Рыжая 3. Сон в руку

1

– …Я очень, очень талантливая и амбициозная. Я очень самостоятельная и инициативная, – вот уже битых пятнадцать минут твердила молодая рыжеволосая женщина, нерешительно переминавшаяся на крыльце аккуратного особнячка. Ей никак не удавалось унять дрожь в ногах. Можно было, конечно, войти в дом и на таких ногах, но дрожь, в соответствии с каким-то физиологическим законом, передавалась выше, после чего начинал вибрировать весь корпус. Шанс устроиться на работу с вибрирующим корпусом был близок к нулю.

Уже давно подошло назначенное время, а она продолжала маячить на крыльце словно мочало в степи. Наручные часы показывали семнадцать минут третьего. Пора на что-то решаться, иначе ее уволят, даже не приняв. Она набрала полную грудь воздуха, в последний раз назвала себя инициативной и амбициозной, трижды сплюнула через левое плечо и, скрестив все пальцы на обеих руках, нажала кнопку переговорного устройства.

– Детективное агентство Прохазки, – отозвался густой мужской голос.

– Добрый день, пан Прохазка. Моя фамилия Быстрова. Даша Быстрова. Я звонила вам…

Рыжеволосая визитерша старалась говорить громким твердым голосом. На побледневшем личике была видна каждая веснушка.

– Да, да, я помню. Входите. – Послышался звук зуммера.

Даша выдохнула, досчитала до трех и что было сил рванула дверь на себя. Раздался хруст, и дверная ручка в виде окрысившегося льва осталась у нее в руке. Даша остолбенела. Хорошенькое начало, нечего сказать…

Со страхом разглядывала она вырванную с корнями, то бишь с гвоздями, злобную львиную морду. Лев сжимал зубами массивное кольцо и недобро скалился – он явно не был в восторге от первого знакомства. Даша нервно сглотнула. Хорошо хоть дверь не оторвала.

Тем временем дверь распахнулась сама, и на резиновом коврике показались темно-зеленые клетчатые тапочки. Даша подняла глаза и тут же с диким воплем отбросила ручку. Прямо перед ней скалила зубы еще одна волосатая морда, правда, на этот раз в натуральную величину.

Крупный, добродушного вида бородач не на шутку перепугался и даже перестал улыбаться.

– Пани, с вами все в порядке? – осторожно осведомился он.

Не услышав ответа, он протянул руку и как можно мягче произнес:

– Добрый день.

Даша потихоньку приходила в себя. Ей стало мучительно стыдно за свою истерику. Пожав руку, она еле слышно пробормотала:

– Здравствуйте. Моя фамилия Быстрова. Дело в том, что… Я очень… Очень… решительная и амбициозная…

Пан Прохазка посмотрел на ее дрожащие скрещенные пальцы и сочувственно кивнул:

– Я вижу. И какое по счету «нет» вы собираетесь услышать?

– Двадцать шестое. – Даша уставилась на носки своих туфель.

– Понятно. А почему вы решили искать работу именно в детективном агентстве? Это ведь мужская работа.

Судя по вопросу, решительность и амбициозность собеседницы не произвели на хозяина дома должного впечатления.

Даша смущенно промолчала.

– Вы, кажется, русская?

– Да.

С трудом сдерживая улыбку, пан Прохазка покачал головой:

– Честно говоря, не представляю, кто бы взял на такую работу рыжеволосую иностранку. Вы будто апельсин среди кнедликов.

Даша закусила губу. Еще один отказ.

– И тем не менее, милая пани, – вы же пани, я не ошибаюсь?

– Да, я была замужем…

– Ага. – Бородач внимательно посмотрел на нее. – И, тем не менее, я беру вас. Платить буду немного, но и работой перегружать не стану. Идет?

Даша вспыхнула и, все еще не веря своим ушам, робко спросила:

– Это… правда?

Получив в ответ утвердительный кивок, она прижала руки со все еще скрещенными пальцами к груди и пылко произнесла, словно повторяя слова какой-то неведомой клятвы:

– Я очень, очень амбициозная!

– Ни секунды не сомневаюсь, – хохотнул добродушный владелец детективного агентства, после чего сделал широкий жест, приглашая гостью войти в дом.

2

В одном из углов большой, почти квадратной комнаты с высоким потолком и эркером, выходящим в сад, красивой деревянной спиралью вилась лестница на второй этаж.

Усадив гостью в единственное свободное кресло, Прохазка присел напротив на заваленный бумагами стул.

– Что ж, давайте знакомиться. Меня, как вы уже знаете, зовут Ярослав Прохазка. Но для вас просто Ярослав, а хотите – Яра.

– Даша, – улыбнулась в ответ молодая женщина.

Будущий начальник ей нравился, правда, немного смущало отсутствие людей и порядка в его доме. Но, может, офис находится где-то в другом месте?

– Очень приятно, пани Дагмар.

– Нет, нет, по-русски мое полное имя звучит немного иначе: Дарья. Но вам будет, наверное, сложно его выговаривать, поэтому просто Даша.

– Ах вот оно как, – бородач разговаривал с ней подчеркнуто серьезно, как обычно разговаривают с детьми. – Ну что ж, пани Даша, надеюсь, мы подружимся. Лично я буду очень рад сотрудничать с такой очаровательной дамой.

Молодая женщина благодарно улыбнулась.

– А где я буду работать? – спросила она. – В смысле, куда мне придется ездить?

– Сюда.

– Сюда? – Даша удивленно огляделась.

Помещение, в котором они беседовали, мало походило на офис солидного агентства, пусть даже детективного. Вдоль стен в хаотичном порядке стояла новая, видимо только что купленная мебель и нераспечатанные коробки с офисной техникой. На коробках разноцветными стопками возвышались папки, без сомнения пустые.

Заметив немой вопрос в глазах будущей сотрудницы, пан Прохазка поспешил ее успокоить:

– Да, действительно, здесь пока еще беспорядок. Я купил этот дом недавно и теперь потихоньку обустраиваюсь. Наверху будет моя квартира, а здесь разместится офис.

– Так вы только что переехали! – Даша испытала некоторое облегчение.

По крайней мере, оставался шанс, что начальник окажется серьезным и аккуратным человеком.

– Здесь очень хорошо, мне нравится, – она огляделась еще раз. – А где же остальные сотрудники?

Интересно, как они ее примут?

– Остальные? – Пан Прохазка решил угостить новую работницу кофе и, оторвав массивный зад от стула, принялся колдовать над кофеваркой. – А больше никого нет. Только вы да я.

– В смысле? – не поняла Даша.

Владелец детективного агентства смущенно зафыркал в бороду:

– Видите ли, детективом, честно говоря, я стал совсем недавно. Можно сказать, по необходимости.

Даша озадаченно приподняла бровь:

– Простите?

– Сейчас расскажу. – Прохазка разлил кофе по пузатым желтым кружкам и протянул одну из них собеседнице. – Дело в том, что я пою, – он смущенно кашлянул, – то есть, я думал, что могу петь. И пел. На свадьбах, в кружке нашем… Но я всегда хотел петь на сцене. Как, например, Паваротти.

От удивления приподнялась и вторая бровь – у бородатого владельца детективного агентства был густой шаляпинский бас, представить, что он вдруг запоет на пару октав выше, было довольно сложно.

– …Но для этого надо было ехать в Прагу, учиться в консерватории, а возможности такой у меня никогда не было, – Прохазка сделал глоток и сокрушенно покачал головой. – Я ведь родился в маленькой деревушке, сами понимаете, какие там возможности. Средняя школа, и все.

– А после школы?

Бородач невесело рассмеялся:

– А кто бы меня и ребенка кормил?.. Когда-то наша семья была богата. До войны мой дед владел кое-какими землями и лесопилкой. Тогда Прохазки изготавливали хорошую мебель… Ну а потом, вы знаете, пришла Красная Армия, настал социализм и все у нас отобрали.

Пан Ярослав умолк и пригорюнился. При этом выглядел он таким несчастным, что Даше стало неловко. Она вдруг почувствовала себя в ответе за всю Красную Армию.

Некоторое время они пили кофе, размышляя каждый о своем.

– Однако, это дела давние. – Бородач сделал последний глоток и поставил пустую кружку на папки. – Когда я родился, мои родители работали на той самой лесопилке, которая раньше принадлежала нам. Ну и я стал там работать. Работа тяжелая, а дома еще ребенок – какая тут учеба! Пришло время, и началась реституция: все нам возвращают – и лес и фабрику. – Прохазка чуть оживился. – Нас у отца трое было, и он сказал: «С меня хватит. У меня взяли, вам вернули. Вот и работайте». Поделил все по справедливости, обижаться не могу. Но как только получил свою долю, то словно черт изнутри стал дергать: «Вот теперь можешь учиться, вот теперь можешь ехать в Прагу!»

Даша поставила свою кружку рядом с кружкой начальника. Она все никак не могла понять, как этот рассказ связан с предстоящей ей детективной деятельностью. Прохазка продолжал:

– …И я уже собрался рассказать все братьям и отцу, да испугался: а вдруг на смех поднимут? Мол, на старости лет в певцы решил податься, за парту сядет. У нас в деревне люди серьезные, на первом месте работа, развлечения потом. И вдруг еще и не получится? Талант, скажут, не тот. – Прохазка задумался. – Вот тогда я и придумал с этим агентством.

Даша напряглась. Такого поворота она точно не ожидала. Заправив рыжую прядь за ухо, она заставила себя улыбнуться и вежливо спросила:

– Но почему именно детективное?

Бородач оживился:

– Так я же все просчитал! Нужен был бизнес, не требующий специальных знаний и крупных капиталовложений. С торговлей я бы за пару месяцев в трубу вылетел. Что еще? Ресторан? Гостиница? Дорого и громоздко. А вот с детективным агентством все шито-крыто, расходы только на секретаря.

– То есть никаких дел вы вести не собираетесь, – разочарованно протянула Даша.

– Честно говоря, нет. Ну если только кто-нибудь упросит найти сбежавшую дочь или пропавшую собаку. – Он рассмеялся.

Даше, напротив, было совсем не до смеха. Она так долго представляла себя детективом, что просто отказывалась верить происходящему.

– А зачем тогда вам я? В смысле – зачем вообще секретарь?

– Э нет! А если отец или братья приедут?

– Скажете, что все ушли на задание.

– Так нельзя, – Прохазка посерьезнел. – Надо, чтобы все было как полагается: офис, секретарша. А то что это за фирма без секретарши? Нет, – повторил он, – у нас народ основательный, во всем порядок любит.

«Гори она синим пламенем, ваша основательность», – подумала Даша, а вслух спросила:

– А если поинтересуются, почему секретарша русская?

Но веселого владельца лже-агентства ничто не могло сбить с толку.

– Потому, что агентство международное.

– Какое?!

– Международное.

– Господи, а это вам зачем нужно?

– Затем, чтобы никто ко мне не обращался. Нормальный человек скорее пойдет в простое агентство, а тот, кому понадобится расследование на международном уровне, вряд ли обратится в малознакомую фирму.

– Хорошо, – Даша заставила голос звучать спокойно, – но ведь что-то мне все равно придется делать?

– Конечно, – поспешил обнадежить Прохазка. – Для начала можете превратить эти две комнаты в некое подобие офиса. На папки что-нибудь наклейте, бумажки разные в них напихайте. Короче, создайте вид.

– Это как раз лишнее, – кисло возразила Даша. Меньше всего ей хотелось возиться с бумагами. – Для создания видимости бурной детективной деятельности вам понадобится лишь сейф, компьютер и несколько коробок с дискетами.

– Почему? – заинтересовался пан Ярослав.

– Потому что всю рабочую оперативную информацию вы храните на дискетах, а сами дискеты, ввиду их особой важности, в сейфе. Все секретные документы запечатываете в толстый конверт, а конверт тоже храните в сейфе. Близким друзьям и родственникам можете показать их, в лучшем случае, на пару секунд, да и то издали.

– Здорово! – радостно изрек бородач. – А вы и в компьютерах разбираетесь?

– Конечно, – без ложной скромности кивнула головой Даша.

Прохазка одобрительно хмыкнул:

– А языки иностранные случайно…

– Русский, разумеется, в совершенстве. И довольно хорошо английский, с чешским приблизительно на одном уровне. Немецкий понимаю и, при необходимости, могу заказать обед в ресторане.

– Здорово, – еще раз повторил Прохазка и тут же предложил: – А давайте на автоответчике запишем приветствие на трех языках? Отец будет просто в восторге.

– Давайте, – снисходительно улыбнулась Даша. Начальник все больше напоминал ей озорного ребенка. – Извините если мой вопрос покажется вам нескромным: а как же ваши супруга и дети?

На лице Прохазки появилось огорченное выражение.

– Мы давно разошлись. Я один воспитывал дочь. А потом и она уехала. Так что теперь я абсолютно свободный человек.

– Извините.

– Нет, нет, все в порядке. Это ведь жизнь… А вы, я смотрю, без машины приехали?

– Увы, машины у меня нет.

– А водите?

– Да, конечно. Но когда мы с мужем разошлись… – Даша на секунду замялась, но сразу же рассмеялась, – вот видите, и я не лучший образец благополучных семейных отношений. Так вот, после нашего развода у меня осталась лишь небольшая квартирка. Но я не жалуюсь, – поспешила добавить она.

– Тогда, если хотите, могу вам одолжить свою старую «шкодовку». Продать мне ее все равно не удастся, а вам сгодится.

– Спасибо. – Даша не ожидала столь широкого жеста. – Это очень мило с вашей стороны. Только…

– Что – только?

– Пан Ярослав, а что делать, если клиенты все же будут звонить?

Владельца детективного агентства вопрос застал врасплох. Он перестал улыбаться, почесал затылок и неуверенно переспросил:

– Клиенты? Да откуда им взяться-то? Я ведь разместил рекламу только в «Желтых страницах» – для успокоения родственников. К тому же она там самая маленькая. Да и дом у меня на отшибе.

– Ну а вдруг? – продолжала настаивать новая сотрудница. – Вдруг кто-нибудь придет и захочет нас нанять?

– Вы действительно думаете, что кто-то нанимает детективов? Зачем? Следить за неверной женой? – Прохазка раскатисто захохотал.

– Так что же, отказывать?

– Я думаю, что да, – мягко ответил начальник.

Даша решила пойти на небольшую хитрость, ей просто не хотелось верить, что так долго искомая работа на самом деле окажется простым просиживанием новых стульев.

– Ну а если ваши родственники захотят вас проверить? Или, скажем, просто пошутить, а мы им с ходу откажем?

Пан Ярослав принялся ворошить густую гриву на затылке:

– М-да… Об этом я не подумал. А знаете что, если кто-нибудь позвонит, запишите его имя и скажите, что я позже лично перезвоню. Хорошо?

– Хорошо. – Видимость компромисса Дашу вполне удовлетворила. Главное, с чего-нибудь начать. – И когда я могу приступать к работе?

– Давайте с понедельника. Я договорюсь с бухгалтером, оформим рабочий договор и начнем.

Даша протянула руку и улыбнулась. Пусть хоть и с оговорками, но ее мечта начинает сбываться. Еще немного терпения, и ей наконец удастся стать настоящим детективом.

1

Был конец мая. Стоял невероятно жаркий день. Даша распахнула окно и, опершись локтями о подоконник, слушала новости. Из небольшого палисадника доносилось пение птиц и запах жасмина.

Прошло больше месяца с начала ее работы у пана Прохазки. Офис давным-давно был приведен в идеальный порядок, и большинство рабочего времени Даша посвящала ведению нехитрого хозяйства бородатого холостяка, а также чтению книг по криминалистике. Книжки ей нравились, читать их было также интересно, как и детективные романы, правда, немного смущали жутковатые фотографии разнообразных частей тел умерших насильственной смертью. Когда дыры от пуль начали сниться по ночам, Даша отложила криминалистику и принялась изучать мошенничества. В результате, в рыжей голове возникло сразу несколько планов относительно безнаказанного присвоения чужих денег. Клиентов по-прежнему не было. Беспокойная сотрудница начала подумывать, а не дать ли ей тайком объявление в пару газет, но потом решила не спешить и дождаться начала лета.

Тем временем пан Ярослав успешно прошел отборочный тур в консерваторию и во время своих кратких визитов домой радостно распевал зычным голосом арии из всех известных и неизвестных Даше опер. Как-то по неосторожности – дабы доставить начальнику удовольствие – она сравнила его с Шаляпиным, и теперь каждое утро пан Ярослав встречал свою работницу неизменным: «Блоха, ха-ха… сем счастны як блеха». Молодая женщина грустно улыбалась в ответ и с надеждой поглядывала на телефон.

2

Кофеварка выжала последнюю каплю и затихла. Даша положила на желтое блюдечко круглую белую салфеточку. Сверху на салфетку поставила желтую чашку и чуть отстранилась. Налюбовавшись вдоволь видом черного кофе в желтой чашке на белой салфетке, Даша потянулась за сахарницей. Достала два кусочка сахара в виде карточных мастей – бубны и пики, – бросила их в кофе, долила сливок, размешала и засунула ложку в рот. Это была уже третья чашка кофе за утро: от безделья просто слипались глаза.

«В самом деле, какой сумасшедший решит нас нанять?..» Она скосила глаза в сторону кухни. Что лучше взять к кофе – вафельку или печенье? Вафельки шоколадные, а печенье с орехами. Вот если бы одно из них было и с орехами, и с шоколадом…

Зазвонил телефон.

Уже приготовившись выслушать очередную шутку шефа, Даша вытащила ложку изо рта, положила ее на блюдце и, сняв трубку, механически произнесла:

– Детективное агентство Прохазки. Добрый день.

Однако вместо раскатистого баса всегда веселого начальника на другом конце провода послышался взволнованный незнакомый голос:

– Добрый день, моя фамилия Чижик, я могу говорить с паном Прохазкой?

Сердце молодой женщины тревожно забилось. Она непроизвольно выпрямилась, словно телефонный собеседник мог ее увидеть, и вежливо, с оттенком сожаления произнесла: – Пан Прохазка в настоящий момент занят. Я могу что-нибудь передать? – И как можно солиднее добавила: – Моя фамилия Быстрова, я его личный секретарь. Вы можете описать мне вашу проблему в общих чертах, я немедленно свяжусь с шефом и передам ему вашу просьбу. Мы всегда так делаем.

Последние слова прозвучали ужасно глупо, и она вонзила ногти в ладонь. Но звонивший, очевидно, был занят своими проблемами.

– Да, да, конечно… – В его голосе слышалось разочарование и даже отчаянье. Помолчав несколько секунд, мужчина неуверенно спросил: – А не мог бы я подождать вашего шефа в офисе? Я нахожусь буквально в двух шагах… Дело в том, что я прямо из Брно. Сначала подъехал и только потом подумал, что надо было заранее предупредить… Но, поверьте, у меня отчаянное положение! Позвольте мне прийти!

– Разумеется! – Даша была готова закричать от радости. – Вы без труда найдете наш дом… Я имею в виду наш офис – третий дом от начала улицы, там табличка…

– Не беспокойтесь, я знаю. – Мужчина повесил трубку.

Это заявление несколько удивило рыжеволосую секретаршу – откуда он мог знать их адрес? Однако времени на раздумья почти не оставалось, и она бросилась придавать комнате рабочий вид. На свет были извлечены папки, куда в спешном порядке засовывались журналы и газеты. Взяв несколько чистых листов бумаги, Даша быстро исчеркала их загадочными надписями и пометками, после чего включила компьютер и положила рядом с собой на стол учебник по криминалистике.

Комнату наполнил перезвон колокольчиков. Даша с удивлением подняла голову. За целый месяц работы ей еще ни разу не приходилось слышать, как звонит дверной звонок – они с паном Ярославом открывали дверь своими ключами, а больше к ним никто не приходил. Поправив рыжие кудри, Даша скрестила пальцы и пошла открывать дверь.

3

На крыльце стоял худой светловолосый мужчина лет сорока, среднего роста, с мелкими, за исключением носа, чертами лица. Мужчина был крайне бледен и сильно нервничал.

– Быстрова, добрый день. – Даша протянула руку и улыбнулась.

Незнакомец вяло ответил на ее рукопожатие, а на улыбку не ответил вовсе. Вместо этого он едва заметно наклонился в ее сторону и потянул носом. При этом ноздри его вздрогнули и зашевелились.

Даша обмерла. В одной из глав страшного, но увлекательного учебника она прочитала статью о людях с обостренным обонянием. Для них каждый резкий запах словно удар ножом, на этой почве они даже убить могут. Или сойти с ума. А она, как назло, чтобы произвести впечатление, брызнула на себя любимыми духами. И это средь бела дня, да еще на рабочем месте!

Даша непроизвольно отшатнулась от странного посетителя.

– Проходите, – произнесла она уже с меньшей уверенностью.

Мужчина, не говоря ни слова, зашел в дом.

Остановившись на пороге комнаты, он огляделся, опять поводил своим большим, костистым носом и обратился к Даше, уже успевшей занять место за компьютером:

– Пан Прохазка не звонил?

– Нет, к сожалению. Он на важном… – Она задумалась: задании или совещании? Глупости, детективу не с кем совещаться, и договорила: – Задании. Как только освободится, так сразу же…

– Да, да, я понимаю, – погрустнел посетитель.

– Присаживайтесь, пожалуйста. Могу предложить вам чай или кофе?

– Чай? А какой у вас чай?

Даша растерялась. На конопатом носу даже выступили капельки пота. Начальник пил только кофе, а она сама в последнее время сидела на очередной диете и поэтому пила горький, как стрихнин, и отвратительный на вкус чай для похудения. Незнакомец же, как назло, был худ как жердь.

– У меня… лечебный чай, – забормотала Даша. – Обыкновенный закончился. Буквально перед вашим приходом клиенты выпили последний.

– Не важно. – Мужчина достал клетчатый носовой платок и промокнул вспотевший лоб. – Я с удовольствием выпью ваш лечебный чай. Признаться, мне он даже необходим. Что им лечат?

Стараясь не смотреть собеседнику в глаза, гостеприимная секретарша еле слышно выдохнула:

– Жир им лечат. В том смысле, что этот чай помогает сбросить вес. Да и горький он…

Пан Чижик страдальчески сморщил свой неповторимый нос:

– Не важно. В конце концов, я могу выпить воды. Или, скажем, ничего не пить, это не важно.

– Воды! – вскрикнула Даша. – Прекрасная идея – воды у нас много! Вам с газом или без?

– М-м-м… Пожалуй, без.

Усердная секретарша поспешила на кухню, где тщательно вымыла руки – не дай бог на стакане останется запах духов – и налила минеральной воды без газа.

– Так вы, значит, к нам прямо из Брно, с Моравы? – спросила она, ставя на круглую пробковую подставку запотевший стакан. – Я была там однажды: красота сказочная. – Из учебника по психологии ведения допросов она помнила, что разговор надо начинать с тем, общих и приятных для собеседника. – Это ведь только мы, жалкие горожане, чахнем в духоте и смоге.

Пан Чижик склонился над стаканом, поводил длинным носом и оттянул галстук. Нет, он решительно не выглядел здоровым лесным жителем.

«Что-то на этой Мораве не в порядке», – подумала Даша.

– И как погода в ваших краях?

Посетитель покачал головой:

– Нет, нет, я был в Брно по делам… Выполнял последнюю волю клиента.

Даше показалось, что она ослышалась, но переспрашивать не рискнула.

– Мне позвонили из полиции, сообщили, что мой дом подвергся нападению…

Даша весьма непрофессионально раскрыла рот. Однако пана Чижика совсем не интересовали ее эмоции. Все тем же заунывным голосом он вдруг добавил без всякого перехода:

– Я коренной пражанин. Аллергик. – И снова принюхался к воде.

Его тонкий костистый нос приводил Дашу в отчаянье.

– А на что у вас аллергия? – автоматически спросила она.

Мужчина погрустнел еще больше.

– Иногда кажется, что на все. Знаете, такая постоянная сухость в носоглотке.

– Понятно. – Ей действительно стало его жалко. – Так что с домом?

– С домом? – Тут посетитель вскинулся, издав какой-то всхлипывающий звук. – Да что мне дом, когда моя жена убита!

– Убита?! – Даша приложила руку к груди. – Боже, какой ужас!

На этот раз пан Чижик все же удивился. Подняв бесцветные серые глаза, он спросил:

– Вы разве никогда не сталкивались с убийствами?

– Отчего же, – Даша поняла свою оплошность, – конечно, сталкивалась. Просто каждый раз переживаю заново. Знаете, это как у врачей, нельзя привыкнуть к чужой боли.

Мужчина понимающе кивнул, как бы отдавая должное ее душевности, но на лице все же читалось сомнение.

– Да, наверное. Так, возвращаясь к убийству… Сегодня следователь просто побеседовал со мной, однако как только станут известны некоторые обстоятельства, а они станут ему известны с минуты на минуту, боюсь, ареста мне не избежать.

Даша слушала сидящего напротив человека со смешанным чувством любопытства, растерянности и разочарования. Дело об убийстве – это, конечно, здорово, но вряд ли окажется им по зубам. А шеф, так тот даже слушать ничего не захочет.

– Простите, пан… – начала она и осеклась.

Черт побери, не помнила его имени! Или он ей еще не представился? Или представился, но она не слышала?..

В любом случае необходимо было срочно искать выход из создавшейся ситуации.

– Кстати, а как вы хотите, чтобы к вам обращались?

– Что? – посетитель моргнул. – Мне не совсем ясен ваш вопрос, в каком смысле?

Даша поняла, что сморозила глупость, но отступать было поздно.

– Видите ли, – она тщательно подбирала каждое слово, – часто мы ведем дела, требующие особой деликатности. Я бы даже сказала конфиденциальности. В связи с чем наши клиенты сами выбирают, как к ним лучше обращаться. Например, вы захотите разговаривать из людного места или оставить о себе информацию, но при этом сохранить инкогнито… Понимаете?

– Ах, так… – Мужчина несколько секунд размышлял. – Нет, вряд ли мне понадобится скрывать свое имя. Поэтому просто – Чижик. Станислав Чижик.

– Хорошо, пан Чижик, – Даша была на седьмом небе, – желание клиента для нас закон. Но не думаете ли вы, что в вашей ситуации лучше обратиться к хорошему адвокату, чем в детективное агентство?

– Адвокат не поможет, если не будут найдены доказательства моей… скажем так, благонадежности. Я уже разговаривал с ним. Поверьте, мое положение отчаянное.

В душе секретарши происходила мучительная борьба. Ей ужасно хотелось работать в настоящем, действующем детективном агентстве, а для этого было необходимо иметь клиентов. В то же время она отчетливо понимала, что одной ей это дело ни за что не осилить, а ее поющий шеф пальцем о палец не ударит ради этого. Более того, услышь он слово «убийство», вообще фирму закроет. Что же делать? Выгнать сидящего перед ней бедолагу или дать ему бесплодную надежду?

Пауза затягивалась. Нужно было на что-то решаться.

Переложив бумажки на столе, Даша подняла глаза:

– А почему вы выбрали именно нашу фирму? Ведь дело об убийстве лучше поручить крупному… Я имела в виду специализированному агентству. А наш профиль скорее аналитическая деятельность.

Оправдание выглядело туманным, но вполне солидным. Никакой тебе стрельбы, никаких погонь – просто сидим и думаем. Кто сможет доказать обратное?

– Дело в том, что… – пан Чижик судорожно сглотнул, – ведь я уже приходил к вам.

Даша медленно подняла руку к волосам и перестегнула заколку. Вот это номер!

– Вы уже приходили к нам? – тихо переспросила она. – И когда, если не секрет?

– Да приблизительно месяц назад. Меня принял сам пан Прохазка, но тогда он заявил, что семейными делами вы не занимаетесь. Что у вас другой профиль…

Несмотря на важность момента, Даше стало смешно. Знал бы он, какой у ее шефа настоящий профиль!

– А зачем же вы приходили? Ведь тогда ваша жена еще была жива?

– Это сложно сразу объяснить. – Пан Чижик опять принялся терзать свой нос. – Видите ли, как-то случайно я обнаружил у Амалии…

– Амалии?

– Так зовут… звали мою жену. – Он оттянул галстук и сделал глубокий вдох, словно ему не хватало воздуха. – Вы только не подумайте, что я имел обыкновение рыться в ее вещах, нет! Просто я искал в ее записной книжке телефон одного нашего общего знакомого и вдруг… увидел запись: «Детективное агентство Прохазки»… Я очень обеспокоился. Сами понимаете, просто так люди к детективам не обращаются. Поэтому, естественно, я захотел выяснить, что именно моя супруга хотела от вас.

– И что же она хотела?

Даша была поражена в самое сердце. Оказывается, к ним уже приходили клиенты, и, судя по всему, не раз, а гадкий толстяк даже словом не обмолвился. Она почувствовала, как кровь приливает к щекам. По счастью, странный посетитель был полностью погружен в свое горе и не обращал на ее лицо никакого внимания.

– Не знаю. Пан Прохазка сказал, что моя жена к вам никогда не обращалась.

Даша задумалась:

– А не могла ваша пани обратиться под вымышленной фамилией? Тогда и в самом деле…

Пан Чижик помотал головой на тонкой шее:

– Нет. Я подумал об этом и потому специально захватил с собой фотографии Амалии. Я даже принес чужие фотографии из тех, что хранила моя жена.

– Зачем? – не сразу поняла Даша.

– Видите ли, там… – Чижик слегка порозовел, – там был один молодой человек, которого я не знал. Очень привлекательный… Вот я и подумал… Ну вы понимаете.

Вместо ответа Даша деликатно отвела взгляд.

– Но ваш шеф сказал, что семейными делами вы не занимаетесь и ни моя жена, ни этот юноша к нему не приходили.

– Ну раз он так сказал… – рыжеволосая секретарша вздохнула, – значит, так оно и было.

А сама подумала: «Ясно, как дважды два: клиенты звонят, а шеф их попросту отваживает. И почему эта Амалия не позвонила при ней?»

– Вы так в этом уверены? – Чижик заглянул ей в глаза.

– На все сто.

– Но почему?

– Да потому, что… – Даша искала подходящее объяснение, – потому что я тоже не помню, чтобы к нам обращалась женщина с таким именем.

– Но разве Амалия не могла обратиться к кому-нибудь другому… – Голос Чижика угас сам собой, когда он увидел, как Даша отрицательно качает головой. – Значит, я зря надеялся?

– Увы. – Она старалась говорить как можно мягче, сочувственнее. – Я работаю здесь уже больше месяца и могу дать стопроцентную гарантию, что пани Амалия Чижикова к нам действительно никогда не обращалась.

Казалось, это невозможно, но нос у посетителя вытянулся еще на пару сантиметров. Теперь пан Чижик напоминал больного удода.

– Но может быть…

Даша опять покачала головой:

– Звонки принимаю только я. Если меня нет, тогда включается автоответчик, а я всегда проверяю новые сообщения, когда возвращаюсь.

Некоторое время они сидели молча. Даша уже хотела было предложить ему еще воды, но посетитель поднял голову и с чем-то отдаленно напоминающим энтузиазм спросил:

– Послушайте, ваш шеф сказал, что у вас международное агентство и большие связи с зарубежной полицией.

На рыжей голове волосы встали дыбом. Черт побери, что пан Ярослав еще такого наговорил, желая отбить клиенту охоту обращаться к ним?

– Вы ведь русская?

– Да, я русская. – Она не понимала, к чему тот клонит.

– Я тоже немного русский. – Гость впервые за всю беседу улыбнулся.

– Очень приятно, – сказала Даша, лишь бы что-нибудь сказать.

– Моя бабушка по материнской линии была русской, она говорила совсем как вы, с прелестным моравским акцентом.

Даша тряхнула головой и уставилась на посетителя:

– Что, простите?

– Вы говорите с моравским акцентом. Это очень забавно.

Растерявшись окончательно, молодая женщина несколько раз хлопнула глазами:

– Но я никогда не жила в Моравии…

– Это не имеет значения. Русский акцент иногда очень похож на моравский. Вас это удивляет?

– В общем, да. Это все равно что сказать китайцу, будто он говорит по-русски с грузинским акцентом. Несколько странно.

– Может быть. Я не специалист. Но вдруг именно это мне поможет?

– Мой моравский акцент?!

– Нет, – посетитель поморщился, – то, что вы имеете связи в России. Я хорошо заплачу.

– Ага! – Даша была настолько сбита с толку, что не заметила, как произнесла роковые слова : – Тогда не могли бы вы подробнее объяснить, в чем суть дела?

Чижик с готовностью подался вперед:

– Видите ли, последнее время у нас с женой были довольно натянутые отношения. Нет, нет, вы не подумайте, мы любили друг друга, но… скажем так, в силу определенных причин наши отношения не складывались.

Даша украдкой глянула на сидящего перед ней человека. Неужели он сейчас предложит искать компромат на его покойную супругу? Глупость какая.

– Сейчас я уже понял, что Амалия обратилась к детективу потому, что ревновала меня.

Если бы пан Чижик заявил, что его жена чудище стозевно и рогато, то и в этом случае Даша удивилась бы меньше. Внешность тщедушного аллергика никак не соответствовала представлению о покорителях дамских сердец.

– Вы так думаете? – только и сумела сказать она.

– Теперь я это точно знаю. – Мужчина безвольно опустил плечи, казалось, еще чуть-чуть, и он разрыдается. – Ведь я дал для этого повод.

Несмотря на столь категоричное заявление, Даша продолжала сомневаться. На Дон Жуана посетитель был решительно не похож.

– Простите, но что вы имеете в виду?

Чижик комкал в руках платок.

– Видите ли, в чем дело… Некоторое время назад я обнаружил, что моя супруга ведет… как бы это сказать… двойную жизнь. Меня как мужчину это, естественное, задело. Но потом, после длительных размышлений, я понял, что Амалия это делала не в пику мне, а скорее наоборот. Так вот, когда я это осознал, то решил предпринять кое-какие шаги для того, чтобы изменить ситуацию. И вы не можете себе представить, насколько мне больно, что она погибла именно в тот момент, когда все могло измениться…

Даша невольно скосила глаза на учебник по психологии ведения допросов. Она абсолютно не помнила, должен ли частный детектив допрашивать обратившегося к нему за помощью клиента или довольствоваться тем, что ему сообщили добровольно. Ей мучительно не хватало данных. А того немногого, что выдавил из себя собеседник, не хватало даже для ответа на простой вопрос: «Кто кому изменял, если изменял вообще?»

– Но почему вы думаете, что вас могут заподозрить в убийстве? Ведь именно вы хотели устранить причину возникшей холодности?

– Все не так просто… – Теперь настала пора пана Чижика подбирать слова. – То, что у нас испортились отношения, знали многие, но о том, что я решил все изменить, знал один-единственный человек, но именно она категорически отказывается это подтвердить. И более того, именно она первая начала кричать, что это я убил Амалию!

– Господи, кто же это чудовище?

– Сестра, к сожалению.

– Я так понимаю, сестра жены? – прозорливо предположила Даша.

– Нет. Совсем наоборот. Мария – моя сестра. Она проживает с нами в одном доме и постоянно сует нос в наши отношения. – У пана Чижика от волнения начал подергиваться уголок рта. – Так вот, когда Мария обвинила меня в смерти Амалии, я не выдержал и страшно разозлился. Сказал, что больше не намерен терпеть ее в нашем доме и больше она не получит от меня ни гроша. А она назвала меня… Я не могу повторить это слово. Вы меня понимаете?

Даша задумчиво чертила прямоугольники на листе бумаги. Прямоугольники до странности походили на надгробия. На пятнадцатой могиле она вздрогнула и, смутившись, перевернула лист. Ситуация становилась щекотливой. Ей ни в коем случае не хотелось, чтобы ее заподозрили в нездоровом любопытстве, но для того чтобы вникнуть в суть дела, необходимо было узнать как причину размолвки пана Чижика с женой, так и то слово, которое он так и не решался произнести. Хотя, возможно, слово и не имело непосредственного отношения к делу.

– Простите, пан Чижик, не сочтите меня бестактной, но вам все же придется более подробно рассказать о ваших семейных проблемах. Хотя бы в общих чертах.

Посетитель расправил платок и принялся вытирать шею:

– Жарко тут у вас. Я бы еще выпил воды…

Даша поспешила выполнить его просьбу. Теперь она не носила стакан на кухню, а, наоборот, принесла оттуда бутылку с водой.

– Прошу вас. Если хотите, можете снять пиджак.

– Спасибо. – Чижик взял стакан и, не обнюхивая, сделал несколько жадных глотков. – Я расскажу вам все с самого начала. Дело в том, что мы познакомились с Амалией не совсем обычно…

– Да-да, я вас внимательно слушаю. – Даша щелкнула ручкой и приготовилась записывать.

– У меня большой дом, но находится он за городом, в очень уединенном месте. Я люблю природу, покой… Наверно, это обусловлено моей работой.

– Вы ученый?

– Нет, нет, я гробовщик.

Несмотря на тридцатиградусную жару, Даша почувствовала, как похолодели ноги. Те же чувства, наверное, испытывал Моцарт, принимая заказ на Реквием.

– Вы… делаете гробы?

Что-то в ее голосе заставило собеседника поднять глаза:

– Надеюсь, вы не суеверны?

– Нет… Конечно, нет, – пробормотала Даша. А сама подумала, что гробовщику убить жену куда проще, чем кому-нибудь другому. – Простите, я вас перебила. Вы остановились на том, что познакомились с женой при необычных обстоятельствах.

– Да. В ту ночь разразилась страшная гроза. Сколько живу, не припомню, чтобы так бушевало. Все гремело и сверкало, казалось, еще чуть-чуть – и обрушатся небеса. Даже моя кошка – у меня эбеновая азиатская кошка, – даже она забилась под диван.

Последняя фраза показалась странной. Сразу вспомнилась стеклянная палочка, которой на уроках физики терли обо все подряд, добывая электричество.

– Ваша кошка была прозрачной?

– Почему прозрачной? – растерялся Чижик.

– Эбонитовой?

– Эбеновой. Черной. – Он помолчал. – Но вообще эбонитовая палочка тоже черная.

– Серьезно? – Даша удивленно приподняла брови. – А у нас были прозрачные. Мы терли их о ткань, о бумагу… Берем один эбонит, берем другой…

– Вы хорошо учились в школе?

– Ну как сказать, – Даша смутилась. – Простите, что снова вас перебила. Так что с кошкой?

– Она забилась под диван и отказывалась вылезать. – Чижик неожиданно порозовел, то ли от воспоминаний, то ли по какой иной причине. – А потом вдруг все стихло. Стало очень темно и тихо. Я это отчетливо помню, потому что было новолуние. Вы знаете, как темно в лесу во время новолуния?

У молодой женщины засосало под ложечкой. Она весьма живо представила себе залитый дождем черный дом, окруженный со всех сторон непроходимым черным лесом. Вспышка молнии пронзает черное небо, высвечивая огромного ощетинившегося кота. А сам кот, черный и зловещий, своим дьявольским мяуканьем заглушает раскаты грома.

– Потом вдруг все стихло, и в наступившей тишине я услышал, как где-то скрипит половица. Так тихо-о-онечко, тихонечко: скрип-скрип, скрип-скрип…

– Да прекратите меня пугать! – не выдержала Даша.

– Я вас не пугаю, – Чижик выглядел удивленным, – просто хочу рассказать, с чего все началось.

Даша нервно обмахивалась листом бумаги:

– Простите, это я, наверное, от жары. Что было дальше?

– Так вот, выхожу я на крыльцо и вижу – кто-то сидит на самой последней ступеньке. Сначала я даже хотел пойти за оружием, но потом понял, что человек слишком мал, чтобы мне его опасаться.

Даша скользнула взглядом по отнюдь не атлетической фигуре собеседника.

– Я окликнул его, однако человек ничего мне не ответил. Тогда я спустился и заглянул сидящему в лицо. Представьте себе мое удивление, когда я увидел, что это женщина, находящаяся, судя по всему, без сознания. – Чижик облизнул пересохшие губы. – Я отнес ее в дом и уложил в постель. Она проспала почти сутки. А когда пришла в себя, то оказалось, что она ничего не помнит.

– Как это? – вытаращила глаза Даша.

– Вот так. То есть совсем ничего: ни как ее зовут, ни сколько лет, ни как оказалась в лесу. Ни-че-го!

– И что вы сделали?

– Наутро я обратился в полицию, но целый месяц интенсивных розысков ничего не дал. Тогда я послал ее фотографию на телевидение и в те организации, где занимаются розыском пропавших. И опять ничего! А через полгода я сделал ей предложение, и мы поженились.

– Но как вы узнали ее имя?

– Мы его сами выбрали. Я называл имена, а она прислушивалась. Потом сказала, что Амалия нравится ей больше всех остальных. Почти семь лет мы прожили душа в душу, но пару месяцев назад начало твориться что-то странное. – Чижик опять начал нервничать. – Моя супруга стала замкнутой, раздражительной. Она постоянно куда-то отлучалась, кому-то звонила… Мне это было тем более странно, что Амалия по-прежнему ничего не помнила. По крайней мере, продолжала так утверждать.

– А вы не пытались у нее самой узнать, где она бывает?

– Разумеется, пытался. Но Амалия ответила очень грубо. Я заметил, что она часто спускается в подвал.

– В подвал? А что у вас в подвале?

– Ничего особенного. Старые вещи, рухлядь всякая. Знаете, пользоваться уже нельзя, а выбросить вроде бы жалко. На всякий случай я обыскал подвал…

– И?..

– И обнаружил тайник.

– Тайник?! – восхитилась Даша. – А что в нем было?

Чижик огляделся по сторонам, наклонился вперед и прошептал:

– Деньги. Даже не деньги, а целое состояние! Пачки долларов, ювелирные украшения, на первый взгляд очень дорогие. Вы не подумайте, я не против того, чтобы у жены были свои… накопления, но откуда, черт побери, столько?! – Несчастный вдовец достал платок и шумно высморкался.

– Так надо было спросить у нее.

– Я и спросил. Хотел убедиться, что эти… ценности не имеют криминального происхождения.

– И что?

– Моя супруга расплакалась. Сказала, что тайком от меня занимается бизнесом. Вы можете себе это представить? – Голос доселе тихого гробовщика неожиданно набрал силу.

Даша пожала плечами. Как женщина, уже побывавшая замужем, она не разделяла негодования пана Чижика. Более того, займись она в свое время вместо мытья тарелок каким-нибудь бизнесом, то сейчас не сидела бы в секретаршах, а руководила собственным агентством.

Видимо, нехитрые эти размышления отразились на веснушчатом лице, потому что собеседник произнес с оттенком осуждения:

– Вот и вы туда же… А моя сестра, так та просто грудью встала на ее защиту. Более того, оказалось, что именно она в свое время и познакомила Амалию с женой нашего племянника.

– Как, простите? – Задумавшись, Даша не успела переключиться и теперь не понимала, при чем здесь племянник и почему с его женой нельзя было знакомиться.

– Жена моего племянника, – принялся пояснять Чижик, – торгует какими-то снадобьями или витаминами, я не вникал, так вот она предложила моей супруге войти в ее бизнес.

– Ну и что в этом плохого? Вас расстроило, что пани Чижикова стала сама зарабатывать деньги? – Даше надоело слушать сетования оскорбленного мужского самолюбия.

– Разумеется, дело не в этом! – Обманутый муж вконец истерзал свой галстук. – Вы поймите, я в бизнесе не первый день, у меня производство, работают люди, но я и представить себе не могу, как можно получить – такую! – прибыль за столь малый срок!

– А вы сами богатый человек? – как бы между прочим спросила Даша.

И тут Чижик неожиданно смутился. Он развернул платок, долго сморкался и наконец произнес с вымученной улыбкой:

– Понимаете, последнее время дела шли не очень… Не подумайте, я не завидовал ей, но…

Так вот в чем дело!

Даша прикрыла ладонью глаза, делая вид, что внимательно слушает. На самом деле она не хотела, чтобы ее чувства вновь отразились на лице. Бедного Чижика-пыжика просто заело, что его тихая беспамятная жена оказалась лучшим коммерсантом, чем он.

– Получается, что финансовый успех вашей супруги и явился истинной причиной вашей размолвки? – спросила она максимально нейтральным голосом.

Чижик заморгал бесцветными глазками.

– Разумеется, нет. Просто это стало своеобразной точкой отсчета. Амалия вдруг резко переменилась. Стала агрессивной, капризной. Чуть что, тут же разворачивалась и уходила… А недавно к нам приехал племянник со своей женой, той самой…

– Приехал? Откуда приехал?

– Я разве не говорил вам? Они русские, живут в Москве.

Даша подавила вздох. Ситуация становилась все более запутанной.

– Так ваша жена занималась бизнесом с женой племянника, которая живет в Москве?

Чижик кивнул.

– Вам это тоже кажется странным?

Она пожала плечами:

– Смотря что за бизнес. Впрочем, пока это не важно. Так что же произошло, когда приехали ваши родственники?

– Они все: племянник, его жена и Амалия – решили съездить на юг Чехии отдохнуть. Посмотреть замки, покататься на лошадях… в общем, отдохнуть. У меня, к сожалению, было несколько важных заказов, и поэтому я сказал, пусть едут без меня. Они так и сделали. – Чижик снова принялся теребить свой длинный нос. – Когда они вернулись, Амалию было просто не узнать. Она была в очень приподнятом настроении. Все время смеялась, шутила… Потом племянник вернулся в Москву, а его жена полетела в Америку, у нее там база или головное отделение, я особо не вникал. – Пан Чижик уставился в пол.

Перевернув очередной исчирканный листок, Даша сдержанно вздохнула. Ей было непонятно, как и когда тоскливый продавец гробов дал покойной жене повод для сомнений в супружеской верности.

– Простите, вы упомянули о том, что ваша жена подозревала вас.

– Да. Дело в том, что я решил обратиться к детективу. – Он встал и принялся расхаживать по комнате. – Я хотел проверить, насколько слова моей жены о бизнесе соответствуют действительности.

Даша не выдержала:

– Подождите, но вы только что сказали, что это она за вами собиралась следить.

– Да.

Начинающий детектив почувствовала непреодолимое желание ударить гробовщика чем-нибудь тяжелым. Чижик тем временем продолжал изливать душу:

– Я обратился в детективное агентство с просьбой выяснить, где и с кем бывает моя жена.

– Так, значит, все-таки вы первый обратились к детективу?

Тот кивнул:

– Да. Детективом оказалась очень приятная молодая женщина. Мы зашли в какое-то кафе и стали обсуждать пути действия. Не скрою, пани Новотна оказалась, пожалуй, слишком… эффектна для своей профессии…

Даша напряглась. Ее пан Чижик эффектной почему-то не назвал.

– …Но мы говорили только о моей жене. Поверьте!

– Верю. И что дальше?

– В этом ресторане – может быть, случайно, а скорее всего, специально – оказалась моя сестра вместе с нашим племянником, тем самым, из Москвы. Она попросила его заснять меня на видеокамеру, а затем показала пленку моей жене, заявив, что женщина рядом со мной, моя давняя любовница.

– Надо же, какая негодяйка! – невольно воскликнула Даша. – А еще родная сестра называется!

Чижик согласно кивнул:

– Поэтому-то я и думаю, что Амалия тоже решила обратиться к детективу, чтобы выяснить правду.

Даша откинулась на спинку кресла и шумно выдохнула:

– Да-а-а, дела… Кстати, а что говорит полиция?

Чижик свел брови:

– По поводу пленки?

– Да нет! По поводу убийства вашей жены. Они уже выдвинули какие-нибудь версии?

– Полиция придерживается версии ограбления. Из дома были похищены ценные вещи, а главное – тайник оказался пуст.

– Тот самый тайник, о котором вы говорили?

– Представьте себе. Именно поэтому моя сестра и стала меня обвинять в убийстве. Кто еще мог знать, что Амалия там хранила деньги?

– Но получается, что ваша сестра знала?

– Я сам сказал ей, когда его нашел.

– Зачем?!

– Мария живет с нами в одном доме. Следовательно, это могли быть и ее деньги… Сейчас сестра просто вне себя. Она уверена, что я прикарманил их, и собирается идти в полицию. Я опасаюсь, что меня могут обвинить в убийстве Амалии.

Скрестив руки на груди, Даша некоторое время размышляла.

– Так вы хотите, чтобы мы нашли пропавшие деньги?

Чижик раздраженно махнул рукой:

– Неужели я выгляжу столь наивно? Нет, я хочу, чтобы вы добыли доказательства моей… лояльности к супруге.

– Каким образом?

– На той кассете, что заснял мой племянник, я сижу лицом к камере. Пани Новотна чуть в профиль, но я-то анфас!

– И что? – Даша не понимала, чему он так радуется.

– Необходимо принести пленку в суд, если таковой состоится, в качестве доказательства. Специалист сможет восстановить наш диалог по артикуляции. По губам, понимаете?

Даша встряхнула головой:

– Вы хотите, чтобы я вылетела в Москву и привезла кассету, которую заснял ваш племянник?

– Именно. Я оплачиваю вам все расходы плюс задаток в пять тысяч. И это при любом исходе дела. Но если вам удастся привезти пленку до начала разбирательства, то я плачу еще сорок тысяч.

Молодая женщина была поражена. Какое-то плевое поручение может принеси фирме полторы тысячи долларов чистой прибыли!

– Так вы поможете мне?

Даша уже хотела крикнуть: «Да!» – но что-то сдержало ее порыв.

– А почему вы не хотите позвонить своему племяннику и попросить прислать вам эту кассету?

– Понимаете, – Чижик принялся барабанить пальцами по подлокотнику, – я не уверен, что Николай не участвует в заговоре против меня. Все-таки это он заснял нас.

– Вы полагаете, что против вас организован целый заговор?

– Я не хочу попасть в тюрьму. И готов за это платить. Так вы поможете мне? – повторил он свой вопрос.

Даша посмотрела на посетителя своими честными ореховыми глазами и кивнула:

– Я постараюсь сделать все, что в моих силах.

1

«Огромное, как умирающее перед закатом солнце, предчувствие беды сковало впалую грудь торговца. Скоро рассвет, но он так и не сомкнул глаз. Ночь давно не приносила ему ни прохлады, ни забвения, только боль и бесконечный страх. Агасфер приоткрыл глаза. Воздух был тяжелым, плотным, каждый вздох походил на комок мокрой шерсти. Он попытался перевернуться, но влажная рубаха липла к телу, сковывая движения. Дышать становилось все труднее, пот струился по спине, садня раны. Даже соломенная циновка, служившая ему жалким ложем, была насквозь мокрой. Внезапно, что-то липкое скользнуло по левой руке. Сухие губы брезгливо дрогнули: опять эти отвратительные насекомые… Они как смерть, они повсюду, они не дают уснуть, сводят его с ума… Торговец с трудом поднял затекшую руку и в тусклом свете единственного окна, покрытого слоем горячей пыли, разверзлись перед ним врата ада: вся левая рука была покрыта копошащимися червями – жуткими, лилово-коричневыми, лоснящимися червями. С какой-то безумной злобой вгрызались они в его измученную плоть и почерневшая кожа лопалась словно перегнивший пергамент, лохмотьями сползая с побелевших костей.

Ужас придал ему силы, в полубезумном угаре торговец вскочил и заметался по земляному полу. Страх, дикий, первобытный страх, словно червь, пожирал его изнутри. Агасфер рухнул на колени, запрокинув голову к низкому потолку, завыл от бессилия и раздирающей все тело боли. Не в силах и дольше терпеть бесконечную муку, схватил он нож и занес над изуродованной рукой…

На жилистом запястье, где еще секунду назад копошились черви, лишь бешено пульсировали багровые вены. Нож выпал из ослабевших пальцев. Торговец обессилено обмяк и вдруг разрыдался. Он устал. Он смертельно устал от этого бесконечного кошмара, терзающего его почти каждую ночь. Все твари смертны, но все покорно принимают свой конец. Принимают, как смиренную необходимость. И только он пытается избежать неизбежного, теряя остатки разума.

Ужас постепенно отступал. Агасфер растер тощую жилистую шею и, тяжело опираясь на дрожащую руку, попытался подняться с колен…».

2

Смуглая рука едва заметно подрагивала. Прошло две тысячи лет, сменились нравы, одежды, даже материки изменили очертания, но страх смерти оставался всё тем же – диким, удушающим и беспощадным. Терзающий страх небытия.

Нестерпимо болела голова. Каждый раз когда приходила весна, и все готовились к Пасхе, у него начинались эти безумные приступы головной боли. Ведь Пасха это напоминание о неизбежности смерти. Которую глупцы почему-то принимают за победу жизни.

Он отложил старую пожелтевшую тетрадь и посмотрел на часы. Ого. Уже почти шесть… Как быстро летит время. Пора навестить прелестную вдовушку. Пока его кто-нибудь не опередил…

3

Евгений Иванович Кержич мало походил на русского, по крайней мере, в представлении большинства американцев. Щуплый, лысоватый, невысокого роста, с очень смуглой кожей и неожиданной для такой невзрачной внешности харизмой. С первого взгляда ничто не выдавало глубины натуры, однако стоило Евгению Ивановичу заговорить, как собеседник мгновенно поддавался силе и обаянию его личности.

Слухи поползли сразу, едва Кержич перебрался в Мидлтон. Да еще такие фантастические, что даже те, кто пересказывал, не особо в них верили. Поговаривали, что он масон, глава русской мафии, грузинский князь в изгнании. Некоторые даже уверяли, что он придерживается черной мессы. Сам Евгений Иванович слухи не опровергал, но и не подтверждал. А на прямые вопросы отвечал столь витиевато, что скорее добавлял тумана и еще большей загадочности. В конце концов спрашивать его перестали вовсе – Мидлтон был городком небольшим, скучным, поэтому прослыть экзотической личностью на фоне его добропорядочного провинциального населения было несложно. В городке, больше походившем на разросшуюся деревню, скучали все, даже собаки, посему местные домохозяйки были благодарны за любые необычные новости, с готовностью прощая придуманные ими же самими преступления.

Кержич арендовал второй по величине и красоте особняк в их краях и не пропускал ни одного светского события. Он водил дружбу с мэром, местными политиками и щедро жертвовал любому фонду, обращавшемуся к нему с просьбой. По-английски Евгений Иванович говорил блестяще, без малейшего акцента, и даже местный выговор давался ему без особого труда. На слух мало кто мог распознать в нем иностранца. К тому же оказалось, что этот загадочный человек говорит почти на любом языке, на котором к нему обращались, включая и весьма редкие. Он отлично стрелял, много знал о стрелковом оружии, однако особые познания проявлял в оружии старинном. А еще Кержич прекрасно держался в седле и даже выиграл местные весенние скачки. Великолепно играл в гольф, в теннис, хорошо танцевал, но при этом все же старался держаться в стороне – никогда не навязывал своего общества, хотя без весомой причины не отказывал в визите. Все это не могло не вызывать уважения и новых пересудов.

Местные жители долго ломали голову над тем, что же привело такого необычного человека в их скучноватый городок, однако вскоре завеса тайны пала. Стало очевидным, что мистер Кержич влюблен. И не абы в кого. Евгений Иванович был влюблен в хозяйку Мидлтона.

4

Мидлтон образовывал как бы кольцо вокруг центральной усадьбы – доминанты города и всей округи. Старинный особняк, построенный в стиле средневекового замка, чуть менее укрепленный и чуть более легкомысленный, принадлежал старейшей в их краях фамилии – семейству Харрис, стараниями которой и возник этот город. Харрисы одни из первых в Америке стали производить витамины и пищевые добавки и с тех пор прочно удерживали этот все разрастающийся бизнес. Десять лет назад скончался глава фирмы, оставив молодую вдову с малолетним сыном.

Миссис Харрис перенесла потерю любимого мужа тяжело и, едва оправившись от потрясения, уехала на свою родину в Чехию, оставив сына на попечение гувернанток. Но год назад она вернулась, невероятно похорошевшая, и с тех пор проживала в своем огромном доме-замке, отдавая все свое время обновлению завода. Не вызывало ни малейшего сомнения, что именно на эту распрекрасную вдовушку и направлены устремления таинственного русского.

Поговаривали, что мистер Кержич встретил миссис Харрис в Европе и с тех пор преследует ее своей любовью. Миссис Харрис колеблется, так как до сих пор хранит в сердце память о своем первом супруге, но недолго ей осталось ходить во вдовах. Городок с плохо скрываемым интересом наблюдал за развитием необычного романа.

5

– Вы меня балуете. – Элиза Харрис с веселым удивлением рассматривала диковинный букет. – Откуда такие цветы? Я уверена, что нигде в округе такие не растут.

– Вы правы. – Кержич нежно поцеловал протянутую руку. – Эти цветы произрастают в одном-единственном месте – недалеко от крошечной африканской деревушки.

– Вы шутите?

– Никоим образом.

Передав букет горничной, миссис Харрис взяла Кержича под руку:

– Очень жаль, Эвжен, что вы никогда не шутите. Признаться честно, иногда я вас побаиваюсь.

Евгений Иванович принял виноватый вид:

– Почему вы сразу об этом мне не сказали? Клянусь, впредь никогда не дарить вам ничего экзотического. Ах женщины, вы так чувствительны…

Отстранившись, Элиза Харрис погрозила пальчиком:

– Нет-нет, Эвжен, дело совсем не в цветах.

– А в чем?

– Разумеется, в вас. Вы меня интригуете. Смущаете. И даже немножко пугаете. – Сказав это, хозяйка Мидлтона рассмеялась. – Я много повидала на этом свете, но никогда не встречала таких людей, как вы.

Кержич поднял глубокие темные глаза:

– Может быть, оттого, что таких людей больше нет?

Элиза снова рассмеялась:

– Ах, оставьте! Я знаю, что в городе о вас болтают не весть знает что. Только я не верю ни одному слову.

– Болтают? Вот как? И что же, например?

Дождавшись, когда миссис Харрис сядет на свою любимую французскую кушетку, Евгений Иванович устроился в кресле напротив и закинул лакированные ботинки на низкий пуфик.

– Например, о том, что вы продали душу дьяволу.

– Что, прямо так и говорят?

– Прямо так и говорят.

Расположив локти на подлокотниках, гость свел кончики тонких пальцев:

– Прекрасно. Значит, меня больше не будут спрашивать, отчего я не хожу на воскресную службу.

Миссис Харрис рассмеялась, но тут же посерьезнела:

– Кстати, а отчего вы ее пропускаете?

Лицо гостя едва заметно потемнело, глаза стали глубже. Он снял ноги с пуфика и подался вперед:

– Элиза, вы уверены, что хотите знать правду?

– Разумеется. – Миссис Харрис с вызовом вскинула точеный подбородок, но голос все же дрогнул. В позе появилось едва заметное напряжение.

– Вы уверены в этом?

– Да. – И через секунду добавила с еще большим напором: – Да!

– Тогда приблизьтесь, я доверю вам страшную тайну.

Заметно робея, Элиза передвинулась чуть ближе к своему гостю.

– Говорите…

– Я не хожу на воскресную службу, потому что…

Удар гонга заставил бедную миссис Харрис подскочить и вскрикнуть от испуга.

Кержич не выдержал и рассмеялся:

– Простите, никак не ожидал, что именно в этот момент кому-то придет в голову нанести вам визит. Я не хотел вас напугать.

Обмахиваясь ладошками, хозяйка замка сделала знак мажордому, что других гостей сегодня принимать не будет.

– Так почему же вы не ходите в церковь? – спросила она. – Только не вздумайте снова меня пугать, я вам этого не прощу.

– Все очень просто, дорогая Элиза, – Кержич помолчал. – Я атеист!

– Атеист? – недоуменно переспросила миссис Харрис и тут же надула губки. – Фу, как не романтично. Уж лучше б и вправду продали душу… Что вам, Патрик?

Мажордом стоял в дверях с серебряным подносом в руках.

– Вам письмо, мадам. Пришло с курьерской почтой, – он с поклоном указал на поднос, на котором лежал конверт.

– Вот как? – Хозяйка изменилась в лице. – Хорошо. Надеюсь, это не реклама…

– Нет, мадам, это точно не реклама. Разве бы я осмелился вас беспокоить, – Слуга с поклоном протянул поднос.

Элиза взяла конверт и осмотрела его со всех сторон. На ее лице появилось еще более обеспокоенное выражение.

– С вашей родины? – Кержич внимательно следил за реакцией хозяйки.

– Да. Похоже.

– Мне подождать, пока вы его прочтете?

– Что? – Хозяйка аккуратно разрезала конверт и вынула лист бумаги и пожелтевшую старую фотографию.

– Вы хотите, что бы я удалился или осталься?

– Нет-нет, я… – Элиза развернула письмо и замолчала.

Заметив, как побледнела хозяйка, Евгений Кержич поспешил налить ей воды.

– Вам нездоровится?

– Нет… то есть да… Немного. Просто закружилась голова. Простите, мне необходимо сделать один звонок. Вы подождете?

– Вам не нужно было даже спрашивать…

Кержич сделал шаг и порывисто прижал руку миссис Харрис к губам. Глаза его внимательно изучали раскрытый листок с одной-единственной фразой: «Это плохо кончится. Вернись. Не заставляй меня принимать крайние меры».

1

После ухода гробовщика Даша вымыла посуду, взяла блюдечко с печеньем и уселась на подоконник. Она была и взволнована и подавлена. Ну почему ей так катастрофически не везет? Вроде все в порядке: жизнь наладилась, финансовые проблемы кое-как утряслись, даже семейные драмы почти забылись. Казалось, чего еще надо – живи и радуйся! Так нет же…

Пышный куст розового пиона наполнял комнату капризным ароматом поздней весны.

Даша сунула печенье в рот. И почему первым клиентом не оказалась какая-нибудь старушка божий одуванчик, потерявшая любимого мопса? Или, например, пришла бы фотомодель, которую злые соперницы, тоже фотомодели, хотят сжить со света. Глядишь, и начальник постепенно вошел бы во вкус. А тут на тебе: убийство с ограблением!

Рыжая секретарша горестно вздохнула. Нет, шеф точно убьет ее, как только узнает, что она взялась за это дело.

Раскрошив остатки печенья, Даша бросила их скворцам, обосновавшимся в саду, и отряхнула руки. Не будучи сильна в орнитологии, она всегда путала их с грачами, потому не уставала удивляться отчего это в Чехии они такие мелкие. Грачи-скворцы с пронзительными воплями налетели на сдобные крошки, чем вызвали на веснушчатом лице слабую улыбку.

Нет, она не боялась, что Прохазка ее выставит. Бородатого начальника более чем устраивало, что молодая, симпатичная женщина без особых амбиций готовит, убирает и следит за своевременной оплатой коммунальных счетов, но если вопрос встанет ребром, то он скорее женится на ней, чем позволит взяться за это дело.

При мысли о том, что шеф, похожий на Карабаса Барабаса, падет на колени с предложением руки и сердца, Даше стало смешно. Она по-своему тоже привыкла к нему за этот месяц. Однако ставить крест на своем будущем ради оперной карьеры дорогого пана Ярослава тоже не собиралась. Только как заставить его разрешить ей заниматься детективной работой?..

Размышления прервал мелодичный перезвон колокольчиков. Даша удивленно обернулась. То, что так звонит дверной звонок, она уже знала. Но кто это мог быть? Шеф на очередном прослушивании, пан Чижик только что ушел… А может, он передумал?

Даша легко спрыгнула с подоконника и поспешила в прихожую.

2

На пороге возвышалось странное создание – высокая и довольно широкая в плечах женщина. У незнакомки была нелепая крошечная голова, слишком маленькая для такого крупного тела. Голова больше походила на редиску: круглые мясистые щеки из-за отсутствия шеи переходили непосредственно на плечи, сдавленный у висков узкий морщинистый лобик, жидкий пучок белесых волос на макушке. Незнакомку украшало (если в данной ситуации вообще можно употребить это слово) длинное, рыжевато-розового цвета пальто, вряд ли когда-нибудь бывшее в моде. Украшением этого украшения служило мертвое животное со стеклянными глазами и хищным оскалом. Порода животного была неопределенной, как и возраст самой визитерши.

– Простите? – вежливо произнесла Даша и на всякий случай посмотрела на термометр, прибитый к стене. Может, только ей жарко, раз люди по улицам в мехах шастают?

– Мне нужен ваш хозяин! – властно бросила особа.

– Мой хозяин? – не сразу поняла Даша. – Простите, вы к кому?

– К Прохазке, разумеется. Это же его агентство? – Женщина кивнула на латунную табличку.

– Ах, вот вы о чем… – Час от часу не легче! То ни одного клиента целый месяц, а то один за другим повалили. – Пан Прохазка на выезде. Он очень занятой человек, но если хотите, то суть дела можете изложить мне.

Особа сверлила ее взглядом, полным ненависти и еще чего-то крайне неприятного.

– Вы иностранка?

– А в чем, собственно, дело?

– Мне нужен ваш хозяин! – упрямо повторила визитерша.

Даша до последнего старалась оставаться вежливой:

– Я его секретарь, и пока вы не объясните, в чем дело, вряд ли сможете с ним встретиться. Или говорите, или уходите.

– Терпеть не могу иностранцев!

Даша пожала плечами:

– Сочувствую. В таком случае единственное, что могу для вас сделать, так это избавить от своего присутствия. – Она сделала шаг назад, собираясь захлопнуть дверь, но вздорная особа успела сунуть ногу в щель.

– К вам только что приходил мой брат.

– Брат? Какой еще брат?

– Станислав Чижик.

– А-а-а… – Даша отпустила дверную ручку. – Так вы и есть… его сестра? Ну что ж, проходите. Правда, пан Прохазка отсутствует, но…

– Значит, его нет?

– Нет.

– Тогда зачем вы морочите мне голову?

– ?!

– По-вашему, я должна разговаривать с секретаршей?

Даша испытывала одновременно смущение и раздражение. Тетка явно была не в себе. Еще не известно как поведет себя. Вдруг кусаться начнет?

– Надо заметить, ваш брат не испытывал никаких неудобств, беседуя со мной.

– Мой брат дурак.

Даша сжала кулаки и сосчитала до десяти.

– Хорошо, чего вы хотите?

– Я хочу, чтобы вы не совали свой нос в мое дело.

– В «ваше» дело? – вскричала секретарша. – Простите, а что вы называете своим делом?

– Мой брат дурак, убийца и вор. Его место в тюрьме или в сумасшедшем доме.

– Ну а ваше, разумеется, в его особняке, – еле слышно пробормотала Даша, но Чижикова все-таки услышала и немедленно взвилась:

– Вот оно что! Значит, вы решили погреть руки на моем несчастье? Запомните, этот номер у вас не пройдет! Я его сестра и имею право на его имущество! Ему не удастся меня обокрасть. Слава богу, Амалия наконец поняла, что из себя представляет мой братец, и хотела с ним развестись, поэтому он и убил ее. Убил, а денежки прикарманил! Но я найду их, они принадлежат мне, потому что я единственная, кто ее по-настоящему понимал.

Даша рассмеялась:

– Вы что-то путаете. Если деньги вашей невестки не были надлежащим образом оформлены как непосредственно ее имущество, то все теперь принадлежит вашему брату. Даже если суд и признает его убийцей.

– О чем вы говорите?! – завизжала визитерша, окончательно выходя из себя. – Где деньги и украшения моей невестки?!

Даша хотела ответить ей с достоинством, но добитая горем сестра пана Чижика резко качнулась вперед и оскалила острые желтые зубы, словно намеревалась впиться в горло. Глаза ее сверкали, губы мелко тряслись, казалось, еще чуть-чуть – и с них закапает пена.

Не на шутку перепугавшись, Даша резко отпрянула и поспешила захлопнуть дверь.

– Убирайтесь, пока я не вызвала полицию! – крикнула она уже из укрытия.

Чижикова еще несколько раз ударила ногой в дверь, изрыгнула очередное проклятие и наконец ретировалась.

Трясущимися руками Даша закрыла дверь на все замки, подождала, пока звук отъезжающей машины стихнет и вернулась в рабочий кабинет. Там, все еще дрожа от пережитой агрессии, она принялась расхаживать из угла в угол. Что за кашу она заварила! Если до этого визита еще оставалась призрачная надежда, что пан Ярослав смилостивится и разрешит ей слетать в Москву за кассетой, доказывающей преданность пана Чижика своей супруге, то после того как он перекинется парой слов с этой чокнутой, на мысли о расследовании можно будет поставить крест.

Остановившись посередине комнаты, Даша задумалась. А ей самой это надо? Одно дело приставать к людям с умным видом, задавая глупые вопросы, совсем другое валяться по больницам, залечивая раны, полученные в результате расследования. И может, прав пан Ярослав, такая работа не для пары, состоящей из будущего певца и бывшего искусствоведа?

Однако чем дольше Даша отговаривала себя, тем отчетливее перед ней возникали несчастные, полные горя глаза пана Чижика…

3

– Рад приветствовать вас, моя дорогая пани Дагмар.

Прохазка, торжественный, словно Будда на выданье, вошел в холл и протянул секретарше нотную папку. Он был воистину великолепен: белоснежная рубашка с воротником-стойкой и богатыми рюшами вдоль планки, черный с отливом фрак, элегантный галстук-бабочка и блестящие как зеркало длинноносые ботинки. Для олицетворения торжества капитализма шефу не хватало котелка и золотой цепочки через пузо.

Даша положила папку на столик у входа:

– Не зовите меня так.

– Отчего же? – Прохазка остановился перед большим зеркалом и принялся оглядывать себя со всех сторон.

– У меня возникают сложные ассоциации.

– Да? И какие же?

– Дагмара – Тамара. Царица Тамара – отец Федор…

– Вашего отца зовут Федор?

– Нет, его зовут Николай. Но это не важно. – Даша рассеянно перебирала рекламные буклеты. Она не знала, с чего ей начать. Утаить приход пана Чижика невозможно. В любую секунду гробовщик мог перезвонить и спросить, как идут дела.

– Да, кстати, тут один человек заглядывал…

– Вот как? – Бородач, стоя перед зеркалом, водил нижней челюстью, очевидно разминая натруженные мышцы. – И кто именно?

– Некто по фамилии Чижик… – Через отражение в зеркале она пыталась уловить реакцию шефа.

Прохазка на секунду замер, словно пытаясь припомнить фамилии всех своих знакомых, но почти сразу же качнул головой:

– Нет, не знаю. – Он попытался раскрыть рот как можно шире. – А-а-а…

В какой-то момент Даше показалось, что при желании он запросто может проглотить ее вместе с домом. Особенно когда узнает, что она натворила.

Ничего не подозревающий шеф, тем временем пробовал взять нижнее ля:

– Ла… Ла… Ла-а-а… И что же он хоте-е-е-л?

– Да так… А как ваши дела?

– Хорошо, спаси-и-и-бо.

– По правде говоря, этот Чижик хотел видеть вас…

– А вы что?

– Я сказала, что вы заняты.

– Это пра… пра… пра-а-а-вильно… – Голос шефа наполнял комнату словно бархатный туман.

Даша с тоской посмотрела в окно.

– …Что вы весь в делах и разъездах…

– Пра-а-а-вильно-о-о….

– …Что мы беремся за исполнение заказов только в исключительных случаях…

– Прекра-а-а-сно…

– …И что его случай как раз тот самый.

Повисла пауза. Прохазка медленно обернулся:

– Что? – Его голос моментально потерял свою густоту и стал плоским. – Что вы сейчас сказали?

– Я сказала…

– Черт побери, я слышал, что вы сказали! – Стены каменного дома завибрировали в унисон с мощным басом. – Я спрашиваю, как вам это могло прийти в голову!

– Человек попросил ему помочь, – дрожащим голосом ответила Даша, – я не смогла отказать.

Прохазка схватился за бабочку, словно та могла улететь.

– Сюда кто-то приходил? Кто вам дал право принимать кого-то у меня дома?!

– А что мне оставалось делать? – растерянная секретарша предприняла слабую попытку защититься. – Он сказал, что уже разговаривал с вами.

– Со мной?!

– Да, с вами. Месяц назад.

Бородач отчаянно морщил лоб.

– Может быть. Ну да, действительно приходил кто-то с бредовыми просьбами, но я всех отправил обратно. Почему вы так же не поступили? Я ведь просил вас!

– Просили! Приходит человек, он в отчаянье, уверяет, что его жена обращалась к нам… Просит помочь. – Даша возмущенно развела руками. – Или я должна была скормить ему историю про отобранную лесопилку и загубленный талант?

Пан Ярослав смотрел на свою подчиненную взглядом, в котором смешивались ярость и отчаяние.

– Надо было ответить, что никакие жены к нам не обращались!

– Я так и сказала. Но ведь кто-то поместил свою фирму в рубрику "Детективные агентства "! Не знаете, кто это был?

Пан Ярослав хватил ртом воздух:

– Я это сделал лишь для того, чтобы родственники прочитали!

– А вам не пришло в голову, что другие люди тоже умеют читать? И почему вы не предупредили меня, что к вам уже кто-то обращался? Надо было поставить меня в известность! – Даша обиженно отвернулась.

Прохазка некоторое время молчал, потом, оценив справедливость упрека, решил зайти с другой стороны:

– Да, но почему этот Чижик опять пришел? Я ему ясно и четко сказал, что пропавших собак мы не ищем.

– К сожалению, речь идет не о собаке.

– А о ком?

– О жене.

Взгляд шефа стал совсем недружелюбным.

– О жене? Понятно. – Он проверил, на месте ли галстук. – Пусть тогда его делом занимается полиция.

– Она и занимается.

– Вот и прекрасно! Значит, рано или поздно все уладится.

– Не уладится.

По тому, как изменился цвет лица шефа, Даша поняла – или сейчас, или никогда.

– Не уладится потому, что ее убили. А пана Чижика в любой момент могут обвинить в ее убийстве.

– Езус Мария! – Прохазка неожиданно дал петуха. – К нам приходил человек, который убил свою жену?! Матерь Божья, зачем вы его пустили в дом?.. Ведь… ведь он мог убить вас!

Даша рассердилась:

– Пан Ярослав, у нас на двери прибита табличка «Детективное агентство». Кто, по-вашему, должен к нам приходить? Сестры милосердия?

– По-моему к нам никто не должен приходить! А вы не должны пускать в дом посторонних людей! Неужели вы не понимаете, что это опасно! – Прохазка схватил телефонную трубку, но сразу положил ее обратно.

– А тогда почему вы выбрали как прикрытие именно детективное агентство? – с вызовом спросила Даша. – Открыли бы частный детский сад и повесили табличку: «Карантин». Кстати, пан Чижик готов заплатить большую сумму.

Прохазка сердито отмахнулся:

– Да при чем тут деньги! Я не собираюсь ловить убийц – ни за деньги, ни бесплатно.

– А нам и не надо никого ловить! Мы всего-навсего должны найти доказательства невиновности нашего клиента…

Бородач грохнул кулаком по столику:

– Не смейте произносить слова «мы должны» и «наш клиент»! Мы никому ничего не должны, и у нас нет никаких клиентов.

– У нас есть клиент, потому что он внес задаток: пять тысяч крон. А это, между прочим, половина моей зарплаты, и только за то, чтобы съездить в Москву, привезти кассету. А кто это сделает быстрее и лучше меня? Ведь я русская.

Пан Ярослав смотрел на Дашу с откровенной неприязнью.

– Ну и что? Разве во всей Праге больше нет русских? Зачем вам понадобилось в это влезать?

Он наконец сорвал порядком истерзанный галстук и швырнул его на пол. Лицо его было темно и печально. Казалось, сейчас шеф затянет вариацию на тему из «Бориса Годунова»: «…и девочки кровавые в глазах».

Но вместо арии толстяк отчеканил непривычно холодным голосом:

– Пани Дагмар, я попрошу вас ближайшие выходные посвятить поиску наиболее деликатного отказа пану Чижику. Больше к этой теме я возвращаться не намерен. – Он развернулся и грузно затопал по винтовой лестнице на второй этаж.

Даша с ненавистью посмотрела начальнику вслед.

«Чтоб ты лопнул!» – и перевела взгляд на часы. Начало пятого, до конца рабочего дня оставался еще почти час. Час!

Ну уж нет, она не будет здесь торчать, словно памятник собственному поражению! Схватив сумку, Даша поспешила покинуть негостеприимный офис, громко хлопнув дверью.

4

Она была так сердита на шефа, что сначала даже хотела пройти мимо одолженной им старенькой «Шкоды», но потом подумала, что этим накажет только себя.

«Да и черт с ним, с этим Прохазкой», – думала Даша, пытаясь попасть ключом в замок зажигания. Провались он пропадом. И вообще, зачем ей на кого-то работать? При желании она может заниматься детективной работой вполне самостоятельно. А желание у нее есть. Вот докончит дело Чижика, заработает денег, и не надо ни от кого зависеть!

Эта мысль оказалась настолько простой и очевидной, что Даша не заметила, как проскочила на красный свет. Все, кто остался жив, немедленно завопили традиционное: «Корова тупая!» – однако окрыленной секретарше сейчас было глубоко наплевать на общественное мнение. Сейчас ее волновал один-единственный вопрос – как получить лицензию частного детектива. Женщине-иностранке ее, разумеется, никто не даст.

«Эх, погибать, так с музыкой!» Даша резко вывернула руль, чем окончательно убедила окружающих, что женщина за рулем хуже Пиночета и утопила педаль газа в пол. Старая «шкодовка», урча и вибрируя, набирала ход. Если она успеет попасть в Главный комиссариат до пяти часов, то, возможно, прямо сегодня все и решится…

1

Ничего не подозревающий майор Томек, благодушный круглолицый комиссар полиции, пребывал в прекрасном расположении духа. Заполняя очередной формуляр, он не брюзжал по обыкновению, а, напротив, мурлыкал под нос детскую песенку про развалившуюся печь. Чужие злоключения не мешали ему думать о собственной даче, на которой, слава богу, все было в порядке и где он сможет провести ближайшие две недели, наслаждаясь тишиной и рыбалкой.

Вчера практически полностью удалось раскрыть дело о квартирной краже у заместителя министра, а это означало личную благодарность ему и поощрение для всей их группы. Конечно, все получилось абсолютно случайно, но кто об этом знает? И хоть воры пока не найдены, зато ценности возвращены в целости и сохранности, причем на розыски ушло менее суток! Заместитель министра доволен, начальник доволен, а с понедельника начинается отпуск, который на этот раз не придется переносить, а значит, и дорогая супруга будет довольна, а это самое главное, потому что…

– Пан комиссар, – в двери появился Зденек, его новый помощник, смышленый, расторопный паренек, хотя и немного суетный, – к вам тут пришла одна пани. Говорит, что по личному делу.

– По личному? – Томек посмотрел на часы. Времени оставалось как раз перекусить перед предстоящей встречей с начальством. – Как ее зовут?

– Она не сказала. Говорит, что хочет сделать вам сюрприз.

– Что за ерунда, – майор недовольно свел брови. – А впрочем, ладно, давай эту пани сюда, но, если мне не удастся ее выставить через пять минут, зайдешь и скажешь, что меня срочно вызывает министр.

– Слушаюсь, пан комиссар! – лихо козырнул Зденек.

Томек еще раз взглянул на часы, пригладил волосы и принял начальственный вид.

Дверь распахнулась, и лицо майора стало медленно вытягиваться.

– Господь всемилостивый…

Даша улыбалась своей самой обворожительной улыбкой.

– Добрый день, пан комиссар! Рада видеть вас в добром здравии, вы чудесно выглядите. – Она широко развела руки в стороны, словно желая его обнять.

Чудесно выглядящий комиссар издал звук, похожий на стон:

– Скажите, что пришли только ради этого…

– Ради чего? – Поняв, что полицейский обниматься с ней не собирается, Даша опустила руки.

– Пожелать мне доброго дня.

Зеленовато-ореховые глаза воровато забегали.

– Разумеется. Я действительно очень рада вас видеть… М-м-м, таким цветущим и… – И замолчала. Лицо майора, по цвету, напоминало прошлогоднюю клюкву.

В дверях показалась озабоченная физиономия помощника:

– Пан комиссар, простите, что отвлекаю, но вас срочно хочет видеть министр.

Майор Томек обреченно махнул рукой:

– Спасибо, Зденек, это уже не важно.

– Но, пан комиссар…

– И вот что: сделай нам, пожалуйста, два кофе.

Юноша хотел было что-то добавить, но, заметив, что начальник расстроен, согласно кивнул и исчез.

– Итак? – Комиссар вопросительно посмотрел на собеседницу.

– Как ваша супруга? Как дети? – заискивающе улыбнулась Даша.

Она не знала, с чего начать, и потому пыталась настроить Томека на дружеский лад как могла.

Тот коротко отрубил:

– Прекратите. Слава Богу, вы никогда не видели ни мою супругу, ни детей, так что вам нет до них никакого дела. Говорите, зачем пожаловали?

– Фу, как невежливо, – надулась молодая женщина. – Я пытаюсь быть любезной в память о нашей… о наших хороших взаимоотношениях, а вы…

– У нас никогда с вами не было хороших взаимоотношений. Более того, вы стоили мне нескольких седых волос.

– Что стоят несколько седых волос по сравнению с той помощью, которую я вам оказала! – надулась Даша.

В кабинет вошел Зденек, держа на вытянутых руках поднос с двумя чашками кофе. Он поставил поднос на стол и вопросительно посмотрел на своего начальника.

– Пан комиссар, так что передать министру?

Томек неожиданно рассвирепел:

– Я же сказал: пусть подождет! – Но, тут же устыдившись своей вспышки, добавил извиняющимся голосом: – Прости, Зденек, у меня что-то голова разболелась. Будь так добр, принеси мне, пожалуйста… Не знаю, что хочешь принеси – лишь бы помогло.

Юный помощник с осуждением покосился на рыжеволосую женщину, доведшую его любимого начальника до головной боли в столь короткий срок.

– Так чего вы от меня хотите? – Томек принялся растирать виски.

– Видите ли, пан майор…

– Короче.

– Пан майор…

– Еще короче.

– Мне нужна ваша помощь, черт побери! – выпалила Даша.

Комиссар подозрительно взглянул на нее:

– Моя помощь? В чем именно?

– Я недавно устроилась на работу и… Я теперь работаю…

– Что ж, похвально. Надеюсь, работа занимает у вас достаточное количество времени, чтобы не отвлекать других от дел.

– Так в том-то и дело! – воскликнула Даша. – Проблема в том, я просто валяюсь на печи и бью баклуши.

– Да что вы говорите. И вам за это платят? – Томек сокрушенно покачал головой. – Какие жестокие и бессердечные люди живут среди нас.

– Вы совершенно правы, это ужасно унизительно!

– И не говорите. Так что вам нужно?

– Я тут подумала и решила – чем работать на кого-то и ничего не делать, не лучше ли получить собственную лицензию и работать самостоятельно?

Комиссар удивленно уставился на собеседницу:

– Вы что, в самом деле пришли ко мне советоваться? – В глубине души он все же не мог поверить – рыжая в его кабинете уже пять минут и пока никаких трупов.

– И посоветоваться в том числе. Для начала вот о чем: мне необходимо получить лицензию.

Томек фыркнул:

– Так получайте, кто вам мешает? Обратитесь в управление по лицензионной деятельности и…

– Видите ли, в чем дело, – наступал ответственный момент, и Даша постаралась принять самый благонадежный вид, на который была способна, – дело в том, что мне нужна специфическая лицензия.

Комиссар принял из рук вернувшегося помощника упаковку с таблетками и принял сразу две штуки.

– И какая же, если не секрет? – Он отпил кофе и запрокинул голову, намереваясь таблетки проглотить.

– На детективную деятельность.

Возможно, ей следовало получше подготовить собеседника к столь неожиданной просьбе, или же комиссару просто не стоило запивать таблетки таким горячим кофе, только он вдруг весь раздулся, побагровел и издал звук, похожий на звук лопающегося воздушного шара, из которого вместо воздуха вылетали таблетки, остатки кофе и проклятия. Когда воздух в майоре закончился, наступила мертвая тишина.

Даша медленно открыла глаза и дрожащей рукой отлепила одну из таблеток от щеки. Затем, достав из сумочки пачку бумажных платков, принялась оттирать заплеванные комиссаром веснушки.

– Ну, спасибо вам… Вот уж никак не ожидала от сотрудника правоохранительных органов такой…

– Вон! Вон отсюда, и немедленно! – взревел комиссар.

Даша молча встала и направилась к двери.

– Стоять! – Новый приказ прозвучал в некотором противоречии с предыдущим, но Томека это не смутило. – Немедленно вернитесь.

Молодая женщина замешкалась, размышляя, к чьему голосу прислушаться – разума или сердца, но в этот момент дверь распахнулась и с силой ударила ее по лбу. Из ореховых глаз брызнули слезы.

В проеме стоял высокий благообразный человек, он буквально дышал гневом. Человек, очевидно, собирался сказать несколько крепких слов хозяину кабинета, но, увидев плачущую женщину, которую он перед этим едва не убил, растерялся.

– Пан заместитель министра… – Томек подскочил и вытянулся во фронт. – Простите… Извините… Я думал…

Благообразный замминистра перевел взгляд со стонущей Даши на форменные брюки комиссара, на которых ниже пояса расплывалось большое темное пятно. Томек проследил за направлением его взгляда.

– Пан министр! Пан заместитель! – отчаянно восклицал он. – Вы все не так поняли, я вам сейчас все объясню! Это кофе! Кофе…

Заместитель министра сглотнул и произнес тихим голосом, не сулящим ничего хорошего:

– Извините, что отвлек вас от несомненно важного занятия, но хочу сообщить, что деньги, которые были мне возвращены, оказались фальшивыми. И теперь либо вы должны найти настоящих преступников, либо меня будут судить как фальшивомонетчика. Мне сказали, что с завтрашнего дня у вас отпуск, и мне бы не хотелось, чтобы он стал бессрочным.

Произнеся эту двусмысленную фразу, замминистра вышел, громко хлопнув дверью.

Оплеванная приложила руку ко лбу и на всякий случай громко застонала.

1

Миссис Харрис не любила низкий, вибрирующий гул дверного гонга. Она уже давно подумывала заменить его на что-то более мелодичное, но, к сожалению, он был слишком стар. Замена могла быть истолкована как посягательство на традиции, которых и так в Америке было немного. Кроме того, не изменится самое главное – звон или трель все равно будет означать приход гостей. А сейчас ей меньше всего хотелось кого бы то ни было видеть.

Последний звук растворился в тишине огромного дома, а хозяйка даже не шевельнулась. Послышалось деликатное покашливание мажордома.

– Входите, Патрик. – Элиза спустила ноги с кровати на отполированный до блеска темный дубовый паркет. – Кого там еще нелегкая принесла?

Мажордом вошел в будуар и протянул серебряный поднос, на котором лежала визитная карточка:

– «Доктор Вильям Брейк, Ассоциация независимых экспертов биологически активных добавок». Что за ассоциация? – Она повертела карточку в руках. – Он один?

– Нет, мадам, их трое.

– И все эксперты?

Вопрос был, скорее, риторическим. Мажордом ничего не ответил, а миссис Харрис ответа и не ждала. Рука ее потянулась и изящному розовому телефону, такому же розовому, как и большинство окружающих предметов.

– Спасибо, Патрик. Предложите господам кофе или что они там захотят и передайте, что я спущусь через пять минут. – Она жестом отпустила слугу.

– Слушаюсь, мадам.

– Алло, Джеймс? Это Элиза. Приезжай немедленно, у меня делегация каких-то экспертов… Понятия не имею! Для меня это еще большая неожиданность, чем для тебя… Насколько я помню, все необходимые экспертизы мы уже прошли, так чего же они могут от нас еще хотеть?

Выслушав ответ, женщина помрачнела.

– Они действительно могут это потребовать?.. Хорошо, я все поняла, до твоего приезда постараюсь их чем-нибудь отвлечь, но ты в свою очередь сделай вид, что зашел случайно. А лучше вот что – надень шорты и возьми теннисную ракетку, я скажу, что собираюсь играть в теннис. Жду.

Повесив трубку, миссис Харрис подошла к зеркалу и внимательно оглядела себя со всех сторон. Господи, что им всем от нее нужно?

2

По лестнице, ведущей в гостиную, Элиза спускалась нарочито медленно, с любезной, но недоуменной улыбкой рассматривая гостей. Мужчины поспешили встать.

– Добрый день, господа. Прошу прощения за задержку, но мне пришлось переодеться для того, чтобы принять вас. Я собиралась играть в теннис. – Она шагнула навстречу гостям. – Чем вызван ваш визит? Не припомню, чтобы мы договаривались о встрече.

– Мадам, – самый пожилой из визитеров выступил вперед, – вы не обязаны извиняться перед нами, скорее нам надо просить вас о снисхождении. Позвольте представиться: Брейк, Вильям Брейк, я представляю Ассоциацию…

– Да, я видела вашу визитку. Чем обязана, мистер Брейк?

– Мадам, возможно, цель нашего визита покажется вам несколько неожиданной, если не сказать дерзкой, но, поверьте, мы пришли, руководствуясь исключительно вашими интересами.

– Вот как? – Элиза Харрис сделала жест в сторону массивных кресел, стоявших перед огромным, почти в человеческий рост, камином. – В таком случае, прошу вас, господа, устраивайтесь поудобнее. Ваша забота трогает и смущает одновременно. Чем же я заслужила такое внимание? – В голосе звучала ирония.

Мистер Брейк уселся в кресле и закинул ногу на ногу.

– Миссис Харрис, возможно, вы не знаете, но первоочередной задачей нашей ассоциации является тщательная проверка всех препаратов, относящихся к группе биологически активных добавок.

– И что? – Ультрамариновые глаза смотрели холодно. – Что вам помешало встретиться со мной в рабочее время и в рабочей обстановке? К примеру, на нашем заводе?

– Мы хотели избежать ненужной огласки. – Мистер Брейк откинулся на спинку кресла, голос стал суше. – В последнее время наши аналитики зафиксировали рост недоверия к препаратам группы БАД и, как следствие, снижение покупательской активности. К сожалению, существует значительное количество недобросовестных производителей, а попросту говоря, шарлатанов, если не сказать аферистов, дискредитирующих нашу идею. Яркое тому доказательство – прошлогодние скандалы… – Мистер Брейк сделал многозначительную паузу.

– И?..

– И нам крайне не выгодно, я имею в виду в рамках всей отрасли, их повторение. Поэтому сейчас мы пытаемся строить нашу политику таким образом, чтобы предупреждать возможное возникновение скандала в самом начале.

Взгляд миссис Харрис стал злым и колючим.

– Правильно ли я поняла, что вы пришли обвинить меня в мошенничестве?

– Боже упаси! – Мистер Брейк вскинул руку, словно отгораживаясь от несправедливого подозрения. – Разумеется, нет! Именно поэтому мы и пришли к вам домой, дабы никто, в том числе и ваши служащие, не могли узнать о нашем разговоре.

– Тогда чего же вы хотите? Прошу вас, говорите быстрее – у меня мало времени.

– Мы хотим, чтобы вы прошли экспертизу.

Элиза подалась вперед:

– Экспертизу? О чем вы говорите? Все необходимые исследования мы уже давным-давно прошли, нами получены сертификаты…

– Простите, но я не имел в виду ваш препарат.

– Да? А что же вы имели в виду?

– Вас.

Повисла пауза. Миссис Харрис все еще держала удивленную улыбку, но было заметно, что удается ей это с огромным трудом.

– Простите?..

– Мадам, – голос Брейка снова стал доверительным, – прежде всего я хочу выразить восхищение вашей красотой. Поверьте, я не лукавлю, говоря, что такие обворожительные женщины, как вы, встречаются крайне редко.

– Благодарю. – Элиза постепенно приходила в себя. – Вас смущает моя красота?

– В некотором роде. – Представитель независимых экспертов встал и начал прохаживаться перед камином. – Ведь именно себя вы сделали лицом фирмы…

Миссис Харрис рассмеялась:

– Надеюсь, вы не хотите, чтобы лицом нашей фирмы стали вы или вот эти вот господа?

– О нет! Конечно, нет. – Мистера Брейка, казалось, шокировала подобная идея.

– Тогда в чем же дело?

– Дело в том, что мы представляем, какой эффект вызовет ваше лицо на упаковке, особенно рядом с лицом вашего сына.

Элиза с иронией взглянула на собеседника:

– Вы не поверите, мистер Брейк, но именно на этот эффект мы и рассчитывали. Препарат тестировался на мне, так кто, по-вашему, должен демонстрировать его действие?

– На вас?

– Да, на мне. Семья моего покойного супруга занималась производством витаминов и биодобавок много лет. Кроме того, вы можете этого не знать, но и в моей семье также, из поколения в поколение, передавались секреты, как сохранить кожу, волосы и общее здоровье в прекрасном состоянии. Не прибегая к химическим препаратам. Когда мы объединили все, что удалось достичь нашим предкам, то получили поистине удивительный препарат, способный замедлить старение, если не полностью нейтрализовать ген старения.

– Вы в самом деле в это верите?

– Разумеется. Ведь я каждый день вижу свое отражение в зеркале.

Лицо мистера Брейка приняло хищное выражение:

– Вот именно об этом мы и хотели поговорить.

– О моем отражении?

– Нет, о том, чтобы врачи нашей ассоциации обследовали вас. Миссис Харрис, – в голосе Брейка не осталось и грана любезности, – я многое повидал на этом свете и могу заявить со всей ответственностью: женщина в вашем возрасте так выглядеть не может.

– Что вы имеете в виду? – В голосе хозяйки зазвенели металлические нотки.

– Вы выглядите младше собственного сына.

– Что за чушь вы несете! Разумеется, я выгляжу старше его!

– Уверяю вас – нет.

– Что вы хотите этим сказать? Что не он мой сын, а я его дочь?

– Нет, мы полагаем, что ваша молодость имеет несколько искусственное происхождение.

Миссис Харрис побледнела как полотно:

– Что? Что вы сейчас сказали?

– Насколько нам известно, вас около десяти лет не было в Америке, вы жили в Европе.

– Это запрещено?

– Нет, разумеется, нет. Но там вы могли сделать пластическую операцию, и не одну. Ваше лицо выглядит несколько иначе, чем на фотографиях времен вашей… молодости.

– Ну так что? Разве вы или ваша жена похожи на собственную фотографию десятилетней или пятнадцатилетней давности?

– Нет, потому что и я, и моя жена стали старше.

Элиза Харрис фыркнула:

– Вот и я тоже. Лицо человека с годами неизбежно меняется. Возрастным изменениям подвергается пуховой жир, тонус мышц – следовательно, контуры лица и тела просто не могут оставаться без изменений. Я действительно выгляжу молодо, чувствую себя прекрасно, но в моей жизни, вернее, в моем образе жизни произошли существенные перемены. Поймите, мать взрослого сына уже не может лазить по деревьям или нырять с моста. Я меньше смеюсь, больше хмурюсь, и, естественно, все это отражается на состоянии моих лицевых мышц. Кроме того, очень многое зависит от массажиста. Многие люди могут вносить изменения в свою внешность лишь благодаря специальному массажу. Вы прочтете об этом в любом соответствующем пособии.

На лице независимого эксперта появилось сомнение.

– Интересная мысль… Тогда почему вы не хотите пройти комплексное обследование? Ведь это станет еще одним очком в вашу пользу…

– Ерунда. – Миссис Харрис раздраженно отмахнулась. – Всегда найдется какое-то количество горлопанов, которые не поверят вашей экспертизе, а также третьей, пятой или десятой… Я не ставлю перед собой задачу убедить весь мир в пользе нашего препарата, я всего лишь предлагаю помощь тем, кто хочет сохранить свою молодость. К тому же меня вовсе не привлекает мысль лежать несколько дней в клинике, где меня будут исследовать под микроскопом, а потом в какой-нибудь газетенке появится подробное описание каждой родинки на моем теле, каждого шрама и прочих интимных подробностей. Нет уж, увольте. Мы вполне обойдемся без поддержки вашей многоуважаемой ассоциации. За нас говорят факты.

– Не принимайте поспешных решений, мадам.

Миссис Харрис не успела ему ответить. Послышались торопливые шаги, и в гостиную буквально вкатился невысокий лысоватый человечек в полосатой футболке, светлых шортах, с ракеткой под мышкой и дипломатом в руке.

– Как, Элиза, дорогая, вы передумали играть?

Миссис Харрис обернулась и вскинула руки:

– Простите, Джеймс! Но… – она обвела гостей широким жестом, – я уже собиралась уходить, но пришли вот эти господа и начали делать какие-то странные заявления.

Вильям Брейк поспешил оправдаться:

– Это не совсем так…

Джеймс Патч положил ракетку и подсел к гостям, не выпуская дипломат из рук.

– Могу узнать, о чем идет речь? Я адвокат миссис Харрис. – Он раскрыл чемоданчик и раздал присутствующим свои визитки. – Итак?

Гости растерянно разглядывали визитки. Они не рассчитывали на такой поворот событий и не могли понять: является ли приход адвоката случайностью, или миссис Харрис оказалась умнее, чем они думали.

– Что ж, – Председатель Ассоциации БАД первым взял себя в руки. – Так даже лучше. С вами, пожалуй, мы можем говорить без обиняков.

Мистер Патч сделал жест, показывая, что он весь внимание.

– Мы тщательнейшим образом изучили ваш препарат, безусловно, он не является вредным, но нам совершенно непонятно, какой именно из его компонентов может так эффективно нейтрализовать ген старения.

– И? – Адвокат даже не улыбнулся.

– И хотим, чтобы миссис Харрис прошла экспертизу.

– А именно?

– Ее должны обследовать наши врачи.

– Могу узнать, на какой именно предмет?

– На предмет проведения пластических операций.

– Как ее адвокат, я против. Миссис Харрис никому ничего не должна. Мы никого не заставляем приобретать наш препарат, мы просто говорим: вот человек, который использовал его на протяжении многих лет, и вот результат его применения. Если кто-то сомневается, ему, безусловно, не стоит тратить свои деньги. В конце концов, мы живем в свободной стране, где каждый сам вправе выбирать, как ему выглядеть.

– Тогда почему сын миссис Харрис выглядит на свой возраст?

Адвокат Патч со вкусом рассмеялся:

– А на сколько он должен выглядеть? Да будет вам известно, что ген старости активизируется только после тридцати лет, поэтому действие препарата до этого возраста просто не заметно. Это становится очевидным лишь тогда, когда ваша жена по-прежнему порхает ласточкой, а вы уже – хо-хо! – страдаете одышкой. Также многое зависит от климатических условий. В слишком жарком, или в избыточно влажном, или в прохладном климате кожа подвергается большему воздействию негативных факторов. Не забывайте и о наследственности: миссис Харрис славянка, а у славян ген старости активизируется несколько позднее. К тому же всю свою жизнь – и у себя на родине, и здесь, в Америке, – она прожила в прекрасных экологических и климатических условиях. Она всегда правильно питалась, в меру занималась спортом и не обременяла себя поисками денег на хлеб насущный. Занималась любимым делом, принимала витамины и пищевые добавки по своим собственным рецептам. Уверяю вас, было бы странно, если бы миссис Харрис выглядела иначе.

Гости переглянулись. Доводы адвоката показались им убедительными. В самом деле, если человек с хорошей наследственностью жил как в раю и занимался только собственным здоровьем и внешностью, почему он должен быстро стареть?

Адвокат Патч мгновенно почуял изменение их настроения.

– Господа, мой вам совет – купите наши витамины, и все вопросы у вас отпадут сами собой. А сейчас прошу извинить. Иначе мы пропустим наш ежедневный теннис. Кстати – ха-ха! – хороший способ сохранять молодость.

Представителям ассоциации ничего не оставалось, как встать и откланяться.

3

Едва за гостями закрылась дверь, миссис Харрис опустилась в кресло:

– Господи, как я устала.

– Подобного визита следовало ожидать. Это гиены. У каждого свой способ заработать.

– А не могут они… – Элиза сделала неопределенный жест.

– Что? Принудить вас согласиться на экспертизу? Да, это было бы скверно.

Хозяйка вскинула голову:

– Как понимать ваши слова, Джеймс? Вы тоже сомневаетесь?

Адвокат принялся перебирать бумаги в своем дипломате.

– Элиза, дорогая, не поймите меня превратно… Но просто невероятно, чтобы женщина выглядела так, как вы в сорок с лишним лет. По крайней мере, на моей памяти это впервые.

– А знаете что? – Миссис Харрис элегантно скрестила ноги. – Я, пожалуй, пройду эту экспертизу. Раз меня подозревает даже мой собственный адвокат…

– Я не говорил, что подозреваю вас!

– Но вы так думаете. Решено. Завтра же позвоните… – она взглянула на визитку, – господину Брейку и договоритесь. Хочу покончить с этим раз и навсегда.

Раздался звон гонга. Миссис Харрис и Патч переглянулись.

– Сегодня просто день приемов. Откройте, Патрик.

В зал вошел Кержич с неизменным букетом цветов:

– Простите, я сегодня без предупреждения.

– Ну что вы, Эвжен, вы единственный кого я всегда рада видеть. К тому же мистер Патч уже уходит.

Адвокат вскочил и сунул ракетку под мышку.

– Значит, будем договариваться об экспертизе?

– Да. И чем быстрее, тем лучше.

Кержич проводил взглядом адвоката и повернулся к хозяйке:

– Экспертизу? Надеюсь, с вашим здоровьем все в порядке?

– Благодарю, все в порядке.

– Тогда зачем…

– Ко мне приходили из ассоциации производителей БАД.

– И что они от вас хотели?

– Чтобы я прошла экспертизу. Хотят убедиться, что мне не делали пластических операций. Глупцы!

Смуглый лоб перерезали морщины:

– Зачем вы согласились?

Элиза раздраженно отмахнулась:

– Разве у меня есть выбор? Сейчас ни в коем случае нельзя допустить, чтобы в прессе появились заметки определенного свойства. Я слишком много денег вложила в переоборудование фабрики. Скандал может меня разорить.

– А вы не боитесь, что правда вас может полностью погубить?

Миссис Харрис вздрогнула как от удара.

– Что… Что вы хотите этим сказать?

– Ничего. – Евгений Иванович пожал плечами, словно не понимая ее реакции. – Ничего, кроме того, что папарацци будут иметь метровые фотографии каждой вашей поры. Мне кажется, вам будет не очень приятно.

Элиза перевела дыхание и с облегчением рассмеялась:

– Да я буду просто счастлива!

1

Для мая жара стояла просто неприличная. Даша томилась в пробке и мечтала только об одном – поскорее бы увидеть тенистый сад своего шефа. Но машины ползли с черепашьей скоростью, и дороге конца-края не было видно.

На крыльцо дома она взбиралась на последнем дыхании. Перед глазами, словно мираж, маячил заполненный бутылками холодильник. Как здорово, что в пятницу она предусмотрительно набила его водой с газом, водой без газа и прочими прохладительными напитками. Там был даже холодный чай. Правда, с пятницы прошли суббота и воскресенье.

«Надеюсь, мой дражайший шеф оставил мне хоть что-нибудь».

Было страшно подумать о том, что после всех перенесенных мучений придется довольствоваться тепловатой водой из-под крана.

– Пан Ярослав! – пропела Даша, открывая дверь. – Вы, часом, не выпили всю воду, которую я поставила в холодильник? Вам вредно, а я умру, если не выпью хотя бы полстакана… Пан Прохазка!..

В гостиной никого не было. Часы показывали половину девятого, шеф давно должен был быть во фраке и в бабочке, ведь на сегодня назначено главное прослушивание. А может, он действительно выпил всю ее воду и потому сбежал?

Даша прошла на кухню и распахнула холодильник. Воды не было. Ни с газом, ни без газа. Не было даже холодного чая.

– Чертова прорва! – проворчала она и с силой грохнула дверцей.

В холодильнике что-то стукнуло и посыпалось. Рассерженная секретарша махнула рукой и отправилась на поиски ключа от погреба – там хранились ящики с пивом.

«Вот возьму сейчас и напьюсь холодного пива. Положу его сначала в морозилку…»

Что-то продолжало сыпаться. Даша остановилась. Холодильник почти пуст – что же там так долго падает? Она прислушалась. Хм. Звук шел не из кухни, а откуда-то сверху. Господи, пан Ярослав!

Даша стремглав бросилась на второй этаж, где располагалась спальня шефа.

– Пан Ярослав! Что с вами?!

Прохазка сидел, закутанный в огромный махровый халат. Короткая шея по самую бороду была замотана шарфом. Над шарфом моргали два испуганных несчастных глаза. Ноги пана Ярослава были погружены в тазик, из которого клубами поднимался пар. При той жаре, что стояла на улице, это казалось просто невероятным.

– Что произошло?

Прохазка несколько раз раскрыл рот, пытаясь издать звук.

– Что?!

– Я… воду выпил… очень холодную… – На его глазах выступили слезы. Он сморщился и громко чихнул.

Даша опустилась на стул.

– Все от жадности! Говорила же вам: не пейте все, оставьте и другому хоть капельку. Вот вас Боженька и наказал. – Но тут же осеклась: – Простите. Простите, пан Ярослав… Мне действительно очень жаль. Ну и что теперь будем делать?

Прохазка сморгнул, и скупая мужская слеза скатилась по его упитанной щеке.

– Конкурс накрылся?

Еще одна слеза. Даша вздохнула, встала и, вытащив бумажный платочек, промокнула шефу глаза и лоб, на котором блестели крупные капли пота.

– Вытаскивайте ноги из кипятка. Вам это уже не поможет, а вот кожа на пятках запросто облезет. Учтите, на руках я вас носить не смогу.

Но Прохазке было не до шуток. Он вынул ноги из тазика и, тяжело дыша, поковылял к кровати.

– Умираю…

– Да прям! – Даша подождала, пока он уляжется, затем присела на краешек кровати и прикрыла шефа легким одеялом. – Ну, пропустите вы свой конкурс. Так кто вас просил ледяную воду хлестать?

Прохазка слезливо молчал.

– Хорошо. Я сейчас сбегаю в аптеку, куплю все необходимое, но при одном условии.

Прохазка вопросительно приподнял брови.

– Мы беремся за дело пана Чижика.

Шеф энергично замотал больной головой и тут же застонал:

– Ой-ой-ой… Мне и так плохо… Ни в коем случае… Только через мой труп…

– Через ваш труп? – Даша выразительно посмотрела на градусник. – Тридцать восемь и пять. Ладно, пусть будет через ваш труп. Я подожду.

– Вы злая! Злая!

– Я очень добрая и терпеливая. Целый месяц – месяц! – я готовлю для вас еду лоханками, глажу ваши слоновьи рубашки и поливаю ваши дурацкие цветы. Так нет, мало этого, теперь мне еще и утку придется за вами выносить…

Прохазка заколыхался и даже приподнял голову:

– Какую еще утку? Вы купили утку? Зачем?!

– Я имела в виду фазана. В России судно для больного это «утка». Фазан, конечно, красивее, но сути дела не меняет.

Больной сморгнул:

– Вы думаете, что я так плох?

– Плох? Да вы просто отвратительны! Посмотрите на себя – краше в гроб кладут. Кстати, наш клиент – гробовщик. Попробую выбить у него скидку.

– У нас нет клиента.

– У нас есть клиент. И этот клиент пан Чижик. Я уже пообещала ему нашу помощь.

– Вы не имели на это права!

– А вы не имели права обманывать своих родственников и подставлять меня.

– Но этот человек убил свою жену!

– Так думает полиция. Но если он честный человек, то помочь ему смогу только я.

– Прежде всего вы должны помочь мне! Я ваш начальник.

Даша скрестила руки на груди.

– Ответ неправильный.

– Немедленно отправляйтесь в аптеку и принесите мне лекарство! Я умираю…

– Я в этом не виновата. Более того, я предупреждала: не пейте мою воду. Зачем все выпили?

– Что вы от меня хотите?

– Я хочу, чтобы мы помогли этому несчастному.

– Вы меня шантажируете?

Даша задумалась. Через секунду утвердительно кивнула головой:

– Да, я вас шантажирую.

Прохазка молчал. Даша продолжила натиск:

– Слушайте, ну какой из вас сейчас певец? Я, конечно, не специалист, но мне кажется, вам минимум месяц придется молчать. Так почему бы не заняться расследованием?

– Господи, да каким расследованием? – сипел Прохазка. – Как вы себе это представляете?

– Послушайте, я уже все продумала. Нам не понадобятся ни перестрелки, ни погони. Для нас главное – доказать, что пан Чижик не мог совершить этого преступления.

– Черт побери, да как мы это сможем сделать?

Секретарша недобро прищурилась:

– Пан Ярослав, я вам уже рассказывала, почему решила устроиться именно в детективное агентство – у меня есть способности к дедукции и анализу. А также блестящая интуиция.

Прохазка смотрел из-под шарфа недоверчиво, даже чуть враждебно, но ссориться в такой уязвимой позиции ему явно не хотелось.

– В чем же проявляется, ваша блестящая интуиция?

– Например, в том, что я вас предупредила – не пейте холодную воду.

– Так это не интуиция, а жизненный опыт… – кхекнул шеф.

– Что же ваш жизненный опыт тогда вам этого не подсказал? – моментально парировала Даша. – Но сейчас речь идет о более важных вещах – о человеческой судьбе. Разве можем мы остаться в стороне?

– Лично я – с большим удовольствием. Мне абсолютно все равно, кто там кого и за что зарезал. У меня карьера под угрозой!

– Вы эгоист!

– Я прагматик.

Даша насупилась. Несколько секунд они сидели молча.

– А вам не интересно, в чем его обвиняют?

– Я уже знаю. Он убил свою жену.

– Он не убивал ее! Это было ограбление.

– Час от часу не легче, – пробурчал Прохазка. – Так что вы хотите? Что бы мы свидетельствовали в суде, какой он добрый и душевный человек? Пожалуйста, если это для вас так важно. В конце концов, в каждом человеке есть что-то хорошее.

Даша погрозила пальцем:

– Нет, мой милый пан Ярослав, одними показаниями мы не отделаемся. Здесь все гораздо серьезнее.

– Так что же вы хотите?

– Необходимо провести расследование. Мне, кажется, в этом как-то замешана сестра нашего клиента.

– У нас нет клиента, – вяло отозвался Прохазка.

На этот раз Даша даже не сочла нужным вступать в перепалку.

– Она некрасивая старая дева. Без средств к существованию. Брат выделял ей денежное пособие, а недавно они сильно разругались и пан Чижик сказал, что больше эта ведьма не получит ни копейки…

– Почему же сразу ведьма? – не выдержал пан Ярослав, отличавшийся, как и большинство крупных мужчин, рыцарским отношением к дамам.

– Вы ее видели?

– Где бы я мог ее видеть?!

– А я вот, представьте себе, имела такое счастье.

Прохазка снова закашлялся.

– Пресвятая Дева Мария, спаси меня, я умираю…

– Перестаньте стенать! Вы еще всех нас переживете. Так вот, она оказалась буквально перед угрозой оказаться на улице.

– Зачем же ей было убивать свою невестку?

Даша оживилась, щеки порозовели, в глазах появился знакомый блеск.

– Смотрите, как все хитро обставлено: она нанимает кого-нибудь для убийства жены своего брата, его за это сажают. В результате, она не только пользуется деньгами своей невестки, но еще и прибирает к рукам все имущество своего брата.

– Сущий бред. Где старая дева без денег может найти наемного убийцу? И потом, это опасно… ЧТо?

Даша смотрела на своего начальника застывшим взглядом.

– Пан Ярослав, да вы гений! – медленно произнесла она. – Конечно, сестра никого не нанимала – она ее сама убила!

Прохазка побледнел как полотно.

– Езус Мария! Ничего подобного я не говорил. Да мне бы даже во сне такое не привиделось!

– Значит, у вас тоже сработала интуиция. – Она захлопала в ладоши. – Да нам просто самой судьбой предназначено раскрыть это дело!

Одеяло заколыхалось – бородач то ли рыдал, то ли смеялся. На секунду Даше стало его жалко. Однако, свято веря в свою правоту, она решила поставить точку в споре, обещавшем быть бесконечным:

– Значит, так, я пообещала помощь пану Чижику, я взяла за это деньги, следовательно, выбора у меня нет. Если вы против, то мне ничего не остается, как покинуть этот дом.

И попыталась встать, но Прохазка цепко ухватил ее за руку.

– Нет, я не могу поверить, что произношу эти слова, – простонал он. – Хорошо. Я согласен на все безумства, которые вы предложите, только обещайте, что купите мне лекарство и будете ухаживать за мной до полного выздоровления. Вы довольны?

– Эге-ге-гей! – Даша сердито хлопнула рукой по одеялу. – Уж не думаете ли вы, что делаете мне одолжение? Это я вас спасаю, а не вы меня.

– Матерь моя, Иосиф, Езус Мария, помогите и спасите… – прошептал Прохазка и закатил глаза.

Даша вздохнула и встала. Приготовив холодный компресс, она осторожно водрузила его на пылающий лоб начальника.

– Хлипкий мужик нынче пошел. Эх, не тот мужик…

2

После фиаско в Главном комиссариате, обморок Прохазки можно было считать почти победой. В крайнем случае, временным успехом. Временным потому, что оставалась еще одна проблема – как заполучить кассету? Ведь вполне может статься, что племянник на пару с теткой разработали какую-то сложную комбинацию и теперь пытаются ее осуществить. Если так, то добровольно он ее не отдаст. Более того, как только он узнает об их истинных намерениях, может запросто ее вообще уничтожить.

Даша грызла карандаш и пыталась представить, какие опасности подстерегают ее в ближайшем будущем. Воображения ей, слава Богу, было не занимать, и поэтому время от времени легкий холодок волнами пробегал по рыжему затылку. Зря она думала, что главное, это добиться согласия хозяина. Главное, это заполучить надежного партнера. А где ж его взять, учитывая, что ее шеф – дохлый вариант в прямом и переносном смысле?

В задумчивости Даша не заметила, как перегрызла карандаш пополам. Карандаш оказался пластмассовым и совсем не съедобным. Отплевавшись от противной белой крошки, Даша выбросила мусор в ведро и принялась мысленно перебирать всех бывших друзей и знакомых. Неужели не найдется ни одного, кто бы согласился ей помочь?

После получаса мучительных размышлений пришлось констатировать: к сожалению, нет. Вернее, почти нет.

Ровно год назад при расследовании серии загадочных убийств судьба свела ее с одним очень симпатичным подполковником госбезопасности. Полетаев был умным, жестким и противоречивым. Будучи человеком легким, неприхотливым, без грамма снобизма, он до смешного обожал дорогие вещи и одежду. Да еще непонятно откуда брал на это деньги. От прямого ответа Полетаев уклонялся, а самой ей в голову ничего не приходило. Подчиняясь армейской дисциплине, он умудрялся выглядеть человеком свободным и независимым. И хотя отрицательных качеств в этом чертовом подполковнике с пронзительно синими глазами было гораздо больше, чем положительных, Даша никак не могла выбросить его из головы. И каждый раз, когда она собиралась послать его ко всем чертям, тот в традиционной насмешливой манере уверял ее в глубоких чувствах, не забывая перлюстрировать ее почту и прослушивать телефонные разговоры. В нем удивительным образом сочетались страсть и холодность, преданность и коварство. Существуй должность Великого Инквизитора в наши дни, Полетаев получил бы ее, победив на любом конкурсе.

Даша задумалась, вспоминая историю их непростых взаимоотношений. Этот точно решит любую проблему, да только связываться с ним – себе дороже.

С другой стороны, кто, кроме сотрудника госбезопасности, решится помогать в таком деле? Это не пропавший пудель, это убийство с ограблением. К тому же он все равно за ней увяжется, как только она сойдет с трапа самолета. Так, может, заодно и подсобит?

Хотя после того, что она учинила в свой прошлый приезд…

Даша тяжело вздохнула.

В углу комнаты висел дартс. Если бы под рукой была фотография Полетаева, то ее можно было бы прикрепить в центр мишени. Даша представила, как попадает язвительному подполковнику точнехонько между глаз, и на душе сразу же потеплело. Но фотографии не было. И без Полетаева, как ни крути, ей не обойтись. Только он может прийти к человеку домой, помахать красной книжечкой, или что там у них есть, перед носом и сказать вкрадчивым голосом, от которого мурашки бегут по коже:

– А позвольте-ка, господин хороший, посмотреть мне кассетку, которую вы отсняли в Праге месяц тому назад…

Ха-ха, кто бы стал с ним спорить. Только как его уговорить?

Даша поскребла в затылке. А что, если… Если сказать, пусть не прямо, а так, слегка намекнуть, мол, это дело касается государственной безопасности, мол, сама она еще не очень разобралась, но существуют кое-какие подозрения и так далее… Главное – заполучить эту кассету. Если Чижиков племянник и вправду такой негодяй, так пусть поболтается в Лефортове, или где там держат изменников Родины… Потом-то все равно выпустят. Может быть. Наверное. Когда-нибудь.

«Эх, была не была!»

Даша раскрыла записную книжку и потянулась к телефону.

1

Сероватый мох широкими проплешинами покрывал покатые склоны горных холмов. Мох казался колючим и безжизненным. Всюду, куда ни падал взор, не было ни одного радостного вкрапления. Ни единый луч низкого солнца не согревал эти горы своим теплом, все вокруг казалось унылым, погруженным в бесконечный сон. И только ветер бушевал в этом царстве холодной влаги. С разбойничьим посвистом он подхватывал тяжелые, похожие на грязную вату облака и с размаху швырял их на верхушки холмов. Налетая на острые камни, облака неожиданно светлели, словно с них слетала неведомая пыль, а затем белесым туманом, медленно клубясь, стекали к подножию холмов, превращаясь в озеро. Откуда-то издали доносились надрывные звуки волынки. Это Шотландия.

Полетаев приблизился к самой кромке воды. Иссиня-черные мелкие волны казались неприветливыми, холодными, но выбора у него не было. Он быстро разделся, снял ботинки и сделал несколько шагов по влажному шершавому песку. Осторожно тронул воду. Ледяная. И все же плыть надо.

Полетаев сделал глубокий вдох, разбежался и нырнул в плотные темные волны. Нечеловеческий холод мгновенно сковал все тело. Он сделал взмах рукой, потом еще один… Тело стыло, мышцы сводило мучительной болью, но он продолжал продвигаться вперед. Во что бы то ни стало необходимо добраться до середины озера, там находится то, за чем он сюда приехал.

Внезапно тяжелая поверхность озера ухнула. Плывущий увидел, как впереди, метрах в ста, стремительно закрутилась широкая воронка – словно кто-то неведомый выдернул из дна озера пробку. Воронка закручивалась все быстрее, ее середина опускалась все глубже и, наконец, достигла дна. В то же мгновенье все стихло. На секунду, застыв опрокинутым конусом, вода колыхнулась и начала медленно подниматься. Сразу стало теплее.

В самом центре воронки появилась небольшая точка. Точка росла, постепенно превращаясь в огромную лохматую голову, а вместе с ней из воды вылезала тонкая длинная шея. Шея покачивалась, еще чуть-чуть и она не выдержит тяжести головы.

«Так вот оно – лохнесское чудовище!»

Подполковник задержал дыхание. Еще немного, и он первым увидит таинственного обитателя шотландского озера. Он уже протянул руку, чтобы дотронуться до скользкую шкуры, но в это мгновение чудище обернулось. Его морда показалась до странности знакомой. Чудище поправило короткой лапкой рыжий локон и лукаво подмигнуло правым глазом:

– Привет, Сергей Павлович, как поживаешь?

2

Очнулся подполковник от собственного крика. Сердце бешено стучало. Он автоматически дотронулся до лба. Лоб был горячим и влажным. Или влажной была ладонь? Но почему он не чувствует ног? Полетаев пошевелил пальцами, торчавшие из-под сбившегося одеяла ноги, были ледяными. Дрожащей рукой он поправил одеяло и попытался успокоить дыхание.

– Спокойно, только спокойно. Ничего нет. Это просто сон. Страшный, но сон. Ты просто заболел. Проклятье! Подцепить грипп в такую теплынь.

Плакала завтрашняя рыбалка.

С бессильной тоской он смотрел на стоявшие в углу снасти. Женатым сослуживцам стоило немалых усилий отпроситься на выходные на рыбалку, и только ему никогда не приходилось выдумывать оправдания. Он единственный, кто на сто процентов был уверен, что не пропустит традиционный весенний сбор. И, судя по всему, оказался единственным, кого там не будет.

«Хотя что это я? Один кошмарный сон – и сразу расклеился…»

Как и большинство мужчин, подполковник и мысли не мог допустить, что какой-то глупый насморк или страшный сон могут победить его стальной организм. Контрастный душ и пара таблеток выбьют всю заразу без остатка.

«Сделаю-ка я себе сейчас молока горячего с медом, – решил он, – а потом позвоню Костику, чтобы порошков привез антигриппозных. К вечеру буду как новенький».

Полетаев попробовал встать с кровати, но сразу же почувствовал, как его повело. Некоторое время он сидел, дожидаясь, пока звездочки в глазах померкнут, а в ушах стихнет гул. Затем, придерживаясь рукой за стену, встал и, шаркая ногами, словно дряхлый старик, поплелся на кухню. Путь показался невероятно долгим. Постанывая и кряхтя, он все же дополз до холодильника, достал молоко и налил в тефлоновую кастрюльку, к которой никогда ничего не пригорало. Включив конфорку, он без сил опустился на табурет. Надо звонить Костику, и срочно, на этот раз без лекарств не обойтись.

Собравшись с силами, подполковник приподнялся, снял телефонную трубку и поднес к уху. Но вместо ожидаемого длинного гудка он вдруг услышал до боли знакомый голос:

– Привет, Сергей Павлович, как поживаешь?

С силой грохнув трубкой об стол, Полетаев прикрыл глаза. Руки ходили ходуном.

«Нет, одним днем не отделаюсь. Надо срочно вызывать врача и доложить начальству».

Он снова взял трубку.

– Ты совсем обалдел, трубки бросать?! – послышался возмущенный крик. – Я что, дочь миллионера, по международному телефону тебе по триста раз перезванивать?

Полетаев отнял трубку от уха и с суеверным ужасом посмотрел на дырочки, расположенные веселым солнышком. Из самого центра солнечной системы летели гневные позывные:

– Алло, ты меня слышишь?.. Сергей Павлович, почему вы молчите?.. Да что ж такое… Ты будешь отвечать или нет? Время-то идет!..

Тут его словно током ударило. Он поднес трубку к уху и прохрипел:

– Это ты?

Возникла пауза.

– Ой, кто это? – осторожно переспросила звонившая. – А Сергея Павловича можно к телефону?

– Это я… Приболел только немножко.

Трубка хмыкнула.

– Ничего себе немножко… Я думала, это слон разговаривает. Что это на вас на всех нашло, особый вирус мужской чумы, что ли?

Полетаев хотел переспросить, что она подразумевает под словом «все», но у него не хватило сил. Трубка тем временем продолжала:

– Да и то верно – подсократить ваш пол, чтобы место расчистить. А то что это за статистика такая – на сто девочек сто четыре мальчика…

– Чего надо?.. – из последних сил выдавил Полетаев.

Фраза получилась очень грубой и для вежливого подполковника совсем не характерной, но сейчас у него не было сил произнести даже лишнюю запятую.

Даша осеклась.

– Да уж… Ты бы хоть на какие-нибудь курсы походил. Где культуре учат.

Полетаев снова издал хриплый звук. На большее его не хватило.

– Да ладно, поняла, можешь не оправдываться. Свое мнение о тебе я давно сложила. Поверь, если бы не было необходимости, в жизни бы не позвонила.

– Ну?

– Помнишь, ты все время жаловался, что я тебе ничего не говорю и все скрываю? Так вот, звоню тебе первому: у меня есть для тебя кое-какая, скажем, работка. Пара пустяков. Надо надавить на одного человечка, ну, может, припугнуть для острастки…

– Чего?!

Рыжая начала проявлять признаки нетерпения.

– Не пойму, чем ты недоволен? Я, наоборот, хотела как лучше, чтобы ты в курсе был… Ладно, сейчас от тебя толку не добьешься – только деньги зря тратить. Завтра рано утром я прилетаю. Захочешь со мной сотрудничать – встретишь, нет – потом не обижайся. Пока.

Послышались короткие гудки отбоя.

Полетаев обессилено опустил руку, сжимавшую телефонную трубку. Глаза слезились, в носу свербело. Особенно раздражал странный горелый привкус где-то в носоглотке. Наверное это привкус гриппа.

Прихрамывая, подполковник поковылял к плите. Благородную поверхность стеклокерамики покрывала застывшая коричневатая пена. Подполковник не сразу сообразил, что произошло с гордостью его кухни, а когда до него наконец дошло, от злости он готов был убить любого. За время его беседы, если, конечно, так можно назвать пятиминутное мычание в телефонную трубку, молоко сбежало и пригорело ко всему, что встретилось на его пути, включая ту самую тефлоновую кастрюльку к которой до этого никогда ничего не пригорало.

– Встречу – убью! – прохрипел он и, несолоно хлебавши, покинул кухню.

Отыскав мобильный телефон, он выбрал нужное имя и откинулся на подушки:

– Костик, это я… Да, черт побери, заболел. У меня к тебе просьба, вернее, сразу две: позвони в Прагу майору Томеку, скажи, что от меня… Да. И задай ему один-единственный вопрос: «Что случилось?» – он догадается. А вторая просьба совсем пустячная, привези мне что-нибудь от смерти…

1

С самого утра миссис Харрис не находила себе места. Она бродила по дому, трогала предметы, переставляла их с места на место и время от времени спрашивала не пришла ли новая почта.

Она готова уже была пропустить и второй завтрак, как слуга сообщил, что пришел господин Кержич.

Элиза на секунду заколебалась. Для визита, пожалуй, слишком рано.

– Хорошо, просите его.

Быть может, светская беседа немного ее успокоит?

Миссис Харрис поправила прическу и повернулась лицом к двери, дожидаясь появления гостя.

Против обыкновения, Кержич был хмур.

– Доброе утро, Элиза. – Он поцеловал протянутую руку. – Мне нужно поговорить с вами.

– Что случилось? – Миссис Харрис удивило его настроение.

– Присядем. – Он подождал, пока дама займет одно из кресел, и сел рядом. – Элиза, я был крайне обеспокоен вашим состоянием после ухода господ из Ассоциации БАДов.

– Мне приятна ваша забота, но право не стоило…

– Значит, вы не рассердитесь, если я скажу, что позволил взять на себя смелость и разузнать ситуацию подробнее?

– Вот как? – Миссис Харрис равнодушно разглядывала ногти. – И что же вам удалось узнать?

Евгений Иванович откинулся на спинку кресла.

– Ее председатель, мистер Вильям Брейк, человек, безусловно, порядочный и заслуживающий уважения, но…

– Но что?

– Вам знаком завод Чепмена?

– Да, конечно. Это наши основные конкуренты. И, насколько мне известно, в настоящий момент дела их не совсем хороши.

– Совершенно верно. А вам известно, что мистер Чепмен и мистер Брейк когда-то вместе учились?

– Нет. Это имеет какое-то значение?

– Да. Их связывает давняя дружба.

– Они встречались? Это по просьбе Чепмена меня хотят обследовать?

Кержич покачал головой:

– Нет, они не встречались. С тех пор как мистер Брейк возглавил ассоциацию, он старается не давать пищу слухам. Но иногда старые приятели перезваниваются.

– Откуда вы можете это знать? – нахмурила тонкую бровь миссис Харрис.

– Я прослушал их телефонный разговор. – Евгений Иванович произнес это так спокойно, словно и не подозревал о неэтичности своего поступка.

– Но это незаконно! – воскликнула хозяйка.

– Если речь идет о вашем благополучии, для меня все законно, – с любезной улыбкой возразил Кержич.

Элиза улыбнулась в ответ. Ей польстило его циничное безрассудство.

– И что же вы узнали?

– Этот Чепмен нанял детективов.

– Детективов? Зачем? Украсть рецепт?

– Нет. Он отправил их к вам на родину.

Миссис Харрис порывисто поднесла руку к шее.

– Вы боитесь? – Кержич внимательно следил за ее реакцией.

– Разумеется. Мне будет неприятно, если кто-то начнет копаться в моем прошлом.

– Вам есть что скрывать?

– Не больше, чем любой другой женщине, чья молодость пришлась на восьмидесятые. Вы понимаете, о чем я.

– Вот уж никогда бы не подумал, глядя на вас.

– Нет, нет, – миссис Харрис покачала головой, – ничего особенного, уверяю вас. Но я росла в маленьком местечке, где царили довольно строгие нравы. И то, что в городе казалось невинной забавой, у нас в деревне считалось смертным грехом. Мне бы не хотелось, чтобы пересуды моих бывших соседок украсили все полосы центральных газет.

– Это все ? – Кержич испытующе смотрел на хозяйку.

– Все. А что вы подумали? – Элиза рассмеялась. – Что я убила местного пастора?

– Не думаю, что их заинтересует ваше детство. Скорее, то, как вы провели те десять лет, что отсутствовали в Америке.

Миссис Харрис казалась удивленной.

– Я была уже взрослой дамой и вольна была поступать, как мне вздумается.

– И опять же не думаю, что их волнует ваша нравственность.

– Но что тогда? Я действительно вас не понимаю…

– Мне кажется, их больше будет интересовать ваша медицинская карта.

– Моя медицинская карта? О чем вы?

– О возможных пластических операциях и других механических способах омоложения внешности.

– Да вы с ума сошли! – Элиза рассердилась. – Неужели и вы принимаете меня за аферистку? Посмотрите на мою кожу. – Она вытянула тонкую загорелую руку, покрытую нежным пушком. – Я здесь уже больше года и ни разу не посетила даже простого косметолога.

Евгений Иванович взял протянутую руку в свою и провел по ней кончиками пальцев. Кожа была бархатистой, упругой, от нее, казалось, даже пахнет юностью.

– Это непостижимо, – пробормотал он. – Я не могу в это поверить.

– Хотите заглянуть мне за уши? – Элиза наслаждалась его реакцией.

– За уши? – не понял тот. – Зачем?

– Насколько мне известно, именно там скрывают шрамы от пластической операции. Смотрите, смотрите, не стесняйтесь. – Она подняла светлые волосы и повернулась чуть боком. – Ну как? Видите что-нибудь?

Евгений Иванович не удержался от искушения провести пальцем и за розовым светящимся ушком.

– У вас чудесная кожа, – пробормотал он.

– Теперь понимаете, почему я не боюсь ищеек?

– Да. – Кержич размышлял о чем-то своем. – И все-таки позволю дать вам совет. Я знаю одного из детективов, которых нанял Чепмен. Это довольно нечистоплотный человек, поверьте. Если он не найдет улик против вас, то вполне может попытаться их создать. Вот его данные. – Он положил на стол небольшой конверт. – Будьте осторожны при встрече с ним.

Миссис Харрис посмотрела на конверт:

– Почему вы это делаете для меня?

– Вы мне очень дороги, Элиза. – Кержич снова завладел ее рукой и поднес к губам. – Вы даже себе представить не можете, насколько вы мне дороги…

Что-то в его голосе заставило миссис Харрис насторожиться:

– И все-таки, Эвжен, я побаиваюсь вас.

– Напрасно. – Тот поднял глаза. В них уже не было той искры, которая промелькнула мгновенье назад.

Хозяйка помолчала.

– Хотите кофе?

– С удовольствием. – Евгений Иванович оживился. – Я пропустил завтрак и ужасно голоден.

– Признаться, я тоже. Вы присоединитесь ко мне?

– Вы ангел!

– Я распоряжусь относительно завтрака и сделаю пару звонков. А вы пока не скучайте. – Миссис Харрис встала.

– Это невозможно, дорогая Элиза! – Кержич прижал руку к сердцу. – Без вас даже солнце тускнеет

Миссис Харрис шутливо погрозила пальчиком, подхватила конверт и скрылась за дверью. В углу зазвякал большой черный телефон. Евгений Иванович многое бы отдал за то, чтобы узнать, кому она звонит.

1

Титаническое самообладание и невероятное усилие воли, выработанные за годы службы, позволили Полетаеву не только самостоятельно стоять на ногах, но даже улыбаться. Правда, улыбка казалась кривоватой, но это было почти незаметно. В правой руке он держал букетик неряшливо-фиолетовых цветов, лучшие дни которых приходились приблизительно на июль прошлого года, в левой сжимал упаковку бумажных носовых платков.

Даша почти прошла мимо, когда периферийное зрение выхватило беспомощно-облезлый пучок. За все время существования аэропорта Шереметьево вряд ли эти стены видели цветы гаже. Невольно заинтересовавшись их владельцем, она перевела глаза чуть выше и с удивлением увидела субъекта, чем-то отдаленно напоминавшего бравого подполковника Полетаева. У субъекта было бледное, отечное лицо, из приоткрытого рта вырывалось прерывистое дыхание, в темно-синих глазах дрожала боль.

Первым желанием прилетевшей было прижать несчастного к груди, но почти сразу в голову пришла мысль: что, если это очередная уловка и коварный подполковник в этот раз решил взять ее на жалость?

Даша поставила дорожную сумку на землю.

– Это мне? – поинтересовалась она, указывая глазами на цветы.

Полетаев перевел затуманенный взгляд на свою правую руку, темные зрачки расширились, словно он впервые увидел, что находится в его руке. Некоторое время он так и стоял, не издавая ни звука, затем огляделся и, заметив невдалеке урну, швырнул букет точно в ее центр.

Даша насторожилась. Ей показалось, что странные действия носят некий демонстративно-предупредительный характер.

Полетаев не стал ее разочаровывать и быстро, насколько позволяло его воспаленное горло, проговорил:

– Можешь ничего не сочинять. Мне звонил Томек и все рассказал.

– Что все?

– Что ты окончательно сошла с ума и… – Приступ кашля не дал ему развить мысль.

Даша воспользовалась возникшей паузой:

– С моим разумом все в полном порядке. Я просто пытаюсь помочь одному человеку избежать несправедливого наказания.

– Я вовсе не это имел в виду…

– А что? – Никаких иных грехов она за собой не помнила.

– Я имею в виду твою карьеру детектива!

Ах, вот оно что!

– А кем, по-твоему, я должна работать, прачкой? Ни на что другое женщина не способна?

– Мы не говорим о женщинах вообще, речь о тебе в частности! – Поскольку Полетаев сипел, его лицо стало совсем синим. – Есть женщины, которые и в космос летают, и рельсы кладут, но ты-то совсем другое дело…

– Какое другое?

– Ты даже не дело! Ты катастрофа, ты… язва сибирская, чума бубонная!

Даша смотрела на разошедшегося собеседника взглядом, полным сожаления.

– Лечиться тебе надо, Палыч. И терминология у тебя какая-то кладбищенская…

– Да ты разве позволишь мне это сделать? Нет, ты прилетишь и вколотишь последний гвоздь в мою могилу.

– В могилу гвозди не заколачивают.

– Ты заколотишь! Костя!

Из тени вынырнул светловолосый молодой человек. Он был похож на сортовой кирпич в кладке – без единого недостатка в породистом лице, но с внешностью, которую невозможно запомнить. Он напоминал плакаты времен призыва на народные стройки. Самого призыва она, конечно, не помнила, но вот о плакатах кое-какие смутные воспоминания остались.

– Да, Сергей Павлович?…

– Костя, отвези нас, пожалуйста, ко мне. Только быстрее, если можно…

– К вам?

– Ко мне, ко мне. Это моя старая подруга детства…

– Да ты что, Палыч, обалдел, что ли? – возмутилась Даша. – Какая я тебе подруга детства, тем более старая? Что молодой человек обо мне подумает?

Полетаев вынул из пачки бумажный платок и шумно высморкался.

– Не смеши, бога ради… Этому молодому человеку на тебя совершенно наплевать. Садись, говорю, в машину.

– Нет, подожди, давайте разберемся. – Даша отстранила горячую руку. – Константин, скажите, вам что, действительно на меня наплевать?

Ответ оказался вполне достойным выпускника высшей школы госбезопасности. Молодой человек прищелкнул каблуками и чуть склонил голову:

– Как прикажет начальство, мадам.

– Ах вот вы какие, – Даша нехорошо прищурилась. – В таком случае я отказываюсь ехать туда, где меня будут унижать и оскорблять. Подполковник, приношу извинения за беспокойство. Идите лечить свои сопли, а я найду себе кого-нибудь помоложе и поздоровее.

Полетаев с тихим рыком развернулся и заковылял прочь.

2

Проклиная судьбу, преподносящую сплошные неприятности, Даша с более или менее относительными неудобствами добралась до Речного вокзала.

«Стоило родиться и вырасти в этом городе, чтобы каждый раз из аэропорта добираться на автобусе», – думала она, ища глазами пункт обмена валюты. Нет, конечно, она не лучше остальных, но все равно обидно, что в твоем родном городе, где без дела околачиваются десятки, если не сотни друзей и знакомых, каждый раз она выбирает того, кто не может ее даже встретить по-человечески.

Присев на скамейку, Даша пыталась сообразить, как ей лучше поступить. Можно, конечно, прямо сразу отправиться на выполнение задания, а потом искать ночлег, однако лучше подстраховаться. Где же найти пристанище?

Она несколько раз перелистала записную книжку. К семейным, вроде, как неудобно проситься. А холостые-незамужние…

Книжка полетела обратно в сумку. В прошлый свой приезд она так набедокурила, что рассчитывать на радушный прием вряд ли приходится.

Оставалась родня. Родители все еще были в командировке в Африке, и сейчас в их квартире проживала двоюродная сестра Катя со своей семьей. Катя работала преподавателем английского в школе и отличалась добрым, рассудительным нравом. Наверняка она не выставит ее за порог. Немного повеселев, Даша отыскала автомат и набрала телефон своей собственной квартиры.

– Алло?

Голос у сестры совсем не изменился.

– Катька, привет! Угадай, кто к вам пришел?

– Рыжик, ты откуда? – Кузина искренне обрадовалась ее звонку.

– Из Москвы.

– Ты в Москве? Но почему заранее не предупредила, мы бы тебя встретили.

– Спасибо. Меня уже встретили. – Даша послала очередное мысленное проклятие. – Катька, у меня к тебе деликатный вопрос: у вас можно остановиться на пару дней? А то мне деться некуда.

– Господи, ты еще спрашиваешь! В конце концов, это твоя квартира.

– Да я не в этом смысле… – Даше стало неудобно. – Я собиралась ночевать у одного знакомого, но… Короче, не сложилось.

– Личная жизнь или только ночевать? – деловито осведомилась кузина.

– Пока и то и другое.

– Э-э-х! – В Катином голосе слышалась легкая укоризна. – Ну почему ты мне так редко звонишь? Неужели ты думаешь, что раз я работаю в школе, то у меня не может быть интересных контактов? Вот как раз недавно…

Даша чуть отстранила трубку от уха и несколько раз стукнулась затылком о стену. Двоюродная сестра отличалась не только благоразумием и рассудительностью, но и какой-то прямо доисторической строгостью нравов. Катя полагала неприличным, что женщины вообще разводятся, а уж если таковой факт произошел, то разведенной женщине не следует жить одной, а надлежит немедленно вернуться обратно к родителям или, на худой конец, узаконить свои отношения со следующим кавалером. Жизнь одинокой женщины наталкивает и ее самое, и окружающих на крамольные и небезопасные мысли. Даша же после развода к родителям не вернулась, отношения свои узаконивать ни с кем не собиралась, более того, проживала одна в чужой стране, где ее некому было контролировать. Посему при каждом удобном случае Катя предлагала кузине очередную партию кавалеров, да таких завалящих, каковых и в Иванове при распродаже оптом не возьмут.

Прошла минута, Даша вернула трубку к уху.

– …очень, очень интересный мужчина! Хотя и он не последний вариант. Вот вчера, например, Гоша сказал, что у них на работе…

– Катя! – Даша решила прервать описание очередного «интересного варианта». – Давай я сейчас подъеду, и ты мне всех их подробно опишешь. Включая количество выпавших зубов и оставшихся волос. А то здесь уже народ собирается.

– Тебе расскажешь, – вздохнула кузина. – Я сейчас ухожу на работу.

– Так уже каникулы, – удивилась Даша. – Или ты еще где-то работаешь?

– А по-твоему, школы в начале июня закрыты? Сейчас проходят консультации, дополнительные занятия.

– Бедные дети, – вздохнула Даша. – А Гоша?

– Гоша только-только на работу уехал… Как же нам быть? – сестра задумалась. – А знаешь что? Приходи ко мне в школу, подождешь, пока я закончу. Но вечером мы с тобой поговорим серьезно.

Даша с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться.

– Хо-ро-шо! – по слогам произнесла она. – Ты все там же?

– Там же, куда ж мне отсюда…

– Тогда жди.

– Целую, до встречи.

Вытащив карточку из автомата, Даша направилась в метро. Так, с ночлегом она разобралась, теперь надо решить, что делать с клиентом. Как без помощи Полетаева заполучить кассету? Может, нахрапом взять? А что, прийти к этим Римерам, позвонить в дверь и прямо с порога: «Мол, здрасте вам, я от пана Чижика, он попросил передать ему кассету с вашей поездкой. Вашу тетю, его жену убили, теперь это вещественное доказательство, извольте выдать».

«Выдаст или нет?»

Подошел поезд. Примостившись в конце полупустого вагона, Даша достала из сумочки карманный атлас Москвы. «Бог не выдаст, свинья не съест».

Поплевав на палец, она принялась искать улицу, где проживал племянник Чижика. Если он заодно с полоумной теткой, то не видать ей кассеты как своих собственных ушей. А что же тогда делать? Договор она заключила, деньги в значительной мере, потратила, а к выполнению задания даже не приступала. То-то радости будет у начальника. Нет, нет, любой ценой необходимо добыть эту кассету. Может, выкрасть? Хрен чего ей Римеры отдадут!

На Белорусской Даша вышла и, перейдя на кольцевую линию, задумалась. Направо, в сторону Краснопресненской, – к сестре; налево, в сторону Новослободской, – к семейству Римеров. Даша посмотрела на часы. У Кати сейчас начнутся консультации, потом дополнительные занятия… Нет, к сестре она всегда успеет, надо попробовать заехать к Римерам. Ну хотя бы на разведку. А вдруг кто-нибудь из них выйдет на улицу, и тогда можно попытаться завязать знакомство. Соврать, что хочет купить косметику, или чем там госпожа Ример торгует… Лучше, конечно, чтобы вышел сам племянник, с мужчиной контакт установить намного проще. Например, можно уронить сумку или упасть, подвернуть ногу… и трам-пара-рам! «Могу я вам чем-то помочь?» – «Ах, спасибо. А как вас зовут?» – «Николай Ример». – «Не может быть! Вот вы-то мне и нужны!» Через полчаса кассета у нее в кармане.

Новая идея придала новые силы. К дому Римеров Даша почти прибежала. Но прямо у порога столкнулась с первой проблемой – на двери подъезда был кодовый замок. Проблемой номер два являлось отсутствие у нее фотографии четы Римеров. Не падать же ей перед каждым выходящим мужчиной с криком: «Спасите, помогите!»

К двери подъезда подошла старушка и принялась шарить в сумке.

– А у вас ключа нет? – Старушка подслеповато смотрела на рыжеволосую женщину, топчущуюся с дорожной сумкой в руках. – Че-то не могу никак свой найти…

– Нет. – Даша застенчиво улыбнулась. – Я в гости приехала, а хозяева, наверное, еще не пришли…

– В какую квартиру-то?

– В восемьдесят четвертую…

– А-а-а… – Взгляд старушки стал хитрым и ощупывающим. – Все ясно. Они же вроде как опять за границу уехали?

Даше стало нехорошо. Этого еще не хватало. Перед вылетом ей и в голову не пришло проверить, в Москве ли Римеры.

– Да нет. – Она попыталась не выдать волнение. – Они уже вернулись.

Любопытная соседка отыскала свои ключи.

– Ну, пойдем, раз пришла…

Придерживая дверь, Даша лихорадочно пыталась сообразить, что же ей делать дальше. Черт бы побрал эту старуху. Хоть бы она жила на другом этаже…

– Заходи, нам на девятый.

– Спасибо. – Даша просто поражалась своему самообладанию. Интересно, что она будет делать, когда Римеры откроют ей дверь?

В кабине лифта Даша вымученно улыбалась и пялилась на оргалитовую стену, содержащую весь традиционный набор дворовой росписи: спорт, мат, графити, попытки поджога.

– Вот и приехали. Звони. – Старушка повесила авоськи на прибитый рядом с дверью крючок. – Если хозяин музыкой не гремит, так сразу услышит. А то, бывает, звонишь, звонишь, а они будто умерли. И звонок у них что трель канареечная – рядом будешь стоять, не услышишь. А сам еще свою молотилку включит – и бу-бу-бу, бу-бу-бу… На первом этаже слышно.

Даша кивала головой, соглашаясь со справедливостью всех претензий, и делала вид, что изо всех сил жмет кнопку звонка.

– Что, нет никого? – Старушка уже зашла к себе. – Ну если деваться некуда, так у меня подожди…

– Нет! – Даша яростно замотала головой. – Спасибо вам огромное, но я лучше во дворе подожду.

– Ну как знаешь. – Соседка была явно разочарована. – А то чаю выпили бы, покалякали. У меня вон и племянник в гостях…

Ну да, только племянников ей не хватало!

– Вы знаете, я пока в магазин схожу, а если мои друзья и к тому времени не появятся, тогда обязательно зайду.

– Ну, ну… – Старушка не собиралась закрывать дверь. – А ты чья подружка-то: ее или, может, его? – Она многозначительно подмигнула.

«Да провались ты пропадом!» – подумала Даша.

– Что вы! Я привезла им привет от их чешских родственников. Вот хочу передать.

– Из самой Чехословакии? – Старушка все еще жила терминологией времен Варшавского блока. – И как там?

– Все нормально. – Даша пыталась сократить диалог до минимума.

Ей уже казалось, что за дверью слышны звуки приближающихся шагов. Может, это хозяева услышали, что кто-то разговаривает у них под дверью, и спешат выяснить кто. А старушка словно прилипла к порогу. Тогда Даша решилась на крайние меры:

– Ой, у вас, по-моему, телефон звонит.

– Телефон? – Соседка тут же метнулась в глубь квартиры.

Даша же стремглав припустилась по лестнице. Желание унести ноги было настолько велико, что она даже не рискнула вызвать лифт, преодолев девять этажей за четыре с половиной секунды. Из подъезда Даша вылетела со скоростью мяча для боулинга. Пробежав еще несколько метров, она рухнула на скамейку и осмотрелась. За ней никто не гнался.

С трудом отдышавшись, Даша достала из сумки бутылку минеральной воды и сделала несколько глотков. Нет, с такими нервами ей никогда в жизни не стать детективом. Просто позор какой-то. Она автоматически подняла голову и посмотрела на окна девятого этажа. Конечно, надо бы вернуться и все-таки попытаться поговорить с Римерами, но… Она сморщилась и потерла правую сторону зада, отбитую тяжеленной сумкой во время бега по лестнице.

Посидев еще немного, она встала, вскинула сумку на плечо и, прихрамывая, направилась к дороге ловить такси.

Отличное начало, нечего сказать.

3

В школу, где когда-то училась сама и где теперь работала ее двоюродная сестра, Даша приехала в крайне подавленном настроении.

– Вы к кому? – остановил ее охранник, неодобрительно поглядывая на багаж.

– К Переверзевой. Екатерине Юрьевне. – Даша оглядела вестибюль. – Она английский преподает, я ее сестра.

– А-а-а… – мужчина смягчился. – Тогда другое дело. Поднимайтесь на второй этаж и сразу направо, там увидите лингафонный кабинет…

– Я знаю, – кивнула Даша. – Я здесь училась.

– Тем более. А сумочку можете у меня оставить.

Обрадовавшись возможности хоть на какое-то время избавиться от тяжелой ноши, путешественница запихнула свой багаж между столом и стеной и похромала к лестнице.

В коридоре было тихо – шли занятия. Даша решила дождаться звонка. Некоторое время она предавалась размышлениям о собственной судьбе и изучению школьных стенных газет. И то и другое вызвало сожаление. Через десять минут раздался звук, от которого у Даши подкосились ноги. Она подняла глаза: звонок висел у нее прямо над ухом. И сразу же академическая тишина взорвалась пронзительным гомоном.

Даша прислонилась к стене, дабы шестнадцатилетние слоны не смели ее ненароком. Когда наконец последний млекопитающий проскакал мимо, она рискнула заглянуть в кабинет.

Кузина в белоснежной блузке и темно-синем костюме сосредоточенно перебирала лежащие стопкой тетради.

– Екатерина Юрьевна, may I come in the class-room? – тоненьким голоском пропела она.

Катя недоуменно приподняла голову.

– Что?.. Бог мой, Рыженький!

Сестры обнялись.

– Ты совсем не изменилась. – Катя отстранилась и осмотрела свою непутевую сестру с ног до головы. – Все такая же рыжая и все такая же лохматая. – Она сделала попытку пригладить торчащие вихры. – Хоть бы перед школой привела себя в порядок…

– Это еще зачем? – удивилась Даша. – Я, слава богу, из пионерского возраста уже вышла.

– А пионеров больше нет, – рассмеялась Катя.

– Совсем?

– Почти.

– Жаль. Я, например, до сих пор помню свой галстук.

– Я его тоже помню. У него двух углов не хватало. – В голосе кузины прозвучало профессиональное осуждение.

– Правда? – Даша рассеянно оглядывала учебные пособия. – Странно. С чего бы это?

– Ты их время от времени отгрызала.

– Может, от недостатка витаминов?

Кузина отмахнулась:

– От недостатка совести! Ладно, ты мне лучше расскажи, какие у тебя планы.

Вот вопрос так вопрос. Когда Даша покидала дом Римеров, единственным ее желанием было никогда больше туда не возвращаться. Однако по мере удаления от него она все отчетливее понимала, что вместе с Римерами придется похоронить всякие мечты о детективной карьере. Другого шанса ей уже не представится.

– Кать, у меня есть одно небольшое дельце.

– Дельце?

– Да. Я должна навестить одного больного товарища.

– И кого же, если не секрет?

– Ты все равно не знаешь. Может быть, я вас как-нибудь познакомлю.

– А чем он болен? – продолжала допытываться сестра.

Дата не смогла сдержать улыбки:

– Не бойся, ничего заразного.

Катя автоматически посмотрела в сторону двери – не стоит ли кто из учеников.

– Тише, здесь же дети. Я не в этом смысле. Он в больнице или дома?

– Пока дома.

– Он один живет или с родителями?

– Катя! – Даша умоляюще сложила руки. – Неужели ты думаешь, что я буду навещать мужчину, который до сих пор живет с родителями?

Сестра хотела что-то сказать, но передумала.

– Надеюсь, твой знакомый хотя бы не женат?

– Не знаю. Но тоже на это надеюсь.

– А что он сам говорит?

– Говорит, что не женат.

– Ему можно верить?

– Ни в коем случае, – рассмеялась Даша.

– Тогда зачем…

Тут она не выдержала:

– Катька! Тебе всего тридцать три, а ты как дуэнья. Ну какая разница, с кем он живет? У него температура под сорок. Я ему пару компрессов поставлю – и домой.

– Что я могу сделать, – вздохнула кузина. Однако в глазах читалась решимость покончить с беспутной жизнью сестры. – Только если будешь задерживаться, предупреди.

– Обязательно! – пообещала Даша. – Скажи, пожалуйста, откуда я могу позвонить?

4

Уже знакомый вежливый Костик приехал быстрее, чем сама Даша успела добраться до условленного места.

– Вы прямо как майор Вихрь, – похвалила она его.

Молодой человек обозначил улыбку:

– Сергей Павлович просил меня поторопиться.

– Ему так не терпится меня увидеть? – Даша была приятно удивлена. Все-таки подполковник к ней не равнодушен.

– Нет, он просто боится, что вы опять попадете в какую-нибудь историю, а у него сейчас нет сил вас выручать.

Молодая женщина, уже приготовившаяся было сесть в машину, застыла с поднятой ногой.

– Что вы сказали?

– Я сказал… – на образцово-показательном лице промелькнула растерянность, – простите, я совсем не то имел в виду.

– Я прекрасно поняла, ЧТО вы имели в виду!

Даша со злостью хлопнула дверцей. Нет, все-таки она убьет когда-нибудь этого чертового подполковника – мало того, что он издевается над ней сам, так теперь еще и подчиненных науськивает.

– Дарья Николаевна, вы куда?

– На кудыкину гору! – Она даже не обернулась. – И передайте вашему начальнику: я надеюсь, что у него обнаружат стригущий лишай!

Костя все понял. Сорвавшись с места, он обежал машину и двумя руками, под локотки, нежно приподнял дрыгающуюся женщину, после чего, стараясь не повредить ей прическу, осторожно впихнул на заднее сиденье.

1

«Глиняные стены еще хранили подобие прохлады. Но как только солнце войдет в зенит, дышать станет нечем. Торговец жадно втянул воздух крючковатым носом, он снова начал задыхаться. И он знал, что спровоцировало очередной приступ: сегодня новая казнь. Как же он ненавидел эти дни! Проклятая дорога на Голгофу проходила мимо его дома, и каждый раз в эти дни смерть проходила рядом.

Где-то вдалеке послышался гул. Сердце болезненно сжалось. Этот гул будет нарастать, с каждой секундой становиться сильнее, отчетливее, пока не превратится в радостные крики толпы и протяжные стоны обреченных.

Агасфер плашмя рухнул на пол и накрыл голову тряпьем. Он знал, он предчувствовал, что на этот раз смерть не пройдет мимо. Если ночью ему привиделись черви, значит, сегодня она заглянет в его дом… Его судьба предрешена.

Шум становился все громче. Уже слышны были отдельные голоса:

– Смерть! Смерть ворам! Идите все смотреть как распнут воров!

Наконец процессия достигла его дома.

– Смерть! Смерть!

Агасфер сжался в комок и тихонько завыл.

Внезапно шум стих, и послышался тихий, едва слышный голос:

– Я не могу больше идти… Я устал…

Толпа разочаровано притихла. Плохо, если осужденный на смерть умрет от усталости или жажды по дороге на казнь. Несправедливо лишать людей их законного удовольствия.

– Пусть отдохнет, – послышался чей-то голос.

И толпа обрадованно подхватила:

– Он должен отдохнуть!

– Нет, пусть идет. Ему нельзя отдыхать, он преступник.

– А если он умрет?

Собравшиеся возмущенно зашумели:

– Он не должен умереть! Вон дом торговца, пусть отдохнет немного в его тени.

И снова тихий, почти беззвучный голос обессилено пробормотал:

– Дайте мне глоток воды… Хотя бы смочить губы…

– Эй, Агасфер! Дай ему напиться, пусть отдохнет на твоем пороге…

Агасфер медленно приподнялся с земляного пола. Предчувствие не обмануло его. Смерть все же постучала в его дверь. Смерть все-таки пришла за ним.

В комнате потемнело. Торговец в испуге вскочил и дернулся к двери. Перед входом стоял худой изнеможденный человек. Спекшиеся губы были черны, тело покрывали струпья. Голова была опутана колючками терна, и по слипшимся волосам стекала кровь.

– Что тебе надо? – прохрипел торговец. – Зачем ты остановился перед моим домом?

Огромные печальные глаза смотрели кротко, без злобы и страха, в них жило сострадание.

– Ты терзаешься, брат мой? – тихим голосом спросил осужденный на смерть. – Что печалит тебя?

Агасфер почувствовал, как язык прилип к сухой гортани. О чем тот говорит? И почему спрашивает о его муках? Разве сейчас он сам не повиснет на кресте, задыхаясь под тяжестью собственного тела и истекая кровью?

– О чем ты говоришь.....

– Я вижу, ты боишься. Но я помогу тебе.

– Поможешь мне? – торговец хрипло рассмеялся. – Ты, жалкий червь, который к вечеру превратится в вороний корм, хочешь помочь мне? Мертвец хочет помочь избежать смерти! Ты безумен. Убирайся прочь!

Кроткая улыбка тронула пересохшие губы.

– Так вот чего ты страшишься… Ты боишься смерти.

Агасфер был готов поклясться, что слышит в словах осужденного сочувствие.

– Убирайся вон!

– Дай мне напиться и я дарую тебе бессмертие.

Словно молния пронзила тщедушное тело торговца.

– Ты?! Ты, гниющий заживо, даруешь мне вечную жизнь?! Безумец! Убирайся от моего дома немедленно и пусть муки твои продлятся вечно, – он схватил со стола кувшин и, не помня себя от ярости, швырнул в осужденного. Кувшин ударился о притолоку и разлетелся на куски. Один из глиняных осколков рассек впалую щеку, но тот даже не вздрогнул. И еще тише чем прежде, произнес:

– Несчастный! Ты не знаешь чего на самом деле должен бояться. Ты боишься смерти, но жизнь не освещенная огнем любви, страшней даже самой мучительной смерти. Я обещаю, ты не умрешь. Не умрешь до тех пор, пока твое ожесточенное сердце не заполнит любовь, пока ты не научишься сострадать самой ничтожной птахе. Подойди ко мне, и я скажу тебе как избежать ее…

Словно завороженный Агасфер приблизился к незнакомцу и рухнул на колени…»

2

– Как все-таки причудлива история. – Кержич стоял лицом к огромному стрельчатому окну и задумчиво смотрел в поле. Руки его беспокойно перебегали по спинке изящного стула. – Все мы звенья огромной неразрывной цепи. Только представьте: если бы две тысячи лет назад один человек не зашел в дом к другому, меня бы сейчас здесь не было.

– Что вы имеете в виду? – спросила миссис Харрис, не отрывая глаз от глянцевых страниц модного журнала.

– Я о том, что, если бы Христос не попросил воды именно у Агасфера, ни вас, ни меня, вероятно, не было бы на этом свете.

Хозяйка свела к переносице тонкие брови:

– О чем вы говорите, Эвжен? Я не понимаю.

Евгений Иванович оторвал взгляд от бескрайнего зеленого поля и, развернув кресло, присел, по обыкновению сведя копчики пальцев.

– Вы помните притчу об Агасфере?

– Разумеется. В отличие от вас, я посещаю воскресную мессу.

– Значит, вы помните, что он отказал обреченному на смерть в даже в тени от своего дома?

– Знаю. И что?

– А вас не удивляет, что в ответ на его отказ Спаситель даровал ему бессмертие?

– На то он и Спаситель. – Элиза попыталась отделаться ничего не значащей фразой, но, заметив, как серьезен ее собеседник, снисходительно улыбнулась: – К тому же, бессмертие не было ему даровано, оно должно было стать карой.

Евгений Иванович изогнул губы в недоброй улыбке:

– Наказать вечной жизнью? Вот уж поистине странная кара.

Лицо миссис Харрис стало еще строже:

– Не нам об этом судить.

– Хотите сказать, что даровали бы мне бессмертие, если бы я отказал вам в последней просьбе?

– Безусловно. Если бы это было в моих силах, – хозяйка замка уже не скрывала, что разговор становился ей неприятным.

– И этим вы хотели бы меня простить или наказать?

– Разумеется, наказать. Вы безбожник.

Кержич поднес сложенные домиком пальцы к губам:

– Как это странно… Какое странное совпадение, – он помолчал. – Остается понять: случайное оно или закономерное.

– Не понимаю о чем вы. Разве совпадение бывает закономерным?

– Смотря что подразумевать под словом «совпадение».

Миссис Харрис положила журнал на кушетку и выпрямилась. Полную, по-девичьи округлую грудь подчеркивал тонкий полосатый джемпер.

– Вы невозможный человек – заставляете меня рассуждать на богопротивные темы. И потом, разве совпадение не является синонимом случайности?

– В общепринятом смысле слова, да. Но ведь я говорю о том, что многие события лишь на первый взгляд предстают перед нами как череда совпадений – счастливых или, наоборот, несчастных. На самом же деле это закономерный ход событий, отправная точка которых скрыта от нашего ведома, равно как мотивы, их связывающие.

– Нет, это слишком сложно для моих бедных мозгов. – Элиза решительно подняла ладошки, словно пытаясь отгородиться и от гостя, и от его рассуждений. – Лучше решим, как провести вечер. В последнее время на меня напала хандра, а это губительно для женщины в моем возрасте. Я думаю, что мы можем…

– В вашем возрасте! – невольно воскликнул Кержич. – Если бы не ваш сын, то никто не посмел бы дать вам больше двадцати.

– И тем не менее. Моему сыну уже двадцать два. – Миссис Харрис сделала строгое лицо. – А ваши комплименты слишком неуклюжи. Скажите хотя бы «не старше двадцати пяти», – и рассмеялась. – Впрочем, спасибо.

Евгений Иванович задумчиво покачал головой:

– Это не комплимент.

Миссис Харрис бросила на собеседника быстрый взгляд:

– Не понимаю. Разве плохо выглядеть молодой?

– Дело в том, что вы не выглядите молодой.

– Но…

– Вы являетесь молодой. И именно это необъяснимо. Я силюсь понять и не могу.

– Что ж здесь необъяснимого? – Элиза автоматически провела ладонями по изгибам тела. – Я возглавляю компанию, которая выпускает средства омоложения и продления жизни. Как, по-вашему, я должна выглядеть в сорок пять лет? На пятьдесят? – Она развела руками. – Ответ очень прост: с самого детства я применяю все то, что предлагаю другим. Именно поэтому мои дела успешны.

Кержич покачивал головой.

– Да, конечно… Я слышал, вы хотите запустить новую линию?

Хозяйка фабрики оживилась.

– Вы уже знаете? Я уверена, это будет самый настоящий прорыв на рынке биодобавок. Более двадцати лет я провожу эксперимент на себе. Результат, как говорится, налицо. – Она огладила щеку, покрытую нежным девичьим румянцем. – На лице. Так почему же не предложить мое открытие другим? Вы видели рекламные фото?

– Да. Сорокапятилетняя женщина, выглядящая как выпускница колледжа. Многие не верят. – Последние слова прозвучали с откровенной поддевкой.

Миссис Харрис потушила улыбку:

– Что вы хотите этим сказать? Что я приказала подретушировать снимки?

– Нет, нет! – Евгений Иванович поспешно поднял руки. – Я вам верю. Но остальные....

– Не верят, что я не прибегала к пластическим операциям?

– Скорее, в то, что вы так… недорого хотите продавать юность.

Элиза дернула плечиком:

– Что значит недорого? Мне это принесет десятки, а может, и сотни миллионов долларов…

– Да, но ЭТО может принести нечто большее, чем деньги.

– И что же?

– Власть.

Прекрасные глаза полыхнули голубоватым пламенем. Некоторое время в комнате стояла тишина.

– Вы меня смущаете, Эвжен.

– Не более чем вы меня, Элиза. – Кержич улыбнулся и, по обыкновению, взял руку хозяйки в свою. – Откройте мне ваш секрет, и я сделаю вас самой богатой женщиной на земле.

– Что?! – Миссис Харрис невольно рассмеялась. – О чем вы говорите?

– Раскройте загадку вашей молодости и у вас будет все, что пожелаете.

Элиза осторожно вызволила руку:

– Проще простого: подождите два месяца и купите нашу серию «Омоложение».

Кержич покачал головой. Он откинулся на спинку кресла и забарабанил пальцами по подлокотнику:

– Хотите сказать, что все, что вы говорите, правда?

– Что именно?

– Что вы открыли секрет вечной молодости и хотите его отдать за гроши?

– Не понимаю о каких грошах идет речь. В одной только Восточной Европе, планируется гигантский ежегодный объем продаж, там даже конкурировать сейчас не с кем. Но и здесь я надеюсь серьезно потеснить таких конкурентов, как…

– Зачем вам вообще какая-то конкурентная борьба? – голос гостя стал вкрадчивым. – Это изматывает, портит нервы. Вы превратитесь в жалкую рабу бизнеса.

– Да, но должна же я как-то существовать! – Элиза Харрис смотрела недоуменно. – У меня завод, на реконструкцию которого я взяла кредиты…

– Я все компенсирую. – Кержич снова попытался завладеть ее рукой.

Миссис Харрис стало не по себе от пристального, изучающего взгляда темных глаз.

– Вы хотите компенсировать все мои затраты? – переспросила она. – Зачем вам это?

Евгений Иванович ответил не сразу, казалось, он тщательно обдумывает каждое слово.

– Скажем так: я не хочу, чтобы ваши биодобавки попали на рынок.

Порывисто встав, Элиза прошлась по комнате. Она была очень взволнованна. Наконец остановившись перед креслом своего гостя, женщина сухо произнесла:

– Мистер Кержич, я весьма ценю ваше расположение, более приятного собеседника мне вряд ли когда-нибудь доведется встретить… Но если вы немедленно не объяснитесь, боюсь, нам придется расстаться. – последняя фраза прозвучала жестко, почти с угрозой.

Гость не поднялся вслед за хозяйкой, как того требовали приличия, напротив, положил ногу на ногу и прикрыл лицо смуглой ладонью. Несколько секунд он сидел неподвижно.

Миссис Харрис закусила губу.

– Итак?..

– Хорошо, – голос звучал глухо. – Я расскажу вам. Только сначала хочу предупредить – это не только моя тайна. Узнав ее, вы автоматически становитесь посвященной. И это будет иметь последствия. Понимаете о чем я?

Та нетерпеливо отмахнулась:

– Да. В случае чего вы убьете меня.

Кержич поднял голову:

– И вы так спокойно говорите об этом?

– Не вижу никаких причин для волнений, – глаза цвета ультрамарин светились откровенной насмешкой.

1

Три дня Даша самоотверженно ухаживала за подполковником. Сначала она, конечно, хотела его убить, но как только увидела, в каком состоянии он пребывает, тотчас забыла про все обиды. Даша варила ему бульончики, заваривала чай из привезенных Костиком травок и влажной салфеткой обтирала бледное, но все еще мужественное лицо. В конце третьего дня она на секундочку прилегла на диван, и весь мир погрузился во мрак.

Проснулась Даша оттого, что рядом кто-то разговаривал.

– …хорошо, ты тогда просто привези продукты, а уж приготовлю я сам.

– Сергей Павлович, давайте я лучше из ресторана привезу.

– Спасибо, Костик, не стоит. Я еще не совсем восстановился, и мне бы чего-нибудь простенького: яйца перепелиные, паштет, только посмотри, пожалуйста, утиный и понежнее… Еще можно семги, немного икры, свежих фруктов… Что еще?

– Пить… – слабым голосом простонала Даша.

– О! И правда, воды привези минеральной, французской или бельгийской, а то наша спящая красавица проснулась, а пить ей нечего.

Все еще не очень понимая, где находится, Даша приподнялась на локте. В изящных ампирных креслах, обтянутых полосатым переливчатым шелком, сидели двое хорошо одетых и свежевыбритых мужчин. Она скосила глаза, и в распахнутой балконной двери увидела собственное отражение: заспанная, с отекшим лицом, в какой-то растянутой малахайке… Ей стало нехорошо.

Полетаев снял невидимую пылинку с рукава шелкового халата.

– Доброе утро, Дарья Николаевна. Я как раз планирую закупку провианта для завтрака. Чего бы вы хотели?

Даша смотрела в окно. Что-то было явно не так.

– Я долго спала? – спросила она.

– Вы проспали больше суток. Сегодня суббота.

– Кошмар! – Даша потерла лицо руками. – Сестра звонила?

– Кто?

– Не важно… – Она снова посмотрела на свое отражение в стекле балконной двери. – Где у вас ванная?

Полетаев с Костей переглянулись.

– Ты не помнишь?

2

Зайдя в ванную, Даша огляделась. Странно. Если она провела здесь несколько дней, то почему все вокруг кажется таким незнакомым? Она что, ни разу не умывалась за это время? Ванная была хороша.

Даша принялась обшаривать все полки в надежде найти хоть какие-нибудь женские аксессуары. Вскоре, к немалому удивлению, на мраморной столешнице обнаружилась ее собственная косметичка, а в стаканчике знакомая зубная щетка. Значит, она все же приводила себя в порядок. Как минимум чистила зубы. Только почему она этого не помнит? И где остался ее багаж, она также не помнила. Будто проспала не полтора дня, а все столетие.

Продолжая недоумевать по поводу постигшей ее амнезии, Даша приняла душ, высушила голову и слегка подкрасилась. Несмотря на легкое внутреннее беспокойство, состояние организма было отменным. Если бы не пасмурная погода, ей наверняка захотелось бы полетать.

3

– Так что у нас с завтраком? – громко осведомилась она, входя в гостиную. – Но предупреждаю сразу – готовить не буду. У меня настроение неподходящее. Кстати, почему я совершенно ничего не помню? Вы мне промывание мозгов сделали?

– Нет. – Подполковник смотрел на нее своими ясными синими глазами. – Все гораздо проще: за три дня ты так переутомилась, что Костя дал тебе лекарство. Он, правда, был не очень уверен в дозировке…

Даша встревожилась:

– Какое еще лекарство?

– Не важно. Его нет в розничной продаже. Очень эффективное средство. Человек мгновенно засыпает, а на следующий день – словно заново родился.

Даша почувствовала, как в жилах застывает кровь.

– Вы проводили на мне эксперименты? – тихо спросила она, – Психотропные препараты?

– Господи, да что ты такое говоришь! Я и сам это лекарство иногда принимаю, когда очень устаю. Просто свою дозу я знаю. И Костик знает. Он тебе дал как самому себе…

– Да он же весит килограммов на двадцать больше! – Даша пришла в ужас. – Он мог меня вообще насмерть усыпить!

Костя поспешил оправдаться:

– Дарья Николаевна, уверяю вас, средство совершенно безвредное. Максимум, чем грозит передозировка – это чуть более долгий сон ну и в памяти, сотрется на пару дней больше.

– Да что же это такое, – растерялась Даша, – я за ним ухаживаю, гроблю свое здоровье, рискуя заразиться, а его приятели мне память стирают.

– Всего-то на пару дней!

– Может, вы меня тут вообще изнасиловали! – разозлилась гостья. – А я и знать не знаю!

Полетаев хотел сострить по поводу последней реплики, но, увидев пятна на ее лице, примирительно заметил:

– Ну посмотри на нас. Неужели мы так плохи, что взаимности можем добиться лишь от спящей царевны?

Даша мрачно оглядела сидящих перед ней мужчин с ног до головы. Да, экземплярчики еще те, хоть на выставку отправляй.

– И все равно, я своего согласия не давала.

– Вы были на грани нервного срыва, все время заговаривались, – заметил Костя. – Я никак не мог заставить вас отдохнуть.

– Заговаривалась? Что вы имеете в виду?

– Да ничего особенного.

– Говорите, раз начали!

– Вы разговаривали сами с собой.

– Разговаривала? – Молодая женщина растерялась. Неужели она все выболтала?

– А может, вы пытались выудить из меня какую-нибудь информацию и применили незаконный метод допросов, а когда не получилось, то попросту стерли мне память? – прищурилась она.

Полетаев рассмеялся:

– Ой, да брось! Не стоит смотреть всякую ерунду на ночь. Ты разговаривала совершенно добровольно. Даже я слышал, хотя и не прислушивался.

– Не прислушивался, как же, – Даша не верила ни единому его слову.

– А зачем мне это надо? – Подполковник принял оскорбленный вид.

– Затем же, зачем ты следишь за мной уже целый год!

– Что же делать, если у тебя связи неподходящие, – спокойно парировал Полетаев.

Даша задохнулась от возмущения:

– Да как тебе не стыдно! Ты прекрасно знаешь, что моей вины в этом нет.

– А я это и не утверждаю. В противном случае ты бы сидела не на моем диване, а на пару тысяч километров правее. Кстати, чуть не забыл, ты все время про какую-то кассету говорила. Просила ее достать. Что-нибудь интересное?

За год общения со зловредным подполковником Даша так и не привыкла к его манере внезапно менять тему. Кроме того, у него была отвратительная привычка задавать важные вопросы мимоходом, как будто соль просит передать. Она уже хотела было как обычно, начать все отрицать, как вдруг вспомнила, что именно за этим сюда и пришла – попросить Полетаева помочь заполучить кассету.

Она отвела взгляд и сделала постное лицо..

– Об этом я и хотела поговорить. Только, если можно, наедине.

– Мне пора ехать за продуктами, – вежливый Костя все понял правильно. – Думаю, полчаса мне хватит.

– Можешь не торопиться, – сказал подполковник. – Я точно не буду голоден, меня все это время будут кормить сказками.

4

Покачиваясь в кресле-качалке, Полетаев с видимым интересом слушал сбивчивую речь.

– …я, конечно, не могу утверждать с полной уверенностью, но в этом деле, каким бы мизерным оно ни казалось, кроются и государственные интересы. Ты только представь: люди приезжают за границу… – Даша выдержала многозначительную паузу. – Спрашивается: зачем? С какой целью?

Подполковник молчал.

– Ездят по всей стране, все снимают на видеокамеру… Ну разве это не подозрительно?

Полетаев медленно, с хорошей амплитудой, отрицательно покачал головой.

Тогда Даша решила зайти с другой стороны:

– Ну пойми, я просто не могу тебе все рассказать. Уж кто-кто, но ты-то должен понимать, теперь я частный детектив и потому обязана хранить тайну, доверенную мне клиентом. Это моя профессиональная обязанность.

Подполковник не выдержал:

– Не сочиняй. Профессиональная тайна является прерогативой врачей и адвокатов. На частных сыщиков это правило не распространяется. А хоть бы и так: ты-то здесь при чем? Насколько мне известно, ты всего-навсего секретарь в детективной фирме. Да и то, по правде говоря, никудышный…

– Гадина ты, Палыч, – рассердилась Даша. – Ехидна. Хотела тебе помочь получить новую звездочку, а теперь шиш что для тебя сделаю!

Полетаев рассмеялся, но сразу же закашлялся – еще сказывалась перенесенная простуда. Он принялся хлопать себя по груди.

– Ты можешь помочь получить только головную боль, больше ничего. Думаешь, я не понимаю, почему ты так самоотверженно ухаживала за мной три дня?

И не дождавшись ответа, продолжил:

– Ты решила покорить целый свет своими способностями сыщика-детектива, но поскольку даже не представляешь, с какой стороны за это дело браться, пытаешься загрести жар моими руками. Я сейчас растрогаюсь от твоих сладостных речей, приеду к подозреваемым, скорее всего вполне добропорядочным людям, помашу у них перед носом, как ты выражаешься, корочкой и без всяких хлопот добуду какую-то дурацкую кассету с записью их семейного отдыха? Нет, моя дорогая, – Полетаев сцепил руки на колене, – тебе надо, ты и отправляйся. И учти, если они вызовут милицию, я тебя выручать не буду.

С этими словами он сдернул со спинки кресла плед и накинул на плечи. Включив телевизор, он уставился на экран, показывая, что больше к этой теме возвращаться не намерен.

Даша, поджав губы, сердито пыхтела в своем углу. Минут через пять она поняла, что продолжения дискуссии не последует, и встала.

– Ну ладно, – проскрипела она. – Я уйду. Я пойду и сделаю то, зачем приехала. Но запомни: на мою помощь больше не рассчитывай!

Полетаев вытащил руку из-под пледа и сделал приветственный жест в воздухе, словно благословляя свою беспокойную приятельницу на ратные подвиги.

Даша покинула квартиру с высоко поднятой головой, но в крайне паршивом настроении и голодная, как стая волков.

1

«Агасфер открыл глаза. Опять рассвет. Еще один бессмысленный день. Долгий, пустой и безрадостный. День, который не принесет ему ничего, кроме пустоты и отчаяния – ведь он все еще жив, а его желания давно умерли. Никогда, ни один человек не был так богат как он, и вместе с тем, не было никого в мире беднее… Сегодня он покинет и этот город. Оставит в нем все. Ибо ему уже давно ничего не надо.

Он не помнил сколько лет прошло с той пятницы, скитания стерли в памяти почти все, даже лицо матери, но не было и ночи, чтобы ему не снился один и тот же сон: губы незнакомца касаются его лица и словно молния пронзает все его существо.

… – Я открою тебе тайну бессмертия, – еле слышно шепчет тот, кому через мгновения суждено умереть, – тебе одному, ибо ты преисполнен ненавистью и твоя душа уже мертва. Вечная жизнь, это вечные муки, вечная боль и страдания. И ты никогда не избавишься от них. Каждый день будет приносить тебе искушенье, ты станешь рабом собственных страстей. У тебя будут деньги, власть, все, что пожелаешь. Кроме веры, любви и надежды.

– Что ты несешь, несчастный? – полумертвый безумец внушал ужас, но слова его завораживали. – Зачем мне вера, если у меня будет всё?!

– У тебя ничего не будет, – едва держащийся на ногах печально улыбнулся. – Только любовь дарует блаженство. Вера помогает преодолеть страдания. Надежда дает силы идти вперед. Твое тело будет жить вечно, но душа будет умирать без надежды на спасение. Тело сделаешь ты нетленным, но душу обречешь на вечные муки. Отныне ты сам станешь хранителем своей смерти, но это страшнее чем то, что ожидает меня. Лишь любовь сможет спасти тебя, сделав опять смертным. Ибо только готовность отдать жизнь за ближнего делает нас истинно бессмертными…

Кровавое марево застилало глаза, мысль о смерти снова вызвала приступ удушья.

– Замолчи!!! Ты жалкий лжец, безумец! Убирайся вон…

Не помня себя от ярости, Агасфер вытолкнул обреченного за порог и рухнул на свое дурно пахнущее ложе…»

2

Евгений Иванович развернулся и взглянул своей собеседнице прямо в глаза:

– Вы знаете, что существуют бессмертные?

Миссис Харрис сдержанно улыбнулась:

– Конечно. Я же смотрю кино.

– Я говорю серьезно.

– В самом деле? – она поправила складки на юбке. – Если это шутка, то не очень удачная. Мне не смешно.

Кержич взял стул и придвинул максимально близко к креслу хозяйки.

– Послушайте, Элиза, я хочу открыть вам одну тайну…

– Одну? Да мне кажется, что вы полностью сотканы из тайн, – миссис Харрис все еще пыталась отшучиваться, но голос уже звучал не так уверенно. – Так о чем речь?

– Нам пора объясниться.

Тонкие пальцы на мгновенье застыли.

– Ах вот вы о чем… Эвжен, я безусловно ценю ваше ко мне отношение, но буду откровенна: пока я не уверена, что готова к новым отношениям.

Кержич смотрел холодно. От былой любезности не осталось и следа.

– Элиза, вы безусловно являетесь очень привлекательной женщиной, но речь о другом.

Миссис Харрис смешалась.

– О другом? Не понимаю…

– Я являюсь Хранителем секретов Бессмертия. Мои возможности и власть безграничны. Своей рекламной компанией вы начали опасную игру. Вы пытаетесь вторгнуться в область, закрытую для простых смертных.

Прекрасное лицо исказила судорога:

– Вы… это серьезно?

– Более чем.

Кержич встал и принялся прохаживаться по комнате.

– Люди глупы и ограничены. Они верят в начало и конец сказки, но почему-то подвергают сомнению ее середину. Вот вы, добропорядочная христианка, верите в приход и спасение Христа, но почему-то не верите в его могущество.

Миссис Харрис невольно перекрестилась:

– Прекратите! Я запрещаю вам ТАК говорить в моем доме.

Развернувшись на каблуках, Кержич вновь приблизился к хозяйке вплотную:

– Почему?

– Потому что… Вы богохульствуете!

Евгений Иванович медленно покачал головой:

– Напротив, я пытаюсь выступить в Его защиту.

– Он не нуждается ни в чьей защите. И уж тем более в вашей! – запальчиво воскликнула миссис Харрис.

– Почему же именно в моей?

– Потому что… потому что вы неверующий! – Элиза с трудом находила подходящие слова.

Евгений Иванович рассмеялся:

– Я один из немногих, кто по-настоящему верует в Него! – Он схватил растерянную хозяйку за руку и почти силком подтащил к окну. – Идите сюда… Представьте, что перед вами весь мир. Как вы думаете, сколько людей верят, что Агасфер жив? Что он до сих пор среди нас? Я вам отвечу: ни одного.

Миссис Харрис выдернула руку и устремилась к выходу. Кержич настиг ее у самой двери:

– Постойте! Прежде чем вы отдадите прислуге приказ никогда меня больше сюда не впускать, прошу вас, выслушайте до конца.

Элиза демонстративно закрыла уши ладонями:

– Я не стану этого слушать.

– Станете, – жестко произнес Кержич и усадил ее на кушетку.

Присев рядом, он продолжил уже несколько спокойнее:

– Хотите, я вам расскажу середину из этой истории? То, о чем знает лишь горстка посвященных?

Миссис Харрис отсутствующим взглядом смотрела на противоположенную стену.

– Мне абсолютно все равно, что вы скажете. В этом доме вы больше никогда не появитесь.

– Хорошо. – Евгений Иванович, казалось, даже обрадовался. – Будем считать, что я осужден на казнь. Но вы же не станете вести себя, как Агасфер, вы не откажете обреченному в последней просьбе?

Несколько секунд Элиза молчала, затем кивнула:

– Хорошо. Говорите. Но это будут ваши последние слова в моем доме.

– Вот и прекрасно. – Кержич устроился поудобнее. – Итак, начнем с того самого момента, когда, изнемогая от непосильной ноши и жажды, Иисус упал на пороге дома торговца. Ему требовалась самая малость – немного сочувствия и глоток воды. Это почти ничего не стоило, но Агасфер отказал ему. Знаете почему?

Миссис Харрис оставалась безмолвной.

– Он, как и все, не верил в спасение, как и все живое на Земле, страшился небытия. Смерть пугала Агасфера до животного отупения, до рвоты… Его пугало даже само упоминание о ней. Любую мелочь торговец принимал за ее дыханье, ведь мимо его окон проходила дорога на Голгофу. Под его окнами проходила сама Смерть, – гость с силой сжал сухие пальцы. – И однажды она заглянула в его дом.

– Что за глупости вы мне рассказываете, – попыталась возразить Элиза, но Кержич прижал палец к губам.

– К нему с просьбой обратился фактически мертвец, тот, кто через несколько минут будет медленно умирать, задыхаясь под тяжестью собственного тела и истекая кровью. Можете представить его состояние? – черные глаза полыхнули зловещим огнем. – Конечно, сейчас несчастным торговцем занималась бы целая армия психоаналитиков, но в те времена Агасферу оставалось лишь тихо сходить с ума, не рассчитывая на поддержку. В то мгновение он не думал ни о чем, кроме одного – немедленно избавиться от страшного гостя, вестника смерти. Только поэтому Агасфер отказал в глотке воды приговоренному.

– Зачем вы все это мне рассказываете? – спросила миссис Харрис, не разжимая губ. – Хотите оправдать Агасфера?

– О, нет. Разумеется, нет! Лишь пытаюсь объяснить, что он был простым смертным, несчастным, который заслуживал сочувствия и прощения. – В голосе гостя неожиданно зазвучали иронические ноты. – Не удивительно, что Он оказался единственным, кто понял, что на самом деле страшит торговца. А поняв это, испытал сострадание – всякий человек слаб и нуждается в помощи. Вместе с тем, торговцу следовало преподать урок – отказ в последней просьбе это грех. Даже преступнику. «Просящему дай». И тогда Агасферу было даровано бессмертие. Кому-то это покажется странным, но дело в том, что вечная жизнь ему была дана для вечных мук совести. Чтобы душа его не нашла успокоения.

– Удивительно, как вы все вывернули! – Элиза всплеснула руками.

Слова по-прежнему звучали недовольно, но в лице уже появилась та заинтересованность, которая обычно предвещает прощение.

Евгений Иванович если и почувствовал это, то виду не подал.

– Нет, я лишь утверждаю, что истинно верующий человек должен верить в то, что Сын Божий всемогущ, поэтому нам ничего не остается, как признать существование бессмертия. Вы согласны со мной?

Миссис Харрис упрямо поджала губы:

– Я не желаю обсуждать эту тему.

Гость, казалось, был огорчен ее упрямством:

– Понимаю. Возможно, мне не стоило быть настолько прямолинейным, но, как Хранитель секрета Бессмертия, я отвечаю за его сохранность. А вас никогда не было среди посвященных. Я бы запомнил женщину с такими глазами. Следовательно, тайна вам была доверена третьим лицом или… – Он вдруг угрожающе качнулся вперед и резко повысил голос: – Признавайтесь: как вам удалось ее раскрыть?!

Не сказав ни слова, Элиза Харрис рухнула на пол.

1

Едва Даша переступила порог собственной квартиры, как с двух сторон на нее набросились два маленьких одинаковых чудища:

– Рыжая приехала!

– Рыжик, любимая!

Выскочившая на детский визг Катя, автоматически сделала детям замечание:

– Не Рыжая, а тетя Даша…

– Да ладно тебе, – растроганная тетя промокнула глаза, – пусть зовут как хотят. К тому же какая я тетя, так, одно название.

– Ну, привет. – Двоюродная сестра обняла гостью и расцеловала. – Я уже и не надеялась тебя увидеть – три дня бог весть где пропадала. Видишь, как мои бандиты выросли.

– Вижу. – Даша расцеловала племянников. – А ну-ка, детеныши, забирайте сумки и ищите себе подарки, только, смотрите, родительские не испортите.

– Все балуешь.

– А кого мне еще баловать? – Даша грустно улыбнулась.

– Замуж тебе надо выйти и своих завести.

– А за кого замуж-то? Если б знала, давно бы вышла…

– Ты уже раз вышла! Тебе активность надо поумерить. Ладно, проходи, Гошка тебя заждался. Кстати, у меня для тебя тоже кое-какой сюрприз есть.

Даша устремилась на кухню, не ожидая ничего особо экстравагантного от своей сдержанной кузины. А стоило.

На кухне, у окошка с кружевной занавеской, сидел молодой незнакомый мужчина и читал журнал. Даша еще держала улыбку на лице и на всякий случай обежала кухню глазами – не притаилось ли еще чего интересного. Однако все, кроме мужчины, было хорошо знакомо. Ясно. Этого сюрприза можно было ожидать с самого начала. Очередной «интересный вариант».

Сзади напирала сестра, и Даше ничего не оставалось, как войти в кухню.

– Добрый день, – сдержанно поздоровалась она.

Мужчина опустил журнал, и Даша приятно удивилась: вариант нельзя было назвать неинтересным. Она даже немного повеселела. «Где это его Катька откопала?» Неожиданно мужчина вскочил со стула:

– Дашка, привет! – и распахнул объятья.

Даша невольно отступила назад и широко раскрыла глаза:

– Мы знакомы?

Мужчина рассмеялся. В его лице было что-то необычное, демоническое. Глубоко посаженные карие глаза, густые ровные брови, длинный, немного мясистый нос, чуть загнутый на конце, четко очерченная линия губ и какой-то дьявольский огонек, бьющий изнутри… Вряд ли такое лицо можно было назвать красивым, но завораживающим – безусловно.

Незнакомец словно не замечал ее растерянности:

– Рыжик, неужели не узнала? А ты прямо расцвела. Была таким пацаненком, а теперь – самая настоящая дама.

Даша, смущаясь, присела на свободный стул.

– Скажешь тоже – дама. Постарела, как медуза. Недостаток молодости прикрываю избытком шарма.

– Да ладно, не скромничай. – У мужчины был чуть заметный армянский акцент. – Скажи честно, не узнала?

И хоть неловко признавать такие вещи, но все же пришлось:

– Честно говоря, нет.

– Бессовестная! Хотя… – Он добродушно рассмеялся. – Это же я в тебя был влюблен. Ты-то меня просто не замечала.

Даша обескуражено развела руками. Час от часу не легче! Либо она действительно не замечала такого экзотического ухажера, либо полетаевские таблетки отбили у нее последние остатки памяти.

– Я тут немного переутомилась, – попробовала оправдаться она, – и мне дали лекарство, а от него возникают кое-какие проблемы с памятью. Так что ты извини, но некоторое время я…

– Артур. Артур Деланян. Неужели не помнишь? Мы с тобой ходили в один детский садик.

Тут у Даши глаза на лоб полезли. Причем в прямом смысле этого слова. Не то чтобы у нее в свое время была слишком большая толпа поклонников, но помнить романы двадцатипятилетней давности, согласитесь, это уже слишком.

– Уф! – Она не могла подобрать слов, соответствующих обстоятельству. – Артур, я, конечно, очень тронута, но… Спишем все на таблетки. А ты вообще откуда?

Деланян обнял за плечи хозяйку:

– Да вот, повезло Катюшку случайно встретить. Можно сказать, шел, шел, да и нашел.

– Шел… – вполголоса произнесла Катя, ставя на стол блюдо с бутербродами. – Артур – спонсор нашей школы.

Даша смотрела на Деланяна во все глаза.

– Это как?

– Вот так. Приходит человек в школу и говорит: «Хочу поддерживать вашу школу. Для начала – пять тысяч долларов». Мы в учительской чуть со стульев не попадали…

– Катюша, ты ставишь меня в неудобное положение. – Лицо у Деланяна тем не менее было весьма довольным. – Как говорится, пусть левая рука не знает, что делает правая.

– Это только у моего мужа так, – вздохнула Катя, пытаясь завинтить капающий кран. – Просила ведь…

– Чем же ты таким занимаешься, что деньги тыщами раздаешь? – поинтересовалась Даша, наливая себе чай.

– Дарья! – возмутилась кузина. – Как тебе не стыдно!

Деланян, напротив, добродушно рассмеялся:

– Просто я богатый человек.

– Надеюсь. – Даша хмыкнула. – В жизни бедного армянина не видела…

– Дарья!

– Катька, дай поговорить со старым знакомым. Наша детская дружба позволяет мне некоторую фривольность.

– Разумеется! Как известно, чего хочет женщина, того хочет Бог…

– Ты все время афоризмами говоришь? – Даша с любопытством рассматривала друга детства.

– Почти. – Деланян снова не обиделся. – Мудрость древних только дурака раздражает, умному – помогает.

– Очень надеюсь, ты ею не торгуешь.

– Ошибаешься. Именно ею я и торгую.

Даша, подносившая ко рту бутерброд, застыла.

– У тебя книжный магазин?

– Я торгую собственной мудростью, – важно ответил Деланян.

– Ах вот оно как. – Некоторое время Даша жевала молча. – М-да… Изобретательности армянам не занимать. Слушай, Катька, может нам с тобой тоже скинуться по паре извилин да и загнать по сходной цене?

– Хватит болтать. Артур просто образно выразился. На самом деле он независимый эксперт.

– Здорово. Чего экспертируешь?

– Такого слова нет в русском языке, – автоматически поправила кузина и добавила вполголоса: – Как все-таки за границей человек теряет чувство языка.

– Это ты в своей школе мхом покрылась, – парировала Даша. – Спорим, ты не знаешь и половины слов, которыми пользуются твои ученики?

– Да я горжусь этим! – возмутилась Катя.

– Все вы, учителя, такие! Вас никогда не интересовал внутренний мир ребенка.

– Рыжик, ты несправедлива, – мягко перебил Деланян. – Екатерина Юрьевна очень талантливый и внимательный педагог. Дети от нее без ума.

– А чего это тебя школы спонсировать понесло?

Артур сделал грустное лицо:

– Я снимаю квартиру неподалеку от этой школы. И меня очень расстраивало, что у детей нет хорошей спортивной площадки. Я решил хоть что-нибудь для них сделать.

Даша облизнула ложку:

– Вот. А у нас все новых русских ругают…

– Эй-эй, я не русский! – Деланян намеренно усилил акцент.

– Какая разница! Все равно очень благородный поступок. Горжусь тем, что сидела с тобой на одном горшке. И как люди приходят к такой душевной чуткости?..

Даша хотела пошутить, но Деланян внезапно посерьезнел.

– У меня чакры открылись, – торжественно произнес он.

Даша, только было обрадовавшаяся приятному и вменяемому собеседнику, невольно напряглась:

– Чего-чего у тебя открылось?

– Чакры…

– Язва, что ли?

Деланян пронзил ее испепеляющим взглядом:

– Поверь, это не повод для шуток. Существуют силы, которые непосвященный человек просто не в силах понять. Они находятся как бы вне его разума, в иной плоскости.

Даша невольно поежилась и посмотрела на кузину. Та сделала ей непонятный знак, который можно было расценить как предложение выслушать рассказчика не перебивая.

– Ты только представь, – Деланян взял в руки журнал, который перед тем читал, – представь муравья, который живет внутри этой плоскости: он существует как бы только в двойном измерении – он не может ни подняться вверх, ни опуститься вниз. Но однажды у избранных муравьев вырастают крылья, и тогда они…

Молодая женщина медленно, словно в оцепенении, опустила подбородок на ладонь и принялась мысленно считать до ста. Все ясно. То-то было непонятно, отчего такого интересного мужчину еще никто не захомутал, а наоборот, сватать приходится.

– …природа – вот единственная сила, дающая нам истинные и сокровенные знания. Многое кажется нам непонятным и непреодолимым: Космос и Вселенная, Время и Пространство… Но все это не более чем детское любопытство, сдерживаемое разумом взрослых. Мы – дети, а природа, всевышнее Божество – добрый и мудрый отец. Да, он подчас бывает жесток, но лишь ради нашего же собственного блага…

Даша перешла на вторую сотню.

– …первый шаг был не прост, но необходим – я перестал есть внемлющих.

– Что?! – Даша почувствовала, как волосы на затылке потихоньку начинают шевелиться. – Кого ты перестал есть?

– Внемлющих. Всех, у кого есть уши. Для меня это была первая ступень, и, поверь, очень непростая…

Незаметно переведя дыхание, Даша принялась представлять, как Деланян, прежде чем заказать в ресторане бифштекс, требует отрезать у коровы уши. Она кивала и, как могла, пыталась изобразить понимание. Однако за всем этим угадывалась такая тоска, что хозяйке дома стало неловко.

– Артур, не рассказывай свои замечательные истории походя. Тем более без моего мужа, он мне потом никогда в жизни не простит. Гоша сейчас вернется из магазина, сядем, откроем вина…

Даша почувствовала, что наступила удачная минута улизнуть.

– Кстати, о вине. Совсем забыла, что сегодня вечером иду на день рождения и надо еще подарок купить. Так что, Катька, спасибо тебе большое за сюрприз – Артура повидала, словно в детство вернулась. К вечеру буду, тогда поговорим.

Даша решительно поднялась. Часа три она погуляет на свежем воздухе, пока этот Махатма Ганди на минималках не уйдет.

– Нет, Рыженький, это еще не весь сюрприз. – Катя заговорщически подмигнула. – Сюрприз заключается в том, что мы решили пойти в поход!

– Куда? – не поняла Даша.

– Куда, куда… Да в Чехию, конечно.

– Ну… и что? – Она по-прежнему не понимала, в чем здесь для нее заключается сюрприз.

– А сопровождать нас будешь ты!

Даша медленно опустилась на стул:

– Да уж… сюрприз, так сюрприз.

– Да погоди ты! И это еще не сюрприз.

Даша испуганно глянула снизу вверх:

– Что еще?

– Артур едет с нами!

И сестра с улыбкой развела руки в стороны, ожидая, когда Даша от радости бросится в ее объятия.

Но гостья словно примерзла к табуретке: с Деланяном ей было все понятно – помешательство на почве повышенного экономического благосостояния, но что случилось с ее всегда такой благоразумной двоюродной сестрой? Неужели она действительно ничего не замечает и не понимает, что ее дети будут находиться две недели в непосредственной близости с человеком, мягко говоря, психически неустойчивым?

– Что это на тебя нашло? – осторожно спросила Даша.

– Ты не рада? – Катя принялась демонстративно перетирать и без того сухую посуду. – Я думала, ты обрадуешься. Понимаешь, у меня подозрение, что мы с покупкой квартиры всю жизнь проморгаем. Все откладываем и откладываем, а сами-то не живем… До поездки в Америку я этого просто не осознавала.

– В Америку? – удивилась Даша. – Ты была в Америке? Когда?

– Да перед твоим приездом.

– А что там делала?

Катя поставила тарелку:

– Ездила на конференцию «Особенности изучения американского английского». Им не хватало простого преподавателя из простой школы. Пригласили меня. – В голосе кузины звучала гордость. – Конечно, всего три дня, но ощущения на всю жизнь. Если бы ты знала, как у них организован семейный досуг! Люди не просто живут, а наслаждаются жизнью. Мне даже обидно стало. Ну что мы, хуже их, что ли? Меньше работаем? Лично я в отпуске не была со времени моих последних студенческих каникул. Дети, кроме Подмосковья, ничего не видели. Надоело все это. Вот я и решила – либо этим летом едем отдыхать хоть к черту на рога, либо… не знаю, что сделаю! Но если ты против…

– Да нет, ты меня неправильно поняла, – Даша принялась успокаивать сестру, – просто это очень неожиданно. Ведь у меня были свои планы… Кстати, когда вы собираетесь предпринять свой культпоход? – Была еще надежда в ответ на произнесенную дату воскликнуть: «Ах, какая жалость! А я как раз договорилась…» – далее по обстановке.