Слабый снег не прекратится

– Перейдём к главному. Какой у вас опыт работы? – глядя на Яну поверх очков, спросила директриса.

Яна боялась этого вопроса, хотя скрывать тут было нечего: почти пятнадцать лет она проработала журналисткой – вначале в омской газете, потом на омском же телевидении. И муж, и подруги считали её профессию творческой, интересной, гордились тем, что Яна умеет брать интервью у самых влиятельных людей области и вхожа в любой кабинет. Однако сама Яна, хотя и была благодарна газете, а особенно телеканалу за то, что научили её уверенности, всегда чувствовала в журналистике что-то нечистое, чего следовало бы если не стыдиться, то, по крайней мере, не подчёркивать. Чтобы «накопать» нужную информацию, приходилось улыбаться неприятным людям, переиначивать слова интервьюеров так, чтобы в тексте было побольше перца. От подробностей махинаций местных чиновников становилось не по себе, а ведь полагалось делать вид, что ничего не знаешь, чтобы тебе не начали портить жизнь. За несколько лет Яна порядком устала говорить не то, что думала, а что ждала от неё редакция, и сидеть за компом по ночам. Когда они с семьёй переехали в Красноярск, идея устроиться в школу пришла как-то сама собой. Почему бы и нет? И к двум дочкам поближе, и занятость, надо полагать, меньше.

– У вас богатый опыт – это прекрасно, – вопреки Яниным ожиданиям, похвалила её директриса, холёная пожилая дама в белом брючном костюме. – Сейчас грядут перемены, в школу приходят люди без специального педагогического образования, но интересные, знающие. Такие нам нужны… Понимаете?

Яна только хотела открыть рот, чтобы ответить, как она хорошо всё понимает, но директриса пока что не дала ей вставить слово:

– Ещё прекрасно, что вы априори человек свой, прописаны рядом, у вас здесь учится двое детей. Значит, вы кровно заинтересованы в сотрудничестве с нами… Я, конечно, вас беру, но с условием: будете учиться и развиваться. Специальные знания всё-таки тоже нужны. Вы ведь понимаете, что в ближайший год нужно будет научиться многому? Разным приёмам и так далее…

– Понимаю, – ответила Яна, убирая от лица мешавшие длинные волосы. – Буду учиться. Осваивать приёмы.

– Вот и отлично, – опять сухо похвалила её директриса и, выкатившись на дорогом кожаном кресле из-за стола, по-хозяйски окликнула секретаршу:

– Ира, оформляй приказ.

На следующий день Яна уже принесла в кабинет свою методичку, распечатки вводных уроков и даже подаренную когда-то на день рождения кружку с мотивирующей надписью «Ты должен верить в себя, даже когда в тебе сомневается весь мир».

– Уверенность, – это главное, – подтвердила хозяйка класса и по совместительству наставница Яны Наталья Петровна. – Ты должна излучать её, распространять от себя, как радиацию. И всё будет. Больше ничего не надо.

– А приёмы? – недоверчиво спросила Яна.

– Приёмы – дело наживное.

Семиклашки встретили Яну приветливо. Особенно девочки. На первой же перемене две самые смелые из них подошли и спросили, где Яна покупала такие красивые золотые туфли.

– В Торговом квартале, – ответила она с таким чувством собственного достоинства, будто привезла их если не из Парижа, то, по крайней мере, из Москвы.

В другом седьмом классе девочкам понравились Янины бусы, а мальчикам – рассказ о том, как их новая учительница два года назад ездила записывать интервью с омским мэром.

– Молодец! Ты уже их заинтересовала, – одобряла Яну Наталья Петровна.

Однако с пятым классом дела обстояли не так хорошо. Первые два или три урока пятиклашки сидели смирно – присматривались. А потом начали выдавать фокусы. Один демонстративно запускал видео на телефоне – то включит на несколько секунд, то выключит. Другой поинтересовался Яниной зарплатой, третья – мужем и детьми. Но всех переплюнул Степанов Гоша, задавший наиболее оригинальный вопрос:

– А вы не жалеете, что пришли работать сюда?

Яна так ошалела от этой прямолинейности, которую никак не ждала от одиннадцатилетнего ребёнка, что не сразу нашла достойный ответ и ограничилась какой-то банальной фразой про нужность всех профессий.

– Уверенность, – напомнила ей Наталья Петровна.

– С этими не помогает! – разводила руками Яна. – Тут точно нужны педагогические приёмы. Я говорю, а один залезает в телефон, другой постоянно ест, ещё одна прямо на уроке делает селфи! Как будто специально…

Наталья Петровна задумчиво постучала ручкой о тетрадь:

– Не без того… Да, тут правда нужны приёмы. Технологии критического мышления знаешь? Вот, у меня в шкафу лежат в файлике…

Яна добросовестно прошерстила объёмную распечатку. На ближайших уроках были опробованы таблица «Знаю – узнал – хочу узнать», дерево ассоциаций, «Верю – не верю», мозговой штурм.

Ученики вроде бы делали задания, даже для вида спрятали телефоны – кто в пенал, кто в полку под партой. Но молчали. А Яне хотелось хотя бы маленькой похвалы в благодарность за потраченное на подготовку к урокам время.

– Ну как? Понравился урок? – не выдержав, спросила Яна в конце очередного педагогического марафона.

– Да как всегда, – отозвался мальчишка с едой.

– В начальной школе поинтересней было, – поддакнула ему белобрысая девочка, любительница делать селфи.

Яна видела несколько доброжелательных лиц, но эти ребята молчали. Она призналась себе, что очень нуждается в ободряющих словах, и вновь пришла к Наталье Петровне за советом.

– Попробуй работу в парах. Ещё лучше – в группах. Дети это любят, – уверенно изрекла наставница.

Всё воскресенье Яна провела за составлением викторины по сказкам и древнерусской литературе. Муж кормился остатками вчерашней еды, дочки очень кстати были отправлены в гости к родственникам. К вечеру супруг осторожно спросил:

– Может, видео какое глянем? Да и ужинать пора.

– Пельмени в морозилке, – непререкаемым тоном ответила Яна. – Кстати, о еде. Если пойдёшь в магазин – купи маленькие шоколадки. Восемь… нет, десять штук. Такие малюсенькие. Мне нужно в школу на призы.

Муж удивлённо вскинул брови:

– Это что за поворот?

– Это педагогический приём, – снисходительно пояснила Яна. – Иди, иди.

Пятиклашки разделились на группы с трудом. Одну милую, тихую девочку никто не хотел брать. Двоих мальчиков, наоборот, разрывали на части. Началась ругань, на глазах Яны переходившая в драку. Первой жертвой пал стул – у него сломалось сиденье. Опрокинулось мусорное ведро.

– Сели! Сели, я сказала!

Яне кое-как удалось рассадить всех по местам, но викторина решалась плохо. Народ возмущался:

– Что это за задания?! Они не из учебника!

– Ну, это же на смекалку… Я хотела, чтобы вам было интересно, – стала оправдываться Яна.

– Мы такого не знаем, – заявил мальчик с едой и принялся жевать соломку.

Остальные полезли в телефоны.

– Ребят, вы что! Убрать всё! Это самим нужно делать. Это задания на смекалку… – Яна чувствовала, как теряет управление, будто неопытный пилот, совершивший роковую ошибку.

– В учебнике этого нет, значит, спрашивать нельзя. Не имеете права, – холодно ответил Гоша Степанов.

Первым желанием Яны было одарить этого Гошу парой «ласковых» слов, но журналистская выдержка позволила высокомерно-снисходительно улыбнуться и сделать вид, что всё в порядке.

– Что ж! – воскликнула она, придя в себя. – Хотите по учебнику – будем. Без всяких деревьев, фишбоунов, викторин. Без ничего.

Две недели прошли в целом неплохо. Яна с самого начала занятия открывала журнал, гоняла всех по домашнему заданию, грузила упражнениями, а в случае особо наглых выходок делала страшные глаза и стучала учебником по столу. Порядок вроде бы установился, но очередная реплика мальчика Лёши. Гошиного закадычного приятеля, пробудила уснувший было червь сомнений в Яниной душе:

– Не люблю я русский. Скучно всё так. Неинтересно.

– А что, в начальной школе было интересно? – запальчиво спросила Яна.

Лёша задумался на пару секунд, а потом с вызовом ответил:

– Да.

Остальные многозначительно закивали, заулыбались.

Наталья Петровна в этот раз не задавала лишних вопросов:

– Наверное, первая учительница у них была такая… компьютеризованная… Попробуй разные ИКТ. Есть, например, электронная тетрадь. Есть разные онлайн-викторины…

– Викторины я уже делала, – возразила Яна.

– То простые, а это онлайн! – поспорила Наталья Петровна. – Сейчас вон из каждого утюга кричат, что надо всё оцифровывать. Мы, старое поколение, уйдём, а вы уже будете с подростками на одной волне, на цифровой… «Пликерц» ещё попробуй.

– Кого? – не поняла Яна.

– Да штука такая… Раздаёшь детям карточки с QR-кодами, называешь вопросы. Они разной стороной карточки поворачивают. А ты ходишь и телефоном всех сканируешь.

– Так они же друг на друга смотреть будут!

– Ну и что… Зато цифровизация. Вот попробуй-ка. Потом ещё на конференции выступишь…

В седьмых классах «Пликерц» и правда прошёл неплохо, и это дало Яне сил ещё на одну попытку в пятом. Но радоваться было рано.

– Народ! – деловито обратился ко всем Гоша. – Покажите, какие у вас ответы?

Он встал и совершенно спокойно подошёл сначала к одному, потом к другому однокласснику.

– Гоша! – закричала Яна и попыталась схватить его за рукав. – Гоша, сядь!

Спустя несоколько секунд Гоша азартно бегал по кабинету под восхищённый смех белобрысенькой девочки. На втором круге Яна сделала глубокий вдох, повернулась к доске и как можно более холодным тоном объявила:

– Закрываем учебники. Самостоятельная работа.

– В смысле?! – взвизгнула белобрысенькая.

По классу прошёлся недовольный гул.

– В коромысле, – бросила Яна. – Не хотите по-хорошему – будет по-плохому. Вы пробудили во мне древнее зло, – мрачно пошутила она фразой из «Властелина колец», но так как шутки никто не понял, пояснила на другом примере. – Я теперь стану злой, как Круэлла.

– Ого! Орать сильно будете? А двойки ставить? – прищурил глаза Лёшка.

– Не знаю, не знаю. Бойтесь за свои жизни, – сказала Яна даже не совсем в шутку.

Осень из ярко-золотой превратилась сначала в рыжую, потом в пепельно-серую. К пяти часам вечера день тихо истлевал, оставляя о себе напоминание в виде серебристой широкой полосы на небосводе. Деревья в школьном дворе стояли бедные, сиротливые, и только высокие рябины украшали броские, похожие на серьги, алые кисти.

Яна продержалась одну четверть и стала привыкать к школьной рутине. Её дочерям-второклашкам в школе нравилось. Девчонки всегда могли подбежать к ней на перемене, и вообще она оставалась в курсе всех их учебных и неучебных дел.

На приёмы Яна хотела уже было махнуть рукой, но во время каникул её отправили в другую школу на конференцию. Там солидный дяденька говорил про новые госстандарты, развитие мышления, про то, что учитель должен шагать в ногу со временем.

– Если вы прогрессивный педагог, то нельзя больше работать по-старому! Начинайте работать по-новому! – звал всех в прекрасное педагогическое далёко солидный лектор в сером пиджаке.

Яне хотелось чувствовать себя прогрессивным педагогом, и на одном из уроков в новой четверти они распечатала для пятиклашек кроссворды. Чем не развитие мысли?

Но кроссвордом ученики занимались недолго. Некоторые просто отложили его в сторону, уткнувшись в телефоны, а группа Гоши, Лёхи и двух их товарищей достала колоду карт и самым недвусмысленным образом принялась их тасовать.

– Да вы совсем обалдели?! – возмутилась Яна, подойдя вплотную к пацанам. – Кто это вам сказал, что на уроке в пятом – в пятом, ёлки-палки, классе, можно играть в карты? Я раньше ябедничать не собиралась, но теперь пожалуюсь вашей классной!

– А докладную напишете? – спросил один из мальчишек.

Яна пожала плечами:

– Зачем? Просто поговорю.

– Тогда не страшно, – отозвался Лёха.

Яна схватила со стола несколько карт и хотела кинуть их в мусорку, но, опасаясь быть обвинённой в порче имущества, взяла вместо них упаковку. – Смотрите, что я вам сейчас сделаю!

Она разорвала упаковку напололам и бросила обрывки на пол.

– Вот вам приём… – сказала она в притихшем классе. – Совсем обнаглели.

Слёзы подступали у неё к глазам. Было обиднее, чем когда редакция зарубала хороший материал и не хотела брать его в эфир.

– Слушай, в конце концов, можно от этого класса отказаться, а нормальные оставить, – резонно посоветовал вечером муж.

– Дотерплю год, – поразмыслив, решила Яна.

На следующий день к дней подошли две скромные девочки-пятиклассницы.

– Что вы хотели? – сухо спросила их Яна, заранее ожидая, что речь пойдёт про исправление оценок.

– Мы хотели сказать… – замялась одна из них, маленького роста. – Вы очень хороший учитель.

– Вы нам понятно объясняете. Не уходите от нас, пожалуйста, – поддержала её вторая, повыше. – А то мы недавно слышали, как вы в коридоре кому-то говорили, что хотите от нашего класса уйти.

– Я ещё подумаю. Может быть, и останусь… – Яна на всякий случай не показывала, что просьба девчонок ей приятна.

– Хорошо бы, – сказала маленькая девочка. – Мне вообще у вас на уроках нравится.

– А ваши мальчики говорили, что первая учительница интересней, – вырвалось у Яны. – Она, может, приёмы, подходы какие-то знала…

– Да она истеричка была, – грустно усмехнулась девочка повыше. – Наши пацаны как начнут телефоны доставать, она как заорёт на них: «Убрали! Я кому сказала, убрали?!» Тетради в нас швыряла. Гошка у неё тоже не работал, по классу ходил. Она в него тетрадь кинет да говорит: «Ты ещё будешь надо мной издеваться?! Будешь?!» Плакала иногда. А Лёха на партах слова матерные писал. Она всё тоже орала: кто да кто это. А им только интересно, как она психует.

– Господи… – прошептала Яна. – Мне ведь этого никто не говорил.

– И классной нашей, математи… ну, учителю математики, тоже не говорили. Она и спрашивает: «Где же вас понабрали, таких одарённых?» А в началке у нас в принципе неплохая девушка была. Конфетами нас с Женькой угошала. Только вот нервная очень. Молодая ещё совсем! Но она так часто психовала, что её уже не жалко было. А вас нам было бы жалко, если бы наши пацаны с Веркой вас тоже бы так довели.

– Ага, – согласилась маленькая девочка. – Но вы как-то не доводитесь. Стойкая! Это для школы хорошо.

Яна покачала головой:

– А что же вашей этой молодой… никто не помогал? Завуч?

– Завуч приходила как-то, наругала её, сказала, что с детьми обращаться не умеет, Ну, и всё.

– Вы с нами оставайтесь, – мягко вернулась к прежней теме девочка повыше. – Мы с Женькой вам будем помогать.

Яна нехотя улыбнулась:

– Да, помогайте, мои хорошие… Только я одного не поняла: почему ваши одноклассники говорят, что в началке всё-таки интересно было?

Маленькая девочка фыркнула:

– Так вот это и интересно! Приходишь – а каждый день какое-нибудь шоу. Круто же… Вы знайте: Лёха – он родителей боится, а Гоша – докладных. А у Верки мать вообще медсестрой здесь работает, на неё всегда можно пожаловаться, если что… Вы нас спрашивайте – мы уже пятый год здесь, а вы только первый.

– Вот уж да, – согласилась Яна. – Знаете все приёмы.

1

Двадцать девять лет Ольга прожила, не зная родного отца и даже не пытаясь его искать. У неё были мама, отчим, бабушка с дедом, двоюродная сестра, позже появились муж и сын, и всех их Ольге вполне хватало для того, чтобы не страдать от отсутствия отца и особенно не интересоваться его судьбой. Были, конечно, вопросы о папе, естественное детское любопытство, но оно, кажется, вполне удовлетворялось скупым маминым рассказом о том, что кровный отец уехал в другой город и живёт далеко-далеко.

Только иногда бабушка, делая с маленькой Олей уроки, начинала ворчать на её рассеянность и невнятно намекала, что это «не в мать, не в мать». Тёмные прямые мамины волосы тоже были не похожи на Ольгины каштановые локоны. Но такие вещи, хотя время от времени всплывали, казались чем-то незначащим, вроде воспоминаний о прошлых жизнях, какие приписывает себе множество людей. А то, что мать и её родня были сплошь технари, в то время как Ольга любила литературу и пошла на библиотечное дело, казалось обыкновенной игрой случайностей.

Может быть, так продолжалось бы и дальше, но совсем близко к юбилею лучшая подруга, Ленка, которой тоже должен был скоро стукнуть тридцатник, заманила Ольгу на семинар из пяти серий. Семинар назывался «Секреты женского успеха» и вызвал у Ленки искренний восторг.

– Я на йоге два купона взяла, как раз думаю, в следующие разы пойду с тобой. Пришла на первое, вводное занятие, оно бесплатно. Тренер начинающий, берёт недорого… Поговорили – отпад! О том, что для достижения успеха и благополучия надо менять круг общения. Влиться в среду энергичных, целеустремлённых людей! – Ленка яростно терзала в пальцах белую соломинку. – Заряжаться от них силой! Вообще там говорили про то, что мы тоньше, чем мужики… Лучше настроены на эти… на энергии Вселенной. Только нужно научиться это всё ловить. Иначе так и погрязнем в бытовухе! Вон, полжизни уже прошло – надо расти дальше, надо что-то менять!

Ольга рассеянно кивала, прихлёбывая остывший кофе. Что-то поменять в жизни ей хотелось каждую пятницу, когда в школе проходила планёрка и её, заведующую библиотеки, отчитывала за какую-нибудь ошибку в документах сварливая директриса. К тому же сопротивляться Ленке было трудно: с детских лет в их тесной дружбе верховодила именно она, а Ольга повсюду за ней тянулась. В школьные годы Ленка приобщила Ольгу к лыжным прогулкам. Потом стала таскать по квартирникам, на одном из которых Ольга познакомилась со своим будущим мужем. Когда детям обеих подруг (мальчишки появились на свет с разницей всего в четыре месяца) исполнилось по году, уговорила записаться на плавание и развивашки. Были в списке Ленкиных увлечений и кулинария, и поездки по святым местам. И вот теперь наступил черёд книжек по саморазвитию, которые, по уверению Ленки, обязательно стоило дополнить очными семинарами.

Начинающий женский тренер оказалась дамой средних лет, приятной полноты, одетой в каком-то сельском стиле – длинная расшитая тесьмой крепдешиновая юбка, блузка с вырезом лодочкой, красные туфли на низком квадратном каблуке. Кроме Ленки и Ольги, в креслах сидели ещё четыре женщины – все уже немолодые, одна и вовсе явно за шестьдесят. Но не успела Ольга мысленно попенять подруге на то, что та притащила её в какой-то пенсионерский кружок, как тренерша, ласково улыбнувшись, зашелестела, будто берёзка на ветру:

– Дорогие девочки! Усядьтесь поудобнее, расслабьтесь, настройтесь на хорошее… Вот, вот, умницы… Для тех, кто не был в прошлый раз, коротко повторю: мы с вами будем учиться взаимодействовать с миром, со Вселенной, и понимать, как это прекрасно – быть женщиной. Главное – это осознание того, что своей жизнью можно управлять. Получать от мира всё, что хочется вам.

«Уж наверное, не совсем всё», – с сомнением подумалось Ольге.

Но тренер, будто подслушав её мысли, уверенно продолжала:

– Буквально всё, чего вы желаете. Будь это успешная карьера или удачное замужество, причём одно будет гармонично сочетаться с другим. Останется время и для хобби, самореализации.

Последние слова заставили Ольгу взбодриться и слушать внимательней. Она со школьных лет писала стихи, не забросила это занятие даже после рождения ребёнка, но печаталась всего пару раз в местной газете и вообще стеснялась своего увлечения, хотя в то же время мечтала о том, что её будут читать не только доброжелательно настроенные коллеги, но и кто-нибудь ещё.

– Сегодня, дорогие девочки, мы с вами вернёмся в своё детство, – елейно улыбнулась тренерша. – Потому что от детства зависит очень, очень многое… В те времена, когда вы были маленькими, беззаботными, когда главными людьми в вашей жизни, вашими добрыми волшебниками были два человека – папа и мама… Давайте сегодня вспомним их, поблагодарим их за всё, что они для нас сделали! Закройте глаза, – тренерша прикрыла веки, и стали видны её густые наращенные ресницы, – и представьте их: маму и папу.

Ольга робко подняла руку.

– А если не родной отец, а отчим, это ничего?

Тренерша остановилась и замерла, будто не поняла вопроса, а, осознав, что ей говорят, сделала такое горестное лицо, что Ольга даже испугалась и сочла нужным объяснить:

– У меня отчим был, в позапрошлом году умер, царство ему небесное. Он меня…

– Это не то, не то! – перебила тренерша, сохраняя наисерьёзнейшее выражение лица, и пошла сыпать серьёзными словами. – Другие люди, конечно, могут принести позитивные изменения в нашу жизнь, но родители – это, девочки мои… это совершенно, совершенно другое. Без папы вы стоите на одной ноге. Это наши гены! Наша связь с поколениями предков. Отец – это сила, энергия, мощь, это успех в социальной жизни. Отношения с отцом напрямую влияют на наше материальное положение! Мужская линия, мужской канал – это денежная энергия! И наиболее важны в этом плане именно отношения с родным отцом, который дал вам жизнь. Понимаете?

– Понимаю, – невольно согласилась Ольга, вспомнив, как директриса пригрозила лишением премии за нехватку учебников русского на следующий год.

– Прекрасно! Вам задание на следующий раз: обязательно найти отца, позвонить ему, написать, – одним словом, максимально постараться восстановить с ним связь! Остальных тоже касается! Понятно?

– Понятно, – со вздохом отозвалась Ольга. – Только я не знаю, как его искать. С самого детства не общались. И воспитывал меня другой человек, кстати, хороший…

Тренерша посмотрела на Ольгу, словно на неразумного ребёнка:

– Вот когда вы найдёте своего родителя, когда поговорите о нём с вашей мамой о том, как они встретились, полюбили друг друга, почему потом разошлись, когда вы от всей души поблагодарите отца за всё, то увидите, как станет меняться ваша жизнь. Наступит гармония в душе, начнут раскрываться таланты… Вы сами всё увидите. Ну, а теперь закрываем глаза и продолжим медитировать.

2

Мать, всегда скупая на слова, сообщила и без того известные сведения:

– Я с ним рассталась почти сразу, как ты родилась. Я же тебе говорила. Он уехал в другой город, первое время писал письма, присылал деньги. Потом, года через два, перестал. У него там появилась другая семья. А потом я встретила дядю Лёшу… Можно подумать, ты этого всего не знаешь. Спасибо бабушке, помогала мне с тобой маленькой. Вот кого надо помнить и благодарить.

Ольга слышала всё это много раз, но теперь мамина немногословность её раздражала:

– Ну как уехал-то? Другую нашёл?

– Другую нашёл.

– Влюбился?

– Похоже на то, – мама явно не хотела говорить на эту тему.

– И тебя… бросил?

– И меня бросил, – подтвердила мать скупо, будто в справке.

– .Ясно, – Ольга не умела настаивать на своём и почти смирилась с тем, что больше информации получить не сможет. – Дай мне фотку его, пожалуйста. Я помню, у тебя маленькая хранится.

Мать открыла один из тяжёлых семейных альбомов и, перелистнув несколько страниц, достала крохотное фото на водительское удостоверение. Глубоко вздохнув, она пригладила фото пальцем и неожиданно заговорила о бывшем возлюбленном:

– Шутить он любил… И всё глупо. То на новый год ходил соседей поздравлять, то на балкон лазил, сирени мне нарвал. Петь любил. Кораблик однажды сделал из дерева…

– Как интересно! – воскликнула Ольга.

– Это фокусы всё, – насупилась мать и тут же прервала воспоминания. – Зря ты его хочешь найти. Если бы он был приличный человек, он бы хоть раз сюда приехал. У него ведь, кроме тебя, ещё старший ребёнок тут, от первого брака. Валера зовут.

Ольга не верила своим ушам:

– Ещё ребёнок?.. Почему ты мне раньше это не говорила?

– Ты не спрашивала, – резонно ответила мать. – И вообще, не о чем тут разговаривать. Было и прошло. Это чужие люди. Если хочешь, забери фото и успокойся.

Мысли об отце не выходили у Ольги из головы всю дорогу до дома. Она сама удивлялась тому, что столько лет не задумывалась о нём. Кто он? Что за человек? Мать наверняка сгущает краски. Может быть, случилась какая-нибудь глупая ссора… Или отец вовсе не знал о том, что будет ребёнок?

За последнюю мысль Ольга зацепилась особенно охотно. Гордый и молчаливый нрав её мамы позволял допустить подобное. Ярко полыхали в памяти слова тренерши: «Без отца вы стоите на одной ноге!» Ведь, пожалуй, это действительно так. Вот у Ленки есть отец – вполне приличный человек, и она, хотя тоже жалуется на жизнь, поездила с ним по стране, да и сейчас отдыхает каждый год в Сочи. Отец наполняет уверенностью – так, кажется, говорили на тренинге… А покойный дядя Лёша не наполнял – сам проработал всю жизнь простым монтажником, ни к чему не стремился. Даже за здоровьем своим не следил, потому и умер так рано…