Роковой зов

Часть 1. Тайна рода Ревенфорд

Янина Строгова

С городским особняком Ревенфордов что-то было катастрофически неправильно. Он стоял в конце улицы, в тени вековых деревьев, окруженный заросшим садом и высокой каменной оградой, словно предупреждая – не подходи.

Прохожие чувствовали опасность и либо переходили на другую сторону улицы, либо ускоряли шаг и почти пробегали мимо, никогда не задерживаясь, стараясь не смотреть в его пустые оконные глазницы. Дом казался заброшенным и нежилым, но я точно знала, что это лишь видимость, что за этими стенами есть жизнь, и главное – есть чем поживиться.

Пришлось дожидаться ночи, ждать пока обитатели соседних особняков погрузятся в сон, пока не затихнет городской шум и улица не опустеет.

За целый день наблюдений в доме ни разу не загорелся свет, не шелохнулась ни одна занавеска, не скрипнула ни одна ставня. Слуги в особняке не жили – приходили и уходили, а родственники приезжали нерегулярно. Зато хозяин мог появиться внезапно и в любое время дня и ночи.

Сейчас дом молчал. Но мне упорноказалось, что он внимательно следит за всем, что происходит вокруг.

Из темного переулка было удобно наблюдать за особняком. Только ожидание затянулось, ноги затекли и холод начал постепенно проникать под одежду, хотя стояла поздняя весна, теплая и сухая. Столица утопала в зелени и цветах, Римсток славился своими садами.

Скажу честно, у меня были сомнения, большие сомнения по этому заказу. Слишком много тайн окружает грозное семейство Ревенфорд, слишком высоко они стоят на иерархической лестнице. Наследника рода называют Тенью королевской семьи, он – правая рука короля и близкий друг кронпринца. Риск всегда должен быть оправдан. В этом конкретном случае предположительно крупная добыча перевесила безотчетный страх перед главой тайной службы.

Я достала черную плотную маску, она закрыла верхнюю часть лица – рот я не прикрывала, иначе начинались приступы удушья. Потом еще раз оценивающе осмотрела передний и боковой фасады особняка, проглядывающие сквозь листву и ветки. Мне показалось я различила движение за одним из окон верхнего этажа.

На миг что-то сдавило сердце. Это было похоже на чье-то ледяное касание, у меня перехватило дыхание и подступила паника. Но я дала себе мысленный подзатыльник, сделала глубокие вдох и выдох, выпуская скопившееся напряжение. Стало легче, уверенность вернулась вместе с сосредоточенностью и внимательностью.

Я встряхнулась и оглянулась вокруг – тишина и покой. Пришло время действовать.

Бесшумной тенью метнулась к ограде и ловко перекинула веревку с крюком – раз, другой, зацепиться удалось с третьей попытки. Оказавшись на той стороне, я затаилась и осмотрелась: сад сильно разросся, захватив все пространство внутреннего двора, и напоминал скорее настоящий лес. Я лишь подивилась причудам богачей. Впрочем, эти естественные заросли были мнетолько на руку. Я могла подойти вплотную к стенам особняка, не опасаясь быть замеченной, что я благополучно и сделала.

Заметив затвор на одном из окон первого этажа, я достала артефакт-отмычку и, вытянув руку, приложила его к замку. Послышался тихий щелчок и створка медленно отъехала вперед. Зафиксировав окно, я аккуратно просочилась внутрь, тут же поставив створку на место. Показалось, оконный замок щелкнул слишком звонко. Я вздрогнула и прислушалась: дом спал мертвым сном.

Что-то нервы расшалились, нужно будет поработать над собой. Я сделала два глубоких вдоха, чтобы успокоиться. Два раза постучав по кольцу-светочу с аркелитом внутри, я добилась нужного мне приглушенного сияния. Достаточного для того, чтобы осмотреться, но не выдать себя.

Я находилась, по всей видимости, в малой гостиной. Карту особняка в трудом удалось раздобыть в архиве. Она не была точна, так как дом перестраивался несколько раз. Но за неимением лучшего, приходилось довольствоваться этим. Мне предстояло отыскать кабинет хозяина и его сейф.

Я тихо пересекла комнату, приоткрыла дверь, спасибо хоть петли не заскрипели, и, не обнаружив опасности, вышла в холл.

Справа от меня оказался центральный вход, слева – наверх поднималась, красиво извиваясь, парадная лестница, расходясь в две стороны. Я не решилась искушать судьбу и отыскала боковую лесенку для слуг, которая привела меня на второй этаж.

Мягкий ковер скрадывал шаги. Стены коридора были увешаны портретами: свет от аркелита высвечивал то одно, то другое высокородное лицо. Великое семейство Ревенфорд в сборе, не хватает последнего наследника, Реджинальда Ревенфорда. На секунду мне показалось, что лорды и леди внимательно следят за мной со своих картин, подозрительно сощурив глаза. Я передернулась.

Особняк оказался огромным, так что пришлось изрядно поплутать, прежде чем я нашла нужную мне дубовую дверь. Наверняка, ставили на века. Зато замок, после тщательного осмотра, оказался довольно простым, я справилась с ним за несколько минут. Явный недосмотр хозяев. Я лишь усмехнулась и толкнула дверь, та подалась с тихим скрипом. Я напряженно застыла. К счастью, скорого разоблачения не последовало, никто не торопился уличить незваную гостью. Облегченно выдохнув, я приказала себе не расслабляться и ступила во тьму кабинета.

Он встретил меня тиканьем старинных настольных часов. Достав артефакт-визионер, я стала терпеливо, шаг за шагом, просвечивать стены помещения, идя по кругу, в поисках скрытых сигнальных механизмов и тайников. Как я и ожидала, сейф был спрятан за обманной деревянной панелью в углу, у окна, и с ним мне предстояло побороться не на шутку. Защитный механизм впечатлял.

Но и я не зря побеждала во всех соревнованиях Королевской академии артефакторики. Ведь, как выяснилось еще во время моего первого успешного заказа, тот, кто умеет безошибочно собирать сложные механизмы, может так же успешно их разбирать. Кроме того, при виде столь совершенного замыкающего артефакта меня привычно захлестнуло нетерпение пытливого исследователя. Теперь я просто должна была решить эту задачку.

Пришлось делать расчеты, выверять разработанную заранее схему взлома, подбирать ключи-отмычки при слабом свете от кольца. Зажигать что-то ярче я не рискнула.

Работая, я настолько увлеклась, что не сразу почувствовала чье-то присутствие. Когда волосы зашевелились на голове от едва различимого дыхания, я замерла. Поудобнее перехватила отвертку в правой руке, сделала резкий выпад назад, развернулась так, чтобы уйти с прямой траектории удара, и заняла оборонительную позицию. Только за спиной никого не оказалось. Кабинет был пуст и молчалив. Наверное, чувства меня обманули.

Но вновь прислушавшись к внутренним ощущениям, я поняла, что не одна в комнате. Такое странное несоответствие того, что видели или, в данном случае, не видели мои глаза и того, что говорила мне интуиция, на несколько мгновений выбили меня из колеи.

Прошла пара минут нетерпеливого ожидания, но ровным счетом ничего не происходило – на меня никто так и не напал. Тогда я решилась продолжить, хотя поворачиваться спиной к пустому кабинету было не по себе. Часы подстегнули меня – отведенное время утекало сквозь пальцы. Ночь не будет длиться вечно.

Следующий час напряженной работы принес свои положительные результаты. Внутри сейфа сработал механизм и дверца плавно открылась мне навстречу. И я сразу же поняла, что возилась не зря – улов был приличным.

Конечно, особняк давно не был официальной резиденцией семьи, поэтому многого я не ждала. Скорее надеялась, что в недрах этой древней развалины остаются сокровища старого графа. Он всю жизнь прожил вдали от остальной семьи, слыл затворником, грубияном и жутким скрягой.

Я аккуратно достала несколько колец с крупными бриллиантами и рубинами, жемчужное колье с серьгами, мысленно подсчитывая во что они мне обойдутся. И порадовалась, что, скорее всего, в этот раз удастся осуществить мою давнюю мечту – оборудовать в детском приюте достойную систему обогрева. А, возможно, и прикупить ребятам теплые обновки к предстоящей зиме.

На самой нижней полке, в черном квадратном контейнере лежал архаичный и довольно примитивный артефакт. Затейливая вязь окаймляла его по кругу. Он был массивным и тяжелым. От камня в центре исходило слабое свечение, оно пленяло и притягивало взгляд.

Символы по кругу стали пульсировать в такт моему дыханию. Несколько минут я стояла как завороженная. Лишь усилием воли мне удалось отстраниться. Я прикрыла артефакт второй рукой, потрясла головой, сбрасывая оцепенение. Взвесив его и прикинув предположительную стоимость, я впервые затруднилась дать точный ответ.

С одной стороны, артефакт был старинным и скорее всего ценным, с другой – неподходящим для перекупки и сбыта на тайном рынке, уж больно примечательный. Вызывали подозрение и надпись на обратной стороне, предположительно древнешинарский, и причина, по которой ценный предмет из чужой страны оказался у старого графа и, честно говоря, моя странная на него реакция.

В итоге, скрипя сердцем, я сложила артефакт обратно в коробку и захлопнула крышку. За спиной кто-то тяжко вздохнул. Я внутренне подобралась, готовая к внезапной атаке. Но ее снова не последовало. Медленно повернувшись, я обнаружила все ту же пустую комнату. Да что же здесь происходит?

Пока я недоумевала, невидимка, не теряя времени зря. Он переместился к открытому сейфу, снова оказавшись за моей спиной. Я услышала слабое бормотание, сквозь которое проскальзывали проклятья на чью-то бедовую голову. Я застыла.

В памяти всплыла лекция профессора Риверс об остаточных энергетических явлениях, возникающих после смерти сильных магов. Но это было в далеком прошлом, если верить историкам, конечно. Предположительно, тогда магия существовала в нашем мире, а энергия свободно струилась потоками вокруг и доступ к ней имели все без исключения. Что же это получается: либо у меня слуховые галлюцинации, либо я стала свидетелем уникального явления?!

Пока я, по глупости, позволила себе отвлечься, нечто не теряло времени даром. Сначала я почувствовала слабую вибрацию. Затем из-за спины полоснуло таким ярким светом, что я поспешно закрыла глаза. А потом по комнате прошла мощная силовая волна, как если бы взорвался неисправный артефакт. Меня оглушило и отбросило на середину комнаты.

На несколько минут я потеряла сознание. А когда открыла глаза, вокруг снова было темно, но далеко не так тихо, как хотелось бы. За окнами раздавался далекий вой сирены городской стражи.

Я с трудом поднялась. Голова была тяжелая, тело неповоротливое и вялое, как после сильной простуды. Поспешно, насколько возможно, я собрала свои вещи, разбросанные по кабинету. Благо в окна светила взошедшая луна и в ее серебристом сиянии были четко видны очертания предметов. Я посветила на сейф – он был закрыт и надежно спрятан под панелью. При этом я нащупала свой мешочек с добычей, все было на месте.

Впрочем, не совсем все. Артефакт, который я самолично вернула в сейф, вместо коробочки благополучно покоился на моем запястье. Снять его не было никакой возможности – прицепился намертво. Не было времени удивляться и что-то менять, нужно было делать ноги. Вой сирены становился все громче.

Я поспешила к центральному входу. Ведь явно опасаться в доме было некого, иначе меня бы уже давно обнаружили. Скатившись по мраморным ступеням, я не успела достать артефакт-отмычку, как ручка опустилась вниз и массивная дверь плавно открылась. Словно дом сам выпускал меня.

Не помню как брела через заросший сад, как перелезала через ограду. Кажется, я снова теряла сознание. Да и в сознании было не легче – перед глазами все куда-то плыло, переливалось разными цветами, голову сдавливало, как тисками, сердце стучало в горле. Время от времени, пока я плелась вдоль каменной стены ограды, я начинала хватать ртом воздух, как рыба на суше, вдох делала с огромным трудом. Артефакт снова светился и посылал силовые волны по руке, они растекались по всему телу, каждый раз вышибая из меня дух.

Я успела завернуть за угол, перейти дорогу и потеряться в темноте переулка, когда к дому подъехали мобили стражей правопорядка. Сознание снова ускользнуло от меня.

«Ты, старая дубина! Девочка ни жива – ни мертва! Как можно было так безответственно…?»

«Она сильнее, чем ты думаешь… Дай ей время»

«Время говоришь…ну, идиот»

«Как там стражи, вот понаехали-то, как не вовремя»

«От стражей мы прикроем… да больше ничем не поможем…»

Голова раскалывалась, голоса то сливались в один сплошной гул, то звучали так четко, что я могла различить говорящих по интонациям. Я попробовала пошевелить руками и ногами – тело отзывалось неохотно. Я чувствовала сильную слабость, кроме того, меня трясло от холода. Открыв глаза и оглядевшись, я поняла, что лежу на скамейке в городском парке, а вокруг— ни души. И как же я здесь очутилась? Ничего не помню.

Я приподнялась, села и подождала пока мир вокруг не перестанет кружиться и прыгать. Придя немного в себя, я нащупала за пазухой свою ценную добычу. Артефакт узнала не сразу, потому что больше не было на запястье громоздкой допотопной конструкции. Вместо нее руку опоясывал изящный витой браслет из непонятного сплава. Он сидел крепко и не снимался. Но хотя бы больше не светился.

Занимался рассвет, здесь оставаться было нельзя. Прикрыв неожиданное приобретение рукавом куртки, я подняла повыше воротник, пошатываясь, поднялась. Постояла, заново обретая почву под ногами, и направилась прочь из парка.

Этой ночью со мной что-то случилось, что-то необъяснимое. Оставалось надеяться, что обратимое. В этом городе я могла обратиться только к одному человеку за советом и помощью. Я решила не терять время зря и направилась в сторону Лекарского квартала.

Город постепенно просыпался, наполнялся привычными запахами и звуками. Затрещал двигатель первого мобиля, на другом конце улицы послышался сигнал городского омнибуса, открывались пекарни и маленькие семейные кофейни. Скоро появятся первые посетители, жаждущие вкусно поесть перед началом трудового дня.

Было странно ощущать обычный мир вокруг, когда внутри меня бушевало что-то пугающее, чужое, что-то выворачивало тело наизнанку, отравляло кровь и разум.

Голоса вернулись, их нескончаемый треск усилился.

«Нужно сделать больше заготовок теста на сегодня… праздник как никак…»

«Модистка в этот раз превзошла саму себя… прекрасный наряд… Мод удавится от зависти!»

«Кидай, мне мяч кидай!..»

«Смотри-ка, девочка слышит, получается…»

«Глупец, это только начало… а без помощи наследника рода она может сойти с ума, ты об этом подумал?»

Я брела по оживающей на глазах столице, внимательно смотрела по сторонам и недоумевала. Мимо проходило все больше прохожих. Некоторые брезгливо отворачивались или просто сторонились. Я вызывала подозрение, нужно было скрыться из виду. Я поторопилась и свернула с оживленного проспекта на тихую улицу. Силы утекали по капле, я шла и шаталась, держалась за стены близко стоящих домов, чтобы не упасть.

Голоса утихли, но гомон не прекратился. Он превратился в отдаленный шум в голове, словно я была передатчиком и улавливала далекие звуковые волны. Этот шум вибрировал вокруг меня, как живой. Сначала пульсировал цветными всполохами, потом начал взрываться яркими красками – красными, оранжевыми, белыми, желтыми и голубыми. Синих тонов становилось все больше. Мне начала мерещиться вода, я даже различила ее журчание впереди. И за следующим поворотом, действительно, показался знакомый дворик с дружелюбным маленьким фонтанчиком, в нем весело плескался источник.

Я добрела до бортика, перегнулась и с облегчением вдохнула такую сладкую живительную свежесть. Потом опустила руки по локоть в воду. Этого показалось недостаточно. Я стала жадно пить и плескать водой в лицо, с трудом удержалась, чтобы не залезть в фонтан целиком.

Вода была прозрачной, я видела дно фонтана. Но вскоре белая пелена заволокла чистый водный поток и я увидела образы: мутные, расплывающиеся картинки проклятого особняка, в котором я чуть было не осталась навсегда. Я попробовала сосредоточиться на видении и оно немного прояснилось.

Я резко отпрянула. Из воды на меня смотрел нынешний владелец дома, единственный наследник рода – Реджинальд Ревенфорд. Он стоял в центре помещения. Я мгновенно опознала злополучный кабинет старого графа, который я недавно бегством покинула. Первое впечатление оказалось ошибочным: молодой граф смотрел не на меня, а как бы сквозь меня, явно осматривался, даже принюхивался. Он кого-то искал. И я знала кого.

Вот мужчина замер у деревянной панели, вскрыл ее, затем – дверцу сейфа. Для этого ему не пришлось ее взламывать – он был хозяином – наклонился и нахмурился. Видение то расплывалось, то становилось четче. К Ревенфорду подошел офицер городской стражи, что-то спросил. Граф ему ответил.

Почему-то я задержала дыхание, когда мужчина бережно взял в руки знакомую черную коробочку и открыл ее. Меня поразило выражение его лица: недоумение быстро сменились такой дикой злостью, что я похолодела от дурного предчувствия. Мужчина закрыл глаза и замер на несколько минут, на лице его проступило удивление. Он стал что-то бормотать. Слова достигли моих ушей через несколько секунд. Снова древнешинарский?

В мутном сознании забрезжила вероятная догадка: артефакт хранится в их роду не случайно. Меня прошиб озноб. Неужели я умудрилась посягнуть на родовой амулет?

Через минуту молодой граф выругался и, достав из-за пазухи кулон в виде тягучей капли воды, сжал его в руке. Я увидела как кулон засветился и начал пульсировать, а вскоре браслет на моей руке предательски откликнулся в ответ, словно подавая сигналы призыва. Вот гадство! Он мог выдать мое местоположение?

Я в ужасе стала дергать браслет, пытаясь протиснуть запястье и освободить руку. В этот момент кулон в руках графа перестал пульсировать и направил тонкий луч света в пространство. И я поняла, что мне конец, абсолютный и безоговорочный.

Этот человек готов был простить наглому вору любые драгоценности, но только не этот проклятый артефакт. Я ясно осознала, что нужно бежать. Только как и куда? И как избавиться от предательской вещи на моем запястье, способной выдать меня с головой?

Никогда не верила в богов, но тут захотелось спрятаться за спину кого-то сильного и мудрого. Вокруг происходило что-то, явно выходящее за пределы разумного: привычный мир рушился на глазах, забытая всеми магия мягко струилась через чужой родовой артефакт, наполняя меня непонятной силой. Более того, мое тело откликалось – я чувствовала необъяснимую вибрацию внутри.

Я стала молиться Великой Матери, просить защиты. Правда, почти сразу же поняла всю нелепость своего поступка. Серьезно, Янина? Ты, студентка Королевской академии артефакторики, преданный сторонник науки и технического прогресса, молишь безвестных несуществующих богов о помощи? Это ты-то, сирота, выросшая в приюте, на самых задворках общества? Я нервно рассмеялась.

Сколько стражам понадобится времени, чтобы отследить драгоценности, а графу – родовой артефакт? Время шло на минуты, если не секунды. Никогда еще мое тайное незаконное ремесло не подводило меня так близко к гибели. И блеск в глазах Ревенфорда подсказывал, что простым тюремных сроком я не отделаюсь.

Проклятый благородный ублюдок! Почему тебе дома не сиделось, что ты забыл в старой дедовской усадьбе в столь поздний час?! Со стражей я бы справилась, не впервой. А теперь придется подставить хорошего человека.

Приложив усилие, я поднялась. Закружилась голова, насилу добрела до зеленой входной двери с металлическим кольцом посередине. Постучала, при этом земля под ногами покачнулась. Я ухватилась за ручку и, когда дверь стала открываться, ввалилась внутрь, тяжело приземлившись. Хорошо, Анна успела удержать меня от падения лицом вниз.

– Великие боги, Нина! Что с тобой случилось?

– Анна, слушай внимательно. Моя жизнь на кону.

Облокотившись о стену, я вытащила мешочек с драгоценностями и протянула лучшей подруге, вложив ей в руки.

– Заклинаю, не раздумывая, сделай, как прошу…

Анна внимательно выслушала и если и удивилась, то не подала виду и все мгновенно исполнила. Я выдохнула с облегчением. Теперь оставался ненавистный браслет.

Пока Анна тащила меня на себе в гостиную своего уютного домика, я ломала голову и пыталась найти решение, выход. Что если притвориться жертвой? Возвращалась поздно, напали в переулке, насильно надели что-то на руку, чуть не убили… Я вырвалась и убежала. Чушь, я сама себе не верю.

– Диагностика показывает крайнюю степень истощения. Нина, что ты натворила? Посмотри на себя, краше в гроб кладут.

«Вот-вот, зачем так убиваться…»

«Молчи, бестолочь, не до тебя сейчас…»

– Анна, ты слышишь? Ты их слышишь?

– О ком ты говоришь? Кроме нас в доме никого нет, а соседи уехали еще неделю назад. Нина, что происходит?

Я потрясла головой, показалось мало, дала себе хорошую пощечину.

– Полегчало? Могу от себя добавить.

Я улыбнулась, на душе стало легче.

– Не сомневаюсь, Анна. Только не поможет, если ты не снимешь это!

И я покаянно и с некоторой надеждой засучила рукав левой руки. Подруга с удивлением склонилась над ненавистным браслетом. Провела над ним сканирующим артефактом, рискнула потрогать и покрутить его. Помня о времени, я поторопила Анну, но та только беспомощно развела руками.

– Никогда с подобным эффектом не встречалась. Его бы изучить как следует, сделать пробы твоей крови…

Я лишь прикрыла глаза. Все вполне ожидаемо. Значит выхода нет, придется сдаваться.

«Ну что застыла, бестолковая? Он скоро выследит тебя, долго кружить его не сможем, больно сильный стал… Призови свой род на помощь, чего сидишь?»

«А может она не знает, что делать? Что если она – непосвященная?»

«Ох ты ж… не подумал…»

Так, все просто прекрасно… Я слышу голоса, я сошла с ума!

Наконец, меня запоздало озарило: я стала слышать их после пробуждения в том доме, когда артефакт прочно обосновался на моем запястье. Я уже хотела во всем признаться подруге, но поняла, что не могу подвергать ее еще большей опасности. Если за мной придут, артефакт-правды сможет подтвердить, что она к моим делам непричастна.

– Анна, можно я останусь у тебя на какое-то время?

– Конечно. Сейчас принесу лекарство и еду. Тебе нужно выспаться и набраться сил. А потом обратишься к страже или лучше сразу к профессору Риверс. Она-то уж точно разберется с этой штукой.

Как только Анна покинула комнату, я решилась.

– Эй… Где вы? Покажитесь!

Абсурд какой-то! Но я так думала ровно до того момента, пока в пустой комнате не проявились три прозрачные фигуры: две женщины и старик с длинной бородой.

Конечно, тут же закрались подозрения, что теряя сознание, я могла сильно удариться головой. Иначе как объяснить, что я видела призраков? Я застыла, медленно осознавая и принимая новую реальность. Выхода не было.

– Вы поможете мне?

Призраки переглянулись. Старшая женщина кивнула, подошла ко мне и молча взяла за руку. Ее прикосновение было мне неприятно. Холод стал расползаться вокруг браслета. Артефакт среагировал мгновенной пульсацией, но холод быстро подавил ее и приглушил сияние.

«Помни, это лишь временная мера, – прошелестело в моей голове. – Это отсрочит вашу встречу, но не предотвратит. Он найдет тебя. Вода и Металл соединятся в единый союз… это неизбежно…»

Я и сама почувствовала слабую тонкую нить, успевшую связать меня с Ревенфордом. Холод не просто ослабил ее, он ее разорвал. При этом я ощутила неожиданное сожаление. Тоска наполнила сердце. Что за ерунда?

Браслет затих, пропали и призрачные фигуры. Видимо, они были напрямую связаны. С этим действительно предстояло разобраться. Кто они вообще такие? До сих пор не было времени об этом задуматься. В чем причина их неожиданной помощи и какова цена? А пока можно было передохнуть и хорошенько все обдумать.

Впрочем, я не собиралась полагаться на посторонние неизвестные силы. Нужно было подстраховаться.

Один из незыблемых законов артефакторики гласит: действие одного артефакта подавляется действием другого, более мощного. Я была намерена найти такой артефакт или создать, если другого выхода не будет. Я думаю, профессор согласиться помочь. Кажется, я нашла прекрасный предмет для моих научных исследований.

Погружаясь в сон, я внезапно вспомнила слова призрака.

«Вода и Металл соединятся в единый союз… это неизбежно…».

Что бы это значило?

Реджинальд Ревенфорд

Что бы это значило? Поисковая нить оборвалась внезапно, я не успел отследить конечную точку. Проклятье! Значит, я имею дело не с простым воришкой, а с магом.

Это, одновременно, сужает круг поисков, но сильно усложняет задачу. Ведь, как известно, магов не существует. Я усмехнулся. Политика правящей династии в действии. Если что-то нельзя искоренить, нужно сделать так, чтобы про это забыли, а еще лучше, считали выдумкой, легендой или сказкой. Ведь только в сказках могут жить волшебники, не так ли, Ваше Величество?

Я стоял на центральном проспекте города, самом оживленном и шумном. Вокруг праздно шатались туристы, деловито сновали курьеры, гуляли местные жители. Жизнь бурлила и кипела, несмотря на раннее утро.

Все правильно, ведь сегодня в столице праздник – день рождения короля Кристиана. Намечаются масштабные торжества: фестиваль, парад, вечерний концерт на главной городской площади и, конечно, королевский бал – главное событие весеннего сезона. Как же без него. Все члены королевской семьи в одном месте. Истинное счастье для главы королевской стражи, Эрика Макормака и меня, руководителя тайной службы короля. Повеселимся.

А пока, я прикрыл глаза и сосредоточился, привычно отключил посторонние голоса, стараясь настроиться на вибрации артефакта. Тот подавал слабые затихающие сигналы. Странно, обычно мне не составляло труда отследить искомый объект. Но не в этом случае. Что-то постоянно сбивало концентрацию, не давало определить точное местоположение.

Поисковый кристалл тоже сбоил и раздваивался: то он указывал в направлении Королевской академии артефакторики, то в сторону Лекарского квартала, а дальше сигнал рассеивался. Битых два часа меня водили кругами, не давая продвинуться в поисках. А теперь город окончательно проснулся и заполнился множеством голосов. Отследить один единственный стало невозможно. Тем более я не знал воришку в лицо и не слышал живой голос, это бы стало ценным ориентиром. Вся ситуация дико злила и интриговала.

Злила, потому что два раза я подавал прошение об отставке и получал неизменный отказ. Мой родовой дар был достоянием короны, но я был один и не мог находится сразу в двух местах. И пусть вчера мне удалось предотвратить очередное покушение на короля, я прекрасно понимал, что однажды просто не успею. Сколько пройдет времени, пока капризная удача не изменит Данмарским и не прольется первая кровь? Никто не знал.

В два голоса с Эриком мы просили короля отменить народные гулянья и торжественное шествие королевской гвардии во главе с кронпринцем Эдрианом. Бесполезно. Я понимал, что мы имеем дело с хитрым и опасным противником, затаившимся где-то поблизости. Возможно, в городе или в самом королевском дворце. Последние месяцы интуиция буквально кричала об опасности.

А теперь еще ограбление у меня под самым носом – в моей родовой усадьбе!

Интриговала неожиданная кража тем, что грабитель взял именно старинный семейный артефакт. Драгоценности не имели большой ценности. По незнанию или намеренно? Когда я прибыл на место, наглого вора уже и след простыл.

Плохо было то, что артефакт оказался в рабочем состоянии. Чего никак нельзя было ожидать от этого ветхого, отжившего свой век, допотопного механизма. И он был кем-то недавно активирован. А это значит, что родовая магия пробудилась и стала действовать в обход моим намерениям, против моей воли. Случайность или хитрый расчет?

Мог ли кто-то проникнуть в тайну нашего рода и попытаться, тем самым, воздействовать на меня? Тогда кто его цель: потомок древнего рода Ревенфордов или Карающая длань короля Ингрии?

Наконец, поиск окончательно зашел в тупик, когда я потерял едва наметившуюся связь с вором. Я от души выругался. Время с самого начала играло против меня.

Задержка сигнала о краже в усадьбе отсрочила поиск. Духи предков громко возмущались, ругались, требовали объяснений. Пришлось тратить драгоценное время, чтобы их утихомирить. Странно, что дед отсутствовал, хотя тем самым облегчил мне задачу. С ним бы мы ругались до рассвета.

Потом я объяснялся с прибывшей по вызову городской стражей. Пока выпроваживал стражей правопорядка, обнаружил пропажу родового артефакта. Магия рода вела себя подозрительно – никак не хотела подчиняться, брыкалась и жалила. А когда я, не обнаружив посторонних голосов в ближайшем окружении, обратился к ней за помощью, впервые со дня моего рождения магия мне отказала! Пришлось воспользоваться обычным поисковым кристаллом. И вот результат – добыча ускользнула от меня.

Страшно хотелось виски и спать, причем именно в таком порядке. Но мне не светило ни то, ни другое. Я сплюнул, подошел к ажурной ограде моста.

Столица была усеяна ими: маленькими и большими, короткими и длинными, узкими и широкими. Иначе сообщение между отдельным частями города было бы невозможно, река Лира рассекала город нескончаемыми притоками. Я перегнулся через ограду и уставился на мирно текущий водный поток. Напряжение сразу же стало ослабевать, злость – отступать.

Ночь была веселая, день предстоял сложный и долгий, нужно было успокоиться и собраться с силами. Я остановил городской мобиль и отправился домой. У меня была пара часов в запасе.

Горинс, мой дворецкий, встретил меня с неизменно учтивым выражением лица.

– Доброе утро, сэр! Надеюсь, все прошло успешно?

– Почти, Горинс, почти… Есть что-то срочное?

– Нет, сэр! Прикажете подать завтрак?

– Хорошо бы, друг мой. Ночька была та еще… Но сначала хочу принять ванну.

Я был абсолютно уверен, что в душе Горинс презирает меня и готовится жестоко мстить за несоблюдение правил этикета. Но, видимо, многолетняя служба, преданность нашей семье и мой статус главы тайной службы удерживали его от праведного гнева на молодого хозяина.

Пройдя в купальню, я сбросил одежду, погрузился в воду и блаженно прикрыл глаза. Вода словно искусная любовница нежно льнула ко мне, ласково успокаивала, придавала сил. Всего несколько минут пребывания в родной стихие подарили мне отдых как после долгого глубокого сна. И я снова был бодр и сосредоточен.

Поэтому предательский зов лишь оглушил меня, но не подчинил. Я не сорвался и не побежал со всех ног неизвестно куда. Сознание помутилось, тело напряглось, натянулось как струна, но годы тренировок не прошли даром – разум оставался кристально чистым. Я себя контролировал, хотя и с трудом. Удержаться было практически невозможно, но я смог.

Все случилось за какие-то пару минут, показавшиеся вечностью. Затем губительное притяжение стало ослабевать, пока не отпустило совсем и я не обмяк в остывшей воде. Мышцы подрагивали, как после сильного физического перенапряжения, пот градом струился по лицу, кровь стучала в висках.

Одни резким движение я вытащил себя из воды, исключив возможные повторные попытки. Растираясь полотенцем, я дал себе время прийти в себя, найти привычную точку опоры. Но в голове никак не укладывалось то, что случилось.

Я много раз читал об этом, слушал рассказы отца в детстве, однако, не испытывал на себе. Брачный зов. Водная стихия готова была соединить две половинки одного целого, две жизни – в одну.

Поборов изумление, я ощутил первые признаки разгорающейся внутри бури. Значит украденный артефакт достиг своего адресата, кем бы он ни был. И теперь у меня появился личный враг. Враг, владеющий тайными знаниями, бросивший мне вызов, захвативший нечто намного более ценное для меня и рода Ревенфорд, чем старый артефакт.

Сигнал артефакта-передатчика отвлек меня от размышлений. Подтвердив вызов, я услышал зычный голос Грехема Вуда, начальника городской стражи.

– Сэр, разрешите доложить о результатах поиска драгоценностей покойного лорда Ревенфорда?

Видимо, о поимке вора речи не идет. Ожидаемо.

– Внимательно тебя слушаю, Вуд.

Вуд замялся, это показалось мне подозрительным. Каждый драгоценный камень, хранящийся в нашей семье, имеет особую метку, поэтому отследить пропавший предмет обычно не составляет труда. Особенно для стража правопорядка, имеющего в своем распоряжении поисковый артефакт.

– Вы нашли пропажу?

– Так точно, сэр!

– Почему они еще не доставлены?

Грэхем явно подбирал слова. Вероятно, меня ждал неприятный сюрприз.

– Говорите как есть, Вуд, нечего время тянуть.

– Слушаюсь, сэр! Мы вынуждены подвергнуть их специальной обработке.

– Восстановлением камней займется наш семейный ювелир.

– Да, сэр, безусловно… только…

– Только что, Вуд?

Наступила пауза. Наконец, меня осенило.

– Дело ведь не только в их состоянии, верно?

Вуд нервно сглотнул.

– Где они были, Вуд?

Я услышал, как Грэхем резко втянул ртом воздух, словно собирался нырнуть на глубину, и глухо произнес:

– В городском канализационном стоке, сэр.

Убью, поганца. Найду сам и убью.

Глава 2. Жертвы обстоятельств

Алексия Риверс

Утро выдалось удивительно солнечным, не по-весеннему теплым. Однако погода не стала большей неожиданностью для Алексии, нежели странная, ничем необъяснимая внутренняя нерешительность.

С привычным рабочим портфелем в руках она застыла на пороге скромного профессорского коттеджа, где жила последние пять лет после внезапной кончины родителей, разрываясь между этим уютным домашним гнездышком и родовой усадьбой, требующей ее неустанного внимания.

Природа за порогом дышала ранней зеленой листвой. Столица, раскинувшаяся перед ней во всей своей архитектурной красе, вторила пряным запахом корицы из семейной пекарни напротив и деятельным гулом просыпающейся многоликой разношерстной толпы жителей, мобилей, повозок, домашней скотины и вездесущих туристов.

Томление в груди напомнило Алексии о далеком детстве, когда они с братом забирались в домик на дереве, ложились и терпеливо ждали ночи, зная заранее, что облака скоро рассеются и перед ними раскинется таинственный манящий небесный покров. И если особо повезет, то упадет звезда и можно будет загадать самое заветное желание, которое обязательно сбудется. Алексии довелось два раза проверять на себе – оно действительно сбывалось, ее желание.

Вот и сейчас, смотря на просыпающийся в первых рассветных лучах город, на блестящую водную гладь реки, рассекающей улицы узкими каменными каналами, на поднимающийся над столицей печной дымок, Алексии захотелось бросить все, собрать вещи и поехать в усадьбу. Залезть в домик на дереве и, дождавшись ночи, терпеливо ждать падающую звезду – звезду ее счастливой удачи. Как если бы эта удача ей скоро могла сильно понадобиться.

Но уже через секунду наваждение прошло. Лекси лишь покачала головой, подивившись своим странным порывам. Посмотрев на часы, она отругала себя за глупую сентиментальность, что привела к ненужной задержке, и теперь она выбилась из графика на несколько минут.

Единственным оправданием мог служить ее день рождения – сегодня ей исполнилось тридцать лет. Ровно пять лет как не стало любимых родителей. Возможно в этом вся причина?

Пожав плечами, Лекси перехватила ремень портфеля покрепче, захлопнула входную дверь и уверенно зашагала в сторону виднеющихся в центре города каменных башен Королевской академии Римстока.

Она быстро преодолела разделяющее их расстояние и скрылась в недрах любимой альма-матер. Шагая по знакомым коридорам, Лекси машинально считала повороты и двери аудиторий и кабинетов, дурацкая привычка со времен учебы здесь, отвечала на приветствия коллег и студентов, спешащих на лекции.

У нее выдался свободный час на подготовку. Ректор не настаивал на пребывании своих специалистов в это время в стенах академии, разрешал проводить его дома или в кафе. Но профессор Риверс всегда проводила подготовительный час на работе. Приходила вовремя, минута в минуту, каждый день. И лишь сегодня возникла странная задержка. Поэтому вместо полупустых коридоров ее встретил шумный гомонящий студенческий поток, пришлось прорываться сквозь него.

Сделав последний поворот, Лекси увидела у двери своего кабинета студентку последнего курса Янину Строгову, проходящую выпускную практику под ее началом, надо сказать, весьма успешно проходящую. Выполнив очередное практическое задание, Нина приносила его на проверку и корректировку, и получала следующее.

Всегда собранная, аккуратная, внимательная к деталям, с цепким взглядом светло-зеленых раскосых глаз, удивительно тонкими строгими чертами лица, смуглой бархатистой кожей. Невысокая, но гибкая словно ива. Лекси нравилась Янина, характером она чем-то напоминала ей себя в юности – та же целеустремленность, преданность выбранному делу. Лекси была уверена, что Нина однажды прекрасно впишется в их научное сообщество и громко заявит о себе. Она приветственно улыбнулась девушке.

– Простите, профессор, я пришла раньше срока.

Янина нервно поправила ремень сумки, перекинула длинную каштановую косу за спину. Она не была уверена, что не превысила границы дозволенного – профессор Риверс отличалась педантичностью, и чего греха таить, была помешана на пунктуальности и дисциплине. Опаздывающие на лекции студенты оставлялись за дверью, а потом отрабатывали как целый день пропуска даже несколько минут задержки.

Поэтому, стоя перед дверью в неназначенный час, Нина сомневалась, что ее вообще впустят. Но, кажется, сегодня у профессора было хорошее настроение, значит, повезло.

Профессор Риверс толкнула дверь кабинета и махнула Нине, молча приглашая следовать за ней.

Алексия привычно окинула взглядом свой кабинет: каждый предмет занимал строго ему отведенное место, все четко и аккуратно систематизировано, главное – расставлено и организовано так как ей удобно. Она невольно улыбнулась.

Брат, возвращаясь из очередной археологической экспедиции, вечно пеняет ей, что сестра живет на работе и спит за столом. Впрочем, тут же, смеясь, забавно чешет макушку и признает, что это у них семейное. Сам он буквально днюет и ночует рядом с очередными древними раскопками.

Неприятно кольнуло, что от Алекса не пришло ни весточки, а ведь он всегда поздравляет ее первым. В этом они соревнуются с Эдрианом, каждый год придумывая что-то новое и неожиданное, желая особо ее впечатлить и развеселить.

Размышляя, Лекси присела за стол, указав Нине на стул напротив, достала записную книжку и, найдя запись о посещении Строговой, сделала пометку о прибытии студентки. И только после этого она пригляделась к Нине внимательнее.

С подопечной что-то явно было не так: болезненно бледная, с темными кругами под глазами, она нервно сжимала и разжимала кулаки, теребила металлический кончик замка, да и в ее облике что-то неуловимо изменилось – появилась какая-то незавершенность. Лекси даже показалось, что силуэт студентки двоится.

Она незаметно опустила взгляд на свои руки, сделала вид, что поправляет кольцо-печатку. Снова перевела взгляд на девушку – нет, Нина – это Нина, артефакт-правды не выявил никакой подмены. Значит проблема в самой девушке.

Мысленно перебрав варианты помощи, Лекси пришла к выводу, что не будет вмешиваться, сначала присмотрится. Ведь, в конце концов, с Яниной у них всегда были ровные спокойные рабочие отношения. Несколько раз Лекси пробовала перевести их в разряд дружеских, но получала мягкий, но твердый отказ. Настаивать было не в ее привычках.

Что ж, ей никто не может запретить наблюдать, верно? Кроме того, Нина уже сама пришла, стоит ее выслушать.

Все размышления не заняли и минуты. Лекси постучала кончиком перьевой ручки по столу, привлекая внимание студентки, и не могла не отметить, как Нина вздрогнула, но через секунду пришла в себя, собираясь с мыслями. Что же тебя так тревожит? Лекси решила поддержать девушку и начать разговор первой.

– В соответствии с моими записями вы пришли на две недели раньше срока. Возникли сложности при выполнении последнего задания?

Нина прочистила горло.

– Дело не в этом, профессор, – голос звучал непривычно глухо и нерешительно.

– Вы хорошо себя чувствуете, Янина? Возможно, следует обратиться к лекарю.

– Благодарю, но нет необходимости. Моя подруга – выпускница лекарского корпуса. Она считает, что это просто истощение, нужно больше отдыхать.

– Быть может нам стоит пересмотреть ваше задание, раз вы так устаете? Разделим его на несколько этапов, как вы считаете?

Лекси заметила, как Нина машинально покрутила необычный браслет на левом запястье, прежде чем ответить. Вещица показалась крайне примечательной, хотя бы тем, что Лекси не удалось сходу определить сплав, их которого она была изготовлена.

Наконец, Нина отдернула рукав университетской формы, закрыв браслет от любопытного профессорского взора, резко вскинулась и взглянула прямо и решительно. В глазах девушки отразилась внутренняя борьба. Прошла минута. Раз – и Нина снова закрылась за фасадом сдержанности и ученической вежливости, промолчала.

Так-так, значит откровенности ждать не следует. Интересно. Лекси откинулась на спинку кресла, она была заинтригована и несколько разочарована.

– Профессор, я уже на завершающей стадии, все будет выполнено в срок. Простите, что мой внешний вид ввел вас в заблуждение. Наоборот, я хотела произвести иное впечатление и заинтересовать вас своим встречным предложением.

Лекси кивнула, предлагая продолжить. В ответ Янина вынула из ученической сумки довольно старый потрепанный фолиант, учебник явно давно не переиздавали, и положила перед Лекси, открыв на нужной странице.

Прочитав заглавие, Лекси вопросительно взглянула на девушку. Та поспешила объяснить.

– Помните, вы рассказывали про создание артефактов-меалитов?

– Создание? Янина, мы обсуждали их устройство, да. Однако, я четко дала понять, что в саму структуру артефактов вплетается особое вещество – меалит. А это, если мне не изменяет память, околонаучная тема, не поддерживаемая научным сообществом. До сих пор не удалось доказать само наличие пресловутого меалита. Вы хотите сказать, что забыли теорию?

– Нет, профессор.

– Тогда в чем ваше предложение?

– Я предлагаю поставить эксперимент и применить камень-аркелит вместо меалита. Я хочу сказать, что надеюсь создать образец артефакта-меалита с применением известного и хорошо изученного аркелита вместо так и не определенной субстанции.

Честно говоря, Лекси была слегка ошарашена.

Уже десятки лет ученые пытаются воспроизвести меалит научным путем и пока терпят поражение. Янина же предлагает нечто иное – положиться на привычный знакомый материал.

Лекси почувствовала как мгновенно загорелась этой необычной идеей. Правда, что им мешает просто попробовать?

– Это будет экспериментальная модель, как я понимаю?

Нина подалась вперед, глаза ее горели тем же азартом.

– Что если сделать акцент не на центровом элементе, а положиться на сплав и структуру цепей и ключей механизма артефакта?

– Правильные параметры и соединительные элементы можно искать годами, Нина. Но ваша идея мне нравится. Очень прогрессивный взгляд на механику артефакта. Я позабочусь о том, чтобы ваше предложение дошло до научного сообщества. Вижу, вы выбрали тему для итогового выпускного исследования?

– Да, профессор.

– Прекрасно. Я сама утвержу ее на очередном заседании совета академии. Поздравляю вас. Это будет прекрасная работа. Думаю, нам следует проработать план действий…

В этот момент дверь кабинета открылась настежь. Веселый вихрь пронесся через помещение и, нагло выхватив Лекси из кресла и покружив несколько раз, поставил на пол и крепко обнял.

– С днем рождения, старушка! Не представляешь как я торопился сказать тебе это. Кажется, мой мобиль можно отправлять на свалку.

Алекс, ну конечно. Брат весело рассмеялся. Весь помятый, в дорожной пыли, волосы торчком, со следами от гоночных очков вокруг глаз – как всегда бесшабашный и такой родной.

– Лекс, ну не хмурься. Помнишь, что Мира говорит: морщины появятся. И брат задорно подмигнул Янине. Студентка кажется опешила, многие терялись в его обществе, особенно юные девушки.

– Кто это у тебя тут такой симпатичный?

Надо вмешаться, а то братик мог быть слишком обаятельным.

– Алекс, ты ставишь меня в неудобное положение. Янина, разрешите представить вам моего брата, Александра Риверса, герцога Оршанского.

Нина встала и коротко поклонилась.

– Очень приятно, ваша светлость.

И прежде, чем неугомонный ловелас схватил руку ее подопечной, Лекси удалось встать между ними.

– Янина, предлагаю снова встретиться, как было запланировано, через две недели. Завершите вашу последнюю работу и подготовьте предварительный план по эксперименту.

– Конечно, профессор. Когда его можно занести?

– Завтра было бы прекрасно. Сегодня есть свободные места в лабораторном крыле, могу записать вас.

– Благодарю, профессор.

Девушка забрала со стола фолиант, но задержалась в дверях.

– С днем рождения, профессор Риверс.

– Спасибо, Нина.

Дверь тихо закрылась за студенткой. А все-таки хорошая смена подрастает, Алексия не могла это не отметить.

Алекс развалился в кресле сестры, положив ноги на стол, и хитро смотрел на нее – поддастся на провокацию или промолчит. Они так часто развлекались в детстве. Став взрослыми, сохранили эту традицию – она напоминала им о семье, о том, что они есть друг у друга. Боль потери не ушла, но стала не столь острой.

Лекси направила на Алекса воображаемый пистолет и сделала вид, что выстрелила. Он приложил руку к сердцу, признавая поражение. Они грустно улыбнулись. Алекс посерьезнел, встал и подошел, взял руки сестры в свои.

– Сегодня чудесный день, сестренка, ведь родилась ты. Ты лучшая из людей, Лекс.

Они крепко обнялись.

– А ведь я с подарком. Брат вытащил из кармана куртки маленькую коробочку. Лекси задержала дыхание, гипнотизируя ее. Алекс не выдержал и рассмеялся.

– Видимо, с этого нужно было начинать. Тогда бы ты занялась своими измерениями, а я – той соблазнительной малышкой.

Не обращая внимания на дерзкие слова младшего брата, она выхватила заветную коробочку, вскрыла и у нее на ладони оказался великолепный образец каплевидного камня-аркелита. Достать такой – невероятная удача. Такие формы камней бесценны на рынке артефакторов.

– Ты нашел его! – Лекси кинулась брату на шею.

– Все для тебя, старушка.

– Прощен, за все прощен!

Алексия уже хотела приступить к осмотру камня, но Алекс поймал ее, не дав улизнуть.

– Так-так, прежде чем ты ринешься в свою разлюбезную лабораторную каторгу, пообещай мне обед. И, кстати, Эдди прислал приглашения на бал. Без нас никак.

Лекси с искренним изумлением выпучила глаза на брата. Он подозрительно прищурился в ответ.

– Скажи мне, старушка, ты же не забыла поздравить дядю с днем рождения. Как-то же вы умудрились родиться в один день.

– Боги, дядя Кристиан. – Лекси прикрыла рот ладонью, с ужасом осознавая, что семейный праздник и торжество государственного масштаба совершенно вылетели из ее глупой головы. Алекс озадаченно присвистнул. Сестра прыснула в ответ. И они дружно расхохотались.

– Да, старушка. Хорошо хоть про свой день рождения вспомнила!

– Ты бы мне напомнил, если что!

Отсмеявшись и успокоившись, Алекс засобирался. Брат не мог долго сидеть на одном месте, кроме, разве что, своих археологических ям и палаток.

– Значит, договорились. Я заберу тебя в обеденный перерыв. А сейчас пойду каяться от лица всей нашей бестолковой семьи. Надеюсь, дядя не будет слишком строг. Не переживай, я передам ему как тебе жаль.

Кожаная записная книжка Алексии, с красочным тиснением на переплете, громко стукнулась о закрытую дверь, за ней послышался удаляющийся смех брата. А через минуту звонок известил об окончании первого занятия. Отличный подготовительный час получился, ничего не скажешь.

Реджинальд Ревенфорд

Я кивком приветствовал стражу на входе, широким шагом пересек холл корпуса правопорядка и спустился на подвальный этаж, где располагались камеры с временными заключенными. Эрик уже ждал меня, рядом с ним маячили стражи правопорядка, видимо, для страховки.

– Что-то прояснилось? – я адресовал вопрос Макормаку.

Он как-то тяжело вздохнул. Сразу вспомнилось, что я бросил Эрика в самый разгар допроса, когда пришел сигнал из усадьбы. Значит, он провел тут без отдыха всю ночь и все утро, полдень уже миновал. Нужно отправить его домой на пару часов, вечером мне нужен бодрый глава королевской стражи.

Мы шли вдоль пустых камер к дальней секции, отделенной от остальных помещений тюрьмы крепкой металлической дверью, здесь содержали особо опасных заключенных.

– Порадовать нечем, сэр! Задержанный продолжает настаивать на своей невиновности и рассказывать небылицы.

– Сказки сказкам рознь, Эрик. Иногда сказки становятся кошмарами. Вам ли не знать.

Эрик поморщился, машинально провел по шраму над бровью. Да, зеркало каждый день напоминало, как близок он был к гибели год назад. Он продолжил доклад.

– В этот раз все звучит действительно убедительно. Мужчина утверждает, что четко помнит прогулку по местному рынку. А дальше – пустота. Волшебство какое-то.

Это слово меня неприятно резануло. Что-то слишком много волшебства стало вокруг. Надо бы разобраться, наконец, где истинная магия, а где происки врагов.

– Посмотрим.

Я остановился перед дверью, наблюдая как страж медленно прокручивает ключ в замке. Вчера, сразу после покушения на короля, я был готов разорвать этого жалкого человечка на части. Сегодня я несколько остыл, привел мысли в относительный порядок, насколько это вообще возможно после ночных событий, и готов был слушать.

Камера отлично просматривалась сквозь металлические прутья.

Молодой мужчина сидел на соломе, на полу, подтянув к себе колени и обхватив их руками. Волосы торчали в разные стороны, не лучше той самой соломы. Он остался в одежде королевского слуги, изорванной и в кровавых пятнах. Рядом на полу лежала стопка тюремной одежды, нетронутая.

Когда они вошли, заключенный даже не шелохнулся. Это странное несоответствие между его вчерашними действиями в покоях короля и нынешним поведением вызывало скорее недоумение, чем настороженность.

Смотря на этого тщедушного горе-убийцу хотелось ему верить. Видимо, брачный зов негативно сказывается на моих мозгах. Может ты его еще и без допроса отпустишь, Реджи?

Я мысленно встряхнулся, зашел в камеру и сел на предложенный стражем стул. Эрик встал рядом, сложив руки на груди, стражи замерли снаружи.

– Сэр, позвольте представиться. Реджинальд Ревенфорд, глава тайной службы Его Величества к вашим услугам. И разрешите извиниться за вчерашнее недоразумение. Но вы должны понять, что ситуация, в которой вы оказались, неприятна и необычна.

Я взял в руки листы допросов, переданные Эриком.

– У нас несколько свидетелей готовы подтвердить, что вы кинулись с клинком на своего короля. В их числе и ваш покорный слуга. Вы вольны утверждать обратное. Правовой защитник вам будет предоставлен, мы действуем строго по закону. А значит вас будут судить и, поверьте моему опыту, вы будете признаны виновным. Однако, это покушение – загадка для меня, мистер Брандис. И я искренне хочу вас понять. Вы не поможете мне удовлетворить мое любопытство?

Услышав свое имя, мужчина дернулся, потом обхватил руками голову и снова затих.

– Будем считать это согласием. Итак, вы утверждаете, что отработав положенный трудовой день накануне, то есть за день до покушения, отправились проведать мать. Верно, Мистер Брандис?

– Да, сэр.

– Благодарю за ответ. Продолжим. У матери вы задержались допоздна, не рискнули идти домой и там же заночевали. Правильно?

Мужчина покорно кивнул.

– Хорошо. На следующий день у вас был выходной и вы отправились на ярмарку. Там с вами случилось что-то необъяснимое, по вашим словам. Вы не могли бы ввести меня в курс дела? У коллеги очень мелкий и неровный почерк, сложно читать. Вы меня очень обяжете.

Когда молодой слуга недоверчиво взглянул на меня, я прочитал в его глазах страх и надежду. Что-то неприятно царапнуло внутри. Я видел перед собой дикого зверька, обманутого, загнанного в клетку, но все еще верящего, что его отпустят на свободу.

– Сэр, я помню только крики уличных торговцев, чей-то смех… Мне было так хорошо, радостно… а потом наступила темнота… Стало холодно и страшно… и я… я потерялся, понимаете, сэр… потерял себя… Там было так пусто и холодно… А когда я снова стал собой, я держал в руках этот жуткий нож… и он был весь в крови… Я не помню как он оказался у меня, сэр… Я клянусь, не помню! Вы верите мне, сэр… верите?

Что-то было не так, неправильно. Я сам читал его мысли во время покушения, он непрестанно повторял одно и тоже: убить короля, убить короля, убить короля. Это были слова сумасшедшего, а не хладнокровного убийцы.

Еще никогда чьи-то мысли так сильно не расходились с внешним обликом человека. Его глаза не врали. По крайней мере, он верил в то, что говорил. Его мысли вторили словам – сейчас он говорил правду.

Пока я размышлял, мужчина начал дергаться и раскачиваться из стороны в сторону. Я обратил внимание, что он постоянно чесал себя за левым ухом. Подозвав Эрика, я тихо спросил:

– Вы осматривали его еще раз после покушения?

– Боюсь, нет, сэр.

– Вызовите медика, немедленно.

Эрик вышел. Я попытался привести в чувство нерадивого убийцу.

– Мистер Брандис, успокойтесь. Я вам верю, сэр, верю. Мы обязательно во всем разберемся.

Мужчина не реагировал и продолжал причитать и раскачиваться. Вдруг он резко подскочил и стал бить себя кулаками по голове.

– Опять темнота, сэр, темнота… она внутри… Нет, не получишь, меня не получишь!

И он начал биться головой о ближайшую стену. Стражники с трудом остановили его, повалили на солому, еле удерживая, так он рвался и кричал. Наконец, подоспел Эрик с дежурным лекарем. Мистеру Брандису вкололи успокоительное и снотворное заодно.

Я же ощутил то, чего так ждал последние полгода – магическое воздействие. Явное, неприкрытое, дерзкое. Попался!

Закрыв глаза для большей концентрации, я сосредоточился на силовых потоках и стал искать магические искажения. Они как прорехи в общей энергетической структуре, сквозь них просачивается темная магическая материя. И я увидел черную дыру. Она находилась над головой королевского слуги и, как воронка, затягивала его жизненную энергию, просачивалась в сознание, воздействовала на разум.

Я усилил концентрацию и пробился внутрь темного шара, меня тут же окатило волной жуткого холода и отвратительного зловония, а потом в абсолютной тишине раздалось чье-то злобное шипение.

Прислушавшись, я различил мужской голос, который что-то читал на незнакомом языке. Я ощутил всю силу воздействия чужого разума. Я чувствовал ярость, дикую и жестокую, ничем не сдерживаемую бешеную злобу. На какую-то долю секунды я утратил контроль над своим сознанием и телом. Кажется, это я попался!

Но когда я стал проваливаться в темноту, когда черная бездна стала тянуть ко мне свои липкие щупальца, я услышал зов, благословенный брачный зов. Он вытянул меня обратно, на свет.

Разорвав связь, я потерял след. Но зато обрел новое знание.

Во-первых, темные маги возродились. Предстоит выяснить, насколько многочисленна их каста, где они прячутся и кто их предводитель.

Во-вторых, роковой зов брачного артефакта действует и если я не найду его нынешнюю владелицу, мне предстоит резко поменять свой статус. Главное, не распрощаться с жизнью, если окажется, что артефакт на руке темной магессы.

И, в-третьих, теперь я знаю, как они используют людей в своих целях. И это предстоит прекратить.

– Эрик, посмотрите за левым ухом.

Лекарь Цверк и Эрик взглянули на меня с недоумением. У Эрика было ко мне больше доверия. Подумав, он протянул руку к бессознательному слуге.

Минуту ничего не происходило, потом у главы королевской стражи брови поползли вверх. Он молча взял руку лекаря Цверка, тот быстро нащупал непонятный предмет, вшитый под кожу. Не растерялся, достал из переносного медицинского чемоданчика спирт и лезвие.

Процедура не заняла и нескольких минут, как у меня на ладони оказался миниатюрный артефакт, размером с небольшую пуговицу. От него шли остаточные вибрации темной материи, это и был своего рода передатчик. Мистер Брандис говорил правду, он был невиновен.

Несчастная жертва зловещих обстоятельств. Кто-то воздействовал на него ментально, отдавая приказы.

Янина Строгова

Схема не сходилась, снова. А ведь я пересчитывала уже пять раз. Детали расплывались, двоились, линии чертежа сужались и расширялись, норовя заползти друг на друга и перемешаться.

Я сняла увеличительные очки, устало потерла глаза, их жгло нещадно с самого утра. Пробуждение было тяжелым, сон недолгим, зато реалистичным. Слишком реалистичным. Я сглотнула.

Во сне вода была повсюду – огромный массив, необъятный, безбрежный. Я мягко раскачивалась на ее подводных течениях, на глубине нескольких метров от поверхности, свободно дышала, мне было уютно и тепло. Вода обволакивала и убаюкивала, ластилась как котенок. Рассеянный свет струился сквозь прозрачную толщу воды. Я не боялась, хотя плавать не умела.

Вскоре течение изменилось и я поплыла на его плавных волнах. Поток нес меня, с каждой секундой ускоряясь. Вот я уже с легкостью рассекала изумрудный водный массив, опускаясь все дальше от поверхности, погружаясь все глубже. Вода стала нагреваться, вероятно, мы приближались к цели.

Наконец, я увидела впереди человека. Вокруг его фигуры водные потоки закручивались в круги и спирали, одевая его в водную броню. Этот человек не был здесь гостем, как я, он был хозяином, властителем. Меня охватил трепет. Я ощутила невероятное притяжение, словно мы были двумя магнитами и должны были неизбежно соединиться, слиться в единое целое – так чтобы одно дыхание на двоих, одно сердце, одна душа.

И тут мое собственное сознание, затуманенное и злостно подавленное, пробудилось, вырвалось вперед, вернув контроль над разумом. Какое единение? Это же настоящий плен, ловушка! Ни за что! Сопротивляйся, Нина, давай!

Теперь вода бушевала вокруг, потоки вышибали дух, огромная водная масса давила и пугала. Мужчина создавал мощную водную воронку и я стала тонуть, захлебываться. В груди же разгоралось адское пламя, по телу прошла судорога, я ощутила странную вибрацию в позвоночнике и в каждом суставе – они словно становились крепче, прочнее.

Между вытянутыми ладонями разгорался белый огонь, от него расползались тонкие струи, как жидкий металл, они опутывали меня, одевая в кокон. Я снова смогла дышать. А потом неведомая сила оттолкнула нас друг от друга. Я вылетела на поверхность, сделала жадный вдох и проснулась.

На запястье проклятый браслет оставил красный след как от ожога. Мазь помогла мне от него быстро избавиться. Жаль, только от браслета так просто не отделаться.

Я уже привычно покрутила ненавистное украшение, поправила рукав, осмотрелась.

За дальним угловым столом корпел над лабораторной работой Маркус Пирс, наш местный сердцеед, абсолютно безобидный и бездарный.

У окна делал расчеты Андерс Дагомир. Бретонец, из самого Кинегарда, студент по обмену, весьма талантливый парень, на мой личный вкус, и симпатичный. Правда, наши местные девушки для него пустое место. В их стране приняты ранние помолвки и женятся они только на своих, иностранцев в страну почти не пускают.

Я сделала глубокий вдох. Призрачная женщина предупредила, что эффект от ее помощи будет недолгим. Нужно искать решение. Собственно, оно лежит прямо перед тобой, Нина. Соберись и закончи схему. И я погрузилась в расчеты и измерения.

Спустя час кропотливой работы я завершила схему первого уровня и поняла, что мне катастрофически не хватает теоретической подготовки.

Материала, доступного студентам в академической библиотеке, недостаточно. Мне нужны рукописи научных докладов и теоретических разработок по меалиту за все годы исследований. Значит, нужен пропуск в главную королевскую библиотеку, точнее в ее архив. Надеюсь, куратор мне в этом поможет. И я принялась за составление плана для итоговой исследовательской работы.

Я не сразу поняла, почему стала мерзнуть. Оглянулась на окна – закрыты. А потом левую руку обожгло ледяным холодом, сама рука потяжелела и затекла. Зазвенело в ушах, по телу прокатилась волна судорог, прямо как во сне.

Я успела поймать внимательный и настороженный взгляд Дагомира, а потом меня накрыла тьма.

– Лекарь Рамос, что скажете о моей подопечной?

Голоса раздавались рядом. Кажется, я побила собственный рекорд по потере сознания.

– Обычный голодный обморок, профессор. Хотя я заметила следы сильного истощения. Это случилось со студенткой недавно. Но организм молодой и крепкий, она быстро восстанавливается. А вот, пожалуйста, уже приходим в себя, да, студентка Строгова?

Мне пощупали пульс и положили что-то холодное на лоб.

– Нина, вы хорошо меня слышите?

– Да, профессор.

Я осторожно открыла глаза и вполне ожидаемо обнаружила себя в Лекарском корпусе академии. Надо мной склонилась мой куратор и закономерно хмурилась.

– Как вы себя чувствуете?

Я прислушалась к себе – холод ушел, в голове было пусто, как и в животе. Я вспомнила, что пропустила обед, да и позавтракала чашкой чая и сладкой булочкой.

– Спасибо, уже лучше.

– Вы всех нас напугали, Нина. Андерс Дагомир успел заметить, что вам стало плохо и поймал, не дав удариться головой, а потом принес сюда и позвал меня. Когда вы в последний раз ели?

Мне стало неловко. Кроме Анны, мало кто проявлял заботу обо мне. Я привыкла полагаться только на себя. Я думала, профессор убедится, что со мной все в порядке и уйдет.

Профессор же взяла стул и села рядом.

– Янина, где вы живете?

Вопрос прозвучал неожиданно.

– В общежитии, профессор. Иногда ночую у подруги в Лекарском квартале.

– Ваша подруга сможет забрать вас сейчас?

– Боюсь, нет. Во второй половине дня она работает практикантом в городском госпитале. Да я и не хочу ее тревожить. Мне уже лучше.

Я не понимала почему профессор медлит. Ну упала какая-то студентка в обморок. Не все ли равно? Разве я и она живем не в разных мирах: она – герцогиня и кузина кронпринца, я – простая безродная сирота.

– Понятно.

Профессор помолчала, а потом решительно встала. Я уже хотела поблагодарить ее и попрощаться, но слова застряли в горле, невысказанные.

– Нина, я чувствую свою ответственность за вас и ваше здоровье. Если вы уже в состоянии встать, собирайтесь, вы побудете пока у меня. Мы сообщим вашей подруге, где вас найти и вечером она, надеюсь, заберет вас и оставит у себя в гостях. Вам нужен уход и хороший присмотр в ближайшие дни.

Я не нашлась, что ответить.

– Молчание знак согласия. Значит, вызываем мобиль.

Когда мы подъехали к двухэтажному скромному профессорскому коттеджу, я сильно удивилась. Внутри домик оказался маленьким, но уютным, обставленным с большим вкусом, и таким домашним. Не идущим ни в какое сравнение с родовой усадьбой Ревенфордов, будь она неладна.

Профессор предложила мне располагаться в гостиной, а сама ушла на кухню – заварить чай и разложить печенье по тарелочкам, прислуга в доме не жила, как оказалось. Оставшись одна, я не удержалась и подошла к белоснежному камину, над ним висел групповой портрет: молодая супружеская пара и двое подростков – строгая стройная девочка и озорной шкодливый мальчик.

– Родителей не стало пять лет назад.

Я не заметила как вернулась профессор Риверс.

– Примите мои соболезнования.

– Благодарю. Это было давно. Но я видела, что грусть затаилась в уголках ее губ. Я задумалась, что тяжелее: знать родителей и потерять или не помнить и вечно томиться вопросом «Почему?».

– Садитесь, Нина, вам нужно отдыхать.

Мы расположились в мягких удобных креслах. Профессор подтянула ноги и накрылась пледом. Второй подала мне. Я грела руки о горячую кружку. Мы молчали. Это было дружеское молчание, оно было мне неожиданно приятно.

– Профессор, разрешите спросить, как вы стали артефактором?

– Я им не становилась, а родилась. Так говорили родители.

– А они…?

– Нет, они были археологами. Брат пошел по их стопам. А я вот с самого детства портила все механизмы в доме, пытаясь понять из чего они сделаны и что у них внутри. Пока не добралась до маминой любимой музыкальной шкатулки.

– И что случилось?

– О, страшный скандал с битьем посуды и отсылкой меня на обучение в женскую гимназию на полный пансион.

– А там вы перестали разбирать вещи на части?

– Что вы, только вошла во вкус. А когда мамушка поняла, что леди из меня не выйдет, родители вернули меня домой, организовали мне личную лабораторию и вызвали лучшего преподавателя из академии, мастера Шилиаса. Он был очень терпеливым человеком.

Мы говорили и говорили и на душе у меня становилось легче, словно давний груз, мешающий дышать полной грудью, наконец, исчезал.

Впервые за долгие годы сиротского детства и непростого времени юности я задумалась – так ли оправдана моя ненависть к высокородным. Ведь вот сидит передо мной представитель самого высокого дворянского происхождения, племянница короля, но я не вижу ни высокомерия, ни заносчивости, ни развращенности. Наоборот, молодая дворянка трудится на профессорской должности, которую, безусловно, заработала своим умом и талантом, возится со студентами, живет в простом коттедже.

Я поняла, что всегда уважала профессора. Но сегодня я еще и прониклась к ней искренним доверием и благодарностью.

Я кое-что осознала – человека нужно судить только по его поступкам, а не по происхождению. Мелькнула неприятная мысль, что я постоянно пытаюсь доказать высокородным снобам, что я чего-то стою, не смотря на безродное прошлое. Но при этом, как оказалось, отказываю действительно честным и порядочным людям в их праве на достойную жизнь из-за их высокого положения в обществе. А ведь они такие же люди, которые тоже теряют близких и так же горюют по ним.

Незаметно день подошел к концу и в дверь постучали.

– Что-то мы разговорились.

– Разрешите я открою.

На пороге стояла Анна в форме медицинской сестры. Она вопросительно взглянула на меня. Я знаками показала, что в порядке.

– Профессор Риверс, моя подруга Анна Брендинг.

– Очень приятно, Анна.

– Взаимно, профессор Риверс. Я столько хорошего слышала о вас от Янины, рада познакомиться.

Я сделала большие глаза. Но профессор лишь рассмеялась, глядя на мою пантомиму.

– Тогда приглашаю вас обеих на праздник Единения в следующую декаду.

– Благодарю, профессор.

Анна радостно кивнула, тоже принимая приглашение. Честно говоря, мне хотелось остаться. По спине побежали мурашки. Странно.

– Желаю вам чудесно провести время на балу, профессор.

– Спасибо, Нина. Как вы себя чувствуете?

– Прекрасно, благодаря вам. Хорошего вечера.

Алексия Риверс

Алексия с улыбкой проводила девушек. Все-таки в Нине она не ошиблась. Теперь она точно знала, кому предложит должность младшего лаборанта. Янина будет работать в ее команде, если согласится.

Оставался еще час до прихода модистки и горничной, вызванных по случаю бала, сегодня Лекси понадобится их помощь. Алекс заберет ее ровно в девять. Лекси снова села в кресло, достала томик стихов любимого поэта и позволила себе забыться.

Не прошло и получаса, как световой кристалл моргнул несколько раз и погас.

Алексия сняла очки, отложила книгу и выглянула в окно. Ранние вечерние сумерки тихо накрывали город, на небосводе загорались звезды, но их сияние сегодня меркло на фоне богато украшенной столицы.

Римсток был расцвечен яркими огнями – каждый квартал нарядился в свой цвет: белый, золотистый, зеленый, голубой, красный, синий, оранжевый. Город активно готовился к вечерним празднованиям. Лекси зажгла портативный светоч-призму, тот хоть и слабо, но смог осветить кабинет.

Поставив призму на стол, она подошла к погасшему кристаллу и, ловко выдернув его из подставки, аккуратно перенесла на письменный стол, достала сосуд для подзарядки и опустила в него потускневший кристалл. Подождала пару минут – кристалл не думал разгораться, но продолжал тихо блекло тлеть.

Вскоре появились странная вибрация и гудение, они нарастали. Световой кристалл начал пульсировать, это было похоже на сердечный ритм.

Профессор Королевской академии Римстока Алексия Риверс не к месту порадовалась, что дома она была одна и никто не стал свидетелем ее искреннего изумления. Десятилетие исследований, научных открытий и практики сейчас не могли помочь ей сделать четкий логически верный вывод. Творилось непонятно что!

Между тем пульсация резко усилилась, как и вибрация.

Лекси не знала, что ее заставило в ту последнюю секунду укрыться за массивным креслом, она только успела прикрыть глаза и активировать артефакт-защиты, как раздался взрыв.

Ослепительная вспышка белого света разлилась по комнате. Ударная волна прокатилась по стенам, полу и потолку, вокруг затрещало и загромыхало, что-то тяжелое упало на голову и женщина потеряла сознание.

Янина Строгова

Взявшись под руки, мы, не сговариваясь, решили завернуть на фестиваль на центральной площади неподалеку.

Анна собирала коллекцию деревянных лошадок, могла ездить за изделиями в близлежащие города и деревни. А сегодня, к ее радости, мастера-ремесленники собрались в одном месте со всей страны. Чувствую, она не уйдет с пустыми руками.

Внутреннее напряжение нарастало. Вокруг меня веселились люди, шумела праздничная толпа, готовилась выступать известная музыкальная группа, а я не могла отделаться от ощущения скорой беды.

Когда прозвучал взрыв, одновременно с другой стороны взорвались фейерверки, поэтому я не сразу поняла, что случилось. Сначала до нас дошла остаточная силовая волна, задребезжали стекла в соседних домах, а потом я увидела черный дым над Цветочным кварталом. И все поняла. Помню, успела крикнуть Анне, чтобы она звала на помощь. И я побежала.

Я долетела за несколько минут и ужаснулась от того, что увидела.

Дом превратился в страшные обгоревшие развалины, крыша частично провалилась, дверь сорвало с петель и отнесло на несколько метров в сторону. Вместо коттеджа зияла черная дыра.

Это был продуманный, точечный удар. В соседних домах выбило стекла, но они не пострадали. Я ринулась внутрь.

Я понимала, что в любой момент балки могли окончательно обвалиться, но не могла поступить иначе. Я увидела узкий лаз, предположительно он вел к камину. Ушла ли профессор на верхний этаж или осталась на первом? Нужно было рискнуть.

Уже аккуратно пролезая внутрь, я услышала вой сирены, вокруг дома стали собираться люди. Помощь была уже близко, но речь могла идти о минутах.

Где же эти бестолковые призраки, когда они так нужны? Я ползла и звала, но они не откликались. Видимо, наложив свое заклятье, они истощили последние силы или сам браслет удерживал их. Неважно, главное, рассчитывать придется только на себя.

Покореженный дом скрипел и стонал, я двигалась как можно осторожнее, внимательно выбирала, куда ставить руку или колено, что весьма задерживало мое продвижение.

Пройдя половину опасного пути, надышавшись гарью, отчаянно кашляя, я увидела что-то белое. Это были остатки того самого кресла, в котором я так уютно сидела меньше часа назад. Сверху на кресло навалилась часть каменной стены, а под ним я с ужасом обнаружила профессора Риверс.

Боги, она еще была в сознании! Да ее должно было раздавить насмерть, а она с трудом, но дышит. Так, Нина, потом будешь задавать вопросы.

Я слышала голоса, это спасатели начали разбирать завалы. Ох, лучше бы вы этого не делали. Балки и так еле держались, а теперь зашатались и могли завалить нас в любой момент. Я подлезла под кусок стены, попыталась его сдвинуть, чтобы освободить профессора.

И вдруг болтающаяся балка обвалилась.

Все случилось молниеносно – браслет обжег мне запястье, дальше пошла цепная реакция: мощная судорога прошла от макушки до ступней, дикая боль в костях и позвоночнике и ощущение второй кожи, покрывающей каждый миллиметр моего тела.

И когда балка все же опустилась на нас – я ее удержала, я своими руками держала тяжелую металлическую балку! Мне понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Помогла профессор, она наблюдала за мной все это время.

– Бросайте, Нина.

Я еле различила слова. И последовала совету. Потом я схватилась за кусок каменной стены и снова легко оттолкнула его. Наконец, подняв кресло, я окончательно освободила профессора.

Она дышала с огромным трудом, я слышала хрипы и булькание в грудной клетке. Профессор закашлялась и изо рта вытекла струйка алой крови.

Я слышала голоса спасателей, они приближались.

– Держитесь, профессор. Помощь уже близко.

Она приподняла руку и поманила меня ближе.

– Нина… вы были правы…

Она сильно закашлялась.

– Прошу вас молчите, берегите силы.

– Вы … правы, это меалит, Нина… А вы – хранитель… помните легенду?

– Какую легенду?

Профессор тихо прошептала.

– О Хранителе Меча…

Спасатели приказали мне спешно покинуть здание, а я стояла как пораженная, не двигаясь с места. Тогда меня силой вывели наружу и первой я увидела Анну, она крепко обняла меня. А потом я увидела его, Реджинальда Ревенфорда.

Я задержала дыхание, готовясь к худшему, но он даже не взглянул на меня. Ревенфорд руководил операцией по спасению члена королевской семьи.

Профессора аккуратно вынесли из разрушенного здания и бережно поместили в медмобиль королевской службы. Машина плавно тронулась и стала медленно удаляться в сторону королевского дворца. Ревенфорд последовал за ней.

Я сидела на ступеньках соседнего дома, а вокруг суетились стражи правопорядка. Анна заставила меня выпить горькое лекарство, укрыла пледом, обняла, утешая. Тщетно я пыталась согреться, сердце набатом стучало в висках, а в голове неотступно крутилась одна и та же мысль.

«Она сказала, это меалит, а я Хранитель Меча».

Мне конец.

Часть 2. На острие меча

Эрик Макормак

В комнате стоял полумрак, в воздухе витал чувственный аромат жасмина. Ее шелковистые волосы и гибкое прекрасное тело дурманяще пахли им, вся она была такой же пьянящей и сладкой как этот дивный цветок. Леди Тамира, Мира.

Эрик жадно прильнул к пульсирующей жилке на шее, Мира с готовностью выгнулась ему навстречу, провела пальцами вдоль позвоночника вниз, нетерпеливо дернула пряжку ремня. Полы ее халаты разошлись и Эрика захлестнула жаркая волна, на миг перехватило дыхание от восхитительного зрелища. Особенно от осознания его власти и ее мягкой податливости. Его поцелуи становились более ненасытными, жадными, обжигающими.

О, как же он хорошо изучил каждый сантиметр этого пленительного тела за месяцы их тайных встреч.

Их страсть всегда была дикой, яростной и горячей. Вот и сейчас тела сплелись и привычно подчинились единому сладостному ритму. Ее непослушные локоны цвета воронова крыла разметались по подушке. Стук его сердца заглушал ее тихие стоны. Приглушенный шепот, шорох простыней и обжигающее дыхание на двоих. Мира больно впилась острыми ногтями в жарком порыве, отвечая как всегда пылко и самозабвенно.

Потом они медленно приходили в себя, лениво лаская друг друга. Мира лишь накинула кружевной халат, не сильно скрываясь. Такой она и нравилась Эрику – дерзкая, открытая, своенравная, леди и дикарка в одном лице. Яркая, темпераментная и жутко ненасытная. Он догадывался, что далеко не единственный любовник у леди Тамиры Арментроут, самой известной светской львицы столицы. Но его это устраивало.

Закинув руки за голову, он слушал последние сплетни высшего светского общества и наслаждался временем, отведенным только ему.

У Миры был удивительно глубокий волнующий голос с легкой хрипотцой. Голос сказочной сирены. Ему всегда казалось, что именно своим бархатистым голосом леди Тамира Арментроут его и заворожила. Но это была не вся правда.

Они встретились почти год назад. Она – хозяйка Звездногобала и он – искалеченный, полуживой, преданный страж. Эрик знал, что обязан Мире своим выздоровлением, пусть не физическим, нет. Впрочем, то, что однажды сломалось внутри, Мира смогла починить. Хотя Эрик понимал, что это была лишь малая часть его покореженной души. Но и за это он был благодарен.

Чьи-то ловкие пальчики пробежались от бедра до плеча, ласково погладили по груди и больно ущипнули.

– Мне следует оскорбиться, раз мое общество не прельщает тебя так, как сонные грезы?

Эрик вскинулся, отряхнулся, потер глаза и взглянул виновато в ответ. Мира, удобно устроившись на мягких подушках, курила папиросу через длинный серебряный мундштук. Она игриво выпустила несколько дымных колец в его сторону.

– Тяжелый день?

– Тяжелая жизнь. Ты знаешь, что травишь свое прекрасное тело ядом, правда?

Мира лишь криво улыбнулась. На секунду что-то темное мелькнула в ее карих глазах, по лицу словно пробежала тень, а черты заострились. Но вот взгляд прояснился и Эрик решил, что ему показалось.

Видимо, сказывается бессонная ночь. А впереди еще более сложный вечер – королевский бал, открытие сезона. А он, вместо того, чтобы воспользоваться предложенным Ревенфордом шансом отдохнуть, предпочел расслабиться в умелых руках великосветской любовницы. Очень умно Эрик, ничего не скажешь.

Сработал артефакт-передатчик. Эрик отошел к окну спальни и принял вызов от Грехема Вуда.

– Шеф, срочные сообщения от глав служб правопорядка других округов.

– В чем дело, Вуд?

– Взрывы, шеф, в домах мастеров-артефакторов. По моим подсчетам – несколько сотен. По всей стране.

Эрик подобрался.

– Пострадавшие?

Грехем запнулся, но через минуту продолжил.

– Погибли на месте, сэр. Многие артефакторы были с семьями…

Эрик почувствовал, как волосы зашевелились у него на затылке.

Вуд продолжал говорить, перечислять данные, обрисовывать ситуацию, а Эрик просто застыл. В голове крутилась одна только фраза: взрывы, несколько сотен. Голос Грехема продолжал монотонно гудеть в голове.

Эрик растерянно повернулся и увидел, что за время его разговора Мира уже успела полностью привести себя в порядок, стояла и натягивала перчатки. Платье изумительно подчеркивало ее стройную талию, юбка струилась красивыми волнами. Такая привычная картина. Как уложить в голове то, что несколько сотен человек недавно простились с жизнью. А ведь среди них были и женщины, и дети.

Поймав его взгляд, Мира замерла и нахмурилась.

– Что прикажете, шеф?

Эрик помолчал, собираясь с мыслями.

– Подготовь полный отчет о потерях: имена и фамилии, количество погибших, необходимая помощь. Я скоро буду в управлении.

Он завершил вызов и встал, прислонившись лбом к холодному стеклу. Мира подошла и молча положила руку ему на плечо, сжала. Стало легче дышать. Он накрыл ее ладонь своей.

Каждый раз, как он слышит про взрыв, его замораживает изнутри, а к горлу подступает ком. Тогда тоже произошел взрыв. Взлетел на воздух их дом, а его сердце взорвалось в груди.

– Эй, бравый мой страж!

Мира мягко повернула его к себе и поцеловала, уткнулась лбом в его плечо. Он почувствовал, как боль отступает, оцепенение проходит, и вскоре пришел в себя. И как раз вовремя.

Городской особняк Арментроутов, где они сейчас и находились, располагался в самом сердце Римстока. Поэтому взрыв в Цветочном квартале им удалось увидеть своими глазами.

Красно-белый луч осветил на несколько мгновений вечернее небо, прозвучал хлопок и силовая волна выбила входную дверь дома напротив, черепичная крыша стала крошиться, а стены заваливаться внутрь. А потом волна дошла до них и разбила оконное стекло вдребезги. Эрик только и успел встать между летящими осколками и Мирой. И, кажется, его нашпиговало как праздничного гуся.

Янина Строгова

Красивая фарфоровая статуэтка сделала несколько разворотов в воздухе, прежде чем со звонким шлепком вписаться в стену гостевой спальни и разлететься на множество мелких осколков. Один из них больно оцарапал мне правую щеку. Это привело меня в чувство. Я закрыла лицо руками и гулко застонала. Анна убьет меня, превратит в поломанную мной же статуэтку и поставит вместо нее.

«Зачем так расстраиваться…все же отлично получилось»

«Видимо, у юной леди, Гектор, иное мнение на сей счет»

У юной леди есть только один вопрос на этот счет. Как я во все это вляпалась?

Перед глазами до сих пор стояла картина разрушенного коттеджа, еще недавно такого уютного и гостеприимного, и бледное лицо профессора Риверс, которая, возможно, прямо сейчас борется за свою жизнь. Внезапная трагедия показала, как стала дорога мне профессор за эти последние месяцы. Мысль о том, что больше может не быть наших отчетных встреч и совместных обсуждений была невыносима.

Последний час я прокручивала в голове события этого вечера буквально по минутам. И задавалась вопросами. Как профессор выжила, ведь она находилась в эпицентре взрыва? Причем здесь меалит? Кто посягнул на жизнь племянницы короля Ингрии? Наконец, как со всем этим связана легенда о Хранителе Меча?

Предположение профессора обо мне, сделанное в состоянии явного шока и под воздействием сильной боли, я, поразмыслив, отмела как невероятное и не поддающееся логическому объяснению. Очевидно, та балка просто была сделана из дерева, а не из металла. И, скорее всего, сильно подгнила и была полая внутри, поэтому так легко отломилась и я смогла ее удержать. С каменной кладкой просто повезло – та, видимо, начала рассыпаться. Но с легендой, безусловно, следует ознакомиться более подробно. Так, с этим разобрались.

«Ни единого правильного вывода я не услышал, юная леди. Так что вряд ли».

Я с усилием отняла руки от лица и, подняв голову, встретилась с насмешливым взглядом призрака. Старик удобно расположился в кресле напротив, положив ногу на ногу, и с явным удовольствием наблюдал за моими метаниями. Неприятно кольнуло внутри осознание, что не только я могу слышать их мысли, но и они – слышат мои! Как бы дико и антинаучно это ни звучало.

Призрачные фигуры женщин застыли у широкого окна гостевой спальни, спиной ко мне. Они мерцали и просвечивались, сквозь них я различала силуэты деревьев у дома. Переведя взгляд обратно на противного старика и сравнив, я поняла, что он казался плотнее и даже живее, тело не выглядело таким же легким и воздушным как у женщин. Интересный эффект. Захотелось протянуть руку и попытаться пощупать. Нина, о чем ты думаешь?! Приди в себя!

Я выпрямилась и, скрестив руки, посмотрела на призрака в упор.

– О чем вы говорите? Кто вы? Что вам от меня нужно?

Не сдержавшись – было до безумия любопытно – я поинтересовалась.

– Как вы вообще существуете?

«Мы лишь сгустки энергии, девочка. Остаточный силовой эффект».

Как на иноземном языке объяснил – понятнее не стало. Призрак усмехнулся. Затем вытянул обе ладони перед собой и я увидела как между ними появился крошечный синий сгусток света, он стал быстро разрастаться, пульсировать и сиять, как настоящий кристалл. Что-то внутри меня щелкнуло, какой-то важный пазл встал на место.

– Это же меалит, верно? – с надеждой взглянула на призрачного собеседника.

«Не совсем. Это живая энергия. Меалит же эфир, концентрация магической силы, проявленная на физическом плане». И старик взмахом руки рассеял светящийся шар.

– То есть меалит можно потрогать?

«Верно. Это вязкая субстанция, без запаха, похожа на жидкую мазь».

Я нетерпеливо подалась вперед. Беседа неожиданно становилась интересной, если не брать во внимание, что я беседую с призраками, конечно.

– Вы знаете, что случилось в доме профессора Риверс?

Старик и старшая из женщин напряженно переглянулись. Затем женщина подошла к боковому светильнику и выразительно указала мне на кристалл аркелита в центре. Я лишь недоуменно нахмурилась. Причем здесь аркелит? Старик уже привычно поймал мою мысль.

«Да не сам аркелит, девочка. Он-то сработал как зарядный механизм. А капля меалита стала детонатором, тем самым вызвав взрыв».

Я похолодела от своей догадки.

– Значит, меалит был помещен внутрь кристалла аркелита?

«Верно. И сработал по чье-то злой воле в нужный момент».

– Но это же бомба замедленного действия? Кто мог сделать подобный механизм? Артефакторам такое вряд ли под силу…

Не усидев на месте, я подскочила и стала мерить шагами комнату. В голове не укладывалось, что кто-то действовал столь продуманно и даже изощренно. Стоп. Получается, кто-то на самом деле покушался на жизнь профессора.

Задумавшись, я привычно покрутила браслет на запястье. И кое-что вспомнив, вернулась на прежнее место. Женщины к тому моменту переместились ближе к старику, встав позади кресла, и замерли словно призрачная стража.

Я наклонилась вперед, старик ответил мне прямым внимательным взглядом. Я пристально всмотрелась в его лицо и сразу же заметила знакомые черты. Мои размышления вызвали у гостя улыбку и я решилась сделать предположение.

– Вы Ревенфорд.

«Догадалась, наконец. Гектор Ревенфорд к вашим услугам, леди». Старик сделал шутливый поклон, больше похожий на издевательский.

Я молча вытянула левую руку вперед и потрясла браслетом.

– Ваших рук дело?

Старый граф лишь вопросительно приподнял брови. Я продолжила допрос.

– Зачем вы надели его на меня? Если это тот самый артефакт, то как он поменял форму?

Молчание затягивалось, а я, увы, не всегда отличалась терпением.

– Я артефактор, милорд. И я обещаю вам, что найду способ снять это жуткое украшение. Вы втравили меня в большие неприятности. Ваш многоуважаемый наследник гоняется за мной по всему городу.

«У тебя опасная профессия, девочка. Но не волнуйся, сейчас Реджинальду нет до тебя дела. Верно, Лавиния?»

Старшая гостья лишь кивнула. А вот младшая оказалась более словоохотливой.

«Филиппа Ревенфорд, госпожа Строгова. Рада знакомству». И она так приветливо и открыто улыбнулась мне, что я, признаться, слегка опешила. Значит, до сих пор девушка молчала не из скромности или каких-то опасений. Было приятно получить неожиданную поддержку.

– И я рада знакомству, Филиппа.

Не стесняясь более, Филиппа присела рядом со мной и тут же огорошила меня неожиданным признанием.

«Янина, вы просто красавица. Хочу, чтобы вы знали, я буду счастлива назвать вас сестрой».

Ее слова меня скорее насторожили, чем порадовали. Призрачные гости явно что-то недоговаривали.

«Филиппа, ты торопишь события и смущаешь девушку».

Старшая родственница поспешила сгладить ситуацию.

Леди Лавиния Ревенфорд явно была ярым приверженцем традиций и правил этикета при жизни и, видимо, в посмертии вряд ли что-то изменилось.

«Госпожа Строгова, мы готовы взять на себя ответственность за ситуацию с артефактом. Действительно, мы воспользовались представленным шансом сбежать из ненавистной усадьбы, в которой нас держали словно пленников».

Старый лорд перехватил инициативу у Лавинии.

«Вот уже несколько десятков лет мы сидим в заточении в этих ужасных стенах, девочка, привязанные к древнему артефакту. И нет никакой надежды на упокоение. Нашему бессовестному родственнику выгодно держать нас в призрачном состоянии. Так он питает свою жизненную силу и становится сильнее. О нас он и не думает».

Лорд сокрушенно потряс головой, а леди Лавиния тяжело вздохнула. Я заметила, что Филиппа недоуменно переводила взгляд с одного родственника на другого, пока те говорили, а потом попыталась вставить хоть слово, но лорд выставил ладонь вперед в предупреждающем жесте. И девушка промолчала.

Лорд же доверительно сообщил мне.

«Вы наша последняя надежда, Янина».

И прозвучало это как-то двусмысленно, с явным подтекстом. Мне никак не удавалось ухватиться за ускользающую мысль, поведение почивших Ревенфордов было мне, мягко говоря, непонятно и подозрительно. Впрочем, здесь намечалась сделка, а договариваться жизнь меня научила.

«Рад, что не разочаровался в тебе, девочка».

А вот с чтением мыслей надо что-то делать, нет никакого желания быть открытой книгой для посторонних людей.

«Не беспокойся, пока только мы трое слышим тебя. И, если пожелаешь, готовы научить работать с мыслеформами и собственным разумом. На определенных условиях, конечно».

Лорд явно был ловким дельцом при жизни. Я подавила возмущение, рвущееся наружу, собственно, именно я залезла в чужой дом непрошеной гостьей, и глубоко задумалась. Что вообще могут дать призраки? Они же нематериальны.

«Юная леди, я предлагаю вам львиную долю своего наследства. Это большие деньги. И я сообщу вам место, где они были спрятаны мной еще при жизни, после того как вы переступите порог святилища Двух Богов. Поверьте, на эти средства вы сможете не только купить обновки вашим сиротам, но выкупить весь приют, став его хозяйкой».

Таких выгодных предложений мне еще никогда не делали за всю мою недолгую жизнь. А я не вчера появилась на свет. Где-то в словах старого лорда прятался подвох.

– Что конкретно вы от меня хотите?

У старика подозрительно загорелись глаза. Я почувствовала себя глупой овцой, которая послушно надевает и затягивает петлю у себя на шее. И нервно сглотнула, предчувствую, что ответ мне вряд ли понравится. Лорд аж потирал прозрачные руки от нетерпения.

«Мы просим тебя оставить артефакт у себя, для лучшей сохранности. Обязуемся беречь тебя от Реджинальда. Отвези артефакт в главный храмовый комплекс в Лириду и сделка наша будет считаться исполненной. Ты получишь деньги и избавишься от нашего присутствия. Мы же получим долгожданную свободу».

Я не смогла сдержать возглас удивления.

– Вы посылаете меня в Иль-Шинар? Это же другой край света! Да и кто меня вообще пустит в чужую страну? Это невозможно.

Старик недоверчиво сощурился, по мне словно прошлись лучами артефакта-визионера, просканировав насквозь. Потом он задумался на несколько минут. Наконец, лорд заметно расслабился, решив что-то для себя, и повернулся к леди Лавинии.

«Ты была права, Ливи, она непосвященная». Та лишь склонила голову, подтверждая непонятный для меня вывод, и вопросительно приподняла бровь.

«Что ты предлагаешь, Гектор?»

«Обучение. Что же это за Хранитель Меча, который не владеет своей истинной силой».

Услышав о знакомой легенде из уст призрака, я насторожилась. Тут же вернулись грустные воспоминания о профессоре Риверс, это ведь она в первый раз напомнила мне о Хранителе Меча.

– Что вы знаете об этой легенде? И почему называете меня Хранителем? Значит, магия существует?

– С кем ты говоришь, Нина?

Я подскочила от неожиданности. На пороге спальни стояла Анна и хмурилась. Она все еще была в форме медицинской сестры, так как, отправив меня домой, осталась на месте происшествия и помогала раненным.

Я замешкалась с ответом.

Анна обвела комнату настороженным взглядом и остановилась, зацепившись за мелкие осколки на полу, укоризненно посмотрела на меня. И мне стало стыдно, словно я была бестолковым ребенком, неудачно поигравшим с маминой любимой статуэткой. Я уже хотела извиниться, когда слабая вибрация воздуха заставила меня замереть и прислушаться.

Сначала это были лишь обрывки фраз, потом я различила отдельные слова и, наконец, я отчетливо услышала целое высказывание.

«Нина, Нина, что же с тобой происходит, подруга? И как мне тебе помочь, если ты не делишься со мной, ничего не говоришь…»

– Нина, давай поговорим. Меня беспокоит твое состояние.

Анна подошла и взяла меня за руки, мы присели на диван. Она так участливо смотрела на меня, так ласково и тактично пыталась помочь. В этом была вся Анна Брендинг, всю себя она отдавала людям, часто забывая о собственных желаниях.

«Видимо, профессор Риверс стала важна для Нины больше, чем я думала. Как же мне ей сказать?»

Я похолодела от ужасного предчувствия. Боги, путь я стала слышать чужие мысли, лишь бы профессор выжила.

– Ты что-то знаешь о профессоре Риверс, Анна? С ней все в порядке?

Анна удивленно посмотрела на меня.

– Я как раз хотела предупредить тебя, чтобы ты готовилась к худшему. Мне очень не хочется быть вестником несчастья. Но по словам коллег, шансы профессора невелики.

Подруга участливо обняла меня.

«Лекари были бы намного полезнее и работали эффективнее, если бы полагались не только на достижения науки и артефакторики, а воспользовались мощью стихий. Помощь целительной магии не помешает».

Я скосила глаза на кресло. Старый лорд сидел на прежнем место, откинувшись на спинку и прикрыв глаза. Я видела цветную обивку кресла, просвечивающую сквозь него. Обведя глазами комнату, я обнаружила леди Лавинию снова стоящей у окна и задумчиво взирающей на нас с Анной. Филиппа же, уступив место, просто встала рядом, всем своим видом выражая сочувствие.

Я уже открыла рот, чтобы переспросить старика, но быстро его захлопнула, представив как буду выглядеть со стороны. Так, подождите, нет смысла что-то проговаривать вслух, верно? Я вопросительно взглянула в сторону призрачного гостя и получила подтверждающий мою догадку кивок. Кажется, кто-то стал более благосклонен к простой воровке.

Лорд на секунду открыл правый глаз, пренебрежительно фыркнул и отвернулся.

«Молчит, ничего не говорит… Опять закрылась в своей раковине и будет страдать молча, в одиночестве. Нужно ее как-то расшевелить…».

Милая, Анна. Столько заботы и нежности я ощутила в мыслях подруги, что вдруг поняла – Анна единственный человек на свете, который не осудит, по крайней мере, хотя бы попытается понять и помочь. Ей я могу довериться, открыться. И я решила рискнуть.

– Анна, мне нужна твоя помощь и дружеский совет.

По мере рассказа я видела сначала недоумение (у Анны очень выразительная мимика), когда я описывала свою ночную вылазку, потом настороженность при моих словах о старинном артефакте и высокородных призраках, сменившуюся недоверием, когда я сообщила о мнении профессора Риверс о меалите и Хранителе Меча и о моем новоприобретенном умении читать мысли.

Говоря, я бурно жестикулировала, вставала и садилась, ходила по спальне, а закончив, я почувствовала такое сильное облегчение, что села на диван и, наконец, расслабилась и отпустила все напряжение последних суток. Сразу захотелось свернуться клубочком и заснуть глубоким спокойным сном.

Несколько минут в комнате стояла оглушительная тишина. Видимо, Анна была так поражена моими внезапными откровениями, что ни о чем не думала, я считывала только яркие эмоции, бурлящие внутри нее. Даже призраки молчали.

– Ты знаешь, у меня есть удобный подвал. Если ты его правильно оборудуешь и укрепишь артефактами, он станет прекрасным хранилищем конфискованных тобой вещей.

Я вскинулась. Анна смотрела открыто, в ее глазах я читала сомнение, но там было и доверие.

– Почему не призналась раньше? «Я всегда поддержу тебя, глупая…»

Я покаянно вздохнула, порывисто обняла подругу в ответ. Как же мне не хватало твоей рассудительности и дружеского плеча.

«Какая прелесть…»

«Филиппа, ты мешаешь, лучше помолчи…»

«А время-то уходит, девочка. И ты бы проверила все кристаллы в доме на наличие в них меалита. Обниматься потом будете».

Я напряглась. Захотелось немедленно осмотреть все артефакты в доме. Анна словно что-то почувствовала.

– Они еще здесь, в этой комнате?

Я кивнула, подтверждая. Анна поежилась, непроизвольно обвела глазами спальню, но, разумеется, никого не увидела, сокрушенно покачала головой.

– Сложно к такому привыкнуть. Ох, и сослужила же ты себе добрую службу, ничего не скажешь, Нина!

Потом пристально посмотрела мне в глаза и мысленно спросила.

«Призраки могут слышать мои мысли?»

– К сожалению, да.

Анна удивленно вскрикнула, поспешно прикрыв рот ладошкой. Я только развела руками.

– Что поделаешь, Ань. Вероятно, теперь это моя временная реальность, пока я не избавлюсь от браслета.

– Предложенные условия сделки впечатляют. Все это слишком подозрительно.

Говоря «подозрительно», подруга намеренно повернулась в сторону пустой для нее комнаты. Я улыбнулась, но веселье быстро сменилось обеспокоенностью.

– Старый лорд Ревенфорд предупреждает об опасности распространения меалита. Возможно, что в кристалле аркелита в коттедже профессора был именно меалит, он и стал причиной взрыва. Профессор догадалась первая и успела шепнуть мне, когда была еще в сознании.

– Боги всемогущие, Нина! Тогда это бы могло объяснить трагедию с артефакторами, потрясшую всю страну. Ведь профессор тоже артефактор!

Я была озадачена.

– О чем ты говоришь, Анна?

«Совсем твои призраки тебе голову заморочили!» – даже мысленно она была возмущена.

– Об этом мальчишки-курьеры кричат на каждом углу битый час.

Анна достала из кармана формы сложенный листок, это оказался новостной листок, и он пестрел ужасными заголовками и устрашающими изображениями разрушенных и полуразрушенных домов, обгоревших и покореженных, а рядом с обломками лежали обугленные тела людей. У меня мурашки побежали по спине.

– Нина, история с меалитом может представлять огромную опасность для людей.

«А девочка-то правильно говорит, явно мозгов больше, чем у тебя, заучка».

Анна продолжила, не заметив заминки.

– Какое бы у тебя не сложилось предвзятое отношение к лорду Ревенфорду, он – глава тайной службы короля. Ты должна сообщить ему о предположении профессора Риверс. Она член королевской семьи, к ее словам прислушаются.

Я опешила.

– Как ты себе это представляешь, Анна? Да я как только появлюсь на пороге управления правопорядка стану для него яркой мишенью – я ваш вор, ловите?!

«Необязательно. У тебя уже достаточно сил, чтобы защитить себя. Мы подскажем, как тебе, Янина, стать невидимкой для Реджинальда». – Филиппа впервые вмешалась в разговор.

А я подметила одну интересную деталь. Лорд Гектор Ревенфорд имел все отличительные черты Ревенфордов – высокий лоб, нос с горбинкой, жесткую тонкую линию губ, выразительные скулы, все это я наблюдала и у его нынешнего потомка, Реджинальда.

Примечательным было другое – ни леди Лавиния, ни Филиппа не были похожи на потомственных Ревенфордов, видимо, получив статус через иное родство. Я предположила брак.

Лорду явно не понравились мои размышления и он поспешил вновь заинтересовать меня легендой о Хранителе Меча. И преуспел, я удивилась первой же фразе.

«Госпожа Строгова – вы потомственный маг. Отвечая на ваш ранее прозвучавший вопрос, скажу следующее: магия не только существует, но вы ей владеете или будете способны владеть при должном обучении».

Филиппа продолжила объяснения лорда.

«Как оказалось, мы с вами одной крови, Янина. Прошу, не спрашивайте, как я стала Ревенфорд. И тогда я буду способна помочь вам пройти все этапы посвящения».

У меня в груди потеплело от слов Филиппы. Значит, мы родственники?

«А завершить обучение, девочка, ты сможешь самостоятельно», – лорд вернул меня с небес на землю.

«Или же твой род призовет тебя, если ты станешь избранной», – огорошила меня леди Лавиния.

Филиппа потерла руки в нетерпении.

«Пожалуй, начнем с контроля мыслей. Конечно, владелец артефакта мог бы помочь вам лучше». – Косой взгляд в сторону старого лорда не укрылся от меня. – «Но за неимением такой возможности, будем работать вместе. Ваша собственная магия способна противостоять силе Реджи. Вам только нужно научиться ей пользоваться. Впрочем, вы уже делаете вполне успешные попытки: пресекаете отдельные мысли в своем окружении, иначе гул голосов уже давно вывел бы вас из себя…».

Мягко дотронувшись до плеча, Анна привлекла мое внимание.

– К какому решению вы пришли, Нина?

Я поочередно посмотрела на лорда, Лавинию и Филиппу и вздохнула.

На самом деле у меня не было выбора. Мне предстояло научиться невозможному и поверить в магию. Не давала покоя мысль, что у меня, сироты, где-то есть семья. Поймав ободряющую улыбку Филиппы, я пообещала себе, что обязательно найду свой род.

Однако, все мои личные переживания терялись на фоне трагических событий, происходящих в столице и по всей Ингрии. Вскоре я должна закончить обучение в Королевской академии артефакторики и принять присягу, чтобы служить королю, моему народу и стране.

И первый шаг нужно сделать прямо сейчас. А именно, отдать себя на растерзание голодного кровожадного зверя в лице Карающей длани короля. Сдаться Реджинальду Ревенфорду.

Реджинальд Ревенфорд

Хотелось рвать и метать и послать всех к Темному! Чувствую себя глупой гончей, которую умело водят по кругу, не подпуская, держа буквально на расстоянии вытянутой руки от цели.

Я ждал в приемной дворца окончания срочного заседания палаты лордов, высшего органа власти страны, созванного по решению кронпринца Эдриана. Сам он отсутствовал -находился в лекарском крыле дворца, ждал окончания сложной операции. И честно говоря, я мысленно вознес молитву богам о спасении герцогини Оршанской, потому что мне слишком не понравилось выражение лица Эдриана.

Это была застывшая маска человека, не готового потерять близкого и способного на страшную жестокую месть при плохом раскладе. Кронпринц итак не отличался чрезмерной эмоциональностью. Получив же весть о состоянии Алексии Риверс, он словно оцепенел, заледенел внутри, напомнив мне мраморные статуи с королевском садовом павильоне. Я хорошо изучил характер принца за долгие годы службы и такое поведение могло означать только одно – Эдриан Данмарский был в ярости.

Я нетерпеливо прошелся мимо массивных двустворчатых дверей, плотно закрытых и не пропускающих ни единого звука, бросил на них хмурый взгляд, хотелось вмешаться в обсуждение короля и лордов, которое явно затягивались, но это было бы слишком бесцеремонно, даже для меня. И все же спустя какое-то время не удержался, подслушал мысли участников заседания и грязно выругался, поймав недоуменный взгляд Нила Треверса, бессменного королевского секретаря.

Хотя чему я удивляюсь, все вполне ожидаемо, а именно: мы не отменяем королевский бал, дабы не возникло сомнений в силе монаршей власти у аристократов и паники среди простого народа.

Хотите показать, что вам не страшно, тупые дворянские задницы? А прикрывать вас кто будет, если что-то пойдет не так? Видимо, ваши идиотские маскарадные фарфоровые маски, как раз чтобы у врага было больше шансов подобраться как можно ближе к королю. Проклятье! Здесь мне делать нечего.

Я шел в сторону лекарского крыла дворца по широкой крытой портретной галерее и мысленно подсчитывал имеющихся в наличии людей, оружия и артефактов, а царственные особы укоризненно взирали на меня с картин. Вовремя Макормак оказался на больничной койке. Без Эрика служба безопасности оказалась обезглавлена, Грэхем Вуд станет лишь слабой заменой. Кстати, о нем.

На ходу достал артефакт-передатчик, начальник городской стражи ответил мгновенно.

– Слушаю, сэр!

Прозвучало вежливо и почтительно, слишком почтительно, я поморщился. С Вудом у нас отношения так и не сложились, Эрик стал важным промежуточным звеном в совместной работе. Что ж, придется какое-то время обходиться без него.

– Отчет о людских жертвах и имущественных потерях готов?

– Так точно, уже на вашем столе.

– Вы отозвали стражей из увольнительных и отпусков?

– Да, сэр. Но, к сожалению, многие успели покинуть Римсток и не смогут добраться вовремя.

– Количество стражей правопорядка достаточно для обеспечения безопасности гостей бала?

– Без сомнения, сэр! Но если начнутся беспорядки в городе, боюсь, справиться будет сложно, милорд.

– Согласен. Выбора у нас нет, Вуд. Поставьте дежурных по отдельным районам столицы и в здании правопорядка. Основной состав должен быть во дворце в течение часа. Исполняйте!

– Слушаюсь!

Я отключился и ускорил шаг, усиливающийся неприятный запах лекарств подсказал мне, что скоро я буду на месте. Терпеть не могу лечебницы, давали о себе знать болезненные воспоминания из далекого детства.

Узнав, что за покушениями стоят темные маги, я пытался просчитать их следующий шаг. Взрывы в домах артефакторов вызвали недоумение и стали для меня тревожным сигналом, значит враг подбирается все ближе и, раз последнее покушение снова было успешно предотвращено, будет сделана еще одна попытка.

Честно говоря, я не понимал их конечной цели. Посягнуть на жизнь монарха, что ж, это вполне объяснимо, но покушения на артефакторов – совершенно недоступно моему пониманию. И это злит больше всего!

И не надо быть мудрецом, чтобы просчитать их четкий план на предстоящий вечер. Соответственно, королевский бал должен быть отменен! Это понятно мне и принцу, но король Кристиан, в итоге, не пошел против большинства, а Эдриан был занят личными переживаниями, и вот результат – бал состоится. Чувствую печенкой, что заносчивость и глупость аристократов станет причиной многих невинных жертв этим вечером.

За очередным поворотом показалась белая стрельчатая дверь, открыв ее я попал в зал приемного покоя королевской лечебницы. Обычно в лекарском помещении стояла безмятежная тишина, сегодня ее сменила тишина гробовая. В воздухе была разлита немая тревога, фигуры немногочисленных посетителей замерли в напряженном ожидании.

Кронпринц стоял у высокого арочного окна, руки в замке за спиной, ни один мускул не движется на лице, лишь скупая улыбка была ответом на мой почтительный поклон. Герцог Оршанский сидел на самом краю широкого диванчика и нервно потирал руки, поочередно взъерошивая и без того взлохмаченные волосы. Ледяное спокойствие одного кузена спорило с чрезмерной эмоциональностью другого, но у обоих ощущалось сильное внутреннее напряжение.

Леди Тамира Арментроут мягко успокаивала лорда Риверса, по-женски интуитивно определив наиболее уязвимого из мужчин. Она лишь кивнула вместо приветствия и еще ближе придвинулась к молодому герцогу, покровительственно обняв того за плечи и начав нашептывать слова утешения.

Я мысленно подивился, подметив искреннюю сердечность известной светской сплетницы. В ее жесте не было даже намека на интимность, она скорее была похожа на старшую сестру, утешающую расстроенного младшего брата. Интересно.

Эдриан жестом пригласил меня к разговору. Его голос был непривычно глух и тих.

– Какие новости, Реджи? Надеюсь, ты порадуешь меня, друг мой.

– Увы, нет, мой принц. Бал состоится в назначенный срок.

Герцог вскинул поникшую голову и пристально посмотрел, а леди Арментроут возмущенно покачала головой. Эдриан лишь приподнял бровь, предлагая мне продолжить.

– По тревоге подняты все стражи. Помещения дворца сейчас досматриваются, служащие допрашиваются. Но времени катастрофически не хватает, Ваше Высочество. Рискну предложить незаметно досматривать гостей с помощью артефакта-визионера.

– Разрешаю.

Я поймал внимательный взгляд принца.

– Вы выявили причину взрыва?

– Устанавливается, над остатками кристаллов работают артефакторы.

Эдриан нахмурился.

– Ты имеешь в виду тех неоперившихся юнцов, будущих выпускников Королевской академии?

– И их в том числе, мой принц. Они работают под наблюдением преподавателей академии.

Принц вздохнул, отвернулся к окну, заметил с грустью.

– Все что осталось от сильной когорты мастеров-артефакторов.

– Что поделаешь, выбирать нам не приходиться. Лучшие из лучших простились с жизнью несколькими часами ранее.

Эдриан поморщился.

– Отвечаешь за студентов головой, Реджи.

– Да, мой принц.

В этот момент дверь приемного покоя открылась и слуга доложил о двух просителях, желающих моей срочной аудиенции.

Кого еще принесла тень Темного?! Молча испросив разрешения, я покинул лечебницу, не без некоторого облегчения, и быстрым шагом вернулся в основное крыло дворца, отданное под штаб двух служб – службы безопасности и тайной службы короля.

Фредрик Стаборн, мой личный помощник, сидел за массивным письменным столом, закопавшись в документацию. Он поднялся с места, приветствуя непосредственного руководителя. Взглядом указал мне за спину, при этом его совиные очки чуть не соскочили с самого кончика носа. Я усмехнулся и обернулся.

На диванчике для посетителей сидели две девушки: одна в форме медицинской сестры, другая – королевского артефактора. Обе поднялись со своих мест, встав плечом к плечу.

Давно мне не приходилось видеть настолько разных людей. Лекарка была миловидной и миниатюрной, нежной феечкой со стальным взглядом серых глаз, безукоризненно чистая и опрятная. Почему-то подумал – я бы доверил ей свое бренное тело, такая не подведет и не сдастся, будет биться до последнего за пациента.

Студентка академии артефакторов была прямой противоположностью лекарке: застегнутая на все пуговицы, в прямом и переносном смысле, смотрела прямо и даже с некоторым вызовом в лучистых глазах, невысокого роста, гибкое стройное тело, коса до пояса, словно вылитая из одного цельного куска благородного металла.

Сердце пропустило удар, а потом зачастило, неприятно стуча по ребрам.

Как странно, я знал эту девушку, при этом видел ее в первый раз, в этом я не мог ошибиться, у меня хорошая память на лица. Я чувствовал одновременно угрозу, исходящую от нее, и дикое невероятное притяжение, оно накатывало волнами, пробиралось внутрь и вызывало бешеное желание. Меня неудержимо тянуло к незнакомке.

Девушка нервно дернула плечом, деликатно кашлянула, это привело меня в чувство.

Да, Режди, не хватало еще чтобы ты начал набрасываться на юных студенток прямо на пороге собственного кабинета. Вот будет потеха для родовитых сплетниц.

– Добрый вечер, юные леди. Насколько я понимаю, у вас возникло неотложное дело ко мне. Итак, Реджинальд Ревенфорд к вашим услугам. Чем обязан такой чести?

Девушки переглянулись, лекарка ободряюще кивнула артефактору. Последняя сделала шаг вперед, как при построении, и выпрямившись, подняла голову выше и наши взгляды схлестнулись как две острые шпаги, и оппонент явно готовился сделать скоростной выпад.

На секунду меня утянуло в манящую глубину зеленых глаз и я ощутил слабую, едва заметную вибрацию магии рода, стихия трепетала, подавая мне сигналы на низких частотах.

Предупреждала об опасности? Но девушки явно прошли проверку, раз артефакты дворца беспрепятственно пустили их внутрь. Чем объяснить собственную странную реакцию?

И я воспользовался своим даром менталиста.

«Донесения, донесения… Так, опять любовная записка?! С глаз долой, иначе шеф убьет меня, а не неизвестную поклонницу… Да где же этот, Тьма подери, отчет?… Сегодня просто все валится из рук… и рабочий день длится уже сутки…».

«Интересно, меня пустят в королевскую лечебницу? Хотелось бы посмотреть на ее внутреннее обустройство, говорят, там внедрили много новых технологий… В любом случае, я пришла сюда сопроводить Нину. Я же не буду навязываться… хотя очень любопытно…».

«Поверят ли мне или я зря сюда пришла… Ну что ты стоишь и молчишь, и смотришь зверем? Машина, а не человек! Все равно, я здесь не ради него, я должна передать то, что успела сообщить мне профессор Риверс… Что если она права? Тогда люди могут быть в опасности…».

Нескольких секунд ментального воздействия оказалось достаточно. Я так же ощутил чье-то присутствие, словно помимо нас четверых в помещении находился кто-то еще, и насторожился. Но родовая стихия упорно не желала помогать мне. Нужно было вступать в беседу, мое молчание уже казалось подозрительным.

И все же неприятно кольнула необъяснимая агрессия со стороны артефактора, надо бы разобраться в причинах. Жаль, нет времени на сбор подробного досье о посетителях. Буду действовать по ситуации.

– Янина Строгова, студентка академии, разрешите обратиться?

– Разрешаю!

– Я прохожу выпускную практику у профессора Риверс по курсу атакующей и защитной артефакторики. Первая прибыла на место взрыва коттеджа и профессор успела сообщить мне важную информацию. Я желала бы передать ее слова и снять с себя груз ответственности.

Студентка говорила, не прерывая зрительного контакта, смелая девочка. Слова не расходились с мыслями, а, значит, ей можно доверять на данный момент, дальше будет видно.

– Вы правильно поступили госпожа Строгова. Пройдемте в кабинет, там будет разговаривать удобнее.

Я открыл дверь и жестом пригласил следовать за мной. Девушки вновь переглянулись.

– Я подожду тебя здесь, Нина.

Лекарка ободряюще пожала Строговой руку и артефактор молча кивнула. Когда она проходила мимо, мой пульс резко участился. Водная стихия вновь отреагировала на присутствие девушки, забурлила внутри с новой силой, пришлось приложить усилие, чтобы утихомирить ее и восстановить спокойствие. Что ж, Янина Строгова явно понравилась моей родовой магии. Забавно.

– Присаживайтесь.

Я указал на одно из гостевых кресел, сам сел в другое, почему-то не захотел отделиться от Строговой широким письменным столом. Вокруг девушки вибрировало слабое силовое поле, оно как магнит притягивало и заставляло держаться ближе. Пришлось очередной раз одернуть себя и внимательнее присмотреться к студентке – что-то в ней не давало мне покоя.

– А теперь давайте начнем с самого начала, Янина. Вы позволите так себя называть?

Получив сдержанный кивок, я продолжил.

– Вы намерены сообщить о каких-то догадках профессора Риверс?

– Верно, сэр.

– Это связано со взрывом?

Девушка нахмурилась, сомнение проступило на лице, а потом она подобралась и вновь взглянула прямо в глаза. Это начинало мне нравится, редко кто из моих знакомых и подчиненных мог выдержать общение со мной, тем более при прямом зрительном контакте.

Вероятно они интуитивно чувствовали исходящую от меня опасность, не понимая даже в чем она состоит. Но слухами земля полнится, как говорят в народе, а люди любят наблюдать, проявлять любопытство, сплетничать. Вот и заметили, что после разговора со мной многие дворяне спешно покидали столицу, теряли свои должности или попадали в немилость. Меня считали главной королевской ищейкой, презирали и боялись. В целом, меня это мало волновало, если речь не заходила о женщинах.

Родовитые мамочки жаждали помочь мне продолжить род Ревенфордов и не гнушались никакими средствами. И я бы даже пошел им навстречу, если бы не два весомых препятствия: тупая покорность и овечий страх многих юных дев перед страшным лордом-карающим, что вряд ли способствовало моему романтическому настрою, и магия рода, способная свести с ума большинство женщин нашего государства.

И хотя я всегда мог воспользоваться услугами леди «особого сорта», даже они часто сменяли друг друга, не могли долго находиться в моем обществе, пусть и за высокую плату. У всего есть своя обратная сторона, она была и у моего ментального дара.

Янина Строгова была другой.

Находясь с ней в одном помещении, я чувствовал себя непривычно свободно и легко. Это было странно и неожиданно приятно.

– Я вас внимательно слушаю, Янина.

Какое необычное имя, я поймал себя на том, что мне приятно его повторять, оно мягко перекатывается на языке и так мелодично звучит. Янина.

Девушка справилась за несколько минут, скупо, четко и по существу обрисовала ситуацию: про их обсуждение с профессором предстоящего эксперимента студентки, про ее последний разговор с леди Риверс. Когда она затронула меалит, я напрягся. Это была запретная территория, не для меня, конечно, и не для особого отряда Карающих Его Величества.

Основная масса людей верили только в силу науки и артефакторики, магия была для них лишь доброй сказкой из далекого прошлого материка Орос, заезженной темой для обсуждения на очередном собрании научного сообщества.

Тем подозрительнее становились участившиеся в последнее время случаи применения тайных магических знаний в столице, а теперь, и за ее пределами. Магия в неумелых руках опасна сама по себе, а уж в руках темных она становится грозным оружием. И, видимо, шпага уже обнажена, враг готовится к контрольному удару. А я даже не знаю, с какой стороны его ждать.

Впрочем, есть одна зацепка. Я нащупал в кармане темный артефакт, недавно извлеченный из тела мистера Брандиса, покатал его на ладони. Мог ли внутри него тоже быть пресловутый меалит?

Значит, по мнению герцогини Оршанской, именно меалиту мы обязаны катастрофическими потерями в среде артефакторов короля. Плохо. Если выводы подтвердятся, мы окажемся практически безоружны перед лицом хитрого врага.

Но можно попытаться определить его местонахождение, а в идеале – расшифровать действие артефакта и обратить его против темного хозяина. Мистер Брандис может быть такой не один. Кто знает, сколько таких «брандисов» свободно перемещается по дворцу прямо сейчас.

Закончив рассказ, девушка незаметно перевела дух, как будто справилась со сложным заданием, а не передала сообщение. Я заметил, что руки ее дрожат и вся она сильно напряжена. Я дотянулся до артефакта связи и попросил Фредрика принести чай и легкие закуски. Видимо, леди Риверс что-то значит для студентки, если она так расстроилась из-за взрыва.

Впрочем, явно была еще одна причина почему Строгова занервничала. Возможно, я переоценил ее, перепутал желаемое с действительным?

Девушка резко побледнела, а губы, наоборот, посинели, она плотно сжала их, отвела глаза в сторону, на висках я увидел капельки пота.

Вошел Стаборн, как всегда неуклюже водрузил поднос с едой на круглый столик перед нами, едва не расплескав чай, фарфоровые чашки зазвенели, возмущаясь такому обращению. Поблагодарив неловкого подчиненного, я жестом отправил его на рабочее место и принялся играть роль доброго хозяина – протянул чашку Строговой. Она взглянула недоуменно и как-то изучающе.

– Угощайтесь, Янина. Вы явно перенервничали за этот день.

Она подавила нервный смешок и осторожно взяла чашку, стараясь не касаться моих пальцев руками. Я обратил внимание на ее тонкие длинные пальцы и в голове вспышкой пронеслась картинка.

Янина нежно касается этими музыкальными пальцами моего лица, очерчивает линию бровей, носа, рта. А затем горячие губы сменяют руки и я ощущаю дразнящие мимолетные поцелуи на скулах, висках, на закрытых глазах. И вот я слышу ее теплое дыхание на своих губах. Но девушка медлит и я нетерпеливо подаюсь вперед и беру ее манящие губы в жаркий плен.

Грохот чашки возвращает меня к реальности. Я вижу как по дорогому ковру растекается темное пятно, а девушка яростно трет левое запястье, старательно пряча от меня глаза.

Что за наваждение? Острое желание витало в воздухе, тело пылало и плавилось. Придется встретиться с Малышкой Жизель раньше, чем я планировал, она ловко и горячо удовлетворит мои потребности.

Сила разума быстро охладила мой пыл, привела мысли в чувства в порядок. И тут же в голову закралось закономерное подозрение и я вновь пригляделся к девушке.

Она же сначала замерла как мышь перед удавом, но быстро справилась с оцепенением, глубоко вдохнула и выдохнула, расправила плечи и медленно подняла на меня глаза.

И, кажется, только сейчас я обратил внимание, что они удивительного ярко-зеленого цвета, что волосы ее густые, глубокого каштанового оттенка, оттенка потемневшей благородной меди, что фигура ее ладно скроена, а студенческая форма очень идет, подчеркивает строгость хозяйки и какую-то внутреннюю сдержанность и собранность.

Кто же ты, Янина Строгова? Из-за тебя я забыл о своих прямых обязанностях, растерял привычную холодность, потерялся в сильных чувствах, объяснения которым не могу найти, логике они не поддаются.

Мы стояли напротив друг друга, замерев и не решаясь сделать шаг. Знакомые незнакомцы.

Я услышал возмущенный голос Стаборна, дверь кабинета отлетела в сторону и внутрь влетел еще более взъерошенный герцог Оршанский. Манеры явно не его конек.

– Ревенфорд, сестра очнулась и требует срочно доставить…

Тут он запнулся, потому что Строгова, стоявшая к нему спиной, повернулась и тихо поздоровалась.

– Вы здесь, Янина, как? Вы должно быть ясновидящая!

Герцог подскочил к недоумевающей студентке, бесцеремонно схватил ее за плечи и довольно грубо потряс в каком-то восторженном порыве. Потом взял девушку за руку и стал тянуть к выходу.

– Янина, сестра ждет вас, она хочет поговорить. Как только открыла глаза, тут же попросила найти свою лучшую студентку. Идемте же скорее…

Строгова успела обернуться, на ее лице я прочел немой вопрос и позволил себе подбадривающе кивнуть, и они скрылись из виду. Я лишь вздохнул и молча последовал за ними, мимоходом отметив, что лекарка терпеливо сидит на прежнем месте.

Манеры? А Риверс вообще знает, что это такое?

Я нагнал беглецов при входе в приемный покой лекарского крыла. Строгова только и успела поприветствовать кронпринца, как беспардонный герцог силой утащил ее в палату старшей сестры.

Я же решил не терять время даром и доложил обо всем, что узнал от студентки. Как и меня, Эдриана насторожила и обеспокоила весть о вероятном наличии меалита в кристалле-светоче в коттедже у леди Риверс.

– Это многое объясняет и значительно усложняет нашу ситуацию, Реджи.

– Пока это просто догадка, мой принц.

– Хорошо, не будем делать поспешных выводов. Тем не менее, догадка требует подтверждения или опровержения. Что ты намерен делать?

– Как говорит Макормак – рыть носом землю.

– Хорошо, я на тебя рассчитываю, Реджи.

Я видел, что напряжение спало, так как операция прошла успешно, и хотя период восстановления леди Риверс будет долгим, можно было больше не опасаться за ее жизнь, вот Эдриан и успокоился. Он даже как-то посветлел лицом и позволил себе немного расслабиться. Совсем чуть-чуть.

Эдриан кивнул в сторону закрытой двери палаты.

– Кто эта девушка?

– Студентка академии, профессор Риверс руководит ее выпускной практикой.

На словах «профессор Риверс» кронпринц мягко улыбнулся. По отдельным словам Эдриана и по слухам я знал, что королевский двор официально принял профессорскую должность члена семьи, но работа герцогини Оршанской считается ее личной блажью, которая скоро сменится чем-то более подходящим по статусу для племянницы короля.

Я услышал звук открывающейся двери и, обернувшись, увидел как герцог и Янина поменялись с леди Арментроут местами. Та, ободряюще улыбнувшись Риверсу, тихо закрыла за собой дверь в палату подруги.

Я обратил внимание, как Строгова была напряжена, даже подавлена и что-то усиленно обдумывала, а может на что-то решалась. Поймал себя на дикой мысли, что хочу подойти и обнять ее, подбодрить и поддержать.

Эдриан жестом поманил кузена и девушку к себе. Риверс, стоя с руками в карманах, улыбался во весь рот, а Янина хмурилась и пыталась натянуть вежливую маску. Она была собрана и сосредоточена, вернулась в образ строгой студентки.

Случайно поймав мой взгляд, в этот раз она поспешила отвернуться. Стала бояться? Я сомневался в этом.

Герцог поторопился успокоить двоюродного брата.

– Все в порядке, приходит в себя. Хочет снова видеть тебя, Эдди. Мне начинать ревновать?

Эдриан поднял правую бровь, наверное, был недоволен, что кузен позволил себе излишнюю фамильярность и нарушил субординацию, еще и при постороннем. Тот в ответ лишь улыбнулся еще шире и виновато пожал плечами, мол, что ты от меня хочешь?

Затем кронпринц перевел взгляд на Строгову и я почему-то напрягся. Захотелось встать между ними, защитить Янину, непонятно только от чего. Но я лишь одернул себя, сложил руки на груди и силой удержал себя на месте. Разум возобладал над сердцем, наконец-то.

– Госпожа Строгова, информация, что вы сообщили представляет огромную ценность. Я ценю вашу ответственность и силу духа. Леди Риверс сообщила, что обязана вам спасением. Примите от меня искренние слова благодарности.

– Так бы поступил каждый на моем месте, Ваше Высочество.

– Позволю себе в этом усомниться. Но мне импонирует ваша скромность и деликатность. Леди Риверс уже ввела вас в курс дела?

– Да, Ваше Высочество. Я готова и сделаю все от меня зависящее.

Кажется, я чего-то не знаю, стало неприятно, но я продолжил вежливо слушать.

– Ваша задача выявить причину взрыва, Янина, и разобраться с одним незнакомым артефактом. Лорд Ревенфорд вам все объяснит.

Как интересно, видимо Строгова – протеже леди Риверс и ей доверяют больше, чем другим артефакторам, оставшимся в живых. Провести девушку в королевскую лабораторию? Без проблем. Заодно и присмотрюсь повнимательнее. А пока она возится с моей единственной уликой, единственной ниточкой, способной вывести меня на темных магов, вообще глаз не спущу.

Шли в лабораторию в полной тишине. Молчание было разлито между нами, оно давило и разводило нас в стороны. Мои мысли и чувства словно двоились.

В одной стороны, я жаждал правды, жаждал найти врага и вывести его на чистую воду, остановить кровопролитие. И если Янина Строгова окажется замешанной в этом, моя рука не дрогнет, я исполню свой долг.

С другой стороны, мое тело и душа тянулись к незнакомой девушке. Хотелось защищать и оберегать, ловить пытливый взгляд зеленых глаз и быть ей поддержкой. Что это, как не постороннее внушение?

Поймал тревожный взгляд девушки. Почему она начала дергаться в моей присутствии? Чем вызвана такая смена поведения? И все время трет левое запястье, как будто туда ее оса жалит. Вот резко дернула рукав формы, сильно растянув его. Как бы незаметно посмотреть, что там?

Строгова кашлянула, словно чем-то подавилась.

– Сэр, разрешите сообщить моей подруге, что я задерживаюсь во дворце. Она будет волноваться.

И голос такой хриплый, по телу снова прокатилась теплая волна.

– Я свяжусь с секретарем, он позаботится о вашей подруге.

– Благодарю.

Мы подошли к научному крылу дворца. Он представлял из себя высокую круглую башню в три этажа со стеклянным куполом наверху. Сейчас здесь было пусто и безмолвно. Было странно оставлять Строгову в этом огромном здании в одиночестве.

– Большинство королевских артефакторов разъехались несколько дней назад. Каждый год они получают несколько свободных дней перед королевским балом и открытием сезона. То есть получали…

Внезапно пришло осознание, что эти люди не вернутся сюда, не продолжат оставленные на время эксперименты, не доделают свои расчеты, не закончат разработки и не произведут на свет больше ни одного артефакта для защиты короля и двора. Все они были мертвы. Артефакторы Его Величества пали жертвами своих же изобретений. Какая жестокая ирония судьбы!

Я вытащил из кармана запасной артефакт-передатчик и протянул студентке.

– Держите, Янина. Я не планирую покидать здание дворца. До назначенного времени открытия первого бала сезона осталось несколько часов, буду проверять помещения. В общем, рабочие моменты. По любому вопросу или проблеме связывайтесь напрямую, будем решать вместе.

Студентка казалась удивленной, понять бы почему. Просто не девушка, а какая-то загадка. Она молча взяла передатчик.

– Все поняла, сэр. Благодарю.

Сомнение мелькнуло на лице, она глухо добавила.

– Неужели никто не выжил, милорд?

Почему-то ей врать не хотелось. Кроме того, Янина теперь работает над одной из наших общих проблем, можно сказать, она получила допуск от самой высокой инстанции. Но проверка еще предстоит. Тем не менее, часть информации открыть допустимо.

– Осталась небольшая группа младших артефакторов и учеников погибших мастеров. Многие из них ранены, некоторые уже трудятся на общее благо в других лабораториях. Нашей единственной надеждой стали нынешние студенты академии и их преподаватели.

Вся эта ситуация дико злила меня и выводила из себя.

– Можно сказать, что враг ослепил нас, Янина, и выбил почву из под ног. И чувствую, следующий удар не заставит себя ждать.

Мы помолчали, это было скорее дружеское молчание. И я поймал себя на мысли, что со Строговой мне как-то легко даже молчать. Я ощущал ее незримую поддержку, это оказалось приятно.

– Я помогу вам найти их, милорд. Они заплатят за то, что сделали.

Столько чувства, столько силы было в этих словах! Она снова смотрела прямо, а во взгляде читалась ненависть к врагу и решимость идти до конца. Меня накрыло невероятное чувство единения. Я сразу понял, что Янина не шутит и не бравирует словами, в ней говорит сама ее суть. Если она приняла решение – не отступится, ее слово – кремень.

Не заметил, как выдохнул с облегчением. Проверку можно пока отложить. Я протянул Строговой ненавистный артефакт Брандиса, видимо, под таким названием он теперь и войдет в историю. Она вынула из нагрудного кармана маленький бумажный кулек и я положил туда будущий предмет исследований.

– Удачи, Янина. Дайте мне маленькую зацепку и обещаю – они не уйдут от ответа.

Мы пожали руки и распрощались на время.

Проверка помещений заняла больше часа. Пришлось самому инструктировать прибывших с Грехемом Вудом сотрудников правопорядка, расставлять их по местам,отдельно общаться со служащимидворца. Некоторых их них так и подмывало собственноручно прибить за тупость. И это лучшие из лучших? Как вы вообще попали сюда на службу?! Но ничего подозрительного я не заметил. Отряд Карающих уже рассредоточился по всему периметру дворца. Отлично, значит мы готовы.

Наконец, за час до полуночи, я смог перекусить, нагло закрывшись в своем кабинете. Несколько минут отняла ментальная подготовка. На балу мой родовой дар понадобиться мне, как никогда раньше. В это раз родовая магия откликнулась мгновенно, ластилась как провинившаяся дама сердца, заглаживала свои промахи за день.

Сработал артефакт-передатчик – кронпринц желал видеть меня. Сигнал указывал на лекарское крыло, значит, Эдриан проведывает леди Риверс. От души надеюсь, что с ней все в порядке.

Прибыв на место, я обнаружил еще слабую, бледную, но улыбающуюся герцогиню Оршанскую. На тумбочке рядом с ее кроватью стоял красивый букет алых роз и лежала коробка с зефиром в шоколаде, наполовину пустая. Вряд ли пациентке разрешено есть мучное и сладкое в ее состоянии. Но что не сделаешь, если любимая женщина просит, да, Эдриан?