата, колкий град, молнии где-то под боком, – усмехнувшись, ответил Виланд.

Настя ненадолго закрыла глаза и положила голову на грудь мужчине. Было слышно его четкое сердцебиение. Немного быстрое, взволнованное, но такое умиротворяющее. Появилось ощущение безопасности и того, что все будет хорошо.

Девушка открыла глаза. Приподняла голову. Ей показалось, или действительно туман стал реже?

– Странно, – сказал Виланд, – в прошлый раз здесь все было по-другому… Где же этот зеркальный лабиринт? Может оттого, что зеркало было разбито,Все так. А сейчас оно лишь восстанавливается и ничего не видать.

Настя лишь промычала, что-то нечленораздельное, а после переспросила – «А ты уже бывал здесь?»

Вилад стоял бы так обнимая хрупкую девушку еще пару часов. Но неожиданно он почувствовал по легкому головокружению, что эта девушка, дера, стала потихоньку отбирать его магическую энергию.

– Да, к сожалению, приходилось… – обреченно вздохнул Виланд, – Настенька, не могла бы ты выстроить магический барьер, а то сейчас ты «подъедаешь» мою магию, – продолжил мужчина, при этом он и не думал размыкать свои объятия.

Но последняя фраза словно отрезвила девушку. И действительно, чего это она нежиться в объятиях малознакомого мужчины? (Пусть и кажется, что такого родного, малознакомого мужчины)

Настя аккуратно отстранилась от Виланда. Смущенно и сконфуженно посмотрев на него. Отошла на шаг назад.

– Извини, – только и сказала она.

А где-то вдалеке вдруг срезонировало эхом это – «Извини, вини, вини…».

– Слушай, а туман стал развеиваться, – сказал мужчина, указал Насте на прорисовывающиеся круглые стены. Они стали постепенно проглядывать сквозь влажную дымку.

– Действительно, туман уже не такой плотный, всего лишь дымка, – подтвердила девушка.

С этими словами в комнате «как по волшебству» стали вырисовываться огромные зеркала и двери.

– И что теперь делать-то? – недоумевающе спросила Настя.

– Искать выход… – как-то безразлично, с нотками металла в голосе, ответил мужчина.

Настя не стала мешкать и направилась прямиком к одной из новопоявившейся из-за тумана двери.

– Стой! – крикнул Виланд, – ты можешь открыть не ту дверь…

Настя развернулась и в упор уставилась на него.

– Рядом с дверью должно быть «зеркало— окно», которое покажет тебе твою роль-образ в том отражении мира, куда ведет соседняя дверь. Смотри, вот.

Виланд подошел к двери. И рядом с ним образовалось зеркало в красивой деревянной раме. От тумана его поверхность вся была запотевшая.

Мужчина протер зеркало рукавом, отошел и сказал Насте посмотреться в него.

Девушка пригляделась, и тут же отпрыгнула. Вместо Виланда там отражался какой-то злой орк. Он чем-то отдаленно напоминал того знакомого архивебра, который только что протирал зеркало. Но был, тем не менее, другим.

Глаза его горели синим пламенем и он намеревался перерезать горло Насте. Точнее, девушке в зеркале, что так была похожа на Анастасию. Милую и юную эльфийку с заостренными ушками, с длинными волосами, что спадали роскошным водопадом на невесомое платье. Девичье отражение в зеркале также было похоже на Анастасию, и тем не менее было понятно, что это совершенно другой человек (?) там.

Настя отошла на несколько шагов. А картина в зеркале ожила. Девушка в зеркале схватила нож, приставленный к ее нежной шейке. По ее ладошке потекла капелька крови. Но она не будто не чувствовала боли. Развернулась. С нежностью посмотрела на орка. Что-то ему сказала. Тот замер. Вдруг его взгляд перестал гореть синим пламенем.

Он словно опомнился и сбросил с себя чары. А девушка лишь слабо улыбнулась и дотронулась до его лица. Оставив небольшой кровавый след на его щеке. Орк перехватил ладонь девушки и нежно поцеловал ее в ранку.

И снова резко все изменилось. Во влюбленную пару (да, это была определенно влюбленная пара) прилетел огненный шар, что также резко взорвался.

Настя закричала и отвернулась от зеркала. Ее колошматило от слишком реалистичного увиденного. Виланд тихо подошел к ней и приобнял.

– Да… К сожалению, здесь могут показать не только твою смерть, но и погибель твоего двойника в каком-либо из множества миров, – сказал он, погладив по голове (как маленького ребенка) Настю, – давай поищем наши миры, там хоть будет известно, что произойдет дальше.

Туман совсем рассеялся и открыл удручающую картину – вокруг них было с десяток зеркал и дверей, а также были видны проходы в многочисленные коридоры, где также поблескивали зеркала.

– Мы здесь можем бродить вечно, как найти выход? – спросила обескураженно и больше для себя Настя.

– Нужно довериться своему внутреннему чутью, солнышко, – проговорил мужчина, все так же ласково приобнимая девушку. (Ему явно нравился этот тактильный контакт)

Настя вновь отпрянула от Виланда, от его пусть и невесомых, и таких успокаивающих объятий. Объятий в которых так уютно, тепло, спокойно. Она отошла, нехотя, понимая, что так неприлично по поводу и без обниматься, с кажется таким родным, человеком. Постаралась поудобнее «закутаться» в его теплую куртку, тяжело вздохнула и пробормотала – «Давай попробуем».

Девушка решила проверить зеркала справа. Она прошла несколько пар дверей и зеркал. Первую, вторую, третью, еще одну, еще… И вдруг ее взгляд снова зацепился за происходящее на зеркальной глади.

А происходила казнь. Там была Настя. Да, определенно Настя, только рыжая и пышнотелая. В хорошем таком, «сочном» фигуристом теле и с забавными конопушками-веснушками. И эту Настю собирались сжечь. Она была привязана к столбу и вокруг нее воздвигалась громадная куча дров. Кто-то в сером балахоне с капюшоном зачитывал приговор. Толпа бесновалась. Она жаждала «зрелища».

А сверху, со своего балкона, взирал на все это царь. Он вцепился в перила так, что его костяшки пальцев побелели. А глаза его были полны слез. И это был Виланд.

Но вот инквизитор дочитал приговор и толпа стала гудеть в предвкушении. Откуда-то вышел палач с факелом…

Настя развернулась, она прекрасно понимала, что произойдет дальше.

Девушка стала озираться по сторонам. Она потеряла своего спутника. А Виланд меж тем отошел на приличное расстояние. Настя кое-как нашла его. Ведь он забрел в один из открытых коридоров закутков.

Хорошо, что туман полностью рассеялся и девушка быстро смекнула, что в центральной круглой зале Виланда нет. А он зашел в один из коридоров. Девушка методично посмотрела пару коридоров-тупиков, отмела несколько извилистых закутков, прежде чем нашла его.

Мужчина стоял как вкопанный перед одним из зеркал. Словно зачарованный следил за происходящем там.

Он видел свое такое далекое (уже) беззаботное детство, шальную юность. Увидел свою первую любовь, которая смотрела на него и, казалось, говорит – «Ты можешь все! (изменить!)». Она манила его и звала.

Зеркало решило с ним немного поиграть и показало лишь самые добрые и приятные воспоминания. А как ещё завлечь человека, что уже бывал здесь? Это только Настя видела свои чужие смерти, а мужчина …Картины далекого чужого прошлого полные всяческих благ – богатства, всемирного обожания, могущества равного Богам, любви нежной и трепетной…Все говорило мужчине – «Ну посмотри, как тут хорошо! Ну же, давай, зайди»

Настя подошла к Виланду. Посмотрела туда, куда он смотрел. Но в том зеркале отражалась лишь Анастасия. Именно та самая, из немагического мира.

Черное каре, заплаканные глаза с потекшей тушью и черным карандашом. Бледные губы, с предварительно стертой красной помадой. (Убрала ее перед тем как отправится спасать Джека, чтобы не нарваться на едкое замечание)

Мейк был прикольным и притягивающим внимание, роковым, но до первых слез. Растянутая светлая футболка, рваные джинсы, легкие кроссы. А чего наряжаться? Да, вышла в чем была дома, и попала… (в ловушку к бывшему, ведь собака вовсе и не болела)

Девушка в зеркале в отчаянии озиралась по сторонам и бежала про промозглому осеннему хвойному лесу. Бежала, не разбирая дороги. Лишь бы спастись…

– Идем домой? – спросил завороженно следящий за только своей живой картинкой, Виланд.

Рядом с зеркалом выросла дверь.

Виланд, на автомате, совершенно не отдавая отчета своим действиям, открыл ее и сделал шаг.

– Нет, не надо… – только хотела сказать Настя.

Но ее невероятной силой потянуло вслед за мужчиной.

Эти двое были связаны. Магически, эмоционально, духовно… Хоть пока и не понимали этого.

Это было недавно, это было давно

Где это я оказалась? Почему все вокруг такое «черно-белое»? Словно в старинной киноленте… О войне (второй мировой)… И почему все такое размытое. Как будто камера или мой взгляд не может поймать фокус. Так же как и я, не могу уловить суть происходящего.

Кто-то что-то обсуждает. Слышу слова, вроде бы они на русском, но их смысл не доходит. Все мимо ушей. Их суть просто проскальзывает мимо меня. Просто звуки, которые обозначают слова…

Но вот слух девушки улавливает знакомые интонации, знакомый бархат в голосе. Она узнала до боли знакомый голос. Виланд! Прислушивается. Точно, он!

– Так точно! Есть – говорит он, соглашаясь с приказом.

И тут же «фокусировка» налаживается. Взгляд цепляется за знакомого мужчину. Он одет в военную форму летчика. Виланд крайне серьезен. Даже бледен. Он направляется к своему самолету.

А Настя словно бестелесный дух всюду следует за ним.

Вот он разговаривает с каким-то смутно знакомым мужчиной.

– Ну что, дружище, прощай… Я полетел, – говорит он как-то обреченно, стараясь при этом выглядеть беззаботно.

– Ты так говоришь, словно действительно прощаешься со мной… навсегда. Ты ж всегда возвращался, куда бы тебя ни занесло, – ответил озабоченно его друг.

– Не бери в голову. Даст Бог, еще встретимся на параде со своими семьями, я с внучатами, ты с внучкой Настей, лет так через пятьдесят-шестьдесят…

– Ну ты и загнул, Владлен, – усмехнулся мужчина, – через 50-60… Ты, главное, вернись. С тебя еще махорка обещанная причитается.

– Точно! Совсем забыл! Вот держи, – Владлен-Виланд достал из кармана кулек и всучил его другу.

– Не а… так дело не пойдет. Вот вернешься, отдашь, – и его боевой товарищ обратно сунул этот кулек в его карман, – иди уже и не надо прощаться со мной, – он похлопал на прощание его по плечу, развернулся, чтобы уйти по своим делам.

Настя молча наблюдала за происходящим вокруг. И неожиданно вспомнила случайно подслушанные разговор Виланда и Зи про «общение» с зеркалом Праматери – «Никто не хочет умирать дважды…».

А мужчина направился к своему самолету. До него оставалось несколько шагов.

На Настю вдруг нахлынуло осознание происходящего. Что вот его смерть. Откуда может знать иномирец, что так ласково и «по-отечески» обращаться к девушке по имени «Настя». Что это вовсе не ругательство какое, а прекрасное имя. И только он один среди архивебров называл ее либо так, либо одним из производных ее имени. (Откуда он может знать производные ее имени?!) Да и к тому же среди случайно подслушанных разговоров ее подселенцев, нет-нет да и мелькало обращение к нему как к «Владу».

Он такой же как и она попаданец. Владлен, летчик, что не вернулся с задания…

Мужчина садится в кабину самолета. Настя начинает судорожно кричать…

– Виланд, Влад, Виланд, Владлен!!!

Но он ее как будто не слышит. Хотя… На долю секунды ей показалось, что ее крики не были напрасны. Мужчина будто бы услышал что-то. Замер на секунду, повернул голову и посмотрел в никуда, туда, где стояла Настя. Но это было лишь секундное замешательство.

Отточенные действия – и вот мотор уже довольно заурчал, заревел.

Настя со злостью берет и швыряет несколько камушков в самолет. И они со звоном отлетают. И видя как, летят, а после бьются и опадают мелкие камушки, девушка понимает, что она не просто бестелесный дух здесь. Она вполне может и воздействовать на происходящее вокруг. Но как?

Довольно урчащий-ревущий самолет отрывается от земли.

Девушка провожает глазами удаляющийся с бешеной скоростью силуэт самолета. Она бесится от бессильной злобы к самой себе. Как же догнать ветер? Может ли она здесь летать? И как это летать? Почувствовать встречный ветер, когда рассекаешь облака…

На взлетной площадке бушует ветер. Ворочаются, поднимаются и клубятся мелкие камушки, ветки, сор, пыль и песок. Но странное дело, вокруг-то нет ни единого намека на ветерок. А этот мини-ураганчик возникший из ниоткуда, так же неожиданно схлопнулся и исчез. Как будто его и не бывало здесь вовсе.

Мини-ураганчик по имени Настя беснуется на взлетной площадке. Как вдруг все стихает. Нашелся ответ на вопрос – «Как это летать, если никогда не летала?»

Анастасия с досадой смотрит вслед улетающему самолету. Еще немного и он скроется из виду…

И как ей взлететь, если никогда не летала? Поверить! Представить, как подхватывает поток ветра, как становишься с ним единым целым. Нужно-то – немного желания и волшебства…

Стать легкой пушинкой, что так просто подхватывает ветер и несет за собой куда-то вдаль, вслед уходящему самолету.

Легкий порыв ветра растрепал ее волосы, словно говоря ей – «Ну же дерзай! Здесь все возможно…».

У девушки приходит осознание того, как это можно сделать. Легко и просто. Просто взлететь, словно пальцами щелкнуть.

Настя даже так и делает. Щелкает пальцами и улыбается, когда ощущает, как она растворяется в воздухе, сливаясь с ветром. Да она и есть ветер, что сейчас догоняет самолет.

Врезается в его фюзеляж. Вновь и вновь ветром бьется в обшивку самолета, стучит, кричит, срывая голос – «Виланд! Влад! Нет! Нет! Владлен…»

А самолет уходит в очередной манер. В пылу своей погони Настя даже не заметила, что совсем рядом появился второй самолет. И этот самолет явно собирался помещать Владлену выполнить поставленную ему задачу.

Начались его «кошки-мышки» с врагом. Пилот Владлен не раз оставлял соперника с носом – череда маневров и виражей и уже он «охотится» на врага.

Настю в один из таких вираже отбрасывает назад. Ведь летчик упорно пытается уйти от преследователя. А девушка тем временем пытается вцепиться в корпус самолета, чтобы пробиться к Виланду.

В какой-то момент Насте удается зацепиться за обшивку. В момент рокового удара.

Самолет стремительно падает. Летчик что-то орет. Но его крики заглушает рев мотора.

Анастасии все-таки удается пробиться сквозь обшивку самолета. Не зря же она такая призрачная сейчас. Есть все-таки какое-то преимущество в этой бестелесности.

Она хватает пилота за лицо. На его коже появляется мелкая холодная испарина, что отзывается ей прохладой в кончиках пальцев.

Девушка орет, срывая горло – «Виланд, Владлен…»

Летчик немигающие смотрит в пустоту, он просто не видит эту бестелесную дымку. Пилот понял, что его смерть неминуема. Он сглатывает ком в горле, опускает руль.

Настя переходит на шенгу, хрипло шепчет своим сорвавшимся голосом – «Виланд, влад, Владлен, выходи…». Она обнимает невесомо пилота, всхлипывает. И продолжает шептать на магическом языке – «Выходи, не оставляй меня одну».

Отчаяние уже подступает, бредовая мысль, что все бесполезно стоит где-то на пороге сознания. Но девушка вдруг ощущает, что кто-то обнимает ее в ответ. Кто-то такой родной.

Хм, какое далекое воспоминание… Я его уже стал забывать. Когда это было?.. В прошлой жизни? Если бы не зеркало, то… забавно вновь стану внутренним голосом, что твердит о неизбежном.

Так, главное, абстрагироваться. Будь зрителем. Хоть и ощущения такие реальные.

Вот она моя любимая (ласточка, самолет с явно «женским» характером).

Из размышлений выбивает едва различимый женский шепот – «Виланд, Влад, Виланд, Владлен…». И мужчина ненадолго замирает перед самолетом.

Что это? Так не должно быть! Это что Настя? Она поперлась за мной? Нет, не может быть, показалось.

А теперь максимально абстрагироваться. Быть просто зрителем. Хотя… может еще разочек полетать, ощутить, как пальцы сжимают штурвал мой ласточки.

Летчик усаживается в самолет.

Нежно и ласково, и вот она уже довольно загудела, Да, моя хорошая, полетели!

Как избежать неизбежное? Вот и Виланд не знал. Великий архивебр прорицательства не знал, как можно избежать своей смерти. Пусть и не настоящей. Всего лишь в зеркале Праматери. В зеркале, где ощущения такие реальные, где проживаешь жизнь свою и чужую вновь и вновь.

Ощущая каждой частичкой души, как обрываются связующие нити души и тела…

А вражеский самолет уже показался из-за облаков. Пилот и его подселенец заметили это. Ну и как избежать неизбежного?

Но в этот раз все идет не как, как было раньше. Виланд ощущает, как в самолет будто что-то врезается, толкает.

Нет! еще рано! Не так должно быть! Что это?

Но пилот словно не чувствует этого толчка. Но я-то ощущаю. Что это?

И вновь едва различимый отчаянный женский шепот – «Виланд, Влад, Нет! Нет… Владлен».

И нехотя подселенец Виланд отрывается от штурвала. Летчик все также продолжает удерживать руль, выделывая очередной маневр, в попытке уйти от преследователя.

А Виланд уже совсем не ощущает Влада, отстраняется и отгораживается от ощущений тела. Шепчет на шенге – «Покажись незримое…»

Виланд пытается максимально дистанцироваться от пилота, что управляет самолетом. Хоть это итак сложно. Его то и дело словно прибивает к телу пилота, заставляя ощущать отголоски страха, судорожные мысли, которые просчитывают наиболее лучший исход, в поисках выхода из ловушки.

Но Виладн упорно продолжает отгораживаться от собственных, когда-то пережитых ощущений, глухой стеной. Он уже не следит за движениями пилота. Он пытается рассмотреть обстановку.

Хотя взгляд летчика то и дело устремляется к панели управления, к передвижениям вражеского самолета.

Но вот где-то на периферии, боковым зрением Виланд заметил какое-то странное размытое облако. Там проглядывались очертания девичьего тела.

А самолет тем временем делает очередной кульбит. И эту сероватую дымку-облако отбрасывает назад. Но странным образом оно снова нагоняет самолет, нарушая все возможные законы физики. Виланд вновь всматривается в него.

Он пытается сосредоточиться, чтобы рассмотреть это облачко. Но боковое зрение то и дело скачет, ведь его то и дело отшвыривает в тело пилота, который сконцентрирован далеко не на этом облачке.

Но Виланд продолжает бороться, то и дело отстраняясь от собственных зашкваливающих адреналиновых ощущений. Он-то уже следит за этим облаком, в котором узнал Анастасию.

Мужчина даже не замечает того рокового удара. Ведь его Настя уже так близко.

Самолет стремительно падает вниз. Где-то среди лесов он останется там. Через несколько десятков лет тело летчика Владлена найдут искатели-поисковики и предадут его земле.

А от самолета сейчас отделяется едва различимое облачко. Внутри него растворены две связанные души, которым удалось вырваться на свободу от чар зеркала Праматери. Но надолго ли?..

Виланд с легкой грустью наблюдает, как где-то справа начинают подниматься клубы черного дыма. Когда-то его самолет именно так и горел. Горел вместе с ним. С летчиком, что лихо управлял этой железной ласточкой. Когда-то… В прошлой жизни.

А на его плече рыдала Настя. Их маленькое невесомое облачко опустилось на землю. Материализовалась пара – мужчина, что нежно обнимал женщину, ласково гладил ее по спинке, «убаюкивал», успокаивал ее, словно маленького ребенка.

– Ну все, все… Маленькая моя. Тише, моя хорошая, все позади.

– Я думала, что потеряю тебя, – лишь ответила, все также всхлипывая, но уже успокаиваясь, Настя, – мне страшно быть одной.

– Я с тобой, я никуда не денусь, – усмехнулся Виланд.

Он все также ласково и нежно гладил ее по спинке, а девушка уже просто положила свою голову на плечо. И слушала его размеренное дыхание и слегка ускоренный ритм сердца.

Еще бы, такое пережить. Еще раз. Тут сердце должно выпрыгивать из груди.

Они стояли так обнявшись и совсем не замечали, как вокруг меняются пейзажи. Словно кто-то увеличил скорость воспроизведения видео в несколько раз.

Пришли дожди и вновь осыпалась листва, и голые стоят деревца. А вот уже снега… Но вскоре тают и они. И листья на деревьях появились вновь. Дожди и листопады снова. И так по кругу вновь и вновь сменяет год другой…

А Виланд стал чувствовать, как земля под его ногами стала плясать. Что же, Настя стала поглощать его магию…

Мужчина лишь тяжко вздохнул. «Пусть берет. Глупышка ведь не знала, что здесь нельзя колдовать. Что резерв у магов после этого практически не восстанавливается как обычно со временем. А она…»

Сумела подняться ввысь, пробить материю фюзеляжа самолета и… вытащить(!) его из его же собственного тела.

Удивительно даже, как это Настя еще стоит на ногах.

– Настенька, давай присядем, – сказал слегка осипшим голосом мужчина.

Он впервые огляделся вокруг и заметил на земле поваленное бревно.

Все также приобнимая Настю, он нежно развернул девушку и показал ей на бревно.

Они уселись. Девушка положила голову ему на плечо и спросила:

– Что дальше, Влад? Ты не против, если я тоже иногда буду называть тебя так? – спросила она, выдавив из себя слабую усталую улыбку.

– Зови, солнышко. Из твоих уст это звучит как песня, – усмехнувшись, ответил он.

Девушка зевнула, закрыла глаза. Она не видела, каким бледным стал Влад-Виланд.

– Тогда, извини, Влад, но я немного прикорну у тебя на плече, И воспользуюсь им как подушкой. Меня что-то «рубит», – пробормотала себе под нос девушка.

Виладну стоило бы отстраниться от Насти. Ведь перед его глазами уже плясали черные мушки. И он уже был готов принять свой сохранный вид, обратиться в черную птаху.

Но резко что-то изменилось. И процесс пошел вспять. Девушка стала неосознанно отдавать, а не брать, магическую энергию.

Пьянящее чувство эйфории мешало мужчине сосредоточиться, чтобы выстроить магический барьер между ними и прекратить этот поток дурманящей энергии, чистой, живой и такой теплой и ласковой, родной. И убаюкивающий, словно руки матери, качающей младенца по волнам беспечной радости.

Виланд лишь на долю секунды закрыл глаза. И… Отключился.

Очнулся он оттого, что шлепнулся довольно таки ощутимо своей пятой точкой на землю. Бревно, на котором они сидели, внезапно исчезло. (Просто в одну из летних ночей отдыхающие неподалеку туристы нашли его и использовали в качестве дров. Поэтому это поваленное дерево и исчезло).

Виланд встал, огляделся. В лесу царила тишина и слякоть. Здесь еще долго собиралась царствовать осень. На днях был дождь, вокруг было сыро.

Мужчина снова огляделся вокруг. Но не изменившийся пейзаж вокруг его так озадачил. А то, что не было с ним рядом его спутницы, что так сладко спала на на его плече. Может она отошла, пока и он задремал?

Он шарахается вокруг «своей оси», пытается отыскать, почувствовать, куда она ушла. Кричит ее имя беззвучным (почему-то) голосом в пустоту.

Но он не слышит собственного голоса, а слышит, что где-то неподалеку эхом отдается раздраженный мужской голос – «Настя, где ты? Тварь. Вернись! Все равно найду!». Виланд побежал на звук этого угрожающего голоса. Он даже не заметил, как превратился в огромную черную птицу, чтобы быстрее найти источник этого шума. Увидел. Приземлился на ветку повыше на высоченной сосне. Чтобы разглядеть получше обстановку.

Виланд видит сверху, как высокий, темноволосый мужчина бежит за охотничьей собакой, которую он пустил по чьему-то следу.

Выстрел в воздух. Чтоб страшнее было.

И как по команде Виланд срывается с ветки и летит туда, куда побежала собака. Вот он ее опережает, пролетел еще несколько метров вперед и видит, что впереди мелькает хрупкий девичий силуэт.

Девушка отчаянно убегает. Он подлетает ближе к беглянке. Так и есть – это Настя. Только волосы ее короткие (подстрижены под каре) и покрашены в черный.

Но вот девушка споткнулась. Ее нога застревает в какой-то коряге.

Птица пикирует на застрявшую девушку. Попутно оборачивается в человека. Чтобы вытащить свою Настеньку из тела обреченной умереть девчонки.

Кино твоей жизни – лучший бестселлер

– Хм, какое далекое воспоминание… Сон… Блин! Опять кошмааррр!!! Бррр… Не хочу смотреть…

Но какие же ощущения реальные.

Еловые ветки хлещут по лицу, но как-то на них совсем «пофиг». Отчаяние накатывает цунами и сносит последнюю надежду сбежать незамеченной.

А еще этот промозглый осенний ветер проникает под кожу. Вокруг холодная сырость и слякоть. Если бы сейчас не бежала, давно бы продрогла и замерзла.

И тишина в лесу. Какая-то загробная. Вымерло здесь все, что ли? Лишь в ушах отдается глухими ударами громыхающее сердце, да еще кроссовки отбивают четкий ритм.

Ох, как же страшно-то. А я и совсем забыла, как боялась его тогда. Боялась и бежала. Пока он не убил меня.

Вот раздался лай собаки…

А внутри лишь свербит мысль: «Бежать, нужно бежать».

Как же так! Такой идеальный план побега трещал по швам.

Снотворное должно было действовать еще какое-то время. Но, по всей видимости, он не допил свой бокал с этой спасительно-успокоительной дозой. Проснулся, очнулся, решил размять кулаки. А «груши» дома нет. Поэтому пустил собаку по ее следу.

Ой, что же будет…

Я снова бегу, не разбирая дороги. И мечется сердце встревоженной птицей в клетке

И опять он кричит – «Настя, где ты? Тварь. Вернись! Все равно найду!».

И также вновь от этой фразы все свернулось комком внутри. Как же близко его голос. Голос, от которого когда-то разлетались бабочки и бегали табуны мурах. И от которого я в страхе зажималась за кроватью, в углу спальни. Стараясь сжаться и стать меньше прикроватной тумбочки.

Опять раздается громом выстрел. Мимо. В воздух. И совсем близко. Показушно. Чтоб страшнее было.

А я продолжаю отчаянно бежать. Вспоминая все свои утренние пробежки.

Ай! Ну вот опять нога застревает в какой-то коряге. Я что, тогда ее даже подвернула? Блин, больно. Хм… видимо, тогда мне было не до этой боли. На адреналине я даже не ощутила этого тогда.

Так, сосредоточься. Нужно расшнуроваться, скинуть обувь, высвободить застрявшую ногу.

Но что это?!! Не-е-е-ет!

Девушка-беглянка присела, чтобы освободить застрявшую в коряге ногу. А Настя почувствовала, что ее кто-то схватил и оттаскивает назад.

Лишь мельтешит в отчаянии мысль: «Нет, нет! Не может быть! Тогда не так было. Что же буду сопротивляться до конца».

Анастасия начинает драться с кем-то невидимым. А беглянка сбрасывает с себя кроссы и бежит дальше.

Оторванный бестелесный дух Анастасии брыкается, бьет ногами в пустоту, пока не слышит знакомые бархатные нотки, что успокаивают ее тут же:

– Настя, Настенька, Настюша. Это же я Виланд. Хватит. Успокойся! Все-все, хорошая моя…

И она смиренно повисает послушной куклой в мужских объятиях.

И вот они уже досматривают «кино» с эффектом присутствия «5-D». Здесь и сейчас.

– Он все-таки меня убил… – сказала, шмыгнув носом, Настя, когда Женя нашел ее бездыханное тело.

Мужчина с ружьем подходит к ее телу, трогает шею. И убеждается в содеянном. Пульса у трупа нет. Он хватается за голову… После присаживается на корточки, снова смотрит на тело убитой девушки. Что-то оценивает, усиленно решает.

Потом резко встает и уводит Джека (их собаку). Пес безнадежно пытается поднять свою хозяйку, облизывая ее лицо. А после скулит и воет. Похоже, что и животинка поняла, что произошло.

Через пару часов Женя вернется на место преступления и закопает ее тело. The end.

«Кино с эффектом присутствия» закончилось и для Анастасии.

Когда Женя закидывает последнюю пригоршню земли на «могилку» девушки, Виланд обнял Анастасию сзади. Стал дышать в ее затылок, вдыхая аромат ее волос и кожи. Потихоньку «вливает» в нее упокоение и внушая мысли, что все это тлен, и лишь далекое воспоминание.

Он стирает и изгоняет слишком яркие воспоминания из сознания, убирает все, что может травмировать ее подсознание. Лечит искусно и незаметно ее душу. И ему уже не важно, что нельзя колдовать в зеркале Праматери, что «ответочка» будет неизбежна.

«Да пусть это зеркало хоть расплющит меня! Я не допущу боли моей девочки, моей Настеньки».

Оправившись от увиденного, Настя нехотя высвободилась из-под утешительных объятий. Развернулась лицом к мужчине, что ее обнимал. И ужаснулась. Виланд едва стоял на ногах. Он был бледный, как чистый альбомный лист.

Девушка так и застыла с немым вопросом – «Что с тобой?», – как мужчина стал проседать, еще мгновение и он свалится бы без сознания. Но вместо падения произошел «микровзрыв», словно кто-то резко его размыл и растворил в пространстве. Вместо него образовалось полупрозрачная дымка, которая так же резко, как и появилась, сконцентрировалась в одну «точку». И вот в руки Анастасии уже падает небольшая черная птица (хотя по размерам он больше напоминал птенчика), чье оперение отдает металлическим отливом.

Настя аккуратно держит птицу двумя руками. Приподнимает ее на уровне глаз и смотрит на нее удивленно. Она так и не успевает задать свой вопрос, как Виланд ответил ей.

– Прости, – усмехнувшись, проговорил Виланд в образе птицы, – совсем «забыл» тебя предупредить, что здесь колдовать весьма опасно. Иначе магические силы будут выкачиваться троекратно, если не больше.

Настя, все так же аккуратно и ласково держа двумя руками пичужку, приложила ее к своей груди. От избытка чувств благодарности она была готова стиснуть пташку в своих объятиях. Ведь если бы Виланд не вмешался в процесс, то проживала бы она снова сейчас свою смерть.

И как-то мимоходом она пропустила мимо своих ушей последние слова, о том, что нельзя здесь колдовать. И прошептала на шенге заклинание на передачу магических сил.

Нужно ли говорить, что зря она не послушала Виланда? Вокруг начал подниматься ураганный ветер, который крушил все вокруг и захватывал мелкую хвою, щепки и сор в свой безумный танец. Казалось, что ветер хотел сорвать и Настю с места, чтобы и ее закружить в своих вихрях. Но девушка упорно держалась. Ветер усиливался и стирал за собой все то, что окружало Настю – лес казался каким-то сплошным размазанным пятном. И только сор, хвоинки, веточки, и еще что-то блестящее мельтешили перед глазами девушки.

Ветер удручающе завывал, посвистывал. Но при этом, сквозь это свистопляску, также отчетливо слышался коварный женский хохот.

Настя должна была испугаться. Но отчего-то она злилась. Злилась и продолжала упорно передавать восстановительную энергию Виланду. Нежно держа и защищая пташку возле своей груди.

А ветер перешел к активным действиям. Стал швырять в девушку камнями, веточками. С каждым разом выбирая снаряд покрупнее предыдущего. Анастасия не выдержала и закричала:

– Хватит! Как он будет проходить твои испытания в таком состоянии? – крикнула она в отчаянии, уворачиваясь от весомого камня, что летел на нее откуда-то сбоку.

Ветер по инерции еще немного побесновался и, на удивление девушки, то ли прислушался, то ли что еще, но стал стихать.

Когда все стихло, Настя увидела, что она стоит посреди огромного кинотеатра. Ровные и пустые зрительные ряды с одной стороны и огромный экран с другой.

Настя хмыкнула, осмотрелась и прошла вглубь зрительных рядов, уселась ровно посередине зала, на центральном ряду. И как только она присела, на экране стали мельтешить трейлеры различных фильмов. Главные роли у этих картин были за Виландом и Настей.

Девушка это быстро смекнула, когда увидела знакомые кадры с участием рыжей Анастасии-ведьмы, сожженной на костре, и эльфийки, что так нежно нес на руках орк-Виланд.

Мельтешение «трейлеров» остановилось, на экране появились титры на неизвестном Насте языке. В центре сюжета был Виланд. Он был в «роли» престарелого старца с седой бородой, со светло-серыми глазами, в которых читались многочисленные годы прожитой жизни.

В этот момент настоящий Виланд в образе птицы стал трепыхаться и попросил Настю отпустить его. Птица слетела с рук девушки и перелетела на соседнее кресло. Еще несколько мгновений, и в кресле уже сидит знакомый мужчина.

И фильм начал свою неспешную трансляцию.

«Давным-давно два древних государства враждовали меж собой. И длилась та война 1000 лет» – заунывно начал гнусавый голос.

– Ну, нет, не тысячу, всего-то 20 лет, – перебил Виланд.

Мужчина, похоже, догадался, какое кино ему предстоит увидеть.

Об этом разузнали разведчики другого государства. И одному из них ценою собственной жизни, удалось выкрасть древнейший манускрипт, описывающий тот ритуал, создающий безмерный сосуд.– 20… Не суть, – продолжил уже женский голос за кадром, – один из царей враждующих государств прознал, что можно создать мощный артефакт – «безмерный сосуд» анистрат. Камень, что вобрал бы в себя безмерную магию людей и артефактов, что были бы во время ритуала рядом с ним. И потом, обладатель этого камня мог бы использовать его магию для своих целей.

К сожалению, манускрипт дошел до верховного мага не целым. Часть его сгорела. Но все же он попал в руки к верховному магу короля, который знал к кому обратиться за «чудом».

И обратился тогда Верховный к своему другу – Виланду-Всезнающему.

– Дружище, выручай. Вот что осталось от манускрипта, – мужчина положил на стол к своему другу обгоревшие клочки бумаги. На них частично виднелись какие-то надписи, рисунки и схемы.

На эти клочки внимательно смотрел Виланд-старец. Этот герой был значительно старше, чем летчик Владлен, о чем явно свидетельствовали его седые волосы, длинная борода и сеть морщинок по всему лицу.

Виланд-старик что-то пробубнил под нос и стал раскачиваться из стороны в сторону, чтобы войти в транс и начать свою работу.

После он стал как одержимый переставлять клочки бумаги. Вскоре старец собрал воедино картину древнего документа. В нем не хватало нескольких фрагментов. Но Виланд-Всезнающий приказал своему другу принести ему бумагу и самописное перо.

И седовласый мужчина стал восстанавливать все то, что было утеряно, сожжено огнем. Пленка стала бежать, отматывать бесконечные минуты ожидания. И вот уже Виланд-старец справился с поставленной задачей.

Сцена завершилась тем, что тот плюхнулся на кресло, стоявшего возле рабочего стояла. Все то время пока он восстанавливал документ, мужчина стоял на ногах. Весь этот процесс занял несколько часов.

– Это жуткий ритуал… – сказал, слегка переведя дух, старик, – Маг, что собирается создать этот сосуд – сумасшедший. Вызвать древних богов и принести им в жертву нескольких сильнейших магов и невинную душу…

– Сколько магов? – «навострил свои уши» Верховный маг.

– Человек 5 не меньше. Причем это должны быть маги, владеющие разными магическими способностями – огонь и вода, земля, воздух, ментальные чары…

– Выпей, дружище, тебе нужно восстановить силы, – Верховный «заботливо» передал Виланду-старцу бокал с красным содержимым, а сам направился рассматривать восстановленный документ.

Маг с удивлением изучал каждую закорючку и каждое словечко на древнем языке. А Виланд отпил из бокала, взглянул на своего «друга». Он понял, что натворил.

Старец неспешно встал из-за стола и, ничего не говоря, ушел. Забрел на свою любимую скалу. На которой он так любил встречать рассветы.

Сильнейший прорицатель осознал, что его закадычный друг не перед чем не остановится, даже перед убийством свидетеля. Пусть и свидетель его друг. И то, что он собирается воссоздать этот жуткий ритуал в своих целях.

И вот яд, разлился по венам, и у него остается всего несколько ударов сердца, чтобы в последний раз посмотреть на рассвет с его любимой скалы.

Легкий шум прибоя, и яркие солнечные блики, розовые, оранжевые, желтые краски отражаются в волнах, где-то вдали на горизонте. Начинался новый день. Новый день, в котором нет места для Виланда-Всезнающего.

С высоченной скалы над морем стало падать бездыханное тело старца.

Но магия Зирнеи не пропадает даром. И сила сильнейшего прорицателя своего времени воплотилась в синдра. Огромную черную птицу, что воспарила над скалой и морем. Виланд-Всезнающий ушел за Грань. Но появился Виланд-Странник, пришедший из другого мира.

Владлен занял тело погибшего старца.

А верховному магу короля все-таки удалось собрать 5 сильнейших магов-вебров. Ведь, как известно, вебры на Зиртане, намного сильнее обычных магов. Виланд-странник понял, как обойти ритуал так, чтобы маги остались живы. И сделал так, чтобы Верховный маг (от жадности) решил собрать самых сильных магов. Поэтому-то ему нужны были вебры, которых не так-то просто убить. Их охранная форма спасет их от неминуемой погибели.

Оставался только один нерешенный вопрос, как спасти невинную жертву.

Решение непростой задачи по спасению ни в чем не повинной жизни пришло неожиданно. Во время проведения ритуала. Виланд увидел, что девушка и есть «сосуд». А камень, что ей предстояло удерживать во время ритуала, нужно будет разбить.

И когда магические потоки стали собираться воедино, камень был сброшен вниз. Разбился, и предоставил путь потокам в совершенно другой «сосуд». Кое-как вебры пережили свою трансформацию, став живым воплощением самой магии, став архивебрами. И жертва невинная выжила так же. Через 8 месяцев появилась на свет первая дера, ведь на момент проведения ритуала была беременна ею ее мать (та самая невинная жертва).

Что по итогу? У двух враждующих королей было свое магическое оружие, чтобы в итоге выиграть последний бой.

Состоялась великая битва, что длилась несколько дней и ночей. Сильнейшие воины едва стояли на ногах в изнеможении, когда три архивебра Виланд, Теор и Вилма стали биться с королем, обладателем анистрата.

И только когда Вильма и Виланд скрутили темного короля, а Теор занес свой огненный клинок, чтобы срубить ему голову, поверженный враг взмолился о пощаде.

Первая война была выиграна.

Пока суд да дело – анистрат пропал. Этот артефакт появится еще позже в истории Зиртана. Через много лет в соседнем королевстве. Где еще одному королю вздумается покорить весь мир. Но это уже другая история, достойного «экранизации» в кинотеатре зеркала Праматери.

Попкорн

Надо же! Как давно я не была в кино… Когда-то в прошлой жизни, лет 5 (а, может, даже 6 или 7?) назад. Было дело. Помню, я тогда посмеялась от души. Огромный экран. Темнота вокруг. И не важно какую историю крутят. Рядом человек, из-за которого все эмоции ощущаются сильнее. Будь то страх или же смех. Он рядом, и он – катализатор чувств и эмоций.

Что же атмосфера кинотеатра воссоздана весьма реалистично. Только тогда крутили комедию, а сейчас экшн.

А теперь эта (с..а угорает) смеется над нами. В зеркале определенно заложена взбалмошная женская натура. Вот она как с Виландом препирается. Он что, обидел ее что ли?..

Когда стала крутиться кинолента и закадровый голос начал свое повествование, точнее, в тот момент когда Виланд поправил ее в первый раз, началась их взаимная словесная перепалка. Зеркало что-то говорило, а Виланд постоянно ее поправлял – «не 1000 -летняя война, а всего лишь 20 лет, не собрался перейти грань, а был коварно отравлен…»

А что потом началось, когда в кадре появился настоящий Виланд-Владлен. Женский голос за кадром отдавал саркастические замечания и все пытался очернить, представить в не лучшем виде его действия и поступки.

Со стороны это напоминало «милый» разговор двух бывших супругов, которые расстались не очень-то и хорошо.

Настя лишь хмыкнула. Девушка стала следить за происходящем на экране. Кино было действительно захватывающим – интриги, расследования, любовь и, конечно же, спасение целого мира (королевства), – все было замешано в единый кинококтейль.

Она почувствовала себя будто и впрямь сидела в кинотеатре и смотрела хороший такой, многомиллионный блокбастер. Абстрагировавшись от их совместного бубнежа и сосредоточившись на происходящем на экране, она с сожалением подумала, что сейчас нет у нее под рукой чего-нибудь «похрустеть», тогда бы действительно была полноценно воссоздана картина похода в кино.

Только мелькнула у нее в голове эта мысль, как девушка почувствовала едва уловимый запах попкорна и… клубники. Во рту предательски скопилась слюна, а желудок уколом боли напомнил, что иногда его нужно кормить.

Настя повернула голову в сторону источника запаха. На подлокотнике соседнего кресла стояло огромное бумажное ведро полное розового попкорна.

Виланд-старец на экране старательно вычерчивал что-то на бумаге, восстанавливал древний манускрипт, а Настя… Настя потянулась за попкорном.

Полное ведерко ароматного, душистого попкорна, клубничного попкорна. Ребристые шарики раскрывшейся кукурузы были покрыты розовой глазурью, которая и давала этот ягодный аромат.

Настя еще немного покрутила ведерко с попкорном в руках и неожиданно, даже для самой себя, запихнула несколько взорвавшихся кукурузинок в рот. Лишь на миг, даже не отдавая отчета своим действиям, девушка поддалась соблазну.

Попкорн растаял во рту нежным клубничным вкусом. Он исчез так быстро, что Настя едва уловила этот вкус. Ей захотелось еще больше. Она снова съела несколько попкоринок, что вместо пластмассовых ощущений на зубах, подарили ей эйфорию и гастрономический восторг.

Девушка ела попкорн и наслаждалась кино. Она все больше поражалась красоте Зирнеи. Восхищалась «локациями съемок фильма»

Завораживающие пейзажи на фоне захватывающих событий спасения королевства. Этот мир был прекрасен, и он становится ей таким родным.

Виланд сам не понимал, что это на него нашло. Он злился и продолжал препираться с закадровым голосом. Но внезапно он "учуял"магию. Стал отслеживать свое состояние, и … Когда он понял, что это зеркало специально его провоцирует, чтобы отвлечь внимание, было уже поздно. Первый фильм подходил к концу. Виланд повернул голову и заметил, как Настя что—то усердно уплетала.

– Настя, что ты делаешь?!! Не ешь! – услышала девушка крик Виланда слишком поздно, когда положила последнюю взрывную кукурузинку в себе в рот.

Соблазн был столь велик, а вкус столь дурманящий, что Анастасия по большему счету уже не отдавала отчета в своих действиях.

Виланд с горечью понял, что вновь упустил девушку.

С последней проглоченной попкориной – ловушка захлопнулась. Девушка сама стала «героиней» очередного «кино». Она растворилась в пространстве кинозала, в тот момент, когда на экране стала проигрываться заставка титры второго кинофильма.

Мужчина еще какое-то время смотрел в пустоту, пытаясь понять, куда же на этот раз затащило Анастасию. Но вскоре его внимание привлекла знакомая романтичная свадебная песня, которая играла фоном к новому фильму. Безвольный зритель стал следить за кинолентой.

На экране крупным планом – смятая постель. Там двое – мужчина в годах и хрупкая девушка. Они спят в обнимку. Камера наводит крупный план на лицо девушки. Она сладко улыбается во сне.

Мужчина проснулся. Нехотя освобождается из-под цепких девичьих объятий. Нежно и заботливо поправил Насте (или девушке, столь похожей на нее) выбившиеся локоны, что растрепались этой бурной ночью.

Очаровательная соня стала просыпаться. Чуть дрогнули ее прикрытые ресницы. И слабая полуулыбка выросла в смелую, открыто выражающую радость (восторг, восхищение, эйфорию, любовь…)

Девушка перевернулась на спину и открыла глаза. Ласково и игриво посмотрела на мужчину, что сейчас облокотился на локоть и так нежно с любовью смотрел на нее.

– Доброе утро, муж мой… – сладко пролепетала она, смакуя столь непривычное обращение к мужчине.

– Доброе утро, королева моего сердца, – ответил мужчина и поцеловал ее нежно в губы.

Девушка перехватила инициативу, и легкий невинный поцелуй стал обжигающе страстным.

Но мужчина, слегка рыча, отстранился от своей возлюбленной супруги.

– Мирабель, солнце моей жизни, мне уже нужно бежать. Государственные дела… – скомкано, и явно борясь с собой, проговорил он.

Виланд не отрываясь смотрит на экран. Он стал тяжело дышать, стиснул зубы, на его лице заиграли желваки. Да, там была не Настя, но эта девушка так похожа на неё. И что, если Настя уже в этом теле?(и что если ей понравится происходящее?)

А между тем шаловливые ручки жены стали блуждать по его телу. И когда король был готов уже потерять контроль над собой, Мирабель спохватилась.

– Да, мой король. Идите. Аорзенцы сочтут неуважением, если Вы не выйдете их проводить. А терять таких союзников по причине… – девушка немного призадумалась, подбирая слова, – утреннего «сна» непростительная глупость. Это королеве простительно лишний часок понежиться в кроватке… Иди, любимый! У нас с тобой впереди еще целая жизнь, чтобы продолжить начатое, – продолжила девушка и стала шутливо выталкивать супруга из кровати.

Мужчина захохотал. Потом быстро собрался и ушел.

Мирабель распласталась на кровати. Она улыбалась. И незаметно для себя закрыла глаза. Уснула. Что же, учитывая, что спала она этой ночью от силы часа полтора, это было весьма ожидаемо. Да и королеве простительно…

Виланд встал из своего зрительного кресла. Он подошел к экрану, на котором показывали крупным планом Мирабель-Настю. Мужчина протянул руку к изображению, к ее лицу. Сейчас он так хотел дотронуться до этой девушки. Вместо короля Леона убрать локоны с лица…

Но он дотронулся лишь до холодного экрана. Одно невесомое касание – и его рука потихоньку стала исчезать, будто впитываться и поглощаться этим огромным полотном, по которому крутилась жизнь королевы Мирабель. Виланд лишь хмыкнул про себя, увидев, как постепенно исчезает его рука, а затем и тело.

Эти двое были связаны. И шли друг за другом, как на привязи. Они уже не могли быть врозь.

Где-то сверху раздался дребезжащий звон стекла и злое «Нееет!». Даже дух, заточенный в зеркале Праматери, понял, что не сможет их разлучить, слишком сильна магическая (только ли?) связь между ними.

А Виланд уже спешил к своей Настеньке, заточенной в теле Мирабель.

Мирабель – королева его сердца

Как же?.. Нет, не хорошо, а сладко. Блаженная нега, смешанная с легкой усталостью, и состояние беспечного счастья, как в детстве, разливалось по всему телу. В душе пели птички, в животе порхали огромные бабочки, в голове воздушная сладкая вата, и эйфория окутывает все тело ватным одеялом.Великолепно, чудесно, офигенно!!!

Потянувшись, словно грациозная кошечка, девушка нехотя стала просыпаться.

– Нет! Давай еще понежимся. Поспим. Так спать хочется, – подумала про себя Настя.

Но ее тело на удивление ее не слушалось. А слушалось оно королеву Мирабель.

Да, королева могла себе позволить часок-другой понежиться в кровати. Но не весь же день! Дела, заботы – с новым и непривычным статусом жены и королевы.

Девушка, улыбаясь, тихонько вспорхнула с кровати и подошла к туалетному столику. Под ним располагался аккуратный резной комод. Стоя напротив зеркала, она достала из одного ящичка блестящую «пудреницу». Мирабель на секунду задумалась, а после раскрыла блестящую коробочку и постучала по внутренней стенке прибора (это было вовсе не средство из женского арсенала по наведению красоты, а очень нужный и необычный аксессуар).

– Лика, просыпайся, выручай. Я должна выглядеть отдохнувшей и вообще превосходно.

– Вы всегда превосходны, моя госпожа, – послышался оттуда заспанный девичий голосок.

– Ах, да, захвати с собой чай с «женскими» травами, – будто спохватившись, добавила Мирабель.

– Уверена? – переспросил удивленный голос собеседницы.

– Да, пока что рановато., – сухо ответила Мирабель.

– Хорошо, уже бегу, – только и ответит голос из «пудреницы».

Прибор на мгновение засветился красным и погас. После Мирабель захлопнула аксессуар, что связывал еесердечными нитями с теми, кто будет ее любить безусловно, несмотря ни на что, что она бы не вытворила.

Мирабель еще раз взглянула на свою «пудреницу» и подумала, что надо бы сделать этот аксессуар и для Леона. Вспомнив про своего мужа, девушка еще больше заулыбалась.

А Настю захлестнула лавина самых сильных светлых чувств, что она когда-либо испытывала:

– безусловное уважение смешанное с почитанием, граничащим с состоянием до возведения культа;

– трепетный восторг, что перехватывает дух;

– обжигающая страсть, которая поднимает из глубин живота не то что бабочек, а кого покрупнее;

– тихая и ласковая нежность, способная залечивать любые душевные травмы.

Мирабель грациозно присела за комод, чтобы уже здесь дожидаться свою верную подружку-прислужницу. Девушка, а заодно и Настя, взглянули на себя в зеркало. На них смотрели счастливые влюбленные глаза. Легкий румянец заливал щеки – королева ненароком вспомнила вчерашнюю ночь. Растрепанные волосы смотрелись весьма мило, как легкая, небрежная укладка, а не как колтуны и «петухи» спросонья. Прекрасную картинку не омрачали даже легкие следы усталости под глазами.

Девушка машинально зевнула, с элегантно прикрыв ротик ручкой. А в этот момент к ней в комнату постучались. Она мигом преобразилась – «надела» на себя холодную, безразличную (не выражающую ни единую эмоцию) маску и спросила ледяным тоном, который мог любого «окатить ушатом воды» – «Кто там?».

Ей ответил все тот же голосок, что был до этого в «пудренице». Услышав знакомый тембр ее верной служанки, королева также легко скинула с себя маску и сказала ласково – «Да, заходи уже!».

В королевскую спальню вошла миниатюрная девушка, которая при этом была «нагружена как ослик». Она несла огромный поднос со всякими яствами – пирожными, бутербродами, канапешками, двумя чашками и огромным чайником. А на левом плече у нее висела перекинутая через все тело на правый бок увесистая сумка-бочонок. На лице у девушки были приложены самодельные «патчи под глаза». Волосы были наспех собраны в «гульку», кое-где на голове торчали «петухи» и выглядывали непокорные прядки. Было видно, что она собиралась впопыхах. Но при этом эта служанка выглядела очень мило и забавно.

– Доброе утро, моя госпожа, – сказала, искренне улыбаясь, Лика.

– Доброе утро, моя заночка (*пандочка). А тебе идет – ответила, хихикнув, Мирабель.

Девушка служанка быстро поставила на журнальный столик свою поклажку, взглянула на себя в зеркало, ойкнула и задорно рассмеялась, после живо сняла свои импровизированные патчи.

– Ну, не всем же даны природой чары очарования, – сказала, немного смущаясь, служанка, и, вздохнув, добавила – а красивой быть хочется.

– И мне тоже хочется, – сказала королева немного устало.

Лика все поняла без лишних намеков, она приступила к своим прямым обязанностям. Встала за спиной королевы Мирабель, стала аккуратно и бережно, словно это великая драгоценность, расчесывать волосы девушки. Секундное дело – и локоны снова лежат как надо.

Лика сняла с себя свою бочонок-сумку, открыла этот «саквояж» и стала раскладывать «боевой арсенал» – баночки, скляночки, тюбики, порошки, лосьоны, скрабы, крема, патчи и маски, а также кисточки для аккуратного и точного нанесения всего этого «богатства». Попутно девушка также нанесла «патчи» под глаза Мирабель, чтобы никто не мог и подумать, что королева не спала этой ночью.

В общем, она стала творить свою привычную «магию» по превращению принцессы в королеву.

При всем при этом девушка без конца щебетала, рассказывая своей госпоже о событиях вечера, после того момента, когда они удалились вместе с королем Леоном и оставили своих гостей одних, праздновать.

– Лика, я что-то не чувствую в чае травы жманки. Ты ее положила? – строго спросила королева.

– Вы уверены? Вы же любите короля Леона. Почему бы и нет?

– Вот подпишет отец с ним договор об объединении, тогда и можно о маленьком думать, а пока… Давай сыпь, пока я тебе не всыпала, – шутливо пригрозила пальцем Мирабель своей служанке.

Какой другой прислужницы она бы действительно «отсыпала» (своим приказом) за такое самоуправство, но только не ее Лике. Лика была с ней с самого детства. С тех пор как в ней стали проявляться ее чары. Во многом благодаря Лике и ее действиям, принцесса Мирабель поверила в свою красоту, шарм и очарование.

Служанка вздохнула и достала из кармана своей юбки небольшой сверток, развернула его и посыпала чай для своей госпожи.

Та попробовала его, отпила глоточек, слегка наморщив очаровательный носик.

– Другое дело. Так ты говоришь, Элика вчера зажигала с Теором?

Еще при упоминании этого женского имени в разговоре служанки Настя почувствовала, как напряглось ее тело, все сжалось внутри, а Мирабель «навострила ушки» и стала внимательно слушать, что говорит ее прислужница.

– Да! Представляешь, ему все-таки удалось вскружить голову этой непокорной красотке. Я сама лично видела, как и толпа других гостей, как они целовались. И какой это был поцелуй – многозначительно закончила свою восторженную речь Лика.

А здесь, на этой части разговора, Настя уловила в своем теле, как Мирабель выдохнула. Обрадовавшись тому, что ее соперница зажигала вчера поздней ночью с другим. До Анастасии стали долетать обрывки мыслей Мирабель – «С Тером? Ой, как славно. А если у них все сложится, то она уедет на дальние заставы. К нему…»

Из раздумий и мечтаний Мирабель вернул в реальность вопрос ее служанки.

– Как вас собрать госпожа? Как обычно, на конную прогулку?

– Да, милая. Я немного покатаюсь и после присоединюсь уже к королю, – ответила королева.

В дверь королевской спальни тихонько постучали. Девушки переглянулись. Кто это мог стучаться с утра после роскошного праздника в королевские покои???

Из-за двери послышался вкрадчивый, заискивающий женский голос.

– Ваше Величество, не соблаговолите ли ВЫ мне выкроить несколько минут вашего драгоценного времени. Я видела, как Лика шла к вам. Вы же уже встали?

Тело Насти (и Мирабель) напряглось, вытянулось в струну. На лице мигом воцарилась холодная маска отчуждения.

А еще Настя почувствовала, что Мирабель стала применять свою магию. Она словно выстроила щит вокруг себя.

– Заходи, Элика… – лишь сухо ответила королева Мирабель.

В комнату вошла яркая и роскошная девушка. Настя поняла, отчего она чувствовала в теле уколы ревности от Мирабель. На такую девушку хочешь не хочешь, а будешь заглядываться. И неважно, мужчина ли ты, или женщина.

Идеальные пропорции – тонкая талия, большая грудь и пышные бедра, длинные ноги, точеные руки и аккуратные плечики с лебединой шеей. А лицо…

Завораживающие темно-карие глаза, нежные слегка пухлые губы, четкий носик, графичные бровки и (как будто и без того было у нее мало достоинств) у нее были длинные ярко-красные волосы. Последние сейчас были собраны в низкий хвост.

Красноволосая девушка нерешительно вошла в комнату. Сделала шаг и замерла. Ее движения сопровождались легким звоном ее набедренного украшения пояса – сплетенных между собой металлических цветов-звездочек. Девушка замялась, словно не решалась заговорить.

Мирабель даже усмехнулась про себя – «Ну надо же сама скромность. Словно не прожигала она меня своим злым сканирующим взглядом при их встречах. Королева сделала невесомый жест рукой перед лицом, словно смахнула с лица пушинку и строго сказала – «Говори. Не мнись. Ну же! Это на тебя совсем не похоже».

Элика встрепенулась. Попыталась выдавить из себя некое подобие улыбки. И начала забалтывать королеву.

– Ваше Величество Вы теперь моя королева. А все в моем роду служили и будут служить королевской семье. А значит и Вам, – девушка сделал легкий поклон и продолжила, – Быть может, у вас сложилось нелестное представление обо мне… Но спешу заверить вас… это была… – здесь Элика немного замялась в попытках подобрать нужные слова, – это были мои профессиональные издержки. Я верой и правдой служила королю и всегда оберегала его от любого магического воздействия. И любого незнакомого человека я всегда проверяю… на предмет … магического воздействия. Сейчас же, когда вы стали моей королевой, – продолжила она выдавливать из себя каждое слово, – я готова служить и … оберегать вас. И позвольте мне «сослужить» вам первую службу. Я слышала, Вы ищите место под новую королевскую школу магии… И, кажется, – здесь девушка уже театрально выдержала паузу, – я знаю такое место. Позвольте мне показать его вам! Можно я присоединюсь к вашей утренней конной прогулке и покажу одно очаровательное местечко, в котором идеально бы вписалась королевская школа… Тем более, Вы вечером отправляетесь в столицу и, возможно, так и не увидите это место. А место действительно чудесное, затерянное среди зачарованных озер…Там красиво. И тихо…– закончила Элика и выжидающе посмотрела на Мирабель.

Королева колебалась. Она несколько минут думала, прежде чем дать ответ. Мирабель чувствовала, что Элика относится к ней враждебно. По-крайней мере так было до сих пор. А сейчас? Она намеренно хочет «дружить». Не подозрительно ли это?

– Хорошо, – сказала она после своих небольших раздумий, – только пусть с нами поедут мои охранники. Но я не любитель лишней свиты, поэтому на прогулке будешь ты, я и пара моих людей.

– Дерек и Сильд? Боюсь, они сегодня не в состоянии, хорошо праздновали – прошептала на ушко Мирабель свои замечания Лика.

Но Элика услышала шепот служанки, поэтому предложила свой вариант.

– А пусть поедут Малик и Зед из отряда Вилмы. К их сожалению, они проиграли свою жеребьевку, поэтому мужчины вчера были на дежурстве и празднество с бодрящими напитками обошло их стороной.

Элика знала, что Мирабель доверяет людям из отряда Вилмы. Эти бравые ребятки как-то выручили ее отца от угрозы вторжения соседей. Поэтому Мирабель не могла не посчитать это предложение рациональным.

– Да, они и поедут, – согласилась королева.

– Тогда я буду ждать вас на конюшне вместе с ними, – сказала, победно улыбаясь, Элика, а после, словно опомнившись и накинув маску подчинения, снова стала мяться и спросила – Я могу идти?

– Да. Иди. Там и встретимся, – только и сказала удивленно Мирабель.

Такая метаморфоза красноволосой девушки насторожила ее. «Под ложечкой» у королевы предательски защемило, стремительно надвигалось предчувствие чего-то нехорошего.

После разговора с Эликой Мирабель не находила себе места. Это отчетливо чувствовала Настя по нарастающему кому тревоги где-то внутри живота…

Лика все так же щебетала и искусно заплетала косы своей госпоже. Но королева уже не слушала свою служанку.

– Госпожа Мирабель! Я вас уже в третий раз спрашиваю – вы оденете королевские украшения или опять будете инкогнито? Вплести зелты (специальные украшения) в волосы?

– А… Да… Прости, я задумалась. Нет, ничего не нужно. Я не хочу привлекать к себе лишнего внимания. Давай без этой мишуры. Только тунику ту, что мама подарила, давай. Ту, что с узорами на удачу. Одену ее. И все, ты можешь идти.

– Хорошо, – ответила прислужница и закончила свою работу.

Лика спокойно пошла к себе. Она надеялась прикорнуть (подремать) еще часок, пока госпожа будет кататься. А уже после соберет ее на официальный королевский завтрак. Довольная своей работой и в предвкушении спокойного отдыха, она зашла в свою комнату. И чуть было не вскрикнула от удивления и испуга. На ее кровати сидела Элика.

– Что ты здесь делаешь? – настороженно спросила вместо приветствия девушка.

– Тебя жду, – ответила, усмехнувшись, Элика.

– Меня? – еще больше удивилась Лика, – И чем же я могу тебе быть полезна? – спросила она без лишних церемоний, «в лоб» Элику.

– Я хочу преобразиться… – прямо ответила красноволосая девушка и, тяжко и наигранно вздохнув, продолжила, – Мне надоел мой естественный цвет волос. Он слишком яркий… я так устала от того, что все пялятся.

Лика вошла в свою комнату. Сняла с себя свой бочонок-саквояж и бросила его в сторону. После вплотную подошла к Элике.

– Можно? – она коснулась кончиков красных волос, собранных в хвост.

Элика ничего не ответила. А Лика положила волосы на ладонь, а другой рукой нежно погладила их.

– Хм… Твои волосы?.. Твой цвет волос – это отражение той магии, с которой ты работаешь. Ты же маг огня? Вот и цвет соответствующий… Но почему он такого насыщенного оттенка? Не пойму…

Неожиданно Элика резко обхватила руки Лики и повалила девушку на кровать. Уселась на нее сверху, чтобы прислужница, даже рыпнуться в сторону не смогла. Доброжелательная и милая девушка с красными волосами вдруг превратилась в «фурию», что готова была убивать.

– А насыщенный оттенок оттого, что я дера – живой анистрат. И усиливаю любую отобранную магию. А так как король Леон маг огня, то работаю я преимущественно с огненной магией. А какого цвета твоя магия, чаровница? – зло прошипела в ответ Элика.

Лика пыталась сопротивляться, но тщетно. Чем дольше удерживала ее Элика, тем меньше у нее оставалось сил. Девушка быстро потеряла сознание от стремительной утраты своих магических сил.

– Фи, такая слабенькая… – сказала презрительно и разочарованно Элика, – и чего это в тебе нашла Мирабель? Магии-то с капельку.

Элика ослабила свою стальную хватку, но все еще продолжала удерживать служанку королевы. На случай, если девушка вдруг придет в себя. У верной королевской прислужницы пошла носом кровь.

– Извини, мне лишние свидетели не нужны, – проговорила красноволоска, нежно поглаживая руки Лики. Секунда, две… Белая как полотно девушка, со следами крови, бежавший по лицу, делает слабый вдох и последний выдох. Ее грудь больше не поднимается.

Элика ждет еще пару секунд и слезает с, поверженной в явно неравном «бою», жертвы.

Девушка, как ни в чем не бывало, смахнула с себя невидимый сор и направилась в конюшню. Нехорошо заставлять королеву ждать. Тем более, что у нее там было еще кое-какие «дела».

Бедная, бедная королева

– Что скажешь, Великий странник? – обратился король Леон к огромной черной птице с металлическим оперением, которая «присела» на ветку дерева, когда Его Величество провожало делегацию арзенцев.

– Они не пойдут против Вас, милорд, но и против зердов тоже не пойдут – ответила птица (синдр) голосом Виланда.

Потом синдр вспорхнул и обратился в человека – в молодого Виланда (Владлена). Мужчина отвесил глубокий поклон и распрямившись проговорил:

– Примите мои поздравления, Ваше Величество. Надеюсь застать королеву Мирабель в добром здравии…

Король Леон немного напрягся услышав такие слова от провидца.

– Тебе было видение? Или это просто слова вежливости? – спросил он в лоб вебра-прорицателя.

Виланд, что снова проживал эти события, хотел было закричать – «Да!!! Беги к своей жене, пока она не ускакала на Белке». Но Виланд-странник лишь успокоил короля, заверив его тем, что иногда его слова – это просто слова. Хотя за ними и скрывалось мимолетное предчувствие. И да, они всегда имеют вес.

А события должны развиваться своим чередом. Вот они с королем уединяются в его кабинете на вилле. Леон показывает «на проверку» магическим зрением подписанные документы. Но эти пакты и так чисты, ведь Элика их уже просмотрела. И если бы бумаги были магически заговорены или на них как-то воздействовали, то она бы почувствовала и забрала бы магию себе.

Проверка Виланда нужна была для того, чтобы просмотреть, как будут «играть» эти документы в истории, что пишется здесь и сейчас между его народом и арзенцами. Последние «почти» надежный союзник, но злопамятный. И с ним сложились непростые отношения. Забыты ли территориальные претензии и «обиды»?

Дела, разговоры, бумажки, – одно, другое, третье… Когда еще поймут, что, странное дело, а королевы нет на вилле. Что она так и не вернулась со своей ежедневной прогулки.

Только тогда, когда прискачет Элика, вся порезанная, поцарапанная и в крови. Тогда и начнутся поиски. Красноволосая бестия прискачет и практически сразу же «эпично» вырубится без сознания. Со стороны будет казаться, что девушка сильно пострадала. Что она сражалась с каким-то диким, неукротимым зверем, поэтому и потеряла много крови.

Но это только казалось. Она лишь создала видимость сражения с диким зверем. Элика даже специально перед тем как заехать в поселение, выпила отвар из сонных трав, чтобы красиво упасть без чувств (и желательно прямо в руки королю).

Поскольку девушка отключилась, то, что произошло, не было известно. Все терялись в догадках. А время шло. Когда красноволосая девушка очнулась, то это уже была не Элика.

Пришла в себя Света, та самая, что «зажигала» на празднике с Теором.

В суете никто не заметит, что пропала еще одна девушка – Зименея. Она лечила Элику, от ее, казалось бы, таких глубоких ран.

В общем, на королевской резиденции в тот день и вечер царил тот еще переполох и хаос. Только под вечер догадаются позвать Виланда, который парил где-то в облаках, высматривая приметную белую лошадь королевы. Он нашел это животное, все истерзанное и поглотанное. От лошади остались только обгрызенные кости. Но рядом не было и следа, что здесь была королева.

Под вечер вернулся Виланд. Ему и показали Элику, которая утверждала, что она Света. И вообще что она скоро проснется и забудет это все как страшный сон.

Вердикт прорицателя был суров – в теле Элике заточено несколько душ. И сейчас действительно главенствует некая Света из немагического мира.

По всей видимости, Элика была при смерти, раз в нее умудрилась «залететь» эта душа. Но дера почему-то не ушла за Грань, а находилась где-то глубоко внутри в себе.

Прошел день в безнадежных поисках пропавшей королевы.

Виланд успокоил и расположил к себе Свету и девушка рассказала ему о своих снах. О первом, что был столь прекрасен и реалистичен. Она встретила потрясающего мужчину, можно сказать, влюбилась с первого взгляда. Они танцевали на каком-то великолепном празднике, кажется, это была чья-то свадьба… В общем, это был хороший сон с головокружительным поцелуем в конце.

А потом… Потом она внезапно очутилась на берегу какого-то озера, и в его отражении она стала наблюдать ужасный кошмар. Как какая-то красноволосая девица чуть не убила милую девушку. Света испугалась увиденного и не стала досматривать этот «сон».

Так должны были развиваться события. Виланд, в попытках разобраться и вытащить информацию из тела Элики (да и вывести на разговор саму красноволосую деву) окажется в западне. Дар деры сработает как защитный механизм и поглотит его. Но мужчина не растеряется (ну, не может он по природе своей «потеряться»), ведь в глубинах подсознания Элики среди выстроенных жутких катакомб он встретит Зименею. А после и Сиару найдет.

А в это время Мирабель будет тихонько умирать.

Виланд, заточенный в собственном теле все это прекрасно понимал. Его душа рвалась, рвалась наружу прочь из тела. И пока король Леон вальяжно расспрашивал Великого Странника, Виланд уже живо вспомнил события тех дней.

– Они не пойдут против Вас милорд… – вновь проговаривает он, уже осознавая, как теряются драгоценные минуты.

Он прекрасно понимал, что и Настя сейчас проживает в теле королевы Мирабель ее последние часы.

Сейчас она собирается на ежедневную прогулку. Лика заплетает ей косы.

Ему бы вспорхнуть в небо. Там, где он чувствует невероятный прилив силы. Но он сейчас просматривает с королем Леоном документы.

А Мирабель где-то в лесочке возле Зачарованных озер скачет на взбесившейся лошади.

Но вот возвращается Элика. Она вся в крови. И великий Странник взлетает в небо. Может, еще не поздно?

Тогда Странник пытался найти довольно приметную белую лошадь королевы Мирабель. Ему было невдомек, что великолепная наездница могла упасть, свалиться с лошади и сейчас находится в совершенно другом месте. Что лошадь, почувствовав погоню и охоту за собой первого звероподобного отступника, помчится далеко вперед, отгоняя всех от места трагедии.

Великий Странник взмыл в поднебесье. Виланд почувствовал, как легкий восторг вместе с ветром разливается по его оперению, впитываясь все большей магией вместе с мелкими капельками прохладного облачного тумана.

Небо. Вот его место силы. Где он может совершить невозможное. Нужны всего лишь воля, желание и капелька волшебства. И Виланд шепчет на шенге заветные слова:

Пусть все, что было

останется в прошлом.

Что есть здесь и сейчас,

Не отнять у нас.

И рвется душа туда,

Где спрятана Анастасия.

Мужчина услышал где-то вдалеке, как трескается стекло. Он улыбнулся, поняв, что ему удалось разрушить магию зеркала.

Великий Странник, как и в прошлый раз, летел на север, подгоняемый чутьем в поисках белой лошади. А Виланд… Виланд сейчас взметнулся выше облаков, где холод остудил его разгоряченное тело. Проделав петлю в воздухе, он помчался на юг, где к Мирабель- Анастасии приближался…

***

«Здесь не может быть так душно» – подумала про себя Настя, ощутив, как Мирабель тяжело дышать, в то время как королева вышагивала своей степенной походкой по просторным коридорам королевской виллы.

Со стороны никто бы и не подумал, что этой девушке тяжеловато дышать. Да и сами коридоры были весьма просторны, в них то и дело гуляли сквозняки.

А воздуха на самом деле не хватало по другой причине. Тревога, «ничем» не обоснованная тревога накатывала на девушку, что не спеша шла к своей любимой лошади, чтобы успокоится и покататься на Белке.

Тревога и страх неотступно следовали за королевой. И если с Настей было все понятно, она знала, что с королевой скоро должно что-то приключиться нехорошее. То Мирабель не могла понять причину этого склизкого предчувствия. Неужели что-то пойдет не так у Леона? Протокольное и больше церемониальное прощание с арзенцами не предвещает беды. Тем более там столько стражи.

Но, нужно отдать должное, принцесса, а теперь уже и королева, Мирабель была хорошо намушторованна, и никто никогда не мог считать ее истинные эмоции, которые она умело скрывала за своей привычной маской отчужденности.

Только подойдя к конюшне, Мирабель «выдохнула» и отогнала от себя все тревожные мысли. Она освободила место для приятных чувств – восторга и предвкушения поездки.

Около запряженных лошадей стояли трое – Элика и двое мужчин из отряда Вилмы Разящей. Из всей этой троицы она могла довериться только одному парню Малеку, который был ей знаком. Второго мужчину она не знала. А вот Элике она не доверяла от слова совсем. Она чуяла в ней угрозу. И милая улыбка Элики не могла обмануть Мирабель.

Элика кокетливо улыбалась Зеду (второму воину, которого лично не знала Мирабель). Нет, красноволосая красотка не просто улыбалась этому мужчине, она заигрывала и флиртовала с ним.

Мирабель даже немного возмутилась про себя. Как так! Вчера вечером ты целовалась с Теором, а сегодня флиртуешь с Зедом?!!

Но вот, королеву заметили. Малек встрепенулся и первый отвесил ей поклон.

– Ваше Величество, примите мои поздравления, – сказал склонив голову молодой человек (Малек).

– Благодарю, капел, Малек, – ответила с искренней улыбкой Мирабель.

– Уже сенаж, – поправил ее Малек и продолжил, – но весьма тронут тем, что вы не забыли меня.

– Сенаж? А я не удивлена. Вы тогда весьма славно показали себя, вполне ожидаемая закономерность. Не зря же мой отец тогда сказал про вас – «Этот малый далеко пойдет».

«Этот малый» зарделся. Ему были весьма лестны столь любезные слова. А его «собрат по оружию» лишь стиснул зубы. Его раздражало присутствие этого «юнца» и «выскочки», который в столь юном возрасте уже имел звание, до которого он сумел дослужиться лишь совсем недавно.

Такую реакцию сложно было уловить, ведь Зед стиснул зубы лишь на мгновение, после чего скрыл свои эмоции маской благожелательности.

– Прекрасная королева Мирабель, благодарю Вас, что согласились провести это утро со мной, – напомнила о себе елейным голосом Элика, – уверена, у Вас останется неизгладимое впечатление о нашей поездке.

– Надеюсь, надеюсь, – больше для приличия ответила Мирабель, – давайте уже оседлаем наших коней, – добавила она и машинально потерла руки в предвкушении.

Королевская лошадь отличалась от остальных. Она была белоснежной, за что и получила свою кличку «Белка». Но, как говорится, как корабль (лошадь) назовешь… Белка была резвой, даже игривой лошадкой. Завидев свою хозяйку, она пришла в заметное оживление.

– Привет, моя красавица, – сказала ласково девушка, сбросив с себя свою холодную маску отчуждения.

Лицо Мирабель словно светилось любовью, когда она смотрела на своего питомца и ласково трепала ее по гриве.

– Сколько дней мы не виделись… Соскучилась. Ну все, все… исправляюсь.

Мирабель продолжала ворковать со своей необычайно возбужденной лошадью. Она списала такое состояние животного на долгую разлуку. В связи с празднествами ей пришлось отложить на несколько дней привычные конные прогулки. И, видимо, Белка просто соскучилась по нагрузке…

Мирабель погладила по голове грациозное животное. То ненадолго замерло. королева воспользовалась моментом, живо и лихо вспорхнула на свою любимицу.

Наездники двинулись в путь. Было еще раннее утро. Большинство жителей Зачарованных озер еще спали после столь шумного праздника. Большая часть стражи короля находилась рядом с ним. На другом конце поселения. Они с честью и помпой провожали делегацию арзенцев.

Так что утренний променад королевы в компании Элики двух телохранителей особо никто не заметил.

Прогулка была неспешной, приятной. Походила она в звенящей тишине, повисшей между путниками. Было лишь слышно активное щебетание птиц. А утренняя легкая прохлада бодрила путников похлеще любого кофе.

Они подъехали к небольшому лесочку.

«Как же тут потрясающе красиво! Столько деревьев, цветов… » – Настя восхищенно наблюдала через глаза королевы Мирабель окружающую обстановку.

Какое же чудесное утро, ласкова прохлада. А как сладко заливаются птички! Умиротворяющая красота и спокойствие.

«Ну почему обязательно должно что-то случиться?» – подумала Настя, когда до нее долетела магическая фаза на шенге.

Тихую утреннюю идиллию нарушило шипение на магическом языке. Элика произнесла кодовую фразу – «Танцуй, словно на раскаленных углях».

До этого спокойная Белка стала словно одержима. Она просто взбесилась. Стала скакать, задирать свои ноги, брыкаться и прыгать, как кузнечик. Огромный такой, стокилограммовый кузнечик.

Когда белая лошадь начала делать очередной кульбит, у Насти сердце плюхнулось в пятки, а потом подскочило прямо к горлу. Деревья, кусты плясали перед глазами. Удивительно даже, как это девушка еще держалась в седле.

Хорошо, что Мирабель с 5 лет выезжала на разных скакунах. Но в какой-то момент и даже королевского опыта не хватило.

Лошадь в очередной раз взбрыкнула. А девушка совсем не по-королевски полетела кубарем вниз. И как только тело ездока покинуло лошадку, так сразу же обезумевшее животное помчалось куда-то вдаль, куда только ему ведомо.

Все кружилось кубарем. Где-то здесь были деревья, вот белый кор лошади. Настя видела, как сверкнули в опасной близости перед глазами копыта лошади. Упади она еще чуть-чуть левее и рокового удара с головой не избежать. Голубое небо с ярким солнцем и резко все обрывается – вокруг оглушительная чернота. У Насти перехватило дыхание. Мгновение и она видит все как бы со стороны. Трое всадников стоят, а королева лежит. Ее лошадь уже сверкает копытами где-то там, вдалеке…

Роковой удар был, но с землей.

К Мирабель подбежал взволнованный и встревоженный Малек.

– Ваше Величество, как вы? – задал он вопрос.

Настю с безумной скоростью швырнуло обратно в тело Мирабель.

Девушка открыла глаза.

– Я?.. Я в порядке… – сказала она и попыталась встать.

Лавина дикой боли обрушилась на Мирабель-Настю. Боль отразилась в правом боку, словно неизбежный взрыв, после того как догорел фитиль непонимания произошедшего и болевого шока. Их попыка встать оказалась провальной.

Элика слезла со своей лошади и хотела было подойти к королеве.

– Королева да… – хотела что-то сказать Элика, но так и не успела.

Молниеносно перед ней возник Малек и остановил ее своим кинжалом, приставленным к ее горлу.

– Даже не смей к ней приближаться, – зло прошипел парень, – я слышал, как ты что-то шептала на шенге.

Элика посмотрела на Малека сначала удивленно, а потом она ехидно заулыбалась, мельком вопросительно, взглянув на его боевого товарища Зеда.

Зед понял все без лишних слов. Он стремглав слетел со своего коня и практически моментально оказался за спиной у Малека. Парень не сводил глаз с Элики. Зря. Секунда. И предательский кинжал уже вонзается ему в спину.

Малек удивленно и совершенно непонимающе уставился на Элику, после опустил взгляд на торчащий кровавый кончик кинжала из-за его живота. Парень резко осел вниз. Раздался глухой стук и его тело упало перед ногами красноволосой красотки.

Элика лишь хмыкнула и перешагнула через его труп. Она медленно «походкой от бедра» шла со злой и победной улыбкой к Мирабель. Но ее резко остановил Зед, преградив ей дорогу.

– Я выполнил свою часть уговора. Теперь твоя очередь, – сказал он, пристально буравя взглядом девушку.

– Сейчас? – сказала раздраженно и раздосадованно Элика, – Хорошо, – процедила она сквозь зубы, – тогда, будь любезен, убери ее лошадь, – добавила она, вновь развернувшись.

Элика направилась к своей лошади. Она достала из сумки, что была привязана к кору животного, небольшую, закупоренную колбочку с какой-то мутной серой жидкостью внутри. А после неожиданно развернулась и крикнула Зеду – «Держи!»

Мужчина чуть было не уронил пузырек, но все же изловчился и удержал его перед самой землей. Не дал упасть, поймал.

Элика засмеялась. А Зед зло посмотрел на нее. Но тут же, словно изголодавшийся путник, что бродил в пустыне несколько дней (или наркоман, увидевший свою дозу) накинулся на содержимое этой колбочки. Он быстро осушил пузырек, стер последние капли со рта рукавом и блаженно заулыбался.

– Ло-о-шадь, – сказала Элика, лишь слегка неодобрительно покачав головой.

Настя, которая наблюдала за этим разворачивающимся действием глазами Мирабель, стала задыхаться. На нее снова обрушилась лавина из чувств, что испытывала королева. Но «снежный ком» состоял в основном из одного бронебойного чувства – это был первобытный страх, что сейчас испытывала Мирабель.

Зед просто зверел на глазах. В буквальном смысле. Он обращался в человекоподобное животное (или звероподобного человека). Появились клыки, шерсть, когти на руках. Зед оброс мышцами и, казалось, стал на голову выше. Его бешеные глаза были налиты кровью.

Первый звероподобный отступник побежал охотиться на лошадь королевы Мирабель.

В лесочке, где произошло несчастье, остались две прекрасные девушки.

Одна, все в пыли и земле, лежала на земле и не могла даже пошевелить ногой, чтобы не испытать адскую боль.

Вторая деловито стояла, уперши руки в бок, и с удовольствием наблюдала за мучениями своей соперницы, посмевшей выйти замуж за ее возлюбленного.

– Какая же ты жалкая… – сказала пренебрежительно Элика.

Красноволосая девушка не без удовольствия наблюдала за мучениями королевы. Та пыталась подняться. Безнадежно. Мирабель хорошо так пришибла свой правый бок и повредила ногу. Встать так просто уже не получалось.

Адская боль резонировала в каждой клеточке ее тела. Ее и Настиного тела. Анастасия также ярко ощущала эти все пронзающие и проскальзывающие вдоль тела всполохи огненной боли.

Но королева боролась. Поняв, что она не сможет идти, та решила ползти. Чем и рассмешила Элику.

Красноволосая бестия чувствовала себя королевой положения.

– Мирабель, Мирабель… Прекрасная Мирабель. Видели бы тебя сейчас твои почитатели и поклонники. И где же твоя магия очарования? Ну же! Давай! Глядишь, и я помогу тебе, – сказала с издевкой в голосе Элика.

– А смысл? Если задумала убивать, так убивай… Чего размусоливать? – слабым голосом проговорила Мирабель, стараясь сдержать свои стоны боли.

Нет, конечно же, Элика, попыталась увести, перевести атаку дикого зверя на себя… Пока королева позорно удирала на своей лошади. Но, увы и ах… если бехтер выбрал себе жертву, то он преследует ее до победного. И «отчаянно сражающаяся с ним» Элика была ему неинтересна. Да, он изрядно потрепал ее, – на этих словах девушка расстегнула свой бряцающий пояс, – но… – девушка сделала несколько манипуляций с поясным украшением, – он изначально выбрал себе в жертвы королеву Мирабель, – и красноволосая бестия засмеялась во весь голос.– А смысл? – передразнила, хохоча, ее Элика, – Неее… Я даже убивать тебя не стану. Это сделает за меня бехтер. Слышала, он завелся в этих краях. Уже двое охотников полегло, выслеживая его. Бедная, бедная Мирабель… – наиграно печально стала говорить Элика, – всего-то денек побыла королевой. Даже корону не успела примерить на себя. И надо же! Такая печальная участь. Поехала покататься на своей любимой Белке. И кто бы мог подумать! Напал бехтер.

В руках Элики оказалось несколько хорошо заточенных металлических «звездочек», наподобие сюрикенов. Она расположила их между своих пальцев, сделав из них «когти». Оказалось, что ее поясное украшение целиком состояло из этих смертоносных звездочек. Они были искусно переплетены между собой, чтобы никто не мог догадаться, что за эффектно бряцающим при каждом шаге красотки украшением, скрывается опасность.

Элика вплотную подошла к Мирабель, размахнулась. Королеве лишь оставалось закрыть лицо руками, чтобы перенести удар.

Настя почувствовала, как разом прошли через ее руки несколько режуще-жалящих дорожек и по ним побежала горячая кровь.

– Бехтер придет на запах твоей крови, будь уверена, – Элика вновь замахнулась, чтобы нанести очередной удар.

Но Мирабель заметила лежащий неподалеку камень, резко подтянулась к нему и схватила его.

Новый удар оглушил Настю очередной порцией боли в плече и (почему-то) в ноге.

А Мирабель все-таки запустила камень в красноволосую фурию. Удар был слабенький, легким, по касательной, он едва задел оппонента. Но он весьма взбесил Элику. Стоящая девушка стала пинать лежащую Мирабель.

Яркие вспышки боли заставляли кричать Настю (и Мирабель). А Элика, не разбирая, пинала в том числе и по самому поврежденному месту.

Настя, заточенная в тело Мирабель, отчаянно выла и скулила, она была готова вывернутся наизнанку… Но в какой-то момент все прекратилось. Резко, как по щелчку. Настю накрыло черным пологом тишины. Мирабель потеряла сознание.

Где-то на периферии Настя услышала, как выругалась Элика. Но вместе чернотой ее накрыло какое-то совершенное пустое безразличие. Пусть материться, и что с того? Главное, ей сейчас уже не больно.

Яркий луч солнца теплым, солнечным зайчиком прыгал на лице Мирабель-Анастасии. Он отчаянно пытался разбудить, привести в чувство девушку, что лежала на земле и едва дышала.

И вместе с ярким солнечным светом на Настю обрушилась боль, что была подобна стремительно летящему и разрастающемуся снежному кому, брошенному с горы.

Девушка со стоном открыла глаза. Казалось, что у нее нет сейчас места на теле, что не отдавало бы болью.

Раны на руках и плече уже покрылись коркой. Но по хорошей лужице крови было видно, что крови убежало прилично.

Мирабель кое-как приподнялась и попыталась присесть на непоколеченный бок. Чувствовала она себя паршиво. Но была жива. Усталость накатывала волнами, периодически уступая место приступам боли.

Мирабель-Настя стали осматриваться. Все тот же лесок.

Девушка взглянула на свои руки – ни все изрезаны, правый бок припух. Она даже боялась дотронуться до места своего ушиба.

В горле все пересохло. Да и голоса у нее почти не было, она его сорвала.

Девушка осталась одна. И рядом никого нет.

Выход там, где вход

Вдруг Мирабель (Настя) услышала шорох. «Где-то неподалеку бехтер!» – мелькнуло у нее в голове. А еще следом пробежало воспоминание, как ехидно Элика проговорила – «Попробуй очаровать меня, может, и помогу».

Из-за кустов вышел монстр. Огромный зверь, одновременно походивший и на саблезубого тигра, и на свирепого льва. Бехтер довольно рычал-урчал. Он видел, что сейчас полакомиться легкой добычей.

Настя с ужасом наблюдала, как к ней приближается эта кошка. Как это животное принюхивается. Слегка лизнуло ее раненую руку. Видимо, решило сначала попробовать, вдруг не вкусная. А после, распробовав, игриво закусило ее тунику. Бехтер решил немного поиграть со своей «мышкой», перед тем как полакомиться «обедом».

Настя со страху зажмурилась, подумав, но вот он ее конец – хвостатый и с гривой. Было жутко. Где-то рядом довольно урчал зверь.

Но Мирабель не могла позволить себе такую слабость, как жмурки со зверем. Принцессу, а теперь и королеву, учили бороться. Бороться до конца. Она в это время стала призывать свою магию. Всю без остатка. Мирабель гнала от себя посторонние мысли, липкий страх и ужас.

Судя по всему, как и многие на Зиртане, Элика – главная телохранительница Леона, пренебрежительно относилась к чарам очарования. И не завершила начатое. Зря. Любая магия – сила. Главное приложить к ней правильный «вектор». Смогла же когда-то Сиара влюбить в себя монстра? А королеву Мирабель так часто с ней сравнивали. Не спроста же…

Настя удивленно открыла глаза. Она почувствовала что-то влажное и шершавое на своих ладонях. А это бехтер лизал ей ладони. А после он стал облизывать ее руки. Словно заботливая кошка-мать, вылизывает своего котенка, зверь стал зализывать ее раны, чтобы подлечить их. При этом этот кошак вовсе не собирался ее съесть. Он довольно мурлыкал (!) и ластился к своей хозяйке.

Да, сильные чаровницы легко могли подчинить себе любого зверя, даже такого истребителя охотников, как бехтер. Что и сделала Мирабель, истратив на этого зверя львиную долю своей магии.

Королева довольно почесала у зверя за ушком. Тот пришел в дикий восторг и стал играть, «бодать» ее головой. Зверь был огромен и явно не рассчитывал своих сил, поэтому он неосторожно толкнул свою хозяйку. Та со стоном упала.

Бехтер настороженно посмотрел на Мирабель.

– Все хорошо, – прошептала осипшим голосом королева, – ты не виноват.

Кошак обошел кругом девушку. Выжидательно прилег рядом, опустив голову. При этом он издал какой-то мяукающий рев, словно спрашивал – «Чем помочь?»

– Пить… Принеси воды… – попросила свое уже ручное животное Мирабель.

Бехтер еще раз взглянул на Мирабель и убежал. Королева даже не надеялась встретить его снова, она дала ему, как ей казалось, непосильное задание. Но удивительное дело, этот зверь окажется весьма смышленым. Он догадается использовать листья и цветы кафы как чашку. И принесет их, аккуратно держа в зубах. драгоценную влагу в чашке цветка. Во многом благодаря стараниям этой кошки Мирабель продержится до того момента, как ее обнаружат.

Королева Мирабель без сил упала на спину. Все тело ныло. Она уже не могла даже привстать. Острая боль напоминала о себе даже если она совершала мало-мальское микродвижение. На ее глазах навернулись слезы беспомощности.

Настя плакала вместе с Мирабель. Но все же она уловила тихое, едва слышное звучание собственного имени. Можно было подумать, что это ей показалось. Но мелодичный ветерок вновь повторился.

Анастасия поняла, что до нее пытается докричаться Виланд. Но как ей выбраться из тела Мирабель?

Нужно совершить невозможное. А невозможное возможно только если в это поверить. Нужно-то всего ничего – воля, желание и капелька волшебства.

И Настя шепчет на шенге заветные слова:

– Пусть что было,

Останется в прошлом.

Что есть здесь и сейчас

Не отнять у нас.

И рвется душа моя

Прочь из этого тела…

В одночасье сотни кинжалов пронзили мое тело. Но после этой адской боли пришло какое-то облегчение. У меня резко закружилась голова, а после, словно по щелчку, все потемнело в глазах. Вдруг все резко стихло. Точно и не было ничего. Что это, очередная неудачная попытка Мирабель встать на ноги? Или это моя попытка одним волевым движением встать на ноги, которая закончилась провалом?

Но вот что-то толкает меня и отрывает вверх. Я уже не чувствую тела Мирабель. Не чувствую и опоры под ногами.

Как же стало спокойно, легко. Я словно невесомая пушинка, что парит где-то под облаками. Над головой какая-то черная туча, а внизу… А внизу, на земле, осталось тело Мирабель. И вместе с Мирабель остается ее боль, что так я так ярко ощущала и проживала.

– Настя, как ты? Сейчас приземлимся, подальше от этого всего – Настя услышала до боли знакомый голос Виланда.

– Виланд?! Это ты! Я думала, что умру… опять. – только и ответила ему она.

В ушах свистит ветер, но все равно сквозь него можно различить ритмичные взмахи крыльев птицы. Под ногами облака, а за ними земля, что уплывает с бешенной скоростью подальше от того леска, где осталась королева Мирабель.

– А как же Мирабель? Может, ей можно помочь?.. – спрашивает с робкой надеждой в голосе Настя куда-то вверх, в черную пустоту над головой.

Девушка не может различить над собой что-либо, видит лишь какое-то дымчатое облако. Хотя именно это облако и скрывает черного синдра, птицу, что может так ловко исчезнуть в облаках.

Но черный синдр молчит. Он кружит на озером Малышки Сью. Здесь потихоньку начинает собираться туман и сумерки вступают в свои права.

Черная птица аккуратно опустила Настю на землю. Отлетела вверх, чтобы чуть позже обернуться человеком.

Виланд делает шаг и сжимает в своих крепких объятиях Настю. Шепчет ей своим завораживающим и успокаивающим голосом.

– Мирабель давно уже мертва. Настя мы в зеркале Праматери, где воскресают воспоминания – твои и чужие, – и Виланд, видя, как Настю все еще трясет, переходит на шенгу, – Это все воспоминания, твои и чужие. Что было, то уже прошло, былью поросло…

Что было, то прошло. Былью поросло. Была ли Мирабель? Была. Любила, мечтала, но все же ушла за Грань. Была ли Элика? Была… Это всего лишь воспоминание. Была… Красноволосая. Красивая. Опасная. С разбитым сердцем и жаждой мести.

Заботливо и нежно Виланд стирал у Насти отголоски боли, что она испытала вместе с Мирабель. Стирал, как умел – быть может, немного топорно, но зато эффективно.

Это всего лишь воспоминания. Теперь Настя смутно помнит, что было тогда. Она даже не сможет точно сказать, как выглядела Элика. Была красивой, эффектной и с красными волосами. А вот черты лица ее она уж вряд ли вспомнит. Какие у нее были глаза? Кажется, карие. Или нет?

Слезинка скатилась с щеки Насти. И вместе с ней ушли последние отголоски боли королевы Мирабель.

Виланд все так же обнимает ее. Словно боится вновь потерять. Дышит ею, обогревая и согревая девушку.

Но вот, у Насти что-то срабатывает внутри. Опять объятия, которые почему-то ей очень нравятся. И словно предательский нравоучительный голос говорит ей – «Негоже это так растворяться в нежности…». И девушка тактично начинает освобождаться из-под нежных цепких рук. Легкое движение-намек. Виланд нехотя размыкает руки.

– Что дальше Влад? – спрашивает его Настя.

– Дальше? Дальше домой. Туда, куда ты хочешь вернуться. На Землю или Зирнею? Кажется, я знаю, как нам можно отсюда выбраться, – говорит задумчиво Виланд.

– Хочу туда, где мы будем счастливы. Но на Земле меня ничего не держит… А на Зирнее… Полетели домой – ответила грустно Настя.

Виланд отошел от Насти на несколько шагов, чтобы обратиться. На этот раз он стал огромной (нет, громаднейшей) птицей, которую девушка уже могла спокойно разглядеть. У синдра было черно-металлическое оперение, а ростом он превышал Настю в несколько раз. Девушка даже отступила назад, ошарашено разглядывая столь величественную птицу.

– Настя, садись мне на спину. И полетели, – сказал пернатый гигант голосом Виланда.

Девушка нерешительно обошла синдра.

– Ну же, смелей! Не волнуйся, не свалишься, – подбодрил ее мужской голос.

Настя кое-как взобралась на спину птицы. Вцепилась хваткими объятиями за шею синдра.

– Эй, чуть полегче, детка! Ты так меня задушишь, – смеясь проговорил Виланд.

И без единого предупреждения птица рванула с места. Девушка вскрикнула от неожиданности. А потом ей захотелось кричать и смеяться, только уже от нахлынувшей эйфории, вызванными головокружительным и стремительным полетом.

Они быстро оторвались от земли, оставив внизу невесомое облачко тумана над озером Малышки Сью. Виланд быстро набирал высоту. И уже так близко облака, что можно потрогать их влажную вату рукой.

– Плохо дело, – проговорил Виланд, когда Настя ласково игралась с воздушной пеной облаков, – Не хочет она нас так просто отпускать… Настя! Повторяй за мной, – и мужчина перешел на магический язык, чтобы они создали совместный щит, – Отведи и защити,

стань стеной передо мной.

Не достанет. Не пробьет,

щит надежен мой.

Девушка проговорила за Виландом эти слова, и только после последних слов она заметила, что впереди у них на пути клубилась черная туча. Внутри у пушистой черной бездны что-то громыхало и сверкало.

Настя судорожно сглотнула, поняв, что синдр направляется как раз в эту грозовую тучу. Он собирался пробуравить тучу прямо, насквозь. Он летел туда, где только что так ярко сверкнула молния.

Девушка покрепче сжала мощную шею птицы и прижалась всем телом к ее спине.

Пулей они влетели в клубящееся черное месиво. Свист и (даже больше) визг окружал их со всех сторон. Здесь им явно пригодиться их магический щит.

Едва они проникли в черное грозовое облако, как на них стали лететь стеклянные осколки града. Последние со звоном рассыпались о невидимую преграду.

Вокруг них выросла сверкающая стена, созданная из прозрачного «желе», в котором как-будто застыли металлические перья. Но эти перья сразу же подплывали и подпрыгивали к тому месту, в которое врезались сверкающие градины. Они отталкивали их. Блестящие камушки разбивались и взрывались, разлетаясь в разные стороны. А «желе» вспыхивало после каждого столкновения с зеркальными стекляшками.

Градины безрезультатно пытались пробить их щит. Но большинство из них просто отскакивали от стены, как отбитые от теннисной ракетки мячики. Но часть все же оставалась внутри «желе». Особенно, после того как в их щит врезалась молния.

Мощный электрический разряд даже ослепил Настю и оглушил ее своим громовым раскатом.

Последствия удара были заметны. Именно в той «дорожке», что проложила молния, стали чаще всего застревать зеркальные градины.

Виланд вновь повторил заклинание, вызывающее щит. После чего, он словно провалился в воздушную яму. Но сильная птица быстро пришла в себя, выпрямилась и стала размашисто и более яростно передвигать крыльями.

Настя вскрикнула, при очередном ударе молнии и тоже пробормотала заклинание щита.

И только с ее губ слетели слова «щит надежный мой», у нее все поплыло перед глазами. Она беспомощно легла всем телом на спину к птице. Она почувствовала, как на нее навалилась какая-то непомерная тяжесть, словно все вселенская усталость собралась воедино, чтобы упасть на нее. Ей захотелось закрыть глаза.

– Настя! Не закрывай глаза! Мы уже рядом! – закричал Виланд, чем и привел в чувство девушку.

Грозовая туча еще бесновалась на небе, когда из нее вылетел огромный синдр с девушкой на спине.

– Ничего не бойся Настенька, ты не упадешь, – сказал, запыхавшись Виланд.

Птица сделала кульбит (петлю) в опасной близости от земли.

Настя уже видела перед собой сад при храме Зименеи, когда синдр совершил свой опасный маневр.

Девушка истошно заорала, ведь перед ее глазами малыша стремительно приближающаяся земля. Упасть на твердь, пусть и с высоты пары метров, Насте никак не хотелось.

Она со страху снова зажмурила глаза, морально готовясь к неизбежному столкновению. Но девушка плюхнулась прямо в сильные мужские руки. Виланд поймал ее, немного присев под тяжестью девичьего тела, что свалилось с неба. Он удержал ее.

– Все, малыш. Все позади. Открой глаза, – нежно сказал Виланд и поцеловал Настю в лоб.

Легкий разряд статического электричества привел девушку в чувство. Она открыла глаза. Посмотрела в, ставшего до боли родным, лицо Владлена. Он с нежностью смотрел на нее и улыбался. Она слабо улыбнулась ему в ответ.

А с неба посыпались крупные капли дождя. Мужчина посмотрел на вверх, а после вновь на лицо девушки, спросил ее – «Пойдем?»

Настя лишь слегка кивнула, ожидая, что он сейчас опустит ее вниз.

Но Виланд нес Анастасию на руках, вплоть до входа в ту самую «секретную» сквоку, что скрывала вход в зал с зеркалом Праматери. Только перед дверью он опустил девушку на землю.

Почувствовав твердь под ногами девушка пошатнулась. Она все также ощущала головокружение и безмерную усталость. Не отдавая отчета своим действия, она прислонилась к двери, прежде чем Виланд успел что-то прокричать.

Девушка почувствовала сильнейший разряд тока. Такой же защитный электроудар она получила, когда она пыталась выйти из вингима Ханта.

Поэтому Настя вновь оказалась в объятиях ошарашенного мужчины. Ее и без того не лучшее состояние, усугубилось. Легкое головокружение набрало обороты до скорости пропеллеров от вертолетов. Мышцы болели так, словно она не один час таскала тяжести.

Все кружилось и плыло перед глазами. Девушка едва могла стоять на ногах. Видя это, Виланд живо перехватил ее себе на руки. Хотя мужчина тоже чувствовал себя не очень. «Грозовая туча» тоже знатно его потрепала. Но «охранка» окончательно выбила из колеи Анастасию.

Девушка попыталась сосредоточиться на чем-то неподвижном. Чтобы хоть как-то зафиксировать свой взгляд и прекратить эти беспорядочные движения перед глазами. Поэтому Настя уставилась в упор, и стала разглядывать обеспокоенное лицо Виланда.

На их счастье, во времена жизни королевы Мирабель не было массивного стола, преграждающего путь. Поэтому мужчина с девушкой на руках спокойно спустился вниз, к зудящему и вибрирующму зеркалу богини Праматери.

Множество «разнокалиберных» сфер плавно покачивались в пространстве залы. Они будто танцевали. Когда пара зашла туда, сферы стали менять свою расцветку – то розовый, то голубой, то нежный зеленоватый свет. Это было похоже на цветомузыку, которая «играла» свою музыку. Но они не обращали на всю красочную «вакханалию» никакого внимания.

Виланд с Настей на руках смело шагнул туда, где переплелись десятки пульсирующих лучей, которые соединяли камни-парники между собой. Виланд с Настей на руках шагнул в неизвестность зеркала Праматери.

Что за покатушечки были! Кайф. Классные, фееричные. Такие, что «ву-у-ух!», как на водных горках, только в небе. «Воздушные» горки в пушистых облачках. Очаровательно. И надо было же ей вмешаться и подпортить это все. Чего только стоила эта грозовая туча с градом из стекла. Ну и, помотала она нас знатно.

Даже не помню, как приземлилась. Вытянула из меня эта… все силы. Ухайдокалась.

Хорошо, что оказалась на ручках у Виланда. Блин, приятно, вновь ощутить себя маленькой девочкой. Маленькой, нужной и любимой. Просто так. За то, что ты просто есть, такая какая есть.

Опустил он меня только перед дверью в сквоку, вход с зал с зеркалом Праматери.

Как я там говорила? Ухайдокала она меня своими грозовым сопровождением? А охранной магией двери просто «убила».

Теперь все плывет перед глазами. Словно кто-то целенаправленно размазывает картину моего мира. Листья, деревья, растения размываются, как акварельные краски под дождем. Кажется, что и меня сейчас также «размазывает» под дождем, что только начинает накрапывать. Чернеющее небо превращается в какое-то грязное месиво. Жарко и душно. Тяжело дышать.

А нужно еще же идти. Передвигать ногами.

Тошнит и хочется улечься на пол и… умереть. Или хотя бы закрыть глаза и уснуть.

Ай! Что все так ускорилось то! Виланд без предупреждения оторвал меня от земли, опять поднял на руки. Но… Пусть. Это лучше чем стоять или идти. Даже немного легче стало.

Все плывет перед глазами. Надо на чем-то сфокусировать свой взгляд. На чем-то неподвижном.

Какое лицо у Влада… Интересное. Пушистые ресницы обрамляют его карие глаза. В которых столько тревоги за меня. А еще считывается забота и… Были бы силы, я бы засмущалась. Небольшая сеточка морщинок вокруг глаз, «хмурка» между бровями. Ой, он что хмурится из-за меня?

/ Настя заметила, что рассматривая лицо Владлена, она может хотя бы сфокусировать свой взгляд. Оно не плывет у нее перед глазами, не размазывается. И можно рассмотреть его в мельчайших подробностях. /

Глаза, нос, губы… губы, по контору которых так захотелось провести пальцами рук. Ощутить шелковую мягкость под подушечками пальцев.

А его лицо стало подсвечиваться разными оттенками – то теплый желтый, то розоватый, то холодный голубой. Что это? Новый этап моего болезненного состояния? Или это просто сферы в зале зеркала Праматери переливаются разными оттенками. И раскрашивают нежными оттенками лицо Виланда.

Да, мы уже здесь, перед этим треклятым зеркалом.

Скоро все закончится…

/ Виланд с Настей на руках делает шаг в зеркальную гладь. /

Это я говорила, что все плывет перед глазами? То сейчас все не просто плывет, а с какой-то бешеной скоростью смывается бурным потоком передо мной.

Нет!!! Только не его лицо. Такое родное, с глазами полными тревоги за меня… Нет!!! Только не его лицо…

Виланд быстро растворяется. И будто и не было его спасительных рук. И я падаю в пустоту. Бескрайнюю белую пустоту. Оглушающе яркую белую бездну… Не хочу ничего видеть, верните мне его…

Девушка закрыла глаза. Она открыла их тогда, когда почуяла под своими ногами опору. Настя стояла в раме зеркала Праматери. Рядом с ним, в нескольких шагах от него, сидел на полу Хант. Он с каким-то диким выражением лица, рассматривал свои окровавленные кулаки. Сзади него стояла Зименея. Она положила ему руку на плечо. Было заметно, что ее ладони слегка светяться. Чуть поодаль стоял Рэм, оценивающе смотря на своего друга.

Люди словно замерли на стоп-кадре.

Вспомнив, как это дышать, Настя робко шагнула из зеркала. Все тут же ожило. И тут же на нее словно свалилась многотонная махина. Болезненное состояние девушки, что было перед переходом, снова вернулось к ней.

Но она даже успела сделать пару шагов. Хотя быстро сообразила, что больше не пройдет ни шажочка. Она поняла, что теряет сознание.

Очнулась Анастасия уже в знакомой комнатушке уютной бабушкиной квартирки. В центре комнаты горел включенный телевизор. Настя удобно уселась на потрепанный диванчик, чтобы посмотреть «кино» со своим участием.

Не правда ли, знакомая картина – Рэм, Зименея, Хант и она – в зале с зеркалом Праматери?

К «Насте» подбегает Зи и подхватывает девушку, которая стала оседать, потеряв сознание. Но вот героиня «кино» открывает глаза.

– Нэс, Слава Праматери, ты вернулась!!! – проговаривает возбужденно главный архивебр врачевателей и целителей Зирнеи.

Та девушка на экране слегка приобнимает Великую Змею, но тут же отстраняется от нее. Она говорит с обеспокоенной Зименеей каким-то совершенно безразличным, ледяным тоном.

– Меня зовут Мирабель Сиорская, я нареченная королева Зиртана, Принцесса Аортензии и дочь славного короля Тита Мудрого.

Зименея слегка отстраняется от девушки, смотрит на нее удивленно.

– Мирабель? – лепечет та сконфуженно, – С возвращением!

Холодная маска спокойствия на долю секунды слетает с лица «Насти». Она вновь приобнимает Зименею и на ушко шепчет ей:

– Конечно, Мирабель, моя чешуйчатая прелесть, – потом она размыкает свои объятия и говорит уже совсем отстраненным, властным голосом, громко и четко, так чтобы и другие услышали, – Спасибо тебе, о Великая Черная змея, что сохранила жизнь в моем теле.

Именно со словами «Моя чешуйчатая прелесть» – Настя с горечью начинает понимать, что ее телом сейчас управляет Виланд.

А телетрансляция идет своим ходом. Вот к Насте(Виланду) подошли Хант и Рэм. Мужчины отвесили вернувшейся из «зазеркалья» девушке по поклону. Хант, поскольку подошел ближе всего к ней, еще галантно поцеловал ей ручку. Выпрямился и спросил в упор:

– А как же Нэс?

– Она с Виландом ушла в свой немагический мир, – сухо ответила Настя-Мирабель-Виланд.

Настя шепчет в экран – «Виланд что ты творишь…», понимая, что присутствующие в зале мужчины поверили в его игру. Теперь они решили что перед ними королева Мирабель.

А Хант лишь хмыкнул, будто случилась какая небольшая оплошность, и еще раз отвесил лже Мирабель поклон.

– Мое почтение, королева Мирабель, с возвращением на Зиртан, – сказал он подчеркнуто вежливо.

И с этим человеком она собиралась связать жизнь на Зирнее? Не может быть, что вот так все спустит все на оборотах…Настя внимательно следит за его реакцией. Пытаясь увидеть хоть капельку сожаления, боли от утраты любимого человека. Все такие же красивые синие глаза с крупицами льца искорками пламени, в которых читается лишь… удивление! Он что, совсем не огорчен тем, что я «ушла в свой немагический мир»?

А лже королева, просит отвести ее в свою спальню, чтобы отдохнуть. Видите ли, переход выдался тяжелым, и она едва стоит на ногах. Рэм галатно подставляет ей свой локоть, и проводит ее через город в свой дом. Там градоначальник отводит ее в спальню, где недавно ночевала та самая Нэс, Настя – девушка-дера из немагического мира, что освободила Вилму Справедливую и Великую Змею Зименею…

Но вот, девушка на экране остается одна в комнате. Она укладывается спать. Ну как укладывается, плюхнулась прямо в одежде в кровать. Посему видно, что она быстро уснет.

Игра нач