Пепел мечты. Опасные игры

Когда умирает мечта, то тьма заполняет опустевшее место.

Анджей Сапковский

Глава 1

«Неужели, я умерла?» – открыв глаза, думает Ева.

Ощущение, что она сделана из камня – спина, плечи, шея затекли, окостенели и беспощадно ноют, руки и ноги скованы холодом. Ева лежит на боку и смотрит в повисший вокруг полумрак и бетонную стену, неровную и уродливую. Чуть выше тусклый желтый блик, падающий откуда-то сверху из-за спины.

Ева осматривает себя, на ней вновь белый костюм, от вида которого подташнивает.

Сейчас бы надеть привычные черные джинсы и толстовку, натянуть капюшон и забыть все, что она видела. То, что сделала и не сделала.

Но эту игру ей не забыть уже никогда.

«Где я, черт возьми? Гончую саму загнали в капкан…»

Хриплый смех вырывается из горла. Она тут же обрывает его и замирает. Прислушивается – тихо. Поворачиваться страшно, но и лежать в ожидании еще хуже. Ева напрягается и медленно начинает шевелиться. Боль вспышками пронзает левое плечо, руки и ноги.

«Еще бы. После такого-то падения».

Она закрывает глаза, пытаясь отдышаться и успокоить боль. Чувствует, как поднимается и опускается грудь. Глотает промозглый воздух и вдыхает запах низины: земли и застоялой влаги.

«На поверхности… Хотя не точно. Еще в игре? Вряд ли. Хорошо это или плохо? Черт его знает. Но я проиграла. Все было зря… Все…»

Ева пытается собрать разрозненные воспоминания в звенящей голове. В глазах собираются слезы. Она смаргивает их. Сжимает ладони в кулак и разжимает, пытаясь привести себя в чувство и разогнать кровь. Опускает взгляд на голые ступни.

В метре от нее темный, пустой угол. Ева медленно ведет головой в сторону, откуда исходит свет, пытаясь уловить малейшее движение.

У другого конца стены лестница с толстыми деревянными ступенями, уходящими к потолку. Такого богатства в городах не увидишь. Значит, она либо среди руин, либо… на Острове.

«Чушь! – возмущается Ева про себя. – Как бы я попала на Остров? Меня либо оставили где-то на развалинах, выбросив, как мусор. Либо игра продолжается».

Под лестницей маленькая дверь. Чуть дальше на стене квадратная металлическая решетка, за которой прячется неоновая лампа. Ее слабый невнятный свет падает на стену, заклеенную толстой мутной пленкой.

Ева опирается здоровой рукой в матрас, на котором лежит, чувствует ладонями пружинные блоки и осторожно садится.

«Дорогой матрас, с наполнением. Жаль, без подогрева», – думает Ева, поглаживая гладкую резиновую поверхность.

Осматривается – в комнате, кроме нее, никого нет.

Выдыхает с облегчением и разминает затекшие плечи и шею. Еще усилие – и она стоит на ногах, по которым проходят колики, словно пол сделан из тысячи ледяных иголок, впившихся в кожу. Ева вновь садится на матрас и растирает ноги, шевелит пальцами, лишь бы избавиться от этих ощущений. Когда становится легче, она вновь поднимается. Смотрит по сторонам, переминаясь с одной ноги на другую. В дальнем углу видит белые литые подошвы. Идет к ним и примеряет. Подошвы моментально облепляют ступни, принимая нужную форму и сохраняя остатки тепла, которое еще есть в ее теле.

«Теперь я смогу бежать или хотя бы идти по руинам», – думает Ева, рассматривая себя.

Она переводит взгляд на комнату. Небольшая, как ее конура в городе, метров пятнадцать. Ни одного окна, только четыре стены и лестница к потолку. Обходит матрас, лежащий на земляном утоптанном полу, и дотрагивается до шершавого холодного бетона стен. Проводит по нему рукой, стучит – звук глухой и тихий. Подходит к лестнице, смотрит наверх – в потолке небольшая квадратная дверь. Никакой ручки или выемки нет. Осторожно поднимается и толкает ее. Заперта.

Спускается и обходит лестницу. Аккуратно открывает дверь под ней – мизерная туалетная кабина, и ничего больше.

Ева удрученно кивает.

В горле сухо, но в комнате нет ни намека на воду. Она читала, что от обезвоживания умирать достаточно мучительно, как и от голода.

«Лучше бы меня сразу убили. Но, по-видимому, этого я пока не заслужила».

Вновь оглядывает комнату, рассматривает странную пленку, закрывающую одну стену. Мысли воронкой кружат в голове, словно останки ранее существовавшего, но полностью снесенного смерчем города.

«Черт возьми, что делать-то?»

Ей не хочется верить в реальность. Она кидается к лестнице, взбирается по ступеням, пригибается, чтоб не разбить голову об потолок. Упирается руками в неошкуренные деревянные доски, пытаясь выдавить их вверх. Наваливается всем телом, стараясь вытолкнуть дверь, но она остается неподвижной и неприступной. Кожа на руках в мелких занозах, но это не самое страшное, что с ней происходило. Далеко не самое.

Ева кричит, требуя, чтобы ее выпустили. С силой бьет по двери кулаками, все сильнее сдирая кожу. Жалкие звуки, то звонкие от ее голоса, то глухие от ударов, рикошетят от стен. Они растворяются в пространстве погреба, в воздухе тюремной камеры, где ее заперли.

«Если это новый этап игры, то нужно понять, как его пройти», – пытается успокоить себя Ева.

Она быстро спускается, нога соскальзывает, и Ева, успев ухватиться за верхнюю ступень, оседает, ударяясь локтем. Сжимает зубы и громко вдыхает воздух, стараясь справиться с болью, от которой немеет рука.

«Нельзя показывать свою слабость, только не сейчас».

Ева прижимает к себе руку, в локте пульсирует. Она чуть раскачивается, все сильнее стискивая челюсти, стараясь не издать ни звука. Гнев подгоняет сердце неистово биться в груди. Она ощущает себя пузырьком воздуха в закупоренной бутылке игристого пойла.

«Нужно выбить эту пробку и вырваться отсюда! Как можно скорее», – думает Ева.

Через несколько минут она аккуратно сходит с лестницы и снова изучает комнату, в поисках шанса на спасение или задания. Нагибается, скребет по твердой земле, проверяя, сможет ли разрыть ее. Но пол настолько утоптан и непробиваем, что мысль о том, чтобы откопать себе путь на волю, сразу отправляется в урну.

Под самым потолком в дальнем углу замечает маленькую сканирующую камеру, а в ближнем над матрасом, динамик. Сделав всего несколько шагов, она стоит под камерой и пытается допрыгнуть до нее, но не дотягивается и краешками пальцев. Жаль, что она не в своих любимых подошвах с платформой. Плюс десять сантиметров ей бы не помешали.

«Игра должна была закончиться. Я проиграла. Но тогда какого острова меня снимают? Надо рассуждать логически. Я жива, и это не может не радовать. Значит, тот, кто меня поместил сюда, не знает, что я гончая. Или знает, и поэтому я заперта? Лучше уж надеяться, что игра продолжается. Тогда у меня есть шанс выжить и исполнить его мечту. Перебраться на чертов Остров, – горько смеется Ева. – В расщелину Остров, зачем он мне? Это была его мечта, не моя. И чем все закончилось? Он бесследно пропал, оставил меня, обрек на такую жизнь, на вечные поиски. И вот я оказалась здесь. Ненавижу все это!»

Ева жмурится, чтобы не выпустить ни одну слезинку. Она больше не позволит себе плакать.

Разминает шею, глубоко дышит и идет к пленке. Пытается разглядеть, что под ней, но видно только смутные очертания чего-то. Ева пробует отодрать ее по краям, но та намертво приклеена к стене. Она встает у центра и впивается в пленку пальцами, жаль, ногтей нет, все обломаны еще в игре. Мутный плотный материал неохотно растягивается в стороны. Но даже не думает рваться. Злость и беспомощность клокочут внутри, и Ева остервенело вгрызается в преграду зубами. Появляется небольшая дыра. Она просовывает в нее пальцы и начинает медленно раздирать первый слой. Под ним в самом низу находит пачку разноцветных мелков. Ева ухмыляется, она никогда не умела рисовать. Но зато прекрасно знает, что в игре нет случайностей. Откладывает мелки и зубами рвет второй слой. К нему с обратной стороны в разных местах приклеены пластмассовые осколки зеркала, похожие на те, что были в шариках. Только тогда их края были острыми, а сейчас, увы, никак не использовать в обороне. Она срывает их и отбрасывает на пол. Следом рвет последний слой пленки.

По краям стены болтаются лохмотья, а Ева стоит и смотрит на расклеенные по кругу листы белой искусственной бумаги с фотографиями участников игры.

– Значит, это еще не конец, – говорит она вслух, а про себя думает: «Зачем я вообще согласилась на этот заказ? Зачем пошла на игру? Все внутри меня кричало, что нужно отказаться. Я ведь всегда выполняла работу только на своих условиях. И только за деньги. Но заказчик знал, как затуманить мою бдительность. Ради чего я была готова на все. Он знал обо мне все… Почему меня не смутило даже это? Потому что я дура. Или слишком устала за эти четыре года поисков, вот и схватилась за туманный шанс, крохотную надежду. За мечту, что никогда не исполнится. И это не чертова жизнь на Острове».

Она подходит ближе, изучает лица игроков.

Ее нет среди участников, зато есть чистый лист, который белым пятном прерывает цветные изображения. А в центре стены внутри замкнутого круга нарисован мелом знак вопроса.

Ева дотрагивается до фотографий. Все они мечтали, у всех были свои причины. Как и у нее. Слезы прорывают защиту и текут по щекам. Рукавом толстовки Ева резко стирает с лица соленые дорожки и зажмуривается с такой силой, что белые точки выплясывают в темноте. Отворачивается и только после этого открывает глаза. Веки болят от напряжения, а Ева отказывается вновь смотреть в знакомые до спазмов лица. Ярость и сожаление поднимаются из глубин, нарастают, увеличиваются, словно волны, зародившиеся от толчка в сердце моря. Разрозненные эмоции накатывают все сильнее и сильнее, от них не убежать, не отстраниться, не спастись. В этот момент нет ничего рационального, только пик чувств, скопившихся за последние годы.

Ева рвется к стене и сдирает листы, расшвыривая их в разные стороны. Она размазывает белый мел по бетону, уничтожая ни в чем не повинный знак вопроса.

– Что вам от меня надо? Что? Черт бы вас всех побрал. Чтоб вы все рухнули в расщелину! – кричит Ева, до хрипоты, до визга.

Тело дрожит от безудержного потока гнева и беспомощности. Она бежит за дверь под лестницей, и желчь вырывается наружу. Рыдания разрывают воздух, и только после этого Ева вытирает лицо, возвращается в комнату, встает на колени и непослушными дрожащими пальцами собирает листы. Прижимает их к себе и ползет к матрасу. Ложится на него и стонет в пустоту:

– Что вы от меня хотите? Где условия этого этапа? Я все еще в игре, в Александрии?

Из угла под потолком слышится дыхание. Ева быстро садится и нервно смотрит на динамик, словно из него в любое мгновение может появиться чудовище. Никто не появляется, только металлический голос разрывает безмолвие:

– Добро пожаловать в суперфинал! – И угнетающий смех разливается по комнате.

Ева сильнее прижимает к себе листы. Смыкает челюсти – от ненависти, безысходности, страха, которые обволакивают всю ее.

– Ты знаешь, почему здесь? – произносит голос.

– Нет, – хрипло отвечает Ева.

– Ты проиграла в финале и по правилам Александрии должна была покинуть путь к мечте. Но… – голос прерывается, словно на том конце кто-то улыбается и смакует слова, – Ты заслужила еще один шанс, назовем его «Приз зрительских симпатий».

– Что я получу, если выиграю?

– Ответ, – сказал голос. – Или свободу. На твой выбор.

– Какой ответ?

Голос хмыкает.

– Марк, – произносит он. – Разве не его ты так долго искала? Это же твоя истинная мечта, узнать, что случилось с Марком четыре года назад.

Внутри Евы все замирает. Она пытается справиться с эмоциями, сглотнуть. Но в горле стоит ком, а дышать становится все тяжелее. Ева крепко сжимает сухие губы, чувствуя, как кожу рук покрывают мурашки.

– Что я должна сделать?

Никто не отвечает.

– Что мне сделать? – с надрывом спрашивает Ева. Ее голос срывается на визг, приходится зажать рот рукой, чтобы не разрыдаться вновь.

– Сразу к делу. Люблю людей, которые не тратят времени зря.

Еву трясет. Теперь она точно знает, на той стороне… заказчик. Он использовал эту же фразу в переписке.

– Чтобы выиграть, ты, Ева, должна правильно ответить на три моих вопроса. С возвращением на путь к мечте.

Глава 2

Две недели назад

Солнце этой осенью почти не освещало Третий город на поверхности. Острова забирали себе все.

Ева валялась на резиновом, разложенном диване и смотрела в ускоренном режиме исторические сводки. Это помогало не только скоротать время, но и ощутить ностальгию и вернуться в прошлое, в те дни, когда она была счастлива. С ним счастлива.

Она увеличила скорость и наблюдала, как за последние семьсот лет после разделения их поверхность претерпевала странные изменения. Острова же, как и раньше, безоблачно парили в небе, словно их совершенно не касалось то, что происходит внизу. На поверхности осталось всего два континента, окруженные темной и холодной океанической водой. Первому дали название Центральный. На нем еще сохранились десять городов и тридцать мелких поселений. Ева наблюдала, как эти города судорожно росли вверх, ожесточались и погружались в неоновый свет, пока другие исчезали с лица земли в огромных черных расщелинах, испещрявших теперь всю поверхность. Второму континенту, названному Отдаленный, повезло еще меньше. И за последние столетия он превратился в безжизненный заброшенный клочок земли где-то за океаном. Даже на записях с Островов, Отдаленный казался сплошной бездонной пропастью, готовой поглотить все живое, что попадало на его поверхность.

Ева промотала сводку, пока не появилось изображение идеальных зеленых Островов, парящих в небе. Низкие дома, чистые улицы, солнечный свет и буйство цветов. Вот какими были недосягаемые для большинства людей Острова.

«Как ты говорил? Пропасть между людьми создали не расщелины, а жители парящих Островов? Наверное, ты был прав. Как и всегда. Остров – это место, где царила идеальная заветная жизнь, но куда могли попасть только «избранные» – управленцы и богатеи. И вот эти «избранные» стали недосягаемы. А тем, кто оказался внизу, осталось выживать в суровой реальности и молиться на видимый рай. И так поколение за поколением. Пока избранность островитян не стала данностью. Мы сами, даже не понимая этого, а может, и понимая, вырубили сердцевину мироустройства. Сместили божественные векторы, ад поднялся на поверхность, а рай спустился на парящие Острова. Ты говорил, что мы тоже станем избранными, хотя и родились на поверхности. Что достойны попасть на Остров. И чем это обернулось?»

Ева вспомнила, как лежала на коленях Марка и спорила с ним о жизни: «Где же тут развитие? И не говори мне, что в нас, Марк. Люди так и не изменились. Все те же пороки, пристрастия, все эти стоки человека никуда не делись. Посмотри в окно. Нас стало меньше, намного меньше. Пространства больше, бери не хочу. Но живется нам хуже и сложнее, чем предкам. Я не говорю про Острова, куда все мечтают попасть. Там, само собой, нет проблем с энергией, водой, пропитанием, лекарствами. У них роскошные дома с нелимитированными ресурсами, помощники, которые выполняют всю работу. И, конечно, спирали с капсулами для путешествий по Островам и для спуска на поверхность, где они чувствуют свое всемогущество и величие. Могут позволить себе все. А мы? Почему мы должны жить по нормам, вечно экономить, мечтать, что когда-нибудь и за нами спустится капсула и поднимет на новый Остров, не в качестве прислуг, а в роли островитян?»

В такие вечера Марк успокаивающе гладил Еву по волосам и шептал, что они будут жить на Острове, что с ее способностями и талантом совсем скоро они будут там. Он обещал заботу, счастье, другую жизнь.

Глупые несбыточные надежды. Ева все еще обитала на поверхности. И уже не мечтала перебраться в рай в отличие от большинства горожан. Она даже не пробовала подать заявку в Александрию. Игру, за последние два года захватившую всех, словно вирус. Игру, где можно выиграть путевку на Остров. Или отдать все, и даже собственную жизнь. Хотя для многих жизнь на поверхности никогда не была чем-то стоящим. Но не для Евы. Пока не пропал Марк, она жила. Теперь же день за днем ее разъедала тоска. Четыре года она дышала только одной целью – найти Марка. Почти полторы тысячи дней она видела оттенки других людей, всех, но не того, кого искала. И это было пыткой.

Ева грубо откинула старый рабочий портал, который доживал последние месяцы, а может, и дни. Подошла к окну и прижалась к нему лбом. Все вокруг вызывало уныние. Серые грязные панели стен, мрачное небо, выказывающее каждый день свое отвращение к этому городу. И однообразные темные окна соседских домов, стоявших так близко, что казалось, они вот-вот поцелуются.

Она опустила непроницаемую панель и выдохнула. Вернулась к дивану и вновь взяла портал. Вошла в электронный кошелек и грустно взглянула на остаток.

«Пора подумать, как не остаться без воды и света и как не вылететь на улицу», – с грустью подумала Ева.

Высотка, в которой она жила, принадлежала какому-то островитянину, как и все, что осталось на поверхности. Жители Островов владели всем. А горожане могли только пользоваться этим, само собой, не бесплатно.

Ей срочно нужен новый заказ, окунуться в тысячи людских оттенков, занять голову и заодно заработать на жизнь, а может, и на очередной скан.

Последние четыре года все деньги Ева тратила на поиски Марка, без раздумий, без сожалений. Она даже нашла источник на Острове, продававший ей видеосканы – записи поверхности Центрального континента, которые делали с Островов. Один день, снятый сверху и отражавший цветными точками всех людей, стоил неимоверно много, но не дороже, чем надежда, подпитывающая Еву.

Раз в месяц она покупала скан и следующие несколько недель смотрела видеофайлы, выискивая оттенок Марка среди тысяч других. Ей даже удалось достать запись того дня, когда он пропал. Его точка просто исчезла с поверхности. Будто Марка и не существовало вовсе. Словно он отправился на Остров и не вернулся. Но этого не могло быть, Марк бы не оставил ее на поверхности. Он бы обязательно вернулся или связался с ней. Ева помнила его запах, взгляд, горячие нежные губы и оттенок, отливавший, как ей казалось, бирюзой. У каждого человека есть свой тон, неповторимый, как отпечаток пальца. И она различала их. Жаль, что ее способности хроматика считались изъяном, ведь только хромы могли стать гончими. Кем она и стала.

Ева открыла заметки – последний заказ на поиск был три месяца назад. А потом ей дали наводку, что видели Марка в Первом городе. Она тут же отдала большую часть заработка за скан. Не спала ночами, выискивая его среди десятков тысяч людей. Но так и не нашла. Стоило остановиться, но разве она могла поверить скану? Вдруг она пропустила его? Тогда Ева поехала в Первый и нашла парня. Она стояла перед дверью комнаты, ее руки тряслись от предвкушения, а сердце готово было выпрыгнуть из груди. А потом чужак открыл дверь и недоуменно смотрел на Еву, из глаз которой тут же ринулись жгучие слезы. Парень был похож, безусловно. Высокий, тело накачанное, и волосы кудрявые, спадающие на лицо, пухлые губы. Но это был не Марк. Не его теплые карие глаза, не его открытая улыбка, нет ямочек на щеках.

Не он. Вновь не он.

Ева рыдала в голос, когда вышла из подъезда высотки, где жил тот незнакомец. Стоны боли и разочарования рвались изнутри. Она выдохнула имя «Марк» и умчалась прочь. А потом всю ночь проплакала, сидя на земле под каким-то мостом. С рассветом собралась с силами и вернулась домой.

Несколько недель она приходила в себя, но сейчас нужно было вернуться в строй. К работе гончей.

Если бы Марк узнал, чем она теперь занимается, то вначале не поверил бы. А потом, наверное, стал презирать. Но у нее не было другого выхода. Ей нужно было научиться выживать без него… и продолжать искать. И она научилась. Стала тем, кем никогда не собиралась становиться. Использовала в себе то, что всю жизнь старалась скрывать.

Ева была отличной гончей. Она и не подозревала, что лучше многих хромов различает оттенки людей, улавливая даже самые незначительные колебания цвета. С каждым новым поиском она все быстрее отыскивала нужную цветовую точку на скане, и дело оставалось за малым. Спустя три года в роли гончей она могла найти любого на поверхности, всего раз увидев его оттенок на записи. Но только не Марка, чей тон словно стерли с поверхности.

Работа приносила хороший заработок, но несла в себе огромный риск. Горожане ненавидели гончих и были даже те, кто выслеживал их. Если гончего нашли, то, скорее всего, его больше никто и никогда не увидит. А причина одна – заказчики. Все готовы были работать на островитян, поклоняться им, обмусоливать, но выдавать им своих считалось предательством. Негласные правила горожан с поверхности были таковы. Если ты натворил что-то на земле – тебя найдут и осудят. А если на Острове, то так им и надо, переживут. Главное – своих не сдавать. Ева же никогда не понимала такого отношения. Преступление есть преступление. Какая разница, где ты его совершил? Если ты сделал это на Острове, что помешает совершить то же самое на поверхности? Поэтому Ева брала заказы, находила нужного человека и передавала его контакты и местоположение заказчику. Что будет дальше – не ее проблемы. Нечего было нарушать закон. Таковы были убеждения Евы.

Она пошла к кухонному шкафу, насыпала в чашку кофеин, кинула щепотку сахарозаменителя, добавила половину ложки сухого молока, залила горячей водой из крана и сделала глоток.

«Ну и гадость!» – она сморщилась от кисловато-горького месива. Но кофеин придает сил и энергии, без него никуда. А еще он глушит чувство голода. Она посмотрела в холодильный ящик – пусто. Надо бы поесть, но нет никакого желания выходить. А за доставку придется доплачивать.

Ева вернулась на диван, взяла портал и открыла новости Островов в поисках работы. Никаких преступлений и скандалов, связанных с горожанами. Иногда она сама предлагала услуги заказчикам, когда встречала информацию про измены, ссоры, конфликты, в которых мог участвовать кто-то с поверхности. Но не в этот раз. Зашла в сеть Островов, позавидовала фотографиям незнакомых ей счастливых людей и допила отвратительный напиток.

Открыла новости с поверхности, и сразу же ей выскочил призыв в Александрию.

«А вот и приглашение в рай. Только билетик слишком дорого стоит, – усмехнулась Ева. – Как можно жаждать попасть в игру, из которой не знаешь, вернешься или нет? Но клич цепляет…»

ЕДИНСТВЕННЫЙ ШАНС!

ВСЕ ЗАВИСИТ ОТ ТЕБЯ!

ИСПОЛНИ СВОЮ МЕЧТУ!

Ева бы повелась, наверное, если бы игра появилась… года четыре назад.

«Тот, кто придумал Александрию – гений».

Она еще раз посмотрела на яркую, кричащую картинку призыва. Ходили слухи, что создатель был с поверхности и скупил целый Остров для себя и победителей игр. Многие цитировали его самую известную фразу: «Каждый достоин начать новую жизнь». Но Ева не верила во все эти сказки. Еще один рекламный ход, чтобы привлечь горожан. Он такой же, как ты. Он смог, сможешь и ты.

Тем более никто не знал, кто же он. Ни имени, ни данных сети. Все о создателе Александрии было наглухо скрыто. Еще бы, за несколько лет он стал одним из самых богатых людей Центрального континента. И провокатором, который помогал горожанам забраться на Остров.

«Интересно, сколько он зарабатывает на одной игре?»

Трансляция игры платная, но ее смотрят все. Даже Ева пару раз покупала подписку. Все хотят верить, что хоть кому-то повезет. А еще люди любят смотреть, как другие борются, проигрывают и умирают. Также в Александрии можно делать ставки на игроков, а это распыляет азарт. Кто-то выигрывает, но большинство теряют свои сбережения. В этом случае хорошо, что игроки в основном погибают. Их бы все равно прикончили те, кто на них ставил.

Знакомый Евы, работающий в сети, как-то рассказывал, что поток виртуальной валюты, который идет в дни игр, ошеломляющий, цифры с тысячами нулей. Такое даже представить страшно. К примеру, за поимку нарушителей Еве обычно платят сотню байтов. Но на эти деньги можно жить три месяца. Если не тратить на поиски.

Ева закрыла призыв и зашла в чат гончих. Может, заказчики что-то подкинули, или кому-то из коллег нужна помощь. Но в окне заказов царило удручающее затишье. Так бывало только перед началом игры. Все хотели следить за тем, что происходит в Александрии, а не искать любовницу неверного супруга. Открыла личный кабинет, который не посещала уже больше месяца, и увидела новое письмо от «Небожителя», пришедшее две недели назад.

Имя Еве знакомо не было. Скорее всего, новобранец, так они называли тех, кто привлекал гончих впервые.

«Небожитель… Очень остроумно, верх фантазии. Кто же еще, как не островитянин, будет заказчиком в чате гончих», – подумала Ева, хотя ее ник вообще был «Певец». Если когда-нибудь их взломают, Ева надеялась, что ее не смогут вычислить. Или им потребуется на это больше времени. Хотя у чата и была усиленная безопасность – один из администраторов был системщиком, – но Ева знала, что всегда найдется кто-то лучше, умнее и хитрее.

Она вернулась к письму.

Тема: «Заказ».

«Странно, что его отправили в личку, а не в общий чат, чтобы провести отбор». Наверное, ее кто-то посоветовал.

Ева открыла анкету, которая автоматически выходила каждому заказчику перед отправкой письма:

Кол-во гончих: 1

Кол-во нарушителей:

Срок: две недели

Цена: 1000 байтов или информация

Аванс:200 байтов

По факту: 800 байтов

Оговорки: условия заказчика

Связь: только через чат

Ева еще раз перечитала анкету.

«Может, Небожитель ошибся нулями? Тысяча байтов? Да, за большие заказы, на которые могло уйти несколько месяцев или нужно было сразу несколько гончих, платили до пятисот байтов. Но чтобы тысячу… Никогда о таком не слышала. Да еще и аванс в двести! А приписка про информацию вообще непонятна».

Это было слишком сказочное предложение. Внутри Евы все напряглось, а в горле пересохло от волнения. Что могло ее заинтересовать? Только… Этого не могло быть! Заказчик не может знать, кто она. Все данные о гончих надежно скрыты.

«Мы даже имен своих никогда не говорим. И лица всегда прячем».

Но игнорировать деньги, а тем более любой шанс найти Марка, Ева не могла. Она подтвердила получение анкеты. За тысячу байтов можно было десять гончих нанять. Ева еще раз изучила письмо.

«Вот черт, прошло уже две недели с заявки. Заказчик, наверное, выбрал кого-то другого. А может, и поиск завершен. Нельзя надолго выпадать из чата. Такое предложение упустить», – корила себя Ева.

Она встала и прошлась по комнате. Зашла в туалетную кабину и плеснула водой в лицо. Хотела остудить пылающую кожу и пылающие чувства. Но это не сработало. Вернулась к порталу. Нужно было узнать, может все же есть какой-то шанс на этот поиск. Ева написала письмо Небожителю об уточнении размера оплаты и спросила, что означает приписка про информацию. Оставалось только ждать. Она сидела на диване и сверлила старый экран портала взглядом.

На рабочем столе, который стоял впритык к дивану, завибрировали часы. Звонила мама. Ева не ответила. Она не могла с ней разговаривать, не хотела больше слышать одно и то же, что ей пора начинать жить и принять, что Марк ее бросил и не вернется. Ева знала, что это не так. Но рассказать маме все, о работе гончей и о том, что его точка бесследно исчезла с поверхности, она не могла. Хотя сознавала, что мама подозревает ее. Ведь она хрома и у нее откуда-то берутся деньги.

Ева съехала из родительской квартиры в Шестнадцатом поселке четыре года назад, когда ей было семнадцать. Накопила байтов на первое время и, предав надежды родителей, уехала в Третий город. Ева собиралась поступать на творческие курсы. Никто из ее семьи не верил, что она сможет зарабатывать себе на жизнь голосом. Они не хотели, чтобы она ночами работала в каком-нибудь баре неспящего Третьего города за жалкие байты. Но Ева мечтала попробовать, она должна была хотя бы попробовать. Ева горько усмехнулась, наверное, они все же предпочли бы, чтобы она стала певицей, чем гончей.

А потом… она встретила Марка, который жил в одной с ней высотке. Им посчастливилось, как говорил Марк, застрять в лифте. С этого дня все изменилось. Он знал, что она хрома, с первой встречи, но не осуждал, не боялся, не стал избегать. Поверил в нее, убеждал, что она сможет поступить на курсы, что Ева достойна жить на Острове и выступать в лучших концертных залах. Он часами мог сидеть и смотреть, как она занимается, слушать, как Ева поет. Когда ей исполнилось восемнадцать, они стали жить вместе. Окружающие решили, что для экономии, а Ева и Марк знали, что они просто не могли жить иначе, не вместе. Марк говорил, что работал на островитян, но в подробности не вдавался. Иногда он просил ее найти кого-то на скане, для работы. И она находила. Ева верила ему всецело и бесповоротно. Пока он не исчез. А она не выяснила, что ничего о нем не знала.

Из мыслей Еву вырвал звук уведомления. В личном кабинете светилось сообщение. Ева быстро пробежалась по тексту. Размер оплаты подтвержден, никакой ошибки – тысяча байтов. Но про информацию ни слова. Она вновь направила запрос. В этот момент ее мало волновала даже предложенная крупная сумма.

Через несколько минут Ева громко вздохнула, увидев ответ:

«У меня есть информация о человеке, которого ты ищешь».

Ева уставилась в экран, с силой сжимая портал в руках, и нервно обдумывала, что делать. Встала, пошла к двери и активировала панель управления, посмотрела камеры на этаже и у выхода. Ничего необычного.

Вернулась в комнату и подошла к окну, выглянула за непроницаемую панель.

«Что я делаю? Что пытаюсь увидеть с шестидесятого этажа?»

Ева развернулась к столу и открыла подвесной шкаф над ним. Вытащила небольшой пластмассовый ящик, в котором хранила набор гончей. Когда Ева не работала, то прятала все эти вещи подальше. Внутри лежал баллон с газом, но его в помещении лучше не использовать. Пластырь с успокоительным и стяжки, которые, скорее всего, не помогут. Ева достала большой нож, покрутила его и убрала обратно.

«А где мой любимчик?»

Закрыла контейнер и задвинула на полку. Вытянула черные штаны и прощупала карманы.

«Вот ты где».

Достала маленький сложенный автоматический нож и крепко обхватила рукоятку. Она умела с ним обращаться, хотя еще ни разу не использовала в деле. Зато всегда носила с собой на поиски. Он был, как брелок, плоский гладкий чехол, из которого при определенном резком движении руки вырывалось острое лезвие. Не самое опасное оружие, но предмет, вселяющий в нее уверенность. Ева часто сжимала его в кармане или держала в руке, чтобы унять тревогу.

«А теперь надо собраться. Заказчик знает, кто я, но за мной еще не пришли. Спустя две недели. Значит, он не планирует убивать меня. Это хорошо».

Ева замерла и улыбнулась себе.

«Или он не знает, кто я, но откуда-то добыл информацию, кого я ищу. Это не тайна. Я четыре года в поиске, в том числе и как гончая. Да человек двадцать как минимум в курсе, что «Певец» ищет Марка из Третьего города».

Ева взяла портал и еще раз перечитала сообщения. Он не написал ее имя и не обратился к ней как к девушке. Значит, не все так плохо. Имя Марка тоже не указал.

«Может, заказчик вообще ничего не знает и стоит взять деньги? Да, возьму аванс, а там посмотрим. Если заказ еще в силе».

Ева пыталась убедить себя, что приписка про информацию ничего не значит. Или взята из слухов о певце. Она старалась отмахнуться от мыслей, что заказчик знает что-то о Марке. Но у нее ничего не вышло.

Как только речь заходила о нем, она словно становилась безумной. Пусть никто ее не понимал. Но она знала, что Марк с ней так бы не поступил. Если он попал на Остров, то обязательно вернулся бы за ней. Значит, с ним что-то случилось. И она должна узнать, что именно. Даже если он умер. Она хотела знать.

Ева отправила запрос на условия и следом получила контракт.

«Задача: найти убийцу. Он будет среди участников десятого тура Александрии.

Оплата: байты или информация.

Условия заказчика: если убийца выходит живым из игры – то вы получаете оплату, только если есть доказательства (запись признания и иное для ареста). Если мертв – подтверждение не требуется, достаточно узнать причину убийства».

– Твою-то мать, – выругалась Ева вслух.

Убийц она еще никогда не ловила. Но если заказчик знает, что он будет на игре, тогда зачем ему она? Гончие таким не занимаются. Да и как она попадет в Александрию?

Ева зашла на страницу игры и увидела, что отбор в десятый тур заканчивается через пять дней, и будут объявлены новые участники.

– Твою-то мать! – повторила она.

«Как я должна успеть? И как попасть в дурацкую игру?»

Ева рухнула на диван и откинула голову. Ее ломало от сомнений. Мало того, что она должна была каким-то образом попасть в Александрию и умудриться выжить, так ей еще надо найти убийцу.

– На кону тысяча байтов! Тысяча, на которую можно жить почти год без заказов. Или скупить сканы, – убеждала себя Ева, но думала о другом вознаграждении. О том, что не имеет цены.

«Чем я рискую? Своей жалкой жизнью?»

Ева помедлила с ответом, но знала, что уже приняла решение. Все внутри нее сопротивлялось ему. Все, кроме всепоглощающего желания найти Марка.

Она отправила запрос на уточнение контракта:

1. Как попасть в Александрию?

2. Кого убили?

3. Есть ли материалы по делу и подозреваемый? Желательна его цветовая запись.

4. Раскрыть убийцу нужно во время игры?

5. Размер оплаты, если не найду убийцу?

Через десять долгих минут, которые Ева расхаживала по крохотной комнате, каждую секунду поглядывая на портал, она получила ответ:

1. На усмотрение гончего. Это ваша забота.

2. Не имеет значения.

3. Предоставить не могу. Убийца – один из участников. Кто – неизвестно.

4. Нет.

5. Аванс остается у гончего за проделанную работу.

Жду подтверждения заказа до 17.00. В случае отказа или молчания буду вынужден обратиться к другому.

На часах было четыре сорок пять.

«Вот урод. Ждал две недели, а теперь хочет, чтобы я приняла решение за пятнадцать минут. Он давит, загоняет меня в угол. Да, тысяча байтов позволяет ему диктовать свои правила. А если он еще и уверен, что у него есть то, ради чего я готова на все… Он знает, намекает мне противным шепотом: «Бери, пока дают. Ты же гончая, соглашайся. Такого предложения больше не будет».

Ева сжала челюсти. Зашла на страницу заказчика – чистая, как падающий снег. Создана две недели назад.

«Все это для меня? И кто же стоит за этим? Может, кто-то из семьи жертвы? Или тот, кто потерял любимого или любимую? О, дьявол, может, это кто-то из горожан и специально создал такой ник, чтобы сойти за островитянина? Он знает что-то про Марка, но ему нужна ответная услуга? Найти убийцу? Охрана у нас ни к черту. Всем плевать, что происходит на поверхности. Каждый день кто-то умирает, это давно перестало быть событием. Но не для тех, кто знал жертву. Но тогда откуда у него столько байтов?»

Ева прошлась рукой по длинным светлым волосам.

«У него нет этих денег, поэтому он и написал нереальную сумму. Он знал, что я выберу информацию о Марке, а не байты. Наверное, скопил двести байтов и готов отдать их, лишь бы узнать, кто убийца и отомстить».

Ева посмотрела на часы – осталось десять минут, чтобы принять вызов.

«Но если я попаду в игру и выживу, то этот же заказчик сможет разоблачить меня как гончую. И тогда мне точно не жить. Или он вообще ничего не знает о Марке, а только манипулирует мной? Дьявол, дьявол, чертов дьявол!»

Ева сжала кулаки и стала чуть раскачиваться всем телом. Руки свело, а уверенности так и не прибавилось. Ей надо было успокоиться и все взвесить. Она ведь может и не выдавать себя в игре, попробовать выкрутиться.

Хотя бы попробовать.

Рискнуть всем, даже зная, что ее ждет. Как и всегда.

Она прикусила губу и почувствовала металлический привкус крови. Так жить больше нельзя. Поиски Марка и безызвестность день за днем сводили ее с ума. Все вокруг сводило с ума.

Ева поставила галочку и нажала на «подтвердить контракт». Но пообещала себе, что если и это не поможет найти Марка, то она остановится. Остановится навсегда. Что это будет ее заключительная попытка. Если она выживет, то начнет жизнь сначала. Без Марка и воспоминаний о нем.

Через полчаса в ее электронном кошельке чата уже было двести байтов, а в мыслях главный вопрос:

«И как же попасть в Александрию?»

Глава 3

Ева надела линзы, скрывающие холодную голубизну глаз хроматиков и блокирующие восприятия тонов людей, и вышла на улицу. Ей нужно было проветриться и прийти в себя. Сухой дерзкий ветер разметал длинные светлые волосы и норовил попасть в глаза мелкими песчинками, которые каждый день утаскивал с руин. По асфальту танцевали обертки от еды, а Ева торопливо шла к продольной улице, надеясь поймать передвижную закусочную. Купив быстрый обед, вернулась в квартиру. Запихнула в себя какую-то соевую гадость и запила очередным стаканом кофеина. Мозг обязан был начать работать. И желательно в нужном направлении.

Ева открыла сайт игры, и перед ней тут же всплыла яркая цветастая картинка Островов, на которой огромными буквами было написано: «МЫ ИСПОЛНИМ ТВОЮ МЕЧТУ». Вокруг надписи транслировались истории счастливых победителей: крепкая девушка стояла у капсулы, а на глазах у нее были слезы. Мощный парень держал перед собой пропуск на Остров и широко улыбался, демонстрируя всем кривые зубы. Невзрачный высоченный мужчина сжимал в поднятой руке электронные ключи, опираясь боком на невысокий светлый забор. Он был на Острове, а за ним огромный дом, с виду метров шестьдесят точно. Вокруг вечное лето, зеленая натуральная трава, разноцветные дорожки из камня, голубое небо. От яркости цветов у Евы рябило в глазах.

Внизу страницы в онлайн-режиме показывали количество заявок в Александрию, которые были поданы за все время. Цифры впечатляли. Более миллиона, то есть как минимум каждый десятый, если брать от восемнадцати до шестидесяти лет, уже подался и ждет своей очереди. Но этого шанса можно прождать всю жизнь, а Еве надо попасть именно в десятый набор.

«Интересно, было бы заявок меньше, если бы рядом показывали тех, кто не дожил до финала и уже никогда не вернется на поверхность, – подумала Ева и выдохнула. – Это не имеет никакого значения, когда на кону стоит мечта».

Ева открыла сеть и стала искать информацию об участниках. Но нашла только о девяти победителях прошлых туров. Посмотрела их сканы, почитала о них. Никаких закономерностей.

«Тогда по какому критерию отбираются участники? Есть ли эти критерии? И можно ли увеличить свои шансы?»

Ева всегда считала, что жертвовать жизнью в игре ради чертовых Островов – глупо. Но цену устанавливали не участники. Участники платили. Беспрекословно и с желанием.

«У меня нет цели выиграть, я могу не рисковать понапрасну. Значит, есть шанс выбраться живой. Пусть побеждают другие, борются за место в раю, а я покажу им, что не конкурент, прикинусь слабой, явно дам понять, что не буду претендовать на приз, когда придет время. Вот как я сделаю. Если попаду в игру».

Ева нажала на кнопку «ХОЧУ В ИГРУ» и на экране открылась анкета. Пролистала вниз, просмотрела множество и множество вопросов. В самом конце была единственная кнопка «Отправить заявку», и больше ничего.

Она стала искать в чатах и пабликах, как заполнить анкету, чтобы попасть в Александрию. Но выходили только бесполезные технические инструкции. Никаких дельных советов. А ей нужно было понять, как сделать так, чтобы ее анкету отобрали.

«Или у них правит рандом? Тогда мне крупно не повезло».

Ева включила на часах преобразователь голоса и позвонила гончему, который иногда помогал ей с сетевыми вопросами. Все звали его Взломщиком, кем он и являлся на самом деле. Кроме того, он умел молчать за небольшую плату. Совсем небольшую. Не прошло и трех гудков, как Взломщик ответил.

– Солнечного острова, Певец. Ты жив. Я рад, – произнес он, растягивая буквы.

– Привет. Как дела?

– О-у, – ответил он театрально, каким-то странным голосом.

– Работаешь? – уточнила Ева.

– Ноу, ноу, – ответил тот. – Я в завязочке. Мне тут работенку предложили официальную. Так что я легализовываюсь.

– Ясно.

– А чего хотел?

– Вопрос есть, – начала Ева.

– Я так и понял, – продолжал в той же манере он. – Когда вопросов нет, мне не звонят.

– Мне заказ поступил. Но есть нюанс.

– Какой?

– Надо попасть в Александрию. В десятый тур.

– Откажись, – продолжал ерничать Взломщик.

– Не могу.

– Попрощаться звонишь?

– Не дождешься, – недовольно произнесла она. – Ну так есть варианты?

– Никаких.

– Поможешь – хорошо заплачу.

– Шикуешь, – протянул он.

– Ну так возьмешься? – начинала заводиться Ева. – Плачу сколько скажешь, без торга. Ты знаешь, я не подставлю. А потом легализовывайся сколько хочешь.

– Я бы помог, Певец. Но никак. Если были бы лазейки, как думаешь, я стал бы легализовываться? Ты бы уже ставки на меня ставил. Все взломщики и системщики, которых я знаю, пробовали пробраться во внутренности Александрии. Но блок-система там как на Островах. Ни с какой стороны не протиснуться.

– Плохо. А как они анкеты отбирают, знаешь?

– Говорят, в два этапа. Вначале программно, потом рандом.

– Вот черт. То есть никак анкету не засветить?

– Без вариантов. Можешь даже не искать дальше, только время зря потратишь и байты.

– Жаль.

– А мне-то как. Сам жду приглашения.

– Что же делать? Мне очень надо попасть туда.

– Подай заявку и надейся на островное везение, – усмехнулся он. – Хотя… Слушай, я тебе контактик скину, парнишка был в игре. Пообщайся, может, он что подскажет.

– Победитель? – удивленно спросила Ева.

– Не-а.

– Но выжил и вернулся?

– Ага.

– Спасибо.

– Если попадешь на игру, да еще и выживешь, то с тебя оплата контакта.

– Договорились.

Ева отключилась. Получив контакт, сразу связалась с парнем. Но он отказался разговаривать по сети, а еще потребовал, чтобы его угостили пойлом.

Встречаться с ним было опасно, но выхода у Евы не было. Вечером она пришла в бар «Низина», купила два спиртовых коктейля и села за указанный столик, где ее уже ждал достаточно крупный, но слишком дерганый парень. Вся кожа на его лице и руках была испещрена затянувшимися порезами. Он стучал пальцами по пластмассовой столешнице и все время оглядывался по сторонам.

– Привет. Меня послал Певец, – сказала Ева. – От игры воспоминания? – она показала на шрамы.

Он усмехнулся. Улыбка приятная, но слишком слащавая.

– Частично.

– Ясно, – Ева пододвинула ему стакан, но все еще держала его. – Певцу нужна информация.

Он обхватил поверх ее руки и пристально посмотрел.

– Спрашивай, я весь твой. Пока не закончится пойло, – нервно рассмеялся он.

Ева улыбнулась и вытащила свою ладонь.

– Как ты попал в Александрию?

– Подал заявку, меня пригласили на отбор, а потом сразу забрали на игру.

– И никаких фишек? Может, ты как-то заполнил анкету по-особенному?

– Попасть – фигня. Лучше спроси, как выжить.

– Чтобы спрашивать это, нужно вначале пройти отбор. Певцу важно, чтобы я была там.

– В этом помочь не могу. Чистая случайность. Но мне кажется, что организаторы смотрят мотивацию игрока. Им важно, чтобы участник действительно грезил островами и был готов на все ради победы.

– Вот это хорошее примечание.

– Фотку прикрепи нормальную к анкете, запиши скан. Им нужно шоу. Ты должна быть заметной. – Он внимательно оглядел Еву. – Ты миловидная, публика таких любит. Только волосы распусти, не делай этот ужас.

Ева машинально потянулась к резинке, которая стягивала в хвост длинные пшеничные волосы.

– Вот вроде и все.

Ева принесла еще один полный стакан для собеседника, пока ее так и стоял нетронутым.

– А теперь расскажи, как выжить.

– Нужно выбрать сильнейшего игрока и быть с ним в связке.

– Это и так понятно. Что еще?

– Покажи всем игрокам, что ты им нужна. Иначе тебя снесут в самом начале.

– Я думала, наоборот. Планировала прикинуться слабой. Показать, что я не соперник.

– Ты совсем, что ли? Зачем им слабак? Ты вообще игру смотрела?

– Пару раз.

– Советую пересмотреть все выпуски. Или хотя бы последние три. Игроки меняются, но все мыслят одинаково. Когда меня позвали на отбор, я занял у знакомых байты, купил все выпуски и посмотрел их. Отмечал, кого убирают первыми, прикидывал почему. То же самое и с теми, кто доходил до финала. И опять же почему. Лишний раз не рискуй, везде ловушки. Будь внимательна, всегда есть подсказки. Если все это учтешь, можешь добраться до финала и попробовать выиграть. Или хотя бы выжить.

– Ясно.

– Оценивай всех не на эмоциях, а словно ты сидишь у экрана. Особенно себя. У меня шансов на победу не было, я сразу увидел несколько сильных игроков, с которыми было не справиться. Они боролись в финале. Один из них мертв, а я жив. Да, Острова мне не видать, зато я сижу перед тобой. Если попадешь в Александрию, то твоя жизнь будет зависеть и от тебя, и от тех, кто рядом.

Ева вернулась домой, сняла линзы и одежду, разбавила себе сухой сок и села за анкету. Спустя два часа, она потирала глаза и устало заполняла последние строки.

«Зачем им знать обо мне всю эту информацию?» – ругалась про себя Ева.

Она уже ответила, где училась, работает или нет, чем занимается в свободное время, чем увлекается, о семье в трех поколениях, с указанием всех, кто жив, и чем занимаются они. Целый блок по здоровью, нет ли у нее хронических заболеваний, аллергии, какой ритм сердца, давление, словно кто-то измеряет их каждый день. Ева даже не знала, какая у нее группа крови, что же говорить об остальном. Отдельная строка с вопросом, является участник хроматиком или нет. Кто же в этом признается? Ева поставила «нет».

Следом были странные вопросы о страхах, чувстве юмора, типе характера, об особых способностях и недостатках.

«Странно, что их не интересует цвет трусов, которые на мне».

Несмотря на брань, которой Ева осыпала каждый вопрос, отвечала она старательно и развернуто. А в нужных местах из кожи вон лезла, чтобы показать, насколько хочет попасть в игру.

Ева еще никогда не заполняла такую длинную и странную анкету. Она вообще не любила, когда кто-то интересовался ее жизнью. Может, из-за того, что в ней было полно темных уголков, на которые она не желала проливать свет. Периодически Еве так и тянуло остановиться. Но она продвигалась все дальше и дальше.

Ева даже думать не хотела, что будет, если она не попадет в игру. Как это подкосит и без того неустойчивое равновесие, которое она вернула себе после прошлой неудачи.

Она распустила волосы, надела единственную светлую прорезиненную футболку и сняла приветственный скан. Изображение себя отправила старое, когда ее глаза еще излучали счастье.

«Надеюсь, они решат, что я способна поднять рейтинги и принести много денег».

Ей оставался последний пункт анкеты, в котором нужно было написать, почему именно она достойна того, чтобы ее мечта сбылась. Вначале Ева хотела придумать плаксивую историю и расписать несчастную жизнь девушки, сложный путь и какие-нибудь неудачи. (Правду о себе она никогда бы не стала рассказывать.) Но передумала. Второй версией было написать, какая она талантливая и что умеет. Но и это показалось слабым доводом. Таких девушек и парней сотни тысяч и все пишут про одно и то же. Ей нужно было то, что било прямо в цель.

Ева улыбнулась и написала: «Вам нужна именно я, потому что я готова на все ради мечты».

«Может, стоит с кем-то посоветоваться?» – подумала Ева, но тут же отмела эту мысль. С кем ей было советоваться? У нее не было друзей, только знакомые и те, кто готов оказывать услуги за байты. Звонить маме и говорить, что она хочет попасть в Александрию, было самоубийством. Мама нашла бы тысячу или миллион причин отговорить ее, переубедить. А если бы узнала, что это опять ради Марка, то сдала бы в лечебницу, чтобы Еве промыли мозги.

«Лечебница не худший вариант», – усмехнулась Ева.

Она так устала жить с неутолимой жаждой вернуть Марка, от которой саднило и тело и душу. В постоянном напряжении. В постоянном поиске. С навязчивым единственным желанием, которое не давало дышать, не позволяло спать ночами, преследовало ее каждую минуту, чем бы она ни занималась.

Ева еще раз прошлась по анкете и нажала отправить. Перед ней появилась новая страница с соглашением о конфиденциальности, написанным такими мелкими буквами, что она быстро пролистала вниз, поставила галочки о согласии и вновь нажала кнопку отправить. Страница обновилась, и она увидела заветные слова: «Первый шаг в Александрию сделан. Ваша заявка принята. Ожидайте ответ. Срок не предусмотрен».

Следующим утром Ева постоянно обновляла страницу Александрии, то и дело заходила в личную почту, которую указала в анкете, и проверяла сообщения. К полудню в ящике скопились сотни рекламных рассылок, но заветное письмо никак не приходило.

«Меня не выбрали, – переживала Ева, не находя себе места. – Точно не выбрали. И не выберут. На что я надеялась? Мне никогда не везло. Никогда. А тут я с чего-то решила, что меня отберут из миллиона и поднесут на блюдечке билет в игру».

Ева чувствовала, что нужно отвлечься, пока она ничего не натворила. В таком состоянии она могла сорваться и пойти на бои, вновь выйти на ринг и отдаться забвению боли.

А если ей все же повезет и ее позовут на второй этап отбора? В каком виде она поедет туда? Ей нужно держаться и занять себя чем-то. Она просмотрела новости Островов, словно искала работу. Но за сутки ничего интересного не произошло. Все те же солнце, деревья, счастье.

«Самой, что ли, пробраться на Остров и устроить что-нибудь? – усмехнулась Ева. – Жаль только, что в таком случае искать будут меня».

Да и как туда попасть? Через облака к Островам можно добраться только в капсуле. Все остальные аппараты на подлете попадают в токовую сеть. Сколько таких уже рухнуло. Еще надо пройти контрольный пункт, предъявить пропуск или разрешение на работу. Иначе депортация на поверхность и пожизненный запрет. Или смерть. Говорили, что зачастую, чтобы не возиться с отчетами, нелегалов просто скидывали с Островов. Но это больше напоминало истории для устрашения, чем реальность.

Внутри Евы проснулись досада и гнев. Она подошла к окну и посмотрела в густые, вязкие облака. Ева их ненавидела, за постоянство, металлический цвет всех оттенков, который преследовал повсюду, за то, что они прячут от нее солнце.

«Может, поискать работу на Островах? Хотя кто меня возьмет, без образования и рекомендаций? Замкнутый круг, спираль, которая никогда не прервется».

Ева вошла в городскую сеть и уставилась на главную страницу. Новости поверхности она смотрела крайне редко, в них показывали только боль и горе. А сегодня ей и так было слишком тревожно. Искать официальную работу на сайте городов она не хотела. Выбирать виртуальных друзей или парней – полный бред. Это не для нее. Она свернула страницу и вошла в хранилище. Посмотрела на единственную папку: «Марк».

Все данные, что в ней были, она собирала больше трех лет, просматривала их раз за разом, искала то, что могла пропустить. И вот опять открыла папку, зашла в заметки и стала перечитывать. Официально он нигде не числился, хотя Еве рассказывал другое. Марк говорил, что легально работает на островитянина и его компанию «Развитие», у которых были свои производства на поверхности. Но Ева купила списки сотрудников, и не нашла его. Тогда откуда Марк получал ежемесячные выплаты, на которые они жили?

Когда вскрылся обман, Ева решила, что он был гончим. Это объясняло его просьбы по поиску человека на сканах. Но и эта гипотеза никак не подтвердилась. В чате гончих его не было, и никто о нем не знал. Ни одной зацепки. В день исчезновения Марк забрал свой портал. В нем наверняка были ответы. А еще он зачем-то взял документы.

«Кем ты был, Марк? Почему врал мне? Разве я не достойна была правды?»

Ева выключила портал и прошлась по комнате в пятнадцать квадратов, не разгуляешься. Можно выйти на улицу, но лифт барахлил еще вчера. А она не хотела возвращаться в воспоминания. Она бы не вынесла застрять в лифте одной. Ева посмотрела в окно. Сейчас бы пойти в парк, единственное место, где еще можно насладиться природой, красками пришедшей осени. Но, опять же, он всколыхнет воспоминания. Еще и за вход нужно отдать кучу денег. К черту деньги.

Она закрыла глаза и вернулась на четыре года назад, когда Марк обнимал ее и вел по аллее парка. Ева слышала, как ветер играет листьями, чувствовала, как он раскидывает ее волосы. Вдыхала запах трав и влаги, предвкушая начало дождя, который готов был вырваться из стальных туч.

– Ты прекрасна, как осень, – сказал тогда Марк. – Нет, я ошибся. Ты еще прекраснее. Ты ранняя осень.

По щекам Евы потекли слезы, но она сделала вид, что не чувствует, как стекают соленые капли. Прошла к кухне, взяла недопитый стакан мутного сока, глотнула и отставила в сторону. Слишком сладко. Приторно до омерзения. Сделала кофеин, но его вообще невозможно было пить.

Вернулась к порталу, валявшемуся на разложенном диване. На самом деле диван давно сломался и его уже нельзя было сложить. Места в комнате стало катастрофически мало, но зато удобно. Она вышагивала вдоль него, когда нервничала. От одного края шаг до душевой, еще шаг до кухни, еще шаг – и ты у двери.

Ева открыла почту и стала листать новую сотню насыпавшихся рассылок. Можно купить блокиратор, но к черту его. Все знают, что рекламу тоннами выгружают в сеть именно те, кто продают блокираторы. Они доводят клиента до бешенства и вынуждают приобрести абонемент. Но у Евы было много времени, которое нужно было пережить. Она пролистала десятки страниц и среди цветных кричащих тем заметила его – «ВЫ НА ПУТИ К МЕЧТЕ».

– Онеметь и не встать, – вскрикнула Ева и вскочила с дивана. – Да, да, да! Я сделала это!

Она закрыла глаза и тихо рассмеялась.

«Еще один шаг к тебе, Марк. Еще один шаг».

Чувство ликования было поразительно сильным. Словно она уже выиграла финал. Эмоции бурлили в ней и заставляли улыбаться. Последнее время она так редко улыбалась, что это казалось чем-то непривычным и недосягаемым. Она словно стыдилась быть счастливой, пока не узнает, что произошло четыре года назад.

Ева открыла письмо, к которому были прикреплены три вложения: «Мы выбрали тебя, Ева, и скоро ты сможешь побороться за свою мечту. Путь к мечте будет сложным, извилистым, но увлекательным. Мы в тебя верим и приглашаем на финальный отборочный тур 11 сентября. При себе необходимо иметь УЛ. Ты готова отправиться в путешествие за своей мечтой?»

Ева усмехнулась.

«Сколько пафоса. Сейчас стошнит. Ладно. Я готова. Готова!»

Одиннадцатое сентября послезавтра. У нее было в запасе полтора дня. Если она пройдет отбор, то сразу отправится в игру. Ева решила последовать совету парня и посмотреть игры. Понять, как вести себя, чтобы другие участники ее сразу же не уничтожили.

Открыв первый приложенный файл, Ева нашла правила участия в игре. Быстро пробежалась по ним взглядом. Слишком много мелкого шрифта и очень сложные описания. Сухие, черствые инструкции, ничего не понятно, кроме того, что она и так знала. Во втором вложении к письму был билет на скоростной поезд «Ульро» до Пятого города. Отправление в девять вечера десятого сентября. А еще схема проезда и адрес места сбора. Она скачала все файлы на часы и открыла третью вкладку с названием «Особые условия».

«А вот и самое интересное», – подумала Ева и затаила дыхание.

На удивление особые условия состояли всего из нескольких пунктов:

Александрия – игра, которая имеет единственную задачу развлечь зрителей. Основной приз – путевка на Остров с правом проживания в предложенном доме. Участник имеет право отказаться от приза.

«Ага, конечно, так он и откажется. Рисковать жизнью, чтобы потом отказаться от приза. Они там что, перепили настоя?» – подумала Ева.

Вся информация, связанная с Александрией, ее содержанием, действием и исполнением, в том числе о ходе и результатах игры, а также иная дополнительная информация, переданная участникам игры, является конфиденциальной информацией организатора.

Участнику, прошедшему предварительный этап анкетирования запрещается до подведения итогов конкурсной программы разглашение ее условий любыми способами, в том числе путем передачи сообщений, публикации изображений и сканов или иными способами по любым каналам связи.

В случае разглашения участником информации на любом этапе отбора до начала игры, участник исключается из игры без права повторной заявки.

Участник принимает на себя все риски участия в игре, в том числе связанные с причинением вреда здоровью и летальным исходом.

Никакие претензии, связанные с ходом игры, местоположением, испытаниями, не могут быть предъявлены к организаторам. Все риски лежат исключительно на участнике.

Участник, давший согласие на прохождение игры, не вправе досрочно выйти из игры. Игра завершается только после определения победителя.

Ева прочитала текст и пожала плечами.

«Мы сами несем ответственность за себя. Ничего нового. Никаких претензий ни к кому. Только к себе. А то, что выходить из игры досрочно нельзя, я и так знала. Это одно из основных ее правил. Вызвался – иди до конца».

Единственное, что смутило Еву – отсутствие обратного билета.

«Неужели если тебя не взяли, то ты возвращаешься домой за свой счет?»

Но ей нужно настраиваться только на лучшее. Она должна сделать все, чтобы ее взяли.

Ева открыла шкаф, который висел над столом, и посмотрела на скомканные вещи. Вытащила из дальнего угла сумку, запихнула туда сменное белье. Достала контейнер с набором по обороне и извлекла из него пластыри с успокоительным. Вдруг придется кого-то усмирить. Один раз, по работе, она нашла мужика и оказалась с ним в тупике улицы. Он был слишком нервным, а ей нужно было, чтобы он никуда не ушел. Пластыри сделали свое дело.

Ева взяла со стола любимый автоматический нож и тоже убрала в сумку. Она считала, что хорошая драка намного смелее, чем трусливый удар ножом. Но когда ее спросили, что она сделает, если придется защищаться и противник будет намного сильнее нее, то Ева открыто ответила: «Использую нож». Оружия она не боялась, крови тоже. Скорее испытывала нежелание использовать его. Но перед лицом опасности все меняется. Она это знала. Хватаешься за любой вариант выживания. Тем более за тот, к которому рука давно привыкла.

Ева положила в карман сумки блок питания, ей нужно, чтобы часы всегда могли записывать разговоры с участниками. Поскольку убивать она никого не собиралась, то нужно было не только вычислить убийцу, но и записать признание.

Она нашла в ящиках под столом удостоверение личности, или, проще, УЛ, как все его называли, и запихала в боковой внутренний карман. Без него она даже до места сбора не доберется, повсюду постовые, которые только и делают, что проверяют УЛы.

Ева взглянула на сумку.

«Вот и собралась, что еще стоит взять? Интересно, нам разрешат прихватить в игру свои вещи или нет?»

Ева вернулась на диван и подключила доступ к предыдущим играм. За ночь она просмотрела в ускоренном режиме пять состязаний и поняла следующее.

Каждый тур Александрии индивидуален и посвящен сказке прошлых веков. Угадать невозможно.

Всегда разные локации, и до трансляции никто не знает, где будет происходить игра. Она может быть на поверхности или на Острове, в океане, в воздухе, да где угодно.

Какие будут задания, тоже никто не знает. Но они связаны с темой тура. Интересно, участников подбирают под сказку, или это не имеет никакого значения?

В двух играх участникам позволяли взять с собой одну вещь. В остальных такого условия не было.

В Александрии три этапа.

На кону стоит жизнь. Можно погибнуть на испытании, на голосовании или в финале.

Убивать другого участника самостоятельно до финала – запрещено. Это радует, особенно когда один из соперников – убийца. Но можно подставить, заманить в ловушку, или, самое интересное, проголосовать. Набрав определенное количество голосов, игрок умирает. То есть нужно быть в группе с другими, чтобы уменьшить этот риск. Голосовать можно бесконечное количество раз, но только в первых двух этапах. В финале этой опции нет.

Участники убирают либо самых слабых, либо тех, кто идет против и мешает остальным.

Вначале люди стараются держаться вместе, сохраняют «полезных» игроков. А вот ближе к финалу каждый сам за себя. Тут и начинается самое интересное.

Глава 4

Поезд в Пятый город отъезжал только вечером, поэтому Ева решила заглянуть в веб-бар, где собирались гончие. Она натянула на себя черные прорезиненные штаны, в задний карман положила нож, надела майку и темно-синюю непродувайку с капюшоном. С такой одежды проще стирать городскую пыль. Вставила линзы, без которых не выходила на улицу с самого детства, и вспомнила слова мамы, что ее слишком пронзительный взгляд ярко-голубых глаз стоит прятать от окружающих.

«Будь как все, и лучше никогда не пользуйся косметикой. Яркий раскрас может вызвать ненужный тебе интерес», – не уставая, повторяла мама. Но при этом никогда не говорила с Евой о ее особенности, вынуждая быть одинокой, оторванной от всех, чужой.

Ева взяла лайнер и нарисовала черные стрелки на веках, смазала губы темным кремом и завязала волосы в тугой хвост. Набросила капюшон и глубоко вздохнула. Это была ее броня, чтобы никто не преграждал дорогу, не приставал и не лез в душу. К отбору она сотрет линии, как и черный тон, покрывавший губы. Но до этого еще целые сутки, когда она могла быть собой.

Надела доходящие до середины голени подошвы на мощной платформе. Она была высокой, но утяжеленная обувь всегда отлично помогала при обороне. Ночами на поверхности было и так опасно, а работая гончей, приходилось учитывать дополнительные риски. Поэтому Ева научилась защищать себя. Всеми доступными способами. Ее тело стало крепче и суше, на ладонях теперь всегда были мозоли от тренировок в подвале. Вместо небольшого животика появился жесткий пресс. Жаль, она давно не была на боях, а на ринг не выходила последние три месяца, пока гонялась за очередным призраком. Ева безумно соскучилась по тем ощущениям, которые испытывала, выходя на бой. Всплеск адреналина. Только ты и твой противник. И больше никого и ничего. В эти мгновения она могла забыть о другом мире, который существовал за канатами. Иногда ей казалось, что только три вещи приносили ей истинное счастье – петь, быть с Марком и драться на ринге, заглушая мысли и воспоминания.

Ева взяла сумку и отправилась в ближайший от вокзала бар. Народу было мало, она купила энергетик и пошла к звуконепроницаемой веб-кабинке. Закрылась, достала портал, надела портальную маску и подключилась к веб-бару в качестве Певца. Теперь те, кто тоже был подключен, видели белозубого кудрявого накачанного брюнета, который широко улыбался. Ева огляделась и нашла знакомых гончих. Их называли близнецами, потому что они всегда выполняли заказы вместе. Да и имена у них были Старший и Младший. Насколько Ева знала, между ними действительно была разница в несколько лет. А вот были ли они братьями, никто сказать не мог. Но в веб-баре их прототипы выглядели копией друг друга, только цвет волос разный, у Старшего – черный, у Младшего – красный.

– Тук, тук. Можно к вам? – спросила Ева.

– О, Певец, – ответил старший. – Вернулся из небытия?

– Как видишь.

– Ты сегодня слишком переборщил с красотой, – усмехнулся младший. – Мы тебя могли и не узнать.

– Но узнали же. Решил чуть преобразиться.

– Это хорошо. А что пропадал? Пытался легализоваться?

– Думал, смогу жить без вас. Но до смерти соскучился, – сказала Ева.

В общении с гончими она всегда говорила от мужского лица. Лишняя осторожность не повредит.

Близнецы одновременно хихикнули, и Ева тоже улыбнулась.

– По делу или отдохнуть? – спросил Старший.

– Хотел поспрашивать. Мне тут работу предложили.

– Работа – это байты. Без них никуда. А мы только заказ закрыли, вот сидим отмечаем.

– Кого нашли?

– Любовника одной дамочки с Острова. Муженек не рад, что она зачастила на поверхность.

– Ясно. А вы когда-нибудь настоящих преступников искали?

– Конечно.

– Постоянно. Стоит кому-то попасть на Остров, так и норовят что-то вынести. А недавно нашли парнишку, который взломал кошелек островитянина и все байты с него себе перекачал, – возбужденно ответил Старший.

– Полный дурак, мы его за день отыскали, – добавил Младший.

– Я не про таких.

– А про каких тогда?

– К примеру, убийцу.

– Шутишь, что ли? Убийцами мы не занимаемся.

– И тебе не советуем, – вновь добавил Младший.

– А кто-нибудь берется за настоящих преступников?

– Наверное. Но мы не знаем. Не рискуй. Грязно это все. Если ошибешься, то, считай, собственными руками погубишь человека. Наказание уже не пожизненный запрет доступа к Острову, как за мелкие нарушения. А смертельная инъекция. Я бы не стал.

– И это очень опасно. Если он убил кого-то, то представь, что сделает с тобой, – опять влез Младший. – Тут и так выживаешь каждый день, на поверхности. Зачем тебе дополнительный риск?

– Да. Наверное, – Ева глотнула энергетика. – А вы подавались в Александрию?

– А то. Конечно. Но пока тишина.

– Но выиграть-то может только один из вас.

– Знаем.

– Как поступите?

– Где один, там и второй, – Старший широко улыбнулся. – Что-нибудь придумаем.

Ева выпила свою порцию, попрощалась с близнецами и вышла из веб-бара. Она еще немного посидела в кабине, обдумывая, как ей поступить. Но вскоре встала и направилась на вокзал. Зайдя в небольшое здание, сразу почувствовала дурноту. Не любила она места, где повсюду кишели люди. Хотя казалось, что сегодня их как-то меньше, чем два месяца назад. Тогда было не протолкнуться. Вокзалы во всех городах – место не только чтобы уехать и приехать, но и пережить еще один день хоть под какой-то крышей. Она протиснулась к электронному регистратору, отсканировала билет, УЛ и прошла через постовых и турникет. В помещении отправления людей оказалось намного меньше. Металлические стулья пустовали, у стен никаких сумок и сидящих на них людей. Ева выдохнула и прошла к автомату с кофеином. Выбрала маленькую порцию чая с сахарозаменителем.

«Могу себе позволить», – решила Ева и прижала часы к сенсору для оплаты. Тут же выехал стакан кипятка с двумя листиками. Она вдохнула ароматный пар – сладкий, цветочный. Настоящее удовольствие.

Утром поезд прибыл в Пятый город. Ева открыла схему. Тратиться на проезд не хотелось, и она решила добраться пешком. Через несколько часов она стояла у дверей огромной высотки, стремившейся к облакам.

«Хорошо бы зайти куда-то и привести себя в порядок, стереть стрелки, расчесать и распустить волосы».

Ей нужно было выглядеть более миловидной и не отталкивающей. Но желание побыстрее найти место сбора пересилило. Неизвестно сколько человек приглашено. Может, ей придется стоять в длинной очереди, среди сотен, а то и тысяч претендентов.

«Тогда найду туалет поблизости к отбору и уже там приведу себя в порядок».

Ева вошла в здание и ошарашенно уставилась на мельтешащих туда-сюда людей. Все были одеты в синие комбинезоны и белые кофты. Волосы у девушек заплетены в косы по голове, ни одна волосинка не торчит. А парни коротко и аккуратно подстрижены, лица начисто выбриты. Обычно парни на поверхности не заморачивались с прическами и растительностью на лице. Но не в этом здании. Ей показалось, что она попала в отель на Острове, где движение никогда не останавливалось. Они с Марком смотрели записи и мечтали, что когда-нибудь отправятся туда.

Воспоминания встали поперек горла, но Ева с силой сглотнула их и еще раз огляделась. Слишком чисто, полы натерты до блеска, а лампы по периметру потолка светили белым ярким светом. Ева вдохнула сладковатый аромат, который витал в воздухе. Эта картина выбивала ее из колеи привычного серого мира. Она обернулась и посмотрела в окно – все тот же город, мусор, который гнал ветер, люди, прятавшие лица за поднятыми воротниками. Но внутри все было иначе, и это только разжигало смятение.

Ева выпрямилась, откинула капюшон и пошла к большому порталу, на котором было написано «АЛЕКСАНДРИЯ. ИНФОРМАЦИЯ». Она нажала на экран, и перед ней появилось милое лицо виртуальной девушки с заплетенными в косу каштановыми волосами. У нее были неестественно зеленые глаза и длинные, черные ресницы, которые хлопали по нижнему веку, делая из нее живую куклу.

– Добро пожаловать в Александрию, – сказала девушка. – Отсканируйте УЛ, чтобы перейти в основное меню.

Ева повиновалась, после чего девушка еще шире улыбнулась.

– Назовите ваш вопрос.

– Я пришла на отбор в Александрию.

– Уточняю информацию. Ожидайте, – сказала она.

Ева подождала какое-то время, но портал словно завис, а потом и вовсе потух экран. Ей пришлось начинать сначала. Она пробудила девушку, отсканировала УЛ и сказала, что она участник отбора в игру.

– Я очень тороплюсь, – не выдержав, добавила Ева.

– Ожидайте, – выдала вновь программа и отключилась.

Еву потряхивало. Попробовала обратиться к людям, которые бегали из стороны в сторону по огромному холлу, но все отправляли ее к порталу информации. Ей хотелось рухнуть на пол, раскинуть руки, закрыть глаза и так громко закричать, чтобы остановить мельтешение и привлечь к себе внимание. Она вымоталась, ноги гудели и отваливались от бессонной ночи в неудобном кресле поезда и долгой дороги до здания. Ева хотела есть, потому что ничего не взяла с собой, а по пути ей не попалось ни одной передвижной закусочной. Руки устали держать сумку, ей было душно, в здании стояла июльская жара, и вдобавок она хотела в туалет. Но Ева молча вернулась к бесполезной махине, сделала глубокий вдох и постаралась сдержать себя, начав все по новой. Результат был тот же, ей сказали ожидать. Только вот чего, кого и сколько было совершенно непонятно.

Прошло еще десять минут. Никто к ней так и не подошел. Она вновь обратилась к порталу.

– Мне нужно на отбор, – на повышенном тоне произнесла Ева.

Но виртуальная девушка продолжала повторять одно и то же.

– Ожидайте.

– Сколько? – тут же спросила Ева.

– За вами спустятся, – в этот раз добавила программа.

Еве хотелось ударить по экрану и увидеть, как разбегаются трещины и волны по жидкому стеклу, повалить его набок и колотить по нему ногой. Но она поджала губы и отошла в сторону, от греха подальше. Когда она стала такой нервной?

Люди шныряли мимо нее, а Ева продолжала ждать. Взглянула на часы – прошло уже сорок семь минут. Больше терпеть она не могла. Вернулась к порталу и спросила:

– Где туалет?

– Туалет только для работающих в здании, – с улыбкой ответила девушка.

Ева ударила по боковой панели:

– Соедини с оператором. С живым человеком, – вскрикнула Ева.

– Ожидайте, – произнесла девушка и замерла, через несколько секунд другой голос из портала спросил:

– Чем я могу вам помочь?

– Я пришла на отбор, но что-то с порталом, я жду уже час, но никто не приходит за мной и не говорит, куда мне идти. А еще мне очень нужно в туалет, – зло прошипела Ева. – Еще пять минут, и я за себя не ручаюсь. Начну игру, в которой никто уже не встанет у меня на пути.

– Минуточку, – девушка отключилась, а Ева смотрела на кукольное лицо на экране. – Ожидайте, сейчас за вами спустятся.

Ева пыталась успокоиться, но ей безумно хотелось сбежать из этого места. Однако вскоре из одного коридора в холл вышел взрослый мужчина, напомнивший ей чем-то отца – седеющие волосы, серьезный настороженный взгляд, на лице щетина. Тело крепкое, чуть ссутуленные широкие плечи, и черный костюм, который его явно молодил.

– Ева?

– Да.

– Пройдемте за мной.

– Слава Острову.

Они прошли через турникеты и на лифте поднялись на сорок пятый этаж, а там по длинному, бесконечному коридору. Ева смотрела на двери и электронные экраны с номерами и названиями отделов.

«Неужели они все работают на игру?»

И вот на стене рядом с серой дверью было написано «Отбор», но мужчина прошел мимо и направился дальше.

– Простите, но мне на отбор, – сказала Ева, остановившись.

– Я знаю.

– Но тут написано…

– Нам дальше.

– Вы уверены? – настороженно спросила Ева.

Он обернулся и сердито посмотрел на нее.

– Я-то уверен. А ты?

Ева замолчала и пошла за ним. Справа появилась дверь с буквами «ТК».

– Извините, можно я на секундочку?

Он пожал плечами. Ева оставила сумку на полу в коридоре, хотела попросить, чтобы он присмотрел за вещами, но осеклась. Кто будет красть сумку в таком месте? Или будут? Мужчина слишком пристально наблюдал за ее действиями, Ева скованно улыбнулась и спряталась за дверью туалетной кабины. После облегчения она распустила и расчесала волосы, стерла стрелки с век и надела на лицо милую улыбку.

Они дошли до самого конца коридора, мужчина открыл магнитным ключом дверь без опознавательных знаков.

– Ожидай здесь. Скоро тебя проводят на отбор, – бросил он небрежно и ушел.

Ева устроилась на светлом диване и осмотрелась. Справа от нее была стойка, за которой сидела симпатичная девушка лет двадцати.

– Энергетик, кофеин или воды?

– Воды, – ответила Ева.

– С примесями?

– Лучше без.

Девушка ушла и вернулась с бутылкой, которую протянула Еве.

– Приготовь УЛ, скоро тебя пригласят. Сумку можешь поставить за той дверью.

– Спасибо.

Ева жадно глотнула, после чего потащилась к указанной двери, которая отъехала, как только Ева встала перед ней. В маленьком помещении загорелся яркий свет. По периметру стен были протянуты штанги, а на полу стояли пять разных чемоданов и две черные дорожные сумки.

«Всего семь. Я восьмая, а сколько будет еще? – задумалась Ева. – А те, у кого нет сумок, тоже наверняка есть. И те, кто уже прошел отбор или, наоборот, не прибыл. Жаль, участникам нельзя рассказывать подробности о том, что не показывают зрителям. Так бы я знала, к чему быть готовой».

Ева вернулась в приемную, где, кроме нее, никого не было. Она ожидала увидеть очереди желающих, которые тянутся по коридорам, но, может, на отборочный тур вызывают немногих? Это было в ее пользу, значит, основная задача уже выполнена – ее выбрали. Теперь надо собраться и показать, что она достойна участвовать в игре. Но что она могла им предложить? Она так и не придумала убедительную речь. А еще ей надо настроиться на свою легенду неудавшейся певицы. Хотя это была вовсе не легенда, вот только причиной всему была она.

Ева широко растянула губы, репетируя искреннюю и самую открытую улыбку на свете. Сглотнула, вытерла об одежду вспотевшие ладони и постаралась успокоиться. Через полчаса ее пригласили в одну из комнат.

За следующие три часа Ева прошла три изнурительных этапа отбора. На первом, с экрана портала, занимавшего всю стену, на нее смотрел хмурый взрослый мужчина. Он допрашивал по анкете, задавал уточняющие вопросы и все время недоверчиво вглядывался в нее. Она заметила, что в нее направлен сканер. Уточнила и оказалось, что ее не только записывали, но и анализировали. Этот прибор позволял улавливать колебания эмоций и выявлять ложь. Ева старалась вести себя решительно, верить во все, что говорила, играть свою роль. Она часто примеряла на себя разные маски, когда выполняла заказы. Но тогда это была всего лишь работа гончей за байты. А этот заказ был личным и совершенно другим. Она нервничала, силой удерживала себя, чтобы не ерзать на стуле и не трогать распущенные волосы, которые так и хотелось завязать в узел. А еще нужно было улыбаться, изображать радость и предвкушение.

На втором этапе на экране появилась миловидная женщина в деловом костюме. Девушка из приемной принесла стакан с мутной жидкостью и попросила выпить. Ева попыталась отказаться, но женщина на экране пояснила, что это обязательное условие отбора. А на вопрос, что это, только улыбнулась.

«Неужели, они заставляют пить смесь для допросов?» – подумала Ева, держа стакан в руке. Мало им сканера, который и так должен показать, если человек врет. Еще и этот напиток в придачу. Она знала от гончих, что охранники правопорядка пичкают подозреваемых специальной смесью, чтобы они выбалтывали все. Кто-то даже доставал такую смесь для определенных заказов. Но, по отзывам, она не работала. А может, им продавали не то, что обещали. Охранникам-то претензии не предъявишь. Но она ведь не на допросе.

Женщина давяще смотрела то на Еву, то на полный стакан, то на часы. Выхода не было. Ева выпила все в несколько больших глотков. На вкус жидкость была кислой, и у Евы свело челюсти. Она сглотнула и постаралась улыбнуться, молясь про себя, чтобы женщина не задавала никаких вопросов про ее заработок. Иначе ей не выкрутиться.

Как оказалось, женщину интересовала совершенно иная информация. Она спрашивала, о чем Ева мечтает, как себе представляет воплощение мечты, чего хочет достичь. Ева вспоминала Марка и рассказывала про их общие мечты. Она постаралась выкинуть из памяти последние годы и вернуться в прошлое, в свою сказку. На вопрос, на что Ева способна ради мечты, она ответила – на все. И это была правда. Ева была готова на все. Затем женщина перешла к вопросам о страхах и о постыдных поступках, которые Ева совершила. Пришлось приоткрыть дверь в темную комнату. Признаться в том, что она боится сдаться и презирает себя за ту жизнь, которую ведет. Рассказать о необъяснимом чувстве вины, которое медленно, но верно подтачивало ее изнутри. Ева поведала, что участвовала в боях и что боль стала частью ее жизни. Хорошо, что работу гончей она никогда не относила ни к страхам, ни к плохим поступкам, иначе выдала бы и про это. Было сложно остановиться, и она продолжала говорить, выливая все, что наболело, те чувства, от которых было сложно дышать. Она даже рассказала, что единственный мужчина, которого она любила, бросил ее четыре года назад, бесследно исчезнув с поверхности. И о том, что ей стало плевать на всех остальных и на себя.

С каждым вопросом женщина продвигалась все глубже в самое нутро Евы, тормошила чувства, словно искала сильные и слабые стороны, какие-то ответы на свои вопросы, настоящую Еву, спрятанную под сотней масок. Голос женщины был мягким и спокойным, при этом в нем чувствовалась уверенность. Ее слова обволакивали и погружали в безопасное пространство, где можно было высвободить все, что накопилось. И Ева потеряла контроль, оторвалась от реальности, она то говорила без остановки, то замолкала, меняла тему, рассказывая совершенно разные истории. Она даже призналась, что до сих пор ищет Марка всеми доступными способами. И что был момент, который так и не стерся из ее памяти. Она чувствовала, что должна была поступить иначе. Но не поступила.

После второго этапа ей дали перерыв в десять минут, а затем проводили в тот же кабинет, но на экране уже показывали пять человек. Тот мрачный тип, что проверял анкету, женщина, которая лезла в душу, и еще трое мужчин, разодетых в костюмы.

«Точно с Островов, – подумала Ева. – Их за километр видно».

Одного из мужчин транслировали в центре, он был толще остальных и постоянно отодвигал воротник рубашки от мокрой широкой шеи.

Еве предложили показать свои таланты. Она насторожилась. Можно было продемонстрировать приемы боя на ринге, но они вряд ли это одобрят. Еще она могла рассказать о методах, которые используют гончие, чтобы выполнить заказ. Но Ева была уверена, что от нее ждут совершенно иного представления. В анкете она выставляла себя певицей, которая пока не добилась успеха. Когда Ева отвечала на вопросы, то даже не думала, что ей придется демонстрировать умения. Она не знала, что они захотят услышать, как она поет. А петь – это последнее, чего она хотела.

– Мне бы подготовиться, – скованно улыбнувшись, произнесла Ева голосом скромницы.

Но тучный мужчина резко ответил:

– Так ты будешь петь или у тебя есть множество предлогов, чтобы этого не делать?

– Буду, – уверенно выдала Ева.

Но внутри все дрожало и сжималось. Она не пела четыре года, с того самого дня. Не могла переступить через воспоминания. Ева вздохнула, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Убрала руки за спину, пряча дрожь.

– Микрофон? – спросила Ева, в поисках любого предлога, чтобы оттянуть момент.

– Нам неважно, как ты поешь. Мы хотим увидеть, насколько ты готова выкладываться, – мягко произнесла женщина.

Ева кивнула и попыталась сглотнуть. Как назло, во рту все пересохло.

– Можно воды? – спросила Ева и закашлялась.

Через несколько секунд в комнате вновь появилась девушка из приемной и протянула Еве бутылку воды. Ева медленно глотнула, в попытках хоть как-то остудить напряжение. Если она не станет петь, то точно не пройдет отбор. Они решат, что она слабачка и не готова даже петь ради того, чтобы приблизиться к мечте. Но предать свою клятву?

Мужчина кашлянул. Ева оторвалась от бутылки и поставила ее на пол у стены. Она сжала губы, сдерживая слезы, встала перед экраном, закрыла глаза, вернулась в прошлое и стала тихо петь единственную песню, которая в такие моменты звучала в ее мыслях.

Поздно, слишком поздно просить прощения.

Ты не успел. Не нашел спасения.

Ты выбор сделал, разбив в осколки счастье.

Ты выбор сделал, поверив в чужие сказки.

Когда Ева допела, то открыла глаза и увидела мягкую улыбку на лице женщины. Лица мужчин не выражали никаких эмоций. И тогда она выдохнула, решив, что провалилась. Тучный мужчина вновь заговорил:

– Это все, на что ты способна?

– Нет, конечно, нет. Я способна на большее, – торопливо проговорила Ева, мысленно перебирая, что она могла им предложить.

«Может, упасть и начать отжиматься? Или сделать колесо? Что, черт возьми, им еще нужно?»

Паника начинала заполнять ее мысли.

– Вам показать еще что-то? – хрипло спросила Ева.

– У нас закончилось время, – резко ответил мужчина. – Ожидай в коридоре.

«Твою же мать!» – выругалась про себя Ева.

Она почти мило улыбнулась и вышла в коридор, хлопнув дверью. Ева нарушила свою клятву, а у них время закончилось? Хотелось высказать все, что она думает про чертову игру, послать всех в ад, пожелать, чтобы они навечно остались на поверхности. Ева мысленно произносила тираду, выплескивая свою злость. Но, когда слов для других не осталось, внутри уже плескались безнадежность и обида на саму себя. Эти люди были ни при чем. Это она провалилась. Она подошла так близко, и нет бы сделать сразу то, что нужно. Нет, она устроила весь этот концерт с водой и сомнениями. Шанс был такой реальный, прямо передо ней, а она его упустила. Не смогла схватить и крепко держать до самого конца. Надо было вообще в анкете указывать, что она дерется на ринге.

«Интересно, чтобы они тогда попросили продемонстрировать? Как разбивать нос противнику? Или запрещенные удары?»

Ева прошла до дивана и рухнула на него, спрятав лицо в ладони.

– Эй, ты как? – спросил приятный мужской голос.

«А что, не видно?» – хотела сказать Ева, но промолчала.

Она подняла голову и глянула на незнакомца. Красивый, высокий, накачанный парень, улыбаясь, смотрел на нее. Одет он был в белую обтягивающую футболку и светлые резиновые штаны.

«Видимо, зарабатывает нормально, белый очень непрактичный цвет».

На ногах у него были белоснежные литые подошвы с утолщенным нижним краем.

Ева тихонько хмыкнула и подумала: «Трудится на Островах? По поверхности в таких не походишь, сразу станут серыми и заляпанными».

Его появление отвлекло ее от гнетущих мыслей, и она попыталась чуть улыбнуться. Но во рту все еще была засуха.

– Пить хочешь? – спросил парень, словно прочитал ее мысли.

Ева кивнула, ее вода осталась в кабинете. Парень протянул бутылку.

– Я не пил из нее, запасная.

«Запасная? Кто же ты, парень? Отдаешь целую бутылку чистой воды без примесей незнакомой девушке».

– Спасибо, – прохрипела Ева и сделала несколько больших глотков. Закрутила крышку, но бутылку не отдала.

– Ты как? – поинтересовался он, все еще стоя напротив.

– Бывало лучше.

– А что так?

– Провалилась, – удрученно ответила Ева.

– Тебя не взяли? – удивился парень.

– Пока не знаю. Скорее всего, нет.

– Жаль. А меня взяли.

Ева внимательно прошлась по нему взглядом.

«Может, он убийца? – тут же подумала Ева. – Нет. Слишком красивый и «чистый».

Убийц она до этого не видела, но и представляла их как-то иначе.

– Поздравляю, – буркнула она.

– Не парься. На игре жизнь не заканчивается.

– Ага, – Ева хмыкнула, прощаясь с надеждой.

– Ну все, я погнал. Размещение за городом и подготовка к старту. Здорово, да?

– Класс, – без эмоций сказала она.

– Ева, пройдите в кабинет, – произнесла девушка, прерывая их наигранный диалог.

Ева поднялась и, волоча ноги, направилась к кабинету. Шла медленно, словно на оглашение приговора.

«Вот был шанс… И вот его уже нет».

Она вошла в помещение, плечи опущены, голова поникла, все силы ушли на моральное угнетение себя.

«Вернусь домой и пойду на ринг. Надо вытряхнуть из себя всю эту пыль».

– Ева, – произнесла женщина.

Ева подняла голову и посмотрела на своих судей. Нужно было улыбнуться, но губы отказывались изображать что-то кроме досады.

– Голоса разделились. Миллионы человек хотят попасть в Александрию. Миллионы человек следят за играми, болеют за своих героев.

«Бла, бла, бла. Я знаю, что провалилась. Знаю. Заканчивай уже свою важную речь, и давайте расходиться», – думала про себя Ева.

– И только единицы доходят до этапа отбора. Сегодня ты сомневалась, и это сбило нас с толку. На первом и втором собеседовании ты так горела мечтой, так рвалась в игру. Если мы дадим тебе этот шанс побороться, ты нас не подведешь?

«Что? Она серьезно меня спрашивает или шутит?»

Они все уставились на нее, и Ева тут же нервно растянула улыбку и с надеждой посмотрела на женщину и хмурых мужчин.

– Я не подведу, обещаю! – громко выговорила она. Ей казалось, что язык заплетался, но слова звучали на удивление четко и бодро.

– Ты готова на все ради мечты? – грубым голосом спросил тучный мужчина.

– Да, да, и еще раз да! – выкрикнула Ева.

– И никаких отговорок?

– Ни одной.

– Мы тебе верим, – мягко сказала женщина. – И мы тебя поздравляем, ты в игре. Ты в Александрии!

Они все вяло захлопали, а Ева шумно выдохнула, словно все эти минуты не дышала. Она согнулась пополам, уперевшись руками в колени.

«Я сделала это, Марк, ради тебя, ради нас! Я в игре!»

Слезы подступили к глазам, Ева выпрямилась, на ее лице красовалась улыбка.

– Спасибо, – сказала она, втягивая в себя воздух. – Спасибо.

Ева была безумно рада. Да, ей предстояла игра на выживание, где на кону будет стоять ее жизнь. Но она чувствовала сиюминутное счастье и омерзительную жажду оказаться в Александрии. Показать все, на что она способна.

– А сейчас, ты отправишься отдыхать в перевалочный пункт, где собираются все участники десятого тура Александрии. Желаю тебе не только выжить, но и исполнить свою мечту! – добавила женщина.

«Надеюсь, она того стоит», – подумала Ева и вышла из кабинета.

Глава 5

Еве все еще не верилось. Она прокручивала раз за разом слова судей. Странно, но ей хотелось вопить на весь этаж о том, что она прошла. Рассказать всем и каждому о том, что она попала в Александрию. Нажать на часы и позвонить Марку, сказав: «Я смогла. Меня выбрали. Ту, кто подала заявку, преследуя свои цели».

А может, она хотела попасть в Александрию для себя, но боялась в этом признаться? Всеобщая лихорадка вокруг этой игры вызывала раздражение, но, как вирус, могла заразить каждого. Видимо, она заразила и Еву. Ведь она все так же продолжала ликовать внутри себя.

Ева вернулась в приемную. Нужно было забрать сумку и написать заказчику, что она попала в игру.

«Надеюсь, общение в чате до начала игры не запрещено? Или запрещено? Вылететь из-за этого было бы беспредельно глупо».

Ева еще подумала над этим и решила не писать. Заказчику она сообщит все после того, как пройдет игру.

«Надо было хоть кому-то рассказать о моем участии. Пусть бы сделали ставку не на победу, а на выживание. Может, еще и денег подзаработаю. Напишу Взломщику».

Она попыталась открыть на часах почту, но перед ней был только белый экран. Попробовала зайти в сеть – не работает. Ева подошла к девушке за стойкой.

– У меня не работает сеть. Не знаешь, в чем проблема? – спросила Ева.

– Запрещено. Ее у нас нет.

«Видимо, это сделано для таких ушлых, как я. Чтобы избежать любой утечки».

– Я прошла, – зачем-то сказала Ева. Ей захотелось произнести это вслух, услышать, как звучат эти слова.

– Поздравляю. Ты одна из немногих.

– Да?

– Ага. Иногда тут сутками толпятся. Но выбирают только особенных, тех, кто достоин, кто способен.

Улыбка Евы растянулась.

– Судьи сказали, что мне нужно попасть в перевалочный пункт. А я так обрадовалась, что даже адрес не спросила.

– Не переживай. Олег тебя отвезет.

– Класс, – выдохнула Ева, при этом думая, кто же такой Олег и где его искать. Она хотела уже уточнить все вопросы, но в коридоре появился мужчина, который привел ее сюда. Лицо мрачно-серьезное, губы поджаты.

– Пошли, – сказал он.

Ева посмотрела на него и улыбнулась, но тот не реагировал. Она молча забрала сумку, заметив, что в комнатушке остался всего один чемодан. Значит ли это, что все остальные прошли отбор?

Мужчина повел ее по коридору, но свернул в другую сторону, не туда, откуда они пришли.

– Вы Олег?

– Да.

– Я Ева.

– Знаю.

– А куда мы идем?

– В подземку. Спуск на другом лифте.

– Помчим на капсуле?

– Нет.

Его настрой портил Еве настроение. Но она не хотела так быстро сдаваться.

– Меня взяли!

– И так понятно, – хмуро ответил он.

– Это же круто!

– Наверное.

– Могли бы и порадоваться за меня. Вдруг я выиграю и переберусь жить на Остров. Буду богата и знаменита.

Он только кивнул.

– Что-то не так? – настороженно спросила Ева.

Олег остановился посреди коридора, повернулся к ней и грозно посмотрел, буравя пристальным взглядом:

– Знаешь, стать звездой не так-то просто, Ева. Тебе еще надо выжить и победить. Ты на это способна?

Ева сняла с себя надоевшую улыбку и посмотрела на него надменно и холодно. Так, как глядела на тех, кто пытался показать ей свое превосходство, кто не верил в нее.

– Вы не представляете, на что я способна.

– Ну тогда ладно, – ответил он и пошел дальше.

«Странный тип», – подумала Ева, смотря ему в спину.

Они вошли в лифт и поехали на минус второй этаж, а там прошли по пустынной парковке до вездехода. Мощное черное стекло покрывало стальной корпус, превращая его в литую огромную каплю.

«Зачем они затемняют окна, когда на улице и так всегда мрачно?» – подумала Ева и усмехнулась. Но вслух театрально восхитилась, вновь входя в образ:

– Вот это махина. На ней, наверное, по всему континенту можно проехать.

Олег молчал и никак на нее не реагировал.

«Засранец. Кем он себя вообразил? Или он считает, что не стоит заводить знакомство с той, кто может погибнуть через пару дней?»

Ева подошла к лицевой стороне вездехода, которая, в отличие от задней, сужалась к центру. Олег нажал на пульт управления, овальные люки чуть подались назад и заскользили по внутренней стороне стекла, плотно прилегая к нему. Ева заглянула внутрь. Спереди два эргономических кресла с широкой панелью между ними, и два сзади. Когда она забралась на переднее сиденье, люк вернулся на место, закрывая ее от внешнего мира. Рядом сел Олег. Он нажал что-то на панели, выехала подставка, он вставил пульт и включил управление. Перед ним появился виртуальный экран с кнопками и показателями.

– А якорь будет или вы на автомате парите?

Олег нажал какие-то настройки и из панели перед ним появился литой блестящий якорь управления.

Еве так и хотелось потянуться к нему и потрогать. Она ни разу сама не управляла вездеходом. Но ее опоясали ремни, прижав к креслу, и она отвернулась к боковому стеклу. Самый ее любимый момент, когда вездеход выпускал крылья. Машина оторвалась от пола. Ева прижалась к боковому стеклу, из днища стало выдвигаться черное матовое металлическое крыло, состоящее из пластин-перьев и блестящих осей. Олег проверил настройки, отрегулировал положение перьев, и они плавно двинулись к выезду. Такой вездеход явно был способен не только передвигаться по руинам, но и перелетать огромные трещины, которые давно стали ландшафтом загородной местности.

Они выехали из города и уже несколько часов пробирались по заброшенным землям. Сеть так и не работала, в вездеходе царила наэлектризованная атмосфера, которая дико напрягала Еву. Что ей оставалось делать? Доставать Олега.

– А вы работаете на островитян? – спросила она.

– Почти.

– Это как? Работаете или нет? Другого не дано.

Олег молчал.

– Ладно. Сколько нам еще ехать?

– Мало.

– Но не сейчас. Тогда предлагаю скрасить эти бесконечные минуты и пообщаться. Вы бывали на Острове?

Никакого ответа от мужчины.

– Живете в Пятом? Как вам город?

– Город как город, только большой, шумный, грязный и нервный.

– Как и все остальные на поверхности. Пытались попасть в игру?

– Нет.

– Почему?

– Потому.

– Из-за возраста?

– Нет.

– Не хотите жить на Острове?

– Нет.

– Вы какой-то неправильный. На Островах хотят жить все.

– Мне нравится на поверхности.

«Ага, так и поверила», – подумала Ева и кинула:

– Пыльный бред. На поверхности никому не нравится.

Олег молчал.

– Жена есть?

Молчание.

– Дети?

Тишина.

– Да уж, говорить с вами хуже, чем с виртуалкой. Она хотя бы отвечает.

– А ты уверена, что сама хочешь рисковать жизнью ради непонятно чего? А, Ева?

«Может, это еще один отборочный тур? Едешь с ним, выбалтываешь, что думаешь на самом деле, а потом тебя отправляют домой».

Ева напряглась и вошла в роль.

– Конечно! – начала она возбужденно. – Я так мечтаю вырваться с поверхности и попасть на Остров. Это мечта всей моей жизни.

– Пыльный бред, – передразнил ее Олег и кривая улыбка потянула уголки его губ вверх.

«А он весельчак», – усмехнулась Ева.

– Я думаю на Острове жизнь куда приятнее, чем тут, – серьезно сказала Ева.

– Кому как.

– Всем так. Не видела еще ни одного несчастного островитянина. Или того, кто бы спустился жить на поверхность по собственной воле.

– А ты на островитян очень часто смотришь? Или общаешься с ними, отслеживаешь?

– Нет, – тут же сказала Ева. – Но я вижу их страницы в сети, дома, лица. У них есть солнце, чистые улицы, все для райской жизни. А что у нас?

– Свобода.

– И что это значит? Вы думаете, в раю кого-то держат насильно? – усмехнулась Ева.

– У нас есть выбор, где жить, с кем, как. Мы можем выбрать, кем нам работать, на ком жениться.

– Олег, открою вам секрет. Этот выбор есть у всех. Только на Островах еще прилагаются безлимитные байты, вкусная еда, неограниченное количество воды и света. Ну и все, что нам недоступно. Если бы все было иначе, горожане не стали бы мечтать жить на Островах, не стали бы воровать у них, рисковать жизнью ради путевки наверх.

– А ты уверена, что они воруют?

– Конечно.

Олег повернул голову и серьезно посмотрел на Еву.

– Ты никогда не думала, что причина, почему заказчики нанимают гончих, а не идут к легализованным охранникам кроется в том, что им самим есть что скрывать?

– Нет. Я об этом вообще не думаю, – тут же сказала Ева.

«К чему он ведет? Он же не может знать, что я гончая?»

Ева сжала сумку и прикинула, как быстро сможет достать хоть что-то для обороны.

– Это хорошо, – странным тоном ответил Олег.

– Тем более, гончие только ищут преступника, а дальше им занимаются те самые охранники.

– Чушь, – сказал он. – Дальше им занимаются утилизаторы.

– Утилизаторы?

Но Олег не ответил, а его лицо стало абсолютно мрачным.

– Кто такие утилизаторы? Ни разу про них не слышала.

– Потому что они лучше гончих скрывают свою работу. Знаешь, за что гончих не любят и отлавливают? Они не понимают, что творят. Все, кого выдают заказчикам, вскоре умирают или бесследно исчезают. Вот так.

– Не правда! – вскрикнула Ева, но тут же взяла себя в руки. – И меня это не касается.

В горле появился ком.

«Олег несет полный бред. Этого не может быть! Тогда бы все знали об этом. Гончие бы знали об этом».

– Ну если не касается, то ладно.

Через какое-то время они добрались до металлических ржавых ворот, на которых стояла новая система управления. Выглядело это странно, но Олег нажал что-то на пульте, и ворота распахнулись. За ними была небольшая неухоженная территория и двухэтажное временное строение. А вокруг только развалины когда-то существовавшего города.

Ева взглянула на часы. Сети все еще не было. Само собой. Они черт знает где.

– Что дальше? – спросила она.

– Узнаешь, – ответил Олег, даже не посмотрев на Еву. – Сбор завтра в восемь утра в холле. Спускайся с вещами к семи пятидесяти.

Ева вышла из вездехода, остановилась, хотела спросить у Олега про утилизаторов, но вместо этого пошла к зданию. У дверей обернулась, мужчина сидел в вездеходе и тарабанил пальцами по якорю управления, не смотря в ее сторону.

«Черт с ним! Вернусь после игры и сама выясню про утилизаторов. Не верю. Хоть кто-то, но знал бы про них. И откуда это ему известно? Неужели он был утилизатором? Или гончим?»

Ева попыталась вспомнить цвет его глаз и не было ли в нем чего-то необычного. Но вроде они были светло-карие, линз она не заметила.

«Все-таки лучше найти его после игры и поговорить».

Сомнения забрались в голову Евы и укоренялись в ней с каждым вздохом. Если она узнает, что всех, кого она нашла, кого выдала заказчикам, ждала смерть… Как она будет жить с этим? Что будет делать?

По коже пошли мурашки. Ева нажала кнопку, и двери тут же разъехались. В холле было пусто и стоял только вертикальный портал. Ева отсканировала УЛ. На экране появился номер комнаты, пароль для двери, информация, что ужин и завтрак проходят на минус первом этаже. Желудок сжался в комок, Ева не ела весь день. Да и вчера она только перекусывала пайком, который купила в поезде. Такими темпами скоро она будет питаться одними эмоциями и исчезнет.

Комната располагалась на втором этаже, маленькая, как капсула, но чистая и уютная. На столике у стены лежал свернутый односпальный матрас с автоматическим надувом, темно-коричневое одноразовое постельное белье и надувная подушка в чехле. Но зато была душевая, туалет, зеркало на стене и даже резиновое кресло.

«Что еще нужно для счастья? Только поесть и сеть в портале», – подумала Ева. Было странно не смотреть почту, не переписываться с кем-нибудь в чатах, не читать новости, не искать любые знаки, которые могли привести к Марку.

«Интересно, организаторы уже объявили участников десятого тура Александрии? Мама и все знакомые будут в шоке. Наверное, все же хорошо, что нет сети, иначе меня завалили бы звонками».

Ева поставила часы на зарядку и дополнительно подключила блок питания, чтобы все было готово для записи. Посмотрела содержимое сумки, прикинув, что возьмет, если им дадут такой шанс. Приняла душ по установленному лимиту, отряхнула от пыли вещи, стянула в хвост мокрые волосы и спустилась на минус первый этаж. Желудок урчал. Она быстро нашла нужную дверь, за которой спряталось небольшое помещение без окон. В нем втиснулось всего четыре стола, с разложенными на них одноразовыми приборами и салфетками. У каждого стояло по четыре убогих стула. В углу ютился холодильный аппарат с напитками. Ева бы предпочла съесть какой-нибудь питательный батончик и отправиться в бар, выпить чего-нибудь. Но она была далеко за городом, и приходилось довольствоваться тем, что имелось.

«Надеюсь, здесь найдется хоть какая-нибудь шипучка, которая поможет уснуть. Нужно выключить мысли».

Ева огляделась, выбирая, где сесть. За дальним столом справа развалился тучный неприглядный на вид парень, попивая мутное пойло из пластмассовой бутылки. За ближним справа скукоженно сидела девушка с бритой головой и веб-кольцом в носу, которое светилось голубым неоном. В мочках ее ушей чернели огромные круглые потухшие экраны. Обычно на таких транслировались какие-то изображения или сканы, но ее были выключены и от этого казались еще ужаснее. Бледная кожа, подведенные черным лайнером светло-серые глаза. Ева нахмурилась, рассматривая девушку и прикидывая, насколько она нестабильна и чего можно от нее ожидать.

В другом ряду за первым столом устроился тот симпатичный парень, который дал ей воду после отбора. Стол за ним пустовал, и Ева могла бы пойти к нему, но ей нужно было узнать как можно больше об участниках, а заодно и найти соратника для прохождения игры. Поэтому Ева улыбнулась и подошла к парню.

– Привет, у тебя свободно?

– О, так тебя все-таки взяли!

– Ага, – Ева кивнула.

– Рад. Присоединяйся. Я Глеб.

– Ева.

Она села за стол, взяла мини-портал и выбрала ужин из предложенных двух вариантов. А еще заказала успокоительную шипучку. Пока Ева ждала свой заказ, Глеб усердно поедал ужин, а ей оставалось только разглядывать его – фигура как с сетевой картинки, наверняка ходил в зал и нормально питался. Волосы, темные и чуть волнистые, лежали хаотично, но смотрелись безумно стильно, как будто их уложили.

«Вот же ему повезло, помыл голову, пальцами прошелся, и уже красавчик».

А у нее уходили часы, чтобы привести себя в цивилизованный вид. Пока помоешь копну, высушишь, потом, если есть масло, то нужно пройтись по всей длине, расчесать, пропарить, завязать. Ева бы давно отстригла волосы, но Марку они слишком нравились. Если она его не найдет, то обязательно избавиться от мучений.

Ева пристально всмотрелась в Глеба. Глаза карие, темные, как бездна в расщелине. Интересно, это его цвет или он носит очень дорогие линзы? Ресницы длинные и черные. Взгляд игривый, но с дьявольщинкой. Нос прямой, крупный, а губы сочные, прямо не оторваться. С первого взгляда – симпатяга, а приглядишься, так и влюбиться можно. Притягательный и холодный. Он не был похож на Марка внешне, но странным образом напоминал ей его. Словно они вновь встретились, но в другой жизни. Ева откинула глупые, дурные мысли и попыталась оценить Глеба как игрока. Она сразу поняла, что он будет метить в победители. Что-то в нем выдавало власть и желание брать от жизни все. Как он еще не на Острове?

«Наверное, организаторы выбирают именно таких, на кого хочется смотреть, кому желаешь победы и ставишь на него все деньги без малейших сомнений».

Ева взглянула на противного парня в дальнем углу.

«И таких, кого сразу хочется прибить. Интересно, к какой категории отнесли меня?»

Вскоре помещение стало заполняться, участники рассаживались по свободным местам. Лысая девушка вскочила из-за стола и быстро ушла. Ева улыбнулась и пожала плечами.

– Минус один, – сказала она Глебу, но тот промолчал, доедая остатки каши из контейнера. Запил соком и только после этого посмотрел на нее опасно, без улыбки. Ева тут же осеклась. Ей нужно быть с ним в связке, втереться в доверие. А еще узнать, что он скрывает. Она чувствовала кожей, что он может быть вовсе не милым.

Вскоре все столы были заняты, кто-то беседовал, кто-то угрюмо молчал¸ кто-то возмущался отсутствием сети.

За столом справа, где совсем недавно угрюмо сидела лысая девушка, устроились две улыбающиеся участницы. Одна пухленькая с горящим на щеках румянцем и веснушками. Она звонко хохотала над своими же шутками. Вторая была более худой и жилистой, улыбалась натянуто и выглядела отстраненной. Мешки под глазами выдавали постоянный недосып, бледная кожа, измученный вид и потухший взгляд свидетельствовали о том, что она много работала по ночам.

«Вот только кем?» – подумала Ева.

За столом позади них расположились два парня. Оба высокие, но при этом совершенно разные. Первый был худосочным, на вид лет семнадцати. Русые волосы, светло-серые глаза, длинные, как шланги, руки. Он широко улыбался и что-то оживленно рассказывал соседу, напоминавшему Еве бойца с ринга. Таких она часто видела, когда ходила в зал. Мужественный, с виду сильный и бесстрашный, одет был в черную обтягивающую футболку и темные штаны.

«Симпатичный, с таким можно снять напряжение… на ринге».

Иногда Еве хотелось отдаться страсти, влюбиться вновь, почувствовать на себе мужские руки, нежность поцелуев и заботу. Она даже пробовала несколько раз встретиться с парнями, но, как только они приближались к ней, ей хотелось оттолкнуть их и убежать. Так она и делала, оставаясь одной, питаясь воспоминаниями и надеждой, что отыщет Марка и вновь поддастся любви.

«Но хотя бы представлять я же могу? Это не измена. Всего лишь фантазия».

Ева не хотела признаваться даже себе, но за эти годы образ Марка понемногу размылся. Остались только чувства, которые тлели, как угли большого кострища. А другие парни существовали, были здесь, ходили по поверхности. Они не бросали ее.

Она пристально посмотрела на парня. Он медленно ел из контейнера и внимательно оглядывал собравшихся. Слишком холодный взгляд темных глаз. Встретившись взглядом с Евой, парень чуть улыбнулся и нахально отвернулся.

«Еще один самоуверенный тип, – подумала Ева. – И тебе присваивается титул претендента на роль убийцы. Подумаешь в следующий раз, как отворачиваться».

Ева вернула взгляд Глебу, который, казалось, тоже изучал ее. Они молчали и только смотрели друг на друга. Ева встрепенулась, когда к ним за стол подсела худощавая девушка с высветленными волосами. На вид ей было лет семнадцать, но Ева не очень-то разбиралась в возрасте других, периодически ее саму принимали за подростка. У девушки были глаза серого цвета, подведенные черным лайнером и длинные накладные ресницы, украшенные блестящими стразами. На фоне тощего лица выделяющиеся глаза смотрелись странно отталкивающе. Ева взглянула на руки девушки и поморщилась, увидев длинные ногти ярко-розового неонового цвета.

«Она что, на конкурс красоты собралась? Как она с такими ногтями планирует проходить испытания?» – подумала Ева, задрав брови.

Блондинка представилась, но Ева прослушала ее имя, пока ковыряла неаппетитную жижу, которую ей принесли. Да и знакомиться с ней не очень хотелось, скорее всего, она не имеет к убийству никакого отношения.

«Если только покарябала до смерти. С такими когтями даже нож неудобно держать. А про пистолет я вообще молчу. Топор? Молоток? Яд?»

Чем больше Ева рассматривала девушку, тем сильнее возрастал шанс записать и ее в список подозреваемых. Может, она только казалась такой беспомощной? А на самом деле настоящий стратег. Ее приход уже разрушил план Евы на сближение с Глебом. И это ей не понравилось. Блондинка, по-видимому, тоже оценила парня и теперь игриво посматривала на него, улыбалась, пыталась разговорить.

«Лицемерка, – решила Ева и откинулась на спинку стула, недовольно наблюдая за ней. – Такая же, как и я», – добавила она и грустно улыбнулась.

Через какое-то время Ева почувствовала, как раздражение растекалось по венам и барабанило в висках от тонкого голоска блондинки, слащавых фразочек, улыбок, и от всего ее вида. Глеб, как назло, мило поддерживал беседу, отвечая на все вопросы. Хотя Еве казалось, что его жесты и тело выражали полное отсутствие интереса. Но ей это могло только казаться. Глеб рассказал, что живет в Пятом городе и мечтает перебраться на Остров.

«Какая новость, а все остальные о комнатах в высотках грезят», – подумала Ева и чуть не закатила глаза, но вовремя остановила себя и улыбнулась.

Еще Глеб гордо сообщил, что придумал и разработал новый ошеломительный проект, но подробности рассказывать отказался, ссылаясь на коммерческую тайну. А потом добавил, смотря прямо в глаза Евы: «Я пришел сюда с личной целью», – после чего очень загадочно улыбнулся, но продолжать не стал.

«Он это к чему?» – подумала Ева, ощущая странное предостережение в его посыле. Но блондинка, видимо, ничего не поняла и переключила свое внимание на Еву, засыпая ее вопросами.

«Она решила, что Глеб так ход перевел?»

Но Еве пришлось отвечать, чтобы еще до игры не настроить их против себя. Она рассказала, что приехала из Третьего города, ищет работу и когда-то хотела стать певицей.

– А еще я участвую в боях на ринге, – добавила Ева, угрожающе посмотрев на Глеба. Она хотела показать ему, что не бесполезна и не стоит считать ее легкой добычей.

– По тебе не скажешь, – произнес он с игривой улыбкой.

– А я и не афиширую.

Ева тут же повернулась к блондинке и весело попросила ее рассказать о себе. А сама сделала маленький глоток шипучки, и все же съела пару ложек того, что организаторы назвали едой.

«Даже в передвижных закусочных и то съедобнее», – констатировала Ева, но ее взгляд упал на пустой контейнер Глеба. Он словно уже готовился к чему-то. Или просто ел все, что дают.

Пока блондинка верещала, насколько она счастлива, что попала в игру, Ева отвлеклась, заметив появление еще одного парня с шикарной фигурой. На вид ему было лет двадцать пять. Он всем улыбался, хохотал и размашисто жестикулировал, выбрав себе в зрители двух девушек за соседним столом.

«А вот и еще один претендент на Остров».

Он явно считал себя лучше других и не стеснялся демонстрировать это.

«Любит зрителей, восторженные взгляды, быть в центре внимания», – делала Ева мысленные заметки.

Но, несмотря на показное поведение, парень выглядел слишком «простым». Тем, кто будет таранить стены в открытую, а не просчитывать ходы.

«Скорее всего, он уверен, что никто не посмеет пойти против него. Но сильно ошибается. И это может стоить ему жизни».

Через несколько минут все услышали странный грохот и обернулись к двери. В помещение ворвалась девушка, тащившая большой чемодан, по-видимому, со сломанным управлением. Она казалась изможденной и взволнованной, фиолетовые синяки под глазами, опухшие веки, бегающий взгляд. Увидев ближайшее незанятое место, девушка широкими шагами прошла к столу, за которым сидела Ева, и упала на свободный стул.

Ева сморщилась – от девушки противно пахло спиртным. Глеб зло посмотрел в ее сторону.

– Всем ужасного вечера, – произнесла девушка, не глядя на них, схватила салфетку и стала теребить ее в руках, выискивая глазами обслуживающий персонал.

– Привет, – сказала блондинка. Ева и Глеб промолчали.

Девушка повернулась к ней и буквально оцепенела. Она глядела на блондинку не моргая, всматривалась в нее, словно увидела бесхозный пропуск на Остров. Блондинка сжалась, ей явно было неуютно.

– Я Мила, – неуверенно промямлила она.

Та будто очнулась, резко перевела взгляд на Еву, на Глеба, осмотрелась по сторонам и уставилась на салфетку в своих руках.

«Странная, – решила Ева. – Еще один претендент в список убийц. Игра еще не началась, а все уже ведут себя подозрительно».

Ева отвернулась, делая вид, что изучает остальных. Напряженная тишина окутала их стол.

– Агата, – выдавила девушка себе под нос, а потом добавила: – Представляться не обязательно, я все равно не запомню. – Она резко схватила портал, посмотрела, что есть, и подняла руку: – Обслуга!

«Еще бы крикнула «слуга»! Словно она уже на Острове. Только наверху так неуважительно обращаются к работникам. А нормальные люди говорят – подающий или раздатчик».

Подающая женщина неспешно подошла к ней и пояснила, что у них в наличии только то, что есть в портале. Агата скривилась, но все же заказала бокал виноградного пойла, стопку высокоградусной настойки и чашку кофеина.

– Может, тебе стоит поесть? Или хотя бы закусить? – недовольно спросила Ева.

– Сама разберусь, – кинула Агата и стала рыться в сумке.

Ева глотнула шипучки и встала из-за стола.

– Я пошла. Хорошего вечера.

Глеб тоже поднялся.

– И я на отдых.

Ева с довольной улыбкой посмотрела на блондинку, развернулась и уверенно направилась к выходу. Глеб шел за ней.

– Завтра мы уже будем соперниками, – игриво сказала Ева.

– Будем, – хмыкнул Глеб. – И начнется битва. Пусть эти, – он мотнул головой в сторону кафе, – напиваются, а мы проснемся полные сил и сделаем их всех. Да, Ева? – добавил он загадочно и подмигнул.

– Ага. Все такие разные, как нас отобрали?

– А кто его знает. Видимо, каждый из нас заслужил этот шанс.

Сказка о Безымянной Царице Островов

Жили на поверхности в обычной высотке мальчик и девочка. Ее звали Аля, а его Ял. Каждый день они поднимались на крышу и смотрели через огромные стекла на далекие парящие Острова.

Как-то днем Ял подошел к самому краю и взглянул вверх.

– Когда-нибудь я встану на крыло и увезу тебя к Островам, – пообещал он.

Аля только улыбнулась.

– Зачем нам на Острова? – спросила она, взяв его за руку.

– Там солнце, – ответил Ял.

– Ты говоришь как Безымянная Царица Островов.

– Я не знаю никакой Безымянной Царицы.

– Тогда я расскажу тебе о ней.

Глава 6

Ева проснулась в шесть утра, как и каждый день. Ее давно мучила бессонница. То мысли не позволяли уснуть, то кошмары будили посреди ночи, и она лежала до утра, боясь закрыть глаза и вернуться туда, где ей не хотелось быть. Но этой ночью она спала беспробудно. Напряжение последних дней не только изнурило тело, но и вырубило разум.

Она приняла душ, нужно было по полной пользоваться бесплатной водой, дома это была всегда роскошь. Волосы заплела по голове в две косы, чтобы они не мешались. Никто не знал, что будет сегодня, может, их сразу пошлют на «убой». Ева планировала предстать перед зрителями мягкой, но, с другой стороны, ей нужна была броня, ее привычная оболочка. Тем более блондинка явно выигрывала у нее титул милашки. Ева накрасила стрелки на веках и покрыла губы темным защитным кремом. Надела свое черное облачение, засунула в карман нож, обула подошвы, закрепила на руке часы и посмотрела в зеркало.

«Я готова. Я справлюсь».

Ева вставила линзы. Их можно было носить постоянно, у нее были пятилетки, но тогда они быстрее изнашивались, а она пока не могла позволить себе дополнительных расходов. Положила во внутренний карман кофты плоский зарядный блок, стяжки и пластыри с успокоительным. Проверила часы – связи не было.

«Как здесь живут совершенно без сети? Хотя, думаю, тут на сотни километров никого нет. А для сотрудников, наверное, установлены такие условия».

Ева взяла сумку, оглядела комнату, чтобы ничего не забыть, и спустилась в столовую к семи утра. Всего два стола оказались заняты. Она села за первый свободный, и ей сразу принесли кофеин и небольшой контейнер с завтраком. Быстро выпив теплый горько-кислый напиток, Ева стала думать о тех, с кем вчера лично познакомилась.

«Глеб. Что-то в нем есть опасное. Да и взгляд человека, который знает, что такое потери. В нем нет страха, только мгла, которая может привести его к победе. Надо держаться его, хотя бы до финала. Способен ли он кого-то убить? Думаю, да. Вот только кого и за что.

Блондинка Мила. Слабое звено, или пытается казаться такой. Ей хочется всем нравиться, но она бесполезна. Ее бы я все-таки исключила пока из списка опасных преступников.

Сумасшедшая Агата, которая любит выпить. Ее надо остерегаться. Себе на уме, взгляд дикий, пугающий. Повадки островитянки. Но этого не может быть, зачем ей идти в игру, если она и так живет на Острове? Нет, она должна быть с поверхности. А насчет убийства – кто ее знает. Пьет она много, на вид несдержанная. Ощущение, что терять ей нечего. Одиночка, поэтому ее могут слить».

За пятнадцать минут до назначенного времени Ева была в холле. Она пробежалась взглядом по собравшимся участникам, были все те, кого она видела еще вчера. Глеб стоял в другом конце и беседовал с блондинкой.

«Вот же шустрая, – подумала Ева. – Может, не такая уж и простушка?»

Ева решила не подходить к ним и еще раз осмотрела собравшихся. Всего десять человек, плюс она. Количество участников в игре обычно варьировалось от девяти до тринадцати.

Лица у всех были напряженные, все настроены решительно, озираются по сторонам, сбиваются в группы. Ева повернула голову и заметила, что к ней идет с открытой улыбкой на лице упитанная девушка с веснушками.

– Привет, я Ирма.

– Ева.

– Приятно познакомиться, – сказала она добродушно улыбаясь. – Скажи, пожалуйста, у тебя часы работают? У меня сети со вчерашнего дня нет, а мне нужно позвонить. У остальных тоже не работает.

– Мне сказали, что сеть запрещена. А может, тут ее и нет.

– Ясно. Я думала, мы не можем разглашать информацию об игре, а звонить родным можно, – она тяжело вздохнула. – Мне с родителями связаться надо, узнать, как они.

– Сочувствую. Но правила есть правила.

– Да, мы же в самой Александрии. Почти. Я из Девятого. Перебралась туда пару лет назад. А ты?

– Из Третьего.

– Я там жила когда-то. Город вечных развлечений.

– Ага, – Ева улыбнулась, быстро оценивая Ирму.

«Убийца – домашняя девочка. Почему бы и нет. Черты лица мягкие, пытается со всеми подружиться и казаться веселой хохотушкой, но взгляд грустный, словно ее приговорили к игре. В голосе слышится печаль и неизбежность. Что ты здесь делаешь, Ирма?»

В помещении появился Олег, облаченный в белое. Одежда молодила этого мужчину, но словно придавала ему более уверенный и официальный вид. Лицо, как всегда хмурое, широкие брови насуплены.

– Доброе утро, участники десятого тура Александрии. И добро пожаловать!

По помещению раздались аплодисменты и даже выкрики.

– Прошу всех пройти за мной.

Игроки похватали свои чемоданы и сумки и рванули за ним к двери на улицу. Глеб и блондинка стояли ближе всех и первыми прошмыгнули на воздух. А Ева решила переждать, наблюдая за их поведением.

Из дальнего угла раздался визгливый голос любительницы выпить:

– А что, игра уже началась? Или это стадная привычка?

Противный тучный парень обернулся и с презрением посмотрел на нее. А Ева улыбнулась.

«Верно, Агата. Но ты ходишь по краю обрыва, за это можно и поплатиться».

Когда все остальные, кроме Агаты, скрылись за дверью, Ева накинула сумку на плечо и медленно пошла на улицу.

Слева от входа парил на небольшом расстоянии от земли огромный вездеход. Он бы невероятно блестел на солнце, если бы оно было. Ева посмотрела в небо, но там, как и всегда, клубились темные облака. А где-то за ними парил обещанный им Остров. Ева вновь взглянула на вездеход. Он напоминал литой сосуд, стремящийся в одну точку. Стекло, покрывающее его, было темным, чтобы никто не видел, какое богатство скрыто внутри. На первоклассном многоместном транспорте она еще не каталась. Да и не видела никогда вездеходы таких размеров. Он казался мощным, грозным и безопасным. На нем можно добраться куда угодно, не опасаясь внешних угроз. Стекло наверняка утолщенное и бронированное, корпус с усилением защиты. Марк любил рассказывать Еве про технику, про новые модели, которые появлялись для островитян, желающих прогуляться по поверхности. Любил четыре года назад.

Ева поднялась по ступенькам и вошла внутрь. Она опешила – стоять можно было в полный рост. Кресла широкие и располагались вдоль боковых стекол по два в ряд, а между ними просторный пролет. Около каждого места был отогнут маленький столик, на котором стояла миниатюрная бутылка с блестящей коралловой жидкостью, а рядом лежал красный пакетик. Все кресла в начале вездехода уже были заняты. Ева прошла мимо Глеба, сидевшего в одном ряду с блондинкой, мимо Ирмы, которая никак не могла устроиться, лысой девушки, отвернувшейся к стеклу. Еве пришлось дойти почти до самого конца и сесть на свободное кресло справа. Она убрала сумку под ноги и нажала кнопку безопасности, ремни тут же перекинулись через ее плечи. Ева взяла бутылку, холодная, даже пальцы обжигала. Взболтала, наблюдая за искрящимися частицами, которые взбудораженно крутились внутри. Открыла пробку и вдохнула сладкий цветочный аромат. Запах Еве понравился, она взглянула на остальных. Никто не пил, и она вернула бутылку на столик и взяла пакет, умещающийся в руке. Пощупала содержимое – что-то небольшое, круглое и легкое.

Ева хотела расслабиться, но пристальный взгляд парня, сидевшего справа от нее, вызывал тревогу. Это тот самый противный тип, который вчера упивался пойлом. Она повернулась и посмотрела на него в упор. Ева давно научилась не отводить взгляд, давить неприкрытым вызовом. Обычно это срабатывало, и противник ретировался. Но этот только усмехнулся. Дверь закрылась, Ева посмотрела в стекло и увидела, как вездеход расправил огромные крылья.

«Вот это размах. Такой может и до Острова поднять», – подумала Ева, хотя знала, что вездеходы приспособлены для полетов над поверхностью. На Острова можно подняться только на капсулах.

В проходе появился Олег.

– Дорогие участники, сейчас нас ждут подготовительные процедуры. – Он показал медицинский пистолет с капсулами. – И мы отправимся в Александрию. Просьба сдать мне ваши УЛы, они потребуются, если вы пострадаете в игре.

Олег неубедительно улыбнулся. Он прошел по ряду, забрал документы и вживил каждому участнику капсулу с отслеживающим устройством.

Ева потрогала треугольник кожи между большим и указательным пальцем, где теперь находился посторонний предмет. Было не больно, но инородное тело под кожей вызывало не самые приятные ощущения.

Мужчина вернулся к водительскому креслу, отложил медицинский пистолет и повернулся ко всем:

– Я думаю, вы заметили, что перевалочный пункт имел достаточно суровые условия. Никого вокруг, тесные комнаты с надувными матрасами, ужасное питание.

Многие рассмеялись, а Ева серьезно слушала Олега и прикидывала, к чему он ведет.

– Но вы не получали никаких заданий, как бывало в некоторых турах до этого. На самом деле проживание здесь и было заданием, подготовительным этапом, который вы все прошли. Никто не сбежал и не отказался от игры. Это радует. Значит, все готовы и жаждут пуститься в путь к своей мечте.

«Сколько можно ниочемных речей?» – подумала Ева и стала разглядывать бутылку.

– На этом мое вступление окончено. Я надеюсь, вы все изучили правила игры, которые вам рассылали. Но я все же напомню основные моменты. Вас ждут три этапа. В каждом есть свое задание, которое обязательно нужно пройти. Тот, кто не сможет этого сделать – выбывает. Если вы угадаете, по какой сказке подготовлен десятый тур, то будет проще понять, что вас ждет в финале, как искать подсказки, как проходить испытания. Не попадайте в ловушки, будьте начеку. Снимать часы запрещено. Не раздражайте других участников. Они могут убить вас. Это самая обидная смерть, которая зависит только от вас. Если игрок набирает пятьдесят процентов голосов, то его уже не спасти. Голосовать можно в любое время первых двух этапов. Количество голосований не ограничено. Но если вы уже отдали голос, то, пока кто-то не будет исключен таким образом, переадресовать его вы не вправе. Поэтому не торопитесь с выбором, он может стать решающим. Голосование прекращается автоматически, если осталось меньше пяти участников. Покажите себя с первых минут. На вас смотрят миллионы, делают ставки, болеют и могут подарить вам шанс на победу. Каждый зритель имеет право пожертвовать любую сумму байтов любому участнику или даже всем. Если игрок набирает пятьсот байтов от зрителей, то получает подсказку. За тысячу вас ждет не только подсказка, но и то, что пригодится при прохождении испытаний. Полторы тысячи дадут, помимо прочего, дополнительный голос. Но такой щедрости я еще не встречал. Влюбите в себя зрителя, и вы станете на шаг ближе к победе. Выиграть может только один. Выжить могут все. Напоследок скажу, что все будет зависеть только от вас. А теперь выдыхаем и открываем приветственный сюрприз от организаторов. И я еще раз поздравляю всех с участием! Надеюсь, мы еще увидимся.

В этот раз никто не хлопал, слишком сильным было предчувствие беды.

Олег взял свою бутылку с напитком и пошел по проходу. Он останавливался у каждого участника, и они вдвоем приподнимали бутылки. Обменивались коронной фразой, которую должен будет сказать игрок, когда попадет в первый этап: «Надеюсь, еще увидимся!» – и делали по глотку.

Следом все стали обмениваться этой фразой с соседями и с теми, кто сидел впереди или сзади, и пить коктейль. Ева поставила наполовину пустую бутылку на стол и открыла пакет. В нем был маленький прозрачный шар, а внутри кусок зеркала с частью какой-то надписи или рисунка, сделанного красным маркером.

Ева покрутила предмет в руках. Нажала на пипочку сверху, и шар распался на две половинки. Она взяла кусок зеркала – острый по краям, но пластмассовый.

«И что он означает?»

Ева повернула голову и увидела, что у противного парня, сидевшего через проход, в таком же прозрачном шаре похожий кусок зеркала. Заметив ее взгляд, парень тут же спрятал шар в карман. Ева скривилась и откинулась на широкую спинку кресла. Она сделала еще несколько глотков вкусного освежающего напитка, а вездеход уже начал свое движение, везя их в неизвестном направлении. Буквально через несколько минут Еву разморило, веки стали тяжелыми и закрывались сами собой. Она пыталась побороть накрывающий ее сон, но, оглянувшись, увидела, как остальные удобно устраивались на сиденьях.

«Может, это и к лучшему», – подумала Ева и перестала сопротивляться.

Глава 7

А+Я

Я бы хотел сказать, что влюбился в нее с первого взгляда, но это, увы, было не так. Как оказалось, мы учились с ней в одной школе много лет, ходили на тот самый второй этаж высоченной стоэтажки, сидели в соседних классах. Но семь лет я ее не замечал, даже не знал о ее существовании. И вот на выпускном я наконец ее увидел. Нет, наверняка я видел ее сотни, а может, и тысячи раз в коридорах, столовой, спортивном зале, около здания. Но увидел я ее только в тот день.

Мы учились в разных потоках. Я был популярным, взбалмошным и самоуверенным. Девчонки липли ко мне, сколько себя помню. А она… она была незаметной скромницей, одной из многих. К окончанию школы у нас сформировалась группа «привилегированных», которые чувствовали себя островитянами, а всех остальных просто не замечали. Мы умели наводить в школе шорох, да и не только в ней. Носились по лестницам высотки, вскрывали замки дверей на другие этажи и на крыши. А еще научились взламывать сеть, ломать порталы, вирусить. Нет, мы не были преступниками, нам всего лишь хотелось бурления эмоций. Мы считали, что в недалеком будущем все переберемся на Острова, что достойны только лучшей жизни. И неважно, какими путями. Тем более на поверхности мы привыкли иметь больше, чем было у многих.

Учился я неплохо, особенно это касалось технических предметов и работы с сетью. Учителя говорили, что, с моими способностями и поддержкой отца, я могу достичь хороших высот, работать на островитян. Но я не хотел следовать их наставлениям, а собирался сам стать островитянином. Тогда жизнь кипела вокруг меня и несла сквозь дни в оглушительном потоке страстей.

Девчонок я всегда выбирал, ориентируясь на их яркую внешность, идеальную фигуру и дерзкий, раскрепощенный нрав. С такими было весело и просто. Никаких заморочек и выноса мозга. Отвязные вечеринки на руинах, безбашенные друзья, прогулки по ночному городу и рассветы на крышах высоток. Что сказать, гормоны кипели, мозг отключался. Мне всегда нравилось, когда девушки носили обтягивающие резиновые костюмы, красили темным губы и смотрели на меня с желанием. Это было довольно возбуждающим. Особенно когда сажаешь такую девочку на воздушный скутер, который подарил отец, и несешься по руинам, чувствуя, как она прижимается к тебе всем телом.

Но к концу обучения однотипные вечеринки уже поднадоели, а веселые подружки превратились в зануд, жаждущих отношений. В те дни я словно предчувствовал начало какого-то нового этапа своей жизни. К тому же мама убедила отца не дарить мне вездеход на восемнадцатилетие, если я не пройду распределение и не оденусь как положено на заключительный вечер школьного обучения. Распределение было пройдено с первого раза, не знаю, почему мама сомневалась. Оставалось только поступить на тот курс, который я хотел. Первую часть сделки я выполнил безоговорочно. Оставалась вторая. И в день икс я, побежденный обстоятельствами и мамой, стоял одетый как обслуга островитян: белая рубашка, черный костюм, черная повязка на шее, новые часы и классические блестящие подошвы, которые покрылись пылью, как только я вышел из высотки, где мы жили. Друзья умирали со смеху над моим видом. Они-то привыкли видеть меня в резиновых брюках, футболке и непродувайке. Я бы пришел в этом и на праздник, честно, если бы не вездеход, который стоял на кону. Мама и девочки, с которыми я учился, охали и восторгались, а я парился в пиджаке и задыхался в повязке.

В тот день в самом большом помещении школы на первом этаже собрались все окончившие обучение, их родители и родственники. Программа началась со скучных речей заведующего школой и давателей, которые все десять лет пичкали нас информацией, готовя к пожизненному труду на благо Островов. Интересно, хоть кто-то вслушивался в их слова? Затем зачитали списки окончивших и нажали кнопку отправки. Наконец мы получили на сетевые почты долгожданные справки об окончании, итоги распределений и разрешения, в которых указывался список курсов, куда позволялось пойти. Никогда не понимал, зачем весь этот маскарад, если все документы отправлялись на сетевые почты.

После выступали представители высших школ убедительно рассказывали, что обучение даст нам шанс приблизиться к Островам, позволит улучшить жизнь. Но никто не говорил о том, как попасть на те самые Острова, что сделать, чтобы за нами прислали капсулу и увезли в лучшую жизнь. Их речи были наигранными, улыбки лицемерными, я видел, что они не верят в свои слова. Но я молчал. Впереди была еще одна унылая часть этого нелепого представления – любительские выступления окончивших, тех, кто собирался посвятить себя развлечению остальных.

Я помирал со скуки, зашел в чат, где мы общались с друзьями, пролистал все сетевые страницы знакомых и тех, за чьей жизнью следил. Посмотрел новинки вездеходов и парящих скутеров. Но ничего интересного не нашел. Я оглядел зал, придумывая как бы сбежать. Мама угрожающе посмотрела в мою сторону, когда я стал протискиваться сквозь толпу. Но в этот момент боковым зрением я заметил, как на импровизированную сцену вышла она. Волосы светло-русыми крупными спиралями спускались на плечи, глаза светились непонятным мне счастьем, а улыбка на чуть покрытых блеском губах казалась открыто-застенчивой. Но самым завораживающим были ямочки на ее щеках. Я замер, развернулся к сцене и, не отрываясь, стал рассматривать странную девушку-видение. На ней было легкое светло-розовое платье до колен, которое волнами периодически обнимало ее ноги и вновь отпускало. Она словно сошла с картин другой эпохи. Ничего сексуального, вызывающего, дерзкого. Наоборот, обтекаемые изгибы и плавные движения. Она плыла по сцене к лучу света. В руках у нее была электронная скрипка и смычок. Девушка встала к микрофону, зазвучала фоновая музыка и она начала играть. Меня никогда не привлекали инструментальные выступления. Но ее образ, движения в коктейле со струящейся по залу мелодией пленили меня. Я слышал едкие шутки в ее адрес, но не мог оторваться. Друг больно пихнул меня локтем, и только тогда я отвел взгляд. Но в его глазах я тоже заметил блеск желания.

Ну уж нет, она будет моей.

После официальной программы мы все поехали в снятое родителями помещение для настоящего празднования окончания первого обучения. Шипучки, само собой, были под запретом, но колбы с ними все равно раздавались под столами. Я сделал всего пару глотков и убрал колбу в карман. Все мои мысли были о ней. Мне хотелось сегодня же поймать эту птичку.

Весь вечер я пытался подцепить ее взгляд, подмигивал, смотрел и игриво, и в упор. Но она никак не реагировала. Словно меня не существовало. Такое несправедливое отношение только распаляло мой энтузиазм. И не только мой.

Я подстерег ее, когда она пошла в туалет, и преградил путь обратно. Рассчитывал, что она наконец заметит меня, и тогда я смогу действовать по-обычному, много раз пройденному сценарию – обворожительная наглая улыбка, медленный танец, а уже через час я зажимал бы ее где-нибудь в темном углу. И вот я стоял перед ней в узком коридоре расставив руки. Мои ладони касались холодных стен. Я широко и нахально улыбался ей, словно говоря без слов: «И что мы будем делать дальше?» Она подошла ко мне совсем близко, посмотрела в глаза – уверенно, спокойно, равнодушно. Никакой ответной улыбки, только взгляд, который тоже без слов показывал, что она знает обо мне все. Девушка осторожно коснулась моей руки, чуть отодвинула ее и проскользнула мимо. А я так и стоял, не зная, как реагировать. Но сдаваться было не в моих правилах. Я не мог позволить другу увести ее у меня. Поэтому решил попробовать иную тактику. Когда свет в зале потух и заиграла медленная мелодия, я подошел к ней и галантно пригласил на танец. Она отказалась, как и следующие три раза. Сказала, что не танцует с незнакомцами. Так просто, легко и банально.

Да кто она вообще такая, чтобы отказывать мне?

Я хотел разозлиться на нее и ее упрямство, на то, что она не подчинялась заведенным правилам. Но не смог и только улыбался, понимая, что в этой игре впервые правила диктую не я.

Когда празднование закончилось, мы большой гурьбой парней и девчонок поехали за город к развалинам одного низкого дома, где часто собирались. За чертой жилых районов можно было творить что угодно. Руины стерпят все. Мы врубили привезенные динамики, и музыка рванула в пространство. Постелили надувные матрасы. Между камней, разложенных по кругу, разожгли сухой огонь. Все продолжили веселиться, а я, встречая рассвет, думал о ней.

Следующий месяц был настолько напряженным, что я почти забыл о девушке. Вступительная проверка на курс по созданию сетевых порталов, ожидание результатов и вот наконец мое имя в списке. И вновь я и пятеро друзей начинали вечеринку на тех же развалинах дома. Мы жарили соевые котлеты, пили шипучку и отмечали наше поступление.

– Ну что, девчонок звать будем? – спросил мой лучший друг и так нахально подмигнул, словно у него был какой-то секрет.

– Давно пора, – ответил я.

Парни повеселели, их глаза наполнились азартом.

– Значит, зовем.

Все уставились в часы и стали отправлять сообщения. Только я никому не писал, обдумывая, с кем бы хотел провести эту ночь. Ее лицо всплыло в моей памяти.

«Жаль, что я не могу пригласить ее», – подумал я тогда. У меня даже не было ее контакта.

Через пару часов нас стало уже десять и пространство вокруг наполнилось девичьим смехом и воплями. Я развалился на надувном кресле и смотрел в вечернее небо. Друг подошел ко мне, сел на камни рядом и сказал:

– Я тут достал один контакт. Позовем?

– Зови кого хочешь.

– Уверен? Это номерок той скрипачки с окончания.

Я резко выпрямился.

– Ты ей писал?

– Да, а что? Тебя же она отшила, – он кинул мне вызов. Мы любили соперничать за девчонок, но это никогда не стояло между нами.

– Тебя, видимо, тоже, – усмехнулся я, дразня его.

– Я еще не старался ее заполучить. Времени не было. Но теперь…

– Только попробуй, и я скину тебя в ближайшую расщелину, – угрожающе произнес я, и это была не шутка.

– Ну конечно, наш красавчик сам хочет пригласить ее на развалины и покувыркаться на его матрасе.

– Я предупредил.

– А я тебя не боюсь, – хищно сказал друг. – Но соглашусь на честный бой. Посмотрим, кого она выберет, – рассмеялся он и скинул мне ее контакт в сети.

Я посмотрел на виртуальный экран часов, который светился над рукой. Допил то, что было в бутылке, и только после этого написал ей сообщение. Все вокруг веселились, а я ждал ответа, который не приходил. Через час мое терпение лопнуло, и я, злой и раздраженный, позвонил ей. Она ответила тогда, когда я собирался отключиться.

– Да.

– Привет, – прохрипел я, подавившись слюной.

– Привет, все в порядке?

– Подавился. Ничего.

– Потому что нельзя разговаривать и параллельно пить, – строго произнесла она.

– Нельзя, – подтвердил я и попытался объяснить, кто я такой.

– Я поняла. Зачем звонишь?

– Я написал тебе, но ты не ответила.

– А должна была? – с ноткой задора спросила она.

– Ну, могла бы хоть что-то написать.

– Ладно, сейчас напишу, – и она отключилась.

Взглянул на друга, который злорадно посмеивался надо мной. Но я отвернулся от него и уставился на экран. Пришло сообщение: «Хоть что-то». И на этом все. Губы непроизвольно растянулись в улыбке. Она бросила мне еще один вызов.

Я вернулся к ребятам и взял новую шипучку. Улыбнулся девчонкам, сделал пару глотков, посмотрел на идиотские танцы друзей, чтобы потянуть время, и вновь набрал ее, отходя в сторону. Она не ответила. Я звонил еще, и еще, и еще. Где-то на шестой или седьмой раз она соизволила принять мой вызов.

– Что опять? Я же написала тебе.

– А ты юмористка, я смотрю.

– А ты назойливый, я смотрю. Выкладывай, что нужно. Вы поспорили с друзьями? Что я должна тебе сказать или написать, чтобы ты выиграл и отстал от меня.

– Ни с кем я не спорил. Откуда такие мысли? – возмутился я, а сам бросил взгляд на друга.

– Тогда что? Да ты меня знать не знаешь, и вдруг столько внимания.

– Вдруг ты мне понравилась?

– Ага, так и поверила.

– А если?

– Такое только в сетевых электронках пишут и в сопливых сериалах показывают.

– Не знаю, не слушаю и не смотрю такие. А ты?

Она хмыкнула.

– У нас тут вечеринка на развалинах. Приезжай, метку скину.

– Уже вещи собираю. Что еще мне сделать?

– А если я приеду к тебе, пойдешь гулять?

– Нет.

– Почему это?

– С пьяными не гуляю.

– А я и не пьяный.

– Да ты себя слышишь вообще? – возмутилась она.

– Лады. Сдаюсь. А завтра?

– А завтра ты ничего не вспомнишь.

– А если вспомню?

– Тогда и посмотрим.

Так мы стали общаться. Но пойти со мной на свидание она отказывалась еще раз десять точно, находя просто потрясающие отговорки: понедельник, дождь, подошвы грязные, этот вечер занят, слишком рано, слишком поздно. Но я не сдавался. И спустя месяц ежедневного общения мы наконец встретились. В тот день началось наше лето.

Глава 8

Когда Ева проснулась, голова жутко болела, тело затекло, а кожа покрылась мурашками. Ее знобило. Было ощущение, словно она лежала на холодной земле, а не в мягком, теплом кресле вездехода. Она открыла глаза и несколько раз моргнула. Ева действительно лежала на земле. Быстро приняла сидячее положение, потерла затекшую шею, пошевелила ноющими плечами.

«Черт возьми, где я?» – первое что пришло ей в голову.

Она огляделась – вокруг были одни мертвые деревья, освещенные яркими лучами солнца. Их скрежет вызывал панику и мурашки, разбегающиеся по коже рук.

– В лесу? – произнесла она удивленно, пытаясь осознать реальность.

«Неужели, игра будет проходить в лесу? Что за бред? Мать моя женщина. Напичкали всякой дрянью и увезли непонятно куда. А теперь приходи в себя, словно вчера участвовала в боях и явно проиграла».

Она осмотрела себя. На ней был новый белый спортивный костюм. Ева задрала рукав, но свой оттенок не увидела, значит, линзы на месте. Выдохнула и взглянула на ноги. Белые резиновые носки и никакой обуви.

– Вы это серьезно? Без обуви и белый костюм? В лесу?

Ева выдохнула, стараясь унять подступающие к горлу страх и тревогу. Скорее всего, она на поверхности. Ева не слышала про Острова с лесом, тем более с мертвым. А вот на континенте было полно погибших мест. Но тут светило солнце, что тоже выглядело странно. Значит, она явно не рядом с городами. Ева собралась, ей нужно было подняться, осмотреться и начать игру. Она уперлась руками в холодную землю и стала вставать. Но ее пошатнуло, и она осела обратно. Голова кружилась, тошнота накатывала волнами.

Нужно было действовать медленно и аккуратно. Она сделала несколько глубоких вдохов, встала на колени и подползла к стволу ближайшего дерева. Взглянула вверх, на серые распростертые ветви. От этого стало только хуже. Ева тут же приникла к шершавой коре лицом и закрыла глаза.

«Больше никаких взглядов наверх, только перед собой», – решила она и стала глубоко дышать, в попытках унять головокружение и неунимающуюся тошноту. Пахло влагой, а этот запах ей никогда не нравился. Зато становилось легче. Ева ухватилась правой рукой за выпирающий сук, который нащупала, и наконец поднялась на ноги. Осторожно развернулась и прижалась к дереву спиной.

«Так, нужно прийти в себя и правильно начать игру. Где тут камеры? В деревьях, среди веток? Или съемка идет с Островов?»

Ева вспомнила записи прошлых игр, там были и кадры сверху, и внутри арены. Она выдохнула, натянула улыбку, выпрямилась и отошла от ствола. Медленно обернулась вокруг своей оси, выискивая сканирующие камеры. Но, ничего не найдя, подняла голову и громко сказала:

– Я Ева. Надеюсь, еще увидимся.

Она сделала еще несколько глубоких вдохов. Размяла ноги, отряхнула костюм, попыталась пригладить волосы, которые вырвались из кос. Холод понемногу пробирался в носки и поднимался по коже.

«Могли бы выделить обувь, хотя бы шлепки. И выдать одежду. Я не соглашалась, чтобы меня кто-то переодевал. Мерзость какая. Да и вид после сна на земле, наверное, не самый приятный».

Ева еще раз пригладила волосы, даже понимая, что это бесполезно.

«Переплести бы косы. Но позже. Надо сначала понять, куда двигаться».

Она всмотрелась в пространство, пытаясь разглядеть других участников. Но вокруг были только стволы, низкие сухие кусты и земля, покрытая пожухлой гниющей травой. Ева прислушалась. Ей показалось, что где-то вдалеке она услышала голос. Сделала несколько шагов и замерла, пытаясь понять, откуда он шел. Но, кроме хрипа ветвей и скрежета, уже ничего не было слышно.

Ева немного прошла в одну сторону, потом в другую. Ничего. Еще раз продышалась, пытаясь вернуть ясность сознания. Надо сосредоточиться. Понять, что делать.

Она еще раз внимательно посмотрела на себя. В голове немного пульсировало, но видимых повреждений не было, только ноющая слабая боль затекшего тела и легкие колики в ногах. Ева пошевелила пальцами, несколько раз присела, покрутила руками, чтобы размяться. Задрала толстовку, под которой оказалась термофутболка.

«Спасибо и на этом. Может, не заработаю воспаление легких. Хотя очень сомнительно».

Она пощупала карманы штанов. В одном из них что-то лежало. Вытащила прозрачный шар, в котором был осколок зеркала. Осмотрела его, вроде тот же, что ей достался в вездеходе. Но того, что она хотела взять с собой, не было.

«А нож в лесу мог бы пригодиться. Хотя, наверное, это было бы нечестно по отношению к другим игрокам и могло дать мне преимущество».

– Эй, есть тут кто-нибудь? – крикнула Ева, но ответа не последовало.

Повторила громче. Ничего, только скрипы и скрежет леса. Задрала голову, осматривая деревья и пытаясь понять, на какое из них можно забраться, чтобы оглядеть округу. На соседнем стволе, на толстой ветке висело что-то белое. Ева тут же пошла к цели. Это был белый пакет. Она улыбнулась и стала медленно карабкаться наверх. Хваталась за сухие толстые ветки у самого основания, слышала их возмущение, но надеялась, что они выдержат ее вес. Ладони саднило, пальцы ног больно упирались в сухую кору, но Ева продвигалась вперед, пока не сорвала пакет. Скинула его вниз, чуть спустилась и спрыгнула на землю.

«Как хорошо, что последние годы я тренировалась».

Ева тут же разорвала пластик, запаянный со всех сторон, и вытащила литые белые подошвы. Крепкие, плотные, но гибкие.

«Вот это подарочек. Надеюсь, их разрешат оставить себе».

Она тут же отряхнула носки, встала на подошвы, и они облепили ноги. Ева потопала, убедившись, что обувь плотно прилегает к стопам. В пакете еще нашла часы. Включила их и, увидев послание, открыла широкий виртуальный экран:

Ева, добро пожаловать в первый этап Александрии! Сейчас ты можешь доказать, что действительно достойна попасть на Остров.

Часы укажут тебе путь к Старту.

Не забывай голосовать, это увеличит твои шансы на победу.

Но самое главное, найди домик с цветными стеклами и попади внутрь.

Ева перелистнула страницу. Перед ней возникло множество хаотично разбросанных слов, и каждому предназначалась отдельная кнопка на экране:

Цель свой путь жизни за что-либо имеют своих на свете.

должен Умереть вещь средства. сбываться. по нему

Жить – иди Никогда мечтать из толпы. для чего-либо вещь

не поздно – самая Цель чтобы простая до конца.

на свете. Бойся вина – есть смерть. оправдывает

– самая желаний Человек трудная они свойство

Выбрал видеть всякой смысл уйти жизни.

«И что мне с этим делать? В ребусах я ничего не понимаю».

Ева попробовала нажимать на кнопки, но ничего не происходило.

«То есть мне необходимо бродить по лесу, тыкать в слова и искать домик с цветными стеклами?»