Золотой Гульден

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ГЛАВА № 1

—

Было холодное, ясное утро 24 декабря и часы на башне собора пробили девять. Золотой петушок на шпиле косился левым глазом на замерзшую реку, а правым, – в комнатку молодого человека по имени Даниэль. Комнатка под самой крышей многоэтажного старинного дома без лифта. Тут холодно зимой, зато летом – жарко, потому что рижские крыши нагреваются от солнца.

Даниэлю около двадцати лет. Красивое и звучное имя ему дали родители. Он – уличный скрипач, играет на Ратушной площади у Дома Черноголовых. Слыхали, кто такие – Черноголовые? Во время войн и осад они первыми шли на городские стены защищать от врагов Ригу. Эти благородные люди носили черные фраки и черные штиблеты, треуголку и шпагу на бедре. Жаль, что их времена давно прошли.

– Почему мир так несправедлив, – думает Даниэль, дрожа от холода под одеялом.

– Почему кому-то все, а кому-то ничего! Почему кто-то женится, а от кого-то, наоборот, уходит невеста? Вот, возьму, и не буду вставать, и умру всем назло! И тогда поймут, как они были неправы!..

Но умереть ему не дал голодный кот Максимус! С громким воем он при-нялся стаскивать с хозяина одеяло и требовать еды. Еды в доме не было, а в холодильнике поселились тоска, печаль и запустение. Видимо, зная об этом, кот Максимус орал все громче и злее. И как прикажете под такой аккомпанемент думать о неразделенной любви! Нет, нет, нет, в такой ситуации думать о любви бессмысленно! Даниэль долго терпел и, наконец, не выдержал. Свесив ноги с кровати, он попытался отыскать на холодном полу свои ботинки. Левого не было.

– Где ботинок, кот Максимус? Ты съел его, обжора? В ответ голодный кот Максимус заорал на весь город.

– Как же ты орешь! – Даниэль решил пристыдить кота. – Ну, не купил я еды, извини! От меня ушла невеста, непонятно тебе, что ли? Как можно быть таким черствым, эгоистичным, думать только о собственной миске?

За окном на губной гармошке заиграли: «Ах, мой милый Августин! Августин, Августин…» Настолько фальшиво, что даже кот Максимус испуганно замолчал, но потом принялся орать еще громче. Что за люди! Что за коты! – возмутился Скрипач и распахнул окошко. Ну как же не стыдно! Один орет, другой фальшивит! Кот Максимус, улучив момент, прокрался из-за спины и, пулей сиганул на заснеженную крышу. «Стой!» – закричал Даниэль, но кота и след простыл. Выглянув в окошко, первое, что он увидел на фоне голубого неба – подошвы грубых черных ботинок большого размера с налипшим на них снегом. Ну, конечно, конечно, это был добродушный трубочист Клавс, который пытался выдуть из губной гармошки мелодию, беспечно свесив ноги с карниза, словно это была не крыша шестиэтажного дома, а обычная скамейка в городском парке!

– Это ты, старина Клавс? – окликнул его Скрипач. – Перестань мучить бедную гармошку, очень тебя прошу!

– Тебе не нравится эта песенка? – обиделся Клавс.

– Не нравится?– Даниэль от такого нахальства чуть не потерял дар речи. – Да от нее тошно даже коту Максимусу!

– А это не он, кстати, спикировал сейчас на крышу?

– Именно, он! Не смог вынести издевательства над музыкой!

– А я подумал, что кто-то сэкономил на кошачьем завтраке! – «поддел» его Клавс.

Клавс, надо сказать, выглядел на редкость живописно. Это был молодой человек высокого роста, и, прямо скажем, не маленькой комплекции. На его голове красовался черный цилиндр, а на плече висел моток толстого каната. С широкого черного ремня, перепоясавшего его тужурку с большими пуговицами, которые блестели в лучах солнца, словно новенькие золотые монетки, свисали цепочки с ершиками и грузилами. При нем было все, что нужно заправскому трубочисту. Не так много городов в мире, где еще есть трубочисты. В Риге они есть и Клавс один из них. Когда-то Даниэль, восхищенный смелостью своего друга (не каждый может так запросто гулять по крутым скатам крыш), написал про него песенку, где были такие слова:

Шаг по крыше черепичной

Легче, чем по мостовой.

Я приглядываю лично

Здесь за каждую трубой.

Удивляются туристы:

«Не боится высоты!» И шагают трубочисты Словно важные коты!..

Но в данный момент Клавс был занят явно не своим делом. Он опять попытался выдуть из гармошки правильные звуки! И вновь ничего не получилось! Для музыкального слуха Даниэля это было очень серьезное испытание, можно сказать – пытка. «Сейчас я поднимусь к тебе на крышу, – сказал он, – и покажу, как это делается». Он отыскал под шкафом второй ботинок, куда его очевидно из мести засунул кот Максимус, надел свое старенькое пальто, шляпу и, сунув подмышку скрипку, поднялся на чердак. Оттуда через слуховое окно он вышел на крышу. Глянув на город, он застыл от изумления. У него просто захватило дух от открывшейся под ногами удивительной картины! Холодное, но яркое солнце отразилось от окна соседнего дома и ослепило его. Он зажмурился и вдохнул свежий морозный воздух. Откуда-то потянуло свежемолотым кофе и вкусной выпечкой и ему очень захотелось есть. Но еды в доме не было и денег тоже не было. «Теперь ты поймешь кота Максимуса»,– съехидничал внутренний голос. С крыши была видна вся заснеженная Рига, и кусочек порта, в котором в больших полыньях стояли белоснежные корабли. Они были похожи на айсберги. В небе появился самолет, он де- лал круг над городом и уходил в сторону аэропорта. Даниэль проследил за его полетом и увидел, как в двух кварталах рядом с петушком Домского собора проплыла странная крошечная корзина под разноцветными шарами. Ему даже показалось, что в корзине сидят какие-то существа! Он мог даже поспорить на этот счет! А с другой стороны, чего только не запускают в небо под Рождество. И разноцветные шары, и такие вот летательные объекты тоже.

Город готовился к празднику, и на душе у Скрипача вдруг как-то само собой стало радостно. Так радостно, что сердце у него забилось быстро-быстро! Ему вдруг показалось, что именно сегодня в его жизни совершится что-то необыкновенное, но чрезвычайно приятное и удивительно хорошее. Пройдут все невзгоды и горести и все-все-все изменится к лучшему, как и положено в Рождественскую ночь! Наступит новая прекрасная жизнь! И от этих светлых добрых мыслей даже Клавс, который своей неумелой игрой на губной гармошке так раздражал его минуту-другую назад, вдруг снова стал ему симпатичен. Даниэль с чувством обнял друга и похлопал его по широкой спине. В кармане куртки Трубочиста торчал корешок старой замусоленной книжки. Не столько из любопытства, сколько из вежливости Даниэль задал вопрос: что за книжку тот читает?

– Про рыцарей ордена Тамплиеров, – почему-то шепотом ответил Клавс.

– А чего это ты шепотом?

– Тише! Вдруг кто-нибудь услышит!

Ну и что, если услышит, спросил удивленно Даниэль. Клавс покровительственно усмехнулся: «Это очень важная и нужная информация для поиска кладов!» Каких еще кладов? – недоуменно спросил Даниэль. «Так ты ничего про это не знаешь! – скривился Клавс. – Эх, ты! Это был самый богатый орден в Европе. Богаче королей! У них были несметные сокровища! Тонны золота! Тонны! Представляешь?» Даниэль пожал плечами: не представляю! И что с того, что у кого-то тонны золота? А у меня вот невеста ушла! И кот Максимус сбежал! Клавс достал из кармана книгу, на обложке которой был изображен рыцарь в шлеме, белом одеянии и с красным крестом на груди и, погладив рукой обложку, хмыкнул:

– В Ригу, – брякнул Даниэль первое, что пришло в голову, – куда им еще плыть?

– Так ты знал? – Клавс вытаращил глаза. – Или просто угадал? Знаешь, где рыцари спрятали свой клад? – он опять перешел на шепот. – Ты не поверишь – в подвалах Домского собора и в двух крепостях – в Талси и в Кулдиге!

– Это в книге написано?– усмехнулся Даниэль. – «…Дорогие любители кладов, в Талси и в Кулдиге зарыты сокровища Тамплиеров. Добро пожаловать?..» Какая-то ерунда!

– Нет дыма без огня! Сокровища тамплиеров пропали. И вдруг у нас начали строить замки. Огромные неприступные крепости, как во Франции! Десять, двадцать, тридцать штук! В Талси и в Кулдиге – тоже! Только тогда они носили немецкие названия – Талсен и Гольдинген. А у нищих ливонцев откуда деньги? Вот именно, ссудили богатые тамплиеры! За то, что спасли от врагов и дали убежище! Ты не веришь, а вот, что я в книге прочел.

И он пересказал страшную историю. Это случилось в Риге сто лет назад осенней ночью, когда разразилась ужасная буря, которая валила деревья, а река Даугава выходила из берегов, грозя затопить город. В дверь квартиры, где жил звонарь Домской церкви, постучались с улицы. Он спросонья открыл, и увидел троих странного вида мужчин, плотно укутанных в плащи и в шляпах, которые рвал с их голов ветер, но они придерживали их руками в грубых перчатках. Один из них на ломанном латышском языке потребовал ключ от церкви, чтобы спуститься в подземелье… Нет, Даниэль не узнавал Клавса! Глаза у рассказчика горели, словно он видел наяву и старика, и незнакомцев, которые поклялись, что злого умысла у них нет и что старик, если хочет, может идти с ними, но только ему завяжут глаза. Но если он не согласится, то его убьют прямо на пороге родного дома. И он согласился! Долго они шли, согнувшись, по сырым подземельям, спускались глубоко вниз по ступеням и под ногами пищали разбуженные, злобные крысы! Наконец, открылась тяжелая железная дверь и все вошли в помещение. С глаз звонаря сняли повязку, и он обомлел – под низкими сводами стояли до потолка огромные сундуки с золотом тамплиеров! Старику дали три старинных золотых дублона и посоветовали держать язык за зубами…

– Когда все поднялись наверх, с его глаз сняли повязку. Старик обер- нулся и – никого не увидел! – взволнованно заключил Клавс. – Эти трое пропали! Потом он сам пытался найти помещение с сундуками, но – тщетно! Никаких следов! Эх, найти бы нам это золото, а, Даниэль?

Найти бы для начала кота Максимуса, – подумал с тоской Даниэль. Тема рыцарских сокровищ ему не близка. Да и сами рыцари – тоже. С ними не разберешься! Тамплиеры, меченосцы, ливонцы, тевтонцы!.. А вот позавтракать не мешало бы. И вернуть невесту. «Эх, – тяжело вздохнул Клавс, – мне бы машину времени! Смотался бы в прошлое, все разведал и – назад. И все клады – мои! Стал бы сказочно богат и все в Риге только бы и говорили: трубочист Клавс, трубочист Клавс!..»

Внизу на площади у Домского собора детский хор принялся выводить Рождественскую песенку. Видимо, репетировали, готовясь к завтрашнему празднику.

Шарики на ели, белые дома.

В белой карусели кружится зима.

Карусель закружит, вспыхнут огоньки.

Не боятся стужи быстрые коньки.

Не боятся санки снежной кутерьмы

Не страшны обманки озорной зимы…

Динь-динь-дон, динь-динь-дон

Слышишь этот звон?

Динь-динь-дон, динь-динь-дон, как чудесен он!

Клавс вздохнул и в очередной раз принялся дуть в свою гармошку. На этот раз Даниэль его остановил: слушай, друг, давай откровенно! Я точно знаю, отчего ты вздыхаешь и почему тебе необходимо срочно разбогатеть. Признайся: ты хочешь понравиться Марте, которая делает торты и шоколадные конфеты? И ты из-за нее опять не спал и всю ночь глядел на луну? Клавс, захваченный врасплох, махнул рукой:

– Такая гордячка эта Шоколадница, ты не представляешь! Это на вид она простая. Я захожу в ее «Волшебное кафе» и со мной происходит что-то непо- нятное! Я все делаю невпопад. Забываю слова и сижу, молчу, как последний дурак! И она поднимает меня на смех! У тебя, говорит, ветер всю память вы- дул, пока ты скакал по крышам! Все вокруг смеются, а я убегаю, так мне это неприятно. Вот и весь разговор. Ну, я и решил пригласить ее на свидание…

– На крышу?

– Ну да! С крыши весь мир выглядит иначе! Все, что внизу, кажется маленьким и несерьезным! А над тобой – только огромное небо! Но чтобы ей не было страшно, хочу разучить на гармошке песенку.

И он сделал еще одну попытку исполнить мотив «Августина». Даниэль его оборвал: стой, приятель, этак ты отпугнешь и Марту, и всех девушек Риги! Твой Августин ей точно не понравится! Смотри, как надо! Он достал из футляра скрипку и легко заиграл на ней известный мотив:

Ах, мой милый Августин,

Августин, Августин,

Ах, мой милый Августин,

Все прошло, все!

– Браво, браво, скрипач Даниэль! – раздалось снизу. Кто это там? Друзья глянули с крыши вниз. О, да это же Бургомистр их города, очень доброжелательный и оригинальный человек! Он стоял посреди заснеженной улицы, задрав вверх седую непокрытую голову, и махал им рукой. В другой руке держал связку ключей и жестяную масленку, чтобы смазывать старинные городские двери и ворота.

– Я всегда говорил, господин Даниэль, что у вас несомненный талант, но вы его зарываете в землю, хотя в данном случае вы сидите на крыше. О, и трубочист Клавс с вами? Здравствуйте, господин Трубочист! Как обстоят дела с городскими крышами? Все ли трубы в надлежащем порядке? Не дымят? А вы, господин Скрипач, уже закончили писать вашу Рождественскую сонату? Когда мы ее услышим?

– Трубы в порядке, и соната почти готова, – дружно прокричали друзья. – А как ваши дела? Как поживают городские коты? Все старинные замки смазаны? Всем довольны гости города?

Они это спрашивали, едва сдерживая смех, переглядываясь и перемигиваясь – ну и Бургомистр у них! Со странностями! Все делает сам, никому не доверяет! Бургомистр был очень добрый и страшно ответственный. Каждое утро лично кормил городских котов, смазывал замки дверей старинных зданий из специальной лейки и проверял, всем ли довольны туристы, прибывшие в Ригу. И только после этого с чувством глубокого удовлетворения, шел на работу в мэрию. А мэрия, кто не знает, стоит рядом с памятником рыцарю Роланду, покровителю города, как раз напротив Дома Черноголовых.

– Не волнуйтесь, господин Скрипач и вы, господин Трубочист! Коты пока не накормлены, но замки смазаны и туристы вполне довольны.

– Коты довольны, туристы смазаны, – прыснули Трубочист и Даниэль. Надо сказать, многие горожане Бургомистра не понимали. Зачем делать все самому, если есть помощники? Кормить уличных котов, если те и сами найдут пропитание?

– Вы что-то сказали, господин Трубочист? – переспросил старый Бургомистр.

– 

– Ну, удачи вам, – помахал рукой старый Бургомистр. – Пойдука я дальше.

До Рождества нужно успеть очень многое…

И вдруг, сделав лишь один шаг, он изменился в лице и закричал не своим голосом:

– Это что такое! В чем дело! Почему беспорядок в городе?

Кричать на всю Ригу? Что-то новенькое!

Клавс и Даниэль удивленно переглянулись.

На старика это совсем не похоже! За ним такого никогда не наблюдалось. Они с удивлением глянули вниз и увидели очень и очень странную картину! По булыжной мостовой, заметенной снегом, мимо изумленного градоначальника, прямо по его башмакам, промчались какие-то странные, маленькие – размером с футбольный мяч

– существа, едва не сбив старика с ног! За ними, задрав хвосты, неслась целая компания разномастных рижских котов во главе с огромным черным котом Даниэля.

– Стой, Максимус, – закричал Даниэль, – вернись домой!

Кот Максимус его не слышал или не желал слышать. С воплями и воем вся компания метнулась сперва в сторону Ратушной площади (пронеслась мимо памятника рыцарю Роланду, обогнула его, резко двинулась сперва к собору Святого Петра), а оттуда – к Дому-музею купца Менцендорфа. Влетели в приоткрытую дверь, едва не сбив с ног женщину-экскурсовода, и через секунду-другую возникли на самом коньке почти отвесной крыши!

– Вот это скорость! – восхитился Даниэль, толкая Клавса в бок. Тот не ответил. Странные существа, за которыми гнались коты, какое-то время носились вокруг печной трубы, а потом по очереди попрыгали внутрь – сперва один, за ним – другой. Третий помог взобраться на трубу четвертому – круглому, похожему на мячик и спрыгнул следом за ним. Разозленные коты уселись на краю трубы и принялись истошно орать, обсуждая случившееся. По улице бежал Бургомистр с непокрытой седой головой и что-то громко кричал, показывая прохожим на крышу дома Менцендорфа…

ГЛАВА № 2

—

Клавс, ты видел? – выдохнул Скрипач, придя в себя. – Черт побери!

– Ты даже не представляешь, насколько ты близок к истине, – прошептал чем-то очень перепуганный, совершенно бледный великан Клавс. —

– Это же тролли!

– Какие тролли? Там мой кот! Максимус! Клавс вытаращил испуганные глаза:

– Ты не слышал про троллей? Рассказывают, что они могут быть огромными гигантами. Уродливые и страшные. Могут быть от трех до восьми метров, причем, они способны или увеличиваться, или уменьшаться! У них огромные носы…

– Но у этих не было огромных носов, – оборвал Даниэль. – И вообще, они были размером с моего кота.

– Они притворялись! Тролли могут быть и карликами, но от этого не легче. Если тролли голодные, они могут накинуться на человека и сожрать его в пять минут! Тролли живут под мостами и берут с людей плату за проезд. Если не заплатишь, тебе будет хуже…

– Почему это мне? – сильно удивился Даниэль.

– Или кому другому!

– А при чем тут мост? Даже слушать не хочу, чушь какая-то!

Не чушь, Даниэль, не чушь, объяснял Клавс дрожащим голосом, испуганно оглядываясь. Тролли в Риге появились неспроста! Кто-то наслал их на город. Надо бежать, пока те не вернулись! Зачем они полезли в старинный дом Менцендорфа? То-то и оно! Все говорят, что в этом доме нечисто, что там когда-то поселилось страшное привидение. Даниэль засмеялся: подумаешь, приведения всегда живут в музеях! Это нормально! Ты не понимаешь, сбивчиво объяснял Клавс, это сейчас там музей. А что там раньше было? То-то и оно! В подвале дома в старину была лаборатория алхимика, который задумал захватить весь мир…

– Сказки!

Его уже распирало от желания попасть на крышу дома Менцендорфа и увидеть вблизи этих троллей!

– Я тебе говорю! – горячился Клавс. – Во время опытов из пробирки вылезло какое-то безобразное и мерзкое существо. Сначала расправилось с алхимиком, – говорят, сварило бедного в кипятке! – а потом напустило на Ригу страшные беды. Скорее всего, это и был главный тролль. А эти – помельче, которых ты сейчас видел – прибыли по его зову.

– Да ладно, бабушкины сказки!

– Я тебе говорю: они перевернут весь наш город с ног на голову! Я к трубе этого дома приближаться боюсь, как подумаю, что там тролли, брр! – Клавс действительно поежился. Видно было, что не шутил, и что серьезно испуган. Так бывает, когда большой и сильный человек, вдруг возьми и испугайся чего-то совершенно мелкого, невзрачного. Говорят, огромного слона может испугать маленькая мышка, при виде которой он трясется от страха, а иногда даже падает в обморок.

– А ты ведь говорил, что труба в доме Менцендорфа забита и печку там не топят? И куда попрыгали эти существа? Застряли там и не могут выбраться? Так им же помощь нужна! Пойдем, Клавс, глянем?

– Не-ет! – мотнул тот головой. – Я не пойду! Помогать троллям? Придумал тоже! И тебе не советую. Ты что, не видел, какие они страшные?

Скрипач пожал плечами – на его взгляд, совсем даже нестрашные, скорее, наоборот – смешные. Клавс поднял его на смех: у этих «смешных» зубы острее бритвы! Ты, говорит, думаешь, что коты за ними случайно гнались? Не случайно! Коты чувствуют нечистую силу! За тобой же они не бегают, убеждал Клавс друга. Все так, думал Даниэль, но чем больше Клавс его пугал, тем меньше он боялся. Его уже распирало от желания попасть на крышу дома Менцендорфа и увидеть вблизи этих троллей! Так у него всегда бывает – западет в голову мысль и никак от нее не избавиться. Но как уговорить явно перепуганного Клавса составить ему компанию? И он решил схитрить!

– Клавс, поздравь меня! – воскликнул он радостно. – Я придумал, как сделать, чтобы шоколадница Марта обратила на тебя внимание.

– Ну, уж! – отмахнулся Клавс.

– Ты должен совершить ужасно смелый подвиг. И тогда твоя Шоколадница кинется к тебе на шею, – пообещал Даниэль. – Потому что девушки любят героев.

От него ушла невеста и он говорил это со знанием дела! Клавс просияла ведь и точно! Марта, по его словам, постоянно твердила: Клавс, почему ты такой несмелый? Почему нерешительный? Как же ты ходишь по крутым крышам? А однажды призналась: если кого и полюблю, то только настоящего героя.

– Так я ж тебе об этом! – обрадовался Даниэль. – Пошли, бросай свою гармошку! Сейчас ты станешь настоящим героем!

– Я готов! – просиял Клавс. – А куда пошли?

– Спасать наш город от троллей!

– От трооллей? – У Клавса от этих слов заныли зубы, ему захотелось куда-нибудь убежать, забиться в безопасное место, закрыться на сто замков и двести запоров! Давай, говорит, лучше вечером? Или завтра? Он глядел умоляюще в глаза другу, но тот решил проявить железную выдержку и напомнил ему про Марту. Ты только представь, убеждал Даниэль Клавса, весь город будет говорить о твоих подвигах, и она тоже услышит! Неужели, скажет, это сделал мой Трубочист! Какой же он герой! И гордячка Марта не устоит! Прибежит к тебе, как миленькая!

– Прибежит? – Клавс вдруг стал сомневаться.

– Даже не думай, прибежит! Ну, что, по рукам? – спросил Даниэль.

Клавс поежился. Внутри у него шла серьезная борьба. Что ж, большие и сильные люди не сразу принимают решение. Так часто бывает. Но, видимо, чувства к Марте перевесили страх, и он протянул Даниэлю свою дрожащую ладонь…

Оказавшись на крутом коньке крыши дома купца Менцендорфа, приятели с осторожностью обследовали печную трубу. Точнее, это делал Даниэль, потому что Клавс никак не мог заставить себя подойти к ней ближе и держался в отдалении, пока Скрипач не попросил его посветить внутрь фонариком. Клавс сначала светил, потом закидывал внутрь грузила на веревке, но ничего особенного не происходило. Из трубы доносилось гулкое эхо и больше ничего. Даниэль слушал-слушал и, не выдержав, громко крикнул внутрь:

– Эй, есть там кто? Отзовись!

И даже свистнул, от чего перепуганный Клавс чуть с крыши не упал!

– Да тише ты, тише!– замахал он руками. – Не зли троллей, я тебя умоляю! Нет ничего страшнее, чем разгневанные тролли! Их тогда ничем не удержишь! Сразу превратят тебя в камень! Все время помни об этом, и будь с ними осторожен!

Никто в трубе не отозвался. У Даниэля созрело смелое решение – поиграть прямо над ней на скрипке в надежде, что тролли, услышав его музыку, вылезут наружу. Хотя бы из любопытства. Он взобрался на край трубы и принялся играть веселую польку. Но толку от польки не было никакой. Труба молчала. Тогда он сыграл «Ах, мой милый Августин, Августин, Августин!», но и в этот раз печная труба не подала признаков жизни.

– Эй, тролли, вы где? – крикнул он, весело подмигивая бледному от страха Клавсу. – Добро пожаловать в Ригу! Отзовитесь, это мы – скрипач Даниэль и трубочист Клавс! Ваши друзья! – И постучал смычком по кирпичам трубы, точь-в-точь, как заправский дирижер. И вдруг из трубы раздалось страшное: у-у-у! То ли крик, то ли порыв ветра. Даниэль от неожиданности вздрогнул и уронил в трубу свой смычок! Ай, какая оплошность! Клавс, закричал он, я уронил смычок! Что теперь делать, я не смогу играть! И как я закончу сонату, которую обещал нашему старику Бургомистру к Рождеству? Он так на меня надеялся! Клавс, друг, что делать!

– Бежать! – выдохнул насмерть перепуганный Клавс. Услышав это «бежать», Даниэль растерялся:

– Как «бежать»? Куда «бежать»? А мой смычок! Я без него играть не смогу! Спускай меня внутрь, я попытаюсь его достать! Ты слышал, что стука не было, значит, он не упал на дно, а застрял где-то по дороге. Ты же поможешь его вытащить, Клавс? Я сам полезу, ты только помоги мне спуститься вниз.

Клавс готов был дать деру, но он взял в себя в руки и, вздохнув, без большого, правда, желания, непрестанно оглядываясь, стал готовить друга к непростому путешествию по печной трубе. Он обмотал бедного Даниэля сначала одним мотком прочной веревки, потом – вторым: вдруг, не хватит длины первого. И на всякий случай вручил ему фонарик. Подождал, когда Даниэль зависнет над пустотой и начал потихонечку ослаблять трос, спуская того вниз. Когда ноги Скрипача уперлись во что-то твердое, он понял, что достиг дна и подергал веревку, чтобы сообщить об этом Клавсу.

– Эге-гей! – услышал он громкий шепот Клавса. – Смычок там? Что ты видишь?

– Да пока ничего, – ответил Даниэль. Он включил фонарик, и яркий сноп света осветил черные, покрытые копотью старые потрескавшиеся кирпичные своды. – Вижу паутину. Глубокие трещины. Много пепла. Стою ногами на плите. Хорошо, никому не пришло в голову разжечь огонь. Вот было бы блюдо!

Даниэль огляделся по сторонам и понял, что попал прямо в то место, где была старинная кухня.

– А тролли? Их там нет?

– Троллей нет, но и смычка тоже нет. Клавс, – воскликнул он, – смычка нет!

– Я так и знал, – закричал взволнованно Клавс. – Они его и утащили! Я же говорил, к ним лучше не соваться. Это они специально подстроили, чтобы тебя заманить! Скорей наверх, я поднимаю тебя! Давай, давай, пока они не очнулись!

«Ну, уж, дудки, – подумал Даниэль, – раз уж я здесь, надо с этими гостями разобраться. Пусть вернут хотя бы мой смычок!» И он решительно отвязал веревку, которая стремительно взлетела вверх. А сам нарочно крикнул: ой, Клавс, веревка оборвалась! Это чтобы тот не задавал лишних вопросов. Конечно, обманывать друзей нехорошо, но иногда можно. Если, например, у вас смычок упал в печную трубу, а ваш друг боится троллей. Клавс, в свою очередь, был страшно напуган. Веревка не могла сама оборваться, рассуждал он, это все проделки троллей!

– Держись, Даниэль, я бегу за полицией! – крикнул он другу. – Когда увидишь троллей, сразу закрой глаза, не смотри на них и не говори с ними! Это опасно! Я бегу за подмогой, я быстро, я сейчас!

Эхо, пробежав по трубе, ответило мрачно: час, час, час…

– Не надо никого звать, я сам разберусь! – крикнул в ответ Скрипач. Но Клавс его не слышал. Нет, но какой паникер этот Трубочист! А с другой стороны, ведь он за друга переживает? Да, но где эти знаменитые и ужасно страшные тролли? Очень ему было любопытно на них поглядеть, хотя, конечно, страшновато. Но так всегда бывает, мы боимся того, чего не знаем. А потом даже самим смешно – и как я мог испугаться? Спрыгнув с плиты, Даниэль огляделся по сторонам и понял, что попал прямо в то место, где была старинная кухня. По стенам была развешена самая разнообразная древняя утварь – сковородки разной величины, формы для выпечки, поварешки, огромные острые ножи для разделки мяса. Кастрюли, кувшины и котелки застыли в едином строю. С потолка свисали гирлянды лука и чеснока, пучки сухих пахучих трав, а на полках рядами теснились железные банки со специями, глиняные сосуды, горшки и бутылки. Возле печки стояла огромная деревянная колода с воткнутым в нее большим и острым топором.

– Ух ты, – подумал Даниэль с уважением. – Вот это топорик! Видимо, в старину здесь жили крепкие люди. Похожие на Клавса, который, правда, боится троллей.

Ставни окон были закрыты так плотно, что с улицы в помещение не проникали ни шум улицы, ни даже маленький лучик света. Тут же стоял массивный разделочный стол на больших дубовых ногах, высились бочки, бочонки поменьше и металлические ведра. В углу пылились плетеные корзины разных размеров. У стены стоял чугунный ухват. Но смычка ни- где не было!

– Есть тут кто живой? – спросил расстроенный Даниэль, подсвечивая фонариком. Он направил луч на стену, думая обнаружить выключатель, но не обнаружил. Стояла какая-то мрачная неприятная тишина. Как в безвоздушном пространстве!

Даниэлю стало страшновато и в какой-то момент показалось, что за его спиной кто-то стоит. Он начал волноваться, вспомнив рассказ Клавса о привидении. Из-под двери в дальней комнате проникал неприятный сумеречный свет, из-за чего тишина начала давить на уши…

И вдруг за дверью раздались голоса! Даниэль прислушался. Судя по всему, там были двое. Старик, с хрипловатым, надтреснутым голосом, а другой – был молодым. Обрадованный Даниэль двинулся навстречу людям, мысленно посмеиваясь над своими мыслями о привидении – у страха глаза велики! Но у двери он остановился, потому что разговор за ней неожиданно пошел на повышенных тонах. Даниэль застыл в недоумении, не решаясь толкнуть дверь, потому что то, о чем говорили двое, сбило его с толку. Но он даже представить себе не мог, с кем встретится буквально в следующую минуту, и в какую историю попадет…

Да, но где Клавс? Где наш смелый герой – трубочист, который, как оказалось, очень-очень боится троллей? Может быть, побежал за подмогой? Звонить в полицию? Сообщать пожарным? Да ничего подобного! Он растерялся до такой степени, что вообще не знал, что ему делать? Клавс просто запаниковал! Он хотел бежать в полицию, но неожиданно пронзившая его мысль заставила остановиться. А если Даниэль, падая вниз, ударился, к примеру, головой и потерял сознание? Что же делать? Вдруг он придет в чувство и станет звать на помощь, а ему никто не ответит? Еще хуже!

Но какой же он неразумный этот Даниэль, разозлился Клавс. Ну, зачем, зачем он спустился вниз, зная, что там засели кровожадные тролли – только неразумный человек способен на такое!

И тут Клавса посетила смелая мысль: самому спуститься в трубу! Чтобы выручить друга, который попал в беду по собственной глупости! Да, надо попробовать! Клавс набрался храбрости и даже занес внутрь ногу. И тут же ему почудилось, что возле каблука громко клацнули чьи-то острые зубы! Он в страхе вытащил ногу! Сердце стучало в груди, руки дрожали и от страха даже сводило челюсть.

– А если тролли накинулись на Даниэля? Мамочка дорогая, какой ужас! Впились своими острыми зубами! Ой, ой, ой!

От одной этой мысли пот полил с него градом, и хотя на улице было холодно, ему вдруг стало очень-очень жарко в его костюме трубочиста. Но как же быть? Он на цыпочках подкрался к трубе и крикнул, как ему казалось, очень громко, в самое жерло:

– Даниэль! Ты там жив? Отзовись, пожалуйста! Это я, твой друг Клавс! Ну, подай, пожалуйста, знак, что ты жив! Тогда я спущусь и покажу этим троллям, где раки зимуют!

Конечно же, он это не крикнул, а сказал так тихо, что вряд ли его смог услышать Даниэль. А не крикнул потому, что в его голову одна за другой полезли страшные мысли! Если с Даниэлем что-то случилось, вся Рига будет говорить, что виноват в этом, прежде всего Клавс, который был с ним рядом! Не спас друга, бросил в беде! И Марта в первую очередь, ведь она знает об их отношениях с Даниэлем. Никто не станет разбираться – зачем Даниэль полез в трубу, за каким смычком! Никому не докажешь, что ты его отговаривал, предупреждая об огромной опасности, которая таилась в этой чертовой трубе и уж, тем более, никто не поверит в каких-то трол- лей, если их не видел.

Он со злости пнул трубу носком ботинка и буквально взвыл от боли!

– Какой же я трус, – укорял он себя, пытаясь хоть на что-то решиться. Но заставить себя что-то сделать он никак не мог. На него вдруг словно упала тяжелая плита и придавила так, что он не мог двинуть ни рукой, ни ногой. Страх сковал его тело и стало трудно дышать. – Проклятые тролли! – Клавс сжал могучий кулак. – Ну, я до вас доберусь! Я отомщу вам за моего друга Даниэля.

Однако, лезть в трубу побоялся, очень ему было страшно. И, как это часто бывает, когда, оправдывая свой страх, винят других, так и Клавс стал во всем обвинять друга. Ну, зачем тот полез в трубу, думал он с раздражением. Никто его не заставлял! Даже предупреждали и отговаривали – не лезь туда, Даниэль, это очень опасно! Но ведь не послушался, полез!

И тут его сразила страшная мысль – а ведь на месте Скрипача мог оказться и он сам, Клавс! Вот интересно, а как бы повел себя Даниэль, если бы это Клавс провалился в трубу? Уж точно пришел бы на помощь, невзирая ни на что, не стал бы рассуждать и взвешивать! Показал бы этим зубастым чудовищам, кто в Риге хозяин! Он такой этот Даниэль, настоящий надежный друг. И, думая о нем с неожиданно возникшей симпатией, Клавс побежал за подмогой. Он спасет Даниэля, вот увидите! Теперь для него не было ничего важнее в жизни.

Он в страхе вытащил ногу! Сердце стучало в груди, руки дрожали и от страха даже сводило челюсть.

ГЛАВА № 3

Вы мне совершенно не доверяете! – кричал за дверью тот, у кого был молодой голос. – Измучили своими подозрениями! Я целый месяц мою-протираю ваши склянки и пробирки, бегаю в лавку за едой, убираю в доме и натираю полы. Но я не за этим к вам нанимался! Я хочу работать с металлами и научиться все обращать в золото!

– Алчный мальчишка! – отвечал старик. – Тебя не интересует наука, тебя интересует золото и ничего, кроме золота! Но только глупцы видят в алхимии источник богатства. Это говорил сам Великий Альберт!

– Да знаю я про вашего Великого! Сто раз рассказывали! Я наизусть вызубрил про его заслуги! В логике, в ботанике, где там еще? В географии, астрономии, минералогии, зоологии, психологии, химии, в алхимии…

– Именно он выделил в чистом виде мышьяк, ты забыл об этом!

– Вы ко мне цепляетесь, учитель! Дайте мне поставить опыты с золотом! Прошу вас!

– Волшебство и алхимия должны служить на благо людям! Собеседник старика отреагировал на это очень раздраженно:

– Плевать я хотел на людей! И вам советую. Как будто эти люди хоть когда-то вам помогли! Каждый только и мечтает обогатиться в одиночку! Отнять у другого, и чтобы за это не повесили у Столбовых ворот. Знаем мы их! Только бы ни с кем не делиться! Ни единым грошем! Все людишки похожи!

– Неправда, не все такие! – возмутился старик. – И мы, алхимики, работаем не ради наживы. Алхимия, Генрих, это великая наука, а не шарлатанство. Наши опыты послужат благу людей. С нашей помощью люди смогут лечить чуму, оспу, проказу. Мы вселим в людские души веру в жизнь и в науку. Но ты не желаешь это понять!

Тот, кого звали Генрих, пробормотал уныло, что он давно уже все понял. И что уроки и наставления старика помнит, как Отче наш!

– Да хоть сейчас проверьте, – вскричал он. И, не дожидаясь согласия старика, принялся тараторить: – Четыре духа металлов – суть ртуть, сера, аурипигмент или мышьяк и нашатырь. Эти четыре духа окрашивают металлы в красный и белый цвета, иначе – превращают их в Солнце и Луну. Эти духи выявляют Луну в железе и олове или Солнце в меди и свинце. Так?

– Так, – согласился старик.

– Далее… Алхимик не должен ни одной живой душе выдавать тайну опытов… Так? Его помыслы должны быть чисты, а сердце исполнено благородных порывов… Правильно? Если начнешь с усердием, а потом ослабишь упорство, то потеряешь все!..

– Да-да-да, алчные люди не должны заниматься алхимией! Это очень важно, запомни! Например, великий Альберт Великий исследовал природные явления, такие, как затмение солнца, кометы, вулканы, горячие источники, исследовал флору и фауну. За свои знания он получил имя Doctor Universalis…

– Универсальный доктор, я знаю!

– Неверно! Доктор Всеобъемлющий!

– И в его честь ботаник Майер назвал дерево «Аlberta»!

– Не дерево, глупый Генрих, не дерево!

– Да вы сами говорили, – дерево, – раздраженно отпарировал тот.

– «Alberta», упрямый ученик, – это род деревьев с трубчатыми цветками. Они растут в Африке. И мне горько, что твои знания столь приблизительны. В ответ Генрих раздраженно буркнул: подумаешь, дерево назвали! Старика его легкомысленность, судя по всему, очень опечалила. Тяжко вздохнув, он спросил:

– А что назовут в честь тебя, незадачливый ученик?

– В мою честь поставят памятники! – вдруг огрызнулся Генрих.– Художники напишут мои портреты! Я войду в историю как великий и могучий правитель! Меня будут все бояться! Я стану повелителем мира! Назло и вам, и всем, кто в меня не верил! Все сокровища человечества станут моими! Самые красивые женщины упадут к моим ногам! Я, я, я…

У него от волнения даже сбилось дыхание! Стало на какое-то время тихо. Ничего себе, подумал Даниэль. Псих какой-то. Станет повелителем мира? Во, загнул!

– Твои речи меня пугают,– в голосе старика Даниэль услышал боль и недоумение. – Так ты еще никогда не говорил, Генрих! И с такими нехорошими мыслями ты пришел ко мне учиться великому искусству – алхимии?

Генрих, судя по всему, сообразив, что наговорил лишнего, спохватился и быстро-быстро стал сдавать назад, юлить, оправдываться и, как показалось Скрипачу, врать.

– Это была плохая шутка!.. Да какой из меня правитель! Ха-ха-ха! Вы для меня всё, учитель! Вы достигли вершин алхимической премудрости! Вы – светило научной мысли! Я горжусь, что я ваш ученик! Я оправдаю ваше доверие! Забудьте все, что я наболтал!

Тут что-то не так, – подумал Даниэль, удивляясь перемене в поведении юного хитреца. Какой же он неприятный тип! Чувствуется, что у этого парня на уме что-то нехорошее. Уж больно красиво поет этот льстивый Генрих! Наверняка хочет провернуть какое-то гнусное дельце… Даниэлю поначалу было неловко подслушивать чужой разговор.

Даниэль разглядел старика, а это был и вправду почтенный старик.

Мало ли какие у людей мо- гут быть тайны. Но теперь ему стало понятно, что старику грозит серьезная опасность. Что у этого коварного Генрих есть какой-то свой план! И он не остановится ни перед чем! Даниэль решил приоткрыть дверь, чтобы разглядеть лицо молодого человека и проверить свою догадку, но, сделав шаг в темноте, неожиданно наступил на что-то, споткнулся и едва не упал.

«Тише вы, эй! – прошипел кто-то у него под ногами. – Как слон! Смотреть надо! Чуть не наступили мне на голову!» На голову? Это кому же? Даниэль направил луч фонарика на пол и увидел странное существо, похожее одновременно и на маленького бурого мишку, и на большую картофелину, и на небольшой мешок для картошки. Тот закрыл физиономию своими лапами и даже икнул. Явно, от испуга. Даниэль ахнул: «Так ты тролль! – и увидев второго – совершенно круглого, похожего на хлебный мякиш, повторил: – И ты тролль?»

Из-под крышки сундука на Даниэля глядели тролли, притворившиеся детскими игрушками и ещё кем-то, в темноте было трудно разглядеть!

– От тролля и слышу! – сказал мякиш писклявым голосом. Даниэль так и назвал его про себя – Мякиш, уж очень тот смахивал на круглую хлебную булку. Только случайно Даниэль не наступил и на него. – Что ты орешь, как глухой? Хочешь, чтобы нас тут и застукали?

– Нет, но вы, правда – тролли? – прошептал Даниэль, которого просто распирало от любопытства. Ни с чем подобным он в своей жизни не сталкивался. Говорящая булка!

– Да тролли, тролли! Заладил! Ты чего в трубу кричал?

– А вы слышали и молчали? Я уронил в трубу смычок. Вы его случайно не видели?

– Не видели, – ответил Мякиш, как отрезал. – И даже не знаем, что это такое.

Даниэль хотел объяснить, что смычок это такая длинная палочка с туго натянутой струной, которым играют на скрипке, но другой тролль, больше похожий на маленького бурого мишку или на большую картофелину, его опередил и возразил ворчливо; он вообще не говорил, а как бы ворчал.

«Ух, ты! – возмутился похожий на мишку. – Как это не видели? Он в золу упал, а Фредди его подобрал. Ты еще сказал – о, да это же смычок для игры на скрипке! Пригодится в кого-нибудь бросить! Фредди, отдай смычок Скрипачу!» У стены стоял огромный старинный сундук. Из-под крышки на Даниэля глядели две пары испуганных глаз. Тролли – еще двое! Первый, которого звали Фредди, был похож на маленького львенка и носил штаны в расцветке флага Англии. А второй был самый живописный среди них! У него была смешная рожица, он напоминал не то собаку, не то лошадь, не то дракона. А на спине у него был самый настоящий панцирь! Какие же они разные, восхитился Даниэль! И как ловко маскируются. Под хлебный мякиш, игрушечного мишку, львенка. А этот – под крокодила. Или дракона? Даниэль присел рядом на корточки.

– И вы оба тоже тролли? – спросил он шепотом.

– Нет, – ответил из-за его спины писклявый ворчун Мякиш, – они летучие мыши! Не видно, что ли? Как старая пластинка – тролли, тролли! Мы же не кричим: скрипач, скрипач, смотрите, это – скрипач!

Надо же, такой маленький, а такой сердитый, подумал Даниэль. Задира- ется по любому поводу! Он с любопытством разглядывал троллей, от одного упоминания о которых бледнеют даже такие смелые люди, как трубочист Клавс. Но какие они забавные на вид! Мишка, в отличие от круглого, вел

себя крайне дружелюбно и даже начал не спеша рассказывать о своих впечатлениях от встречи с городом, который ему в целом понравился, но коты, по его словам, тут очень злые. Особенно один, такой большой и черный и говорит басом. Просто какой-то дикий зверь. Видимо, заключил он, хозяин кота не кормил, тот и озверел…

Так это же мой кот Максимус, – подумал Даниэль, краснея. Хорошо, что в музее царил полумрак, и никто не увидел краску стыда на его лице! А тролль, продолжая свой рассказ, еще и добавил в сердцах: я бы хозяев таких сумасшедших котов наказывал! «Кстати, меня зовут Ухты», – сказал он, протягивая Даниэлю свою пухлую лапу. Тот с некой опаской ее пожал. Лапа была мягкая и теплая. «А почему это ты – Ухты?» – спросил его Скрипач.

– Потому что, чего он не увидит, сразу, как сова: ух, ты! ух, ты!– пояснил писклявый Мякиш. – Коты бегут? Ух, ты! Скрипач на голову свалился: ух, ты!

– А это не вы утром пролетали над городом? В корзине с шарами? Тролли испуганно переглянулись.

– Ну, мы, – сказал Мякиш и насупился. – И что теперь?

– А куда вы летели?

– Куда надо, туда и летели. Тайна.

– А-а, – сказал Даниэль разочарованно.

– Кстати, вот ваш смычок, – сказал Мишка Ухты и протянул его Даниэлю.

– Спасибо большое, – поблагодарил Даниэль и, вспомнив наставления Клавса, который заклинал его не разговаривать с троллями – могут заморочить и даже превратить в камень! – сказал: – Ну, ладно, мне пора, я пошел.

– Шагай, шагай, – бросил Мякиш, не оглядываясь. Он вслушивался в спор двоих за дверью, который разгорался все сильнее и сильнее. – Только далеко ты не уйдешь.

– А мне как раз недалеко – на Ратушную площадь. Я там каждый день играю на скрипке. Надеюсь, когда-нибудь увидимся!

– А помолчать можешь? – прошипел Мякиш. – Ты что, не понял, куда попал?

– В дом купца Менцендорфа, – пожал плечами Даниэль. – В музей!

– Ага, и мы думали, что в музей. Ты послушай, на каком языке говорят! – Даниэль прислушался. Старик в этот момент что-то громко и сердито выговаривал молодому на языке непонятном. Второй отвечал крикливо, видимо, сердясь и одновременно оправдываясь.

– Подумаешь! – фыркнул Даниэль. – Тут по ночам гуляет настоящее привидение, вот это да! Его видела старая уборщица и ужасно испугалась. Много веков назад в подвале дома была лаборатория алхимика. Он много экспериментировал и в один прекрасный день создал в пробирке ужасного монстра, а тот его убил. И теперь дух ученого носится по музею, пугая ночью людей.

Мякиш состроил страшную гримасу и прошипел:

– Глупый скрипач! Твой ученый за этой дверью! Пока еще живой, но, могу поспорить, это не надолго. Так что познакомься, пока не явился ужасный монстр!

Он выпалил это на одном дыхании, и все тролли задрожали от страха. Но Даниэль, услышав это, не поверил: как и предупреждал Клавс, тролли морочили ему голову!

– Еще скажи, что мы попали в прошлое, – хмыкнул он. – Я бы, конечно, так хотел – побывать в старинной Риге, а потом вернуться. То-то Клавс обзавидуется! Но, боюсь, что эти сказки для детишек.

– А ты не бойся, – возразил ему Мякиш. – Ты уже действительно тут.

– Где – «тут»?

– В прошлом!

– И какой тут год? – спросил Даниэль с иронией.

– Каким бы он ни был, отсюда нам уже не выбраться!

Даниэль с ухмылкой огляделся по сторонам: ну, конечно, он в далеком прошлом, где же еще! Просто каменный век! И вдруг его охватило смутное подозрение – в полутемном помещении Дома-музея Менцендорфа не было ни одного выключателя, ни одной розетки, ни одной лампы, ни одного провода и даже ни одного электроприбора! Как такое возможно в наше время? Если было, куда девалось? А если не было, то где он тогда сам?

Тем временем разговор в лаборатории алхимика приобретал неожиданный оборот. Даниэль, взволнованный словами тролля, стал внимательно вслушиваться в громкий спор за таинственной дверью.

– Учитель, я уже вызубрил весь «Малый алхимический свод»! – плачущим голосом оправдывался Генрих. – И про ртуть, и про железо, и про медь, и про серебро… Ну, пожалуйста, допустите меня к опытам с золотом, я очень вас прошу!

– Нет, – твердо сказал старик. – Ты не готов! Иди, подмети пол в лаборатории и принеси два ведра воды из колодца!

– Ах так, – вскричал обозленный Генрих, – тогда я возьму и проведу опыт сам!

Даниэль услышал какую-то непонятную возню, словно кто-то кого-то отталкивал, а потом раздался звон склянок. Что-то с грохотом упало и разбилось. Потом упало еще что-то и еще. И тоже – разбилось, после чего раздался страшный вопль:

– Ай! Ой-ой-ой!

– Что ты кинул в реторту, глупый мальчишка? – закричал старик.

– Учитель, я только хотел провести эксперимент! Я ведь тоже хочу быть алхимиком! Ой, что это такое гадкое лезет из пробирки? Учитель, какие-то уродцы! Лезут и лезут! Мне страшно! Ай, они кусаются!

Следом Даниэль услышал испуганный возглас старика: «Господи милосердный, что наделал этот глупый ученик! Он наплодил армию чудовищ! Признавайся, что ты кидал в чан? Дохлых мух, тараканов, крыс? Мертвых червей, гадюк и жаб? Чем забита твоя голова?» – Перепуганный Генрих со страху оправдывался, что он хотел оживить дохлых насекомых и крыс в расплавленном золоте, чтобы доказать алхимику, что он тоже что-то может! «О, горе мне, горе! – кричал старик. – В алхимии ничего никому не доказывают! Приступать к опытам можно только с чистыми помыслами и благородными намерениями, я повторял тебе это сотни раз!..» Видимо, какую-то страшную ошибку допустил ученик алхимика! Из ком- наты повалил неприятный запах серы и аммиака. Такой противный и едкий, что Даниэлю пришлось зажать нос. Дверь резко распахнулась, едва его не стукнув. Вспыхнули ярким пламенем свечи и на потолке заплясали огромные уродливые тени от странных существ – одни со страшны- ми огромными зубами, другие – с острыми клювами и перепончатыми крыльями. Какие-то древние чудовища! Они вылетали из лаборатории,

Они вылетали из лаборатории, издавая злое, агрессивное жужжание, бились о стены и ставни..

издавая злое, агрессивное жужжание, бились о стены и ставни, а успокоившись, липли к потолку и свисали оттуда огромными серыми гроздьями. Испуганные тролли прыгнули в сундук и захлопнули за собой крышку. Даниэлю не оставалось ничего, кроме как молча, чтобы его не обнаружили, отбиваться руками от этих отвратительных созданий.

– Но как же их много! С какой страшной скоростью они плодятся! – кричал старик. – Что ты там намешал, негодник, что ты влил в чан, признавайся?!

То, что вылетало и вылезало из-под крышки алхимического чана, было похоже сразу на все гадкое и противное, что только можно себе представить – на гигантских зеленых жаб, жирных мух и назойливых слепней. Даниэль постарался глубже забиться в тень и спрятаться за толстые портьеры. От мысли, что его заденут крылья и липкие лапки этих созданий, ему становилось не по себе.

– Ой, одна укусила меня за палец! – захныкал тот, кого звали Генрих. – Я боюсь!

– Мерзкие, назойливые твари! – кричал старик. – А какая от них вонь! Пошли прочь, исчадия ада! Генрих, ты заслуживаешь наказание за свое непослушание и самонадеянность! Но что с ними делать! Они уничтожат результаты всех моих опытов!

Даниэль с волнением следил за всем происходящим, боясь пропустить хоть что-нибудь. Шутка ли – попасть в средневековье! Кому расскажешь – не поверят! В свете свечей он разглядел большую комнату, где происходили странные события. Это была настоящая лаборатория древнего алхимика! На огромном столе черного дерева высились разнообразные емкости – стеклянные колбы и колбочки, оловянные кружки и чашки, медные мерники, сосуды большие и малые, от которых в разные стороны уходили стеклянные трубки, реторты самой разной толщины. В углу стоял скелет, а на полках несколько черепов. Множество стеклянных и металлических труб и трубочек переходили одна в другую, соединяя диковинные сосуды. В большом медном чане что-то бурлило, булькала и шипела жидкость вязкой субстанции, издавая острый химический запах. От нее исходил непонятный отблеск, и этот отблеск падал на крылья существ, которые поднимались к потолку вместе с паром, обретая по пути омерзительную плоть и форму.

Даниэль разглядел старика, а это был и вправду почтенный старик. Он был одет в длинный халат, подбитый меховой оторочкой, а на голове носил маленькую бархатную шапочку, из-под которой спадали седые пряди волос. У него была длинная белая борода, длинные по плечам седые волосы, а из-под седых бровей сверкали умные пронзительные глаза. Сейчас он размахивал руками, пытаясь разогнать полчища летающих тварей, но это было не так-то просто.

– Учитель, я больше не буду своевольничать! – хныкал тот, кого называли Генрих, забравшись от страха под стол. – Мне просто хотелось вам доказать, что я что-то могу!

– Ты уже все доказал! Что ни на что не годен и тебя надо гнать из моей лаборатории, пока не натворил еще больших бед.

– Простите меня, простите, учитель! Что хотите для вас сделаю!

Даниэль поначалу решил, что ученик – это мальчик, так как он был маленького роста, но, приглядевшись, понял, что это вполне себе взрослый человек, но – карлик. У него было коренастое тело, большая голова почти без шеи, а ноги были кривые. Еще у него были усы. Он хныкал, но взгляд у него при этом был настороженный и острый. И опять Даниэлю подумалось, что коротышка хитрит и что он хочет обмануть старика.

– Грош цена твоим стараниям, Генрих! – кричал в ответ старый алхимик. – Плоды твоих фантазий – вон они! Лезут из чана и пробирок, визжат под потолком! Вот-вот тут будет нечем дышать! Скоро они заполонят всю комнату. Эти твари плодятся с неимоверной быстротой!

– Так остановите их, учитель! – захныкал ученик.– Вы же все умеете!

– Ты их сотворил, ты и останавливай, несчастный хвастун!

– Но я боюсь! Ай, они опять кусаются! Учитель, спасите меня!

В этот момент над головой Даниэля прошелестела стая крылатых омерзительных существ, и унеслась вверх по печной трубе, обнаружив выход. В комнате опять раздался звон и грохот, и что-то стеклянное упало на пол, разбившись вдребезги.

– Мое драгоценное оборудование! – вскричал старик. – Эти твари уничтожат всю мою лабораторию!

– Что нам делать, что нам делать? – хныкал Генрих, стараясь увернуться от гадких созданий, метавшихся по комнате в поисках выхода наружу.

– Стой тут и никуда не двигайся, – прокричал старик, раскрывая шкаф. – Иначе и сам попадешь в поле Магического кристалла!

– Какого еще кристалла, учитель? Вы про него мне ничего не говорили!

В комнате за дверью вдруг раздалось слабое потрескивание и шипение, как от электрического разряда. Осторожно выглянув, Даниэль увидел в руке у старика-алхимика небольшой стеклянный шар размером с мяч для игры в теннис. Из этого шара бил тонкий яркий луч, который сначала пробежался по стенам, по столу, и вдруг осветил под потолком целые полчища тварей; каждую секунду к ним из пробирок прибывали все новые и новые, заполняя пространство лаборатории.

– Прячься, Генрих! Я привожу в действие Магический кристалл! – крикнул старик, и тут же под потолком послышалось шипение и дикий визг тысяч и тысяч попавших в зону действия луча отвратительных созданий. В панике они сбивались в бесформенные кучи и вдруг один за другим с оглушительным треском начали схлопываться – точь-в-точь, как лопаются мыльные пузыри! Луч кристалла упал на колбу, из которой они лезли наружу, и она с грохотом разлетелась на кусочки, оставив по стенам грязные мокрые подтеки.

Стало тихо. Ученик, утративший наглость, вылез из-под стола.

– Что это было, учитель? Что это у вас в руке?

– Замолчи! И даже не вздумай подходить к Магическому кристаллу.

Для тех, кто не знает, как с ним обращаться, это может плохо кончиться.

У Генриха зуб на зуб не попадал от пережитого страха.

– 

– Генрих, я устал от твоих глупостей! Зачем направлять луч на рыцарей?

– Мне это очень-очень надо, – мрачно ответил Генрих и в его голосе Даниэль услышал плохо скрытую угрозу. – Причем – срочно!

ГЛАВА № 4

И вдруг… Вот опять это «и вдруг»! Но что поделать, если в жизни часто происходят неожиданные события. Под окнами дома раздался шум и стук многих копыт, послышались громкие голоса и в дверь забухали железными кулаками.

– Открыть дверь! – потребовали очень сердито люди. – Оглох, хозяин? Или мы ее выставим, а тебя вздернем прямо на крыльце!

– Что это? Кто это? – испуганно вскрикнул ученик. Старик-алхимик выглянул в окно:

– Рыцари нашего Магистра вернулись из похода!

– Рыцари! О, Мадонна! Они все-таки вернулись! Скорее на засов все двери!

– Что тебя так испугало, Генрих? И что значит «все-таки»?

– Учитель, вы не знаете, как себя ведут рыцари, которые вернулись из похода! Они на радостях крушат все, что попадется им под руку! Жгут, ломают! Вандалы! Боюсь, что от вашей лаборатории они не оставят ни единой целой пробирки! Бегу и срочно закрою двери на всевозможные засовы!

Не успел он сойти с места, как в дом застучали еще настойчивее уже десятки железных кулаков. По тому, какие проклятия звучали в адрес его хозяев, ничего хорошего их уже не ждало!

– Гульден, чертова собака, открывай, висельник, мы знаем, что ты здесь!

– Какой Гульден, тут нет никакого Гульдена! – взмолился старикал- химик, опасаясь за судьбу своего жилища. – Господа, вы ошиблись и дверью, и домом!

– Не ври, старик! Мерзкий карлик прячется за дверью! Мы искали его по всей Риге!

Старик растерялся:

– Карлик? Но его зовут не Гульден! Моего ученика зовут Генрих!

– Открывай, старик, разберемся с твоим Генрихом! Бросим в кипящую смолу, сразу станет Гульденом!

Старик, шаркая подошвами, двинулся к двери, чтобы утихомирить незваных гостей.

– Иду, иду, господа рыцари! Сейчас открою, и вы сами убедитесь…

Он только взялся за засов, как перед ним возник Генрих и принялся умолять гнусавым, дрожащим от страха голосом:

– Ваша милость, пожалуйста, не открывайте им! Я прошу вас, умоляю!

Пожалейте сироту! Я встану перед вами на колени – не делайте этого!

– Да что с тобой, Генрих? Встань немедленно! Ты не говорил, что ты сирота!

– Учитель, я много чего не говорил, признаюсь вам чистосердечно! Я врал вам во всем! Я не Генрих, я – Гульден! Я скрывался под именем Генрих!

– Но зачем? – удивился старик.

– Мне были нужны деньги. Я пошел в алхимики, чтобы быстро разбо- гатеть.

– Для чего!?

– Я… я проиграл все свое состояние в кости.

– В кости? Но кому?

– Этим… Ну да, рыцарям! А теперь они пришли за мной. Хотят убить меня за долги.

– И много ты им задолжал?

– Очень много! Я думал превратить что-нибудь в золото и расплатиться с ними.

– Глупый мальчишка! Сколько раз я тебе говорил, что нельзя преследовать низкие цели, занимаясь высокой наукой алхимией.

Гульден смиренно склонил голову: учитель, теперь я это знаю. Простите меня и спасите! Старый алхимик развел руками – как я могу тебя спасти? Рыцари вот-вот вломятся в дом! Но обманщик не отставал: не выдавайте им меня, спрячьте куда-нибудь! Старик не знал, что и сказать! А в двери, между тем, били и били чем-то тяжелым. Похоже, бревном.

– Гульден, открывай, собачий сын! Где Чаша Прарыцаря? Ты продал ее, каналья? Змеиный выродок! Если это так, тебе не дожить до рассвета!

– О чем они говорят, какая Чаша Прарыцаря? – насторожился старый алхимик.

– Да вам послышалось, учитель! Из-за шума!

– Что значит «послышалось»? Я же не глухой и слышал своими собственными ушами, что Гульдена обвиняют в краже Чаши Прарыцаря.

А раз Гульден – это ты, значит, обвиняют тебя в краже.

– Они все врут, эти рыцари! Сами же отдали мне чашу.

– Как это «отдали»? Если ты сейчас же не расскажешь мне всю правду, я открою дверь, и пусть господа рыцари с тобой разбираются сами.

И тут Гульдена как будто подменили. Даниэль даже не поверил своим ушам – он ли это? Что ж, слушай правду, если тебе так хочется, – вскричал Гульден другим, неожиданно наглым тоном. Ты решил, что мне нужна твоя идиотская алхимия? Я устал слушать твои ученые бредни! Я – ростовщик и это мое призвание! Преобразившийся Гульден кидал и кидал в лицо старика злые, безжалостные слова. Мне нужны только деньги и больше ничего! Любыми способами! Отнять у людей последнее! Сделать из маленьких денежек огромные деньжищи! Все остальное мне не интересно! Годами я ссужал дураков-рыцарей и разных франтов, получая свои проценты. Однажды, когда рыцари отправились в крестовый поход, они спрятали свои сокровища, но Чашу Прарыцаря отдали мне на сохранение.

– И ты продал ее, несчастный глупец! – вскрикнул старик.

– Я превратил ее в слиток чистого золота!

– Чашу Прарыцаря? Как ты мог! Символ рыцарской доблести и самопожертвования! Тебе доверили святыню, а ты превратил ее в кусок презренного металла! Рыцари проклянут тебя навеки, Генрих! Тебе не уйти от возмездия!

– Я не Генрих, я – Гульден! Запомни мое имя, старик, ты его еще услышишь! В свое время я сделал копию чаши из олова и думал превратить ее в золотую, освоив твою идиотскую науку. Но ты все время мне мешал! Слишком долго морочил мне голову своим учением. Время потеряно и теперь за меня это сделаешь ты, а я, так и быть, тебя отблагодарю. Я сделаю тебя самым богатым человеком в городе. Соглашайся! Ты уже стар, тебе нужен хороший уход – дорогие доктора и молодая хорошенькая кухарка. Все у тебя будет, старик! Говори быстрее «да» и – по рукам!

– Негодяй! Подлец! Нет! – прохрипел алхимик и схватился за сердце.

– Вот я и говорю – здоровье твое ни к черту. Сделаешь, что тебя прошу – получишь все. И даже больше! – В дверь дома уже били и били без передышки. Похоже, рыцари поставили перед собой задачу снести ее с петель, и выкинуть в Даугаву.

– И ты думаешь, я пойду на сговор с мелким жуликом? – с возмущением говорил учитель, тяжело дыша. – Прохвост! Ты хочешь сделать меня своим сообщником в твоих грязных шашнях? Не для того я положил свою жизнь на алтарь науки, чтобы так опозориться перед смертью! Вон из моего дома!

Стало вдруг тихо-тихо, и вдруг среди этой тишины раздался визг Гульдена: ах, так, плешивый паук! Я по-хорошему предлагал тебе выгодную сделку, ты не захотел. Смотри, что у меня есть, старая жаба! Алхимик вскрикнул, увидев, что Гульден держал в руке Магический кристалл! Предмет его научной гордости и одновременно страшное оружие!

– Генрих, отдай мне кристалл! Он опасен для тех, кто не знает, как с ним обращаться.

– Научи меня!

– Этого не будет никогда!

Коротышка схватил старика за шиворот и принялся его трясти:

– Старый плешивый осел! Говори, как пользоваться твоим изобретением!

– Не надейся на мою помощь, – прохрипел старик, почти теряя сознание.

– Ах, так! Я утоплю твоего кота Филиппа! Превращу его в крысу!

– Филипп, беги, – прохрипел старик и бессильно опустился в кресло, почти теряя сознание. Кот выгнул спину, выпустил когти и зло зашипел на Гульдена, готовясь к прыжку. Тот отпихнул его ногой: «Брысь, котяра! Я тебя ненавижу! Давно хотел утопить тебя в бочке с водой. Или окунуть в ртуть, чтобы с тебя слезла шкура! Подлое животное! Весь в своего хозяина!..»

Алхимик застонал и открыл глаза.

– Очухался, старик? Будешь мне помогать?

– Негодяй! – прошептал старик-алхимик.

– Ах так! Тогда тебе конец! Посмотрим, как ты заговоришь, когда я запру тебя в холодном подвале с голодными крысами.

– У тебя злое сердце, Генрих!

– Доброе сердце мешает коммерции, – ответил Гульден и, взвалив на плечи обессилевшего старика, потащил его вниз. Там он бросил его на холодный каменный пол, связав ему за спиной руки и заткнув рот кляпом. Даниэль услышал, как где-то внизу лязгнул засов.

В дверь били и били монотонно и каменный дом, казалось, ходил ходуном. С потолка от тяжелых ударов сыпалась штукатурка.

– Открывай, Гульден, черт бы тебя побрал! Именем Верховной власти!

Или мы разнесем в щепки не только двери, но и дом!

Коротышка бегал по лаборатории, суетясь и гнусавя под нос:

– Моя несчастная муттер, что мне делать? Подскажи! Куда бежать твоему несчастному сыночку? Они же убьют меня! Изрубят острыми мечами! У меня есть Магический кристалл, но как им пользоваться?

– Открывай, мерзавец, – кричали из-за двери, – или мы подожжем этот хлев!

Мимо Даниэля, притаившегося за аркой, пробежал быстро-быстро, стуча деревянными подошвами, человек совершенно маленького роста. Чуть ли не по пояс Скрипачу. Действительно, коротышка, настоящий коротышка! И это он грозил смертью старику-алхимику? «Сейчас, сейчас, добренькие господа рыцари! – прокричал он. – Уже открываю! Еще одно мгновенье и я к вашим услугам! – И уже у двери добавил, отчаянно труся: – О, Святая Дева Мария, спаси и помилуй!»

Распахнулась с грохотом тяжелая входная дверь и в прихожую тяжелым лязгающим шагом вошли рыцари. Поверх железных доспехов на них были плащи из грубой белой шерсти с большими красными крестами на груди и с такими же, но поменьше – на плечах. Окружив маленького человека, они коротко и грозно потребовали:

– Чашу сюда, подлый ростовщик!

Гульден обмер от страха и внутри у него все оборвалось. Но он не показал виду, а принялся тараторить быстро-быстро:

– Все хорошо, добренькие рыцари, все на месте, зачем вы так волнуетесь? Вы сейчас в этом убедитесь, великодушные вельможи! Может быть, господа рыцари хотят вина с дороги? Или пива? Как прошла битва? Мы победили?

– Где чаша, жалкий болтун? Твоя суетливость наводит на подозрения. Мы перерыли всю Ригу, но тебя и след простыл. В твоей конторе пусто. Может быть, и чаши тоже – нет?

Гульден в ответ замахал руками:

 –

Рыцари, громко стуча сапогами со шпорами, прошли в лабораторию алхимика, которую коварный Гульден, судя по всему, решил выдать за свою собственную.

– Вот видите, господа рыцари, чем мне пришлось заняться, чтобы отблагодарить вас за то величайшее доверие, которое вы мне оказали. Я продал то, что у меня было скоплено за годы, чтобы заняться алхимией

и превратить в золото что только можно! И теперь я хочу вознаградить вас за добро- ту и доверие.

– Что несет этот обормот? – вскричал главный рыцарь.

– Ваша честь, коротышка подменил Чашу Прарыцаря!

–  Екоб, тебе не кажется, что он принимает нас за идиотов!

– Какая алхимия, какое золото! Где чаша? – взревел рыцарь, которого звали Екоб. – Ну-ка, Герберт, тряхни его как следует, иначе коротышка не остановится.

– Пощадите сироту! Я же, я же, я же…

– Где прячешь чашу? Отвечай, жужелица!

– В шкафу она, – ответил Гульден померт- вевшими губами.

С грохотом распахнулась дверца, и тотчас раздались возмущенные крики: «Екоб, это не золото, это олово! Эта штука ничего не весит! Она только по форме Чаша Прарыцаря! Ваша честь, коротышка ее подме- нил!» «Держите его крепко, но бережно,

– вскричал рыцарь Екоб, – только, Христа ради, не нанесите ему увечья! Иначе ему не дожить до часа своей страшной казни!»

Гульден молитвенно сложил руки: «Дайте мне объясниться, добренькие господа рыцари… Я это сделал не для себя, а для науки. Я не подменил вашу чашу, я превратил ее в жидкую золотую субстанцию и слил в этот чан! Теперь туда можно опустить любой предмет, и он станет слитком чистого золота. Предобренькие господа рыцари, послушайте ученого, который страдает ради человечества! Дайте мне шанс, и мы с вами обогатимся! Мы станем богаче папы Римского! Что вам эта чаша, я изготовлю вам тысячи таких же, и никто не поймет, какая из них настоящая! Зато у нас будет так много золота, что вы смо- жете купить все, чего захотите!»

–  Где чаша, жалкий болтун? – взревел рыцарь, которого звали Екоб.

Главный рыцарь придвинулся к Гульдену и спросил грозно:

Гульден даже зажмурился:

– Очень люблю, господин рыцарь, ой, как люблю! Что может быть лучше золота!

– Ладно, будь по-твоему! – рыцарь с грохотом опустил железный кулак на стол. – Ты любишь золото больше всего на свете, так получи ж его сполна!

Рыцари схватили Гульдена за руки и за ноги, подтащили к чану и – на раз-

два-три! – окунули в золотую жидкость и раз, и другой, и третий! «Купайся в золоте, разбойник, раз ты без него не можешь!»–вскричал рыцарь Екоб. «Ой, пощадите, ой, как страшно! – взвизгнул Гульден. – Ой, ой, не надо, я сейчас сварюсь!»

Когда его вынули из чана, он был весь золотой до кончиков волос. Даже ногти стали цвета настоящего золота! И волосы, и брови, и уши! Он быстро высох и стал ярко блестеть! «Мне нравится такой слиточек! – восхитился толстяк-рыцарь, который то и дело прикладывался к баклажке на поясе и от него сильно несло вином. – Ваша честь, распилим воришку на куски и рассуем по карманам? Рыцарь Екоб, только прикажи! Чего возиться с этим прощелыгой?..»

–Делай свое дело, брат Ламбредот! – приказал тот, кого назвали Екоб – рыцарь огромного роста с орлиным взглядом. – В мешок негодяя! Повторяю: очень бережно! За то, что он надругался над нашей святыней, я лично сниму с него кожу живьем!

Двое подхватили Гульдена под руки, и засунули с головой в большой кожаный мешок. Рыцарь Герберт туго завязал веревки.

– Готов! Куда его, ваша честь? В Даугаву?

– Не надо в Даугаву! Пощадите сироту! – взвизгнул в мешке Гульден.

– Или вниз головой с колокольни Домского собора?

– Господа рыцари, не надо вниз головой!

– А если закопать живьем на городском кладбище? – посоветовал Ламбредот.

– Пощадите! Прошу вас!

Рыцарь Екоб сурово нахмурил брови:

– Лично я, брат Герберт и брат Ламбредот, за первое, за второе и за тре- тье. Но его преступление перед нашим Орденом слишком серьезное. Мы доставим его к Великому Магистру и доложим ему суть дела. Пусть судит вора по всей строгости закона. Если приговорит повесить на осине или отрубить голову, я лично сделаю это с пребольшим удовольствием. Тащите негодяя на выход!

Рыцари взяли Гульдена под руки и потащили к двери.

– Стойте! – Даниэль набрался решимости и вышел из своего укрытия.

– Подождите, пожалуйста, господа рыцари! Спасите старого алхимика! Этот злодей связал его и кинул в холодный подвал к крысам! Надо вызволить беззащитного человека или он там погибнет.

Рыцари опешили, увидев нелепую фигуру в непривычном для них одеянии – в пальто, шляпе и с продолговатым деревянным ящиком в руке.

— Господа рыцари, я прибыл к вам из другого времени. Из будущего!

– А это что за фрукт? Ну-ка, – оружие на пол и руки за голову!

– Это не оружие, это всего лишь скрипка!

– Какая еще скрипка?

– Ну, да, скрипка, а я – простой музыкант!

Даниэль сложил на груди руки и попробовал объясниться с рыцарями:

– Господа рыцари, я прибыл к вам из другого времени.

Рыцари захохотали так громко, что даже кольчуги на них зазвенели!

– Что несет этот несчастный? Из другого он времени! Вы слышали этот бред? Из какого же другого? Не из соседней ли таверны ты заявился, ха-ха- ха, забулдыга? Там время давно остановилось и это – чистая правда.

– Поверьте мне, – Даниэль искренне хотел объясниться с этими грубыми, сильными людьми. – Я прибыл к вам из будущего!

– Да ты пьян, приятель! Уж не с братом ли Ламбредотом ты пил на пару?

– Нет, нет, я с такими не пью! – замахал руками толстяк Ламбредот. – И мне кажется, этот парень или враль или он спятил!

– Я вас не обманываю! – и Даниэль стал честно рассказывать, как он тут оказался. – Понимаете, я живу в старом доме без лифта на шестом этаже рядом с Домской площадью. Клавс помог мне влезть в печную трубу дома Менцендорфа…

– А что ты забыл в трубе? – спросил его с подозрением рыцарь Екоб.

– Ты кто – трубочист?

– Да нет же, трубочист – мой друг Клавс. А я – музыкант! В трубу упал смычок, я полез за ним и попал сюда – в прошлое! Все просто! Да вы поймите, я говорю правду!

Рыцарь Екоб поморщился:

– А мы сейчас проверим, правду ты говоришь или кривду? Ну-ка, покажи, какой ты музыкант из будущего! Сыграй-ка нам на своей лют- не, менестрель!

Даниэль стал настраивать скрипку, поясняя по ходу дела: «Господа, это не лютня, это скрипка! Скрипки в вашем времени не было, ее изобрели гораздо позже, только века через три…» Услышав такое вступление, рыцари дружно захохотали: «Скрипка? Она что, издает скрип?» «Сейчас услышите, – сказал Даниэль. – Я сыграю вам песенку про бедного Августина»

«Это про которого Августина? – зашумели рыцари. – Не про нашего ли, ха-ха-ха, – хромого сержанта?» «Нет, – сказал Даниэль, – это песенка про одного жителя города Вены, которого звали Августин. Сильно выпив, он упал в глубокую яму, куда сбрасывали умерших от чумы. И там заснул. А когда проснулся, не смог самостоятельно из нее выбраться. Он страшно испугался и стал звать на помощь. Никто не шел и тогда Августин начал громко петь эту песню…»

– Страшная история, – загалдели рыцари, – но нас ты, висельник, не запугаешь! Давай, пришелец из будущего, шпарь про нашего сержанта!

И Скрипач вдохновенно заиграл:

Ах, мой милый Августин, Августин, Августин,

Ах, мой милый Августин, Все прошло, все!

Надо сказать, что звуки скрипки были так непривычны для грубого слуха рыцарей, что вызывали у них почти зубную боль. Они только кривились и морщились. Эх, Даниэль, Даниэль, ну зачем же ты вышел из своего укрытия? Как опрометчиво ты поступил, забыв про осторожность! Конечно же, рыцари не поверили, что Даниэль из будущего и решили, что он – сообщник Гульдена. Их главный подал знак Ламбредоту, и на голову бедного Даниэля, как и ранее на Гульдена накинули просторный арестантский мешок.

– И менестреля доставим к Магистру! – услышал Скрипач. – Думаю, что он заодно с проклятым коротышкой! Пусть начальство решает – куда их девать. Или в петлю обоих, или на плаху!

– Под скрип несмазанной лютни из будущего! – захохотали рыцари. – Ха-ха-ха!

Возле входа в дом стояла крепкая лошадка, запряженная в повозку на огромных почти в человеческий рост деревянных колесах, обитых листами кованого железа. Рыцари скинули на нее Гульдена и Даниэля. Брат Ламбредот взялся за вожжи, рыцари вскочили на коней и все тронулись по Известковой улице к старым городским воротам, носившим название

«Песочные». Никто и не заметил, как чуть раньше из разбитой двери дома алхимика, крадучись, выбрались маленькие тролли и примостились на заднике повозки Ламбредота. Они решили, во что бы то ни стало, спасти симпатичного Скрипача! Тот, кого звали Фредди, так и сказал: «Мы должны помочь этому симпатичному Скрипачу, а потом вернемся и освободим старого алхимика!» С этими словами тролли бережно подняли скрипку Даниэля, упавшую на каменный пол и спрятали ее подальше под большой дубовый шкаф, запомнив это место.

ГЛАВА № 5

Кавалькада конных рыцарей двигалась узкими улицами Риги в сторону городских ворот. Огромные, тяжелые колеса рыцарской повозки, на дне которой лежали пленники, с грохотом бились по булыжнику. Когда сворачивали в очередной переулок, колеса ударялись об углы зданий, повозка кренилась набок, и у Даниэля захватывало дух – ему казалось, что вот-вот она завалится! Брат Ламбредот, который правил повозкой, покачивался то вправо, то влево и был похож на большой булькающий бочонок. Сходство с бочонком придавал ему и хороший винный дух, который от него исходил. Ламбредот, незаметно от глаз главного рыцаря постоянно прикладывался к баклажке на поясе и после очередного глотка принимался во все горло и с большим энтузиазмом распевать свою любимую песню, вызывая улыбки прохожих.

Нет любезнее пока Мне родного кабака, – Там скучают без меня Закадычные друзья:

Моя верная подружка – До краев пивная кружка. Собутыльник под луной, Добрый о-о-корок свиной!

Даже если путь далек, Где-то светит огонек, Знаю, ждет наверняка У родного комелька:

Моя верная подружка – До краев пивная кружка. Собутыльник под луной – Добрый о-о-корок свиной!

Даниэль старательно запоминал слова, чтобы спеть эту забавную песенку своему другу Клавсу! Ключом от квартиры, который он с трудом вытащил из кармана пальто, Даниэль проделал дырку в мешке и теперь одним глазом жадно глядел по сторонам. То, что он видел, повергало его в недоумение и смятение. До этого момента Даниэль не совсем верил, что все то, что видят его глаза, а точнее – один глаз – происходит наяву и что он попал в средневековье, а не на съемочную площадку какого-нибудь фильма о прошлом. Уж очень все было не реально и похоже на что угодно, но только не на правду! Теперь все стало реальностью! Но как жаль, что Даниэль видел мир только через дырку в мешке! Реальная средневековая телега грохотала по булыжной мостовой настоящего средневекового города! И вот, что странно – тут почему-то была не зима, как в современной Риге, а самое настоящее жаркое лето или поздняя весна. Солнце пекло так, что в своем пальтишке Даниэль просто взмок. Но он, не обращая на это внимания, жадно впитывал впечатления, разглядывая рыцарей, их лица, оружие и огромных, сильных коней, на которых те восседали. Ах, как он удивит Трубочиста своими рассказами о том, что видел! Про то, как у седел рыцарских коней болтались железные шлемы с прорезями для глаз и треугольные щиты с красными крестами. Он это видел в кино, но сейчас не бутафорские, а настоящие длинные обоюдоострые рыцарские мечи, копья с острыми металлическими наконечниками и тяжелые палицы маячили у него прямо перед глазами. Точнее, повторим, перед одним глазом, которым он глядел через дырку в мешке, восхищаясь видом грозного боевого оружия! То-то Клавс разинет рот от удивления! А какие подробности он сообщит ему про древнюю Ригу! Такое тот не прочтет в своих книжках!

Во-первых, в городе стоял неимоверный, нескончаемый шум, гвалт, грохот и ор. О, что тут творилось, не передать словами! Лаяли и дрались из-за отбросов собаки на кучах мусора, кричали разносчики, носильщики, скупщики старья и водовозы, перекликались мастеровые, плотники, бондари, работающие бок о бок в тесных улочках. Вопили во весь голос возничие встречных телег, требуя уступить место для проезда в узких улицах города-крепости. Возле многочисленных лавок кричали зазывалы, нахваливая на разных языках свои товары – кожу, инструменты, изделия из тканей, продукты. Стучали в придорожных кузнях молоты кузнецов, мычали коровы, блеяли овцы, которых гнали на бойню, кукарекали петухи. Где-то в порту стреляли городские пушки, приветствуя корабли, прибывшие из дальних стран, повсюду звучал разноязыкий гомон, музыка, звон колоколов и колокольчиков, били барабаны и трубили горны.

Казалось, еще немного и Даниэль просто оглохнет. Он даже нарочно принялся насвистывать мелодию, чтобы хоть как-то спасти свои уши! К городской какофонии примешивались вопли несчастных, тех, кому вырывали длинными щипцами больные зубы прямо на улице. Жертвы вопили изо всех сил, взывая к милосердию. Даниэль стал свидетелем, как людям удаляли больные зубы! И это делали не только врачи, но даже самые обыкновенные кузнецы с Кузнечной улицы! Он видел, как ловко они орудовали огромными, по всей видимости, собственной ковки, щипцами. Зубы рвали, зажав голову пациента между коленями. В следующей кузне – и этому Даниэль был свидетель! – пациент стоял, вытянувшись по стойке «смирно», а кузнец вырывал ему зуб, упираясь коленом в живот бедолаги, застывшего в дурацкой позе с открытым ртом. В третьей кузне и вообще случилось то, во что современный человек никогда не поверил бы, не окажись он в прошлом: кузнец выдернул человеку зуб, сидя верхом на лошади. Ухватил клещами зуб, дал коню шпоры – и зуб несчастного остался в его руках!

Что еще поражало – превеликое количество запахов! Густые и стойкие запахи города не в силах был разогнать даже ветер с Балтики. От реки шел запах пеньки, смолы, которой смолят борта кораблей, стружек, свежевыструганных досок и еще непонятно чего! Врывался запах копченой рыбы со стороны реки – лосося и камбалы. Вдруг остро пахнуло уксусом, это повозка проехала мимо москательной лавки, где продавали разного рода приправы. Запахи источали сыромятни и бойни. Запах от многочисленных харчевен и пивных вдруг перебивало зловоние, которое источали огромные мусорные кучи. Богатые люди, как заметил Даниэль, проезжая мимо сточных ям, зажимали носы руками в кожаных перчатках, благоухавших ароматами дорогих арабских духов.

– Эй, вы там, полегче! – вдруг завопил Ламбредот, тормозя повозку. – Не то спалю в пять минут вашу халупу!

Вот вам и наглядная иллюстрация жизни в старинном городе! Кто-то выплеснул помои со второго этажа под ноги рыцарской лошадки, по чистой случайности не окатив с головы до пят самого седока на козлах. Что поделать, тут нужно ходить осторожно, постоянно оглядываясь по сторонам, чтобы тебя, во-первых, не задавила лошадь рыцаря или повозка ремесленника, а во-вторых, глядеть вверх, готовясь отпрыгнуть в сторону, когда над карнизом появится ночной горшок или ведро с помоями! Не успеешь охнуть, как все это будет на тебе!

Запахом горящего угля, который жгли в огромных количествах пивовары, пекари и кузнецы, казалось, пропитались даже стены домов. Копоть черными снежинками кружилась над городом, оседая на головах прохожих, на спинах собак и лошадей.

Повозка то и дело накренялась на крутых поворотах, отчего мешки, в которых сидели Гульден и Даниэль, перекатывало с места на место. Поэтому Даниэль то видел синее небо и городские крыши, то веревки, протянутые между домами, на которых сохло белье, то черный дым из труб. Из- за того, что телегу трясло на ухабах, казалось, что прохожие подпрыгивают в каком-то странном танце. Вот идет, приплясывая, толстый господин в кожаной шляпе, а за ним, так же приплясывая, движется вся его семейка – жена в высоченном головном уборе, целый выводок детей, его слуги,

ключники, повара и остальная челядь… Подпрыгнув на следующем ухабе, он смог увидеть только булыжник улицы, но потом – опять людей, толпящихся вдоль дороги, прохожих и марширующих с копьями солдат. Шмыгнул мимо большой черный кот.

– Максимус! – закричал ему Даниэль, но кот был не его. Этот и ухом не повел.

Интересно, куда нас везут? – подумал Даниэль, и словно отвечая ему, один из рыцарей выкрикнул:

– Брат Ламбредот, держим курс на винный погреб! Дорога длинная, надо перекусить!

– И смочить глотку чарочкой хорошего винца! – радостно отозвался толстяк Ламбредот, подмигивая всем подряд и поглаживая незаметно баклажку на поясе. – У меня внутри высохшая пустыня.

В соседнем мешке пришел в себя Гульден:

– Мальчик, а мальчик, – услышал Даниэль его сбивчивый шепот.

– Спаси меня, и я тебя озолочу. Я – большой ученый, я все могу превращать в настоящее золото. Со мною ты станешь богаче папы Римского. Я дам тебе столько золота, сколько ты весишь и даже больше! – Он тоже сумел проделать в мешке дырку и его вороватый глаз бегал туда-сюда. – Проси все, что хочешь! Хочешь, подарю тебе лютню из чистейшего золота!

– Да что вы заладили – золото, золото!– разозлился Даниэль.

– Назови свою цену, музыкант!

– Понимаете, Гульден, для меня цену имеет только то, что делается бескорыстно.

– Бескорыстно? Это как, я не понимаю, объясни?

– Вы же любите что-нибудь совершенно бескорыстно?

– Еще бы! Я совершенно бескорыстно люблю деньги! Я их люблю больше всего на свете. Ты пойми, музыкант, – шептал Гульден с таким жаром, словно его лихорадило, – деньги – это же счастье, это так просто и понятно! Деньги никогда не обманут и не продадут!

– А я думаю, – сказал Даниэль твердо, – именно золото испортило людей! Они стали принимать деньги за счастье, а счастье – за деньги.

– А разве это не так? Ты сам подумай!

– По-моему, нет. Деньги – это всего лишь маленькие металлические кружочки. На них много чего можно купить, но есть на свете то, что не продается…

– Еще скажи, что на своей лютне ты играешь не за деньги, – судя по голосу, Гульден начал злиться. – И делаешь это совершенно бесплатно, из одной любви к музыке!

– Я за свою игру не прошу денег! – вспылил Даниэль. – Кто сколько может, столько и кидает мне в шапку. За золото нельзя купить любовь. Вряд ли тебя полюбят за то, что твои сундуки набиты монетами. И уважение не купишь, его надо заслужить. Но есть то, что дается нам совершенно бесплатно, без чего мы не можем жить и деньги тут не при чем!

– Я не замечал, чтобы кому-то что-то доставалось бесплатно! – буркнул Гульден.

– А солнечные лучи? Такие теплые, такие радостные! Они достаются всем без разбора – и старым и малым, и добрым и злым. А пение птиц, а звон капели, а цветы на лугу – любуйтесь, радуйтесь все, кто хочет! И, заметьте, совершенно бесплатно!

– Увы, увы, это правда, хоть и дурацкая! Пока никто не придумал, как исправить эту глупую ошибку. Пожалуй, на досуге я подумаю об этом. Если все устроить, то и звон капели можно превратить в звон монет, ха-ха-ха! А вот ты, бродяга, своими бесплатными концертами и глупыми речами можешь причинить огромный вред – такие мысли могут многих сбить с толку! Чего доброго, люди потеряют страх и начнут радоваться без причины. Перестанут копить на «черный день», кинутся раздавать свое добро нищим, кормить всех подряд бесплатно. И – пошло-поехало, только начни! Ценят то, что за деньги. А вдвойне ценят то, что за очень большие деньги! Тому, что за огромные – преклоняются, перед этим лебезят и пресмыкаются, ползают на коленях. И это – закон жизни! И не тебе, бездельник, его переписывать! Если все измерять не золотом, а добрыми делами – конец власти денег! Тогда невозможно будет управлять толпой! Ты, глупец, своими баснями развращаешь людей. Но запомни: мне с моими деньгами доступно все и с ними я открою любые двери!

– Если это так, почему бы вам не выбраться наружу без моей помощи? – усмехнувшись, заметил Даниэль, которому совершенно не хотелось общаться с этим чрезвычайно хитрым и ужасно лживым человеком. – Даже если бы я смог, я бы не стал вас выручать. Никакой вы не «великий» ученый и я слышал, как вы унижали старика-алхимика. Вы – самозванец и вор! И правильно сделали рыцари, что окунули вас в чан с золотом! Я бы тоже так сделал.

– Ах ты, негодяй из будущего! – зашипел Гульден. – Дай мне только выйти наружу! Я превращу тебя в огромную зеленую мерзкую жабу. Жалкий нищий музыкантишка, неудачник! Тебе дают шанс, а ты по недомыслию не можешь понять, как тебе повезло!..

Видя, что на Даниэля его слова не действуют, он опять стал канючить:

– Прости меня, товарищ по несчастью, прости, сорвался я… Нервы не выдержали… Ну, пожалуйста, прошу тебя. Мы же с тобой в одинаковом положении. Мы оба в беде и должны помогать друг другу. Поодиночке нам не спастись. Я вот, что думаю… Сейчас эти дураки-рыцари напьются, заснут, и у нас появится возможность бежать! Давай, используем эту возможность вместе! Ну, решайся!

– Пленники, молчать! – раздался сверху зычный голос, и тяжелый хлыст опустился на спины Гульдена и Даниэля. – За каждое слово – удар плети! Вот, я вас!

Гульден взвизгнул:

– Это не я, это все музыкантишка! Обзывает вас дураками! Я вообще молчу!

– А вот и наш любимый погребок! — радостно вскричал толстяк Ламбредот.

– Герберт, Ламбредот, в трактирном подвале есть старый высохший колодец. Скинуть туда обоих!..

Ну вот и раскрыл ты свою гнусную сущность, подумал Даниэль. Лгун и вор. Как чужое брать и обижать старика, так он первый. А как ответ держать, так «я молчу»! Эх, нет со мною Клавса, он бы тут всем показал! Только он это подумал, как повозка дернулась и остановилась.

– А вот и наш любимый погребок! – радостно вскричал толстяк Ламбредот. Похлопав по своей пустой баклажке, он выразительно потер рукой живот, чем сильно развеселил рыцарей. – Конец нашим адским мучениям, гореть мне в геенне огненной!

– Брат Ламбредот прибыл в заветную гавань! И готов бросить тут якорь навеки!

– Получив все, о чем мечтал в своей дорожной песенке!

– Трактир «Розенграль», мы прибыли!– раздался зычный голос рыцаря Екоба. – Кончайте балаган, распрягайте коней! Пусть отдохнут перед дальней дорогой!

Сильные руки подняли мешки с Даниэлем и Гульденом и, не церемонясь, скинули с телеги. С глухим стуком оба упали на булыжную мостовую. Даниэль стиснул зубы и не вымолвил ни звука. Зато Гульден завопил на всю Ригу:

– Боги милосердные, вы сломали мне кости!

– Арестантам молчать! – прикрикнул рыцарь Екоб. – Герберт, Ламбредот, в трактирном подвале есть старый высохший колодец. Скинуть туда обоих!.. Эй, хозяин, принимай гостей! Мы решили у тебя подкрепиться, а потом двинуться дальше. Чем ты нас попотчуешь, гостеприимный владелец этого симпатичного заведения?

– О, доблестные господа рыцари, – раздалось в ответ, – вы прекрасно знаете, что у нас чрезвычайно богатый выбор блюд! Любимое блюдо Изабеллы Баварской – тушеная зайчатина с черносливом и кедровыми орехами.

– У-у! – загудели рыцари нетерпеливо. – Тащи по три порции на брата! Еще, кому интересно, в меню того времени были: любимое блюдо короля Неаполя и Сицилии Рене Анжуйского – утиная ножка, приготовленная в печи с вишнево-луковым вареньем, любимый салат Великого магистра ордена тамплиеров Жака де Моле, приготовленный из свежего ростбифа, вяленых помидоров, сыра «пармезан» с соусом, настоянным на травах… О, обжора Жак знал толк в изысканной снеди! Был также лесной голубь, запеченный с пикантным соусом из слив и перца чили, филе морского петуха с кремом, было еще много чего, и бедняга Даниэль, слыша перечень блюд, только сглатывал голодную слюну, вспоминая, что с утра у него во рту не было даже маковой росинки. Но грубые и голодные рыцари не очень-то церемонились с автором чудесной трактирной поэмы!

– Кончай издеваться, каналья-трактирщик, если не желаешь болтаться в петле под потолком собственного кабака! От твоей бесконечной болтовни наш аппетит разыгрался как шторм на Балтике! Подавай к столу все, что есть! Если не сделаешь это быстро, мы перевернем тут все вверх дном, клянусь Гробом Господним!

– …О, не сомневайтесь, главный рыцарь Екоб! Вы моргнуть не успеете, как вам все накроют в лучшем виде! А еще – вино, доблестные рыцари! Много-много вина! Рейнское, бургундское, анжуйское! Все, что по нраву вашим желудкам!

– Черт побери, эта новость утраивает наш аппетит! – обрадованно загалдели рыцари. – Хозяин, тащи сюда баклажки, бочки и бутылки! А лошадям – сена! Им предстоит длинный путь в крепость Талсен!

– Это же город Талси! – Даниэль вздрогнул, услышав название крепости. Он вспомнил рассказ Клавса, что именно там тамплиеры зарыли свои сокровища! А вдруг он станет свидетелем той истории, которую услышал от своего друга Трубочиста?

ГЛАВА № 6

Нет, Клавс, я ничего не понимаю! – Марта никак не могла поверить в случившееся на крыше дома Менцендорфа! Как такое могло случиться, чтобы человек по собственной воле залез в трубу, а потом пропал?

Она пригласила Клавса в свое кафе рядом с Ратушной площадью и пыталась выяснить у него подробности происшедшего. Клавс тяжело вздыхал и, рассказывая, как все произошло, постоянно путался.

– Мы сидели на крыше и разучивали песенку к Рождеству. Даниэль играл на скрипке, а я на губной гармошке. Ты же знаешь, что я здорово играю на гармошке?

– Не знаю, но я тебе верю.

– Мы же с Даниэлем друзья – не разлей вода! Он про меня даже песенку сочинил. Вот, послушай!

Шаг по крыше черепичной Легче, чем по мостовой

Я присматриваю лично Здесь за каждою трубой…

– Клавс, сейчас не до песенок!

– Да, конечно, не до песенок. Но это песенка про меня! Очень точно ухватил…

– А дальше что было? – теребила его Шоколадница.

– Дальше мы с ним эту песенку разучили и часто пели вместе.

– Я не про это! Я про утро, когда пропал Даниэль! Вы были на крыше…

–А потом мы увидели нашего Бургомистра. Он шел по улице, услышал наш дуэт и остановился послушать. И говорит: господин Клавс, я вами восхищаюсь. Вы так здорово играете на губной гармошке! Представь себе!

– Так и сказал?

– Так и сказал! А еще, говорит, я в восторге, господин Трубочист, от вашей работы. Все печные трубы города в полной исправности! И за это я решил наградить вас ценным подарком в честь Рождества. Я говорю, не спешите, господин Бургомистр. Еще не все трубы почищены. Еще не дошли руки до музея Менцендорфа. Место там, правда, какое-то нехорошее, я не исключаю, что там прячутся тролли. Я как раз собрался туда пойти…

– Тролли! – у Марты от испуга сделались огромные глаза. – И ты не побоялся? Они же такие страшные!

Это правда, согласился с ней Клавс, было очень страшно. Вот и Даниэль тоже испугался и говорит: Клавс, куда ты пойдешь, это же опасно, у них такие острые зубы! Как бритвы! Марта поежилась: как бритвы! Ужас! Я бы от страха сразу умерла. Клавс пожал плечами, показывая, что ему все нипочем! Но ты же, Марта, меня знаешь? Я же ничего на свете не боюсь! И я пошел! Ведь должен кто-то дать отпор этим троллям!

– Какой же ты смелый, Клавс!

Марта доверчиво погладила руку Клавса. Тот опять немного смешался, но только немного и с воодушевлением продолжил свой рассказ:

– Нет, Даниэль, конечно, тоже смелый. Почти, как и я. Это же он полез в трубу, а я только держал веревку. Но я был готов в любую минуту броситься на помощь, ты пойми, Марта! Ради друга я могу биться хоть с целой армией троллей!

– Конечно, конечно, Клавс! Ты так не волнуйся. И что было дальше?

– А дальше все было так, как я и говорил. Они появились! Тролли! Их был целый выводок! Таких гадких! Я бросился за ними в погоню, почти схватил одного за длинный хвост, но он вырвался и прыгнул прямо в трубу дома купца Менцендорфа, где сейчас музей. Я было занес туда ногу, чтобы броситься за ним, но меня остановил Даниэль, давай, говорит, я полезу первый, а ты за мной.

– А почему он так предложил? Почему не ты первый? Клавс замялся, но быстро нашел ответ:

– Ну как «почему»? Кто-то должен был держать веревку. Сама посуди, откуда у Даниэля силы держать мой вес? Он же – музыкант!

– Поняла, поняла!

– Он спустился в трубу и вдруг пропал. Исчез! Как сквозь землю прова- лился! Я вызвал полицию, мы зашли в дом, обшарили его весь от подвала до крыши, я сам лично проверил трубу – никаких следов! Видимо, Марта, тролли утащили его с собой. Говорил я ему: Даниэль, не ходи, зачем нам с этими троллями связываться! А он – нет, я должен найти свой смычок.

– Какой смычок? Ты про смычок мне ничего не говорил!

– Ну, конечно же, смычок! – спохватился Клавс. – Забыл тебе сказать! Он упал прямо в трубу. Даниэль же за ним и полез. Бедный, бедный Даниэль! Как мне его жалко. Это я во всем виноват. Зачем я его не послушался!..

– Клавс, я ничего не понимаю. Кто куда полез? Какой смычок? Ты же говорил…

Мимо окон с криками пробежали люди. Потом еще и еще. И еще. Все что-то испуганно обсуждали. Слышны были отдельные слова: памятник! Роланду! беда! лето свалилось прямо на голову!

– Что-то случилось! – всполошилась Марта.

– Так я и думал! – вскричал очень напуганный криками Клавс. – Это опять проделки троллей! Ну, я им сейчас покажу! Я отомщу им за моего друга!

Марта и Клавс выбежали на порог, держась за руки, и остолбенели от увиденного – на улице, посреди зимы, стояла летняя удушающая жара! Снег таял с такой скоростью, словно лежал на раскаленной сковородке! Там, где были сугробы, сейчас виднелись только лужицы, но даже они под горячими лучами солнца, исчезали, испаряясь на глазах! Вокруг стоял детский рев: санки и коньки не желали ехать по

– Зимой! Плюс сорок в тени! – кричал сосед соседу из окна. – Это сумас- шедший дом!

 –

Выбежав из кафе, Клавс и Анна сразу же попали в водоворот перепуганной толпы. Она подхватила их и понесла в сторону Ратушной площади.

– Скажите, что случилось? – Марта схватила за рукав первую попавшуюся женщину. – Объясните, пожалуйста, госпожа, куда бегут все эти люди? И почему так жарко? Где весь снег? Там что, пожар?

– Хуже! Нашего старого Бургомистра свергли, и наступило лето! Приказано под страхом тюрьмы всем горожанам собраться на площади.

– Кто сверг? Когда сверг? Почему?

– Ничего не знаю! Объявлено, что все должны сдать золотые украшения и почему-то детские игрушки и книжки. Новая напасть на наши головы! Пропала Рига! А часы на Домском соборе пошли в обратную сторону! Мы скатываемся в прошлое!

Она вырвалась и побежала дальше.

– Тролли! Это их проделки! – Клавса начала бить дрожь. – Я предупреждал! Марта, никуда не ходи. Надо запереть все двери, никого не впускать и не выпускать!

Он повлек Марту в кафе, захлопнул дверь и принялся искать ключ.

– Марта, где ключ от двери?

– Стой, Клавс! Ты что, забыл, что ты – герой? Надо бежать спасать Бургомистра!

– Марта, я не трус, но мне очень страшно. Ты что, не понимаешь, как опасны эти тролли? Скрипач уже поплатился. Дай мне ключ от двери!

Марта растерялась:

– Клавс, я не поняла! Так ты не герой? Ты меня обманывал?

Она с таким удивлением и подозрением глянула на Трубочиста, словно увидела его первый раз в жизни. И спросила шепотом:

– Клавс, а может быть, ты струсил?

Клавс втянул голову в плечи и сказал, чуть не плача:

– Я же не виноват, что с детства боюсь троллей.

– Ну и бойся! – сказала Марта с вызовом и, вы- рвав из его руки свою руку, выбежала на улицу. Одну секунду она колебалась, видимо, решая – вернуться ей или нет, а потом, махнув на прощание Клавсу, устремилась в сторону Ратушной площади, куда со всех сторон стекался растерянный народ.

«Ну и подумаешь», – вздохнул Клавс обиженно. Он вышел из кафе, тихо прикрыв за собой дверь, и медленно поплелся в противоположную сторону к городским воротам, наталкиваясь на людей, бегущих навстречу.

– Где ты, друг Скрипач? – думал он. – Куда унесли тебя эти злобные тролли? Я же предупреждал тебя, а ты не поверил! Жив ли ты, дорогой Даниэль?

Даниэль жив и в этот момент через дырку в мешке он разглядел надпись на стене: ТРАКТИР. Возле его дверей громоздились деревянные бочки разных размеров, над ними развевались знамена и штандарты крестоносцев. И вдруг Скрипач вздрогнул от неожиданности – что-то закрыло свет, и на него уставился настороженный, испуганно бегающий глаз. И это не был глаз Гульдена!

– Скрипач, а Скрипач, ты как там? – раздался взволнованный шепот.

– Кто тут? – спросил он тоже шепотом, очень волнуясь, ведь в этой ситуации он совершенно не ожидал ни от кого никакой помощи!

– Да это же мы! – услышал он в ответ.

– Кто вы?

– Да мы же, мы – тролли! Тебе случайно не отшибли память, когда кинули в мешке на булыжник? Я – Ухты, со мной все наши, Фредди, Гималай.

– А Мякиш с вами?– спросил Даниэль.

– И Мякиш с нами. Это, кстати, его идея забраться в телегу и ехать вместе с тобой. У него хорошо голова варит, если так можно сказать. Говори, музыкант, что нам сделать, чтобы тебя вытащить?

– Ребя-ата, – обрадовался Даниэль. Такие маленькие, но какие смелые и сообразительные эти тролли! И с грустью подумал – ну а чем они могут помочь? Особенно этот, Мякиш? Да ничем!.. Тут раздался стук сапог и звон шпор, сильные руки схватили мешок с Даниэлем и, не очень церемонясь, поволокли вниз по ступенькам! Как назло ступени были такие высокие, края их такие острые и так было больно биться о них спиной, что на глаза Даниэля навернулись слезы. Но он заставил себя вытерпеть и это, слыша, как в другом мешке непрерывно скулит Гульден. Судя по обрывкам фраз, Даниэль понял, что рыцари хотят опустить пленников в глубокий сухой колодец. Колодец! Он вдруг вспомнил, что несколько лет назад в Старом городе как раз и обнаружили средневековый заброшенный колодец – в ресторанчике, название которого он не помнил, а находился этот ресторанчик неподалеку от Домской пло- щади, на которой он играл для прохожих. В двух шагах от его квартиры на шестом этаже дома без лифта. Под самой крышей! Ему вдруг стало грустно-грустно и ужасно захотелось домой, в будущее. Неужели его там не хватились? Никто не ищет? А если ищет, подумал он, то, как его теперь найдут, если он в другом времени, в семи веках от своего дома! Какая нелепость! Эх, если бы Клавс спустился вместе с ним в трубу, вдвоем не было б так страшно. Но это вряд ли, он же такой нерешительный, тем более до смерти боится троллей! Даниэль тяжело вздохнул: а с другой стороны, если бы он послушался Клавса и не полез на крышу дома Менцендорфа, ничего бы и не было… Во всем виновато его собственное любопытство! Надо сказать, что оно многих сгубило. А что поделаешь, человеку свойственно желание узнавать что-то новое, невзирая на опасности и трудности. Тебе в первую очередь это и свойственно, возразил он сам себе. И сиди теперь в мешке, погибай в расцвете лет от рук – тут он задумался – от чьих рук? Никто же не поверит – от рук рыцарей, которые уже давно умерли, рассыпались в прах, в пыль! Кому расскажи – на смех поднимут! Скажут – иди-ка, ты, Даниэль, проспись, рыцарей давно нет на свете!

Из кухни между тем уже пошел умопомрачительный запах кушаний.

Конечно, можно закрыть глаза в тайной надежде, что все твои неприятности происходят во сне. Так многие делают. А потом ты их откроешь, и – как в сказке! – окажешься в собственной квартирке в Старой Риге. Выглянешь в окошко, а там – рождественская елка на площади, висят нарядные гирлянды, а город от снега – белый-белый! В углу мурлычет сытый кот Максимус, а на Домской площади звучит песенка:

Шарики на ели, белые дома

В снежной карусели кружится зима…

– Отдыхать, нечестивцы! – раздался не вполне трезвый голос Ламбредота. Проверив веревки на мешках с преступниками, он дал команду столкнуть обоих в колодец. – Вам недолго терпеть неудобства! Вечером вас обоих казнят и вашим мукам придет конец.

В предвкушении встречи с заветной чаркой он тер ладошки и сильно спешил. Как только пленники оказались в колодце, раздался его крик:

«Хозяин, вина рыцарям! Они голодны, как тысячи сарацинов и у всех от жажды пересохли глотки!»

Грохнула наверху тяжелая дверь, смолк стук сапог, и стало тихо-тихо.

– Скрипа-ач, эй, Скрипач! – в щели появился глаз тролля, похожего на мишку. – Мы здесь, ты не думай. Друзья спустили меня вниз на бельевой веревке. Ух, ты! Тебя бросили на дно каменного колодца.

Из кухни между тем уже пошел умопомрачительный запах кушаний.

– Что там происходит? – спросил Даниэль, стараясь не думать о еде.

– А это рыцари приступили к трапезе. Им только что подали салат из печени птицы с беконом и миндалем. Еще им жарят барана – ого-го, какого огромного! Но, если честно, лично я больше люблю хрустящие картофельные чипсы. Однажды я съел сразу пять пакетов чипсов с беконом!..

– И что, говори скорей!

– Как и что? Живот потом болел – столько чипсов за один раз!

– Я говорю про колодец. Он очень глубокий?

– Какая-то пропасть! Меня спускали на дно долго-долго. Дна просто нет!

– А если на мой рост примерить – очень глубоко? Хотя бы примерно?

Больше метра?

– Больше? – глаз растерянно заморгал. – В метрах из нас только Мякиш разбирается. Сейчас я у него спрошу!

Глаз исчез. Через минуту появился снова.

– Мякиш сказал, что где-то два метра двадцать сантиметров. Но я думаю, два метра сорок. А стена совершенно отвесная.

Это много, приуныл Даниэль. Просто так отсюда не выбраться, даже если развязать мешок. Но как ты его развяжешь без помощников! Эх, была бы веревка! Даниэль опять вспомнил Клавса – где ты, старый друг? Но сейчас мысль о друге обрела вдруг какой-то очень и очень конкретный смысл. Но какой? Вспоминай, Даниэль, вспоминай скорей, пока рыцари не вернулись! Клавс спустил тебя в трубу по веревке, так? Внизу ты ее отстегнул, и веревка улетела наверх, когда Трубочист тебя потащил. Он же не знал, что ты веревку отстегнул. Так. А дальше! Думай, думай, Скрипач, вспоминай! Он стал напрягать память и – вспомнил! Вспомнил, что осторожный и заботливый Клавс обмотал его не одним, а сразу двумя мотками веревки – на всякий случай! И второй моток у него до сих пор на поясе! Даниэль нащупал узел и попытался развязать. Это было не просто – лежа в мешке, на ощупь развязывать узел, который никогда не видел! Зато в этот момент у него созрел весьма хитроумный план.

«Эй, тролль Ухты, – прошептал он. – В этом помещении есть окно?» «Одно есть. Мы в него и влезли» «А до него далеко от колодца? – спросил Даниэль, волнуясь. – Сколько примерно метров?» «Опять спрошу у Мякиша», – ответил Ухты. Его глаз исчез и появился вскоре, чтобы сообщить, что до окна метра три. «А куда оно выходит?», – задал новый вопрос Даниэль. «Сейчас спрошу у Фредди, – ответил неугомонный Ухты. – Он у окна дежурит!»

Вернулся и доложил, что окно выходит на площадь перед входом в винный погреб. И это окно открыто. Новость окрылила Даниэля. Пока все идет так, как надо! Все это отлично вписывалось в придуманный им план побега! «А за окном, случайно, не стоят лошади? – голос у Даниэля, видимо, от волнения, вдруг задрожал. – Ты пойми, Ухты, очень важно, чтобы именно под окном были лошади!» Тот опять исчез и, вернувшись, обрадовал: там даже не одна лошадь, а целых пять, он их сам сосчитал! Их, говорит, распрягли и они хрумкают сено.

– Отлично, Ухты! Теперь слушай мой план и передай его остальным! – зашептал Даниэль, которого просто било, как током. План был почти не выполним, но если его маленькие друзья смогут все сделать быстро и четко…

– У нас есть шанс выбраться из ямы и вернуться в наше время!

– Это хорошо, – отозвался Мишка Ухты, без большого, правда, энтузиазма. – Если честно, мне здесь как-то не очень нравится. Все какие-то грубые, злые, невежественные. И мне почему-то кажется, что никто даже не знает, что такое картофельные чипсы.

И добавил, уныло почесав нос:

– Но как-то не верится, что мы вернемся назад…

На подоконнике между тем ждали команды Гималай и Мякиш.

– А можно вас спросить? – задал вопрос любознательный Гималай.

– Ну? – отозвался Мякиш. – Валяй!

– Главный рыцарь говорит, что с большим удовольствием отрубит голову Скрипачу. Это так шутили в прошлом времени или он серьезно?

– Конечно, серьезно!– хмыкнул Мякиш. – Р-раз и готово! Нечего было по крышам бегать и в трубу орать!

Гималай поежился и сказал грустным-грустным голосом:

– Людям в этом времени нравится рубить друг друга головы? Тогда я тут жить не хочу. Как-то все не по-человечески…

ГЛАВА № 7

А теперь – тащите!

Если бы сейчас у Даниэля спросили – как ему удалось снять с пояса веревку, он не сумел бы объяснить. Какими-то нечеловеческими усилиями! Конец ее он просунул в дырку, проделанную в кожаном мешке. Тролль Ухты, сопя, кряхтя и отдуваясь, стал тянуть веревку на себя. Не так-то ему было легко, но он старался!

– Молодец, – подбадривал его из мешка Даниэль, – тащи, тащи!

И вот уже веревка наверху у Фредди! Тот передал ее дальше – Гималаю. Гималай кинул ее за окно и как заправский циркач съехал по ней прямо в ло- шадиное стойло. В этот момент из-за угла вышел, покачиваясь, брат Ламбредот, который уже с большим трудом стоял на ногах и сильно икал. У Фредди душа ушла в пятки. «Гималай, спасайся!»– прошептал он другу и тот быстро-быстро зарылся в сено. Прямо перед изумленной лошадиной мордой!

Моя верная подружка – До краев пивная кружка!

Мой това-а-рищ под луной – Добрый о-о-корок свиной! —

Допел Ламбредот и, на ходу застегивая штаны, шатаясь, как будто шел по палубе корабля, скрылся в дверях трактира… Фредди радостно свистнул Гималаю – эй, друг, опасность миновала, выходи!

– Скрипач, держись, сейчас мы тебя вытащим! – громко шепнул Ухты и полез из колодца наверх по веревке. Но тут в полной тишине раздался пронзительный крик:

– Стража, сюда! Скорей! Господа рыцари, держите его! Скрипач затеял побег! Хватайте, держите, сюда!

– Ну ты, Гульден и негодяй! – возмутился Даниэль и изо всех сил пнул коленом по мешку, из которого доносили громкие крики ростовщика. Тот взвыл и принялся еще громче звать на помощь.

— Матерь Божия, спаси и сохрани! Гости из ада! Тролли!

Их тут тысячи тысяч!

– Все сюда! Скорее! – кричал Гульден. – Не дайте уйти преступнику! Раздался грохот множества тяжелых сапог и в зал влетела толпа рыцарей.

– Что за вопли? Чей это мерзкий голос портит нам аппетит?

А дальше было вот, что. И об этом еще долго говорили очевидцы того времени, поминая происки нечистой силы. Когда к колодцу, из которого неслись вопли Гульдена, сбежались рыцари и обступили его, пытаясь понять, что происходит, случилось непостижимое и страшное. С подоконника раздались свист, свирепое рыкание и визг. Все застыли, скованные страхом – там прыгали странные существа, строя ужасные рожи, скаля зубы и улюлюкая. Первыми сдали нервы у Ламбредота, ведь у него в глазах все давно двоилось и троилось! И это он поднял панику, закричав нечеловеческим голосом:

– Матерь Божия, спаси и сохрани! Гости из ада! Тролли! Их тут тысячи тысяч!

И пустился бежать со всех ног. За ним – все остальные! Но не струсил главный рыцарь Екоб. Он бесстрашно обрушил свой огромный меч на головы мерзких уродцев! Те ловко увернулись и горохом посыпались в окно. Внизу раздалось дикое ржание, и не успел главный рыцарь прийти в себя, как из-за его спины вылетел, словно надутый горячим воздухом, огромный кожаный мешок, ударом свалил его наземь, а заодно и брата Ламбредота, который в этот момент пытался спрятаться среди бочек с горячительными напитками. Опрокинув столы, свалив на пол людей, мешок взлетел над подоконником и словно огромный снаряд вылетел в окно! Загремели по булыжнику подковы и вмиг протрезвев- шие рыцари с изумлением увидели, как по улице несется во весь опор конь, на спине которого, вцепившись в гриву, скачут маленькие тролли. За конем, вихляясь из стороны в сторону, сбивая с ног прохожих, волочится, подпрыгивая на ухабах кожаный мешок, внутри которого был их пленник!

– Догнать! Схватить троллей! В костер слуг дьявола! – закричал, придя в себя, главный рыцарь Екоб, пытаясь встать на ноги. Остальные бросились седлать коней, однако время было упущено – попробуй, догони ска- чущее обезумевшее животное!

Но как же хорошо все вышло! Да, план Даниэля был предельно прост и оригинален, хотя и не безболезнен! Конец веревки, которой еще утром его опоясал Клавс, – спасибо тебе, дорогой друг! – он передал Ухты, тот дальше – Фредди. А он уже – Гималаю, ждавшему под окном. Дракончик бесстрашно пролез между лошадиными ногами и привязал веревку к хвосту самой резвой из них, пока та, ничего не подозревая, безмятежно жевала сено. Но когда ей на спину вдруг попрыгали тролли, завизжали в оба уха, дернули за хвост и гриву, она взвилась от неожиданности и кинулась по узкой улице, вытянув из колодца мешок с Даниэлем. Этот мешок на лету свалил с ног главного рыцаря Екоба, еще с десяток человек и вылетел в окно!

Но каково было Даниэлю находиться в кожаном плену! Каждый булыжник рижской мостовой оставлял на его теле свои отметины, каждая кочка и выбоина превращались в синяки, шишки и ссадины. Он сжался в комок, чтобы не чувствовать боли и закрыл руками голову, в которой билась лишь одна безумная мысль о спасении из плена. Бока у Даниэля были изрядно помяты, но что значит десяток синяков и пара кровоподтеков по сравнению с тем, что с помощью своих маленьких, но смелых друзей, он обрел долгожданную свободу! Вот тебе и «тролли»!

Уставший конь встал посреди улицы, как вкопанный. Он был не в силах бежать дальше. Из ноздрей его шел пар, бока раздувались, с дрожащих губ хлопьями падала пена. Напрасно Ухты кричал ему в правое ухо, а Фредди – в левое, напрасно Гималай дергал за гриву, а Мякиш прыгал по конскому крупу, как на батуте, – конь ни на что не реагировал! Кажется, он просто выдохся. Сбежавшийся было народ, словно ветром сдуло, когда кто-то завопил, увидев Мякиша: «Отрубленная голова! Отрубленная голова! Ведьма колдует!» Улица мигом опустела. Какая ведьма? Кто колдует? Ничего не понятно! Остывал огонь в горне соседней кузницы, впустую молотила зерно небольшая мельница, с плиты у хозяйки убежало молоко и только рижские коты и собаки, удивленно разглядывали нежданных гостей, силясь понять, с какой стороны за них лучше взяться. Но как быть дальше? Рыцари, обозленные тем, что пленник сбежал у них из-под носа, наверняка бросились в погоню! И будут тут с минуты на минуту!

– Что нам делать, Скрипач? – растерянно спросил Мишка Ухты, стоя возле мешка, в котором охал и ахал несчастный арестант.

– Попробуйте развязать веревку! – Скрипач напряг все свои силы в надежде ослабить узел, но тут же острая боль пронзила его тело. Но даже самая сильная боль затихала при мысли, что он опять попадет в руки рыцарей! Хорошенькое дельце – сбежать из плена и безропотно вернуться назад, потому что некому развязать веревку! Он делал попытку за попыткой выбраться из заточения, но ничего не помогало, узлы рыцарь Герберт завязал на славу.

– Но как мы развяжем веревку? – приуныл Фредди. – Точно не сможем! У нас не хватит сил. Даже если все вместе возьмемся.

– Да попросите же кого-нибудь! – Даниэль чуть не плакал от бессилия.

– А кого просить? – оглянулся по сторонам Фредди. – Никого же нет! Как увидели нас, так и бросились врассыпную – кто куда! «Тролли, тролли, спасайся, кто может!»

Ну и что прикажете делать? И вдруг – как в сказке, – о, чудо! В окне второго этажа каменного дома, на котором размещалась вывеска «Аптека», появилась красивая девушка в платье изумрудного цвета, и Скрипач ее увидел случайно через дырку в мешке! Она была прекрасна лицом, но глаза ее были полны ужаса! У нее были волосы рыжего цвета, которые разметались по плечам. Она как раз пыталась собрать их в пучок, когда увидела лошадь и огромный мешок, с которым разговаривали какие-то странные крохотные существа – и не собаки, и не кошки! От растерянности или от испуга, она опустила руки, и рыжие кудри брызнули на ее плечи веселым водопадом!

– Девушка, не бойтесь, ради Бога! Пожалуйста! – жалобно прокричал Да- ниэль из своего мешка. – Я – не преступник, я музыкант! Я скрипач и прибыл к вам из другого времени! Меня засунули в мешок по недоразумению! Помогите мне, прошу вас! – кричал он, трезво осознавая, что совершает едва ли не самый бессмысленный поступок в своей жизни. Да вы сами подумайте, какая нормальная девушка, услышав из мешка для арестантов крики, кинется на помощь, а не скроется в доме, заперев все двери на тяжелые засовы? Тем более, когда рядом суетится компания неизвестно какого происхождения!

– Помогите, помогите, – замахали ей руками Мишка Ухты, львенок Фредди и дракончик Гималай, а Мякиш в нетерпении запрыгал по мостовой как мячик. Конечно же, рыжеволосая девушка сразу исчезла, будто ее ветром сдуло! Даниэль был в отчаянии, ведь теперь блестящий план побега был под угрозой полного провала. И вдруг – чудо повторилось! Просто какое-то волшебное везение! Застучали по булыжнику каблучки легких туфелек, и над своей головой скрипач услышал милый, но чрезвычайно испуганный голос:

– Это, правда, что в мешке музыкант?

– Правда, правда! – закричали все, а Мишка Ухты даже попытался рассказать, как все было: про трубу дома Менцендорфа, про смычок, про лабораторию старика-алхимика и про Гульдена, который создал каких-то жутких уродцев.

– Там был такой трам-тара-рам! – махал он пухлыми лапами. – Потом пришли рыцари за золотым кубком, но алхимик был не при чем, во всем был виноват Гульден, это он им подсунул кубок оловянный вместо золотого. Мы подняли скрипку и надежно спрятали под шкаф!

Свой содержательный рассказ закончил так:

– Обоих сунули в мешки и увезли. Золотого человека и зачем-то Даниэля, который никакой чаши и не видел и он музыкант вообще-то! А мы его спасли, но эти узлы на мешке нам никак не развязать, уф!..

От такого путаного, бестолкового рассказа ум зайдет за разум! Но эта милая девушка оказалась очень понятливой, ей все было ясно без лишних слов.

– Чего мы ждем, – захлопотала она, – надо как можно скорее освободить музыканта, он же задохнется в этом дурацком мешке!

Цепкими пальцами она принялась распутывать веревку, не переставая задавать вопросы бедному Даниэлю: «Господин музыкант, как вы себя чувствуете?» Тот, пытаясь показать, что ему все нипочем, отделывался шутками:

«А как может себя чувствовать тот, кого засунули в холодильник и толкнули с горы вниз?» Девушка не поняла: «Куда, куда засунули?» «Или вы спускаетесь в кабине лифта с пятидесятого этажа, а кабина оборвалась, и вы летите вниз головой?» «Бедный, он уже бредит! Пятьдесят этажей! Таких домов не бывает. Высокими могут быть только храмы – в честь Господа или Богоматери. Как Домский собор. Вот вы тоже придумали – пятьдесят этажей!»

Она распутала веревки, и Даниэль не без труда покинул свое тесное жи- лище. Он даже попытался встать на ноги, притвориться бодрячком, но его тело так ослабло, что он мог бы упасть, если бы добрая девушка не подставила ему свое плечо. Даниэль хотел было поблагодарить ее за помощь, но взглянув ей в глаза, разом позабыл все слова. Надо сказать больше – у него от ее красоты даже перехватило дыхание! Изумрудно-зеленое платье удивительно шло к медному блеску волос и к ее карим глазам. Она была настолько хороша, нет, даже совершенна, что Даниэль только и смог выдохнуть:

– Какая вы красавица! Просто королева Марго!

Изумрудно-зеленое платье удивительно шло к медному блеску волос и к ее карим глазам.

Над головой растерявшегося Даниэля одна за другой пролетели со свистом стрелы, выпущенные из рыцарских арбалетов.

Но девушка от этого комплимента только отмахнулась:

– Какая я королева? Я всего лишь дочь аптекаря. Меня зовут Анна. Я живу в этом доме. Когда я услышала ваш крик о помощи, сразу прибежала сюда. Вот и все. Бедный, бедный, весь в синяках и кровоподтеках. Но ничего, синяки и шишки я лечу очень хорошо свинцовыми примочками!

– А нас вы не боитесь? – на Мишку Ухты, Гималая и Фредди никто не обращал внимания и они решили о себе напомнить. – Мы страшные и злые тролли с острыми зубами!

Анна весело рассмеялась.

– Тролли! Вот уж никогда не думала, что тролли такие смешные! Скажу вам по секрету, что в городе меня называют Рыжей Ведьмой, а кое-кто и колдуньей. Люди думают, что раз мы с отцом работаем в аптеке, то непременно знаемся с нечистой силой. Поэтому я не боюсь троллей.

– Да и не надо их бояться, – начал было Даниэль, которому захотелось рассказать, как тролли вытащили его из колодца, но он не успел, потому что в самом начале улицы раздались истошные крики: «Держите преступников! Именем закона!», и над головой растерявшегося Даниэля одна за другой пролетели со свистом стрелы, выпущенные из рыцарских арбалетов, и, зазвенев, воткнулись в двери соседних домов.

– Какая наглость! – сказал Мякиш, над которым просвистела стрела. – Стреляют настоящими стрелами! Они чуть не попали мне в голову!

– За нами погоня! – крикнул Фредди. – Бежим!

ГЛАВА № 8

Разрешите представиться, я – Фредди, – расшаркался тот уже в помещении аптеки, куда они влетели по приказу Анны, спасаясь от стрел. Она заперла дверь на тяжелый засов, прижалась к ней ухом и приложила палец к губам: тихо, Фредди! Анна не показывала виду, но сердце ее билось отчаянно – а вдруг, преследователи обнаружат, куда делись беглецы!

На улице раздались крики и топот многих ног. Когда шум затих где-то вдали, она с облегчением вздохнула и улыбнулась: «Очень приятно, Анна!»

«А это – Мишка Ухты, – представил Фредди друга. – Большой любитель картошки. И, согласитесь, сам на нее похож». Анна не поняла: «Чего любитель?» «Картошки!» – ответил Фредди, ничего не подозревая. «А это что?» – спросила Анна. «Фредди, в этом веке еще не знали картошки, – шепнул Даниэль. – Она появится лет через четыреста!» Анна весело рассмеялась: «Я не знаю, о чем вы говорите, но мне кажется, что ваш Ухты очень похож на медвежонка!» «А еще он очень любит чипсы», – брякнул Гималай, тоже, не подумав. «Что он любит?» Такого слова «чипсы» Анна в своей жизни не слышала. «Чипсы!» «А это что такое?» «Основное медвежье кушанье», – пришел ему на помощь Мякиш, а Даниэль подумал – как же непросто разговаривать с девушкой из прошлого! И заметил с радостью, что Анну такой разговор с троллями только веселил.

– Кушанье? А вы сами, случаем, не кушанье, круглый господин? Вы-то из чего?

– Из пластмассы, – вызывающе ответил Мякиш.

– А мне кажется, что вы – из теста!– Анна знать не знала, что это за слово такое, – пластмасса! – но рассмеялась так заразительно, что все заулыбались. Даниэля поразила легкость ее характера и то, как непринужденно она общалась с троллями. Девушку невозможно было удивить и сбить с толку. А какая она смелая! Видимо, у нее хороший характер и добрый нрав. От этой мысли сердце в груди Даниэля стало биться намного быстрее, а ее голос и веселый смех вызывали у него прилив радости. А между тем, пришла очередь представиться Гималаю. Анна восхитилась, разглядев его поближе: «Ой, а вы очень похожи на сказочного дракона!» – «Да, я дракон,– пояснил тот. – Но не сказочный, а самый, что ни на есть настоящий! Страшный и ужасный дракон. Огнедышащий», – сказал Гималай и грустно вздохнул. Он не любил врать, но тут соврал. Никакой он не огнедышащий! Но ему очень хотелось понравиться красивой девушке из прошлого!

– Никогда не видела живых драконов! Только на картинах, но там они все злые и противные. А вы – симпатичный! Здравствуйте, господин дракон. Добро пожаловать в Ригу! А вы откуда прибыли?

– Лично я из Азии.

– Из Азии?

Даниэль шепнул ему громко:

– Кажется, в это время никто не представлял, что это за Азия! Она не знает, где это!

– Почему же? Я вполне представляю, где это. В книге я видела достоверную карту Земли. Она стоит на трех китах, а на самом ее краю Азия!

– Ха-ха-ха! – все дружно рассмеялись. – На трех китах! Вот так шутка!

– Никакая не шутка! Азия ведь далеко-далеко! Ее открыл Марко Поло и добирался он туда, ужас, как долго! А вы-то как сюда добрались?

– Да на самолете! – сказал польщенный вниманием Анны Гималай.

– На чем, на чем?

– На самолете.

– Само-лет – это что такое?

Все переглянулись. Опять они забыли, что Анна из другого времени!

– Самолет – это такая железная птица с мотором. Летает по небу.

– Железо не может летать, – совершенно серьезно сказала Анна. – Оно тяжелое, неживое и у него нет крыльев! Какие вы смешные фантазеры!

– Мы не фантазеры, – вмешался Даниэль. – Просто мы из будущего. Анна пожала плечами:

– Я понимаю, когда человек из сегодня попадает в завтра. А как можно из завтра попасть в сегодня?

– Да мы и сами не поняли, как так вышло! Ай!

– Терпите! – приказала Анна, смазывая Даниэлю рану.

– Так вы мне не верите?

– Почему не верю, верю! – улыбнулась Анна. – Если человек ходит туда-сюда из комнаты в кухню, почему ему не ходить туда-сюда из завтра в сегодня!

– Да я же серьезно! – обиделся Даниэль. И как доказать этой милой девушке, что он прибыл из будущего? И вдруг нашарил в кармане пальто мелкую монетку в пять центов.

– Вот какие у вас деньги сейчас?

– Золотые талеры! Не у всех они есть. Только у богачей. Ой, – всплеснула она руками, вспомнив, – я этих богачей терпеть не могу! Взяли и закрыли сельдяной рынок на Торговой площади. Им, видишь ли, не нравится запах селедки, которую едят простолюдины! Раз не нравится, стройте дома у Королевских ворот. Или у Новых! Нет, им подавай в центре города, а нам теперь ходить на край света!..

Даниэль покровительственно улыбнулся:

 –

– В Риге будущего деньги будут вот такие.

На Анну его монетка не произвела впечатления:

– Фи, какая маленькая! У вас в будущем серебра не хватило? За такую скромную монетку никто не продаст и крошечный пучок морковки!

Конечно же, Анна не поверила в россказни Скрипача. И в то, что он из будущего – само собой, не поверила! Но чтобы успокоить и подбодрить юношу, не стала ему перечить. Хорошо, хорошо, не волнуйтесь, господин музыкант, сказала она Даниэлю. Конечно же, я вам верю. Но сначала вам надо поесть и отдохнуть, набраться сил, а уже потом вести беседы о жизни в будущем! Она говорила это, искренне жалея молодого человека. Мало ли, головой ударился, вот и рассказывает разные невероятные истории про летающее железо и про будущее. А до будущего дожить надо. Так думала Анна, когда усаживала Даниэля на неширокую скамью, покрытую узорчатым ковром и подкладывая ему под спину подушки.

– 

Даниэля эта фраза рассмешила:

– Зачем вы решили упечь меня в шкаф?

Что я вам плохого сделал?

– Почему это «упечь»? В шкафу очень удобно спать. Сидишь и спишь.

– Спать в шкафу? Да еще сидя? Это же так неудобно!

– Очень даже удобно! – рассмеялась Анна. – А разве в вашем замечательном будущем спят стоя как кони?

– Почему стоя? Мы спим лежа, как все люди.

Анна сделала очень удивленные глаза и испуганно воскликнула:

– Это очень неразумно! Лежа нельзя спать категорически!

– Чего это вдруг? – удивился Даниэль.

– По многим причинам! Если нападет враг, вы можете не успеть вскочить и от него отбиться! Бесы, увидев человека, который спит лежа, решат, что он умер, и заберут его душу. А потом лежащего человека легко принять за мертвого. Его могут раздеть и ограбить!

Слушая девушку, Даниэль окончательно понял: да, он действительно попал в средневековье и ему будет, что рассказать Клавсу! Но он и представить себе не мог, по каким законам жили люди в старинной Риге и во что они верили! Спать сидя очень полезно для здоровья. Так говорила Анна со слов отца-аптекаря.

Тогда кровь не приливает к голове, и нет риска кровоизлияния в мозг. Иначе не помогут ни кровопускание, ни даже большие жирные пиявки. Зато когда спишь сидя, говорила Анна, не так велика опасность задохнуться от дыма из печки!

– Если вы спите сидя, вы не будет во сне храпеть!

– Да я вроде и так не храплю, – возразил Даниэль, который попытался представить себя спящего, сидя в шкафу! Нет, он никак не мог поверить, что люди прошлого спали в шкафах! Ерунда какая-то!

– И вовсе не ерунда! В шкафу долго сохраняется тепло! Экономится место в доме! – объясняла Анна. – Но самое главное, – и тут она привела аргумент, совершенно сразивший Даниэля, – в шкаф не смогут залезть крысы! И ваши нос и уши будут в целости и сохранности!

Даниэль, слушая Анну и глядя, как ловко и быстро она управляется с при- мочками и лекарствами, как ухаживает за ним, проникался к ней все большей симпатией – она не была похожа ни на одну знакомую ему девушку. Какая-то инопланетянка! В один прекрасный момент он вдруг не смог отвести от нее влюбленный взгляд и ему показалось, что девушке это было приятно.

У Анны в руках все спорилось. Она быстро-быстро приготовила мазь от ушибов и ссадин и, протирая больные места, успокаивала:

– Быстро заживет, увидите! Эта мазь волшебная, она снимет все ваши болячки.

– А вот я не верю в волшебство, – признался Даниэль.

– Конечно, – хмыкнула девушка. – Зато вы верите, что железо может летать и что есть дома в пятьдесят этажей! А еще спите лежа – как поросята!

– Но это же правда! – вскрикнул Даниэль, но Анна приложила пальчик к его губам:

– Тихо! Вам не надо так волноваться! Вам нужен покой. Главное – не думайте о плохом, все уже позади.

– Вчера пропал мой кот, – вдруг выпалил Даниэль. – И расстроилась моя свадьба.

– Да вы что! – ахнула Анна. – И по какой же причине?

– Кот убежал, потому что в доме не было еды.

– А невесту свою вы тоже не кормили? – в глазах Анны запрыгали чертики. Ведьма, просто настоящая ведьма! Но очаровательная! Нет, сказал Даниэль, с невестой все было сложнее. Против свадьбы был ее отец, богатый ювелир! Узнав, что дочка решила выйти замуж за музыканта, он пригласил Даниэля в свой богатый дом и, внимательно оглядев с ног до головы, спросил: «Это не ты, парень, играешь на скрипке возле Дома Черноголовых? Или, к моему большому счастью, я ошибся и это кто-то другой?» «Нет, нет, – радостно ответил Даниэль, не особо вникая в смысл сказанного ювелиром, – вы не ошиблись, это действительно я!» «И живешь ты в крошечной квартирке под самой крышей?» «Ну да», – обрадованно кивнул Скрипач. «…В которой очень холодно зимой? А летом ужасно жарко?» «Точно-точно, очень холодно! А летом жарко!» Не иначе, дочка все рассказала, умилялся Даниэль. «…То есть, ты – уличный музыкант?»

«Да, – ответил Даниэль. – У меня про это есть песенка собственного сочинения. Всем она очень нравится. Хотите, спою?» И, не дожидаясь разрешения, громко-громко, что называется, от полноты чувств, ее исполнил:

Сосны, небо, облака

Ни любимого порога,

Ни родного очага.

Мне легко бродить по свету

С милой скрипочкой своей

Не за звонкую монету.

Я играю вам на ней.

За прекрасную улыбку

Несравненной красоты

Я готов играть на скрипке

Хоть до утренней звезды.

За волшебные мгновенья

За счастливые глаза

Мне дается вдохновенье

И… творятся чудеса —

Под мою сонату даже Замолкают соловьи. Неужели сердце ваше неужели сердце ваше, неужели сердце ваше, Не растает о-о-от любви?

«…И ты собираешься играть всю жизнь в подворотне?» – строго спросил отец невесты, все больше и больше хмурясь. «Почему в подворотне? – обиделся Даниэль. – На площади!..» «А моя несчастная дочка будет собирать в шапку деньги?» И, не дождавшись ответа, ка-ак затопает ногами, да как закричит! Так громко, что услышала, наверное, вся Рига!

«Вон из моего дома, бездельник, музыкантишка, уличный попрошайка!

Чтобы я тебя больше не видел! Даже не подходи к моей дочке!» Скрипач кубарем скатился по лестнице и понуро побрел домой в свою квартирку под крышей. После этого злополучного разговора ему показалось, что жизнь закончилась. Что никогда больше не играть ему на скрипке веселые мелодии. Поэтому он решил лечь в постель и никогда больше не просыпаться…

– Но вы же проснулись? – сказала Анна. – А дальше?

– Дальше у меня сбежал кот, и я влюбился!– развел руками Даниэль.

– Опять? Но в кого на этот раз?

– В вас!–простодушно ответил Даниэль. – Вы такая красивая и добрая! У меня ощущение, что я знаю вас сто лет, и что вы мне посланы судьбой.

– В вашем будущем все такие влюбчивые? – рассмеялась Анна. – Только что от вас ушла одна, а вы уже влюбляетесь в другую! Знаете меня всего лишь пять минут! А вдруг я не та, за кого себя выдаю?

– А мне все равно, – сказал Даниэль, особо не вслушиваясь в слова Анны, и добавил мечтательно. – Мне кажется, я ждал вас всю жизнь. Все, что было раньше – не считается. Очень странная история. Сегодня утром я вдруг понял, что в моей жизни произойдет что-то очень хорошее. Я не верил до последней минуты, но оно произошло, и я встретил вас. Но – где? В прошлом! Семьсот лет назад! Семьсот!

– Вот и замечательно, – усмехнулась Анна. – Встретили и встретили. Только сейчас вам нужен покой. Должна сказать, что вам, видимо, хорошо досталось, раз вы с первого взгляда влюбляетесь в незнакомых девушек из прошлого.

– Но вы мне и, правда, очень нравитесь!

– Хорошо, хорошо. А теперь закройте глаза и спите. Сон – лучшее ле- карство…

Но не успела она закончить фразу, как под окнами раздались крики, ржание коней, и в дверь аптеки громко застучали:

– Именем законной власти! Открыть дверь!

– Рыцари! – ахнул Мишка Ухты. – Но как они нас нашли?

Вот для чего надо спать сидя, подумал Даниэль, сваливаясь со скамьи на пол. Чтобы быстро вскочить и отбиться от врагов!

ГЛАВА № 9

Все в панике забегали по комнатам, не зная, куда им деваться! Но у Анны, которая никогда не теряла присутствия духа, решение созрело быстро.

– Все полезайте под скамью! – скомандовала она. – Я прикрою вас ковром. Живо! И сидите, как мыши. Ни звука! Я попробую этих рыцарей поскорее выпроводить вон!

Она схватила в руки пустую корзинку, накинула на плечи платок и побежала открывать входную дверь, которая, казалось, еще немного и слетит с петель. У порога толпились десятки солдат во главе с главным рыцарем Екобом.

– Почему не открывала, рыжая плутовка? – спросил он грозно, снимая тяжелый шлем. – Кто еще в доме? Куда направляешься? И что в твоей корзине?

Анна кокетливо поправила волосы и спросила, дерзко глянув ему в глаза:

– Но на какой вопрос отвечать, господин рыцарь? На первый, на второй или на третий? Или на все сразу? Извольте! В доме нет ни души, я совсем одна. Собралась в лавку за провизией, чтобы приготовить ужин для отца, который скоро вернется с собрания городских аптекарей. Корзина, как видите, пуста.

Рыцарь оглядел ее оценивающе.

– Ужин, говоришь? Совсем одна? Наверняка, занимаешься противоправными делами? Зелья готовишь приворотные? Яды? Так, рыжая?

– Нет, нет, ваша честь, ничего запретного. Только для лечения. Рыцарь повернулся к солдатам:

– Сержант Герберт, ко мне! Аптеку я обыщу лично. Ты со своими головорезами ступай в дома напротив! И – чтобы муха не пролетела! Всех опросить, все обыскать! Каждый угол! Все перетрясти, каждую тряпку! Проверить все этажи, чердак и подвалы! Мне этот тип из будущего нужен живым! Ясно?

– Слушаюсь, Ваша честь! – щелкнул каблуками сержант высоченного роста с огромным шрамом через все лицо. – За мной, ребята!

Главный рыцарь взял Анну под руку.

– Значит так, красавица. Никого в дом не впускать и никого не выпускать. Именем закона! Поняла? Мы ищем государственного преступника, сбежавшего от возмездия. Люди указывают, что он прячется где-то в этом районе. Не у тебя ли, рыжая бестия?

В доме напротив раздались крики и грохот разбиваемой посуды.

– Это Герберт старается, – пояснил главный рыцарь. – Тебе чертовски повезло, что он обыскивает соседей, а не аптеку. Сейчас бы все твои банки и склянки превратились в осколки. В отличие от него, я – сама доброта. Ну, говори, где прячешь преступника?

Анна состроила испуганную гримасу:

– Ваша честь, господин хороший, о чем вы говорите, какого преступника? Весь город знает, что мы с батюшкой верой и правдой служим законной власти! Сам магистр регулярно покупает у нас слабительное.

– Слабительное? – прыснул рыцарь. – Какие секреты я узнаю!

– О, в нашей аптеке покупают лекарства все вельможи города Риги. Когда у вас будет время, я столько порасскажу про их болезни и про то, кто и как их лечит!

Главный рыцарь махнул рукой в тяжелой кожаной перчатке:

– Я знаю лучший способ излечения всех недугов. Подвесить больного за ноги, чтобы все болезни вышли из глаз, ушей, носа и рта. Ха-ха-ха, так нас учат наши медики! Кстати, красотка, из-за этой беготни по городу у меня в горле пересохло.

– 

– Вина, красивая, но глупая аптекарша! – скривился рыцарь. – Я же главный рыцарь, а не какой-нибудь там жалкий музыкантишка. Лучшего вина главному рыцарю Екобу! Кстати, ты не ответила на вопрос: куда спрятала мальчишку? Лучше признайся сразу. В погребе? На чердаке? Под лавкой?

– Конечно, под лавкой, – усмехнулась Анна. – Где же еще?

Услышав эти слова, Скрипач и его друзья задрожали от страха. Подкованные железомсапоги рыцаря торчали у них перед носами, – еще чуть-чуть и всех обнаружат!

– Кого вы ищите, Ваша честь? Музыканта?

У Фредди и Гималая перехватило дыхание, а Ухты от страха чуть не икнул, но вовремя зажал себе рот.

– Ваша честь, у меня к вам предложение, – сказала Анна.

– Ну?

– Перед тем, как начать обыск, предлагаю перекусить вяленой треской. За- пить бургундским и отдохнуть с дороги. А потом мы вместе заглянем в погреб, на чердак и под лавку. Как вам моя идея?

Тяжело заскрипели половицы, и сапоги рыцаря стали удаляться в кухню. Скрипач сжал кулаки.

– Я носом чую, что он здесь! Говори, как на духу, где ты прячешь музыкантишку?

Мысль о том, что он ничем не помогает Анне, его просто бесила. Рядом выбивал зубами дробь Мякиш, а остальные зажмурили глаза от страха и почти не дышали!

– Только не притворяйся дурочкой, – под тяжелым телом рыцаря жалобно охнуло и заскрипело крепкое резное кресло. – Меня не проведешь! Я носом чую, что он здесь. Говори, как на духу, где ты прячешь менестреля?

– Кого, ваша честь?

– Под твоими окнами найден кожаный тюремный мешок, в котором перевозили преступника. Он пустой. Мои люди бросили мешок в прихожей. Музыкант сбежал из-под носа охраны, воспользовавшись услугами нечистой силы. Конкретно – троллей.

– Троллей! Ах! – Анна сделала вид, что страшно испугалась.

– Вот именно, ах! Мешок у нас, а преступник на свободе! И кто-то помог ему выбраться из него. Развязал узел, завязанный громилой Гербертом! Интересно, кто?

– Может быть, тролли, ваша честь?

– Не говори глупостей! У Герберта кулак величиной с колесо телеги. Его узлы в Риге не развяжет никто.

– Тогда при чем здесь я, Ваша милость? – лучезарно улыбнулась Анна. – Увы, у меня нет таких кулаков, как у господина Герберта!

– Зато язык у тебя острый! Но не считай меня идиотом! Ты могла это сделать с помощью нечистой силы. А мне успели доложить, что ты с ней вовсю знаешься!

– Соседки сообщили? Конечно, кому же верить, как не соседкам! Но я не виновата, что они толстые и некрасивые и, видимо, по этой причине их мужья заглядываются на меня. Но что мог натворить простой менестрель?

– А ты, как я погляжу, любопытна! Впрочем, открою тебе тайну. Этот тип готовил заговор против власти с целью ее свержения. Государственный преступник!

– Кто, простой музыкант?

– А что ты думаешь, музыканты они все такие. В тихом омуте черти во- дятся. Он играет на своей лютне, а сам выведывает и высматривает. А потом бежит к нашим врагам и передает им секреты. И что теперь, казнить всех бродячих музыкантов и циркачей?

– Ах, какая нелегкая у вас служба, господин рыцарь!

– Главный рыцарь! Ты мне зубы не заговаривай, рыжая! За голову менестреля назначена награда – сто золотых.

– Целых сто! О, господин главный рыцарь, если я узнаю, где он, я первая прибегу к вам и сообщу. Сто золотых – такие большие деньги! И я от них не откажусь!

– Не надо никуда бежать. Соседи уже показали, где видели музыканта.

– Ой, и где же?

Рыцарь Екоб недобро усмехнулся:

– Отгадай с одного раза!

Анна притворно пожала плечами:

– Ума не приложу, господин главный рыцарь!

– В твоей аптеке!

– Не может быть, Ваша милость! Какой вздор!

– Никого в дом не впускать и никого не выпускать! Именем закона!

– Но это, рыжая красотка, – между нами. Если об этом разговоре узнает любитель азартных игр Герберт, тебе несдобровать. Ему позарез нужны эти сто золотых после вчерашнего проигрыша. Очень сложный характер. Чрезвычайно  не выдержанный и нетерпеливый. Уважает только пытки. Мастер ломать самые крепкие кости. И я никому не посоветую попадаться ему под горячую руку! А особенно таким  хорошеньким девицам, как ты, ха-ха-ха!

– Ах, господин главный рыцарь!  – Анна сделала испуганные глаза. – Какие ужасные вещи вы рассказываете!

– Этот Герберт — мастер ломать самые крепкие кости!

Вы просто переутомились и вамнадо отдохнуть, иначе у вас будет несварение желудка! Снимите ваш меч и поставьте его в угол, а я вас сейчас угощу такой замечательной настойкой, какой вы не пробовали никогда в жизни! Она быстро открыла шкафчик, достала четырехгранный штоф и налила в тяжелую серебряную кружку пахучей жидкости. После чего незаметно растворила в ней немалую дозу снотворного порошка. Такую, что даже лошадь с копыт свалит!

– Вот, попробуйте, господин главный рыцарь! Тонизирует, укрепляет суставы, отменно способствует пищеварению.

– Давай сюда свой эликсир! Насчет пищеварения это хорошо.

Одним глотком он опрокинул в себя содержимое и протянул кружку Анне.

– Повторить!

– О, конечно, господин главный рыцарь, конечно! Пейте, пейте! Расслабьтесь! Чувствуйте себя как дома. А я вам песенку спою, не желаете послушать?

– Песенку? Давай, пой, рыжая лиса!

И Анна запела, кружась по комнате, пританцовывая и прихлопывая в ладошки в такт мелодии:

Аптечные склянки, стеклянные банки

Сухие лечебные травки.

Пилюли в кулечке,

Мышьяк в порошочке,

Большие речные пиявки.

При кашле, бронхите, ангине, рените

Скорее в аптеку спешите!

Но если влюбились, не стоит лечиться,

Не лучше ль вам, сударь, жениться?

Весы и пробирки, бинты и растирки

Микстуры, бальзамы и яды.

Ученые книжки и белые мышки

И прочие разные гады.

При язве, гастрите, икоте, колите

Скорее в аптеку спешите!

Но если влюбились, не стоит лечиться,

Уж лучше вам, сударь, жениться!

Лечебные грязи, целебные мази

Из мух приворотное зелье.

У друга попойка? Купите настойку,

Примите с утра от похмелья.

Ночные пирушки, друзья и подружки

Рассудка терять не спешите,

Не лучше ль жениться,

Чтоб впредь не лечиться?

Уж проще в жену вам влюбиться…

Главный рыцарь зевнул во весь рот.

– От твоей песни, плутовка, клонит в сон. Я, видимо, устал, гоняясь за этим подлым менестрелем. Ты помнишь, что мне обещала? Как увидишь его, буди меня сра…

И вдруг, уронив голову на стол, мощно захрапел. Поняв, что рыцарь уснул, скрипач Даниэль, и его друзья быстро вылезли из своего укрытия.

– Бежим отсюда! – занервничал Мякиш. – Пока этот пьяница не проснулся!

И все кинулись к дверям.

– Как вам не стыдно, – остановил их Даниэль. – Думать только о себе. А что делать Анне? Представьте, ее отец вернется, и что он увидит? Храпящего рыцаря? Тот проснется и поймет, что его усыпили! Что с ним сделают, вы подумали?

– Да мы их заберем с собой в будущее! – нахально предложил Мякиш.

– И девчонку, и папашу!

Все согласно закивали: отличная идея!

– А вы меня спросили, – задала вопрос Анна, – хочу ли я с вами в бу- дущее?

Услышав эти слова, Даниэль растерялся – а если Анна возьмет и скажет: нет, я с вами никуда не пойду? Не хочу? От этой мысли в левой части груди заныло и еще ему показалось, что в аптеке стало так душно, что просто нечем дышать! Но рассуждать ему на эту тему не дали. С улицы раздались шум и крики. Анна отогнула занавеску и, выглянув в окно, испуганно отпрянула:

– Ой, там огромный сержант Герберт и рыцари! Они идут сюда! Только, чур, не паниковать! – скомандовала она. – Я все придумала! Троллей спрячу в корзину, накрою тряпкой и пронесу мимо солдат. Если меня спросят: куда я иду – иду на базар. Только сидеть надо очень тихо!

– А Скрипача? – ехидно съязвил Мякиш. – Тоже в корзину?

Нет, не зря Анну называют в Риге ведьмой, и, конечно же, она не собиралась прятать Скрипача в корзину! Ее план был коварный, очень простой и чрезвычайно смелый. «Господин менестрель, – обратилась она к Даниэлю, – быстро снимайте с рыцаря сапоги, плащ и доспехи!» «Как это снимайте? – растерялся Даниэль. – Я не смогу!» «Сможете, если не хотите остаться без головы!» – остудила его Анна и эти слова придали Скрипачу уверенности. Он честно попытался выполнить ее приказание, но у него ничего не получилось. И в этом нет ничего странного, ведь одежда современного человека совсем не похожа на одежду средневекового рыцаря! С кольчугой, снятой с Екоба, пришлось повозиться – ее было трудно надевать, такая она была тяжелая. Анна надела на Даниэля куртку рыцаря, а поверх – накидку из плотной белой ткани с красным крестом тамплиеров спереди и сзади.

– Теперь – обувь! – на ноги Даниэля натянули тяжелые сапоги, снятые с рыцаря. – Учтите, – сказала Анна, – если вас разоблачат, то сразу повезут за городские ворота.

– Зачем туда?

– А там вам отрубят рукиноги и голову, – безмятежно сообщила Анна. – Там стоят столбы, а на них висят отрубленные головы воров и убийц. А также магов, колдунов и ворожей. Вас, господин Скрипач, в чужой одежде, да еще с рассказами о летающем железе, легко признают и тем, и другим, и третьим! Поэтому вам лучше молчать. А теперь, господин рыцарь, примерим верхнюю одежду!

До этого Даниэль все запоминал, чтобы потом рассказать другу Клавсу. После рассказа о казнях ему стало как-то жутковато. Но если раньше ему казалось, что он смотрит какое-то странное кино, которое наконец-то сейчас закончится, экран погаснет и он снова окажется в современной Риге, то сейчас не спешил торопить события, боясь, что и Анна тоже исчезнет. А без нее он как-то уже не видел своего будущего!.. В дверь аптеки между тем били и били тяжелые кулаки и каждый удар сопровождался криками:

– Это сержант Герберт! Рыцарь Екоб, докладываю: весь район перевернут вверх дном!

– Меч! – приказала Анна, подпоясав Даниэля тяжелым рыцарским поясом. Массивный меч подвешивался на широких крестнакрест ремнях-перевязях строго вертикально, острием в землю. Как пользоваться мечом, Даниэль, конечно же, не знал и не умел. Зато он представлял, как им могли пользоваться рыцари, которые сражались то за гроб господень, то за Ригу, то между собой на поединках! Оставалось надеяться, что бедному Скрипачу просто не придется вынимать его из ножен!..

В конце концов, на спящем Екобе осталось только белье – рубаха без ворота и подштанники с широким поясом. Но рыцарь спал крепко и безмятежно. Сладко похрапывая, он улыбался во сне, как младенец.

– Теперь засунем господина главного рыцаря в мешок! – приказала Анна. Быстро спустившись к входной двери, она вернулась с кожаным мешком с тюремными клеймами. Через какое-то время храпящий рыцарь был уже внутри, хотя сделать это было не так просто, учитывая его немалые габариты! – А мешок теперь завяжем крепко-крепко.

– С помощью нечистой силы? – спросил Даниэль.

– Вот-вот!

Тролли со страхом и любопытством глядели на происходящее. Анна сло- жила в корзину большой моток веревки, немного продуктов, пальто, скрипку и шляпу Даниэля и скомандовала троллям:

– Живо полезайте в корзину! И сидеть там тихо-тихо! Ни звука!

Скрипачу стало жарко в железном наряде.

Он тяжело дышал, пот с него лил градом.

– А теперь наденем вот этот красивый головной убор! – Анна подняла тяжелый шлем рыцаря и водрузила его на Даниэля. – Не жмет?

Шум под окнами стал еще слышнее. В дверь уже барабанили без остановки. Видимо, рыцари заподозрили что-то неладное! Они изрыгали про- клятия и громко призывали чертей на голову тех, кто не желает им открывать.

– Вы там не задохнулись, господин Скрипач? – Анна приблизила лицо к забралу, и их взгляды встретились. Они глядели друг на друга и не могли оторвать глаз, словно только что прозрели! То, что Анна прочла в глазах музыканта, заставило быстро-быстро биться ее сердце – в них была такая странная безмятежность, такой непередаваемый восторг и радость, какие бывают только у очень сильно влюбленных юношей. Анна вздохнула: ну вот, менестрель из будущего нашел время влюбиться! Но она быстро взяла себя в руки и сказала строгим голосом:

Как пользоваться мечом, Даниэль, конечно, не знал и не умел!

– Господин музыкант, очнитесь! – в сердцах она постучала по макушке рыцарского шлема, чтобы привести Даниэля в чувство. Однако, он только улыбался, слыша в ее голосе сердитые нотки.

– Честное слово, вы как ребенок! – произнесла Анна строго. – Будьте благоразумны, соберитесь с мыслями, мы же в опасности! Если вам не жалко себя, пожалейте меня, в конце концов!

Говорят, что пьяному море по колено. Влюбленному по колено целый океан! Скрипачу после слов Анны стало казаться, что за эту девушку он способен сразиться с целой армией рыцарей! Он не даст ее в обиду никому…

– И никогда, – прошептал он как слова клятвы.

Вот как бывает! Попал юноша в прошлое и пропал в нем! Видимо, не каж- дый современный житель Риги может выдержать искушения, которые возникают при перемещении в пространстве и во времени. Но рискованный план Анны требовал не только смелости, но и собранности.

– Господин музыкант, – она сердито топнула каблучком. – Если вы сейчас же не вернетесь с Луны на Землю и не поймете, что вам грозит опасность, можете смело забыть, как меня зовут, кто я и где живу. Это мое последнее слово, господин пришелец!

На голову Даниэля как будто вылили ушат холодной воды. Он посмотрел на себя со стороны и ужаснулся: до него дошел смысл слов, сказанных Анной – им всем грозит опасность! И ему, и Анне, и его маленьким друзьям, которые притихли в корзине, ожидая, что будет дальше. И тогда Скрипач, переодетый в доспехи рыцаря, смело шагнул к двери навстречу опасности, придерживая у бедра огромный и тяжелый обоюдоострый меч. Внутри у него все замерло…

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ГЛАВА № 10

О, горе мне, горе! – заламывал руки старый алхимик. – Как я несчастен! Не распознать плу-та и злодея? Я, постигший законы алхимии, не смог отличить негодяя от добропорядочного че- ловека! Как же ловко он водил меня за нос!

Анна попыталась успокоить безутешного старика:

– Не волнуйтесь так, дедушка-алхимик! Не казните себя! Каждый может ошибиться и принять плохого человека за хорошего.

– Тем более, такие люди умеют ловко притворяться, – добавил Даниэль, – и очень здорово выдают себя не за тех, кто они есть на самом деле.

– А вы-то сами – кто? – насторожился старик, увидев крест на груди Даниэля. – На вас костюм рыцаря! Как я могу вам довериться, а вдруг и вы выдаете себя не за того, кто вы есть на самом деле? Вы – рыцарь?

– Да нет же, господин алхимик, он никакой не рыцарь, упаси Бог, он – ме- нестрель! – пришла на помощь Анна. – Музыкант! Играет на лютне. А наряд одолжил, когда мы шли к вам, потому что было опасно. Мы усыпили главного рыцаря Екоба, сняли с него доспехи, самого связали и засунули в мешок.

– А его дружки решили, что в мешке – преступник! – прыснул Даниэль. – Вот они обалдеют, когда развяжут мешок!

Старик-алхимик, который ничего не понял из сказанного, только тяжко вздохнул. После освобождения из холодного подвала у него был очень изнуренный, болезненный вид. Анна и Даниэль бережно уложили его на скамью, но теперь, после обмана Гульдена он подозревал всех и все время бормотал как в бреду:

– Десятки лет я молчал о моем открытии, и ни одна живая душа не знала о нем! Генрих выкрал у меня Магический кристалл и теперь, владея им, этот подлый Генрих-Гульден натворит множество ужасных бед!

– Магический кристалл? – насторожился Даниэль. – Это та штуковина, от которой дали деру все эти уродцы Гульдена?

Но старик, плохо понимая современный язык Даниэля, ничего не ответил. Он думал о своем и, всплескивая руками, громко причитал:

– Старый, глупый простофиля! Одураченный гадким мальчишкой, выживший из ума болван! Надутый индюк! Отдать Магический кристалл! Мою главную научную победу, мое великое достижение! Это было высочайшее прозрение, ослепительная победа разума над материей! Всю жизнь я работал над изучением энергии человеческой мысли и ценой невероятных усилий и комбинаций я сумел сконцентрировать ее в тончайший пучок. Теперь я страдаю за науку.

– Я ни слова не понял, – шепнул Даниэль Анне. – А ты? Анна пожала плечами: а что из этого можно понять?

–С помощью Магического кристалла я мечтал проникнуть в толщу столетий, путешествовать из одной эпохи в другую. И с ним это сделать также легко, как чайке преодолевать огромные расстояния, паря над океаном…

– Как в машине времени!– подсказал Даниэль. Алхимик взглянул на Даниэля с большим подозрением:

– Откуда вам известно про машину времени? Я никому и никогда про нее не рассказывал! Или уже сказал?.. Увы, увы, память подводит меня все чаще, и не исключено, что я уже не в первый раз рассказываю про идею перемещения в пространстве и времени… Слушайте же! Силы меня покидают и мне не суждено найти обманщика Гульдена! Сделайте это вы, прошу вас, найдите его! Я открою вам страшную тайну. Мой Магический кристалл открывает бесконечные возможности для тех, кто им обладает. Овладевший им способен постигнуть законы природы, сущность материи и ход движения планет. С ним он сможет проверить на практике любую гипотезу, доказать самую хитроумную и невероятную теорему, сделать фантастические открытия. Но в грязных, лживых руках авантюриста он – орудие смерти, порабощения и зла!

Сказав это, старик вновь принялся себя казнить:

– Горе мне, горе! Но как вернуть мне мой кристалл?

– Для начала нужно отыскать Гульдена, – дал совет Даниэль.

– Но он уже где-нибудь далеко!

– А вот и ничего подобного! Еще утром я видел этого негодяя в трактире «Розенграль». Не подумайте, что на завтраке. Он сидел в мешке, куда его затолкали господа-рыцари!

– «Розенграль»? – заволновался старик. – Тот, что рядом с Домской площадью? Большой трактир в подвале?

–Да, да, трактир, – подтвердил Даниэль.

Старый алхимик всплеснул руками и горестно вздохнул.

– Если это тот трактир, мы с вами совершенно бессильны!

– Но почему?

– Много-много лет назад, испытывая Магический кристалл, я обнаружил сразу две энергетических воронки в городе. Из них открывался выход в пространство всемирного времени, в божественную сущность бытия. Теоретически, через них я мог попасть в любую эпоху – хоть в прошлое, хоть в будущее. Увидеть, как сражаются на аренах гладиаторы Древнего Рима, как строятся пирамиды в Древнем Египте и одновременно увидеть цивилизацию будущего.

Даниэля рассказ старика-алхимика насторожил:

– А трактир тут при чем? Старик вдруг рассердился:

– Слушайте и не перебивайте, пока я и сам не сбился с мысли!.. Я побоялся войти один в воронку времени, потому что не знал, как смогу вернуться и у кого просить помощи, если эксперимент не получится. Что будет с моей лабораторией, с моими опытами, если я не найду дорогу назад? Одну воронку времени я обнаружил в трубе моего дома, через которую, как я понял, вы сюда и попали. Она растворяется рано-рано утром…

Даниэль вспомнил – да, было утро, когда он полез в трубу дома Мен- цендорфа!

– А вторая – в старом колодце трактира, трактира…

– «Розенграль»? – подсказала Анна.

– Да, да, именно там! Воронка открывается за несколько минут до наступления полуночи, а закрывается с последним ударом башенных часов Домского собора. Если Гульден там, то с помощью Магического кристалла он мог очутиться где угодно и, преодолев любое пространство, попасть в какое угодно время. И натворить там множество бед. Сжечь лучом моего кристалла огромный город, поработить его жителей, лишив их навсегда памяти…

– Памяти! – пискнул Мякиш. – Ого!

– О, Матерь Божья, у меня началась галлюцинация! – простонал старик-алхимик, увидев его. – Говорящая булка? Боюсь, от заточения в темном и холодном подвале я повредился в рассудке. Может быть, мне надо срочно принять бром и пустить себе кровь?

– Господин ученый, не надо пить бром и пускать кровь! – попытался успокоить старика Скрипач. – Эта «галлюцинация», как вы говорите, – всего-навсего тролль по имени Мякиш!

– Галлюцинацию мы видели в вашей лаборатории! – подхватил Миш- ка Ухты. – Когда ваш ученик Гульден стал золотого цвета!

– Еще один тролль! – воскликнул старый алхимик. – Снова галлюци- нация!

– Ну, какая же галлюцинация!– обиделся за друга Фредди .– Он впол- не живой! Можете его потрогать!

– Третий тролль! – ахнул старик-алхимик.

–А вашему Гульдену пришлось несладко. Рыцари схватили его за руки и за ноги и – на раз-два-три! – обмакнули с головой в чане с жидким золотом!

– Как это обмакнули?! – воскликнул старик. – С головой в алхимическое золото, приготовленное для моих опытов? И он остался жив?

– Он стал золотым-золотым, – подал голос Гималай. – Как слиток.

Но – почему-то живой.

– Только глаза у него теперь золотые-золотые! – добавил Фредди. – Какой-то клоун в цирке! Представляете?

– А мне больше нравятся мистерии, чем цирк, – сказала Анна. Алхимик уже не считал троллей, а тяжело задумался. И думал так долго, что всем показалось, что старик просто взял и уснул. Даниэль покашлял, чтобы напомнить о себе. Только тогда старик вернулся со своими тягостными мыслями в лабораторию.

– Я все помню и все слышу! – сказал он. – Так вы говорите, что глаза у этого вруна Генриха или как там его, Гульдена, стали золотого цвета? Что ж, он сам себя наказал. Нельзя так самозабвенно любить золото! Но я думаю о другом. Видимо, у него в руке был Магический кристалл, который его спас! Иначе Гульден расплавился бы в чане до последней пуговицы на своем сюртуке. Но, кажется, есть способ его отыскать и отнять у него страшное оружие!

– Неужели это правда? – вскрикнули все как один.

– Это фантастическая идея, но я попробую проверить ее на практике… Сейчас поясню, – сказал старик-алхимик, тяжело дыша. Видно было, что он очень волнуется. – Нам только кажется, что если человек вышел за дверь, то его нет в комнате. Это только физически его тут нет. Но помещение еще долго хранит его энергетический портрет, как сохраняется, например, запах, который хорошо чувствуют животные. Раз Гульден был здесь, мы сделаем попытку обнаружить его местопребывание.

– Не выходя из лаборатории?

– Чан, в который, как вы утверждаете, его обмакнули рыцари, может сохранять память о его энергетике. Если это так, то по моей формуле мы попытаемся выяснить, в каком пространстве он пребывает в данную минуту… Помогите мне встать и подведите меня к шкафу с книгами, я хочу найти ту, в которую я вписывал все свои наблюдения о возможностях Магического кристалла.

Двери огромного черного шкафа были плотно закрыты. Старый алхимик дрожащей рукой достал из кармана связку ключей. Не сразу, правда, но нашел нужный и с трудом провернул его в замке. Двери, как-то обиженно проскрипев, тяжело и медленно открылись. На полках стояли тяжелые книги в кожаных тисненых переплетах, стянутых металлическими полосами. Алхимик показал Даниэлю на самую массивную и попросил перенести на свой рабочий стол.

– Эта Книга – дело всей моей жизни, – пояснил он, тяжело дыша.

– В ней я объясняю принцип действия Магического кристалла, рассказы- ваю о его безграничных возможностях. Какое счастье, что этот прощелыга Гульден не знал про ее существование! – Он сдул с нее пыль и вторым ключом открыл замок, стянувший тяжелые скобы.– Тот, в чьих руках будет Магический кристалл и Книга знаний, станет властелином мира! Он будет повелевать людьми, слыша их самые потаенные мысли! Но в этой Книге спрятаны и другие научные секреты! И тут есть про то, как обнаружить местонахождение человека по его энергетическому следу.

Наблюдая, как алхимик колдует над чаном, наполненным жидкостью, похожей на расплавленный металл, Даниэль вздохнул – он не верил в сказанное стариком и был в отчаянии. Тот тем временем вливал в чан какие-то жидкости из банок и, размахивая руками, нашептывал заклинания. Даниэль, будучи человеком современным, не очень-то верил в то, что все это имеет хоть какой-то смысл. «Колдовством тут не поможешь!», шепнул он Анне, но она, в отличие от него, совершенно серьезно воспринимала весь этот спектакль. Жадно ловила каждый жест старика, пыталась вслушаться в слова, которые он произносил, фиксировала каждый звук. И, судя по всему, верила, что у того все получится.

Странная девушка, думал Даниэль, такая смелая, решительная и одновременно такая наивная! Верит в какую-то ерунду. Энергетический след! Большего бреда и придумать нельзя. Да если б такое было, никто бы не воровал, зная, что его сразу вычислят и поймают! Но Анна, Анна, которая так мужественно вела себя с этими головорезами-рыцарями, как она-то может быть такой наивной! При воспоминаниях о рыцарях, по его спине пробежала струйка пота и он вспомнил, что было на пороге аптеки, когда Анна открыла дверь. Даниэль, шагнув навстречу Герберту и его разгоряченной погромом банде, чуть не лишился дара речи от нахлынувшего жуткого страха. Отвечая на приветствие, он промычал что-то нечленораздельное. Но Анна тотчас пришла ему на помощь! Выпорхнула из-за спины Даниэля, и, уперев руки в бока, изображая по всей видимости базарную скандальную тетку, приказала: