На волнах любви
Original edition published under the h2:
SURF ON LOVE #1: Deal, by Lucie Mimi
© Éditions Alter Real, 2021
First published in France in 2021.
All rights reserved.
This edition published by arrangement with LEOR LITERARY AGENCY and Synopsis Literary Agency
Фотография на обложке по лицензии © Shutterstock
© ООО «Клевер-Медиа-Групп», 2024
Пролог
Каждый берет по розе. Я смотрю на океан. Стою неподвижно, хотя внутри бурлят печаль, ненависть, боль. Боль тисками сжимает грудь. На глазах слезы. Каждый подходит и кладет руку мне на плечо. Все они пришли к чемпиону. Его семья, друзья. Они стоят на берегу, готовые отдать последнюю дань его памяти.
Украдкой наблюдаю за мамой. Она надевает гидрокостюм, потом берет серф и достает две розы. Бросает на меня сочувственный взгляд. Сжимает мою руку. Высоко подняв голову, не подавая вида, она идет к остальным. А я… не могу. Это ужасно, но не могу ступить в море.
Доски в воде, люди забираются сверху. Загребая руками, плывут в открытое море. Они образуют круг, покачиваясь на волнах, а затем каждый бросает в середину цветок. Ноги меня больше не держат, я падаю на колени. Теперь можно не сдерживаться.
Холодные, мокрые руки поднимают меня. Сквозь слезы вижу лицо Шона, моего тренера, он прижимает меня к себе. С него капает соленая вода. Я плачу и не могу остановиться. Я потеряла его навсегда, единственного мужчину, которого любила, того, кто поставил меня на доску, передал мне свою страсть. Это моя вина, что тебя не стало.
Прости, папа.
Глава 1
Почти год спустя
На краю террасы, облокотившись на перила, я любуюсь океаном. В последний раз. Я буду скучать. По дому, в котором прошло мое детство, по маме и Марине, лучшей подруге. По нашим посиделкам на берегу, по волнам, которые мы рассекали на серфах. Но закончилась школа, прошли каникулы. Завтра я уезжаю из Сан-Диего, навстречу новой свободной жизни. Конечно, меня пугает неизвестность. Я оставляю маму одну, будто бросаю ее. Сердце вдребезги.
Слышу ее шаги в гостиной. А вот и она.
– Кэсси? Нам пора.
Молчу, тяжесть мыслей утягивает на дно. Мама подходит и кладет руку мне на плечо:
– Милая, все хорошо?
– Может, я зря?.. Может, не надо никуда ехать, а, мам? – говорю, не отводя глаз от моря. К горлу подступает ком.
– Дорогая, мы же это обсуждали. Ты сделала правильный выбор. Отец очень тобой гордился бы. Ты так хотела туда поступить, не упусти свой шанс.
Это правда. Стэнфорд – университет в самом центре Силиконовой долины, в Пало-Альто, к югу от Сан-Франциско, – мечта, доступная далеко не каждому. Я должна быть счастлива.
– Ты права, мам.
Будто отвечая на мои мысли, она говорит:
– Не бойся, я уже взрослая, переживу. К тому же
я не одна, у меня есть Малибу.
Восхищаюсь мамой: ее красотой, сильным характером, стилем жизни. Хотела бы быть как она, но все, что мне от нее досталось, – это ангельское личико, зеленые глаза, вздернутый нос и русые волосы. Характером я в отца. Сдержанная, но могу за себя постоять.
– Спасибо, мам, – отвечаю, все еще волнуясь.
– Вот именно – «мам». Я всегда ей буду, и, если что-то не так, сразу звони.
От нее исходит спокойствие, как обычно. От каждого ее движения. В ней виден профессиональный серфер, человек, сильный духом.
– Все будет нормально.
– Что ж, юная леди, едем! Иначе опоздаем.
Мы в один голос кричим:
– Берегись, Стэнфорд!
Прежде чем сесть в машину, обнимаю Малибу, моего шпица, затем бросаю взгляд на наш синий деревянный домик на пляже. Серый внедорожник накручивает мили, и, когда мы покидаем Сан-Диего, на меня снова накатывает тревога, но другая. Понравится ли мне Стэнфорд? Найду ли там друзей? Думаю, это вопрос времени. И как я буду жить в кампусе? А моя соседка по комнате окажется милой? Я не люблю шумные тусовки и уже представляю, что ко мне прилипнет пресловутое «зануда».
Пытаясь успокоиться, делаю глубокий вдох: с каждым вопросом сердце бьется быстрее. Мокрыми руками потираю бедра. Я еду учиться и получить диплом. В худшем случае, если не заведу друзей, поселюсь в библиотеке.
Спустя семьсот километров мы наконец видим указатель «Пало-Альто». «Добро пожаловать в Силиконовую долину!» – сообщает огромный деревянный знак на обочине. Тут совсем не как в Оушенсайде, моем городе, где здания яркие, а воздух пропитан морской солью. Здесь больше суши, больше домов или, скорее, вилл. На балконах не стоят доски для серфа. Вернее, это даже не балконы, а роскошные террасы, иногда с бассейном. Это место напоминает мне Лос-Анджелес. Тут красиво.
Повсюду пальмы и роскошные машины. Мы все еще в Калифорнии, но люди тут другие, утонченные, что ли. Похоже, здесь полно бизнесменов. В общем, ничего общего с пляжами, бледными из-за гидрокостюмов серфингистами и пикапами. Только фешенебельные магазины, никаких лавочек с сувенирами, как на пляжах Сан-Диего.
Ровно в три мы выезжаем с большого бульвара. Уже час я держу в руке сэндвич, так ни разу не откусив. Мама бросает на меня взгляд.
– Тебе надо поесть, дорогая, если, конечно, не хочешь свалиться в обморок.
Чем ближе Стэнфорд, тем сильнее тревога скручивает живот.
– Кэсси, ты меня слышишь?
– Я хорошо поужинаю, не переживай. – Кладу еду обратно в упаковку и засовываю ее в ящичек на дверце.
Сворачиваем в переулок. GPS сообщает, что мы «прибыли в пункт назначения», и я смотрю в окно. Боже! Небольшая площадь. В центре фонтан, а за ним арка из белого камня. Какое чудо! Я, конечно, смотрела фотографии в интернете, но в реальности все намного красивее. Как примерная и организованная девушка, я заранее изучила план университета. Знаю, где расположены кампус и, что важно, библиотека. Она интересует меня больше всего. Остальное найду в свое время.
Припарковавшись, мама глушит двигатель. Мы переходим улицу и с двумя чемоданами идем к главному входу университета. Здесь собрались абитуриенты всех специальностей, каких в Стэнфорде немало. Встаем в очередь. У первокурсников занятия начнутся завтра, что дает время обосноваться в кампусе: в Братстве (или Сестринстве) или в резиденции. Я выбрала второе. Апартаменты, которые придется делить со старшекурсницей.
Наконец наступает моя очередь. Я подхожу и представляюсь:
– Здравствуйте, я Кэсси Уилт.
– Добро пожаловать в Стэнфорд, мисс Уилт. – Молодая женщина лет тридцати с безупречной укладкой и маникюром одаривает меня ослепительной улыбкой.
Я хочу ответить тем же, но теряюсь, а она уже стучит по клавиатуре и вскоре протягивает мне карту кампуса. Потом она берет из шкафа ключ и вручает мне вместе со значком.
– Резиденция «Джаспер Ридж», третий этаж, дверь сто шестнадцать.
Я благодарю, а когда мы отходим, нас кто-то окликает:
– Эбби?
Услышав свое имя, мама оборачивается.
– Надо же! Как ты? Сколько зим?.. – говорит она, не скрывая удивления.
Мама обнимает бородатого мужчину с прической а-ля Брэдли Купер.
– Неплохо. Я тут с Итаном. Только не говори, что это Кэсси, – отвечает он.
Я подхожу, чтобы поздороваться, и бросаю взгляд на маму.
– Дорогая, познакомься с Питом. Мой давний друг. В юности мы вместе серфили.
Пожимаю протянутую руку.
– Я тебя и не узнал, Кэсси! Когда видел тебя в последний раз, ты едва ходила.
– Время летит, наши дети растут, – немного грустно отвечает мама.
– Кому ты это говоришь! Посмотри на него, – говорит он, указывая на голубоглазого блондина, – я не понял, когда он успел вырасти.
Его сын, парень в спортивном костюме, кажется, мой ровесник. Посмотрев на меня, он тоже хмурится. Пит тем временем продолжает:
– Наслышан о твоих последних подвигах, Эбби. Мои поздравления! Ты это заслужила. Ну давай, рассказывай, – говорит он, скрестив руки на груди.
Начинается страстное обсуждение. Они обсуждают соревнования на Бали – очередную мамину победу… Я очень ей горжусь, но усталость после долгой поездки и жуткой жары гонит меня в комнату. Кажется, Итан, нетерпеливо ждущий окончания разговора, испытывает то же. Я подхожу к нему.
– Что ты выбрал? – спрашиваю его.
Он заметно расслабляется:
– Спорт – моя сильная сторона, так что хоккей на траве, а ты?
– Журналистику.
– Круто, ты в Сестринстве?
– Нет, в апартаментах. «Джаспер Ридж». А ты?
– Тоже, но в «Йеллоу Гейтс».
Вижу, что он колеблется. Но наконец решается:
– Обменяемся номерами? Тогда сможем вместе выпить кофе или помочь друг другу, если заблудимся – здесь так много зданий…
Мы осматриваемся. Итан впечатлен не меньше меня. Я не стремлюсь к одиночеству, а этот парень кажется мне дружелюбным, поэтому соглашаюсь. Хорошая возможность завести друга.
Записав номер, замечаю, что мама дает Питу свой, и при этом стоят они довольно близко. Сердце пронзает боль, тяжело видеть, что она интересуется другим мужчиной. Но от того, что мне это не нравится, ничего не изменится, она имеет право поступать так, как хочет. Несмотря на неловкость, я громко покашливаю, напоминая о себе. Итан смеется. И мы расходимся.
Глава 2
Я с трудом несу чемодан, который, кажется, становится тяжелее с каждым пройденным метром. Мама следует за мной. Мне стоило послушать ее и поехать на машине. От главного входа до резиденции десять минут ходьбы. Но, если учитывать, что сегодня я ничего не ела, и невероятно душный вечер, даже такая короткая прогулка становится испытанием. Мы поворачиваем налево, следуя карте, которую я сжимаю в руке, и быстро находим нужное здание.
– Вот это! – восклицаю с облегчением.
Это новый корпус, весь фасад которого заполняют балконы. Перед ним большая парковка, на которой стоит несколько машин. В основном люксовые или спортивные, такие мне не по карману. В отличие от остальных студентов, я из скромной семьи, и все же я здесь благодаря наследству, полученному от отца, который умер год назад. Я достаю пропуск и прикладываю его к замку. Надо будет подумать, как прицепить его к ключам.
Не чувствуя сил подниматься по лестнице, жутко уставшие от того, что пришлось долго нести чемоданы, мы тащимся к лифту. Воспользовавшись минутой отдыха, отправляю сообщение Марине, моей лучшей подруге в Оушенсайде, чтобы она знала, что я в порядке.
На третьем этаже лифт открывается в широкий длинный коридор. Здесь пахнет свежей краской, а в самом конце виднеется зеленая стена. Какая красота! Двое студентов прерывают спор и кивают нам. Дверь 116 в мою квартиру – одна из последних. С облегчением от того, что наконец-то дома, я вслед за мамой ставлю чемодан на пол. Он не кажется гигантским, хотя его хватило бы и двоим людям, этим он мне нравится.
Мы входим в гостиную с белыми стенами и серой плиткой на полу. Справа перед телевизором стоит небольшой диван, я достаю пульт и нажимаю на кнопку. Йе-ес! Тут есть «Нетфликс»! Я ведь поглощаю сериалы один за другим!
– Не забывай, ты здесь, чтобы учиться, – напоминает мама, окидывая комнату взглядом.
– Знаю, мам, а еще я не слишком люблю вечеринки, так что это хорошо, будет время на сериалы.
Ладно, вернусь к этому позже, а для начала осмотрю квартиру. Кухня расположена в этой же комнате и отделена от гостиной барной стойкой и двумя стульями. Квартира, должно быть, хорошо изолирована, здесь очень тихо. Моя соседка приехала, о чем свидетельствует еще влажная посуда на сушилке. Холодильник почти пустой, зато морозилка ломится от полуфабрикатов. Кажется, мы с ней похожи: я далеко не шеф-повар, более того, ненавижу готовить.
Мама толкает прозрачную дверь, и мы оказываемся на балконе. Это совсем не похоже на нашу огромную террасу в Сан-Диего. Однако здесь все же помещаются два шезлонга и кофейный столик. Кроме того, с него открывается вид на парковку и главную подъездную дорогу – прелестно, надо сказать. Справа видны долина и знаменитый стадион, где проходят тренировки по хоккею и американскому футболу. У меня вдруг сжимает горло, на глазах выступают слезы. Отец обещал сводить меня на матч, когда мне исполнится восемнадцать, но жизнь распорядилась иначе. Прогнав грустные воспоминания, спешу вернуться в комнату. Первая дверь заперта. На ней висят плакаты рок-групп и множество билетов. Она киноманка, класс, мы с ней точно поладим! И хотя рок – это не то, что я слушаю, но в целом окей.
Продолжаю осмотр. Следующая комната довольно милая. Это спальня с анисово-зелеными стенами, двуспальной кроватью и письменным столом. Ничего лишнего, все в идеальном порядке. Напротив – очень девчачья ванная с душевой кабиной в кричаще-розовых тонах. Мама смущенно оборачивается:
– Тебе здесь будет хорошо, тут все с иголочки. Хотела бы жить в квартире вроде этой, когда была помоложе.
– Да, я в восторге. Осталось только наладить отношения с соседкой.
– Нисколько не волнуюсь об этом, дорогая. Ты такая общительная. И уже успела познакомиться с Итаном. Он кажется милым, – ласково говорит она, проводя большим пальцем по моей щеке.
Я не улыбаюсь…
– Да. Если остальные будут такими же, как он, этот учебный год станет лучшим в моей жизни.
– Я в этом не сомневаюсь. Но буду по тебе скучать.
Какое-то время мама смотрит на меня, в ее глазах блестят слезы, но, сделав глубокий вдох, она продолжает:
– Я бы осталась подольше, чтобы познакомиться с твоей соседкой, но мне нужно уложить чемодан и доски для серфинга. Если ты…
– Все хорошо, – успокаиваю я, прекрасно понимая, что расставание дается ей нелегко. – Я обо всем тебе потом расскажу. Повеселись в стране кенгуру и удачи на соревновании!
– Спасибо, дорогая.
Попрощавшись, она уходит, уходит, пока не заплакала, уходит, оставив меня встречать новую взрослую жизнь в одиночестве. Странно, но после напряженных часов вдруг наступает облегчение, и я чувствую себя хорошо. Измотанной, но на душе у меня спокойно. Ну, здравствуй, самостоятельность!
Выйдя из душа и надев узкие джинсы и топ, открываю чемодан и начинаю складывать вещи в шкаф. Ставлю на стол свечу, которую купила перед отъездом. Устроившись на новой кровати, я впервые за долгое время быстро засыпаю. А просыпаюсь от того, что на прикроватной тумбочке вибрирует телефон. Два сообщения. Первое – от Марины:
«Повеселись там! Буду скучать по тебе, Кассита».
«И я буду».
Сдерживая накатившие чувства, открываю второе сообщение:
«Перекусим? Тут кафешка в западном крыле. Итан».
Девять вечера, я спала три часа.
«С удовольствием, умираю от голода! Скоро буду».
Хватаю карту, сумку и джемпер и уже собираюсь выходить, когда входная дверь открывается, и на пороге появляется высокая брюнетка на вид чуть старше меня. Она смахивает с лица бирюзовую прядь. А заметив меня, широко улыбается. У нее тонкие черты лица, и вообще похожа на девушек из модных журналов.
– Эй, привет! Я Джойс.
Когда она заправляет сине-зеленую прядь за ухо, я замечаю маленький бриллиант, сверкающий сбоку у нее на носу.
– Приятно познакомиться, я Кэсси, – говорю, ставя сумку у двери.
– Так ты первокурсница! Ты со мной не соскучишься. Когда приехала?
– Днем.
Она вешает куртку в шкаф, где на полках стоит порядочное количество сапог и туфель. У меня только одни туфли на каблуках, которые я надеваю по особым случаям. Правда, ноги от них потом ужасно болят. Джойс, кажется, ничего. Мне нравится ее стиль: женственный, с нотками рока. Совсем не похоже на мой: джинсы и конверсы, легкое платье и шлепанцы.
– Ну как квартира? – спрашивает она, улыбаясь.
– Да, очень милая.
Продолжая говорить, она шагает в сторону кухни. Я иду следом.
– Добро пожаловать в Стэнфорд. Преимущество частного дорогого университета в том, что ремонт делают каждый год. Мы тут не киснем!
– А что ты изучаешь? – спрашиваю с любопытством.
– Моду. Я бы хотела стать стилистом, моя мечта – работать на крупного модельера, сделать карьеру в Париже.
– Здорово! Когда у тебя начинается учеба?
– Уже началась, на прошлой неделе. Старшие курсы должны бы начинать позже младших, не думаешь? А ты из Сан-Диего? Тут все по-другому, море далеко.
– Да, точнее, из Оушенсайда.
– А, так это же рай для серферов!
Отвечаю коротким кивком:
– Я собиралась разогреть лазанью, не хочешь, Кэсси? – спрашивает она, открывая холодильник.
– Спасибо за заботу, но сегодня вечером я договорилась с приятелем. Извини, не думала, что ты вернешься.
– Не волнуйся, пообедать вместе еще успеем, все равно я уже ухожу. – Она мне нравится: улыбка почти не сходит у нее с лица.
В кармане у меня жужжит телефон, напоминая, что Итан, должно быть, ждет. Отвечаю на звонок.
– Кэсси, ты не заблудилась?
– Нет, подхожу.
Попрощавшись с Джойс, спешу в кафе. На улице студенты собираются в небольшие группы. Кажется, у всех здесь есть друзья, поэтому я рада, что встретила еще одного одиночку.
Глава 3
Одиннадцать. после приятного вечера с Итаном я возвращаюсь к себе. Во время ужина узнала, что его родители в разводе и что он, как и я, единственный ребенок. Он из Родриго-Бей, городка недалеко от Оушенсайда, он знал о случившемся с моим отцом и избегал этой темы, что очень меня тронуло. Спасибо, Итан.
Я легко нахожу дорогу обратно, она ведет прямо к апартаментам. Погода приятная – градусов двадцать – и, главное, нет промозглого ветра, как на побережье. Листья пальм даже не колышутся. Чем ближе к дому, тем отчетливее до меня доносится приглушенный рокот. Шум моторов. Так поздно? Ах да, это же Стэнфорд.
Иду дальше и вскоре оказываюсь в эпицентре шума. Под окнами моего корпуса. С десяток байкеров. И кажется, здесь собрался весь университетский городок, студенты по обеим сторонам аллеи восторженно встречают рев мотоциклов, подбивая ездоков вставать на заднее колесо и вертеться вокруг своей оси, оставляя белый дым и резкий запах шин. Что это? Какое-то безумное родео?
Да они чокнутые! Оказавшись в центре толпы, я пытаюсь пробиться сквозь нее и замираю, когда девушка рядом со мной начинает кричать. Бедные мои барабанные перепонки! Стою как завороженная. На аллею на заднем колесе спортивного мотоцикла въезжает высокий светловолосый парень. За ним следует черно-красный разрисованный мотоцикл, но рисунок мне отсюда не разглядеть. Байкер на нем оборачивается и пару раз поддает газу. Мотоцикл адски ревет. На парне шлем, к счастью для него. Но он выглядит более чокнутым, чем первый, хотя тот вовсе без шлема. Его коленкам, торчащим из рваных джинсов, не поздоровится, упади он. Развязанные шнурки так и норовят застрять в цепи. Больной.
Байк встает на дыбы. На ходу парень убирает руки с руля и скрещивает их на груди, затем опускает мотоцикл. И снова встает на заднее колесо – ковбой: одна нога на краю седла, другая висит в воздухе. Все это под аплодисменты и крики зрителей. Он тормозит. Шина свистит по асфальту, рука до упора проворачивает ручку, пока не раздается оглушительный рык. Парень снова мчит, то сидя, то стоя, дергая мотоцикл то вправо, то влево, как марионетку. Будто это не металлический конь, а легкое перышко. Кажется, он может делать с ним что угодно. Отпад!
Народ расходится, освобождая ему дорогу. Быстрый толчок ногами – и он стоит на седле. Два коротких шага – и он стоит на руле, поравнявшись с толпой. Зажмуриваюсь, закрываю лицо руками, сердце бьется со скоростью тысяча миль в час. Безумие.
Рядом со мной рыжая девушка с длинными вьющимися волосами указывает на одного из байкеров:
– Впечатляет, а?
Мягко сказано.
– Да. Твои знакомые?
– Я встречаюсь с одним из них, у него мотик сзади зеленый.
Смотрю на этого парня. В самой гуще дикого механического спектакля он скрючился у мотоцикла, осматривая механизм. Это шоу посреди университетского кампуса – сюр какой-то, но клево.
Девушка продолжает, указывая на черно-красный мотоцикл, остановившийся в нескольких метрах от нас:
– Не стой! Лучше иди, дальше не для слабонервных. Сейчас он зарядит по полной!
Я хмурюсь:
– Что ты имеешь в виду?
Парень в потертых джинсах слезает с мотоцикла, берет металлическую канистру и заливает бензин в бак.
– Только разминка. А вот сейчас будет! – говорит она, возбужденно подпрыгивая.
– Да ладно тебе! – недоверчиво говорю я.
Но она не слышит, торопясь к своему молодому человеку. Парень на черно-красном мотоцикле садится спиной к рулю, поднимает заднее колесо и разгоняется, проносясь мимо собравшихся. Да, она права, лучше мне уйти. Это уже слишком. Локтями прокладываю себе дорогу. Сколько еще это шоу будет продолжаться? Окно моей спальни выходит прямо сюда. Что ж, первая ночь обещает быть непростой.
В семь звенит будильник. Мне приснился кошмар, а еще под окном полночи рычали мотоциклы. На память о бессонной ночи у меня темные круги под глазами. Сегодня моим лучшим другом станет консилер. Выходя из душа, вижу соседку: она уже оделась и готовит завтрак. Пахнет тостами.
– Привет! Ну что, готова к первому дню? Я приготовила тосты, поешь или по кофе?
Как ей удалось встать так рано? Я слышала, как она вернулась около четырех утра, когда меня разбудил кошмар. Сажусь на стул у стойки, лицом к ней, и широко зеваю. Передо мной масло, джем и кленовый сироп.
– Спасибо, Джойс, съем сэндвич. Хорошо спала?
– Как младенец, – отвечает она, наливая себе чашку кофе. – Я третий год здесь, и это место для меня как второй дом. Мешали мотоциклы, да?
– Да, вроде того… И так всегда?
– Не, не волнуйся, но иногда бывает.
– Опасное представление.
– За них не переживай, они профи. Твое первое стантрайдинг-шоу?[1] Ну и как?
«Стант». Я видела такое по телеку, но не знала, что это так называется. Байкеры выполняют один сумасшедший трюк за другим. Красиво, что уж, но все равно жутко.
– Увидела по пути домой, вот и все, – объясняю я, качая головой. – И никто не жалуется? Здесь нет охраны?
Джойс поджимает губы:
– Нет, полная свобода. Рядом с общежитием есть пункт охраны, но никто не станет жаловаться. На самом деле лучше не жаловаться… Конечно, декан ничего об этом не знает.
– Почему? – спрашиваю, нахмурившись.
Она закатывает глаза:
– Потому что запрещено, естественно.
– Это я поняла. Но почему не пожаловаться?
– Это вроде обычая. Три года терплю их глупости… Так уж сложилось. А еще они немного двинутые, никто не рискнет с ними ссориться, их уважают.
– Понятно… – говорю, кусая сэндвич с маслом.
– Добро пожаловать в сумасшедший дом! – восклицает она.
Увидев мое испуганное лицо, она смеется так, что едва не давится кофе. Но мне не весело, и она снова становится серьезной.
– Нет, но есть и нормальные люди. Взять, к примеру, меня! Окей… Хватит шуток, не слишком нервничаешь? – спрашивает она, меняя тему, и хрустит тостом.
– Да я в полном порядке.
Она косо смотрит на меня, перестав жевать.
– Не похоже, – хихикает Джойс.
Она пытается найти на моем лице улыбку. Тщетно.
– Не подумай ничего. Я всем довольна, просто не могу это показать. Вот и все.
– Окей! У каждого свои секреты. Не волнуйся, я не обижаюсь, – сочувственно говорит она.
– Спасибо.
– У тебя сегодня первый день, я бы тебя проводила, но у меня очень важная встреча, – признается она.
– Очень мило с твоей стороны, но, думаю, я справлюсь.
Покончив с завтраком, обещаю, что следующий за мной. Я не великий кулинар, но, если хочу поладить с соседкой, надо разделить обязанности. Мы решаем, что за покупками тоже будем ходить по очереди – раз в две недели. Как и прибираться.
Не жалею, что надела конверсы, потому что уже четверть часа ищу научный корпус. Я вышла заранее, но такими темпами точно опоздаю. Дважды проверила сумку и все равно забыла карту! Книги в сумке, кажется, становятся все тяжелее, часть из них приходится нести в руках.
Время идет. Либо я найду аудиторию, либо приду в числе последних. Вот дерьмо! Жаль, что у нас с Итаном разные пары, вдвоем все-таки проще. Ладно, вокруг полно народу, выкручусь. Замечаю невысокого рыжеволосого парня в очках, но он выглядит таким же потерянным, как и я. А вот две девушки в мини-юбках, на их топиках красуется герб университета. Они смеются и непринужденно болтают, наверняка они все тут знают. Подойду к ним.
– Извините, не подскажите, где найти корпус С?
У девушек длинные прямые волосы, калифорнийский блонд, впечатляющий слой макияжа. Перед тем как ответить, они оценивающе присматриваются ко мне:
– Ага, знаем. – И возвращаются к разговору, будто меня здесь нет.
Смелее, Кэсси, смелее. Уверенно переспрашиваю:
– Ну и?..
Одна из них подходит ко мне. Ее лицо в паре сантиметров, но я не отступаю в сторону.
– С первокурсниками мы не общаемся. Короче, у нас с подругой никакого желания помогать тебе. Свали.
Хорошее начало. Развернувшись, налетаю на кого-то. Книги падают на землю. Для того, кто не любит внимание, ситуация супер. Когда наклоняюсь, чтобы все поднять, слышу за спиной смех тех кукол. От стыда опускаю взгляд. И узнаю ботинки. Как у того байкера. Черные потертые шнурки волочатся по земле. Поднимаю голову. Передо мной высокий темноволосый парень. Длинные пряди на макушке головы, бока обриты. На нижней губе сбоку блестит кольцо. Убийственные карие глаза. В висках у меня колотится.
– Слепая или че? – кричит он, пока я встаю.
– П… простите, – заикаюсь я.
Мне надо спешить, но его голос парализует. Резкий, хриплый, скребущий.
– В следующий раз разуй глаза, – рычит он, играя желваками. Взгляд злой.
Ответить ему, что этого не случилось бы, не устрой он тот ночной спектакль и будь я отдохнувшей? Но предостережение соседки заставляет держать язык за зубами. Меньше всего мне нужны неприятности в первый день. Его тон и выражение лица подсказывают, что он вовсе не милый парень. Но какое лицо… Идеальный рот, красивые глаза.
Одна из блондинок размахивает моим учебником по литературе, который я, видимо, забыла поднять. Парень выхватывает его. Подхожу и, резко забрав книгу, кладу ее поверх остальных. Он опускает руку на стопку… И я вижу тату. Мой взгляд падает на черную розу, которая поднимается из-под кольца на большом пальце. Роскошно, надо сказать! Почувствовав, что я его рассматриваю, он отдергивает ладонь. Мои щеки розовеют. Я собираюсь уйти, как кто-то хватает меня за руку. Высокий светловолосый парень, похожий на Джастина Бибера, тоже байкер, сжалился надо мной:
– Корпус С по прямой. Иди до столовой, а потом налево.
Рада, что встретила одного нормального студента.
– Спасибо.
– Джуниор! Ты полный придурок! – дразнит одна из блондинок.
Он показывает ей средний палец, а потом улыбается мне. Я пытаюсь улыбнуться в ответ, но у меня не получается. Девушки хихикают. Бесит. Не обращая внимания на татуированного парня, который прислонился к стене, подхожу к одной из них, для храбрости сжимая в руках учебники.
– Тебе бы смыть помаду, выглядит не очень. Чмоки, помпушки, – говорю я, не отводя глаз.
Не раскачивать лодку. Но и не давать себя в обиду. Судя по их спортивным сумкам с логотипом Стэнфорда, уверена, что они из футбольной команды. Терпеть не могу обесцвеченных сучек с накладными прядями, которые думают, что лучше всех. Я добиваюсь желаемого эффекта – девушка проглатывает улыбку, проводя языком по зубам. Уходя, слышу, как она жалуется, а парни смеются. Новенькая – 1. Вертихвостки – 0.
На первое занятие я прихожу почти последней, не удивительно. Утро пролетает незаметно, преподы, кажется, довольно клевые. В обед я встречаюсь с Итаном в парке. Официально заявляю: у «Стэнс Фуд» появился еще один постоянный клиент – их пончики отпад! Мы усаживаемся на траву в тени дерева и набрасываемся на еду. В отличие от меня, Итан без проблем нашел свою аудиторию и отлично вписался в коллектив. В моей группе почти все друг друга знают, но я не против держаться особняком – в конце концов, я здесь, чтобы учиться. Итан громко смеется, когда я рассказываю ему про свое утреннее приключение. Подражая тем Барби, изображаю писклявый голос, сопровождая речь карикатурными жестами.
– Хотел бы я это увидеть. А что тот тип, с которым вы столкнулись?
Отвечаю, махнув рукой:
– Говорю же, он разозлился, так что говорить больше не о чем.
– Как в кино! Он симпатичный? В кино так и бывает, – говорит Итан со смехом.
Собравшись укусить пончик, замираю:
– А ты…
– Нет, Кэсси, я просто интересуюсь.
– Что ж… Он не очень приятный, но, признаю, он горяч. И даже более чем.
– Ты покраснела. Покажешь его, если мы встретимся? Хочу взглянуть.
– Уверен, что тебе это будет интересно? – спрашиваю я.
– Уверен! Я могу высказать мнение по-дружески, – отвечает он.
– Очень мило с твоей стороны. Честно говоря, надеюсь, что больше не пересекусь с ним.
Утешая, Итан похлопывает меня по плечу. Он славный парень, и мы сразу поняли друг друга. Несмотря на то что встретились только вчера, кажется, будто знакомы сто лет, может, потому что наши родители так близки.
Мы начинаем есть печенье, и я отдаю ему свое: пончика было достаточно. Погода приятная, солнце пригревает, и я подумываю о том, что неплохо бы вздремнуть перед следующей парой. В парке такое умиротворение, только белочки шныряют вокруг в поисках еды.
Вдруг мой взгляд привлекает компания: около десяти ребят устроились на каменной ограде в паре метров от нас. Я узнаю светловолосого парня, кажется его зовут Джуниор, и того, с которым столкнулась утром. Отсюда его хорошо видно, он выделяется на фоне остальных. Они все привлекательны и отлично сложены и в трениках походят на спортсменов. Но он гораздо симпатичнее, эталонный стиль плохиша. На нем черные рваные джинсы и белая футболка, открывающая мускулистые руки. Они покрыты татуировками. Замечаю еще одну тату на шее. Он очень симпатичный и, судя по всему, знает об этом. Самодовольный и высокомерный. Похож на лидера. Он что-то рассказывает, размахивая руками, все смеются. Девушки, проходящие мимо, пялятся на него, и он, не смущаясь, отвечает тем же. Он зачесывает волосы, и я завороженно слежу за его рукой. Студенты толпятся, чтобы поздороваться с ним. В основном девушки. Он старше меня, должно быть, учится на последнем курсе, и он здесь звезда. Все стремятся к нему просто потому, что он потрясающе красив. Словно почувствовав на себе мой взгляд, он поворачивает голову в мою сторону. Попалась, Кэсси. Но он довольно далеко.
Быстро отвожу взгляд и смотрю на газон. Через несколько секунд поднимаю глаза на друга, но Итан что-то печатает, уткнувшись в телефон. Я стараюсь незаметно обернуться. Красавчик затягивается сигаретой и смотрит на меня. Опять спалилась. Дура!
Знакомый голос выводит меня из задумчивости. Здесь тысячи студентов, но нет, я непременно встречу именно этих! Две блондинки проходят мимо, не обращая на нас ни малейшего внимания, и присоединяются к группе спортсменов. Одна из них подбегает к парню с татуировками и целует его в губы. Он пялился на нее, очевидно. Жаль. Нет, не думай об этом.
Итан, отложив телефон, внимательно смотрит на меня.
– Так, повернись осторожно, – говорю ему строго.
Он тут же оборачивается:
– Тот темноволосый парень в очках?
– Нет, с татуировкой. Тот, на котором висит девчонка.
– Черт возьми, да? – восклицает он, потрясенный. – Тебе нравятся такие? Он… У него есть стиль.
– Я не говорила, что он мне нравится, и даже не знаю, есть ли «стиль» у меня.
– В любом случае он занят. Мы найдем тебе что-нибудь поэлегантнее, тут таких полно, – оживляется он, окидывая взглядом парк. – Только в моей группе ты, спортсменка, наверняка найдешь кого-нибудь походящего. Могу представить тебя с нападающим или квортербеком. Парни, которые играют в американский футбол, всегда хороши, разве нет?
– Я не в отчаянии и никого не ищу, – заявляю категорично. – Забудь. И я не вешаю ярлыки, но университетские спортсмены – индюки.
– Спасибо, очень приятно! – с досадой отвечает он.
Легко похлопываю его по плечу:
– Но не ты.
– Надеюсь. И хватит уже на него пялиться, Кэсси, неловко как-то.
Итан комкает бумажную салфетку и запускает шарик мне в лицо.
– Окей, перестаю. Может, сегодня вечером чем-нибудь займемся, сходим в кино? – спрашиваю, когда он встает.
Он роется в сумке и протягивает мне листовку.
– Извини, но сегодня вечеринка для первокурсников.
– Да, знаю. Знаю, что мне по барабану, – паясничаю я.
Итан все равно сует мне в руку листовку и уходит. Урна далеко, поэтому кладу флаер в сумку. Скоро начнется следующая пара, и я, надев наушники, решаю еще немного поваляться на траве. Через несколько минут высокий темноволосый парень поворачивается, снова смотрит в мою сторону и уходит. Проверяю, кто за мной. Никого – только компания гиков.
Глава 4
Сидя за столом, заполняю бланки выступлений, которые нам раздали преподаватели. Рядом с одной из ароматических свечей, которые я купила в мини-маркете после занятий, лежит листовка. «Приветственная вечеринка только для первокурсников на центральной эспланаде». Может, сходить? Это хорошая возможность познакомиться с остальными и узнать, что интересного есть в кампусе. Немного поколебавшись, пишу Итану сообщение, чтобы он зашел за мной, и надеваю футболку Стэнфорда – таков дресс-код. Пятнадцать минут спустя Итан стоит у входа.
Десятки студентов в одинаковых футболках. Похоже, найти эспланаду будет несложно. Мы идем за толпой. Пара минут, и мы на месте. В нескольких метрах от нас шумная группа парней. Они выглядят старше, наверное поэтому стоят поодаль. Ну да, на них нет обязательной формы. Я узнаю красавчика, когда он поворачивает голову, и замечаю кольцо у него в ухе. Дыхание учащается. Он сменил ботинки на высокие конверсы, которые хорошо сочетаются с белыми джинсами. Он чертовски горяч.
Выбрось это из головы, Кэсси, он же грубиян.
Надпись на его футболке говорит сама за себя: «Bitch, I am a monster». Дрожь пробегает по спине. Итан толкает меня, и мы идем к молодому человеку с регистрационным журналом в руках. Получив бейджи, садимся за столик. Невысокая женщина средних лет на вид холодная, как тюремная решетка, говорит в микрофон. Миссис Дэвис, декан, проводит с помощью диапроектора экскурсию по территории кампуса, рассказывая о учебных корпусах и доступных активностях. Впечатляет! Я внимательно слушаю, что она говорит. В общем, здесь есть почти все, этот кампус что-то вроде крошечного города. Я без машины, так что это очень радует.
В заднем кармане вибрирует телефон, достаю его и отхожу в сторону, чтобы ответить Марине. Услышав шум за спиной, понимаю, что компания парней все еще там, на скамейке, подальше от остальных. Темноволосого с ними нет. Иду дальше, Марина рассказывает о первом дне на юрфаке. Один из парней машет мне рукой, как только я кладу трубку. Из вежливости подхожу.
– Меня ищешь?
Услышав голос, вздрагиваю – не заметила, как он подошел. Звезда университета в вызывающем наряде, не дожидаясь от меня ответа, подходит, присаживаясь к остальным. Все, кроме него, одеты в красно-белые футбольные куртки. Я собираюсь уйти и присоединиться к Итану. Но один из парней приближается ко мне:
– Огонька не найдется? – Он одаривает меня доброй улыбкой.
И не надейся, что улыбнусь в ответ!
– Нет, извини.
– Посмотри на нее. Видно же, что не курит.
Пропустив ремарку плохиша, замечаю, что ко мне подошел еще один парень. Мне не нравятся качки вроде них. Этот стантер мускулистый, но не такой надутый, как остальные. Он будто с обложки глянцевого журнала.
– Что-нибудь выбрала? – спрашивает меня первый, заправляя за ухо сигарету.
– Пока нет.
– Тут набор в группу поддержки, что думаешь? – предлагает второй и пристально смотрит на меня.
Меня не привлекает роль полуголой куклы. Скакать в поддержку этих плохишей, у которых и без того слишком раздутое эго. Увольте.
– Нет, спасибо.
– Я стэнфордский квортербек, – напористо продолжает он, когда я собираюсь уйти. – Захочешь посмотреть игру – буду рад.
Он оглядывает меня с ног до головы и ненадолго задерживается на груди. Его улыбка демонстрирует белоснежные зубы. Да, определенно ненавижу таких качков, как он.
– Мне надо идти, – говорю я.
– Прощай, Кассандра.
Впервые слышу, как тот парень, с которым столкнулась сегодня утром, говорит не на повышенных тонах. Оглядываюсь и понимаю, что он обращается ко мне.
– Я Кэсси.
– Есть, Кассандра! – повторяет он, приложив ладонь к виску.
Все ржут, но я не позволю ему и дальше издеваться надо мной. Я должна показать, что если он пытается впечатлить меня, то попал не по адресу. По крайней мере, мне бы хотелось, чтобы он так думал, потому что, черт возьми, его властный вид вызывает во мне сильные чувства. Набравшись смелости, провожу пальцем по значку.
– Вижу, что читать ты, тупица, так и не научился!
Его друзья изумленно смотрят на него.
– А она ничего! – хохочет квортербек.
– Да стерва, – отвечает он, не глядя на меня.
Мне не нравится его тон. Все по-прежнему смеются.
– Вы думаете, что лучше всех только потому, что в футбольной команде?! – свирепею я.
– Новенькая, угомонись! Мы молчали! – возражает другой, не отводя глаз от телефона.
Смотрю в сторону плохиша, чтобы он понял, что я говорю и о нем тоже. Он встает напротив меня, пытаясь поразить своей харизмой.
Делаю шаг назад. Его запах окутывает меня: восхитительный пряный запах. Ему идет.
– Хорошо меня рассмотрела? Разве я похож на того, кто должен быть в команде? Я играю в футбол так же часто, как ты улыбаешься, Кассандра.
Кровь приливает к вискам.
– Да пошел ты!
Не думала, что скажу это вслух. На меня не похоже, да и зачем я повелась на его провокацию? Впрочем, он заслужил.
– Еще пересечемся, ага! Стэнфорд тесен, – кричит он мне вслед, когда я ухожу искать Итана.
Он мне еще и угрожает? Хотя его тон показался мне скорее саркастичным, чем злым.
Ну и придурок!
– Что хотела эта новенькая?
Блондинка… Не успеваю пройти и пару метров, как она начинает обсуждать меня.
Прежде чем скрыться в толпе, оборачиваюсь и вижу, что она уже висит у него на шее.
– Ничего. Заблудилась.
Ага, блуждаю между влечением и ненавистью к тебе, придурок.
Глава 5
Барахтаюсь, бью ногами, чтобы нащупать что-нибудь твердое, но тщетно. Я тону, я знаю это, чувствую. Бушуют и пенятся волны. Помогите! Я замерзаю, дышать все труднее.
– Нет! – вскрикиваю, открывая глаза.
Я просыпаюсь в холодном поту, лежу, свернувшись калачиком на диване, ноги под серым пледом. Пытаюсь успокоиться, но сердце бьется так сильно. Понемногу прихожу в себя. Уже рассвело, а по телевизору все еще идет сериал. Вечеринка кончилась около часа ночи, затем весь день на ногах. Я уснула сразу, как вернулась с пар. И несмотря на кошмары, которые продолжают преследовать меня, чувствую себя теперь отдохнувшей.
– Че смотришь? – спрашивает соседка, появившаяся с полными руками покупок.
– «Тринадцать причин почему».
Нажимаю паузу и встаю с дивана.
– О, классный! Я весь посмотрела, спойлерить не буду, обещаю, – говорит она.
Джойс достает из сумки бутылку водки, томатный сок, а затем два пакета брокколи, которые протягивает мне, чтобы я положила их в морозилку. Брокколи попросила я, обожаю эти зеленые кочанчики. На ее запястье вижу татуировку. Инициалы: «J&H».
– Уж пожалуйста, а то я только на первом сезоне.
– Тебе понравится, уверена… Как насчет небольшой тусовки?
– Посреди недели?
Сегодня среда, а завтра у нас обеих пары с раннего утра. Но когда она недоумевающе смотрит, я чувствую себя обязанной согласиться, чтобы не выглядеть занудой. В конце концов, это хороший способ завести друзей.
– У нас?
– Нет, напротив, в сто восемнадцатой! С моими приятелями, – воодушевленно сообщает она.
Отлично, не буду засиживаться допоздна. Если станет скучно, уйду домой, никому не мешая. В тот момент, когда собираюсь пойти в ванную, чтобы собраться, она останавливает меня.
– Но скажу сразу: они не из тех, кто любит книжные клубы и тихие вечера. Не могу обещать чистоту и запах ванили, – говорит она, кивая на мою свечу на журнальном столике.
На несколько секунд замираю, думая отказаться от приглашения. Но тут у меня появляется вопрос, ответ на который должен все решить.
– Твои друзья играют в американский футбол? – спрашиваю я, когда она прячет сумку с покупками под раковину.
– Нет, они играют в хоккей. Не такой пафосный, как американский футбол.
Фух.
– Ты меня успокоила. Иначе я воздержалась бы от такого знакомства.
Она хохочет.
– Не волнуйся, я тоже не выношу футболистов. Давай уже собираться.
Приглаживая кончиками пальцев длинные светло-каштановые волосы, я смотрю в зеркало. Не могу поверить! Два дня после поступления в университет, а я уже иду на первую вечеринку. А ведь обещала маме… Впрочем, она у меня такая крутая, что скорее вытолкала бы меня за дверь со словами: «Веселись, детка, ты еще молодая, только сделай домашку и не засиживайся там…»
Немного туши – и готово. Я не стала подбирать что-то особенное, вроде платья в шотландскую клетку с черными ботинками, как моя соседка, а надела светлый джинсовый комбинезон с простым белым топом и старые кроссовки.
Выходя, останавливаюсь в коридоре. Из квартиры напротив доносится шум. Мужские голоса и смех перемежаются с ругательствами. Джойс стучит. Раз, два… Похоже, никто не собирается нас встречать, и она нетерпеливо притопывает ногой, сдувая с лица бирюзовые локоны, которые падают ей на глаза. Я выхватываю бутылки из ее рук, когда она достает телефон из кармана платья.
– Ага, это я… Мы под дверью, тупицы!
Забавно она общается с друзьями, в ее стиле.
В конце концов дверь открывается, выходит темноволосый парень в очках. У него очень короткие волосы, и он довольно симпатичный. Джойс представляет нас: его зовут Тайлер, и он занимается спортом. Трое других на сером диване играют в приставку, я сразу узнаю Джуниора – выходит, моя соседка его тоже знает.
– Это Кэсси, моя новая подруга! – объявляет она ребятам, оторвавшимся от игры.
Джуниор говорит, потягиваясь:
– Предупреждаю, Кэсси, ты выбрала не самую лучшую подружку, но эта дылда очень ничего, – поддразнивает он.
Джойс показывает средний палец, а затем отбивает ему пять.
– Не слушай его, – отвечает она. – Джуниор – болван.
– Отлично, теперь у твоей подруги будет плохое представление обо мне. Я самый крутой, самый умный и самый серьезный из всей компании, чтоб ты знала.
– Не врет, признаю, – заявляет она. – Кстати, где твоя подруга? Лилия не пришла?
Джойс оглядывает комнату, и ее взгляд останавливается на полу. Кончиками пальцев она поднимает носок и швыряет в Джуниора.
– Это Тайлера, – защищается он, кидая носок обратно. – И нет, Лилии здесь нет, она предпочла унылые книжки.
Очаровательно. Я думала поступить так же.
Джуниор встает и ведет Джойс на кухню, оставляя меня среди незнакомых парней. Пользуюсь возможностью осмотреть комнату. В самом деле бардак. Два ящика под телевизором открыты, из них торчат провода. На полу валяются еще два носка. Журнальный столик завален пустыми упаковками от пирожных. Гостиная похожа на нашу, только более просторная и куда более мужская. На одной из стен – огромное граффити черными и серыми буквами: «Стэнфорд» с короной сверху. Красиво. Тот, кто это сделал, очень талантлив.
– Садись, мы не кусаемся. – Тайлер широко улыбается и похлопывает по дивану.
Сажусь, не отводя глаз от граффити.
– Ниче рисунок, а? – говорит он.
– Да, очень хороший. Твой?
– Не. У меня одна страсть. Мотики. А, ну и… девчонки.
Окей… Хотя он и сказал это непринужденно, не глядя на меня. Я слежу за файтингом на экране. Мне это совсем неинтересно, но не знаю, что еще делать.
От Сандро, пуэрториканца, который живет в резиденции «Йеллоу Гейтс», той же, что и Итан, я узнаю, что Тайлер, Джуниор и не выпускающий из рук джойстика Аарон – соседи уже три года. Все они кажутся неплохими, и я начинаю расслабляться.
– Тебе понравилось наше шоу прошлой ночью? – спрашивает Тайлер.
– Не то чтобы я смотрела.
– Обязательно к просмотру для всех и каждого! Но ты новенькая, прощаю.
Класс! А они самоуверенные. Но все равно милые.
– Вы все на мотоциклах? – спрашиваю, показывая на них.
– Только Джуниор и я. Аарон наш гик, – поддразнивает он, бросая в того подушку.
Бритоголовый парень уклоняется, не отрываясь от игры. В коридоре, ведущем к спальням, хлопает дверь, и я поднимаю глаза на вошедшего в гостиную.
Черт, ну почему мне так не везет! Трясу головой, щурясь. Плохиш… На нем только джинсы с низкой посадкой, обнажающие резинку белых дизайнерских боксеров. Вид его обнаженной груди, загорелой и мускулистой, приводит меня в замешательство. Я не знаю, куда девать глаза, когда чувствую на себе его взгляд. Температура вдруг резко повышается. В этой комнате слишком много тестостерона.
– А вот и он – король станта! – кричит Джуниор, когда они с Джойс возвращаются из кухни.
Он показывает на звезду Стэнфорда. Плохиш молча смотрит на меня. Моя соседка бросается к нему и обнимает. Когда он зарывается носом в ее волосы, я отворачиваюсь. Не хочу больше ничего видеть. Когда снова смотрю на них, он держит ее за талию. Сколько у него подружек? Они красивая пара. Но встречаться сразу с двумя – это отвратительно. Тем более Джойс – моя соседка, я должна быть на ее стороне. Она знает о той Барби? Наверное, нет. Какая девушка согласится на такое?
Тайлер шепчет мне на ухо:
– Этот парень – самый чокнутый в нашей компании. Он обожает риск.
По спине пробегает дрожь. Я проглатываю содержимое бокала. Если бы могла утопиться в нем, то сделала бы это.
– А ты что тут забыла? Опять заблудилась?
Началось…
Джойс хлопает его по плечу:
– Я ее позвала. Это Кэсси, моя новая подруга.
Не решаюсь взглянуть на него.
– Мне плевать! – рычит он.
Вот это радушие! Урод! Как ни стараюсь придумать, что бы такое резкое сказать ему, ничего не приходит в голову. Может, оно и к лучшему, не хочу оказаться распятой на стене.
Он обращается к Джойс, которая усаживается рядом со мной:
– Зачем ты привела ее сюда?
Джойс не отвечает. Я собираюсь встать, когда она, потянув меня за край топа, показывает жестом «забей». Джуниор, будто почувствовав мою неловкость, решает вмешаться:
– Это Хайден, наш четвертый сосед по квартире. Не бойся, он скорее залюбит до смерти, чем покусает!
Мое лицо горит. Окей, теперь мне действительно неловко, о чем кричат мои красные щеки. Вот бы провалиться сквозь землю. Но что еще хуже – он живет напротив. Хотя есть крошечная надежда, что он поселился тут временно, но нет…
– Кусаюсь, когда мне что-то не нравится. И то, что я вижу в своей гостиной, мне не нравится! С каких это пор мы тусуемся с новенькими? – злобно шипит он.
Боже, да что они все заладили?
– С тех пор, как она стала моей соседкой, и она суперклассная, так что прекращай! – жестко отвечает Джойс.
Он качает головой и садится на диван рядом с Джуниором. Повисает тишина. Я не хотела раскачивать лодку, но вышло как вышло. И все из-за одного придурка…
– Ну, все познакомились. Теперь пицца? – спрашивает Джуниор, вставая.
Все кивают. Аарон говорит, не отрываясь от консоли:
– Мне «Пеперони с сыром». И еще пива, а то кончилось.
Хайден выходит в коридор. Я не могу удержаться, чтобы не посмотреть на его мускулистую спину. На правом боку виднеется еще одна татуировка. Она похожа на игральную карту.
– Это король пик, – объясняет Тайлер. Он заметил, что я пялюсь.
Король… Очевидно.
Я молчу, а он решает продолжить.
– Его татуировка… – повторяет он, опуская очки на кончик носа. – Ты не слишком-то скромная.
Он громко смеется. Красная от стыда, я делаю еще один глоток газировки.
– Чего ржешь, Тай?
Боже, этот голос… Не решаюсь поднять глаза на Хайдена, который, судя по звуку, застегивает куртку.
– Пойдем, – говорит Тайлер, вставая с дивана и подмигивая мне.
Спасибо, Тайлер. Я чуть не попалась. Снова.
Когда парни выходят из квартиры, оставляя только Аарона с его приставкой, я наконец могу выдохнуть. Джойс тащит меня на кухню.
– Я пойду, мне здесь не место, – с сожалением говорю ей.
– Нет, пожалуйста, останься. Извини за Хайдена. Он немного «особенный», не обращай на него внимания.
– Я заметила, да… Как ты с ним миришься?
– Скажем так, у меня сильный характер… Послушай, в кои-то веки я здесь не единственная девушка, ты же не собираешься меня бросить?
– Ладно… Окей. Что ты готовишь?
– Лучшие коктейли в мире. «Кровавая Мэри»! Это вам, я почти не пью.
Когда вижу, сколько чили Джойс насыпает в шейкер, понимаю, что придется довольствоваться содовой. Возможно, это и к лучшему, потому что если бы это был клубничный мохито… Я бы забыла обо всем, как этим летом на пляже. Она увлеченно трясет шейкером, но вскоре останавливается и, разминая руки, морщится:
– Не хочешь попробовать?
– Да, конечно! – соглашаюсь я.
– Плотно прижимаешь вот тут и вертишь по кругу.
– Так? – спрашиваю, встряхивая шейкер.
Она кивает, и я решаю побольше узнать о ее друзьях:
– Вы давно знакомы?
– Три года, Хайден нас познакомил. Как-то так.
Не отпуская кнопки, как показывала Джойс, перекладываю шейкер из одной руки в другую. Чуть не выронив, продолжаю вертеть, прижимая крепче. Вдруг дверь распахивается, и в комнату вваливаются ребята. Они принесли кучу еды и пиво. От неожиданности я отпускаю шейкер, который падает и разбивается о плитку. Повсюду кроваво-красная жижа. Слава богу, одежда уцелела, а вот мебель – нет.
– Что вы здесь устроили! – рявкает хриплый голос.
Король. Мои дни сочтены.
– Расслабься, Хайд! Я учила Кэсси готовить коктейли.
Когда он спокойно подходит к месту катастрофы, я отшатываюсь. При виде всего Хайден замирает, будто увидел привидение. Я осмеливаюсь взглянуть ему в лицо: он стиснул челюсти так, что на шее выступили вены. Замечаю на ней еще одну тату: небольшая волчья голова из геометрических фигур. Парень в ярости. Джойс поглаживает его по руке, чтобы успокоить. Он прижимает свою голову к ее. За ухом у него виднеются два инициала: «J&H». Джойс и Хайден? Но у меня нет времени раздумывать, надо как можно скорее прибраться. Во второй раз за вечер Джуниор приходит на помощь и достает швабру, а Тайлер возвращается с ведром.
– Мне очень жаль.
Занимаясь уборкой, я чувствую себя еще более жалкой.
– Забей, чепуха. Не в первый раз гуляем, – успокаивает Джуниор.
Хайден открывает пиво, выпивает его за пару глотков и падает на диван.
– Джойс разбила несколько шейкеров, прежде чем стала профи, – продолжает Джуниор, вытряхивая в мусорку осколки.
– Мы до сих пор удивляемся, как она получила работу в «Джо»! – кричит Тайлер, усаживаясь на диван.
– Заткнись, Тай! – в один голос рявкают Джойс и Хайден.
– Да вы чего, я только шучу… Вы сегодня две угрюмые близняшки! – оправдывается Тайлер.
Близняшки? При этих словах моя рука крепко сжимает кусочек стекла.
– Ай-й! – вскрикиваю я, морщась.
– Да пошел ты, Тай!
Джойс не похожа на него по характеру. Но это объясняет их близость, стиль и татуировку. Моя соседка – сестра-близнец моего злейшего врага. Я в аду? Похоже на то.
– Как твой палец? – беспокоится Аарон.
Я осматриваю неглубокую рану на указательном пальце.
– Порядок! Больше испугалась, чем поранилась.
– Но кровь идет довольно сильно… Подожди, я принесу пластырь.
– Спасибо.
Спиной чувствую чье-то присутствие. Знакомый запах. Я вздрагиваю. Этот аромат будоражит. Заставляю себя не оборачиваться, смотрю на воду, которая льется на рану. Парень за моей спиной стоит не шевелясь. Шеей чувствую его дыхание, мои веки смыкаются. Зачем он тут?
– Ну что, идете есть?
Еще раз спасибо, Джуниор.
Мои глаза встречаются с глазами плохиша, а затем вижу, как его рот растягивается в легкую ухмылку. Я сглатываю. Он уходит к дивану и, перемахнув через спинку, устраивается поудобнее. Что сейчас произошло? Не знаю, но близость с ним меня беспокоит, и он, похоже, это заметил.
Аарон появляется с аптечкой. Покопавшись в ней, вздыхает:
– Тут такой бардак!
Джойс выхватывает у него аптечку и находит пластырь – слишком большой! Лепит мне на палец.
– Извини, это самый маленький, – говорит она.
– Ничего, спасибо.
– И наведите уже тут порядок!
Она достает из аптечки ручку, пачку бумаги для самокруток и пивную крышку, которой размахивает под носом у Тайлера. Да, любопытно.
– Зоркий глаз, это мое, – говорит он, выхватывая у нее находки и бросая их на журнальный столик. – Не знаю, как оно здесь оказалось. На эту аптечку мы и не смотрим.
– Вы должны использовать ее, придурки, когда возвращаетесь избитыми. Она здесь не для красоты! – возражает Джойс.
Ее злобный брат-близнец вмешивается:
– Вообще мы редко уходим помятые. Костяшки у нас болят больше, чем выбитые зубы, если ты понимаешь, о чем я. В общем, нам это не нужно, но я вручу ее следующему, кто рискнет ко мне приставать, обещаю. – Почему, говоря это, он смотрит на меня?
Мы едим пиццу. Обстановка разряжается. Хайден увлекся чем-то в ноутбуке, и меня это вполне устраивает. Хайден… Милое имя для мрачного, красивого парня. Я пытаюсь не думать о нем, но оно все крутится в голове. Уже целый час. Разговор не утихает, они много говорят о хоккее – все парни играют, кроме Хайдена. Затем переключаются на футбольный матч, который «Пэтриотс» проиграли «Джайентс». Джуниор и Тайлер расходятся во мнениях по поводу игры квортербека.
– Когда устроим следующее шоу?
На этих словах Тайлера, который протирает очки футболкой, Хайден откладывает ноутбук и, кажется, начинает интересоваться беседой.
– Не сейчас, иначе перваки побегут плакаться Дэвис. Дадим им время понять, кто мы такие, чтобы они не набили себе шишек.
Хайден хмуро смотрит на меня, и я опускаю глаза, как дура, – похоже, он думает, что я пожалуюсь декану.
Возьми себя в руки, ради бога. Скажи ему, будь сильной. Я заставляю себя поднять подбородок и хмурюсь, возвращая ему мрачный взгляд.
– Если ты обо мне, то нет, я не собираюсь на тебя доносить. Я не такая.
– Это в твоих интересах, – ворчит он.
– Ну все, Хайд! – вмешалась Джойс. – Она и так не спит из-за ваших покатушек, так что оставь ее в покое.
– Ей придется привыкнуть, сестренка, это Стэнфорд, а не дом престарелых.
Качаю головой в знак неодобрения. Я здесь, чтобы учиться, а не терпеть их цирк, но сейчас не стоит подливать масла в огонь, иначе рискую прослыть главной стервой на факультете. Выдерживаю его взгляд, чтобы он понял: я его не боюсь, хотя это и не так. Джойс обнимает меня за плечи.
– Оставь ее в покое, Хайден, – говорит она.
Еще несколько секунд он с вызовом смотрит на меня, затем переключает внимание на Джуниора, который жалуется на свой мотоцикл. Наконец можно выдохнуть. Уже поздно, и мне пора уходить. Но, несмотря на неприязнь Хайдена, среди этих парней мне спокойно.
Позже я иду рассмотреть разрисованную стену в гостиной. Провожу кончиками пальцев по контуру рисунка, когда низкий, хриплый голос шепчет мне на ухо:
– Только не говори, что такая девушка, как ты, любит граффити, Кэс-си?
Он отчеканивает мое имя. Сердце замирает, когда слышу этот голос. Диван опустел, ребята на кухне, а Хайден оказался слишком близко ко мне.
Спокойно, не обращай на него внимания. Просто игнорируй.
– К чему ты клонишь?
Хорошо держишься, продолжай в том же духе.
– Ни к чему. Ты не из тех, кому нравится такое, – говорит он, подходя ко мне.
– Твоя работа? – спрашиваю, проигнорировав его замечание.
Внизу помещен псевдоним. Darkness.
– Ты не ответила на мой вопрос, – настаивает он.
Теперь я не сомневаюсь, что рисунок его. Мрачный, как сам художник, да и корона здесь как на его тату. Он единственный в этой квартире считает себя лучше всех.
– Какая-то детская мазня. Тут линия кривая, а здесь… Не могу разобрать. Что за буквы?
Я осмеливаюсь заглянуть ему в лицо. Он широко улыбается, обнажая идеальные зубы, и вскидывает бровь. Неужели я поставила его на место?
С ним надо разговаривать именно так. Если смогу дать отпор, может, он оставит меня в покое? Как тот парень в школе, который приставал, пока однажды я не закричала громче, чем он. От неожиданности мой обидчик застыл на месте. Весь оставшийся год он ходил за мной хвостиком, как последний подлиза. Не уверена, что этот из тех, кто будет пресмыкаться, но стоит попробовать, чтобы доказать: я не легкая мишень.
– Смешно и в то же время мило.
Он для меня потемки. Я сглатываю, сердце колотится. Не могу понять его. Он слишком необычный. Но не отступаю:
– Я реалист.
Смотрю на его рот: он подцепляет зубами пирсинг на нижней губе.
– Тебе пора. Малыши уже третий сон видят, – резко говорит он.
– Обиделся? Нечего ответить? Кто бы мог подумать, что ты так быстро сдашь? Тем лучше.
Чувствую, что у меня вырастают крылья, но пора сбавить обороты, пока Хайден не взорвался.
– Я ни перед кем не сдаю, малышка Кэсси, – говорит он, сжимая челюсть. – И уж тем более не перед такими ранимыми котятами, как ты. Не играй со мной в львицу. Если бы ты знала, что у меня в башке, то убежала бы. Было бы неприятно, если бы мне пришлось тебя обидеть, как думаешь? Так что иди домой и готовь учебники на завтра.
– Ты ублюдок! – шиплю я, наливаясь злостью.
– Ага, типа! Не жди меня во сне сегодня.
– Не буду, мне хватает кошмаров.
Он озадаченно смотрит на меня, но быстро приходит в себя.
– Такая самоуверенная. Я видел, как ты смотрела на меня в парке, – говорит он, презрительно оглядывая меня с ног до головы.
– Неправда! – выпаливаю слишком быстро и более агрессивно, чем ожидала.
– Осторожно, ты краснеешь, и по тому, как подрагивают твои веки, я знаю, что ты лжешь.
Так, пойду-ка. Едва дохожу до двери, он бросает вдогонку:
– Не вздумай появляться снова, тебе здесь не рады! Сюда приходят только те, кого приглашу я, – предупреждает он, откидывая со лба прядь волос.
Ага, заметила!
– Я и не собиралась возвращаться.
– Лучше не надо. И запрись сегодня покрепче, а то мало ли что… – добавляет он.
В горле встает ком. Выхожу из квартиры, не попрощавшись с остальными. Хайден идет за мной.
Да что он привязался?
– Я тоже пойду. До завтра, ребят! – кричит он, обернувшись.
В три шага я оказываюсь перед своей дверью и быстро поворачиваю ключ в замке, пока он издевательски смеется.
– Спокойной ночи, котенок! – раздается его хриплый голос, и он исчезает за поворотом.
Глава 6
В ответ хлопаю дверью. Жуть. И что мне теперь делать? Как можно быть таким придурком! И надо же случиться, что этот идиот – брат-близнец моей соседки! Придется его избегать. Как бы мне хотелось вернуться домой, на нашу террасу, смотреть на океан и вдыхать морской воздух, быть рядом с подругой, которая осталась где-то там. Скучаю по Марине.
Пока Джойс с приятелями, я иду на кухню, наливаю стакан воды и выбрасываю пластырь в мусорное ведро. Уже два часа, но я не хочу засыпать, потому что знаю, что впереди беспокойная ночь.
Ранимый котенок… С тех пор как умер отец, я изо всех сил стараюсь не быть такой, но это не легко. Благодаря моим близким в Сан-Диего я пришла в себя. Здесь, вдали от семьи, чувствую, что в любой момент могу сорваться, так что, если Хайден продолжит ко мне приставать, он своего добьется. Чувствуя, что комната меня душит, беру ключи и отправляюсь на прогулку. Дома я часто так делала: гуляла, чтобы проветрить голову. Пляж, город, я могла идти и идти. Долго. В полной темноте. Меня это никогда не пугало, я просто привыкла. Здесь все по-другому. Даже ночью повсюду люди: и если не парочки на лужайке, то, судя по запаху, любители покурить.
Побродив по кампусу, устраиваюсь на скамейке перед своим корпусом. Решаю позвонить Марине. У нее бессонница, она будет не против поболтать среди ночи. Подруга берет трубку после первого гудка.
– Кассита! Как я по тебе скучаю! Ты в порядке? – восклицает она.
– И я скучаю, хотела тебя услышать. Этот вечер, не то чтобы… Тут классно, но без тебя будто чего-то не хватает.
– Так всегда поначалу, это нормально. Расскажи, как тебе стэнфордские парни?
Вот она, моя Марина. Парни всегда интересовали ее больше учебы. Прежде чем ответить, выдерживаю небольшую паузу.
– Обыкновенные, как и везде.
Накручиваю волосы на палец, смотрю на свои ноги.
– Врешь, я же тебя знаю! Уже с кем-нибудь познакомилась?
– Неважно. Как там в Сан-Диего?
– Еще один препод?
Упоминание Шона, моего 25-летнего тренера по серфингу, раздражает меня.
– Нет, Марина, – вздыхаю я.
– Окей, сдаюсь, там тебе тоже снятся кошмары?
– Да, сил нет, один и тот же сон, снова и снова.
Рев приближающегося мотоцикла заставляет меня вздрогнуть.
– Что за шум? Где ты?
Я не слышу Марину, только смотрю на черно-красный мотоцикл, который останавливается перед входом в общежитие, в нескольких метрах от меня. Свет уличных фонарей позволяет прочитать надпись на заднем номерном знаке: Darkness – как и под тем граффити. Замечаю модель: «Ниндзя ZX-6R».
– Кассита, ты тут? – раздается из мобильника.
Хайден снимает шлем, несколько раз проводит рукой по волосам и закуривает сигарету.
– Я перезвоню тебе завтра, дорогая, – отвечаю и кладу трубку.
Смотрю на спортивный мотоцикл, оборудованный для стантрайдинга. Повсюду упоры для ног, а за сиденьем – металлический бугель[2], весь в царапинах. Так вот где была его нога, когда он выполнял стойку. Шины на вид как новые. Я вспоминаю хлопок, который слышала той бессонной ночью, знаменовавший, по всей видимости, конец шоу.
Хайден снимает куртку, открывая черную футболку с красной надписью «Нахал». По крайней мере, он это не отрицает. Лжекороль откидывается на спинку мотоцикла и затягивается сигаретой, не обращая на меня ни малейшего внимания. Проваливай, черт возьми, я хочу побыть одна.
– Неужели Джойс наконец выгнала тебя? – говорит он, медленно выпуская дым.
– Дышу свежим воздухом. Извини, что разочаровала.
Он открывает бак и заглядывает в него, двигая мотоцикл. Бак плоский, чтобы на нем можно было сидеть во время трюков, я видела это по телеку.
– Совсем одна… В ночи. Не слишком осмотрительно.
Я подтягиваю ноги к груди и обхватываю руками колени. Сижу неподвижно.
– Это угроза?
– Это факт. А вот еще один: если ты сидишь тут в три часа ночи, значит, что-то не дает тебе уснуть.
Прошел час, надо же.
– Проницательно… – усмехаюсь я.
– Скучаешь по мамочке с папочкой? – подтрунивает он.
Сердце замирает, накатывают слезы. От его слов сдавливает грудь. Боль скорби.
– Ты ничего не знаешь о моей жизни, не лезь не в свое дело, – шиплю я.
Он поворачивается ко мне, на его губах играет ухмылка. Он забавляется тем, что наконец нащупал больное место.
– С тобой и не поговоришь. Сразу злишься.
В ярости, сжав кулаки, я отвечаю:
– А как еще, если ты только и делаешь, что грубишь?
– Это неправда, я со всеми так разговариваю, – спокойно отвечает он.
– Только не с соседями по квартире.
– Они мои приятели, это не одно и то же… На что смотришь? – нахмурившись, спрашивает он, все еще сидя на мотоцикле.
– На рубашку… Тебе идет!
Изобразив натянутую улыбку, ухожу. Домой. Дверь оказывается закрыта. А мой пропуск остался в квартире. Вот дерьмо! Снова этот смех.
– Помог бы вместо того, чтобы издеваться.
Он сухо отвечает:
– Но зачем? Забыла, что я отморозок? – Как всегда высокомерно.
– Правда, грубость раньше тебя родилась. Забудь, сама справлюсь.
Я начинаю перебирать имена на домофоне. Не стоит никому звонить, иначе получу взбучку. В голову приходит мысль набрать Джойс, но, как известно, беда не приходит одна, аккумулятор в телефоне садится раньше, чем я нахожу ее в контактах. Бью по двери ладонью. Хайден хохочет, я все больше раздражаюсь. Поворачиваюсь, чтобы посмотреть ему в лицо. Он отвечает мне спокойным взглядом.
– В курсе, что эти цифры справа не для красоты? – говорит он.
Я видела, как секретарь написала код на моей карте, но не обратила внимания.
– Я не знаю кода, – признаюсь ему.
– Тебе повезло, что я люблю поиграть.
– И что это значит? – спрашиваю, скрестив руки на груди.
– Даже не знаю, – говорит он, цокая языком. – Тест на сорвиголову. Хоть мне и кажется, что у тебя кишка тонка.
– А конкретнее?
Он похлопывает по сиденью. В его глазах читается вызов.
– Ты садишься, я тебя катаю. Выживешь – получишь код.
– Переночую на скамейке.
– Боишься грохнуться, когда встану на дыбы?
Не обращая на него внимания, оглядываюсь в поисках кого-то, кто собирается домой.
– Ага, дрейфишь… и правильно! – говорит он разочарованно.
От его наглой ухмылки во мне разгорается гордость.
– Я ничего не боюсь!
Кроме тебя. Мурашки по коже! Он хохочет. Да, смех мрачный, но, кажется, Хайден счастлив. Счастлив, что всех задолбал.
– Ладно, менее опасная игра, но не думай, что все так просто. Первая цифра – мой возраст. Вторая… размер обуви.
А? Значит, чтобы попасть домой, мне надо сыграть с ним в игру? И откуда мне все это знать?
– Да уж, помог!
– Думай, котик, у тебя получится.
Сколько можно. Так, думай… Третий курс. Ему, наверное, двадцать один? Размер… Он высокий, вряд ли 38. Ввожу «2143». Светодиод загорается красным, дверь заперта.
– Шесть цифр. Ты не дала мне закончить. Дальше, сколько у меня проколов пирсинга, а последняя… Сколько раз за всю жизнь ты улыбнулась?
Брр!
– А первые угадала?
Он пожимает плечами, запихивая в рот жевательную резинку. Я закатываю глаза. Так, думаю. Попытавшись увидеть ситуацию со стороны, я почти улыбнулась. Должно быть, от нервов. Количество пирсингов: 2; улыбок: 0. Он меня раскусил. Дрожащими руками набираю номер «214 320». Лампочка загорается зеленым, и дверь щелкает. Победа!
– Не за что!
Тороплюсь к лифту и жму на третий этаж. Двери почти закрываются, но Хайден успевает подставить ногу. Створки двери разъезжаются в стороны. Не-е-ет, пощады! Он входит в лифт и приваливается к стенке, скрестив руки на груди. Кабина закрывается. Хайден надувает пузырь из жвачки. Кажется, клубничной. Вскоре кабина наполняется его запахом. Мускус. Я один на один с ним – жестким и загадочным. Мы взаперти. Подъем кажется бесконечным, и я не могу оторвать глаз от наших силуэтов в отражении металлической стены. Наконец лифт останавливается. Едва двери открываются, тут же начинают смыкаться. Я не успеваю выйти. Что это, черт возьми, такое? Кнопка первого этажа загорается красным. Хайден снова выдувает пузырь. С его губ не сходит ухмылка.
– Зачем ты это сделал? – злюсь я.
– Не нарочно!
До боли прикусываю щеку. Глубоко дышу, чтобы унять колотящееся сердце. Чем глубже вдыхаю, тем сильнее ощущаю его запах и тем теснее становится в груди. Эта ситуация – настоящая пытка. Как и там, внизу. Его татуированная рука ложится на панель с кнопками, и все загорается красным. Это шутка?
– И толку, что мы здесь застряли?
– Это дает мне время понять, почему ты нравишься Джойс, и я ищу повод подружиться, но пока… не нахожу, – говорит он, ухмыляясь.
– Вытащи нас отсюда! Ты можешь подумать об этом у себя в комнате.
– Нет. Мне надо видеть выражение твоего лица, мимика открывает многое.
Боже, я так напряжена, что не контролирую свои эмоции и они отражаются у меня на лице. И то, что он уставился на меня, не помогает расслабиться.
– Возомнил себя экстрасенсом?
– Не нужно быть экстрасенсом, чтобы знать, о чем ты думаешь.
– И о чем же?
Так трудно помолчать? Не хочу слушать, какую чушь придумает этот идиот.
– Что тебя бесит кататься вверх-вниз, но в то же время ты наслаждаешься. Уверен, благодаря мне сегодня ты уснешь без задних ног.
Не знаю, что ответить. Хайден прав. Спасибо, дурость Хайдена, я действительно без сил. Двери открываются и закрываются, на каждом этаже. Это кошмар, и уже не так весело. Тревога нарастает. Слишком долго мы здесь… Когда тянусь к кнопке, он останавливает меня, преграждая путь. Тяжело дыша, опускаюсь в углу на пол.
– Хочешь, чтоб мы разбились?
Бледнею. Я на грани обморока. Пытаюсь встать, но ноги не держат.
– Сиди. На вот, возьми…
Он протягивает мне две конфеты в форме клубники. Я качаю головой. Он вздыхает.
– Бери, блин. Это сахар, поможет.
Сдавшись, чувствую себя немного лучше. Поднимаюсь.
– Спасибо.
– Прибыли. Иди. Или ты тут с ночевкой?
С облегчением выхожу из лифта и достаю ключи из сумки, а он – из своих узких джинсов.
– И как, нашел повод подружиться?
– Нет!
Хайден заходит к себе и, несмотря на поздний час, громко хлопает дверью.
Глава 7
С облегчением закрываем книги. Мы с Итаном наконец закончили. Просидели в библиотеке шесть часов. Уже девять, а я и не заметила, как пролетело время. Мне очень нравится это место, я чувствую себя здесь как дома, в окружении книг и тишины. Тем более сегодня суббота – все в городе или гуляют по кампусу.
Идем в «Джо», бар на территории кампуса, где нас ждет, закончив смену, Джойс. Выпьем по бокалу. На парковке у кафе из всех машин выделяется один автомобиль. Большой черный седан с блестящим кузовом. Итан тоже его замечает, рассматривая с улыбкой на губах.
– Красотка, – мечтательно говорит он, обходя машину. – Новенький «Додж-Чарджер» от «Крайслер», наверняка восемь цилиндров.
Я в этом не разбираюсь, но надо признать, что машина роскошная.
Бар оформлен в стиле рок. Впечатляет. За стойкой – мужчина намного старше студентов, эффектный, с длинными дредами. В баре полно народу. Пробираемся к стойке в поисках моей соседки. Вдруг раздается ее голос, она выкрикивает мое имя. Увидев ее, замираю. Вот дерьмо! Не знала, что будет вся компания. Утром, когда Джойс в сообщении пригласила меня, она не упомянула о парнях. Не говоря уже о двух подружках. Разочарованная, подхожу к ним и здороваюсь с парнями, игнорируя дуэт обесцвеченных блондинок. У них аперитив. Каждый взял по пиву, а Джойс ограничилась стаканом воды.
Хайден, задумчиво разглядывая Итана, обращается ко мне:
– Ты не собираешься познакомить нас со своим парнем?
Подожди, нетерпеливый придурок, я как раз собиралась!
– Итан, его зовут Итан. Мой друг. – И почему я должна перед тобой оправдываться? – Итан, это Джойс, Тайлер, Аарон, Сандро и Джуниор, а это… Хайден.
И почему мой голос задрожал, когда я произнесла его имя? Надеюсь, никто не заметил.
Сандро улыбается Джойс, которая краснеет и прижимает руки к щекам, чтобы скрыть смущение. Ага… Затем он похлопывает по скамейке, обращаясь к нам с Итаном:
– Садитесь.
Я в растерянности: уйти или остаться. Две блондинки косо смотрят на меня. А тут еще и Хайден, на которого я не решаюсь взглянуть, боясь увидеть его реакцию.
– Мы не хотим вас беспокоить, – говорю я неловко.
– Шутишь! Мы говорили о завтрашнем матче, – добавляет Джойс, вернув себе самообладание. Давайте уже, садитесь.
Она надувает губы. Ладно, я сажусь, пытаясь угадать настроение Хайдена, который сидит напротив меня. Он ясно дал понять, что мне не рады в его квартире. Но мое присутствие, похоже, его не беспокоит. Я расслабляюсь, не обращая внимания на блондинок. Они знакомятся с Итаном.
– Я Эмбер. А она Келли, – говорит одна, расплываясь в притворной улыбке.
Мне кажется или Эмбер заигрывает с Итаном на глазах у своего парня? Что, впрочем, его не волнует. Конечно, Итан симпатичный: голубые глаза и светлые волосы. Но Хайден… Карие глаза как… как у кого? Как у одного олененка, чей взгляд мог бы растопить все ледники мира.
Мои зрачки расширяются, когда я замечаю ключ рядом со стаканом Хайдена. Надпись на брелоке – «Додж». Монстр, припаркованный на стоянке, принадлежит ему. Вау!
Размахивая руками у меня перед носом, Джойс выводит меня из задумчивости:
– Алло, Кэсси? Мы на планете Земля! Что будешь пить? Кайл ждет.
Поднимаю глаза на официанта, который пристально смотрит на меня.
– Э-э, капучино, пожалуйста.
Эмбер и Келли в нарядах болельщиц встают и начинают собирать вещи.
Да, выметайтесь!
– До встречи, милый.
Эмбер целует Хайдена. Он вдруг приоткрывает один глаз и смотрит на меня, не отрываясь от Эмбер. Сердце замирает. Я поворачиваюсь к Итану, тот кривится. Да, и мне противно. Келли постукивает ногой, делая вид, что рассматривает свой неоново-желтый маникюр.
– Давай, Эмбер, пошли! Вечером еще успеешь.
Боже, какой писклявый голос! Когда она кричит, это должно быть невыносимо. Бедные бокалы, наверное, едва держатся, чтобы не лопнуть!
Хайден прерывает поцелуй и достает мобильный, не обращая внимания на девушку.
– Серьезно, Хайден, в этот раз ты придешь?
– Если перестанешь капать на мозги. Проваливай на хрен! – огрызается он, не отрываясь от телефона.
Расстроенная, Эмбер берет сумочку и выходит вслед за Келли. Да, он хамит не только мне. Своей девушке тоже. Кайл протягивает мне капучино. Беру и насыпаю в него сахар.
– Блин, мужик, эта телка – реально заноза, – говорит Джуниор, глядя на Хайдена.
Хайден пожимает плечами:
– Привязалась ко мне, я ее предупреждал.
– Найди себе другую, эта что-то задержалась! Привязалась, да…
Мне становится не по себе. Значит, она вроде игрушки. Итан смотрит на меня, на его лице появляется ухмылка, затем он поворачивается к Хайдену.
– Значит, ты свободен?
Я дрожу. Паника. Что он задумал? Хайден поднимает глаза на Итана и тут же опускает в телефон.
– Ага, он холостяк, – говорит Джуниор. – Он ни с кем не встречается, так что, если знаешь девушек, которые хотят просто перепихнуться, пусть обращаются к Хайдену.
Все ржут. Ладно, теперь я знаю, что он за парень. Итан морщится, а я беру свою чашку.
– Мне не нужен сводник, – выплевывает Хайден. – Больше я никого не ищу, Джуниор.
Никогда не пойму, как это работает. Высокий, светловолосый, похожий на Джастина Бибера парень вскидывает руки извиняясь. Итан молчит. Он делает глоток содовой и удивленно смотрит на Хайдена.
– А таких много ну… на одну ночь?
Хайден усмехается, потирая лицо:
– Больше, чем ты думаешь… Ты уже в университете, большой мальчик, для тебя это что, новость?
– Э… Типа того. Мне такое не нравится, я однолюб.
Хейден глядит на него как на инопланетянина, а Тайлер продолжает:
– Как устоять перед этим милым личиком? – говорит он, хватая Хейдена за подбородок. Тот, ворча, отстраняется. – Посмотри на него, что за парень. Более того, говорят, он один из лучших любовников в Стэнфорде. Он здесь настоящая легенда. Стервец, блин.