ЛОЖЬ

Выдуманная история о настоящем.

Появление.

Она улыбалась. Как ей казалось, впервые в жизни.

Впервые в жизни она могла позволить себе непринуждённо зажмуриться от яркого солнца, слепящего до слёз, отдаться порывам дерзкого ветра, перехватывающим дыхание, и смеяться, смеяться будто ребёнок.

Без сомнения, она теперь парила над всем происходящим – с наслаждением, свободно, без всяких усилий, как Джонатан Ливингстон, – её личный герой. Она вспомнила как мысленно летала с ним: поднималась на несколько тысяч футов, напряжённо взмахивая крыльями и, срывалась с этой высоты, пикировала вниз бесстрашно, глядя только вперёд и всем телом ощущала скорость свободного падения. Это было истинное наслаждение. Она умела летать тогда. Она умела летать теперь.

Краем глаза её, нахально улыбающуюся, заметила вычурная особа средних лет, укутывавшаяся всё сильнее в накинутую поверх пальто цветастую шаль. Женщина неразборчиво злобно пробормотала и, кряхтя, повернулась спиной к пронизывающему ветру и спутнице. Все остальные пассажиры парохода, также съёжившись, сосредоточенно и угрюмо смотрели прямо перед собой, замерев без движений, словно пытаясь таким образом остановить время, растянутое на целый день, сжать его до размеров кулака и выбросить, как ненужную вещь.

Резкий удар судна о деревянное сооружение пристани прервал полусонное состояние людей и полёт довольной девушки, сообщив о их прибытии.

Так началась новая жизнь Полины Одинцовой.

Встречающих было не много. Основной пассажир этого рейса – местные жители, вернувшиеся с большой земли домой, на остров. Но всё же с десяток людей, среди которых половина были дети, приветствовали прибывших, радостно подбегая к самому пароходу, их возгласы и беготня создавали ощущение суеты и неразберихи. Своего встречающего Полина заметила не сразу. Пробежав взглядом по берегу, она увидела почти неприметную фигуру, стоявшую поодаль. Это был высохший до нельзя от старости мужчина с редкими абсолютно белыми прядями волос, торчащими из-под сдвинутой набок старенькой шапки, острые скулы и впавшие щёки нисколько не удручали его доброе выражение лица с открытым, чистым взглядом выцветших от многих лет глаз. Изношенная куртка, небрежно наброшенная на плечи, не спасала от всепронизывающего прохладного ветра. Старые руки не висели уставшими плетями, крепко сжимали сучковатую ошкуренную палку до блеска натёртую руками за годы использования, служившей тростью. Сильно выделялись добротные, ещё поскрипывающие новизной, сапоги. Он перехватил взгляд Полины. Как будто уколотая им, девушка слегка вздрогнула, однако, не отвела глаз и кивнула головой в знак приветствия.

С палубы уже вышли все пассажиры, заметив это, замешкавшаяся девушка поторопилась, схватила свой небольшой багаж и подбежала к трапу. Ожидавший её старик молча принял поклажу и подал руку, чтобы помочь спуститься по шаткой лестнице.

– Здравствуйте! – уже на берегу приветствовала Полина Аркадия Дмитриевича.

– И Вам здравствуйте! – неожиданно громко ответил он. – Как прошла поездка?

– Превосходно! – почти взвизгнула девушка, ещё наполненная тем ощущением безусловного счастья, настигнувшим её на палубе парохода. И добавила, – не ожидала увидеть столько красоты за один день.

Аркадий Дмитриевич расплылся в улыбке, прекрасно понимая о чём сейчас говорит его подопечная.

Когда-то давно он сам также, впервые увидевший эти края, по-детски восхищался ими.

Дальше шли молча. Не то чтобы нечего было сказать, но боясь нарушить то состояние первого впечатления от встречи, нахлынувшие воспоминания и предвкушение нового.

Встреча.

– Домик небольшой. Забытый всеми. Давно в нём никто не живёт, – с грустью поведал Аркадий Дмитриевич. Вздохнул. – А может он только тебя и ждал?

От такого предположения лицо старика расслабилось и как будто помолодело.

– Может быть, – согласилась Полина.

– Ладно, располагайся, чего тут надумывать. Что есть, то есть… Печь я сегодня протопил, – немного помолчав добавил старик, – до завтра можно не беспокоиться.

Аркадий Дмитриевич Ляхов – старейший житель деревни и негласный её глава. Все вопросы – от управленческих , до бытовых – решались через него. Так произошло и в тот раз, когда с острова уехала единственная школьная учительница и дети лишились возможности обучаться, он сам лично поехал на большую землю, добился встречи с губернатором края, заявил об острой необходимости решить эту проблему. Ему, конечно, пообещали, что, как только найдут подходящую кандидатуру, незамедлительно командируют к оставшимся без обучения деревенским школьникам.

Аркадий Дмитриевич понимал, что вряд ли кто-то согласится покинуть удобный мир цивилизации и отправится к ним на отдалённый остров, почти лишённый связи с внешним миром. С такими мыслями он, сидя на скамейке пристани, ждал обратного рейса, пароход должен был причалить через два часа.

Совсем бесшумно на соседнюю скамейку присела, показавшаяся сперва уставшей, девушка. Её взгляд был устремлён вниз и беспокойно блуждал, словно пытался что-то выискать на земле. Однако, молодая особа вела себя сдержанно, движения не выдавали её беспокойства. Просидев минут пятнадцать и заметно расслабившись, она подняла голову и оглянулась вокруг. Аркадия Дмитриевича поразила таинственная глубина её карих глаз, которая притягивала взгляд и заставила рассмотреть девушку пристальнее. Невысокого роста, худощавая, может быть, даже излишне. Невыразительное лицо, однако, с правильными чертами. Опрятно одетая в тёмно-синий плащ строгого покроя и высокие чёрные сапоги на толстой подошве, волосы стянуты в тугой пучок, выпрямленная осанка – сама строгость и невозмутимость. В общем-то не очень яркая, обыкновенная, ничем не выделяющаяся персона, но статная и по виду благородная. Не понимая почему она так заинтересовала его, старик продолжал смотреть на соседку по скамейке.

Его увлечённый взгляд отвлёк девушку от роящихся в голове мыслей и она без долгих раздумий подошла к незнакомцу.

– Хороший сегодня день, – беззаботно заметила девушка, – солнечный, тёплый. Даже вода, смотрите, какая-то особенная, необычайно гладкая, как зеркало, кажется и не вода вовсе. По-моему, можно на неё наступить и пойти или даже побежать. Я бы пробежалась. До другого берега.

Собеседница ничуть не боялась смутить старика своими фантазиями, он излучал спокойствие и мудрость, она отнеслась к нему по-отечески с первой секунды, доверилась, как родному отцу, которого ей так не хватало в детстве. Поэтому, загадочно улыбаясь, она смогла рассказать ему первое что пришло в голову. Без размышлений о том поймёт её человек или нет.

– Вы ждёте пароход? – не унималась девушка.

Её настроение разом переменилось, беспокойство исчезло, будто и не было его, только неподдельное любопытство читалось в глазах, заглядывающих собеседнику напрямую в душу. Или так просто почудилось старику, но эти глаза, похоже, он запомнит надолго.

– Да. Я на пароход. Ещё больше часа ждать, – низким, уверенным голосом пробормотал старик, поглядывая на воду и отмечая что она действительно сегодня особенно ровная, без ряби.

Желание девушки перебежать реку по воде впечатлило и ещё больше уверило в том, что есть в ней какая-то тайна.

– Вы из той деревни на острове? – продолжала разговор незнакомка. – Я слышала о ней – Богом забытое место, лишённое благ цивилизации, как будто бы не далеко от города по расстоянию, но на целую вечность дальше по времени.

– Тебя как звать? – почти строго спросил старик.

– Полина.

– Отчего же ты, Полина, не побежишь по воде на другой берег? – поинтересовался старик.

Сглотнув скопившуюся слюну, она призадумалась. “Неожиданно. Это же всего лишь фантазия, мимолётные мысли в её голове. И вообще как это она может побежать по воде? Сумасшедший”, – подумала девушка. Но вслух ответила:

– А и побегу. Вот если захочу, то побегу, – дабы потешиться над вопросом, заигрывающе парировала девушка.

– Хорошо. Я верю тебе.

Такой ответ вовсе поверг её в шок. “Ничего себе! Пошутила…” – мысленно удивилась она и представила как это в самом деле можно было бы бежать по воде. Она бы, вдохнув глубоко, расставив руки в стороны, сначала осторожно коснулась воды босыми пальцами, затем наступив на всю стопу, постояв буквально секунду, побежала, запрокинув голову вверх, ощущая на лице тёплые лучи солнца – без восторженных криков, в звенящей пустоте между водой и небом, преисполненная огромного, непонятного чувства, напоминающего не то вдохновение, не то истинный восторг.

Случайные встречные вдруг замолчали, погрузились в свои мысли: о воде, о мечтах, о чувствах, о сегодняшнем дне и этой встрече, такой необычной для каждого. Неожиданно старик заговорил.

– Меня Аркадий Дмитриевич зовут, – представился он. – Приезжал в город учительницу своим деревенским школьникам искать, запросы в администрации делал. Но сложно это – заманить к нам в “Богом забытое место” человека для постоянного проживания вдали от цивилизации, – посмеиваясь, выдал новый знакомый.

– А я – учительница, – совершенно серьёзно заявила собеседница. – Но я тоже к вам не поеду, – рассмеялась она в полный голос. – Нет, не потому что там нет цивилизации, это меня наоборот манит: покой, тишина, умиротворение… По мне так это и есть настоящая жизнь. Я бы очень хотела в неё сбежать. Только… – Полина внезапно осеклась. Нервным движением достала небольшое зеркальце из кармана и сделала вид, что в глаз попала соринка.

– Хм, учительница значит, – вернул её в беседу Аркадий Дмитриевич, настороженно обратив внимание на прерванную фразу.

– Да, верно, – наигранно увлечённо рассматривала себя девушка в зеркало.

– Слушай, Полина, – не смотря на возникшее беспокойство, продолжал старик, – зову тебя к нам в деревню. Будешь учительницей, будут тебе тишина, покой и умиротворение. Оставлю тебе свой адрес, напиши письмо, коли, надумаешь сбежать в настоящую жизнь. Только не затягивай с раздумьями, учебный год на носу.

Так закончилась первая встреча случайных прохожих – Аркадия Дмитриевича и Полины Одинцовой.

Сон Полины.

В доме пахло свежими дровами. Сняв плащ, новоявленная учительница устало опустилась на придвинутый к столу табурет, который издал неприятный звук, более не от тяжести веса, но словно вспоминая пережитое и тихо вздыхая. Старик ушёл. Не распаковав вещи, Полина легла на кровать и не моргая смотрела в небольшое окно со светлыми занавесками на стене напротив. Ей казалось, что окно – это закрывающаяся дверь в прежнее. Темнело бесконечно долго. Но она продолжала лежать не двигаясь и ни одна мысль не проникала в её сознание. Она просто лежала, отпуская все случайно всплывающие в голове фразы, образы, отпуская усталость прожитого дня, отпуская воспоминания и свою историю – без страха, без стонов, без слёз. Ночь окончательно погрузила комнату в темноту, растворяя в себе вещи, стены, окно и захлопывая последнюю лазейку в былое. Полина забылась безмятежным сном.