Спасать или спасаться? Как избавитьcя от желания постоянно опекать других и начать думать о себе

Когда я говорю, что я созависимая, я не имею в виду, что я немножко созависимая. Я имею в виду, что я по-настоящему созависимая. Я не выхожу замуж за мужчин, которые заходят опрокинуть пару кружечек пивка после работы. Я выхожу замуж за мужчин, которые вообще не станут работать.

Эллен, член общества Ал-Анон

Возможно, в предыдущей главе вы отождествили себя с Джессикой. Ее история – экстремальный пример созависимости, но именно такие истории я наиболее часто выслушиваю. Однако опыт Джессики – не единственный тип созависимости. Есть множество других вариаций этой истории, так же как есть другие созависимые, чтобы их рассказать.

Вот некоторые из них.

Джеральд, красивый и представительный мужчина чуть за сорок, называет себя «успешным бизнесменом и неудачником в отношениях с женщинами». В старших классах и колледже Джеральд встречался со многими женщинами. Он был популярен и считался хорошей партией. Однако после выпуска Джеральд ошеломил своих родных и друзей, женившись на Рите.

Рита обращалась с Джеральдом хуже, чем любая другая женщина из тех, с которыми он встречался. Она вела себя холодно и враждебно с Джеральдом и его друзьями, у них было мало общих интересов, и казалось, что Джеральд ничуть ее не заботит – ни в каком плане. Спустя 13 лет брак окончился разводом, когда Джеральд выяснил, что некоторые вещи, о которых он подозревал годами, истинная правда: Рита встречалась с другими мужчинами с тех самых пор, как они поженились, и злоупотребляла (в том числе и до брака) алкоголем и другими наркотиками.

Джеральд был уничтожен. Но, отдав скорби около двух месяцев, он безумно влюбился в другую женщину, которая была алкоголичкой, начинавшей пить с раннего утра и продолжавшей, пока не допьется до отключки. Потратив несколько месяцев на беспокойство о ней, попытки помочь, попытки выяснить, что в его поступках заставляет ее пить, попытки контролировать ее пьянство и, в конечном счете, преисполнившись гнева на нее, поскольку она не желала бросить пить, Джеральд прекратил эти отношения. Вскоре он познакомился с еще одной женщиной, влюбился и переехал в ее квартиру. Уже через несколько месяцев Джеральд заподозрил, что она тоже химически зависима.

Вскоре Джеральд стал тратить большую часть своего времени на беспокойство о подруге. Он следил за ней, рылся в ее сумке, ища таблетки или другие улики, и дотошно расспрашивал о ее занятиях. Иногда он просто отрицал, что у нее есть проблема. В эти моменты он развивал лихорадочную деятельность, старался наслаждаться временем, проводимым с подругой (хотя и говорил, что чувствовал себя неуютно), и твердил себе: «Дело только во мне. Что-то не так со мной».

Во время одного из многочисленных кризисов в этих последних отношениях, когда реальность рывком выдернула Джеральда из отрицания, он пошел к консультанту по химической зависимости за советом.

– Я понимаю, что мне следовало бы закончить эти отношения, – сказал Джеральд, – но я просто не готов отказаться от них. Мы можем говорить обо всем на свете. Мы – такие хорошие друзья. И я люблю ее. Почему?! Почему это все время происходит со мной? Дайте мне комнату, полную женщин, – и я влюблюсь в ту, у которой больше всего проблем; в ту, которая будет обращаться со мной хуже всех. Честно говоря, мне с такими гораздо интереснее, – признался Джеральд. – Если женщина обращается со мной слишком хорошо, это меня расхолаживает.

Джеральд считал себя человеком, выпивающим, чтобы немного расслабиться. У него никогда не было проблем с алкоголем. Джеральд рассказал консультанту, что он никогда не употреблял наркотики. Его брат, которому было уже под пятьдесят, был алкоголиком, начиная с подросткового возраста. Джеральд отрицал, что кто-либо из его покойных родителей был алкоголиком, но неохотно признал, что его отец, возможно, «выпивал слишком много».

Консультант предположил, что алкоголизм и избыточное потребление алкоголя в среде ближайших родственников Джеральда могут до сих пор влиять на него и его отношения.

– Как могут их проблемы влиять на меня? – не поверил тот. – Папа умер давным-давно, а с братом мы видимся редко.

После нескольких сеансов терапии Джеральд стал называть себя созависимым, но не вполне понимал, что это значит и что с этим делать. Когда сиюминутные проблемы в отношениях перестали вызывать у Джеральда сильный гнев, он забросил терапию. Джеральд решил, что проблемы его подруги с наркотиками не так уж и велики. Он убедил себя в том, что его проблемы с женщинами – результат невезения. Он говорил, что надеется, что однажды удача повернется к нему лицом.

Действительно ли проблема Джеральда – невезение? Или это созависимость?

Пэтти около 35 лет, и, к тому времени, как обратилась за помощью к частному психотерапевту, она 11 лет была замужем. У нее трое детей, младший из которых был болен детским церебральным параличом. Пэтти посвятила свою жизнь семье, стараясь быть хорошей женой и матерью.

Она рассказала терапевту, что любит детей, не сожалеет о своем решении сидеть дома и воспитывать их, но повседневная рутина ей ненавистна. До брака у нее было много друзей и хобби, она работала медсестрой и интересовалась окружающим миром. Однако за годы, последовавшие за рождением детей, в особенности больного ДЦП ребенка, она утратила весь свой энтузиазм.

У нее осталось мало подруг, она набрала больше 80 фунтов веса, не понимала своих чувств, а если и понимала, то ощущала вину за них. Она объяснила, что пыталась сохранять активность, помогая подругам и занимаясь волонтерской работой для нескольких организаций, но ее усилия обычно приводили к ощущению неэффективности и обиды. Она подумывала о возвращении к работе, но не сделала этого, потому что, по ее словам, «единственное, что я умею, это быть медсестрой, а меня уже тошнит от заботы о людях».

– Мои родственники и друзья считают меня той самой «каменной стеной». Старая добрая Пэтти, на которую всегда можно положиться! Всегда все под контролем. Всегда готова помочь им. А на самом деле, – говорила Пэтти, – я распадаюсь на части, очень незаметно, но очень верно. Я пребываю в депрессии не один год. Я не могу от нее избавиться. Стоит шляпу уронить – и я пла́чу.

– У меня совершенно нет сил. Я постоянно ору на детей. У меня нет никакого интереса к сексу, по крайней мере, с моим мужем. Я постоянно испытываю чувство вины за все на свете. Я чувствую себя виновной даже в том, что пришла к вам, – призналась она консультанту. – Мне следовало бы уметь решать собственные проблемы. Мне следовало бы просто отключиться от этого. Просто смешно тратить ваше время и деньги мужа на мои проблемы – проблемы, которые я, вполне возможно, попросту вообразила и несообразно раздула из ничего.

– Но я не могла просто ничего не делать, – продолжала Пэтти. – Недавно я подумывала о самоубийстве. Конечно, я бы ни за что на самом деле себя не убила. Я нужна слишком многим людям. Слишком многие от меня зависят. Я бы их расстроила. Но я обеспокоена. Я напугана.

Пэтти также сказала консультанту, что до брака у ее мужа были проблемы с алкоголем. В браке он стал пить меньше, держался на одной и той же работе и неплохо обеспечивал семью. Но после расспросов выяснилось, что ее муж не посещал встречи Анонимных алкоголиков или каких-либо других групп поддержки. Вместо этого он был «в завязке» месяцами, периодически уходя в запой по выходным. Пьяный, он вел себя как безумный. Когда не пил, был раздражителен и враждебен.

«Мои родственники и друзья считают меня «каменной стеной». Всегда все под контролем. Всегда готова помочь им. А на самом деле я распадаюсь на части».

– Я не знаю, что с ним случилось. Это не тот мужчина, за которого я выходила замуж. Еще больше пугает то, что я не знаю, что случилось со мной и кто я такая, – говорила Пэтти. – Трудно объяснить, в чем именно проблема. Я и сама этого не понимаю. Нет никакой серьезной проблемы, в которую я могла бы ткнуть пальцем и сказать: «Вот в чем дело». Но ощущение такое, будто я потеряла себя. Временами я гадаю, не схожу ли я с ума. Что со мной не так? – спросила она.

– Возможно, ваш муж – алкоголик, и ваши проблемы вызваны семейной болезнью алкоголизма, – предположил консультант.

– Как такое может быть? – удивилась Пэтти – Мой муж пьет не так уж часто.

Консультант углубился в личную историю Пэтти. Она с любовью говорила о родителях и двух старших братьях. Она была из хорошей семьи, дружной и успешной.

Консультант копнул глубже. Пэтти упомянула, что ее отец ходил на собрания Анонимных алкоголиков с тех пор, как она была подростком.

– Папа стал трезвенником, когда я была в старшей школе, – сказала она. – Я очень люблю его и горжусь им. Но когда он пил, это были воистину безумные годы для нашей семьи.

Пэтти не только замужем за человеком, который, весьма вероятно, был алкоголиком; она была еще и тем, кого теперь называют взрослым ребенком алкоголика. На всю семью оказала воздействие семейная болезнь алкоголизма. Ее отец бросил пить; ее мать ходила в группу Анонимных алкоголиков; семейная жизнь выправилась. Но все это воздействовало и на Пэтти. Неужто можно было рассчитывать, что она волшебным образом преодолеет это воздействие – просто потому, что прекратилось пьянство?

Вместо дополнительных сеансов терапии консультант рекомендовал Пэтти курс развития самооценки и курс развития уверенности. Он также посоветовал ей посещать встречи Ал-Анон или «Взрослых детей алкоголиков» – групп самопомощи, опирающихся на программу «Двенадцать Шагов» общества Анонимных алкоголиков.

Пэтти последовала совету консультанта. Она не излечилась в мгновение ока, но по мере того как проходил месяц за месяцем, она обнаружила, что принимает решения с большей легкостью, чувствует и выражает свои чувства, говорит то, что думает, уделяет внимание своим потребностям и меньше мучается чувством вины. Она стала более терпимой к себе и своей повседневной рутине. Депрессия ее понемногу отпустила. Она стала меньше плакать и больше смеяться. Вернулись энергия и энтузиазм в отношении к жизни.

Кстати, без понуканий со стороны Пэтти ее муж вступил в группу Анонимных алкоголиков. Враждебности в нем поубавилось, и их супружеская жизнь начала выправляться. Мораль этой истории в том, что Пэтти обрела контроль над своей жизнью. Ее жизнь ожила.

Теперь, если спросить Пэтти, в чем была или состоит ее проблема, она ответит: «Я созависимая».

Клиенты, которые обращаются за помощью, – не единственные люди, которые страдают от созависимости.

Рэнделл был консультантом по химической зависимости и выздоравливающим алкоголиком с несколькими годами трезвости за плечами, когда обнаружил, что у него самого есть проблемы этого рода. Рэнделл также был взрослым сыном алкоголика; его отец и три брата были алкоголиками.

Интеллигентный, чувствительный человек, который получал удовольствие от своей работы, Рэнделл испытывал сложности с досугом. Бо́льшую часть свободного времени он проводил в беспокойстве – доходившем до одержимости – о других людях и их проблемах. Иногда он пытался распутать хаотические ситуации, созданные алкоголиками; иногда гневался на алкоголиков за то, что они создают хаотические ситуации, которые он чувствует себя обязанным распутывать; иногда расстраивался из-за того, что люди (не обязательно алкоголики) вели себя определенным образом. Он бушевал, мучился чувством вины, жалел людей и позволял им пользоваться собой. Однако он редко ощущал настоящую близость с ними. И редко веселился.

Много лет Рэнделл верил, что его долг – беспокоиться о людях и вовлекаться в их проблемы. Он называл свое поведение добротой, участием, любовью и (порой) праведным негодованием. Теперь, получив помощь в связи со своей проблемой, он называет ее созависимостью.

Иногда созависимое поведение неразрывно связано с желанием быть хорошей женой, мужем, братом или христианином.

Марлисс – женщина сорока с лишним лет, весьма привлекательная, когда заботится о себе. Однако бо́льшую часть времени она занята заботами о своих пятерых детях и муже, выздоравливающем алкоголике. Она посвятила свою жизнь стараниям сделать их счастливыми, но не преуспела.

Обычно Марлисс полна гнева, ибо ей кажется, что ее усилий никто не ценит, а семья злится на нее в ответ.

Она занимается с мужем сексом всякий раз, как он того захочет, вне зависимости от собственного самочувствия. Она тратит слишком большую долю семейного бюджета на игрушки и одежду для детей, удовлетворяя все их прихоти. Она возит их на машине, читает им, готовит для них, убирает за ними, холит и лелеет тех, кто ее окружает; но ей никто ничего не дает. Бо́льшую часть времени они даже не говорят ей «спасибо».

Марлисс негодует из-за того, что постоянно отдает себя людям, присутствующим в ее жизни. Ее возмущает то, что семья и потребности семьи контролируют ее жизнь. Она избрала уход и заботу своей профессией, но часто злится из-за этого.

– Но я чувствую себя виноватой, когда не делаю того, что от меня требуется. Я чувствую себя виноватой, когда не оправдываю свои стандарты жены и матери. Я чувствую себя виноватой, когда не оправдываю стандарты, которые устанавливают для меня другие люди. Я просто чувствую себя кругом виноватой, – говорила она, а потом добавила: – В сущности, я расписываю свой день, расставляю свои приоритеты исходя из чувства вины.

Означает ли то, что Марлисс бесконечно заботится о других людях, злится из-за этого и не ожидает ничего взамен, что она – хорошая жена и мать? Или это означает, что Марлисс созависима?

Алкоголизм (или химическая зависимость) – не единственная семейная проблема, которая может создать созависимую личность.

Алиса, мать двух подростков, работала неполный рабочий день в организации психического здоровья, когда обратилась к семейному консультанту. (Прежде она не раз обращалась к семейным консультантам за помощью.) Она пошла на консультацию потому, что ее старший ребенок, четырнадцатилетний мальчик, постоянно создавал проблемы. Он убегал из дома, нарушал «комендантский час», прогуливал школу, не повиновался другим семейным правилам и вообще делал все, что хотел и когда хотел.

– Этот ребенок, – пожаловалась Алиса консультанту, – сводит меня с ума.

И она действительно так думала. Она буквально заболевала от беспокойства. В иные дни она была так подавлена и встревожена, что не могла встать с постели. Алиса перепробовала все средства, какие могла придумать, чтобы помочь своему ребенку. Она трижды помещала его на лечение, отдавала в две разные приемные семьи и таскала всю свою семью от одного консультанта к другому.

Алиса испытывала и другие методы: она угрожала, плакала, кричала и умоляла. Она становилась суровой и доносила на него в полицию. Она пробовала действовать мягкостью и прощением. Она даже пыталась вести себя так, словно он не совершал неприемлемых поступков. Она не пускала его домой. А однажды проехала полштата, чтобы привезти его назад после того, как он сбежал.

Хотя эти усилия не помогли ее ребенку, Алиса была одержима желанием найти и сделать то единственное, что «заставит его понять ошибочность его поведения» и поможет ему измениться.

– Почему, – спросила она консультанта, – он поступает так со мной? Он портит и рушит мою жизнь!

Консультант согласился с тем, что проблема с сыном Алисы болезненна, вызывает тревогу и требует действий. Но консультант также сказал, что эта проблема не должна разрушать жизнь Алисы.

– Вы не смогли контролировать своего сына, но вы можете обрести контроль над собой, – сказал он. – Вы можете справиться с собственной созависимостью.

Шерил тоже называет себя созависимой. Вскоре после свадьбы с мужчиной ее мечты жизнь Шерил превратилась в кошмар. Ее муж, как она узнала, был сексуально зависимым. В его случае это означало, что он не мог держать под контролем свое желание смотреть порнографию, его компульсивно тянуло к интрижкам с другими женщинами и, как выразилась Шерил, «одному Богу известно, с чем и с кем еще». Она узнала, что ее муж – сексуально зависимый, через неделю после свадьбы, когда застала его в постели с другой женщиной.

Первой реакцией Шерил была паника. Потом гнев. Потом тревога – за мужа и из-за его проблемы. Подруги советовали ей бросить его, но она решила сохранить брак. Ему требовалась помощь. Он нуждался в ней. Может быть, он еще изменится. Кроме того, она была не готова лишиться своей мечты о розовом будущем, которое могло быть у них вместе.

Ее муж вступил в общество Анонимных Сексоголиков, двенадцатишаговую группу самопомощи, аналогичную программе Анонимных Алкоголиков. Шерил отказалась присоединиться к Со-АС, группе общества для членов семей сексоголиков. Она не хотела выносить на публику свою проблему; она не хотела даже обсуждать ее в частном порядке.

Спустя несколько месяцев Шерил, успешная модель в мире моды, стала реже принимать предложения о работе, отказывалась проводить вечера с подругами и заделалась домоседкой. Она хотела сама отвечать на звонки – на случай, если мужу будут звонить другие женщины. Она хотела быть дома, чтобы видеть, когда муж уходит и когда возвращается. Она хотела видеть, как он выглядит, как себя ведет, как разговаривает. Она хотела точно знать, что он делает и с кем он это делает. Она часто звонила его куратору из АС, чтобы пожаловаться, сообщить о поведении мужа и расспросить о его прогрессе. «Я отказываюсь, – говорила Шерил, – снова быть обведенной вокруг пальца и обманутой».

Постепенно Шерил отстранилась от прежних подруг и занятий. Ее тревожность была слишком сильна, чтобы она могла продолжать работать; она слишком стыдилась, чтобы разговаривать с подругами. У ее мужа случилось еще несколько романов на стороне; ее подруг расстраивало то, что она не уходит от него и постоянно сетует, как ужасно быть его женой.

– Я даже смотреть на мужа не могла. Я не питала к нему ничего, кроме презрения. Однако не могла заставить себя бросить его, – рассказывала Шерил впоследствии. – Я не могла заставить себя ничего делать, только беспокоилась и следила за ним.

– Поворотным пунктом стал вечер, когда я гонялась за ним с мясницким ножом, – продолжала Шерил. – Я достигла дна. Я бегала по дому, вопя и неистовствуя, и вдруг осознала – впервые – саму себя. Я стала сумасшедшей. Я была безумна – совершенно потеряла контроль, – а он просто стоял, спокойно глядя на меня. Тогда я поняла, что должна сделать что-то, чтобы получить помощь для себя.

Вскоре после этого случая Шерил пришла в Со-АС. Именно на этих встречах она начала называть свое состояние и потерю контроля над собой созависимостью. Сейчас Шерил разъехалась с мужем и подала на развод. Она также стала лучше относиться к самой себе.

Подруги советовали ей бросить мужа, но она решила сохранить брак. Ему требовалась помощь. Он нуждался в ней. Может быть, он еще изменится…

Хотя предшествующие примеры весьма драматичны, созависимость не обязательно бывает такой острой. И она не всегда включает опыт общения с людьми, у которых очень серьезные проблемы.

Кристен замужем, у нее двое маленьких детей, и среди ее ближайших, равно как и дальних, родственников нет случаев алкоголизма или компульсивных расстройств, насколько ей известно. Однако она называет себя созависимой. Ее проблема в том, что настроения других людей контролируют ее эмоции; она, в свою очередь, пытается контролировать их чувства.

– Если мой муж счастлив – а я чувствую ответственность за это, – то счастлива и я. Если он расстроен, я тоже за это ответственна. Я испытываю тревогу, дискомфорт и расстройство, пока настроение у него не улучшится. Я пытаюсь заставить его воспрянуть духом. Я чувствую себя виноватой, если у меня не получается. А он сердится на меня за эти попытки.

– И у меня проявляется созависимое поведение в общении не только с ним, – добавила она. – Так происходит со всеми – с моими родителями, детьми, гостями в моем доме. Кажется, я каким-то образом потеряла себя в других людях. Я запуталась в них. Мне хотелось бы что-нибудь с этим сделать – с этой штукой, называемой созависимостью, – пока не стало еще хуже. Не сказать, что я как-то особенно несчастлива, но мне хотелось бы научиться расслабляться и начать получать удовольствие от себя и других людей.

Священник, с которым она разговаривала, подытожил ее состояние в следующих словах: «Одни люди по-настоящему созависимы, а другие созависимы самую малость».

Я выбрала эти примеры, потому что они интересны и представляют целый спектр разных переживаний. Они также подчеркивают очень важный момент: ни один единичный пример не является иллюстрацией типичного созависимого человека. Созависимость сложна. Люди сложны. Каждый человек уникален, и у каждого своя, уникальная ситуация. У некоторых созависимость проявляется в крайне болезненных и разрушительных формах. На других она может оказывать лишь умеренное воздействие. Иногда созависимость – это реакция человека на алкоголизм другого; иногда это не так. У каждого созависимого имеется собственный неповторимый опыт, порожденный его обстоятельствами, историей и личностью.

Однако все истории о созависимости связаны общей нитью. Созависимость включает нашу реакцию на людей вокруг нас. Она включает наши отношения с другими людьми, будь то алкоголики, азартные игроки, сексоголики, обжоры или самые обычные люди. Созависимость включает воздействие, которое эти люди оказывают на нас, и то, как мы, в свою очередь, воздействуем на них.

Как говорят члены общества Ал-Анон, «отождествляйся, а не сравнивай».

Задания

1. Отождествили ли вы себя с кем-нибудь из героев этой главы? Что побудило вас подумать о себе? Какие отношения пришли на ум? Почему?

2. Возможно, вам будет полезно купить большой блокнот и записывать свои реакции на эти задания. Вы также можете записывать другие мысли и чувства, которые появляются у вас во время чтения этой книги.

Отношения подобны танцу, видимая энергия курсирует между партнерами. Некоторые отношения представляют собой медленный, мрачный танец смерти.

Колетт Даулинг (1)

Вплоть до этого момента я пользовалась словами созависимость и созависимый как общепонятными терминами. Однако определения этих слов остаются туманными.

Химическая зависимость означает «быть зависимым (психологически и/или физически) от алкоголя и других наркотиков». Переедание и азартные игры – это тоже слова, вызывающие в уме конкретные представления. Но что такое созависимость?

Очевидное определение было бы таким: быть партнером зависимого человека. Оно близко к истине, но все равно остается нечетким. Оно не вызывает в уме никакого конкретного образа. Созависимость – это выражение из профессионального сленга работников лечебных и психологических центров, непонятное людям за пределами этой профессии, и сущая тарабарщина даже для некоторых специалистов.

Жаргонное выражение может означать нечто конкретное – или не означать. Оно может означать разные вещи для разных людей. Или люди могут чувствовать, что подразумевает данный термин, но не могут дать четкого определения.

«Созависимость означает, что все твои отношения будут либо длиться и длиться все так же болезненно, либо заканчиваться все так же катастрофически».

Это лишь некоторые проблемы, с которыми я сталкивалась, проводя исследования и пытаясь определить слова созависимость и созависимый. Многие люди этих терминов не слышали. Другие, которые с ними знакомы, не могут дать их определения. Если и могут, то все определения получаются разными. Или люди дают определения, используя другой сленг, что еще больше все усложняет. Мой компьютер настойчиво выделяет эти слова как неверно написанные, пытаясь убедить меня, что этого вообще не существует.

Однако созависимость действительно означает нечто конкретное, нечто особенно важное для меня и миллионов людей. Давайте избавимся от сленга и рассмотрим смысл этого слова.

Определения созависимости

Я слышала и читала множество определений созависимости.

В статье из книги «Созависимость, неотложная проблема» Роберт Сабби писал, что созависимость – это «эмоциональное, психологическое и поведенческое состояние, которое развивается как результат продолжительного воздействия на человека и соблюдения им ряда угнетающих правил – правил, которые препятствуют открытому выражению чувств и прямому обсуждению личных и межличностных проблем» (2).

Эрни Ларсен, другой специалист по созависимости и первопроходец в этой сфере, определяет созависимость как «обреченные на провал виды поведения или дефекты характера, которые приводят к снижению способности быть инициатором или участником любящих отношений».

Некоторые менее профессиональные определения следуют ниже.

– Созависимость означает, – сказала одна женщина, – что я – опекунша.

– Быть созависимой означает, что я замужем за алкоголиком, – отвечала другая. – Это также значит, что мне необходимо ходить на собрания Ал-Анон.

– Созависимость, – подала голос третья, – означает, что я по самую маковку в алкоголиках.

– Это означает, что я всегда ищу, на кого бы наброситься.

– Созависимость? Это означает, что любой мужчина, к которому меня влечет, в которого я влюблюсь или за которого выйду замуж, будет химически зависимым или человеком с какой-нибудь другой столь же серьезной проблемой.

– Созависимость означает, что все твои отношения будут либо длиться и длиться все так же болезненно, либо заканчиваться все так же катастрофически. Или – и то, и другое вместе.

Существует почти столько же определений созависимости, сколько опытов, ее представляющих. В отчаянии (или – в просветлении) некоторые психотерапевты заявили: «Созависимость – это все, что угодно, и каждый человек – созависимый». Так кому же верить? Какое определение – точное? Краткая история созависимости поможет ответить на этот вопрос.

Краткая история

Слово «созависимость» появилось в лечебной среде в конце 1970-х. Я не знаю, кто его придумал. Хотя на эту честь могут претендовать несколько людей, это слово вошло в обиход одновременно в нескольких лечебных центрах Миннесоты – согласно информации из офиса Сондры Смолли, лицензированного психолога и лидера в сфере изучения созависимости. Может быть, это сама Миннесота, «сердце» лечения химической зависимости и двенадцатишаговых программ для компульсивных расстройств, изобрела его.

Роберт Сабби и Джон Фрил в статье из книги «Созависимость, неотложная проблема» писали: «Изначально это слово использовалось для описания человека или людей, чья жизнь испытала негативное воздействие в результате связи с химически зависимым человеком. Созависимый супруг, ребенок, любовник или любой другой близкий химически зависимого человека рассматривался как развивший нездоровый шаблон поведения, позволяющий справляться с жизнью, как реакцию на злоупотребление наркотиками или алкоголем со стороны другого человека» (3).

Это было новое название для старой игры. Профессионалы давно подозревали, что нечто особенное происходит с людьми, вовлеченными в близкие отношения с химически зависимыми. По этой теме были проведены исследования, указывающие, что физические, психические, эмоциональные и духовные состояния, сходные с алкоголизмом, проявляются у многих непьющих или не подверженных химической зависимости людей, близких алкоголикам. Появлялись разные слова (дополнительные жаргонные выражения, которые впоследствии стали синонимами созависимости) для описания этого феномена: со-алкоголик, неалкоголик, пара-алкоголик.

Созависимые определенно ощущали эффекты созависимости задолго до того, как было пущено в обиход само слово. В 1940-х, после рождения общества Анонимных Алкоголиков, вовлеченные люди – преимущественно жены алкоголиков – сформировали общество поддержки и самопомощи, чтобы справляться с воздействием на них алкоголизма мужей (4).

Они не знали, что позднее их назовут созависимыми, зато точно знали, что на них напрямую влияет алкоголизм партнеров. И им стало «завидно», что у алкоголиков есть программа «Двенадцать Шагов», помогавшая им выздоравливать. Жены тоже хотели такую программу для себя. Поэтому они воспользовались двенадцатишаговой программой общества АА, провели ревизию Двенадцати Традиций АА, сменили название на Ал-Анон – и все заработало! С тех пор миллионы людей получают пользу от Ал-Анон (5).

Главной мыслью и тогда, и в 1979 году, когда появилось слово «созависимость», была следующая: созависимые (со-алкоголики, или пара-алкоголики) – это люди, чья жизнь стала неуправляемой в результате проживания в прочных отношениях с алкоголиком (6).

Однако определение созависимости с тех пор расширилось. Профессионалы начали лучше понимать воздействие химически зависимого человека на семью и воздействие семьи на химически зависимого человека. Профессионалы начали выявлять и другие сходные проблемы, такие как переедание и недоедание, игромания и определенные виды сексуального поведения. Эти компульсивные расстройства были подобны алкоголизму.

Профессионалы также начали замечать, что у многих людей, состоящих в близких отношениях с этими компульсивными личностями, развиваются стратегии реагирования и адаптации, которые напоминают копинг-стратегии[8] людей, состоящих в отношениях с алкоголиками. Нечто особенное происходило и с этими семьями.

Когда профессионалы начали лучше понимать феномен созависимости, выяснилось, что она, похоже, есть у самых разных групп людей: у взрослых детей алкоголиков; у состоящих в отношениях с эмоционально или психически нездоровыми людьми; у состоящих в отношениях с хроническими больными; у родителей детей с проблемами поведения; у людей, состоящих в отношениях с безответственными людьми; у профессионалов – медсестер, социальных работников и других людей «помогающих» профессий. Даже выздоравливающие алкоголики и наркоманы замечали, что они созависимы – и, вероятно, были таковыми задолго до того, как стали химически зависимыми (7). Созависимые начали множиться повсюду.

Когда созависимый прекращал отношения с неблагополучным человеком, он часто прибивался к другому неблагополучному человеку и повторял созависимое поведение уже с ним. Эти поступки, или копинг-механизмы, похоже, преобладали в жизни созависимого – если этот человек не менял своего поведения.

Можно ли было однозначно сделать вывод, что созависимость спровоцирована отношениями с людьми, у которых есть серьезные заболевания, поведенческие проблемы или деструктивные компульсивные расстройства? Алкоголизм в семье помогал создавать созависимость, но похоже было, что к ней приводят и многие другие обстоятельства.

Одним из довольно частых показателей было наличие отношений, личных или профессиональных, с неблагополучными, нуждающимися или зависимыми людьми. Но вторым, еще более распространенным показателем были неписаные, негласные правила, которые обычно развиваются непосредственно в ближайшей семейной среде и задают ритм отношениям (8).

Эти правила запрещают: обсуждение проблем; открытое выражение чувств; прямой, честный разговор; реалистические ожидания – например, быть человечным, уязвимым или несовершенным; бескорыстие; доверие к другим людям и к себе; игру и удовольствия; «раскачивание» неустойчиво равновесной «семейной лодки» посредством развития или изменений – каким бы здоровым и благотворным ни было это движение. Эти правила обычны для семейных систем алкоголиков, но могут возникать и в других семьях.

А теперь я возвращаюсь к прежнему вопросу: какое определение созависимости считать точным? Все они точны. Некоторые описывают причину, другие – следствия, третьи – состояние в целом, четвертые – симптомы, пятые – шаблоны, а шестые – боль. Созависимость – это все вышеперечисленное.

Я не пытаюсь вас запутать. Созависимость – путаное определение, потому что это серое, путаное состояние. И его трудно определить полностью одним-двумя предложениями.

Когда профессионалы начали лучше понимать феномен созависимости, выяснилось, что она, похоже, есть у самых разных групп людей.

К чему вся эта суета вокруг определения? К тому, что я собираюсь поставить перед собой трудную задачу – определить созависимого одним предложением. И хочу, чтобы вы увидели более широкую картину до того, как я покажу вам более узкую. Я надеюсь, что этот подход поможет вам идентифицировать созависимость в себе, если у вас есть эта проблема. Определение проблемы помогает определить решение. В данном случае решение жизненно важно. Оно означает улучшение самочувствия. Оно означает выздоровление.

Итак, вот мое определение созависимого.

Созависимый – это человек, который позволил поведению другого человека воздействовать на себя и одержим стремлением контролировать поведение этого другого человека.

Этим другим человеком может быть ребенок, взрослый, любимый, супруг, брат, сестра, бабушка, дедушка, клиент или лучший друг. Он (или она) может быть алкоголиком, наркоманом, психически или физически больным человеком, нормальным человеком, которым периодически овладевают печальные чувства, или одним из типов людей, перечисленных ранее.

Но суть этого определения и выздоровления заключается не в другом человеке – как бы глубоко мы ни верили, что это так. Она заключается в нас самих, в том, как мы позволяем поведению других людей влиять на нас, и в том, как мы пытаемся воздействовать на них: в стремлении контролировать, навязчивых мыслях, навязчивой «помощи», опеке, низкой самооценке, граничащей с ненавистью к себе, в самоподавлении, изобилии гнева и вины, странной зависимости от странных людей, влечении и толерантности к ненормальности, центрированности на другом человеке, которая приводит к забвению себя, в проблемах общения, проблемах близости и нескончаемом круговом движении по водовороту пятиэтапного процесса скорби.

Созависимый – это человек, который позволил поведению другого человека воздействовать на себя и одержим стремлением контролировать поведение этого другого человека.

Является ли созависимость болезнью? Некоторые профессионалы говорят, что созависимость – не болезнь; они говорят, что это нормальная реакция на аномальных людей (9).

Другие профессионалы утверждают, что созависимость – болезнь; это хроническое, прогрессирующее заболевание. Они полагают, что созависимые хотят присутствия рядом больных людей и нуждаются в нем, находя в этом нездоровое удовлетворение. Они говорят, например, что жене алкоголика необходимо было выйти замуж за алкоголика и выбрать его, потому что она бессознательно считала его алкоголиком. Более того, ей необходимо было, чтобы он пил и бил ее, чтобы чувствовать себя удовлетворенной.

Это последнее суждение, возможно, является чересчур суровым. Я убеждена, что созависимым не помешала бы в жизни меньшая суровость. Другие люди и так достаточно суровы с нами. Мы и сами достаточно суровы по отношению к себе. Друзья, мы страдали достаточно! Мы виктимизированы[9] болезнями и людьми. Каждый из нас обязан решить, какую роль мы сами сыграли в своей виктимизации.

Я не знаю, является созависимость болезнью или нет. Я – не эксперт. Но если вы хотите узнать, что я думаю, то позвольте мне завершить краткую историю созависимости, которую я начала выше в этой главе.

Хотя группы Ал-Анон были образованы в 1940-х годах, я уверена, что мы могли бы вернуться к началу времен и человеческих взаимоотношений, и обнаружить там первые проявления созависимого поведения. У людей всегда были проблемы, и другие люди всегда заботились о своих неблагополучных друзьях и родственниках. Вероятно, люди вовлекались в проблемы других людей с тех пор, как возникли первые отношения.

Созависимость преследовала человека все время, пока он худо-бедно пробирался сквозь годы до «этой проклятой эпохи XX века», как говорит Морли Сейфер из программы «60 минут». С тех самых пор как появились люди, они делали все то, на что мы навешиваем ярлык «созависимость».

Они доводили себя до болезни тревогой за других людей. Они пытались помочь другим способами, которые не помогали. Они говорили «да», подразумевая «нет». Они пытались заставить других людей смотреть на вещи их глазами. Они из кожи вон лезли, стараясь не ранить чувства других и, делая это, вредили самим себе. Они боялись доверять своим чувствам. Они верили лжи, а потом чувствовали себя обманутыми. Они хотели поквитаться – и наказывали других. Они ощущали такой гнев, что в них просыпалась жажда убийства. Они боролись за свои права, когда другие люди говорили, что у них нет никаких прав. Они носили отрепья, потому что не верили, что заслуживают нарядов.

Созависимые, несомненно, творили и добрые дела. По своей природе созависимые – благожелатели, которых заботят судьбы мира и которые считают, что ответственны за них. Вот что пишет Томас Райт в статье из книги «Созависимость, неотложная проблема»: «Подозреваю, что созависимые исторически атаковали социальную несправедливость и боролись за права ущемленных. Созависимые хотели помочь. Подозреваю, они и помогали. Но вероятно, они умирали с мыслью о том, что сделали недостаточно, – и чувствовали себя виноватыми.

Это естественно – хотеть защищать людей, к которым мы неравнодушны, хотеть им помочь. Также естественно ощущать на себе воздействие проблем окружающих и реагировать на них. Когда проблема становится более серьезной и остается неразрешенной, мы подвергаемся большему воздействию и реагируем на нее более интенсивно».

Здесь важно слово реагировать. Как бы вы ни подходили к созависимости, как бы вы ее ни определяли, в какой бы системе координат ни предпочли диагностировать ее и обращаться с ней, созависимость, в первую очередь, это реакционный процесс. Созависимые реактивны. Они сверхреагируют. Они недореагируют. Но они редко просто действуют.

Они реагируют на проблемы, боль, жизнь и поступки других. Они реагируют на собственные проблемы, боль, жизнь и поступки. Многие созависимые реакции – это реакции на стресс и неопределенность жизни или взросления в условиях алкоголизма и других проблем. Реагировать на стресс – нормально. Однако жизненно важно научиться не реагировать, а действовать более здоровыми способами. Однако большинство из нас нуждается в помощи, чтобы научиться делать это.

Возможно, одна из причин, по которой профессионалы называют созависимость болезнью, в том, что многие созависимые реагируют на такие заболевания, как алкоголизм.

Еще одна причина, по которой созависимость называют болезнью, – ее прогрессирование. По мере того как окружающие люди становятся более больными, и мы реагируем все интенсивнее. То, что начинается как небольшая озабоченность, может спровоцировать изоляцию, депрессию, эмоциональные или физические заболевания или суицидальные фантазии. Одно цепляется за другое, и ситуация ухудшается. Созависимость, может быть, и не болезнь, но она может сделать человека больным. И может помогать окружающим вас людям оставаться больными.

Еще одна причина, по которой созависимость называют болезнью, заключается в том, что созависимое поведение – например, многие саморазрушительные поступки – становится привычным. Мы повторяем их, не думая. Привычки обретают собственную жизнь (10).

По своей природе созависимые – благожелатели, которых заботят судьбы мира и которые считают, что ответственны за них.

Какая бы проблема ни была у другого человека, созависимость включает привычную систему мышления, чувствования и поведения по отношению к себе и другим, которая может причинять нам боль. Созависимые поступки или привычки саморазрушительны. Мы часто реагируем на людей, разрушающих самих себя; мы реагируем, научаясь разрушать себя.

Эти привычки могут приводить нас к деструктивным отношениям – отношениям, которые не складываются. Или не давать из них уйти. Эти привычки саботируют отношения, которые в ином случае могли бы сложиться. Эти привычки не дают нам найти покой и счастье с самым важным человеком в нашей жизни – с самими собой. Эти привычки принадлежат единственному человеку, которого каждый из нас может контролировать, единственному человеку, которого мы можем изменить, – нам самим. Это наши проблемы. В следующей главе мы будем исследовать эти привычки.

Задания

1. Как бы вы определили созависимость?

2. Знакомы ли вы с каким-нибудь человеком, который значительно воздействовал на вашу жизнь, о котором вы беспокоитесь и которого мечтаете изменить? Кто это? Напишите несколько строк об этом человеке и ваших отношениях. Позднее перечитайте то, что написали. Каковы ваши чувства?

Господи, дай мне спокойствия, принять то, что я не могу изменить, и смелости изменить то, что могу. А также мудрости, чтобы понять разницу.

Хотя двое созависимых могут не сойтись в определениях созависимости, если они станут обсуждать эти проблемы друг с другом, вероятно, каждый почувствует, что имеет в виду другой. Они будут делиться мыслями о том, что у них есть общего, характерного для созависимости, о том, что они делают, думают, чувствуют и говорят.

Именно в этих симптомах, копинг-стратегиях или реакциях большинство определений и реабилитационных программ накладываются друг на друга и согласуются. Эти симптомы и стратегии диктуют необходимость выздоровления. Это симптомы и стратегии, которые нам надо распознавать, принимать, жить с ними, иметь с ними дело, бороться с ними и менять их.

Однако прежде чем перечислить то, что склонны делать созависимые, я напишу одно важное замечание: наличие этих проблем не означает, что мы люди плохие, дефективные или «второго сорта». Одни из нас усвоили эти виды поведения в детстве. Другие – позже. Мы могли научиться некоторым из них в результате своей интерпретации религии. Некоторых женщин учили этому, говоря, что это качества, желательные для женщины. Где бы мы ни научились это делать, большинство из нас усвоило свои уроки хорошо.

Большинство из нас начали делать это в силу необходимости защитить себя и удовлетворить свои потребности. Мы делали, чувствовали и думали все это, чтобы выжить – эмоционально, интеллектуально и иногда физически. Мы пытались понять окружающий нас мир и справиться с ним наилучшим возможным образом. Не всегда легко жить даже с нормальными, здоровыми людьми. Особенно трудно – жить с людьми больными, неблагополучными или неуравновешенными. Жить с запойным алкоголиком – ужасно. Многие из нас пытались приспосабливаться к чудовищным обстоятельствам, и эти попытки были и достойными восхищения, и героическими. Мы старались, как могли.

Однако эти средства самозащиты, возможно, переросли свою пользу. Иногда то, что мы делаем, чтобы защитить себя, ополчается на нас и причиняет нам вред. Наши поступки становятся саморазрушительными. Многие созависимые едва ухитряются выживать, потребности большинства других не удовлетворяются. Как говорит консультант Скотт Эглстон, созависимость – это способ добиваться удовлетворения потребностей, который не удовлетворяет потребности. Мы совершаем неверные поступки по верным причинам.

Можем ли мы измениться? Можем ли мы усвоить более здоровые виды поведения? Не уверена, что интеллектуальному, духовному и эмоциональному здоровью можно научить, но мы можем вдохновляться и приободряться. Мы можем научиться поступать иначе. Мы можем меняться. Думаю, большинство людей хочет быть здоровыми и жить наилучшей возможной для них жизнью. Но многие из нас не знают, что поступать по-другому – нормально. Многие из нас не понимают даже, что мы такое делали, что это не давало нужного эффекта. Большинство из нас было настолько занято реагированием на проблемы других людей, что у нас не было времени даже выявить свои проблемы, не то что позаботиться о них.

Созависимость – это способ добиваться удовлетворения потребностей, который не удовлетворяет потребностей. Мы совершаем неверные поступки по верным причинам.

Многие профессионалы говорят, что первый шаг к переменам – осознание. Второй шаг – принятие (1). Учитывая это, давайте изучим характеристики созависимости. Эти характеристики собраны по кусочку из всей моей библиографии и из моего профессионального опыта.

Опека

Созависимые могут:

• считать и чувствовать себя ответственными за других людей – за чувства, мысли, действия, решения, желания, потребности, благополучие, отсутствие благополучия и, в конечном счете, судьбы;

• ощущать тревогу, жалость и вину, когда у другого человека есть проблема;

• чувствовать себя обязанными – почти что вынужденными – помогать этому человеку разрешить его проблему, например, давая непрошеные советы, забрасывая его предложениями или приводя в порядок его чувства;

• сердиться, когда их помощь оказывается неэффективной;

• предвосхищать потребности других людей;

• недоумевать, почему другие не делают того же для них;

• обнаруживать, что говорят «да», когда имели в виду «нет»; совершать поступки, которые им на самом деле не хочется совершать; выполнять бо́льшую долю работы, чем было бы справедливо; делать за других то, что другие люди способны делать для себя сами;

• не знать, чего они хотят и что им нужно, – или же говорить себе, что их желания и потребности не важны;

• пытаться угодить другим, а не себе;

• обнаруживать, что им легче чувствовать и выражать гнев по поводу несправедливости в отношении других, чем из-за несправедливости в отношении себя;

• безопаснее всего чувствовать себя в роли дающего;

• чувствовать неуверенность и вину, когда кто-то что-то дает им;

• печалиться, потому что они потратили всю свою жизнь, отдавая себя другим людям и ничего не получая взамен;

• обнаруживать, что их влечет к нуждающимся людям;

• обнаруживать, что к ним влечет нуждающихся людей;

• ощущать скуку, опустошенность и собственную бесполезность, если в их жизни нет кризиса, проблемы, которую нужно разрешить, или человека, кому надо помогать;

• бросать свои повседневные дела, чтоб реагировать или делать что-то для кого-то другого;

• излишне обременять себя обязательствами;

• чувствовать себя опустошенными и загнанными;

• глубоко в душе верить, что другие люди каким-то образом ответственны за них;

• винить других за то, в какой ситуации они оказались;

• говорить, что это другие люди заставляют их чувствовать себя именно так;

• считать, что другие люди сводят их с ума;

• чувствовать себя разгневанными, неоцененными и использованными;

• обнаруживать, что другие люди раздражаются или злятся на них за все вышеперечисленные характеристики.

Низкая самоценность

Созависимые обычно:

• происходят из неблагополучных, подавляемых или дисфункциональных семей;

• отрицают, что их семья была неблагополучной, подавляемой или дисфункциональной;

• винят себя за все;

• придираются к себе за все, включая то, как они думают, чувствуют, выглядят, действуют и ведут себя;

• впадают в гнев, ощетиниваются, становятся самоуверенными и раздраженными, когда другие обвиняют и критикуют их – то есть делают то, что они сами регулярно делают в отношении себя;

• отвергают комплименты или похвалы;

• впадают в подавленность из-за отсутствия комплиментов или похвал («депривация поглаживания»);

• чувствуют себя отличными от всего остального мира;

• думают, что они недостаточно хороши;

• чувствуют свою вину, если тратят деньги на себя или занимаются необязательными или доставляющими удовольствие делами;

• боятся быть отвергнутыми;

• принимают все на личный счет;

• являются жертвами сексуального, физического или эмоционального насилия, небрежения, заброшенности или алкоголизма;

• чувствуют себя жертвами;

• говорят себе, что ничего не могут сделать правильно;

• боятся совершать ошибки;

• гадают, почему им так трудно принимать решения;

• ожидают от себя идеального выполнения всех задач;

• недоумевают, почему не получается сделать все так, чтобы это их удовлетворяло;

• вооружены множеством «следовало бы»;

• часто ощущают свою вину;

• стыдятся быть теми, кто они есть;

• думают, что такой жизнью, как у них, не стоит жить;

• пытаются вместо этого помогать другим людям жить их жизнью;

• получают искусственное ощущение самоценности, помогая другим;

• получают сильное ощущение низкой самооценки – стыда, неудачи и т. д. – в результате неудач и проблем других людей;

• мечтают о том, чтобы с ними случилось что-то хорошее;

• верят, что ничто хорошее с ними никогда не случится;

• полагают, что не заслуживают приятных событий и счастья;

• мечтают, чтобы другие люди любили их;

• верят, что другие люди никак не могут любить их;

• пытаются доказать, что они достаточно хороши для других людей;

• удовлетворяются тем, что в них просто нуждаются.

Подавление

Многие созависимые:

• выталкивают мысли и чувства за пределы своего осознания из-за страха и вины;

• боятся позволить себе быть теми, кто они есть;

• кажутся негибкими и контролируемыми.

Обсессия

Созависимые склонны:

• ужасно переживать из-за проблем и людей;

• беспокоиться о самых дурацких вещах;

• много думать и говорить о других людях;

• лишаться сна из-за проблем или поведения других людей;

• беспокоиться;

• никогда не находить ответов;

• следить за людьми;

• пытаться ловить людей на проступках;

• чувствовать себя неспособными перестать разговаривать, думать и беспокоиться о других людях или проблемах;

• отказываться от повседневных дел из-за того, что кто-то или что-то сильно их расстраивает;

• фокусировать всю свою энергию на других людях и проблемах;

• недоумевать, почему у них вечно нет сил;

• недоумевать, почему они не способны решать свои задачи.

Контроль

Многие созависимые:

• пережили события и жили с людьми неподконтрольными, бывшими источником сожаления и разочарования для них;

• боятся позволять другим людям быть теми, кто они есть, а событиям – развиваться естественно;

• не замечают своего страха перед потерей контроля или не разбираются с этой проблемой;

• думают, что они лучше всех знают, как должны развиваться события или как должны вести себя люди;

• пытаются контролировать события и людей с помощью беспомощности, вины, принуждения, угроз, советов, манипуляции или доминирования;

• в конечном счете терпят неудачу в своих усилиях или провоцируют людей на гнев;

• расстраиваются и злятся;

• чувствуют, что их контролируют события и люди.

Отрицание проблем

Созависимые склонны:

• игнорировать проблемы или притворяться, что их не существует;

• делать вид, что обстоятельства не так плохи, как есть на самом деле;

• говорить себе, что завтра будет лучше;

• постоянно чем-нибудь себя занимать, чтобы не приходилось ни о чем думать;

• впадать в растерянность;

• впадать в депрессию или заболевать;

• ходить по врачам и принимать транквилизаторы;

• становиться трудоголиками;

• компульсивно тратить деньги;

• переедать;

• делать вид, что всего этого тоже не происходит;

• наблюдать, как проблемы усугубляются;

• верить лжи;

• лгать самим себе;

• недоумевать, почему им кажется, будто они сходят с ума.

Зависимость от отношений

Многие созависимые:

• не чувствуют себя довольными, счастливыми или пребывающими в мире с самими собой;

• ищут счастья вне самих себя;

• цепляются за кого угодно и что угодно, если это, по их мнению, может обеспечить им счастье;

• ощущают ужасную угрозу себе в перспективе потери любой вещи или человека, которые, по их мнению, обеспечивают их счастье;

• не чувствуют любви и одобрения со стороны родителей;

• не любят себя;

• полагают, что другие люди не могут любить или не любят их;

• отчаянно стремятся к любви и одобрению;

• часто ищут любви у людей, неспособных любить;

• полагают, что другие люди никогда о них не заботятся;

• приравнивают любовь к боли;

• чувствуют, что нуждаются в людях больше, чем те нуждаются в них;

• пытаются доказать, что они достаточно хороши, чтобы быть любимыми;

• не тратят время на проверку, подходит ли им другой человек;

• беспокоятся, гадая, нравятся ли они другим людям, любят ли их другие;

• не дают себе времени выяснить, нравятся ли им другие люди, любят ли они их;

• центрируют свою жизнь вокруг других людей;

• надеются, что все хорошие чувства им обеспечат отношения;

• теряют интерес к собственной жизни, когда любят;

• беспокоятся, что другой человек их бросит;

• не верят, что могут позаботиться о себе;

• сохраняют отношения, которые не сложились;

• терпят злоупотребления, чтобы люди продолжали их любить;

• чувствуют себя в ловушке отношений;

• уходят из неудачных отношений и формируют новые, которые тоже не складываются;

• сомневаются, найдут ли они когда-нибудь любовь.

Плохая коммуникация

Созависимые часто:

• обвиняют;

• угрожают;

• заставляют;

• умоляют;

• подкупают;

• советуют;

• не говорят того, что думают;

• не думают того, что говорят;

• не знают, что они имеют в виду;

• думают, что другие люди не воспринимают их всерьез;

• не воспринимают сами себя всерьез;

• воспринимают себя слишком всерьез;

• просят о том, чего хотят и в чем нуждаются, окольными путями – например, вздохами;

• находят затруднительным переход к сути;

• не знают, в чем заключается суть;

• тщательно оценивают свои слова, чтобы достичь желаемого эффекта;

• пытаются говорить то, что, по их мнению, понравится людям;

• боятся говорить то, что, по их мнению, спровоцирует людей;

• пытаются говорить то, что, как они надеются, заставит людей делать то, чего они от них хотят;

• исключают из своего словаря слово «нет»;

• слишком много говорят;

• говорят о других людях;

• избегают разговоров о самих себе, своих проблемах, чувствах и мыслях;

• говорят, что виноваты во всем;

• говорят, что ни в чем не виноваты;

• полагают, что их мнение не имеет значения;

• не торопятся выказывать свое мнение, пока не узнают мнение других людей;

• лгут, чтобы защитить и прикрыть людей, которых любят;

• лгут, чтобы защитить самих себя;

• испытывают трудности с утверждением своих прав;

• испытывают трудности, когда нужно выражать свои эмоции честно, открыто и приемлемым способом;

• думают, что бо́льшая часть того, что они могут сказать, не важна;

• начинают разговаривать в циничном, самоуничижительном или враждебном тоне;

• извиняются за то, что беспокоят людей.

Слабые границы

Созависимые часто:

• говорят, что не станут терпеть определенные поступки других людей;

• постепенно наращивают терпимость, пока не начинают терпеть и делать то, что, как они говорили, никогда не станут терпеть и делать;

• позволяют другим делать им больно;

• продолжают позволять людям делать им больно;

• недоумевают, почему им так больно;

• жалуются, обвиняют и пытаются контролировать, продолжая оставаться на тех же позициях;

• наконец переполняются гневом;

• становятся совершенно нетерпимыми.

Отсутствие доверия

Созависимые:

• не доверяют себе;

• не доверяют своим чувствам;

• не доверяют своим решениям;

• не доверяют другим людям;

• стараются доверять недостойным доверия людям;

• думают, что Бог их покинул;

• теряют веру и доверие к Богу.

Гнев

Многие созависимые:

• чувствуют себя очень напуганными, уязвленными и гневными;

• живут с людьми, которые очень напуганы, уязвлены и гневны;

• боятся собственного гнева;

• страшатся гнева других людей;

• думают, что люди уйдут, если они выразят свой гнев;

• думают, что другие люди заставляют их гневаться;

• боятся заставить других людей гневаться;

• чувствуют, что их контролирует гнев других людей;

• подавляют свои гневные чувства;

• много плачут, впадают в депрессию, переедают, заболевают, совершают мелочные и мерзкие поступки, чтобы сквитаться с обидчиком, ведут себя враждебно или демонстрируют яростные вспышки темперамента;

• наказывают других людей за то, что те заставляют созависимых гневаться;

• стыдятся собственного чувства гнева;

• винят и позорят себя за то, что ощущают гнев;

• чувствуют гнев, возмущение и горечь во всевозрастающих количествах;

• чувствуют себя в большей безопасности, ощущая гнев, а не раненые чувства;

• гадают, удастся ли им когда-нибудь не ощущать гнева.

Сексуальные проблемы

Некоторые созависимые:

• являются «опекунами» в спальне;

• занимаются сексом, не желая этого;

• занимаются сексом, когда скорее предпочли бы, чтобы их обнимали, поддерживали и любили;

• пытаются заниматься сексом в состоянии гнева или обиды;

• отказываются заниматься сексом, потому что сильно гневаются на своего партнера;

• боятся утратить контроль;

• испытывают трудности, когда надо попросить о том, что им нужно в постели;

• эмоционально отстраняются от своего партнера;

• ощущают сексуальное отвращение к своему партнеру;

• не говорят об этом;

• все равно заставляют себя заниматься сексом;

• сводят секс к чисто механическому акту;

• недоумевают, почему секс не приносит им наслаждения;

• теряют интерес к сексу;

• придумывают причины для воздержания;

• желают, чтобы партнер умер, ушел или догадался о чувствах созависимого;

• питают устойчивые сексуальные фантазии о других людях;

• раздумывают о том, чтобы завести внебрачную связь, или уже имеют ее.

Разное

Созависимые склонны:

• быть крайне ответственными;

• быть крайне безответственными;

• становиться мучениками, принося свое счастье и счастье других в жертву ради того, что не требует жертвы;

• затрудняться в ощущении своей близости к людям;

• затрудняться, когда следует получать удовольствие и быть спонтанными;

• в целом пассивно реагировать на созависимость – плачем, обидой, беспомощностью;

• в целом агрессивно реагировать на созависимость – жестокостью, гневом, доминированием;

• сочетать пассивные и агрессивные реакции;

• колебаться в решениях и эмоциях;

• смеяться, когда хочется плакать;

• хранить верность своим компульсиям и другим людям, даже когда это причиняет боль;

• стыдиться своих семейных, личных проблем или проблем в отношениях;

• заблуждаться относительно природы проблемы;

• покрывать, лгать и защищать проблему;

• не обращаться за помощью, поскольку они говорят себе, что проблема недостаточно велика, или что они сами недостаточно важны;

• недоумевать, почему проблема никуда не девается.

Прогрессирующая созависимость

На поздних стадиях созависимые могут:

• ощущать апатию;

• ощущать подавленность;

• становиться отстраненными и изолированными;

• ощущать полную утрату повседневного расписания и структуры;

• проявлять насилие или небрежение в отношении детей или своих обязанностей;

• ощущать безнадежность;

• планировать бегство из отношений, в которых чувствуют себя как в ловушке;

• помышлять о самоубийстве;

• становиться жестокими;

• серьезно болеть – эмоционально, психически или физически;

• переедать или недоедать (расстройство питания);

• становиться зависимыми от алкоголя и других наркотиков.

Предшествующий список – длинный, но не исчерпывающий. Как и другие люди, созависимые делают, чувствуют и думают многое. Нет никакого конкретного набора черт, который гарантированно определяет, является человек созависимым или нет. Все люди разные, у каждого свой способ действия. Я просто пытаюсь дать общую картину. Интерпретация – или решение – за вами. Ваша задача – определить свои поступки или области, которые могут создавать для вас проблемы, а потом решить, что вам надо делать.

В конце третьей главы я просила вас дать свое определение созависимости. Как говорит Эрни Ларсен, если вы определили свою проблему как «жизнь с алкоголиком», то можете подумать, что не жить с алкоголиком, – это решение вашей проблемы. Это может быть отчасти верно. Но наши настоящие проблемы как созависимых – это наши собственные характеристики, наше созависимое поведение.

Кто созависимый? – Я!

По примерным оценкам, около 80 миллионов людей являются химически зависимыми или состоят в отношениях с химически зависимыми (2). Вероятно, они созависимы.

Те, кто любит неблагополучных людей, заботится о них или работает с ними, могут быть созависимыми.

Те, кто заботится о людях с расстройствами питания, вероятно, созависимы. В своей книге «Ожирение – дело семейное» Джуди Холлис писала, что один человек с расстройством питания способен «найти занятие» 15–20 созависимым (3). Многие люди с расстройствами питания также являются созависимыми. «Во время неформального опроса я выяснила, что как минимум четыре процента жен алкоголиков страдали ожирением», – писала Холлис (4).

Возможно, вы читаете эту книгу для себя; возможно, вы созависимы. Или вы читаете эту книгу, чтобы помочь кому-то другому; если так, вероятно, вы созависимы. Если тревога переросла в навязчивые мысли, если сострадание превратилось в опеку, если вы заботитесь о других людях и не заботитесь о себе, – возможно, у вас проблемы с созависимостью. Каждый человек должен решить для себя, является ли созависимость его проблемой. Каждый человек должен решить для себя, что необходимо изменить и когда это должно случиться.

Созависимость – это сразу много всего. Это зависимость от людей – от их настроений, поступков, болезни или благополучия, от их любви. Это парадоксальная зависимость (5). Созависимые кажутся людьми, от которых зависят другие, но зависят на самом деле они. Они выглядят сильными, но чувствуют себя беспомощными. Кажется, что контроль в их руках, но в действительности они сами подконтрольны – иногда болезням, таким как алкоголизм.

Это проблемы, которые диктуют необходимость выздоровления. Именно решение этих проблем делает выздоровление приятным. Многие процессы выздоровления от проблем, затрагивающих разум, эмоции и дух человека, идут долго и изнурительно. В данном случае все обстоит не так. За исключением нормальных человеческих эмоций, которые мы бы в любом случае ощущали, и приступов дискомфорта, случающихся, когда мы начинаем вести себя иначе, выздоровление от созависимости восхитительно. Оно освобождает. Оно позволяет нам быть теми, кто мы есть. Оно позволяет другим людям быть теми, кто они есть. Оно помогает нам признать своей данную Богом способность думать, чувствовать и действовать.

Если тревога переросла в навязчивые мысли, если сострадание превратилось в опеку, если вы заботитесь о других людях и не заботитесь о себе, – возможно, у вас проблемы с созависимостью.

Выздоровление приятно. Оно дарует покой. Оно дает нам возможность любить себя и других. Оно позволяет нам принимать любовь. Оно обеспечивает оптимальную среду для окружающих нас людей, в которой они могут становиться и оставаться здоровыми. И еще выздоровление помогает положить конец невыносимой боли, с которой живут многие из нас.

Выздоровление – дело не только приятное, но и простое. Это не всегда легко, но ничего сложного здесь нет. Оно основано на установке, которую многие из нас позабыли или никогда не знали: каждый человек ответственен за себя. Оно включает усвоение одного нового вида поведения – заботы о самих себе. Во второй части этой книги мы будем обсуждать конкретные шаги, направленные на это.

Задания

1. Пройдитесь по списку характеристик, представленному в этой главе. Отметьте характеристику цифрой 0, если это совсем не ваша проблема. Отметьте ее цифрой 1, если эта проблема возникает у вас время от времени. И отметьте ее цифрой 2, если это для вас частая проблема. Позднее, в одной из следующих глав, вы будете использовать эти данные для установления целей. Возможно, вы пожелаете использовать их уже сейчас как гид по главам, которые захотите прочесть.

2. Что вы чувствуете при мысли о том, чтобы менять себя? Как вы думаете, что случится, если вы начнете меняться? Считаете ли вы, что можете измениться? Почему да – или почему нет? Напишите несколько строк, отвечая на эти вопросы.

Это не отстранение от человека, который нам небезразличен, но от муки вовлеченности (1).

Участник Ал-Анон

В этой части книги многие темы соревновались за первое место. Я выбрала отстранение не потому, что оно существенно важнее прочих концепций. Я выбрала его, потому что это основополагающая концепция. Это то, что нам необходимо делать, если мы стремимся жить счастливой жизнью.

Это цель многих программ выздоровления для созависимых. А еще это то, что мы должны делать в первую очередь, прежде чем сможем заняться другими делами, которые тоже важны.

Мы не можем работать над собой, жить собственной жизнью, ощущать собственные чувства и разрешать собственные проблемы, пока не отстранимся от объекта своей обсессии. Из моего опыта (и опыта других) очевидно, что даже наша Высшая сила не так уж много может с нами сделать, пока мы не отстранимся.

Привязанность

Когда созависимый говорит: «Кажется, я начал к тебе привязываться», – берегитесь! Вполне возможно, он не шутит.

Большинство созависимых привязаны к людям и проблемам в своем окружении. Под «привязанностью» я подразумеваю не нормальные чувства симпатии к людям, обеспокоенности проблемами или ощущения контакта с миром. Привязанность становится сверхвовлеченностью, иногда – безнадежным увязанием.

Привязанность может принимать несколько форм.

• Мы можем стать избыточно обеспокоенными и озабоченными проблемой или человеком (привязана наша психическая энергия).

• Или мы можем пойти дальше – стать одержимыми людьми и проблемами в своем окружении и контролировать их (наша психическая, физическая и эмоциональная энергии направлены на объект нашей обсессии).

• Мы можем стать «реагентами», вместо того чтобы действовать искренне или согласно собственному волеизъявлению (привязана наша психическая, эмоциональная и физическая энергии).

• Мы можем стать эмоционально зависимыми от людей в нашем окружении (теперь мы по-настоящему привязаны).

• Мы можем стать опекунами (спасателями, пособниками) окружающих нас людей (прочно привязывая себя к их потребности в нас).

Проблемы с привязанностью многочисленны. (В этой главе я буду фокусироваться на тревоге и обсессии. В следующих главах расскажу о других формах привязанности.)

Сверхвовлеченность любого рода способна удерживать нас в состоянии хаоса; она способна удерживать в состоянии хаоса и окружающих нас людей. Если мы фокусируем всю свою энергию на других людях и чужих проблемах, у нас мало что остается, чтобы жить собственной жизнью. Да и вообще вся атмосфера пронизана тревогой и ответственностью! Если берем все на себя, окружающим нас людям ничего не остается. Это перегружает работой нас и недогружает их. Более того, от беспокойства о людях и проблемах нет никакого толку. Оно не решает проблем, не помогает другим людям – и не помогает нам. Это зря потраченная энергия.

«Вы верите, что, если скверно себя чувствовать или достаточно долго беспокоиться, можно что-то изменить? Значит, вы обитаете на другой планете с другой системой реальности», – писал Уэйн Дайер в книге «Ваши ошибочные зоны» (2).

Тревога и одержимость настолько запутывают нас в собственных мыслях, что мы не способны разрешить свои проблемы. Всякий раз как мы «привязываемся» таким образом к чему-то или кому-то, мы отстраняемся от себя. Мы теряем контакт с самими собой. Мы лишаемся своей силы и способности думать, чувствовать, действовать и заботиться о самих себе. Мы теряем контроль.