Пишу любовью

Размер шрифта:   13
Пишу любовью

© Ю. Погорельцева, текст, 2024

© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2024

Рис.0 Пишу любовью
Рис.1 Пишу любовью

«Душа созревает жизнью и любовью»

«Перед Вами, уважаемый читатель, новая поэтическая книга Юлии «Пишу любовью…». Само название уже говорит нам о том, что автор обращается к самым сокровенным лирическим темам, составляющим смысл любой жизни. Внимательный читатель вспомнит: «Душа созревает жизнью и любовью». Я не буду цитировать замечательные строки и приводить примеры интересных образов. Только подскажу: «Искусство начинается там, где произведение перестаёт быть «одноразовым», где нам хочется перечитывать или слушать его снова и снова, запомнить наизусть и с ним жить. Ведь слово нужно нам для жизни души».

Читайте книгу Юлии внимательно, многие найдут там то, в чём так нуждается измученный безразличием к красоте мир – доброту и любовь!..».

Александр Гущин, поэт, литератор, филолог, телеведущий, публицист, ведущий авторской телепрограммы «Историограф», член Российского Межрегионального союза писателей (РМСП), действительный член Академии русской словесности и изящных искусств им. Г. Р. Державина, (г. Санкт-Петербург).

Мосты от Петербурга до Москвы

«Пишу любовью…», – новая книга Юлии Погорельцевой, поэтический сборник, в который вошли стихи о любви, любви, которая витает в особенном, слегка терпком воздухе старинных улиц, городских площадей. Она возле храмов, вплетается в кованые ограды, обнимающие территории городских парков, кружится вокруг мостов, причудливым образом соединяющим два города, которые навсегда в сердце автора – Петербург и Москву».

* * *
  • За окном пружиной улицы,
  • ночь размыта и нема,
  • И дворы в дожде сутулятся,
  • и потеряны дома –
  • На расчерченные клетками
  • карты линии дорог,
  • А за связанными ветками
  • в наши судьбы смотрит Бог.
* * *
  • Ограды чëрные, литые, старинных парков вековых,
  • Они и есть моя Россия, где день в изяществе затих,
  • Где год, сменяемый годами, ложится под ноги судьбе,
  • И в вензелях, и полумраке возводит памятник себе.
  • А за изогнутой волною чугунных кружев и шитья,
  • В прожилках листьев – Божье слово, среди
  •                                                    мирского бытия.

А сколько нежности в словах о любви:

  • …я к тебе протягиваю руки,
  • Хрупкостью воспетая за нас,
  • Уходя от безутешной муки
  • В безуспешно радующий час,
  • Где минута, полня ожиданья,
  • Обнажает истинную суть, –
  • В ней из возрождeнного желанья
  • Льются строки прямо мне на грудь…

Читатель видит, что любовью пишется каждая строка и эта любовь наполняет автора; этой любви так много, что хочется делиться с миром – автор так и говорит, – «Пишу любовью…».

Сергей Антипов, поэт и прозаик, Председатель правления Московской областной организации Союза писателей России, руководитель секции литературы и пропаганды знаний Российской академии естественных наук (РАЕН), действительный член Академии Российской Словесности и Европейской Академии Естественных Наук, член Союза журналистов России, Президент Ассоциации мастеров поэтической миниатюры, соучредитель издательского дома «Серебро Слов», учредитель и руководитель Фонда поддержки печатной книги (Фонд Книги), доктор философских наук, поэт и прозаик (г. Москва).

Люблю

Ты знаешь, я тебя люблю. Каждая минута, час, наполненные ожиданием, наполняют душу, возрождая нас… Ты образ – образ, рождённый сознанием, но ты живой, дышишь, я создаю тебя из веры, надежды, любви, стихов… И эта осень наша. Я так проста и бесхитростна, что быстро теряюсь среди других. Но я та, которую невозможно забыть… Падает осенний лист прямо тебе под ноги. Ты меня помнишь, чувствуешь, вдыхаешь…

Аналой

  • Ты придешь, я знаю, ты придешь,
  • Первый лëд давно сковал былое,
  • Этот день так светел и хорош Аналой
  • души. Над аналоем
  • Ореол – бездонные глаза,
  • Этот взгляд в
  • нëм рай, любовь, голгофа,
  • И мужская редкая слеза,
  • И дорога выложена в строфы…
  • Прикоснусь к щетине на щеке,
  • Отогрею, отмолю, отмою,
  • И стихи, воскресшие в руке,
  • Станут небом и немного…мною.

Осенний лист

  • В листве так много слов и неги,
  • Там, в потаëнной глубине,
  • Едва прикрыв надеждой веки,
  • Всë тихо шепчет обо мне.
  • «Люблю!»
  • Люблю тебя и таю,
  • Изьятый осенью листок, –
  • Возносит в небо мыслей стая,
  • А я же падаю у ног…
  • К твоим стопам. Своею верой,
  • Собой питаю каждый след,
  • Пускай иная – вечной первой,
  • Погасит в вашей спальне свет.
  • А я лишь лист. Заворожённой
  • Взлетев, о землю бьюсь, как грош,
  • И на траве запорошённой
  • Ложусь – быть может, ты найдёшь…

«Я к тебе протягиваю руки…»

  • Я к тебе протягиваю руки,
  • Созданная заново тобой
  • Из строфы –
  • из невесомых звуков, –
  • Сонмами у нас над головой,
  • В поднебесной ангельской купели,
  • Проливая капли по одной,
  • Омываю долгие недели,
  • Самоотречённая… собой.
  • Я к тебе протягиваю руки,
  • Хрупкостью воспетая за нас,
  • Уходя от безутешной муки
  • В безуспешно радующий час,
  • Где минута, полня ожиданья,
  • Обнажает истинную суть, –
  • В ней из возрождëнного желанья
  • Льются строки прямо мне на грудь…

«Меня создали для тебя из глубины небесной глади…»

  • Меня создали для тебя из глубины небесной глади,
  • Я там, где небо и земля соприкасаются плечом,
  • И незаметно, и легко рассвет касается, и гладит,
  • А ночь сползает в тишине и ставит оттиск сургучом.
  • Меня создали для тебя – по ширине твоей ладони,
  • И замеряли глубину: она подходит для души.
  • Закаты падают у ног и поднимаются на склоне
  • Высоких гор моей любви и растворяются в тиши.

«Посмотри на меня – за невидимой завязью дней…»

  • Посмотри на меня – за невидимой завязью дней,
  • За узлами дорог, перекинутых в долгие годы,
  • Я ещё не твоя, но когда-нибудь стану твоей,
  • Согревая собой, – утирая былые невзгоды.
  • Перекрёстками судеб – мы ищем дорогу к себе,
  • Примеряем, с надеждой на вырост, широкие крылья.
  • Обретая свободу, склоняемся кротко в мольбе,
  • И идём по тропе, припорошенной временем, пылью…
  • Посмотри на меня – я ещё не устала желать,
  • Возлюбив эту жизнь, эту истово бурную реку,
  • Мы на кончиках пальцев друг друга.
  • Их тонкую гладь
  • Забираем у всех под блаженно прикрытые веки.

«Позволь мне любить тебя так…»

  • Позволь мне любить тебя так,
  • как не любят давно,
  • Как плачет рассвет у подножия раннего утра,
  • И небо вдыхает надежду и цвет перламутра
  • На тонкий набросок эмоций немого кино.
  • Позволь мне любить тебя нежно, и шёлком крыла
  • Такой беззащитной, как бабочка, тронуть запястья,
  • Почти незаметной, но так начинается счастье,
  • И тает былое – его неприглядная мгла…
  • Позволь мне желать тебя страстно, смахнув облака,
  • Как будто я смелая, мне поддаются вершины,
  • Любовь неделима на граммы, часы и аршины,
  • Когда так уютна в ладони родная рука.

«Я немного дрожу – обогрей мои хрупкие плечи…»

  • Я немного дрожу – обогрей мои хрупкие плечи,
  • Обними моё сердце, оно не устало желать.
  • Твои крепкие руки все шрамы мои не залечат,
  • Но вернут в наши вены и в душу свою благодать.
  • Эта тёплая ночь – эти бархат и глянец дороги,
  • Ты ещё не со мной, но уже бесконечно любим,
  • Мы просты и открыты, и дарим служение многим,
  • Но вверяем себя исключительно только родным.
  • Я немного дрожу – обогрей мои хрупкие плечи,
  • В этой осени тихой так мало, но много для нас,
  • Дни листают часы, заменяя погаснувший вечер,
  • На бессонную ночь и сияние любящих глаз.

Крупица

  • Из соломы и сора себя соберу по крупицам,
  • И покрою молитвою голову, словно платком,
  • Вижу рядом с собой дорогие, любимые лица,
  • Осеню их дорогу любовью и божьим крестом.
  • Я простила врагов, – как же было всë это непросто,
  • Забываю обиды, предательство, слабость и ложь,
  • Заезжаю опять на двойную и тот перекресток,
  • Где я вечно теряюсь, а ты так спокойно идёшь…

«Не верьте осени холодной…»

  • Не верьте осени холодной, –
  • её суровости и мгле,
  • И ночи ветреной, голодной,
  • давно забывшей о тепле,
  • Не верьте утренней пороше,
  • росе, прикинувшейся льдом,
  • Они не ведают: хорошим
  • бывает всë, пока живëм.
  • И в глубине, вязавшей крыши
  • тяжёлых, низко павших туч,
  • Восходит радуга,
  • А выше –
  • надежды капелька и луч.

«Немая грусть, суровая, как вьюга…»

  • Немая грусть, суровая, как вьюга,
  • Нависла низко, душу теребя,
  • Так кто же я? Извечная подруга,
  • И оберег, и вера для тебя,
  • И тонких сосен ветви вековые,
  • Их изумруд, и живица, и стать,
  • Смола, и соль, и сок – сороковые,
  • И их вопрос – как мне роднее стать?
  • Под кожей тонко, трепетно, но точно
  • Немая жилка бьётся, как мотыль,
  • И я простой, обычной, полуночной
  • Стелюсь к ногам и обращаюсь в пыль…
  • И не боюсь невидимой песчиной
  • Катиться вдаль, не ведая, куда, –
  • Туда где свет любимого мужчины
  • Отнять не могут люди и года.

«Кружится ветер шаловливо, срывая с ивы жëлтый лист…»

  • Кружится ветер шаловливо, срывая с ивы жëлтый лист,
  • Скользит вперёд неторпливо осенний месяц.
  • Тонкий свист, –
  • Взывает к небу птичья стая, уносит лето на крыле,
  • А я в ладони зажимаю воспоминанья о тепле.
  • Воспоминания о лете, где белой ночи пелена,
  • О том безудержном рассвете, пока не выпитом до дна…
  • Кружится ветер… Под ногами хрустит оторванный листок
  • И осень стелет перед нами переплетения дорог.
  • А я иду к себе навстречу. Ищу себя среди толпы,
  • Покуда новый хмурый вечер не отнял юность у судьбы.
  • Я слышу голос. Помню руки – их власть и грубое тепло,
  • И взгляд, и всполохи, и звуки, и ночь, и лодку, и весло…
  • Вот мы, упрятанные летом, бродили ночи до зари,
  • И умывались Божиим светом, сияя, словно фонари…
  • Причал скрипел, а волны пели нам что-то нежное, своë,
  • Октябрь…
  • близятся метели, и полумрак, и вороньë…
  • Сажусь за стол: дымится время, на небе низкий блин Луны,
  • А сумрак громко дышит в темя и шепчет:
  • «Вёсны сочтены!
  • И бесшабашные рассветы, и ночи сладкие без сна».
  • – Молчи! В моëм бокале лето, ну и немножечко вина.

Ты придёшь

  • Ещё помнит сердце зелень луга
  • и цветенье ситцевых полей,
  • А теперь кружит седая вьюга
  • над душой озябшею моей,
  • Вьётся ветер, развевая косы,
  • расплетая ленты по одной,
  • И ложатся льдом былые росы
  • по тропе, нехоженой тобой…
  • Я сложу в поленницу рассветы,
  • те, что не представилось разжечь.
  • Ты придёшь,
  •            а здесь тепло и лето,
  • и искрит натопленная печь.
  • Расстелю любовь.
  • Раскинув руки,
  • кину звёзд в ночные небеса.
  • И погаснут всполохи и звуки,
  • спрятанные нежностью в глаза…

«Что мне до слов, не сказанных тобой…»

  • Что мне до слов, не сказанных тобой
  • В ночной тиши, где осень пьёт прохладу,
  • Где тихий дождь, как тихий мой покой,
  • Укрыт слезой, и серым светом взгляда
  • В моих глазах
  • Уже не жмётся соль, –
  • Там просто ночь качает чьи-то тени
  • Я об одном прошу тебя – позволь
  • Всё позабыть, не падая в колени.

Возвращаюсь к себе

  • Сквозь колючие ветры навстречу вчерашнему дню,
  • Там, где я заблудилась, к любви прикоснуться желая,
  • Я лечу мотыльком, отдавая простому огню
  • Все ключи от души и дорог от надежды до рая.
  • Перекрёстками дней, перекроенных нашей судьбой,
  • Мы пытались найти то блаженство, где двое едины,
  • Но иные вселенные были открыты тобой,
  • Так изящно, легко,
  • и поэтому непостижимы.
  • И, упав с высоты, поднимаясь, пытаюсь взлететь,
  • Из кусков собираю свои невесомые крылья,
  • И взмываю к огню, но небес неожиданных твердь
  • Возвращает к себе, где любовь покрывается… пылью…

Я просто хотела любить

  • Разорвется петля – ослабеет суровый аркан,
  • Осыпаются листья, ковром выстилая дорогу,
  • И алеют деревья, и словно алеет от ран
  • Вся аллея в саду, затихая в ветрах понемногу.
  • Перевернуты дни – поднимают былую печаль,
  • Я уже не боюсь окунуться в любовь с головою,
  • И потерянных лет на любовь – нелюбовь мне не жаль,
  • Этих призрачных лет, опаленных тобою и воем.
  • Ты почти не виновен – я просто хотела любить,
  • И отчаянно жить, искупая привязанность верой,
  • Но порвется аркан – его узкая цепкая нить,
  • И твоя нелюбовь, и моё – «мой единственный, первый».

«Свитер растянутый скрыл перекрестье ключиц…»

  • Свитер растянутый скрыл перекрестье ключиц,
  • Тонкое горло и, словно подшитые, плечи,
  • А небеса из-под длинных коровьих ресниц
  • Синью окинули этот заманчивый вечер.
  • Плавает облако – ветер сгоняет к бортам,
  • К месту надежд и причалу любви и согласья,
  • И оказаться по времени следует нам,
  • Там, где дают на двоих вожделенное счастье!
  • Меряют точно, до грамма – бери-не бери,
  • Что заслужил, заработал
  • любовью и верой,
  • И у родной, неприметной, дощатой двери
  • кинуть авоськи и стать твоей заново первой.

Так рождаются стихи. Слово – Бог

Так рождаются стихи

  • Заметаются зори в багровых своих жерновах,
  • Расплескается синь над безлюдным ночным неуютом,
  • Я ещё почиваю в раскинутых смятых словах,
  • На былых простынях беззастенчиво голого утра.
  • Я ласкаю мечты, с неуёмным желаньем любить,
  • В сладкой дерзости млея и юность сгребая в крупицы,
  • Среди россыпей строк одиноко скользящая нить
  • На раскрытое сердце стежком незаметно ложится.
  • И сшиваются раны: былое, обиды и грусть,
  • Неказистые дни, нелюбовь, небывалая стужа…
  • Тонко плавит рассвет неприкрытую временем грудь,
  • В ней так тесно стихам, они рвутся, любовью, наружу.

«Дух бунтарский, юностью воспетый…»

Дух бродяжий! ты всё реже, реже

Расшевеливаешь пламень уст.

О моя утраченная свежесть,

Буйство глаз и половодье чувств.

Сергей Есенин, 1921 г.
  • Дух бунтарский, юностью воспетый,
  • Струн обрывки, деку и лады,
  • Унесло задиристое лето,
  • Там, где росы пьют мои мечты,
  • Где туманов вспененная жалость
  • Лижет белым пухом стропы ног,
  • И надежда зябнущая вжалась,
  • А с небес устало смотрит Бог.
  • Ты помилуй, Господи, послушай,
  • Дай мне сито – мысли отберу,
  • И святой водой омою душу,
  • Поднимаясь светом поутру.
  • И молитвой голову покрою,
  • Осенив крестом свой грешный путь.
  • Струн обрывки? новые с собою
  • Я возьму – сыграть когда – нибудь!

«Дышит осенью ветер морозный…»

  • Дышит осенью ветер морозный,
  • ранний вечер неистово тих,
  • И рождается в завязи слёзной
  • одинокий и плачущий стих.
  • Его шепчут опавшие листья,
  • забирая от плоти земли,
  • В нëм небесные сизые выси
  • неземные несут корабли
  • И любовь, непременно святую,
  • Без отравы, измены людской,
  • И надежду, такую простую,
  • что коснуться возможно рукой…

«Одни пишут стихи, чтобы их узнавали, ну и продать…»

  • Одни пишут стихи, чтобы их узнавали, ну и продать
  •                                       как-то потом себя подороже.
  • Другие думают о бесславном финале, о словах,
  •                         что подлодкой веной под самой кожей.
  • Смена дней и фаз, частоты, короли – свита. Кто-то
  •                         пробует виски, а иным самогон мëдом.
  • Я в молебном платке, пожираемая софитом. Одалиска[1],
  • придуманная своим народом.
  • Я вращаю часы, изменяя поле, притяжение тел, их частиц
  •                                                           и места на карте,
  • До сих пор у судьбы в бесконечной школе,
  • на своей борозде или полукамчатской парте.
  • Слышу шум крыла под аккорды и рëв клаксонов,
  •                     распиваю жизнь и любовь, и жива словами,
  • На одной планете, среди ангелов и массонов. Я пишу
  •                               стихи? Нет, это сердце говорит с вами.

Вето

  • Источником вето поэта, –
  • Не свет и отсутствие света,
  • Не звон от разменной монеты,
  • А вера, душа и любовь.
  • И каждый рисует границы,
  • Размахом, размером страницы,
  • Талантом, и к Богу стучится,
  • Ступая дорогами слов.
  • Источником света поэта
  • Надежда и поиск ответа
  • О жизни, о смысле –
  • всë это
  • Ложится к подножью стихов.
  • Читатель и зритель поэту –
  • Мерило, ави́зо и вето,
  • И в строках, сокрытая где-то,
  • Простая святая любовь.

Слово – Бог!

  • Из слов – из бисера и нитей,
  •                на лист, нетронутый судьбой,
  • В чертог ли – скромную обитель
  •                ложится текст
  • И за собой
  • Уводит спешно и некстати
  •                по раскалённой кромке дня,
  • И отрешённо на закате
  •                рождает заново… меня.
  • И наполняет – больше – выше,
  •                упрятав где-то между строк,
  • Небесной сини сени ближе –
  •                животворящим – Слово – Бог!

«Я напрямик пойду туда…»

  • Я напрямик пойду туда,
  • Где вера правдой колосится,
  • Где родниковая вода
  • Из душ сочится в наши лица,
  • В глаза, сиянием небес,
  • Их золотого ореола,
  • Туда, где в небо смотрит лес
  • И созерцает Божье Слово…

Дом души

  • В обветшалой забытой сторожке,
  • У распутья заросших тропин,
  • Где лучи достают понемножку,
  • До окошка
  • (Окошко – в аршин)
  • Закипает натруженный чайник
  • И полешки искрятся в печи,
  • И, как будто забредший случайно,
  • Тихий ангел, уставший в ночи…
  • В уголке…, притулился,
  • И дрёмой
  • дом наполнил…
  • Рассвет на порог.
  • Постучался…
  • А в мареве сонном,
  • словно искра возникшая… Бог…
  • Этот дом – наши сердце и вера,
  • И надежда,
  • И крест на пути,
  • А рассвет,
  • что за сумраком серым –
  • Божий свет – до свободы дойти.

«Берёз белеющее чудо…»

  • Берёз белеющее чудо
  •             Передо мной встаёт, как рать,
  • И лето с нами,
  • И покуда
  •             Тепло не скрылось – благодать!
  • Когда раскинутые ивы
  •             шумят листвою над водой,
  • И укрывает пухом сливы,
  •             туман рачительно, седой.
  • Тиха и девственна природа,
  •             Осенний воздух свеж и чист,
  • И не пугает непогода,
  •             И обронённый жёлтый лист.
  • И пусть сентябрь за плечами
  •             Морозным инеем стоит,
  • Ты пьёшь свободу,
  • А ночами,
  •             Листвы зелёный малахит…
  • И нет ни осени, ни вьюги,
  •             Когда в душе ещё светло,
  • А на распахнутые руки
  •             Ложится нежностью тепло…

Хлястики

  • Ещё не известны, потешные,
  • мы делаем заново взмах,
  • На нитях, простые и грешные,
  • в обученных жизнью руках.
  • Нас дёргают ровно за хлястики,
  • под ноги подкинув гроши, –
  • Богема с нашивками свастики,
  • И хляби у сбитой межи…
  • Канавы, болота, расщелины,
  • Вороны, гадюки, мошка,
  • А там, за мохнатыми елями,
  • наверное, счастье, пока…
  • Покуда оно не делимое
  • на этот заманчивый грош…
  • Какая-то я нетерпимая?
  • Да просто пронзительный дождь.

«Разливается утро. Светлеет…»

  • Разливается утро. Светлеет
  • Набирается силой рассвет.
  • Еще сон не покинул аллеи,
  • Где алеет в листах перецвет.
  • Легкий ветер касается кожи,
  • Гладит кроны и ветви ольхи Я
  • люблю это время, до дрожи,
  • Когда в воздухе зреют стихи.

Поколение вейпов

«Пыль вековая под ноги, хедлайнер, блистер…»

  • Пыль вековая под ноги, хедлайнер, блистер,
  • Чëрные стрелки, помада, чулки – глянец,
  • Кто ты такая – чужая, моя систер?!
  • Ангел и демон, затмение – протуберанец.
  • Дикое племя, рождённое перестройкой,
  • Выпитых улиц, несломленных в перестрелках,
  • Можешь быть гладкой, но чаще бываешь колкой,
  • Холишь бесстыдство в накаченных спермогрелках.
  • Ты эпатируешь – и продаёшь строки,
  • Ловишь глупцов, обнимающих взглядом тело,
  • Вы поколение вейпов, и о высоком,
  • В битве локтей, разве есть вам, скажи, дело?

Я в этом городе

«Люблю этот город, простой и печальный…»

  • Люблю этот город, простой и печальный,
  • Притихшие души колодцев и скверов,
  • И звон колокольный обрядов венчальных…
  • И сизый рассвет в поднебесии сером.
  • Нам солнца порою с тобой не хватает,
  • Мы слышим парфюм тонкой нотой солярки,
  • И голос очнувшихся первых трамваев,
  • И звуки движения до аватарки.
  • Мой город, ты крепкий, ты даже двужильный,
  • Меняются лица – рейсшины – лекало,
  • И взгляды таксиста, а может, бомбилы,
  • как этот рассвет отрешённо-усталый.
  • Размахом крыла опускаются своды
  • Мостов, выгибающих мощные спины,
  • Здесь ангелы запросто плещутся в водах,
  • Фасады пестрят от цветных палантинов…
  • …я пью этот город, взахлёб, не хмелея,
  • Врастаю в гранит и в литые ограды,
  • Я сердцем листом петербургской аллеи,
  • Но костью из каменных плит Ленинграда.

«Я в этом городе: в его дыму и запахе…»

  • Я в этом городе: в его дыму и запахе,
  • Я в фонарях и бликах над водой,
  • Где мы с тобой, уютно взявшись за руки,
  • Врастали в камни каждой мостовой.
  • И в переулки, тронутые временем,
  • Качая спины улиц и домов,
  • Мы подпирали своды-годы теменем,
  • Вдыхая небо в каменный покров.

«Ограды чëрные, литые, старинных парков вековых…»

  • Ограды чëрные, литые, старинных парков вековых,
  • Они и есть моя Россия, где день в изяществе затих,
1 Одалиска («комнатная девушка») – прислужница в османском гареме.
Продолжить чтение