Шанс

Введение

Наверное, многие из нас не раз задумывались, куда катится наш мир, если его еще можно назвать таковым. Мы погрязли в бесконечных войнах, межнациональных и религиозных конфликтах, разврате и пьянстве. Каждый третий индивид на нашей планете стремится обставить, предать или, что нередко бывает, убить соперника для достижения своей цели. Люди живут по формуле: «Не ты, так тебя». Вот, и добираются до вершин власти не самые достойные претенденты и культивируют все это безрассудство. А те, кто живет по принципу «верь, надейся и люби» и верят в то, что зло, содеянное человеком, всегда возвращается к нему «с троицей», еле сводят концы с концами потому, что не умеет обманывать и предавать.

Но так было не всегда. Много миллионов лет назад на материке Лемурия, располагавшемся в Индийском океане, обитали Лемурийцы – представители третьей коренной расы, обитавшей на Земле. Они являются прямыми предками человечества. Так гласят древние легенды, источником которых являются «Хроники Акаши» – хранилище всей истории Вселенной, которое сейчас называют информационным полем Вселенной. Частью этого континента являлся остров Мадагаскар, в мифах коренного населения которого говорится о том, что остров, населенный гигантами, когда-то простирался на восток. Лемурийцы были ростом около 20 метров и имели четыре руки и два лица. Две руки спереди обслуживали два глаза, видевшие в физическом мире, а две руки сзади – глаз, видевший в тонком мире. С помощью третьего заднего глаза они могли настраиваться на волны информационного поля Вселенной и черпать оттуда знания, а их деятельность, наука, добрые деяния пополняли знаниями данное поле. Они могли сравнительно легко входить в состояние сомати – это высшая форма медитации, при которой тело переходит в каменно-неподвижное состояние, становится неестественно твердым и холодным. Это достигается за счет снижения обмена веществ в организме до нуля. При сомати душа находится вне тела, но всегда рядом с ним. Лемуриец может продолжать жизнь, оставив свое тело как бы в законсервированном состоянии, а потом возвратиться туда. Тело может быть законсервировано на сотни, тысячи и даже миллионы лет.

Наиболее передовые из поздних Лемурийцев научились дематериализовываться. Это способность по своей воле мгновенно или в течение короткого отрезка времени исчезать как объект материального мира без какого-либо внешнего воздействия, а также одновременно появляться в двух и более местах и материализовываться. Они освоили левитацию – преодоление гравитации и подъем собственного тела над землей, а также мгновенный перенос своего тела в пространстве. Была достигнута даже дематериализация и материализация летательных и других аппаратов. Лемурийцы построили огромные города, достигли высочайшего уровня в технике, а именно изобрели высокоскоростные летательные аппараты, которые способствовали быстрому освоению космоса, других планет и даже солнечных систем, создали первоклассную науку, излечивали свое тело с помощью внутренней энергии. Продолжительность их жизни достигала 1000-2000 более лет. Тому Свету, создавшему человека, было чем гордиться – человек в период цивилизации Лемурийцев не только освоил физический мир и утвердил физическую форму жизни, но и своими исследовательскими и добрыми деяниями обогащал новой информацией торсионные поля Всеобщего информационного пространства. Была достигнута цель – создание высокого уровня жизни в физическом мире, которая способствовала совершенствованию и прогрессу жизни в тонком мире. Лемурийский период явился наиболее длинным и прогрессивным периодом в истории человечества. В течение миллионов лет торжествовал культ добра и культ знаний, которые вели к прогрессу, и ради которых Тем Светом было создано человечество.

Тем не менее, в недрах высочайшего уровня Лемурийской цивилизации культ знаний стал постепенно заменяться на культ власти. Знания стали использоваться ради достижения власти, по этой же причине стал нарушаться великий культ добра, и появилось зло. Стало производиться оружие, Лемурийцы разделились на группы и стали угрожать друг другу. Над землей повисла негативная психическая аура. От Лемурийцев во Всеобщее информационное пространство стали поступать не только знания и положительная психическая энергия от добрых созидательных деяний, но и негативная, которая разрушающе воздействовала на торсионные поля Того Света. «База данных» о жизни на земле, созданная за весь период эволюции человека и заключенная в торсионных полях, стала разрушаться. Это произошло потому, что Лемурийцы, достигшие невиданных высот и в совершенстве знавшие законы функционирования не только физического, но и тонкого миров, стали чувствовать себя полновластными хозяевами природы и пожелали получить власть над ней. Говоря иными словами, они совершили величайший грех – стали чувствовать себя богами, забыв о том, что Бог и управляемый им Тот Свет породили их.

Наиболее развитые из Лемурийцев понимали, что Бог не допустит долгого разрушающего воздействия негативной психической энергии. Они знали, что тонкий и физический мир произошли из единого начала – Абсолюта, что тонкий мир прогрессировал раньше физического и поэтому может оказать большое влияние на Абсолют, результатом чего будет изменение положения космических объектов: планет, астероидов и прочих с последующей глобальной катастрофой на Земле. Понимая неизбежность катастрофы, выдающиеся Лемурийцы ушли в пещеры, для того чтобы войти в состояние сомати и стать Генофондом человечества. Наиболее развитые из Лемурийцев, используя феномен дематериализации и материализации, также ушли под землю вместе со своими научными и техническими достижениями и организовали Шамбалу и Агарти, чтобы в условиях подземной жизни сохранять и развивать технологии Лемурийской цивилизации и оберегать Генофонд человечества.

Космическая катастрофа не замедлила произойти, в результате чего, оставшиеся на поверхности Земли властолюбивые и не обладающие особыми способностями Лемурийцы, погибли. Такова была цена смены культа знаний на культ власти. Высший Разум не мог допустить полного разрушения «базы данных» о жизни на земле. И только Шамбала и Агарти остались как подтверждение существования великой цивилизации и до сих пор продолжают пополнять знаниями Тот Свет.

Но еще задолго до катастрофы, в Лемурийском обществе стали рождаться люди меньшего роста и другой внешности. Количество таких людей небольшого роста, всего-то от трех до пяти метров, постепенно увеличивалось. Это были первые представители следующей расы на земле – Атланты. Часть их выжила на поверхности земли после катастрофы и осталась в виде немногочисленных племен. Лемурийцы, пропагандировавшие любовь и добро как основу прогресса человечества, не торопились передавать новой расе свои технологии и знания, так у Атлантов уже культ знаний стал постепенно заменяться культом власти, а добро – злом. И на этот раз Высший разум снова ввел блокирующий принцип. Катастрофа разразилась 850 000 лет тому назад. Ось Земли изменила свое положение, полюса сместились, наступил всемирный потоп. Атланты, так и не достигшие уровня феномена дематериализации и материализации человеческого тела, столь необходимого для жизни в Шамбале и Агарти, были стерты с лица Земли.

Каждая зародившаяся вновь цивилизация была на ступень ниже в духовном и физическом развитии предыдущей, но изначально обладала чистотой помыслов и высокой активностью в изучении знаний. К сожалению, ни одна из них не смогла ни достичь уровня развития Лемурийцев, ни устоять от всепоглощающей жажды «власти», ценой обладания которой всегда являлось разрушение мира добра и, в следствии, стирание с лица Земли целой цивилизации.

И наша цивилизация Людей не исключение. Человечество стремительно теряет четкие понятия того, что есть «добро», а что есть «зло». Осознавая это, мы из года в год ждем конца Света, предсказанного великими пророками. Ждали в начале века, в 90-е гг., 1 января 2000г., ждали 6 июня 2006г., 21 декабря 2012г. и т.д., но не случилось. А, может быть, Высший разум дает нам шанс все изменить, указывает нам на то, что не все еще потеряно и мы можем избежать этой ужасной катастрофы?

I Глава. «Москва».

Это история о девушке с красивым именем Сайнил, которая живет себе в г.Москве и даже не догадывается, что судьба уготовила ей непростое испытание, даже можно сказать миссию – спасти человечество от грядущего конца света.

Вы, наверное, сразу же подумаете: «Что за бред? Как простая девчонка может спасти человечество и почему именно она?». Увы, я не могу ответить на эти вопросы, все известно только Высшему разуму, но одно я могу сказать точно, что Сайнил с самого детства была очень добрым, отзывчивым, умным, общительным и, как говорится, солнечным ребенком. Не зря, родители дали ей такое имя, так как в переводе с Алтайского языка имя Сайнил означает «несущая добро и свет».

Родилась она в селе Акташ республики Горный Алтай, которое находится практически на границе с Северо-Западным Китаем и Монголией. Отец ее был коренным алтайцем, а мать была из числа переселенцев с Волги. После смерти отца, Сайнил с матерью переехала в Москву к родственникам и поступила учиться в Археологический институт. Она с детства очень любила уроки истории, а также копаться в земле, выискивая различные интересные предметы. В возрасте пяти лет, роясь в песке на берегу реки, она нашла плоский камешек округлой формы из белого гранита. Он был размером чуть больше однорублевой монеты, а на его поверхности был выдолблен причудливый рисунок с неизвестными буквами под ним. Камешек настолько ей понравился, что она, не задумываясь, попросила отца сделать в нем дырочку и повесила его на шнурке себе на шею, с гордым видом сказав, что это ее талисман, и она никогда не расстанется с ним. И сейчас, хотя ей уже 18 лет и можно было бы одеть что-то более изящное, женственное на шею, она все равно не снимает свой талисман и ходит с ним даже на вечеринки.

Была середина июня. Лето уже установилось, и стояла теплая солнечная погода. Студенты первого курса кафедры археологии и этнографии южной Сибири сдавали свой последний экзамен, но все их мысли были уже о долгожданном отдыхе. В огромной поточной аудитории с длинными партами, расположенными ярусами, было очень душно. В открытые нараспашку окна с дуновеньем ветерка залетали белые хлопья тополиного пуха и словно снежинки, сделав несколько пируэтов в воздухе, оседали на расположенные вокруг предметы. Сайнил сидела на предпоследнем ряду, ее большие миндалевидные серо-голубые глаза выражали некую тревогу, и она, то и дело, постоянно смотрела на часы. Нет, она не переживала по поводу экзамена, так как уже успешно его сдала. Сайнил дожидалась появления заведующего кафедрой, который должен был сообщить решающее, как ей казалось, известие для ее дальнейшей судьбы. Дело в том, что она участвовала в отборочном конкурсе на право поехать в археологическую экспедицию в Горный Алтай, которую организовывали некие меценаты. С одной стороны – это прекрасный шанс для практической реализации своих знаний и, может быть, первый шаг в профессиональной карьере, с другой – Сайнил очень переживала, так как ей не хотелось расставаться на целых два месяца со своим любимым, которого звали Дмитрий.

Дверь в аудиторию пронзительно скрипнула, и в нее стремительно вошел заведующий кафедрой – Кирилл Андреевич Прохоров. Это был мужчина невысокого роста, но довольно крепкого, спортивного телосложения для своих пятидесяти пяти лет. На его лице всегда была легкая добродушная улыбка, даже когда он пытался ругать нерадивых студентов, а лучезарный взгляд всегда выдавал его любовь к детям, каковыми он считал всех своих обучающихся. Наверное, за это все его и любили, и он действительно был авторитетом среди молодежи. В аудитории воцарилась тишина, и все устремили свой взгляд на него:

– Минуточку внимания, – громким, но немного хрипловатым голосом сказал Кирилл Андреевич. Иван Петрович, – обратился он полушепотом к экзаменатору. – Можно я сделаю небольшое объявление?

      Иван Петрович одобрительно кивнул головой. Сердце Сайнил, казалось, сейчас выпрыгнет из груди, а ее лицо горело, как при лихорадке.

– Я пришел сообщить вам результаты отборочного конкурса. Итак, без всяких предысторий, оглашаю список. На раскопки в Горный Алтай едут: Евстигнеев, Полякова, Штруц…

И вот, о Боже, Сайнил наконец-то услышала свою фамилию! Она, как и другие счастливчики, соскочила с места с восторженными криками и затем, как это обычно бывает, все друг друга начали поздравлять, обниматься и прыгать от радости. Но Кирилл Андреевич прервал это всеобщее ликование, произнеся с присущей ему сдержанностью:

– Ну, тихо вам, господа студенты, разгалделись. У вас все-таки экзамен. Сообщаю, что у вас на сборы три дня. Поторопитесь. У меня все, не смею больше вас задерживать.

Сайнил будто летела домой. Ее смуглое с золотистым отливом лицо сияло как утреннее солнышко, а черные блестящие и слегка волнистые волосы развивались от легких дуновений ветерка. Хотя она была довольно высокая, стройная как кипарис девушка и такая воздушная в своем легком цветном сарафане, но она выделялась из серой, угрюмой массы обычной Московской улицы не благодаря своей внешности, а своим особым жизнерадостным и приветливым выражением лица. Все люди шли с отстраненными лицами, занятые своими делами и мыслями. Казалось, что здесь каждый сам по себе и за себя и, случись что, никто даже не остановится и не поможет, так как это уже стало нормой. Возможно, эти вечные пробки, добавляющие все большую нервозность и так неспокойным и шумным улицам Москвы, превратили жизнь людей в борьбу за выживание. А серые, огромные здания, заслоняющие солнечный свет и небо, словно нависающие скалы, давят на людей и способствуют к агрессивным мыслям и поступкам. Ежедневная жажда денег и власти, проникшая во все сферы нашей жизни, наложила свой отпечаток на лица людей, постепенно шаг за шагом укореняясь в их душах. Поэтому, каждому нужно прилагать большие усилия, чтобы выжить в таких условиях, не сломаться и остаться человеком в полном смысле этого слова.

Вдруг, резкий гудок, проезжавшего на красный свет лимузина, заставил Сайнил вздрогнуть, и она машинально запрыгнула назад на тротуар, чудом избежав столкновения.

– Куда прешь! – гневно прокричала старушка, замахнувшись костылем в след несущегося на всю скорость лимузина. – Вот, буржуи, понаворовали у народа и теперь на лимузинах разъезжают. Так, хотя бы, на светофор смотрели. Вот, времена…

– Жить нужно в кайф, бабуля, – пьяным голосом прокричала девка, высунувшаяся по пояс из люка удаляющегося лимузина, выставив на всеобщее обозрение свою еле прикрытую одеждой грудь.

Старушка еще долго ворчала, переходя дорогу, но Сайнил ее уже не слышала. Она шла и размышляла о том, как сказать своему любимому, что им придется расстаться на долгих два месяца, ведь они не могут жить и дня друг без друга.

Так, она даже не заметила, как очутилась в вагоне метро. Она окинула немного грустным взором людей: практически каждый сидел, уткнувшись в газету или какую-нибудь книгу, словно пытаясь отгородиться от всех. Непроизвольно, ее взгляд остановился на парочке влюбленных. Они сидели в другом конце вагона, обнявшись и держась за руки. Их глаза светились любовью, и они о чем-то тихонько ворковали. Казалось, что этот оазис счастья в вагонной пустыне был единственным, где била ключом настоящая жизнь, полная добрых дел и волшебства. Сайнил стало так радостно и тепло на душе, что она на минуту забыла о своих тревогах…

Вдруг, в вагон зашла компания молодых людей, все они были одеты в черную одежду, коротко острижены или совсем обриты наголо, на руках у них были кастеты, а на ногах огромные бутсы. Они дерзким, вызывающим взглядом окинули вагон, и на их лицах появилась довольная ухмылка. Сайнил почувствовала, что сейчас случится что-то ужасное. Ее еще никогда не подводила интуиция. Вдруг, они все уставились, как быки на красную тряпку, на ту замечательную парочку влюбленных.

– Так, так. Кто тут у нас. Черножопик со своей тёлкой, – ехидно сказал один из них. Его глаза горели злостью. Одно мгновение, и они плотным кольцом окружили девушку с парнем. Было понятно, что одно неверное движение, и они кинуться, как стая бешеных псов на свою жертву.

Панический страх читался в глазах юноши, это был страх не столько за свою жизнь, а за жизнь той единственной, ради которой он живет. Один из этих бандюганов стащил за руку девушку с сиденья и начал грубо тискать ее, пытаясь поцеловать.

– Не трогайте ее, ублюдки! – решительно прокричал юноша, соскочив и кинувшись на злодея с кулаками. Через секунду он получил кастетом по лицу, кровь хлынула из носа. Завязалась жестокая драка, в которой пятеро накаченных зверолюдей избивали ни в чем неповинного молодого человека. Его девушка, рыдая и захлебываясь слезами, просила о помощи у сидящих вокруг людей, но ее никто не слышал, скорее, не хотел слышать.

– Ну, что же вы сидите, помогите же ему! Почему вы делаете вид, что ничего не происходит, – закричала Сайнил, вскочив с сиденья и умоляющим взглядом окинув сидящих в вагоне мужчин. – А если бы это было с вашим сыном, – продолжала она уже срывающимся от крика голосом. Люди недоуменно посмотрели на Сайнил и, уткнувшись в газеты, снова стали делать вид, что ничего не происходит. Тогда Сайнил подскочила к стопкрану и заорала отчаянным голосом:

– Если вы, сволочи, сейчас же не прекратите, я сорву стопкран и охрана быстро отправит вас в места не столь отдаленные! – ее голос был полон решимости, она сама сейчас была похожа на волчицу, готовую вцепиться в глотку врагу, угрожающему ее детенышу. Шайка, с удивлением и ухмылками на лицах, перестала колотить парня и медленно направилась к Сайнил.

– Вот, тварь! Тебе, что, тоже жить расхотелось, – прохрипел один из них.

– Не подходи, я не шучу, – уверенно кричала Сайнил.

– Станция Повелецкая. Осторожно, двери открываются, – прозвучал женский голос и двери открылись.

Бандюганы испугались толпы людей, заходившей в вагон, и решили скрыться с места приступления, на последок крикнув Сайнил:

– Мы тебя запомнили! До встречи!

К счастью, все сложилось хорошо и для молодого человека с его девушкой и для Сайнил. Прибывшая на станцию скорая помощь отвезла пострадавшего в больницу, где впоследствии выяснилось, что у парня сломаны нос и несколько ребер, сотрясение головного мозга и множественные ушибы мягких тканей. «Ничего, до свадьбы заживет, любовь поможет справиться с проблемами, только бы не появилось у него желание отомстить, которое всегда является разрушительным для человека», – подумала Сайнил.

Погрузившись в раздумья, после всего, что с ней сегодня случилось, Сайнил устало поднималась по ступеням своего подъезда. На лестничной площадке, как обычно, заседали местные «авторитеты», со всеми вытекающими из этого последствиями: сигареты, выпивка, наркотики и т.д. Они ежедневно прожигали жизнь, вырисовывая бранные слова на стенах подъезда, нюхая всякую дрянь, чтобы было весело и просто жить, а также воровали и тащили все, что ни попадя, чтобы продать и «заработать» на очередную дозу. Усеянные наколками и дышащие перегаром, они еле волочили свои тела и, как зомби, перемещались из подъезда в подъезд, ища пристанища. Их стеклянные глаза уже не выражали никаких чувств, кроме жажды очередной дозы, чтобы забыться. Для них уже не существовало родных и близких, друзей и любимых, вся их жизнь была разделена на время поиска очередной дозы и недолгого кайфа после ее принятия.

Проходя мимо них, Сайнил пронзительно взглянула на свою бывшую сокурсницу, которая в клубах сигаретного дыма ловила очередной кайф. По ее довольному лицу и расплывшейся улыбке можно было понять , что это все, к чему она стремилась и такая жизнь ей нравится.

– Чё вылупилась?! Иди куда шла, – раздраженно сказал один из заседавших. Его руки тряслись, и он никак не мог попасть иголкой в вену.

– Зачем же ты так с девушкой, помягче. Иди к нам, красавица! У нас здесь весело, – сказал другой и, приобняв Сайнил за талию, начал настойчиво продолжать знакомство.

Сайнил пыталась вырваться из его цепких объятий, но это было тщетно. Она требовала отпустить ее, а в ответ слышала дикий хохот и издевки со стороны нетрезвой компании.

– Что вы делаете, хулиганы! – грозно прокричала, в открывшуюся на лестничной площадке, дверь пожилая женщина. – Ну-ка, сейчас же отпустите девушку! Изверги, прочь из нашего подъезда! Я сейчас милицию вызову!

Воспользовавшись тем, что ее мучители отвлеклись на старушку, Сайнил резко оттолкнула пьяницу и стремительно взбежала вверх по лестнице.

– Здравствуйте, Наталья Гавриловна. Спасибо вам. Как ваше здоровье? – все еще взволнованным голосом спросила Сайнил.

– Все хорошо, деточка. Беги, маме привет от меня передай.

– Хорошо, передам. Всего доброго, – быстрыми шагами поднимаясь по лестнице, крикнула Сайнил.

– Вот изверги. Живут как животные, да к хотя бы хороших людей не трогали! – ворчала старушка, закрывая дверь.

Зайдя в квартиру и оперевшись спиной на входную дверь, Сайнил облегченно вздохнула. Наконец-то она дома, где можно расслабиться и отдохнуть от суеты. Уж слишком много происшествий для одного дня.

– Мама, я дома, – громким голосом сказала она. Одним мигом скинув босоножки, она прошла в зал и обняла, сидящую на кресле мать. – Привет, родная. Я по тебе так соскучилась, – Сайнил поцеловала ее в щеку и еще крепче обняла.

– Что с тобой, мы же с утром виделись, и ты уже соскучилась? – шутливым тоном спросила мама.

– Ничего, все в порядке. Просто я тебя так люблю! – ответила Сайнил. – Как ты себя чувствуешь, все хорошо?

– Все хорошо, солнышко, – добродушно улыбаясь, ответила Софья Павловна, так звали ее мать. – Иди поешь, я тебе там приготовила.

– Хорошо мамулечка, спасибо тебе, – все еще обнимая ее, пролепетала Сайнил. – Ты знаешь, я прошла конкурс и еду на раскопки в Горный Алтай. Все как я и хотела. Только вот на кого я вас с Димулей оставлю, проподете ведь без меня.

– Ну, да, конечно, придется тебе остаться с нами и кормить с ложечки, раз мы такие маленькие у тебя, – засмеялась мама и добавила. – Я очень рада за тебя, это такой шанс, ты должна использовать его. Я всегда знала, что ты у меня умница.

У Сайнил зазвонил сотовый, и на дисплее она увидела заветную надпись «любимый». Дмитрий сообщил, что зайдет к ней сегодня вечером. Его голос показался ей немного грустным, но она решила не заморачиваться и выяснить причину при встрече. Сайнил подумала о том, что в последнее время он уж очень много работает и, скорее всего, просто устал.

II Глава. «Работа».

А повод для грусти у молодого человека был, да еще какой. Дмитрий работает менеджером по оформлению кредитов в крупном банке, он очень ответственный, знающий и внимательный сотрудник. Всех сложных клиентов всегда отправляют к нему, так как уверены, что он всегда найдет к ним подход и, в результате, человек оформит кредит именно в их банке и сделает это с превеликим удовольствием. Руководство возлагало на него большие надежды.

Был обычный рабочий день. В просторном клиентском зале как всегда было много народу, которые только и успевали, что брать электронные талоны и, даже не присев на диваны ожидания, уже спешили к вызывающему их специалисту. Дмитрию всегда было по душе, когда у него было много работы: тогда он, словно бог, спустившийся с Олимпа в помощь людям, творил и помогал им. Его зеленоватые глаза излучали неиссякаемую энергию и энтузиазм, а слегка вьющиеся золотистые волосы добавляли ему еще больше обаяния. Перед его открытой улыбкой трудно было устоять. В белоснежной, безукоризненно выглаженной рубашке и с фирменным галстуком на шее, он сидел в своем седьмом окне и каждый день доказывал, что он знает свое дело на отлично и может гораздо больше…Начальство это уже давно подметило и планировало перевести его в отдел по управлению ликвидностью банка.

Хотя он всегда был очень доброжелателен и обходителен с клиентами, но этот раз был исключением. Все дело в том, что с этим человеком у него был конфликт еще со студенчества. Во время учебы в институте у него в группе был один очень богатенький и нагловатенький сокурсник. Звали его Иван, и учился он на экономическом факультете исключительно за счет папиных капиталов, так как это была не его стезя, да и не очень-то и хотелось ему забивать наукой голову, когда есть столько красивых девушек и такие финансовые возможности. Родители постоянно отваливали ему кругленькие суммы на дизайнерские вещи, отдых на самых дорогих курортах мира. Они подарили ему на совершеннолетие инфинити последней модели, а также трехкомнатную квартиру в самом центре Москвы. В общем, чтобы их сын ни в чем себе не отказывал да и не мешался у них под ногами. Воспитание ему было дано соответствующее, точнее, никакое. Его девиз был: « Бери от жизни все и сразу».

На одной из студенческих вечеринок Иван увидел Сайнил и сразу же решил, что эта девушка будет его во что бы то ни стало, хотя в это время она уже встречалась с Дмитрием и была по уши в него влюблена. Иван долгое время настойчиво добивался своей цели, но Сайнил была непреклонна, и никакое богатство не могло заменить ей любимого человека. Прошло время, Дима окончил институт, и они с Ваней никогда больше не виделись. Но судьба снова столкнула их.

В то время как Сайнил сдавала последний экзамен, на работу к Дмитрию пришел Иван. Он зашел оформить кредит на покупку яхты. Окинув высокомерным взглядом сотрудников кредитного отдела, он вальяжной походкой направился прямо к Диме, даже не взяв элекронного талона.

– О! Какие люди…в Голливуде! – с фальшивой радостью в голосе воскрикнул он, плюхнувшись на стул. – Сколько лет, сколько зим! Вот ты где работаешь?! Не думал я, что экономист с красным дипломом будет прозябать здесь. Что, неужели никуда не берут? Вот, бюрократы! Устраивают своих, дебилов-сынков, на хорошие должности, а ботанам – дуля, – ехидно улыбаясь и смеясь, проговорил Иван. Развалившись на стуле, он, одетый с иголочки, казалось, только что спустился со страниц глянцевого журнала. Высокий брюнет, с хитро прищуренными карими глазами, опущенными своими внешним углом вниз, казалось, купался в своей неотразимости и непревзойденности. Конечно, он был красив: спортивное телосложение, белоснежная улыбка во все тридцать два зуба, модная прическа и стильные солнцезащитные очки на голове как ее обрамление, но все это была какая-то искусственная красота, за которой ничего не было: ни души, ни доброго сердца, одна только фальшь, ложь и лицемерие.

У Дмитрия все коробило внутри, ему было противно даже смотреть на него. Сейчас ему больше всего хотелось встать и врезать Ивану за все: за студенческие подлянки, за попытки поссорить его с Сайнил, за то, что он, не имея ни одной извилины в голове, сидит тут и корчит из себя знающего «настоящую» жизнь человека. Но он держал себя в руках.

– Зачем ты пришел, – спокойно спросил Дима. – Если по делу, то говори. У меня очередь и мне некогда рассуждать с тобой о жизни.

– Узнаю прежнего Димона. Такой же сдержанный, правильный, – насмешливо сказал Иван. – Кстати, как там поживает Сайнил? Еще не бросила тебя – неудачника. Такая тёлочка! Я б её…Она должна купаться в золоте, а не прозябать с таким как ты…

Тут, все внутри Дмитрия будто перевернулось, кровь закипела, и он больше уже не мог себя сдерживать. Он резко соскочил и со всей силы врезал этому подлецу так, что тот отлетел от стула довольно таки на приличное расстояние. Дмитрий в детстве увлекался боксом, поэтому удар у него был поставлен. Люди с испуганными и негодующими лицами уставились на них, сидящий в очереди ребенок начал громко плакать, усугубляя драматизм происходящего.

Этот импульсивный поступок стоил для Димы его работы. Директор банка, под напором жалоб клиентов, возмущенных увиденным, и, быстро сочиненных сплетен уже давно подсиживающих Диму сослуживцев, все-таки решил его уволить, хотя всегда ценил его и готовил на повышение.

III Глава. «Все, что не делается – все к лучшему».

Дмитрий пришел к Сайнил в подавленном состоянии. Еще бы, целый год он старался, из кожи лез для того, чтобы доказать, что не просто так отучился пять лет в высшем учебном заведении, что он отличный специалист и перспективный сотрудник. Вся карьера под хвост. Дима понимал, что сейчас ему будет очень сложно найти перспективную высокооплачиваемую работу, так как туда обычно устраиваются через близких родственников или хороших знакомых, а таковых у него, к сожалению, не было. Он злился на себя за то, что не смог сдержаться и повелся на провокацию. Ведь раньше он мог: мог и терпел этого падонка все пять лет учебы, хотя столько раз хотел врезать ему за идиотские шуточки по поводу его бедной одежды, за то, что он нагло заигрывал с Сайнил и еще сотни причин, которые раздражали его в нем.

– Что с тобой, милый? Почему ты такой грустный? Что случилось? – нежно обнимая и целуя, спросила Сайнил. Но увидев, что ему тяжело говорить, она решила взять таймаут и дождаться, когда он сам ей все расскажет. – Пойдем, ужин сейчас уже будет готов.

Они прошли на кухню. Здесь как всегда было светло и уютно, из духовки доносился запах запеченого со специями цыпленка, которого Дмитрий так любил. Сайнил, обмундированная по кухонным правилам в мамин старенький фартук, торопливо толкла картошку, то и дело, поглядывая на духовку. Дмитрий сидел на табуретке, опершись локтем о стол, и грустно смотрел на свою любимую. Он думал о том, что Сайнил действительно заслуживает большего, чем он ей может предложить, тем более, сейчас. Ведь, что он ей может дать, кроме своей искренней любви и заботы. Она уже давно могла бы быть замужем за обеспеченным человеком и тогда бы ей не нужно было донашивать старые босоножки и каждое утро, ни свет ни заря, вставать и ехать в метро на учебу, а, в дальнейшем, на работу и т.д. и т.п. Ей бы не пришлось жить в этой маленькой однокомнатной хрущевке на окраине Москвы, в которой то и дело то трубы лопаются от старости, то известка сыпется с потолка после очередной гулянки соседей или потопа, устроенного ими же. «Жизнь на стипендию и мамину пенсию да летние заработки – это разве жизнь?» – с горечью думал он. Да еще мама Сайнил часто болела, необходимы были дорогостоящие лекарства…

– Сегодня на работу приходил Иван…– начал Дмитрий.

Сердце Сайнил начала учащенно биться. Ведь она знала, что от их встреч никогда нельзя было ожидать чего-то хорошего. Сердце ей подсказывало, что случилось что-то нехорошее.

– Он подсел ко мне и начал унижать, оскорблять. – Дима выдавливал из себя слова, его голос поглощали эмоции, но он все-таки собрался и договорил. – В общем, я не выдержал и врезал ему… с сегодняшнего дня твой любимый – безработный.

Он, как настоящий мужчина, не стал рассказывать Сайнил, что он не сдержался, так как Иван стал снова говорить про нее, чтобы она не почувствовала себя виноватой.

– Глупенький, все будет хорошо. Ты у меня самый умный, добрый, красивый, самый самый! Ты найдешь работу гораздо лучше, ведь ты первоклассный специалист, а Ваньку жизнь сама накажет! Не может же он постоянно делать гадости людям, а они в ответ молчать. Все будет хорошо, – успокаивала Сайнил, крепко обняв своего любимого и нежно целуя. – Знаешь, все, что не делается – все к лучшему. Значит, ты теперь сможешь поехать вместе со мной, и нам не нужно будет расставаться ни на минуту!