Схватка вслепую

Размер шрифта: 13

Спецназ КГБ

Глава 1
Предупреждение

Всякое преступление таит в себе элемент внезапности. Особенно, конечно, для потерпевшей стороны. Даже если потерпевший каким-то образом и осведомлен или просто догадывается, что против него будет осуществлено злодейство, все равно оно случается неожиданно. Наверно, это оттого, что человек всегда надеется на лучшее. Любой человек устроен так, что он не смог бы жить, если бы не уповал на то, что ничего скверного с ним не случится. Даже если он обладает какой-нибудь почти стопроцентно достоверной информацией, что супротив него кем-то и с какой-то целью замышляется коварное злодейство. Информация информацией, а надежда – надеждой. Надежда на лучшее всегда сильнее какой бы то ни было информации. Повторимся – так уж человек устроен. И совсем неважно, кем является этот человек – простым ли и никому не известным обывателем или какой-нибудь важной особой. По сути, все люди одинаковы.

Сотрудники советского посольства в Бейруте были прекрасно осведомлены о том, что против них затевается провокация. Суть этой провокации им была неведома, не знали они также, когда именно она может случиться. Впрочем, и то и другое было второстепенно. Самое главное заключалось в том, что всем сотрудникам посольства, начиная от самого посла и заканчивая секретарем, следовало быть наготове и не терять бдительности. Постоянно – и днем и ночью. Провокация могла случиться в любой момент. И даже – не просто провокация, а провокация, при которой прольется кровь. Никто – ни посол, ни его помощники, ни даже обычные водители посольских машин – не был застрахован от напасти. Это могло быть похищение, могло быть убийство – да мало ли что могли удумать провокаторы?

Кем они были, эти предполагаемые провокаторы? В Ливане, и в частности в Бейруте, имелась и успешно выполняла свою миссию резидентура КГБ. Вот ее представитель и проинформировал советского посла: так, мол, и так, следует быть готовым к провокации. Кто эти провокаторы? А это – одна из самых известных террористических организаций в Ливане. Сами себя они называют «Орлами пустыни». Так вот эти самые «Орлы» и замышляют провокацию против сотрудников советского посольства.

В чем смысл провокации и в чем ее подоплека? Ответ на этот вопрос был вполне очевиден. На дворе – тысяча девятьсот семьдесят шестой год. На Ближнем Востоке, и в частности в Ливане, неспокойно. Здесь перекрещиваются политические интересы многих держав, в том числе и Советского Союза. «Орлы пустыни» – организация сугубо антисоветская. То есть действующая под началом сразу нескольких западных стран. Если можно так выразиться, то «Орлы» – своего рода копье в руках врагов Советского Союза. Крепкое, безжалостное копье. И вот такое-то копье готово поразить указанную ему цель – совершить провокацию против сотрудников советского посольства.

Чего террористы, а вернее, те, кто таятся за их спинами, рассчитывают добиться, совершив провокацию? Этого резидентура в достоверности не знала, однако же имелось обоснованное предположение, что таким способом террористы попытаются выдвинуть Советскому Союзу некие требования. Если точнее, то требования политического характера. Возможно, наряду с политическими требованиями они запросят еще и выкуп, но все же требования, скорее всего, будут стоять на первом месте. Поэтому – бдительность и еще раз бдительность.

– Да, но к чему именно нам следует быть готовыми? – уточнил посол.

– Скорее всего, террористы попытаются похитить кого-нибудь из сотрудников посольства, – предположил представитель резидентуры. – Так сказать, классический вариант. Похитят – и начнут шантажировать вас лично, а в вашем лице – все советское правительство. Выдвигать, так сказать, требования. Думаю, – усмехнулся сотрудник резидентуры, – список таких требований давно уже готов. Так сказать, утвержден и завизирован кем полагается… Так вот – шантажировать. Дескать, если вы не выполните наши требования, то мы расправимся с вашими сотрудниками.

– И что же, и в самом деле расправятся? – криво усмехнулся посол.

На это сотрудник спецслужбы ничего не сказал, лишь вздохнул и развел руками. Да и что тут было говорить, коль и без того все было понятно? Может, расправятся, а может, и не расправятся. Но в любом случае рассуждать и продумывать какие-то варианты развития событий не приходилось. Какие уж тут варианты, если речь идет о жизни людей?

– Мы, конечно, будем начеку и предупредим вас в случае чего, – сказал представитель резидентуры. – Однако же и вы не теряйте бдительности. В конце концов, вы все находитесь под защитой нашего государства. Да и ливанские власти также обязаны вас оберегать в соответствии с международными законами и договоренностями. Так что будем надеяться…

Одним словом, поговорили да на том и расстались. Когда представитель резидентуры ушел, посол собрал весь штат посольства и в подробностях поведал обо всех предполагаемых горестях. Слова посла, конечно же, подействовали на сотрудников угнетающе. Хотя и без того каждый из сотрудников прекрасно понимал, что такое Ливан образца тысяча девятьсот семьдесят шестого года и что может ожидать в этой разворошенной и расхристанной стране любого из советских граждан. Но одно дело – теоретические предположения, и совсем другое дело – конкретные слова посла. Посол – он зря не скажет, не такая у него должность, чтобы говорить напрасные слова. Поневоле впадешь в уныние от такой информации.

После теоретического разъяснения ситуации сотрудники посольства постарались выработать и некоторые практические меры предосторожности. Опять же – поговорили, все обсудили, дружно повздыхали, да на том и разошлись.

После ухода сотрудников посол какое-то время пребывал в молчаливой задумчивости, а затем позвонил по некоему номеру телефона. Это был номер телефона одной из структур ливанского правительства. Эта структура обязана была отвечать за безопасность всех аккредитованных в Бейруте посольств, в том числе, разумеется, и за безопасность советского посольства.

– У нас появилась важная информация, касающаяся нашей безопасности, – коротко проинформировал посол. – Необходимо срочно встретиться и обсудить нюансы.

– Хорошо, мы подъедем к вам, – после некоторого молчания ответили на другом конце провода. – Когда вы можете нас принять?

– Чем скорее, тем лучше, – ответил посол.

– Ждите, – сказали на другом конце телефонной линии.

Спустя полчаса к советскому послу прибыли сразу два человека в военной форме.

– Мы вас слушаем, – учтиво произнес один из прибывших.

Посол кратко поведал ливанцам о своем недавнем разговоре с представителем резидентуры КГБ. И о самых главных выводах, вытекающих из этого разговора, он также рассказал. Разумеется, о том, что сведения получены от советских спецслужб, посол умолчал.

Выслушав посла, ливанцы переглянулись между собой, и один из них спросил:

– Простите, мы могли бы знать, откуда у вас такие сведения?

– Сведения из самых достоверных источников, – ответил посол. – У меня нет оснований им не верить.

– Но у нас нет таких сведений, – сказал второй ливанец.

– Это не означает, что мои сведения неверны, – сказал посол. – Это лишь означает, что мы добыли такие сведения несколько раньше, чем вы.

– Хорошо, – помолчав, произнес один из ливанцев. – Разумеется, мы ничуть не сомневаемся в том, что ваши сведения верны. Чем мы можем вам помочь?

– Обеспечить нашу безопасность в соответствии с договоренностями между нашими странами, – ответил посол.

– У вас есть конкретные предложения? – спросил ливанец.

– Это у вас должны быть предложения, – ответил посол. – Согласитесь, это именно вы являетесь специалистами в данном вопросе, а не я.

Ливанцы вновь переглянулись между собой.

– Разумеется, вы правы, – сказал один из них. – Но… ваше посольство надежно охраняется. Или, может, у вас имеются какие-то претензии и замечания по этому поводу?

– Пока что нет, – ответил посол.

– Ну, вот видите, – сказал ливанец. – Мы в полной мере выполняем свои обязательства.

– Согласен, – сказал посол. – Однако же сейчас речь идет о чрезвычайной ситуации. А из этого следует, что той охраны, которой мы обеспечены, может не хватить.

– Пока что нет никаких чрезвычайных ситуаций, – возразил один из ливанцев. – Всего лишь предположения…

– Это аргументированные предположения, полученные из самых достоверных источников! – жестко произнес посол. – В соответствии с международными законами я обязан вас об этом проинформировать. Вот я и информирую. А вы обязаны принять во внимание то, что я вам сказал, и подумать о дополнительных мерах нашей защиты.

– Да, конечно, – сказал один из ливанцев. – Мы обязательно примем к сведению ваши слова. И предпримем необходимые меры. Хотя должен сказать, что до сих пор никто не вторгался на вашу территорию, да и машины под вашими флагами спокойно разъезжают по Бейруту…

– И тем не менее, – все так же жестко произнес посол. – Никто не может знать, что готовит нам завтрашний день.

– Это так, – согласились ливанцы и откланялись.

Посол знал – посольство охраняют местные полицейские. Они охраняли его посменно – днем и ночью. Всего в каждой смене было пятеро полицейских. В тот же день, почти сразу же после разговора посла с двумя ливанцами-военными, количество полицейских увеличилось – с пяти до семи человек. Сосчитав охранников, посол лишь хмыкнул, но не сказал ничего. И никуда звонить он также не стал.

Проходили дни за днями, но ничто не нарушало размеренную жизнь посольства. Прошел почти месяц, и посол, а вместе с ним и другие сотрудники посольства постепенно стали забывать о грозившей им гипотетической беде. И в этом, безусловно, имелся резон. Никакой человек не может жить в постоянном предчувствии беды – не так человек устроен. Предчувствие радости и счастья в человеке неистребимо, оно помогает ему жить, а вот ощущение беды – оно постепенно затухает и забывается. Не может человек постоянно помнить о беде, для него свойственно помнить о радости и ждать ее. И неважно, кто этот человек – бесприютный нищий или, скажем, царь. Все люди одинаковы, все ожидают счастья и не хотят помнить о бедах.

Глава 2
Похищение

Но все же беда случилась, и случилась она тогда, когда о ней в советском посольстве почти совсем забыли. Был ничем не примечательный знойный день – как и большинство прочих дней в этой части планеты. Утром посол отбыл по неотложным посольским делам, все же прочие сотрудники, кому было положено, находились на своих рабочих местах.

Вдруг за окнами здания, в котором располагалось посольство, послышался шум. Вначале это были множественные голоса, затем раздались несколько выстрелов. Встревоженные сотрудники вскочили, бросились к окнам и увидели, как к зданию от ворот бегут какие-то вооруженные люди. Их было много – никак не меньше двадцати человек. А вот охранявших посольство полицейских нигде видно не было.

Не успели сотрудники посольства сообразить, что к чему, как незнакомые вооруженные люди ворвались в здание. Это были не солдаты и не полицейские, это был кто-то другой… На их лицах были повязки до самых глаз, так что самих лиц видно не было.

– Всем оставаться на местах! – на ломаном русском языке крикнул один из них. – Кто двинется – будем стрелять!

– Что вам надо? – выступил вперед один из помощников посла. – Здесь советское посольство! Суверенная территория Советского Союза! Вы ответите за вторжение на нашу территорию!

Тот, кто велел стоять и не двигаться, что-то коротко приказал уже не на русском, а на каком-то другом языке. Тотчас же к помощнику посла подбежали четыре человека и схватили его за руки. Помощник был молодым и атлетически сложенным мужчиной, он двумя резкими и точными ударами сшиб с ног двух нападавших. Хотел сбить и третьего, но не успел – раздался выстрел. Пуля, судя по всему, угодила в ногу помощнику посла, он вскрикнул от неожиданности и упал. Его подхватили под руки и поволокли к выходу.

Две или три женщины в испуге закричали, но похоже было, что ворвавшиеся в помещение неизвестные люди больше интересовались мужчинами, чем женщинами. Они грубо отшвырнули женщин в сторону, схватили за руки сразу двух мужчин и также потащили их к выходу.

Во дворе посольства стояло несколько крытых автомашин-джипов. Трех похищенных мужчин – сотрудников посольства – грубо затолкали в один из джипов (раненого помощника посла просто зашвырнули внутрь автомобиля), и машины тотчас же тронулись. Никто не преградил им дорогу, никто не попытался их остановить. Полицейских, охранявших посольство, нигде видно не было.

Примерно в то же самое время случилась еще одна беда. И опять с сотрудниками советского посольства. По улицам Бейрута по служебным надобностям ехала советская посольская машина. Понятное дело, что со всеми посольскими атрибутами, положенными в таких случаях. По всем международным законам такая машина считается неприкосновенной. В машине, помимо шофера, находились еще двое мужчин – сотрудников посольства. По тем же самым законам они также обладали правом неприкосновенности.

И тем не менее машину остановили. Все произошло неожиданно и вместе с тем до чрезвычайности просто, можно даже сказать, обыденно. Вдруг наперерез посольской машине из проулка выехал неизвестный джип с затемненными стеклами и перегородил дорогу. В тот же самый момент еще один точно такой же джип возник сзади – так, что посольская машина не могла теперь ни двинуться вперед, ни сдать назад. Объехать неожиданные препятствия она также не могла – улица была настолько узкой, что двум машинам разминуться невозможно.

– Что за… – начал было водитель посольской машины, но не договорил.

Из обоих джипов выскочили вооруженные люди. Их лиц различить было нельзя – они были закрыты платками. Судя по всему, они не были ни солдатами, ни полицейскими – одежда на них была обычная цивильная, какую носят в здешних местах мирные жители. Люди подбежали к посольской машине и окружили ее, выставив оружие. Кто-то из подбежавших попытался открыть переднюю дверцу машины, но ловкий водитель ударил подбежавшего ногой в пах, и удачно: нападающий вскрикнул от боли и упал на колени.

Впрочем, сопротивляться смысла не было. Нападавших было много, никак не меньше дюжины, а сотрудников посольства всего трое. При этом нападавшие были вооружены, а сотрудники посольства – безоружны. Тотчас же посольская машина затрещала и затряслась со всех сторон – это нападавшие выламывали дверцы. Вскоре дверцы были взломаны, и нападавшие оказались в машине. Трое сотрудников как могли сопротивлялись: шофер ударом в челюсть свалил еще одного нападавшего, досталось и двум нападавшим, вломившимся на заднее сиденье. Однако же силы были неравны, и вскоре все три сотрудника посольства были скручены, их волоком вытащили из машины, затолкали в один из джипов, и оба джипа тронулись с места.

– Мы – сотрудники советского посольства! – попытался протестовать один из пленников.

Толку от такого протеста было немного, а если точнее, то и вовсе никакого. Никто из похитителей не пожелал прислушиваться к словам пленника, а может статься, и вовсе их не понял. Лишь один из похитителей повернул голову, хищно сузил глаза и переложил автомат из одной руки в другую.

– Куда они нас везут? – после молчания спросил водитель посольской машины. – И вообще, кто они такие, эти уроды? Что вообще творится?

– Думаю, скоро нам все разъяснят, – отозвался один из сотрудников посольства. – Доходчиво и красноречиво…

Похититель вновь оглянулся и, сверкая глазами, сделал знак рукой. Это означало, что пленники должны молчать.

– Ну и рожа у этого пирата! – проворчал водитель. – Просто-таки зверская рожа!

И он умолк. Молчали и другие. Джип, подпрыгивая на ухабах, все мчался и мчался, и никто из пленников не знал, куда он мчится, когда остановится и что будет на той неведомой остановке…

* * *

Слухи о том, что на советское посольство совершен налет с похищением трех его сотрудников, мигом разлетелся по Бейруту. К этому слуху тотчас же добавился еще один, о похищении трех сотрудников из посольского автомобиля. Сам автомобиль был обнаружен на одной из городских улиц пустым и с раскрытыми дверцами. Хотя в разворошенном войной Бейруте всяческие криминальные происшествия, в том числе и убийства, были, можно сказать, делом обыденным, все же оба налета являлись делом неслыханным и выходящим из ряда вон. И прежде всего потому, что они неминуемо должны были повлечь за собой всевозможные осложнения международного характера – хотя какими именно будут эти осложнения, никто до поры до времени не знал. Не знал – потому что никогда до сей поры ничего подобного в Бейруте не случалось.

Советский посол узнал о налетах и пропаже своих сотрудников почти сразу же и немедленно предпринял все возможные действия, какие полагались в этом случае. Прежде всего он по дипломатическим каналам сообщил о происшествиях Правительству СССР. Затем – по специальным каналам проинформировал резидентуру КГБ, действовавшую в Бейруте. И, наконец, сообщил обо всем случившемся ливанским властям.

Понятно, что ни советское правительство, ни резидентура КГБ не дали послу никакого внятного ответа либо совета. Да и как могло быть иначе? Оба происшествия хоть и были ожидаемы, но при этом никто не мог предположить, что они случатся непременно. Но вот – они случились, и надо было действовать, но в том-то была и беда, что никаких стремительных и идеально продуктивных действий здесь быть не могло.

В самом деле – что тут можно было сделать, чтобы незамедлительно отыскать и освободить похищенных людей (а именно их судьба и была главным делом во всей этой истории)? Никто доподлинно не знал, кем были похитители, никто не знал также, куда похитители девали похищенных людей. Да, разумеется, имелись веские основания предполагать, что похитители – это известная на всем Ближнем Востоке террористическая организация «Орлы пустыни», но ведь предположения – это еще не доказательства. А вот прямых доказательств не было. Да и не факт, что именно «Орлы пустыни» были причастны к этому неслыханному происшествию. Помимо «Орлов» в Ливане, где происходили беспрерывные военные стычки, были и другие террористические организации, не менее опасные, чем пресловутые «Орлы».

К тому же в таком деле действовать сгоряча было опасно. Похитители, кем бы они ни были, почуяв опасность, запросто могли замести за собой следы: уйти куда-нибудь подальше, лечь, что называется, на дно, а главное и самое страшное – расправиться с похищенными людьми. И тогда все усилия по поиску похитителей оказались бы напрасными и бессмысленными. Ну, нашли бы этих самых «Орлов» или кого-то другого, ну, наказали бы их, как полагается по всем на свете законам, – а что с того толку? Тех, кого они похитили, этим не вернешь… Поэтому в сложившейся ситуации необходимо было действовать предельно осторожно, скрытно, разумно, не допуская ни малейшей ошибки. А для этого прежде всего надо было думать. Думать крепко, трезво, обстоятельно. Именно так и сказали послу и в правительстве, и в резидентуре. Да и сам посол об этом знал тоже.

А вот что касаемо ливанских властей, то они незамедлительно приняли меры. Менее чем через час после того, как посол сообщил ливанским властям о двух чрезвычайных происшествиях, к посольству прибыла группа вооруженных людей. Судя по знакам различия, это были полицейские. Один из них, выпрыгнув из машины буквально на ходу, скорым шагом направился прямо к послу в его кабинет. Это был худощавый, порывистый в движениях мужчина средних лет, с внимательным и цепким взглядом и лицом, с которого не сходила усмешка. Если вдуматься, то такие действия полиции являлись грубым попранием дипломатического этикета, потому что никто не имел права так вот запросто входить на территорию посольства, каковая, по сути, была маленькой суверенной территорией иностранного государства – в данном случае Советского Союза. Однако о каком этикете можно было говорить в создавшейся ситуации? Бывают в жизни случаи, когда не до этикета.

– Я – инспектор Мансур, – с ходу представился полицейский послу. – Я расследую преступления… – он помолчал, явно подбирая подходящее слово, – которые имеют политическую подоплеку. Мне и моим людям поручено разобраться в происшествиях… словом, вы понимаете, что я имею в виду.

– Ну, так и разбирайтесь, – горестно вздохнул посол. – От меня-то что требуется? Чем я могу помочь?

– Прежде всего я прошу вас ответить на несколько вопросов, – сказал инспектор Мансур.

– Вопросов – о чем? – уточнил посол.

– О похищении ваших людей, разумеется, – ответил полицейский.

– А что я могу вам сказать? – пожал плечами посол. – По сути, я знаю столько же, сколько и вы. Возможно даже, вы знаете о похищении гораздо больше меня.

– Тем не менее, – настойчиво произнес инспектор Мансур. – Возможно, вы знаете что-то такое, чего не знаем мы…

– Спрашивайте, – еще раз вздохнул посол.

– Не так давно вы общались с ливанскими властями и уведомили их, что у вас имеются некоторые сведения о том, что против вашего посольства готовится провокация, – сказал инспектор Мансур.

– Как видите, я оказался прав, – ответил на это посол.

– Похоже, что так и есть, – теперь уже вздохнул инспектор, помолчал и спросил: – Я могу знать, откуда вы получили такие сведения?

– Из достоверных источников, – ответил посол. – Это все, что я могу вам сказать.

– Я понимаю. – Усмешка на губах инспектора на миг стала горестной. – Но может быть, вы в разговоре с нашими властями не упомянули о каких-то моментах? Мы ведем расследование, и нам важно знать все обстоятельства, даже самые незначительные…

– Что именно вы хотите знать? – уточнил посол.

– Возможно, у вас имеются подозреваемые, – осторожно произнес инспектор. – И аргументы, которые позволяют считать этих людей подозреваемыми…

– А у вас? – спросил посол.

– Есть, – сказал инспектор. – И подозреваемые, и аргументы… Скажу больше – их даже слишком много. И подозреваемых, и аргументов. Так много, что просто не знаешь, на кого и подумать в первую очередь. – Он помолчал, подошел к окну и некоторое время молча смотрел сквозь оконные стекла куда-то в одному ему ведомое пространство. А затем сказал: – Но вот какое дело… Если у нас с вами одни и те же подозреваемые и одинаковые аргументы, то это значительно упрощает дело. Вы меня понимаете?

– У меня имеются сведения, что это может быть террористическая организация «Орлы пустыни», – сказал посол после некоторого молчания. – Вы что-нибудь о них слышали?

– Слышал, – кивнул инспектор. – Как не слышать? В последнее время они стали вести себя слишком активно… Перестали опасаться… Думаю, тому есть основания.

– Что же вы их до сих пор не ликвидировали, коль они вам известны?

Вопрос был совсем не дипломатичным, однако же посол не смог сдержаться и не задать его. Да и как тут удержишься, когда речь, по сути, шла о такой беде, горше которой и не придумать, – о жизни шестерых людей? Бывают моменты, когда не до дипломатии. Такие моменты называются человеческим фактором. Ну или чем-то в этом роде.

Инспектор Мансур ничего не ответил на такой вопрос, лишь развел руками. А затем сказал:

– Представьте, что и у нас имеются основания подозревать в похищении ваших людей именно «Орлов пустыни». Мы думаем так же, как и вы. Вот так… И это дает нам некоторую надежду…

– Вот как – некоторую надежду, – опять-таки недипломатично произнес посол. – То есть вы до конца не уверены, что отыщете наших людей живыми и здоровыми?

– Мы сделаем все возможное для этого, – ответил Мансур.

– У вас все? – спросил посол.

– Почти, – взглянул на посла инспектор. – Есть лишь одна небольшая просьба…

– Я вас слушаю, – сказал посол, с трудом сдерживаясь, чтобы не поморщиться. У него жутко болела голова, и все, чего он сейчас желал, – это остаться одному. Хотя бы на несколько минут…

– Если вам станут известны какие-то новые сведения о ваших людях или их похитителях, прошу вас сообщить их нам, – сказал инспектор. – Ваша беда – и наша беда, так что таиться здесь бессмысленно и неразумно.

– Сообщим, – сказал посол. – И то же самое я прошу сделать и вас.

– Непременно, – кивнул инспектор. – А пока всего вам наилучшего. Постарайтесь не волноваться. Мы найдем ваших людей живыми. Думаю, не для того их похищали, чтобы с ними расправиться. Расправиться было бы проще на месте – в посольстве или в городе. Но их похитили. Значит, не для того, чтобы убить.

– А для чего же, по-вашему? – спросил посол.

– Ну, скажем, для того, чтобы использовать их в качестве… – здесь инспектор замялся, подбирая наиболее удачное слово, – в качестве политического инструмента. То есть чтобы что-то выторговать для себя в обмен на их жизни.

– Для себя? – Посол невольно усмехнулся, и инспектор, конечно же, заметил эту усмешку.

– Я не совсем точно выразился, – поправился он. – Разумеется, не для себя. Они – обыкновенные разбойники. А какова цель всех разбойников на свете? Нажива. Для чего разбойникам политика? Но – за «Орлами пустыни», по нашим сведениям, стоят некие политические силы. Враждебные политические силы. Они – враги и Ливану, и вашей стране. И эти силы наняли в качестве политического инструмента «Орлов пустыни». Так что похитители действуют не в своих интересах, а в интересах тех, кто скрывается за их спинами. Конечно, не без выгоды для себя, но это уже не так и важно. Вот такой получается расклад.

– И что же, вы знаете тех, кто скрывается за спинами «Орлов»? – спросил посол.

– Думаю, вы их знаете гораздо лучше, чем я, – усмехнулся Мансур. – Так сказать, по роду вашей деятельности…

С тем инспектор и откланялся. Оставшись один, посол подошел к окну. Голова болела невыносимо, однако же ни о каком покое не могло быть и речи. Какой уж тут покой? Тут надо думать, надо находить пути и способы, чтобы вызволить похищенных людей из беды. Но вместе с тем, что мог сделать посол? Как он мог найти похищенных? Он не сыщик, он дипломат. Конечно, он по дипломатической линии будет делать все возможное, чтобы спасти похищенных людей. Но все же – главную роль в случившейся беде играл не он, а другие. Например, этот вечно усмехающийся полицейский инспектор.

Да, инспектор… Похоже, он был прав в своих рассуждениях. Действительно, не для того террористы похитили шестерых людей из посольства, чтобы тотчас же с ними расправиться. А следовательно, нужно ожидать от похитителей каких-то дополнительных действий. Скажем, политических заявлений и требований. Возможен был и другой вариант – никаких политических требований они не выдвинут, а потребуют выкуп. Так-то оно так, однако же для этого совсем не обязательно было похищать сотрудников посольства, можно было похитить и кого-то другого. Но с другой стороны – за сотрудников посольства, в принципе, можно потребовать выкуп гораздо больший, чем, допустим, за похищенных сотрудников торговой миссии или, скажем, советских моряков. Так отчего бы этим «Орлам» и не рискнуть? Да, конечно, дело опасное, можно даже сказать и так – опасное и чреватое дополнительными проблемами, потому что похищение сотрудников посольства – это, как ни крути, а политический акт, ну да что же с того? На то эти «Орлы» и разбойники, чтобы рисковать.

Посол тяжело вздохнул и отошел от окна. Ему очень хотелось связаться с резидентурой КГБ и спросить, нет ли чего-то нового в деле похищения людей – ведь не может же резидентура оставаться безучастной в таком неслыханном деле! Но он понимал, что резидентура и сама, будь у нее такие сведения, связалась бы с ним. А коль не связывается, значит, сообщить ей покамест нечего.

И все, что оставалось послу, это надеяться и ждать. А еще – унять как-нибудь невыносимую головную боль.

Глава 3
Тупик

Тем временем инспектор Мансур развернул энергичную деятельность. Он принялся за охранников советского посольства, и это было и резонно, и логично. Сейчас именно эти семь ливанских полицейских были для Мансура главными подозреваемыми. Ведь и в самом деле – как это так? Эти семеро были вооружены, они должны были бдительно охранять посольство, но отчего-то случилось так, что похитители въехали на территорию посольства практически беспрепятственно. Спрашивается, где были в это время полицейские-охранники, почему они не остановили похитителей, почему даже ни разу не выстрелили? В чем тут было дело? Уж не в сговоре ли они были с похитителями? А если так, то, следовательно, они похитителей знают. Ну а если знают, то вот же он – желанный для любого сыщика след!

Перво-наперво Мансур заменил охрану при посольстве. Вверенной ему властью он затребовал в качестве охранников других полицейских, а прежних погрузил в машину и поехал вместе с ними в городское полицейское управление – разбираться.

Однако же разобраться оказалось не так-то и просто. Полицейские практически единогласно утверждали, что дело обстояло следующим образом: все они бдительно несли службу на своем посту, и вдруг к ним подъехали несколько машин с вооруженными людьми. Эти люди выскочили из машин, подбежали к охранникам и направили на них оружие. Вооруженных людей было много, а их, полицейских, всего семь человек. О каком сопротивлении тут могла идти речь? Нет, двое полицейских все же пытались оказать сопротивление, но неизвестные люди с оружием мигом их обезвредили: убить не убили, а просто лишили их сознания. А у остальных отобрали оружие и велели им разбегаться. Да, конечно, полицейские прекрасно понимают, что теперь их, наверно, уволят с работы, но с другой стороны – собственная жизнь дороже.

Выслушав пятерых полицейских, которые, по их словам, отдали оружие напавшим на них людям и сбежали со своего поста, инспектор Мансур принялся допрашивать двух оставшихся охранников – тех, которых якобы лишили сознания при попытке оказать сопротивление налетчикам. Перво-наперво инспектор с помощью врача освидетельствовал их раны, из-за которых эти двое якобы потеряли сознание. И врач, и сам инспектор с сомнением отнеслись к синякам и ссадинам, которые были обнаружены на телах полицейских.

– Вы как хотите, – отведя инспектора в сторону, сказал врач, – а я сомневаюсь.

– В чем именно? – спросил инспектор.

– В том, что из-за этих ссадин можно потерять сознание, – пояснил врач. – Хотя бы на несколько минут. Ссадины пустяковые. Тут даже ребенок и тот останется на ногах. А эти двое – здоровые, взрослые люди…

– Я и сам думаю так же, – сказал инспектор. – Навидался я всяких ран… так что кое-что в них понимаю. Значит, по-вашему, они симулировали, что находились в беспамятстве?

– А вот в этом вы уж разбирайтесь сами, – доктор хмыкнул и покрутил головой. – Мое дело – дать медицинское заключение. Я его дал. Повторю: малозначительные это раны. Можно сказать, ссадины, а не раны.

После таких слов доктора инспектор подступил к двум охранникам, что называется, вплотную. Вначале они оба упорствовали, но когда Мансур пригрозил им военным судом и возможным расстрелом, один из них сломался и рассказал правду. Может быть, и не всю, а лишь ее часть, но инспектору хватило и этой части, чтобы представить общую картину происшедшего.

Эти двое охранников были из числа тех, кого поставили на пост у советского посольства лишь недавно, а именно после того, как советский посол затребовал дополнительную охрану. Оказалось, что это были не сами по себе охранники, оба они были связаны с террористами. Именно террористы и велели им попроситься на пост у советского посольства.

– Зачем? – спросил Мансур.

– Они мне ничего не объяснили, – ответил на это охранник. – Сказали лишь, чтобы я был наготове. То же самое, думаю, они сказали и второму охраннику.

– Что значит – быть наготове? – уточнил Мансур.

– Вчера они со мной встретились и объяснили, что я должен буду делать сегодня…

– Точнее! – потребовал Мансур.

– Они сказали, что сегодня совершат налет на посольство, – пояснил охранник. – Я спросил, зачем им это нужно, но они сказали, что это не мое дело.

– И в чем же заключалось твое дело? – спросил Мансур.

– Я должен был сделать так, чтобы другие охранники не стали стрелять в тех, кто будет нападать на посольство, – ответил охранник. – Те, кто нападает, не хотели, чтобы в них стреляли. Они вообще не хотели никакого шума, они рассчитывали все сделать быстро и тихо.

– И что же, ты выполнил их просьбу? – спросил Мансур.

– Да, – сказал охранник. – Я выполнил… Я убедил других охранников, чтобы они не стреляли. Сказал, что нас мало, а тех, кто нападает, – много. Поэтому если мы станем стрелять, то все погибнем. Лучше убежать. Погибать никто не хотел, и все убежали. Кроме меня и еще одного. Нас ударили по голове, но не слишком сильно. Мы сделали вид, что потеряли сознание. Такой был уговор.

– Понятно, – сказал Мансур и спросил: – Зачем ты это сделал?

Охранник долго молчал, было видно, что ему очень не хочется отвечать на этот вопрос. От ответа зависело многое – может быть, даже его жизнь.

– Они пообещали мне заплатить, – ответил наконец охранник.

– И что же – заплатили?

– Половину, – ответил охранник. – Другую половину обещали заплатить потом…

– Понятно, – произнес Мансур.

Он прикрыл глаза и умолк. Молчал он довольно-таки долго. Он сидел напротив полицейского-предателя, и казалось, что он улыбается загадочной и страшной улыбкой. С этой улыбкой и с закрытыми глазами он походил на таинственного восточного идола. Идола, от которого немыслимо ожидать пощады и даже – снисхождения.

– Кто они такие? – спросил он наконец, не открывая глаз.

– Я не знаю, – торопливо ответил охранник. – Я и вправду этого не знаю! Они мне ничего не говорили… Они лишь пообещали мне деньги. Много денег! А я бедный человек. У меня большая семья, а мой дом разрушен.

– И это все?

– Да, все, – сказал охранник. – Хотя… Еще они сказали, что сражаются за Ливан. За светлое будущее страны. Такое будущее, в котором никогда не будет войн и все будут жить мирно и богато.

– Ты мог бы их узнать?

– Нет, – ответил охранник. – Они приходили ко мне ночью, и их лица были закрыты. На посольство они также нападали с закрытыми лицами…

– Да, – произнес Мансур отстраненным голосом: казалось, что он разговаривает сам с собой. – С закрытыми лицами…

– Что со мной будет? – спросил охранник испуганным и заискивающим голосом. – Я, конечно, понимаю… я не должен был так делать, но… я готов искупить свою вину. Помочь их поймать… тех, которые… Вы только скажите, что мне надо делать, и я сделаю все, что вы прикажете! Я не обману!

Но Мансур ничего не ответил. Он лишь подал молчаливый знак, и охранника увели.

А Мансуру нужно было осмотреть машину и попытаться найти хоть какие-то следы, которые могли бы привести к похитителям.

…Осмотр машины и прилегающей местности ничего, по сути, не дал. Никаких видимых следов, никаких второпях брошенных предметов Мансур с подчиненными не обнаружили. Свидетелей нападения установить также не удалось. Конечно, свидетели были, потому что нападение произошло в городе, а в городе множество людей. Однако это была лишь теория. На практике же никто из жителей близлежащих домов не пожелал свидетельствовать, все в один голос утверждали, что ничего не видели и не слышали.

Мансур такому людскому упорству не слишком и удивился: он этого ожидал. В стране шла война, в городе свирепствовали банды, поэтому люди боялись. Нельзя судить человека за то, что он боится. Он боится оттого, что не видит рядом с собой той силы, которая могла бы его защитить и уберечь. Такой силой, здраво рассуждая, должен был быть Мансур, но… Вот именно «но». Сколько же всего скрывалось за этим коротким словом! И прежде всего бессилие официальной ливанской власти и в том числе Мансура, как представителя этой власти. Так за что же судить людей, которые опасались быть свидетелями? Прежде всего необходимо было судить самого Мансура – за то, что он не может защитить этих людей, не в силах дать им уверенность и надежду на спокойную жизнь.

А из всего этого следовал удручающий, но по-своему закономерный вывод: вряд ли Мансур при всем своем старании нападет на след похитителей. Нет, когда-нибудь он это сделает, потому что он – упорный, честный и умелый полицейский. Да вот только это самое «когда-нибудь» для такого случая, как похищение людей из иностранного посольства, не годилось. Здесь нужно было другое – стремительность и точность действий, а для этого нужна была правдивая информация. Потому что как можно действовать стремительно и точно, если ты не знаешь, в какую сторону тебе кидаться?

Нет, кое-что Мансур все же знал, а больше того – догадывался. В Бейруте, в других ливанских городах и за их пределами действовало множество всяких банд – и крупных, и мелких, и каких только хочешь. Война и сопутствующая ей разруха, как известно, раздолье для всякого рода разбойников.

Большинство таких банд не имели ничего общего с политикой – это были обычные стервятники, чуявшие поживу. Но были и такие банды, которые косвенно или напрямую касались такого дела, как политика. Такие банды имели своих покровителей – как внутри страны, так и за ее пределами. Эти покровители сидели так высоко и настолько обезопасили сами себя, что полицейскому инспектору Мансуру дотянуться до них было невозможно. Разумеется, и те бандиты, которых они опекали, так же были надежно защищены – тем или иным способом. И проникнуть в эти мутные сферы Мансур просто так не мог – у него-то как раз не было никаких покровителей. Он не желал иметь подобных покровителей, потому что он был честным человеком. Он чурался всяческой грязи, связанной с политикой.

Так вот. Агентурные данные, которые имелись в распоряжении Мансура, свидетельствовали о том, что в настоящее время одна из самых опасных банд, имеющая, так сказать, политический колорит, это «Орлы пустыни». Скорее всего, это именно они и похитили людей из советского посольства. Тем более что и у самого посольства также имелись данные, что похищение – это дело рук именно этой самой банды. Ну а если сведения, полученные из разных источников, совпадают, то значит, так оно и есть на самом деле.

Итак, то, что к преступлению имеют отношение «Орлы пустыни», было одновременно и хорошо, и плохо. Хорошо – потому что Мансур предположительно знал, в каком направлении ему необходимо вести поиски. Плохо – потому что подступиться вплотную к «Орлам пустыни» у него возможности не было. А если он каким-то образом и подступится, то, скорее всего, это будет его последнее удачно раскрытое преступление в жизни. Для тех, кто опекает «Орлов пустыни», Мансур всего лишь досадная помеха. А помехи устраняют. И если так, то и найти похищенных людей он, наверно, не сумеет. Но при этом и отказаться от розыска он также не сможет. Он был полицейским, государственным служащим, и никто не давал ему такого права – отказываться от расследования преступления…

Глава 4
Таинственное письмо

Первой письмо обнаружила уборщица. Обычно она просыпалась раньше всех в посольстве, чтобы к началу рабочего дня успеть навести во всем здании должный порядок. Встала она раньше всех и в этот день. Рассвет едва занимался, во всем здании царила тишина. Уборщица выглянула в окно. Посольский двор был ярко освещен, тут и там сновали охранники. При виде охранников уборщица хмыкнула. После того как прямо из здания посольства два дня назад были похищены люди, она перестала доверять охране. Более того, она была уверена, что завтра или в крайнем случае послезавтра ее также похитят. А почему бы и нет? То есть отчего бы не похитить и ее тоже? И что с того, что она – всего лишь уборщица? В конце концов, она не просто уборщица, а уборщица советского посольства! Представитель Советского Союза в стране, где идет нескончаемая война, и это такая война, в которой никому не понятно, кто против кого воюет и, главное за что воюет. И в такой ситуации уборщица тоже является важной персоной. А коль так, то и ее запросто могут похитить, как похитили тех несчастных.

Ну а пока надо выполнять свои прямые обязанности. Вздыхая и тихонько причитая, уборщица отправилась к центральному входу в здание посольства – именно отсюда она каждый день начинала уборку. И тотчас же заметила конверт. Он был большим, из плотной серой бумаги, лежал прямо на крыльце, придавленный камешком – чтобы его не унесло утренним ветерком.

Увидев конверт, уборщица сначала оторопела, а затем испугалась. Испугаешься – от таких-то сюрпризов! Ведь неизвестно, откуда этот конверт взялся на крыльце, а главное, кто и для каких надобностей его здесь оставил. В конце концов, это не обычная посольская почта – официальные письма никто никогда не подбрасывал на крыльцо, они приходили в посольство совсем другим порядком. А тут – нате вам пожалуйте! Лежит на крыльце огромный конверт, да еще и придавленный камешком! А вдруг в нем бомба или какой-нибудь другой смертоносный предмет! Как тут не испугаться!

Вначале уборщица хотела позвать на помощь кого-нибудь из охранников. Но тотчас же отбросила эту мысль. Ей подумалось, что, может быть, они-то, охранники, и подбросили этот конверт. А иначе каким таким непостижимым образом он мог тут взяться! Не с неба же он упал, да еще и придавленный камешком! Нет уж, лучше охранников не звать. Но тогда что же делать?

Уборщица осторожно наклонилась над конвертом и увидела на нем надпись, которая оказалась на русском языке и была написана большими печатными буквами. «Советскому послу лично в руки» – так значилось на конверте. «Эге!» – подумала уборщица и тотчас же помчалась в тот конец помещения, где у телефонов бодрствовал помощник посла. Уборщица прекрасно знала, что если, к примеру, на территории посольства случилось нечто необычное, то в этом случае нужно немедленно обращаться к дежурному помощнику посла. Что она и сделала.

Услышав о таинственном конверте на крыльце, помощник был скорее удивлен, чем испуган, и вслед за уборщицей поспешил в указанное место. Действительно, там лежал конверт. Обычный большой конверт из плотной серой бумаги и с надписью. Прочитав надпись, помощник пожал плечами, для чего-то осмотрелся и взял конверт. Ничего за этим не последовало – конверт не взорвался и не воспламенился, и уборщица перевела дух. Помощник с молчаливой строгостью взглянул на уборщицу и, ни слова не говоря, ушел вместе с конвертом.

* * *

– Вскрывайте, – приказал посол помощнику.

Помощник с некоторым подозрением посмотрел на посла.

– Вскрывайте, – повторил посол. – Разве вы не видите, что это просто конверт? Без всяких сюрпризов…

– Я думаю, сюрпризы находятся в самом конверте, – сказал помощник.

– Ну, так тем более вскрывайте.

Внутри конверта оказался сложенный пополам листок бумаги – и больше ничего. Посол молча протянул руку, и помощник отдал ему листок. Посол развернул листок с текстом. Посол прочитал написанное, хмыкнул и прочитал еще раз. А затем так же молча протянул листок помощнику, чтобы он тоже прочитал.

На листке было напечатано по-русски на пишущей машинке: «Советскому послу. Лично. Два дня назад мы похитили ваших людей. Их шестеро, пока они все живы. Не пытайтесь их искать, это бесполезно. Они надежно спрятаны. Кроме того, если вы их станете искать, мы вынуждены будем с ними расправиться. Что вам нужно сделать, чтобы получить ваших людей обратно живыми? Первое. Немедленно связаться с вашим правительством, чтобы оно потребовало у Сирии вывода сирийских войск из Ливана. Правительство Сирии прислушается к требованиям советского правительства, и сирийское правительство начнет выводить из Ливана свои войска. Второе. Советское правительство немедленно должно закрыть свое посольство в Ливане. Ливан не желает иметь ничего общего с Советским Союзом. Это – все наши требования. Если они не будут выполнены, мы казним ваших людей. Мы даем вам срок две недели. По истечении этого срока вся ответственность за судьбу ваших людей ляжет на вас».

Таково было основное содержание письма. Внизу письма, впрочем, была приписка: «Ответ на это письмо вы должны предоставить в письменном виде. Оставьте письмо в развалинах мечети на восточной окраине Бейрута. Разрушенная мечеть там одна, так что не ошибетесь. Положите письмо под каменный столб рядом с мечетью. И не пытайтесь за нами следить. Мы обязательно обнаружим слежку, и тогда все ваши люди будут немедленно казнены».

В самом низу письма стояла подпись: «Кассаб». И ничего больше.

Прочитав письмо, помощник в замешательстве уставился на посла. Тот же не смотрел на помощника, он смотрел куда-то в пространство и нервно кусал губы.

– Черт знает что, – произнес наконец помощник посла. – Письмо, ответ на письмо, развалины мечети… Какие-то казаки-разбойники, честное слово!

– Да, конечно… – рассеянно ответил посол. – Самые настоящие казаки-разбойники… Детские шалости… И – шесть похищенных людей. Шесть человеческих жизней…

– Кассаб, – сказал помощник. – Кто он такой, этот Кассаб?

– Наверно, главный в этой шайке, – ответил посол. – Если уж он подписался под письмом.

– Это имя или кличка?

– Откуда мне знать? – пожал плечами посол. – В принципе, может быть и то и другое. Есть такое мужское арабское имя – Кассаб. Означает «кормилец». Так что это может быть и имя, и прозвище.

– Да, задача, – в задумчивости произнес помощник посла. – Веселое приключение… Никогда не сталкивался ни с чем подобным.

– Да и я тоже, – ответил посол.

– И что же будем делать? – спросил помощник.

Посол ничего не ответил. Похоже было, что он о чем-то напряженно размышляет. Наконец он сказал:

– Вот что… Не говорите об этом письме никому. Я имею в виду сотрудников посольства. О письме должны знать лишь двое – вы и я.

– Есть еще уборщица, которая нашла письмо, – напомнил помощник.

– Да, уборщица… – скривился посол. – Действительно… Ничего, я с ней поговорю. Объясню, что она также должна молчать. А далее будем действовать по инструкции. Сегодня же я сообщу о письме в Москву. Надо также связаться и с нашей резидентурой в Бейруте.

– Если действовать строго по инструкции, то необходимо рассказать о письме и ливанским властям, – напомнил помощник.

– Да, властям… – посол потер лоб. – Властям… Вот что интересно… Каким таким способом письмо оказалось на крылечке? Ведь всюду охрана.

– Да уж, охрана, – теперь уже скривился помощник посла. – Знаем мы эту охрану… Если уж она позволила похитить прямо из посольства наших людей, то что говорить о письме? А подложить на крыльцо письмо куда проще, чем похитить людей.

– Да-да, – горестно сказал посол. – Охрана… Инспектор Мансур докладывал мне, что именно охрана и помогала в похищении наших людей. Одни охранники испугались, другие польстились на деньги. Инспектор уверял, что охрану всю сплошь поменяли.

– Ну да, поменяли, – с грустной иронией заметил помощник посла. – А результат – один и тот же. Два дня назад – похищение, сегодня – это дурацкое письмо… Хотелось бы знать – что будет завтра с такой надежной охраной?

Глава 5
След, ведущий к похитителям

Доложить ливанским официальным властям о новом происшествии посол поручил своему помощнику. Сам же он немедля отправился в условленное место для встречи с сотрудником резидентуры. Таинственное письмо он прихватил с собой.

…Когда инспектор Мансур прибыл в советское посольство, помощник посла рассказал ему о письме и о том, как оно было обнаружено.

– По всему видать, что и на этот раз не обошлось без ваших доблестных охранников, – предположил помощник посла. – Иначе как письмо могло оказаться на территории посольства?

– Я могу видеть это письмо? – спросил инспектор.

– К сожалению, нет, – ответил помощник посла. – Но я могу ответить вам на любой вопрос, касающийся письма. Что вас интересует?

Инспектора Мансура интересовало многое – вплоть до самых мельчайших подробностей. Помощник отвечал на его вопросы обстоятельно, стараясь не упускать никаких деталей. Он понимал, что от его ответов может зависеть весь ход дальнейшего расследования.

– Письмо написано на русском языке? – уточнил инспектор.

– Да, – ответил помощник.

– Оно написано от руки?

– Нет, напечатано на пишущей машинке.

– Письмо написано грамотным языком?

– Да, – ответил помощник посла слегка удивленно. – Действительно… Это очень грамотно написанное письмо. Практически без ошибок. В самом деле… Такое впечатление, будто его писал русский человек.

– Или тот, кто хорошо знает русский язык, – уточнил инспектор.

– Может, и так, – согласился помощник посла.

– Вы говорите, что письмо подписано именем Кассаб? – спросил инспектор.

– Именно так.

– Значит, Кассаб… – в задумчивости произнес инспектор. – Что ж…

– Вам знакомо это имя? – спросил помощник посла.

– Да, – ответил инспектор. – Тот, кто возглавляет преступную организацию «Орлы пустыни», называет себя Кассабом. Возможно, это он и есть.

– Значит, все-таки «Орлы пустыни»? – произнес помощник посла.

– Пока в точности я этого не знаю, – ответил инспектор. – Предполагать – еще не означает знать.

– И что вы намерены делать? – спросил помощник посла, хотя, собственно, он мог бы и не задавать этого вопроса, потому что ответ на него был очевиден.

– Искать, – коротко ответил Мансур.

– Держите нас в курсе ваших поисков, – сказал инспектор. – Мы, соответственно, также будем делиться с вами новой информацией, если таковая у нас появится.

Закончив беседу с представителем посольства, Мансур сразу же приступил к опросу охранников, несших дежурство у посольства минувшей ночью. Логика Мансура была проста и очевидна. Он прекрасно понимал, что само по себе письмо не могло появиться на посольском крыльце. Вряд ли также на территорию посольства могли проникнуть посторонние люди, чтобы подбросить письмо. Скорее всего, это сделал кто-то из охранников. А это, в свою очередь, означало, что охранник, подбросивший письмо, связан с террористами. Из чего само собою вытекало, что, установив личность охранника-злоумышленника, через него можно выйти и на след тех, кто поручил ему подбросить письмо. То есть на след «Орлов пустыни».

В том, что и похищение людей двумя днями раньше, и подброшенное письмо – дело рук именно «Орлов пустыни», Мансур почти не сомневался. Во-первых, подпись под письмом – Кассаб. Так называл себя тот, кто возглавлял эту террористическую организацию. Вряд ли кто-нибудь другой стал бы подписываться этим именем. Такого самоуправства реальный Кассаб не потерпел бы – ведь это означало бы, что некий псевдо-Кассаб таким образом подставил настоящего Кассаба. Кто бы стал рисковать себе на беду?

Во-вторых, в письме содержались вполне конкретные политические требования. Именно политические, а не какие-то иные. Никакого намека на выкуп, лишь политика! В настоящий момент Мансур знал лишь одну действовавшую в Ливане террористическую группировку, что называется, кормившуюся от политики. Это – «Орлы пустыни». Именно они, и никто другой.

Этих двух обстоятельств вполне хватало, чтобы прийти к однозначному выводу: и похищение людей, и письмо – дело рук именно «Орлов пустыни». Вернее, даже тех сил, которые стоят за их спинами и которые используют «Орлов» в качестве политического инструмента. Кто эти силы, того инспектор Мансур в доподлинности не знал, хотя и догадывался. Зато он в точности знал и понимал другое – эти силы ему не по зубам. Он был всего лишь полицейским инспектором. Он был честным полицейским инспектором, а это означало, что за его спиной нет никакой силы, у него нет никакой поддержки и рассчитывать он может только на самого себя. А ему одному с такой силой не справиться. Объявив открытую войну этой силе, он тем самым подпишет себе смертный приговор. Ну, или в лучшем случае ему грозит отставка.

И тем не менее надо было что-то делать. Хотя бы допросить охранников, дежуривших ночью у посольства. А уж дальше будет видно.

Но как он ни старался, выведать у охранников так ничего и не смог. Все охранники в один голос утверждали, что никого постороннего и подозрительного ночью они не заметили и сами они ни о каком письме понятия не имеют. То есть никто из них письмо на крыльцо не подбрасывал. Возможно, по мнению охранников, кто-то таинственный и чрезвычайно ловкий ночью проник на территорию посольства, оставил письмо и так же ловко и незаметно покинул территорию посольства. Наверное, этого таинственного субъекта охранники, при всей их бдительности, не заметили и за это готовы понести наказание. Но только лишь за это, и больше – ни за что. Ни в какой преступный сговор они ни с кем не вступали и знать не знают никаких террористов.

Уверения охранников были настолько искренними, что Мансур в конце концов им поверил. Кто его знает, может, и вправду кто-то незримо и неслышно ночью проник на охраняемую территорию, оставил письмо и точно таким же способом выбрался обратно. Но если это и вправду так, то это означало лишь одно: никакой зацепки Мансур не обнаружил и ни на какой след он также не напал. Он окончательно уперся в тупик и не видел из него никакого выхода.

* * *

Пока инспектор Мансур беседовал с помощником посла, затем опрашивал охранников, затем предавался безрадостным и бесперспективным выводам, посол беседовал с представителем резидентуры КГБ, действовавшей в Бейруте. Он рассказал ему все об обстоятельствах, при которых было обнаружено письмо, ответил на сопутствующие вопросы и удалился. Больше он ничем не мог помочь сотрудникам КГБ.

Оставшись в одиночестве, представитель резидентуры первым делом тщательно изучил письмо. Вначале он осмотрел конверт, даже для чего-то проверил его на свет, а вдобавок еще и понюхал, затем долго всматривался в краткую надпись на конверте и многозначительно хмыкал. Затем принялся изучать содержание письма.

Потом разведчик аккуратно положил письмо в папку и удалился. А спустя примерно полчаса он показывал письмо уже самому резиденту. Помимо резидента в помещении присутствовали еще два человека – сотрудники резидентуры. Словом, ввиду важности момента собрался весь личный состав резидентуры.

И резидент, и оба сотрудника по очереди знакомились с содержанием письма.

Далее первый разведчик в подробностях доложил о недавнем разговоре с послом. Доклад был выслушан с вниманием, уточняющих вопросов почти не было задано, резидент лишь спросил:

– Власти уже приступили к расследованию?

– Да, – ответил разведчик.

– Все тот же инспектор Мансур? – уточнил резидент.

– Да, он.

– Думаете, он что-нибудь раскопает? – спросил резидент сразу у всех своих помощников.

– Наверно, – ответил один из помощников. – Парень – въедливый и честный. Что-нибудь да зацепит. А только… пользы нам от этого будет немного. Самое большее, на что мы можем рассчитывать в данном случае, – так это лишнее подтверждение того, что ко всем этим безобразиям причастны хорошо знакомые нам лица.

– Вы говорите об «Орлах пустыни»? – уточнил резидент.

– О них, – вздохнул помощник. – Да вот только, скорее всего, это будут самые общие сведения, о которых нам известно и без ливанской полиции. То есть никаких конкретных имен, явок, паролей и прочего. А так – вообще…

– Что ж, поглядим, – не согласился резидент. – Может быть, на этот раз… – Он не договорил, в его голосе слышалось сомнение.

– Да и не рискнет этот Мансур копать слишком глубоко, – высказал мнение другой помощник. – Парень он неглупый и понимает, чем это для него может закончиться. Да, конечно, он может обратиться за помощью, но к кому? А вдруг тот, к кому он обратится, будет связан с «Орлами», а хуже того – с теми, кто маячит за их спинами и дергает их, как марионеток, за веревочки? Мансур это прекрасно понимает, а потому и не обратится ни к кому за помощью. Будет действовать в одиночку. А один много ли наработаешь?

– Надо бы парню как-нибудь помочь, – вздохнул третий помощник резидента. – Пропадет он без помощи…

– У вас есть конкретное предложение? – глянул на помощника резидент.

– Может, и есть… – уклончиво ответил тот.

– Вы имеете в виду его вербовку? – спросил резидент.

– Да. Ну а что? Парень толковый и честный, сами же говорили. Такой нам пригодится. Заодно прикроем его от возможной беды.

– Я уже думал об этом, – после короткого молчания произнес резидент. – И вижу в этом определенный смысл. А потому, если никто не возражает…

Он обвел взглядом свое немногочисленное воинство. Никто не возражал.

– Вот вы этим и займетесь, – сказал резидент, обращаясь к тому помощнику, который высказал идею о вербовке. – Но чуть позднее. Будем считать, что это для нас – вопрос номер два. А вот вопрос номер один – это письмо. Я слушаю ваши предложения.

– Вначале – два эпизода, связанных с похищениями, затем – это письмо, – сказал один из помощников. – На все сто процентов понятно, что похищения и письмо связаны между собой. Одно вытекает из другого. Словом, элементарная логика. Поэтому игнорировать письмо и считать его чьей-то глупой шуткой нельзя. К сожалению, никакая это не шутка.

– Нам надо действовать, – сказал второй помощник. – И как можно скорее и решительнее. Причем своими собственными силами. К сожалению, рассчитывать на помощь ливанских властей особо не приходится.

– Наверно, так оно и есть, – сказал третий помощник. – Но, чтобы действовать, необходим план. Свободное творчество и всякое вдохновение в таком деле просто недопустимо. Ведь террористы, похоже, действуют по плану. У них все логично. Вначале – похищение людей, затем – письмо. Дальше, боюсь, обнаружатся и другие пункты их плана.

– Согласен, – подвел итог резидент. – Будем думать о плане. На кону жизнь наших людей. Перво-наперво поговорим о письме. Ведь, по сути, это даже и не письмо как таковое, это – след, ведущий к похитителям. Итак, я вас слушаю.

– Что и говорить – письмецо любопытное. Красноречивое, – сказал один из помощников. – Я пока не имею в виду его содержание. О содержании – потом. Прежде я хочу сказать о технической стороне. На мой взгляд, здесь есть весьма любопытные моменты. Во-первых: письмо написано на русском языке. Хотя могло быть написано и на арабском. Все в нашем посольстве знают арабский язык, так что… Но нет – написали на русском. Причем письмо написано на грамотном русском языке. Еще один любопытный момент – письмо отпечатано на пишущей машинке. Спрашивается – почему именно на русском языке написано письмо? Ответ напрашивается сам собой. Письмо на русском языке вызовет больше шума. Политического шума. Думается, для авторов письма очень важно вызвать именно политическую шумиху…

– Тем более что и требования в письме – все сплошь политические, – вставил второй помощник.

– Именно так, – согласился первый помощник. – Но все же вначале я хотел бы покончить с технической частью. Итак, письмо написано на русском языке, причем довольно-таки грамотном. Вопрос – знает ли кто-нибудь у этих самых «Орлов» русский язык и способен ли кто излагать письменно мысли на русском языке? Сильно в том сомневаюсь. Нам неоднократно доводилось сталкиваться с разного рода «орлами», «львами» и тому подобным зоопарком. Знал ли кто-нибудь из них русский язык? Что-то не припоминаю… А тут нате вам – написано, будто это писал граф Лев Николаевич! Спрашивается: если это написали не «Орлы», то кто же? А это написали те, кто стоит за их спинами. То же самое касается и пишущей машинки. Кто-нибудь видел, чтобы местные террористы разгуливали с пишущей машинкой? Вот то-то и оно.

Помощник умолк, перевел дух и продолжил:

– Подстава это, уважаемые товарищи, как есть подстава! То есть некто придумал план, сочинил и напечатал письмо с политическими требованиями, а эти самые «Орлы» – лишь орудие для исполнения этого плана. Вот и весь расклад. Остается лишь определиться с тем, кто именно маячит за спинами свободолюбивых «Орлов пустыни».

– Будто и без того не ясно! – отозвался третий помощник. – У нас на этот счет информации хоть отбавляй. Да и не в том сейчас дело, кто уговорил доблестных «Орлов» совершить такую пакость. Кто, как, за какую сумму – все это сейчас второстепенные вопросы. Главное – в другом. Главное – в людях. В их когтях – наши люди. Целых шесть человек! Вот что главное.

– Да, это так, – согласился резидент. – Поэтому давайте подумаем о том, как их спасти. Повторяю, нужен план. Конкретный, четкий план. Такой, чтобы каждый его пункт вел нас к цели. Никакого топтания на месте – только вперед. Вы правы – следов, по которым мы можем идти, на первый случай хватает. А дальше будет видно. Итак…

План разрабатывали допоздна, оговорили все возможные нюансы и шаги, которые должны были привести к спасению похищенных людей. И все же никто из четверых разведчиков не остался полностью доволен разработанным планом. Всем казалось, что в плане имеется существенный и важный изъян, а вот как его удалить из плана, никто не знал.

– Все это, конечно, замечательно, – устало сказал первый помощник, и в его голосе ощущался скепсис. – Да вот только такая, понимаешь, оказия… А что, если наш план не сработает? Можем мы такое предположить или не можем? Можем и даже обязаны. И что тогда?

– А тогда, – сказал второй помощник, – у нас должен быть запасной план. Так сказать, вариант «Б». А его-то у нас и нет…

– Это так, – согласился резидент. – Но что вы можете предложить?

– Ну, бывают разные варианты и способы… – Первый помощник в раздумье потер лоб.

– Например? – напористо спросил резидент. – Взять «Орлов» штурмом? Ну, так у нас на это не хватит силенок. Да и не для того мы находимся в этой стране, чтобы ходить в атаки под красным знаменем…

– Можно было бы попросить помощи у ливанских властей, – неуверенно предложил второй помощник. – Чтобы они выделили войска…

– И что будет тогда? – скривился резидент. – Думаете, «Орлы» об этом не узнают? Узнают в тот же самый день. И что будет дальше? Ладно бы они ушли куда-нибудь подальше от Бейрута вместе с похищенными людьми. А то ведь, чего доброго, они их просто убьют! Или, скажете, такого не может быть? Еще как может! Штурмовать террористов в лоб в сложившейся ситуации – самое худшее из всех возможных решений.

– Да, пожалуй, – угрюмо согласился второй помощник.

– Если уж требования в письме – политические, то и действовать в первую очередь нужно будет политическими методами, – сказал резидент. – Хотим мы того или не хотим… Ну, а во вторую очередь… – здесь резидент сделал паузу. – Никто нам не запрещает употребить в данной ситуации кое-какие оперативные приемы и хитрости. Для того мы и разведка.

Глава 6
Первые действия, первые результаты

Сразу же после совещания резидент встретился с послом.

– Что говорит наше правительство? – коротко осведомился резидент. – Что оно намерено предпринять?

– То, что и полагается в сложившейся ситуации, – пожал плечами посол. – Что же еще? Сказали, что постараются решить вопрос политическими методами.

– Да, конечно… – рассеянно проговорил резидент. – Политическими методами… Ну а вы что должны делать? Ведь что-то же должны?

– Я должен написать ответное письмо террористам, – невесело усмехнулся посол. – Вступить, так сказать, с ними в конструктивные переговоры. Растолковать им, что их требования – дело весьма непростое, и чтобы их выполнить, необходимо некоторое время. Не меньше месяца. Ну и, конечно, нижайше попросить, чтобы за то время, пока их требования будут рассматриваться, никто из похищенных людей никоим образом не пострадал.

– Понятно, – сказал резидент. – Нам нужно выиграть время, чтобы что-нибудь придумать. Что-нибудь этакое тонкое, хитрое и коварное. О чем террористы даже помыслить не могут. Ну-ну…

– У вас есть другое предложение? – Посол взглянул на резидента пристальным взглядом.

– Увы, – развел руками резидент. – Представьте себе, мы думаем точно так же. То есть дело нужно попытаться решить именно политическими способами.

– Тогда мне не понятен ваш скептицизм, – заметил посол. – В чем его смысл?

– Да смысл-то простой, – вздохнул резидент. – Мы имеем дело с террористами, вот и весь смысл. А терроризм и политические методы – это, можно сказать, понятия, которые не имеют между собой ничего общего. Террористы – это бандиты. Зачем бандитам тонкие политические сферы? У них другое представление о мире.

– Да, но за ними ведь кто-то стоит, – возразил посол. – И наше письмо будет написано вовсе не бандитам, а именно тем, кто за ними стоит.

– Да, конечно, – вздохнул резидент, помолчал и спросил: – Письмо – при вас?

– Вот черновик, – сказал посол и протянул резиденту исписанный лист бумаги.

– Угу, – пробормотал резидент и принялся читать письмо. – Что ж, все нам понятно… Письмецо написано, так сказать, с соблюдением дипломатического этикета. Все коротко, и притом все понятно. И много чего читается между строк, как и положено в дипломатическом письме. Когда думаете переслать его адресатам?

– Ближайшей ночью, – ответил посол. – Сами понимаете, медлить нельзя.

– Еще как понимаю… Когда именно будет отправлено письмо? Кем? Каким способом? Мне хочется знать все подробности, вплоть до мельчайших нюансов.

Посол коротко, но содержательно ответил на все вопросы резидента.

– Благодарю, – сказал резидент, поднимаясь. – Что ж, можете отправлять письмо. Мы вас подстрахуем. Понаблюдаем со стороны. Произведем параллельную разведку. Не беспокойтесь, все будет тихо и незаметно.

– Мне хотелось бы знать результаты вашей разведки, – сказал посол.

– Разумеется, – кивнул резидент. – Завтра утром и узнаете. И результаты, и наши выводы. Возможно, будут и кое-какие предложения. Все в этом мире возможно, – философски заключил резидент.

* * *

Пока посол и резидент беседовали, в это же самое время в другой части города происходила еще одна беседа. В принципе, это была беседа на ту же самую тему, и при этом не менее важная. Беседовали первый помощник резидента и полицейский инспектор Мансур.

Казалось, инспектор не был даже удивлен ни самой беседой, ни ее темой, ни даже личностью того, кто с ним беседовал. Поневоле складывалось впечатление, что он ждал такой беседы. Впрочем, может, и ждал – как знать? Инспектор Мансур был человеком умным, он вел расследования громких дел, каждое такое расследование таило в себе политическую подоплеку, а коль так, то к инспектору и результатам его расследований просто-таки обязан был присутствовать чей-то посторонний интерес. Другой вопрос – чей именно это будет интерес. Инспектор Мансур неплохо разбирался в той политической круговерти, которая долгие годы царила вокруг его родины – Ливана, и понимал, что в любой момент на него могут выйти представители самых разных политических сил: и зарубежная разведка, и всяческие доморощенные политики, и откровенные бандиты… Всем, так или иначе, нужен был свой человек в правоохранительных органах государства Ливан, и инспектор Мансур был для этой цели весьма подходящей кандидатурой. Инспектор почти постоянно ощущал к себе чей-то таинственный интерес, но не знал, кто именно в данный момент им интересуется.

И вот, кажется, наступил определяющий момент. Тот человек, который сидел сейчас напротив Мансура, являлся, вне всякого сомнения, представителем одной из тех сил, которые не спускали с Мансура потаенного пристального взгляда. Час назад этот человек случайно или, скорее всего, преднамеренно увиделся с Мансуром и предложил ему встретиться.

Мансур не спросил, кто этот человек, – он понимал, что на такие вопросы при первой встрече он все равно не получит ответа. Не стал он также отказываться от встречи, рассчитывая получить ответы на многие свои вопросы. А вопросы у него были на самые разные темы. И, в частности, это были вопросы о том, как ему лучше справиться с расследованием похищения людей из советского посольства. Несмотря на то что Мансур ощущал, что зашел в тупик, он не отказывался от мысли раскрыть это преступление, найти живыми и невредимыми похищенных людей и, конечно же, установить и арестовать самих похитителей.

И вот сейчас Мансур сидел в небольшой харчевне на окраине Бейрута, в отдельной кабинке, а напротив него сидел незнакомый ему человек. Мансур не опасался этого человека, сейчас была не та ситуация, чтобы ему кого-то опасаться. Он согласился на встречу и тем самым включился в какую-то игру, пока что ему неведомую. Он не знал ни правил этой игры, ни тех, на чьей стороне ему нужно будет играть, ни тех, против кого ему придется играть. И, разумеется, не ведал он о цели и смысле этой игры. Он надеялся получить ответы на все эти вопросы от человека, который пригласил его на встречу. А иначе – для чего тогда и нужна эта встреча?

А пока что Мансур изучал сидящего напротив него человека. Это, несомненно, был чужеземец. А отсюда возникал логичный и закономерный вопрос: из каких таких краев этот чужеземец? Ответов здесь напрашивалось два. Он или из какой-нибудь западной страны, или из Советского Союза. Мансур знал, что и у одной, и у другой стороны были свои интересы в Ливане и вообще на Ближнем Востоке. Ну, а где интересы – там и люди из этих стран. Итак, западная страна или Советский Союз.

Сейчас Мансуру больше хотелось, чтобы этот человек был из Советского Союза. Потому что Мансур терпеть не мог всевозможных чужеземцев с Запада, и тому были свои причины. Он был человеком осведомленным и прекрасно знал многие методы и приемы, которые применяли пришельцы с Запада. Это были бесчестные, подлые и кровавые приемы. Вот, скажем, последнее дело, которое сейчас пытается расследовать Мансур. Да-да, похищение людей из советского посольства. Разве это – не попрание всех мыслимых законов, разве это не подлость, разве это похищение не пропитано запахом крови? А сколько таких случаев было на памяти Мансура! И потому раз уж свела Мансура судьба с чужеземцем, то пусть он будет из Советского Союза. В этом случае Мансура не будут мучить угрызения совести и на его душе будет гораздо спокойнее.

Первым заговорил чужеземец. Он говорил на чистом арабском языке.

– Вам, наверно, интересно, кто я такой и для чего я пригласил вас в это место? – спросил он.

– Да, – коротко ответил Мансур.

– Тогда почему же вы не задаете мне никаких вопросов?

– Думаю, вы сами мне все скажете, раз уж пригласили, – ответил Мансур.

– Вот, значит, как… – произнес незнакомец и усмехнулся. По всему было видно, что ответ Мансура ему понравился. – Что ж, вы правы. В самом деле, если пригласил, то и объясню. Перво-наперво я хочу сказать, почему именно в это место я вас пригласил.

– Этого объяснять не надо, – сказал Мансур.

– Почему же? – удивился незнакомец.

– Потому что это и так понятно, – ответил Мансур. – Здесь – место для потаенных встреч. Своего рода конспиративная квартира.

– Правильно, – усмехнулся незнакомец. – Продолжайте вашу мысль.

– Поскольку здесь – конспиративная квартира, то и разговор у нас предполагается конспиративный. Не для посторонних ушей. Ну а поскольку разговор – тайный, то из этого следует, что вы – представитель какой-то тайной организации. Допустим, чьей-то разведки.

– Ну вот, – развел руками незнакомец. – А говорили, что это я должен что-то рассказать о себе. Зачем? Вы и сами все знаете.

– Догадываюсь, – сказал Мансур. – Даже из какой именно вы разведки.

– Вот как? – искренне удивился незнакомец. – Если можно, подробнее…

– Скорее всего, из советской, – сказал Мансур.

– И по каким же признакам вы это определили? – Незнакомец буквально-таки не сводил взгляда с Мансура.

– В разговоре со мной вы развели руками, – пояснил Мансур. – Это – очень специфический жест. Так делают лишь русские, и никто больше. Скорее всего, вы русский. Ну а если русский, то, значит, из Советского Союза.

– Вот оно как! – покрутил головой собеседник и почесал затылок. – Оказывается, все так просто…

– Только что вы сделали еще два невольных жеста, которые присущи именно русским, и больше никому. – Мансур не удержался от усмешки, хотя гримаса, похожая на усмешку, и без того была на его губах.

– И что же это за жесты? – с неподдельным интересом спросил незнакомец.

– Вначале вы покрутили головой, затем дотронулись до своего затылка, – пояснил Мансур.

– Что, в самом деле? – удивился незнакомец. – Ах ты ж, черт… Вот так себя и выдаешь.

– Из самого себя не выпрыгнешь, – сказал Мансур.

– Наверно, – в некотором смущении произнес незнакомец. – Не выпрыгнешь… Хорошо еще, что это вы один такой наблюдательный. Другие, кажется, ничего такого за мной не замечали… Ладно! Будем считать, что вы меня раскусили! Действительно, я – из советской разведки. И что вы на это скажете?

– Я вас слушаю, – спокойно ответил Мансур.

Незнакомец представлял советскую разведку – и это Мансуру понравилось. Он понял даже, с какой целью советский разведчик назначил ему, Мансуру, встречу. Несомненно, встреча была связана с тем делом, которое сейчас расследует Мансур. То есть она касалась похищенных из советского посольства людей.

– Нам нужна ваша помощь, – сказал помощник резидента советской разведки.

– Именно моя? – уточнил Мансур.

– В первую очередь, – сказал разведчик, помолчал и добавил: – Мы думаем, что и вам лично не помешает наша помощь и поддержка. У вас ведь тоже хватает проблем. У порядочного человека в этом мире всегда хватает проблем, – философски заметил советский разведчик.

– Вы, значит, в курсе моих проблем? – спросил Мансур.

– Разумеется, – очень серьезно ответил собеседник. – Честно сказать, мы давно наблюдаем за вами. Вас это не удивляет?

– Нет, – ответил Мансур.

– Ну, тем лучше. Так вот: мы прекрасно знаем, что в одиночку вам наших людей не найти. А помощников у вас нет. Такая, стало быть, складывается безрадостная ситуация. Она одинаково безрадостна и для вас, и для нас. А потому давайте поработаем вместе. Дело-то у нас общее. Такое, значит, будет у нас к вам предложение.

– Я согласен, – после короткого молчания ответил Мансур. – Что я должен буду делать?

– В первую очередь нужно спасти похищенных людей, – сказал советский разведчик. – Сами понимаете, сейчас это задача номер один. Ну, а далее будет видно. Думаю, работы у нас хватит.

– Да, спасти людей… – согласился Мансур. – В первую очередь… У вас есть какой-то конкретный план?

– Есть, – кивнул разведчик. – Собственно, это даже и не план в законченном виде, а лишь его контуры. Так сказать, творческие замыслы. Чтобы они стали настоящим планом, необходимо ваше в нем участие. На вас возлагается важная задача.

– Я слушаю, – сказал Мансур.

– Что ж, – проговорил разведчик. – Я рад, что мы нашли общий язык. Тут, значит, такое дело… Сегодня утром к нам в посольство подбросили интересное письмецо…

– Я это знаю, – кивнул Мансур.

– Но вы пока не знаете, как развивались события дальше. И что мы намерены предпринять. Дело тут вот в чем. Наш посол доложил о письме по инстанциям, и было принято решение попытаться решить вопрос политическими средствами. Для этого посол сочинил ответное письмо похитителям. Так, мол, и так, дайте нам месяц сроку, и за это время мы постараемся найти с вами такое решение, которое устроит и вас, и нас. Но при этом за это самое время с похищенных людей не должен упасть ни один волос. Вот такое это письмо…

Выслушав разведчика, Мансур со скептическим видом покачал головой.

– Вы с чем-то не согласны? – спросил разведчик. – И с чем именно?

– Они бандиты, – сказал Мансур. – Какие могут быть договоренности с бандитами? Какая переписка? Вы что же, думаете, что они всерьез отнесутся к вашим предложениям?

– Нет, не думаем, – ответил разведчик.

– Тогда для чего нужно это письмо?

– Ну, это письмо предназначается вовсе не им, а тем, кто стоит за их спиной. Надеюсь, вы понимаете весь расклад? Письмо нам писали вовсе не бандиты. «Орлы пустыни» – лишь орудие в этой игре. Слепое орудие.

– Не такое уж оно и слепое, – возразил Мансур.

– Что вы хотите этим сказать?

– Я знаю Кассаба, – сказал Мансур. – Лично с ним я не знаком, но кое-какая информация о нем у меня все же имеется.

– И какая же?

– Кассаб самолюбив. Самолюбия у него гораздо больше, чем ума. Он считает себя самостоятельной политической фигурой. Этаким борцом за освобождение Ливана. У него огромные политические планы. Через год или два он видит себя во главе Ливана. По его мнению, он главный, а все остальные – лишь его помощники. Временные попутчики, которые, по его мнению, должны помогать ему в достижении цели.

– И что же? – повторил вопрос разведчик.

– А то, что Кассаб вполне может посчитать, что в данном случае он ведет самостоятельную игру, – пояснил Мансур. – То есть это именно по его приказу похитили людей, и, следовательно, именно с ним советское посольство будет вести переговоры. И, соответственно, именно он будет решать судьбу похищенных людей. Он, а не кто-то, кто стоит за его спиной. Скорее всего, Кассаб считает, что он самостоятельная личность. Гениальный политик, будущий вождь Ливана. Но при этом его мышление и все его действия – бандитские. Дурак, претендующий на трон. – Мансур вздохнул и скривился. – Что можно ожидать от такого безумца? Ему никакие политические правила не указ. Если он захочет помиловать похищенных людей, он их помилует. Если ему вздумается их казнить, он их казнит. Хоть пиши ему письма, хоть не пиши.

После такой долгой речи Мансура советский разведчик впал в задумчивость. Молчал он довольно долго, а затем сказал:

– Что ж, попробуем в этом случае сыграть на его самолюбии.

– Это как? – не понял Мансур.

– Да вот так. Дадим ему понять, что он и вправду выдающийся политический деятель. Самостоятельный игрок, принимающий решения по собственному усмотрению. Потому, мол, мы и пишем ему ответное письмо, что считаем его за равного. Если он и вправду не слишком умен, то это ему польстит. В общем, обменяемся письмами, чтобы выиграть время и придумать еще один план на случай, если не сработает первый план.

– Думаю, первый план не сработает! – упрямо произнес Мансур. – Но, может быть, я ошибаюсь… Говорите, что мне делать?

Глава 7
Письмо доставлено по адресу

Решили так. Письмо к развалинам мечети на восточной окраине Бейрута доставит Мансур. Конечно, не один, а с помощниками.

– У вас есть надежные люди? – спросил разведчик у Мансура.

– Да, – ответил Мансур.

– Вот с ними и пойдете. Одному идти опасно. Сами же говорите, что от Кассаба можно ожидать чего угодно. А потому не мешает подстраховаться.

У Мансура были на примере трое подчиненных-полицейских, которым он доверял. С ними он и решил идти к развалинам мечети. Конечно, о своей связи с советской разведкой он им говорить не намеревался – незачем им знать такие подробности. Мансур им скажет, что это ночное путешествие необходимо в целях раскрытия преступления – похищения людей из советского посольства. По сути, это не будет даже ложью. Действительно, это нужно для того, чтобы найти и вызволить из беды похищенных людей. А все прочее – нюансы, не имеющие отношения к главной задаче.

Так Мансур и поступил. Дождавшись темноты, он с тремя помощниками отправился к старой мечети. Решено было так: один из помощников сунет письмо под означенный каменный столб, а два других помощника вместе с Мансуром в это время будут вести тайное наблюдение. Наверняка там, у старой мечети, есть где укрыться. Камни, ямы, кустарник – все это отлично подойдет для того, чтобы устроить секретный наблюдательный пост.

Развалины мечети они нашли сразу же – действительно, примета была по-своему выдающаяся. Было темно, но все равно в темноте тут и там виднелись кучи камня и земли, поросшие высокой сухой травой. В них Мансур с двумя помощниками и укрылся. Третий помощник укрываться не стал, он, наоборот, постоянно должен был маячить на виду. Его задача была простая – поместить письмо под столб и тотчас же уйти. Все прочее, что бы ни случилось, ложилось на плечи Мансура и его двух помощников.

Впрочем, ничего особенного не произошло. Сунув конверт под накренившийся каменный столб, полицейский тотчас же удалился. Примерно полчаса после этого ничего не происходило. Затем к столбу, неслышно ступая, подошли два человека. Их силуэты были хорошо различимы на фоне южного ночного неба с изобилием звезд на нем. Один из подошедших присел у столба, другой остался стоять. Вспыхнул огонек – это тот, кто присел, подсвечивал себе фонарем. Вскоре на фоне звезд стали видны два силуэта – это поднялся тот человек, который нагибался за письмом. Затем раздался тихий, но отчетливый свист, и к двум силуэтам присоединился третий. Постояв несколько секунд у столба, все трое беззвучно шагнули в темноту, и вскоре их не стало видно.

Что же касается Мансура и двух его помощников, то они просидели в своей засаде еще примерно полчаса. Сразу же уходить было делом неразумным и рискованным – вдруг бандиты оставили у разваленной мечети засаду, желая убедиться, насколько точно противная сторона выполняет выдвинутые бандитами условия? Ведь в первом своем письме террористы предупреждали – никакой слежки за ними быть не должно. Иначе они казнят похищенных людей.

Так что Мансуру и его помощникам пришлось учитывать это обстоятельство и просидеть в своем укрытии лишних полчаса. И, только убедившись, что вокруг все тихо и, значит, никакой засады после себя бандиты не оставили, Мансур и помощники покинули свое место укрытия.

Наутро Мансур и сотрудник советской разведки встретились вновь.

– Ну и как? – коротко осведомился разведчик.

– Все в порядке, – усмехнулся Мансур. – Письмо доставлено по адресу. Можно сказать, лично в руки.

Разведчик попросил рассказать подробнее.

– Все было так, как я и предполагал, – сказал Мансур. – В полном соответствии с бандитскими правилами. Вначале к столбу подошли двое. Один доставал письмо, второй наблюдал. Затем они подозвали к себе третьего. До этого он находился в стороне. Ну а затем они ушли.

– А третий-то для чего? – не понял разведчик.

– Говорю же, все в соответствии с их правилами, – пояснил Мансур. – Довелось мне познакомиться с их правилами… Задача третьего – наблюдать за первыми двумя. Ну, и вообще за обстановкой. А вдруг мы бы захотели арестовать тех двух? Тогда третий незамеченным ушел бы и рассказал бы обо всем Кассабу. А поскольку они встретились у столба втроем, то это означает, что никакой опасности они не учуяли.

– Что ж, хорошо хоть это, – сказал разведчик. – Теперь, как я понимаю, нам нужно ждать ответного письма.

– Наверное, – согласился Мансур.

– Вопрос лишь в том, когда оно будет, то письмо, – в задумчивости произнес разведчик. – И главное, каким таким способом они его нам доставят? Неужто опять подбросят?

– Думаю, что нет, – сказал Мансур. – Для чего им так рисковать? Скорее всего, они положат его в то же самое место – под столб. Ну а что? Адрес чист, слежки за ним нет, они это проверили самолично.

– А вдруг мы не сообразим, что ответное письмо будет именно там? – усмехнулся разведчик.

– Думаю, что они рассчитывают на нашу сообразительность, – усмехнулся в ответ Мансур. – Следующей ночью надо сходить и проверить.

– Не рано ли? – усомнился разведчик и сам же себе ответил: – Думаю, что не рано. Не в их интересах затягивать дело. Ведь они не знают, что еще, помимо переписки, мы намерены предпринять. Но, наверное, предполагают, что мы не сидим сложа руки. Они тоже сообразительные, и ничуть не меньше, чем мы.

Продолжить чтение

Схватка вслепую

Глава 1Предупреждение

Глава 2Похищение

Глава 3Тупик

Глава 4Таинственное письмо

Глава 5След, ведущий к похитителям

Глава 6Первые действия, первые результаты

Глава 7Письмо доставлено по адресу

Глава 1
Предупреждение

Глава 2
Похищение

Глава 3
Тупик

Глава 4
Таинственное письмо

Глава 5
След, ведущий к похитителям

Глава 6
Первые действия, первые результаты

Глава 7
Письмо доставлено по адресу