Удел избранного

Выжить

Ичи́ро Мурака́ми несся по равнине в сторону леса. Вот уже пятнадцать минут он не мог избавиться от преследователей. Это был среднего роста, среднего сложения японец двадцати семи лет. Одетый в черный камуфляж сино́би1 оказался в горном районе. Вроде бы в своей родной провинции Ига. Но, в то же время, в незнакомой местности.

Пытаться понять, где он находится, не имелось возможности. Сейчас стояла одна задача – уйти от погони или же покончить с ней. Будь это люди, неважно самураи, ронины или представители соперничающего клана ниндзя, Ичиро расправился бы с ними за считанные минуты. Но дело осложнялось тем, что за ним по пятам мчались не люди и не привычные для него животные. То были какие-то мифические существа.

Издалека их можно было принять за крупных волков. Но вблизи они выглядели куда устрашающе. Под грубой серой кожей играли вполне развитые мускулы. Горбатая холка возвышалась над остальной частью спины. На лапах отчетливо виднелись прочные выступающие когти. На загривке, от головы до лопаток, располагался ряд крепких достаточно высоких шипов. А из несильно вытянутой пасти торчали острые внушительные клыки2. С них слюна буквально текла. Уставившись своими желтыми глазами на появившегося из ниоткуда гостя, они имели одно желание – отведать его крови и растерзать беглеца в клочья.

Полуденное Солнце стало припекать, начавшего потеть воина. Четыре преследующие особи, взявшие его в круг, стали сближаться. Они действовали слаженно. Мураками надлежало добежать до леса раньше, чем они перейдут в атаку. Биться с монстрами на открытой местности было слишком опрометчиво. Звери демонстрировали ловкость и скорость. Они легко меняли направление движения. Каждым своим скачком изящно покрывали два метра. Но, что отметил синоби, волкоподобные не были сильны в забеге на дальние дистанции. А у тренированного бойца выносливости хоть отбавляй. Лишь благодаря этому он еще не был настигнут.

Наконец, минут через пять пятеро бегунов ворвались в сосновый лес. Ниндзя держал путь к подножию горы. Он рассчитывал поиграть в прятки с преследователями среди валунов и расщелин. Где, как предполагалось, звери будут не так сильны. Они взяли человека в плотное кольцо. Их учащенное дыхание и злобный рык звучали совсем рядом. Чупакабры мелькали меж древесных стволов в трех-четырех метрах сзади и с боков от Ичиро.

Десятки лет ежедневных суровых тренировок сделали из него суперчеловека. Жилистые мышцы, непоколебимый дух, прокачанная энергия в теле, психологическая подготовка, умение терпеть боль и сносить лишения, шестое чувство – тот набор качеств, который мог противопоставить он своему противнику. А потому беглец почувствовал, что атака началась. И первым сделал свой выпад зверь, бежавший сзади. Хруст треснувшей ветки на земле под тяжестью совершающего прыжок животного и возникшее острое чувство опасности подсказали человеку об этом. Резко присев и сгруппировавшись, он выполнил кувырок назад, прямо под брюхом пролетевшей над ним твари. Вскочив, без промедлений, он сменил направление движения. Приняв немного влево, японец продолжил свой стремительный бег вглубь леса.

Чупакабра, не найдя в конечной точке своего прыжка мишени, влетела в толстый ствол сосны. Рухнув на землю, она тяжело поднялась на лапы. С десяток секунд помотала головой, откашлялась. Тем временем, остальные три особи с пробуксовками остановились, развернулись влево, балансируя своими жесткими хвостами. Высунув свои бурые языки, они вновь стали набирать скорость, устремляясь за выкроившим себе фору незнакомцем.

Спустя минуту звери остановились у подножия каменистого склона. Топчась по кругу, нюхая почву, прислушиваясь к звукам, они не могли понять, куда делась их потенциальная жертва. Возникла пауза. Мураками схоронился среди больших валунов метрах в десяти выше по склону. Он не имел никакого желания вмешиваться в естественный ход событий данной экосистемы. Не очень-то и хотелось лишать жизни столь необычных животных. При условии, что они прекратят преследование и вернутся на равнину. Поэтому он выжидал. Ему было чем заняться: успокоить дыхание, замедлить сердцебиение, собраться с силами. Выполняя дыхательное упражнение, синоби вслушивался во все уши и, как говорится, поглядывал одним глазком на происходящее кругом.

В лесу было прохладнее. Пышная крона деревьев преграждала путь знойным солнечным лучам. Лишь несколько островков сочной зелени освещалась светом, там, где растительность была не такой густой. Под сводом царила тишина. Ни птиц, ни насекомых, слышно не было. Монстры и те перестали издавать малейший шум. «Значит, они не оставили свою затею. Очень жаль», – вздохнул Ичиро и приготовился дать им бой.

Четыре волкоподобных твари медленно и бесшумно поднимались по склону. Задрав головы наверх, принюхиваясь, они ровным рядом приближались к человеку. Запах разгоряченной взмокшей плоти отчетливо витал в воздухе. Им приходилось часто облизывать шершавыми языками пасть, чтобы приостанавливать на время нескончаемый поток слюны.

По мере приближения их к валуну, за которым прятался человек, он так же, укрываясь за ним, бесшумно обходил его по внешней стороне. Когда враги оказались на полкорпуса впереди этого огромного камня, ниндзя нанес свой первый удар. Выскочив сзади из-за укрытия, он разрубил пополам ближайшего к себе зверя мечом. Издав протяжный предсмертный вой, тварь испустила дух. Остальные бросились было в сторону обидчика, но были шокированы его ответным действием. Диверсант бросил на горную породу между ними и собой нагэ-тэппо3. Когда затих шум взрыва, погасла яркая вспышка света, и рассеялся дым, звери, скуля, прижав уши к голове и поджав хвосты, сидели, сбившись в кучу. А потенциальной жертвы и след простыл.

Как ни надеялся мужчина, а хищники не собирались ретироваться. Настолько они были кровожадны. Придя в себя, те бродили, нюхая породу, вокруг дерева, на которое взобрался во время взрыва синоби. Делать было нечего, и он продолжил поочередное их истребление. Мгновение и еще одно животное разлеглось бездыханным на земле, пораженное в череп стрелой из ханкю4.

Два оставшихся чупакабры смекнули, откуда производился выстрел. Задрав головы наверх, они обнаружили обидчика. Встав на задние лапы, неприглядные твари рычали и сдирали кору с дерева. Влезть не него у них не получалось. Что порадовало загнанного лазутчика. Но продолжаться долго это не могло. Звери все равно не собирались уходить. Да и ему сидеть на дереве несподручно. Время было не на его стороне. А проваливать доверенное ему задание и вовсе не в его духе.

Улучшив момент, диверсант высыпал на разъяренные морды порошок острого перца. Пока животные, поскуливая, отфыркиваясь, пытались лапами очиститься от обжигающего порошка, Ичиро спрыгнул с дерева. Смягчая приземление кувырком вперед, он бесшумно отбежал в сторону и расположился за стволом могучего дуба. Теперь он находился справа и чуть позади от преследователей. В следующий миг один из двух оставшихся волкоподобных взвыл от нестерпимой боли. Стал вертеться на месте, пытаясь избавиться от инородного тела на голове. Минутой позже распластался на земле и затих навсегда. Вонзившийся в голову сюрикэ́н5 лишил его жизни.

Последний оставшийся монстр в бешенстве бросился к японцу. Тот едва успевал уворачиваться от его атак. Укрываясь за стволами деревьев, перебежками, он искусно парировал его выпады своим мечом. Передние лапы и морда зверя были в крови и рассечениях. Но в приступе ярости им это игнорировалось. Раскрасневшиеся глаза впились в человека, а клыкастая пасть так и клацала в сантиметрах от его шеи.

Делая ложные выпады, заставляя промахиваться атакующего, ниндзя продолжал орудовать мечом. Он ждал, пока тварь вымотается и ослабнет от потери крови. Однако быстрее силы покидали его самого. Более медлить было нельзя. При очередном прыжке на него синоби выставил перед собой левое предплечье и дал животному укусить себя. В мгновение, пока оно стояло на задних лапах, он проткнул ему грудь насквозь мечом. Сместившись влево, человек дал упасть мертвому зверю на землю. С трудом он вытащил руку из его пасти. Сняв тонкую стальную пластину с предплечья, он обнаружил, что она едва не прокушена. На руке появились гематомы в местах, где пластина была вдавлена в плоть.

Мужчина сидел, прислонившись спиной к стволу дерева и вытянув ноги. Он тяжело дышал, его грудь вздымалась. Камуфляж взмок и прилип к телу. Лес вокруг ожил. Птицы запели, насекомые засновали. Издалека временами доносились звуки животных. День проходил своим чередом, словно никакой кровавой охоты и не было.

Переведя дыхание, Мураками стал прикидывать, что ему дальше предпринять. Для начала следовало собраться с мыслями. Проанализировать ход последних событий, взвесить свои ошибки и верные действия. И прежде всего, понять, где он оказался, что не так с окружающей средой и как быстрее к ней адаптироваться. Съел не спеша с наслаждением одно печенье. Оно было приготовлено по специальному рецепту. Являлось суперпитательным и сверхкалорийным. На нем можно было продержаться несколько часов.

Чтобы выполнить задание, Ичиро придется прочесать всю окрестность. Возможно, углубиться на несколько километров, а то и десятков километров вглубь префектуры. Но у него семь дней на возвращение обратно в исходную точку. А вот эту исходную точку следовало бы исследовать, изучить и запомнить. Заблудиться, тем более потерять ее местоположение нельзя ни в коем случае. Осмотреться на месте прибытия ему не дали возможности злобные твари, чьи безжизненные тела валялись поблизости. Потому мужчина решил вернуться на равнину и восполнить пробел. После чего надо было искать до наступления темноты безопасное место для ночлега. Стоило многое обмозговать, прежде чем двигаться дальше.

Собрав с трупов убитых им животных элементы своего метательного оружия, направился к опушке леса. Он старался производить как можно меньше шума. Это было залогом успеха в каждом задании. Есть угроза, нет ее, этого знать наверняка нельзя. Не выдавая своего присутствия, дольше проживешь в тылу врага. А потому аккуратное передвижение по местности было в крови у любого ниндзя.

Приближаясь к выходу из лесополосы, человек ощутил чье-то присутствие там на равнине. Кого-то большого и, по-видимому, не одного. Следовало сперва провести разведку. Он забрался на одну из самых высоких сосен. То, что предстало взору, шокировало его. По равнине разбрелись не известные ему и доселе невиданные существа! Коренастые приземистые на четырех коротких толстых лапах с большими прочными пластинами на спине, шипами по их контуру и по линии позвоночника, маленькой головой и увесистым наростом на конце хвоста6. Они мерно и спокойно пощипывали траву на поляне. В противовес чупакабрам, несшимся здесь недавно, эти создания излучали мир. Их почти неподвижные тела напоминали серые и коричневые большие камни на холмистых склонах.

Как они отнесутся к появлению человека в черном? Дадут ли ему осмотреться среди них? Ниндзя не имел представления. Но ждать пока эти неповоротливые медлительные создания наедятся и уйдут, он не мог. Тем боле они затаптывали его следы, по которым он намеревался отыскать точку появления в этом диковинном мире. Теперь лазутчик понимал, что хоть окружающее пространство и похоже на его родную японскую провинцию Ига, но это не она. А значит, все только осложняется.

Медленно и осторожно выйдя из леса, он пошел по своим следам. Глядя то вниз на следы в траве, то по сторонам на больших и тяжелых животных, шпион спокойно продвигался к цели. Ему надлежало дойти до берега реки, на котором он странным образом очутился. Расстояние было не из близких. Его-то он два часа назад преодолел за двадцать минут довольно-таки быстрым бегом. А теперь приходились идти, медленно идти.

Солнце палило нещадно. Спасало периодическое дуновение ветерка, скатывавшегося с гор. По голубому небосводу были разбросаны словно куски ваты белые кучевые облака. Своим волнообразным полетом летали сороки над равниной, местами стрекоча промеж собой. Длина анкилозавров составляла метров пять-шесть, высота – полтора метра. Весили они наверняка несколько тонн. «Эти неуклюжие здоровяки с легкостью могут раздавить человека!» – удивлялся Мураками, поравнявшись и двигаясь среди них.

Так осторожно продвигался он по равнине в стаде травоядных динозавров более получаса. Мощные создания, разумеется, контролировали его передвижение. Но никакой агрессии в его адрес не показывали. А потому ниндзя шел уже достаточно быстрым шагом. Главное, от него не исходило шума, что устраивало всех участников действа.

Спустя еще минут десять поведение тяжеловесных существ изменилось. Они стали чаще фыркать, издавать короткий приглушенный рев. Стадо забеспокоилось и стало сбиваться в кучу. Что-то встревожило их. И не зря. Справа в нескольких сотнях метров от них обнаружилась одинокая фигура очередного загадочного обитателя этих мест. По его повадкам стало понятно, что ничего хорошего от него ожидать не следует. Оно двигалось настороженно, бесшумно, крадучись, словно выжидая удобного момента для стремительного броска вперед.

Когда расстояние сократилось примерно до ста метров, вожак стада издал громкий рев. Тут же все всколыхнулись и побежали прочь от хищника. Поднялся гул от рычащих в страхе животных, шум от топота толстых лап и грохот от столкновений панцирями. Земля под ногами затряслась от создавшейся мешанины громадных тел. Еще несколько секунд и синоби остался бы один торчать у охотника на виду. Он не смог ничего иного придумать, как сгруппироваться и вжаться в траву, имитируя земляную кочку. Бежать в стаде анкилозавров было опасно. Перемололи бы меж собой и всего дел.

Тем временем зверь, посеявший панику среди неуклюжих травоядных, уже пробегал мимо замершего на земле человека. Тяжеленный, здоровенный монстр бежал так, что земля содрогалась. За ним оставались вдавленные в почву следы могучих лап. Мужчина отметил, что незваный гость похож на ящерицу, мистическую огромную ящерицу. Животное передвигалось на двух трехпалых мощных ногах. Также были сильны шея и хвост. А вот двупалые когтистые руки были слишком малы для такого исполина. Метров семь в длину и два с половиной – три метра в высоту он весил как минимум несколько тонн. Толстая кожа имела серый, местами коричневатый цвет. Большая пасть на массивной голове была утыкана пятидесятью-шестидесятью зубами7. Его черные зрачки бегали туда-сюда, не зная на ком остановить свой взгляд. На морде будто бы сияла улыбка.

Когда вся процессия удалилась достаточно далеко, шпион вскочил и помчался к реке. Он намеревался побыстрее уже пересечь богатую на сюрпризы равнину. «Вряд ли эта тварина предпочтет меня тем мясистым большим животным, – думал на бегу он. – Да он даже и не заметит меня. Они уже километра за два левее». Спустя с десяток минут бегун был на месте.

То была горная река, чистая и холодная. Вода журчала на каменистой породе. Помимо шума воды и шелеста листьев на деревьях на противоположном берегу, настороженные уши путника не улавливали никаких подозрительных звуков. Раздевшись, он наспех окунулся в воду и помылся. Надо было простирнуть одежду, смыть с себя всю пыль и пот, который мог его легко выдать неприятелю. Взобравшись на одну из массивных глыб неподалеку, он расположился поудобнее на ней. Разложив одежду на горячем камне для просушки, японец сам тоже лег на спину и заложил руки за голову. Периодически поднимая голову и озираясь по сторонам с двухметровой высоты, релаксировал и размышлял.

Он нашел свои следы. Словно из ниоткуда лазутчик появился здесь на берегу сегодня в полдень. Первые несколько следов на песке тому доказательство. Перед этим он стоял на берегу реки в зарослях бамбука с ним, с ямабу́си8, в своей родной знакомой провинции Ига. Затем, сделав шаг вперед по его повелению, оказался также на берегу, чистом – без бамбуковых зарослей, в этой же провинции, но в другой, чужой, мистической. И завертелось. Осмотреться, осознать, приспособиться не удалось. С другого берега его тут же обнаружила четверка волкоподобных существ, пришедших на водопой. «Беги!» – пронеслось в голове. И он побежал. Минимальный набор оружия, который он имел при себе, не хотелось сразу начинать тратить. И еще этот голос в голове, который подсказывал: «Беги, беги, живи!».

Понять

Япония, 1578 год. Страну терзают междоусобицы. После смерти правителя, его сыновья и приближенные военачальники пытаются взять бразды правления на себя. Тот, у кого получится объединить страну и станет ее правителем. Подобным победным маршем движется сегун9 О́да Нобуна́га. Ему уже удалось подчинить своей власти почти все провинции Японии. Осталась провинция Ига. Это горный труднодоступный район. Но через него пролегают пути поставщиков пороха, так необходимого войскам сегуна.

Ига долгое время оставалась свободной, независимой зоной. Проживающий здесь в разбросанных по территории деревнях клан ниндзя пользуется особым уважением. Вся страна наслышана об этих умелых и опасных воинах тени. Их услугами по шпионажу, диверсиям, убийству пользуются многие чиновники.

Ода Нобунага понимает, что они являются угрозой его режиму. Поэтому решает покончить с ними. Он посылает своего сына Нобука́цу построить плацдарм, откуда будет целесообразнее вести наступательные действия. Ода Нобукацу отстраивает находящуюся в центре непокоренной провинции полуразрушенную крепость Маруя́ма, где базируется теперь его войско. И вот это замок с высокими стенами. Одна из которых возвышается на 180 м над рекой Хидзики.

Допустить начала военных действий нельзя. Для синоби это означает конец всему: их процветанию, ремеслу, свободе, жизни, наконец. Предотвратить подобное берутся жители деревушки Касиваба́ра – имение рода Момоти. Возглавляет военную операцию сам дзенин10 Та́мба Момо́ти. План действий был таков: ночью на боевое задание отправятся три группы по пять-шесть человек. Задача первой группы нейтрализовать первую линию обороны замка Маруяма – самураев-разведчиков. И чтобы враг не догадался, занять их место. Вторая группа отвлекает внимание часовых на стене, чтобы третья группа могла пройти освещенный кострами периметр. Далее третьей группе надлежит преодолеть ров и прокрасться внутрь замка. И затем совместными усилиями провести диверсию по его поджогу.

Ичиро Мураками находился в первой группе судьбоносной ночной вылазки. Он со своими братьями по оружию находился на подступах к замку. Ночь была тиха и безветренна. Месяц на небе не сильно рассеивал мрак, что было на руку лазутчикам. Держась высокой травы, они бесшумно приблизились к крепости. До нее оставалось метров сто. Затаившись, они стали ждать и прислушиваться к окружающим звукам. Журчание горной реки, жужжание насекомых, редкие выкрики зверей – ночных охотников и вот они, постукивания. Разведчики, самураи ходили вокруг замка на определенном расстоянии, и подавали друг другу знаки, периодически постукивая двумя брусками в руках.

Настала пора действовать. Участники первой ликвидационной группы ниндзя принялись за дело. Ичиро, выбрав потенциальную жертву, приблизился к ней. То был типичный солдат армии сегуна. Одетый в соответствующую одежду с доспехами, он сидел в густой траве. На его рогатом металлическом шлеме отблескивал свет костра. Костры были разожжены перед стенами и рвом, на утоптанном и присыпанном песком грунте. Таким образом, часовым на стенах был освещен в ночи весь периметр вокруг замка.

Мураками бросил в сторону прихваченный с собой камень. Падение камня сквозь заросли на землю создало ожидаемый шум. Тут же над высокой травой появились плечи и голова самурая. Осторожно ступая, он продвигался туда, откуда донесся шум. Раздвигая копьем ростки бамбука и сорной травы, он искал источник шорохов, готовый проткнуть неприятеля. Синоби шел за ним след в след, не производя никаких дополнительных звуков. Когда самурай остановился, чтобы прислушаться и осмотреться, лазутчик обхватил его сзади левой рукой, зажав ему ладонью рот и нос. Ножом в правой руке отточенным коротким движением перерезал горло. Тихо спрятав тело в траве, он завладел железными сантиметров пятнадцать длиной брусками. Опустившись вниз, исчез из виду. Теперь ему надлежало до окончания операции продолжать периодически подавать сигналы, чтобы враг ничего не заподозрил.

Теперь настала очередь за второй группой. Ей следовало провести отвлекающий маневр с противоположной от зачищенной стороны крепости. Участники той группы не заставили себя долго ждать. Рассекая темень, поверх стены внутрь охраняемой территории посыпались зажженные стрелы. Спустя десяток секунд крыша одного из деревянных домов запылала ярким огнем. Внутри крепости начался хаос. Многие солдаты бросились на ту стену, готовые вести оборону. Другие принялись тушить пожар.

Воспользовавшись паузой, ниндзя третьей группы в мгновение ока перемахнули через освещенный кострами участок. Мимо Ичиро словно тени ночных демонов пронеслись Тамба Момоти и пятеро членов его группы. И так же молниеносно исчезли. Вжавшись в темный грунт на берегу реки, они слились воедино с ним. Дождавшись от Мураками и его сподвижников сигнала, означавшего, что часовых пока нет и можно продолжать штурм замка, те быстро соорудили плот из бамбуковых стеблей. Укрепили его на пустых бочках и переплыли на нем ров. Им необходимо было оставаться сухими. Иначе мокрые следы могли выдать их во вражеском тылу. Закрепив плот под самым основанием стены, чтобы его не обнаружили, диверсанты поползли вверх. Словно пауки они преодолевали отвесную стену метр за метром. Цепляясь крепкими, словно сталь, пальцами за малейшие выступы, упираясь стопами на вставляемые в расщелины железные прутья, они бесшумно и достаточно быстро оказались на стене и скрылись с внутренней ее стороны.

Первым двум группам оставалось лишь ждать от них знака о завершающем этапе операции. На это потребовалось три-четыре часа. Совершив первую диверсию, синоби смогли успешно попасть внутрь обороняемой крепости. Но, в то же время, это всколыхнуло весь личный состав базировавшегося в ней войска. Теперь нужно было время, чтобы все утихомирились и возможно заснули.

Время тянулось долго, но лазутчикам не привыкать. Умение терпеливо ждать, сносить неудобства и лишения у них не занимать. Главное достойно и плодотворно выполнить вверенную им миссию. И желательно вернуться домой. Каждый синоби знал, какие мучительные пытки ожидают в случае его поимки самураями. А потому всегда был готов лишить себя жизни сразу, чем умереть в долгих и бесчеловечных агониях. Такова судьба ниндзя. В случае успеха он мог рассчитывать на расположение дзенинов. На создание семьи, может на денежное вознаграждение, а то и на повышение в классовой иерархии. В случае же провала возможна только неминуемая смерть.

До рассвета оставалось чуть более получаса. Скоро лес оживет всем многообразием красок. Защебечут, встречая восход, певчие птицы, пробудится живность. Начнется очередной день, насыщенный житейскими хлопотами… Наконец поступил сигнал о том, что командующий войском, один из верных помощников Оды Нобукацу мертв. Пора приступать к поджогу замка. Пока группа во главе с Тамба Момоти подожжет склад с порохом, остальным двум группам предстоит осыпать огнем остальные сооружения на территории. Ичиро вооружился своим ханкю и, поджигая просмоленные наконечники стрел, стал запускать их через стену во двор и на крыши сторожевых укреплений у внутренней стороны.

Минут через пятнадцать Мураками и полтора-два десятка ниндзя мчались в предрассветной мгле лесами и горами назад в свою деревню, с успехом выполнив диверсионную операцию. Остался далеко позади объятый бушующим пламенем замок неприятеля. По крайней мере, на ближайший год какие-либо захватнические действия со стороны сегуна Оды Нобунаги были пресечены. Будто ночные оборотни они, не издавая особых шумов, продвигались по пересеченной местности. То распределялись в шеренгу, то перестраивались в колонну, двигаясь след в след. Через несколько часов эти темные тени растворились вблизи своей крепости Касивабара.

Ичиро являлся гэнином11. И, как полагается нижнему звену в классовой иерархии, рядовому исполнителю, выполнял самую тяжелую работу. Как и многие другие в деревне часто посылался на опасные, ответственные и не очень задания. Он не задавал лишних вопросов, да это и не принято было в их среде. Не роптал и о том, что есть воины и помоложе, которых следовало бы чаще использовать в деле. «Раз в очередной раз посылают меня, хоть и на такое пустяковое задание, значит, я неплохо зарекомендовал себя, – рассуждал мужчина. – Надеюсь, скоро меня повысят за это в статусе. А нет, так тому и быть. Обзаведусь семьей и продолжу свое ремесло. Больше я все равно ничего не умею делать».

Пообедав, он сидел на низенькой табуретке в тени березы возле хибары, в которой жил вместе с тремя своими односельчанами. В подобные полуденные жаркие часы можно было перевести дух от вечных тренировок и сельскохозяйственных дел. Переваривая съеденное и релаксируя, он коротал время.

– Мураками! Есть дело, пойдем ко мне в дом! – прерывая его мысли, крикнул ему проходящий мимо тюнин12 Хирою́ки.

Лет тридцати пяти он был немного выше ростом, чем Ичиро и более крепкого сложения. Светловолосый, с тонкими чертами лица. Держался он, естественно, важно, с достоинством. Был всегда краток в речах и жесток в тренировках, являлся искусным бойцом. Пользовался уважением, среди жителей всех звеньев деревни.

Гэнин последовал за ним, почтительно находясь на несколько шагов позади. Они вошли в дом, который выглядел побогаче, чем хибары рядовых людей. На деревянном полу были разложены свежие соломенные циновки. Везде было чисто и аккуратно прибрано. Тюнин был женат, имел двух сыновей. На нем было более качественное кимоно, новое темно-синего цвета, в отличие от простенького зеленого выцветшего и потрепанного кимоно гостя. Все это – то к чему стремился каждый гэнин. Но надо было заслужить подобное и получить разрешение дзенинов.

– По приказу дзенинов тебе предстоит выполнить очередное задание, – начал разговор Хироюки, когда они сели в позицию сэйдза́13 на пол друг напротив друга в его комнате для деловых встреч. На его костяшках основных фаланг указательного и среднего пальцев обеих рук имелись твердые наросты-уплотнения. Эти мозоли свидетельствовали о пробивной способности ударов руками.

– О́су14! – ответил Ичиро.

– Имей в виду, выбор пал именно на тебя. В связи с твоими последними успешно выполненными миссиями. Дзенин Тамба Момоти сам лично порекомендовал тебя.

– Это честь для меня, быть надежным членом нашего клана.

– Но предупрежу. Задание не совсем обычное. Я бы даже сказал специфическое.

– Что я должен знать, чтобы лучше справиться с делом? – поинтересовался гэнин.

По его серьезному взгляду и озадаченному выражению лица было видно, что он не совсем понимает, о чем идет речь.

– Мураками, тут замешана мистика. Подобные задания очень редки. И из них почти никто не возвращался назад ни живым, ни мертвым. Я не правомочен говорить об этом более. Да и знаю-то не больше твоего. Мой совет подготовься, как подобает к выполнению миссии, со всей ответственностью и предусмотрительностью, – сочувствующе посмотрел хозяин на своего гостя.

– Я сделаю все возможное, чтобы не подвести, – произнес озадаченный Ичиро. – Каковы будут конкретные указания?

– Завтра в полдень будь на поросшем бамбуком берегу горной реки, там за ближайшим перевалом, в месте, куда приходят для своих наставлений ямабуси. Один из них введет тебя в курс дела.

– Аригато́15, тюнин Хироюки! – поблагодарил Мураками его, покинул дом и направился к своей хибаре. Ему предстояло помедитировать, чтобы настроиться на важное задание. Подготовить весь инвентарь, приспособления, амуницию. Проверить их исправность, запастись провиантом. Хорошо выспаться, чтобы иметь полный запас сил. И на следующий день заблаговременно отправиться в путь, дабы прибыть вовремя в назначенное место аудиенции с ямабуси.

Синоби находился в условленном месте около двадцати минут. Встав рано утром, сделал утреннюю гимнастику и позавтракал. Затем оделся в черную камуфляжную форму, рассовал по всем внутренним карманам приготовленный арсенал компактного легкого оружия. Закрепил за спиной свой меч и малый лук со стрелами, не забыл про запас сверхкалорийного печенья. Чтобы быть готовым ко всему, помедитировал в течение получаса. Психологически и морально настроившись, предельно сконцентрировавшись на предстоящем задании, он отправился в путь. Движение бодрым шагом через леса и горы заняло несколько часов.

Японец знал, что ямабуси хоть и умудренные почтенные старцы, кладези знаний, но обладают сверхспособностями и чудаковаты. Он слышал много раз, как они любят подшутить над простыми людьми. Поэтому, прибыв на условленное место, путник внимательно осмотрелся, прислушался. Не обнаружив никого подозрительного, он, от греха подальше, забрался на ближайшую сосну и затаился.

Внизу как на ладони просматривалась бурная горная река с бамбуковой порослью на левом берегу. Легкий приятный ветерок шелестел в его листве. Полуденное Солнце плясало в журчащей воде. Птички весело щебетали, порхая в кронах деревьев. В воздухе стоял ароматный кедровый запах. Все пространство, насколько охватывал взгляд, было заполнено поросшими лесами величественными горами. Чистая девственная природа умиляла своей красотой и гармонией.

Вдруг Ичиро своим наработанным шестым чувством ощутил чье-то присутствие. Невидимый тяжелый взгляд сканировал его. Под одеждой волосы встали дыбом и побежали мурашки по коже. Послышался треск срубленного дерева. Мужчина осматривался кругом, но никаких падающих деревьев не обнаружил. Внезапно к нему стало приближаться мифическое существо – огромный черный ворон раза в два выше и плотнее человека. В сером кимоно на человеческом теле, с круглыми глазами и клювом на лице, с птичьими когтистыми лапами вместо рук и ног и большими крыльями он подлетал к сосне, в ветвях которой сидел ниндзя.

Бояться было некогда. Тренированное тело реагировало молниеносно. В мгновение ока, сиганув с дерева, Мураками затерялся внизу в зарослях бамбука. Раздался громовой хохот, эхом прокатившийся по ущелью. Лазутчик находился в боевой стойке, готовый выхватить меч и начать оборону. «Это тэнгу16! Уродливое существо, которым меня пугали в детстве родители! Надо же, оно существует!» – пронеслось в его мозгу. Прошла минута, никого и ничего. Только мерные звуки природы.

– Потерял кого-то? – спросил улыбающийся монах-отшельник, чудесным образом оказавшийся сбоку от ниндзя.

– Коннитива́17, ямабуси! – поприветствовал его Ичиро, стараясь не выдавать волнения. – Да тут это, такое, хотя я думаю, понятно. Забудем.

Он вспомнил, что в народных поверьях тэнгу отождествляли с ямабуси. И пусть в оборотничество верилось с трудом, но становилось, по крайней мере, понятно, что то проделки горного монаха. Хоть и был диверсант готов к шуточным выходкам старца, все же был застигнут врасплох. Подобного он конечно не ожидал.

– Проверку ты прошел. Дзенин Момоти был прав. Есть в тебе что-то, – мягким вкрадчивым голосом произнес отшельник.

Он был чуть ниже собеседника. На вид ему казалось лет восемьдесят. Хотя это естественно ошибочно. Никто не знал точно, сколько живут эти горные мудрецы. Поговаривали, что 120 лет для них все еще молодой возраст. На нем была поистершаяся со временем монашеская ряса некогда черного, а теперь сероватого цвета. Опирался он на не совсем ровную сантиметров пять-семь в диаметре палку, длиной с его рост. Остаток длинных волос, окаймлявших лысый затылок, брови и длинная борода были сплошь седыми. Вокруг носа картошкой и узких хитрых глаз виднелись морщины, которых было не так уж и много, несмотря на его почтенный возраст. Ухмылявшихся губ не было видно из-за густых седых усов.

– Мне сказали, что я понадобился Вам в связи с каким-то не совсем обычным поручением, – сказал Мураками.

– Ну что ж, не будем тянуть. Времени действительно в обрез. Здесь, на этом берегу в бамбуковых зарослях каждый год в это время появляется брешь. Брешь эта проход в другой мир, похожий на наш, но, все же, не тот. И этот проход закрывается через девять дней, до следующего года, – старец заискивающе глянул в глаза синоби, проверяя какое действие оказали на молодого человека его слова.

– Я склонен верить Вам, но не совсем понимаю, как это соотносится со мной, – проговорил мужчина, переваривая услышанное.

– Этот портал я обнаружил случайно три года назад, когда в нем пропала моя дочь. Да-да, у меня есть дочь, которая тебе в матери годится, – утвердительно качая головой, настаивал старец, видя, как брови собеседника поползли вверх от удивления. – Я ведь не всегда был монахом. В прошлом году я разобрался с временными ограничениями в проявлении портала. И теперь мне нужен ты, чтобы вернуть мою дочь назад.

– Мне хотелось бы конкретнее знать о том мире, куда меня засылаете. Дабы иметь больше шансов справиться с вашим заданием, – был озадачен и сбит с толку ниндзя.

– Я отвечу на вопрос, который вертится у тебя на языке, но ты не смеешь мне его задать. Да, я мог легко вернуть дочь, при помощи моих магических умений. Здесь, в нашем мире. Но там мои способности не действуют. В том измерении я всего лишь тщедушный старец. Там работает только сила, быстрота, выносливость, гибкость, ловкость, бесстрашие, мощь и отменная реакция. Поэтому ты и понадобился, милок.

– До́мо аригато́18, ямабуси! С этим разобрались. Что мне еще следует знать о том странном мире?

– Там много мифических невиданных животных. Людей мало и они лакомый кусочек для тамошних хищников. Моя дочь Коно́ха, в отличие от меня, сохранила там способность к телепатии. Она будет направлять тебя. Запомни, у вас есть только неделя на возвращение. Иначе вы застрянете там на год. А это слишком долгий срок во враждебной среде. Она жива лишь благодаря своей способности читать мысли людей и предвосхищать намерения зверей.

– И где эта брешь? – в недоумении спросил Ичиро.

Они вошли глубже в самую середину бамбуковых зарослей. Монах-отшельник указал взглядом перед собой. Лазутчик внимательно посмотрел вперед. Сначала он ничего особенного не увидел. Но присмотревшись, заметил. Перед ними была все та же темно-зеленая листва и стебли. Но вот воздух перед ними едва заметно колыхался. В секторе, равном вертикальному овалу метра полтора в высоту и полметра в ширину, по воздуху шла рябь, словно по воде при дуновении ветерка. При приближении к этому сектору он все сильнее затягивал в себя.

– Брешь появляется каждый день примерно спустя час после полудня и исчезает где-то через пару часов. В добрый путь, гэнин Мураками! Будь бдителен и возвращайся с Конохой. У тебя на все про все семь дней, помни об этом.

– Сайона́ра19, ямабуси! – попрощался мужчина и с опаской, настороже шагнул в портал. Он держался молодцевато, а у самого на душе кошки скребли. Покидая родной край, он шагнул в неизвестность.

Осмотреться

Воспоминания человека, обсыхающего на Солнце на двухметровом большом валуне, были прерваны нахлынувшим чувством опасности. Шестое чувство Ичиро подсказывало, что рядом снова кто-то большой и кровожадный. Осторожно, без резких движений, он перевернулся на живот и, приподняв голову, окинул взором прибрежную зону. В тридцати метрах левее у берега реки стоял большой монстр. Наклонившись, опираясь на все четыре лапы, он пил воду. Периодически выпрямлялся, становясь на две задние лапы, и осматривался по сторонам. Здесь все должны быть начеку, и большие и маленькие.

Это было существо длиной метров десять и весом несколько тонн. Вставая на задние лапы, он возвышался над землей на два человеческих роста. Маленькая голова располагалась на длинной шее, переходящей в массивное тело. У него также был большой хвост. Стоял он на задних четырехпалых когтистых лапах. Но вот передние лапы внушали страх. Каждый палец трехпалых лап венчался длинным изогнутым плоским когтем длиной с метр. Кожа была серой, но на передних лапах, горбатой спине и хвосте наблюдалось коричневое оперение20.

«В этом мире не водятся кошки, собаки, лошади? Что за чудовища тут еще обитают?» – сетовал Мураками, тихо сползая с камня.

Укрываясь за ним, он быстро оделся, рассовал весь свой инвентарь по местам и выглянул из-за валуна. Тут же прозвучал свирепый громкий рев. Монстр стоял прямо за камнем и замахивался своими серповидными когтями. Японец едва успел нырнуть обратно за укрытие, как когти со скрежетом процарапали камень над его головой.

Выходить на открытое место нельзя. Чудище раскромсает без промедлений. А потому мужчина оборонялся, прикрываясь валуном. Достать мечом его не имелось возможности. Чтобы пускать в ход метательное оружие, надо было прицелиться. Этого сделать не получалось, так как над головой все время свистели длинные когти агрессора. Пока обороняющийся соображал, как сладить с уродливым созданием, к хороводу вокруг камня присоединился еще один участник.

Вернулось ящерицеподобное огромное чудище. Ему, видимо, не удалось отведать мяса защищенных панцирной броней неуклюжих травоядных животных. К счастью синоби оно предпочло ему более мясистую дичь. Тарбозавр имел неуемное желание сомкнуть свои зубастые челюсти на длинной шее теризинозавра. В то время как тот имел целью отсечь голову с этими челюстями от тела непрошеного гостя. Пространство сотрясалось от топота лап, рева и лязганья клыков и когтей вступивших в поединок хищников.

Воспользовавшись ситуацией, ниндзя побежал прочь от вестников смерти. Его путь лежал снова через равнину в лес. Там можно было спрятаться от глаз больших зверей, найти себе место для ночлега. И какая-то неведомая сила тянула его в ту сторону. Интуиция подсказывала, что искать дочь монаха-отшельника следует в том направлении. По мере приближения к лесополосе шум битвы становился тише. Бегуну было не важно, кто одержит победу. Никто не преследовал его и на том спасибо.

Ичиро вбежал в лес на километр правее, чем в предыдущий раз. Наверняка на запах крови поверженных волкоподобных тварей собрались падальщики. Ни к чему ему было вновь натыкаться на мистических непостижимых обитателей этого загадочного мира. Он бежал в среднем темпе, а потому чувствовал себя вполне комфортно. Насторожив все свои органы чувств, он, стараясь производить как можно меньше шума, держал путь к ближайшей горе. Достигнув ее подножия, остановился перевести дыхание. Сев на грунт, оперся спиной на булыжник и дал себе десять минут покоя.

«Заберусь на гору и осмотрюсь. Должны же быть в окрестности поселения, костры. Люди ведь есть здесь, – размышлял путник. – Вряд ли Коноха три года могла просуществовать в одиночестве среди этой дичайшей природы. Она должна быть жива. Кто-то ведь усилием своей воли направляет меня тут».

Ямабуси был прав. Мураками здесь всего полдня, а его все время пытаются убить, съесть. Каждая встреча с местными обитателями несет погибель. И всякий раз встречаются все более причудливые уродливые создания. То ли здесь не терпят людей, то ли тут стоит одна задача – уничтожать все, что движется. Совершенно дикий, необузданный, невиданный мир! В котором надо меньше думать, больше действовать.

Точно, действовать. Мужчина в черном одеянии, скрывающем все тело, кроме кистей и глаз, поднялся и пошел в гору. То был обычный горный склон. Травянистые участки сменялись каменной россыпью. Росли множество сосен и берез, ровными стволами уходящими высоко вверх. В предгорьях сосны были более коренастые с широкой кроной. Чем выше в горы, тем они становились стройнее, длиннее. Наступил вечер. Приятный свежий ветерок обдувал прохладой. Тишину окружающей среды все реже нарушали готовящиеся на ночлег птицы и животные. Скоро на охотничью тропу выйдут ночные обитатели этих мест. Но об этом не хотелось думать засланному сюда нежданно-негаданно лазутчику. К своей радости он без происшествий забрался на горный хребет. Восхождение заняло около двух часов.

Его взору открылась красота горного пейзажа. Пики и гряды, ущелья и склоны, равнины и реки, хвойные и смешанные леса. Кое-где образовывался туман. Местность была насыщена сине-зелеными цветами. Облака пестрели красноватым, оранжевым, лиловым оттенками заката. Умиротворение девственной природой гипнотизировало и успокаивало. В другой раз Ичиро предался бы релаксации и упоению жизнью. Но сейчас имелись другие цели.

Не обнаружив никаких признаков людских поселений, ниндзя понял, что предстоит преодолеть как минимум еще один перевал. На спуск отсюда и восхождение на следующую гору уйдет еще несколько часов. Что ожидает в ночи неизвестно. Ему хватило дневных хищников. Поэтому он решил продолжить путь утром. А теперь ему надо найти место для сна. Наступили сумерки. Округу оглашали отходящие ко сну вороны. Бормоча и перебраниваясь, они никак не могли найти себе места, перелетая с дерева на дерево, спихивая друг друга с насиженного места.

Умение слушать природу и понимать ее намеки, было отличительной чертой ночных демонов – синоби. Он решил последовать примеру птиц. Ночевать на земле было опасно. Искать какое либо укрытие в виде пещеры или грота уже поздно и темно. Дерево – верное место для того, чтобы переждать ночь.

Мураками выбрал сосну с более раскидистыми ветками, которая располагалась чуть ниже на пройденном склоне. Она стояла в окружении шести-семи таких же деревьев. Затащив на нее несколько собранных с земли крепких палок, он закрепил их веревкой на двух более толстых почти параллельно отросших от ствола ветвях. Устроившись на импровизированном лежаке, он съел второе из девяти припасенных печений. Затем лег и расслабил все звенья и ткани тела, замедлил дыхание. Необходимо дать организму полный отдых, чтобы восстановить потраченные силы и восполнить энергию. В целях безопасности человек заблаговременно обвязал себя за пояс веревкой, и другой ее конец привязал к стволу. Ночной оборотень забылся чутким, но так необходимым ему сном.

Наступило раннее утро. Только начало светать. На фоне светлеющего неба четко выделялись темные контуры гор. Воздух был прохладен и свеж. Лес понемногу пробуждался от сна. Первыми встречать рассвет принялись птицы. То там, то здесь зазвучали переливы их трелей. Ичиро сидел в позиции со скрещенными ногами на своем своеобразном «гнезде» и медитировал. Минут через пятнадцать-двадцать съел очередное печенье, смотал обратно свою веревку и спустился с дерева.

Едва он ступил на землю, как стал сгущаться туман. Стоило разогнать кровь в жилах, размять суставы и мышцы. Мужчина приступил к утренней гимнастике. Суставная гимнастика, упражнения на гибкость, дыхательные упражнения и тело готово к любым физическим нагрузкам. Минут через десять он снова почувствовал, что его мысленно направляют. Но в этот раз мозги улавливали не слова, а образы, фрагменты местности. Удивившись смене метода воздействия на мозг, человек отправился в путь, ориентируясь по всплывающим в голове картинам.

Поднявшись на горный хребет, он стал спускаться вниз в следующее ущелье. Но не в прямом направлении, как это навевалось раньше, а правее. Вот высокая стройная одинокая береза, далее сухое безжизненное без листьев дерево, следом изогнутая кривая сосна. Чем ниже спускался лазутчик, чем правее уходил от намеченного ранее пути, тем скрюченнее и корявее попадались деревья. Атмосфера становилась тяжелее, воздух ощущался застоявшимся. И как-то стало совсем тихо вокруг.

Ниндзя остановился. Шестое чувство подсказывало, что не к добру все это. Когда он перестал реагировать на поступавшие мыслеобразы, неожиданно зазвучало пение. Приятный женский голос напевал мелодичные звуки. Причем источник звуков перемещался то влево, то вправо, то впереди. Создавалось впечатление, будто путника заманивают в ловушку. Кроме того японец отметил про себя, что внешнее воздействие на мозг более сильное, настойчивое, тягостное. Не такое, каким обладала Коноха.

В густом непроглядном тумане дальше десяти метров ничего невозможно было разглядеть. Но синоби чувствовал, что рядом кто-то есть. Ощущался чей-то недобрый взгляд. Став спиной к мощному стволу раскидистого дуба, человек стал ждать. Долго стоять не пришлось. Спустя две минуты впереди появился едва различимый в тумане контур большого существа. В нос ударил неприятный резкий запах нечистот. Постояв несколько секунд, оно двинулось к нему. С каждым шагом все отчетливее вырисовывался его внешний вид. То было трехметровой высоты массивное килограмм под двести волосатое создание. Конусообразная голова врастала в тело без шеи. Руки длиннее ног свисали до колен. На толстых коротких ногах держалось плотное мясистое тело. Все оно было покрытой рыжей шерстью. Только лицо, оставалось свободным от волос. По свисающим чуть ли не до пупка грудям становилось очевидным, что это самка. Красные глаза и клыкастый оскал монстра не предвещали ничего хорошего21.

Мураками выставил перед собой руки ладонями вперед и отрицательно покачал головой, давая понять чудовищу, что далее не стоит приближаться. Тот угрожающе зарычал, не намереваясь останавливаться. Любой другой человек оцепенел бы от ужаса, но не ниндзя с тренированной психикой и железными нервами. Он вооружился кусарига́мой22. Раскручивая его вокруг себя в разных плоскостях, наматывая и разматывая вокруг рук, шеи, промеж ног, укорачивая и удлиняя, сохраняя при этом натяжение цепи, он выбрасывал серповидный конец в сторону врага. Заточенная сталь легко разрезала плоть монстра.

Подпускать его к себе было бы слишком опрометчиво. В нем ощущалась большая сила. Поломал бы и глазом не повел. Самка снежного человека рычала от злости, выла от боли, пыталась достать обидчика своими тяжелыми ручищами. Страшное лицо было перекошено от ярости. Лишь когда левая кисть была отсечена смертоносным лезвием, чудище, обхватив кровоточащее место среза правой рукой и прижав к груди, с душераздирающим воплем убежало прочь. Тут же рассеялся и туман. Синоби, тяжело дыша, собрал оружие, очистил сорной травой лезвие от крови и спрятал обратно в складки одежды за поясом.

Не позволяя эмоциям взять над разумом верх, он выполнил дыхательное упражнение. Минут через пять, придя в себя, двинулся в обратный путь на вершину горы, чтобы затем по прямой спуститься в ущелье. «Коноха, где же ты? Подай весточку о себе. Я сбился с пути», – попутно мысленно говорил диверсант, пытаясь наладить потерянную волновую связь.

В этом диковинном мире лишь она была заинтересована в благополучном исходе его миссии. Но где она, как выглядит, каким образом продержалась столько времени здесь, почему сама не движется в его сторону? Этого он пока не мог понять. Знал лазутчик одно: только деревья в этом гиблом месте являются помощниками ему. Уже второй день они давали ему возможность избежать смерти, укрывая его от гибели, давая ночлег, подсказывая внешним видом об опасности.

Наконец вернулся Ичиро на горный пик. Сзади чуть ниже красовалась группа сосен, среди которых он заночевал. Впереди был достаточно пологий склон, ведущий к ущелью, на дне которого журчал горный ручей. До него было полтора-два часа спуска в спокойном темпе. Едва он сделал несколько шагов, как почувствовал в голове знакомые ощущения: «Не сейчас. Шум вашей битвы привлек внимание. Пережди».

«Да что же это за напасть!» – посетовал мысленно мужчина. Ему осточертело получать приключения на свою голову. Сев на камень тут же на склоне, он стал решать: прислушаться к совету и затягивать выполнение задания, а главное нахождение здесь или на свой страх и риск продолжить спуск.

Адаптироваться

Мураками решил не медлить. Хоть ниндзя являлись ночными лазутчиками, в этом мире ночью передвигаться было себе дороже. Тут днем на каждом шагу ожидают сюрпризы. Вся местность заселена невиданными созданиями и мифическими существами. Благоразумнее передвигаться днем. И так уже утро ушло на топтание на месте. Но сперва необходимо произвести с сознанием некоторые манипуляции.

Путник вернулся на сосну, на которой ночевал. Подогнув под себя ноги, он уселся на приспособленном лежаке. И стал входить в боевой транс. Выполняя му́дры23, произносил ма́нтры24. Это делало из него лесного оборотня, демона. Насчитывалось девять жестов. Сопровождая каждое смыкание, переплетение пальцев обеих рук определенным звуком, синоби входил в сверхчеловеческое состояние, в котором тело не знает усталости, дух невозмутим, психика стабильна, реакция молниеносна. В подобном состоянии эти воины тени творили чудеса, словно они не люди вовсе, а призраки.

Было в его интересах живее приспособиться к окружавшей действительности, к быстро сменявшимся условиям, в ежечасной борьбе за жизнь. От этого зависел успех операции, и возвращение домой, в свой родной мир. Каждый гэнин был готов к смерти. Первостепенное значение играли интересы клана. Выполнение миссии, служение долгу – то ради чего он мог пожертвовать собой. Но, это, в крайнем случае. Разумеется, имелось неуемное желание сохранить при том себе жизнь и здоровье.

Мужчина в черном камуфляже спустился с дерева и отправился в путь. Он не знал, что еще его может ожидать в ущелье. Но ему надо было попасть на следующий горный пик и желательно к полудню. Его черная фигура двигалась уверенно быстрым шагом. Не производя ни малейшего шума, готовый в любой момент к непредвиденной ситуации, намеренный тут же перейти в оборонительно-наступательные действия он спускался вниз по горному склону.

Деревья словно опекали его. Подставляли плечо при крутых спусках, поддерживали на труднопроходимых участках. Их стволы и толстые ветви были очень кстати в такие моменты. Вдруг одна из берез резко перегородила путь японцу. Одна из ее ветвей распрямилась перед ним так, что он уперся грудью поперек нее. Человек замер. Перед ним на горной породе мелькнула тень. Подняв голову к небу, сквозь листву он увидел здоровенное существо. Ступи он еще пару шагов на пустую площадку, оно заметило бы его. «Корю́25! Будда милосердный!» – мелькнула в голове мысль.

По небу летал толстый длинный змей с четырьмя короткими трехпалыми когтистыми лапами. На внушительной голове красовались два продолговатых с ответвлениями рога. Шишка меж ними позволяла ему летать, не имея крыльев. Отчетливо виднелись большие черные глаза, вытянутые остроконечные уши. Из крупных ноздрей на вытянутой морде при каждом выдохе выдувалась порция серого дыма. При горловом рокоте в раскрывающейся пасти белели острые крупные зубы. Спереди с морды свисали черные, словно веревки, усы. Конец хвоста венчался широким бурым оперением. Дракон, будто морская волна, волнообразным восходяще-нисходящим колебанием тела метался по небу, выискивая внизу на грунте добычу. Его чешуйчатая кожа имела темно-серый цвет. Нижняя же часть по всей длине отдавала синевой. Видимо где-то в горах находился водоем, озеро, в котором обитало это животное. Когда оно пролетало вблизи, слышался гул, подобный шуму сильного ветра в пургу. По спине пробегал холодок, вызываемый мощью и размерами существа.

Оно улетало чуть поодаль и возвращалось снова, кружа по периметру над участком местности, на котором произошла стычка с самкой снежного человека. «Коноха была права, по-видимому, дракон ищет меня или того волосатого монстра, – подумал Ичиро, затем он погладил белую с черными вкраплениями кору дерева. – Спасибо тебе, березонька, уберегла от верной смерти. Расти и процветай, красотка». Ему показалось, что береза едва заметно кивнула ему своей пышной кроной.

Дальше приходилось двигаться перебежками, ловя момент, когда существо, сделав разворот, улетает на свой следующий круг. Так, спустя час, диверсант спустился на дно ущелья. Держась под кроной деревьев, он приблизился к речке. Отвязав черную материю с головы, он освободил лицо. Наспех ополоснув его и сделав несколько глотков холодной брызгающейся воды, он снова обвязал свое лицо. Прижавшись к стволу клена, мужчина переждал очередной пролет небесного монстра над ним и, прыгая с камня на камень, стараясь не создавать плеск воды, пересек речку. Оставаясь в тени, он начал подъем на следующую гору.

Внезапное чувство опасности заставило его вжаться в темный грунт под одним из разбросанных по склону кустов. Над ним в сторону речки промелькнула тень. Подняв голову, человек обнаружил еще одного дракона. Теперь их двое сузили периметр облета и кружили над речкой в том месте, где минутами ранее он умывался. Ситуация осложнялась. Стоит им сместиться на сотню метров в сторону, и незваный гость будет обнаружен. Мураками рассыпал вокруг себя жмень порошка острого перца, чтобы сбить запах своего тела. Осторожно, медленно и бесшумно он вполз в бамбуковую рощу, густо произраставшую рядом. Углубившись подальше, где его не будет видно промеж многочисленных стеблей и листьев бамбука, он продолжил свое восхождение. Главное не издавать шума и не колыхать бамбуковые стебли.

Драконы подлетели к кустам у бамбуковых зарослей. Японец замер недвижимый на месте. Покружив над ними с минуту, они стали фыркать, чихать и мотать головами из стороны в сторону. Каждый их чих сопровождался изрыганием порции пламени. Спустя еще минуту они, рыча и клокоча, улетели прочь по ущелью по течению реки. В воздухе витал запах гари. Вздохнув с облегчением, ниндзя принялся взбираться дальше по склону, который оказался более отвесным, чем предыдущий. Но это его не беспокоило. То было редкое затишье, когда его нахождению здесь ничего, а точнее никто не угрожал. Он с энтузиазмом взбирался вверх, держась мысленно за конец энергетической волны, посылаемой с той стороны маячившего впереди горного хребта.

В горной лесистой местности, раскинувшейся на несколько сотен километров в диаметре, текла своя размеренная жизнь. Во всех ее уголках копошилась живность. Живность необычная: мифическая, невиданная, мистическая. Которая мирно уживалась между собой. Но не терпела человеческого присутствия. Имевшая лютую неприязнь к нему. Целью которой было его уничтожение, без колебаний и промедлений. Что послужило такому отношению? Месть за безжалостное антропогенное воздействие на экосистему? Или люди просто не вписывались в окружение, не были изначально внесены в код жизни этого диковинного мира? Стоял запрет на нахождение человека в данном измерении? Не имелось ответов на эти вопросы. Просто такова была действительность. И наперекор всем этим табу в самом центре описываемого района на одной из гор, сквозь лесной массив пробиралась маленькая темная фигурка человека. Да, человека. Все еще живого и невредимого. Но то ведь был не совсем обычный представитель людского племени. Это же ночной демон, лесной оборотень, посланник смерти! Так нарекал простой народ подобных синоби-но-моно, лазутчиков за их невероятные способности и магические умения.

Солнце находилось в зените, когда Ичиро ступил на горный пик. Немного отдышавшись и убедившись, что поблизости нет зверей, угрожавших ему ни с земли, ни с неба, он окинул взглядом раскинувшуюся перед ним местность. Это ущелье был гораздо шире. На склонах также рос смешанный лес. Внизу чуть ли не на километр распахнулись луга, ровные каменистые и земляные участки. Горная река прибилась ближе к противоположному склону. Справа выше по течению километрах в пяти виднелись какие-то постройки, конструкции. «Неужели человеческое поселение? – обрадовался мужчина. – И как они живут в этой дичайшей природе?!».

Вдохновленный увиденной картиной, он устроился среди больших камней в скальной породе. Нужна была передышка. Не спеша, с удовольствием, хорошо пережевывая, съел четвертое свое печенье. Затем устроился поудобнее, насколько позволяла твердая скальная поверхность, в позу со скрещенными ногами, выпрямил позвоночник, скрестил пальцы рук внизу живота и стал медитировать. Полчаса он сидел, выполняя дыхательное упражнение, прокачивая внутреннюю энергию в теле. Это позволяло подзарядить телесные батарейки для дальнейших действий, сопряженных с активной физической деятельностью и психическим напряжением.

Завершив медитацию, Мураками двинулся в путь. Перемещаться по дну ущелья было нецелесообразно. Оно хорошо просматривалось из-за ровной открытой местности. Потому он решил спуститься чуть ниже и, держась лесополосы, передвигаться по склону параллельно равнине. Едва начав движение, услышал в голове чужие мысли, с которыми путник начинал свыкаться. «Двигаться в этом ущелье нельзя. Тебя обнаружат местные телепаты. Заберись на противоположную гору. И приближайся с той закрытой хребтом стороны склона», – советовала Коноха.

На этот раз лазутчик решил прислушаться к словам женщины. Становилось ясно, что она уже достаточно хорошо разбирается в условиях этой действительности. В конце концов, она ведь тоже желала покинуть данное гиблое место. И до сих пор ее подсказки являлись очень кстати. Сменив направление движения, он направился по новому маршруту. Продолжая свою бесшумную манеру передвижения, он спускался вниз по пологому склону, ни на секунду не теряя бдительности.

Ниндзя стал лучше чувствовать местные деревья. Ощущалась возникшая близость с их аурой. Энергетическая и тактильная связь между ним и этими прекрасными исполинами несколько раз выручала его. То поскользнется на влажной траве, то споткнется о камень, то не заметит углубление в грунте. И каждый раз под рукой оказывалась свисающая прочная ветка. А то и вовсе падение преграждал ствол дерева. Возникало ощущение, что эти величественные представители растительности были на стороне человека. А может они тоже были заинтересованы в его возвращении в свой мир. Пытались избавиться от него, но иными от животных способами. Не уничтожить, а побыстрее сопроводить отсюда. Хотя деревья не могли не чувствовать своего к ним расположения от незваного гостя.

Через полтора часа синоби ступил на каменистое дно ущелья. Теперь ему предстояло пересечь довольно широкий участок, чтобы попасть на следующий склон. Благо на равнине располагалось множество хаотично разбросанных глыб и валунов. По-видимому, то было место камнепада и обвалов. Быстрыми перебежками в полусогнутом положении, он стал продвигаться между ними. Неожиданно появилось явственное ощущение наличия угрозы спереди. Укрываясь за валунами, от одного к другому, мужчина с опаской двигался вперед. Поначалу он не мог толком разглядеть, кто бы это мог быть. Что-то большое и серое. Но уже слышал издаваемые ими звуки и возню: шум пинаемых при ходьбе камней, топтание тяжелых лап, периодический глухой рык, пыхтение, фырканье, всплески воды. По мере приближения к реке в нос ударил запах пота и экскрементов.

Когда впереди оставалось всего несколько больших камней, и открылся обзор береговой лини, человек увидел во всей красе этих удивительных животных. На водопой пришли шесть массивных созданий с шершавой толстой кожей серого с примесью зеленых тонов цвета. Метров семь-восемь в длину и около четырех метров в высоту каждый из них весил не менее трех тонн. Маленькая вытянутая голова крепилась на толстой шее. Крупное объемное тело переходило в мощный хвост. Вся эта громадина удерживалась на четырех подобных столбам лапах. Вдоль позвоночника от головы и до самого хвоста проходило два ряда плоских параллельных пластин, которые на спине были особенно широки и высоки. Хвост венчался двумя парами длинных и прочных шипов. По узкой клювообразной морде, челюсти которой раскрывались не очень широко, можно было сделать вывод, что они травоядные26.

Они мирно и спокойно пили воду, бормоча между собой низким тембром голоса. Японец, укрываясь за большой каменной глыбой, с удивлением наблюдал за невообразимыми существами. Внезапно их поведение изменилось. Видимо, они почуяли незнакомца и восприняли его присутствие за опасность. Выпучив свои черные глаза, стали озираться по сторонам, фыркать и реветь. Топчась на месте, сбились в кучу. Выставив свои шипастые хвосты, стали размахивать ими из стороны в сторону. Большие пластины на спине налились багровым цветом. Поднятый ими шум, мощь и агрессия, исходившая от них, заставляли замирать сердце. Чужак не собирался к ним приближаться, ни тем более угрожать им расправой. Он сидел, притаившись, за камнем. Через несколько минут животные успокоились и двинулись вниз по течению, покидая опасное, как они полагали, место.

Подождав, пока динозавры отойдут на пару сотен метров, Ичиро соорудил из прихваченных с собой из леса двух бамбуковых стволов ходули. Река была широка. Носиться потом в мокрой одежде не имелось желания. Ждать пока она высохнет, также не хотелось. Благополучно переправившись через водную преграду, он начал очередное свое восхождение. Этот склон оказался довольно крут. Приходилось прикладывать больше усилий, продвигаясь по нему. Еще больше сил требовала бесшумность действий. Спешить особой надобности не имелось. Стоило беречь силы. Тем более крутой склон не располагал к быстроте перемещений. Эта гора была намного выше предыдущих. Поверхность рыхлой и ухабистой. Почва более влажной. Удачно торчавшие из земли корни деревьев облегчали подъем.

На полпути, после двух часов активных физических усилий, Мураками сделал двадцатиминутный привал. Небо стали заволакивать облака. Подул прохладный ветерок. Лес наполнился шумом колышущейся шелестящей листвы. Иногда звучал скрип трущихся друг о друга толстых древесных ветвей. Так приятно было, прилечь на душистую траву под не менее пахучей кроной липы и подремать, наслаждаясь звуками природы. Но не время расслабляться. Как-нибудь в другой раз при удобном случае. Но, увы, не сейчас. Отдышавшись, успокоившись и передохнув, он двинулся дальше.

Неутомимый целеустремленный человек черной тенью скользил по горному склону. Он неумолимо стремился достичь его пика. Окрыляло то, что путь не омрачался никакими незапланированными приключениями. Путник отметил отсутствие живности здесь в отличие от предыдущих лесов и гор. Ну, или, по крайней мере, в разы меньшее ее количество. По мере приближения к вершине облака сгущались, ветер усиливался. В груди возникало недоброе чувство. Когда он достиг горного хребта, почерневшие тучи нависли над ним. Приятный ветерок сменился ощутимо холодным сильным ветром. Причем, как отметил мужчина, непогода разыгралась только в этом, открывшемся взору ущелье. Остальные горные гряды и балки утопали в солнечных лучах под чистым голубым небом.

Это ущелье бросалось в глаза своей мрачностью и безжизненностью. Оно было неприветливым. С него веяло холодом и затхлостью. Отличалось своей узостью, высоченными горами и крутыми склонами, высохшим руслом реки и огромным количеством корявых сухих деревьев. Поверхность преимущественно была скалистой. Черные уродливые выступы камней еще больше нагнетали и без того тяжелую в этом месте атмосферу. Стало темно как при сумерках, хотя вечер еще только наступал.

Добраться

Пока еще не стемнело, ниндзя решил сократить путь до поселка. Держась мрачной стороны горного хребта, как советовала Коноха, он осторожно двигался вперед параллельно ущелью по совсем не удобному для передвижений склону. Почему-то мысленная связь с женщиной прервалась. Ее присутствия в окружающей среде больше не ощущалось. Синоби хорошо видел в темноте. Но поверхность оказалась слишком неровной. В любой момент можно было сгинуть в пропасть. Или, на худой конец, отбить себе ноги. Перемещение осложнял еще и ветер, бивший то в спину, то в грудь. Так и норовя сбить его с ног. А спасительных деревьев под рукой не оказывалось. Полоса леса размещалась значительно ниже горной вершины.

Когда стало окончательно темнеть, Ичиро пополз вниз, намереваясь схорониться и переночевать, как и прежде, на дереве. «Сейчас найду невысокое раскидистое дерево в окружении деревьев повыше с густой кроной, чтобы укрыться от ветра, – размышлял он. – Привяжу себя к стволу с подветренной стороны и отдохну как-нибудь. Мне не помешает хорошо выспаться. Зверей здесь все равно нет». Добрый час скалолаз добирался до лесной зоны на данном крутом склоне. Только он углубился в нее, как заметил невдалеке мерцающий огонек. Метрах в ста правее и ниже на небольшой ровной земляной площадке обнаружилась скромненькая лесная избушка.

«Кто бы в ней не жил, лишь бы то был человек. Все одно лучше, чем здесь снаружи, – решил путник. – А себя я в обиду не дам». Он крадучись приблизился к оконному проему и заглянул внутрь, чуть отодвинув матерчатую грязную ширму. Внутри полумрак единственной комнатенки разгоняла большая зажженная свеча. И без того толстая, она стала еще толще из-за стекавшего растопленного воска, который тут же остывал, образуя волнистые бугристые наросты. Свеча стояла на большом пне в центре комнаты. Вокруг него размещалось три невысоких пня. В дальнем углу на полу распростерлась шкура с изрядно облезлой коричневой шерстью. Вдоль стен располагались длинные скамейки, служившие полками для нехитрой хозяйской утвари. У импровизированного окна стоял чан на железной конструкции, напоминавшей мангал, в котором варилась дурно пахнущая похлебка. Неприятный запах едва перебивался запахом трухлеющей древесины, из которой была сложена изба.

В правой от стены с оконным проемом стене имелся дверной проем. На нем вместо двери свисала плотная шершавая бугристая шкура, напоминавшая шкуры стегозавров, которых в полдень видел у реки диверсант. Перед этим выходом стояла, принюхиваясь, уродливая старуха. Похоже, она учуяла-таки его запах. «Ямауба27!» – вспыхнула мысль в голове японца. В красном грязном рваном кимоно среднего роста она была костлява. Длинные седые волосы свисали лохмотьями до нижнего края лопаток на сгорбленной спине. Ее огромный рот был растянут на все лицо. Глаза отдавали желтизной. Она была действительно страшна.

Хоть она и коварна, но также была глупа. Ее можно было обхитрить. А потому Ичиро, выдохнув, снял маску с лица обошел угол избы и постучал в дверной косяк.

– Заходи, милок! – услышал он низкий голос пожилой женщины.

Отодвигая толстую шкуру, он осторожно вошел внутрь. В нос ударил неприятный запах похлебки. Свеча на пне достаточно освещала центр комнатенки, оставляя в тени периметр вдоль стен. Скрестив спереди пальцы опущенных рук, перед ним стояла, улыбаясь во весь рот от уха до уха, страшная бабка. В ее глазах сверкали искорки задора. Еда нежданно-негаданно сама пришла к ней.

– Ну, здравствуй, усталый путник, – приветствовала она его, плохо скрывая свою радость.

– Доброй ночи, бабушка, – стараясь не выдавать своего волнения, ответил мужчина.

– Проходи, присаживайся, располагайся в моей скромной лачуге, – она сместилась в сторону и указала рукой на пеньки, стоявшие вокруг пня со свечой.

– Благодарю за гостеприимство, – сказал японец, присаживаясь на пенек справа так, чтобы выход был близко по прямой. На случай если придется спешно покидать комнату. Он заметил, что в избе было только одно окно.

– Никак заплутал, путешественник?

– Да, есть такое. Сбился с пути, – почесал в затылке гость.

Ветер снаружи разыгрался не на шутку. Изба скрипела и немного пошатывалась, когда особо сильный поток воздуха обдувал стены. Но никакого дуновения ветра внутрь не просачивалось, не смотря на ширмы в проемах. Ведьма сидела напротив и только не облизывалась. Она старалась подавить в себе нахлынувшее чувство голода, но у нее не очень-то и получалось. Мураками делал вид, что не замечает этого. И не выдавал того, что признал в ней ямаубу.

– Ой, чего это я расселась! Ты наверно голоден с дороги, – вскочила она с пня и принялась хлопотать у скамеек вдоль стен. – Ко мне не часто захаживают гости. Отвыкла совсем.

– А что, бабушка, Вы живете в этой глуши одна? – пытался поддерживать непринужденную беседу человек в черной одежде.

– Да мы с супругом давно здесь поселились. Будучи затворниками и натуралистами нам были ближе горы и леса, чем деревенский быт. Потом суженый помер, а я осталась коротать век в гордом одиночестве, – умело вешала на уши лапшу хозяюшка.

– Тут ведь километрах в пяти выше есть поселение людей, – решил заодно провести разведку лазутчик.

– Это одно из немногих племен, с которыми не следует иметь никаких дел.

– А что так? – удивился он тому, что ведьма остерегается простых смертных.

– Слишком воинственный народ, не терпящий вмешательства со стороны.

– Ну, с учетом зверей, обитающих тут, это, скорее всего, вынужденная необходимость.

– Звери водятся повсюду. Надо уметь находить с ними взаимопонимание, быть с ними на одной волне, – уродливая старуха поставила на широкую поверхность пня со свечой две деревянных пиалы: одну с зеленоватой жидкостью, другую с лесными ягодами. – Угощайся, мил человек. Чем богаты, тем и рады. Скоро сготовится и суп.

В народе ходили слухи, что ямауба заманивает к себе заблудившихся путников, неосторожных доверчивых людей, откармливает, усыпляет бдительность и пожирает их. Она являлась мастером привораживающих напитков и ядов. Естественно, помня об этом, диверсант не собирался лакомиться ее стряпней. Но, чтобы не вызвать подозрений, приналег на ягоды. Порция витаминов совсем не помешала бы ему.

– Ну, расскажи, дорогой, откуда ты, чем занимаешься? – она подперла подбородок, облокотившись на край большого пня.

– Я из соседнего района. Люблю путешествовать. Также доставляю письма и подарки родственникам людей, живущих далеко, не имеющим самим такой возможности, – старался выдавать общую информацию гость, которая не выдала бы того, что он далеко не местный.

Похоже, колдунья, не имела представления о роде его деятельности. Вследствие чего заключил, что в этом мире нет такого явления как синоби-но-моно. Тем временем наступила ночь. Дувший несколько часов ветер стал затухать. Больше не слышалось его завываний. Прекратился и скрип, покачивание избушки. Японца стала одолевать дремота. Ведьма только того и ждала. Усни он крепким сном, и она отведает его жилистой упругой плоти. Ее неухоженные седые волосы стали вздыматься в полумраке комнаты, словно клубок змей. Широкая от уха до уха страшная улыбка обнажала белые крепкие зубы.

Необходимо было умерить ее пыл, пока она совсем не разошлась в своем стремлении сожрать его. Ичиро как бы невзначай, промежду прочим, вытащил из-за спины свой меч и начал протирать его. Острое как бритва лезвие клинка образумило хозяйку ветхого жилища. Отблески стали усмирили уродливую старуху.

– Чего ты это носишь с собой такое? – с опаской глядя на меч, спросила она.

– К сожалению, у меня не получается находить общий язык с кишащими в здешних лесах монстрами, – растягивая слова проговорил собеседник, поднимая над собой меч и рассекая им воздух. Ему понравилось воздействие, оказанное данным оружием на оппонентку. – Поэтому у меня есть вот такое средство, чтобы утихомирить их.

– Ты поаккуратнее с ним тут, – сказала она, вставая и подходя к чану с варевом. Ведьма помешивала его содержимое деревянным черпаком, пробуя на вкус. По внешнему виду было видно, как она раздосадована.

Разумеется, людоедка не собиралась сдаваться. Налив в миску суп с сомнительным содержимым, она поставила ее перед ним. Положила рядом деревянную ложку.

– Кушай, путник. Хватит сидеть с пустым желудком.

Неизвестно, что за ингредиенты плавали в мутной жидкости. Туда могло быть многое намешано и подмешано. Синоби перемешивал похлебку, дул на нее, словно пытался чуток охладить перед употреблением. Попутно умелым отточенным движением отправил меч обратно за спину в ножны. Затем принялся доедать ягоды. Пожилая женщина, не отрывая своих желтых глаз, следила за клинком, пока он не скрылся за спиной потенциальной жертвы.

Опустошив пиалу с лесными ягодами, мужчина встал и подошел к стене хижины, у которой лежала шкура. Не трогая ее, он сел рядом на пол. Облокотившись спиной к стене, он вытянул ноги на полу.

– Спасибо за ужин. Если Вы не против, бабушка, я отдохну чуток, – произнес усталый путник.

– Да ты ничего толком не поел, – с обидой в голосе констатировала она.

– Позже, может, не сейчас.

– Ну как знаешь. Отдыхай мил человек.

Снаружи стало совсем тихо. Не слышно было даже ночных животных. «Всех перевела, ведьма», – мелькнула в голове японца мысль. Прикрыв глаза на половину, он релаксировал. Страшная бестия ждала, пока он заснет, создавая вид, что хлопочет по хозяйству. Вылила обратно в чан нетронутую миску с супом. Убрала пиалу с зеленого цвета питьем. Зачерпнув воды из бочонка в углу, вышла наружу и помыла посуду. Протерла тканью поверхность большого пня. Сняла чан с мангала и поставила на плоский округлый камень под ним. Затушила угли. Затем принялась готовить какой-то салат. Все это время периодически поглядывая одним глазком на гостя.

Мураками находился на территории крепости. Выполнив задание, не успев покинуть замок, он был обнаружен. И теперь во дворе замка был окружен восемью самураями. Вооруженные ката́нами28, они пытались прикончить его. Эти солдаты чести являлись умелыми и бесстрашными воинами. И не могли себе позволить упустить диверсанта. Они атаковали то по очереди, то все разом. Их действия были налажены и точны. Враг тоже был не из робкого десятка. Также слыл непобедимым воином среди своих соплеменников. И уж точно не собирался быть пойманным. Он прекрасно осведомлен, насколько самураи искусны в осуществлении пыток попавших в плен лазутчиков. Выдавать им тайны своего клана не намеревался. А потому, раз рассекретил пребывание в тылу врага, остается биться насмерть.

Ловко и эффективно отражал он атаки соперников. Переходя от обороны к наступлению, он уже ранил некоторых из них. Да и самому неплохо досталось. Левое предплечье, правое бедро и спина оказались рассечены. В местах порезов его черный камуфляж окрасился в багровые тона. Выпад самурая с ударом мечом сверху. Блокировка и ответный удар. Меч ниндзя разрубает плоть от левого плеча до правой подвздошной кости. Поворот к атакующему справа с одновременным отведением вертикальным положением клинка колющего выпада в корпус. Тут же свой выпад и острие оружия синоби пронзает насквозь шею оппонента. Атака сзади. Одиночка ныряет под просвистевший над головой клинок. Вставая из подседа, рубящий удар снизу вверх. Рука самурая с зажатой в ней катаной отрубленная падает на землю.

      Битва длится считанные секунды. Но за это время разворачивается целое действо. Град ударов, свист клинков, выкрики и стоны, ругань. На освещенном участке грунта Ичиро словно тень мечется от воина к воину, нанося каждому урон. Будто демон он сеет панику и хаос в стане врага. Тень метнулась влево, самурай упал сраженный в сердце. Метнулась вправо, другой боец рухнул на колено с подрезанной ногой. Еще прыжок, покатилась по траве отсеченная голова. Сверкающие под светом Луны мечи обрушаются на спину, на грудь и голову ночного оборотня. Но он уворачивается от них, парирует своим клинком, разрывает дистанцию, оставаясь недоступным для несущего смерть холодного оружия.

Очередной маневр, разворот назад и… Катана неприятеля разрубает его шею сбоку, вонзаясь в позвонки… Острая боль в шее… Кровь бьет в голову… Темнеет в глазах и…

Мураками просыпается в лесной обветшалой избушке. Проясняющийся взгляд выхватывает из полумрака толстую свечу на широком пне. Он сидит прислоненный к стене на полу с вытянутыми ногами, с завалившейся на правое плечо головой. Что это? Рядом располагается старое костлявое тело в оборванном изношенном красном кимоно. Почему такая боль. Ах ты тварь! Широченная вонючая челюсть ведьмы сомкнулась на оголившейся с левой стороны шее.

«Ямауба! Я все-таки заснул! – пронеслось в голове. – Сейчас вырвет полшеи и конец!». Вонзив в ее гортань свои сжатые прямые жесткие пальцы словно копье, он заставил ее разжать челюсть. Пока людоедка откашливалась и ловила ртом воздух, мужчина вскочил на ноги. Бросив беглый взгляд по закоулкам, он нашел то, что искал. Пару листьев подорожника не попавших в суп. Смочив их в бочке с водой, приложил к месту укуса и надел обратно свой головной убор и маску, плотно обвязывая шею. С облегчением отметил, что диверсия обошлась несколькими проколотыми зубами отметинами из которых сочилась кровь. Известный своим противовоспалительным и антисептическим действием азиатский подорожник должен был помочь.

Тем временем уродливая старуха отдышалась и с недобрым рыком направилась на избежавшего поедания человека. Ее глаза превратились в две ярко-желтых миндалины. Рот раскрылась на невозможную ширину. Мимика на лице мало отличалась от звериного оскала. Седые длинные лохматые волосы вздыбились и словно змеиный выводок колыхались над головой. Но успевшего уже адаптироваться к страшным образам местных тварей японца это зрелище не повергло в оцепенение. Хотя мурашки устроили забег наперегонки по спине. Раскрошив пальцами извлеченный из внутреннего кармана шарик, он бросил в глаза колдуньи порошок металлической стружки и бросился прочь из избы.

Ущелье в ночи огласилось душераздирающим воплем ямаубы, эхом прокатившимся в обе его стороны на многие километры. Был то вопль от острой резкой боли в глазах или от досады, что запланированное на ужин мясо ретировалось, известно только ей самой. А ниндзя осторожно прокладывал себе путь по направлению к поселению выше в соседнем ущелье. Он держался с этой стороны горной гряды, хоть это было слишком энергозатратно. В любой момент скалолаз мог сигануть в пропасть или свернуть себе лодыжку на данном ухабистом скальном грунте в непроглядной темени.

Близился рассвет, когда Ичиро добрался-таки до пункта назначения. Расположившись на горном пике, на скалистом выступе так, чтобы не быть замеченным, он отдыхал. Устроившись между большими валунами, переводил дух. Сзади находилось мрачное ущелье, над которым все так же нависали кучево-дождевые облака. В нем царила гробовая тишина. Веяло оттуда прохладой и негативной энергетикой. Спереди у подножия смыкающихся гор в низине раскинулся небольшой населенный пункт. Пару сотен причудливых конусообразных домов, сложенных из камня и дерева стояли хаотично. Улицы зигзагом пролегали промеж них. Все было отстроено вкривь и вкось. Не наблюдалось никаких геометрических контуров. Это все, что мог разглядеть с вершины лазутчик в предрассветной мгле.

Пока не совсем еще рассвело, надлежало спуститься в лесополосу, разместиться поближе к деревушке и понаблюдать, осмотреться. Рана на шее пульсировала и ныла. Стопы были отбиты. В животе урчало. В нос вновь ударил приятный запах кедра. Лес понемногу наполнялся звуками: зашуршали на подстилающей поверхности грызуны и насекомые, зашевелились птицы, расправляя перья и распеваясь. На светлеющем небе заиграли краски. День предвещал быть жарким.

«Ты куда запропастился? – почувствовал в мозгу знакомые ощущения мужчина. – Я думала, что ты погиб. Хвала Будде ты все же добрался. Значит, отец не ошибся с выбором. Будь осторожен у местных отменное чутье». Да уж, он добрался и все еще жив. И пока что здоров. Быстро адаптироваться к меняющимся условиям, сливаться с окружением, сносить боль, холод, голод, терпеть лишения, уметь часами ждать в засаде, преодолевать десятки километров пути за раз, яростно биться с врагом и быстро восстанавливаться – это как раз то, чему его обучали с раннего детства, с грудного возраста и по сей день. Это все, что умеет человек в черной одежде. То, в чем он преуспевает. И то, что спасает от неминуемой гибели в этом чужом враждебном измерении, в данной мистической параллельной реальности.

Разместившись поудобнее на высоком дубе, на склоне метров на двести выше поселения, Мураками утолил голод, съев порцию своего калорийного и полезного печенья. Расслабив мышцы и успокоив разум, он наблюдал. Бросались в глаза размеры домов. Они были одноэтажные большие и высокие. Похожие на юрты и вигвамы. Но вместо шкур и войлока здесь использовались камни. Высокие стволы деревьев расставлялись по кругу диаметром не менее десяти метров, верхушки которых на четырех-пяти метровой высоте соединялись и закреплялись. Далее этот каркас обшивался, точнее, обкладывался камнями, стыки которых промазывались глиной. Поражали размеры первых нескольких рядов камней. То были неподъемные большие и тяжелые глыбы. Никаких же конструкций и устройств не имелось, с помощью которых всю эту тяжесть можно было бы водрузить друг на друга. Примерно на двухметровой высоте жилища опоясывали три-четыре оконных проема на неравномерном расстоянии друг от друга. Строители, по-видимому, не сильно заботились о линиях и пропорциях. Эти проемы были затянуты неизвестной полупрозрачной мембраной. Дверной проем высотой метра три и шириной около полутора метров закрывался скрепленными в ряд бревнами, на подобие плота. Данные двери просто отодвигались в сторону и приставлялись затем на место.

Складывалось впечатление, что здесь живут дикие здоровенные силачи. Настолько все было кустарно, неотесанно и громоздко. Японец не ошибся в своем предположении. Его глаза округлились, когда он увидел вышедших из домов жителей. Под три метра ростом, килограмм за двести весом широкоплечие и массивные, с рыжей густой шевелюрой, такими же усами, свисавшими ниже челюсти, волосатой грудью они восхищали своей мощью. Женщины были чуть поменьше в габаритах, но также не были обделены силушкой. Штаны и куртки надетых на них неаккуратных и неряшливых кимоно были сделаны из грубого материала светлых тонов. У мужчин куртки не имели рукавов. По размерам и комплекции их дети соответствовали параметрам взрослого человека, наблюдавшего за ними из леса.

«Да, великаны под стать монстрам, обитающим в здешних местах, – заключил диверсант. – Это мир чудовищ и гигантов». Полдня он сидел недвижимый. Ознакамливался с бытом, манерой поведения, условиями жизнедеятельности исполинов. Группа мужчин ушла вниз по реке, вооруженная внушительными копьями; вернувшаяся через несколько часов с увесистой добычей, которую они за один конец волокли на импровизированных носилках. Другая группа разделывала большие туши убитых животных. Еще несколько их вскапывали, разрыхляли, бороздили землю. Другие натаскивали ее в объемных мешках на спине из леса, расширяя посевную площадь. Иные возводили новые дома. Еще группа уходила внутрь горы, вынося, спустя время, тяжеленные валуны и каменные глыбы. С противоположного от наблюдателя склона несколько великанов выволакивали из леса длинные толстые бревна. Также по периметру деревеньки патрулировало с десяток богатырей.

Женщины обрабатывали шкуры животных, отделяли мембрану, засевали, поливали, возделывали землю, готовили еду в огромных чанах. Собирали урожай зеленых овощей, помогали мужчинам в меру своих сил. Обламывали ветви с заготавливаемых стволов, замазывали глиной щели выстраиваемых стен. Кормили и прибирались, в общем, хлопотали по хозяйству. У подножия торцевой горы, рядом с входом в пещеру, особняком стояла хижина, у которой тоже находился часовой. Туда женщины периодически заносили еду, воду, тряпье.

Дети, как мальчики, так и девочки, только и делали, что проводили между собой учебные поединки. Рукопашная сменялась боями с деревянным оружием: шестами, дубинами, топорами. Затем следовали силовые упражнения. В качестве инвентаря использовались те же громоздкие бревна и камни. Их «играми» руководили несколько мужчин. Людей пожилого возраста в поселении не обнаруживалось. Разговаривали все на незнакомом лазутчику языке. Их басистые голоса отчетливо доносились до него. Но ничего из них понять было невозможно.

В полдень все работы приостановились. Народ разбрелся по своим домам трапезничать. Только остались на постах часовые. Ичиро полдня сидел на своем наблюдательном пункте, особо не шевелясь. То, напрягая, то расслабляя мышцы, перенося вес тела на одну сторону тела, после на другую, он предотвращал затекание мышц и отсрочивал усталость. Увлекшись наблюдением за жизнедеятельностью дикарей, он позже, чем следовало бы, почувствовал опасность.

Снизу по стволу к нему подбиралась неугомонная ямауба. В этом мире бестия оказалась активна и днем. Из-под закрытых век проглядывала запекшаяся кровь. Слепота никак не мешала ей превосходно ориентироваться в пространстве и отслеживать жертву. Она словно ящерица ползла вверх, задрав голову и принюхиваясь. Ее ноздри расширялись и сужались в такт дыханию. Костлявая, растрепанная, зубастая, страшная с огромным ртом горная ведьма вызывала отвращение.

– Думал обхитрить меня, негодник? От меня не уйдешь, – шипела старуха.

– Да и ты не отведаешь моей плоти, – вполголоса парировал Мураками.

– Не трепыхайся. Иначе нас заметят те великаны. Мне то что, а вот тебе точно не поздоровится.

– А что если я нашел тот цветок, в котором заключена твоя душа, – тянул время ниндзя, спрыгивая с ветки на ветку вниз. – Мне стоит разорвать цветок в клочья и с тобой будет покончено.

Колдунья застыла на месте захваченная врасплох. Потом тряхнула головой.

– Врешь, бесстыдник, не проведешь. Где тебе знать в каком месте растет цветок, – и она, паря в воздухе, бесшумно бросилась на ставшего наизготовку внизу человека.

Молниеносным движением меча, тот отсек голову уродливой бестии. Отрубленная голова, шипя, с искаженной гримасой гнева и боли кубарем покатилась вниз с горы. Тело ямаубы подобно ящерице на четвереньках металось во все стороны, пытаясь отыскать голову. Из обрубленной шеи брызгала кровь. Спустя мгновение, определив направление движения, тело поползло вслед за головой. Обескураженный живучестью страшной ведьмы, синоби сместился левее на пятьдесят метров и замер за холмиком, вжавшись в его грунт. Возникшая здесь возня наверняка привлекла внимание часовых у подножия горы. Даже если шум реки мог заглушить звуки, то не заметить колыхание бамбуковых стеблей и движение по склону было фактически невозможно.

Так и случилось. И катящаяся вниз голова, и сползающее вслед тело были тут же обнаружены. Ближайший патрулирующий границу поселения великан, преодолев реку, бросился к ним. В следующее мгновение в одной руке он держал отрубленную голову за волосы, в другой пояс кимоно с которого свисало тело ведьмы. Перекинувшись парой фраз с подоспевшим к берегу реки вторым исполином, он пошел вверх по склону. А тот вернулся на свой пост. Великану не сложно было подниматься в гору с его-то силушкой. Но большие размеры и вес не придавали ему скорости и сноровки. Неуклюже пробираясь меж деревьев, заваливаясь на опорную ногу, он медленно двигался к горному хребту.

«Видимо, швырнет страшилу в ее же ущелье» – догадался японец. Если великан понял, что голова сама не отвалилась, и на подступах к деревне орудует чужак, то дикари обязательно прочешут этот склон в его поисках. Поэтому диверсант решил покинуть свое место дислокации. Он направился параллельно ущелью в ее начало. Туда, где деревушка упиралась в торец горы. Левее в ста метрах от пещеры стекал со скалы водопад. За водопадами всегда бывают ниши. Мужчина надеялся переждать суматоху там. Вода легко скрыла бы как его следы, так и его присутствие. Переждав до темноты, он намеревался приступить к освобождению пленницы.