Профессор философии

Глава 1. Дом на краю земли.

Май всегда ассоциировался у Лизы с кустами цветущей сирени, от одной мысли о ней, уже чувствовался этот сладкий аромат и нежный цвет. Но в большом и современном городе почти не осталось зелени. Девушка ехала в такси по душным пробкам уже целую вечность. В конце учебного года в университете всем назначили проходить практику, и над ней придется работать все лето.

После школы Лиза поступила на факультет психологии. Наверно, из-за сложных отношений с родителями. С ранних лет девочке было интересно понять природу человеческих чувств и поступков. Особенно часто Лиза не понимала, почему её мать принимает иногда очень странные и необдуманные решения. Их связь нельзя было назвать близкой и доверительной. Скорее, родители девочки были равнодушны к её жизни, желаниям и мечтам. Часто выбор делали за неё, совсем не спросив мнения.

Живя постоянно в одной квартире с мамой и папой, больше времени Лиза проводила с бабушкой. Она отводила её в школу и встречала после. Дочь появилась у совсем юной пары, родителям было по двадцать лет. Будучи единственным ребенком в семье, казалось бы, Лиза должна была получить всю любовь и защиту, но хотелось всего лишь быть уверенной, что она не ошибка, не случайно появившийся на свет человек, не лишняя и не чужая для этих людей. Все годы ей не хватало внимания и заботы, но как будто, повзрослев слишком рано, Лиза каждый раз мысленно принимала и прощала семью. Но даже, несмотря на занятость родителей своей карьерой и делами, они сурово контролировали каждый шаг девочки. С таким укладом детства маленькой Лизе было сложно найти друзей, а после нескольких лет безуспешных уговоров завести хотя бы собаку, девочка просто смирилась с одиночеством в тесном семейном кругу.

Сейчас на первом курсе университета, Лиза по-прежнему жила с родителями, поэтому была рада сменить привычную обстановку и ждала летнюю практику, за возможность погрузиться в любимую тему. Ей только исполнилось восемнадцать лет, и с совершеннолетием пришло четкое и осознанное желание, наконец, вырваться из родительского дома. Она больше не девочка-школьница, которая никому не интересна и не заметна. Теперь хорошие или плохие оценки не имеют значения. Будут интересоваться ее внутренним миром, профессиональным мнением и суждениями.

Студентов-психологов обычно отправляли получить первый опыт к старшим коллегам в различные фирмы или учебные заведения. Лиза не знала, что выпадет ей, но с предвкушением ждала новых знакомств и эти три летних месяца. Она так увлеклась сборами и отъездом, что ни разу не открыла папку с заданием и подробным описанием практики. Она поспешила сделать это в машине, в надежде, что такой долгий путь до места назначения почти пройден.

«Уважаемая Елизавета Н., на вашу первую летнюю практику вы назначаетесь ассистентом профессора Красовицкого А. С., в написании научной работы.»

И это всё? Одно напечатанное предложение – всё «подробное» описание. Куда и к кому её везут. На какую тему научная работа? Лиза ожидала интересный опыт в большой компании, хотя бы практику в школе или детском саду, всё что угодно, но не это. Глазами девушка снова перечитала пару строк на белом листочке, удрученно закатила глаза и попыталась хоть что-то понять из этого короткого послания.

Красовицкий? В голове промелькнула шальная мысль, не тот ли это профессор философии, про которого ходили странные слухи в начале учебного года. У некоторых однокурсниц явно не было другого интереса, кроме как обсуждать бывших преподавателей университета. Рука потянулась к телефону. Девушка не интересовалась этими разговорами, зная, как реальность смешивается с придумками молодых фантазерок. Но сейчас ей надо было срочно узнать хоть какую-то информацию о том, к кому её везут на целое лето.

Открыв несколько первых ссылок и попав на что-то вроде форума, Лиза освежила в памяти всё, что слышала об этом человеке. Пару лет проработав в университете, в прошлом году, профессор ушел на удаленную работу из дома. Конечно, для этого, может быть, множество вполне понятных причин. Например, проблемы со здоровьем или переезд. Говорили, что профессор замкнут и хмур, с ним связывали какие-то жуткие истории о его то ли девушке, то ли жене. Кто-то утверждал, что его девушка без вести пропала больше двадцати лет назад, а он так и не смог оправиться от потери и всё больше отстранялся с каждым годом от внешнего мира. Были те, кто предполагал, что он сам убил свою жену из-за измены или просто на почве ревности. Или спрятал бедную молодую девушку так далеко, как смог.

Лиза не верила этим слухам, но всё же было довольно жутко отправляться на работу к человеку, о котором известно только несколько мутных историй, с крупицами правды. Она надеялась, что университет не мог отправить её к кому-то сумасшедшему или опасному, но провести целое лето, слушая старого и странного профессора, звучало как наказание. Девушка попыталась найти в интернете ещё хоть немного подробностей или фото, но в этот момент страницы перестали загружаться и секунду спустя связь вовсе пропала. Только сейчас девушка посмотрела в окно и поняла, что они уже давно выехали за пределы города и мчаться по трассе в неизвестном для неё направлении.

Дорога казалась бесконечной, попытки узнать что-то у водителя не увенчались успехом, видимо, он сам не знал, куда едет. Они даже пару раз останавливались, чтобы свериться с картой, потому что в этой глуши не работал даже навигатор.

Если бы сейчас она стала птицей, пролетающей в небе, серая длинная дорога превратилась бы в тонкую полоску, разделяющую прошлое и неизведанное будущее. С высоты её полета утомительная череда зелени и побитого асфальта предстает прекрасными красотами полей и лесов. Всё потому, что одна и та же картинка меняется под другим углом зрения. “Смотри с высоты” – повторяла себе Лиза. Если не можешь изменить ситуацию – измени отношение к ней. И тяготы уже не так властны над тобой. Прорастай через асфальт даже в одиночку и надейся, что ты будешь первым в будущем цветущем саду.

В пути Лиза поглядывала на свою сумку с вещами и надеялась на теплое лето. Обычно она очень тщательно и основательно собирается куда-то, не забыв взять каждую нужную мелочь. В этот раз девушка даже представить не могла, что у нее не будет возможности забежать в привычный магазин или, на крайний случай вернуться домой за всем необходимым. Опрометчиво Лиза взяла слишком мало вещей на три месяца. Это было на неё не похоже. Начало летней практики задалось так себе. Осталось надеяться, что в этом путешествии будет хоть что-то приятное и полезное.

Как только Лиза собралась поразмышлять на возможную тему научной работы, машина замедлилась и свернула с дороги в глубь леса. Быстро они выехали на пустырь, вдали которого уже виднелся одиноко стоящий двухэтажный дом. Машине было трудно ехать по земле. Изрядно уставший водитель, кажется, из последних сил, медленно подвез девушку ближе к террасе. Лиза взяла сумку и с облегчением вырвалась из многочасового плена на заднем сидении. Она могла только с ужасом думать о том, сколько времени заняла поездка, как далеко она сейчас от дома и что она будет делать в месте, где не работает связь и интернет.

Дом стоял в окружении какой-то длинной сухой травы. Солнце то выглядывало, то пряталось за облаками и цвет травы менялся золотистыми переливами. Лиза набрала полную грудь воздуха и робко постучала в большую деревянную дверь. Она знала, что профессор живет совсем один и может быть где угодно, но так как была уверена, что в доме её будут ожидать, прождав пару минут, решилась войти. Внутри было довольно пусто, минимум мебели, приглушенный свет и во всем доме совсем нет зеркал, картин, фотографий и даже часов. Да, возможно, взрослому мужчине все это не нужно, но выглядело это странно, как будто в доме не хватало жизни, будто хозяин давно уехал и не возвращался. Пространство замерло и не дышало.

Лиза подняла глаза и взглянула в окно. Только сейчас она увидела вид, который открывался за пределами дома, стоящего на краю высокого холма. Песчаный пляж и берег моря. Только ради этого вида стоило приехать в эту даль. Завороженная, она смотрела, не отрываясь несколько минут, а может и больше. Вид в окне был не отличим от картин в рамке, на которые Лиза любовалась, когда мечтала, как снова увидит море. Маленькой девочкой родители увезли ее в мегаполис, утверждая, что так будет лучше для нее самой. Якобы, она много болела и боялась бушующих волн, но Лиза всё больше понимала – это было лишь отговорками. Ее всегда тянуло к морю и песку.

Семья постоянно переезжала, и эта непрерывная череда новых домов, улиц и школ наводила невыносимую тоску. Сменяющиеся декорации больших городов со временем не вызывали ничего кроме головной боли. Казалось, Лиза жила в вечной попытке убежать и спрятаться от неведомой силы.

Какое-то время было сложно поверить, что это реальность. Девушка решилась плавно двинуться к выходу и спуститься по деревянной лестнице к берегу. Как только ноги коснулись песка, Лиза ступала медленно, чувствуя, как сначала пальцы, а потом и вся стопа утопает в песчинках.

Бескрайнее гладкое море пугает и манит одновременно. Тонкая линия горизонта едва различима, казалось, вода и небо слились в одно всепоглощающее пространство. Девушка приближалась к нему, отдавая усталость и дурные мысли, накопившиеся за эти дни.

Она остановилась, когда до края самой раскатистой волны оставался всего шаг. Казалось, сделав его холодная вода капканом утащит на дно, а отступив назад, окажешься предательски далеко от любимого моря. Да, в этом идеальном месте Лиза, наконец, почувствовала, какое-то облегчение и смогла вдохнуть полной грудью и выдохнуть все томительные годы ожидания. Здесь она оказалась первый раз, но, кажется, хотела этого всю жизнь. Остаться здесь навсегда, одной на этом песке, как случайно забытая детская лопатка, за которой так и не вернулся хозяин.

Чувствуя ветер в волосах и между пальцев, девушка почувствовала еще кое-что. Это странное чувство чужого взгляда, пристально сверлящего тебя. Лиза повернула голову вправо лишь вполоборота и увидела на краю холма возле дома силуэт профессора. Конечно, это был он. На этом безлюдном уголке планеты не поселиться больше никто. Фигура стояла неподвижно, и только его чуть отросшие волосы развевались на ветру.

Девушка отвела взгляд обратно к морю, понимая, что на сегодня пора прощаться. Но она обязательно снова придет сюда, и море залечит все её раны, пусть даже, соленой водой и сильным ветром.

Когда-то Лиза прочла фразу: “Лучшее лекарство от всего – соленая вода: пот, слезы и море.” Плакать для Лизы не имело смысла. Она привыкла, что до её слез никому нет дела, никогда они не решали её проблем. Если бы выбирали самую неуклюжую девушку в каждом виде спорта, Лиза лидировала бы по всем фронтам. Остается только море. Она всю жизнь искала к нему путь и вот оно само нашло её.

За долгое время поездки сюда, Лиза с самого начала боролась со множеством сомнений и страхов. В эту минуту она призналась себе, что чтобы не произошло дальше, ради этих минут наедине с морем, она усмирит свой вспыльчивый характер и стерпит звенящую тоску этого дома.

Обернувшись второй раз, девушка уже не обнаружила фигуры профессора и даже подумала, не показалось ли ей, возможно, коварное воображение играет с ней злую шутку, не давая расслабиться и почувствовать, наконец, себя в полной безопасности. И от этого чувства пришлось спасаться парой резких взглядов вокруг. Быть может, профессор успел спуститься к ней, а она еще не готова отвечать на вопросы и тем более заводить разговор.

На берегу было все так же пустынно. Лиза побрела к дому, через шаг выводя ногой полукруги на песке. Нехотя поднимаясь по старым ступенькам, внутри нарастало чувство тревожности перед неизбежной встречей с незнакомым мужчиной. Она не знала, как справится со стеснением и неловкостью момента первого знакомства. Сразу два противоречивых чувства поселились в голове. Желание как можно дольше приходить на берег моря и как можно скорее закончить все университетские задания.

Лиза точно не собиралась проводить так свое лето, это какое-то странное стечение обстоятельств, привело её в это место. Откуда-то промелькнула мысль, что он, наоборот, ждал её. Почему именно она из всех студентов оказалось в таких условиях. Сейчас эти размышления были уже бесполезны.

Зайдя снова в дом и окунувшись в эту пустоту и тишину, Лиза не сразу поняла, вернулся ли профессор. Она почувствовала, что теперь живет в двух мирах. Внутри дома, с его давящими стенами и безжизненными коридорами и вне этих стен, на свободе, в морском воздухе и белых песках. Заметив мужскую обувь и серое пальто в прихожей, девушка поняла, что, наконец, встретится с профессором и узнает, какая работа ее ждет ближайшие месяцы. С волнением она всё-таки решилась пройти внутрь уже не пустого дома. Пройдя пару комнат, Лиза обнаружила профессора в его кабинете. Это было понятно. Единственная комната с таким количеством предметов. Безусловно, многочисленные книги. Они заполняли высокие стеллажи вдоль стен до самого потолка и повсюду стопки бумаг, только не разобрать, пустых или исписанных. Профессор стоял спиной к девушке, лицом к полке с книгами, в руке у него две увесистые старые книги и, вероятно, в поисках третьей, он замер с протянутой рукой.

– Здравствуйте… – вырвалось у Лизы через неловкое покашливание.

– Елизавета, здравствуйте, – прозвучало низким голосом.

Мужчина потратил еще несколько секунд на поиск нужной книги и опустив ее на стопку в другой руке, придерживая ладонью сверху, повернулся к его новой и, скорей всего, единственной гостье за много лет.

Он смотрел таким спокойным взглядом, что его лицо не выражало ничего. Такая пауза могла вызвать только смущение.

Лиза была озадачена, увидев достаточно молодого стройного мужчину, вопреки своим представлениям о профессоре-отшельнике, чья прошлая жизнь покрыта мраком. На вид его возраст едва приблизился к сорока годам. И он, скорее, годился в ровесники её молодым родителям, чем походил на седовласого ученного. Темные, слегка вьющиеся волосы были небрежно растрепаны, а через крупные очки в черной роговой оправе на неё смотрели светло-серые глаза. В них отражался свет настольный лампы, и, казалось, они светятся.

Девушка решила – всё, что остается делать показать заинтересованность и желание поскорее приступить к работе, быть может, это будет ее спасением от затянувшегося смущения и безмолвия. Она перевела взгляд на книги в темных, но разноцветных переплетах, почувствовала аромат бумаги, как в библиотеке. Знакомый, неуловимый, один из любимых забытых запахов. Почему люди почти перестали бывать в библиотеках и держать в руках настоящие книги. Здесь время остановилось. Лиза подумала, что ещё вчера она металась в большом шумном городе между всего этого автоматизированного современного прогресса, а сегодня ее откинуло на пару веков назад. Машины, компьютеры, интернет и сотовая связь, это было всего пару дней назад, а через еще столько же всё позабудется. Несколько месяцев она проведет без связи с внешним миром. С ней будут книги, безлюдный пляж и бескрайнее море. В этом месте, сама природа, даже вопреки сильному желанию человека, отвергнет всё новое, что помешает её первозданной красоте и сути. Но это совсем не пугало. К своему удивлению, Лиза почувствовала, как всё, что осталось далеко в городе ей осточертело и как она рада, что оказалась здесь. Именно это ей сейчас было нужно. Возможно, несмотря на странное сотрудничество с её новым наставником, она сможет, наконец, как птица, выпорхнуть из родительского гнезда, реализовать свой внутренний потенциал, быть услышанной, завоюет уважение коллег…

Прежде чем почувствовать переживания за свои действия, Лиза уже двигалась к стеллажам. Книги притягивали ее и мысль, сколько невероятных открытий хранят в себе эти произведения, будоражила больше всего остального. Она приблизилась к полкам и медленно и осторожно протянула левую руку. Удивительно, что в этот раз не появилось ни одной мешающей мысли, что кто-то может окликнуть ее и запретить так бесцеремонно трогать чужое. Любовь к книгам ей не нужно было изображать. Иногда, Лиза, так сильно погружалась в их выдуманный мир, что забывала про реальный. В книгах она находила всё то, чего ей не хватало в реальной жизни. Верных друзей, любящих родителей, искреннюю и непорочную любовь.

Книги – вот её дешевый билет в лучшее путешествие в любую точку мира, главное – не разочароваться, однажды побывав там на самом деле. На страницах она знакомилась с хорошими людьми, которых так не хватало реальности и читала об омерзительных злодеях, после которых действительность виделась уже не такой ужасной.

Кончиками пальцев девушка провела по десятку аккуратно сложенных томов, про себя прочла неизвестные имена на широких корешках книг. Её переполнило восхищение и предвкушение перед изучением всех этих текстов. Для неё это было подобно обнаружению тайника с древними сокровищами, тем более, некоторые книги в кожаных переплетах с золотыми буквами были похожи на настоящие произведения искусства.

В реальность Лизу вернул мужской голос.

– К работе мы приступим завтра, – не отводя взгляд и, кажется, даже не моргая, произнес профессор.

– Хорошо, А… – речь Лизы резко прервалась, ведь она осознала, что даже не знает полного имени человека, к которому приехала. Девушке казалось, что сейчас её захлестнет с головой чувство стыда, а за такое отношение к куратору летней практики ей точно не поздоровится.

– Арсений Сергеевич… – будто прочитав в её округлившихся глазах немой вопрос, представился профессор, – Ваша комната наверху, надеюсь, вы с легкостью найдете дорогу без моей помощи.

«Ну вот! Уже выгоняет, ничего не объяснив. Точно посчитал меня глупой невоспитанной студенткой!» – Лиза робко кивнула, ещё раз глянула снизу верх на высокие книжные стеллажи и побрела из кабинета. Почти сразу её встретила резная лестница на второй этаж, и девушка поднялась искать свою комнату.

Профессор не соврал. На всём этаже Лиза насчитала всего пять дверей, но только одна – не заперта. Одна из самых дальних дверей была приоткрыта и в проеме можно было разглядеть край кровати и тумбочки. А вот остальные двери… На всех остальных красовались маленькие амбарные замки. Зачем человеку запирать почти весь второй этаж, если он живет в доме один. Неужели, он так «подготовился» к приезду девушки. Лиза медленно проходила по коридору, мимо закрытых дверей и разглядывала замки. Нет, они были не новые, но и не покрытые многолетней ржавчиной. От странного профессора можно было ожидать чего угодно. Лиза невольно вспомнила все страшные байки, которые разносились по университету о хозяине этого дома, но они вызвали лишь усмешку у девушки, она фыркнула и зашла в свою новую комнату.

Почти всю середину комнаты занимала довольно большая кровать, придвинутая изголовьем к стене, она была даже больше её собственной в родительском доме. Лиза подумала – на ней она сможет хотя бы высыпаться после утомительных дней работы. Рядом прикроватная тумбочка с настольной лампой, в углу небольшой платяной шкаф. Открыв его всего на секунду, девушка закинула туда свою небольшую сумку и присела на кровать.

Теперь Лиза могла разглядеть вторую часть комнаты, где стоял письменный стол со стулом, а на столе…это что, печатная машинка? Она нахмурилась. Неужели он правда собирается заставить её печатать на этом. Последний раз девушка видела такие в кино и в музее. Она точно попала в прошлое. Может профессор не знает о существовании всех современных технологий. Но ему же не сто лет!

Немного успокоившись, Лиза призналась себе, что просто испугалась такого старого прибора. Она совсем не умела пользоваться печатной машинкой, хотя на обычной клавиатуре печатала быстрее всех, еще на уроках машинописи в школе. Девушка успокоила себя: даже если ей придется набирать текст на этом, она постарается быстро освоиться. Ведь, на самом деле, большинство её обожаемых книг было создано именно на печатных машинках. И, возможно, ей удастся сотворить что-то по-настоящему значимое.

Голова коснулась подушки. Лиза перевернулась на спину и поняла, что ела сегодня только ранним утром перед отъездом. Это было уже так давно. Первый день её летних каникул тянулся невыносимо долго и, наконец, закончится, если ей удастся уснуть. Сильнее чувства голода ощущалось чувство огромной усталости. Девушка с трудом наполняла грудь воздухом, а выдыхала резко, пытаясь уложить в мыслях сегодняшние события. Теплилась маленькая надежда: завтра она узнает, что ей предстоит сделать для успешного прохождения практики, она сможет погрузиться в работу, и дни полетят быстрее.

Глава 2. Во власти стихии.

ИЮНЬ

Распахнув глаза и почувствовав спертый нагретый воздух, Лиза зажмурилась от солнечного света, наполнившего комнату. После такого тяжкого вчерашнего дня было сложно понять, сколько часов она пробыла в кровати, утро сейчас или полдень. Пол был теплым от июньского солнца. Девушка отодвинула ажурный тюль, заслонявший окно и впустила морской ветерок. Вдохнув его, она ещё раз поблагодарила судьбу, что дом, в который её занесло, стоит на морском побережье, а окно её комнаты открывает чудесный вид на дикий пляж.

Пора было спускаться и начинать работу с профессором. Побродив без результата в поисках по первому этажу, Лиза решила, что перед началом всё-таки надо позавтракать, не будут же её здесь ещё и голодом морить.

На кухне на нескольких практически пустых полках хранились какие-то приправы, немного яиц, макарон и многочисленные пачки овсяной крупы.

Наспех девушка сварила безвкусную овсянку и перекусила, чтобы появились хоть какие-то силы на сегодняшний день. Лиза уже домывала тарелку, после своего скромного завтрака, когда услышала, что-то похожее на захлопнувшуюся дверь в прихожей и тяжелые мужские шаги. Девушка сразу же поспешила в кабинет профессора, подумав, что долго скрываться от работы будет подозрительно.

Арсений Сергеевич уже сидел за своим письменным столом и готовил бумагу. Перед ним стояла почти такая же печатная машинка, как у Лизы в комнате, может, только чуть больше. Мужчина заправил желтоватый лист в машинку, вышел из-за стола и взглянул на девушку. Это было понятное приглашение занять своё рабочее место. Теперь она окончательно убедилась: ей придется печатать под его диктовку. Лиза совсем не успела разобраться, как эта штука работает, но надеялась совладать с ней в процессе.

– Мы с вами, Елизавета, должны подготовить мой трактат по философии для издательства, – наконец пояснил профессор. – Прошу Вас отнестись к заданию серьезно, внимательно, не делать ошибок и не перебивать.

Лиза присела за печатную машинку и пока её начальник рассматривал книги, успела задаться десятком вопросов. Наверно, самый главный – неужели вся её практика просто заключается в том, чтобы стучать по клавишам и успевать фиксировать личные умозаключения профессора.

Научную работу, которой ученые посвящают всю свою жизнь, ей придется подготовить за три месяца и всего с одним человеком. Да и её работа всего лишь в том, чтобы сохранить для истории абсолютно чужие мысли и теории.

Потребовалось ещё несколько минут перед тем, как профессор заговорил, как если бы только что заметил присутствие девушки.

– Я надеюсь, вы ждали свою первую практику. И я хотел бы быть так же полезен Вам, как и вы мне. Потребовалось достаточно много лет, чтобы я решился наконец на этот эксперимент… и по закону подлости теперь я слишком ограничен во времени. Я возлагаю на эту попытку большие надежды. Время – слишком ценный ресурс, чтобы расходовать его понапрасну.

Изменить что-то уже не представлялось возможным, а провалить практику в первый же учебный год хотелось меньше всего. Лиза поднесла пальцы к своему рабочему инструменту и приготовилась. По каким-то старым рукописным записям Арсений Сергеевич зачитывал свои монологи, иногда делая короткие паузы, разбираясь в пометках и исправлениях. Иногда он читал цитаты из книг, дополняя их своими пояснениями, погружаясь в эти долгие изречения, они всегда работали без перерыва, по шесть или семь часов. Профессор чаще стоял к ней спиной, бурча, что-то себе под нос. Он всегда говорил тихо и в кабинете, и во всём доме его почти не было слышно.

Так прошел почти месяц или около того. Первый месяц из трех. Всего один. Лиза иногда поглядывала на маленький календарик, который нашла в своей комнате. Сверяла тянувшиеся недели, но не была уверена, что не сбилась со счета. Дни проходили однообразно. Взгляд совсем замылился, в пустом доме глазу не за что было зацепиться, даже запертые двери не вызывали уже никакого интереса.

Коробки с овсянкой, кажется, были бездонными и совсем не заканчивались, не было даже одного шанса поменять начало очередного предсказуемого дня, позавтракав чем-то, кроме этой серой жижи.

Первую неделю было тяжело управиться со старым печатным агрегатом. При каждой опечатке Лиза закрывала глаза в страхе позора. Под осуждающее молчание профессора приходилось перепечатывать весь лист, не смея снова допустить хотя бы одной ошибки.

Спустя несколько недель скорость печати значительно увеличилась. За эти дни Лиза так усовершенствовала свой навык стенографистки, что стучала по клавишам уже на автомате, даже не вникая в смысл слов профессора. Он долго и монотонно надиктовывал что-то о работах известных философов, рассуждал о времени и людском предназначении. Девушке было интересно высказать своё мнение на многие философские темы, но это был чужой труд, и её роль в этом творчестве была невелика.

Работа Лизы длилась примерно половину дня. Обычно после раннего завтрака она находила профессора в его кабинете, ожидающего свою гостью. Всё остальное время, она блуждала по тихому зданию и в его окрестностях. Иногда Лизе мерещился силуэт мужчины рядом с домом на холме или вдалеке на морском побережье, в окне её комнаты. Казалось, что хозяин дома не ест, не спит, как безжизненное тело, мелькает в разных частях своей скромной резиденции, держа под контролем любого нового посетителя. Безусловно, Лиза чувствовала себя лишь гостем, на время, прибывшим с порученной миссией, даже будучи официально приглашенной, её не покидало чувство неуместности. Это всё ещё её детские опасения стать слишком заметной в доме для других людей. До конца не понимая, что ей грозит, стань она чуть больше приметной и громкой, у неё филигранно получалось оставаться тенью внутреннего убранства, бездыханной статуей, избегая прямолинейных взглядов и неудобных вопросов. Поэтому не удивительно, как в таком небольшом доме двум людям удавалось почти не пересекаться. Завтракала, обедала и ужинала, девушка всегда в одиночестве, а на кухне вовсе не было следов существования ещё одного человека. Набор продуктов был довольно скуден и прост. Чаще Лиза ела два или даже один раз в день, аппетит пропадал, а его место занимала пожирающая скука.

Зато почти ежедневно после того, как профессор в конце своей долгой тирады произносил: «на сегодня закончили», Лиза понимала, что может быть свободна. Она выходила из кабинета аккуратно и беззвучно, неслась к выходу и сбегала по лестнице к морю. Бродила вдоль берега по песку, пока не темнело и не начинало холодать. Дышала морским воздухом, слушала чаек и шум ветра. Это было её спасением, но всё чаще появлялись мысли о возможности уехать хотя бы на пару дней: рассказать родным, как и где она проводит лето. С другой стороны, девушка сомневалась, что осилит предстоящий путь в обе стороны. Будет невыносимо сложно, вырвавшись из этого «рабства», снова сюда вернуться. И, конечно, она не знала, как на эту просьбу отреагирует профессор.

Июнь подходил к концу. В один из дней профессор зачитывал что-то особенно банальное. После очередной законченной мысли в воздухе повисла пауза. Лиза, под властью отчаянной смелости, выпалила:

– Могу ли я уехать на пару выходных?

– НЕТ! – неожиданно резко и грубо зазвенело в комнате.

Профессор развернулся молниеносно, как будто ещё на середине вопроса. Его короткое «нет!» прозвучало так громко, что девушка оторопела, отклонилась и вжалась в спинку стула. В глазах мужчины читался угрожающий испуг, губы были плотно сжаты.

Несколько минут оба молчали. Очевидно, никаких объяснений ни с одной из сторон не последует. Арсений Сергеевич стоял перед дверным проемом и в тот момент Лизе чудилось, что его широкие плечи преграждают ей выход из комнаты. Она стыдливо опустила глаза в пол и чувствовала, как профессор вцепился в неё своим пронзающим взглядом. С момента их первой встречи это был второй раз, когда они встретились взглядом так надолго. Теперь казалось, что весь этот месяц, они случайно или специально избегали столкновения вне рабочего кабинета.

Сначала Лизу обидело и испугало такое потребительское отношение к подчиненной. Столько дней подряд, она до красноты стирала пальцы о клавиши, чтобы профессор успел вовремя сдать свой трактат в печать. Хотя она с уверенностью могла предположить, что молодой мужчина мог и сам прекрасно справиться с этой задачей. Всё это время, девушка служила ему бесплатной рабочей силой, а как только попросила пару дней отдыха – рассвирепел.

Лиза быстро остыла, оправдав такое поведение, боязнью не закончить труд всей своей жизни в установленные редакцией сроки. Да и что ей оставалось делать при таком раскладе. Было мало шансов, что ей удастся до конца лета отсюда выбраться.

Девушка сложила напечатанные листы и растерянно прошептала тихое: «хорошо». Разумеется, на сегодня рабочий день окончен. Он завершился непривычно безмолвно. Под провожающий взгляд профессора Лиза проплыла мимо него, едва коснувшись локтями, и выпорхнула из кабинета.

За дверью она остановилась в смятении. Если бы это заточение не длилось целое лето или было бы хоть немного интереснее и разнообразнее, не случилось бы этой нелепой сцены. Раз в жизни Лиза попыталась попросить что-то для себя и получила очередной отказ, без объяснения причин.

Этот короткий и неловкий разговор, умудрился отбить желание даже совершать ежедневный ритуал вечерней прогулки у моря.

Поднимаясь на свой этаж, Лиза дала себе ещё одно обещание, как можно быстрее и спокойнее завершить начатое. Треть пути пройдена, и совсем скоро она сможет вернуться к учебе, в поисках других способов проявить себя. В маленькой комнате, как в тесной клетке, девушка металась от окна к столу. Наблюдала за волнами, рисующими плавные линии на песке, разглядывала свою печатную машинку на столе. Думала о том, как в данных условиях можно связаться с внешним миром. Отсюда даже письмо не отправить.

Она дорожила учебой, но, возможно, всё-таки лучше сбежать из этого места сейчас и попросить у декана другое задание на практику. Условия ей достались, мягко сказать, тяжелые. Но как вызвать такси из этого дома или выйти пешком на трассу и ловить попутку. Запутавшись в этих мыслях, девушка незаметно для себя уснула.

Утром хотелось верить, что вчерашний инцидент был всего лишь неприятным сном. Лиза покорно спустилась на кухню, съесть свою законную порцию каши. По центру стола ярким пятном, выделялась маленькая коробочка. Приблизившись, девушка разглядела, что на самом деле это прозрачная упаковка спелой красной клубники. От такой непривычной картины даже не возникло предположения откуда и для кого этот сюрприз. Сверху на небольшом квадратном стикере для заметок всего два слова: «Сегодня – выходной».

Может ли это быть знаком извинения или способом загладить вчерашнюю грубость. И откуда профессор раздобыл такой экзотический продукт для этого дома. Лиза подумала добавить клубнику в овсянку и хоть так раскрасить начало своего единственного выходного за столько времени. Но попробовав первую ягодку не смогла остановиться. Вкус был настолько сладким, будто до этого никогда она не пробовала ничего, кроме пресной каши и воды. Одна за другой клубника растворилась во рту.

Итак, теперь есть целый выходной, чтобы выдохнуть и побыть наедине с собой. К сожалению, освободившийся день потратить на что-то новое здесь было просто невозможно. Выбор времяпрепровождения в этом поместье был невелик. Лиза решила спуститься к морю раньше обычного, возможно, там её посетят светлые идеи.

Так рано Лиза еще не приходила на пляж. В полдень тут ярче светило солнце, ветер был гораздо теплее и спокойнее. Она сидела на берегу и прислушивалась к ощущениям. Кожа сильно нагрелась, как тягучая сладкая ириска, оставленная под открытым небом, тело девушки растянулось, прилипая к горячему зыбкому песку. Довольно быстро дышать стало душно. Пришла мысль – окунуться в прохладную воду и немного поплавать.

Лиза стянула юбку и осталась в тонкой длинной футболке поверх белья. Девушка медленно заходила в море, чувствовала, как руки покрывает вода, кожа остужается. Не хотелось выходить из воды, покидать её оживляющую прохладу и возвращаться под палящее солнце, ноги несли всё дальше и дальше.

Когда волна коснулась лица Лизы, она потеряла дно под ногами и ушла под воду. Как будто кто-то сбил её с ног. Она не хотела верить, что любимое море может так поступить с ней. Жуткий страх обуял девушку. Кончиками пальцев она пыталась нащупать песок, чтобы оттолкнуться, руки и ноги хаотично сопротивлялись воде, беспомощная она изо всех сил боролась со стихией.

Прохлада воды уже не была желанной и освежающей, её холод окутывал Лизу ледяным ужасом, воздух закончился, она уже не могла шевелиться и в надежде потянула руки вверх. Даже в самых страшных мыслях, она не представляла, что её жизнь оборвется таким образом.

Не успела девушка выпрямить обе руки, как почувствовала – что-то сжимает её вокруг, чуть выше талии и сильным рывком тянет по течению. Когда вода стала опускаться, Лиза мутным взглядом рассмотрела большую мужскую руку, обхватившую её в области груди, а её руки безжизненно болтались сверху. Профессор вытянул её на берег и держал за плечи, пока она на коленях, опираясь на слабые ладони, пыталась откашляться и оправиться от перенесенного шока. Если бы он не оказался рядом, известно, как закончился бы этот день. Видимо, выходные не идут ей на пользу.

Лиза подняла глаза и посмотрела на своего спасителя, хотя после всего пережитого ещё не знала, какие подобрать слова для такой ситуации. Она увидела этот полный страха взгляд и окончательно потеряла дар речи. Арсений Сергеевич стоял рядом на коленях, весь мокрый, тяжело дышал и смотрел на Лизу широко распахнутыми глазами. На его лице не было очков, и, по-прежнему широкоплечий, в насквозь промокшей и налипшей одежде, он выглядел меньше обычного. Его костюмы всегда висели на нем, будто были на один-два размера больше положенного. С белой рубашки, вплотную покрывшей торс, не переставая, лилась вода.

– Я не хочу снова потерять тебя… – еле слышно разобрала Лиза речь профессора. Слова звучали очень тихо, но, кажется, он повторил эту фразу несколько раз.

Зря всё-таки она вчера завела эту тему с отъездом. Видимо, он воспринял всё слишком серьезно. Лиза смотрела на потерянного профессора с безусловной благодарностью. «Конечно, я помогу закончить ему его работу, раз для него это так важно»: подумала Лиза, поднимаясь на подкосившиеся ноги.

Утомленные и вымокшие, они молча побрели в дом. Профессор шёл за девушкой по пятам, став щитом за её спиной, загораживающим от сброшенных оков. Внутри, пока Лиза на кухне наливала себе горячий чай, мужчина опять где-то затерялся, но через несколько минут вошёл на кухню с большой морской раковиной в руках. Он протянул её девушке. Лиза, не раздумывая, приложила красивую ракушку к уху, придерживая двумя ладонями. Она закрыла глаза и услышала плавный шум волн.

– С самого детства мы знаем – что раковины, даже покидая своё море, хранят внутри память о нём. Всем нравится верить в эту романтичную сказку, – профессор говорил иронично, смотря через окно на берег. – Море коварно и обманчиво. Характер его изменчив и вспыльчив. Не стоит доверять тихой морской глади. Под ней сотни подводных течений. Неизвестно, какое подхватит тебя и куда унесет.

Лиза опустила раковину на колени и завороженно слушала профессора.

– Море выкинет и забудет. А в тебе поселится вечный страх встретиться с ним вновь, – Арсений Сергеевич посмотрел на Лизу, а потом на её руки. – Море в ней больше не живет. Последнее напоминание о нем, забыто с испарившимися каплями соленой воды. Шум, который мы слышим в раковине – всего лишь отражение окружающего мира. Только здесь и сейчас. Звук отражается от стенок и закручивается в маленьком сосуде, а мы погружаемся в иллюзию, будто даже маленькая ракушка, переносит нас на берег теплого моря. – Профессор с ухмылкой опустил глаза. – В каждой стеклянной бутылке, если прислушаться, тоже поселилось море. Хотя они никогда его не видели. И мы без удовольствия поверили бы в эту легенду.

– Можно никогда не стать взрослым, но ребенком был каждый из нас. Люди любят сказки за счастливый конец и веру, что добро всегда побеждает зло. Хочется верить в прекрасное, даже зная, что впереди беспросветное будущее. Верить, что тебе уготован лучший конец, даже стоя на плахе. Потому что, если совсем не верить в хорошее, мало кто захочет жить в мире, где нет шанса всё исправить.

Лиза отложила ракушку, взяла в руки кружку с остывшим чаем и решила: на сегодня потрясений хватит. Она кинула прощальный взгляд в спину задумавшегося профессора и направилась в кровать. Лучше постараться пораньше уснуть.

Глубокой ночью девушку разбудила мучительная ломота в теле. А ещё, от бушующего ветра, распахнулось окно, стоял гул и холод. В комнату пробрался туман, залитый лунным светом. Лиза с трудом встала и облокотилась на подоконник.

В небе сияла огромная круглая луна, было не по-ночному светло. На песке девушка отчетливо разобрала выведенные большие буквы: «ТВОЯ ОЧЕРЕДЬ». Не успела Лиза опомниться, как увидела на берегу темную фигуру профессора, заходившего в море. Испугавшись, она бросилась наружу. В проходе, выйдя из комнаты, девушка услышала тихий стук за одной из запертых дверей и в эту же секунду скрежет ногтей с обратной стороны другой. Не было времени осознать всё происходящее, попятившись на шаг назад, Лиза решительно сбежала по лестнице, выскочила из дома и кинулась к воде. Сильный ветер раздувал волосы, в одной тонкой ночной сорочке, девушка зашла уже по колено в волны, но не чувствовала холода. Она пыталась окрикнуть профессора, открывала рот в попытке вдохнуть и произнести хоть что-то, но не слышала собственного голоса. Лиза почти дотянулась до руки профессора, как он резко обернулся. Они замерли друг напротив друга, стоя в бурлящем море. Профессор возвышался на фоне серого неба в черном плаще, край которого расплывался по воде. Внезапно он крепко схватил Лизу за запястье. Его голос громыхающим эхом разнесся по небосводу: «ТЕПЕРЬ ТВОЯ ОЧЕРЕДЬ!»

Будто это был уже не человек. Сгусток темной материи потянул девушку в морскую пучину. Она сопротивлялась, не понимая, зачем ему всё это. Днём он спас её из подлых лап стихии, а теперь пытается утопить?! Сама она пыталась вытянуть его на берег, но силы были на стороне противника. Будто маленькая и слабая жертва в плотно сжатой пасти оголодавшего хищника, противостоять уже было бесполезно. Профессор снова развернулся к Лизе: «ТЫ ДОЛЖНА ДОВЕРЯТЬ МНЕ!»

Девушка была не готова оказаться снова глубоко в море, она зажмурила глаза, собрала все свои оставшиеся силы и рывком отпрыгнула назад.

В холодном поту Лиза очнулась в постели. На стуле висела еще сырая одежда, на краю письменного стола – чашка недопитого чая. Окно плотно закрыто, за ним розовый рассвет. «Это был кошмар?!». Остается надеяться, что в этот раз она проснулась по-настоящему.

Глава 3. Новый друг.

Давно Лизу не мучили кошмары. Ей, в принципе, уже очень давно не снились сны. Она была совсем не рада такому незваному возвращению. Когда-то она слышала, что не так важно, что именно тебе приснилось, важнее какое чувство остается после пробуждения. А после таких мрачных ночей состояние было соответствующее. Весь месяц пребывания здесь и последнее несчастное происшествие сильно вымотало девушку.

Ночные кошмары повторялись всё чаще. Было тяжело возвращаться в реальность дома и спокойно бродить по его коридорам, после ужасов, которые выдавало замученное подсознание девушки. С виду мирный профессор, его монотонные речи и тихая обитель днём, ночью превращались в устрашающего призрака, приходящего в самых страшных снах. Ей снова не давали покоя запертые на навесные замки двери и все темные слухи о хозяине дома. Его грузный силуэт, изредка мелькающий где-то неподалеку, заставлял девушку каждый раз испуганно содрогаться и всматриваться в очертания.

Всё реже она гуляла на берегу, потому что, как и завещал профессор, Лизу теперь не покидал страх войти в воду. По-прежнему величественное, море не привлекало своим могуществом, а устрашало. Но девушка надеялась вновь подружиться со стихией, ведь в этом месте больше не было никого, кому она могла доверять. Лес вокруг песчаного пляжа, даже в спокойную и безветренную погоду выглядел беспросветно печально. А в пасмурные вечера, под черными облаками и вовсе внушал уныние и грусть.

Лиза погружалась в себя, анализируя свою жизнь, вспоминая детство и перебирая свои чувства и эмоции. Из-за отношений в семье и увлеченности родителей своей работой, девочке пришлось рано повзрослеть. Она была мудра, рассудительна и самостоятельна не по годам. А уж в самокопании ей не было равных. К сожалению, такая страсть к внутреннему анализу, приносила сомнительные плоды. Девушка становилась всё более замкнутой и отстранялось от своих сверстников. Интересы и увлечения подростков ей были чужды. Только окончив школу, в университете, она смогла почувствовать себя наконец не просто умной девочкой-отличницей, а взрослой, принимающей решения и берущей за них ответственность девушкой. И вот, ей уже восемнадцать, а она снова чувствует себя загнанной в обстоятельства, которые она не выбирала, как в школьные годы. Будто она опять тот подросток в своей комнате, мечтающий поскорее вырасти и уехать далеко отсюда.

Сложно было понять, что именно гнетет её здесь. Неоправданные ожидания от работы и упущенные возможности в карьере или всё-таки тоска по родному дому, пустота и скука этого места. Ей становилось жутко от мысли, что кто-то выбрал вечную жизнь на этом глухом островке планеты. Вокруг кусочек моря, вечнозеленый хвойный лес, и картинка из окна не меняется круглый год. Как тут не спятить через несколько лет. С каждым днём ей казалось, что она всё больше боится человека, с которым волею судьбы заточена в этом доме.

Когда стало совсем невыносимо терпеть тревожные сны, девушка решила, что избавиться от навязчивых мыслей и страхов ей поможет только правда. Она должна попытаться узнать профессора как человека. Его бесконечные монологи должны стать диалогами. Лиза всегда старалась понимать других людей, вставать на их место, находить объяснения их поступкам. Только так в голове и душе поселиться настоящий живой человек, а не его вымышленный и пугающий образ. Девушка надеялась, что странной жизни профессора есть какое-то простое человеческое объяснение, и это не истории про убийство, пытки и сумасшествие.

Лизе думалось, что ещё несколько таких мучительных дней и она сама сойдет с ума. Она плохо спала ночью, и от усталости, в звенящей пустоте дома в ушах стоял гул, в сумерках ей казалось, что морские волны вздымаются так высоко, что способны накрыть их дом целиком. А высокие деревья вокруг, как живая изгородь, будто становились всё ближе, окружая Лизу, загоняя её в комнату, в которой она и без того чувствовала себя пленницей в темнице.

Первый раз за время, проведенное здесь, Лиза села за свою печатную машинку и уже с привычной ловкостью заправила чистый лист бумаги. Никто из её сверстников уже давно не вел личные рукописные дневники. Наверно, с приходом социальных сетей они стали публичными, но обнажать свою жизнь для посторонних Лиза была не готова. Она решила спастись от одиночества и разыгравшегося воображения, впервые попытавшись облечь свои чувства в чернила, в слова, если получится, то в связные предложения. Бессонница освободила достаточно времени для экспериментов.