Туман Лынёва, или Последний пассажир

Глава 1. Теряя сознание

Из бронзовой пасти настенного дракона едва льет желтым светом. Лынёв неудобно сидит на деревянном стуле, прикрыв глаза. Раньше он уже встречал этот пыльный запах старого помещения. Что-то такое, издалека. Может, шкаф с дачи родителей, коробка с архивными документами? Нет, не вспомнить… Всё же затеял он, конечно. А почему бы и нет, в конце концов? Сколько обращаются к таким магам-чародеям и скольким они помогли. Люди зря ходить не будут.

За дверью послышался лёгкий стук женских каблуков. Лынёв открыл глаза, выпрямил спину и, насколько смог, втянул непослушный живот. Шаги стихли, удаляясь. Задерживают с приёмом. Цену набивают? Хотя про эту говорили, что берёт немного, но всё, наверняка, по ситуации… Плохо, окна нет. Это же невыносимо – без окна. Не заснуть бы в такой духоте. Определенно, воздуха не хватает. И жарко. Зря только пиджак надел. На свежий бы воздух… еще и гобелен, и свет слабый… Кабинетик бы надо побогаче… «Как два пути в стороны расходятся, так вновь сойдутся обойдя…»… что это? Душно…

Аромат луговых трав после грозы захлестнул с головой.

– Ага, уснули?!

Лынёв оступился в заросшую яму, вздрогнул и мгновенно пришел в себя.

Парфюм, наполнив комнату, закружил голову. Она, наконец-то! Сколько прошло времени?

– Ничего, здесь это бывает часто. Место такое особое. К тому же окна нет. Вы что из напитков предпочитаете? Давайте для начала с этой частью разберемся, а там уже и к основной перейдем.

– Воды, пожалуйста, – словно извиняясь за неловкость, тихо отозвался Вадим.

– Хорошо, а еще что будете помимо воды? Да вы не стесняйтесь!

– Коньяку бы…

На этих словах беззвучно появился молодой человек в белой свободной одежде. В его руках поднос. Также тихо он опустил его на мраморный круглый столик. Лынёв не сомневался: там и то, и другое. Не ошибся.

Лишь после того, как содержимое стаканов перетекло одно за другим ему внутрь, он осмелился взглянуть на присевшую напротив женщину. Мельком. Все, что успел захватить вниманием, так это то, что она не красавица, но очень эффектна. Возраст больше тридцати, но на сколько больше в этой темноте не разобрать. Глаза нехорошие. Выразительные, но черте что в этом взгляде. Губами красными наподобие улыбки, а выходит ухмылка. Из макияжа одна помада, но это не точно. Волосы темным пучком на макушке.

Теперь Вадим забеспокоился сильнее. Дама некстати оказалась привлекательной, а это сбивает. Запах от неё ещё такой свежий, волнующий. И сидит красиво, нога на ногу, руки тонкими пальцами на колене. Элегантное платье длинное, черное. Еще и осанка. А вот грудь совсем не обозначена, будто и нет её. «Жаль», зачем-то пришло в голову, и захотелось еще коньяка.

– Я прочла ваше письмо внимательно. Запрос ясен. Что-то изменилось для вас со времени его написания?

И в глаза Лынёву ухмылкой своей невыносимо насквозь.

– Нет.

– Ну, конечно же… Тогда начнем, – и продолжила уже громче, по-официальному резко отбивая слова. – Отдаёте ли вы себе полный отчет и значит ли это, что вы намерены пред Сверхсущим и перед людьми всецело, как своей женой, обладать указанной вами особой против ее истинной воли, но при фактическом согласии?

Лынёв был уже готов подтвердить, но поперхнулся от мгновенно возникшей жгучей сухости во рту. Попытался спастись глотательным движением, но нет, язык точно прилип. «Адская жажда!» метнулась мысль, и сейчас она показалась единственно важной. Замотав головой и выпучив глаза, Вадим Натальевич Лынёв схватил с подноса стакан, недоуменно взглянул на пустое дно и выронил его из рук. Захрипел, качнулся и вслед за ним, теряя сознание, грузно повалился на пол.

Женщина склонилась над лежащим в неудобной позе телом. Дышит ровно. Всё в порядке. И осторожно, боясь потревожить спящего, прилегла рядом, устроившись головой на его плече.

Лукьян наблюдал из окна соседней комнаты за кружащимся по асфальту тополиным пухом: тот собирался в клубки, разлетался брызгами в разные стороны, замирал вдоль бордюров, скручиваясь в жгуты. Сейчас уже не казалось странным, что получилось сдержать себя и не подлить в коньяк настоя раза в два больше. В этом не было смысла, так как по большому счету ничего бы не изменило.

– Луш! – отойдя от спящего, негромко окликнула Фрея в сторону двери. Тот возник также беззвучно.

– Как видишь, – и развела руками, будто устав от ожидаемого события.

Молодой человек снял с ног Лынёва добротные, не по сезону тяжелые ботинки, с неожиданной ловкостью затащил безвольное тело на диван, удобно устроил, положив головой на выцветший велюровый подлокотник, и удалился. Фрея присела рядом.

– Всё пригодится, – прошептала она, пробегая глазами по уже немолодому лицу ничем особо не примечательного человека…

Фрея заслуженно носила самый высокий титул среди местных магинь – Прима Сивилла. Давно дело было. Девчонкой очутилась в объявившей набор творческой группе Геры Земцева при районном клубе. Гера оказался двадцатисемилетним редкостным скотом. Записавшихся к нему подростков умело сплотил вокруг себя вседозволенностью и безнаказанностью. Творческие практики в избытке перемежались с практиками, попадающими под ограничение 18+.

Всякого ей пришлось пройти. Но вот чего там точно не было, так это, как оказалось в дальнейшем, бесполезного. Фрея нашла применение всему, что вынесла оттуда. И не просто применяла, а использовала навыки с существенной выгодой для себя. Однажды их гуру пафосно отпарировал на шутливый упрек одной из участниц: «Ты нас плохому учишь» фразой, ставшей для них девизом: «Вот и учитесь, раз учат. В жизни всё пригодится – и плохое, и хорошее».

– Вадим, Вадим! – она осторожно потрясла спящего за плечо. – Просыпайтесь, пора ехать.

Лынёв беззвучно зашевелил губами, не открывая глаз.

– Вам пора на работу. На новую работу. Там уже ждут.

Вадим попытался что-то произнести, но ничего, кроме мычания.

– Она будет в ваших руках. Не упустите.

Сонные веки задрожали и чуть приоткрылись.

– Да-да, вы будете неотразимы. Отправляйтесь. А мы встретимся позже.

Фрея вышла из кабинета и заглянула в приоткрытую дверь Лукьяна. – Он просыпается. Полностью в себя придет нескоро, но что сам захотел. Всё получилось. Такси придет через пять минут. Ты аккуратно проводи его до машины и проследи, чтобы точно уехал.

– А куда его?!

– На вокзал, водитель знает. А я соберу остальных.

Лынёв с помощью молодого человека очень медленно, преодолевая гнусное оцепенение, двигался на свет через слой. Если бы у него спросили, что за слой, он не смог бы ответить даже для себя. Слой. Плотная толща, ни на что не похожая. Он в ней, она в нем. Даже в ушах. Повсюду. «Новая работа… пора… неотразим… уже ждут… встретимся позже…» смешивалось в голове в нестерпимый гул. Чёртов коньяк…

Щелкнул дверной замок. Фрея шумно выдохнула, зажмурилась и потерла виски. До сих пор ей не приходилось создавать такого масштаба комбинации. Ну что же… Да пребудут с нею силы!

Итак, Прима Сивилла, не включая в ванной комнате свет, запалила фитиль чёрной массивной свечи и встала перед зеркалом. Указательным пальцем провела по нему одну линию, потом другую, затем ещё и ещё несколько. Одни линии длинные, другие короткие. Вдоль и поперек, по диагонали и в круг. Маленькие штрихи и просто точки. Уродливо искажённое падающими тенями лицо совершенно уверенно, а рука тверда. Закончив, она включила горячую воду и застыла в ожидании, вглядываясь в зеркало.

Белый пар, сгущаясь на стекле, проявил рисунок, больше похожий на план местности с условным поездом и фигурками людей. Отлично. А теперь очень важная деталь: и снова пальцем, но уже легко, туда-сюда начеркала ещё по рисунку. Она начинала движение внутри схемы и заканчивала за её границей. То, что нужно. «Как два пути в стороны расходятся, так вновь сойдутся, обогнув сто миров»…

Лукьян остался у подъезда. Со смешанными чувствами он смотрел, как, распугивая с узкой дороги ещё незалежавшийся тополиный пух, от их дома медленно отъезжала машина.

Глава 2. Вышел поезд из тумана

Стрелки круглых часов на здании вокзала показали ровно 5.30. Пассажирский поезд, медленно двигаясь по густому утреннему туману, въехал на станцию и остановился. Иногда здесь стоят такие туманы, что больше походят на молочный кисель, чем на туман. Вот и сейчас он разлился по низкому перрону почти на высоту среднего роста взрослого человека. Над ним строгими утками-головами встречающие поплыли к вагонам, переглядываясь и перешёптываясь.

Двери открылись, и первыми в непроницаемую пелену бодро окунулись проводницы. Следом за ними погружались, зябко поеживаясь, полусонные пассажиры. Каждого из них ждала персональная утка-голова. В целом всё шло куда организованнее, чем это обычно бывает на вокзалах. Когда, конечно, это обычные вокзалы.

Туман быстро рассеивался и становился тоньше. Двое кураторов, мужчина и женщина, не нашли своих подопечных среди прибывших и озабоченные, стояли посреди заметно опустевшего перрона. Женщина, скрывая тревогу, носком туфли помогала зелёному побегу освободиться от небольшого куска асфальта.

– Да-а, сразу двое. Можем ли мы быть уверены, – начала и осеклась она, поморщившись от приближающегося шума.

Куратор К12 то ли тащил, то ли катил в их сторону здоровенный пластиковый чемодан. Тот упрямо норовил завалиться на оставшийся без опоры угол. Именно от него исходили оглушительные, грызущие асфальт звуки. Отвалившееся колесо торжественно нёс в вытянутой руке один из рыжих близнецов-дошкольников. Высокая тучная дама тяжело шагала позади. Несмотря на утреннюю свежесть, она обмахивалась сложенным в веер альбомным листом. Второй из близнецов бегал вокруг них, истошно ойкал, прыгал, поправляя спадающие с плеч лямки клетчатого рюкзака, и мешался под ногами.

Поравнявшись, кураторы молча переглянулись: вот так! Нет еще и шести утра, а проблем уже набралось, как не к каждому вечеру случается.

Группу из двадцати четырех пассажиров проводили в просторный зал ожидания, где их встретил светловолосый мужчина, распахнув руки в приветственном жесте.

– Так-так-так, а мы заждались! Заходите, прошу! – Белые пучки коротких бровей радостно взметнулись над прозрачной оправой прямоугольных очков.

Представительный, лет за сорок, приятной полноты, ростом немногим выше среднего, в темно-сером классическом костюме и светло-голубой рубашке с расстегнутым на белой шее воротником, он был принят большинством за важное лицо от турагентства. Конечно, с турагентством промахнулись, но то, что лицо действительно важное – в самую точку.

– Прошу вас, пожалуйста, располагайтесь.

Туристы неспеша разошлись по залу. Побродили среди дальних рядов деревянных кресел-сидений и разместились на первых трех.

– Так что же, доброе всем утро!

– Доброе утро, здравствуйте, – нестройно прокатилось в ответ.

– Дайте-ка я всех вас рассмотрю хорошенько, чтобы ни про кого не забыть, не потерять. Вечером этой же компанией вас проводят обратно на ваш замечательный поезд! Полагаю, сейчас мы ждем еще нескольких экскурсантов, – и, ласково улыбаясь, цепким взглядом пробежал по каждому из присутствующих.

Томную атмосферу нарушили внезапно возникшие и уверенно нарастающие громкие звуки. Что-то необъяснимое грохало по коридору. Оно скреблось по полу, нервно катилось, подскакивало и топало разными ногами. Через минуту в двери зала вбежали возбужденные близнецы, вырывая друг у друга чемоданное колесо. Вслед за ними появилась их мать, крупная, в брючном костюме расцветки «одуванчики – маленькие солнца», в круглой серой панаме, сбившейся набок с влажных от испарины рыжеватых кудрей. В массивной руке она бережно держала смятый бумажный лист. И, наконец, измученный куратор оглушительно втащил сам чемодан, кое-как прислонил его к стене и, не оглядываясь, вышел, громко захлопнув за собой тяжелую дверь.

Женщина недолго покрутилась, выбирая подходящее место для себя и детей. В итоге уселась на обычный стул без подлокотников возле кулера с водой, а мальчики на одном сидении в первом ряду, вместе держась за колесо.

Лишь только возня и переговоры стихли, организатор продолжил все тем же преисполненным радости голосом:

– Вот теперь всех увидел, всех запомнил! Женщины сплошь красавицы, а мужчины – красавцы, богатыри! – на последнем слове многозначительно взглянул на притихших близнецов и подмигнул им. – Поздравляю с прибытием в наш дивный старинный город! Меня зовут Вадим Натальевич, но для вас без церемоний, просто Вадим. Коротко расскажу о небольшой, но насыщенной программе вашего пребывания на территории вокзала, вплоть до основной автобусной экскурсии.

Зачарованные туристы не сводили с него глаз.

– Китайская чайная церемония, горячо мною любимая, увы, не ожидается, но индийский черный сюда подадут менее чем через пять минут в его лучшем, свежезаваренном виде. К нему прилагаются бутерброды и сюрприз от нашей кондитерской фабрики «Звезда» – вкуснейшее печенье «Тайны империи»!

Вадим Натальевич причмокнул губами и закатил глаза, давая очевидный намёк на его лично пережитое блаженство, связанное со столь изысканным угощением.

– Учитывая раннее прибытие поезда, а открытие заявленных к посещению основных исторических объектов лишь через четыре часа, до экскурсионного автобуса приглашаю вас интересно провести время здесь, в уютном кинозале. Зрелищный фильм экшен расскажет о почетных людях нашего города и их достижениях. По его окончании вашему вниманию будут предложены две легкие комедии на выбор.

Совершенно разомлевшие туристы тоже начали в ответ ласково улыбаться чуткому сотруднику. И друг другу заодно.

– Ну чтож, завтрак несут. Ваш покорный слуга удаляется за отсутствием в нем дальнейшей необходимости. Как говорится, не буду смотреть вам в рот. Желаю приятного аппетита и добрых впечатлений!

В зал одна за другой вошли четыре симпатичные женщины в белоснежных фартуках. Они принесли два пузатых чайника с горячим чаем, поднос со стаканами, поднос с бутербродами пшеничного хлеба с тонким, успевшим чуть заветриться по краям желтым сыром и поднос с толстыми коричневыми печеньями, украшенными разноцветной посыпкой.

– Вадим! Вадим Николаевич! – женщина «большой чемодан», как определил ее для себя Лынёв, бросилась к нему, прижимая веер к груди. – Вадим Николаевич! Мы с детьми, вероятно, с экскурсии не вернёмся! Я всё так придумала, чтобы детям веселее было доехать и мне удобнее. Если обратили внимание у нас с собой большой чемодан. По-секрету, я ищу красивый, подходящий для нас с мальчиками город. Мы уже были в нескольких с экскурсиями, но пока всё не то. А сейчас чувствую, здесь нам понравится! И если это так, то мы остаёмся в городе. Не сомневаюсь, что нам помогут. Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше. Это я объясняю, чтоб вы потом не переживали, если нас вечером не окажется у поезда. Благодарю за неподражаемый приём, – и она одарила Лынёва глубоким реверансом. Тот, в свою очередь, поблагодарил ее за «любезное предупреждение».

Окончательно обозначив завершенную часть своей миссии, Вадим Натальевич легко со всеми раскланялся и вышел, плотно закрыв дверь. Задержав дыхание, прислушался к доносящимся довольным голосам и бросился к лестнице, ведущей наверх.

Глава 3. «Загнанный зверь»

Через считанные секунды он уже врывался в собственный кабинет на втором этаже, где его ожидали те самые «утки-головы», что немногим ранее встречали у поезда пассажиров. Вытирая платком выступивший на лбу пот, главный руководитель сверхсекретного отдела по предупреждению эпизодов нарушения границы альтернативной реальности в сокращении ПЭНГАР «Порт-Артурия» отдышался и обвел присутствующих кураторов тяжелым взглядом.

– Как вижу, потеряли. Ну что, какие мысли? Что скажете? Вы, главное, не торопитесь. Спешить некуда. Подумайте еще…

Его тон, поднимаясь с вкрадчивых нот, перешел на сдавленный визг:

– Где? Кто упустил?? Как могли-и-и??? Забыли, что было в первый приезд?!

Такое не забывается. Все отлично помнили тот день, когда под угрозой оказалась стратегическая безопасность вверенной им границы, и все силы отдела были брошены на ее ликвидацию. А все лишь потому, что одному из пассажиров пришло в голову прогуляться по территории, и он беспрепятственно забрел в кран-зону, откуда вышел по другую её сторону, чем поставил под угрозу не только сам проект “Порт-Артурия”, но и безопасность настоящей реальности в целом. И это не говоря об альтернативной.

Ничего не подозревающий горе-турист неожиданно обнаружил себя стоящим на запасном пути шумного многолюдного вокзала перед медленно накатывающим на него высоченным локомотивом. На его счастье, дежурный по кнопочкам куратор уже успел заметить на датчиках резкое изменение напряжения, что говорило только об одном – случился переход. И вот уже более двух десятков сотрудников пэнгар в серых форменных комбинезонах стояли, держась один за другого живой цепью в направлении кран-зоны.

Дежурный максимально отразил напряжение в самом вороте выхода, и цепь, сделав вперёд короткий бросок гигантским змеем, выхватила обезумевшего от ужаса пилигрима прямо из-под носа локомотива. Всё произошло молниеносно. Несомненно, в памяти не менее изумленного машиниста эта картина осталось скорее галлюцинацией от переутомления, чем дикой явью. Остальные присутствующие даже не успели зафиксировать случившееся вниманием.

Потом ЧП долго обсуждали и осуждали, и даже звучало мнение, что справедливо было бы оставить нарушителя там, под локомотивом. Решали и рассчитывали, как усилить защиту самого ворота, но кран-зона неуловимо и непредсказуемо перемещается по периметру территории, что не даёт возможности хотя бы отчасти стабилизировать её параметры. Туриста тогда напоили серьёзным успокоительным и рассказали ему, что при выходе из поезда он потерял сознание. С того самого дня больше никто из пассажиров не может самостоятельно перемещаться по станции. .

– Бездарность и бесполезность!!!

Лынёв яростно тряс перед своим лицом круглыми кулаками и в бессилии стучал ими один о другой. Неожиданно поток воплей прервался. Он с ужасом посмотрел на женщин и перешел на свистящий шепот:

– А где пятая? Почему здесь нет К4? Она где?! А К05? – и взглядом вцепился в одного из кураторов. – Я спрашиваю, где они? Молчите?! Души бы ваши вытрясти! Я внизу каждый чёртов день дураком распинаюсь, спектакль этот ломаю, как попугай, один и тот же! А вы не можете мне ответить на простой вопрос??!

– Идут сюда. – Одна из сотрудниц заметила в окно медленно приближающиеся фигуры.

– Ну-ну, разберемся, – пробормотал главрук себе под нос и уже спокойным тоном отдал распоряжение немедленно вооружаться тепловыми сканерами и выдвигаться по секторам огороженной территории на поиск исчезнувших пассажиров.

– А тем двоим – немедленно ко мне, – сухо бросил вслед уходящим.

Стихли шаги. Вадим плотно закрыл дверь, достал из сейфа папку с документами куратора ПЭНГАРа «Порт-Артурия» К5, тяжело опустился в потертое кожаное кресло и развернулся к массивному письменному столу. Вот так Андрей… Да неужели побег? Не может такого быть! Но если вдруг, тогда это крах! Фиаско и глобальное крушение так долго вынашиваемого плана. Земля уходит из под ног. Откуда-то холодный пот по спине, а в солнечном сплетении, ускоряясь, закручивается спираль. Да нет же, рано паниковать. И Лынёв принялся восстанавливать в памяти случившееся накануне во всех деталях, до малейших подробностей, надеясь там найти ключ к пугающему исчезновению.

Всё началось так: вечером Андрей, стоя здесь в кабинете, завёл разговор о своем увольнении. Поскольку вверенный ему «объект» совершил обратный переход, то он, как освободившийся куратор, также возвращается домой. И еще он просит за свою жену Анну, как семейную сотрудницу, опираясь на гарантированную возможность её замены в случае выбывания супруга из списков отдела.

Сволочь! Будто огнем вдоль и поперек! Надо было вцепиться ему в горло. Только не узнать в нынешнем кураторе вчерашнего сокурсника Андрея Плотицына. Тёмные волосы, карие глаза, даже фигура спортивная всё та же, будто время стороной обошло. Но взгляд, поворот головы, походка – всё ново, всё насквозь неожиданная сила и мощь. Пропустил, упустил из внимания, недооценил… Может, надо было тоньше, ещё техничнее? Ну да, сейчас-то что об этом…

Итак, он поручил Андрею захватить документы в зал ожидания, чтобы исключить промедление. После ужина Лынёв эмоционально произносит перед туристами финальную речь с извинениями о сорвавшейся экскурсии по причине беззащитности человека перед лицом природы и обещаниями урегулировать всем соответствующие возвраты. Каждый раз это забавляет его по-чёрному: «возвраты». Кто о чём. На этом этапе всё достаточно ровно.

Андрей сдаёт ему папку с отчётными документами, но Вадим, беседуя с женщиной «большой чемодан» просит Андрея немного повременить, показав глазами на стол. Он успокаивает вздыхающую даму, прямо называя случившееся судьбой или, если той угодно, не судьбой. Та промакивает глаза салфеткой, оставшейся с ужина, и соглашается. Кураторы вернулись каждый к своему «объекту». Андрей оставляет на столе возле Лынёва папку и отходит к Анне, поблизости прощающейся со своей подопечной – миловидной круглолицей девушкой в оранжевом берете. И здесь пока тоже всё отлично.

Вадим приглашает всех к поезду. Вот К12 вывозит желтый чемодан из зала ожидания. Близнецы бегут рядом. Дама печально движется последней. Вадим предлагает Андрею помочь Гамлету с чемоданом. Тот соглашается и отправляется вслед за ними. Кураторы К8, К11, К14 – Рита, Ольга, Вера сопровождают трёх студенток. У одной из них в руках толстый разговорник иностранного языка «В путешествиях легко говори!», планшет с рисунками и ещё пара цветных журналов. Компания проходит мимо стола. Вадим делает резкое движение в их сторону и столкновением выбивает из рук журналы на пол.

Суета, ахи-охи. Кураторы и девушки бросаются собирать журналы и выпавшие из планшета листы. Но Вадим Натальевич – мужчина обходительный. Он отстраняет женщин, извиняясь за неловкость, сам всё поднимает и кладёт на стол. Ещё раз приносит извинения и пару комплиментов. Вручает собранное стопкой девушке в руки и советует держать покрепче. Гениально!

Далее: сам он выходит из здания вокзала после всех. Проводницы уже помогли пассажирам разместиться по местам. Андрей с Гамлетом пропустили последних и заталкивают чемоданище на площадку тамбура. Отлично! Отходят от вагона, и тут Вадим спрашивает у Андрея папку. Как на столе? Нет, не было. Точно? Так значит, она у студенток!

Дальше осталось только любоваться, как соперник сам себя закатал в вагон безвременья! Тому известно, что по протоколу сдать документы необходимо в первые сутки после выхода «объекта» из программы. Задержка влечёт неминуемую отмену увольнения до выяснения обстоятельств ЧП с документами. А это ещё какое ЧП! Зная об этом, он бросился в вагон, несмотря на строжайший тому запрет. До отхода поезда минута. Анна торопит у дверей. Он выбегает в тамбур без папки. Видно, что дышать ему нечем.

Загнанный зверь – вот кто он был в тот момент. Анна тоже увидела. Это хорошо. Он крикнул, что папки нет, на что Вадим только развёл руками. Андрей бросился обратно вглубь вагона. Время. Проводница крикнула, что двери сейчас закрываются. Андрей выскочил в тамбур и на выходе запнулся о чемодан. Проводница, пытаясь удержать, хватает его за плечи, но руки соскальзывают на ворот, отрываются пуговицы, и тот всё равно падает. Двери поезда закрываются. Финита! Занавес! Победитель утешает убитую горем жену соперника.

Вот как это произошло. Кажется, всё вспомнил, ничего не пропустил. Только есть одно чрезвычайно гадкое «но»: уехать-то вчера уехал, но где он сегодня и почему не вернулся – не известно. А если вернулся, то где он прямо сейчас? Это же с ума сойти можно: нет его! Наверняка, заподозрил причастность Лынёва к случившемуся. Но пока это домыслы, это не точно, а значит, не имеющая никакого значения болтовня.

Конечно же, спеша в кабинет, Вадим рассчитывал, что сейчас все прояснится и ему доложат, что так, мол, и так, эпизод закрыт за причиной его несостоятельности. А это значило бы, что Андрей нигде не обнаружен, что его исчезновение есть ни что иное, как переход из поезда по ту, другую от них с Анной сторону. И вот руки Вадима развязаны, и свободная Анна рядом, и она им очарована, и он убеждает. И бинго! Вадим Натальевич получает джекпот. Но здравый смысл подсказывал, что пока у него в руках только утешительный приз. Поиск Плотицына ещё даже не начинался.

Лынёв ощутил знакомую липкость под пальцами. Так и есть. Он снова рассаднил себе лоб! Дурацкая привычка растирать его во время волнующих размышлений! А ведь уже не сомневался, что с недугом покончено. Нехорошо. Сейчас все увидят свежестёртую кожу над переносицей, будут думать. Даже ещё хуже. Начнут спрашивать, что да как. И ведь челкой не прикрыть, такая большая ссадина получилась. А потом это всё темнеть начнет, сохнуть. Эх, Вадим Натальевич, будто ты забыл, кто теряет контроль над собой, не имеет его над другими.

В дверь постучали. Лынёв тут же сгрёб папку в ящик стола.

Глава 4. «Преступление века»

Скоро полдень, а Фрея ещё потягивается в широкой постели на белье египетского хлопка. Вот бы кто увидел: царица в царских покоях. Вокруг подушки и подушечки – однотонные и цветные, квадратные и прямоугольные, пышные турецкие круглые и длинные плотные валики. Блаженство и нега.

Прошедшая ночь не была спокойной. Пришлось много поработать, выправляя нарушенную кое-кем структуру оборотной временной траектории. Конечно, далеко не всё находится в магических руках, но задуманный ею порядок восстановлен, хоть теперь и несколько иначе.

Действующая магиня Прима Сивилла, бесконечно и безответно влюбленная Фрея отдыхает. Сквозь приоткрытое окно слышно щебет птиц, тихое шуршание колёс проезжающей возле дома машины, негромкую неспешную беседу со стороны детской площадки. А ещё она слышит ни с чем не сравнимый запах солнечного, тихого летнего дня…

Лукьян через дверь пригласил на чай. Чайная церемония пинча!

– Луш, как считаешь. – начала Фрея, усаживаясь за стол.

Лукьян уже наполнил гайвань и молча наблюдал «заваркин танец», как он называл медленное оживание чайных листьев.

– Если бы он…

Лукьян приложил указательный палец к губам. О боги! Белокурые волосы и ярко-голубые глаза. Стереотип, но выглядит невероятно!

Лукьян поднял прозрачный заварник, слил из него жидкую часть в такой же прозрачный чахай, а в гайвань ещё добавил воды.

– Лукьян!

И снова указательный палец. Ну хорошо, время ждёт.

И ещё раз: гайвань, чахай, гайвань. Чайные листья полностью развернулись, расправились и заполнили большую часть заварника. Зеленовато-янтарный цвет самого чая посветлел. Осталось недолго.

И последний раз Лукьян сливает. Готово! Обычно он не заливает одну заварку больше трёх раз. Им хватает.

Магиня едва дождалась, когда с питьём будет покончено и Луш обратится к ней.

– Итак?

Фрея отставила пустую пиалу.

– Я вернула одну фигуру.

– Да, я видел. Но исчезли две, не одна.

– Молодец, заметил! Это Танечка. Ты помнишь её. Она носит летний беретик, оранжевый. Просила вернуть ей отца будущего ребёнка. Иначе, говорит, ребёночка не будет. Исключено! Мы все очень ждем малыша. Он важен для этого поколения и для следующих. А она: «ребёнка не будет». Конечно, не бывать такому, но примирить её с собой и с дитём заранее не помешало.

– Новый пророк?!

– Большой учёный. Знания с ним переданы. Ты не поверишь!

Лукьян улыбнулся:

– Ну, я-то как раз поверю. А что с его отцом не получилось?

– Не шути! Ты же не думаешь, что его просто так оградили? Там перекрёстная история непростая, и если её соединить с этой – быть беде. Не сомневайся, эта Беда с большой буквы будет. К счастью, девочка сумела всё же принять этот дар без оговорок и нагрузки в виде второго родителя рядом. Она не останется без поддержки. Ну, в общем, всё к счастью. Нужно было немного поберечь её от самой себя. Теперь малыш в безопасности. Ему ещё в маминой утробе полгода расти.

– А если бы..?

– Без если бы.

– Тогда у тебя почему не решается, если так всё просто и точно ли нужно это всё? – Лукьян кивнул в сторону ванной. – История такая же.

Фрея задумалась. У неё не было готового ясного ответа. Конечно, определенные умозаключения имеются. Но это больше похоже на разговоры, чтобы увести от реального положения дел. А ведь и вправду, почему у неё не так просто, если и нужные техники есть?

– А знаешь, я бы ещё повторила. Чайку. Подлей, пожалуйста, воды.

– Остыла. Нужно нагреть.

– Луш, добавь, как есть.

Обычно Фрея обожает, когда никому из них никуда не нужно спешить. Это традиция. Вместе они наблюдают за распускающейся в горячей воде заваркой. Потом Луш сам разливает по цветным пиалам ароматный напиток, и они неспеша пьют его. Но сейчас ей хотелось закончить с чаем ещё пять минут назад.

Бледно-жёлтого цвета, едва тёплый напиток желания к нему не возбуждал. Нужна пауза. Луш смотрит, ждёт ответ. Как объяснить то, что казалось и так понятным. Неглупый парень и в теме понимает. А вот ведь…

– Так что же?

– Да, прости?

– Вопрос мой. Ты забыла?

– Отвлеклась. А что ты спрашивал? Напомни.

– Принято. Главное, чтобы ты для себя ответ точнее сформулировала. А я, ты знаешь, с тобой и за тебя.

Луш слил себе теперь уже совсем остывший чайный остаток и, глядя магине в глаза, выпил его одним глотком.

Через два часа Прима Сивилла уже во всеоружии. Высокая прическа, чёрное платье по фигуре, браслет из черного опала, красная помада на чистом ухоженном лице. Обувь на сегодня выбрала без каблука – миниатюрные мокасины, украшенные по чёрному бархату золотой цепочкой. Лукьян тоже переоделся. Белый костюм для цигун: свободные штаны и рубаха. Так было удобнее и, как он считал, подчёркивало в глазах посетителей нейтральность его присутствия. Белые, до плеч волосы выпустил из собранного хвоста и тщательно расчесал. Обувь всегда одна к этой одежде – белые «монахи».

Дверной звонок залился хрустально, тонко. Лукьян пошёл встретить гостя, уже знакомого ему пожилого мужчину из художественного музея, и проводить его в ту самую комнату с драконом.

– Добрый день, Марк Захарович! Входите, пожалуйста!

– Здравствуйте! Вы очень светло выглядите. На вас другой костюм сегодня?

Луш несколько растерялся:

– Нет, костюм тот же. В этот раз волосы по-другому. Может быть из-за этого.

– Ну, возможно. Только смотрится по-новому. Вы понимаете меня?

– Да-да, я понял. Вы здесь пока располагайтесь. Заскучать не успеете.

Фрея в своей комнате ждала появления Луша.

– Ну что, как он?

– Отлично. Могу даже предположить – лучше всех.

– Что-то говорил?

– Хвалил мой костюм.

– А ещё?

– Это всё.

Подойдя к кабинету Прима Сивилла задержалась, прислушиваясь, возле двери и, наконец, быстро распахнув её, вошла, эффектно вскинув голову:

– Здравствуйте, мой дорогой! С нетерпением ожидаю вас с самого утра. Ну, как вы?

– Вы знаете, а я с самого утра к вам и тороплюсь.

– Прекрасно! Ну что, кофе с молоком, как в прошлый раз?

– Спасибо, ничего не нужно! Фрея, хочу поблагодарить от всего сердца и отменить свой запрос!

– Ваше решение – закон, конечно. Но поясните, пожалуйста, что изменилось с нашей последней встречи? Насколько я помню, вы тогда были настроены очень решительно. Всё, что я успела для вас сделать, так это помогла съездить на закрытую экскурсию. Может быть, вы разочарованы? Уверяю, отзывы исключительно лестные, и я взяла на себя смелость порекомендовать её вам. Как помните, цель поездки – ваше преодоление стресса, выход за рамки обыденного, полное осознание себя и своего желания. Ведь так?

– Многоуважаемая Прима Сивилла! А я и осознал, но в обратную сторону! Да так, что от счастья нет-нет, да и заплачу. Что я хотел попросить: вы уж сделайте скидку на мою старость. Побеспокоил я вас, а выходит, что зря. Преступление-то века, ради которого я всё затеял, осталось, прямо говоря, нереализованным. Испугался я, наверное. Не того, что вот вдруг поймают, накажут, а позора испугался и перед собой, и перед людьми. Ведь чёрт попутал, прельстился на вверенное. Так вот к чему я веду: раз от ограбления века я самолично отказался, то и прибыли у меня не ожидается. Не смогу я оплатить в полной мере оговоренную сумму. Но и в ваших глазах остаться проходимцем тоже ни в коем случае не хочу. Прошу вас оставить задаток себе вместе с моими извинениями и благодарностью! Если, конечно, вас устроит такое…

Фрея задумчиво смотрела на этого уже более чем пожилого человека. За его плечами многое, а впереди малое. И не испугался же он на старости лет, уже в скоро обозримой близости от лица Сверхсущего бросать вызов судьбе. Да не просто бросать, а менять ход заданных ему событий по человеческому слабовольно-жадному усмотрению. Хотя не ей судить чужую жизнь. Своя ещё кровоточит и требует оздоровительных мер. Одна надежда на то, что Силы не дадут свершится неправому. А Марка Захаровича только и нужно было, что оставить с самим собой, подальше от искушения, чтобы понял, принял и простил себя. Поздравляю! Похоже, всё получилось!

– Так что же, Фрея, что скажете? Казнить или помиловать, а? – седой человек вопросительно смотрел ей в глаза всей своей долгой жизнью и ждал ответа.

– Марк Захарович, а с экскурсией-то что? Понравилась?

– Ах, вы не знаете?! Да экскурсии не было! Нас прекрасно встретили на вокзале, радушно. Чай был и угощения. Замечательный сотрудник от турагентства программу подготовил. Но только вот с самой экскурсией по городу не получилось. Синоптики объявили внезапно возникший красный уровень опасности. Да, моя дорогая, представьте себе, красный – это стихийное бедствие! Конкретно какое, не уточнялось, видимо, для спокойствия граждан. Но все мероприятия по городу отменили в срочном порядке.

Ничего, мы прекрасно провели время в здании вокзала. Но скажу вам откровенно: вокзал прямо плох. Очень и очень. Чистый будто, но заброшенный. На карте город как город, разве что небольшой совсем, а на деле оказалось – такая глушь, что кроме нашего поезда никаких других и не было вовсе.

– А как же бедствие?

– Сказали, что обошлось. Дождь немного покапал, вот и вся стихия. Но зато я с таким людьми интересными познакомился из поезда, пока в зале ожидания отдыхали, да в кинозале сидели. Вы не поверите! Такие судьбы, такие дела, что моя история – пустяк и глупость, если в сравнении! В целом день прошёл не то что не зря, а с огромной для меня пользой. Спасибо вам огромное и поклон до земли!

Марк Захарович резко вскочил со стула, намереваясь поклониться, но потерял равновесие. Фрея едва успела схватить его под локоть:

– «Спасибо» уже достаточно, – улыбнулась она растроганно. – А с деньгами – что ж, на нет и суда нет. Раз даже экскурсия не удалась, не смею удерживать и предоплату. Луш!

Безотказный Лукьян тотчас возник в кабинете.

– Ты, будь добр, предоплату Марка Захаровича верни ему сейчас. А вам, уважаемый, всего самого наилучшего и берегите себя!

Стоя в небольшой прихожей и убирая деньги в кошелёк, старик улыбнулся Лукьяну и вернул ему в руки купюру:

– Пожалуйста, на цветы для Примы Сивиллы.

Фрея осталась сидеть на диване. Почему же с ней самой так не получается, как с Марком Захаровичем или другими клиентами? Ведь ей даже поезд-призрак не нужен для того, чтобы трезво оценить и взвесить имеющиеся «за» и «против». Если бы приворотные заклинания безотказно работали. Но, к сожалению, а скорее всего, к счастью, они помогают в вопросах любви очень и очень избирательно, только при взаимном желании сердец.

Щёлкнул дверной замок. И тишина.

–Луш!

Нет ответа.

–Лукьян!

Фрея заглянула в его комнату. Странно. Он никуда не собирался.

Через несколько минут входная дверь открылась.

Лукьян. Фрея всплеснула руками от удивления и восторга. Он держал букет обожаемых ею белых хризантем!

– Вниз спускался. В цветочный. Марк Захарович просил тебе от него передать.

Магиня обняла букет и уткнулась в него носом. Невообразимый восторг! Горечь полыни, сладость мёда в зелёном вихре! Марк Захарович, трогательный, дорогой! Долгой вам жизни и здравия в ладу с собой!

– Лукьян, надеюсь, ты не забыл. Сегодня мы ещё ожидаем очаровательную Танечку. Совсем скоро узнаем про историю о втором исчезнувшим пассажире. И это будет из первых рук. Муж Анны, между прочим. Не могу дождаться!

– Лишь бы твои ожидания оправдались, – задумчиво произнёс Лукьян. – И нельзя не признать: она точно очаровательна.

Неожиданно для него самого оказалось, что ему нравится думать о Татьяне. История про необычного будущего ребёнка отмечала её избранность.

Сквозь полуприкрытые ресницы Фрея смотрела на него поверх цветов. Ей показалось или он действительно что-то задумал?

Глава 5. Филин над зайцем

Стук повторился. Вадим крикнул: «Да войдите!». Спохватившись, прикрыл лоб сложенными козырьком пальцами, облокотившись на руку.

В открывшейся двери появились двое – кураторы ПЭНГАРа К4 и К05. Анна старательно скрывала беспокойство. Игорь же наоборот, заметно нервничал. Только что им встретилась группа поиска. Из цокольного этажа здания вокзала более пятнадцати кураторов тихо выходили придерживаясь двух метров друг от друга. Это говорило о том, что дело приняло серьёзный оборот.

Лынёв с тревогой выглядывал на них из под ладони:

– Вы не были на плане. Мне бы очень хотелось узнать, особенно у вас, К05, все подробности и лично вашу версию происходящего. Докладывайте, слушаю.

– Вверенный мне новый объект Андрей Плотицын…

– Стоп!

– Прошу прощения. Новый объект П05, вверенный мне со вчерашнего вечера утренним поездом не прибыл. Или же прибыл, но не был мною замечен, а потому не встречен. У меня пока всё.

Лынёв недоверчиво сверкнул очками:

– Так-то уж и всё?!

– Так точно.

– Присоединяйтесь к поиску. Сканировать каждый куст, каждую травинку. Особенно в районе кран-зоны. В неё не заходить. Не хватало нам ещё… В общем, нам уже и так во как хватило, – и Вадим, забывшись, махнул рукой себе над макушкой.

Игорь увидел свежую ссадину на лбу главрука и присвистнул:

– Ого! Где это вас так?

Лынёв смутился окончательно от крайнего удивления на лице Анны.

– Да вот, бандитская пуля по касательной задела. – И неестественно засмеялся своей шутке.

Игорь с пониманием кивнул. Анну же ответ ещё больше озадачил.

– Ну, посмеялись, пора и за дело. Игорь, давай за сканером, вперёд. Пока что это твой личный промах, а значит спрос с тебя будет соответствующий.

и

Дверь за куратором закрылась, и Лынёв остался с Анной наедине.

– Анна, в вашей ситуации дело и вовсе плачевно. По-крайней мере на данный момент я не вижу для вас возможности не только увольнения, но и спокойного сна.

– Отчего же? С моей подопечной П21, совершенно очевидно, произошёл возврат по всем правилам обратного перехода. Какие здесь у меня могут быть причины для волнений?

– Анна Ильинична, уважаемая, у меня, как у главного руководителя проекта, как раз таки нет очевидных оснований к уверенности о правильном переходе. Давайте посмотрим на происшествие трезво.

И, стараясь быть максимально доходчивым, объяснил, что в связи с одновременным исчезновением при невыясненных обстоятельствах как её мужа, так и её подопечной по данному ЧП возникает ряд непростых вопросов и предположений.

Чудовищная утрата Андреем отчётных документов вовсе пока что закрывает ему путь к увольнению. И, соответственно, за супругу, то есть за неё, он просить тем более не может. Это раз. Где сам Андрей? Не прошло и десяти часов, а его уже и след простыл! Он не должен и не смеет исчезнуть, не завершив чрезвычайной важности доверенное ему дело. К тому же он знает, что здесь осталась его жена, как в заложниках. Это два. Подопечный объект Анны при данном раскладе не может по умолчанию считаться завершившей переход по всем правилам. А почему? Да потому, что с ней в паре исчез сотрудник, который теперь числится в розыске. Это три!

Из-за всего вышеперечисленного становится абсолютно ясно, что сама куратор К4 не вправе требовать освобождения от должности до самого выяснения вышеназванного. Всё. Круг замкнулся! Есть возражения?

– Раз возражений нет, я задам ещё один очень важный, хоть и неприятный вопрос. Анна, прежде, чем его услышать, постарайтесь настроиться максимально ко мне доверительно. Итак, известно ли вам об отношениях, связывающих вашего мужа с объектом П21? Конечно, вопрос звучит неожиданно, но вы имейте в виду, что он не утверждающий. Возможно, есть информация, которая поможет осветить происходящее? Подумайте, быть может, что-то вспомнится. Прошу вас.

Анна смотрела на него ничего не говорящим взглядом. Какая редкая женщина! Какой редкой выдержки. И какой редкой красоты. Одни зелёные глаза под длинными чёрными ресницами чего стоят! Лынёв залюбовался её тёмными густыми волосами. Она всегда так носит их, заплетёнными тяжёлой косой. А на висках мягкие завитки. Они точно мягкие. Когда-то давно он хотел поцеловать её, но она увернулась, и поцелуй пришёлся в висок, прямо в эти маленькие кудряшки. Столько лет прошло, а он, как сейчас, чувствует тёплый запах возле этого аккуратного ушка.

– Ну нет, так нет. Значит, устанавливаем местонахождение Андрея Плотицына, он же объект П05. А как только установим, начнём серьёзно разбираться с остальным.

Анна кивнула, но по её лицу пробежала тень отчаяния. Неуловимо. Почти незаметно. На миг. Вадиму этого хватило. Филин над зайцем в ночном лесу…

– Анна Ильинична. Анна! Позволь, я возьму тебя за руку. Вот так. Чувствуешь ли ты сейчас мою руку, как руку друга? Студенческая дружба, совместные первые шаги во взрослую жизнь, даже единственное наше свидание – ничто мною не забыто! Разве я могу оставить вас в безвыходной ситуации, без особой поддержки, когда именно от меня зависит ваше ближайшее будущее? А что, если прямо сейчас в моих руках твоё ещё более отдалённое будущее? Доверься мне! Позволь другу принять участие! Андрей в беде и твоя собственная участь под большой угрозой! Откуда ждать помощи, как не от меня?! Не сомневаюсь, Андрей тоже бы этого хотел. Что скажешь, Анна?

Вадим говорил и понимал, что его пылкость и убедительность проигрывают прямо сейчас из-за дурацкой раны. Что всё выглядит не таким, как ему это представлялось ранее. Что речь звучит напыщенно и фальшиво, и что сам он сейчас нелеп и, скорее всего, даже жалок. Но упустить случай, которого так долго ждал – безумие.

Куратор К4 осторожно высвободила свою руку из его.

– Вадим Натальевич, позвольте, я обработаю вам рану и наложу повязку.

Повязку? И это всё?! Какой провал! Ну ничего, скоро она сама захочет вернуться к этому разговору. Да и женская жалость – хороший помощник.

Через пятнадцать минут Лынёв уже наблюдал, как Анна выходила из цоколя в чёрном шлеме-термосканере. Шлемы эти в Порт-Артурии крайне необходимы, но, к большому сожалению сотрудников, они тяжелы, неудобны и уродливы. В районе подбородка – щелевая голосовая мембрана и такой же щелевой воздушный фильтр. Со стороны куратор в таком шлеме выглядит не интереснее уличного фонаря с круглым плафоном.

Настроение заметно улучшилось. Кожа лба ещё удерживала прохладу заботливых женских пальцев. Анна чудо-женщина! Возраст только украсил её. Формы стали чувственно округлыми. От неё исходит та деликатная вкуснота, которой невозможно пресытиться. И во всём достоинство и недостижимость. Анна, Анна! Как же наивно ты отдала предпочтение теннисной посредственности института Плотицыну вместо глубокого, перспективного, но застенчивого одногруппника Лынёва.

Вадим встал посреди кабинета в первую прямую позицию, прикрыл глаза, правую руку согнув, поднял до уровня груди, локтём в сторону, подбородок кверху и улыбнулся. Ничего, посмотрим, на чьей теперь стороне окажется интерес этой женщины. Бывший теннисист… Смешно.

– И шаг правой, приставили! Левой, приставили! Правой! Левой! Правой! Левой! И на месте! Раз, два, три, четыре! Правой, приставили! Левой, приставили! Правой, левой, правой, левой и на месте…

Он азартно двигал бёдрами и поочерёдно отмахивал руками:

– И на месте…

Они ошибаются – вот настоящий Вадим! Когда-нибудь он откроется и примет участие в конкурсе любителей латино. Тогда все увидят насколько он яркий, динамичный и раскованный! Но пока никто не должен знать про это увлечение. Достаточно того, что о шахматах уже известно.

Глава 6. Нелегальный перелёт

Анна видела работающих впереди кураторов. Игорь, конечно, уже просматривал сектора вместе с ними. Как и остальные, он медленно прочёсывал выбранный квадрат вдоль и поперёк. Площадь исследовалась на предмет изменения температуры поверхности встроенным в шлем сканером. В тени или на солнце малейшая её разница легко улавливается. В этом случае цифры на внутреннем экране шлема тоже меняются. На солнце они понижаются, а в тени наоборот. Это означает – кто-то недавно был и задержался на конкретном месте. Тогда поиск сужается и продолжается уже всеми сообща в ближайшем диапазоне. Со стороны всё выглядит, будто некие шароголовые внимательно ищут под ногами нечто крохотное, но чрезвычайно для них важное. В общем, это недалеко от истины.

Анна хорошо понимала, что Вадим наблюдал за её выходом на территорию. Как, впрочем, и то, что этим его контроль вполне удовлетворился. Она вернулась к зданию вокзала и прошла на его обратную сторону. Выбрала укромное место. Здесь можно, оставаясь незамеченной, побыть одной. По-крайней мере, пока поиск не перейдёт оттуда сюда.

Опустившись на густую, просохшую от росы траву, женщина сняла шлем и прислонилась спиной к прохладной стене. Только сейчас она позволила себе по-настоящему испугаться. Впервые после вчерашнего происшествия.

Ужас, когда за Андреем закрылись двери вагона, сменившийся за эти двенадцать часов на отчаяние, теперь перешёл в ледяной ступор. Зажмурившись, она ожидала услышать громкий крик: «Готово! Здесь!». Что означало бы выявленную точку температурной разницы.

Струйка холодного пота пробежала между лопаток и потерялась под застёжкой белья. Ей казалось, что поисковики вот-вот обнаружат её мужа, и тогда розыскная операция примет статус облавы. Это точно какой-то кошмарный сон. Всему происходящему не было ни одного логического объяснения.

Раздался звук хлопающих крыльев и шорох травы. За ним ещё. Анна открыла глаза.

Поблизости от неё сидели два голубя. Не может такого быть! Как они здесь очутились? Это пространство не предполагает даже наличия насекомых, не то что птиц… Нелегалы. Анна улыбнулась. Как же им это удалось?

С определённым интересом окинув сидящую рядом женщину и недолго поискав вокруг себя съестного, птицы взялись чистить друг другу перья. Дальше – больше. Меньшая по размеру определённо была голубкой. Она откинула свою аккуратную тёмную головку назад и закрыла полупрозрачные веки. Внушительных размеров красавец голубь с широкими плечами, серебристыми крыльями и перламутрового отлива сизой шеей, принялся легонько пощипывать клювом вокруг её клювика. Затем переместил свои голубиные поцелуи к томно прикрытым глазкам своей подруги. Он делал это так нежно, а голубка была так мила и трогательна в своём счастье, что Анна, до сих пор чудом державшаяся, спугнула птиц, заревев, как не ревела с самого детства.

Разница между маленькой Аней и большой Анной лишь в том, что первая рыдала от всей души и во весь голос, а эта шёпотом, всем сердцем. Пальцы её рук вцепились в волосы, а голова упала на грудь, из которой раздалось тонкое протяжное «и-и-и…». Плечи сотрясались. Она раскачивалась взад-вперёд и из стороны в сторону. Куда улетело её счастье, как такое могло случиться?..

Куратор К05 вывернул из-за угла, увидел рыдающую Анну и тут же исчез обратно. Когда всхлипывания затихли, Игорь, громко кашляя, медленно вышел из-за здания. Анна смахнула слёзы и надела шлем.

– Анна, вот ты где! Слушай, скоро здесь начнут отрабатывать сектора, так что тебе, наверное, лучше или подключаться, или также аккуратно исчезнуть. Я видел, как ты сюда пошла. Решил предупредить.

– Спасибо, Игорь. На нашу мини семью хватит и одного исчезновения. Конечно, подключаюсь.

Игорь подал руку и та легко поднялась с земли.

– Пойдём к остальным. Алиби тебе точно не помешает.

Они направились к поисковикам.

– Игорь, скажи честно, у тебя есть какие-то соображения? Кажется, я с ума схожу…

– Нет. Я с ним реже виделся, чем ты, – улыбнулся тот.

Вести разговор в сканере жутко неудобно. Анна сняла шлем, старательно отводя в сторону заплаканные глаза.

– Ошибаешься. Я не могу сказать, что нас сближала эта работа. Всё внимание моё было на объекте. У девушки история банальная, но очень сложная. Вот я по полдня записывала за ней всё в отчёты, а после отхода поезда ещё и по полночи. И знаешь, к слову о переходе: я не увидела в словах никаких изменений и расхождений с предыдущей её позицией. Это значит, что в отношении своего вопроса она не сдвинулась ни на шаг. Тогда действительно, откуда вдруг переход?

Последние слова Игорь уже не слышал. Он думал об Андрее. Как же так произошло, что объект 05 вместо возвращения утренним поездом в частично нарушенном сознании попросту исчезает? Даже среди окружающей их фантастики это кажется совсем уж неправдоподобным.

– Ты так не считаешь? – Анна легко дёрнула его за рукав.

– Прости? – Игорь понял, что она переспрашивает и с сочувствием вспомнил, что ещё несколько минут назад эта сдержанная женщина рыдала, спрятавшись ото всех.

Анна с недоумением посмотрела на него. И обратно нырнула головой в шлем.

Несколько часов прошло, а поиск всё ещё не дал результата. Нервное напряжение Анны, кажется, достигло пика. Принялись исследовать место, где утром она устроила себе тайное убежище. Обошлось. Разница во времени была достаточной, и температура от её тела, оставленная на траве возле здания, полностью сравнялась с окружающей. Сейчас куратор ПЭНГАРа К4 была рада отсутствию камер наблюдения, хотя не так давно вместе со всеми очень сожалела об этом. Конечно, если бы было возможным, здесь не осталось бы ни единого слепого пятна. Но, увы и к счастью, тепловые сканеры, похожие на чёрные плафоны – их единственное из возможных работающее в этой нереальности достижение прогресса.

И ещё один вопрос, неотступно преследовавший Анну после утреннего разговора с главруком: могла ли она в Андрее что-то пропустить? Она искала и не могла найти хоть какую-то зацепку. Между ними всё хорошо, они любят друг друга. То, что из-за работы оставалось меньше времени на общение, не выглядело угрозой для их семьи. К тому же такой активный рабочий режим начался ещё задолго до этого проекта, и они не оказались к нему неподготовленными. Задерживаться на работе для них давным-давно обычное явление. Отсутствие детей давало им большую свободу, и они тем более не считали подобную вовлечённость чрезмерной.

Между ними вспыхнула ссора только однажды, многим ранее. Именно из-за вопроса о детях. И начал её Андрей. Это случилось за завтраком в будний день. Он некоторое время разглядывал кофе в своём бокале, после чего неожиданно спросил, не поднимая глаз:

– Ты считаешь, что нам всё ещё стоит тянуть с детьми?

Не так давно он уже пытался поднять эту тему. Но тогда Анна извинилась и попросила отложить разговор хотя бы на пару дней, найдя на то не особо веские доводы.

Андрей ждал и пару дней, и три, и десять. Жена упрямо игнорировала его намёки вернуться к разговору.

– А разве мы тянем? Я так никогда не думала.

– Хорошо. А как расценивать то, что мы всякий раз предохраняемся?!

Анна уже была готова к этому вопросу.

– Я полагала, что мы подойдём к вопросу о ребёнке. Но не стихийно, а спланировано.

– Не понимаю. Объясни. Когда люди «полагают» что-то планировать, они хоть в общих чертах это обсуждают? Или у нас какая-то особая тактика планирования?

Анна не нашлась, что ответить. А Андрей продолжал, видя её замешательство:

– Я с детьми не торопился и тебя не торопил. Но ты как сама считаешь, то, что мы вместе уже больше семнадцати лет, не достаточно ли веское основание, чтобы начать, в конце-концов, их планировать? Или давай хотя бы уже начнём говорить об этом!

Андрей грохнул бокалом о стол и, не дожидаясь её, ушёл на работу.

Конечно, это не было классической ссорой, но раньше в таком тоне между ними не решался ни один вопрос. Прошло почти пять лет. После того разговора они перестали предохраняться, но детей так и не появилось. Оба сходили к репродуктологам, получили вердикт, что здоровы, и настоятельную рекомендацию не затягивать с беременностью. Больше тема никогда не обсуждалась. Это всё. Других разногласий не возникало.

– Готово! Здесь!

Сердце Анны оборвалось и спустя миг понесло в бешеный галоп. И сама она понеслась едва за ним успевая, цепляясь ногами за спутанную траву, придерживая руками сваливающийся с головы шлем. Тут же остальные поисковики, кроме двоих, бросились на крик. Те двое – к кран-зоне. Операция по облаве заработала полным ходом. Анна бежала, стараясь опередить всех. Если сейчас его обнаружат скрывающимся, это конец. Что происходит? Что делать?

Её догнал Игорь.

– Не переживай. Сейчас всё прояснится. Может, ещё и не он.

– Это же твой объект…

– Мне увольнение ни к чему.

Анна от неожиданности остановилась и посмотрела на Игоря, словно в первый раз. Рослый, «кровь с молоком». Васильковые глаза среди бесчисленных веснушек и рыжие волосы короткими непослушными кудрями. При всём этом добродушный, надёжный, но непонятный….

– Не знаю, что ты задумал, но мне надо спасать мужа, – бросила она ему и помчалась дальше, до нужного ей сектора.

Здесь уже вовсю работали поисковики. Всё это больше походило на рассогласованные действия, чем на хорошо организованную операцию. Но это было обманчивым впечатлением. Кураторы, словно в шагах, измеряли небольшой клочок залитой солнцем территории станции. На крошечной его части и была обнаружена разница температуры. А она, как понятно, не может возникнуть из ниоткуда и из ничего. Нельзя медлить ни секунды. Солнце, прогревая, удаляет подтверждения достаточно длительного пребывания объекта на одном месте. Постепенно отдаляясь от заданной точки, они сканируют площадь так тщательно, словно ищут пропавшую иголку.

Вскоре выяснилось, что на расстоянии двух метров от обнаруженного эпицентра других следов нет. Нет и дальше. А вот находившаяся на расстоянии семи метров куратор К8 Рита внезапно оповестила всех радостным визгом: «Здесь!». Но тут же испугалась своего голоса, пронзившего тишину. Зажала рот руками и присела, округлив от ужаса глаза.

Одновременно поблизости из травы сорвались и поднялись в воздух два голубя, уже знакомые Анне. Счастливая пара полетела в сторону кран-зоны. Похоже, это они отдыхали здесь, вот и «наследили» перелетая с места на место.

Из груди куратора К4 вырвался вздох облегчения. Какое счастье, что это не он. Но всё же, где тогда её Андрей?

Глава 7. Роковой визит

Лукьян гладко причесал волосы, критично осмотрел в высокое зеркало свою белую одежду и остался доволен. До прихода Татьяны оставались считанные минуты. Он не знал, чего именно ждать от этого визита, но было предчувствие, что он может стать поворотным в его судьбе.

Из комнаты появилась Фрея.

– Предлагаю устроить гостье чайную церемонию. Как ты на это смотришь?

Лукьян замер. Что она задумала? Откуда узнала, что он и сам уже хотел предложить пинчу, но толком не понимал, как к этому аккуратнее подойти. А здесь вот как всё получилось. Отлично!

– Да, наверное, это хорошая идея. Раз ты так хочешь, я всё приготовлю. Полчаса вам хватит для беседы?

– Зачем же полчаса? Мы как раз за чаем её и начнём. Посидим втроём. Если это, конечно, не смутит девушку. Ты-то сам не против? Что думаешь?

Затренькал крошечными хрустальными колокольчиками входной звонок. Как же здорово, что из всех других тогда они выбрали именно его! Лукьян открыл дверь. За ней в замечательном оранжевом берете, будто само лето (так ему показалось), стояла Татьяна. Яркая, жизнерадостная и полная энергии. Она светилась особенной нежной чистотой, а взгляд открытых голубых глаз мгновенно заворожил искренностью. Как же он мог в прошлый раз этого не заметить?

– Добрый день, Татьяна! Прошу вас.

– Здравствуйте!

Что с ним? Обычно встречать и провожать посетителей – его прямая обязанность, и с этим у него давно не возникает сложностей. Но сейчас он замер, словно забыв, что делать. Почти так же, как при новости о пинче втроём.

Татьяна вопросительно улыбалась.

Ах да! Он стоял на пороге, а девушка всё ещё оставалась в коридоре.

– О, прошу прощения, – и Лукьян отошёл от двери, жестом приглашая Татьяну войти. – Сегодня вас ждут в зале.

Фрея эффектно восседала за столом.

– Танечка, добрый день, дорогая! Сюда, пожалуйста. Присаживайтесь рядом. Как вы себя чувствуете? Поездка не слишком утомила?

Девушка, едва успев опуститься на место, резко вскочила. Но тут же взяла себя в руки и, возвращаясь обратно на стул, спокойно улыбнулась.

– Спасибо, всё хорошо. Немного поволновалась, но теперь прошло.

– Вот и славно! Я надеюсь, что Лукьян устроит для нас пинчу по всем правилам.

Магиня отнесла состояние гостьи к гормональным изменениям. Хотя она скорее убедила себя, чем была уверена в этом.

– Простите, я же не спросила вашего согласия составить нам компанию для чайной церемонии! Что скажете, вы согласны?

– Соглашайтесь, Татьяна. Поверьте, это выбор без выбора, – улыбаясь, назидательно произнёс Лукьян, внося в зал чайник.

– Если это будет удобным, то я с радостью! Никогда не приходилось участвовать лично. До этого момента такое видела только в кино.

– Вот и хорошо. Луш, пожалуйста, познакомь нашу гостью с основными шагами ритуала.

Лукьяну казалось, что это уже перебор. Зачем вот так церемонно всё преподносить? Но девушке, похоже, понравилась эта игра, и она приготовилась внимать.

Лукьян начал демонстрацию, объясняя всё, что сам знал, во что был посвящён. Татьяна ахала на нехитрую сливную конструкцию доски чабань, восхищённо рассматривала прозрачный гайвань для заваривания и для готового чая такой же прозрачный чахай. Фарфоровые высокие пиалы, разноцветно переливаясь, вовсе очаровали её. Но отдельно стоящие в собственной глубокой подставке инструменты окончательно её обезоружили. Она по одному доставала их, крутила и убирала обратно. Ложка, кисточка, палочка, сито, щипцы и шило давно уже не испытывали к себе такого интереса.

Потом все вместе они любовались на «заваркин танец». Затем сливали, заливали и снова наблюдали, и опять сливали, и вновь наливали и ещё раз сливали. А потом вкусно пили сам напиток.

Лукьян был на седьмом небе, впервые переживая такое откровенное для самого себя счастье! В нём, не стихая, ещё вовсю продолжали звенеть колокольчики звонка. Но, несмотря на то, что нервы и вены парня сейчас едва не рвались от возбуждённого напряжения, внешне он старался ничем себя не выдать.

получали, как предполагает традиция, совместное удовольствие от происходящего.

– Да, вот ещё. Совсем забыл рассказать про чахэ. У нас его, к счастью, давно нет. Но некоторые считают, что ритуал полностью не выполнен без этого самого чахэ, – улыбаясь, продолжал Лукьян.

Татьяна отставила пиалу и уточнила:

– Значит, у нас не получилась церемония?

Фрея молча наблюдала за молодыми людьми. Лукьян был на высоте. Неловкость первых минут блестяще компенсировал пинчей. Как уверенно двигались его руки, как горделиво держал голову со спадающими на плечи белоснежными волосами. При всём этом оставался приятен и неназойлив. Татьяна, несомненно, тоже находилась под впечатлением. Черты лица молодой женщины, обрамлённые выбившимися из-под берета прядями светлых волос, буквально светились восторгом от происходящего. Сказочная героиня с густыми ресницами и пухлыми губами, волшебным образом заглянувшая к ним на чай. Хоть и не без некоторой ревности, магиня залюбовалась ею. Сейчас Фрее были интересны их реакции. Пока что всё очень нравилось.

– Отчего же не получилась? Просто наше мнение, что это для самых заядлых, – продолжил Луш. – Мы же к таким себя относим лишь отчасти. Мы из любительской лиги. Давайте поясню. Чахэ – это такая фарфоровая неглубокая штучка с сухой заваркой, размером примерно с ладонь. Ёе передают друг другу. Дайте-ка вашу ладонь. И каждый, погрев чудо-плошку в своих руках, должен познакомиться с чайным ароматом. Вот так, – он поднёс её аккуратную ладошку к своему лицу и глубоко втянул носом воздух. – И только после этого можно продолжить двигаться дальше.

– Я бы попробовала. – Прошептала Татьяна.

Магиня уловила в этом шёпоте откровенную двусмысленность. А это уже из ряда вон…

– Значит, у вас ещё будет такая возможность, – ответил Луш, легко сжав руку девушки.

Сражённая, как ей увиделось, наглым взаимным обольщением, не ставящее в счёт её присутствие, Фрея быстро перевела разговор:

– Татьяна, я хочу поинтересоваться вашей экскурсионной поездкой. Поделитесь, пожалуйста, впечатлениями. Нам было бы очень любопытно.

Румяные щёки Татьяны вспыхнули ещё ярче. Она заёрзала на стуле, открыла рот для ответа, но тут-же безмолвно закрыла его. И ещё раз. И снова.

Лукьян забеспокоился:

– Воды?

Прима Сивилла с удивлением посмотрела на него.

– Не знаю. Всё в порядке должно быть. – Тот в замешательстве даже заглянул в пиалу и пожал плечами. – Не знаю.

– Танечка, с вами всё хорошо?

В это время за окном раздался резкий и громкий сигнал автомобиля. Девушка, придя в себя, растерянно прошептала неразборчивое.

– Таня, повторите! Что вы сказали?

Фрею раздражали непонятные ситуации, но она давно научилась скрывать это (так ей хотелось думать). Татьяна кинула быстрый выразительный взгляд в сторону молодого человека. Магиня поняла.

– Лукьян, повтори, пожалуйста для нас чай.

Дважды просить не пришлось. Луш и сам догадался, что его присутствие мешает. Он забрал чайник и не без досады вышел из гостинной.

– Что произошло? Мне известно, что в поезде была необычная ситуация. С этим связано ваше волнение?

Татьяна поджала губы, и глаза её мгновенно покраснели. Фрея молча ждала.

Казалось, весь мир также замолчал, мистическим образом ожидая ответ. Даже с улицы через приоткрытое окно не было слышно ни звука.

Магиня не испытывала к девушке сочувствия. Сейчас её скорее бы хотела увидеть её слёзы, чем очаровательную улыбку.

Тишина длилась, а слёз всё не было. Глаза тоже пришли в норму.

– Татьяна, расскажите всё, как есть. Вы обратились ко мне с просьбой помочь, и сейчас я вижу, вам всё ещё нужна моя помощь. Не молчите.

Татьяна кивнула и начала, запинаясь, будто бы с трудом подбирала слова:

– Случилась ужасная вещь. Когда я обращалась к вам, то даже не представляла, насколько вы мне поможете.

Фрея усмехнулась:

– Чем же? Неужели этой самой «ужасной вещью»?

– Да, то есть нет.

Сейчас магиня не стеснялась признаться себе, что довольна такой расстановкой: сама на коне, а эта особа на щите. А ведь ещё несколько минут назад она чувствовала, как стремительно теряет позиции, и перевес отнюдь не на её стороне.

А ещё немногим ранее Фрея испытывала к Татьяне почти материнскую нежность. Вот что ревность делает с женщинами: миг – и они уже соперницы.

Реванш!

Татьяна, опустив голову, перебирала пальцами подол платья. Да рассказывай же!

– Татьяна, я сильна в телепатии. Мне включать настройку? – Магиня снисходительно улыбалась.

– Не нужно, – прошептала девушка, опустив голову ещё ниже. С её щеки сорвалась слеза и тут же исчезла в складках платья..

«Лежачего не бьют» – принцип пощады побеждённого вспомнился Фрее, и она сдержанно обняла Татьяну.

– Танечка, рассказывайте! Что вас пугает?

Татьяна шмыгнула носом в протянутую ей салфетку и горько вздохнула.

– Он был там…

– Кто? Татьяна, да не молчите же вы! Где был?

– Он там был. В поезде…

Вот тут уже Фрея потеряла дар речи. Она смотрела на Таню широко открытыми глазами, и ужасные для неё картины понеслись в голове.

Она очень надеялась, что ошибается! Она, Прима Сивилла, сейчас больше всего на свете мечтала ошибиться!

– Андрей. Он отец моего ребёнка. – И её голубые глаза снова заволокло дождевыми тучами.

Так, Фрея, спокойно. Это может быть другой Андрей. Другой!

А в это время чайник на кухне уже закипел. Лукьян совсем не горел желанием идти в зал. Да и ноги его тоже туда не торопились. Вот кожей чувствовалось – ничего там хорошего уже нет. Что вся прелесть первого ритуала сейчас разлетится для него в пыль. Но идти необходимо. Лучше знать наверняка, чем теряться в догадках. К тому же он обещал вернуться.

Заглянул в дверь.

– Простите за задержку, торопил чайник, как мог!

Быстро оценил ситуацию. Сидят вместе. Ажурный оранжевый беретик зажат у Тани в руке. Копна волос рассыпалась мягкими волнами, почти спрятав её лицо. Фрея, ещё более строгая и бледная – смотрела в никуда.

Так он и думал: всё плохо. Не увидав от них реакции на его слова, Лукьян постучал костяшками пальцев по двери.

Взгляд магини оживился.

– О, прекрасно. Луш! Завари нам чай и, пожалуйста, оставь нас потом одних.

Молодой человек даже обрадовался просьбе. Он сосредоточился на процессе и лишь раз украдкой взглянул на Татьяну. Та всё так же сидел, не поднимая головы. Церемония уже не сопровождалось комментариями и проходила в полной тишине. За это время Фрея, очевидно, успела взять себя в руки и выглядела, как всегда во время приёма клиентов, величаво и загадочно. Сказать точнее: сейчас её вид был даже более величавый, чем в начале встречи.

Лукьян ловко справился с задачей, налил каждому напиток и без промедления вышел из комнаты, прихватив свою пиалу.

Сделав небольшой глоток чая, магиня обратилась к девушке с прямым вопросом:

– Татьяна, скажите, а этот Андрей, он из пассажиров?

– Нет. Но, похоже, работает на станции.

Если в тот момент небеса над ними не разверзлись от грома и молнии, то только потому, что это совершенно точно произошло, но где-то в другом месте.

Луш вернулся на кухню. Что у них там за дрянь происходит? А всё так хорошо начиналось. Видимо, даже слишком хорошо.

В этот момент его затылок почувствовал на себе пристальное внимание. Так иногда бывает. Потом оглядываешься и встречаешь чей-то взгляд. Вот и сейчас он посмотрел назад и увидел сидящего за окном голубя, наблюдающего за ним. О нет! Ещё пару дней назад он чистил после них карниз!

– Кыш! Кыш! Лети давай дальше! – И он замахал на него рукой.

Наглец какой! Даже не думает улетать. Лукьян оставил пиалу на подоконнике и продолжил махать птице уже обеими руками. Ни в какую! Даже наоборот. Голубь стал возбуждённо раздувать сизую шею и перетаптываться на месте, всё так же не спуская с Луша оранжевых глаз. Прилёт на карниз второго голубя окончательно вывел молодого человека из себя. Вызов принят, и Луш дёрнул на себя створку окна, сбив часть их семейной реликвии на пол. Пиала разлетелась звонкими брызгами по керамическим шахматным квадратам. Голуби улетели.

Как ни осторожно были собраны осколки, но один всё же вонзился ему в палец глубоко и болезненно. После извлечения стекла пришлось не только останавливать кровь, но и сами жирные её капли замывать и с пола, и с раковины. Лукьян усмехнулся: уборка карниза обошлось бы куда менее разрушительно.

Щёлкнул замок входной двери. Татьяна?! Он выбежал из кухни и обнаружил Фрею зажигающей в ванной свечу.

Глава 8. Стук в дверь, жёлтый чемодан и чёртов коньяк

Лынёв мрачно навис над отчётами куратора К5 и один за другим перебирал заполненные уверенным почерком листы. Заветная папка с гарантиями увольнения Плотицына и его супруги лежала перед ним на столе, и проку сейчас от её содержимого семье Плотицыных не было никакого.

Неизвестно откуда взявшийся ветер мощным ударом толкнул едва прикрытое окно и ворвался в кабинет. Схватив со стола бумажные страницы, взметнул их почти под самый потолок и понёс в сторону окна, рассыпая по пути. Мгновенно озарив почерневшее небо и землю желто-багровым заревом, огненная полоса молнии расколола пространство надвое. Невероятной силы гром заглушил всё вокруг. С криком «И-и-их!» Лынёв бросился к окну, хаотично размахивая руками. Перемещаясь дикими прыжками, он в ужасе ловил уносящиеся листы и запихивал их в карманы пиджака. Лишь бы ни один не вылетел! Господи, не допусти!

Наконец, захлопнув створки, Лынёв с шумом выдохнул и рукавом вытер со лба градины пота. Стихия закончилась так же внезапно, как и началась. Прояснилось.

Возле здания показались кураторы. Возвращаются. Интересно, с каким результатом. Они тоже заметили его в окне. Гамлет поднял скрещенные руки. Ну, вот и результат. Вадим быстро вернул на переносицу сбившиеся на сторону очки и жестом пригласил всех к себе.

А теперь успеть быстро собрать разбросанный отчёт. И спрятать!

Через несколько минут, уже без шлемов, кураторы по одному входили в его кабинет. Лынёв встретил взглядом каждого.

– Все здесь. Куратор К05, Игорь, хочу начать именно с вас. Итак, каковы результаты сканирования?

Игорь набрал в грудь побольше воздуха и бодро отрапортовал, что в ходе операции по поиску следов пребывания неустановленных объектов на территории не выявлено.

– Ого! Возможно, у кого-то будут другие сведения? Мне думается, что я отсюда видел нечто похожее на начало облавы. Или мне это показалось?

Игорь молчал.

– Так мне это показалось?!

Рита подняла руку.

– Ну, наконец-то! Докладывайте, что у вас. – И в сторону Игоря бросил раздражённое: «А вы говорите».

– У меня датчик сработал на небольшом участке. Но это оказались птицы.

– Вот это уже кое-что! Давайте с этого места подробнее. Так что, до этого точно совсем ни у кого и ничего? – Он подошёл к Игорю вплотную.

– Да. В одном из секторов куратором К2 было установлено небольшое расхождение, тоже на очень маленьком участке. Отработанный статус «облавы» других результатов не дал. Как я уже сказал, следов пребывания неустановленных объектов на территории не выявлено.

– А птицы?!

– У Риты установленный объект, не имеющий отношения к поставленной задаче.

– Нет, это становится всё интересней! А что, остальные придерживаются такого же мнения? – Вадим Натальевич одёрнул пиджак и, заложив руки за спину, зашагал вдоль собравшихся.

– Какое единодушие. Анна Ильинична, значит, вы тоже солидарны с коллегами?

Анна уже знала этот взгляд. В проницательности главруку не отказать.

– Так что же, Анна Ильинична?

– Есть другое мнение.

– Отлично! Это счастье необычайное, что здесь есть мнение, отличное от вашего, дорогие специалисты.

Нервы, сжавшиеся во время ловли документов в стальной ком, до сих пор держали его в тонусе и не давали спасительному обмороку отключить сознание от пережитого шока. Стало понятно, что угроза быть застигнутым с поличным миновала, и этот звенящий от напряжения ком, не предупреждая, взял и расслабился. И настало время благодатной освобождающей истерики. Слёзы облегчения подкатили к глазам и заложили нос. Но вместо того, чтобы зарыдать, Лынёв неожиданно начал смеяться. Сначала тихо, сотрясаясь мелкой дрожью, но скоро, набрав обороты, смех стал громче. И вот уже Вадим Натальевич заходился в нём, хватаясь то за щёки, то за живот. Сбросив очки и вытирая ладонями мокрые глаза он шумно всхлипывал и завывал. Как только приступ затих, Лынёв повторил сдавленным шёпотом «дорогие специалисты». После чего снова зашёлся от смеха в колыханиях и слезах.

Здесь его таким не видел никто. Вряд ли кто-то мог даже предположить, что Вадик Лынёв может быть ещё и таким. Сначала кураторы смотрели на него с изумлением. Затем тоже начали посмеиваться, но сдерживаясь изо всех сил, чтобы не утонуть в общем гоготе. Смех прекратился так же неожиданно. Очки оказались на привычном для них месте и сердито сверкнули.

– Все могут отправляться к своим отчётам, а мы продолжим разговор с К4. Позднее каждый из вас лично пройдёт у меня тестирование по первичным признакам нарушения безопасности границы. Какой? Верно, альтернативной реальности.

Кураторы покинули кабинет.

– Анна, прошу, присаживайтесь.

Вадим передвинул кабинетный старенький стул ближе к своему креслу.

Он видел, что женщина напугана его истерическим смехом не меньше, чем удивлена, и что ей совсем не хотелось оставаться с ним наедине. Ничего не поделать, придётся принять это как неизбежное. Немного повременить с разговором – это пожалуйста. А так, чтобы взять и отложить на потом – увы, нет.

– А что, Анна Ильинична, вы ведь ещё не обедали?

Даже недавнее событие с отчётами не ослабило в нём зуд унижения после того, как она отвергла утром его дружескую помощь. Что ж, будем пробовать другие подходы.

– Как и остальные. Пока не успела.

Вадим выдержал паузу, словно не услышав ответ.

– Что же гром? Напугал вас?

Он видел, что ей всё более становилась в тягость его компания.

– А у меня, поверите ли, окно распахнулось, и в небе мощно так «трах-ба-бах!». – Он для наглядности всплеснул руками, демонстрируя «ба-бах», – Я так, честно говоря, даже пригнулся от неожиданности. Вот так, – он положил голову лбом на стол и домиком сложил над ней ладони. – Вот.

В таком положении ему было удобно украдкой смотреть на неё, уставшую и обречённую. И так нестерпимо захотелось обнять. Но он только и позволил себе, что предложить:

– Знаете, а я ведь тоже так и не пообедал. Прикажу, чтобы нам подали сюда.

«Прикажу, чтобы подали сюда…». Эффектно, взросло, статусно.

– Вы меня извините, но я буквально на минуту. Только распоряжусь и назад. Без телефонов это не жизнь, согласитесь! – И он легко вышел, оставив дверь кабинета открытой.

Заглянув на первом этаже в столовую, Вадим подозвал официантку.

– Что с туристами, обедали? Хорошо. Компот ещё остался? Ну, отнесите им ещё компота. А мне, пожалуйста, наверх: овощной салат, жареную курицу и картофель фри. Поделите всё красиво на две порции. И обязательно коньяк и шоколад. Нет, печенья не нужно.

На обратном пути Лынёва вдруг осенило: он же не убедился, что всё собрано! На первый взгляд было чисто, но что, если один-другой листок с отчётом оказался под столом или креслом? Мог же он не заметить в спешке! А она там одна… Что, если вдруг найдёт? Хотя как? Не придёт же ей в голову лезть под стол или заглядывать под кресло…

И вот он снова мчится по лестнице. Оказавшись у распахнутой двери, увидел Анну, сидящую всё в том же положении. Выдохнув, улыбаясь, перешагнул через порог.

– Спешил. Думал, заскучали среди казённой серости. Сейчас обед подадут. Анна, будьте добры, поправьте мне повязку, пожалуйста. Так хорошо у вас получилось её завязать.

Та словно очнулась и, встав прямо перед ним, сняла бинт. Лынёв пару раз ойкнул, картинно вздрогивая.

– Ничего-ничего, терплю.

Боясь сделать ещё больнее, женщина наложила повязку заново гораздо слабее.

Вадим обрадовался, что вызвал нужное чувство. И продолжил игру.

– Анна, вы знаете, я вот что подумал… Может быть, нам стоит отложить этот разговор на потом? Я вижу вы очень устали.

Анна удивилась, явно не ожидая такого поворота. Вадим же, дабы усилить произведённый эффект, продолжил:

– Я понимаю, что это важно для вас обоих и для всех нас, но, может быть, мы сможем просто насладиться обедом и поговорить о чем-то другом? Как вы считаете?

Анна с облегчением кивнула.

– Хорошо, я согласна.

В дверь постучали. Вадим многозначительно поднял указательный палец вверх, распахивая дверь:

– Обед!

Никого. Оглянувшись по сторонам, заметил, что и во всем коридоре никого. Растерянно улыбаясь, посмотрел на Анну.

– Странно. Вроде стучали…

Поднялась официантка с подносом, накрытым белой салфеткой.

Вадим принял его и принёс на стол. По кабинету ароматно потянуло съестным.

– Что же у нас здесь? Внимание! Снимаем завесу тайны!

Салфетку долой! И вот, в масляном блеске обнажились куски жареной курицы, к ней золотистая картошечка фри и салат из помидор и огурцов. В центре – приземистый круглый графин с коньяком цвета тёмного янтаря. На блюдце – плитка шоколада в серебряной фольге.

– М-м-м! Чувствую, пальчики оближешь, как всё вкусно! – Вадим переставил тарелки с подноса на стол. – Стаканы, вилки, салфетками у меня здесь имеются. Не обессудьте, что без сервировки. Мы с вами, Анна Ильинична, как в полевых условиях работаем. Накормили, и хорошо!

По настоянию Вадима обед начали с коньяка и лишь потом перешли к самой еде. От курицы Анна отказалась, оставив себе картофель и салат. И шоколад, конечно.

После алкоголя речь Вадима Натальевича вовсе потеряла протокольный формат. Он красочно говорил обо всём, увлекательно касаясь любых, кроме работы, тем. Под коньяк поднимал короткие, яркие тосты. Качество еды комментировал со вкусом. Он не сомневался, что Анне сейчас нравится его компания. И сам себе он тоже нравился. А ещё он заметил, что взгляд женщины будто оттаял и на щеках заиграл румянец.

– У меня тост! Анна Ильинична, как раз для нас с вами. Итак, давайте выпьем за то, чтобы наша жизнь была как сказка, где все желания исполняются, злодеи побеждены, а мы всегда остаёмся героями своей истории!

Мимо окна пролетели голуби. Почему-то Анна была уверена, что это те самые птицы. То ли это действие коньяка, но ей показалось, что они прилетели именно к ней. И сейчас тоже увидели её.

– Вадим Натальевич, птицы были.

– Не понял, – с улыбкой отозвался тот.

– Я говорю, что птицы не могут попасть сюда, кроме как через ослабленное напряжение с обратной стороны ворота. Как такое возможно мне не ясно. С этой стороны из кран зоны на реальную сторону пройти не сложно, но вот чтобы оттуда сюда – для этого требуются определённые действия с нашей стороны. Меня это беспокоит. Я не понимаю, чем это может обернуться и сможем ли мы остаться героями этой истории. Простите, но мне пора. Спасибо за обед. И знаете что? Я давно уже не отдыхала в такой интересной компании.

Вадим остался один. Слил себе остатки коньяка, покрутил стаканом, посмотрел сквозь него на окно, прищурив глаз и… Что это? Действительно, птицы. Так, она сейчас говорила про ослабление в вороте? Умница! А он дурак, дурак и дурак!

Внезапно, в голове его чётко нарисовалась картина, в которой сложились и стук в дверь, и жёлтый чемодан. Он там! Плотицын в чемодане! А он-то наивно его по территории ищет тогда, когда тот прямо у него под носом! Вперёд! Вытряхивать мерзавца оттуда!

Как же в голове шумит. Чёртов коньяк…

Глава 9. Нельзя терять ни минуты!

Ярко и беспокойно разгорелся фитиль свечи. Фрея ухватилась за край раковины и наблюдала, как дрожащие тени закутывают черты её лица в мрачную маску. Глаза, окруженные полумраком, словно вглядываются сквозь время и пространство. Они загадочно мерцают, отражая лишь ей известные мысли и чувства. Губы, чуть приоткрытые, будто готовы сказать что-то важное.

Несколько прядей длинных волос, беспорядочно упавшие вокруг лица, подчёркивают в отражении её уязвимость и силу.

Что происходит? Почему так беспрепятственно? Она ещё не успела вернуть свою любовь, а уже появилась угроза для неё более сильная и вот-вот заявит о своих правах. Не бывать! Никогда! Не быть этой связи!

Она включила горячую воду. Пар, быстро сгущаясь, покрыл зеркало, проявив фигурки. Домик, поезд, линии. Всё здесь. Один, два, три, четыре… Фрея с тревогой пересчитывала участников. Из оставшихся все на месте. Вот только не всё в её руках. Стоп, вода.

Приоткрыла дверь, и её неожиданно охрипший голос взорвал тишину квартиры:

– Коньяку мне! – Она не узнала своего голоса.

Не прошло и минуты, как стакан и бутылка уже были у неё в руках.

– Стакан… Я напиться, по-твоему, решила?! Когда всё кубарем, кувырком, ты думаешь, что мне есть что праздновать?!

Луш растерянно улыбнулся и пожал плечами, разведя руки. Фрея ощутила искреннюю неловкость перед парнем. Она знала, что приди ей в голову поменять земные полюса местами, он и здесь станет ей помогать. Сердце Примы Сивиллы сжалось от горячей признательности. Она потянула его за край рубашки.

– Давай, заходи сюда и прикрой дверь. Плотнее.

Влага на зеркале уже сбилась в капли. Фрея, недолго раздумывая, вытерла его насухо бумажным полотенцем.

– Нельзя терять ни минуты. Вставай рядом и рисуй обратно дом. Ты помнишь, где он был. Потом сделай отдельный вагон. А я быстро займусь остальным. Вперёд! Пока не растеряли и то, что имеем!

Готово! Последним штрихом магиня добавила одинокую фигурку в созданный Лушем вагон. На всё ушло чуть больше минуты.

Повторив заклинание про сто миров, магиня опять включила горячую воду. Поднимаясь, пар быстро лёг на зеркало густым туманом, проявив рисунок. Всё почти точь в точь как прежде, за исключением нового сюжета. Выключила воду и сухо, как оперирующий хирург в сторону ассистента:

– Коньяк!

Лукьян протягивает, скрутив крышку. Небольшой глоток и: «Пф-ф-ф!»! Фрея дует на зеркало влажной пылью.

Пальцы правой руки щепотью к центру груди, а левую руку перед собой ладонью к зеркалу. Закрыла глаза. Вдох. Выдох. Ну, давай, покажи, в чём проблема. Поможем друг другу…

Картинка в голове резко вспыхивает сначала жёлтым пятном, а затем принимает очевидную ясность. Раскрытый огромный чемодан. Аккуратно уложенные взрослые и детские вещи, обувь. Всё летит прочь. Паника. Шум в голове. Искать! Искать! Где ты? Выходи!!!…

С резким толчком в грудь магиня, вскрикнув, открыла глаза.

Глубоко дыша, она ещё оставалась в своём видении. Лукьян наблюдал, не издавая ни звука. Он присутствует при только что выстроенной на его глазах магической связи.

Фрея пришла в себя и первым делом набрала из под крана воды в ладони.

– Сеанс остановлен, но не закончен. Никогда не совмещай алкоголь с магией. Понял? Никогда! – и шумно прополоскала рот. – Ты не представляешь, что сейчас со мной происходит. Спасибо за помощь, Луш.

Она подошла к сидящему на краю ванной Лукьяну и погладила его по мягким белым волосам.

– Ты всё поймёшь, но завтра. Обещаю. На сегодня с меня хватит. Я хочу пораньше лечь спать. Ты поужинай без меня. Хорошо?

Лукьян взял её за руку.

– Я совсем не понимаю, что случилось. Ты говоришь, что ляжешь пораньше, а мне, похоже, сна не видать. Я буду думать, почему так неожиданно сложилось…

Фрея тут же накрыла ладонью его рот:

– Тсс… Завтра, всё завтра.

– Договорились, – он грустно усмехнулся. – На всякий случай прости, я и не думал тебя расстроить. Спокойной ночи!

Загасив свечу, Фрея тоже отправилась к себе. Невыносимый вечер! Ну ничего, завтра она аккуратно всё объяснит Лукьяну. Тот поймёт и примет единственно верное решение – забыть об этой девушке.

Едва Фрея успела переодеться, как в дверь раздался стук. Что же ещё? Открыв, она увидела (о боги!) прямо перед собой раскачивающийся оранжевый берет Татьяны, из-за которого раздался голос Лукьяна:

– Забыла.

Не сдержавшись, магиня зарычала раненой тигрицей. Кошмар этого дня никогда не закончится! Она выдернула ставший уже для неё отвратительным предмет из его руки и брезгливо бросила на подоконник.

– Заходи!

На мгновение ужас охватил её предчувствием бессмысленности сопротивления обстоятельствам.

Женщина забралась на постель, усевшись между подушек. Так она чувствовала себя непобедимым воином, надёжно защищённым со всех сторон.

Как и по обыкновению Лукьян устроился в её комнате на полу по-турецки, возле окна.

– Луш, сил у меня для этого разговора как не было, так и нет. Но вижу, что должна говорить сейчас. Всё гораздо сложнее, чем мне казалось ещё пять минут назад.

Теперь молодой человек выглядел не просто растерянным. Конечно, он не ожидал такой реакции на берет Татьяны. Не то чтобы рассчитывал на радость. Что-то ведь произошло между магиней и девушкой этим вечером. Какая-то тайна. Но он и не думал услышать рык разъярённой тигрицы.

– Ты спрашивал. что не так с твоим отцом. И почему я не могу просто вернуть его, применив заклинание или банальный приворот. Так вот, если ты ещё не успел понять, с судьбой так запросто не поспорить. Помочь свершиться задуманному ей – это да. Но не оспорить. Будь ты десятикратно мощным магом, сил не хватит противостоять ей. У меня был большой опыт сопротивления. Как видишь, до сих пор результат там, где и был. Сейчас я решила обмануть её. То есть такая подтасовка карт. Подкладываю козыри, которые в нужное время выложит игрок, твой отец. Не я сама принуждаю его вернуться ко мне, а он сам придёт сюда по выложенной мною для него мостовой.

Возможно, это наивно, но других вариантов пока не вижу. Приворот убил бы его, а это значит, что и меня. Любое жёсткое воздействие даст противодействие кратно мощнее и разрушительней. Ты уже думал об этом?

Луш молчал.

– Лукьян?

– Да, думал. Или… Не знаю. Прости.

– Где ты? – Фрея наклонилась, ища его взгляд.

– Я не могу дождаться, когда же мы начнём говорить о Татьяне. Ведь ты сама предложила пинчу на троих. Я видел – Таня нравилась тебе! Что произошло между вами? Что же? Молю, объясни…

Никогда до этого Фрея не видела Лукьяна таким взволнованным. Всегда сдержан и рассудителен, не дающий эмоциям взять над собой верх… Но сейчас, казалось, само его сердце умоляло её. Бедный мальчик…

– Луш, ты многого не знаешь.

– Ну так расскажи!

– Хорошо, слушай. Мне будет непросто. Но если уж говорить, то начистоту. И постарайся не перебивать.

Глава 10. Под угрозой раскрытия, или причём тут сгущёнка

Глава 10. Под угрозой раскрытия, или причём тут сгущёнка.

Осторожно, стараясь ничем не нарушить тишину пустого зала, главрук подкрался к неровно стоящему у стены громоздкому багажу. Туристы после обеда вернулись в кинозал и останутся в нём до ужина. Их движения здесь пока не ожидается.

– Тук-тук-тук! Кто в домике живёт? Кто в невысоком живёт? – Лынёв изящно облокотился на чемодан, похожий больше на одностворчатый шкаф, и, зловеще улыбаясь, побарабанил по крышке пальцем. – Я знаю, что ты там, мышка-норушка. Думал, всех обманул?

Ответа нет. Но ничего, всё в пределах ожидаемого. Он прижался ухом к прохладному жёлтому пластику и задержал дыхание. Тихо, будто и впрямь никого. Тут, мерзавец. Здесь. Где ему ещё быть.

Внезапная догадка чуть не сбила Вадима с ног. Ловко же они хотели одурачить. Ай да мадам! Вот вам и семейка безобидная. Её рук дело! Как же это теперь очевидно! Очевидно, очевидно! Никак не возможно самому запереть чемодан снаружи, если находишься внутри. А Гамлет-то каков? Ну конечно, К12 тащил сюда этот чемодан… Провели вокруг пальца, мерзавцы. Они целой шайкой в сговоре работают прямо у него под носом… Но шалишь! Посмотрим, кто кого. Всем оставаться на местах! Сопротивление бесполезно! Главный руководитель ПЭНГАРа, лично выявит и обезвредит преступников.

– Игры кончились, Плотицын! Выходи и сдавайся! Иначе я собственноручно вытряхну тебя отсюда. Молчишь? Упорствуешь?!

Лынёв стукнул кулаком по чемодану. И вновь приник ухом.

– Упорствуешь. Ну, значит, встречай маму. Мамочка пришла.

С этими словами он оттащил от стены и отпустил жёлтую громадину. Хромой шарабан незамедлительно свалился, грохнувшись об пол. Победный крик, и Лынёв яростно набросился на замки.

– Под суд всех отдам. Чтоб отправили подальше. На рудники куда-нибудь…

Первый из трёх не поддавался. Не теряя времени, принялся за второй. Тоже не идёт. Поковырял коротким ногтем основную, на его взгляд, металлическую пластину. Результат так же ноль. Хитро придумано. Он дёргал за видимые детали чемоданной застёжки, нажимал на них, пытался сдвигать. Безрезультатно.

– Ну, как ты там, рад? Подожди. Рано радуешься.

Лынёв стащил со лба влажную повязку, осторожно промокнул выступившую испарину носовым платком и скинул пиджак. Пот расползался под рукавами тёмными пятнами и начал заполнять неравномерным узором округлые плечи, грудь и спину. Нервное напряжение приближалось к критической отметке. Подойдя к выходу и на всякий случай убедившись в тишине коридора, он осторожно выглянул за дверь. Никого.

Сколько впустую потрачено времени! С двумя замками! Нужно браться за третий. Должно же хоть с ним получиться. Тогда по его принципу можно будет отпереть и два первых.

И действительно, одна из деталей, недолго сопротивляясь, поддалась и сдвинулась в сторону. Есть! Сердце радостно заколотилось, гулко отдаваясь в ушах. Солёные дорожки пота защипали открытую ссадину. Они тяжёлыми каплями собирались на бровях и грозили сорваться вниз, сквозь негустые светлые ресницы, заливая глаза. Вадим зажмурился.

Позади громко и жёстко, словно выстрел, хлопнула дверь. От неожиданности очки выпали из рук. Он замер, не оборачиваясь, так и продолжая стоять на коленях перед лежащим чемоданом.

Мысли бешено понеслись в голове. Варианты объяснения, один фантастичнее другого, вспыхивали в сознании неясной чередой. Ужас, что застигнут он за самоличным вскрытием чужого багажа без свидетелей и всякого протокола, оглушил настолько, что не дал возможности внятно уловить хотя бы один из выдаваемых результатов. Вошедший или вошедшие молча продолжали наблюдать за ним.

Лынёв стал медленно подниматься, всё ещё не оборачиваясь. Что там в теории рекомендуют при встрече с медведем? Напугать сильнее. Посмотрим, сработает ли на практике. Водрузив очки на место, он грозно откашлялся. И вот его истошный крик разнёсся по залу ожидания: «Что здесь происходит? Сейчас же мне докладную на стол! Сию минуту!!!». И топнул ногой. И ещё раз.

В ответ ни слова.

Ему бы уже развернуться, сохраняя при этом начальствующее лицо. И это было бы возможным, будь он просто застигнут на месте чужого преступления. Но дело дрянь. Под угрозой раскрытия его личный замысел.

Натужный шорох открывающейся двери вывел его из панического транса, но окончательно смешал реальность. И вот уже новая действительность произносит ему голосом одной из официанток:

– Вадим Натальевич, простите. Я к вам поднималась, но не нашла наверху. А в коридоре ваш голос услышала. Мне очень нужно спросить по поводу ужина, если можно…

Что-о? Лынёв живо обернулся. Миловидная работница кухни заглядывала в приоткрытую дверь. Только она. Всё. Больше никого!

– Кто сейчас выходил отсюда?

Женщина вместо ответа растерянно улыбнулась.

– Спрашиваю, кто попался на встречу сейчас? Не молчи! Тебе на встречу кто отсюда вышел???

Лынёв бросился в коридор, оттолкнув работницу из проёма. Действительно никого. Ушли! Он затащил женщину за собой. Та больше не улыбалась.

Захлопнул дверь и подпер её спиной. Теперь поговорим!

Прижимая к себе официантку стальной хваткой, зашептал ей в лицо коньячным жаром:

– Ты с ними заодно? Признавайся…

Слюняво скаля мелкие серые зубы, главрук безуспешно пытался заглянуть в глаза «предательницы». Та уворачивалась, упиралась руками в его грудь, с отвращением касаясь ладонями влажной рубахи и чувствуя запах терпкого чужого пота.

После слабых попыток отстраниться она каким-то чудом ещё могла сдерживаться, чтобы не заплакать. Злобный оскал начальника и большая розовая ссадина в центре мокрого лба навели на неё ужас.

– Кто тебя прислал? Говори! Следить за мной вздумали? Признавайся, сколько вас? Какое задание у тебя было?

Он точно обезумел от паники и совершенно не отдавал действиям отчёт. Женская коварная слабость лишь разжигала в нём больше ярости, чем вызывала сочувствие. И Лынёва несло…

– Говори, зачем пришла. Что хотела? Говори-и-и!

Он затряс беднягу за плечи, требуя покорности и зверея от безнаказанности, уже сам не понимая, чего же ему нужно больше – ответ или её «подлые» слёзы.

Официантка прошептала что-то невнятное.

– Что? Громче! Не понял тебя!

Шмыгнув носом, она повторила, запинаясь на глубоком вдохе:

– Сгущёнку. – И залилась слезами, больше не в силах их сдержать.

– Что ты несёшь! Какую ещё сгущёнку?

– Для ужина. На кашу, чтобы пассажирам… Вместо масла. Повар велел спросить…

Лынёв почувствовал, как её тело, дрожащее в тихих рыданиях, обмякло и стало тяжелеть, готовое осесть на пол, не удерживай он её.

Не понятно как, но банальное про «сгущёнку» его отрезвило. Легко подняв на руки, он донёс её до кресел первого ряда.

Осторожно усадив случайную свидетельницу его тайного акта на сиденье, сам тоже устроился рядом. Лоб нещадно саднил, разъедаемый потом, голова шумела и хотелось пить. Достав из лежащего рядом пиджака носовой платок, хотел было промокнуть лоб, но остановился и протянул его девушке.

– Как тебя зовут? Увы, я не помню всех по именам.

– Эмма.

– Хочешь пить, Эмма?

– Очень.

– Кулер – удобная вещь. Сейчас налью.

Молодая женщина с удивлением наблюдала, смахнув с глаз остатки слёз, как главрук ПЭНГАРа «Порт-Артурии» налил в пластиковые стаканы воды и вернулся к ней.

– Давай чокнемся, Эмма.

Символически дотронулись краями и выпили залпом, на одном дыхании.

– Повторить?

Лынёву хотелось загладить свою вину и хоть чем-то угодить напуганной официантке.

Вода немного успокоила, но страх не исчез. Но это был уже страх другого порядка. Тот, который выбивает почву из под ног своей необъяснимостью, а не неотвратимостью. Кто-то же хлопнул дверью. Девочка вот точно напрасно пострадала, это очевидно.

– Эмма, предлагаю начать сначала и задать, наконец, ваш вопрос целиком. Говорите, я весь во внимании.

Обомлев от неожиданной галантности начальника, та смутилась.

– Масло заканчивается, и повар послал спросить, можем ли мы сегодня на ужин использовать для каши вместо него сгущёнку. Вот…

Вадим тихо затрясся. Беззвучный смех побежал волнами по его животу, груди, щекам. Он то наваливался вперёд на колени, то откидывался на спинку кресла. Эмма тоже не удержалась и засмеялась, глядя на него, сначала тихо, а потом всё громче. И вот они уже хохотали, глядя друг на друга. Попытки сдерживаться только прибавляли веселья. Через пару минут Эмма спохватилась:

– Ой, мне срочно бежать на кухню! Ужин совсем скоро! Так что ответить про сгущёнку?

– Лейте, сколько надо.

– Спасибо!

Лынёв прижал палец к губам и многозначительно посмотрел на девушку.

– О, само собой.

И на выходе шутливо взяла «под козырёк».

Оставшись один, Лынёв вернулся к чемодану. Тронул бесполезно отодвинутую им деталь третьего замка, безуспешно попытался сдвинуть те же самые штуки на первых двух и махнул рукой.

– Слушай, даже если ты не здесь, а мы это точно очень скоро выясним, я тебя найду. Не сомневайся.

Глава 11. «Ну, Плотицын, молись…»

«Я несчастна!». На бегу в сторону туалета Танечка успела пожалеть себя и подумать о том, что жена Андрея, несмотря на возраст, оказалась женщиной красивой. Шумно исторгая из желудка только что съеденную котлету, вспомнила слова гинеколога, что приступы тошноты после первых трёх месяцев обычно проходят. Прополоскала рот водой из-под крана и побрела обратно в комнату. Котлета, похоже, была испорчена.

Устроившись поудобнее на диване, вернулась мыслями к сегодняшней пинче. Открылась входная дверь. Вернулась соседка по квартире. Через пару минут заглянула к Татьяне.

– Тошнит?

– Не то слово.

Девушка вошла и присела рядом.

– Что, не ходила?

– Была, конечно.

– Сказала?

– Да. Сначала слёзы ручьём – так тяжело вспоминать, а потом ничего. Она всё сама спрашивала, а я отвечала.

– На чём договорились?

– Даже не знаю. Она меня чуть ли не выгнала.

Глаза соседки наигранно округлились.

– Это как?

– Вот и я не пойму. Мы чай пили. Потом я расплакалась. Она про Андрея много спрашивала и нервничала очень. Я даже с Лукьяном не попрощалась.

– А Лукьян это кто?

Татьяна задумалась.

– Помощник её. Он дверь открывает, встречает. Чай сегодня делал по-китайски.

Татьяна загадочно заулыбалась.

– Ого, Тань…

– Да, он симпатичный очень. Беленький такой, с манерами, умный. Интересный он, короче говоря.

– Ой, как это мило… – Девушка понимающе кивнула, поднялась, но остановилась и села обратно. – Слушай, а как же папуля?

– У папули любовь с женой. Зачем нам такой папуля. Да и мы ему зачем. – На глаза Танечки навернулись слёзы.

– Ты чего это? Так не пойдёт! Хочешь конфету? Меня охранник на работе угостил. Хорошая.

– Нет. Я котлетой отравилась.

– В смысле?

– Да, съела. И бегом к унитазу.

– Так это же норма.

– Три месяца вчера было. Уже не норма.

– Ясно. А есть ещё котлетка? Я бы тоже «отравилась».

– В сковороде под крышкой. Там, – И махнула рукой в сторону кухни.

Через минуту в приоткрывшуюся дверь влетела увесистая конфета и упала возле Татьяны. Та охотно съела конфету и погладила животик. Срок маленький, но развитие идёт полным ходом.

– Малыш, нам нужно что-то решать с папой для тебя.

Она не сказала Андрею, что беременна, и эта мысль не давала ей покоя. Но больше всего разрывало её сердечко то, как тепло на вокзале он смотрел на свою жену. В поезде, когда она уже вот-вот готова была признаться, он прямо так и заявил, что не планировал изменять жене. Что, всё взвесив, принял единственно верное для них решение.

Именно с этим, ну и ещё с произошедшими изменениями на работе связано его исчезновение с её горизонта. Конечно, уверял он, тогда, при первой встрече с Татьяной, что-то у него внутри изменилось. И ему трудно это не признать и объяснить. Но она затронула его душу так, как до этого не смог никто другой. Тем не менее, он уверен, что всё это неправильно, и он не вправе разрушить семью.

Особенно запомнилось, как он, красивый и взрослый, с редким серебром в тёмных волосах, в поезде держал её за руку и, глядя в глаза, тихо прошептал: «Я знаю, что это не оправдание, но надеюсь, ты сможешь понять, что я чувствую и простить меня». Да, она чувствовала его искренность. И понимала, что он с женой настолько близок, что между ними Танюше не найдётся места. Тем более с ребёнком. Что ж, она молода. Жизнь даст ей тысячи шансов. А он даже не богат.

Тошнота вновь уверенно поползла вверх. Опять! Конфета?! Значит, не в котлетах дело.

В это самое время Андрей, никем не замеченный, входил в кабинет главрука. Остатки обеда на столе, пустая бутылка из-под коньяка, два стакана. Мучивший его с самого утра голод требовал. Без раздумий требование удолвлетворил – с удовольствием доел остатки холодного картофеля и шоколад.

Конечно, запах жареннной курицы, что ещё стоял в помещении, сводил с ума, но даже такой мизер – уже большая удача!

Значит так. Пока Лынёв ищет беглеца внизу в жёлтом чемодане, есть время заняться поиском папки с отчётами здесь наверху. Ну, а то, что она именно у Лынёва, сомнений не было. Недавно он уже сделал попытку попасть сюда, но из-за двери доносился его голос. Пришлось мистифицировать стуком в дверь, после чего тут же скрыться в пустующем по-соседству помещении, чем добавить охотнику смятения. Андрей усмехнулся, вспомнив забаву детства.

Лынёв самый настоящий его противник, сомнений не оставалось. Дело за малым – найти заветную папку, как обличающее подтверждение. Его самого сегодня продолжат искать не ранее вечернего отъезда поезда. И поиск будет проходить именно здесь, в здании вокзала. Пусть ищут, а он тем временем, не выдавая себя, понаблюдает за происходящим со стороны.

Папка-папочка, твоё местонахождение, скорее всего, сейф. Крепкий, как бабушкин холодильник, окрашенный в серый цвет, он совсем не выглядит легкодоступным. Но что если? Дёрнул дверцу. Конечно, заперт на ключ. Так ещё есть ящики стола. Андрей приоткрыл дверь, чтобы услышать приближающиеся по коридору шаги. Шансов обнаружить хоть мало-мальской важности документ один на миллион, но проверить не мешает.

Выдвинул тяжёлый верхний ящик. Ничего особенного: ножницы, пластырь, столовый нож, мелкая канцелярия. Боковая дверца так же лишь плотно прикрыта. Две целые пачки бумаги для отчётов и одна распечатанная. Полкой ниже: стеклянная банка с сухой чайной заваркой под пластиковой крышкой, стопка белых салфеток, штопор. Вот и всё. Значит, точно сейф. Ключ от сейфа может находиться где-то рядом, прямо здесь, в кабинете. Маловероятно, но нельзя исключать.

Андрей открыл небольшой шкаф с одеждой. Форменная чёрная куртка, несколько рубах, костюм аккуратно развешены. Хорошо, карманов будет немного. Из всех находок – оторванная пуговица, носовой платок, маленькая частая расчёска, канцелярская скрепка. В отделении с полками из личных вещей пара небольших полотенец. Пробежался рукой между ними. Тоже нет. Больше ничего, помимо нескольких стаканов и ещё сколько-то вилок-ложек.

Внезапно голос Лынёва разорвал тишину, эхом разлетевшись по коридору. Он громко крикнул: "К12 ко мне!"!

Андрей, словно ошпаренный, бросился под массивный кабинетный стол, который до этого момента почти презирал. Он сжался в комок, и пригнул голову к коленям. "Ну, Плотицын, молись…". Теперь это его единственное убежище.

Он не боялся быть обнаруженным, но это значило бы допустить, чтобы подлый план, организованный против него, одержал верх.

Необходимо выяснить причину, по которой главрук ПЭНГАРа, его бывший сокурсник Вадик Лынёв, неприметная серая мышь института, вдруг стал для него опасным серым волком.

Лынёв грузно уселся в кресло и развернулся к столу. Тяжёлые ботинки, едва не задев Андрея, спрятались один за другим под сиденье.

По столу с характерным звуком переместились на поднос стаканы и тарелки. То, что они обе пусты, а на блюдце больше нет шоколада, видимо, осталось для Лынёва незамеченным.

В дверь постучали. Лынёв, не вставая с места, громко откликнулся:

– Гамлет? Заходи!

Андрей никогда не был робким, но сейчас умолял сердце грохотать потише и не выдавать его.

Быстрые шаги куратора К12 приблизились к столу. Андрею не было видно из-за отгороженной задней части стола даже его обуви, но он прекрасно слышал тяжёлое дыхание коллеги.

– Гамлет, у меня прямой вопрос к тебе будет. Но хочу сразу предостеречь: не вздумай играть со мной. Даже мысли такой не имей.

– Да, Вадим. Спрашивай.

– Где Плотицын?

В кабинете повисла тишина. Андрей даже представлял себе сейчас кавказский профиль Гамлета, застывший в скорбном удивлении.

– Ты не расслышал вопроса?

– Я его не распонял, начальник.

– Хорошо. Когда ты последний раз его видел?

– Вчера. Мы вместе грузили чемодан, а потом он уехал.

Ботинки Лынёва стали нервно приплясывать под креслом.

– Та-ак. Когда ты вёз сегодня чемодан от поезда, не нашёл ли ты его тяжелее, чем вчера?

– Нашёл.

Ботинки замерли в напряжении, а круглые коленки плотно прижались друг к другу.

– Подробнее!

– Без четвёртого колеса я его не вёз, а тащил. Это тяжело.

Напряжение ботинок немного обмякло, и колени приняли более комфортное положение.

– Ты видел, что в чемодане?

– А что в нём? Ясное дело, нужные вещи. Переезд люди планируют.

Вадим резко выскочил из-за стола, при этом задев носком обуви Андрея. Но даже не заметил этого.

– Я спрашиваю, ты лично видел эти нужные вещи? Смотри мне в глаза и отвечай!

– Нет.

– Так, вызывай его хозяйку из кинозала. Будем открывать. До ужина должны успеть.

И они быстро покинули кабинет.

Андрей стёр выступивший на лбу пот. Ещё чуть-чуть, и нетрудно было бы предположить, во что бы вылилась их встреча, обрати сейчас Вадим внимание под стол. Что ж, нужно перебираться поближе к основным действиям.

Развернулся под столом, лёг на спину, и таким образом покинул подстольную территорию, как он для себя её определил. А вот здесь… Эй, эй, эй! Почти рядом на полу под боковым отделением с дверцей, которую совсем недавно открывал, уголок листа А4. Не может быть, чтобы вот так запросто такое хорошее. Но и не могло быть, чтобы так запросто такое плохое.

Он потянул уголок листа и достал подписанный своей собственной рукой отчётный лист своей отчётной папки.

Глава 12. Вот ослик, вот морковка

Твёрдо шагая по тихому коридору, Лынёв ещё раз повторил Гамлету его задачу, при этом ни на секунду не спуская с него глаз.

– Значит, так мол и так, вам необходимо выйти в зал ожидания. Знакомый вам сотрудник агентства ждёт вас. Откажется – зови меня. Мальчишки пусть остаются там. Кстати, её имя Маргарита, ведь так?

– Верно. Маргарита Михайловна.

– Ну, действуй, мастер К12. Зови свою Маргариту.

Сомнение мутило и не на секунду не оставляло Вадима. Целый день просидеть взаперти, да ещё в чемодане, нереально. Но что-то уж чересчур много возни с этим сундуком. С другой стороны, они могли незаметно его отпустить. Дайте увидеть нутро. Пусть ни его самого в чемодане, но хотя бы следы присутствия. Вот тогда держитесь. Разговор по другому пойдёт.

В кинозале на небольшом экране крутилась одна из старых комедий. Большинство туристов дремали. Судя по их пунцовым лицам, можно понять, что эта затянувшаяся история с несостоявшейся экскурсией им всем вот уже где. Наверняка спят и видят, как бы поскорее выйти на свежий воздух. А там и в поезд, где они займут свои места и наконец-то расположатся удобней.

Маргариту Михайловну заметно от самого входа. Она в первом ряду. Сидит комфортно вытянув вперёд ноги в «одуванчиковых» брюках, и тоже клюёт носом. Спящие близнецы щеками прильнули к её мягкому животу с двух сторон.

Гамлет подошёл сзади, через второй ряд. Склонившись над её плечом, шепнул:

– Простите за беспокойство.

Ответа нет.

– Извините, пожалуйста…

Женщина вздрогнула, обернулась. По тяжёлым векам и суженным зрачкам было ясно, что до полного пробуждения ей потребуется ещё некоторое время.

– Вас ждут там, – Гамлет указал рукой в направлении дверей. – Пожалуйста, это важно и в ваших интересах.

Та погладила спящих мальчиков по рыжим волосам.

– Хорошо. Их придётся будить?

– Нет-нет. Этого не требуется. Пусть отдыхают до ужина. Мы с вами ненадолго.

Не успели они войти в зал ожидания, как Лынёв радостно замахал им, едва не подпрыгивая возле чемодана.

– Маргарита Михайловна, дорогая, простите, что потревожили. Дело требует незамедлительного решения. Оно нуждается в вашем согласии и непосредственном участии.

Он был с ней тоже мил, как и утром, вот только взгляд необычно блестел.

–– Обстоятельства требуют.

Просто удивительно, какая невозмутимость у этой женщины. Ничего-ничего, сейчас откроется заветный ларчик, и, если повезёт, все увидят, что за чёрт сидит в этой табакерке.

Вадим Натальевич Лынёв в успехе дела не сомневался.

Вот теперь женщина окончательно проснулась. Она оживилась и кокетливо улыбнулась в ответ:

– Да скажите вы уже, наконец, что случилось. Мы с детьми очень вымотаны. Это же немыслимо – провести здесь целый день! Итак, признавайтесь, что вы хотите от меня?

– Как раз наоборот. Я обязан вам помочь! Экскурсия по независящим от нас с вами причинам отменилась. Так? Так. Через это ваш грандиозный план по смене места жительства остался нереализован. Так? Так. Скоро вам снова в путь. Есть предложение облегчить ваш внушительный чемодан.

Главрук, как подросток раскачивался на носках, сводил и разводил ладони без всякой необходимости и сжимал губы, словно подбирая слова.

Маргарита в этот раз с сомнением оглядела Лынёва.

– Объясните.

– Ну, извольте. Учитывая поломку колеса, ваш багаж становится непригоден к передвижению. Поймите, сюда его кое-как доставили, но выдержат ли три оставшихся колеса обратный путь? Что скажете? Стоп! Ничего не говорите! Ваш багаж, уважаемая, слишком тяжёл даже для такого богатыря, как наш Гамлет. Вы же не хотите, чтобы он, ваш верный помощник, надорвался? Или всё же хотите, а? Все вы, женщины, коварны! Уж я вас знаю! – И он, смеясь, погрозил ей пальцем. – Вот увидите, вы ещё вспомните меня добрым словом в конце поездки. Я предлагаю и даже настаиваю сейчас же, немедленно отделить часть вещей из этого чемодана. Ну что?

– Мне бы этого не хотелось.

– Да отчего же? Расскажите, что вас так смущает! Могу поспорить, что вмиг развею ваши сомнения. Или же помогу дельным советом. Не станете же вы оспаривать мою дельность. – Вадим весело подмигнул Гамлету.

Маргарита Михайловна вздохнула шумно, всей грудью. И Лынёв, и Гамлет уже стали привыкать к её театральной манере мгновенно впадать в драму.

– К сожалению, не получилось остаться в этом городе. Но, возможно, вы, Вадим Николаевич, и правы, что не судьба. Но я всё же верю, что всё в наших руках… А запакованные вещи аккуратно, в особом порядке уложены. Не хочется их ворошить. Да и куда перекладывать?

– Так вы открывайте, моя золотая. А я посмотрю, что можно придумать.

Дама шумно набрав в грудь воздух склонилась над одним из замков. Лынёв замер. Звук открывшегося механизма сопроводил несложное движение руки. И это без ключа?!

На лбу незамедлительно выступил пот и защипал рану. Каким чудом замок оказался открытым? Он даже не заметил. На следующем нужно быть внимательнее. Хотя какая теперь разница.

«Щёлк» и второй замок открыт. Дойдя до третьего, женщина остановилась, с удивлением разглядывая сдвинутую с места деталь. «Зря не поправил».

Захотелось зажмуриться крепко-крепко, чтобы открыть глаза на своём удобном диване в родительской квартире. И чтобы телевизор рассказывал про новости, а с кухни тянуло чем-то вкусным. К чертям всю эту затею! Зря он согласился.

Кстати, а кто на кухне готовит? Наверняка, это она, Анна! Кто же ещё? Его Анна на их кухне… Так что всё не зря. Ничего, он своё возьмёт.

«Щёлк». Вот и с третьим порядок. Что за конструкция?

– Мадам, позвольте, я чемоданчик сам раскрою.

Ему хотелось первому удостовериться, что не мог он настолько ошибиться. Это исключено. Да и вдруг «теннисист» всё ещё там. Тогда важно не дать ему уйти.

С азартом хозяйки, выявившей в кухонном шкафу тараканье гнездо и вооружённую тапком, Лынёв ухватился за крышку и: «Раз, два, три! У-упс!». И никого… Обманули, провели, мерзавцы!

Плотно сложенные стопки одежды, дамские сумки, несколько коробок. Главный руководитель доставал вещи по одной, внимательно осматривая каждую. Словно он боялся ненароком упустить Плотицына, затаившегося между складками одной из рубах.

Нечто безформенное катило вверх от солнечного сплетения и мощно давило в макушку. Наверное именно так сносит крышу.

Внешний осмотр результата не дал. И вот уже костюмы, огромные цветные платья, футболки, пижамы, обувь – всё полетело на пол под изумлённые восклицания владелицы багажа. Плотицын должен был быть здесь!

Они не могут ввести его в заблуждение дешёвыми трюками. Ну конечно, трюки! Посмотрим, кто будет смеяться последним, циркачи, клоуны! С кем бороться надумали???

Как же Лынёв сейчас ненавидел их всех. Особенно жёлтый чемодан!

Бешено выхватывая вещи он не заметил, как дверь в зал ожидания открылась и официантка Эмма вошла держа в руках поднос с хлебом. Увидев происходящее она в растерянности остановилась.

Гамлет замахал ей руками.

– Проходи, проходи! Это что, ужин?

Девушка кивнула и направилась к столу с кулером.

– Не здесь! Неси в кинозал. Сегодня ужин будет там, – Лынёв промокнул мокрое от пота лицо детской футболкой и кинул её к остальным вещам. – Сюда ещё чемодан нужен. Небольшой. Хотя нет, чемодан не надо. Сумку давай, как для прачечной. Большую. И быстро! Да ты куда с хлебом-то? Хлеб отнесёшь и мигом за сумкой!

Сейчас он смотрел на учинённый им хаос, нисколько не испытывая неловкости или стыда. Это исправляется быстро и легко. Ужасно то, что ни Андрея, ни следов его пребывания здесь не оказалось. Это подтверждало, что сам Лынёв, как ослик, шёл за морковкой, ни на шаг не приближаясь к цели.

Эмма, возвращаясь из кинозала, шепотом кинула Гамлету: «Сейчас принесу». Ярость отпустила Вадима, и он вновь оживился.

– Ну что, ужин вот-вот подадут, и нужно поторапливаться. Маргарита Михайловна, предлагаю вам взять в помощь нашу замечательную Эмму и ещё рациональнее, чем у вас было, распределить вещи. А у меня будет к вам один маленький вопросик. Считайте, что личный.

Как большой корабль, Маргарита медленно развернулась на девяносто градусов всем своим монументальным корпусом.

– Спрашивайте, Вадим Николаевич.

К этому моменту Лынёв подготовился заранее. Он достал из внутреннего кармана пиджака фото бывшего куратора К5, приблизив изображение почти к её лицу.

– Вот. Узнаёте?

Та резко отшатнулась.

– Маргарита, встречался ли вам сегодня этот человек? Да-нет и только.

Прищурившись, та начала всматриваться в фотографию. Оба молчали. Мадам, шансов нет. Ослик получит свою морковку.

– Вас затрудняет вопрос?

В зал вернулась Эмма. Она торжественно развернула большую пластиковую сумку на двух ручках.

– Пойдёт?

Онаулыбалась, не сомневаясь в верно выполненном задании.

Лынёв ослабил ворот рубахи и неожиданно закричал на неё:

– Я занят допро… опросом свидетеля! Кто позволил отвлекать? – И продолжил в сторону Гамлета: – Что за балаган устроили? Почему в помещении посторонние? Всех к ответу, как соучастников преступления! За групповой сговор пойдёте!

Вены на покрасневшей шее вздулись, изо рта летели брызги слюны. Выплёвывая ругательства подчинённым он старался не упустить из вида опешившую женщину.

– У меня человек может за соучастие пойти по тяжёлой статье, – он ткнул пальцем в её сторону. – А ко мне со всяким дерьмом лезут!

Девушка уронила сумку и, закрыв лицо руками, заплакала. Ну что сегодня за день???

Маргарита смотрела на Лынёва, широко раскрыв глаза.

«Скейчас расколется» подумал тот и, мгновенно сменив тон, продолжил:

– Припомните, уважаемая, видели ли вы сегодня этого человека. Дело государственной важности.

Женщина подняла глаза и отчётливо произнесла: «Да».

Итак, установлено точно, что Андрей был здесь. Стук в кабинет, и эта распахнувшаяся дверь – его рук дело.

И вот снова обратился к официантке:

– Я опять прошу у вас прощения. С меня помощь в организации ужина, а вы, пожалуйста, помогите здесь быстро собрать вещи. А вам, Гамлет, во всём быть мужской поддержкой для наших очаровательных женщин.

Вадим коснулся руки Эммы и ласково улыбнулся.

– Поторопитесь, пожалуйста.

И дальше в сторону потрясённой Маргариты:

– Не волнуйтесь, я схожу посмотрю, как там наши малыши.

Эта фраза нисколько не успокоила Маргариту, а даже совсем наоборот.

Вот так. Бей своих, чтоб чужие боялись. Всегда работает. Лынёв улыбнулся. Вот оно как обернулось. Плотицын надумал всерьёз играть. Ну что ж, поиграем.

Глава 13. Подлинные мотивы

Так он изменял ей… Проклятое враньё! Она оказалась настолько слепа, что не видела происходящего. Вчерашний отчёт. Татьяна! Её, Анны, объект П21. Девушка в оранжевом берете… Девочка. Обычная, симпатичная. Что он нашёл? Временное убежище от привычных будней? Большая любовь, что сметает всё на своём пути? Абсурд. Или же именно та самая, что сметает? Тогда странно, Анна была уверена, что как раз такая любовь между ними… И как только он не побоялся сделать этот шаг в сторону. Ну почему её глаза открылись только сейчас?!

Смятение. Она откинулась на спинку стула и уставилась в потолок. Да, он не из боязливых, её муж… Воспоминания накатили и на двадцать с лишним лет назад увлекли за собою.

Конец мая. Вовсю идёт подготовка к экзаменам. Лынёв вызвался проводить Анну из библиотеки института. Вот они подошли к её дому. Вадим весьма напряжён. Бледная кожа лица от волнения покрылась красными пятнами. По дороге он ещё умудрялся шутить, забавно имитируя тревожность других студентов за библиотечными столами, и голубые глаза за стёклами его очков блестели ярче обычного. У подъезда же замолчал и стал смотреть куда угодно, кроме неё. Он переминался на месте, выставляя вперед то одну ногу, то другую. Анна же, напротив, была уверена в себе и спокойна. В целом эта дружеская прогулка доставила ей удовольствие.

Дневное тепло сменилось ощутимой вечерней прохладой. Пора прощаться. И вот тот трепетный момент, когда после «пока» лица двоих оказываются слишком близко друг к другу и поцелуй становится неизбежен. Вообще-то Анна не планировала целоваться, но очарование весны и старания молодого человека, который так сильно хотел ей понравиться, были убедительными аргументами. Когда от губ Вадима оставалось всего каких-то пара сантиметров, раздался насмешливый голос. Анна резко повернулась. Вадим промахнулся, и поцелуй пришёлся ей в висок.

К удивлению, это был Андрей. Странное дело, учитывая, что он живет совсем в другой части города. Никогда раньше его здесь не было видно.

Лёгким пружинящим шагом, улыбаясь, он направлялся к ним.

– Сомова, а я и не предполагал, что отличники могут гулять так поздно. Особенно перед экзаменом.

Вадим снял очки: «Это ты к чему?». «Да вот хочу предложить свою компанию» ответил Плотицын. Очки вернулись на нос: "Мы закончили". Но Андрей не придал сказанному никакого значения. Игнорируя присутствие Лынёва, он искренне улыбался Анне, глядя прямо в глаза.

Та видела в фильмах, как опытные спецы вскрывают сейфы, методично подбирая цифры. Вот так и Плотицын легко справился с её системой безопасности. И как она раньше не замечала, что нравится ему? Вадим громко кашлянул в руку и бросил на неё вопросительный взгляд. Конечно, такая угроза для его незакреплённых позиций. Анна неуверенно подтвердила, что да, пора прощаться.

Однако Плотицын спортсмен, и он не привык сдаваться: «Отлично! Давайте гулять не будем, а просто проведём немного времени вместе».

В мрачном взгляде Вадима мелькнуло решительное намерение покончить с выскочкой. Но он лишь сухо повторил: «Мы закончили. Завтра экзамен» и добавил: «Пора идти домой. Все дела сделаны». Андрей удивленно обернулся к нему и понимающе одобрил: «Ты иди, Вадик, иди, раз всё сделал. И прими мою личную благодарность за бескорыстную помощь девушке». После чего крепко взял Анну за руку. Тогда она жутко им гордилась. А за Лынёва было неловко.

До самого рассвета кадром на повторе радостная улыбка и подбадривающий кивок Плотицына не выходили из головы. Заснуть удалось лишь за два часа до будильника.

Дверь без стука приоткрылась. В неё просунулась рыжая голова К05.

– Я к тебе с просьбой.

Анна смахнула сорвавшиеся слёзы.

– Заходи. Что у тебя?

Игорь устроился за столом напротив. На месте Андрея… Казалось, что прошло миллион лет со вчерашнего вечера. Сидя за этим самым столом, Плотицыны обсуждали переход объекта Андрея и строили планы на увольнение из Порт-Артурии.

Так, не надо об этом. Вчера она сидела за этим столом вместе с предателем. Нет сомнений: параллельно с их общими планами он строил свои.

– Не могла бы ты узнать для меня кое-какую информацию у Гамлета?

О чём это он?

– Например? Что именно?

– Пока только семейный статус его объекта. И если получится, то историю Маргариты в общих чертах.

– А ты сам задать этот вопрос ему пробовал?

– Нет. Пока не хочу лишних участников привлекать.

– Тогда спасибо за доверие. Хотелось подбодрить его понимающей улыбкой, но вышла грустная мина чему-то своему.

Да, парень не так прост и не так открыт…

– Хорошо, узнаю, раз это важно.

– Очень важно. А я попозже после отправки зайду, да? Кстати, пора на ужин. Тебя ждать?

– Не надо, иди. Я скоро буду.

У Анны возник план.

Возбуждённая идеей, она распахнула окно пошире и глубоко вдохнула вечерний воздух. Запах железной дороги, смешанный с ароматом травы. Давящая неестественность тишины. Ни птицы, ни жука. И вдруг прямо под окном послышался шорох.

Первая мысль: «Андрей». Анна легла животом на подоконник и вытянула шею, заглядывая вниз, чтобы лучше рассмотреть. Никого. В редких кустах трудно спрятаться надежно. Но звук был слишком отчетливым, чтобы усомниться. Гулкие удары сердца звучали в такт возрастающей тревоге. Время замерло. И вдруг – нет, она не сошла с ума и ей не показалось – мужской силуэт отделился от стены и осторожно двинулся вдоль. Это, должно быть, Андрей!

Боясь спугнуть или же выдать крадущегося, она всё же рискнула. "Андрей, это ты?" спросила она дрожащим от волнения шёпотом. Каждый нерв напряжён до крайности. Силуэт остановился, развернулся и двинулся в её сторону. Боже, это не он… Из тени вышел Вадим.

– Анна Ильинична, вы кого-то звали сейчас? У вас назначена встреча?

Ну почему ей самой или ему не раствориться бы прямо сейчас в этих сумерках?

– Показалось мне. А вы тут что, гуляете?

– Я-то? Ну вы скажете! Конечно нет! Исключительно по службе. Тяжёлый день выдался. Всё пытаюсь факты кое-какие соединить. Да что говорить, вы и сами всё знаете. Ужинать идёте?

Анна сменила положение, изящно присев на подоконник и вполоборота глядя на него вниз.

– Чуть позже.

– Не боитесь опоздать, как говорится, к раздаче?

Вот что в его словах – усмешка или раздражение?

Анна промолчала. Лынёв, не дождавшись ответа, продолжил серьёзным тоном:

– После отправки поезда жду вас у себя. Возьмёте отчёт. И не надейтесь, что быстро управимся. Ночь долгая, спешить не станем.

С этими словами он развернулся и уверенно зашагал в сторону главного входа.

Надо же, как неожиданно всё случилось. Как не вовремя. Хотя с мужчинами, как она убедилась на личном опыте, в любой момент может «не вовремя» что-то такое случиться. Она остановилась перед большим шкафом, который им выделили, как семейным, и открыла дверцу. Форменный костюм Андрея, его ветровка. В правом кармане куртки должен быть магнит от квартиры. От их прошлой жизни. Однажды связка ключей рассыпалась на лестничной площадке. Их собрали, а магнит нашёлся позже и так и остался сам по себе. Анна запустила руку в грудной карман. Здесь. Магнит есть, а той жизни нет.

Она присела под свисающие с вешалок немногочисленные вещи. Знакомый запах знакомых будней. Странно, что плакать не хотелось.

За последние три месяца она не раз находила поведение Андрея каким-то новым, нелогичным. Случалось, что его неожиданное веселье внезапно сменялось на задумчивость, и тогда в его взгляде словно отражалась тоска по чему-то утраченному. А тот сюрприз: в один из вечеров безо всяких причин он устроил ей настоящий романтический вечер с ванной, пеной, свечами, лепестками роз и шампанским. В общем, создал атмосферу, как в голливудских фильмах.

Много чего за последнее время происходило такого, что она списывала на его кризис среднего возраста. Но выяснилось, что это он так за измену расплачивался.

Да, подлинные мотивы ищите за фасадами…

Ну, довольно.

План! У неё тоже есть свой план!

Счастливая жена после многих лет идеальной, как она считала, жизни с мужем, узнаёт об измене мужа. Что остаётся от её мира? Руины. А на месте сердца – бездна предательства. Чёрная зона отчуждения, на которой она совершенно одна. Можно выть волчицей, съесть себя, а можно закалить сердце сталью. И начать заново. Конечно, Анне хотелось бы не верить в то, что произошло, но это уже не представляется возможным. Она может решиться на шаг: оставить позади грусть и преодолеть боль. Найти путь к новому счастью. Случилось то, что случилось. Так что вперёд. Туда, где возможны другие встречи и новые чувства. Прими этот вызов судьбы, Аня, и возродись, как та птица….

Критичного осмотра платья хватило, чтобы убедиться: вечер обещает быть горячим. Пусть оно повисит на вешалке ещё часок.

Клин клином. Твой реванш, Вадик.

Когда она зашла в столовую, ужин почти закончился.

Гамлет допивал чай. Анна подсела к нему и хотела задать вопрос, но он начал первый.

– Прости меня, Анечка. Я так виноват перед вами.

Анна была уверена, что в этот день её ничто не больше не тронет. А вот нет. Слова попали в слабую точку, и безудержные слёзы полились из глаз. Стоп. Стоп!

Испуганный Гамлет выскочил из-за стола и тут же вернулся с ворохом салфеток.

– Аня! Анечка! Анна Ильинична! Я себя казню смертельно, так что твои слёзы не сделают мне тяжелее. Себя пожалей, глаза свои красивые, систему нервную…

Гамлет причитал, одной рукой обняв плачущую женщину за плечи, а другой вытирая ей лицо.

Поток слёз остановился. Поймав огромную руку Гамлета, Анна спокойно произнесла:

– Кто она такая, эта Маргарита?

Тот недоверчиво уставился на неё. Как это? Только что слёзы рекой и вдруг вот это вот?.. От удивления он даже не понял, о чём она спросила.

– Гамлет, я понимаю, что всё, что вчера произошло – не твоих рук дело. Я не думаю, что твоя вина в этом есть. Случившееся ужасно, и через это я оказалась буквально в ловушке. Но твоей вины здесь нет. Или я её не вижу.

Гамлет слушал, не отводя от неё глаз.

– Ты ангел, Анна.

– Может, падший… Расскажи, что тебе известно о Маргарите. Только коротко.

В этот раз Анна впервые не провожала поезд. Во-первых, её объект выбыл, а во-вторых, она готовилась. У неё были другие важные планы на вечер. Платье, взятое с собой из той, другой жизни, наконец-то дождалось своего особого случая. Чёрное, изысканное. Кажется, что простое, но нет! Вот прямо идеальное сочетание изящества и смелости.

Последние голоса провожающих на перроне стихли. Погасло основное освещение станции. Она захватила папку с отчётами и сияя от уверенности, грациозной походкой направилась в сторону кабинета главрука. Платье эротично подчёркивало её фигуру, и даже казённый воздух, через который она проходила, зарядился элегантностью и неотразимым очарованием.

Тогда их поцелуй не состоялся. Кто знает, что будет на этот раз.

Тук-тук…

Глава 14. Лукьян против

Фрея хлопнула ладонью рядом с собой.

– Залезай.

Лукьян, не раздумывая, одним махом запрыгнул в разноцветные подушки.

– Слушай и не перебивай. – И магиня начала рассказ из такого далека, что даже сама засомневалась, не сном ли была часть самых давних воспоминаний.

Луш затаил дыхание и, сцепив добела тонкие пальцы, боялся проронить хоть слово. Конечно, он впервые узнавал историю их семьи во всей любовной драме родителей. Но больше всего ему не терпелось услышать ту часть легенды, из которой станет понятным отчего он с Татьяной ну никак не может объединиться в пару.

Время шло, а Фрея будто забыла, для чего именно начала свои тайные откровения. От возбуждения глаза ее потемнели и выразительно распахнулись. Красиво очерченные брови ни на секунду не оставались на месте и как птицы стремительно взлетали и опускались.

– В тот раз она обманула меня. Выдала себя за медсестру одной лечебницы. Да так правдоподобно, что я и не разобрала сначала. Пустила её в дом к моей больной матери, мерзавку!

Под этой личиной она втерлась в доверие к семье и увела твоего отца! И не просто увела, а хитро замутила ему рассудок мягкими речами и ложной скромностью. А он тогда был судьёй. Всегда на нервах, уставший. Вот и прельстился! Кстати, тебя в тот раз с нами не было. Может был кем другим, я не могу сейчас распознать. Так вот, в той истории тоже ничего путного у него с ней не получилось. Она хотела использовать его в своих целях. А любила, как он потом узнал, своего двоюродного брата. За него и вышла замуж. А у нас с ним потом всё так и пошло наперекос.

Лукьян, как загипнотизированный вслушивался в каждое слово. Ну когда? Ну и где?? Ничего. Ни намёка!

Потом мать рассказала ему ещё одну историю, схожую по сути с предыдущей, а когда закончила и, не прерываясь, перешла к следующей, Луш не выдержал.

– Мам, а где же про Татьяну?

Фрея осеклась и в неподдельном изумлении уставилась на него, давая понять, что сын совершил непростительную ошибку.

– Но я правда не понимаю, какая связь у неё с этой историей.

Магиня взяла его за подбородок и, повернув к себе, стала всматриваться ему в лицо.

– Может ты не тот, за кого я тебя принимаю?

– Я тот.

– Непохоже.

– Мама, мне понравилась эта девушка. В первый раз я почувствовал такую близость к женщине. И её ребёнок точно так же мне близок. Понимаешь?

Фрея, зажав руками уши, замотала головой.

– Замолчи, замолчи!

Лукьян попытался взять её ладони в свои.

– Не трогай меня! Не прикасайся! Бестолочь! Враг!

Парень в испуге отдёрнул руки от матери.

– Ты что…

Но Фрею уже понесло:

– Недоумок! Ты не мой сын! Мой сын кто-то другой!

– Мама, остановись, пожалуйста…

Звонкая пощёчина оглушила Лукьяна. Он схватился за щеку и губы дрогнули. Но лишь на миг.

– За что?

Звук оплеухи и жжение ладони отчасти привели магиню в себя.

– В Татьяне сын её мужа. Что непонятного? Я подробно рассказываю тебе всю эту дрянь, что преследует меня веками, а ты будто нарочно отказываешься принимать очевидное.

– Но я и правда не совсем понимаю. Возможно ли, что ты несколько сгущаешь краски?

Схватив подушку двумя руками, Фрея начала неистово колотить по его спине и рукам, закрывающим голову от ударов.

– Дрянь! За юбкой поволокся?! Чёртова порода!!!

Магиня размахивала подушкой и выплёвывала ругательства тех пор, пока не обессилела. Ярость сменилась рыданиями. А Луш так и сидел, закрыв голову руками, пока его мать не затихла, нарыдавшись, и не забылась сном. Тогда он встал, укрыл её пледом и тихо вышел из комнаты по направлению к ванной.

Ну, допустим она боится, что если он примет Татьяну, то связь двух семей станет ещё более тесной. Допустим. А если учесть, что история этих адюльтеров и так имеет длинные корни, то страхи магини выглядят уже неубедительно.

Лукьян стоял перед зекалом. Горячий пар сделал своё дело, обнажив несложные символы и фигурки. Можно перестроить ключевую позицию персонажей, тем самым придав ходу бесконечной истории иное направление.

Волнения не было. Оно осталось за порогом материнской комнаты. Отчаяние достигло точки действия. Сейчас он всё исправит и обретёт своё счастье, в котором ему решили отказать. Луш перепишет эту мрачную историю.

Он поднял руку, чтобы стереть неэффективную схему Фреи. Ему ещё скажут спасибо.

Щёлкнул выключатель и яркий свет вывел Лукьяна из транса.

–– Прокляну.

Магиня стояла в открывшейся двери. Побелевшее лицо было ужасным и не оставляло сомнений в угрозе.