Школа жизни. Сеча. Часть 3

Глава 1

Злата бездумно и неподвижно сидела на кровати, свесив ноги. В её голове, кроме гудящего белого шума, не было ничего, ни единой мысли, ни единого поползновения, совсем ничего. Озираясь по сторонам, она пыталась хоть за что-то уцепиться взглядом, но всё тщетно. Сознание путалось, словно не зная покоя.

Состояние: потеряна и разбита.

Блуждая, её взгляд остановился на окне.

Оно было распахнуто настежь, отчего шторы то и дело колыхались от играющего с ними сквозняка, впуская в комнату много прозрачного воздуха и света. На секунду показалось, что это и не окно вовсе, а всевидящее око, стирающее границу между внутренним невидимым и внешним проявленным, делающее тебя былинкой, плывущей в едином потоке, только в преобразованном виде, показывающее все когда-либо пройденные трансформации и воплощения, через которые душа проявляется во всех своих сакральных образах.

Бр-р-р.

Она поёжилась, натянув побольше на себя одеяло.

Пустота – вот то единственное, что её сейчас наполняло и было ею. Она и была пустотой. И даже присутствие её верных четырёхлапых питомцев не принесло должного эффекта для осознания себя в себе.

Злата, обхватив голову руками, всё так же продолжала, покачиваясь, сидеть на кровати.

Её волки Молчун и Вихрь неустанно следили за своей хозяйкой, не в силах ей помочь, видя, как та никак не может очухаться от ночного кошмара, продолжая наяву оставаться в нём.

Да и не кошмар это был вовсе, а слишком глубокое погружение в хроники собственных воспоминаний.

Глава 2

Пребывая в одиночестве, как-то незаметно для самой себя Сехмет погрузилась в пучину собственных воспоминаний, уносящих её в те далёкие времена, когда она в своём первом воплощении внутри игрового пространства была Тефнут. Поначалу эти воспоминания явно доставляли ей удовольствие, отчего она жмурилась и словно мурлыкала.

Но всё изменилось. Сокар, он же Шу – так его тогда именовали, просто в мгновение ока испарился, его не было не просто внутри игрового пространства, его вообще нигде не было.

Эти воспоминания разбередили старые раны.

С таким мощным ощущением «пустоты» Тефнут столкнулась впервые. Моментами её охватывал звериный страх, скорее, ужас от того чувства одиночества, которое в одночасье монолитной плитой рухнуло на её хрупкие плечи, в тот самый миг, когда она так чётко и так осязаемо впервые ощутила себя без него.

«Почему так холодно?» – мелькнуло в голове. Она поёжилась.

Воспоминания вновь захватили её. Тогда, ещё давно, когда они впервые спустились внутрь игрового пространства, их раскидало друг от друга куда кого. Это сейчас архитектура и внутренний дизайн игровых пространств «Школы жизни» отточен и доведён до состояния шедевра, а тогда все блуждали внутри тысячи оттенков чёрного, и все предстоящие изменения были впереди.

Она была всеобъемлющей Влагой, той самой львиноголовой Тефнут, что есть первородный плевок, так её рекли. Поэтому везде, где бы она ни появлялась, где бы ни ступала её нога, всё, к чему бы ни прикасалась её длань, – везде тут же начинался процесс зарождения водяных воронок. Она была повсюду, она была первыми водами зарождающегося пространства.

Он же был всеобъемлющим Воздухом, тем самым животворящим дыханием Шу, что есть пустота, так его рекли. Представить сложно, сколько же ему пришлось потратить сил и воли, чтобы понять, что та, которую он ищет средь всей глади этих бесчисленных вод, и есть та самая, ради которой это всё, потому что эта бесчисленная великолепная водяная гладь и была ею.

Поправив локон на своём лице, Сехмет улыбнулась, вспоминая тот самый миг их встречи и воссоединения, миг, когда они материализовались в совершенно новом для себя не только образе, но и месте.

Ох, что было, что было-то, когда воздух и вода, объединившись в едином порыве страсти, больше не могли, да и не хотели сдерживать поток и силу их единой и такой гармоничной энергии.

М-м-м, она снова жмурилась от удовольствия, вспоминая, как, объединившись, они начали обустраивать свой Гелеополис на первом холме, получивший форму пёсьей головы. Эта земля стала первым Кремлём, первым транспортным узлом отсюда туда и первым институтом времени, позднее став местом определения дальнейшей судьбы души во время её перехода путём её непосредственного взвешивания и сравнения с истиной, где от результата зависело дальнейшее распределение в залы скорби или залы забвения, местом распада, именуемым Инпу.

Работы было много, и вся она была наполнена их мыслями, которые они неустанно материализовывали в этой пока ещё девственной, однородной среде.

Подчиняясь правилам игрового пространства «Школы жизни», эти двое, осознав гармоничность своего союза, приняли сей факт, как и то, что им предстоит видоизменить всё пространство вокруг. Вследствие этого, совсем скоро, что, честно говоря, не измеримо, так как понятие времени ещё было лишь в зачатке, на свет появились два совершенно новых, доселе нигде не виданных и никому не ведомых энергетических близнеца, наполненных новорождёнными душами не только от плоти и крови отца и матери, но и от слияния душ их создателей – Шу и Тефнут, от тех, кто был Сокаром и Сехмет.

Тефнут стойко перенесла беременность и роды. Для неё это было настолько любо и желанно, настолько сакрально, насколько она осознавала своё могущество внутри созданного ими пространства. Она была первопроходцем. Разве могло быть иначе, ведь с ней был её истинный «я»», её Шу, отчего она не только ничего не боялась, ибо страха не ведала, она наслаждалась каждым мгновением своего положения, ведь для неё это были совершенно новые чувства, описать которые невозможно. Она скоро станет матерью. Первой внутри нового, создаваемого ими пространства, после чего её путь пройдут и будут проходить тысячи тысяч подобных ей, раскрывая своё лоно для рождения себе подобных, став тем единственным транспортным узлом, перемещающим душу оттуда сюда.

Эти близнецы стали не просто апофеозом воплощения мысли гармонии, а тем пространственным балансом, столь необходимым внутри школы, став её земной твердью и небосводом. Их назвали Геб, потому что земля, и Нут, потому что небо. Разве могло быть иначе, когда мать – сама влага, а отец – ветер?

Да уж, немало шуму и шороху наведут эти двое на заре становления игрового пространства, названного «Школой жизни», будучи первыми её жителями и творцами сего пространства, вдобавок рождённые богами, как потом их будут называть. Но это всё потом.

Сейчас, наслаждаясь воспоминаниями об этих пухлешах, находясь внутри своего роскошно обустроенного пространства в Гелеополисе внутри первого Кремля, в спальне, являющейся точной копией той, что осталась вне границ игрового пространства, Тефнут впервые осознала, как же велика связь между ней и её Шу. И что эта физически осязаемая связь между ними, не менее сильная, чем та, что она испытывает сейчас к этим двум комочкам счастья, к их детям Гебу и Нут, так мирно дремлющим в их кроватке, высеченной из удивительного белого камня, при попадании света на который меняется её цвет, отражая весь спектр световой энергии, насыщая ею близнецов.

Изголовье кроватки имеет форму двух крокодилов, смотрящих по разные стороны: один – на запад, другой – на восток. Эти удивительные животные появились неслучайно. Люди их прозовут Эузухии или группой организмов, содержащих единый ген рептилий. Крокодилами они станут значительно позже, спустя несколько цивилизаций. Теперь же, в текущей цивилизации, т. е. в настоящем, так именуют отряд вторичноводных животных класса пресмыкающихся из ныне живущих организмов на игровой площадке. Ближайшие, оставшиеся в игре после всех модернизаций родственники крокодилов – это птицы, ставшие также ещё одним проявлением божественного.

Тефнут обожала их, отводя крокодилам почётнейшую роль демиурга как некой сущности, помогшей ей создать первую твердь и всегда поддерживающей её в этом новом пространстве. Только ей было ведомо, что крокодил, выступающий повелителем земли и воды, подземного мира и космического пространства, властитель жизни и смерти, тот, кто управляет временем, кто и есть само время, есть скрытый образ её истинного «я», её Шу, который не кто иной, как Сокар.

Ему одному были посвящены все её мысли и помыслы, только он был для неё всем и ничем одновременно, отец её детей, тот, ради которого всё.

Однако однажды совершенно неожиданно для себя самой она чётко осознала, что, даже если ей придётся делать выбор между Гебом, Нут и Шу – её Сокаром, она навсегда останется подле своих детей. Такое внутреннее понимание собственной сути и столь неожиданно возникшей привязанности к их детям ввергло её в сильное недоумение. За короткое время, прошедшее после родов, Тефнут ощутила слишком устойчивую связь между ней и её чадами, как и их чуть ли не осязаемую привязанность, по всей видимости в дальнейшем определяющую характеристику их человеческих душ. Она чётко вразумела, видя и чувствуя в своих видениях, моделируя в своём сознании будущее только что рождённых ею близнецов, что человек всегда будет рождаться слишком хрупким и уязвимым, абсолютно не готовым встретиться с миром лицом к лицу. Как и осознала факт того, что, что бы ни произошло в будущем, именно она, Тефнут, будет стоять на их защите, прикрывая их своими крыльями от любых опасностей и невзгод, оберегая и окружая заботой и материнской любовью, продлевая их покой, который они ощущали внутри её утробы. Разве может быть иначе? Ведь они составляют единое целое, вместе пережив травму спуска внутрь игрового пространства, сегодня именуемую рождением, как физиологически, так и психологически. Она вздохнула.

А тем временем из окна уже начали доноситься звуки ночного Гелеополиса и отголоски ярко светящихся ночных лампад города. Комната, наполненная терпкими ароматами кипрея, кашки, вереска, можжевельника, брусники, черники, морошки, влаги и самой природой, привычно успокаивала, как и шум от многочисленных горных водопадов, реверсивно отражающихся от Кремлёвской стены, создавая дополнительный, непроницаемый звуковой купол вокруг всего кремля.

Но даже такое умиротворение, окружающее её, по-прежнему не позволяло разуму выкинуть из глубин сознания то звериное чувство беспокойства, страха и глубочайшего одиночества, так неожиданно в ней проснувшееся.

Гоня от себя любые думы, она подумала: «Я подумаю об этом потом, а сейчас я нужна своим, нет, нашим детям». С этими мыслями она вплотную подошла к окну и, разместившись поудобнее на подоконнике, устланном удобными шёлковыми подушками, снова пустилась в воспоминания, скрупулёзно их фиксируя на папирусе.

Глава 3

Когда команда инженеров во главе с Сокаром приступила к строительству первого Гелеополиса игрового пространства, вместе с ним начали выстраивать и внутреннюю систему контроля исполнения всех замыслов самого принципа существования «Школы жизни».

Надо отметить, что инженеры всегда были в окружении Сокара, это были те души, и их было не так много, вместе с ним и Сехмет их было всего семеро, которые были практически равны в каких-то смыслах и ипостасях самому Сокару. Именно они всегда и всюду следуют с ним и являются теми, кто материализует его мысль, вдыхая в неё жизнь, делая её материальной, живой и подвижной, той, что затем начинает жить своей жизнью. Инженеры – это те, кто всегда, независимо от замысла и количества путей его реализации, выбирает тот путь, который будет максимально эффективен и низкоэнергозатратен. Те, кто всегда будет созидать. Однако именно они не имеют чувств, которые так сильно порой застят глаза, не давая увидеть истины. Их действия – это не вердикт, отнюдь, это баланс. А баланс не позволено нарушать никому.

Это означает, что, строя некую инфраструктуру существования для всех обитателей, заселяющихся внутрь системы, перед инженерами стояла непростая задача, отвечающая на вопросы: где жить, что есть, а главное, как внедрить технологию, позволяющую мысли получить нужное количество не только высшей энергии, но и энергии с другим, иным спектром показателей, для возможности физической материализации, столь необходимой для успешного прохождения школы с последующим получением диплома зрелости, позволяющего вернуться во внешний мир к своим истинным создателям после пробуждения?

Однако основная заковыка заключалась в том, что мысль нематериальна, и неважно, где и кем она была спроецирована. Потому что не мысль двигает и заставляет расти пространство, а энергия. Вот она материальна. Та энергия, что закладывается в мысль, её количество, качество, чистота, сила и объём в конечном счёте делают мысль материальной. Всё пустое, и всё бренно, лишь энергия вечна и способна ЖИТЬ.

Решение пришло сразу.

Создавая новое пространство, которого нет, группа инженеров использовала энергию абсолюта, её вибрацию и её частоту. Основывались на том, что во Вселенной нет ничего неподвижного, ибо всё движется и вибрирует. Но было кое-что ещё, о чём Сокар не оглашал открыто, самостоятельно и тайно внося все дополнения в новое мироустройство. На тот момент он, действительно, был единственным, кто обладал этим инструментом. И этим инструментом был звук, со всем спектром вообразимых (и не только) частот. Дело в том, что никто и никогда не слышал голоса Сокара, а значит, и не слышал звуков, внутри мироздания состоящих сплошь из энергий, они попросту отсутствовали. Любое общение всегда происходило и происходит ментально, на уровне волновой передачи мыслеобразов.

Поэтому основу будущего игрового пространства он создавал от всех не то чтобы тайно, но, скажем, в одиночестве, материализовывая энергетическое пространство звуком своего голоса, и только потом на уже созданную, материализованную им платформу просто перенёс группу волонтёров, взявшихся её упорядочивать.

Позднее в хрониках событий на золотых скрижалях, написанных выпускниками «Школы жизни», постепенно, выпуск за выпуском, будут появляться записи, в которых будет сказано:

«Мысль материализовывается посредством вибрации, так как любой объект изначально является лишь образом мысли, пока не имеющим форму».

«Звук “аум” стал первым проявлением не явленного, давшим начало воспринимаемой Вселенной, произошедшей в вибрации, вызванной этим звуком».

«Вначале был Праджапати, брахман, в котором было слово и звук, и слово было воистину наивысшим брахманом».

«Существует четыре мира:

мир страстей,

мир форм,

мир без форм,

мир великого полного разрушения пагубных желаний, где мир форм – это мир, состоящий из тонкой субстанции, где доминирует звук».

«Вначале была пустота Уцзы – неизвестное, вакуум, из которого образуются две основные формы или процесс образования энергии Инь и Ян, эта некая комбинация взаимодействия Инь и Ян образует энергию Цы – колебания (вибрацию) и в конечном счёте всё, что существует».

Те немногие перечисленные записи хроник, коих значительно больше, конечно, все без исключения, пытаются так или иначе раскрыть секрет Сокара, описывая вибрационно-частотную технологию образования бытия игрового пространства, при этом указывая на существование двух типов энергетических потоков левостороннего и правостороннего, тем самым указывая на дуальность мира: женское и мужское, созидание и разрушение, логическое и образное, пустота и мир, вечность и время, свет и тьма, истина и иллюзорность, друг и враг и так далее.

Некто Александр Сергеевич Пушкин в своих трудах завуалированно, литературным языком в прологе к «Руслану и Людмиле» записал:

–  Идёт направо – песнь заводит, где песнь является аллегорическим изображением вибрации, которая структурирует пространство и порождает в нём геометрические формы.

–  Налево – сказку говорит – информационный мыслеобраз, наделяющий жизнью всё существующее пространство, вибрации которого выполняют роль несущей частоты.

–  Золотая цепь – это два энергетических потока: левосторонний и правосторонний, выполняющих функцию входа и выхода.

–  Кот, гуляющий один то направо, то налево, – это внешний мир, в котором ничего нет, кроме вечного движения, вечного, потому что происходит по кругу и не имеет ни начала ни конца, в сумме это движение равно нулю, потому что имеет два направления по часовой стрелке и против часовой стрелки, где по часовой стрелке – движение мужского рода, а против – женского, и это при том, что во внешнем непроявленном мире, за границами «Школы жизни», нет пространства, нет времени, нет количественных отношений, в нём нет произвола и случайностей, ибо внешняя среда или космос – это строгий порядок – закономерность упорядоченных энергий.

В этих строках была передана основная суть мироздания – дуальность, в которую заложен ритм, имеющий волнообразную структуру с определёнными циклами, где развивается и повторяется вся история.

Здесь, внутри игры, систему восприятия чистой энергии, идущую от абсолюта, т. е. напрямую от самого создателя, а именно от самого Сокара, спроектировали и внедрили таким образом, что, проходя через биококон игрока, она всегда и неизбежно будет сталкиваться с преломлением. А любое преломление – это изменение направления энергетического луча (волны), возникающее на границе двух сред, через которые этот луч проходит, или в одной среде, но с меняющимися свойствами, в которой скорость распространения волны неодинакова. Посему она расщепляется на несколько лучей, меняя свои свойства и размер энергетического импульса, а значит, и цвет самой энергии. Высшая энергия – это ярчайший ослепляющий цвет, воспринимаемый внутри «Школы жизни» как белый, хотя, по сути, это ослепляющий чёрный.

Однако в момент преломления энергия меняет свои свойства, что отражается на её цвете, который из яркого ослепляюще-белого разбивается на цветовой спектр: красный, оранжевый, жёлтый, зелёный, голубой, синий и фиолетовый, а также на тысячи их оттенков. Именно спектральная разность энергий в том числе была положена в основу технологии материализации.

Принцип работы этой технологии лежит в преломление и изменении среды, что и позволяет внутри игрового пространства обеспечить сохранность энергии и импульса, при этом создавая и материализуя любые, даже самые фантастические мысли. Поэтому неограниченный рост пространства было решено всё же ограничить, при этом обеспечив ему полную непроницаемость. Этим ограничением достигли условий, при которых даже при изменении передающей среды изменяется лишь скорость волны, а её частота остаётся такой же. Ибо внутри замкнутого пространства любое преломление действительно для всех типов энергетических и любых иных волн, включая электромагнитные, акустические, морские и иные другие.

Отсюда возникает такое разнообразие энергетических потоков, удовлетворяющих любые потребности игроков. На что и был сделан основной расчёт.

Для начала выстроили Кремль. Строили долго и основательно. Пробовали, отметали, снова пробовали и вновь отметали, снова и снова, и так до тех пор, пока не нашли решение, отвечающее всем требованиям.

По сути, этот первый Кремль стал первым полигоном, неким институтом времени, внутри которого проводились эксперименты по терраформированию, по энергоресурсности, по пищевому ресурсу, а также по установлению системы передачи неограниченного источника энергии на всё остальное пространство, которое возникнет по мере роста самой земли. А она росла, становясь соразмерной мысли создателя и его энергетическому потоку.

Но именно Кремль стал тем единственным инструментом, который по сей день сдерживает северный магнит, держащий купол, внутри которого и находится главная игровая площадка «Школы жизни».

После ряда экспериментов было выявлено, что силу столь мощного магнита и силу первых вод может сдержать лишь столь же мощный резонатор, как сами воды, и этим резонатором оказался тот самый звук, благодаря которому была материализована первая платформа, с которой всё и началось. Поэтому весь периметр Кремля окружили мощной, живой, вибрирующей стеной, которая и стала тем самым резонатором, реверсивно отражающим силу магнита, создавая при этом непроницаемое поле, некий столп, который держит сам купол.

Стену строили дольше всего. А строить было что, ведь она должна была стать несгибаемой, могущественной силой, непреодолимым вибрирующим барьером. Ей придали единый, монолитный вид с вертикальными уступами по всему периметру. Сама же конструкция выглядела следующим образом: внутренний круг стены состоит из трёх гранитных венцов, далее – воздушная подушка, имеющая надстроенную смотровую площадку и внешний круг, так же состоящий из трёх гранитных венцов. Ветер и звук, возникающий от бьющихся первых вод о стены Кремля, создают тот самый реверсивный резонанс, который столь необходим для отражения энергетической волны, идущей от северного магнита. Просто, мощно и эффективно по сей день.

Однако не сразу удалось найти тот самый материал, из которого, собственно, и сотворили эти стены. Пробовали, смешивали, снова пробовали, отбрасывали, смешивали вновь, ища новые пропорции, находили, испытывали, снова не то, отбрасывали и начинали сначала, пока не нашли нужную консистенцию, пропорцию, состав и свойства у полученного материала.

В итоге создали материал с высокой устойчивостью к трению, сжатию и истиранию, обладающий высокой плотностью и прочностью, практически не впитывающий воду, устойчивый к воздействию окружающей среды и к любым видам осадков, включая кислотные, с высокой температурой плавления. Нужно отдать должное, что при всех свойствах материал получился живой и певучий. Полученный камень представляет собой явно кристаллическую, зернистую, массивную породу, образовавшуюся в процессе медленного остывания и дальнейшего затвердения расплава под воздействием сильного давления и смешения кварца, плагиоклаза, калиевого полевого шпата, слюды, биотита и мусковита.

Сей уникальный материал с зернистой структурой так и назвали: гранит.

Лаборатория терраформирования не только получала и исследовала материалы, из которых впоследствии была создана оставшаяся часть игрового пространства, но и изучала влияние силы различных ударов на все виды имеющихся материалов, анализируя их свойства, например: как они ведут себя после удара, как они ведут себя под воздействием на них первых вод, насколько они прочные, влагостойкие, ударопрочные, сколь сильна коррозия, сколь сильно они подвержены погодным колебаниям и как долго имеющиеся свойства сохранятся в первозданном виде.

После всех изысканий начался рост самой тверди согласно намеченному плану. Всю твердь после окончания её основной фазы роста покрыли тонкой энергетической нейронной сетью, в которой роль нейронов стали выполнять реки с их потоками, наполняющие озёра, моря и океаны, столь необходимые не только для сбора и передачи энергетических и информационных потоков, но и для охлаждения игрового пространства и сохранения его от перегрева. Это действие позволило пространство сделать живым и пульсирующим. А также добиться главного эффекта.

Суть главного эффекта в том, что нейрон – это ячейка с встроенной в неё функцией обработки, хранения и передачи информации при помощи электрических и химических сигналов. А нейронная сеть – это последовательность нейронов, соединённых между собой синапсами. Где синапс – это не что иное, как связь между двумя нейронами. Синапсу придали единственный параметр, им стал вес. Благодаря ему, вся входящая информация изменяется в момент передачи от одного нейрона к другому. Работает это следующим образом: к примеру, есть три нейрона, которые передают информацию следующему. Следовательно, есть три веса, соответствующие каждому из этих нейронов. Однако доминирующей будет та информация в следующем нейроне, у чьего нейрона будет больше вес.

Именно благодаря этим весам, вся входящая информация обрабатывается и превращается в результат, последовательно отправляемый напрямую в хроники событий. Что и является той главной задачей и главным эффектом, благодаря которому пространство получило своеобразный мозг всей системы.

В результате такой структуры пространство и становится живым, обретая способность анализировать и запоминать различную информацию. Нейронные сети также способны не только анализировать входящую информацию, но и воспроизводить её из своей памяти. Другими словами, нейронная сеть, состоящая из рек, речушек да ручейков, – это мозг игрового пространства, в котором находятся миллионы нейронов, передающих информацию в виде электрических импульсов в хроники событий.

Сама же твердь, на которой был выстроен первый Кремль, позднее классифицирующийся как Гелеополис, по сути, является первой землёй, со всех сторон омываемой первыми ледяными солёными водами, которую так и назвали: Коло.

А назвали так, потому что Коло – это ось мира. Кол, вокруг которого всё вертится, включая зарождающиеся звёзды, являющиеся копиями игрового пространства, несущие в себе иные вероятности происходящих событий. Поэтому Коло – это центр вращения, являющийся «Сердцем зарождающегося Мироздания», центр, в основе которого заложен принцип, то золотое соотношение, в котором окружность не сможет существовать без своего центра, в то время как центр абсолютно независим от неё.

Пройдут времена, и эта твердь станет местом, куда души будут стекаться для того, чтоб прославиться на ней своими делами, в ознаменование которых в округе будут выстраиваться пирамиды. Соберётся их более ста разной величины. И станут они дивом дивным да чудом чудным.

Молодые души по всему свету будут воображать о них так, как и все, кто их никогда не видел. И лишь лучшим из лучших будет суждено увидеть пирамиды воочию и проникнуть в их глубь.

Такое воображение состоит в том, что находят их менее, нежели сколько думают, потому как сколь человеческие глаза ненасытны и тогда только довольны, когда увидят гораздо больше, нежели воображают.

Однако те, что повнимательней, уразумеют сразу, что никогда нельзя рассуждать о чём-либо, если не знаешь их истинного размера и сути, отчего в скором времени зародится пословица: «Не зная броду, не суйся в воду».

Глава 4

Злата, наконец согревшись и немного расслабившись, скинув с плеч некое оцепенение, взяла с тумбочки старинную книгу в четырёх частях Жана Террассона в переводе Дениса фон Визена под названием «Геройская добродетель, или Жизнь Сифа, царя Египетского, из таинственных свидетельств Древнего Египта взятая».

Беря в руки старинный томик, она никак не могла отделаться от чувства, что она вовсе не Злата, а Тефнут, а местами и вовсе Сехмет, та, к которой она уже стала привыкать. В ней бушевали и рвались на свободу из тисков её самости и глубинного подсознания те, кем она была когда-то, и это, казалось бы, безумие лишь придало ей сил и понимания, что работа в этой игре лишь только начинается.

Листая страницы с древнерусскими буквами, написанные латиницей и вдобавок напечатанные на изысканной александрийской бумаге, по внешним признакам напоминающей современный ватман, но более тонкой и мягкой, использующейся для изготовления рукописей и печати роскошных книг в дорогих иллюстрированных и малотиражных изданиях, она утопала в вырисовывающихся образах её фантазии, а местами то ли от воспоминаний, своих или тех двоих, то ли от такого певучего, красочного, столь многогранного и такого родного языка.

Она прикрыла глаза и провалилась в собственные глубинные воспоминания, как это было тогда, в её очередной спуск внутрь игрового пространства.

Она падала внутрь кроличьей норы, слыша чей-то до боли знакомый голос, идущий из её подсознания: «Когда мир устаканится, а на небе начнут появляться звёзды, когда появятся светила и займут своё место на небосклоне, только тогда сила и мощь пирамид будут изучены и раскинутся на четыре стороны света. Сверх того, как бы велики ни казались храмы иных земель, кои будут появляться по мере возникновения звёзд на небе, проецируя что на небе, то и на земле, всё же не будет ни одного столь великолепного, как первые пирамиды Гелеополиса».

Она открыла глаза: «Интересно, чей голос я сейчас слышала?» Ещё сильнее натянув на себя одеяло, она продолжила чтение с места, на котором остановилась: «Первая большая пирамида Гелеополиса имеет основание, где каждая её сторона равна семистам футам на четыре, а перпендикулярная высота – шестистам футам на тридцать, где пять футов равны одному шагу, тогда как сто двадцать пять шагов есть олимпийская стадия, да-да, та самая, которую измерил Геркулес, согласно греческим хроникам.

Вся пирамида построена с уступами, которые идут последовательно один за другим до самого верха. Сама же вершина – это небольшая площадка, у которой всякая сторона не шире двенадцати футов. Ступени уступов служат для всхода на самый верх.

Весьма мало желающих осмеливается взойти на неё. Отчего взгромождение на самую верхотуру стало тем самым первым и самым лёгким испытанием, определяющим смельчаков, готовых до конца пройти путь, ведущий к просвещению и просветлению души.

Ибо мало взгромоздиться, ведь за этим действием следует спуск. И никто не дерзает сходить назад не спиною, чтоб удержаться руками и не проступиться. Только самым отважным и отчаянным смельчакам удаётся сходить с пирамиды наперёд лицом, ибо стремящийся к познанию не должен страшиться никаких опасностей.

Так выглядит пирамида снаружи. Однако и внутренность оной видеть также дозволяется. В это пустое строение впускают всех тех, кто мужествен и имеет к тому терпение.

Изнутри эта большая пирамида устроена таким образом, что тот, кто всё-таки вознамерился пройти сквозь неё, должен будет проходить через многие тёмные места, в основном ради чего туда и шли, дабы лишить себя страха, который происходит обыкновенно от темноты и привидения, чего и ныне многие страшатся. Но сие предприятие ничто в рассуждении о важных намерениях для тех, кто стремится получить совершенное воспитание собственного духа и плоти.

Особо пытливые и смекалистые умы не сразу, но со временем начнут догадываться, что внутренность пирамиды гораздо удивительнее и многограннее, нежели то, как они себе её воображают. Отчего, снедаемые любопытством и страстью познания, они начнут искать в ней тайные ходы, которые откроются лишь тому человеку, кто воистину к этому будет готов. Ибо вход в пирамиду растворён для каждого, вот только не все выходят в те же двери, в кои входили, удовольствуясь и теша своё любопытство и ничего больше того не видя.

Была ещё одна тайна, не всем страждущим и ищущим познания открывающаяся.

Для вхождения внутрь пирамиды нужен проводник, он же поводырь, опекун или поручитель, ибо без поручителя сие вхождение невозможно начать одному, хотя, напротив того, не должно его двоим окончить.

В связи с чем вокруг пирамид существует невидимое множество множеств глаз и ушей, которые непрерывно наблюдают за всеми входящими внутрь пирамид, отмечая тех, кто это делает ради забавы, и тех, кто ищет истину. Позже к таким вот ищущим и стремящимся всегда приходит проводник, в образе старца, или, может, в образе статного юноши, или малолетнего мальчонки, неважно, важно лишь то, следует ли за ним искатель либо, ничего не видя дальше собственного носа, прогоняет своего проводника, отчего позже, осознав всю свою глупость человеческую и впадая в полное отрицание и уныние, навсегда сам захлопывает перед собой дверь возможности.

Итак, для исследования внутренностей пирамиды необходимо иметь при себе лампаду и всё надлежащее к тому, чтоб её зажечь, когда то потребуется. Следуя за проводником, не стоит надеяться на его словоохотливость, чаще идут молча.

Взойдя к шестнадцатой ступени с северной стороны большой пирамиды, с её внешней стороны должна появиться малая дверца. Это вход, который будет не больше трёх шагов в окружности, ведущий равномерной дорогою, где пройти можно будет не иначе как ползком. Ползти по тёмному проходу, освещая себе путь лампадой, непросто, но возможно. Доползя до конца лаза, перед искателем откроется пространный кладезь, одёрнутый чёрною кожею, так, словно окован железом. Единый вид этого кладезя при тёмном сиянии лампады – весьма страшное позорище. Глубину его усмотреть невозможно, не видно ни колеса, ни столба, ни лестницы, что позволило бы его измерить. Это то место, в котором остаются те искатели, которые или страшатся таинства, или оного хранить не в состоянии.

Проводник обязательно положит руку на сруб кладезя и, держа лампаду, в глубоком молчании будет ожидать, наблюдая, сколь далеко простирается любопытство его путника. Приметив желание и будучи обнадёжен его великим духом, проводник, встав прямо и поставив лампаду себе на голову, сделанную наподобие шишака, переступит чрез сруб кладезя, остановившись на лестнице шириной шесть дюймов, не видимой за тенью, тем самым привлекая к себе внимание. Достигнув, наконец, от искателя должного вразумения, пойдёт вниз.

Не говоря ни слова и пройдя снова шестнадцать ступеней до конца лестницы, хотя то и не глубина помянутого кладезя, остановится с той стороны, где будет окошко, которое является скрытым входом к ещё одной покатой дороге ступенями в длину на сто шагов.

После того, как путники достигнут глубины кладезя, что составит ещё сто пятьдесят шагов, они окажутся в основании, наполненном множеством камней, из которого тянется следующая дорожка, теперь ведущая к медным вратам с двумя решётчатыми дверьми, отворяющимися без малейшего стука, но зато закрывающимися посредством нарочно сделанных крюков у дверей с ужасным громом, который раздаётся во всём том великом подземном здании.

Это есть северные врата, напротив которых находятся ещё одни врата, расположенные, если смотреть на них по полудню, на востоке. Заперты они вызолоченной железной решёткой, пруты которой очень толстые. Через эту решётку можно хорошо и детально рассмотреть всё, что за ней находится. На левой стороне к востоку есть ход, конец которого невозможно рассмотреть, хотя над бесчисленным множеством сводов висят зажжённые лампады. За этим проходом обычно слышно множество женских и мужских голосов, по всей видимости сочиняющих прелестную музыку или поэзию.

Ход сей, что предстал перед путниками, часть которого они могли рассмотреть чрез решётки, есть не что иное, как соединение большой пирамиды со всеми малыми. И под всеми этими бесчисленными сводами есть тайный ход в подземный храм, где истинные жрецы и жрицы, голоса которых и слышны, каждую ночь совершают церемонии, суть и смысл которых понятны лишь просвещённым.

Те же, кто всё-таки дойдёт до северных подземных врат, коих довёл досюда их собственный великий дух, который, по сути, поведёт ищущих и дальше, получают единственную возможность исполниться заветной мечте и стать просвещённым и совершенным человеком.

Это просвещение, к которому никого сюда входящего, кто бы он ни был, не призывают, и является тем самым тайным предприятием, раскрывающим все священные таинства, к которому искатель так стремился, тренируя свой разум и свой великий дух.

И вот, присев на каменную лавку, сооружённую вокруг кладезя, при этом озираясь по сторонам, путник находит чуточку времени для отдыха и рассуждения: возвратиться назад или идти дальше?

Величина сего подземного и большей частью неизведанного здания не просто удивляет, скорее, поражает своей масштабностью, отвлекая внимание от более мелких деталей, неких еле уловимых окошек.

За путниками наблюдают жрецы, кои гремящим стуком дверей пришли туда через тайные ходы, оставшись при этом инкогнито.

Дошедших до глубины кладезя не просто рассматривают через секретные невидимые окуляры, их взвешивают и оценивают, дабы быть готовым к их принятию.

Но прежде решение должен принять только один из них: идти через врата на север, через которые он вошёл сюда и через которые можно вернуться, или выбрать другие, те, что на восток, ведущие в неизведанную внутренность пирамиды. Сей путь – шириной всего шесть шагов, но для многих сюда доходящих он порой непреодолим. На двери восточных врат имеется надпись чёрными литерами на белом мраморе: “Кто пойдёт путём сим один и не смотря назад, тот должен быть очищен водою, огнём и воздухом, и, когда победит смертный страх свой, тот выключен будет от жителей земли сей, узрит свет и будет иметь право готовить свою душу к откровению таинств, ради которых явился”.

Задумывалось, что этой надписи никто не будет следовать, кроме людей, столь редких, которые не устрашатся ещё большей опасности. Но так как дерзость не может быть почтена заслугой, через которую можно получить просвещение, то и допускали редко к таким строгим пробам и к столь строгому испытанию добродетели.

Некоторые искатели, прочтя надпись, думают, что они должны спуститься в подземную пропасть и выйти из неё не иначе как своими трудами. Иные думают, что прежде нужно действительно умереть, а по воскрешении можно идти туда, не страшась опасности смерти. И это при том знании, что те, которых почитали за дерзнувших, не имели оттуда выходу.

Эти мифы не развеивают, ибо жрецы и жрицы обязаны молчать, дозволяя всем, кто слышал о сей надписи или сам читал, рассуждать по своей воле, ибо просвещённые были от народа в великом почитании за их известные добродетели и благочестие.

На раздумье времени больше нет. Решение принято. И вот отважный искатель, захваченный естественным любопытством и пользой сего мероприятия, принимает окончательное решение идти ещё далее, забрав лампаду у проводника.

Первая ужасность, с которой столкнётся искатель на пути к просвещению, – это длина пути, равная почти целой мили, идущая ещё больше вглубь подземного здания, через кромешную тьму. Однако в конце пути он наткнётся на расстоянии вытянутой руки на нишу в стене, в которой спрятана малая, железная и вдобавок запертая дверь.

Отступя от неё на два шага назад, будут стоять в латах и шишаках три человека, имеющие головы собак, – это Анибусы (или псоголовые хранители).

Именно образ этой троицы и подал идею Орфею сделать из них трёхголового адского пса Цербера, живущего и охраняющего царство Аида, который туда всех впускал, но оттуда никого не выпускал.

И вот когда искатель, теперича кандидат, перестаёт ломиться в запертую дверь, приводя свои чувства к гармонии и балансу, один из Анибусов начинает говорить ему следующее: “Мы не для того стоим здесь, чтоб препятствовать тебе идти далее. Ступай, коль принял такое решение. Но ежели ты оглянешься назад, то не будешь оттуда иметь выходу. Подумай хорошенько, ещё осталось время вернуться назад, не оглядываясь, ибо в противном случае тебя не выпустим и отсюда”.

Если кандидат не устрашится этих речей, то эти три мужа его тут же впустят за запертую дверь, издалека следуя за ним. Через какое-то время, когда кандидат приблизится к концу пути, ему представится белый и весьма светлый разгорающийся пламень. Удвоив свои шаги, дабы поскорее дотуда приблизиться, прямой ход неожиданно превратится в превеликий погреб, размером около ста шагов в длину и столько же в ширину. При входе туда по обеим сторонам прохода будут располагаться костры дерев, сучья которых из арабского бальзама, египетского терна и индийских фиников, весьма гибких, благовонных и зажигательных кустарников. Дым уходит чрез нарочно сделанные к кострам трубы, а пламень, пылающий до самого верху, подобен хлебной печи в своей окружности. Между кострами расположена решётка горящего жезла, в восемь шагов в ширину и тридцать в длину. Сия решётка сделана из суковатых прутьев, между которыми расстояние в один шаг. Поняв, что нет иного ходу, как между этими горящими прутьями, искатель должен ступить туда как со скоростью, так и с осторожностью.

А вот несведущие историки пишут, что кандидат должен идти сквозь этот пламень, когда должно ему проходить между двумя горящими прутьями».

Злата немного отвлеклась от чтения. В голове всплыл образ Бабы-яги, а следом за ним – мысль: «Так вот благодаря чьим стараниям через века возник образ этого места в таком персонаже, как Баба-яга – костяная нога, посредством которой инсценировалась символическая смерть путём прохождения через огонь в образе печи Бабы-яги, где после обряда испытуемый считался рождённым в новом качестве, осуществившим переход в потусторонний мир, являющийся иной, небывалой страной, отделённой от обычного мира непроходимым, дремучим лесом, пропастью, морем и иными препятствиями, в которую так стремятся герои. Где в той далёкой земле царят гордые и властные жрицы, обладающие технологиями управления климатом, символизирующимися змеем, технологиями управления атмосферной энергией, дающей свет в тёмное время суток (и не только), символизирующимися жар-птицей, технологиями строительства и управления транспортными узлами, символизирующимися златогривыми конями, технологиями здравоохранения, символизирующимися цветущими садами молодильных яблок и текущими источниками с живой и мёртвой водой, находящейся под землёй, но, может, расположенной на горе или под водой».

Злата снова продолжила чтение: «После благополучного прохождения сквозь очищающий пламень искатель продолжит свой путь и уже через несколько шагов окажется у подножья канала шириной пятьдесят футов, который течёт с одной стороны этого подземельного погреба через железную решётку, втекая таким же образом в другой погреб. Именно от этого проведённого от реки Колы канала, идущего до решётки водными порогами, и идёт тот великий шум, который ранее был воспринят за шум, идущий от раскрывающихся северных врат. Свет пламени, отражающийся в этом канале, позволяет усмотреть далее свод, имеющий премножество ступеней, из коих верхняя ступень в темноте невидима. Это позволяет предположить, что далее есть ворота, через которые можно достигнуть вновь дневного света, тем более что дорога через канал обозначена железными перекрёстками, выведенными из воды в обе стороны.

Осторожно, чтоб пламень не помешал настоящему свету, взяв горящую головню, необходимо зажечь лампаду, потухшую от воздуха во время прохождение через него. Скинув с себя платье и окутав им голову, завязав крепко поясом, так, чтобы оба конца его чрез плечи были завязаны у груди, переборов сомнения, кинуться в канал и оттуда благополучно выплыть, держа рукою выше воды зажжённую лампаду. Выйдя из воды на другую сторону и надев одежду, искатель окажется на первой ступени свода, которая ему предстала. Это опускной пол, шесть шагов в длину и три в ширину, висящий на цепях, прикреплённых к верхней ступени свода, да так, что чем ближе туда будет подходить искатель, тем больше мост будет опускаться, дабы тот смог по нему идти. По обе стороны моста находятся медные перила, на которых расположились ступицы двух больших колёс. Они сделаны также из меди и расположены одно с правой, а другое с левой стороны. Их нижняя часть сделана ниже перил, а верхняя, которую можно видеть, закреплена сверх того ещё железной цепью. Кровля над опускным полом составляет пятнадцати футов вышины и покрывает всю тамошнюю пещеру.

Искатель перед собой увидит дверь, отделанную чистой, белой слоновою костью, с двумя золотыми наличниками. Увы, но эти двери не имеют рукоятки снаружи и открываются изнутри двумя крюками. Даже поставив лампаду на пол, освободив тем самым руки, бесполезно пробовать отворить эти двери своей силою, так пытались делать многие искатели, но тщетно. Нужно найти другой способ.

Итак, на пороге семифутовых дверей находятся ещё два больших кольца, сделанных из шлифованной стали, кои при сиянии лампады блестят наподобие алмаза. Первое же движение колец запустит тягу приделанных к цепям колёс, доселе неподвижных. Запустив цепную реакцию механизма, порог моста начнёт подниматься до такой высоты, когда кандидат, по-прежнему стоящий не нём, больше не сможет ни видеть перед собой дороги, ни соскочить назад, ни крепко держаться за кольца, издавая при этом такой сильный грохот, идущий от движения колёс, что даже смельчак может впасть в робость.

Движение колёс будет длиться почти минуту, продолжая поднимать вверх стоящего на пороге кандидата. Но, чтобы достаточно увесистый порог вместе с кандидатом, поднимаемый за счёт работы двух больших колёс, резко не упал с оглушительным стуком, внутри всей этой конструкции были прикреплены канаты к третьему свинцовому колесу, отчего порог опускается резко, но плавно и бесшумно, дабы совсем не привести в изумление кандидата.

Нужно понимать, что работа механизма имеет свой секрет, и, подняв порог на максимальную высоту, колёса опустят его снова перед дверьми из слоновой кости. Однако, как только кандидат опустится на прежнее место, слоновые врата распахнутся, и он окажется в месте, куда входит дневной свет, который во время ночи заменяется множеством горящих лампад.

Внутри перед кандидатом откроется пространство храма с алтарём и каменными статуями. Жрецы, стоящие в два ряда за алтарём, будут хлопать в ладоши, выряжая тем самым свою похвалу кандидату, смогшему преодолеть весь этот путь. В завершение приветственной церемонии главный жрец подаст кандидату испить воды из того канала, откуда тот выплыл, дав пояснения, что сия вода – из реки Леты, именуемой иначе как река забвения. Обряд с водой из реки Леты направлен на подавление любого рода рассуждения и ложного познания, которое он мог получить от злочестивых людей.

На этом обряд не заканчивается. После испития одной воды главный жрец велит испить другую воду, объявив, что это питьё Мнемозины, то есть памяти, дабы помнил все премудрые наставления. Опосля кандидата проводят в учреждённую для него комнату, которую он не должен покидать, покуда не приступит к просвещению.

Увы, не все успешно доходят до конца испытания. Что же тогда происходит со смельчаками, вызвавшимися стать кандидатами, но по каким-то причинам не дошедшими до конца?

А вот что: когда кандидат доходит до помянутых замкнутых малых дверей и при первом виде пламени, озираясь, оглядывается назад, как тут же три судьи второго класса, поставленные тайком наблюдать за ним на этом этапе прохождения испытания, в ту же минуту свергают его в находящееся подземное жилище, откуда во всю жизнь его никуда не выпускают, так как недостаточно в нём смелости из-за избытка робости идти до конца.

Равным образом делают они то же и у канала, когда кандидат пройдёт чрез пламень, но не осмелится идти в воду или переступить через находящиеся там железные перекрёстки. Но когда кто в воде утопает или по неосторожности загорается от пламени, то всеми силами стараются они ему помочь, хотя после этого он век оттуда не будет иметь выходу.

Но сего не довольно. Поэтому судьи поручают ему должность последнего раба в этом подземном храме, где ему будет даже позволено жениться, правда, только на дочери судьи второго класса, к коему он и сам теперича будет принадлежать. Но прежде ему надобно будет всем объявить о своём состоянии следующим своеручным письмом: “За отважное предприятие не по силам моим дела, да сохранят меня милосердые первые высшие в сём рабстве во всю мою жизнь. Живите благополучно, бойтесь и любите первых высших, воистину их гнев страшен”.

После сего действия он будет почитаем как мертвец, но с тем отличием, что ему будет позволено общаться со светскими людьми. Впрочем, судьи второго класса и их дети после сего обряда (отказ от мирской жизни) более не имеют права перемещать своё состояние в иной, жреческий мир. Тем не менее им дозволяется приносить в момент сакральных жреческих церемоний требы первым высшим и говорить, с кем пожелают, так же, как и жрецам, ибо они обязаны, связанные клятвою, хранить таинство веры, что запрещено было всем тем делать, кои при опытах были несмелы и были не в состоянии хранить тайну.

Что же до последнего помянутого опыта с постепенным поднятием платформы вверх и её резким спуском, то, действительно, оный можно принять за приближение смерти, когда все движения колёс происходят в кромешной темноте, внутри которой раздаётся немыслимый грохот. На самом деле сей страшный звук исходит от задёргивания каменной завесы в тех местах, через которые жрецам, кои ожидают кандидата в алтаре, можно наблюдать как за ним, так и за народом, приходящим в пирамиды.

Отчего всяк народ, в храм входящий, воображает, что это настоящий гром, предвещающий жрецам приближeние какого-нибудь первого высшего, который хочет открыть им очередное сакральное таинство».

Злата взяла с тумбочки стакан с водой и, осушив его залпом, продолжила своё чтение.

«Чуть погодя кандидату открывают подземные погреба, простирающиеся квадратом от алтаря храма до пирамиды, что составляет в длину и ширину около четырёх тысяч шагов, простирающихся до некоторых малых к Колу городков. По обыкновению, кандидату дадут последнего из просвещённых предводителей Колы, ибо сами жрецы просвещением кандидатов не занимаются, дозволяя им сперва только видеть священные обряды и таинственные действия, а уж потом, спустя долгое время, уже объясняют их смысл. И хотя просвещённому предводителю не запрещается рассказывать об обрядах своего мнения, но оные никогда далеко не простираются.

Тем не менее постепенно кандидат перестаёт быть таковым, переходя в ранг ученика, а затем выпускника. И, лишь когда он станет выпускником, ему будет дозволено беспрепятственно перемещаться внутри огромного подземного города, в котором живут потомки первых высших, те, кто продолжает править реальностью бытия и следить за исполнением всех таинств, оставленных первыми высшими, всем последующим, идущим по их стопам душам, для максимально быстрого достижения просвещения, просветления и получения навыков и технологий материализации своих мыслей, позволяющих стать творцами внутри игрового пространства школы.

После того как первые игроки вышли за её пределы, став теми самыми первыми высшими, внутри самой «Школы жизни» их стали именовать богами, а пространство, внутрь которого попадает душа после смерти своего биококона, то, что за гранью, но по-прежнему внутри игры, являющееся залами скорби и залами грёз, стали именовать Раем и Адом, Элизиумом и Преисподней, Елисейскими полями и Пеклом, Ирием и Царством теней, Вальгалой и Тартаром, Эдемом и Аидом или Парадизом и Геенной огненной. Каждая цивилизация – противоположность бытия – именуется по-своему. Но, как бы эти залы ни называли, сути это не меняет, сколько бы ни прошло времени.

Отголоски памяти души всё равно просачиваются наружу, заставляя их, ведомых страхом, рисовать в своём подсознании отнюдь не картины рая, а сам ад.

Вот как ад описывают хроники, основываясь на доступности вещей, о коих есть любые упоминания, известия или описания того, что находится и происходит во внутренности земли и почти под непроницаемой завесой глубочайшего молчания.

Впервые спускаясь со стороны верхнего храма в подземные пещеры пирамиды, первое, что слышал выпускник, – это крик малых детей. И, только их заслышав, воображение тут же рисует обезображенных и истошно орущих младенцев, возлежащих на грудях своих мёртвых матерей, разлагающихся и валяющихся при входе в ад.

На самом же деле то были дети жрецов, чьи жёны попросту рождали младенцев в своих жилищах. Здесь так заведено, чтобы с первых дней своего младенчества дети привыкали к своим подземным жилищам, где проведут большую часть своей жизни. Но в большей степени для того, чтобы ни крик и шум детей, ни слабость отеческой любви не могли препятствовать жрецам в их духовных рассуждениях и учениях, отчего они не должны почитать детей как своих собственных, а воспринимать их как общее приращивание священного собрания.

Поэтому именно эта древнейшая технология публичного воспитания, а никакая иная в предпоследней цивилизации будет взята за основу государственного устройства, центром которой станет Спарта с её политическим законодателем Ликургом.

Суть технологии воспитания заключается в следующем: Жрецы Колы кормят своих детей сами, если к тому дозволяет их здоровье, или это делают кормилицы, они же жёны судей второго класса. Новопросвещённый подземного града может только наблюдать сквозь двери за этими обрядами, и лишь искусные в медицине жрецы могут входить туда, если на то есть нужда. Законы как для жён, так и для детей в подземном городе весьма нравственны, а воспитание детей сурово, ибо человеческая натура вначале должна укрепиться сама по себе, прежде чем от неё можно будет требовать чрезвычайного.

Со всем тем, как скоро дети достигают пяти лет, их приводят в первую залу учения, где от определённого учителя они получают наставления в чтении и правописании (каллиграфия). Три года продолжается обучение в таковой зале, из которой всегда к обеду и вечернему кушанью их отпускают к матерям или кормилицам. В это время дети обоих полов и обоих классов воспитываются вместе с великим старанием, что даже ночью они находятся под неусыпной охраной.

Только после восьми лет всех детей обоих классов поделят на тех, кто подходит для употребления разума, и тех, кто к рукоделию рождён, отделяя детей мужского пола от женского, а затем определяя по наукам, к которым они назначены. Сие определение учреждается по различию чинов и упражнений жреческих фамилий.

Эти различия состоят из того, что:

–  Во-первых, уроки священного или иероглифического писания организованы для тех, кто готовится стать жрецом, наставляющим в благочестии и нравоучении публично или обособленно.

–  Во-вторых, юриспруденция, по которой наставляют тех, кои должны стать юристами или судьями в городах.

–  В-третьих, экспериментальная физика, откуда происходят жрецы, искусные в медицине.

–  В-четвёртых, математические науки для тех, кои должны в оных иметь упражнения.

Одежда.

Для различия обучающихся и их принадлежности к тому или иному классу, как мужского, так и женского полов, носятся платья разных цветов, такие же, как и их отцы имеют под верхним платьем, тонкого полотна, при публичном исполнении своей должности или в праздники.

Всего четыре цвета:

Чёрный определён для первого класса.

Красный – для второго.

Фиолетовый – для третьего.

Голубой – для четвёртого.

Воспитание детей подземного тайного града весьма строго, ибо их главная цель – привести всех детей к совершенству. Посему так устроено, что сами учителя высшими первыми надзираемы, отчего молодые ученики строгость оных не считают себе несчастием.

Сверх того, ежедневно, около полудня, учреждено общее училище, для языков. Сами жреческие дочери, живущие в подземных пещерах под присмотром первейших и премудрейших жриц, ходят в это училище, в котором преподаются основы языка и его справедливое произношение как в общем житии, так и в красноречии. От времени до времени на этих уроках изучают все роды свободной и связанной речи, стараясь в них привносить описание историй в истолковании различных должностей человеческой жизни или в обличении пороков, по склонностям учащихся. А также каллиграфию, столь необходимую для наработки терпения, усидчивости, внимательности и аккуратности – необходимых качеств для высших жреческих должностей.

Дополнительно, сверх всего прочего, только юношей приучают к системе священных обрядов, необходимых при включении транспортных узлов, хотя как они, так и юные девицы служат в подземных храмах. Но особенно много дозволено тем, кто имеет склонность к музыке и упражняется в оной, при этом имея возможность оставлять те дела, к которым испытывает меньшую охоту.

Нужно отметить, что по причине множества жреческих и домашних упражнений и должностей, надлежащих жрецам, никто из молодых людей не может изучать глубоко науки. Поэтому лишь некоторые по своим способностям имеют больше на то свободы и возможностей.

Общее время нахождения в училищах простирается до десяти лет, и каждый имеет по десять профессоров или учителей, которые ежегодно сменяются, дабы иметь возможность принимать новых учеников в учение, продолжая тем самым изучать и оканчивать науки. Новопросвещённые первое время обязаны посещать все им назначенные училища и оставаться на них не менее четверти часа. Все учебные залы всегда наполнены до отказа, потому что других, кроме как ещё в двенадцати древних Кольских храмах, нет, а положено, чтобы везде, включая малые города, наблюдалось одинаковое воспитание. Отчего отсутствия желающих в получении грамотности, просвещения и просветления не было.

По окончании учения не все новопросвещённые отсылаются в те места, откуда равным образом пришли, как и не все рождённые в Коле дети находят здесь своё призвание, ибо главный жрец и всё духовенство, включая наблюдающую часть жречества, чаще всего используют по их способностям в различных по важности храмах обслуживающие транспортные узлы, а когда того требует нужда, то их место службы меняется. Впрочем, хотя Кола и имеет премудрейших жрецов в законе и науках, однако всё духовенство, благодаря подземным соединяющимся секретным ходам, составляет один дом.

На девятом году обучения и в год их четырнадцатилетия дети получают доступ к посещению высших жилищ, находящихся на земле, а не под землёй, дабы привыкнуть к чистому воздуху и познать истину в соблазнах. Отчего их свободы имеют ограничения, не позволяющие приводить в покои своих матерей ни одной светской женщины, до того момента, пока не дадут присягу о молчании. Посему все их приходы в высшие жилища ограничиваются служением в алтаре и понесением жертвы, что есть ритуал, ежедневно совершаемый по необходимости для включения, стабильной работы и обслуживания транспортной узловой системы согласно обрядам.

И, наконец, юношам по достижении восемнадцати лет жрецы отдают своих шестнадцатилетних дочерей и принимают у них присягу о молчании, которая требуется для вступления в союз с этими девами. Присягу принимают на жреческом собрании, после чего вновь образованному союзу выделяется жилище в вышнем здании, даже несмотря на то, что по очереди они должны быть в подземных пещерах и справлять там своё служение. Получив такую привилегию, они сохраняют пожизненные обязанности по вышеобъяснённому согласу их фамилий, а также дозволяется обучаться другим наукам, ибо все науки имеют в некоторых частях соединение, и ни одну из них совершенно понять нельзя, если о прочих не иметь ни малейшего понятия, ибо нет ничего в целом, чего не было бы в частях, целое лишь собрание частей: если целое наделено смыслом, это значит, что и части наделены смыслом, если целое бессмысленно, то и части тоже.

Между тем они не должны публично ни с кем, а особливо с кандидатом, говорить. Лишь спустя семь лет они смогут вновь появляться в обществе, ибо после сего времени их будут считать довольно наставленными в таких поступках, от коих зависит репутация жреческого собрания. Сие зависит от благоразумия жрецов: по прошествии сего срока признать их достойными сего дозволения.

Упоминаемые столь часто судьи второго класса вместе со своими жёнами составляют многочисленное собрание, в котором: из них иные служат нижними служителями при обрядах в обслуживании транспортных узлов, другие служат жрецам и жрицам в вышнем здании или детям в подземных жилищах, а некоторые используются в работах внутри города, необходимых для поддержания города в надлежащем виде. Так, согласно внутреннему закону, ни один посторонний не может входить внутрь жилых кварталов, поэтому все здания не имеют ни малейшего украшения, починки и строения, которое бы рук их миновало, да и сами жрецы дозволяют им делать только то, что уже начато с великим человеком.

Жрицы отличаются от светских жён не только верхней одеждой из тонкого полотна, но и платьем цвета, который носят их мужья. На верхнее платье они надевают шёлковую епанчу с золотом, а голову убирают по своему изволению и, в отличие от светских жён, не употребляют румян и никакого принуждённого украшения.

Помянутые работники, принимая участие в премудрости своих вышних, становятся гораздо искуснее светских, отчего их работа служит примером и возбуждает охоту к подражанию, при этом не вызывая никакой зависти или ненависти. Всё это величайшее множество механического художества, собранное в подземных жилищах, требует много времени не только для удовлетворения любопытства, но и для его детального изучения.

Этот подземный город, который составляет две трети всего вышеупомянутого квадрата, имеет множество больших и малых улиц и иных различных мест, которые освещаются бесчисленным количеством лампад. При строительстве этих жилищ в подземном граде, расположенном под пирамидами, использовалась технология строительства каменных кладезей, позволяющих проникать туда дневному свету и здоровому воздуху, являющихся вентиляционными шахтами, расположенными по всему периметру. В подземном граде эту технологию воздухообмена, проще говоря вентиляцию, именуют воздушным растворением, коя простирается на расстоянии от низу до верху, пропорционально друг другу, выглядя подобно кладезям и находясь преимущественно в садах и дворах жилищ жрецов. Также таковое растворение способствует опусканию и подниманию всяких запасов, посему во всех внутренних стенах находится великое множество лестниц.

К западу же глубина сих растворений так велика, что через них в большой полночной широте видны не только звёзды, но и планеты, течение коих жрецы примечают в известные им часы.

В этом граде, помимо жилых кварталов, есть ещё одно удивительное место, именуемое слёзным полем. Оно имеет три десятины в ширину и девять в длину, с весьма высоким сводом, связанное между собой четырьмя подземными ходами. Здесь проходят наказания служителей второго класса. Обыкновенные нарушения, состоящие из некоторых неисправностей своих должностей, наказываются тяжёлой и бесполезной работой на несколько дней или часов. Например, мужчины, один или многие, вместе вкатывают каменное ядро на пригорок, лежащий против восточного конца поля. Как скоро ядро скатывается на другую сторону, наказанные его обязаны взносить на то же место, где прежде оно было, до тех пор, пока назначенное время наказания не кончится. Тем временем их жёны должны черпать воду из глубоких колодцев и выливать оную в текущий рядом канал, проведённый от священного канала и протекающий по всему периметру и орошающий восточный конец слёзного поля. Сие наказание демонстрирует виновному всю ценность времени и пагубность его использования впустую.

Увы, но жрецы и жрицы также иногда подвергаются некоторого рода чувственным наказаниям, о которых просвещённые, как и нижние служители, не ведают, дабы не уменьшалась честь жречества и не было утрачено должное к ним почтение. Но предосторожность сия остаётся только для тех преступлений, кои от всех невозможно утаить и кои могут разрушить порядок всего дома. В таком случае они приговариваются к молчанию, которое длится год или более в подземных пещерах, где они его и хранят. Таких приговорённых жрецов и жриц можно определить по чёрному одеянию, жреческой одежде лишённых, а также полностью покрытому лицу бродящих по слёзному полю или в находящихся к сей стороне темницах. Всякий из них имеет свой собственный шатёр. Из-за понесения наказания им запрещено всё, кроме чтения книг.

Но если жрец, просвещённый или нижний служитель откроет таинство миру, тогда его ждёт жесточайшее наказание – скорая казнь, при которой ему вскроют грудную клетку и вырвут сердце из тела, отдав оное на съедение птицам. Равным образом светским лицам запрещено спрашивать о таинствах жречества, но если кто из них нечаянно что выведает, то принуждён под страхом смертной казни держать всё в тайне, как сами жрецы.

В подземном городе есть и прекрасная сторона, именуемая Элизиумом или в простонародье Елисейскими полями. Здесь должно вообразить себе сад, который три четверти мили от севера до юга в длину и более восьмисот шагов от востока до запада в ширину, соединённый с пирамидой. Сия ширина простирается от последней трети всего подземного квадрата, начиная с верхнего храма. В Элизиум можно пройти через восемь больших ходов, пересекающих на равном расстоянии весь подземный город, состоящий из сада, украшенного с обеих сторон цветниками и благовонной травой. Солнце проникает сюда сверху, через растворения во всю окружность подземелий. Но как свет весьма глубоко проникает, то и тень от дерев наполняет сей сад, делая оный ещё великолепнее, подобно сиянию полного месяца. Отчего многие приписывают Елисейским полям собственное солнце и собственные звёзды, хотя они тем же солнцем и звёздами, как и весь мир игрового пространства, освещаемы.

Дневной свет проникает внутрь Елисейских полей сверху великой скважины, как и через все другие растворения, и никто, кроме жрецов, подходить к нему не может. Овальные стены Элизиума, что расположены на полуденной стороне и в прямой линии к полночи, имеют между собой огромное здание, которое посредством маленькой доски наилучшей работы подкрепляет собой небо. Задний угол овала представляет собой удивительный фонтан, который высотой и дальностью ослеплённым светом глазам кажется спадающим с самих облаков и в выси разделяющимся на большие каналы, в неизмеримых кладезях, как и все прочие воды сего подземного жилища, опять теряющиеся. Сверх того, здесь великое множество потаённых труб, через которые вода бьёт во многие накопители (бассейны).

Сами Елисейские поля разделены на многие гульбища, рощицы и лабиринты, украшенные статуями несравненной работы из слоновой кости, мрамора и порфира. Стены ходов состоят из длинных, глубоких и землёю наполненных ящиков, где не только цветут прекрасные цветы, но и растут украшающие сад мирты, лавры и приносящие плоды померанцы. Посреди всего поля оставлено свободное место, служащее для различных физических упражнений тела.

Сюда приходят заниматься спортом не только нижние служители, кои в должности своей должны иметь великое проворство, но также и дети жрецов, как мужского, так и женского пола, находя здесь для себя упражнения. Главная задача этого стадиона заключается в том, чтобы каждый житель подземной части Колы имел проворное тело.

От грациозности и отточенности каждого движения, с которым исполняются различные церемонии, зависит объём привлекаемых в храмы больших собраний народа. И хотя жрецы и жрицы в обхождении имеют более важный вид, нежели светские, тем не менее они имеют благосклонный и снисходительный дух, который впоследствии служит всем примером.

На Елисейских полях есть ещё одна важнейшая причина, по которой сюда проходят все дети подземного Гелеополиса. Именно тут они получают знания всех тех частей, из коих состоит наука важнейших театральных представлений, объединяя это в одну стройную технологию «иллюзии». Ибо посредством позорищ жрецы отвечают на вопросы, посылаемые к ним горожанами, о будущих и сокровенных вещах. Такой род ответов является менее отважным или не столь опасным, как любой истинный оракул или предсказания из астрономии, но при этом способным привести в изумление вопрошающего.

Эти представления проходят в вышеупомянутом здании, которое находится в полночном углу Элизиума, а спереди имеет подобие храма, дабы ещё больше возбудить благоговение. Жрецы первого класса или те, кои вникли в священное писание хроник, обязаны контролировать представления и приводить на спектакль своих детей. Жрецам и жрицам помогают мужчины и женщины второго класса, или так называемые низшие служители.

Искусные же в математике жрецы прилагают все свои старания и знания, используя механические машины, инструменты и сподручные материалы для обеспечения движения декораций, применяющихся в позорищах. Во всех спектаклях с декорациями всегда используется оптическое оборудование, чтобы мысли сторонних наблюдателей за этим шоу воображали ложное действительным, а предметы не иначе как сами собою натуральными казались, делая вымышленное представление театральным проспектом.

Но всё это нельзя сравнить с правилами, применимыми к познанию о душевном и телесном свойстве человека, готовящегося к просмотру сего представления. Любое позорище готовят не менее месяца, используя это время для досконального разведывания и выяснения обстоятельств дела, о чём кто вопрошать придёт, дабы сделать приличные украшения для театра и написать подходящие стихи. Когда же наступает время, вопрошающих наконец-то проводят в подземные жилища. Сперва их сажают в некую колесницу, полностью со всех сторон закрытую, где лишь спереди одна из створок отворена. Главный жрец или жрица предсказания, в зависимости от пола вопрошающего, садится с ним рядом, ибо с самого начала одного из обоих полов определяют к нему советником и предводителем.

Итак, помянутая колесница, которая имеет низкие, скрытые и не делающие стук колёса, сама скатывается с горы, достигая один из прежде описанных ходов, который ведёт к Елисейским полям. Служители второго класса, будучи невидимыми, из дверей сего подземного погреба выходят и, сменяясь, помогают катиться колеснице до тех пор, пока она не приблизится к упомянутому Элизиуму, при входе в который вопрошающий должен выйти из колесницы.

Хотя это место и служит для ежедневного гуляния всех подземных жителей, тем не менее здесь всегда ожидают вопрошающих. Нужно отметить: здесь всё так устроено, что в полях можно увидеть не только людей, но и героев и героинь, жрецов или жриц, которые не отпускают от себя некогда вопрошающих, называют знатнейших из них по именам и сказывают, как тот или другой великими заслугами, премудрыми наставлениями или, по крайней мере, добрыми примерами принёс пользу человеческому роду. Вдалеке оптический проектор начинает показывать неисчислимое множество тех, чья добродетель при жизни хоть и неизвестна была, зато награждена посмертно, а из-за малого сияния света их лица различить практически невозможно. Несколько ближе уже показывают тех, чьи сильнейшие человеческие страсти, такие как любовь и ненависть, победили. И совсем близко, что их можно рассмотреть в деталях, показывают тех, кто любит добродетель и следует действию дозволенной ненависти к злодеям в пользу благодетельных или в исправление самих злодеев.

Весь этот оптический иллюзион занимает часть Елисейского поля. На одной его стороне находятся те, кто произвёл великие дела, но омрачил их своими слабостями или в славных предприятиях следовал своим страстям, нежели добродетели. На другой стороне находятся те, кто хоть и не ввергся в пороки любви, но между тем оставил свою должность и отрёкся от геройских дел, кои начал уже с довольной славою. А то беспокойство, которое они имели во время своей жизни, а особливо раскаяние о том, что они не исполнили определённую свою судьбину, теперь будет следовать за ними до самой их смерти, ибо наказание получает лишь тот, чья совесть неспокойна. Тем временем требующие совета вопрошающие думают ввиду своей необразованности, что приведены они в настоящее жилище другой жизни, поэтому почитают только тех жрецов и жриц, кои действительно, на их взгляд, блаженные.

После прогулки по Елисейским полям их обязательно ведут к театральному зданию, которое называется храмом пророчества. При входе в храм их встречает величественная лестница, между ступенями которой видно гигантское подземное пламя, выходящее из наполненного серою канала, зажжённого с одного конца. Сей, хотя и узкий, канал посредством оптики издали кажется ужасной горящей материей, которую в свете именуют рекой адского пламени. Позади него виднеется множество мужей и жён, кои одеты в столь искусно сшитые костюмы, что создаётся иллюзия, что они совсем нагие, на которых то и дело бросается ужасное подобие Евменидов (адских фурий), а из подземных погребов раздаются повторяемые удары, создающие непокидающее безнадёжное ощущение вечного страдания. И вот, наконец, их заводят в сам театр, где приставленные за ними жрецы или жрицы садятся рядом. Со сцены играет музыка, поют хоры, а актёры и актрисы посредством масок, весьма натурально изображают целые народы или сражения, и всё это такими голосами, коих вопрошающие охотно желают видеть или слышать.

Конечно же, жрецы не на все вопросы вопрошающих отвечают посредством таких спецэффектов иллюзий и оптического обмана, включая театральные представления. Такие дни бывают не более двух раз в году, однако ежедневно показываются учебные программы, в которых разбираются опыты таких дел, кои случиться могут. Жреческие дети, служащие в подземных храмах, а также те, кто определён в храмы, созданные на поверхности земли, по очереди приходят в храм пророчества не только для игры своей роли, но и для одного только смотрения.

Сами просвещённые отвечают за музыку и качество её звучания, а также за театральные украшения, стараясь сделать так, чтобы местами несовершенное позорище становилось гораздо лучше совершеннейшего, кои представляются в других частях света. Всё это делается для того, чтобы все вопрошающие не почитали представленные театральные представления за вымышленные, а думали, что видят истинные явления».

Злата отложила томик и прикрыла руками глаза.

«Надо же, а я ведь помню этот Гелеополис до мельчайших подробностей, запахи улочек, шум фонтана и благовония, идущие от кадок с Елисейских полей, всё-таки удивительно, как работает сознание человека…»

Она задремала.

Глава 5

Тефнут, устав стоять, лицезрея на пирамиды из окна, стряхнув с себя налёт воспоминаний, поудобнее уселась на широкий подоконник, утопающий в ярких, разной формы подушках. Оправив свой полупрозрачный, телесного цвета наряд, создающий при ходьбе полный эффект парения, воздушности и наготы, а также подчёркивающий её пышную грудь и крутые сильные бёдра, оттеняющий белизну и сияние её кожи, взяла ворох папирусов, перо и начала писать.

На минуту задумалась.

Перед глазами мелькали жреческие обряды, символы, всё то, что им удалось создать внутри Гелеополиса, в первом подземном городе.

«Основные правила “Школы жизни”», – начала она писать.

Закон свободы воли – это единственный закон, который всему придаёт смысл и даёт возможность развития. Без этого закона теряется смысл всего. Он нерушим. Более того, именно его должны соблюдать и выполнять все без исключения: и светлые, и тёмные, абсолютно все люди и человеки.

Потому что человек – это не только душа, материализованная в теле, но и материализованное сознание абсолюта, т. е. сознание «игрока», в распоряжении которого находится безграничное количество энергии независимо от её потенциала.

Во избежание несправедливости и доминирования одних над другими, внутри игрового пространства действуют несколько нерушимых законов. Самый главный из них – это, конечно, закон свободы воли, из которого вытекает закон причинно-следственной связи, а из него вытекает закон ответственности и справедливости или кармы. На них построено игровое пространство, внутри которого эти законы являются догмой.

Удивительно, но именно воля является тем уникальным свойством сознания человека, которое позволяет сознательно управлять своими эмоциями и поступками, при этом обеспечивая высшие когнитивные процессы или функции, связанные с контролем своего поведения. Воля – это тот редкий факт проявления игроком (человеком) своих желаний и намерений, способный к регуляции последующей деятельности и поведения, наделяющий возможностью к формированию в собственном сознании более трудных целей и концентрации собственных внутренних усилий для их достижения, иначе говоря, это способность лица руководить своими действиями.

Поэтому именно закон свободы воли придаёт всему смысл, задаёт правила, структуру и условия этой игры, этого мира. Именно он является выходом, решением из любой ситуации и светом в конце туннеля. И именно благодаря ему возможен рассвет и наступление восходящей фазы энергетического цикла просветления и просвещения души, обеспечивающий переход, являющийся выходом из игрового пространства. По сути, этот закон является гарантией на изъявление желания воли в любой ситуации. В противном случае, если бы его не существовало, то вся эта игра давно бы потеряла смысл, превратившись в какое-то непонятное месиво с отсутствием структуры и формы.

Поэтому утверждением и следствием этого закона является её величество юстиция, некий свод законов, понятный и доступный каждому. Удивительно, но именно благодаря этому закону существует повсеместная необходимость спросить у человека разрешения на всё и обо всём: войти в его дом, отобрать у него землю, лишить свободы, сделать больно, отнять здоровье и сократить срок его жизни, установить любое программное, социальное или технологическое обеспечение, промыть мозги, доведя до шока будущего, т. е. получить некую психологическую реакцию человека или общества на стремительные или радикальные изменения в его окружении, вызванные ускорением темпов технологического и социального прогресса, или, скажем, внедрить внутрь его сознания системы, сделать из человека робота, и так – бесчисленное множество много чего ещё.

Тефнут зевнула, из рук выпало перо и лист папируса, на котором она делала только что свои записи. У неё резко закружилась голова, словно воронка, утягивающая её сознание куда-то вглубь собственной самости. Не в силах больше бороться с неожиданно навалившимся сном она покорно прикрыла глаза.

Сех обхватила свою голову руками, пытаясь удержать своё сознание внутри биококона, блуждающее по хроникам собственных воспоминаний.

«Хм. Стоп. То, что я сейчас вспомнила, очень важно. Как я раньше этого не осознавала? Ведь это очень серьёзная лазейка для тех, кто хочет играть не по правила, тем самым ставя себя выше всех остальных. А всё потому, что тогда, когда человек принимает любую форму соглашения, т. е. соглашается с чем-либо, произнося: “Да, я согласен”, существует огромная вероятность, что внимательно и осознанно, до принятия условий соглашения, большая часть игроков не ознакомилась, а совершенно бездумно согласилась. Какой ужас».

Она вскочила на ноги и начала, как львица, метаться по своим хоромам.

«Ведь именно с этого самого момента уже никого не волнует тот факт, что человек сие соглашение не прочитал и не осознал всё то, на что он согласился и каковы будут последствия от данного им согласия. Теперь это исключительно его проблема, а те, кто ему это соглашение выдал, уже чисты, потому что человек сам добровольно со всем согласился. Бр-р-р».

У Сех снова закружилась голова, и она рухнула оземь, потеряв сознание и контроль.

Тефнут, придя в себя и оправившись от дрёмы, поднявшись и вновь приняв удобную позу для того, чтоб начать писать, продолжила.

«В любые времена хроник игрового пространства закон свободы воли действует повсеместно, в любой сфере жизни: в школе, в больнице, в магазине, везде и повсюду, мы сами, неважно, осознанно или нет, добровольно даём своё согласие на что-либо.

И вся эта история с правами, отточенная временем внутри школы, существует из-за того, что внутри игры был вписан и успешно существует по сей день именно закон свободы воли. Никто и ничто не может что-то сделать человеку без его согласия. Таков основной закон системы безопасности игрового пространства. Но тем не менее нужно понимать, что учитывается согласие как сознательное, так и бессознательное.

Если у человека в голове есть мысль, за которую он держится сознательно или бессознательно, что над ним, в принципе, могут совершить какое-либо действие, как хорошее, так и плохое, то это значит, что на метафизическом плане человек дал на это согласие.

Итак, когда душа спускается внутрь игрового пространства, согласно техническим условиям, её энергетический потенциал приводится к общему равенству всех участников игрового пространства, где излишек или нехватка энергии помещается или берётся из хранилища, т. е. банка, именуемого горизонтом событий или самостью, что есть абсолют. Технически с момента, когда душа помещается в биологический кокон, она перестаёт помнить все свои предыдущие воплощения внутри игрового пространства, тем самым вновь становясь равной со всеми. Однако это не совсем так.

Искусственно созданное пространство, названное «Школа жизни», существует не только для обучения душ материализовывать собственные мысли, но и для возможности накопить недостающую энергию, позволяющую в дальнейшем присоединиться к своим создателям, уже вне игрового пространства. Именно поэтому сама система равенства является уникальной ещё и потому, что это только с виду душа не имеет доступа ко всем своим предыдущим воплощениям и полученному в них опыту.

На самом же деле одновременно всё намного проще и сложнее.

Весь секрет кроется внутри человеческого сознания».

Тефнут поставила точку и отложила перо.

«Странно, то, что я сейчас написала, – это откровение, не иначе. Что со мной сегодня, не могу понять, почему снова так кружится голова?»

И снова Теф, рухнув на спину, утонула в шёлковых подушках. Прикрыв глаза, она погрузилась в глубокие воспоминания, убегая внутрь своего сознания, спустившего её словно на лифте внутрь собственной самости, где, полностью растворяясь в ней, она слилась с абсолютом.

Тогда, давно, когда ещё всё только начиналось и инженеры-архитекторы разрабатывали биологический кокон, внутрь которого будет помещаться душа, тем самым получая материальную, то есть физическую, форму, и возник вопрос: каким же образом все души привести к единому энергетическому потенциалу, ведь невозможно физически отнять часть души и лишить её памяти?

С этой необъятной и нерешаемой задачей мог справиться только первый высший, тот, с кого начался сей мир, и тот, кто его создал.

Сехмет, открыв глаза и тряхнув головой, пыталась стряхнуть с себя налёт сна и отрешённости, приводя мысли к привычному спокойному течению, возвращая себя из глубин своего сознания. Оглядевшись и поняв, где она и кто, выдохнув, она в полном спокойствии устремила свой взгляд на Гелеополис.

А перед глазами был отнюдь не этот чудесный, диковинный и столь технологичный город, наполненный доверху всевозможными строениями, технологиями, памятниками, различными каменными книгами и научными полигонами. Сейчас её взор блуждал по полигону, на котором ещё вчера ничего не было, а сейчас она с группой учёных стоит у подножья чего-то невероятного и грандиозного, чего-то, чего ещё сама не понимает, но уже испытывает невероятную феерию чувств волнения и предвкушения, того, что вот-вот её Сокарушка им всем всё разъяснит.

– Знакомьтесь, это пирамида, однажды её назовут пирамидой Джосера, – спокойно начал он. – Так будет выглядеть сознание человека после пробуждения внутри игры. Посему попрошу вас очень внимательно отнестись к этому, так как то, что я сейчас вам скажу, будет фундаментальным для раскрытия технологии приведения души к единому равенству игроков.

Представляю вашему вниманию модель, которая позволит человеку объединять, объяснять и понимать многие вещи из разных научных, эзотерических областей, юнгианскую психологию, буддизм, квантовую физику и так далее и тому подобное, чего ещё только в будущем он нагромоздит и наизобретает в попытке познать самого себя.

Пред вами модель будущего сознания человека, позволяющая понимать любые области мировоззрения целостно и без каких-либо противоречий.

Все стояли молча, порой забывая дышать.

– Непонятно, да? – Сокар нахмурился, глядя на всех. Почесал затылок и продолжил: – Память – это одна из психических функций и видов умственной деятельности, предназначенная для хранения, накапливания и воспроизведения информации. Способность длительно хранить информацию обо всех событиях внешнего мира и реакциях биококона на них, а также многократно использовать её в сфере сознания для организации последующей деятельности. Память биококона не имеет границ, она постоянно расширяет воронку потока входящей в неё информации.

– Итак, после пробуждения внутри игрового, учебного пространства каждый люд начнёт жить не только во внешнем объектном материальном мире, ежедневно что-то делая, но у него также будут и мысли, и эмоции, и ощущения, то есть у него внутри, в душе, возникнет такой вот внутренний мир, – он указал на пирамиду, – который каждый будет видеть по-своему, но тем не менее с точки зрения чувственного восприятия для каждого человека этот мир будет так же реален и ощутим, как и мир внешний, проявленный. Этот внутренний мир будет проявляться, стремясь наружу, через его сны, галлюцинации, телесный и технологический опыт осознанного сновидения, погружения внутрь себя и так далее. Поверьте, технологий будет очень много, и все они будут давать в той или иной степени желаемый результат. Вы даже себе представить сейчас не можете, сколько это живое сознание люда наизобретает в скором времени технологий, одна другой лучше.

Учёные и Сехмет, не двигаясь, внимательно внемлили каждому слову.

– То, что я пытаюсь вам разъяснить, я назвал пирамидой сознания будущего люда. И первое, что нужно понять, – это то, что структура его, скажем, психики, т. е. его движимого, постоянно меняющегося энергетического потенциала, должна быть и будет многоуровневой. Люд не может быть просто двигающимся куском мяса с набором инстинктов, необходимых для размножения. Как мы уже с вами знаем, это не работает. Люд – это осознание самости, причём многоуровневое. Учтя всё это, я внёс некоторые изменения в биококон, и теперь душа вместе с коконом получит многоуровневое сознание, обеспечивающее подвижной психике психоэмоциональную стабильность. А пирамида, точнее, её форма просто позволяет передать идею сужения энергии, начиная с энергии абсолюта, что является основой пирамиды, то есть с того энергетического потенциала, с которым душа поступила в школу, и заканчивая поверхностным уровнем осознанного восприятия мира, что есть навершие всё той же нами рассматриваемой пирамиды.

Ещё раз для закрепления информации: пред вами пирамида, и мы сейчас обсуждаем с вами технологию, позволяющую душу привести к стандартному энергетическому потенциалу, уравняв её среди всех игроков. Также мы с вами знаем, что уравнять всех невозможно технически, так как каждая душа уникальна и имеет свой индивидуальный заряд.

Тем не менее я знаю, как это сделать.

Итак, перед нами шестиступенчатая пирамида, где седьмой ступенью является незримое навершие.

По-моему, я очень наглядно вам объясняю.

– Да, Сокар, мы внемлем, продолжай, – за всех молвил Имхотеп.

– Сейчас давайте посмотрим сверху вниз пирамиды. Первый, незримый уровень пирамиды – это актуальный уровень сознания человека, на котором ему будут доступны все объекты внешнего материального мира, здесь и сейчас. Где то самое незримое навершие будет являться той областью его сознания, которая им осознаётся. Это та область сознания, с помощью которой человек и будет где-то, как-то пытаться влиять на окружающий мир и взаимодействовать с ним, наблюдая за всем, что происходит с ним здесь и сейчас.

Этот уровень я условно разделил на два: уровень, где сознание человека будет взаимодействовать с внешним миром, и уровень, где сознание взаимодействует с не видимым никому миром, доступным только самому человеку, смотрящему внутрь самого себя.

Спускаемся уровнем ниже. Этот уровень называется «оперативное сознание». Оперативное сознание – это память в её лёгком и быстром доступе. Напоминаю ещё раз: память – это одна из психических функций и один из видов умственной деятельности, предназначенный для хранения, накапливания и воспроизведения информации. Способность длительно хранить информацию обо всех событиях внешнего мира и реакциях биококона на них. Память биококона не имеет границ, она постоянно расширяет воронку потока входящей в неё информации. Именно оперативное сознание будет отвечать за то, что человеку доступно, и то, о чём он может сразу вспомнить, например: как его зовут, перечислить всех членов своей семьи, адрес, по которому он живёт, описать обстановку своего дома и двора, место, где работает или учится. Т. е. это память в очень быстром и лёгком доступе. На этом уровне сознания человек может оперировать, может конструировать и планировать. Этот уровень я сделал центром абстрактного мышления – процесс отвлечения или абстрагирования от тех или иных характеристик объекта для их дальнейшего избирательного анализа. При этом, как вы должны понимать, наблюдаемый объект замещается его идеализированным теоретическим образом, иначе говоря, тем самым созданным абстрактным объектом. Хочу отметить, что однажды абстрактное мышление станет универсальным методом научного познания, столь необходимого для формирования понятий, узнавания и классификации объектов исследования на всех уровнях формирования знаний просвещения и просветления, включая энергопрактики. К этому уровню человек будет обращаться постоянно. И от того, что находится внутри этого уровня сознания и насколько оно будет прокачано и оптимизировано игроком, будет зависеть его личная эффективность.

Вы должны понимать, что все события, которые когда-либо происходили или будут происходить с душой до «Школы жизни» и после, хранятся в её, скажем так, памяти, неком горизонте событий самой души, и при этом они никуда не деваются. Там хранится вообще вся информация о всей её жизни. Что касается всё же забывания, т. е. некой технологической способности, необходимой для того, чтобы душа на фоне всех остальных была равной, то это на самом деле и не забывание вовсе, а всего лишь простое перемещение, спускание, если хотите, избыточных хроник былых периодов жизней души уровнем ниже.

Секрет в том, что мы ничего не будем забирать у души, а благодаря ступенчатой структуре сознания все воспоминания разделим на несколько уровней. Через просвещение и просветление любая душа сможет открыть двери внутрь своего хранилища и вспомнить всё, что с ней когда-либо происходило, черпая свои знания и безграничную энергию из собственной самости, что есть абсолют, что есть я – Сокар.

Сехмет, не сдержав эмоции, начала хлопать в ладоши, что сразу подхватили все остальные.

– И ещё хочу отметить, что чем лучше у человека будет развит оперативный уровень, чем шире будет его кругозор, достигнутый путём расширения сознания, тем больше будет идти энергетический поток от абсолюта внутрь самости души. В этом и есть основной секрет сужения энергии, благодаря которому все души будут уравнены. Всё в руках человека, и лишь его праведная жизнь позволит ему достигнуть максимума, раскрыв внутри себя все двери сознания, наполнив тем самым себя до краёв.

Это позволит ему стать творцом собственного мира и смочь материализовывать любые свои мысли, позволит управлять временем и спокойно перемещаться внутри него, используя транспортную систему. Сознание человека – это и есть транспортная система, встроенная внутрь души. Так что любые мною наложенные ограничения нужны лишь для того, чтобы та самая душа проснулась и начала активно познавать уроки жизни, приготовленные для неё.

Давайте с вами сейчас представим, что мы спускаемся вниз по кроличьей норе и так незаметно перейдём некую завесу, пересечём бездну или линию фронта между осознанным, там, где мы с вами были только что, и бессознательным уровнями.

И вот мы с вами уже находимся внутри бессознательного, там, где хранится львиная доля собранных душой знаний, опытов и технологий. Именно этот слой бессознательного давит на осознанное сознание. Отсюда будут регулярно всплывать все образы внутри сознания человека, именно этот уровень будет скрыто его мотивировать на различные действия, включая те, которые он вроде бы и не собирался сделать, именно здесь будут находиться все причины и решения его текущей жизни, отсюда к человеку будут приходить сны, отсюда у него будут приходить различные чувства, впечатления, мысли. А со временем своего взросления, растрачивания или заполнения себя он что-то отсюда вытеснит, что-то забудет, но это по-прежнему будет внутри него, ну, скажем, к примеру, в нём так и будут храниться недоработанные негативные опыты и все травмы, когда-либо им полученные, все первые и последующие принты и все поведенческие модели, когда-либо им усвоенные. И до тех пор, пока человек самостоятельно и осознанно не проработает все свои страхи и эмоции, связанные с этими воспоминаниями, весь этот негатив будет сокращать, пожирая и истончая энергетический поток души, стремящейся вверх от абсолюта к его сознанию.

Оставшуюся часть пирамиды я также поделил на три уровня, которые назвал следующим образом: индивидуальный бессознательный, коллективный бессознательный, и главный, последний уровень – это самость, сливающаяся с абсолютом.

Индивидуальный бессознательный уровень я разделил на подуровень, в котором будет храниться опыт и память текущей жизни. И это не просто оперативная текущая память, здесь будет храниться вообще вся текущая жизнь человека, весь его накопленный опыт буквально от момента зачатия до текущего момента осознания собственной жизни и далее. В этом подуровне будут собраны все его чувства, ощущения, эмоции, мысли, размышления, по сути, вся его долговременная память, но вовсе не то, что находится в его оперативном доступе. На втором подуровне индивидуального бессознательного я расположил память эволюционного пути души. Поразмыслив, сюда я поместил фрактальную цикличность единицы сознания индивида самой души, цикл которой, естественно, будет выходить за рамки одной жизни. Т. е. здесь будет собрана память совокупности бесчисленных жизней души. Все её этапы прохождения большого эволюционного цикла внутри игры. Зафиксированы все фазы совершенствования просвещения и просветления в процессе постоянного движения, идущего от железного к серебряному, и так – до её золотого века. А всё потому, что каждая душа имеет свою исходящую и надеюсь здесь приобретёт восходящую фазы.

– Ну вот, я снова отвлёкся, – Сокар замолчал, внимательно окинув своим зорким взглядом всех оппонентов, и через мгновение продолжил: – Хм. Дальше, стало быть, идёт более глубокий уровень, который выходит за пределы человеческого индивидуального бессознательного и входит в уровень коллективного бессознательного. Именно здесь будут храниться хроники всех душ, когда-либо участвовавших в проекте «Школа жизни», включая наш с вами опыт и все те события, которые предшествовали его созданию, а также здесь будет храниться весь тот имеющийся коллективный опыт душ, накопленный вне границ проекта «Школа жизни». На этом уровне индивидуально для каждого человека будет храниться память всех его предков – предшественников. Сюда будет поступать без фильтрации не только весь информационный поток сознаний его души, но и весь суммарный опыт всех игроков пространства как в рамках проекта, так и вне его границ. Назовём это памятью предков, а все созданные когда-либо технологии материализации мысли назовём родовыми программами и установками, в зависимости от заложенного в них энергетического потенциала.

Итак, этот уровень сознания человека будет открывать перед ним дверь в горизонт событий, откуда он сможет безгранично черпать знания и опыты, необходимые ему в реализации своего настоящего.

Ощутив масштаб этого уровня, я условно решил его разделить также на два подуровня, тем самым разграничив накопленный опыт самого игрового пространства и опыт, накопленный за его пределами.

Эгрегор, что есть объединение. Так я нарёк пятый уровень сознания, который будет состоять из суммарной психической энергии какого-либо и когда-либо созданного объединения, где необходимым энергетическим минимумом для его создания будет энергетическое (психическое) слияние трёх человек (душ) в группу единомышленников, в котором его максимум участников не будет иметь границ.

Посему, если душа будет всерьёз чем-либо интересоваться, она будет автоматически подключаться к тому либо иному эгрегору, тем самым открывая для себя возможность черпать из него дополнительную энергию, и не только психического направления.

Чем любознательнее будет человек, тем сильнее будет его насыщение разными энергиями, идущими от коллективного бессознательного, тем самым автоматически расширяя воронку своего сознания.

И не менее важный, шестой, предпоследний уровень. Его я нарёк просто: мифы. Этот уровень будет отвечать за сенсорные способности человека и его мистическую составляющую. Здесь, на этом уровне, будет храниться энергетический потенциал всех тех, кто когда-то стал первым высшим, здесь будет находиться их Олимп.

Когда человек в своём стремлении познать самого себя наконец-то сможет пройти аж до шестого уровня собственного сознания, когда он настежь откроет не запертую внутри себя дверь, вот тогда он сможет черпать безграничную мудрость первых высших, используя их знания, технологии и накопленный богатейший пласт одного из самых мощных энергетических потоков, соединив все их архетипы внутри себя. Те же, кто на этом не остановится, продолжив поиски себя, наконец-то смогут достигнуть последнего, седьмого, уровня.

Самость, вливающуюся в Абсолют. Поздравляю, человек расширивший своё сознание, сможет дойти до собственной самости и наконец-то предоставить ей возможность вырваться на волю, освободившись от сдерживающих её оков. Самость состоит из элементов, заполняющих абсолют. Здесь речь о высшей энергии, всеобъемлюще проникающей в глубь сознания благодаря элементам и их свойствам. Как вы помните, их мы создали пять: дерево, огонь, земля, металл, вода.

Не нужно заблуждаться насчёт этих элементов. Речь не о них, а о той энергии, что они несут внутри себя. Научившись управлять каждым из них, душа просветлённого человека сможет открыть для себя источник высшей силы, знаний, молодости, она сможет открыть энергию абсолюта.

Сехмет стояла неподвижно, как и остальные члены этого экстренного производственного совещания. Её глаза были наполнены слезами, её трясло от напряжения, и она была готова вот-вот разразиться потоком неисчерпаемых слёз.

Увидев столь необычную реакцию своего истинного «я», Сокар опешил, но не сдвинулся с места, пытаясь понять, что не так.

– Это чудовищно, это настолько чудовищно, то, что ты предлагаешь, что я даже не могу это мысленно сформулировать.

Эти мысли ещё больше смутили Сокара, но он продолжал просто наблюдать за реакцией Сехмет и инженеров.

– Почему всегда только тебе приходят столь гениальные, но простые мысли. Ведь никому из нас, здесь присутствующих, так и не удалось предложить столь же гениальное и простое, что предлагаешь ты.

Сокар разразился хохотом, и всё пространство вокруг заполнилось ярчайшими электровспышками, пронизывающими его.

Сехмет, вытирая слёзы, пробурчала:

– Ну полно, не хватало ещё спалить Вселенную твоей безудержной реакцией на признание твоей мысли.

Сокар еле сдерживался, чтобы и впрямь не случилось беды.

– Я могу продолжить свою мысль?

Все закивали.

– Итак, чтобы вся эта конструкция начала работать, мне потребовалось внести корректировки в уже прописные нами постулаты и правила игрового пространства. Суть корректировки в следующем: как вы помните, мы внедрили три основных нерушимых закона, это: закон свободы воли, закон причинно-следственной связи и закон ответственности и справедливости или кармы. Увы, этого оказалось недостаточно, для того чтобы внедрённые изменения в виде сознания могли работать автономно. Поэтому так же в биококон был внедрён такой инструмент, как слух и голос. А главное, чтоб это всё работало так, как нам нужно, я видоизменил, да что там, я полностью поменял работу мозга. Во всём этом мне помогали Тот и Исида. Это была и их идея тоже.

Нами было отмечено, что раньше нами внедрённый мозг в биококон не использовал принцип, позволяющий вместо части системы биококона исследовать совокупность всех её входных и выходных воздействий, полностью абстрагировавшись от излишних действий, он не занимался построением внутри системы связей и состоял, можно сказать, из мешанины компонентов, связанных между собой отдельными проводниками.

Поэтому в первых биококонах мозг выполнял примитивную функцию, обеспечивающую движение телу и несколько связанных с этим программ. Но из-за мешанины и отсутствия системы мозг биококона был ограничен в своих действиях. А такой функционал не может решить нашу задачу.

Решение к нам пришло неожиданно, когда мы посмотрели на всю структуру пространства и всё то, что уже было создано мной с другой стороны. Ведь всё вокруг пропитано нейронами, которые принимают полученную информацию извне, обрабатывают, хранят и передают выводы вовне с помощью электрических и химических сигналов, которые обеспечены действиями полюсов. Понятно, что по такому же принципу должен работать мозг биококона.

Осознав это, пришлось уже имеющийся мозг биококона сделать центром, объединяющим внутри себя всю нейронную сеть, которую мы так же внедрили в биококон.

Как это было. Для начала мы создали нейрон – электрически возбудимую клетку, представляющую собой объект по сложности конструкции, не имеющий себе равных. По сути, нам пришлось создать автоматизированный завод размером, превосходящим город, выполняющий почти столько же уникальных функций, сколько их выполняют сегодня все производства, организованные инженерами и архитекторами внутри игрового пространства, правда, этот завод настолько мал, насколько велик по своему функционалу. Причём этот завод обладает одной главной характеристикой, которой нет ни у одной из наисовременнейших, нами всеми придуманных машин, – способностью в считанные доли секунды не только воспроизводить в полном объёме самого себя, но и принимать извне, обрабатывать, хранить, передавать и выводить вовне информацию с помощью электрических и химических сигналов.

Затем все полученные нами нейроны мы объединили в последовательно расположенные слои. Отдельно выделив два крайних слоя: входной и выходной. Где через входной слой нейросеть получает информацию из хроник событий от самости и абсолюта, а через выходной им же передаёт результат её обработки. Два канала: вход и выход. Количество слоёв нейронной сети биококона будет соответствовать цвету самого биококона, тем самым расширяя его возможности и потенциал. Разность цветов биококонов мы поделили на расы.

Эффективность же работы двух основных каналов входа и выхода будет зависеть от ширины воронки сознания игрока, которое как раз напрямую зависит от количества нейронов в сети и их слоёв, тем самым внося дополнительную разность между самими игроками и их энергетическими потенциалами, полученными от рождения.

Дальше нужно было подобрать структуру материала, обладающую свойствами полупроводника, которая в зависимости от условий сможет либо пропускать электрический ток, либо нет, где прошедший заряд условно – это единица, отсутствие заряда – ноль. Именно с помощью этих двух значений мозг будет строить код, с помощью которого будет общаться с биококоном посредством импульсов. Любую иную форму получаемой информации он не будет способен воспринимать.

Каждый биококон в зависимости от его цвета будет иметь различное количество синхронизирующих импульсов, т. е. будет иметь свою частоту, которая отвечает за производительность и быстроту реакции мозга. Мозг будет генерировать импульсы, которые им же будут использоваться для синхронизации операций его компонентов и использоваться в качестве индикатора скорости процесса. Белый цвет кокона будет иметь максимальную скорость восприятия мыслеобразов посредством импульсов, чёрный – минимальную и так далее.

Для того чтоб мозг понимал запросы биококона, нам пришлось внедрить команды, которые мозгу позволят, исходя из заданных условий, принимать решения.

И главное новшество. Для усиления эффекта обновлённые биококоны смогут между собой говорить, используя голос.

Инженеры переглянулись. Никто явно не понимал, о чём идёт речь, кроме Тота и Исиды.

Заметив это, Сокар, обняв Тота и Исиду за плечи, продолжил:

– Хм. Вы же ещё не в теме. Итак, я снова ввёл новацию, без которой невозможно было осуществить то, что нами задумано. До сей поры любое общение происходит или происходило на ментальном уровне с помощью коротких энергетических волн, где чем волна длиннее, тем длиннее расстояние, на которое может она передаваться, независимо от того, в каком энергетическом слое Вселенной вы находитесь. Но это не нужно внутри игровой площадки, это слишком нересурсоэкономично. Негоже, чтоб игроки тратили так расточительно столь дорогой ресурс – энергию для общения друг с другом. Общение не может отнимать столько энергетического потенциала. Посему, как многие из вас догадываются, не всё, что мы делаем совместно, является полной картиной совершаемых мною действий, ибо для того, чтобы сама платформа, на которой мы сейчас с вами стоим, появилась в материальном мире, потребовался ещё один секретный ингредиент, правда не столь энергозатратный, как мысль, конечно, но зато более эффективный и более ресурсоориентированный. Это звук – то, что в конечном счёте всему придало форму. А в биологическом коконе это будет голос, так я его решил назвать. Голос – это тоже звук, правда возникающий с помощью вдыхаемого воздуха биококоном, колебания его голосовых связок и их резонирования. При этом голосовые связки участвуют лишь в тонком управлении голосом, а всю основную работу выполняет воздушный поток и возникаемый отсюда резонанс. Поверьте, чтобы найти подходящую форму, Тоту с Исидой пришлось попотеть, но, когда к ним присоединился Пта, дело пошло в гору.

Сокар сделал небольшую паузу и с гордостью посмотрел на этих инженеров. Продолжил:

– Итак, мы сделали дополнительный инструмент в теле человека, которым стал голос. Благодаря этому полученному новационному свойству, у биококонов теперь есть не только постоянная вибрация, которая сильно воздействует на его мозг, но и механизм, позволяющий воздействовать на организмы других людей и все их физиологические процессы в целом. Чтобы голос полноценно воздействовал, нам потребовалось также внедрить ещё и функцию слуха. Их мы сделали взаимосвязанными и созависимыми.

Полученную систему настроили таким образом, чтобы звуковое поле, возникающее от голоса человека, имело такую область пространства, в котором при распространении короткой, средней или длинной звуковой волны будет осуществляться перенос энергии. Ну а чтобы у звука, идущего от голоса, появилась та самая энергия, мы придали ему высоту и силу. Хочу отдельно заметить, что эти показатели у всех игроков будут индивидуальными, не схожими ни с какими другими. Над этим также пришлось попотеть, если честно.

Сокар взял паузу и вновь всех окинул чутким и всеобъемлющим взглядом. Группа инженеров-архитекторов стояла ошарашенная, не сказать иначе. Сокар про себя улыбнулся, довольный произведённым впечатлением, и снова продолжил:

– Вот что у нас получилось. Высоту мы оценили по числу колебаний, производимых в миг, а диапазон воспринимаемых человеческим ухом частот настроили в пределах от пятнадцати-шестнадцати до двадцати – двадцати двух тысяч колебаний. Здесь тоже пришлось экспериментировать, чтобы понять, как разделять диапазоны, а главное, насколько. Получилось так, что различные части диапазона звука голоса будут восприниматься ухом неравномерно. Для этого Тот предложил внедрить режим самонастройки, где эта система будет колебаться от волн средних речевых частот в зоне от пятисот до двух тысяч колебаний, и чуть хуже – крайние участки диапазона, то есть ниже пятидесяти и выше десяти тысяч колебаний в миг. Ха, этого мне показалось недостаточным, поэтому я вставил ещё и ультразвуки и инфразвуки. К ультразвуку я отнёс частоты свыше двадцати тысяч колебаний, и инфразвуки – это те, что ниже шестнадцати колебаний. Да, кстати, нужно отметить, что они не будут восприниматься ухом как таковые, но тем не менее их воздействие на всё тело человека не останется бесследным, что является мощным инструментом по управлению сознанием игрока и его сдерживанию в тех границах, которые будут обеспечивать исполнение ранее упомянутых мною законов.

И ещё, самое главное: все эти частоты сонастраиваются и зависят от длины позвоночника биококона, который по мере взросления, неважно, человека ли или иной какой сущности, будет постоянно меняться, а как следствие, будет меняться и сам диапазон волн, воздействующих на него, что обеспечит ему абсолютную безопасность с точки зрения незаконной попытки влияния на его сознание.

Что же касается силы звука, то её энергию, т. е. мощность, мы определили интенсивностью амплитуды колебаний голосовых складок, где чем больше будет амплитуда колебательных движений, тем сильнее будет звучать сам голос. Силу голоса поставили в прямую зависимость от подкладочного давления воздуха, выдыхаемого из лёгких. При нарушении определённых координационных взаимоотношений между натяжением голосовых складок и воздушным давлением голос может потерять силу, звучность и поменять тембр, как временно, так и на постоянной основе. Что так же было необходимо для возможности не только контроля, но и некоего давления как инструментария с целью восстановления гармонии и баланса.

Хм. Я опять увлёкся.

Область слухового восприятия силы звука находится в установленных нами пределах от нуля до ста сорока колебательных движений. Исследования нашей задумки показали, что шум, воспринимаемый слуховым аппаратом биококона в пределах двадцати-тридцати колебательных движений, совершенно для него безвредный и будет являться естественным звуковым фоном, без которого отныне жизнь будет невозможна. Любое изменение звука хотя бы на одно колебательное движение будет наименьшим изменением, которое сможет улавливать ухо. А вот силу звука свыше ста двадцати колебательных движений мощных акустических волн человек будет не в силах вытерпеть. Что также будет являться дополнительной контрольной функцией.

В довершение хочу лишь добавить, что всё это время я преследовал отнюдь не прозрачность своего замыла, а наоборот, пытался усилить его скрытность, отчего постепенно стал придерживаться постулата, по которому не слова и закон будут править миром, а символы и знаки будут влиять на него. Ибо лишь тот, кто воистину готов, только тот сможет открыть седьмую дверь своего сознания.

Вокруг царила тишина. Первым из оцепенения вышел Гор.

– Сокар, то, что тебе удалось сделать, – невероятная технология, не нарушающая главного закона свободы воли. Я в восторге. Скажи, когда мы на себе сможем опробовать новые биококоны?

– Гор, сын мой, не боишься застрять внутри игрового пространства, увязнув внутри своего сознания?

– Отец, боюсь, оттого-то и горю желанием испробовать на себе эту технологию.

– Сехмет, – лукаво смотря на своё истинное «я», обратился Сокар, – а ты что скажешь?

Сехмет была погружена в раздумья и выглядела как-то отстранённо, словно её и не было здесь вовсе.

– А? Ты что-то спросил меня, Сокарушка?

– Сех, где ты сейчас была?

Она смотрела на него, выпучив глаза, совершенно сбитая с толку, не понимая, что не так, почему к ней столько внимания.

– Сех, что с тобой, что ты молчишь? – уже не спокойно, а с нажимом и не мысленно, как это происходит обычно, а голосом спросил Сокар.

Стоящий рядом Гор и ещё два инженера от звука просто рухнули наземь, Сехмет всё же устояла, обдуваемая сногсшибательным ветром, возникшим неожиданно, как только Сокар включил голос.

– Упс, – уже шёпотом молвил Сокар, тут же подойдя к своей Сех и нежно так прильнув к её шее, словно целуя, незаметно включив в её биококоне систему ухо-горло-нос, игриво чмокнув её в лоб.

И тут Сехмет разлилась смехом, да таким, словно горный ручеёк бежит по камням да свою постоянно протяжную песнь поёт. Она заливалась смехом не в силах себя унять. Сокар, оглядевшись, тоже тихо сотрясался, боясь ещё больше навредить.

Молвил голосом

– Ну скажи, Сех, что ты обо всём этом думаешь?

Она, набрав в лёгкие воздуха, прокричала:

– Я реку-у-у-у-у-у!

Только что обретшие равновесие снова рухнули наземь.

– Ничего себе, какая мощь, – уже прошептала Сехмет, заливаясь краской от восторга.

– Ладно, повеселились – и полно. На чём я там остановился? – Немного поразмыслив, Сокар продолжил: – Так вот, именно так всё и будет в реальности, а эта пирамида и все последующие вместе с ней станут тем самым символом и знаком, спрятанным у всех на виду, будучи не только простым передаточным устройством для человеческой психики, выполняющим задачи максимального углубления и осознания самого себя, своей самости и абсолюта, тем самым не только расширяя прямой энергетический поток, но и несущим противоположную задачу, этот поток – удерживающий до момента, пока человек не достигнет своей зрелости. Вся эта конструкция внутри сознания человека будет тем самым сдерживающим лабиринтом всего того энергетического потока, с его постоянно растущим потенциалом, которым обладает душа от рождения, приводя её к общему стандарту игрового пространства.

Сокар закончил. Выдохнул. Настала тишина, которую нарушила Сехмет.

Ей так понравился её голос, он так резонировал со всем вокруг, что невольно, сама того не осознавая, она начала петь. Песнь была тягучая, могучая, наполненная чистой энергией первого высшего, наполненная небывалой силой, заставляющей плакать и смеяться, наполняя всё пространство вокруг благостью.

Чарующие звуки были столь проникновенные, что хотелось их слушать, омываться ими и тонуть в них, тонуть и тонуть.

Захлестнувшая нега Сокара заставила его резко оборвать сию песнь и, прильнув к её устам в страстном поцелуе, уволочь в их спальню.

Сехмет невольно дотронулась до своих губ рукой, вспомнив те жгучие объятия Сокара. Улыбнулась.

Скинув с себя вуаль воспоминаний, она продолжила писать: «Когда система сознания была включена в биококон, а внутрь него были записаны три основных закона, игровое пространство практически мгновенно изменилось. Зародились чувства, эмоции, возникла психика, а вместе с ней страхи, отчуждения, тайны, скрытность и неуёмная жажда знаний внутри каждого человека. Но вместе с тем у всех игроков возникло острое желание обрести идею, смысл их существования внутри этого пространства, которого ранее никак не удавалось добиться. Все игроки обрели то, чего ранее ни в ком из них не было, – они обрели стремление.

Через несколько лет после запуска новых технологий внутри игрового пространства появилось такое понятие, как человеческая психика. А ещё чуть позже – знатоки этой психики. В народе их рекли жрецами, те, которые первые достигли своего максимума и смогли открыть все семь дверей своей пирамиды сознания.

На их силу и свет люд летел, как мотыльки на огонь. И конечно же, этими первыми были мы: я тогда – в образе Тефнут, Сокар – в образе Шу, чуть позже к нам присоединился Тот в образе Имхотепа, и Изида – в образе Мерит Птах, и все остальные инженеры-архитекторы, желающие разделить с нами этот опыт. Так как желающих с нами поговорить становилось всё больше, пришлось отстроить целый Гелеополис со школой внутри школы. А те, кто уже прошёл свой путь просветления и просвещения в закрытой школе Гелеополиса, не желая удаляться, оставались подле нас, помогая нам и дальше нести это бремя первооткрывателей и учителей.

Были и те, кто был наиболее смел и отважен, без раздумий, неся в себе неиссякаемый очаг энергии, всё же покидал первый Гелеополис – Кола, углубляясь в игровое пространство, строя уже там, на новых землях, свои Гелеополисы, пытаясь и дальше помогать другим жаждущим знаний игрокам пространства. Так незаметно «Школа жизни» заполнилась тысячами Гелеополисов, неся внутри каждого из них свою особую индивидуальность, но с одной общей идеей самости и абсолюта.

«Школа жизни» процветала. Внутри был выстроен уникальный социум, позволяющий его обитателям быть вольными, независимыми и свободомыслящими творцами. Жизнь в них была поставлена на широкий поток. Ибо любой город не только обладал обширной транспортной системой, позволяющей свободно перемещаться внутри игрового пространства, но и особо продвинутым игрокам разрешал пользоваться хрониками событий как открытой, вседоступной библиотекой. Также эти узлы выполняли роль крупных магазинов – гипермаркетов, внутри которых было всё, что душе пожелаешь: еда, одежда, утварь, инструменты, ткани, любые мелочи и любые материалы. Правда, все эти товары имели стандартизированный вид, форму, вкус и состав. Любой игрок, приходя в него, мог взять всё, что ему потребуется, в том количестве, в каком ему было нужно, просто записав себя на общественные работы, к которым у него есть полезный навык. Если же ему нужно было что-то необычное, диковинное, изысканное, уникальное, сугубо индивидуальное и в единственном экземпляре, то игрок либо это мастерил сам, либо обращался к другим игрокам, размещая у них свой индивидуальный заказ для исполнения. Творчество процветало, и от индивидуальных заказов у игроков не было отбоя.

Такая жизнь в игровом пространстве стала возможна лишь потому, что все транспортные узлы, помимо своего основного функционала, дополнительно имели уникальные ковчеги, наделённые одновременно несколькими разного рода технологиями, одна из которых – технология репликации.

Взять, к примеру, омара, мармира или сома, традиционный схенти, или калазирис, или, скажем, станок для производства льняных тканей. Всё это по внешнему виду совершенно разное, но если посмотреть на них на микроуровне, то будет очевидно, что все они состоят из одних и тех же элементарных частиц, только количество разное и расположены они по-другому. Эти частицы образуют атомы, а атомы образуют молекулы. Благодаря разнообразию заданных комбинаций этих элементарных частиц, ковчег, наделённый репликатором, выдаст и омара, и мармира или сома, и традиционный схенти, или калазирис, или даже станок для производства льняных тканей.

Принцип работы репликатора прост и заключается в том, чтобы собрать элементарные частицы в нужной комбинации для получения горячего завтрака или модных брюк высочайшего качества. Качество работы ковчега зависит от той программы, которая была ему задана. Для того чтобы в репликаторе появился запрашиваемый товар, необходимо, чтобы в наличии было три компонента: энергия, частицы, из которых будет создан объект, и информация о последовательности их сборки. Всё просто. Открываешь каталог, в котором отмечаешь необходимые товары, запускаешь работу репликатора и через незначительное время получаешь всё то и в том количестве, что заказал.

Для простоты, упрощения и сокращения времени в использовании ковчега как репликатора вся необходимая информация о воспроизводимых им объектах была получена путём сканирования объектов, прошедших стандартизацию, и после загружена в его память. Главное – иметь соответствующее количество частиц, из которых будет материализован запрашиваемый объект, и правильную матричную карту, числящуюся в картотеке памяти ковчега. Именно поэтому все воссоздаваемые ковчегом объекты, во избежание необратимых последствий, проходили обязательную стандартизацию. Располагая такими технологиями, внедрёнными внутрь социума, «Школа жизни» смогла выстроить творческое общество, мир, где каждый игрок, живущий комфортной и процветающей жизнью, наслаждается самыми передовыми технологиями и финансово независим.

Однако использование технологии репликации стало возможно благодаря не менее важной технологии утилизации. Утилизатор, разобрав ненужную материю на частички, получаемые из мусора, упаковывает их в нанокартриджи, которые затем будут использованы в ковчеге в технологии репликации для создания новых объектов. В картридже частицы хранятся в узловом состоянии змеек, в виде лептонов и кварков, так как змейки в линейном состоянии удержать невозможно, ибо они постоянно находятся в движении. А в виде частичек, то есть в узловом состоянии, при особых условиях, они могут храниться в картридже без утраты свойств и силы бесконечно долго, аж до миллиардов лет.

В один человеческий волос помещается около миллиона нанокартриджей, а в один сантиметр нанокартриджа вмещено порядка десяти в тридцать шестой степени кварков, что означает, что в одном сантиметре человеческого волоса размещается такое количество частиц, которое позволяет создать обилие материальных предметов объёмом с целый город. Таким образом, один картридж размером с человеческий волос способен обслуживать человека всю жизнь и гораздо дольше.

В картридже частицы хранятся сжато, компактно, не взаимодействуя друг с другом, где между частицами, составляющими материальные объекты, огромное расстояние. Расстояния, на которых находятся между собой элементарные частицы в микромире, подобны расстоянию между звёздами и галактиками во внешнем пространстве. А причина этой фронтальности расположена в заквантовом внешнем мире, который для игроков «Школы жизни» является фантастикой, а эти технологии – технологиями первых высших – богов.

Однако справедливости ради нужно отметить, что не все игроки стремятся к свету, как и не все игроки вообще разделяют потребность в нём. Многие просто живут и размножаются, видя в этом свой главный смысл, одни смелее, кто-то хитрее, кто-то отважнее или злее, есть и жестокие, и садисты, в игре хватает разного люда. Есть и откровенные отщепенцы. И вот на всём этом фоне великого разнообразия душ появляются иные, хитрые и безжалостные манипуляторы.

Это стало досадным открытием для жрецов различных Гелеополисов, так как это явление как таковое стало стихийным и повсеместным. По первой никто не придал этому особого значения, пока я, Тефнут, сама лично не столкнулась с новой формой поведения люда.

Но пока я осознавала, что манипуляция – это новый вид психологического воздействия, при котором один человек принуждает другого к какому-либо действию при помощи скрытой, обманной тактики, получая от этого действия выгоду, это явление уже распространилось по всей территории Школы.

Углубившись в пирамиду сознания и связав с ней закон свободы воли, я выявила следующую проблематику и суть стихийно возникшего явления, при этом чётко осознавая, что лекарства от него нет, как и нет защитных технологий противодействия. В манипулятивной ситуации всегда есть как минимум два участника: один – это охотник-манипулятор, и другой – это жертва. И вот что интересно: жертвой и охотником могут выступать сразу целые группы людей.

Манипуляцию от простых социальных действий люда отличают четыре характерных признака:

Воздействие имеет цель, скрытую для жертвы.

Жертва согласилась выполнить действие потому, что её убедили, что оно принесёт кому-либо пользу.

Действие принесёт жертве вред или как минимум не принесёт пользы.

У манипулятора есть заранее продуманный сценарий развития ситуации.

Наблюдая за манипулятором, я выяснила, что такая духовная сущность воспринимает окружающих её людей (и не только) не как полноценных личностей, а как инструменты для достижения собственных целей, предварительно внедряет в них искажённое восприятие своей собственной ценности, играет на их страхах и получает тем самым беспредельную власть над ними. Такая манипуляция – это скрытая форма насилия. Однако неверно представлять манипуляторов как злых и исключительно токсичных персонажей. Напротив, они могут казаться приятными и заботливыми людьми, которые действуют исключительно из лучших побуждений другим на благо. Манипуляторы страдают и сами, поскольку воспринимают окружающий мир как потенциальную угрозу, и чаще всего никому не доверяют.

И вот такие индивиды стали появляться абсолютно во всех сферах жизни Гелеополисов. С ними стало возможным столкнуться в любой сфере и в любой ситуации, где человек может получить для себя какую-то выгоду. Даже среди детей появились те, кто уже с раннего детства может манипулировать родителями. «Но как?» – спросите вы, а я отвечу, что если отчасти задуматься и задаться вопросом, почему ребёнок всегда улыбается, то ответ будет совсем неочевиден, поверьте, ибо он улыбается не потому, что он любит или не любит свою маму и папу, а потому что улыбка, как истерика, является простейшей формой манипуляции. И чаще всего такими манипуляторами оказываются члены семьи, друзья, сексуальные или деловые партнёры. И даже жрецы и политики, пытающиеся манипулировать электоратом.

Манипулятор в первую очередь – активный наблюдатель, от взора которого никогда ничего не ускользает. И, чтобы заставить человека действовать в своих целях, он нащупывает в жертве некую внутреннюю «мишень» (например, чувство жалости или стыда) и использует этот инструмент по полной. А всё потому, что манипулятору важно лишить вас собственного мнения, поставив тем самым вас в созависимость.

Дело в том, что ваше мнение – это ваш самый главный и самый ценный ресурс, это проявление себя во внешнем мире. На этом ресурсе строится ваш мир. Ваше мнение – это ваша личность, вы с ней рождены, плюс ваш жизненный опыт и характер. А манипулятор, осознанный манипулятор или патологический абьюзер, он же нарцисс, психопат, социопат, – он лишён своей личности, вместо неё у него ложное «я», его хрупкое эго, которое основывается на внешних оценках и знании о себе. Чтобы понять это, задайте себе вопрос: «Почему манипулятору важно не просто подавить вашу личность, а напрочь лишить вас своего мнения?» Всё просто: потому что так ему проще контролировать вас и ваши решения. Ему нужен постоянный доступ к вашему ресурсу. Он хочет полностью владеть вами и, кроме того, присвоить себе вашу личность.

Так действуют мошенники или аферисты, которые, к примеру, собирают пожертвования для несуществующих детей. А вот близко знакомые манипуляторы действуют тоньше – некоторые из них могут годами втираться в доверие, чтобы потом использовать самые глубокие душевные раны и комплексы жертвы. Но появились технологии осознанного манипулирования, позволяющие в короткие сроки полностью подчинить себе человека, не только лишив его воли, но и уничтожив его как личность.

Когда я искала основу сего повсеместного явления, мне никак не удавалось понять, откуда оно взялось, что является её источником. И тут мне снова помог мой Шу.

– Любовь моя, – сказал он, как-то собираясь в горы на охоту, – ты не учла закон причинно-следственной связи.

И тут всё встало на свои места.

Действительно, манипуляция появилась лишь потому, что сознание человека состоит не только из сознательного, но и бессознательного. Внутри как раз этого бессознательного хранятся все параметры личности человека, все его убеждения, привычки, характер, а также здесь хранятся все так называемые юридические настройки, то есть здесь находится весь список того, на что у человека дано согласие, а на что согласия нет. Именно здесь, в бессознательном, хранятся настройки, сообщающие всем внутри игрового пространства о том, как и с кем себя вести другому существу-оппоненту, неважно, кто это: человек, животное, насекомое, нежить, вообще не суть. Здесь зафиксировано как постулаты всё то, на чём основано общение одного человека с другим: как с ним разговаривать, как с ним поступать. Только здесь, внутри бессознательного, есть такой небольшой тумблер с режимом «ВКЛ» и «ВЫКЛ» на применение к нему насилия. И если этот тумблер включён, то любой негативно настроенный человек (и не только, любая сущность вообще), подсознательно считав информацию, что перед ним находится человек, считающий себя жертвой, сможет над ним реализовать все свои плохие намерения. Выключен, значит, согласия нет, значит, человек целостный, не несущий в себе жёсткую программу жертвы, и эта информация так же считывается, поэтому такого оппонента не трогают и не причиняют ему вреда, таких людей неприятности словно обходят стороной.

К моему величайшему сожалению, основная масса игроков внутри игрового пространства имеет именно включённый тумблер, отчего такое количество насилия и столь стремительно растущая возможность для осознанного манипулирования. И если так будет продолжаться и дальше, боюсь, игра будет перезапущена.

Осознавая всю пагубность стагнации человеческой души и её полного бездействия и нежелания противостоять всему тому, к чему ведёт манипулирование и хаос, в который пытаются погрузить игровое пространство некоторые игроки, видя во всём этом своё превоcходство, я приняла решение: сделать из манипуляции технологию, которую назвала ПРОПАГАНДОЙ.

Какое-то время, достаточно длительное, надо заметить, эта технология была доступна лишь избранным единицам игроков. Но по мере наполнения пространства живыми структурами и роста социума пришлось эту технологию делегировать тем, кто её дальше сможет реализовывать внутри игры.

По сути, пропаганда – это совершенный инструмент, созданный для управления сознанием человека, с использованием которого достижимы плодотворные результаты преобразования хаоса в порядок.

Наблюдая за тем, что происходит с теми, кто приблизился к просвещению и просветлению чуть больше других, я заметила одну закономерность: те, кто стал чуть сильнее энергетически, постепенно, с ростом своего энергетического потенциала, начинают утрачивать связь с теми, кто ещё ищет свой путь и не встал на него, отчего и зародилась технология, способная восстановить утраченное взаимопонимание между одним человеком и целой группой.

Посему, для того чтобы моя школа начала функционировать внутри самой «Школы жизни», пришлось создать целый институт, благодаря которому, достигнув максимального знания о механизме человеческого мышления и социального устройства обитателей игрового пространства, я передала жрецам ту самую технологию, позволяющую контролировать массовое сознание человеков и людей.

И сколько-то времени так и было. Моё незримое, сознательное и умное манипулирование сформированными привычками и мнением масс общества позволяло быть единственной правящей силой внутри игрового пространства, придающее всему вокруг истинное значение, смысл и идею, незримо отсекая все паразитирующие энергетические линии. Отчего люд шёл в Гелеополис за знаниями, за просвещением и просветлением, за новыми технологиями, позволяющими эффективно пройти курс и победителями вернуться в истинный внешний мир. Совершенно осознанно и добровольно игроки «Школы жизни» позволяют незримой руке пресекать ненужную для них информацию, стихийно появляющуюся из ниоткуда и столь же стремительно туда же исчезающую, делая акцент лишь на значимых моментах, значительно сужая поле выбора, но при этом получая стандартизированный код социального поведения, для дальнейшего следования внутри игрового пространства.

Нужно признать, что всеобщая грамотность подарила человеку отнюдь не разум, а лишь набор шаблонов и всё что угодно, кроме оригинального, уникального и индивидуального мышления. Отчего очень скоро пропаганда превратилась в механизм широкомасштабного распространения идей как в совокупность организованных усилий по внедрению в умы того или иного убеждения или теории. Она превратилась в последовательное и продолжительное усилие над созданием обстоятельств и образов, беспощадно эксплуатируемых меньшинством, как прекрасный способ влияния на большинство».

Злата открыла глаза: «Странно, я словно провалилась в воронку, видимо, я задремала». Она продолжила читать с того момента, на котором остановилась.

«Между тем нужно описать теперь то, для чего столь великие философы и нравоучители, каковыми стали многие жрецы, обманывают таким образом народ.

Решение сего вопроса состоит в том, что отчасти они и сами обманываются, ибо имеют устойчивый предрассудок, где дар предсказания предпочитают соединять со жречеством. И такое умозаключение истолковано им их отцами и укоренено в их сознании с самого младенчества.

Доказательством сему могут служить их жертвы и прочие дела, когда они в своих церемониях без присутствия вопрошающего, посредством обрядов учиняют тому допрос с пристрастием исключительно только между собой. К тому же все приготовления, кои они для решения дела имеют, а именно: рассуждая в своих учебных камерах или в тайных собраниях о том, каким бы образом узнать будущий исход всего предприятия без затраты на то времени и посещения самого места события, были, по их мнению, одни только средства, кои употреблять почитали они за должность, дабы в противном случае не лишиться дерзости сего драгоценного дара.

Для своей безопасности они умышленно ограничивают свои ответы и сказывают оные деликатно и расплывчато. Сомнительно полагать, что они каждый раз, готовя такого рода манипуляции, испрашают на то у первых высших вдохновения к пророчеству. Но тем не менее ни один жрец не скрывает технологию таинства от вопрошающего, но, открыв им правду, старается исподтишка выведать и разузнать обо всём, что им нужно, не только как от вращающихся в свете людей, но и как от первоисточника, используя затем полученную информацию всё в тех же церемониальных обрядах, выдавая её за истину. Что же до приготовлений, которые они делают, чтоб прельстить вопрошающего или, как они говорят, привести его в восхищение, то здесь в ход идут все ранее упомянутые рассуждения вопрошающих и тех, кто сам о себе и своих приключениях без утайки рассказывает, полагая, что они весьма похвальны и основательны. Однако представленное их взору театральное позорище, столь правдоподобное, удивительное и местами сакральное, носило иной характер. Вместо насаждения бахвальства и гордыни этим зрелищем всё же укореняют любовь и страх к первым высшим, показывая не только Елисейские поля и ад, куда они могли только на одну сторону свой взор обратить, но и особые учения, кои они посредством театра явно или скрытно преподносят, тем самым закрепляя иную истину и восприятие мира в сознании вопрошающего».

Сехмет встряхнула головой, словно пытаясь скинуть вуаль с глаз. Осознав, что она не спит, она продолжила писать.

«Увы, но нельзя отрицать того факта, что в последующие времена такого рода пропаганда, не имеющая под собой истины, придёт к великому упадку, ибо, умалчивая о тех грубых делах, кои настоящие граждане производить будут для незаконного присвоения и отнятия благ и талантов у мужей, для лишения чести жён, некоторые из жрецов постепенно сами начнут строить подобие храмов для употребления волшебства и страшных заклинаний, кои они, по мнению своему, почитали безопаснее к открытию вещей сокровенных, нежели призыву к первым высшим и естественному исследованию.

Однако из всех этих рассуждений в совокупности следует только то, что те, кто все роды предсказаний сочтёт за обман, совершенно не знают не только свойств людей в этих рассуждениях, но и предрассудков тех, кто произносит ответы, порождая ещё большее заблуждение, словно в состоянии учинять один только обман. Впрочем, хоть эти обе причины равномерно от правды и отступают, тем не менее она сама собою всегда открывается и отныне, признавая суетность сего суеверства, больше не имеет нужды в заблаговременных ответах у таковых предсказателей».

Злата перелистнула страницу и продолжила читать:

«Главным инструментом пропаганды стал театр, к которому мы и направляемся. Если идти прямо к пирамиде, со стороны Елисейского поля находится последняя связь подземного погреба с пантеоном, посвящённым всем первым высшим Гелеополиса. Оттуда надлежит идти через улочки, позади оставляя сад, к западной стороне Элизия, находящегося под сводом. Кровля этого храма невысока и лишь десятью футами выше сводов, кои высотой двенадцать футов, ширина его около сорока футов, а длина равняется с Елисейскими полями, если тут же считать и посвящённое позорищам место. Помянутый пантеон не был единственным, в котором находились все статуи первых высших, достигнувших своего пика просветления и просвещения. Таких храмов внутри игрового пространства, выстроенных по единому образцу, уже насчитывается тридцать тысяч. Задняя часть, или алтарь, такого храма посвящена матери или, лучше сказать, самому естеству. Там всегда покоится статуя с её образом на пьедестале. Передняя капелла содержит изображение знатнейшего богатства на левой и правой руке и статуи избранных первых высших. Потом следуют те высшие, коих мы называем получеловеки. Они стоят позади капеллы. В последнем же храме, который простирается до переднего конца театра, находится неисчислимое множество неизвестных сущностей чудаковатого вида, кои, по мнению горожан, ни на небе, ни под землёй не жили, но на воздухе, земле и в воде рассеянное пребывание имели. Все эти невиданные сущности были изображены обыкновенными фигурами и стояли также во всех храмах, преклоня очи книзу.

От переднего конца театра до самой последней стены было отведено место злым высшим. Одним из таких злых высших был Тифон. Он стоял спиною, облокотясь на стену, с которой имел равную высоту, а оба плеча его распластались по правую и левую сторону стены. Статуя Тифона имела человеческий вид от головы до пояса, с избрасывающим пламенем из очей, уст и ноздрей, а прочие части тела состояли из двух драконовых хвостов чрезмерной величины, с пальцами из змей.

От самого низа и до верха театра, в прямой линии с ним, находились до двадцати капищ на каждой из сторон, где злые высшие, так же как Тифон, поставлены были, то есть эти статуи стояли лицом к добрым высшим, дабы указать на их различия. Стены и кровли как на храмах, так и на сводах по обеим сторонам были покрыты иероглифическими знаками, содержащими загадочные и таинственные хроники. Здесь каждую ночь с десяти до двенадцати часов совершаются разные жреприносящие обряды, на которых присутствуют все жители большого подземного жилища, все те, кто был осуждён к наказанию в слёзном поле, пленённые, которым не удались опыты по просвещению, а также равным образом жрецы и жрицы, из верхнего жилища, когда те могли оставить свои занятия, просвещённые и, наконец, новопросвещённые, которым присутствие при таких обрядах дозволялось лишь в последние три дня откровений.

Эти ночные обряды начинаются при окончании дня с песни тем высшим, которым был посвящён прошедший день. В честь каждого высшего учиняется индивидуальный обряд и такая же жертва. Для каждого обряда, для сожжения треб используются определённые дрова разных сортов деревьев. Дрова сие разжигают разными способами и приспособлениями в зависимости от достоинств первых высших, какие зажигательным стеклом, иные посредством кремня и огнива, другие пламенем из лампад. Также в обрядах применяют и различные воды для тушения огня после окончания всего обряда.

Одной части первых высших приносима была жертва жрецами, а другой – жрицами, а в полночь к низу храма, со стороны Элизия, выходили жрецы следующего дня и два ряда жрецов, кои шли со стороны алтаря. За ними следовал великий хор музыки, состоящий из жрецов и жриц, также из девятилетних детей обоих полов. В момент, когда главный жрец подходит к статуям, остальные жрецы разделяются на два ряда, дабы их жертва была принесена посредине. Всю эту процессию сопровождают восемнадцать нагих девиц, дочерей жреческих, шествующих по две в ряд и несущих каждая по корзине с плодами, приносимыми на жертву. Эти девицы начинают сие служение с тринадцатого года своего возраста и заканчивают тогда, как вступают в замужество. Главный жрец принимает все корзины и выкладывает плоды на большой четырёхугольный стол, над которым возвышается надпись: “Тебе, первый высший, приносится сия жертва”.

Упомянутые же девицы после того, как их корзины опустели, вереницей отходят назад к алтарю. Жрецы же, наоборот, стремятся максимально приблизиться к жертвенному столу для совершения тайных обрядов, продолжающихся под аккомпанемент вокальной и инструментальной музыки. Эти обряды различаются своими свойствами по четырём временам года, равно как и песни, кои являются основой звучащей обрядовой музыки. Многие из этих песен столь изысканны и приятны слуху, а стихи хлёстки и поучительны, что погодя их начинают использовать в храмах на поверхности земли, сделав общедоступными по всем Гелеополисам».

Сехмет поправила спавший локон, отвлёкший её от письма, посмотрев в открытый портал, из которого дул тёплый ветер, раскачивая прозрачные, невесомые шторы, создавая ощущение неги и мнимой дымки. Воды ледяного океана первых вод создавали приятный шум, а Кремлёвские стены его прекрасно резонировали, отчего звук приобретал эффект 3D.

Выдохнула и продолжила:

«Что же касается самого обряда, частично мною описанного, то, как и прежде, сие остаётся строжайшей тайной, раскрывающей свои ворота только избранным просвещённым. И я не буду их рассказывать.

И вот настаёт день, когда все учения позади и вопрошающий в шаге от статуса просвещённого. Последняя ночь в тайном научном жреческом убежище под пирамидами. Между тем уже всё приготовлено к его выпуску, который называется Большим Изиакийским великолепием или Торжеством просвещённого.

Накануне, ближе к вечеру, на лошадях к царским чертогам прибудут шесть человек – судей второго класса, расположенных напротив храма по другую сторону большой площади, и объявят под звуки труб и литавр, что на другой день явится новопросвещённый. Далее, продолжая декламировать эту новость, они пустятся по всем улицам города, по которым будет идти процессия с новоиспечённым посвящённым, при этом не раскрывая его имени, объявив лишь то, что он из Колы. Что касается просвещённых чужестранцев, то о них объявляют только у городских ворот, и организованная процессия по этому случаю тоже будет проходить, но, увы, не с таким великолепием и только около храма.

Помпезное шествие новоиспечённого просвещённого по улицам Гелеополиса всегда весьма ожидаемо, ибо ликующий народ, собирающийся поглазеть на своего свежеиспечённого героя, радуется появлению нового для себя заступника. Но такое торжество – редкость, отчего и прельщает всякого быть зрителем сего обряда.

Ночь перед грядущим позорищем используют для украшения храма всем тем, что хранят жрецы драгоценного в своих казённых палатах. А тем временем граждане Гелеополиса украшают улицы и фасады домов своих цветами и иными доступными им украшениями, отчего город начинает благоухать от их ароматов.

На заре народ ужасным множеством идёт во храм, дабы занять для себя место поудобнее. В центре храма, посреди алтаря, уже покоится кивот, посвящённый первому высшему, вынесенный из подземной пещеры для всеобщего лицезрения. Сей кивот – это большой ящик, покрытый белым шёлком с иероглифическими золотыми надписями, над которым висит тонкий чёрный флёр для обозначения священных таинств.

До начала всей процессии жрецами обязательно совершится жертвоприношение, во время которого жреческие дочери, кои, кроме кольского торжества, никуда более не являются, будут весьма важно плясать под звуки разных инструментов. По окончании жертвенных церемоний начнётся шествие в город.

Шесть служителей второго класса, кои объявляли о церемонии накануне, поедут впереди на лошадях, оглашая о начале церемонии. Караул, разделённый на два ряда того же класса, покроет сей ход как по правую, так и по левую стороны. Из четырёх существующих жреческих классов идут сперва Математики, Медики и Юристы, а пред ними – их дети в таком же порядке и равным образом одетые. Все жрецы имеют под тонкой полотняной завесой чёрную одежду, а поверх неё – голубую, фиолетовую или красную. Из этой же материи сделаны и их головные уборы в виде тюрбанов.

Между обоих рядов шествуют так называемые освящающие жрецы, один за другим, и вместо обыкновенного платья они одеты в епанчи того цвета, к классу которого они принадлежат, неся перед собой книги, откуда они почерпнули все свои науки.

В этом шествии первым идёт жрец первого и знатнейшего ордена, облачённый в чёрную епанчу, неся славную Кольскую доску, обеими руками прижав её к груди. Доска сделана из меди и по краям окована серебром, где чеканною работою изображены эмблемы первых высших в мужском образе, а некоторые – со звериными головами.

За ним следуют дочери жрецов, одежда которых покрыта тонким полотном того цвета, к классу которого относились их отцы. На первой же из них надета епанча разных цветов, украшенная многими золотыми кистями, закреплённая на левом плече пряжкой с драгоценными камнями. На сём убранство их нарядов не заканчивается. Напротив, головы всех девиц убраны свежими цветами, на каждой – серьги, уборы на грудь и руки, весьма великой цены. Они будут шествовать по четыре в ряд, держась за руки.

Главные жрицы, все в чёрной одежде, составят середину процессии, а по обеим сторонам сих редких красот, кои также редко видимы бывают, удвоенный караул. После упомянутых девиц и жриц идёт великий музыкальный хор жрецов и их детей, кои предвещают признание кивота. Его будут нести восемь жрецов на своих плечах. Впереди них в такт кимвалам и малым барабанам с великим смирением пред кивотом будут танцевать дочери служителей второго класса, одетые в весьма тонкое прозрачное платье, украшенное цветами. Иные из сих девиц зажгут по обе стороны различные благовонные свечи так, чтоб дым окружал кивот, подобно нашедшему облаку.

Главный жрец замыкает процессию с кивотом. И, в отличие от остальных жрецов его класса, под его обыкновенной одеждой на нём надето белое платье, а поверх него надета подложенная горностаем пурпурная епанча, шлейф которой несут два мальчика. На голове надета специальная маленькая, красного цвета шапочка-шишак, принадлежащая лишь ему как главному жрецу, именно он при жизни своей уже достиг своего высшего уровня просвещения и просветления, посему остаток своей жизни он посвятил тем другим, кто ещё только в процессе своего пути. Одной из рук он держит пророческий жезл, который в его отсутствие могут носить и другие жрецы.

За ним следуют жрецы первого ордена, их ещё именуют истолкователями таинственных книг и свитков. Двое из них несут на руках доску, на которой лежат инструменты, служащие для предсказаний. Это телескоп, циркуль и компас. Все жрецы упомянутого ордена имеют нижнее чёрное платье, поверх него – белое. За ними следуют их дети, по двое в ряд, и четверо надзирателей.

На этом заканчивается Кольская процессия.

Третье шествие процессии, или торжество просвещённого, в отличие от предыдущего, имеет несколько воинский вид, хотя сами просвещённые таковыми не являются. А воинственность оттого, что все просвещённые по собственной воле защищают отечество, беззаветно служа ему, невзирая на своё социальное положение и состояние, уже приобретённое в обществе.

Итак, сперва на одинаковом расстоянии друг от друга под звуки кимвалов и литавр шествие начинается с выноса трёх распущенных знамён. На первом знамени изображён Кит – олицетворение силы космических вод, символ колоссальной мощи природы, возрождения и олицетворение матки, символ стихийного хаоса, из которого зарождается порядок. На втором изображён Сфинкс – символ четырёх элементов: земли, ветра, огня и воды, а также символ власти, мудрости, тайны, правды и единения, повелитель двух горизонтов, перерождения и воскрешения. А на третьем – змея, свернувшаяся в клубок, герб целого света. Это изображение изъявляет порядок, то, каким образом просвещённый должен учреждать свою службу по отношению к собранному человеческому роду.

Потом следуют сами просвещённые. Увы, но их весьма мало, потому что те, кто уже приступил к служению Отечеству, не оставляют службы для сей церемонии. Между тем, если в празднике участвуют просвещённые из других округов, они в колонне занимают место по старшинству, ибо все просвещённые являются единым корпусом. Они двигаются друг за другом в своих обыкновенных платьях, сотканных из полотняной тонкой ткани и пошитых до колен, поверх неё, как правило, в таких шествиях надета другая одежда, различающаяся по достоинству каждого, а по сторонам шествуют (правда, уже не по старшинству) просвещённые чужестранцы, вследствие сего порядка даже военачальники и сами принцы уступают место простым гражданам по причине их старшинства.

И вот, наконец, идёт новопросвещённый, имея по правую руку младшего жреца, а по левую старшего из просвещённых. В сей первый день он имеет на себе один только талар, шлейф которого простирается до пят. На голове надет миртовый венец, а в руке он держит пальмовую ветвь – знак мира. Поверх главы надета наметка, коя полностью покрывает его лицо, так, чтоб его было невозможно узнать, но при этом он мог всех видеть. Позади него едет торжественная колесница, запряжённая четырьмя лошадьми в ряд, изображающая добродетель. Символизм добродетели был в висящем над пьедесталом венце победы, который олицетворял пороки, которым подвержено человечество. Новопросвещённый в сию колесницу никогда не садится, тем самым демонстрируя, что он не печётся о тщетной чести, которую своими делами заслуживает. Весь путь, по которому шествует новопросвещённый, городскими жителями устилается цветами и окропляется драгоценными благоуханными водами из их домов. И никакая музыка не может тронуть столь много сердец, как раздающиеся повсюду радостные крики. По этой причине новопросвещённый своё восшествие в город в новом статусе всегда осуществляет с покрытым лицом, дабы не приписывать себе всеобщую славу, при этом уважая выраженное почтение не к себе одному, а ко всему их обществу, примеру которого он следовать и славу распространять должен».

Глава 6

Злата отложила книгу в сторону, у неё сегодня дико кружилась голова, и она то и дело проваливалась в глубь своего сознания, становясь то Тефнут, то Сехмет. Она всё так же сидела на кровати, свесив ноги, аккуратно прислушиваясь к самой себе в попытке собрать себя воедино.

Она закрыла глаза и снова куда-то провалилась.

Вот она есть, и её бесчисленно много. И от каждой неё, от каждой её точки, пронизывающей все слои не только игрового пространства, но и всего мироздания в целом, тянутся золотые нити. Все эти нити и есть она, и есть форма её присутствия в этом огромном мире, созданном однажды для неё. И нет в этом огромном, необъятном космосе места, в котором бы отсутствовало её присутствие. Она, как и её муж, её истинное «я» – Сокар, была везде, во всём и всюду.

«Меня должно быть больше, ещё больше, я должна раствориться в тысячах перерождённых себя».

И она стала делиться от того максимума, что есть, стремясь к минимуму, тем самым скрывая себя от себя самой. Это решение она приняла давно и не собиралась его менять.

«Я должна стать песчинкой среди тысячи себе подобных песчинок».

Наплевав на свою безопасность, Сехмет начала деление своей души. Она делилась, делилась и делилась. Невзирая на тот факт, что с каждым таким делением свет тьмы, идущий некогда ярчайшим потоком, становился всё меньше и тусклее, а осознание себя самой призрачнее. Тем не менее она не остановилась. А когда она достигла того уровня деления своей души, что свет, исходящий от неё, не померк, а полностью погас, а тьма вновь стала тьмой, вот тогда её сознание, как и свет, идущий от души, тоже погасло. И её не стало. Де-юре она по-прежнему существовала внутри мироздания, отныне она и была этим мирозданием, а де-факто, будучи везде, она не находилась нигде. Осталась лишь надежда, что она когда-нибудь снова сможет собрать себя всю воедино.

Но не сейчас. Сейчас она сделала то, что должна была: защитить своих детей и детей их детей. Она, как истинная мать, защищала своё потомство, потомство, рождённое внутри «Школы жизни», от своего истинного «я», от Сокара – первого высшего. Спасала от грядущего уничтожения, от рабства, неволи и насилия и всего того, что происходило внутри игрового пространства, с чем она в корне не была согласна и на что с недавних пор она уже не могла влиять и что не могла контролировать. Она защищала себя в них, а их в ней, она защищала саму «Школу жизни», проект, опять же созданный благодаря ей. Являясь главным ключом от всех врат, она не могла поступить иначе, кроме того, как она поступила. Никто и никогда не сможет ею завладеть. Своим действием она полностью пресекла такую возможность на корню. Никто и никогда, включая самого Сокара, не сможет отследить её в ком-то или чём-то, потому что она полностью растворилась внутри пространства, слившись с ним воедино.

Когда Сокар резко перестал ощущать свою Сехмет, он не сразу на это отреагировал в силу занятости процессами уже бушующей сечи, идущей глобально и повсеместно по всему созданному им мирозданию, как в реальном мире, так и внутри игрового пространства.

И лишь на миг, когда он отвлёкся от сечи, его тут же пронзила боль, та, что испытывают люди от одиночества, он задыхался, больше не в силах сдерживать свой истошный крик. Вопль отчаянья, страха и дикой, невыносимой боли пронзил всё вокруг. Он был повержен насмерть, но он был бессмертен, а значит, он всё ещё был жив. До него постепенно, шаг за шагом стало доходить то отчаянье, которое испытала Сехмет, поняв, что всё уже не обратимо, чётко увидев миг в вечности, когда начнётся сеча, а уж просчитать, что станется после, было несложно, ведь она знала тайну сотворения мироздания, знала, что она является той матрицей, на которой основан её мир, мир, созданный для неё. А также она знала очень хорошо Сокара, который ничего не будет предпринимать, позволяя случиться неизбежному, пытаясь быть отстранённым наблюдателем, а не тираном, создавшим мир для того, чтобы повелевать. Она понимала, что, помимо сечи, уже объявлена охота не неё и её детей, которых она должна спасти во что бы то ни стало. Знала, на что шла. Она также знала, что будет, когда он поймёт, что его истинное «я», его Сехмет, растворилась в пространстве, став им, знала, что он не сдержится, а значит, тот истошный вопль испепелит многое, остановив всё это безумие раз и навсегда, а она станет теми семью печатями, которые запечатают «Школу жизни», тем самым спасая не только само игровое пространство, но и всех её обитателей, включая их с Сокаром детей.

Она действительно это сделала, а ведь они даже не успели попрощаться. Сокар жалел лишь об этом. Он чётко знал, что у него не было возможности что-либо изменить. Ему осталось лишь одно: ждать долгую вечность, не теряя надежды, что когда-нибудь его Сехмет возродится.

Печать, которая до этого момента никак не устанавливалась в междумирьях, что бы он ни предпринимал, теперь плотно встав в пазы междумирий, начала навечно запечатывать мир, лишив всех и каждого обратного пути. Именно поступок Сехмет заставил Сокара действовать, а не наблюдать. Боль, рвущая его душу, рвущая его самого для всех, стала сокрушительно испепеляющей. Лишь миг между прошлым и будущем, миг до и после, а мироздание отныне и навсегда стало другим, словно по дуновению космического сквозняка, в одночасье, захлопнув все двери Вселенной и запечатав на вечные века всю, некогда столь популярную транспортную систему, тем самым изменив пространство до неузнаваемости, в дополнение лишив его главного, неиссякаемого источника абсолюта. Ибо та самая транспортная сеть, для всех являющаяся неотъемлемой частью мироздания и несущая в себе функционал лифтовых шахт, позволяющая перемещаться между различными слоями миров, была неиссякаемым источником энергии, идущей от абсолюта, она была той нейронной сетью, окутывающей всё пространство, питая его.

Сеча прекратилась мгновенно, просто больше не стало высших тёмных среди низших, столь нагло и безжалостно пытающихся вырваться вперёд среди себе подобных, завоёвывая себе место уже среди светлых высших, не щадя никого, даже собственных новорождённых душ. Всё пространство погрузилось в первородную тьму, в которой отсутствует какая-либо форма движения, сковав всё и вся. Началась глобальная перезагрузка некогда созданного мироздания. Звучала лишь гробовая тишина, сковавшая пространство, звенящее от боли.

Такова стала цена безрассудства, допущенного пекельным миром в попытке осуществить план по раболепству души.

Сехмет распознала сие намерение первая и сделала то, что должна была, нанеся главный сокрушающий удар, а реакция Сокара лишь стала причинно-следственной связью её поступка, включив и введя в исполнение закон ответственности и справедливости. Карма, вещь прямая и негибкая, достанет каждого.

Глава 7

Из оцепенения Злату вывел Молчун. Он просто подошёл к ней вплотную и начал активно лизать ей ноги. За ним последовали все остальные.

«Я песчинка, я никто среди ничего, я стала ничем, как же больно, я понесла такую жертву». Слёзы струились по её щекам, и она была не в силах их сдерживать или плакать украдкой, впервые за долгие годы существования её переполняла безграничная любовь и жалость к самой себе, словно её жизненную силу больше не сдерживала никакая программа и она снова стала собой, той, ради которой всё.

В комнату вошёл Радомир.

– Ну ты скоро? Мы начинаем опаздывать.

Злата подняла глаза и, всхлипывая, посмотрела на него.

– Любимая, ты чего? Сон плохой приснился?

Следом за ним в комнату, словно фурии, ворвались Артур и Алиса.

– Ма!

– Мамик! Мамик! Представляешь, у Артура наконец-то получилось управлять землёй, а у меня в голове резко появились воспоминания о космосе и о небе. Представляешь, я всё вспомнила, я вспомнила все транспортные дороги, у меня в голове словно GPS-навигатор какой-то, там все навигационные системы для перемещения, как внутри пространства «Школы жизни», так и вне её. – Алиса запнулась на полуслове. – Ма, я, что, постой, я, что, ой, ты, что, мне доверила всем этим управлять? Стоп.

Алиса закатила глаза и начала плакать, не в силах сдерживать резко нахлынувшие чувства. Она обняла Злату, пытаясь уткнуться в неё, такую хрупкую, худую и беззащитную сейчас. Не переставая хлюпать носом в такт Злате, Алиса всё не унималась:

– Ма, я вижу все транспортные узлы, я их вижу. Это такая круть. Почему ты мне раньше не сказала, какая это крутая круть, насколько это захватывает? Меня прям распирает, я только что поняла, что я и вправду Нут – богиня неба. Мам, но ты и тогда была моей мамой. Хотя в этом перерождении меня родила моя младшая сестра, ой, я запуталась.

– Алиса, – цыкнул на неё Артур, тут же плюхнувшись рядом с ней и начав её щекотать.

Комната тут же наполнилась детским переливчатым смехом.

– Полно, – властным и холодным голосом молвила Злата.

В комнате тут же настала гробовая тишина.

– Я тоже всё вспомнила, – она смотрела на мирно стоящего в дверном проёме, облокотившегося о дверной косяк Радомира так трогательно-нежно и так пронзительно. – А ты вспомнил?

Радомир молчал, лишь желваки ходили. Дети, притихнув, вжались в кровать, пытаясь прикинуться невидимыми.

– Знаешь, видимо, вчера, в сочельник, в Новом Иерусалиме мы здорово с тобой колдонули, любимая, что столько с самого утра новостей, как из рога изобилия.

На этих словах Радомира в комнату вошли Барута с Марго.

– Злат, представляешь, я вижу ту самую дверь, которую папа запечатал ото всех, ту дверь, что я вам подарила, когда Школа была только в стадии запуска. Это так поразительно, я снова всё помню, – но, видя безрадостное лицо Златы, немного опешив, Марго словно прикусила язык, резко замолчав и отчего-то попятившись назад.

– А что случилось-то?

В воздухе повисла тяжёлая пауза.

Злата, откинув с себя одеяло, резко встала, утирая слёзы, и так же резко рухнула навзничь, потеряв сознание. Метнувшийся к ней Радомир не успел её подхватить, отчего комната сотрясалась, словно от падения рядом с ней метеорита.

Что там началось…

Глава 8

Злата падала куда-то вниз, словно в глубокий колодец, где то ли колодец был очень глубокий, то ли она падала очень медленно, словно Алиса из сказки Льюиса Кэрролла. Она попыталась посмотреть вниз, но там было так темно, что невозможно было ничего разглядеть. Прошло ещё какое-то время, и Злата уже не понимала: она летит вниз или вверх. Тогда она начала осматриваться по сторонам, по-прежнему продолжая падать в никуда. Перед её взором с большой скоростью мелькали шкафы с книгами, географические карты, картины, то ли какие-то чертежи с оборудованием, то ли какие-то схемы, всевозможные технологические карты, колбы, наполненные всевозможными жидкостями, какие-то образцы горных пород, колоссальное количество древних свитков и скрижалей, даже берестяные грамоты, то ей чудились водопады, и ей казалось, что она летит сквозь них, то, наоборот, воздух становился чересчур сухим и жарким, то она продиралась сквозь лесные чащобы, то она слышала звук железных цепей, продирающий до мурашек, и это при том, что падение то ускорялось, то замедлялось, отчего она даже успевала рассмотреть какие-нибудь детали (например, детализированную карту Кольского с наложенной на неё картой Московского Кремля со стопроцентным сходством форм обоих объектов). Отчего в голове мелькнула мысль: «Так вот откуда взят образ Московского института времени, что сегодня является главным Кремлём, и его форма, омываемая первородными водами». Душа отчего-то ликовала, продолжая падать. Постепенно свет практически исчез, и вот она летит сквозь кромешную тьму, и перед глазами уже ничего не мелькает, и её засасывает в воронку той самой непроглядной тьмы, которую она однажды намеренно создала вокруг себя. Видимо, пришло время встретиться с самой собой. Она всё падала, падала и падала. Непонятно, сколько прошло времени, но вокруг стало что-то меняться, отчего густая и непроглядная тьма стала словно отступать, становясь прозрачной, менее густой.

Странно, но она больше не падала и не парила вовсе, а уже стояла всё в той же непроглядной темноте, но ей было почему-то и не темно вовсе, а наоборот, казалось, что она тонет в ослепляющем свете. Откуда-то выплыло огромное зеркало в полный рост. Зеркало казалось странным, не технологичным, внутри с зыбким и непроглядным основанием, в котором Злата не увидела своего отражения. Оно вообще ничего не отражало. Как и повсюду вокруг, в нём былая также непроглядная, зыбкая, вибрирующая тьма.

Странное ощущение. Она поёжилась, вроде и не от холода, а как-то неуютно ей было.

Из этого эмоционально-осязаемого вакуума вывел отрешённый металлический голос.

– Кто ты?

– Я, – Злата снова поёжилась, – я никто, песчинка в океане, ничто. Меня нет, и я есть, я ничто и всё одномоментно.

– Проходи, тебя заждались, – и на этих словах зеркало озарила столь слепящая тьма, что вокруг вообще всё померкло, а Злата, набрав воздуха в лёгкие, шагнула внутрь него.

На поляне сидела маленькая девочка в красивой белоснежной сорочке с удивительным и замысловатым орнаментом.

«Я знаю этот узор, – промелькнуло в её сознании. – Я знаю эту девчушку, это же я».

– Здравь будь, – молвила вовсе не юным голосом девочка. – Давно я тебя здесь поджидаю. Ох, и много же тебе потребовалось времени собрать себя воедино. Ничего, главное, это случилось, и ты хоть в этот сочельник смогла открыть все двери, тем самым собрав себя в единое целое.

Злата молчала.

– Кто ты? – в лоб спросила девчушка. И с этим вопросом вновь возникло зеркало, в отражении которого из тьмы стал прорисовываться образ той, ради которой всё.

Она стояла, молча смотря в своё отражение, которое с каждым мигом становилось всё чётче и наполненнее. Удивительно было наблюдать за этим чудесным преображением и возрождением. Из зыбкого, еле различимого образа сейчас на неё смотрела невероятной красоты, женственности, отваги, непреклонности, свободы и самоуверенности Дива, столь хрупкая и такая могучая и великая, не побеждённая и никем не превзойдённая.

Злата разглядывала себя с восхищением, она улыбалась, и отражение ей тоже улыбалось. Это была она, только собранная воедино, это была снова та единственная, ради которой всё, это была сама Сехмет.

Откуда-то взялся шмель, который жужжал вокруг её носа, заставив на миг отвлечься от созерцания.

Обернулась и увидела вновь себя на поляне, только вот рядом с ней была уже и не девчушка вовсе, а древняя старуха, да столь древня, что её костяшки на руках напоминали скрюченные коряги, а белые космы, спадающие ниже плеч, были все в завязочках. На её плечах красовался огромный красный палиховский платок – шаль. Старуха жмурилась и что-то мурлыкала себе под нос.

– Ну что ты, внученька, неужто не признала? Просыпаться пора, ждут тебя все, нужно открыть то, что закрыто тобой было, двери должны распахнуться. Пришло время.

Злата стояла неподвижно, не в силах даже молвить слово, словно все её чресла парализованы, язык не слушался, безвольно валандаясь во рту.

Старуха, продолжая мурлыкать, словно в танце кружа вокруг неё, в какой-то миг треснула ей по лбу то ли ложкой, то ли палкой, то ли костью. Да так больно, что аж слёзы брызнули.

Глава 9

Злата открыла глаза и потёрла лоб. В том месте, где бабка её ударила, стремительно начала надуваться шишка. И тут она поняла, что над ней свисают абсолютно все с очень смешным, огорошенно-перепуганным видом.

– А это ещё что? – Радомир с недоумением потрогал быстро растущую и синеющую шишку.

– Бабка ударила, – буркнула Злата и тотчас начала подниматься. А вы чавой тут все надо мной нависли, случилось чаго?

– Злата, что с тобой? Ты как-то странно говоришь, с каким-то старинным, что ли, русским акцентом. Ты не помнишь? Ты в обморок упала, – не унимался Радомир.

– Я в обморок, с чавой?

– Ну вот опять. Не шучу я, – нахмурился Радомир.

Злата брызнула и так звонко расхохоталась, что аж хрусталь зазвенел в буфете. И напряжение тут же спало.

– А что было-то, – теперь следом за отцом не унимался Артур.

Злата подошла к нему вплотную и с такой нежностью и неподдельной материнской любовью потрепала его за волосы, чмокнула в щёку и тут же молвила:

– Сынуль, ну погуляла немного твоя мать, ты ж меня знаешь.

– В том-то и дело, с тобой не заскучаешь, тебя нужно всё время сачком, как бабочку, ловить. Я уж думал, это закончилось, но вижу, что только всё начинается.

Вокруг все засмеялись, кроме Марго. Она продолжала стоять, отстранённо и пристально смотря на Злату, да так, словно ставя под сомнение, что это она.

– Хатхор! Когда твой отец задал мне вопрос, что это там за новая звезда появилась, в тот момент ты не была ещё даже имянаречённой, спокойно посапывая, покоилась у меня на голове в диадеме, специально для тебя созданной Сокаром, чтоб две его прелестницы всегда были рядом с ним. Ты была единственной из наших детей, кто был рождён вне зоны игрового пространства «Школы жизни». В тот день тебя и нарекли Хатхор.

Плечи Марго обмякли, она выдохнула и наконец тоже расслабилась.

Тем не менее на лбу пульсировала огромная лилово-пунцовая шишка. Злата подошла к трюмо, посмотрела в зеркало и на глазах у всех просто провела рукой по своему раненому лбу, правда, у своего отражения. Улыбнулась, обернулась, и все ахнули. Шишки-то больше не было.

– Ты закончила себя собирать, – это было словно утверждение, которое вслух высказал Радомир, стоящий за ней, распираемый гордостью.

– Угу, – кивнула Злата.

– Вот и славно, я так-то шёл сообщить, что завтрак уже готов и стол накрыт. Может, мы всё-таки закончим начатое и приступим к запланированным делам?

– Ура…

– Помчали…

– Наконец-то…

И шумной толпой все вместе они направились в столовую трапезничать.

– Отныне все двери вновь открыты. Устоять бы, а то ведь сейчас посыплется, как из рога изобилия, – поняв, что произнесла это вслух, Злата тотчас заткнулась, прикусив язык, но этих слов никто не слышал, кроме Радомира.

Глава 10

Они сидели в полном составе, за огромным обеденным столом, наполненным разной снедью, вкуснейшими ароматными сбитнями и морсами. Бурно обсуждали, где же пропадали всё это время Радомир и Злата с их питомцами.

По первости, конечно, Марго с Барутой просто молча наблюдали, как Радомир и его Злата с аппетитом лопали всё то, что те для них приготовили, урча от удовольствия, местами даже закатывая глаза от наслаждения и запивая, причмокивая, все эти снеди травяными сбитнями и ягодными морсами, продолжая лопать всё с тем же неистовым аппетитом. И вот, когда постепенно насыщение стало приходить, эта сладкая и уже неголодная парочка стала замечать ещё что-то вокруг себя, кроме еды.

Начался тот самый долгожданный рассказ.

Четвероногие питомцы так же, как и их хозяева, опустошив свои миски, покойно дремали у их ног. Радомир молчал, тихо улыбаясь, предоставил пальму первенства своей возлюбленной, той ради, которой всё. И Злата начала красочно, да с приукрасом, да с активной жестикуляцией, да с юморком их рассказ.

Сами того не ведая, они оказались внутри подземного города ещё до момента, как точно такой же был построен внутри самой «Школы жизни» в городе Коле, на одноимённой земле Кольского полуострова, именуемой так в глубоком будущем и настоящем.

Нужно отметить, что факт перемещения во времени никого из слушающих не смутил, даже детей. Видимо, потому что частично с возвращением Радомира и Златы многое изменилось в их сознаниях, и они, каждый, вспомнил суть своего предназначения и бытия.

Место, в котором они очутились, оказалось главной лабораторией, также являющейся лабиринтом. Находится это место за пределами игрового пространства, за ледяным барьером и энергетическим куполом, который удерживается с помощью северного и южного полюсов – магнитов. А также благодаря всем горам, являющимся энергоинформационными каналами приёма, и, конечно, благодаря всей тончайшей речной нейронной сети, покрывающей всё пространство, будучи главной накопительной, архивирующей и передающей энергоинформационной единой системой. Эти две системы принимают и получают всю имеющуюся и постоянно обновляющуюся информацию, идущую от игрового пространства и для него, включая программные обновления для успешной и продуктивной работы человеческих биококонов. Да и сам лабиринт имеет неспроста такую форму.

Сокар никогда ничего не делает просто так, любая его мысль имеет тонкое, изящное, а главное, простое техническое решение. Этот объект строился как главный информационно-энергетический накопительный центр, из которого вся информация игрового пространства, пройдя анализ и детализированность, далее перемещается в хроники событий, уже во внешнюю часть созданного им мироздания, а вся входящая энергия распределяется пропорционально отыгранным ролям между всеми участниками, занятыми внутри «Школы жизни». Именно эта лаборатория – лабиринт со всем его функционалом – была взята за основу при создании мозга для биококона, эту форму лабиринта позднее внутри игрового пространства будут именовать вавилонской.

Но энергетический (хрустальный) барьер имеет свою устойчивость ещё и благодаря тому, что все земли по периметру игрового пространства омываются ледяными солёными водами, обладающими не только огромной теплоёмкостью, но и превосходной энерго и электропроводимостью. К довершению вышесказанного: по всему периметру границ игрового пространства дополнительно установили ледяной барьер. Это сделано для того, чтоб земли игрового пространства успешно выполняли заложенные в них функции, не перегреваясь и не переохлаждаясь ввиду того, что любые процессы энерго и электропотоков имеют свойство нагреваться, причём степень их нагрева прямо пропорционально зависит от уровня нагрузки, где ледяной барьер как раз является той самой базовой системой охлаждения, не считая воздушных потоков.

Эта лаборатория действительно является лабиринтом, расположенная в зоне полигонов у пирамиды сознания. Огромное здание площадью семьдесят тысяч квадратных метров, обнесённое мощной резонаторной стеной. Внутри него располагаются полторы тысячи наземных помещений, и такое же количество – под землёй. Перед входом в лабиринт висит табличка с надписью: «Безумие или смерть – вот что находит здесь слабый или порочный, одни лишь сильные и добрые находят здесь жизнь и бессмертие».

Сама лаборатория состоит из сложной системы коридоров, дворов, комнат и колоннад. Большая часть помещений находится в абсолютной тьме, а когда эти залы всё-таки открывают, то некоторые двери издают ужасный, мощный, сбивающий с ног звук, похожий на раскаты грома. Однако сей лабиринт примечателен не столько своими размерами, сколько хитростью и искусностью внутреннего устройства, воспроизвести и детально описать которое невозможно.

Вход и колонны высечены из кипенно-белого мрамора – материала, сделанного для «отрады глаз», неся баланс и гармонию. Всё остальное строение сложено из глыб сиенита – мaccивной, твёpдой пopoды, близкой пo внeшним пpизнaкам к гpaнитy. Однако ввиду того, что сиенит не имеет кварцевых вкраплений, это лишает его особого блеска, но придаёт ему тонкий матовый шик, что и задумывалось при его создании. Тем не менее сиенит – непростой камень, в него были заложены качества, позволяющие ocyщecтвлять пocтoянный энepгooбмeн, благодаря чему рacкpывaются тaлaнты, yвeличивaются cпocoбнocти, а сознание души в контакте с ним pacшиpяет гpaницы oкpyжaющeгo её миpa. Цeннocть сего камня заключается в том, что oн является символом вeчнocти и нeзыблeмocти мысли первого высшего, напоминающего o хрупкости и нeзaщищённocти души.

Итак, они очнулись, находясь в кромешной тьме, каждый в своём чистилище, месте, позволяющем узреть себя истинного в особых зеркалах, срывающих все маски, оголяя душу, позволяя прозреть и проснуться душе ото сна и морока игрового пространства. Попав в персональное чистилище, душа словно проходит процедуру дезактивации, удаляя все энергетически радиоактивные вещества, прилипшие к ней за время нахождения внутри игры. А уж после того, как они пришли в себя, вспомнив и узрев истину своего происхождения, так же внезапно очнулись уже за круглым столом переговоров, в комнате, наполненной тягучей темнотой, в которой, кроме них двоих, никого не было.

Посередине огромного стола, который был действительно очень большим, зияло нечто среднее между энергоинформационным потоком, испускающим иссиня-чёрный свет, и экраном телевизора. Вся эта космическая конструкция, помимо истины тьмы, ещё издавала характерный шум, отдалённо напоминающий белый, пронизывая всё и вся вокруг вибрациями. Шла прямая трансляция с внешним миром, на которой присутствовали все, кто смог, успел или имел такую физическую возможность – вновь лицезреть первых высших.

Сехмет, сидя за столом, вспомнила свою первую презентацию «Школы жизни» и их уникальное, максимально технологическое появление. Это поистине было фантастически. Сейчас, сидя за столом, после стольких лет молчания и своего отсутствия она вдруг осознала, насколько сильно она стала другой, человечной и как невероятно сильно изменились энергетические вибрации её души. А вместе с тем, смотря в буквально засасывающий экран, она также осознала, что и мир перестал быть прежним, также максимально очеловечившись.

В тот миг боли и отчаянья, миг, когда сеча резко закончилась, а вся транспортная система мироздания завершила своё свёртывание, разделив космос на до и после, как высохшие русла рек, Сокар позволил, скорее, предоставил всем её оставшимся обитателям возможность самостоятельно и бесконтрольно развиваться.

Увы, но первые высшие покинули внешний мир. А точнее, Сокар успел нырнуть в игольное ушко за миг до того, как это ушко испарилось, предпочтя остаться подле своего истинного «я» – Сехмет и их детей, внутри «Школы жизни», о чём было не ведомо никому. Для всех первые высшие просто покинули это мироздание. Но всё же в космосе витала надежда, что однажды, когда-нибудь они вернутся.

С того дня тысячи разделённых миров, не имеющих возможности более перемещаться в пространстве, вынуждены были развивать свой собственный мир самостоятельно, изобретая, внедряя и распространяя свои собственные технологии, ведя по собственным многочисленным сценариям тысячи душ. Теперь, когда рядом, повсеместно, не было первых высших, которые исправляли, выправляли и пресекали все ветви вероятностей, несущие негатив и низкие энергии, а вместе с ними и вибрации, миру пришлось нелегко. Первое, с чем столкнулся уцелевший мир, в котором более не существовало разделения на низшие пекельные миры и высшие светлые, так это с самовозвышением и вседозволенностью, позволяющей систематически и безбоязненно нарушать закон свободы воли.

Оказалось, что абсолютно все высшие, кои себя такими считали, достигнув своего максимума, так им казалось, имели пекельную основу своего происхождения. Кто бы мог подумать?! А всё потому, что просто никто и никогда из высших не имел возможности познать себя так, как это произошло с их созданиями – детьми, которых они направляли в «Школу жизни», внутри которой эти дети были предоставлены сами себе. Там, в мире, который не существует, изучая своё дно, они разбрызгивали фонтаном дарованную им энергию их создателями без остатка. И лишь через боль и страдания, нужду, лишения и невзгоды эти юные души матерели, приобретая невероятную технологию материализации собственных мыслей, тихонечко, шаг за шагом восстанавливая и наращивая свой энергетический потенциал.

И вот, оставшись без контроля внутри мироздания, среди высших душ начался тот самый процесс познания самих себя. По сути, тысячи разделённых миров, ещё вчера будучи единым миром, сегодня разделённые на тысячи тысяч миров, варились каждый в своём собственном соку, предоставленные сами себе. Всем пришлось учиться жить заново, впервые действительно осознав истинный смысл «Школы жизни», которую хоть и закрыли от всего внешнего мира, тем не менее которая в одночасье постучалась в дверь каждого.

Случилось то, что никто не ожидал. Именно благодаря тому, что транспортная система перестала функционировать, разделив единое пространство на части и отрезав их друг от друга, суть проекта «Школа жизни» теперь стала сутью всего мироздания. Лишённые длани высших и их постоянной помощи, раздроблённые миры впервые стали принимать самостоятельные решения, иметь самостоятельные мысли и идеи, новые веянья. Они стали меняться, меняться, познавая самих себя, свою самость, пытаясь открыть внутри себя дверь абсолюта.

Вот тут-то и началось: кто во что горазд, выпячивая напоказ свою истинную суть.

Конечно, изначально новое разделённое мироздание, каждое в отдельности, начало деградировать, причём сильно и, нужно заметить, стремительно, но спустя некоторое, более чем длительное, время ситуация начала выправляться, и каждый мир, приняв, наконец, свои изменения, начал идти и развиваться своим особым, уникальным путём. И космос вновь заиграл новыми красками, только души в этом новом мире больше не рождались. В новом мире для их рождения не хватало гармонии.