Электрический Дракон

Информация о серии

Дорогой читатель, ты начинаешь серию книг про мафию под названием «Наследие Пяти». «Электрический Дракон» – ПЯТАЯ книга из основных десяти. Каждая история является продолжением предыдущей, поэтому, как автор, я прошу тебя ни в коем случае не менять порядок чтения, дабы не запутаться в головоломке.

После завершения каждой из книг у тебя ДОЛЖНЫ ОСТАТЬСЯ вопросы, ответы на которые ты будешь постепенно получать в последующих историях, поэтому не волнуйся, если тебе покажется, что я утаила что-то от своего читателя.

Чтобы узнать больше об авторе, порядке чтения, а также познакомиться с дополнительным творчеством по книгам и получать новости о серии одним из первых, ты можешь подписаться на мой авторский канал:

Телеграм – https://t.me/isabelleauthor

Плейлист

Evanescence – Bring Me To Life

YOARI – True

Vancouver Sleep Clinic – Someone To Stay

The Weeknd – House of Balloons

Twenty One Pilots – Doubt

The Neighbourhood – Reflection

Lil Peep – Haunt U

G-Easy & Halsey – Him & I

Isabel Larosa – Haunted

Shakira – Can’t Remember to Forget You

ASHE – Moral of the Story

Eminem – Mockingbird

Cold Blooded – Chris Grey

Paramore – All I Wanted

Zella Day – East Of Eden

Посвящается

В том случае, если забыть себя легче, чем пережить боль.

Вам кажется.

Вы сильнее её и людей, причинивших ее.

Глава 1

Так или иначе, все мы хотим одного и того же – свободы.

В словах и действиях. Дома и на улице. В своей собственной голове.

Я всегда чувствовал себя свободным.

Во власти отца.

В той комнате.

После неё.

Ничто не могло заставить меня почувствовать себя запертым в клетке.

А потом появилась она.

И ровно два года два месяца и двадцать семь дней с тех пор, как я поднял полумёртвое тело Талии Нери, понимая, что навсегда утратил свою свободу.

Она не должна была приезжать.

Я даже мысли такой не допускал.

Тогда Талия ясно дала понять, что не доверяла мне, поэтому с самого начала держалась на расстоянии и была в буквальном шаге от всего, что я мог предпринять в отношении её.

Однако она думала не о том – я не собирался причинять ей вред. И при всём несуществующем желании даже не смог бы. Просто хотел проверить, как далеко девушка позволит себе зайти, поддавшись азарту и тому чувству, что я зародил внутри неё.

Не думаю, что это был страх.

Талия не боялась меня. В конце концов это она стала моей гостьей, а не наоборот.

Я посчитал её сумасшедшей и крайне несообразительной, когда она предстала передо мной там в первый раз, даже несмотря на то, что у меня не вышло дотронуться до неё и напугать. А затем ещё и вернулась туда позже.

Её мотивы были неизвестны.

Талия не собиралась помочь мне сбежать. Скорее хотела приблизить мою погибель, накормив той испорченной дрянью, что я принял от неё, так как это была единственная еда за последние дни, предоставленная мне.

Сложилось впечатление, что она хотела просто поговорить. С кем-то, кого её отец в жизни бы не подпустил к ней. Или… с человеком, будто она так давно не видела никого за пределом списка тех, кому было позволено говорить с ней.

Вопреки широко распространённому мнению, принцесса Ндрангеты не была заперта в особняке.

Отчасти.

Талия ходила в школу, выбиралась на светские встречи вместе со своей семьей и часто бывала в гостях у не менее важной персоны синдиката – Джулии Де Сантис —, но каждый её шаг тщательно скрывался отцом.

В сети не было ни одной фотографии с ней. А если уж когда-то и была, то исчезла также быстро, как и появилась.

Никто за пределами узкого круга, проверенного Винченцо Нери, не знал, как выглядела его единственная дочь.

Поддельные паспорта и имена, сменяющиеся, как перчатки, вуали, закрывающие лицо на случайных фотографиях, и её собственное желание оставаться призраком поспособствовали тому, что «умерев» на территории Каморры, она могла получить шанс обрести новую жизнь.

Разумеется, не со мной и не здесь, так как рано или поздно Ндрангета бы нашла её, но я уже давно не думал о том, как бы всё могло быть, потому что Талия нашла другой способ избежать оков синдикатов и побега от них.

Она не приходила в себя больше двух лет.

И будь эта девушка кем-то другим, её бы уже давно отключили от аппаратов и дали ей умереть. Я был лично позволил этому случиться, не будь она той, кто она есть.

Талия Нери.

Принцесса-Бунтарка.

Девушка, что не видит границ, когда речь заходит о безопасности тех, кого она любит.

Но за пределами её отражения в зеркале существовал всего один такой человек.

И я не был им.

Она приехала на другую сторону не для того, чтобы увидеть меня. Не чтобы сбежать. А чтобы защитить свой дом. И принести себя в жертву, если бы пришлось.

Я перекатывал между пальцами ампулу, не прекращая думать о ней. В моей голове были десятки развитий событий той ночи, но ни одно из них и близко не походило на реальность, в которой мы оказались из-за неё.

Она всё изменила.

Кто-то толкнул меня в плечо и я сменил фокус на картину, разворачивающуюся прямо передо мной, а Деметрио, получив должную реакцию, уселся обратно на своё место, сложил руки на груди и, кажется, мгновенно заснул.

Едкий запах крови и крики не помешали ему сделать это. Скорее они послужили колыбельной его сладкому сну.

Парню наскучило мучить отца Арабеллы ещё пару недель назад – сразу после того, как я отрезал ему язык. Несмотря на то, что Жакомо Бранто был лишь первым в списке тех, кто в скором времени окажется на его месте, создавалось впечатление, что девушка ещё долго не планировала отпускать его на тот свет.

Она издевалась над ним вместе с Деметрио, после чего уходила, оставляя его на меня, и возвращалась вновь, лишь когда он приходил в состояние терпеть её месть.

И так по кругу.

Лампочка над нашими головами тускло освещала пространство вокруг, по бетонным серым стенам стекала кровь, а пол всё больше усеивался рвотой и мочой.

Не нашей, разумеется.

Арабелла просунула лезвие ножа под рваную рану на плече мужчины и медленно отрезала кусок кожи. Ублюдок, надежно прикованный к металлическому стулу, который в свою очередь был прикручен к полу, закричал, и слёзы полились из его опухших красных глаз.

Я приводил его в чувство столько раз, что каждый последующий мог стать последним. Пора было заканчивать.

Он не был целью Арабеллы. Она лишь развлекалась. Пугала ожиданием тех, кого на самом деле желала видеть на его месте.

– Скоро он умрёт, – предупредил я, сжимая ампулу с обезболивающим препаратом в кулаке. – И ты ничего не сможешь с этим поделать. Его кровь заражена.

Я бегло осмотрел свежие раны на теле отца Арабеллы, которые заливали кровью потемневшие участки, пораженные гангреной.

– И что ты мне предлагаешь? – девушка подняла голову, останавливая лезвие под кожей.

– Убей его.

Она крепче сжала рукоятку ножа, будто я мог встать и вырвать его из её рук.

– Пока он ещё чувствует, – я опёрся локтями о бёдра, собираясь уговорить её. – Иначе это случится быстро и безболезненно.

– Согласен, – Деметрио потянулся, открывая один глаз. – Убей его сейчас же! Я хочу есть.

Я покачал головой, усмехаясь.

Арабелла перевела своё внимание с меня на него.

– Тебя совсем не волнует, что ты сидишь в камере для пыток с руками по локоть залитыми кровью?

– Упс… – Деметрио притворно искривился, после чего повернулся ко мне. – Я испачкался?

Лицо, одежда, даже его светлые волосы в некоторых местах слиплись в ней.

– Едва ли.

Довольная улыбка заиграла на его губах, когда Арабелла резко выпрямилась и махнула ножом в нашу сторону.

– Это шутка для вас?

Тот, кто не знал эту девушку, счёл бы её реакцию за злость, но не мы. Она была практически обижена на то, что мы шутили в такой важный для неё момент. Хотя он не был таковым.

– Нет, – серьёзно ответил я. – Но мы отвели ему достаточно времени. Сделай своё дело, и мы перейдём к следующему этапу.

– Я не…

Арабелла не успела договорить, как мой кулак сжался настолько сильно, что ампула разбилась в нём и раствор потёк к локтю, оставляя за собой тонкие полупрозрачные полосы крови на коже.

Мы молча смотрели друг на друга. Деметрио больше не улыбался.

– Хочешь я сделаю это? – спросил он. – Обещаю, ему будет больно.

Девушка проигнорировала его, не отводя от меня своих карих глаз. А я в свою очередь поднял брови, молча отвечая на её протест.

Несмотря на то, что отец Арабеллы был Боссом Сакры Короны Униты, он не тот, кто был нам нужен. Не тот, кто был нужен ей. Его кончина принесёт свои плоды – хорошие и плохие – но он всего лишь инструмент в игре, что мы затеяли.

– Я сама, – огрызнулась девушка, поворачиваясь к нам спиной.

Я разжал кулак и поморщился, когда заметил, что несколько осколков глубоко вонзились в кожу на ладони.

Среди всего дерьма, которым была напичкана комната, должен был быть пинцет.

Я поднялся со своего места, собираясь найти его, но мой телефон внезапно загудел и я вытащил его, чтобы ответить на звонок до того, как Арабелла начнет резать своего отца, и это место вновь переполнится криками.

На экране всплыло «Док» и я на секунду замер, совершенно не ожидая увидеть этого.

Он никогда, то есть… никогда не звонил мне.

Я ежедневно отслеживал состояние Талии по камерам, поэтому не нуждался в его подтверждение того, что за очередные прошедшие сутки её сердце не забилось чаще.

Экстренный звонок мог значит лишь…

Я забыл про осколки, раздирающие мою ладонь на куски, и молча поднес телефон к уху, чтобы услышать заветное и одновременно пугающее:

– Она очнулась, Дэниел.

Глава 2

???

Сердце бешено колотилось в груди девушки.

Она всё ещё чувствовала шаровую молнию, что прошла через неё, пробудив её сознание.

Часть разряда осталась внутри.

И это единственное, что было позволено ей ощущать, потому что…

Она не чувствовала себя. Своего тела.

Могла только поднимать и опускать взгляд – на иглы в руках и трубки, торчащие в стороны. На серые стены и отсутствие окон. Искать глазами людей вокруг, но сталкиваться с пустотой.

«Ты здесь одна» – успокоила она себя.

Но…

Кто ты?

Кто я?

Страх забился внутри неё. Скрутил живот и стал душить.

На глаза упала пелена, смутившая обзор, но при всём желании, руки, принадлежащие ей, не поднялись, когда она захотела вытереть слёзы, скатившиеся по щекам.

Прокричать «Кто я? Кто я? Кто я?» не вышло.

Губы были словно сшиты между собой невидимой нитью, не позволяя произнести ни звука.

Ранняя темнота перестала быть такой пугающей.

Свет, который ударял по лицу, казался куда более ужасающим.

Неожиданно дверь открылась и пожилая женщина вошла в палату, присоединяясь к ней – она была одета в белый медицинский костюм, её тёмные волосы с не закрашенной проседью собраны в низкий пучок, а руки заняты тазом с водой.

Санитарка спускалась сюда трижды на дню – тщательно обмывала тело девушки и обрабатывала его кремами от пролежней; занималась гигиенической обработкой носа, ушей и полости рта; регулярно измеряла температуру, отлеживала динамику изменения пульса; и вводила медикаменты.

У неё накопилось много вопросов, но не было возможности задать их. Произнести вслух.

Поэтому он выбрал её.

Чтобы ни у кого никогда не было и шанса вырвать из её уст хотя бы слово о девушке, что пряталась здесь.

Таз в руках женщины задрожал, когда она подняла взгляд и встретилась с синими глазами, показавшимися впервые за два с небольшим года.

Но не от радости или накатившего шока.

А страха.

Они обе чувствовали только его, потому что…

Пробуждение загадочной незнакомки значило только одно – чья-то кончина заменит её.

Женщина исчезла так же быстро, как и появилась.

Но мужчина средних лет почти сразу занял её место.

Влетев в палату, его глаза ненадолго задержались на девушке, прежде чем он перевёл внимание в сторону от неё.

Она тоже хотела посмотреть, но смогла едва повернуть голову на пару сантиметров перед тем, как адская боль пронзила шею. Только движение всё же позволило ей краем глаза заметить то, на что уставился доктор – мониторы.

Скачущие линии и цифры осыпали несколько экранов. Трубки соединяли её тело с ними. Что-то ей подсказывало, что они должны были издавать звуки, но она ничего не слышала.

Как и тогда, когда доктор говорил с ней ранее.

Девушка снова погрузилась в темноту.

Ей было неизвестно сколько прошло времени, но когда она открыла глаза, незнакомец показался перед ней.

Не тот, что был раньше.

Он застыл на месте, установив с ней зрительный контакт.

А она… Она почувствовала удушье.

Её грудь стала судорожно подниматься и опускаться, пока мужчина не одел на неё маску, с помощью которой она смогла вздохнуть и не дать своим лёгким сгореть.

Когда он склонился над ней, ей захотелось спрятаться подальше от него, потому что его черные глаза, похожие на пустой тёмный сон, в котором она провела так долго, пугали её.

Всё вокруг пугало её.

Доктор подозвал к себе незнакомца и они оба оказались стоять у изножья койки девушки. Один из них поднял тонкое одеяло, которым было накрыто её тело и…

В её голове успела проскользнуть только одна жуткая мысль прежде, чем тонкая иголка вонзилась в кожу на лодыжке. Однако она совсем не чувствовала этого. Могла только видеть, как доктор поднимается уколами вверх по её ногам, отслеживая реакцию на его действия.

Точнее – её отсутствие.

Он выпрямился, смотря на незнакомца в чёрном, и покачал головой.

Тот больше не смотрел на неё. Будто не мог.

Десятки секунд шли, пока тело девушки ощупывали, пытаясь найти в нём жизнь, но единственное, что получилось вырвать из него – это три едва ощутимых постукивания указательным пальцем.

Не зная того, она подала сигнал бедствия, которое смог прочесть незнакомец.

В его голове возникла мысль.

Это была плохая идея.

Девушка уже успела подумать, что находиться в вечном сне не так плохо, как быть здесь. Не помнить и не чувствовать. Вместе с ним.

Пока не заметила, чем были наполнены глаза мужчины, подошедшего к ней – виной и обещанием, которым она не смогла найти объяснения.

Они значили то, что он хотел помочь ей?

Или добить её?

Незнакомец вновь склонился над девушкой и сказал больше, чем она смогла прочесть по его губам. Однако кое-что всё же поняла:

Та-ли-я.

И только один вопрос отпал, тысячи чередом последовали за ним, где главными были:

Кто ты… Талия?

Кто он?

Глава 3

Месяц спустя…

В моей жизни произошло достаточно безвыходных ситуаций, научивших меня брать ответственность и находить пути разрешения. Однако, происходящее последний месяц ежедневно вызывало желание непременно начать биться головой об стену, потому что я не знал, что мне делать с тем, что я стал властен над жизнью Наследницы Ндрангеты.

Талия Нери утратила свою самостоятельность.

Девушка не могла пройти и пары метров без помощи, хотя любое её движение уже было заслугой нашей работы на протяжении четырёх недель с тех пор, как она очнулась. Перестала есть через трубочку, но не могла держать в руках ложку. Дышала без маски, однако у неё всё ещё перехватывало дыхание каждый раз, когда я входил в палату.

И тому причиной была отнюдь не ниоткуда взявшаяся влюблённость.

Она меня боялась.

Будучи отрезанной от внешнего мира на вражеской территории, невозможно испытывать что-либо иное.

Большую часть времени я просто наблюдал за её реабилитацией, потому что Талия каменела, едва я прикасался к ней. Но мне всё равно приходилось делать это, несмотря на её панический страх моего присутствия, потому что Док мог спускаться к ней лишь в перерывы от своей основной работы.

С его помощью она научилась заново сидеть, вставать и… на этом пока всё.

Одна из санитарок, что присматривала за Талией всё время, пока она находилась в коме, ухаживала за ней и сейчас. Однако, скоро её работа должна будет закончиться. Я надеялся на это. Только не переживал, что кто-то узнает о том, что всё это время происходило в этих стенах.

На это было несколько причин:

А – немота.

Б – отчаянная необходимость в деньгах.

Американка азиатского происхождения с оравой детей и внуков, не способных самостоятельно прокормить себя, была вынуждена работать, чтобы не дать своей семье пойти ко дну.

Она понимала, кто я такой и что будет, если кому-то за периметром станет известно о Талии.

Никто не тронет её внуков и дочерей, но сыновьям придётся заплатить по долгам, что Каморра простили им. Помимо денег я дал ей слово, что мои люди больше не пустят их на территорию, охраняемую синдикатом, и все развлечения перестанут быть доступны им.

За годы нашей совместной работы обещания обеих сторон не были нарушены.

Я опёрся локтями о бёдра, удерживая медленно пламенеющий косяк между зубами. Пространство перед моими глазами плавно расплывалось, пока дым всё больше и больше наполнял лёгкие.

Задний двор открывал вид на пустую асфальтированную парковку, полнолуние и туман, нарастающий на горизонте.

Сегодня я останусь ночевать здесь – в больнице, в палате Талии – чтобы быть с ней на случай, если её состояние ухудшится.

Она делала небольшие успехи, но всё ещё не пускала никого в свою голову и существовала в апатичном состоянии, едва находя в себе силы, чтобы подняться с кровати с помощью кого-то.

Я закрыл глаза, выпуская изо рта облако дыма, и закинул голову назад, пытаясь понять, как должен буду действовать дальше, когда Талия придёт в себя и захочет расплатиться со мной за то, к чему её привела «другая сторона».

Если бы той ночью она не покинула свою помолвку, чтобы втайне от всех пересечь границу, то сейчас бы уже была замужем за Домиником Де Сантис.

Одна только мысль об этом заставляла меня…

– Когда ты в последний раз спал?

Голос не дал мне закончить кровавое представление, вспыхнувшее в моём подсознании. Но я знал, чем оно закончится, так как сталкивался с этой фантазией далеко не в первой.

Смертью.

Но не моей или Талии.

А всех, кто разделял желание запереть её в клетке.

Веки, налившиеся свинцом, было тяжело поднять, но я всё же сделал это и посмотрел на Дока, устроившегося на скамейке рядом.

Он переоделся в свою обычную одежду и стал похож на среднестатистического мужчину, работающего в больнице за нашими спинами. Светлые волосы средней длины были собраны в низкий хвост, а шрам на лбу хоть и привлекал к себе нежеланное внимание, но не вызывал подозрений. Не знай я его с младенчества, никогда бы не подумал, что он был частью Каморры больше, чем я себя помнил.

Мы не ставили на своих людях клеймо-татуировку, поэтому кому угодно из вне было невозможно узнать Каморриста в толпе. Нам же в свою очередь приходилось знать в лицо каждого.

Когда синдикат только начинал заниматься продажей человеческих органов, Док был всего-навсего студентом медицинского колледжа, ещё не понимающим во что он ввязывается. И с кем именно.

Я знал историю исключительно из его уст, но несмотря на это, никогда не слышал, чтобы он оправдывался за работу на Главу.

Возможность покинуть Каморру была предоставлена каждому из нас – умри и освободись.

И всё же спустя несколько десятков лет Док или, как его называли в узком кругу, – Джей Ди (инициалы – G. D.) смог отойти от дел, не попрощавшись при этом с жизнью.

Неро дал ему такую возможность за пособничество в убийстве Главы, частью которой в своё время – шесть лет назад – были наши отцы. Хотя мне было известно, что он сделал это не из-за особой любви к нам. На то у него имелись свои причины. Однако из числа тех, кто грезил о свержении, только Док рискнул своей головой, чтобы помочь.

С тех пор он поддерживал нас и крайне редко принимал у себя наших людей, когда они находились между жизнью и смертью, но никогда более.

Пока я не втянул его в дело с Талией.

После того, как мы с Неро, захватив Главу, сразу же разобрались с теми, кто занимался убийством людей с целью получения их органов, налаженная десятилетиями связь Каморры с местными больницами была уничтожена. Но даже несмотря на это, у нас никогда не было целых купленных этажей в них, как у Ндрангеты. Солдат залечивали на дому, а операции проводили там же, где ранее разбирали несчастных на части, как скот.

Поэтому я не мог просто взять и отвезти Талию в ближайшую из больниц, где бы вместо того, чтобы спасать её, стали задавать вопросы и распускать слухи, которые уже в эту же ночь дошли бы до Калифорнии и отца семейства Нери.

Но у нас был Джей Ди – единственный из состава ублюдков, оставшийся в живых, который имел связи и власть на территории здравоохранения.

Будучи солдатом Каморры, Док продолжил работать в больнице и к своим годам смог дорасти до главного врача, поэтому у него вышло устроить девушку в одном из подвальных помещений, в которых раньше он отнимал жизни, а не поддерживал их.

– Твоя смена уже закончилась?

В дни, когда ему выпадали ночные дежурства, он следил за Талией, а я работал. И так по кругу мы сменяли друг друга на протяжении всего месяца.

– Когда ты в последний раз спал? – снова повторил он, не ведясь на мою попытку перевести тему.

– Вчера.

Или позавчера.

Я отвернулся от него, делая ещё одну глубокую затяжку.

– Тебе необязательно быть здесь каждый день. Я слежу за ней.

– Этого недостаточно.

Восстановление Талии проходило медленно. Не помогало и то, что она всё ещё не доверяла мне. Девушка нехотя позволяла прикасаться к ней, когда рядом не оказывалось Дока, но всякий раз, когда между нами возникал зрительный контакт, я замечал волну подозрения, глубоко бушующую в ней.

На её месте я бы вёл себя точно так же.

Поэтому делал всё – даже то, что перечёркивало мою жизнь за пределами её палаты – чтобы она поверила, что находилась в безопасности здесь со мной.

Телефон разрывался от непрочитанных сообщений и пропущенных звонков. Я не забыл о своей работе, но членов моей семьи тревожил факт того, где я выполнял её.

В тот день, когда Док доложил мне о том, что девушка пришла в себя, я сорвался из Лас-Вегаса и пересёк расстояние в триста шестьдесят миль за пять часов, не тратя ни минуты на то, чтобы объясниться перед Деметрио и Арабеллой.

Они знали, что Талия была здесь.

И то, что я больше не оставлю её одну на территории, часть населения которой могла воспользоваться ей в свои целях, узнав в ней потерянную Наследницу.

Рино.

Мы не появлялись здесь в одиночку. И во всех приграничных городках тоже.

Со дня пришествия новой Главы и по сей день среди нас всё ещё были те, кто отказывались подчиняться и примыкали к сопротивлению. В большинстве своём это были ублюдки, поддерживающие режим наших отцов, и их сыновья, которые и шагу без них ступить не могли.

Они удерживали в своих руках власть, но она была ничтожна по сравнению с той, что принадлежала нам.

И единственная причина, по которой мы позволяли им дышать на нашей территории заключалась в Неро.

Он что-то задумал, а задуманное им не поддавалось обсуждению. Поэтому всё, что оставалось Деметрио и Арабелле это открыть в себе новое качество – терпение, а мне – продолжать думать холодной головой своего брата, когда я жаждал безумия.

– Осмелюсь напомнить, что ты дал мне это, – я стряхнул пепел парой ударов указательного пальца и вновь затянулся.

– Ты перестал спать и начал терять сознание посреди дня, – напомнил Джей Ди.

– Ничего не изменилось.

– Ты повзрослел, Дэниел.

Каждый раз, когда кто-то напоминал мне об этом, я хотел закатить глаза, как делал это, будучи подростком, вызывающим протест каждым своим действием.

Только Неро умел считывать моё непреодолимое желание, поэтому хватал меня за веки до того, как я тяжело и недовольно вздыхал, после чего тянул их вверх, чтобы продолжать смотреть в мои тёмно-карие зрачки.

Но если с ним всё в конце концов переводилось в шутку, Док говорил со мной строго.

Как отец с сыном.

Он многому меня научил, и я получил от него не только большую часть своих знаний, но и заботу, за которую был признателен. Однако он не верил мне, считая, что её извращённая версия со временем стала губительна для меня.

Так оно и было. И я был благодарен именно за это.

Ему было известно о произошедшем восемнадцать лет тому назад, поэтому, когда в четырнадцать я стал мучиться от кошмаров, после того, как отец нашёл для меня мою первую женщину и заставил совокупиться с ней, Док не придумал ничего лучше, как замедлить работу нейронов в моём мозгу.

Марихуана активизировала каннабиноидные рецепторы в гиппокампе и повлияла на ухудшение памяти.

Мне пришлось пожертвовать некоторыми новыми воспоминаниями, чтобы избавиться от старых. Или, как минимум, притупить их. До поры до времени.

Однако за десять лет я успел пристраститься к свободе и отсутствию снов, чтобы в один день беспричинно отказаться от привилегии.

Но Док не собирался меня слышать.

– Выкинь это! – сигарета упала в небольшую, не высохшую после дождя лужу у наших ног, когда его рука с силой ударилась о мою. – Продолжишь в том же духе, Дэниел, и я стану качать эту девочку опиумом. Достаточно большая мотивация?

Мне не нравилось, что он понимал, как важно для меня было сохранить её.

Даже не для себя. Для неё самой.

Опиум значительно снизит боль в теле Талии, но быстро введёт её в зависимость.

Я контролировал ситуацию.

Ей же сейчас это было не под силу.

– Ты даже не заметишь, – угрожающе добавил Док.

Одной из причин, по которой я накуривался было расслабление.

Чаще всего я делал это перед сном в конце тех дней, когда наведывался с Деметрио не в самые приятные для наших глаз места и понимал, что не засну, пока не перестану думать, а мой мозг отказывался дисфункционировать.

Но сейчас эйфория, протекающая по венам, не могла справиться со злостью расщепляющей её.

– Я много учился, – напомнил ему, сквозь плотно сжатые зубы.

Постоянные нагрузки на мозг не дали мне превратиться в зомби.

К тому же мне была известна мера дозировки, при которой я получал желаемый результат, но не терял связь с самим собой, поэтому ни при каких обстоятельствах не превышал её.

– Когда мне было слегка за двадцать, я тоже думал, что умнее всех остальных, Дэниел.

В моей голове промелькнуло воспоминание, когда Док впервые назвал меня маленьким гением.

Я был рад знать, что моими успехами гордятся.

Особенно после всех слов отца, услышанных мною в шесть и продолжающих крутится в голове, пока я не пустил пулю в его лоб.

– Ты знаешь, чем это закончилось.

Я кивнул.

Он лишился всего.

– Хочешь так же?

Разумеется, нет.

Но у меня и не было того, чем когда-то обладал он.

Талия не была всем.

… так ведь?

– Я позабочусь о ней, – попытался уверить меня Док, – а ты пока…

– Этого недостаточно! – разъярённо повторил я, вскакивая со своего места.

Раздражение импульсами отдавалось в каждой клеточке моего тела. Я сцепил пальцы за шее и отошёл подальше от Джей Ди, чтобы не ударить его в порыве злости, расхаживая из стороны в сторону с высоко поднятой головой и глазами прикованными к полной луне.

Талии нужен был кто-то, кто понимал её.

Несмотря на то, что ей ничего здесь не угрожало, она думала иначе, а я как никто другой был знаком с чувством растерянности и страха.

Только я был там, где никто меня не защитил.

С ней ничего такого не произойдёт.

– Она может никогда не вернуться к прежней жизни из-за меня… – признался, отчасти надеясь, что Док не расслышит меня.

– О чём ты говоришь? – мужчина подозрительно прищурился, когда я повернулся к нему лицом. – Это ты позвал её на «другую сторону»?

Я покачал головой, шумно выдохнув.

Талия никогда бы не приняла приглашение.

Она знала, чем ей грозило присутствие здесь, потому что видела, что один из её братьев сделал со мной, только потому что наши синдикаты враждовали между собой, когда мы никогда не были врагами. И поэтому…

– Я не звал её.

Но не подумал, что в пятнадцатилетнем подростке найдётся столько храбрости, когда…

– Я напугал её.

Док стал выглядеть так, будто ему самому резко понадобился косяк и он был готов попросить меня поделиться с ним.

– Она не должна была решиться, – я всё ещё не мог свыкнуться с мыслью, что она пошла на это. – Никто в здравом уме не решился бы.

Но я отдал Талии то, что было дорого мне на случай, если недооценил то, в какой крайности она жила.

Чтобы никто не тронул её, если она появится здесь и станет искать меня.

– Никто? – переспросил он, понимая, что я не договариваю.

– Никто, не похожий на нас.

Талия была всем, по чему я скучал.

Она – безрассудство, из крайности в крайность, полная потеря контроля.

Все же я до последнего надеялся, что мне показалось.

На то было много причин.

И всё же ни одна из них не оказалась весомее родства наших душ.

Док внимательно следил за мной, всё время пока я думал о ней, и в конце концов на его лицо показалось осознание, которым не обладал даже я сам.

– Послушай меня, – он поднялся со скамьи и положил руку на моё плечо, крепко сжимая его. – Если ты хочешь, чтобы эта девочка вернулась к жизни. Вернулась к тебе, – добавил, намекая на то, чего нет и не было. — Она должна понимать, к чему приведёт её борьба.

Я мог предложить Талии всё, чего она когда-либо хотела.

Но… хотела ли она этого со мной?

– Она должна желать возродиться, иначе ничего не выйдет, Дэниел.

Как бы сильно я не жаждал чего-либо в отношении этой девушки, всё зависело только от неё.

Я посмотрел за спину мужчины – на дверь ведущую к чёрным ходам больницы, где в конце одного из коридоров меня ждала спящая Талия.

– Что ждёт её за этими стенами?

Страх.

Как бы сильно ты не пытался убедить себя в обратном, невозможно быть свободным, чувствуя его.

Поэтому с тех пор, как Талия заявилась на территорию Каморры, я потерял свою свободу, потому что страх потери её поглотил меня.

Это не должно было ощущаться так правильно.

Но было именно так.

Я всегда боролся за то, чтобы быть властным над самим собой, а теперь девушка, едва научившаяся дышать, сама того не подозревая, душила меня.

И мне хотелось задохнуться. Только ей.

Талия лежала в постели лицом ко входу, длинные иссиня-черные волосы разлетелись по подушке, а худощавые плечи слабо поднимались и опускались при умиротворённом дыхании.

Не думал, что когда-то буду так сильно рад видеть, как кто-то просто-напросто использует свои лёгкие по назначению.

Свет, который отражала луна, падал на Талию и заставлял её светиться во тьме. Мне не хотелось упустить из виду ни секунды этого зрелища.

Самая красивая девушка из всех существующих.

С самой трагичной судьбой из когда-либо предначертанных.

Я прислонился виском к стене, глядя на неё.

Так и заснул.

Глава 4

Месяц спустя…

Анималотерпия.

Было трудно поверить, но это, правда, сработало.

Настроение Талии в разы улучшилось с тех пор, как я принёс ей мохнатого зверёныша, помещающегося в ладошку. Они стали неразлучны: он спал у неё на голове, ел вместе с ней и не покидал их уже общую постель.

Чёрный котёнок мурлыкал, перекатываясь с боку на бок, пока девушка чесала его брюхо, свернувшись калачиком вокруг него.

Несмотря на то, что Талия не слышала умиротворяющих звуков, что он издавал, одно его присутствие поспособствовало понижению стресса и тревожности, что она испытывала с того дня, как я ежедневно стал переступать через порог её палаты.

Ей стало немного лучше, хотя реабилитация после черепно-мозговой травмы давалась тяжело нам обоим.

Девушка всё ещё не слышала меня и не могла говорить, но была способна самостоятельно пройти от одного конца комнаты до другого, не упав. Однако на большие дистанции сил пока в себе не находила.

Я отказался от сиделки неделю назад, когда Талия научилась забираться в ванну, оборудованную поручнями, и заново ухаживать за собой.

Котёнок, в отличие от меня, в такие моменты был рядом с ней. Он пищал, как сирена, всякий раз, когда ей становилось плохо, даже когда я был у неё под рукой. Поэтому мне было не страшно оставлять девушку в ванной одну, но я всё же стоял за дверью на случай, если ей понадобится помощь.

Глаза слипались после трёхчасового сна, что я смог себе позволить, а рука так и тянулась, чтобы залезть в карман и достать оттуда пачку, но когда желание пересиливало меня, я смотрел на Талию… или вспоминал о ней.

Она терпела боль без наркотика, так ведь?

Я доверял Доку, тем не менее с того момента, как он пригрозил мне тем, что станет качать девушку опиумом, стал следить за ней ещё пристальнее.

Как обычно, я протянул Талии одну из своих рук, чтобы она опёрлась на неё и встала, но этого не случилось, и я нахмурился, наблюдая за тем, как меня игнорировали, посвящая всё внимание котёнку.

Он резко стал нравиться мне в разы меньше.

Я потряс кистью прямо перед ними обоими, но девушка отмахнулась от меня и продолжила чесать мохнатого. Тогда я простучал по краю матраса:

«Ты должна»

Несмотря на то, что девушка ничего не слышала, она могла «читать» ритм моих ударов и переводить их в буквы, составляя слова и предложения.

Не думал, что она обучится Азбуке Морзе так быстро, хотя выбрал её для диалога с Талией именно из-за практичности. Я бы без труда смог обучить девушку языку жестов, так как обладал знанием и того, и другого, но мне хотелось как можно скорее «заговорить» с ней, а я не практиковал свои умения уже несколько лет, поэтому забыл большую часть, которой ранее пользовался ежедневно.

Первое время было трудно. Талия путалась в знаках, поэтому её «речь» выходила бессвязной и мне приходилось додумывать то, что она хотела «сказать», когда я сам пользовался подсказками из распечаток на уровне с ней.

Талия Нери была сущим кошмаром для тех, кто не терпел трудности. Я же в свою очередь предпочитал их.

Прочитав мои движения, девушка демонстративно опустила веки, избавляясь от единственного способа стать услышанным ей.

Она не хотела снова и снова переживать ту боль, которую ей приносили наши тренировки, а последнее, чего хотел я – заставлять Талию чувствовать её, но… если буду идти у неё на поводу, эта палата превратится в её дом.

А та девушка, которую я знал, ненавидела жить взаперти.

Выбор был не велик – единственным способом заставить Талию открыть глаза, не прибегая при этом к силе, было забрать то, что держало её в постели.

Недолго думая, я наклонился к ней, быстро схватил котенка и отошёл на пару шагов назад. Девушка тут же распахнула веки и разомкнула губы, будто собиралась накричать на меня за то, что я оторвал их друг от друга. Но ни звука не вылетело из её рта. Тут же тёмные брови сошлись на переносице, когда она протянула руку, но я не вернул ей… она успела дать ему имя?

Котёнок в моих руках запищал.

– Твоя мама плохо себя ведёт, – прошептал я, обращаясь к нему.

Но, вероятно, домашние питомцы перенимали характеры своих хозяев, иначе я не мог объяснить, почему маленькие острые зубки попытались прокусить кожу на моём большом пальце.

Я усмехнулся его попытке сделать мне больно и перевёл внимание обратно на девушку.

Талия за это время успела усесться на край кровати, свесив ноги, и я предположил, что она встанет, чтобы вернуть себе котёнка, поэтому сделал ещё несколько шагов назад, увеличивая расстояние между нами.

Однако вместо надуманного мной, девушка задрала подол своего белого больничного платья, опустив подбородок. Чёрные длинные волосы стали закрывать бледное лицо и спали на бёдра, собираясь на них складками. Но я опустил взгляд ниже – к тому, что она хотела, чтобы я увидел.

Синяки украшали её колени, а кожа вокруг них и в других местах сильно покраснела из-за лечебных массажей и перевязок.

Она устала. И ей было больно.

Я даже представить не мог насколько.

Если бы у меня была возможность забрать все те муки, что приносила девушке реабилитация, то я, не раздумывая ни единожды, согласился бы, но этот путь был предназначен для Талии, поэтому я был уверен, что она справится с его трудностями, если я дам ей достаточно мотивации для этого.

Я присел на корточки перед ней и вернул котёнка обратно хозяйке. Уголки губ Талии подпрыгнули кверху, когда она принялась почёсывать черное мохнатое брюхо.

Но ненадолго.

Она не смотрела на меня, хотя я мог прочитать печаль в её синих глазах.

Больничное платье всё ещё было приподнято и это позволило мне осторожно коснуться подушечкой пальца колена девушки, а затем ещё раз и ещё, чтобы «произнести»:

«У меня есть для тебя подарок»

Талия подняла на меня удивлённый взгляд, но это не всё, что я хотел ей сказать, поэтому продолжил:

«Получишь его, если согласишься поупражняться со мной»

Девушка закатила глаза, однако уголки её губ вновь слабо приподнялись.

Она молчала около минуты, пока я рассматривал синяки под глазами, впалые щёки и острые черти её лица, которые из-за худобы стали ещё явнее. А затем Талия подняла руку и постучала по моем лбу, не сдержав улыбки:

«Правда?»

Я пробил:

«Правда»

Девушка резко опустила голову, несмотря на то, что «прочитала» мой ответ, потому что прочувствовала его через ударные прикосновения.

Но я понял, почему она сделала это, когда последовал её взгляду – сам того не ожидая, я нежно погладил колено Талии прежде, чем ответить ей.

Она тяжело сглотнула, и мне пришлось убрать руку, чтобы не смущать её.

Но мою ладонь тут же закололо, когда я сжал её в кулак вне поля видимости Талии, пытаясь распрощаться с желанием положить руку обратно.

Мы ещё немного смотрели друг на друга, после чего девушка потянулась к столу сбоку от нас и кивнула, чтобы я проследил за ней. Её указательный палец пробил по деревянной поверхности:

«Сначала подарок»

Я усмехнулся в ответ на её наглость, но всё равно согласно кивнул.

Показав Талии, что она должна повернуться ко мне спиной, дождался, пока девушка сделает это, после чего только залез в задний карман своих брюк и достал то, что уже когда-то отдавал ей.

Полная луна, отражающая силу и духовную мощь.

Целостность и завершённость.

То, что олицетворяло Талию.

Вне зависимости от того, в каком положении она находилась.

Девушка посмотрела на меня через плечо, когда я помедлил, но заметив, что моё внимание всё это время было направлено на неё, быстро отвернулась и стала ждать.

Котёнок сидел на её бёдрах и выглядывал из-за бока, подсматривая за мной.

Не издеваясь над их терпением, подошёл ближе.

Талия напряглась, когда я перекинул все её волосы через одно плечо, обернул тонкую цепочку вокруг шеи и застегнул её. После чего сделал шаг назад и стал ждать.

Луна была посредником для нашей встречи, при которой Талия бы вернула мне её обратно, но теперь, когда девушка была здесь, я хотел, чтобы вещица принадлежала ей.

Девушка подняла амулет со своей груди, недолго полюбовалась им, а затем повернулась обратно лицом ко мне.

И улыбнулась.

Что-то внутри меня перевернулось.

Я уже видел, как она улыбалась и не раз, но…

Она впервые посвящала улыбку мне. До сегодняшнего дня такой привилегией обладал только котёнок.

Я снова опустился на корточки, чтобы ей не приходилось закидывать голову, чтобы смотреть на меня, а её холодные ладони в свою очередь легли поверх моих щёк – обняли их – и мягко постучали по ним.

Сначала с одной стороны:

«Спасибо»

А затем с другой:

«Дэниел»

Заставляя меня улыбнуться ей в ответ.

Когда Талия заговорит, я заставлю её рассказать мне о всех своих желаниях, чтобы исполнить их. Но не ради слов благодарности, а моего имени, слетающего с её губ.

Собравшись с духом, она опустила голые ступни на холодный пол, глубоко вздохнула и позволила мне обнять её.

– Ещё немного, – проговорил я.

Но девушка закачала головой, отказываясь. Она оторвала от своей левой руки пластичный электрод и швырнула его в сторону.

Её кисти сводили судороги.

Я не мог просто игнорировать это.

Однако Талия могла.

Она оттолкнула меня и, хромая, добралась до кровати.

Я же остался стоять на месте, следя за тем, как она забирается под тонкое одеяло, прижимает к своей груди котёнка и тихо плачет.

У неё и без того было достаточно причин, чтобы ненавидеть меня, а реабилитация, через которую я заставлял её проходить, словно это нужно было мне одному, расценивалась, как пытка.

Тем не менее вместо того, чтобы поднять её обратно, закрывая глаза на истощённость девушки, я придвинул стул к её постели и уселся напротив неё. Мои пальцы потерялись в волосах Талии, когда я запустил в них руку, массируя кожу на висках.

Слёзы текли по бледным щекам и мочили подушку по собой. Она всхлипывала, а котёнок в её руках пищал, глядя на меня.

Что я мог сделать?

– Талия… – иногда я забывал, что она не слышала меня, а иногда говорил, точно зная, что не услышит с какой горечью её имя срывается с моих губ. – Тебе больно?

Девушка кивнула.

Я знал, но получать этому подтверждение от неё или Дока, который сталкивался с таким случаем не впервой, вызывало внутри меня агонию.

Осознание того, что я был не в силах избавить её от боли, а мог причинить только больше, чтобы в конце концов Талия перестала чувствовать её, уничтожало.

Только… она кивнула.

Я напрягся. Сердце забилось в горле.

Мои пальцы в волосах девушки застыли.

– Талия? – повторил я, желая удостовериться в том, что, возможно, мне показалось.

Но она замерла в ответ мне, её губы приоткрылись, а глаза медленно поднялись, чтобы встретиться с моими, когда надежда, осветившая её лицо, заставила меня принять одно важное решение для нас обоих.

Которое однажды, вероятно, будет стоить мне жизни.

Глава 5

Месяц спустя…

– Дэниел? – прохрипела я.

Мужчина всё ещё замирал каждый раз, когда я звала, словно не мог привыкнуть к тому, что мог слышать меня.

Это произошло всего пару недель назад, когда наши тренировки по восстановлению моей речи привели к результату и у меня получилось прошептать своё первое слово – его имя.

Мы были так рады этому, пока не поняли, что я не могла говорить громче, а Док не подтвердил наши догадки, сказав, что теперь это навсегда – мой голос. Связки были сильно повреждены и отсутствие неотложного курса по их восстановлению, пока я лежала в коме и никто из них не знал, какие последствия понесла за собой авария, привели к непоправимому.

– Да, Сирена? – ответил мужчина, заставляя меня кротко улыбнуться ему.

Вероятно, Дэниел хотел успокоить меня этим прозвищем, но я недолго переживала по поводу разорванных связок. Я научилась заново ходить и дышать. Слышать мир вокруг себя. И, в конце концов, говорить с ним, хоть и не так, как он привык.

Он скучал по тому, чего я лишилась?

Я совсем не помнила его. Ни единого момента, прожитого вместе с ним.

А он помнил каждое мгновение и его взгляд, обращённый ко мне, говорил, что это приносило ему адскую боль, которую ему приходилось скрывать, чтобы однажды у нас вышло создать что-то новое. Что мы помнили бы оба.

Он скучал.

Но… отсутствие чего-то прежнего во мне стало платой за возвращение к себе.

Мысль о том, что я могла никогда не проснуться, преследовала и пугала по сей день.

Я сидела на опоре приставленной к ванне, когда Дэниел, устроившись рядом, расчёсывал пальцами мои длинные мокрые волосы и поливал их водой, смывая шампунь.

– Забыла, – выдохнула, закрывая глаза и наклоняя голову чуть сильнее, чтобы ему было удобнее мыть меня.

Приспособиться к жизни после двух лет комы было всё ещё сложно, несмотря на месяцы, что я провела в сознании.

Дэниел не давал мне расслабляться.

Я хотела сдаться так много раз, когда боль в теле была настолько сильной, что я не могла дышать, но он поднимал меня с кровати вновь и вновь. Растирал мои мышцы. Обнимал, когда колени подкашивались на середине пути.

Мои слёзы душили не только меня, но и его.

– Я никуда не денусь, – ответил он, поливая корни волос тёплой водой. – Спросишь, когда вспомнишь.

Провалы в памяти не оставляли меня.

Мало того, что я не помнила ничего до того, как открыла глаза в этой палате, так ещё и забывала о том, что переживала в ней.

Из головы вылетали мелочи вроде того, что я ела или какие упражнения делала. Я могла трижды за день переспросить Дэниела об одном и том же, потому что информация не оседала в моей голове и это расстраивало.

Когда он заметил, что я стала задавать меньше вопросов, борясь с мыслями о том, в которой раз он будет проговаривать мне ответ снова и снова, пока я не запомню его, стал самостоятельно интересоваться у меня тем, что бы я хотела узнать прежде, чем он уйдёт.

Первое время я боялась, когда он приходил ко мне, и желала, чтобы он скорее оставлял меня одну.

Мужчина, чьё лицо я не помнила, а голос не слышала изо дня в день был здесь. Он отличался от Дока. Я понимала, что это он работает на Дэниела, а не наоборот. И это только питало страх, поселившийся внутри моего подсознания.

Но постепенно всё стало меняться.

Мне пришлось позволить ему помогать мне вставать, чтобы не истечь кровью от пролежней, и кормить, чтобы не умереть с голоду. А он делал это с предельной осторожность. Будто боялся меня не меньше, чем я его.

Вскоре мы начали заниматься, так как моё состояние не двигалось с мёртвой точки. Я была физически слаба и только плакала, напуганная тем, что ждёт меня за пределами этой палаты и вопросом… окажусь ли я когда-нибудь по ту сторон стен?

Он вселил в меня уверенность, что моя жизнь не была потеряна, а я только-только обрела её.

Поэтому я боролась.

Сдавалась.

Снова боролась.

Падала.

Вставала.

Плакала.

И так по бесконечному кругу, пока не стала слышать, дышать и ходить. Делать всё это самостоятельно, несмотря на то, что это продолжало даваться трудно.

Живая я – была наша общая заслуга.

Но без Дэниела не было бы моей силы. Не было бы моего ориентира. Мне бы было не к чему стремиться.

Только он приходил ко мне и ждал за дверьми палаты. Никто другой.

Я не хотела, чтобы Дэниел уходил.

Чтобы он бросал меня.

Никогда.

– Талия?

Вопрос, включающий в себя лишь моё имя с ударением на предпоследнюю гласную, заставил меня распахнуть веки и уставиться перед собой. Дэниел склонился надо мной. Я даже не заметила, как он выключил воду, закончив смывать шампунь с моих волос, и встал.

– Успокойся, – его тёплые ладони опустились на моё лицо и смахнули с него капли воды или испарины, выступившей от ужаса, напавшего на меня. – Ты слышишь меня?

Я кивнула, учащённо дыша.

Дэниел коснулся губами моего лба, как делал это всегда после того, как получал благоприятный ответ о моём самочувствии, когда я заставляла его усомниться в нём. А затем схватил полотенце и обернул в него волосы, кучкой лежащие в ванной, постепенно приподнимая мою голову за затылок.

Поясницу свело от боли, и я поморщилась, когда полноценно выпрямилась на месте.

– Идём?

Я прижала ладони к опоре с обеих сторон от себя, чтобы оттолкнуться и встать, но мужчина неожиданно поднял меня, удерживая под колени и спину.

– Я могу ходить, – улыбаясь, напомнила ему на случай, если он забыл.

– Я знаю, – гордо заявил Дэниел. – Но сегодня ты прошла достаточно. Ноги, должно быть, болят?

Я кивнула, прижимаясь к его груди, пока мы возвращались обратно в палату, и несколько метров, пройденных в его объятиях, были прекрасны.

Я хотела, чтобы он обнимал меня чаще. Не только, когда я не могла стоять на ногах или теряла равновесие.

Но у меня складывалось впечатление, что Дэниел боялся лишний раз прикасаться ко мне.

Он иногда ночевал в палате вместе со мной. Хотя ни одну из этих ночей не провёл в постели. Я находила его в одной и той же позе из раза в раз, когда просыпалась – сидя на стуле, с виском прижатым к стене и лицом повёрнутым в мою сторону.

Мне хотелось разбудить мужчину, чтобы позвать к себе, но его уставший вид всегда останавливал это желание. Казалось, если он проснётся, то променяет свой сон на слежку за моим.

Дэниел усадил меня на край постели и выдвинул небольшой стол, после чего отошёл в сторону, чтобы принести ужин.

Он никогда не относился ко мне, как к недееспособной.

Наоборот – большую часть времени заставлял меня делать всё самостоятельно, чтобы я училась ухаживать за собой.

Но не спускал с меня глаз и всегда был на подхвате.

Я устроилась поудобнее, радостно похлопала ладонями по столу, ожидая свою еду, и Уинтер рядом запищала, поторапливая его. Из меня вырвался смешок.

За всё время, что была здесь, Дэниел постоянно разнообразно кормил меня, но сколько бы я не ела, всё равно продолжала оставаться настолько худой, что были видны кости.

Халат разошёлся в стороны, когда я придвинулась ближе к краю, и прежде чем поправить его, мой взор упал на голые бёдра.

Сколько нужно было есть, чтобы поправиться?

Я немного приподняла ноги, затем опустила их и сделала так ещё несколько раз, смотря как бёдра едва расплываются, когда приземляются обратно на матрас.

Улыбка накрыла мои губы.

Взгляд опустился под стол – к пальцам ног – и я хаотично подвигала ими, всё ещё не веря, что могла с такой легкостью делать это.

Около двух месяцев назад моё тело не принадлежало мне и, казалось, никогда не станет.

Люди наверняка не осознавали насколько нереально иметь контроль над самим собой, принимая его, как должное.

Только попрощавшись с чем-то, что кажется тебе обыденным, ты начинаешь понимать важность и потребность в этом.

Дэниел поставил на стол передо мной тарелку и стакан с соком, а сам уселся на стуле, приставленном к стене напротив. Но прежде они с Уинтер переглянулись, безмолвно договариваясь о чём-то.

Я наколола несколько макаронин с сыром на вилку и запихнула их в рот, но едва успела проглотить, как удивлённо уставилась на мужчину, пристально следящего за мной.

– Что? – усмехаясь, спросил Дэниел.

– Это вкуснее всего, что ты приносил мне до этого!

Я надеялась, он не обидится. Вся еда, что он приносил мне, была вкусной, но эта…

Однако на его лице показалась радость.

Наколов на вилку ещё больше и макарон и сыра, непременно отправила их в рот.

– Правда?

– Правда, – жуя, невнятно ответила я.

Дэниел удовлетворённо откинулся на спинку стула, сложив руки на своей груди. И я стала сомневаться, что еда была причиной того, что у меня во рту собралось так много слюны.

Татуировки выглядывала из под рукавов чёрной футболки мужчины и покрывали собой руки вплоть до пальцев. Тёмно-каштановые волосы были аккуратно подстрижены, а карие глаза, которые большую часть времени казались мне бездонными, гипнотизировали.

Дэниел редко отводил от меня взгляд, как и я свой от него.

Проведя так много времени вместе, мы научились без стеснения смотреть друг на друга. Точнее… я. Он же никогда не пытался скрыть того, что центром его внимания в комнате всегда и без исключения была моя персона.

Узнав, что мне хотелось заглянуть под его футболку и увидеть под ней продолжение татуировок, он…

Я не успела закончить мысль, потому что поняла, что наверняка уже видела, как Дэниел выглядит без одежды, и от одного только желания вспомнить, виски начали пульсировать от боли.

Несмотря на то, что мои глаза были прикованы к его груди, обтянутой тканью, черные рисунки, украшающие бицепсы, вызывали во мне бурю интереса.

Чтобы разглядеть их поближе, я подвинула тарелку к краю стола со стороны Дэниела, молчаливо предлагаю ему присоединиться к трапезе, как бы сильно мне не хотелось делиться. Но мужчина покачал головой, отказываясь.

Он редко составлял мне компанию за завтраками, обедами и ужинами, будто насыщался одним моим видом. Однако масса его тела успокаивала меня и подсказывала, что он не был голоден, потому что на поддержание всех этих мышц ежедневно требовалась недельная норма калорий, поглощаемая мной.

Дэниел молча наблюдал за мной, пока количество макарон стремительно уменьшалось в посудине, из которой я с жадностью доставала их.

Казалось, мы нашли способ, как заставить немного жира отложиться в моём теле.

С каждым днём я выглядела всё здоровее и здоровее, что нельзя было сказать о мужчине, сидящем напротив меня. Складывалось впечатление, что времяпровождение со мной высасывало из него все силы.

Я присмотрелась к синякам под его глазами.

– Где ты пропадаешь по ночам?

Сколько часов в день он посвящает себе? Хотя бы на то, чтобы спать в мягкой кровати, а не здесь, сидя на стуле?

Ранее Дэниел незамедлительно отвечал на все мои вопросы, но на этот раз от помедлил прежде чем произнести:

– У меня много работы.

Кем он работает?

Я должно быть уже спрашивала его об этом, не так ли? Всё же на все вопросы, связанные с Дэниелом, у меня не было чёткого ответа.

Когда я ещё не могла говорить, мы использовали Азбуку Морзе, чтобы «слышать» друг друга. Но из-за пониженной мозговой активности и проблем с усвоением информации мне было трудно, поэтому нам обоим приходилось максимально кратко излагать свои мысли. После же, когда ко мне вернулся мой голос, я стала узнавать мир таким, каким его видел Дэниел, слушая его и задавая на всё, даже самое нелепое и глупое, встречные вопросы, чтобы разобраться в том, что было мне непонятно.

А это было буквально всё.

Только я ничего не спрашивала о самой себе.

Паника нападала на меня, поэтому я старалась, как можно быстрее, начинать думать о чём-то другом, чтобы Дэниел не успел заметить, как тревога завладевает моим телом и разумом.

Тем не менее, несмотря на всё интересующее, больше всего меня волновало то, кем мы приходились друг другу. Но скорее я знала ответ на этот вопрос, поэтому никогда не задавала его.

Кто, если не возлюбленный будет приходить сюда изо дня в день к девушке, которая не могла предложить ему ничего, кроме выкачки сил?

На его пальце, как и на моём не было кольца, значит пока мы не были женаты, но когда-то же будем, правда?

– Разве твоей невесте не положено знать?

Тёмные брови Дэниела подскочили от удивления. Но я не знала, чем оно было вызвано: тем, что я назвала себя его невестой или от наглости моего заявления.

– Хочешь знать больше о моей работе?

Я кивнула.

– Это может тебе не понравиться, – предупредил он.

– Только если ты убиваешь людей, – пошутила, слизывая сырный соус с уголка губ.

Но Дэниел не улыбнулся мне в ответ.

Я напряглась.

– Ты… – помедлила, – убиваешь людей?

– Редко, – он размял шею. – Чаще всего мне приходится иметь дело с уже неживым телом.

– Это…

Мужчина поднял одну бровь:

– Обнадёживает?

Я не смогла подобрать слов, поэтому пожала плечами в полном смятении.

– Правда?

– Нет.

Он опустил взгляд с моего лица к дрожащей вилке в руке. Пальцы так крепко сжимали её, что побелели.

– Тебе нечего бояться, Талия. Я думал, что доказал свою преданность месяцами, проведёнными здесь с тобой.

– Да, но…

Дэниел продолжал оставаться для меня незнакомцем. Я практически ничего о нём не знала. Как и о себе впрочем.

В горле пересохло, поэтому я подняла стакан и отпила немного сока из него. Апельсиновый был моим любимым – это мы выяснили неделей ранее, после дегустации пятнадцати других вкусов. С тех пор Дэниел приносил мне его ежедневно.

– Ты не гостья в моём мире. Ты – часть его.

Я подавилась, услышав это, и закашляла, жмурясь.

– Талия?

Мужчина уже хотел встать, чтобы приблизиться ко мне, но я вытянула руку, останавливая его. На мгновение. Потому что через несколько секунд Уинтер зашипела на него, когда он поднялся со своего места, ослушиваясь меня.

– Я… – голос осип ещё сильнее, – убийца?

Дэниел остановился в полушаге от стола.

– Это необязательный критерий для существования в нашем мире.

– Значит, нет?

– Нет.

Из груди вырвалось облегчение. Дышать сразу стало легче.

Но поток мыслей не приостановился.

Что я за человек?

Страх, нападавший на меня при желании вспомнить хотя бы что-то о себе, усилился в разы. Казалось, я не зря боялась узнавать себя заново.

Щёки зажгло, когда я поняла, что всё это время набивала рот едой. С трудом пережевав макароны и проглотив их, посмотрела вверх на Дэниела, который уже ждал следующий вопрос.

– А моя семья?

– Она мертва.

Я прикусила вилку, замерев.

Не было ни ужаса, ни печали… единственное, что я почувствовала – полная растерянность.

Получается у меня остался только он?

– Как насчёт твоей? – тише продолжила.

Дэниел вновь помедлил, когда вопрос коснулся его жизни.

– У меня есть братья… и сестра.

Значит, его родители тоже были мертвы? Что с ними случилось?

Мне захотелось спросить об этом, но я промолчала.

Слишком много смерти для одного вечера.

– Хочешь узнать что-нибудь ещё? – ровным тоном спросил он.

Я передала ему свою пустую тарелку, покачав головой.

– Пожалуй, на сегодня хватит.

Мужчина молча кивнул и отошёл в сторону, а котёнок с другого бока тут же мяукнула, заставляя оторваться от него. Что я и сделала. Когда повернулась, Уинтер, подняв мордочку кверху, уже смотрела на меня своими любопытными бледно-голубыми зрачками.

Если бы у меня была возможность взглянуть на себя глазами Дэниела, думаю, минутой ранее я была копией её в это мгновение.

Отражения.

Было всё ещё дурно смотреть на своё собственное лицо и не узнавать его.

– Дэниел? – позвала я.

– М? – мужчина не обернулся, чтобы посмотреть на меня, продолжая копаться в пакетах с продуктами.

Эта палата… меня тошнило от неё. Но за всё время я даже не решилась выглянуть в коридор, будто там меня поджидало то, к чему моё сознание ещё не было подготовлено.

Однако, не взирая на все страхи, мне хотелось наконец зажить свою жизнь.

– Я хочу домой.

Глава 6

Талия обо всём забыла.

Мне было известно о большой процентной вероятности появления провалов в памяти после тяжёлой травмы головного мозга, но Док не мог поднять девушку на несколько этажей выше, чтобы провести МРТ и КТ, которые смогли бы дать точный ответ по её состоянию, поэтому нам оставалось только догадываться.

Чаще всего, пережившие то же, что и Талия, забывали последний месяц или несколько до аварии, поэтому я был готов к тому, что девушка не вспомнит меня.

Однако и здесь она отличилась.

Ни фрагмента из прошлого не сохранилось.

И тот факт, что Талия не помнила даже саму себя, сначала сильно озадачил меня.

Хотя я должен был перестать удивляться чему-то, что было связано с ней, после того, как обнаружил её на территории Каморры.

Всё время, пока девушка не заговорила, я думал, что она опасается меня, потому что знает кто я такой, но недоверие оказалось частью её нутра, которую не смогла изменить даже полная потеря памяти.

Я представить не мог, о чём она думала, когда изо дня в день видела перед собой незнакомца, но Дэниел Ардженто смог стать для неё безопасным местом, а его скрытая личность – враг и тот, кто побудил её пересечь границу – была вычеркнута из воспоминаний.

Несмотря на то, что Талия позволила мне стать частью её реабилитации, потребовались месяцы, чтобы она впустила меня в свою голову – на что я никак не надеялся.

– Это твоя квартира? – спросила девушка.

Она стояла рядом со мной в единственном имеющемся у неё платье – больничном, обеими руками прижимала к своей груди котёнка и от нетерпения попасть внутрь переступала с ноги на ногу.

Ранее я накинул на её плечи свою кожаную куртку, но из-за неё образ Талии стал выглядеть ещё страннее, чем был до этого.

– Нет, – я провернул ключ в замке. – Я живу в Вегасе. А это место – убежище для тех, кто работает в Рино.

Последние месяцы я жил здесь один.

Точнее спал, если у Дока было ночное дежурство и девушка могла находиться под его присмотром.

Арабелла посылала сюда солдат на задания и подмогу мне, прекрасно зная, что я ненавидел работать с кем-то и всегда справлялся самостоятельно, поэтому отправлял их обратно, будучи уверенным в том, что она делала это только для того, чтобы после они доложили ей о днях, проведённых со мной, так как я не делился с ней подробностями о Талии.

– Убежище?

– Здесь небезопасно в одиночку.

Невысказанный вопрос отразился в глазах Талии, когда она подняла голову, чтобы посмотреть на меня.

– Но ты больше никогда не будешь одна, – уверил её я. – Не волнуйся.

Девушка кивнула, уголки её губ слабо изогнулись в доверительной улыбке.

– Значит, твои солдаты не против? – она почесала за ушком котёнка, получая в ответ её тихое мурлыканье. – Что мы будем здесь вместе с вами?

– Пока ты здесь, другим мужчинам воспрещён вход в эти стены.

Брови Талии подпрыгнули вверх.

– За исключением Деметрио, – исправил.

– Деметрио?

– Вы познакомитесь завтра.

– Новый человек! – хрипло воскликнула она.

Её искренне-детская реакция застала меня врасплох и я повернулся к девушке, чтобы запомнить радость на её лице.

– Он будет рядом с тобой, когда я не смогу, – предупредил прежде, чем открыть перед Талией дверь.

В свободное от вспышек время Деметрио был щитом. И только когда Писец побеждал – клинком. Но я не переживал, что девушка разбудит его. Это было априори невозможно.

– Друзья нам не помешают, – оторвав от своей груди котёнка, коснулась её носа своим. – Правда, Уинтер?

Та пискнула, соглашаясь с ней.

– Уинтер? – переспросил.

Талия уже открыла рот, чтобы ответить мне, но вместо этого ахнула, когда яркий синий свет окрасил её с ног до головы.

Девушка удивлённо посмотрела на меня, затем снова перед собой и так по кругу, пока мы не зашли внутрь. Она приложила кончики пальцев к своим губам, идя по коридору с опущенной вниз головой.

Я же остановился на пороге, любуясь ей.

Горы искусственного антирринума, собранного в небольшие букеты, выстроились на полу по бокам стен, прокладывая собой путь.

Когда вчера вечером Талия сказала мне, что хочет домой, я понял, что пришло время сделать это, и ночью, пока девушка спала, отправился сюда.

Квартира была пуста и неуютна, так как служила ночлегом и местом для временной отсидки. Поэтому пришлось поднапрячься, чтобы следующее место, в котором девушка проведёт несколько ночей перед тем, как отправиться вместе со мной в Лас-Вегас, оказалось приятнее больничной палаты, от серых стен которой уже рябило в глазах у нас обоих.

– Сколько их здесь?

– Семь тысяч девятьсот тринадцать.

Но не я крутил все эти букеты, состоящие из проволоки и светодиодов, до самого утра. Я лишь забрал их по готовности и доставил сюда, так как не мог позволить никому лишнему узнать об этом месте.

Тем более теперь, когда здесь была Талия.

Цветы светились электрически синим, поэтому мне не пришлось включать свет, чтобы разглядеть восторг на лице девушки, когда она повернулась ко мне.

– Я любила цветы?

Надежда на то, чтобы узнать ещё немного о прежней себе, отразилась в её взгляде.

– У тебя началась новая жизнь, – напомнил я. – Отталкивайся от тех чувств, что ты испытываешь сейчас, а не когда-то.

Она любила и ненавидела, потому что прошлая жизнь заставила её сделать это. Но теперь у неё появился шанс посмотреть на те же вещи по новой и принять решения насчёт них, исходя исключительно из своих чувств, нетронутых другими людьми.

Я дал ей время подумать, пока она смотрела по сторонам на огоньки в точности соответствующие цвету её глаз.

Её глаза…

За двадцать четыре года я успел посмотреть в глаза тысячам людей, но синева глаз Талии была уникальна и, казалось, даже нереальна – морские волны и электрический ток соединились в них воедино.

Девушка простояла на месте несколько минут прежде, чем поднять голову и в очередной раз поймать меня за слежкой за ней.

– Нравятся, – улыбка расплылась на её полных губах. – Они мне нравятся, – подтвердила она, кивнув.

А затем подбежала ко мне. Тонкая рука обернулась вокруг моей талии, голова упала на грудь. Уинтер пискнула между нами и вцепилась когтями в футболку, проделывая в ней дыры.

– Но… – Талия замялась, – когда мы поедем домой?

Я ухмыльнулся.

– После того, что понравится тебе без раздумий.

Ближе к ночи у неё закончились вопросы.

Или я так думал…

– Значит, – девушка остановилась около открытого шкафа, глядя на меня, уже лежащего в постели, – мне нравится смотреть гонки?

– Вроде того.

Но скорее наблюдение сводило её с ума, потому что желание запрыгнуть в водительское кресло и показать как надо, непреодолимо рвалось наружу.

Я бы мог напомнить Талии о том восторге, что она испытывала, оказываясь за рулем, но больше мне хотелось посмотреть на её реакцию, когда она заново соприкоснётся с той частью себя, которая пробуждала в ней жизнь.

– В эти выходные, да? – тише спросила она.

Ей было неудобно переспрашивать у меня одно и то же по несколько раз, но я никогда не испытывал раздражения по этому поводу.

Маленький Деметрио выработал во мне неубиваемое терпение.

– В эти выходные, – подтвердил.

Талия улыбнулась, и я мог поспорить, что одна мысль о гонках, уже вызвала трепет на кончиках её пальцев.

Девушка повернулась ко мне спиной и принялась за поиски одежды для сна, собираясь совсем скоро присоединиться к котёнку, свернувшемуся калачиком справа от меня.

Последний раз я контролировал гонки в Рино больше двух лет назад – в день рождения и смерти Талии. После мне не хотелось здесь появляться. И управление над городом окончательно утекло из рук Каморры.

Однако Неро не беспокоился об этом.

Он всегда говорил, что если смерть окажется сильнее власти, значит всё это время она представляла собой иллюзию.

Поэтому, чтобы вернуть себе наши территории, нам нужно будет просто-напросто убить тех, кто когда-либо думал, что они когда-то смогут по настоящему принадлежать им, искоренив веру в это из каждого, кто хотя бы допускал такую мысль в своей голове.

И всё же… могущество, которое Неро имел в виду, относилось к тому, что нельзя было просто отнять.

Будучи подростком и даже немного повзрослев, я пытался найти иной смысл в его словах, но никак не мог.

А потом чуть не потерял Талию – и всё встало на свои места.

Она могла умереть в тот день, но её власть надо мной продолжила бы существовать.

Каждый раз, когда речь заходила о силе над человеческим разумом, Неро говорил о…

Я не успел закончить мысль, потому что девушка, находящаяся в моём внимании, наконец решила стянуть с себя больничное платье, в котором проходила весь день.

Прямо при мне.

Кровь прилила к члену, когда глаза неконтролируемо стали исследовать им предоставленное. Пространство вокруг расплылось, оставляя в фокусе только обнажённое тело Талии. Но длинные волосы, закрывающие собой вид на задницу, напомнили мне о том, что я должен был отвернуться.

– Талия!

Челюсти свело от силы сжатия, когда веки опустились и я попытался не думать о том, что успел увидеть и на что отчаянно хотел продолжить смотреть.

– Что?!

– Ты должна… – я помахал ладонью, после чего сжал её в кулак, не желая произносить это вслух.

Одеться.

За спиной послышался удивлённый вздох.

Талия принялась хлопать руками по полупустным полкам, пытаясь, как можно скорее, набрести ими на то, что могла накинуть на себя, пока я в это время надеялся избавиться от жара, поглотившего моё тело.

Воздержание на протяжении нескольких месяцев сыграло плохую шутку.

Когда шум прекратился, глубоко вздохнул и осторожно через плечо посмотрел на девушку, которая уже была одета. Но повернувшись, понял, что ошибся.

Вместо того, чтобы надеть мою футболку, Талия просто прижала её к своей груди.

– Так лучше? – виновато, но с толикой озорства, спросила она.

Нет.

Мне пришлось согнуть одну ногу в колене, чтобы девушка не заметила, как сильно затвердел мой член.

– Разве… – она переступила с ноги на ногу, – мы… – поджала губы, – не должны были… – Талия делала паузы, стесняясь произнести вслух «трахались».

– Нет.

И едва мой ответ успел слететь с губ, как на лице девушки показалось разочарование, которое она даже не попыталась скрыть. После этого я стал сомневаться, что она стеснялась. Скорее не могла подобрать правильное слово для описания того, о чём думала.

В голове возникла мысль, которая не давала мне покоя, пока я не решил спросить:

– Ты смотрела порно?

С тех пор, как она слышала, в её палате стоял телевизор и музыкальный проигрыватель, чтобы пространство вокруг всегда было наполнено звуками.

Талия широко открыла рот, метая взгляд из стороны в сторону, будто могла найти ответ в одном из углов комнаты.

– Это вышло случайно! – она взмахнула одной из своих рук и футболка, ранее плотно прижатая к её телу, опустилась по груди чуть ниже, заставляя меня протяжно застонать. – Я пыталась найти новости, а ты…

– Я был с тобой? – лоб заболел от того, как сильно оказались приподняты мои брови.

– Спал, – закончила девушка.

Мысль о том, что она могла трогать себя, когда я находился рядом, навела на фантазию, которая не даст мне уснуть сегодня ночью. Или пока Талия не уснёт, а я не закроюсь в ванной соседней комнаты.

Мы уставились друг на друга в неловком молчании, но спустя немного времени уже прыснули со смеху.

– Тебе понравилось?

Девушка пожала плечами, гримасничая.

– Не осталась в восторге.

Автоматически в планах на наше ближайшее будущее появился ещё один пункт с пометкой «неотложное выполнение».

Мне до безумия захотелось показать ей восторг.

– Тогда… – она впилась зубами в свою нижнюю губу, – чем мы занимались?

Я вспомнил те несколько часов, что мы успели разделить до того, как я вернулся на территорию Каморры, а она осталась дома. В них не было даже прикосновений, но я не чувствовал, что был заинтересован в разговоре с кем-то сильнее, чем тогда с Талией.

– Разговаривали.

– Разговаривали? – сдвинув брови, повторила девушка.

Я усмехнулся.

Ей было всего пятнадцать, когда мы познакомились. А это означало, что я не видел в ней женщину. Но заметил её красивое тело, пока она не раскрыла мне свой возраст, и картинка перед глазами не размылилась.

Талия облизнула губы.

– Ты не поможешь мне? – она покосилась в сторону ванной комнаты. – Моя голова всё ещё кружится. Я могу потерять сознание, – находя причины для того, чтобы я согласился, продолжила девушка. – Там мне помогали принимать душ.

Я напрягся, опёрся на ладони и присел на кровати.

– Док видел тебя?

Мне не пришлось произносить вслух «голой», так как мы оба понимали, что я имел в виду именно это.

– Нет, – она покачала головой. – Это была девушка.

Девушка? Кто-то из основного корпуса больницы спускался по просьбе Дока, чтобы помочь Талии? Почему он не сказал мне об этом? Когда это было, если она уже давно принимала ванну самостоятельно?

– Так ты поможешь мне? – Талия наклонила голову, чтобы поймать мой взгляд. – На самом деле…

– Да, – оборвал её я.

Довольная улыбка растянула губы девушки, когда она отвернулась от меня и прошла в ванную комнату, хихикая на мои звуки отчаяния, когда я прижал подушку к лицу при виде голой виляющей задницы.

После чего закрытыми глазами последовал прямо за ней. Талия была где-то позади, когда я настраивал температуру и поток воды для неё в душевой. После чего спустил бутылки с моющими средствами с верхней полки на ту, что была чуть ниже, чтобы ей не пришлось закидывать голову и тянуться к ним позже, и стал ждать.

Я не знал, чем ещё мог помочь ей здесь, но повернуться и уйти тоже не мог.

Не хотел.

Пока желание схватить её и зайти в душ вместе с ней боролось с желанием уйти и провести ночь в другой комнате, Талия подкралась ко мне сзади. Худая костлявая ладонь опустилась на мои веки.

– Я знаю, ты не хочешь смотреть, – её голая грудь прижималась к моей спине, а шепот заласкал шею. – Но не уходи, ладно?

– Почему?

Девушка замолчала, однако её горячее дыхание продолжило согревать меня. Я сжал одну из рук в кулак, подавляя ещё одно желание – повернуться и посмотреть на неё.

Талия была не права.

Мне не хотелось отводить от неё глаз. А всякий раз, когда приходилось делать это, я желал скорее вернуться к любованию ею.

– Темнота, – прошептала девушка. – Она пугает меня.

Она ничего не видела за прошедшие два с лишним года? Ни одного сна? Ни одного истинного воспоминания, которое могла принять за сон? Совсем ничего? Только кромешная тьма?

– Каждый раз, когда закрываю глаза, боюсь, что снова не смогу выбраться из неё.

Пальцы Талии дрогнули на моём лице.

– Там было страшно, – призналась она. – Бесконечность полная ничего.

Моя голова была забита воспоминаниями, хоть я и вытеснил некоторые из них для своего же блага. Но быть на месте Талии совсем другое – не помнить собственного имени и принимать самого близкого человека за незнакомца – было несравнимо и приводило в ужас.

Я поднял руку и медленно опустил её ладонь, пообещав:

– Я не уйду.

После чего обошёл девушку и уселся на табуретку лицом к выходу. Но не успел ни о чём подумать, как холодные ладони легли на мои плечи, а тёплые губы коснулись одной из щёк.

– Спасибо, Дэниел, – прошептала она.

Глаза закрылись от тяжести переполняющих меня эмоций.

Если Талия решит сделать ещё что-то подобное до конца дня, она испытает восторг.

За спиной послышался шум воды и я успел расслабиться лишь на мгновение, пока не услышал резкий стук, заставляющий распахнуть веки обратно, и быстрые короткие шаги, которые привели Уинтер к порогу.

Котёнок остановилась, посмотрела на меня, затем двинулась в сторону и, найдя своими голубыми глазами Талию в душевой, снова перевела внимание на меня.

– Не переживай, – я поднял её с пола и усадил на свои бёдра, почёсывая за ухом. – Скорее твоя мама нападёт на меня.

Уинтер пискнула.

Я был прав.

Чёрная шёрстка загуляла между моими пальцами и мурлыканье перемешалось со звуками воды.

Но кто-то достаточно решителен, чтобы напасть на Талию.

– Ты помнишь, как выглядела та девушка, что помогала тебе?

Я должен был найти её.

– А? – не расслышав меня, хрипло выкрикнула Талия.

Я повернул голову и покосился на неё, замечая тень её силуэта на полу, а затем, словно забывшись, прошёлся по ней глазами, пока не добрался до голого тела девушки, покрытого пеной.

Кровь внутри вновь забурлила только от одного её вида.

Что случится, когда я прикоснусь к ней? Не так, как обычно. Не ласково и осторожно. Когда мои пальцы и ладони будут оставлять следы на её коже. Когда мой язык будет зализывать боль от укусов. Когда…

– Что ты говорил? – вновь переспросила Талия, неожиданно поворачиваясь в мою сторону и заставляя меня резко отвернуться обратно.

Я прочистил горло, избавляясь от этих мыслей.

– Как выглядела та девушка? – громче повторил. – Она представилась?

– Ммм, нет, – шум воды перебивал её голос, но я расслышал, как она задумалась. – Она не говорила со мной. А я, даже если бы могла, не заговорила бы с ней первая.

– Почему? – я нахмурился.

– Её шрам… И взгляд… Мне показалось, она не сильно хотела помогать мне.

– Шрам?

– Да, – Талия выключила воду и я стал отчётливо слышать её. – От одной щеки к другой.

Осознание накрыло меня волной, когда я понял о ком она говорила всё это время, и заставило выпрямиться на месте.

Единственная девушка со шрамом, которая могла попасть в палату Талии, не предупреждая об этом меня или Дока, была…

Арабелла.

Глава 7

Я не думал, что делить постель с Талией окажется настолько мучительно.

И дело было не в том, что я не привык спать с кем-то, а в том, что она не выпускала меня из своих объятий всю ночь, будто я правда мог оставить её, когда я даже не позволил себе снять с себя её руки, чтобы отлучиться в соседнюю комнату на несколько минут.

Хотя с мыслями о Талии я бы пошёл на рекорд.

– Ты сказал ей её имя, – прошипела Арабелла.

Девушка испепеляла меня своим взглядом через стол.

За час, что они с Деметрио были здесь, недовольство ни на секунду не покинуло её карих глаз, а нервное почёсывание шрама только подтверждало раздражительность, протекающую по венам.

Я был доволен, потому что чувствовал себя точно так же после того, как узнал, что она втайне наведывалась к Талии.

– Это проблема?

– Знаешь много девушек с таким именем?

Нет, она единственная.

– Это не важно. Если бы я не сказал тебе, что она Призрачная Наследница Ндрангеты, ты бы догадалась? – я вскинул бровью, делая первый глоток свежесваренного кофе.

Арабелла заскрежетала ногтями по столу, недовольно прищурившись, глядя на меня.

– Нет, – ответил за неё.

– Но кто-нибудь может узнать её.

Личность Талии с самого рождения была надёжно спрятана под неисчисляемым количеством замков, собственноручно выкованных Винченцо Нери, поэтому…

– Этого не случится.

Девушка несогласно покачала головой.

– Мы не можем так слепо верить всем своим людям, Дэниел. Часть из них всё ещё не на нашей стороне.

В этом Арабелла была права.

Поэтому кто-то из нас троих всегда должен быть рядом с Талией.

Она больше не чувствует опасности, потому что не до конца понимает, где и с кем находится. А её потерянная личность только усугубляет положение.

– Однажды мы уже ошиблись и позволили Кристиану пустить в наш круг своего человека, – напомнила мне девушка.

– И ты пригрозила лишить головы его жену, если он посмеет проделать это снова.

– Я не виновата, что единственное, что волнует его – это она.

Покушаться на жизнь одной из женщин новой Главы Ндрангеты крайне самонадеянно. И мне было известно об этом, как никому другому до того, как Триада разбежалась по штатам в точности разлетевшимся по складу мозгам Шэнли Ли, который думал, что ему сойдёт с рук попытка лишить наследия Аврору Де Сантис, убить Джулию Нери и похитить Амелию Риверо.

– К тому же ты знаешь, что я бы никогда так не поступила, – Арабелла закинула ногу на ногу, скучающе постукивая каблуком по стенке барного стола.

– Кристиану об этом знать не обязательно.

В конце концов иметь на него хоть какое-то воздействие было полезно, несмотря на то, что все угрозы с нашей стороны были липовыми.

Кая Нери нас не интересовала.

– Разумеется, нет, – девушка провела языком по верхнему ряду зубов, копируя привычку Деметрио. – Но откуда в тебе взялась такая тяга к провокации его другой стороны?

Если бы мне выпал шанс встретиться с Кристианом Нери до того, как он затащил меня в подвал своего отца, это бы началось раньше.

Он легко терял контроль, и с тех пор, как мы познакомились, я остро нуждался в проверке самого себя рядом с ним. Наши желания касаемо работы пересекались и, пока мне не пришлось взять на себя обязанности Неро, я тоже был универсальным.

С Себастьяном Нери дела обстояли сложнее. На то, чтобы вывести его из себя, не упоминая при этом имя его жены, потребовалась бы целая куча времени, поэтому он был равным противником моей нынешней версии.

Только вопреки тому, что они оба напоминали мне самого себя, я не уважал ни одного из братьев Нери и питал ненависть по отношению к ним, потому что ни для кого за и в пределах Ндрангеты не было секретом, что Талия была пустым местом для них.

– Я соскучился.

Арабелле и Деметрио не пришлось прощаться со своим безумием. Они остались практически так же вольны в своих действиях, как и раньше. Но кто-то должен был их контролировать, поэтому я подвергся изменениям.

– Скоро, – напомнила девушка.

Больше никогда.

Часть обязательств перед Каморрой спадёт с моих плеч по возвращению Неро из тюрьмы, однако сохранность Талии – мой долг до конца дней. Я больше не мог не думать о завтрашнем дне.

Отец никогда не видел меня в роли того, кто прибирает дерьмо, а не создаёт его. Поэтому я надеялся, что он переворачивался в гробу по десять раз на дню из-за того, что его единственный сын – наследник поста Младшего Босса – больше предпочитал работу Чистильщика.

Избавляться от трупов оказалось не менее приятно, чем приводить человеческие тела в бездыханное состояние.

Когда Неро предложил мне заняться этим, едва мы захватили Главу, я почувствовал, что это оно.

С самого детства мне было любопытно наблюдать за тем, как Док борется за жизнь наших людей, однако мне никогда не хотелось помочь ему спасти их. Я не отводил глаз от того, как их тела борются со смертью.

И всё же сейчас солдаты Каморры знали, что могли обратиться ко мне.

К своим годам я зашил больше ран, чем нанёс; вытащил больше пуль, чем выпустил; и привёл в чувство больше человек, чем заставил захлебнуться, булькая подо мной кровью.

С одной стороны, мне это не нравилось. С другой – мы не нашли достойной замены Доку, поэтому я продолжал оставаться универсальным, но немного в другом смысле.

– Почему она здесь?

Арабелла продолжала не произносить имя Талии вслух, будто, если это случится, Ндрангета тут же окажется на пороге, чтобы сравнять Каморру с землей.

– Потому что я так хочу.

Она видела Талию, слышала о ней, поэтому объяснять то, что ей и так было понятно, я не собирался.

– И… Неро поддержал меня.

Исшрамленные губы девушки под помадой искривились.

Его одобрение много для нас значило.

Не то, чтобы я отказался от идеи связать себя с Талией, если бы он был против, но это бы испортило наши отношения (чего мне не хотелось), потому что я бы пошёл против его приказа.

Может он согласился только потому, что понимал это. А может, потому что хотел собрать полный комплект Наследниц.

Всякий раз, когда я думал, что был на шаг впереди от него или хотя бы наравне с ним, он заставлял меня вернуться с небес на землю и вспомнить, как он поставил своего отца на колени и приговорил его к концу вместе с моим и Деметрио.

Чёткий план, терпение и уверенность в победе – были залогом успеха.

Неро смог укротить моё безумство, потому что сам однажды сделал это со своим.

– Джулия на её месте оказалась бы куда полезнее, – вздохнула девушка. – Винченцо Нери мёртв. Она больше не принцесса.

Будто бы я стал обменивать Талию на что-либо.

– А куча проблем, что она тащит следом за собой – нет, – напомнил.

В отличии от неё, Талия не нужна никому на «другой стороне».

Доминик Де Сантис, а с недавних пор и Себастьян Нери начнут войну и победят в ней, если с этой девушкой что-то приключится. Хотя она и сама неплохо справлялась – пробитая голова Шэнли Ли была подтверждением тому.

– Она выглядит, как золото и имеет такой же вес в обществе, поэтому…

– Все хотят её себе, – закончила за меня Арабелла.

Кроме нас.

Каморра никогда не посягала на эту наследницу.

– Неро не хочет.

– Неро что-то скрывает от нас.

Он задерживался, только никто не знал его истинной причины провести в тюрьме на порядок больше, чем мы запланировали изначально.

Разве что… Доминик Де Сантис.

Я изучил каждый сантиметр музыкальной шкатулки после встречи с ним, но не нашёл ничего, что смогло бы натолкнуть меня на мотивы действий Неро. И то, что Фениксу было известно больше, чем нам, порождало внутри меня только один вопрос:

Кого он собрался водить за нос – его или нашего общего врага?

Сразу обоих?

– Отлично, – Арабелла хлопнула в ладоши. – Ты собираешься вечно прятать её?

Ни секунды.

Несмотря на то, что Талия из раза в раз находила выход из клетки, её натура, жаждущая приключений, продолжала оставаться взаперти.

Я хотел проверить, если она получит ту свободу, о которой так грезила, сохранится ли в ней интерес ко всему, что было под запретом?

Бунтарь внутри неё был рождён в последствии строгих правил или он был неотъемлемой частью её существа, а Винченцо Нери только провоцировал его рост, держа истинные желания девушки под замком?

Ошибся ли я, когда принял её за себя?

– Дэниел? – Арабелла пощёлкала пальцами, привлекая моё внимание.

– Нет.

– Люди начнут задавать вопросы, – смотря наперёд, не унималась она. – Чужачка во Главе Каморры? Ндрангете доложат об этом в первые же сутки.

– Чужачка? – переспросил я.

И потянулся к своей шее, но забыл, что снова отдал амулет Талии.

Я не снимал его, как она не расставалась со своим полумесяцем, однако её родство с Луной было неоспоримо.

– Ты шутить, – Арабелла покачала головой, не веря мне. – Слухи об инцесте разрушат фундамент нашего авторитета!

Во-первых, они только бы подтвердили уровень нашего сумасшествия.

Во-вторых, их не будет.

Я смогу держать себя в руках на публике в компании Талии. Буквально и нет.

– Инцест? – встрял Деметрио, перекрестившийся на входе в кухню. – Я знал, что нежный секс с поклонением киске не в твоём стиле, но…

Парень не договорил, рассмеявшись, заметив выражение моего лица. Он перекинул полотенце через шею, закончив вытирать влажную после душа грудь, остановился около Арабеллы и поднял её нетронутую чашку кофе, принюхиваясь к содержимому.

– Чистый? – недовольно выгнув бровь, спросил он. – Ме-е-ерзость.

– Деметрио, – предупреждающим тоном, произнёс я.

– Что? – парень непонимающе развёл руки в стороны.

А затем наклонился ближе к девушке и потряс перед ней головой, как щенок. Арабелла цыкнула и зажмурилась, когда капли воды с его мокрых светлых волос полетели прямо ей в лицо.

– Вам обоим следует охладиться, – предложил он, постучав по моей груди ладонью, проходя к холодильнику. – Здесь так жарко и не моё присутствие тому виной!

Продолжая возмущаться, он стал рыскать по полкам в поиске охлаждённого напитка и наткнулся на бутилированный свежевыжатый апельсиновый сок. Но когда потянулся за ним, я всучил в его руки коробку с молоком.

– Я отлучился всего на пять минут, а вы…

– Ты мылил свой зад сорок минут, – перебивая, исправила его девушка.

– Да, – довольно подтвердил Деметрио. – Это тело нуждается в особом подходе.

Мы с Арабеллой синхронно закатили глаза, как делали это постоянно, потому что не позволяли себе затыкать его, пока он, как изголодавшийся, жадно попивал молоко с уголка коробки.

Они оба приехали сюда на своих машинах, значит у парня не должно было быть похмелье, верно?

Я принюхался.

Арабелла, заметив это, перевела взгляд с Деметрио на меня:

– Мы не закончили.

– Всё…

Но я не договорил, заметив копну чёрных волос, показавшихся из-за угла, и захотел усмехнуться, но стал гадать, не услышала ли она лишнего, пока стояла там?

– Я вижу тебя, – громко, чтобы её обладательница точно услышала, произнёс я.

Талия вышла, переступая с ноги на ногу.

Моя одежда, в которой она спала, мешком свисала с её всё ещё худощавого тела, и мне резко захотелось накормить девушку всем, что было в холодильнике, но несмотря на это, глядя на неё, в который раз за последнее время понимал одну вещь – Деметрио был не прав, потому что я был отнюдь не прочь поклониться киске, если она принадлежала ей.

– Извини, – Талия замялась на месте, однако выражение её лица явно выдавало то, что ей было вовсе не стыдно за то, что она подслушивала нас. – Не хотела вам мешать. Я могу уйти, – она махнула большим пальцем себе за спину, предлагая мне.

Арабелла даже не потрудилась повернуться к ней, когда я подозвал девушку к себе.

Деметрио рядом выпрямил спину, готовясь к знакомству. Я искоса посмотрел на то, как он поставил молоко на стол, вытер рот и отряхнул грудь от капель воды, заодно поправляя крест.

Талия, будто не заметив Арабеллу, как и та её, прошла мимо, приблизившись к нам.

– Привет! – она дружелюбно пожала вытянутую навстречу ладонь Деметрио, размахивая ей вверх-вниз. – Меня зовут Талия.

«Талия!» – всплыло в моей голове.

Мне она называть своё имя не хотела и, если бы не громкоголосая случайность, сомневаюсь, что я когда-либо узнал, что тогда передо мной стояла она – единственная дочь Винченцо Нери.

И всё же я был рад тому, что девушка больше не скрывала свою личность, хотя и стал опасаться, что её имя и внезапно появившаяся открытость к новым знакомствам попадёт не в те руки.

– Деметрио Асторе, – с дразнящей улыбкой ответил ей парень.

Талия отвела взгляд в сторону.

Еще бы… полуголый высокий блондин только вышедший из душа, заставил бы смутиться даже монахиню. Прихожанки растекались лужей, едва Деметрио переступал порог церкви.

– Не флиртуй с моей невестой, – я толкнул его в плечо, заставляя отпустить руку девушки и, смеясь, повалиться в сторону.

– Твоей… кто, прости? – подавившись кофе, вмешалась Арабелла.

Я не стал повторять.

Ей лучше принять это, как факт.

Талия, услышав вопрос, развернулась лицом к задававшей и её рот широко открылся от увиденного.

– Это она, – прошептала девушка, повернувшись обратно ко мне.

– Я знаю, – так же тихо ответил ей.

На лице Талии отразилось осознание. Вероятно, она подумала, что Арабелла была послана мной, как сиделка ранее. Это к лучшему.

Девушка, игнорируя неоправданно вызванную неприязнь на лице другой, подошла к ней и вытянула ладонь.

– Привет, – не так весело, как минутой ранее, поприветствовала она. – Меня…

– Я слышала, – Арабелла быстро пожала её руку, после чего снова схватилась за чашку.

Талия отвернулась от девушки и стала по-смешному гримасничать, возвращаясь обратно ко мне.

– Не обращай внимания, – Деметрио покрутил пальцем в воздухе. – Обычно она рада только своему отражению в зеркале. Но иногда счастливая доля выпадает на меня, – и ткнул пальцем себе в грудь. – Его же, – кивнул на меня, – всегда обходит стороной.

После этих слов девушка прижалась к моему боку, нежничая со мной.

Она решила, что его слова расстроили меня?

Арабелла любила меня. Мы видели друг друга больше, чем кто-либо другой.

Но мне понравилась реакция Талии, будто она попыталась защитить меня, как могла.

– Мой окситоцин понижен, а Ангел ещё не прибыл, чтобы повысить его, – вздохнул Деметрио сбоку от нас. – Мы тренируемся сегодня или..?

– Ты уезжаешь?

Девушка подняла на меня свои синие глаз, и я мог поклясться, что мой ответ будет «да» на всё, к чему она проявит интерес когда-либо.

– Хочешь поехать с нами?

Уголки губ Талии едва дрогнули в улыбке, когда за неё ответили:

– Нет.

Мы оба резко повернули головы в сторону Арабеллы, которая, нахмурившись, следила за нами всё это время.

– Спросили меня, – указала Талия.

– Значит, отвечай.

Деметрио многозначительно засвистел.

– Да, – снова посмотрев на меня, дала знать она.

– Раньше тебе не нравилось тренироваться со мной, – напомнил ей.

– Ты собираешься снова бить меня током?

Я надеялся, что мне больше никогда не придётся использовать на ней нервно-мышечную электростимуляцию. Это не должно было быть так больно, как описывала девушка, но, вероятно, её болевой порог был снижен до минимума, потому что она начинала терпеть и плакать, едва я цеплял к ней пластичные электроды.

– Нет, Талия.

Зазвонил телефон, и Арабелла со стоном поднялась со своего места, убираясь прочь из кухни. Деметрио, как её продолжение, последовал за ней, и мы с Талией, наконец, остались одни.

Она проводила их взглядом, после чего быстро запрыгнула на стул, на котором ещё совсем недавно сидела другая девушка, и, прикусив губу в раздумьях, осмотрела меня с ног до головы.

– Мне нечего надеть.

Я опустил взгляд с её лица, чтобы ещё раз посмотреть, как она выглядела в моей одежде.

Меня всё устраивало, даже очень, но…

Нужно будет сделать покупки. Много покупок.

– Арабелла поделится с тобой.

Талия нахмурилась.

Последнее, чего я хотел – так это, чтобы обе женщины по-разному важные для меня испытывали неприязнь друг к другу.

Одной из них стоило подумать о работе над своим дружелюбием, а второй вспомнить часть себя, которая плевала на то, что о ней думали.

– Мы не подруги, да? – поджав губы, спросила Талия.

– У Арабеллы нет друзей, – надеясь, что это успокоит её, ответил я.

Только семья и враги.

Впрочем, мы придерживались с ней одной позиции.

В наше время было опасно доверять даже самым близким – кровным родственникам, не то что незнакомцам, желающим стать твоим другом, поэтому мы держались подальше от обоих типов.

Но вопреки этому же смогли обрести семью в лице друг друга, потому ценили то, что посчастливилось заиметь не каждому.

Я поднял чашку со столешницы, не отворачиваясь от девушки, и отпил немного уже остывшего кофе.

– Хочешь чего-нибудь?

Талия выпучила нижнюю губу и закатила глаза, стуча указательным пальцем по подбородку. И я пожалел, что умел считывать любые звуки, которые даже не были посланием, потому что прочитал по её ударам:

«Тебя»

– Хочу есть, – вместо этого ответила она.

Но я даже не успел открыть дверцу холодильника, чтобы показать ей полку, забитую её любимым соком, как…

– Тренировки на голодный желудок полезны, – недовольно послышалось из коридора. Талия обернулась, а я наклонился немного вбок, чтобы посмотреть на того, кто это говорил и без того прекрасно зная это. – Мы опаздываем, – Арабелла побила ладонью по запястью другой руки, указывая на невидимые часы.

Её недовольство стремительно перетекло в моё.

– Значит, собирайтесь.

Глава 8

Дэниел не договорил мне.

Эти двое были его названными братом и сестрой.

И если внешне они с Арабеллой, которая сама так и не представилась мне, ещё были похожи, даже очень, то Деметрио на фоне их выглядел, как песец – из-за энергетики хищника, светлых волос и серых глаз.

– Обязательно было брать это с собой? – спросила девушка, кинув взгляд на котёнка, прижатого к моей груди.

Уинтер пискнула и подняла мордочку вверх.

– Не слушай её, – прошептала я.

Дэниел шёл сбоку от меня, тяжелая сумка свисала с одного его плеча, а Деметрио доставал его разговорами, тема которых менялась быстрее, чем убавлялся сок в моём стакане, весь наш путь.

Кажется, он соскучился.

Как давно они не виделись?

Место, в которое мы прибыли, выглядело немного заброшенным, будто здесь давно никто не появлялся, но само по себе было на высшем уровне – кирпичные стены, блестящий пол из тёмного дерева и много света.

– Здесь вы тренируетесь? – глупо спросила я.

Деметрио, рот которого не закрывался, тут же ответил мне:

– Калечим друг друга.

Я с широко распахнутыми глазами уставилась на него, сжав стакан в своей ладони, тем самым проделав в нём вмятины.

С каждой минутой, проведённой в их компании, идея участия в тренировке казалась мне всё более неправильной.

– Он шутит, – попытался успокоить меня Дэниел. – Да же? – а затем обратился к брату.

Тот растерянно поднял брови.

– Да же? – переспросил.

Мужчина кивнул ему.

– Да-да, – вздохнул он, положив руку на правую грудь. – Клянусь Иудой, я пошутил.

– Верю, – соврала я.

Шорты и футболка, с которыми Арабелла нехотя поделилась со мной, валунами свисала с тела, чуть ли не спадая на пол, поэтому мне постоянно приходилось поправлять резинку на талии, чтобы не потерять одежду по дороге в зал.

Девушка была намного выше и мускулистее меня – неудивительно.

Деметрио, неожиданно отбившись от нас, ускорился и бегом добрался до входа, к которому мы следовали. Только вместо того, чтобы забежать в зал первым, открыл дверь перед нами.

– Дамы, – отведя одну руку в сторону, поклонился он.

Дэниел остановился позади, также пропуская нас с Арабеллой вперёд.

– Спасибо, Progenie di Dio [с итал. Божье Отродье], – похлопав по плечу парня, поблагодарила его девушка.

Выкинув пустой стакан в мусорное ведро, я освободила одну из своих рук, затем выпрямилась и растрепала волосы на макушке Деметрио, повторив:

– Спасибо.

Уинтер пискнула, напомнив о себе. Я подняла её на уровень лица парня и она облизнула его щеку.

– Слюни, не принадлежащие Ангелу, на моём лице. Она мне этого не простит, – посмеиваясь с толикой драматизма, произнёс он.

Но я пропустила его слова мимо ушей, переступая порог зала и щурясь при встрече с ещё большим потоком света.

– Обещай сохранить это в тайне, – обратился Деметрио уже не ко мне.

– Обещаю, – отозвался Дэниел.

Шаги позади подсказали, что они оба последовали за мной, однако всё моё внимание было приковано к пространству вокруг. В центре комнаты стоял ринг для боёв, из потолка справа от него висело несколько боксёрских груш, а с другой стороны – в углу – были установлены штанги.

И ещё кое-что…

– Что здесь? – спросила я, остановив взгляд на шкафу, встроенном в стену.

– Хочешь посмотреть? – Дэниел остановился рядом со мной.

Я вскинула бровью в ответ на его вопрос, отпуская Уинтер на пол.

– Иначе не спрашивала бы.

Мужчина будто хотел услышать «нет», потому что даже после моего «да» ещё немного подумал о том, чтобы сделать это. Но всё же подошёл к стене, взялся за железные ручки и распахнул дверцы.

Мои брови подскочили кверху от увиденного, а ноги сами понесли вперёд, чтобы рассмотреть всё поближе. Небольшая комната пряталась под муляжом шкафа. По бокам и перед нами были выдвинуты навесные столы.

Я шагнула внутрь.

– Кажется, ты обманул меня, – разглядывая оружие, медленно произнесла я.

Дэниел напрягся, но я не обратила на это особого внимания, продолжив бегать глазами по ножам с различными видами лезвий, пистолетам и тому, чему названия не находила.

С ним явно не безопасно, раз приходится использовать всё это.

– Тебе нужно выбрать что-то для себя.

– Это обязательно?

– Нет, – мужчина покачал головой, когда я мельком посмотрела на него, – я всегда рядом, чтобы защитить тебя, Талия.

Но я почувствовала, что он не договорил.

– И всё же лучше иметь что-то при себе? – поинтересовалась.

– Да.

Мои глаза вновь упали на ножи и пистолеты. Остальные приспособления не вызывали во мне такого интереса. Может, потому что я уже умела пользоваться тем, к чему меня тянуло? Или…

– Она не умеет пользоваться ничем из этого, – встряла внезапно появившаяся из ниоткуда Арабелла, развеивая все мои домыслы.

Значит – или.

– Ты же научилась, – напомнил ей Дэниел.

Они встали по разным сторонам от меня, когда девушка заскрипела зубами, не находя, что ему ответить. Я же, не теряя времени, подняла пистолет и сжала его в ладони, стараясь не задеть спусковой крючок. Холодный металл пустил мурашки по плечам, когда переживания по поводу того, был он заряжен или нет, отошли на второй план, и я стала заворожённо крутить его, пока…

Арабелла не выхватила пистолет из моих рук и с грохотом не положила его обратно.

– Она случайно убьёт себя им, – игнорируя моё присутствие, обратилась девушка к Дэниелу.

– Здесь есть что-то, что может не убить? – насмешливо спросила я.

– Нет.

А затем серьёзно:

– Убить, приложив только максимум усилий?

Арабелла прищурилась, молча обдумывая что-то. После чего, не произнеся ни слова, склонилась над столом и стала водить рукой по оружию в поиске определённого. Её длинные бордовые ногти стучали о металлы.

– С ними… – помедлила я, – удобно убивать?

– Ими, – хмыкнув, не поднимая головы, исправила она, – вполне.

Найдя то, что искала, девушка протянула мне прибор похожий на фонарик.

– Что это?

– Электрошокер.

О… Но я всё ещё не принимала его, хмурившись, резко вспомнив о боли в теле, вызванной слабыми токами.

– Могу забрать, – пригрозила Арабелла, всучивая его в мои руки. – Хватит двух секунд, чтобы вырубить ублюдка. Только не соприкасайся с ним в этот момент, иначе ляжешь рядом.

Я кивнула.

Лучше, чем ничего.

Девушка тяжело вздохнула, оценивающе пройдясь по мне своим карим взглядом, после чего развернулась и двинулась дальше по залу.

Я следила за ней, пока не наткнулась на Дэниела, уже покинувшего нас и закручивающего блины на штангу. Он не отрываясь смотрел на меня и я подняла руку вместе с шокером, чтобы показать его ему, но случайно нажала на кнопку выстрела и электроток вырвался наружу, затряся меня от напора.

– О-о-ой.

Деметрио в стороне громко засмеялся, закинув голову.

– Скорее она убьёт нас, – исправил он сказанное Арабеллой ранее.

Девушка резко остановилась и искоса глянула на него прежде, чем продолжить свой маршрут.

– И ты – её первая жертва, – идя навстречу ко мне, но говоря с братом, дал знать Дэниел.

– Что? – удивилась я.

Однако парень совсем не стал перечить ему.

Как только мужчина остановился рядом, я спросила:

– Разве не лучше, если я буду тренироваться с девушкой?

Хоть Деметрио и был мил со мной, одна его тень могла поглотить меня целиком. А рукопожатие, приложив он к нему чуть больше силы, чем обычно, раздробить кости в кисти. Что говорить о бое с ним…

– Если я не смогу сделать тебе больно, – тихо, будто не хотел, чтобы кто-то слышал, ответил Дэниел. – Деметрио постарается. То Арабелла… она сделает всё возможное для этого.

Его предупреждение пустило дрожь по моему телу.

Я правильно поняла – всё для того, чтобы сделать мне больно?

– Почему?

Почему я так сильно не нравилась ей? Кто-нибудь мог мне объяснить?

– Дело не в тебе.

– Ответ не принят.

Мужчина пропустил смешок, но быстро вернулся в свою серьёзную фазу.

– Такая она, Талия.

– Это…

– Ты сама изъявила желание, – не дав мне договорить, напомнил он.

Из меня вырвался недовольный выдох.

Да, это было так, но…

– Я думала, ты будешь тренировать меня.

Дэниел завёл руки за мою голову и затянул хвост на затылке ещё туже. Так, что я поморщилась.

– Со мной ты ничему не научишься.

Мои брови сошлись на переносице, но затем я вспомнила его: «я не смогу сделать тебе больно». Нарочно. Во время реабилитации он причинял мне мучения ежедневно.

– Потому что ты будешь осторожничать?

Мужчина не ответил, но его тёплые губы коснулись моего лба, а затем он развернулся лицом к брату.

– Аккуратно, – строго предупредил его Дэниел, пригрозив пальцем, как маленькому мальчику.

Парень медленно опустил глаза на свои колени, которые стали двигаться влево-вправо и ударяться друг о друга костяшками, словно он страшно испугался.

Я постаралась подавить улыбку, но ничего не вышло, и Деметрио подмигнул мне, широко и успокаивающе улыбаясь в ответ.

– Это бесполезно, – тяжело вздохнул Дэниел, повернувшись обратно. – Скажи, что с тебя хватит и он остановится.

– Так просто?

– Так просто.

Я перевела взгляд на Деметрио, уже снявшего с себя футболку и стоящего в середине ринга. На торсе, руках и ногах парня не было ни единой татуировки. Идеально чистая кожа, если не считать нескольких шрамов.

– Он не всегда выполняет мои приказы, – признался мужчина, возвращая к себе моё внимание. – Но ты девушка.

– Поэтому он послушается?

– Всегда.

Когда я снова посмотрела на парня, он уже выкручивал руки, что с виду казалось больно, но на его лице за всё время не проскользнуло даже неудобство.

– Где его слабое место?

Дэниел резко нахмурился, и на мгновение я испугалась того, что ему пришлась не по душе моя идея воспользоваться ахиллесовой пятой его друга, которого он звал братом, но затем заметила блеск гордости в чёрных глазах мужчины и выдохнула.

– У Деметрио его нет, – ответил он. – Но он заботится о своей заднице сильнее, чем о лице.

Улыбка расползлась по моему собственному лицу, когда я услышала намёк в его словах. После чего встала на цыпочки, быстро поцеловала его в щёку и убежала, собираясь воспользоваться тем, что узнала.

Но пока добиралась до ринга, всё время оглядывалась на Дэниела, который по непонятной мне причине замер на своём месте, поэтому не заметила внезапно появившегося на его краю Деметрио, уже подающего мне руку.

Я вложила свою ладонь в его, и он с лёгкостью поднял меня, потянув на себя. После чего отпустил, только когда удостоверился, что я твёрдо стояла на своих двоих.

– Они всегда такие холодные? – и спросил, подышав на свои руки, словно за секунду успел отморозить их.

Я пожала плечами.

– Дэниел никогда не жаловался.

– Ещё бы, – хмыкнул парень.

Он сделал несколько шагов назад, увеличивая расстояние между нами.

– Не хочешь немного попинать меня?

– Разве мы не должны бороться?

– Я не умею рассчитывать силу, поэтому лучше попинай меня, чтобы Дэниелу не пришлось пинать меня после того, как я закончу с тобой.

Я улыбнулась, быстро оглянувшись назад и заметив, как тот про кого он говорил, уже лежа на скамье, поднимал и опускал штангу с тремя громадными блинками с каждого конца.

– Почему не умеешь? Ты выглядишь… опытно.

Во всяком случае, мышцы его рук и ног указывали на это. А ещё грудь, которая казалась больше моей. Всё это должно было быть залогом долгих тренировок.

Деметрио пропустил смешок.

– Не приходилось драться с девчонками.

– Даже с Арабеллой?

Он промолчал.

– Хочу бороться, – проглотив страх, решила я.

Парень подозрительно прищурился, будто стал о чем-то догадываться.

– Точно?

– Не веди себя, как девчонка.

Он высоко поднял брови.

– Как девчонка, значит?

– Именно, – подзывая его к себе, продолжила провоцировать я.

Парень посмотрел мне за спину – на Дэниела – неуверенно выдохнул, но всё же неожиданно двинулся, сокращая расстояние между нами.

Он был быстр, как дикий зверь, но моя комплекция сыграла мне на руку.

Я наклонилась, проскочила под рукой Деметрио и до того, как он успел повернуться, чтобы схватить меня, шлёпнула его по заднице. Удар эхом прошёлся по стенам, а парень, продолжая стоять спиной ко мне, застыл на месте от неожиданности.

Я поджала губы, волнуясь, но в то же время стараясь не засмеяться.

Только долго терпеть не пришлось, на весь зал раздался крик:

– Твоя девушка ударила меня по заднице!

Не выдержав, я засмеялась так громко, что хрюкнула.

Прежде чем присесть на скамье, Дэниел сделал ещё один жим и установил штангу в упоры. Его покрасневшее лицо не выдавало никаких эмоций, пока он не перевёл взгляд с Деметрио на меня и не улыбнулся.

– Сделай хотя бы вид, что тебе не понравилось.

Деметрио самодовольно хмыкнул, сложив руки на груди и кивнул на меня через плечо.

– Следи за тем, чтобы ей не понравилось настолько, что твоя перестанет быть ей интересна, – ответил он.

Я плотно сжала губы, стараясь вновь не рассмеяться, пока они препирались друг с другом, но шум в стороне привлёк меня к себе и я повернулась в его сторону, встречаясь лицом к лицу с Арабеллой.

Девушка била грушу, поверхность которой была уже продавлена в некоторых местах из-за силы её ударов, но смотрела на нас. На меня. Она прищурилась, когда наши глаза встретились, задышала тяжелее и…

Кто-то неожиданно схватил меня сзади и прижал к своей груди, оторвав мои ноги от пола. Я больше не смотрела на Арабеллу, потому что меня развернули и понесли в другой конец ринга. Дэниел следил за мной со своего прежнего места, пока я безуспешно пыталась отбиться от Деметрио, размахивая руками во все стороны.

– Ха-ха, – насмехался он. – И кто теперь…

Но парень не успел договорить, потому что я, совершенно не подумав, резко наклонила голову вперёд, а затем назад, ударяясь затылком о его нос. Послышался хруст. Руки выпустили меня, однако я и шагу не успела ступить, как Деметрио навалился на меня сзади, и мы вместе рухнули на пол.

В глазах потемнело от быстрого скачка давления. Где-то в стороне в это же время послышался дикий необузданный писк.

Уинтер.

Парень накрыл моё тело своим и я закряхтела, переворачиваясь под ним и чувствуя каким по-настоящему тяжелым он был. Капля крови тут же упала на меня, когда мы оказались лицом друг к другу.

– Твой нос…

Но Деметрио, казалось, это совсем не волновало, потому что его взгляд был прикован к моей шее. Амулет вырвался из под футболки и показался ему.

– Откуда…

И тут ему снова не дали договорить, схватив за заднюю часть шеи и с лёгкостью подняв с меня. Дэниел поставил брата на ноги, словно тот не был весом с двух меня, а затем подал мне руку.

Я не медля приняла её и столкнулась с его грудью, когда он потянул меня на себя. Его глаза быстро осмотрели меня на наличие травм, а затем переметнулись на парня.

– Никогда больше так не делай! – прорычал он.

– Она почти что сломала мне нос! – возмутился Деметрио, вытирая кровь тыльной стороной ладони. – И ты говоришь мне… – он резко замолчал и прищурился. – Стоп, ты что ревнуешь? – удивился парень. – Я никогда не свяжусь с дьяволом!

Дэниел оставил его без ответа, повернувшись обратно ко мне, когда я закричала ему:

– Это ты про меня?!

– Твоя голова?

Мне пришлось перевести взгляд на мужчину перед собой, пыхтя.

– Не болит.

Он прищурился.

– Точно?

Его раздражение сменилось на беспокойство.

– Клянусь Иудой, – повторила я слова Деметрио, спасая его же от гнева своего мужчины.

Дэниел попытался потупить улыбку, но уголки его губ всё равно дрогнули под её силой.

– Что?

– Это означает подтверждение лжи, Сирена.

Я открыла рот в негодовании.

– Иуда – предатель, – объяснил он. – Поэтому поклясться им ничего не стоит.

– Всё в порядке, – вздохнула я, чувствуя легкое головокружение. – Скорее твоему брату нужна помощь.

– Он справится.

Я чувствовала, как мою щеку пекло всё время нашего разговора, потому что Деметрио не отводил от меня взгляда с тех пор, как Дэниел поднял его с меня. Но когда я повернулась, чтобы смутить его в ответ, он стал пятиться назад, пока не дошёл до конца ринга и не спрыгнул вниз, отворачиваясь от меня.

Моя рука нащупала луну на груди и до боли сжала её.

– Это то, что я думаю? – прошептал парень, натыкаясь на девушку, которая уже поджидала его внизу. – Он дал ей его?

Арабелла схватила Деметрио под локоть, на секунду взглянув на меня через плечо, и повела его прочь, уводя подальше от нас.

– Ещё один глупый вопрос, – прошипела она, – и я приступлю к буллингу твоей задницы.

– Ты бесчеловечна!

Парнишка перекрестился свободной рукой.

– Неужели одного дьявола недостаточно? – а затем посмотрел в потолок, будто мог увидеть небо.

Больше я их не слышала, хотя они продолжили шептаться.

Луна что-то значила? Для них?

– Хороший удар, кстати.

Я обернулась на Дэниела, отпустив амулет.

– Хочешь, чтобы я отшлёпала и тебя? – спросила в шутку, на секунду отвлекаясь от раздумий.

Он ничего не ответил, молча передав мне Уинтер, но когда я снова отвернулась от него, чтобы продолжить слежку за парой, которая уже скрылась из виду, шепот обдал моё ухо:

– Есть предложение поменяться ролями.

Глава 9

Раздражение.

Гордость.

Злость.

Деметрио напал на Талию со спины.

Она заставила его пожалеть.

Но какой ценой…

Я не собирался относиться к ней, как к хрупкому цветку, но пока она не восстановится, так оно и будет. Талия всё ещё не до конца пришла в себя – её худое тело, расстройство равновесия и судороги – были тому подтверждением.

Только она, будто забыла обо всём этом, когда оказалась в опасности. Хоть и не настоящей.

Каждый час после того, как мы покинули тренировочный зал, Деметрио отсылал мне фотографии своего лица, докладывая, как его ранее идеально ровный нос превращался в гибрид картофеля и помидора. Они приходили даже ночью, пока я спал.

Мы не должны были встречаться с ним до гонок, но кто-то должен быть рядом с Талией, пока я буду занят работой. Или скорее тем, что от неё осталось. Я сложил всё необходимое в машину ещё до того, как мы выехали из дома, чтобы отправиться в пункт назначения прямо отсюда.

Поэтому сейчас девушка крутилась перед зеркалом в VIP-кабинке примерочной последнего, как я надеялся, магазина одежды на сегодня.

Ранее я изредка составлял компанию Деметрио, но походы с ним были исключительно мучительными. К тому же его задница, появляющаяся из-за шторы, не привлекала мне.

С Талией всё было иначе.

Я бы даже сказал… увлекательно.

Она расстегнула замок шёлковой розовой юбки, которую ей всучила консультант, и та упала на пол, не задерживаясь на боках. Ткань горой сложилась у ног Талии, когда она, вероятно, успела забыть, что я сидел прямо позади неё или игнорировала моё отражение в зеркале, потому что не собиралась прикрыться.

Белая рубашка прятала под собой верхнюю часть её ягодиц, а черные длинные волосы были перекинуты через одно плечо, и я остро ощутил пропущенный приём пищи в обед, засмотревшись на неё.

Я застонал, закидывая голову назад, чтобы не пялиться на голый зад девушки, и тогда она, осознав, что снова предстала передо мной в неглиже, смеясь, закрыла штору.

– Прости! – прокричала Талия.

Если бы она знала, о чём я думал при виде неё такой, извиняться пришлось бы мне.

Желание прикоснуться к ней появилось так внезапно, будто долгое время тайно росло внутри меня, а теперь, когда ему было позволено вырваться наружу, я едва мог контролировать его.

Но…

Мне не хотелось просто поцеловать её, просто попробовать её на вкус, просто трахнуть её.

Каждый особенный раз, разделённый с Талией, будет смесью безумия, которое протекало в наших венах.

– Незаконные уличные гонки, казино, клубы – все развлечения принадлежат вам, – вырывая меня из раздумий, перечислила девушка.

Я посмотрел по сторонам.

Несмотря на то, что большая часть взрослых людей, живущих в Неваде, понимала, что те, кому по-настоящему принадлежал штат, ходили среди них, мы не кричали об этом.

– Всё верно, – подтвердил.

Талия высунула руку с юбкой из-за шторы и откинула её в гору одежды, не подошедшей ей.

– Чем ещё вы занимаетесь?

Я промолчал.

Это было не самое лучшее место для допроса.

– Зачем вам столько оружия? – напирала она, не собираясь отступать.

Однако её это мало волновало.

– У развлечений есть цена, но не все, кто вступают в игру, готовы заплатить её.

Каморра старается работать только с теми, чьи желания на несколько уровней ниже их реальных возможностей. Для торговли в бедных районах и попытках вытрясти деньги из нищих есть Триада, заглядывающая в гости, и мелкий сброд, не мешающий нашему бизнесу.

Политика Ндрангеты похожа на нашу.

Ещё отцы нынешней Главы поняли, что…

Нет никакого смысла пытаться выбить деньги из тех, у кого они никогда не появятся.

– И что вы делаете с такими, как они?

Шорканье прекратилось, подсказывая мне, что Талия остановилась, собираясь чётко услышать мой ответ на вопрос, заданный ею.

– Я могу солгать тебе, если ты хочешь услышать не тот ответ, который уже известен тебе, Талия.

Богатые любят заигрываться, а деньги, как бы мы все того не хотели, не бесконечны. Они также любят убивать, но не любят пачкать руки, поэтому работают с нами.

Перечень причин для существования синдиката рос с каждым днём. Не то, чтобы я расстраивался. Никакая другая работа не смогла бы удовлетворить мои потребности. Однако… жизнь в периметре их же и создала.

Я не мог представить себя без всего этого, поэтому в попытке стать другим не было никакого смысла.

Девушка медленно отодвинула штору в сторону и показалась мне.

Короткое чёрное платье с оборкой из голубых перьев заставило меня забыть о теме нашего разговора. Каждый сантиметр Талии был соблазнительно выделен, и я пожалел, что пару ночей назад запретил себе прикоснуться к ней.

Но может я и был выбит из колеи нарядом девушки, однако она оставалась в полном режиме допроса:

– Вы трогаете женщин?

– Нет.

Талия недоверчиво прищурилась.

– Детей?

– Никогда.

Вероятно, мой ответ прозвучал непривычно резко для неё, потому что она задержала дыхание до того, как продолжить:

– Но они тоже любят развлечения.

Правда, только мужчины всё же выигрывают в процентом соотношении и…

– За пределами нашей территории.

– Как это возможно?

Мне хотелось верить, что Талия решила расспросить меня не из-за недоверия, а любопытства, которое, по всему видимому, сохранилось в ней.

– Откуда ты так много знаешь? – прищурившись в точности ей, спросил я.

– Я всё же дошла до новостей, – она подавила улыбку, на мгновение забывшись. – На следующий день.

Я усмехнулся, вспомнив, чем она была занята ночью, когда хотела посмотреть их.

Телевидение редко освящало преступную жизнь, чтобы не наводить шум среди населения. И людям лучше просто знать, что мы есть, чем пытаться бороться с нами.

– Мы не убиваем людей ради развлечения, Талия. Если бы я дал Деметрио и Арабелле такую возможность, произошла бы депопуляция.

Девушка облокотилась на стенку примерочной, сложив руки на груди.

– Как это возможно? – повторила она.

Я покачал головой.

Неугомонная.

– Детям богатых родителей вход воспрещен, – начал объяснять. – Мы так или иначе связаны с семьями большинства из них, поэтому они знают, что лучше держаться подальше от нас. А те, кому мы даём возможность и держим в секрете их пристрастия, платят вдвойне, чтобы мы точно были уверены в их готовности вступить в игру.

Талия загнула один из пальцев, принявшись считать.

– Танцы приносят большие деньги. Всем, – не скрывая собственной выгоды, продолжил я. – А чем девушки занимаются после того, как исполняют свои номера – не наше дело. Их тела не принадлежат нам. Но солдаты следят за тем, чтобы они продолжали принадлежать им, пока танцовщицы не покидают территорию за которую ответственны мы.

– Ты доверяешь им? Своим людям?

– Стараюсь.

У меня всегда были проблемы с доверием. С детства я искал подвох там, где его априори быть не могло. Травма отзывалась быстрее логики.

И когда Талия загнула ещё один палец, я нашёл очередное сходство между нами.

– Мы давно отсеяли тех, кто придерживался тактики наших отцов.

– Тактики ваших отцов? – переспросила она.

Я кивнул, хотя не хотел обсуждать эту тему.

Но это могло отвлечь девушку от дальнейших вопросов по поводу работы в моём личном направлении. На самом деле никто не знал, как именно я справлялся со следами. Главное, что после меня их будто бы и не существовало.

– В чём она заключалась?

– Арабелла – то, с чем они боролись. Во что отказывались верить.

– Женщина, которая убивает?

– Женщина, которая властвует.

Однако я не смог договорить — над самой собой, потому что не хотел рассказывать Талии о своей матери; о том, как Каморра отнимала у женщин их же детей и что делала с ними после; почему Деметрио всегда интересовался возрастом девушек, которые попадались ему на пути, пока он пытался отыскать Ангела.

Вероятно, отвращение к воспоминаниям всплывшим в голове было выписано на моём лице, потому что девушка решила не продолжать расспрашивать об этом.

В конце концов она узнает, потому что однажды посмотрит на меня, а объяснить увиденное ей сможет только правда.

– На сегодня достаточно, – вздохнула Талия, посмотрев на свою руку. – Но я не закончила.

– Хочешь, чтобы я продолжил послужной список нехорошего человека?

У меня не вышло прочесть эмоцию, показавшуюся на лице девушки.

– Я не знаю, что значит хороший человек, Дэниел, – напомнила она мне. – Но будь ты хоть самым плохим из всех, ты также тот, кто вытащил меня из тех стен.

Я не делал это ради благодарности.

Я делал это для неё.

Для себя.

Для нас.

– И это заставляет тебя считать меня хорошим?

– Нет, – Талия покачала головой. – Это заставляет меня…

Она резко замолчала, после чего ещё мгновение не отводила от меня своих глаз, а затем отвернулась обратно к зеркалу. Но в отражении не встретилась взглядом даже с самой собой, опустив голову и теребя пальцам края нового платья, которое мы однозначно собирались взять.

Я поднялся со своего места и приблизился к ней.

– Что?

Девушка проигнорировала меня.

– Это заставляет тебя, что, Сирена? – повторил я, наклонившись к ней, но продолжая исподлобья следить за тем, как она ёрзает на месте, нервно покусывая свою нижнюю губу.

Талия отпустила подол платья, завела руки за спину и, взявшись за мои ладони, переплела наши пальцы. После чего положила их поверх ткани на своих бёдрах.

– Тебе нравится? – спросила она, переводя тему.

– Ты украшаешь эту одежду, а не она тебя.

Я, не сдержавшись, поцеловал её шею. Веки девушки затрепетали, и она улыбнулась под моим прикосновением.

Но это было не мило, а скорее – торжествующе и победно.

– Что?

– Мне нравится, как ты смотришь на меня, – призналась она, наклоняя голову сильнее и предоставляя моим губам больший доступ.

– И как же я смотрю на тебя, Сирена?

Мой язык прошёлся по пульсирующей венке на её горле, заставляя вздрогнуть и задышать тяжелее.

– Так, будто если охранник, что не мог оторвать глаз от моей задницы при входе, заглянет в эту примерочную в твоё отсутствие и решит прикоснуться ко мне – его глаза окажутся в аквариуме для конфет, а руки…

– Я не стану играть с ним, – исправил я, не дав ей закончить. – Голова любого мужчины окажется на пиках в ту же секунду, как я замечу, что его присутствие порождает страх в тебе.

Талия на удивление довольно хмыкнула.

– Ещё минуту назад ты была недовольна тем фактом, что я убийца.

– Если бы ты убивал, не справляясь с чувством собственничества, – объяснила она. – А не тогда, когда другой мужчина представляет для меня угрозу.

Внутри меня забился Чистильщик только от одной мысли, что кто-то может причинит ей такой вред.

– Тебе ничего не угрожает.

– Мужчины – угроза.

Талия уставилась на себя в зеркало, и мне захотелось пролезть в её голову, чтобы узнать о чём она думала. Хотя я и без того догадывался. За всё время с тех пор, как девушка очнулась, она не подвергалась реальной опасности ни на секунду. Поэтому её высказывание было отголоском из прошлого.

Она что-то вспомнила?

– Талия…

– Мне напомнить тебе о твоей работе? – подумав, что я собрался переубедить её, перебила она.

Её внезапно появившаяся дерзость понравилась мне.

Настолько, что пришлось отодвинуться немного назад, чтобы она не почувствовала, как мой член дёрнулся навстречу к ней.

– И в конце концов ты тоже что-то от меня хочешь.

Я приподнял брови, и Талия тут же в точности повторила моё действие.

– Больше, чем ты можешь себе представить.

Чтобы каждому человеку на планете было известно, что она моя. И ни у кого не было возможности забрать её у меня. Но не потому что они были слабы для этого. А потому что она не хотела уходить.

И её слово закон.

Не только для меня.

– Хорошо, – хмурое выражение лица девушки исчезло и на его место пришла сияющая улыбка. – Мне нравится быть полезной тебе.

А затем она развернулась и вытурила меня из примерочной, задёрнув штору и вновь спрятавшись подальше от моих глаз.

– Не подсматривай, – потребовала она.

– Ни за что на свете, – поклялся я.

Разочарованный стон Талии заставил меня пропустить смешок, после чего она принялась пыхтеть, вылезая из платья.

– Возьми его.

– Зачем? – послышалось из-за барьера.

Затем, что у меня много планов на тебя, Талия Нери.

– Хочу узнать, будет ли мне так же тяжело снять его.

После признания я отправился на выход в зал, но остановился, когда почувствовал, как спину обожгло, и посмотрел через плечо.

Талия высунула голову из примерочной, придерживая штору на груди.

– Тебе нужна моя помощь, Сирена?

Девушка облизнула губы, и я ожидал услышать «Да, пожалуйста», но вместо этого она быстро покачала головой и спряталась от меня.

Моя грудная клетка затряслась от смеха.

Эта девушка…

Однако в моей голове никогда не возникало вопроса «Что мне с ней делать?». Я знал, что мне с ней делать.

Особенно сегодня.

Деметрио расплывшийся в улыбке, уже дожидался нас, облокотившись на стойку с одеждой.

– Ты не успел заметить меня, а уже смеешься.

Я был уверен – сначала из тётушки Эванджелины вылезло Самодовольство и только после её сын.

– Это не из-за тебя, – предвкушая театральную драму, расстроил я его.

Ладонь парня с грохотом опустилась на грудь.

– О Мой Аид… С каких пор? – он прищурился, после чего заглянул мне за спину. – Ах, точно! С тех самых, как та, что испортила моё прекрасное лицо, появилась здесь.

Его нос распух и покраснел, но девушка, стоящая за кассой, будто не замечала этого. Её челюсть практически касалась пола, пока глаза не отрывались от Деметрио, который не обращал на неё абсолютно никакого внимания. Вероятно, он уже проверил её на наличие Ангельских признаков и загрустил, не найдя их.

– Не переживай, это, – я покрутил пальцем вокруг его лица, – ничего не испортит.

– Твоя Талия забирает львиную долю внимания, которое ты когда-а-а-то – протянул он, закатывая глаза, – посвящал нам. Неудивительно, что Арабелла поточила ногти перед приездом в Рино.

Моя Талия.

В груди разлилось что-то до боли приятное.

– Когда ей придётся поделиться тобой, она расплачется, – предвидел я.

Парень махнул рукой, и неглубокие ямочки появилась на его щеках, когда он заулыбался.

Деметрио был любимцем Арабеллы, потому что она, как и мы с Неро, сомневались, что Ангел, которого он искал, в принципе мог существовать.

Значит смерть, по её мнению, была далека от него.

Я хотел облокотиться о стойку с другой стороны от парня, собираясь дождаться Талию прежде, чем уехать, но неожиданно девушка-консультант положила руку на моё плечо, встав нежелательно близко ко мне, и улыбнулась.