Практический английский

Пролог

Если бы мы могли знать, как сложится наша жизнь и с кем мы ее свяжем, мы бы испытали целый спектр ошеломительных эмоций. Ну, возможно, кто-то вовсе и не удивится. Ведь многие живут с уверенностью, что все будет так, как они планируют. Все по списку: школа, университет, работа, женитьба/замужество, семья, дети.

Никаких тебе внезапных продаж собственного имущества и решения пуститься в кругосветное путешествие. Ни резкого желания развестись и свалить в Перу, чтобы начать новую жизнь среди гор и лам. Кто-то, например, вообще не планирует жениться или выходить замуж и заводить потомство. А кто-то мечтает построить умопомрачительную карьеру и там, между делом, так уж и быть, подыскать себе вторую половину (если график, конечно, позволит).

Я относилась к пятому типу людей – не определившихся, чего они хотят. Я не спешила с головой бросаться в скучный и казавшийся противным быт и исполнять типичную мечту старшего поколения: строить семейный очаг и рожать детишек бабушкам и дедушкам на радость.

Не то чтобы я была ярой противницей браков, но меня очень пугал такой расклад. Меня стесняли эти рамки, раздражали замечания всех и вся про «часики тикают» и про то, что «твоя одноклассница Люба уже второго ждет».

Можно подумать, что в любовь я тоже не верила. Но нет. Как раз ее я ждала. Я та еще романтичная особа. Только вот обжегшись пару раз на молоке, теперь тщательно дула на воду.

Не так давно у меня был парень. Ну как, парень… Последние пару месяцев я шла к тому, чтобы его у меня не было. А он очень старался сделать так, чтобы наш статус «молодой пары» превратился в статус «счастливой молодой пары».

Просто у нас были разные цели, вот и все.

Когда вся эта вакханалия под названием «Я и Кирилл» закончилась, я облегченно выдохнула. Уж очень много душевных сил она у меня высосала. Я снова превратилась в свободную и независимую девушку, которой не нужно было больше отчитываться в смс-ке, во сколько у нее заканчиваются пары. Ей можно было общаться не только с подругами, но и с друзьями мужского пола.

Нет, Кирилл мне ничего не запрещал. А если бы рискнул это сделать – все закончилось бы гораздо раньше (что, наверное, было бы только к лучшему). Но он явно не скрывал, что ему многое не нравится. А я явно не скрывала, что мне не нравится то, что ему не нравится.

В общем, сплошные несостыковки.

После расставания с Кириллом я не страдала вообще. Ни капельки. Что лишний раз доказывало всю бесполезность наших отношений. По крайней мере, для меня. Хотя для него тоже, как показали дальнейшие события.

Но об этом чуть позже.

Так вот – если бы я знала, как сложится моя жизнь потом, а, точнее, с кем, по воле судьбы, я ее свяжу, я бы зашлась в истерическом хохоте. Ну потому что – серьезно? Такое может случиться разве что с моим где-то существующим в этом мире двойником, но никак не со мной.

Но, будто рассмеявшись всем моим ожиданиям в лицо, фортуна решила иначе.

Все началось с того, что однажды осенью я встретила Николаса.

1. Девочка, которой не везет

Привет, я Алиса.

Люди обычно ассоциируют это имя с той самой Алисой из сказки Льюиса Кэрролла. Но я хочу верить, что идея моего имени была навеяна замечательной песней группы Секрет. Про ту Алису, которая «умеет вязать» и которая «почти всегда дома». А еще с ней просто мечтают «встретиться вновь».

Мне кажется, так мое имя становится более особенным. Потому что Алис-то в мире тысячи, а хочется думать, что тебя – именно тебя – назвали так не от балды или, как обычно бывает, в честь двоюродной бабушки, и ты совсем не похожа на других Алис.

Мою сестру, например, зовут Ольга. А Ольг в кругу наших ближайших родственников – штук семь. На деле оказалось не очень-то хорошей идеей давать всем такое имя, потому что на празднованиях дней рождения, когда все собираются за накрытым мимозами и селедками под шубой столом и кто-то вдруг зовет какую-то определенную Ольгу, отзываются сразу все семеро.

Хотя если посмотреть на это с другой стороны, далеко не все люди называют своих детей в честь родственников. Кому-то ближе Изаура. Или Хосе-Игнасио, допустим. Тут уж кто какой сериал смотрит.

Красивое и не такое уж распространенное имя, однако, никак не отражалось на успехах в моей личной жизни.

Это только в романтических книжках или мелодрамах главные герои знакомятся где-нибудь на улице, столкнувшись среди толпы прохожих, разбросав друг у друга кипу вещей, которые до этого держали в руках, и, помогая друг другу их подобрать, вдруг встречаются взглядами. Электрический разряд. Вот он – момент, когда все начинается. «Меня зовут Алиса», – дрожащим от волнения голосом произносит главная героиня. «Какое необычное имя!», – с восторгом шепчет ее собеседник. – «Никогда не встречал девушек с таким именем раньше». И они, взявшись за руки, уходят в закат.

Нет, в жизни все гораздо прозаичнее.

Давайте сразу разберемся, чтобы у вас не возникло каких-то ложных представлений.

Я не могу похвастаться богатым списком романтических отношений. Мой первый настоящий поцелуй случился в 16 лет, когда я отдыхала с мамой на море. Помню, что за секунду до этого важного события в моем мозгу успела промелькнуть тревожная мысль: «А вдруг я опозорюсь?». Не опозорилась. И дальше тревожную мысль сменила уже расслабленная: «Мм, оказывается, нет ничего противного, когда чужой язык лезет тебе в рот». В дальнейшем, правда, оказалось, что очень важно, чей именно это язык. Не все языки приятны, имейте в виду, если вдруг вам только предстоит экскурс в практику французского поцелуя.

Этот курортный роман длился всего несколько дней, так как срок наших с мамой каникул очень быстро истек.

По приезде домой я страдала еще целую неделю. Но надо было двигаться дальше, и вскоре я с головой окунулась в школьную круговерть.

Поднабравшись опыта в поцелуйном ремесле, я, однако, не превратилась в объект воздыхания парней. Мои последующие влюбленности развивались в строго одностороннем порядке: я томилась от нахлынувших чувств, а те, к кому эти чувства были направлены, радовались жизни, не подозревая о моих душевных терзаниях.

Очередной роман настиг меня внезапно – я стала счастливой обладательницей путевки в лагерь в солнечной Черногории. Мы поехали туда с одноклассниками и ребятами из других городов.

Стыдно признаться, но парень, обративший на меня внимание, был на два года младше меня. Но его настырности могли позавидовать все мои сверстники. В свое оправдание скажу, что выглядел он старше своего возраста. И даже, если уж совсем без обиняков, куда эффектнее большинства моих одноклассников.

Ладно, если говорить начистоту, его пыла хватило на несколько дней, и уже после того как мы вернулись домой (каждый в свой город), на меня обрушился ледяной ушат обидного равнодушия.

Называть то, что было в Черногории, романом, конечно, не стоит, но мы же говорим о лагере. Пусть в меня кинет камень тот, кто на своей шкуре не испытал силу лагерной романтики. Там же все умножается на десять: и прогулки у озера наполнены особой магией, и держание за руки прекрасно своей невинностью и в то же время глубокой интимностью. А что уж говорить про украденные у двери комнаты поцелуи и танцы на дискотеке под «Love to Be Loved by You»1.

Где мои семнадцать лет, как говорится.

Мои розовые очки разбились о суровую реальность так же, как брак Марка Теренци и Сары Коннор – о… не знаю, быт, или из-за чего они там развелись? Такова она, правда жизни. Вчера «наша любовь была послана нам из рая» и «я люблю тебя больше жизни»2, а сегодня – развод и девичья фамилия.

В общем, я, как полагается любой семнадцатилетней сентиментальной поклоннице вышеупомянутых поп-исполнителей, поплакала с недельку-другую и решила, что пора менять свою жизнь.

Так началась моя любовь к Green Day. Сменив поп на рок, я действительно стала замечать, что что-то во мне тоже меняется. Конечно, я не превратилась в популярную красавицу, но теперь это стало куда меньше меня волновать. Всю свою энергию я направила на учебу, саморазвитие и большее общение с друзьями. Совсем без симпатий к противоположному полу не обходилось, но эти незначительные моменты моей биографии не стоят упоминания.

Так я докатилась до того, что поступила в университет, причем совсем в другой город и, более того, в другую страну.

Пожалуй, с этого немаловажного момента и стоит начать более подробный рассказ.

Мало кому известно, какой тернистый мысленный путь я прошла в своей бедной голове, пытаясь решить, с чем связать свое будущее и какую профессию выбрать. Я уже была не глупой девчонкой, наивность которой можно было списать на возраст и чьей мечтой было петь на сцене. Петь я очень любила – и до сих пор мне это дело мило. Но ведь петь ртом и двигать телом – это две разные вещи. Как оказалось, мои хореографические способности были далеки от идеала, и, слава видео с концертов Шакиры, я со временем поняла, что не блистать мне перед многотысячной толпой – не мне, с моей грацией картошки, покорять этим поклонников.

Если быть предельно честной, мои вокальные данные тоже оставляли желать лучшего. Это дома, в маленьком городке с населением в пару тысяч человек, где все друг друга знают и где люди не больно искушены разнообразием местных исполнителей, твое умение банально попадать в ноты и грамотно вступать в модуляцию кажется божественным даром. А когда живешь в более крупном населенном пункте и учишься в заведении, где каждый третий награжден более-менее сносным слухом и голосом, твой дар превращается в посредственность.

Недолгое время я была охвачена идеей стать журналистом. Из тех, что берут интервью у интересных людей и чьи статьи мелькают на страницах солидных периодических изданий. На землю мне помог спуститься, как ни странно, собственный отец, который трезво оценил мои способности добывать информацию всеми возможными способами. Он так и сказал, мол, ты, Алиса, не в свое дело суешься: ну какой из тебя журналист, когда в тебе наглости – ноль целых, ноль-ноль сотых? И действительно – в профессии, основанной на естественном отборе и вскормившей не одно поколение рьяных и безжалостных охотников за свежей кровью, мне места не было.

Я очнулась аккурат перед выпускными экзаменами, когда надо было уже решать без промедления. Таким образом, мое будущее было определено практически за один день.

Я выбрала иностранные языки.

Английский я всегда хотела знать на хорошем разговорном уровне, и иногда меня даже посещали мысли переехать куда-нибудь в Европу, а то и в Штаты, на ПМЖ. Когда-нибудь в будущем. Чем черт не шутит.

Но учиться на лингвиста – это было нечто абсолютно спонтанное, невзвешенное и первое втыкнутое пальцем на бумажке со списком учебных заведений.

Вот так, с минимальным опытом и без малейших представлений, что делать дальше, я переехала в город N.

2. Не под этим солнцем

Билли Джо Армстронг, который висел на стене в моей комнате в общежитии, служил мне верой и правдой несколько лет подряд.

Все эти годы он выслушивал мои истерики и рыдания. Впитывал, подобно бумажным страницам подросткового дневника, мои тревожные мысли и опасения. Принимал меня такой, какая я есть: чересчур возбужденной от радости и разбитой неудачами и разочарованиями.

Будучи студенткой иняза с крошечной стипендией, на более квалифицированную психиатрическую помощь я не могла рассчитывать. Но мне этого вполне хватало. Девушкам вообще много не надо: было бы кому выслушать. Алкоголь я практически не употребляла, поэтому устраивать пьяные разборы полетов с подругами не умела. С второй половинкой было тоже не совсем ясно и понятно. Точнее, было понятно, что ее не было.

А тепла и участия очень хотелось.

Вот я и повадилась делиться переживаниями с рок-звездой.

Ну а что? Понять он меня мог куда лучше всяких психиатров и подруг. Потому как у самого рыльце в пушку. Психопат психопата видит издалека.

Так или иначе, но в моменты сильных душевных потрясений я разговаривала с Билли. Заодно включала «Wake Me Up When September Ends» или «Restless Heart Syndrome»3 – для усиления эффекта.

Так и пролетели два первых курса.

Ну ладно, все было не так уж плохо и однотонно.

Около месяца я встречалась с парнем, с которым познакомилась благодаря подработке с раздачей листовок. Мы вместе стояли в очереди вечером, после смены, и ждали, когда с нами расплатятся за тяжелый труд, который заключался в стоянии пять часов подряд на февральском холоде и выслушивании ругательств от прохожих, которым мы безуспешно надеялись всучить флаеры с информацией об открытии нового веганского кафе. В принципе этих людей можно было понять – я бы тоже такой флаер не взяла. Дизайн – так себе, можно было и пооригинальнее придумать. Да и слоган – курам на смех. А уж название – отдельный шедевр. Кто в здравом уме захочет зайти пообедать в заведение с красноречивой вывеской «Твой банан»? Хотя, знаете, любопытство, хоть и сгубило кошку, но вещь очень коварная – и не на такое толкнет.

Так вот, мы разговорились, чтобы как-то убить время. Разговор был довольно поверхностным, ничего особо интересного обсудить не успели. После выдачи кровно нажитых пятисот рублей мы разошлись в разные стороны, даже не обменявшись телефонами и зная только имя друг друга.

Но если вы хотя бы немного жили в студенческом общежитии, то должны иметь представление, какая это мощная машина для распространения нужной (и не очень) информации. Через друзей друзей или просто общих знакомых ты рано или поздно натолкнешься в социальных сетях на человека, с которым когда-то стоял в очереди за зарплатой. Учитывая, что вы оба были студентами в небольшом городе. Хоть и в разных вузах.

Камиль нашел мою страничку и предложил сходить поесть блинов в торговый центр. Мол, вторник у него – блинный день. Ну и почему бы мне не составить ему компанию? Действительно – почему бы и нет, подумала я и согласилась.

Да здравствует сила блинов, ибо после этого мы стали встречаться каждый день. Буквально сразу наше общение приобрело романтическую окраску, и Камиль не стесняясь называл меня «лапулей» и «солнышком» и интересовался у меня, как у представительницы прекрасной половины человечества, как правильно стирать пуловер. Я считаю, после такого наши отношения моментально приобрели полноценный статус. Вопросы о стирке могут задавать только серьезно настроенные молодые люди.

Как можно было догадаться по имени, Камиль не был русским. Родился и жил в Туркменистане, однако мать его была белоруской, а отец – армянином. Такая вот горячая смесь – под метр девяносто, с роскошной темной шевелюрой и черными глазами. И с едва заметным акцентом, который только добавлял сто очков к уже сбивающей наповал харизме.

Наш бурный роман был ознаменован двумя яркими событиями. Первое – походом на концерт группы Банд’Эрос и поцелуями в первом ряду под «Жизни не жалко» и «Не под этим солнцем». Не то чтобы мы сознательно покупали билеты на это событие – группа просто приезжала на день города, а мы, окрыленные высокими чувствами и магией первых весенних дней, узрели в этом некий особый смысл. Даже я, не будучи фанатом русской эстрады, впечатлилась.

Второе важное событие – приглашение Камиля зайти к нему на чашку чая после долгой вечерней прогулки. Приглашение, конечно же, было условным, и мы оба это знали. Чай был выпит, а такси, которое уже ждало у подъезда, пришлось отменить. Потому что это практически невыполнимое дело – одеться и спуститься вниз к машине, когда механизм уже запущен и вы стоите посреди комнаты, жадно целуясь.

Но в самый ответственный момент, когда свет был уже потушен и черта, до которой еще можно было сказать «стоп», – пройдена, я внезапно почувствовала, что все неправильно. Неправильно переходить на новый уровень с человеком, с которым вы знакомы только две недели и не знаете друг о друге самого главного. Опытным путем было выявлено, что Камиль сам стирал свою одежду, но я не знала, какой фильм он пересматривает, когда ему плохо, и есть ли у него аллергия на орехи.

У нас не было действительно важных разговоров. Каждодневные звонки и переписки представляли собой только обмен нежностями. Поцелуи и объятия, конечно, были очень приятными, но это не единственная составляющая настоящих – доверительных – отношений. Камиль был очень добрым и обаятельным, но вместе с тем я ощущала существенную разницу между нами. Она заключалась в мелочах, но в совокупности выстраивалась не совсем приемлемая для меня картинка.

Я ведь и «солнышком» и «лапулей» никого до сих пор не называла, всегда считала это глупым и приторным. Я не слушала такую музыку, не смеялась над такими шутками, не считала, что верх мечтаний – это побывать в Дубае и восхищаться тамошней архитектурой. Да я вообще никогда не хотела бы туда поехать, даже будь у меня выбор.

Меня привлекали Скандинавские страны и обе Америки. Я слушала классический рок и зарубежную попсу. И мне хотелось с кем-то поговорить не только о том, как здорово проводить лето в Ашхабаде и днями пропадать на море с друзьями.

Я не должна была меняться ради кого-то. Но именно это я неосознанно и делала. И это было неправильно.

Поэтому я сказала «нет».

Камиль не обиделся. Или сделал вид, что не обиделся. По крайней мере он быстро заснул после этого, крепко меня обнимая, а я долго не могла сомкнуть глаз, думая, что делать дальше.

Слукавлю, если скажу, что решилась оборвать отношения сразу. Я еще неделю ходила вокруг да около, взвешивая все за и против. Спокойствию Камиля можно было только позавидовать. Я бы на его месте сама себя давно послала вместе с моими перепадами настроения. Он же продолжал засыпать меня сообщениями с кучей уменьшительно-ласкательных прозвищ, а когда я оставалась у него еще пару раз с ночевкой – не давил, кормил вкусным ужином, а потом включал какой-нибудь фильм, и мы засыпали в обнимку.

А потом все закончилось.

Не знаю точно, что помогло мне поставить финальную точку, хотя подозреваю, что это был ПМС, и, как бы нелепо ни звучало, но я окончательно отстранилась от Камиля.

Боже, что со мной не так? Расстаться с парнем из-за ПМС…

Окей, возможно, я утрирую, но в любом случае все совпало.

Камиль пытался выяснить в чем дело по-своему. У нас была тенденция такая в то время: отправлять друг другу песни в соцсетях – так называемое выражение чувств при помощи музыки. Когда ему не удалось получить внятного ответа на вопрос «В чем дело?», в ход пошли аудиозаписи. Чего там только не было. И Леонида Нерушенко к делу приобщили, и «Что тебе надо для любви?» Карандаша припомнили.

Ну правильно, людям по 19 лет, именно так в современном мире и выясняются отношения. Шекспиру и не снилось…

Так или иначе, общение очень быстро сошло на нет.

Я потом некоторое время была не в ладах с собой, пыталась разобраться, что со мной не так и правильно ли я поступила. Меня бросало из «вообще пофиг» в «боже, что же я наделала?»

Как-то, как раз в случае с последним состоянием, мы с моей соседкой по комнате успели вечером, до закрытия общежития, добраться до продуктового и закупиться антидепрессантами. Страдали на пару. Я оплакивала неудавшиеся отношения с Камилем и свою женскую несостоятельность, а она – очередную ссору со своим Вовочкой. Мы обожрались на ночь глядя шоколадом с фундуком и запили его безалкогольным пивом, попутно подпевая Васильеву: «Вали из моей головы очень срочно»4.

Пожалуй, это был пик моих терзаний.

Тем временем, жизнь шла своим чередом. Через месяц Камиль выложил фото в соцсетях с другой девушкой, и тогда, увидев это и поняв, что ничего нигде не екнуло от ревности или тоски, я поняла, что отпустила всю эту ситуацию.

Камиля я после этого видела всего однажды – год спустя, на выходе из общежития его университета. Я была в гостях у знакомой, которая там жила, а он, видимо, у друга. Встреча была очень краткой – словно столкнулись едва знакомые люди. А может, мне так показалось, потому что я лишь ответила на его слегка удивленное приветствие и поспешила уйти. Судя по его реакции, он вполне мог продолжить разговор. А может, мне просто показалось. К сожалению, об этом уже не узнать наверняка.

А может, и к счастью.

3. Я думал, что люблю тебя

Не хочется показаться совсем уж неудачницей, поэтому в историю про мою тайную влюбленность на втором курсе я не буду углубляться.

Если кратко – все шло по шаблону молодежных мелодрам. Точнее, почти по шаблону. Финал полностью отличается.

Да, тут стоит упомянуть, что я время от времени смотрю такие фильмы. То ли во мне все же живет романтик, то ли я просто мазохист. Обычно сценарий такой: девушки смотрят мелодрамы и, естественно, примеряют историю главной героини на себя, надеясь в конечном счете на такой же хэппи энд в своей жизни. А сюжет в таких фильмах всегда одинаковый. Она – дурнушка или минимум ничем не примечательная девчонка, которой никогда не везет в личной жизни. А он – как же по-другому? – звезда школы, желательно – капитан сборной по футболу или другому крутому виду спорта, красавчик с обязательным списком прилагающихся атрибутов, а именно – с шестью кубиками пресса, бархатным голосом ну и все такое прочее. Что мне вам объяснять – наверняка сами в курсе.

Ну так вот, я тоже смотрю и, конечно же, примеряю все на себя, но в глубине души, ясное дело, понимаю, что это уже тревожный звонок и первый шаг к отчаянию и жалкой деградации.

Помню, как увидела этого красавчика впервые – все, как я люблю. Простой прикид, футболка с цитатой из фильма Тарантино, хипстерская клетчатая рубашка, рюкзак, свисающий с одного плеча. И взгляд, полный независимости, гордый, с намеком на «ничего здесь не знаю, но в вашей помощи не нуждаюсь».

Первое впечатление часто обманчиво. Макс представлял собой некую смесь крутого парня и котика с огромными глазами из Шрека. Вся бравада слетала в мгновение, когда ему нужна была помощь. Помню, как обрадовалась, когда он как-то подошел ко мне и, посмотрев прямо в глаза и при этом дико стесняясь (удивительный микс), спросил, могу ли я отдать ему свои конспекты, чтобы он разобрался с хвостами по некоторым предметам. Я не могла отказать.

Являясь в принципе человеком отзывчивым и не умеющим говорить слово «нет», я сразу согласилась. Прибавьте еще мою симпатию к этому человеку и факт, что из всей группы он обратился именно ко мне. Сокрушительный эффект.

В Максе меня привлекала даже не внешность, хотя выглядел он очень выгодно на фоне других однокурсников. Чувствовалась принадлежность к совсем другой тусовке, где стандартный набор «вечеринки-девчонки-выпивка» если не отсутствовал, то уж точно был не на первом месте. Этому парню нравилась хорошая музыка, он разбирался в кино, у него были нетривиальные интересы и принципы.

Загадка – вот что нас влечет в первую очередь. О Максе Леонове нам было мало известно, и мне не терпелось узнать, так ли все есть на самом деле, как он позволял нам это видеть.

Леонов был очень милым и ко мне относился дружелюбно. Правда, мы никогда не зависали вместе кроме как в стенах нашей альма-матер. Через какое-то время мое отношение к нему сгладилось, пульс не учащался при каждом его взгляде в мою сторону. Однако я не упустила случая коварно прикрыться им, когда настал решающий момент в наших отношениях с Кириллом. Но об этом позже.

Я, грубо говоря, запала на Макса в самом начале года, в сентябре, когда начались занятия и он перевелся к нам из другого университета. Вспышка обожания длилась недолго, и уже в ноябре я согласилась сходить на свидание с Кириллом.

Пытаюсь взглянуть на ситуацию со стороны – кажется, будто я из тех девчонок, которые влюбляются по десять раз на дню. Выглядит все довольно легкомысленно, но давайте разбираться.

Камиль был на первом курсе. Месяц так называемых отношений. Без интима в самом буквальном смысле этого слова. Без любви – он мне нравился, но чувства, что это он, у меня с ним не возникало. Теперь, оглядываясь назад, я практически уверена – мы с ним оба понимали, что то, что происходило тогда между нами, было обречено на скоротечность. Не то чтобы мы искали себе развлечение на короткий срок, но очень быстро осознали, что общего будущего нет.

Начало второго курса – Максим. Его эффектное появление и выигрышное положение на фоне приевшихся и предсказуемых однокурсников. Да и вообще – привычного окружения. Максим, как я уже говорила, был чем-то новым, интересным, интригующим. У всех кружится голова от резкого изменения плотности воздуха – тут ситуация примерно такая же.

Боже, я просто мастер проводить аналогии.

Хотелось бы, конечно, чтобы далее последовал максимально романтический рассказ о том, как мы с Максимом познакомились поближе, поняли, что идеально подходим друг другу, и это стало началом красивой истории любви. Она бы оборвалась как-нибудь… не трагично, нет, но и не банально, а как, например, в ромкомах. Хотя о чем это я – в ромкомах все всегда заканчивается хэппи-эндом. Ну, мы бы, допустим, не выясняли отношения друг с другом у всех на глазах, не удаляли бы друг друга в соцсетях и продолжили общаться уже как друзья.

Да, я, кстати, верю в дружбу между мужчиной и женщиной. Не то чтобы я была окружена кучей парней, с которыми мы собираемся по вечерам в баре и болтаем за жизнь, но… Наверно, я действительно жертва влияния голливудских фильмов. Обычно так происходит в них.

В общем, скажу так – мне очень хотелось иметь друга мужского пола. Может, потому что мне такой шанс выпадал всего несколько раз, хоть и не все они закончились так, как я ожидала. В случаях, когда это теоретически было возможно и я уже предвидела, как мы с этим человеком проводим весело время, не переступая ту самую грань, с чьей-то стороны (чаще – с мужской) проклевывались совсем не те чувства. Увы и ах.

Как-то у меня был друг из Уругвая – приезжий студент. Точнее, это я думала, что у меня был друг. Но мы правда долго общались именно в такой плоскости, и мне казалось, что он видит во мне тоже эдакого «своего парня». Делился фотками с семьей и друзьями на том континенте, рассказывал про своих бывших, мы даже обсуждали футбол. Я была его первым знакомым в стране, помогала освоиться, поддерживала, и он даже показал меня в скайпе своим родным, мол, смотрите – esta es mi buena amiga, me ayudo mucho!5 Я, в свою очередь, читала ему тексты на испанском, а он исправлял мои ошибки.

А через год он пригласил меня в кафе. К тому времени мы уже не так активно общались – его перевели в другой университет. Я тогда была в отношениях, у него тоже была девушка – он нас лично знакомил.

И вот мы сидим за столиком, пьем кофе и едим вкуснейшие блины (вездесущие блины, черт бы их побрал!). Я расслаблена – ведь я классно провожу время с другом. Слово за слово, мы приходим к этому неловкому моменту: он превращается из моего милого, доброго и такого вроде понятного мне Марио в Марио-обольстителя с набором избитых мачо-фраз в арсенале. Делает неоднозначные намеки, рассказывает о своей бывшей (вот это поворот) девушке, с которой они, оказывается, не сошлись характерами. И о том, как было бы здорово, если бы на ее месте была я. И как он жалеет, что сразу этого не понял. «Fui un tonto»6, – сокрушается Марио, а я в этот момент собираю осколки наших когда-то идеальных дружеских отношений.

Тут ведь, понимаете, в чем дело? У меня ведь не каменное сердце. Кто из нас, в конце концов, не страдал от неразделенных чувств? Меня покоробили попытки Марио заигрывать со мной, когда он прекрасно знал о том, что у меня была вторая половина. С которой он, кстати, был хорошо знаком. Его это абсолютно не смущало.

Расставшись после того свидания в кафе, мы больше не виделись. Сначала не выпадало удобного случая, а позже я уехала. Ну а Марио поступил как настоящий мужчина – удалил меня из друзей в соцсетях.

Тем не менее, веру в разнополую дружбу во мне это не убило. Я очень ценила то время и опыт, когда мы с Марио близко общались.

Что-то я совсем растрогалась. Прошу прощения за лирическое отступление.

Возвращаясь к истории с Максимом – дальше отношений «одногруппник-одногруппница» мы на тот момент так и не зашли.

А потом случился Кирилл.

Он учился на моем потоке, но в другой группе. Да, на инязе, кишащем в основном девушками, непросто найти вторую половинку, но шанс все же есть. Хотя в моем случае это снова была дорога в никуда.

В этот раз я не позволила себе торопиться. Кирилл, конечно, не обладает эффектной внешностью Камиля, но он интересный, умный и симпатичный молодой человек.

Наверное, это были самые болезненные отношения из всех, что выпали на мою скромную долю. Трудно сосчитать, сколько раз я собиралась поставить в них жирную точку. Звучит не очень, но меня можно понять.

Кирилл умел находить аргументы. А я, в свою очередь, очень легко поддаюсь влиянию людей, умеющих находить аргументы.

Как-то он сказал, что любит меня, но, увидев испуг в моих глазах и осознав поспешность сказанного, взял свои слова обратно через пару дней. Да, я не шучу. Он так и объяснил, мол, прости за признание, я подумал и понял, что был неправ. Ты мне очень сильно нравишься, но это пока не любовь.

Я не знала, радоваться или плакать. Как вообще положено реагировать в таких ситуациях? Я выбрала сделать вид, что меня это мало волнует, и сменила тему.

Наши отношения с Кириллом вообще походили на американские горки.

На мой день рождения он посвящает мне стихи собственного сочинения, в которых сравнивает меня с луной («твой свет добрей, ленивей, строже»), мечтает познакомить меня с родителями и многократно пытается развести на секс. Возможно, первые два жеста как раз и направлены на то, чтобы добиться последнего.

И в то же время он часто вообще со мной не церемонится. Нет, он не кричит на меня, не поднимает руку, упаси боже. Но в разговорах от него, бывает, можно услышать фразу типа «я, конечно, не идеал красоты, но и ты, прости, далеко не Кэмерон Диас». Да, Кириллу нравятся блондинки. Он прямо-таки помешан на этом цвете волос, отчего было еще более странно, что он так держался за отношения со мной – я куда больше смахивала на героиню Бэрримор из троицы «Ангелов Чарли». Наверное, если бы я была влюблена в него по-настоящему, меня бы ранили его небрежные, даже в какой-то степени грубые слова, и я не стала бы это терпеть. Но я не то чтобы терпела, просто не принимала близко к сердцу. Хотя бы потому, что мне это не причиняло боли, ведь, по сути, я не испытывала к нему никаких глубоких чувств. А с его стороны такого рода агрессия была способом самозащиты и стремлением показать, что ему побоку моя отчужденность.

У вас может сложиться ощущение, что это яркий пример, как это сейчас модно называть, абьюзивных или токсичных отношений. Но нет. Это просто отношения двух людей, которые запутались и вовремя не остановились. По крайней мере, с моей стороны все было именно так.

Кирилл – позер. Он хотел казаться тем, кем на самом деле не является. Но удавалось ему это не очень хорошо. Вероятно, это долгое время удерживало меня от совершения единственно правильного поступка.

Да, пожалуй, расстаться было самым верным решением. Но каждый раз, когда я находила в себе силы расставить точки над i и покончить со всей этой мутью под названием «мы пара», маска позерства спадала с его лица, и я видела все обнажившиеся на его лице чувства. Он начинал приводить кучу причин, почему мы не должны палить горячку и разрывать отношения. И мне попросту не хватало духа покончить с этим.

Я была чертовой лицемеркой, признаю.

4. Я набираюсь смелости

Пожалуй, кульминация наших с Кириллом отношений пришлась на самое начало третьего курса. Царило бабье лето, все пока еще радовались теплу и легкости, а меня уже накрыли тлен и безнадежность.

– Ненавижу гречку, – Марго, моя подруга и одногруппница, медленно водила вилкой по тарелке, подперев свободной рукой щеку и морщась так сильно, будто перед ней лежало блюдо с сушеными тараканами, не иначе.

Мне было нечего сказать. Я относилась к той категории людей, которые любят гречку. Серьезно. По мне, так это идеальное блюдо, я готова есть ее несколько раз в неделю. А если добавить туда сметану – то это просто совершенное вкусовое сочетание. Правда, гречка в нашей университетской столовой и гречка, которую готовлю я, – две абсолютно разные вещи. Поэтому Марго можно понять.

На самом деле, этими мыслями об еде я пыталась отвлечься от того факта, что моя жизнь превратилась в какую-то латиноамериканскую мыльную оперу. Нет, к сожалению, за мое внимание не боролись два умопомрачительных красавчика и, к счастью, я не узнала, что мой работодатель, в доме которого я работала горничной, в действительности – мой отец, который оставил нас с матерью после моего рождения.7 Но абсурдность того, что творилось со мной на тот момент, была близка к переживаниям и страстям типичной главной героини.

Моя попытка поговорить с Кириллом потерпела фиаско. Впрочем, как и всегда. Если подумать, я не очень умно поступила, подойдя к нему в перерыве в тот день и заявив, что нам надо кое-что серьезно обсудить. Кирилл вовсе не дурак и отлично понял, в каком русле протекала бы наша беседа. И он сделал то, что получалось у него лучше всего – заговорил меня. Перевел все в другую плоскость. В итоге, каким-то совершенно неожиданным образом, меня обвинили в том, что я эгоистка и не думаю о чувствах других. Вместо того, чтобы спокойно и доходчиво объяснить парню, почему у нашей пары не было будущего, я в очередной раз разозлилась, и мы еле удержались от того, чтобы не устроить скандал перед жадной на сплетни публикой иняза.

– Иногда мне кажется, что я живу в альтернативной Вселенной, – угрюмо пробормотала я, кромсая ломтик хлеба.

– Даже не буду спрашивать, что случилось. Потому что и так понятно, что тут а) либо замешан Кирилл, б) либо дело в Кирилле. Есть еще в) во всем виноват Кирилл, – мне не хотелось даже комментировать саркастические высказывания Марго. Я была зла, и мне хотелось просто зажмуриться и досчитать до 10, чтобы это чувство испарилось и я могла и дальше делать вид, что у меня все хорошо. Я обычная двадцатилетняя девушка, у которой нет проблем в личной жизни.

Меня все устраивало, и я вовсе не хотела пойти домой, закрыться в общажной комнате и включить какую-нибудь романтическую молодежную комедию, в которой главная героиня находит прекрасного во всех отношениях молодого человека, они влюбляются, признаются друг другу в своих чувствах и укатывают за горизонт на его спортивном красном кабриолете.

Да, еще раз покаюсь, что люблю сопли и сахар, несмотря на трезвое восприятие происходящего в реальной жизни. Иногда это помогает отвлечься от насущного бреда. Или же наоборот – заставляет почувствовать себя еще несчастнее.

Так или иначе, единственное, что меня тогда беспокоило – это как бы побыстрее смотаться домой после пар и умудриться не столкнуться с Кириллом. Парень, кажется, намеревался продолжить воспитательную беседу.

Мне в голову пришла единственная разумная идея – уйти домой прямо сейчас, не дожидаясь последнего занятия.

– Твою мать, Алиса! Я домашку по френчу не сделала, надеялась у тебя скатать. Ты не можешь меня сейчас бросить, – заныла Марго.

– Горе ты мое. На, возьми распечатку, завтра вернешь. Там все расписано. Должна будешь.

– Ты ж моя спасительница! – она смачно чмокнула меня в щеку и, запихнув листы в сумку, заспешила к выходу из столовой. – Не раскисай, подруга. До завтра!

Я покачала головой. Живут же некоторые, не парятся.

Нет, Марго не относилась к тем раздолбайски настроенным студентам, которые поступили на иняз, лишь бы их родители от них отстали. Она, как и многие сознательные девчонки в нашей группе, часто не спала ночами, чтобы успеть сдать очередной анализ текста на миллион страниц. Но иногда у нее бывали такие нахальные заскоки, когда она могла прийти на занятия и без ложной скромности заявить, что сегодня она воспользуется моими трудами.

Впрочем, я не имела ничего против. Просто удивлялась ее беспечности.

У меня такое бывало только тогда, когда я ложилась с температурой под сорок. И мне кажется, что это вроде бы положительное качество иногда играет против меня. В некоторых случаях гиперответственность совсем не к месту.

Я воровато огляделась по сторонам, когда относила остатки еды к стойке с грязными подносами, словно опасалась, что Кирилл выскочит неожиданно из-за угла. К счастью, у него уже началась пара, которую, я точно знала, он пропускать не будет, поэтому воспользовалась возможностью и сбежала, как самая настоящая трусиха.

***

– Боже, меня сейчас стошнит.

Эти слова вызвали у меня невольную улыбку. Потому что я знала, что за ними последует.

Я очень люблю свою соседку по комнате в общежитии. Она сама непосредственность и наивность, несмотря на уже далеко не подростковый возраст. Хотя, возраст – это же просто цифра, не так ли?

Леся читала какой-то модный журнал на странице с интервью с Моникой Белуччи. Я всерьез опасаюсь, что в один прекрасный день ее глаза вылезут из орбит – так часто она их закатывает.

– Ты только послушай, что она говорит, – она энергично вскочила с кровати и подбежала ко мне. – Ну это уже за гранью, что за бред? В детстве она стеснялась своей красоты и втягивала – ты только вдумайся! – втягивала шею, когда шла по улице и на нее оборачивались! Мне кажется, это чересчур. Ну красивая, красивая, никто ж не спорит. Но зачем из этого делать драму? Не понимаю.

Леся так негодовала, что я еле сдерживалась, чтобы не захохотать.

Я ее обожаю. Мне несказанно повезло, потому что с ней никогда не бывает скучно.

Нет, она вовсе не дебоширила и не устраивала пьяные вечеринки. Я вообще сомневаюсь, что Леся когда-нибудь напивалась, что говорится, до потери сознания. Она как–то раз всерьез предложила мне купить бутылку вина и запереться в комнате, чтобы провести эксперимент: напиться и посмотреть, что из этого выйдет. Ей было жутко любопытно, как она будет себя вести в состоянии алкогольного опьянения: начнет вытворять дичь или же благополучно вырубится.

Ну вы понимаете, почему я была рада, что живу с этой девчонкой. Кому еще в голову придут такие нелепые идеи? И в этом вся она.

– Твоя жизнь стала бы намного проще, если бы ты не воспринимала высказывания Моники Белуччи близко к сердцу. Серьезно. Намного проще, – я засмеялась, и с этим живым смехом из меня будто вышла вся отрицательная энергия, которая накопилась во мне за весь этот дурацкий день.

– А тебе стало бы легче, если бы ты перестала строить болезненные отношения с человеком, к которому испытываешь все что угодно, кроме настоящей любви.

– Неправда! Мне нравится Кирилл, – неуверенно промямлила я, пытаясь больше убедить в этом себя, чем ее.

– А мне нравится вареная картошечка вприкуску с селедкой. Чувствуешь разницу?

– Заткнись, – я бросила в нее Арнольда, своего мягкого пятнистого ягуара, игрушку-антистресс. – В эти выходные у меня состоится серьезный разговор с Кириллом.

– Напомни, какой по счету? – она невыносима.

– Нет, я сейчас абсолютно серьезно. Я полна решимости поставить точку в наших отношениях.

– Ты говоришь так каждую пятницу, – Леся посмотрела на меня, и, черт возьми, в ее глазах я явственно прочитала сочувствие! Эта женщина не верила, что я способна сделать то, что собиралась сделать уже в двадцать третий раз. В принципе, ее нельзя было за это винить.

Господи, как же я устала.

Подумаю об этом завтра. Я прокручивала эту мантру Скарлетт О’Хара у себя в голове, пока Морфей не забрал мое уставшее сознание в царство сновидений.

 ***

– Хочешь порвать со мной – хотя бы имей смелость объясниться, – Кирилл смотрел на меня, скрестив руки на груди, с таким видом, будто я несу бред и ему меня жалко.

Да, я снова это делала. Наступила суббота, и я воплощала свой план в действие. Будь я проклята, если окончательно не поставлю точку в наших отношениях. Потому что, видит бог, у меня больше не было сил выжимать из себя чувства, которых не существует.

– Я не люблю тебя, Кирилл, – я устало вздохнула. Хотелось устроить настоящую сцену. Ломать руки там, упасть на колени от отчаяния, разорвать на себе рубашку (правда, я была в джинсовой куртке, а эту ткань, черт побери, не так просто растерзать в клочья).

Может, так я звучала бы убедительнее?

– Я знаю. Но ты не можешь отрицать, что между нами нет ничего хорошего. Нам с тобой хорошо вместе. Ты хочешь выбросить огромный период из жизни просто потому, что тебе лень бороться за то, что у нас может быть. Я имею в виду, мы можем вместе стать лучше и построить идеальные отношения.

– Господи, остановись! За отношения не нужно бороться… Точнее, нужно, но только в том случае, если ты хочешь, чтобы они были. Я не хочу.

– Я не верю тебе. Прости, но это глупо. Если бы ты действительно хотела бросить меня, ты бы сделала это давно. Но каждый раз, когда ты заводишь эту идиотскую пластинку про то, что нам нужно расстаться, тебе не хватает веры в собственные слова. Каждый раз ты остаешься со мной. И именно это имеет значение.

– Кирилл, ты сам себя не слышишь. В нормальных отношениях не должно возникать мысли о том, чтобы кого-то бросить. Сам факт говорит о том, что не все в порядке.

– Вот именно, в таких случаях люди пытаются разобраться и решить проблему. Вместе.

Мне кажется, что я уже готова была сорваться. Наплевать на его чувства и сделать то, на что никогда не решалась. Почему я такая тряпка? Именно из–за этого наша так называемая любовь не могла закончиться. В этом была виновата только я. Не Кирилл, который отчаянно пытался все сохранить и вел себя глупо, приводя бессмысленные аргументы. А я – человек, которому не хватало смелости развернуться и уйти. Который портил собственную жизнь и жизнь человека, который этого не заслуживал, потому, что ему было жаль. Я жалела Кирилла. Хотя жалеть тут нужно было меня, за бесхребетность.

– Назови мне настоящую причину. Я не верю, что сегодня все закончится не так, как всегда.

– Ты хочешь причину? Хорошо. Причина в том, что мне нравится другой человек, – уже сказав это, я пожалела. Во что я ввязываюсь?

Кирилл смотрел на меня несколько мгновений не моргая, и мне казалось, что вот сейчас он отвернется и уйдет. Просто потому, что у него тоже есть гордость. Но он удивил меня в очередной раз.

– И что, этот человек тоже к тебе неравнодушен? Уже пригласил тебя на свидание? – он с издевкой приподнял бровь.

Черт возьми, он смеялся надо мной. Он только что унизил меня, практически бросил в лицо, что я не могу понравиться еще кому-то.

Какая же я дура! Этот парень что, думал, что делает мне одолжение, встречаясь со мной? Будто на меня, бедную, никто не может запасть, и он взял это бремя на себя, снизойдя до меня.

Когда раньше в наших разговорах мелькали подобные фразы, звоночки, которые я упорно игнорировала и списывала это на отчаяние Кирилла и такой своеобразный способ бороться за меня, мне было его жаль. Я думала, что знала его, видела в нем человека, который может причинить боль, пытаясь прикрыть этим свои комплексы.

Но теперь я увидела, что это не только стремление сохранить отношения. Это, по факту, неуважение. Даже если его прикрывают любовью.

Этот факт настолько обескуражил и разозлил меня, что какое-то время я просто не находила, что ответить. Кирилл воспринял это как знак того, что он прав.

– Давай сделаем так: если он ответит тебе взаимностью, – он сделал многозначительную паузу, и я поняла, что под «если» он подразумевал «никогда», – тогда вернемся к нашему разговору о разрыве. Окей?

Это «окей» стало спусковым крючком, и я наконец взорвалась.

– Да пошел ты! Между нами все кончено, придурок. И да – на этот раз окончательно.

Я почувствовала себя так, словно с моих плеч упал тяжеленный груз. Даже дышать стало легче.

Мы стояли у входа в мое общежитие, поэтому, к счастью, я успела скрыться за его дверями прежде, чем Кирилл решил что-то предпринять. А может, до него действительно дошло, что в этот раз я пошла до конца и предпринимать что-то бессмысленно.

Я взлетела по лестнице, распахнула дверь в нашу комнату и утонула в теплых, крепких и удушающих объятьях. Сначала меня накрыла легкая паника, но через пару секунд ее сменила радость.

– Hey beautiful! I missed you so much!8 – я узнала этот глубокий и насыщенный голос.

– Ламар! Ты когда приехал? – я засмеялась, одновременно разглядывая парня, отмечая изменения, случившиеся с ним за время каникул.

Ламар – наш друг, чернокожий студент из Испании и по совместительству самый наглый человек на этой планете. Но мы его все равно любим. Ламара невозможно не любить. Он сплошная позитивная энергия и источник хорошего настроения.

Выше меня на голову, он выглядит как Джордана Кристи9 на максималках. Ну, то есть, если бы Джордана Кристи проводил пять дней недели в качалке. К несчастью, Ламар прекрасно об этом осведомлен и вовсю пользуется преимуществами своих внешних данных.

Когда-то давно, когда мы только познакомились, он пытался соблазнить и меня, но я не поддалась его чарам. Хотя, поверьте мне, это было очень трудно.

Зато мне повезло войти в круг его друзей. Звучит так, будто не все достойны этого звания. Но вовсе не потому, что он заносчивый ублюдок и считает себя выше других. Просто он не умеет дружить. По крайней мере, с представительницами противоположного пола. По его словам, все попытки завязать дружеские отношения с девушками всегда заканчивались тем, что они оказывались в его постели. Нам с Лесей каким-то чудным образом удалось избежать этой участи и все-таки заставить его поверить в дружбу между мужчиной и женщиной.

Ламар зависал у нас весь прошлый курс и иногда даже жертвовал возможностью провести время на классной вечеринке в клубе, оставаясь у нас до утра. Мы смотрели вместе фильмы, слушали музыку, спорили, смеялись, готовили еду на нашей общажной кухне и играли в карты.

Ламар был первым (и пока что единственным) мужчиной, которому я завязывала галстук. Он собирался в клуб и намеревался познакомиться там с какой-нибудь умопомрачительной красоткой. По какой-то причине он решил, что в галстуке это у него получится в разы быстрее, и потому приплелся к нам с откуда-то раздобытым аксессуаром и уговорил меня завязать его ему. Без ложной скромности скажу, что мне, хоть и не сразу, но удалось это сделать – благо, в гугле можно найти все что угодно, в том числе и руководство по завязыванию галстука.

Ламар клялся, что действительно подцепил потом какую-то шикарную брюнетку, и, конечно же, благодаря этому самому галстуку. Что ж, я легко поверила и не преминула погордиться собой. Хотя в глубине души все знали, что эта малышка пала бы в его объятья, будь он одет даже в мешок из-под картошки…

– Только что. И сразу же побежал к моим cuties10!

– Ты ничуть не изменился, мой друг. Еще не остепенился? Все так же разбиваешь бедные девичьи сердца?

– Ламар Карлос Гонсалез никогда не попадет на каблуки, – парень резко взмахнул руками.

– Под каблук, умник. Русский сначала выучи, – я легонько толкнула его в плечо.

– Oh, I hate this. Your language is a hell of a torture. I’d rather go throw myself outta window11, – Ламар закатил глаза.

Как же я скучала по этому шумному, веселому человеку. Кирилл никогда не любил его. Хотя это было взаимно. Они с Ламаром оба едва выносили друг друга и редко находились вместе в одном помещении. Кирилл пару раз закатывал истерики, требуя перестать общаться с ним. Но если я и была в чем-то упертой во время нашего романа, так это в отношении Ламара. Я сразу дала понять своему тогда еще парню, что мои друзья неприкосновенны и он не в праве мне ничего запрещать. Какое-то время Кирилл дулся, но быстро понял, что для меня в приоритете. Выбор был бы не в его пользу. А Кирилл всегда умел вовремя отступать. Ну, почти всегда. За исключением сегодняшнего дня. Что привело к нежелательному для него исходу.

– А как дела с твоим muchacho12? – Ламар показал двумя пальцами в воздухе знак кавычек.

– Он уже не мой muchaho. Не поверишь – мы только что расстались. Буквально десять минут назад.

– Да ладно! – Леся, которая в это время лежала на своей кровати с книгой в руках, буквально подскочила. – Ты реально сделала это, женщина?

– Я же сказала, что у нас сегодня состоится серьезный разговор и я действительно поставлю точку.

– И как он это воспринял? – подруга смотрела на меня с вытаращенными глазами. Словно я рассказывала ей сюжет какой-то фантастической истории.

– Не знаю, я оставила его переваривать это самостоятельно.

Леся и Ламар переглянулись, но ничего не сказали. Однако их молчание было очень красноречивым. Я знала, о чем они думали: это еще не конец. Они были уверены, что мы с Кириллом снова сойдемся. Не знаю, может, полагали, что у меня какая-то странная зависимость от него, или что я настолько бесхребетна, что просто не в силах разорвать отношения.

Хотя их нельзя винить: именно в их жилетку я плакалась раньше.

Но я верила, что это был самый что ни на есть конец наших отношений.

Итак, что мы имеем в итоге: мне потребовалось несколько месяцев, чтобы расстаться с парнем. Что на самом деле не так жалко, как звучит. Теперь я наконец чувствую себя спокойно и уверенно. Да я даже спать стала лучше! И на пары я начала ходить без укоренившегося в последнее время мерзкого чувства, будто за каждым моим шагом кто-то следит.

Хотите совет от человека, который раньше жаловался на отсутствие постоянных отношений, но позже, добившись своего, понял, что в общем-то жизнь была прекрасна и без этого всего? Так вот – купите огромное ведро попкорна и сходите в кино на свидание с собой. Вам понравится, обещаю – сама недавно открыла для себя такой досуг.

Я так радовалась, что не заметила, как вскоре снова вляпалась. Но обо всем по порядку. Такого даже я себе представить не могла. А с фантазией у меня все в порядке – не зря же я столько фильмов пересмотрела.

5. Картошка фри, Битлз и хоббиты

Их было двое, ворвавшихся в нашу общажную обыденность и взбаламутивших устоявшиеся привычные будни.

К нам на практику как раз приезжали девушки из Бельгии, и их заселили на нашем этаже. Они были в нашем городе всего две недели, но мы успели познакомиться с ними и провести пару вечеров в нашей уютной комнатке, делясь впечатлениями. Мы – о том, что нам уже третий год вдалбливали в наши светлые умы в университете на парах по английскому и страноведению. Лицом в грязь старались не упасть – мы об их Бельгии знаем непонаслышке. Точнее, «понаслышке», но не из каких-то там рандомных и непроверенных источников, а из первых уст, так сказать. До этого у нас на парах присутствовали парень и девушка, тоже бельгийцы – изучали русский язык и попутно рассказывали нам о жизни и положении вещей в своей стране.

Новые же соседки по общежитию радостно кивали, соглашаясь – да, все так и есть. А еще вот это и вон то. Сами они описывали собственный «экспириенс» – с чем успели столкнуться за столь короткий период проживания у нас. Все им было в диковинку, интересно и иногда даже абсурдно.

Конечно же, как было принято в первую очередь по приезде иностранцев, они обязательно проходили обряд ознакомления с русскими традициями и обычаями, включающими в себя суровые игрища вроде «ты меня не уважаешь, если вот это не выпьешь» и «а вот это у нас слушают практически на всех мероприятиях – от похорон до дней рождения». Слава богу, хоть до ныряния в прорубь не дошло.

Впечатления у девчонок были двоякие. Вроде как и полное окунание в новую культуру – интересно. И в то же время – как-то too much.

Знакомства с иностранцами всегда были моей слабостью. Меня тянуло к новым людям с отличающимся от русского менталитетом. Не сочтите за грубость или претензию, но мне было намного труднее общаться с русскими ребятами, хотя вроде как мы все братья-славяне и все такое. У меня, конечно, были друзья-русские, да и вообще мое окружение состояло в большинстве из них, но полностью открыться в их присутствии мне было нелегко. Мне претили все эти вышеупомянутые стереотипные разговоры с шутками за триста про то, что «не пьешь – значит, с тобой явно что-то не так», про заезженные и несмешные приколы об отношениях между мужчиной и женщиной. Мне всегда казалось, что у нас куда больше осуждений внешнего вида, больше зацикленности на том, как ты выглядишь, что, как следствие, ведет к образованию ненужных и усложняющих жизнь комплексов.

Это все, конечно, на уровне восприятия и вовсе не значит, что так оно и есть на самом деле, но от укоренившегося во мне чувства никуда не деться.

Я просто делала очевидные выводы как раз из общения с иностранцами. Видела и, что самое главное, ощущала их открытость, необремененность, легкость, совсем другие взгляды на жизнь. С ними мне было проще, как ни странно. Даже если между нами возникал барьер в виде трудности изъяснения на иностранном языке. Вибрации были совершенно другими, нежели при разговорах на такие же темы с русскими.

Поэтому можно понять мой душевный подъем и возбуждение от общения с бельгийками. Мне было грустно, когда наступил день их отъезда.

Как раз в тот осенний день, проводив наших новых знакомых до такси и вернувшись обратно, я пошла на кухню, чтобы заняться делом куда менее воодушевляющим – помыть накопившуюся посуду.

Повернувшись в сторону двери, я увидела высокого парня. Выглядел он очень необычно – сразу было понятно, что не местный. Смугловатая кожа, слегка вьющиеся волосы, на правой щеке – едва заметный шрам, который совсем не портил его, наоборот, придавал ему некий шарм. Огромные голубые глаза смотрели на меня очень внимательно и дружелюбно.

– Привет, я Шакир. Буду жить на вашем этаже, – у него был заметный акцент, но это тоже лишь играло ему в плюс. – Вот, пришел набрать воды, мы с моим другом убираемся в нашей новой комнате. Не люблю грязь, – добавил он и улыбнулся уголками губ.

То, как он старательно произносил слова, словно подбирал каждое из них, очень умиляло. Его русский был довольно неплохим, а акцент только придавал обаяния.

Я приветливо улыбнулась новому знакомому и представилась.

– Какое у тебя красивое имя, – обычно я расцениваю это, скорее, как попытку поддержать разговор, чем искреннее восхищение, но на этот раз в глазах Шакира читался неподдельный интерес.

– Не красивее, чем у тебя. Я знаю только одного человека с таким именем, и то – в женской версии, довольно знаменитой, между прочим. Хотя, наверное, тебе уже не раз об этом говорили.

Шакир рассмеялся, уловив намек на известную колумбийскую певицу.

– На самом деле, мое настоящее имя – Шакер. Но мои старшие братья и сестры в детстве называли меня Шакиром… как это по-русски? – он на мгновение задумался, – по приколу! Им очень нравится Шакира. И с тех пор меня так и стали называть.

Мы разговорились у раковины на замызганной общажной кухне, и я узнала, что Шакир родом из Ливана. Его мама – русская, а папа пять лет жил и учился в Екатеринбурге, когда был студентом, а потом вернулся в Бейрут, прихватив с собой красавицу-жену. Шакир – пятый, самый младший ребенок в семье, у него есть еще три сестры и один брат.

Я слушала и диву давалась. «А Любка Иванова уже второго ждет, между прочим», – маминым голосом пронеслась в голове знакомая, но непрошенная мысль.

– Весело, наверное, вам там живется, – отстраненно прокомментировала я рассказ Шакира о том, как одна из его сестер – Нур – била его подушкой по голове, когда тот отказывался ложиться спать по расписанию в детстве.

Ливанец отучился четыре года в родном Бейруте, а сейчас приехал по программе от Министерства образования в Россию, чтобы получить диплом по магистратуре. Сначала хотел поехать в Екатеринбург, в тот же университет, где когда-то учился его отец, но мест там не оказалось. Так он и оказался в этом городе.

Мы с Шакиром вышли из кухни и вместе пошли по коридору. Я аккуратно несла в руках тазик с перемытой посудой, боясь перевернуть его – с меня станется. Парень сначала рвался помочь, но я упрямо мотнула головой, мол, невелика ноша, пусть лучше свое ведро с водой несет.

Когда мы дошли до его комнаты, он махнул головой на приоткрытую дверь. Это оказалось бывшее пристанище только что уехавших бельгиек. Оттуда пахло чистящими средствами и были слышны звуки шуршащего по деревянному полу веника. Видимо, сосед Шакира тоже зря времени не терял. Его не было видно, но до нас долетали слабые звуки музыки, которые явно доносились из наушников.

– Мой сосед все время слушает музыку, – сообщил Шакир, и было непонятно: это претензия или просто констатация факта.

– Музыка – это хорошо, – ляпнула я.

Шакир странно засмеялся, посмотрев на меня, и даже покачал головой. Не зная, как это воспринимать, я неловко улыбнулась в ответ и, кивнув на тарелки и чашки в тазике, поспешила попрощаться.

– Заходи в гости, Алиса! Познакомлю тебя с моим соседом.

Мы часто сталкивались с Шакиром после знакомства. По утрам, таща чайник и свою сонную тушу в сторону кухни, я, еще даже не увидев его, слышала, как он поет что-то на арабском, спускаясь с третьего этажа, где находилась одна из мужских комнат с умывальниками. А когда я выходила из кухни, поставив на плиту чайник, – сталкивалась с ним у лестницы и дивилась тому, откуда у этого парня берется столько энергии в семь часов утра и почему он, вместо того, чтобы жаждать крови первых попавшихся на пути людей, ну или хотя бы кофе, выглядит так, будто влюблен в весь мир.

– Доброе утро, Алиса! – жизнерадостно улыбался он мне и грациозно, словно дикая кошка, плыл в сторону своей комнаты, а я ковыляла обратно в свою с чайником, лохматая и опухшая после сна.

– Доброе ли? – бормотала я в ответ, но, казалось, этот посланник радости и жизнелюбия не слышал саркастических нот в моем голосе.

Леся и Ламар тоже уже успели с ним познакомиться, и, со мной на пару, восхищались удивительной энергией, исходящей от этого человека. Леся к тому же, нисколько того не скрывая, восторгалась его внешностью.

– Боже мой! Ну почему он такой совершенный? – жалостливо спрашивала она меня, как только за Шакиром закрывалась дверь.

Леся уже четыре года встречалась со своим Костей – бывшим одноклассником. Поэтому ей только и оставалось, что горько вздыхать и оплакивать своей несвободный статус, когда совсем рядом крутились такие шикарные представители мужской половины человечества.

Ламар фыркал и закатывал глаза в ответ на охи и вздохи Леси. Еще бы – у него такой конкурент появился! Хотя страдал он недолго – до очередного свидания с горячей брюнеткой из Боливии, которая жила на первом этаже. «I’m gonna have a lot of fun tonight!»13 – он поиграл бровями, явственно давая понять, какой именно вид развлечения его ждет.

Соседа Шакира мы до сих пор не видели. Точнее, мне удалось лицезреть его темную макушку лишь дважды. Первый раз – когда я шла домой после пар и уже подходила к общежитию. Зарядил знатный осенний ливень со всеми сопровождающими «приятностями»: порывистым ледяным ветром и мгновенно образовавшимися водяными потоками, которые стекали со всех сторон и мгновенно намочили мои потрепанные кеды, которые и так уже дышали на ладан. Зонта у меня, естественно, с собой не оказалось, поэтому мне оставалось только радоваться, что дождь застал меня не в самом начале пути. Когда я уже подходила к двери общежития, еле поднимая голову сквозь бьющие в лицо холодные струи, мой взгляд уперся в широкую спину, обтянутую белой экокожей. Подняв глаза чуть выше, я увидела темные упругие кудряшки, которые были на удивление сухими, учитывая погодные условия. И только потом я заметила в руке незнакомца черный зонт, который он, вероятно, только что свернул, подойдя вплотную к входной двери. Норовя шмыгнуть прямо за ним в открывшуюся щель, я больно ударилась плечом о шмякнувшееся обратно полотно резко закрывшейся двери. Этот придурок специально хлопнул ею, чтобы я не успела пройти! Наверняка ведь видел, что я иду за ним.

Злая, как наш профессор по лексикологии, который обычно срывал свое плохое настроение на ни в чем не виноватых студентов, и промокшая до нитки, я поднималась на свой этаж с одним-единственным желанием – убивать. Ну и разве что проглотить десять чашек горячего чая. Желательно вприкуску с чем-нибудь вкусненьким.

Дверь в мою же комнату мне открыл Шакир, но я уже ничему не удивлялась. Ливанец стал частым гостем в нашей скромной с Лесей обители.

Он, как всегда, излучал спокойствие и жизнерадостность.

– О, Алиса, привет! А я как раз за чайником. Леся, достань, пожалуйста, еще одну чашку, – обратился он к моей соседке по комнате, которая лежала на кровати и сосредоточенно листала ленту соцсетей.

Благодарно кивнув этому прекраснейшему и самому чуткому из человеческих существ – это я не про Лесю, конечно же, – я устало скинула с себя мокрые кеды и, бросив сумку на стул, устало развалилась на своей кроватке.

– Ты чего такая злая? – резонно поинтересовалась Леся.

Она явно не боится моего гнева. Скорее, наоборот. Мне кажется, от меня в тот момент так и веяло агрессией. Поднеси ко мне факел с горючей подпиткой, он бы мгновенно вспыхнул – настолько яростно во мне горело негодование!

– Наткнулась на одного идиота прямо у входа в общежитие. Представляешь, хлопнул дверью прямо у меня перед носом, хотя точно заметил, что я шла прямо за ним. Не удосужился придержать дверь.

– Подумаешь, нашла из-за чего расстраиваться.

Я обожгла Лесю раздосадованным взглядом, но она, кажется, даже не заметила. Расставив на столе чашки и вытащив из холодильника непонятно откуда взявшийся там торт, принялась разрезать его на кусочки и раскладывать по тарелкам.

– Шакир принес, – ответила она на мой немой вопрос.

Я вздохнула. Ну вот, теперь кроме всех остальных проблем, нависающих надо мной как Дамоклов меч, прибавилась еще одна – как удержать и так не очень стабильный вес в приемлемых рамках. Не сказать чтобы я в этом деле преуспевала… С нашими с Лесей поздними ужинами и просмотрами сериалов с чипсами и мороженым стремиться к идеалу было все сложнее и сложнее.

Дверь распахнулась, и в комнату ворвались звуки умиротворения. Точнее, ворвался Шакир, распевая одну из своих баллад, которые действовали на нас каким-то успокаивающим образом.

Он разлил кипяток по чашкам и, придвинув к себе тарелку с огромным куском десерта, с удовольствием отломил ложкой внушительную часть. Ну что за картинка! Мы с Лесей от умиления даже забыли, что тоже вообще-то можем присоединиться к его действиям. Шакир разве что не причмокивал от удовольствия. На самом деле, он не чавкал. Вообще. Он вообще был очень воспитанным молодым человеком, чего нельзя было сказать о нас с Лесей.

– Алиса сегодня злая, с ней, пожалуйста, поосторожнее, – предупредила нашего друга моя соседка по комнате.

Горячий чай и вкусный торт сделали свое дело, и я уже почти превратилась в самую расслабленную версию себя. Почти. Я закатила глаза, но промолчала. Негодование все еще плескалось во мне, уже на самом дне, правда.

Рассказав Шакиру о причине моего плохого настроения, Леся потянулась за еще одной порцией непредусмотрительно оставленного на столе лакомства.

– Весь такой пушистый и… сухой, в этой своей беленькой хипстерской курточке, даже не удосужился обернуться перед тем, как чуть не убил меня дверью, – вяло возмущалась я, подбирая слова для характеристики неопознанного объекта мужского пола и ожидая внушительной порции утешения от ливанца.

Уж кто-кто, а он всегда мог найти нужные слова. Даже на русском, который ему родной только наполовину, между прочим.

Ожидаемой реакции я, к своему удивлению, не получила.

– Белая куртка, говоришь? – заинтересованно переспросил Шакир, и я моргнула в растерянности.

– Ну да. Белая такая, под кожу. Готова поспорить, он носит ее, только чтобы произвести впечатление – в такую погоду давно уже пора переходить на более теплые вещи.

Упреки так и лезли из меня, и я не могла остановиться. Дался же мне этот незнакомец.

– Волосы темные, кудрявые, верно? – продолжал свой расспрос Шакир.

Я кивнула, подозрительно покосившись на него.

– Это мой сосед по комнате. Николас, – ливанец широко улыбнулся, словно я только что протянула ему пачку долларов, а не жаловалась на его, как оказалось, соседа.

Я промолчала, переваривая информацию, а Леся, оторвавшись от уже третьего куска торта и вытаращив глаза, забросала Шакира вопросами:

– Серьезно? А он откуда? Почему ты его до сих пор с нами не познакомил? Высокий, темноволосый, еще и кучерявый? Я хочу его наконец увидеть! – энтузиазм бил из нее не просто струей, потоком, нет – лавиной!

– Он не очень любит общаться, – пояснил Шакир.

– Социопат? – понимающе кивнула Леся.

– Да нет, скорее, интроверт. И язык еще очень плохо знает. Точнее, практически не говорит по-русски.

– Вы на арабском общаетесь, да?

– На английском. Он из Англии.

Вот это поворот. Хотя по имени было ясно, что его сосед, скорее всего, европеец, а не араб или азиат.

– Каким только ветром его занесло из королевских земель к нам, в забытый богом городок? – едко поинтересовалась я.

– Вам надо познакомиться, – проигнорировав мой вопрос, сообщил Шакир. – Он вам понравится.

Я снова закатила глаза и ничего не ответила. Вот уж чего мне меньше всего хотелось – знакомиться с виновником моего отвратного настроения. Пусть и дальше сидит в своей комнате, избегая людей. Только спокойнее будет.

Второй раз я увидела Николаса в коридоре. И снова мне не удалось разглядеть его лица, поскольку я застала его в тот момент, когда она открывал дверь в свою комнату, чтобы зайти. Я не видела, что у него в руках, но запах по коридору разносился умопомрачительный – то ли это была картошка фри, то ли еще какая-то вредная, но вкусная дрянь. На голове у парня красовались огромные вакуумные черные наушники, и до меня снова донеслись какие-то энергичный звуки, хотя что это за песня – я сказать не могла.

Кудряшки Николаса синхронно подпрыгнули, когда он наклонился вперед, чтобы открыть дверь плечом – обе руки были заняты ношей с ароматной едой. Я сравнялась с ним как раз в тот момент, когда его голова уже скрылась за дверью, но мой взгляд успел выцепить торчащие из тарелки кончики картофельных палочек. В животе характерно заурчало, и я, взглотнув, поспешила к себе в комнату, чтобы срочно организовать собственный ужин.

Познакомились мы официально на моем дне рождения. Такая вот странная штука – жизнь. Я, конечно же, не планировала его приглашать. Мы с Лесей обсуждали планы на вечер субботы – именно тогда выпадал мой праздник, и я готовилась отметить его с размахом. Ну, то есть, в общажном смысле этого слова. Наших с Лесей кулинарных способностей хватало ровно на два салата, все остальное мы собирались заказать в пиццерии рядом с общагой, потратив на это почти все мои скромные сбережения. Точнее, Леся хотела разделить со мной расходы, но я не собиралась ей уступать. Хотя упрямее этой девчонки я пока никого не встречала.

Шакир, естественно, тоже был в моем скромном списке гостей, который включал в себя всего семь человек. Для общаги, я бы сказала, список был даже чересчур скромным. Но вот такой я человек. В чем-то мы с Николасом все-таки были схожи – я тоже не то чтобы очень легко завожу знакомства и друзей.

В идеале я планировала весело провести время в нашей тесной комнатушке вместе с Лесей, Ламаром, Шакиром, Марго и еще тремя девчонками из соседних комнат.

Праздничное утро началось с похода в магазин. Мы с Лесей, нацепив на головы шапки и облачившись в куртки, обувались на коврике у двери, когда раздался громкий стук. Сообразив, что стучатся к нам, и подивившись, кто, кроме нас, поднялся в субботу в такую рань, мы распахнули дверь, встретившись с не исчезающей за все время нашего знакомства белозубой улыбкой Шакира.

– С днем рождения, дорогая Алиса! – громогласно и нараспев произнес этот красавец и протянул мне маленький букетик ромашек.

Пока я превращалась обратно в собранную, рациональную даму из растекшейся в мокрую от умиления лужицу барышни, Шакир шагнул в комнату и плюхнулся на Лесину кровать.

– Остальная часть подарка будет ждать тебя вечером, – довольным голосом сообщил ливанец.

Поблагодарив его неуклюжим объятием, я, вспотев в теплой парке, потопала обратно к выходу.

– Там тебя в коридоре ждут! – крикнул вдогонку Шакир.

Не успев ничего сообразить, я хлопнула дверью, оставив друга одного в комнате – не впервой. Повернулась и протянула руку с захваченным пакетом с мусором, чтобы передать его Лесе и замотать длиннющий шарф вокруг шеи – город уже замело снегом, несмотря на октябрь. Пакет схватила рука, явно непохожая на Лесину – куда крупнее и волосатее. Я наконец подняла голову и замерла. На меня смотрели огромные синие глаза, обрамленные темными пушистыми ресницами. Да, на Лесю явно не похоже. У той-то глаза карие. Я глупо хихикнула и продолжила в ступоре стоять и разглядывать стоящую передо мной копию молодого Эдриана Гренье14.

– Hi15, – произнесла копия и улыбнулась.

Я продолжала молчать, не в силах проронить ни слова.

– Happy Birthday!16 – снова произнес брюнет и, протянув мне небольшой сверток, развернулся и потопал в сторону лестницы, унося с собой мой пакет с мусором. С моим мусором. Тьфу, то есть с мусором из моей комнаты.

Боже, какой позор!

– Thank you!17 – крикнула я ему вдогонку и успела услышать «My pleasure!»18 от скрывшегося за дверью парня.

Я еще несколько мгновений стояла у двери с глупым выражением лица, пытаясь осознать, что только что произошло. Леся, которая наблюдала за всем в конце коридора, хитро улыбалась.

– Ты тоже это видела? – спросила я, подойдя к ней.

– Хватит болтать, скорее разворачивай!

Леся кивнула на предмет, обернутый в крафтовую бумагу, у меня в руках. Под ней оказалась небольшая коробка, открыв которую, я нашла кружку. Кружку! И не абы какую, а с изображением на ней группы The Beatles! Я восхищенно рассматривала подарок, словно держала в руках не китайскую дешевую вещицу, а как минимум венецианское стекло.

– Оригинально, – хмыкнула Леся.

Я махнула на нее рукой и поспешила обратно в комнату. К Шакиру. Он просто обязан был объяснить мне произошедшее.

Ливанец сидел, развалившись на кровати, и ел бутерброд с сыром. Наверняка последний кусок из холодильника вытащил. Ну да ладно. Сыр в этот момент беспокоил меня меньше всего.

– О, вы так быстро вернулись?

– Ничего не хочешь мне сказать? – я просверлила его подозрительным взглядом.

– Ты о чем? – Шакир усмехнулся и запихнул остатки еды в рот.

– О британце, который две минуты назад поздравил меня с днем рождения и подарил подарок и лица которого я до этого даже не видела! Признавайся – твоих рук дело? Ты его заставил?

– Алиса, у тебя какие-то неправильные представления о моих отношениях с соседом. Если бы я заставлял его что-то делать, это бы называлось по-другому.

Хотелось возмутиться, но вместо этого я вдруг широко улыбнулась. Не потому, что Шакир как всегда все превратил в шутку, а потому что в этом мире такое бывает: абсолютно незнакомый человек дарит тебе не просто милый подарок, а подарок со значением. И может, он как раз никакое значение в этот подарок и не думал вкладывать, но оно есть. Ведь не просто так же ты, например, буквально вчера вечером крутила по кругу «Please Please Me»19.

Я аккуратно положила кружку на полку рядом с остальной посудой. Шакир продолжал смотреть на меня с насмешливым видом и молчал. Я показала ему язык и вышла из комнаты – продукты сами себя не купят, в конце концов.

Уже когда мы с Лесей вышли на улицу, меня осенило – надо позвать Николаса на день рождения. Это, по крайней мере, будет вежливо. Я позвонила Шакиру и попросила его сделать это от моего имени, поскольку номера его соседа у меня не было. Да и, признаться, мне было неловко. Британец произвел на меня слегка ошеломительный эффект – от такого надо было отойти.

Мы не стали сильно заморачиваться с праздничным меню – ни я, ни Леся, как я говорила, особым кулинарным талантом не отличались. Все по классике – оливье, салат с грибами и картошка в духовке. Притащив купленные продукты на кухню, я, как заправская хозяйка, засучила рукава и приступила к делу, оставив Лесю убирать комнату к приходу гостей. Наверное, сегодня луна была в уране или сатурне, или прочей астрологической фигне, потому что одна удивительная вещь сменяла другую. Пока я вытирала вызванные нарезанным луком слезы, на кухне появился уже знакомый мне персонаж.

Николас поставил чайник на плиту и, опершись о подоконник, стал ждать, пока тот закипит. На шее у него болтались неизменные наушники, из которых слышался какой-то до боли знакомый, но пока не распознанный мной трек. Взгляд парня сверлил мой затылок, пока я делала вид, что мне кровь из носу надо сполоснуть под краном деревянную доску и нож. Проделав наконец все махинации и поняв, что больше у меня нет причин отворачиваться, я набралась храбрости и взглянула на британца.

– Привет еще раз, – поздоровалась я на английском.

Он кивнул. Интересно, Шакир сделал все, как я просила? Я решила не тянуть кота за хвост и прямо поинтересовалась у Николаса:

– Ты ведь придешь сегодня ко мне на день рождения?

Парень отрицательно мотнул головой.

– Почему? – интересно, он произнесет хотя бы слово? Или утреннее поздравление исчерпало его дневной лимит слов?

– Много дел на понедельник, – все же ответил он и пожал плечами, мол, прости, ничего не поделаешь.

– Хотя бы на полчаса? – почему–то стало жизненно важным уговорить его. – Мне правда будет очень приятно.

Я улыбнулась, в глубине души надеясь на положительный ответ. Николас закусил нижнюю губу, словно в задумчивости, и наконец кивнул.

– Хорошо, если только ненадолго.

– Отлично! – воскликнула я и тут же спохватилась – подумает еще, что я только ради него свой праздник устраиваю. – Буду ждать.

Раздался свистящий звук закипевшего чайника, и Николас, еще раз кивнув, схватил его за ручку и вышел из кухни.

«Smoke on The Water»20, – запоздало подумала я, наконец осознав, какая песня раздавалась из его наушников. Кажется, у этого парня неплохой вкус.

Вечером почему-то захотелось нарядиться. Не то чтобы я собиралась праздновать свой день рождения в пижаме, но вместо джинсов и футболки я достала из недр шкафа давно забытое черное шерстяное платье. Оно было очень простым, но именно за это и было куплено. К туши для ресниц добавилась подводка, а волосы вместо хвоста были уложены утюжком в незамысловатую, но симпатичную прическу. Окинув критическим взглядом свое отражение в зеркале и решив, что лучше все равно не будет, я поспешила позвонить в службу доставки – гости должны были вот-вот появиться на пороге. Самая наглая их часть уже сидела на моей кровати и спорила о прошедшем на днях футбольном матче: Ламар горячо топил за испанцев, а Шакир, который в принципе редко смотрел спортивный канал и не особо в этом разбирался, уверял, что англичане – вот кто поистине боги футбола. В его ленивых комментариях читалось больше желание еще сильнее распалить взрывного Ламара, чем доказать свою правоту. По большому счету Шакиру вообще было плевать. Но наблюдать за возмущениями нашего чернокожего друга было занимательно.

Леся болтала по скайпу со своим Костей, который, когда я попала в обзор камеры, не преминул поздравить меня. Было приятно, что уж тут скрывать. Впервые за долгое время студенчества мне было комфортно и весело. Леся поселилась в этой комнате только в прошлом году, и хвала всем богам, которые помогли этому случиться, потому что иначе мы могли никогда не познакомиться. Ламар и Шакир тоже появились в нашей жизни относительно недавно, за что я также была неимоверно благодарна. Моя теория о возможности дружбы между мужчиной и женщиной пока что имела под собой твердую основу.

В дверь постучали, и сердце подпрыгнуло. От неожиданности, конечно. А не почему-то там еще. Бросив еще один взгляд в зеркало, я пошла открывать. Меня встретил огромный плюшевый медведь с красным сердцем в лапах. Он был до ужаса сладким и ванильным, и я еле сдержала порыв поморщиться. Мне не нужно было гадать, кто скрывается за этим лохматым безобразием.

– С днем рождения! – произнес медведь голосом Марго, и я потянулась обнять подругу.

Вскоре почти все уже были в сборе, даже известная всем медлительностью доставки местная пиццерия отличилась пунктуальностью в этот раз. Можно было садиться за стол. Не хватало только Николаса.

– Твой друг не придет? – все же поинтересовалась я у Шакира, который накладывал на тарелку сидевшей рядом Марго грибной салат. Та мило краснела, наблюдая за его действиями. Плюс один в полку сраженных обаянием ливанца.

– Сказал, что постарается. Маргарита, – обратился он к своей соседке за столом, – вам еще что-нибудь положить?

«Маргарита», которая до сих пор мгновенно заводилась, когда ее звали как-то иначе, чем «Марго», в этот раз даже глазом не моргнула и застенчиво улыбнулась:

– Нет, спасибо, Шакир. Вы очень любезны.

Я подавила рвущийся наружу хохот. Ну просто королевский званый ужин, а не посиделки в видавшей жизнь тесной общажной комнате. Им оставалось только добавить в конце предложения «сударь» и «сударыня» для полной картины.

Было вкусно и весело. Наши с Лесей салаты зашли на ура, как ни странно, купленное для особого случая шампанское развязало всем языки, особенно Марго, и она теперь вовсю кокетничала с Шакиром. Ливанец галантно ухаживал за моей одногруппницей и развлекал ее рассказами о своей стране. Ламар пытался клеиться к Тане – девушке из соседней комнаты. Та вяло отнекивалась от его предложений сходить завтра в клуб – все давно были в курсе о похождениях Ламара, поэтому всерьез его заигрывания никто из нашей компании не воспринимал.

Когда Леся достала из холодильника торт и пошла на кухню ставить чайник, кто-то предложил сходить в кино на ночной сеанс. Ну а почему бы и нет? Мы принялись листать афишу в поисках подходящего фильма. Вариантов было два: либо вторая часть Хоббита, которую по какой-то причине снова запустили в кинотеатрах, либо фильм ужасов с кричащей теткой на постере. Хорроры в кино – это круто и совсем не страшно, но Марго и Кристина – соседка Тани – сразу начали качать головой, мол, они особы впечатлительные, не заснут потом еще. Не желая становиться причиной чужой бессонницы, мы решили, что Хоббит – тоже не самый плохой вариант. Леся, вернувшаяся с чайником, поддержала наше решение с энтузиазмом. Еще бы, с ее-то любовью к Толкиену!

Я разливала чай по чашкам, когда в дверь постучали. Разволновавшись, я поспешила принять равнодушный вид и попросила Лесю открыть. Мол, посмотри, кого там нелегкая принесла, я никого не жду. В комнату вошел тот, кого я «не ждала» вот уже несколько часов подряд. В руках у него был еще один сверток, и мне снова стало неловко. Будто своим приглашением я заставила его в очередной раз заморочиться с подарком.

– С днем рождения! – на ломаном русском произнес Николас и тут же перешел на английский: – Это тебе.

Он протянул мне подарок и, словно только сейчас заметив присутствующих, бросил всем «Hi!» и сел на стул рядом с Шакиром. С правой стороны, потому что слева все еще сидела Марго и теперь косилась уже на британца. Видимо, такая концентрация иностранцев за один вечер была для нее чересчур впечатляющим событием.

Я тем временем развернула сверток и обнаружила там книгу – «Приключения Шерлока Холмса». Я посмотрела на Николаса – тот пожал плечами:

– Книга – это всегда хороший подарок, – он улыбнулся.

– Это классный подарок, спасибо большое, – искренне поблагодарила я. Детективы я люблю, но до Шерлока Холмса как раз еще не добралась.

– Мы собираемся в кино, Ник, – сообщил ему Шакир. – Не хочешь присоединиться?

Я впервые слышала, как ливанец говорит по-английски, до этого как–то не доводилось. Что ж, пора признать, что этот человек все делает превосходно. Произношение у него было идеальным.

Николас снова посмотрел на меня, потом – на своего соседа и спросил:

– Фильм на русском?

Это было проблемой. Знания русского Николаса пока что были на стадии «мама мыла раму», поэтому было сложно представить, что он с интересом погрузится в просмотр приключений Хоббита, поняв хотя бы половину фильма.

– Ты же читал книгу, – возразил Шакир. – По ходу разберешься. Если что – будем переводить. Да, Алиса?

Он выразительно посмотрел на меня, однозначно давая понять, кто именно будет выступать в роли переводчика. Мне ничего не оставалось, кроме как утвердительно кивнуть. Что ж, практика – наше все. А тут такой шанс – переводить двухчасовой с лишним фэнтези-фильм носителю языка, плюс ко всему еще и британцу. Сказал бы мне кто раньше, чем я буду заниматься в свой день рождения, не поверила бы.

Николас отказался от шампанского, но зато с удовольствием набросился на торт с чаем. Сначала он молча ел, стараясь особо ни на кого не смотреть, поскольку все смотрели на него. Вы только поглядите, как интересно, у нас в комнате очередной иностранец! Смешно. Позже, однако, все снова отвлеклись на разговоры, и я заметила, как Николас облегченно выдохнул. Меня это рассмешило, но я не подала вида. Я вообще старалась особо на него не смотреть, чтобы еще больше не смущать. Или самой не смущаться. Трудно было сказать наверняка. Два интроверта – это взрывная смесь, никогда не знаешь, кто кого перемолчит.

Спустя минут двадцать Николас сам обратился ко мне:

– Я рад, что тебе понравилось, – он кивнул на чашку, из которой я уже второй раз за вечер пила чай. Это была та самая – с Битлз.

Я улыбнулась.

– У тебя, наверное, в комнате спрятан магический шар, иначе как ты угадал, что это одна из моих любимых групп?

– Умею читать мысли.

Он сказал это с таким серьезным видом, что я на секунду даже задумалась – а вдруг? Но он, увидев мое замешательство, засмеялся.

– По правде говоря, несколько раз слышал, как их песни играют у тебя, когда проходил мимо вашей комнаты. С логикой у меня вроде все в порядке. Поэтому вот.

– Да, я их часто включаю, особенно когда убираюсь в комнате. Или Green Day – их музыка очень энергичная, подходит для такого вида занятий.

– Я заметил, – он кивнул в сторону моей кровати: над ней на стене висел огромный плакат с Билли Джо, тот самый, с которым у меня временами проходили «сеансы психотерапии». Но об этом я, конечно же, не стала говорить – зачем травмировать психику малознакомого человека?

– Green Day – хорошая группа, но есть куда лучше, – заметил Николас.

Я спорить не стала.

– А ты кого слушаешь? – мне было действительно интересно.

– Я люблю британцев, – просто сказал он. – Битлз – топ. Не может быть плохой группа, которая создала «Yesterday» и «Can’t Buy Me Love».

– Ну, если быть совсем точным, создал их Пол21, – хотелось блеснуть знаниями.

– Не придирайся! – Николас рассмеялся, а я подумала о том, как это естественно и странно одновременно.

Пару недель назад меня раздражал сидящий напротив человек, а сейчас хотелось говорить с ним и говорить. О музыке, Битлз, да о чем угодно. Так, стоп, Алиса, красный сигнал, тревога! Знаем мы все это, проходили. Сегодня вы разговоры за жизнь ведете, а завтра он тебя спросит, как правильно стирать пуловер. Стирка пуловеров – это уже точка невозврата.

Я посмотрела на экран телефона и ахнула. Мы же в кино опаздываем! Все в суматохе начали одеваться, Леся звонила в службу такси, а я судорожно считала в уме, на какую сумму мне еще придется раскошелиться, чтобы расположить всю эту компанию в гостеприимных креслах кинозала.

Заплатить мне в итоге никто не дал. Ламар, который пришел на день рождения без подарка, что в принципе меня абсолютно не удивило, сказал, что берет все расходы на себя. Мы с Лесей удивленно переглянулись. К слову, неделю назад Ламар пытался продать мне купленный в прошлом году планшет за десять тысяч рублей, который он, на минуточку, сам приобрел за три. Невиданная щедрость нашего наглого друга порадовала. Честно говоря, я была на мели и подумывала о том, что нужно бы поискать подработку на выходные или по вечерам. У родителей просить денег не хотелось, хотя папа сам на днях рвался перевести мне такую-то сумму. Я беспечно заявила, что денег хватит до конца семестра точно, пусть не переживают. Хорошо хоть, за общежитие заплачено до конца года – одной проблемой меньше.

Мы расселись в темном зале, шурша пакетами с попкорном – еще один подарок от Ламара. Он был щедр как никогда. Рядом со мной с левой стороны сидела Леся, с правой – Николас. Я попыталась подавить панику. Фильм я помнила смутно, несмотря на то, что смотрела его в прошлом году с Кириллом – он фанат Толкиена. Прикинула уровень сложности перевода на английский всех происходящих там событий и собрала остатки всех своих скиллов. Хорошо хоть, что переводить нужно будет на английский, а не наоборот. Мне так почему-то всегда было проще.

Николас с интересом смотрел трейлер какого-то экшена, уже поедая при этом попкорн и запивая его колой. Такими темпами, у него к началу фильма ничего не останется. Я хмыкнула. Никогда не понимала людей, которые не могут сдерживать свой аппетит или порыв что-то съесть, не дождавшись начала фильма. Для меня вся соль именно в параллельности действий – смотреть и заедать это вкусностями: ничего лучше этого человечество еще не придумало!

Оторвавшись от мыслей о еде, я снова покосилась на сидящего рядом парня. Все-таки хорошо, что мы с ним познакомились поближе и, возможно, у нас даже получится подружиться. Я думала о перспективе практиковать английский. Добавим ко всему тот факт, что Николас – британец, что делает наше общение еще более интересным. Парень говорит довольно быстро, и понимать его акцент гораздо сложнее, чем американский, но какой же он все-таки приятный и красивый… Акцент, в смысле. Не Николас. Нет, он, конечно, тоже вполне симпатичный и, как оказалось, с ним приятно общаться, когда он не захлопывает перед твоим носом двери. Но про что-то большее я даже думать не хочу. Мне вспомнились болезненные выяснения отношений с Кириллом – спасибо, больше мне такой «радости» не нужно. По крайней мере, в ближайшем будущем.

На протяжении всего фильма я старательно следила за происходящим на экране и переводила Николасу. Парень кивал и даже умудрялся комментировать действия персонажей. Мы даже поспорили с ним на одном моменте, вызвав при этом шиканье девушки, которая сидела в переднем ряду. Николас состроил смешную рожицу, копируя ее негодование, и я еле сдержалась, чтобы не захохотать вслух. Вы только посмотрите – у парня неплохо получается пародировать чужую мимику. Дурачащийся Николас мало напоминал хмурого и неприветливого молчуна, образ которого сформировался у меня в голове вначале.

В общагу мы шли всей дружной толпой с твердым намерением уговорить тетю Галю – нашу вахтершу – разрешить не живущей там Марго остаться у нас ночевать. На всякий случай, я сохранила одну из купленных Ламаром шоколадок нетронутой, чтобы при необходимости ловко положить ее ей на стол. Ну, в качестве убедительного аргумента.

– Если что – я смогу договориться, – доверительно сообщил Шакир и подмигнул Марго, которая моментально покраснела.

Нужно заметить, что обаянию ливанца легко поддаются не только уже опоенные шампанским студентки иняза, но и женщины преклонного возраста, каковой является наша тетя Галя. Не зря же она его своими пирогами подкармливает – еще бы, бедный мальчик, так давно не был дома, наверняка ведь соскучился по домашней стряпне. Вахтерша сначала поворчала приличия ради, но шоколадку все же взяла, махнув на нас рукой и наградив материнским взглядом Шакира и Николаса. Видать, действительно слабость питала к бедным иностранным студентам.

Это был очень хороший вечер, точнее, уже ночь – наполненная смехом, разговорами и вкусной едой. Свое намерение в сотый раз похудеть я отложила до понедельника – бороться с такими гастрономическими искушениями в виде остатков холодной пиццы с тройным сыром и сметанного торта было просто невозможно.

Ламар откуда-то достал карты, и мы играли в дурака практически до утра. За окном было еще темно, но звуки наполнявших улицу машин с людьми, куда-то спешащими в воскресенье утром, напомнили нам о том, что надо бы хоть немного поспать. Все собрались расходиться по комнатам, и я, завернув остатки второго торта, принесенного Марго, отдала по свертку девочкам из соседней комнаты, Ламару и Шакиру с Николасом.

Чуть позже, когда я возвращалась из умывалки в комнату уже в пижаме, столкнулась у окна в кармане коридора с Николасом. Парень сонно тер глаза и говорил с кем-то по телефону. Я успела услышать только «Don’t start it again…»22, а потом, заметив меня, он что–то тихо пробормотал и скинул звонок.

Я окинула его сочувствую-друг-мой взглядом.

– Поссорились?

Он покачал головой, но потом все же вздохнул.

– Отношения на расстоянии – это полный отстой.

Хотела сказать, что понимаю, но кто я такая, чтобы говорить о том, чего у меня никогда не было. Я утешающе потрепала его по плечу.

– Зато хорошая проверка на прочность, – я вопросительно посмотрела на него.

Он усмехнулся и кивнул на мой наряд.

– Симпатичная пижама.

Я опустила глаза на подведенный черным карандашом взгляд Билли Джо, слегка исказившийся на моей груди второго размера, и пожала плечами:

– Подарок, не пропадать же добру.

Но мы оба знали, что, увидь я эту футболку в витрине магазина до того, как подруга подарила мне ее на новый год, она бы в любом случае оказалась у меня в шкафу.

– Спокойной ночи, больная фанатка, – Николас щелкнул меня по носу, и более естественной вещи в этом мире попросту не существовало.

– Спокойной ночи, почти социопат, – не осталась я в долгу и потащила свое уставшее тело в комнату, в которой уже без задних ног дрыхли мои подруги.

Перед тем как открыть дверь, я повернулась к окликнувшему меня Николасу:

– К твоему сведению, я уже смотрел вторую часть Хоббита раньше.

Он с издевкой приподнял брови и скрылся за дверью своей комнаты, оставив меня переваривать услышанное. Я показала средний палец в пустоту и, добравшись наконец до своей постели, с наслаждением укрылась теплым одеялом и моментально заснула, не обращая внимания на громыхавшие под окном звуки чистящей снег лопаты.

6. Бывшие и настоящие

В тот самый понедельник после дня рождения, когда я намеревалась начать новую жизнь, включающую в себя полный отказ от сладкого и частичный – от мучного, мой план снова потерпел фиаско. Виноват в этом оказался тот, кого и принято обычно винить во всех насущных бедах, – мой бывший парень.

Он позвонил мне совершенно неожиданно, чтобы с опозданием поздравить с днем рождения. «Ну мы все-таки с тобой взрослые люди, Алиса», – вполне трезво рассудил он, и я поспешила согласиться. Договорившись по телефону встретиться, чтобы «по-дружески» поболтать и погулять после пар, я на это, собственно, и надеялась. План был предельно ясен, но, как говорится, расскажи Богу о своих планах и все такое. Кирилл ждал меня у центрального входа в университет. В руках у него была шоколадка «Сникерс», в глазах – еще не замеченная мной надежда.

Меня слишком легко развести, отстраненно думала я, когда Кирилл снова завел свою шарманку про «давай попробуем начать все сначала».

Позже, прознав о его коварных планах и окончательно послав его куда подальше, я стояла у окна в коридоре общаги и нервно теребила в руках шелестящую обертку от шоколадки, которую назло не стала возвращать Кириллу. Вот еще, не заслужил. Обертка сулила райское наслаждение. Вообще, это прерогатива «Баунти», но в моем случае большее наслаждение дарил все-таки «Сникерс». Люблю нугу и карамель больше кокосовой стружки. Обхват моей увеличившейся талии это, кстати, вполне наглядно подтверждал. Я подумала о том, что сказали бы на это питерские интеллигенты – «пренебречь, вальсируем!» – и уверенно развернула шоколадку.

В окне отразился знакомый силуэт – пружинки на голове и наушники.

– Поделишься?

Я отломила половинку пищи богов и с облегчением подумала о том, что мне не придется нести этот чревоугодный крест одной. Николас засунул почти все в рот и принялся тщательно жевать, прикрыв от удовольствия глаза.

– Ты выглядишь подозрительно грустной для человека, которому судьба подарила такое лакомство, – заметил он, проглотив свою половину и облизывая пальцы.

Я покачала головой и протянула ему заранее подготовленную бумажную салфетку.

– Оно далось мне тяжким способом.

– Ты украла шоколадку в магазине?

Его британский акцент звучал как песня Стинга – так же успокаивающе, и я почувствовала, как напряжение тоненькой дымкой испаряется из меня. Повезло его девушке, наверняка она использует его в антидепрессантных целях. Или все британцы обладают таким свойством? К слову о вторых половинках…

– Я только что гуляла со своим бывшим парнем, – как на духу выпалила я.

– И в чем проблема?

Не такой реакции я ждала. Где «Алиса, ну опять двадцать пять!». Или «А я знала, что так и будет!». Так бы незамедлительно сказала Леся. Или даже Ламар, на плече которого я горестно вздыхала в прошлом году, поссорившись с Кириллом из-за песни Шакиры. Да, было и такое.

– Ты не понимаешь, – начала я, подавляя очередной судорожный вздох.

Мы с Кириллом расстались окончательно, но меня не покидало противное чувство, будто я довела его до несчастной жизни. По его словам, все так и было. У него ведь теперь «ни с кем не клеилось», и все из-за меня. Может, у меня аура какая-то испорченная?

– Мы с моей бывшей девушкой ходили на концерт The Killers перед моим отъездом.

– Да ладно! – не преминула воскликнуть моя фанатская душа, но я тут же подавила эту свою сущность. – Да ладно, в смысле – такое реально? Дружить с бывшими?

– Вполне. Сегодня, кстати, созванивались. А еще одна дружит с моей теперешней девушкой, и они в свободное время любят пообмывать мне косточки.

Я слушала его с открытым ртом.

– Говорю тебе, Лола – моя нынешняя девушка – однажды вернулась домой после шоппинга с Джо – моей бывшей, и у нас был самый офигенный секс в моей жизни, потому что перед этим Джо рассказала ей о паре штучек, которые сводят меня с ума в постели и которые мы с ней часто практиковали.

Я покраснела.

– Офигеть. Не могу представить, чтобы Кирилл рассказывал что-то подобное моему будущему парню. Если он вообще будет, конечно.

О том, что Кириллу рассказывать было бы особо нечего, я, естественно, умолчала. Николас с интересом посмотрел на меня.

– Дружить с бывшими классно.

Я вздохнула, всем своим видом давая понять, что в нашем с Кириллом случае это нереально.

– И сколько их у тебя было? – набравшись смелости, спросила я. – Бывших.

– Не так уж много. До Джо была еще Мишель – мы с ней встречались еще в школе, но ничего серьезного. В смысле, чисто платонические отношения.

Подумать только – я обсуждаю свою интимную жизнь с человеком, которого пару недель назад терпеть не могла. Не то чтобы интимную – нельзя обсуждать то, чего у тебя не было, но сама ситуация… Впрочем, Николас говорил о сексе со своей девушкой так, словно обсуждал погоду или текущий курс доллара. Занимательно, конечно, но никаких запретов.

– У нас все сложно. Мне кажется, с его стороны это была, как сейчас модно говорить, созависимость, в которую он хотел втянуть и меня тоже.

Николас подтянулся и сел на подоконник, оперевшись на косяк и приглашая меня сделать то же самое. Поколебавшись пару секунд, я последовала его примеру.

– Он говорил такие вещи… Мне кажется, я быстро это просекла, но у меня не хватало храбрости разорвать отношения.

– Какие вещи?

– Ну, знаешь, как обычно бывает у парочек. Он хотел, чтобы все было «по классике» – докладывать обо всем другу другу, проводить время друг с другом все свободное время, не ходить никуда друг без друга.

Николас тихо присвистнул.

– Могу только сказать, что здорово, что вы все-таки расстались. Ну, то есть… Ты любила его?… Любишь?

– Не знаю. Нет, наверное, никогда не любила. Но поначалу он мне правда нравился. Он интересный, у него хорошее чувство юмора… – я запнулась.

Николас кивнул в ожидании продолжения.

– Знаешь, когда он мне впервые написал в соцсетях, я ощутила какой-то прилив сил. Мы говорили о музыке и фильмах. Я немного гик в этом плане, – доверительно сообщила я.

– Я заметил, – парень хмыкнул, но я пропустила сарказм мимо ушей.

– В общем, мне казалось, что у нас много общего. Ну и дальше все пошло по наклонной. А потом меня вдруг засосало в какой-то сюрреализм. Я полгода собиралась с силами, чтобы разорвать отношения.

Николас покачал головой.

– Но я хотела бы с ним дружить. Он правда хороший собеседник, много читает, слушает хорошую музыку, у него на все есть свое мнение, хоть я и далеко не всегда с ним согласна. Но его категоричность, иногда доходящая до абсурда, и некоторые шаблонные взгляды на вещи все портят.

– Алиса, тебе попадались не те люди в жизни, если ты нормальные человеческие качества видишь только в нем и считаешь это поводом заводить романтические отношения. Точнее… – он замолчал, подбирая слова.

– Мне хватает друзей, – возразила я.

– Понимаю, и это здорово, если это те люди, с которыми ты можешь быть открытой и говорить о чем угодно. Думаешь, я не заметил, как ты смутилась, когда я упомянул о сексе с моей девушкой? Для меня это нормально. Я могу свободно говорить об этом со своими друзьями. Не обсуждать, конечно, детали моей интимной жизни и рассказывать о них на каждом углу, но между делом что-то обронить в таком духе в моем кругу воспринимается адекватно.

– Мне нравится, что ты говоришь об этом со мной, – прямо призналась я.

– Мне тоже, – парень улыбнулся. – Ты первый человек в этой стране, с которым я могу открыто об этом говорить.

Мы сидели на подоконнике и говорили об отношениях. Моих с бывшим, его – с его бывшими и настоящей, наших с ним личных. А потом пошли ко мне в комнату и, позвав Шакира, пили чай с купленными Лесей пирожными. Моя диета снова откладывалась. Но на этот раз совесть меня абсолютно не мучила.

7. Может, мне просто все это кажется

Я не из тех людей, которые любят тусовки. Я говорю о том виде тусовок, которые проходят в клубах, с кучей народу, выпивкой и гремящей электронщиной с басами. Мне ближе по душе живые концерты, хоть даже и с многотысячными толпами, зато объединенные мощной энергетикой, исходящей от выступления музыкантов.

Но кто меня будет спрашивать? Староста нашей группы, Ника Козлова, царица и законодательница мод всея факультета и по совместительству дочь декана, решила, что подготовиться к предстоящей зимней сессии нужно досконально, устроив напоследок перед бессонными ночами с билетами грандиозную вечеринку в самом модном клубе города. Его название само по себе задавало высокую планку – «Luxury», или, как его прозвали в народе, «Лухари». Я там ни разу не была, но байки о нем ходили такие, что о позолоченных панелях со стеклянными вставками не знал только совсем изолированный от общества человек. Стены клуба были украшены изображениями самых модных представителей нашего и закардонного шоубиза. Знала ли, гадала ли когда-нибудь Наоми23, что ее лицо будет в прямом смысле блистать рядом со сценой в претенциозном заведении мало кому известного за границей города N.

Посещать подобное мероприятие мне очень не хотелось, но, во-первых, это у нас на потоке могли расценить как наглое игнорирование интересов студенческого общества, а, во-вторых, Марго настолько проела мне плешь уговорами, что я позорно сдалась. Мне пришлось отпрашиваться с совсем недавно найденной работы, и мой босс был совсем не рад такому раскладу событий, для начала сделав мне внушительное предупреждение, что впредь такое поведение уже будет рассматриваться как повод для увольнения. Я сосредоточенно смотрела на хрустальную пепельницу, наполненную окурками, в его маленьком душном кабинете за барной стойкой кафе, и не смела поднять глаз до окончания его нравоучительной лекции. Выбив себе отгул на вечер пятницы, я с тяжким грузом на душе поплелась на автобусную остановку – впереди меня ждало очередное испытание: поход по магазинам с Марго.

Платья я ношу очень редко, но кто меня будет слушать? Негоже идти в клуб в моем привычном прикиде – джинсах и толстовке. «Когда ты выбираешь утром, что надеть, где-то в мире плачет один Джорджо Армани», – любит повторять Марго, которую, по легенде, нашли не в капусте, а в лоскуте дизайнерской ткани.

Моя подруга пронеслась по обширному пространству магазина, обобрав на пути большую часть вешалок, и протянула мне пеструю гору вещей, затолкнув меня с ними в примерочную.

– Учти, я не собираюсь тусить там допоздна. Отмечусь и через полчаса закажу такси домой.

– Ага, ага. Повернись-ка, – Марго окинула мою фигуру, обтянутую черным бархатом, скептическим взглядом, – неа, это забраковываем. Не твой фасончик.

В итоге мы остановились на довольно симпатичном темно-зеленом платье с горлом гольф, интересным ремнем, фиксирующимся металлическими кольцами, и функциональной молнией на юбке до колен. Мои любимые грубоватые мартинсы идеально дополняли ансамбль. Что ж, надо признать, иногда баловать себя такими вещами довольно приятно, хоть я и отстегнула за платье довольно кусачую сумму. «Один раз живем», – беспечно прокомментировала мой грустный взгляд Марго, и мы поднялись на фудкорт, чтобы отметить покупку сырной пиццей. Гулять так гулять!

Шакир, который уплетал жареную картошку за нашим столом, когда я вернулась домой, окинул меня хитрым взглядом.

– Почему так поздно? Была на свидании?

– Да, и что ты мне за это сделаешь? – я показала ему язык и принялась расшнуровывать ботинки.

– Только порадуюсь за тебя.

Леси не было, и я поспешила вытащить из рюкзака конспекты, чтобы успеть подготовиться к послезавтрашнему семинару. Завтра времени не будет – придется вечером отрабатывать пятничную смену, с которой я отпросилась.

– Шакир, ты уже был в самом модном клубе нашего города? – решила я поинтересоваться у ливанца.

Он хоть и отличался куда большей элегантностью, чем Ламар, и обладал некими, я бы даже сказала, аристократическими замашками, вовсе не брезговал посещать всякие злачные места. Пару раз я видела, как он выходил из общежития или университета с той или иной девушкой, галантно подставляя им под руку свой локоть или раскрывая над головой зонт в дождливую погоду. Эх, бедная Марго. Она, кажется, до сих пор находилась под впечатлением после знакомства и ухаживаний с его стороны на моем дне рождения.

– В «Luxury»? Был пару раз. Ничего особенного, – он обмакнул картофелину в кетчуп и махнул вилкой в воздухе, усиливая эффект сказанного. – С какой целью спрашиваешь? Хочешь туда пойти? Я могу составить тебе компанию.

– С удовольствием сходила бы туда с тобой, но, к сожалению, придется идти в другой компании.

Я сосредоточенно принялась грызть кончик карандаша. Дурацкая привычка.

– Подробнее? – ливанец окинул меня заинтересованным взглядом.

Я рассказала ему о предстоящей вечеринке, даже показала купленное платье, чтобы он оценил мужским, так сказать, взглядом. Шакир одобрительно кивнул, увидев меня в наряде. Ну что ж, можно считать, что обряд посвящения меня в леди прошел успешно.

– Ты затмишь там всех! – воскликнул парень, но я лишь отмахнулась: знаю я эти его фишечки. Уже успела привыкнуть. Часто его комплименты звучали чересчур пафосно и преувеличенно, но я знала, что он действительно от доброго сердца говорит все эти вещи. Делать дамам приятно – качество, заложенное у него в крови. И понимайте, как хотите.

– Надо будет показать Ламару, и тогда, считай, полный набор совершенно диаметральных по звучанию комплиментов будет собран: твой джентльменский и его – с долей пошлости и похабщины.

– Уверен, у него исключительно благие намерения, – сдержанно заметил Шакир, а я не смогла сдержать улыбки. Все-таки он уникальная личность, никогда раньше не встречала таких людей.

– Надо, чтобы Ник тоже увидел тебя в платье. Думаю, он будет не менее впечатлен.

– Вот он как раз вряд ли будет сыпать комплиментами, в отличие от вас, донжуанов.

– Оо, ты так неправа! – покачал головой парень. – Он, конечно, сдержанный человек, но факты признает.

– Прекрати, пока ты окончательно не превратил меня в помидор, – я махнула на него листом с распечаткой конспекта и принялась дальше подчеркивать карандашом нужные тезисы для семинара. – Кстати, как у него дела? Я не видела его на этой неделе.

Шакир сделал небольшую паузу, прежде чем ответить на мой вопрос.

– Кажется, у него какие–то личные проблемы, мне было неудобно расспрашивать.

Я нахмурилась. Неужели снова поссорился со своей девушкой? Как ее, Лола, кажется? Может, пойти к нему и спросить? Хотя он, наверное, вряд ли захочет изливать душу передо мной. Я не была уверена, что он считает меня другом, мы еще не настолько хорошо с ним знакомы, хоть он и успел уже посвятить меня в некоторые подробности своей интимной жизни. Я снова покраснела. С другой стороны, он сам сказал, что может свободно говорить на такие темы с друзьями. Следовательно, меня он считает другом. Логично же?

Я попыталась сосредоточиться на тексте передо мной, но строчки расплывались и мысли все равно перескакивали с темы об этимологии древнеанглийских слов на Николаса. Я не решалась называть его Ником, как Шакир, во мне снова срабатывал барьер – страх, что у меня на это нет таких прав. Как глупо. Я думала о совершенно ненужных вещах.

В комнату ворвался шум из коридора. Леся распахнула дверь, вся румяная с мороза, принялась расстегивать сапоги и, вытащив из ушей наушники, с порога затараторила:

– Замерзла – жуть! Алисочка, солнышко, поставь, пожалуйста, чайник! – она подула на замерзшие пальцы и начала их растирать. – Там такая буря поднялась на улице, думала, меня унесет ветром.

Я взяла чайник и поплелась на кухню. На обратном пути не удержалась и все-таки постучала в комнату Шакира и Николаса. Британца там не оказалось. Странно, учитывая, что уже поздний вечер и он обычно зависает в это время дня в комнате, слушая музыку или занимаясь еще какими-нибудь рутинными делами.

Как я поняла по рассказам Шакира, Николас приехал сюда на год, чтобы учить язык. Дома он уже получил экономическое образование, и возможность поехать в Россию выпала ему как одному из лучших студентов. Какая-то там программа для выпускников – в подробности я не вникала. Вроде как он собирался в Москву, но условия изменились в самый последний момент. Шакир говорил, что Николас очень расстроился и даже не хотел сначала ехать. Ну да, после Лондона наш город – так себе перспективка.

Я потопала обратно в комнату, не переставая думать о британце. Леся, облачившись в мохнатую теплую пижаму и шерстяные носки, расставляла на столе чашки. Шакир по обыкновению лежал на ее кровати, уткнувшись в телефон.

Николаса я увидела позже, когда пошла умываться перед сном. Парень, пошатываясь, шел в свою комнату. Несмотря на разбушевавшуюся погоду, на нем была расстегнутая куртка, та самая – белая и совсем тонкая для такого времени года. На шее болтались неизменные наушники. Кудряшки растрепаны ветром, а на лице вместо обычного бесстрастного выражения – смесь негодования и еще какого-то непонятного чувства. Он меня даже не заметил сначала, поэтому я осторожно окликнула его:

– Эй!

Он поднял голову и растерянно посмотрел в мою сторону, несколько мгновений словно глядя сквозь меня. Его глаза подозрительно блестели.

– Все в порядке? – так и не дождавшись ответа, я подошла к нему совсем близко и аккуратно дотронулась до его плеча. Это ведь не считается нарушением личных границ? Тем более, что раньше он без стеснения щелкал меня по носу или касался руки во время разговора.

– А, Алиса? Это ты? – его акцент стал еще более сильным, и я поняла, что он не совсем трезв.

– Что-то случилось?

Я впервые видела его в таком состоянии. Было непривычно, потому что он всегда был таким спокойным и сдержанным, а сейчас я не знала, как себя с ним вести. Он попытался сосредоточить свой взгляд на мне, но не сказать чтобы у него это очень хорошо получалось.

– Все прекрасно, все просто замечательно! – он горько засмеялся, и я поежилась. Да что происходит, черт возьми?

– Пойдем-ка, дружок, – я схватила его за руку и потащила в его комнату. Пальцы у него были ледяными, но, казалось, он не чувствовал холода.

Шакир, который говорил с кем-то по телефону в этот момент, посмотрел в нашу сторону и удивленно замолчал, оборвав фразу на полуслове. Потом сбросил звонок и взволнованно спросил:

– Что это с ним?

– Не знаю, – я помогла Николасу снять куртку и буквально толкнула его на постель, поспешив укрыть пледом. – Поставь лучше чайник, а я принесу травяной чай, у Леси, кажется, был. Надо отогреть его как можно скорее.

Николас послушно выпил чашку ромашкового чая, но никаких внятных слов или эмоций мы от него в этот вечер не дождались. Я вернулась к себе и долго не могла уснуть. Не могла выкинуть из головы взгляд парня, когда он засмеялся в коридоре. В нем была пустота. А еще он будто не видел меня, и от этого мне было не по себе. Запрятав поглубже непрошенные мысли, я принялась думать о чем-то отвлеченном, но сон так и не приходил.

В итоге я вырубилась только под утро, и потом весь день ходила как сомнамбула. Пыталась спастись кофе, купленным в университетском автомате, но он был настолько мерзким, что я даже половину стакана не смогла осилить.

– Неважно выглядишь, Цветкова, – Ника окинула меня псевдо-сочувственным взглядом. – Могу посоветовать классные патчи, хотя в твоем случае, конечно, не факт, что что-то поможет…

Я проигнорировала мнение «эксперта» и завалилась на плечо Марго.

– Разбуди, если спросят.

– Хорошенько выспись сегодня, а то завтра на вечеринке будет не до этого, – наставительно порекомендовала Марго.

Я только рукой махнула. Сдалась мне эта вечеринка вместе с Козловой и ее чудо-патчами. Мозг плохо функционировал после недосыпа, но, тем не менее, не переставал терзать меня мыслями о Николасе. Я разозлилась – ну сколько можно? Ну выпил человек, с кем не бывает. Перебрал слегка, а я сразу в панику ударилась. Наверняка он сейчас сидит на паре как ни в чем не бывало и уже думать забыл о вчерашнем, а я все какие-то скрытые смыслы ищу. Все бы хорошо, если бы Шакир перед этим не ляпнул про какие-то личные неприятности.

После замечания Агнессы Викторовны, нашего преподавателя по теории перевода, я все же взяла себя в руки и попыталась сконцентрировать все свое внимание на учебном материале.

Надо было как-то выживать, потому что после пар меня ждала еще смена в кафе. Я выпила чашку американо уже там, загрузив Валика, нашего бариста, жалобами о том, как несправедлива жизнь. Валик слушал с состраданием и кивал, мол, а кому сейчас легко? В качестве утешения сделал мне еще одну чашку кофе и щедро приправил его корицей, и все за счет заведения! Есть все-таки в этом мире хорошие люди.

Смену я все-таки пережила. Слава кофеину!

Домой я вернулась, нет, не так – приползла совсем поздно, аккурат перед закрытием общаги. Тетя Галя неодобрительно покачала головой, но ничего не сказала. Наверное, думает, что я по свиданиям бегаю, ага. Знали бы вы только, теть Галь, как приходится выживать бедным студентам… Причем бедным во всех смыслах этого слова.

В коридоре у окна на нашем этаже меня встретила моя головная боль – Николас. В руках у него была маленькая коробочка. Он посмотрел на меня так, что я подумала – ну вот, сейчас начнется это нервное пожимание плечами, «эканье» и неловкие взгляды. Если бы не самый долгий день в моей жизни, я бы, возможно, начала трястись, но усталости во мне было столько, что, стой сейчас передо мной хоть сам Билли Джо собственной персоной, я бы вряд ли почувствовала хоть капельку волнения.

– Привет, – Николас тихо поздоровался и жестом пригласил подойти поближе. – Тяжелый день?

Наверное, по моему лицу и без слов все было понятно. Поздравляю, Алиса! Может, все-таки стоит поинтересоваться у Козловой насчет патчей…

Я оперлась о подоконник, стянув перед этим тяжеленный рюкзак. Посмотрела на парня, безмолвно предлагая перейти к сути. Деловой подход – наше все.

– Я хотел извиниться за вчерашнее, – он протянул мне коробочку.

– Что там? – сил открывать ее не было.

– Посмотришь, когда пойдешь к себе. Небольшой подарок в качестве компенсации за потраченное вчера время на алкоголика-неудачника, – он усмехнулся.

– Мне было несложно, – все же смутилась я.

Николас вдруг совсем неожиданно повернулся и обнял меня, и я окончательно забыла об усталости. Усталость? Что это вообще такое? Сердце снова предательски защемило в груди. Из наушников на шее британца доносился протяжный голос Декстера Холланда:

I wish I could fix you

And make you how I want you

I wish I could fix you

And I wish you could fix me24

От него пахло ментоловым шампунем и булочками с корицей. Я аккуратно уткнулась ему в воротник, вдыхая этот аромат.

– Все равно спасибо, – он отстранился от меня и снова облокотился о подоконник.

– Может, расскажешь, что произошло?

– Да нечего рассказывать, – он посмотрел на свои руки и принялся крутить кольцо на указательном пальце. Не замечала его раньше.

– Поссорились с Лолой? – предприняла я новую осторожную попытку продвинуться в деле «Что гложет Николаса…?»25. Какая у него, кстати, фамилия?

– С Лолой все в порядке, – задумчиво произнес он, все еще теребя кольцо. – Ты сама все решила? – задал он неожиданный вопрос, посмотрев на меня.

– В смысле?

– Ты в чужом городе, учишься на переводчика. Тебе нравится? Ты сама это выбрала?

У меня не было однозначного ответа на этот вопрос. Я ведь никогда не задумывалась об этом раньше. В смысле, у меня все произошло настолько спонтанно, что я даже не успела понять, нравится мне это или нет. Мне интересно на инязе, хотя не могу сказать, что всю жизнь грезила об этом. Если бы у меня снова был выбор, не уверена, что выбрала бы то же самое. Но я не жалела, что оказалась здесь, в этом месте, с этими людьми.

– Я сделала выбор сама, да. Меня никто не заставлял и не сидел над душой, если ты об этом.

Николас закусил нижнюю губу, и в его взгляде было столько мучения, что я поняла – вот она, струна, за которую так легко дернуть и ранить его.

– У тебя сложные отношения с родителями? – прямо спросила я.

– У меня… непростая ситуация в семье, – с запинкой произнес он. – Но мне не хочется об этом говорить. Давай лучше посмотрим фильм.

Этот парень мастерски перескакивал с одной темы на другую.

Когда мы лежали у него в комнате на кровати и он выбирал на ноутбуке, что можно посмотреть, я вдруг вспомнила кое-что.