Хрустальная королева. Гамбит

Пролог

Пламя камина мерно мерцало и освещало комнату. Я же с интересом рассматривала декор кабинета и гадала, почему же отец не захотел, чтобы я обучалась тут. Нет я не жаловалась и моё образование было одним из лучших в стране. Но сейчас вернувшись на родину, я с сомнением рассуждала о том, что могло ждать меня вперёди. Все же ситуация явно выходила из-под контроля, раз спустя тринадцать лет, после окончания войны, один из выживших агентов отца, вышел на связь. И это послужило сигналом для всех.

Она была той, кого нельзя было заподозрить в работе на тёмную сторону. Я была той, кто должен был в крайнем случае стать новым символом сопротивления. Демисар, оставался последним, кто в открытую выражал свою позицию и не стеснялся тёмного прошлого. А больше… Я никого не могла припомнить… Они либо быстро сменили знамёна, либо давно были в сырой земле. Или как вариант, настолько сильно погружены в поддельную историю, что позабыли про великие планы, которым не суждено было сбыться.

– Леди Форлеска, – голос раздался неожиданно.

– Доброго вам дня, Грация, – подскочив на стуле, я поклонилась женщине.

– Не стоит милая, – покачала та головой, – как ты могла понять, я больше не работаю на твоего отца, он, к сожалению, в могиле.

– Вы прибедняетесь леди, – усмехнулась я по-отцовски ядовито, – вы одна из немногих, кто входил в его внутренний круг, и кто осведомлён о том, что планировалось на тот случай, если война будет проиграна. Как я поняла, настало время исправлять ситуацию. А раз так, то вы должны быть в центре нового сопротивления устаревшему политическому режиму.

– Язвишь, – ответила она мне тёплой улыбкой, – ты права прошло достаточно много времени для того, чтобы мы могли начать действовать.

– Позвольте узнать, что же послужило сигналом? – я подалась чуть вперёд.

– Даже живя на континенте, ты должна была слышать о том, что политическая система Америки, претерпела сильные изменения, – с тяжёлым вздохом сказала женщина, – потому ты тут. Совсем скоро состоятся новые выборы президента.

– Да, я в курсе, – кивнула, в знак согласия. – Филигар отрубила собственную ногу, издав указ, что президент может занимать свою должность лишь три раза и каждый срок равен четырём годам. Значит это её последний год. Тогда кто же станет её заменой? Я уверена, что вы бы не вызвали меня сюда просто так.

– Винсельд Лакеш, – словно говоря о погоде, сообщила она мне. – её лучший друг и герой прошедшей войны. Глава военного департамента и прекрасный семьянин с чудесной супругой, тремя очаровательными детьми и кристально чистой репутацией от которой блевать тянет.

– И вы предлагаете мне его убить? – вопросительно вздёрнула я бровь.

– Боги упаси родная, – рассмеялась собеседница, – Инерей Энханте не был настолько глупым, чтобы строить такие нереалистичные планы.

– Тогда что же я должна сделать? – вопросительно приподняла я бровь.

– Все намного проще, чем вам кажется, – кивнула она, – достаточно сделать так, чтобы его репутация была разрушена. Тогда от великого героя ничего не останется и вместо символа надежды, мы получим серую заурядность. Он выиграет выборы с моей поддержкой, но останется пленённым вашими руками. Сделайте так, чтобы, засыпая ночью с женой, он думал о том, как льстится к вашим рукам. Этого будет достаточно для того, чтобы захватить всю власть в стране и за четыре года перестроить её так, как нужно нам. А уж потом думайте и решайте сами, хотите ли видеть его рядом с собой.

– Светлого идиота, погрязшего в этой рутине до мозга костей? – едва не засмеялась я. – Приручить такого и посадить на короткий поводок? И где вы предлагаете мне с ним пересечься? На воскресной прогулке? А ребёнка одолжить у Энханте? Прошу меня простить, но кажется, вы немного переоцениваете мои силы.

– Вы недооцениваете расчётливость Инерея, – рассмеялась та, – вам не потребуется ничего из этого. Ваш боевой собрат достаточно постарался. Вы будете преподавать в Академии Великого света, которая когда-то именовалась Академией Темной и Светлой силы, теперь же стала напоминанием об избранности мистера Лакеша. Демисар позаботился обо всём. Место преподавателя социальных дисциплин и тактико-стратегического военного ремесла, совершенно свободно. Точнее Винсельд Лакеш читает там лекции по понедельникам, средам и субботам. Остальные три дня пустуют. Именно эту должность вы займёте, а контракт не позволит вашей жертве отказываться от встреч.

– Затащить коллегу в койку? – глаз всё же нервно дёрнулся.

– Да, как вам угодно, – отмахнулась от меня собеседница, – главное, чтобы его репутация была разрушена для друзей и коллег, а народу будет совершенно чхать, все газеты давно куплены нами. Надеюсь, вы сможете закончить то, что начал ваш отец.

– И с какого числа я приступаю к работе? – с тяжёлым вздохом спросила у неё.

– Завтра, – протянули мне лист бумаги, – вы должны заступать в девять, подъем в академии в шесть, завтрак в семь. Не опаздывайте, сейчас дисциплина ставится во главу угла, так пожелал герой.

– Постараюсь! – зло выплюнула я и выбежала из кабинета.

Такого я точно не ожидала… Но жребий уже брошен, оставалось выиграть эту войну! Не силой, так мозгами и деньгами…

Глава 1. Здравствуйте, я ваша профессор!

– Почему никто не расселся по местам! – повысила я голос и позволила магии растечься по комнате. – Кажется, я сильно ошибалась, считая, что это элитное учёбное заведение для одарённых детей. То, что я сейчас вижу у себя перед глазами, на него совершенно не похоже. Хотела бы сказать, что я расстроена, но нет… Я обескуражена. Староста?

– Кто вы такая и почему ведёте себя столь хамски с детьми? – брюнет влетел в комнату, а за его спиной развивался чёрный плащ.

– Как вы посмели войти в кабинет без стука, – где-то в углу комнаты громыхнула моя сила, коротким разрядом молнии, – посторонним запрещено находится на территории академии в течение всего учёбного года, вас в списке преподавателей я не помню, потому требую покинуть территорию замка, пока я не сообщила в правоохранительные органы на вторжение неустановленного лица с целью недобрых намерений.

– Вы что себе позволяете, леди! – вспылил тот и едва не побагровел от злости. – В отличие от вас, дети меня прекрасно знают и с радостью общаются, так что это вы тут посторонняя, живо пошла вон! И чтобы глаза мои тебя не видели!

– Мама родная, – охнула я и прикрыла рот рукой, – дети, без паники, все будет хорошо, больше этот озабоченный дядя не будет к вам приставать. Все дружно по моей команде под столы, я задержу педофила и сдам его куда следует. И потом мы все дружно будем разбираться с тем, как это произошло.

– Ты что вообще несёшь, идиотка? – выпучил на меня глаза Лакеш.

Не говоря ни слова, я направила на него руку и приказала магии начать формироваться в виде золотого лассо. Оно было совершенно безопасно, но выглядело вполне эффектно и устрашающе. Самое то, для моих нужд. Правда полностью поиздеваться над героем мне не дали. Дверь распахнулась и в неё вбежали двое. Растрепанный и заспанный Энханте, которому сегодня было лишь к обеду и директриса с перекошенной набекрень шляпой и выпученными от увиденного глазами. Так что спектакль пришлось быстренько свернуть.

– Что тут вообще происходит? – голос женщины прокатился по помещению. – Учёба не успела начаться, а тут уже творится дурдом!

– Директор, – кивнула я, в знак приветствия. – Тут педофил пробрался в академию и преставал к детям с непристойными предложениями. Такого нельзя было допускать, потому я приняла решение, что его нужно обезвредить и сдать властям, чтобы там уже с ним поговорили.

– Леди Форлеска, – с тяжёлым вздохом сказала та, – отпустите мистера Лакеша. Он не педофил и не преступник. В отсутствие преподавателя он читал эти дисциплины время от времени, чтобы дети хоть как-то могли готовится к экзаменам.

– Точно? – подозрительно прищурившись я посмотрела на мужчину.

– Родная, – тихо сказал блондин, – отпусти этого идиота, а то ещё что-нибудь магическое подхватишь. Он настолько белый, что от этого даже не смешно. Отпусти бяку, пока он тебя не покусал и не пришлось делать прививки от бешенства.

– Энханте, – зарычал Лакеш.

– Всем внимание, – директриса привлекла к себе внимание, – с этого момента, леди Фролеска будет читать у вас те две дисциплины к которым мы никак не могли найти профессора. Она обучалась в Европе и не знает некоторых порядков, но она сильный маг и хороший специалист. Работала консультантом при полицейском ведомстве, а также помогала в раскрытие преступлений, связанных с маньяками. Мистер Лакеш все ещё будет у вас читать, но в строго установленные дни, после составления нового графика. А теперь за учёбу! А вас профессор Энханте я попрошу пойти со мной и объяснить мне, почему вы использовали это странное деление и по какому принципу советовали мне принять именно её.

– Давайте знакомится, – ровно продолжила я. – Моё имя Линерия Форлеска, с этого момента я буду преподавать вам социальные дисциплины и тактико-стратегическое планирование в военном ремесле. Возможно, у меня нет реального боевого опыта, но я больше пяти лет проработала внештатным криминалистом и консультантом при полицейском департаменте. Мой основной профиль – это построение профиля маньяка или планомерного серийника. Так что в отличие от большинства профессоров уклон я делаю на психологию и развитие критического мышления. Иногда лишь взглянув с другой стороны мы находим истину в том, что раньше казалось заурядностью. Надеюсь, у вас нет вопросов, и мы можем начинать лекцию.

– У меня есть, – не успокоился Лакеш и не смог остаться в стороне, – почему вы считаете, что подходите для работы с детьми.

– А почему вы подходите? – ответила я вопросом на вопрос.

– Потому что у меня есть реальный опыт, – скрестил он руки на груди, – и в отличие от теоретички, я могу дать им реальные знания, которые построены не на книжках и глупом зазубривание учебника.

– Как насчёт пари? – с тяжёлым вздохом спросила у него.

– Ещё и азартные игры продвигаете, – гнусно усмехнулся он.

– Так и скажите, что вам слабо, – ехидно сказала я. – Нечего было тут из себя непонятно что строить. Только время от занятия заняли.

– Винсельд, покажи этой заносчивой сволочи, – выкрикнул кто-то из детей.

– Кто это был? – ровным голосом спросила я. – Староста.

– Килила, мэм, – встала блондинка с карими глазами.

– И кто такой бессмертный у вас? – вскинула я бровь.

– Уислен Прокс, – тут же сдала его девица и даже глазом не моргнула.

– Замечательно, мистер Прокс, отработка в шесть у завхоза, – кивнула я головой, – и так, мы возвращаемся к занятию или вы найдёте в себе силы признать свою некомпетентность.

– Ну, уж нет, – в тихой ярости прошептал Лакеш, – пари так пари. Черт с тобой! Какие условия.

– Тот, кто победит будет решать и строить учебную программу на этот год, – усмехнулась я. – Альфейн!

– Готовы даже клятвами поразбрасываться, что же условия принимаю, в чем суть пари? – он подошёл и оперся на преподавательский стол.

– Я показываю вам снимок реального места преступления, – хмыкнула я, – а вы должны сказать убийство это или самоубийство. Все просто, два варианта ответа. Пятьдесят на пятьдесят. Но чтобы все не было так просто и нельзя было угадать, надо привести хотя бы три признака, по которым вы это определили. Как думаете, господин офицер, вам это под силу. Как раз в тему нашего урока. Тактическое ведение расследования в стеснённых условиях. Как раз четвёртый курс уже должен был проходить данную тему.

– Не пожалей о своём выборе конфетка, – усмехнулся он мне, – Альфейн!

– Ну, замечательно, – я щёлкнула по клавише компьютера и загрузила на экран сцену убийства из собственной памяти. – Как видите все честно, ваши полчаса пошли. А мы с классом пока займёмся небольшой самостоятельной. И если кто-то сможет объяснить мне все тоже самое, что я задала вашему бывшему профессору, но сделает это более точно и логично, то готова подумать о том, чтобы освободить этого человека от годовой контрольной. Ну-с, приступаем.

А дальше я перестала обращать какое-либо внимание на своего временного коллегу и приступила к тому, что умела безупречно. Выносить мозг всем тем, кто оказался на моем пути. Ведь даже будучи ребёнком я всегда слышала, что, если хочешь запасть кому-то в душу начни знакомство с такой нелепой ситуации, чтобы и на смертном одре не смог забыть. Пока из нас с Демисаром лепили боевую двойку, нам пришлось столько всего пережить, что возрождение своего отца из куска камня я восприняла с пофигистическим равнодушием. Воскрес и хорошо, подох ещё лучше.

Единственное, о чем я до сих пор сожалела: упущенная возможность быстро и стремительно захватить власть. Но все, что не делается к лучшему. И раз таким образом распорядилась судьба, то кто я собственно такая, чтобы сомневаться в решениях, принятых крестным и отцом? Правильно, простая дочка бывшего главы тёмного круга, которую он прятал всю жизнь и на которую делал ставки. У каждого была своя роль. Кто-то должен был сдохнуть, а кто-то до последнего прятаться в стане врага и быть тоненькой ниточкой, связывающей нас и возможность всё же сделать невозможное. Отомстить…

– Мадам Форлеска, – раздался осторожный голос с задней парты.

– Леди Форлеска или Профессор Форлеска, – подняла я глаза от журнала, – ваше имя.

– Я Нитель Ровье, – парень посмотрел на меня, – Профессор, я могу дать ответ на ваш вопрос. На экране убийство.

– Что ж, семь минут сорок пять секунд, неплохой результат, – посмотрела я на таймер, – Мистер Лакеш, что скажете, вы согласны со своим учеником.

– Нет, – покачал тот головой, – ставьте ему два, потому что тут у нас самоубийство.

– Интересно, – отложила я ручку, – класс, можете бросить контрольную. Поднимите руки, те, кто за убийство. А теперь за самоубийство. Замечательно семеро против четверых, включая мистера Ровье. Уступим ответ вам, профессор Лакеш, отличитесь.

– Для начала, стоит обратить внимание на положение тела жертвы, – начал он, – убийца не стал бы нападать в лицо и тем более втыкать нож снизу вверх, это не характерно для людей. Тут же мы видим, что жертва лежит полубоком со смещённым вправо ножом, который вошёл по диагонали чуть задираясь вверх, так, словно она в последний момент передумала и хотела выдернуть его. Это свидетельствует о том, что жертва находилась в психологическом диссонансе и не желала умирать, просто не понимала, что творит. Второе, что бросается в глаза. Порядок в ванной комнате. Он идеален и лишь лужа крови говорит нам о том, что она умерла именно тут. Вряд ли бы убийца стал прибираться и не вытер бы за собой лужу крови и смазанные отпечатки с ножа в крови. И последнее, у жертвы нет заломов на лице, оно спокойное, а это свидетельствует о том, что она не боялась и умерла со спокойной душой. Мой вердикт самоубийство.

– Что же, я зафиксировала ваш ответ, – кивнула я головой, – теперь ваша очередь мистер Ровье. Объясните, почему это убийство.

– Я попробую использовать аргументы мистера Лакеша и объяснить ими же, свою теорию, – посмотрел на меня пацан.

– Да, как душе угодно, хоть весь том криминалистики тебе в помощь, – пожала я плечами.

– Женщина была убита в собственной ванной, человеком которого сама впустила в дом, и которого ждала, – начал тот с опаской. – На ней кружевное белье, в ванной идеально прибрано, но дама в халате и с макияжем. Так в душ не ходят и уж точно не красятся перед смертью. Точнее, женщины не выбирают подобный способ. Перерезать вены и красиво утонуть в белой ванной да, но не в душевой кабине. В прошлом семестре у нас были вводные лекции по психологии жертв, но очень поверхностные. И все же даже из них следует, что она сама не могла этого сделать. Доказательства профессора противоречат сами себе. Если бы она дёргала нож и пыталась его вытащить, то рана бы была намного страшнее, а лицо бы не осталось в таком умиротворённом состоянии. Так что я предположу, что это убийство и совершено оно её любовником.

– Замечательно, – кивнула я ему, – Мистер Лакеш, что скажете? Все ещё будете настаивать на том, что это самоубийство?

– Нет ни следов борьбы, ни присутствие посторонней ауры, на снимке, – хмыкнул он, – так что я не собираюсь поддаваться вам, и проигрывать спор. Будь это убийство, все бы выглядело более правдоподобно, и она бы плавала в ванной с перерезанными венами или лежала бы в постели, но не вот так. Кухонным ножом, на полу в душе.

– Что же, тогда позвольте рассказать вам правду, – усмехнулась я, – это воспоминание с убийства трёхлетней давности. Маньяк, терроризирующий восемь стран и не оставляющий никаких улик. Все жертвы, женщины от тридцати пяти до сорока, разведённые или в процессе бракоразводного процесса. Каждая была убита ножом в живот. Но самое интересное, он убирал всю квартиру или дом. Не оставлял никаких отпечатков, кроме тех, которые вы видите на рукояти ножа. Это его фирменный почерк. Смазанные пальцы жертвы и маска блаженства на лице. С каждой из них у него был защищённый половой акт. Средства контрацепции всегда дорогие и одной и той же марки. В трёх странах импорта нет, из-за чего был сделан вывод, что он всегда носил их при себе. Но, самое главное, что указывает на насильственную смерть жертвы: отсутствие пряди волос в височной доле. Присмотритесь, она срезана под корень и её нигде нет. И если сложить всё это вместе, смерть не может считаться самоубийством. Она даже не поняла, что он её убил, выброс гормонов в кровь заглушил боль и оставил эту посмертную маску блаженства. Так что вы Лакеш, чертовски некомпетентный преподаватель, раз ваши студенты справились быстрее и лучше вас.

– Червонный вдовец? – удивлённо посмотрел он на меня.

– Да, – кивнула я, – одно из двух его дел, консультантом на котором я выступала.

– Профессор, а его поймали? – спросил все тот же парень, отличившийся на уроке.

– Да, – подтвердила я, – по официальной версии задержан при попытке убийства. На самом же деле, мы больше месяца дежурили во всех аэропортах тех стран, в которых совершались убийства и проверяли всех, кто пересекал воздушные гавани с презервативами в багаже или личном имуществе. На том он и погорел. Пусть долго, но мы смогли поймать его, устанавливая слежку за всеми, кто пользовался нужной нам маркой и разновидностью.

– Кровожадный маньяк, который гордился тем, что совершал, – передёрнул плечами глава военного ведомства, – Надо было такого прямо на месте задержания пристрелить и сказать, что оказал сопротивление и был ликвидирован.

– К сожалению, данный вариант нам не подходил, – покачала я головой, – такие личности как он, заслуживают самого сурового наказания. Смертной казни, причём публичной.

Я вновь положила пальцы на кнопки ноутбука и вызвала в памяти холеное и ухоженное лицо мужчины средних лет. Дорогой костюм, часы от дизайнерского бренда. Белозубая улыбка и встрёпанные серебристые волосы. Звезда с обложки, мечта многих. Один из самых востребованных актёров по всему миру. И человек оказавшийся самым отпетым маньяком в истории современного мира. Это стало огромным шоком для всех, но указало многим магам, что криминалистика и психология развита намного лучше, чем им казалось, и выручает в такие моменты, о которых говорить страшно.

– Сейчас перед собой вы видите хладнокровного убийцу, совершившего более пятидесяти эпизодов за три с половиной года, – усмехнулась я, – это воспоминание с суда, когда его впервые завели на открытый гражданский процесс. Сотни журналистов, камер и присяжные выбранные случайным образом. Он не боялся ни прокуроров, ни следаков ведущих его. Ровно до того момента, пока в зале не появились психоаналитики и работники криминалистического отдела полиции Мюнхена. Вот тогда он занервничал.

– А почему? – раздался возбуждённый голос с задней парты.

– Потому что он до последнего не верил, что сядет, – пояснила я, – но, когда в зал вошла бригада профессиональных мозгоправов, которые легко могли отличить его игру от реальности, шутки кончились. С этого момента его участь стала очень незавидной. Любое неосторожно сказанное слово или признание могли повлечь за собой плачевные последствия. Потому-то я и включила блок психоанализа и последовательного изучения повадок маньяка в курс, для вашего года обучения. Чем раньше вы начнёте вникать в вопросы поведенческого характера и анализа личности по минимальному объёму информации, тем вам будет проще.

– Но нет никаких доказательств того, что именно ваша хвалёная психология помогла поймать убийцу, – хмыкнул брюнет и перекинул хвост за спину, – все что вы имеете, лишь дешёвые слова, которым нет никакого подтверждения. На самом деле, все что вы сделали: потратили кучу денег налогоплательщиков, чтобы сидеть в аэропортах и проверять презервативы. Это издевательство, а не хорошо проведённая операция по поимке серийного маньяка.

– Да, – усмехнулась я, рассматривая его перекошенное лицо, – вы явно не понимаете суть таких личностей. Он знаменитость, которого любили и обожали по всему миру. Ни одна жертва не заявила бы на него, что вот я чувствую подвох. Каждая, свято была уверена в том, что она исключительная. Он ловко пудрил им мозги и просил сохранить все в тайне, ведь он звезда и скандал ему может навредить. Лишь в трёх эпизодах, матери вспомнили на допросах, что дочери рассказывали о новом ухажёре. Богатом, статном, но не могли назвать имени, ведь он известен. И сколько бы вы такого ловили? Мне просто интересно? Пока число жертв за сотню не перевалило бы? Или пока он сам не сдался бы? Как? Объясните мне…

– Просто подобрали бы типаж его жертвы и начали бы ловить на живца, – пожал он плечами.

– Единственное сходство у всех жертв: развод, – посмотрела я на него, как на полного идиота. – Примерный возраст, схожая жизненная ситуация, а внешность абсолютно разная. Он выбирал среди фанаток, которые мечтали ухватить мечту за хвост и заиметь шикарного мужа на зависть всем подружкам.

– Но женщины между собой ничем были не связаны, – с тяжёлым вздохом признал он, – если они не были знакомы и попадались ему в соцсетях, то получается, он не оставлял улик. Знакомился с ними случайно на концертах или мероприятиях. Приглашал в номер, но потом говорил, что там много папарацци и лучше будет у неё в доме или квартире. После чего вступал с жертвой в интимную связь и убивал, когда та достигала кульминации.

– Все именно так, – кивнула я, – ни следов, ни улик, ни связи между женщинами, десятки трупов, восемь стран и лишь одна прямая зацепка. Как думаете, скольких мы спасли, тратя деньги налогоплательщиков бессмысленным просиживанием в аэропорту? Я не отрицаю того факта, что его последняя жертва всё же умерла и мы не смогли этого предотвратить. Но она стала той, кто позволил его поймать и скрутить прямо там, сузив поиски багажа и время въезда и выезда из стран. А дальше было лишь делом техники запросить его эмиграционные документы и даты пересечения границ. Возможно, подключи психологов к этому делу на начальном этапе, и они бы смогли заметить ещё что-то. Но увы… Моя команда действовала в ограниченных условиях. И мы все же продумали тот единственный вариант, который минимизировал затраты и сокращал сроки поимки. Не интересно, скучно и нудно… Но мы не рисковали ни одним человеком. И мы взяли его прямо на следующий день, как пришла весть о последней жертве Червонного вдовца. Мы свою задачу выполнили.

– Ещё посмотрим, – кинул он на меня яростный взгляд.

– Звонок прозвенел, можете быть свободны, – посмотрела я на часы, – а вам, мистер Лакеш, я бы советовала привыкать. Вы проиграли спор, и теперь я решаю, как вести занятия.

– Стерва, – услышала я вслед.

Глава 2. По тонкому льду

После столь фееричного знакомства меня разбирал истерический смех. Ну в самом деле, все в лучших традициях наших предков. Прям как по учёбнику. Удивление и шок на лице Лакеша можно было фотографировать и продавать в качестве эталонного значения. Я сама себе в этот момент не поверила, настолько глупо и наивно выглядел этот, казалось бы, взрослый и адекватный человек. Но, как любил говорить отец: чем больше у человека амбиций, тем сложнее от них отказаться и предоставить шанс другому сделать работу за тебя.

Теперь я понимала, какими умозаключениями руководствовалась Грация, призывая меня в это царство идиотизма и детской непоседливости. Если первое впечатление правдиво… То окунуть этого гордого придурка в пучину скандалов и интриг не составит особого труда. Я даже представляла, как буду смотреть в его глаза и улыбаться. Месть – это блюдо, которое стоит подавать лишь тогда, когда жертва этого уже не ждёт. Оно не просто должно быть холодным и расчётливым. Нет… Оно должно сыграть самую главную роль в жизни незадачливого идиота, посмевшего перейти вам дорогу.

Вот теперь-то и настало идеальное время, для воплощения в жизнь всего задуманного. Казалось, чего мне плакаться, отношения с отцом, мягко говоря, были прохладными, но всё же он был тем, кто подарил мне веру в собственные силы. Обычное общество не шибко принимало девицу, способную видеть призраков и всякую прочую чушь. Это сейчас, когда на дворе двадцать первый век, к ведьмам и колдунам начали относиться благосклонно. А когда я росла, участь тех, кто отличался, была не сильно завидной. Папа же сделал всё, чтобы порушенная самооценка его доченьки, стала крепкой и прочной, как сталь.

Сейчас, смотря на все события прошлого, через призму своего возраста, я считала, что они и так знали, что затея с военным переворотом провалится. Словно они готовили почву для того, чтобы мы понесли новые знамёна. Программа нашего с Демисаром обучения сильно отличалась от той, которую получали простые аристократы. Я бы даже сказала, радикально. В нас пытались запихнуть за один раз столько, что в шестнадцать можно было оканчивать Магистрат и подавать документы сразу на Кандидата наук.

Головой я понимала, что они действительно могли знать, что судьба разыграет первую партию именно таким образом. Но теперь шахматные фигуры расставлены по новой и у нас есть все шансы провернуть блицкриг. Самую быструю и стремительную комбинацию по захвату вражеского короля. Какая же чушь лезла мне в голову. Кому вообще было дело до каких-то там комбинаций. Я не Инерей Энханте и не должна быть гением в интригах и скандалах. Все что от меня требуется следовать его плану.

С тяжёлым вздохом я ввалилась в личные покои профессора зельеварения и алхимии. Рухнув на его излюбленный диван, я с тоской посмотрела в потолок и подумала о том, что неплохо было бы начать делать первые шаги в намеченном плане. Правда спешить тоже не вариант, но с чего-то и когда-то надо начинать. Первый ход был за белыми, а мы же могли лишь стоять неподвижно на своих клетках и думать, когда же выпадет шанс завладеть всей доской за один ход. И теперь, когда он представился, я почему-то начала немного трусить.

– Ты все ещё не убила Лакеша? – блондин навис надо мной и холодные капли воды упали мне на лицо. – Я восхищён твоей выдержкой. Признаться честно, думал, придушишь в первые же тридцать секунд вашего совместного нахождения в одной комнате.

– Издеваешься? – приоткрыв глаз, посмотрела на мокрого Демисара. – Грация, мне бы голову за такое оторвала и была бы права. Мы столько лет выжидали не ради феерического провала партии в самом начале. Она сказала, что твой отец давно разработал этот план и даже предсказал, что Филигар по собственной тупости введёт закон о сроках правления одного человека и смене преемственности. Я никак не могу понять, почему имея всё это на руках, они так бессовестно проиграли какому-то Лакешу.

– Потому что они знали больше нашего, – он снял с плеч полотенце и начал сушить голову, – никто бы не поверил, таким как мы с тобой. Изнеженные аристократы, с манерами и воспитанием. В их глазах мы изгои общества, пережитки устаревшего прошлого. Для нового поколения громкие фамилии ничего не значат. Их кумиры, прыгающие по сцене с голой задницей певички, которые насосали на свою карьеру. Модели, которых раз в две недели ловят с дурманящими зельями. Или спившиеся режиссёры, снявшие когда-то культовый сериал. И думаешь, таким стадом баранов можно будет управлять имея фамилию Энханте или Форлеска?

– Я не к тому завела этот разговор, – покачала я головой и села на диван, – просто я не понимаю, почему они дали себя убить. Ведь половина, минимум, могла выжить… На некоторых, даже улик не было, а за твою мать и вовсе Лакеш в суде выступал. Якобы она ему жизнь спасла. Но все же прекрасно знали, что последнего из рода смерть несущих, простым заклятием на тот свет не отправить. Это надо быть кретином, чтобы не проверить такую простую теорию. Его род берет начало от демонологов, способных ходить по тонкой грани жизни и смерти. Чёрт! У меня это в голове не укладывается.

– Ты же знаешь, что сама являешься некроманткой, которой приходится скрывать свой дар, – фыркнул блондин и разлил по кружкам чай, – я тоже говорю всем и каждому, что просто тёмный, коим и должен являться Энханте. Если же кому-то станет понятно, что у меня в роду такая дрянь водится, что убить меня без моего согласия нельзя, то третьей охотой на ведьм мы не ограничимся. Грация прекрасно знает, что рядом с нами национальный герой будет темнеть день ото дня. Хергенол этого боялся и приставил к нему исключительно светлых личностей с нейтральными способностями, а то и вовсе простолюдины, у которых ни рода, ни магии, ни дара…

– Картина, блин, маслом, – нервно рассмеялась я. – Грация, конечно, знает весь план, но перспектива спать с Лакешом меня не особо радует. Хоть и по приказу, ради благой цели.

– Что будет с магическим ядром Лакеша, если он по ошибке глотнёт хоть каплю твоей кровушки? – вопросительно вздёрнул бровь Демисар.

– Черт! – удивлённо посмотрела я на него. – А такого варианта я не рассматривала. Кровь некроманта активизирует тёмное наследие, которое может быть в рецессивном состоянии. Из-за этой примечательной способности, за нашими предками велась дикая охота. Все, кто выжил в ней, либо притворяются несведущими, либо прикрываются белым манто чистоты и непорочности.

– А Лакеш маг со спящим наследием демонолога, – тихо рассмеялся блондин, – если его коснётся кровь некроманта, то первое что произойдёт…

– Он слетит с катушек и у него полностью перестроится магический фон выпуская наружу всё то, что так долго дремало у него в груди, – кивнула я, подтверждая, что знаю к чему тот клонит. – Но это можно было сделать ещё во время вашей учёбы. Сколько раз вы с ним дрались до кровавых соплей? А небольшая склянка с моей кровью, припрятанная у тебя в рукаве и раздавленная в пылу сражения об его руку, не такая большая сложность. Можно было провернуть сто раз, и никто бы не почесался проверить.

– Увы, но в тот момент на нём стояло три блока, ключи к которым надо было уничтожить перед тем, как ломать его магию, – покачал тот головой, – первый убился сам, во славу света и добра, когда свалился за грань. Хергенол тоже решил, что его смерть уже ничему не помешает и отпустил второй ключ, делая его более уязвимым и поддающимся влиянию. Именно по этой причине тёмные чары не причиняли ему особых проблем, в отличие от Гестергера и Филигар. Жаль, конечно, не сорвался и не оприходовал свою подружку, но на тот момент было достаточно и того, как ночами он стоял над ней и фантазировал о том, чего делать было нельзя.

– Хорошо, но третий ключ? – вскинула я бровь. – Никто больше не умирал и не делал нам одолжений. А это значит, что кровь всё ещё может не пробудиться, если кто-то вовремя дёрнет за поводок.

– Увы, о нем ничего неизвестно, – покачал головой единственный оставшийся Энханте, – но у меня есть подозрения, что это сама же Грация. Наш противник доверял ей достаточно сильно, чтобы никогда не заподозрить в работе на Тёмный культ. Приближенная твоего отца, о которой знал лишь близкий круг. Что может оказаться ещё более иронично?

– Сам Лакеш, – пожала я плечами, – я не верю, что со всеми своими мозгами Хергенол не начал под конец жизни сомневаться во всём и сразу. Я бы больше поверила в его маниакальную одержимость, чем в такое наплевательство, со стороны великого светлого. Так что я не считаю, что он сложил бы все ключи в одно место. Крестный отец, директор и должен быть кто-то ещё, вписывающийся в такую параллель. Слишком мало зацепок, чтобы так с ходу решить эту загадку. Но возможно ты прав, и мы сможем подобраться к нему чуть ближе, чем многие хотели бы.

– Просто не забывай, что отец никогда и ничего не делал просто так, – кивнул головой блондин и начал собираться, – сегодня ещё пары и тебе придётся провести с Лакешом какое-то время. Попробуй нащупать его тьму и присосаться к ней.

– Эй, – возмущённо выдохнула я, – в отличие от тебя, я так делать не умею. Некромантия работает на совершенно иных уровнях воздействия на человека. Это тебе, как чернокнижнику, такое под силу, а мне же треть резерва придётся угрохать на то, чтобы просто рассмотреть его ядро. Ты нас местами не попутал?

– Успокойся, – он наклонился ко мне, – всё ты сможешь, главное, как и раньше работать сообща и не пытаться прыгать выше головы.

Его тёплые губы накрыли мои и ленивый, ничего не обещающий поцелуй ударил по нервам потоком магии. Со стороны это и вовсе казалось, чем-то неправдоподобным. Нависающий над девушкой парень, который едва ласкал губы, не отвечающей ему избранницы. Но на деле же, всё было намного сложнее. Тёмная, клубящаяся и злая магия утягивала меня в свой водоворот. Жить с Энханте непросто… Они буквально были состряпаны из всего негативного, что существовало на земле. Противоречий в них было больше, чем логики.

Они могли любить так горячо и ненавидеть до смерти. И виной тому был дар… Чернокнижники никогда не оставались в здравом уме, весь их мир был окрашен кривыми разводами серого. Некромантия была ничем не лучше, но она хотя бы позволяла мне быть адекватной. Тягость моей силы в ином… Холодная отчуждённость и невозможность доверится никому… Правда, для меня случилось чудо, и я смогла обрести того, на кого полагалась безоговорочно. И этот кто-то вливал в меня магию, которая соединялась с моей и превращалась в нечто новое.

– Думаю, этого будет достаточно, для того чтобы никто не распознал в тебе некроса, – чмокнул он меня уже всерьёз, – а вечером подумаем, как быть со всем этим и за какие ниточки дёргать в игре.

– Ты сумасшедший, – откинув голову на спинку дивана, я тихо простонала это в пустоту.

– А ты этого не поняла, за все тридцать лет, что мы с тобой вместе? – усмехнулся он. – В первую брачную ночь, если кто-то не помнит, я обнимал совсем не жену и любил вообще не её.

– Демисар, заткнись, – я кинула в него подушкой, – то, что ты женился на Хелрии лишь по приказу матери знают все. Леди Энханте не могла покинуть этот мир не услышав, что у вашей семейки появится наследник. Мне вообще кажется, что она этого ждала.

– Мать вполне могла это устроить, – тот застегнул преподавательскую форму под самую шею, – ты же знаешь не хуже моего, что от меня у тебя детей никогда не будет. Чары, которыми мы связаны не допустят такого. Так что тебе вскоре опять предстоит выслушивать нотации от крёстной из-за того, что ты кроме меня в свою койку никого не допускаешь.

– Думаешь, если она узнает, что я сплю с Лакешом, она сама натравит всю мировую прессу на его жену? – я приняла его руку и поднялась на ноги. – Но вряд ли мать будет таким заниматься. У неё третий брак на горизонте. Она почти стала миссис Фишер, женой влиятельного нефтяного магната из Мексики. Последнее, что её интересует: с кем я сплю в свободное от работы время.

– Это ты так думаешь, – поцеловал он мою ладонь, – позволь несравненной леди Форлеска сделать свой ход, а уж потом страдай о том, что тебя никто не понимает и ты даром никому не нужна. Уверен, дай ей пару недель, и она накопает такого на жену Лакеша, что той даже в монастырь уйти не удастся. Это она пока, как в старые времена: жена короля вне подозрений. А приложи к этому руку мадам, и кранты несчастной. Любой грешок аукнется ей в тройном объёме.

– Утешил, – с тяжёлым вздохом ответила я.

– Пошли обедать, – хохотнул блондин и запер дверь в комнату на чары. – Потом студенты пойдут совсем неуправляемые. Придушить хочется каждого третьего, в наше время такого не было. А сейчас поголовное неуважение к учителям и предметам.

На том разговор и был завершён, а мне оставалось лишь признать его правоту. Всё же, мы действительно находились в стеснённых условиях. И единственная вещь, которая сохранила мне жизнь – отсутствие прямых доказательств, моей связи с отцом. Во всех документах и личных записях, меня представляли дочерью знаменитого ювелира и миллиардера с эксцентричной женой – Юстофа Форлеска. Который трагично скончался в автомобильной аварии, не доехав до роддома всего-то два квартала. Я даже не знала, любила ли мать его на самом деле или у этой стервы с куском льда в груди, вообще не было ни к кому и никаких чувств.

Даже меня, своего единственного ребёнка она рассматривала как инструмент, для достижения своей цели. Чем громче звучало её имя в прессе, чем больше денег у неё становилось, тем страшнее мне было находиться рядом с ней. В восемь я с радостью ухватившись за руку мужчины, представившегося моим отцом, бежала от жёстких правил, дорогих платьев и кукольного образа, который на меня примеряла мать. Мне было всё равно – правда ли он мой родитель, или они просто придумали красивую сказку, я хотела нормальную семью.

Матушка никогда не отрицала этого и лишь сверкала глазами на Томаса Афельхоша в попытке прожечь в нем дыру. И самое удивительное, он был единственный, кому она не перечила. Всем своим внешним видом выказывая раздражение, молча делала всё, что он ей говорил. Что было совсем уж странно, она ни разу не оскорбила его на моей памяти и не попыталась настроить меня против него. Так что я всё же думала, что он на самом деле был единственным в мире мужчиной, сумевшим подчинить мою мать и заставить её слушаться.

Но сейчас в мире не было никого, способного утихомирить склочную мадам, жаждущую власти и денег. Я же могла стать её выгодным вложением, пристрой она меня в богатые руки. Правда в её идеально выстроенном плане оказался изъян. Воспитание отца наложило на меня свой отпечаток и просто так, сломать и выдать замуж у неё не получилось. Со мной пришлось торговаться, угрожать и даже шантажировать. Но я ей заявила лишь одно: я выйду замуж либо по любви, либо до конца жизни буду с нынешним лордом Энханте. На том пыл матушки и поутих, поняла несчастная интриганка, что с отцовым упрямством, во мне уже ничего не поделать.

Вот только в одном Демисар был прав… Лакеш далеко не бедный человек, баллотирующийся на пост президента страны. Для моей родительницы это могло стать сигналом к действию. Такая кандидатура её вполне устраивала и была полностью в рамках тех критериев, которые были прописаны для моего будущего мужа. Идеальный, что б его, претендент. И теперь всё это придётся как-то разгребать. Потому что сказать «нет» Грации я не могла, а просчитывать, что выкинет матушка, можно было до седьмого пришествия и всё равно не угадать.

Обеденный зал встретил нас гулом голосов и косых взглядов. Понятное дело, что студенты уже доложили друг другу о прибытие странной мадам, которая ни с того, ни с сего в середине семестра взялась за их обучение. Доверия с их стороны я и не ждала. Точнее от него не было никакого проку. Всё что должны делать дети – зубрить то, что им дают. Они же будущая элита, которая займёт многие руководящие посты в правлении. И они хотят мне сказать, что с наплевательским отношением добьются этого?

Той же Филигар повезло быть подружкой национального героя, приложившей руку к свержению Тёмного культа. В противном случае её место было бы где-то в канцелярии среди пыльных томов и производственных дел, но никак не в кресле президента. Её бы просто никто не поддержал. А деньги в политике до сих пор решали гораздо больше вопросов, чем любые мозги. И, к сожалению, с нынешним курсом развития общества, финансы всё сильнее захватывают мир. При помощи них можно провернуть что угодно, оставшись при этом в тени.

– Дети, минуточку внимания, – директриса поднялась со своего места, – Леди Форлеска с сегодняшнего дня будет преподавать вам социальные дисциплины и тактико-стратегическое планирование в военном ремесле. Попрошу вас относиться к ней с уважением и вниманием. Мистер Лакеш так же будет читать вам лекции, но уже в рамках программы установленной госпожой профессором. Всё же у главы военного ведомства множество дел, а Форлеска, является квалифицированным специалистом и сможет помочь вам с отставанием в программе.

Зал недовольно зашумел, но возражать никто не посмел. Я бы тоже побоялась открыть рот перед директрисой. И всё же, кое-что мне не понравилось. Моё место было занято и сидел на нем никто иной, как Винсельд Лакеш собственной персоной. Прищурив глаза, я переглянулась с Энханте и промолчала. Сейчас не время и не место выяснять отношения. Никто не должен раньше времени понять, что у меня к нему далеко не праздный интерес. Наше сближение обязано быть максимально плавным и правдоподобным, чтобы ни у кого не возникло потом вопросов.

Медленно, стараясь дышать на счёт, я усадила свою пятую точку на колени Демисара и приготовилась к шквалу негодования со стороны преподавателей. Но, как ни странно, Анерсис лишь сурово сверкнула глазами в сторону Лакеша и что-то прошипела кучерявой даме в шляпе по правую руку от себя. Та кивнула и умчалась куда-то, а через пару минут вернулась с ещё одним стулом и набором приборов. Кажется, не всё так ладно в этом дивном королевстве и Грация была права, время выполнять задание на самом деле настало.

Усевшись по левую руку от Энханте, я медленно порезала мясо на крошечные кусочки и начала отправлять те в рот, гадая, чего же ещё принесёт мне этот странный день. Казалось бы, учёба ещё даже не началась, а мне уже хотелось всё бросить и сбежать куда глаза глядят, лишь бы подальше от этого дурдома. Но… Мы уже начали эту партию, и смысла её бросать не было. Теперь мы все в одной лодке и от того, как закончится следующий ход чёрных фигур, зависело всё…

Глава 3. И снова бой…

– Доброго дня, класс может присаживаться, – положив ноутбук и папку с документами на стол, я повернулась к классу. – Я просмотрела вашу программу и признаться честно, она меня немного опечалила. Понимаю, что у вас не было нормальных преподавателей, но это не повод запускать всё до такой степени. Сегодня я постараюсь проверить уровень вашей базы и выяснить, готовы ли вы к сдаче экзаменов. Если нет, то подам прошение в министерство образования о переносе даты на год. Мы не можем выпускать специалистов такого низкого уровня и думать, что это никак не отразится на будущем страны.

– Вы не имеете права решать вопросы комиссии, – налетел на меня Лакеш, – они все получат дипломы в установленном порядке.

– Вы будете угрожать членам независимой проверочно-аттестационной коллегии, мистер Лакеш? – вздёрнула я бровь. – Того, что я видела в первой половине рабочей недели мне с лихвой хватило для того, чтобы сложить полную картину о знаниях студентов этого учебного заведения. И дай-то боже, чтобы хотя бы часть из них набрала проходной балл и выпустилось с отметкой «удовлетворительно». На большее в их случае я бы даже не рассчитывала.

– Кажется, вы забыли, с кем разговариваете, – начал медленно надвигаться на меня господин кандидат то ли в президенты, то ли в мои мужья, – вы без году сутки на территории моей страны, а уже позволяете себе так пренебрежительно относиться к ученикам, которые столько лет тянули на себе груз ответственности.

– Если бы они это делали, то сейчас бы от каждого сидящего в этой комнате не тянуло бы страхом и паникой, – поднялась я и выпрямилась. – Обведите комнату взглядом, ни у одного на лице нет уверенности в том, что он сдаст элементарный тестовый срез на проверку остаточных знаний. Заметьте, мистер Лакеш, даже не за эти месяцы, которые можно было бы наверстать в конце года, а за пройдённый материал прошедших курсов. И вы хотите мне сказать, что они сдадут итоговую аттестацию и получат дипломы?

– Вы давите на них, вот они и засомневались, – тут же пошёл он в атаку.

– Хорошо, – сложила я руки на груди, – одного раза видимо вам мало. Будем пробовать ещё. Я даю им одну единственную сцену с места преступления. Опять же это реально дело, на котором была я и моя группа аналитиков. Заметьте, мы не военные криминалисты и не являемся выпускниками знаменитых вузов. Мы просто люди, отдавшие своим профессиям больше половины жизни. Только благодаря этому я могу читать лекции тут или в любом другом университете мира. Быть приглашённым экспертом в судах. И выезжать на места преступлений, в статусе внештатного сотрудника. Я заработала своё имя сама! А что сделали вы? Я не припомню громких статей и заголовков о том, чтобы вы раскрывали преступления и вас называли Шерлоком нового времени!

– Я спас этот мир от маньяка-психопата с армией фанатиков, – зарычал он на меня.

– И что? – вопросительно вздёрнула я бровь. – Сотни офицеров и военных по всему миру каждый день рискуют жизнями, чтобы останавливать преступников. Спецслужбы ведут борьбу с государственными переворотами и жестокими маньяками, чьи имена даже не должны упоминаться в СМИ. И вы сравниваете свой подвиг с теми, кто рискует головой в полях? Боже, из вас чертовски некомпетентный глава ведомства. Ведь ни один уважающей себя вояка не стал бы читать детям лекции, а рвался бы туда, в самую гущу событий.

– Ваше мнение не имеет для меня никакого значения, – тут же включил он режим агрессии и пренебрежения, – малолетняя пигалица не понимающая, что такое война, не может мне тут указывать. Такая же, как и Энханте: заносчивая, эгоистичная, надменная тварь. Место таким как вы в могиле.

– Мистер Лакеш, – холодно и ровно ответила я, – и это слова того, кто должен пресекать преступные деяния? Перед вами сидят дети, которые в скором времени выпустятся и станут полноценными членами общества. Ваши слова сравнимы с действиями сектантских лидеров. Вы программируете молодое поколение на проявление агрессии и нетерпимости. Я могу сказать, что вы достойный преемник предыдущему главе Тёмного культа. По вам прям можно один психологический портрет рисовать. Не удивлюсь, если лет через десять, своего президенствования вы захватите власть и поставите всех на колени жёсткой диктатуры. Вы с ним одного поля ягодки, это видно невооружённым взглядом.

– Как вы… – герой минувших дней даже не нашёлся с ответом, он просто задохнулся от возмущения, не зная, как правильно реагировать на мои слова.

– Неприятно? – вскинула я бровь. – Так идите и занимайтесь тем, чем должны. Ловите преступников и делайте этот мир чище и справедливее. А воспитание детей оставьте тем, кто в этом смыслит явно больше вашего. Потому прошу впредь не посещать уроки, в вашей помощи лично я не нуждаюсь. А терпеть надуманные выпады и приставания не собираюсь. Моё дело сделать так, чтобы дети стали достойным примером для будущего поколения, а не шли за вами подобно стаду баранов на заклание.

– Это исключительно твоё сугубо личное мнение, – огрызнулся Лакеш.

– И попрошу без фамильярности, – сверкнула я глазами, – я к вам обращаюсь в уставной форме, а вы так, словно мы с вами уже с десяток лет любовники. Боюсь такой дурной славы я не особо желаю. А теперь выйдете за дверь моего кабинета и больше никогда её не открывайте.

– Пари, – тут же накинулся он на меня. – Ещё одно идиотское пари.

– И что же вы ставите? – удивлённо вздёрнула я бровь.

– Если выигрываете вы, то ноги моей тут не будет, – серьёзно сказал он, – а если я, то мы будем делить занятия, как и прописано в контракте.

– Не забывайте, что первое вы уже проиграли, – не стала я упираться, – а значит занятия и программу выстраиваю я. Но так уж и быть, чтобы меня не обвинили в предвзятости, я согласна на второе пари. Условия?

– Вы даёте своё идиотское задание, неважно какое, то самое, которое хотели, – начал он рассуждать, – а если хотя бы один из детей напишет «выше ожидаемого», то я выиграл в этом споре. Если все провалятся, то я уйду и не стану мешать вашим занятиям. Альфейн!

– Альфейн! – тут же сказала я и улыбнулась. – Задание на проекторе. Установите картину преступления.

– И это всё? – удивлённо протянул брюнет.

– А вы хотели, чтобы у них не было и шанса? – вопросительно вздёрнула я бровь. – Час на выполнение проверочной работы пошёл. Тот, кто будет перешёптываться, получает «неудовлетворительно» автоматом. Надеюсь, всем все понятно? Ну и славно.

Студенты вопросительно переглянулись между собой, но промолчали. В кабинете повисла тишина и лишь скрип ручек по бумаге нарушал её. Лакеш сам себя загнал в ловушку. Первое пари гарантировало мне полную власть над ходом занятий, но не только над ним. Мы спорили на весь учебный процесс… Который включал в себя проверки домашних заданий, отработки и прочую бытовуху. Если я скажу, что он должен остаться и помочь с проверкой работ, чтобы я не была предвзятой, магия одобрит мои слова и примет их как часть проигранного спора.

А в новом споре, он даже толком не поставил мне условий. Просто сказал, что никуда не уйдёт. По факту он привязал сам себя к предмету. Это было мне на руку. Никогда бы не подумала, что человек с такой маниакальной одержимостью может сам себя закапывать в землю, даже не понимая, что он творит! Это возмутительно и настолько глупо, что я не представляла, как поступить. Я словно маленького и неразумного ребёнка обижала. Как вообще этот тридцатилетний мужик мог вести себя подобным образом?

Пусть я тоже не идеал для подражания, но я же не претендовала на звание героя всея мира. Просто была той, кто жил за счёт своих собственных сил и пытался решить неразрешимые загадки мироздания. В частности, каким местом судьба повернулась к Лакешу в тот момент, когда он угрохал моего папаню? Нет… Ну никак не могу себе эту картину вообразить. Сколько бы раз не пересматривала свои воспоминания с того дня. Я так и не смогла понять мотивов. Почему нам было запрещено применять силы, данные матушкой природой?

Подними я тогда полторы дюжины трупов и им бы было уже не до веселья. Последние пятьсот лет борьбу с некромантами перестали преподавать в базовом курсе. Слишком мало таких осталось. Да и Демисар мог натворить бед. Собрав от родителей всё самое худшее, его магия могла посоперничать с моей за звание самой убийственной и тёмной. И то, о чем мы с ним ни раз и ни два говорили… Почему никто не стал использовать проклятые способности самого Лакеша? Словно взрослые опасались, что тогда события обернуться полнейшей катастрофой.

Хотя, если они знали, что этот идиот настолько неуправляем, туп и несведущ, то ничего удивительного. Как и сказала Грация, ему требовался надёжный поводок, от которого он никогда не сможет отказаться. И хорошо бы, приурочить это к чему-то настолько действенному, как… Клятва! Вот я балда! Он же сам себя только что продал мне со всеми потрохами. Магия, самый надёжный поводок из всех возможных. Он уже дал мне две, а значит ещё одна и наши магические узы окажутся сильнее брачных. И почему до меня всё как обычно доходит с огромным опозданием? Я едва не упустила такой великолепный шанс подловить его на крючок и привязать к себе.

Время неспешно тянулось, пока таймер не прозвенел и не оповестил нас о том, что отведённый час остался позади. Короткий взмах рукой и все работы, дописанные или нет, но перекачивали ко мне на стол. Положив поверх них ручку, я поднялась из-за стола и оперевшись на край бедром обвела комнату вопросительным взглядом. Дети занервничали и переглянулись меж собой. Скорее всего им не хотелось прощаться с Лакешом и оставаться один на один с неизвестной профессоршей, которая грозилась отнять их шанс на выпуск.

– И так, я не буду нудно и монотонно перечитывать все восемнадцать листов, – усмехнулась я, – сейчас я просто расскажу вам о том, что же случилось на фото, а вы уже сами примете решение, правы вы или провалилась. Мистер Лакеш, вас устраивает подобная перспектива.

– Да, – кивнул он и сам приблизился к фотографии.

– То, что вы видите перед собой, снимок моей памяти о деле, которое вы скорее всего ни раз и не два обсуждали, – сверкнула я глазами. – Анинелия Гелерет, одна из самых знаменитых оперных див последнего столетия, погибшая в марте прошлого года. Была найдена мёртвой в гостиничном номере, который был зарегистрирован на вымышленные документы некого Филигеля Бломентеля, которого никогда не существовало в природе. Даже похожих однофамильцев в целом мире не нашлось. Всё что было известно следователям в начале пути – фальшивая информация из социальных сетей. Мадам Гелерет, перед смертью сделала два телефонных звонка. Адвокату, с просьбой перевести всё её имущество некому Шелемелю Дигерри. И второй своему мужу. Через сорок пять минут нашей жертвы не стало. Во всем мире до сих пор идут споры, кто же именно убил госпожу певицу.

– Подождёте, но ведь её мужа посадили, – раздался девичий голос, – я читала пост на странице её дочери.

– Сколько ему дали? – склонила я голову к плечу. – Ну же смелее? Не знаете? А я вот знаю… Три с половиной года условно, за мошенничество по страховым выплатам. Якобы он оформил полис на смерть жены задним числом. Больше никаких прямых улик, связывающих его с трупом следствию, до сих пор не удалось обнаружить.

– Но её голова свёрнута и сделал это человек выше неё ростом, – Лакеш повернулся ко мне, – какой рост у её мужа?

– Метр пятьдесят четыре, – ответила я ему, – при том, что сама жертва была метр семьдесят восемь и в два раза толще супруга. Полиция пыталась представить несколько вариантов: стул, постель, жертва лежала. Но ничего из этого криминалисты не смогли идентифицировать, как причину смерти. А теперь вопрос вечера: от чего умерла мадам Гелерет? Кто знает ответ?

– Дочь писала, что её мать позорно подавилась во время полового акта и она сожалеет, что вообще имела такую нелепую родительницу, – повторила все та же девица с телефоном наперевес.

– Вот вам и современные методы воспитания, – засмеялась я, – что скажете мистер Лакеш?

– У неё признаки асфиксии и связывания, – сказал он, – полового акта тут не было. Были следы сопротивления, так как верёвки были наложены на запястья как попало, а не с определенной техникой. Так же в отличии от нашей первой жертвы, она не готовилась к свиданию. Пожалуй, я заинтригован тем, что смогли разузнать вы и ваши люди. Потому что всё что я мог предположить, её муж нанял кого-то, чтобы убить жену и подставить все как убийство.

– И вы совершенно правы, – улыбнулась я, – никто не рассматривал других версий, пока в самых обычных и заурядных отчётах о вскрытии, мы не наткнулись на один интересный факт. Мадам Гелерет была на втором месяце беременности. И это не просто убийство, а убийство беременной женщины на ранних сроках.

– Любовник? – тут же послышались предположения с разных концов комнаты.

– Нет, муж знал о том, что жена хотела забеременеть и они провели процедуру ЭКО, – покачала я головой, – все получилось. Через три дня у неё было запланировано интервью, на котором она хотела сообщить о том, что из-за беременности прекращает свою концертную деятельность и в возрасте тридцати шести лет навсегда покидает оперную сцену. А теперь вопрос, почему убийца до сих пор на свободе?

– Срок давности? – предположил блондин с первой парты.

– Нет, – покачала я головой, – у следствия нет подозреваемых. Есть мотив, психологический портрет, рост и куча косвенных домыслов. Но нет ни одной прямой зацепки. Убийца, которого хотят наказать, никогда не будет найден, ведь время безнадёжно упущено. Там, где можно было проверить всё по горячим следам, через полгода уже ничего не осталось. Большая часть свидетелей и опрошенных просто не могли вспомнить события такой давности. Кто-то и вовсе склонялся к версии, что это обычный киллер и смысл копаться в этом деле.

– Тогда почему ты показала им это дело? – Лакеш смотрел на меня в упор.

– Если бы офицеры сразу связали бы смерть с беременностью, то переквалифицировав дело в убийство первой степени с особо тяжкими, – поёжилась я от воспоминаний, – то концертный директор нашей жертвы, сейчас бы не ходил на свободе. Он ссылается на кучу народу, которая якобы его видела. Но ни точного времени, места и видели ли они его вообще практически никто не может сказать. Один звонок заставивший всех думать о разводе звёздной пары. Одно событие, которое казалось всем логичным. Беременность, на которую не обратили внимания, ведь она укладывалась в попытку жены уйти от мужа к любовнику. Тот, кто готовил это, был хорошо знаком с жертвой и её семьёй. И это одно из тех дел, в котором я раз за разом буду повторять, психологический портрет есть не только у жертвы или убийцы, он есть и у места преступления. Ведь муж, тем более знавший о беременности супруги, не стал бы оставлять её в номере отеля, где её нашли бы уже на утро. Это почерк того, кто хочет, чтобы жертву нашли как можно быстрее. Мужья обычно прячут тела и усложняют следствие. Всё это вы уже должны были изучить и понять. Что каждое место преступления не только даёт нам представление об убитом, но и рассказывает о его убийце. За редким исключением, если там совсем какой-то психованный социопат.

– Кто-нибудь из класса написал любую версию отличную от мужа? – Лакеш вскинул бровь и подошёл ко мне.

– Я указала любовника и ревность, – подняла руку одна из девушек, – мы же не могли узнать признаки беременности просто по фото. Вот и выходило, что это бытовое убийство в отеле на почве ревности к мужу или отказа уйти от него.

– Неплохая версия, – кивнула я головой, – весьма обосновано при такой ситуации, так уж и быть зачту её в качестве вашего Мистер Лакеш выигрыша. И настоятельно рекомендую вам, перестать в меня тыкать! Это уже переходит границы разумного. Мы с вами коллеги и так фамильярно обращаться к незамужней даме просто верх неуважения.

– Привыкайте, тут между коллегами все равны, – ядовито прошипел брюнет.

– Леди Форлеска, а у меня мама папу бросила, не хотите стать моей мамой? – улыбчивый парнишка с ямочками на щеках смотрел на меня весело и задорно.

– Боюсь вынуждена отказаться, – улыбнулась я в ответ, – я не встречаюсь с отцами своих студентов. Даже если об этом просят сами студенты. Ну, а теперь шутки в сторону, начинаем тему первой лекции: «Методологическое выявление воздействия магии на структуру трупа». Эта тема открывает обширный блок, который будет включать в себя не только поверхностный анализ, но и ритуалистику. Мы должны понимать, что в нынешних условиях, когда многие маги могут использовать простых людей в качестве жертвы или подручного инструмента, расследовать дела и давать верную оценку всему происходящему очень важно.

– Но мы же не все идём в полицейское управление, – раздался очередной голос, перебивший меня.

– Ещё один выкрик с места, без разрешения и класс в полном составе отправится на отработку, – сурово ответила я. – Но возвращаясь к заданному вопросу. Вы думаете в политике, госслужбе или любой другой сфере вам не пригодятся навыки, о которых сейчас идёт речь? Психология поведения – одна из самых обширных баз знаний, которая существует на данный момент. При помощи неё можно устроить войну в коллективе и тем самым повысить продуктивность работы. А можно напротив, зарубить весь энтузиазм коллектива, поставив двух лидеров в пару и не позволяя одному перетянуть одеяло на себя. Это пока мы анализируем то, что проще всего. Перед нами труп, готовая картина места преступления и мы можем в любой момент проверить данные. Будь у вас более уверенная база, мы бы пробовали составлять психотипы личностей по словесному описанию. Или моделировали ситуации, при которых нужно было получить определенный результат манипулируя перечисленными людьми. Но, к сожалению, до этого вам далеко. Потому мы начинаем с базовых вводных знаний, которые проще всего понять по уголовной сфере. Ведь зачастую маньяки, самые яркие личности из всех, которых вы можете себе представить.

Детям, да и Лакешу, похоже никто и никогда не доносил мысль подобную той, которую я высказала. Так что этот раунд остался за мной, а рыбка заглотила наживку. Теперь ему самому было интересно понять, что ещё могла выкинуть странная девица, которую приволок Энханте из другой страны и заставил взять в преподаватели. И если думать обо всём этом, как о долгосрочной перспективе, то у нас есть все шансы добиться первых прогрессов уже через полгода. Пока контракт действует, этот самовлюблённый идиот полностью в моей власти, а обо всём остальном можно будет думать по ходу развития этого сюжета.

Глава 4. Гордость и расчётливость

Все думают, что история пишется в тот момент, когда происходит то или иное событие. На самом деле, мы делаем лишь то, что уже прописано в сценарии нашего будущего. Никто не делится с рождения на добро и зло. Если бы злодей знал кто будет его врагом, то можно было предположить миллион разных сценариев. Но как бы поступил настоящий герой? Спас бы своего заклятого врага? Или убил бы в тот же миг? Если второе, то какой из него герой? Убивать невиновного, пусть и психа в будущем. Ведь там тоже существовал бы миллион способов исправить ситуацию. Так что грань между героем и злодеем, лишь в том, в какой момент они убивают…

И теперь пришёл тот момент, когда, рассматривая одного человека, я пыталась понять кто же передо мной. Истинный борец за добро и справедливость или хорошо замаскированный урод, жаждущий всеобщего поклонения. По всему выходило первое, но что-то мне подсказывало, что дела я имею с последним. Если верить Энханте, то до прошлой недели Лакеш появлялся в замке три раза в неделю и оставался только на обед. Ни завтрак, ни ужин с коллегами его не прельщали, и он постоянно убегал домой к жене, где его ждало трое детей и рыжая стерва, от которой меня подташнивало. Воспоминания увы из головы не вытравить…

Теперь же мистер всеобщий любимчик и глава военного ведомства припирался каждый божий день на завтрак, читал лекции или работал, обедал, повторял промежуточное действо и трепал мне нервы после ужина. Пока я умудрялась от него избавляться, говоря о том, что за неделю представление обо всех студентах и их проблемах сделать достаточно сложно и мне потребуется время, чтобы составить список и подготовить базу для изучения. А уже после этого мы с ним обсудим график работы и саму учебную программу.

И все же, был один момент, который начал меня волновать. Он словно что-то чуял и пытался спасти собственную шкуру, не давая мне закрепиться рядом с ним. Наши постоянные перепалки сводились лишь к работе. И пусть Демисар был прав: надо хоть с чего-то начинать. В моей душе поселился нерациональный хаос, который пытался затмить голос разума и не позволить мне логично мыслить. Пока я была на начальном этапе и не сомневалась в том, что в конечном итоге, все придёт к постоянной дельте, которую я создам собственными руками.

– Мистер Лакеш, покиньте мой кабинет, – не отрывая глаз от бумаги, сказала я хлопнувшей двери, – у меня нет никакого желания лицезреть вашу рожу в пятницу вечером.

– Зато у меня это желание есть! – женский голос резанул по ушам и ввинтился в мозг.

– Прошу прощения, но посторонним запрещено находиться на территории школы, так что вы обязаны покинуть её прямо сейчас, – рассматривая выкрашенную в кроваво-красный цвет женщину, я с содроганием думала о том, что это нечто, жена Лакеша.

– Не смей мне указывать, – взвизгнула та, – слушай меня внимательно драная мымра, если положила глаз на моего мужа, я тебе все патлы повырываю. И не смотри на то, что я только-только родила, мне это особо не помешает.

– Леди Лакеш, – холодным тоном отозвалась я, – никого я не собираюсь у вас отнимать. Наоборот, буду вам признательна, если вы попросите своего мужа не действовать мне на нервы и не вертеться под рукой. Я приехала сюда преподавать, а не встревать в ваши семейные разборки. Мне не интересны ни вы, ни ваш супруг, ни тем более кого и когда вы там нарожали. Прошу вас немедленно покинуть мой кабинет и стены академии, вам тут не место.

– Думаешь, ты первая, кто вот так зарится на моего мужа? – зашипела она и упёрлась руками в столешницу моего стола. – Я таких приживалок за километр чую. Только попробуй затащить его в постель, а потом прийти носом тыкать в нагулянное пузо, у него трое детей, ты и гроша не получишь, поняла меня?

– Если вы такого дурного мнения о своём супруге, то мне искренне его жаль, – подняв глаза, я посмотрела ей за спину, где в незакрытом проёме стояли Лакеш и Энханте, – надеюсь до этого вам не приходилось разгонять подобных девиц? Если же приходилось, то я и вам сочувствую, но мы живём в двадцать первом веке. Никогда не слышали про тесты ДНК и обязательную уплату алиментов на ребёнка? Поверьте, если факт отцовства будет доказан судом, это будет намного хуже. Вам придётся выбирать платить деньги или сесть.

– А почему сесть? – непонимающе уставилась она на меня.

– Потому что в семидесяти процентах случаев, незаконных детей и их матерей заказывают именно официальные жены влиятельных и видных деятелей, – пояснила я ей. – Самим мужчинам после раскрытия подобного факта не тепло, ни холодно. Нет… Исключения из правил есть. И я уверена, мистер Лакеш относится к тому психотипу личности, который с радостью будет содержать и две, и пять семей, умилённо рассматривая свой приплод. Но если проводить ваш быстрый анализ, то яркая и импульсивная личность не сможет спокойно смотреть на всё это. Для брака вы идеальные партнёры, страстная и темпераментная, хорошо сочетается с меланхоличным и ленивым психотипом мужа. Но обычная жизнь за пределами супружеской спальни у таких пар не самая счастливая. Так что мой вам совет: платите им до и берите договор о том, что после взятки они больше никогда не появятся в вашей жизни и не раскроют прессе личность отца их ребёнка. Это единственный шанс не угодить за решётку и сохранить брак.

– А не слишком ли много ты на себя берёшь, овца крашеная? – она осмотрела меня с ног до головы. – Думаешь если выкрасишь себе серебряную прядь, то сразу все будут приклоняться перед твоим образом невинной и загадочной? Знаю я таких особо говорливых. Сперва на одно метёте, а как жены расслабляются, так сразу ноги раздвигаете. Всё для того, чтобы приличного и богатого мужика из семьи увести. Советовать она мне тут взялась, себе посоветуй со мной не связываться. Прокляну так, что мало не покажется. Так что запомни и заруби себе на носу, тронешь моего мужа хоть пальцем, я тебе все патлы повыдёргиваю и руки переломаю.

– Господин глава военного ведомства, могу ли я подать жалобу и заявление на расследование по факту угрозы причинения вреда здоровью средней степени? – вопросительно вздёрнув бровь, я усмехнулась застывшим мужчинам. – Свидетели есть, к тому же мадам Лакеш проникла на территорию закрытого учебного заведения для будущей элиты этой страны. Мало ли кому она могла причинить вред, помимо меня.

– Камиранда, какого демона рогатого, ты меня так позоришь! – Винсельд Лакеш едва ли ядом не плевался. – Ты так угрожала каждой новой женщине в моем окружении? Если я узнаю, что двадцать девять моих секретарш уволились или перевелись по твоей вине, пеняй на себя. Я не раз тебе говорил, чтобы ты не вмешивалась в мою работу! Я чёртов глава военного ведомства и обязан следить за порядком в стране! А что в итоге? Моя жена совершает на моих глазах десяток преступлений и это тянет на международный скандал! Леди Форлеска подданная другого королевства и может обратиться в международный суд, из-за того, что ей, одна пустоголовая дура, тут расписывает, какой хреновый муж ей попался! Не веришь в мою любовь к тебе и в искренность? Задолбала! Пошла домой и я тебе потом ещё раз объясню, что я тебя одну любил, люблю и буду любить, но даже моим нервам есть предел! Профессор, прошу прощения, моя супруга немного не в себе и никак не может оправиться после тяжёлых родов. Надеюсь, этот инцидент не понесёт за собой никаких последствий. Я готов принести публичные извинения и заплатить компенсацию. Разумеется, если королевская семья останется не в обиде от действий моей благоверной?

– Так уж и быть, я не стану раздувать из этого скандал, – кивнула я головой, – но взамен, когда я попрошу поддержки, вы должны будете оказать мне одну услугу. Никакого криминала или угрозы для жизни, просто услуга, за моё молчание.

– Ничего страшного, я всё понимаю, – Лакеш подхватил благоверную под руку, – профессор Фролеска, профессор Энханте, всего вам наилучшего. А мы, пожалуй, откланяемся. И тот вопрос, который я хотел обсудить, можем перенести его на завтра? Часов на двенадцать?

– Нет, – мы с Демисар воскликнули в один голос.

– Почему? – удивлённо протянул брюнет.

– Потому что завтра законный выходной, дай отдохнуть от детей, учебных планов и твоей рожи, – покачала я головой.

– До понедельника Лакеш, – блондин выпихал ненормальную семейку из моего кабинета, – надеюсь твоя благоверная всё же вправит тебе мозги, и ты оставишь в покое нас, доверив образование детей тем, кто в этом смыслит.

– Заткнись, белобрысый урод, – зашипела разъярённой кошкой аловолосая женщина, – тебе вообще слова не давали, уголовник чёртов! Твоё место за решёткой, а не рядом с детьми! Я своих тебе и в жизни не доверю!

– Господи, закрой уже дверь, и так голова болит, – недовольно проворчала я.

– И что это было? – после того, как Демисар наложил запирающие и оглушающие чары, он резко развернулся ко мне.

– Да, мне по чём знать, – возмутилась я, – эта овца крашеная сама ко мне припёрлась. Чёрт, нам по тридцатке скоро, а она до сих пор ходит с такой перекошенной рожей, словно не вытянула самый главный билет в своей жизни.

– У этой дуры не хватает мозгов, чтобы понять, всю привилегированность своего положения, – Энханте дошёл до потайной двери и открыл мини-бар, – это ты с одного взгляда можешь определить, с кем приходится вести дела. А вот этой болезной в жизни так не повезло. Когда из нищенки превращаешься в миллиардершу, звезду и любимицу публики, сложно не заболеть звёздной болезнью. Но она-то чует, что как только Лакеш её бросит, её привычная и популярная жизнь рухнет. Социальные сети и СМИ мгновенно переключатся на новую пассию господина главы военного ведомства и будущего президента страны. Каждый понимает, что именно Винсельд Лакеш имеет больше всего шансов через полтора года занять пост главы «Синего дома» и этим пытаются воспользоваться очень многие.

– Тогда как ты предлагаешь нам влезть в эти разборки и при этом не нарваться на все подводные камни? – я выставила на стол хрусталь из верхнего ящика рабочего стола. – Грация, к сожалению, не настолько могущественна, как её предшественник и вряд ли нам это хоть в чем-то сможет помочь.

– Тут ты права, – кивнул парень и разлил нам по бокалам. – Мы не сможем воспользоваться её влиянием. Зато нам доступно кое-что другое, чего уже нет даже у извечных друзей Лакеша.

– И что же это? – я заинтересованно посмотрела на собеседника.

– Доступ к его геройской тушке, – хохотнул блондин и взмахом руки превратил парту в удобную софу. – Он уже не бедный мальчик, которого все тюкают. Он альфа-самец своего прайда, который привык, что ему подчиняются. Так что должен отдать тебе должное, твоя феноменальная способность находить неприятности на ровном месте, нам сегодня сыграла на руку. Я бы даже сказал, что помогла доказать герою, что он хочет продолжать тесное общение с тобой.

– Гестергер, – кивнула я, – её истерика выбивается из привычной картины его мира. Первая школьная любовь прошла, у них уже трое детей, а нам ещё и тридцати нет. Это тяжёлый груз и ответственность. Он чувствует себя обязанным тянуть её и отпрысков. А постоянные упрёки, придирки и нервотрёпка, убивали даже самые крепкие отношения. Как говорила мать: «семья строится на трех вещах: доверии, желании и вовремя закрытом рте». А рыжие семейство выродков никогда не умело затыкаться вовремя и по существу.

– И именно этим ты должна воспользоваться, – кивнул он мне, – заставить рыжую истеричку довести Лакеша до первого в жизни осознанного выбора. Изменить, чтобы хоть пилила за дело, а не просто так. Тонкая черта, которая многим кажется несущественной. Но она есть. Мужик может сделать что-то неосознанно под влиянием момента или просто потому, что заколебался. Снять проститутку или подцепить кого-то в баре на одну ночь. Или напротив пойти к кому-то с целью переспать в укор жене. И в том, и в том случае это измены. Но первая больше от порывистости и недотраха, а вторая уже имеет под собой более веские основания и может стать реальной причиной для развода.

– Первый могут даже пожалеть и понять, – усмехнулась я, – с такой-то жёнушкой и работой, не только к проститутке побежишь. Там очередь можно будет отгонять от дверей его кабинета. Страждущие утешить Винсельда выстроятся от входа в ведомство.

– Вот, если что такой слух и пустим первым делом, – рассмеялся Энханте, – что в семье герцога и герцогини разлад. Аристократия в шоке, коллеги в панике, народ в предвкушении. Филигар поступила очень тупо, попытавшись скрестить аристократическое общество с толерантной демократией. Пытаясь минимизировать права исконных лордов и при этом не казаться главной сукой, гонящей старые традиции взашей, она создала ещё больше брешей в законодательстве, которыми я бессовестно готов пользоваться.

– Воскресить короля? – удивлённо вскинула я бровь. – А неплохой вариант, если за шесть лет правильно обработать электорат, то они проголосуют за то, чтобы короновать своего идола и воскресить монархию из пепла. Стереть пыль с корон не так сложно. Что ты на меня так смотришь? Да, я знаю, где хранятся старые короны, которыми короновались первые правители этого государства. И нет…

– Твоя мать их спёрла из музея? – с тяжёлым вздохом спросил блондин.

– Зачем? – удивлённо округлила я глаза. – Они никогда и не покидали островов, хранясь в подвале Витлендского Аббатства. А там пара подсказок и он сам их найдёт. Тут проблем не возникнет. Ты мне лучше скажи, как мы уберём с дороги Филигар? Эта праведная идиотка не позволит нам разыграть все легко и просто.

– Ты все ещё спишь с Дебрегом каждый третий вторник чётного месяца? – вдёрнул вопросительно бровь, мой визитёр.

– Да, – кивнула и подставила бокал под новую порцию.

– Он когда-то был влюблён в эту заучку и насколько я знаю, до сих пор так ни на ком и не женился, – покачал головой блондин, приманивая обратно полный бокал, – а единственная его постоянная пассия – ты! И то, я не уверен, кто там из вас кому время скрашивает. Так что, как тебе вариант, заставить Виниаса вспомнить о своей неземной любви к облезлой серой мыши, которая неожиданно возомнила о себе невесть что?

– Если Филигар будет занята новыми отношения, у Лакеша не останется человека, способного поддержать его брак с рыжей, – загнула я пальцы. – К тому же, если она подпадёт под влияние Дебрега, то вполне возможно, при помощи зелий влюбится в него так, что спокойно будет работать на тебя. И последнее, самое приятное, скандал вокруг госпожи президента, её развод и прочее, позволит нам использовать прессу в своих интересах. Они прикроют все вопли рыжей и заменят её на более популярные сплетни. Тем самым похождения национального героя по бабам, станут финальным гвоздём в крышку доверия к семейству Гестергер.

– Что ты хочешь этим сказать? – он вопросительно посмотрел на меня.

– Если оба скандала начнутся с рыжих, то в конечном счёте, наши с тобой адвокаты засудят их и оберут до последнего гроша, – усмехнулась я. – Виниас тоже не даст в обиду Филигар и позволит ей заполучить реальный аристократический титул. А если всё так, как ты говоришь, то в обмен на давно утерянный ритуал, он согласится подчиняться и принесёт клятву. Горгоны в этом плане очень нерешительны, но своего никогда не упустят. Нам бы только узнать, кусал ли он её в прошлый раз. И если да, то считай он приворожил несчастную дурёху.

– Если бы приворожил, то не ждал бы её свадьбы с Гестергер, давно бы забрал и не позволил родить от другого, – фыркнул Демисар.

– Нет, горгонам сейчас международным правом запрещено кого-то привораживать и уж тем более насильно заставлять быть с собой, – напомнила я, – и, если бы всплыла такая информация… Ему бы пришёл конец.

– Тогда как ты предлагаешь все это обставить? – нахмурился мой собеседник.

– Каждый третий вторник чётного месяца, Виниас Дебрег оказывается в моей постели, – усмехнулась я кровожадной улыбкой. – Что будет если вложить в голову рыжей дуры, что это будет не Дебрег, а её благоверный? Кого именно она потащит с собой на разборки в самый дорогой отель столицы?

– Свою единственную подружку, – тут же отозвался Демисар, – ну и прессу ещё.

– А так как мы оба поданные других стран, наша частная жизнь не только неприкосновенна, но ещё не может быть использована в прессе другой страны для очернения имиджа, – отсалютовала я ему бокалом.

– Филигар, как президенту придётся извиняться перед Дебрегом в приватной обстановке, – кивнул головой блондин, – и никто не удивится если, спустя пару месяцев станет известно о романе самого популярного игрока, звезды модных показов и просто главного секс-символа последнего десятилетия и его школьной возлюбленной. Старые чувства, обнажённые тела и приват – все это может сработать.

– Только остался один маленький вопрос, – сдвинула я бровки на переносицу.

– Какой же? – посмотрел тот на меня внимательно и пристально.

– Как заставить Гестергер запустить эту цепь событий, – почесала я кончик носа. – У нас чуть больше месяца, чтобы организовать всё правильно, заручиться поддержкой Виниаса и провернуть всё с первого раза, причём так, чтобы никто не заподозрил нас в сговоре и принудительной фальсификации данных.

– Это как раз не самая большая проблема, – Демисар поманил меня пальцем, – Лакеш хотел поговорить сегодня с тобой о создании единого проекта. Мол студенты должны уметь работать с уликами, анализом данных и зельями в полевых условиях. Он хочет, создать реальное преступление в закрытой школе и позволить детям самим провести расследование. А для этого мы втроём должны работать сообща. Директриса уже подписала разрешение на создание пилотной группы на базе четвёртого курса. Ты с ними как раз в первый день должна была познакомиться.

– Тот, где обучается его крестник? – удивлённо посмотрев на него, я плюхнулась на диван. – Неудивительно, что у мальчишки завышенное чувство гордости, с таким-то воспитанием.

– Ну, а теперь моя родная, представь сколько возможностей нам открылись благодаря такой глупой затеи Лакеша? – он поцеловал мою ладонь в самую серединку.

– Невероятная брешь в его обороне, – тряхнула я головой и откинула её на плечо собеседника, – чтобы составить и разработать такую программу, нам полгода придётся едва ли не жить вместе. Тут надо продумать всё от начала и до самого конца.

– А теперь скажи мне, сложно ли будет подкинуть Гестергер анонимку с номером в отеле и датой вашего рутинного секса с Дебрегом? – он чмокнул меня в висок.

– Нет, – хохотнула я, – можем начинать первую фазу по завоеванию власти!

Глава 5. Отношения

– И так, темой сегодняшнего занятия будет распознавание насильственной смерти в идеальном самоубийстве. Это поможет вам чётче понимать, кто перед вами жертва или обездоленный жизнью несчастный, у которого сдали нервы. С появлением в нашей жизни социальных сетей, отслеживать такие случае стало намного проще. Сейчас перед вами аккаунт популярной стримерши, которая должна была стать следующим лицом крупного бренда и одной из самых молодых миллионерш в истории компьютерных игр. Но девушка так и не дожила до своего совершеннолетия. её обнаружили мёртвой в её же пентхаусе в десять утра прямо в день сьёмок той самой рекламы. Месте преступления выглядело точно так же, как и всегда. За одним исключением все электронные приборы показывали одну надпись: «Я выключилась…». Обыскав квартиру жертвы, криминалисты не нашли никаких признаков насильственной смерти. Она приняла семнадцать таблеток снотворного и запила их сиропом от кашля. У кого есть какие предположения, почему в данном случае я использовала термин «жертва»? Смелее…

– Возможно это из-за того, что предсмертная записка не соответствовала её образу? – пробормотала староста группы.

– Нет, – покачала я головой и обвела класс задумчивым взглядом. – Раз версий больше нет, давайте вернёмся к началу. Наша жертва, молодая и амбициозная девушка на пару лет старше вас. Через пять, ну может десять лет уже стала бы никому не нужно и забытой. Но сейчас пик её карьеры и славы. От фанатов отбоя нет, есть даже сталкеры и хейторы. Вот только вся её жизнь происходит в игре, в цифровом мире, доступ к которому у неё ограничен. Она не нужна никому в реальности. Мать работает медсестрой скорой помощи, отец обычный фабричный рабочий, старший брат водитель той же скорой помощи. Предпосылок к резкому становлению миллионершей у девушки не было.

– У неё был спонсор, которого могли бы посадить за связь с несовершеннолетней? – поднял руку самый умный из класса.

– Нет, мистер Ровье, – вновь покачала я головой, – её популярность простое стечение обстоятельств. Один из её стримов завирусился, образ кошечки зашёл детям от восьми и старше. Так что четырнадцатилетняя девчонка стала звездой социальных сетей, за три года получив всё, о чём можно было мечтать. Слава, сравнимая с популярными айдолами, голливудскими звёздами и моделями с глянцевых журналов. Девочка, которая не имела ничего, проснулась слишком популярной для той, кто никогда не была в центре внимания. Так как же один день мог привести к трагедии. Почему она выпила семнадцать таблеток и решила покинуть мир в самый оглушительный день своего триумфа.

– Возможно ей угрожали? – Лакеш тоже с интересом перелистывал материалы на компьютере, пока я расхаживала по комнате, рассказывая предысторию.

– Возражения? – осмотрела я класс.

– Если бы ей угрожали, то скорее всего это происходило не первый раз, – староста поправила очки и внимательно на меня посмотрела, – вы говорили, что у неё были хейторы, значит её преследовали и она знала о негативном отношении со стороны некоторых личностей. Я бы тут поставила на то, что это бы использовали как пиар и сделали из скандала настоящую бомбу. А тут не было ничего подобного. Просто самоубийство, без страшных предсмертных записок и прочего. Эта версия звучит слишком неправдоподобно. Звёздам всегда угрожают и в этом разбирается либо полиция, либо это пиар.

– Замечательно мисс Фишхель, – кивнула я ей, – вы только что отразили попытку помешать расследованию и пустить его по ложному пути. Хейторы, сталкеры и фанаты тут ни при чём. К её смерти они не имеют никакого отношения.

– Может ли быть, что главную роль сыграла популярность? – задала староста очередной вопрос.

– Это сложно, – я взглянула на экран, – но я не могу до конца сказать, что именно она является основой этого преступления, скорее без неё не было бы трагедии. Тут важен уровень, которого она достигла, а не сам факт того, что девочка выбилась в звёзды. Так что можно сделать допущение, что её статус имел роль в этом преступлении.

– А её могли убить из-за её работы? – крестник Лакеша посмотрел на меня. – Точнее из-за той сьёмки, которую вы упоминали в начале вводной части. А теперь раз её популярность лишь ключ, то единственное знаковое событие в её жизни – реклама для крупного бренда.

– И вы попали в цель мистер Прокс, – захлопала я в ладошки. – Первый кусочек головоломки перед вами. Наша покойная, должна была стать новым лицом медиагиганта «ДжексонПекслиИнтернешнл» – компании, производящей шестьдесят девять процентов всей геймерской приблуды на рынке. Молоденькая и свеженькая кошечка с миллиардными стримами должна была увеличить их годовую прибыль минимум в три раза, и это по самым худшим прогнозам. Но ясное дело, что быть лицом такого бренда это не только почётно, но и очень дорого. Сумма годового контракта два с половиной миллиона. Как вам ребятки? Кто бы не убил за такую возможность?

– Какая вероятность того, что кто-то будет убивать в открытую, чтобы заполучить место знаменитости? – послышались перешёптывания со всех сторон.

– Коллега? – посмотрела я на Лакеша.

– Потому вы и назвали это самоубийство преступлением, профессор Форлеска, – брюнет перещёлкнул несколько раз кадры криминалистической сьёмки.

– Теперь же давайте перейдём ко второму вопросу, – потёрла я ручки, – мы смогли доказать, что мотив преступления намного серьёзнее, чем домыслы о самоубийстве счастливой и знаменитой девчонки, которая должна была проснуться следующим утром до неприличия богатой. Теперь надо постараться и выяснить, а кто же убийца. Мистер Лакеш, попрошу вас включить материалы из папки номер два. Перед вами на экране шестеро, кто непосредственно причастен к смерти жертвы, но лишь один из них является настоящим преступником. На первой фотографии Чарльз Лишер – исполнительный директор «ДПИ» и организатор сьёмок. На второй генеральный владелиц агентства талантов, в котором состояла жертва – Карла Дел Нер Ризз, шведка норвежского происхождения и одна из самых разыскиваемых мошенниц девяностых годов. Третья – Лалента ДипМип, конкурентка и вторая, кого отобрали на финальный отбор. Четвертая – личный помощник нашей жертвы Карло Легего. Пятый – помощник ДипМип, Мирнело Ленту. И шестой – Ивен Горего, самый ярый хейтер нашей жертвы и именно он обнаружил бездыханное тело в шесть ноль восемь по местному времени. И так, кто, по-вашему, убийца?

– Профессор, а может произойти так, что никто из них не является в полной мере виновным? – староста пыталась вырвать победу из рук Прокса. – Точнее, каждый из них решил вести свою игру и добился того, что жертва покончила жизнь самоубийством, оставив странную предсмертную записку?

– Вполне возможно, но доказано лишь одно влияние, тот факт, что их тут шестеро тоже не спроста, но вынуждена вас огорчить, для нашего расследования это проблемно, – кивнула я классу.

– Осмелюсь предположить, что убил помощник второй звезды, которая слишком сильно хотела получить свой шанс прославиться, – протянул Лакеш. – Остальные могли бы сыграть какие-то определенные роли в этом фарсе абсурда.

– Дам вам подсказку, эта драма началась с одной любви, которая превратилась в настоящий кошмар и привела этих шестерых в то утро в квартиру мёртвой стримерши, – указала я пальцем на экран. – Это что-то наподобие убийства в закрытой комнате, когда никто не представляет, что именно скрывает другой. На допросах они валили все друг на друга, путали следствие, но как один повторяли роковую фразу: «Она не могла выключиться, не попрощавшись с Марго». Тем самым они натолкнули нас на настоящего убийцу, который есть среди этих шестерых.

– Значит нам требуется установить, кого из них в узком кругу называли этим женским именем? – класс в недоумении переглянулся.

– Нет, – рассмеялась я, – «Марго» не человек!

– А это может быть её игровой персонаж? – Фишхель поправила очки и внимательно на меня посмотрела. – А раз она решила выключиться, то должна была оставить какое-то трогательное послание на страничке игрового персонажа. Чтобы каждый, кто на неё заходил, помнил о том, что случилось. Ведь в интернете ничего не забывается.

– Плюс два бала, – кивнула я, – совершенно, верно. «Марго» её игровой аватар, которым она пользовалась с самого начала своей карьеры и все жизненные события нашей жертвы так же транслировались через «Марго». Был ли то грипп или поход в туалет, её персонаж жил вместе с ней болтая без умолку и сообщая каждому встречному поперечному всё. Ещё бы, наверное, пару месяцев и код от сейфа она бы то же написала на страничке своего аватара. Теперь же зная, что каждый их шестерых был осведомлён об этой странной причуде, ваши дальнейшие рассуждения?

– Для начала нам следует установить связь между теми, кто знал о её странности и их возможностями повлиять на эти необычные черты поведения, – предположила Сюзанна Луквуд.

– Нет, – покачала головой староста, – аватар общедоступная вещь, которой могла управлять даже не сама жертва. Кто-то мог убить её, потом поиграть пару часов, а уже потом обставить всё так, словно она решила покинуть этот мир. Убийца не только должен быть вхож в квартиру жертвы, но и обладать достаточными навыками, чтобы не выдать своего присутствия за чужим игровым персонажем.

– Вы обе начали не с того, – покачала я головой, – «Марго» лишь инструмент, который должен позволить вам сложить пазлы и заткнуть недостающие кусочки информации. Оно не живое и не свидетель, а лишь некоторая фигура, позволяющая отслеживать состояние нашей усопшей.

– Хейтер оказался в квартире жертвы не просто так, – неожиданно выдал Прокс, – если вы говорите, что она писала обо всём, то скорее всего, помешанный на ней пацан, не узрев в привычное время своего объекта, заволновался и решил проверить. А раз он смог беспрепятственно попасть в её пентхаус, то дверь была открыта. «Марго» бездействовала и не начала игру и информационную атаку в положенный час. И пока фанаты преданно ждали, тот кто хотел её утопить рванул на поиски чего-то доказывающего её аморальность.

– Совершенно, верно, – кивнула я головой. – Минус один подозреваемый и на доске их осталось лишь пятеро. Каким образом вы отсеете следующего?

– Вряд ли это была глава её компании, – подняла руку самая неприметная ученица из всех тринадцати, – она и так преступница. А мошенницы слишком осторожны. Их работа обманывать, красть и исчезать, но не убивать. Чем больше шумихи и прессы, тем опаснее. Скорее всего между ней и жертвой существовала некая договорённость, которая вела к тому, что первая делает вторую популярной, а та отдаёт часть денег на свою раскрутку. Так называемый откат. Это не спонсорство в полном его понимание, а взаимовыгодная сделка. Она вложила в неё деньги и собирала бы их до конца карьеры нашей жертвы.

– Правильно, – рассмеялась я, – Карла потеряла больше всех от смерти нашей блогерши от мира компьютерных игр, так что вы верно определили, она не убивала, она хотела продлить век своего денежного мешка. А следовательно, у нас осталось лишь четверо подозреваемых, которые причастны сильнее всего. Кто предположит, что не так с менеджером и личным ассистентом нашей слишком рано ушедшей?

– Скорее всего ему так же, как и директору агентства талантов было не с руки лишаться непыльной работёнки, – кивнул мне Ровье, – а следовательно те, кто получали хоть какую-то выгоду и прибыль не стали бы убивать курицу, несущую золотые яйца. Я бы поставил на её конкурентку. Она самый логичный выбор. Девица, которая увела у неё из-под носа просто умопомрачительный контракт, заслуживает и не такого. На её месте любой бы убил и сказал, что так и было. Так что я ставлю на неё.

– Я так понимаю, все присутствующие уже согласны с этим выбором, коли ещё более очевидные мы отмели? – вздёрнула я бровь и осмотрела класс. – Замечательно, а вы мистер Лакеш, чего нам поведаете.

– Она её не убивала, – покачал головой брюнет. – На их пальцах парные кольца. Скорее всего девушки были вместе и состояли в более тесных отношениях, чем все считали. Ведь я прав? Леди Форлеска?

– Замечательно, включайте третью папку, – я указала на экран. – В ходе расследования нам удалось выяснить, что жертва и ваша предполагаемая убийца состояли в так называемых пиарных отношениях. Из-за политики толерантности и продвижения всякого рода нетрадиционных отношений в массы, из этой парочки решили сляпать современных «Ромео и Джульетту». Постепенно тиражируя их отношений компании должны, были подогревать интерес к ним. Начиная вот с таких мелочей, как парные кольца. Мол две восходящие звезды из конкурирующих агентств, которые готовы ради своей любви пройти огонь, воду и медные труды. На подготовку данного рекламного хода на тот момент уже было потрачено около десяти миллионов и полгода подготовки и созданы километры прописанного до каждого чиха сценария. Всё ещё думает, что она убила свою главную соперницу, с которой должна была играть любовь на публику? Я бы сказала, что она с этого потеряла не меньше самой Карлы, если не больше. Всё же использование стереотипов в карьере зачастую играет очень хорошую роль.

– Я так понимаю, что предположения студентов опровергаются тем, что наша жертва и госпожа блогер были связаны взаимовыгодным контрактом, который запрещал им рассказывать на публике обо всём происходящем за закрытыми дверьми? – Лакеш посмотрел на меня вопросительным взглядом.

– Нет, я бы так не сказала, – задумчиво посмотрела я на очередное фото, – как мы смогли узнать из документов, они должны были отыгрывать некую трагичную и печальную историю о двух возлюбленных, разделённых общественным порицанием.

– Какое тут порицание? – удивился Лакеш. – Каждый божий день, единственное что толкуют в интернете, как ущемляются права этих надуманных личностей. Если разобраться в девяноста процентах случаях, как вы и сказали профессор – это пиар! Недоактёришки зарабатывают на слезливых историях и бесконечных интервью.

– Пожалуй не соглашусь с вами только в одном, – хохотнула я, – есть расы, которые и вовсе не имеют пола и могут представлять собой бесполый организм в понравившейся ему личине. Но да в большинстве своём все эти показные личности используют горячую тему для поднятия рейтингов. И раз мы разобрались с тем, что одна другую не убивала, на нашей виртуальной доске остались лишь два подозреваемый. Помощник уже раскрученной звёздочки и глава крупнейшей корпорации. Мне интересно посмотреть, как вы докрутите это дело до конца.

– Если действовать от обратного, то станет понятно, что убил как раз тот, кому это вообще не нужно было, – поднял руку Эндрю. – Давайте посмотрим. Каждый из пятерых был связан с жертвой. Директор и её помощник потеряли намного больше, чем приобрели. Её главная конкурентка, в чьё продвижение было вбухано немало денег, не рискнула бы остаться без работы и заплатить огромные неустойки. Следовательно, её ассистент прикрыл бы любой скандал, лишь бы не потерять тёпленькое место. С хейтором мы разобрались с самым первым, он обнаружил тело, но не убил бы её, иначе его мир перестал бы существовать, что, собственно, произошло. Так что могу сделать единственный логичный вывод, что убил тот, кто не имеет на это никаких мотивов. Чарльз Лишер – исполнительный директор «ДжексонПекслиИнтернешнл» и организатор сьёмок. Но объяснить мотивы данного поступка я, к своему огромному сожалению, не в состоянии.

– Да, ты верно сказал, убил тот, у кого не было на это никаких причин, – щёлкнула я языком, – а теперь я приоткрою вам завесу истинных «отношений». Людская психология вещь непростая, а уж если добавить к этому примеси нечеловеческих рас, то и вообще можно головой поехать. Но для того и существуют следователи-криминалисты, чья задача выяснить в чём суть этой личности. Перед нами успешный мужчина, который всегда думал, что он выше других. И совсем юная девица, которая мечтала стать звездой. Их пути пересеклись, и кто-то захотел подняться за счёт другого. Выгодно, когда ты молода, красива и почти совершеннолетняя. Наша жертва получила свою роль шантажом. На предрелизе, где объявляли список вошедших в финал номинанток, она использовала шампанское и зелье возбуждения, чтобы переспать с исполнительным директором крупнейшей фирмы в мире компьютерных развлечений. А после начала его шантажировать. Но тот лишь рассмеялся и отмахнулся от назойливой девицы. Её и так должны были выбрать в главные звёзды, так что ему нечего было опасаться.

– Погодите, даже если ей восемнадцать через несколько месяцев, это всё равно уголовное преступление? – задала вопрос староста. – Он должен был договорится с ней и заплатить компенсацию за молчание.

– Вот только в той ситуации закон на его стороне, – хмыкнула я, – на камерах наблюдения из его кабинета, чётко видно, как она подливает в его бокал зелье, после чего полчаса выжидает, нервно посматривая на часы и первой приступает к неправомерным действиям сексуального характера. Он несколько раз пытается оттолкнуть её, но в результате алкоголь, зелье и его инстинкты расы фейри берут верх над голосом разума. Да половой акт произошёл. Был ли он добровольным и осознанным? Я лично не уверена. Готов ли он был платить за такой шантаж? Я бы тоже не заплатила. И что тогда сделала семнадцатилетняя девица, которая хотела славы?

– Решила использовать своих фанатов, чтобы убедить весь мир в изнасиловании, собрать кучу новых подписчиков, гонорары и моральную компенсацию от компании, – Лакеш поднялся из кресла. – Но на месте Чарльза, я бы послал её куда подальше и пригрозил бы в случае хоть какой-то огласки затаскать мелкую провокаторшу по судам и слить в сеть видео, на котором она сама выступает в роли насильника домогаясь до мужчины вдвое старше себя и заставляя его при помощи зелья совершить преступление. Но если он жертва, как он мог стать убийцей?

– Потому что, он решил не прибегать к шантажу, – пожала я плечами, – за два часа до предполагаемого времени смерти, на телефон жертвы пришла закрытая ссылка на стриминговый сервер «ДПИ», на котором было размещено видео с замазанным лицом мужчины и осветлённой девушкой, для лучшего распознавания лица. А в самом низу шёл двадцатичетырёхчасовой обратный отсчёт, до момента автоматической публикации совершенного ей преступления. Отснятая реклама никогда бы не вышла в эфир после такого скандала, карьера бы разрушилась и ни один уважающий себя бренд не взял бы её амбассадором. И как бы, по-вашему, поступила девица, едва выбившаяся из грязи и получившая шанс на счастливую жизнь, который сама же и похоронила?

Глава 6. Пилотный проект

В комнате повисло напряженное молчание. Каждый пытался понять, что происходило в тот момент в голове у жертвы. Если честно, задачка была непростой. Но вполне очевидной. Особенно, для тех, кто всего на несколько лет младше её самой. Оттого было так весело наблюдать за тем, как пыхтят дети и пытаются придумать правильный ответ – которого не существовала. Интересно… Хоть до кого-то дойдёт эта простая мысль? Или всё закончится, даже не успев начаться.

– Профессор Форлеска, – поднял руку самый тихий и неприметный паренёк из потока, – а может произойти так, что у неё сработал самый обычный подростковый максимализм?

– Попробуй объяснить свою позицию более логично и связно, – кивнула я ему.

– Вы сказали, что её убили, что это необычное самоубийство, – он попытался подобрать слова. – Но никто из шестерых в прямом смысле этого слова не прикладывал усилий для этого. Получается она сама довела себя до такого состояния. Директор агентства, которому нужна была лишь звезда и деньги, которые та приносила. Менеджер, приставленный контролировать каждый шаг и докладывать о том, что она творила. Конкурентка, более успешная, с которой все носились и для которой она должна была стать тенью. Я так понимаю, помощник примерно так объяснил недалёкой простушке, получившей шанс на золотую жизнь, её будущую роль. К тому же в её жизни неожиданно объявился хейтер с повадками сталкера. Всё это в совокупности пошатнуло её психику, и она захотела выбраться из дурного сна. Тот мир, которого она так желала, в реальности оказался настолько хрупким, что мог развалиться на части быстрее, чем она бы это осознала. И тогда, эта дура, которая никогда не имела денег, жила в отвратительных условиях и едва сводила концы с концами, решила взять всё в свои руки. Но провернуть подобную аферу без знаний, жизненного опыта и минимальных расчётов невозможно. Будь она из нашего круга, сразу бы поняла, что шантаж столь высокопоставленного лица тупая затея. Вот только она была из низов, без образования, поддержки семьи и любых мало-мальски полезных связей. И решила, что коли она «королева» этого дня, то может себе позволить всё. Да, только таких зарвавшихся девиц наше общество слишком быстро осаживает. Никому не нравятся богатенькие выскочки без мозгов, получившие свой шанс на счастье. Так что, увидев, что её видео будет слито в сеть, она попыталась снискать поддержку у своих фанатов. Но человеческая природа такова, что даже самый близкий начинает злорадствовать в минуту твоей слабости, что уж говорить про чужаков, которые наблюдали за тобой через камеру, как за зверушкой в зоопарке. Так что осмелюсь сделать предположение – она хотела поднять хайп на своём самоубийстве. Думала, что её успеют откачать и спасти. Что её фанаты бросятся звонить в скорую и вызывать ещё кого-нибудь. Но никто не сделал этого… Посчитав простым разводом, который призван всколыхнуть общественность. Что видео смонтировано, признание написано постановщиками, а таблетки – пустышка. Так что косвенно в её смерти виноваты все, а по факту лишь она сама. Да эта трагичная череда случайностей, начавшаяся с того, что взрослый дядя решил заткнуть рот малолетней идиотке. Ни больше, ни меньше… Именно по этой причине его не посадили, хоть и был доказан факт доведения до суицида.

– Замечательно, – захлопала я в ладошки. – Вы всё правильно сказали, мистер Ленси. Это убийство, но совершил его не один человек. Общество – весьма скверный организм, который влияет на нас тем или иным образом. Даже у вас, внутри небольшой группы есть своя иерархия. Наша жертва, будучи из самых низом неожиданно оказалась на вершине. Её готовы были на руках носить, вкладывались в имидж и развивали, как бренд. Заметьте, для многих она перестала быть человеком, стала инструментом, объектом для наблюдения или чем-то абстрактным, за чем ты всегда можешь наблюдать. Достаточно совершить одну ошибку, чтобы вся эта толпа сожрала тебя с потрохами. Блогеры зависимы от общественного мнения и должны поддерживать свой статус. Но она совершила поступок, который сто процентов превратил бы её не просто в изгоя, а в ту, на кого обрушится шквал критики. Она сама, без чьей-либо подсказки, совершила поступок, который убил её репутацию в глазах общества. Но наша жертва до последнего пыталась сопротивляться и хотела ещё раз хапануть на своей трагедии. Как вы понимаете, наше отношение к миру транслируется на всю дальнейшую судьбу. Будь она чуть умнее и не пытайся прыгнуть выше головы – этого бы не произошло. Отчасти она виновата в том, что общество заставило её умереть. Довольствуйся тем, что у тебя есть и живи себе спокойно. Но в нашем случае убийцей оказался каждый из шестерых висящих на доске. Потому что запомните раз и на всегда не только действие, но и бездействие может быть квалифицировано, как убийство или доведение до самоубийства, ка к в нашем случае.

– А в чем же вина Чарльза? – староста потеряно смотрела на экран. – Почему вы повесили на него ярлык убийцы.

– Всё просто, – пожала я плечами, – он не обратился в полицию и довёл ситуацию до такого состояния. Он не должен был выкладывать видеоматериал в сеть и начинать публичную травлю, которая сломала неокрепшую психику жертвы. Он обязан был прийти в полицию, предоставить записи с камер видео наблюдения, написать заявление на изнасилование, шантаж, применение запрещённых зелей и ещё целый ряд статей, которые были бы вменены нашей погибшей. Но сделали бы это представители закона и понесла бы она заслеженное наказание, которое в совокупности тянуло на семнадцать лет колонии общего режима. Вот только мужчина выбрал путь насилия и подтолкнул несовершеннолетнюю к совершению самоубийства. Размещение материалов подобного содержания в свободном доступе, психологическое давление и использование своего положения – это преступления. Его не обвинили в её убийстве, но к нему были применены все остальные уголовные статьи. Адвокат обвиняемого добился исключения психологического заключения о причастности к неуравновешенному состоянию покойной, своего подзащитного. Фактически он довёл наивную девицу до публичного суицида, который был продемонстрирован на фанатскую аудиторию. Но из-за постоянных слухов и скандалов, которые устраивали её менеджер и директор, никто не обратил на это внимания. Потому после выпуска вам придётся заниматься и такими делами. Где истина настолько не рядом с вами, что волосы на голове встают дыбом. Убийство, которое являлось идеальным самоубийством и жертва, оказавшаяся в заложниках общественного мнения. Все это слишком фантастично, чтобы простой обыватель в это поверил, но наша задача, анализировать и выявлять то, на что другие даже не посмотрели бы и прошли мимо. В этом заключается задача таких сотрудников на контракте, как я! Мистер Лакеш, вам есть что добавить?

– Профессор Форлеска указала вам на один аспект, которым мы обычно пренебрегаем в работе, – вздохнул глава военного ведомства, – мы ищем преступников и изредка забываем о том, что человеческие взаимоотношения намного глубже, чем может показаться на первый взгляд. Я готов был подписать любого на роль убийцы, но и представить себе не мог, что простой час рассуждений, мог бы завести меня в совершенно иные степи. Мой подход основан на уликах и том, что видят мои собственные глаза. Жаль признаваться, но я бы не стал допытываться, до дурацких слов про аватар и прочую чушь. Закрыл бы дело, как самоубийство, ведь прямых улик на доведение до суицида на первый взгляд не было. Моё вам почтение, госпожа эксперт, сработано блестяще.

– Мне лестно слышать вашу похвалу, – кивнув ему я перевела взгляд на часы, – до конца занятия всего десять минут, так что новое расследование открывать не станем. А запишем следующую лекцию, под которую я подготовлю материалы на пятницу. «Влияние общественного мнения на ход полицейского расследование. Давление и вмешательство третьих лиц во внутренние взаимоотношения следственной бригады». Это будет одна из самых тяжёлых и морально нестабильных частей нашего полугодия. Потому советую подготовиться и понять, что может повлиять на вас и ход дела, которыми вы будете заниматься в группах по четыре человека. Мистер Ленси за победу в нашем сегодняшнем деле, сможете либо отказаться от практики вовсе, либо присоединиться к любой группе на выбор. Так же у мистера Лакеша для вас объявление.

– Я добился того, чтобы на базе вашей группы провели один эксперимент, – потёр он руки, – мы с профессором Форлеской и профессором Энханте будем давать дополнительные занятия. Вы сможете принимать участие в настоящих расследованиях, конечно, не самых сложных. Но всё же, ваши отчёты и мнения так же будут учитываться. В дальнейшем, если вы покажете хорошие результаты, то места на кафедре уголовного розыска будут забронированы для вас и места на стажировке тоже. Сейчас настали такие времена, когда нам требуются специалисты не узкого профиля, а всесторонне развитые эксперты, способные улавливать даже мельчайшие нестыковки в деле. Если вы все хотите поучаствовать в пилотном проекте, то напишите заявления до полуночи и сдайте их директрисе. После чего в пятницу мы объявим о том, как будет формироваться наша с вами работа ближайшие полгода.

– Так как это пилотка, – тут же замахала я руками, успокаивая детей, – никто не будет заставлять вас лезть из кожи вон. Мы всегда будем на связи, контролировать процесс и объяснять все допустимые вами ошибки. Можете считать это досрочной практикой при полицейском управлении, только в школе и в закрытой комнате. Единственное, что вам придётся подписать бумаги о неразглашение проводимого расследования, но это стандартная процедура при привлечение посторонних экспертов. Если получится, и вы покажете достойные результаты, программу смогут расширить, и вы при поступлении в ВУЗ сможете подать прошение о переводе на военное отделение прямо на первом курсе. Фактически, мы втроём будем читать вам темы высшей образовательной ступени и разбираться в том, в чем многие опера до сих пор не могут.

– Вот именно, не могут, – фыркнул вояка.

– Конечно, если вы не хотите принимать участия в этом балагане, никто не будет вас насильно заставлять, – покачала я головой, – в любой момент, вы сможете отказаться от участия. Прервать эксперимент мы так же будем способны, если почувствуем, что вы не справляетесь с нагрузками и это слишком для ваших неокрепших мозгов. Так что всё будет проходить в режиме, комфортном для вас, чтобы не нарушать учебный процесс и не вызывать у вас дискомфорта. Можете считать себя профильным потоком, направленным на реализацию теории о том, что чем раньше ребёнок начинает изучать материал, тем проще ему адаптироваться и усваивать его.

Среди учеников повисла задумчивая тишина. При нас они не собирались обсуждать столь пикантные темы. С одной стороны, это был их шанс получить некое влияние среди других, а вот со второй – дополнительная нагрузка, которая могла ни к чему не привести. И пока из всех положительных моментов, наличие Лакеша. Я и Энханте шли как факторы устрашения и работали по принципу кнута. Каждый понимал, что Винсельд не сможет нянчиться с ними круглыми сутками. Это пока у него блажь в голове, и он фактически живёт в Академии, но стоит чему-то измениться, и глава военного ведомства вернётся к своим непосредственным обязанностям, оставив их, на растерзание нам.

Я понимала их опасения и разделяла их, но упускать такой шанс на свержение героя не хотелось. Заполучить рычаг давления, который обеспечит мне минимум пять вечеров в неделю в его компании, я желала всей душой. Конечно, он вряд ли думал, что его замечательную идею будут использовать таким образом, но я не собиралась отступать. Мы уже встали под разные знамёна… Точнее мы были разведены по разные линии баррикад с самого рождения. Они поддерживали свободу и равенство, а мы законы магии и силы. Наши взгляды слишком сильно различались, чтобы мы безболезненно сложили оружие.

Улыбнувшись классу, я взмахом руки потушила экран и распахнула шторы. Сейчас нужно было не спугнуть мой шанс на месть… Нет! Наш общий шанс на победу в этой партии. Ведь белые всегда ходят первыми, а нас оставалось лишь молча наблюдать за драматизмом этой партии и выяснять, как же отразить нападение с минимальными потерями. Надеюсь, никому в голову не придёт проверить Грацию на причастность к последней попытке «ставки» заполучить своё право на господство. По крайней мере, пока она вне подозрений надежда не умрёт. Она всё, что у нас осталось и я не готова упускать возможность, которую нам дали сотни загубленных судеб.

– Пожалуй можете быть свободны, – махнула я рукой, – подумайте и обсудите это между собой. И попрошу воздержаться от досужих пересуд с другими группами. Данный план был составлен только для вас. Потому разглашение будет строго караться.

Дети ещё раз внимательно нас осмотрели и потянулись нестройной вереницей прочь из класса. Я знала, что воздействовать ментально на студентов их уровня было не совсем корректно. Но в тоже время, если они хотели пополнить ряды модной нынче военной элиты, то для начала следовало бы начинать тренировать защиту. Тёмные никогда не играли честно, в нашей природе искать лазейки и ухищрения для того, чтобы остальным было неповадно. Там, где светлые рвутся напролом, мы всегда будем искать обходной путь с наименьшими потерями.

Ещё раз осмотрев пустой класс, я хлопнула в ладоши и пустила магию расставлять вещи по местам. Ничего сверхординарного я не искала. Но кое-что царапнуло сознание. Лакеш, до сих пор не проронил ни слова. Обычно к обеденному часу он успевал задать мне с два десятка вопросов, пытаясь разузнать обо мне побольше. Сегодня же, его молчание было слишком подозрительным, словно он понял, что моя основная задача, заставить его пасть в глазах общественности. Нет… Понятное дело, что всеобщим любимчиком он быть не перестанет, но и светлый флёр следовало бы затереть, пока есть возможность.

– Что у вас случилось господин глава военного ведомства? – покачнулась я с пятки на носок. – Обычно вы не настолько тихи и молчаливы. Признаться честно, я даже заволновалась о вашем самочувствие и душевном спокойствие.

– Не язвите, леди Форлеска, вам не идёт, – покачал тот головой, – я учился вместе с Энханте, а после него никто уже не в состоянии вывести меня из себя, меньше, чем за полминуты.

– У Демисара, кармический талант бесить людей, – рассмеялась я, – и вы это не хуже меня должны понимать. Так что всё же, коли дело не в нас, то почему бравый вояка выглядит так, словно ему жена с утра не дала и весь день пошёл насмарку?

– Не скажу, что причина в этом, – он тряхнул головой, – просто одно дело не даёт покоя. А как его разрешить не представляю. У нас нет экспертов, подобно вашей команде, которые могут из неизвестности собрать целый портрет преступника.

– Так наймите меня и мою команду внештатными экспертами на почасовой оплате, – пожала я плечами, – мы постоянно так работаем.

– Тогда я не смогу с вами работать в Академии, закон запрещает контактировать мне с другими сотрудниками, особенно со стороны, – вздохнул он.

– Странное правило, – покачала я головой, – но если я могу вам чем-то помочь, обращайтесь, всё же я вам должна за то недоразумение и постараюсь загладить свою вину.

– Давайте выпьем в пятницу? – он посмотрел на меня умоляюще. – Ой, не принимайте все так близко к сердцу. Я не то имел виду. Давайте пока будем втроём разрабатывать концепцию курса для студентов, перекусим и выпьем вина, я принесу с собой хорошее, эльфийское. Так что можно будет не отвлекаться на ужин и не слушать очередной поток сплетен.

– Хорошо, – согласно кивнула я, – но лишь для того, чтобы завершить программу. Никаких пошлых намёков, вы совершенно не в моем вкусе мистер Лакеш! И очередной скандал с вашей благоверной, не входит в мои планы на ближайшие полтора года работы тут.

– Так контракт профессора подписывают на десять лет? – он оперся жопой о мой стол и внимательно осмотрел с ног до головы.

– Я иностранка, – пожала плечами, – которая не собирается получать даже временный вид на жительство. У меня только рабочая виза, брака так же не предвидится, да и детей в этой стране мне рожать не от кого. Так что с учётом всех этих требований я останусь тут только два года и покину временное место работы сразу же по истечению отведённых календарных дней. Мы же с вами понимаем, что бюрократия для того и существует, чтобы загонять людей в тупик.

– Хотите сказать, раньше было не так? – с тяжёлым вздохом он приблизился ко мне в несколько широких шагов. – До того, как мир стал демократией?

– До этого момента, я спокойно могла подать документы в палату Лордов и попросить своих родственников выступить поручителями за мою благонадёжность, после чего спокойненько бы жила и работала, не продлевая каждый месяцы никому не нужные бумажки, – посмотрела я ему в глаза. – А в вашей прекрасной и демократичной стране, я не имею права шагу ступить за ворота Академии, так как у меня нет разрешения и временной регистрации. Потому что никто не позволит бывшей некогда тёмной ведьме, бродить по просторам страны. Хотя она не капельки не виновата в том, что родилась такой. Спасибо, но я сыта по горло вашей свободой.

– Ты понимаешь, что такие высказывания тянут на статью? – он резко сжал мою шею.

– И это ещё одно проявление вашего идеального мира? – усмехнулась я ему в лицо и резко врезала в солнечное сплетение, пропуская разряд собственной магии, через его ядро. – Запомни Лакеш, я тут только ради того, чтобы помочь детям, а не из-за благотворительной акции. Терпеть твою рожу я не хочу, но пока ты не мешаешь учебному процессу так уж и быть, готова смиренно наблюдать за тем, как ты деградируешь в моем кресле.

– Думаешь, если выведешь меня из себя, сможешь избежать участи плясать под мою дудку? – он наконец-то проявил истинную натуру. – Не пытайся мной манипулироваться, все сделают так, как я скажу. И если мне потребуется, чтобы ты застряла в академии до третьего пришествия!

– Мистер Лакеш! – возмущённый голос директрисы раздался от дверей. – Почему вы угрожаете моим преподавателям? Я не ожидала от вас такого!

– Простите, директор Террити, – мужчина тут же прикинулся ромашкой, – у нас возникли кое-какие недопонимания на политической почве, не стоит волноваться. Это никак не связано с процессом обучения.

– Я очень надеюсь, что мне не придётся закрывать для вас доступ на территорию Академии, – прочеканила та шаги до нас, – Леди Форлеска вставайте, не стоит сидеть на полу, а с вами Винсельд я поговорю в своём кабинете. Милочка, попрошу вас пока занять мой класс, на время отсутствия.

– Конечно, мадам директор, – кивнула я ей и оправила юбку.

Что же, первый шаг в этой партии сделали чёрные фигуры!

Глава 7. О чём молчит пятница

Мужчина в шаре метался по кабинету загнанным в ловушку зверем. Документы летали по комнате, а секретарь мелко дрожал и пытался не высовываться из-под стола. Я же лишь улыбалась и кровожадно всматривалась в мутную пелену зеркала. Хорошо, что отец до смерти успел отправить мне самой обычной курьерской доставкой пятьдесят девять килограммов мандаринов. Правда сперва пришлось поломать голову над вопросом: «какого чёрта?». В памяти родителя я не сомневалась и прекрасно понимала, что вряд ли бы он отправил мне фрукты, от которых я могла кони двинуть. Причём не фигурально, о дикой аллергии знали все, без исключения.

Правда четверть часа спустя, я все же догадалась применить к странному подарку чары, которые разорвали несчастный ящик на куски. Каждый из сочных рыженьких плодов, напоминающих о новом годе и праздниках, превратился в увесистый фолиант. Книги были не просто тёмными, а давно утраченными. Их бережно собрали по всем имениям аристократов и переправили ко мне. В место, где никто не станет искать. Сицилия надёжно укрыла тайны древних знаний, которые теперь позволяли мне преспокойно наблюдать за тем, как Лакеш мечется по собственному кабинету и даже не подозревает о слежке.

– Ну, как там наш отчаянный герой? – Демисар обнял меня со спины и поцеловал за ухом.

– Пытается придумать способ запретить мне выезд из страны, – цокнула я ногтем по стеклу, – правда выходит у него дерьмово. Единственный вариант, даже не пытается рассматривать. Если привлечёт меня к расследованию серийных убийств, то потеряет право на вмешательство в мою трудовую деятельность, как профессора.

– А кроме тебя на мой след не выйдет никто, – поцелуй пришёлся в шею, – но я весьма рад, что он отвлёкся от ритуала и занялся тобой. Это стало просто гениальной идеей.

– Хорошо, что первые три трупа нашли до моего прибытия в Англию, – потёрлась я щекой о его ладонь, – он и не подумает, что теперь убийц трое, а не двое. И будет искать совершенно не в том направлении. Моя же задача, всячески ему в этом мешать, а когда придёт время, сделать соучастником этой аферы.

– Не волнуйся, – усмехнулся блондин мне на ухо, – пока Грация руководит процессом мы не сделаем ошибок. Он может посадить нас с тобой, а вот на её светлый лик не покусится, даже если все улики будут указывать на причастность женщины к этому делу.

– Ты нашёл шестого? – я отвлеклась от стеклянной глади. – Скоро полнолуние и как раз девятые сутки с момента равноденствия. Следующие сорок девять лет мы не можем ждать. Надо закончить всё в этот раз.

– Кермен Лендель, сорок три года, работает биржевым брокером, женат пятый раз, – он протянул мне фотографию, – как раз ты в его вкусе. Думаю, будет не сложно прирезать этого жирного борова.

– А если серьёзно? – вскинула я бровь.

– Садист и психопат, стоит в стопе клиентов даже самых отшибленных борделей, где за деньги можно получить практически всё, – кивнул тот. – Играет в покер и проигрывает чаще, чем Лакеш слышит нотации от своей жены. Каждая из его бывших была госпитализирована десятки раз с ушибами и переломами. Сильный менталист из-за чего женщины никогда на него не заявляли и заканчивали свою жизнь в гробу. Прямых улик у полиции нет и быть не может. Каждая была свято уверена, что сдохнет без него. Обирает всех до последних трусов не якшается выкачивать деньги с пенсионеров и малоимущих, для которых пособие последний шанс выжить. Урод каких ещё поискать. Самое то, чтобы пустить его на корм демону и на обмен кровавому жнецу. Думаю, ему придётся по вкусу этот козел.

– Почему он не зарегистрирован? – удивлённо посмотрела я на блондина. – С таким даром он должен стоять на учёте. Это уже не шутки.

– Потому же, почему и ты не зарегистрирована, – потрепал меня по голове Демисар и отпил чай из моей же кружки. – При рождении его дар был малозаметен и развился лишь в подростковом возрасте и то из-за психологической травли. Жирный, неуклюжий, мерзкий подросток с отвратительным характером. Его не любили и даже презирали. Пока однажды главная красотка кампуса прилюдно его не высмеяла и не ушла со своим парнем. Тогда-то из жирной свиньи он стал менталом, сильнее Грувес-младшей. Отвратительная ситуация, потому я и предложил его в качестве нашей шестой жертвы. Миру точно станет легче, если этот урод сдохнет и послужит во благо нашему делу.

– Ладно с одной головной болью покончено, – кивнула я ему, – ой, стой, Лакеш что-то там опять орёт на секретаря.

«– Как ты вообще допустил такое! – пепельница разбилась вдребезги около головы парня. – Тебе было чётко и ясно сказано, найти повод, запереть её в Академии на ближайшие лет десять. Ты вообще читал её послужной список? Идиот!

– Но зачем она вам нужна? – едва не рыдал паренёк. – Леди Лакеш оторвёт мне голову, если я посмею передать ваши слова в отдел по миграционным вопросам.

– Я твой непосредственный начальник, – заорал тот пуще прежнего, – а моя жена, это просто моя жена. Никого не интересует её мнение. Если я сказал, что мне требуется Форлеска, значит ты обязан мне её достать.

– Но, что мне передать вашему шурину, – тот выглядел обречённо и потерянно.

– Что эта девка принесёт нам победу на выборах, – усмехнулся Лакеш, – у неё наследство больше, чем у Энханте. Какого демона с титулом Маркизы, она работает криминалистом по найму, я не знаю. Но если её ввести в политические круга нашей страны, то все аристократы в один миг переключатся на меня и будут поддерживать меня. Как бы дерьмово это ни звучало, но идеального общества у нас не вышло. И деньги до сих пор решают все вопросы, вперёд закона. Так что найди способ оставить её в стране и передать под мой полный патронаж. Если не закончишь до конца недели, можешь искать себе новое место работы, рекомендаций от меня ты не получишь.

– Но по закону, вы ей никто и никого отношения к мадам иметь не можете, – пропищал паренёк, – я работал в Кассационным суде общей юрисдикции и знаю законы. То, что вы собираетесь сделать, граничит с идиотизмом. Хотите увольняйте, но я отказываюсь участвовать в этом беспределе! Чтобы какой-то недалёкий идиот, не знающий элементарных магических законов, указывал мне что делать! Моя фамилия Леренди, мой род ведёт своё исчисление с зарождения этой страны, и я вынужден прогибаться под какого-то недомерка не понимающего, что люди – это не вещи. Иди ты к чёрту Лакеш, вместе со своей полоумной жёнушкой, от которой даже магия отказалась. Я увольняюсь, заявление оставлю на столе, сами подпишите. Всего хорошего, чтобы тебе сдохнуть наконец-то!

– Эрген, стоять, – тихо зашипел герой, – так просто за оскорбление начальства не отделаешься, но вот кое-что здравое ты сейчас сказал. Если сможешь мне это объяснить, то даже премию тебе выпишу. И не буду выносить на собрании вопрос о твоей профессиональной непригодности и устаревших политических взглядах.

– Я всё сказал! – топнул ногой парень.

– Двойной оклад, и я поговорю с главой клиники, чтобы твою мать продвинули в очереди на операцию по пересадке почки, – склонил голову к плечу брюнет.

– Что вы хотите узнать? – с тяжёлым вздохом, секретарь сдался и опустив плечи, рухнул на стул. – Не все магические законы, схожи с кодексами, писанными на бумаге.

– Она сказала, что раньше бы за неё поручился кто-то из родственников перед палатой Лордов и этого было бы достаточно, для её нахождения на территории страны, – задумчиво прикусил губу Лакеш. – Что ты об этом знаешь? И советую тебе отвечать честно. Сможешь достать для меня Форлеску и уже на следующей недели, свежая партия выращенных в инкубаторе почек будет в распоряжении твоей матери.

– Раньше, существовал закон, по которому глава семьи брал на себя ответственность перед лицом магии за иностранного родича, – прошептал парень, совсем сникнув. – Тем самым он заручался за него в глазах рода. И если приглашённый совершал плохой поступок, противоречащий законам магии, то за него нёс наказание поручитель. Который потом мог стребовать со своего кровника всё что угодно в качестве платы, за понесённое наказание. В основном это было что-то мелкое. По типу переспал не с той или облапошил в карты. Там и наказание было плёвое, розги или взятка. Ничего крупного под таким предлогом не делалось. Ведь магия зачастую карала лучше любого закона. Преступления совершались в большинстве своём теми, кому уже нечего было терять. Так что можно сказать, вы упростили жизнь преступникам сняв с них привязку к роду и магии. Закон суров, но для мага не имеет никакой силы. Ведь пока тот не пойман он не имеет никакой физической ответственности и не понесёт заслуженного наказания. За последние десять лет, пока у власти ваша безумная подружка, события и вовсе приняли совсем печальный оборот.

– Хорошо, оставим лирику законникам, – отмахнулся герой, – мне нужно понять, каким образом, это может мне помочь. Кто из ныне живущих способен поручиться за неё перед магией и в случае чего стребовать повиновения.

– Лорд Энханте, – тут же выпалил парнишка. – Они родня по какой-то дальней линии. Для простых людей такое и вовсе не считается чем-то близким. У них вроде восемь поколений назад прабабки были троюродными сёстрами по матерям. Вот больше из нашей страны с родом Форлеска никто не связан.

– Хочешь сказать, кроме этого, белобрысого козла, никто не может поручиться за неё перед палатой Лордов? – Лакеш выглядел взбешённым.

– Леди Хеменс, но вряд ли бабушка вашего крестника будет согласна иметь дела с тёмной ведьмой из проклятого рода, – сказал тот обречённо.

– А я как Лорд Лакеш-Хеменс, могу на этом настаивать? – тут же воодушевился брюнет.

– Нет, так как вы лорд по завещанию, а не по магии, – отрицательно покачал тот головой. – Ваш крестник ещё бы сошёл, но он слишком мал, чтобы получать полные права и вступать в палату. Потому этот вариант для вас бесполезен. Просто надавите на кого-нибудь и выбейте ей разрешение, как вы всегда это делали.

– Боюсь, это тот случай, когда моё надавлю бесполезно, – покачал головой глава уже глава военного департамента, – все твердят мне, что нахождение этой ведьмы рядом с детьми опасно и необоснованно.

– Ещё бы, некромантку с демоническим наследием, причём активным, – хмыкнул секретарь, – им и на Сицилии не рады, но сделать ничего не могут, на их бизнесе строится половина экономики того региона.

– Откуда ты так много про неё знаешь? – подозрительно протянул Лакеш.

– Потому что бог отвёл, и я не попал в сети этого монстра, – отмахнулся парнишка. – Если думаете, что она вам подарит небо в алмазах, то сильно ошибаетесь, такой твари, как она ещё поискать надо. И это не в фигуральном плане, а в самом реальном. Монстр, живущий среди простых людей. Как раз с Энханте два сапога пара.

– Ладно, это я уже без тебя решу, так что давай за работу и можешь осчастливить мать, возможно она доживёт до этого нового года, – мерзко усмехнулся брюнет.»

Мы сидели в полной тишине, медленно переваривая откровения пятничного вечера. Если он с такого начинался, то мне уже было страшно подумать, чем оно могло бы закончиться. Просто по причине того, что от героя можно было ожидать всего чего душе угодно. И всё равно не угадать, что выкинет наш полудурок. Такая тенденция меня не устраивала, так же, как и его желание заполучить меня. Нет… Нам это было нужно, но не в таком странном варианте. Это я должно была заставить его почувствовать себя зависимым, а не сама запирать себя в золотой клетке из его денег, слов и обещаний.

– Не бери в голову, самое главное, что мы узнали, что он хочет сделать, а значит в любое мгновение я смогу подать протест в комитет по нравственности и эмиграционным вопросам, – Демисар сжал мою руку и поцеловал костяшки пальцев. – Как бы Лакеш не пытался казаться крутым, он всё равно не сможет обойти законы своей подружки. Филигар ему весь мозг выклюет после такого.

– Точно, – я обернулась к нему, – Демисар ты гений!

– Какая мысль тебя осенила? – он внимательно всмотрелся в мои глаза.

– Филигар, – щёлкнула я пальцами у самого его носа, – она ключик к решению этой проблемы. Если бы у них все было так радужно и ванильное, как все думают, Лакеш бы не искал поддержки среди аристократов и финансовых вливаний на свою предвыборную кампанию. Она бы просто сказала голосуйте за него, он мой преемник и на этом бы дело было решено. Но он пытается за три оставшихся месяца создать себе реальное влияние. А это может значить лишь одно – он не уверен в том, что Филигар, будет выступать за его кандидатуру. А если госпожа президент к тому же вляпается в любовный скандал с самым горячим и сексуальным звёздным спортсменом мирового уровня, её слово совершенно перестанет что-либо весить.

– А раз между идеальными друзьями пробежала чёрная кошка и ни у кого нет уверенности в завтрашнем дне, – тихо протянул Энханте, – пиши Дебрегу, говори, что у его чёртовой горгульи сегодня праздник. Мы убьём одновременно двух зайцев. Ты подкинешь Филигар новости о том, что Лакеш, злоупотребляя своей властью, хочет привязать тебя к себе. А раз между вами нет никаких отношений, кроме как совместного преподавания, тебе немного боязно от его попыток оставить тебя в стране. Кроме как заставить быть любовницей героя, ты другого варианта не видишь. И вот благородный Виниас, выслушав тебя, предложил пожаловаться той, кто реально может поставить полудурка на место. И вот вы уже втроём сидите в самом дорогом люксе Лондона. Как думаешь, через сколько наша заучка поплывёт?

– Не больше тридцати минут, – прикинула я в уме, – этого времени Виниасу хватит, чтобы распространить влияние своих феромонов на избранную партнёршу. А двадцать минут заливаться слезами по поводу своих страхов, я точно смогу. Потом ещё несколько на споры и расспросы. Так что в нашей компании меньше сорока пяти она не проведёт. К концу этих разбирательств она сама вышвырнет меня из комнаты и залезет на него.

– А теперь представь, что будет с Гестергер, которой я отправлю анонимку, что её муж спит с профессоршей за её спиной, – потёр он руки, – так что действуем по плану. Пусть сроки немного сдвигаются, но так даже лучше. Ни у кого не возникнет сомнений в том, что мы всё это спланировали. Эрген за такой короткий срок не успел бы передать тебе сведения. Сегодня ты будешь под присмотром Лакеша, а завтра к обеду состоится скандал. Действуем по намеченному сценарию, отыграем всё на высший бал.

– Тогда постарайся его максимально отвлечь сегодня вечером, – хмыкнула я, – пусть подумает, что мы вместе и ты немного ревнуешь к нему. Тем самым одновременно поднимем его самооценку и заставим поверить в то, что промедление может стоить ему карьеры. Если с утра он уже даст распоряжения, то для Филигар картина станет ещё значимее.

– Оденься как-нибудь так, чтобы ты выглядела развратно, скромно и закрыто, – хмыкнул он, – встретимся через три часа в кабинете. Выберем лучше мой, он дальше всего от общей части замка и просто так, туда никто не притрётся.

– Замечательно, – кивнула я ему. – Теперь главное сделать так, чтобы план не провалился на стадии планирования.

– Давай, – махнул он мне, – и не забудь поговорить с Виниасом, завтра он должен быть в Лондоне и номер должен быть снят на его имя.

– Поняла, – кивнула я ему и отвернулась обратно к подглядывающему устройству.

Когда за блондином закрылась дверь, я вернула все своё внимание шару, которое все ещё подсматривало за кабинетом Лакеша. Дивная картина мира. Счастливый до неприличия герой, который ещё ничего не знал о том, что день грядущий ему готовил. Но тут было лишь дело техники, заставить его заплатить по всем счетам, которые у меня к нему накопились. Возможно, он и не виноват в том, что выбрал сторону света, но тут как говорится, уж не обессудьте, каждый платит за что купил.

Смахнув картинку с зеркальной глади, я пересела за компьютер и набрала Виниаса, ожидая пока тот соизволит принять входящий вызов. Но чем больше длились гудки, тем смурнее становилось моё настроение. Обычно заносчивый болгарин никогда не игнорировал мои звонки и всегда принимал их, какое бы время дня и ночи не блуждало бы у того за окнами. Но в этот раз ожидание затягивалось, а моё драгоценное терпение не было рассчитано на такое. И всё же в конечном счёте экран вспыхнул, показывая мне растрёпанного собеседника со следами помады на щеке.

– Слушай, если это не вопрос жизни и смерти, то ты немного не вовремя, – он покосился за экран телефона.

– Хочешь заполучить ту, на которую уже давненько наложил печать? – поиграла я бокалом в руке. – У меня есть беспроигрышный вариант. Так я не вовремя? Или в самый раз?

– Илиса, катись отсюда, чтобы через секунду твоей ноги тут не было, – рявкнул Виниас.

– Милый… – заныла женщина за кадром.

– Прочь! – и тёмные волны его магии разлились по пространству.

– А ты весьма неучтив с леди, – рассмеялась я, – думаю Филигар такое не очень по вкусу придётся, ты бы словарик джентльмена что ли на досуге открыл.

– Каким образом ты заставишь Лурену вернуться ко мне и уйти от рыжего ушлёпка? – он впился в меня вопросительным взглядом.

– Никаким, Виниас, – рассмеялась я, – ты же и так наложил на неё печать. А я сделаю так, чтобы вы оказались в одной комнате на расстояние полуметра на протяжении практически полного часа. Твоей горгульи этого с головой должно хватить, чтобы заставить её поддаться влечению и вышвырнув меня из комнаты пуститься во все тяжкие.

– Что ты хочешь за это? – не стал ходить вокруг да около спортсмена.

– Публичного скандала, – водрузила я голову на скрещённые кисти, – ты и она вместе во всех журналах и бульварных газетёнках. В идеале её развод и полное отстранение от политики после завершения карьеры президента.

– По рукам, – тут же кивнул он, – я заберу её в тот же день, как она сложит полномочия и больше ты о ней не услышишь.

– Мне плевать, что ты будешь с ней делать, – отмахнулась я, – хоть в башне запирай, как твоя мать надышаться не могла над твоим отцом. Она мне мешает и это самый простой способ её убрать. И тебе хорошо, и я не в накладе.

– Какой план? – вопросительно вскинул он бровь.

– Сними завтра в двенадцать самый дорогой Люкс в «ЛондоТелер», а всё остальное оставь на мне, – покачала я головой, – твоя зазноба сама на тебя накинется.

– Я пришлю ключ, – махнул рукой Виниас.

– Нет, ключ отправь Филигар, личным письмом, – остановила я его, – а в отель ты придёшь с рыдающей мной. Всё что от тебя требуется сидеть и зачаровывать свою избранницу, всё остальное, в том числе и пути отступления, я подготовлю. Подробный план утром. В десять на Стрелке.

– Идёт, – понимающе усмехнулся он и отключился.

Что же… Пока всё шло по плану, а значит вечер переставал быть томным.

Глава 8. Разные плоскости

После разговора с Виниасом на душе немного полегчало. Я бы даже сказала, что жить стало веселее, по крайней мере, я спокойно могла продумывать стратегию на сегодняшний вечер. Демисар был прав в одном. Нам следовало продемонстрировать более близкие отношения, чем должны быть у простых коллег. Только после того, как интерес нашего борьба за справедливость достигнет максимума можно будет приступать ко второй фазе плана. А для этого следует убрать с доски все мешающиеся фигуры. И начинать стоило с королевы, на которую мы нацелились.

Выбор одежды не занял много времени. Чёрное кружево чулок, красное нижнее белье и чёрно-красный пояс с подвязками. И ладно бы на этом остановиться, нет мою душеньку понесло в рай. Закончила я образ коротким платьишком темно-винного цвета, которое едва прикрывало край кружева. Осмотрев себя в зеркале, убедилась, что вышло достаточно скромно, пошло и вызывающе одновременно. Та грань, когда чужих мужиков тебе не надо, а своего хочется побесить до нервной контузии. То что надо для моих нужд!

Покрутившись около зеркала, я внимательно себя осмотрела со всех сторон и не найдя изъянов, накинула на плечи мантию. Нечего смущать молодые и неокрепшие умы студентов столь фривольным видом их профессора. Во всём этом шоу у меня совершенно другая роль. Никак не совпадающая с тем, что я хотела сделать в реальности. Жестокость, передавшаяся мне от отца, ни шла ни в какое сравнение с тем, что будил во мне один лик Лакеша. Его хотелось придушить или запытать до смерти, медленно и с наслаждением. Но пока он был нужен для исполнения плана, приходилось терпеть и безоговорочно подчиняться расписанным строкам в дневнике Энханте-старшего.

Наша жизнь лишь продолжение сценария, оставленного кем-то другим. И пока мы следуем указаниям, никто не сможет навредить нам. Даже если небо с землёй поменяются местами пророчества останутся неизменными. Так писалось в древних книгах. Но я верила, что если бы люди могли предсказывать будущее, то мировых катастроф не происходило бы. Каждое принятое нами решение не толкает нас вперёд, а просто заставляет идти по избранному пути. Который в конечном счёте приводит к смерти.

Каблуки лодочек мелодично отстукивали ритм по каменным полам. Я не пыталась убедить себя в том, что поступаю плохо. Зачем? Когда ты злодей и тебе не оставляют выбора, клеймя таким ярлыком с рождения, перестаёшь ощущать раскаяние. Это чувство перестаёт быть нужным и становится лишь уделом слабаков. Изо дня в день я наблюдала за тем, как стереотипы разрушали мою жизнь. Наверное, именно по этой причине я стала психологом-криминалистом, изучающим маньяков. Не зря же говорят, если хочешь спрятать хорошо, прячь под самым носом. Именно эту аксиому я выбрала, чтобы закопать свои скелеты под самыми пышными кустами роз.

В идеальном послужном списке девушки, готовой жить на работе ради поимки очередного отморозка, вряд ли кто-то увидит кровожадного садиста, готового пойти по головам ради будущего, которое может не наступить. Полицейские с радостью сами рассказывали обо всех интересных делах, многие, кто со мной работал и после завершения контракта звонили посоветоваться, так не для протокола. Всё это позволяло нам оставаться в тени настоящих маньяков. Им и так уже светило пожизненное, так что эпизодом больше, эпизодом меньше… Кому какая разница! А мы спокойно могли готовить ритуалы и делать всё так, чтобы жертв связывали с громкими делами.

Мы же оставались полностью не при делах. Ведь зачастую простые смертные и не искали отпечатки магических ритуалов на местах преступлений. А показывать Лакешу воспоминания со своих преступлений я не собиралась. Больно жирно будет. Ему ещё предстояло стать моей игрушкой и сдохнуть от рук какого-нибудь серийника. Ну, на худой конец, отморозок по голове в тёмном переулке шандарахнет. А зачем господину президенту шарахаться ночью по таким подворотням? Мало ли какие скелеты хранил в своём шкафу герой…

Вот только перед тем, как думать обо всём этом, мне нужно было заполучить его душу и сердце. Правда, как сделать это без зелий и заклятий, представляла слабо, но чем чёрт не шутит… Как-нибудь прорвёмся, не впервой нам играть в игру, не зная даже элементарных правил. А тут вон, никто вообще не представляет о том, что партия так-то началась! Для начала мне хватало и того, что он хотел меня… В каком конкретно смысле дело десятое. Главное, чтобы в министерстве и палате каждый понял, что Лакеш просто помешался на иностранке и пытается добиться её любыми, даже не самыми законными, методами.

А когда на цепь усядется, да поводок в руку вложит, по доброй воле, уже и зелья искать не будут и ритуалы тёмные. Ведь не я за ним бегала, как сумасшедшая. Не добивалась под дверьми сутками. А лишь лесом слала, да к Энханте жалась, ища защиты и поддержки. То, что люди не знающи правды, судачат не по делу, ещё с древности знали. А как тем пользоваться лишь единицы понимали. Вот теперь и мне добрую службы сослужат сплетни, да досужие пересуды. Что ради внимания ведьмы чёртовой, Лакеш со всем миром готов был порвать. Чем им не сюжет романа?

Но для реализации оного события, требовалось немножко подождать и приложить максимум усилий для контроля за горе мужиком. Просто ничего более адекватного в голову мне не приходило. К тому же, если на самом деле получится открыть тёмный дар в этом светлом кретине, то я не прочь пересмотреть возможное развитие событий. Главное, чтобы из тряпки и подкаблучника он превратился в достойного представителя темных. Хотя… За столько лет проведённых под боком у Гестергер будет странно, если у нас это получится.

Те, как пиявки присасывались к дармовой магии, о которой Лакеш даже не подозревал и тянули на всю семейку. Готова была зуб поставить на то, что через месяц после расставания со своей рыжей полоумной тварью, темнеть он начнёт сам по себе. Даже если мы с Демисаром не будем болтаться у него под боком. Демонологи, как ни крути, а не светлые ребятки. Да и род их никогда не славился чистотой и непорочностью. Оттого-то в бабках у Винсельда, по крови и плоти числилась Хеменс, а не абы кто из светлых куриц.

Теперь же, надо было правильно разыграть эту партию и не допустить срыва планов. До финальной стадии ритуалов осталось чуть больше двух лет. И тогда, если у нас под рукой не окажется достаточно пригодного сосуда, придётся играть по жёсткому. Но что поделать: ломать не строить… Если жизнь заставит ещё и не так извернёмся, но добьёмся поставленной перед нами задачи. Только будет это всё потом, сейчас же я должна сконцентрироваться на более приземлённых целях и делать всё так, чтобы потом не сожалеть.

Постучав в дверь, я натянула на лицо самую незамысловатую улыбку и выкинула из головы все ненужные мысли. Рано… Сейчас он должен чувствовать лишь желание разгадать загадку, а не упрятать меня в тюрьму, как наследницу самого отпетого маньяка последнего столетия. Демисар лениво расчерчивал на листе бумаги секции для будущих практических занятий, а Винсельд неуютно жался в кресле под треск камина. Это я привыкла к тому, что блондин спокойно существовал в комнате, температура которой не поднималась выше шестнадцати градусов, а для многих это было тем ещё испытанием.

– Я уже пропустила что-то интересно? – вздёрнув бровь, я привычным жестом скинула мантию на тумбу около входной двери.

– Ничего такого, – покачал головой Энханте, – мы только примерялись к методике преподавания. Я утверждаю, что затея с реальным местом преступления идиотская, что выгоднее оставить изучение по реальным делам, а не рисовать где-то иллюзорный труп.

– А я, наоборот, думаю, что так будет нагляднее, – рычал брюнет, – они смогут постоянно приходить туда и пробовать отыскать новые кусочки головоломки. Тем самым развивая критическое мышление, зрительную память и наблюдательность.

– Но это глупо, – протестовал блондин. – Если они как болваны будут топтаться там сутками, ничего путного из этого не выйдет. Мы хотим проверить, смогут ли они правильно улавливать посылы, работать с уликами и делать всё это быстро и чётко. А таких, которые по сто раз приезжают на место преступления и в упор не замечают очевидного, и у тебя готовят пачками по восемьдесят штук за год.

– И что? – словно баран повторял мужчина. – Если мы изначально дадим им совершенно другую методику и научим изменять мозговую активность на правильное мышление, всё это даст плоды. Они смогут пробиться сквозь броню неразумности и покажут нам такие результаты, что остальному миру и не снилось. Достаточно в них поверить и начать анализировать все события с нужной точки зрения. Или ты в серьёз полагаешь, что без методической базы они что-то смогут? Это не картинки по памяти выстраивать. Это реальные расследования, которые могут помочь им адаптироваться даже к самым сложным и жутким ситуациям!

– Я тоже считаю это дерьмовой затеей, – закинув ногу на ногу, я достала папку с документами, – в первую очередь они должны научиться чувствовать себя ответственными за принятые решения. Если полицейский действует по наитию, то с большой долей вероятности он будет предвзят. А в таком деле торопиться нельзя. Для кого-то это может стоить больше жизни, а для кого-то и вовсе оной. Прежде чем судить, они должны научиться верить.

– Презумпцию невиновности ещё никто не отменял, – хмыкнул брюнет.

– И сколько раз вы ей пользовались? – нахмурила я брови. – Сколько раз, стоя над трупом думали, а может это не подозреваемый? Мы же ещё ничего не доказали и даже материалы дела не собрали? Хотя бы раз… Реально вы задавались такими вопросами?

– Нет, – с сожалением ответил Лакеш, – обычно мы ведём расследования по горячим следам и там всё понятно. Либо бытовуха, либо маньяк, либо несчастный случай, либо самооборона, редко когда это что-то прям хорошо спланированное.

– А теперь скажи на милость сколько из них было пересмотрено за недостатком улик? – я подаюсь чуть ближе. – И кровожадных адвокатов, готовых в пух и прах разнести даже железобетонные свидетельские показания старушки соседки?

– Около шестидесяти процентов, – тут же нахмурился мужчина, понимая к чему я веду.

– Мы же сейчас должны работать на результат, – тыкнула я пальцев в отчёты, – а для этого в первую очередь следует занять детишек профилактикой устаревшего мышления. С развитием технологий процесс выявление преступника становится другим. В нашу жизнь прочно входит то, что пятьдесят лет назад казалось сказкой. Общие базы отпечатков, интернациональные группы, ДНК, и прочее. После того, как технологический прогресс достиг такого уровня, казалось невозможным представить, что преступник уйдёт от законного наказания. Но изменились не только мы и наши методы выявления. Изменился сам мир. Теперь даже самый отпетый головорез работает в перчатка, протирает за собой всё хлоркой и расчленяет трупы на плёнке, которую потом легко помыть и сжечь. Заместо верёвок, разлагаемый в воде скотч. Анонимные письма заменили звонки с исказителем голоса. Всё это уже не кажется таким весёлым.

– Но вы не делаете ничего сверх необычного, – попытался принизить мои достоинства Лакеш, – просто используете человеческие слабости против них самих. Я хочу, чтобы дети выучили и использовали в дальнейшем именно это. Ни какие-то там сверх технологии, а собственную голову.

– Вам самим не смешно из-за того, какую чушь вы несёте? – вопросительно вскинула я бровь. – Я не простой человек, я ведьма и совмещаю психологию с исследованиями. Только полный комплекс по работе со всеми уликами даёт результат. Мои мозги не чудо, а результат кропотливой и многочасовой работы над каждым делом.

– Лакеш, ты серьёзно думал, что вот эти загадки и тайны были ей по зубам просто из-за того, что у неё какое-то не такое воспитание? – Демисар склонил голову набок. – Ты вообще понимаешь, что несёшь? Мы все учимся, совершенствуемся и развиваемся. Но самое главное заключается не в этом, а в том, как мы используем свои способности. Если дать мартышке программу действий, то она начнёт её выполнять, но не поймёт зачем. Как собаки, над которым ставили эксперименты. Тупо, глупо и потому что так надо. Дети же должны на собственной шкуре прочувствовать, что каждый шаг, совершенный ими, приводит к тем или иным реакция. Для этого мы затеяли весь этот эксперимент. А не потому, что, кто-то где-то вывел идеальную формулу криминалиста, который будет за полминуты разгадывать даже самые сложные дела.

– Прости меня, конечно, но, если вас так учили в высшей школе военного ремесла, – едва не подавилась я воздухом. – Думаю, если всё так плохо, то систему образования нужно перестраивать с нуля. Мы если что не специально. Я на самом деле не обучалась ни по какой там теории и базе, просто жизнь заставила напрячь мозги и сутками пропадать на работе, помогая полиции в её работе. Знаешь ли, тёмную ведьму никуда не берут, даже будь она золотой выпускницей престижнейших вузов. Вот и билась головой о стену, чтобы прошибить недоверие и стереотипное мышление. Это не секретная разработка и ничего подобного в своей практике я не использую. Просто работаю на износ чтобы найти тех, кто пытается утопить этот мир в крови.

– Ладно, я идиот, признаю, – удивительно легко согласился он, – я подумал, что у вас какой-то секрет, как у представителей темных родов. Может там супермышление или ещё какая приблуда в рукаве. Ну кто бы мог подумать, что вы нормальные люди.

– А тебе не приходила в голову мысль, что это немного оскорбительно? – Демисар пересел ко мне на диван и словно само собой разумеющееся одёрнул подол короткого платья, отточенным и доведённым до автоматизма движением.

– Хватит вам, а ты Энханте и так знал, что я ещё со школы полный кретин во всём что касается законов магии, – отмахнулся тот, – и вообще мы тут для другого собрались. Где бокалы в этой дыре, иначе я сойду с ума. Тут надо уже выпить и по трезвому поговорить. В противном случае я ещё чего-нибудь не того ляпну и мне прилетит по морде.

– От кого? – удивлённо вопросили мы на пару с блондином.

– От директрисы, что я её драгоценных профессоров обижаю, – фыркнул брюнет и достал из-за пазухи бутылку эльфийского креплёного. – Оказывается, я не имею права голоса в этих стенах. С вашим появлением. Чем вы её очаровали?

– Профессионализмом и рациональным мышлением, – звонко фыркнула я.

Стоило рубиновой жидкости растечься мутными полосками по стеклянным бокам фужеров, как разговор перестал быть таким официальным. Он приобрёл лёгкую горчинку на языке и перетёк в нечто бесформенное. Когда ячейки табелей и вариантов подготовки заполнялись ничем необъясняемыми вариантами. Которые просто падали в голову и формировались на языке бессмысленными фразами. Мы сидели втроём на диване, тыкая в таблицу пальцами и споря до хрипоты в голосе. В этом не было ни намёка на какую-то развязность или продолжение. Лишь сугубо деловой интерес.

Недобрый блеск в стальных глазах Демисара, когда чужие руки задевали мои колени. Тихий вызов от Винсельда в сторону блондина. Мои возмущённые вопли и попытки вернуть всё к изначальной теме этих посиделок. У каждого из нас была своя роль и мы придерживались её. И лишь один зритель, для которого готовился весь этот спектакль, никак не мог понять простой истины. Будь мы с Энханте вместе, тот бы уже переломал ему все пальцы просто за нечаянное касание, а не пыхтел бы так возмущённо, сверля гостя взглядом.

У нас не было определенного сценария или тактики, мы просто привычно плыли по течению, позволяя судьбе расставлять акценты. Позволяя туманному дурману момента властвовать над нами. И это было лучшее шоу на земле, которое я только видели. А единственная здравая мысль о том, что это всё слишком быстро и мы на такое не рассчитывали, потонула в головокружительном поцелуи. Хотя это больше походило на клеймо, которое Лакеш пытался оставить на мне, чтобы каждый видел, что я принадлежу ему.

– Совсем свихнулся от своей вседозволенности? – Демисар резко оторвал его от меня и врезал под дых. – Кукушка потекла и не обещала вернуться?

– Ты что творишь, урод? – прохрипел брюнет, утирая слюну с губ.

– Это я у тебя должен спросить, какого дьявола тут происходит, – заорал в ответ блондин. – Только раз я спишу это на твоё пьяное помутнение рассудка и клинический идиотизм. Второй раз повторять не буду. Отвали от неё и не смей даже думать о таком, у тебя жена есть! Вот и вали к этой полоумной, а мою даже руками трогать не смей.

– А она и не твоя жена, чтобы ты мне такое говорил, – захрипел в ответ Лакеш и заехал по скуле моему заступнику, – что-то я не заметил, чтобы она носила фамилию Энханте и была тебе хоть чем-то обязана.

– Заткнись, придурок! – шипел уже Демисар. – Твоя тупая голова даже этого не понимает!

– Прекратите оба! – не выдержала я и пыталась втиснуться меж ними.

– Сядь и заткнись, тебе никто не позволял рта открывать, – заорал на меня глава военного ведомства, – если не хочешь, чтобы сейчас я придушил это белобрысую тварь, советую тебе подумать над моим предложением и принять моё покровительство.

– Ты сам себя слышишь? – не снижая градуса возмущалась я на него. – Тебе вообще нельзя пить, если так шарики за ролики едут. Какое к черту покровительство? Я подданная другой страны и троюродная тётка нынешней принцессы? Ты хочешь войны с королевским двором? В статусе кого предстанешь? Сторожевого пса не до президенши с манией величия? Иди проспись и на утро мы поговорим, но только когда ты придёшь в себя и станешь адекватнее!

– Лакеш в самом деле, прекращай страдать хренью, – Демисар утёр разбитую губу, – ты не можешь давать покровительство, ты не Лорд. Тот титул, который вам Филигар, извиняюсь Гестергер, отписала, гроша ломаного не стоит. Мы выше тебя по положению и любой международный суд встанет на нашу сторону.

– Я не его жена, – пытаясь угомонить гулко бьющееся сердце, шептала я, – я его чёртов проводник, который он поклялся перед лицом магии защищать верой и правдой. Жену можно поменять, а я одна и на всю его чёртову жизнь. Так что да, он имеет на меня права, больше, чем ты на всю свою ораву фанаток. Богом прошу, иди проспись!

– Если вы думаете, что всё так закончится, то не дождётесь, – на прощание рассмеялся мужчина, – я найду способ надеть на тебя поводок. А когда это случится, вы оба сделаете всё, что я скажу. Теперь я знаю вашу слабость.

Ещё раз пьяно усмехнувшись, он растворился в стопе чёрных искр. Мы же, переглянувшись рухнули на диван и прижались к друг другу. Чёрт бы побрал весь этот план. Такого поведения от уравновешенного Лакеша никто не мог предсказать. И дай боже, чтобы этот спектакль развернулся так, как нам было нужно. Ибо впервые в жизни, смертью повеяло так, что даже у меня поджилки задрожали. Если это светлый Винсельд, то к приходу тёмного предстояло морально подготовиться и решить: а нужно ли оно, нам. Посему выходило, что нет… Или, всё же, да?

Глава 9. Моя невинная леди

– Ты чего выглядишь так, словно тебя вчера пытали? – Виниас подал мне руку и помог выйти из машины.

– Потому что чёртов Лакеш вообще не поддаётся какому-либо логическому объяснению, – прошипела я сквозь зубы, – так что приготовься рыдать я буду натурально, воспоминания будут подлинные с немного искажённой речью. Тебе же останется убедить свою наречённую в том, что сражаться за нас намного выгоднее, чем быть женой какого-то там Гестергера и лизать задницу своему дружку, который вообще перестал дружить с головой.

– Поцелуешь? – когда двери лифта закрылись, он вопросительно посмотрел на меня.

– Зачтём за плату, – с тяжёлым вздохом сказала я и потянулась к нему.

Лёгкое касание губ и магия начала циркулировать с бешеной скоростью. В отличие от Демисара, Виниас редко мог держать свою силу в узде. А я была в состоянии с наслаждением утопать в ней и чувствовать, как все излишки, которые самому болгарину были не нужны, формировались в новый виток моей силы. Взаимовыгодное сотрудничество, которое позволяло мужчине не сходить с ума, а мне просто быть сытой и довольной. Всем хорошо, и никто не остаётся в накладе от таких действий. И это было самое главное.

Когда лифт оповестил нас о прибытие на нужный этаж, я с сожалением оторвалась от Виниаса и подумала о том, что скорее всего это последний раз. Это немного печалило, он на самом деле был вкусным и от него не хотелось отрываться. Его магия будоражила и пьянила своей агрессивностью и возможностями подчинить любого. Но… Поживём-увидим… Не верилось мне особо, что пустоголовая девица будет способна так же снимать напряжение с тёмного ментора, способного простым желание разрушить скалу до основания.

Достав из сумочки тёмные очки, водрузила их на нос и приготовилась к самому главному спектаклю этого часа. Моя искренность должна быть настолько же натуральной, как самые искусные ювелирные подделки. Что уж там, у нас не так много способов заставить Филигар поверить в нашу сказочку. Но надеяться всё же следовало. Рядом со мной была взвинченная до предела горгулья, почуявшая шанс заполучить свою наречённую. И в отличие от общественного мнения, я поддерживала стремление мужчины запечатлеть несчастную.

Простым людям или носителям неактивной крови было не дано понять, что такое ломка по-своему наречённому. Это было сродни настоящей пытке. Когда тебя выкручивало наизнанку и хотелось утопиться ради того, чтобы заполучить хотя бы крошечный шансик быть с тем, по кому истекала кровью твоя душа. Но нет… Люди сделали всё, чтобы проклятые дивной кровью носители, а в большинстве своём аристократы, сходили с ума и обрекали себя на увечья и жалкое существование без своей половинки души.

Тряхнув головой, отогнала прочь все ненужные мысли и внимательно посмотрела на Виниаса. Тот напоминал ледяное изваяние, но я-то видела, как у него в глазах бушевало целое море страстей. Ничего так не заводило тёмных, как возможность заполучить своё по праву. Так что я даже не стала разводить демагогию по поводу того, что такими темпами мы спалимся перед Филигар. Я была уверена, что при таком возбуждении моего любовника, против чар горгульи обычная магичка не продержится и получаса. Сама полезет к нему обниматься и утишать.

А мне лишь следовало дождаться, пока не пожалует достопочтенная леди Лакеш и не станет свидетелем измены своей лучшей подруги и жены своего брата. Тогда-то это шоу официально можно будет считать завершённым. Но до этого момента, надо было любыми способами удерживать президента в номере отеля. В том, что она уже пришла, я не сомневалась. Как же так не потоптаться по любимой мозоли и не спасти всех сирых и убогих. К тому же, как донесли шпионы, их отношения с Лакешом на самом деле начали разваливаться.

Пробивная, но не шибко амбициозная Филигар, не могла принять попытки друга детства использовать запрещённые приёмчики и вести грязную игру. Теперь же, это должно было сыграть нам на руку. А в борьбе за власть, сподручны любые средства, даже самые мерзкие и отвратительные. Зачастую народ вообще ничем не гнушается и готов идти в буквальном смысле по головам. Так почему бы не использовать их разборки нам во благо. Столкнув лбом двух упрямых ослов, мы незаметно проскользнём в самое сердце этого беспорядка!

– Добрый день, – дверь перед нашими лицами распахнулась, – леди Форлеска?

– Да, – скромно протянула я и подала женщине руку. – А вы?

– Госпожа президент этой страны, – Виниас подтолкнул меня в спину, – единственная, кто сможет разрешить возникший конфликт интересов. Не волнуйся, Лурена очень порядочная женщина, которой всей душой ратует за правду.

– Виниас, мне очень приятно слышать, что даже спустя столько лет, вы помните обо мне лишь хорошее, – она мягко улыбнулась и посмотрела на нас. – Что же вы стоите в дверях, проходите скорее.

Ещё раз вымученно улыбнувшись женщине, перед собой, я протиснулась в комнату. На номер Виниас явно не поскупился. Люкс первого класса, такой за обычную зарплату сотрудника министерства не снять. А вот знаменитому спортсмену такое было не просто по карману, но ещё и соответствовало статусу. Он же чёртова звезда, перед которой приклоняются все без исключения. Так что я была уверена, вопросов у персонала вообще не возникло, когда он забронировал столь дорогой гостиничный номер на целые выходные.

– Итак, прошу давайте переходить сразу к делу, – Филигар закинув ногу на ногу устроилась в кресле, напротив дивана. – У меня не больше двадцати минут, чтобы разобраться с вашей проблемой. Потому не будем терять драгоценное время.

– Боюсь, этого времени не хватит даже на мой небольшой рассказ, – тихо прошептала я, – Виниас, я думаю, нам всё же стоит уйти.

– Успокойся, – он тут же сжал мою ладонь, принимая правила игры. – Мисс Филигар, вам обязательно поможет и сделает это вне зависимости от статуса мистера Лакеша.

– Миссис Гестергер, – поправила его мадам президент. – Так давайте сразу к делу. Я готова выслушать вас и если это действительно большая проблема, то временные рамки можно будет немного скорректировать. Но для начала мне необходимо понять, с чем имею дело.

– Прошу простить мою оплошность, – болгарин склонил голову и посмотрел на девушку перед собой нечитаемым взглядом, – надеюсь вы не сильно на меня за это сердитесь, не хотелось бы доставлять проблем такой мелочью.

– Что вы, – тут же смутилась она, – ни в коем случае, даже не берите в голову. Когда мы с вами виделись последний раз, я все ещё была Филигар, потому прекрасно понимаю ваши чувства и не берусь что-либо говорить по этому поводу.

– Я рад, что вы так справедливы и милосердны, – прижал руку к сердцу Виниас.

– Может быть вы начнёте рассказ леди Форлеска? – смущённо отвела взгляд президент.

– Вы, наверное, и так знаете, что с недавнего времени я преподаю в академии по рабочей визе, – я мягко сжала руки в кулаки. – Моё положение в Англии слишком шаткое, как у подданной другой страны. Согласно законам, даже сейчас я нарушаю правила, покинув территорию, к которой приписана, согласно статусу временной эмигрантки по трудовым основаниям.

– Да, я уже слышала, что такие сложности возникли и дала задание закрыть эту брешь в законодательстве в кротчайшие сроки, – кивнула головой Филигар, – но я не думала, что вы это посчитаете за трагедию.

– Это лишь предпосылка к тем событиям, которые произошли со мной, – Виниас театрально сжал в своём кулаке мои руки и погладил по спине. – Пока ваша команда пытается исправить недочёт в законодательстве, есть те, кто беспрепятственно им пользуется. Вот с одним из таких людей мне и пришлось столкнуться.

– Почему же вы обратились ко мне, а не написали заявление на столь вопиющие нарушение правил? – вздёрнула она аккуратную бровь.

– А вы бы поверили мне, если бы я принесла заявление на главу военного ведомства? – скопировала я её движение. – Точнее не так, у меня бы его приняли? Нашёлся бы хоть один полицейский способный подписать такую бумажку?

– Вы хотите сказать, что Винсельд вам что-то сделал? – она тут же напряглась и посмотрела на меня, как на врага народа. – Зная его, вряд ли бы он переступил порог дозволенного и превысил свои полномочия.

– Всё начиналось вполне обыденно, – тихо вздохнула я, – он не желал уступать мне место профессора и принимать тот факт, что какой-то низкосортный эксперт на контракте, будет обучать детей. Первое недопонимание профессор Террити уладила и дала ему понять, что место профессора будет за мной. У него же осталась возможность читать лекции согласовывая их содержание и график со мной, до истечения срока его контракта. Но видимо, такое отношение задело мистера Лакеша, и он практически прописался в академии. Он приходит к семи утра и уходит в начале одиннадцатого.

– Соглашусь, что это странно, – кивнула мне женщина, – но пока ничего предосудительного я в его действиях не вижу. Винсельд всегда отличался стремлением защищать детей и давать им надежду на светлое будущее. Возможно, он просто волнуется о том, достаточно ли вы квалифицированы в таком возрас…

– Миссис Гестергер, – одёрнул ту болгарин и сильнее сжал мою руку. – Прошу вас воздержаться от подобного рода высказываний. Я ещё могу с вами поспорить, кто из них менее квалифицирован для работы в этой отрасли.

– Кхм, – она откашлялась, – тогда что же не понравилось Винсельду в вашей работе.

– Дело не в том, что ему что-то не пришлось во мне по душе, – я отвернулась и прикрыла щеку рукой, – как раз-таки дела обстоят с точностью да наоборот.

– Что вы этим хотите сказать? – она непонимающе смотрела на меня.

– Миссис Гестергер, как женщина женщину, прошу поймите меня, – тихо пробормотала куда-то в плечо Виниаса, – мне дико неловко произносить такие слова в слух. К тому же, после произошедших сегодня событий. Я бы и вовсе собрала чемоданы и вернулась на Сицилию, где спелые апельсины и прекрасные пляжи, а не вот это все!

– Виниас, – наверное, смирившись с тем, что от меня ничего не добиться, Лурена перевела своё внимание на мужчину, – я же правильно понимаю, что вы в курсе того, о чём сейчас пытается рассказать леди Форлеска? Прошу, если вас не затруднит, дать мне немного больше пищи для размышлений.

– Вчера, точнее уже сегодня, лорд Энханте связался со мной, через зеркало, – Виниас дёрнул плечом, – признаться честно я был немного удивлён столь поздним запросом от него, но, когда подошёл, чтобы узнать, что же стряслось… Моя мужская гордость не позволила мне оставаться в стороне. Я вполне приемлю то, что за даму своего сердца, надо сражаться кулаками, но лишь в том случае, когда она действительно твоя. Мистер Лакеш явно не относился к любовным интересам моей сестры по линии материной бабки, ибо леди Форлеска в любом случае не позволила бы заводить себе интрижки на рабочем месте, ещё и с женатым мужчиной, у которого есть семья и дети. Слова лорда шокировали меня до глубины души, и я решил проявить неуважение к вам и попросить об этой встрече, потому что, за исключением вас, миссис Гестергер, никто не способен поставить на место Винсельд Лакеша. Вы единственная, кто может тягаться с ним на политической арене.

– Леди Форлеска, – Филигар в мгновение ока стала серьёзной, – прошу вас чётко и внятно объяснить мне, что происходит. Ваши слезы и истерика делу не помогут. Сейчас мне необходимо составить полную картину происходящего.

– Он заявил, что станет моим покровителем, – безжизненно и вяло прошептала я.

– Быть такого не может! – она даже на ноги вскочила от возмущения.

– Я могу предоставить вам воспоминания, если это поможет прояснить дело, – сузив глаза, я попыталась действовать более осмотрительно. – Не думаю, что вам они придутся по вкусу, но других вариантов убедить вас у меня нет. Это будет его слово, против моего. И я прекрасно знаю, как работает данная система. Я сменила ни один военный округ и департамент и везде в каждом из них начальник это царь и бог. Потому вы единственная, кто хоть как-то может повлиять на происходящие события.

– Хорошо, но у нас нет, – она запнулась, смотря на мою протянутую руку.

– Оно нам не нужно, я покажу вам всё и так, – скривила я губы в кособокой улыбке, – единственное преимущество быть некроманткой, управлять своим разумом получше менталов. Просто возьмите меня за руку, и я перетяну вашу душу в свои воспоминания. А Виниас присмотрит за телами, пока мы обе будем в трансе.

– Виниас? – она посмотрела на мужчину.

– Не бойтесь, мисс Филигар, прошу простить миссис Гестергер, – он пересел на подлокотник, – но леди Форлеска действительно это может. Тёмный дар, ещё и с сильной кровью дроу, вам не следует переживать и теряться.

– Надеюсь, вы не пытаетесь меня обмануть, – тихо сказала она, присаживаясь рядом.

– Мне это не нужно, – покачала я головой и переплела наши пальцы, – потому что вы окажетесь прямиком у меня в голове, в тот же момент, как начнут развиваться события сегодняшней ночи и узнаете всё из первых уст.

Магия заклубилась вокруг нас бесформенной вспышкой света. Она пульсировала и растекалась в разные стороны. Медленно утягивая Филигар вслед за моим разумом. Простая светлая ведьма без семьи и поддержки, никогда не узнала бы о том, что в сознании некроманта нельзя погрузиться. Ведь всё что у нас есть, так или иначе связано со смертью, а живым туда хода нет. А искусно созданную Демисаром иллюзию она бы и за сотню лет не отличила от реальности. К тому же мы использовали правду, чтобы сделать подставу. По факту это даже не являлось ложью, лишь искажением произошедшего с нами.

К тому же пока мы будем находиться за пределами физических воплощений, магия Виниаса будет действовать на президента с утроенной силой. И я была готова поклясться, что он не упустит момента и постарается клеймить ту, которая не давала ему покоя столько лет. Демисар едва не сошёл с ума, когда потерял свою вторую, Линду, а я навеки вечные зареклась любить. Ведь для любого тёмного это не эфемерные чувства, это желание отдать всё за возможность подарить человеку лучшее, что только можно в этом мире.

И даже если это неправильно, аморально и жестоко. Никто не поймёт, пока сам не испытает это до боли жгучее ощущение, колющее в груди, разрывающее тебя на куски и не дающее жить. Ты просто умирал, раз за разом не имея возможности просто сделать вдох. Но теперь, настала пора забирать всё то, что принадлежало нам по праву. Мы создадим новую историю. Пропишем совершенно иной путь и пройдём по нему так, чтобы не забывать ни о чём на свете. Вот только для начала следовало разобраться с первоначальными делами и заставить кое-кого заплатить по накопившемся счетам.

Туман воспоминаний медленно расселся и перед глазами проявилась та же комната, в которой всё это началось. Стрельнув глазами в мужчину, уловила лёгкий магический след. Значит, всё так, как я и предполагала. Он не упустил своего шанса, отобрать у этих идиотов самое главное сокровище в жизни. Если они её не ценят, то тёмная сторона предоставит самые лучшие условия из всех возможных. Она и думать забудет об этих неудачниках. Как бы ни был любим муж, рядом с наречённым любая женщина расцветёт подобно цветку.

– Леди Форлеска, – просипела побелевшая женщина, – если всё это правда, то я вам помогу. Это просто ужасно! Я никак не могла ожидать от него такого безобразного поведения.

– Я тоже не могла представить, что, приехав сюда преподавать столкнусь с подобным проявлением непрофессионализма и несоблюдения деловой этики, – тихо сказала я.

– Тогда позвольте уточнить, вы и мистер Энханте… – она попыталась подобрать слова.

– Мы не совсем любовники, – покачала я головой, – это немного сложнее для понимания, чем может показаться на первый взгляд. Я его стабилизатор, человек, который может контролировать накопление магии в ядре и слизывать, в буквальном смысле, излишки. Есть два типа таких магов: квелентные и личные. Первые могут снять приступ и купировать некоторые припадочные состояния, а вторые в критическом случае вообще могут использовать силы своих связных и колдовать способностями, которыми никогда не владели.

– Получается, ты что-то вроде его поводка? – она удивлённо приподняла бровь.

– Можно и так сказать, я контролирую Демисара и облегчаю его долю, – пожала я плечами, – но в то же время, он заботится обо мне, оберегает и во всем поддерживает. Это взаимовыгодное партнёрство, строящееся на доверии и общих проблемах.

– Но что будет с этой связью, если вмешается Винсельд? – она подозрительно покосилась на Виниаса, сидящего совсем рядом на подлокотнике дивана.

– Не переживайте миссис Гестергер, никто из нас не умрёт и небо на землю не рухнет, – тихо вздохнула я, – но если я окажусь в подчинение у мистера Лакеша, то через меня он сможет использовать некоторых людей, чья сила не должна оказаться в неправильных руках.

– Винсельд герой и защитник, он никогда бы не позволил себе этого! – воскликнула она.

– Давайте на чистоту, – Виниас протянул ей руку, – такими способностями не стал пользоваться отец, предпочтя этому смерть, зато гордую и личную. Ваши же светлые силы привлекли для борьбы с ним Винсельда Лакеша, чья семья и так хорошо известна в тёмных кругах. Демонолога связанного кровью с падшими, ни один обычный маг, не смог бы ушатать даже при огромном желании и познании в этой области. Даже вам госпожа президент должно быть понятна пропасть между вашими способностями и силами господина Лакеша. Леди же Форлеска, может держать таких монстров под контролем, так как является некромантом, чья сила по факту заключена в посмертных эманациях самих тел, а не во внутреннем ядре. Оно, если говорить простым языком, готово у неё жрать всё что дают и делает это с полной самоотдачей. Теперь представьте, что в руках демонолога, стремящегося заполучить власть окажется такой источник? Мне слабо верится, что, узрев первый раз в глаза женщину, мужчина с детьми и семьёй в его-то положении, рванёт требовать от неё покорности и полного признания своей власти.

– Погодите, вы хотите убедить меня в том, что ты можешь управлять силами других и Винсельд об этом как-то узнал, и теперь преследует тебя? – она от шока даже на неформальное общение перешла.

– Виниас? – вопросительно вскинула я бровь.

– Если миссис Гестергер позволит продемонстрировать при ней тёмную магию, то я не прочь, – кивнул мне мужчина.

– Миссис Гестергер? – заглянула я в глаза госпожи президента.

– Если это действительно способно объяснить мне всё происходящее, то я готова смириться не только с тёмной магией, но и с тем, что мои опасения касательно Лакеша подтвердились, – в её глазах зажглась решимость докопаться до сути этого дела.

Глава 10. За маской лицедея

Решительностью в глазах Филигар можно было резать сталь. Но то, как она не реагировала на присутствие Виниаса, мне не нравилось. Практически полчаса в компании горгульи, причём ни разу не спокойной, а она даже бровью в его сторону не вела. Это меня настораживало, но всё же я решила продолжать напирать. Не выгорит с первоначальной задумкой, просто прикроюсь вуалью невидимости, когда сюда заявятся рыжие. Потом просто скажу, что дико испугалась, ведь она уже грозила меня убить из-за присутствия рядом с её мужем. Там даже врать не придётся, Лакеш сама дала мне карты в руки.

– Только не пугайтесь, – покачала я головой, – с вами лично ничего не произойдёт. Я буду контролировать весь процесс и это наглядно продемонстрирует вам, на что способен человек наподобие меня, являющийся первоклассным проводником с энерельным ядром магии. Всё что от вас требуется, лишь не шевелиться и внимательно следить за магическими всполохами.

– Хорошо, я поняла, – она кивнула нам и откинулась на диван.

Переглянувшись с мужчиной, я протянула к нему руку и позволила силе заструиться по кончикам пальцев. Она переплеталась с моей и гармонично вписывалась в общую схему плетения. Если бы на месте Виниаса сидел бы Демисар, я ни в жизнь не согласилась бы повторять подобный трюк. Тайны тёмных так плотно окутаны полумраком загадок, что правду знали лишь сами носители древней магии. Теперь же я беззастенчиво пользовалась тем, что Филигар вряд ли понимала, что вообще ей показывали. Изучать талмуды книг не всегда значило изучать настоящие науки, зачастую их писали шарлатаны, желающие подзаработать на наивных людях.

Чёрный туман клубился густой дымкой и проникал во все даже самые крошечные щели комнаты, он обволакивал её и заставлял охранную магию натужно пульсировать, но молчать. Ни один магический импульс не дёрнулся даже тогда, когда я просто разорвала контур и пробила в нем брешь, прямо напротив входной двери. Теперь наш план осуществится на все сто процентов. Рыжую ничего не остановит от вероломного вторжения в этот номер. Стараясь не выдавать свою радость, я отпустила пальцы болгарина и тяжело вздохнула.

– И это от человека, которому ты не являешь личным проводником? – она удивлённо приподняла бровь, всматриваясь в плетение. – Тогда что ты можешь сделать, используя магию Энханте в своих интересах.

– Многое… – туманно ответила я и отвернулась к окну, – если бы масштаб трагедии не был таким огромным, я бы не стала никого тревожить, тем более вас, мадам президент. Но если это попадёт в чужие руки, которые хотят захватить власть… Боюсь нам всем уже станет совершенно не до смеха и праздных шуток.

– Хорошо, – кивнула она, – допустим, я верю, что принесение вами клятвы покровителю дело очень провокационное и не стоит того, чтобы рисковать подобными событиями. И всё же, я хочу гарантии того, что вы не будете использовать этот дар против мирного населения.

– Миссис Гестергер, я восемь лет своей жизни отдала на то, чтобы помогать полиции ловить самых отпетых головорезов и маньяков современности, – оскорблённо прошептала я, – моя команда лучшая в Европе. Мы независимые эксперты, которых нельзя подкупить или запугать. Я наследница богатейшей женщины Америки, которая в следующем месяце выходит замуж за владельца нефтедобывающего холдинга. Мою силу вы и так видели. Думаете мне нужна власть? Или поклонение? И то, и другое я бы уже давно купила за деньги, а не бегала бы ночами по местам преступлений. Так что нет, вы ошиблись в своих предположениях. Я хочу совершенно другого и мои планы лежат в абсолютно другой плоскости, нежели интересы мистера Лакеша.

– Вы не соврали ни в одном своём слове, – она удивлённо посмотрела на меня, – признаться честно, я до последнего думал, что это очередная провокация со стороны конкурентов. Мне даже стало любопытно поглядеть на что-то новенькое, но кажется, я сильно ошиблась. Простите меня, что не восприняла вашу проблему всерьёз и подумала плохо о вас. Покажите мне ещё раз воспоминания, теперь я более детально буду наблюдать за всем и уже без артефакта, который блокирует наведение магии на меня. Из-за этого для меня события вашей памяти были немного смазанными, так как для перемещения вы использовали внутренний резерв, а не специальную чашу-артефакт.

– Конечно, – кивнула я, – Виниас всё равно присмотрит за телами, не переживайте, хоть десять раз покажу.

На этот раз она отстегнула от лацкана пиджака неприметную брошь в форме красной капельки и положила её на столик. Я внимательно проследила за этим движением и усмехнулась. А Филигар оказалась не так проста, как мне казалось на первый взгляд. Артефакт-кровник, явно не по зубам обычной, среднестатистической ведьме, такой надо кормить раз в сутки и не дай бог забыть об этой особенности, капризной побрякушки. Она вытянет всё до последней капли и даже весь круг тёмных ведьм его не остановит в этот момент. Так что я лишь вскинула бровь и кивнула женщине, в очередной раз протягивая руку, для перемещения в мой разум.

Теперь становилось понятно, почему силы Виниаса действовали так плохо. Артефакт блокировал их, пусть и не до конца, но всё же делал Лурену менее уязвимой к чарам горгульи. Но теперь, когда она добровольно его сняла и не отдала приказа о внешней защите, игра готова была принять совершенно иной оборот и пойти по тем же правилам, по которым должна была течь изначально. Показав ещё раз заготовку, я мягко отпустила её руку и подала платок, пропитанный ароматической смесью, усиливающей желание. Тут как на войне, любые средства хороши и будут впрок!

– Какой кошмар, – протянула она, – лучше бы я второй раз этого не видела. В первый всё казалось не таким драматичным. Но чёрт! Я и не думала, что Лакеш пойдёт на такой отчаянный шаг! Вот же кусок идиота…

– Лурена, у вас что-то произошло? – Виниас взял её руку в свою и преданно заглянул в глаза.

– Не важно, – отмахнулась она.

– Миссис Гестергер, – тихо сказала я, – если это имеет какое-то отношение к тому, что он устроил за мной охоту, то я бы хотела узнать первопричину, чтобы потом уже знать куда мне сбегать в Москву или все же на Сицилию.

– Для начала скажу сразу, что к вам изначально это никакого отношения не должно было иметь, – она подняла взгляд на Виниаса, – просто это мой личный выбор, который разошёлся с мнением моей семьи. Как бы так выразиться корректнее.

– Говорите, как есть, мадам президент, дальше этой комнаты информации не уйдёт, – мужчина медленно поцеловал костяшки её пальцев, – можем поклясться, если не верите.

– Не хочу подвергать вас ещё большей опасности, – нерешительно проговорила та.

– Давайте уж, – вздохнула я, – как выяснилось, мы все в одной лодке.

– Через три с лишнем года состоятся перевыборы президента, – начала издалека действующая глава страны, – на них я уже не смогу подать свою кандидатуру и от меня требовали обозначить официального преемника, которому я доверяю и вверяю власть после себя. Почему-то все думали, что я назову имя Винсельда без каких-либо колебаний. Но для меня его личность и пост президента никак не вяжутся в одно целое. Он слишком импульсивен, вспыльчив и не сдержан. В нём нет ни капли нужных качеств для главы государства. Первый же политический саммит с его участием сто процентов закончился бы мордобоем, причём им же и организованным. Так что я сказала, что пока у меня есть более важные дела, чем поиск замены для себя.

– Дайте-ка я угадаю что было дальше, – с тяжёлым вздохом я сползла по спинке дивана, – кто-то пустил слух, что вы ищете себе марионетку, пока будете в статусе премьер-министра. Я правильно догадалась? Лакеш просто взбесился из-за вашего нежелания передавать власть в стране хоть в чьи-то руки. Вы поскандалили и между вами началась негласная война за лидерство и пошатнувшееся под вами кресло?

– До этого момента я думала, что ничего подобного нет, и он просто обиделся и через пару недель отошёл бы как обычно, – Лурена неосознанно потянулась к Виниасу, наконец-то поддаваясь влиянию его магии. – Но теперь, после разговора с вами леди Форлеска, я уже не так сильно в этом уверена.

– Линерия, – тихо сказала я, – зовите меня Линерия, потому что отныне мы на одной стороне. Если не хотите сдохнуть так же, как и все остальные, кто посмел встать на пути у Лакеша.

– Ты что-то поняла? – Виниас сполз на диван и перетянул пискнувшую Филигар к себе на колени. – Не сопротивляйся, просто прими это и тебе станет хорошо.

– Не пугай её, – сверкнула я глазами, – девятнадцать лет ждал, полчаса погоды не сделают, иначе я тебе врежу. И Виниас я не шучу, получишь кулаком в нос, и будешь рассказывать команде, что неудачно упал. А теперь по поводу того, что я поняла. Артефакт-кровник у простой безродной ведьмы без силы и знаний появиться мог лишь от кого-то тёмного, сильного и с древней историей. Таких в её окружении немного. Лакеш и КарЛишенг. Но не думаю, что этот пронырливый старикашка, занимающейся контрабандой зелий ещё с моей бабкой, будет делать ей такие подарочки. За цену этого артефакта можно квартиру в центре Лондона купить, или комфортабельную камеру с пожизненным сроком, если вскроется истинное значение данной побрякушки. Так что готова поклясться, что это был подарочек именно от Лакеша.

– Но зачем ему защищать Лурену, если она ему мешает? – Виниас глубоко и натужно дышал в макушку шатенке. – Это нелогичный поступок с его стороны.

– А кто тебе сказал, что тем самым он её защищал от чего-то? – вскинула я бровь. – На его месте я бы поступила так же, но он просчитался кое в чём. Не создал себе достойного алиби, откуда он получил данный артефакт. Готова поспорить, он и сам не понял, что именно подарил. Точнее о последствиях, которые могут последовать за использование кровника. Если объяснять простым языком, этот артефакт жрёт твою кровь в обмен на защиту. И чем чаще становятся кормёжки, тем меньше силы остаётся в тебе самой. Но если не дать этому паразиту законную долю маны, он заберёт её сам, правда всю за раз и вместе с душой. Это не просто защитник, это в каком-то роди проклятый клинок, который убьёт хозяина в тот же миг, как тот ему наскучит. Умышленно или нет, но тебя пытаются убить и сделать это незаметно. Ведь ты могла кормить его ещё год или десять лет, а потом лечь и уже никогда не проснуться. И дай боже, чтобы это случилось не завтра. Потому что в тебе магии, кот наплакал, а для такой сильной и тёмной вещи, нужны колоссальные резервы и черпаться они должны постоянно.

– Господи, это же преступление, – она в шоке переводила взгляд с меня на артефакт.

– Нет, – покачала я головой, – он скажет, что понятия не имел о том, что оно может навредить. Просто нашёл хороший защитный артефакт. Ну и что, что его надо кормить кровью. Если ты президент, то тебя должны беречь, как зеницу ока. А тёмная там магия в основе или светлая, чёрт с ним, главное защитить и уберечь. Потому он не предусмотрел лишь одного момента – откуда заполучил кровника. Если узнаем, то сможем прижать его за попытку убийства. Или хотя бы за покушение на жизнь. Простым вредом здоровью тут точно не отделается.

– Что ещё можно ожидать от этой штуки? – она опасливо посмотрела на артефакт.

– Больше ничего, – покачала я головой, – если бы госпожа президент была сильной полукровкой, то это был бы просто шикарный вариант, который защищал от всего, чего только в голову могло прийти. Но с уровнем твоей силы это прямой билет в один конец без возможности вернуться обратно. Даже попытайся ты самолично разрушить связь с кровником, твоих бы силёнок для этого не хватило, и ты впала бы в лучшем случае в кому. В худшем… И так понятно.

– Но мне нужно время чтобы подумать, – она сжалась в комок, – сейчас в голове столько разных мыслей бушует, что я уже не понимаю, какие из них мои собственные, а какие всё это время сдерживал артефакт.

– Он ничего не сдерживал, – тихо зашептала я ей на ухо, – это всё демоны, живущие глубоко в твоей душе. Позволь им взять над собой верх и показать новый, волшебный мир. В котором ты перестанешь быть простой марионеткой в руках всесильного Лакеша. Дай волю собственным желаниям и пади же в пучину бездны.

– Постой, – она попыталась вырваться, – это гипноз, его запрещено использовать на простых смертных без дивной крови. Это уголовное преступление, за него ты понесёшь такую же расплату, как и Винсельд за артефакт.

– Поздно, госпожа президент, – усмехнулась я и поднялась с дивана, – вы уже в его власти.

– Что? – непонимающе посмотрела она на меня.

– Виниас она практически уплыла, – повертев лицо Филигар в разные стороны, я усмехнулась, – ещё минуты три, и она будет полностью в твоей власти. Клеймо уже в области сердца, так что твоя наречённая всей твоей жизни больше не будет убегать. Я сдержала своё обещание и выполнила свою часть сделки. Теперь постарайся не обмануть моих ожиданий.

– Не переживай, – мурлыкнул он, – за своё сокровище я тебе слишком многим обязан. Я бы и не смел приближаться к своей наречённой, а теперь она в моих руках. За такой подарок я готов до конца жизни тебе отплачивать, так что иди и не волнуйся, Гестергер заплатят всем и с процентами. За всё, что сделали тёмным, за каждого, кого довели до креста или виселицы. Но перед тем, дай мне месяц на то, чтобы разобраться со своей подаренной небесами душой. А потом я весь ваш, моя прекрасная леди.

– Филигар, посмотри на меня, – я подняла её голову за подбородок, – не противься, так хреново тебе будет только в первый раз. Потом магия закрепится и тебя не будет так жёстко накрывать каждый раз при виде твоего наречённого. Доверься Виниасу, он за тебя готов небо с землёй местами поменять. Не то что украсть у всех и запереть в фамильном замке. И я, кстати, не шучу, его мать именно так и поступила. Правда, когда первая волна прошла, её тоже немного попустило, но любовь у горгулий одна и на всю жизнь. Так что мой тебе совет наслаждайся тем, как тебя будут фактически на руках носить и укладывать весь мир к твоим ногам.

– Виниас, – пьяно и разморённо протянула Филигар.

– Спасибо, – ещё раз сказал мне болгарин и зарылся носом в копну выпутанных из укладки волос.

Я же лишь кивнула им, ещё раз осмотрела комнату и прислушалась. Шума пока слышно не было, да и мы уложились за пятьдесят семь минут. Следовательно, Демисар только отправил записку и в запасе у милующихся голубков было ещё минут пятнадцать. Пока Гестергер соберёт ораву на охоту за неверным мужем. А месяц… Не такой уж большой срок, чтобы не потерпеть, пока Виниас справится с приручением и покорением строптивой ведьмы. Всё же она замужняя дама и у неё есть ребёнок от мужа. Следовательно, ни о каком привораживание и речи быть не могло.

Так что я усмехнулась своим мыслям и стянула надоевшую одежду. Всё прошло даже лучше, чем я думала. Никогда бы не поверила, что Лакеш сам даст мне в руки такую разящею карту. Артефакт, завязанный на крови и не предназначенный ни для кого, кроме членов семьи. А информация о нём… Ну, никто не говорил, что мы обязаны играть по правилам. К тому же, когда удача сама идёт к тебе в руки, грех от такого отказываться. Не знаю, что хочет он, но я готова идти до самого конца. И было совершенно не важно, по головам ли или просто так.

Сейчас самое главное, что от меня требовалось сконцентрироваться на своей работе. Я должна оставаться компетентным специалистом, способным разобраться со всеми проблемами, какие только могли встать у нас на пути. Без этой силы мы так и останемся проигравшими, которые раз за разом теряют силу и мощь. Растворяются в перепутьях дешёвых комедийных ситкомов и становятся шаблонными злодеями на подпевках у главных героев. Дабы сделать тех ещё круче и сильнее в глазах зрителя.

Окунувшись в ванную с головой, подумала о том, что было бы неплохо вернуться к тому, с чего начала. Если делать всё медленно и согласно плану, то через три года, мы достигнем того, о чём всегда мечтал отец. Полной власти тёмных. Старые обычае и традиции магического мира воскреснут из пепла бытия, и мы сможем сделать так, что никакие толерантные веяния будут мешаться развитию страны. Если бы ту же Филигар, как и полагалось забрали бы лет в пять и отдали на воспитание в семью с магически одарённым ребёнком, то из неё вышла вполне себе мощная светлая ведьма, а не это недоразумение…

Тряхнув головой, отогнала от себя непрошенные мысли. Прежде, чем думать о подобном, следовало разобраться с делами первостепенной важности. А это значило лишь одно: во время визита четы Лакеш в мою спальню, я должна уже работать в поте лица, а не пахнуть, как парфюмерная лавка, всеми зельями сразу. Так что с водными процедурами я решила поторопиться и приглушить ароматы возбудителей, которые известны ещё, кажется, с самого сотворения этого мира. Никакой магии, никакой защиты, стопроцентный результат. Именно на это я и рассчитывала, начиная всю эту аферу с эфирными маслами и легальными синтезированными веществами.

В голове стояла поволока тумана. Всё же использование магии, зелий и ароматических масел вместе сказывались и на мне самой. Пока я могла держать себя в руках, но лучше заранее принять подавители, пока не наломала дров. Не хотелось бы всё испортить за какой-то шаг от финиша. Мы лишили Лакеша его верного ферзя и теперь эта часть шахматной доски осталась без защиты. Совсем скоро, он сам, своими собственными руками изгонит из своей жизни королеву и коня. А с таким решетом на шахматной доске ему придётся очень сильно постараться, чтобы превзойти идеальный план Инерейа Энханте.

Если так подумать, то ситуация на самом деле складывалась в нашу пользу. Так что, выходя из ванной, я думала лишь о том, как бы поскорее перейти к следующему пункту. Надо было ещё отчитаться Грации о проделанной работе и найти брешь в идеальной рабочей репутации Лакеша. Но для этого мне требовалось чтобы он продемонстрировал всем, что слишком сильно на мне помешан. Но опять же мы готовы были ждать столько, сколько потребуется. Пятнадцать долгих лет мы оплакивали всех ушедших за грань. Так что пара месяцев, даже несколько лет, ничего не изменят. Мы заставим его страдать…

Откинув мокрые волосы за спину, я трепетно провела рукой по серебристой пряди волос. В тот момент я думала поседею полностью, но осталась лишь она, как напоминание о том, через что пришлось пройти каждому из нас. Будь хоть кто-то на каплю умнее и нам бы сейчас не пришлось проходить через все эти страдания. Но люди слишком жестоки и алчны по своей природе. Так что с этим ничего нельзя было поделать. Оставалось лишь плотнее сжимать кулаки и вгрызаться зубами в каждый предоставленной судьбой шанс, дабы не дать жертвам других, стать напрасными.

Глава 11. Мирами дикими, временами грешными

Сидя на диване в комнате преподавателя зельеварения и алхимии я размышляла над тем, что судьба всё же хреновый советчик. У меня в голове не укладывалось, что мы могли в чём-то просчитаться. Но это странное послевкусие поражения всё равно оседало на губах. И я пыталась отвлечься от смурных дум хоть чем-то. Выходило на удивление плохо, и я бы даже сказала мерзко. Ибо раз за разом мысли в голове возвращались к тому, что ночью, точнее утром я проснулась от сигнала будильника, а не от воплей полоумной рыжей стервы. И это меня печалило.

– Бабочка, ты че-то расстроена? – Демисар поставил перед моим носом бокал с вином.

– Они так и не заглянули ко мне, – наверное, не стоило так горевать, но злоба брала своё. – Я до половины девятого просидела и ничего.

– Самое главное, что уже вечером газеты разразились скандальными статьями, – усмехнулся блондин и поцеловал меня в висок, – а Филигар на них достаточно аппетитно выглядит. Так и не скажешь, что у неё маленький ребёнок. Как думаешь, Гестергер был там лично и смотрел на то, как доморощенный красавчик-спортсмен, самозабвенно трахал его жену прямо на диване в номере гостиницы, который снял на своё имя на двое суток.

– Оу, – я аж поперхнулась вином, – а я как-то не подумала о таком варианте развития событий. Тогда я им вчера вообще не была нужна. Они бы там не передрались. Виниас же в запале мог и пришибить этого придурошного. Что станется с горгульи, которая едва дорвалась до своей наречённой, а тут какой-то левый хрен с бугра требует отдать ему его же жену. М-да… Дела могли и вовсе закончится больничкой.

– Так что прежде, чем хандрить и вешать нос, всегда разговаривай со мной, – усмехнулся Демисар. – На пару мы стоим всего их курятника и никогда не ошибёмся. На наших плечах лежит огромная ответственность и стоит думать перед тем, как совершать следующий шаг.

– Теперь главное понять, каким образом распределять ресурсы и шансы, которые подбрасывает нам судьба, – хмыкнула я, – просто, мне не хочется следовать заветам твоего отца. Я боюсь, что однажды совершу ошибку.

– Не волнуйся, я знаю лишь одно, – потрепал он меня по волосам, – даже если ты влюбишься в него до беспамятства, даже если скажешь, что готова за него умереть. Чувство долга в тебе всё равно окажется выше этого и в конечном счёте ты сделаешь лишь то, что от тебя потребуется. Мы отомстим, даже ценою своей собственной души. Ты мне веришь?

– Конечно, – кивнула я и прижалась теснее к тёплому мужскому боку, – доже если весь мир рухнет в руины, мы будем идти по пути мести. И если однажды я по какой-либо причине откажусь делать то, что обязана. Пообещай мне лишь одно.

– Не произноси эти слова в слух, – он потёрся кончиком носа о моё ухо, – они всегда останутся нашим последним словом. Если эшафот будет перед глазами, то это единственное спасение. Лучше умереть от руки другого, чем ждать, когда они с ехидством в глазах будут наслаждаться нашими мучениями и страданиями.

– Ты же знаешь, что слишком жёстко говорить так? – усмехнулась я. – Твой сын, последний из рода Энханте. Мы не можем обрекать его на такие страдания и проблемы. Детей-то в нашем поколении уже вряд ли кому-то светит нянчить. Так что хотя бы для него нам стоит создать тот дивный мир, который хотели для нас родители.

– Вот только получилась далеко не сказка, – вздохнул Демисар, – я бы сказал, что настоящая трагедия, от которой нам ещё только предстоит отойти.

– Именно по этой причине, хотя бы кто-то из детей заслуживает светлого будущего, – улыбнулась я светло и нежно, – хотя бы кто-то…

– Простите, что прерываю вашу трогательную беседу, но хоть изредка заглядывайте в телефоны, – Грация выглядела недовольной. – Ваш план трещит по швам. Гестергер дают интервью, что просто кто-то принял облик мадам президента и пытался подставить их драгоценную родственницу. Лакеш орёт и вопит, что найдёт того идиота, кто это сделал и сам кастрирует прилюдно, чтобы остальным было неповадно. Виниасу запрещён въезд в страну, и он лишился возможности на любые передвижения на территории Англии. Я уже отправила адвокатов разобраться с этим, но теперь ход за вами. Не дайте им довести это дело до абсурда.

– А где же сама мадам президент в это время находится? – вопросительно вздёрнула я бровь. – Вы не задавались вопросом, почему они даже оборотный настой теленийна не смогли использовать для воссоздания образа Филигар.

– Что ты успела вчера сделать? – посмотрела на меня женщина.

– Вживила ей под кожу несколько проклятий, – пожала я плечами. – Теперь она отмечена добычей некроманта, а таких не трогает сама магия. Она искупает вину перед детьми своими и защищает их в самый жуткий час от чар нахождения, копирования и прочей ерунды, которая только может прийти в голову светлым. Отец не зря мне говорил, что основа сильной власти, в осознании своих слабостей и преимуществ. Только так можно добиться многого и не потерять ничего.

– А так, как к Виниасу ты можешь нагрянуть в любой момент, снять печать через полгода или год труда особого не составит, – усмехнулась женщина, – одобряю такой способ ведения борьбы. Из этого можно сделать вывод что Лурена не вернулась домой, а осталась с новообретённым любовником, придаваться страсти и отчаянному желанию перестать быть скованной общепринятыми запретами.

– Так что на фоне всех воплей и заявлений со стороны Гестергер, пропажа президента будет куда красноречивей, – усмехнулась я, – особенно если цветущая, подобно лондонскому ботаническому саду, она в понедельник припорхнёт на работу. Считайте газетчики получат свою минуту славы и разорвут крепкие и надёжные узы брака. А нам для этого не придётся даже пальцем шевелить. Ибо нас там не было.

– Ты позаботилась о камерах слежения? – вопросительно приподняла бровь Грация.

– Они засняли всё, вплоть до фривольного поцелуя в кабинке лифта, на который госпожа ледяная королева даже не стала возражать и первой набросилась на красавчика болгарина, – цокнула я языком. – Кто молодец? Я молодец!

– Ладно, это и в правду было замечательной идеей, – уголки губ медленно поднялись, и женщина помолодела лет на пять, – но всё же будьте аккуратнее. Лакеш не идиот и не поверит в то, что у его подружки сорвало крышу после восьми лет идеального брака.

– Поверит, ещё как поверит, – отсалютовала я бокалом её изображению, – они в ссоре и достаточно крупной. И Лакеш вполне может решить, что Филигар пошла во все тяжкие, чтобы окончательно расстаться с имиджем пай-девочки и стать альфа-самкой этого прайда.

– И какая же дрянная кошка между ними пробежала? – Демисар удивлённо посмотрел на меня и плеснул ещё вина в бокал.

– Политика, – чмокнула я его за этот жеста. – Жестока и беспощадная, политика!

– И если между ними пробежала эта самая скверная и беспощадная дама, которая не щадит никого, – улыбнулась женщина в зеркале, – то сейчас вся наигранная задумчивость Лакеша о великом спасении дамы из беды, покажется всем очередной попыткой скрыть грязное бельё президента. Чем, собственно говоря, он и занимался последние несколько лет. И так детки, какие ещё сюрпризы вы мне подготовили на окончание первого и как оказалось очень плодотворного месяца работы, над свержением самопровозглашённого великого гения и мудреца. Всё, что он мог сделать неправильно в этой жизни, он так и сделал. Казалось бы, чего бояться. Но тут вопрос совершенно в ином. Чего нам ещё ждать от сверженного со своего пьедестала героя нации?

– Проблем, причём таких, что остальное нам покажется раем на земле, – покачал гранёным бокалом Демисар. – Зная этого идиота, он просто так не остановится и постарается докопаться до правды. Но когда он её отыщет среди полуправды и откровенной лжи, будет уже поздно что-либо менять. Мы доиграем эту партию и поставим мат белым.

– Все верно, – кивнула Грация. – Лож почему-то считают самой лёгкой мишенью, но никто так и не додумался до того, что самая громкая правда всегда является обманом. И вы этому были обучены с самого раннего детства. Докажите мне, что потраченные на вас усилия не пройдут даром. Сделайте самую красочную и жестокую подставу этого века. Доведите Лакеша до такого состояния, чтобы он рыдал и умолял прикончить его. Чтобы, потеряв всё, он думал лишь о том, что получил власть и обрёл бессмертие в душах и сердцах людей. Низвергните его в самые глубокие пучины ада и тогда, я наконец-то смогу умереть со спокойной душой. Прошу вас позвольте мне насладиться его жалким и раздавленным видом. Я мечтала все эти годы о том дне, когда он будет стоять передо мной на коленях и молить о помощи, а я лишь подпишу ему смертный приговор, рассмеявшись в лицо и рассказав о том, что все эти чёртовы годы я свято верила в идеалы тьмы и старого мира.

– Не переживайте, мы обязательно покажем вам новый мир, – улыбнулась я, – заветы магии вернутся и старые законы вновь обретут силу. Былое возвратится вспять, ведь даже новое обязано строиться на заветах предков. Люди позабывшие свои корни превращаются в серую, ничего не представляющую из себя массу, которой легко можно манипулировать и управлять по своему разумению, не спрашивая их ничтожного мнения.

– Рассчитываю на вас, – Грация улыбнулась, – а теперь вынуждена откланяться, у меня нежданные гости, которых я бы предпочла и вовсе вовеки вечные не знать.

– Кажется, она чем-то обеспокоена, – тихо сказала я после того, как зеркало потухло, – и мне не нравится её настрой. Словно она пытается добежать до финиша, не понимая, что движется в противоположном от него направлении.

– Понятия не имею, какие тараканы поселились в голове у Грации, но они могут запросто похоронить нас всех, одним неверным шагом, – он с тяжёлым вздохом откинул голову на спинку дивана. – Знаешь, иногда мне кажется, что отцы хотели провернуть нечто другое. А она просто использует нас в своих интересах и дёргает за ниточки, подобно кукловоду, пользуясь тем, что мы сами по себе и шагу ступить не можем.

– Послушай, а есть реальный шанс, что она пытается нас подставить? – я поставила бокал на стол. – Ведь, как ты и сказал, без неё мы не способны ни на что. Только и можем грезить о сладких фантазиях и жить прошлыми мечтами. Каковы реальные шансы у нас двоих отомстить?

– Вообще-то намного больше, чем всем кажется, – задумчиво протянул Демисар. – Ведь об ритуалах и убийствах она ничего не знает. О тёмной составляющей Лакеша тоже. Ей известна лишь та сторона вопроса, в которую её посвятили наши родители. А следовательно, о наших шагах она ни сном, ни духом.

– Получается, если она станет реальной угрозой для нашего дела, мы можем с лёгкостью вывести её из игры и убрать одну из фигур в отыгранную коробку? – мой взор заострился, и я как коршун, почуявший добычу, была готова приложить все силы для её поимки.

– Не думаю, что всё будет настолько просто, как ты говоришь на словах, но да, – подтвердил мои опасения блондин. – Если Грация окажется предателем или просто взбалмошной дурой решившей использовать нас ради своих интересов ей не жить. Таков закон стаи выживают либо все, либо бросают в пасть хищнику того, кто уже не способен принести какой-либо пользы.

– Но, я, честно говоря, надеюсь, что до этого никогда не дойдёт, – тихо вздохнула я, – иначе это станет самым огромным разочарованием в моей жизни. По правде говоря, я не знала, о том, что меняется временное искажение. И это сейчас пугает. То, что ещё несколько лет назад казалось лишь сном, теперь становится правдой. Оно вырастает у меня на глазах и приобретает объёмы, звуки и значимость. Теперь реально каждый наш шаг приведёт к тому или иному последствию, который в конечном счёте выльется во что-то большее, чем шахматная партия, о которой мы толком ничего не знаем, и которая всё больше напоминает минное поле.

– Малыш, мне кажется, тебе уже хватит пить, – он медленно вытащил из моих пальцев бокал, – пошли в постель. Сейчас ты расслабишься, согреешься и дурные мысли перестанут терзать твою хорошенькую головушку. Какой толк в том, чтобы сидеть и гадать, что будет дальше. Мы один чёрт не главные герои в этой повести и теперь остаётся лишь следовать за своей путеводной звездой в мир взрослых дяденек и тётенек.

– Ты такой подхалим, – весело засмеялась я, обхватив его шею руками, когда Демисар поднял меня на руки и понёс в спальню.

– В моих руках самое ценное сокровище из всех возможных, разве могло быть иначе? – лукаво спросил он у меня, мягко целуя за ухом.

Я уже не вспомнила бы, когда всё это началось, просто в какой-то момент я стала замечать, что нам не нужны отношения, что хорошо и без них. Демисар знал мой секрет, но никак не комментировал, не спрашивал о том жалею ли я… А большего мне и не надо… Всегда можно вздремнуть на его плече или выплакаться, чтобы отпустило душу. Мы так давно вместе, что это уже казалось чем-то необъяснимым. Обычно, мы оба молчали, а если и говорили, то обо всём и ни о чём, тихо-тихо, но никогда не касались этой темы. Ведь зачем лишний раз тыкать палкой в рану, которая и так кровоточила без остановки.

Раз за разом просыпаясь в кольце мужских рук, я чувствовала лишь пустоту и одиночество, но его объятия были другими. Мы оба обречены на провал, на верную смерть и как никто знали, что этого не избежать. Сначала я думала, что он уйдёт, но, когда он остался, думала сойду с ума от разочарования. У Демисара была жена, ребёнок и будущее. У меня же не было ничего. Лишь смутные перспективы и неясные цели в жизни. Он был чем-то статичным и постоянным в моей судьбе, неизменным якорем, удерживающим меня от глупых затей. И это несказанно радовало и придавало мне сил жить дальше.

Сначала я притворялась глупой и несведущей, чтобы дать ему шанс уйти. Оставить меня в одиночестве догорать своей век, но он никуда не делся. Лишь сильнее вцепился в меня и пытался отогреть застывшую душу в своих ладонях. Я хотела его… Так сильно, что от этого сбивалось дыхание и нарушался ритм сердца. Я и сейчас желала его до дрожи в ногах. До закушенной в кровь губы. И это было невыносимо страшно! Если я ошиблась, если неправильно поняла его намёки? Это разрушило бы всё в одно мгновение. Весь мой привычный мир рухнул бы в мгновение ока. А он, казался, понял, что я никогда не решусь прыгнуть вновь в этот омут…

Всё что мне оставалось это слепо верить ему и следовать за его губами, которые так упоительно сладка целовали меня. Мягко… Нежно… Правильно… И тут же я дала ответ, не удержавшись и не позволив себе струсить и отступить. Мы уже не дети и если это последние дни нашей жизни, то почему бы не провести их так, как хотелось нам самим. Демисар сминал мои губы, нависая сверху и сжимал пальцы на бёдрах. Завтра на них сто процентов останутся синяки, но сейчас мне было плевать на это, лишь бы он был рядом.

Я ещё сильнее прижималась к нему, цеплялась за его плечи подрагивающими пальцами и сходила с ума. Сердце стучало всё сильнее, стремясь вырваться из тесного каркаса грудной клетки. Дыхание сбивалось и становилось прерывистым и рваным. А меня саму бросало в жар. Я не хотела прекращать этого помешательства. Девять долгих и бесконечно мучительных лет я одёргивала себя, а теперь все старания пошли прахом. Ну и пусть… Я сама приподнялась, чтобы стянуть с себя мешающееся платье, и снова откинулась в объятия мягкой кровати, притягивая мужчину к себе. Я стащила с него чёртову белую рубашку и забралась руками под майку, слегка царапая грудь.

Демисар, уже не сдерживаясь вжимал меня всем своим весом в постель, закидывая мои широко разведённые ножки себе на бёдра. Я же как одержимая вновь царапнула его грудь, проводила ногтями по прессу и чувствовала, как мой любовник вздрагивал от этого. Ему приятно, я знала это! Поэтому раз за разом чертила ногтями по светлой коже, оставляя алые отметины. Я не давала ему отстраниться, углубляя жадные поцелуи, впуская его язык в свой рот и от этого плавилась и разваливалась на куски. Это было настолько хорошо, что казалось совершенно неправильным и порочно сладким.

Я хотела ещё дальше, больше, чтобы он всё же вошёл в меня так, как умел только он. Чтобы трахал, пока не устанем до изнеможения, пока не отключимся в изнеможении. Так же, как и тогда на Ибице… Только он один знал обо всех моих тайнах, имел доступ к секретам и сводил меня с ума. Он выпрямился на вытянутых руках и посмотрел на меня так, что дух захватило. Я, не останавливаясь ни на миг, скользнула руками от стальных мышц пресса до рёбер, забираясь под майку и стаскивая её. Я плыла от его жаждущего взора. Дрожь удовольствия и возбуждения. Моё желание видно невооружённым взглядом, написано крупными буквами в распахнутых глазах.

Майка покидала его тело нарочито медленно, дразня и провоцируя. Я не закрывалась руками, как полагалась аристократке. Напротив, лишь прикрыла глаза на мгновение, дабы не выдавать собственного возбуждения в отражении его темных зрачков. Вздрагивая через секунду, когда влажные губы коснулись шеи, молниеносно распахнув очи, откинула голову назад, открывая больший доступ к горящей пламенем коже. Уста Демисара медленно переходили на ключицы, а потом и на грудь. Пока его руки до боли сжимали мою талию. И мне уже начало казаться, что я сейчас просто взорвусь от всех этих чувств и ощущений, переполняющих меня через край.

От его пылающих взглядов я готова была плавиться. Просто смотрела и понимала, что каждый вздох давался мне с огромным трудом. Я подобно выброшенной на берег рыбе открывала и закрывала рот в попытке дышать, но у меня ничего не выходило, ибо это было слишком. Такой шквал страстей, нежности и возбуждения, что казалось, прикоснись он ко мне хотя бы пальцем, хоть на одно мгновение и я просто разлечусь на осколки и буду не в состоянии воскреснуть из этого сладкого и пьянящего дурмана.

Я подавалась ещё ближе к нему, пыталась прижаться как можно плотнее. Чтобы ощутить эту же дрожь, которая беспрерывно сотрясала его тело. Это было настолько упоительно и сладко, что хотелось продлить это мгновение на целую вечность. Подобно путнику, нашедшему истинный оазис в пустыне, я тянулась к мужским губам и стонала так откровенно и развратно, что было бы стыдно, не будь на комнате заглушающих и противоподслушивающих чар. Я любила его настолько сильно, что готова была умереть на самом деле.

– Никогда в жизни, слышишь меня, никогда не смей оставлять меня, – смотря ему прямо в глаза, безумно шептала между поцелуями.

– Я лучше сдохну, чем предам тебя, – покрывая моё лицо короткими поцелуями, повторял он, – никогда, никто, не сможет заменить мне тебя. Ты моё всё, моя душа и моё сердце.