Пастух о двух головах

В некотором лесу, за некоторой горой жили – были люди. Раз пришла к ним простывшая осень, закашляла, заплакала, застонала, замерзли они и решили построить сухое тёплое королевство. Возвели они стены каменные, ворота тяжёлые и замок прекраснейший. За замком растянулась весёлая деревенька.

Выбрали люди короля и королеву, крестьян, ведьму, молочниц, охранников, коварных министров, волшебника, фрейлин и добрую фею. Только характер у неё оказался вздорный. Как переест, сейчас всех в гусей превращает. Потом бегает, извиняется перед каждым, да всё путает, где настоящий гусь, а где превращённый.

Было это королевство самым счастливым, потому что жил во дворце волшебный кот. Был он большой рыжий пушистый с золотыми глазами. Кто его погладит, сейчас же перестает всего хотеть. Капризничает принцесса: хочу облако из розовой сахарной ваты, кричит, ногами по полу стучит, принесут ей кота, она погладит его и перестаёт ей облака хотеться. Заворчит тучная королева перед зеркалом: хочу быть худой и молодой! Принесут ей кота, она снова себе в зеркале рада. Соберется король в поход: хочу соседнее королевство завоевать, да всех в курей превратить, а из замка – зоопарк сделать: погладит кота и спать пойдёт.

Жили они не тужили, да только однажды пропал кот. Захотел главный министр короля извести да на его трон сесть, пошёл искать кота, а того и след простыл. Растерялся министр, пошёл к королю. А там принцесса по полу катается, визжит, новую куклу просит. Королева у зеркала плачет, король молодую жену требует, прислуга по замку носится, кота ищет. День ищут, два ищут, стало в королевстве жить невмочь. Пришёл тогда к королю волшебник. Хотел он сначала поэтом быть, потом певцом знаменитым, но погладил кота и согласился на волшебника. Тем и был счастлив, до недавнего времени. Пришёл он, поклонился и говорит:

– Слыхивал я, у ведьмы волшебная Голова есть. Всё время что-то бормочет. Кто её слушает – обо всём забывает. Надобно гонца со сладостями да нарядами послать, да Голову на что-нибудь выменять.

Министр перестал в компот яд сыпать, королева сняла с глаз огурцы, принцесса перестала швырять тарелки, фрейлины друг друга душить, словом, замерли все и задумались, кого гонцом послать к ведьме.

Тут как раз и появился молодой пастух Мартин. Надоело, говорит, пастухом быть. Хочу министром. Не хитрое дело, говорит, яд в компот сыпать. Министр смутился, заизвинялся, исправлюсь, говорит, бес попутал, но пастух сурово брови сдвинул и сопит обиженно. Король приосанился, список красавиц отложил и гневно глаза выкатил. Иди, говорит, к ведьме и принеси Голову волшебную, тогда посмотрим, куда ветер подует. Пожал плечами пастух да в дорогу отправился.

Надавали ему с собой сладостей, да нарядов. Идёт Мартин, а сам, потихоньку, орехи засахаренные из мешка таскает. Пришёл к ведьме, она рот открыла и на него смотрит, ничего не понимает, так её Голова заболтала. Но Мартин знал что делать. Накрыл он Голову платком, она и затихла.

– Привет, тебе, матушка! И не надоело тебе целый день всякую ерунду слушать? Я вот тебе подарочков от короля принёс.

И стал Мартин конфеты да пряники перед ней выкладывать. Опустила ведьма голову в таз с холодной водой, выпила уксусу из бочки, все окна раскрыла, вроде как, полегчало ей.

… Принца ей подавай! Сама – ни кожи, ни рожи. Тьфу. Срам один. Зубы вставные, спина сутулая, а волосы у ней – накладные, только прыщи настоящие…

Мартин быстро поправил платок на говорящей Голове, задравшийся от сквозняка. Ведьма вспомнила кое-что и подозрительно уставилась на Мартина.

– Чей-то мы так расщедрились? Небось, на свадьбу меня не пригласили? – сварливо начала ведьма.

– Какую свадьбу? – удивился Мартин. – Принцессе всего девять лет.

– Ох, проклятая Голова, совсем меня заболтала. Ты б забрал её, сердешный? Я тебе погадаю, баньку истоплю, пирогов напеку, а?

Мартин быстро вошёл в положение.

– Добрая ты, Василиса. Я тебе и так помог бы, да только гложет меня печаль великая. Срок мне пришёл жениться, а девушки подходящей нет.

Ведьма вздохнула.

– А ведь и я когда-то была прекрасной! Сколько принцев за мной бегало! А теперь все старой ведьмой кличут.

… Вспомнила бабка, как девкой была! Распустила нюни-то, смотреть противно! Да и где принцы-то… – ворчала Голова, стараясь высвободиться из-под платка.

Мартин закутал её плотнее.

– Помогла бы я тебе, есть у меня волшебное дерево. Нарисуешь на кусочке коры свою мечту, вложишь ночью ему в корни, а на утро из дупла мечта твоя и появится. Король-то наш сам себе королеву нарисовал, только руки у него от волнения дрожали, и получилась она немного круглой. Только никому не говори. Воевода себе такое нарисовал, что оно до сих пор по лесам бродит, людей пугает. Думаешь, чего у нас всё бабье лето? Зима чудища боится, близко не подходит. А рисовать можно только самому, никого просить нельзя. Так воевода со зла топором по корням прошёлся. Стало дерево сохнуть. Я себе курицу нарисовала, так оно мне ящерицу тощую в перьях выдало! Тут смола нужна волшебная. А она у Царя леса хранится. Пойдёшь к нему? Только он людей ох как не любит!

– Пойду, по дороге рисовать поучусь. Только Голову мне с собой дай, чтоб не скучно было. И пряников с молоком.

Идёт Мартин, песни напевает, а Голова в мешке за спиной ворчит. Долго ли коротко ли шёл пастух, да притомился. Примостился у дерева, пряник жуёт, палочкой по влажной земле рисует. Тут ему кто-то мешок на голову накинул, свалил да связал по рукам и ногам. Потемнело у него от духоты в глазах.

Очнулся он в пещере тёмной. Видит: сидит у огня чудище, рот раскрыло, а Голова ему бормочет: