Бабушкин ведьмак

Глава 1

Иван бежал по залитому луной полю. Бежал из последних сил, пытаясь собрать воедино обрывки мыслей. Преследователь настигал, обдавая спину холодом – еще чуть-чуть – и догонит.

– Убережай, ветруница, от тя, ворога! – не сбавляя скорости, выдал Иван очередную версию.

Презрительный хохот стал ему ответом. В плечо вцепилась ледяная рука…

– Да чтоб ты сдох, паршивец! – взвизгнул Иван, вырываясь, и припустил еще быстрее, откуда только силы взялись. Запоздало подумал, что снова ляпнул глупость – паршивец сдох уже давно, оттуда и проблемы.

Поле кончилось, совсем близко засверкали редкие деревенские огни. Выскочив на дорогу, Иван бросился вперед – бежать по дороге было легче – пулей пролетел всю улицу до конца, метнулся к калитке крайнего дома, забежал во двор, влетел на порог и заколотил кулаком в дверь.

Долго стучать не пришлось – та почти сразу распахнулась, и над головой пролетел веник.

– Пошел прочь, окаянный!

Позади послышался вой, и тут же оборвался – Иван ввалился в избу, захлопнул за собой дверь и наконец-то перевел дух.

– Дурень, – буркнула бабуля. – Учу тебя учу, а толку нет. Вот помру, что делать будешь?

Сбросив кроссовки, Иван отправился следом за ней на кухню и плюхнулся на табурет, чувствуя себя совершенно разбитым. – На, читай, – на стол перед его носом упала книга – толстая, в кожаном переплете, – глава пятая, «Неупокоенные сущности».

Иван застонал, но, зная, что сочувствия не дождется, принялся за поиски нужной главы.

Бабуля тем временем принялась греметь посудой, собираясь то ли наводить порядок, то ли что-то готовить – в это он вникать не стал, зная, что его все-равно не отпустят, пока не сделает то, что велено. А потом ему устроят разбор. Или разнос. Смотря по ситуации. Бабуля в гневе была ужасна, и он решил приложить все силы для того, чтобы обошлось без ругани. Сгреб в кучку разбегающиеся мысли и начал читать, попутно выискивая ошибки, которые успел сделать нынешним вечером.

И не заметил, как увлекся – вернулся в реальность, когда на столе возникли тарелка с блинами и кружка с чаем, судя по запаху, травяным.

– Ну что? – спросила бабуля, садясь напротив. – И где ты ошибся в этот раз?

Иван вздохнул, проще было сказать, где он не ошибся. Точнее, промолчать, потому что говорить в этом случае было бы нечего. Но от него ждали ответа, и изображать немого он не рискнул.

– Первое, – произнес он, уперев взгляд в столешницу, – я не определил тип призрака. Второе, я испугался. Третье, забыл заклинание защиты. Четвертое, я привел его домой.

– Блины ешь, – сказала бабуля. Иван поднял взгляд, недоумевая, чего это она так быстро угомонилась. – Остынут.

Вглядевшись в морщинистое лицо, он не обнаружил там ни злости, ни недовольства. Это было странно.

– Бабуль, ты чего? – рискнул спросить он.

– Пора мне, Ванюшка, – спокойный взгляд был полон грусти. – Чую, что пора.

Иван похолодел.

– Как пора? Зачем пора? Нет, ты не можешь вот так… А я? А как же я?!

Бабуля вздохнула.

– Еды наготовлю, с голоду не помрешь. А там, глядишь, и вернусь.

Иван вздрогнул. Жить с призраком бабули – от одной только мысли об этом по спине побежали мурашки. С ней и с живой-то не всегда договоришься, а уж с мертвой…

– Ну, неделю-другую ты без меня как-нибудь проживешь, не насовсем уезжаю.

Иван опешил.

– Уезжаешь? Ку… куда?

– В город, Ванюшенька. Подруга просит навестить. Чую, что на пороге стоит, попрощаться хочет.

Иван шумно выдохнул.

– Постой-ка, – насторожилась бабуля, – а ты чего подумал? Что я умирать что ль собралась? – она всмотрелась Ивану в лицо и сердито воскликнула: – Ага, как же! Умрешь тут, когда внук-бездельник в грамоту вникать не желает. Даже и не надейся! Пока меня не будет, чтобы всю книгу от корки до корки вызубрил! Приеду – проверю.

– Да как я ее вызубрю? Она же вон какая здоровенная! – возмутился Иван.

– А ты постарайся, коли жить хочешь.

Иван вздохнул. Вариант «уехать домой, в город» озвучивать не рискнул. Вспомнил, чем в прошлый раз кончилось это бегство, и невольно вздрогнул. Глянул на книгу, которая смотрела на него с немым укором, и сдался.

– Ладно.

– Вот и хорошо. Вот и славно, – обрадовалась бабуля. – Давно пора за ум взяться. Вареньица положить?

– Положить, – обрадовался Иван. Варенье бабуля варила отменное, пальчики оближешь. Он проследил взглядом, как она открывает холодильник, достает банку, зачерпывает чайной ложкой густую бордово-алую массу и, положив на край блинной тарелки, убирает банку обратно.

– А почему так мало? – обиделся Иван.

– Сколько заслужил, – ехидный тон красноречиво давал понять, что о позорном бегстве от призрака бабуля забывать не намерена.

Иван вздохнул. «Что ж, справедливо, – подумал он и принялся есть что дали. – Вот уедет, сожру всю банку», – добавил он мстительно.

– Слипнется, – бабуля, как всегда, оказалась догадлива. С самого первого дня она видела его насквозь.

– Ты что, мысли читаешь? – спросил он в очередной раз.

– Да чего их читать? Они на лбу у тебя написаны. Так, ладно, как поешь – вымой посуду. А я – спать.

Потрепав его по волосам, что больше походило на подзатыльник, бабуля удалилась в свою комнату.

И почти сразу оттуда вышла.

– Забыла тебе сказать. Старуха Егорова придет, отдашь ей вон ту банку с белой крышкой, – она указала на полочку возле двери, где выстроилась в ряд куча разномастной стеклянной тары. – Да не перепутай!

– Ладно, – отмахнулся Иван, рассудив, что с такой мелочью уж точно справится без проблем.

– Ну тогда спокойной ночи, – бабуля удалилась, и Иван, отодвинув книгу подальше, чтобы не заляпать, принялся доедать блины. «Интересно, чего она мне наготовит? – подумал он. – Может, котлет? Или пирогов? А может, той вкусной мясной запеканки?»

И только потом, когда улегся спать, снова ощутил тревогу от того, что останется один. «Ай, ладно, – отмахнулся он, – как-нибудь справлюсь. Зато времени свободного будет куча». Совесть тут же напомнила о причине, приведшей сюда, в деревню. «Ладно, – сказал себе Иван. – Вот и займусь, раз время появится».

Глава 2. Два месяца тому назад

– Вставай! Да вставай же, лодырь! – на голову шлепнулось полотенце, мигом разогнав сон. Иван вскочил и с обидой уставился на мать.

– Я не спал, я думал!

– Не ври! Только и делаешь, что спишь, бездельник!

– Я не бездельник, я роман пишу!

– Во сне?

– Я не спал!

– Я видела! Так, ладно, хватит болтать. Давай, собирайся, к бабуле поедешь.

– Куда? – опешил Иван.

– К бабуле. Она письмо прислала, хочет, чтоб ты приехал.

– Не поеду я к ней!

– Наверное, наследство на тебя хочет переписать. Давай, собирайся, – начисто игнорируя его слова, продолжила мама.

– Да не поеду я! Некогда мне!

– Серьезно? – приподняв бровь, мама перехватила полотенце поудобней. – А ну-ка живо встал и пошел собираться!

– Нет! – воскликнул Иван.

Автобус полз, словно осенняя муха. После четырех часов езды на электричке тряска в допотопной развалюхе казалась изощренной пыткой. Глядя на унылый пейзаж, простирающийся за окном, Иван размышлял о несправедливости жизни. И чем дольше думал, тем тоскливей становилось на душе.

Вот уже целый год он писал роман. Точнее, пытался. Вначале все вроде пошло неплохо – герой получился шикарный: высокий широкоплечий смельчак, чей взгляд сражал наповал всех женщин на свете… А потом все застряло – серьезного важного дела для героя придумать никак не получалось. Вначале Иван отправил его мочить зомби, но сюжет быстро выдохся, потому что зомби почти сразу кончились – герой всех перемочил. То же самое случилось и с машиной времени – герой попал в прошлое, наполучал ништяков, обвешался красотками, стал главным магом планеты, и писать стало не о чем. Все попытки наслать неприятности разбивались о его сильномогучесть, и книга из будущего бестселлера превратилась в черную дыру – била по самооценке, жрала силы – чувствовать себя неудачником было очень неприятно. А тут еще на работе случилось сокращение, и жизнь окончательно потеряла краски.

Иван верил, что выберется из этой западни, а вот мама верить в него отказывалась напрочь. Характер у неё был жесткий, рука тяжелая, пришлось подчиниться. Бабуля – мамина мать – характером обладала таким же, Илья отлично помнил ее суровый нрав, хотя единственная встреча с престарелой родственницей случилась много лет назад, еще когда он учился в школе.

Тем летом бабуля тоже позвала его в гости, зачем – он так и не понял. Встреча оказалась короткой – уже на следующий день его выпроводили обратно в город. Зато бабулин взгляд-рентген еще долго снился в кошмарах.

Сейчас, трясясь в пыльном автобусе, Иван очень надеялся, что и в этот раз визит не затянется, и можно будет со спокойной совестью вернуться домой.

За окном тянулись поля, кое-где виднелись редкие островки деревьев, после шумного города все это смотрелось странно и чужеродно…

– Матвеевка! – рявкнул водитель, затормозив на обочине. Дверь с жутким шипением открылась.

Взяв сумку, Иван двинулся на выход.

– Так, стоп, – опомнился он на последней ступеньке. – Какая Матвеевка? Где? Тут же одни поля!

– Там, – сердито буркнул водитель, тыча пальцем в сторону горизонта. Приглядевшись, Иван увидел у самой границы земли и неба россыпь крошечных домиков.

– И как мне туда добраться? – возмущенно спросил он, уже представив, как водитель начинает ехидно ржать, радуясь своей шутке.

– Как-как. Ногами. Вон дорога, – еще один взмах рукой, и Иван, глянув в указанном направлении, заметил уходящую вдаль тропу, назвать которую дорогой язык не поворачивался. – Давай поживей, – сердито добавил водитель.

Едва Иван вышел, как автобус рванул прочь, выплюнув облако удушающего сизого дыма.

Когда Иван перестал чихать и вытер слезящиеся глаза, то почувствовал себя попаданцем в другой мир – вокруг не было ни души, дорога пустовала, с синего, без единого облачка неба адски палило солнце. Кузнечики, стрекочущие в траве, были единственными живыми существами на всю округу.

Взяв сумку, он свернул на тропу и двинулся вперед. В прошлый раз он приезжал к бабуле с матерью, на машине. Дорогу память не сохранила, но он совершенно точно не топал до деревни пешком. «Ладно, – сказал он себе, – прогуляюсь, воздухом подышу, нанесу пользу организму».

Спустя какое-то время организм принялся намекать, что такая польза ему ни к чему – ноги сделались тяжелыми, голова начала кружиться. Чувствуя, что еще немного – и свалится без сил, Иван сделал единственное, что пришло в голову – свернул в сторону небольшого островка деревьев. Тропа огибала его на почтительном расстоянии, но потом все-равно заворачивала, так что, пройдя насквозь, можно было ещё и путь сократить.

Заросли оказались редковаты, впереди в просветах между деревьями виднелось поле, поэтому заплутать Иван не боялся, двинулся неторопливо, наслаждаясь прохладой…

Журчание ручья показалось ему настоящей музыкой. Он пошел на звук, надеясь как можно скорей приникнуть к живительному источнику, поскольку пить хотелось зверски, а взять с собой воды он не додумался. Однако коварный ручей показываться не спешил – журчание то пропадало, то становилось громче, возникая то справа, то слева…

Опомнился Иван лишь когда вокруг потемнело. Поднял голову и с удивлением обнаружил, что небо из голубого превратилось в темно-синее, с розовым отливом, какое бывает на закате. «В смысле?» – произнес он. И остановился. Огляделся вокруг – никакого поля сквозь деревья больше не просвечивало. Не было видно вообще ничего, настолько густо торчали стволы, да и на берёзы они больше не походили. Журчание ручья стихло, как и все вокруг, даже птицы замолкли.

Иван поежился – жара летнего дня сменилась пробирающим до костей холодом.

Внезапно рядом послышался шорох, а затем кто-то тихонько и гаденько рассмеялся.

Иван резко оглянулся, никого не увидел, а смех внезапно послышался уже с другой стороны.

«Фигня, – сказал себе Иван, пытаясь приглушить панику, – наверняка деревенские детишки развлекаются». Оглянулся – и снова никого не увидел, лишь ветка растущего рядом куста качнулась, словно кто-то задел её рукой.

– А ну-ка прекращайте! – строго произнес он. – Поймаю – уши оторву!

– Хи-хи-хи, – послышалось сразу с нескольких сторон.

Что-то треснуло, заскрипело, запахло сырой землёй и гнилью, словно где-то совсем рядом вылезало из земли что-то дохлое и очень вонючее. Лопаясь, зазвенели корни, смрад сделался таким невыносимым, что заслезились глаза. «Бум-м, – послышалось совсем рядом. – Бум-м», – от поступи невидимого монстра дрогнула земля.

– А-а-а! – завопил Иван и бросился прочь, не разбирая дороги.

Он бежал сквозь лес, уворачиваясь от бьющих в лицо веток, запнулся, упал, ткнувшись лицом в пружинящий хвойный ковер, вскочил и, выплюнув набившиеся в рот иглы, бросился дальше. За спиной хохотало и ухало, топотали шаги, тяжелые, но быстрые. Гнилью несло все сильнее. «Еще немного – и догонят!» – вспыхнула отчаянная мысль, и Иван ускорился, почувствовав второе дыхание. Однако лес все тянулся и тянулся, деревья росли все плотнее – жуткое место не хотело его выпускать.

Он уже почти сдался, когда впереди забрезжил свет. Рванув к нему из последних сил, Иван почти добрался, и тут услышал сердитый вопль: «Пригнись!»

Он рухнул на траву, и тотчас над головой просвистело что-то небольшое, увесистое… и очень вкусно пахнущее.

«Вот твоя добыча, а мне отдай мое!» – произнес все тот же голос. Цепкие пальцы схватили Ивана за плечо и потащили прочь. Фонарь мотался из стороны в сторону, свет бил по глазам, не позволяя разглядеть дорогу, но это было уже неважно – что-то подсказывало Ивану, что выход близко.

Последний рывок – и пространство дрогнуло, Иван вывалился из леса, упал на траву… и обнаружил, что перед ним тропа, за которой тянется уже знакомое поле, а в черном, усыпанном звездами небе сияет луна.

– Дурачина, зачем ты в лес пошел? – раздался над ухом недовольный голос.

Иван повернул голову и с удивлением воззрился на человека с фонарем.

– Бабуля?

Глава 3

За прошедшие годы бабуля ничуть не изменилась – все тот же суровый взгляд, заплетенные в косу седые волосы короной уложены на голове, длинный крючковатый нос похож на вороний клюв. Даже одежда осталась такой же, как Иван запомнил – длинное платье и платок, накинутый на плечи.

– Надеялась, что ты повзрослел, да видно ошиблась, – сердито произнесла бабуля. – Давай, вставай, идем.

– Куда?

– Домой, куда же еще.

Иван поднялся. Оглянулся на лес – и снова увидел легкомысленные березки, сквозь которые виднелось залитое лунным светом поле.

– А-а… где всё? Там же были сосны! – растерянно произнес он.

– Были да сплыли. Идем, – бабуля отправилась прочь, и Иван, не желая больше оставаться в этом странном месте один, поспешил за нею.

– И все-таки, что это было? – решил не сдаваться он. – И как ты меня нашла?

– Слишком много глупых вопросов. Лучше спроси себя, почему ты с пути свернул.

Вопрос прозвучал слишком риторически, Иван даже растерялся, не зная, что сказать. Неужели бабуля знает о ненаписанной книге? В последний год он считал, что его путь – писательство, свято верил, но, похоже, и впрямь свернул не туда. «Может, это какая-то системная ошибка – выбирать не тот путь? – спросил он себя. – Может, у меня в голове что-то поломалось?» Но потом отмахнулся от глупых мыслей и произнес:

– Я дорогу хотел срезать. Жарко, а там прохлада, покой…

– Вечный. Кладбище там раньше было. Неужто не почуял?

– Да как я почую-то? – обиделся Иван. – Я же не экстрасенс!

– Ты – мой внук.

– И что?

– А то, дурошлеп, что у тебя тоже дар есть, я проверяла. Так что не надо прикидываться.

– Чего? – растерялся Иван. – Какой еще дар? Бабуля, ты о чем?

Та вздохнула.

– М-да, догадывалась я, что будет непросто. Была бы у Зинки дочка.... Ну да ладно, выбора все-равно нет. В общем, дар у тебя колдовской, наследный, от меня передался.

– В смысле?! – Иван остановился от неожиданности. – Это я что, получается, колдун?

– Ведьмак.

– А в чем разница?

Бабуля пожала плечами.

– Да в общем-то, ни в чем. Колдуны дар по мужской линии получают, ведьмаки – по женской. Но ты особо не обольщайся, пока ты – никто, ибо не обучен. А потому веди себя осторожно, ты сейчас легкая мишень для тех, кто дар чует, защититься-то не сможешь… Да не переживай, научу. За этим и позвала, чтобы раньше времени не схарчили.

– Кто? – напрягся Иван.

– Всех перечислять – язык отвалится. Некоторых ты уже видел.

– Я не видел, только слышал, – Иван украдкой оглянулся назад – березовый околок по-прежнему выглядел обманчиво-безобидным.

– Бабуль, а если бы в этот лес обычный человек зашел, его бы тоже… ну, того?

– Не зашел бы, людей без дара туда не манит. Это тебя угораздило. Хорошо, что я подоспела, а то так бы и сгинул.

Иван снова вспомнил бегство, жуткие тяжелые шаги… и запах чего-то вкусного, пролетевшего над головой.

– Бабуля, а чем ты в них кинула?

– Чем кинула, того уж нет. Лучше ногами шевели, чем глупые вопросы задавать, а то до утра идти будем.

Иван прибавил шаг, и вскоре на фоне ночного неба показались силуэты деревенских домов.

Бабулин дом стоял на отшибе, в самом конце улицы. Добрался до него Иван на трясущихся от усталости ногах.

– Хилый какой, – сердито проворчала бабуля, открывая калитку. – Ну ничего, уж я тобой займусь.

– Вообще-то я ненадолго. У меня дома дела.

Бабуля обернулась, глаза ее в лунном свете блеснули серебром.

– Нет у тебя никаких дел.

– Я книгу пишу.

– Не пишешь.

– Пишу! Просто у меня творческий кризис!

– На пустую голову книжки не родятся, – и, отвернувшись, она отправилась дальше. Поднялась на крыльцо, открыла дверь и велела: – Входи. Да ноги вытри! – добавила, схватив за рукав, когда Иван уже собрался перешагнуть порог. – Нечего грязь в дом тащить.

В доме тоже все оказалось также, как и в прошлый раз – маленькая кухонька, вязаные половики, цветастые шторки на окнах. Разве что герань разрослась еще больше.

– Руки мой и за стол, – скомандовала бабуля. – Ужин простыл, пока ты там шлындал.

Несмотря на допотопность, ванная комната с туалетом в доме все же имелись, и Иван, поспешив воспользоваться «удобствами», вернулся на кухню посвежевший и даже немного воспрянувший духом. Тарелка с блинами, сметана, салат и вареная картошка добавили приятности. – Котлет тебе сегодня не будет.

И тут до Ивана дошло, что это был за запах там, в лесу.

– Так это что… Погоди! – воскликнул он. – Ты что, котлетами в этих монстров кинула?

– Ну да, – пожала плечами бабуля. – Плоть за плоть, равноценный обмен. Считай, что ты дешево отделался, так что давай, не егози, тебе и без котлет еды достаточно.

– Да я что, мне не жалко, – Иван придвинул ближе тарелку с блинами.

– А мне жалко! – рассердилась бабуля. – Я эти котлеты полдня лепила! Внука хотела порадовать, а пришлось мертвякам отдать. Завтра же за учебу возьмешься! И только попробуй откорячиться!

– Да не буду я откорячиваться, мне самому интересно.

Сны Ивану в ту ночь снились самые распрекрасные – он размахивал волшебной палочкой, разя монстров направо и налево, прекрасные девы всего мира рукоплескали его подвигам, а корона на голове ничуть не жала, разве что слегка наползала на глаза, но на такие мелочи он не обращал никакого внимания.

Когда он проснулся, ощущение полной и безоговорочной победы все еще бурлило в крови. Шлепая босыми ногами по прохладному полу, Иван царственной походкой отправился на кухню, запнулся о порог и полетел на пол… прямо к чьим-то стройным ногам в розово-зеленых полосатых носочках.

Глава 4

– Здрасьте, – послышался нежный голосок.

– Знакомься, Машенька, это мой внук Иван, – с усмешкой произнесла бабуля.

Иван вскочил с пола. Обладательница стройных ног оказалась симпатичной светловолосой девчонкой. Белое платье с ромашками смотрелось бы простенько на ком угодно, только не на ней. Впрочем, тут Иван понял, что красуется перед гостьей в одних труселях, и сбежал обратно в спальню. «Как неловко получилось», – думал он, торопливо надевая джинсы. В кармане что-то кольнуло. Сунув туда руку, он достал сосновую иголку, и вчерашние события снова встали перед глазами.

Передернув плечами, он бросил иголку на пол, натянул футболку и рванул обратно на кухню, опасаясь, что гостья уже ушла.

Маша по-прежнему сидела за столом. Бабуля устроилась напротив и как раз ей что-то рассказывала, когда Иван вошел.

– Здрасьте еще раз, – произнес он, садясь на свободный табурет. – Маша, а вы тоже отсюда, из деревни?

– Это Лиды Павловны внучка, – произнесла бабуля. Никакую Лиду Павловну Иван не помнил, но виду подавать не стал. – А, понятно. Как дела у вашей бабушки?

Машенька посмотрела уже на его бабулю.

– Хорошо. Лежит.

– Надеюсь, она скоро встанет.

– Ой, не надо, – Машенька перестала улыбаться. – Я не умею обращаться с покойниками.

– Померла она прошлым летом, – пояснила бабуля, и Иван почувствовал себя еще более неловко. – Ну ничего, Машенька, не переживай. Вот я Ванюшу обучу с нежитью работать, будет тебе подмога.

– Правда? – обрадовалась гостья, и от ее счастливого лица Ивану тут же расхотелось возмущаться.

– Правда, – ответил он, расправляя плечи.

– Ну тогда я пойду, не буду мешать, – Машенька вскочила. – Меня там мама, наверное, заждалась, – и она выпорхнула из дома.

Иван глянул в окно, надеясь увидеть ее во дворе… но почему-то не увидел.

– Куда она делась? – озадаченно спросил он.

– Сказала же, померла. Прошлым летом, – бабуля поднялась и, включив чайник, принялась собирать на стол.

– Да я не про эту, как ее… Лиду Павловну. Я про Машу.

– Так и я про нее, – бабуля поставила на стол вазочку с печеньем. – Лида, подруженька моя, померла годков пять назад. Внучке дар передала, да обучить толком не успела. Вот та и погибла, когда прошлым летом какой-то поганец нежить поднимать взялся. И сама, и мать ее – обе с жизнью распрощались. Да только Машенька не ушла, осталась покой мертвых сторожить. Виноватой себя чувствует, что не уберегла близких. Хотя и не могла, не по ее силам, – бабуля вздохнула. – Хорошая девушка была. Останься жива, не нашлось бы для тебя лучшей невесты, а так… Вот, познакомиться забежала, даже после смерти душенька ее светлой осталась.

– Так она что, призрак? – опешил Иван. – Она же как живая выглядит!

– Это у тебя глаз не наметан. Ладно, садись, поешь, да за дело примемся, нечего прохлаждаться.

Иван посмотрел на тарелку с блинами, затем снова бросил взгляд в окно, надеясь, что бабуля шутит… и завопил:

– А-а-а! Что это такое?!

Рогатая голова по ту сторону стекла лениво моргнула.

– Ах ты ж засранец! – схватив со стола полотенце, бабуля бросилась прочь. Хлопнула дверь, голова повернулась на звук, а потом метнулась в сторону и исчезла. За окном, размахивая полотенцем, пробежала бабуля и тоже скрылась из виду.

Несколько минут спустя, злая и раскрасневшаяся, она вернулась в дом.

– Паразит какой! – воскликнула она, бросая полотенце. – Все астры мои сожрал! Позавтракаешь – пойдешь забор мне чинить!

– А как же учеба? Разве ты не можешь каким-нибудь колдовством этого козла прогнать?

– Козла – могу, а забор заговором не поднимешь.

Почти до самого вечера Иван копал, равнял, стучал молотком и отбивался от настырного рогатого животного.

– Бабуля! – взмолился он в конце концов, – Ну помоги же ты! Отгони этого поганца, он мне мешает!

– Сам отгони.

– Я не умею!

– А тут и уметь нечего – пожелай ему убраться, этого хватит.

– Брысь! – воскликнул Иван, но наглое животное даже и ухом не повело, продолжая бодать забор своими рогами. Взмах лопатой вызвал насмешливый козлячий хохот, такой противный, что захотелось заткнуть уши.

– Старайся лучше, – заявила бабуля. И ушла.

Наконец забор все-таки удалось поставить на место. Полюбовавшись результатами труда, усталый и довольный, Иван двинулся к дому. Внезапно позади послышался топот, а затем треск. Проломив дыру, козел тряхнул головой, и фрагмент ограды, который Иван так долго вкапывал, выскочив из земли, повис у него на шее.

– Ах ты тварь рогатая! – не помня себя от злости, завопил Иван. – А ну пошел отсюда!

Козел выпучил глаза и дал деру. – Стой, скотина! – завопил Иван, бросаясь следом. – Забор отдай!

Козел мчался по соседскому огороду, не разбирая дороги. Иван – за ним, перепрыгивая через капустные кочаны, сквозь заросли картошки и моркови.

– Стой! Сто-о-ой! – вопил он, но сила слова больше не действовала на обезумевшее животное.

Внезапно впереди мелькнуло что-то небольшое и черное… и козел встал как вкопанный. Иван чудом успел затормозить, чтобы не налететь на острые концы штакетин.

Черная кошка, вернувшись, уселась неподалеку и, зыркнув сердитым взглядом, принялась умываться.

Опомнившись, Иван схватил козла за забор и потащил назад.

– Это что здесь творится?! – послышался визгливый женский голос. Из дома вышла сердитая тетка в домашнем халате. Увидела козла и завопила еще громче: – Караул, грабят!

– Не ори, Наташка, – из-за угла показалась бабуля. – Я ведь тебя предупреждала, чтобы ты за козлом своим следила. Ты не послушалась, а он мне забор сломал. Чем платить будешь?

Соседка побледнела.

– Я… я…

– Забор новый на выходных с Петькой поставите, иначе сдохнет твоя скотина – и козел, и куры, и кролики. А будет твой кобель возмущаться, скажи, что я про все делишки его знаю, а если он что удумает, узнают и другие. Так и передай. Да не трясись, лучше козла своего из забора вытащи. Он там, кажись, застрял.

Совместными усилиями животное удалось освободить, и кусок забора улегся на прежнее место. Иван с бабулей отправились домой.

– Чего смурной такой? – спросила бабуля чуть позже, собирая на стол.

– Да день какой-то дурацкий, – Иван насупился. – Пахал как конь, а все без толку – забор как лежал, так и лежит. Зря только силы тратил.

– Ничего не зря. Козла ты все-таки отогнал. Прием, конечно, простенький, но для начала сойдет.

Иван замер, не донеся ложку до рта.

– Погоди, это я что, на самом деле колданул? Это что, была магия?!

– Магия-шмагия, – поморщилась бабуля. – Обычный бытовой отворот: слово плюс посыл, силой дара умноженный.

– Ой, – растерялся Иван, – кажется, я забыл, что именно говорил.

– Да это без разницы, слова могут быть любые. Главное – смысл. Ну и намерение. Ничего, один раз смог – и в другой раз получится.

– А если нет?

Задумчивый взгляд бабули насторожил, но чувство победы перевесило, вытеснив тревожные мысли.

Этой ночью, во сне, Иван увидел себя за столом, с гусиным пером в руке. Сбоку стояла древняя лампа. Обмакнув перо в чернильницу, он придвинул поближе лист пожелтевшей от времени бумаги и вывел заголовок – «Приключения ведьмака». Зацепившись за рыхлую поверхность, перо дернулось и посадило кляксу.

Иван похолодел, осознав, что обманывает сам себя – если темно-бордовый заголовок еще хоть как-то походил на написанный чернилами, то круглое алое пятно с неровными краями как-то уж слишком сильно напоминало кровь.

Поднеся чернильницу к носу, он принюхался – от характерного запаха с нотками металла по спине побежали мурашки.

Иван вздрогнул… и проснулся.

За окном занималось утро. Из-за приоткрытой двери доносился негромкий лязг металла о брусок – кто-то точил ножи.

Иван застыл, а потом осторожно, стараясь не скрипеть кроватью, спустил ноги на пол и на цыпочках двинулся к двери.

Глава 5

До порога удалось добраться без единого звука. Собравшись с духом, Иван потянул за ручку, надеясь тихонько приоткрыть дверь, и тут предательская конструкция выдала такой душераздирающий скрип, что волосы встали дыбом.

Прятаться дальше не имело смысла. Чувствуя себя безумцем, ныряющим головой в омут, Иван вышел из комнаты.

– Доброго утречка. Как спалось? – произнесла бабуля, держа в руке здоровенный тесак.

– А-а-а…что это ты делаешь? – с опаской спросил Иван.

– Да вот, затупились совсем, надобно наточить, – она кивнула в сторону кучки разномастных ножей, лежащих на столе.

– Помочь?

– Тут заговор нужен, ты не знаешь, – она отложила тесак и взяла другой нож, попроще. – Погоди чуток, закончу и тебя покормлю. Умойся покуда.

– Пойду воздухом подышу, – ответил Иван, устремляясь прочь из дома. За спиной снова послышался лязг. Звук странным образом действовал на нервы, внушая желание бежать со всех ног. Однако переходить на бег Иван не стал. Вышел в сенки и только потом, уже не сдерживаясь, выскочил на крыльцо.

Показавшееся из-за березы солнце предвещало жаркий день, в зелени листвы пели птицы, в траве у порога звенели цикады, красота… Иван вдохнул полной грудью свежий деревенский воздух и зажмурился от удовольствия.

– При-и-ивет, – послышалось неподалеку.

Иван открыл глаза и увидел стоящую за забором девушку. Призывно сверкая глазами, она рассматривала его с интересом, накручивая на палец смоляную прядь.

– Привет, – ответил Иван, зачарованный пышными формами, виднеющимися в вырезе платья. Формы призывно колыхнулись, и он, опомнившись, что красуется перед незнакомкой в одних трусах, уже собирался скрыться в доме, когда дверь за его спиной открылась, и на порог вышла бабуля.

– Чего тебе? – спросила она, сердито глянув на незнакомку.

– Ничего, я просто мимо проходила. До свидания, – девушку как ветром сдуло.

– Идем, жених, – усмехнулась бабуля, первой заходя в дом. Иван отправился за ней. – Ты на эту змеюку Аньку даже не смотри, – сказала она, убирая со стола ножи.

– Почему это? Она симпатичная.

– Ну, если хочешь побыстрей на тот свет отправиться, тогда пожалуйста.

– В смысле? – опешил Иван. – Она что, тоже призрак?

– Да нет, не призрак. Лихова невеста.

– А, так у нее парень злой. Лихов… какая дурацкая фамилия.

– Не Лихов, а Лихо. Нет у нее никакого парня, а как только появляется, в могилу уходит. Ее в деревне все мужики сторонятся, вот она к приезжим и липнет.

Иван похолодел.

– Как это – в могилу? – спросил он, чувствуя бегущие по спине мурашки.

– Как-как, да по-всякому: один утоп, другой расшибся, третий… да тьфу на нее, давай, умывайся – и за стол. Просто запомни, что тебе с ней не по дороге.

– Так она что, тоже ведьма?

– Да куда ей. Проклятая она. Душу продала, вот и расплачивается. Сама, дура, виновата, – бабуля отошла к плите и принялась накладывать кашу. По кухне поплыл дивный аромат топленого молока.

– А зачем она душу продала? – не унимался Иван.

– А мне почем знать? Я не спрашивала. Просто вижу, что след на перекресток тянется черный. И вообще, хватит болтать, ешь молча. О таком за едой лучше не разговаривать.

Рассудив, что в этих словах есть резон, Иван умолк и принялся поглощать кашу.

Готовила бабуля отлично – просто и вкусно. «Может, это тоже магия?» – подумал он. Дома еда была другой – вроде бы тоже вкусной, но совсем не такой, словно ненастоящей. «А все-таки я не зря приехал», – сказал он себе, выскребая остатки каши. Тарелку захотелось вылизать… и вот это уже показалось странным – подобных желаний он никогда за собой не замечал.

– Бабуля, а ты в кашу ничего такого не добавляла? спросил он на всякий случай.

– Какого «такого»? – насторожилась та.

– Ну, колдовского.

Хитрый смешок стал ему ответом.

– Просыпается чутье твое. Это хорошо.

Иван воззрился на бабулю с обидой.

– И чего ты туда напихала?

– Да так, травки кое-какие, чтобы защиту тебе дать. На-ка вот еще отварчика выпей. Поднявшись, она сняла с плиты кастрюльку и плеснула в стакан темно-бордовой жидкости.

Иван застыл.

– Это что, кровь? – чувствуя подкатившую к горлу тошноту, спросил он.

– Скажешь тоже! – обиделась бабуля. – Еще я внука родного кровью не поила!

Иван поднес стакан к носу, принюхался: пахло сухим деревом, немного болотом и совсем чуть-чуть чем-то кислым. Запахи сплетались в хитрый узор, казалось – еще немного – и можно будет увидеть его плетение…

Отодвинув стакан подальше, Иван тряхнул головой. Никогда прежде он не считал себя умельцем различать запахи. Все, что достигало его носа, делилось на три группы – приятное, вонючее и никакое, а тут… Он снова принюхался к отвару – запахи стали ярче, к болоту добавился тонкий ягодный дух…

– Клюква, – произнес он задумчиво.

– Брусника, – поправила бабуля. – Пей давай.

Иван осторожно пригубил отвар – вкус оказался кисловат, но вполне приятен. Сам не заметив как, он выхлебал все до дна.

Очнулся он на диване, укрытый пледом. В доме стояла тишина.

«Это что же получается, – подумал он, – бабуля меня опоила? Но зачем?» На память пришли ножи, и забытый страх, воскреснув в памяти, развеял остатки морока. Иван вскочил и бросился на улицу.

«Вжик-вжик, вжик-вжик», – лязг металла о точильный брусок зловещей мелодий вплетался в звуки летнего дня.

– Проснулся? Вот и отлично, – повернув голову, произнесла бабуля. Зловещего вида серп в ее руке отразил солнечный свет, ударив бликом в глаза. – Сейчас чайку попьем, да и пойдем, как раз жара спала.

– Ку-уда пойдем? – спросил Иван. Голос прозвучал совсем жалко, а взгляд никак не мог оторваться от сверкающего лезвия.

– Время кровохлебку собирать. Поможешь.

– Не буду я никого резать! – воскликнул Иван, пятясь.

Бабуля посмотрела на него озадаченно. Затем перевела взгляд на серп. И расхохоталась.

– Ну и дурень. Кровохлебка – это трава. Ты что, совсем в растениях не разбираешься? Она унесла серп и точильный брусок в сарай, вытерла руки о передник и отправилась в дом. Иван немного постоял на крыльце, а потом все-таки отправился за нею. Когда вошел, на столе его поджидала раскрытая книга, самая обычная, довольно потрепанная. На обложке, куда Иван конечно же заглянул, значилось «Целебные травы».

– Читай, я пока чай поставлю, – велела бабуля.

Картинка, изображающая растение, была цветной – таинственная кровохлебка оказалась похожа на клочок окровавленной губки, надетой на соломинку. Прочитав о ее свойствах, Иван закрыл книгу.

– Теперь перескажи.

Иван приуныл – из прочитанного в памяти не осталось почти ничего. Пришлось читать заново – бабуля не отстала, пока пересказ ее не устроил.

– Молодец, – сказала напоследок она, – завтра займешься зверобоем.

– Между прочим, ты меня колдовству собиралась учить, а не ботанике, – пробурчал Иван.

– Так колдовство-то не из воздуха творится, – назидательно произнесла бабуля. – Оно по кирпичику складывается, по камушку малому. И знание травок здесь очень важно. Так что не отлынивай.