Прогноз М

Пролог

С древних времен люди считали себя венцом творения – самыми разумными и от того особенными. Они веками измышляли различные теории о своем происхождении и все теории оказались сказками. Все, кроме одной.

– Сегодня мы собрались здесь, чтобы вынести приговор нашему верховному правителю Артемиусу за его предательство против своего народа. Артемиус, разработав новый вариант нейровещества, которое дает возможность безусловного бессмертия, скрыл это. Несмотря на все свои заслуги перед обществом, он будет наказан. Смерть за совершенное была бы слишком жестока, и, посовещавшись, мы решили изгнать Артемиуса на одну из опустошенных планет-ферм, чтобы он доживал свой век там. Что скажет на это верховный судья?

В ожидании приговора Артемиуса содержали в камере. Из удобств здесь была только ниша, вырубленная в скале служившая кроватью. На ней он и лежал. Время тянулось, и ничто не помешало воспоминаниям потянуться рядом.

– Эй Арт, пойдём, что покажу! – позвал Верон.

– Некогда! Родители велели к их приходу выполнить все поручения наставника.

– Да ты и заметить не успеешь, как мы вернемся! Арт, ну давай! – уговаривал брата Верон.

– Ну ладно, только мама и папа об этом узнать не должны.

Выйдя из дому, братья почувствовали азарт свободы. На улице клубилась суета, люди мчались по своим делам, не обращая на ребят никакого внимания. Красная планета, зависавшая рядом, излучала потоки тепла и света. Верон, как предводитель, вышагивал впереди. Он был на два световых года старше Артемиуса и чувствовал себя более важным. До сегодняшнего дня это чувство его не покидало.

– Эй, смотри! ‒сказал Верон, указывая на небольшой проход в скале, почти неразличимый издалека. Вся прилегающая территория была укрыта растительностью.

– Думаю, Вер, это плохая идея. И родители скоро вернутся.

– Никогда не думал, что мой брат – зануда и трус, со-вер-шен-но чуждый духа приключений.

Артемиус не причислял себя к трусам, и уж тем более – занудам, и его задели слова брата, особенно это «со-вер-шен-но». Он начал протискиваться в разлом. Верон полез за ним. Тьма поглощала братьев, и не только физически, но и давя на психику: дыхание замирало от ужаса неизвестности. Протиснувшись, Артемиус оказался в огромном помещении с непонятным образом светящимися стенами.

– Видишь, какая красотища! ‒воскликнул Верон.

– Ага, только ядовитая. Похоже, стены тут из регония – он светится при взаимодействии с атмосферой. И, если ты помнишь, этот процесс сопровождается выделением токсичных паров.

– Да брось ты, умник, – хмыкнул Вер, – пары если и были, то давно уже улетучились через ту дыру – он указал на трещину-вход. – Я вижу, что тебе интересно. А будет еще интереснее!

Арт изучал выступы минерала. Излучающая бледный свет руда притягивала его к себе, будто против воли. Артемиус водил пальцами по прозрачным изгибам света, как зачарованный. Он не заметил, как Верон пропал. Очнулся, только услышав бурление в собственном животе и вспомнив, что забыл позавтракать.

Зал был пуст. В стене, противоположной входу, он разглядел три тоннеля. Арт понятия не имел, в каком из них мог скрыться брат. Он негромко позвал его, но получил в ответ лишь слабое эхо. Свечение минерала как нож резало тьму, а заодно – его сердце. Волнение переросло в панику.

– Вер! – заорал он, что есть сил.

Эхо стало чуть более гулким. Где-то вдалеке послышался глухой стон.

Схватив камень, Артемиус поспешил на помощь – повторившийся стон донесся явно из левого тоннеля. Очевидно, именно его стены состояли не из регония – мальчика объяла кромешная тьма.

Двигаясь вперед, Арт опускался все ниже и ниже. Осколок минерала своим свечением не давал тьме растворить мальчика в себе. Свет робко скользил по стенам тоннеля, изредка выкрадывая во тьме то какие-то ниши, то горы камней.

Наконец свечение вырвало из темноты небольшое углубление, на дне которого неподвижно лежал Верон, заваленный большими кусками породы. Увидев младшего, он застонал громче, но сказать ничего не смог. Было заметно, что у него повреждена челюсть. С трудом растащив все камни, Артемиус понял, что дорога обратно будет намного сложнее. Верона пришлось взвалить на спину, закинув его руки на плечи и скрестив их у себя на груди.

Взяв светящийся минерал в зубыи попытавшись сделать пару шагов, Артемиус почувствовал, что пещера не хочет отпускать их. Тьма словно цеплялась за отяжелевшие ноги, вливаясь в них.

Из темноты впереди выскакивали какие-то причудливые тени и казалось, что за следующим подъемом на братьев набросится нечто, но с каждым шагом становилось немного светлее. Неестественно глубокую тишину пронзали стоны Верона и хруст шагов Артемиуса. Когда они добрались до регониевого зала, силы оставили младшего.

Опустившись на колени, Артемиус увидел, что брат спит. Непобедимая сила сомкнула и его сопротивляющиеся веки, и он успел только заметить, что положил голову на плечо Верона перед тем, как погрузиться наконец во тьму.

Артемиус пришел в себя в ярко освещенной биокапсуле лазарета. Как он узнал позже, когда они с братом вышли из дома и направились к пещере, по их следу пошла охрана. Это его не удивило – они были детьми Трайда, верховного правителя.

Он чувствовал себя неплохо и сразу же спросил, где Верон. Брат оказался в соседней биокапсуле – со сложными аппаратами на руке и ноге, но слабо улыбающийся.

– Прости меня, Арт. И спасибо. Я тебя тоже никогда не подведу.

***

– Артемиус, встаньте! Как верховный правитель планеты Трайд, я признаю вас виновным в подрыве моего авторитета и заговоре против духовного лидера. Совет приговорил вас к смерти. Но в виду того, что вы мой брат, я принял решение вместо смертного приговора изгнать вас без права возвращения в одну из колоний.

Часть 1

Заканчивалась погожая осенняя пятница. Все спешили: кто на посиделки с друзьями, а кто еще куда-то. Денис шел с работы, никого не замечая, погруженный в свои мысли. Теплый ветер играл опавшими листьями, солнце закатывалось, подсвечивая деревья разноцветными мазками – желтыми, красными, изредка коричневыми. Дойдя до дома, Денис на автомате набрал код домофона и вошел в подъезд, входная дверь которого с грохотом захлопнулась. Старый советский лифт дружелюбно заскрипели с характерным потрескиванием поехал вниз. Через некоторое время он был на месте и грохотом объявил это всему подъезду. Не отрываясь от телефона, Дэн открыл дверь лифта. Зайдя, он закрыл ее и ногой сомкнул внутренние створки. Нажав на кнопку, снова уткнулся в гаджет. И не заметил, как вместо того, чтобы поехать вверх, лифт стал медленно и практически бесшумно спускаться вниз. Дэн понял, что происходит что-то не то, лишь когда телефон два раза моргнул экраном и потух.

Наконец лифт остановился и сам отворил двери. Дэн осторожно вышел в тускло освещенную комнату с высоким потолком. Как только он перешагнул порог, двери кабины бесшумно закрылись, и лифт поехал вверх. Обернувшись, Дэн не обнаружил кнопки вызова, только цифровую панель с незнакомыми символами на кнопках. Путь назад был отрезан. Повсюду стояло какое-то оборудование, покрытое внушительным слоем пыли. Секретный объект?

Из комнаты просматривался длинный коридор. Несмотря на явную заброшенность помещения, кое-где горели лампочки, а стрелки неизвестных приборов меняли свое положение. Интерес поборол изумление и страх, и Дэн продвинулся еще на несколько шагов. За его спиной что-то с шумом упало. Обернувшись, в паре шагов перед собой он обнаружил свое же собственное тело, которое, судя по дыханию, было живым. Он хотел было подойти ближе, но какая-то невидимая преграда не давала такой возможности. Совершив несколько бесплодных попыток, он понял, что незримая стена – чем бы она ни была – не даст ему приблизиться к самому себе. Дэн еще раз повторил диковинное: «к себе…» и замер на месте.

Но то тело, в котором он сейчас находился, не могло позволить себе неподвижность. Он направился в полумрак коридора.

За спиной послышались знакомые звуки: лифт снова ехал вниз. Это испугало его еще больше. Пронеслась странная мысль: «неужели меня так быстро обнаружили?». Он ускорил шаг и через несколько метров увидел дверь, которой кончался коридор.

Дэн схватился за ручку двери, и она плавно открылась. Позабыв о безопасности, он вбежал вовнутрь и прижался ухом к закрытой двери. К его удивлению – тишина. Или материал, из которого была сделана дверь, поглощал звуки?

Он напряг слух по максимуму, замер, едва дыша. И услышал – но не за дверью, а за спиной – чей-то приглушенный бубнеж: Руф-ф-ф… руф-ф… руф….

Он обернулся и увидел существ, которые, очевидно, выполняли свою работу, ни на что не обращая внимание. Они были похожи на тени, но имели физический объем. Их заполнял плотный туман, и оттого они походили на небольшие грозовые тучки. Внутри каждой тучки горело по одному огоньку: либо зеленый, либо красный. Существ было так много, что издаваемое ими в разных вариациях бесконечное «ру-ф-ф» превращалось в назойливый гул. Тени-тучки перемещали стеклянные колбы со светящейся жидкостью. Процесс был настолько отлажен, что походил на конвейер. Через некоторое время изнутри одной тучки с красным огоньком задребезжал пронзительный сигнал. Она вспыхнула ослепительным светом и растворилась в воздухе, а на ее месте сразу же появилось другая такая же, но уже с зеленым огоньком. Конвейер продолжил свою работу как ни в чем не бывало. Дэн решил называть тучки Руфами. Само помещение выглядело тоже весьма странно. Его и помещением можно было назвать только условно: стены отсутствовали, а на месте потолка раскинулось бескрайнее небо. На нем сверкали огромные звезды и двигались планеты. Иногда, когда планета подлетала в плотную к потолку, казалось, что она сейчас упадет и накроет не только потолок, но и все вообще, включая Дениса. Небо освещало упорядоченную суету руфов ровно тем же зеленым свечением, что испускали колбы в их конечностях.

Поняв свою невидимость для существ, Денис пошел вдоль всего конвейера, чтобы узнать, насколько он велик и где кончается. Скоро он наткнулся на диковинные агрегаты. Размером с многоэтажки, они струили внутри себя искрящиеся зеленым цветом энергетические потоки, которые внизу преобразовывались в светящийся субстрат. Им-то и наполнялись колбы, перемещаемые руфами. Дэн был поглощен наблюдениями, и не заметил, как за ним самим установили наблюдение. Он подошел к одной из машин, чтобы получше ее разглядеть, и вдруг руки его онемели. Он застыл на месте, как вкопанный.

– Так-так… – позади него прозвучали слова с явной укоризной. Он понял, что это сказано не руфами и относится к нему.

– Что у нас здесь – нарушитель? Ну хоть какое-то разнообразие за двадцать лет. Ты только не суетись. И орать точно не надо – никто не услышит. Если я сейчас позволю тебе повернуться, ты не будешь дурить?

– Нет, обещаю.

– Хорошо, давай проверим.

Дэн повернулся. Перед ним стояло существо, очень похожее на человека, однако, руки его покрывала светло-серая кожа, голова была намного больше человеческой, а глаза миндалевидной формы излучали все тот же зеленый свет.

Существо смотрело на Дениса дружелюбно, но неестественно пристально.

– Меня зовут Рекус, – представилось, оно, – а тебя?

Денис назвался.

– Что ж, будем знакомы. Как ты сюда попал?

Денис задумался – какое именно объяснение его вторжения может облегчить его неизвестную и потому пугающую участь? Только он открыл рот, чтобы соврать о невинной прогулке, как ощутил, что Рекус смотрит не просто на него, а вовнутрь. И все видит. Денис закрыл рот.

– Ладно, сам знаю, – вздохнул Рекус. – На лифте, получается. А ведь я давно говорил им, что надо демонтировать это старье… Нет-нет, да и забредет чужак вроде тебя. И привет, бардак на фабрике.

– А что это за фабрика?

– Как тебе сказать… А впрочем, все равно они от тебя избавятся. Хоть поболтаю. В общем, здесь производят работников – специальных, для сортировки нейровещества. Вот этого, в склянках.

Тут Дэн заметил, что, когда делал шаг Рекус, автоматически делал шаг и он сам. Пройдя вдоль всего конвейера, они оказались в небольшом помещении, заполненном различными приборами. Всюду светились мониторы, по ним бежала закодированная информация. Экраны из неизвестной тонкой ткани буквально парили в воздухе и сгибались в любой плоскости, давая возможность зрителю видеть под любым углом. Помещение было заполнено условно людьми – примерно такими же, как Рекус. На них были халаты, они сосредоточенно наблюдали за экранами и передвигали что-то – чисто работники обычного НИИ. Если не принимать во внимание серость, огромные головы и глаза-миндалины.

– Привет, Рекус! Давно не виделись, ‒сказал один из них.

– Да вот у нас тут заблудший образовался. Надо бы разобраться.

– Без проблем, определи его в капсулу, а мы подумаем, что с ним делать.

Рекус указал Дэну на прозрачную капсулу, и тот зашел. Свод капсулы напоминал колокол, на первый взгляд, сделанный из стекла. После того, как Рекус отвел взгляд, Денис почувствовал, что наконец владеет своим телом и мыслями.

– Скоро зайду, ребята, – сказал Рекус и скрылся за дверью.

Дэн попытался было выбраться из своей колбы, но это оказалось тщетно. Неизвестный материал колбы напоминал по виду пластик или стекло, но на деле оказался чем-то близким к металлу. Он не поддавался деформации, но, вероятно, имел микроотверстия – дышалось свободно.

– Привет, Денис, меня зовут Гиратос!

Дэн обернулся: возле капсулы стояло одно из существ и, не моргая, изучало Дениса, время от времени что-то записывая на маленьком планшете.

– Где я? Что вам от меня надо? – крикнул уставший от страха и неизвестности пленник.

– Как я понимаю, ты еще не осознал, куда ты попал и что теперь делать.

– Я постараюсь изложить все так, чтобы тебе было понятно. Или то немногое, что тебе на самом деле стоит понять. Убивать тебя не имеет для нас смысла – здешняя среда сама по себе губительна для людей, и спустя пару недель ты растаешь, как дым. Ты – я имею в виду твою ментальную оболочку. Что стало с твоим физическим телом, ты уже наблюдал, выйдя из лифта. Но я настроен благодушно сегодня, и дам тебе шанс самому решить свою судьбу. Если ты против озвученного саморасщепления, мы отправим тебя в далекое будущее. Там у тебя будет шанс выжить – ты снова обретешь материальность. Через время, близкое к обычному времени жизни человека, ты умрешь. Или раньше – это уже не в нашей воле. В общем, все, как дома, но не дома. В любом случае путь назад для тебя невозможен.

Не успел Денис прокричать: «Второе!», как Гиратос уже дал команду настраивать оборудование для перемещения. Несколько существ начали подготавливать устройство в виде арки с синим свечением по контуру. Через пару минут арка засветилась ослепительно-белым. Ее затянула прозрачно-красная материя. Материя загустевала и становилась все темнее и темнее.

Направляемый Гиратосом, он вышел из капсулы и приблизился к арке. Материя походила уже на плавящийся пластилин. Было страшно войти, но его воля подавлялась гораздо более могущественной, и он сделал шаг в арку. Если бы Денис был способен сейчас мыслить подобными категориями, он осознал бы себя расщепляющимся на молекулярном уровне.

Придя в себя – насколько это оказалось возможно – он понял две вещи: вокруг темно и скверно пахнет. Очень скверно.

Но он чувствовал, что жив. Что никто не шарится в его мыслях. И что ему, наконец-то, ничто не угрожает. Ну, хотя бы по сравнению с дьявольским НИИ… Вдруг блеснуло спасительное: а может, это просто кошмарный сон? Он добрел до дома, лег в кровать, и вся эта жуть ему приснилась?

Нет, не может быть. Жалюзи в его комнате пропускали свет. И пахло любимыми сандаловыми палочками. А тут… Значит, он не дошел до подъезда. Упал в канализационный люк, точно! И здешние миазмы на время свели его с ума! Так-так. Это уже похоже на правду. И в любом случае пора отсюда выбираться.

Он с трудом поднялся, пошел вперед и сразу же наткнулся на лестницу. Запах выгребной ямы сгустился. Но сквозь щель наверху пробивался дневной свет! Он в считанные секунды добежал до нее и что есть сил толкнул. Замуровано!

После пяти-шести бесплодных попыток Дэн привалился к двери и попытался двинуть мыслью хоть куда-нибудь. Внезапно послышался шелест сухой травы и легкие шаги.

– На помощь! – закричал он что есть мочи, – я здесь! Здесь, за дверью! Вытащите меня!

Шаги стихли. И через некоторое время возобновились – но уже в гораздо большем количестве. По разговорам, прорезавшим шелест, было ясно, что это люди, но общались они на незнакомом языке.

– Хы хто хыхой? – грозно прозвучало наконец на ломаном русском.

– Я свой! Я добрый! – замолотил Дэн первое, что пришло в голову, – спасите!

Через пару минут за дверью раздался грохот и уже совсем скоро она вылетела, как пробка из бутылки, впуская яркий поток света, из-за которого Денис на время потерял зрение. Спустя какое-то времяоноткрыл глаза снова и увидел, что стоит в лесу, а вокруг него – то ли люди, толи звери: в заскорузлых лохмотьях, с дикими красными глазами и оскаленными клыками.

Самый большой подошел к Денису и повторил:

– Хы хто хыхой? – и, не дождавшись ответа, добавил – р-р-р-р… Вязь шего!

Другие плотно обступили его, связали и поволокли. Трава и колючие кустарники рвали одежду, путались в волосах, оставляли ссадины по всему телу. Волокли его недолго – до какого-то укрепления. Сквозь траву и кустарник виднелись очертания машин и что-то похожее на могучие горы. Оказавшись ближе, Денис понял, что это дома. Они выглядели необитаемыми, их стены не просто поросли зеленью, а были поглощены флорой без остатка. Дениса затащили в помещение, освещенное костром. На веревках у стен свисали куски предположительно мяса. Вокруг костра сидели другие вурдо-люди, как окрестил своих спасителей-мучителей Денис. Видимо, они располагались по старшинству: самые большие и внешне сильные составляли один круг – ближе всего был к костру, остальные рассредоточились вне этого круга. Невдалеке возвышался импровизированный трон, конструкция которого состояла из костей, переплетенных между собой сухожилиями. Подлокотники венчались человеческими черепами, в глазницы которых были вставлены красные камни. В камнях отражались языки пламени, создавая эффект внимательного и недоброго взгляда.

Трон был пуст. Значит, отметил Денис, главарь отсутствует. Когда его втащили в помещение, вурдо-люди загоготали и заревели, похоже, отмечая удачную охоту. «Они что – хотят меня сожрать?» – пронеслось в голове Дэна. Но он был настолько напуган и истомлен, что наблюдал происходящее с собой как бы со стороны. Его спустили вниз по лестнице и втолкнули в какой-то загон. Помещение не имело крыши и казалось некой ареной с обшарпанными стенами и песчаным полом. Как и все в округе, стены были затянуты густой растительностью, но, помимо того, в верхней части стены виднелась колючая проволока – для предотвращения побега. Дэн стоял в оцепенении, до тех пор, пока не почувствовал, как его плеча что-то коснулось. Повернувшись, он увидел перед собой высокого человека. Точно человека! Мужчина был одет в рваную и грязную одежду, а запах от него исходил настолько резкий, что мог выдать своего хозяина за километр. Странно, почему Дэн не почувствовал этого запаха, когда его впихнули на арену. Незнакомец смотрел на Дениса пристально, но, кажется, дружелюбно.

– Привет, – произнес он негромко, – я Павел.

«Ну слава Богу», – подумал Дэн, – хоть один нормальный человек с нормальным именем. Незнакомец продолжил:

– Ты из пришлых?

– В смысле?

– Понимаешь, у нас здесь либо местные, либо пришлые. По тому, как ты одет, я делаю вывод, что ты не из этих мест. И когда тебя привели, ты не просил защиты, не угрожал, значит – никого не знаешь. В этих краях нет отшельников или одиночек, все стараются жить группами. А теперь расскажи, откуда тебя, бедолагу, принесло.

– Я Дэн, – начал он и смущенно поправился, – Денис. Я из Москвы. А где мы сейчас?

Павел недоверчиво насупился.

– Ты, парень, ври, да не завирайся. Мы сейчас, если ты, и вправду, не в курсе, в Москве, а на москвича ты совсем не похож. Если быть точным, мы на Патриарших.

Денис только тогда и додумался взглянуть за высокую изгородь, видневшуюся над колючкой. Для этого пришлось встать на большой камень. Прямо перед собой он увидел что-то, напоминавшее памятник. Изваяние было настолько заросшим, что разобрать человеческую фигуру стоило труда. Рядом с ним виднелось что-то типа таблички.

– К…к… Крылов?! – воскликнул Денис.

– Ну а кто? – Павел глядел так же недоверчиво.

– Получается, мы на месте пруда? А год? – озарило его вдруг. – Год-то какой?

– Получается, ты поехавший? В смысле – год? Две тысячи триста пятидесятый вроде был. Вчера, по крайней мере.

– Что случилось с Москвой?!

Глаза Павла уже напоминали блюдца в бабушкином серванте.

– Точно поехавший. Да ничего особо не случилось. Ты давно с ума-то сбрел?

Денис сел и обхватил голову.

– В две тысячи семнадцатом, судя по всему.

– М-да… – промычал Павел. – И что думаешь делать?

– А что тут сделаешь?

– Ну, для начала, может, выберемся из этой ямы?

Дэн задумался – пожалуй, впервые после всего случившегося – всерьез. «Я в том месте, из которого нет исхода в принципе. Так? Так. Значит, стоит попытаться улучшить свою участь, насколько это возможно именно здесь. Вероятно, это будет тупо. С моей точки зрения. И больно. Это уж без сомнения. Но если бы я решил сразу умереть, я бы сделал другой выбор раньше. Там, с Гиратосом. В НИИ гребаного безумия». Эти мысли заняли минуты две. И Дэн ответил:

– Ладно. Говори, что надо делать.

– Я вижу, Дэн, что ты парень башковитый. Хоть и не без шизы. ‒‒ Осторожно начал Павел. – Примерно такие нам в отряде и нужны.

– Что за отряд?

– Вот. С этого – как раз подробнее. Мы пытаемся выжить в условиях постоянной угрозы смерти. Твари, которые тебя сюда притащили – людоеды. Это-то ты понял?

– Предположил.

– Отлично, значит уже – не дурак. Мы называем их вурдлы.

Дэн подавился собственным вскриком.

– Что?

– То, что я их так и назвал про себя. Вурдо-люди. Вурдалаки грёбаные.

– Значит, ты реально умный, парень. Но сейчас не бзди, а попытайся не перебивать. Ладно?

– Окей. Говори, – шумно сглотнув, сказал Дэн.

– Короче, так. Нашего главного зовут Евгеном. Женек по-простому. Я у него – один из офицеров. Мы с моими ребятами пошли на разведку за пропитанием и попали в засаду. Смотри, там за углом трое – это мои чуваки. Знаю, выглядят они стремно, – Павел явно смутился черных лохмотьев троих болезненного вида парней, показавшихся в дальнем углу.

– Да нормальные они… – попытался поддержать Дэн. – Ну, грязноватые…

– ‒ Грязноватые? – нервно рассмеялся Паша в ответ, – грязноватые? Ты вообще – отдупляешь, что происходит?

– Нет, дружище, – твердо и честно ответил Дэн. – Я не отдупляю вообще ничего. Мне приходится просто верить каждому твоему слову. И сочувствовать – потому, что я к этому склонен. Ты не забыл, что я живу в две тысячи семнадцатом?

Паша явно остыл и загрустил. Через минуту-другую он сказал:

– Прости, чувак. Я тут тоже, знаешь, не жизни радуюсь. Я думаю, правильно будет свести тебя с нашим главным. В последнее время у нас половина операций – по добыче хавчика, а половина – атакина вурдлов. Потому что иначе в конце концов мы сами станем их хавчиком. Мы должны уничтожить этих животных. Просто, чтобы остаться в живых. Понимаешь?

Дэн понимал.

– Тебя, как и всех сначала, должны были затащить в их главную пещеру. И там есть пустой трон. Вурдлы втирают, что там сидит их главарь – Антон. Но ты мог убедиться, что там никто не сидит. Правильно?

Денису пришлось согласиться.

– Так вот. – продолжил и закончил Павел, – Антона никто никогда не видел. А если кто и видел, тот наверняка сдох.

В этот момент открылась дверь, и на арену вышли двое вурдлов. Они направились к чувакам Павла, схватили одного из них и поволокли за ноги.

– Гриша, – сдавленно проговорил Павел, – один из лучших моих разведчиков. Суки…

Гриша орал и пытался ухватиться за песок, но песок вел себя как песок – то есть утекал сквозь пальцы. Как и его жизнь. Когда крики стихли за дверью, Дэн непонимающе и, наверное, с осуждением посмотрел на Павла. Тот вскинулся:

– А что я мог?! Ты что – хотел бы, чтоб я у них на второе пошел? А так я тебя, дай Бог, выведу. И этих вон бедолаг.

Он махнул в сторону двоих оставшихся. Они сидели неподвижно, в предсмертном оцепенении обхватив колени.

– А с чего ты взял, что нам удастся выбраться?

– С того, что Евген нас уже ищет. Он никогда своих не бросает. Я несколько лет с ним – ни разу не было случая. Главное – дождаться, и…

Его прервал лязг открывшейся вновь двери. На арену в этот раз выпихнули парня лет тридцати, в рваной одежде и с удивительно белым, просто как бумага для принтера, лицом. Он упал на колени и закрыл голову руками.

Едва все стихло, он встал и огляделся. Паша и Дэн, должно быть, показались ему более перспективными для беседы, чем оставшиеся двое, и он подошел к ним с извиняющейся улыбкой.

– Привет, я Пётр! А вас как зовут? Местечко, конечно, так себе для знакомства, – затараторил он было и подвис, не договорив.

Ребята представились.

– Я из арбатских, а вы?

Дэн хотел было сказать, что он из Москвы, но понял, что это прозвучит глупо.

– Каширский я.

Петр посмотрел на него с удивлением.

– Отшельник, – отрекомендовался Павел, с интересом разглядывая новенького.

В этот момент воздух над ареной, а может – и над всем городом – разорвал дикий, исполненный отчаяния вопль.

– Гриша, – голос Павла прозвучал тоже отчаянно. – Вот и все.

Часть 2

– Пап, ты слышал? – спросила Ксю.

– Да, – ответил Евгений, – это Гриша. Был. Надеюсь, остальные пока целы. Теперь ясно, что они на Патриарших. Сейчас туда соваться смысла не имеет – все людоеды в логове. Выдвинемся утром, когда они уйдут на охоту.

Как только рассвело, Евгений собрал всех для раздачи указаний.

– Ксюша, Андрей, Юра, вы в разведку. На рожон не переть, только разведка. Это ясно?

– Пап, ну как так-то?

– Без возражений, вот как. Еще раз – все уяснили?

– Есть, товарищ командир, – вразнобой согласились Юра и Андрей.

– И постарайтесь не привести за собой следопытов – сами знаете, они у вурдлов отличные. Минут через десять основная их группа должна покинуть укрепление и двинуться в сторону Баррикадной. Ваша задача – выяснить, точно ли это так будет, и вернуться ко мне. Если я все рассчитал верно, у логова и пруда останется по паре охранников, с которыми мы справимся.

Евгений оглядел свой маленький отряд.

– Всем, – он сделал ударение на этом слове и посмотрел в глаза дочери, – все ясно?

– Всем, – буркнула Ксю.

– Выручим или нет мы ребят, на девяносто девять процентов зависит от дисциплины, – с нажимом продолжил он, – выдвигаемся.

Они шли привычно осторожно, замирая на каждый шорох. По пути к Патриаршим можно было нарваться не только на вурдлов, но и на одичавших животных, которые при случае тоже не побрезговали бы человечиной. К счастью, сегодня все было тихо. Ксю подумала, что, если на минуту забыть обо всем, можно представить, что идешь по заброшенному сказочному саду… Но растительность была не только изобильна – еще она таила в себе опасность. Она, как люди и бывшие домашние животные, тоже озверела – обросла колючими шипами, раны от которых приходилось долго лечить. В особенно густых зарослях приходилось орудовать мачете.

Когда они приблизились к логову вурдлов, Ксения велела своим спутникам обойти укрепление и встретиться в условленном укромном месте. Все трое растворились в кустах, но очень скоро встретились и двинулись обратно. Все оказалось ровно так, как предполагал Евгений: они засекли только двоих охранников – у двери логова и у пруда-арены. Однако командир был уверен, что еще один или два сидят в самом укреплении.

«Даже если это и так, – подумал он про себя, – бросать все силы именно на логово не стоит». В этот раз он послал шестерых – из расчета двух бойцов на людоеда. За главную снова была Ксения. Они преодолевали тот же самый путь, что и утром, но она чувствовала: что-то поменялось. Точно! Какая-то нездоровая тишина. Даже насекомые в траве смолкли. Не к добру это.

Охранников оказалось уже четверо. Двое стояли на арене с пленниками, один, как прежде, охранял вход в логово, а четвертый обходил периметр.

Юра вопросительно посмотрел на Ксюшу. Та отрицательно покачала головой. Уходить сейчас – почти со стопроцентной вероятностью обречь ребят на гибель. Голодные и злые вурдлы вот-вот вернутся – вне зависимости от того, притащат ли они новую снедь, на обеденный стол пойдет «запас». Юра не мог с этим спорить, но понимал также и то, что силы не равны. Людоеды их просто разорвут.

Но в это время на арене что-то произошло. Один из вурдлов напал на другого, тот ответил – куском арматуры по хребту. Раздался звериный рев. Напавший неловко замахнулся и упал на второго, успевшего выставить перед собой арматуру: тут заорали оба, проткнутые одним и тем же стальным прутом.

Ксюша поняла, что это шанс, и махнула своим начинать атаку. Оставшиеся вурдлы не успели среагировать и были убиты на месте. Спасательная операция уложилась в десять минут. Павел подбежал к Ксюше с радостным возгласом и желанием обнять, но в последнюю минуту опустил руки и тихо сказал:

– Гриша…

– Мы слышали. Надо уходить. А это кто? – она указала на Петра и Дэна.

– Они не местные. Вроде как наши теперь, – он прищурился, взглянув на ребят, – только, конечно, надо их испытать.

– Ладно, отчаливайте, там разберемся. И не забудь про следы.

– Само собой. А ты?

– Я обследую логово. Мы не были внутри, полезно посмотреть, как живут эти уроды.

– Тебе точно не нужна помощь?

Ксю смерила его холодным взглядом.

– Ладно-ладно. Только быстро, хорошо?

Она не ответила и направилась к входу. Ребята с Павлом во главе исчезли в лианах.

Дверь подалась туго. Прямо перед Ксю лежало истерзанное тело Гриши – руки, ноги и щеки были уже отрезаны, в открытых глазах застыл смертный ужас. Девушка проглотила слезы и закрыла ледяные веки. Она увидела трон с черепами, шкуры на полу, связки из костей на стенах. Похоже последние служили чудовищам музыкальными инструментами. Ее, повидавшую немало дерьма, все-таки передернуло. Она повернулась к выходу и столкнулась с звериным оскалом того, что стояло у двери. Это был точно не охранник.

Судя по ожерелью из человеческих резцов и обилию грязных слипшихся косичек на огромной башке с горилльей челюстью, перед ней стоял один из вожаков – что-то типа офицера у людей. Вурдл надвигался на нее бесшумно и жутко улыбаясь. Она оцепенела. Проскользнула мысль о мачете за спиной, но по отношению к этому чудовищу оно могло сыграть роль разве что булавки. Наконец она почувствовала спиной стену, значит – это конец. Но негоже напоследок не оставить на ублюдке хотя бы пары царапин. Ксю выдохнула и выхватила мачете из-за пояса.

И тут чудище начало медленно валиться на пол. Оскал его не менялся, а вот красноватые буркалы сначала побелели, а затем остекленели. Когда он рухнул, Ксюша увидела, что из его спины торчит кусок арматуры. Подняв глаза, она увидела на пороге нового знакомого – это был Дэн.

Немая сцена длилась недолго – Ксю схватила его за руку и рванула к двери. Пробегая мимо арены, они увидели, что мертвых вурдлов уже пожирают дикие собаки. Денис заметил рядом сторожевую вышку, примыкающую к ограждению вурдловского хозяйства, и узнал в стоящем на ней человеке Петра. Он изумился – но не столько этому факту, а тому, что вместо глаз у Петра зияли черные прогалины. Он повернулся к Ксении, чтобы обратить на это ее внимание, но она крикнула: «Некогда!» и потащила его к задним воротам, через которые они с группой сюда зашли. Они оказались закрыты. Но кто это сделал? Ксю и Дэн посмотрели друг на друга одинаковым взглядом: «Они здесь».

Оставалось только одно – бежать к «парадному» входу в логово. Пройдя через помещение с поверженным людоедом, они попали в комнату, служившую, вероятно столовой: грубые деревянные помосты были покрыты засохшей кровью, засыпаны мелкими, тщательно обсосанными косточками. Столбом стоял запах паленых волос.

На интерьеры дальнейших комнат беглецы уже не обращали внимания. Подбежав к последней перед выходом из укрепления двери, Ксю осторожно выглянула в окно и увидела ровную цепочку людоедов, крадущихся в сторону арены.

Она обернулась на Дэна и, несмотря на острую опасность, будто впервые его увидела.

– Ну? – спросил он и отчего-то покраснел.

– Баранки гну, – на доли секунды смутилась в ответ и она, – у тебя есть мачете?

Он покачал головой.

– Тогда не отставай.

Она толкнула дверь и по-змеиному скользнула в кусты. Денис, изо всех сил стараясь не топать, бежал за ней. По пути он отмечал знакомые здания – по краешкам балюстрад, выцветшим вывескам, частично сохранившимся фронтонам. Почти прозрачно желтела половина главного корпуса Литинститута на Бронной. Теперь центр города походил на тропический лес. Корадеревьев, напоминавших древние дубы, казалась испещренной когтями – причем отметины виднелись метра на два-три от земли. Ксю поймала его изумленный взгляд и сказала:

– Не бойся, это всего лишь сирофы. Днем они не опасны, да и ночью не нападают, если их не злить. А сейчас соберись – нам надо вот в этот дом. В таких часто обитают Сторожевые. Нужно быть тихим, а не таким слоном, как ты. Ясно?

Ничего не понимая, Дэн кивнул и поспешил за ней. Ксю легко взлетела на крышу полуразвалившегося авто под окном и, запрыгнув на подоконник, исчезла в полутьме. Дэн последовал за ней.

Он был не так ловок, как она, и зацепился рубашкой за проволоку, торчащую из стены. После чего таки рухнул на пол, оставив на этом штыре часть одежды. Слава Богу, не поранился.

Ксю коротко обернулась и смерила Дэна своим, как он уже понял, фирменным взглядом. Он виновато развел руками. Она махнула «за мной» и устремилась в темный проем.

Каждая комната, которую они миновали, носила следы как мирной жизни, так и кошмарной расправы. Истории виделись разными, конец – одним. Дэн, любивший в детстве лазать по заброшкам, привычно отметил это место в памяти. И тут же горько усмехнулся – до развлечений ли в тут…

Выйдя наконец из подъезда, они обнаружили, что солнце в зените, и сумерки не замедлят.

Путь лежал через улицу – в другой подъезд, куда волей-неволей он потрусил за Ксенией. Дверь лежала ровно перед входом.

– Смотри в оба, – бросила она через плечо и шагнула внутрь. В коридорах и комнатах лежали вповалку неизвестные существа ростом в два, а то и в три метра. Они крепко спали. Тела были покрыты шерстью, из пальцев всех четырех конечностей торчали здоровенные когти. «Сирофы», – вспомнил Дэн.

Ксюша шла без остановок, Дэн старался не отставать, но в один миг коридорная дверь меж ними захлопнулась. Дэн уперся в нее руками, но тщетно. Он обернулся на какое-то шипение из центра комнаты. Некая черная субстанция нарастала в виде воронки и, расширяясь, приближалась к нему. Он потерял способность двигаться – не только из-за сковавшего тело ужаса, но и чисто физически. Он вспомнил жуткое НИИ, с которого началось его злоключение. Судя по ощущениям, началась трансформация, подобная той, что была в арке перед тем, как ему попасть в подвал. Он чувствовал, что в тело вживляются нитевидные щупальца, высасывая из него жизненную силу и наполняя другой – такой, о которой он не хотел бы ничего знать, не то, что…

В этот миг дверь, которую еще видел Дэн остатками зрения, рухнула под ударом и в комнату ворвалась Ксю: в одной руке она держала мачете, в другой – устройство типа гранаты. Она бросила «гранату» в существо и то, вспыхнув, буквально растворило воронку. Вспышка осветила то, что оказалось настоящим склепом – в углах высились горы костей.

– Я же сказала тебе не отставать! – закричала Ксю и выругалась, совсем как помешанный старик, бывший сосед Дэна по квартире. Он невольно улыбнулся.

– Ты чего лыбишься? – разъярилась она, – ты только что чуть не сдох!

– Я уже давно чуть не сдох. И не раз. Дай отдышаться.

Он сидел на полу, пытаясь найти в себе силы встать.

Ноги предавали его. Ксюша присела и, схватив его под мышки, рывком подняла. Они медленнее, чем раньше, но продолжали преодолевать бесконечные коридоры. Свет из окон становился мягче и бледнее, близился вечер. Когда путники доползли до конца дома и выглянули наружу, обнаружили стаю вихрастых псов – точно таких же, которые рвали людоедов на арене Патриарших. Животные подняли морды и молча уставились на них. Один тоненько и гнусно завыл.

– Жаль, – сказала девушка, присев на подоконник. – Здесь было бы короче. Под домом есть тоннели, что выведут нас прямо в штаб отца. Давай вниз.

– Чьего отца?

– Думаешь, я могла иметь в виду твоего? – ответила она и рассмеялась.

Он вторил ей, но вовремя понял, что смех выходит каким-то истерическим.

– Проехали, – мгновенно посуровела она. – Моего отца зовут Евгений. Он предводитель отшельников, и только благодаря ему я дожила до девятнадцати. И Пашка. И многие другие. Остальное потом узнаешь. За мной.

Достигнув лестницы, они остановились, задохнувшись от смрадного сырого запаха из подвала. И все же спустились.

На квадратной площадке перед тоннелями лежали тела вурдлов в разной степени разложения. По их мокрой коже ползали черви. На лицах застыли гримасы такого ужаса, который приближал их к человеческим существам. Ксюша никогда не видела такого. Она изначально не относила вурдлов к своим генетическим родственникам – пусть и очень дальним. Но эти застывшие взгляды волей-неволей внушали родство. Признавать его было отвратительно, но приходилось. «Не забыть рассказать папе», – подумала она, двигаясь по знакомому тоннелю. Стены призрачно светились: при ближайшем рассмотрении они обнаружили, что свечение исходит от слизи, которая, стекая, образовывала лужицы-лампы на полу.

Прокладывая путь по их мерцающему свету, они дошли до лестницы наверх. Ксю сказала, что проведает обстановку и велела ему оставаться на месте.

Дэн повиновался. Он уже понял, что спорить с этой злой и легконогой командиршей – себе дороже. Как только она стала неразличима в полутьме, из тоннеля послышался то ли шорох, то ли скрежет. Впечатление было такое, что волокли тракторные траки по гравию. Звук сопровождался нечеловеческим воем. Все это явственно приближалось, и сердце Дениса в который раз захолодело от ужаса.

– Поднимайся, все норм! – крикнула сверху Ксюша.

Он снова прислушался к тоннелю, но пугающие звуки стихли, словно их и не бывало. Он сорвался с места и понесся наверх с чувством полной уверенности в том, что нечто безжалостное затаилось в тоннеле и только ждет удобного момента.

На выходе из подземелья Дэн обнаружил группу из семи человек. Некоторых он знал – Ксю и Павел. Один, явно постарше других, выделялся камуфляжным костюмом с нашивкой на нагрудном кармане: «Евген». Ксюша подвела Дэна к нему и сказала:

– Он мне помог спастись, пап. Как тебя зовут, кстати?

– Друзья зовут Дэном.

Человек в камуфляже сухо ответил, что он – Евгений и «спасибо за дочь», а также распорядился выдать ему мачете. Дэн понял, что прошел обещанную Павлом проверку.

Командир велел выдвигаться, и они цепочкой направились в сторону Охотного ряда. Дениса не покидало чувство чьего-то присутствия.

Впереди шел командир, прорубая дорогу в спутанных лианах. Немногочисленная группа зорко следила за каждым шагом идущего впереди: не давали расслабиться лианы, норовящие схватить за ногу и утащить в свои кромешные дебри. Когда последний, орудующий мачете, делал шаг вперед, тропинка за ним намертво зарастала этими зелеными змеями. Дэн подумал, что даже растениям тут приходиться стать отпетыми хищниками, чтобы выжить. Способен ли на это он сам, он сомневался.

Через некоторое время открылся вид на то, что Дэн опознал как Кремль. Стены, исстари символизирующие непоколебимое могущество, были сплошь затянуты мхом и лишайником, то и дело зияя заросшими же провалами. На месте Манежной площади оказалась громадная воронка. На дне воронки располагалось глубокое озеро прозрачно-голубого цвета. А уже со дна вздымался метеорит, и создавший, очевидно, эту смертельную красоту. Воды озера насыщали потоки, бьющие вниз, и в целом зрелище напоминало водопад.

Не доходя пары десятков метров до озера, Евгений приказал группе снизить темп и минимизировать звуки – он увидел сирофов. Животные спали, но весьма неприятно клацали во сне своими мощными челюстями. Судя по положению солнца, они должны проснуться совсем скоро. Влево от сирофьего привала вела протоптанная колея, оканчивающаяся входом в тоннель. Евгений прорубил прикрывающие его лианы, и ребята продолжили путь уже туда – в той же последовательности. Последним шел Денис. Когда лианы заплели за ним свет, он на миг потерял способность ориентироваться.

Но через некоторые неопределимые секунды загорелся свет. Дэн сразу же понял – светодиодные лампы с датчиками движения, и поразился такому чуду техники в таких обстоятельствах. Скоро тоннель привел их к развилке. Старая кирпичная кладка всем своим видом говорила о том, что ее построили без единой мысли о нынешних обстоятельствах. Кое-где по растрескавшимся граням бежала вода, вымывая остатки крепления, повсюду серела и зеленела плесень.

Дэн зафиксировал мерный звук падающих капель ровно в тот момент, когда что-то с плеском упало в эту накапанную воду. Евгений повернул в левый тоннель и дал отмашку «стоп». Впереди показался довольно крутой спуск. Схватиться можно было только за руку товарища – так они и двинулись. Дэн ощутил новое и странно радостное – твоя безопасность зависит как от того, насколько бережно ты страхуешь идущего позади, так и от того, насколько бережно страхует тебя впереди идущий. «Братство, – подумал он, – наверное, это то самое».

Они спустились в просторное помещение, центр которого занимал большой резервуар с водой. От него, теряясь под темными сводами, отходила труба. На противоположном берегу тускло светилась неизвестным металлом дверь с табличкой «КБ №3».

Командир подошел к выложенному камнем берегу резервуара и достал откуда-то небольшой пульт. В тот момент, когда он нажал на него, над водой появился хлипкий, кажущийся не совсем реальным мостик. Евгений ступил на него и впервые обратился к Дэну по имени. Тот, по примеру остальных, отозвался – «есть!».

– Пару сек, парень, пусть доматериализуется. Надо отключить экран поглотителей.

Дэн ничего не понял, но возражать, разумеется, не стал. Он молча наблюдал, как передвигается по мостику группа – человек за человеком шли осторожно, но уверенно. Вот переместились все, и у него заныло под ложечкой от тревоги. Но Евгений, стоя перед дверью с табличкой, снова крикнул: