Ой, как интересно получилось!

Ой, как интересно получилось!

Рассказы о том, о сем….

Билет в детство

– Петрова, милочка, вы с ума сошли! Позвольте вам напомнить о приемлемой длине юбки. Так вот она на порядок ниже той, что вы себе позволили. Татаринов, ну а вас где носило? 5 минут до начала генеральной репетиции, а вы совсем не в форме. Наденьте хоть галстук, я вас прошу. И где, скажите на милость, мои очки? – худрук музыкальной школы Лидия Анатольевна, бодрая субтильная женщина бальзаковского возраста +, семенила по актовому залу музыкальной школы из угла в угол, пытаясь объять необъятное. А именно – организовать отчетный концерт школьного оркестра в количестве, на минуточку, 40 человек! И это без треугольника! А кстати, куда он запропастился?

Пока Лидия Анатольевна разыскивала очки и заодно треугольник, в зал тихонько прокрался и присел на одно из зрительных мест молодой человек. Которого, однако же, трудно было не заметить. Он сильно отличался от собравшейся публики, как минимум, своим ростом. Как максимум – возрастом. Но Лидии Анатольевне, нащупавшей-таки очки на собственном лбу, уж точно было не до силуэта в зале. В этом-то хаосе одним зрителем больше, одним меньше – не столь важно. Гораздо важнее – начать репетицию.

– Добрый день! Чем я могу вам помочь? – вообще-то Светлана Николаевна была представительницей советской школы сервиса и обычно обращалась к посетителям кафетерия примерно… никак. Сами захотели – сами обратились. Раньше разговор был короткий и строго по делу. Но нынче времена другого подхода, хочешь не хочешь, а будь добр, соответствуй. Так что, завидев у витрины с пирожными молодого человека, она заговорила первой.

– Здравствуйте! – улыбнулся молодой человек густо намазанным голубым векам продавщицы: этот макияж вызывал у него самые теплые ассоциации. Так красилась его бабуля по праздникам. А значит, общий язык вполне можно найти. – У меня к вам несколько необычный вопрос. Но вообще-то, скорее просьба…

И уже через 20 минут на двери старого кафетерия, чудом сохранившегося с советских времен, висела табличка пока еще той, старой школы сервиса: “Отошла”.

В дверь позвонили. Анатолий Иванович, не ожидавший такой дерзости, – “Семь часов вечера! Нормальные люди ужинают!” – интереса ради зашаркал открывать. На пороге стоял молодой человек. Приятной наружности, нехотя отметил Анатолий Иванович. Этот худощавый старик с горделивой осанкой и лицом, похожим на залежавшийся финик, ненавидел гостей. Особенно незваных. Но почему-то к этому человеку у старика не возникло обычной неприязни.

Молодой человек, стоявший на пороге, не был похож ни на коммивояжера, ни на заплутавшего пьяницу. Наоборот, всем своим видом он излучал оптимистичную уверенность в том, что не ошибся. Ему нужно именно в эту квартиру. Однако же, кто он, позвольте спросить?

Анатолий Иванович было задал этот вопрос, но молодой человек его опередил: “Добрый вечер. Меня зовут Андрей. Вы, должно быть, ужинаете, и я вас отвлекаю. Но уверяю вас, я не задержу вас надолго. У меня к вам короткий вопрос… Но если быть совсем точным, просьба…”

А спустя всего 10 минут, Анатолий Иванович, немало удивляясь собственному радушию, усадил Андрея за стол – ужинать. В свою очередь изумилась гостеприимству обычно сварливого мужа Любовь Александровна. Однако же она поставила на стол еще одну тарелку и щедро наложила гостю котлет и картофельного пюре. Остаток вечера они провели словно старые друзья: уплетая великолепные котлеты Любови Александровны и составляя один очень интересный план.

31 декабря. В то время, как опомнившиеся в последний момент сограждане толпились среди прилавков супермаркетов и на елочных базарах, Андрей легкой походкой человека, у которого все было заготовлено к празднику аж с прошлого месяца, направлялся на традиционный семейный ужин.

Андрей никогда не опаздывал: он слишком сильно любил, а еще сильнее уважал свою семью, чтобы заставить маму слать вопросительные смски, папу с тяжестью в сердце выпивать одному, а бабушку подогревать праздничного гуся в микроволновке.

Поэтому ровно в 21:00, как и было запланировано, он стоял у двери и тянулся к дверному звонку. Домочадцы, зная о сверхпунктуальности единственного сына и внука, открыли дверь за секунду до.

– Андрей! Ты как всегда вовремя! Ну-ка быстро помой руки и помоги мне отыскать обручальное кольцо, которое подарил мне твой дед. Нет никаких сомнений в том, что оно застряло в новогоднем гусе. Где-то между яблоками и черносливом, – прямо с порога запричитала бабушка, пытаясь обнять уворачивающегося внука вымазанными в соусе руками.

– Ну что за глупости, ма! Оно скорее всего, как и последние лет 40, лежит в твоей шкатулке с драгоценностями, – папа, завидев сына, уже откупоривал первую бутылку шампанского – на пробу. Надо же отведать продукт до праздника, пока магазины открыты и есть шанс заменить партию на другую.

– А я тебе говорю, оно в гусе. Я надела его на праздник. Негоже лишать себя праздничного образа в такой день. Ах, Андрюша, надень мои очки, с такими линзами, ей-богу, ты найдешь и иголку в стоге сена. И умоляю тебя, будь нежнее – это мой кулинарный шедевр!

Андрей засучил рукава и с легкой тенью улыбки переглянулся с мамой: она тоже смотрела на него с пляшущими искорками в глазах и немного разводила руками. Мол, что поделаешь, сынок, это твоя семья. С мамой у них была особая связь, может, телепатическая, а может и новомодная – кармическая. С Андреева детства они стали лучшими друзьями, всегда делились друг с другом первыми новостями, мама рассказывала ему свои секреты, а он, ревностно охраняя их, делился своими тайнами.

Наконец, положенная предпраздничная суета завершилась, бабулино обручальное кольцо и правда отыскалось в гусе, папа оценил шампанское как “с пивом потянет”, а мама вместе с Андреем накрыла на стол. Все уселись. И с удовольствием отдали дань традиции: внимательно отсчитали куранты, открыли еще одну бутылочку игристого, чокнулись, поздравили друг друга с Новым годом и приступили к главному: обмену подарками.

Бабушка, не отступая от своих привычек, уже много лет дарила всем сладости. Она была твердо убеждена, что лучший подарок для детей и внуков (и не важно, сколько им стукнуло лет) – это кулек с шоколадными конфетами, сливочными тянучками и орехами в глазури. Папа написал каждому стихотворение – на досуге он баловался хореями и ямбами, не всегда удачно, однако же, порой весьма складно, а то и с озорством. Мама тщательно подбирала подарок каждому, прислушиваясь к пожеланиям своих любимых в течение года и ведя записи всех их случайным образом озвученных хотелок.

Так бабушка получила подписку на приложение с сериалами (и подробный инструктаж в придачу), папа коллекцию роскошных бокалов, а Андрей – билет в консерваторию.

Она знала, он любит музыку. Иногда она, отдавая дань своему музыкальному прошлому, открывала крышку пианино, стоявшего в холле, и тихонько играла, не заглядывая в ноты. Мелодии давно впечатались в пальцы ее рук, она уверенно нажимала на клавиши, чуть прикрывая глаза, отдаваясь в объятия ностальгии… А Андрей сидел рядом и, стараясь не спугнуть ее вдохновение, жадно слушал.

Когда-то она преподавала музыку, а порой и сама создавала музыкальные произведения. Однако же в детстве Андрей часто болел, а музыка занимала львиную долю ее времени. Она нужна была сыну и однажды ей пришлось выбрать: ребенок или любимое дело. Тогда она оставила музыку, заставив себя поверить, что сделала это без сожаления. Ведь дома есть пианино, и она может выделять крохи времени на дело всей ее жизни…

Настала очередь Андрея. Щедро осыпав подарками свою семью: палетку голубых теней для бабули, старинный экземпляр печатной машинки для отца – он, наконец, подошел к маме и положил ей в ладонь записку. Она открыла ее, прочитала: “Билет в детство. Сохранить до востребования”. Улыбнувшись, крепко обняла сына и поблагодарила. Андрей догадался, что она не поняла сути его подарка, но он и не настаивал: он знал, что этому подарку нужно время.

Новогоднюю ночь они провели, обсуждая планы на будущее и, конечно, предаваясь воспоминаниям о прошлом.

– А кстати. Помнишь, ты рассказывала, что в детстве тебя бабушка водила в музыкальную школу? Но перед ней – в кафетерий. Ты тогда сказала, что обязательно найдешь время рассказать, что же за десерт ты там ела. Мне кажется, сейчас самое время, – Андрей улыбнулся Алле Игоревне, демонстрируя свое полное внимание.

– Что ж, слушай, – ответила на улыбку сына Алла Игоревна, – это было пирожное “Корзиночка” за 22 копейки. Оно было не только вкусным, но и красивым. Формочки для наполнения изготавливались из нежнейшего песочного теста. Ты представил? Так вот. Далее была прослойка из кисленького джема, сверху целая шапка воздушного белкового крема, который всегда оставлял у 9-летней меня смешные усы над губой. Бабуля всегда улыбалась, глядя на меня в кафетерии.

Зачастую сверху пирожное украшали грибочки, выполненные из безе. Они всегда напоминали мне о походах за белыми грибами в деревне, в детстве с дедом. Неровность каждого грибка придавала особый шарм и реалистичность этому пирожному. Такой простой и маленький десерт… Но в нем растворилось всё: и детство, и бабушка, и дед, и музыкальная школа, неудачи и победы, время, которое не вернуть. Это не был самый вкусный десерт из всех советских сладостей. Но для меня это было больше, чем пирожное.

Ясным субботним утром последней недели мая Андрей впервые за долгое время позвонил в дверь до того, как домочадцы ее откроют. На пороге стояла заспанная мама. Увидев Андрея, она обрадовалась, но и удивилась – обычно ее сын предупреждает о своем приходе.

– Вот так сюрприз! Заходи, дорогой, сейчас будем завтракать, – начала было мама, но Андрей ее перебил.

– Я по делу. Пришел прокомпостировать билетик. Ты же сохранила? Тот самый мой подарок? – строго, но с лукавыми искорками в глазах спросил он.

– Конечно! – Алла Игоревна, хоть и не подумала, что он говорил правду и действительно придет компостировать ее шуточный билет, все же сохранила его. Она слишком хорошо знала своего сына.

Спустя минуту она принесла билет Андрею, он достал из кармана реальный компостер контролера и пробил ее билет!

– И что теперь? – Алла Игоревна к этому моменту уже ожидала, что “вылетит птичка”, но ничего такого не произошло.

– Теперь? У тебя есть час на сборы, и нам пора ехать! – торжественно произнес “контролер”. И отправился на кухню ставить чайник и делать оладьи домочадцам.

Еще через час свежепозавтракавшая и нарядная Алла Игоревна, все еще не понимающая, в чем заключается шалость сына – а это точно была она, что, впрочем, ее больше радовало, чем огорчало, – села вместе с Андреем в трамвай №7 и мысленно улыбалась. Она едет в детство!

Она и забыла, что от дома, где она выросла, ее отделяет всего-то маршрут трамвая №7. Выйдя на конечной, она обернулась: вон то дерево, на котором они с ребятами со двора повесили как-то качели. А вон школа, куда она стабильно опаздывала каждое утро. А вон он – ее дом. Подъезд №2, 72 ступеньки наверх, квартира №34. Большая деревянная дверь, на которую нужно было хорошенько надавить, чтобы она поддалась. А прямо за ней, в просторном коридоре, стоит оно. Пианино, на котором она училась играть. Над которым пролила столько слез. За которым радовалась своим музыкальным победам. На котором так любила вздремнуть дымчатая кошка Лиза. Которое было как член семьи… Ему было, по слухам, лет сто…И где оно теперь?

– А нам как раз сюда, – перехватив ее взгляд, Андрей взял ее за руку и повел к подъезду №2.

Он открыл дверь, вместе они прошли 72 ступеньки наверх – Алла Игоревна пересчитала – и оказались перед ней, дверью квартиры ее детства. Андрей нажал на звонок. Алла Игоревна все еще пребывала в смятении, однако уже чувствовала, как настойчиво пробиваются слезы к ее горлу. Она помнит текстуру этой двери, запахи этого дома, звуки…

К слову о звуках. Они отчетливо услышали неторопливое шарканье за дверью, возню с замком, затем щелчок… Наконец, дверь открыли. На пороге стоял невысокий лысоватый старик, от количества мелких морщин его лицо было похоже на сухофрукт, да и в целом внешность хозяина квартиры не вызывала желания начать с ним знакомиться. Однако же делать это не пришлось. Андрей явно уже тут явно побывал: старик внезапно улыбнулся ему!

– А-а-а! Здравствуй, Андрей! А мы уж заждались! Честь имею, милая дама! Анатолий. Ну что вы стоите на пороге? Проходите, чайник уже на плите, – старик слегка наклонил голову в знак приветствия и открыл дверь пошире, чтобы гости могли войти.

– Анатолий Иванович, позвольте представить вам мою маму, Аллу Игоревну. Мама, ты все правильно поняла, я уже бывал здесь, и Анатолий Иванович с супругой любезно согласились мне помочь с первой остановкой твоего путешествия в детство, – сказал Андрей с нотками некоторой торжественности в голосе, диссонирующей, правда, с его действиями, – он как раз надевал предложенные хозяином тапочки.

– Право, господа, я даже не знаю, что и сказать. Анатолий.. Иванович, спасибо за гостеприимство. Андрей, ну что за дивный сюр… – тут и так немало разволновавшаяся Алла Игоревна заметила предмет, без которого невозможно было представить квартиру ее детства. Это было оно – столетнее пианино, которое помнило все ее детские годы, все первые ноты, все радости и печали. И ведь стоит же на том же месте, будто и не было этих лет! Фантастика!

– Можно я..? – спросила она позволения старика и, увидя его одобрение, зашагала в сторону своего друга детства. Она села на табуреточку, открыла крышку, провела пальцами по клавишам…и начала тихонько играть мелодию, которая с таким трудом давалась ей в ее 9 лет, и которую она теперь будет помнить всю свою жизнь. С которой у нее ассоциируется ее детство. Собственно, она и есть ее детство – “Мама” Чайковского.

Она играла и играла, вначале робко, тихонько, потом, увидя одобрение хозяев, – к Анатолию Ивановичу присоединилась милая старушка, его супруга, – стала нажимать на клавиши смелее, отдаваясь полностью ритму музыки и не обращая внимания на легкие огрехи игры старинного инструмента. Она была счастлива. Давно уже лицо ее было мокрым от слез, она чувствовала руку Андрея на своем плече и не могла поверить, что она и правда здесь – в своем детстве, “Контролер” ее не обманул – билет был подлинным.

Прошел час с небольшим – а на самом деле вечность – как вдруг Алла Игоревна вскочила из-за инструмента, стала сердечно жать руки хозяевам квартирки, в которой она выросла. А потом бросила к черту условности и крепко их обняла: “Скажите, чем я обязана вам такой щедростью? Сегодня у меня будто второй день рождения, и это лучший подарок на свете!”

Анатолий Иванович и Любовь Александровна вообще-то не привыкли к такому бурному выражению чувств. Да и Алла Игоревна обычно такого за собой не замечала… Однако же Андрей предвидел возможный исход событий и на всякий случай предупредил домочадцев. Выпутавшись из объятий Аллы Игоревны, Любовь Александровна сказала: “Меня зовут Любовь Александровна. А вы, должно быть, Алла Игоревна. Хочу вам сказать, ваш сын – вот ваш истинный подарок. Это все он придумал! – она тепло улыбнулась молодому человеку, а потом добавила, – А пойдемте-ка чай пить. С вареньем!”

– Андрей, знаешь, давно хотела тебе сказать: все-таки не зря я в свое время мучилась 22 часа, рожая тебя. Отличный парень получился, – Алла Игоревна, второй раз выжав платок, мокрый от слез умиления и благодарности, снова была готова шутить.

Они вышли из подъезда и направлялись к остановке трамвая.

– Сейчас расскажем отцу и бабушке, вот они удивятся! Утру им нос, пожалуй. Они заверяли меня, что билет фикция.

– Погоди, ты решила, что это все? Наше путешествие окончено? – Андрей лукаво улыбнулся матери, – Надеюсь, у тебя удобная обувь. Так как оно только начинается.

Алла Игоревна не поверила своим ушам и мысленно похвалила себя за то, что в последний момент выбрала удобные сандалии вместо элегантных, но изматывающих лодочек: “Что ты еще мне приготовил, дражайший мой сын?”

Этот вопрос она задавала уже будучи в трамвае, маршрут которого выучила наизусть много лет назад. На третьей остановке будет тот самый кафетерий с пирожным “Корзиночка” за 22 копейки. Только вот той корзиночки давно уже нет в продаже, несколько лет назад она справлялась об этом у продавщицы.

Расположение кафетерия было крайне удачным: три остановки от дома и школы, куда она ходила, и три остановки до музыкальной школы, где она училась играть на фортепьяно. В свои мысли она погрузилась так глубоко, что, казалось, она уже чувствует аромат ванили в воздухе, слышит знакомый скрип большой деревянной двери и ощущает приятную тяжесть в руке пирожного “Корзиночка”, украшенного грибочками.

– Наша остановка, – вернул ее на землю голос Андрея. Она быстро поморгала: да, это она. Третья остановка от дома. А вон и он, кафетерий. Чем ближе они подходили к нему, тем отчетливее ощущался аромат ванили и…детства! Да, именно в эту секунду она осознала, что вот уже 2 часа находится в нем – своем детстве, добрая часть которого проходила по маршруту: дом-школа-кафетерий-музыкалка. И сейчас она на остановке “Кафетерий”. Приехали.

– Андрей, здравствуйте! А вы должно быть, Алла Игоревна, наслышаны о вас, – защебетала крупная продавщица с ярким макияжем и в переднике, как только увидела в дверях долгожданных гостей. – Андрей предупредил нас о вашем маленьком приключении, и мы с огромным удовольствием приняли в нем участие. Если вы не против, конечно. А вот и ваш столик.

И она привела их к крошечному столику у окна.

– Вы очень любезны. Мне пожалуйста… – Алла Игоревна собиралась было сделать заказ, как продавщица ее перебила: “О нет, не утруждайте себя. Мы точно знаем, что вам нужно.” Затем она обменялась тенью улыбки с Андреем и удалилась.

Минуту спустя она вернулась с подносом, на котором стоял большой красный чайник в горошек, две чашки и… два пирожных “Корзиночка”. Алла Игоревна готова была поклясться – это именно те пирожные, которые она так любила 50 лет назад. Она откусила крошечный кусочек, закрыла глаза от удовольствия и окончательно провалилась в май 1970 года. Да, это был он, тот самый вкус: вкус предвкушения последних уроков на фортепьяно перед отчетным концертом, вкус радости от разговоров с бабулей за красной чашечкой в горошек, наполненной чаем, вкус детства…

Андрей рассказал, как еще перед Новым годом зашел в это кафе, как пообщался с людьми, которые там работают, как подружился с шеф-поваром и подробно описал ему рецепт десерта со слов Аллы Игоревны (которое она рассказала ему в новогоднюю ночь), и как тот пошел ему навстречу, сказав, что сделает все возможное, чтобы вернуть Аллу Игоревну в детство.

Шеф-повар и сам вышел познакомиться со своими гостями. Как настоящему профи ему, конечно, было интересно, насколько точно он повторил рецептуру изделия образца 1970 года. И увидев улыбку на лице красивой женщины 60 лет, был готов лопнуть от гордости как воздушный шарик: удалось!

Алла Игоревна все-таки послала смску мужу: пусть гордится сыном, которого вырастил. Время за маленьким столиком было тягучим, как сливочная ириска (к слову, заказанная Андреем в пару к маминому пирожному, уж больно она здесь была хороша). Однако же Андрей отчего-то не спускал глаз с больших настенных часов в кафетерии. И, проконтролировав, что последний кусочек пирожного попал в рот Аллы Игоревны, сказал: “Ну что ж. Нам снова пора!”

И они, сердечно поблагодарив персонал, скрипнули большой входной дверью и вновь отправились на остановку трамвая. Что же ждало их спустя три остановки?

– Моя музыкальная школа? Андрей, ты шутишь, – они стояли перед входом в альма-матер Аллы Игоревны.

– Шутки? Какие уж тут шутки. Впрочем, нам следует поторопиться. Лидия Анатольевна очень строга к тем, кто опаздывает. – Андрей взял Аллу Игоревну под руку и помог подняться по ступеням, оставив немой вопрос в ее глазах “Кто такая Лидия Анатольевна” без ответа.

Они вошли в актовый зал, полный зрителей. По всему было видно, что сейчас вот-вот состоится отчетный концерт – на дворе был май. Едва они сели на два свободных кресла, как свет в зале выключился и заиграла приветственная музыка.

Видя нарядных, нервничающих от важности момента детей, играющих на духовых, струнных и клавишных, Алла Анатольевна не могла сдержать слез. На этот раз Андрей протянул ей пачку салфеток, которые купил по дороге, ибо ее платок уже не справлялся с таким сильным потоком чувств. Увидев девочку за фортепьяно, она была готова поклясться, что инструмент тот самый. И если бы ей дали возможность подняться на сцену, она доказала бы это, продемонстрировав вырезанное сердечко под крышкой: это сделал Коля Никифоров в пятом классе.

Но вот концерт отгремел, сцена была устлана цветами и слезами растроганных родителей, и Лидия Анатольевна, наконец, выдохнула. Она посмотрела в зал и увидела направляющегося к ней того молодого человека, который приходил сюда зимой. Как и обещал, он был с красивой женщиной 60-ти лет. По-видимому, его мамой.

– Здравствуйте! Вы все-таки пришли? Помню-помню вашу просьбу и очень рада визиту. Вы просили меня дать возможность вашей прекрасной маме сыграть на этом фортепьяно? Не имею ничего против. Более того, с удовольствием буду вашим слушателем. И Лидия Анатольевна подвела Аллу Игоревну к инструменту. Алла Игоревна поблагодарила худрука, любезно согласившуюся на просьбу ее сына, хоть и, признаться, нервничала: что же сыграть? Она открыла крышку и увидела его – сердечко в верхнем правом углу… И поняла: играть нужно непременно про любовь. Сегодня она была влюблена в жизнь совсем как та девчонка 9-ти лет, которой одноклассник, Коля Никифоров, впоследствии ставший ее мужем, вырезал сердечко на крышке фортепьяно.

Андрей включил камеру и отправил видео отцу. Отец сидел дома, вытирал слезы счастья и думал о лучших людях в своей жизни: своей жене и их сыне.

А Алла Игоревна, помолодевшая в тот день где-то на 50 лет, приняла очень важное решение в своей жизни – вернуть в нее музыку.

Случай в Гороскопной

Светка шла в редакцию еженедельника “Мытищинский Вестник” своей обычной походкой: шаг широкий, нос вздернут к небу, глаза заранее закатаны – на случай, если кто-то захочет подойти поздороваться. Она не понимала, зачем ей, редактору “маленьких событий” любезничать с напыщенными коллегами из отдела “взрослых” новостей, тем более по понедельникам. Впрочем, по вторникам, средам и четвергам тоже. Исключение можно было сделать в пятницу – день, когда представители всех отделов, будто лучшие друзья, шли в рюмочную неподалеку. Но и этого она не делала. Смысл притворяться?

Она вошла в “Гороскопную” – так за глаза называли их отдел за рубрики, которые им доставались: рецепты, приторно добрые новости и, собственно, гороскоп. Светка не обижалась – она злилась. Всего каких-то полбалла на собеседовании отделяли ее от отдела нормальных новостей, но нет – главред решила назначить ее писакой вот этих мудростей из серии “хозяйке на заметку”.

Мысленно сетуя на свою судьбу, она буркнула коллегам по несчастью “Доброе утро”, открыла ноутбук и стала нарочито громко печатать – будто компьютер состоял в сговоре с главредом и его следовало наказать.

– Ты сегодня какая-то особенно мрачная. Не похоже, что тут дело всего лишь в понедельнике, – Нинка из корректуры предложила Светке перерыв на кофе.

– Нет, ну ты точно ясновидящая. Помнишь, ты говорила мне не связываться с Никитой? Все указывала мне на “звоночки”. Ну что с того, что человек предпочитает Nike и не выносит Vans? Да, он говорил, что расстанется со мной, если я притащу в дом вэнсы. Но я думала, это метафора. А когда он собственноручно выкинул из окна вэнсы моего брата, зашедшего нам кран починить… до меня начало доходить, о чем ты говорила… Ну что ты ржешь? Виталик, между прочим, домой в носках пошел. У Никиты-то вон ножища какая… Да и вообще, скандал был! Виталик и Никита сцепились не на шутку (языками, конечно – они даже щипаться не умеют), потом разошлись по углам, надутые, а я смотрела на весь этот спектакль и молча заматывала кран скотчем… Короче, вчера я решила – мне 25, я больше ни минуты своего времени не хочу тратить на идиотов. Теперь у меня аллергия на Nike, долг за выброшенные вэнсы и ненависть ко всем Рыбам мира.

– Рыбам?

– Рыбам-Рыбам. Никитин знак Зодиака. Кстати о гороскопе. Поможешь мне написать новый на неделю, пожааалуйста? У тебя всегда так правдоподобно получается! Точно тебе говорю – у тебя дар!

– Нет у меня никакого дара. Это всего лишь старая добрая интуиция и система. Вот на той неделе у Близнецов что было? Любовные страсти. Значит, на этой надо посулить им немного денег. А на будущей пусть как следует потрудятся на благо общественности. – Нинка рассуждала здраво, но Светка все равно предпочитала верить, что у подруги дар. К тому же, гороскопы ей не удавались совсем, а Нинке было в радость отвлечься от монотонной проверки ошибок. – Ладно, не вешай нос. Будет тебе твой гороскоп. Что, кстати, Рыбам пожелаем?

– Слушай, а это мысль! – Тут Светка заговорщически улыбнулась, – пусть помучается, говнюк! Давай-ка ему там нагадаем, что магазины Nike отныне будут открыты только для Водолеев и Весов, а? Ты, может, в свои гороскопы и не веришь, но Никита жутко суеверный! Читает каждую рубрику!

И Нинка, то ли из сочувствия к подруге, то ли поддавшись соблазну устроить маленький дебош в чересчур спокойной редакции, бойко кивнула.

– Считаешь, “Наполеон” чересчур жирный? А чизкейк – банальщина, да? Ну что тогда нам остается? Нелегкий выбор между “Красным бархатом” и “Прагой”… – Рита с проворством детсадовской нянечки пихала в рот подруги Марины мини-версии свадебных тортов. Рите никак нельзя было даже смотреть в сторону тортиков – свадебное платье на последней примерке угрожающе плотно на ней сидело. Поэтому на дегустацию решено было взять самую ответственную в этом деле подругу – у Маринки был шустрый метаболизм, она могла съесть хоть всю тарелку этих тортиков и даже не подумать о том, чтобы расстегнуть верхнюю пуговку джинсов.

Марина, наконец, проглотила сладко-маслянистое месиво, попила водички, отдышалась: “Рит, да что ты паришься с этими “наполеонами”? К моменту, когда вынесут торт, всем будет уже перпендикулярно, куда упасть лицом – в “Прагу” или “Красный бархат”. Маринка была инженером и выражалась соответствующе.

– Нет, вкус, конечно, у всех “манифик, фантастик и прочий шик”, – нарочито громко она сказала, увидев проходящего мимо них кондитера, – но помяни мое слово: вкус торта – точно не главное на празднике. Главное – чтобы ты подумала о своих незамужних подругах и пригласила как можно больше холостяков на свадьбу.

– А это, как говорится, задачка со звездочкой. Хотя, если мне память не изменяет, кто-то из Антоновых друзей сейчас вот-вот расстанется. Буду держать тебя в курсе. Но знаешь, в жизни как бывает? Идешь порой по улице, и вдруг – бац!..

– Что – бац? Кирпич? – Не поняла Марина.

– Да какой кирпич? Любовь. Вон у нас так с Антоном и вышло. Бац. Я в гороскопе накануне вычитала, что, мол, у Рыб романтическая неделя. Не в понедельник, так во вторник точно любовь нечаянно нагрянет. Ну и ты подумай. Во вторник в 23:00 я его и встретила. Пошла на ночь глядя на помойку. С утра еще приглядела там кресло, выкинул кто-то: желтое, советское еще, но прочное и стильное. Нам фотографам порой для шедевра не хватает вот такого барахла. Для фотосессий в стиле гранж опять же… Всего-то и надо, что обработать от насекомых. Вот только при свете дня я его тащить домой застеснялась. Дождалась темноты и пошла. Тут слышу за спиной: “Девушка, может, вам помощь нужна?”. Обернулась я, значит, как была: враскоряку с креслом, и все – влюбилась с первого взгляда. Вначале в кресло, получается. Потом в Антона.

– И это тебе в гороскопе написали? – Недоверчиво уточнила Марина.

– Слушай, я обычно не по этим делам, ты меня знаешь. Но с тех пор я как-то нет-нет, да и загляну на 15 страничку “Мытищинского Вестника”. Эту газету у метро за так отдают. И вот однажды вижу: “Дорогие Рыбы, в пятницу вечером ждите предложения, от которого не сможете отказаться”. Именно в пятницу вечером Антон мне сделал предложение. И как видишь, я не отказалась.

– Интересненько. А что сейчас там пишут?

– На этой неделе у меня благоприятные дни для важных решений вторник и четверг. Именно на эти дни я назначила выбор ресторана, ведущего и тортики. Так что тому, что мы сейчас тут с тобой сидим, мы обязаны гороскопу. Я теперь его всегда беру – у меня три недели беспросветных важных решений. Завтра кстати новый выйдет. Тебе взять?

– Ну, когда меня замуж позовут и у меня настанут эти важные недели подготовки, можешь взять и на мою долю. А торт давай возьмем этот, – Маринка вилкой показала на “Красный бархат” и они встали из-за столика.

“Рыбам на этой неделе стоит только позавидовать. Примерно в среду им предстоит столкнуться с сюрпризом, который оставит даже слишком приятные впечатления. Правда, подготовьтесь и к тому, что послевкусие будет как после малины с затаившимся в сердцевине клопом-вонючкой. Но пусть вас это не тревожит. Постарайтесь не думать об этом оставшиеся 5 дней”.

Рита прочитала гороскоп и скорее не поняла, чем поняла. “Позавидовать, приятный сюрприз”… Она только пожала плечами и проверила свой ежедневник. Среда, 18:00, кремниевый массаж.

Как девушка пунктуальная, в 17.59 она позвонила в квартиру – массажист принимал на дому, но это Риту не смущало. Она пришла по хорошей рекомендации одной своей клиентки – “Бери именно кремниевый. Расслабляет на 1000 процентов!”. Дверь открыл опрятный мужчина с ухоженной рыжеватой бородой и блестящей лысиной и провел ее в комнату с массажным столом, предлагая раздеться и лечь, а сам тактично вышел. Рита сразу прониклась к нему симпатией.

В 18:02 она уже лежала на массажном столе. Массажист тихонько вошел в помещение, подошел к столу и теплыми руками коснулся спины Риты: “Меня зовут Артем, я буду вашим массажистом сегодня. Вы писали, у вас скоро свадьба? Давайте-ка порадуем ваше тело, чтобы вы хотя бы на этот час не думали ни о каких заботах и как следует насладились процессом.”

Потом Артем замолчал – а именно это качество Рита больше всего ценила в массажистах, парикмахерах и маникюрщицах – и начал массировать ее спину, шею, ноги и руки именно так, как она хотела. Не отвешивая традиционные для подобных мест комментарии вроде “А вот здесь у вас мышцы забиты, никуда не годится”. А он хорош, этот Артем. Масла использует сколько надо, следит за температурой своих рук и помещения, да и музыку выбрал правильную. Словом, Рита провалилась в полудрему, забыв спросить у мастера – а что же это такое, кремниевый массаж?

Под магическим действием мягких рук Артема Рита на секунду – или на целую вечность – словила ощущение, которое, должно быть, испытывала Алиса, проваливаясь в Кроличью нору. Ей было… невесомо. Она из последних сил пыталась контролировать себя, дабы не спугнуть мастера забористым храпом, как вдруг услышала неожиданное: “Ну, а теперь переворачивайтесь!”

Это было сказано настолько профессиональным и будничным тоном, что Рита моментально послушалась. И когда она уже лежала топлесс перед незнакомым мужчиной, ее настигло запоздалое чувство обалдевшести. Ситуация получилась неловкая. Но спокойный и уверенный взгляд Артема как бы говорил ей: “Не надо стесняться”, в то время как его руки тянулись к ее груди, явно намереваясь ее, грудь, как следует размять…

“Кремниевый массаж. Надо было погуглить перед визитом,” – промелькнуло в голове Риты за секунду до ее уже натурального падения в Кроличью нору. Мир наслаждений, феерий, экстаза и прочих штучек из любовных романов, которые она тырила из маминой библиотеки лет эдак в 13. И почему она раньше не додумалась ходить на эту процедуру? Надо сию же секунду купить абонемент на пожизненное посещение этого кабинета минимум раз в неделю…Какой уж там храп! Ей было не до этого, теперь более остро стоял вопрос: “Как бы не возбудиться?”

– Спасибо, это было… – не найдя слов, более точно описывающих ее ощущения после сеанса, всклокоченная и раскрасневшаяся Рита только благодарно трясла руку массажиста в своих руках минуты две, после чего опомнилась, схватила сумочку и быстро вышла.

Через пару дней Рита встречалась с подружками в бане. Это была традиционная ежемесячная “разгрузочная” сессия, на которой они пили пиво с самыми дешевыми закусками, – так вкуснее, они протестировали, – перетирали косточки отсутствующим подружкам, обсуждали все новинки моды и косметики, а в особых случаях даже брали с собой метафорические карты. В общем, расслаблялись.

Ритка принесла на встречу свое грандиозное открытие: “Девочки, а вы когда-нибудь пробовали кремниевый массаж? Я тут на днях взяла эту процедуру и теперь не могу понять, как я жила без него все эти годы?”

– О, я брала как-то. Расслабляет отлично, – как-то чересчур буднично поддакнула Марина.

– Кажется, я тоже пробовала, но не помню, чем конкретно он отличается от классики, – совсем уж странное отвесила Кира.

– Девочки, что за спокойный тон? – Удивилась Рита, – считаю своим долгом объявить: вы зажрались. Похоже, вы слишком часто ходили на эту процедуру, что у вас впечатления такие… обычные. Кира, ты серьезно не видишь разницы между классикой и кремниевым? Как ее вообще можно не заметить? Короче, это бомба просто. Никогда не испытывала ничего подобного! Более того – собираюсь испытать еще не раз!

– Так а чего в нем такого особенного-то? Массаж и массаж, хороший, не спорю, но чтоб прям “вау”… не знаю… – Марина с интересом смотрела на Риту.

– Ты на днях то же самое про “Наполеон” говорила. У тебя явно проблемы с тем, чтобы наслаждаться радостями жизни. Или я даже не знаю. Вы точно были на кремниевом? Как это можно забыть и называть обычным массажем? Или вам на любом массаже грудь массируют?

Тут Кира и Марина, прилично отпив пива из своих стаканов, не смогли его проглотить. Так и застыли с полными ртами.

Наконец, Кира сделала над собой усилие и в попытках проглотить-таки пресловутое пиво, закашлялась.

– Массируют… что, прости??? Ты щас нас разыгрываешь что ли? – наконец произнесла Кира, но на самом деле они с Мариной как-то сразу поняли – их подруга, похоже, испытала на себе самый банальный сюжет из фильма для взрослых.

Рита посмотрела на бледные лица своих подруг: “Ничего не понимаю. Кремниевый массаж. Грудь. Блаженство уровня “божечки, как хорошо”. Почему вы думаете, что я вас разыгрываю-то? Или?.. – До Риты дошло. Она судорожно схватила телефон и принялась искать в интернете ответ на непроизнесенный вопрос, свой и своих подруг, – “Кремниевый массаж разработан массажистами Калифорнии совместно с психотерапевтами с целью добиться полного физического, интеллектуального и психологического расслабления. Этот метод основан на том, что все сферы организма составляют единую систему, на которую массаж оказывает комплексное воздействие”.

– И ни слова про грудь. Ой, девочки…

Тут подружки расхохотались. Нелепость ситуации зашкаливала.

– М-м, да ты рисковая! Где взяла массажиста? Но меня больше волнует, что делать будем: жалобу накатаем или отправим рекламу специалиста по сарафанному радио? – Проглотив “смешинку”, наконец, спросила Маринка.

– Блин, каюсь, его мне порекомендовала Настя, я ее фотографировала пару месяцев назад. Она все расписывала прелести этого Артема, ну я и взяла визитку. Я правда не понимала, чего она мне все подмигивала. Ну, думаю, тик, может, у нее… Да, кабинет в квартире… Но там дипломы висели! Я видела. Да и черт возьми, мне правда было хорошо, – из последних сил оправдывалась Рита, но комичность ситуации веселила ее все больше, – только девочки, я вас умоляю, никому не говорим о моем позоре. Особенно Антону!

Насмеявшись от всей души, они осушили свои бокалы и стали собираться по домам.

“Рыбы: аккуратнее с техникой. На этой неделе может коварно отказать прибор, от которого вы меньше всего этого ждете, но в котором будете больше всего нуждаться.”

Антон собирал спортивную сумку – он отправлялся в командировку на три дня. Рита восприняла этот жест как попытку бегства от немыслимо огромной кучи свадебных дел: “А кто, скажи на милость, будет выбирать подарки для гостей? А как же выбор свадебной песни? И в конце концов, ты уверен, что стоит доверять проведению нашей церемонии человеку, который ведет кинки-вечеринки?”

– Рит, ну правда, ты загоняешься. Свадьба – это не полет в космос. А я уезжаю не на вечность. Меня не будет всего три дня и, кроме того, я всегда буду на связи. Выберем мы эти подарки, не волнуйся, – он чмокнул ее в нос, забрался в постель и игриво улыбнулся, – кроме того, я буду слать тебе горячие фоточки, прям как в конфетно-дикпикный.

На следующий день Рита решила подойти к решению вопросов четко и быстро: как пластырь оторвать. Начала с самых неинтересных и далее по списку перешла к пикантному принятию решения – насчет ведущего. Взвесив все “за” и “против”, она выдохнула: ладно, пусть будет этот кинки-ведущий, бог бы с ним… А подарки… повесит эту задачу на Антона, он вроде бы высказал желание. Ну, или по крайней мере, не отказался.

Красиво перечеркнутый в блокноте список дел этого дня Рита решила отметить: отправилась в кино на последний сеанс. Где-то между закончившимся попкорном и титрами она получила обещанное сообщение от Антона. Все, как в старые-добрые времена. Рита отправила в ответ кучу недвусмысленных смайликов и парочку заранее приготовленных жарких фотографий. Улыбнулась мысли о том, какой же все-таки красивый мужик ей достался, и вышла из кинотеатра – фильм закончился, но, кажется, она не заметила, на чем. Мысли ее вдруг заняло странное поведение телефона: функционировали только мессенджеры. Остальной интернет будто отключили. Она перезагружала телефон, на всякий случай пополнила баланс с лихвой – ничего не изменилось.

Пожав плечами, – хорошо, что не нужно было вызывать такси, метро еще не закрылось – она решила отложить решение этого странного вопроса до утра. Придя домой, она без сил рухнула на кровать, еще раз пересмотрела контент “18+” от будущего мужа и сладко заснула.

Проснувшись утром, она потянула телефон к себе. Face id как обычно не узнал ее заспанное лицо – ничего нового. А вот то, что интернет так и не заработал, было странно. Как не вовремя! Что там по гороскопу, ретроградный Меркурий что ли?

Как и всегда в вопросах недопонимания с техникой, она написала другу детства, айтишнику Вовке.

– Спишь? Слушай, у меня странная история. Я оплатила тариф, перезагрузила телефон. А интернет отказывается слушаться – не работает! – быстренько настрочила в мессенджер Вовке Рита.

Вовка среагировал оперативно: “Только проснулся. А умеешь ты заинтриговать, однако. Порнушку, небось, смотришь, а? Оператор мог тебе запретную галочку поставить. О ней не все знают, но ты приди в офис, скажи, что ты девочка взрослая и это твой осознанный выбор”.

– Тебе бы все шуточки шутить, – огрызнулась Рита, как вдруг вспомнила вчерашнее послание от Антона…

Она быстро умылась, надела треники и вышла из дома. Офис связи был неподалеку, а позавтракать можно и по дороге – неподалеку была пекарня со свежими круассанами.

– Здравствуйте! Чем я могу вам помочь? – услужливо встретил ее в дверях офиса менеджер. Рита, конечно, сразу приступила к делу. Рассказала все, что знала, опустив пока вчерашнюю историю с фото. Менеджер делал все по инструкции: проверил ее баланс – все в порядке. Вставил ее сим-карту в свой телефон – все так же не работает. Заменил ей карту – тщетно! Начала выстраиваться очередь.

– Я должна кое в чем признаться, – Рита поняла: без пикантных подробностей не обойтись. Она перешла на заговорческий шепот, глядя на парочку пенсионеров, стоявших на почтительном расстоянии от нее, – вчера, примерно в полночь, я получила фото чл… ну, то есть, этого, скажем так… младшего товарища моего мужчины… Вы же понимаете, о чем я? Как вы думаете, может, в этом все дело?

Менеджер вначале участливо взглянул на нее, потом как-то надулся, а затем и вовсе стал выглядеть как-то нехорошо.

– Вы меня осуждаете? – Рита как-то даже застеснялась. Второй эротический инцидент за последние пару недель!

– Я вас понимаю, ох как понимаю, оооох, оооох, – Продавец явно задыхается. Она что, довела человека до инфаркта?Только этого ей не хватало! – Что с вами? У вас паническая атака?

– Нет. Ох-ох… Кажется, я съел что-то не то на обед… сейчас взорвусь! Но я же вам помог, да? – в надежде спросил менеджер, теребя в руках ключи от туалетной комнаты.

– В смысле? – Рита заподозрила, что менеджер собирается от нее удрать, пусть даже по уважительной причине, но это никуда не годится… – У меня же не работает ничего, кроме мессенджера. А я вам объясняю, как раз вчера я получила дикпик в сообщении. Но вы не подумайте, мы почти женаты. И вообще, я взрослая и это мой осознанный выбор!! – почти кричала Рита вслед удаляющемуся менеджеру, как вдруг поняла, что он ее не слышит, в отличие от пенсионеров, которые все еще смиренно ждали своей очереди…

Остаток дня Рита провела дома, прикованная к вайфаю. Свадебные дела никуда не делись, отсутствие Антона тоже, зато добавилась злость на Антона же, а еще внезапно появившаяся уверенность в том, что где-то она уже читала о том, что переживает сейчас.

Точно! “Мытищинский Вестник”! Надо же как нагадали. Вот же эта фраза: “Аккуратнее с техникой”. А на той неделе еще это: “Примерно во вторник им предстоит столкнуться с сюрпризом, который оставит даже слишком приятные впечатления”… Кто он, этот таинственный автор гороскопов и почему у нее так точно все сбывается? И куда, позвольте спросить, делся приятный прогноз?

Рита проснулась под душем. Голова болела так, будто в нее вонзили сотню маленьких ножичков вроде тех, которыми вырезают червоточинки из яблок и картошки. Она мысленно перечисляла список дел на сегодня и пыталась вычеркнуть хоть что-то, чтобы отлежаться, но, как назло, все дела были важными: фотосессия главы IT-отдела какой-то передовой компании, потом ретушь, утверждение и передача в печать. Выпуск бизнес-журнала с интервью планировался на следующий день. Ну а потом ставшая уже привычной свадебная рутина: рассадка гостей, плейлист для диджея, … и что-то там было еще..

Голова отказывалась работать, но надо было как-то себя заставить взбодриться. Она села перед зеркалом – предстояло нарисовать себе бодрое лицо. Как вдруг ее взгляд упал на экран смартфона. На часах была полночь. Что? Она легла в постель буквально полчаса назад. Какого лешего ее потянуло в душ?

– Антон, спишь? – осторожным, но требовательным шепотом обратилась она к почти мужу.

– Не, только лег. А ты? – отозвался он.

– Ты мне можешь объяснить, на кой черт мне понадобилось вылезти из постели и пойти мыться?

– Сам не понял. Может, тебе приснилось, что ты грязная? – Антон повернулся и улыбнулся, – а вообще, погоди. Тебе кто-то звонил. Ты довольно смешно отвечала: “Я Рита! Я Рита!” – после чего пошла в душ. Как-то так.

– Звонил? Мне? Да кому я понадобилась ноч… – Рита не договорила. Она уже включила смартфон и увидела в отвеченных до боли знакомый контакт. Какого черта?

Она проводила взглядом отвернувшегося Антона, ушла на кухню и написала Мише, ее бывшему крашу, разбившему ей сердце три года назад: “Ты звонил? Зачем? И главное – что я тебе ответила? Я ничего не помню”.

Через секунду она получила загадочный ответ: “Пусть это останется нашим маленьким секретом…”

Утром понедельника она, все еще невыспавшаяся, но хотя бы без головной боли, выхватила “Мытищинский Вестник” из рук почтальона и открыла на главной странице: “Предостережение для Рыб: если вам будут звонить бывшие, не берите трубку. Ничего, кроме головной боли (а возможно, и геморроя) вам это не принесет”.

– Так. Еще геморроя мне не хватало! А вообще, надо бы выведать, кто работает в этом “Мытищинском Вестнике” и когда, наконец, они будут выполнять свою работу добросовестно? И все-таки что было нужно Мише ночью в понедельник?

Ответ пиликнул через минуту: “Да не парься ты. Я пытался вспомнить, как назывался тот странный цвет между зеленым и синим, пытался впечатлить одну барышню”.

“Чирок он называется. Но ты не переживай: у тебя еще уйма попыток впечатлить ее своей феерической бестактностью”.

“Предупреждение для Рыб: шутки с огнем плохи и избегайте контакта с людьми по имени Изольда”.

Рита обещала себе, что разберется с этим мытищинским негодяем, который забыл о существовании положительных прогнозов, но… Дни шли своим чередом, оставалась последняя неделя подготовки к свадьбе, не без геморроя, конечно: вроде “как помирить родственников, которые не разговаривают” или “что проще: убрать орехи из меню или вычеркнуть из списка гостей тетку Антона, у которой на них аллергия?”. Но главное – уже в эту среду Рита поедет за своим платьем! Швею она нашла через подругу. Та рассказывала, какая она молодец и, вроде как, шила для какого-то там дизайнера для какой-то там Миланской недели моды. Рита никогда не снимала фэшн и была далека от этой индустрии, поэтому на Милан она не повелась, она просто доверилась рекомендации подруги.

“Как и в случае с кремниевым массажем”, – насмехался тоненький внутренний голосок, когда она села в машину и поехала загород. Швея Саша жила в коттеджном поселке.

Пару раз она уже ездила в этот ее загород и, в общем-то, даже успела привыкнуть. Березки, птички поют, дружелюбные соседи 70+, яблочки с собой на дорожку, благодать…

Долгожданный день настал. Рита села в машину, включила джаз и поехала за своим платьем мечты. Она уже видела его на фото – и надо сказать, о лучшем она и мечтать не могла. После последней примерки она, правда, расстроилась – сидело оно впритык. Но уже пару недель Рита не позволяла себе есть выпечку – утренний круассан в день поломки ее телефона не считается, у нее был стресс. В общем, Рита почти не нервничала. Мелодичные звуки джазовой музыки добавляли спокойствия.

Но не успел навигатор сообщить: “До конца маршрута осталось менее 300 метров”, – как Рита заметила неладное. Дым. Большой, высокий, темный. И ровно там, куда она направлялась. Она повернула за угол. Пожарная машина еще не уехала. Но огонь был потушен. Происшествие случилось на участке ее швеи.

Неожиданно, но атмосфера была курортная: в лужах от воды купались дети, у забора щелкали семечками зеваки. А вон и Саша. Рита подбежала к своей швее, схватила ее в охапку и как следует рассмотрела – жива?

– Жива. Все живы. Даже моя старенькая “Зингер”. Это, конечно, хорошо. Но сгорела моя мастерская. Старушку по соседству видела? Божий одуванчик по имени Изольда. Вздумала курить трубку в своем сарайчике, что-то там подпалила… И ушла. Сарайчик загорелся, а потом пожар перекинулся через забор – на мою мастерскую… Но ты не волнуйся! Твое платье я почти спасла! Пахнет шашлычком, зато почти не пострадало.

– Сашка, да ты чего! Главное, у тебя все в порядке. Жаль твою мастерскую… А с платьем я разберусь. – Тут Рита зависла, как громом пораженная, – Как, говоришь, зовут старушку?

– Изольда. Вон стоит, сожалеет. Бедная, что с нее взять. Вечно как учудит чего. Хорошо, жива осталась. А я как чувствовала, еще вчера занесла машинку и некоторые материалы в дом. И чего меня надоумило? В мастерской сгорело всего ничего. А что тебя так заинтересовало?

– Я не понимаю. Это какая-то мистика. Весь последний месяц мне будто пророчат какие-то форс-мажоры. Вот тут пророчат, – она принесла из машины “Мытищинский Вестник”и ткнула на 15 страницу, – прочитай свой гороскоп. У тебя сбылось?

– “Львам на этой неделе нужно уделить время себе. Не перетруждайте себя работой и посвятите хотя бы один день прогулке на свежем воздухе”. Стандартная лабуда из газеты, – Саша не понимала, к чему Рита клонит.

Рита же, видя своими глазами, что Львы точно в ближайшее время не будут перегружать себя работой, уже гуглила контакты газеты, чьи редакторы, похоже, обладали даром ясновидения.

– Ну че там Никита? Не объявлялся? – Нинка отхлебнула из стаканчика с отвратным редакционным кофе и поморщилась.

– Слушай, там странное… Он написал мне пару сообщений вроде “Спишь?”, которые я сочла своим долгом проигнорировать. А потом увидела у него в сторис что-то про пожар. Вроде как на балконе что-то вспыхнуло. Я тут же написала. Все там обошлось, но Нин… Про огонь же было у тебя в последнем гороскопе…

– Вспыхнуло? Не найки, случайно? Ну ты мне главное скажи. Изольда там была? – успела хихикнуть Нинка как раз до того, как дверь в кухню распахнулась и вошла секретарь главреда.

– Света, ты ведешь рубрику “Гороскоп”? Тут на тебя жалоба. Твои гороскопы сбываются! – и, усмехнувшись, она отдала распечатку электронного письма, которое, редакция получила накануне утром. Светка и Нинка бросили стаканчики в урны и начали читать в унисон: “Уважаемая редакция! Я ваша преданная поклонница и не пропускаю ни одного выпуска. В особенности выражаю мое почтение рубрике “Гороскоп”. Меня всегда поражали правильно подобранные слова, лаконичность текста, а главное – правдоподобность изложенного. Всегда, до событий последнего месяца. Понимаете, по гороскопу я Рыбы. И весь последний месяц на мою бедную голову сыпались любопытные а, может быть, даже авантюрные события, которые, возможно, открыли мне глаза на мою скучную и прозаичную жизнь. Но все-таки они так похожи на неудачи! А мне это никак нельзя – на будущей неделе я выхожу замуж, и еще один кремниевый массаж, полуночный душ и Изольду я просто не осилю. Я не знаю, чем не угодили автору именно Рыбы, – ведь у других знаков зодиака сплошные шоппинги, терапии и любовные перипетии – но у меня к вам только одна просьба: оставьте нас в покое хотя бы на недельку. Мне бы быстренько выскочить замуж без помех! И вернуться к своей скучной прозаичной жизни. С уважением, Рита Комарова.”

Светка и Нинка переглянулись.

– Мне написать Никите и спросить про Изольду, или лучше сразу завяжем с нашей шалостью? Говорила я тебе, что ты ясновидящая? – Светка сканировала взглядом опешившую подругу, – рекомендую тебе сегодня же увольняться по причине “Ухожу в астрологию, таро и нумерологию. Приворожу любимого за миллион долларов. Надо?”.

Нинка же, как девушка прагматичная, хоть сейчас могла привести 1000 и одно объяснение череде случайных совпадений, но вместо этого она только пожала плечами, улыбнулась и сказала: “Так, ладно, давай писать гороскоп на будущую неделю. Что там у Рыб? Удача, счастье и деньги? Или обойдутся только удачей?”

– А кстати, – тут она посерьезнела и сделала глубокомысленную паузу, после чего продолжила, – что такое кремниевый массаж?

Как мы с Витькой пирог пекли

Моя бабушка была единственной женщиной в семье. Мужчин в их квартире было 5 штук: один муж, два сына, один попугай и один кот. Поэтому – а может, еще и потому, что она была больше карьеристкой, нежели хозяйкой, – меню ее блюд было скромным, порции огромными, а их качество обозначалось закулисным “пожрут”. Вариант “на публику” при этом звучал несколько иначе. Бабушка, отправляя первый кусочек себе в рот, зажмуривалась от удовольствия и говорила: “Ммм! Обалденно!”

И ей хотелось верить, да! Актриса она была великолепная. Ибо блюда ее все-таки больше подходили под формат экспериментальных, нежели съедобных. Кремовый торт с нерастворившимися ледяными кусками масла, горелый кулич с сырой сердцевиной, винегрет с “попками” от морковки и свеклы…

Мне всегда нравилась эта бабушкина непоколебимая уверенность в том, что она гениальный повар. Однажды я спросила ее, как ей удается уверить всех в том, что ее блюда и правда обалденные – ведь едят же ее стряпню и добавки просят.

На что мудрая бабуля мне ответила: “Просто, видишь ли, я давно привыкла любую неудачу обращать в опыт при помощи всего одной фразы: “Ой, как интересно получилось!”. Работает безотказно”.

Шли годы. Я, только-только окончив институт, упорхнула из родительского гнездышка прямиком в квартиру моего парня Витьки, тощего инженера в очках с огромной харизмой и, кажется, потенциалом – он справился купить крошечную хрущевку сам!

Однако были нюансы. Почти все заработанные деньги он относил в банк, чтобы выплатить ипотеку. Оставшихся же денег хватало только на заказ “Мне как обычно” в ближайшем кафе. Иными словами, быт в новой квартире совсем не был устроен.

Я же унаследовала от бабули дар к кулинарным экспериментам – в моем случае все-таки удачным, – а также гордилась своим личным приобретением – даром эти изыски дегустрировать. Особенную страсть же питала к кондитерским изделиям. Ох, я была хороша! Каждый Новый год я дарила родным имбирных человечков, на дни рождения пекла нежнейший брауни, а, если случалось плохое настроение, я быстренько поправляла его пышными шапочками безе.

Какова же была моя печаль, когда я узнала, что у Витьки нет духовки! А как же печеньки? А безе как? Витька только пожимал плечами: “Есть старый аэрогриль. Я в нем рыбу готовлю. Хочешь?”

Своим горем я поделилась с бабулей на традиционном семейном завтраке в воскресенье. Денег на духовку в ближайшее время не предвиделось – я только что спустила ползарплаты на шикарные туфли. Они должны были принести мне удачу на моем первом крупном совещании.

– А ты возьми мою чудо-печку, я с дачи привезла. Ей лет примерно в два раза больше, чем тебе, но я верю – ты справишься!

Я как-то сразу приободрилась. Все-таки Вселенная в лице бабули услышала меня и сжалилась, а, значит, сегодня будет пирог!

Счастливая, вечером я неслась домой вприпрыжку: в одной руке чудо-печка, в другой – пакет с яйцами. Остальные ингредиенты для пирога дома вроде бы были – рецепт там был нехитрый. Он был аккуратно записан детским почерком в мою сокровищницу рецептов – тетрадку с “Диким ангелом” на обложке, которую я бережно хранила с 8-го класса. Откуда я только ни списывала понравившиеся рецепты и многим из них было много лет судя по терминологии вроде “насыпьте песку” и “соли на глаз”.

Витька торчал на кухне и что-то готовил на плите. Я ворвалась к нему с победоносным визгом: “Готовишь? А после ужина у нас будет ДЕСЕРТ!” – и замахала перед его носом чудо-печкой.

Витька пригляделся: “Слушай, а вилка точно подойдет в розетку? Уж больно она толстая…”

Об этом я как-то не подумала: все мои мысли занимали яйца, масло, соли на глаз… И пока Витька распаковывал печку, я уже начала было доставать продукты, но кот (у Витьки жил кот, – и как это часто бывает с котами – красивый, но коварный), сделал сальто надо мной ровно в тот момент, когда я доставала треклятые яйца. Коробка забалансировала у меня в руках, я пыталась ее поймать – тщетно! Она рухнула на пол, превратив все содержимое в один большой омлет.

Витька, увидев эту картину, отложил свои неважные дела: наш ужин и изучение вилки чудо-печки.

Сели думать – а точно ли так важен десерт в жизни молодой семьи? Пришли к выводу, что, может, это и не столь первостепенный аспект, как, скажем, пельмени на ужин и секс после него, но… все-таки значение имеет. Ибо, поразмыслил Витька, без собственноручно сделанного десерта, коим грезит его ненаглядная, вероятность секса может быть сильно снижена.

Встали. Я вернулась к рецепту, Витька, тоскливо взглянув на свежеприготовленные пельмени, – к печке. И пока я вымеряла на глаз, какая часть “омлета” соответствует 3-м яйцам из рецепта, Витька сказал: “Я так и думал: советский корпус вилки слишком объемный, не проходит в отверстие современной розетки…”

Сели думать – настолько ли тернист путь к десерту этим вечером и можем ли мы его преодолеть? А главное – точно ли стоит? По голодным глазам Витьки я поняла – справится. Так что я благословила его на работу с лобзиком – мы решили просто спилить корпус, оставив только вилку, – и вернулась к приготовлению теста.

Шли минуты. Я уже заканчивала замешивать бисквитное тесто. Витька же, высунув язык от старания, пилил винипластовый корпус вилки. Дело у него шло из рук вон плохо – советский винипласт не проймешь современным лобзиком! В конце концов, Витька оценил свои старания миллиметра в два и сдался.

Сели думать – а может, ну его, этот десерт? Вон в шкафу же конфеты лежат. Но потом подумали – то конфеты, бездушное потоковое производство. А тут вон и тесто готово, с душой приготовленное…

Витька посмотрел в сторону аэрогриля: “Может, все-таки в нем попробуем? Надо только противень подходящий найти”.

Я подумала – а что, собственно, мы теряем? Когда мы вышли из дома, уже смеркалось. Отправились в сторону “1000 мелочей”, купили там самый маленький противень. Доверяя глазомеру (больше Витькиному – все-таки инженер), мы решили – в аэрогриль влезет.

По пути из магазина завернули за угол, купили шаурмы – эта готовка так выматывает! Подумали было зайти еще и в кафе-мороженое, но с тоской вспомнили – дома нас ждет наш проект…

Придя домой, мы с удивлением обнаружили: аэрогриль круглый, тогда как купленный противень определенно имеет форму квадрата. И как мы могли упустить эту деталь?

Сели думать. По сути, до финала нам осталось всего ничего – отпилить бортики противня, чтобы придать ему форму круга. А этим нас не напугать – вон не далее, как с час назад пилили корпус вилки…

Витька покопался в ящике с инструментами и извлек орудие помощнее – “болгарку”. 11 часов вечера, мы буквально кожей чувствовали негодование соседей, которым и так не сладко накануне понедельника. Но нас было уже не остановить.

Наконец, дело сделано, квадратный противень практически легким движением руки превратился в круглый. Я залила туда бисквитное тесто, добавила варенье и аккуратно понесла к аэрогрилю. Вы заметили одну странную закономерность: когда вам нужно куда-то пройти, вашему коту именно в этот момент и срочнее некуда надо пулей пронестись ровно по той же траектории? Или это только Витькиному?

Конечно же, столкновение было неизбежно. Я и баланс – вещи из разных Вселенных, противень моментально перевернулся и шмякнулся на пол. Бежевая жижица вытекала из-под спиленных бортиков…

Сели думать. В принципе, пол мы мыли буквально вчера, а именно в этом месте, готовы поклясться, не ступала нога котика… “Правило пяти секунд!” – мгновенно вспомнила я и, отсчитывая “Раз, два, три, четыре, пять”, с бешеным взглядом и скоростью пантеры собрала все тесто вперемешку с вареньем обратно в противень и запихнула в аэрогриль. Витька отказывался комментировать произошедшее и просто молча переваривал шаурму без всякой надежды на десерт и тем более секс…

Через 40 минут аэрогриль сделал: “Дзынь!”. Пирог приготовился. Ну как приготовился. Лучшим описанием к этому кулинарному шедевру было бы это – пирог в лучших традициях стряпни моей бабули, или “лучше уже не будет”.

Снаружи он был румяный и местами симпатичный, нижняя же часть так и осталась влажной. Я бы даже сказала, мокрой.

Итак, полночь. Будильник уже был заведен на привычные 6 утра и, по моим подсчетам, спать нам оставалось часов 5. Час я оставила на десерт. Я поставила чайник, предварительно строго взглянув на сонного Витьку и демонстративно приготовив две чашки.

Я налила чаю, откусила кусочек нашего долгожданного, вымученного, такого желанного пирога и, зажмурившись от удовольствия, произнесла: “Обалденно!”

Вадик принимает роды

Вадик был мой шапочный знакомый по работе. В прямом смысле шапочный: он обожал носить эти маленькие шапочки-назатыльники. Работал он дизайнером, слыл творческой личностью со всем из этого вытекающим: утром он делал сайты, вечерами же отшивал коллекцию одежды для маленьких собачек. Как-то мы выпили пива после трудного вторника, с тех пор стали общаться немного чаще, что однажды позволило Вадику набраться храбрости и отправить мне “кружочек” в телеграм с приглашением к себе в гости на ужин.

Я как раз надела любимый свитер с протертыми локтями и растянулась смотреть сериал под чипсы, но, получив сообщение, быстро переиграла свои планы в пользу Вадика. Поговаривали, он готовил фантастически вкусную кесадилью. Принес ее однажды на корпоратив. Я тогда прийти не смогла – слишком высок был риск сорвать дедлайн, так что я до ночи возилась с презентацией. А вот на ус информацию о кесадилье почему-то намотала.

Кроме того, Вадик был классным собеседником, а точнее – рассказчиком. Откуда-то в недрах его памяти находились такие неистовые истории, что мурашки бегали по спине наперегонки и для полного погружения в атмосферу лагерных страшилок мне не хватало разве что поджаренного маршмеллоу на палочке. В общем, я поменяла свитер на рубашку и джинсы и плюхнулась в такси.

Вадик жил в одной из тех лощеных квартир-студий с рекламных плакатов ПИКа с двумя одинаково длинношерстными чихуахуа, которые радостно встретили меня у порога. Мама Буба и сын Бобо, объяснил мне хозяин. Так вот кто его вдохновил на пошив коллекции собачьей одежды!

Он встретил меня в переднике и тут же усадил за стол: “Понимаешь, я наготовил пасты на целый дом, а с соседями мы так и не перешли черту утреннего “здрасьте-здрасьте” в лифте, чтобы я мог вот так запросто угощать их едой. Не мог же я кощунственно поступить с пастой и бросить пищу богов на произвол судьбы. Садись! Это рецепт, который я выведал у шеф-повара одного ресторанчика в Италии. Туда, между прочим, очередь выстраивается с пяти утра! И сейчас ты поймешь, почему…”

Под щебет Вадика я послушно села и стала вкушать расхваленное блюдо. Господин повар оказался прав – ничего подобного я в жизни не ела! И мне даже не хотелось узнать ничего про секретный ингредиент. Одним моим желанием было лишь прикончить то, что было на тарелке, и немедленно попросить добавки. Что я и сделала спустя минут 10.

А еще через полчаса я, по-домашнему расстегнув верхнюю пуговицу джинсов, развалилась на модном диване цвета “пыльная роза” и потянулась к животику Бубы. Она плотно поела накануне и, готова поспорить, тоже расстегнула бы пуговку, будь на ней джинсы. Из коллекции Вадика, разумеется.

Удивительно, но эта собака была совершенно не похожа на типичных представителей своей породы. Напротив, всем своим видом она показывала – все песики разные, и порода не приговор. Так вот оказалось, что она обожала, когда ей чешут пузо, и сынишку своего воспитала в той же гедонистической философии. Я была точно не против потакать их маленьким слабостям.

Вадик же колдовал рядом над десертом – он собирался впихнуть в меня еще и шоколадный фондан. С вишенкой и мороженым. Тут он посмотрел в мою сторону, увидел нашу с собаками идиллию, и сказал: “А кстати, знаешь, Бобо не родной сын Бубы”.

– Как? – я попыталась посмотреть на собак свежим взглядом. – Они же как две капли…

– Вот хочешь верить, а хочешь нет, – Вадик явно наслаждался произведенным эффектом и, заваривая чай, продолжил, – Ты меня знаешь. Я человек ответственный. И уж если приручил брата своего меньшего, то есть сестру, ну ты поняла… В общем, однажды пришло время мне Бубу стерилизовать. Но не мог же я оставить ее без шанса хоть разочек произвести потомство? Зашел на собачий сайт знакомств, подобрал ей одного симпотягу… Договорились, встретились. У собак это как-то быстро выходит, и почему у людей так сложно, да? Но я отвлекся. Короче, Буба “залетела”.

Я, как подобает будущему отцу, всячески поддерживал Бубу: волновался, вскакивал по ночам, чтобы принести водички будущей маме, и даже за компанию стал набирать вес. Ей-богу, если бы были курсы по парным родам “хозяин + собака”, мы бы с Бубой были там в первых рядах.

Наконец, срок родов подходил. Я заблаговременно взял отпуск под это… мероприятие. Негоже оставлять беременную одну в такой момент, сама понимаешь.